Юхан [Дмитрий Анатольевич Чернавских] (fb2) читать постранично, страница - 3

пригласительных писем, а на самом же деле Юхан сам рассылал свое резюме по всей стране уже полгода, и только неделю назад пришел единственный ответ в весьма размытой форме. В письме сообщалось о возможности принять юного специалиста. Но все это пролетело в голове Юхана за секунду, и он продолжал, – я подумал и решил согласиться, ведь молодость не любит однообразности. Так ведь ты говоришь, мам? – В эту секунду Юхан хотел найти поддержку в матери, потому что чувствовал, что подбирается к самому сложному, – Однако есть одно «но», – тут уже вся решительность Юхана улетучилась, он покраснел и отвел взгляд от внимательно слушающего отца.

– Что за «но»?

– Это не в Мурманске…

– Архангельск?

– Ммм… Нет. Дальше.

– Да говори ты уже! – не выдержал отец.

– Семь дней на поезде, – с дрожью в голосе сказал Юхан, он не ожидал такой неуверенности со своей стороны.

Мать вытаращила глаза, а отец поднял густые брови.

Повисло гнетущее молчание. Юхан уже жалел о своей затее и мечтал вернуть время на пять минут назад.

– Значит, Сибирь, – медленно произнес отец.

– Получается, что «да», Сибирь.

– Так получается или нет! – вспылил отец.

– Не кричи! Да, Сибирь! Якутск!

– Но как же?.. Мы ведь… – недоумевала мать, но отец резко оборвал ее:

– И какого черта ты там забыл!? – прогремел отец, отчего задрожал воздух.

Потом ни раз вспоминая эту сцену, отец жалел о своей вспыльчивости.

– Мне действительно, необходима эта поездка. Потому что… Потому… – Юхан не мог словами объяснить, что чувствовал уже долгое время.

А отец все горячился:

– Вот так! Даешь ему все! Образование! Работу! Жилье! А он говорит: «Я уезжаю черт пойми куда и черт пойми почему!».

– Я все давно решил и знаю на что иду!

– Ради чего!..

– Якоб! – хотела вмешаться мать, но отец суровым взглядом снова оборвал ее.

– Не пущу!

– Уже поздно.

– Почему поздно?

– Я уволился, – с трудом выговорил Юхан.

Отец вскочил с кресла, его лицо налилось кровью, и на лбу появилась испарина. Он дико смотрел на сына, не видя в нем ничего человеческого.

Впервые Юхан видел отца в таком состоянии и на секунду ему показалось, что сейчас отец ударит его. Но нужно было заканчивать.

–…Уволился и уже купил билет до Якутска.

На самом же деле Юхан не покупал билет, и даже не совсем представлял сколько он стоит, но этой наглой ложью он хотел убедить взбешенного отца в серьезности своего намерения.

В комнате стало душно, и ужасная напряженность парила в разгоряченном воздухе. Мать не выдержала и упала на диван, на ее глазах появились слезы.

– Вот посмотри, что наделал. Да поезжай ты куда хочешь! – в последний раз крикнул отец.

Юхану было дико слышать гневный голос отца и видеть взволнованную, плачущую мать. Но пути назад уже не было…

Пустые надрывы

Через три дня Юхан ехал в купе с каким-то старичком, который постоянно спал, ворочаясь на нижней полке. За окном мелькали фонари и серый пейзаж тонул в темноте. По полу тянулся холод. Юхан подобрал ноги и равнодушно смотрел в окно. Под сидением тряслись в двух больших пакетах книги. Юхан давно готовился к путешествию, и весь смысл поездки был заключен в книгах и мыслях, находящихся них.

Из-за ссоры с родителями Юхан не чувствовал легкости и обретенной свободы, о которых так мечтал. Он чувствовал себя преступником, улизнувшим с места преступления. Особенно же больно было вспоминать разозлившегося отца. Юхан всегда был причиной его радости и хорошего настроения. Отец души не чаял в сыне, и, конечно, они никогда не ссорились. Быть может, поэтому первая ссора вышла такой тяжелой для всех. Конечно, сейчас Юхан понимал, что нельзя было в лоб говорить о своем плане. Нужно было медленно подготавливать родителей, особенно отца. Ведь его родители – умные люди, они бы поняли его. Им просто нужно время на принятие неизбежного факта: их сын повзрослел.

После скандала Юхан провел в Мурманске три дня. Только в фильмах или дешевых романах герой отпускает все прошедшее, обрубая все нити топором решительности, и, сломя голову, несется к новому и неведомому. Но в жизни прошлое, настоящее и будущее связаны прочными нитями обыденности, бытовой повседневности, которые не так легко перерубить. Возможно, в тот день Юхан хотел бы демонстративно хлопнуть дверью и уйти в ночь. Но реальность такова, что ему пришлось ночевать в родительском доме. Во многом благодаря этой прозаичности члены семьи скоро сняли гневные маски, заменив их легкой обидой. На следующее утро неспавшая всю ночь мать пришла к сыну и горячо просила у него прощения за себя и за мужа (хотя муж и не думал извиняться). Юхан не мог обижаться на мать, да и характер у него был мягок, и, конечно, он простил ее. Это было странно, ведь мать была совсем невиновата, а виновен лишь он один. Но мать без лживой мысли и без гордости чувствовала вину сына, как свою личную.

Возможно, ссора сблизила их. Мать с искренним интересом расспрашивала Юхана о работе, о поездке, о планах. Юхан осознал, что мать понимает его