Петровы и другие разные [Роберта Вустерова] (fb2) читать постранично, страница - 2

он все еще стоял перед открытой дверью в кабинет. Двое внутри целовались. В том, что некий директор ранним утром с удовольствием целуется со своей секретаршей, ничего необычного не было. Такое случается. Сбивающим с ног было участие в поцелуях не какой-то там неопределенной секретарши, а возлюбленной девушки Петрова Инги.

По телу страдающего инженера пробегала дрожь. Он снова и снова встречался глазами с директором, снова слышал начальственный рык «Дверь закрой!». В ушах в сто первый раз раздавались собственное жалкое «извините» и хохот Инги: «Слизняк!». Жить не хотелось.

К полуночи ноги вынесли Петрова к покосившейся избушке. Жить не хотелось по-прежнему. Но от глотка воды перед смертью он бы не отказался.

Петров провел языком по пересохшим губам и шагнул на переломанный порожек.

На стук выглянула дряхлая бабка. По виду – чистая Баба Яга. Спина горбом, нос в бородавках, на седых космах бандана с черепами. Увидев Петрова, Яга взвизгнула и потянула дверь на себя.

– Мне бы попить, – сказал Петров, придерживая дверь.

– Вали отсюдова, – прошамкала Яга. – Хватит с меня прынцев-самоубийц.

– Какой я принц… – пробормотал Петров. Хохоту Инги в его голове прибавили звук. – Я слизняк и неудачник.

В глазах Яги мелькнуло сочувствие. Она поправила бандану и больно пнула Петрова в колено.

– Зато живой. Хотя ненадолго, если не свалишь.

– Если не уйду, съешь? – заинтересовался Петров.

– Сдался ты мне, – плюнула Яга. – Зомби припрутся.

«Зомби?» В голове Петрова поверх насмешек и унизительных видений запетляла мысль.

– Много? Зомби много?

– Тебе-то что?

Ухватившись за ручку, Петров рванул дверь так, что та чуть не слетела с петель.

– Буду стоять, пока не скажешь.

Яга закатила глаза и забормотала что-то себе под нос, загибая пальцы. До Петрова доносились обрывки фраз: «значица, четвертый», «опять папаша подсуетился», «банкирская морда – семь». Завершив счет, Яга уставилась на Петрова и взглядом просверлила в нем дырку.

– Ну? – Петрову внезапно стало весело. – Сколько?

– Десять штук. Теперь вали. В лесу тебя не тронут.

– А тебя?

– Я им без надобности. Им мой гость нужен. – Старуха хихикнула. – На белом коне. Но и ты сгодишься.

– Стать зомби – это выход, – мечтательно произнес Петров. – Крыша над головой не нужна. Одежда не нужна. С едой?.. Директора могу погрызть. Ингу.

Голос возлюбленной в голове умолк. Пить расхотелось. Подвинув Ягу, Петров протиснулся в узкую дверь.

«Шансов у меня никаких, – думал Петров, осматриваясь в поисках оружия. – Но попробовать-то могу. – Он выломал ножки у табуретки, взвесил в руке кочергу. Крышка от цинкового бака с водой годилась на роль щита. Петров глубоко втянул в себя воздух. – Главное – разнести зомбаку голову, иначе не сдохнет. Интересно, сколько продержусь?»

Зомби объявились быстро.

То ли они были полными идиотами, то ли проход был слишком узким, но неприятель сначала лез в избу по одному, и первых четырех Петров загнал в небытие ножками табуретки. Потом дверь окончательно отвалилась, и на пороге возник зомбак в строгом костюме и галстуке. Трясущаяся левая рука (правая отсутствовала) с трудом удерживала желтый кожаный портфель. Хотя и костюм, и галстук, и портфель изрядно потрепала потусторонняя жизнь, сомнений не было – напротив Петрова стояла «банкирская морда». За ней, завывая, теснились остальные.

Снеся «морде» голову крышкой бака, Петров вошел в раж.

– До тебя! Я не был! Слизняком! – орал Петров отсутствовавшей Инге, круша кочергой голову 6-го.

– Изобрел толщиномер, – разнес он 7-го и 8-го.

– Не лебезил перед придурком начальником! – за 8-м отправился 9-й.

– С меня хватит! – за 9-м последовал 10-й.

Отшвырнув кочергу за печку, Петров стукнул себя в грудь на манер Кинг-Конга и нашел глазами Бабу Ягу. Ягушенция лежала на животе на печи, подперев ладонями подбородок и с интересом в инженера всматриваясь. Петрову почему-то очень захотелось узнать, о чем она сейчас думает.

И тут снаружи раздался громкий треск, будто кто-то наконец доломал порожек, в избу ввалился здоровенный зомбак и заковылял к Петрову, щелкая остатками челюсти.

Петров понял, что бросать оружие за печку было преждевременно.

«Ну да, попробовал – не получилось, – констатировал он, зажмуриваясь. – Эх, ошиблась бабка в подсчетах!»

«Хрясь!» – раздалось рядом, и щелканье зубов прекратилось.

Петров открыл глаза. Мрачная Ягушенция свешивалась с печи, с трудом удерживая в руках чугунную сковороду.

– Этот точно последний. – Тряся космами, она сползла на пол. – Похоже, заклятье того… Папаша обрадуется. – Яга помолчала, потом опять взялась сверлить в Петрове отверстия. – Ну, давай, проси, чего хочешь.

– Ничего не хочу. – Петрову было легко как никогда, и он с трудом сдерживал смех. – У меня все супер.

Он приподнял Бабу Ягу и чмокнул в нос.

Яга странно взглянула на Петрова, выпятила нижнюю губу и поскребла за ухом.

– Могу подвезти. Пока не превратилась.

Через минуту Петров летел над