Вот она – жизнь [Никита Митюшкин] (fb2) читать постранично, страница - 2

вотчина, это дом.

***

***

“Неизвестный писатель”

Неизвестный писатель

сидел за столом.

Бесконечный мечтатель

слагал об одном.

Те глаза, та наивность

и тот силуэт,

он писал нарочито

любимый портрет.

Его книга

останется здесь навсегда.

На столе

поздней ночью, у окна.

И в той книге

будет один персонаж.

Ведь, любил тот писатель

лишь единожды. Раз.

***

***

“Пустота этих душ”

Пустота этих душ из экрана

И дурные слова в устах молодых.

Я подобно мёртвой туше, погибшей от раны,

Погибшей в результате удара под дых.

Уныло листая страницы книги, давно сожжённой до тла,

Я понимаю: здесь не будет границы для амбиций и зла.

Крепись. Тут последний принцип погибнет навеки, тогда,

Когда родится корысть и появится нищета.

У всех тех людей покажется – фальшивое нутро.

И знаете, Елизавета, вам, отчасти повезло.

Вы красива без помады, и без фото в инстаграм.

Вы – красива, они – скверны. – Это я вам так сказал.

Но, настало время уходить – этой ночью.

Отсюда прочь.

Не стоит излишнего сентиментализма, впрочем.

Я смотрел в лицо поколения, в очах – пустота.

Смотрел в зеркало – там отражение. Отвернулось оно от меня.

И теперь, с неким сомнением, верю в будущее. Ну и пусть.

Я люблю, а значит я жив. Я живу, а значит вернусь.

***

“Солнечный человек”

Здравствуй, солнечный человек

Будь добр закрыть те щели,

Что образовались внутри меня.

У нас три дня

(Не меньше)

Чтобы зарыть их раз и навсегда.

Позже забыть? Не факт.

Но надеюсь, что лишь время от времени

Будут напоминать о себе

Сотни тех дыр в моей голове.

Я надеюсь.

***

***

“Лоо”

У берега стояли двое.

Наслаждались

умеренной погодой моря.

Уверенные, были двое те,

в минувшем и грядущем дне.

***

***

“Бытие”

Я в своих мешках под глазами,

Спрячу грусть и печаль бытие.

Поздней ночью вновь засыпаю

И опять просыпаюсь на дне.

Устал или будничная проза?

Мечты? Пустые грёзы.

Начал ты, как уже поздно.

Смерть разлучит минуя слёзы.

Во дворе сосед – дядя Ян

Он вновь пьян, но ему простительно

Мужик добрый да давече вечером помогал

Вынести мусор строительный.

А за окном играют дети,

Толком не знающие город.

Только видели соседей

И может бабушкин огород.

Да, Саратов – не Бродвей,

Зато тут человек честен.

Отечества как никак места

Посему, не хмурь бровей.

***

***

“ЭТИ”

Эти люди спокойно поменяют этику

на пивную этикетку.

Духовную свободу

на ржавую монету.

Рюмку с совестью на

бутылку со властью.

волю и мечтанье

на соблазны и страсти.

Эти места дают месть

вместо чести.

Дорога – пуста,

но по ней нечем ездить.

Из уст в уста

передаются манифесты,

однако точно толка

не будет от протеста.

***

***

“На руинах некогда важного города”

На руинах некогда важного города

Потеряется этот стих

Напоследок прошу не забудь его,

Как забыл тысяч других.

Не забудь ни его, ни Чечню, ни Афган.

Сохрани мир для потомков.

Не ведись на мерзкий блеф и обман,

Ведь в политике много подонков.

Чтоб любили твой внук и праправнук,

Чтоб не знали тот мрак и тех мук,

Чтоб жили, мечтали, вдыхали

Этот быт, не считая минут.

Пятьсот лет, одиннадцать жизней

Я прожил и в каждой из ней

Я не видел дня без убийства

Я не видел дня без потерь.

До свиданья, мой друг сердечный,

Не явлюсь к тебе больше во сне

И в том городе неизвестном,

Я останусь лежать в темноте.

***

***

“Этажи”

Этажи

тонут

в багряном

закате.

Эта жизнь -

омут,

с позолоченным

платьем.

Но пока

рядом те,

с кем разделишь

вечер

То тогда,

хоть во тьме,

увидишь свет

без свечек.

***

***

“В оконном стекле тринадцатой газели”

В оконном стекле тринадцатой газели,

Я увижу минутный русский пейзаж.

Пасмурное небо в городской колыбели -

Давно полюбившийся мной антураж.

В оконном стекле тринадцатой газели,

Я увижу множество странных зданий.

Все они – будто надели шинели

Из серой и старой невзрачной ткани.

В оконном стекле той пыльной газели,

На долю секунды покажется свет

Пускай на мгновенье и без ясной цели

Я рад, что узрел сей приятный момент.

В грязном от разводов окошке газели

Я увижу тучи, что душу лелеют

Я увижу людей, которые, впрочем, не смеют

Нарушить покой пацана из газели.

Пред оконным стеклом белой газели

Доводится вспомнить прошедшее лето,

Переезд и стихи обо всей канители,

Происходящей внутри и возле поэта.

Пред окошком тем вспомнилось много,

Из того, что ещё не забылось.

“– Остановите у красного дома!”

Произнёс я устало, уныло.

***

***

“Временами”

Временами думаю о вас,

Временами моросят дожди,

Временами душу грешного поэта гложет.

Временами настаёт тот час,

Где не спится почему-то от тоски,

И от горя, что убить, наверно, может.

Временами я пишу стихи,

Той, которой не смогу прочти

Ни