здесь, у Катерины, пока ее супруг отсиживает. — Ну а вдруг его отпустят, и он среди ночи заявится?
— Не беспокойтесь, — заискивающе сказал Судаков. — Лучше отправьте меня на вокзал. А я вам потом из города позвоню, когда съемки, и так далее.
Пашка, отвезя гостя на станцию, вернулся в правление, содрал с шеи еще мокрый от водки галстук и с отвращением сунул его в карман.
— Чуть взаправду не охмелел, Антон Петрович, — сообщил он Мылову. — Нанюхался этого галстука…
Правление никто не собирал. Оно собралось само.
— Отбоярились, — облегченно вздохнул Сухоус. — Потеряли несколько часов, а могли бы дней пять потерять.
— Ты учти, — сказал Мылов, — за ними бы еще явились из общества по распространению, из «Сельского альманаха», ежегодного календаря, радио и прочих органов. А теперь и они поостерегутся.
Артуровна на сей раз сидела в своем роскошном оренбургском платке и широко улыбалась.
— Что, Пашка, чем тебе не драмкружок? — хихикнула она с довольным видом. — Даже Авдошин (комбайнер-грубиян), и тот не сплоховал. Чистый Василий Чуркин! Вы уж ему подкиньте какую-никакую рольку…
В конце года Мылов решил позвонить в областную газету и сообщить некоторые факты о работе передовых колхозников.
— Это ты кому-нибудь другому вкручивай, — сказал ему сотрудник сельскохозяйственного отдела. — Вовремя мы вас раскусили. Теперь не проведете. Очковтиратели.
НА ЧУЖОМ ПОЯСЕ
— Я не буду встречать у вас Новый год, — сообщила по телефону теща Борису Петровичу Белкину.
— Почему? — осведомился зять с преувеличенным неудовольствием.
— Я приглашена в другое место, — ответила теща. — Но пироги я для вас испекла. С капустой. И с яблоками. Приезжайте и заберите. Ждать буду строго до десяти. Потом уйду.
Ясно. Тещу пригласили на преферанс. Ясно. Теща больше не желает мыть посуду большого застолья. Ну, это ее дело. А тащиться за пирогами в Панки — фиг. Перебьемся.
Но тут теща добавила:
— У меня еще кое-что для вас припасено. Свежий судак. Колбаса сервелат. И… коробка крабов. Заодно захватите.
— Это меняет дело, — сказал Борис Петрович жене. — Возьмем такси туда и обратно. Сервелат стоит мессы.
— А если гости придут? — спросила Зинаида Сергеевна.
— Повесим записку на дверь. Чтобы подождали… Сама ты и виновата. Пирогов испечь не в состоянии.
— А ты не умеешь ловить судаков и крабов, — огрызнулась жена.
На препирательства времени не было. Поехали в Панки.
Туда добрались благополучно. Но на обратном пути началось великое предновогоднее столпотворение, и Белкины попадали из пробки в пробку. Плелись хуже, чем пешком. Зинаида Сергеевна сидела с каменным лицом. Борис Петрович, бодрясь, чувствуя коленями как остывают пироги, начал потихоньку напевать «Как хорошо быть ген-нералом…» Потом перешел на художественный свист.
— Перестань свистеть, — сказала жена. — Нашел время… Гости, небось, на лестнице сидят…
Но гости не сидели на лестнице. Они сидели в других местах. Нина Ивановна Петухова сидела в парикмахерской под колпаком, сушила завивку. И надо же было, чтобы именно в этом салоне погас свет. Скажете, не бывает? В нашем доме седьмого ноября перестала течь вода. Мы сидели без воды до самого вечера. Нет такой шутки, которую бы не сыграли с нами коммунальники.
Муж Нины Ивановны Илья Васильевич Петухов, которого все называли кратко Илюша, в это время сидел в другом ателье. Ему срочно дошивали брюки, которые пролежали здесь целый год. Теперь Илюшу заставили за них расписаться, чтобы включить брюки в план четвертого квартала. Оставить их недошитыми было нельзя: заваляются еще столько же.
Анечка и Коля Ведровы стояли в гастрономе за тортом. Очередь была удавообразная и толстая. Такая бывает только за норковыми воротниками.
А Белкины все тащились, и пробкам не было конца. Наконец, машина прочно остановилась. Шофер вылез и, откинув капот, стал ковыряться в металлических кишочках своей «Волги», поливая разными словами качество «капиталки» и запасных частей. При чем особенно часто употреблял выражение «паразиты».
Когда прошло сорок минут, он повернулся к своим оцепеневшим от горя пассажирам и сказал:
— Поздравляю…
— Починил? — слабо обрадовались Белкины.
— Не-ет. Это я вас с Новым годом. Уже двенадцать.
Зинаида Сергеевна заплакала. Борис Петрович снова запел «Как хорошо быть ген-нералом…»
Наконец, шофер исправил машину, а к тому времени и пробки кончились. Белкины подъехали к своему дому, опоздав лишь на 15 минут. Почти одновременно подкатило такси с супругами Петуховыми. На дверях поверх хозяйской записки была мармеладом приклеена другая. Ведровы сообщали, что они поцеловали пробой и отправились в заводской Дом культуры.
— А дома еще ничего не готово, — сказала Зинаида Сергеевна, отдирая обе бумажки. — На кухне одни «натюрморты» лежат.
— Ничего. Управимся. Теперь спешить уже некуда. Вот только, братцы, мало нас,
Последние комментарии
8 часов 37 минут назад
17 часов 40 минут назад
1 день 17 часов назад
1 день 17 часов назад
1 день 17 часов назад
1 день 17 часов назад