От перемены мест… [Ксения Игоревна Руднева] (fb2) читать постранично, страница - 2

Однако, ничего интересного взгляду найти не удалось: кто-то ел, шурша обертками, мужчины в костюмах сидели, как один, сложив нога на ногу и уткнувшись кто в газеты, а кто в журналы. Некоторые сидели с макбуками на коленях. Особо деловые начальственным тоном раздавали указания по мобильникам. Несколько человек и вовсе умудрились уснуть, развалившись на мягких диванах. А что, барабанящий в окна дождь этому очень даже способствовал, создавая в паре с общим гулом помещения своеобразную колыбельную.

Но вот капли принялись стучать по стеклу все реже и реже, пока не ко времени разбушевавшийся ливень и вовсе не превратился в противную морось. Диспетчер объявил о начавшейся посадке, и народ начал потихоньку вставать с пригретых мест.

В салоне мне досталось кресло по соседству с чрезвычайно важным мужчиной, занятым весь почти трехчасовой полет лишь вышеупомянутым макбуком, так что напрягаться и развлекать попутчика вежливой болтовней не пришлось. И я даже смогла немного поспать после того, как опять поела принесенный стюардессой обед и незаметно расстегнула пуговицу, прикрыв себя для надежности курткой. Хотя сосед оказался так занят, что я могла бы лишний раз не беспокоиться.

Приземлившись в тысячах километров от дома, я малодушно решила звонить Егору не сразу, а для начала разместиться в гостинице, потому во время полета озаботилась поиском приличного отеля, в котором бы нашелся свободный номер, что был мне по карману. Задача оказалась не из легких, но я справилась, в который раз вспомнив бывшего преподавателя добрым словом – все-таки платили мне в галерее гораздо выше среднего, и, если бы не своевременная протекция, моя самостоятельная жизнь не началась бы так радужно. Если бы вообще, конечно, началась, а не была задавлена в зародыше мамой и ее железными аргументами.

Чужой город встретил теплом и солнышком, от которых за последние дни я уже успела отвыкнуть. Если верить командиру корабля, за бортом нас ожидало девятнадцать градусов тепла, что позволяло запихнуть кожаную куртку за ненадобностью в рюкзак, который заменял мне дамскую сумочку в этом спонтанном путешествии.

Первым делом в зале прилета я наткнулась, конечно же, на улыбающихся мужчин, вооруженных пышными букетами и встречающих, очевидно, свои половинки.

"Если бы кому-то хватило смелости хотя бы написать, на одного мужчину с букетом в этом зале было бы больше" – не без грусти попеняла я самой себе и продолжила путь в одиночестве. Но не успела я сделать и пары шагов, как кто-то с возгласом "попалась, птичка!" схватил меня за локоть. Не долго думая, – после июльских событий я стала немного нервной – я развернулась и со всей силы двинула наглецу кулаком по голове. Как оказалось, попала в ухо.

– Я тоже рад тебя видеть, – произнес Соболев, потирая пострадавший орган и недоуменно глядя на меня.

Думаю, что мой ответный взгляд по степени выразительности Егоровскому не уступал. Будучи совсем не в силах вымолвить и слова, не говоря уж о полноценных извинениях, я стояла, стиснув ладонями рот, и пялилась на мужчину, которого уж точно не ожидала здесь увидеть. Очевидно сделав вывод, что отмирать в ближайшее время я не собираюсь, Егор снова взял меня за локоть и, подхватив чемодан, повел на выход со словами:

– Идем, пока тебя не загребли, воительница.

Я семенила за мужчиной и пыталась понять, как опять так получилось, что я снова не контролирую то, что происходит вокруг. Причем случается такое преимущественно в компании Егора.

– А почему ты здесь? – попробовала я разобраться в ситуации. Не то чтобы я была совсем не рада его видеть, но все же рассчитывала, что хоть какое-то время на моральную подготовку у меня в запасе еще есть.

– Где здесь? В городе? В аэропорту? Рядом с тобой? – Егор поднял бровь, делая вид, будто не понимает, что именно привело меня в недоумение.

Я вздохнула и переиначила вопрос:

– Как ты узнал, что я прилетаю?

– Шутишь, птичка? – он обернулся. – Ты пропала почти на два месяца, не ответила ни на одно сообщение, неужели думаешь, что я как идиот ждал все это время вслепую. Конечно же я интересовался твоей жизнью. Кстати, поздравляю с удачной работой!

– Ты следил за мной! – я не могла поверить в то, что он действительно это делал и вот так просто, не смущаясь, говорил об этом. Тактичность и муки совести – точно не про Соболева. А еще неприкосновенность частной жизни!

– Ну если бы ты сама обо всем рассказывала, мне не пришлось бы подключать Леху. – пожал он плечами, после того, как закинул чемодан в багажник. – Или ты думаешь, что я должен был все пустить на самотек и гадать на ромашке, соизволишь ты прилететь на этой неделе, или опять нет? Я же не мальчик, – покачал он головой.

– Мне нужно было прийти в себя и все обдумать. И вообще, это ты виноват, что мне пришлось съехать от родителей, если помнишь! – некоторая справедливость Соболевских претензий заставила быстро перейти в наступление. Пусть не думает, что сможет так легко меня