Крепость «Россия» [Анатолий Иванович Уткин] (fb2) читать постранично, страница - 5

Данный материал (книга) создан автором(-ами) «Александр Глебович Невзоров» выполняющим(-и) функции иностранного агента. Возрастное ограничение 18+

качество, ассортимент и доступность колбасы, а рыночность, благодаря мотивированности собственника, конкуренции и естественному отбору субъектов рынка. Никто не жаловался на очереди за колбасой в США в XIX веке, притом что импортной среди нее не наблюдалось (при тогдашней скорости пересечения Атлантики она бы просто не доехала). И если экономика России совершит поворот к изоляционизму, но сохранит имеющийся ныне рыночный принцип организации, то аскетичной она не будет, как не была аскетичной экономика рекордсмена XX века по экономическому росту◦— германского Третьего рейха: несмотря на провозглашенный приоритет пушек над маслом, в нем производились не только «тигры» и «пантеры», но и революционные для своего времени (притом доступные народу по цене) «Фольксвагены», и считающиеся лучшими автомобилями всех времен «Майбахи».

Ну хорошо, скажут вам на это, убедили, будет колбаса при изоляционизме. Ну а смысл-то в чем? То, что в результате перемен не станет хуже, еще не означает, что их надо осуществлять (если, конечно, нет реформаторского зуда). А давайте попробуем ответить на вопрос: какие темпы экономического роста необходимы России, чтобы догнать, например, США по ВВП на душу населения, допустим за 30 лет? За 30 лет◦— потому, что это обычный горизонт стратегического планирования, столько заняло послевоенное так называемое экономическое чудо в Германии и Японии, современный Китай тоже наметил себе выход на лидирующие экономические позиции в мире к 2010–2011 году (те же 30 лет с начала реформ); планировать же на больший срок весьма затруднительно. А США◦— потому, что задача сравняться с Португалией хороша своей реалистичностью в среднесрочной перспективе (она так и ставилась), но никак не в стратегической; на самом деле нам и догнать США недостаточно, но об этом ниже. Так вот, поскольку сейчас удельный ВВП России ниже американского в 10–12 раз (это с учетом недооцененности рубля, а формально в 16), то легко подсчитать, что годовой рост нашей экономики должен для выполнения поставленной задачи стабильно превосходить рост экономики американской примерно на 9% в течение 30 лет. Именно так: не просто равняться 9%, а при принятии средней цифры роста в США в 2% составлять уже 11%, а при более чем 2% так и еще больше. Конечно, это при предположении, что в США вообще будет рост, а не кризис, к примеру, но об этом я скажу отдельно. Реален ли рост в 11% в год на протяжении 30 лет? Я считаю, что очень сложен, но при мобилизации всей нации на решение этой задачи теоретически возможен (а без такой мобилизации все равно не происходило ни одно из «экономических чудес»). Но вот что точно нереально◦— это иметь рост в 11% в стране с открытой экономикой, интегрированной в мировую, когда в остальной части мира имеет место рост 2-процентный. Потому что глобальная экономика в гораздо большей степени, чем мировая хозяйственная система прежних лет,◦— это система сообщающихся сосудов, в которой ни один участник не может сильно выделяться, поскольку перетоки капитала и ресурсов, изменение валютного курса и т.д. быстро это выровняют. Это не значит, что глобальная экономика мешает развитию входящей в нее национальной◦— она ее просто выравнивает под общую гребенку по темпам роста, и поэтому у страны, полностью интегрированной в глобальную экономику, темпы роста могут и вырасти, если они были ниже, чем у других,◦— но только до общего уровня. Это выражение объективного закона: все части одной экономической системы, если между ними нет серьезных барьеров (а если есть, то это не одна система), стремятся к выравниванию базовых экономических показателей. Поэтому не будет у нас с открытой экономикой 11% роста в год при 2% у других стран. Если же у них будет не 2-процентный рост, а, дай бог, кризис и спад, то это означает, увы, не то, что нам хватит 9 или, может, даже 7%, а то, что у нас самих будет кризис и спад, скорее всего еще больший, поскольку американцы виртуозно научились перекладывать свои проблемы на союзников, не говоря уж о противниках. Даже в общей теории систем есть теорема: один элемент системы не может быть в состоянии качественно ином, чем вся система. Таков, собственно, вывод приведенного анализа: при открытой экономике не светит нам сравняться по удельному ВВП с развитыми странами. Улучшится вдруг у них экономическая конъюнктура◦— возможно, улучшится и у нас, но значительно сократить с ними разрыв не получится никак.

А может, и ничего страшного? Обидно, конечно, быть приговоренными жить хуже других, но, может, это и не трагично◦— переживем? А там, глядишь, лет за 100 помаленьку и сравняемся, а не за 100, так за 200. Дался он нам, этот удельный ВВП! Ведь удельный ВВП прямо влияет всего лишь на уровень жизни◦— военно-политическая мощь страны зависит исключительно (из экономических показателей) от ВВП общего. Это происходит потому, что уровень жизни людей зависит от того, сколько ресурсов приходится на одного жителя, а мощь государства◦— от того, сколько их приходится на власть, которая