Сарказм рока, или эдипов конфликт фильмов «Ирония судьбы...» [Сергей Михайлович Зубарев] (fb2) читать постранично, страница - 3

так заметна, как лукашинская, в силу нарциссической окукленности героини. Она жёстко «держит фасад», сама на себя любуется, копит обиды и лжёт, как дышит. Ну, вот зачем ей представлять Лукашина в качестве Ипполита? Страшно признать перед своей гомоэротической компанией свою несостоятельность? То есть лжёт она, в основном, самой себе. И благоприятный вариант жизненного сценария для неё маловероятен.

Закономерно появляется мать Нади и выдавливает, наконец, Лукашина.

Ну, тут неизбежен у зрителей всплеск сепарационной тревоги почти смертельной силы. И мучительно хочется, чтобы у этих непутёвых героев что-то «срослось». Хеппи нью еа и энд в одном флаконе.

Зрительским инфантильным фантазиям была дана свобода на треть века.

Но создатели продолжения «Иронии» выбрали наиболее вероятный вариант развития событий.

А что ещё могло быть на экране? Благолепная мудрая родительская пара, отправляющего тридцатилетнего отпрыска на поиски дочери Ипполита и Гали?

Даже Л. Н. Толстой расписался в бессилии изобразить счастливую семью. В кино это делается пунктирно: через признаки материального изобилия, высокого статуса, лакированных детишек, и эпизодическую супружескую нежность. Делается намёк на изначальную гармонию, которая сей час же будет нарушена для запуска интригующего сюжета.

Поэтому последуем фактам, заявленным и показанным в «Продолжении» и восстановим неявную логику событий.

Союз столь инфантильных персонажей, как Женя Лукашин и Надя Шевелёва не мог быть долговечным. Финальная фраза Надиной свекрови обернулась своим зловещим смыслом. Наиболее типичная причина разрыва в подобных ситуациях — невозможность мужа стать мужчиной для жены, поскольку он остаётся ребёнком для своей мамы.

Невестка пришлась свекровке на один зубок. Надя копила обиды, обвиняла Евгения в отсутствии заботы и защиты. Мама Евгения постоянно попрекала Надю связью с Ипполитом и сравнивала с Галей в пользу последней. Усилий по улучшению жилищных условий и материального положения Женя наверняка не предпринимал, — а зачем ему это? Он даже деньги Наде за билеты из Ленинграда наверняка не отдал, — а зачем, если у них любовь? Надя, накопив «критическую массу» обид и претензий, обвинила Лукашина в предательстве и отбыла на свою улицу Строителей.

Женя, несомненно, по указке мамы, наскоро женится для обеспечения той потомством. Обеспечив, естественно, развёлся. Схему воспитания легко домыслить, поскольку продукт её очевиден. В Константине Евгеньевиче всё та же лукашинская наглинка, подлинка и прагматичная инфантильность. Полная идентификация с отцом: и по профессии, и по компании собутыльников. Странно, что в баню он ходит не со сверстниками даже. Есть изъян: патологическая алкогольная интоксикация. Позор для семьи алкашей. Лик Лукашина старшего не позволяет усомниться в характере любимого досуга.

Правда, в заветную квартиру Лукашин младший проникает вполне трезвым криминальным способом. Ни намёка на извинительную рассеянность папы с универсальным ключом.

Подленькая имитация жалобы жильцов, которой он нейтрализует Ираклия, никак не тянет на милую шутку. (Кстати, «гелиевый тембр» нестоек и трёхлитрового шарика на длинный монолог не хватит). Всё, что у папы с грехом пополам сходило за пьяную неловкость, у сына оказывается осознанной, продуманной ловкостью.

Остаётся догадываться, что наболтал за кадром Константину трикстер-искуситель дядя Паша. Он изящно провоцирует проявление подлинного отношения Константина к отцу. «Ты папу любишь?» Ответ предельно выразителен, но вслух Костя не может дать иного ответа, кроме положительного. И тут же последовало самонаказание в виде порции алкоголя.

Далее искуситель приоткрывает сыну семейную тайну, которую от него скрывал отец. Дело в том, что Константин зачат папой с нелюбимой женщиной. Тут же намёк на слабость отца: он был брошен любимой.

Так что прибытие сына по сакральному адресу: СПб, 3-я улица строителей, 25 кв.12, - есть попытка проникнуть в ядро семейного мифа. Константин намеревается сделать то, чего отец не смог. Доказать свою мощь, свою потенцию. Но какова стратегия «захватчика»? Да всё та же, папина эксплуатация собственного убожества, жалкости. Впрочем, на потомственную Надежду это постыдное кривляние действует завораживающе. Через совковое похмелье у Константина уже прорываются отчётливые «шариковские» подвывания: «ИХ легко любить. ОНИ успешные и богатые!»

Шикарная реплика, отчётливо ускорившая динамику отношений новой сладкой парочки.

ОНИ, то есть, Ипполиты и Ираклии. Ираклии по Лукашину должны быть с крючковатыми носами. Всплеск ксенофобии даже не столько этнической, сколько «классовой». Полюби меня чёрненьким, и так далее.

Работящие успешные, конечно, достойны только осмеяния. Смеховой эффект в отношении Ираклия создаётся искусственным приёмом: Человек, умеющий разговаривать с множеством людей одновременно достоин, как минимум, уважения. Очевидно, что