Тени у порога [Дмитрий Поляшенко] (fb2) читать постранично, страница - 3

головой:

— По моей легенде я оказался в средневековой деревне с пустыми руками, но со знанием законов физики. Ты решил помочь морально? Бери-ка лучше второй напильник и прилетай. Будем делать вместе эту… как ее? Ступицу. По той же легенде я нанялся в помощники к кузнецу, и для проверки профпригодности он дал мне починить телегу. Как они на этом ездили?..

— Сам прилетай. Нет у меня напильника.

— А что есть — второй полоумный кибер?

— Есть идея.

Опять полоумная?

— Да. — Лядов помолчал. — Наверное.

Вадковский с радостной многозначительностью поднял палец:

— Во! Это мой крест. Что за идея?

— Вообще-то скоро будет Гинтас.

Роман преобразился:

— Лечу. Только окачусь. Что за идея-то? — Он торопливо стягивал майку.

— Давай-давай, прилетай.

— Я мигом!

Лядов удовлетворенно откинулся в кресле. Спохватившись, он перегнулся через подлокотник, дотянулся, повернул ключ и распахнул дверь.

Через десять минут в дом бесшумно вошел Вадковский. Он был чисто вымыт, причесан и облачен во что-то легкомысленное с короткими рукавами и штанинами — свою любимую одежду. Они молча приветствовали друг друга по-старинному — ладонью к виску.

Вадковский искательно огляделся и уставился на Лядова. Тот отрицательно покачал головой.

Как всегда Роман занял место под книжной полкой: разложил на максимум комфорта кресло — плед, которым оно было укрыто, не изменился за сотни лет, — не глядя выдернул из строя над собой потертый фолиант и раскрыл его наугад. Светлые глаза его двигались под полуопущенными ресницами, в расслабленной позе была жизнерадостная небрежность.

Лядов опустил затылок на спинку кресла и стал смотреть на залитые солнцем верхушки яблонь, пронзительно зеленеющие за окном.

Над домом просвистело. Хлопнул фонарь глайдера и на дорожке проскрипели быстрые шаги.

Вадковский перевернул страницу.

Ворвался раскрасневшийся и встрепанный Трайнис. Он встал посреди комнаты и начал отдуваться.

— Опять. — Роман, не произведя ни одного лишнего движения, посмотрел поверх страницы. — Что на сегодня?

— Семьдесят семь оборотов в трех плоскостях на нижней параболе в полной связке со свободным ускорением без гравикомпенсации. Рекорд. Личный.

Трайнис повалился в кресло, разбросав руки и ноги, шумно дыша в потолок.

— Какой же у тебя нижний предел? — удивился Вадковский и даже поднял голову над книгой.

— Пятьдесят сантиметров.

Трайнис ладонями помассировал горящее лицо.

— Но на пятистах это больше допуска. — Вадковский заложил страницу пальцем.

— В том-то и дело. — Трайнис обратил прояснившийся взор к Роману. — Что за чудо — вселенная кувыркается вокруг тебя, а ты сжимаешь штурвал.

— А на нижней параболе у тебя сколько?

— До пяти, — Трайнис взглянул на Лядова. Тот сидел, опустив глаза. Во взгляде Трайниса мелькнуло беспокойство.

— Пять? — Вадковский уважительно хмыкнул. — Перегрузки не мешают?

— Я привык.

Лядов разглядывал носок своей туфли.

Вадковский открыл было рот.

— Рома! — укоризненно одними губами сказал Трайнис.

Роман с изумлением вытаращился. Трайнис показал глазами на Лядова. Вадковскй хлопнул себя ладонью по лбу.

— Мы готовы, — сказал Трайнис, заметив краем глаза что-то новое — пестрое пятно на стене. Он не сразу сообразил, что это фотокалендарь. Одно из анахроничных украшательств, которыми Лядов внезапно окружил себя в последний год. Дата на календаре — январь 2001 года. Давненько.

Лядов некоторое время молчал.

Вадковский тихонько вернул книгу на полку, потянулся и заложил руки за голову.

— Один мой знакомый ретропсихолог… — сказал Лядов. Помолчал. — Так вот, он разрабатывает тему «Способы реализации замещающих субъективных представлений о мире».

— Не понял, — сказал Вадковский. — Мечтания, что ли? Или эти… грезы?

— Вчера он уехал изучать найденные в архивах неизвестные книги. Одна из его работ посвящена так называемому побегу. Забытое слово. Я много читал по этой теме. И у меня возникла идея. Я предлагаю… — Лядов задумался. — …повторить историю на новом витке. Настоящий побег. Никакой имитации. По некоторым причинам я не хочу делать это один, и я приглашаю вас в команду.

Они поднял глаза.

Трайнис и Вадковский с серьезными лицами смотрели на него, словно он сказал невесть что сложное, требующее тщательного обдумывания.

Лядов удивился:

— Что вы молчите?

Ребята переглянулись.

— Гинтас, ты чего молчишь? — спросил Вадковский.

Трайнис с непонимающим видом сказал:

— Вообще-то нас никто не держит. И не вижу ничего вокруг, что могло бы…

Лядов спокойно кивнул:

— Знал, что ты это скажешь. Да, было другое время, было совершенно другое общество. Все так.

— Кстати, — воскликнул Вадковский, — а ты не читал книги тех времен о наших временах? Уверяю тебя — занимательное занятие. Половина авторов строила лучшие миры завтрашнего дня, то есть, наоборот, мысленно бежала к нам. Ты же хочешь сделать совсем обратное, если угодно