Бремя власти [Юрий Васильевич Феофанов] (fb2) читать постранично, страница - 5

сделать.

Ну, хорошо: положим, власть горсовета для союзного министерства не авторитет. А по отношению к населению? По словам моего исполкомовского философа, «власть в авторитете не нуждается, она сама авторитет». Что не так — запретил и дело с концом.

Между прочим, нужны также усилия и для того, чтобы организовать и запрет — простейшую, как иногда считают, функцию власти.

Население — не ведомство, оно фондами и средствами не располагает. Тут вроде бы все проще: принял волевое решение и добивайся исполнения, лишь бы прокурор не опротестовал. Но и в рамках закона можно столько нагородить, что люди будут недоумевать и возмущаться. Любой запрет тоже должен быть компетентным.

Я вот часто обращаю внимание на примелькавшиеся запретительные вывески: «по газону не ходить», «выгуливать собак запрещено», «в вагон с… входить не разрешается», «клиент обязан»… Да просто «вход запрещен» — и точка. И никакой дополнительной информации. А почему, собственно, запрещено? Кто обязал? Почему «не входить»? Вообще, кто командует всеми этими запретами?

Время от времени я пытаюсь выяснить автора запретов и его на сей счет полномочия. Безнадежное дело. Потому что издаются эти «правовые акты» при отсутствии всякой гласности, бесконтрольно со стороны законной власти. Зато поддерживаются порой всей мощью милиции, кстати говоря, непосредственно подчиненной исполкому Совета. Разумеется, авторам всяческих «обязан» и «не ходить» запрещено действовать помимо закона, брать на себя функции власти. Но декларированного запрета недостаточно.

Думаю иногда, почему бы исполкому не оглядеться вокруг на все это безобразие, творящееся на его территории? О каком престиже органа власти в глазах населения можно говорить, если конфликт гражданина и официантки решает милиционер, явившийся из кухни? Да это же такое ЧП, если хотите, что начальник милиции должен наутро держать ответ перед исполкомом — властью, призванной обеспечить законность в своих владениях. Уж для наведения порядка никаких фондовых дефицитов не требуется. Требуется одно: осознать себя властью — защитницей прав своих граждан.

Вспомним о перегибах в применении указа о нетрудовых доходах. Но кто же, как не исполком, олицетворяющий Советскую власть, должен был «пропустить сквозь себя» новую норму права, выработать стратегию и тактику ее применения? Если бы власти пропустили указ «сквозь себя», разве допустили бы они кордоны у ворот рынков перед бабушкой с пучком укропа? Разве позволили бы рубить пленки над «теплицами» в три квадратных метра? Власть должна быть строгой, но не досадливой. Да, оставаться спокойным и трезвым в любой ситуации нелегко. Следовать закону всегда и во всем — это тяжкая ноша. Но в этом-то и заключается бремя власти. Ее ответственность перед народом.

Лишь действия, продиктованные законом, создают власти стойкий авторитет. А в частных конфликтах шараханья из стороны в сторону особенно нетерпимы. Человек в таких случаях попадает в невыносимую ситуацию, и уж не знаю что он думает при этом, когда низко падает в его глазах авторитет тех, за кого на выборах он отдал свой голос.

У органа власти отношения с законом особые. Разумеется, Совет должен действовать в рамках закона. Но этого мало. Надо проводить его в жизнь так, чтобы все было на пользу людям. Нормы права сами по себе не действуют, их надо применять. Орган власти играет тут первую скрипку. Но всегда ли он берет верную ноту — вот в чем еще вопрос.

Вспоминаю историю одной семьи. В 1976 году они купили под Москвой две трети дома, чтобы использовать их в качестве дачи. И с разрешения исполкома поссовета произвели капитальный ремонт, в результате чего был увеличен размер площади. Исполком поссовета принял дом в эксплуатацию, все как надо оформил. Однако райисполком решение не утвердил. Исполком поссовета тут же все «перерешил» и повелел семье выселяться. Началась судебная тяжба: дважды разные нарсуды отказывали исполкому в иске, дважды их решения отменялись. И наконец, уже в 1984 году, дом решили изъять, ибо нарушение все же было.

У меня нет никаких оснований ставить под сомнение юридическую силу этого решения. И даже тот факт, что семье не дали возможность привести дом в то состояние, которое отвечало бы всем требованиям, я не вправе оспаривать — раз суд решил…

Но вот на какие мысли наталкивает эта история, каких слишком много. Если исполком поссовета дал разрешение, то как же с легкостью необыкновенной он может тут же его отменить? А если первое (разрешительное) было незаконным, кто отвечает за это? И кто возместит затраты, сделанные гражданином в «разрешенный период»? А никто!

Мы от человека требуем принципиальности, высмеиваем тех «флюгеров», что идут к начальству с одним мнением, а возвращаются с другим и называют это «обменом мнениями». Но органу-то власти вовсе неприлично такое шараханье. В глазах гражданина никакими масштабными стройками в таких случаях престиж не поднимешь. Он уж точно будет