Алёнкины истории [СИ] [Эльвира Владимировна Смелик] (fb2) читать постранично, страница - 2

испугалась. Наоборот, она даже обрадовалась.

— Ага! — кивнул Лешка. — Она под листом спряталась.

Аленка смело перевернула листик, не боясь уколоться о маленькие острые шипы.

— Ты что? Не трогай! — закричали все дети разом. — Она — ядовитая!

— Сами вы — ядовитые! — рассмеялась Аленка и аккуратно пересадила божью коровку на свою ладошку. — Просто она, как и я, очень любит солнышко и желтый цвет.

Аленка высоко подняла руку, чтобы божьей коровке удобней было взлетать. И запела:

Божья коровка торопливо расправила тонкие прозрачные крылышки.

— Ты не волнуйся! — успокоила ее Аленка. — Они обязательно оставят тебе одну конфету.

Про капризную кашу

— Доченька! — донеслось из кухни. — Завтракать!

Алёнка отложила в сторону любимого плюшевого медвежонка.

— Везет же тебе, мишка! — девочка тяжело вздохнула. — Ты — игрушечный. Кушать тебе не надо.

Она неторопливо вдела ноги в тапочки и поплелась на кухню.

А куда ей торопиться? Что её ждёт хорошего?

Или овсянка, или манка, или пшёнка.

Одним словом — каша! Бр-р-р!

Алёнка с печальным видом уселась за стол, поёрзала на месте, устраиваясь поудобней, ещё раз вздохнула. Очень-очень громко.

Пусть мама увидит, какая она несчастная, пожалеет её и тогда, может, даст чего-нибудь вкусненького. Но упрямая мама, как обычно, поставила перед дочкой тарелку, а в тарелке, как обычно, лежала…

«Фу-у-у! — уже собиралась сказать девочка. — Опять каша!» Но вдруг услышала:

— Фу-у-у! Опять Алёнка!

По поверхности каши пошли волны, а потом появилось личико. Как на самом простом рисунке: глазки-точечки и рот скобкой. Такое кто угодно сам может нарисовать.

Но сейчас личико было вовсе не нарисованным. Живым.

Глаза моргали, и рот шевелился, открывался, изгибался, растягивался.

Вот из этого самого рта и раздалось:

— Фу-у-у! Опять Алёнка!

Каша сдвинулась на один край тарелки, подальше от девочки.

— Не хочу-у, чтобы она меня е-ела! — противно заныла каша. — У-у-у! А-а-а! Не хочу-у Алё-онку!

Мама подошла к столу и возмущённо посмотрела на капризулю.

— Это почему же? Это чем же вас моя дочка не устраивает?

— Слишком она привередливая, — обиженно проворчала каша. — Всё ей не так. То слишком горячо, то уже холодно. То соли мало, то сахара не хватает. — Она скосила глаза-точечки на Алёнку, зашептала таинственно: — И вообще, она… — и тут же завопила во весь голос, — обзывается!

Мама охнула.

— Неужели? Не может быть. Как же она вас обзывала?

Каша насупилась и с отвращением проговорила:

— Малашей. А еще — Размазней. — И опять громко заревела: — Она меня не лю-у-у-бит!

По кашному личику побежали кашные слёзы.

Алёнка долго крепилась, пыталась на кашу внимания не обращать и «ябедой» её про себя называла, и «плаксой», но под конец не выдержала, пожалела.

— Я не говорила, что не люблю. Просто надоело. Вчера — каша, сегодня — каша, завтра — опять каша!

Только Алёнкины слова кашу не успокоили. Наоборот, та заплакала ещё сильнее.

— Надоела! Я ей надоела! А-а-а!

И тут тарелка с кашей взлетела над столом, будто была вовсе не столовой, а какой-то неопознанной летающей, сделала круг по кухне.

— Не ценят меня здесь! Не понимают! Полечу я к соседским Лёшке с Мишкой. Они меня хорошо едят, не привередничают.

Метнулась тарелка к двери, но не тут-то было! Мама её прямо на лету поймала, поставила обратно на стол.

— Ну, уж нет! Никаких Мишек с Лёшками! Они и так — большие и сильные. А моя Алёнка что, навсегда маленькой и слабенькой останется?

Каша собралась в комок, словно хотела подняться, а потом снова растеклась по тарелке, скривила рот-скобку.

— Ей же всё равно меня не съесть. Не сможет.

— Как это не сможет? — возразила мама. — Очень даже сможет. — И посмотрела на дочку.

Алёнка согласно кивнула.

— Конечно, смогу.

— Ой, не смешите! — обидно захохотала каша. — Чтоб Алёнка да целую порцию? Да без капризов и вздохов? Никогда не поверю! Не-е-е! Не сможет.

— А вот увидишь! — гордо проговорила Алёнка и решительно придвинула к себе тарелку.

Про скворца, кукол и младшую сестренку

Тетя Света из соседней квартиры часто приходила к Аленкиной маме в гости и каждый раз, едва переступив порог, начинала восхищенно ахать да охать:

— Ах, Аленушка! Ох, и красавица! Мне бы такую девочку! Чудесное создание! Не то, что мои пацаны!

Аленка нарочно вертелась перед соседкой. Уж очень ей нравилось, что ее так расхваливают. Да и порадовать хотелось тетю Свету. У нее, бедненькой, ни одной дочки нет, а только два сына: восьмилетний драчун Мишка и пятилетний искатель приключений Лешка, за которыми надо глаз да глаз.

— Хочешь, возьми напрокат на пару деньков! — предлагала мама и хитро поглядывала на Аленку.

Та сразу