Химера [Ольга Викторовна Смирнова] (fb2) читать постранично, страница - 115

он убил бродягу. И знаете, что сделал этот убогий? Он не пошел в полицию, нет, наш правильный мальчик взялся его шантажировать. Чего он хотел? Не мира во всем мире, не денег, он хотел быть с ним. Быть причастным к серьезным исследованиям. Убогий и есть, что с него взять. Мозгов нет, считай калека. Но нам пришлось смириться. Гретте просто объяснили, что взяли помощника. Полгода этот придурок умничал на каждом шагу, выводя меня из себя. А потом сказал, что ему все надоело, и он сдаст нас полиции. Наивный. Эта пробежка стала последней в его жизни. Небольшой укол, острый скальпель, амулет отвлечения внимания — и вот очередной набор компонентов готов. Дальше было уже не так весело. Я упаковал все в чемодан и уже хотел отчалить в лабораторию, как мне позвонила Гретта. Тут надо пояснить, что Тане ничего не помогло — ничего из того, что мы делали. Она только блевала кровью и плакала, идиотка. Я уговорил Билла бросить все это, а он возьми да скажи все это той роковой ночью жене своей. И как я понял, она поджарила ему мозги до состояния шашлыка. Потом позвонила мне — вас так интересовало, зачем она мне звонила с его телефона. Поорать. Орала много чего, в итоге я пришел к ним домой — порталом, как вы уже поняли, наверное, и застал следующую картину. Везде разгром, а мой наставник сидит в углу и плачет кровью. Выглядело жутковато. Я попытался поговорить с ним, но сознания в нем не было. Он постоянно держался за голову, что-то мычал и качался из стороны в сторону. А потом замирал на месте и так и сидел. Я зашел в спальню и обнаружил Гретту с разбитой головой и без сознания, и Таню, которая истекала кровью как свинья на бойне, но, честно говоря, мне было не до них. И так заколебали в доску. Сдохли бы уже побыстрее, — подумал я тогда. Рядом с кроватью был расчерчен круг. Я предположил, что Гретта пыталась провернуть ритуал сама, но Билл смог ее вырубить. Не уверен насчет последовательности действий, что там было до, что после, описываю свои мысли. Билл умер у меня на руках практически. Я плакал, правда, плакал. Такой ум, такой талант. Но раз уж умер, я решил, что он не будет против послужить науке уже в виде органов и крови. Тем более, на тот момент у меня в самом разгаре был прелюбопытнейший опыт. Поэтому я провел ритуал полностью сам, и хочу отметить, справился великолепно. Правда, затянул немного, и не успел ничего сделать с Греттой. Так-то по-хорошему, стоило ее прикончить, но соседи начали стучать в дверь, и я ушел. Мало ли, кто там и какие способности.

В следующий раз я встретил эту ненормальную фейри уже около своего дома — того самого, где мы проводили опыты. К сожалению, по физической силе я с ней тягаться не мог, и вышло то, что вышло. Но я даже рад. Интересно, знаете ли побывать с другой стороны. Посмотреть на все взглядом жертвы. Почувствовать беспомощность и страх. Думаете, я недальновиден? Думаете, она бы могла убить меня? Вряд ли. Заклинание было написано неверно, я пару букв и знаков поменял в свое время, и максимум, что произошло бы — откатом этой невнимательной женщине прилетело бы. Меня даже коробит столь вопиющее неумение и незнание.

И знаете, мне весело вспоминать ваши жалкие потуги допроса с «сывороткой правды». Все вы, служаки, медики, криминалисты, эксперты так называемые, все вы безнадежно отстали. Билли сделал вас всех, не напрягаясь. Мы с ним сделали. Должен сказать, я подозревал, что долго наши изыскания в тайне не останутся, и с департаментом правопорядка нам, в конце концов, придется иметь дело — так или иначе. Я весьма предусмотрителен и всегда заранее продумываю варианты. Так что мы с Биллом сумели создать противоядие, нейтрализующее действие сыворотки в течение часа после введения в организм. Вдаваться в подробности не желаю сознательно — кто знает, как повернется жизнь, и встретимся ли мы с вами снова. Пусть между нами останется некая недосказанность, тайна. Думаю, вы простите мне жеманность, я заслужил.

К чему я взял на себя труд все это написать — к тому, чтобы вы, конкретно вы знали, что были правы. Только толку от этого — нуль. И еще — я вернусь. Отработаю все, что мне положено по вашей милости и вернусь. Мое имя прогремит в веках.

Со всевозможным неуважением к вам и вашим способностям,

Виттор Кромберг».