Гниль [Ирэн Блейк] (fb2) читать постранично, страница - 3

сильно хлопнул дверью и практически закрыл её, усиливая вокруг и без того чернильно-чёрную темноту.

Завхоз наполнил картошкой почти все вёдра на ощупь в полной темноте, когда его рука в матерчатых перчатках коснулась чего-то мягкого — это что-то хлопнуло, точно взорвалось.

— Фу, мерзость, гнилой клубень, етить-колотить, попался! — Мужчина хотел разжать пальцы и выпустить клубень, как снова с лязгом хлопнула дверь наверху.

Его носа коснулось отменно-ядрённое зловоние, мужчина тут же скривился и выругался сквозь стиснутые зубы.

Неожиданно замигал и включился таки свет. Василий зажмурил привыкшие к темноте глаза, а когда открыл их, то мельком периферийным зрением увидел, как что-то сплющенное коричневое с крапинками чёрного цвета, точно жгутом обвило его руку и плюхнуло на лицо, обжигая своими выделениями точно кислотой.

На матерчатой рукавице растеклось отвратительное пятно. Вонь опечатала ноздри мужчины вызывая рвоту.

Он успел открыть рот, набирая воздух для отчаянного крика, как существо похожее на гигантскую, распухшую крысу шлепнулось, откуда-то сверху, придавливая Трещоткина к полу. Влажные усики твари коснулись лба мужчины.

От нахлынувшей паники, он онемел, тело превратилось в неподвижную копну сена. Крик комом застрял в горле. Сердце билось галопом, как у той испуганной лошади, на которой Трещоткин вздумал разок прокатиться, когда ещё был совсем юн. Тогда он отделался испугом и сломанной рукой.

Свет в подвале снова мигнул и погас. Василий собрался закричать, но вместо крика из его горла вырвался слабый писк.

Шорх. Шорх. Зашуршало в углу — и Трещоткина потащили в самую глубь подвала в дышащую гнилью темноту.

* * *

Галина Петровна шеф повар трудколонии для несовершеннолетних сегодня работала в вечернюю смену. Раздав ужин, она то и дело посматривала на дверь в кладовую, прислушиваясь: не скрипнет ли ржавая петля, оповещая ее, что картошку на завтрашний день всё же удосужились принести из подвала.

Сегодня завхоз лично должен был спуститься в подвал, так как пропойца Медведев после юбилея жены выпавшего как раз на минувшие выходные: в понедельник с утра на работу так, и не явился.

Она вздохнула, картошка запаздывала, а её ещё нужно было почистить, чтобы не запороть завтрак.

Повариха уже протёрла плиты и раздачу, а дверь так и не скрипнула.

Вскоре стихли голоса трудных подростков, и высокие двухстворчатые двери столовой закрыли.

На кухне кроме Галины Петровны осталась трудолюбивая и чистоплотная, но, тощая как таранка — Люда, мойщица посуды.

Странно, посмотрела на настенные часы в зале Галина Петровна, и отметила, что уже восьмой час и завхоз уже давным-давно должен был появиться и принести картошку, но его не было.

Повариха упрёла руки в бока и выпила тёплого чая. Она негодовала. Василий в работе зарекомендовал себя как человек хоть и пьющий, но к любому делу — ответственный. Может, что-то случилось?

Она подождала ещё пятнадцать минут, за это время развесила сахар. Затем женщина накинула на белый халат залатанную на рукавах фуфайку, переобулась и вышла в тёмный двор.

Пристройка завхоза располагалась рядом с котельной. Свет в окнах не горел. Дверь оказалась не заперта. Повариха вошла внутрь и громко произнесла

:- Василий? — Ответа не последовало, но женщина заглянула в его рабочий кабинет, удивившись царившему на столе беспорядку: чашка на столе накрыта крышкой, точно Трещоткин только что вышел. Что-то было не ладно.

Галина Петровна решила самостоятельно разобраться, в чём собственно дело и сперва наведаться в подвал.

В слякоти подтаявшего снега её резиновые сапоги то и дело скользили и чавкали, издавая смешной звук. Шпок-шпок. Фонари у высокого блочного забора с проволкой сверху, на которую подавался ток, уже загорелись, как и окна в спальном корпусе, где проживали подростки.

Она свернула налево, возле мусорных ящиков и оказалась у овощехранилища.

Дверь в подвал была открыта. Ключ торчал в замке с широкой дужкой.

Повариха открыла дверь, окидывая взглядом кутающиеся в темноту ведущие вглубь подвала бетонные ступени. Спускаться, если честно женщине не хотелось.

Она сделала шаг вперёд, стала на узкую площадку и дернула вверх ручку рубильника, подающего свет. Внизу зажглась одинокая лампа.

Галина Петровна стала спускаться, как внезапно резкий запах гнили ударил в нос, вызывая отвращение. С каждой пройденной ступенькой воздух наполнялся духом тухлятины всё сильнее. Пахло так, точно кто-то сдох и уже разлагался. Повариха была в этом уверена, потому что за годы работы на кухне не раз находила в кладовой мёртвых от крысиного яда грызунов.

Спустившись, Галина Петровна увидела краешек белых ведер, стоящих возле начатого мешка с картошкой. Женщина облегчённо вздохнула, потому что теперь ей не нужно было углубляться внутрь огромного подвала. Значит, Василий был здесь, затем всё бросил, что на него совсем не похоже, но факты говорили об