Пир королей [Ваня Кирпичиков] (fb2) читать постранично, страница - 4

– Что?…А ты понимаешь смысл того угла? Зачем он? Почему там пустота? Для чего он нужен?

– Ну…угол…я не понимаю…о чем ты, Иося? Тебе надо отдохнуть!

Тут Онуфрий замер, изобразил испуганного манекена, пристально взглянул на Иосю и прошептал:

– Я слышу…звуки…они идут откуда-то…кажется…из тебя…ты был прав…и…кто-то еще есть…там…

– Началось… а ты не верил…– мрачно промолвил Иося.

Онуфрий и Нежный увидели их. Те стояли в комнатах и казалось не издавали никаких звуков. Три тела. Три человека мужского рода. Три биологических сгустка. Три очертания чего-то в чем-то. Три отображения кого-то где-то. Неизвестно откуда взявшихся. Они не исчезали. Существовали для Онуфрия и Иосифа. То ли объекты, то ли субъекты. Даже Истина была заинтригована их наличием или явлением. Ведала ли о них вездесущая биологичка? Знали ли они, что E=mc²? Что для них что-то? И есть ли кто-то?

– Видишь, Онуфрий, они здесь… Они очутились здесь… Послушай… я все понял. Я в том незамысловатом углу кого-то искал. Признаюсь, я там постоянно кого-то ждал, задавал себе нетривиальные вопросы бытия. Вчера, позавчера, месяц назад, год назад. Это длилось долго. Я в углу постоянно сидел и чего-то ощущал, философствовал, думал. Не понимал назначения угла у себя дома. Я уверен, Онуша…я ждал в углу этих троих. Но они появились не совсем тут, не в углу. Хотя рядом…Онуфрий, они из ниоткуда. Из того ниоткуда, про которое никому неизвестно. Томящий и мучавший меня угол – предвестник их появления. Они посылали мне сигналы о прибытии в мое пространство через угол, в котором я сидел и чего ждал, рассуждал. Это малый объем оказался потусторонним. Они…они анонсировали свой приход через угол…и теперь…здесь…зачем они пришли? Что им нужно от меня? А может они и не ко мне пришли, а к…биологичке? Или она их сюда позвала? Для чего? А плач новорожденного? Что сие значит?

– Иося…может…может это и так…тела…загадочный угол.., но что внутри у тебя происходит? Внутри! В тебе! Или не в тебе? – замороженно, почти замогильно спросил Онуфрий.

В следующий момент товарищи сели за стол и стали яростно жевать красную колбасу. Вкусную. Жирную. Делали это синхронно, заталкивая внутрь своих оболочек ломти еды. Их чувства и мозг были затуманены. Они просто жрали колбасу, как собаки кости. Для них все исчезло – три манекена, крикливая биологичка, бесовский угол. Они превратились в биороботов. Их цель проста – есть еду. Казалось, что они не видят и не слышат ничего. Более того – они не ощущали друг друга. Изредка Иося поднимал голову и как-то с издевкой смотрел на картину, где была изображена колбаса. Злорадно кивая головой кому-то на полотне, он пускал слюньки торжества. Онуфрий ушел в глубокое себя. Механически жуя, он мрачнел с каждой минутой…

Их уход в потустороннее прервал смех. Ритуал поглощения еды немедленно остановился. Онуфрий и Иося переглянулись. Им стало неловко от того, что кто-то нарушил их священный обряд. Глубоко личный. Казалось, что даже колбаса сильно расстроилась. Как будто ее оскорбили, осквернили и готовы выкинуть на помойку.

Смеялись люди из ниоткуда. Слегка надменно. Немного поучительно. Им вторил смех-бульканье биологички. Чуть-чуть надрывный. Почти истерический. Он рвался наружу. Из Иосифа Нежного.

Онуфрий и Иося от неожиданности происходящих событий сделали дипломатическую паузу, а потом…тоже засмеялись. То ли неосознанно, то ли под давлением неких непознанных сил. Причем истерии в их смешках было не менее, чем у паранормальной биологички. Но веселья в этом спонтанно образовавшемся хоре не было. Оно отдыхало на просторах вселенной. А здесь царствовал пародийный, агонизирующий смех. Казалось, что все смеются в последний раз…и скоро перейдут в благоговейное небытие.

Однако нежитие занималось другими архиважными делами и ему неинтересны были какие-то Онуфрии, Иоси и полуэфемерные манекены-люди. Посему хохот занял все пустоты в скромном общежитии имени Иосифа Нежного. Неизвестно, как долго это продолжалось. Может вечность, а может несколько вечностей. Все персонажи данного спектакля находились в пространстве, в свойства которого не входило время. Рядом расположенные миры жили по своим законам, им неведомо было окружение. Кто знал про жилье Иосифа? Кто для них писал законы бытия? Все там размещалось случайным образом. И ничего странного ни для кого там не было. Такого понятия там не существовало.

Все присутствующие смеялись. С разными оттенками бытия-небытия. Кто-то незримый зашел в их мирочек. Прошел мимо всех, не задев никого и никак не проявив себя. Посмотрел на их убогие лица с укором властителя всех миров. Не увидев ничего для себя интересного, убыл инспектировать другие новообразования в других измерениях. Его никто не почувствовал, но осталось мрачное послевкусие от его пребывания. Как будто им указали место на обочине бытия и объяснили, что там