Дело о 140 миллиардах, или 7060 дней из жизни следователя [Владимир Иванович Калиниченко] (fb2)

Говорил осетр севрюге: непонятно мы живем. Здесь мы выросли, подруга, здесь наш главный водоем. Здесь мы ходим нереститься, умножаем косяки. Почему же не в станицы тянут сети рыбаки?! Я слыхал, что в Минрыбпроме некто Боцман [27] заправлял. Он в окрестных водоемах рыбу рыком разгонял. Он трудился в Минрыбпроме, словно в вотчине своей, И по боцманским приемам там обслуживал друзей. Дождь над Боцманом не капал. Стыд – не дым, не застил свет. Полюбил вдруг Боцман «лапу». Не сапожную, нет, нет! Много ездил он по свету, видел много разных стран. Тихо звонкую монету клал в бездоннейший карман! По стране немало речек, водоемов и морей. И везде он был привечен сонмом преданных друзей. Кто-то жарил поросенка, мандарины паковал. Кто-то деньги на пеленки боцманятам присылал. То на будущего внука, то на бывшего отца. Все сгребал тот Боцман в руку, то бишь в «лапу», без конца! И везли ему поклажи и кацо и аксакал… О подобном персонаже русский классик написал: Персонаж, мол, брал щенками, и причем борзых пород… А теперь?! Суют деньгами. Без фантазии народ! Боцман, ставши «персонажем», игнорировал закон. И за это с «экипажем» сел в отцепленный вагон! Что касается уюта – Боцман в нем не обделен. В комфортабельной каюте [28] он штудирует закон. О морали басни скажем: ничего, что так остра. Перец нужен персонажам этой басни осетра!