Изысканное убийство [Грэм Мастертон] (fb2) читать постранично, страница - 2

как мне, придется рассказать им о случившемся.  Один из полицейских подошел и встал рядом со мной.   Довольны? спросил он. Немого кроваво, правда? Не знаю, как быстро гнал старый дурень, но сюда, надо полагать, он не шибко торопился.  Я кивнул.   Да уж.  Бросив последний взгляд в салон, я кое-что заприметил. Приборная панель из орехового дерева была полностью цела вот только радиоприемник отсутствовал. Там, где ему полагалось находиться, зияла продолговатая дыра. Вытянув шею, я попытался отыскать радио внутри машины, однако там не обнаружилось никаких его следов.   Нетерпение полицейских возрастало.   Ну же, сэр. Мы должны покончить с этим. Вас не затруднит оставить номер, по которому с вами можно будет связаться?   Конечно, сказал я и продиктовал им цифры. Записав номер своим гигантским, округлым почерком, они аккуратно закрыли свои записные книжки. Ну а моя книга только-только открывалась.        Я находился в Англии всего две недели, и помимо того, что галлон бензина стоил здесь $1.70, а пачка «Честерфилда» $1.10, мне больше ничего не было известно ни об английской культуре, ни об англичанах. В школе нам рассказывали о Георге III, Чарльзе Диккенсе и полицейских в остроконечных шапках, но ничто не смогло подготовить меня к странному, обходительному обществу крепких орешков, какими в действительности являются англичане. Они доверху заполнены этикетом и теплым пивом, и каждый из них чувствителен к малейшим намекам косвенным или прямым на дурные манеры. Если ты не играешь по их правилам, детка, тебе определенно нечего здесь ловить.  Вот почему я был худшим в мире человеком, чтобы как-то разбираться с внезапной и ужасающей смертью моего клиента Уолтера Пайка. Он был выдающимся старым чудаком седым, краснолицым и все время щеголявшим в твидовых костюмах. Своей жесткостью он походил на кусок пиццы недельной давности, и все же был классным. Старик владел огромным, древним, беспорядочно выстроенным особняком, что стоял на окраине приморского городка Брайтона, а его сестра Эмили милая леди, с визитом к которой он направлялся, когда «Даймлер» ушел в свое последнее пике, жила в еще более изысканном доме времен королевы Анны, располагавшимся прямо за Даунсом.  Я оставил разбитое авто и вернулся к своей взятой на прокат «Марине». Эти британские тачки просто нечто. В них два фута длины, а если заглянуть под капот, тут же возникнет вопрос: куда, черт возьми, делся двигатель? Его можно отыскать глубоко внутри: он прячется за масляным фильтром и размерами не превышает один из орешков фирмы «Плантерс».  Я поехал в сторону богатого лесами Суссекского вельда. Район охоты на лис, верховой езды и богатых землевладельцев. Шелестели деревья, в воздухе витал насыщенный аромат земли и сочных трав. Если бы не чудовищная тоска по Манхэттену, думаю, я бы без промедления обосновался в тех краях.  Но... м-да, английский шик это не по мне. Я всего-навсего старина Гарольд Хьюблейн одутловатый ньюйоркец пяти футов и девяти дюймов ростом, с клювообразным носом и близко посаженными глазами, напоминающий тех человечков из теста, которых можно увидеть на пачках с продукцией компании «Пиллсбери». В школе меня, по очевидным причинам, называли Горчицей. Потом была служба на флоте, которая закончилась переломом ноги это наградило меня пожизненной хромотой. Я работал уборщиком, дезинсектором, продавцом хот-догов и какое-то время чистил бассейны в Ки-Уэст. Но затем, прочитав одну из книг Микки Спиллейна, я решил все бросить и стать частным детективом. Раньше у меня была реклама в «Дейли Ньюз». Именно через нее Уолтер Пайк впервые и вышел на меня. Как я говорил, он был приятным пожилым джентльменом. Однако невозможно заработать столько бабла, сколько заработал он, и не нажить нескольких врагов. Во всяком случае, он вроде как считал, что кто-то где-то задумал сжить его со свету. Не спрашивайте меня, с чего он так решил. Старик просто потягивал свой портвейн «Тейлорс Винтаж», делал загадочный вид и не вдавался в подробности.  А теперь он был мертв. Лежал в отделении скорой помощи больницы Брайтона, точно Воппер с сыром, который кто-то уронил на тротуар. Гадство.  Я обогнал фермерскую телегу, груженную свежим сеном, от которого исходил по-настоящему чудесный аромат. Затем я свернул на узкий проселок, и примерно через десять минут езды в поле зрения возникло нагромождение древних камней дом Эмили Пайк. Я зарулил на подъездную дорожку и остановился. Судя по машинам, все семейство уже было в сборе.  Эмили меня недолюбливала. Ей вообще не нравилась Америка и все, что с ней связано. Следует понимать, что такие старые леди, как Эмили, живут в трехсотлетних особняках и не придают этому никакого значения; большая часть их мебели и картин считались антиквариатом уже в те времена, когда Нью-Йорк был скопищем трехэтажных сараев.  Эмили выглядела так же, как ее покойный брат, и, вероятно, именно поэтому, она так никогда и не вышла замуж. Когда я выбрался из машины, Эмили стояла на заросшем