Письма из тюрьмы родным и близким (1933-1937 гг.) [Эрнст Тельман] (fb2) читать постранично, страница - 2

строк, чтобы уяснить себе истинный смысл иных, не без труда понимаемых высказываний.

«…Довольно трудно, — писал он 18 августа 1935 г., — писать письма, когда разрешен лишь определенный выбор материала для них». В этом же письме он намекал на то, что «всегда существует такая опасность, что мои письма читают другие лица, не являющиеся адресатами, независимо от того, даю ли я повод к этому и оказываю ли па это влияние…»

Как пример его исключительно умной тактики «легального» выражения своих мыслей можно привести письмо от 15 ноября 1935 г. В нем он рассказывал (кстати, всего через три месяца после написания только что цитированных строк), как складываются легенды. В самом конце письма и как бы между прочим он разоблачал слухи, распространявшиеся о нем нацистами, и предупреждал, сколь опасны эти средневековые, однако применяющиеся также в XX столетии, и в особенности в последнее время, методы и небылицы.

В течение всего времени пребывания Тельмана в заключении между ним и руководством КПГ поддерживалась связь, осуществлявшаяся прежде всего через жену Розу и дочь Ирму, которые, рискуя жизнью, передавали необходимые сведения, корреспонденцию и т. д.

Читая эти письма, нельзя забывать, что информацию о текущих событиях Эрнст Тельман вынужден был черпать в основном из фашистской прессы. В упомянутом письме от 13 января 1935 г. он отмечал, что в анализе и оценках развития событий основывался на «газетных материалах, которые я с большим трудом собрал, сопоставил и проработал».

Само собой разумеется, что в таких условиях отдельные данные или суждения не всегда могли соответствовать действительности. Однако для пас не столь важно, насколько использованные им статистические данные и материалы того времени выдерживают научную критику. Для нас гораздо важнее познакомиться с примерами прямо-таки мастерского анализа развития событий, который он давал, несмотря на условия строжайшей изоляции, недостаточность, а зачастую и ложность информации, имевшейся в его распоряжении.

Ко всем тяготам добавлялись моральные мучения: изоляция, унижения, тюремный режим. Постепенно подрывалось его здоровье в результате истязаний и нечеловеческих условий жизни на протяжении всех одиннадцати с половиной лет, которые он провел в тесной камере, не имея возможности работать физически, почти без движения. Из донесений явствует, что состояние здоровья Эрнста Тельмана с лета 1936 г. стало значительно ухудшаться. Он очень страдал от высокого давления, сильных головных болей и мучительных желудочно-кишечных заболеваний.

Жизнь Тельмана в тюрьме, полная страданий, находит отражение в письмах, и, читая их, мы переживаем, потрясенные н полные глубокого восхищения, героическую борьбу этого коммуниста с подкрадывающимися приступами депрессии и апатии, борьбу за свое человеческое достоинство. Мы ощущаем несокрушимость его пролетарского классового самосознания. Беспримерна моральная и политическая сила Эрнста Тельмана, который, несмотря на все свои страдания и провокации врагов, нс сдается и в условиях строжайшей изоляции принимает участие в политической и духовной жизни. Он интересуется политическими событиями в Германии и во всем мире, проблемами стратегии и тактики коммунистической партии, идеологическими вопросами, а также самыми различными областями науки и искусства.

Эрнст Тельман настойчиво борется за проведение судебного процесса, за возможность защищать свое мировоззрение и политику коммунистической партии.

Самоотверженную поддержку оказывает ему верная соратница Роза, которая на протяжении долгих лот неутомимо, всеми силами помогает Э. Тельману. По его просьбам она предпринимает все, чтобы найти наиболее подходящих для него защитников. И Эрнст Тельман благодарен ей за эту неустанную помощь. «Ты мне уже сказала, — пишет он 24 октября 1934 г., — что писала 20–25 адвокатам, в том числе и нескольким из Берлина, в надежде, что найдутся такие, которые согласятся меня защищать… Прости меня, что я предъявляю к тебе такие требования… Процесс явится для меня моментом, означающим определенный, решающий поворот в моей жизни».

Однако фашисты пускают в ход все средства, стремясь предотвратить процесс. Они боялись, что он будет повторением процесса Димитрова и вновь разоблачит перед всем миром их политическое и моральное гангстерство.

Борющийся до самой смерти — таким был Эрнст Тельман! До последнего мгновения он остается убежденным марксистом-ленинцем, верным делу рабочего класса: «Тот, кто здесь безутешно и беспомощно покоряется «неизбежной» участи, тот уже погиб, он постепенно будет все больше терять силу духа и воли, — пишет он 17 июня 1936 г. — А тот, кто к тому же, подобно мне, оказывается оторванным от бьющей ключом, многообразной жизни, какую я вел на протяжении десятилетий в неустанной и тяжелой борьбе и которая вошла в мою плоть и кровь, — тот только тогда сможет победно противостоять обстановке тюремной жизни и ее воздействию на