Мы убили их в понедельник [Джон Данн Макдональд] (fb2) читать постранично, страница - 3

особенном смысле, как это бывает у хороших врачей. И он говорил со мной на равных. Я ценил это. Никакой ерунды о великих тайнах медицины. Он дал мне время взять себя в руки, сказав, что надежды нет никакой. Я никогда не умел лгать ей так, чтобы не попасться, так что она тоже получила это известие и у нее тоже было время собраться внутренне. И до самого конца в этой больнице… ну, как в большом аэропорту, когда рейс задерживают недели на две, и время есть попрощаться по-настоящему, и все не слишком удивлены, когда наконец объявляют посадку.

— Майк, — произнесла она.

Теперь он смог взглянуть на нее и увидеть слезы, стоявшие в ее прекрасных темных глазах, и изобразить фальшивую хемингуэевскую усмешку. Он сказал:

— Вы это бросьте, леди.

— Майк, это пройдет. О, конечно, это всегда будет с тобой, но не так остро.

— Мне все это говорят. Как долго это длилось у тебя?

— Семь лет. Мне было тридцать пять, а Дебби Энн — шестнадцать. У тебя ведь мальчик примерно этого возраста?

— Приблизительно. Мики семнадцать, а Томми пятнадцать. И три года спустя ты вышла замуж за Троя?

— Да. И мы прожили вместе четыре великолепных года.

— А сейчас?

— Я не понимаю, о чем ты.

— Мэри, Мэри. Я знаю этого малого. Я не видел его пять лет. Не превращается ли он в кого-то другого? Я не настолько погружен в собственное горе, чтобы вдруг перестать замечать других людей.

— Это тебя никак не касается. Прости, но это тебя не касается. Ты здесь, потому что ты лучший друг Троя. И потому что для тебя полезно побыть сейчас здесь.

— Ты сказала, что если я когда-нибудь захочу поговорить… О’кей, я готов к разговору.

Она на мгновение разозлилась, потом вдруг улыбнулась:

— Хорошо, Майк.

Именно в этот момент старый автомобиль проехал, дребезжа, с юга вдоль мыса и свернул на дорожку, ведущую к Джеймисонам. Мэри поднялась и прикрыла глаза рукой от солнца.

— Это уже Дюрельда. Оскар привез ее. Она работает полдня по воскресеньям. Мне нужно пойти и объяснить ей, что делать. Воскресенье здесь — непонятный день, Майк. Люди приходят и уходят, сами находят, чем им заняться в доме и на улице. Я абсолютно не исполняю роль хозяйки. Единственный обязательный элемент — это большой шведский стол с завтраком и ленчем около бассейна на веранде, с полудня до трех. Ешь, когда захочется, и сам себе наливай. Знакомься с любым, кто покажется интересным. Когда закончишь, ты не смог бы отнести поднос в коттедж?

— Разумеется.

Она пошла по направлению к дому, задержавшись, чтобы взять полотенце и пляжную сумку со ступенек беседки.

Майк остался один на утреннем солнце, размышляя о второй жене Троя, и о его первой жене, и о том, как всегда бывает заметно, когда у семейной пары что-то не ладится. У этой пары что-то не ладилось, и это могло быть неразрешимой проблемой, а могло быть и временной.

Кофе закончился. Он отнес поднос в коттедж, положил на тумбочку около раковины и вымыл чашки.

Майк еще поплавал, потом лег, подставив себя солнцу, на белое полотенце и стал вспоминать то время, когда он впервые встретил Троя Джеймисона.

Это было в конце 1942 года. Ему было двадцать три, и все волосы у него еще были целы, и в ушах постоянно звенел хинин (в госпитале был и атабрин, но в ограниченном количестве), он был бледен серой бледностью островной войны (в противоположность киношной бронзе Эррола Флинна), на ногах у него было несколько безобразных язв, а на левом бедре отсутствовал кусок плоти размером с персик — высоко, на внешней стороне. Рана была не опасной, но повредила мускулы ровно настолько, что еще три года он слегка прихрамывал.

В палате лежали очень разные люди, и некоторые находились в тяжелом состоянии. На третий день, когда майор слева от него умер, не приходя в сознание, от ранения в голову, на его кровать положили второго лейтенанта Троя Джеймисона. Никому не хотелось разговаривать. Это была своего рода настороженность. Диалоги, если такие и происходили, были ненамеренно хемингуэевскими. На самом деле никому не хотелось, чтобы кто-то понял, что ты абсолютно, волшебно, всепоглощающе, чертовски счастлив убраться с этого острова.

Но когда они бодрствовали в одно и то же время, то успевали все же узнать кое-что друг о друге. Им обоим было по двадцать три. Джеймисон служил в первой бригаде. Он получил свой офицерский чин уже на острове. Он не очень уютно чувствовал себя в качестве офицера. Он закончил Сиракузский университет и работал в рекламном агентстве в Рочестере, когда началась война. У него было раздроблено плечо. Он был крупным худым блондином, с желтоватой кожей, туго натянутой на высоких резких скулах, и зелеными, слегка раскосыми глазами.

Майк не помнил, видел ли он его на острове, но он провел двенадцать дней с ребятами Бэйкера из батальона Джеймисона, и это до некоторой степени сблизило их. И он шесть месяцев проработал в «Таймс-Юнион», так что достаточно хорошо знал Рочестер, и это