Наездник [Сергей Ситарис] (fb2) читать постранично, страница - 2

эйфория.

 "Ай да Пушкин! – сказал бы Пушкин. – Ай да сукин сын!"

 "Зиг хайль!" – по старой немецкой привычке, сказал Хольц. – Что означало: "Да здравствует победа!"

 Да! Он, именно он, Олаф Хольц, прославит Германию, принесёт ей свободу и газовую независимость.

 После отказа "зелёных" во главе с Анналеной Бесвбок от российского газопровода в стране давно уже шла битва за постоянно дорожающие ресурсы – воду, электроэнергию, тепло, газ. С целью экономии электроэнергии вернулась мода на подсвечники и канделябры 19 века. Многие стали использовать свечное освещение, а некоторые и лучинное. Романтизм и одухотворённость пришли в немецкие дома.

 Местными учёными было доказано, что если поддерживать температуру воздуха в квартирах выше 18 градусов Цельсия, то резко возрастают риски заболеваний кишечной инфекцией и слабоумием. Несмотря на это, большие семьи опять стали собираться вместе в одной комнате, приглашать друзей, знакомых, чтобы согреться. С ностальгией вспоминали недавнее прошлое, когда газа было навалом, отогреваясь не только телом, но и душой. Обретшие небывалую популярность печники раздобыли чертежи и научились класть русскую печь, но предложение не успевало за спросом. Такую печь (в Германии она называлась украинская) хотела иметь каждая вторая немецкая семья.

 Теперь что касается воды.

 Людям объяснили, что, принимая душ каждый день, они наносят вред здоровью, смывают с кожи природные жиры, производимые организмом для защиты эпидермиса. В результате этого кожа не только иссушается, но и становится восприимчивой к бактериям и вирусам.

 Многие владельцы домашних животных, выгуливая их по утрам, с целью экономии воды и сами стали справлять нужду под кустики и деревья. Когда это приняло массовый характер и растения от избытка азотных удобрений стали засыхать и гибнуть, оголяя ландшафт, товарищества собственников немецкого жилья стали устанавливать во дворах нужники. Общество расслоилось: кто побогаче и статусом повыше могли себе позволить все удобства в квартире, большинство же водой дома не пользовалось вообще, посещая уличные туалеты, общественную баню раз в неделю и умываясь по утрам слезами.

 В этой обстановке идея Олафа Хольца нашла горячую поддержку в бундестаге. В Германии, совместными усилиями инженеров и медиков начались поиски решения по обузданию уходящих попусту в атмосферу и, вносящих свою негативную толику в парниковый эффект, газов из живых организмов.

 В общем, – подытожил генеральный, – немцы изыскали внутренние ресурсы в буквальном смысле этого слова и на наш: "А у нас в квартире газ!" дали свой жёсткий и циничный ответ: "А у нас из попы газ!"

– Охренеть, я извиняюсь за свой французский, – не выдержал Бугров. – Немецкая практичность и экономность давно уже стала темой анекдотов, но тут попахивает Нобелевской премией. Попахивает, правда, не очень приятно.

 "Квадратиш, практиш, гут", как в их рекламе шоколада. Всё, что просто и практично – хорошо!

– Так вот, – продолжил Горбунов. – У них уже готова рабочая документация и проведены успешно внутренние испытания. "Газпром" обеспокоен. Твоя задача – познакомиться на конференции с Хольцем и с помощью нашего препарата получить доступ ко всему пакету документов. Остановить процесс мы не можем, но в состоянии первыми запатентовать открытие и зарегистрировать на него юридические права.

 "Кто первый – того и тапки!" – это как раз тот случай. Теперь надежда только на препарат Коромыслова и твой профессионализм. Ты понимаешь всю степень ответственности?

– Теперь, да.

 –Ну, с богом, Ваня! О нашем разговоре никто не должен знать, – пожимая руку на прощанье, сказал генеральный. – Соответствующие документы подпишешь в компетентных органах. Там же получишь инструкции и всё необходимое для операции.

– Да, как всё завертелось с рождением звезды Коромыслова,– думал Бугров, спускаясь в лифте на свой этаж. – А ведь каких трудов стоило ему пять лет назад устроить его на работу.

 С родителями Ахилла Коромыслова он жил на одной лестничной площадке, общался с ними по-соседски и знал его с детства. Ахилл был единственный поздний и желанный ребёнок в семье. Поначалу он ничем не отличался от других детей, разве что в детском саду никогда не принимал участия в любых публичных выступлениях. На детских утренниках обычно прятался за роялем или сидел где-нибудь тихонько в углу и крутил в руках робота-трансформера. В школе учился легко и на "отлично", но и там всё ярче проявлялся его крайний индивидуализм. Кого бы ни сажали к нему за парту, очень скоро он оказывался за ней один. Как кукушонок выталкивает из гнезда конкурентов за место и пищу, так и Ахилл не терпел за своей партой никого, кто мог посягнуть на его личное пространство. С учителями отношения складывались непросто. Любую зарождающуюся конфликтную ситуацию можно легко погасить в зародыше, если вовремя пойти на компромисс. Ахилл никогда не делал никаких шагов в этом направлении и позволял событиям