Арсенал-Коллекция 2016 № 02 (44) [Журнал «Арсенал - Коллекция»] (fb2) читать онлайн

Арсенал-Коллекция 2016 № 02 (44)

Научно-популярное издание

ОРУЖИЕ РОССИИ

Андрей Чаплыгин

Боевая машина пехоты Т-15

Созданная на базе универсальной гусеничной платформы «Армата» Т-15 относится к классу так называемых тяжелых БМП с противоснарядным бронированием. Основное отличие от традиционных образцов средств транспортировки пехоты - способность действовать в едином строю с танками на минимальном удалении от них. При соблюдении ряда условий, тяжелые БМП могут даже двигаться впереди танков под их огневым прикрытием или под «зонтиком» разрывов своих снарядов. Это сильно снижает возможности противника по противодействию и позволяет обеспечить спешивание мотострелков фактически «на голову», в то время как для классических БМП рубеж спешивания совпадает с рубежом перехода в атаку. Впервые машину продемонстрировали публике на параде в честь 70- летия Победы в Великой Отечественной войне.

Т-15 получила бронирование, сопоставимое с танком Т-14. Моторно-трансмиссионное отделение расположили спереди, а экипаж и десант разместили в высокозащищенной единой бронекапсуле. В крыше для всех членов экипажа предусмотрены индивидуальные люки и приборы наблюдения, а для десанта в корме разместили специальную дверь и аппарель.

Наиболее сильную защиту, в том числе от боеприпасов танковых пушек и ПТУРов, экипаж и десант имеют в лобовой проекции. Однако и по бокам, в дополнение к бронированию, бронекапсула экранирована второстепенными агрегатами, а V-образная форма бронированного днища способна снизить вероятность поражения противотанковыми минами и фугасами.

Вооружение Т-15 сконцентрировано во вращающейся дистанционно-управляемой башне: 30-мм автоматическая пушка 2А42, спаренный с ней 7,62-мм пулемет ПКТМ и четыре противотанковых ракетных комплекса «Корнет-ЭМ»

Как и танк Т-14, БМП оснащена комплексом активной защиты «Афганит»

Экипаж, чел. 3

Боевая масса, т 49-50

Десант, чел 9

Броня комбинированная многослойная

Активная защита КАЗ «Афганит»

Двигатель дизельный

Мощность двигателя, л.с. 1500

Максимальная скорость по шоссе, км/ч 75

Скорость по пересеченной местности, км/ч 45-50

Запас хода, км 500

Вооружение

- калибр и тип пушки автоматическая 30-мм 2А42

- калибр и тип пулемета 7,62-мм ПКТМ

- ПТРК 4 х «Корнет-ЭМ»

Вооружение разместили в необитаемом боевом модуле «Эпоха». Оно представлено 30 мм автоматической пушкой 2А42 с селективным боепитанием, спаренным с ней 7,62-мм пулеметом и двумя сдвоенными установками ПТРК «Корнет». Имеются данные, что боекомплект состоит из 500 снарядов к пушке, 2000 патронов к пулемету и четырех противотанковых ракет 9М133.

Также возможна установка боевого модуля АУ-220М «Байкал» с 57-мм автоматической пушкой, предназначенного, в том числе, для борьбы с бронированными воздушными целями (штурмовики и тяжелые ударные вертолеты).

Система управления огнем включает два многофункциональных прицела (командира и наводчика), радиолокационную станцию и двухплоскостной стабилизатор вооружения. Система автоматического сопровождения цели позволяет вести огонь, как с места, так и на ходу. Многочисленные камеры обеспечивает экипажу круговой обзор.

Все системы боевого модуля выполнены по автономному принципу и полностью изолированы от бронекапсулы с экипажем и десантом. Подобно танку Т-14 боевой модуль оснащен комплексом активной защиты «Афганит», датчиками обнаружения лазерного излучения и станцией оптико-электронного противодействия.

Чтобы реализовать возможность непрерывного нахождения экипажа и десанта внутри бронекапсулы в течение 72 часов, БМП оснастили фильтровентиляционной установкой, системой кондиционирования и санузлом.

После завершения намеченных на 2016-2017 гг. государственных испытаний Т-15 станет первой в Вооруженных силах России тяжелой БМП.

Роман Пономаренко

Осада Магдебурга имперской армией

Пик славы «Северного льва»: битва при Брайтенфельде, 16 сентября 1631 года

Тридцатилетняя война (1618-1648) является первым масштабным общеевропейским конфликтом в истории. Как и во многих других войнах, ее начало - восстание в Праге в 1618 году, не предвещало серьезного пожара, однако уже вскоре пламя начало охватывать все новые и новые регионы. К 1630 году война с переменным накалом бушевала уже почти 12 лет, охватив территории Священной Римской империи и нескольких соседних государств.

В 1630 году в войну вмешалась Швеция. Продолжительное и в целом успешное ее участие в Тридцатилетней войне обусловило превращение этого прежде второстепенного королевства в мировую державу, и начало этому положил великий шведский король Густав Адольф.

Период Тридцатилетней войны является одним из наиболее важных этапов в развитии военного искусства. Как отмечал в конце XIX века российский военный аналитик А. Пузыревский «основные принципы комплектования, организация, содержания, вооружения и употребления войск на войне, были выдвинуты этой войной, и если не все из них, то многие разрешены в основании согласно тем принципам, истинность которых не подлежит сомнению и в наше время». Полностью признавая Тридцатилетнюю войну важнейшей вехой в развитии военного дела, мы тем самым подчеркиваем актуальность ее изучения, тем более, что на постсоветском пространстве данный конфликт является сравнительно малоизученным.

«Лев Севера» Густав II Адольф, один из самых выдающихся полководцев и лидеров в истории Европы

«Зима близко» - шведы приходят в Германию

В Стокгольме внимательно следили за войной, уже более 10 лет бушующей в Германии. Еще в 1625 году, после того как армия Католической лиги вторглась в протестантские немецкие северные области, король Густав Адольф хотел выступить на стороне протестантов, но его опередил давний соперник - датский король Христиан IV.Через год датские войска были наголову разбиты армией Лиги, но шведы к этому времени уже ввязались в тяжелую «Прусскую войну» с Польшей за контроль над Балтийским побережьем. В 1629 году Швеция успешно закончила войну, подписав с поляками Альтмаркское перемирие, после чего Густав Адольф мог наконец-то заняться немецкими делами.

Сам по себе Густав Адольф имел давние счеты с императором Священной Римской империи Фердинандом II. Император поддерживал претензии польского короля Сигизмунда III на шведский престол, отказывал в признании прав Густава Адольфа на шведскую корону, а его войска активно помогали Польше в войне со Швецией. На заявленный по этому поводу протест шведского короля имперский главнокомандующий Валленштейн ответил: «У императора слишком много солдат - он должен выручать ими своих добрых друзей». Более того, справедливо считая, что как только Швеция развяжет себе руки, Густав Адольф тут же устремит свой взор на Германию, император всячески затруднял заключение мира между Швецией и Польшей, и даже позволил себе оскорбить шведский флаги, а кроме того приказал перехватить дипломатическую почту короля в Семиградье.

К личным мотивам шведского короля добавились и государственные интересы. Превратившаяся к этому моменту в государство-хищника Швеция стремилась всячески расширить свое влияние и упрочить положение на Балтийском побережье, а попадание этого региона в зону влияния враждебно настроенного императора и Католической лиги не позволяло королю спокойно почивать на лаврах после успехов в войне с Польшей. Поскольку император, без объявления войны, напал на шведов в Пруссии, король считал себя перед ним свободным от всяких формальностей, о чем и заявил всем европейским государям в специальном манифесте. Швеция имела поддержку многих европейских держав, и, прежде всего, - Франции, которая стремилась всячески ослабить мощь империи Габсбургов.

Существенную роль играл и религиозный вопрос. Фердинанд II развернул по всей империи масштабную контрреформацию, жестоко преследуя протестантов, и Густав Адольф считал необходимым выступить в качестве защитника своих немецких единоверцев, так как был «убежден в исключительности протестантизма», и «абсолютно уверен в себе и в правоте своей миссии». В упомянутом манифесте, опубликованном после высадки в Германии, король утверждал, что так как «германские курфюрсты не способны защитить свою церковь, он решил сам взяться за оружие». Для нас не подлежит сомнению, что Густав Адольф искренне стремился помочь немецким протестантам.

Ну и самое главное - Густав Адольф. По меткому выражению Ф. Шиллера, любил войну, «как истинную стихию своего гения»\ достаточно сказать, что со дня его воцарения, Швеция едва ли прожила хоть один год без войны. Поэтому, только подписав перемирие с Польшей, он начал собирать войска и ресурсы для новой кампании - теперь в Германии.Так начинался шведский период Тридцатилетней войны (1630-1635).

Император Фердинанд II, чья контрреформационная и откровенно антишведская политика привела к вторжению Швеции в Священную Римскую империю. Но в отличие от своего оппонента, Фердинанд войсками на поле боя не командовал

Вторжение началось: Густав Адольф преклоняет колени в горячей молитве в момент высадки шведских войск в Померании

Военный лагерь времен Тридцатилетней войны

Шведская армия традиционно комплектовалась за счет воинской повинности свободного населения. И хотя к моменту вторжения в Германию постоянные войны истощили мобилизационный ресурс королевства, сравнительно небольшая армия Швеции являлась закаленным в боях войском, способным решать самые серьезные задачи. А для восполнения необходимой численности, шведский король прибегнул к испытанному методу - вербовке наемников из Германии, Ливонии, Эстляндии, Англии, Шотландии и Франции. В результате к 1630 году Густав Адольф имел в своем распоряжении 43 000 шведов и финнов в армии и флоте и 30 000 иностранных наемников, для оплаты «труда» которых не было денег.

Густав Адольф планировал задействовать в кампании 46 000 солдат, но нехватка транспорта и снаряжения резко остудила масштабные планы шведского короля. Для транспортировки армии имелось лишь 27 военных кораблей и 13 зафрахтованных торговых судов. Однако король не собирался медлить, и 6 июля 1630 года на острове Узедом в Померании высадились 13 600 шведских солдат - 16 кавалерийских эскадронов и 92 пехотные роты с артиллерией. Вскоре к ним присоединились 5000 шведов из гарнизона Штральзунда (шведский гарнизон помогал городу выдержать осаду армии Валленштейна в 1628 году). С этими небольшими силами Густав Адольф и начал немецкую кампанию.

По Померании шведская армия пронеслась северным ветром. Города и замки один за другим открывали перед ней ворота. Вскоре вся Северная Померания оказалась под шведским флагом, а Густав Адольф, собирая силы и готовясь к продолжению похода, развернул укрепленный лагерь под Штеттином, одновременно разослав отряды для захвата ключевых позиций.

Попытки имперской армии в Померании под командованием отважного Торквато Конти сбросить шведов в море провалились, а шведские отряды дошли даже до Деммина, в Мекленбурге. Герцог Савелли, командующий имперскими войсками в Мекленбурге, во главе шеститысячного войска двинулся на выручку Деммину, однако был разбит и отброшен к Ростоку, а Деммин осажден шведами.

После этого имперцы, ожидая дальнейшего наступления шведов, засели в укрепленных пунктах. Брошенные императором без поддержки, их армии таяли от голода, болезней и дезертирства. Увидев слабость противника, Густав Адольф продолжил постепенно расширять зону своего влияния и к концу года весь приморский район по обоим берегам Одера, за исключением Деммина, Кольберга и Грейфсвальда, оказался под шведским контролем, после чего шведская армия закреплялась на достигнутых рубежах и стала готовиться к дальнейшим действиям.

Десятки солдат и офицеров, ранее сражавшихся под знаменами разбитых протестантских вождей, добровольцами вступали в королевскую армию. Сюда стекались многие обиженные императором, в частности чешские политические эмигранты, вынужденные покинуть страну после ее оккупации императорскими войсками (из них была сформирована бригада). Вдобавок, в течение года из Швеции прибыли дополнительные воинские контингенты, общей численностью около 7000 человек. В итоге к концу года Густав Адольф имел в своей полевой армии около 20 000 человек (из которых треть были больны), и еще 18 000 стояли гарнизонами в различных местах.

Имперцы надеялись, что шведское наступление остановит зима, однако Густав Адольф не собирался терять достигнутого преимущества, тем более, что его хорошо оснащенные зимним обмундированием войска, в отличие от ободранных солдат габсбургской империи, страдающих от холода и болезней, были привычны к боевым действиям зимой. К тому же, у шведов заканчивалось продовольствие, а армию нужно было кормить. Поэтому во второй половине декабря шведы выступили и, нанеся ряд чувствительных ударов по имперским войскам, заняли практически всю Померанию и некоторые районы Бранденбурга.

В январе 1631 года Густав Адольф развернул укрепленный лагерь в Бёрвальде (Бранденбург), где 23 января подписал выгодный договор с Францией. Однако, из-за колебаний многих немецких протестантских князей, боявшихся открыто порвать с императором, надежды короля на получение активной поддержки протестантской элиты Германии и создание 100 000 армии не оправдывались. К тому же, объективные реалии того времени совсем не позволяли содержание огромных полевых армий, так как солдатам нужно было выплачивать жалованье и регулярно кормить, что в условиях всеобщего безденежья монархов и истощения регионов было проблематично. Поэтому среднюю численность шведской полевой армии - 20 000 - 30 000 человек можно признать вполне оптимальной.

Тем временем, новый главнокомандующим имперскими войсками был назначен 72-летний граф Иоганн Церклас фон Тилли, прежний командующий армией Католической лиги и победитель датского короля Христиана IV. В конце января 1631 года Тилли, стянув войска из южной и центральной Германии, во главе 30-тысячной армии, двинулся к Померании, пытаясь навязать шведам решительное сражение. Понимая, что долгое пребывание зимой в разоренной области будет иметь для имперской армии самые плохие последствия, Густав Адольф искусно уклонился от столкновения, проведя ряд маневров, и параллельно, наконец-то захватил Деммин(16 февраля) и еще ряд крепостей, в том числе и Ной-Бранденбург. 12 марта перед шведами капитулировала крепость Кольберг.

Успехи шведов тревожили Тилли, так как имперские войска теряли инициативу, а настичь врага все не удавалось. Сначала Тилли осадил имперский вольный город Магдебург, который поддерживал Швецию и в одночасье превратился в важный опорный пункт протестантов на севере Германии. Затем, пытаясь вызвать шведского короля на битву, Тилли, оставив под Магдебургом отряд, двинулся к Ной-Бранденбургу, где оборонялся шведский гарнизон численностью 750 человек, но без артиллерии, и 19 марта захватил его. Треть шведов погибла в бою, а комендант - Книпгаузен, попал в плен (потом был обменян). Интересно, что после этого протестантские пропагандисты объявили о том, что в Ной-Бранденбурге имперцы устроили жестокую резню, хотя прямых данных об этом нет. Видимо, это было сделано с целью упрочить моральный дух шведских войск и их желание сражаться до конца. После этого, пытаясь спровоцировать движение Густава Адольфа на выручку Магдебургу, чтобы навязать королю решительное сражение, Тилли остался в районе Ной-Бранденбурга.

В ответ, Густав Адольф с 18-тысячной армией неожиданно двинулся на Франкфурт-на-Одере. Город был слабо укреплен, но оборонялся гарнизоном численностью в 6400 человек. Шведы решительно взялись за дело, и даже сам король наводил орудия. 13 апреля, после трехдневного штурма, атакующие ворвались в город. Победа стала следствием курьеза - после пробития бреши в стене король решил отложить штурм до следующего дня, однако один офицер шведской армии, уроженец Саксонии Ауэр, раздраженный насмешками солдат гарнизона над его носом, с горсткой бойцов бросился к пролому и оттеснил противника. Густав Адольф тут же послал ему подкрепления, и город был взят. Интересно, что Ф. Шиллер пишет, что шведы дважды отклонили призывы противника о капитуляции, объясняя это местью за «резню» в Ной-Бранденбурге и указывает на ответные действия шведов во Франкфурте. По современным оценкам при обороне города погибло около 1700 имперских солдат, очевидно, что значительная часть их стала жертвой шведских репрессий. Однако после трех часов грабежа и насилия неистовства победителей были остановлены королевским приказом. Около 3000 солдат гарнизона сумели вырваться из города и уйти в сторону Глогау. Через две недели шведы взяли Ландсберг, прикрыв восточную Померанию и нижнее течение Одера.

Командующий имперской армией фельдмаршал граф Иоганн Церклас фон Тилли

Узнав о падении Ландсберга, Тилли со всей своей армией вернулся к Магдебургу и приступил к энергичной осаде города. С этого момента Густав Адольф стал самым ожидаемым человеком в Магдебурге и его окрестностях. И осажденные, и Тилли надеялись, что король со своей армией явится спасать город. Только каждая из сторон имела здесь свой интерес - магдебуржцы ожидали освобождения, а Тилли - возможности навязать шведам генеральное сражение. Однако шведская армия так и не пришла.

Дело в том, что после почти годичного успешного ведения кампании в Германии, Густав Адольф так и не смог получить поддержку двух влиятельных протестантских курфюрстов - Саксонского и Бранденбургского, которые всячески уклонялись от вступления в союз со шведами и постоянно чинили им различные препятствия. В течение ряда лет протестантские князья безмолвно уступали всем притеснениям императора и католиков, полностью потеряв уверенность в своих силах и способность к сопротивлению. Теперь это аукнулось шведам, так как без содействия этих двух курфюрстов Густав Адольф не осмеливался двигаться дальше: крестьяне Бранденбурга разбегались при появлении его войск, местная знать и чиновники, зная настроения курфюрста, не желали помогать, и поэтому армия короля, испытывая нехватку людей и лошадей, постепенно хирела. Понятно, что в такой ситуации поражение могло иметь для шведов самые гибельные последствия и привести к потере в один день плодов стольких усилий.

20 мая 1631 года Магдебург пал. Победители устроили резню, жертвами которой, по современным оценкам, стали около 20 000 человек, а пожар уничтожил город. Произошедшее повергло в ужас всю протестантскую Германию, и на не пришедшего на помощь городу Густава Адольфа посыпались обвинения. Чтобы спасти свой авторитет, король обнародовал специальный манифест, где детально объяснял причины, по которым его армия не сумела достичь Магдебурга, и справедливо возлагал всю вину за произошедшее на двуличность курфюрстов Бранденбурга и Саксонии.

После этого король больше не стал церемониться с бранденбургским курфюрстом, во владениях которого находились шведские войска. 21 июня Густав Адольф силой оружия вынудил Георга Вильгельма подписать союзный договор. Однако курфюрст Саксонский Иоганн Георг, куда более крупная фигура, в подчинении которого находилась 16- тысячная армия, все еще колебался, не зная, на чью сторону ему стать - императора или Густава Адольфа.

В июле Густав Адольф, с опорой на Бранденбург, форсировал Эльбу у Вербена; узнав про это, Тилли, который в это время пытался захватить Гессен-Кассель, все бросил и со всей своей 26-тысячной армией устремился к Магдебургу. В результате ухода имперской армии из его владений, ландграф Вильгельм Гессен-Кассельский смог собрать войско, а затем прибыл к королю в лагерь у Вербена, где 22 августа стороны заключили союзный договор. Забегая вперед, добавим, что этот альянс оказался эффективным - для борьбы с ландграфом Тилли отправил в Гессен-Кассель графа Фуггера с несколькими полками. Результата Фуггер не добился, но отсутствие его войск сказалось во время битвы при Брайтенфельде.

В конце июля - начале августа из Швеции прибыли подкрепления - 8000 шведов и 6000 британцев и шотландцев под командованием маркиза Гамильтона. Король приказал этим войскам сменить на Среднем Одере войска фельдмаршала Густава Горна, предписав ему идти на соединение с главными силами. В итоге шведская армия достигла численности около 24 000 человек. Так постепенно укреплялись позиции шведского короля. Единственной проблемой мешавшей построению крепкой протестантской коалиции под шведским знаменем оставался саксонский курфюрст.

Все решилось само собой. В начале сентября Тилли получил подкрепление из Италии - около 14 000 человек под началом графа Эгона Фюрстенберга. После этого его голодная армия численностью около 35 000 человек вступила в доселе нетронутою войной Саксонию. Тилли имел приказ принудить колеблющегося курфюрста присоединиться к императорской армии, однако его войска вели себя в Саксонии так, что Саксония содрогнулась. Уже 6 сентября имперская армия маршировала на Лейпциг, а ее продвижение задерживали только обозы с награбленным добром. После этого Иоганн Георг сделал свой выбор в пользу шведского короля. 11 сентября был подписан договор об альянсе, по которому Густав Адольф обязался очистить Саксонию от общего врага - имперских войск, а саксонский курфюрст - уступал шведскому королю право командовать своей армией (правда, не без некоторого контроля со своей стороны). Тем не менее, из-за великодушия короля, достаточно вольная трактовка пунктов договора оставляла курфюрсту право в любой момент выйти из альянса по своему желанию, и в результате до самого последнего момента Густав Адольф не был уверен в своем саксонском союзнике и должен был всегда действовать с оглядкой.

Тилли в пылающем Магдебурге. Резня, которую победители устроили в городе, ужаснула всю Германию

14 сентября Тилли вышел на подступы к Лейпцигу и взял крепость Плессенбург, а утром 16 сентября занял капитулировавший Лейпциг, отдав его на разграбление своим солдатам (гарнизон города Тилли великодушно отпустил, видимо для того, чтобы повлиять на курфюрста).

Тем временем, 13 сентября шведы перешли Эльбу и двинулись к Дюбену, в 30 километрах к северу от Лейпцига, где 15 сентября соединились с саксонской армией. Следующим пунктом союзных армий был Лейпциг, севернее которого лежала деревня Брайтенфельд.

Сейчас интересы свежеиспеченных союзников совпадали как никогда до (и даже после) этого. Иоганн Георг стремился очистить свою землю, пока ее вконец не разорила имперская армия. Того же хотел Густав Адольф, рассчитывающий получить в Саксонии богатую базу снабжения. Также король жаждал битвы, хотя и испытывал некоторые колебания. В одиночку ни шведы, ни саксонцы не решались меряться силами с имперцами, однако теперь союзники превосходили Тилли примерно на 5000 человек и имели все основания рассчитывать на успех.

На военном совете в Дюбене Густав Адольф привел ряд аргументов, которые говорили о возможных сложностях в случае ожидаемого сражения, которое, скорее всего, будет иметь самые решительные последствия. Однако король понимал, что действовать нужно сейчас, пока к Тилли не подошли подкрепления - на соединения с ним шли войска генералов Йоганна фон Альдрингена из юго- западной Германии и Рудольфа фон Тиффенбаха из Силезии, общей численностью до 24 000 человек. С их прибытием чаша весов снова бы склонилась на сторону имперцев, со всеми вытекающими последствиями для союзников.

О том, что шведы соединились с саксонцами, Тилли узнал 16 сентября в Лейпциге. С этой вестью ситуация для него оказалась патовой. По большому счету Тилли не оставалось ничего иного, кроме как драться, поскольку отступать было некуда. Планы были только на тот случай, если бы шведский король снова уклонился от боя - занять переправы на Эльбе и послать корпус в Мекленбург и Померанию, для действий в шведском тылу. Однако теперь Тилли не был уверен в исходе сражения, что и не удивительно - шведская армия в Германии практически не знала поражений, а сам Тилли был крайне высокого мнения о Густаве Адольфе. Поэтому, исходя из того, что армии шведов и саксонцев действуют вместе и теперь превосходят его числом, Тилли хотел занять укрепленную позицию у Лейпцига и в обороне дожидаться подхода войск Альдрингена. Чтобы донести свою мысль до своих генералов он созвал военный совет.

Совет к единому мнению не пришел - одни поддержали идею командующего, другие советовали вообще оставить Лейпциг и выступить на соединение с Альдрингеном. Наибольшую активность проявил заместитель Тилли, легендарный кавалерийский генерал Готтфрид фон Паппенхайм - он и сплотившиеся вокруг него офицеры энергично требовали битвы. Паппенхайм уверенно утверждал, что саксонцы действуют в одиночку, шведы подойти еще не успели, и поэтому сейчас самый лучший момент для того, чтобы разбить обоих противников по отдельности. В своем убеждении генерал опирался на данные полученные от пленных саксонских разведчиков, накануне захваченных хорватами. Тилли пытался отстаивать свое мнение, но напористый Паппенхайм заявил, что командующий должен будет взять на себя ответственность за то, что противник может уйти, и Тилли сдался, согласившись с его доводами. Как отметил Ф. Шиллер: «Решимость, никогда не оставлявшая графа Тилли, покинула его в этот день. У него не было ни твердого решения вступить в бой с королем, ни непоколебимой решимости избегнуть сражения. Паппенхайм увлек его против его воли». Видимо, в свои 72 года престарелый командующий просто сильно устал воевать...

Однако никакого четкого плана действий на военном совете утверждено не было, так как свежие данные о противнике отсутствовали. Поэтому было решено, что ранним утром 17 сентября Паппенхайм с отрядом в 2000 кавалеристов (кирасиры, легкая конница и драгуны) выступит по дороге на Дюбен для поиска противника и проведения рекогносцировки. Армия должна была выступить утром и выйти на поле у села Брайтенфельд (в семи километрах к северу от Лейпцига), где и ожидать результатов разведки, от которых зависел дальнейший план действий.

Так подошло к концу восьмимесячное безрезультатное противостояние двух наиболее выдающихся полководцев своего времени. Интересно, что Тилли считал, что «король Шведский - это враг, наделенный великой мудростью и такой же храбростью, закаленный в войне, находящийся в расцвете сил. Его распоряжения превосходны, его средства немалы; сословия его страны выказали ему чрезвычайную преданность. Его армия, состоящая из шведов, немцев, ливонцев, финнов, шотландцев и англичан, благодаря слепому повиновению объединена в одну нацию. Это такой игрок, что не потерять в игре с ним - уже значило выиграть очень много». Эти слова можно отнести к одной из наилучших характеристик выдающегося шведского монарха. Густав Адольф, напротив, к Тилли относился с презрением, именуя его «старым капралом».

Восемь месяцев то один, то другой избегали решительного сражения, и вот наконец-то настал момент, когда оба они оказались по разные стороны шахматного стола. Как патетически отметил Ф. Шиллер: «Ради этого дня Густав Адольф переправился через Балтийское море и, подвергаясь опасностям в далекой стране, вручил изменчивому счастью свою жизнь и свою державу». Однако прежде чем перейти к описанию и анализу битвы, охарактеризуем армии противоборствующих сторон.

Шведские солдаты эпохи Густава Адольфа. Слева направо: мушкетер, драгун, кирасир, пикинер

Армии сторон перед битвой

Армия Швеции. С самого начала своего правления Густав Адольф развивал свои вооруженные силы, внедряя в них все передовые изобретения своего времени, прежде всего, на основе опыта армий Нидерландов и протестантских немецких княжеств. Именно ему принадлежат многочисленные нововведения, поднявшие боеспособность и моральный дух шведского солдата на небывалую высоту. Харизматичная личность, король пользовался большой популярностью среди солдат, которые были готовы идти за ним в огонь и в воду. Шведская армия стала главным инструментом политики воинственного Густава Адольфа и одной из самых сильных армий Нового времени. Пропаганда была недалека от истины, когда представляла королевских солдат как верных, надежных, приученных к холоду, выносливых, способных довольствоваться минимальными рационами и работать, пока не упадут с ног.

Пехота. Шведская пехота традиционно комплектовалась путем воинской повинности. В каждой области из 10 мужчин отбирался один, как правило, в возрасте от 18 до 40 лет, а остальные девять должны были сброситься ему на униформу и снаряжение. Кроме шведов в армии служили и финны, так как Финляндия являлась шведской провинцией.

Изначально шведский пехотный полк состоял из 8 рот, численностью в 272 человека каждая. В 1621 году Густав Адольф сократил численность роты до 150 человек, а ротный боевой порядок - до шести рядов (вместо прежних 8-10 рядов). Впоследствии, в 1628 году начали появляться полки из 12 и даже 16 рот. Рота состояла из трех взводов пикинеров (по 18 человек в каждом, всего 54) и трех взводов мушкетеров (24 в каждом, всего 72). Однако численность в 1200 человек в полку из восьми рот, как правило, не соблюдалась, обычно в нем насчитывалось 128 офицеров (не считая 21-23 человек при штабе), 576 мушкетеров, 432 пикинера - всего 1157 человек. Нехватка офицеров не позволяла довести численность роты до 150 человек - обычно она равнялась 142 бойцам, 16 из которых были офицерами. Однако все участвующие в битве при Брайтенфельде полки, вне зависимости от их комплектации личным составом, имели полный штат офицеров.

Из шведских полков в сражении принимали участие полки: «Даларна» полковника Аке Густавсона Оксенштерна, «Уппланд-Нёрке-Вёрмланд» полковника Акселя Густавссона Лиллие, финский полковника Класа Хастфера, «Остерготланд» полковника Эрика Ханда, «Вастерготланд» полковника Карла Харда Зегерштада и четырехротный пехотный эскадрон «Далсланд» полковника Вильгельма фон Зальцбурга.

В 1625-1627 годах в шведской армии, по примеру армий других протестантских государств, были введены «цветные полки», по цвету флага - «Желтый», «Синий», «Красный» и «Зеленый», укомплектованные иностранцами. В 1629-1630 годах, при подготовке вторжения в Германию, их штат расширили до 12 рот (впоследствии «Желтый» и «Синий» довели до 16). Кроме того в 1629 году из уроженцев Ганзейских городов было создано три «Черных» полка, а в 1630, для жителей Ганзы, бывших солдат Польши, Бранденбурга и армий немецких протестантских княжеств было создано еще четыре «цветных полка» - «Черный», «Оранжевый», «Коричневый» и «Белый».

Также под флагом короля было сформировано несколько «немецких» полков известных по именам командиров. В сражении под Брайтенфельдом участвовало три таких полка, командиры: Рейнхольд фон Розен, Бертольд фон Вальдштейн, Джон Рутвенн.

Кроме этого, отдельные полки комплектовались наемниками из Англии и Шотландии. К концу 1632 года в армии Швеции насчитывалось 16 полков шотландцев и британцев, разной численности и боеспособности, известные по имени командира. Некоторые из этих полков в частном порядке оплачивались британской королевской семьей, в частности упомянутая «Английская армия» маркиза Гамильтона численностью в 6000 человек (четыре полка). В сражении под Брайтенфельдом принимали участие пять шотландских полков - Лумсдейн, Макай/Монро, Рамсей, Гамильтон, Монро (барон Фоулис), из которых первые четыре были объединены в шотландскую бригаду полковника Джеймса Лумсдейна.

В шведской армии полки сводились в бригады, состав которых не был постоянным и менялся от сражения к сражению. На сентябрь 1631 года в шведской армии было восемь бригад, однако к сражению при Брайтенфельде их реорганизовали в семь, а некоторые полки были разделены на части и распределены между различными бригадами. Всего в сражении под Брайтенфельдом участвовал 21 пехотный полк королевской армии.

В шведской армии была введена строгая дисциплина - четверть перечисленных в уставе нарушений каралась смертной казнью. Любые грабежи и экспроприации у мирного населения были строжайше запрещены королем. Это выгодно отличало шведскую армию от имперской (и армии Лиги), солдаты которых по любой территории проходили как саранча, безжалостно мародерствуя. Как писал Ф. Шиллер: «Шведский солдат платил за все, в чем нуждался, и на пути следования шведов чужое достояние оставалось неприкосновенным. Поэтому города и села принимали шведов с распростертыми объятиями».

Король лично следил, чтобы солдаты обеспечивались нормальным питанием и обмундированием. Огромное значение придавалось духовной опеке - молитвы в армии совершались два раза в день, а каждый солдат снабжался молитвенником. При этом, хотя официальной религией в армии было лютеранство, в ее ряды принимали всех в независимости от вероисповедания, в том числе и католиков.

Держание армии на коротком поводке в эпоху, когда понятия солдат и грабитель были чуть ли не синонимами, имело еще одну сторону - король имел в своем распоряжении эффективное средство воздействия на некоторых строптивых и несговорчивых немецких союзников. При необходимости, он позволял своим солдатам вольности, чтобы князья увидели, что будет с их землями, если они и дальше будут противиться.

Пехотинцы Тридцатилетней войны

Кавалерия. Швеция традиционно не была кавалерийской нацией и стоит заметить, что общепринятым является мнение, что шведская кавалерия в период Тридцатилетней войны была «слабее и хуже конницы других стран». Местные лошадки были низкорослыми и не могли тягаться с польскими или немецкими лошадьми, а все необходимое для оснащения кавалериста приходилось закупать за границей.

Однако многочисленные войны с Польшей, славившейся своей выдающейся конницей, показали шведскому королю всю важность кавалерии как ударной силы войска. Поэтому Густав Адольф особое внимание уделял развитию кавалерии.

В отличие от пехоты, кавалерия в Швеции комплектовалась в основном добровольцами и иноземными наемниками. Сначала формировались кавалерийские роты, однако в 1627 году эти роты были сведены в пять региональных кавалерийских полков, по четыре роты (kompanier; для кирасирских и некоторых других родов кавалерии вместо термина «рота» применялось наименование «корнет», однако мы решили воспользоваться более привычным для нас термином «рота») в каждом. Затем, к 1631 году полки были расширены до восьми рот, по 125 всадников в каждой, то есть в полку насчитывалось 1000 кавалеристов. Однако здесь стоит подчеркнуть, что по объективным причинам полной комплектации полков ротами и рот всадниками практически не встречалось, а средняя численность кавалерийской роты равнялась 66-72 всадника, что всего давало в полку около 560 человек. При Брайтенфельде конные полки шведской армии имели по 3, 4, 8 и 12 рот, а общая численность всех 17 или 18 задействованных в битве полков в 130 ротах равнялась 8850 кавалеристов; следовательно, в одной конной роте насчитывалось около 66 всадников.

Кроме рот и полков в шведской кавалерии встречается разделение и на эскадроны - временные соединения из 2-4, иногда шести, рот. Таким образом, в эскадроне было от 300 до 600 всадников; из сильных полков можно было создать 2-3 эскадрона, а из слабых - один. При Брайтенфельде 40 рот правого фланга были сведены в восемь эскадронов, 15 рот второй линии - в четыре эскадрона и 37 рот левого фланга - в девять эскадронов.

Вместе с Густавом Адольфом в Германию отправились пять шведских кавалерийских полков. Из них два, «Остерготланд» - красный штандарт, 499 всадников в четырех ротах, под командованием Клауса Дитриха Шперройтера и «Вастерготланд», зеленый штандарт, 1042 всадника в восьми ротах, командир Эрик Сооп, прибыли в июле 1630 года. Затем, в течение года, прибыл «Смаланд» - синий штандарт, 1001 всадник в восьми ротах, командир граф Пер Браге. В августе 1631 года в Германию прибыл «Уппланд» - 508 всадников в четырех взводах под красным штандартом и командованием Исака Аксельссона Сильфвершпарре, а в сентябре - «Зё- дерманланд», синий штандарт с желтой бахромой, 495 всадников в четырех ротах под командованием Отто Зака. Из этих полков первые три принимали участие в сражении у Брайтенфельда.

Отдельной строкой в шведской армии шла финская кавалерия, заслужившая хорошую репутацию в войнах с Польшей. В 1628 году в Швеции насчитывалось 24 финских кавалерийских роты. В 1630 году Густав Адольф взял с собой в Германию семь финских рот общей численностью 896 всадников (три роты прибыли в августе и четыре - в ноябре). В мае 1631 года в Германию прибыли еще пять рот - 629 всадников, доведя общее количество финских рот до 12. Для оперативного использования финской кавалерии были созданы три эскадрона по четыре роты в каждом, под командованием Торстена Стальхандске, Райнхольда Вюнша и Ханса Экхольта, первые два эскадрона сражались под Брайтенфельдом. Финны, как правило, действовали в качестве легкой кавалерии и были окружены своеобразным ореолом: солдатская молва в Германии наделяла их магическими способностями - изменять погоду по своему усмотрению и форсировать реки без брода. Густав Адольф это успешно и эксплуатировал в своей пропаганде. Боевым зовом финских всадников был клич «Хаккапелис», в буквальном переводе означающий «Руби их!». Стоит сказать, что финны также служили и в других кавалерийских частях, например, в кавалерийском полку Аке Тотта, речь о котором пойдет ниже.

Кроме этих частей Густав Адольф взял с собой в Германию роту драгун под командованием капитана Даниэля де Сент-Андре. То, что ротой командовал француз не было случайностью, так как в шведских драгунских частях в основном служили французские гугеноты. В конце 1630 года в Германии был сформирован драгунский полк, численностью не менее четырех рот, командиром которого был назначен Георг-Кристоф фон Таупадель. Несмотря на развертывание в 1630-1631 годах еще шести драгунских полков, полк Таупаделя стал единственным драгунским полком, сопровождавшим Густава Адольфа большую часть кампании и оказавшимся под Брайтенфельдом. Действуя в пешем и конном строю, эти драгуны играли важную роль в шведских военных усилиях. Также в свите Густава Адольфа насчитывалось 48 конных егерей.

Кроме шведов и финнов в составе кавалерии короля служили и германские наемники. В 1626-1630 годах, до начала немецкой кампании, было сформировано семь наемных полков различной численности, укомплектованных немцами; сюда входит и Королевский лейб-полк созданный в 1630 году, в который были сведены отдельные кирасирские роты, под командованием графа фон Ортенбурга (умер в июне 1631 года, новым командиром полка стал фон Услар). С Густавом Адольфом в Германию отправились 10 наемных кирасирских рот. Затем, уже на немецкой земле, в период «до Брайтенфельда», под шведским знаменем было создано еще пять немецких наемных полков, известных по именам их командиров. Это были Аке Тотт, Зигфрид фон Дамиц, Адольф фон Эфферен-Халл, Адам Шаффманн (богемско- силезский), Андреас Кохтицкий-младший (померанский). Шаффманн был одним из «богемских изгнанников», покинувших Чехию после оккупации ее имперскими войсками и вступившим в армию шведов в надежде, что король поможет ему вернуть утраченные владения. Его полк комплектовался из таких же, как и он, добровольцев-изгнанников.

Финские конники в шведской армии отличались свирепым нравом и неустрашимостью, и имели легендарную репутацию. Через 300 лет в Финляндии была выпущена почтовая марка в память финской кавалерии армии Густава Адольфа

Аке Тотт, командир кирасирского полка и бывший командующий финской кавалерии, благодаря своей фамилии имел зловещую репутацию

Самым эффектным полком из них был кавалерийский полк Аке Тотта, имевший 12 рот. Современники характеризовали 33-летнего Тотта как «свирепого человека», а его фамилия была созвучна с немецким словом смерть «Todt», что сам Тотт активно эксплуатировал. Его кирасиры носили черные кирасы, а на флаге полка была изображена «Мертвая голова», из глазниц которой росли цветы. Ранее Тотт был командующим финской кавалерией, и поэтому в полку служили многие финны, которые прежде воевали под его началом. Кроме них в полку служили также шведы и значительное количество немецких наемников. Летом 1631 года Тотт принял активное участие в очищении Мекленбурга от имперских войск, и пользовался доверием короля.

На тактику шведской конницы большое влияние оказал опыт войн с Польшей, когда шведам приходилось противостоять легендарным крылатым гусарам, а также нехватка людских и материальных ресурсов. Например, пара кавалерийских пистолетов стоила очень дорого, и их обычно не хватало для обеспечения всех всадников. С тем же было связано облегчение защитного вооружения - шведы просто не могли обеспечить всех своих кавалеристов кирасами и шлемами, не говоря уже о других защитных доспехах. Поэтому главный упор в действиях кавалерии делался на лихой кавалерийский удар.

Для большего удобства и подвижности шведская кавалерия строилась в три шеренги, причем третья шеренга обычно составляла резерв первых двух. Как нам кажется, избранное Густавом Адольфом построение в три шеренги объяснялось нехваткой людей и лошадей. В тактической инструкции для кавалерии указывалось, что только первая шеренга и в исключительных случаях - вторая, получала право на пистолетный выстрел (но только из одного пистолета - второй выстрел должен был оставаться в резерве), с дистанции, когда они увидят глаза противника (наиболее эффективной дистанцией для стрельбы считалось 10 метров), после чего всадники должны были атаковать врага холодным оружием. Вторая и третьи шеренги должны были приберечь свой огонь до момента прорыва вражеского боевого порядка. В то же время,караколирование как таковое, не было запрещено, просто в шведской кавалерии применялось крайне редко.

Вопреки распространенному мнению, Густав Адольф заботился об обеспечении своей армии предохранительным вооружением. Известен случай, когда во время осады Франкфурта-на-Одере, он приказал своим офицерам надеть доспехи, заявив: «Если мои офицеры погибнут, то кто будет командовать моими солдатами?» (сам король из- за последствий ранения, не мог носить кирасу, и, возможно, многие офицеры следовали его примеру). Однако главная проблема была в том, что Швеция не могла обеспечить изготовления необходимого количества доспехов, и даже после вступления в войну положение не улучшилось. Например, в ноябре 1630 года в двух наемных прусских кавалерийских полках кирас хватало только на оснащение 45 всадников в каждой роте - они должны были составить три передовые шеренги по 15 человек в каждой.

В январе 1631 года шведы разместили в Нидерландах заказ на изготовление 4000 кирас для тяжелой кавалерии и 4000 единиц защитного вооружения для легкой кавалерии, однако к моменту начала битвы при Брайтенфельде эти доспехи еще не были готовы. Это и стало главной причиной облегчения снаряжения шведского всадника. Кирасы и шлемы были оставлены только тяжелой кавалерии - кирасирам, каждый из них был вооружен палашом и двумя пистолетами. Кирасиры, как правило, составляли резерв армии, и у шведов никогда их не было больше, чем несколько рот. Драгуны, или линейная конница, имели шлемы, длинные ружья или мушкеты и шпаги. Легкая конница не имела никакого защитного вооружения. В результате, как вспоминал прикомандированный к шведскому штабу бранденбуржец риттермайстер Буркерсдорф, перед битвой при Брайтенфельде лишь незначительное количество шведских кавалеристов имели броню, что резко контрастировало с их противниками, закованными в сталь с головы до ног.

В итоге к моменту вторжения в Германию, из-за постоянной нехватки вооружения, оснащения и коней, шведские кавалеристы выглядели довольно убого и бедно, особенно в сравнении с всадниками империи. Даже в 1631 году хороших лошадей было мало, так что не случайно Тилли накануне Брайтенфельда заявил своим офицерам, что у шведской кавалерии настолько плохие кони, что «даже наши мальчишки из обоза имеют лошадей лучше, чем они». Перед битвой Густав Адольф прекрасно осознавая, что шведские всадники на своих маленьких лошадках, не имели никаких шансов перед лицом закованных в сталь имперских кирасиров на их тяжелых жеребцах, дал следующий совет своим кавалерийским командирам: «Всадники должны только нанести лошади глубокий удар шпагой, широко повернуть её в ране и сильно вспороть её - в этом случае и всадник и конь быстро придут в сильное замешательство, после чего их можно также быстро добить».

Артиллерия. Чтобы пушки в любой момент могли оказать поддержку наступающим войскам, Густав Адольф стремился придать артиллерии подвижность. Вопреки широкому мнению, шведы не взяли с собой в Германию так называемые «кожаные орудия», оставив их в Польской Пруссии. Основу артиллерийского парка армии составляли скорострельные бронзовые 3-фунтовые полковые пушки, весом около 280 килограмм, которые выстреливали 1,5-2 килограммовое ядро на дальность около 800 метров. Эти пушки отличались хорошей подвижностью - их могли передвигать два-три канонира или одна лошадь, что позволяло им быстро двигаться вместе с наступающей пехотой.

Для огневой поддержки артиллерия, в частности, полковая, придавалась пехотным полкам - по две пушки на полк, в то время как тяжелые орудия использовались батареями. Командующим артиллерией Густава Адольфа был выдающийся Леннарт Торстенссон, которого король считал своим самым способным офицером.

При Брайтенфельде в шведской армии было 42 полковых орудия, распределенные по шесть на бригаду, и 12 тяжелых (батарейных) орудий (24- и 12-фунтовых), по три орудия перед каждой бригадой в центре шведского боевого порядка. Расчеты орудий и их обслуга насчитывали 630 человек.

Кирасирский доспех первой половины XVII столетия

Леннарт Торстенссон, командующий шведской артиллерией и, по мнению короля, самый способный офицер его армии

Тактика. Густав Адольф по праву считается «первым полководцем своего века», чье военное искусство стало «образцом для величайших полководцев последующих времен». Шведский король внимательно изучал военную историю от древности до современности и активно внедрял все новые прогрессивные методы ведения войны, прежде всего по опыту Нидерландов и протестантских немецких княжеств.

Шведское боевое построение считается самым передовым в Новом времени. Армия строилась в две линии, а глубина построения пехоты была уменьшена - шесть шеренг, вместо прежних 12. Уменьшив глубину построения, король добился: 1) большей протяженности линии, при той же силе части; 2) большей силы огня; 3) резко уменьшилась потенциальная цель для вражеской артиллерии.

Более того, шведы строились в разрозненном шахматном порядке, а не плотными колоннами, сохраняя интервалы между мушкетерами, кавалерией и пехотой. Такое построение позволяло активно маневрировать войсками на поле боя. Не важно, в какую сторону надо было наступать или откуда враг наносит удар - шахматный боевой порядок позволял пехоте и кавалерии моментально изменить направление атаки.

Король отделил мушкетеров от пикинеров, и те и другие теперь действовали отдельными дивизионами, но в тесном взаимодействии. Пехота стала больше специализироваться на огне - мушкетерский дивизион из 72 человек строился в три шеренги по 24 стрелка, и все эти шеренги должны были стрелять одновременно. Для этого первая шеренга опускалась на колени, вторая немного нагибалась вперед, а третья стреляла стоя. Обученный шведский мушкетер мог за час выстрелить 24 раза. Возросла подвижность пехотных рот, и оба рода пехоты теперь гораздо легче могли поддерживать друг друга. Артиллерия была обучена действовать в близком контакте с пехотой и кавалерией, а то, что полковые пушки были легкими, позволяло артиллеристам всегда находиться в рядах наступающих войск, поддерживая их огнем.

Из слабости шведской конницы следовала ключевая особенность шведской тактики - близкое взаимодействие между пехотой и кавалерией. Отряды мушкетеров, от 50 до 200 человек, располагались между кавалерийскими эскадронами. Во время атаки неприятельской кавалерии, эти мушкетеры залпами накрывали атакующих, после чего шведская конница переходила в контратаку. Впервые такая тактика была успешно опробована против польских крылатых гусар, а в Германии, как вспоминал служивший у шведов померанец Шильдкнехт, такие пехотные подразделения «легко могли отбросить атакующую кавалерию врага». Ф. Шиллер писал, что «такое построение очень часто решало победу», а о «значении пехоты в бою Европа впервые узнала от него» (то есть от Густава Адольфа - Р.П.). В итоге, даже в небольших столкновениях, шведские кавалеристы крайне редко действовали без пехотной поддержки.

Другой стороной такой тактики стали значительные потери среди прикрывающих мушкетеров. Если вражеская кавалерия отбрасывала шведскую, то мушкетеры оказывались без защиты и судьба их была печальной.

Численность шведской армии при Брайтенфельде определяется в 14 842 человека пехоты и 8064 кавалерии - всего 22 906 человек, при этом 75% из них были немецкие, шотландские и прочие наемники. Тактическим полевым символом шведской армии при Брайтенфельде были зеленые шарфы на шляпах и шлемах. Как иронично заметил один шведский разведчик, к ночи эти зеленые шарфы превратились в «победные лавры». Боевым кличем шведского войска в этой битве был «Gott mit uns!» - «С нами бог!».

В превращении армии в идеальный боевой механизм королю помогали его верные соратники - Горн, Банер, Торстенссон и другие. 39-летний фельдмаршал Густав Горн был одним из самых доверенных людей короля, Густав Адольф неоднократно называл его своей правой рукой (к слову, примерно за месяц до описываемых событий жена Горна умерла от чумы). 35-летний генерал Юхан Банер ранее неоднократно отличился в войнах с Россией и Польшей и был одним из самых талантливых шведских генералов.

Армия Саксонии. В мечтах курфюрст Иоганн Георг видел себя третьей силой в Германии, главой немецкой протестантской партии, противодействующей и императору, и шведскому королю. С этой целью в апреле 1631 года он начал формировать свою армию, куда, прежде всего, призвал представителей местного ленного дворянства, всего их набралось 1500 человек. Была начата активная вербовка рекрутов и проведен набоо в ополчение, в результате удалось набрать не менее 16 000 человек, но большинство саксонских солдат не имели боевого опыта.

21 июня 1631 года командующим саксонской армией был назначен 48-летний генерал-фельдмаршал Ганс Георг фон Арним-Бойценбург. Он был «воином по призванию», прослужив за свою долгую карьеру в армиях Швеции, Польши и Священной Римской империи. В рядах последней он воевал под началом Валленштейна, был его доверенным лицом и в 1628 году получил чин фельдмаршала. Протестант и глубоко верующий человек, фон Арним не поддерживал контрреформационную политику императора и поэтому оставил службу; свою роль в этом сыграла и его дружба с Валленштейном, которого император отправил в отставку. Вскоре фон Арним откликнулся на призыв курфюрста Саксонского и встал во главе его свежесозданной армии. Тем самым курфюрст получил для своей неопытной армии хорошего командующего. Имеющий влияние на курфюрста, фельдмаршал склонял его прекратить содействие интересам Габсбургов.

Иоганн Георг, саксонский курфюрст, стремившийся стать третьей силой в между враждующими сторонами

Армия Саксонии состояла из пяти пехотных полков (в каждом полку 10 рот по 200 человек, всего в полку - 1000 человек; по другим данным - в полку восемь рот), трех полков милиции (ополчения), трех отдельных рот лейб-гвардии курфюрста и трех отдельных рот мушкетеров. Тактической единицей пехоты был «полуполк» из пяти рот.

Кавалерия состояла почти исключительно из кирасир - двух полных полков (в каждом по два эскадрона по четыре роты, итого в полку восемь рот, численность полка ориентировочно равнялась 800 всадников), одного кирасирского полка из шести рот, отрядов дворянской ленной кавалерии, разделенных на полки и эскадроны - от трех до шести рот в зависимости от части.Общая численность саксонской конницы оценивается в пределах от 4000 до 5000 человек.

Таким образом, курфюрст смог собрать армию численностью около 16 000 человек. По другим данным, саксонская пехота имела численность 13 000 человек, а кавалерия - 5225, то есть всего - более 18 000, что нам кажется некоторым преувеличением.

Саксонский артиллерийский парк состоял из 12 орудий.

Курфюрст не поскупился на обмундирование для своей армии, и поэтому саксонские солдаты внешне выглядели превосходно, особенно в сравнении со своими шведскими союзниками. Когда 15 сентября две армии соединились, саксонские конники, все сплошь молодые дворяне, «чистенькие, опрятные, с иголочки одетые, в ярких шарфах и плащах и с оружием, начищенным до зеркального блеска», произвели впечатление на видавшего виды шведского короля, заметившего: «Одно удовольствие смотреть на эту красивую и бодрую компанию». В отличие от своих союзников, шведские всадники выглядели куда скромнее и беднее.

Служивший под шведским флагом шотландский подполковник Роберт Монро впервые увидев разодетых саксонцев иронично заметил: «Рисованные солдаты, саксонцы, со своими расфуфыренными офицерами, чьи перья, я думаю, служили им для полета и выделяли их, чтобы их сразу могли зарубить». В сравнении с ними шведские пехотинцы были покрыты пылью после долгого марша и выглядели как «кухонные слуги в своих грязных лохмотьях». Впрочем, с внешним видом шведской пехоты было не все так плохо - когда в этот же день 15 сентября саксонский курфюрст проинспектировал шведские войска, то заметил, что они выглядят «не настолько плохо, как мы считали».

Общая численность соединенной шведско-саксонской армии составляла около 39 000 человек. Заметим, что, как правило, статистические данные о численности войск сторон сильно разнятся в разных источниках, в среднем разница доходит до нескольких тысяч человек. По большому счету, на общую картину событий эти разницы в цифрах не влияют, так как общее соотношение сил сторон остается одинаковым.

Солдаты Священной Римской империи

Готтфрид Хайнрих фон Паппенхайм стал легендой еще при жизни. Командующий имперской кавалерией, он одновременно был заместителем Тилли, а под Брайтенфельдом вел левый фланг армии

Полковник Ганнибал фон Гонзага, командир имперского пехотного полка

Генерал Маттиас Галлае, командир пехотного полка под Брайтенфельдом и будущий главнокомандующий имперской армией

Полковник Готтфрид фон Гелеен, командир пехотного полка армии Лиги под Брайтенфельдом

Армия Священной Римской империи. Во главе армии империи Габсбургов стоял знаменитый полководец Иоганн Церклас фон Тилли. Фанатичный католик, но бескорыстный и прямодушный, Тилли 12 лет прокомандовал армией Католической лиги, и при нем эта армия снискала репутацию непобедимой. При этом он не считается выдающимся полководцем; так, известный немецкий военный историк Ф. Меринг писал: «Тилли был, что называется, боевым генералом: смел и деятелен в битве, воспитание получил в испанской школе, не имел дарований полководца и политически был ограничен». В принципе, эта характеристика недалека от истины, стоит только добавить, что в своем возрасте Тилли уже не был столь энергичен, как его венценосный противник. Тем не менее, это был серьезный соперник, войска которого были избалованы многочисленными победами.

Ближайшим помощником Тилли был легендарный немецкий кавалерист Готтфрид фон Паппенхайм. Лихой рубака, энергичный и деятельный, но при этом чрезмерно жестокий, он как никто олицетворял собой идеал кавалериста и не зря был назначен командующим всей имперской конницей и заместителем Тилли. Однако ему не хватало выдержки и осмотрительности - именно тех качеств, которые необходимы любому командующему.

Пехота. Фактически шведскому королю и его саксонскому союзнику противостояла объединенная армия Империи и Католической лиги. Так, в армию Тилли входили четыре кавалерийских и шесть пехотных полков армии Лиги.

При Брайтенфельде Тилли имел 10 имперских пехотных полков, известных по именам командиров: Антони фон Балдирон-Дитрихсен, Киеза, Алонсо де Контрерас, Эгон фон Фюрстенберг-Хайлигенберг, Маттиас Галлае, Ганнибал фон Гонзага, М. фон Лихтенштейн, Адольф фон Голштейн, Филипп фон Паппенхайм, Ванглер. Армия Лиги была представлена шестью пехотными полками - фон Бланкхардт, Ханс Людвиг фон Гротта, Готтфрид Хюин фон Гелеен, Фредерико фон Савелли, фон Валь и сам Тилли.

Самым малым тактическим звеном пехоты Империи была рота, состоящая из 300 солдат - 150 мушкетеров и 150 пикинеров, разделявшаяся на взводы по 25 человек. В начале войны пехотный полк имперской армии состоял из 10 рот по 300 человек в каждой, то есть имел общую численность 3000 человек. Однако на деле такой численности роты практически никогда не достигали даже в момент формирования, не говоря уже о походе, когда голод, болезни и дезертирство безжалостно сокращали численность армии. Поэтому обычно численность имперской роты оценивается в районе 120- ISO человек, и в порядке вещей были полки численностью 300-500 человек. В целом, имперские полки при Брайтенфельде имели численность 1000 человек, а полки Лиги - 2000.

Самой популярной тактической формацией в имперской армии была терция - пехотный квадрат численностью 2000-3000 человек (мушкетеры и пикинеры), который разбивался на 60-100 отделений по 30-50 человек. Как правило, терции строились в шахматном порядке в две-три линии, с широкими промежутками между блоками.

Артиллерия обычно располагалась в центре боевого порядка, а кавалерия - на флангах. Однако сохранившиеся данные показывают, что при Брайтенфельде Тилли не строил массивных «шахматных» терций, а просто выстроил все свои войска в одну ломаную линию - кавалерия на флангах и пехота в центре.

Костяк армии Тилли в массе своей составляли опытные, закаленные в боях ветераны.

Имперскому мушкетеру обычно требовалось от одной до трех минут на зарядку мушкета. Так как шпаги, которыми вооружались мушкетеры, обычно были дешевыми и невысокого качества, то мушкетеры предпочитали в ближнем бою использовать свой мушкет как дубину.

Кавалерия. Армия Тилли при Брайтенфельде имела в своем составе девять имперских кирасирских полков, четыре кирасирских полка армии Лиги, четыре полка и один отдельный эскадрон аркебузир, отдельные драгунские роты и легкую кавалерию. Общая численность конницы оценивается в 9000 - 10 000 человек.

Главной ударной силой конницы в XVII столетии были кирасиры - закованные в сталь всадники вооруженными парой пистолетов и палашом. В своей броне они выглядели очень эффектно и устрашающе, особенно если надевали так называемые «Шлемы мертвой головы», полностью закрывающие лицо. Полки кирасир делились на роты численностью 110 человек, в полку должно было быть 10 рот. Для атаки Тилли выстраивал их в 10 шеренг. В бою имперские кирасиры использовали «шведскую» кавалерийскую тактику - сначала залп из пистолетов с близкой дистанции (когда были видны белки глаз противника), и затем атака холодным оружием. Кроме этого, иногда в случае атаки пехоты они вели огонь из пистолетов, избегая близкого контакта с противником, то есть практически применяли караколирование, которое, по общепринятому мнению, в Тридцатилетнюю войну использовалось крайне редко.

Задачи поддержки атакующих войск выполняли драгуны и конные аркебузиры. Драгуны в имперской армии обычно сражались пешком, и часто выполняли разведывательные задания. Основной задачей аркебузир было осуществление огневой поддержки кирасирских полков. Как правило, они организовывались в полки от пяти до 10 рот, каждая численностью в 100 человек. Кроме этого, 24 аркебузира придавались кирасирской роте, однако в реальности это не всегда соблюдалось. Задача аркебузира состояла в том, чтобы при атаке шеренгой сначала выстрелить из аркебузы, потом разрядить по врагу пару пистолетов, после уступить место следующей шеренге и ускакать для перезарядки. Стоит сказать, что Тилли, видимо не считая огневую поддержку атакующей конницы приоритетной задачей, несерьезно относился к использованию аркебузиров в бою.

Один из образцов «Шлема мертвой головы». Подобные шлемы придавали устрашающий вид имперским кирасирам

Кирасир времен Тридцатилетней войны

Важную роль в имперских войсках играла легкая кавалерия. В этой роли чаще всего выступали завербованные на Балканах и в Юго-Восточной Европе волонтеры - хорваты, сербы, валахи, трансильванцы, албанцы, поляки и даже казаки и татары. Все вместе они известны под общим наименованием «хорваты», которых было все же большинство. Обычно Габсбурги использовали их войнах против турок, но затем широко задействовали в ходе Тридцатилетней войны. Хорваты использовались для разведки, нападений на обозы и транспорты противника, для засад, сбора фуража и так далее. Хорватский легкоконный полк состоял из 5 - 10 рот, численностью от 50 до 100 человек, то есть в среднем равнялся от 500 до 1000 всадников. По нашим оценкам под Брайтенфельдом в армии Тилли было не менее 1500 хорватов. Часто промышляя грабежом и мародерством, хорваты имели устрашающую репутацию. Командующим легкой кавалерией имперской армии был 45-летний генерал Джованни Луиджи Изолано.

По штату, установленному Валленштейном в 1627 году, численность любой конной роты должна была составлять 110 всадников, однако в реальности всегда существовали различные отклонения, как в силе полков, так и рот. При Брайтенфельде все кавалерийские полки имели по пять эскадронов, по 150 всадников в каждом. То есть в среднем в каждом полку насчитывалось 750 человек.

Артиллерия. На протяжении всей Тридцатилетней войны мы можем заметить, что имперская армия обычно испытывала нехватку артиллерийских орудий. Так, согласно штатному расписанию, армия из 36 000 человек должна была иметь не менее 120 орудий различных калибров, но на деле это никогда не соблюдалось. В частности, артиллерийский парк армии Тилли составлял 33 пушки, из которых семь орудий «полу-картауна» (калибр около 150-мм), три «Кулеврины» и два «Фальконета». Разделена она была следующим образом - 10 орудий позади пехотных линий, и 23 - в центре.

Итак, Тилли имел в своем распоряжении 21 400 пехоты и 10 000 кавалерии - всего 31 400 человек. По другим данным - 36 000 - 37 000 - 16 пехотных полков, 13 кавалерийских, четыре полка и один эскадрон аркебузир, отдельные роты драгун, отряды хорватской конницы.

(Окончание в следующем номере)

Сергей Бирюк

Малоизвестный эпизод Мукденского сражения 218-й пехотный Борисоглебский полк против японских 28-см мортир

Подготовка сторон

К январю 1905 г. Порт-Артур был сдан японцам. Японские войска в Манчьжурии (главнокомандующий маршал И. Ояма) были усилены 3-й армией, переброшенной из-под Порт-Артура, и их силы составили 270 тыс. штыков и сабель, 1062 орудия, 200 пулемётов. Три русские Маньчжурские армии (главнокомандующий генерал А. Н. Куропаткин) имели более 300 тыс. штыков и сабель, 1386 орудий, 56 пулемётов; русские войска равномерно располагались на 140-км фронте. Японское командование планировало наступлением 5-й и 1-й армий на правом крыле фронта (восточнее Мукдена) отвлечь резервы русских войск, а затем нанести главный удар юго-западнее Мукдена силами 3-й армии с целью охвата правого фланга русских войск. Русское командование также готовило новое наступление на Сандепу силами 2-й Маньчжурской армии. (4, с. 305)

Японцы упредили наступление русских войск: в ночь на 6 февраля 5-я японская армия генерала Кавамуры перешла в наступление и 11 февраля оттеснила русский Цинхэчэнский отряд к Далинскому перевалу, а затем далее на север. 11 февраля в наступление перешла 1 -я японская армия генерала Куроки, но до 18 февраля не смогла прорвать оборону 1-й русской армии генерала Линевича. Куропаткин, считая, что здесь противник наносит главный удар, уже 12 февраля направил почти все резервы на поддержку 1- й армии и Цинхэчэнского отряда.

В центре расположения русских армий (3-я Маньчжурская армия) японцы планировали провести мощные атаки, чтобы сковать русские силы и не допустить их переброски на фланги. 3-я Маньчжурская армия включала в себя 17-й армейский, 5-й и 6-й Сибирские армейские корпуса. Позиции 6-го Сибирского корпуса делились течением реки Шаха на два участка: правобережный от д. Уандикудяза (Сев. Безымянная) до люнета №11, и левобережный - до д. Хуансандягоу.

Транспортировка 28-см мортир

Передовая позиция корпуса упиралась правым флангом в д. Уандикудяза, поддержанную справа редутом. Далее фронт выдвигался вперед люнетом №11, служащим для связи с заречным участком и прикрытия подступов к ложбине, где протекала Шахэ. Ввиду удобных подступов к люнету №11, для обеспечения от прорыва позиции был построен редут №12 и редут восточней Уандикудяза. Заречный участок состоял из укрепленной деревни Уандикудяза от которой, фронт направлялся на д. Шахэпу, приспособленную благодаря оврагу впереди и редуту позади к упорной обороне в три линии. Далее фронт упирался в укрепленную деревню Хуансандягоу. Вся позиция была прикрыта проволочными заграждениями.

На правом фланге главной позиции находилась укрепленная деревня Гуаньтунь, с сильным редюитом впереди и редутом, обеспечивавшим ее справа. Далее фронт шел к укрепленной д. Шаланцза, причем участком был укреплен 6 редутами, расположенными в шахматном порядке. Далее позиция переходила на левый берег Шахэ и имела два укрепления, деревня Южная Шаланцза была укреплена. Тыловой позицией служила укрепленная деревня Падяза.

На всех позициях были построены 2-3 линии окопов для скорострельных орудий и устроены батареи для поршневой и мортирной артиллерии. В тылу позиций 6-го Сибирского корпуса были построены 9 осадных батарей. Они были предназначены для борьбы с крупнокалиберной японской артиллерией и подготовки атак деревень. (7 , сс. 28-29)

218-й пехотный Борисоглебский полк занимал левый участок позиций 6-го Сибирского корпуса у деревни Южная Безымянная. Командовал Борисоглебским полком подполковник Родзеевский. Два батальона полка находились в редутах №5, 6, 9 и 10, один батальон в передовых окопах, три роты в резерве у д. Шаланцза и рота в прикрытии артиллерии у Удьятунь. Правее, у д. Шахэпу, располагались три батальона Юхновского полка. Их поддерживали 16 полевых орудий и 6 мортир. Правый фланг, от Гуаньтуня и на юг, к д. Уандикудяза, занимал 220-й пехотный Епифанский полк с 32 орудиями 6-й артиллерийской бригады и 6 мортирами. В резерве у д. Падяза находился Кромский полк и 1’/г батальона Новочеркасского полка. (6, с. 86)

На 1 февраля в 218-м пехотном Борисоглебском полку насчитывалось 62 офицера и 3073 штыка. (7, Приложение № 1, сс.30-31)

Нижние чины расположились в землянках вырытых прямо в укреплениях. Офицерские землянки представляли собой яму, накрытую сверху жердями, гаоляном и присыпанную сверху землей. Внутри землянки была печь, заставлявшая мерзлые стены отходить. Было очень сыро. Корпусный контролер Гусев вспоминал: «Все платье наше, белье, пропиталось сыростью и пахло землей; спали мы в полушубках, разумеется, одетыми, при орудийных выстрелах земля обильно сыпалась с потолка». (2, с.82)

Японцы начали подготовку к наступлению после капитуляции гарнизона Порт-Артура. Спустя десять дней после падения Порт-Артура, у Сули-Хо был создан осадный парк. После капитуляции крепости японская армия в Маньчжурии усилилась на 20 000 солдат и 100 тяжелых орудий. Подкрепления пехотинцами были распределены по флангам, а орудия направлены против центра русской позиции. Орудия из Порт-Артура перевозились «на огромных повозках, помощью значительного количества задыхающихся солдат». (1, с. 2)

Началось оборудование позиций. Позиции были расположены на противоположных от противника склонах холмов и дополнительно прикрыты валами из мешков, наполненных землей. Из стали и цемента, в течение месяца, были созданы фундаменты под орудия. После 14 дней, которые потребовались на отвердение цемента, на них были установлены 28-см мортиры. Боеприпасы подвозились по многочисленным узкоколейным железнодорожным путям.

Осадный парк состоял из 12-см, 15-см и 180-см пушек, 20-см и 28-см мортир, гаубиц различных калибров. Всего против центра русских армии было 108 крупнокалиберных орудий. Десять 28-см мортир были распределены на две батареи: одна из шести единиц размещалась у д. Шишанцзы (Саньсацза), в 6 верстах от Путиловской сопки; вторая - из четырех орудий у д. Джулюцзу (Падяцза), близ станции Шахэ. (1, с. 8)

Качество укрытий батарей 28-см варьировалось в зависимости от места расположения. В целом, позиции 28-см орудий были более уязвимы, чем позиции, занимаемые ими в ходе осады Порт-Артура. Холмы в Маньчжурии были более пологими, и, несмотря на укрепление батарей, мешками с песком, укрытия были слабыми. Заряды из черного пороха давали густое облако белого дыма после каждого выстрела, которое было видно русским. Боеприпасы размещались в погребах близ огневых позиций. Позиции японских корректировщиков, размещенные на вышках, также являлись хорошим ориентиром. Хотя ни одна из корректировочных вышек не была уничтожена, однако несколько офицеров-наблюдателей получили осколочные ранения.

Выбор Путиловской сопки как объекта атаки японской армии, кроме важного тактического значения, обуславливался и моральным фактором. Дело в том, что когда японцы успешно отразили русское наступление в сражении на реке Шахэ, они потерпели частное поражение на Путиловской сопке. Русские части под командованием генерала Путилова захватили на этой сопке 12 японских орудий. Несколько месяцев японцы были вынуждены смотреть, как потерянная ими сопка укрепляется русскими. Новое наступление давало шанс японцам искупить прошлые неудачи. (9, с. 340)

Позиции 6-го Сибирского корпуса должна была атаковать 4-я армия Нодзу. Боевой порядок японцев был выстроен следующим образом: на левом фланге 6-я пехотная дивизия Окубо должна атаковать Шахэпу, в центре находился фронт резервных бригад Окубо II и Томоясу, правофланговая 10-дивизия Андо атаковала Путиловскую сопку. (1, с.36)

Сборка 28-см мортир на позициях

Командующий 4-й армией генерал Нолзу

Заряжание 28-см мортиры, ведущей огонь по Путиловской сопке

Бой за Путиловскую сопку и Сопку с деревом

С утра 14 февраля расположение 6-го Сибирского корпуса обстреливалось японцами из полевых и осадных орудий. Артиллерия корпуса в ответ обстреливала подступы к д. Ламатунь и Хоутхайской сопке. Вечером охотничьи команды полков 55-й пехотной дивизии выдвинулись к д. Ламатунь, окопам Смоленского и люнету Семенова.

Охотники, направленные к д. Ламатунь, отбросили японские передовые посты. Японцы, поддержанные подкреплениями, перешли в наступление, но огнем редута № 11 были остановлены. (7, с. 160)

15 февраля более двухсот орудий с русской и японской стороны начали огневую дуэль. Грохот выстрелов и разрывов снарядов был слышен даже на расстоянии 30 миль. Артиллерия японцев, включая 28-см орудия, обстреливала позиции 17-го армейского, 6-го Сибирского и 1-го армейского корпусов. Особенно интенсивно обстреливались позиции на Путиловской сопке и Сопке с деревом, занимаемых частями 55-й пехотной дивизии. Позиции 218-го Борисоглебского полка на Путиловской сопке были сплошь скрыты за стеной пыли и разрывов японских снарядов. Согласно описанию обстрелов в работе Британского комитета Имперской обороны 28-см гаубицы стреляли против передовых русских траншей, осадные орудия обстреливали Путиловскую сопку и Сопку с деревом.

К 16 часам японской артиллерии удалось поразить один из складов боеприпасов и поджечь несколько деревень в тылу русских позиций. Русская артиллерия вела ответный огонь, но он был слабее. К полуночи артиллерийская канонада стихла. И в ночь на 16 февраля был дан приказ - пехоте начать с рассветом движение к позициям русских.

10-я пехотная дивизия развертывалась для атаки Путиловской сопки следующим образом: 8-я бригада Отамы составила правый фланг, 20-я бригада Имабаши - левый. Командиры полков 20-й бригады: 20-го полка Маэда и 39-го полка Маруяма были любимцами всей армии. Солдаты этих полков известие, что им предстоит атаковать Путиловскою сопку, встретили криками радости. (1, сс. 36-37)

Утром 16 февраля бригада Имабаши начала осторожное продвижение вперед. Используя складки местности, японцы цепями, несмотря на огонь русской артиллерии, продвинулись к вечеру на 1000 шагов вперед.

Встревоженный возможностью японского генерального наступления, командующий 3-й армией Бильдерлинг издал приказ, чтобы все склады были отправлены на север, это касалось и тыловых частей. Эти действия указывали на подготовку отступления. Тем не менее, этот результат не был вызван огнем японской осадной артиллерии, действие которой имело больше моральный эффект. Потери русских частей в Путиловской сопке и Сопке с деревом насчитывали 5 офицеров и 28 нижних чинов, несмотря на то, что по их позициям было выпущено более 1000 снарядов. Столь малые потери обусловленные наличием широко разветвленной сети траншей, по которым защитники могли перемещаться, а также небольшим количеством осколков, которые давали японские снаряды. Ущерб, нанесенный самим укреплениям, был значительным, и несколько блиндажей были так сильно повреждены, что они не могли быть восстановлены в течение ночи. (9, с.341)

16 февраля обстрел позиций корпуса продолжился. Японская осадная артиллерия обстреливала укрепления, полевая артиллерия обстреливала батареи. Огонь японцев был настолько сильным, что русская артиллерия почти не могла вести ответную стрельбу. Только осадные орудия батарей №3 и 8 вели огонь по позициям японских 28-см мортир. К 4 часам 15 минутам дня русская артиллерия подавила огонь двух японских мортир. (7, с. 248)

Снаряд, выпущенный русской 6-дм гаубицей, разорвался в японском укрытии, убив двух офицеров и четырнадцать рядовых, и этот случай, с несколькими другими меньшими по масштабам потерь, по-видимому, позволил японцам предположить, что огонь их собственной артиллерии очень эффективен. (9, с. 341)

17 февраля в полночь начали поступать донесения с передовых постов о движении японских цепей небольшими частями в направлении русских позиций. К передовому люнету, занимаемому 14-й ротой 218-го Борисоглебского полка, японцы подошли в половине первого ночи без единого выстрела. 14-я рота произвела три залпа, после этого движение японцев прекратилось, но возобновлялось несколько раз, останавливаемое каждый раз русскими залпами. В пять часов утра японцы перешли в решительное наступление, после чего передовые посты, секреты охотников были отведены на главные позиции. Передовые окопы Смоленского и Семенова были оставлены.

Отошедшие части заняли редут №9: половина 10-й роты окоп у траншеи, 14-я рота была введена в редут, охотничья команда левый фланг траншеи у люнета. В 6-35 утра японская колонна в составе 2-3-х рот атаковала редут, но была отбита. На помощь защитникам были направлены 3-я и 13-я роты.

Русская пехота в окопе

Японская пехота в укрытиях

В 7 часов утра японцы несколькими колоннами силою до 2-х рот вновь начали атаку. Они были встречены огнем русских батарей. Действие русских снарядов было весьма удачно: неоднократно колонны рассыпались в мелкие части, ложившиеся при русских залпах, и затем японцы начинали перебегать поодиночке, укрываясь в нескошенной чумизе и складках местности. В свою очередь, японская артиллерия начала поддерживать свои наступавшие войска. Над редутом преимущественно разрывалась шрапнель, траншея обстреливалась осадной артиллерией. За час в редут попало более 100 снарядов, из них 15 280-мм. Во многих местах проволочные заграждения и брустверы были разрушены. В 8 утра японцы подобрались к редуту вплотную и начали обстреливать русских ружейным огнем. Роты борисоглебцев вели активный огонь залпами при поддержке артиллерии. Японский огонь стал ослабевать, люди стали искать укрытий, перебегая поодиночке в различных направлениях, колонны противника рассеялись. В 9- 30 утра японцы отошли в свои окопы. (5, сс. 39-41) Первый успех ободрил русских и внушил им уверенность в себе. Тем не менее, в ожидании повторных атак был предпринят ряд мер. Запас патронов в передовой линии был пополнен, несмотря на то, что их пришлось доставлять под градом японских шимоз. С часу дня японцы начали сменять свои части. В два часа дня артиллерийский огонь японцев по русским позициям достиг наивысшей интенсивности, и в это же время сильный ружейный огонь открыла японская пехота. Под его прикрытием японская пехота атаковала правый фланг люнета №10 и позиции 219-го Юхновского полка. На поддержку юхновцам были направлены 15-я и 13-я роты Борисоглебского полка. Ротам пришлось перебегать по оврагу реки Шахэ под жестоким огнем неприятеля. Японцы, перекрестно обстреливаемые из люнета №10 и позиций Юхновского полка, прекратили наступление. (5, сс. 42-43)

Вскоре начался снегопад. Японцы назвали такую погоду «помощью неба», так как она благоприятствовала атаке, тем более что южный ветер нес снег в сторону русских позиций. Однако в 16 часов снег перестал идти и горизонт прояснился. Теперь уже русским были хорошо видны японские солдаты. Русская артиллерия открыла ожесточенный и точный артиллерийский огонь.

Шедший на левом фланге 20-й бригады 39-й полк Маруямы продвинулся вперед дальше всех. Первая рота полка за 20 минут потеряла 4 офицеров и 124 солдат. Однако полк продолжал двигаться вперед. (1, с. 37) Японская артиллерия поддерживала продвижение пехотинцев. Крупнокалиберные снаряды разрушали русские укрепления и валили колья с проволочными заграждениями. Русские пехотинцы оперативно исправляли повреждения, несмотря на артиллерийский огонь.

Значительные потери наступающим пехотинцам наносил пулеметный огонь. Японцы, выдвинув в первую линию свои пулеметы, совместно с артиллерией подбили два русских пулемета. С криками «вперед» японцы продолжают наступление.

К 17-00 японцы перебежками продолжали движение вперед, оставляя значительное количество раненых и убитых. Осколком в грудь был ранен генерал Имабаши; офицеры Генерального штаба, капитан Гаяши и поручик Ясухара, бросились к нему, чтобы отвести в тыл. Едва они прошли 100 шагов, как над ними разорвался снаряд, поразивший обоих офицеров. В командование бригадой вступил полковник Мазда.

В полночь японцы овладели последней высотой перед русскими позициями. Скат высоты простреливался пулеметно-ружейным огнем, атакующие, невзирая на это бросаются по скату вниз и врываются в первую линию русских окопов. Русские отошли в редуты и немедленно открыли огонь по оставленным окопам из орудий.

В бою было израсходовано значительное количество патронов. Так как патронные двуколки не могли доставлять патроны в должном количестве из парка, находящегося у д. Сяочинэртунь, для этой цели были назначены лазаретные повозки, возвращавшиеся после перевозки раненых в эту деревню. Этой мерой потребность в патронах была удовлетворена полностью, кроме того 336 000 патронов было за сутки доставлено 220-му Юхновскому полку. Борисоглебскому полку за первый день боя было доставлено 890 000 патронов. (5, с. 44)

У японцев не было времени и возможности построить укрепления, и они вынуждены укрываться за крохотными бугорками, за которыми едва может спрятаться солдат. Было трудно удержаться на позиции, не то что идти вперед. Каждая голова, высунувшаяся из-за бугорка, подвергалась ожесточенному русскому обстрелу, (с. 38)

Попытка ночной атаки не удалась, русские в укреплениях были очень бдительны. Японские солдаты оставались в 100 шагах от русских позиций в течение трех суток. Были значительные трудности в пополнении боекомплекта и снабжении пищей. В первый день русский пресекали все эти попытки, вызывавшиеся на это дело добровольцы, гибли под огнем на скате. Японцы поступили затем следующим образом: «продовольствие и патроны увязывают круглыми свертками, ночью подносят к вершине последнего холма и скатывают их вниз к солдатам». Посылались исключительно сухари. Ночью под покровом темноты солдаты занимались укреплением занятой позиции, (с. 39) Атаки японцев вынудили генерала Соболева ввести в бой все свои резервы и к 8 часам вечера у него остались только две роты Кромского полка. На подкрепление Куропаткин выдвинул Самарский и Зарайский полки. Но вечером они были отозваны, в районе 6-го Сибирского корпуса остался только 4-й батальон Самарского полка. (7, с. 251)

Потери 218-го Борисоглебского полка 17 февраля составили: тяжело ранен зауряд-прапорщик Гвоздев, контужены штабс-капитан Осташкевич и зауряд-прапорщик Филиппов, убито 13 нижних чинов, 65 ранено и четверо контужено. (5, с. 44)

На следующий день японцы продолжали обстрел из орудий крупных калибров деревень Шахэпу, Безымянной и Шанланцзы. В ночь на 18 февраля и днем они несколько раз пытались перейти в атаки на деревни Шахэпу и Безымянную со стороны деревни Ламатунь. Японцы доходили до проволочных заграждений, пытались их разрушить, бросали ручные гранаты, но, не успев разрушить препятствий, были отбиты. (7, с. 254)

В полночь 19 февраля русские предприняли контратаку. В тишине приблизившись к позициям батальона Такакура, они были замечены часовым. На отклик «Кто идет?», раздалось по-японски «Свои, товарищи!»

У японцев были сомнения и, взяв ружья на изготовку, они всматривались в темноту, не решаясь открыть огонь. Вдруг из темноты с криками «Ура!» роты Борисоглебского полка бросились в штыки. Начался рукопашный бой, боясь попасть в своих, обе стороны не открывали ружейного огня. Штыками и прикладами русские сбили японцев с позиций. Майор Такакура размахивая саблей, ободрял солдат, но тщетно...

Во время начала атаки одна из рот батальона Такакуры, вследствие огромных потерь имевшая численность 75 человек, принимала пищу. Застигнутая врасплох, она бежала, бросив раненых и убитых и побросав ранцы. Русские, овладев окопами, собрали ранцы в кучу и подожгли.

Японцам показалось, что русские бросали в костер раненых. Оставшиеся от роты 50 человек в ярости бросились в атаку. После короткой штыковой свалки их осталось 17, ранен командир роты капитан Окубо. В бой вступили остальные части. В батальоне Такакура осталось 4 офицера, в другом 3, полковник Маруяма ранен. За подкреплениями были направлены ординарцы. В 4 утра подкрепления подошли, (с. 40)

Введя в бой батальон майора Окада, японцам удалось гранатами выбить русских из окопа. Борисоглебцы, утомленные боем и не получившие подкрепления, отошли в редуты. (1, с. 41)

19 февраля в 5 часов утра японская артиллерия вновь обстреляла деревни Шахэпу и Безымянную, редут №9 и люнет №10. Вскоре перешла в атаку густыми цепями японская пехота, но около 6 часов была отражена огнем. После этого действия ограничились артиллерийской перестрелкой. В три часа дня японцы перешли в новую атаку, она была отбита при содействии артиллерии 17-го армейского корпуса. (7, с. 328)

Атаки вынудили ввести в бой практически весь резерв, к вечеру в нем оставались 1 '/2 батальона Кромского полка и батальон Самарского полка. В 8 часов вечера из передовых частей было по телефону сообщено, что позиции Борисоглебского полка атакованы превосходящими силами японцев. Японцы приблизились к искусственным препятствиям, но слаженным огнем они были отбиты и к 11 часам вечера перестрелка прекратилась. (7, с. 328)

19 февраля корпусный контролер Гусев направился на позиции Борисоглебского полка. Он отмечал, что огонь 28- см мортир был весьма кучен: «вправо от дороги огромная площадь земли была сплошь изрыта глубокими воронками отверстием 1'/г - 2сажени, расстояние между воронками 3-4 сажени, но некоторые соприкасались друг с другом». Осматривая позиции, против Южной Безымянной и люнета № 11 он невооруженным взглядом видел груды тел японских солдат. Находившийся на наблюдательном пункте унтер-офицер пояснил: «особенно сильная атака началась в шестом часу утра и наши мортиры помогли отразить эти атаки. Груды трупов - это результат мортирных выстрелов». (3, с. 185)

Общий ход Мукленского сражения

Проведя ряд безуспешных атак силами пехоты при поддержке артиллерии, японцы осознали, что позиции 6-го Сибирского корпуса сильно укреплены и даже огонь осадной артиллерии не способен сломить сопротивление русских. Им осталось уповать на успехи других японских армий. Поэтому дальнейшие действия в этом районе ограничились артиллерийским огнем. Задачей японской 10-й пехотной дивизии было недопущение отвода русскими войск с целью усилить другие участки.

Как было уже сказано выше, артиллерийский огонь японцев концентрировался на Путиловской сопке и Сопке с деревом. Несмотря на то, что укрепления получили сильные повреждения, потери русских в живой силе были незначительны. 21 февраля японской артиллерии удачным попаданием в снарядный погреб удалось вывести из строя два русских орудия и более десяти человек из состава расчетов, включая командира батареи. Других успехов в этот день не было, и к вечеру огонь с обеих сторон прекратился. (9, сс. 531-532)

Прошли еще одни сутки позиционного сражения. 22 февраля в тылу русских позиций стали подниматься густые клубы дыма. Предполагая, что русские собираются отступить, японцы подготовили новую ночную атаку. Стремясь сковать русских боем и не допустить их отвода для усиления других участков.

Их предположения были верными. В ночь с 22 на 23 февраля 3-я Маньчжурская армия получила приказ отойти к Мукдену, где занять новые позиции. Согласно воспоминаниям корпусного контролера Гусева, он разыскал несколько офицеров и нижних чинов и сказал, что ночью мы вероятно должны отступить за Хуньхэ. Послышались восклицания:

- Как!

- Неужели?

- Не может быть!

- Нельзя так бросать позиции, без боя! (3, с. 190)

Русские, действительно начали отступление и в укреплениях остались незначительные силы. Японцы начали атаку в полночь, команда сапер, потеряв 2/3 личного состава, смогла проделать проходы в проволочных заграждениях. Пехота ворвалась в редуты, бой был жесток и скоротечен. Путиловская сопка была занята японцами. Бой закончился. (1, с. 41)

Всего в боях с 15 по 22 февраля Борисоглебский полк потерял убитыми, ранеными, пропавшими без вести 11 офицеров и 326 нижних чинов. (5, с. 39)

К 9 часам утра 23 февраля главные силы 55-й пехотной дивизии подошли к р. Хуньхэ. Дивизия заняла оборону на правом берегу р. Хуньхэ от Храма Солнца у д. Тентан до половины расстояния между редутами №4 и 5.

В ночь на 25 февраля 55-я пехотная дивизия вновь получила приказ на отход, на этот раз к г. Телин. Ей был указан путь на Хоулинь, Куюфынь, Шалинцзу. Начав движение в два часа ночи, дивизия отходила, отбивая атаки противника. 55-я пехотная дивизия была передана в распоряжение начальника 1-го Сибирского армейского корпуса и была им направлена частью на поддержку отряда Шилейко, а частью на восток, чтобы не дать японцам обойти части 6-го Сибирского и 1-го армейского корпусов ведущих бои фронтом на юг.

Только в 9 утра 25 февраля, когда артиллерия обоих корпусов отошла, пехота также стала отходить. Во время движения японская артиллерия преследовала огнем отходящие русские части. Начальник 6-го Сибирского армейского корпуса генерал- лейтенант Соболев приказал выставить арьергард - 218-й пехотный Борисоглебский полк и батарею 43-й артбригады... Батарея подавила преследующую русских японскую артиллерию. Вместе с тем арьергард обеспечил отход русского обоза. Потери борисоглебцев составили 166 человек убитыми и ранеными.

В этот же день славно отличились и конные охотники Борисоглебского полка. Японцы попытались захватить у д. Хоулинь орудия 4-й батареи 6-й артиллерийской бригады. Охотники лихо подскочили к деревне, забрали орудия и сами же доставили их в Телин. (5, с. 45)

В течение 28 февраля три полка 55-й пехотной дивизии перешли к д. Сандепу, Кромский полк - в д. Тиндязай. Мукденское сражение для дивизии закончилось. (8, с. 260)

Начальник 55-й пехотной дивизии генерал П.А.Лайминг

Заключение

Применив в полевом сражении 28-см орудия, японцы положили начало использованию в полевых сражениях XX века сверхтяжелой артиллерии. Как писал Барцини: «Никто не мог бы поверить тому, чтобы можно было доставить на поле сражения 28-см мортиры и заставить их работать совместно с полевой артиллерией. Иностранные военные агенты, из которых некоторые прибыли сюда с чувствами профессора, могли обогатить свои дневники обширными и ценными наблюдениями» (1, с. 33)

Вместе с тем, снаряды мортир, с успехом топившие русские корабли в гавани Порт-Артура, были малопригодны для использования против окопавшейся пехоты. А. И. Гусев так описывал разрыв 28-см снаряда: «После одного из разрывов мы услышали какое-то странное, но очень сильное шуршание и вслед за этим, в шагах в 30 от нас упал осколок. Мы бросились к этому месту и подняли осколок, весом около пуда. Судя по сферической части, он принадлежал одиннадцатидюймовому снаряду». Столь крупные осколки можно объяснить не столько дефектами снаряда, сколько несовершенством его взрывателя. Взрыватель имел значительное замедление, и снаряд разрывался после значительного заглубления в грунт. Большая часть осколков оставалась в грунте, а значительное число летело вверх, не нанося поражений живой силе. Этим же можно объяснить сильное фугасное действие снарядов при разрушении фортификационных сооружений. Ряд фотографий неразорвавшихся 28-см снарядов также подтверждает версию о дефектах взрывателей.

Массированное применение тяжелых орудий не привело к прорыву обороны русских. Таким образом, концепция начавшейся менее через 10 лет Великой войны «артиллерия сокрушает, пехота занимает» уже в Русско-японской войне оказалась несостоятельной.

Обратимся к оппоненту японской артиллерии - русской пехоте в лице 6-го Сибирского корпуса и, в частности 218- го пехотного Борисоглебского полка. Русское командование имело серьезные основания опасаться за устойчивость этих частей. Действительно, развернутые из слабых кадров мирного времени, пополненные до штата запасными, резервные части 5-го Сибирского армейского корпуса показали себя плохо в августовских боях у г. Ляоян. Но тогда они были направлены в бой чуть ли не «с колес».

Части 6-го Сибирского корпуса были мобилизованы в июне 1904 г. В Маньчжурию прибыли в конце сентября - начале октября. Таким образом, они имели время на боевую подготовку и сколачивание. Борисоглебский полк принял первый бой в рождественские праздники 1904 г., 25 и 26 декабря, отбивая атаки японцев у Шахэпу. Затем подразделения полка участвовали в боях 11-17 января, 7 и 10 февраля 1905 г. К началу японского наступления Борисоглебский полк был уже обстрелянным.

Однако успех отражения атак японской 4-й армии вместе с пехотой должны разделить саперы и артиллеристы. Так, артиллерией были пристреляны определенные рубежи. Согласно воспоминаниям командира 1-го батальона 220-го Епифанского полка капитана Гусева: «При отражении атак с успехом работала мортирная батарея, причиняя японцам огромный урон. Командир батареи давал японцам при наступлении их колонн подойти до известных, намеченных им пунктов и только тогда открывал по ним огонь, сметавший совместно с огнем скорострельной артиллерии одну колонну за другой». (2, с.83)

Укрепить сопки и наладить взаимодействие различных родов войск в обороне русские смогли, но результат сражения решался в другом месте.

Неразорвавшийся снаряд

Литература

1. Барцини П. Японцы под Мукденом. СПб. 1908

2. Гусев А. И. Из воспоминаний участника Русско-японской войны.// Военный сборник. 1909. №9

3. Гусев А. И. Из дневника корпусного контролера: (в Русско-японскую войну 1904-1905 г.г.) // Военный сборник. 1910. № 12

4. История Русско-японской войны 1904-1905 гг. Под ред. И. И. Ростунова. Москва. 1977.

5. Краткая история 185-го пехотного Башкадыкларского полка. Саратов. 1913

6. Описание боевых действий Маньчжурских армий под Мукденом. Т. 2. Москва 1907

7. Русско-японская война 1904-1905 гг. Работа Военно-исторической комиссии по описанию Русско-японской войны. С-Петербург. 1910. Т. 5, Ч. 1

8. Русско-японская война 1904-1905 гг. Работа Военно-исторической комиссии по описанию Русско-японской войны. С-Петербург. 1910. Т. 5,4. 2

9. The Official history of the Russo-Japanese War / prepared by the Historical Section of the Committee of Imperial Defence, Vol III. London. 1920.

Александр Гольцман

Транспортный самолет «Армстронг Уитворт» «Аргоси»

AW-660 Аргоси» (регистрационный номер G-ASXM), компания «ВЕА Cargo», 21 сентября 1967 г.

Вначале 50-х годов дела фирмы «Армстронг Уитворт Эйркрафт» (AWA) складывались не лучшим образом. Созданный её конструкторами четырехмоторный пассажирский лайнер A.W.55 «Аполло» проиграл конкурс «Вайкаунту» фирмы «Виккерс» и заказов на него не последовало. Не то, чтобы «Армстронг Уитворту» не было чем заняться, но лицензионное производство истребителей «Глостер» «Метеор» и «Хоукер» «Си Хоук» (а позже - «Хоукер» «Хантер» и «Глостер» «Джавелин») не отвечало амбициям фирмы и его конструкторского коллектива, возглавляемого Э.Э. Кином. Уже в 1951 г. началась разработка проекта нового транспортного самолета A.W.65/66 в новом классе. Машина была рассчитана на работу на коротких и средних дистанциях и предназначалась для перевозки 60 пассажиров. Конвертируемый фюзеляж позволял быстро переоборудовать самолет под смешанную загрузку - пассажиры и груз. Наличие хвостового грузового люка с рампой в таком случае обеспечивало перевозку легковых автомобилей - решение, востребованное на туристических трассах, связывавших Великобританию с Францией. Проект представлял собой двухмоторный высокоплан с двухкилевым оперением. В качестве силовой установки предполагалось применить новые турбовинтовые моторы «Нэпир» «Иланд» мощностью порядка 3000 л.с.

Неудачник A.W.55 «Apollo»

Макет транспортного самолета A.W.66

Создание нового транспортника шло нелегко - после разработки эскизного проекта работы пришлось приостановить, возобновив в 1954 г. Однако осенью 1955 г. над судьбой A.W.65/66 вновь начали сгущаться тучи: британские авиаперевозчики, и, прежде всего «Бритиш Юропиэн Эйрлайнз» (ВЕА), под потребности которой «затачивался» проект, не проявляли к самолету особого интереса. Проект спасли Королевские ВВС, как раз в то время издавшие операционные требования OR323, предусматривавшие создание военно-транспортного самолета средней дальности. Машина должна была обладать максимальной грузоподъемностью 25 000 фунтов (11 340 кг). Требовалось также обеспечить дальность полета 2000 миль (3220 км) с грузом 10 000 фунтов (4536 кг). В транспортной авиации новые самолеты должны были заменить двухмоторные машины «Виккерс» «Валетта» и, возможно, - четырехмоторные «Хэндли Пейдж» «Гастингс».

Реакция «Армстронг Уитворт» была весьма оперативной - уже в январе 1956 г. фирма представила в министерство снабжения проект военно-транспортного самолета A.W.66. Главным его отличием от прежнего «цивильного» варианта являлась двухбалочная схема - так оказалось проще организовать в кормовой части фюзеляжной гондолы большой грузовой люк, позволяющий загружать более габаритную технику, чем гражданские легковушки. На выбор заказчику были предложены три варианта силовой установки: два ТВД «Иланд», два поршневых мотора «Бристоль» «Центаурус» либо четыре ТВД «Роллс-Ройс» «Дарт». Последний вариант требовал переделки крыла, однако заказчик склонялся именно к нему: поршневые моторы были морально устаревшими, а «Иланд» все никак не могли довести. «Дарт» же производился серийно и хорошо зарекомендовал себя в эксплуатации на «Вайкаунтах».

Однако реализации проекта помешали экономические факторы - в конце 1956 г. министерство снабжения сообщило, что прекращает финансирование работ по требованию OR323 (правительству Соединенного королевства потребовалось компенсировать расходы на Суэцкую кампанию). Но руководство концерна «Хоукер Сидцли Труп» (в который входила AWA) считало, что в проект инвестированы слишком большие средства, чтобы так просто их списать. В итоге было решено продолжить реализацию проекта за счет фирмы, вновь переориентировавшись на гражданский рынок.

Фюзеляж первого «Аргоси» выкатывают из сборочного цеха, 1958 г.

Сборка первого «Аргоси» в Биттесуэлле, 1958 г.

Первый полет AW.650 «Аргоси». 8 января 1959 г.

Гражданский самолет

Обновленный гражданский вариант получил фирменное обозначение A.W.650, как бы намекавшее, что самолет станет более совершенным воплощением идей, заложенных в A.W.65. Машина сохранила двухбалочную схему, характерную для проекта, соответствовавшего требованиям OR323. Но в отличие от него, у A.W.650 был обеспечен сквозной проезд техники через весь фюзеляж - такое решение, по мнению конструкторов, ускоряло погрузочно- разгрузочные операции. Для этого кабина экипажа была приподнята над фюзеляжем, придав ему характерный «горбатый» силуэт. Носовой обтекатель фюзеляжа откидывался вправо, открывая доступ в грузовую кабину.

Базовый вариант A.W.650 проектировался под четыре ТВД «Дарт». Одновременно прорабатывалась и альтернативная двухмоторная модификация A.W.651, на которой предполагалось установить новые ТВД «Роллс-Ройс» «Тайн» расчетной мощностью более 5000 л.с.

На судьбу проекта в 1957 г. косвенно повлияла и Белая книга по вопросам обороны, подготовленная по указанию тогдашнего министра обороны Дункана Сандиса. Она предусматривала резкое сворачивание программ разработки пилотируемой авиации в пользу приоритета ракетной техники. Средства, ассигнуемые правительством на эти цели, сокращались, что неминуемо грозило проблемами для самолетостроительных корпораций и вынуждало их искать пути экономии. Руководство «Хоукер Сидцли Труп» в связи с этим поставило перед конструкторами AWA требование использовать в новом транспортнике крыло от базового патрульного самолета «Шэклтон» MR.3. Производила его фирма «Авро», также входящая в «Хоукер Сидцли Труп». Такое решение теоретически позволяло сэкономить деньги не только на разработке крыла, но и на оснастке для его производства. Но, с другой стороны, крыло «Шэклтона», ведущего свою родословную от «Ланкастера», для 1957 г. было конструкцией вчерашнего дня. К тому же, его применение вело к утяжелению планера примерно на 700 кг. Как часто бывает, стремление к экономии привело к совершенно противоположному результату: A.W.650 в конечном итоге получил «новое-старое» крыло, по очертаниям соответствующее оригинальной разработке, но в технологическом отношении такое же, как у «Шэклтона», а значит - более тяжелое.

Для нового транспортного самолета было принято название «Аргоси» - старый английский термин, соответствующий флотилии. Ранее «Армстронг Уитворт» уже использовала это название для своего пассажирского самолета, впервые поднявшегося в воздух в марте 1926 г. и построенного небольшой серией.

Несмотря на отсутствие финансовой поддержки со стороны государства и твёрдых заказов от авиакомпаний, руководство «Хоукер Сиддли Груп» верило в успех «Аргоси». Уже в конце 1956 г. AWA получила указание начать подготовку к постройке первой серии из десяти самолетов. Строительство прототипа не предусматривалось - испытания предполагалось проводить с использованием серийных машин (а также двух планеров для наземных тестов). Предполагалось к 1960 г. получить сертификат летной годности. Однако ввиду упомянутых проблем с выбором конструкции крыла подготовка рабочих чертежей затянулась, и изготовление первых экземпляров началось только в начале 1958 г.

Изготовление первого «Аргоси» на заводе AWA в Бэгинтоне в основном завершилось к ноябрю 1958 г. В полусобранном состоянии машину доставили на близлежащий аэродром Биттесуэлл, в ангаре которого завершили сборку. 21 декабря состоялась официальная церемония выкатки самолета, получившего гражданскую регистрацию G-AOZZ. 8 февраля 1959 г. он впервые поднялся в воздух, пилотируемый экипажем в составе Эрика Г. Франклина и Билла Эльса. 16 марта облетали вторую машину (G-APRL), а до конца года выпустили ещё четыре «Аргоси» (G-APRM, G- APRN, G-APVH и G-APWW). Все они принадлежали к «серии 100» (в данном случае «серия», или Srs. в английском сокращении, обозначает модификацию). Самолеты оборудовались ТВД «Дарт» 526 мощностью 1910 л.с.

«Аргоси» на авиасалоне в Фарнборо. Сентябрь 1959 г.

«Аргоси» американской компании «Zantop» выполняет полет по программе Logair в интересах ВВС США

Этот «Аргоси» (с/н 6660) совершил свой первый полет в декабре 1960 г. и за время своей службы до 1987 г. успел поменять несколько хозяев: «Риддл Эйрлайнз», «Капитал Эйрлайнз», «Зантоп Эйр Транспорт>, «Юниверсал Эйрлайнз», «Эйр Бридж Кэрриерз» (именно в ливрее этой авиакомпании он и запечатлен на снимке) и «Элан»

За океаном

В феврале 1959 г. у «Аргоси» появился стартовый заказчик. Вопреки ожиданиям разработчиков, им оказалась не британская и даже не европейская авиакомпания, а американская «Риддл Эйрлайнз», базировавшаяся в курортном Майами. Она заказала четыре экземпляра «серии 101» - варианта «серии 100», доработанного под конкретного заказчика. Американский контракт «подстегнул» сертификационные испытания, в которых участвовали три самолета. Проходили они без существенных проблем. Наиболее серьезным недостатком оказалась низкочастотная вибрация хвостового оперения, но с ней удалось быстро справиться.

В июле 1959 г. «Аргоси» впервые «вышел в свет» - самолет G-APRN демонстрировался на Парижском авиасалоне. В рекламных целях на машину нанесли окраску «Риддл Эйрлайнз», хотя конкретно этот экземпляр в американской компании никогда не эксплуатировался. А в октябре в Фарнборо демонстрировалось сразу два «Аргоси» - G-APRN и G-APVH.

В середине 1960 г. над американским заказом начали сгущаться тучи - «Риддл Эйрлайнз» преследовали финансовые проблемы. Однако вскоре авиакомпания получила контракт от ВВС США на осуществление воздушных перевозок в интересах вооруженных сил. Это позволило расширить заказ на «Аргоси» до семи единиц с опцией ещё на восемь. Опция в конечном итоге реализована не была, но основной заказ реализовали в полном объеме.

В октябре 1960 г. «Аргоси» был сертифицирован в Великобритании, а в декабре - получил американский сертификат Федеральной авиационной администрации. Это позволило начать реализацию заказа «Риддл Эйрлайнз». Уже 12 декабря в США отправился первый самолет, получивший американскую регистрацию N6501R. Второй и третий самолеты (N6502R и N6503R) доставили заказчику в январе 1961 г., а остальные четыре машины (от N6504R до N6507R) - в течение лета 1961 г. Последняя из них принадлежала к первой партии «Аргоси» (бывшая G- APRL), остальные представляли собой новые самолеты, построенные специально для американского заказчика.

Пять из семи «Аргоси», приобретенных компанией «Риддл Эйрлайнз», использовались для полетов по контракту с ВВС. В рамках программы LOGAIR (Logistic Air Support System) они летали над всей континентальной территорией США, совершали рейсы в Пуэрто-Рико и Панаму. Ещё два самолета применялись для чартерных пассажирских и грузовых перевозок между Майами и Пуэрто-Рико.

Интенсивная эксплуатация «Аргоси» выявила проблему - появление трещин в руле высоты и корневых частях килей. Причиной оказалась вибрация, а следствия могли быть самыми неприятными - уже через 200 часов налета прочность конструкции оперения снизилась до опасных пределов. К счастью, решение проблемы нашли быстро: уменьшили до минимума зазор между рулем высоты и основаниями килей, а также усилили их конструкцию. Все доработки выполнила бригада техников AWA, командированная в США. После этого «Аргоси» вернулись на линии, причем эксплуатировались они достаточно интенсивно: при работе по программе LOGAIR месячный налет на одну машину порой достигал 400 часов. Однако, в июле 1962 г. истек срок действия соглашения «Риддл Эйрлайнз» с ВВС США, и фирма вынуждена была продать свои «Аргоси» компаниям «Капитал Эйрлайнз» из Нэшвилла (5 машин) и «Зантоп Эйр Транспорт» из Детройта (две). А к 1965 г. «Зантоп» сосредоточила в своих руках весь парк американских «Аргоси».

9 октября 1965 г. был потерян первый «Аргоси». Из-за халатности наземного персонала и невнимательности экипажа самолет отправился в рейс недозаправленным. У городка Пикуа (шт. Огайо) пришлось идти на вынужденную посадку с «сухими» баками. Пилоты выбрали для этого участок автострады, но не рассчитали длину пробега, и «Аргоси» закатился под путепровод, начисто срезав законцовки крыльев и вертикальное оперение. Ремонту машина не подлежала и, после демонтажа узлов, пригодных для использования в качестве запчастей, её останки продали на металлолом.

В 1967 г. контрольный пакет акций «Занторп» выкупил концерн «Юниверсал Консолидейтед Индастриз», образовав авиакомпанию «Юниверсал Эйрлайнз». В её парке «Аргоси» получили новые номера - от N890U до N895U. Самолеты активно работали на чартерных грузовых перевозках и в рамках программы LOGAIR. Компания была вполне удовлетворена их эффективностью, и в январе 1969 г. купила ещё два «Аргоси» - бывшие британские гражданские самолеты G-AOZZ и G-APRN, выкупленные фирмой- производителем и откапиталенные с «обнулением» ресурса. Самолеты получили американскую регистрацию N896U и N897U. В том же году в Великобритании прошли капремонт три американских «Аргоси» (N890U, N892U и N895U). Объем работ был весьма значительным, и включал, среди прочего, замену главного лонжерона крыла. Эти три самолета тоже вернулись к эксплуатанту как новые - с обнуленным ресурсом. В «Юниверсал Эйрлайнз» «Аргоси» летали до 1972 г., когда авиакомпания обанкротилась, а её самолеты нашли новых хозяев.

«Аргоси» 102-й серии (с/н 6653) на аэродроме Темпельхоф в Берлине, 7 мая 1966 г.

«Аргоси» 222-й серии

Британские гражданские «Аргоси»

В отличие от американцев, британские авиакомпании оказались более привередливыми - базовый вариант «Аргоси» «серии 100» не пробудил у них энтузиазма. Собственно, компании ВЕА требовался новый грузовой самолет для замены «Дугласов» DC-3/C-47 и «Авро» «Йорков», но в существующем виде «Аргоси» не устраивал из-за недостаточной весовой отдачи. Конструкторы пошли на удовлетворение запросов ВЕА, радикально переделав крыло: вместо «шэклтоновского» главного лонжерона был применен новый, коробчатый, внутренний объем которого использовался для размещения топливных баков. Доработке подвергся и профиль крыла. Были усилены некоторые другие элементы планера. Благодаря этому максимальную взлетную массу самолета (при сохранении исходной силовой установки) удалось поднять почти на тонну (точнее, на 2000 фунтов - 907 кг) - до 40 860 кг. Доработанный вариант «Аргоси» получил обозначение «серия 200».

Стремясь ускорить поставки, AWA предложила в качестве промежуточного решения передать три «Аргоси» из первой партии (оставшиеся непроданными после реализации американского контракта) с минимальными доработками, касающимися, главным образом, бортового оборудования, и со старым крылом. Этот вариант получил обозначение «серия 102». Руководство ВЕА отнюдь не горело желанием приобретать самолеты, не отвечающие требованиям компании, но вмешалось правительство: стремясь поддержать отечественного производителя, оно поставило выделение очередного транша дотаций для ВЕА в зависимость от закупки той самолетов «Аргоси». Соответствующее соглашение было подписано в апреле 1961 г. Два самолета (G-APRM и G-APRN) передали заказчику в декабре 1961 г., а третий (G-AOZZ) - в январе 1962-го.

ВЕА поставила «Аргоси» на грузовые линии, связывавшие Лондон с Глазго, островом Джерси, Копенгагеном, Франкфуртом-на-Майне, Миланом и Парижем. Интенсивность их эксплуатации была невысокой: в 1962 г. среднесуточный налет на одну машину составлял всего 5 часов, в 1963-м - 7 часов.

Постройка же новых самолетов «серии 200» затянулась. Поскольку в то время Королевские ВВС вновь начали проявлять интерес к самолету, фирма-разработчик постаралась доработать «серию 200» таким образом, чтобы максимально унифицировать с будущим военным вариантом. Естественно, очередной цикл доработок задержал готовность самолета. Первый экземпляр «Аргоси» «серии 200» (G-ASKZ) был облетан лишь 11 марта 1964 г. А в октябре ВЕА заказала пять экземпляров «серии 222», отличающихся более мощными ТВД «Дарт» 532-1 (2230 л.с.) и увеличенной до 42222 кг взлетной массой. После поступления новых самолетов тройку машин «серии 102» ВЕА вернула фирме-производителю. Два из них, как уже упоминалось, попали в США. Третий же (G-APRM) летом 1965 г. вновь оказался в парке ВЕА - машину передали в качестве временной замены разбившемуся борту G-ASXL «серии 222». Этот самолет 4 июля 1965 г. врезался в холм в окрестностях Милана. Экипаж из трех человек, к счастью, не пострадал, а для замены разбившегося самолета ВЕА заказала шестой «Аргоси» «серии 222» - G- АТТС. Когда этот экземпляр передали заказчику, борт G- APRM в 1966 г. вернули фирме AWA, которая продала её концерну «Роллс-Ройс». Самолет использовался до начала 80-х гг. для перевозок различных грузов в интересах фирмы.

12 декабря 1967 г. разбился ещё один самолет «серии 222» - G-ASPX. При взлете с аэродрома Стандстед на нем вспыхнул пожар, полностью уничтоживший самолет. Экипаж и в этом случае уцелел (интересно, что командиром G-ASPX был тот же пилот, который возглавлял в последнем полете экипаж G-ASXL!). На этот раз вопрос закупке нового «Аргоси» не поднимался - ВЕА приняла решение о замене самолетов этого типа машинами «Виккерс» «Вэнгард», снимаемыми с пассажирских линий (после переделки в «грузовики» такие машины получали название «Мерчантмен»). Последний рейс под флагом ВЕА «Аргоси» выполнил 30 мая 1970 г. Все пять самолетов были проданы канадской фирме «Трансэйр Мидуэст Эйрлайнз». Впоследствии как бывшие британские, так и бывшие американские самолеты неоднократно меняли хозяев - они летали и в Австралии, Новой Зеландии, Ирландии, Габоне. Последние из них служили до 1991 г.

Разбившийся 12 декабря 1967 г. на аэродроме Стандстед «Аргоси» 222-й серии

«Аргоси» 222-й серии в полете

На службе Её Величеству

Во второй половине 1950-х гг. фирма AWA пыталась заинтересовать военных своим новым транспортным самолетом. Было предложено несколько эскизных проектов, весьма далеко уходящих от исходного «Аргоси»: с ТВД «Иланд» или с дополнительными стартовыми ТРД, придающими самолету качества короткого взлета и посадки, с переделанным крылом, фюзеляжем и хвостовым оперением. Однако все они были отвергнуты ввиду высокой стоимости и длительных сроков реализации. Королевские ВВС обратились к минимально адаптированному гражданскому самолету. «Милитаризованный» «Аргоси» отличался отсутствием носового грузового люка (теперь в носовой части находился обтекатель антенны РЛС) и измененной конструкцией хвостового (отвечающей требованиям сброса грузов с парашютом). Пол грузовой кабины был усилен, увеличено количество швартовых узлов для фиксации грузов. Естественно, на самолете устанавливалось бортовое оборудование, отвечающее спецификациям Королевских ВВС. Был предусмотрен монтаж системы дозаправки топливом в полете. Наконец, применили более мощную модификацию ТВД «Дарт» - R.Da.8 Mk.101 (2505 л.с.).

Грузовая кабина военного «Аргоси» С Mk.1 (фирменное обозначение A.W.660) имела объем 104,2 куб. м. В ней можно было разместить 71 солдата или 54 парашютиста (последние покидали самолет через две боковые двери). Грузоподъемность самолета составляла 13 155 кг.

Испытания доработанного фюзеляжа проводились на переделанном гражданском «Аргоси» (G-APRL). Первый же «Аргоси» С Mk.1 вышел на летные испытания 4 марта 1961 г. В общей сложности министерство снабжения приобрело для Королевских ВВС 56 таких самолетов (серийные номера от AW6743 до AW6798, бортовые - XN814- XN858, ХР408-ХР413, ХР437-ХР450, XR105-XR109 и XR133- XR143).

Первые три «Аргоси» С Mk.1, выпущенные весной 1961 г., в течение нескольких лет использовались для различных испытаний и были переданы Королевским ВВС только в 1965 г. Первым же экземпляром, переданным Транспортному командованию, оказался борт XN821 - в ноябре 1961 г. он попал в часть переучивания (OCU - Operation Conversion Unit) на авиабазе Бенсон. Здесь же дислоцировались и первые строевые эскадрильи, получившие «Аргоси» - 114-я и 105-я. Начав перевооружение в январе 1962 г., в мае они впервые представили свою новую технику публике во время Дня открытых дверей на авиабазе. В октябре 1963 г. достигла боеготовности 267-я эскадрилья, также дислоцированная в Бенсоне. Все три эскадрильи составили крыло - т.н. Benson Argosy Wing - подчиненное 38-й группе Транспортного командования. А с июля 1963 г. велось перевооружение на «Аргоси» 215-й эскадрильи, дислоцированной в Сингапуре (на авиабазе Чанги) и входящей в состав Дальневосточного командования. Последний серийный «Аргоси» С Mk.1 поступил в Королевские ВВС в апреле 1964 г.

AW660 «Аргоси» С Mk.1 Королевских ВВС, салон в Ле Бурже, июнь 1963 г.

AW660 «Аргоси» С Mk.1 Королевских ВВС в камуфляжной окраске, база Оаихэм, сентябрь 1968 г.

«Аргоси» С Mk.1. Берлин, Темпельхоф, 1970 г.

Самолеты «Аргоси» С Mk.1 стали свидетелями и непосредственными участниками распада остатков Британской империи. Машины «Бенсоновского крыла» в первой половине 60-х годов интенсивно работали в «командировках» на Аравийском полуострове - в Адене. Не обошлось без летных происшествий - 24 марта 1964 г. борт ХР413 совершил вынужденную посадку на прибрежной отмели в Аденском заливе. Поначалу самолет собирались списать, но когда его вытащили на сушу и осмотрели, оказалось, что повреждения не столь уж и велики. «Аргоси» частично разобрали и доставили в Англию. После восстановительного ремонта он в 1966 г. вновь вошел в состав Королевских ВВС. Первая катастрофа со смертельным исходом имела место 27 апреля 1967 г., когда в Боскомб Даун при заходе на посадку разбился борт XR105, эксплуатировавшийся в Имперской школе пилотов-испытателей. 7 мая 1968 г. погиб вместе со всем экипажем борт XR133 - при полете на малой высоте в условиях ограниченной видимости над морем самолет неподалеку от Эль Адема (Ливия) врезался в воду. В июне 1970 г., когда борт ХР441 совершил неудачную посадку в Бенсоне, удалось обойтись без жертв. Однако повреждения машины оказались столь тяжелыми, что её списали.

215-я эскадрилья участвовала в обеспечении противопартизанских операций на Борнео, но уже 31 декабря 1968 г. её расформировали. Самолеты из Сингапура перегнали на Кипр, на авиабазу Акротири, где в 70-й эскадрилье они заменили поршневые «Гастингсы». Согласно штату, 70-я эскадрилья насчитывала восемь «Аргоси» С Mk.1. Два из них постоянно дислоцировались на аэродроме Лука (о. Мальта). Эскадрилья выполняла транспортные перевозки в Средиземноморье, в частности, участвовала в эвакуации британских баз из Ливии. В 1970 г. 70-ю эскадрилью перевооружили «Геркулесами» С Mk.1, но оставили в её составе три «Аргоси» для вспомогательных целей. Эта троица базировалась на Кипре до 1975 г. А «Аргоси» 105-й эскадрильи (базировавшейся с августа 1967 г. в Адене), совместно с новыми «Геркулесами», обеспечивали эвакуацию английских войск из Адена. Промежуточной базой при этом служил Бахрейн.

Карьера «Аргоси» С Mk.1 в военно-транспортной авиации оказалась недолгой. В январе 1968 г. расформировали 105-ю эскадрилью, в июне 1970-го - 267-ю эскадрилью, в октябре - 114-ю. Последние самолеты вернулись из заграничных командировок в конце 1971 г. В роли транспортных самолетов «Аргоси» С Mk.1 были заменены более эффективными «Геркулесами». Но списывать машины, обладавшие ещё значительным запасом ресурса, представлялось нерациональным. Им нашли другие задачи.

Несколько самолетов «Аргоси» С Mk.1 в 1968 г. переоборудовали в вариант Е Mk.1, предназначавшийся для калибровки наземных радаров и радионавигационных систем. Такие машины поступили в 115-ю эскадрилью, базировавшуюся на аэродроме Брайз Нортон. В 1976 г. началась замена «Аргоси» Е Mk.1 более современными самолетами «Андовер». Последние «Аргоси» Е Mk.1 были списаны в начале 1978 г.

В начале 70-х гг. четырнадцать «Аргоси» С Mk.1 подверглись переделке в учебные самолеты для подготовки штурманов. Самолеты, получившие обозначение «Аргоси» Т Mk.2, в 1973 г. заменили поршневые машины «Виккерс» «Варсити» в 6-й летной школе (авиабаза Финнигли), где эксплуатировались до конца 70-х годов.

После списания Королевские ВВС сохранили семь «Аргоси» в качестве наземных учебных пособий. Ещё одиннадцать самолетов приобрела фирма «Роллс-Ройс». Моторостроителей в «Аргоси» интересовали лишь ТВД «Дарт» с далеко не выработанным ресурсом. После их демонтажа планеры самолетов сдали на слом. Шести бывшим военным машинам удалось оттянуть печальный конец, попав в руки гражданских авиакомпаний (один «Аргоси» при этом очутился в Заире, а другой - аж на Филиппинах). В Королевских ВВС последний летающий «Аргоси» С Mk.1 эксплуатировался в испытательном центре А&АЕЕ (Aircraft and Armament Experimental Establishment) в Боскомб Даун. 1 октября 1984 г. он получил повреждения при жесткой посадке и в дальнейшем не восстанавливался.

В настоящее время в различных музейных экспозициях находится шесть самолетов «Аргоси»: три в Великобритании (два экземпляра «серии 101» и один С Mk.1), два в США (самая первая машина и один Т Mk.2) и один в Новой Зеландии («серии 222»), Всего же было построено 83 самолета - 17 гражданских и 56 военных.

«Аргоси» Е Mk.1 из 115-й эскадрильи, 1977 г.

Заход на посадку «Аргоси» Е Mk.1. Нортхолт, 1972 г.

«Аргоси»

Краткое техническое описание

Самолет «Аргоси» представляет собой цельнометаллический высокоплан двухбалочной схемы с убирающимся шасси.

Герметичный фюзеляж-гондола почти круглого сечения, полумонококовой конструкции. Набор состоит из шпангоутов, полушпангоутов и стрингеров, обшивка - работающая. Основными несущими элементами являются два силовых шпангоута, посредством которых фюзеляж крепится к крылу. Грузовая кабина объемом 104,20 куб. м имеет площадь пола 39,58 м. Её длина - 14,22 м, ширина - 3,05 м, наименьшая высота (в районе крыла) -2 м.

Гражданский вариант A.W.650 имеет грузовые люки в носовой и хвостовой частях фюзеляжа, а также двери в бортах. В пассажирском варианте в кабине устанавливалось 83 кресла (компоновка 3+3), в грузо-пассажирском - 26. Военная модификация A.W.660 отличалась отсутствием носового грузового люка, увеличенной шириной задней части гондолы, а также измененной конструкцией хвостового люка, позволяющей открывать его в полете и сбрасывать грузы с парашютом. При перевозке парашютистов (до 54 человек) они размещались на откидных сиденьях вдоль бортов.

Кабина экипажа расположена в приподнятом «горбе» в носовой части фюзеляжа. В ней находятся рабочие места двух пилотов и штурмана-радиста. Доступ в кабину обеспечивается через люк в её полу и лесенку с нижней палубы. За пилотской кабиной в гаргроте (перед передней кромкой крыла) расположено оборудование климатизации и наддува.

Крыло на самолетах «серии 100» соответствовало по конструкции крылу базового патрульного самолета «Шеклтон» MR Mk.3 с некоторыми изменениями, касающимися мест расположения мотогондол и крепления хвостовых балок, а также иными законцовками крыла, элеронами и измененным расположением топливных баков. Машины «серии 200», а также военные «Аргоси» С Mk.1 получили крыло с новым главным лонжероном коробчатой конструкции, внутреннее пространство которого использовалось в качестве интегральных топливных баков. На вспомогательный задний лонжерон навешивались элероны и закрылки. Между лонжеронами по всему размаху крыла размещались топливные баки. Профиль крыла в средней части - NACA 23018 модифицированный, на законцовках - NACA 23012. Угол поперечного V средней части крыла - 0”, законцовок (за мотогондолами) - 2°. Элероны снабжены триммерами. Закрылки на каждой консоли разделены на три секции. Их общая площадь 18,85 кв. м. Передняя кромка крыла снабжена электрической противообледенительной системой.

Тактико-технические характеристики «Аргоси»

	Srs.100	Srs.200	С Mk. 1
Размерения (м):
размах крыла	35,05	35,05	35,05
длина самолета	26,44	26,44	27,13
высота самолета	8,23	8,23	8,23
Площадь крыла, кв. м	135,50	135,50	135,50
Масса (кг):
пустого самолета	20 865	22 226	25 401
полезной нагрузки	12 700	14 060	13 155
максимальная взлетная	39 952	42 184	47 627
Скорость (км/ч): |
максимальная	495	495	495
крейсерская	444	450	435
Практический потолок, м	6100	6400	7010
Дальность полета (км):
с максимальной полезной нагрузкой	535	780	560
перегоночная	3220	3380	5560

Гражданские «Аргоси» отличались наличием носового грузового люка. Этот самолет привез в Англию груз свежих тюльпанов из Голландии. 1980 г.

Габариты грузовой кабины «Аргоси» 101 из рекламного проспекта фирмы

«Аргоси» С Mk. 1 в музее Королевских ВВС в Косфорде

Хвостовое оперение вынесено на двух балках, представляющих собой продолжение внутренних мотогондол. Стабилизатор постоянной ширины имеет размах 11,96 м и площадь 30,28 м. Набор - трехлонжеронный. Весь размах его задней кромки занимает руль высоты с роговой аэродинамической и весовой компенсацией. Вертикальное оперение - двухкилевое. Рули направления имеют триммеры. Передние кромки стабилизатора и килей снабжены электрической противообледенительной системой.

Шасси - трехопорное с носовой опорой и спаренными колесами на всех опорах. Носовая управляемая стойка убирается в обтекатель под фюзеляжем, основные - во внутренние мотогондолы. Колеса основных стоек снабжены гидравлическими тормозами. Колея шасси - 9,90 м, база - 7,75 м. Минимальный радиус разворота на земле -11м.

Силовая установка состоит из четырех турбовинтовых двигателей «Роллс-Ройс» «Дарт». На гражданских самолетах устанавливались двигатели Mk.526/532 максимальной мощностью 1910 л.с., максимальной продолжительной 1760 л.с. и экономической 1460 л.с. «Аргоси» С Mk.1 комплектовались ТВД R.Da.8 Mk.101 максимальной мощностью 2505 л.с., а с впрыском водно-метаноловой смеси - 2715 л.с. На всех модификациях самолета использовались четырехлопастные винты изменяемого шага «Ротол» R. 186/4-30 диаметром 3,50 м. «Аргоси» С Mk.1 имел также газотурбинную вспомогательную силовую установку «Ровер» 18/60, размещенную в основании левой хвостовой балки.

Запас топлива на самолетах «серии 100» составлял 14 000 л, «серии 200» - 15500 л, а на «Аргоси» С Mk.1 - 18 820 л. Военная модификация имела возможность установки оборудования для дозаправки топливом в полете. Такое оборудование было испытано (в качестве самолета-заправщика выступал «Вэлиант» В(К) Mk.1), но на практике не использовалось. Сам «Аргоси» также испытывался в роли самолета-заправщика (контейнер с заправочным оборудованием подвешивался на левом борту фюзеляжа), но все ограничилось только экспериментами.

Бортовое оборудование «Аргоси» С Mk.1 включало радиостанции КВ и УКВ диапазонов фирмы «Маркони», автопилот «Смите» Mk.10А, доплеровский измеритель скорости и сноса «Маркони» AD.2300В, приемник радионавигационной системы «Декка», систему посадки по приборам ILS, а также радар «Экко» Е.160 с антенной в носовом обтекателе.

Интерьер кабины «Аргоси» 101

«Аргоси» 100-й серии (с/н 6656) в Аделаиде 1989 г.

«Аргоси» 100-й серии (с/н 6660) в ливрее компании «Элан»

«Аргоси» С Mk.1 114-й эскадрильи в камуфляжной окраске. 1971 г. 

«Аргоси» 222 серии (с/н 6802) совершил первый полет 10 марта 1965 г. В разное время носил ливрею авиакомпаний ВЕА,«Трансэйр» и новозеландской «Сэйф Эйр» (на снимке). В 1990 г. исключен из регистра гражданских воздушных судов

Александр Потемкин

Трудяги войны (часть 1)

Bedford RL Британского Содружества из Омана, 1967 гол

Как известно: «Простые люди учат тактику, умные люди - стратегию, а победители изучают логистику».

Куда сможет дойти боевое подразделение в наступлении, если оно не будет обеспечено ГСМ, боеприпасами, снаряжением... питанием, наконец?

Правильный ответ известен всем, а посему на каждом театре боевых действий существует насущная необходимость в транспортных средствах, которые не задействованы напрямую в боевых действиях, но подвозят всё необходимое к линии фронта, а также забирают оттуда то, что необходимо отправить в тыл: поломанную технику, снаряжение, раненых и т.п.

Но... как же быть, когда в твоем тылу могут быть установлены мины, или устроена засада? Ответ прост: грузовую технику надо защищать всеми возможными способами.

Bedford RL - «Big Daddy»

Если с легковыми автомобилями все было более-менее просто и понятно, то вопрос о защите грузового транспорта не имел оптимального решения, т.к. грузовики очень часто использовались как средство перевозки десанта в кузове. Значит, надо было найти такой подход, который бы позволял защитить машину от взрыва, и при этом максимально снижал повреждения, наносимые экипажу.

В итоге, грузовики «Bedford» серии RL (бензиновый двигатель) или RM (дизельный двигатель), как наиболее распространенные по всей Родезии, приняли на себя первый удар минной войны. Используя опыт переоборудования «Land Rover'oB» грузовики оборудовали все теми же мешками с песком, устанавливали в колесных арках толстые полосы резины, для гашения взрывной волны, на пол крепилась 12-мм стальная пластина, а для выравнивания давления внутри машины при взрыве в крыше вырезали люк и снимали двери.

В кузов в один-два слоя клали мешки с песком или укрепляли полосами резины. Их целью была защита людей, сидящих в кузове грузовика.

Bedford RL на базе в Родезии

Мешки с песком имели свойство намокать во время дождя, тем самым ещё больше увеличивая массу автомобиля. В итоге, в чью-то светлую голову пришла идея паковать песок в пластиковые мешки или просто, по возможности, накрывать их полиэтиленом.

При взрыве очень часто песок из мешков разлетался во все стороны, засыпая людей и полностью дезориентируя их.

«Внезапно раздается взрыв, - рассказывали выжившие, - и вокруг вас становится темно. Вы понимаете, что вас целиком засыпало песком, вы не ранены, но полностью черны от грязи, дезориентированы и немного оглохли».

Поэтому вскоре песок в мешках стали заменять утрамбованной землей.

Однако, самым интересным защитным эффектом обладала накачка шин водой. В каждую шину грузовика закачивали около 100 литров воды (для этого был разработан специальный клапан - т.н. «Шредер-клапан») под давлением примерно 300 кПа (44 фунта на квадратный дюйм). В момент взрыва мины под колесом, ее энергия гасилась шиной с водой настолько, что наносила кабине (и водителю с пассажирами, соответственно) минимальные повреждения, и, иногда, после подрыва достаточно было просто установить новое колесо и ехать дальше. Большим недостатком этого метода являлось то, что срок службы шин в результате такой нагрузки снижался примерно вдвое, а т.к. новые шины в результате санкций были, мягко говоря, недоступны - это являлось большой проблемой для родезийцев.

Подорванный Bedford RL, 1973 год. Мина под правым передним колесом, экипаж цел

Солдаты Родезийского Африканского полка высаживаются с TCV

TCV. Хорошо видна частично бронированная кабина

TCV

В 1973 году проект «Big Daddy» получает логическое продолжение - полубронированную кабину для водителя.

Вообще, идея установки такой защиты была не нова. Ещё в шестидесятых годах двадцатого века во время конфликтов в Адене, Омане и на Кипре британская армия монтировала такие бронекабины на своих грузовиках. К сожалению, подданные Её Величества забывали о защите кузова, что сразу же снижало полезность такой защиты в разы.

Вновь приходившие в Родезию грузовики «Bedford» сразу же лишались кабины. Далее из металлических пластин вокруг двигателя организовывалась эрзац-защита, а к ней уже монтировалось защищенная теми же 10-мм стальными пластинами кабина водителя. В результате таких изменений в ней оставалось место только для человека, управлявшего машиной, при том оно находилось теперь всегда справа по ходу движения в независимости от исходной модели грузовика.

Для защиты от пыли и осколков в передней и задней части кабины монтировались плексигласовые стекла. Что характерно, боковых стекол, как, собственно, и дверей, не было. Запасные колеса убирали в большой контейнер между кабиной и кузовом.

Сам же кузов имел минимально возможную на тот момент защиту - мешки с песком и конвейерные резиновые полосы.

На кабины некоторых машин стали ставить дуги, защищавшие водителя при опрокидывании, жертвуя при этом защитой от пыли.

Первоначально эти грузовики, переоборудованные на 1-й армейской ремонтной базе недалеко от Булавайо, поставлялись в боевые части, действовавшие в непосредственном соприкосновении с противником, но позднее, из- за их минимальной защищенности от обстрелов, их стали переводить в части второй линии, шанс попасть под обстрел, в которых, был меньше.

Официального названия такие машины не имели. В большинстве документов они фигурируют как TCV - Tactical Combat Vehicle (Тактическая Боевая Машина). Однако в войсках они получили прозвище «Goffle Chariots» («Колесницы») или «Goffle Choppers» («Вертолеты»), Это прозвище (Goffle) в свою очередь пришло от вертолетчиков, «забери Господь их проклятые души» (God's Own Foresaken Lost Souls).

Постепенно и «Big Daddy», и TCV были вытеснены из войск новыми, куда более защищенными грузовиками.

Кабина этого TCV заметно отличалась от стандартной

Первая «Пума» в мастерских

«Пума» первых выпусков для BSAP (кабина для одного человека), 1977 год

Puma

Одним из таких минозащищенных автомобилей стала Puma (с англ. - «Пума). В целом армии и полиции требовалось куда больше минозащищенных грузовиков, чем могли переделать из «Bedford'oe» и «Mercedes'oB» в Армейских мастерских.

Да и, положа руку на сердце, стоимость их ремонта в условиях санкций была непомерно велика, т.к. при наиболее частом подрыве под передним колесом страдала ведущая ось, а покупка новой была связана с огромными тратами и большими проблемами.

Тогда пытливые взоры родезийских инженеров упали на коммерческие грузовики «Isuzu» и «Nissan», которые должны были стать основой для шасси MR А Ра - бронированного грузовика для солдат. Да, эти машины имели куда более низкую мобильность, чем их предшественники - полноприводные армейские грузовики, но их существенным плюсом были, во-первых, низкая стоимость ремонта, т.к. запчасти к ним не попадали под санкции, а, во-вторых, наличие большого количества таких грузовиков в Родезии.

В процессе обдумывания идеи переработки таких машин в минозащищенные, кому-то в голову пришла здравая мысль: раз нам не хватает транспортеров для перевозки солдат, то... почему бы нам их не сделать из таких вот грузовиков, добавив в кузов места для сидения солдат и защиту от обстрелов?

Работа закипела, и проблемы не замедлили появиться. Первой из них стала защита десантного отсека при взрыве. Обычно в «Bedfordbi» клали под ноги мешки с песком, но если в кузов сажать полтора десятка человек, а им под ноги класть мешки с песком, то эти солдаты будут сильно возвышаться над любым бортом, а значит, будут прекрасной мишенью.

В ЮАР, конечно, такую защиту к тому моменту разработали для «Босварка», и даже опробовали в Родезии в компании Thames Trader, но вот адаптировать её для текущей задачи ещё не успели.

В 1977 году капитан родезийской армии Трэвор (Терри) Кроу, который до этого разработал для армии пятиместный вариант «Носорога», придумал идеальный вариант дизайна нового MRAP, который получил имя «Рита» (с англ. - «Пума»)[*К сожалению, автор этого проекта не дожил до конца войны, умерев от сердечного приступа, вызванного переутомлением и напряжением в ходе боевых действий.].

Кабина водителя была разработана как отдельный минозащищенный модуль для одного человека. В сечении она напоминала бриллиант и была достаточно маленькой: 1,5 метра в длину, 1,63 в ширину и 1,35 в высоту. Попадать в неё водитель должен был через люк в крыше, поэтому в «поле» с правой стороны старались приваривать лестницу. Лобовое стекло было бронированным, а вот боковые - нет, зато они имели защитные лючки. Сама бронекабина была «пристыкована» к двигателю, который был, фактически, незащищен.

«Пума» ранних выпусков на патрулировании в районе Мулзи

Солдаты в кузове «Пумы»

«Пума» поздних выпусков для Министерства внутренних дел (кабина для двух человек) 

Первый, одноместный, вариант кабины был разработан для Полиции Родезии, однако Армия потребовала сделать им вариант кабины для двух человек (водителя и наблюдателя за дорогой, который мог бы обнаруживать мины и предупреждать о них). Его место установили левее места управления машиной, а в кабине прорезали специальное окошко, куда установили одинарное стекло, которое могло прикрываться шторкой при движении. Этот вариант кабины изготавливался по отдельному заказу с учетом запросов конкретного подразделения. Оба варианта бронекабин назывались соответственно «полукабина» и «полная кабина» (Half-Cab и Full-Cab).

Для защиты от обстрелов кузов был оснащен панелями из листовой стали, наклоненными наружу, чтобы увеличить вероятность рикошетов при атаке. В большинстве версий такие борта были намертво приварены к корпусу, однако, для групп быстрого реагирования Полиции были собраны версии с откидными бортами.

В теории, чтобы гарантированно поразить солдат, сидящих в кузове, противник должен был сидеть на дереве и стрелять почти вертикально вниз, являясь при этом прекрасной мишенью. На баллистических испытаниях из ручного стрелкового оружия различного калибра пули оставляли выбоины и рикошеты на броне, но так и не смогли её пробить. Сказать «спасибо» за это стоит вольфраму, входившему в состав защиты.

V-образный угол днища был очень пологий (150 градусов) и собран из листовой стали толщиной 10 мм. На самом дне этого угла, с внутренней стороны, монтировался специальный ящик, с более острым V-образным углом, который при взрыве принимал на себя основные повреждения, ломался, но отводил энергию взрыва. В качестве дополнительной защиты в шины закачивали воду.

В кузове, сидя спиной к спине, могло разместиться до двадцати солдат. Сверху их прикрывали высокие дуги, защищавшие от опрокидывания, а сами они пристегивались ремнями к скамейкам в центре бронекорпуса, которые были собраны из двойных защитных металлических пластин. К сожалению, места под личные вещи не было, потому солдатам приходилось всё таскать на себе, чтобы в случае подрыва потом не искать вещи в радиусе пятидесяти - ста метров. На некоторых машинах на ближней к кабине стороне устанавливали кустарные держатели для оружия. Стоит отметить, что при перемещении по «горячим» районам все солдаты ехали «по-боевому», направив оружие через борт в сторону зарослей вдоль дороги. Запасное колесо крепилось на задней двери, что затрудняло доступ в кузов солдатам в полном снаряжении.

Грузовая версия «Пумы» именовалась «Плоская спина», имела одноместную кабину и стандартный кузов, к которому присоединили V-образную защиту, как на остальных MRAPax этой серии. Если требовалось перевезти в ней солдат, то туда в обязательном порядке клали мешки с песком на пол кузова.

В первых версиях «Пумы» при движении кронштейны крепления кабины от тряски сильно разбалтывались, и их приходилось подтягивать. Это было вызвано тем, что конструкторы увеличили вес кабины в четыре раза, но... оставили стандартные болты на местах ее крепления. В результате на сильных неровностях место водителя бросало вверх-вниз, и вырывало крепления из посадочных мест. В следующих версиях эту проблему устранили.

Большинство таких машин было собрано на базе грузовиков «Isuzu», которые поставила в Родезию компания Cairns Ltd. Остальные собирались на базе грузовиков «Nissan», а несущественное количество имело в качестве доноров «Bedford'bi» и «Mercedes'bi».

Первое боевое применение очень интересовало командование Полиции Родезии, а потому, когда одна из «Пум», перевозившая сотрудника Полицейского резерва в Форт Викторию, попала в засаду и была обстреляна из автоматов, её вместе с экипажем как можно быстрее доставили в штаб-квартиру Полиции в Солсбери. Вердикт находившихся в машине был единодушен: «Фантастическая машина»! Водитель, как только пули застучали по его кабине, немедленно утопил педаль газа и на скорости постарался проскочить опасный участок, а вот пассажир уцелел чудом, правда, по собственному разгильдяйству. В момент обстрела он, в нарушении инструкций, встал, чтобы открыть ответный огонь, и в этот момент водитель резко увеличил скорость. В результате солдат не удержался на ногах и упал на дно кузова, что, в принципе, спасло ему жизнь, т.к. две пули ударили в борт, а несколько пролетело через то место, где он только что стоял.

В одном из ранних минных инцидентов другая «Пума», перевозившая сотрудников Полицейского отряда поддержки, наехала задним колесом на мину. В результате, несмотря на ожидаемый «бросок» автомобиля вперед, водитель даже не потерял управление над машиной и смог доехать до подмоги.

Вскоре обнаружилось, что при взрыве машину могло перевернуть на бок, а солдаты, сидящие в кузове, могли пострадать от удара об землю. Тогда инженеры придумали приваривать к корпусу грузовика металлический каркас из двух-трех дуг. В результате, в более поздних версиях «Пумы», число травм от удара об землю статистически снизилось.

В целом, «Пума» получилась квинтэссенцией тяжелых MRAP того времени, предназначенных для транспортировки грузов: простая, надежная, крепкая и дешевая машина, которая спасла много жизней. Всего было зафиксировано 327 подрывов грузовиков этого типа на минах, в которых приняли участие 3230 человек. Из них погибло только 11, 554 были ранены, т.е. число погибших составило всего 3% от общего числа.

«Пума» с откидными бортами для Родезийского отряда полиции быстрого реагирования (Urban Riot Squad)

«Пума», вид сзади

Модифицированная «Пума» ранних версий (кабина на одного человека, установлены дуги в кузове)

Слева - «Исузу» до модификации, справа - готовая «Пума». Мастерские BSAP 

Минозащищенный автомобиль «Пума»

Евгений Пинан

5-я (452-я) авиагруппа авиации Японского Императорского Флота

История 5-й авиагруппы началась весной 1942 г., когда в авиагруппе больших летающих лодок-разведчиков «Токо» решили создать отряд гидроистребителей, вооружённый только что принятыми на вооружение гидроистребителями Тип 2 (поплавковая версия легендарного А6М).

Для нового отряда быстро нашлась работа: Япония готовила захват нескольких островов в Алеутском архипелаге (операция «АЛ»), где не было аэродромов, зато имелись удобные бухты для базирования гидроавиации. Даже поражение японского флота в сражении у атолла Мидуэй (4- 5 июня 1942 г.) не заставило японцев отказаться от операции «АЛ». Всего в июне 1942 г. они захватили два острова: Атту и Кыска. Первоначально вся авиация на островах состояла из гидросамолётов из состава авиагрупп гидроавианосцев «Камикава-мару» и «Кимикава-мару», позднее усиленных летающими лодками Н6К и гидроистребителями A6M2-N авиагруппы «Токо». При этом сформированный на главной военно-морской базе Йокосука отряд гидроистребителей (6 A6M2-N под командованием капитан-лейтенанта Ямада Куситиро) прибыл на Кыску 5 июля 1942 г.

Личный состав морского десантного отряда японского флота после высадки на остров Кыска, 7 июня 1942 г.

Первоначально эта «сборная солянка» устраивала командование японского флота - тем более, что оккупация островов рассматривалась в качестве временной меры (на зиму японцы собирались оставить острова из-за суровой погоды в этом регионе). Но активные действия американской авиации против Атту и Кыска наглядно дали понять японцам, что до зимы ещё надо дожить, а пока организацию авиации на Атту и Кыске, которая была подчинена трём разным авиагруппам, надо оптимизировать. Поэтому 5 августа 1942 г. для действий на Алеутах была создана отдельная авиагруппа флота, получившая номер 5. Её основой стал отряд гидроистребителей АГ «Токо», усиленный гидросамолётами-разведчиками Тип О (Е13А) с «Камикава-мару» и «Кимикава-мару». А вот летающие лодки в состав новой авиагруппы не вошли: их решили убрать с Алеут и 15 (по другим данным - 17) августа 1942 г. они покинули Кыску.

Первым командиром 5-й АГ стал капитан 2-го ранга Такахаси Нобукити (с 1 мая 1943 г. - капитан 1-го ранга). Один из «старой гвардии» японских морских лётчиков (прошёл лётную подготовку ещё в 1922 г.) он, однако, не сделал карьеры на флоте, так и погибнув в 1945 г. в звании капитана 1-го ранга и должности командира авиагруппы (АГ «Индосина» («Индокитай»)). Но, несмотря на невпечатляющую карьеру, Такахаси имел большой опыт службы в авиагруппах гидросамолётов и на плавбазах гидроавиации - что, скорее всего, и послужило причиной его назначения на должность командира 5-й АГ.

Как и любая другая воинская часть или корабль Японского Императорского Флота, авиагруппа была приписана к одной из главных военно-морских баз флота - в данном случае это была база в Сасэбо.

Сразу после формирования авиагруппу подчинили напрямую командованию 5-го флота, отвечавшего за действия в северной части Тихого океана. Но подчинённость штабу, расположенному за тридевять земель от Алеутских островов на острове Хонсю, явно не отвечала условиям эффективного управления войсками. Поэтому 15 сентября 1942 г. специально для обороны Алеутских островов было создано 51-е базовое соединение, которому подчинили все части флота на Атту и Кыске. При этом штаб командующего соединением контр-адмирала Акияма Кацудзо располагался на острове Кыска, а не за пределами Алеут. В подчинение контр-адмиралу Акияма передали и 5-ю авиагруппу.

Новой авиагруппе пришлось действовать в сложных условиях. Плохая погода (туманы, ветра, штормы) сильно затрудняла не только действия авиации, но и базирование гидросамолётов. Вдобавок на островах к моменту прихода японцев почти полностью отсутствовала инфраструктура, что не могло не затруднять отдых личного состава и обслуживание самолётов. Вследствие этого подавляющее большинство потерь 5-й авиагруппы приходилось на небоевые потери.

Серия фотографий самолётов и личного состава 5-й авиагруппы, сделанных японским военным корреспондентом между августом и декабрём 1942 г. Судя по летающей лодке Н6К на заднем плане на первом фото, относительно легко, как для Алеутских островов, одетому личному составу и полному отсутствию капитальных построек (видны только палатки) фотографии были сделаны в августе.

Впрочем, небольшое количество боевых потерь вовсе не означало отсутствие внимания к Атту и Кыске со стороны противника. Прозевав высадку японцев (захват островов был обнаружен американцами только через 4 дня после высадки японских войск) американцы немедленно отправили на бомбёжку летающие лодки РВУ «Каталина», за которыми «подтянулись» тяжёлые бомбардировщики В-17 и В-24. Но тут плохая погода и отсутствие инфраструктуры для базирования американских истребителей прикрытия на Алеутских островах помогали уже японцам - большинство бомбёжек проводились при плохой погоде, с большой высоты и обычно были безрезультатными. Но американцы прилагали все усилия для исправления ситуации. 30 августа они высадились на острове Адак, и уже к 12 сентября там действовала взлётно-посадочная полоса.

Кроме того, 7 (8 по Токийскому времени) августа 1942 г. гавань и гидроаэродром на острове Кыска были обстреляны американским соединением надводных кораблей. При этом были уничтожены 1 самолёт 5-й АГ и 3 летающие лодки АГ «Токо».

Несмотря на все трудности, японские лётчики регулярно показывали, что их не зря отравили на Алеуты. Уже 8 июля 1942 г. гидроистребители провели свой первый перехват и даже заявили о сбитии одного В-24, но американцы его потерю не подтверждают. Безрезультатным был и перехват 4 В-24, бомбивших Кыску три дня спустя. Только 16 июля японским лётчикам точно улыбнулась удача: они сбили один В-17 группы из трех В-17 и семи В-24, отправленных на разведку и бомбёжку Кыски. Группа из 3 В-17 (из 36-й тяжёлой бомбардировочной эскадрильи) были перехвачена на высоте около 5000 метров над гаванью острова Кыска во время захода на боевой курс. Пилоты A6M2-N решили сконцентрироваться на головном бомбардировщике и добились успеха - с пылающим правым мотором машина рухнула в воду гавани Кыски (весь экипаж погиб).

Но относительная безнаказанность в борьбе с американскими бомбардировщиками для лётчиков 5-й авиагруппы продолжалась недолго: уже 4 августа 1942 г. над Алеутскими островами совершили свой первый вылет двухмоторные истребители Р-38 «Лайтнинг», обладавшие большим радиусом действия. Кстати, это также был первый боевой вылет машин этого типа с момента их создания, что говорило о том внимании, которое командование ВВС Армии США уделяло обеспечению превосходства в воздухе над этим стратегическим направлением. 8 августа 8 «Лайтнингов», прикрывавших 1 LB-30 и 3 В-24, появились и над Кыской, но до боя дело не дошло и даже бомбардировщики не смогли атаковать цель - скорее всего, из-за плохой погоды.

Истребители A6M2-N (вверху) и разведчик Е13А (внизу) 5-й АГ наглядно демонстрируют проблемы базирования гидроавиации на неподготовленное побережье во время шторма

Взрыв бомбардировщика В-24, сбитого зенитным огнём с японских кораблей у гавани Кыски, 12 июня 1942 г.

10 августа 8 американских бомбардировщиков (5 В-17, 3 В-24) смогли атаковать Кыску. Но в этот раз они были без истребительного эскорта, за что и поплатились: истребители 5-й АГ вместе с зенитчиками смогли сбить 1 В-24 (спасся только пилот).

Такая война в воздухе продолжалась до 13 (14 по Токийскому времени) сентября 1942 г., когда американцы нанесли удар по Кыске крупной группой в 13 В-24, 1 В-17, 14 Р- 38 и 14 Р-39. При этом истребители должны были не только защищать бомбардировщики от вражеских истребителей, но и проводить штурмовку наземных объектов и кораблей в гавани Кыски. Такая работа облегчалась тем фактором, что после ввода в строй аэродрома на острове Адак до Кыски могли «дотягиваться» не только Р-38, но и Р-39 с меньшим радиусом действия, но мощной 37-мм пушкой. Хотя результаты атаки были не такими радужными, как их описали американцы, им было чем гордиться: их действия привели к гибели мобилизованного флотского транспорта «Нодзима-мару» водоизмещением в 7190 грт. Это было самое большое японское судно, потопленное у Алеутских островов за всю войну. В течение 20 минут судно лишилось хода вследствие близкого разрыва бомбы и затопления машинного отделения, было проштурмовано истребителями (при этом погиб командир транспорта капитан 1-го ранга Итагаки Коити) и позднее поражено бомбой, проделавшей немалую дыру в корпусе. Усилиями экипажа корабль удалось удержать на плаву, но вернуть кораблю ход так и не удалось. 1 октября в «Нодзима-мару» попала ещё одна американская бомба, после чего корабль посадили на мель у берега Кыски. Так как транспорт уже не подлежал ремонту, 13 октября 1942 г. он был оставлен экипажем. Впрочем, это не помешало американским лётчикам «уничтожить» его ещё раз 20 апреля 1943 г.

Бомбардировщики 36-й тяжёлой бомбардировочной эскадрильи на аэродроме Умнак, Алеутские острова, июнь 1942 г. В-1 7Е в центре снимка был сбит лётчиками 5-й АГ 16 июля 1942 г.

Лётчики 5-й АГ (АГ «Токо»-?), остров Кыска, 1942.

Лётчики 5-й АГ (АГ «Токо»-?) занимаются земляными работами, остров Кыска, 1942. Учитывая, что привлечение лётчиков к такой работе было крайне редким случаем, снимок, скорее всего, был сделан в самом начале пребывания японцев на Кыске

Мобилизованный гидроавианосец «Кимикава-мару», Оминато, Япония, ноябрь-декабрь 1942 г.

Кроме «Нодзима-мару» американцы атаковали и другие корабли и суда в гавани Кыски, а также различные береговые объекты, в том числе зенитные батареи и базу сверхмалых подводных лодок. Также был повреждён радар и различные строения. На берегу погибло всего 10 человек, но было много раненых.

Пилоты истребителей 5-й авиагруппы заявили о 5 сбитых «точно» и ещё 1 «вероятно», причём сразу о 4 машинах заявил старшина 2-й статьи Сасаки Гиити. На самом же деле ни истребители, ни зенитчики не смогли сбить ни одного вражеского самолёта: оба потерянных в этом бою Р-38 погибли в столкновении, гоняясь за одним из японских истребителей. А вот потери 5-й авиагруппы от действий американцев были весьма реальными и составляли 3 гидроистребителя и 2 пилота - в строю авиагруппы остался только один истребитель.

По счастью, уже 24 сентября к Кыске пришёл мобилизованный гидроавианосец «Кимикава-мару», который доставил 6 новых A6M2-N и 2 Е13А. Впрочем, за следующие 10 дней все истребители и 4 пилота авиагруппы были потеряны в 9 воздушных боях против превосходящего противника. Пилоты 6-й АГ заявили о 3 достоверных и 2 вероятных победах плюс 4 повреждённых неприятельских самолёта, хотя, по американским данным, можно подтвердить только сбитие 1 Р-39.

А тем временем гидросамолёты-разведчики Е13А из состава авиагруппы всё продолжали и продолжали свои полёты на разведку и патрулирование, периодически обеспечивая командование важной информацией о неприятеле. Скорее всего, именно они в начале октября обнаружили американский аэродром на острове Адак, который дважды (2 и 3 октября) атаковали самолёты 5-й АГ.

Горящее японское судно в гавани Кыски, 1943(?).

Гидроаэродром на острове Кыска. В центре снимка видна рампа для вытаскивания самолётов из воды к двум ангарам (большие строения в верхней части снимка). У берега видны 4 гидроистребителя Тип 2

Полуразрушенный ангар на острове Кыска после его захвата Союзниками, 1943 г. На вертикальном оперении некоторых самолётов виден код 452-й авиагруппы «М1»

1 ноября 1942 г. 5-я авиагруппа сменила номер. Согласно новой системе нумерации авиагрупп японского флота она стала 452-й авиагруппой. Первая цифра номера означала тип авиагруппы (тут - одномоторные гидросамолёты), вторая - главную военно-морскую базу, к которой была приписана авиагруппа (тут - Сасэбо), а третья - порядковый номер авиагруппы среди АГ данной ВМБ, причём нечётная цифра означала кадровую АГ, а чётная - авиагруппу, сформированную на время войны (тут чётная цифра «2» означает первую по порядку авиагруппу одномоторных гидросамолётов, сформированную в данной ВМБ на время войны).

Следует отметить, что в этот период половина всех производимых гидроистребителей Тип 2 отправлялась на Алеуты. Впрочем, учитывая, что месячное производство этих машин составляло целых 12 единиц, эта «щедрость» даже не покрывала потерь авиагруппы от действий неприятеля и погоды. В результате доставка подкреплений на Кыску становилась всё более сложной - для прикрытия конвоев с воздуха были нужны гидроистребители, которые могли доставить только конвои... которых нечем было прикрывать с воздуха.

В результате японские истребители стали вести себя осторожно, а в феврале 1943 г. приказом по авиагруппе им было вообще запрещено вступать в бой при неблагоприятных условиях - неслыханный случай в японском флоте. Увы, но попытки атаковать противника ничтожными силами приводили только к потерям без нанесения врагу существенного урона. Так, две попытки истребителей 452-й АГ атаковать американские корабли у острова Амчитка (1 и 18 февраля 1943 г.) стоили по 2 пилота при каждой попытке, среди которых был и недавно произведённый в старшины 1-й статьи Сасаки Гиити, на момент гибели заявивший о 9 достоверных победах (4 личные и 5 в группе) и 1 вероятной.

Порочный круг с доставкой самолётов на Кыску японцы попытались разорвать, запуская самолёты, которые приблизительно раз в месяц привозил к Алеутским островам гидроавианосец «Кимикава-мару», в открытом море в отдалении от Кыски, до которой самолёты добирались своим ходом. Альтернативой была выгрузка самолётов на более удалённом от американских аэродромов острове Атту, откуда самолёты перелетали до Кыски.

Понимая, что такими трюками оборону островов с воздуха обеспечить нельзя, командование японского флота решило, наконец, построить полноценный сухопутный аэродром на Атту, но 19 февраля 1943 г. американское соединение потопило транспорт «Акагане-мару» с материалами и оборудованием для его устройства. После этого доставка подкреплений и материалов даже на остров Атту стала возможной только в составе конвоев, которые прикрывали значительные силы японского 5-го флота. Первый такой конвой успешно разгрузился в бухте Хольца на острове Атту 10 марта, а вот приход второго конвоя американцы сорвали в бою у Командорских островов 27 марта 1943 г. Хотя американцам в том бою пришлось несладко, в конце концов отступили именно японцы и именно из-за сообщения о возможной атаке с воздуха.

Пока японцы готовили новый конвой, 11 мая (12 мая по времени Токио) 1943 г. на остров Атту высадились американские войска. Японский гарнизон сражался отчаянно, но к концу мая был почти полностью уничтожен - из свыше 2500 человек гарнизона живыми было захвачено всего 29 пленных. Среди погибших на Атту были и 38 человек из состава 452-й авиагруппы.

Тут уж даже японскому командованию стало ясно, что после Атту последует десант на Кыску. Перебросить достаточное количество подкреплений и регулярно снабжать их японцы были не в состоянии, поэтому они решили эвакуировать гарнизон острова. Всего за время кампании на Алеутских островах гидроистребители заявили о 15 достоверных и 5 вероятных победах в воздушных боях при потере 12 своих самолётов и 10 пилотов. Следует отметить, что общие потери гидроистребителей Тип 2 составили 35 машин, то есть почти 2/3 потерь были небоевые - в первую очередь вследствие плохой погоды.

Обломки японских самолётов на острове Кыска после его захвата Союзниками, 1943 г.

Импровизированная японское ПВО на острове Кыска: 20-мм пушка с японского самолёта, установленная на неразорвавшейся американской бомбе. Скорее всего, эта конструкция применялась для усиления ПВО гидроаэродрома

Гидроистребители A6M2-N 452-й АГ на палубе гидроавианосца «Кимикава-мару», февраль 1943 г. Слева на фото виден край Е1 ЗА из состава авиагруппы самого корабля

Флот вторжения на остров Кыска, собранный в гавани острова Адан, август 1943 г.

Пилоты гидроистребителей 452-й АГ, остров Шумшу, 1943 г. В центре сидит на стуле капитан- лейтенант Араки Сунси - командир истребительного отряда

Гидроистребители 452-й АГ на озере Беттоби, 1943 г.

Операция по эвакуации под кодовым обозначением «КЭ» была начата 27 мая 1943 г. При этом часть личного состава 452-й АГ была отправлена с Кыски на остров Парамушир на подводных лодках (так, несколько человек 19 июня вывезла подлодка «И-2»). 28 июля оставшуюся часть гарнизона эвакуировали на надводных кораблях, да так незаметно, что американцы ничего не заподозрили. 15 августа 1943 г. после многочисленных бомбёжек и артобстрелов с кораблей американо-канадское соединение высадилось на остров... чтобы не найти там ни одного японца. При этом 21 человек погиб от огня своих же войск, а ещё 71 человек утонул, когда американский эсминец «Эбнер Рид» подорвался на мине. Это была, наверное, самая бесславная победа Союзников во Второй мировой войне.

Тем временем 452-я АГ обживалась на Курильских островах. Основной базой авиагруппы стал гидроаэродром на озере Беттоби (ныне озеро Большое) на острове Шумшу. Авиагруппа использовала также вспомогательные гидроаэродромы в заливе Какумабецу (ныне бухта Шелихова) на острове Парамушир и на озере Тосимои на острове Эторофу (ныне озеро Благодатное на острове Итуруп).

Ещё с 18 мая авиагруппу подчинили 27-й воздушной флотилии 12-го воздушного флота, отвечавшего за прикрытие с воздуха северных подходов к Японским островам.

При этом штатный состав 452-й авиагруппы был определён в 12 гидроистребителей Тип 2, 8 3-местных гидросамолётов-разведчиков Тип 0 и 8 2-местных гидросамолётов-корректировщиков Тип 0, хотя фактически как минимум количество гидроистребителей было большим и доходило до 16 операционнопригодных машин.

Разумеется, с эвакуацией Кыски боевые действия в регионе не прекратились. Американцы периодически атаковали цели на Курильских островах и судоходство вокруг архипелага (первый налёт прошёл 10 июля), а японцы - цели на Алеутских островах. Плохая погода и солидное расстояние (1200 километров отделяли Атту от ближайшего острова Курильского архипелага (Шумшу)) делали такие атаки нечастыми, но это не отменяло различных ложных тревог, разведывательных и патрульных полётов, эскорта конвоев и тому подобной рутины. Например, в июле 1943 г. на 173 самолёто-вылета машин авиагруппы не пришлось ни одного боевого столкновения. Так что эта рутина не добавляла славы японской морской авиации - но от этого она не стала менее важной и менее утомительной для лётчиков и наземного персонала 452-й авиагруппы.

В-24 из 404-й тяжёлой бомбардировочной эскадрильи над Парамуширом, 18 августа 1943 г.

Бомбардировщики В-25 бомбят транспорт в гавани Катаока, Шумшу, 1944 г.

Впрочем, американцы старались по мере сил заботиться о том, чтобы японцы на Курилах сильно не скучали. Так, утром 12 августа 1943 г. 9 В-24 «Либерейтер» из состава 404-й тяжёлой бомбардировочной эскадрильи прилетели бомбить Парамушир. На перехват были подняты армейские истребители Тип 1 «Хаябуса» (Ки-43) из 54-го истребительного авиаполка и 10 гидроистребителей Тип 2 из 452-й авиагруппы. После получасового боя японцы заявили о 5 «Либерейторах», сбитых «достоверно», и ещё 2, сбитых «вероятно», хотя на самом деле им удалось сбить всего 1 В-24, а ещё один «Либерейтор» разбился во время вынужденной посадки у Петропавловска-Камчатского. Вдобавок 3 В-24 получили повреждения. Американцы также преувеличили свои успехи, заявив о 5 сбитых истребителях, среди которых были и гидроистребители. На самом деле был сбит только 1 Ки-43, а 3 A6M2-N были повреждены огнём бортстрелков бомбардировщиков (возможно, повреждения получили и какие-то Ки-43).

Ровно месяц спустя (12 сентября) 10 гидроистребителей снова были подняты на перехват американских бомбардировщиков: на этот раз это была смешанная группа из 8 В- 24 «Либерейтер» и 12 В-25 «Митчелл». В этот раз удача была явно не на стороне американцев. Японцы потеряли всего 1 истребитель (Ки-43) сбитым и 2 (Ки-43 и A6M2-N) - повреждёнными. Американцы же понесли тяжелейшие потери: 1 В-24 и 3 В-25 были сбиты у цели, 2 В-24 и 5 В-25 пришлось идти на вынужденную в Петропавловск-Камчатский (причём 1 В-24 так и не дотянул до советского аэродрома), 1 В-25 разбился при посадке на острове Амчитка, причём почти весь экипаж погиб, 5 В-24 были тяжело повреждены и 3 В-25 были повреждены легко - вся ударная группа была выведена японцами из строя. При этом японцы претендовали на 10 сбитых машин: 5 записал себе 54-й авиаполк, 3 - 452-я авиагруппа и 2 - зенитчики.

Тем не менее, 1 октября 1943 г. отряд гидроистребителей 452-й АГ был официально расформирован. К тому времени на Курильских островах японцы уже построили достаточно сухопутных аэродромов, поэтому было решено сосредоточить немногочисленные гидроистребители там, где в них было больше потребности. Также из состава авиагруппы были исключены 2-местные корректировщики F1M - их открытая кабина и относительно небольшой радиус действия не очень подходили для действий в северной части Тихого океана. Зато штатное количество Е13А было увеличено вдвое и достигло 16 машин (в том числе 4 запасных самолёта).

Поскольку озеро Беттоби было свободно ото льда лишь летом, а действия авиации над Курилами зимой были крайне затруднены из-за погоды, в начале ноября 1943 г. 452-я АГ вместе с другими частями 27-й воздушной флотилии была отправлена на аэродром Татэяма (неподалёку от Токио). В апреле 1944 г. флотилия перебазировалась на аэродром Мисава (север острова

Хонсю), в мае все боеспособные самолёты 452-й АГ перебрались на остров Эторофу и только в июне 1944 г. половина авиагруппы вернулась на озеро Беттоби на острове Шумшу, где находилась до октября месяца.

В июне 1944 г. большую часть 27- й воздушной флотилии перебросили на южное направление, поэтому 10 июля 1944 г. 452-я АГ была переведена в непосредственное подчинение командованию 12-го воздушного флота.

Служба авиагруппы на Курилах не отличалась знаменательными событиями, если не считать таковыми периодические неприятельские бомбёжки и артобстрелы с кораблей американских рейдовых соединений. Но в августе 1944 г. экипаж одного из Е13А авиагруппы порадовал начальство успешной атакой неприятельской подводной лодки, шедшей в подводном положении, у острова Парамушир. После взрыва 250-кг бомбы, сброшенной с гидросамолёта, подлодка совершила резкий поворот на 180 градусов, а на воде образовалось большое пятно нефти, продержавшееся целых 4 дня. Это посчитали достаточным для признания лодки потопленной - но на самом деле в августе 1944 г. американцы в этом районе своих подлодок не теряли. Хотя учитывая тот факт, что за лето 1944 г. японская авиация всего два раза заявляла о потоплении вражеских подводных лодок, этот инцидент должен был изрядно поднять боевой дух лётчиков 452-й АГ.

В октябре 1944 г. 452-я авиагруппа была временно переброшена на южное направление - на остров Формозу (ныне Тайвань). Там она приняла участие в решающем сражении с американцами, собиравшимися вернуть захваченные японцами Филиппинские острова. Японцы несли тяжелейшие потери, но сорвать американское наступление не смогли.

1 января 1945 г. 452-я авиагруппа была расформирована, а её личный состав и техника были использованы для доукомплектования поредевших авиагрупп на южном направлении.

Истребитель Тип 1 «Хаябуса» из 54-го истребительного авиаполка Японской Императорской Армии заходит в атаку на бомбардировщики В-25 из 77-й бомбардировочной эскадрильи ВВС Армии США, район Курильских островов, 1944 г.

Командиры авиагруппы:

с 5 августа 1942 г. - капитан 2-го (позднее 1-го) ранга Такахаси Нобукити 高橋農夫吉

с 6 июля 1943 г. - капитан 2-го ранга Огасавара Сёити

с 15 ноября 1943 г. - капитан 1-го ранга Окада Сиро 岡田四郎

Самолеты，которые использовались авиагруппой (в хронологическом порядке): гидроистребитель Тип 2 (A6M2-N), гидросамолет-разведчик Тип О (Е1 ЗА), гидросамолет-корректировщикТипО(Р1М).

Идентификационные коды самолётов авиагруппы: с 5 июля 1942「• в составе авиагруппы «Токо» - 0， с 5 августа 1942 г. - R, с ???1943 г. - М1, с июля 1943 г. - V2, с конца 1943 г. - 52 или 452.

Источники:

Attu Battlefield - http://www.nps.gov/nhl/find/statelists/ak/Attu Battlefield. pdf

Ceo, Eduardo Aircraft of the Imperial Japanese Navy. Land-based aviation, 1926-1945 (II). - Valadolid, 2010.

Hata, I., Izawa, Y., Shores, C. Japanese Naval Fighter Aces 1932-1945. - Mechanicsburg, 2013.

Lansdale, James UN Aircraft Markings/Codes & Regulations For Aircraft, Parts I-VI: 1940-1945 -

http://www.j-aircraft.org/smf/index.php?topic=11816.0

Tactical operation records from May 1943 to February 1944, Flying Squad, 452nd Air Unit - JACAR, документ C08051677500

The Aleutians Campaign. June 1942 - August 1943. - Washington, D.C. 1945 -

http://www.history.navy.mil/research/library/online-reading-room/title-list-alphabetically/a/the-aleutians-campaign.html

The Campaigns of the Pacific War. - Washington, 1946.

The Imperial Japanese Navy in World War II (1941 - 1945). Japanese Monograph 116. - Tokyo (?), 1952.

Сясин: Тайхэё Сэнсо [Фотографии: Война на Тихом океане], том 2. Токио, 1989.

http://arawasi-wildeagles.blogspot.com

http://www.combinedfleet.com

http://futabamil.hobby-web.net/souko/index.html

http://www.geocities.jP/tokusetsukansen/E/index.html

http://gizmodo.com/the-time-the-u-s-invaded-a-japanese-submarine-base-1508089828

http://www.j-aircraft.com/faq/Naval_Units.htm

http://www.jyai.net/military/data-07/index09.htm

http://ww2db.com

http://homepage2.nifty.com/nishidah/

http://www.norpacwar.com

http://www.oocities.org/tempelhof.geo/77bs.html

http://www.pacificwrecks.com/provinces/alaska_kiska.html

http://pico32.web.fc2.com/kaigun/suijyoteisatsuki/452.htm

noreferrer">http://s478.photobucket.com/user/mokyme/library/

http://ww2aircraft.net/forum/aviation/japenese-airflield-attu-island-17285-2.html

Архив фотографий сайта J-aircraft.org.

Александр Дашьян

Учебный крейсер «Ла Аргентина»

Крейсер «Ла Аргентина» во время захода в Нью-Орлеан, 1949 г.

Пятая «Аретуза», иди последний крейсер на экспорт

Крейсер «Ла Аргентина» занимает в истории мирового кораблестроения особое место - по факту он стал последним кораблем этого класса, построенным на экспорт[* Чисто формально последними «экспортными» крейсерами могли бы стать два легких крейсера, строившихся для Таиланда в Италии, но в связи с начавшейся Второй мировой войной они были конфискованы. После войны, уже в 50-е гг. существовал британский проект крейсера для Венесуэлы, но в металле он реализован не был.].

Необходимость в современном учебном корабле в Аргентине была осознана еще при реализации кораблестроительной программы 1926 г. (три «вашингтонских» крейсера, шесть эсминцев, шесть подводных лодок - реально построено два крейсера, все заказанные эсминцы и половина лодок). Имеющиеся в составе флота корабли этого класса (специальной постройки «Президенте Сармиенто» и переоборудованный старый крейсер «Пирредон») мало подходили для подготовки экипажей современных судов в силу устаревшего вооружения и стоящих на них архаичных паровых машин. Однако в силу экономических трудностей и политической нестабильности в стране, возможность реализовать идею создания современного учебного корабля появилась лишь в начале 30-х гг., с приходом к власти в 1932 г. правительства генерала А.Хусто. Уже 29 сентября 1934 г. была принята новая кораблестроительная программа, согласно которой помимо семи эсминцев предусматривалась постройка «задолжавшего» с программы 1926 г. крейсера. Именно ему и было решено придать дополнительные учебные функции, по возможности не в ущерб боевым.

Начальный этап стапельного периода - установлен киль и элементы двойного дна. 31 марта 1936 г.

Спуск на воду, 16 марта 1937 г.

В отличие от кораблей программы 1926 г., большинство из которых строилось в Италии, нынешний заказ целиком достался Британии, а конкретно фирме «Виккерс- Армстронг» («Vickers-Armstrong»).

За основу при проектировании был избран новейший на тот момент британский легкий крейсер «Аретуза», в чертежи которого был внесен ряд изменений, вызванных как необходимостью разместить более мощное вооружение (9 152-мм орудий вместо 6 на оригинале), так и появлением дополнительных помещений для 60 курсантов.

Контракт на постройку крейсера между Аргентинским правительством и верфью «Виккерс-Армстронг» был подписан 31.7.1935, закладка все еще безымянного корабля состоялась в Барроу 11 января 1936 г. Лишь 8 августа указом №87.903 строящийся у «Виккерса» корабль получил имя «Ла Аргентина» («La Argentina»). Стапельный период занял 14 месяцев и 16 марта 1937 г. в торжественной обстановке (крестной матерью «Ла Аргентины» должна была стать стала жена президента Аргентинской республики Ана Бернал ди Хусто, но она перепоручила эту почетную миссию госпоже Малбран, супруге аргентинского посла в Лондоне) корпус крейсера сошел на воду. После этого темп строительства заметно снизился (в связи с загруженностью верфи заказами для собственного флота) и лишь 31 января 1939 г. крейсер был принят аргентинской стороной. Стоимость корабля составила 6 млн. песо (1 174 630 ф. ст.).

Крейсер «Ла Аргентина» в лостройке на верфи в Барроу

«Ла Аргентина» прибыла в Пуэрто-Белграно, 1939 г. Носовой зенитный КД.П еще не смонтирован, как и вторая пара 102-мм зениток

Сравнение основных элементов крейсеров «Да Аргентина» и «Аретуза»

	«Ла Аргентина»	«Аретуза»
Водоизмещение (т):
стандартное	6500	5220
полное	7500	6665
Размерения (м):
длина между п/п	155,44	146,4
длина наибольшая	164,9	154,33
ширина	17,22	15,56
осадка	5,03	5,1
Энергетическая установка:
Турбозубчатый агрегат	4 «Parsons»	4 «Parsons»
Паровые котлы	4 «Yarrow»	4 Адмиралтейского типа
Мощность (л.с.)	54 000	64 000
Запас топлива (нефть, т)	1484	1327
Дальность плавания
(миль при скорости уз.):	10 000 (12)	5500 (15)
Скорость (уз.)	30	32,25
Бронирование (мм):
пояс	76	57
палуба	51	25
башни	51	25
рубка	76
Вооружение:
главный калибр	3x3 152-мм/50	3x2 152-мм/50
зенитный дальн. действ.	4x1 102-мм/50	4x1 102-ММ/45
зенитный ближн. действ.	6x2 25-мм/70	2x4 12,7-мм
Торпедное	2x3 533-мм	2x3 533-мм
Авиационное	1 катапульта	1 катапульта
	1 гидросамолет	1 гидросамолет
Экипаж (чел.):	800 (в т.ч. 60 кадетов)	500

Описание конструкции

Корпус

Как уже упоминалось, основой при проектировании «Ла Аргентины» послужили чертежи «Аретузы». Не удивительно, что корабли получились очень похожи силуэтами и конструкцией корпуса, - разве что «Ла Аргентина» была по понятным причинам несколько длиннее, кроме того желание получить больший объем закрытых помещений привел к тому, что на аргентинском корабле полубак был значительно продлен в сторону кормы и занимал не треть, а более двух третей длины корпуса. В носовой части имелся характерный скуловой излом.

Корпус набирался по продольной схеме и делился на 13 отсеков и сохранял плавучесть при затоплении трех из них. По всей длине имелось двойное дно. Корабль имел одну сплошную палубу - верхнюю; нижняя палуба прерывалась в районе котельных, а платформа - также и машинных отделений. Основной материал корпуса - среднеуглеродистая сталь «D1» (дюколь), при постройке широко использовалась сварка.

Бронирование «Ла Аргентины» принципиально не отличалось от схемы, принятой на «Аретузе», но имелись и некоторые отличия.

План погрузки и размещения боеприпасов на борту крейсера «Ла Аргентина»

Вид с бака на носовые башни главного калибра и надстройку крейсера «Ла Аргентина»

Трехорудийная башня со 152-мм орудиями Mk. W

Вид на среднюю часть корпуса крейсера «Ла Аргентина». Хорошо видны спаренные 25-мм зенитные автоматы на надстройке и площадке по бокам первой дымовой трубы. На катапульте между трубами расположен гидросамолет «Валрус», второй такой же самолет со сложенными крыльями размещается за второй дымовой трубой, между 102-мм зенитными орудиями

Броневой пояс из гомогенной нецементированной брони «1ЧС» толщиной 76 мм (на «Аретузе» - 57 мм) устанавливался на 12,7-мм подкладке из стали Дюколь «D1», имевшей больший предел упругости и прочности. По длине пояс прикрывал пять отсеков (на «Аретузе» - четыре), причем в районе обоих котельных и первого машинного отделений по высоте он доходил до верхней, а вне их - только до главной палубы. Принципиальным отличием от «Аретузы» стало прикрытие поясом отсека, расположенного в нос от первого котельного отделения. Пояс замыкался траверсами из 25-мм брони.

Сверху на пояс опиралась 51-мм бронепалуба. Погреба имели «коробчатую» защиту от 25 до 76 мм; башни - от 25 до 51 мм (лобовые листы). Расположенный вне пределов броневого короба рулевой привод был защищен 25-мм сталью «D1».

Вооружение

Наиболее заметным отличием от «Аретузы» стало вооружение - за счет увеличения размеров на корабле удалось разметить трехорудийные башни главного калибра вместо двухорудийных на «Аретузе». Само 152-мм/50 орудие «Vickers-Armstrong» Mk.W разработано на основе Mk.XXIII, являвшегося основным вооружением британских легких крейсеров (в том числе и на «Аретузе»), отличаясь облегченной конструкцией и более легким снарядом (45,4 кг). Трехорудийные башни обеспечивали индивидуальное вертикальное наведение стволов (допускалось также совместное наведение всех трех орудий или центрального вместе с любым из крайних). При максимальном угле возвышения 45° дальность стрельбы достигала 23 500 м.

Зенитное вооружение было представлено 4x1 102-мм/50 орудиями «Vickers» Mk.P (угол возвышения 90°) и 6x2 25- мм/70 автоматами «Vickers». На верхней палубе в районе МО №1 располагались 2x3 533-мм ТА, стрелявших через откидные порты.

Между трубами находилась поворотная катапульта с гидросамолетом Supermarine «Walrus». Кроме того, на крейсере имелось 12 пулеметов калибра 7,65 мм, 2 75-мм десантных и 2 47-мм салютных пушки.

Будучи учебным, «La Argentina» получил необычную систему управления огнем. На носовой и кормовой надстройках стояли двухъярусные КДП, или же директоры (нижний - для ГК, верхний - для зенитной артиллерии), значительные размеры которых объяснялись приспособленностью для обучения курсантов. Третий КДП (директор) ГК располагался на втором уровне надстройки (над башней №2). Директоры ГК оборудовались дальномерами фирмы «Барр и Струд» модели FX38 с базой 6,7 м, зенитные - производства той же фирмы модели FE38 с базой 3,66 м. Энергетическая установка по составу повторяла прототип, отличаясь уменьшенной мощностью и включала в себя четыре одноступенчатых турбозубчатых агрегата (ТЗА) Парсонса и четыре трехколлекторных паровых котла «Ярроу». Котлы и турбины стояли попарно в двух котельных и двух машинных отделениях, при этом в носовом котельном отделении котлы располагались побортно, а в кормовом - тандемом. На испытаниях «Ла Аргентина» развила 30,46 уз. при водоизмещении 7590 т и мощности машин 54 550 л.с.

ТЗА крейсера «Ла Аргентина» перед отправкой на верфь

Носовой двухъярусный КДП крейсера «Ла Аргентина»

Крейсер «Ла Аргентина» в середине 1960-х гг.

Модернизации

При вступлении в строй на корабле отсутствовали носовой КДП управления зенитным огнем и вторая пара 102- мм зенитных орудий. В 1940 г. недостающий КДП наконец был установлен — правда, предусмотренного проектом дальномера FE38 в наличии не оказалось и его место заняла более ранняя модель FE38 с той же базой. Тогда же или чуть позже на крейсер смонтировали недостающие два 102-мм зенитных орудия.

В октябре 1946 г. на «Ла Аргентина» установлена первая в аргентинском флоте РЛС типа 268.

В начале 1949 г. 102-мм зенитки и 25-мм автоматы заменили на 4x2 и 6x1 40-мм/56 автоматов «Bofors», для чего площадки на носовой надстройке пришлось увеличить. Позднее была демонтирована катапульта; зенитные директоры сняты, а на верхнем КДП (директоре) ГК установлена РЛС УАО Mk.8 американского производства.

В 1950 г. сняты салютные 47-мм пушки.

В 1952 г. установлена РЛС ОВЦ SA-3 (Raytheon «Pathfinder») и оборудован боевой информационный центр.

Крейсер «Ла Аргентина» в середине 1960-х гг.

Крейсер «Ла Аргентина» в одном из европейских портов во время первого заграничного похода

Служба

Как уже упоминалось, приемный акт был подписан 31 января 1939 г. и «Ла Аргентина» стала готовиться к переходу через Атлантику. Одновременно наблюдавший за постройкой крейсера с января 1938 г. его первый командир Энрике Гарсия передавал дела своему преемнику - Альберту Брюне. Переход на Родину, начавшийся 12 февраля и длившийся почти месяц (до 3 марта) происходил уже под его командованием.

Практически сразу же «Ла Аргентина» отправляется в свой первый большой учебный поход по Южной и Северной Атлантике с 66 гардемаринами на борту по маршруту Буэнос-Айрес - Монтевидео - Рио-де-Жанейро - Портоф-Спейн - Сан-Хуан, Пуэрто-Рико - Нью-Йорк - Шербур - Булонь - Антверпен - Гамбург - Саутгемптон - Кадис - Лас-Пальмас - Рио-де-Жанейро - Комодоро-Ривадавия - Пуэрто-Бельграно. С 15 апреля по 14 августа пройдено 18 733 миль.

Осенью - зимой 1939/40 г. «Ла Аргентина» наконец-то получила недостающие орудия и дублирующую систему управления зенитным огнем и в свой второй дальний поход отправилась уже полностью укомплектованной. Поскольку в Европе уже вовсю полыхала война, маршрут на сей раз был проложен без захода в европейские порты. Всего с 30 марта по 26 октября 1940 г. крейсер с 67 гардемаринами прошел 33 439 миль, побывав в Сан-Франциско, Гонолулу, Иокогаме и Кобе, после чего с заходом в Вальпараисо вернулся в Пуэрто-Бельграно.

Поскольку с разрастанием боевых действий мест, куда мог отправиться учебный корабль становилось все меньше, в январе 1941 г. «Ла Аргентина» на время прекратила дальние учебные походы и была причислена к действующей эскадре (la Escuadra de Маг), войдя в состав дивизии крейсеров. С этого момента и до окончания мировой войны крейсер находился исключительно в водах Аргентины за очень, очень редким исключением.

Самыми яркими событиями в этот период стали ежегодные смены командиров да периодические выходы в море для проведения боевой подготовки. Исключением стал поход дивизии крейсеров в Рио-де-Жанейро 8-14 мая 1944 г., доставившей на родину тело бразильского посла Хосе де Паула Родригеса Алвеса, скоропостижно скончавшегося в Буэнос-Айресе.

Только в 1946 г. «Ла Аргентина» вновь вернулась к учебной деятельности. Пройдя необходимый ремонт в начале года (в частности крейсер оснастили РЛС), с мая по октябрь она совершила свой третий учебный поход с 74 гардемаринами на борту, посетив ряд атлантических портов как Южной, так и Северной Америк.

На следующий год во время четвертого похода (с 5 апреля по 24 ноября) на крейсере случилось первое и единственное за время его использования в качестве учебного корабля серьезное ЧП - 15 ноября в результате несчастного случая на нем погиб гардемарин.

Маршрут первого учебного похода крейсера «Ла Аргентина» 15 апреля -14 августа 1939 г.

Экипаж крейсера «Ла Аргентина», Пуэрто-Белграно, 27 ноября 1943 г. Слева видна надстройка крейсера типа «Альмиранте Браун»

Крейсер «Ла Аргентина» в Пуэрто-Белграно, 1949 г. Идет погрузка припасов перед учебным походом

«Ла Аргентина» в Нью-Орлеане, 1949 г.

«Ла Аргентина» в одном из портов во время своего десятого учебного похода, 1971 г.

Сальвадор Альенде во время визита на «Ла Аргентину»

«Ла Аргентина» в 1972 г. 

Затем последовали пятый (с 20 апреля по 9 ноября 1948 г., 75 гардемаринов), шестой (с 27 марта по 15 ноября 1949 г.) и седьмой (с 17 июля по 29 ноября 1950 г., 77 гардемаринов) рутинные походы. Лишь в 1951 г. в судьбе происходит значимое событие - он вновь был включен в действующую эскадру и присоединяется к крейсерам «Альмиранте Браун» и «25 мая». На протяжении почти десяти лет «Ла Аргентина» выступал в своей второй ипостаси чистого крейсера, а его обязанности «школьной парты» потихоньку перешли к более старым кораблям.

Из ярких событий в эти годы можно отметить эпизодическое участие «Ла Аргентины» в сентябрьской революции 1955 г., больших общефлотских учениях «Фока» в 1957 г., да визит в Португалию в августе 1960 г. на празднование 500-летней годовщины смерти Генриха Мореплавателя и открытию памятника Первопроходцам в Лиссабоне.

Визит в Португалию ознаменовал возвращение «Ла Аргентины» к учебным походам: в 1961 г. крейсер совершил 8-й (с 18 июля по 3 декабря, 89 гардемарин) и в 1962 г. - 9-й (июль - декабрь). Помимо традиционных, появляются и новые маршруты - например к побережью Антарктики. Однако длительных, по полгода, походов корабль больше не совершает.

В 1969 г. из соображений экономии экипаж корабля сократили до 200 человек.

Последний большой поход (10-й по счету) «Ла Аргентина» совершила в 1971 г. (5 июня - 28 ноября) по маршруту Буэнос-Айрес - Монтевидео - Дакар - Касабланка - Неаполь - Барселона - Гавр - Лондон - Пуэрто-Рико - Санто-Доминго - Ла-Плата - Буэнос-Айрес.

В следующем году корабль совершил свм последний заграничный поход - в Чили. Во время посещения Вальпараисо на крейсере с визитом побывал президент Чили, мало кому известный тогда за пределами Латинской Америки Сальвадор Альенде...

10 января 1974 г. крейсер был исключен из списков флота и 14 августа 1975 г. продан на слом и разобран в Буэнос-Айресе.

Крейсер «Ла Аргентина» по состоянию на 1940 г. Графика А.Дашьяна

Крейсер «Ла Аргентина» в 1939 г.

Оценка проекта

Среди людей, интересующихся историей военно-морского флота бытует мнение, что «Ла Аргентина» - это «отложенный» третий крейсер из программы 1926 г., «ухудшенный» приданием ему функции «школьной парты». Это одновременно и так, и не так: формально при принятии программы 1934 г. вопрос о постройке недостающего крейсера с целью формирования еще одного ударного соединения (крейсер и 4 эсминца) рассматривался, однако гораздо более важным признавалось включение в состав флота полноценного учебного корабля, с целью замены морально и физически устаревших «Пиерридон» (старый крейсер типа «Гарибальди») и «Президенте Сармиенто». Как показал дальнейший ход истории, решение придать новому крейсеру «учебный» уклон оказалось верным. Здесь необходимо сделать небольшое отступление, поскольку рассмотрение какого-либо события или в нашем случае корабля в отрыве от «фона» есть не что иное, как рассуждения о сферическом коне в вакууме.

Итак, что из себя представлял аргентинский флот в начале 30-х годов прошлого века? А представлял он сильнейший из флотов Латинской Америки, заметно превосходя как по количественному, так и по качественному составу флоты своих сильнейших соседей - Чили и Бразилии, не говоря уже о прочих латиноамериканских стран. Если брать отдельно класс крейсеров, то здесь превосходство аргентинцев было еще более разительно - двум новейшим «почти вашингтонским» крейсерам соседи не могли противопоставить ничего. Ну не рассматривать же в качестве противника бразильские «Байя» и «Рио гранде де Соул»? Об остальном музее раритетов и говорить нечего (тем более старички имелись и у Аргентины).

Так может аргентинцы собирались противостоять кому-то за пределами Латинской Америки? Нет, не было такого даже в планах (напомню, что про Мальвинские/Фолклендские острова аргентинцы вспомнили лишь когда Британский Лев изрядно одряхлел).

В то же время необходимость в современном учебном корабле, элементы которого (то же вооружение и энергетическая установка) будут на современном уровне, а не 30- летней давности, стояла довольно остро - ведь приходящих из училищ курсантов приходилось фактически учить заново обращаться с современной сложной техникой. Конечно можно было бы приобрести какое-нибудь относительно нестарое торговое судно с турбосиловой установкой и переоснастить его в учебное, и такое судно вполне могло бы подойти для подготовки например механиков. Но как в таком случае быть с артиллерией? Именно поэтому аргентинцы пошли по пути, незадолго до этого проложенному французами своим учебным крейсером «Жанна д'Арк». Этот корабль мог разместить почти две сотни курсантов военно-морских училищ, оставаясь при этом полноценным (с некоторыми оговорками) боевым кораблем - от современников его отличала лишь меньшая скорость (25 против 30-32 уз.) да более развитые надстройки. Французы указали путь, но прошли его аргентинцы по-своему: у них не было необходимости размещать на борту такое количество «учеников» - все же аргентинский флот был в разы меньше французского. Это, в свою очередь, позволяло гораздо в меньшей степени «обрезать» боевые качества корабля в ущерб учебным.

Относясь к довольно редкому подклассу учебных крейсеров специальной постройки[* Именно поэтому не имеет смысла рассматривать аналогами перестроенный английский «Виндиктив» и отечественный проект перестройки крейсера «Адмирал Бутаков» в учебный.], у «Ла Аргентины» имелось всего два аналога - французская «Жанна д'Арк» и японский «Катори». Сравнение этих кораблей интересно само по себе - как разный подход к решению формально одной задачи повлиял на окончательный вид этих столь разных по исполнению, но одинаковых по функционалу кораблей, к тому же довольно близких по водоизмещению (стандартное «Ла Аргентины» 6500 т, «Жанны д'Арк» 6496 т, «Катори» 5890 т). С точки зрения обеспечения учебного процесса французский и японские корабли безоговорочно превосходят «Ла Аргентину» (более 300 кадетов на «Катори», под 200 на «Жанне д'Арк») - но какой ценой это куплено - японский крейсер по боевым качествам соответствует скорее большой канонерской лодке - с ходом 18 узлов и вооружением из четырех 140-мм орудий - неудивительно что в ходе войны японцы довольно быстро перестроили его в корабль управления, поскольку столкновения с кораблями противника он скорее всего не пережил бы. «Жанна д'Арк» на фоне японца смотрится заметно лучше - ход 25 узлов, 8 155-мм орудий. Классический колониальный крейсер. Но и он уступает аргентинскому кораблю.

Появление «Ла Аргентины» ознаменовало новый этап в подготовке кадров аргентинского флота. Именно этот корабль сыграл важную роль в том факте, что, когда после окончания Второй мировой войны в Латинскую Америку хлынул поток английской и американской морской техники, у моряков Аргентины не возникало проблем с его освоением.

Французский учебный крейсер «Жанна д ’Арк»

«Жанна д ’Арк»

«Катори» 

Английский легкий крейсер «Аретуза», 1936 г.

Аргентинский учебный крейсер «Ла Аргентина», 1940 г.

Владимир Нагирняк

Трагедии и курьезы подводной войны

Британская подлодка «Тритон» (вид с носа)

История английской подлодки «Тритон»

Вне всякого сомнения, война сама по себе ужасна. Подводная война не является исключением, однако и на ней, помимо трагедий, случаются различные курьезы, которые могут вызвать улыбку. Характерным примером этого служат два случая, произошедшие с английской подводной лодкой «Тритон» во время Второй мировой войны. Экипажу этой субмарины довелось стать как участниками самой настоящей трагедии, получив печальную известность в британском Королевском флоте, так и оказаться в весьма курьезной ситуации, которая показала, что поспешность в выводах не всегда нужна.

Но, прежде чем приступить к повествованию, хотелось бы сказать несколько слов о типе лодок, к которым принадлежала «героиня» этого рассказа.

Британская подлодка «Тритон» (вид с кормы)

Лодки типа «Т»

Можно сказать, что лодки этого типа обязаны своим «рождением» Лондонской конференции 1930 года, на которой ведущими морскими державами было подписано соглашение об ограничении и сокращении военно-морского вооружения. Статья №7 этого соглашения устанавливала предельный тоннаж подводных лодок в 2000 тонн и ограничивала калибр ее артиллерии 130 мм.

В виду этих ограничений, для замены устаревших субмарин типов «О», «Р» и «R», британскому Адмиралтейству потребовался новый проект подводной лодки, в котором было необходимо демонстрировать новый подход к созданию океанской субмарины дальнего радиуса действия. Скорость в надводном положении и дальность хода не должны были соответствовать вышеуказанным типам лодок.

Кроме того, теперь Адмиралтейство видело свои субмарины в несколько иной роли, чем это было принято ранее. В статье №22 Лондонской конференции были зафиксированы правила ведения подводной войны, согласно которым подписанты отказывались от неограниченной подводной войны, а подлодки должны были действовать только согласно призовым правилам.

Основываясь на этом, Адмиралтейство полагало, что теперь, после подписания соглашения основными военно-морскими державами, роль подлодки, как «истребителя торговли» сведена к нулю. Как это не удивительно, но англичане стали рассматривать свои подлодки в первую очередь в роли разведчиков, минных заградителей и охотников на военные корабли. Роль же вышеупомянутого «истребителя торговли» стала для британской субмарины вторичной. Все это достаточно сильно влияло на задачи и характеристики, которые учитывались при создании лодок типа «Т».

Считалось, что развитие противолодочного вооружения и гидролокатора не позволят подводной лодке быть в безопасности при атаке цели на ближней дистанции, как это было в годы Первой мировой войны. Теперь субмарина, атакуя военный корабль, должна выпускать торпеды с дальней дистанции. Чтобы увеличить возможность попадания торпеды в цель в этом случае, на лодке должно было быть 10 (!) торпедных аппаратов, выпускающие торпеды в одну сторону, т.е. носовой торпедный залп должен был быть доведен до 10 торпед. Для субмарины такой мощный атакующий потенциал был беспрецедентен.

Лодки строились тремя группами, что позволяло внести изменения в первоначальный проект. В основном это касалось вооружения. Лодки, построенные в первой группе (15 единиц), имели характеристики, первоначально установленные в проекте. Вторая группа лодок (7 единиц) несла дополнительный торпедный аппарат (внешний, кормовой). Третья группа лодок (31 единица) повторяла вооружением вторую группу, но были внесены изменения в ее зенитное вооружение - к трем пулеметам была добавлена 20-мм зенитка.

«Тритон» была головной лодкой проекта. Она была заказана Адмиралтейством у кораблестроительной фирмы «Виккерс Армстронг» 23 марта 1936 года, как субмарина под номером «N 15». Ее закладка состоялась 28 августа 1936. Спустя год сборка и монтаж основных узлов и частей лодки были завершены, и 5 октября 1937 она была спущена на воду. 9 ноября 1938 года флот Его Величества пополнился новой субмариной, которая при вступлении в строй получила название «Тритон» - имя древнегреческого бога, сына Посейдона и Амфитриты, вестника глубин[* Именно от названия этой лодки и ведет свое название тип этих субмарин - лодки типа «Т», что означает типа «Тритон» (Примечание автора).]. Вероятно, таким названием подчеркивалось первенство лодки под номером «N 15» среди других последующих лодок этого типа. «Тритон», образно, должен был являть лидерство среди своих «систершипов». Однако в историю королевского флота «Тритон» вошел в ином ракурсе.

Водоизмещение (т):

надводное стандартное 1095

надводное полное 1331

подводное 1585

Размерения (м):

длина наибольшая 84,4

ширина 8,1

осадка 4,5

Энергетическая установка:

надводного хода 2 дизеля мощностью в 2500 л.с.

подводного хода 2 электромотора мощностью в 1450 л.с. Скорость хода (уз.):

надводного 15,3

подводного 9

Запас топлива (соляра, т) 132

Дальность плавания (миль при скорости, уз.) 8000 (10) Глубина погружения (м) 90

Экипаж (чел.) 59

Вооружение: 10 торпедных аппаратов (6 носовых внутри корпуса, 2 внешних носовых и 2 внешних в надстройке корпуса у рубки), боезапас 16 торпед. 1 палубное орудие калибром 102 мм и 3 зенитных пулемета.

Британская подводная лодка «Оксли»

Трагедия «Оксли»

В мае 1945 года Королевский флот по праву занимал место среди победителей в войне. Английские моряки храбро сражались, и наградой за их мужество и профессионализм, стал приход вражеских кораблей в их гавани с черными флагами, что означало капитуляцию противника. Но, чтобы этот момент настал, необходимо было вынести все шесть лет тяжелейшей войны, которая велась с переменным успехом, как на суше, так и на море. В ней британский флот терпел как поражения, так и добивался успехов.

Однако, прежде чем добиться своей первого крупного успеха в эпической битве у Ла-Плата, где британской эскадрой был выигран бой у немецкого броненосца «Граф фон Шпее», флот Его Величества Георга VI понес существенные потери. Немногочисленные немецкие подлодки нанесли англичанам несколько болезненных ударов. В сентябре 1939 года ими был потоплен авианосец «Корейджес», а, спустя месяц, «1147» совершила прорыв в Скапа-Флоу, главную базу ВМС Великобритании, где потопила линкор «Ройал Оук».

Да, про эти громкие победы немецких подводников знают многие, но немногие догадываются о том, что первая боевая потеря британского флота во Второй мировой войне произошла вовсе не благодаря действиям противника. Первым погибшим кораблем стала подводная лодка, и причиной ее гибели стал так называемый «дружественный огонь».

Во время войны, к сожалению, не редкость, когда по каким-то причинам собственные войска накрываются залпами своей же артиллерии, попадают под бомбы своей же авиации и т.п. Не избег этой участи и английский флот, что хорошо видно на примере случившегося 10 сентября 1939 года у берегов Норвегии.

С объявлением Великобританией войны Германии, британский флот начал морскую блокаду последней, стремясь тем самым перерезать ей морские коммуникации в Ла- Манше и Северном море. Для этой задачи помимо надводных кораблей, естественно, были привлечены и подводные лодки:«После объявления войны 3 сентября 1939, была начата блокада Германии и все, запланированные ранее, меры для её осуществления флотом вступили в силу. Патрулирование районов Хорн Риф, острова Терсхеллинг, подходов к Кильскому каналу и Вильгельмсхафену, а также на протяжении всей авиалинии Монтроуз-Оберштадт проводились силами флотилий подлодок, базировавшихся на Данди и Блайт....

Тем временем планы Адмиралтейства контролировать морские коммуникации рядом с этими островами и не допустить прорыва противника на оперативный простор вступили в действие на севере, хотя это происходило не без трудностей и с неудачами. Самый трагичный инцидент из них произошел 10 сентября, когда подводная лодка «Тритон», позиция которой находилась на участке воздушного сообщения между Монтроузом и Оберштадтом, торпедировала и потопила подводную лодку «Оксли», действовавшую там же. Сохранение верного местонахождения во время патрулирования своей позиции - трудная задача для подлодок и инцидент, произошедший с этими лодками, случился фактически именно из-за этого. Повторение подобного произошло 14 сентября, когда подлодка «Стерджен» атаковала другую субмарину «Суордфиш» и лишь по счастливой случайности промахнулась. Во избежание подобных случаев, квадраты патрулирования подлодок были расширены с 12 до 16 миль. 10 сентября 1939 замена ранее использовавшихся «Энсонов» на «Хадсоны» позволила авиации Прибрежного командования покрыть всю линию, где патрулировали подлодки. Субмарины оставили прежние позиции и начали патрулирование районов Гельголандской бухты, Ютланда, Скагеррака, Норвежского побережья и к западу от официально объявленных Германией минных постановок»[* War at sea 1939-1945 Volume I The Defensive by S.W. Roskill London 1954 HMSO p.64-66].

Официальный историк британского Адмиралтейства С. Роскилл, который процитирован выше, дал краткое описание, как с первых дней войны Адмиралтейство реализовывало планы развертывания подводных лодок в рамках блокады противника и противодействия его боевым кораблям. На Данди базировалась 2-я подводная флотилия в составе 10 единиц, на Блайт 6-я подводная флотилия в составе 6 единиц. В итоге англичане на позициях могли развернуть 16 субмарин.

В виду угрозы возникновения войны с Германией, Адмиралтейство еще 24 августа 1939 приказывает выйти в море пяти подлодкам 2-й подводной флотилии для занятия позиций на линии Монтероуз - Оберштадт у побережья Норвегии. К 5 сентябрю все лодки обеих подводных флотилий были в море, направляясь к своим позициям или уже находясь на них[** 2 сентября 1939 «Тритон» вышел в море из Портсмута, чтобы совершить переход в Данди. До 13:15 3 сентября подлодку сопровождали по очереди два эсминца. Находясь в указанное время у плавучего маяка Хамбера «Тритон» расстался с эскортом и пошел дальше один. Подлодка пришла в Данди 4 сентября в 12:15. По иронии судьбы «Тритон» занял там место на якорной стоянке рядом с «Оксли». 5 сентября 1939 субмарины вышли в свой первый боевой поход к Ставангеру (Норвегия).]. Но, как видно из Роскилла, нарезка позиций для лодок была слишком плотной (12 миль на субмарину), что, при возникновении ошибок в определении местонахождения, создавало возможность выхода из границ квадрата, отведенного для патрулирования, и «вторжения» в зону патрулирования «соседа». Именно это и произошло в случае с «Оксли» и «Тритоном».

Позиции этих лодок соприкасались и в результате навигационной ошибки «Оксли», находясь к 28 милях к юго-западу от Ставангера (Норвегия), сместилась на 4 мили вглубь позиции «Тритона». Что произошло дальше, вы уже знаете, но оказывается у «Оксли» был шанс избежать гибели даже после её обнаружения «Тритоном». Однако все шансы на спасение были сведены к нулю из-за неисправности техники и человеческого фактора. Разберем подробнее этот эпизод из истории подводного флота Его Величества с помощью выдержки из журнала боевых действий «Тритона»[*** За основу взят ЖБД лодки созданный и выверенный, на основании донесений и документов «Тритона», командой сайта www.uboat.net и канадским военно-морским исследователем г. Платоном Алексиэдисом.].

Британская подлодка «Тритон», июнь 1939 г.

10.09.1939

20:04 «Тритон» всплыл. Взяты пеленги на норвежские маяки, «Тритон» в зоне своего патрулирования.

20:55 Вахтенный офицер (лейтенант Х.А. Стэйкей) доложил об огнях прямо по курсу и приказал повернуть право на борт. Сразу после этого он заметил объект справа по носу лодки. Вахтенный офицер вызвал командира (лейтенант-коммандер Стиил) на мостик. Когда командир поднялся на мостик, ему потребовалось некоторое время для того, чтобы адаптировать свое зрение к сумеркам. Вахтенный офицер и два сигнальщика были уверены, что был зафиксирован визуальный контакт с субмариной. Командир приказал приготовить к стрельбе торпедные аппараты №7 и 8[**** Два внешних торпедных аппарата в носу «Тритона».]. В тоже время на лодке была объявлена боевая тревога. Зарядка батарей прервалась, и правый дизель был остановлен. «Тритон» дал полный ход на электромоторах. К этому времени, командир лодки также идентифицировал контакт как подводную лодку.

Сделан запрос на обмен опознавательными сигналами. Никакого ответа. Командир лодки приказал сделать еще один запрос через 20 секунд. Никакого ответа. В то время, когда происходили запросы, командир изучил контакт весьма внимательно. Он низко сидел в воде и никаких особых признаков для его идентификации замечено не было. Вслед за вторым запросом, был сделан третий. Никакого ответа. Запущена сигнальная граната[***** В тексте «signal grenade». Вероятно речь идет о светодымовом буе.], разорвавшаяся безупречно. После 15 секунд ожидания никакого ответа. После этого командир лодки был убежден, что перед ним противник и отдал приказ выпустить торпеды из приготовленных к стрельбе аппаратов.

Через полминуты после выхода торпед на контакте была зафиксирована вспышка. Однако разобрать сигнал было невозможно и через несколько секунд он пропал. Вскоре после этого одна из торпед поразила цель.

«Тритон» подошел к нефтяному пятну, где затонула субмарина. Были услышаны крики о помощи и замечены трое человек, находящихся в воде. Лейтенанты Уоткинс и Стэйкэй, обмотавшись линями, прыгнули в море. Они сумели спасти командира подлодки «Оксли» и матроса Гакеса, который находился вместе с командиром лодки на мостике, как сигнальщик. Третьего подводника (вахтенного офицера лейтенанта Мэнли) спасти не удалось, так как он утонул практически сразу после того, как был замечен на поверхности. Были предприняты дальнейшие поиски возможно выживших, но они не увенчались успехом.

Что же происходило на мостике «Оксли» в то время, когда «Тритон» запрашивал его перед торпедированием? Согласно рассказу выжившего командира «Оксли» лейтенант-коммандера Боуермэна, находившийся на мостике вахтенный офицер лейтенант Мэнли вызвал его на мостик после того, как была замечена зеленая сигнальная граната. Боуермэн приказал тоже выпустить в ответ сигнальную гранату, но та оказалась дефектной. Перед взрывом вахтенный офицер утверждал, что ответил на вызовы «Тритона», но командир не был уверен, что это было сделано должным образом. Боуермэн приказал взять право на борт, но в этот момент торпеда «Тритона» поразила «Оксли» и командир был выброшен взрывом за борт.

Итак, причины, повлекшие за собой гибель «Оксли», становятся ясны. Разумеется, в данном случае, обвинять командира «Тритона» в гибели «Оксли» бессмысленно. Ведь он сильно рисковал. Если бы на месте Боуермэна оказался противник, то опасности получить торпеду в борт подвергался уже сам «Тритон». Лейтенант-коммандер Стиил дал все шансы своему коллеге ответить на запрос, подвергаясь риску быть торпедированному самому.

Да, Роскилл справедливо отмечает, что причиной атаки «Оксли» и «Суордфиша» стала нарезка слишком маленьких позиций для патрулирования лодок. Но стоит также отметить, на примере «Оксли», качество несения службы на британских лодках в начале войны. Если показания её выжившего командира верны, то встает ряд вопросов: почему вахтенный офицер не был также активен, как его коллега на «Тритоне»? Почему не был предпринят маневр уклонения или срочного погружения после обнаружения лодки, если она была обнаружена ранее, до начал обмена сигналами? И был ли вообще на «Оксли» замечен «Тритон» до этого? Почему командир был вызван на мостик так поздно и т.п.

Похоже, что в Адмиралтействе сделали определенные выводы по этому инциденту, и в подплаве Боуермэн больше не служил. Впрочем, его карьера сложилась удачно и бывший командир «Оксли» зарекомендовал себя весьма неплохо на эсминцах, куда его перевели после гибели подлодки. В годы войны Боуермэн командовал 4 кораблями: эсминцами «Уолпол» (D 41), «Дуглас» (D 90), «Лимингтон» (G 19), «Вестминстер» (L 40).

Боуермэн эвакуировал ценности Банка Нидерландов, сражался со «Штуками» в Ла-Манше во время сопровождения конвоев. Участвовал в потоплении двух немецких подлодок «U207» и «11587».

Впрочем, в его карьере был еще один неприятный инцидент. В ночь на 27 мая 1941 года, во время эскортирования конвоя «ОВ-325», эсминец «Лимингтон» под командованием Боуермэна столкнулся с норвежским судном «Тира», что привело к потоплению последнего и гибели 4 членов его экипажа. Эсминец получил лишь незначительные повреждения.

Боуермэн вышел в отставку в 1949 году в чине коммандера и кавалера креста «За выдающиеся заслуги».

Но вернемся к «Тритону»...

Походы в Северном море

После вышеуказанных событий, 22 сентября 1939 лейтенант-коммандер Стиил привел свою лодку в Розайт, что считается окончанием первого боевого похода «Тритона». Спустя двое суток лодка оставила Розайт и перешла в Данди.

Во второй поход Стиил вывел «Тритон» 6 октября. Лодке надлежало во время него действовать у южного побережья Норвегии, между Кристиандсандом и Ставангером. Лодка провела в море 18 суток и вернулась в Розайт 24 октября. Каких-либо значимых событий во время похода не произошло.

Третий поход «Тритона» начался 6 ноября. Он длился 15 суток, в течение которых лодка действовала на подходах к проливу Скагеррак. 21 ноября лейтенант-коммандер Стиил привел субмарину обратно в Розайт. Это был его последний выход в море на «Тритоне» в качестве командира подлодки. 25 ноября 1939 года его сменил лейтенант- коммандер Эдвард Пизи. Больше в море, в качестве командира субмарины, Стиил не выходил, его дальнейшая карьера на флоте была связана со службой на берегу. В 1949 году в чинекоммандера он вышел в отставку. Потопление «Оксли» стало его единственным «успехом» за время службы на подлодках.

Новый командир вывел «Тритон» в море 4 декабря. Четвертый поход длился 15 суток, в течение которых, Пизи действовал у южного побережья Норвегии, в районе Ставангера. Его первый поход на «Тритоне» никакими значимыми событиями и успехами не отмечен. 19 декабря лодка вернулась в Розайт и встала в док на 5 дней.

6 января 1940 года «Тритон» получил приказ выйти в море для сопровождения конвоя ON-7, который вышел из Ферт-оф-Форт в Норвегию. Пизи был временно подчинен командиру группы кораблей охранения конвоя. 9 января ON-7 достиг норвежских территориальных вод. «Тритон» оставил конвой, чтобы присоединиться к эскортной группе эсминцев конвоя HN-7, который вышел из Норвегии, имея в своем ордере 36 судов. 12 января HN-7 благополучно достиг Шотландии, и лодка Пизи вернулась в Розайт.

20 января субмарина снова вышла в море. «Тритон» в очередной раз должен был патрулировать район южного побережья Норвегии. Но 22 января на лодке вышел из строя один из клапанов выхлопа дизелей и она лишилась возможности погружаться. Пизи вошел в норвежские воды, чтобы осуществить ремонт. Там он был замечен норвежским сторожевым кораблем «Скарв», но от контакта с норвежцами Пизи уклонился погружением, так как до прибытия норвежского корабля ремонтные работы были завершены. Тем не менее, командир лодки решил прервать поход и вернуться на базу. 25 января «Тритон» пришел в Розайт.

27 января лодка получила приказ выйти в Скапа-Флоу для проведения совместных тренировок вместе с эсминцами и траулерами ПЛО. Закончив курс обучения, Пизи 9 февраля вернулся в Розайт.

17 февраля «Тритон» вышел в свой шестой боевой поход, снова взяв курс к южному побережью Норвегии. Там, на своей позиции между Листером и Кристиансандом, субмарина должна была осуществлять контроль за судоходством в рамках блокады Германии. В течение четырех дней, с 25 по 29 февраля, она досмотрела два парохода - норвежский «Хелен» и датский «Скандия» - на предмет контрабанды. Оба судна были отпущены. 28 февраля с лодки был замечен немецкий пароход «Вангони». Пизи попытался перехватить вражеское судно, но «немец» сумел ускользнуть. 5 марта «Тритон» вернулся в Розайт и встал в док на два дня.

Немецкий тяжелый крейсер «Блюхер», неудачно атакованный «Тритоном» в апреле 1940 г.

Идет погрузка немецких войск на транспорты в предверии Норвежской операции, апрель 1940 г. Транспорт на втором плане - «Фриденау», потопленный «Тритоном» 10 апреля 1940 г.

Немецкий транспорт «Вигберт», потопленный «Тритоном» 10 апреля 1940 г.

12 марта начался седьмой боевой поход «Тритона». На этот раз субмарина Пизи получила приказ занять позицию в точке 56°10’ сев. шир. и 06°45’ воет. долг, и ждать дальнейших указаний штаба. «Тритон» вместе с другими подлодками должен был осуществлять прикрытие высадки англо-французских войск в норвежских портах, которые планировалось занять под предлогом помощи Финляндии в ее войне против СССР. («Операция R.3»). Однако на следующий день финны подписывают мирный договор с Советским Союзом, и все подлодки были отозваны обратно. 18 марта «Тритон» вернулся в Розайт.

Восьмой боевой поход стал в истории «Тритона» реабилитацией за свою неудачу с «Оксли» в первом походе. Лодка приняла участие в противодействии немецкому вторжению в Норвегию, известному, как операция «Везерюбунг».

29 марта Пизи вышел в море и взял курс на Скагеррак. 2 апреля лодка достигла зоны своего действия, но во время одного из погружений она задела носом дно на глубине 30 метров и повредила купол АСДИКа. Спустя шесть дней, «Тритону» выпал шанс продемонстрировать всю мощь своего торпедного вооружения. 8 апреля в 16:50 были замечены два тяжелых немецких военных корабля, приближавшиеся от Вестварда и следовавших курсом на запад. Пизи ошибочно принял первый корабль за «Гнейзенау». На самом деле это был тяжелый крейсер «Блюхер» из группы кораблей контр-адмирала Кумметца, направлявшихся к Осло-фьорду. Пизи оценил шанс атаки первого корабля, как минимальный и обратил свое внимание на второй корабль, которым являлся броненосец «Лютцов». Однако, вскоре «Блюхер» изменил курс и теперь стал представлять более удобную цель для атаки. Пизи решил атаковать именно его. В 17:58 «Тритон» совершил залп всеми торпедными аппаратами (6 внутренних и 4 внешних), выпустив 10 торпед с дистанции почти 7000 метров. Однако вскоре после пуска оператор АСДИКа доложил, что цель увеличила скорость с 14 до 20 узлов. Торпеды прошли за кормой «Блюхера», который совершил маневр уклонения после того, как получил сигнал с миноносца «Альбатрос» об обнаружении лодки.

Но «Тритону» было «на роду написано» добиться успеха в этом походе, что и произошло спустя два дня. К вечеру 10 апреля Пизи обнаружил и удачно атаковал немецкий конвой в районе Скагена. Это был 2-й транспортный отряд, насчитывающий в своем составе 11 грузовых судов в охранении 17 сторожевых кораблей из 15-й флотилии, который направлялся в Осло. В 17:26 Пизи выпускает последние 6 торпед с расстояния в 2250 метров по ордеру конвоя, избрав в нем три цели. После залпа лодка уходит на глубину. Было услышано 4 взрыва, после которых противник начал сброс глубинных бомб[* Торпеды «Тритона» поразили транспорт «Фриденау» (5210 брт), транспорт «Вигберт» (3648 брт) и сторожевик «V 1507» (бывшее китобойное судно «Рау 6», 354 брт). Все три цели были потоплены.]. В течение часа на «Тритоне» насчитали 78 взрывов глубинных бомб, из которых опасность представляли только те, которые были сброшены спустя пять минут после попадания последней торпеды, так как они взорвались недалеко от субмарины. «Тритон» как следует протрясло, но никаких серьезных повреждений он не получил. В 21:15 Пизи всплыл и взял курс на базу, ввиду расхода боезапаса. 14 апреля лодка пришла в Розайт, где встала на ремонт в док. Так завершился самый успешный поход «Тритона», в котором Пизи удалось смыть пятно с репутации лодки после инцидента с «Оксли».

Стоит отметить, что успех Пизи был не единственным. Отличились и другие командиры британских подлодок. Этому способствовало начало немецкого вторжения. Если до этого момента подлодки были вынуждены действовать осторожно, так как через Скагеррак и Каттегат шло движение нейтральных судов и призовое право связывало руки подчиненным вице-адмирала Хортона, то с 9 апреля 1940 ситуация изменилась. Сперва, 9 апреля, командующий подводными силами Метрополии издает приказ атаковать без предупреждения все немецкие суда, а спустя два дня, 11 апреля, правительство Великобритании распорядилось считать все суда в десятимильной зоне от норвежского побережья вражескими. Это не преминуло сказаться на результативности британских субмарин.

После окончания ремонтных работ «Тритон» снова вышел в море. Девятый боевой поход начался 22 апреля. Лодка действовала у побережья Норвегии, в районе Ставангера, но каких-либо успехов ей добиться не удалось. Пизи вернулся в Розайт 5 мая 1940 года, где ему был вручен крест «За выдающиеся заслуги», за его успехи 8-10 апреля.

Лейтенант-коммандер Пизи продолжал командовать «Тритоном» до 19 августа 1940. За это время лодка успела совершить еще три боевых похода в Северном море, в которых продолжала действовать у берегов Норвегии. Однако каких-либо успехов Пизи больше достичь не удалось. За это время его лодка три раза имела контакт с немецкими субмаринами, но торпедных «дуэли» не успевали состояться, так как каждый раз противники теряли друг друга из виду (или из гидрофонов) раньше, чем успевали изготовиться к атаке[* 3.06.1940 встреча с «U 8», 23.07.1940 с «U 61», 23.07.1940 с «U 62».]. В одиннадцатом боевом походе «Тритон» дважды был атакован немецкими самолетами. 26 июня 1940 немецкий гидроплан «Хе-115» обстрелял из пулемета погружавшуюся субмарину. Повреждений не было. 2 июля 1940 «Тритон» вторично был атакован гидропланом этого же типа. Заметив приближающийся самолет, Пизи приказал срочно погружаться. Лодка успела погрузиться на глубину 16 метров, как у нее над кормой взорвались три бомбы сброшенные «Хейнкелем». «Тритон» очень сильно тряхнуло, но повреждения были незначительные, и лодка сумела остаться на глубине.

4 августа 1940 лейтенант-коммандер Пизи привел свою подлодку в Розайт из ее двенадцатого боевого похода. 19 августа он сдал командование, получив назначение на другую подлодку. Так закончился период нахождения «Тритона» в составе подводных сил Метрополии, в которых субмарина действовала на Северном море. Но на этом история «Тритона» не заканчивается.

Последняя цель «Тритона», итальянский пароход «Франка Фаццио» (на снимке еще как шведский пароход «Thule»)  

«Сэр! Мы кажется что-то потопили..»

16 августа 1940 года «Тритон» встал в док на двухнедельный ремонт и подготовку к переходу на другой театр военных действий. С 10 июня 1940 года у Великобритании появился новый враг - фашистская Италия. С ее вступлением в войну у Великобритании появился новый морской «фронт» на Средиземноморье, где противник имел сильный флот. Чтобы не допустить перехода господства на Средиземном море к итальянцам, а также прорыва итальянских кораблей в Атлантику, британское Адмиралтейство было вынуждено усилить свою средиземноморскую группировку кораблей. Требовалось усилить и подводные флотилии на Мальте и в Александрии.

30 августа «Тритон» покинул док и, спустя пять дней, вышел в море, взяв курс на Гибралтар. Лодку теперь вел лейтенант Уоткинс, сменивший Пизи на должности командира[** Уоткинс уже упоминался выше, как вахтенный офицер «Тритона», участвовавший в спасении людей с «Оксли». После службы на «Тритоне» Уоткинс получил под командование старую лодку типа Н (H 33). Спустя полгода Уоткинс вернулся на «Тритон» с опытом командира и принял ее под свою руку.]. 14 сентября субмарина пришла в Гибралтар, где провела неделю, осуществляя подготовку к новому боевому походу.

21 сентября Уоткинс покинул Гибралтар для перехода на Мальту. Но прежде, чем дойти до новой базы, «Тритон» должен был нанести «визит» в Генуэзский залив. Подробности, какое задание там выполнял Уоткинс, отсутствуют. Но в своем первом походе на «Тритоне» (тринадцатый по счету у лодки) новый командир действовал весьма агрессивно. 4 октября в 10:10 в 16 милях от мыса Ноли было замечено большое торговое судно, окрашенное в серый цвет и с орудием на корме. Уоткинс решил атаковать и с дистанции в 1200 метров в «торговца» были выпущены 4 торпеды. Три из них попали в цель, и судно быстро исчезло под водой. Жертвой «Тритона» стал старый итальянский пароход «Франка Фаццио» (1858 брт), совершавший рейс из Генуи в Барселону[*** Судно было построено в 1892 году в Ньюкасле по заказу шведской пароходной компании и до 1925 года называлось «Thule». В 1925 году продано Италии и переименовано во «Франка Фаццио».].

Однако агрессивность и активность Уоткинса сыграла с ним злую шутку.

Несмотря на ужасы войны, на ней случаются и курьезные случаи, могущие вызвать улыбку. Подводная война в данном случае не является исключением. История с верблюдом, рассказанная Хасхагеном в его мемуарах, как была байкой, так байкой и останется, но кое-что было и правдой[**** Имеется в виду рассказ, о транспортировке на подлодке UC 20 верблюда.]. Так широко известны случаи, когда немецкие подводные асы Кретчмер и Шюце атаковали скалы, приняв их за корабли. Последний четко идентифицировал скалу, как британский линкор, хотя, впоследствии, понял, во что он выпустил свои торпеды. Однако, в данном случае с ошибкой в идентификации цели, как обычно, всех переплюнули англичане, ибо, как известно, флот Его Величества всегда впереди планеты всей. И что удивительно, снова «отличилась» подводная лодка «Тритон», вошедшая в историю британского флота с печальной славой «убийцей» своих кораблей. Однако в этот раз «Тритон» вписал себя в анналы английской морской истории с забавной стороны.

6 октября 1940 года, спустя два дня после удачной атаки «Франка Фаццио», Уоткинс занял позицию у итальянского побережья, рядом с портом Савона. В 18:21 того же дня «Тритон» находился в подводном положении недалеко от маяка Вадо, где с него было замечено стоящее на якоре судно приблизительным водоизмещением в 2000-4000 тонн. Уоткинс, определив дистанцию до цели в 4000 метров, выпустил две торпеды, после чего наблюдал одно попадание. Выпустив торпеды, лодка перешла в надводное положение, и командир отдал приказ открыть огонь по пораженной цели. Палубное орудие «Тритона» совершило по судну 18 выстрелов, с мостика подлодки наблюдали несколько попаданий. Затем Уоткинс приказ перенести огонь на большую фабрику на берегу, по которой было выпущено 11 снарядов. Итальянцы среагировали на нападение быстро и в 18:27 ответный огонь открыли береговые батареи, вынудив Уоткинса уйти под воду. 16 октября лодка пришла на Мальту, завершив свой первый средиземноморский поход. В своем донесении о прошедшем походе командир «Тритона» заявил две пораженных цели - указанное неизвестное судно и торпедированный итальянский пароход «Франка Фаццио», который лодка потопила 4 октября.

Казалось бы, что тут забавного? Оказалось, что согласно итальянским источникам, что цель лейтенанта Уоткинса не была никаким торговым судном! То, что он принял за судно, являлось насосной станцией, трубу которой Уоткинс перепутал с трубой парохода! На самом деле «Тритон» торпедировал и обстрелял наземную цель, нанеся электростанции (фабрике) некоторые небольшие повреждения.

К сожалению, сложно понять, на чем строил свои предположения в определении цели командир «Тритона» и что послужило причиной такой любопытной ошибки - замыленный глаз, запотевший перископ, туман и плохая видимость или что-то иное? Но факт остается фактом. Если в истории подводной войны существует лодка, уничтожившая в реальности паровоз, то там нашлось и место лодке «потопившей» электростанцию. К сожалению информации о том, засчитали ли за Уоткинсом заявленные им цели, нет.

28 октября начался второй боевой поход «Тритона» на Средиземном море (четырнадцатый по общему счету). На этот раз Уоткинс получил приказ действовать в Адриатике. После того, как лодка вышла в море стало известно, что началось вторжение итальянских войск в Грецию. Ввиду того, что субмарины нового союзника Англии должны были начать действовать на юге Адриатики и в проливе Отранто, «Тритон» должен был патрулировать воды к северу от этих районов. Но 2 ноября Уоткинс получил новый приказ - идти на новую позицию в залив Таранто.

Спустя сутки в проливе Отранто «Тритон» снова оказался в ситуации, как в Северном море год тому назад. Ночью 3 ноября, в 01:50 сигнальщики заметили слева по борту неизвестную субмарину. Вахтенный офицер приказал взять курс на сближение с целью, с последующей возможностью атаковать ее. Срочно вызванный на мостик, командир решил отказаться от атаки, так как не было уверенности, что перед ним враг. Поэтому Уоткинс отпустил неизвестную субмарину восвояси, предположив, что она могла быть греческой, не произведя с ней обмена сигналами с целью определения ее флага. Тень «Оксли» еще витала над «Тритоном». 15 ноября Уоткинс привел «Тритон» на Мальту, завершив этот поход.

Итальянский эсминец «Конфиенца». Согласно итальянской версии, заслуга потопления полволной лодки «Тритон» принадлежит или ему, или миноносцу «Клио»

Публикация в прессе о гибели «Тритона». Список погибших моряков

Стоит отметить, что, несмотря на то, что Уоткинс обогатил историю подводной войны курьезом с «торпедированием» фабрики, его судьба сложилась весьма печально.

28 ноября 1940 «Тритон» вышел в свой третий боевой поход на Средиземноморье, из которого ему не было суждено вернуться на базу.

«Тритон» получил приказ действовать в Адриатике и в проливе Отранто между 40" и 42° северной широты. Последняя весточка от него пришла, как это не удивительно, от противника. 6 декабря 1940 британские радиостанции поймали сигнал «SOS» с итальянского парохода «Олимпия» и это было признано, как результат атаки «Тритона». Указанное судно возвращалось в Бриндизи из Дураццо вместе с другим пароходом «Карния» (5794 брт). Суда шли в сопровождении итальянского эсминца «Аугусто Риботи». Плавание проходило спокойно, пока «Олимпия» не была поражена одной или двумя торпедами в корму. Обошлось без жертв. «Карния» сразу пришла на помощь, начав буксировку торпедированного судна. На помощь «Олимпии» вышли корабли 13-й флотилии MAS и буксир. В 17:30 того же дня «Олимпия» достигла Бриндизи.

То, что это было именно торпедирование, а не подрыв на мине, итальянцев убедили найденные в корме «Олимпии» фрагменты торпеды. Считается, что это была «работа» «Тритона».

13 декабря 1940 Уоткинсу был послан приказ прервать поход и вернуться на базу к 17 декабря. Но «Тритон» не ответил. На связь лодка больше не выходила. Тайну её гибели хранят воды пролива Отранто, где, возможно, нашел свое успокоение Уоткинс и его экипаж. 18 декабря «Тритон» был объявлен погибшим. В прессе проскользнула короткое упоминание этого, где в заметке был указан список всех погибших членов экипажа.

Вероятно причиной гибели «Тритона» стали мины - в день торпедирования «Олимпии» в проливе Отранто были замечены плавающие мины. Может быть «Тритон» столкнулся с одной из них, если не погиб, пересекая одно из установленных итальянцами защитных минных полей. Это английская версия потери лодки. Итальянцы же выдвинули версии, что «Тритон» мог быть потоплен или миноносцем «Конфиенца», или миноносцем «Клио». Так или иначе, судьба лодки Уоткинса остается неизвестной. Возможно, обнаружение лодки на дне пролило бы свет на причину гибели британской лодки, но этого пока не произошло.

Книжное обозрение от Сергея Бирюка

Заблотский А., Сальников А.

«Морской разведчик МБР-2. «Летающая чайка» Бериева»

Данная книга не первый подход тандема авторов к теме МБР-2. Была статья в журнале «Авиация и Время», выпуск «Авиаколлекции». Довольно подробный рассказ о создании, выпуске этого гидросамолета. Хорошо расписано боевом применение МБР-2, в т.ч. в Корейской войне.

Полиграфия посредственная. Чертежей и схем меньше, чем в 32-страничной «Авиаколлекции». Радует наличие цветной вкладки. Но есть вопросы к боковику северокорейского МБР-2, что послужило источником вдохновения художника? Фото в тексте нет. Также часть боковиков напоминает работы М. Быкова из давней «Авиации и Времени». В данной книге автор иллюстраций не он; понятно, что новый автор может сказать «пользовался теми же источниками». Однако...

В целом данное издание в плане текста информативно и будет полезно любителям истории авиации.

Апальков Ю.

ВМС Великобритании. Фрегаты

Довольно-таки не затрепанная тема в наших краях. Рассматривается послевоенное развитие данного класса кораблей. Рассмотрены шлюпы, корветы, фрегаты, эскортные миноносцы — участники ВМВ. Тернистая история после военного флота Великобритании излагается подробно и интересно.

Описывается служба фрегатов, участие в Фолклендской войне. Некоторые события которой автором возможно искажены. В частности, описывая атаку фрегата «Плимута» аргентинскими «Даггерами», автор пишет: «его атаковали шесть аргентинских многоцелевых истребителей «Dagger» М5, сбросившие 10 бомб...» А. Котлобовский в статье «Применение самолетов Mirage III и Dagger» опубликованной в №1-2001 журнала «Авицаия и Время» пишет: «Для участия в нем 6-я ИАГ выделила звенья к-нов Роде и Чиматти (6 машин), которые покинули Рио-Гранде в 13.00 Правда, последнее пошло на задание в сокращенном составе: сразу после взлета в лобовое стекло машины пример-теньенте Антоньетти врезалась птица, и летчику срочно пришлось возвратиться... они сбросили 8 бомб (на машине пример-теньенте Ратти отказ в электросхеме привел к уже известному нам результату). Может, Ю. В. Апальков при переводе, номер авиагруппы - 6, спутал с количеством атакующих?

Полиграфия удовлетворительна. Каждый тип имеет вид сбоку, некоторые сверху. Присутствуют продольные разрезы с указанием помещений, вооружения и т.д. В целом книга интересна и тираж в 300 экземпляров вполне может разойтись.

Барятинский М.

«Т-54 и Т-55. Танк-солдат»

Данная книга компиляция-компиляций ранних работ автора: «Средний танк Т-54» из «Бронеколлекции», глав по Т-54/55 из энциклопедии «Все танки СССР». Автор решает нетривиальную задачу описания многочисленного семейства советских послевоенных танков Т-54/55 в сотне страниц.

Описание устройства основных моделей и модернизаций Т-54/55 дано удовлетворительно, но эксплуатация и боевое применение дано по верхам.Боевое применив танков опять же взято из прежних книг автора - «Танки СССР в бою». Более подробно по арабо-израильским войнам, потом Вьетнамская, остальные по абзацу. К сожалению отсутствуют схемы боевых действий.

Относительно удовлетворительно дан раздел о зарубежных модернизациях Т-54/55. Производство в Польше, Чехии, Китае.

Автор попытался оценить семейство Т-54/55. Это плюс. Но детального сравнения с западными оппонентами нет, все сводится к констатации факта — М-26 и «Центурион», оппоненты Т-54, были машинами другого класса. Т-55 сравнивается с М-48 более предметно, но автор замечает, что такое сравнение неправомочно. К 1959 г. М-48 был снят с производства, пришедшие на смену М-60 и «Чифтен» превосходили Т-55 на голову. Однако Т-55 продолжали штамповать. По мнению Барятинского, в затянувшемся выпуске Т-55 виноват «процесс создания танка Т-64».

Полиграфия цветная, причем не только иллюстрации но и страницы. Схемы взяты из руководств МО по эксплуатации танка.

Подводя итог можно сказать, что книга не особо удалась. Копипаст прежних работ, эконом-вариант в плане схем. Все это на сильнопахнущей бледно-зеленой бумаге, поднявшей цену для покупателей на 1/3 по сравнению с «белой» танковой серией «Яузы».

Якимович Д.

«Долгий путь к «Сфаксу» 

Необычный формат для периодических морских изданий - обзор развития класса кораблей. В данной работе речь идет о неброненосных крейсерах французского флота второй половины XIX века.

Данная тема «терра инкогнита» для отечественного читателя. Нескольким десяткам кораблей в российских изданиях посвящено несколько абзацев. Речь идет о крейсерских сериях «Морской коллекции». В данной работе каждому типу уделено несколько абзацев. 14 типов крейсеров удостоены расширенного изучения — даны ход проектирования, описание конструкции, модернизации, служба, оценка проекта. Отдельная глава описывает развитие артвооружения крейсеров.

Книга написана живо. Например в оценке проекта «Дюкена»: «кожаный салон, спортивный руль, аудисистема, не ездит».

Не все, о чем хотел рассказать автор, вошло в книгу. В №11-2015 «Арсенал-Коллекции» была статья, посвященная крейсерам типа «Дюкен». Процитирую отрывок о конструкции водонепроницаемых дверей: «Такая дверь опускалась по пазам и удерживалась в поднятом положении небольшой машинкой по типу якорной. Стоило нажать на ручку этой машинки, как ось, на которую были насажены выступы поддерживающие дверь снизу, поворачивались, дверь освобождалась и под собственным весом падала, надежно входя в пазы». В книге же: «Такая дверь опускалась по пазам и удерживалась в поднятом положении небольшой машинкой по типу якорной. Стоило нажать на ручку этой машинки, как освобожденная дверь под собственным весом падала, надежно входя в пазы». И это не единственное отличие! Книга претерпела ряд сокращений, чтобы попасть в 64-страничный формат.

Понятно желание автора как можно подробней осветить конструкцию кораблей. Но как показало обсуждение на известном Военно-морском форуме, ряд читателей разницы не увидели.

Полиграфия издания отличная. Мелованная бумага, роскошный иллюстративный материал. Отдельно отмечу цветные боковики, выполненные Р. И. Кузнецовым. Небольшой недостаток моего экземпляра — несколько неполностью обрезанных снизу страниц.

Резюмируя вышесказанное — работа удалась. Обзор развития класса кораблей, в дополнение к монографиям и справочникам можно только приветствовать.

Оглавление

Арсенал-Коллекция 2016 № 02 (44)

Боевая машина пехоты Т-15

Осада Магдебурга имперской армией

Малоизвестный эпизод Мукденского сражения 218-й пехотный Борисоглебский полк против японских 28-см мортир

Транспортный самолет «Армстронг Уитворт» «Аргоси»

Трудяги войны (часть 1)

5-я (452-я) авиагруппа авиации Японского Императорского Флота

Учебный крейсер «Ла Аргентина»

Трагедии и курьезы подводной войны

Книжное обозрение от Сергея Бирюка