Пряный поцелуй [Натали Фабье] (fb2) читать онлайн

Натали Фабье Пряный поцелуй

Глава первая

— Поздравляем! Наши читатели единодушно назвали вас…

Трубка завертелась, грозя выскользнуть из рук, и Лина едва не вывихнула шею, чтобы удержать ее между ухом и плечом. Руки были заняты: она вытаскивала из коробок новые сковороды, только что полученные от поставщиков.

— Так… А откуда вы звоните?

Ее собеседник раздраженно помолчал, прежде чем заговорить вновь.

— Моя фамилия Шульц. Газета «Экономический вестник». Главный редактор.

Главный редактор — важный пост. Но Лина не из тех, кто трепещет перед должностями и заискивает перед вышестоящими. Она по праву гордится собственными достижениями — все-таки руководитель предприятия, которое из маленькой лавочки превратилось в успешную экспедиторскую фирму. Особенно хороший оборот дал рождественский сезон. Лина скользнула взглядом по своему кабинету, заваленному коробками со свежими образцами…

— Господин Шульц, извините, пожалуйста, но мы только что получили новые товары, и мне нужно заняться ими.

— А у вас нет сотрудников, которые могли бы взять это на себя?

— Хороший вопрос, — отозвалась Лина. — Как руководитель, я считаю целесообразным самой заботиться об интересах фирмы. Ассортимент у нас на первом месте.

— Вероятно, это и есть тайный рецепт вашего успеха?

Лина рассмеялась. Ее плечо дрогнуло, и телефонная трубка с грохотом полетела на пол. Она нагнулась и подняла ее.

— Алло! Вы слушаете?

— Да. Но я понял, что со мной уже попрощались. Может, ошибся?

«Хорошо хоть парень с юмором», — с некоторым облегчением подумала Лина.

Наверное, зря она так. Нельзя столь бесцеремонно вести себя с главным редактором. Пресса, как известно, — четвертая власть и легко может навредить любой фирме. Лина решила, что разумнее проявить любезность, пока не поздно.

— Прошу прощения. В сутках всего двадцать четыре часа, и их хронически не хватает, чтобы везде поспеть. Я привыкла делать сразу два дела, а это весьма невежливо, как вы только что заметили.

Шульц одобрительно хмыкнул. Похоже, главный редактор незлопамятен.

— А чему вы засмеялись, Лина?

— Вы сказали «тайный рецепт». Как будто существует некая волшебная формула успеха. Вот было бы здорово!

— Тогда я сформулирую иначе. За каждым успешным мужчиной стоит женщина. А за каждой успешной женщиной… — Шульц сделал многозначительную паузу, предоставляя собеседнице самой догадаться, что он имеет в виду.

Лина вспыхнула. Вопросов о личной жизни она избегала.

— Вы уверены, что пишете не для бульварной прессы?

— Я не собираюсь сам писать о вас. Я зондирую почву для моего корреспондента. И, заметьте, успешно справляюсь. Мне даже удалось привлечь ваше внимание.

— Один — ноль в вашу пользу. — Лина шумно вздохнула. — Ладно. Секрет моего успеха — целесообразность.

— Целесообразность? — заинтересованно переспросил главный редактор.

— Да. Все, что я планирую, я прежде всего проверяю на целесообразность.

— Например?

— Кастрюля, рассчитанная на семью из четырех человек, нецелесообразна для того, кто живет один. Если одиночка пользуется большой формой для выпечки, ему придется неделю питаться одним пирогом. Что тоже нецелесообразно. Упаковка лапши быстрого приготовления, как правило, подходит для семьи из трех человек. Одинокие едят это количество три дня. Или постельное белье…

— Я понял, — перебил ее собеседник. — А персонал вы тоже подбираете по критериям целесообразности?

Лина бросила критический взгляд на Дженни, свою референтку, которая в этот момент влетела в кабинет и возбужденно замахала блокнотом. Очевидно, требовала, чтобы начальница повесила трубку! Лина пожала плечами и помотала головой.

— Сотрудников я подбираю исходя из того, останутся ли они в сложной ситуации на моей стороне, — ответила она Шульцу. — Например, мой референт — замечательная девушка. Надежная.

Дженни послала Лине воздушный поцелуй.

— Похоже на объяснение в любви, — заметил Шульц.

— Почему бы и нет? Она моя лучшая подруга.

— Значит, сама вы не одинокая? — растягивая слова, произнес собеседник.

Лине стало жарко. Эта тема категорически ей не нравилась.

— Вероятно, вы что-то не так поняли, господин Шульц. Моя сотрудница — моя подруга, а не любовница. Я придерживаюсь традиционной ориентации.

— О, прошу прощения! Но как ваш спутник жизни относится к вашей увлеченности любимым делом?

— Моя личная жизнь интересует вас больше, чем моя работа?

— Естественно, нет!

— Мужчину вы бы расспрашивали о его личной жизни?

Шульц кашлянул, но потом решил быть откровенным.

— Большинство мужчин, занимающих такое же положение, как вы, госпожа Рудольфс, женаты. Жены обеспечивают им, так сказать, прочный тыл. И у мужчин-руководителей, как правило, имеется пара ребятишек, с которыми они по выходным ходят в бассейн.

— Вы любите, когда все по стандарту? — поинтересовалась Лина.

— Дело не в этом. Просто писать о вас слишком скучно, — признался Шульц. — Ну да ладно. В ближайшие дни я пришлю корреспондента и фотографа, которые будут готовить материал. Когда вам удобнее?

— Нужен предварительный звонок. Меня часто не бывает на месте, — Лина чуть помедлила, — и… я прослушала… Как, вы говорите, называется приз, который я выиграла?

Шульц почувствовал, что у него пересохло в горле. Неужели Лина Рудольфс так наивна, как кажется?

— Наша экспертная комиссия выбрала вас руководителем года.

— О! Это такая честь для меня! Огромное спасибо! — Руководитель года. Ничего себе… Да такой титул равноценен посвящению в рыцари! Ужас, как неловко: она до того увлеклась сковородками, что даже не поблагодарила за доверие… Хватит. В жизни она больше не будет одновременно говорить по телефону и распаковывать товар.

— Тебе нужно учиться беседовать с прессой, — вздохнула Дженни, когда Лина повесила трубку.

Они подружились еще в школе. Дженни рано вышла замуж и уехала из Гамбурга, но вскоре развелась, вернулась домой и принялась за поиски работы. Предложение Лины стать ее референтом оказалось весьма своевременным. Обе остались довольны. Дженни не лебезила и не заискивала, а, напротив, всегда высказывала подруге правду в глаза, если дело того требовало.

Как сейчас.

— С журналистами нужно обращаться, как с сырыми яйцами. Бережно. Пара строк — и твоя жизнь разрушена.

— Ненавижу этих стервятников. Всю душу вывернут, а потом используют твою откровенность против тебя же.

— Да уж, — сухо заметила Дженни, — как руководитель года ты должна к этому привыкнуть. Известное имя — половина успеха. Хочешь ты этого или не хочешь, а теперь ты всегда на виду. — Она бросила взгляд на пометки в блокноте. — Я не знаю, как они проведали, но…

— Что случилось?

— Тебя пригласили на «Беттину».

Лина поморщилась.

— Это, кажется, передача по телевизору?

— Ток-шоу. По четвергам, в прайм-тайм.

— Еще чего! У меня нет времени на такую ерунду!

— Это не важно. На следующий четверг они пригласили тебя. Тема передачи — «Жизнь в одиночестве».

— О нет! Наверняка пригласят еще парочку бабулек или феминисток… Не пойду я никуда! Придется впаривать наши товары, что-нибудь из области любовных утех для одиноких…

Реакция Лины не была пустым капризом. Она знала, что нет на свете продавца хуже ее.

Это стало одной из причин, по которой после смерти родителей она закрыла их продуктовый магазинчик. К сожалению, купеческий талант отца не передался Лине по наследству. Правда, она умела угадывать запросы своих клиентов, хотя при беседах с глазу на глаз терпела адские муки. Хватало одного-единственного неожиданного встречного вопросика, чтобы выбить ее из колеи. Хорошо хоть на финансовых переговорах она держалась молодцом, всегда выкручивала нужные цены.

Лина отлично знала свои слабые стороны. Она преобразовала продуктовую лавку в экспедиторскую фирму, что свело до минимума личное общение с клиентами. А Дженни и еще несколько сотрудников составили команду профессионалов, на которую Лина могла полностью положиться.

Через два года пришел заслуженный успех. Фирма, ориентированная на потребности одиноких людей, расцвела. О собственных потребностях Лина предпочитала не думать. Бизнес отнимал все ее время.

— Ты просто трусиха, — долетел до нее голос Дженни.

Лина вскинула голову, увидела, что подруга грозит ей пальцем, и не смогла удержаться от смеха. Ни дать ни взять — заботливая мамашка.

— Редакторша, которая готовит передачу, заверила меня, что гарантирован приятный круг собеседников. Ведущая будет задавать тебе только те вопросы, которые вы обговорите заранее.

— Репортеры не держат обещаний.

— Ты же будешь не одна. Приглашены и другие гости.

Лина немного расслабилась.

— Ладно, уговорила. Может, удастся отмолчаться. Не знаешь, кто еще будет?

— Вот этот тип.

Дженни бросила на стол шикарный иллюстрированный журнал. Лина растерянно уставилась на фото молодого человека с озорными синими глазами, который улыбался со снимка. Темные волосы торчат в художественном беспорядке. Юный проказник. Совсем не во вкусе Лины.

Глава вторая

— Правда, он напоминает Антонио Бандераса? Я бы лично не выгнала его из своей постели.

Лина недоверчиво покосилась на подругу и коснулась рукой ее лба.

— Ты не заболела? Он же совсем мальчишка! Зачем такого пригласили на передачу?

— Марк Блум на год старше тебя. Он живет в Лондоне и работает поваром.

— Не иначе, в закусочной. Гамбургеры и жареная картошка. Для одиноких — в практичной коробочке на одну персону.

— Лина, не задирай нос. Блум — восходящая звезда мировой кулинарии. Скоро на прилавках появится его первая поваренная книга.

Лина махнула рукой и опять занялась коробками. Вид у нее был подавленный.

— Извини, Дженни. Мне действительно надо учиться общаться с людьми. Ты же знаешь, как я ненавижу быть на виду.

— Человек растет вместе со своими задачами.

— Почему я просто не могу дальше работать, как раньше? Помимо меня полно людей, которые хотят засветиться перед камерой…

Дженни захлопнула свой блокнот.

— Можешь не светиться, Лина. Это просто предложение. Хочешь, я позвоню и откажу телевизионщикам? Но если ты действительно хочешь, наконец, вернуть Дирку долг… — Дженни нарочно не закончила фразу. Лина чуть вздрогнула. Значит, уловка сработала.

Дирк Новак был негласным компаньоном фирмы. Друг семьи, которого Лина знала с пятнадцати лет. Он никогда не скрывал, что видит в ней не просто подружку детства. Как-то ночью, после смерти отца, она позволила Дирку остаться у нее. Это, как теперь понимала Лина, было колоссальной ошибкой. Дирк не мог и не желал признать, что она не питает к нему никаких чувств.

А чувство, то есть любовь, — в отношениях самое главное…

— Видимо, ты права. Мое выступление в ток-шоу может повысить наш товарооборот. При условии, что все пойдет хорошо.

— А почему должно пойти плохо? Просто представь себе, что этот Блум сидит перед тобой в студии в вытянутых линялых кальсонах или в чем там еще мужчины обычно ходят дома… От одного этого почувствуешь себя вольготнее.

— Кальсоны… Какой кошмар! — С притворным ужасом Лина поежилась и вернулась к своим коробкам. — Ладно, скажи им, что я согласна. Только подготовь мне интервью так, чтобы я смогла выучить ответы наизусть. Поняла?

— Слушаюсь! — игриво отсалютовала Дженни и опять уставилась на улыбающегося Марка Блума. — Все-таки у него классная попка, — со вздохом констатировала она.

Лина даже крякнула от злости. И невольно тоже воззрилась на фото. У ног озорного повара возлежали две девицы модельной внешности. Каждая держала на вытянутых руках поднос с дымящимися блюдами. Обе взирали на темноволосого плейбоя как на икону.

— Отвратительно. — Лина энергично захлопнула журнал. — Тип, который так себя ведет с женщинами… Смотреть противно. И вообще, в час у меня встреча с поставщиком. — Она посмотрела на часы. — А уже двадцать две минуты первого!

— Ты еще успеешь по дороге выпить кофе.

— Кофе… кофе… — Приподняв правую бровь, Лина посмотрела на нераспакованные коробки и вдруг, резко вскинув голову, улыбнулась: — А что, отличная идея!

— Лина, солнышко! Поздравляю! Потрясающий успех!

— Дирк! Как мило! А что ты здесь делаешь?

Лина пожалела, что не ушла из офиса раньше, а потратила столько времени на того отвратного повара.

Дирк чмокнул ее в щечку. Как всегда, на секунду дольше, чем требуется для невинного приветствия. Подчеркнуто скромно Лина прикоснулась губами к его щеке.

— Я только что слышал по радио. Руководитель года! Подумать только! Мои деньги действительно вложены удачно.

— Уже по радио сообщают?

Лина сделала вид, что не поняла намека на щедрый кредит, который Дирк выдал ей два года назад. Она будет вечно благодарна ему за ту помощь. Но обратная сторона его благородного поступка становилась все очевиднее. Деньгами он привязал Лину к себе. По крайней мере, до тех пор, пока она не сможет с ним рассчитаться.

— Да, конечно! Настоящая сенсация! За последние годы только мужчинам присваивали это звание. — Дирк подхватил Лину под локоток. — Но ты доказала: чтобы удержаться на рынке в трудные времена, нужны свежие идеи. Например, магазин для одиноких…

— Стой! Куда ты меня тащишь? — в недоумении поинтересовалась Лина, когда Дирк плавно потянул ее к выходу.

— Я заказал для нас столик в «Каза Луиджи». Сегодня свежие трюфели на картофельном муссе. Деликатес, тебе понравится.

— Я сейчас не могу. У меня встреча с поставщиком.

— Ох, как обидно! — Дирк погрустнел. — Тогда я пойду с тобой.

— Дирк, мы же договорились. — Правая бровь Лины поползла вверх. Знакомые знали, что это означает: спорить бесполезно.

— Ладно, не получается, так не получается. Жаль. Может, на следующей неделе?

— Я позвоню.

— Честно? — Он вытянул шею, чтобы коснуться губами ее щеки. Лоб Дирка прорезала недовольная складочка, но он тут же взял себя в руки и улыбнулся.

— Честно. — Лина благодарно и немного виновато посмотрела ему вслед. Что ж, отведает трюфелей без нее.

Любая другая женщина была бы счастлива заиметь такого мужа, как Дирк. Состоятельный, симпатичный. В светлых волосах поблескивали первые серебристые прядки, что делало Дирка еще интереснее. Идеальное сочетание для дам, стремящихся под венец. Он обожал вкусно поесть и целиком соглашался с Черчиллем: спорт — медленная смерть. Толстяком его не назовешь, но что верно, то верно: до стройного лондонского повара ему далеко…

С какой стати она вспомнила про этого мальчишку? Ну и чушь лезет в голову…

Куранты на башне пробили один раз. Лина машинально глянула на свои часики. Те по-прежнему показывали двенадцать двадцать две… Она чуть не заплакала. Никогда в жизни она не опоздала ни на одну встречу! Да что сегодня за день такой? Даже часы стоят…

Лина упрямо сжала губы и вскинула руку, останавливая такси.

«По данным опросов фонда общественного мнения шоу «Беттина» занимает пятнадцать процентов доли рынка». Дженни на ходу перечитывала свои пометки, шагая рядом с Линой по узкому коридору со множеством дверей. Она немного запыхалась. Похоже, ее начальница решила поставить рекорд по спортивной ходьбе.

— Хорошо бы все поскорее закончилось. — Щеки Лины вспыхнули.

— Да что ты волнуешься? Веди себя как обычно. Спокойно, без нервов и абсолютно естественно. Не забывай, что ты играешь роль успешного предпринимателя. Ты — не гламурная девочка.

— Я не играю. Я такая и есть.

— И все-таки не забывай, — не унималась Дженни, — завтра все будет позади, и рейтинг нашей фирмы взлетит вверх. Вот увидишь.

— Можно подумать, я против!

Дженни резко остановилась и загородила подруге путь.

— Лина, давай-ка возьми себя в руки. Ты самая крутая и хладнокровная женщина на свете. И еще очень красивая.

— Это точно, — раздался сзади мужской голос.

Они обернулись. Темноволосый молодой человек с озорной улыбкой на устах рассматривал их в упор. Его лицо определенно было Лине знакомо.

Ах, да… Марк Блум. Опереточный поваренок. В жизни он выглядел еще привлекательнее, чем на фото.

— А вы, наверное, тот самый знаменитый кулинар? — радостно угадала Дженни.

Лине было неприятно, что ее подруга с таким нескрываемым восторгом таращится на этого парня. Не хватало еще, чтобы Дженни бросилась ему на шею.

— Марк Блум, — представился он. — Я действительно неплохо готовлю. Позвольте пройти.

Словно по команде подруги отпрянули к стене. Марк коротко кивнул им, прошел немного вперед и скрылся в помещении с табличкой «Мужская гримерная». Закрывая за собой дверь, он на секунду задержал взгляд на Лине. В озорных глазах мелькнуло удивление.

Гримерша приступила к делу, а Марк еще раз прокрутил в голове странную встречу в коридоре.

Несколько недель назад пресса провозгласила его звездой ресторанного бизнеса. Марк очень обрадовался и принялся с готовностью подыгрывать журналистам. В ресторан, где работал Блум, клиенты потекли рекой. Директор был на седьмом небе.

Однако постепенно бурные восторги фанаток стали действовать Марку на нервы. Его единственной страстью была кулинария. Женщины не оставались рядом с ним дольше одной ночи. Более продолжительные знакомства будили раздражение. Он гордился своей репутацией убежденного холостяка. И все же вынужден был себе признаться, что блондинка, с которой он пять минут назад столкнулся в коридоре, все еще занимала его мысли.

Ее костюм — образец рациональной элегантности. Туфли на невысоком каблуке, чтобы можно было быстро двигаться. Длинные, аккуратно причесанные волосы, холодные голубые глаза, равнодушный взгляд. Ни малейшего намека на то, что она когда-нибудь посмотрит на него восторженно, как та малышка, что сопровождала ее.

Уголки его губ тронула усмешка. Марк ощутил непреодолимое желание растопить этот айсберг в юбке.

Лина передернула плечами. У этого повара не глаза, а рентгеновский аппарат. Прямо раздевает взглядом.

— Странный он какой-то, — пробормотала она.

— Он даже наполовину не выглядит так сексуально, как на фото, — разочарованно протянула Дженни.

— И вдобавок совершенно невоспитан.

— Ты находишь? А мне в жизни он понравился больше.

Настроение Лины заметно улучшилось. Такого мужика — именно мужика, а не мужчину, — как этот неотесанный Марк с фотографии, бояться нечего. Если во время передачи им придется вести беседу, она «обслужит» его, как любого из своих поставщиков: уверенно и категорично.

Если бы только не эти его синие глаза, которые словно видят все насквозь…

Лина нажала на ручку двери женской гримерной.

— Пожелай мне удачи.

— Тьфу, тьфу, тьфу.

Дженни демонстративно поплевала через плечо и постучала себя по голове. Едва за Линой закрылась дверь, как Дженни тут же повернулась к соседней комнате, в которой скрылся Марк Блум.

Если интуиция ее не подводит, то между этой парочкой здорово коротнуло. Только, похоже, они сами об этом еще не подозревают.

Стоило Дженни отыскать в зрительском зале свободное местечко, как в кармане требовательно зазвонил мобильник. Пришлось извиняться перед соседями и выскакивать из студии в коридор.

— Дженни, как хорошо, что я тебя поймала! — обрадовалась Инес, бухгалтер фирмы. — Я еще на работе.

— Инес! Почти девять. Ты давно должна быть дома. Ты что, не хочешь увидеть Лину по телевизору?

— Боюсь, есть дела поважнее. Происходит что-то странное!

— Что?

— Сначала я подумала — компьютерная ошибка, и задержалась, чтобы спокойно разобраться.

— Не тяни, Инес! В чем дело?

— Годовой баланс… Я несколько раз проверила, но все равно получается, что мы на грани банкротства…

— Что?! — Дженни вскрикнула так громко, что какие-то люди, важно шествовавшие по коридору, недовольно обернулись. — Этого не может быть! — испуганно зашептала она в трубку. — Я видела последние выписки со счета. Большая прибыль… Для беспокойства нет причин.

— Я тоже так думала. Но цифры таковы, что денег не хватает.

— Сколько?

— Много. Лина там далеко? Надо, чтобы она была в курсе.

Дженни попыталась осмыслить происходящее. Грузить Лину такими новостями сейчас нельзя ни в коем случае.

— Я сообщу ей после шоу. А ты никому не говори ни слова, поняла?

— За кого ты меня держишь? — обиделась Инес.

— За лучшего бухгалтера в мире.

— Ох и лиса же ты, Дженни…

Глава третья

Лина ждала за кулисами и чувствовала, как по спине медленно стекает струйка холодного пота. Даже собственная кожа казалась чужой. Ей наложили макияж толщиной в палец. Глаза раскрашены, как у… Ох, лучше даже не произносить вслух. Помаду цвета бургундского вина она не выбрала бы никогда.

— В свете софитов краски кажутся бледнее, — объяснила ей гримерша. — Вы же не хотите выглядеть как привидение?

Естественно, Лина не хотела. Она хотела всего лишь быть собой. Но, похоже, на телевидении это невозможно. Каждый раскрашивается, как индеец перед боем.

— Не забывайте, мы в прямом эфире. На вас смотрит вся страна.

Лина молча кивнула. Часы на руке показывали, что до начала передачи остались считанные секунды.

Десять, девять, восемь, семь, шесть, пять, четыре, три, два, один…

— С вами Беттина Корни! Прямой эфир из «Студии один», Гамбург. Добрый вечер!

На маленьком мониторе Лина увидела, что публика встретила ведущую бурной овацией. Лина вспомнила, что не раз видела ее фотографии в глянцевых журналах — когда от скуки перелистывала их в парикмахерской.

Она вздохнула, вспомнив, с каким удовольствием уединялась раньше у себя в комнате с хорошим романом. Какие яркие, жизнеутверждающие картины возникали перед ее внутренним взором, давая силы и энергию… А теперь Лине едва хватало времени на газеты и необходимую профессиональную литературу. Книги, кино, долгие прогулки — все, что она искренне любила, не вписывалось в бешеный ритм ее делового графика.

«Это всего лишь переходный период, — утешала она себя. — Как только с фирмой все наладится, у меня снова появится личная жизнь».

Рукоплескания смолкли, когда ассистент режиссера опустил табличку с надписью «Аплодисменты».

«Сплошное вранье, — промелькнуло у Лины в голове. — Зачем миллионы людей день за днем проводят у экранов? Неужели они не знают, что крохотная группка редакторов их дурачит? — И тут же одернула себя. — Только, если быть честной, я и сама порой не прочь посидеть перед телевизором. Смотреть и тупеть, лишь бы ни о чем не думать».

— Я приветствую первого гостя нашей студии — Лина Рудольфс!

Лину подтолкнули в спину.

— Ваш выход, — прошипел чей-то голос.

Лина послушно начала пробираться по змеящимся под ногами кабелям.

«Нечего было соглашаться на эту авантюру», — повторяла про себя Лина.

Прожектора ослепляли. Лина с удовольствием закрыла бы лицо руками, чтобы окончательно не потерять зрение. Но ее заранее предупредили, чтобы она ни в коем случае этого не делала.

Гром оваций. Лина знала, что они предназначены вовсе не ей, а тому из ассистентов, кто поднял табличку с надписью «Аплодисменты».

— Добро пожаловать, Лина! Пожалуйста, присаживайтесь.

Перед Линой появилась Беттина Корни. Она показала рукой на диван, который стоял напротив кресла ведущей. Лина прищурилась. Из-за нестерпимо яркого света она почти ничего не видела. Зато диван оказался мягким.

— Лина, в чем же секрет вашего успеха?

— В целесообразности, госпожа Корни.

Трудно начать беседу лучше… Впрочем, и вопрос, и ответ были заранее согласованы с редактором. Похоже, Беттина играет честно. Значит, все пройдет как по маслу. Вечер станет ее, Лины, триумфом.

— Скажите, вы очень заняты на фирме? У вас остается время на личную жизнь?

Лина вовремя сдержалась, чтобы не вскрикнуть: «Этого вопроса нет в списке!» Вместо этого она заставила себя мило хохотнуть, чтобы потянуть время. Ее личная жизнь никого не касается. Может, не отвечать, и все?

Пока она паниковала, в разговор вмешался уверенный баритон:

— Вероятно, леди занимается личной жизнью, только если это целесообразно.

Марк Блум, английский повар, пружинистой походкой вышел из-за кулис. Небрежно плюхнулся на диван рядом с Линой и развалился, положив ногу на ногу.

Просто представить его в кальсонах.

К своему ужасу, Лина вынуждена была признать, что это вовсе не так уж сложно.

Но Марк не подозревал, о чем думала приглашенная на передачу бизнес-леди, и вызывающе смотрел на нее, а на лице его играла дерзкая ухмылка, знакомая Лине по журнальному снимку. Но она уже знала, что этот тип — неотесанный чурбан. И это знание делало Лину сильной и невозмутимой.

— Целесообразно все, что делает человека счастливым, — безмятежно парировала она и уже сама с вызовом уставилась в смеющиеся глаза Блума.

Неожиданно воздух словно пришел в движение. Лина почувствовала, как сердце забилось сильнее, и ее бросило в жар. По лихорадочному блеску в глазах Блума Лина поняла, что он тоже сбит с толку.

— Нашим героям, похоже, не до нас, дорогие зрители! Магия мастера действует не только у плиты, потому что они буквально пожирают друг друга глазами! Что-то у нас здесь готовится? Каким десертом угостит нас Марк Блум — мы узнаем после рекламы!

Лина захлопала ресницами. О чем говорит Беттина? Что подразумевается под магией мастера?

Зрители взвыли от восторга. Лине казалось, что она выпила три бокала шампанского на голодный желудок. Беснующаяся публика. Скабрезные намеки ведущей. И смущающие, глубокие глаза британского повара, от взгляда которых по коже бегают мурашки.

Она спросила себя: что все это имеет общего с ее экспедиторской фирмой? Что именно поможет серьезно повысить ее оборот?

Лина решила, что сразу после передачи свернет Дженни шею. Она обрадовалась, когда Марк поднялся с дивана, чтобы пойти к специально оборудованной для него плите. Свет софитов сопровождал его, давая Лине возможность созерцать его подтянутый зад.

«Тьфу, гадость какая», — подумала она, не в силах отвести взгляда. И тут испугалась по-настоящему.

Произнеся хвалебную речь в честь кулинарного искусства Марка Блума, Беттина Корни уселась в кресло напротив Лины.

— Вы ведь не обиделись, когда я спросила о вашей личной жизни? Мы не обсуждали этот вопрос заранее…

Померещилось или она действительно расслышала иронию в голосе ведущей?

Беттина готова на все, лишь бы удержать публику у экранов телевизоров. Но ничего, Лина тоже не лаптем щи хлебает и вполне способна поставить эту дамочку на место.

— Мы обе знаем, что зрителей интересуют вовсе не мои товары и услуги, а ответ на один-единственный вопрос: как и где замотанная работой женщина умудряется подцепить желанного спутника жизни? А я, очевидно, должна предоставить вам готовый ответ.

Беттина посмотрела ей в глаза. На губах ведущей заиграла легкая улыбка.

— Вы правильно истолковали ситуацию.

Лина открыла было рот, чтобы высказать Беттине все, что она о ней думает, прямо тут, в прямом эфире, но вдруг опять начала терять почву под ногами, потому что ведущая встала и двинулась к Марку.

— Мы сегодня много говорили о маленьких практичных помощниках, которые делают жизнь одиноких людей удобнее. Но Лина права: единственный вопрос, который действительно нас волнует, — это как найти партнера? Спутника жизни? Близкого человека?

«Хорошо выкрутилась, молодец», — про себя отметила Лина.

— Марк Блум, лучший повар Лондона и гость нашей сегодняшней программы, знает тайный рецепт любви. Что бы вы пожелали нашим зрителям, Марк?

Марк возился с миксером и сковородкой. Лина устало откинулась на спинку дивана. Передача близилась к концу, и она уже внесла весомый вклад в успех шоу. С этого момента она будет статисткой. Хорошо бы сейчас закрыть глаза и вздремнуть пару минут…

— Путь к любви лежит через желудок, гласит древняя истина.

С ума сойти, до чего же возбуждающий голос у этого парня. Он говорит, а внутри начинает звенеть какая-то струнка, заставляющая трепетать все тело.

«Путь к любви лежит не только через желудок, но и через уши, — про себя отметила Лина. — Паршивый голос этого паршивца Марка словно специально придуман, чтобы будить неуместные эротические грезы».

— От моих черничных тортиков тают даже «синие чулки».

Лина испуганно вскинула голову, потому что бархатный баритон раздался прямо у нее над ухом. Она обернулась. Блум стоял рядом. Глаза его насмешливо поблескивали.

Он плавно поднес ложку с кусочком пирожного ко рту Лины. Черничный тортик, от которого тают даже «синие чулки»! И он угощает им ее! Размечтался!

Лина почувствовала, как все у нее внутри закипает.

Этот мерзавец отважился на весь свет объявить ее «синим чулком»! Только потому, что она отказалась разглагольствовать про свою личную жизнь!

Но Лина не «синий чулок». Нет и еще раз нет! Она женщина с большим умом — и сердцем. Вот так!

Улыбка, которой она одарила Марка, расплавила бы хрусталь. Не тратя время на дальнейшие размышления, Лина оттолкнула ложку, обняла повара за шею и притянула его голову к себе.

Секунду она торжествовала, увидев растерянность в его глазах. А затем прильнула к его устам.

У него оказались поразительно мягкие, сладкие, с привкусом черничного тортика губы. Лина закрыла глаза и совершенно сознательно отправилась на дальнейшие поиски вкусных приключений. Иными словами — раздвинула языком его губы, и поцелуй из поверхностного перешел в страстный.

В первый момент Марк, похоже, хотел отстраниться от нее. Но потом передумал. Он послушно разомкнул губы, чтобы Лина свободно проникла внутрь, и ее язык переплелся с его. Тарелка и ложка со звоном полетели на пол. Задыхаясь от возбуждения, повар Блум прижал Лину к себе. И они вместе отправились в исследовательскую экспедицию.

Его ладонь скользнула в вырез тонкой блузки Лины, пальцы умело нырнули под кружево бюстгальтера. Лина запрокинула голову, откидываясь назад, давая Марку возможность теснее прижаться к ней всем телом. Вся она трепетала от близости этого мужчины, хулигана и озорника, которому не писаны общественные законы и правила приличия… Да, собственно, и самой Лине на эти установления сейчас было совершенно наплевать. Потому что от одного поцелуя у нее зазвенело в ушах, а руки сами опустились с плеч Марка куда-то ниже, чтобы бесстыдно убедиться: права была Дженни, ох как права, когда отмечала, какой у него крепкий зад, который вот-вот уже ритмично задвигается, и Лина не станет возражать…

Где-то далеко, в другом мире, кто-то кашлянул.

Лина растерянно открыла глаза. Софит светил прямо на них с Марком.

Рядом стояла ведущая. Этот поцелуй войдет в историю ее шоу, никаких сомнений. Он мгновенно подбросит рейтинг Беттины в заоблачные выси и в течение нескольких ближайших дней будет занимать прессу.

Такая уж это штука — шоу-бизнес.

Мысли путались у Лины в голове. Мощный рев где-то впереди — или сзади? — наверняка шел от зрителей в студии.

«И не забывайте, мы в прямом эфире. На вас смотрит вся страна».

Лина почувствовала, что горит. И не только от ни с чем не сравнимого поцелуя, который она никогда не забудет. Момент желанного триумфа обернулся позором. А как же слава руководителя года? Кем ее назовут на страницах желтой прессы после этого шоу? Ох, лучше даже не произносить этого слова…

Она решительно отстранилась от Марка. На какой-то миг ей стало его жаль. Вид у молодого человека был растерянный и смущенный. Но другого отношения он не заслуживал. В конце концов, это он над ней откровенно потешался, сравнивая ее с «синим чулком». А над Линой Рудольфс еще никто не шутил, не поплатившись за это.

— Неужели наш повар еще не дорос до эффекта, который оказывают его же собственные черничные тортики?

Лина быстро скользнула взглядом по Марку. С головы до ног и обратно. Публика в студии топала ногами от восторга.

— Наша гостья, предприниматель года, не теряется в любой ситуации! — объявила Беттина Корни и, как в боксе, подняла вверх руку Лины. — Победитель по очкам — Лина Рудольфс.

Но она вдруг почувствовала, что больше не может притворяться. В голове роились упреки самой себе. Не считаясь с чувствами Марка, она использовала поцелуи, чтобы ему отомстить.

Хороший поцелуй — это маленькое откровение. Плохой, как печать, скрепляет конец отношений. После первого же поцелуя с Дирком Лине сразу стало ясно, что общего будущего у них нет. А поцелуй Марка запомнился. Аж виски заломило от томления.

Наконец софиты погасли, и Лина поспешила выйти из студии, избегая взгляда Марка.

Было слишком стыдно.

Глава четвертая

— Лина, ты была великолепна! — Дженни едва поспевала за своей начальницей.

— На самом деле… просто ужас…

— Он что, так плохо целуется?

— Кто?

Лучше прикинуться дурой, чем обсуждать эту тему.

— Да повар, кто же еще? Вы так классно смотритесь вместе…

— Банальный ловелас, который развлекся за мой счет. Кроме как отпускать шуточки да помахивать поварешкой, он вряд ли годится на что-то в жизни.

Дженни искоса посмотрела на Лину. Обычно ее подруга не имела привычки судить о людях. Что ж, выходит, она не в духе. И губы поджала. Значит, требуется сменить тему.

— Вообще-то есть дело. — Дженни имела в виду новости из бухгалтерии. — Мы можем где-нибудь поговорить спокойно?

— Который час?

— Половина одиннадцатого. Вы с Марком были настолько хороши, что время передачи продлили.

— Класс.

Не похоже по голосу, чтобы Лина радовалась. Напротив, все внутри ее клокотало. Но она предпочла бы поразмышлять об этом одна.

— У меня дико болит голова. Давай поговорим завтра утром. Например, за завтраком. Скажем, в половине восьмого?

Дженни хмыкнула про себя. Обычно по рабочим дням в половине восьмого Лина уже сидела в офисе и разбирала почту.

— Хотя нет, — тут же заявила она, — это рано. Пожалуй, завтра я для разнообразия высплюсь.

— Половина восьмого — для тебя рано? — Потрясенная, Дженни не знала, что и сказать. — Давай в восемь. Или позже.

— Созвонимся утром, Джен. У меня сейчас голова вообще не варит. Пока.

Подруга изумленно посмотрела Лине вслед. Что-то с ней случилось. Лина никогда не позволяла себе ставить личные интересы, даже вопросы здоровья, выше интересов фирмы.

Мимо Дженни, не замечая ее, прошагал Марк Блум. С мрачной физиономией он двигался к бару. Выпивку заказал прямо на ходу.

Дженни решила не портить себе хорошего настроения. Этот вечер как выигрыш в лотерее. Подруги жили в нескольких километрах от Гамбурга и вполне могли бы после передачи вернуться домой. Но телевизионщики каждому из своих вечерних гостей, в том числе и ей, заказали номера в четырехзвездочном отеле. Дженни открыла мини-бар и порадовала себя бутылочкой холодного пива, представляя, как завтра утром насладится шикарным шведским столом на завтрак.

Лина вошла в свой номер и дважды повернула ключ в замке. Сбросила туфли и в одних чулках побежала в ванную. Радостно обнаружила там маленькую коробочку с ароматизированной солью. Она пахла лавандой и напоминала о каникулах, которые Лина всегда проводила у тетки в солнечном Провансе.

В полном одиночестве.

Родители в отпуск не ездили, потому что не хотели закрывать лавку. В те времена это был единственный магазин на всю округу. Настоящее золотое дно, потому что все жители отоваривались там. Позже по соседству открыли современный супермаркет. Самообслуживание, огромный ассортимент, более низкие цены.

Отец не упрекал своих клиентов, если те предпочитали ходить за покупками в супермаркет. Однако его сердце принадлежало магазинчику, который он построил собственными руками и развивал вместе с женой. Закат бизнеса ознаменовал собой и конец их общей жизни на земле.

«Я — одинокая, — подумала Лина, задумчиво глядя на воду, которая мощной струей наполняла ванну. — У меня нет никого, о ком я могла бы заботиться. И по большому счету до меня никому нет дела».

Она стиснула пальцами виски. Голова раскалывалась, но пить таблетку не хотелось. Ванна с душистой пеной снимет напряжение. И Лина скользнула в воду.

Прикосновения пузырьков пены к ее телу были приятны. Совсем как руки Марка, когда они целовались. Разве что пузырьки не ухватишь, не прижмешь к себе, не расцелуешь…

Марк Блум сидел у стойки бара. Перед ним стоял нетронутый бокал с бренди. Он чувствовал на себе взгляд бармена и игнорировал его. На соседнем табурете примостилась эффектная брюнетка. Марк предпринял попытку проигнорировать и ее.

У него болела спина. Как всегда, когда Марк злился.

Злится ли он сейчас? О да, и еще как!

Эта Лина Рудольфс обошлась с ним как с сопливым пятиклассником. Он угостил ее одним из лучших своих кулинарных шедевров. А вместо благодарности она воспользовалась им.

Он выглядел полным кретином. Сначала она разогрела его своими поцелуями. И тут же ледяной душ — взяла и оттолкнула. Одно слово — стерва!

Это он-то не дорос до эротического наслаждения от собственных блюд? Просто смешно! Девки липнут к нему, как тонко нарезанный арахис к карамельной глазури! Взять хоть эту холеную брюнетку, которая сейчас придвинулась поближе.

— Огоньку не найдется? — Она многозначительно потянулась к нему с сигаретой.

Марк полез в карман пиджака и достал зажигалку. Через секунду закачался язычок пламени. Брюнетка нагнула голову, прикуривая, и он в деталях рассмотрел ее бюст в глубоком вырезе блузки.

— Вы не курите? — В зеленых глазах девицы было крупными буквами написано приглашение, которое он наверняка бы принял в другой ситуации.

— Никогда не курил. Я держу зажигалку, чтобы в любой момент оказаться джентльменом.

— Как предусмотрительно. — Брюнетка придвинулась еще ближе.

Марк улыбнулся.

— Прошу прощения, но мне пора. — Он встал с табурета и положил купюру на стойку.

— Спасибо, — сказал бармен и сделал вид, что собирается дать сдачу.

— Все в порядке, — сказал Марк.

— Вам действительно уже пора? — Брюнетка с обиженным видом попыталась удержать его за руку.

Он ловко высвободился и процедил:

— Приятного вам вечера, — и пошел к бюро регистрации за ключом от номера.

В глазах портье было сочувствие.

— Я вас только что видел по телевизору. Просто ужас, как женщины вешаются на вас.

Марк молча кивнул.

— Они не понимают, что когда мужчина говорит «нет», он и подразумевает «нет».

Портье с завистью посмотрел ему вслед. Как бы он хотел поменяться местами с этим англичанином… На выходных он опять закинет объявление в Интернет. Может, найдется девушка, которая захочет и его так поцеловать…

Лина.

Ее имя не давало Марку покоя.

На первый взгляд — это живая Снежная королева из сказки Андерсена. Но если узнать ее поближе, поближе подойти к ней…

Горячая волна окатила его с ног до головы. Марк задрожал от возбуждения, вспомнив, как она целовала его. Чувственно и страстно.

Лина.

Это не женщина — это жуткий, кошмарный сон!

Она использовала его в собственных корыстных целях. Другие женщины, скажем, брюнетка из бара, с радостью разделили бы с ним постель. А эта — оттолкнула его после первого же поцелуя.

И как он только поддался? Телезрители ведь видели, что он мог не целоваться. Но в какой-то момент он принял ее поцелуй за чистую монету.

Марк действительно что-то почувствовал. Это открытие беспокоило его. Почему он так волновался, когда его поцеловала абсолютно чужая женщина? Обычно он относился к женским ласкам достаточно равнодушно. Тот, кто ни во что не ставит отношения, не имеет права давать чувствам волю.

Марк открыл мини-бар, достал бутылочку и залпом опустошил ее. Обычно от бренди его клонило в сон. Сегодня же — никакого результата.

Имя «Лина» донимало его по-прежнему. И чем больше Марк думал о ней, тем больше его злило, как хладнокровно она отшила его.

Марк схватил трубку и набрал номер ресепшн.

— Лина Рудольфс живет в этом отеле?

— Минуточку, пожалуйста. Я проверю. — Пауза на том конце провода. — Все верно. Соединить вас с госпожой Рудольфс?

— Да, будьте любезны.

Снова пауза.

— Госпожа Рудольфс не отвечает.

— Не могли бы вы мне сказать ее телефон?

— 3-2-5.

— Большое спасибо.

Марк сравнил цифры с номером своего телефона. У него 4-5-7. Четвертый этаж, комната 57. То есть Лина Рудольфс, его кошмарный сон, остановилась на третьем этаже в двадцать пятом номере.

После ванны стало легче. Исчезла боль в затылке и в спине, но молоточки в висках стучали по-прежнему. Лина закрутила влажные волосы узлом и влезла в пижаму из тяжелого китайского шелка. Шикарное белье всегда было ее слабостью.

Этот бесстыжий лондонский повар совершенно верно все понял. Целесообразность — девиз Лины не только в бизнесе. Ее личная жизнь тоже подчинена этой норме. Если дело касается ее самочувствия, то для кожи — только лучшее. Шелк и кружево.

Жаль, конечно, что она уже давно не может разделить это удовольствие с мужчиной. Правда, Дирк годами добивается ее любви. Но он не тот, кто ей нужен. Воспоминания о единственной ночи с ним вызывали в Лине только отвращение. И так было каждый раз, когда он осмеливался подойти к ней близко или коснуться ее.

Дирк не скрывал своих чувств, проявлял настоящую мужскую настойчивость. Поэтому Лина с не меньшим упорством старалась не встречаться с ним по вечерам. Дирк был не в состоянии понять разницу между просто ужином в ресторане и поводом для предложения руки и сердца. Эх, если бы она могла поскорее вернуть ему долг и тем самым подвести жирную черту под их отношениями…

Но пока средств не хватало, и Лина вынуждена была терпеть присутствие навязчивого ухажера. С одной стороны, она не могла давать Дирку повод надеяться, с другой — не могла откровенно отшить его, потому что тогда он забрал бы из фирмы свои деньги. И Лина выбрала третий вариант. Одиночество. Она не встречалась и даже не флиртовала с другими мужчинами. И Дирку это было хорошо известно.

Сколько раз за последнее время ее расспрашивали о личной жизни? Лина отмалчивалась. Честный ответ звучал бы так: пока она не выплатит Дирку кредит, она не имеет права влюбиться.

Интересно, смотрел ли Дирк шоу сегодня вечером? От этой мысли голова заболела сильнее.

Лина подошла к телефону и сняла трубку, чтобы заказать пару таблеток от головной боли. И тут в дверь постучали.

Лина изумленно взглянула на часы. Стрелки двигались к полуночи.

— Кто там?

— Обслуживание. Средство от мигрени.

Лина остолбенела. Разве такое возможно? Она же еще не звонила по поводу таблеток! И тут же вздохнула с облегчением. Дженни! Вот кто позаботился о ней! Лина ведь жаловалась подруге на головную боль.

Она решила, что утром первым делом поблагодарит ее. Дженни идеальна во всем.

— Какое счастье, что вы пришли! — Лина торопливо открыла дверь и застыла от изумления.

— Надеюсь.

— Вы?!

Марк криво усмехнулся. На секунду в его глазах мелькнула неуверенность, которая удивила Лину еще больше. Но он мгновенно собрался и произнес нарочито небрежно:

— Я думал, вам это пригодится.

Он кивнул на поднос, который держал в руках. Упаковка с обезболивающим средством. Вазочка с мороженым и чашечка с чем-то густым и горячим, из которой шел пар.

— Либо у вас шестое чувство, либо у всех женщин после ваших поцелуев раскалывается голова!

Марк на мгновение потупился, но затем решительно вскинул подбородок.

— Ни то, ни другое. Но у меня есть такая особенность организма: спина болит, если я не довел до конца хорошее дело.

— Хорошее дело?

— Нас ведь, к сожалению, прервали.

— Это я сделала.

— Вы бы так никогда не поступили, если бы мы не были в телестудии. Спорим?

Он подмигнул ей. И Лина поняла, что ее бастионы тают, как мороженое в вазочке, что стоит на подносе…

Глава пятая

— Ванильное?

— Нет, фисташковое. С горячим айвовым соусом. Лед и пламень — как вы.

Его глаза интригующе блестели. В них светилось нескрываемое восхищение. Лина почувствовала, что ее сердце застучало быстрее. Слова Марка были так приятны. А его забота — так трогательна…

Она отступила назад.

— Заходите. У меня дико болит голова, но я очень люблю фисташковое мороженое. Вы не смогли подыскать более подходящего момента для визита ко мне?

Она улыбнулась, забирая вазочку с подноса. И немного смущаясь, зачерпнула ложкой восхитительное лакомство.

— М-м-м, вкусно…

— Так же вкусно, как мой черничный тортик?

Вполне невинный вопрос, если бы не тон его голоса.

— Почему вы здесь? Любой более или менее нормальный человек в это время спит.

— А вы? — ухмыльнулся Марк.

— Может, я не настолько нормальная, как кажется.

— Я бы с удовольствием продолжил с того места, где мы прервались в студии. — Его голос звучал как музыка.

— Вы хотите меня поцеловать?

— И не только.

Что мешает ей выставить его за дверь? Как любого нахала, который подбирается к ней? Лина запаниковала. Марк разрушал ее годами выстроенную защиту. Она уже готова сдаться.

Она жила по двум принципам. Дисциплина и целесообразность. К сожалению, еще воздержание… Но тому были причины: Дирк, которого она по разным соображениям не могла обидеть. Если внять разуму, она должна попросить Марка уйти.

Сейчас.

Немедленно.

Пока ей еще окончательно не отказал рассудок.

Но колени предательски дрогнули, когда Марк сделал шаг вперед. Осторожно забрал из рук Лины вазочку с мороженым. В его потемневших глазах светилась улыбка. И вопрос…

Лине вдруг жгуче захотелось отдаться чувствам. И вообще, есть еще тысяча доводов в пользу Марка и ночи с ним. Это ведь практически научный эксперимент. Разве не так? Она должна выяснить, что означает мучительное покалывание по всей коже, когда она смотрит ему в глаза.

И дрожь в коленях.

И частое сердцебиение.

И учащенное дыхание.

Лина вдруг ощутила себя девчонкой, у которой вот-вот будет первый в жизни мужчина. Бесенята в глазах Марка обещали славное приключение. В конце концов, даже с позиций целесообразности имеет смысл остаться с этим поваром. Ничто не расслабляет лучше хорошего секса. От него проходит даже головная боль. Без всяких таблеток.

К тому же, в отличие от Дирка, Марк не будет потом предъявлять к ней никаких собственнических претензий. Он живет в Лондоне. После этой ночи их пути разойдутся. Навсегда.

Итак, она просто должна провести эту ночь с Марком.

Однако, как бы там ни было, для него она должна сохранить имидж холодной бизнес-леди.

— Что ж, тогда приступайте, — деловито заявила Лина.

Цвет ее широко раскрытых глаз напоминал море у западного побережья Англии. Прохладная голубизна с искорками заходящего солнца. На мгновение Марк утонул в ней.

Лина, бесспорно, самая сексапильная женщина из всех, кого он встречал в жизни. Но ее поведения он совершенно не понимал. Она поцеловала его так жарко и так страстно, что он даже забыл, где находится. А потом опять стала чужой и далекой. Будто дала обет не проявлять своих чувств. Или она смеется над ним?

Марк чуть вздрогнул, когда Лина положила ладони ему на плечи. Его щеки коснулись ее губы, теплые и мягкие — полный контраст с ее глазами. Не женщина, а сплошные противоречия.

Его кровь взыграла, когда ее язык проник к нему в рот. Марк просто не мог не ответить на ее поцелуй.

Его руки гладили ее спину, шею, грудь. Каждый участок ее кожи. Ее тело становилось мягче и податливее. Марк приоткрыл глаза, чуть отстранился, жадно разглядывая Лину.

Невероятно притягательно действовал ее наряд. Холодная недоступная северная красотка и послушный нежный китайский шелк — контраст возбуждал так, что Марк уже едва владел собою. Он чувствовал, как Лина прижималась к нему, читал в ее глазах, чего она ждала от него. Он расстегнул пуговки на ее пижаме и…

При виде ее обнаженного тела его собственное запылало. Требовалась прохлада… Взгляд Марка невольно упал на вазочку с мороженым.

Он очень бережно опустил Лину на пол. Зачерпнул ложечку подтаявшего лакомства и капнул ей на грудь. От неожиданности Лина ойкнула, но тут же застонала от удовольствия, потому что Марк принялся слизывать холодную сладость с ее кожи.

Лина нежилась, наслаждаясь каждым моментом этого волнующего приключения. Она не ждала ничего особенного от Марка, но ночь, судя по всему, обещала стать самой увлекательной в ее жизни.

Руки Марка уверенно, сантиметр за сантиметром исследовали ее тело. Лина хотела попросить его двигаться помедленнее, но вместо этого закинула руки ему за затылок и обвила ногами талию Марка. Что могло бы разжечь его сильнее?! Все тормоза были сорваны.

Марк притянул Лину к себе и впился в ее уста. Казалось, он угадывал ее самые потаенные желания. Она не сопротивлялась, не отодвигалась от него, а, напротив, блаженно принимала его нежность, лаская в ответ. Марк мягко опрокинул ее на постель и накрыл собой. Он гладил ее плечи, груди, живот и одаривал поцелуями. Нежными, глубокими, интимными… Он целовал ее шею и ложбинку над ключицей, и Лина чувствовала, как в ней просыпается нежность. Он проводил языком по ее соскам, и у Лины захватывало дыхание.

Кудрявые волоски черного мыска защекотали ноздри Марка, он негромко засмеялся и лизнул ее пупок. Это щекочущее прикосновение вызвало и у Лины приступ смеха. Смех и постель — она и не думала, что это так заводит! Марк коснулся губами бутона ее женской чувственности, и Лина чуть не лишилась рассудка. Вот-вот готова была распрямиться туго скрученная пружина ее напряжения.

Она неслась по волнам незнакомого ей моря бурной всепоглощающей страсти, в пене опьяняющего вожделения, над которым, как звезды, сияли глаза Марка, и полумесяцем изгибался его влажный рот. Марк творил с ней невозможные вещи и подвигал ее на бесстыдно откровенные действия. Но какой может быть стыд, когда в жарком порыве сплелись двое любовников…

Как сладко, должно быть, чувствовать его в себе, в самой глубине… Лина широко развела ноги, и он взял ее сильно и страстно. Ее тело неистово извивалось под ним, спина выгибалась дугой, пальцы вонзались в его лопатки, а губы сами шептали его имя.

Ее тело содрогалось от сладкого восторга, еще и еще, а душа поднималась все выше, пока, слабая от изнеможения и почти бездыханная, Лина не обмякла на руках Марка. Он крепко держал ее, прижимая к себе и ласково поглаживая по спине. Медленно приходя в себя, она чувствовала, как бешено колотится его сердце, как неземным светом светятся его глаза, и это возвращение в реальность не пугало ее.

Утром Лина с улыбкой обнаружила, что лежит в объятиях Марка. Они тесно прижимались друг к другу. Все было правильно и хорошо. Ни одной секунды она не жалела, что отдалась Марку. Без этой ночи ее жизнь лишилась бы многих дивных мгновений.

Она так и не смогла вспомнить, когда ее так самозабвенно любили в последний раз. Нежно и властно одновременно. Обычно она сама задавала ритм. Ничего хорошего Лина в этом не видела, все надеялась, что когда-нибудь окажется в, так сказать, подчиненном положении. А Марк сам устанавливал правила. И ей это очень понравилось.

Лина осторожно отодвинулась от Марка, чтобы получше его рассмотреть. Во сне он выглядел еще притягательнее, чем днем. Фантастика, что она проснулась рядом с этим невероятно чувственным мужчиной.

Его темные волосы растрепались. Веселые крошечные веснушки рассыпались по носу и чуть-чуть — по лбу. Во сне Марк действительно напоминал маленького мальчика.

Но тут он облизнул губы, и наваждение исчезло. Этим языком Марк умел выделывать такие штуки…

Молодой человек потянулся и открыл глаза.

— Привет, милая. — Его глаза сияли. — Как дела?

— На дворе солнце. Будет хороший денек, — отозвалась Лина.

Она чувствовала себя великолепно. Однако нужно сохранять дистанцию. Через несколько минут их пути разойдутся. Она вернется в родную фирму. Марк улетит в Лондон.

С самого начала ночь с Марком планировалась как разовый эксперимент. И Лина вовсе не собиралась углубляться в размышления на эту тему. Пусть даже ее сердце было готово выскочить из груди от радости.

— На дворе солнце, — нежно передразнил Марк и поцеловал ее в лоб. — Надеюсь, оно и тебе светит.

Он погладил ее пальцами по щеке. Лина потерлась кончиком носа о его руку.

— Итак, по чистой случайности ты переспала с лучшим любовником Лондона и его окрестностей. Чтобы поддержать честь фирмы, я просто обязан был закончить вечер упоительной ночью любви.

Лина почувствовала, как все у нее внутри цепенеет. Марк переспал с ней потому, что она ущемила его гордость! Потому, что она его оттолкнула на глазах у телезрителей!

Она и сама удивилась, до чего обидно ей стало при этой мысли. На глаза навернулись слезы.

«Опомнись, дура, — одернула себя Лина. — Чего ты себе навыдумывала? Что он лег с тобой в постель, потому что влюбился с первого взгляда?»

Просто смешно.

«Я ему не нравлюсь, я не вызываю в нем желания».

От этой мысли комок подкатил к горлу.

Ее выбрали руководителем года. Но это вовсе не отменяет того факта, что в первую очередь Лина женщина. А значит, не должна никому показывать, в каком отчаянии пребывает. Как угодно, но она обязана выйти из этой ситуации с высоко поднятой головой.

— В восемь я договорилась позавтракать с подругой, — сказала Лина.

— Отличная идея. Я тоже хочу есть.

— Нет!

Марк изумленно уставился на нее. Лина резко вскочила с кровати.

Она ни в коем случае не должна появляться с Марком в ресторане. Любой, кто вчера видел «Беттину», сразу поймет, что они провели вместе ночь.

Нет уж, спасибо. Она уже выставила себя на посмешище, поддавшись его шарму. Дистанция! Держать дистанцию! Пока Марк не успел унизить ее по-настоящему.

— Да, ночь была действительно ничего, — заметила Лина.

— Ничего? Ночь была великолепной!

— …и она выполнила свое предназначение: у меня больше не болит голова.

Марк задохнулся от возмущения. Лина сделала вид, что ничего не заметила.

— А теперь пока. Видишь ли, я предприниматель и несу ответственность за свое дело и своих подчиненных. Поэтому завтракать буду не с тобой, а с моей референткой. Вчера вечером она собиралась сообщить мне что-то важное.

Марк приложил все усилия, чтобы не выдать, что творится у него на душе. Получалось не очень-то убедительно. Обычно утром женщины умоляли Марка побыть с ними подольше. Клянчили номер телефона, пытались назначить новое свидание, но он, как правило, отнекивался и ретировался под благовидным предлогом.

А тут его просто-напросто выпроваживают вон, как третьесортного жиголо. И кто? Женщина по имени Лина Рудольфс. Королева экспедиторских услуг, словарный запас которой сводится к одному слову: целесообразность. Женщина, от которой холодеет все живое.

Она все верно рассчитала. Нащупала его слабое место. Оскорбила его, художника, творца от кулинарии, не приняв из рук Марка торт. Деловито и рассудительно провернула ночь любви, как одну из своих сделок. Для полного счастья не хватало, чтобы она положила ему на столик подписанный чек.

— Ты сильно потратился? — спросила Лина в этот момент самым что ни на есть невинным тоном и опустила глаза. — Возьми деньги за мороженое на столике в прихожей.

Марк не помнил, когда в последний раз с такой скоростью вылетал из кровати. Он схватил брюки, яростно принялся было их натягивать, но никак не мог попасть ногой в штанину и едва не упал.

Лина держалась так, будто происходящее ее не касалось. Но ее сердце злорадно ликовало. Заслужил, парень, заслужил! Впредь будет наука. А то что это? Слишком заносчив, слишком самовлюблен и — пугающе привлекателен. Неудивительно, что женщины валяются у него в ногах.

— Я с удовольствием также возмещу тебе расходы на лекарство.

Губы Марка побелели.

— Не трудись. Почти все мороженое я съел сам, ты мне ничего не должна. А таблетки стоят четыре евро девятнадцать центов.

Ни один мускул не дрогнул на ее лице. Лина отсчитала монеты и хотела сунуть их в ладонь Марка, но он отстранился:

— Прибереги. Если ты так деликатно обращаешься со всеми мужчинами, таблетки от головной боли будут требоваться все чаще.

Лина вспыхнула. Удар пришелся прямо в цель. Но никто и никогда не заметил бы, как сильно ее задело замечание Марка.

— Благодарю за приятный вечер, — произнесла она. — Счастливого полета.

«Спасибо за самую дивную ночь в моей жизни», — мысленно добавила Лина, запирая за Марком дверь. Она будет хранить ее в сердце долгие годы. А вот сегодняшнее утро вычеркнет из памяти. Как и слезы, которые так некстати покатились по щекам…

Глава шестая

— У тебя все в порядке?

Дженни озабоченно наблюдала за тем, как Лина на протяжении минут десяти перемешивает в тарелке размокающие мюсли, а ложку ко рту не подносит.

— Все нормально. Просто ночью я плохо спала.

Лина похвалила себя, что догадалась надеть солнечные очки. Конечно, она предприняла все меры, чтобы скрыть следы слез, тем не менее глаза опухли и покраснели. И требовали защиты от любопытных.

— Вчера ты хотела сообщить мне что-то важное, Джен. Что конкретно?

Дженни убедилась, что никто за соседними столиками их не услышит, и только потом, понизив голос, заговорила:

— Вечером мне звонила Инес. Похоже, у нас путаница в бухгалтерии.

Лина почувствовала спазм в желудке и с отвращением отодвинула мюсли.

— Насколько все плохо?

— Ситуация критическая. Точные цифры Инес пока не могла назвать.

— Понимаю.

Лина потянулась к кофейнику. Пусто. Она нервно махнула официантке, чтобы та принесла еще кофе.

— Я не понимаю, как такое могло произойти. Обороты в прошлом году были высокие. У нас нет задолженностей…

— Похоже, что часть денег просто исчезла. Может, бухгалтерская ошибка? — пробормотала Дженни.

— Тогда надо найти ее. Обязательно. Я так много сделала, чтобы фирма процветала. Не может быть, чтобы деньги просто взяли и исчезли. — Лина всхлипнула.

— Да что ты, в самом деле? Идем. — Дженни резко отодвинулась вместе со стулом и встала. Взяла сумочку Лины и подхватила ее саму за локоть, как больную. — Что за паника? Я тебя не узнаю. Или всему виной мужчина?

Дженни пристально посмотрела на свою начальницу, словно отыскивая доказательства, что та провела ночь не одна. И вдруг действительно обнаружила! Крохотный синячок чуть ниже мочки левого уха… Выходит, в ее странном плаксивом настроении виноват ночной гость? И кто же он?

Дженни протянула Лине носовой платок.

— Давай, подруга, выкладывай! Кто поставил тебе засос?

Лина торопливо сняла очки, чтобы вытереть потекшую тушь.

— Марк меня ни капли не волнует, — пролепетала она. — Я реву только… ну… это, наверное, гормональный всплеск! — Она проворно водворила очки на место.

Лина очень надеялась, что Марк, сидя где-нибудь в другом конце ресторана, не заметил ее истерики. Вот уж похихикал бы в кулачок, видя ее в растрепанных чувствах.

А Дженни подумала, что бедолаге Дирку за долгие годы не удалось добиться от Лины даже сотой доли того, на что Марку хватило одной ночи. Кто бы мог подумать… «Железная» Лина обладает чувствами? И проявляет их? В отношениях с мужчиной? Неужели теперь это — как там? — целесообразно?

В последнее время Марк жадно искал популярности. Ему нравилось радовать своим искусством других людей, нравилась шумиха, которую поднимала пресса вокруг его драгоценной персоны. Еще бы! Хороший повар-англичанин — настоящая сенсация!

Прошлой ночью он отправился к Лине по одной-единственной причине: хотел доказать самому себе, что перед его шармом не устоять ни одной женщине. И что же? Она отдалась так безропотно, что Марк напрочь позабыл о самоутверждении. С первой секунды он почувствовал: между ними возникло что-то особенное.

Чувственности Лине было не занимать. Она прямо околдовала его. Лед и пламень — стоило вспомнить, как возбуждение током бежало по телу.

До его самолета оставалось полдня. Что толку сидеть в номере? Можно, например, поплавать в бассейне. Попариться в сауне. Или просто поспать, потому что Марк чувствовал себя совершенно разбитым после утренней сцены в Линином номере.

Нет. Он торопливо покидал в сумку вещи. Мысль о том, чтобы оставаться под одной крышей с этой расчетливой экспедиторшей, приводила его в бешенство. Через пятнадцать минут Марк сдал администратору ключи от номера.

Хватит кулинарных шедевров, фисташковых лакомств и пряных поцелуев. Хватит перчинок и изюминок. Он возвращается в привычный мир. К своей работе.

— Как ты, получше? — поинтересовалась Дженни, расплачиваясь за такси.

— Все в порядке. Подумаешь, гормональный всплеск. С кем не бывает? — бросила Лина, выходя из машины возле здания, где помещался ее офис.

Фирма Лины занимала два этажа. В нижних помещениях и частично в подвале находился склад. На верхнем этаже располагались кабинеты сотрудников. Угловой, с видом на парк, принадлежал Лине. Внутри стояли письменный стол, конторский стул и еще несколько кресел, где могли разместиться редкие посетители. С поставщиками Лина предпочитала встречаться у них — чтобы на месте составить себе представление о партнерах.

— Доброе утро, Лина. Доброе утро, Дженни. Еще только одиннадцать, но я уже совершенно без сил.

Китти Мюллер, секретарша, перевела очередной звонок в режим ожидания. Ее волосы были растрепаны. Лицо раскраснелось.

— Что случилось? — спросила Лина.

— Вы случились.

Китти испуганно прижала ладошку ко рту, поздновато сообразив, что ляпнула дерзость. Но Лина улыбнулась.

— Ваше вчерашнее выступление на ток-шоу — просто супер! Все вас видели и хотят заказывать товары только у нас.

— Это же замечательно. Тебе нужно подкрепление?

Лина посмотрела на Дженни. Та согласно закивала.

— Я займусь этим. У нас есть девочка-практикантка, она поможет Китти.

— А когда мы получим черничные тортики? — поинтересовалась Китти. — Ну, те самые, от которых тают «синие чулки». — Она подмигнула Лине.

Лина шумно втянула носом воздух. Об этой части передачи ей вспоминать не хотелось.

— Этой выпечки у нас не будет. Может, стоит советовать желающим звонить Беттине? Чтобы там давали координаты повара Блума? Хотя… Насколько я знаю, он живет в Лондоне.

Лина удалилась в свой кабинет и закрыла дверь. Шумно выдохнула, швыряя сумку на стол. Никогда в жизни она больше не свяжется с телевидением. Во всяком случае, до тех пор, пока существует реальная угроза встретиться там с вызывающе сексапильными поварами вроде Марка Блума.

Лина робко коснулась пальцем губ. Только закроешь глаза — и вновь почувствуешь прикосновения Марка. Нежные и властные одновременно. Именно таким должен быть мужчина в постели…

Испугавшись своих фантазий, Лина торопливо открыла ящик стола и вытащила толстую папку. Чем тратить время на грезы, которые не сулят ничего путного, гораздо целесообразнее подготовиться к разговору с Инес. И обязательно докопаться до причины «путаницы» в бухгалтерии.

На столе зажужжало переговорное устройство.

— Первая линия, — услышала она голос Дженни.

— Кто?

— Твой компаньон.

Лина тяжело вздохнула.

— Хорошо, Дженни, переключай.

В трубке щелкнуло. Голос Дирка:

— Лина, милая… поздравляю с потрясающим успехом! Как дела?

Лина была благодарна, что он не стал заострять внимание на этом идиотском поцелуе, и с готовностью ответила:

— Замечательно. Телефон оборвали. Все хотят покупать только наши товары.

— Великолепно! Значит, ты скоро сможешь выплатить мне кредит.

У Лины пересохло во рту.

— То есть ты хочешь получить деньги немедленно?

— Да нет, конечно, можешь распоряжаться ими, сколько захочешь. Просто… — Он замолчал.

— Просто — что?

— Последнее время у меня не раз возникало такое чувство, как будто ты мечтаешь как можно скорее прекратить наши отношения.

Лину бросило в жар. Дирк попал в точку. Именно об этом она и мечтает. Однако, с финансовой точки зрения, Лина не имеет права рисковать и ставить под удар существование фирмы.

— Дирк, я никогда не забуду, как ты помог мне. Я очень благодарна тебе.

— Ты меня избегаешь, Лина.

Ей показалось или в его голосе действительно прозвучала настороженность? Или угроза? Или тоска?

— Дирк, дорогой, либо прямо сейчас забери свои деньги, либо дай мне спокойно работать, чтобы однажды я все-таки смогла вернуть тебе долг разумным путем.

— Я уже поручил своим сотрудникам отыскать адрес этого повара. Мне бы хотелось, чтобы однажды ты поцеловала меня так же страстно, как его. — Он принужденно рассмеялся.

Сердце у Лины упало. Нет, Дирк не из тех, кто добровольно отходит в тень. Он не отступится от своих планов.

— Это просто телевизионные примочки. Один поцелуй, не более того. Ты же все прекрасно понимаешь, Дирк. Пока.

Она говорила нарочито беспечным тоном, но, положив трубку, со стоном опустила голову на стол. Лина ненавидела себя за этот никчемный, вынужденный флирт с Дирком. Но у нее не было выбора. Надо держать его на коротком поводке, чтобы всегда был под рукой. Чтобы ни в коем случае не забрал свои деньги. Сложно придумать более неудачный момент для разрыва отношений — сейчас, когда в кассе недостача.

Лина взяла документы и пошла к Инес в бухгалтерию. Хоть бы они поскорее нашли ошибку…

Глава седьмая

— Разрешите?

Марк протискивался по проходу. Пассажиры никак не могли рассесться по местам. Пристроив сумку на багажную полку, он, наконец, плюхнулся в кресло. Пристегнулся и закрыл воспаленные глаза.

И тут же перед ним возникла Лина. Взгляд ее голубых глаз обдавал холодом. Но чувственные полные губы выдавали то, что подо льдом полыхал вулкан.

Черт!

Надо возвращаться домой. На кухне своего ресторана он моментально ее забудет. Поварское искусство требует абсолютной концентрации. Места для наглых и невоспитанных баб в голове великого кулинара Марка Блума нет.

Но в его сердце есть место для Лины Рудольфс! И она практически все это место заняла, заполонила собою!

С этой бестолковой мыслью Марк задремал.

Когда он проснулся, самолет был все еще в воздухе. Марк сонно покосился на своего соседа.

Банковский сотрудник, заключил он по серому деловому костюму. Строгий портфель, золотые часы, журнал в руках — какое-то германское экономическое издание. Отвратительное чтиво. Все, что связано с финансами и деньгами, Марк находил сухим и занудным.

Себя он считал художником. Он творил обеды, как писатели пишут романы. Вдохновенно и с фантазией. Фотографии его произведений украшали обложки дорогих глянцевых изданий.

Марк еле слышно вздохнул. Если бы он еще умел так же хорошо обходиться со своими деньгами, как готовить… Давно бы добился положения. Но большая часть его очень даже приличных доходов текла сквозь пальцы. В конце месяца Марк с завидным постоянством удивлялся, куда опять подевалась солидная зарплата.

Наверное, не помешало бы обзавестись хорошим консультантом. Бум вокруг его персоны однажды спадет. Нужно откладывать на черный день.

Марк скрестил руки на груди и собрался еще подремать, но тут его взгляд случайно упал на разворот журнала, страницу которого перевернул его сосед.

— Позвольте-ка! — совершенно не отдавая себе отчета в собственных действиях, Марк выхватил журнал из рук банкира.

Тот возмущенно крякнул, но Марк ловко и быстро выдрал страницу. Не обращая внимания на громкий протест соседа, Марк вскочил с места и бросился по коридору к туалету. И только закрыв за собой дверь кабинки изнутри, успокоился. Его интересовала женщина, которая смотрела на него с фотографии. Волосы уложены в высокую прическу. Открытая улыбка прямо в камеру.

Лина Рудольфс.

Марк углубился в чтение заметки под фотографией. Дифирамбы женщине, которая за два года превратила продуктовую лавку в прибыльную экспедиторскую фирму, доставляющую товары одиноким людям.

Он не мог оторваться от ее лица. Лина вдруг подмигнула ему.

Или все-таки нет?

Марк яростно зажмурил глаза. Так и свихнуться недолго. Лина нарушила его душевный покой. И поэтому она — та женщина, которую он не должен видеть больше никогда.

— Марк, сколько этих штуковин ты можешь печь за день?

Хозяин ресторана «Чарльз», где работал Марк, мистер Уайт, заинтересованно хлопнул в ладоши.

— Черничных тортиков? Я вообще-то не фабрика, и у меня тут не конвейер…

— Миллионы людей видели тебя по телевизору. Телефон не умолкает!

Чарльз Уайт подцепил с подноса, который Марк только что достал из печи, пирожное. Естественно, обжег пальцы. «Так тебе и надо, — мстительно подумал Марк, — жадность фраера сгубила».

Однако Чарльз как ни в чем не бывало продолжил:

— Все хотят пирожков, которые привели эту фригидную тетку в чувство!

— Она не фригидна. Ты что, не видел, как она поцеловала меня?

— До, но только после того, как отведала чернички!

Чарльз Уайт чуял, что дело пахнет успехом и баснословной прибылью. Дело его жизни. Он закрывал глаза и представлял себе, как тысячи черничных тортиков покидают его ресторан. Звенят монеты, шуршат купюры… Ведь именно ему принадлежит «Чарльз», в котором работает Марк Блум!

Марк — гениальный повар, а Чарльз — великолепный бизнесмен. Он знает: ковать железо надо, пока оно горячо. В смысле продавать черничные тортики с пылу с жару. Пока накал страстей не улегся…

А Марк был готов рвать на себе волосы. Рецепт тортика родился просто под настроение. За время работы в «Чарльзе» он создал множество изысканных блюд. А популярность пришла только к черничным десертам. И только потому, что Лина его поцеловала. Может, следует поблагодарить ее за это?

Ну почему, почему она не выходит у него из головы? После передачи прошла целая неделя, а он все время думает о ней. Помнит ее нежную кожу. Слышит аромат ее тела, ощущает ее вкус на языке. Проклятье, даже мурашки побежали, стоило вспомнить подробнее…

Он подумал о смятом фото из журнала, что теперь лежало у него в бумажнике. Для него оно дороже драгоценностей английской королевы…

— Ты веришь в любовь с первого взгляда? — неожиданно обратился Марк к хозяину.

Чарльз округлил глаза. А потом подмигнул и хмыкнул.

— Я ее знаю?

— Вряд ли. Я вчера познакомился с ней в метро.

— Ха! Вот как? Ты ездишь на метро?

Развеселившийся Чарльз наблюдал за Марком, как тот, выдавливая крем из шприца, пишет на черничных тортиках: «Любимой Лине».

— Давай, Марк, делай их, сколько сможешь. Мы оба заработаем.

«Любимой Лине» — какое, к черту, метро!

— Нет, точно где-то ошибка. Такого просто не может быть, чтобы подчистую исчезли наши последние поступления!

Лина нервно барабанила пальцами по корпусу монитора. Можно подумать, от этого на дисплее появятся правильные цифры…

— Кто-то подключился к нашей сети. Я не вижу других объяснений.

— Думаешь, хакер?

— Скорее всего.

— Надо сообщить в полицию. Это уголовное преступление, — Дженни полезла в блокнот.

А мысли Лины двинулись в другом направлении. После передачи шквал звонков не прекращался. Потенциальных клиентов с каждой минутой становилось все больше.

Они всегда работали по предоплате. Даже самые крупные фирмы в отрасли работают так. А теперь, пока неизвестно, на какой счет ушли последние поступления, возник дополнительный риск. Следовало бы взять новые кредиты, чтобы удовлетворить повышенный спрос. И тем самым попасть в еще большую зависимость от Дирка.

Дженни подняла телефонную трубку.

— Кому ты собралась звонить?

— В полицию.

— Погоди-ка.

Дженни изумленно вытаращилась на подругу.

— Ты представляешь, как подействует весть о мошенничестве на бульварную прессу? Именно теперь! Из-за этого идиотского шоу все нами интересуются, Дженни.

— Шоу было настолько идиотским, что теперь у нас от клиентов отбоя нет!

— Можешь не упражняться в остроумии. Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду. — Разозлившись, Лина стукнула ладонью по столу.

Дженни молчала. Она не обижалась, потому что хорошо знала Лину: ее злость улетучивается с той же скоростью, с какой возникает.

— Я говорю о людях, которые готовы нам поверить и первый раз купить у нас. Если завтра они прочтут в газете, что здесь воруют, они ни цента не вложат в нашу фирму. — Лина озабоченно нахмурила брови.

— Ты предлагаешь ничего не предпринимать? — Дженни удивленно вскинула брови.

— Во всяком случае, пока. Я знаю специалиста-компьютерщика, который сумеет помочь нам.

Лина обошла свой стол и принялась листать ежедневник. И тяжело вздохнула, когда ее взгляд упал на запись примерно недельной давности: «Беттина».

Естественно, Дженни права. Благодаря ток-шоу люди заинтересовались ее фирмой. Но после той передачи Лина утратила душевное равновесие. Теперь, если она сознательно не сосредоточивалась на других вещах, Лина только и делала, что думала об этом проклятом поваре. И его мелодичный баритон все еще звучал в ушах.

Как зачарованная, Лина откинулась на спинку и принялась — в который раз — мечтать о Марке.

Как известно, мечтать не вредно.

Только каковы будут последствия?

— Марк! Тебя к телефону!

Марк стоял у плиты. За стенами, в зале ресторана «Чарльз» царила жизнерадостная и непринужденная атмосфера.

А в кухне Марк врубил музыку на полную громкость. Звучал Гендель, его любимый композитор. Маленький коллектив давно привык к тому, что шеф обожает классическую музыку.

Гендель, как и Марк, был немцем, который работал в Лондоне. Мать Марка происходила из Германии. Влюбилась в британского солдата и вместе с ним отправилась скитаться по свету. Семья жила то под Франкфуртом, то в Англии. А когда отец бросил их, они окончательно осели в столице.

Марк сыпал сахарную пудру в яично-творожную массу и взбивал суфле. Раньше он готовил рыбные и мясные блюда, но с тех пор, как Европа распробовала его черничные тортики, переключился на десерты.

— Марк, оглох, что ли? Телефон, — взревел сомелье Стивен, перекрикивая музыку.

— Слышу! Не ори! Суфле ждать не будет! Скажи, что я перезвоню.

— Это с телевидения.

— Из Гамбурга? — Марк с надеждой вскинул голову. Вдруг его опять пригласят в эту передачу, в которой он впервые увидел Лину, и вдруг он опять встретит ее…

— Би-би-си, — пророкотал Стивен.

Марк вернулся к своему суфле.

— Я перезвоню.

Он залил суфле в форму и сунул в духовку. Потом вытер руки о полотенце, которое использовал вместо фартука, закрепив прищепкой на боку. Мрачно посмотрел на Стивена: тот протянул ему записку.

— Это важно. Тебя хотят пригласить на новое кулинарное шоу.

— Раньше ни одна живая душа не интересовалась поварами. А теперь мы вдруг в моде.

— Марк, ты что? Ты ж всегда тащился от таких приглашений!

— А толку? Я достиг славы и теперь с утра до ночи пеку черничные тортики.

Стивен ухмыльнулся:

— Одним поводом больше, чтобы сходить на Би-би-си. Следующей красотке скорми что-нибудь еще. Если и она отреагирует бурно, станешь стряпать ее любимую жратву.

— Смешно.

Марк нехотя отправился в директорский кабинет, чтобы оттуда спокойно позвонить по записанному Стивеном номеру. Внутри никого не было. По вечерам Чарльз ходил в рестораны конкурентов. И всегда первым узнавал новости меню.

Марк с комфортом устроился в мягком хозяйском кресле и едва сдержался, чтобы не закинуть ноги на письменный стол.

Великолепны Может, ему тоже взять и возглавить ресторан, вместо того чтобы день за днем впахивать у плиты? Многие даже представления не имеют, что это за каторга. Однако ничего более прекрасного лично для себя Марк не мог себе представить. Он настолько любил свое дело — даже сравнить не с чем.

За одним исключением: держать Лину в объятиях.

Глава девятая

— О, мистер Блум! Большое спасибо, что вы так быстро перезвонили. Ваш коллега передал, какая у нас к вам просьба?

— Вы хотите пригласить меня на кулинарное шоу?

Вообще-то Марку не стоило особого труда заставить свой голос звучать восторженно. Но сейчас соответствующих чувств он не испытывал.

Дама на том конце провода обиженно замялась.

— Э… да… мы запускаем новую программу и подумали, что вы — именно тот, кто… э… своим шармом сумеет помочь успеху первого эфира.

— И что я должен делать?

«Печь черничные тортики?» — чуть не добавил он. Сама мысль об этом внушала ему отвращение.

— Шоу называется «Любовь к обеду». Это кулинарное состязание. Соревнуются два повара. Выигрывает команда, которая первой приготовит обед. Выигрыш идет в пользу благотворительной организации.

— Команда, которая первой сготовит? То есть я буду готовить не один?

— Э… нет… с дамой вашего сердца.

Марк схватился за голову и захохотал:

— Прежде чем звонить, хоть бы навели справки обо мне. Я живу один.

— Ну и что? Это же не значит, что у вас нет дамы сердца. На передаче появится шанс завоевать ее расположение и даже убедить выйти замуж. Только вместо кольца вы преподнесете приготовленное вами блюдо. Нужно только уговорить ее выступить в одной команде с вами.

Мысли в голове Марка закружились со скоростью миксера. Готовить для дамы сердца? На публике? Что за идиотская идея…

Кого бы пригласить? Только одно имя всплывало на поверхности его взбитых в пышную пену мыслей.

Лина.

Что за дичь! Жареная дичь… Марк даже хмыкнул. Никогда холодная Лина не снизойдет до того, чтобы выступить с ним вместе еще в одном шоу. Тем более в таком, где ему предстоит падать перед ней на колени и делать предложение. А может, все-таки стоит попробовать? Что он теряет? Ничего!

— Когда передача? — спросила Марк.

— Через неделю. Вы согласны?

— Естественно, — буркнул лучший повар Британских островов.

На следующий день Лина согласилась пообедать с Дирком. Когда на ее столе зазвонил телефон, в кабинете уже никого не было.

Дженни недовольно покосилась на аппарат, но трубку все-таки сняла.

— Дженни Майер. Чем могу быть полезна?

— Это Марк Блум. Можно поговорить с Линой Рудольфс?

От неожиданности Дженни чуть не упала со стула.

— Марк Блум, повар?

— Да. Можно поговорить с ней?

— Она на совещании.

Дженни протянула руку и выудила с полки тот самый глянцевый журнал. Никто так и не решился его выкинуть. Раскрыла и уставилась на фото своего телефонного собеседника, пытаясь соединить образ продувного парня на фото с энергичным голосом из трубки.

— Может, это и к лучшему. Слушайте меня внимательно и передайте Лине.

Изначальный скепсис Дженни мигом сменился любопытством. Она не ошиблась! Блум действительно интересуется Линой! По ходу монолога Марка любопытство девушки переросло в восторг. Если шоу в Англии будет хоть наполовину таким успешным, как гамбургское, их фирма спасена!

Попрощавшись, Дженни спросила сама себя, не опрометчиво ли она поступила, дав согласие на участие Лины в шоу. И сама же себе ответила: хорошо все, что целесообразно. Ничего, что при одной мысли, что ей предстоит преподносить эту новость своей начальнице, у Дженни заболел живот.

Лина оттягивала встречу с Дирком до последнего. Неприятное чувство внутри нарастало по мере того, как такси приближалось к ресторану. Приглашение Дирка — вовсе не гром среди ясного неба. Она ведь все время кормила его обещаниями. Обычно он принимал отказы, мотивированные тем, что она занята, но в этот раз решительно настоял на встрече.

— Я хочу тебя видеть. Сегодня. И, пожалуйста, никаких отговорок.

Почему вдруг такая спешка? Что он задумал?

Лина откинулась на спинку сиденья и попыталась расслабиться. В ее профессии нужно пользоваться любой возможностью снять напряжение. Иначе однажды она пожалеет.

У родителей никогда не было времени на самих себя. Едва в магазинчике дел стало меньше, мама с папой взялись болеть. Без работы они не находили себе места. В итоге и умерли почти одновременно — от отчаяния. От безысходности. Странно, что вспомнила она об этом именно сейчас.

После смерти отца Лина дала себе слово, что у нее все будет лучше, чем у родителей. И что из этого вышло? Создание фирмы целиком поглотило ее. Какая уж тут личная жизнь… Кроме Дженни и Дирка, с которыми ее связывала работа, у нее практически нет друзей.

«В принципе, родителям было лучше, чем мне. Они хоть делили жизнь с тем, кого любили», — горько усмехнулась про себя Лина.

Только на тридцать втором году жизни она встретила человека, которому удалось завладеть ее мыслями. Марка Блума.

Заверещал мобильник. Лина поморщилась. Разговаривать ни с кем не хотелось. Может, не отвечать? Но на дисплее высветился номер служебного телефона Дженни. Неужели нашлись пропавшие деньги?

— Да, Дженни.

— Алло, Лина. Ты сидишь?

— На заднем сиденье такси. Так что давай покороче.

Она услышала, как Дженни набрала в легкие воздуху.

— Есть новое приглашение на ток-шоу.

— Нет уж! Только не сейчас. Я никак не приду в себя после «Беттины».

— Я понимаю. — Голос Дженни был веселым.

«Тебе хорошо смеяться», — чувствуя, как в груди поднимается раздражение, подумала Лина.

Ее подруга понятия не имеет, каково это, когда посторонний мужчина не выходит у тебя из головы. И наяву, и во сне. Ночью Лина просыпалась оттого, что целует подушку. Ей снилось, будто она обнимает его.

Это что, нормально?

«Нет, это решительно ненормально!» — тут же ответила себе Лина и заявила:

— Ничего ты не понимаешь. Что за шоу на этот раз? Какая-нибудь послеобеденная дребедень?

— Не бойся. Очень серьезное и к тому же в Лондоне.

— В Англии? Каким образом они узнали о нас?

— Видели «Беттину». Сочли, что идея организовать экспедиторскую фирму специально для одиноких — просто супер. Поэтому хотят непременно заполучить тебя для своей передачи. Ты понимаешь, что это может означать для нас?

— Не совсем.

— Если нам удастся обзавестись партнером в Англии, то мы выберемся из финансовой ямы.

— У меня такое чувство, что я выставляю себя на посмешище.

— Напрасно. Нечего переживать по такому поводу.

Голос Дженни звучал мягко, успокаивающе, но Лина знала свою подругу слишком давно, чтобы не заметить в ее тоне некоторой настороженности.

— Слушай, Джен, ты, по-моему, чего-то недоговариваешь. Давай колись.

Меньше всего на свете Дженни хотелось рассказывать о главном. Но ведь Лина ее начальница, и скрывать от нее правду нельзя.

— Пообещай, что не рассердишься.

Лина хмыкнула.

— Ладно. Обещаю.

— Один из приглашенных на это шоу…

— Марк Блум. Я так и думала. Забудь! Не испытываю ни малейшей потребности встречаться с этим наглым типом еще раз. Позвони и отмени все. Я никуда не поеду.

Лина заставила себя вспомнить, ради чего он пробрался в ее постель. Из чистого самолюбия. Только потому, что раздутое мужское «я» не смогло пережить, что она поцеловала его перед камерой и тут же оттолкнула.

Конечно, ночь с ним была самым захватывающим приключением в ее жизни. Если быть честной, Лина никогда не испытывала ничего подобного. И самое ужасное — тосковала она по нему беспрерывно…

Поэтому Лина должна избегать его до конца жизни. Рядом с Марком Блумом ее принципы тают, как фисташковое мороженое в вазочке.

Она — руководитель, пусть маленького, но достойного предприятия, и в интересах фирмы должна сохранять выдержку. Особенно когда у нее финансовые проблемы такого масштаба.

— Передача очень важна для нас, — принялась уговаривать подругу Дженни. — Если она пройдет успешно, мы выберемся из кризиса.

Лина закрыла глаза. Ее душевное равновесие под угрозой. Разве это не важнее?

— Когда я должна дать ответ?

— Как можно быстрее. Передача выходит в субботу.

В субботу! А сегодня четверг…

— Я подумаю. Пока. — Лина поспешно отключилась.

Хватит ли у нее духу подойти к Марку Блуму еще раз? Вряд ли. Но тут же перед глазами услужливо возникла картинка: стройная фигура, широкие плечи, мощный обнаженный торс. Мускулистые руки требовательно касаются ее груди, а соски Лины прямо-таки на глазах твердеют и тянутся навстречу жадным ладоням Марка. Ну вот, пожалуйста, трусики вмиг стали мокрыми… Лина заерзала на сиденье, положила ногу на ногу, немного сжала бедра… Ох, если бы еще хоть раз пережить все это наяву…

Она закрыла глаза, провела языком по губам. Она надеялась только на то, что водитель целиком занят дорогой и не видит в зеркальце, что происходит у него за спиной. Вот если бы Марк был сейчас рядом, она бы ничуть не стеснялась. Он бы проник ей под блузку и, пока руки сильным движением ласкали ее жаждущую грудь, коснулся бы губами нежной шеи Лины, вон там, возле уха, а потом спустился бы ниже, ниже, до самой ложбинки между лопатками и, может быть, перешел бы вперед к ключице, к плечу, вверх, до подбородка и, наконец, трепещущих губ…

Лина чуть приподнялась, сжав ноги, потом повторила движение, слегка потерлась внутренней поверхностью бедер друг о друга… Марк, бесподобный Марк начал именно так, еще не входя в нее, только подступая к ее лону. Он прижимался к ней сначала нежно, а потом настойчиво, и его восставшая плоть безумно возбуждала Лину. Она была не в силах справиться с этимвидением. Медленно, осторожно, стараясь дышать как можно тише, Лина загородилась сумочкой, потом аккуратно просунула узкую ладонь за пояс юбки, скользнула вниз, средним пальцем провела по влажным волоскам и надавила на заветный бугорок…

Это, конечно, не Марк, но что поделаешь, если вместо реального потрясающего мужчины существуют одни воспоминания! И воспоминаний-то ей хватило, чтобы, закусив губу, судорожно сжав бедра, всего через минуту испытать облегчение, пусть кратковременное, пусть не такое очищающее, что в ночь после памятной передачи… Первая теплая волна сменилась второй, потом третьей, Лина положила ладонь на все еще слегка вздрагивающее лоно, кончиками пальцев провела по горячим складкам влажной кожи… Так никогда не сделает Марк по вполне понятной причине. Ну да Бог с ним…

Лина сглотнула, открыла глаза, боясь посмотреть в сторону водителя. Кошмар какой-то. Одинокая жизнь противоестественна. Вот она уже среди бела дня доставляет себе удовольствие прямо на заднем сиденье такси. Нечего ей ехать в Лондон. Во всяком случае, до тех пор, пока она рискует пересечься с Марком Блумом. Шансов остаться с ним у нее никаких, а вот эротических фантазий встреча с таким героем порождает, как выясняется, множество. Скоро Лина начнет мастурбировать на переговорах с поставщиками и за кофе с Дженни.

Хватит. Сейчас она пообедает с Дирком и будет с ним вежлива и ласкова. А потом попросит Дженни передать, что отказывается от участия в передаче.

Или нет? Разум настойчиво советовал быть твердой, но ехать или не ехать — почему-то не подсказывал.

Входя в ресторан, Лина старательно изобразила радость. Сияющий Дирк поднялся ей навстречу.

— Лина, любимая! Ты выглядишь великолепно.

Пожалуй, ей сделалось немного неловко под его восхищенным взглядом. Другие посетители тоже принялись оценивающе рассматривать ее. Такое ощущение, будто все, как один, смотрели ту передачу.

Хорошо, что сегодня она не поленилась заняться своей внешностью. Длинные волосы свободно лежали на плечах. Веки подкрашены сиреневыми тенями под цвет блузки. Глаза казались фиалковыми. На губах блестела темная, с сиреневым отливом помада.

— Великолепно! — повторил Дирк.

Лина улыбнулась. Комплиментам Дирка можно верить.

— Мы сегодня что-то празднуем? — Стол украшала красная роза на длинном стебле.

— Посмотрим, — уклонился от ответа Дирк.

Он не сводил с нее глаз. Беспокойство Лины росло. Дирк точно начнет сейчас откровенничать.

Официант принес карту вин и меню. Дирк заказал бутылку шампанского.

— Мне не надо, Дирк. У меня еще работа. Будьте любезны, принесите мне минеральной воды, — попросила Лина официанта.

Тот кивнул и удалился. Лина углубилась в меню, едва сдерживаясь, чтобы нервно не забарабанить пальцами по столу.

— У меня не очень много времени, Дирк. Есть какая-то особая причина, почему понадобилось встретиться обязательно сегодня?

Дирк поднял бокал, собираясь с ней чокнуться. Чтобы не выглядеть невежливой, Лина последовала его примеру, хотя с гораздо большим удовольствием выплеснула бы содержимое бокала в лицо кавалеру.

— Ты знаешь, что я люблю тебя, Лина.

Она похолодела.

Глава десятая

— Ну что ты, Дирк, — проговорила она как можно спокойнее.

— Милая… мы знакомы целую вечность. Я никогда не скрывал своих чувств к тебе…

Он смотрел на нее с мольбой. Лине ничего не оставалось, как кивнуть.

— Я люблю тебя так сильно, что мечтаю жениться на тебе.

Внутри у нее все сжалось. Так она и знала. Что же делать, как избавиться от него?..

— Дирк…

Он поднял руку, чтобы она не перебивала.

— Я знаю, что ты скажешь, Лина. Но прежде чем ты заговоришь, выслушай меня. Я знаю, что не безразличен тебе. И уважаю твое желание не путать бизнес и личную жизнь.

Она беспокойно заерзала на стуле.

— Поэтому я подумал и решил… — Дирк немного помедлил. — Решил попросить тебя вернуть мне деньги, которые я вложил в фирму. Момент подходящий. Дела у тебя еще никогда не шли так хорошо.

Лина вскинулась.

— Ты не можешь этого сделать!

Он смотрел на нее со спокойной улыбкой.

— Если передо мной стоит выбор иметь с тобой деловые отношения или частные, я выбираю частные.

У Лины закружилась голова. Он хочет забрать свои деньги. Именно сейчас… Но у нее нет средств даже на то, чтобы проплатить заказанные товары. Как же вернуть ему долг?

Надо было с самого начала откровенно сказать Дирку, что она его не любит. Сказать, что она за него не выйдет ни при каких обстоятельствах.

Тогда, чего доброго, он вообще лишит ее денег.

Она не в состоянии выплатить кредит. Сейчас это будет означать верное банкротство фирмы.

Но и выйти за него она не может. Она не любит его. Она любит…

На этом месте Лина заставила себя остановиться.

— Дирк, — начала она.

— Пожалуйста, Лина, не решай сгоряча. Подумай как следует. — Дирк взял ее за руку и с надеждой заглянул в фиалковые глаза.

Прикосновение было, как всегда, неприятно. Но Лина понимала, что обидит Дирка, если отдернет руку.

— Лина, мы знаем друг друга очень долго. Нас связывает доверие и дружба. Разве это не прекрасная основа для брака?

— А то, что я тебя не люблю, тебе не мешает?

Он приложил палец к ее губам.

— Даже если это было бы так, у меня все равно оставалась бы надежда, что с годами ты полюбишь меня.

Главное — спасти фирму. Значит, она должна обнадежить Дирка. В очередной раз.

— Мне очень лестно твое предложение, Дирк. Но я не совсем поняла. Ты забираешь деньги из фирмы или нет?

Он нежно перебирал ее пальцы.

— Если это единственный шанс заполучить твое сердце, то, конечно же, да.

Ее сердце цепенело от холода. Предложение руки и сердца больше походило на шантаж.

— Дирк, дай мне время. Пожалуйста.

Он замялся.

— Сколько?

— Максимум неделю.

Разумнее ему доверять. А может, рассказать все как есть? Может, узнав о ее финансовых проблемах, Дирк даст еще один щедрый кредит? Но с другой стороны, почему она решила, что он поведет себя как джентльмен? Какой ему интерес? Нет, если Дирк поймет, что у нее неприятности, мышеловка уж точно захлопнется…

— Хорошо, любовь моя, неделя. Но не больше.

Дирк поцеловал ее руку. Лина старалась не делать резких движений.

— Неделя, — глухо подтвердила она.

Хватит ли, чтобы хоть как-то выправить ситуацию?

— Ты уже отменила поездку в Лондон?

В распахнутом пальто, с перекошенным лицом Лина влетела в офис. Красные пятна на щеках предупреждали: надвигается гроза. С громом и молниями.

— Я пока не смогла дозвониться, — соврала Дженни.

На самом деле она даже не пыталась. Лина — человек осторожный и осмотрительный. Прежде чем принять решение, она семь раз подумает. Дженни прекрасно это знала и поэтому не торопилась.

— Позвони и скажи, что я принимаю их приглашение.

— Так и сделаю.

— Компьютерщик приходил?

— Уже работает.

— Тем лучше. Где глянцевый журнал?

— Какой?

— С фоткой Марка, — раздраженно фыркнула Лина.

Дженни молча протянула ей журнал. Лина сунула добычу под мышку и широким шагом устремилась к себе в кабинет. Дверь за ней с грохотом захлопнулась.

Лина осторожно вырезала снимок из журнала. Разгладила его руками и принялась рассматривать. Мальчишеская улыбка, смеющиеся глаза и фантастически привлекательная фигура. Никакого сравнения с накачанными типами из спортклубов. Тем не менее он мускулистый.

И сверхъестественно чувственный.

Такой мужчина, как Марк, просто должен хорошо готовить. К хорошей еде всегда примешивается изрядная порция чувственности. А при ближайшем рассмотрении Марк прямо-таки излучает сексуальность.

Лина закрыла глаза и снова стала вспоминать их ночь в отеле. Она тогда ужасно злилась за его дерзость. Но когда Марк возник перед дверью ее номера с таблетками от головной боли и с мороженым, вся ее защита оказалась разрушена в один момент. Она отдалась ему без раздумий. Просто так.

Ну что может произойти, если они вновь встретятся в Лондоне? Чудо исчезнет?

По странной прихоти погоды за иллюминатором проносились снежинки. Лина попыталась разглядеть внизу аэропорт Хитроу. Все покрыто снежной пеленой.

Через пятнадцать минут Лина уже спускалась по трапу. Лондон встречал ее холодом и сыростью. Она подняла воротник пальто.

К счастью, дожидаться багажа было не нужно. В кейсе прекрасно поместились блузка, которую Лина хотела надеть к костюму на передачу, ночная сорочка и косметичка. И, конечно же, туфли. Она рассчитывала ночевать в Лондоне максимум один раз. Передача сегодня вечером, а завтра она улетит домой. Ей сказали, что в аэропорту ее встретит сотрудник Би-би-си. Проходя паспортный контроль, Лина повернула шею, чтобы поскорее его увидеть.

И обнаружила табличку: «Лина Рудольфс». Молодцы, постарались, без всяких накладок.

Однако в следующий момент она разглядела человека с табличкой и оцепенела.

Ее ожидал Марк Блум.

Сотрудник таможни с улыбкой протянул ей паспорт. Лина подобралась. Марк не должен заметить ее смятения. Она без всяких церемоний распрощалась с ним в Гамбурге после… Не важно, после чего! Именно такой она и предстанет перед ним сейчас — холодной и неприступной.

— Как мило, что вы меня встречаете, — сияющая улыбка, взмах ресниц, ясные глаза.

Марк ответил ей тем же. От счастья ее сердце чуть не выпрыгнуло из груди.

— Мы знакомы? Мы встречались раньше?

Лицо Марка вытянулось, будто от неожиданной пощечины. На какой-то момент он потерял дар речи. Последнее время он думал только о том, что наконец вновь увидит Лину. Радовался как ребенок… И зачем? Она его даже не узнала!

А может, она врет?

Марк заметил крохотную жилочку, которая билась возле ее глаза. Нет, Лина вовсе не такая бесчувственная, как хочет казаться.

— Марк Блум, — формально представился он. — А вы — Лина Рудольфс?

И со злорадством отметил, что она нервно заморгала. Настроение сразу улучшилось. Игра начинала нравиться Марку.

— Мне поручено отвезти вас сразу в студию. Или вы сначала хотите в отель?

— Нет, благодарю. В студию, пожалуйста.

Она искоса взглянула на него. Неужели он действительно не узнал ее?

Как ужасно, когда рушатся мечты…

Какое-то время они молча шли друг за другом. Марк взял ее кейс. Он вел Лину к своей машине, старомодному драндулету. Такими пользуются либо по бедности, либо, наоборот, из пижонства, тратя сумасшедшие деньги на раритет.

— Скажите, имя Марк Блум распространено в Англии?

Он не должен сразу заметить ее состояния.

— Нет, с чего вы взяли?

Марк не удостоил ее взгляда. Он развлекался по-королевски. Пусть помучается, гадая, нет ли у него двойника.

— Вы очень похожи на одного человека, с которым я недавно познакомилась на телепередаче.

— Вы имеете в виду — в Гамбурге?

— Да-да. «Беттина». Значит, это все-таки вы?

— Кто, я?

Он с вызовом посмотрел на нее. Лине вдруг ужасно захотелось треснуть его сумочкой по голове. Видите ли, он ее не узнает! Просто бессовестно с его стороны. В конце концов, они провели вместе ночь! И какую! Полную страсти, секса, восхитительных чувств…

Она насмешливо выдержала его взгляд.

— Валяете дурака?

Марк завел двигатель, машина выехала со стоянки и двинулась по шоссе к городу.

— Какой ответ вы хотите услышать? — осторожно осведомился Марк.

— Честный.

Он усмехнулся:

— Ты хоть понимаешь, что заслужила штраф?

— Я? За что?

— Потому что ты втаптываешь в грязь мое достоинство. После лучшей ночи в моей жизни ты меня выставила за дверь. Обошлась со мной как с поганым тараканом.

— Повтори, пожалуйста.

— Ты обошлась со мной как с тараканом.

Она засмеялась.

— Нет, не то! Мне хотелось бы еще раз услышать по поводу лучшей ночи в твоей жизни.

— Тебе тоже понравилось. Я знаю.

Его правая ладонь игриво легла на колено Лины. Она мягко отвела ее.

— Кто сказал, что мы продолжим с того места, где остановились в Гамбурге?

Он глубоко вздохнул:

— Я не могу больше ни о чем думать после того, как мы расстались. Кровь кипит. Из-за тебя.

Повисла пауза.

— Ты серьезно? — наконец глухо спросила Лина. Сердце колотилось в ожидании его ответа.

Он каждую минуту думает о ней. Ее дивное тело стоит у него перед глазами. Он помнит, как она кричала, как стонала от его ласк… И каждый раз, когда лучший повар Англии пробует тесто для черничных тортиков, ему кажется, что он чувствует вкус губ Лины.

Короче: с ним никогда не случалось такой глупости.

Но этого он ей не расскажет никогда. И никогда не простит, что она вышвырнула его из номера.

Марк взял себя в руки и лукаво покосился на Лину.

— Да, ночь была ничего. Но, похоже, мы вроде бы оба хотим сделать из этого маленькую государственную тайну, не так ли?

Лина резко отвернулась. И, поджав губы, уставилась в окно. Она не должна поддаваться его чарам. Стоит ей чуть-чуть открыться, как он тут же надменно ставит ее на место. Марк эгоист до мозга костей. Совсем не тот человек, на которого может положиться женщина.

Марк сразу заметил, что Лина вовсе не пришла в восторг от его ответа, и обрадовался. Маленькая месть. Они еще достаточно долго будут вдвоем, чтобы он успел убедить ее провести вместе хотя бы еще одну ночь.

Он желал ее гораздо сильнее, чем в первый раз. Тогда ему было просто любопытно, что таится под ледяной оболочкой успешной бизнес-леди. Теперь же он знал и потому решил не останавливаться ни перед чем, лишь бы еще раз с ней переспать.

Наверняка утром он убедится, что ее притягательность — чистой воды фантазия. Гамбургского наваждения не повторить. Следующая ночь будет преснятиной.

Но окончательно Марк не был в этом уверен. И потому не стал ждать ночи. Он остановил машину у тротуара перед зданием телецентра и вдруг, не давая Лине времени опомниться и осознать, что происходит, одной рукой обнял ее за шею, притянул к себе, впился в ее губы, а второй скользнул по ее талии, вытаскивая блузку из-за пояса узкой юбки.

Движения его были настолько уверенными и сильными, что Лина подчинилась его напору. Сколько раз она представляла себе эту сцену в машине, где, несмотря на тесноту, есть где разгуляться фантазии! Она позволила Марку завести себя, погладить нежную грудь, провести ладонью по бархатистому животу. И только сама потянулась к молнии на его джинсах, как Марк левой рукой повернул под ее сиденьем рычажок и опустил Лину в горизонтальное положение.

Лина задыхалась от его поцелуев, не забывая, впрочем, осторожно стягивать с Марка брюки. И тихо, восторженно застонала, почувствовав ладонью приятную твердость его естества, рвавшегося наружу. Она гладила ладонью внутреннюю поверхность его бедер, низ живота, еще не касаясь трусов, дразня его. Марк взял ее руку и решительно прижал пальцы Лины к своей восставшей плоти. Лина послушно оторвалась от его губ.

Марк подхватил ее под мышки и сильным движением потянул вверх, так, что голова Лины оказалась на заднем сиденье, а ноги на переднем — благо, спинка ее кресла лежала абсолютно горизонтально. Пока она устраивалась поудобнее, он умудрился ловко расстегнуть пуговицу и молнию на ее юбке и стащить с Лины этот, теперь ненужный, предмет туалета вместе с мокрыми насквозь трусиками.

— Ждала меня? — хрипло спросил он. Как будто ответ не очевиден!

— Я хочу тебя! — выкрикнула Лина. — Не останавливайся, Бога ради! Я уже не могу больше!

И он не стал останавливаться. Твердым кончиком языка Марк принялся водить по ее влажной от желания соединиться с ним плоти. Он помогал себе губами и не забывал ласкать руками груди Лины, то нежно поглаживая их, то сильно сжимая, так, что она вскрикивала от боли, которая тут же влекла за собой неземное наслаждение.

Лина окончательно потеряла контроль над собой. Она извивалась всем телом; вцепившись в густые волосы Марка, с силой прижимала к своему лону его лицо, а он полностью забрал в рот ее бутон и языком творил с ним невероятные вещи, отчего Лина перестала соображать, на каком свете находится. Марк жадно вдыхал ее запах — запах возбужденной женщины — и заводился еще сильнее от сознания того, что это он — причина ее сумасшествия.

Когда Лина, больше не сдерживаясь, закричала, потому что в глазах у нее потемнело, и только яркие всполохи окружили безмерно счастливую в своей любви женщину, Марк понял, что и ему самому до кульминации осталось не так долго.

— Давай, детка, — хрипло попросил он, — теперь твоя очередь. Хочу тебя. Скорее…

Он выпрямился на водительском сиденье. Тяжело дыша, Лина повернулась на бок, потом потянулась к нему, наклонилась, жестом попросила Марка чуть приподняться, чтобы ей удобнее было освободить его от трусов. Великолепный, бархатистый на ощупь, устремленный вертикально вверх стержень вырвался наружу. Почему-то при виде его на ум Лине пришло странное сравнение — с брикетом мороженого, даже, скорее, с эскимо, чудесную сладость которого так неодолимо хотелось попробовать, почувствовать языком, облизать, нежно укусить…

— О, какой… — тихо простонала Лина. — Я ведь первый раз его вижу при дневном свете.

— Нравится? — самодовольным шепотом спросил Марк.

— Ты еще спрашиваешь!

— Детка…

Лина не заставила себя упрашивать и обняла горячее от возбуждения «эскимо» губами. Марк застонал и принялся ритмично двигаться на сиденье. Лина помогала ему ртом и правой рукой, чувствуя огромное удовольствие оттого, что может доставить этому потрясающему мужчине наслаждение, которого тот заслуживает.

Она хотела бы сделать это еще раз. И еще. И делать каждый вечер и каждое утро. Потому что даже вкус щедро выплеснувшейся ей в рот густой жидкости оказался приятным — чуть сладковатым.

Не иначе, Марк налопался клубники, прежде чем отправился встречать ее в аэропорт. А может, это знаменитые черничные тортики всему причина?..

Глава одиннадцатая

— Я вообще не умею готовить! — вырвалось у Лины.

— Разве вам не сказали, что у нас за шоу? — Редакторша изумленно вскинула на нее глаза. — Соревнуются два повара, чтобы своим искусством покорить любимых. Так сказать, блюдо для дамы сердца.

— Мне сказали, что это серьезное шоу, в котором я расскажу о своей фирме. Я вовсе не намерена играть роль тряпичной куклы. — Лина беспомощно одернула дорогой деловой костюм. — Да у меня с собой даже нет ничего из одежды… соответствующей образу дамы сердца…

— Просто снимите пиджак. Вполне достаточно. И не волнуйтесь. В вашей команде Марк Блум, лучший повар Лондона. Так что беспокоиться не о чем.

Редакторша многозначительно приподняла брови. Что скрывать — она с удовольствием поменялась бы с Линой местами!

— Через двадцать минут выходим в эфир. Приготовьтесь.

Лина сняла жакет. Под ним на ней была водолазка нежно-сиреневого цвета с глубоким вырезом. Лина знала, что та ей очень к лицу. Тем не менее больше всего ей сейчас хотелось сбежать куда глаза глядят.

Но тогда у нее не будет возможности высказать Марку Блуму все. Лина ни секунды не сомневалась, что эту сомнительную кухонную кашу заварил именно он.

Но для чего?

«…чтобы покорить любимую… блюдо для дамы сердца», — вспомнилось Лине.

Она сконфуженно утерла слезинки, навернувшиеся на глаза. Слишком уж бурная реакция. И она знает почему. Она влюблена в Марка.

Он ведь мог выбрать для передачи любую девушку. Коллегу. Маму, бабушку, сестру. А он остановился на Лине. Ясно же, что никакой другой дамы сердца у него не существует.

Дама сердца. Словно крылья выросли у Лины за спиной. Все вдруг показалось ей простым и ясным.

— Ты готова?

Она вздрогнула, услышав этот вкрадчивый голос. Марк заглянул в гримерную, пребывая, по-видимому, в отличном настроении. Лина подумала, что телезрительницы будут таять от одного его вида. Короткие темные волосы лихо зачесаны назад. Глаза так и лучатся восторгом…

— Выглядишь сногсшибательно, — одновременно произнесли оба. И осеклись.

— Во всяком случае, лучше, чем в прошлый раз, — быстро вывернулась Лина. И с ужасом отметила, как сильно отреагировал ее организм на появление Марка. Во рту пересохло, внизу живота поднялась жаркая волна, стремительно разливавшаяся по всему телу. — Шампанское, — пролепетала она.

— Не понял? — спросил Марк, подставляя ей согнутую в локте руку.

Лина просунула под нее свою, и они вышли в коридор.

— У меня такое ощущение, будто я выпила два бокала шампанского на пустой желудок.

— То есть ты не отвечаешь за свои поступки? — Марк довольно повел бровью.

— Если бы отвечала, вряд ли бы согласилась участвовать на пару с тобой в очередном шоу. Ты хоть знаешь, что я не умею готовить?

— Глупости. Нарезать овощи может каждый.

— Я — нет.

— Ты что, никогда не чистила лук, не резала огурцы или…

— Моя мама, — перебила Лина, — великолепно готовила и любила это дело. Однажды мне доверили почистить картошку. Я слишком толсто срезала кожуру и не сумела выковырять глазки. После этого у меня исчезло всякое желание подходить к плите.

— Надо же… А у меня все было наоборот. Отец рано бросил семью, матери приходилось работать весь день, чтобы прокормить нас, мелюзгу…

— У тебя есть братья и сестры?

— Трое. Я был самый младший и поэтому большую часть времени торчал дома. Приходилось ходить в магазин и готовить на всех. Однажды мне стало жалко денег на суп из пакетика, и я сам что-то сварил.

— И в тот удивительный час родился самый знаменитый повар Лондона?

— Голь на выдумки хитра, — кивнул Марк.

У Лины потеплело на сердце. За маской мальчишки-озорника скрывался вполне зрелый человек с непростым жизненным опытом.

И мужчина с куражом.

Далеко не каждый ребенок его возраста безропотно взвалил бы на себя стряпню. Поистине на этом шоу Марк предстал перед Линой совсем в новом свете.

— Ты готова?

— Да!

Зажглись софиты. Послышались аплодисменты. Рыжеволосая ведущая поспешила навстречу героям передачи и отвела их к кухонному блоку.

Шоу началось.

Распределяя под руководством Марка подготовленные овощи по кастрюлям и сковородкам, Лина подумала, что, случись им вдруг жить вместе, кухонные радости она охотно уступит ему.

Шестьдесят минут передачи пролетели как во сне. Лина молчала, покорно подчиняясь четким указаниям Марка. Очень быстро она поняла, что на кухне он совсем другой человек. Собранный, знающий, аккуратный. Капитан, который ведет корабль через бушующее море. Каждый жест — по делу. Каждое распоряжение имеет смысл. Марк употреблял слова так же экономно, как ингредиенты. Он не из тех поваров, кому нужна забитая продуктами кладовка, чтобы приготовить яичницу.

Наконец ведущая попросила Лину снять фартук и присесть к маленькому, празднично накрытому столику. Посуда из благородного фарфора. Свечка в изящном подсвечнике. В хрустальных бокалах искрится вино.

За другим столиком сидела конкурентка, черноволосая красотка. С мужчиной своей мечты, поваром из Глостера, она занималась готовкой на соседней кухне. Лина отметила, что брюнетка держится гораздо независимее, чем она сама.

А потом в студии погас свет, и один прожектор ярко высветил ее столик. Сердце заколотилось сильнее, когда подошел Марк с тарелкой в руке. В его глазах плясали озорные чертики. Он опустился перед ней на колени.

— Лина Рудольфс, это блюдо я приготовил для женщины моей мечты. Отведай. Я жду твоего приговора.

Он протянул ей ложку. Его лицо было серьезным и сосредоточенным. Лина взяла ложку, зачерпнула чего-то аппетитно-ароматного и попробовала. Божественно. Никогда в жизни она не ела ничего более вкусного. Даже глаза закрылись от восторга. По залу побежал шепоток.

— Лина, это блюдо покорило твое сердце?

— Да, — чуть слышно выдохнула она.

— Значит, мы поженимся?

«Да, да, да!» — ликовало ее сердце.

— Нет! — в ужасе закричала она, окончательно осознав смысл фразы.

На лбу Марка залегла морщина.

— Это неправильный ответ.

Микрофончик, закрепленный на вороте рубахи, тут же донес в публику его шепот. Раздался смех. Лину бросало то в жар, то в холод. В голове мутилось.

Что он, собственно, возомнил о себе? Как он мог подумать всерьез, что она выйдет за него только потому, что он умеет хорошо готовить?

— Для брака нужно несколько больше, чем калорийное питание.

Лина поднялась. Больше всего на свете ей хотелось убежать из студии и от этого мрачневшего с каждой секундой взгляда Марка. Но ведущая ловко преградила ей путь.

— А теперь посмотрим, что решит дама сердца номер два!

После первой же ложки черноволосая красотка принялась издавать мурлыкающие звуки.

— Ну, конечно же, я выйду за тебя!

— Итак, победила пара номер два! Пять тысяч фунтов передаются детскому приюту «Радуга» в Глостере! Поздравляем!

Ведущая вручила паре номер два гигантских размеров чек, и только сейчас Лина начала осознавать, что она что-то поняла неправильно…

В эфир пошли титры. Марк схватил ее за запястье и поволок из студии.

— Тебе доставляет удовольствие меня позорить?

— Я тебя не позорила. Я просто сказала, что не выйду за тебя замуж.

— Ага! Просто сказала! Теперь весь мир узнает, что я готовлю до того фигово, что не способен покорить сердце женщины! А этот тип из Манчестера завтра утром проснется знаменитым!

— Из Глостера.

— Что?

— Тип из Глостера, а не из Манчестера. Это все, что тебя интересует? Или что завтра газеты будут писать о ком-то другом, а не о тебе?

— Ты не понимаешь! Мы с ним конкуренты! Раньше даже работали в одном ресторане! Я всегда был лучше! И вдруг он победил!

Лина подбоченилась.

— Ах, твое бедное, несчастное, жалкое «я» пострадало! А что там насчет чека на благотворительность? Или ты не собирался никому отдавать добычу?

— Тебя это не волнует! Ты сделала все, чтобы в одну секунду уничтожить меня! — выкрикнул Марк и, выпустив ее руку, в ярости помчался прочь.

Так. Со своей подругой Лина еще поговорит по душам. Дженни не могла не знать, что эта передача — игровое шоу. С предложением руки и сердца на десерт.

Кровь прилила к лицу, стоило Лине вспомнить, как Марк делал ей предложение. Идиотка, она приняла все за чистую монету… Как же ей сразу не пришло в голову, что это всего лишь игра?

Если бы она только знала, что именно от ее ответа зависело получение чека на благотворительность, она реагировала бы совсем по-другому.

В гримерной к Лине подсела редакторша.

— Спасибо, вы так хорошо выступили. Ваша непосредственность украсила шоу. Успех обеспечен!

Лина вздохнула.

— Спасибо. Только теперь из-за меня благотворительные начинания мистера Блума пошли прахом.

— Не переживайте. В другой раз получится, — подбодрила ее редакторша и зачем-то добавила: — Естественно, мы всегда передаем средства по назначению.

Лина насторожилась.

— Тогда вы, наверное, знаете, кому хотел пожертвовать свой выигрыш мистер Блум?

— Лондонской клинике фонда Альцгеймера. Там находится его мать.

— Да? Спасибо…

Лина прикрыла глаза. Ну и ну… Марк Блум — луковица. Под каждым счищенным слоем открываются новые удивительные вещи.

Глава двенадцатая

— Ты выйдешь за меня замуж?

— На помощь! Нет! Никогда!

Громовой смех. Наверное, уже сотый раз за сегодняшний день. Марк решил не обращать внимания на насмешки коллег. Все они потратили час, сидя перед телевизорами, чтобы увидеть, как он, Марк Блум, завоюет даму сердца.

Он работал, стиснув зубы. От этой передачи все же была польза. Черничные тортики канули в небытие.

Вечером после шоу он унесся из студии, как ураган. Даже грим забыл снять. Скорее прочь! Чем больше расстояние между ним и Линой, тем лучше.

Эта женщина — кошмарный сон. Где бы он с ней ни встретился, она обязательно умудрялась его опозорить.

Всю ночь Марк не находил покоя, метался в кровати и думал, почему Лина не подыграла ему. Ведь она должна была ответить «да»! Разве много от нее требовалось? В конце концов, это он помог ей выступить по телевидению. Паблисити дорогого стоит. И, ясное дело, королеве экспедиторов популярность на руку не меньше, чем ему.

Так какого же рожна она сказала «нет»?

Миксер надсадно взвыл, так что крем, что взбивал Марк, полетел во все стороны. Жуткая мысль пришла ему в голову.

А вдруг Лине никто не объяснил, что это за шоу?

Он не делал этого. Сознательно. Передача была подарком судьбы, предлогом для того, чтобы вновь увидеть Лину. Поэтому Марк не вдавался в подробности, зная, что они могли бы удержать ее от поездки в Лондон.

А ее референтка? По телефону он почувствовал, что Дженни разделяет его опасения, но прекрасно понимает, какая будет польза от шоу. Может, она утаила от Лины даже то, что он рассказал ей?

А уж если и редакторша ничего не объяснила Лине, решив, что та знает, в чем смысл игры, остается только одно: Лина поняла его вопрос буквально — как настоящее предложение руки и сердца.

Тогда нечего удивляться, что она отказала. Он тоже вовсе не собирался под венец.

Хотя… Почему нет? Он интересный, обаятельный, обеспеченный человек. Популярный, к тому же.

Да, но этого недостаточно.

Женщина выходит замуж только за того, кого любит, и кто любит ее. А о любви между ними пока не произнесено ни слова.

Так неужели такое возможно, что между Линой и им есть что-то, кроме чисто сексуального притяжения?

Исключено, одернул себя Марк. Они встречались лишь дважды, и то при крайне неблагоприятных, если не сказать двусмысленных, обстоятельствах. На такой почве любовь не прививается.

За спиной у Марка кто-то громко присвистнул.

— Что произошло?

— Смотри сам.

Помощник Марка прилип к окошку между кухней и обеденным залом. Через секунду его окружили остальные повара. И все хоть одним глазком пытались заглянуть в окошечко. Кто реагировал свистом, кто метким ругательством.

— Что, премьер-министр собственной персоной?

Марк вытер руки о передник. Откровенные ухмылки коллег, расступившихся, чтобы он мог пробраться к окошечку, выводили его из себя. Раньше они обращались с ним как с шеф-поваром. То есть уважительно.

Марк выглянул в окошечко и побледнел.

Женщина, которой, по сообщениям прессы, восхищались восемь миллионов телезрителей, Лина Рудольфс, в платье из белого атласа и туфлях на высоком каблуке, собственной персоной стояла посреди зала. В руках она держала перевязанный лентой букет. Алые розы. Лина обводила зал глазами, а публика даже не скрывала своего любопытства.

Марк поджал губы. Ишь вырядилась! Ни дать ни взять — невеста, которая потеряла на свадьбе жениха. Что бы это могло значить?

— О! — произнес помощник Марка. — Не тебя ли она ищет, дружище? Она точно что-то задумала…

Марк попятился, потому что увидел: Чарльз Уайт, директор ресторана, коротко переговорив с Линой, направился в кухню. Повара молниеносно заняли свои рабочие места.

Чарльз не скрывал злорадной ухмылочки.

— Похоже, Марк, кто-то принял твое вчерашнее предложение за чистую монету. — Он покровительственно похлопал его по плечу. — С бабами всегда так. Стоит заикнуться о женитьбе — они тут как тут. Желаю счастья! — И выпихнул Марка в зал Лина с распростертыми объятиями бросилась к нему:

— Марк, дорогой! Я так тосковала по тебе!

Она вся лучилась улыбкой. Однако искорки в ее глазах настораживали. Не зная, как вести себя перед посетителями, Марк позволил ей поцеловать себя в губы. Причем она кокетливо обняла его за шею и приподняла сзади ножку. Чем подтвердила его опасения: подобная игривость вовсе не в стиле той Лины, которую он знал.

— Почему ты до сих пор не переоделся! — принялась она укорять его, да так громко, что наверняка услышали даже те, кто сидел в самом дальнем углу ресторана.

— Переоделся? Я всегда ношу это на кухне. Майка, штаны, фартук.

— Но при чем здесь кухня, любимый? Нас заждались в загсе! Телевизионщики выхлопотали для нас особое разрешение! Мы поженимся в студии! Естественно, при условии, что все это будет отснято и показано в ночных новостях! Я, конечно же, сразу согласилась! Дешево и сердито! Без телевидения ты бы никогда не сделал мне предложения! Какой же ты у меня молодец!

Язык Марка прилип к гортани. Лина выхлопотала особое разрешение для брака? Нет, это может быть только очередной шуткой с ее стороны.

— Не могли бы вы встать поближе друг к другу?

Марк ошалело оглянулся и обнаружил фотографа, который деловито запрыгал вокруг них с Линой. Вспышка за вспышкой. Лина погладила Марка по щеке и притянула к себе его голову.

— Поцелуй же меня, — промурлыкала она, подставляя губы.

Щелк! Еще одна вспышка.

— Погоди-ка, Лина, что происходит? — В голосе Марка не слышалось особого восторга.

Лина испуганно посмотрела на него.

— Но я же только что все объяснила, солнышко. Мы женимся. Немедленно. Сегодня свадьба. Или ты не рад? — И снова игриво потянулась к нему.

Марк прямо-таки физически ощущал на себе взгляды своей команды и посетителей. И ему было страшно неуютно.

— Что это значит? — прошипел он. — Какая еще свадьба!

— Господа, кто из вас вчера вечером видел по телевизору, как этот парень сделал мне предложение?

Вверх взметнулся лес рук. Вновь вокруг запрыгал фотограф и защелкал вспышкой. Марк решил, что с этим пора завязывать.

— О’кей, мы женимся! — рявкнул он так, что зазвенела посуда на столах.

Под улюлюканье гостей он забросил Лину на плечо. Это оказалось нетрудно. Свиные туши он носил точно так же. С маленькой разницей: те вели себя гораздо спокойнее в процессе транспортировки. И не швыряли в толпу букетов.

Широким шагом Марк вышел на улицу.

— Лина, что за дела? С чего это ты захотела за меня замуж?

Он намеревался открыть дверцу своей машины и, не церемонясь, засунуть Лину на сиденье. Но ключи-то остались в куртке, а куртка — в подсобке. Вот черт! Меньше всего на свете Марку хотелось сейчас возвращаться в ресторан. Это во-первых, а во-вторых, она еще, чего доброго, решит, что он струсил и сбежал. Или сама возьмет и смотается, чтобы в очередной раз опозорить его. Да еще этот проклятый фотограф под ногами вертится…

— Стой здесь и никуда не уходи! — рявкнул Марк, опуская Лину на землю; фотографа же ему хотелось ударить в челюсть. — Я принесу ключи.

— Вообще-то вон там ждет мое такси. — Лина показала рукой. — Или надо хотя бы расплатиться, и потом…

— Хватит! Еще скажи, что я нищий! Ты прекрасно видишь, что у меня даже карманов нет! Стой здесь!

— …там лежит мое пальто. Мне холодно!

— Пойди расплатись и забери! Но чтоб к моему приходу стояла здесь!!! — Для убедительности Марк даже топнул ногой, прежде чем в три прыжка оказаться за дверями ресторана.

— Ты ведь сделал мне предложение? Сделал. Вчера я слишком перепугалась, чтобы отреагировать правильно. Никто же меня не подготовил заранее. — В голосе Лины звучала притворная обида. — Я не такая, как ты. Ты спонтанный. А я — деловая женщина, я должна планировать и высчитывать. Я должна все знать заранее.

— Ах-ах! И в личной жизни?

— А как же иначе чего-то добиться?

— Ты всегда такая расчетливая?

— Только если хочу добиться определенности.

Конечно, подумал Марк, она не такая наивная, какой пыталась выглядеть. Но чего она хочет сейчас?

Какое-то время оба молчали. Лина смотрела за окно, Марк — на дорогу.

— Прости, — неожиданно миролюбиво произнес он.

— Что ты сказал?

— Я сказал: прости! — рявкнул Марк.

— За что?

Марк включил поворотник, перестроился левее. Лина откинулась в кресле и поискала, за что бы ухватиться рукой. На тот случай, если Марк вдруг решит резко тормознуть.

Он прокашлялся и заговорил достаточно спокойно:

— Я не должен был приглашать тебя в Лондон, не рассказав подробно, что это за шоу.

— Почему ты этого не сделал?

— Потому что я идиот! Причем полный!

— Нет, дружок, так дешево ты от меня не отделаешься. Я хочу знать истинную причину.

Марк глубоко вздохнул:

— Ладно. Твой поцелуй в гамбургском шоу принес мне такую популярность, — проговорил он, — что, когда предложили поучаствовать в «Любви к обеду», я решил, что удачнее всего сделать партнершей тебя.

— Удачнее для имиджа?

— Ну да.

— Тогда логичнее всего пожениться. А через неделю мы сообщим прессе, что подаем на развод. Популярности тебе хватит на всю жизнь. Бульварная пресса станет ходить по пятам. Ты же этого хочешь?

Что ж, думал Марк, она имеет полное право считать, что он ею воспользовался. Дешево и сердито добился славы.

Марк гордился своим профессиональным мастерством. Именно им он заслужил признание. Но не за счет кого-то еще. Его личная жизнь никого не касается.

— Я идиот, Лина. И на этот раз, пожалуйста, не возражай!

Она искоса взглянула на него. Он кусал губы. Лина положила ему руку на плечо.

— А я должна поблагодарить тебя, — серьезно сказала она.

— Ты?

— Не знаю, как ты этого добился, но раньше я скорее бы умерла, чем решилась на такую выходку. Букет! Платье напрокат, фотограф! — Она усмехнулась. — Но я получила от всего этого удовольствие.

— Мир? — Он посмотрел на нее с виноватой улыбкой.

Сил злиться на него не было.

— Поднимешься ко мне? — Они подъехали к ее отелю.

— Ты уверена, что этого хочешь? — Нет. Но мне очень хочется знать, почему после той нашей встречи я вынуждена постоянно думать о тебе.

Ее честность ошеломляла. Сердце Марка забилось сильнее. А его взгляд не мог оторваться от ее губ.

— Подожди меня в холле. Я поставлю машину на стоянку.

Глава тринадцатая

Лина забрала ключ от номера и вернулась к входу в отель ждать Марка. Сердце бешено стучало в груди. Самым разумным было бы сегодня утром улететь в Гамбург. Но после бессонной ночи она перенесла рейс на сутки. Марк не шел у нее из головы, а ведь встречались они всего пару раз. Нелегко идти дальше своей дорогой, так и не выяснив, что же все-таки их связывало.

Лине вспомнился Дирк. Зрелый, разумный человек, он умолял ее выйти за него замуж. Она его не любит, но ей все равно приятна его настойчивость. Только сможет ли Дирк понять, если она ему расскажет, что испытывала к Марку?

Марк вошел в фойе. Пружинистая походка, чуть прищуренные глаза, улыбка на губах. Словно хищник перед прыжком, аж сердце замирает. Чертовски сексуален. От Лины не ускользнуло, какими взглядами провожали его женщины. А Марка вроде бы это не интересовало. Он был занят исключительно Линой.

— Ты не передумала? — Он нажал на кнопку лифта.

Лина прокашлялась, сделав вид, что не расслышала обращенного к ней вопроса. Дверцы лифта разъехались в стороны. Марк мягко, всем корпусом, подтолкнул Лину в кабину. Подождал, пока дверцы закроются. И тут же начал целовать ее.

Нежно и преданно. Страстно и сильно. У другого мужчины так бы не получилось. Ну, если бы даже и получилось, то путанно и бестолково. Но не у Марка, восторженно думала Лина. Она обвила его шею руками и прижалась к нему. Тихо-тихо застонала. Для него это был знак, что она жаждет более крепких объятий. И Марк не стал ее разочаровывать.

Лина сбросила правую туфельку. Белые поварские штаны были такими широкими, что под штаниной нашлось достаточно места, чтобы снизу подлезть туда ногой. А потом лифт вдруг открылся.

— О Боже!

Рука Марка потянулась к кнопкам, чтобы закрыть дверь. Но близость Лины действовала отупляюще, и он надавил на аварийную: оглушительно взвыла сирена. Марк и Лина испуганно отстранились друг от друга.

— Идем. — Марк схватил Лину за руку и потащил за собой.

— Извините!

Задыхаясь от смеха, влюбленные пронеслись мимо двух старушек с седыми кудряшками, как две капли воды похожих на мисс Марпл. Марк выскочил на черную лестницу. И мгновенно прижал Лину спиной к двери.

— Терпение — не твои стиль, — прошептала она.

— Это комплимент?

— Да. И все же у меня будет удобнее.

Стоило двери номера захлопнуться за ними, как Лина бросилась к Марку, не желая больше терять ни минуты. Его куртка вместе с майкой затрещали под ее натиском — так ей хотелось скорее ощутить его тело… Она нежно ласкала крепкую грудь пальцами и губами и одновременно на ощупь расстегивала пояс его штанов. Вместо ремня оказались завязки. Лина в нетерпении дернула, и штаны упали на пол.

А ее губы не отрывались от его уст. Марк уже освободил Лину от пальто и теперь расстегивал молнию свадебного платья. Оно, шурша, тоже соскользнуло вниз.

Двое любовников рухнули прямо на одежду, не в силах сделать еще несколько шагов до кровати.

Марк закрыл глаза, пока еще вся вселенная не сошлась в одной единственной частичке ее тела. И заставлял себя думать только о пальцах Лины, пальцах флейтистки, которые, быстро спустившись к низу его живота, освободили его от трусов и, выпустив торжествующий в своей решимости инструмент Марка на свободу, заиграли на нем изысканную мелодию. Лина не спешила, то учащая ритм, то замедляя его, пока соединение их тел не сделалось неизбежным. И когда он вошел в нее и вся вселенная, сконцентрированная в той крошечной точке, взорвалась, сияя и озаряя новые миры, Марк вдруг с необычайной ясностью понял, что все, что он чувствует, — правда.

Он любит Лину. Всем сердцем.

— Я люблю тебя, — сказал он. Оказывается, не особенно сложно произнести эти слова. — Я правда люблю тебя. — Он засмеялся над собой, и только тогда заметил, что Лина напряглась.

— Я тебя напугал? — Марк перестал смеяться и немного отодвинулся от нее, чтобы было удобнее следить за выражением ее лица. В глазах Лины стояли слезы.

— Я не знаю. — Она вздохнула и жалобно на него посмотрела. — Думаю, я тоже тебя люблю.

— Тогда почему ты такая несчастная? — Он мягко приподнял ее голову.

Из-за влажной пелены в глазах Лина не могла толком рассмотреть Марка. В этот миг что-то чудесным образом изменилось. Марк вдруг сделался рассудительным и очень серьезным. Мальчишка-сорванец исчез, уступив место серьезному мужчине, который кормил всю семью, который участвовал в сомнительном телешоу, чтобы поддержать клинику, где лечится его мать…

Лина окончательно растерялась. Марк Блум, нахальный звездный повар из Лондона, ворвался в ее жизнь. Это судьба. К бедолаге Дирку она не испытывала ничего подобного. А теперь Дирк хочет жениться на ней и забрать свой кредит…

С какой стати она вспомнила о нем именно сейчас?

Лина пошевелила рукой, будто прогоняя неуместные мысли. Впрочем, не такие уж неуместные. Она не имеет права забывать о судьбе фирмы. Фирме нужна стабильность, прежде чем ее владелица сможет порвать с Дирком.

Чем раньше Лина направит свои отношения с Марком в правильное русло, тем лучше для фирмы. А будущее с Марком… Нет никакогобудущего.

— Ты живешь в Лондоне, — вздохнула она, — я — в Гамбурге. Ну и как нам встречаться?

— Существуют самолеты, забыла? — Он весело чмокнул ее в кончик носа.

— Во-первых, это недешево. Во-вторых, или наоборот, во-первых, что у тебя, что у меня — не те профессии, чтобы без конца мотаться туда-сюда ради собственного удовольствия. С глаз долой — из сердца вон.

— Мы будем звонить друг другу каждый день. А еще существует электронная почта.

— Это не то. — Лина поморщилась. — А если я хочу тебя чувствовать? Трогать, обнимать?

Он лукаво подмигнул ей.

— Секс по телефону? И думать забудь. — Лина почувствовала, что начинает закипать. — Я хочу прижиматься к тебе, как сейчас. Я хочу тебя целовать, как сейчас.

Лина облизнула губы и потянулась к нему. Марк не заставил себя упрашивать. От его поцелуя у нее опять перехватило дыхание.

— Примерно так? — игриво спросил он.

Она взлохматила его волосы.

— Ты знаешь, как свести женщину с ума.

— Это только легкая закуска. С каждой нашей новой встречей будет еще лучше.

Лина вздохнула:

— Я не девушка на выходные. Это требует слишком много сил.

Она не удержалась от смеха, когда он пальцем нарисовал ей на лбу вопросительный знак.

— Я тебя уже утомил?

— Ты прекрасно знаешь, о чем я. Мы оба работаем. И оба любим свою работу. У меня не будет возможности каждую пятницу садиться в самолет и летать к тебе в Лондон.

— По субботам и воскресеньям я работаю. — Марк задумчиво накрутил на палец прядь ее волос.

— А мне утром в понедельник нужно быть в конторе. Ради тех нескольких часов, которые нам остаются, нет смысла тратить деньги на перелет.

Он увидел, как ее глаза предательски заблестели влагой.

— Стало быть, по-твоему, у нашей любви нет шансов?

Она ответила не сразу:

— А как ты относишься к тому, чтобы нам действительно пожениться?

— И вместе снять квартиру?

Она энергично кивнула. Сердце забилось сильнее. От его ответа зависит ее будущее. Главное, он ее понял.

Марк скрестил руки под головой. В третий раз за двадцать четыре часа прозвучало ужасное слово «жениться».

В первый раз он произнес его сам, без всяких колебаний. Это было всего лишь средство победить этого бездаря из Глостера. Во второй раз слово использовала Лина, когда решила разыграть его в отместку за необдуманный поступок. Тоже — ни малейшего повода для беспокойства.

Но сейчас, в третий раз, дело принимало серьезный оборот. Лина готова вступить в брак с ним, чтобы дать шанс их любви.

Тысяча причин имелась против. Самая главная была в том, что он не мог жениться вообще, потому что боялся кончить тем же, что и его родители.

В детстве Марк, что называется, кожей прочувствовал их бесконечные междоусобицы. Вместе с братьями и сестрами он забирался с головой под одеяло, когда родители в полный голос принимались «дискутировать», как они это называли. Бурно, с хлопаньем дверей и битьем посуды. Потом, в один прекрасный день, папаша исчез и больше не появлялся дома. Матери пришлось срочно искать работу, чтобы прокормить четверых детей.

Тогда-то Марк и поклялся себе, что никогда не женится. Дети страдают из-за конфликтов между родителями. Раны иногда не заживают до конца. Обрекать же своих собственных детей на подобную судьбу он не желал.

Но он любил Лину, как никогда прежде не любил ни одну женщину. Он не мог просто так отказать ей, не мог причинить ей боль. Поэтому он должен сам подвести ее к тому, чтобы она не помышляла о браке. И Марк лихорадочно принялся подыскивать убедительную причину.

— Пожениться, собственно, не такая уж плохая идея. — Он видел, как вспыхнули ее глаза, и почувствовал себя свиньей.

Лина радостно к нему прильнула.

— Ты же повар, ты же можешь работать везде. Увидишь, в Гамбурге ты моментально станешь популярным.

— Я должен перебраться в Гамбург? У меня здесь очень хорошая работа. Клиенты меня любят.

— Да, но… — начала Лина.

— Нет, нет, — тут же перебил Марк, — мы сделаем наоборот. Ты переедешь ко мне. Лондон круче. Здесь собирается весь мир. Мы поженимся. Я буду работать поваром, а ты будешь заботиться о доме и детях.

— А как же моя работа? — В глазах Лины застыло разочарование. — Ты, случайно, не рассчитываешь, что я закрою фирму?

— Само собой разумеется. Так устроен мир. Мужчина приносит деньги в дом, а женщина заботится о семейном очаге.

Лина онемела, не веря своим ушам. Марк предлагает ей бросить работу и засесть дома? Таких мужчин она сторонилась, как чумы. Как ее угораздило влюбиться в пещерного самца?

Она вскочила на ноги.

— Марк Блум, мне следовало сразу понять, кто ты на самом деле. За обаятельным фасадом прячется такой мачо, гаже которого я в жизни не встречала! Если ты еще не понял, так слушай. Я не просто работаю. Фирма — моя жизнь. Я сама создала ее! На мне лежит ответственность за десять лучших работников во всем Гамбурге. Я не могу взять и просто так их уволить. Только потому, что сдуру влюбилась именно в тебя!

Она одевалась и говорила без умолку. Во всяком случае, так лучше, чем завыть в голос. Правда оказалась слишком мучительной.

Марк поднял с пола свою одежду и искоса поглядел, как Лина, шумно дыша, принялась аккуратно укладывать свадебное платье в специальный пакет на молнии с логотипом прокатной конторы.

Все шло по плану. Потребовав, чтобы она прикрыла дело и переехала к нему в Лондон, он попал в точку. Такая женщина, как Лина, никогда не согласится бросить бизнес.

Она перебесится, успокоится, и все будет тип-топ. Конечно, воскресные свидания — не идеал. Он тоже так считает. Но время станет работать на них. Они будут регулярно видеться, заниматься любовью и никогда не надоедят друг другу.

Понятно, Лине потребуется какое-то время, чтобы привыкнуть к этой мысли. Ей нужны гарантии. Тех, кого она любит, она должна привязать к себе. Контрактом, например. Или брачным договором. Так, как она попыталась сделать с ним. Только руки коротки.

А пока они любят друг друга. Поэтому Марк вовсе не переживал, когда разъяренная Лина резко подошла к двери, распахнула ее настежь и многозначительно посмотрела ему в глаза.

— А поцеловать любимого на прощанье? — небрежно спросил он, засунув руки в карманы куртки и направляясь к выходу.

— Мачо… — процедила она сквозь зубы.

Он ухмыльнулся и, переступая порог, послал ей воздушный поцелуй.

— Соскучишься, звони, — а дверь за собой закрывать не стал. Не он же ее открывал, в конце-то концов.

Глава четырнадцатая

Приветливая стюардесса трижды подошла к Лине и трижды поинтересовалась, не может ли она чем-нибудь ей помочь. Лина сопела, сморкалась, кряхтела и извела две упаковки носовых платков.

— Я простужена, — в очередной раз заверила ее Лина и поблагодарила за коробку косметических салфеток, которую стюардесса положила ей на колени.

Ну почему, когда другие плачут, у них это выходит изящно? А ее лицо покрывается красными пятнами, отвратительно припухают глаза, расплывается нос, и из него течет, как из испорченного крана? Марк Блум не стоит ее слез. С самого начала он вел себя как эгоист и хам. Как исключительно очаровательный хам, если уж быть честной… Но это вовсе ничего не меняло. Когда Лина потребовала ясности, иллюзии рассеялись и игры кончились.

Стало ли ей легче? Нет. Чувствовала она себя ужасно.

Дженни хватило одного взгляда, чтобы понять: лондонский визит окончился катастрофой. Но она не имела права утаить от своей начальницы очередное скверное известие.

— Совершенно ясно, что это дело рук хакеров. Заблокированы все счета. Банк известил нас, что мы больше не кредитоспособны.

Лина упала на стул.

— Ты что-нибудь понимаешь? Почему нас хотят уничтожить? Именно нас? Мы — маленькая фирма, только-только становимся на ноги. Кому мы можем быть опасны с нашей узкой специализацией?

— Может, все дело в твоем звании?

— Руководитель года? Это только слова, не более того. На них хлеба не купишь.

От этого звания с самого начала одни неприятности. И Марк Блум. Но о нем сейчас лучше не думать.

— Иными словами, мы вылетели в трубу?

— Да.

Слово повисло в воздухе, как страшное откровение.

— Мы все еще можем обратиться в полицию, — заговорила, наконец, Дженни.

Лина кивнула:

— Да, можем. Но это ничего не изменит в нашей платежеспособности. — Она прикусила губу. — Я должна сообщить Дирку. Это же и его деньги. Пожалуйста, не предпринимай ничего, не обсудив со мной.

— Конечно, — сказала Дженни, но когда в обед пошла в ближайший магазинчик, прихватила оттуда две пустые коробки. Наверное, скоро придется освобождать свой письменный стол…

Лина позвонила Дирку и попросила пообедать с ней, чтобы переговорить о делах. А потом набрала номер своего парикмахера. Ни в офисе, ни дома находиться она не могла.

В парикмахерской у нее было достаточно времени, чтобы поразмышлять о жизни, которая совершенно вылетела из колеи. За последние годы всю свою энергию Лина вкладывала в фирму. Магазин родителей она унаследовала, но для нее было очень важно добиться большего. И вот она «Руководитель года».

Однако с того радостного момента все покатилось под откос. И бизнес, и личная жизнь.

Что же тяжелее? Профессиональная катастрофа или разочарование в Марке? До этого момента Лина старалась гнать от себя любую мысль о нем. Но мысли, как заколдованные, возвращались к озорному повару.

Ее чувства к нему — глубокие и искренние. В Лондоне она поняла это. И чем дальше Лина от него находилась, тем сильнее становилась уверенность: она любит Марка. Всем сердцем. Однако отношения, которые нужно поддерживать на расстоянии, обречены изначально.

Ее родители — лучший пример счастливого брака длиною в жизнь. Более сорока лет они были рядом, двадцать четыре часа в сутки. Для каких-то пар такая близость означала бы неминуемый крах. Но Рудольфсов такая жизнь сплотила. Они вместе и после смерти, Лина не сомневалась.

У нее никогда не хватало времени задуматься об этом. Но сейчас, когда парикмахер приводил в порядок ее волосы, она вдруг осознала, что тоже мечтает о таком же счастье. Только иначе. Современнее.

В глубине души Лина верила, что нашла в Марке мужчину, как говорится, на всю жизнь. Однако он сам же убедил ее в обратном. Утверждал, что любит ее, но на самом деле искал вовсе не ее близости, а лишь собственного удовольствия. И недвусмысленно дал ей это понять.

А Дирк? В отличие от Марка, он никогда не боялся рисковать. Он даже торопил ее выйти за него замуж.

Парикмахер протянул зеркало, чтобы Лина могла рассмотреть прическу со всех сторон.

— Нравится? Вы довольны?

Лина вежливо закивала. Но, если быть честной, она не особенно разглядывала себя в зеркале. Зато сейчас она знала, что ей делать. Она попросит помощи у единственного мужчины, который всегда оставался ей верен, — у Дирка.

Лина держала ножку бокала обеими руками, чтобы не было заметно, как дрожат ее пальцы. Дирк улыбнулся и забрал у нее из рук рюмку.

— Дирк, я долго думала над твоим предложением.

— Значит, твоя поездка в Лондон оказалась удачной!

Лина сглотнула. У нее вдруг появилось неприятное ощущение, что он все знает о ней и о Марке. Но откуда?

— Дирк, ты все еще хочешь на мне жениться?

— Естественно. Если я спрашиваю женщину, пойдет ли она за меня замуж, то с моей стороны это серьезно, и я не отступлю.

Лина вздрогнула. Марк тоже спрашивал, выйдет ли она за него замуж. Только для него это не было даже наполовину так же серьезно, как для Дирка.

— Я не хочу врать тебе, — проговорила Лина. — Я к тебе отношусь очень хорошо. Но как к другу. Я не люблю тебя и никогда этого не скрывала.

Дирк слушал внимательно.

— Ты просил меня вернуть тебе деньги, которые ты вложил в мою фирму. Как я поняла, ты не хочешь, чтобы они влияли на наши с тобой отношения.

Лина жадно допила вино из бокала и не возражала, когда Дирк тут же его вновь наполнил.

— Дирк, моя фирма на грани банкротства. Я не знаю, как это произошло. Похоже, хакеры. Одним словом, у меня ни гроша. Банки заблокировали наши счета. Мы накануне гибели.

Выговорившись, она испытала облегчение. И прекрасно понимала, что Дирк вправе затопать ногами, закричать, что кругом виновата она одна. Но вышло иначе.

Он откинулся на спинку стула, закрыл глаза. Уголки его рта подрагивали. Впрочем, Дирк быстро овладел собой и долгим проникновенным взглядом посмотрел на Лину.

— Ты уведомила полицию?

— Знаю, я давно должна была это сделать, — виновато призналась она, — но я не хотела дополнительных проблем. С тех пор, как меня сделали руководителем года, я постоянно на виду. Какой лакомый кусок для прессы — пронюхать, что мы банкроты…

Дирк кивнул.

— Что ж… Лина, мы должны действовать без промедления. Уже сегодня я приму все меры. Я позабочусь, чтобы у тебя было достаточно средств удержать фирму на плаву. Тем более наверняка за это время поступили новые заказы.

— Куча, Дирк! Настоящий бум! Но ты же ведь знаешь, что это означает. Без денег я не могу выкупить товары и, соответственно, не могу удовлетворить клиентов. Замкнутый круг.

Дирк успокаивающе погладил ее по плечу. Как всегда, Лине пришлось сделать над собой усилие, чтобы не отстраниться.

— Не переживай. Вместе мы справимся с ситуацией. Мы двое — отличная команда. Я рад, что ты тоже так считаешь и наконец-то выйдешь за меня замуж.

Сердце Лины упало. Она еще надеялась, что Дирк не будет настаивать на свадьбе. Но он привык получать то, что хотел. Выдержкой и упорством он победил и на этот раз.

— Да, вдвоем мы сильная команда. — Лина потянулась к своему бокалу, но Дирк прикрыл его рукой.

Его цель достигнута. До конца дня Лина нужна ему трезвой.

«Лине», — было написано на яркой обертке, которую Марк перевязывал красной ленточкой. В маленькой коробочке лежал один из черничных тортиков, что принесли ему славу. Марк даже насвистывал какую-то веселую мелодию. До сих пор, когда он звонил в Гамбург, Лина не подходила к телефону. Каждый раз Дженни угощала его новой отговоркой, но с час назад объявила достаточно нервным тоном:

— Может, она просто не хочет больше с вами общаться?

Марк лишь посмеивался. Он любит Лину. И Лина любит его. Все так просто. Даже если она сейчас немножко кочевряжится, это вовсе ничего не меняет в тех чувствах, которые они испытывают друг к другу. Нужно лишь немного выдержки, чтобы убедить Лину: он с ней честен.

Идея пожениться была просто бабьим капризом. Лина должна, наконец, понять, что такое поведение с ее стороны рискованно для их отношений.

— Ты уж смотри, чтобы посылка попала в Гамбург в целости и сохранности, — напутствовал он младшего повара.

— Что это?

Лина с отвращением взяла пальцами сверточек и понесла его Дженни в приемную. Та тяжело вздохнула, когда начальница бросила посылку на стол.

— Всего лишь бандероль. Отправитель — вот, тут написано, — всем известный мистер Марк Блум. По моему разумению, лондонский повар в тебя влюблен. Ты не хочешь ее открыть?

Ха, Лина ее открыла бы, и с каким удовольствием! Хотя бы для того, чтобы узнать, что за подарки дарит Марк девушке, которую предварительно жестоко оскорбил. Естественно, она не станет этого делать. Если посылку открыть, ее уже нельзя будет отослать обратно в Лондон. А в сложившихся обстоятельствах у Лины нет иного выхода.

— Позаботься, чтобы посылка вернулась в Лондон.

— Думаешь, это разумно? Тут написано: «Скоропортящийся продукт».

Лина передернула плечами.

— Я никого не просила посылать мне что-либо.

— Этого Никого зовут Марк, и он звонит сюда каждый час.

— Его трудности.

— Лина, ты не можешь с ним так поступать. И меня ты тоже не обманешь. Ты что, думаешь, я не знаю, что ты влюблена в Марка? Его имя украшает каждую бумажонку в твоей мусорной корзине.

— Джен, ты, случайно, не шпионишь за мной?

— Нет, конечно. Просто я выкидывала мусор из всех кабинетов офиса, потому что сейчас мы не можем платить уборщице. Ты пишешь «Марк» на любой папке, на любом конверте, стоит им попасть тебе под руку… Мне пришлось уже трижды заклеивать твои вензеля.

— Ничего себе…

Лина почувствовала, что краснеет. Все правда. Марк не выходит у нее из головы, что бы она ни делала. Она надеялась, что сможет от него избавиться. Особенно после того, как решила стать женой Дирка.

Она ошиблась.

— Если он позвонит опять, скажи, что я очень скоро выхожу замуж.

— А вот это — просто пьяная выходка, которую лично я не в силах понять.

— Вполне достаточно, что понимаю я.

Голос Лины прозвучал гораздо резче, чем она рассчитывала. Она не собиралась извещать Дженни, что выходит за Дирка только потому, чтобы он спас фирму. Стоило ей вновь объединиться с Дирком, как сразу все заметно улучшилось. Он переговорил с банком. Счета восстановили. С учетом повышенного клиентского спроса банк даже изменил свое отношение к их кредитной линии.

Лина обязана быть благодарной Дирку. И поэтому она выполнит свою часть соглашения. Во всяком случае, Дирк облегчил ее задачу. До сих пор он не предпринимал ничего, чтобы затащить ее в постель. А это — джентльменское поведение, и она умеет такое ценить. Хотя и предчувствует, что никогда не сможет спать с ним.

Не сможет после того, как узнала, что такое настоящая любовь…

— Если Марк позвонит, скажи ему, что я выхожу замуж, — гораздо миролюбивее повторила Лина. — Так для всех будет лучше.

Глава пятнадцатая

Красный от злости, Марк таращился на тарелку, которую вернул ему официант. Было ясно, что клиент отведал, самое большее, две ложки десерта и отослал блюдо обратно. Такого не случалось с самого начала его карьеры.

— Это совершенно свежий десерт. Я сам, лично, его готовил! Какие могут быть претензии?

Официант захихикал:

— Гость утверждает, что в десерте… в нем нет любви. Гость утверждает, что десерт приготовлен без любви.

Слова будто эхом прокатились по кухне. Марк вцепился себе в волосы.

— Джентльмены, вы тоже считаете, что мои десерты приготовлены без любви?

Большинство поваров тут же вернулись к своим занятиям. Достаточно сложно удовлетворить шефа, если он в разладе с самим собой. В том состоянии, в котором Марк находится сейчас, лучше с ним не спорить. Только у помощника хватило мужества сказать правду.

— Блум, с тех пор, как у тебя в голове засела эта Лина, ты перестал быть самим собой.

Лицо Марка окаменело. Потребовалось время, чтобы справиться с желанием заорать.

— Это не так. — Его плечи бессильно опустились, он вернулся к плите и убавил огонь. — Лина — это лучшее, что было в моей жизни. К сожалению, я сам все испортил.

И ничего поделать уже невозможно. Лина вовсе не рассердилась на него. Она порвала с ним отношения. Пресекала любую его попытку их восстановить. Сегодня утром почтальон принес обратно черничный тортик, который Марк посвятил только ей. Даже не открыла.

— Если сам испортил, сам и налаживай.

Категоричное заявление помощника вернуло Марка к реальности.

Ванильный крем пузырился в кастрюле. Проклятье, безе! Марк стиснул зубы и голыми руками потащил противень из духовки.

Не подгорели!

«Добрый знак, — решил про себя Марк. — Без паники, так быстро я не сдаюсь!»

Лина стоила того, чтобы за нее побороться.

— Мы справились! — Лина довольно просматривала баланс, который пару минут назад принесли из бухгалтерии.

Дженни, примостившись на краешке письменного стола, критично разглядывала свою подругу. Та вовсе не выглядела радостной и счастливой. Бледная, точно всю ночь не спала. Глаза ввалились, и, хотя она замазала тональным кремом темные круги, их все равно было видно. Даже серебристый браслетик часов как будто болтался на ее руке гораздо свободнее, чем пару дней назад.

— Слушай, Лина, а ты не похудела?

Та словно почувствовала взгляд Дженни и нервно дернула рукой с часами, которой прижимала к столу бумаги.

— Не исключаю.

Дженни соскользнула со стола.

— Знаешь, мне действительно сложно говорить с тобой об этом. Но Дирк… э… неподходящий для тебя муж.

— Своими деньгами он спас нашу фирму.

— А фирма тебе дороже собственной жизни? — очень тихо спросила Дженни.

— Но что я могу поделать? Если я не стану его женой, Дирк вынет из оборота свои деньги, и мы окончательно разоримся.

Дженни насторожилась.

— Он так и сказал?

Лине не хотелось признаваться, что уже давно ее мучает одно подозрение. Шантаж. Дирк тихо-спокойно прижал ее. Совпадение оказалось ему на руку. Словно он специально поджидал удобный момент. Если бы хакер не взломал их компьютерную систему, не звучать бы через две недели свадебным колоколам. От одной этой мысли подкатывала тошнота. До сих пор Лине удавалось увиливать от подготовки к свадьбе. Проблемы на фирме были уважительной причиной, и никакие возражения Дирка не могли изменить ситуацию. Но пора взглянуть фактам в глаза. Она выходит замуж за человека, которого не любит.

— Ох, Дженни, ну что я могу поделать?

Лина прижалась головой к плечу подруги. Дженни восприняла это как сигнал о помощи.

И она поможет Лине! Ох как она поможет! Тем более что Дженни, кажется, знает, как это сделать…

Чем ближе подходил день свадьбы, тем больше времени Лина проводила в офисе. Она делала все, чтобы не оставаться с Дирком наедине. Редкие встречи происходили обычно среди дня в «Каза Луиджи», ее любимом ресторанчике. На душе у Лины было пусто и холодно. Хороший обед хоть согревал желудок…

Этим вечером она поздно ушла из конторы. В воздухе впервые запахло весной. Робкий ветерок играл с ее волосами, когда она подняла руку, останавливая такси.

По дороге вдруг возникло ощущение, будто кто-то ее преследует. Но сколько Лина ни оборачивалась, ничего подозрительного сзади не обнаруживала. Обычный поток машин.

Возле дома это неприятное чувство вернулось. Но в сгустившихся сумерках на безлюдной улице она не увидела никого, кроме старичка соседа, который, как обычно, выгуливал перед сном своего спаниеля.

— Добрый вечер! — Сосед узнал ее и помахал рукой, спаниель тоже завертел обрубком хвоста.

— Добрый! Отличная погода! — крикнула Лина; старик был туговат на ухо.

— О, да! Как будто весна!

Она вошла в квартиру, сняла пальто, переобулась в тапочки, мечтая, как сейчас постоит под душем, потом наденет махровый халат и пару часиков поваляется с какой-нибудь проверенной книжкой Бёлля или Ремарка. Как же давно ее глаза не видели ничего, кроме бухгалтерских отчетов… Только бы не позвонил Дирк!

И в тот же момент загудел домофон.

— Дирк? Это ты? — Все, вечер испорчен…

В ответ раздался треск и нечто басовито-невразумительное, но к тому моменту она уже успела нажать кнопку домофона. Лина опять занервничала. Кроме Дирка, в этот поздний час к ней не может прийти никто. Но он никогда не являлся сюда без приглашения! Хотя, нет, когда были живы родители, Дирк почти каждый вечер приходил как к себе домой. Через две недели они поженятся, и у него будут собственные ключи от ее квартиры. Даже не от ее, а от их квартиры! Дирк ведь уже сто раз зазывал Лину смотреть с агентом по недвижимости варианты их семейного жилья…

В дверь позвонили. Она нехотя подошла и, чтобы еще хоть на мгновение оттянуть встречу с Дирком, все-таки посмотрела в глазок. И сердце чуть не выпрыгнуло из груди. Трясущимися руками Лина повернула ключ.

Говорить она не могла и только молча рассматривала Марка. Он был другой. Никакой дерзкой ухмылки. Никаких бесенят в глазах. Очень серьезный взгляд.

Чувствуя, что ее уже трясет, Лина отступила назад, пропуская его в квартиру.

— Не волнуйся, я ненадолго, — сообщил он.

Его голос звучал хрипло. Без сомнения, этот визит давался Марку нелегко.

Лина кивнула.

— У меня к тебе предложение.

— Предложение?

— Деловое. Даже, можно сказать, коммерческое.

— Сейчас? Так поздно? Почему ты не позвонил мне на работу?

Вместо ответа — жесткий взгляд, от которого она, наверное, покраснела. Как он мог поговорить с ней в офисе? По ее же приказу Дженни никогда не соединила бы его…

— Несколько дней назад я послал тебе свой лучший черничный торт. Жаль, что ты не нашла нужным открыть посылку. — Чувствовалось, он взвешивает каждое слово.

Лина открыла рот, чтобы извиниться, но Марк опередил ее:

— Позволь мне высказаться. После нашего с тобой первого выступления по телевидению я не знал, куда деваться от заказов. И подумал, что, если мне не хочется всю жизнь печь одни лишь эти чертовы тортики…

— На самом деле они очень вкусные.

Он словно не расслышал.

— …то я должен разыскать подходящий канал сбыта. Я готов предоставить мой рецепт специализированной экспедиторской фирме.

— И ты подумал обо мне?

— О твоей фирме, — угрюмо поправил ее Марк. — Поэтому я готов вложить значительную долю моих сбережений в твой оборот. — Ему придется взять кредит, но об этом никто не должен знать.

Сердце Лины упало.

— А на каких условиях?

— Ни на каких. Для ответа у тебя двадцать четыре часа. Потом я обращусь к другой фирме. Я остановился в отеле «Бург».

Марк повернулся и вышел из квартиры. Лина чувствовала себя как во сне. Ни ласкового слова, ни грубоватой шутки… Только холод и равнодушие.

Но ее сердце по-прежнему скакало галопом. Потрясающе было уже просто увидеть его у себя дома! Пусть Марк держался отстраненно, пусть отгораживался от нее стеной отчуждения, но сердце Лины ликовало, и в нем не было ни малейшего сомнения, что Марк — единственный мужчина в ее жизни. Каждая клеточка ее тела жаждала его. Было так трудно не протянуть к нему руку, не коснуться, не потрогать… И так стыдно: столько дней она категорично пресекала все его попытки поговорить…

А если он действительно хочет с ней только деловых отношений? Лучше отложить этот вопрос на потом. Сначала нужно разобраться с его коммерческим предложением, которое, что не исключено, может спасти и фирму, и ее.

Лина схватила мобильник.

— Дженни, завтра к обеду мне нужна калькуляция. Допустим, мы будем через нашу фирму распространять черничные тортики Марка Блума. Во сколько это нам обойдется?

— Сейчас почти десять, Лина. Неужели это нужно обсуждать именно сегодня? — Голос Дженни звучал устало.

— Я знаю, что поздно. Но я не стала бы тебя просить, если бы вопрос не был действительно срочным и важным.

— Хорошо, — вздохнула Дженни, — сделаю, что смогу.

— Спасибо, ты настоящая подруга!

Короткий смешок на том конце провода.

— Ладно, чего уж там. Спокойной ночи, Лина.

— Спокойной ночи.

Вешая трубку, Лина подумала, что настоящая подруга могла бы и с большим интересом отнестись к черничным тортикам. Хотя бы спросить, почему Лине пришла такая идея на ночь глядя, и она рассказала бы Дженни, как Марк…

Телефон зазвонил, едва трубка легла на рычаги.

— Лина, любовь моя!

— Привет, Дирк.

— Хочу пожелать тебе приятных сновидений и напомнить, чтобы завтра ты освободилась пораньше. Пора, наконец, купить обручальные кольца.

— Кольца… — эхом отозвалась она.

— А еще лучше сделать это днем. Мы могли бы встретиться, вместе перекусить и…

— Отличная идея, Дирк! Давай завтра в час в «Каза Луиджи». Только не опаздывай.

— Я? — хохотнул он. — На свидание с тобой я не опоздаю даже за все золото мира. Целую тебя, милая! Сладких снов.

— Взаимно, — пожелала она, впрочем, сильно сомневаясь, что ей вообще удастся сегодня заснуть. И вдруг решительно выпалила: — Слушай, Дирк, а не пропустить ли нам по рюмочке на ночь?

— С удовольствием, любовь моя! У тебя или у меня?

— Э… лучше где-нибудь по соседству, скажем, в баре «У мельника», на углу.

— Буду через десять минут! Даже через восемь!

— Лина, солнышко! — Дирк поднялся ей навстречу. Он сидел с краю у стоики; ночная жизнь «У мельника» била ключом. — Ты ослепительна, как всегда. Нужно подождать, вон тот столик должен освободиться. — Он показал куда-то рукой. — Присаживайся, я пока заказал нам мартини, — возле него на стойке действительно стояли два фужера; в них плавало по оливке.

Лина посмотрела на мартини, потом на Дирка.

— Я не пойду с тобой покупать кольца.

Он вытаращил глаза.

— Почему?

Лина взяла себя в руки и уселась с бокалом мартини на высокий табурет, всем своим видом показывая, что абсолютно спокойна.

— Свадьбы не будет. Я передумала.

Его глаза сузились. Пожалуй, даже все лицо Дирка сузилось и сделалось вдруг из привлекательного откровенно противным. И как будто даже опасным. Как у человека, которому нечего терять.

— Мы заключили сделку, любовь моя, — произнес он очень тихо, чтобы не услышали посторонние, — или ты уже забыла, что я спас твою фирму от банкротства?

Чувствуя, как затряслись руки, Лина повела правой бровью, раскрыла сумочку, порылась в ней, достала носовой платок, высморкалась, убрала его обратно.

— Дирк, никакого банкротства не было бы, не залезь ты в нашу компьютерную систему.

— Не выдумывай, милая. У тебя нет доказательств.

— Боюсь, что ты ошибаешься. Наш компьютерщик легко докажет, что это твоих рук дело.

— Не докажет. Я ни разу не повторился.

— Так это был ты? — По спине Лины катился холодный пот.

— Я. Ну и что? Ты бессильна. Без моих денег ты теряешь фирму. А я знаю, как много она для тебя значит.

— Я не понимаю, какая тебе польза, если ты отнимешь у меня фирму? И почему ты обязательно хочешь жениться на мне?

— Потому что я всегда получаю то, что хочу. — В голосе Дирка послышалась угроза. — И тебя тоже. Кстати, если захочешь, потом мы можем развестись.

Лина отшатнулась.

— Ты сумасшедший, Дирк. Ты болен. Тебе нужен доктор.

— Думаю, сейчас будет лучше, если я провожу тебя домой. Выспишься, а завтра купим кольца.

Лина резко вскочила на ноги.

— Нет! Этого не будет! Ты ведь знаешь Дженни? Так вот, она сейчас наш разговор слушала по мобильному! — Лина вытащила аппарат из кармана, помахала им перед носом оторопевшего Дирка и сунула обратно. — А в сумке у меня — диктофон!

— Ты неблагодарная тварь!

Лина понимала, что, несмотря на все ее усилия казаться спокойной, ее трясет с головы до ног. И посетители вопросительно поглядывают в их с Дирком сторону.

Она наклонилась к незадачливому жениху. Тот был бледен, как прокисшее молоко.

— Предупреждаю последний раз, Дирк. Ты получишь свои деньги, как только я смогу их тебе выплатить. Это будет очень скоро. И ты не посмеешь сделать ничего, что может повредить моей фирме, мне лично или моим сотрудникам. Иначе я сразу же отправляюсь с Дженни и пленкой, — она похлопала по сумочке, — в полицию.

— Змея!

— …И радуйся, что из одной лишь благодарности я пока этого не делаю. Пока!

С высоко поднятой головой Лина пошла к выходу. Она чувствовала на себе любопытные взгляды, но ей было наплевать. Она знала, что поступила правильно. И как удачно, что она решилась воспользоваться диктофоном. Он по чистой случайности оказался в сумочке: образчик продукции одного из поставщиков, с которым она встречалась именно сегодня. А вот Дженни о беседе еще понятия не имеет. Ничего, узнает завтра утром. Сейчас Лина не станет ее будить, пусть спит. Может быть, и она сама тоже сумеет сегодня выспаться. Это же такое счастье, когда тебе не грозит никакая свадьба с Дирком. А с кем-то другим? Нет, нет, сейчас главное — фирма…

Как Лина отнесется к его предложению? Этот вопрос мучил Марка с той минуты, как он вышел из ее квартиры. Примет его помощь? Или опять оттолкнет?

Когда Дженни сказала, что Лина выходит замуж, он не поверил. Лина не из тех, кто, имея жениха, переспит с первым встречным. Конечно же, Марк — далеко не первый встречный, но Лина-то — точно не из тех…

Поэтому на следующий день он опять позвонил в Гамбург. Дженни вдруг ему обрадовалась. И под большим секретом поведала ужасную историю о компаньоне и женихе, который, по мнению Дженни, шантажирует ее подругу. Марк тут же решил помочь.

Вне зависимости от того, любит ли его еще Лина или нет. Он ее любит. Этого достаточно.

Марка разбудил телефонный звонок, и портье сообщил, что мистера Блума в холле ждет госпожа Рудольфс. Итак, сейчас он получит ответ.

Чтобы избежать двусмысленности, он не стал приглашать Лину к себе в номер. Он встретился с ней внизу в баре, где в такую рань, кроме бармена, не было ни души. Только рыбки неторопливо плавали в аквариуме.

Лина заказала минералку, и Марк последовал ее примеру. Это его успокоило. Что бы ни собиралась сказать Лина, она сообщит ему взвешенное и обдуманное решение. На трезвую голову.

Она зачем-то протянула ему через стол маленький черный диктофон.

— Я хочу, чтобы ты это прослушал.

— Что здесь?

— Мой разговор с бывшим компаньоном. Он был одержим идеей жениться на мне… — Лина запнулась, приподняв бровь. Она же поклялась не произносить при Марке слово «жениться»!

Он не удержался от кривой ухмылки, тоже вспомнив их встречу в Лондоне.

— Дирк, можно сказать, приставил мне нож к горлу. Потребовал вернуть кредит. Якобы чтобы между нами не стояли деньги. И одновременно химичил со счетами моей фирмы.

— У тебя не осталось другого выхода, кроме как выйти за него замуж.

Лина посмотрела на Марка с благодарностью.

— Наверное, в его жизни я единственная женщина, которая была к нему равнодушной, невзирая на его капиталы. И Дирк не вынес этого. Я сказала, что верну деньги, как только у меня будет достаточно средств. Ты знаешь, что это означает?

Он скрестил на груди руки и откинулся на спинку стула.

— Тем самым судьбу своей фирмы ты вручаешь мне.

— В Лондоне ты утверждал, что согласен на мне жениться, только если я откажусь от фирмы. Я готова на это пойти.

Он растерянно провел руками по лицу.

— Ты так сильно меня любишь?

Она почувствовала, что на глазах закипают слезы. Но Лина не желала плакать. Ей требовалась ясность.

— Я была убеждена, что фирма — главное в моей жизни. Но я ошибалась. Как бы то ни было, жить без тебя я не хочу.

Марк сорвался со стула, обогнул столик и вдруг упал перед ней на колени.

— Лина, любимая. Я так виноват, я так мучил тебя. Я идиот. Полный кретин.

Он протянул руки и поцеловал ее.

— Лина, я боюсь заводить семью. Мои родители расстались, когда я был совсем маленьким. И мое детство кончилось, когда отец нас бросил. Я слишком хорошо знаю, как страдала тогда мама.

— Мы не обязаны жениться, Марк, если ты этого не…

— Нет, мы поженимся! — энергично перебил он. — Лина Рудольфс, я прошу тебя, твою фирму и что еще там есть у тебя, выйти за меня замуж. Ты будешь любить меня вечно, я могу надеяться?

Лина заулыбалась. В его глазах опять запрыгали озорные искорени, которые очаровали ее с первой встречи. Она нагнулась к нему и поцеловала в губы. Щедро и страстно. И так долго, насколько у обоих хватило воздуха в легких.

— Но я выйду за тебя только при одном условии.

— ???

— Что до конца моей жизни ты будешь кормить меня черничными тортиками!

Марк вскочил и подхватил Лину на руки.

— Наконец-то дельное и доступное моему пониманию условие! И вполне осуществимое!

Бармен, который все это время потихоньку наблюдал за ранними гостями, вытащил из холодильника бутылку лучшего шампанского и наполнил два бокала. Потом налил и третий, для себя — «Дом Периньон» не грех выпить даже на работе, и даже с утра. Что-что, а уж людей-то он знал хорошо и был готов поклясться, что у этих голубков есть повод праздновать, так что они без проблем оплатят всю бутылку. А там, глядишь, и одной покажется мало…

Эпилог

В районе гамбургского порта открылся ресторан для одиноких людей. Назывался он «Будь моею». И это оказалось вовсе не старомодное заведеньице с девочками, желающими раскрутить холостяка, а эксклюзивный ресторан, претендующий на солидный имидж с изысканной атмосферой. Здесь одинокие люди обретали возможность найти спутника жизни, который разделял бы с ними хотя бы одну страсть — любовь к вкусной еде.

В последние дни пресса только и делала, что рекламировала новый ресторан. Так что в день открытия перед дверями «Будь моею» выстроилась очередь, конец которой терялся где-то в соседних переулках.

— Почему мы не двигаемся с места? — поинтересовалась симпатичная молодая особа у мужчины, который стоял впереди нее.

— Вон, никак хозяева не нацелуются, — с улыбкой ответил тот. И с интересом посмотрел на собеседницу. Может, стоит взять с ней один столик на двоих?

— Тебе не кажется, что пора открывать? — Лина хватала ртом воздух, высвобождаясь из объятий Марка. Он дотронулся до нее внезапно, когда она шла с ключами к входной двери. И так — весь год, после того как они стали жить вместе: любое прикосновение заканчивалось хотя бы поцелуем. — Эти фонари над входом светят не хуже прожекторов.

— Да пусть все смотрят, — зашептал ей в ухо Марк. Между прочим, от его губ пахло черникой… — Мы ведь лучший пример того, как притягиваются противоположности.

— А по-моему, мы из одного теста, милый. Знаешь, если бы еще год назад мне сказали, что однажды я стану управлять собственным рестораном… До сих пор не могу поверить!

— Это не обязательно, — сказал он, и опять его руки оказались на спине Лины, а его уста слились с ее устами.

Экспедиторская фирма процветала, а ресторан позволил закрепить достигнутый успех. И самое главное, теперь Лина работала бок о бок с мужем, которого любила всем сердцем. Так, как научили ее родители.

Она оторвалась от его губ, счастливо улыбнулась и чуть подтолкнула Марка.

— Посерьезнее, дорогой. Люди снаружи тоже хотят, наконец, влюбиться, как мы. Давай открывать.

— Как скажешь. — Он подмигнул и погрозил ей пальцем.

Глаза Марка лучились любовью. Лина — его муза и финансовый директор в одном лице. И прежде всего — жена, которую он любит всем сердцем и будет любить вечно.

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.

Оглавление

Глава первая

Глава вторая

Глава третья

Глава четвертая

Глава пятая

Глава шестая

Глава седьмая

Глава девятая

Глава десятая

Глава одиннадцатая

Глава двенадцатая

Глава тринадцатая

Глава четырнадцатая

Глава пятнадцатая

Эпилог