Солнце моё, взгляни на меня... (СИ) [Александр Иванович Белов] (fb2) читать постранично, страница - 4

стороне поляны заметны перебегающие фигуры, наводчик стреляет в ту сторону из башенного пулемёта. Я берегу снаряды.

Батарея уничтожена. Мы снова ломимся через кусты, теперь в направлении холма. Пройдём по ближним тылам врага, наделаем неразберихи. Чем её больше - тем лучше для нас. Вырываемся на пустошь, я говорю в ПУ:

- Лопатин, как дела?

- Ничего, начальник. Вроде живой.

Я представляю как машинист-водитель отирает пот со лба и лица. Лопатин что-то бубнит, но никак не разберу - что. Собираюсь задать вопрос, и тут к беседе подключается наводчик:

-Начальник, истрачено десять снарядов. Остаток двадцать пять. Прицел и уравнитель работают обычно.

- Понял, Тянь.

Отзываюсь я, а сам думаю - когда это он успел сжечь десять снарядов? Похоже, что во время атаки я так отвлёкся на управление высотной установкой, что забыл считать выстрелы орудия. Как же всё-таки не хватает наводчика на высоткутку! Снова обращаюсь к машинисту:

- Лопатин, а чего ты там бубнил?

- Теплота, говорю, масла растёт. И вторая передача туго включаться стала. Если бой переживём, то прямая дорога на восзавод... Или на переплавку.

Задумчиво добавляет машинист. Я только морщусь. К тому, что Лопатин на суеверия плюёт с высокой крыши, я уже давно привык. А вот проблемы с двигателем нам бы и нахрен не нужны. Ёшки-матрёшки, и коробка передач нам нужна исправная! Но времени для проверки машинерии нет. Прав Лопатин. Скоро состояние машины будет не важно, так или иначе. Бронеходы переваливают через старую насыпь, выбрасывая струи чёрного дыма и натужно ревя двигателями. Ненадолго останавливаемся для совещания - радио до сих пор почти не работает. Решаем выйти к электрозаводу и оттуда на соединение со своими. Снова машины ломятся через подлесок, как маленькое стадо древних мамонтов. Я кручу обзорную башенку в поисках приметных знаков, но что увидишь через густую двухсаженную поросль? Снова выскакиваем на какой-то пустырь. Впереди виднеется огороженная искаменным забором площадь с торчащими трубами и кирпичными зданиями. Электрозавод. Как и было оговорено - мы лупим осколочными по зданиям и оборудованию, а наши товарищи выцеливают охрану. Тянь посылает в сторону завода снаряд за снарядом. Не смотря на проветривание и продувку ствола сжатым воздухом в башне невыносимо воняет горелым порохом. Снаружи звякают о броню поддоны от стреляных снарядов, которые исправно выбрасывает самозарядник. Кручу башенкой по сторонам. Вдруг - воздушная тревога? В нашей троице из ПВО только я. Электрозавод постепенно превращается в груду руин. Вдруг орудие замолкает. В ушах звенит. Сквозь звон пробивается усталый голос Тяня:

- Осколочные кончились, начальник.

Вот так. И осталось у нас несколько бронебойных. И - всё. Но это ерунда. Прорвёмся. Приказываю:

- Лопатин, вперёд!

Машина как-то нехотя трогается, а меня в башне нещадно мотает. От пороховой вони ест глаза. Открываю крышку в нарушение всех наставлений. В башню врывается свежий воздух и рёв движка. Пусть парни тоже подышат. Высовываюсь из проёма. Пыльный ветер обдувает лицо. Краем глаза замечаю в небе какое-то движение. Запрокидываю голову и на секунду цепенею. Небосвод пересекает след летящего в вышине тяжёлого самолёта. Это точно не мирный. Война же. А у нас бомбовозов нет. Вот-вот впереди покажутся оборонительные линии маньчжур. Но не будут же они бомбить своих?.. Или - будут?!. Вот тебе и дело "Кобра"!.. От самолёта отделяется каплевидный предмет и устремляется вниз. На полпути к земле над предметом распускается купол. Заворожённо смотрю на него, а в мозгу крутится : "-Где-то я уже такое видел...". И вдруг вспоминается виденная ещё в учебке картина о видах сверхмощных бомб. Ой-ё! Захлопываю крышку, чуть не отшибив себе голову, и ору:

- Парни! Держитесь крепче! Щас жахнет!

Сам вцепляюсь в поручни сиденья и зажмуриваюсь. По обычаям от раскрытия купола бомбы до взрыва топливного облака проходит около двадцати секунд. Лопатин и Дари орут:

- Какого банана?!

- Что там?!

Отвечаю:

- Маньчжуры топливную сбросили рядом!. Держитесь, говорю!!

А сам про себя считаю секунды. На восемнадцатой жахает. Бронеход весом под две с половиной тысячи пудов подпрыгивает на добрый аршин, грохается на цепи. Мгновение спустя обратная волна опрокидывает тяжеленную машину как игрушку. Я больно ударяюсь обо что-то рукой и ребрами. Панцирь мелко дрожит - эта дрожь неприятно щекотит внутренности. И вдруг наступает тишина. Только слышно, как сдавленно матерится Лопатин да что-то шипит в двигательном отделении. Я кое-как, кряхтя и сопя, принимаю подобие сидячей позы. Рёбра тут же отзываются тупой болью, которая немного приводит меня в чувство. Башенная крышка оказалась прямо подо мной и я даже чувствую, как больно давит на седалище её защёлка...

- Лопатин! Тянь. Живы?

Зову я хрипло. Надышался пороховых газов всё-таки, горло саданит. Доносится голос машиниста, тоже хриплый:

- Живой вроде. Только застрял как...