Секрет его улыбки [Кейт Харди] (fb2) читать онлайн

Кейт Харди Секрет его улыбки

Глава 1

Ничего себе! Люк Маккензи.

Соглашаясь временно подработать помощником директора картины, Джесс как-то совсем не рассчитывала, что в этом проекте ей встретятся не только никому не известные актеры, но и сам Люк Маккензи, уже третий год подряд возглавлявший рейтинг самых красивых мужчин планеты, а по совместительству еще и приходившийся любимым актером и сестры, и лучшей подруги, которые по сто раз таскали ее в кино на одни и те же романтические комедии. Хотя сама Джессика всегда предпочитала научную фантастику.

Только вот выглядел он сейчас не слишком довольным.

Так же, как и сидевший у его ног шоколадный лабрадор.

Но ни всемирно известные актеры, ни собаки не входили в список ее прямых обязанностей, в отличие от заждавшейся кипы бумажек, так что Джесс уже хотела пройти мимо, но тут ее окликнула непосредственная начальница, директор фильма Аиша Милан:

— Можно тебя на минутку?

— Конечно.

— Не могла бы ты сегодня присмотреть за собакой мистера Маккензи?

Джесс внутренне напряглась.

Присмотреть за собакой.

Именно поэтому-то она и ушла с любимой работы и стала заниматься исключительно временными проектами. Чтобы ей больше никогда не пришлось присматривать за чужими собаками.

— Я…

— Она не кусается, — улыбнулся Люк. — Просто тащит все подряд, чтобы пожевать. Особенно любит Лабутен.

Дорогие дизайнерские туфли. Тогда понятно, почему он такой несчастный. Несложно догадаться, что хозяйка погрызенных туфель устроила настоящую истерику, а незадачливому владельцу собаки теперь придется возмещать кругленькую сумму.

— Ты боишься собак?

— Нет, — неохотно протянула Джесс. И она их действительно не боялась. Она боялась вновь привязаться лишь для того, чтобы потом снова собирать осколки разбитого сердца. Чтобы прийти в себя и вновь чего-то добиться, ей потребовалось чуть больше года, но если она снова возьмется ухаживать за чужой собакой…

— Тогда не могла бы ты присмотреть за… — Аиша посмотрела на Люка.

— Балу.

— За Балу, — закончила начальница.

Черт.

Должность помощника директора как бы подразумевала, что она должна выполнять любые просьбы, а стоит ей сейчас отказаться, и ее контракт сразу же подойдет к концу. А это не слишком хорошо. Джесс уже почти год работала с агентством по временному трудоустройству, но, если она сейчас лишится места, не продержавшись на нем и часу, ее все равно сочтут ненадежной.

Но если она согласится, снова поставит себя в уязвимое положение. И это ей совершенно не нравилось.

— У меня нет времени дожидаться непонятно чего. Держи. — С этими словами Люк передал ей собачий поводок и ушел, прежде чем она успела хоть как-то отреагировать.

— Разве, кроме меня, этим никто заняться не может? — Джесс повернулась к Аише, стараясь побороть нарастающую панику.

Что угодно, только не это!

Но Аиша лишь развела руками:

— Главная часть нашей работы как раз и заключается в том, чтобы звезды были счастливы. — Начальница вздохнула. — Правда, я ожидала, что трудности будут с Мими, а не с Люком.

— Но зачем он вообще притащил на съемки собаку? Особенно если знает, что она грызет все подряд.

— Не знаю.

— Или почему не взял с собой специальный контейнер, в котором ее никто не тревожил бы, да и она никому не мешала, и… — Поймав на себе взгляд Аишы, Джесс замолчала на полуслове.

— Ты говоришь так, словно разбираешься в собаках.

Наверное, все это из-за диплома по бихевиористике животных и нескольких лет работы дрессировщиком полицейских собак.

— Немного.

— Тогда ты отлично подходишь, чтобы присматривать за Балу.

Нет, для этого она совсем не подходит.

Ну вот почему она просто не сказала, что боится собак? Или что у нее аллергия? Да и этот актер… Еще вопрос, что хуже — его отношение или повадки светских львиц, что повсюду таскают мелких собачек, расценивая их исключительно как модный аксессуар.

— Тем, у кого нет достаточно времени на собак, вообще не следует их заводить. Мне все равно, звезда он или нет, это неправильно. — Джесс нахмурилась. — Моя сестра и одна из подруг буквально его обожают, и я как-то совсем не думала, что в действительности он… такой. — Недовольный и требовательный.

— А раньше он таким не был. Пару лет назад мне уже доводилось с ним работать, и тогда он был само очарование. Постоянно улыбался, обращался к каждому по имени, всегда благодарил даже за самые мелкие услуги, и, мне кажется, тогда в него влюбилась вся женская половина съемочной группы, включая и меня саму. А ведь я уже давно привыкла к очаровательным актерам, но, в отличие от всех остальных, он не просто играл свою роль, а действительно был таким. Но у него выдался тяжелый год, и, видимо, он сильно изменился.

Джесс уже успела наслушаться о громком разводе известного актера. Подобный опыт и так пережить не просто, а когда еще и настырные журналисты норовят каждую секунду залезть в душу… Даже Кэрли и Шеннон, сестра и подруга, признают, что его последний фильм недотягивает до предыдущих… Когда весь мир вокруг разламывается на куски, сложно сосредоточиться на работе. Вот именно поэтому-то сама Джесс решила полностью сменить сферу деятельности.

— Все равно нельзя взять и вот так просто оставить собаку на первого встречного.

И тут собака легонько лизнула Джесс пальцы, как бы радуясь, что хоть кто-то за нее переживает.

Она почувствовала в груди какую-то щемящую боль.

Нет.

Только не это. Она же клялась, что больше никогда не поставит себя в такое уязвимое положение.

— Может, ее лучше передать в отдел по работе с животными?

— Честно говоря, мы зовем этих ребят на съемки, лишь когда в них действительно есть необходимость. — Аиша что-то проверила в телефоне. — Сегодня не их день.

Так у нее совсем нет выбора?

— Джесс, если ты присмотришь за собакой, я буду тебе очень благодарна. Все должно идти четко и гладко, но если мы сейчас вернем ему Балу, репетиция точно сорвется, а до съемок и так всего неделя осталась… Пострадали туфли Мими, и я уже заказала ей новые, но что-то мне подсказывает, что, если Люк снова заявится вместе с собакой, Мими просто развернется и уйдет, и мне потом еще два часа придется перед ней прыгать, уговаривая вернуться. А я и так уже от нее устала.

Джесс сразу вспомнила золотое правило съемочной группы. То, что происходит во время съемок, никогда не должно покидать пределов съемочной площадки. Никаких фотографов, журналистов, мобильников, сплетен.

— А если ты еще и все эти вызывные листы на завтра разберешь, пока нянчишься с собакой, цены тебе не будет, — улыбнулась Аиша.

Что ж, похоже, выбора у нее действительно нет.

— Хорошо.

Джесс неохотно потянула собаку к своему столу. Маккензи не удосужился принести миску для воды и ничего не сказал о режиме питания, так же как и о том, когда собирается ее забрать. Джесс всерьез задумалась, что злит ее больше. Подобное обращение с питомцем или то, что он поставил ее в такое положение. У нее не было ни малейшего желания присматривать за собакой, но и отказаться она не могла. Иначе ей бы пришлось все объяснять и вновь ловить на себе сочувствующие взгляды.

— Ему явно нужно взять пару уроков хороших манер, — объявила она, обращаясь к собаке, — и еще пару десятков о том, как правильно с тобой обращаться. У тебя даже игрушек с собой нет!

Собака придвинулась чуть ближе и положила голову ей на колени, отчего Джесс едва не расплакалась. Как же давно она не работала в обществе теплого пушистого друга… Едва начавшая затягиваться рана у нее в груди закровоточила.

Джесс глубоко вздохнула.

— Ладно, дорогая, давай поищем для тебя что-нибудь подходящее.

Одолжив у снабженцев пластиковую миску, а у реквизиторов теннисный мячик, Джесс улыбнулась:

— Пока негусто, но все же лучше, чем ничего. Не успеет же она привязаться к собаке всего за один день.

Ведь не успеет же?

Что ж, похоже, сегодняшний день можно по праву считать самым неудачным днем его актерской карьеры. Возомнившая себя невесть кем главная актриса, глупый счет за новые туфли, в которых она все равно едва могла ходить, а теперь еще нужно тащиться за этой дурацкой собакой, которую ему навязали против воли и которая уже успела разнести полдома и второй день подряд не давала нормально выспаться.

Не хватает лишь очередной жалкой статейки, где Люку предвещают громкий провал. Что-то ему подсказывало, что авторами двух предыдущих были приятели бывшей жены, но устраивать новые разборки как-то не было ни малейшего желания. Все равно ничего хорошего он этим не добьется и лишь выставит себя в еще более невыгодном свете.

— Ладно, сожми кулаки и улыбайся, — едва слышно выдохнул Люк. Может, когда Флер наконец-то справится с чувством вины, она закончит свои бесконечные нападки и перестанет выставлять его последним мерзавцем, только бы почувствовать себя хоть чуточку лучше? Во всяком случае, он очень сильно на это надеялся.

Сам же Люк мог кардинально изменить общественное мнение лишь одним-единственным способом. Но на это он никогда не пойдет. Тем более дотошные журналисты наверняка быстренько сумеют вывернуть все с ног на голову, чтобы облить его очередным ушатом грязи.

Люк глубоко вздохнул. Всего три дня. Ему нужно терпеть эту собаку еще три дня, а потом тетя вернется в Лондон, и зверушка обретет новый дом И сам Люк наконец-то сможет от нее избавиться и сосредоточиться на работе, чтобы сделать такой фильм, после которого уже ни Флер, ни ее приятели не смогут ничего ему предъявить.

Добравшись до офиса, он рассчитывал найти там Аишу Милан, но встретил лишь новую помощницу, имя которой так и не расслышал. А это плохо. Он же когда-то поклялся, что никогда не станет заносчивым снобом со звездной болезнью и не забудет, что значит начинать с самых низов. Обычно он был весьма вежлив и старательно следил, чтобы все, с кем ему приходится работать, понимали, как он ценит их вклад в общее дело. А сегодня он вел себя отвратительно.

— Мистер Маккензи. — Помощница плотно сжала губы. — Пришли за собакой?

— Да.

Он уже хотел извиниться за то, что все так получилось, но она просто не дала ему возможности и рта раскрыть.

— Знаете, мне плевать, что вы мистер Знаменитость и что вы можете нажаловаться Аише, и меня уволят, но я не могу молчать. Вы отвратительно обращаетесь с собакой и вот так просто взяли и бросили ее на совершенно незнакомого человека, не позаботившись даже прихватить миску, еду или игрушку. — Люк и сам все это понимал, но помощница еще не до конца выговорилась. — А моя сестра и подруга считают вас лучшим в мире актером… — Судя по этим словам, сама она явно так не считает. — Но, как бы там ни было, хозяин собаки из вас ужасный.

С этим не поспоришь.

— Согласен. Я вообще о собаках ничего не знаю. — Он немного помолчал и добавил: — Балу не моя собака.

— Не твоя?

— Я за ней временно присматриваю, пока тетя не вернется через три дня из Америки. У меня просто нет выбора.

— Так. — Она нахмурилась. — А почему у тебя нет выбора?

— Не важно. В любом случае я ее забираю. Ты свободна. — Люк уже предвкушал все ступени ада, через которые ему предстоит пройти в ближайшие семьдесят два часа. А если вспомнить, что надоедливая зверюга еще и сжевала сценарий… Зачем она вообще постоянно все грызет? Но, несмотря на все это, у него как-то не получалось злиться на собаку, которая при одном его появлении радостно прыгала и махала хвостом, а теперь преданно сидела возле его ног, растянув пасть в некоем подобии зубастой улыбки.

— Почему у тебя нет выбора? — мягко настаивала помощница.

Бог ты мой, как же просто было бы сейчас ответить и наконец-то выговориться, но он даже этого не мог себе позволить. Нужно сосредоточиться и не отвлекаться на мелочи.

— Неужели твоя тетя не знала, что ты на этой неделе занят? Почему она не забронировала номер в собачьей гостинице?

— Потому что она не принадлежит и моей тете. — Люк ответил прежде, чем успел прикусить язык.

— Так как же получилось, что твоя тетя попросила тебя присмотреть за Балу? — Помощница удивленно приподняла бровь.

Это длинная-предлинная история.

В таких случаях лучше быстро перевести разговор на что-нибудь другое.

— Извини, утром я не расслышал, как тебя зовут.

— Джесс Гринэйкр.

— Джесс. — Это от Джессики? Короткое, отрывистое и немного грубоватое имя. Такое же, как и ее поведение с утра. Но сейчас она казалась немного мягче и добрее, а еще на ней совсем не было косметики, даже туши, чтобы подчеркнуть поразительные изумрудные глаза.

Черт, ну и зачем он об этом думает? Люк устало тряхнул головой. Новые отношения сейчас его совершенно не интересовали, да и в любом случае больше он никогда не станет встречаться ни с одной девушкой, имеющей даже самое поверхностное отношение к киноиндустрии. Ему и одного раза с лихвой хватит, да и журналисты еще не скоро оставят его в покое. И это притом, что изменил и разрушал брак вовсе не он.

Но он соврал. Одна маленькая-маленькая ложь, но если она когда-нибудь станет достоянием общественности…

Люк снова покачал головой:

— Джесс, извини, утром я был весьма нетерпелив, даже груб. У тебя же сегодня первый рабочий день?

Она явно удивилась, что он это заметил.

— Да, мистер Маккензи.

— Зови меня Люком. И добро пожаловать в команду.

Джесс скрестила руки на груди.

— Что ж, похоже, манеры у тебя действительно не такие уж плохие, правда, что-то мне подсказывает, что сейчас ты специально разыгрываешь из себя пай-мальчика.

Люк вдруг громко рассмеялся.

А немного успокоившись, задумался. Когда он вообще в последний раз смеялся? Или хотя бы просто радовался или приятно удивлялся?

И когда ему в последний раз прямо говорили все, что думают о его поведении, вместо того чтобы плясать вокруг на цыпочках? Похоже, все это было ужасно давно, еще до того, как его брак полетел ко всем чертям.

Джесс Гринэйкр стала настоящим глотком свежего воздуха. А еще она впервые за очень долгое время сумела его действительно заинтересовать. На вид она была постарше обычных помощников, значит, до этого она уже наверняка успела где-то поработать… Так почему она сейчас занимает здесь низшую должность?

Ладно, в принципе все это к нему вообще никакого отношения не имеет.

— Сейчас я не играю, и… и обычно я совсем не такой, каким был утром.

— Но твоя собака только что сгрызла туфли ведущей актрисы, вокруг которой потом еще всем пришлось долго и упорно плясать с бубнами, а время и так поджимало. Все на тебя давили, и ты сорвался.

Что ж, похоже, если она все это сама поняла, то ко всему прочему она еще и весьма сообразительна.

— Балу не моя собака, но да, во всем остальном ты права. Мими наотрез отказалась репетировать в присутствии собаки, поэтому мне пришлось запереть ее в переноске. Но тогда она принялась отчаянно выть, и это уже не понравилось режиссеру. Я ее выпустил, и какое-то время она просто за нами наблюдала, а потом, дождавшись, когда я отвернусь, стащила и зверски изгрызла туфли. И почему я заранее не подумал о чем-то подобном? Она же за последние два дня буквально разрушила мой дом…

— Разрушила твой дом?

— Я решил с утра сходить за круассанами, оставив ее всего на десять минут. За это время она успела открыть все шкафы на кухне и растерзать каждый пакет и упаковку, до которых только сумела дотянуться. Ты просто не представляешь, на что похожа смесь из риса, макарон, овсянки и муки. А уж сколько времени мне потребовалось, чтобы все это убрать…

— Неужели ты ей даже одной игрушки не оставил?

— А они к ней и не прилагались. — Люк вздохнул. — А еще она выпотрошила три диванные подушки, в клочья растерзала две газеты и съела сценарий, и в довершение всего она мастерски открывает двери, поэтому вместо того, чтобы спать в собственной постели, лезет ко мне в кровать.

— Мне кажется, Балу просто скучно, и ей нужно придумать какое-то занятие, — рассмеялась Джесс. — Знаешь, бывают такие мячики, куда кладут вкусности, до которых нужно долго и упорно добираться. Думаю, что-нибудь такое тебе очень даже пригодилось бы.

— Ты разбираешься в собаках?

— Немного.

— Тогда помоги мне. У меня никогда не было собаки, и я о них вообще ничего не знаю.

— Так почему все-таки тетя оставила на тебя чужую собаку?

— Это долгая история, а ты здесь, наверное, и так с самого утра сидишь, да и завтра тебе нужно вставать ни свет ни заря, и я не хочу задерживать тебя еще дольше.

Джесс явно удивилась, что он способен замечать такие мелочи вроде рабочих часов помощников съемочной группы. Да и чего вообще можно ждать от мистера Знаменитость?

— Знаешь, обычно я не веду себя как заносчивый придурок и отлично понимаю, что, сколько бы наград ни получили актеры, без простых помощников и рядовых исполнителей фильмов бы вообще не было. Чтобы чего-то добиться, нужна слаженная работа всей команды, независимо от того, кто с какой стороны камеры находится.

— Точно. — Джесс задумчиво на него посмотрела. — Я могу еще немного задержаться, так что давай я налью чаю, а ты расскажешь мне про Балу.

— Отлично, только я буду одновременно и рассказывать, и наливать.

— Но ты же…

— Часть команды, — оборвал он ее на полуслове, не давая возможности еще раз обозвать себя мистером Знаменитость. — Если ты посоветуешь мне, как правильно обращаться с вороватой зубастой собакой, чашка чаю — это меньшее, чем я могу тебя отблагодарить.

Это все еще игра? Или уже нет? Аиша же говорила, что раньше он был очень вежлив и любезен, а изменился только в последнее время, после трудного развода.

Так, может, настоящий Люк Маккензи и есть именно этот любезный парень, а не тот заносчивый и всем недовольный мистер Знаменитость, которого она встретила утром?

Ладно, каждый имеет право на второй шанс.

Или почти каждый. Она искренне надеялась, что некоторые скотины проведут остаток жизни в тюрьме, но сейчас явно не время о них думать.

— Спасибо, мистер Маккензи.

— Люк, — напомнил он.

С каких это пор мировые знаменитости просят обращаться к ним просто по имени? Джесс украдкой ущипнула себя за руку. Больно. Значит, это все-таки не сон.

— Люк, я люблю некрепкий чай с молоком.

— Один раз макнуть пакетик в воду и сразу же выбросить? Какой перевод продуктов, но раз уж тебе так нравится… Сахар класть?

— Нет. Рассказывай про Балу.

— Моя тетя волонтерит в приюте для брошенных собак, — начал он, — а Балу… прикрой-ка ей уши на минутку.

Решив не вдаваться в абсурдность просьбы, Джесс послушно прижала ладони к теплым ушам.

— Ее хотели усыпить, но Моника, моя тетя, контрабандой выкрала зверушку, только через шесть часов ей уже нужно было быть в аэропорту, а все собачьи гостиницы были забиты под завязку.

— Прям вообще все-все?

— Если верить ее словам, то да. Она не уточняла, почему Балу хотели усыпить, но что-то мне подсказывает, это из-за того, что она постоянно таскает и грызет все, до чего только может дотянуться.

— Обычно усыпляют брошенных животных в возрасте или когда хозяева больше не могут о них заботиться, — она не стала уточнять, что чаще всего так бывает из-за смерти хозяев, — а их друзья и родственники не могут содержать животное. А Балу молода и здорова. — Пожав плечами, Джесс убрала руки с собачьих ушей. — Мне кажется, она грызет все подряд, потому что не привыкла к одиночеству и переживает, когда тебя нет рядом. Неужели тетя не подумала, что ты совершенно не умеешь обращаться с собаками?

— Да у меня и возможности кого-нибудь завести нет. Я по полгода провожу вне Лондона, так что тогда бедной зверушке пришлось бы полжизни коротать в гостиницах и приютах.

— Но ты все равно согласился присмотреть за Балу.

— Временно. На этой неделе у нас пока только репетиции, а к съемкам Моника уже вернется. — Люк устало потер лоб. — Я даже и не представлял, что нянчиться с собакой будет так тяжело.

— Собака, которую уже выгнали как минимум из одного дома и хотели усы… ну, в общем, с собакой в таком положении новичку не просто справиться.

— Ты хорошо разбираешься в собаках. — Не вопрос, утверждение.

Глупо врать.

— Верно.

— Поможешь мне? Пожалуйста? Я понимаю, что мы совершенно незнакомы и я не вправе ни о чем тебя просить, но, кроме тети, ты единственный человек в моем окружении, который хоть что-то в них понимает.

Еще Джесс отлично понимала, что все это не имеет к ней ни малейшего отношения и не входит в ее служебные обязанности, но она никогда не могла просто так отказать просившему. Не таким она была человеком.

— Джесс, пожалуйста, — еще раз попросил Люк.

— Ты — главная звезда, а я всего лишь ассистент директора и должна выполнять поручения всех и вся. Просто скажи Аише, что хочешь, чтобы я прыгала, а она лишь уточнит, насколько высоко.

Люк вздрогнул.

— Знаешь, когда-то я поклялся, что никогда таким не стану, а сегодня утром я вел себя отвратительно, даже хуже, чем Ми… — Он резко замолчал, но Джесс и так поняла, что он говорит о своей партнерше по съемкам, Мими, туфли которой пали жертвой ненасытных зубов Балу. Она, видимо, яро ненавидела животных. — Извини, — закончил он коротко.

Теперь Джесс уже не сомневалась, что он говорит искренне, а не играет. Да и разве могут врать эти едва ли не серебристые при подобном освещении глаза?

— Наверное, у тебя выдался неудачный день. — Она пожала плечами.

— Много-много неудачных дней подряд, — поморщившись, поправил Люк. — Но это все равно не дает мне права срываться на окружающих.

Интересно, он знает, как мило выглядит, когда так морщится?

Да о чем это она? Разумеется, знает, в конце концов, именно в этом и заключается его работа. Наверняка в контракте таких актеров обязательным условием стоит пункт о чертовской привлекательности и притягательности для всех женщин в любое время дня и ночи и при любых условиях.

— Джесс, ты мне поможешь? Пожалуйста, — настаивал Люк.

Похоже, он решил включить обаяние на полную мощность. Правильно заварил чай, постоянно называет ее по имени, а ее и саму на работе учили такой хитрости. Если человека все время называть по имени, он подсознательно начнет тебе доверять, решив, что ты на его стороне, а все твои слова приобретут личную окраску.

Так, хватит.

Она должна отказаться.

У нее нет ни малейшего желания привязываться к еще одной собаке. Особенно после Кометы. Она же и подалась во фрилансеры именно для того, чтобы больше никогда не сближаться с коллегами, как во время работы в полиции, когда она знала каждую собаку и кинологов. Когда они были не просто коллегами, но и настоящими друзьями, а всех четвероногих сослуживцев она знала едва ли не с рождения.

Но подобная близость и разбила ее мир вдребезги, так что второй раз она этого не допустит.

— Пожалуйста, Джесс! Я не могу отменить репетиции до тетиного возвращения, у нас и так почти не осталось времени, да и бюджет не резиновый.

А отвести ее обратно в приют я не могу, ты же понимаешь, что ее тогда ждет.

Понимает. Ее усыпят.

А в жизни Джесс в последние пару лет и так было слишком много смертей. Разве можно усыплять молодую здоровую собаку просто за то, что она невоспитанна и от нее много шуму?

— Ей нужна дрессировка, которая подразумевает много времени, тяжелую работу и терпение, — предупредила Джесс.

— Ну, думаю, этим уже Моника займется или новые хозяева, которых ей еще предстоит подыскать. Но пока что Балу вынуждена жить в моем доме, а у меня совсем нет на нее времени. — Нагнувшись, Люк почесал собаку за ухом, и та с благодарностью потерлась о него мордой.

Значит, не его собака? Джесс готова была поклясться, что прямо на ее глазах зарождается настоящая привязанность, к тому же Люк, видимо, сам того не осознавая, уже начал возиться с собакой и обустраивать ее жизнь, а Балу явно нашла своего человека.

— Так ты нам поможешь, Джесс? Пожалуйста!

Если она согласится, то вновь рискует полностью открыться и привязаться.

Разумнее всего извиниться и отказаться.

Но тогда она откажется помочь собаке, от которой и так почти все отказались, а прямо сейчас за ней еще и должным образом никто присмотреть не в состоянии.

— А ты не можешь обратиться в службу по уходу за собаками? — Еще одна слабая попытка выкрутиться из положения.

— То есть бросить ее на кого-то другого? — скривился Люк. — Моника доверила собаку именно мне, но пусть я даже и не могу толком о ней заботиться, мне все равно кажется, что Балу должна оставаться рядом со мной.

— Даже притом, что ты все время упорно повторяешь, что Балу не твоя собака? — не удержалась Джесс.

— Верно подмечено, — вздохнул Люк. — Понимаешь, Моника — моя любимая тетушка, и она всегда и во всем мне помогала, а теперь пришел мой черед хоть чем-то ей помочь, но один я следующие три дня не продержусь. Мне нужна помощь.

Три дня.

Джесс отлично понимала, что вот-вот совершит огромную глупость, но уже не могла остановиться.

— Ладно, я согласна, разумеется, если Аиша будет не против.

— Спасибо, Джесс.

А потом он пожал ей руку, и Джесс сразу почувствовала какую-то непонятную напряженность и волнение.

Она еще никогда не испытывала ничего подобного, но, с другой стороны, она еще никогда вживую не общалась со всемирно известными актерами прямо на съемочной площадке. Через пару недель она наверняка уже окончательно освоится и вообще перестанет обращать внимание на подобные мелочи.

— Да не за что, мистер Маккензи.

Он наградил ее очередной сногсшибательной улыбкой.

— Я не шутил, когда просил называть меня просто Люком.

Эта улыбка потрясающе смотрелась на большом экране, но в реальности оказалась еще в сто раз лучше. Неудивительно, что у него толпы обожательниц, готовых пасть к его ногам и выполнять любые капризы. Джесс вдруг с ужасом осознала, что уже готова и сама пополнить их ряды, и впервые по-настоящему поняла вздыхавших по нему сестру и подругу.

В реальности Люк Маккензи оказался просто неподражаем и ни на кого не похож.

— И с чего начнем? Когда у тебя начинается рабочий день?

— В полседьмого.

— Допустим, час у тебя уйдет на то, чтобы разобраться с текучкой. Давай встретимся прямо здесь в полвосьмого, хорошо?

Джесс снова почувствовала непонятное волнение. Да что это с ней такое? Не на свидание же он ее приглашает, в конце-то концов… Да и с чего бы известному актеру встречаться с обычной девушкой? Он всего лишь хочет, чтобы она помогла ему дрессировать собаку. Обычная деловая встреча.

— Если Аиша не станет возражать, — повторила Джесс.

— Если я не стану возражать? — переспросила начальница, только что вернувшаяся в офис и явно уловившая последнюю фразу.

— Мне нужна помощь с собакой, чтобы она больше ничего не таскала и не грызла. Всего на три дня. Я с радостью оплачу все расходы, чтобы ты могла нанять временного сотрудника на место Джесс.

— Балу мне сегодня совсем не мешала, — возразила Джесс, — так что я вполне могу одновременно выполнять свои прямые обязанности и присматривать за собакой.

— Ты уверена?

Она кивнула.

— Пока актеры довольны, довольна и я, — подытожила Аиша. — Мистер Маккензи, я согласна, чтобы Джесс помогала вам с собакой.

Люк снова скривился.

— Когда мы пару лет назад работали над «Вечной любовью», то прекрасно общались, называя друг друга просто по именам, или теперь ты хочешь, чтобы я называл тебя мисс Милан?

— Теперь все изменилось.

— Хочешь сказать, что это я изменился? — мягко уточнил Люк. — Извини, мне не следовало срываться на коллегах, но в последнее время я буквально сам не свой. Если из-за меня кто-то расстроился, только скажи, и я обязательно со всеми поговорю и извинюсь.

— Спасибо, Люк, — улыбнулась Аиша, — так нам всем будет намного проще работать.

— Я постараюсь больше не создавать ненужных проблем.

После этих слов Балу легонько лизнула его в руку, и Джесс невольно улыбнулась.

Может, она не так уж и ошиблась, согласившись им помогать?

Может, все еще будет хорошо и Балу поможет им обоим пережить трудный период и двинуться дальше?

— Тогда встретимся в полвосьмого, — подытожил Люк.

— Возьми с собой миски, еду, подстилку и игрушки.

— Игрушки?

— Балу, тебе срочно нужно пройтись с ним по магазинам, — велела она собаке. — У тебя всегда должно быть какое-нибудь лакомство.

— Только ничего пищащего! — предупредила Аиша. — Или вы меня с ума сведете.

— Ну вот и все, Люк, — рассмеялась Джесс, — нравится тебе это или нет, но теперь ты просто обязан…

— Да, я понял, — улыбнулся он, — сегодня судьба зовет меня в магазин собачьих игрушек. Пойдем, Балу.

Глава 2

Начав рабочий день в полседьмого со стандартных поручений, Джесс как-то еще не верила что совсем скоро она действительно встретится с Люком Маккензи.

А еще она так толком и не смогла определиться, кто же он такой на самом деле. Приятный, любезный парень, у которого выдался сложный период, или заносчивый, надменный тип, который лишь притворяется мистером Очарование, чтобы свалить на нее заботу о собаке.

Ладно, наверное, это не так уж и важно, только самой ей явно пора проверить голову. Что за помрачение на нее нашло, когда она соглашалась? Еще один день с собакой — это последнее, что ей сейчас нужно.

Но сегодня она хотя бы знала, что ее ждет, и немного подготовилась. А заодно твердо решила, что обязательно подключит Люка Маккензи к присмотру за собакой.

Ровно в семь двадцать пять пожаловал и сам актер. С собакой на поводке и охапкой сумок.

— Доброе утро, Аиша, Джесс.

— Доброе утро, и тебе привет, Балу.

Стоило собаке только увидеть Джесс, как она бешено замахала хвостом, со всей силы ринулась к ее столу, протащив за собой Люка по всему кабинету, деловито поставила передние лапы ей на колени и старательно облизала лицо.

— Слезь, — улыбнулась Джесс, аккуратно спихивая с себя зверюгу.

Как же ей всего этого не хватало…

Но работа есть работа.

Три дня.

И никаких привязанностей.

— Я как раз закончила со всеми текущими заданиями, могу я час уделить собаке? — спросила она, обращаясь к начальнице.

— Конечно. — Аиша улыбнулась. — Я как раз успею подготовить тебе новые поручения.

— Хорошо.

— Спасибо, что одолжила мне свою помощницу. — Люк вытащил из сумки и протянул Аише дорогую на вид коробку шоколада. — Когда начнется репетиция, она снова будет полностью в твоем распоряжении.

— Темный шоколад, очень мило с твоей стороны, — смущенно улыбнулась Аиша и даже немного покраснела.

— Я же правильно запомнил? — уточнил он.

— Правильно. Обожаю темный шоколад. Спасибо, Люк. А теперь идите, увидимся позже.

Ну и что это? Шикарный жест богатого актера или чистосердечная благодарность человека, который и за два года не забыл, что любит директор картины? Или немного того, немного другого, потому что люди всегда гораздо сложней, чем кажутся на первый взгляд?

— Хорошо. А теперь… Подстилка, миска для воды, миска для еды, собачий обед, не пищащая косточка, мячик, какая-то веревочная штуковина… — Люк по одному вытаскивал из сумки покупки и передавал их Джесс.

— Ты весь зоомагазин скупил? — удивленно спросила она.

— Нет. Я просто прямо с порога попросил продавца выдать мне все необходимое, чтобы шоколадный лабрадор перестал грызть все подряд. А еще я уточнил, что не должно быть ничего пищащего.

Улыбнувшись, Джесс задумчиво разглядывала образовавшуюся на столе горку игрушек.

— Думаю, всего этого ей надолго хватит.

— Надеюсь. — Судя по голосу, он действительно очень на это надеялся. — Так с чего начнем?

— Сначала нам нужно найти какой-нибудь тихий уголок, где нашу мадам ничто не будет отвлекать. — Не удержавшись, она почесала собаку за ухом, и та блаженно прикрыла глаза.

— Так, тихий уголок. — Люк на пару секунд задумался. — Я знаю, что нам подойдет.

Он уверенно повел ее в ту часть киностудии, где Джесс еще не успела побывать, выполняя бесконечные задания.

— Мне кажется, что Балу вообще никто никогда не дрессировал, поэтому предлагаю начать с самых основ, таких как «сидеть» и «стоять». — Она повернулась к собаке. — Балу, сидеть.

Никакой реакции.

Джесс осторожно надавила ей на спину.

— Балу, сидеть.

На этот раз собака села, и Джесс сразу же протянула ей кусочек рубленой печенки. Балу охотно проглотила угощение и благодарно облизала ей руку.

— Вкусности для собак? — уточнил Люк.

— Кусочки вареной печенки.

— И ты просто так таскаешь ее в кармане? — ужаснулся он.

— В специальном пакетике. А разве у меня есть выбор? Если оставить такую вкуснятину там, где Балу сможет до нее добраться, она сразу же все съест, и выполнять команды ей будет уже неинтересно, да и поощрять ее мне уже будет нечем.

Люк пристально на нее посмотрел:

— Раньше ты уже дрессировала собак?

Глупо врать.

— Да.

— Но если ты умеешь обращаться с собаками, почему ты работаешь временным ассистентом?

Потому что со старой работой она больше не справлялась.

— Это всего лишь работа. А теперь твоя очередь, — объявила она, чтобы остановить расспросы.

С третьей попытки Люку все же удалось уговорить Балу сесть.

— Не забудь про угощение. — Она протянула ему пакетик с печенкой, гадая, как он отреагирует. Возмутится и брезгливо откажется пачкать свои актерские пальчики?

Но вместо этого Люк спокойно ухватил один кусочек печенки и протянул собаке.

Что ж, неплохо для начала. Похоже, они все-таки сумеют сработаться.

— А теперь будем учить ее стоять. — Для начала Джесс усадила собаку, а потом велела: — Стоять, — и отошла на пару шагов.

Явно испугавшись, что она совсем уйдет, Балу вскочила и бросилась за Джесс.

— Успокойся, дорогая, я никуда не уйду, но мне нужно, чтобы ты выполняла команды. — Она отвела собаку на место и попробовала еще раз. Понадобилось четыре попытки, чтобы собака наконец поняла, что от нее требуется. — Умница. — Джесс приласкала зверушку и выдала очередной кусочек печенки, а потом повернулась к Люку: — Твоя очередь.

Ему снова потребовалось несколько попыток, прежде чем собака начала его слушаться.

— Умница, — улыбнулся Люк, лаская собаку и выдавая ей новую порцию угощения.

Сегодня он казался гораздо спокойней и расслабленней, чем вчера, да и с собакой вполне охотно общался, вместо того чтобы спихнуть ее на руки первому встречному. Интересно, это потому, что репетиция еще не началась и звездная напарница не успела его разозлить, или это общество Балу на него так благотворно действует?

Джесс очень надеялась, что все дело действительно в собаке.

Они продолжали закреплять команды, когда прибежал помощник режиссера:

— Мистер Маккензи, у нас все готово.

— Хорошо, — улыбнулся Люк. — Уже иду. Спасибо, Джесс. Уверена, что Балу не будет тебе мешать?

Мешать-то она не будет, но если бы все сводилось только к этому…

— Аиша разрешила.

Люк вытащил из заднего кармана джинсов несколько мятых бумажек, оторвал от одной уголок и быстро что-то на нем написал.

— Это мой номер, если понадобится, сразу же звони.

Люк Маккензи вот так запросто дает ей свой номер телефона?

Просто фантастика.

И как же все это не вяжется с ее прежней жизнью…

Джесс резко себя оборвала. Прошлое осталось в прошлом, его все равно уже не изменить, и хватит об этом. Она и так целый год только и делала, что мечтала о том, как бы все могло сложиться иначе, но что дали ей эти пустые фантазии? Разве что-то изменилось? Разве не прозвучал тот выстрел? Разве наркоторговцы не оказались в тюрьме? Разве Мэтт с Кометой навечно не упокоились под цветочным ковром? Разве у нее самой осталось что-то, кроме воспоминаний и мечтаний о несбыточном?

— Не думаю, что мне стоит звонить тебе прямо посреди репетиции, я испорчу всю сцену.

— Тогда я выключу звук, а ты пиши мне сообщения.

— Хорошо.

Когда она вернулась в офис, ее уже ждал обещанный список заданий, и следующие несколько часов Джесс самозабвенно исполняла свои прямые обязанности, а Балу мирно дремала у ее ног, пока она работала за столом, или преданно сопровождала по всей съемочной площадке, когда Джесс приходилось бегать по поручениям и разносить сценарии.

— И как же тебе удалось вновь превратить Люка Маккензи в нормального человека? — спросила Аиша, когда Джесс снова вернулась в офис.

— Я просто прямо сказала все, что о нем думаю, — призналась она честно. — Извини.

— Весьма рискованная тактика. Если бы ты напрямую все высказала другой нашей знаменитости, той, чье имя нельзя называть, тебе пришлось бы долго и упорно извиняться, а потом мне бы все равно пришлось тебя уволить, — вздохнула Аиша, тиская собаку. — Но я рада, что ты одернула Люка, и он снова стал самим собой. — Начальница почесала Балу за ухом. — Ну разве она не прелесть? И Люку отлично подходит. Сексуальный герой кино с милой собакой. Разве сможет хоть одна женщина устоять перед таким сочетанием?

Отличный вопрос. Но ей-то уж точно нужно устоять, иначе ничем хорошим все это не закончится. Новые отношения ей сейчас совершенно не нужны Да и в любом случае она отлично понимает, что никогда не станет частью того мира, в котором живет Люк Маккензи.

— Ладно, как бы там ни было, тебе пора обедать, только возьми с собой собаку.

— Конечно, — улыбнулась Джесс и продолжила, обращаясь уже к Балу: — Как насчет пробежки в парке?

Собака глянула на нее так, словно она заговорила на марсианском.

— Твои хозяева никогда не бегали с тобой в парке? — вздохнула Джесс. — Ну ладно, а как насчет прогулки?

Балу явно все еще ничего не понимала.

Джесс еще раз вздохнула и приласкала собаку.

— Ничего, дорогая, я обещаю: тебе обязательно понравится. Но на всякий случай я все же предупрежу Люка, куда мы направляемся.

Не желая срывать репетицию, она просто набрала сообщение, положила миску в сумку и направилась к парку, только сейчас осознав, как сильно ей всего этого не хватало.

Разве можно сравнить беговую дорожку в безликом зале с настоящей пробежкой на свежем воздухе, когда под ногами густая трава, а вокруг шумят деревья, источая аромат цветущей весны? А уж когда рядом с тобой бежит собака… Джесс сглотнула и резко остановилась.

Вытащив из сумки миску и бутылку с водой, она напоила собаку, а потом в ближайшем киоске купила себе куриный ролл и минералку и устроилась на лавочке.

— Думаешь, я стану с тобой делиться? — спросила она у смотревшей на нее преданными глазами Балу.

Собачьи глаза были столь выразительны, что тут и без слов все было ясно.

— Ну ладно, уж так и быть, угощу тебя кусочком, но сперва тебе придется его заработать. Балу, дай лапу.

К удивлению Джесс, собака очень быстро поняла, что от нее требуется. Жаль, что прошлые хозяева совсем не уделяли времени ее дрессировке, и жаль, что Балу осталось жить с Люком Маккензи всего пару дней.

Возможно, она сама могла бы…

Нет. Джесс резко себя одернула.

Она же специально сняла квартиру, владельцы которой строго-настрого запрещали содержание каких-либо животных, чтобы удержаться от минутной слабости, когда ей вновь захочется впустить в свою жизнь новую собаку. Собаку, которую она рано или поздно потеряет, как потеряла Комету. Она и так целый год по кусочкам склеивала свою жизнь, и теперь, когда все наконец-то начало налаживаться, она просто не может вновь рисковать. И нельзя ни на секунду об этом забывать. Как бы ей ни хотелось взять к себе Балу, этому никогда не бывать.

* * *

Проверяя телефон во время перерыва, Люк обнаружил сообщение с неизвестного номера и сразу же решил, что оно от Джесс.

Она отправилась с собакой в парк? Сам бы он точно не стал просить ни о чем подобном, да и вообще все еще чувствовал себя виноватым за то, что вот так просто переложил на практически незнакомого человека все заботы о собаке, но разве у него был выбор? Не мог же он оставить Балу дома, где она не только разнесла бы все в пух и прах, но и сама могла при этом пораниться! Репетиции нельзя было перенести, не подводя всю съемочную группу, да и взять собаку на съемки после скандала с Мими он уже тоже не мог.

А тут как раз появилась Джесс, не побоявшаяся прямо высказать ему все, что она думает и о нем самом, и о его обращении с Балу, хотя наверняка отлично понимала, что за подобные слова ее запросто могут уволить.

Было в этой едва знакомой девушке что-то необычное и невероятно притягательное.

Только что это с ним? Новые отношения ему сейчас совершенно не нужны, да и в любом случае у нее наверняка есть любимый муж или хотя бы парень. Да даже если и нет… Кто захочет связываться с человеком, за которым неотрывно следуют журналисты, а потом читать о себе грязные сплетни? Стоит лишь дружкам Флер узнать, что он завел себе новую девушку, как они сразу же набросятся на нее всей толпой и порвут в клочья. Но он этого никогда не допустит, а значит, ему и Джесс нельзя поддаваться притяжению и сближаться.

Люк набрал ответное сообщение: «Удачной прогулки. Репетиция закончится часов в пять. Если что-то потребуется, сразу же пиши. Спасибо тебе».

Через пару секунд пришел ответ: «Все в порядке. Балу обожает курицу».

Ну вот. Собака уже успела стащить у нее сэндвич, а значит, ему снова придется возмещать убытки.

Он снова взялся за телефон: «Извини. Я обязательно заплачу за все, что Балу утащит или испортит». — «Не нужно, я продолжаю дрессировку».

— Люк, мы готовы продолжать, — окликнул его режиссер.

«Меня зовет режиссер, потом поговорим».

За Балу он пришел только в пятнадцать минут шестого.

— Извини, что задержался, репетиция немного затянулась.

— Не страшно, — улыбнулась Джесс, отрываясь от компьютера.

Стоило Люку только заговорить, как Балу сразу же вскочила с подстилки и со всех ног бросилась ему навстречу.

— Похоже, кое-кто успел по тебе соскучиться, — заметила Аиша.

— Только не говорите, что она успела в очередной раз опозориться.

— Ну что ты, она отлично себя вела, — возразила Джесс. — И даже успела кое-чему научиться. Встань перед ней и слегка нагнись. Балу, дай лапу.

Собака послушно дала Люку лапу.

— Надо же, не знал, что она это умеет.

— Теперь умеет, она вообще все схватывает на лету. Лабрадоры отлично поддаются дрессировке, и мне даже кажется, что при желании из нее вполне можно сделать настоящую кинозвезду.

Люк рассмеялся.

— Знаешь, если бы я чуть хуже знал тетю, обязательно бы решил, что она втянула тебя в свой заговор, и теперь вы совместными усилиями пытаетесь уговорить меня завести собаку.

— Она тебя обожает.

— А разве может быть иначе? Я ее любимыйплемянник.

— Я хотела сказать, что собака тебя обожает. — Не удержавшись, Джесс рассмеялась. — Неужели ты настолько привык, что все тебя обожают?

— Я привык, что меня обожает тетя.

Забавно. Он постоянно говорит о тете, а не о родителях или дедушках с бабушками. Неужели она ему настолько ближе остальных родственников? Может, они умерли, когда он был еще совсем маленьким?

Только ей-то какое до всего этого дело? Она согласилась три дня присматривать за собакой и вовсе не собирается становиться ему лучшей подругой, да и вообще сближаться с ним не намерена. И нужно прямо сейчас четко провести границу.

— Что ж, вы с Балу можете идти. Увидимся завтра.

— Хорошо. Налить тебе на прощание чаю?

От такого предложения Аиша даже поперхнулась.

— Джесс, когда ты успела превратить его в своего личного официанта?

— Аиша, если память мне не изменяет, — усмехнулся Люк, — ты ненавидишь чай и любишь исключительно эспрессо, да такой крепкий, что никто, кроме тебя, его и пить не станет. Даже итальянцы.

— Ну конечно, актерская память, — усмехнулась Аиша, — мне порой даже кажется, что у вас в генах есть что-то от слонов.

— Ну, должна же быть какая-то польза от бесконечного заучивания диалогов, — подмигнул Люк.

— Ладно, Джесс, ты можешь идти, я сама со всем закончу.

— Уверена?

— Уверена.

И каким-то непостижимым образом Джесс покинула киностудию вместе с Люком Маккензи.

— Могу я в качестве благодарности предложить тебе выпить?

Вот теперь это точно обычная вежливость.

А на вежливость нужно отвечать исключительно вежливостью.

— Спасибо, но нет. По вторникам вечером я стандартно хожу на свидание.

— Понятно.

— С сестрой и лучшей подругой. — Ну и зачем она пустилась в объяснения? Какое ему дело до ее свиданий? Он — известный актер, а не нормальный парень, которого интересуют такие подробности.

— Удачного вечера, тогда, надеюсь, мне удастся отблагодарить тебя как-нибудь в другой раз.

— Конечно. — Разумеется, в следующий раз она тоже найдет какой-нибудь предлог отказаться.

— Договорились. Мы с Балу у тебя в долгу.

Тут ей в голову пришла безумная идея.

— Если ты действительно хочешь меня отблагодарить, подпиши мне две свои фотографии.

— Сразу две?

Неужели он решил, что она собирается ими торговать?

— Для сестры и лучшей подруги, — пояснила Джесс. — Они будут на седьмом небе от счастья, а так пока что просто таскают меня в кино на все твои фильмы.

— В принудительном порядке?

— Извини, грубо получилось. Мне твои фильмы тоже нравятся.

— Но романтические комедии — это не твое.

— Да не в этом дело. — Джесс изо всех сил старалась быть вежливой.

— А в чем же тогда?

— В том, что я предпочитаю что-нибудь более динамичное. Лучше всего научную фантастику. Извини, я не хотела грубить.

Но Люк лишь рассмеялся.

— Ты просто не представляешь, как приятно слышать, когда люди честно признаются в своих вкусах, вместо того чтобы без конца повторять, что по двадцать раз смотрели все мои фильмы и считают меня лучшим в мире актером. Я-то отлично знаю, что это не так. Разумеется, я подпишу фотографии твоей сестре и подруге, это меньшее, что я могу для тебя сделать. Пойдем тогда обратно к моему трейлеру, у меня там есть целая пачка фотографий.

— У тебя есть собственный трейлер? Да еще и именное кресло? — С этим человеком было так просто общаться, что она совсем забыла, что он не только временный хозяин Балу, но и мировая знаменитость.

Люк снова рассмеялся.

— Только не надейся увидеть дворец с золотой крышей или еще что-нибудь в этом роде. Это самый обычный трейлер, но в нем я, по крайней мере, могу ото всех спрятаться и немного побыть наедине с самим собой. — Он потрепал собаку по загривку. — Вот только если я впущу туда эту Мадам, она мигом там все перевернет и съест очередной сценарий.

Балу довольно потерлась об его ноги.

Они пошли к трейлеру, в котором, как он и предупреждал, не было ничего особенного, зато царил идеальный порядок. Что ж, видимо, или он повернут на порядке, или у него есть целая армия прислуги, преданно все тут вылизывающая три раза в день.

— Так, фотографии. — Люк быстро вытащил две карточки и конверты из тумбочки. — Кому подписывать?

— Кэрли и Шеннон, пожалуйста.

Написав имена, Люк размашисто подписался и аккуратно положил фотографии в конверты.

— Спасибо, ты наверняка услышишь, как они вопят от радости, когда я вручу им подарки.

— Рад за них. — Люк почесал собаку за ухом. — А вам, Мадам, пора домой ужинать, и надеюсь, сегодня ты не будешь так храпеть и дашь мне хоть немного поспать. — Он закатил глаза. — Знаешь, я раньше как-то даже и не подозревал, что собаки храпят.

— А что в этом такого удивительного? К тому же они не только храпят, но и при малейшей возможности лезут между вами на кровать, когда знают, что ничего им за это не будет.

Джесс поняла, что сказала лишнее, лишь когда Люк пристально посмотрел на ее левую руку, и она сразу же зажалась и начала прощаться.

* * *

Похоже, у Джесс Гринэйкр когда-то была собака, А теперь ее уже больше нет. А еще у нее явно были серьезные отношения, но кольца она не носит.

Так что же с ней произошло?

Тяжелый разрыв, после которого собака осталась у бывшего партнера? И связываться с Балу она не хотела именно потому, что жизнерадостная зверюга неустанно напоминает о потерянном, но так и не забытом питомце?

Стоило ей случайно упомянуть о прошлом, как в зеленых глазах потухли смешливые искорки, и Люк вдруг поймал себя на мысли, что ему безумно хочется, чтобы она снова улыбнулась. А значит, не стоит ее ни о чем расспрашивать.

Да только что это с ним? Он же не собирается начинать новые отношения. Ни сейчас, ни потом. Флер раз и навсегда отбила у него всякую охоту с кем-либо встречаться. Разрыв сам по себе был непрост, но переживать все это под неустанным прицелом телекамер… Такого никому не пожелаешь.

Но и просто так оставить все нельзя. Слишком уж неуклюже закончился их разговор.

— А еще она совершила набег на мои обувные полки и едва ли не половину перетащила себе в постель. Верно я говорю, Мадам?

Поняв, что речь идет о ней, Балу посмотрела на Люка.

— Тогда понятно. — Джесс почесала зверушку за ухом.

— И что же?

— Теперь я могу представить, как сложилась ее жизнь. Прежние хозяева часто оставляли ее дома одну, не умели обращаться с собаками и не могли или не хотели ее дрессировать. — В ее голосе явно звучало неодобрение этими неведомыми людьми. — Если бы они удосужились заглянуть в Интернет, то нашли бы множество советов, как скрасить ей одиночество. Например, уходя, можно включать радио, или класть ей в постель старое полотенце, которое всю ночь пролежало в корзине с грязными рубашками, или выдавать ей специальные игрушки.

Сам Люк ни до чего подобного не додумался.

— И скорее всего, снедаемая смесью тоски и беспокойства, она погрызла в их доме все, до чего сумела дотянуться. — Джесс вздохнула. — Некоторым людям просто противопоказано заводить собак.

В том числе и ему самому.

— А теперь она просто не в состоянии нормально переносить одиночество и ее нужно к нему специально приучать.

— А это сложно? — Дурацкий вопрос. Наверняка она теперь решит, что он хочет узнать все подробности, чтобы оставить собаку себе. А он этого совершенно не хочет.

— Не очень, но на это потребуется много времени.

— Которого у меня нет. — Люк скривился. — Ты просто не представляешь, как ты нам помогла, и я не знаю, что бы мы без тебя делали. К тому же так приятно, когда есть хоть кто-то, кто на нее все время не жалуется.

— Мои туфли еще не пострадали от этих прекрасных зубок, так что все еще впереди, — улыбнулась Джесс.

— Что-то мне подсказывает, что Мими расстроилась не столько из-за этих дурацких туфель, сколько из-за того, что не смогла побыть со мной наедине.

Джесс покраснела.

— Извини, я не хотела мешать вашему свиданию.

— Поверь, у меня и в мыслях никогда не было ходить с ней на свидания. Да и желания такого нет.

— Она настолько невыносима?

Судя по удивленному виду, этот вопрос вырвался у нее против воли.

— Да. А сейчас лишние сложности мне точно ни к чему. — Последние слова он специально добавил, а то мало ли, вдруг еще вообразит, что он решил за ней приударить.

— Как бы так сказать… Я не хочу лезть не в свое дело, но газеты я читаю, и…

А есть вообще хоть кто-то, кто не следил бы за всем этим цирком, что устроила вокруг их развода Флер?

— Я поняла, на что ты намекаешь. Поверь, я не собираюсь превращаться в твою Фанатку Номер Один, а потом преследовать, или еще что-нибудь в этом роде, — закончила Джесс.

— Я знаю. Иначе напустил бы собаку на твой обувной шкаф.

— Обувной шкаф? — удивленно переспросила она.

— Мне кажется, у всех женщин он есть. — Во всяком случае, у Флер была целая гардеробная, где она аккуратно расставляла бесконечные туфли по цвету и высоте каблука. А еще у нее было целых десять пар черных туфель-лодочек, разницы между которыми он вообще не видел.

— У меня всего три пары обуви. Или нет, четыре, если считать еще и беговые.

— Ты мне определенно нравишься, — усмехнулся Люк. — И как же ты не похожа на всех, с кем мне обычно приходится общаться!

— Спасибо. Наверное. — Джесс улыбнулась, и Люк почувствовал, как по спине пробежала волна сладостной дрожи. Но что же это с ним? Они же едва знакомы, почему он так странно на все реагирует? — Так, просто для справки, кажется, ты мне тоже нравишься. — На секунду замолчав, она поморщилась. — Извини, наверное, ты уже устал слушать, как все кругом тебя любят.

— Конечно, мне частенько такое говорят, но я достаточно умен, чтобы понимать, что это всего лишь пустые слова, за которыми ничего нет. Меня настоящего они не знают, а значит, не могут и любить. Просто путают меня реального и сыгранных мной персонажей. — В этом-то и заключалась половина их проблем с Флер. Она любила придуманный образ, а не его настоящего. Остальное заключалось в том, что он не мог дать ей того, чего она хотела.

— Да, кажется, я тебя понимаю. Встретив на улице актеров из сериалов, которым достались отрицательные роли, фанаты часто начинают на них орать, забывая, что на самом деле они могут быть весьма и весьма достойными и хорошими людьми, — задумчиво произнесла Джесс. — Так ты не красивый, очаровательный, шикарный англичанин с небрежной прической, который не слишком хорошо говорит о своих чувствах?

— И как ты только догадалась? — усмехнулся Люк, но при этом он прекрасно понимал, что на самом деле это описание не так уж и далеко от истины. В конце концов, не просто же так его постоянно звали на подобные роли. — Ладно, наверное, мне уже пора тебя отпустить. Отличного тебе вечера с сестрой и подругой.

— Да, я правда лучше пойду. И спасибо еще раз за фотографии. Надеюсь, ты тоже сегодня хорошо отдохнешь. — Напоследок она еще раз приласкала собаку. — А ты будь хорошей девочкой, завтра мы с тобой еще позанимаемся и снова побегаем. — Она подняла глаза на Люка. — Кстати, она обожает бегать, а на свете нет ничего лучше пробежки вместе с собакой.

— Если ты считаешь это тонким намеком, то каким тогда уж будет толстый…

— Могу подсказать, — усмехнулась Джесс. — Если тебе нужно весь день вежливо общаться с людьми, когда так и хочется взять их за шкирку и трясти, пока не посыпятся зубы… Тогда просто пробегись вместе с собакой, и все снова станет на свои места, а жизнь обретет смысл. Даже если тебе придется прятаться от людей за темными очками и дурацкой шляпой.

— Я не ношу темные очки и дурацкие шляпы.

— Ну конечно. — Джесс скрестила руки на груди. — Сестра скупает все журналы с твоими фотографиями, так что не пытайся мне врать. У тебя есть дурацкая круглая шляпа без полей. Я видела.

— Попался, — рассмеялся Люк. Когда он вообще последний раз встречал человека, с которым можно было бы вот так запросто шутить и болтать о глупостях?

— Балу, дорогая, прошу тебя, стащи эту шляпу и хорошенько ее погрызи. Тогда ему придется сходить в магазин и купить себе что-нибудь нормальное.

— А что входит в твои представления о нормальности? Войлочная шляпа? Феска? Цилиндр?

— Но ты же не Шерлок Холмс, Доктор Кто или Фред Астер!

— Но я актер. Так что вполне мог бы. Если захочешь. — Он отбил пару ритмов чечетки. — Ну чем не Фред?

— Это вызов?

— А почему бы и нет? — усмехнулся Люк, желая лишь об одном. Чтобы она бросила ему вызов и предложила себя поцеловать. Потому что сейчас ему безумно хотелось именно этого.

Но, похоже, именно в эту секунду Джесс осознала, что их безобидный флирт зашел слишком далеко, и в ее глазах вспыхнула паника.

— Ладно, я все-таки пойду, меня уже ждут. До завтра, прощай, солнышко.

Она еще раз погладила собаку, как бы поясняя, что «солнышко» — это не он, а лабрадор.

А жалко.

Его определенно тянуло к этой женщине, и, судя по всему, чувство было взаимным. Но поддаться этому притяжению было бы слишком большой глупостью. Для них обоих. Они живут в совершенно разных мирах, а если еще окажется, что она, как и Флер, хочет того, чего он никогда не сможет ей дать…

Того, что нельзя закончить, лучше вообще не начинать.

Глава 3

Ровно в полвосьмого раздался звонок.

— Пицца! — объявила Шеннон, стоило Джесс только открыть дверь.

— Вино, клубника и мороженое, — добавила Кэрли, гордо демонстрируя десерт. — И мы хотим знать все подробности.

— Сперва поедим, — возразила Джесс, провожая гостей на кухню, где их уже ждал накрытый стол, и убрала клубнику в холодильник, а мороженое в морозилку.

— Так как все прошло? — настаивала Кэрли, разливая вино.

— Хорошо.

— Это ты храбришься или все действительно было хорошо?

— Действительно хорошо, — улыбнулась Джесс.

— Тогда рассказывай. Как это — работать на съемках? Знаменитостей видела?

— У нас строгие правила о конфиденциальности, так что я мало что могу вам сказать.

— Ну конечно, — нахмурилась Шеннон. — Конфиденциальность. Как и на твоей старой работе.

Нет. На этот раз все совершенно иначе. Потому что она не станет ни с кем заводить личных отношений. И никому потом не будет больно и плохо. Работа на съемках ничем не похожа на работу офицера полиции. Кроме конфиденциальности. Например, теперь никто не приставлял к ее лицу заряженный пистолет и от ее действий не зависела жизнь и смерть.

— Не совсем. Теперь я сталкиваюсь лишь с вполне приятными людьми.

При всем желании всего сестре с подругой не расскажешь. Стоит только упомянуть о Балу, как они сразу же начнут уговаривать ее перебраться в другую квартиру, чьи хозяева не станут возражать против животных, и забрать собаку себе. Но кое-что сказать все-таки можно.

— А насчет знаменитостей… Все должно остаться строго между нами, хорошо?

— Обещаем!

— Хорошо. Это вам. — Она вытащила заветные конверты и пристально наблюдала, как удивление сменяется недоверием, которое в свою очередь уступает место восторгу.

А потом эта парочка едва не задушила ее объятиями.

— Бог ты мой, ты видела Люка Маккензи! Просто не верится, что моя сестренка вживую встретила лучшего в мире человека. Какой он?

— Сложный. Когда я впервые его увидела, он вел себя как настоящий мистер Зазнавшаяся Знаменитость.

— Но его интервью всегда такие вежливые и милые, — расстроилась Шеннон.

— Но потом он малость изменил свое поведение.

— Наверное, утро ему тяжело дается и человеком он становится лишь после десятой чашки кофе, — пожала плечами Кэрли. — Но я все равно не могу поверить, что ты действительно с ним встретилась.

— А в жизни он так же красив, как и на экране? — допытывалась Шеннон.

Еще красивей, но сознаваться в этом точно нельзя. Не хватало еще, чтобы все решили, что она в него влюбилась. Она же самый младший и незначительный участник съемок, а он — главная кинозвезда.

— Вы бы не разочаровались.

— Так ты действительно с ним работаешь? — Шеннон покачала головой. — Уму непостижимо.

— Он там не единственный актер, — улыбнулась Джесс.

— Но ты же с нами разговариваешь, — рассмеялась Кэрли. — Так что сейчас он именно что единственный актер.

— Ладно, давайте все-таки поедим, пока пицца не остыла, и я расскажу все, что могу.

А когда вечер уже подошел к концу, Кэрли обняла ее и сказала:

— Я рада, что ты снова улыбаешься. У тебя выдался непростой год, и мне было невыносимо смотреть на тебя, понимая, что я ничем не могу помочь. Я бы все сделала, чтобы получить волшебную палочку и вернуть Мэтта с Кометой, а еще лучше с самого начала избавила бы их от опасности.

— Ты всегда была рядом. И мне было намного легче просто от одной мысли, что я могу позвонить тебе в любое время, — заверила сестру Джесс.

— Но ты же никогда не звонила. Потому что слишком упрямая.

— Наверное, мне нужно было самой во всем разобраться. Я никогда не забуду Мэтта и Комету, но, похоже, я потихоньку учусь заново радоваться жизни.

— А я бы просто хотела, чтобы ты снова работала с собаками, — вставила Шеннон. — Ты же так их любишь! Пусть ты сегодня и встретилась с лучшим человеком на земле, временная занятость — это ничто по сравнению с настоящим делом.

— Со мной все в порядке. — Они уже не раз все это обсуждали, но она еще не готова вернуться к своей главной профессии. И возможно, никогда не будет готова. Работая же временным сотрудником, она была слишком занята, чтобы по сто раз обдумывать прошлое, и именно это ей сейчас и нужно. — До встречи, напишите, когда благополучно дойдете домой.

— Конечно, как же без этого.

Джесс уже больше не добавляла, что она офицер полиции, и ей по долгу службы положено знать, где и что происходит. Просто она хотела знать, что с ними все в порядке.

— Перестань за нас волноваться, дорогая, — обняла ее Шеннон. — Все будет хорошо.

Среда для Джесс началась с очередного списка заданий, на который ушел целый час, следующий же час она посвятила занятию с Балу и Люком, у которого как раз оставалось немного свободного времени перед репетицией. И, как и говорила лучшая подруга, работая с животными, Джесс действительно была по-настоящему счастлива. Признаваться в этом ей не хотелось даже самой себе, но, наблюдая, как лабрадор становится все увереннее и послушнее…

Может, все-таки всерьез об этом задуматься? В полицию она никогда больше не вернется, просто не вынесет мысли, что обученные ею люди и собаки попадут в то же положение, что и Мэтт с Кометой, но, возможно, она могла бы заниматься примерно тем же, чем занимается сейчас. Или даже перевестись в отдел по работе с животными.

— Балу здорово справляется, — улыбнулся Люк. — Даже не верится, что она так быстро всему учится.

— Да она отлично поддается дрессировке. И это хорошо. Так ей будет намного проще жить. — Джесс немного помедлила и добавила: — И тебе.

— Балу не моя, — напомнил Люк.

Ну конечно.

Но Джесс благоразумно решила оставить эту мысль при себе, а потом Люка позвали на репетицию.

* * *

Днем у нее зазвонил телефон.

— Привет, это Люк.

Можно подумать, этот густой чувственный бархатистый голос с шоколадным оттенком можно с чем-то спутать.

— Привет.

— Я тут подумал, не хотите ли вы с Балу пообедать вместе со мной?

— Балу неравнодушна к сэндвичам с курицей, так что, если есть надежда их получить, она точно за.

— Хорошо, — усмехнулся Люк. — Тогда через десять минут у кафе, подойдет?

— Подожди, сперва спрошу у Аишы. — Получив разрешение, она продолжила: — Договорились, через десять минут.

Остается надеяться, что за эти десять минут она успеет прийти в себя, а колени перестанут дрожать. Нет, конечно, Люк Маккензи кинозвезда, и он как бы по определению обязан восхищать женщин… Но разве в реальности так вообще бывает?

К кафе они подошли почти одновременно.

— Здесь неплохо готовят, — объявил Люк. — Не знаю, как уж тут насчет сэндвичей с курицей, но те, что с беконом, латуком и томатами, выше всяческих похвал.

Балу с надеждой на него посмотрела.

— Бекон слишком соленый, — рассмеялась Джесс. — Это плохо для собак.

Балу опустила голову, всем своим видом изображая безутешное горе.

— Это ты ее научила? — Он потрепал собаку по голове.

— Нет. Это природное.

— Не говори так. Все равно ничего не будет.

— Как скажешь. — Она торжественно подняла руку. — Больше ни слова.

Но думать-то об этом она все равно не перестанет, и Люк это отлично понимает.

— Как прошли ваши вчерашние посиделки за пиццей?

— Кстати, сестра и подруга просили поблагодарить тебя за фотографии. Они были в восторге.

— Всегда пожалуйста.

Как и обещал Люк, сэндвичи оказались выше всяческих похвал, но Джесс стойко держалась и так и не угостила собаку. Вместо этого она вытащила из кармана кусочек печенки, и Балу с довольным вздохом улеглась между ними под столиком.

— Удовлетворишь мое любопытство?

— Чем?

— Тебе уже приходилось дрессировать собак?

— И довольно часто. — Последний год не в счет, но в такие подробности пускаться не обязательно. — В школе я хотела стать ветеринаром, но потом поняла, что не смогу усыплять животных, которым не в силах помочь. — Она поморщилась. — Мне даже не разрешали смотреть фильмы про Лэсси, потому что я всегда плакала.

— Мне их тоже смотреть не разрешали.

Отлично. Похоже, когда дело доходит до животных, у него необычайно мягкое сердце. Значит, для Балу все еще может хорошо закончиться.

— И почему ты решила стать дрессировщиком?

— В двенадцать я начала ходить с собакой на занятия, и мне там понравилось, а потом как-то разговорилась с дрессировщицей, и она предложила мне всерьез взяться за это дело. Родители всячески меня поддерживали, и в итоге я защитила диплом по бихевиористике животных и стала дрессировщиком собак.

Про полицию упоминать не обязательно.

— А почему ты сменила профессию?

«Потому что моего мужа и собаку застрелили».

— Давай сейчас не будем об этом, — сказала Джесс.

— Больное место?

Она кивнула.

— Извини.

— Тебе не за что извиняться. — Решив, что самое время сменить тему разговора, Джесс спросила: — Ну а как насчет тебя? Ты всегда хотел стать актером? Или такой вопрос против правил?

— Конечно, — улыбнулся Люк. — Вообще-то в университете я изучал юриспруденцию. Собирался помогать отцу в семейной компании.

Ничего себе. Но все это явно осталось в прошлом. Иначе бы они тут не сидели.

— Но я присоединился к «Огням рампы».

Джесс удивленно моргнула.

— Ты учился в Кембридже? — Так он не только сногсшибательно красив, но еще и чертовски умен?

Люк скромно пожал плечами:

— Мне нравилось в «Огнях». Там я познакомился с действительно хорошими людьми, со многими из которых до сих пор общаюсь, и нашел дело своей жизни.

Но он только что сказал: родственники ждали, что он пойдет по стопам отца. Неужели он их разочаровал? Или они всячески поощряли его и поддерживали на нелегком пути в погоне за мечтой? Теперь она жалела, что не вслушивалась в болтовню Шеннон и Кэрли. Спрашивать Люка бестактно, да и у сестры с подругой без лишних объяснений теперь ничего не узнаешь.

Прикусив язык, Джесс просто улыбнулась, а Люк сам ответил на незаданный вопрос:

— Мы с родителями договорились, что после окончания университета у меня есть один год, чтобы добиться успеха, но если я провалюсь, то присоединюсь к семейной компании и стану адвокатом.

— Думаю, из тебя получился бы отличный адвокат, — улыбнулась Джесс. — У тебя отличные внешние данные, и ты умеешь держаться. В суде это важно.

— Спасибо. — Прищурившись, Люк пристально на нее посмотрел. — Ты говоришь так, словно сталкивалась со всем этим на собственном опыте.

Джесс внутренне подобралась.

— У меня есть пара знакомых адвокатов. — И не важно, что знакомства эти скорее деловые, чем личные. — Но ты все-таки стал актером.

— С трудом. Едва ли не весь тот год я проработал официантом, изредка снимаясь в проходных ролях, — признал Люк. — А когда у меня оставалось всего полтора месяца и родители уже начали на меня давить, мне повезло. Либби, режиссер, заметила меня в роли Бенедикта в «Много шума из ничего» и пригласила на главную роль в малобюджетном фильме, который мог так и остаться незамеченным. Но сценарий мне действительно понравился, и тогда я понял, что вполне могу не просто стать актером, но еще и сниматься лишь в тех картинах, которые мне действительно нравятся.

— Ты тогда играл Маркуса Байли? — Это первый фильм, в котором Кэрли с Шеннон его увидели и раз и навсегда влюбились, так же как и тысячи других женщин, превратив малобюджетную картину в настоящую сенсацию года.

— Верно, — улыбнулся Люк. — И именно поэтому для Либби я всегда готов работать бесплатно. Без нее я бы так и застрял в отцовской конторе. То есть, разумеется, я вполне годился и для адвокатского дела и изо всех сил старался бы хорошо работать, но я бы всю жизнь жалел, что так и не воплотил свои мечты в реальность.

Как же ей повезло, что родители всегда ее поддерживали… А вот Люку посчастливилось меньше. Они поставили ему жесткий ультиматум, а потом давили, мешая двигаться к намеченной цели. Интересно, а эта собачья спасительница, тетя Моника, всегда его поддерживала? Но, решив, что расспрашивать не стоит, Джесс перевела разговор на ни к чему не обязывающую легкую болтовню, и, доедая сэндвичи, Люк уже весело смеялся.

— Тебе когда-нибудь говорили, что с тобой очень спокойно?

— В смысле?

— С тобой не обязательно каждую секунду что-то говорить и иногда можно немного помолчать.

Она пожала плечами. Наверное, это потому, что она много времени проводила с животными, и сама работа обязывала ее тонко чувствовать, когда нужно замолчать и полностью положиться на собаку.

— А что в этом такого особенного?

— Не знаю, наверное, я слишком много общался с актерами, которые не умеют вовремя замолчать.

— Но в фильмах актеры часто молчат.

— Когда предусмотрено сценарием. Это совсем другое. К тому же так приятно, что хоть кто-то не пытается затащить тебя на свидание.

— И не говори. — Джесс закатила глаза. — Все кругом так и мечтают найти тебе идеального партнера, с которым нужно всего лишь разок сходить на свидание, чтобы жизнь снова стала прекрасна и удивительна.

— Так тебя тоже этим достают?

Поморщившись, Джесс кивнула, и Люк невольно задумался, понимает ли она, как мило при этом выглядит.

Скорее всего, нет.

И как же она отличается от всех женщин, к которым он привык и которые всегда тщательно продумывают каждый свой жест, обязательно вкладывая в него скрытый подтекст.

— Правда, не все. Родители, сестра и лучшая подруга понимают, что я стану ходить на свидания, лишь когда буду к этому готова.

— А остальные?

— А остальным приходится объяснять, что мне это не интересно. — Она снова поморщилась. — Но при этом я понимаю, что они хотят мне только добра.

— Но ты все равно предпочитаешь сама выбирать, с кем тебе встречаться?

— Как и ты?

— Тебе повезло, что семья тебя понимает и не пытается давить, а у меня уже заканчиваются отговорки, почему я не могу ходить на мамины званые обеды.

— Но ты же актер! И притом талантливый.

Люк уже и не помнил, когда в последний раз встречал человека с таким развитым чувством юмора. И с которым было бы так легко и приятно разговаривать.

— Ты права, — усмехнулся он, — если я не в состоянии играючи выйти из такого положения, то и в кино мне играть больше не следует. — Люк почесал довольно вздохнувшую собаку. — Как ты и сказала, они хотят мне только добра. Хотят, чтобы я был счастлив. Вот только у разных людей разные представления о счастье.

— Так ты все еще тоскуешь по Флер? Извини, мне не следовало спрашивать, это не мое дело. Просто сделай вид, что я ничего не говорила.

— Ничего, все в порядке. — Разумеется, ей интересно, и, разумеется, она знает, как зовут его бывшую жену. За их историей не следил лишь ленивый.

— Нет, не в порядке, ты не обязан мне ничего рассказывать.

Но Люк вдруг с удивлением понял, что действительно хочет ей все рассказать. Ну, может, и не все, но хоть что-то. Чтобы по крайней мере один человек по-настоящему его понял. И Джесс даже не нужно напоминать о правилах и конфиденциальности, потому что, что бы он ей ни сказал, дальше нее это все равно не пойдет.

— Возможно. Но я точно знаю, что полтора года назад я относился к ней совершенно иначе. А теперь я ее больше не люблю. — Но почти и не ненавидит. Уже хоть что-то. — Наверное, я тоскую не столько по ней, сколько по женатой жизни. По близости.

— Да, это самое сложное, — кивнула Джесс, — просыпаться посреди ночи и понимать, что лежишь в огромной кровати. Одна.

Что ж, похоже, она действительно понимает.

— Все дело в мелочах. Ставишь чайник и вспоминаешь, что чай нужно наливать всего в одну кружку. Покупаешь субботним утром круассаны, и снова только на одного.

— Приходишь домой, а рассказать о прожитом дне некому, потому что, если звонить родным и друзьям, они сразу же поймут, что тебе плохо и одиноко, и расстроятся, если не смогут сразу же приехать тебя поддержать. А ты расстроишься, если они приедут, потому что ты уже давно взрослый человек и предполагается, что ты вполне в состоянии и сам со всем справиться.

Точно.

— А потом они звонят и зовут поужинать, сходить в театр или на открытие новой выставки, и ты приходишь и обнаруживаешь, что, кроме тебя, позвали еще того, с кем, по их мнению, ты перестанешь чувствовать себя одиноким.

— И ты изо всех сил стараешься быть вежливым, но от этого только чувствуешь себя еще более одиноким.

— Именно. — Подавшись вперед, Люк схватил ее руку. — Спасибо. — Такая теплая мягкая рука… Так и хочется поднести к губам и нежно поцеловать. Но что это с ним опять? Никому из них это не нужно. Она предлагает дружбу и взаимопонимание, которых ему так не хватает. Люк отпустил ее руку. — Ты не представляешь, как приятно встретить человека, который все это понимает.

— Ну почему же? Очень даже представляю.

— Я рад, что мы встретились.

— Я тоже. Но если бы еще полгода назад мне сказали, что я начну дружить со звездами большого экрана, я бы… — Джесс рассмеялась. — Я живу в совершенно ином мире.

— Времена меняются.

Джесс немного помрачнела.

— Не думаю, что я впишусь в мир Голливуда.

Ну конечно, при желании такая женщина впишется куда угодно. Но об этом сейчас лучше не говорить.

— В Голливуде жить не просто, и далеко не все отношения выдерживают такое давление. Я думал, что мы с Флер станем одной из тех немногих пар, что вопреки всему смогут любить друг друга, даже по полгода не видясь. Я любил ее и думал, что она любит меня. — Но он ошибся. И хотела она того, чего он не в силах был дать. Во всяком случае, не заплатив за это слишком высокую цену. И все из-за простой детской болячки… Каким-то образом эта деталь так и не попала в газеты и неустанно грызла его изнутри, заставляя едва ли не каждую секунду вздрагивать, что все это станет достоянием общественности, и ее отношение сразу же кардинально изменится. А следом за зрителями охладеют и режиссеры, и он больше никогда не сможет играть романтических главных героев. В пятидесятых актерам приходилось тщательно скрывать свою ориентацию, потому что в те годы гомосексуалисты и мечтать не могли о хороших ролях. Сегодня необычными сексуальными предпочтениями уже никого не удивишь и не испугаешь, но его проблема немного сложней…

— Мне жаль, что у вас не получилось.

— Мне тоже. Но теперь у нее есть другой. — Тот, кто смог дать ей то, чего она хотела. Именно поэтому он и узнал об измене.

Теперь вперед подалась Джесс и накрыла его ладонь своей ладонью.

— Извини, я не хотела напоминать о больном.

— Да ничего, просто немного грустно. Жаль, что все так получилось, но ничего с этим теперь не поделаешь. И я уже даже почти научился с этим жить. — Люк вздохнул. — Спасибо, что не стала меня жалеть.

— Жалость сложнее всего выдержать.

Похоже, она действительно все понимает. И сама пережила нечто подобное, но не стоит задавать лишних вопросов.

— Точно. — Если хочет, пусть рассказывает, а давить он не станет.

— Как же я ненавижу чужую жалость… Или когда, увидев тебя, знакомые переходят через дорогу, потому что не знают, что сказать при встрече. Потом они притворяются, что тебя не заметили, но я-то знаю, что они меня видели.

— После разрыва окружающие всегда принимают чью-то сторону. Друзей не всегда выбирают.

— Верно.

— Мне, конечно, любопытно, но я не стану тебя ни о чем расспрашивать.

— Спасибо.

Похоже, она все еще любит разбившего ей сердце парня. Может, они расстались совсем недавно? Сам он уже постепенно заставил себя разлюбить Флер, вот только одновременно с этим он эмоционально закрылся ото всех девушек, с которыми ему довелось с тех пор побывать на свиданиях. Или все дело в том, что он еще не встретил того, кто смог бы вновь научить его доверять?

Кого-то вроде Джесс. И Балу.

Так, хватит.

— Что ж, похоже, мне пора, — объявил он, когда его позвали обратно на репетицию. — Увидимся вечером.

— Хорошо. Балу, помаши Люку на прощание.

К его удивлению, собака села и подняла лап так, словно действительно с ним прощалась.

— Ничего себе. Это ты ее научила?

— Утром у меня выдалась свободная минутка.

— Умница, — объявил Люк, почесав Балу за ухом, и вновь посмотрел на Джесс: — А ты настоящий гений дрессировки.

— Это все Балу. Уговори режиссера, чтобы в следующем фильме и для нее нашлась роль. — Джесс игриво подмигнула. — А теперь иди, тебя уже ждут.

Вернувшись на репетицию, Люк строго-настрого запретил себе отвлекаться и полностью сосредоточился на работе, но во время очередного короткого перерыва к нему подошла Мими в купленных им дизайнерских туфлях, сменивших те, что пали в неравном бою с острыми собачьими зубками.

— Привет, — улыбнулся Люк, изо всех сил стараясь вести себя любезно. Им еще два месяца вместе работать, так что не стоит портить жизнь всей съемочной команде бесконечными склоками между главными актером и актрисой.

— Я подумала, может, поужинаем сегодня вместе?

Судя по надутым губкам, ужин — это далеко не все, что она предлагает. Черт, конечно, все знают, что у него никого нет, вот и лезут с дурацкими намеками. Но даже если бы он и искал сейчас отношений, Мими все равно совершенно не в его вкусе. Слишком уж она манерная и фальшивая. К тому же стоит им хоть раз сходить на свидание, как их фотографии уже на следующее утро украсят обложки тысячи журналов, а благодаря бывшей жене его личная жизнь и так слишком часто выставлялась напоказ.

— Извини, Мими, но вечер у меня уже занят. — Люк снова очаровательно улыбнулся, тщетно надеясь, что на этом все и закончится.

— Тогда завтра. Отметим первый день съемок.

— Извини, завтра возвращается тетя, и мне нужно вернуть ей Балу, подробно обо всем рассказав.

Ее улыбка сразу слегка увяла, а от глаз повеяло холодом.

— А, эта дворняга.

— Вообще-то Джесс думает, что это чистокровный лабрадор.

— Джесс? Девчонка на побегушках?

Люку сразу же захотелось вступиться за Джесс, но он резко себя одернул. Если Мими решит, что он предпочел ей Джесс, то наверняка всеми силами постарается испортить ей жизнь.

— Уверен, что не можешь изменить сегодняшние планы? — Огромные голубые глаза так и молили о свидании. — Даже ради меня?

— Извини, ничего не получится. — Вежливый твердый ответ и никаких объяснений, иначе она наверняка попытается продолжить разговор. — Как насчет кофе?

К счастью, Мими согласилась, и они пошли к остальной команде, где режиссер, Джордж, сразу же отозвал Люка на пару слов.

— Знаешь, Мими обычно встречается со своими главными партнерами по фильму.

Люк это отлично знал, но у него не было ни малейшего желания ходить с ней на свидания.

— Сейчас я не в том состоянии, чтобы встречаться с кем бы то ни было.

— Ну хоть одно свидание? Ради тишины и спокойствия.

Наверное, так действительно было бы проще для всех. Но сейчас он не готов к таким играм.

При этом Люк с необычайной отчетливостью понимал, что, если бы на месте Мими оказалась совсем другая женщина с мягким голосом, умными зелеными глазами и отличным чувством юмора, его ответ был бы совершенно иным.

— Я постараюсь убедить ее, что все еще не забыл Флер.

— Ладно, удачи тебе. — Джордж явно ни на секунду не верил в успех этой затеи.

Глава 4

Назойливый шум стал совсем нестерпимым, и лишь тогда полупроснувшийся Люк понял, что это звонит телефон.

Посреди ночи.

Но кто станет звонить в такой час? Что-то случилось?

Впотьмах он судорожно схватил трубку:

— Да?

— Люк, это я.

Моника. Но почему у нее такой голос? Она плачет?

— Что случилось? С тобой все в порядке?

Устроившаяся у него в ногах Балу тихонько гавкнула. Устав выгонять ее на кухню, Люк сдался и позволил собаке самой выбирать, где ей больше нравится спать. И она выбрала.

— Не совсем. Просто не верится, что я по глупости сломала ногу. Сразу в двух местах.

— Где ты?

— В больнице, со мной Лаура. — Она на несколько секунд замолчала. — Я тебя разбудила? Я перепутала разницу во времени. Извини.

Похоже, еще немного — и она расплачется.

— Ничего страшного, Мон, — заверил он. — Ты же знаешь, что всегда можешь звонить мне в любое время дня и ночи. Иначе для чего тогда вообще нужна семья?

— Спасибо, дорогой. — Она тихонько всхлипнула. — Но они не пускают меня на самолет, а я же обещала вернуться и забрать собаку.

Балу снова тихонько гавкнула.

— Это же она? Мне не показалось?

— Да, она. Собачка отлично открывает все двери, и я уже даже перестал пытаться выгонять ее на кухню.

Моника коротко рассмеялась.

— Знаешь, сейчас я впервые улыбнулась. У меня выдался ужасный день.

— Что случилось?

— Мы решили устроить небольшой поход и отправились к водопадам. А я поскользнулась и неловко упала.

— И заработала двойной перелом. — Чтобы так упасть, нужно постараться. Но если они уехали за город… — Как ты попала в больницу?

— С помощью горных спасателей и скорой. К счастью, я не забыла купить хорошую страховку и отличное обезболивающее.

А ведь она, даже когда голова болит, парацетамол не ест.

— Сколько ты еще пролежишь в больнице?

— Врачи хотят убедиться, что нет никаких осложнений, а гипс должен затвердеть. Так что я не знаю, когда смогу вернуться. Люк, дорогой, я так тебя подвела. Я же должна была бы уже лететь в Лондон, а не сидеть в этом дурацком Портленде. — В ее голосе слышалось непритворное горе. — Ты не против присматривать за Балу, пока я не вернусь?

Не против ли он присматривать за собакой еще несколько дней, а может, и недель?

Еще как против. У него съемки. Они договаривались, что он приютит зверушку только на время репетиций. До вечера четверга. До сегодняшнего вечера.

Но тетя и так ужасно себя чувствует и расстроена, не хватало еще, чтобы теперь она и перед ним чувствовала себя виноватой.

— Не против, — соврал он, надеясь, что и дальше сможет рассчитывать на помощь Джесс. Но на сколько она подписала контракт? На неделю? На месяц? До конца съемок? Ладно, будем надеяться, что если она сама не сможет заниматься собакой, то поможет найти ему подходящего человека. Раз уж она работала дрессировщиком, наверняка подскажет, к кому обратиться.

— А Лаура все еще с тобой? — Пусть только не говорит, что ей пришлось пережить все это в одиночку.

— Да, она сдала билеты, решив оставаться рядом, пока не убедится, что нет никаких осложнений.

— Хорошо. — Он бы предпочел сам оказаться рядом с тетей, но лучше уж пусть с ней будет близкая подруга, чем вообще никого. Но связь с подругой никогда не заменит чувства, какие испытываешь лишь к родственникам. Он отлично понимал, что Моника считала его чуть ли не своим ребенком, да и сама она ему была намного ближе родителей. — Слушай, а давай я все-таки сам к тебе приеду. В какой ты больнице?

— Не надо, дорогой, не забывай про съемки. У тебя нет времени.

Верно. Но семья важнее всего, наверняка Джорджа можно уговорить начать со сцен без его участия. Полдня он точно сможет выкроить.

— Для тебя у меня всегда найдется время.

— Перестань. Или я заплачу. — Моника едва слышно всхлипнула. — Лучше спи дальше, а то завтра у тебя будут синяки под глазами, и твой режиссер захочет меня придушить.

— Не переживай, у нас отличная команда гримеров, — улыбнулся Люк. — На мобильник тебе можно дозвониться?

— Меня попросили его выключить. Но тут есть телефон. — Люк быстро записал продиктованный номер на тыльной стороне ладони. — Еще раз извини, что разбудила.

— Ничего страшного. Вечером я сам тебе позвоню. Точнее, моим вечером, у тебя это уже будет утро.

— Спасибо, Люк, я люблю тебя.

— И я тебя люблю и готов ради тебя на все. А теперь отдыхай.

Он повесил трубку.

«Я тебя люблю».

Моника — единственный человек, для которого это были не пустые слова, и она действительно любила его всем сердцем. Только с чего он вдруг снова себя жалеет? Сколько ему лет? Пять или тридцать пять?

— Соберись, Маккензи, — приказал он себе строго. — У тебя все чудесно. Замечательная работа, куча друзей, удобный дом. А больше тебе ничего и не нужно.

Пока он разговаривал с Моникой, Балу успела незаметно перебраться с самого дальнего угла кровати поближе к его коленям.

— Похоже, тебе придется погостить у меня еще немного, — объявил он, потрепав собаку по ушам.

Она благодарно лизнула ему руку.

— Но не забывай, что все это лишь временно, — предупредил он. — Только пока Моника не поправится, а потом она подыщет тебе настоящий дом.

Балу снова лизнула ему руку.

— Надеюсь, Джесс сможет нам помочь. Иначе все это время придется подлизываться к Мими, а меня и так уже тошнит ото всех этих разговоров о цветочках и шоколадках в форме туфелек.

Балу отвела глаза и прикрыла нос лапой.

— Что ж, похоже, Джесс все-таки права, из тебя получилась бы отличная актриса, — усмехнулся Люк, гладя собаку. — Но я не могу тебя оставить. Это нечестно по отношению к нам обоим.

Она посмотрела ему прямо в глаза.

— Я не могу.

Люк старался не думать, как сильно привязался к собаке за последние дни, особенно после того, как Джесс начала ее дрессировать, и как сильно наслаждался тем, что дома снова есть кто-то, кроме него, и об этом ком-то можно заботиться.

К счастью, когда на следующее утро они с Балу пришли на площадку, Джесс уже была на месте. Он радовался не только тому, что она, как и обещала, поможет с дрессировкой, но и просто теплой улыбке, от которой весь мир сразу жестановился чуточку лучше и ярче.

Да что же это с ним опять такое? Они знакомы всего с понедельника, и пусть она и взялась дрессировать Балу, они все равно едва знакомы. Не может он ничего такого к ней чувствовать, да и не хочет. Он сейчас вообще не хочет отношений. Ни с кем.

Так, хватит.

— Доброе утро, Джесс.

— Доброе утро, Люк. — Нагнувшись, она потрепала собаку по голове. — Сегодня у вас с Балу последний день, а еще и первый день съемок, верно? Выкроишь минутку, чтобы самому с ней немного позаниматься?

— И да, и нет. — Люк поморщился. Нужно сразу обо всем предупредить. — У тебя есть пара минут? Давай поговорим у меня в трейлере.

Джесс явно удивилась и слегка насторожилась, но все же кивнула:

— Хорошо, а что случилось?

— Подожди минутку. — У Люка не было ни малейшего желания разговаривать прилюдно. С него и так хватит всяких сплетен.

Они вошли в трейлер, и Люк отпустил Балу с поводка.

— Хочешь кофе? Или еще чего-нибудь?

— Спасибо, нет. — Джесс нахмурилась. — О чем ты хотел поговорить?

— Тетя позвонила мне посреди ночи. Она до сих пор в Америке. Попала в больницу.

— Что случилось?

— Пошла в поход, упала и заработала двойной перелом ноги. Она должна была вернуться уже сегодня и вечером забрать собаку, но теперь я даже не представляю, когда врачи выпишут ее из больницы. Возможно, ей придется оставаться там, пока нога полностью не заживет, а на это уйдут недели.

— Это зависит от продолжительности перелета и особенностей перелома, — неожиданно объявила Джесс. — Сколько ей предстоит лететь?

— Она в Портленде. Думаю, оттуда до Лондона часов одиннадцать.

— Значит, во время полета нужно хотя бы иногда вставать и двигаться, а с гипсом есть серьезный риск получения травмы, — задумчиво протянула Джесс.

— Откуда ты все это знаешь?

— Нахваталась понемногу у знакомых медиков.

С чего это дрессировщице собак плотно общаться с медиками? Но что-то ему подсказывало, что, если он начнет допытываться, она закроется, да и в любом случае у него сейчас есть более насущные вопросы.

— Как я уже сказал, я не знаю, когда Моника вернется, но со сломанной ногой она все равно не сможет должным образом присматривать за Балу.

Собака тихонько гавкнула, и Люк потрепал ее по ушам.

— Разумеется, я бы постарался ей помочь, но съемки начинаются уже сегодня вечером, и если я сейчас уйду, то подведу всю команду. Я просто не могу всех подвести, когда на меня возложено столько ожиданий. Но тетю я тоже подвести не могу. Джесс, мне действительно нужна твоя помощь, я пойму, если ты откажешься, но если бы ты помогла мне с Балу до тех пор, пока Моника вновь не встанет на ноги…

Присматривать за Балу. Вместе с Люком. Сблизиться с ними обоими.

Нужно прямо сейчас встать и уйти, ни во что больше не вмешиваясь. Так будет разумней всего.

Но что-то ей подсказывало, что уже поздно. Сама того не заметив, она за это короткое время успела привязаться к собаке, а Люк… Каким-то непостижимым образом, она с нетерпением стала ждать нового рабочего дня, чтобы не только позаниматься с Балу, но и пообщаться с самим Люком.

Ну вот о чем она только думала? С самого начала понимала же, что не стоит к ним привязываться, да и в любом случае они с Люком живут в совершенно разных мирах…

Но тут она поймала на себе умоляющий взгляд Балу. И такой же взгляд Люка, который явно не просто играл, а действительно отчаянно нуждался в ее помощи.

Ну и как им после этого отказать? Особенно если учесть, что, занимаясь с Балу, она наконец-то всерьез задумалась о том, чтобы вернуться к своей основной профессии, правда, не в полиции, а на гражданской службе.

Джесс глубоко вздохнула.

— Хорошо, я согласна.

Люк вдруг резко подался вперед и крепко ее обнял.

— Спасибо! Ты моя спасительница! Огромное тебе спасибо!

Впервые за полтора года мужчина держал ее в своих объятиях так, словно она — самое дорогое сокровище в мире. Впервые с того дня, как Мэтта застрелили. Вспомнив о своей потере, она едва не закричала в голос, но при этом ей нестерпимо захотелось ответить на объятия и слегка закинуть голову назад, подставляя губы под поцелуй.

Черт.

— Мне кажется, тебя уже ждут.

— Наверное.

Люк отстранился, и Джесс вдруг заметила, что у него слегка покраснели щеки.

Надо же. Неужели он тоже почувствовал это странное притяжение? И при всем при этом ему это тоже не нравится?

Ладно, в конце концов, они оба взрослые люди и совсем не обязаны вести себя как подростки.

— Тогда иди.

— Я позвоню во время обеденного перерыва, — кивнул Люк. — И спасибо тебе еще раз. Я очень ценю твою помощь.

— Да не за что. Пойдем, Балу, нам тоже пора.

Собака легонько помахала хвостом.

— До встречи, Люк. — Взяв собаку на поводок, она направилась на свое рабочее место.

Люк искренне любил свою работу. А в данном конкретном фильме ему нравилось почти что все: сценарий, режиссер, остальные актеры, разве что без Мими он прекрасно обошелся бы, но даже ее присутствие не портило картину.

Но сегодня он почему-то совсем не мог сосредоточиться, вместо дела только и думал о том, что сможет и дальше видеться с Джесс, и о том, как обнял ее в порыве благодарности.

После Флер он перевстречался с целой толпой девушек, тщетно надеясь найти ту, рядом с которой ему станет легче, но ничего не помогало, и тогда он вообще перестал ходить на свидания, решив, что ему нужно немного побыть одному и разобраться в себе. Последние месяцы он старательно увиливал от дружеских попыток найти ему идеальную пару, но с Джесс Гринэйкр… Джесс сумела по-настоящему его заинтересовать, и теперь Люк невольно гадал, что ей может понравиться, а от чего она рассмеется.

Загадочная дрессировщица собак, что близко знакома с юристами и медиками. Или они всего лишь старые школьные друзья и родственники, а он пытается разгадать тайный смысл того, чего нет?

Перед самым обеденным перерывом Люк наконец-то сумел сосредоточиться на репетиции лишь для того, чтобы узнать, что перерыва как такового вообще не будет и они сразу же перейдут непосредственно к съемкам.

— Мне надо хотя бы позвонить, — обратился он к режиссеру.

— Хорошо, звони, но только быстро.

— Мне нужно попросить Джесс присмотреть за Балу во время перерыва и узнать, как чувствует себя Моника, — пояснил он.

Взявшись за телефон, Люк постарался не обращать внимания на внезапное разочарование из-за того, что не сможет повидаться с Джесс.

— Ничего, я все понимаю, — ответила Джесс, когда Люк объяснил ей ситуацию. — Не извиняйся, лучше иди работай.

Отправившись на обед вместе с собакой в парк, Джесс, просто чтобы немного развлечься, научила собаку еще паре команд, в очередной раз поражаясь, как быстро она всему учится.

— Ты могла бы стать настоящей кинозвездой, дорогая, — улыбнулась она, почесывая Балу за ухом, а в ответ та вздохнула и положила голову ей на колени. — Ну, думаю, на сегодня хватит. Помаши парку на прощание.

Балу гавкнула и подняла лапу.

— Здорово, — прозвучало у Джесс за спиной.

Обернувшись, она увидела маленькую девочку лет шести-семи. Одну. А где же взрослые?

— Что здорово? Как собака машет лапой? — Нужно занять ее разговором, пока не отыщутся родители. Или попросить полицейских отвести ее домой.

Девочка кивнула.

— А твоя собака умеет танцевать?

— Я ни разу не пробовала с ней танцевать. — Где же мама этой девочки? Может, это одна из тех женщин, что сосредоточенно разговаривают по мобильнику?

— Я видела танцующую собаку в субботнем шоу. Мне так понравилось! — Девочка пристально посмотрела на Балу. — Обязательно научи ее танцевать.

К счастью, к ним торопливо подошла женщина.

— Эшли! Ты же знаешь, что тебе нельзя убегать и разговаривать с незнакомыми. Извините, она очень общительная.

— Мам, но ты же по телефону разговаривала.

Джесс старалась сохранять спокойствие, но в глубине души она была полностью за Эшли. Ее матери следовало сосредоточиться не на телефоне, а на дочери. Дети бесценны, а поработав в полиции, Джесс отлично знала, как в одну секунду все может полностью измениться.

— Эшли, наверное, тебе действительно стоит спрашивать у мамы, прежде чем разговаривать с незнакомцами. Люди не всегда бывают хорошими.

Нижняя губа девочки задрожала.

— Но у тебя есть собака! Значит, ты хорошая.

На самом деле это еще ничего не значит, да и собака ей не принадлежит.

— Она грезит собакой, — пояснила мать Эшли. — Дорогая, ты же знаешь, что хозяева квартиры не позволят нам завести собаку, потому что она все погрызет.

— Да, эта собачка тоже обожает грызть все вокруг. Особенно дизайнерские туфли, из-за которых уже не раз попадала в неприятности. Но даже если ты сейчас не можешь завести собаку, наверняка ты сможешь завести ее в будущем. Или найти работу с животными, например, стать дрессировщиком.

— Ты дрессировщица собак?

Не вдаваясь в подробности, Джесс просто улыбнулась и кивнула.

— Тогда ты сможешь научить свою собаку танцевать! — просияла девочка.

— Возможно, когда-нибудь я действительно этим займусь.

Когда девочка ушла, Джесс всерьез задумалась. Правда, что ли, попробовать?

Вытащив из сумки плеер, она включила музыку и знаком предложила Балу подняться на задние лапы. И, к ее огромному удивлению, собака буквально на лету уловила, что от нее требуется. Два шага вперед, два назад, поворот головы…

— Похоже, с тобой можно разучивать настоящие танцы, — улыбнулась Джесс, награждая собаку кусочком печенки и почесывая за ухом. — Ты действительно идеальная собака для Люка Маккензи и вполне могла бы сниматься с ним в кино.

В ответ Балу лизнула ее в лицо, и Джесс рассмеялась.

Вернувшись к работе, Джесс погрузилась в текущие дела и поручения, но при этом не забывала время от времени уделять внимание и собаке. А когда закончились съемки, пришел Люк и уговорил ее, в качестве благодарности, вместе поужинать.

— Извини, что не могу пригласить тебя в ресторан, но я и так слишком устал от назойливого внимания прессы. Да и в любом случае нас туда с собакой не пустят, так что давай просто что-нибудь закажем и посидим у меня в трейлере. Только не подумай, что я стесняюсь показываться с тобой на людях. Но мы друзья, а если меня увидят в ресторане с девушкой, то журналисты сразу же придумают нам какую-нибудь романтическую историю и начнут совать свой нос в наши жизни. А я сейчас совершенно не хочу ни новых отношений, ни новых сплетен.

Верно. К тому же тогда и ее прошлое получит огласку, а если она начнет на каждом углу встречать истории про судьбу Мэтта… Нет, походы в ресторан им совершенно ни к чему.

Люк заказал ужин из ближайшего ресторанчика. Они неторопливо направились к трейлеру и пришли почти одновременно с курьером.

Болтая о пустяках, они накрыли на стол. Джесс не выдержала и сразу же принялась скармливать собаке кусочки курицы.

— Что это вы делаете, мисс Гринэйкр?

— Попалась, — усмехнулась Джесс. — Извини, я отлично понимаю, что мне не стоит ее подкармливать, иначе она так всю жизнь и будет крутиться у стола, выпрашивая подачки.

— Но ты не в силах устоять перед этими огромными карими глазами?

— Точно.

— Ну, она как раз ищет подходящий дом. Ты вполне можешь забрать ее себе.

Джесс покачала головой:

— Там где я живу, запрещается держать собак. Но что-то мне подсказывает, что у тебя есть собственный дом и ты не обязан ни перед кем отчитываться.

— Ты уверена, что не разговаривала с моей тетей? — рассмеялся Люк.

— Уверена.

— Ты бы ей точно понравилась. Да и она тебе.

— Она мне и так уже нравится. С твоих слов. — Джесс приласкала зверюгу. — И мне нравится, что она спасла Балу. Это восхитительная собака, просто, оставшись одна, она немного волнуется, но это легко исправить дрессировкой. Она не будет всю жизнь лазить по шкафам и грызть вещи.

— Возможно, но я все равно не могу ее оставить.

Может, он передумает, если поймет, что она отлично подходит для сцены?

Во всяком случае, нужно попробовать его убедить.

Глава 5

Забирая собаку после съемок в пятницу вечером, Люк предложил:

— Джесс, я понимаю, что ты и так, наверное, от нас устала, но не хочешь ли ты, случайно, сегодня с нами поужинать?

Еще один заказанный ужин в трейлере?

— Тогда я плачу. — Не хватало еще, чтобы Люк решил, что она считает, будто может неограниченно пользоваться его любезностью и деньгами. Разумеется, он богат, но это еще не значит, что он всегда обязан за нее платить.

— Вообще-то я хотел сам что-нибудь приготовить.

— Ты умеешь готовить?

Люк напоказ вздернул подбородок, старательно изображая возмущение:

— Разумеется, я умею готовить!

— Так неожиданно, особенно если учесть, что с самой первой встречи мы всегда покупали только что-нибудь готовое. Даже сэндвичи.

— На работе так проще, я же никогда точно не знаю, когда закончатся съемки и репетиции. Но когда у меня есть свободное время, я всегда предпочитаю готовить сам. Мне так проще расслабиться. Так поужинаешь с нами?

Похоже, он не просто старается быть вежливым, но приглашает ее от чистого сердца. И, учитывая вчерашние слова, предлагает он ей лишь дружбу.

— Хорошо.

Они закончили с последними делами и поехали к Люку.

— У тебя даже контейнер для перевозки собаки в машине есть! Не ожидала.

— Это Моника посоветовала. Лучше уж так, чем каждый день дважды загонять несчастную зверушку в метро.

Когда они въехали в Бермондси, Джесс внезапно поняла, что они едут к Темзе. Неужели он живет в настоящем дворце с видом на реку?

Еще через пару минут они подъехали к небольшой улочке, застроенной современными трехэтажными ломами из желтого кирпича, с красными полосами над изящными окнами и выбеленным первым этажом, оконными рамами и входной дверью. Судя по всему, чтобы содержать такой домик, нужно иметь весьма и весьма приличную зарплату.

— Неплохо, — улыбнулась Джесс, пока он загонял машину в гараж. — У меня можно парковаться только на улице.

— Здесь слишком узенькая улочка, чтобы просто так загораживать ее машинами, и гараж просто необходим.

— Думаю, нужно устроить тебе небольшую экскурсию, — объявил Люк, когда они вошли в дом. — Это ванная и подсобное помещение, — он кивнул на две двери, — а здесь должна была быть спальня, но тут такой роскошный вид из окна, что я использую ее в качестве кабинета.

Все вокруг было необычайно чистым и аккуратным. Простой стеклянный стол, модный компьютер, шкафчик с ящиками для документов, небольшой диван, книжные полки… Джесс сразу же захотелось посмотреть, что за книги он читает, но она постеснялась, не желая казаться грубой и навязчивой.

— Посмотри, какой вид. — Он махнул на огромное окно во всю стену.

За окном раскинулся роскошный сад и текла Темза.

— Надо же! Даже Тауэрский мост видно!

— А еще небоскребы Сити. Правда, со второго и третьего этажа их лучше видно. А если рассматривать все с точки зрения Балу, то самое важное здесь — это сад.

Так же как и в кабинете, в саду все было опрятно и лаконично. Дорожки из желтых булыжников, цветущие кусты в терракотовых горшках…

— Из меня садовник так и не получился, а вот мама моя в растениях буквально души не чает. Это ее главная радость.

Впервые на ее памяти Люк заговорил о матери, и, судя по всему, отношения у них были сложные. А вот о тете он часто вспоминал и явно искренне ее любил.

Балу побежала наверх, и они послушно пошли за ней на второй этаж.

— Здесь кухня, а наверху спальня и ванная.

Они вошли в огромную кухонную зону, в два раза больше ее собственной скромной кухоньки. Светлосерые шкафчики, блестящая черная столешница, синевато-серый пол… Примерно такие кухни и бывают на обложках модных журналов про интерьер и дизайн. Вот только окна выходили не на Темзу, а на улицу.

И опять кругом все было аккуратно прибрано. На столешнице стояли лишь чайник и дорогая итальянская кофеварка, и даже на холодильнике не было ни одного магнита, фотографии или записки. Словно это не настоящий дом, а лишь место обитания.

Но кто бы говорил… Почти за год жизни в новом доме она так и не повесила на стену ни одной фотографии.

К кухне примыкала не менее просторная гостиная с кожаным диваном и креслами, огромным телевизором, аудиосистемой и картинами. Наборный паркет, тканые ковры ручной работы, большой обеденный стол на восемь человек… Судя по всему, Люк знал, чем занять своих гостей.

В гостиной тоже были стеклянные двери, и, выйдя на балкончик с кованым столиком, Джесс снова залюбовалась Темзой и Тауэрским мостом, за которым на этот раз ясно читались очертания всех небоскребов. Огурец Мэри-Экс и «Осколок» при всем желании сложно с чем-либо спутать.

— Поразительно, теперь я понимаю, почему ты поселился именно здесь. Ты можешь просто сидеть на балконе с чашкой чаю и смотреть, как мир течет у твоих ног.

— А еще здесь отличные закаты, а по ночам живописная подсветка.

— Да, могу себе представить, — задумчиво протянула Джесс, чувствуя себя так, словно оказалась в каком-то ином измерении, ничем не похожем на ее собственную простую каждодневную жизнь.

— Я всегда хотел жить у реки, но не в квартире, а в настоящем доме, и мне очень повезло, когда здесь решили построить этот жилищный комплекс. Кстати, ты знаешь, что частично фильмы о Джеймсе Бонде снимали именно в этом районе? Так же как и Бриджит Джонс и Оливера. — Люк развел руками и обезоруживающе улыбнулся. — Я часами могу надоедать разговорами о Диккенсе, так что лучше сразу меня обрывай.

При всем желании Джесс не могла представить, что Люк Маккензи может кому-то надоесть. С таким голосом не наскучит слушать даже телефонный справочник, но он явно хочет, чтобы она сменила тему разговора.

— А это знаменитая тропа вдоль Темзы, верно? — Она показала рукой на дорожку. — Я всегда хотела по ней пройтись, разумеется, не все двести километров, а просто погулять, но как-то времени никогда не было. — А еще прогулки без Мэтта и собаки превратились во что-то совсем грустное и печальное.

— Думаю, ты вполне можешь пройтись там как-нибудь со мной и Балу.

Разумеется, он предложил. Иначе было бы просто невежливо.

— Извини, я не хотела напрашиваться.

— Я знаю, но я и сам хотел там погулять. А с тобой прохожие не станут оборачиваться мне вслед, принимая за психа, просто потому, что я разговариваю с собакой.

— Думаю, что, разговаривая с собственными собаками, они вообще не обратят на тебя внимания, — рассмеялась Джесс. — К тому же что-то мне подсказывает, что люди оборачиваются тебе вслед, мечтая об автографах, но стесняются попросить.

Люк лишь пожал плечами:

— Возможно. В общем, решай сама. Мы с Балу будем рады твоей компании, но мы и так отняли у тебя много времени, так что не станем настаивать.

Как приятно, когда для разнообразия на тебя не пытаются давить.

— Выходные у меня уже заняты, но я бы с удовольствием с вами как-нибудь погуляла. Я совсем плохо знаю эту часть Лондона.

— А я за последние пять лет успел неплохо ее изучить. Правда, в этот дом я переехал лишь после развода. В прошлом осталось слишком много воспоминаний.

Сама она переехала через месяц после смерти Мэтта, хотя все вокруг твердили, что она должна подождать хотя бы три месяца, прежде чем решаться на какие-то серьезные шаги. Но каждый раз, заходя в гостиную, она подсознательно ждала, что увидит там мужа и Комету, и каждый раз ей приходилось заново переживать свою потерю.

— Да, мне это тоже знакомо.

— Ладно, хватит об этом, — поморщился Люк. — Давай ужинать. Сегодня отличный вечер, как насчет того, чтобы расположиться на балконе?

— С удовольствием. Тебе чем-нибудь помочь?

— Да не стоит. Разве что Балу покорми. — Он показал, где лежит собачья еда, и Джесс послушно насыпала ее в миску. — Ну а теперь пора и о нас позаботиться. — С этими словами Люк вытащил поварской колпак.

— Только не говори, что все время в нем готовишь, — рассмеялась Джесс.

— А что тебя не устраивает?

— Так у тебя целая коллекция дурацких шляп?

— Попался, — улыбнулся Люк. — Правда, конкретно эту я сегодня позаимствовал у костюмеров, и они сильно расстроятся, если она испачкается. — Сняв колпак, он отложил его подальше, и Джесс с интересом наблюдала, как он достает контейнер с нарезанными овощами, второй с нашинкованной курицей и пакетик с готовым соусом.

— Кажется, ты говорил, что собираешься сам готовить? — не удержалась она.

— А что я, по-твоему, делаю?

— Обжариваешь вместе уже готовые продукты? Это как бы не совсем самостоятельная готовка.

— Это всего лишь быстрый ужин, — рассмеялся Люк. — А сама ты предпочитаешь готовить изысканные блюда?

— Мне нравится экспериментировать. — Правда, после гибели Мэтта она этим почти не занималась. К чему тратить время и что-то старательно готовить, когда все равно не чувствуешь вкуса?

— Хотел бы я на это посмотреть.

Это он дразнится или серьезно?

— Отлично. Я готовлю в следующие выходные. — Она резко себя одернула. — Разумеется, если ты не занят.

— То есть если меня не ждет какая-нибудь мегакрутая гламурная вечеринка? — Люк закатил глаза. — Поверь, они бывают не так уж и часто, да и в любом случае на них можно умереть от скуки. В следующие выходные мы с Балу свободны и с радостью принимаем твое приглашение.

Черт, он все-таки говорил серьезно.

— Тогда есть небольшая проблема. Мой договор аренды строго-настрого запрещает всяких животных, а мой сосед… как бы это сказать помягче… Думаю, ему одиноко, поэтому он излишне пристально следит, чем занимаются остальные люди.

— И с удовольствием пожалуется хозяину, что к тебе в гости заходила собачка, и у тебя будет куча неприятностей.

— Верно, — кивнула Джесс, — но и оставить ее здесь ты просто так не можешь.

— Тогда ничего не получится…

Он действительно расстроился или она просто видит то, что хочет увидеть?

— Правда, если бы ты одолжил мне свою кухню… Или это слишком нагло?

— Совсем не нагло, к тому же ты нашла отличный выход из положения. Но тогда готовься к тому, что у тебя будут зрители, и мы оба захотим вкусностей за хорошее поведение.

— Вкусностей, говоришь? — улыбнулась Джесс и потрепала Балу по голове. — Кстати, мы тут кое-чему научились, хочешь после ужина посмотреть?

Джесс Гринэйкр продолжала вести себя спокойно, но стоило им уйти, как она сразу же заметно расслабилась и немного приоткрылась, не переставая радовать его отличным чувством юмора. К тому же она не пыталась возвести его на пьедестал, а общалась с ним, как с нормальным человеком.

— Отлично. Ужин как раз готов.

Люк подождал, пока она попробует его стряпню.

— Ну и как тебе?

— Вкусно, но ты все равно смухлевал.

Он рассмеялся, радуясь, что Джесс не пытается заполнить каждую секунду разговором. С ней было приятно не только общаться, но и просто молчать, не чувствуя и намека на неловкость.

Когда с ужином было покончено, Люк позволил ей отнести тарелки на кухню, но вымыть их не дал.

— Для этого есть посудомоечная машина, а ты обещала мне что-то показать, — запротестовал он.

— Точно. Балу, ты готова?

В ответ собака гавкнула.

— Отлично, садитесь, сударь, и наслаждайтесь премьерой. — Махнув в сторону дивана, Джесс слегка поклонилась, вытащила из сумочки плеер и включила музыку.

Люк сразу же узнал старую как мир «Не могу отвести от тебя глаз».

— Обожаю эту песню, она всегда напоминает мне о том фильме с Хитом Леджером.

— Да, за это-то я ее и люблю.

На секунду задумавшись, она взялась за дело.

Балу закружилась вокруг нее сперва в одну сторону, потом в другую, затем уселась перед ней, склонив голову набок и глядя на Джесс преданными глазами. А она неплохо поработала, подбирая движения под слова песни. Особенно Люку понравилось, когда собака кувыркнулась, словно у нее подогнулись колени, а потом прижала передние лапы к носу, как бы пытаясь зажать себе рот.

Потом Джесс опустилась на колени, а Балу уселась перед ней, и они сыграли в ладушки, отлично попадая в ритм.

И наконец собака положила лапы ей на плечи и старательно вылизала лицо.

— Умница, хорошая девочка. — Джесс выдала Балу вкусностей, и та довольно помахала хвостом. — Ну как, понравилось? — спросила она, поворачиваясь к Люку.

— Просто поразительно! — выдохнул Люк. — Даже не верится, что ты научила ее всему этому за пару дней.

— Местами танец еще сыроват.

— Возможно, но вы все равно отлично поработали. Ты поразительный дрессировщик.

— Это Балу поразительная собака, — поправила Джесс. — Она все схватывает на лету. Когда Моника станет ее пристраивать, пусть обязательно проследит, чтобы новые хозяева не забывали ее тренировать. Тогда ей больше не будет скучно и одиноко, и она перестанет грызть все подряд.

— Она потрясающа. — Люк задумчиво прошелся пальцами по подлокотнику дивана. — Покажи все это режиссеру.

— Возможно.

— А для меня она станет так танцевать?

— Наверное. Но сперва мне придется научить тебя командам. Если хочешь, чтобы она кружилась, делай так. — Джесс показала движение, и с десятой попытки у Люка получилось нечто похожее. — Хорошо. Садись, проговори команду, а потом склони голову набок, и она просто за тобой повторит.

Джесс устроилась на диване, а Люк принялся командовать собакой. Он отлично понимал, что в его исполнении все получается гораздо хуже и неуклюжей, чем у Джесс, но, даже несмотря на это, он просто не верил, что Балу так легко отзывается на все его действия. Раньше ему уже приходилось работать с животными, но ничего подобного у него еще не было, и он даже не подозревал, что с собакой может быть такая связь.

— Ты потрясающа. — Потрепав Балу по голове, он повернулся к Джесс: — Одолжишь своих коронных вкусностей?

— Конечно.

— Моника точно удивится, — объявил Люк, угощая собаку, — и все это только благодаря тебе, Джесс.

— Это Балу надо хвалить, а не меня. Она же работала.

— Кофе хочешь? Заодно закатом можно полюбоваться.

— С удовольствием.

Они сидели на балконе, неспешно потягивая кофе, а когда стало слишком холодно, перебрались обратно в гостиную, и Балу устроилась между ними на диване, положив нос Джесс на колени.

Между ними снова повисла тишина, но на этот раз уже совершенно другая. Словно Джесс старательно глотала слезы, изо всех сил пытаясь не расплакаться.

— Ты в порядке?

— Да. — Она судорожно сглотнула.

Наверняка это как-то связано с ее бывшим и собакой, о которых она не хочет говорить.

— Обстановка навеяла воспоминания?

Она кивнула.

— Извини.

— Да не за что.

— Расскажи мне.

Джесс отвела глаза:

— Знаешь, я уже говорила, что занималась дрессировкой собак. В полиции.

— Ты была полицейским? — удивился Люк. — Но ты же говорила, что защитила диплом по бихевиористике животных.

— Да, но прежде, чем стать полицейским дрессировщиком, нужно минимум два года отработать патрульным, — пояснила Джесс. — И когда я стада работать с собаками, я все равно продолжала общаться со своим родным подразделением. Полицейский отряд — это почти семья. Вы вместе многое переживаете и всегда готовы поддержать напарника, даже если не видитесь каждый день.

— На съемках похожая ситуация. Работая над фильмом, ты постепенно начинаешь общаться со всей командой. А люди бывают очень сложными.

— Наверное.

— Так ты работала со всякими собаками-нюхачами?

— С собаками-одорологами? Да, но не только. Собаки не просто вынюхивают различные взрывчатые и наркотические вещества, но и ищут людей, помогают вытаскивать их из-под завалов, выслеживают подозреваемых. — Стоило ей только дойти до выслеживания подозреваемых, как она судорожно сглотнула. То последнее задание…

Люк терпеливо ждал продолжения.

— Я работала дрессировщиком полицейских собак и регулярно участвовала во всевозможных представлениях. Ну, например, когда полицейский преследует грабителя, а собака бросается на убегающего преступника и валит его на землю. Разумеется, все это лишь игра, а грабители — это наши же коллеги, и собаки впиваются зубами не в них, а в спрятанные под одеждой защитные рукава. Но, кроме этого, ко мне приставили одного кинолога. Я учила его правильно обращаться с собакой и поняла, как мне нравится учить. А потом еще стала вести групповые занятия. Ну и, разумеется, при необходимости я и сама становилась кинологом. Обычно мы приучаем собак слушаться лишь одного человека, но есть и такие, которые могут работать в паре с несколькими кинологами.

— Я тебя уже спрашивал и помню, что ты не хочешь об этом говорить, но я все равно не понимаю, почему ты оставила любимую работу, чтобы стать временным помощником.

— Потому что… — Джесс зажмурилась. — Мой муж тоже был кинологом. Полицейские собаки живут вместе со своими хозяевами до пенсии, а потом чаще всего становятся обычными домашними животными. Комета была его собакой. Моей тоже, но в первую очередь его. Белый с бурым спрингер-спаниель. Она обожала Мэтта, а мы знали ее с самого рождения. Ей было восемь лет, так что тот год стал бы ее последним годом службы, а потом она ушла бы на пенсию.

Всего восемь лет. Комета могла бы прожить еще не один год, наслаждаясь ролью домашнего любимца. Но ей так и не довелось вкусить беззаботной жизни.

— Мэтта срочно вызвали на работу. Он занимался делом о наркоторговцах, и ему сообщили, где их можно найти. Но это была ловушка. Осведомитель работал на тех и других, и преступники знали, когда ждать Мэтта. И что он будет с собакой. Сперва они напали на Комету, но, даже со сломанными ребрами и лапой, она пыталась защищать Мэтта. — Джесс снова сглотнула. — Сперва они застрелили собаку, а потом ранили Мэтта, отобрали мобильник, чтобы он не смог позвать на помощь, и оставили умирать. Но он все равно не сдавался, надеялся, что Комета еще жива, несмотря на боль, он полз по улице, пока его не заметили случайные прохожие. Они вызвали скорую и полицию, а он рассказал им все, что успел, а потом умер от потери крови. Даже до больницы не доехал. Комета тоже не выжила.

— Бог ты мой, Джесс, даже не знаю, что сказать. Мне так жаль, что тебе пришлось через все это пройти.

— Я даже не смогла с ними попрощаться. Последний раз сказать, что люблю их.

— Они знали. Я уверен, они знали, как сильно ты их любишь.

Возможно, но ее последние слова… Джесс зажмурилась еще крепче, стараясь ни о чем не думать.

— Когда это было? — мягко спросил Люк.

— Год назад. — Она чуть с ума тогда не сошла. Особенно после того, как еще и ребенка потеряла, но об этом она уж точно говорить не станет. Но почему-то, начав говорить, она уже не могла замолчать. — Мне потребовалось немало времени, чтобы прийти в себя и снова начать жить. Я устроилась в агентство, занимающееся подбором временных сотрудников, и с тех пор успела много чем перезаниматься, но при этом ничего особенного не делала. Меня совсем не к этому готовили, и все вложенные в меня время и деньги… Но я ничего не могла с собой поделать, мне нужна была безопасная работа. Такая, на которой никто и никогда не сможет пострадать.

— Но теперь тебе не хватает прежней?

— Мне не хватает собак, — признала Джесс. — И сестра, и подруга постоянно мне об этом твердили, но сама я только сейчас по-настоящему это осознала.

— Наверное, тебе просто нужно было сменить обстановку. Извини, приглядывать за Балу — это худшее, о чем я мог тебя попросить.

— И одновременно лучшее. Занимаясь с Балу, я начала всерьез думать, что могу снова работать с собаками. В полицию я уже никогда не вернусь, мне страшно при одной мысли, что кто-то снова пострадает, но, наверное, я могла бы работать с людьми вроде тебя. С теми, кто только завел себе первую собаку. Или с животными на съемочной площадке, где все риски сведены к минимуму и никто не пытается никого целенаправленно ранить. И никто не умирает.

Люк задумался. Наверное, дело не только в этом. Если она действительно станет работать на съемках, то с каждым новым фильмом ей придется иметь дело с новой командой и новыми животными. А даже если она станет учить простых людей правильно обращаться с собаками, то все равно эти люди и собаки будут постоянно меняться. И она не успеет ни к кому привязаться.

Неудивительно, что она так напугана. Она все потеряла по совершенно не зависящим от нее обстоятельствам. Сам же он всего лишился просто потому, что прилагал недостаточно усилий.

— Мне жаль, что тебе пришлось через все это пройти, — повторил Люк. — И наверное, я слишком многого от тебя прошу. Может, ты знаешь кого-нибудь, кто…

— Ты больше не хочешь, чтобы я тебе помогала?

— Я не хочу ни к чему тебя принуждать.

— Я никогда не забуду Мэтта с Кометой, но, говорят, время лечит. И с каждым днем мне становится чуть легче. — Она приласкала Балу. — И она мне очень помогла.

— Хорошо. — Подавшись вперед, Люк слегка стиснул ей руку, и его как будто током ударило. Он почувствовал себя так, словно вдруг снова стал подростком и перед ним лежит целый неизведанный мир. Манящий и притягательный, и стоит сделать всего один шаг и…

Но чувствует ли она что-нибудь подобное?

Люк не решился спросить. Особенно после того, что она только что ему рассказала. Зато теперь он наконец-то понял, что она пытается пережить потерю любимого. Точнее, его убийство.

Не стоит торопиться. Да и в любом случае сейчас Люку просто хотелось сидеть рядом и наслаждаться тем трепетным чувством, которого так давно не было в его жизни.

* * *

Потом Люк отвез Джесс домой, проводив до двери, не удержался и легонько поцеловал. Но стоило ему только почувствовать нежные губы, как он уже не смог от них оторваться, мгновенно забыв, что не хотел торопиться. Он целовал ее, пока она не ответила на поцелуй, а когда они наконец-то оторвались друг от друга, их обоих трясло.

— Пойдем, Балу, нам лучше уйти. — Люк поманил собаку к машине.

— Да, вам лучше уйти, — хрипло выдохнула Джесс, и Люку снова захотелось ее обнять, но на этот раз возобладал здравый смысл.

— До скорого.

Усевшись в машину, Люк подождал, пока за Джесс закроется дверь, и лишь затем завел мотор.

Глава 6

«Способен ли Люк?..»

Стоило Люку только прочитать заголовок субботнего журнала, как он сразу же напрягся. Неужели Флер и об этом журналистам рассказала?

Сглотнув, он принялся читать и сразу же расслабился. Дурацкая статья, в которой журналисты гадали, способен ли он добиться каких-либо новых высот, или звездная часть его карьеры осталась позади. И это притом, что за десять лет только последний фильм не принес ему никаких наград и номинаций. Статья же ненавязчиво намекала, что текущий фильм — его последняя возможность хоть что-то изменить, но он и не думает ею воспользоваться.

Ну конечно. У каждого актера и режиссера есть как минимум один не слишком удачный фильм, не нашедший отклика зрителей. Нельзя всегда и всюду оставаться на высоте. Так не бывает.

Дурацкая статья. Интересно, это приятели Флер постарались или, может, Мими таким образом мстит за то, что он не захотел идти с ней на свидание?

Но лучше уж читать эти глупости, чем однажды открыть пестрый журнальчик и прочесть о том, что он так старательно пытался скрыть. Флер обещала не выдавать его тайну, но это было еще до того, как в ней взыграло чувство вины и она начала поливать его грязью, пытаясь почувствовать себя хоть немного лучше и забыть, что это именно она завела роман на стороне.

Способен ли он?

Нет, он так и не смог дать жене ребенка, о котором она мечтала.

Бесплодие не всегда становится приговором, и люди учатся как-то с ним жить, ходят на консультации, делают ЭКО, думают о различных вариантах создания семьи…

Но Флер ничего этого не хотела. Она хотела собственного ребенка без всяких изнурительных терапий и эмоциональных стрессов. Вот и нашла себе мужчину, который дал ей то, на что не был способен муж.

Балу потихоньку перебралась к нему на колени и старательно вылизала лицо.

— Пытаешься меня подбодрить? — Он потрепал собаку по ушам. — Ты права, хватит уже себя жалеть, давно пора заняться чем-то полезным, например тебя выгулять.

Что там Джесс говорила? В мире нет ничего лучше пробежки с собакой?

И действительно, стоило ему пробежать совсем немного, как он почти полностью забыл о дурацкой статье, наслаждаясь работой мышц, ветром в лицо, обществом собаки и улыбками встречных собачников, которые улыбались ему не как знаменитому и неподражаемому Люку Маккензи, а как обычному собрату-собаковладельцу.

Вернувшись домой, он чувствовал себя уже гораздо лучше и, поддавшись внезапному порыву, вытащил телефон и написал сообщение: «Ты была права насчет пробежки с собакой».

И замер. Зачем ей это отправлять? Джесс сказала, что на выходных занята, так к чему обременять ее своим плохим настроением? Она же сразу поймет, что ему грустно и одиноко.

А он как-нибудь в состоянии и сам справиться со своими чувствами и переживаниями. Так же, как справлялся с ними весь этот год после развода.

Поморщившись, Люк удалил набранный текст.

«Ты была права насчет пробежки с собакой».

Прочитав сообщение, Джесс нахмурилась.

Почему Люк прислал такое странное сообщение? И что она ему вообще говорила о пробежках?

Задумавшись, она вспомнила. Тогда они шутили и смеялись, она поддразнивала его из-за дурацкой шляпы, а потом сказала, что даже самый плохой день может полностью измениться, если пробежаться в парке с собакой.

А значит, у него выдался действительно плохой день.

По выходным съемок, кажется, нет, следовательно, работа тут ни при чем. Может, его тете стало хуже?

Она набрала его номер.

— Привет, это Джесс.

— Джесс? — Он явно удивился.

— Ты же сам мне только что написал.

— Нет, я тебе не писал.

— Так ты не бегал только что в парке с Балу?

— Ах, это? Извини. Я хотел удалить сообщение, но, видимо, вместо этого случайно отправил.

— С тобой все в порядке?

— Конечно.

— И с твоей тетей тоже? — настаивала она, чувствуя, что что-то не так.

— Она уже устала неподвижно лежать и мечтает вернуться домой, но за ней хорошо приглядывают.

— Хорошо, а то я уже начала волноваться, что что-то случилось.

— Почему?

— Ну как бы тебе объяснить… Раз я оказалась права насчет пробежки с собакой, значит, у тебя выдался неудачный день. И если дело не в твоей тете…

— Забудь об этом сообщении, — вздохнул Люк. — Просто я немного расстроился из-за дурацкой статьи.

Наверное, сейчас лучше всего сказать какую-нибудь ни к чему не обязывающую общую фразу и попрощаться, но вместо этого она заявила:

— Звучит так, словно тебя нужно срочно напоить чаем с кексом.

— Чаем с кексом?

— Излюбленное лекарство моей сестры. Помогает буквально от всего.

— Действительно помогает?

— Скорее да, чем нет. — Джесс немного помолчала. — Если у тебя есть чай, могу зайти с кексом.

— Но ты, кажется, говорила, что занята.

В основном просто не хотела казаться жалкой и одинокой и излишне навязываться.

— Для кекса у меня всегда время найдется.

— Тогда слава всем кексам этого мира. Предложение мне нравится.

— Тогда до скорого.

Джесс зашла в ближайшую пекарню за кексами, потом в зоомагазин за вкусностями для Балу, села в метро и, немного волнуясь, задумалась. Вчера он поцеловал ее на прощание… А что, если он решил, что после чая с кексами она хочет утешать его новыми поцелуями?

И хочет ли она сама этих новых поцелуев?

Почувствовав, как загораются щеки, Джесс поняла, что хочет.

Люк стал первым после смерти Мэтта мужчиной, к которому ее потянуло, и она сразу же почувствовала себя предательницей. Как она может думать о другом, когда со смерти мужа прошел всего год? Но сложись все иначе и поменяйся они с Мэттом местами, она бы не хотела, чтобы он всю оставшуюся жизнь горевал по ней в одиночестве…

Но что думает обо всем этом сам Люк?

Не желая задерживаться на этой мысли, она взялась за телефон, решив отыскать расстроившую его статью.

Вчитавшись, Джесс вздохнула. И как у людей только совести хватает так явно надеяться на чужой провал?

Выйдя из метро, она пошла к Люку, позвонила, и не успел он еще до конца открыть дверь, как на нее сразу же набросилась бешено махавшая хвостом Балу.

— Дорогая, я тоже рада тебя видеть, — улыбнулась Джесс. — И у меня для тебя кое-что есть. — Она посмотрела на Люка. — Как и для тебя. — Она протянула ему коробку с кексами.

— Специально выбирала? — уточнил он, разглядывая кексы в цилиндриках.

— Ну, я подумала, раз ты так любишь всевозможные шляпы…

— Спасибо, — усмехнулся Люк. — А какой чай ты предпочитаешь? Английский с бергамотом? С молоком и специями? Ройбос с ванилью?

— С молоком и специями.

Люк послушно заварил выбранный ею напиток по всем правилам искусства, и они устроились на балконе с чашками и кексами, любуясь искрящейся в лучах заходящего солнца рекой.

Угостив Балу ее порцией вкусностей, Джесс вздохнула:

— Прочитала я ту статью, в ней нет ни одного слова правды.

Люк пожал плечами:

— Да не важно.

— А ты не можешь заставить их принести письменные извинения?

— А смысл? Если я начну оправдываться, все решат, что либо я окончательно зазнался, либо пытаюсь сделать хорошую мину при плохой игре. Лучше уж вообще не обращать внимания.

— Как-то нечестно получается. Все подряд могут говорить о тебе любой вздор, а тебе остается лишь молча сносить оскорбления.

— У каждой работы есть свои недостатки.

— Наверное. Но не забывай о своих поклонниках, они в тебя верят и с нетерпением ждут каждый твой фильм.

— Ну, по правде говоря, последний получился не слишком удачным.

Наверняка съемки пришлись на период разрыва с Флер.

— Никто не идеален. К тому же у тебя тогда выдался сложный этап, и никто не вправе тебя осуждать.

— Я бы предпочел, чтобы моя личная жизнь вообще никак не отражалась на работе, — недовольно поморщился Люк.

— Я не пытаюсь тебя судить, просто хотела сказать, что ничто человеческое тебе не чуждо.

— Да, я понимаю, извини. Просто ты попала в чувствительное место.

— Это ты меня извини. Наверное, сложно верить в себя, когда все постоянно указывают на твои слабые стороны и норовят вывалять в грязи.

— Смотря как указывают. Если люди честно говорят, что им не нравится что-то конкретное, я стараюсь сделать выводы и в следующий раз сыграть лучше, так что конструктивная критика мне лишь идет на пользу.

— Разумная критика никогда не повредит, но эта статья… Можно подумать, что они уже заранее готовят веревку и мыло.

— Возможно. — Люк снова поморщился, словно она наступила ему на больнуюмозоль.

— Так пробежка с Балу помогла?

— Да. И гораздо сильнее, чем я надеялся.

— Похоже, чем дальше, тем прочнее она входит в твою жизнь.

— Но я не могу себе ее оставить.

— А почему бы и нет? Думаю, твоя тетя меня поддержит.

— Возможно, и мне остается лишь порадоваться, что вы вряд ли встретитесь. С вами обеими сразу сложно было бы справиться.

— А это идея, — рассмеялась Джесс, допивая чай. — Я лучше пойду, мне еще к сестре нужно зайти, там и родители будут. — Вовремя прикусив язык, она не стала звать его с собой. С чего бы всемирно известному актеру коротать вечер в обществе обычной семьи? — Да и вообще, наверняка тебе еще нужно репетировать.

— Точно, а теперь у меня еще и зрители есть. — Улыбнувшись, он приласкал собаку. — Придется поднапрячься, чтобы произвести впечатление.

— И не переживай из-за пустяков, лучше снова побегай в парке. У тебя целая армия поклонников, которые в тебя верят. Знаешь, пару лет назад у подруги был сложный период, и она начала ходить в качалку.

— Ты предлагаешь мне заняться пауэрлифтингом?

— Не совсем. Подруге помогло то, что она вышла за пределы комфортной зоны и занялась чем-то совершенно новым и непривычным. Регулярные тренировки помогли ей сосредоточиться и снова поверить в себя. А теперь сложный период у тебя. Я думаю, что, если ты начнешь регулярно дрессировать Балу, выйдешь за пределы своей комфортной зоны и станешь следить за ее успехами, понимая, что все это благодаря тебе и… — Поморщившись, Джесс покачала головой. — Наверное, мне лучше просто замолчать, я и так наговорила лишнего.

— Ты оказалась права насчет пробежки и, возможно, права и теперь. Спасибо, Джесс, я действительно очень ценю твою помощь и поддержку.

— Друзья именно для этого и существуют, — отмахнулась она, но в душе у нее сразу же потеплело. — Спасибо за чай. До понедельника.

Люк проводил ее вниз, и напоследок она еще раз оглянулась и поймала на себе пристальный взгляд серебисто-серых глаз. И тогда Люк медленно подался вперед, поймал ее за подбородок и провел большим пальцем по губам.

— Джесс, — мягко выдохнул он. Она сразу же поняла, что за этим последует новый поцелуй, и инстинктивно запрокинула голову, подставляя губы. Не заставив себя упрашивать, Люк слегка прикоснулся губами к ее губам, а за этим легчайшим поцелуем сразу же последовал более глубокий. Мужские руки сами собой обвили талию, а ее собственные погрузились в его густые пряди.

Когда же они наконец оторвались друг от друга, оба дрожали, и на несколько секунд Джесс даже показалось, что он попросит ее остаться. Но вместо этого Люк лишь снова легонько провел большим пальцем по ее губам.

— Извини, похоже, это уже становится привычкой.

— Похоже. — Она ничуть об этом не жалела. Подавшись вперед, она еще раз его поцеловала и шепнула: — До понедельника.

Люк ответил еще одним поцелуем.

— До понедельника.

Что-то ей подсказывало, что теперь они оба будут с нетерпением ждать этого заветного понедельника.

Глава 7

Поглощенная работой и дрессировкой, Джесс не замечала, как летят дни, а ежедневные прогулки в парке уже стали традицией. В пятницу она, как обычно, отправилась туда вместе с Балу, но не успела еще даже купить себе сэндвич, как вдруг почувствовала, что ее резко тянут за плечо, и инстинктивно ухватилась за сумочку.

Обернувшись, она увидела, что молодой парень в толстовке с капюшоном крепко вцепился в ее сумку. Неужели он серьезно думает, что она так просто позволит обокрасть себя среди бела дня в людном парке?

— Отпусти! — крикнула она, рассчитывая, что воришка испугается и убежит.

Но вместо этого он лишь вытащил нож.

— Давай сюда сумку, — потребовал он.

Джесс сразу же напряглась, понимая, что так просто его не спугнешь. Да и судя по голосу, он еще находится под действием каких-то наркотиков и наверняка считает себя неуязвимым… А значит, не задумываясь располосует ее ножом…

Разумнее всего просто отдать ему сумочку.

Но в сумочке телефон. С фотографиями Мэтта и Кометы. И сообщениями, которые она так и не нашла в себе сил удалить…

Она не готова так просто их отдать. Тем более сегодня.

— Я сказал, дай сюда сумку.

Балу громко гавкнула и зарычала, но парень с размаху ударил ее по ребрам, и собака с визгом повалилась на землю.

Это стало последней каплей. Мгновенно вспомнив все, чему ее учили в полиции, Джесс рефлекторно повалила неудавшегося грабителя на землю, скрутив ему руки за спиной.

— Молись, чтоб с моей собакой все было в порядке, — выдохнула она. — А если ты ей что-то сломал…

Как же легко было бы сейчас чуть повернуть руку, чувствуя, как под обманчиво хрупкими на вид пальцами хрустят кости и рвутся связки… А потом ухватить его за волосы и до исступления бить лицом о землю, тем самым как бы стараясь отомстить всем подобным тварям, что калечат чужие жизни, вроде тех, что до смерти избили Комету с Мэттом…

Как же это было бы сейчас просто.

Но при этом неправильно.

— Кто-нибудь, позвоните в полицию! — крикнула она, стараясь понять, все ли в порядке с медленно отряхивающейся Балу. — Все хорошо, дорогая. — Пожалуйста, пусть с ней все будет в порядке. Пожалуйста, пусть все обойдется без сломанных ребер и внутренних кровотечений.

И снова ей захотелось сломать негодяю пару костей и хорошенько приложить лицом о землю.

Вокруг них уже собралась толпа, и многие мужчины предлагали помочь, но, боясь, как бы мерзавец не убежал, она крепко прижимала его к земле, не ослабляя хватку.

— Это его? — спросил один из собравшихся, указывая на нож.

— Да, но не трогай. Это улика, и я не хочу, чтобы его отпечатки пальцев смазались.

— Так ты коп? — выдохнул неудавшийся грабитель.

Нет. Уже нет. Но это не так уж и важно, тем более что она все равно не собирается ничего с ним обсуждать. По крайней мере, до того, как его по всей форме не арестуют и не зачитают права.

Услышав знакомый вой сирены, Джесс немного расслабилась, а через пару минут к ним подбежала пара полицейских.

— Что здесь происходит? А, Джесс! — удивленно воскликнул один из них.

Она сразу же узнала двух бывших сослуживцев.

— Майк, Рей, этот парень пытался украсть у меня сумочку, вытащил нож, — она указала на валяющееся на земле оружие, — пнул собаку. Я с радостью дам показания и прослежу, чтобы в обвинение обязательно было включено жестокое обращение с животными.

— Ты повредила мне руку, а собака пыталась меня укусить.

— Это называется самооборона. И собака не пыталась тебя укусить. Она только зарычала, когда ты начал угрожать мне ножом. И тогда, ублюдок, ты ее пнул. — Чувствуя, как напрягается все тело, в эту секунду она мечтала лишь сделать ему больно. Очень-очень больно. Но, глубоко вздохнув, она немного расслабилась и сдержалась.

— Понятно. Джесс, нам нужно записать твои показания, — напомнил Майк.

Неохотно отпустив мерзавца, Джесс принялась обследовать Балу, пока бывшие коллеги заковывали гада в наручники и зачитывали ему права.

Когда она осторожно ощупывала собаке ребра, та легонько заскулила, но Джесс надеялась, что Балу плачет лишь от боли и страха, а не из-за серьезных внутренних повреждений. Старательно отгоняя мысли от постигшей Комету судьбы, она почувствовала, как ее начинает трясти.

— Джесс, ты готова дать показания? Или сперва выпьешь горячего сладкого чая и немного придешь в себя?

— Со мной все в порядке. — Усевшись на земле, Джесс позволила собаке устроиться у себя на коленях. Ну и что, что лабрадоры малость для этого великоваты? Главное, Балу сейчас нужна поддержка и утешение. Все остальное не так уж и важно.

Осторожно прижимая к себе собаку, Джесс гладила теплую шерсть, подробно описывая происшествие.

— Ты готова выступать перед судом? — спросил Рей, когда она подписала свои показания.

— Конечно.

— Хорошо. Тогда мы с тобой свяжемся. Рад был снова повидаться, ты же знаешь, как нам тебя не хватает.

— Да, мне тоже вас не хватает, но после всего случившегося…

— Да, мы понимаем… Нелегко тебе пришлось…

Радуясь, что сегодня у него наконец-то будет нормальный обеденный перерыв, Люк позвонил Джесс. Не дождавшись ответа, он зашел к ней в офис, но Аиша сказала; что они с Балу уже ушли в парк. Решив, что без труда сможет их отыскать, он последовал за ними и почти сразу же увидел припаркованную на обочине полицейскую машину с включенной мигалкой.

Что за?..

Он быстро пошел к небольшой толпе.

— Джесс, ты в порядке? — Глупый вопрос.

— Да, уже все закончилось.

По голосу Люк сразу понял, что она что-то недоговаривает. Что-то очень важное.

— Береги себя, Джесси, и обязательно позвони. Мы все с удовольствием с тобой встретимся, — объявил один из полицейских, обнимая Джесс.

— Хорошо, Майк.

— Обещаешь?

Улыбнувшись, она хлопнула его по плечу.

— Обещаю.

Так что же здесь происходит?

Видимо, она раньше работала с этими парнями, но что, собственно, тут случилось?

— Ты в порядке? — снова спросил он.

— Да.

Что-то он в этом сильно сомневался.

— Что случилось?

— Меня попытались ограбить. Парень ухватил сумочку и наставил на меня нож.

Только представив, что с ней могло случиться, Люк сразу же похолодел.

— Бог ты мой!

Но она лишь отмахнулась:

— Я его обезоружила и вызвала полицию. Он арестован.

— Тебе срочно нужен сладкий горячий чай. И воздух. — Вокруг уже успела собраться приличная толпа, которая не спешила расходиться. — Пойдем обратно на площадку, тебе нужно успокоиться и прийти в себя.

Люк с беспокойством отметил, что против обыкновения Балу не спешит на него кидаться, а подавленно жмется к Джесс. Похоже, неудавшееся ограбление сильно ее напугало.

Они молча пошли на площадку, зашли в кафе, где Люк купил чая и сэндвичей, и все так же молча направились к нему в трейлер.

— Спасибо, — выдохнула Джесс, устраиваясь на стуле.

Люк сразу же понял, что она еле сдерживает слезы, и ему захотелось обнять ее и утешить. А еще хорошенько врезать малолетнему дураку.

Выдохнув, он осторожно разжал кулаки.

— Думаю, сладкий горячий чай — это именно то, что тебе сейчас нужно. И я рядом, так что, если захочешь выговориться, я с радостью тебя выслушаю.

Джесс отлично понимала, что он искренне пытается ей помочь, а сладкий горячий чай должен помогать в шоковом состоянии, но стоило ей только вспомнить, как ее в последний раз отпаивали этим лекарством, так ее сразу замутило. Тогда в нее вливали литры чая и рассказывали. Рассказывали и рассказывали. И чем дальше, тем хуже ей становилось.

Она сглотнула.

— Извини, я не могу это пить.

— У меня есть минералка и молоко. И растворимый кофе.

Она покачала головой:

— Ничего не надо. — Она и так изо всех сил пыталась сдержать слезы, и ни пить, ни есть она сейчас просто не смогла бы.

Не пытаясь на нее давить, Люк терпеливо ждал, пока она скармливала собаке всю курицу из сэндвича, а потом попросил:

— Не держи все в себе, поговори со мной, и тебе станет легче. Не забывай: у нас тут строгие правила конфиденциальности, дальше меня ничего не пойдет.

Она глубоко вздохнула.

— Знаешь, когда этот негодяй пнул Балу, мне безумно захотелось сломать ему руку, как бы мстя за Мэтта с Кометой. Я хотела сделать ему как можно больнее, и именно поэтому я больше не могу работать дрессировщиком полицейских собак. Я больше не могу готовить людей и собак, зная, что они станут ежеминутно рисковать жизнью и рано или поздно смогут нарваться на пулю. Как Мэтт с Кометой. Да и самой себе я уже не верю и вполне могу нарушить закон.

— Но ты же так ничего и не сделала этому парню, — напомнил Люк. — Всего лишь обезоружила и попросила прохожих вызвать полицию.

— Но я хотела переломать ему все кости. И рано или поздно я могу не сдержаться.

— Не думаю.

— Я не готова рисковать. К тому же, если я сама себе не верю, с моей стороны просто нечестно ставить под удар напарников. Именно поэтому мне и пришлось уйти.

И именно сегодня ей должны были все это напомнить…

Джесс почувствовала, как по щекам катятся слезы, и Балу сразу же забеспокоилась, неуверенно подвывая и тыкаясь в нее носом.

И тут Люк обнял их обеих и прижал к себе.

— Джесс, ты не обязана возвращаться. Ты вообще не обязана ничего делать, и, если не хочешь, просто не делай. — Он поцеловал ее в макушку. — Все хорошо, я рядом, и Балу тоже рядом.

От этих слов ей стало еще хуже. Она уже не пыталась себе врать и готова была признать, что ее к нему тянет, но сколько в этом притяжении приходится на самого Люка, а сколько на безумное желание найти замену Мэтту с Кометой?

— Извини, развела тут мокроту. — Джесс вытерла глаза тыльной стороной ладони.

— Не суди себя так строго, — мягко попросил Люк. Но кто бы говорил… Когда они только развелись с Флер, он тем и занимался, что линчевал себя дни и ночи…

— Мне нужно сводить Балу к ветеринару, — объявила Джесс, не обращая внимания на его слова. — Сама я ее уже проверила, но хочу лишний раз убедиться, что она отделалась испугом и парой синяков, а переломов нет.

Или внутреннего кровотечения. Джесс этого не сказала, но Люк и так понимал, что она боится, как бы Балу не постигла та же участь, что и Комету. Как она там говорила? Негодяи переломали ей ребра и лапы?

— Я пойду с вами.

— Ты не можешь. — Она покачала головой. — Тебе нужно обратно на съемки. Правда, я тебе костюм немного попортила. У тебя влажные пятна на рубашке.

— С рубашкой я как-нибудь потом разберусь. А сперва займусь тем, что действительно важно.

— Люк, ты не можешь всех подвести, а Балу будет со мной в безопасности. — Она нервно рассмеялась. — Правда, она и в парке должна была быть со мной в безопасности, но там это как-то не сработало.

— Ты ни в чем не виновата.

— Виновата. Если бы этот урод не попытался меня ограбить, с ней бы ничего не случилось.

— А ты не думаешь, что во всем виноват именно этот урод? Это он попытался тебя ограбить и изначально должен был понимать, что собака попытается тебя защитить.

— Все равно. Ладно, я пойду, а ты поставь телефон на беззвучный режим. Я обязательно напишу тебе из клиники.

Что ж, похоже, она хочет побыть наедине с собой и окончательно прийти в себя.

— Хорошо, как скажешь.

— И на этот раз я обещаю, что твоя собака будет в безопасности.

У него не хватило духу напомнить, что Балу была его собакой лишь временно.

— Я знаю. И я тебе доверяю.

Но, судя по ее виду, сама она себе совсем не доверяла.

И как же хорошо он понимал, что она сейчас испытывает…

Отвратительное чувство.

«Все в порядке. Балу отделалась одними синяками».

К удивлению Джесс, на это сообщение почти сразу же пришел ответ: «Хорошо, когда все хорошо. Перестань попусту волноваться. Увидимся позже».

Может, у него как раз сейчас технический перерыв? Ведь не стал бы он из-за нее срывать сцену?

— Ладно, не важно, а мы с тобой пойдем в офис, только обязательно пройдем через парк. Чтобы потом никаких фобий не осталось.

В ответ собака лишь доверчиво на нее посмотрела.

И от этого взгляда у нее сразу же заныло сердце. Комета точно так же смотрела на них с Мэттом, но они не сумели ее уберечь. Да Мэтт даже самого себя уберечь не смог…

Она глубоко вдохнула.

— Перестанет ли эта рана когда-нибудь болеть и сумею ли я двинуться дальше?

Собака лизнула ей руку.

— Я правда этого хочу и, наверное, хочу двигаться вперед вместе с Люком. — В его обществе мир сразу становился лучше и ярче. — Но что, если что-то пойдет не так? Что, если с ним тоже что-то случится? В мире полно сумасшедших, способных пойти на любое преступление ради минуты славы. — Она вздохнула. — Нет, я еще не готова к решительным шагам. Наверное, мне лучше прямо сейчас отступиться.

Балу заскулила.

— Ладно, пойдем в парк и не позволим никаким дурацким грабителям себя путать.

Выпрямившись и расправив плечи, Джесс уверенно двинулась вперед.

Глава 8

Мужественно выдержав неурочную прогулку в парке, Джесс вернулась к текущим заданиям, а в конце рабочего дня Люк пришел за Балу и, невзирая на все протесты, уговорил Джесс вместе поужинать. И на этот раз они для разнообразия отправились не к нему, а к ней домой, понадеявшись, что собаку никто не заметит.

Дорога заняла совсем немного времени, и, открывая дверь, Джесс вдруг необычайно остро ощутила скромные размеры своего жилища.

— Извини, у меня нет дорогой кофеварки, зато есть неплохой кофе, — объявила она, проводив гостя на кухню.

Люк ясно видел, что Джесс нервничает, но не понимал почему. Неужели она решила, что он станет смотреть на нее свысока лишь потому, что у нее нет роскошного дома с окнами на реку?

— Знаешь, где у вас тут можно заказать хорошую пиццу?

— Знаю. Я предпочитаю с тонкой корочкой.

— Как скажешь. Что думаешь о «Маргарите»?

— Сам решай.

Она продиктовала ему телефон пиццерии.

Сейчас Джесс казалась такой уставшей и ранимой, что Люку безумно захотелось схватить ее в охапку, крепко к себе прижать и сказать, что больше ничего плохого с ней не случится. Но разве можно давать такие обещания? Жизнь — слишком сложная штука и имеет привычку преподносить самые неожиданные сюрпризы в самое неподходящее время. И далеко не все из них приятны. Да и в любом случае у них не те отношения, чтобы давать такие обещания.

— Хочешь вина? — спросила Джесс, после того как он заказал пиццу.

— Я за рулем и лучше обойдусь без алкоголя, но ты ни в чем себе не отказывай.

Но она лишь покачала головой:

— Да я и сама не слишком хочу.

Оглядевшись по сторонам, Люк невольно отметил полное отсутствие всяких мелочей и побрякушек. За последние дни он успел уже достаточно много о ней узнать и рассчитывал увидеть на холодильнике ее фотографии вместе с сестрой и лучшей подругой, магнитики… Но вместо этого обстановка оказалась совершенно безликой. Как в гостиничном номере. Словно это не настоящий дом, а всего лишь временное место обитания.

Дожидаясь пиццу, они перебрались в гостиную, и Люк устроился на диване, отметив, что и в этой комнате нет никаких безобидных мелочей, что превращают четыре стены в настоящий дом. Только пара безликих картин, которые наверняка шли в комплекте с остальной обстановкой. Даже на каминной полке не было ни одной фотографии.

Люк машинально почесал устроившуюся у его ног Балу.

Можно подумать, Джесс просто раз и навсегда отказалась от своего прошлого.

Когда наконец-то принесли пиццу, они без аппетита съели по кусочку, и Люк предложил сварить кофе.

В ответ она лишь небрежно пожала плечами.

Да что же это с ней? Почему она так закрылась?

Но в любом случае ее нельзя бросать в таком состоянии.

Поднявшись, он подошел к Джесс, подхватил ее на руки, устроился на стуле, усадив ее к себе на колени, и крепко обнял.

— Поговори со мной, Джесс.

Вместо ответа, она лишь посмотрела на него огромными зелеными глазами.

— Нельзя все держать в себе, выскажись, и тебе обязательно станет легче, — попросил Люк, чувствуя себя последним лицемером. Сам-то он никогда никому не рассказывал истинную причину разрыва с Флер, а ему постоянно повторяли эту фразу… «Выскажись, и тебе обязательно станет легче». Но он так и не смог заговорить.

По белой как мел щеке скатилась одинокая слезинка.

— Сегодня годовщина.

Годовщина? Но она говорила, что Мэтта с Кометой убили чуть больше года назад…

— Когда Мэтт умер, я была беременна.

Люк сразу похолодел. Беременность. Именно та тема, которой он всегда избегал.

Но если он сейчас оборвет разговор, придется все объяснять, а ему совершенно не хотелось, чтобы Джесс знала, какой он на самом деле неудачник.

Она судорожно вдохнула.

— Утром, перед тем как его убили, мы с Мэттом поссорились из-за какой-то мелочи. Я даже не помню, из-за чего именно. Меня все утро тошнило, а потом я вдруг поняла, что у меня задержка. Купила тест. Узнала, что беременна. Наверное, меня все так бесило именно из-за глупых гормонов. Нужно было сразу же позвонить и все рассказать Мэтту, а вместо этого я решила подождать, пока он вернется домой. Хотела видеть его глаза, когда извинюсь за резкость и обрадую новостью.

Вот только он так и не вернулся и не узнал, что должен был стать отцом.

Люк отлично понимал, что ему нужно что-то сказать, как-то утешить, но он не представлял, что говорить. Не мог дать ей то, что ей сейчас было нужно. Как раньше не мог утешить жену и дать ей то, что нужно было ей.

Не желая, чтобы Джесс по лицу поняла, что с ним что-то не так, он снова крепко ее обнял.

— Годовщина? — осторожно спросил он.

— Я потеряла ребенка. — Она глубоко вдохнула. — Я знаю, что на ранних сроках выкидыши довольно часто случаются, но для меня это стало последней каплей. Я так хотела того ребенка…

Флер хотела ребенка от него, а Джесс от Мэтта. И если Люк и Джесс еще хоть немного сблизятся, она вполне может начать мечтать и о ребенке от него самого. О ребенке, которого он никогда не сможет ей дать.

— Пока я была беременна, я думала, что от Мэтта все же что-то осталось, что через меня он еще хоть как-то связан с этим миром… И после выкидыша я чувствовала себя такой виноватой…

— Дорогая, я даже не знаю, что тебе сейчас сказать.

И как ей помочь, он тоже не знал. Да и как самому себе помочь, если уж на то пошло, он тоже не знал…

Интересно, как бы сложилась его жизнь, не заболей он свинкой в десять лет? Тогда бы у него мог родиться сын. Или дочь. Или и дочь, и сын.

Но тогда бы он никогда не встретился с Джесс, и они не сидели бы вот так в обнимку у нее в гостиной.

— Ты ни в чем не виновата. — Он осторожно поцеловал ее в губы. — Джесс, так у тебя именно поэтому нет тут ни одной фотографии?

— Потому что чувствую себя виноватой и не могу смотреть Мэтту в глаза? — Она прижалась лбом к его лбу. — Да.

— Но сами фотографии у тебя все еще есть?

— Да. В коробках.

— Достань их и регулярно пересматривай. Они — часть твоей жизни, о которой нельзя забывать.

В ее глазах ясно читались боль и сомнение.

— Покажи их мне, — попросил он мягко.

Несколько секунд Джесс просто на него смотрела, явно собираясь отказать, но потом все же кивнула, соскользнула с его коленей и пошла за фотографиями.

Ее не было так долго, что Люк уже встал, собираясь отправиться на ее поиски, но тут она сама вернулась с большой коробкой в руках и молча протянула ему фотографию в рамке.

Что ж, похоже, они поженились, когда им обоим было чуть больше двадцати, решил он, рассматривая молодые свежие лица. А еще этот Мэтт казался хорошим парнем и явно всей душой любил свою молодую жену.

— Из тебя получилась отличная невеста. Вы тут такие счастливые, сразу видно, что вы друг друга любили. — Он легонько погладил ее по лицу. — Никогда не забывай о тех днях и связывавшей вас любви.

И вот он снова лицемерит. Сам он уже целый год не в силах смотреть на свои свадебные фотографии, опасаясь уже на них прочитать на лице Флер следы будущей измены. Люк взялся за следующие фотографии в рамках. Джесс оканчивает университет, Мэтт оканчивает университет, женщина в свадебном платье и Джесс в роли подружки невесты, причем они так похожи, что это явно ее сестра, Кэрли. Еще одна свадьба, и Джесс снова в платье подружки невесты.

— Это Шеннон?

— Да, моя лучшая подруга.

Далее шла групповая фотография. Джесс и, как предположил Люк, ее семья в саду, а в самом центре сидит довольная собака. Комета. Потом пошли фотографии, где Джесс нянчила детей, и Люк невольно сглотнул, стараясь не показывать, как сильно задели его эти снимки. Да и вообще, сейчас дело не в его комплексах, и он затеял этот просмотр, чтобы помочь не себе, а Джесс.

После фотографий в рамках шли альбомы. Свадебный, семейный, собачий…

— Комета, — еле слышно выдохнула Джесс.

Как бы угадав ее состояние, Балу осторожно положила голову ей на колени, и Джесс снова расплакалась, уткнувшись Люку в плечо. И он крепко держал ее, пока всхлипы не утихли, а слезы не высохли.

— Извини, — прошептала она.

— Тебе не за что извиняться.

— Из-за меня ты бездарно проводишь вечер.

— Я бы так не сказал. Ты мне доверилась и выговорилась, рассказав такое, о чем наверняка никому никогда не рассказывала. По-моему, это многого стоит. — Он чуть помолчал и спросил: — Хочешь, чтобы я остался?

— Ты не можешь. Балу.

— Тогда поехали ко мне. Сегодня тебя нельзя оставлять одну.

Но она покачала головой:

— Прямо сейчас мне нужно немного побыть наедине с собой. Но предложение я ценю. — Она пробежалась кончиками пальцев по его щеке. — Спасибо, ты мне очень помог.

— Хорошо, тогда вечер точно прошел не зря. — Люк вдруг с необычайной отчетливостью понял, как важен был этот вечер, раз Джесс сумела перед ним открыться и выговориться.

Главное, чтобы она теперь не захотела от него ответных признаний, на которые он никогда не будет готов.

— Хочешь, я кому-нибудь позвоню? Кэрли? Шеннон?

— Не надо. Я хочу просто помыться и лечь спать. Но я рада, что ты ко мне пришел. — Она крепко его обняла. — Я тебе завтра позвоню.

— Хорошо, но, если передумаешь, звони в любое время, и я сразу же за тобой приеду.

— Спасибо.

Наверное, на этом стоило бы остановиться, но Люк не хотел, чтобы она снова замыкалась в скорлупу.

— А назавтра все в силе?

— Назавтра? Ты о чем?

— В прошлые выходные ты обещала приготовить ужин и погулять с нами по тропе вдоль Темзы.

— Знаешь, еще немного, и ты обставишь мою сестру.

— Я старался, — улыбнулся Люк. — А если ты сейчас согласишься, я даже кекс куплю.

— Ты готов оставить Балу одну дома на время похода в магазин?

— Ну, мне тут недавно посоветовали завести для нее мячик, в который прячут вкусности. А пока наша Мадам будет занята, я успею не просто добежать до ближайшего магазина, но и зайти в отличную пекарню, где делают лучшие в мире кексы. — Он легонько поцеловал ее в губы. — Соглашайся.

— Ладно. — Она глубоко вдохнула. — Обещаю завтра даже не плакать.

— Договорились, — улыбнулся Люк, борясь с желанием просто подхватить ее на руки и увезти к себе. Там он крепко обнимал бы ее и гладил по голове, успокаивая и убаюкивая. Но вместо этого он лишь еще раз ее поцеловал. — До завтра.

Когда Люк ушел, Джесс не нашла в себе сил даже убрать фотографии и сразу же отправилась в ванную. Потом убралась на кухне, совсем уставшая доползла до кровати и рухнула на нее, чувствуя, как по щекам катятся слезы.

Глава 9

Проплакав полночи, Джесс проснулась с больной головой, умылась, выпила две таблетки парацетамола и задумчиво посмотрела на коробку с фотографиями.

Неужели она действительно хочет, чтобы ее прошлое пылилось в дальнем углу? Люк прав: это часть ее жизни. Часть ее самой. Доставая по одной фотографии, она начала расставлять их на каминной полке. Комета. Мэтт. Их свадьба. Окончание университета. Свадьба сестры. Свадьба Шеннон.

Сколько же на этих снимках любви…

Она просто не имеет права запирать все эти чувства в коробку.

Приняв душ, она купила цветы и отправилась на кладбище, где покоились Мэтт с Кометой.

— Привет, Мэтт, — начала она, кладя цветы на могилу. — Я снова расставила фотографии. — Эти снимки все еще причиняли ей боль, ежесекундно напоминая о потере, но она решила, что теперь станет смотреть на них лишь как на часть своего прошлого, без которой не было бы ее настоящей. — Я горевала по тебе целый год, и, возможно, мне пришла пора двинуться дальше и вновь зажить полной жизнью, вместо того чтобы сутками напролет утопать в слезах. — Она сглотнула. — Я всегда думала, что у нас будут дети и мы вместе состаримся. Из тебя бы получился замечательный отец. — К горлу вновь подступили слезы. — Мне так жаль, что я не сумела родить нашего ребенка, и у твоих родителей совсем никого не осталось. — Она немного помолчала. — Но если бы убили меня, я бы хотела, чтобы ты жил дальше и нашел новую любовь. — Но убили не ее, и она чувствовала себя виноватой. — Знаешь, я кое-кого встретила, правда, он совсем не из нашего привычного окружения. Кто бы мог подумать, что всемирно известный актер заинтересуется обычной женщиной вроде меня? Но у него выдался нелегкий период, он потерял любимую, и, возможно, краткий роман сможет помочь нам обоим снова зажить настоящей жизнью. — Она осторожно поправила цветы. — Мэтт, я всегда буду тебя любить. И ты, и Комета навсегда останетесь частью меня. Но я… Как бы я хотела, чтобы все сложилось иначе, но прошлого не исправишь, надеюсь, ты сможешь меня понять.

От легкого порыва ветра ветки зашуршали, словно кто-то едва уловимо шепнул «да»…

С каких это пор она стала такой впечатлительной?

Но, как бы там ни было, возвращаясь домой, она уже чувствовала себя значительно лучше. Словно с окна впервые за долгое-долгое время сорвали ставни, и в него вновь льется солнечный свет.

Неужели сегодня ее жизнь наконец-то изменится?

* * *

Забежав в магазин, Джесс купила все необходимое для обещанного ужина и, подпевая игравшей по радио песне, принялась готовить. Когда же в последний раз у нее было так легко на сердце? Давно. Очень давно. И что-то ей подсказывало, что все это только благодаря обществу Люка и Балу.

Упаковав свои труды в контейнер, Джесс положила его в сумку вместе с вином и остальными покупками и поехала к Люку. Выйдя из метро, она пошла к уже знакомому дому, с каждым шагом чувствуя, как в кровь поступает новая порция адреналина. Когда она звонила в дверь, ей уже казалось, что стук ее сердца слышно по всей улице.

И стоило ей только увидеть открывшего дверь Люка в полинялых джинсах и белой рубашке, как она мигом залилась краской, молясь, чтобы он каким-то чудом не заметил, как она буквально на глазах превращается в его ярую поклонницу.

Разумеется, у его ног вертелась Балу, бешено виляя хвостом, и Джесс сразу же нагнулась приласкать собаку, радуясь, что может хотя бы на пару секунд спрятать лицо.

— Привет, — улыбнулся Люк.

— Тайский зеленый карри с курицей, — объявила Джесс вместо приветствия. — Готовила я утром, так что, пока мы погуляем, курица как раз успеет окончательно пропитаться. — Она вручила ему сумку с продуктами. — А когда мы вернемся, я приготовлю овощи и рис. — Она протянула ему вторую сумку.

— Что это?

— Жасминовый рис, кориандр, кешью, лайм и брокколи. И вино. — Черт, она же сейчас тараторит, как идиотка. Нужно срочно замолчать.

Люк заглянул в сумку.

— Шабли. Отлично.

— Легкое вино с богатым букетом. Оно отлично подходит к карри. — Мэтт был настоящим ценителем вина, и за годы совместной жизни она успела многому у него научиться.

— Хорошо, заходи. Я быстро положу все это в холодильник и соберу Балу.

Сбегав на кухню, он вернулся, взял собаку на поводок и подхватил сумку.

— У меня тут ее миска, бутылка с водой, запас пакетов, — пояснил он. — Пошли, мне уже не терпится поиграть в экскурсовода, — улыбнулся Люк. — К тому же сегодня отличная погода, и мы вполне можем где-нибудь остановиться и поесть мороженого.

— Отлично. — Ну когда же включится разум, и она перестанет мечтать об объятиях и поцелуях? — А как же дурацкая шляпа и темные очки?

Улыбнувшись, Люк достал феску:

— Эта подойдет? Специально для тебя выбирал.

— Ни за что, — рассмеялась Джесс, чувствуя, что напряжение мигом исчезло. — Раз уж сегодня так ярко светит солнце, очки еще можешь надеть, но шляпу оставь дома.

— Ну вот, зачем вообще куда-то идти, если даже шляпу выгулять не получится? — недовольно нахмурился Люк, но в глазах его плясали веселые искорки. — Готова? — Он обернулся на собаку, которая охотно гавкнула и махнула хвостом.

Заперев дверь, Люк уверенно повел ее в сторону реки, проведя мимо каких-то ветхих развалин, оказавшихся, по его словам, остатками главного дома поместья Эдуарда III. Они успели пройти совсем немного, как к ним тут же нерешительно подошли две женщины.

— Извините, — выдохнула одна. — Вы мистер Маккензи?

— Можно просто Люк.

— Вы не против, — одна из них густо покраснела, — вы не против, если я с вами сфотографируюсь?

— Фотографируйтесь, мне не жалко. Как вас зовут?

— Диана.

— Приятно с вами познакомиться, Диана.

Она покраснела еще гуще.

— Вы так здорово играете в «Вечной любви».

— Спасибо.

— А можно моя подруга тоже с нами сфотографируется?

Люк оглянулся на Джесс.

— Давайте я вас сфотографирую, — предложила она. — Куда тут нажимать?

Для надежности щелкнув камерой пару раз, Джесс вернула фотоаппарат Диане, а Люк подписал обеим женщинам протянутые бумажки и на прощание поцеловал их в щеки.

— Собака уже устала нас ждать, так что извините, — улыбнулся он. — Приятного вам вечера.

— И часто у тебя так просят автографы с фотографиями? — уточнила Джесс, когда они двинулись дальше.

— Достаточно, но это даже хорошо. Если бы люди не ходили на мои фильмы, мне не на что было бы жить.

Джесс нравилось, что он так скромно признает свою зависимость от поклонников.

— А как насчет папарацци?

— Обычно они охотятся лишь за теми, вокруг кого происходят какие-то громкие скандалы, а меня обычно не трогают. Я слишком скучен.

— Ну конечно, — рассмеялась Джесс. — По мне, так ты весьма интересный рассказчик, и я хочу побольше узнать об истории Лондона.

Приподняв темные очки, он пристально на нее посмотрел.

— Если хочешь знать, я смертельно оскорблен, — объявил он, прижимая руку к груди. — Я старательно рассказываю тебе скучные истории, а тебе не скучно. Я этого не вынесу.

— Ладно, обещаю исправиться, но только если вы и дальше продолжите играть в экскурсовода, мистер Маккензи.

— Тогда не забывай, что ты сама напросилась. Итак, продолжим. Здесь у нас паб «Энджел», прошу обратить внимание, что паб стоит на этом месте уже более пяти сотен лет. Считается, что именно здесь капитан «Мейфлауэра» набирал себе команду, а капитан Кук продумывал путешествие в Австралию.

Дальше дорога вела к пабу «Мейфлауэр».

— Видимо, его назвали в честь корабля?

— Верно. К тому же его построили пилигримы, и это единственное в Англии место, где официально продаются американские марки.

— Серьезно?

— Серьезно.

— Откуда ты все это знаешь?

Люк поморщился:

— Тебе честно сказать?

Она кивнула.

— За прожитые здесь годы я успел сходить на пару экскурсий, при этом у меня довольно хорошая память, вот я кое-что и запомнил.

— Ну конечно, тебе же постоянно приходится заучивать диалоги.

Наслаждаясь прогулкой, они шли все дальше, и Люк продолжал показывать ей местные достопримечательности.

— Знаешь, если тебе когда-нибудь надоест сниматься в кино, из тебя мог бы получиться отличный экскурсовод.

— Спасибо, — улыбнулся Люк.

Пока они шли, их руки пару раз случайно соприкасались, и каждый раз Джесс ощущала эти прикосновения с такой силой, словно хваталась за оголенные провода, а от пальцев по всему телу разбегались теплые огоньки.

А потом вдруг его пальцы переплелись с ее, и Джесс растворилась в чудесных ощущениях.

Ни один из них не сказал ни слова, а солнце светило все так же ярко над головой, но Джесс теперь шла держась за руку с одним из самых красивых мужчин в мире.

Люк выпустил ее руку, только когда они добрались до парка, да и то лишь затем, чтобы напоить Балу. Сама же Джесс решила воспользоваться возможностью и купила им обоим по мороженому.

— Разве может быть что-нибудь лучше раннего английского лета, когда кругом цветут цветы и сонно жужжат пчелы?

Это цитата? Не желая показывать свое невежество, она не стала уточнять.

Они неторопливо съели мороженое, а потом Люк потянулся и объявил:

— Думаю, нам пора возвращаться.

Он уверенно взял ее за руку.

Черт.

Ну и что она теперь скажет Кэрли с Шеннон? Что она вот так запросто прогуливалась за ручку вдоль Темзы с актером, по которому они годами сходили с ума? Да сестра с подругой — это еще полбеды, как все это объяснить самой себе?

У них же нет будущего! Слишком разная у них жизнь.

Но, может, не стоит лишний раз задумываться и строить какие-то далекоидущие планы? Не лучше ли просто наслаждаться близостью, по которой они оба успели соскучиться?

Вернувшись к Люку, они устроились на балконе с чаем.

— Мы отлично погуляли, — улыбнулась Джесс. — Спасибо тебе за экскурсию.

— Всегда пожалуйста. — Люк официально признан одним из красивейших людей планеты, но при этом ведет себя так, словно и не знает об этом. И с ним действительно интересно.

Как только Флер могла променять его на кого-то другого?

Но спрашивать Джесс, конечно, не станет.

— Ладно, мне нужно доделать ужин.

Балу согласно гавкнула, и они с Люком рассмеялись.

— Извини, дорогая, карри не для лабрадоров, — улыбнулась Джесс, гладя собаку. — Но тебе я тоже кое-что принесла. — Она вытащила из кармана собачий бисквит.

— Похоже, ты всегда наготове.

— Конечно. Как и ты. Просто угощения для собак осязаемы, а вот если ты не скажешь, то никто и не заметит, что у тебя в голове промелькнули строчки Шекспира.

— Наверное. — Люк развел руками. — Но я полжизни провел на сцене и не могу иначе.

— А что тебе больше всего нравится у Шекспира?

— «Много шума из ничего», что и неудивительно, ведь именно эта пьеса принесла мне успех. А еще «Макбет». Когда я вспоминаю про «завтра, завтра, завтра», у меня каждый раз заново сжимается сердце. Шекспир столько всего потерял… Ну а ты что предпочитаешь?

— «Много шума из ничего» мне нравится. Как и всем, в общем-то, наверное, это из-за счастливой развязки. Моя сестра — учитель английского, и обычно хотя бы раз в год мы с ней ходим на «Двенадцатую ночь», особенно когда ее дают ближе к Рождеству. Мне всегда кажется, что с Мальволио все слишком плохо обращаются, но начало хорошее.

Прикрыв глаза, Джесс наслаждалась красивым голосом.

— Ты отлично декламируешь, — улыбнулась она, когда Люк закончил. — А Орсино ты играл?

— Один раз, но… не мой это персонаж, я бы предпочел сыграть Фесте. Он самый интересный шут в творчестве Шекспира.

Во всем этом разговоре было что-то нереальное.

— Знаешь, мне просто не верится, что я обсуждаю Шекспира со всемирно известным актером. Особенно если учитывать, что из нас двоих только ты во всем этом разбираешься.

— Ну, вообще-то твоя точка зрения ничуть не хуже моей. Шекспир писал для всех.

— Но ты изучал его работы и представляешь, что стоит за его персонажами. Кто они такие и с чем их едят. — Наверняка они с Кэрли нашли бы общий язык и отлично побеседовали бы. Может, даже немного поспорили…

— Это часть моей работы, а вот как подступиться к твоей, я даже и не знал. Для меня Балу и двух минут спокойно посидеть не хотела, а для тебя сразу начала танцевать.

— Но в итоге она и для тебя станцевала, — напомнила Джесс. — Но я все-таки предлагаю поужинать.

— Как скажешь. Доверишь мне приготовление соуса?

Оскароносный актер просит разрешения исполнять обязанности младшего повара?

Джесс взялась за рис с брокколи, а Люк принялся старательно нарезать кориандр и мельчить орешки кешью. Как же давно она ни с кем не готовила бок о бок… Она сразу же вспомнила, как они по вечерам вместе с Мэттом трудились на кухне.

— Воспоминания в голову лезут? — мягко спросил Люк.

— Да, — тихо признала Джесс. — Я уже и забыла, как мне нравится готовить с кем-нибудь вместе. А тебе?

— Флер никогда не любила вертеться на кухне. Обычно мы куда-нибудь ходили или готовил я. — Люк улыбнулся. — Поверь, я не только нарезанные овощи могу поджарить, я действительно хорошо готовлю.

— Да верю я тебе, верю, — рассмеялась Джесс, радуясь, что он так легко разрядил атмосферу.

Когда все было готово, Люк разлил вино по бокалам, и они снова устроились на балконе.

— И чем же ты собралась меня кормить?

— Ты гурман и тебе действительно интересно? Тогда попробуй сам угадать.

— Ладно. — Люк осторожно попробовал. — Кокосовое молоко, зеленый стручковый перец, чеснок, листья и сок лайма, кориандр. — Он на пару секунд задумался. — Рыбный соус.

— А еще?

Люк покачал головой:

— Сдаюсь.

— Лимонное сорго и калган.

— То есть ты все-таки тоже смухлевала и взялась за готовые продукты из баночек?

— Нет, — рассмеялась Джесс. — Мне слишком нравится аромат настоящих трав и специй, чтобы заменять их полуфабрикатами.

— Тогда нам нужно было гулять в другую сторону. Там когда-то были склады специй, которые теперь переделали под роскошные квартиры, но старые кирпичи и таблички, указывающие, где что хранилось, все еще живы. Предание гласит, что первые жильцы, поселившиеся в тех квартирах, наслаждались ароматами хранившихся там сотню лет назад товаров.

— Отличная история, но, чтобы там поселиться, нужно было или очень сильно любить доставшуюся тебе специю, или всю жизнь страдать от невыносимой вони, если запах пришелся тебе не по вкусу.

Покончив с курицей и карри, они перешли к купленному Люком торту со взбитыми сливками и фруктами, а потом он милостиво позволил ей помочь отнести посуду на кухню, но строго-настрого запретил ее мыть, объявив, что для этого есть посудомоечная машина.

Сварив итальянский кофе из поджаренных зерен, они снова вернулись на балкон, наблюдая, как по Темзе плывут прогулочные лодки, а в домах по соседству постепенно загораются окна. Устав сидеть, Джесс облокотилась на перила. Люк устроился рядом и обнял ее за плечи, а дальше кто-то из них слегка повернулся. Она даже не поняла, кто именно, и через секунду он снова крепко держал ее в объятиях и целовал.

Она отлично понимала, что нужно отстраниться, разом положив всему конец, сказать, что у них чисто дружеские отношения…

Но как же давно она не целовалась, раз успела позабыть, насколько ей нравится этот процесс… Короткие игривые поцелуи, от которых по позвоночнику бегут огоньки желания, или долгие и сладкие, от которых внутри тебя все так и застывает в предвкушении нового и неизвестного… Ну и как тут устоять?

Приоткрыв рот, она впустила его чуть глубже, и крохотные огоньки сразу же сменились бешеным пламенем.

Когда Люк наконец-то от нее оторвался, Джесс увидела, что его зрачки расширены, губы покраснели и припухли, а щеки слегка зарумянились. Наверное, сама она сейчас выглядит точно так же.

— Ну, я на это не рассчитывал, —осторожно заметил он.

— Нужно быть разумными, — согласилась Джесс.

Он легонько погладил ее по лицу.

— С тобой я не могу думать разумно.

— Я тоже. — Подавшись вперед, она еще раз его поцеловала.

— Останешься у меня ночевать?

Остаться.

Провести с ним ночь.

Заняться любовью и вновь открыть ту часть себя, что так долго была под замком.

Заманчиво. Очень заманчиво.

Но слишком быстро. Они едва друг друга знают и живут в совершенно разных мирах. Люк — не просто человек, с которым она познакомилась на работе, а актер мирового уровня. Талантливый, сногсшибательно красивый и всемирно известный.

— Я…

Он еще раз легонько ее поцеловал.

— Я понимаю, все слишком быстро. Да и в любом случае… — Оборвав себя на полуслове, он не договорил.

— Что? — Она впервые видела, что он нервничал.

— Джесс, ты мне нравишься, и мне кажется, что я нравлюсь тебе.

Осторожно кивнув, Джесс ждала продолжения.

— Мы познакомились совсем недавно.

Верно.

— И еще слишком рано для такого разговора.

— Какого такого? — уточнила она.

Он вздохнул.

— С моей стороны нечестно продолжать такие отношения, умолчав о кое-чем важном. Помнишь про конфиденциальность?

Она кивнула.

Такое чувство, словно он свалился с лестницы, вот только непонятно, сколько до земли лететь.

Но Джесс имеет право все знать.

— Даже не представляю, с чего начать. Просить или рассказывать.

Она явно ничего не понимала.

— О чем просить? Что рассказывать?

— Правду. Ты имеешь право знать. — Особенно после того, что она сама вчера ему рассказала.

Подавшись вперед, она взяла его за руку:

— Когда что-то долго держишь в себе, потом очень сложно открыться и рассказать всю правду. Мне вчера тоже было непросто, но, как ты и сказал, нельзя все держать в себе, если выговориться, станет легче.

Не обязательно. После таких признаний все может разом закончиться.

Но Джесс больше ничего не говорила, лишь молча сжимала ему руку.

Он глубоко вдохнул.

— Я скажу тебе то, что еще никому не говорил. Даже Моника не знает. Точнее, никому, кроме одного человека. — Но Флер осталась в прошлом, и ее можно не считать. — Я не могу иметь детей.

— И?..

По ее лицу ничего нельзя было понять, но, раз он все-таки нашел силы начать, теперь нужно заканчивать.

— Именно поэтому мы с Флер и расстались. В детстве я переболел свинкой и теперь бесплоден, поэтому не мог дать ей ребенка, о котором она мечтала. Во всяком случае, не мог дать ей без сложных процедур и лекарств, которые все равно могли не подействовать. — Люк сглотнул. — Но ее это не устраивало, так что она нашла себе любовника, о котором я узнал, лишь когда она забеременела, потому что моим ребенок быть не мог. Даже тогда я готов был ее простить и вырастить малыша, как своего собственного, но она объявила, что связалась со мной лишь ради успешной карьеры, а меня самого она никогда не любила.

Джесс придвинулась к нему чуть ближе, как бы желая поделиться той силой, что он помог ей вновь обрести.

— Я незнакома с твоей бывшей, но мне как-то не верится, что можно быть такой жестокой эгоисткой. Ее поступок… у меня просто слов нет, это ужасно. — Джесс явно разозлилась, как злилась и при их первой встрече, когда он безо всякой подготовки свалил на нее заботу о собаке. — Попадись она мне сейчас, я бы ее хорошенько встряхнула, а еще лучше вообще придушила. Ты же не виноват, что в детстве болел свинкой. Как у нее только язык повернулся такое сказать?

— Она отчаянно мечтала о ребенке. А я не мог ей его дать.

— Есть много разных способов завести ребенка. Если обычным путем не получается, а процедур и операций не хочется, всегда можно кого-нибудь усыновить или взять под опеку. Но она не оставила тебе ни единого шанса. Нельзя быть такой эгоисткой и изменять мужу, думая лишь о своих желаниях… — Она покачала головой. — Не понимаю я таких людей. Если ты действительно кого-то любишь, нужно говорить и вместе искать решение. Если постараться, выход почти всегда можно найти.

Да, он и сам так думал.

— С моей стороны не слишком тактично спрашивать, особенно после вчерашнего… — Люк закусил губу. — Джесс, я бы с радостью узнал тебя поближе. Так близко, как только смогу, но теперь я знаю, что ты хочешь детей, и ты должна понимать, если мы будем вместе, от меня ты их не заведешь. Для Флер эта цена оказалась слишком высока.

— Но я не Флер.

Но это еще не все.

— И я не уверен, что смогу когда-нибудь дотянуть до уровня Мэтта. Если верить твоим словам, он был потрясающий человек.

— Он действительно был потрясающим, но тебе не нужно пытаться его превзойти. Вы совершенно разные, и я не собираюсь вас сравнивать.

— Ладно, как скажешь. И что дальше? Кто мы теперь друг другу?

— Я не знаю, я всего лишь обычная женщина. — Ну конечно. Чем дальше, тем сильнее ему казалось, что в Джесс Гринэйкр вообще нет ничего обычного. — Это ты у нас мировая знаменитость, у которой незнакомые люди просят на улице автограф.

— Тебе это не нравится?

— Да нет, это часть твоей работы, часть твоей жизни, но я не гожусь для Голливуда и сомневаюсь, что смогу там прижиться.

— Ну, вообще-то на съемках ты всем нравишься, а это о чем-то да говорит.

— Я не нравлюсь Мими.

— Потому что ты женщина, — улыбнулся Люк, — не бери в голову, она не показатель. — Он взял ее за руку. — Главное, ты нравишься мне, а я, кажется, нравлюсь тебе. И я хочу посмотреть, куда это чувство нас приведет. Если ты готова не обращать внимания на легкую хаотичность моей жизни, периодические набеги журналистов и всегда будешь помнить, что у нас не может быть совместных детей, во всяком случае, без медицинского вмешательства, да и тогда не будет никаких гарантий, что что-то выйдет, тогда, наверное, у нас может что-нибудь получиться.

— Как показывает мой личный опыт, гарантий не бывает нигде и ни в чем. — Она глубоко вдохнула. — Значит, ты, я и Балу.

Услышав свое имя, собака махнула хвостом.

— Ты, я и Балу, — эхом повторил Люк. — Но прежде чем решать, все же подумай. Давай я отвезу тебя домой, а завтра еще раз все обсудим.

— Хорошо, завтра еще раз все обсудим.

Люк отвез ее домой и на прощание лишь легонько поцеловал в щеку, чтобы она могла спокойно все обдумать и принять решение, полагаясь лишь на рассудок, а не на физическое влечение.

Но при этом он надеялся, что правильный для нее выбор совпадет с его собственными желаниями.

Глава 10

Джесс все тщательно обдумала.

Люк полностью открылся и был абсолютно честен.

Если она решит пойти с ним по одной дороге и посмотреть, куда та их приведет, ее жизнь полностью изменится. Они станут встречаться под бдительным прицелом объективов журналистов, а каждый шаг получит не только публичную огласку, но и множество интерпретаций, не имеющих никакого отношения к их истинным чувствам. А они все равно не смогут ничего с этим поделать и будут просто закрывать глаза на глупые статьи в дурацких журналах…

А если они действительно захотят завести ребенка, тогда им еще придется обращаться в медицинский центр или в агентство по усыновлению… Глупо себе врать, она хочет детей и рано или поздно обязательно их заведет.

Но все эти минусы перевешивал один большой-пребольшой плюс. Сам Люк, который вновь научил ее улыбаться и заставил снова поверить в себя. Он увлеченно слушал и принимал ее чувства во внимание, не считая, что она обязана целиком и полностью под него подстраиваться. А еще рядом с ним ее сердце начинало биться чуточку быстрее, не потому, что она находилась в обществе невероятно красивого и харизматичного актера, а потому, что встретила человека, рядом с которым ей действительно хорошо.

Так стоит ли соглашаться и вновь всем рисковать?

Или раз и навсегда перестраховаться и отказаться от нежданного подарка судьбы?

Так ничего и не решив, Джесс уснула и проснулась с улыбкой на губах и мыслями о Люке.

Ну и о чем тут тогда раздумывать?

Схватив телефон, она написала: «Я приняла решение».

Через пять минут он перезвонил.

— Привет, как спала?

— На удивление хорошо, а ты?

— Без комментариев. Так ты все обдумала?

— Да.

— И?..

— Ты все еще уверен, что хочешь продолжения? — Сперва Джесс решила убедиться, что для него ничего не изменилось.

— Конечно, а ты?

— Я понимаю, что никаких гарантий не будет, но не хочу сидеть через тридцать лет и гадать, что было бы, скажи я да.

— Это такой невероятно сложный способ сказать да, мисс Гринэйкр?

— Дай подумаю, видимо, это значит… — Она старательно выдержала паузу, заставив Люка застонать от нетерпения. — Да.

— Можем мы с Балу сейчас к тебе приехать?

— Да.

— Хорошо, тогда собирайся, сходим куда-нибудь пообедать.

Настоящее свидание.

Первое настоящее свидание только что сложившейся пары.

— Тогда до скорого.

Положив трубку, Джесс быстро помылась и замерла в нерешительности. Что же надеть? Придирчиво осмотрев гардероб, она резко себя одернула. Что это на нее вдруг нашло? Если бы Люка заботили платья, он мог выбрать себе какую-нибудь стильную актрису с отличным вкусом, но вместо этого выбрал ее. Так не все ли равно, что она наденет?

Остановив свой выбор на темных брюках и летнем топике, она в спешке переоделась, как раздался звонок, и, открыв дверь, она обнаружила Люка с огромным букетом летних цветов. Розовые гермины, лиловые агапантусы, белые розы и маленькие хризантемы.

Любуясь огромным букетом, Джесс невольно улыбнулась:

— Красота какая! Спасибо тебе, пойду поставлю их в воду. Кофе налить?

— Вообще-то я думал, что мы погуляем. Теперь твоя очередь играть в экскурсовода.

— Тогда тебе остается лишь посочувствовать, я совсем не знаю эту часть Лондона.

— Не страшно. Мы немножко смухлюем и обратимся за помощью к Интернету. — Он вытащил из кармана телефон.

— Ты на все можешь найти ответ?

Люк развел руками:

— Стараюсь по мере сил.

Посмотрев карту, они отправились в ближайший парк, где Джесс с удовольствием развалилась на траве, тиская собаку, а потом отыскали паб со столиками во дворе и отлично перекусили, пока Балу дремала у их ног.

Но стоило им вернуться к дому Джесс, как ее сразу же окликнули:

— Мисс Гринэйкр, вы помните, что согласно договору аренды вам нельзя заводить собак?

Черт. Сосед все-таки успел на них пожаловаться.

— Извините, мистер Брайт.

— Вообще-то это я виноват, — вмешался Люк. — Я присматриваю за Балу и не могу оставить ее дома одну. Надеюсь, правила разрешают заходить в гости с собаками?

— Я вас знаю? — нахмурился домовладелец.

— Люк, это мистер Брайт, мой домовладелец. Мистер Брайт, это мой друг, Люк Маккензи.

— Так и знал, что я вас уже видел! Моя жена обожает ваши фильмы, подарите ей автограф?

— С удовольствием. Если хотите, я могу завтра через Джесс передать подписанную фотографию.

— Вы ее очень обрадуете.

Что ж, похоже, в знаменитости есть свои плюсы, во всяком случае, мистер Брайт сразу подобрел.

— Как ее зовут?

— Мэри.

— Хорошо, я завтра обязательно передам для нее через Джесс подписанную фотографию, — кивнул Люк.

— Спасибо. Мисс Гринэйкр, не забывайте, что договор аренды запрещает вам держать собак, но, думаю, конкретно эта собака вполне может ходить к вам в гости. Ненадолго. Только следите, чтобы она ничего не грызла и не портила.

— Я обязательно за этим прослежу, — пообещал Люк.

— Хорошо, удачного вам дня.

Как только они вошли в квартиру Джесс и посмотрели друг на друга, не сговариваясь, рассмеялись.

— Извини.

— Ничего, к тому же это я привел Балу, мне и разбираться с хозяевами.

— Ладно, в любом случае Балу теперь может официально ходить ко мне в гости. — Джесс приласкала собаку. — Хорошо, когда все хорошо. Пойду включу чайник и налью ей воды, а ты пока располагайся.

Пока она ходила на кухню, Люк огляделся по сторонам. Что ж, похоже, она все-таки прислушалась к его словам, раз на каминной полке появились фотографии. И когда Джесс вернулась с двумя чашками кофе и путавшейся под ногами собакой, Люк крепко ее обнял. Просто так.

Дни шли за днями, и чем дальше, тем больше Джесс наслаждалась своей новой жизнью. Интересная, пусть порой и утомительная работа, всегда следующая за ней по пятам собака, вечера с Люком…

В четверг он отправился встречать тетю в аэропорт, а следующим утром предложил вместе поужинать и, когда Джесс охотно согласилась, добавил:

— Только на этот раз мы пойдем не ко мне, а к Монике.

Он хочет познакомить ее с тетей? С той тетей, с которой он так близок и которая спасла Балу? Джесс почувствовала, как внутри ее нарастает паника. Нет, они, конечно, теперь официально встречаются, но пока что старались не выставлять свои отношения напоказ и на съемках держались строго профессионально.

Но встреча с родственниками… Это равносильно открытому объявлению серьезных намерений.

— Расслабься, — улыбнулся Люк, явно угадав ее мысли. — Она хочет познакомиться с тобой, потому что ты все это время присматривала за Балу, и лично поблагодарить. Ничего особенного.

Но сомнения у Джесс все равно остались. Купив в перерыве охапку подсолнухов, вечером она спросила у Люка:

— Ничего, если я приду с цветами?

— Приходи, они ей понравятся.

На этот раз они поехали не к Темзе, а в другой престижный район Лондона, Ноттинг-Хилл, и Джесс невольно отметила, что Люк не просто богат, но и вырос в состоятельной, влиятельной семье. В отличие от нее самой.

Когда они наконец добрались до места, Джесс первым делом отметила, как сильно Люк похож на свою тетю.

— Здравствуйте, приятно с вами познакомиться, — улыбнулась она, почему-то вдруг резко застеснявшись.

— Спасибо за цветы. Люк, поставишь их в воду?

— Конечно, я даже сам готов что-нибудь заказать. Как насчет китайской кухни?

— Сам решай.

Пока Люк ходил на кухню, они немного поговорили ни о чем, но стоило ему вернуться, как он сразу же предложил:

— Покажешь Мон, чему ты научила Балу?

— Ну, если ты настаиваешь…

— Настаиваю.

Застеснявшись еще больше, Джесс включила музыку и повторила заученный танец.

— Невероятно, — выдохнула Моника, лаская собаку. — А ты неплохо поработала.

— И все благодаря случайному разговору с незнакомой девочкой в парке. Я учила Балу простым командам, а она засмотрелась на нас, сказала, что недавно видела по телевизору танцующую собаку, и предложила научить танцевать и Балу. Я решила попробовать, и оказалось, что Балу просто создана для таких занятий.

— Да, она действительно молодец, — заметила Моника, пристально посмотрев на Люка. — И отлично впишется в твою жизнь под прицелом кинокамер.

— Мы это уже обсуждали, только не вздумайте объединять усилия с Джесс.

— А ты попробуй нас останови, — усмехнулась Джесс, чувствуя, как ломается лед, и начала с воодушевлением рассказывать о дрессировке Балу.

— Я хотела поблагодарить тебя, — начала Моника, когда Люк ушел выгулять Балу в саду, — за то, что ты снова научила Люка улыбаться.

Джессика почувствовала, что краснеет, и Моника похлопала ее по руке.

— Я ничего ему не скажу, но он, наверное, и сам обо всем догадался.

— Я знаю, что вы близки, он много о вас говорит. — А вот о родителях всего пару раз упоминал.

— Он лучший племянник, о котором только можно мечтать.

— К тому же, судя по его словам, еще и единственный.

— Он мне почти как родной сын, и я люблю его всем сердцем. Сестру я тоже люблю, но при этом понимаю, что мать из нее получилась не слишком хорошая.

Понимая, что услышанное должно остаться между ними, Джесс осторожно шепнула:

— Все строго конфиденциально.

— Что? Ах да, ваши съемочные правила. Спасибо, что понимаешь, — кивнула Моника. — Я просто скажу, что Люк рос среди белых ковров и постоянно ее разочаровывал. И ее, и ее мужа. Они даже сейчас втайне надеются, что рано или поздно он все-таки оставит сцену и станет юристом в семейной конторе, оправдав возложенные на него ожидания.

— Из него получился бы отличный адвокат. Дотошность и умение держаться сделали бы ему карьеру и там.

— Верно, — согласилась Моника.

— Но счастья бы он там не нашел. Сама я из более бедной семьи, но, думаю, мне повезло гораздо больше. Родители всегда говорили, что, пока мы с сестрой счастливы, они будут нас поддерживать в любом начинании.

— Разумный подход. Сама я детей так и не завела, но всегда с радостью приглашала к себе Люка и занималась с ним всякой ерундой. Рисовала, клеила и мастерила всякие поделки, кидалась тестом, пекла кексы…

— А потом поддерживали, когда он решил стать актером.

— Разумеется, я его поддержала, ведь тогда он впервые нашел занятие себе по сердцу. А теперь он нашел еще и тебя. Поверь, дорогая, я уже очень-очень давно не видела его таким счастливым.

Сама Джесс тоже давно не чувствовала себя такой счастливой. Но пришла она сюда не для этого разговора.

— Я хотела кое-что у вас спросить. Неужели все собачьи гостиницы действительно были переполнены?

— Нет, — признала Моника, — но я решила рискнуть.

— Оставить недрессированную собаку со сложным прошлым на совершенно неподготовленного человека… Вы действительно очень сильно рисковали.

— А ты мне нравишься, — рассмеялась Моника. — Ты прямо говоришь, что думаешь, и ты права. Если бы я знала, что сломаю ногу и не смогу при необходимости забрать Балу… Ты просто не представляешь, как тяжело мне было в больнице, теперь я хотя бы могу заниматься домашними делами, а лежа в больнице, я чуть с ума не сошла.

— Да, Люк говорил, что вы уже через день на стенку полезете.

— Он верно подметил.

— Что я верно подметил? — спросил вернувшийся Люк, услышав лишь самый конец разговора.

— Что я не вынесу больничного безделья, а дома я, по крайней мере, могу чем-нибудь заняться.

— Только не вздумай перенапрягаться и помни, что, если что-нибудь понадобится, я всегда готов помочь.

— Со мной все в порядке, не надо вокруг меня суетиться.

— Я серьезно. Если не пообещаешь себя беречь, я спущу на твой обувной шкаф собаку.

Переглянувшись с Моникой, Джесс улыбнулась. Еще немного, и Люк окончательно признает Балу своей собственной.

С каждым днем они все сильнее сближались, и Джесс уже начала всерьез подумывать, что, несмотря на все различия, у них все-таки может что-то получиться.

Что они все-таки смогут быть вместе.

И когда в субботу они сидели в обнимку на балконе, Люк тихонько попросил:

— Джесс, оставайся у меня ночевать.

Остаться.

Заснуть в его объятиях, чтобы потом вместе проснуться.

Какая-то ее часть именно об этом и мечтала, но была еще и вторая, напуганная и осторожная. А что, если он в ней разочаруется?

— Но у меня с собой ничего нет, — запротестовала она.

— У меня есть запасная зубная щетка и стиральная машина, а ванная полностью в твоем распоряжении.

— У тебя все так просто звучит…

— А к чему создавать ненужные сложности? — Он легонько ее поцеловал. — Просто оставайся, я не стану на тебя давить и ни к чему принуждать. Если хочешь, можешь вообще спать в комнате для гостей.

— Я хочу остаться.

— Но?

— Но у меня уже очень давно ничего такого не было. Что, если я тебя разочарую?

— Уж кто-кто, а ты меня точно никогда не разочаруешь.

И все вдруг действительно стало очень просто.

Балу впервые послушно осталась ночевать в собственной постели, а сами они пошли в спальню.

— У тебя здесь самый красивый вид из окна, — все еще немного смущаясь, объявила Джесс.

— Возможно, но прямо сейчас меня ждет еще более прекрасный вид, — усмехнулся Люк, неторопливо ее раздевая и осторожно поглаживая каждый сантиметр ее тела, пока сама она в свою очередь раздевала и ласкала его.

— На всякий случай предупреждаю, что ни на чем подобном я не настаивал, — объявил Люк, вытаскивая из портмоне презерватив, — а журналисты сильно преувеличивают количество моих женщин.

— Может, еще скажешь, что в фильмах все очаровательные улыбки и убийственные взгляды за тебя исполняет дублер? — усмехнулась она. — Кого у нас там официально признали мистером Очарование?

— Уж не знаю, кто кого и кем признал, но эти люди явно не видели меня с утра лохматым и небритым. И чертовски недовольным и ворчливым до первой чашки кофе. — Он снова ее поцеловал. — Можешь считать это предупреждением.

Когда Джесс проснулась, чувствуя себя раз в десять счастливее, чем была вечером, Люк сразу же ее поцеловал, прижимая к себе.

— Все хорошо?

— Даже лучше, чем хорошо. — Она легонько потерлась об него всем телом. — Кто там говорил, что плохо с утра выглядит? Да еще всем недоволен и ворчит?

— Ну а разве нет? Взъерошенные волосы, щетина, круги под глазами, потому что кое-кто не давал мне всю ночь спать…

Рассмеявшись, Джесс снова его поцеловала.

— Знаешь, если бы твое жюри тебя сейчас увидело, тебе обязательно дали бы награду за самый красивый образ. Поверь, лучше, чем ты, сейчас выглядеть невозможно.

— Если что, на комплименты я не напрашивался.

— А это и не комплимент. Просто ты невероятно красив.

— Ты тоже.

— Ну конечно, — фыркнула Джесс. — Я самая обычная, в отличие от твоих партнерш по съемкам.

— Их красота на девяносто процентов сводится к макияжу и хорошему освещению. Она нереальна. В отличие от твоей. К тому же внешность не главное, гораздо важнее те чувства, что ты во мне разбудила. Проснувшись с тобой, я чувствую себя хорошо даже без кофе. Раз ты рядом, меня ждет отличный день, а что еще нужно для счастья?

— Это самое приятное, что мне когда-либо говорили.

— Вот только у меня есть собака, которая наверняка уже разнесла всю кухню, потому что ей впервые пришлось ночевать одной. Поэтому вместо того, чтобы наброситься на тебя с новыми силами, я пойду ее выгуливать. Только сперва приберусь на кухне и сварю тебе кофе.

— Может, тебе помочь?

— Нет. Отсыпайся.

Но буквально через пять минут он вернулся с Балу и двумя чашками кофе.

— Как там поживает твоя кухня?

— Великолепно. Даже не ожидал, думал, Балу там все перевернет с ног на голову, а она ни одного шкафчика не взломала и ничего не сгрызла.

Просто собака наконец-то почувствовала себя в безопасности. Почувствовала, что у нее есть настоящий дом.

— Хорошая девочка, — улыбнулась Джесс, лаская Балу. — Именно так мы и проводили субботние утра, если не нужно было идти на дежурство. Кофе, газеты, кровать и развалившаяся в ногах собака.

Люк вздрогнул.

— Извини, я не…

— Ничего, все хорошо. — Джесс легонько поцеловала его в губы. — Это счастливые воспоминания. Как ты и сказал, они — моя неотъемлемая часть, а сегодня нас ждет отличный день.

Чем дальше, тем чаще Джесс оставалась у него ночевать, лишь изредка забегая к себе за свежей одеждой или какими-нибудь мелочами. Но в тот день, когда ей нужно было выступать в суде на слушании дела попытавшегося ее ограбить парня, они договорились, что Люк заберет Балу у Моники, а потом они встретятся у нее на квартире.

Вот только стоило Джесс прийти домой, как в дверь позвонили.

— Кэрли! — удивленно воскликнула она, увидев сестру.

— Я не вовремя?

— Да нет, почему? Просто неожиданно получилось. Пойдем на кухню, — предложила она, обнимая сестру и отчаянно надеясь, что Люк задержится и придет уже после того, как сестра убежит.

Но у нее явно было болтливое настроение, и уходить она не торопилась.

Когда в дверь снова позвонили, Джесс вздрогнула.

— Наверное, соседу что-нибудь понадобилось, — выдохнула она, отлично понимая, что это Люк.

— Ко мне сестра в гости зашла, — шепнула она, открывая дверь.

— Это проблема? — Он удивленно приподнял бровь. — Она думает, что тебе еще рано с кем-нибудь встречаться?

— Нет, но…

— Джесс, все в порядке? — Выглянувшая из кухни Кэрли так и замерла с открытым ртом. — Бог ты мой! Это же Люк Маккензи!

— А ты, видимо, Кэрли? Приятно познакомиться.

— Я… ты… Бог ты мой!

— Жаль, что я это не сняла. Кэрли впервые в жизни не может и двух слов связать.

Кэрли кашлянула.

— Люк Маккензи, — повторила она.

— И Балу, — добавил Люк, указывая на собаку. — Но раз Джесс мне с ней помогает, ты, наверное, и так про нее все знаешь.

— Помогает? — Кэрли перевела взгляд с Люка на обнимавшую собаку Джесс. — Ты же говорила, что работаешь на съемках?

— Верно, ассистентом. И помимо всего прочего в мои прямые обязанности входит присмотр за собакой главного актера, которая так и норовит погрызть дорогие дизайнерские туфли. Проходи, Люк, кофе будешь?

— Спасибо.

Люк поцеловал ее в губы, и Джесс сразу же покраснела. Если ей и удалось убедить сестру, что их отношения строго профессиональны, теперь она явно все правильно поняла.

— Вы… Ты с самим Люком Маккензи… Ты…

Но стоило Кэрли немного освоиться и осознать, что ее маленькая сестренка встречается не с кем-нибудь, а с Люком Маккензи, и прекратить вздыхать и удивляться, как разговор сразу же наладился. Они отлично посидели, наслаждаясь кофе и разговором о кино и литературе. Разумеется, Шекспира они тоже обсудили.

— Да, кстати, спасибо за подписанную фотографию, — уже прощаясь, поблагодарила Кэрли. — Жаль только, Шеннон со мной не пошла.

— Ничего, — улыбнулся Люк. — Если хотите, приходите ко мне все вместе в субботу. Ты, Шеннон, ваши мужья, родители, я всем буду рад.

— Я совсем не хотела напрашиваться!

— А ты и не напрашивалась, я сам вас приглашаю.

Кэрли вопросительно глянула на Джесс.

— Приходите, — кивнула та, а потом, закрыв за сестрой дверь, спросила: — Моих родителей ты пригласил, а своих позовешь?

— Нет. — Он покачал головой. — Только не подумай, что я стесняюсь, или еще что-нибудь в этом роде, но у меня с ними очень сложные отношения. Я еще не готов вас знакомить, а вот Монику я позову.

Глава 11

Хорошо выспавшись после субботнего вечера в приятном обществе Джесс, ее друзей, родственников и Моники, Люк неторопливо занимался домашними делами, когда в дверь позвонили. Не ожидая никакого подвоха, он открыл, рассчитывая увидеть почтальона.

Но вместо этого на него набросились сразу десяток репортеров, слепя глаза вспышками камер.

— Так это правда? — наперебой орали они, тыча в него микрофонами.

Правда? О чем? Флер придумала очередную порцию небылиц? Главное, чтобы Джесс не облили никакими помоями.

— Без комментариев.

Захлопнув дверь, он взялся за телефон, рассчитывая отыскать в Интернете свежие сплетни. И нашел. О Джесс там не было ни слова, но вот о нем самом… Его самая страшная тайна все-таки стала достоянием общественности.

«Бесплодный Люк», «Мужчина или нет?». Журналы так и пестрели подобными заголовками статей, в которых беспринципные журналисты наперебой обсуждали, можно ли его вообще считать мужчиной, раз он не способен иметь детей.

И чем дальше Люк читал, тем сильнее злился, вот только никак не мог решить, что его больше злит. Бесцеремонное вторжение в личную жизнь или выведенная связь между его неспособностью стать отцом и провалом прошлого фильма, где он играл отца, но, если верить журналистам, так и не смог до конца вжиться в образ, потому что не в силах испытать настоящих отцовских чувств. А ведь где-то глубоко внутри он и сам боялся, что все дело именно в этом… Разумеется, тогда он старательно готовился, но все равно… Одно дело понимать что-то умом и совсем другое — прочувствовать на собственном опыте…

И теперь все снова начнут его обсуждать, жалеть, вспоминать о Флер и жалеть еще больше…

Как же он все это ненавидел!

Да и поджидавшие за порогом журналисты…

Словно почувствовав его настроение, Балу тихонько заскулила и положила голову ему на колени.

— Моя хорошая, ты ни в чем не виновата, — шепнул он, гладя теплые уши.

С собакой в метро сейчас соваться не стоит, значит, о бегстве через заднюю дверь не может быть и речи. Нужно садиться в машину и ехать на съемки. Хорошо хоть, он всегда разворачивается, а не просто заезжает в гараж, иначе бы он сейчас вообще не смог выбраться.

Слегка опустив окно, он медленно поехал вперед, вежливо попросив расступиться и пригрозив вызвать полицию, но, услышав пару едких комментариев, не выдержал и добавил:

— Хотя проще было бы просто по вам проехаться.

Когда он следующий раз проверял телефон, его уже ждала статья про «недоброго непапочку».

Люк чуть зубами от досады не заскрипел. Ну вот откуда берутся такие люди? Неужели они совсем не понимают, что за их громкими историями стоят реальные люди, у которых тоже есть чувства?

Когда он наконец добрался до съемочной площадки, все сразу же к нему повернулись. Отлично, сразу видно, что статьи уже обсудили. Вздохнув, он отправился в офис, но на этот раз даже Джесс не знала, как себя с ним вести, и нервничала.

Ну вот. А он-то надеялся, что хотя бы она не станет его жалеть…

— Ты в порядке?

— Нет! — сорвался он. — Меня в очередной раз облили помоями и выставили мою личную жизнь напоказ. Как я могу быть в порядке?

Она резко побелела и вздернула подбородок:

— А ты не думал, что я могу за тебя переживать?

Люк отлично понимал, что не прав, но уже не мог остановиться.

— А мне не нужно, чтобы ты за меня переживала. Я этого не хочу, да и вообще ничего не хочу. Наверное, мне лучше быть одному. Без тебя.

Джесс отшатнулась, словно он ее ударил.

— Ну, если ты этого действительно хочешь. — Она повернулась к Аише: — Извини, но я не в состоянии сегодня работать.

С этими словами она взяла свои вещи и просто ушла.

Балу отчаянно рванулась, пытаясь ее догнать, но Люк лишь натянул поводок и остался на месте.

Что ж, похоже, с сегодняшнего дня тете придется кому-то платить за уход за собакой, пока она не подыщет ей новый дом. Самому ему никто не нужен.

Одному лучше.

А Балу пусть пока посидит с Аишей.

Вернувшись домой, Джесс вытерла злые слезы, не веря, что Люк мог так просто вышвырнуть ее вон. А что было бы, если они сперва поженились и усыновили ребенка, перед тем как открылся его истинный характер?

— Так, хватит, — объявил Джордж. — Иди-ка ты домой, на сегодня достаточно, все равно ничего не получается.

Чувствуя во рту горечь, Люк мысленно выругался, ощущая, как весь мир трещит по швам. Раз он даже работать уже не в состоянии… Сколько же осталось До того дня, когда режиссеры поставят на нем крест и больше не будут приглашать в свои фильмы? Когда все окончательно убедятся, что он ничего не стоит как человек и заслуживает лишь жалости?

— Иди и разберись со своими тараканами. И поговори с девушкой.

— С девушкой? — На студии они всегда держались строго профессионально.

— Как бы уже все знают, что ты встречаешься с Джесс. — Джордж закатил глаза. — Может, хоть ей удастся вправить тебе мозги.

Вот только он сам все испортил.

Ему вдруг стало стыдно. Да что это с ним такое? Оттолкнул Джесс, собрался избавиться от Балу, наорал на журналистов…

— Люк? — Джордж все еще смотрел на него.

— Извини, сегодня явно не мой день.

— Да, я видел, как ты ссоришься с Джесс перед тем, как она ушла.

— Я идиот, и я не знаю, захочет ли она дать мне второй шанс.

— Просто попробуй. Только одними цветами и конфетами ты сейчас точно не отделаешься.

Вернувшись в офис, Люк приласкал собаку и извинился перед Аишей, а потом отправился в парк.

Один раз пробежка ему уже помогла, почему бы не попробовать еще раз?

Но сперва он вытащил телефон и написал: «Извини, я не прав, пожалуйста, поговори со мной».

Набегавшись, он вновь почувствовал себя лучше, но на этот раз все было немного сложней. А Джесс все не отвечала.

— Ну и что мне теперь делать? — спросил он у Балу.

В ответ та положила лапы ему на плечи и лизнула в нос.

«Я ее люблю».

Три простых слова.

Он вдруг понял, что нужно делать.

Только сперва нужно все отрепетировать.

Не успела Джесс прийти домой, как увидела на лужайке Люка, Балу и соседа.

— Что здесь происходит?

— Ничего особенного. Просто решил познакомить Пола со своей собакой.

Со своей? С каких это пор он считает Балу своей собакой?

И когда они вообще успели подружиться с ее необщительным и вечно недовольным соседом?

— Нам с Балу нужно с тобой поговорить, а Пол любезно согласился скрасить нам ожидание.

— У него отличная собака. Она дает мне лапу и ест печенье, если выслушаешь, я не стану звонить домовладельцу.

Что это с ними со всеми?

— Джесс, так ты меня выслушаешь?

— Так же, как ты сам выслушал меня утром? — огрызнулась она, не сдержавшись.

— Извини, я дурак, я не должен был… — Он повернулся к Полу: — Не мог бы ты нас пока оставить?

— Мы на улице, так что не надо тут распоряжаться! — возмутилась Джесс.

— Я не пытаюсь никем распоряжаться, пожалуйста, удели мне пять минут.

— Пять минут, — эхом отозвался Пол. — Или я позвоню хозяину и скажу, что теперь к тебе ходят не только собаки, но и кошки. И точат когти об диван.

— Так ты тоже не устоял перед очарованием известного актера?

— Какого еще актера? Он всего лишь обычный человек с хорошей собакой. Она дала мне лапу и лизнула. А еще она ест печенье, и у нее теплые уши.

— Он прав, я всего лишь обычный человек с собакой.

— Ладно. — Джесс подняла руки. — Сдаюсь, у тебя пять минут.

Пожав на прощание руку Люку и лапу Балу, Пол наконец-то ушел.

— Уму непостижимо, что ты с ним сделал.

— Да ничего особенного. Просто ты снова оказалась права. Ему было грустно и одиноко, к тому же в детстве его покусала собака, вот он их и боялся.

— Если бы я знала…

— Порой мы молчим, пряча свои раны, когда всем было бы лучше, если бы открыто о них говорили. — Он вздохнул. — Я знаю, что вел себя ужасно и не заслуживаю прощения, но все же выслушай нас.

Люк включил на телефоне мелодию из «Книги джунглей». Джесс невольно усмехнулась. Сложно подобрать что-нибудь более подходящее для собаки по кличке Балу. И как же она любили эти «Простые радости» в детстве…

По команде собака поднялась на задние лапы, почти как медведь из мультика, присела, и они с Люком сыграли во что-то вроде ладушек.

Что это? Он таким способом пытается донести до нее свою любовь?

Но можно ли ему верить?

— Джесс, мы тебя любим и не можем без тебя жить. Мы оба.

— Даже и не знаю, что ответить.

— Балу помогла мне понять, что у каждого есть право на второй шанс. И сама она его тоже заслуживает. Теперь она моя. — Он глубоко вдохнул. — Но дашь ли ты мне второй шанс?

— Чтобы, расстроившись из-за очередной статьи, ты снова мог указать мне на дверь?

— Извини, я ужасно себя повел, но весь этот год во мне копились злость и страх, а когда я уже решил, что поборол их, эта статья все-таки появилась. И я набросился на тебя… — он поморщился, — потому что ты стала мне невероятно близка. Наверное, все дело именно в этом.

Джесс пристально его разглядывала, скрестив руки на груди.

— Я понимаю, что все это звучит ужасно глупо, но ничего не могу с собой поделать. Я люблю тебя, и стоит мне только тебя увидеть, как мир сразу же становится ярче. Извини, что я так по-дурацки себя вел.

— Но почему, что в этой статье такого особенного?

— Тебе честно сказать? Где-то в глубине души я боюсь, что это действительно правда, и я не настоящий мужчина.

Джесс нахмурилась:

— То, что у тебя не может быть детей, еще не значит, что ты не мужчина.

— Наверное, но я всегда боялся, что меня перестанут приглашать на съемки, и я навсегда потеряю эту часть своей жизни. У Голливуда свои дороги и свои пути, под которые приходится подстраиваться.

— Тогда зачем тебе вообще нужен этот Голливуд? Разве ты не можешь играть в низкобюджетных фильмах прямо в Лондоне? Или самому их снимать?

— Снимать? Знаешь, я как-то никогда не думал о себе в роли режиссера, но если найти подходящий сценарий… Думаю, я справлюсь.

— Значит, не все так плохо.

— С карьерой. Но в жизни есть не только работа. Я тут недавно встретил женщину, с которой мне действительно хочется быть рядом. От ее улыбки у меня теплеет на душе, и я сразу же хочу стать лучше. Но по глупости я чуть ее не упустил. Джесс, пожалуйста, постарайся меня простить. Давай начнем все сначала.

— А ты уверен, что действительно хочешь быть со мной?

— Уверен. Но из-за работы я не смогу всегда быть рядом. А еще я не смогу дать тебе детей, да и сам далеко не подарок. Ну и журналисты всегда будут на меня охотиться.

— Ладно, это минусы, а плюсы?

— Плюсы?

— Если ты предлагаешь мне заключить договор, то советую перечислять не только минусы, но и плюсы.

— Ладно, — улыбнулся он. — У меня отличный вид из окна, река под боком и лучшая в мире собака, которая умеет танцевать и незаметно подсказывать правильные решения. А еще я тебя люблю. Надеюсь, для тебя это что-то да значит.

— Значит. Так, дай подумаю, может, ты и не подарок, но жизнь вообще не простая штука. Детей я хочу, но мы вполне можем кого-нибудь усыновить. Разъезды… Думаю, часть времени я стану ездить вместе с тобой, а часть ждать дома вместе с лучшей в мире собакой. А еще у нас всегда будут скайп и телефон, так что общаться мы сможем и на расстоянии. Что там дальше? Журналисты? — Джесс вздохнула. — Ну, с ними ничего не поделаешь, но, если мы всегда будем открыто выражать свои мысли и не станем спешить с выводами, думаю, мы и их как-нибудь переживем. Главное, чтобы мы всегда друг друга понимали, а что там о нас напишут, не так уж и важно.

Слава богу!

Люк опустился на одно колено.

— Джесс Гринэйкр, я дурак, но постараюсь исправиться. И я тебя люблю. Готова ли ты выйти за меня замуж, зная все это? Готова ли ты разделить мою жизнь? Мою и Балу? — Он хлопнул себя по лбу. — Сейчас мне следовало бы протянуть кольцо, но я дурак и забыл его взять.

— И вовсе ты не дурак, просто не до конца отрепетировал свою роль. — Рассмеявшись, Джесс опустилась на колени, чтобы оказаться с ним на одной высоте. И с ним, и с Балу. — Люк Маккензи, я тоже тебя люблю и согласна стать твоей женой.

Довольно гавкнув, Балу положила лапы ей на плечи и лизнула в лицо, как бы повторяя их слова.

«Я люблю тебя и готова разделить с тобой жизнь.

С вами обоими.

С сегодняшнего дня и до конца жизни».

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11