Искусство похищения навсегда [Стелла Лондон] (fb2) читать онлайн

Стелла Лондон

Искусство и Любовь # 3

1

N.A.G. – Переводы книг

Книга предназначена только для ознакомительного чтения.

Любая публикация данного материала без ссылки на группу и указания

переводчика строго запрещена.

Любое коммерческое и иное использование материала, кроме

предварительного ознакомления, запрещено.

Пожалуйста, уважайте чужой труд.

Стелла Лондон

Искусство и Любовь # 3

Искусство похищения навсегда

Оригинальное название: The Art of Stealing Forever (Love and Art #3)

by Stella London, October 28th 2015

Стелла Лондон «Искусство похищения навсегда»

(Искусство и Любовь #3), декабрь 2016

Количество глав: 14 глав + эпилог

Переводчик: Gabriella Arakelyan

Редактор: Ксения Кулик

Вычитка и сверка: Milena Danilova и Gabriella Arakelyan

Обложка: Nell Jo

Переведено специально для группы: https://vk.com/nag_books

Стелла Лондон

Искусство и Любовь # 3

Аннотация:

Секрет Чарльза Сент-Клэра раскрыт. Мой босс, миллиардер и коллекционер

произведений искусства, скрывал двойную жизнь – и сейчас он хочет ввести меня в курс

дела. Я никогда не была той, кто нарушает правила, но есть в нем что-то, чему я не в

силах сопротивляться.

Это захватывающе. Пьяняще.

Чертовски сексуально.

Но как далеко мы можем зайти, прежде чем кто-то попадется?

Я собираюсь это выяснить.

3

N.A.G. – Переводы книг

Глава 1

Я сморгнула слезы. Звуки сигнализации эхом отражаются от каменных стен проулка,

пронизывая лондонскую ночь. Передо мной стоит Чарльз Сент-Клэр: миллиардер,

коллекционер произведений искусства, мой новый босс… и мужчина, в которого я влюбилась.

– Пожалуйста, Грэйс, – призывает он, дергая меня за руку. – Нам нужно убираться

отсюда.

Мой взгляд перебегает на узкую тубу у него под мышкой, одну их тех, что используют

для транспортировки картин.

Краденых картин.

Из художественной галереи ниже по улице доносится вопль сирен, такой громкий, что

мне сложно думать, но одно я знаю точно: Сент-Клэр все это время врал мне.

– Леннокс был прав, не так ли? – требую я ответа, в то время как мое сердце

разрывается. – Ты стоишь за всеми этими кражами… и в Америке и здесь. Ты вор.

Сент-Клэр поднимает на меня пораженный взгляд, а в квартирах над проулком

зажигается все больше света, образуя вокруг уродливые желтые квадраты. – Грэйс, нет

времени. Нам нужно идти.

Я качаю головой.

– Скажи мне, что это не из-за тебя разрываются все сирены, что в тубе у тебя ничего нет!

– Кажется, что еще немного и мои барабанные перепонки лопнут от пронзительного вопля

сирен, но мне нужно, чтобы он все объяснил. – Пожалуйста, – умоляю я. – Скажи мне, что это

не ты.

Я смотрю в упор в эти обожаемые мной синие глаза, ожидая волшебных слов, которые

развеют все мои подозрения.

Но их не следует.

Сент-Клэр печально качает головой. Он не может все отрицать, потому что это правда.

– Нет, – шепчу я, чувствуя, будто меня только что ударили в живот.

Он снова берет меня за руку.

– Просто доверься мне, чтобы я вытащил нас отсюда, хорошо? Ты можешь ненавидеть

меня сколько тебе захочется, как только мы окажемся в безопасности. – Я слышу в его голосе

мольбу, беспокойство, хотя уверена, что сейчас он больше печется о своей заднице, чем о

моей. Реальность жестко накрывает меня. Звуки сирены дают понять, что органы

правопорядка уже в пути: полиция, бог знает кто еще. А я стою тут с грабителем. Соучастница

его преступлений.

Я наконец перестаю сопротивляться и позволяю Сент-Клэру утянуть меня дальше по

переулку, прочь от галереи. Он прячет коричневую тубу под пальто и бодро шагает.

– Куда мы идем? – спрашиваю я, стараясь соображать быстрее и придумать собственный

план, чтобы мне не пришлось полагаться на него.

– Просто сохраняй спокойствие. – Он сжимает мою взмокшую ладошку, и мне хочется

пнуть его за то, что он думает, будто это может меня сейчас успокоить.

– Сохранять спокойствие? – говорю я сдавленным голосом себе под нос. – Мы

скрываемся с места преступления посреди ночи с украденным произведением искусства!

Он продолжает тащить меня по лабиринту улиц и переулков, поворачивая после

каждого квартала, в результате чего я оказываюсь дезориентированной и совершенно

потерянной. Сложно смотреть себе под ноги при такой скорости передвижения по неровной

брусчатке в темноте, к тому же мне приходится поспевать за его широким шагом.

– Не беги, – предупреждает он, озираясь по сторонам. – Это выглядит подозрительным.

– Тогда сбавь скорость! – говорю я, взволнованная и раздраженная.

Сент-Клэр вздыхает.

– Прости, – мягко говорит он, сбавляя шаг.

Мы далеко ушли от галереи, почти вне слышимости сирен. И я начинаю расслабляться,

когда неожиданно мимо нас проносятся три полицейские машины с включенными красными

мигалками и, визжа шинами, скрываются за поворотом.

Меня вновь охватывает паника. Сент-Клэр юркает в тень здания и приближает свое

лицо к моему, чтобы мы были незаметны с дороги. Без предупреждения он целует меня, его

теплые губы после холодного ночного воздуха вызывают шок. Мимо нас проносятся еще

несколько машин с полицейскими сиренами, а Сент-Клэр усиливает свой напор, чуть

Стелла Лондон

Искусство и Любовь # 3

раскрывая свой рот и кусая меня за нижнюю губу. Мои коленки слабеют и, несмотря на

протесты разума, тело начинает отвечать, тая перед ним.

Стоит сиренам промчаться дальше, как Сент-Клэр отстраняется.

– Не думаю, что они нас заметили, – говорит он, осматривая улицу. И я осознаю, что

этот поцелуй был лишь прикрытием.

Была ли я вообще для него кем-то большим, чем это?

– Нам нужно двигаться. – Когда мы снова возвращаемся на улицу, он как ни в чем не

бывало кладет руку мне на плечи. – Спасибо, – говорит он, пока мы беспечно прогуливаемся,

будто ничто в мире не может быть неправильным. Вот только сейчас столько всего

неправильного, что даже сложно сосчитать. – За то, что доверяешь мне.

– Я пока не решила, – говорю я серьезно. У меня не было времени все это обдумать, мое

сердце все еще колотится от паники и страха. Все, чего мне хочется, это попасть домой, в

безопасность, подальше от этих сирен и полиции. Тогда, возможно, я смогу понять, что мне

делать дальше, черт побери.

Сент-Клэр ведет нас вдоль темных лондонских улиц. Мы идем неторопливо, хотя в это

время нам по пути попадаются лишь несколько прохожих. Сигнализацию в галерее, видимо,

отключили, по крайней мере, отсюда ее не слышно. Знаю, что нам нужно идти не спеша, но

моим мышцам не терпится побежать в полную силу, чтобы поскорее добраться до

спасительной квартирки в Сан-Франциско, где все было нормальным и законным.

О, боже мой, а что если это не так?

Разум охватывает новая волна беспокойства. Сент-Клэр должен был спланировать

кражу в «Кэррингерс» еще до того, как я вообще его встретила, значит, он лгал мне все это

время!

Даже хуже этой лжи: что если Леннокс был прав? Что если он использовал меня с

самого начала?

По телу пробегает холодок. Мне нужно остановиться и перевести дыхание.

– Ты в порядке? – спрашивает Сент-Клэр, но беспокойство на его лице еще сильнее

выводит меня из себя.

– А ты как думаешь?

Сент-Клэр выглядит пристыженным.

– Уже недалеко, – говорит он. – Скоро мы будем в безопасности.

И я задаюсь вопросом, буду ли вообще когда-нибудь в безопасности?

Через десять минут или около того мы достигаем его таунхауса. Как только он запирает

за нами дверь, я разворачиваюсь к Сент-Клэру.

– Что, черт возьми, это было?

– Шшш, – предупреждает он и ведет меня вверх по лестнице. Я следую за ним с бешено

колотящимся сердцем. Все это время он врал мне, всех дурачил. Я думала, что была

небезразлична ему.

Думала, он любил меня.

Сент-Клэр заходит в спальню и направляется прямиком к книжному шкафу у дальней

стены. Он надавливает на одну из книг, и отделение рядом с полом у другой стороны

отодвигается, являя на свет сейф.

У меня отвисает челюсть.

– Ты что, Джеймс Бонд?

Чарльз опускается на колени, набирает несколько цифр на панели, и дверца сейфа

открывается. Он прячет в нем коричневую тубу и закрывает дверцу, вновь полностью скрывая

от глаз хитрое устройство. Только после этого он, кажется, успокаивается, на мгновение

склоняет голову и протяжно выдыхает, прежде чем встать. Он имеет наглость мне улыбаться,

а его ямочки вспыхивают, будто мы только что беспрепятственно нарушили правила.

Но я не расслаблена и не чувствую облегчения. Вовсе нет.

Я складываю руки на груди и смотрю на него в упор.

– Я хочу получить ответы. Сейчас. И больше никакой лжи.

– Грэйс, я никогда не хотел тебе лгать… – Он делает шаг ко мне, но я вскидываю вперед

руку.

5

N.A.G. – Переводы книг

– Мне не нужно твое очарование, Чарльз. И не хочу, чтобы ты говорил то, что тебе

кажется, я хочу услышать. Мне нужны объяснения, в которых есть логика, прежде чем я…

Раздается звонок в дверь.

Мы оба замираем.

– Я думала ты сказал, что тут мы в безопасности! – шепчу я. – А что если это полиция?

Что если кто-то видел тебя… видел нас!

Сент-Клэр подходит к окну и смотрит вниз.

– Это Леннокс, – сообщает он. – И, похоже, он привел с собой всю чертову полицию.

На секунду мое сердце действительно замирает, прежде чем начинает колотиться, качая

кровь по моим венам со скоростью Ниагарского водопада. Я приоткрываю рот, чтобы что-то

сказать, но не издаю ни звука.

Сент-Клэр подходит ко мне и берет за руки.

– Грэйс? Грэйс, посмотри на меня.

Все, о чем я могу думать, что отправлюсь в тюрьму. Я умру там, потому что была

одурачена красивым лицом и горячей задницей.

– Как ты мог поступить так со мной? – произношу я.

– Позже я все объясню, – спокойно говорит он. – Но сейчас мне нужно, чтобы ты

прикрыла меня перед Ленноксом. Ты можешь это сделать, Грэйс?

Мне трудно дышать и сердце гремит в ушах. Звонок раздается еще раз, и кто-то громко

колотит в дверь. Я подскакиваю.

– Грэйс? – вновь произносит Сент-Клэр. Нет времени думать, нет времени взвешивать

все за и против.

– Пожалуйста, верь мне, – шепчет он. – Обещаю, все будет хорошо.

Я киваю. Даже после всего случившегося, мне хочется ему верить.

Стелла Лондон

Искусство и Любовь # 3

Глава 2

Звонок в дверь не прекращается. Сент-Клэр снимает с себя пальто и одежду, пока не

остается в одних боксерах. Надевает халат.

– Раздевайся, – говорит он, и бросает мне другой халат. – Мы были вместе здесь всю

ночь, в постели, хорошо?

Я стою, замерев на месте, и по-прежнему в панике.

– Грейс? – Сент-Клэр подходит ближе. Он очень нежно накрывает ладонью мою щеку и

смотрит мне в глаза. – Это важно. Знаю, что ты напугана, но у нас должно быть четкое алиби.

Мы были вместе всю ночь. Здесь, дома. Ты можешь это сделать?

Судя по грохоту в дверь и вспышкам полицейских мигалок снаружи, очевидно, что у

меня нет другого выхода.

– Да, – отвечаю ему, голос кажется более твердым, чем я чувствую себя на самом деле.

– Вот это моя девочка. – Сент-Клэр целует меня в лоб, после чего поспешно выходит и

спускается по лестнице.

Слышу, как он открывает дверь.

– Что происходит? – доносится до меня голос Сент-Клэра. – Агент Леннокс, чем могу

помочь?

Даже будучи охваченной паникой, я впечатлена, что Сент-Клэр говорит таким сонным и

растерянным голосом, словно он крепко спал до того, как началась суматоха, а не только что

вернулся с крупного ограбления.

– Мне нужно задать вам несколько вопросов, – требует Леннокс грубым голосом.

– Конечно, – соглашается Сент-Клэр. – Но разве это не может подождать до утра?

Леннокс фыркает:

– Уже утро.

– Я имею в виду до восхода солнца. В более цивильный час?

– Мы можем сделать это сейчас, или вы можете проехать со мной в участок, –

непреклонно произносит тот.

Мое сердце замирает. Если Леннокс угрожает ему арестом, то у него должно быть что-то

на руках. Какое-то доказательство. О боже.

– Конечно, входите, – наконец произносит Сент-Клэр. Меня передергивает.

Я выскальзываю из спальни и пробираюсь к лестнице, чтобы получше расслышать их

разговор сквозь гул колотящегося сердца. Перегибаюсь через перила и вижу, как Леннокс

ступает через порог. Он подает знак другим полицейским офицерам следовать за ним, но

Сент-Клэр невозмутимо преграждает им путь.

– Только вы, – спокойно произносит Сент-Клэр. – Если только у вас нет ордера на

обыск?

Следует непродолжительная пауза и я вижу, как Леннокс хмурится.

– Подождите снаружи, парни, – говорит он.

Сент-Клэр закрывает за ним дверь и спрашивает более небрежно, чем смогла бы я:

– Могу предложить вам чай? Кофе? – Сент-Клэр зевает, затягивая пояс на халате. –

Простите, я все еще не до конца проснулся.

Алиби. Верно. Я быстренько юркаю назад в спальню и скидываю с себя черные джинсы

и толстовку. Не забывая закинуть их под кровать, прежде чем натягиваю на себя шикарный

пеньюар с ночнушкой. Я выбрала ее для Сент-Клэра, и мне дурно от мысли, что приходится

использовать ее сейчас, как часть этого грандиозного представления. Но у меня нет выбора.

Сент-Клэр сказал доверять ему. Глупо ли с моей стороны давать ему последний шанс?

Не глупо, исправляю я себя. Это самосохранение. Если Леннокс схватит Сент-Клэра

сегодня ночью, то я тоже попаду под прицел. А Леннокс четко дал понять, что будет счастлив

потопить и меня, если появится хоть малейший намек на моё какое-либо участие в

незаконных операциях Сент-Клэра.

Для собственного блага мне необходимо позаботиться о том, чтобы алиби

подтвердилось.

К тому моменту, как я возвращаюсь к лестнице, мужчины уже прошли дальше по

коридору и оказались вне зоны слышимости. Я медленно спускаюсь по ступенькам, пока до

меня вновь не доносится голос Леннокса. Они на кухне.

7

N.A.G. – Переводы книг

– Так может скажете где вы были сегодня ночью? – спрашивает Агент.

– У этого вопроса какая-то конкретная причина, или вам просто нравится следить за

мной? – Сент-Клэр спокоен, а меня начинает трясти. Визит Леннокса не может быть

случайным совпадением, только не тогда, когда он приезжает так быстро после кражи в

галереи.

А что если существует запись с видеокамер о пребывании Сент-Клэра на месте

преступления или нас обоих? Тогда нам не поможет никакое алиби.

– Считайте меня любопытным, – натянуто улыбается Леннокс. – У вас такая

насыщенная жизнь, что за ней сложно уследить.

– Что ж, жаль вас разочаровывать, но сегодня ничего насыщенного не было, –

произносит Сент-Клэр как ни в чем не бывало, разливая воду из чайника в две кружки. – Я

находился на арт-показе в Лондонском колледже изобразительных искусств, а после вернулся

домой.

– Кто-то может это подтвердить?

Сент-Клэр улыбается.

– О, порядка двух сотен гостей и попечители колледжа. А также горстка журналистов.

Думаю, даже на Ютубе, возможно, будет ролик с моей речью. Кстати, не самой лучшей, –

добавляет он. – Но похоже она произвела фурор.

Леннокс хмурится.

– Я имею в виду подтверждение того, что весь остаток ночи вы были тут.

– Простите, не так понял, – Сент-Клэр одаривает его еще одной очаровательной

улыбкой. – Да, моя девушка подтвердит мое местоположение, не так ли, Грэйс?

Он смотрит мимо Леннокса в коридор и ловит мой взгляд.

Я подскакиваю, с трудом сдерживая готовый было вырваться сдавленный звук, и вместо

этого заставляю голос звучать максимально спокойно.

– Что происходит, Чарльз? Еще так рано.

Поплотнее запахиваю халат и изображаю зевок, как сделал Сент-Клэр. Смотрю на

Леннокса и стараюсь изобразить удивление.

– Агент Леннокс, все в порядке?

– Это зависит от того, – кажется, взгляд Леннокса прожигает меня насквозь, – где вы

были сегодня ночью?

– Где? Здесь, конечно же. – Легко. Сделала. За исключением того, что под халатом я вся

взмокла. Слава богу, что он не может этого увидеть. Что там предусмотрено за вранье

сотруднику полиции?

– Вы не присутствовали на арт-вечеринке?

Дерьмо!

– Ой. Присутствовала. Я имею в виду после нее.

– Чаю, милая? – встревает Сент-Клэр, протягивая мне чашку. Леннокс хмурится, так что

я принимаю ее и тут же об этом жалею. У меня так трясутся руки, что мне приходится

поплотнее обхватить чашку, чтобы скрыть свою нервозность. – Это ромашка, – добавляет

Сент-Клэр. – Поможет тебе расслабиться после такого грубого вторжения.

– Спасибо, – шепчу я, делая глоток горячей жидкости.

Леннокс нетерпеливо прочищает горло.

– Вы были тут всю ночь?

– Да, – теперь мой голос более уверенный. – А что такое?

Леннокс не отвечает.

– А мистер Сент-Клэр был с вами всю ночь?

– Конечно. Мы были в постели.

– Как вы можете быть в этом уверены, раз сами спали? – выстреливает он свой вопрос.

– Я, эм… – тут я впадаю в ступор, но Сент-Клэр не пропускает выпада. Он издает смешок

и обхватывает меня руками.

– Ну-ну, Агент Леннокс. С чего вы решили, что мы спали?

Мои щеки вспыхивают, но по крайней мере на мгновение Леннокс чувствует себя от

этого неловко.

– Чарльз! – шепчу я, даже не пытаясь скрыть смущения.

– О, не надо стесняться, – он целует меня в щеку. – Агент Леннокс приверженец

подробностей. Так что я могу его заверить, мы не выпускали друг друга из виду. Всю ночь.

Разве не так, милая?

Стелла Лондон

Искусство и Любовь # 3

Во всяком случае, это уж точно не ложь. Технически, Сент-Клэр определенно был в поле

моего зрения, я следила за ним от самого дома.

– Верно, – твердо говорю я Ленноксу. – Я была с ним с самой вечеринки. Ну, разве что

за исключением пары минут, когда заходила в ванную.

Леннокс непозволительно долго упирается в меня взглядом, и я чувствую, как по спине

стекает капелька пота.

– Вы уверены?

– Думаю, я бы заметила, если бы он исчез, – мне удалось выдавить слабую шутку.

Как по заказу Сент-Клэр добавляет:

– Мы были довольно сильно увлечены компанией друг друга. Вы же знаете, как это

бывает в период медового месяца. Мы просто не можем оторваться друг от друга.

Я краснею, чего мне точно не удастся подделать, и надеюсь, что это позволяет скрыть и

мою неподдельную вину.

Теперь взгляд Леннокса раздраженный.

– Мне бы хотелось осмотреться тут, если вы не против.

Его тон дает ясно понять, что это не вопрос, но Сент-Клэр невозмутим:

– Конечно, – говорит он, сделав шаг вперед и заполнив пространство между Ленноксом

и домом, – если только вы покажите мне ордер на обыск.

Покер-фейс Леннокса на секунду сменяется удивлением, а затем вновь обретает

хладнокровие.

– Невиновному человеку нечего было бы скрывать.

– Разве не вы сами говорили мне, что невиновных не бывает? – парирует Сент-Клэр.

– Не все из нас виновны в нарушении закона, – усмехается Леннокс.

– Именно поэтому я уверен, что вы предпочтете подождать до тех пор, пока ордер на

обыск сделает осмотр моего дома чуть более законным, – зевает Сент-Клэр. – А теперь, если

вы нас простите, нам и впрямь надо немного поспать.

Леннокс просовывает большие пальцы в петлицы пояса и покачивается взад-вперед на

каблуках, размышляя. Своим пытливым взором он смотрит в упор на Сент-Клэра, а затем

бросает еще один взгляд на меня. Для пущего эффекта я пытаюсь улыбнуться, но знаю, что

все еще слишком нервничаю, и моя улыбка вряд ли выглядит совершенно нормальной.

Сент-Клэр нетерпеливо вздыхает:

– Что-нибудь еще?

Леннокс бросает взгляд на комнату вокруг себя, будто пытается зацепиться за какой-

нибудь незаметный повод, а затем медленно качает головой.

– Не сегодня. – Он открывает дверь и встает в дверном проеме, его высокая темная

фигура подсвечивается уличными лампионами. – Спасибо за ваше время.

– Всегда пожалуйста, – говорит Сент-Клэр, держа руку у ребра двери, готовый закрыть

ее. Я сдерживаю свое желание вытолкнуть офицера с порога и с наших глаз.

– Скоро увидимся, – грозно произносит Леннокс, выходя на улицу. Сент-Клэр медленно

закрывает дверь, но его мышцы так напряжены, что я замечаю, как он прилагает всю силу

воли, чтобы не хлопнуть ею.

Мы стоим напряженно в тишине, ожидая, когда они уедут. Медленно заводятся

двигатели, и свет от фар удаляется, пока мы вновь не погружаемся в темноту.

Одни.

Я делаю глубокий вдох, и мой гнев начинает возвращаться.

– Тебе стоит начать объясняться. Сейчас.

– Почему бы нам не побеседовать, принимая вместе душ? – спрашивает Сент-Клэр.

Что? Я открываю рот, собираясь высказать ему все, но он наклоняется ко мне и шепчет:

– Леннокс мог поставить жучки или попытаться подслушать с улицы. Нам нужно

отправиться куда-нибудь, где нас не смогут услышать.

Жучки, видеонаблюдение. Чувствую холодок по коже. Я действительно беспомощна.

Поднявшись наверх в его роскошную ванную, мы выскальзываем из халатов и заходим в

заполненное паром пространство душевой, где под напором льется вода. Сент-Клэр

притягивает меня к себе, и моя кожа начинает пощипывать от жара нашей близости друг к

другу. Мое тело пока что не предает, а вот разум и сердце подозрительно относятся ко всему,

прямо как Леннокс. Мне инстинктивно хочется прижаться к Сент-Клэру, расслабиться на его

сильной груди и притвориться, что сегодняшней ночи вообще не существовало. Но я не могу.

9

N.A.G. – Переводы книг

Он предал меня, и этого не изменить.

– Ладно, говори, – требую я, глаза жгут горючие слезы. – Я доверяла тебе, солгала ради

тебя, а теперь, если тебе хоть когда-нибудь было на меня не плевать, ты расскажешь мне

правду. Всю.

Он делает глубокий вдох, и на его лице проскальзывает выражение, которого я никогда

раньше не видела. Тревоги… и облегчения.

– Он прав. Леннокс. Мужчина, стоящий за всеми этими кражами и ограблением

галереи. Это я.

– Что? – Я в шоке отскакиваю, лишившись дара речи и с трудом воспринимая его слова.

Сент-Клэр выдыхает, словно это секрет, который он очень долго хранил в себе. Он

смотрит на меня, а его синие глаза будто полны новой надежды.

– Но ты должна мне поверить, я никогда не хотел тебе лгать, Грэйс. Все, что касается

тебя и меня, по-настоящему. Это самое настоящее, что я когда-либо знал.

Качаю головой.

– Как я могу тебе верить? Ты сам сейчас сказал, что все, о чем говорил мне когда-либо

было ложью!

– Шшш, – успокаивает он меня, – Пожалуйста, Грэйс, позволь мне объяснить.

– А что тут объяснять? – восклицаю я уже в ярости. – Ты крадешь у людей, Сент-Клэр.

Боже, зачем? Ты самый богатый человек, которого я знаю. Ты же можешь купить любую из

этих картин, даже не напрягаясь.

– Все не так. Я краду их не для себя. – Он тянется ко мне, но я отстраняюсь.

– Но ты действительно крадешь их. И для кого же тогда? – Смотрю на него в упор в

замешательстве.

– Для тех, кому они принадлежат. Для людей, не имеющих законного права, которых

система не пожелала слушать, у которых нет другого выхода. Я возвращаю произведения

искусства их законным владельцам.

– Например? – спрашиваю я, не понимая, но все же желая, чтобы он объяснил.

– Семьям, которые потеряли все во время войн, – объясняет Сент-Клэр. – Произведения

искусства, что были конфискованы нацистами или украдены. Людей лишили в жизни всего,

что для них имело значения. Есть сотни шедевров, которые были незаконно изъяты, а теперь

висят в галереях или продаются на аукционах. Я не считаю это воровством. Я вижу в этом

справедливость. Семьи потеряли их самые дорогие достояния… если я могу вернуть их

семейное наследие, их бесценные реликвии, которые у них раньше незаконно отобрали, разве

это так плохо?

– Да, – говорю ему, борясь с подступающей к горлу желчью. – Плохо. Чарльз, если ты

так печешься о справедливости, то можешь нанять юристов и биться с ними в суде. Но вместо

этого ты снуешь по округе посреди ночи и воруешь. Ты преступник. И занимаешься этим,

потому что обожаешь острые ощущения. Любишь вызов. Боже, Леннокс был прав на счет

тебя.

Я отворачиваюсь от него, но Сент-Клэр хватает меня за руку.

– Нет, Грэйс, пожалуйста, выслушай меня.

– Я слушала! Но мне нужны ответы получше, – говорю я. – Из-за чего был весь сыр-бор

сегодня ночью? Какую большую несправедливость ты исправлял этой кражей?

Приподнимая подбородок, он выпрямляется, выражая всем своим видом уверенность в

своей правоте.

– Эта картина принадлежит русской семье. Агенты КГБ изъяли ее, а затем подарили

одному из своих богатых сторонников. Я уже несколько лет отслеживаю это дело, после того,

как увидел статью об их семье в газете, – он воодушевляется, и выражение его лица оживает.

– Эту картину было сложно раздобыть из-за систем безопасности в других музеях, поэтому,

когда я услышал, что ее перевезли сюда… – он умолкает, глядя на меня. – Что?

– Только посмотри на себя. – Я чуть не рассмеялась. – Дело не только в правосудии или

в желании изображать Робин Гуда. Ты любишь саму игру, одурачивая копов и страховых

агентов. Сегодня ночью я боялась, что нас поймают. Сирены, полиция, я готова была сойти с

ума от беспокойства, но это… для тебя это развлечение.

– Я никогда не хотел, чтобы ты была в это втянута. – Выражение лица Сент-Клэра

становится скорбным. – Я так сожалею, что заставил тебя пройти через все это.

– И что теперь? – спрашиваю я, в то время как ярость во мне все возрастает. – Ты бы так

и продолжал мне лгать? Притворяться? Использовать меня?

– Нет, Грэйс…

Стелла Лондон

Искусство и Любовь # 3

– Потому что именно это ты и делал с самого начала. – Я сопротивляюсь подступающим

слезам. – В «Кэррингерс». Ты исследовал место, не так ли? А я была лишь легким

отвлечением.

– Нет. Это не правда. – Сент-Клэр кладет руки на мои обнаженные плечи, удерживая

меня. Умоляя меня. – Каждое слово, которое я когда-либо тебе говорил, было искренним.

– Ты лжец и вор, – шепчу я, глядя в темные омуты его глаз.

– Грэйс. Я люблю тебя.

Пристально смотрю на то, как он произносит слова, которые я так мечтала от него

услышать. Вода ручейками стекает с его мокрых волос по красивому контуру его лица,

рельефно-высеченным скулам, чувственным и грешным губам. И тут я понимаю, что уже не

знаю этого мужчины. Если вообще когда-нибудь знала.

– Этого недостаточно, – шепчу ему. – И что мне теперь делать? – Хотелось бы мне не

знать правды. Мама всегда говорила, что правда в красоте, но это ощущается таким

уродливым, что боюсь больше ничто и никогда не будет казаться мне красивым.

– Пожалуйста, не ходи к Ленноксу, – в его голосе слышится отчаяние. – Пережди

немного, подумай. Клянусь, я больше никогда не буду тебе лгать. Я люблю тебя, – вновь

шепчет он и склоняется для поцелуя.

Его губы жаркие и изнывающие. Он с напором целует меня так отчаянно, будто

надеется, что страсть между нашими мокрыми телами может преодолеть все сомнения, и на

мгновение мне кажется это возможным. В то время как наши скользкие тела прижимаются

друг к другу, а его руки зарываются и тянут мои волосы, я стараюсь найти способ вернуться к

Сент-Клэру, поверить мужчине, который, как я знаю, все еще находится где-то там, под

слоями всей этой лжи. Его рот буквально пожирает меня, клеймит, и я погружаюсь в эти

возбуждающие объятия.

Я хочу его. Даже после всего мое тело изнывает по его прикосновениям. Скольжение

рельефного тела, прижимающегося к моему… томительный жар его рук, стягивающих с меня

трусики…

Он склоняет голову, оставляя дорожку из поцелуев вдоль моей ключицы, пока не

накрывает губами темные вершинки моих сосков. Я стону, цепляясь за него, чтобы не упасть

на ослабевших ногах. Чувствую его твердость, упирающуюся мне в бедро, и страстно желаю,

чтобы он проник глубоко в меня, как сделал это прошлой ночью, когда все было так

идеально, так ясно и просто.

У Сент-Клэра вырывается рычание, и он приподнимает меня, закидывая мои ноги к себе

на талию и прижимая меня спиной к кафелю. Его рука опускается вниз вдоль наших тел, и я

ахаю, когда два его пальца проскальзывают в меня, поглаживая клитор и распаляя мою киску.

Я стону, растворяясь в ощущениях: воды, стекающей по нашей обнаженной коже, жаркого и

голодного рта на моей груди, и сводящих с ума пальцев, что двигаются во мне все сильнее,

быстрее, именно там, где я хочу…

Черт побери, Грейс. Он лгал тебе!

Момент ослепления прерывается. Я отстраняюсь от него, вновь вставая на ноги.

– Я не могу этого сделать, – говорю, отходя от него… подальше от его рук, его губ и всего

того, что затуманивает мою способность здраво мыслить.

– Грэйс… – Сент-Клэр выглядит сломленным. Будто ему и в самом деле не наплевать.

Но как я могу теперь ему верить?

Спешу в спальню и, не глядя, натягиваю на себя одежду, засовываю вещи в сумку, после

чего бегу вниз по лестнице и за порог.

Я должна уйти отсюда.

11

N.A.G. – Переводы книг

Глава 3

Следующие два дня оказались настоящей пыткой. Я пытаюсь рисовать и работать,

стараясь не думать о предстоящем мне тяжелом выборе, но ничто не может заглушить

раздающийся в голове шепот сомнения. Сент-Клэр продолжает мне названивать и писать

сообщения, посылать цветы в маленькую уютную квартирку, в которой я живу, умоляя

увидеться или поговорить с ним, как мне будет угодно. Но я не могу его видеть, пока нет.

Понятия не имею, что делать.

Сент-Клэр ни разу не заикнулся о том, как много он для меня сделал, и не говорил

ничего такого, что можно было бы интерпретировать, будто он думает, что я ему обязана, но

тем не менее смешанный грязный коктейль моих эмоций также включает в себя и вину за это.

Как я могла повернуться к нему спиной после всех тех возможностей, которые он мне

предоставил? Но вместе с тем я не могу перестать задаваться вопросом: не было ли все это

частью его плана. Неужели он нанял меня, привез в Лондон, презентовал ту арт-студию

только ради того, чтобы отвлечь и держать меня в неведении?

Я заставила себя отправиться в понедельник в офис, надеясь еще день удержаться

подальше от Сент-Клэра, но конечно же по закону подлости он первый, кого я вижу. Он

маячит в дверях моего офиса, выглядя нереально хорошо в идеально скроенном темно-синем

костюме, а загорелая кожа в треугольнике расстегнутого воротника эффектно оттеняется

белоснежной сорочкой.

– Доброе утро, – произносит он. – Я не был уверен, что увижу тебя сегодня.

Достаточно лишь увидеть его снова, и мое сердце замирает, но я заставляю себя

изображать холодность.

– Мне все еще нужно заниматься делами на работе. Разве нет?

– Конечно, – говорит он, хмурясь. – Грэйс, ты же знаешь, я нанял тебя из-за твоего

таланта. Мне не хочется, чтобы ты думала, будто обязана мне чем-то за то, что я дал тебе эту

работу.

Он как будто читает мои мысли.

Сент-Клэр чуть приближается.

– Если тебе неуютно… Не хочу, чтобы ты уходила, но, если ты этого хочешь, я не буду

тебя останавливать. Я могу забронировать тебе обратный билет, – тихо произносит он. –

Напишу тебе рекомендации, найду другую работу…

– Нет, – резко перебиваю его. – В смысле, я пока сама не знаю.

Он кивает, но в его глазах загорается проблеск надежды.

– Так ты пока не перешла на сторону Леннокса? – нервно смеется Сент-Клэр. – Сегодня

утром по дороге я не был уверен, что, приехав сюда, не обнаружу, как все тут кишит

федералами.

– Я же сказала, что мне нужно время, – медленно произношу, все еще чувствуя себя

опустошенной. – Но я бы так с тобой не поступила. Каким бы ни было мое решение, ты

первым о нем узнаешь. Чтобы ты мог… сделать необходимые распоряжения.

Сент-Клэр выглядит таким же удивленным, как и я сама.

– Тебе не обязательно это делать, – он недоуменно замолкает. – С чего бы тебе

предоставлять мне такую возможность?

Я судорожно вздыхаю.

– Не знаю, – шепотом признаюсь ему. – Полагаю, после всего, что мы вместе

пережили…

Я осекаюсь. Не могу объяснить, почему все еще чувствую эту связь между нами. Мне

хочется верить, что наши отношения не были ложью… Вот только не знаю, выгляжу ли из-за

этого вновь дурой.

Сент-Клэр долго удерживает мой взгляд.

– Спасибо, – наконец изрекает он. – Знаю, тебе больно, и ты чувствуешь себя преданной.

Просто скажи, чего ты от меня хочешь, и я это сделаю. Чтобы это ни было, просто скажи. Я

обещаю, Грэйс.

У него такое искреннее выражение лица. Мне хочется ему верить. Забыть эти ужасные

откровения.

– Мне стоит вернуться к работе, – говорю я резко, отводя взгляд.

Стелла Лондон

Искусство и Любовь # 3

– Твой босс что, никогда не дает тебе отгула? – шутит он, но за этим не скрывается его

обычный огонек.

Я пожимаю плечами.

– Мой босс делает многое из того, с чем я не согласна.

Сент-Клэр резко втягивает воздух, словно я только что его ударила.

– Полагаю, я это заслужил.

Он медлит, и все мои силы уходят на то, чтобы продолжать концентрироваться на

мониторе компьютера, притворяясь, будто мне не хочется сорваться с места и оказаться в

кольце его рук. Спустя мгновение он кивает и отступает.

– Дай знать, когда будешь готова поговорить.

– Это может занять некоторое время.

Возможно, даже сотню лет. Я всю жизнь могу провести, гадая о том, что испытываю к

нему. Я наблюдаю за удаляющимся Сент-Клэром и ощущаю, как моя растерянность

усиливается. Знаю, что он мне все объяснил: своими кражами он исправляет

несправедливость, действуя скорее как Робин Гуд, чем преступник… но все же он крадет

бесценные произведения искусства и нарушает закон, получая от этого удовольствие. Он все

же лгал мне и всем остальным. Как я могу вновь ему доверять?

Черт побери. По телевизору и в фильмах это всегда выглядит так здорово: обаятельный

мошенник вламывается в арт-галереи и сбегает с многомиллионными артефактами. Но

совершенно иначе, когда этот вор оказывается мужчиной, которому ты доверяла, а на кону

стоит все твое будущее.

Что будет, если я прощу его, если смирюсь с этим? Проведу ли я весь остаток своей

жизни в волнениях и бегах, ожидая, что полиция в любой момент может вломиться в нашу

дверь? Сент-Клэр хорош в том, что делает, это бесспорно, он уже долгое время умудряется не

оставлять улик, и до сих пор ему все сходило с рук. Но сейчас он под прицелом Леннокса, а

этот человек ни за что не сдастся.

Он будет охотиться за Сент-Клэром до самого конца.

Я вздрогнула. Мне не хочется наблюдать, как Сент-Клэр сорвется вниз из-за этих

преступлений. Да, он воровал, но делал это во благо. Ради восстановления справедливости.

Но все же это воровство. Это незаконно.

Боже, мне еще никогда не было так сложно определить, что правильно, а что нет. А мое

глупое сердце все только усложняет.

Мне нужно отвлечься от этой дилеммы, поэтому я встречаюсь с Пэйдж, пропустить по

стаканчику в шикарном баре на крыше с видом на Тауэрский мост. Он великолепен, но мое

настроение чернее ночи. Пэйдж хватает пары минут, чтобы это заметить.

– Что случилось? – спрашивает она обеспокоенно.

– Прости, я веду себя так глупо сегодня, – отвечаю я, стараясь заставить себя быть более

компанейской.

– Неужели мистер Совершенство наконец-то расколол свою блестящую ракушку и

показал, что у него так же есть недостатки, как у всех прочих? – поддразнивает она.

Я упираюсь взглядом в свой напиток:

– Что-то вроде этого.

Ее поведение сразу меняется:

– Ах, прости, любимка. Что произошло?

Я качаю головой и делаю глоток фруктового коктейля:

– Вообще-то мне не хочется об этом говорить.

Хотя на самом деле это не так. Я жажду рассказать ей все подробности, но не могу.

Замолкаю и стараюсь придумать, как бы спросить у Пэйдж совета, но при этом не выкладывая

ей все.

– Что бы ты сделала, если бы узнала, что кто-то не тот, кем ты его считала? Будешь ли

ты чувствовать то же самое? Или думаешь, что…

Я делаю очередной глоток, чтобы скрыть дрожащий голос. Пэйдж обдумывает мои

слова, попивая свой мартини.

13

N.A.G. – Переводы книг

– Слушай, все что-нибудь да скрывают, – говорит она. – Думаю, тебе лишь нужно

решить: можешь ли ты смириться и жить дальше с тем, что узнала, или же для тебя это

неприемлемо.

Решила бы она, что преступник это нечто приемлемое? Хотелось бы мне иметь

возможностьспросить ее.

– Никто не идеален, – добавляет она. – Поверь мне. Но если хорошее перевешивает

плохое, то он, может, все же заслуживает шанса.

– Подруга, ты мудрая женщина. – Это хороший совет, но я не знаю, что мне делать, не

уверена, хочу ли того же будущего, что и Сент-Клэр. Разве оно может быть стабильным? Или

легальным.

Она пожимает плечами:

– Мне это ни черта не помогает!

Она тоже кажется расстроенной, и мне паршиво, что в последнее время я была такой

эгоистичной. Самое время стать хорошей подругой.

– Неужели в эти дни в мужском отделе не попадаются сексуальные потенциальные

кандидаты? – спрашиваю я.

– Никто не сказал твоей доставке горячих парней, чтобы и мне прислали аналогичного,

– произносит она с улыбкой. – Знаешь ли, это очень сложно: пытаться найти кого-то, когда

ты постоянно сконцентрирована на работе.

– Парни постоянно обращают на тебя внимание и стараются закадрить, – говорю я. –

Сама глянь за столиком слева от тебя.

Мы обе оглядываемся, чтобы увидеть, как в этот момент к парню присоединяется

подружка.

– А может и нет, – вздыхаю я. – Но в этом городе должен быть кто-то, заслуживающий

твоего времени. Британские парни сексуальные, верно?

– Твой да, – подмигивает мне Пэйдж. – То есть, да, я хожу на свидания, но не встретила

никого, кто бы заставил меня чувствовать. Последнее время я получаю больше удовольствия,

гоняясь за мошенниками на работе, чем отправляясь на свидание с парнем.

– Неплохо сфокусироваться сейчас на своей карьере, – говорю я. – Никто не говорит,

что для счастья тебе обязательно нужен мужчина.

Она хихикает:

– Да, Опра!

Пэйдж машет официанту и поднимает вверх два пальца, давая понять, что мы хотим

еще два напитка, хотя мой выпит лишь наполовину.

Я пытаюсь убедить себя в правдивости этих слов, что мне вовсе не нужен Сент-Клэр.

Знаю, я выживу и без него, но не могу избавиться от желания не делать этого. С тех пор, как я

его встретила, вся моя жизнь кажется полной возможностей и такой насыщенной, такой…

увлекательной. Но этот трепет не распространяется на совершение международных

преступлений в сфере искусства. А не похоже, что он заинтересован в прекращении этого рода

деятельности.

Тем временем Пэйдж произносит:

– Проблема в том, что сейчас и работа не доставляет удовольствия! Дурацкая кража в

«Кэррингерс» завела всех в тупик, и это меня угнетает. Мне хочется чего-то горячего и более

интересного.

Я напрягаюсь:

– Дело «Кэррингерс» еще не закрыто?

– Нет, – она закатывает глаза. – Обычно мы успокаиваемся спустя пару недель, но

власти вцепились в это дело, как собаки в кость. Не думаю, что мы отыщем парня, как бы ни

старались. Я хочу сказать, что чертовски хороша в этом и тем не менее не нашла никакого

следа вора. Нам просто придется смириться с поражением, выписать чек «Кэррингерс» и

двигаться дальше. Слава Богу.

Мне стыдно. Вор, за которым она охотится, находится в паре миль отсюда, и я могла бы

преподнести его ей на серебряном блюде.

– А ты ничего не имеешь против, когда не удается поймать их?

– Конечно есть профессиональное соперничество, – пожимает плечами Пэйдж. – Но

они крадут не у меня. Порой я даже восхищаюсь ими, – признается она, понизив голос и

озираясь вокруг, будто виновата уже за одни мысли об этом. – В смысле, этот парень очень

умен. Сбежать с такой картиной и не оставить следа… это впечатляюще.

– И незаконно, – напоминаю я, дивясь своей пылкости в голосе.

Стелла Лондон

Искусство и Любовь # 3

Она ухмыляется:

– Знаю. Однако они же не вырывают хлеб изо рта голодных сирот. Если бы ты работала

в этой сфере достаточно долго, то поняла бы, что это всего лишь грызня между богатенькими

детишками. Держу пари, Сент-Клэр вряд ли потерял покой и сон из-за той украденной

картины.

– Наверно ты права, – соглашаюсь я. Покой он точно не потерял… так как до сих пор ей

владеет.

– Я не говорю, что это преступление без жертв, – добавляет она, – но кражи

дорогостоящих произведений искусства не пускают людей по миру в прямом смысле. В

большинстве случаев они смиряются с этим и обналичивают страховой чек. Да и не сказать,

что моя компания не в состоянии выписывать эти чеки – у нее миллиардные активы.

– Где же наши напитки? – крутит головой Пэйдж. – А пока, полагаю, придется

нафантазировать себе кого-то из телевизора, как делают все прочие.

– Возможно, в скором времени я присоединюсь к тебе на диване, – произношу я,

хмурясь. Она гладит меня по руке и одаривает подбадривающим взглядом, а я безумно

благодарна, что она вновь вернулась в мою жизнь. – Я скучала по твоему лицу, – выдаю я на

полном серьезе.

– Я по твоему тоже, – она вновь сканирует зал в поисках нашего официанта. – Напитки!

Напитки, уважаемый! – кричит она, и мы хихикаем как в старые добрые времена.

Я раздумываю о словах Пэйдж все дорогу от станции метро до дома. По улочкам

прогуливаются пары, держась рука об руку, и мне хочется, чтобы у меня вновь это было.

Буквально неделю назад Сент-Клэр поцеловал меня в фонтане, совершенно не обращая

внимания, есть ли у этой сцены свидетели. Он выявляет во мне ту сторону, которую я не

чувствовала со смерти мамы: игривость и энергичность, они напомнили мне, что жизнь

может быть увлекательной и захватывающей, страстной, что нужно жить и творить, и что я

просто обязана выразить всю эту креативность на и вне холста. Он так раскрыл меня, что мое

четкое черно-белое мышление расплылось в мутный оттенок серого.

Я всегда думала, что есть лишь правильное и неправильное, но наконец начинаю

понимать откуда взялся Сент-Клэр. Пэйдж не думает, что эти преступления серьезные, а ведь

ей даже неизвестны побудившие его причины.

Неужели это все так уж плохо, если никто фактически не страдает?

Я миную последнее кафе с убранными на ночь столиками, прохожу вдоль клумбовых

ящиков с фиолетовыми цветами, расставленными перед домами на моей улице. Направляюсь

вверх по ступенькам и натыкаюсь на сидящего на крыльце Сент-Клэра. Чувствую, как

закипает кровь от одного его вида. Увидев меня, он встает на ноги, улыбаясь с надеждой и

толикой грусти.

– Добрый вечер, Грэйс.

В руках он держит восхитительный букет цветов, завернутый в коричневую бумагу.

Желтые розы. Мои любимые. Откуда он знает такие вещи?

– Что ты тут делаешь? – спрашиваю его, стараясь говорить резко, но правда в том, что я

больше не испытываю злости. – Я же сказала, что пока не готова принять решение.

– Знаю, но я скучаю по тебе. – Он проводит рукой по щетинистому подбородку, что

нехарактерно для него. – Я больше не в состоянии держаться в стороне.

Он говорит искренне, но я напоминаю себе, что теперь лучше его знаю. Он опытный

лжец.

– Или на самом деле ты просто боишься, что я сдам тебя Ленноксу сейчас, когда знаю

правду?

Сент-Клэр вздрагивает, но делает шаг в мою сторону.

– Все, что я сказал относительно моих чувств к тебе, было правдой. Я никогда не лгал об

этом. – Он делает еще один шаг, и от его близости у меня перехватывает дыхание. – Я люблю

тебя, Грэйс. И если ты мне позволишь, я могу показать тебе, что все это на самом деле

означает.

Я хмурюсь:

– О чем ты говоришь?

15

N.A.G. – Переводы книг

– Ты бы не могла поехать со мной, чтобы самой увидеть, зачем я это делаю? – он

протягивает мне розы, и я вдыхаю их сладкий аромат. У роз есть шипы, но это не делает их

злом. Сент-Клэр смотрит на меня, в его синих глазах читается тоска. – Я хочу, чтобы ты меня

узнала и поняла. Пожалуйста?

Я мешкаю, моя решимость слабеет. Он больше не прячется, он наконец-то открыт.

– Я дам тебе еще один шанс. Один шанс, чтобы все объяснить. Но на этом все, Чарльз.

Иначе и быть не может.

Стелла Лондон

Искусство и Любовь # 3

Глава 4

На следующий день ранним утром Сент-Клэр подъезжает под окна моей квартирки в

своем спортивном автомобиле.

– После вас, миледи, – произносит он, открывая для меня дверцу и стараясь поднять

настроение, но мне едва ли удается выдавить из себя улыбку из-за тягостных мыслей.

Мы едем через Лондон, кажется, на север, хотя я по-прежнему не ориентируюсь в

улицах. Будучи в стране от силы недели две, у меня такое чувство, что на все просто не хватает

времени.

Бросаю взгляд на Сент-Клэра за рулем. Кажется, он нервничает, и от этой мысли мне

становится приятно: для него это значимо, так, может, и я тоже ему важна.

Когда городские пейзажи сменяются на более пригородные улицы с ветвистыми

деревьями, склоняющимися над узкими улочками, Сент-Клэр сворачивает в тупик,

обрамленный тенистыми дубами и множеством розовых кустов.

– Приехали. – Он въезжает на подъездную дорожку милого каменного коттеджа,

практически утопающего в цветущем саду из пышных кустов, дикой мяты и буйной

растительности. Замечаю, как сдвигаются занавески на фасадном окне.

– Где это мы? – задаю вопрос, вылезая из машины.

– В Хэмпстеде.

– Ты же знаешь, что я имею в виду. – Бросаю на него взгляд.

– Ты хочешь узнать больше о том… чем я занимаюсь. Вот я и решил, что покажу тебе. –

Он одаривает меня нерешительной улыбкой.

Я перевожу взгляд на коттедж, а затем снова на Сент-Клэра. Это ничего не объясняет.

Мы поднимаемся по извилистой каменной дорожке, ступая по множеству упавших

лепестков, будто по красочному природному конфетти, и я задаюсь вопросом «кто здесь

живет, кто может вынудить меня изменить о нем мнение».

Сент-Клэр стучится, и перед ним тут же распахивается деревянная дверь, являя

пожилую женщину. На вид ей где-то около восьмидесяти, она в толстом вязанном кардигане

и с копной седых волос.

– Чарли, – сияя, говорит она с явным европейским акцентом. – Ты как раз вовремя.

– Я никогда не заставляю леди ждать. – Сент-Клэр подносит ее руку к губам в вежливом

приветствии.

– Грета, это моя подруга, Грэйс. Я тебе о ней рассказывал.

– Ах, да. – Грета окидывает меня взглядом, и несмотря на возраст ее острый взгляд

ничего не упускает. Наконец, она слегка кивает, что, как я надеюсь, означает одобрение, и

отходит в сторону. – Пожалуйста, входите.

Грета ведет нас в свою гостиную – маленькое, но уютное помещение, плотно

заставленное антикварными диванами, истертыми коврами и старинными часами. Там, на

деревянном камине, наряду с множеством семейных фотографий в рамочках находится очень

знакомая картина.

Я останавливаюсь, потрясенная. Это та самая картина, которую Сент-Клэр украл из

музея в Сан-Франциско.

Грета смеется над моим выражением лица.

– Красивая, не правда ли? – говорит она. – Присаживайтесь, присаживайтесь. Я принесу

чай. – Она медленно выходит, оставляя нас одних.

Я подхожу ближе к каминной полке, чтобы получше ее рассмотреть. Этого не может

быть. Но довольно быстро понимаю, что это не репродукция, а оригинал, как я и думала,

находящийся за тысячи миль от того места, где его видели в последний раз.

– Ты ее взял, – тихо говорю я. Если у меня и оставались какие-то сомнения о кражах

Сент-Клэра, то теперь они исчезли. Он всю жизнь этим занимается. В этом его суть, и он

никогда не остановится.

Сент-Клэр кивает.

– Почему эту?

– Об этом пусть тебе расскажет Грета. – Он улыбается мне, но при этом беспокойно

постукивает пальцами по столу, все еще волнуясь и нервничая.

17

N.A.G. – Переводы книг

Я осознаю на какой риск он сейчас идет: я могла бы уже работать на Леннокса, а он

привел меня прямо к доказательству своих преступлений. Но его вера в меня обнадеживает и

убеждает, что сейчас он на самом деле говорит правду.

Грета возвращается с подносом чая, и Сент-Клэр тут же забирает его и ставит на

кофейный столик. Грета медленно опускается в старое кресло и отмахивается от руки Сент-

Клэра, который потянулся разливать чай.

Когда мы все устраиваемся с чашечками чая из китайского фарфора, Сент-Клэр кивает

Грете.

– Я сказал Грэйс, что ты объяснишь ей на счет картины, и почему вернул ее тебе.

– Ты уверен? – переспрашивает она, и Сент-Клэр кивает.

– Прошу. Мне бы хотелось, чтобы она знала.

– Боюсь, это не такая уж редкая история, – глубоко вздыхает Грета. – Я выросла в

Германии со своей семьей, а затем, что ж… затем пришла война. Когда я еще училась в школе,

меня отправили жить с дядей и тетей сюда, в Англию, но остальным членам семьи повезло

меньше. Их схватили, отправили в лагеря и в итоге убили. – Ее голос не дрожит, несмотря на

весь рассказываемый ею ужас. – Все наши вещи, каждый предмет, которым мы владели, были

разграблены. Все, что было ценное, нацисты забрали, чтобы украсить свои военные штабы и

дома высших генералов. Они бы не позволили, чтобы произведения искусства висели на

публике, но на собственные коллекции это не распространялось. – Она презрительно

фыркает, и я замечаю, как ее скрюченная рука на коленях сжимается в кулак. Я чувствую

злость от ее утраты, от таких сильно выстраданных потерь, и мне приходится сдерживать

себя, чтобы не потянуться и не взять Грету за руку.

– Когда стало уже очевидно, что они проигрывают войну, нацисты переправили из

страны самые ценные экземпляры в Швейцарские хранилища и в Южную Америку.

Миллионы украденных произведений искусств и реликвий просто растворились, чтобы ими

нажились будущие поколения. Подписи к картинам были подделаны или изъяты. Выжившие

члены моей семьи пытались претендовать на компенсацию, но без документов ничего нельзя

было добиться. А затем в прошлом году я услышала, что эта картина обнаружилась в

Америке. Можете себе представить? – восклицает она. – Ценная картина, которая стояла на

каминной полке в доме моей семьи, когда я была маленькой, одна из немногих вещей,

которыми мы владели и передавали из поколения в поколения, теперь висит в галереи Сан-

Франциско.

Я захвачена ее историей.

– Вы попытались вернуть ее? – спрашиваю я. – Вы сказали им, что она была ваша, и что

ее забрали без дозволения?

Она кивает.

– Да, дорогая. Я прошла через все юридические инстанции. Но без подписей под

картиной, или фотографий, или же других фактических доказательств помимо моей памяти и

слов, владельцы мне отказали, – вздыхает она. – Я была убита горем.

Я смотрю на Сент-Клэра:

– Как вы познакомились?

– Через общих друзей, – отвечает Грета. – Они подсказали, что он мог бы помочь мне с

юридическими проблемами. Мы обсудили варианты в суде, но казалось нет никакого выхода.

Я уже утратила надежду вернуть эту картину, но он сказал мне верить ему. – Она бросает на

Сент-Клэра теплый взгляд. – А затем, пару недель назад, я получила посылку. – У нее в глазах

стоят слезы радости и благодарности. – Это было словно ко мне вернулась частичка моей

семьи.

Меня тоже одолевают слезы, и Грета протягивает мне платок. Я принимаю его и

промокаю глаза.

– Мне так жаль, что вам пришлось пройти через все это, – говорю я.

Она кивает.

– Этот молодой человек доказал мне, чтобы не происходило в этом мире, всегда есть

место красоте. Потому что истинная красота выдерживает испытание временем, – добавляет

Грета, на ее лице мудрость прожитых лет и жизненный опыт со всем хорошим и плохим, что

пришлось ей пережить. – Так же, как и любовь.

* * *

Выпив чая, мы покидаем Грету и возвращаемся в город. Я углубляюсь в раздумья, мне

так много надо осмыслить. Увидев Грету и услышав ее историю, я впервые могу понять,

Стелла Лондон

Искусство и Любовь # 3

почему Сент-Клэр оказался по ту сторону черты закона. Он сделал что-то хорошее для этой

женщины и памяти ее семьи, даже если Леннокс и власти с этим не согласятся.

Но если он не просто преступник, то что это значит для меня?

Для нас?

* * *

Наконец мы подъезжаем к парадному входу моей квартирки в Ноттинг-Хилл, милому

маленькому голубому зданию, в которое в первый раз я входила с большим волнением. Это

было похоже на приключение. Для отшельницы, которая никогда ранее не покидала страну,

жить за рубежом было круто. Если бы я только могла вернуться назад и сказать той Грэйс:

«То ли еще будет».

Вместо того, чтобы припарковаться, Сент-Клэр не заглушает двигатель.

– Надеюсь, сегодня я помог тебе понять, – говорит он. – Я хочу, чтобы ты увидела,

Грэйс, что я не делаю этого, желая кому-то навредить. Легальные инстанции, доступные для

людей… они редко работают так, как нам того хочется. Я стараюсь делать правильные вещи.

Я глубоко вздыхаю. Сейчас середина дня и на улице вокруг нас люди. Просто в данный

момент я не готова закончить этот разговор.

– Поднимешься? – спрашиваю я. – Мы можем еще немного поговорить. Просто

поговорить, – добавляю я.

– Все, что пожелаешь, – кивает Сент-Клэр.

В своей уютной квартирке готовлю нам еще чаю – я становлюсь такой британской –

затем разжигаю в камине огонь. На втором этаже устраиваюсь на диване напротив него, все

еще не доверяя своему телу находиться к нему слишком близко.

Его идеальное скульптурное лицо выглядит уставшим, отчего он кажется более

уязвимым, более молодым. Мне хочется схватить его и затискать, забыв обо всем. Но между

нами должен состояться этот разговор. Мне нужно знать, где мы стоим.

– Так теперь ты понимаешь? Почему я это делаю? – Сент-Клэр с осторожностью

наблюдает за мной.

– Думаю, да, – медленно произношу я. – Но это не меняет того факта, что ты крадешь у

людей и нарушаешь закон. Рано или поздно тебя это настигнет. И что тогда будет с нами? –

спрашиваю я, изменившимся голосом. – Ты отправишься в тюрьму и, возможно, я тоже.

– Этого не произойдет, – в стремлении успокоить, Сент-Клэр берет меня за руку.

– Ты не можешь этого обещать. – Я отдергиваю руку. – Леннокс взял твой след и

подбирается все ближе. А я никогда не буду знать где ты, что делаешь, и если… когда… тебя

поймают…

– Грэйс…

– Я просто не могу думать о том, чтобы строить свою жизнь с кем-то на таких условиях, в

вечном ожидании удара гильотины, что тебя у меня заберут. – Мой голос срывается, и я

чувствую, как в горле встает ком. – Я итак уже слишком многих потеряла, не могу потерять и

тебя. Лицо Сент-Клэра расплывается в широченной улыбке.

– Находишь это забавным? – чувствую, как наравне с болью во мне поднимается гнев. –

Я говорю серьезно.

Его улыбка не ослабевает. Я говорю о гипотетических вопросах жизни и смерти, а он

выглядит так, будто только что выиграл в лотерею:

– Ты думаешь о том, чтобы строить со мной будущее? Правда?

Я немного расслабляюсь.

– Конечно, – признаю я. – Я люблю тебя, ты же знаешь.

Он опускает глаза, снова протягивает руку между нами и замирает на полпути.

– Я боялся, что ты передумала, – признается он.

– Я хотела. Боже, жаль, что я не могу отправиться отсюда прямиком в полицию, но ведь

все не так просто. – Теперь уже я беру его за руку, переплетаю наши пальцы и подношу этот

узел к своей груди, к сердцу. – Полагаю, теперь я узнала, что мир больше не состоит лишь из

черного и белого. Я могу любить тебя и в тоже время чертовски злиться, что ты так рискуешь.

Поэтому-то я так за тебя и волнуюсь. – На глаза наворачиваются слезы, но я стараюсь их

сморгнуть. – Даже не могу подумать, что с тобой может что-то случиться. Я уже потеряла

маму, хоть и не знала своего отца, но он тоже меня покинул, а если тебя арестуют и в итоге

19

N.A.G. – Переводы книг

будут мучить в какой-то иностранной тюрьме или же подстрелят полицейские при бегстве с

места преступления… – мой голос обрывается, и по щеке скатывается горючая слеза.

– Любимая, все хорошо. – Он мгновенно сокращает расстояние между нами и заключает

меня в кольцо своих рук. Я позволяю себе остаться на месте, утопая в силе его объятий.

– Это слишком, Чарльз. Я не могу этого сделать… не так. Прости, – шепчу я ему в грудь.

Чувствую, как он делает глубокий вдох. Я внутренне подобралась, приготовившись к

началу конца. Боже, это будет чертовски больно.

И тут до меня доносится уверенный и твердый голос Сент-Клэра:

– Раз так, я перестану.

– Что? – Я вся выпрямляюсь, словно стрела.

Сент-Клэр снова смотрит на меня, его взгляд лучится теплотой и вниманием.

– Ты права, у той жизни, что я веду, нет будущего. А я хочу его. С тобой.

Погодите. Не верю. Это происходит на самом деле?

Меня вновь охватывает опасение, что это-слишком-хорошо-чтобы-быть-правдой-и-

должно-быть-он-меня-обманывает. Я упираюсь в него взглядом, пытаясь разглядеть что

скрывается за его очарованием.

– Это что, очередная фразочка, которую, как ты думаешь, я хочу услышать? –

спрашиваю я, боясь, что он лишь питает надежды, но не сможет дойти до конца. – Ты и

правда можешь отказаться от этих будоражащих ощущений, от вызова, от… возможности

исправить несправедливость?

– Полагаю, мне просто нужно найти другой способ получать острые ощущения. – Его

глаза с намеком косятся на мое тело, но меня не так легко убедить его поддразниванием. Это

все серьезно.

– Но как на счет помощи людям, я думала, это первопричина всего того, что ты делал.

Он наклоняется и упирается лбом в мой лоб, наши носы соприкасаются.

– Грэйс, ты для меня важнее, чем любой шедевр или какой-либо повод для выброса

адреналина. С сегодняшнего дня никаких больше ограблений. Я буду хорошим,

законопослушным гражданином, клянусь. Пожалуйста, верь мне.

Мне хочется прыгать от радости, но вместо этого я зарываюсь рукой в его темные

волосы и притягиваю его губы к своим. Наш поцелуй жаркий и напористый, проведенные

порознь дни разжигают между нами страсть с новой силой. Его язык, лаская мой,

проскальзывает ко мне в рот с требовательным нажимом, в то время как его руки блуждают

по моему телу. Затем его губы опускаются к шее с каждым новым поцелуем, спускаясь к

ключице, заставляя меня чуть ли не терять сознание от каждого случайного движения его

языка.

Мои пальцы находят и расстегивают пуговицы его рубашки, под тканью скользят по

коже, гладким и крепким рельефным мышцам. Он ныряет мне под блузку и расстегивает бра,

после чего перемещает руки мне на груди и накрывает их ладонями, дразня и поглаживая с

мучительным натиском. Я издаю стон, и он снимает с меня бра, опуская свой жаркий ищущий

рот к моим твердеющим соскам. Перекатывает напряженную вершинку языком, а рукой

скользит вниз по изгибу моей попки, до боли сжимая ее от нетерпения.

Я тянусь к застежке его брюк, и он мягко смеется:

– Так, полагаю, у нас все хорошо?

– Молчи и раздевайся, – отвечаю я с возбужденным придыханием. – Можем поговорить

и позже.

Сент-Клэр снова смеется, но стягивает с себя сначала рубашку, а затем и брюки, в то

время как я с удовольствием наблюдаю, как его мышцы выделяются, словно у выставленной

на показ скульптуры. Я припадаю в поцелуе к его резко очерченному прессу, скольжу пальцем

под резинку боксеров и стягиваю их вниз, пока передо мной не предстает кончик его члена.

Ммм…

Беру его в рот и провожу языком по головке, пока Сент-Клэр не начинает стонать.

Заглатываю глубже, плотно обхватив губами, но до того, как он оказывается слишком

глубоко, Сент-Клэр отводит мою голову назад и вновь завладевает моим ртом, вместе с тем

устраиваясь на диване и подминая под себя. Его сильные руки поддерживают такое

великолепное тело лишь в паре дюймов над моим. Энергия между нами вызывает

покалывания, моя кожа жаждет прикоснуться к его, а все мое естество трепещет от желания

сократить это расстояние.

Я выгибаю спину, и он наклоняет голову, целуя мою грудь, затем медленно спускается

губами и языком к моему животику, облизывает верхнюю кромку трусиков, приспуская их

Стелла Лондон

Искусство и Любовь # 3

вниз. Я вся извиваюсь, отчаянно нуждаясь в его прикосновении. Он издает тихий и

сексуальный стон, после чего медленно и мучительно начинает скользить вдоль моего тела,

целуя каждый дюйм кожи, пока не оказывается именно там, где мне больше всего этого

хочется.

Он медленно и страстно проводит языком, на мгновение замирая, прежде чем

обхватывает клитор своими решительными губами. От его стона по всему моему телу

пробегает волна сладостного трепета.

Я ахаю, подаваясь навстречу его рту. Он отстраняется и снова повторяет движение

языком, после чего устраивается между моих бедер, теребит клитор и дразнит рукой

увлажнившуюся киску. Я тяжело дышу, нуждаясь в большем, и Боже, он отвечает на мою

потребность, погружая два пальца в мою глубину.

– Ох, – судорожно вздыхаю я, вновь выгибая спину. – Чарльз, пожалуйста. – Хочется

кричать, умолять его заполнить меня, но он дразнит так нежно, теребя языком горошину, и

мне кажется, что я взорвусь от желания. О, господи. Я чувствую, как вся истекаю в ожидании,

а губы Сент-Клэра по-прежнему ласкают меня, жар его кожи окутывает, в то время как

пальцы движутся чуть сильнее, чуть быстрее, отыскивая свой собственный ритм, проникая

глубже и приятнее…

Меня настигает внезапный прилив наслаждения, но прежде чем тело охватывают

первые волны оргазма, Сент-Клэр перемещается выше и берет мое лицо в ладони.

– Спасибо, – ласково шепчет он, его разгоряченная эрекция прижимается к моей

изнывающей киске, дразня и подводя меня к грани.

– За что? – спрашиваю я, все еще испытывая головокружение, живот скручивает в узел

от потребности и ожидания.

– За то, что любишь меня.

Он прижимается губами к моим и одним толчком входит в меня, чертовски глубоко. На

этот раз я не сдерживаюсь и выкрикиваю его имя в пустоту комнаты, ощущая, как он

погружается полностью.

Боже, это так приятно.

Сначала он движется медленно, напористо и мощно, пока в моих венах вновь не

разгорается пожар, и мне начинает казаться, что я умру от удовольствия. Я толкаюсь ему на

встречу, и наши бедра соединяются, находя тот невероятный темп, когда два тела двигаются,

как одно целое.

– Еще, – выдыхаю я. – Сильнее.

Сент-Клэр стонет и начинает трахать меня быстрее в неумолимом ритме, но я

подстраиваюсь под каждый его толчок. Он вжимает меня в диванные подушки, пока не

остается ничего кроме влажного скольжения наших тел и зарождающегося, начинающего

подниматься из моих глубин, напряжения.

– Да, – стону в его рот. Мои руки хватают его за задницу, и во время толчков я еще

сильнее притягиваю его к себе. Это все, что я хотела. – Боже, да.

Неожиданно Сент-Клэр переворачивает меня, приподнимая мои бедра так, что я

упираюсь лицом в диван. После чего вновь врывается в меня и на этот раз еще глубже, с

каждым разом так приятно вколачиваясь под новым углом, что я теряю способность

формулировать слова. Громко стону, умоляя о большем, и в свою очередь в безудержном

порыве устремляюсь ему на встречу, полностью растворяясь в страсти. Он объезжает меня

напористо и беспощадно, в диком темпе, который я ранее не только не испытывала, но даже и

не представляла. Я не могу сдерживаться, только не в этом случае, он требует от меня все, и

Боже, мне хочется отдаться ему полностью.

Меня накрывает еще один оргазм, и он в тысячу раз мощнее, чем предыдущий.

– Грэйс, – выдыхает он.

Прежде чем я успеваю ответить, чувствую, как Сент-Клэр содрогается, и нас обоих

охватывает экстаз, в то время как мы совершенно опустошенные утопаем в объятиях друг

друга.

21

N.A.G. – Переводы книг

Глава 5

Можно ли быть слишком счастливой? Проведя с Сент-Клэром всю неделю за ужинами в

самых восхитительных ресторанах Лондона, где нас обслуживали по-королевски за

столиками, которые обычно бронируются предварительно за два месяца, за

продолжительными романтическими прогулками вдоль Темзы и ночами, проведенными

переплетясь телами, у меня такое ощущение, будто сквозь каждую пору просачивается

блаженство. После того как я наконец решила доверять ему, все у нас с Сент-Клэром стало

восхитительно.

Я еще не вставала с постели, в которой провела последние шесть ночей, открывая

каждое утро глаза и задаваясь вопросом не сон ли это. Сегодня утром солнце озаряет спальню

Сент-Клэра, и я наблюдаю, как моя любовь, мой возлюбленный, мой чертовски горячий

бойфренд запахивает на груди рубашку. Когда я проснулась, он уже успел надеть штаны, так

что я пропустила зрелище его симпатичной обнаженной задницы, разгуливающей по

комнате, но я прощаю его, ведь он принес мне в постель горячую дымящуюся чашку кофе и

газету. В его предусмотрительности нет ничего нового, но я чувствую, будто сейчас узнаю его

настоящего без каких-либо притворств.

Единственное, о чем я беспокоюсь – не сожалеет ли он о том, что отказался от своей

преступной жизни? А что, если появится новое дело, и он просто не сможет сдержаться, чтобы

не погрузиться в это вновь?

Он ловит мой взгляд и улыбается.

– Даю пенни за твои мысли.

– Ты уверен? – выпаливаю я.

– В том, что ты самый красивый арт-консультант в Лондоне? – говорит он, подходя ко

мне и целуя в губы. – Да.

Я могла бы пустить все на самотек, но мне нужна уверенность.

– Нет, я имею в виду… в своем решении.

Он смеется.

– Знаю, Грэйс, и да, я уверен. Даже больше, чем уверен, вообще-то. Твое присутствие в

моей жизни – это самое важное. – Он приподнимает одеяло и одобрительно кивает на мое

полуобнаженное тело. – А твое присутствие в моей постели идет под номером два. – Он

целует меня в лоб, а затем смотрит мне в глаза. – Понятно?

– Понятно, – киваю я, чувствуя себя лучше.

– Не забудь, что и тебе тоже надо подготовиться, – говорит он. – Нас ждет большой

день.

Два часа спустя я иду с Сент-Клэром рука об руку через ярко-зеленую лужайку. Сегодня

день Королевских скачек в Аскоте и, похоже, это самое важное мероприятие для высшего

общества в сезоне, из-за чего я наряжена в коктейльное платье и каблуки, которые вязнут в

идеально подстриженном газоне. Над выбеленными скамьями трибун находятся частные

ложи, куда мы и направляемся, ряды кресел выстроились перед прекрасно подготовленным

газоном. Безупречно оборудованный ипподром огорожен белыми металлическими

перилами, а воздух буквально наполнен предвкушением.

Думала, что буду чувствовать себя расфуфыренной, но эта толпа представляет собой

сливки общества. Присутствуют даже члены королевской семьи. Сент-Клэр сказал, что они

часто посещают это мероприятие, и я с волнением ищу глазами ее Величество или одного из

принцев. Мимо нас проходят мужчины в костюмах, держа под локоть женщин в шелковых

платьях и перчатках. Не могу избавиться от ощущения, будто я Золушка на балу.

– Почему эти скачки такие экстравагантные? – спрашиваю Сент-Клэра. – И почему на

большинстве женщин такие гигантские шляпы?

Сент-Клэр смеется.

– Британские традиции – странная и удивительная вещь, – объясняет он. – Полагаю,

просто, так они всегда поступали.

Мы входим в частную ложу, уже заполненную многими из коллег Сент-Клэра в сфере

финансов, топчущимися на месте или слоняющимися по периметру вместе со своими женами

Стелла Лондон

Искусство и Любовь # 3

и детьми. Даже на малышках надеты платья и колготки, а на мальчиках – маленькие

полосатые костюмчики с подтяжками, как у Кристофера Робина1.

– Это моя девушка и восхитительный арт-консультант Грэйс Беннет, – представляет

меня Сент-Клэр, и от этих слов я чувствую, как меня обдает жаром.

Все его сотрудники вежливы и любезны.

– Как вам нравится Лондон? – спрашивает один, а другой интересуется, что я думаю по

поводу новой выставки древностей в Британском музее.

– Мне понравилось, – восторгаюсь я, и следующие пять минут мы беседуем об искусстве,

пока не возвращается Сент-Клэр, чтобы «украсть меня», будто я на выпускном. С каждой

беседой, каждым малейшим одобрительным жестом Сент-Клэра и его коллег, я все больше и

больше ощущаю, что нахожусь на своем месте. Мне бы удалось вписаться еще больше, если

бы я надела шляпу с широченными полями и огромным кружевным цветком сбоку.

– Видишь того скакуна под номером 458? – Сент-Клэр указывает на трек, где начали

собираться лошади. – Это потенциальный победитель. Его зовут Лютик, – говорит он, и я

смеюсь. – Он самый быстрый чистокровка в стране.

– Для меня он выглядит, как обычная коричневая лошадь.

– Просто у тебя не наметан на это глаз, – дразнит Сент-Клэр.

Я одариваю его кокетливой улыбкой.

– Мой глаз наметан для другого.

– На качественные произведения искусства, насколько мне известно, – произносит

голос позади меня, и я вижу, как выражение лица Сент-Клэра становится яростным быстрее,

чем эти лошади могли бы сделать круг. – Привет Сент-Клэр, старый друг.

Сент-Клэр напрягается.

– Спенсер Кроуфорд, – произносит он с явным презрением. – Ты знаешь, что мы

никогда не были друзьями.

Я разворачиваюсь и вижу перед собой того же мужчину, с которым мы столкнулись в

ресторане пару недель назад, того же самодовольного рыжего ублюдка, который обманом

лишил семью Сент-Клэра их ценной картины Арманда. Он, как назло, продолжает вновь и

вновь появляться на глазах.

Кроуфорд взрывается неприятным смехом.

– Туше, мужик. Ты меня подловил.

– Сэр? Мистер Кроуфорд, сэр? – робкая молодая женщина стоит за ним, держа на руках

маленькую собачку, сгибаясь под тяжестью большой сумки для ноутбука и доски-планшета.

Она выглядит бледной, напуганной, и явно одетой слишком просто, из чего я полагаю, что эта

девушка его служащая. Бедняжка.

– Что такое, Натали? – огрызается он, даже не обернувшись. Собачка скулит.

– У вас новое сообщение от директора…

– Шшш! – обрывает он ее. – Сколько раз я тебе говорил не передавать мне содержание

моих сообщений на людях? – ругается он, а песик продолжает скулить. – И заткни эту чертову

собаку!

Она выглядит растерянной и выравнивает свои очки. – Но сэр…

– Заткни ее, – ухмыляется он. – Если не можешь молча делать свою работу, я найду

того, кто может.

Натали издает всхлип подобно собачке, но не произносит ни слова. Я одариваю ее

сочувствующим взглядом, но она быстро отводит глаза, краснея.

Кроуфорд вновь поворачивается к Сент-Клэру.

– Выпускаешь сегодня лошадь на поле?

Сент-Клэр отрицательно качает головой, его челюсть напрягается.

– А я – да, – говорит Кроуфорд. – Хочешь заключить дружеское пари, несмотря на то,

что мы не были друзьями? – Он разражается очередным ужасным смехом, от которого мне

хочется поежиться.

Сент-Клэр холодно улыбается.

– Не с тобой.

– Учишься на ошибках своего отца, да? Уважаю.

1 персонаж из американской версии «Винни Пуха»

23

N.A.G. – Переводы книг

Это удар ниже пояса, и я чувствую, как Сент-Клэр еще сильнее напрягается. Я беру его за

руку. – Я бы что-нибудь выпила, Чарльз, – говорю ему, игнорируя Кроуфорда. – Пойдем.

Я буквально утаскиваю Сент-Клэра, у него в глазах такой взгляд, будто он хочет одним

ударом вырубить Кроуфорда, и, хотя, я бы его не винила за это, но такого рода внимание –

последнее, что нам нужно.

Как только мы отходим на безопасное расстояние, Сент-Клэр протяжно выдыхает.

– Прости, – произносит он, оглядываясь на Кроуфорда, ругающего свою несчастную

помощницу.

– За что? Он мудак.

Сент-Клэр издает резкий смешок.

– Хотелось бы мне, чтоб он был только таким. Но он к тому же еще и хитрый. Именно

так он добивается успеха: находит слабости у своего оппонента, а затем использует их, чтобы

одержать вверх.

– Так он поступил с твоим отцом? – осторожно спрашиваю я.

Сент-Клэр кивает.

– Все знают, что у моего отца проблемы с азартными играми. Джентльмены в городе не

приняли бы его ставки, но Кроуфорд не джентльмен. Он позволил ему все сильнее и сильнее

увязнуть в долгах, пока не дошло до отчаянных мер.

– И украл картину твоей матери, чтобы с ними расплатиться, – закончила я, чувствуя

прилив гнева.

Сент-Клэр приосанивается.

– Это все в прошлом. Не позволяй ему испортить нам день. Как насчет выпить?

– Звучит заманчиво, – я слегка целую его в щеку. – Увидимся у бара. А где дамская

комната?

– Там. – Сент-Клэр отправляет меня в нужном направлении легким шлепком по попе.

Я обнаруживаю роскошные туалетные комнаты напротив зоны основного шатра и

немного смачиваю водой запястья, чтобы охладиться. Пара пожилых дам устроилась на

шелковом диванчике и о чем-то радостно сплетничают. До меня долетают обрывки их

разговора, пока я поправляю свой макияж.

– А ты видела Маффи? Я слышала, ее младшенькая сбежала со своим репетитором

латинского…

– …Конечно она подала гребешки практически сырыми…

– …все эти средства просто исчезли. Кроуфорду за многое придется ответить.

Кроуфорд? Я оживляюсь и вся обращаюсь в слух.

– Я так рада, что моему мужу хватило здравого смысла вложить все наши деньги в

золото, – с самодовольством заявляет одна из женщин. – Рынкам больше нельзя доверять.

Думаешь, ему предъявят обвинения?

Вторая женщина рассмеялась.

– Конечно же нет. Все совершенно законно, инвесторы знали о рисках. Он прикрыл себе

спину.

– Разве он не купил в прошлом месяце квартиру в Каннах?

– И яхту ей под стать. С нашим Кроуфордом все будет в порядке.

Они, наконец, подняли головы и увидели затаившуюся меня, поэтому я быстренько

закрыла змейку на своей сумочке и вышла из помещения, обдумывая только что услышанное.

Я нашла Сент-Клэра на основном балконе с двумя бокалами шампанского.

– Что случилось с компанией Кроуфорда? – уточняю я. – Слышала, как об этом

сплетничали в дамской комнате.

Сент-Клэр нахмурился.

– Его инвестиционная компания обанкротилась. Это жульничество и вымогательство,

тысячи людей потеряли свои пенсии и сбережения, а Кроуфорд и его партнеры не потеряют

ни копейки.

– Это так несправедливо! – восклицаю я.

– К сожалению, это сойдет ему с рук, – Сент-Клэр выглядит удрученным. – Так устроен

мир, особенно для людей вроде Кроуфорда.

Мы направляемся назад в ложе и подходим как раз к началу скачек. Мне хочется весь

день метать громы и молнии в потную спину Кроуфорда, но меня отвлекает сигнал стартового

пистолета. Это так волнительно, когда при выстреле лошади вырываются из своих ворот,

Стелла Лондон

Искусство и Любовь # 3

яростно стуча по земле копытами, направляемые сосредоточенно сгорбившимися в седлах

жокеями.

Кроуфорд громко подгоняет своего коня Грозовую Тучу, когда чистокровки входят в

первый поворот.

– Давай, давай, давааааайййй! – кричит он, ударяя кулаком по перилам так сильно, что

расплескивает напитки всех остальных.

Гонка невероятно захватывающая, скакуны толкают вперед носы, болельщики издают

слабые ахи, раздаются непрерывные выкрики кличек некоторых лошадей, но все гораздо

сдержаннее, чем в американских видах спорта. Поведение Кроуфорда больше бы подошло

для футбольного матча.

Забег приближается к финишной прямой, и на мгновение Грозовая Туча буквально

носом почти касается финиша, но тут Лютик, предполагаемый победитель, на последних

секундах делает рывок и первым пересекает финишную черту.

С трибун доносится ликование, но громогласный вопль Кроуфорда: «Нет! Нет, черт

побери», – эхом отражается от стен, и все оборачиваются, чтобы взглянуть на него. Несколько

женщин прикрывают лицо веерами, будто они присутствуют при скандале, но Кроуфорд не

обращает внимания ни на кого. Он срывается с места вниз, а его несчастная помощница и

собачка несутся за ним, как мультяшные сообщники. Это было бы забавно, если бы не было в

действительности.

Сент-Клэр и я задерживаемся подольше.

– Хочешь поближе взглянуть на скакунов? – спрашивает он.

– А можно?

– ВИП по всем фронтам. – Подмигивает он и отводит вниз к конюшням.

Лютик окружен прессой и фотографами, его снимают с венком из роз, надетым на шею,

а по бокам от него стоят гордые жокей и владелец. Лютик, дожевывая люцерны, выглядит

почти таким же счастливым, как и его окружение.

Грозовая Туча, напротив, выглядит ужасно. Когда я добираюсь до стоил, оставив Сент-

Клэра беседовать с кем-то из его сотрудников, то вижу, как конь, занявший второе место ржет

и топчет землю в своем стойле, в то время как Кроуфорд орет на жокея. Я отступаю на пару

шагов назад.

– Ты, мелкий никчемный наездник! – кричит Кроуфорд. – Такой же бесполезный, как и

эта лошадь. – Кроуфорд смотрит на Грозовую Тучу, гнедого в яблоках коня, который ржет и

мечется кругами. – Что? Думаешь, что заслуживаешь похвалы? Второе место – это все равно,

что неудачник! – Он пинает дверь в его стойло. Натали и жокей подпрыгивают так же, как и

я. Какой же он все-таки мудак.

– Мистер Кроуфорд, сэр, – начинает жокей, но Кроуфорд не дает ему шанса что-либо

сказать.

– Ты уволен! И я хочу, чтобы этого коня отправили на живодерню! Больше я за это

платить не намерен. Какая же пустая трата времени.

Он вновь пинает стойло, и его собачка начинает лаять, дергая поводок, будто не может

дождаться момента, чтобы убраться отсюда. Я сочувствую ей.

– Это великолепное создание, мистер Кроуфорд. Вы не можете просто… – пытается

спорить жокей, но Кроуфорд неумолим. – Свободен! Убирайся с глаз моих, пока я и тебя не

отослал.

Натали выглядит так, будто у нее в глазах стоят слезы, но она сохраняет серьезное

выражение, в то время как жокей пулей вылетает из помещения, а Кроуфорд переводит

взгляд на нее. – Ты тоже! – ревет он.

– Да, сэр, – пискнув, она направляется на выход.

– И заткни эту чертову собаку! – орет он, но песик лает лишь ожесточеннее.

Натали вся дрожит.

– Не думаю, что ему нравятся лошади…

Кроуфорд резко пинает собачку по ребрам, буквально подбрасывая от земли силой

своего удара. Бедное животное скулит и жмется вокруг ног Натали, на этот раз трясясь, но

перестав лаять.

25

N.A.G. – Переводы книг

– Так-то лучше, – фыркает он. – А теперь проваливай и займись своими чертовыми

делами, пока я и тебя не уволил.

Натали выглядит так, будто вот-вот разразится рыданиями, а Кроуфорд тем временем

проносится мимо нее, покидая конюшни в облаке пыли.

Охваченная яростью, я наблюдаю, как он удаляется. Не справедливо, что люди вроде

Кроуфорда могут делать все, что им заблагорассудится, и это им сходит с рук. Где же

справедливость за разрушенные им жизни?

Гнев кипит в моих венах. Я разворачиваюсь и отправляюсь на поиски Сент-Клэра, а

найдя его в толпе, отвожу от друзей к тихому углу, подальше от всего этого шума.

– Что такое? – спрашивает он. – Что-то случилось?

Я киваю, заставляя себя сохранять хладнокровие.

– Мы должны заставить Кроуфорда заплатить.

– Как? – спрашивает он.

– Сам знаешь как, – говорю я со сталью в голосе.

Сент-Клэр выглядит удивленным, и на мгновение потерявшим дар речи.

– Но, Грэйс…

– Я понимаю, о чем прошу, но не могу смириться. То, как он третирует людей, это

неправильно. Он заслуживает расплаты за все, что совершил. А ты единственный, кто может

ударить его по самому больному.

Сент-Клэр изучает меня, все еще сомневаясь.

– Я согласен со всем, что ты говоришь. Но, Грэйс, ты же знаешь, я бросил все это.

Действительно бросил.

– Поэтому мы провернем это вместе. – Решительно смотрю на него. – Мы выкрадем ту

картину Арманда. Таким образом, у него будет на одну возможность меньше верховодить над

кем-то.

Стелла Лондон

Искусство и Любовь # 3

Глава 6

На следующее утро я просыпаюсь по-прежнему полная решимости заставить Кроуфорда

заплатить за все совершенное им зло, но Сент-Клэра рядом со мной в кровати нет. Я чувствую

аромат кофе и восхитительного бекона, поэтому спускаюсь вниз и обнаруживаю его на кухне

за приготовлением для меня этого пиршества.

– Чем сегодня займемся? – спрашивает он, доставая хрустящие вафли из вафельницы и

кладя их на тарелку рядом с беконом и свежими фруктами. – Я подумывал о пикнике у озера

в Сент-Джеймс парке. Мы можем расслабиться на солнышке, понаблюдать, как кормят

пеликанов… что скажешь? – Он украшает вафли разрезанными ягодами и взбитыми

сливками, после чего протягивает мне тарелку. – Это будет очаровательно, прямо как ты.

Я улыбаюсь. Он такой милый.

– Пахнет божественно. – Я беру у него тарелку и делаю глоток кофе, который он

приготовил именно так, как мне нравится. – Ты меня балуешь.

Он ухмыляется.

– В этом и состоит моя цель. В таком случае ты никогда не захочешь уйти.

Я надкусываю кусочек и вновь восторгаюсь его готовкой.

– Может, тебе стоило пойти в кулинарное искусство, – говорю ему, и он смеется. Пару

минут мы трапезничаем, пока в итоге я не набираюсь мужества спросить: – Ты не думал о

том, что я предложила вчера?

Он бросает на меня взгляд.

– Я надеялся, что к утру ты об этом забудешь.

– Просто не могу спокойно смотреть на то, как он пользуется другими, и ему все сходит с

рук. – Качаю головой. Я рассказала Сент-Клэру, как Кроуфорд пнул собачку и отослал скакуна

на усыпление. – Он и впрямь ужасный человек, Чарльз.

– О, поверь мне, я знаю это как никто другой, – вздыхает он. – И согласен, что он

заслуживает расплаты, но я обещал тебе бросить ту жизнь, помнишь? Ты не хотела, чтобы я

так рисковал.

– Знаю. – Закусываю губу.

– Ты что, изменила свое мнение по поводу того, как сильно будешь скучать по мне? – Он

игриво улыбается и поддевает меня локтем.

– Конечно же нет. – Улыбаюсь ему, полная смешанных чувств. – Я по-прежнему не хочу

тебя потерять или самой быть арестованной, но… если закон не собирается вершить

правосудие, то как вообще это произойдет?

Сент-Клэр одаривает меня невеселой улыбкой.

– Именно с этим я и имел дело. Очень заманчиво взять правосудие в свои руки, но

Грэйс, я дал тебе обещание. Я стараюсь стать лучше.

– Знаю, и это очень важно для меня. Но я не могу просто сидеть на месте и позволить,

чтоб это сошло ему с рук. – Чувствую, как во мне вновь закипает недовольство. – Он предал

твою семью, уничтожил бесчисленное множеством других… я понимаю, что одна картина не

сможет исправить весь причиненный им вред, но так мы хотя бы лишим его небезразличной

ему вещи, чтобы он узнал, каково это что-то потерять, быть обманутым так же, как он

поступал со многими другими.

– Ты уверена? – Сент-Клэр колеблется.

Под его пристальным взглядом приходится задуматься на секунду, но, да, я уверена. Я

хочу это сделать.

– Он этого заслуживает.

Сент-Клэр медленно кивает, после чего наклоняется и с жаром меня целует.

– Ты хоть представляешь, какая сейчас сексуальная, вся охваченная праведным пылом?

Смеясь, отмахиваюсь и понимаю, насколько взволнована. Я начинаю понимать любовь

Сент-Клэра и Пэйдж к погоням, а ведь мы едва только начали.

– С чего начнем? Что первое? – Делаю большой глоток кофе. Хочу быть готовой к тому,

что последует.

– В первую очередь нам нужно составить план, – говорит Сент-Клэр, и я уже вижу, как в

его голове за этими умными глазами начинают крутиться шестеренки. – Кроуфорд хранит

картину в депозитарном хранилище в Лондоне, так что первый шаг – разведка. Я запишусь на

прием в хранилище, притворюсь, будто ищу безопасное место для нескольких ценных

27

N.A.G. – Переводы книг

экспонатов. Мы сможем осмотреться и узнать с чем имеем дело. – Он улыбается мне, и я

чувствую, что мы оба буквально гудим от переполняющей нас энергии и готовности

действовать. – Как тебе план?

Я киваю, ощущая странную смесь возбуждения и нервозности.

– Жду с нетерпением.

Спустя пару часов планы на пикник отброшены, и мы стоим у входа в упомянутое

хранилище. Это внушительное, но вместе с тем невзрачное кирпичное строение, которое

можно было бы принять за склад, если бы не усиленная охранная система: камеры

видеонаблюдения размещены на внешних стенах, повсюду на дверях панели безопасности и

устройства сигнализации, а перед входной дверью наряд охраны.

– Готова? – спрашивает Сент-Клэр, сжимая мою руку.

Мое сердце колотится. Думаю, именно это называют «выбросом адреналина», Грэйс.

Делаю глубокий вдох и напоминаю себе, что наши действия в данный момент не являются

нарушением закона.

– Готова как никогда. – Расправляю плечи, стараясь выглядеть соответствующе в своем

хоть и повседневном, но элегантном дизайнерском платье.

Стоящие на входе охранники проверяют наши удостоверения личности, но стоит нам

пройти этот пункт проверки, как неожиданно атмосфера склада исчезает, все внутри

пропитано роскошью. Нас встречает шикарное лобби с мраморным полом и светильники с

позолоченной отделкой, с высокого потолка свисает великолепная люстра, а внутри стоит

тишина, как в банке, хотя мимо нас и проходят несколько сотрудников.

Сент-Клэр сообщает администратору наши имена, и почти мгновенно появляется

руководитель всего подразделения, он же президент хранилища.

– Мистер Сент-Клэр, – с энтузиазмом пожимает он руку Чарльзу. – Очень приятно

познакомиться. И с вами, мисс Беннет, – произносит он, в свою очередь пожимая мою руку. –

Я мистер Поттс. Приступим?

Он ведет нас по длинному коридору, а затем через практически незаметную дверь с

установленной сбоку кодовой панелью. Нажимает несколько цифр, и я замечаю, как Сент-

Клэр следит за движением его пальцев по панели. Поттс даже не пытается скрыть цифры!

– Полагаю, на всех подступах установлены камеры для обеспечения дополнительной

безопасности кодовых панелей? – спрашивает Сент-Клэр. – Вы же понимаете, что я не могу

рисковать своим имуществом.

– Конечно, сэр. Это лишь первая степень защиты, – посмеивается мистер Поттс.

Дверь с щелчком открывается, и мы попадаем в еще один коридор, вдоль каждой из

стен которого расположены дюжины стальных дверей. Мы останавливаемся у первой из них.

– Это пример хранилища, – говорит мистер Поттс, – он всегда пустует, чтобы мы могли

показать потенциальным клиентам вроде вас невероятные меры безопасности, которыми мы

располагаем, дабы защитить ваши ценности. В первую очередь, для открытия двери тут

имеется сканер отпечатков пальцев. Как вы можете видеть, снаружи нет никаких ручек или

замков, а дверь герметично запечатана. – Он прижимает большой палец к подушечке, и нечто

похожее на кусок стены отъезжает в сторону.

– Отпечатки пальцев можно подделать, – отмечает Сент-Клэр.

– Конечно, именно поэтому мы переходим к фазе три, – Поттс выглядит почти

ликующим, когда гордо показывает нам следующий этап их системы безопасности. Как

только дверь открывается, выдвигается другая панель.

– Затем следуют замки с двойным ключом и еще одна панель с тринадцатизначным

цифровым кодом, который можно ввести лишь раз, прежде чем вас заблокирует. – Поттс

вводит код, поворачивает ключ, и мы входим в хранилище. Помещение белое и пустое, а

вдоль его стены еще двери. – Внутри находятся высокотехнологичные сейфы доступные по

запросу для максимальной защиты, – отмечает он. – Во всех коридорах, как и в самих

хранилищах, установлены видеокамеры. В случае срабатывания какой-либо сигнализации,

все двери автоматически закрываются и блокируются, а сигнал тревоги поступает как на пост

нашей службы охраны, так и в местное отделение полиции. – Мистер Поттс гордо нам

улыбается. – Как вы можете видеть, мы очень серьезно относимся к обеспечению

безопасности.

– Да, определенно это заметно, – говорит Сент-Клэр, что похоже на явное

преуменьшение. Это место даст фору Форт Ноксу – оно неприступно, непробиваемо.

Стелла Лондон

Искусство и Любовь # 3

Мое сердце сжимается уже от одного окружающего вида. Как, черт побери, мы сможем

пробиться через все это?

– А мы и не будем этого делать, – отвечает Сент-Клэр, как только мы удаляемся от

хранилища на достаточное расстояние, чтобы спокойно обсудить наши планы. – Это место

серьезно напичкано всевозможными охранными системами.

– Но ты же можешь с ними справиться, верно? – с надеждой спрашиваю я. – Ты же

делал это раньше, миллион раз.

– «Кэррингерс», музеи – это все было детской прогулкой по сравнению с этим. Там

были приходящие и уходящие люди, а также различные зазоры, через которые можно

проскочить. А здесь таких пробелов нет. – Никто не сможет приблизиться к этим сейфам,

если ему не положено. Включая нас.

Чувствую, как по мере его слов лишаюсь надежды.

– Что ж, по крайней мере, мы попытались, – говорю я, хотя мой голос пропитан

разочарованием.

Сент-Клэр смотрит на меня, когда мы переходим улицу, направляясь в оживленный

район с множеством бутиков и кафе. Он выглядит изумленным:

– Ты всегда так быстро сдаешься? Это не похоже на Грэйс, которую я знаю.

– Что?

– Я думал, ты хочешь это провернуть.

Я в замешательстве.

– Но ты только что сказал…

– Я сказал, что мы не сможем пробиться внутрь, – ухмыляется он. – Поэтому нам просто

нужно вынудить Кроуфорда перевезти картину в какое-нибудь другое, менее охраняемое

место.

Я заинтригована и впечатлена. Он думает обо всем, его мозг всегда просчитывает на шаг

вперед. Не удивительно, что ему так много лет удается уходить от полиции.

– Ты – гений, – говорю ему.

Он изображает самодовольство.

– Теперь она заметила мою уникальность!

Я смеюсь и слегка толкаю его локтем.

– Ладно уж, так где? Как?

Он одаривает меня загадочной улыбкой.

– Я что-нибудь придумаю. А сейчас мне нужно отправляться на встречу. – Он

притягивает меня для поцелуя. – Ты сможешь сама добраться до дома?

– Конечно, – отвечаю я. – Мне нравится открывать для себя город.

Я вновь его целую, углубляя поцелуй, не заботясь об окружающих нас людях. Его губы

встречаются с моими, и меня вновь пронзает та же, ослабляющая коленки, сбивающая с ног и

вызывающая в животе бабочки, искра, как в наш самый первый раз. Он начинает целовать

мне шею, и мой пульс ускоряется, а в груди поднимается жар.

– Задержись на этой мысли, – шепчет он, посылая дрожь по всему моему телу, широко

улыбается и уходит.

Я вдыхаю его запах.

– О, несомненно, – говорю я и пялюсь на его крепкую задницу, в то время как он трусит

вниз по улице.

Прогуливаясь по улице, я все еще ощущаю отпечаток его губ. Пекарни и кафе мелькают

мимо меня расплывчатым пятном, и вскоре я теряю нужное мне направление. По-прежнему

находясь под властью будоражащего волнения от прикосновений Сент-Клэра и пьянящей

рискованности наших планов, я едва ли замечаю шагающего рядом со мной мужчину, пока

он не произносит:

– Привет, Грэйс.

Я дергаюсь. Ник Леннокс идет рядом со мной. Мое сердце замирает. Как долго он за

нами наблюдает?

– Чем могу помочь, Агент? – спрашиваю я, стараясь звучать непринужденно.

– Вы довольно далеко от дома.

– Вообще-то через целый океан, – остроумничаю я.

29

N.A.G. – Переводы книг

Он улыбается.

– Вы умны, как и ваш бойфренд. Но это лишь до поры до времени. – Он потирает

подбородок и свою извечную щетину. – Не хотите ли рассказать, что вы здесь делаете, Грэйс?

– Исследую этот восхитительный город, – отстреливаюсь я. – Это не преступление.

– Нет, в отличие от препятствования расследованию. Это не шутка, Грэйс. Вы можете

отправиться за решетку.

Мои нервы напряжены, но я продолжаю идти.

– За полуденный моцион?

– Вы знаете о чем я. – Леннокс встает передо мной, преграждая мне путь и устремляет

на меня суровый взгляд. – Вы хорошая девушка, Грэйс, но играете с огнем, рискуя своим

будущим. Не хочу видеть, как вы берете на себя его вину, ведь и недели не протянете в

тюрьме.

Он пытается меня запугать, и это у него получается. Мои ладошки начинают влажнеть, а

сердце колотится в груди, но я стараюсь сохранять спокойствие.

Сейчас он блефует, больше ему ничего не остается. Если бы у него были реальные улики

против Сент-Клэра, то к этому моменту он бы уже получил ордер и арестовал его.

– Но ведь в тюрьму отправляются лишь виновные, верно? – настаиваю я. – А я не

сделала ничего плохого.

Леннокс фыркает.

– Взлом и проникновение, соучастие в краже или, черт, а может вы замешаны по

полной. – Он наклоняется ближе. – Даже если вы знаете больше, чем говорите мне, я могу

позаботиться о том, чтобы вы отбыли срок. Стоит ли ваш бойфренд этого? Особенно такой

игрок, как Сент-Клэр?

– Вы закончили со своими неясными зловещими угрозами? – парирую я. – Все их я уже

слышала раньше, а мне бы хотелось в ближайшее время отправиться на ланч. – Может, месяц

назад его линия поведения и вызвала бы у меня всевозможные треволнения об отношении

Сент-Клэра ко мне, но не теперь. Я знаю, какое место занимаю в его жизни, и мы оба сделали

свой выбор.

Леннокс хмурится.

– Не говорите потом, что я не пытался вам помочь. – Он отходит в сторону. – У вас был

шанс заключить сделку и привлечь его к ответственности. Но теперь, если он оступится, то

потянет вас за собой. Уж я за этим прослежу.

Я спешу прочь, а его слова продолжают эхом отдаваться у меня в голове.

Стелла Лондон

Искусство и Любовь # 3

Глава 7

Я решаю не рассказывать Сент-Клэру о стычки с Ленноксом, это может вызвать еще

большее недовольство докучливостью агента Интерпола, и, возможно, вынудит передумать

заниматься Кроуфордом. Сейчас, когда я настроена привлечь этого мудака к ответственности,

заставить его заплатить любым доступным нам способом, мне не хочется, чтобы Сент-Клэра

что-либо отвлекало.

Следующие пару дней я пытаюсь занять себя работой и рисованием в студии. Я даже

умудряюсь позвонить домой моим дорогим ди Фиорес. Но когда Нона начинает

расспрашивать о том, как Сент-Клэр относится ко мне и до какой стадии дошли наши

отношения тут, в Лондоне, я извиняюсь, сославшись на неотложные дела на работе, и вешаю

трубку. Знаю, что никогда не смогу объяснить ей эту часть своей жизни, и не хочу, чтобы кто-

то беспокоился обо мне, когда я за тридевять земель. Я скучаю по Сан-Франциско и моей

маленькой итальянской семье, но пока не готова вернуться. Не до того, как свершится

правосудие.

Тем временем Чарльз делает то, что и положено высококлассному финансисту-тире-

вору произведений искусств, пока однажды вечером наконец не встречает меня в своих

апартаментах с довольной улыбкой.

– Как насчет необычной ночки в городе? – спрашивает он.

Вижу, что он чем-то взволнован и переполнен веселой энергией, когда притягивает

меня для поцелуя.

– Где именно? – задаю я вопрос.

– Я подумывал о Беллингхеме2, – говорит он, его руки блуждают по моему телу, ускоряя

мой пульс. Он щипает меня за шею. – Это частный ночной клуб. Постоянное обиталище

Кроуфорда.

– Так ты что-то придумал? – отстраняюсь я взволнованно, а он смеется.

– Возможно, – усмехается Сент-Клэр. – У меня есть план, нам просто нужно проверить

клюнет ли он.

– Что мне нужно делать?

– Просто быть великолепной, – говорит он, а затем склоняется, чтобы прошептать на

ухо. – И, возможно, не одевать нижнее белье…

Я моргаю.

– Твой план мести Кроуфорду включает меня без трусиков?

– Нет, но это включает мой план ублажить тебя после, – хмыкает он.

У меня сжимается желудок. Его руки скользят между моих бедер, лаская через платье. Я

дрожу и прижимаюсь к нему, ощущая его сильное тело и накаченные мышцы. На мгновение

жаркое дыхание Сент-Клэра опаляет мне ухо, а его руки скользят вверх и, дразня, касаются

живота и груди. Мне хочется раздеться прямо здесь и сейчас, продемонстрировать насколько

я готова для него, но Сент-Клэр отходит на шаг.

– Позже, – обещает он, его глаза потемнели от вожделения. – Сначала Кроуфорд.

– Как скажешь, лишь бы твой план сработал, – отвечаю я, чуть отдышавшись. Не могу

дождаться ночи, чтобы начать.

Мы приезжаем в Беллингхем к ужину, камердинер встречает нас у входа и провожает

через непримечательный, отделанный позолотой вход. Внутри – старый мир Англии – с

виски-баром из деревянных панелей и огромным торжественным обеденным залом. Мы

задерживаемся у бара среди завсегдатаев, где Сент-Клэр приветствует парочку знакомых, но с

уверенностью могу сказать, что все его внимание сконцентрировано на входных дверях, пока,

наконец, не прибывает Кроуфорд со своей ассистенткой Натали на хвосте. На этот раз без

собачки, и, надеюсь, от бедняжки не избавились, как от коня.

– Вот они, – шепчу Сент-Клэру, чувствуя, как сердце пускается вскачь. Он пока не

поделился со мной грандиозным планом, и я с волнением смотрю на разворачивающиеся

события.

– Терпение, – шепчет он, а затем ненавязчиво начинает разговор о фондовом рынке со

стоящей рядом парой и их детьми.

2 Беллингхем – район в юго-восточной части Лондона

31

N.A.G. – Переводы книг

Я не спускаю глаз с Кроуфорда. Он садится за столик в углу, в то время как Натали

несется к бару, чтобы принести ему выпивку. Она нерешительно возвращается с бокалом

какого-то напитка, Кроуфорд делает глоток, после чего выплевывает его, забрызгивая ее

блузку. Она робко отступает на шаг назад, когда из него начинает литься уже привычный

поток словесных оскорблений.

Я напрягаюсь. Рука Сент-Клэра, лежащая на моей талии, успокаивает, но моя кровь по-

прежнему кипит от зрелища того, как он прилюдно ее унижает. В итоге Натали с пунцовым

лицом юркает в толпу, сбегая в сторону дамской комнаты.

– Прошу прощения, – извиняюсь я перед друзьями Сент-Клэра. – Схожу освежиться.

Я обнаруживаю Натали в туалете, всхлипывающую и старающуюся оттереть пятно на

блузке. Когда дверь открывается, она бросает на меня взгляд. Сначала она выглядит

смущенной, но я одариваю ее сочувствующей улыбкой.

– Вы в порядке? – спрашиваю я.

Она вновь вытирает глаза, но потом, похоже, узнает меня.

– Вы были с Сент-Клэром на Королевских скачках в Аскоте, – говорит она все еще

дрожащим от слез голосом.

– Да. Я его арт-консультант и девушка. – Краснею, а затем протягиваю ей руку. – Грэйс.

Она пожимает ее.

– Натали. – Сморкается.

– Вы работаете на Спенсера Круфорда?

– Да, на этого пьяницу. – Она вспыхивает. – Простите. Просто про себя придумываю для

него прозвища, так как не могу ничего ответить ему в лицо.

– Видела, как он пнул вашу собачку. Мне жаль.

Натали снова начинает плакать, я подхожу к ней ближе и протягиваю бумажную

салфетку из коробочки, стоящей на шкафчике.

– Это его собака! Он заставил меня купить, хотя я заранее знала, что это была плохая

идея. А теперь он ужасно к ней относится и вынуждает меня заботиться о бедолаге. – Она в

очередной раз сморкается и промокает глаза. – Мне так жаль Уолл Стрит. – Я вскидываю

брови, и она закатывает глаза. – Знаю-знаю. Это его кличка, он породистый.

Я начинаю смеяться, а затем и ее пробирает смех, в итоге мы обе хохочем прямо посреди

дамской комнаты шикарного ночного клуба, к которому не принадлежим, и где, по сути, нам

не место. Мы здесь только из-за того, что работаем (и/или встречаемся) с богачами, которые

могут позволить себе принадлежать местам такого рода.

– Спасибо, – говорит она, когда наш смех смолкает. – Мне было это нужно.

– Сожалею, что он такой придурок. Почему вы с этим миритесь? – спрашиваю я, но

думаю, уже знаю ответ. Не так давно я сама была в аналогичной ситуации: отчаянно желая

хоть как-то протиснуться в нужную дверь, бралась за любую оплачиваемую работу, думая,

если потерплю совсем немного, смогу подняться по служебной лестнице.

– Надеюсь, что эта работа повлечет за собой что-то другое, но если уволюсь, то все

подумают, что я просто не справилась, – говорит она печально, но решительно. – Я должна

улыбаться и терпеть.

Она ведет себя сдержанно, как истинная британка. Но я понимаю ее мотивы – всего

пару месяцев назад со мной было также. Моя начальница в «Кэррингерс» была не такой

ужасной, как Кроуфорд, но работу с ней тоже нельзя было назвать прогулкой в парке. Тем из

нас, кому не повезло родиться удачливым, приходится трудиться немного усерднее,

сталкиваясь с чуть большим дерьмом.

– Я вас понимаю, – говорю ей, так оно и есть. Но вместе с тем теперь я еще больше горю

желанием преподать Кроуфорду урок. За Натали. И за Уолл Стрит. Я наклоняюсь к ней. – Но

также знаю, карма та еще стерва, и в итоге он получит то, чего заслуживает.

– Думаете? – она выглядит приободрившейся.

Я улыбаюсь. О, я это знаю.

– Да. И все может произойти даже раньше, чем вы ожидаете.

Я оставляю Натали заканчивать приводить себя в порядок – она пришла, заранее

прихватив косметику, так как, по ее словам, все частенько завершается слезами на работе – и

сдерживаю себя, чтобы не подойти к Кроуфорду и не заехать в его жирный подбородок. Я

Стелла Лондон

Искусство и Любовь # 3

напоминаю себе, что Сент-Клэр умен, и мне стоит положиться на его ловкость. Он играет в

эти игры дольше, чем я.

Я присоединяюсь к нему у бара, где на этот раз он стоит с группой людей, а Кроуфорд

отирается неподалеку. Сент-Клэр подмигивает мне, когда я подхожу.

– Как я уже говорил, то полотно, что передаю во временное пользование «Чэрвель

Фаундейшен», будет обсуждаться на арт-арене… ничто с ним и близко не сравнится! – Он

пускает в ход немного своего очарования, афишируя свое пожертвование, не вдаваясь при

этом в подробности, лишь с каждым разом говоря чуть громче, пока Кроуфорд не заглатывает

наживку.

– О чем это ты, Сент-Клэр? – встревает он, разводя толпу, словно воды Красного моря.

Сент-Клэр небрежно пожимает плечами.

– Просто рассказывал о моем новом приобретении.

Кроуфорд фыркает.

– Что, купил очередного Пикассо?

– Вообще-то, это «Портрет принцессы» кисти Серджио Грациано.

Несколько человек ахают, и я понимаю почему: это картина знаменитого художника-

импрессиониста, которая редко экспонировалась. Кроуфорд выдает скептически:

– Эту картину никогда не выставляли на продажу.

Сент-Клэр спокойно улыбается.

– Все верно, но я ее купил. Жаль ты не знал, что она продавалась. Полагаю, они решили

оповестить лишь серьезных покупателей. – Он делает ударение на слове «серьезных», и я

вижу, как пульсирует вена на лбу Кроуфорда.

Сент-Клэр продолжает:

– Я одалживаю ее «Чэрвель Фаундейшен» для показа во время большой

благотворительной выставки в Париже. Конечно же, это их самый значимый экспонат.

Прессе есть где разгуляться, все заголовки уже подготовлены. – Он смотрит прямо в глаза

Кроуфорду. – Жаль, у тебя нет ничего, что могло бы с ней сравниться. Полагаю, это выводит

меня вперед в нашем маленьком соперничестве, дружище. Надеюсь, тебе удастся когда-

нибудь взять реванш. – Сент-Клэр улыбается, но вызов брошен, и Кроуфорд его принимает.

– Как кстати, – размышляет он, – Ведь я как раз размышлял, где бы выставить ту

картину Арманда, которую я так люблю. Возможно, это отличный повод.

Улыбка Сент-Клэра гаснет. Кроуфорд ухмыляется.

– Да, я думаю, что данный фонд будет безумно рад заполучить для своей выставки

экспонат такого уровня. Это в разы увеличит значимость всего мероприятия. Натали! – не

глядя, рявкает он.

Она появляется рядом с ним с планшетом наготове.

– Да, сэр?

– Свяжись с моей арт-командой, скажи, что мы перевезем Арманда в Париж. – Он вновь

разворачивается к Сент-Клэру с самодовольной ухмылкой. – Посмотрим, как их будет

заботить твой Грациано, когда выставят настоящий шедевр.

Сент-Клэру удается выглядеть понуро, и он продолжает вести себя так, пока идем в

обеденные залы. Мы садимся за столик в углу и только тогда, будучи вне поля зрения

остальных, он позволяет проявиться своей улыбке триумфа.

– Он заглотил наживку вместе с леской и грузилом! – Он поднимает свой бокал для

тоста, и я чокаюсь с ним.

– Но подожди, – говорю я, все еще не соображая. – Как транспортировка картины в

галерею сыграет нам на руку? Там же тоже будет куча охраны и разные меры безопасности.

Сент-Клэр кивает.

– Верно, но они не сравнятся с теми, что были в хранилище. Благодаря тому, что

выставляется моя картина, у меня есть доступ в галерею, и будет намного проще найти

слабости в их системе.

Я впечатлена.

– А ты и впрямь хорош в этом.

– Стараюсь, – посмеивается он.

– А если серьезно, как ты это делаешь? Рискуешь, сам вынуждаешь события произойти,

вместо того чтобы просто подождать или понадеяться, что все само-собой случится?

33

N.A.G. – Переводы книг

– Я не умею ждать. – Пожимает он плечами. – Предпочитаю, чтобы все происходило по

моему желанию.

– Хотелось бы мне быть отчасти такой же, самой вершить свою судьбу, не бояться

следовать за тем, чего желаю. – Я вздыхаю и задумываюсь, как могла бы измениться моя

жизнь, насколько бы она отличалась сейчас, если бы я не была такой осторожной.

– Ты такая и есть, – уверяет он, беря меня за руку. – Ты здесь, сама принимаешь

решения в данный момент. Не нужно себя недооценивать, Грэйс. Кроме того, как только мы

окажемся в Париже, времени на жалость к себе не будет.

– В Париже?!

В его глазах пляшут чертенята.

– Ведь именно там будет картина, – смеется он. – Что скажешь о маленьком

путешествии?

– Я еду в Париж! – чуть ли не кричу от ликования. Париж! Не могу поверить.

Два дня спустя я полностью готова к поездке, ну, или почти. Мне все еще нужно найти

великолепное бальное платье для мероприятия по случаю большой выставки, поэтому я

прошу Пэйдж сходить со мной на шопинг в Сохо.

– Что думаешь об этом? – спрашиваю Пэйдж, держа на вытянутой руке потрясающее

красное шелковое платье со спадающими до пола пышными фалдами, и подчеркивающее

изгибы фигуры.

Пэйдж присвистывает.

– Великолепно. Вот бы у меня был повод надеть такое платье.

– Как бы мне хотелось, чтобы ты тоже могла пойти на открытие выставки, – говорю я.

Поездка в Париж все еще кажется как сбывшаяся мечта: самый романтичный город мира с

самым горячим парнем, которого я когда-либо встречала и который, к тому же, влюблен в

меня. Что можно придумать лучше этого?

– Мне тоже, – вздыхает Пэйдж. – А еще бы хотелось, чтобы у меня был красивый

богатый бойфренд, который свозил бы меня за границу на романтические выходные. –

Подмигивает она. – Полагаю, ты решила, что в итоге положительные моменты преобладают

над отрицательными?

– Что? – я отрываю взгляд от платья полуночно-синего цвета, на которое мечтательно

уставилась.

– Я о нашем не таком уж гипотетическом разговоре о темных сторонах людей, –

напоминает она. – Похоже, что бы ты там не узнала о Сент-Клэре, больше это не составляет

проблемы.

Чувствую вину, скрывая от нее что-то, но не могу сказать правды.

– Думаю нет. Но у меня есть для тебя другой гипотетический вопрос…

– Спрашивай! – поднимает она голову, держа в руках длинное черное платье на

бретельках с кучей блесток на лифе. – Слишком Вегасное? – уточняет она, вертя его туда-

сюда. Я опускаю большой палец вниз.

– Так вот, вопрос в следующем… делала ли ты когда-нибудь что-то плохое, но с благим

намерением? – стараюсь задать вопрос так, чтобы он звучал непринужденно, но в то же время

горю желанием узнать ее мнение.

Она вскидывает голову от очередного платья, которое рассматривала, и приподнимает

брови.

– У тебя сегодня глубокомысленные вопросы, Грэйс?

Я пожимаю плечами.

– Просто интересно.

Пэйдж смотрит на меня, и знаю, что она видит, насколько я серьезна.

– Что бы ты ни делала, или какие бы у тебя, или у него, не были причины, я верю, что

для себя ты примешь верное решение. Ты же знаешь, не существует лишь черного и белого. –

Она делает паузу. – Думаю, тебе просто нужно доверять своим инстинктам.

– Это разумно. – И мои инстинкты говорят мне, что я поступаю верно. – Спасибо.

– Не хочешь поговорить о том, что у тебя на уме? – спрашивает Пэйдж, и я ощущаю

очередной укол вины из-за того, что не могу довериться ей.

Я качаю головой и выдавливаю из себя улыбку.

– Я просто нервничаю. – Снова прикладываю к своей фигуре красное платье. –

Примерить это?

Стелла Лондон

Искусство и Любовь # 3

– Да! – восклицает Пэйдж, позволяя сменить тему. – Дама в красном… – напевает она,

пока я удаляюсь в кабинку.

Когда выхожу из примерочной в этом платье с бретелькой через одно плечо, которое

подчеркивает мою стройную фигуру, а восхитительный шелк приятно ласкает кожу, я

ощущаю себя на миллион долларов.

– Выглядишь сногсшибательно, – произносит Пэйдж.

– Это не слишком? – спрашиваю я. Это определенно самое привлекающее внимание

платье, которое я когда-либо носила.

– Ни в коем разе, – успокаивает она. – Оно сексуальное. Стильное. Идеальное.

Я немного верчусь на месте, и Пэйдж смеется.

– Чувствую себя знаменитостью, – говорю ей, глядя на себя в зеркало. Я прошла долгий

путь от наряда официантки в ресторанчике Джованни.

– В последнее время именно такой ты и кажешься, – говорит Пэйдж. – Правда, я

никогда не видела тебя такой счастливой, такой уверенной и оживленной. Твоя мама

гордилась бы тобой, видя, как ты снова живешь. – Пэйдж сжимает мое плечо. – Думаю, она

бы согласилась, что пришло время.

Чувствую, как при мысли о маме сердце кольнула грусть, хотелось бы мне, чтобы она

могла отправиться со мной в Париж. Но вместе с тем испытываю благодарность, что

повстречала Сент-Клэра, что влюблена и живу такой интересной жизнью.

– Чувствую себя счастливицей, – признаюсь я. – Все из-за Сент-Клэра.

– Я очень рада за тебя, – говорит Пэйдж. Она улыбается, и я знаю, она говорит

искренне, даже несмотря на то, что сама еще не нашла своего счастья.

– Спасибо, – говорю ей. – Я бы не достигла всего этого без твоей поддержки все эти

годы.

Обнимаю ее, а после юркаю в примерочную, пока не успели проступить слезы. Смотрю

на свое отражение: я в фантастическом платье стаю за тысячи километров от того места, где

думала в итоге окажусь, и занимаюсь вещами, которые себе даже представить не могла.

Одобрила бы мама наш план «воздаяния по заслугам»? Не уверена, но знаю точно, она

всегда говорила мне следовать по собственному пути, принимать собственные решения. И что

более важно, я верю в Сент-Клэра, в это дело, в котором он теперь не один. Мы совершаем

благое деяние, в этом я уверена.

Я снимаю платье и отношу его на кассу. Пэйдж визжит:

– Ты едешь в Париж! Хорошо приглядывай за своей сексуальной попкой, если она

знает, что для нее лучше.

Широко улыбаюсь моей старой подруге.

– Да, так и сделаю.

Уверена, что это путешествие будет судьбоносным.

35

N.A.G. – Переводы книг

Глава 8

Мы приземлились в Париже! Я в таком предвкушении, что едва сдерживаю себя в руках,

пока мы ловим такси из аэропорта, и верчу головой во все стороны, стараясь мельком увидеть

Эйфелеву башню.

– Где она? – спрашиваю я, когда мы сворачиваем за очередной поворот. – Когда мы

сможем посмотреть достопримечательности?

– Ты восхитительна, когда так взволнована, – говорит Сент-Клэр, целуя меня в щеку. –

Но помни, зачем мы здесь.

Я улыбаюсь.

– Вообще-то из-за этого я тоже взволнована, – честно признаюсь я. – Похоже на мне

сказывается твое пагубное влияние.

Он ухмыляется, а затем прочищает горло.

– Я свожу тебя посмотреть достопримечательности, обещаю. Но сначала нам нужно

доставить мою картину в галерею, чтобы мы могли там осмотреться. Я отправил ее в фургоне

впереди нас, и они только что доехали.

– Ты и впрямь все продумываешь, – отмечаю я.

Сент-Клэр берет меня за руку, и видно, что он тоже взволнован.

– Я рад, что мне не нужно это скрывать, – шепчет он, целуя мою шею. – Что мне больше

не нужно лгать. От этого я чувствую себя еще ближе к тебе.

– Я тоже, – отвечаю ему, хотя на нервной почве живот стягивается в узел. Теперь, уже

находясь непосредственно в Париже, наши планы кажутся более реальным.

Не совершаю ли я ошибки?

Галерея находится в старинном здании в модном районе и являет собой пример

утонченной роскоши. Она закрыта, но нам сигнализируют, и мы въезжаем во двор, мимо

строительных лесов и прочих подготовительных работ к предстоящей выставке. Я

осматриваюсь по сторонам, отмечая, что картины уже висят на стенах. Часть меня хочет

просто насладиться искусством во время выставки, как рядовой посетитель.

– Мистер Сент-Клэр, – произносит женщина с французским акцентом, подходя

поприветствовать нас. – Как я рада наконец-то с вами встретиться. Я – Мари Вильнёв. – Она

подходит ближе и пожимает его руку.

– Аншанте, – говорит Сент-Клэр, а затем еще что-то на французском, отчего Мари

озаряется улыбкой. – Это Грэйс Беннет, мой арт-консультант.

– Приятно познакомиться, – обращается она ко мне. – Мы так взволнованы, что вы

предоставили такую значимую картину на открытие нашей выставки. Даже не знаем, как

отблагодарить.

– Мне очень приятно. – Сент-Клэр осматривается. – Она благополучно прибыла?

– Конечно. Мы поместили ее в задней части, и вы несомненно можете сами проверить ее

состояние. – Мари улыбается и бросает на меня взгляд. – Уж я-то знаю, какими ревностными

могут быть любители искусства. Им приятно осознавать, что их малютки в безопасности.

Пройдемте.

Через дверь «Только для персонала» мы проследовали за ней в заднюю часть галереи.

Закулисье здесь совсем не похоже на аукционный дом в Сан-Франциско: тут расположены

офисы и несколько комнат, заполненных произведениями искусства на разных этапах

распаковки или хранения, а вокруг суетятся люди, подготавливая все к открытию.

Мари ведет нас в большую комнату, задняя часть которой выходит на погрузочную

платформу для доставок. Это пространство является наиболее хаотичным из всех:

упаковочные ящики уложены вдоль стены, на столах множество подручных средств, а

работники заняты разгрузкой паллет с огромными ящиками с надписью «обращаться с

осторожностью».

Я осматриваюсь по сторонам, стараясь рассмотреть место действия не как новый

консультант или интерн, а как его бы видел Сент-Клэр с позиции вора. В первую очередь я

отмечаю, что Сент-Клэр был прав: здесь безусловно меньше мер безопасности. Вижу парочку

парней в форме охранников, но они шатаются по помещению, болтают с людьми, а не

сфокусированы на наблюдении. Куча народу приходит и уходит: рабочие, обслуживающий

персонал, доценты галереи, кураторы вроде Мари, художники-реставраторы и прочие

Стелла Лондон

Искусство и Любовь # 3

всевозможные сотрудники. Также тут имеется множество входов и выходов, чтобы

проскользнуть в помещение и выбраться из него.

По сравнению с хранилищем – это пустячное дело.

Из фургона на погрузочную платформу сгрузили очередной ящик. На этикетке сбоку

напечатано «Кроуфорд». Мари замечает, что я смотрю на ящик.

– Одновременно с вашим прибыло еще одно значительное поступление! – Она

разворачивается к Сент-Клэру. – Мы не знаем, как вас о отблагодарить за то, что вы помогли

выставке заручиться поддержкой Спенсера Кроуфорда.

Сент-Клэр скромно улыбается.

– Это важное дело, и я хочу проследить, чтобы оно прошло успешно.

– Мы и не ожидали таких щедрых займов от двух самых значимых фигур в мире

искусства! – фонтанирует она. – Это, действительно, большая честь.

– Я рад, что могу помочь, – отвечает он.

Мари расчищает место на ближайшем столе и отправляет двух рабочих подкатить

поближе ящик с картиной Сент-Клэра. Они бережно, словно младенца, достают картину из

ящика и осторожно кладут на стол.

– Красота, – выдыхает Мари. – Я еще не видела ее воочию.

– Воистину, – говорит Сент-Клэр. – С нетерпением ожидаю момента, когда увижу ее в

галерее сегодня вечером.

Мари подзывает еще кого-то, и они начинают шпарить на французском. Уверена, мозг

Сент-Клэра подмечает малейшие детали, которые потребуются ему, чтобы провернуть

ограбление, и точно знаю, что подмеченное мной – лишь начало.

– Видишь там? – шепчет Сент-Клэр, кивая на другой стол. Я прослеживаю за его

взглядом. Через спинку стула перекинут пиджак, из кармана которого высовывается бэйджик

охранника.

Я киваю.

– Мне нужно их отвлечь, – шепчет Сент-Клэр. – Можешь это сделать?

Я киваю, но в голову ничего не приходит. Что же мне сделать?

– Прошу прощение, – говорит Мари, вновь обращаясь к нам. – Что ж, мы здесь

закончили?

Сент-Клэр бросает на меня взгляд. Время на исходе, мне нужно что-то быстро

придумать.

Смотрю по сторонам и замечаю на столе бутылку с реагентами для реставрации, прямо

рядом с картиной Сент-Клэра. Я узнаю этикетку: это щадящее средство для отчистки на

водной основе, которое можно использовать даже для самых деликатных полотен.

Иными словами – оно совершенно безвредно.

– Что это? – громко спрашиваю я, указывая на картину. – Вон то темное пятно?

– Где? – крутит головой Мари.

– Вон там в углу, – я наклоняюсь, неуклюже опрокидывая бутылки и проливая чистящее

средство на картину.

– О, боже мой! – ору я, в то время как жидкость растекается по холсту. – Мне так жаль!

– Черт! Нет! – ахает Мари.

Наши вопли привлекают внимание, и все взоры обращаются на нас.

– Джордж! – зовет она в панике. – Реставрационный набор! – Низкий мужчина

подбегает с маленькой сумкой в руке.

– С дороги, – рявкает он.

– Мне так жаль! – вновь громко извиняюсь. – Могу я помочь?

Мари и Джордж заняты картиной, пока мужчина не понимает, что расплескавшаяся из

бутылок жидкость безвредна.

– С ней все в порядке, – говорит он, глядя на меня.

– О, слава богу! Не могу поверить, что это произошло, – произношу я, стараясь играть

свою роль наилучшим образом. – Обычно я не такая неуклюжая!

– Мне очень жаль, мистер Сент-Клэр, – говорит Мари. – Обычно, у нас так не валяются

открытые бутылки с реактивами. Мы перенесем ее в охраняемую комнату-хранилище,

подальше от… – она зыркает в мою сторону, – для безопасности.

Сент-Клэр как всегда само обаяние.

– Ущерб не причинен. Благодарю, что так оперативно среагировали.

37

N.A.G. – Переводы книг

– Это бесценное произведение искусства, и мы сделаем все от нас зависящее, чтобы

обеспечить ему первозданное состояние, – заверяет она.

– Уверен, что так и будет, – говорит он.

Мне удается сдержать себя, пока мы не возвращаемся в такси и не уносимся прочь от

галереи. Только после этого я наклоняюсь и шепчу:

– Ты его раздобыл?

– Да, пропуск охраны у нас. – Он берет меня за руку и сжимает. – Кстати, отлично

сработала с отвлечением.

– Правда? – Мое сердце замирает от гордости.

– Почти профессионально, – кивает он. – Но настоящее веселье начнется вечером. Мы

вернемся и разберемся с картиной Кроуфорда до открытия выставки.

– Но разве все не заметят, что она пропала? Повсюду в галерее будет полиция. А как

только Леннокс узнает, что мы тут… – я сглатываю.

Сент-Клэр улыбается.

– Не волнуйся, у меня был нарисован дубликат. Я упаковал его в заднюю часть ящика, в

котором перевозят мою картину, он как раз находится в хранилище. Вечером мы поменяем их

с настоящим, и никто ничего не заметит.

Через разделяющее стекло бросаю взгляд на водителя, который совершенно не

обращает на нас никакого внимания. Даже если его английский безупречен, ему все равно не

понять, о чем мы говорим. И я расслабляюсь на плече Сент-Клэра.

– Отличная работа, Робин Гуд.

Он обнимает меня одной рукой.

– Согласится ли Леди Мэрион сегодня вечером отужинать с Робином?

Я улыбаюсь.

– Только если не случится так, что он не уплатит в ресторане по счету. – Сент-Клэр

разражается искренним смехом, который я так люблю.

– Я знаю местечко в паре кварталов отсюда. Поверь мне, оно тебе понравится.

Мы подъезжаем к крошечному отверстию в стене на втором этаже маленького здания, в

котором мэтр знает Сент-Клэра по имени и усаживает нас за столик у окна с видом на Сену.

Вид из окна просто потрясающий: окутанный сумерками город, иссиня-черное небо

подсвечивается лишь мерцанием белых звезд, а на противоположной стороне реки

возвышается Эйфелева башня.

Я так взбудоражена, что буквально хлопаю в ладоши.

– Эйфелева башня! – вбираю ее идеальную архитектурную форму, конусообразную

металлическую конструкцию, освещенную золотистыми огнями, ярко горящими на фоне

чернильного неба. – Всю жизнь мечтала ее увидеть, – произношу я, с трудом находя слова. –

С тех самых пор, как увидела ее изображение на картине в галерее, находясь там с мамой.

– Я подумал, что тебе может понравиться это место, – улыбается Сент-Клэр.

Официант приносит нам два бокала и бутылку красного вина. Сент-Клэр наливает

каждому понемногу и поднимает свой бокал. – За тебя, Грэйс Беннет.

– За меня? – удивленно спрашиваю я. – Почему?

Он качает головой, и на его лице появляется серьезное выражение.

– Я уже говорил тебе, что мне всегда приходилось хранить в секрете эту часть моей

натуры. – Он смотрит на меня в упор, и я никогда не видела у него такого взгляда – это

искренняя честность. Без присущего ему подтрунивания или легкого обаяния. Вот он

настоящий, и я чувствую сильнейшую связь между нами, словно мы магниты, настроенные

друг на друга.

– Не могу описать, как приятно ощущать, что больше не нужно ничего скрывать, что

могу разделить с тобой эту часть меня – позволить увидеть себя полностью, каков я есть, а не

только публичную сторону, которую изображаю перед всем миром. – Он берет мою руку. – Ты

так меня осчастливила, Грэйс.

Я сжимаю его руку.

– А ты осчастливил меня. Показал, какой может быть жизнь, когда живешь ею по

полной. Спасибо тебе.

Стелла Лондон

Искусство и Любовь # 3

Я осознаю, как мне повезло, что познала радость найти человека, который получает

удовольствие от тех же вещей, что и ты, который полностью, до глубины души тебя понимает.

Сент-Клэр поднимает свой бокал.

– За нас.

– За приключение, – говорю я.

– За этот вечер, – Сент-Клэр подмигивает мне точно так же, как в день нашего

знакомства, пока мы чокаемся бокалами и пьем за наше будущее.

39

N.A.G. – Переводы книг

Глава 9

Квартира, которую Сент-Клэр снял для нас, просто восхитительна: в ней много

французского антиквариата, удивительно высокие потолки, кремовые шторы и стены цвета

«утиное яйцо»3. Но на этот раз я не акцентирую свое внимание на стенах, украшенных

произведениями искусства, или на невероятных панорамных видах города. Сегодня все

внутри меня скручивается от нервов из-за предстоящего дела.

Кража картины Кроуфорда.

Мы оба переоделись для важного вечера в черные брюки и куртки. Чувствую себя,

словно Тринити из фильма «Матрица», готовая к действию.

– Ты как милая маленькая воровка-домушница, – шутит Сент-Клэр. Он склоняется над

кучей чертежей и карт, разложенных на столе, и еще раз перепроверяет свой план.

Я доверяю ему планирование кражи, но все же нервничаю, особенно насчет того, чтобы

не попасться на видео. После той ночи, когда Леннокс барабанил в нашу дверь, мне хочется

быть уверенной, что никаких улик не останется.

– Как мы пройдем мимо камер слежения? – спрашиваю я. – Они повсюду.

Сент-Клэр ухмыляется.

– Нет нужды волноваться из-за них. У меня есть компьютерная программа, которая

перехватит камеры наблюдения и будет прокручивать одно и то же видео. Они не увидят, как

мы входим или выходим.

Я улыбаюсь.

– Умеешь ты сказать что-нибудь приятное.

Он посмеивается и жестом подзывает к себе.

– Смотри, – говорит он, указывая на карту галереи. – Картины будут вот тут, в

демонстрационной комнате, где они хранят их после распаковки. – Он проводит пальцем по

линии. – Это маршрут ночной охраны, но сегодня будет важный футбольный матч, так что

они будут отвлечены. Полагаю, что патрулировать будут лишь во время перерывов и между

таймами, если вообще будут. В галереях вроде этой по ночам не наблюдается особой

активности, и они не будут ожидать воров.

– Ты думаешь обо всем, – говорю я, качая головой.

– Это не первое мое родео, – подмигивает он, будучи совершенно расслабленным и

уверенным, затем собирает маленькую сумку и перекидывает ее лямку наискосок через грудь.

Но для меня оно первое. Мне остается только положиться на опыт Сент-Клэра и

надеяться на удачу.

Мы паркуемся на тихой улочке в паре кварталов от галереи. Ночь стала дымчато-

черной, а огни размывает спустившаяся на город низкая облачность, которая также

затуманила свет звезд. Сент-Клэр открывает дверцу со своей стороны и выбирается из

машины, после чего склоняется к открытому окну и целует меня в щеку.

– Оставайся здесь и не высовывайся, будь готова уехать по моему сигналу.

О, черт, нет.

– Что? Я иду с тобой.

Он хмурится.

– Это слишком опасно, Грэйс. Я не могу рисковать, вдруг с тобой что-то случится.

– Тогда зачем позволил мне приехать? – спрашиваю я, чувствуя странную обиду. – Я

была в этом с самого начала. Это была моя идея!

Сент-Клэр похоже колеблется.

– А что если тебя поймают? Вся твоя жизнь на кону.

Я проявляю твердость.

– Это мой риск, и я хочу принять его.

Он смотрит на меня, будто пытается оценить, как сильно я буду настаивать.

– Ладно, – смягчается он и протягивает мне маленький наушник и микрофон из сумки.

– Вставь в ухо, чтобы мы могли общаться. – Он вставляет наушник, и я повторяю за ним,

после чего мы тихо выскальзываем из машины и растворяемся в ночи.

3 цвет «утиное яйцо» - зеленовато-голубой.

Стелла Лондон

Искусство и Любовь # 3

– Просто веди себя непринужденно, – шепчет Сент-Клэр, пока мы шагаем по улице,

словно направляемся куда-то, затем замедляем шаг, чтобы прислушаться, когда он

вскидывает голову.

Сделав круг, мы оказываемся на улочке у заднего входа в галерею. Погрузочная

платформа, увиденная нами днем изнутри, сейчас окутана абсолютной тишиной и темнотой.

Сент-Клэр выставляет руку, останавливая меня.

– Подожди.

Он достает из кармана высокотехнологичное устройство размером с мобильник и что-то

нажимает на экране.

– Это устройство воздействует на камеры слежения. Видишь? – На экране изображены

черно-белые кадры под немыслимыми углами – коридоры и двери, территория снаружи

здания и пустая улица перед нами.

– Теперь просто зациклим то, что видят камеры… – Сент-Клэр нажимает на несколько

кнопок. Я не вижу каких-либо изменений: переулок все еще виден на камере наблюдения.

– Ладно, пошли. – Он берет меня за руку и направляется к зданию, но я отступаю.

– Откуда ты знаешь, что это сработает? – спрашиваю я в панике. – А что если что-то

пойдет не так?

– Я уже делал такое раньше, – убеждает он. – Все сработает. Но если ты хочешь

подождать в машине…

Я собираюсь с силами.

– Нет, я все еще в деле.

Мое сердце колотится со скоростью миллион миль в минуту, когда мы выходим из тени,

двигаясь к дверям. Сент-Клэр снова показывает мне экран: на камерах по-прежнему

прокручиваются одни и те же кадры. Кто бы ни следил за монитором, для него мы

совершенно невидимы.

Делаю глубокий вдох, стараясь расслабиться.

Сент-Клэр уже делал это, возможно, дюжину раз. Мне нужно ему верить.

Меня накрывает осознание иронии происходящего: то, из-за чего я не доверяла ему раньше,

сейчас единственное, что мне нужно – его навыки вора, быстрое мышление и способность

выкручиваться из любой передряги.

Мы быстро идем к маленькой двери, которая соседствует с большими гаражными

воротами погрузочной платформы. Сбоку охранная панель доступа, и, к счастью, у нас есть

пропуск. Я ощущаю гордость за то, что смогла сегодня отвлечь внимание, а тем временем

Сент-Клэр проводит картой, и загорается зеленая лампочка. Он приподнимает брови и

толкает дверь. Мы внутри.

В здании темно, а вдоль стен горят лишь несколько аварийных огней. Тихо, словно

мыши, мы проскальзываем в коридор, медленно двигаясь в темноте. Мы почти на середине

пути к главной экспозиции, когда неожиданно в коридоре раздается звук шагов.

Я замираю, а кровь в моих жилах холодеет, но Сент-Клэр даже ухом не ведет. За долю

секунды он начинает действовать с кошачьими рефлексами: тянет меня назад, вжимая наши

тела в стену.

– Шшш, – шепчет он мне на ухо. – Расслабься.

Я заставляю себя дышать тише, пока в паре футов от нас по коридору

перпендикулярному нашему мимо не проходит свет от фонарика. Когда шаги стихают, Сент-

Клэр жестом говорит мне оставаться на месте.

– Схожу проверю будку охраны, – шепчет он. – А ты не двигайся и жди, пока я не позову

тебя в наушник. Ладно?

У меня все обрывается внутри от мысли, что останусь тут в одиночестве, но я заставляю

себя кивнуть.

– Скоро вернусь.

Он крадется за охранником, следуя за ним из-за поворота вне поля зрения. Секунды

тянутся невыносимо долго, а я стою в одиночестве в темноте. Мое сердце так грохочет, что

уверена, любой сможет услышать его стук на другом конце здания.

Что ты творишь, Грэйс?

41

N.A.G. – Переводы книг

Я игнорирую сомнения и стараюсь сфокусироваться на собственном дыхании, пока

наконец в моем наушнике не раздается потрескивающий голос Сент-Клэра, отчего я

подскакиваю.

– Будка охраны в конце следующего коридора, – бормочет он. – Они смотрят игру, так

что медленно иди ко мне. Держись пониже, можешь проползти мимо стойки и остаться вне

поля зрения.

О, Боже. Вот оно.

Мне не хочется двигаться с места, но я не могу оставаться здесь всю ночь, поэтому

проглотив страх, иду вперед. Высовываюсь из-за угла, и глаза с тревогой шарят по округе. Как

и сказал Сент-Клэр, в конце коридора находится большое стеклянное окно будки охраны. В

ней двое охранников смотрят на маленьком телевизоре футбольный матч. Приблизившись, я

даже могу слышать, как они переговариваются на французском, изредка ворча на экран или

что-то взволнованно восклицая.

Сент-Клэр ждет в тени как раз за будкой. Он жестом подзывает меня. Мне нужно пройти

прямо мимо них.

Я настраиваю себя, а затем опускаюсь на корточки и прижимаюсь к полу, после чего,

пригнувшись, пересекаю последние пару футов, минуя окно, в этот момент бешенный стук

моего сердца отдается в ушах.

Они не оборачиваются.

Слава Богу.

Я присоединяюсь к Сент-Клэру у следующего проема. Он кивает мне, и вновь,

воспользовавшись пропуском охранника, мы попадаем в комнату хранения, в которой, словно

валуны, стоят все ящики. Заметив ящик Кроуфорда, мы снимаем с него крышку. Сент-Клэр,

будучи в перчатках, аккуратно достает из ящика картину.

– Она великолепна, – шепчу я.

– В детстве я любил часами на нее смотреть. – Он восхищается мазками кисти, и

кажется, что масляные краски на холсте буквально сияют. – Не могу дождаться момента,

когда смогу поместить ее туда, где ей и место.

Я озираюсь по сторонам в поисках ящика Сент-Клэра с подделкой, которой нам нужно

заменить оригинал Арманда.

– Где твой ящик? – спрашиваю я. Он пробегает глазами по помещению и хмурится.

– Я его не вижу, – отвечает он.

Черт!

– Нам он нужен, – восклицаю я, начиная паниковать. – Что же нам делать?

– Сохраняй спокойствие, – говорит Сент-Клэр. – Это правило номер один.

Я стараюсь думать рационально. У нас всего пара минут до перерыва в футбольном

матче или до того момента, как один из охранников решит осмотреть периметр. Есть дюжина

мест, где теоретически может находиться ящик с картиной, и едва ли у нас есть время

проверить их все.

– Тогда ты проверь задние комнаты, а я посмотрю в галерее. Он должен быть где-то

здесь, – шепчу я.

Сент-Клэр колеблется.

– Я не хочу, чтобы мы разделялись…

Мне тоже этого не хочется, но у нас нет времени.

– А какие еще у нас варианты?

Видно, что он сомневается, но уступает.

– Хорошо, но, если хоть что-то услышишь, тут же зови меня.

Он направляется назад в зону хранения, а я разворачиваюсь к галерее. Передо мной

темный лабиринт смежных друг с другом комнат. Я ползком осматриваюсь, стараясь

оставаться в тени и не высовываться. Даже зная, что камеры за мной не следят, я по-

прежнему нервничаю, а сердце пускается вскачь каждый раз, когда из-под ноги доносится

хоть малейший шум. Перемещаюсь из комнаты в комнату, пока не вижу ее – картину Сент-

Клэра.

– Я нашла ее! – сообщаю ему в наушник. – Она в зале Мартиника4, ее уже повесили.

– Ящик там?

4 Мартиника (фр. Martinique) — остров в центральной части архипелага Малые Антильские острова,

расположенного в Карибском море Атлантического океана. Административно является регионом и

одновременно заморским департаментом Франции.

Стелла Лондон

Искусство и Любовь # 3

Шарю глазами по комнате, изучая формы окружающих меня в темноте предметов.

– Да, в углу.

– Отличная работа. – Слышу, как он облегченно вздыхает. – Сейчас буду.

Я подхожу к ящику и проверяю потайное отделение, в котором Сент-Клэр спрятал

подделку. С каждой проходящей секундой моя паника возрастает. Охранники могут в скором

времени прийти сюда и обнаружить Сент-Клэра до того, как он до меня доберется. Нам нужно

обменять картины и скрыться… прямо сейчас.

Всем нутром чую, что что-то пойдет не так. Сохраняй спокойствие, Грэйс. Не паникуй.

Пробегаю пальцами по внутренней части ящика в поисках выступа или рычага. Вот он.

Нажимаю и в открывшемся тайнике обнаруживаю свернутый холст. Достаю его и

разворачиваюсь, чтобы проверить дверь…

И в этот момент холст раскрывается в моих руках, мимолетно касаясь картины на стене.

Ох, черт.

На потолке начинают мигать красные лампочки, вызывая сигнал тревоги. Мое сердце

останавливается. Я замираю, но уже слишком поздно. С потолка к полу с грохотом опускается

металлическая решетка и, словно захлопнувшаяся дверь темницы, отсекает мне выход.

Я в ловушке.

43

N.A.G. – Переводы книг

Глава 10

Я дергаю тяжеленную решетку, но она не двигается с места. Между мной и свободой

стоят килограммы металла.

«Не паникуй, не паникуй, не паникуй», – вновь и вновь крутится у меня в голове.

Хороший совет, но мне трудно сейчас к нему прислушаться. Следующая пришедшая на ум

мысль более утешительная: «Сент-Клэр что-нибудь придумает».

А что, если нет? Или если нас обоих поймают?

– Грэйс! – кричит в наушнике Сент-Клэр. – Грэйс, ты там?

Я стыжусь своей ошибки и просто в ужасе, но мне удается выдавить из себя:

– Я здесь.

– Слава Богу, – чувствую облегчение в его голосе. – Поговори со мной. Что происходит?

– Я с картинами заперта в демонстрационном зале.

– Что? Как? Я не слышал сигнализации.

– Она бесшумная, – говорю я, стараясь сдержать дрожь в голосе. – Но решетка

безопасности опустилась. Я не могу выбраться. – Чувствую, как глаза наполняются слезами.

Как я могла быть такой дурой?

Сент-Клэр живо отвечает:

– Не паникуй, Грэйс. Я уже иду за тобой.

– Нет, не надо, – протестую я. – Тебе нужно выбираться, пока не появились охранники.

Тишина.

– Чарльз? Пожалуйста, уходи! Забери картину Кроуфорда и уходи отсюда, пока можешь.

Наушник продолжает хранить молчание. Может он уже ушел.

По щекам катятся слезы, в то время как я стою и чувствую себя беспомощной и глупой.

Если бы мама меня сейчас могла видеть, что бы она сказала? Что бы сказала Нона? Что я

позволила сердцу верховодить разумом. А теперь меня арестуют, и моя жизнь навсегда

изменится.

До меня доносятся шаги снаружи галереи, и я сдерживаю рыдания. Охранники.

Конечно же их предупредили о тревоге.

Собираюсь с духом и разворачиваюсь с поднятыми вверх руками, но вместо

разъяренной охраны передо мной стоит Сент-Клэр.

– Я же сказала тебе уходить, – возмущаюсь я.

– Я ни за что тебя не оставлю, – улыбается Сент-Клэр, но за этим скрывается

ожесточенное выражение лица. Он проверяет прутья решетки, затем осматривается вокруг,

исследуя стену на наличие рычагов или панелей безопасности с соответствующими

кнопками, чтобы освободить меня.

– Пожалуйста, кто-то придет, – умоляю я, в то время лампочки продолжают вспыхивать

красным. – Это я во всем виновата. Я уговорила тебя заняться Кроуфордом. Ты не можешь

попасться из-за того, что я облажалась.

Сент-Клэр не останавливается.

– Мы в этом вместе, – заверяет он. – Ты слышишь меня, Грэйс? Я не оставлю тебя.

Никогда.

У меня перехватывает дыхание от потрясения. Он это серьезно. Он останется здесь и

пойдет в тюрьму, и все из-за меня.

Последние сомнения или неуверенность относительно него испаряются.

Он готов рискнуть всем ради меня.

Сент-Клэр вскрывает панель безопасности на стене и подключает свое устройство. Он

яростно работает с клавиатурой, пробуя дюжину различных комбинаций, а я все это время

ожидаю звука громыхающих рассерженных шагов и появления охранников.

– Получилось, – выдыхает он.

Вдруг лампочки перестают мигать, а решетка начинает подниматься.

Меня охватывает облегчение и благодарность. Я открываю рот в изумлении:

– Что ты сделал?

– Все что мог. Должно быть система сигнализации неисправна, сигнал тревоги не

передался по системе. Поэтому звукового оповещения и не было.

Повезло. Боже, я не могу поверить. Сент-Клэр ныряет под поднимающиеся

металлические прутья и заключает меня в жесткие объятия. Я цепляюсь за него радостная,

что он тут со мной. Мужчина, который готов пожертвовать ради меня собственной

безопасностью. Он не бросил меня.

Стелла Лондон

Искусство и Любовь # 3

Не ушел.

Сент-Клэр страстно меня целует, затем отстраняется.

– Что ж, давай вытаскивать тебя отсюда.

Я позволяю вести себя к выходу, но тут вспоминаю:

– Картина!

– Не думай об этом, – качает он головой, но я настаиваю.

– У меня тут подделка, – я поднимаю ее с крышки ящика. – Эта ночь не может пройти

впустую.

Зайти так далеко и уйти с пустыми руками… Я знаю, что должна бежать из этого здания

как можно дальше, но упрямство требует, чтобы мы получили то, за чем пришли.

Сент-Клэр поигрывает желваками, и его глаза сверкают, но он кивает, быстро

закрывает крышку ящика, придавая ему нетронутый вид, после чего тащит меня из комнаты.

На этот раз мне приходится бежать, чтобы поспеть. Чувствую, как от его тела исходят волны

напряжения, и у меня предчувствие, что это из-за меня.

Он разочарован и, возможно, зол. По моей вине нас чуть не поймали.

Сент-Клэр вновь приводит нас в хранилище и быстро меняет картины. Он даже не

смотрит на меня, полностью сконцентрировавшись на деле: освобождает из рамы оригинал

Кроуфорда и замещает его собственной подделкой. Через пару минут все готово: картины

подменены, и никто не отличит.

Он кладет скрученный оригинал себе под мышку.

– Время на исходе, – рычит он на меня. – Поторопись.

Я следую за ним тем же путем, что мы пришли, нырнув под будкой, в которой

охранники уже орут на экран телевизора, чья громкость зашкаливает, все в полном восторге

от игры. Еще пара шагов и дверь, а за ней свобода.

Сент-Клэр тянет меня через нее, а затем по переулку, пока мы не исчезаем в сумраке.

К тому времени, как мы скидываем картину в безопасном месте и возвращаемся в его

квартиру, мое сердцебиение почти приходит в норму. Ужас исчезает, а в квартире меня

охватывает такой безумный всплеск триумфа и восторга, что я чувствую себя непобедимой.

Если именно такой выброс адреналина он ощущает от проворачивания кражи, то сейчас

я могу его понять.

– Мы это сделали! – ликую я, когда оказываемся в безопасности квартиры, и никто не

может видеть моей ухмылки. – О, боже мой, не могу поверить, что мы на самом деле это

сделали.

Сент-Клэр подходит к бару и наливает себе виски. Одним глотком выпивает и ставит

стакан на стол.

Мой восторг утихает. Он выглядит разъяренным, и я осознаю, как ужасно облажалась. Я

рисковала всем, поставила на кон наши жизни из-за неуклюжей, примитивной ошибки.

– Я сожалею, – шепчу я. – Знаю, что облажалась, и сейчас ты, наверно, меня

ненавидишь, но мы благополучно выбрались, и это самое важное. Ты был прав, мне вообще

не следовало идти…

– Но ты пошла. – Он бросает на меня взгляд, от которого меня обдает холодом. – И чья

это была вина?

Мое сердце обрывается.

– Знаю, что уговорила тебя на это. Это было ошибкой. – Он отворачивается, и я подхожу

ближе. – Посмотри на меня. Пожалуйста?

Сент-Клэр разворачивается, и я вижу на его лице ярость.

Я пячусь назад.

– Мне следует уйти, – жалко лопочу я. – Вернусь в Англию или в Америку, куда

скажешь. Прости.

– Ты перестанешь это повторять? – взрывается Сент-Клэр. – Тебе не за что извиняться.

Весь этот провал по моей вине!

Я замираю, не понимая.

– Чарльз…

– Не могу поверить, что подверг тебя такой опасности. – Сент-Клэр вышагивает по

комнате, на его лице искажена ярость. – Я знал, что это слишком опасно, но был самонадеян,

45

N.A.G. – Переводы книг

решил, что легко справимся. А затем, когда увидел тебя за той решеткой… черт, Грэйс, это

мне нужно просить прощения. Прости, что недостаточно позаботился о тебе. Я поставил на

кон все наше будущее и ради чего?

Так вот в чем дело? Он зол на себя. Винит себя в произошедшем.

У меня сжимается сердце.

– Не нужно, – говорю ему и, успокаивая, кладу ладонь на его руку. – Я не ребенок и не

домохозяйка из пятидесятых, Чарльз. Мне не нужно твое разрешение, чтобы действовать, к

тому же я знала, во что ввязываюсь и чем рискую. Отправиться туда было моим выбором. И я

сама за себя несу ответственность.

– Нет, но…

– Послушай, – настаиваю я. – С самого начала это была моя идея. Ты не можешь

обернуть меня в папиросную бумагу и держать в безопасности от всего мира. Я должна быть

готова к последствиям своих действий, что и делаю.

Сент-Клэр не выглядит убежденным.

– Я больше не буду этого делать, – предупреждает он. – Знаю, что ты хочешь быть

частью этой жизни, но честно, я все бросаю и никогда больше ничего не украду, если это

необходимо, чтобы держать тебя в безопасности.

Я обнимаю его и кладу голову на грудь.

– Думаю, я покончила с воровской жизнью, – признаюсь я. – У меня не хватит на это

нервов.

Он смеется тихим раскатистым смехом у моего уха.

– Ты практически меня обманула. Казалась такой спокойной.

– Это все было показное. Внутри я сходила с ума.

Сент-Клэр поднимает мое лицо за подбородок.

– Мне безумно жаль, – вновь говорит он искренне.

– Все в порядке. Ты вернулся за мной, – улыбаюсь я. – Ты мог бы уйти и спастись сам, но

не сделал этого.

– Никогда, – клянется Сент-Клэр. Он целует мою ладошку, посылая небольшую партию

мурашек вдоль моего позвоночника. – Мне нравится, что ты все еще можешь удивить меня

своей силой, Грэйс. Сегодня ты была невероятно храброй.

Я смущенно опускаю взгляд.

– Ты не похожа ни на одну из женщин, что я когда-либо знал. – Он целует меня в лоб.

Я не могу сдержаться, чтобы не просиять от его слов, но мне все еще нужно кое-что

знать.

– Зачем ты вернулся за мной? Ты мог уйти.

Он поднимает мой подбородок, чтобы я посмотрела в его глаза, в эти постоянно

меняющиеся оттенки синего, словно картины океана. В данный момент в них море любви, и я

собираюсь в него нырнуть.

– Я никогда не оставлю тебя, Грэйс. Ни ради картины, ни ради чего-нибудь еще. Я

всегда буду возвращаться к тебе, всегда. Ты важнее всего.

От его слов у меня сжимается сердце.

– Я тебе верю.

Он целует меня жестким, жаждущим поцелуем. Я окунаюсь в него, по крови бежит

адреналин, с каждым настойчивым движением наших языков моя потребность в нем

становится все сильнее и отчаяннее.

Сент-Клэр прижимает меня спиной к стене, его руки судорожно шарят по моему телу,

срывая с меня одежду. Я хватаю его за рубашку и распахиваю ее, обнажая скульптурную

грудь. Пуговицы разлетаются в разные стороны, ткань трещит, но я не обращаю на это

внимание. Все, что имеет значения – это наша кожа, прижимающаяся друг к другу,

ощущение его крепкого обнаженного тела, касающегося моего. Он подхватывает меня за

бедра и приподнимает, закидывая мои ноги себе на талию. Могу чувствовать его стержень,

уже возбужденный и прижимающийся ко мне, и я стону в сладостном предвкушении.

Сент-Клэр переносит меня и укладывает на обеденный стол.

– Каким же ты будешь пиршеством, – бормочет он, стягивая с меня трусики и

отбрасывая их в сторону, я перед ним раскрыта и полностью обнажена.

Живот сводит, и я вся дрожу от похоти.

– Не двигайся, – рычит он, отводя руки мне за голову и разводя ноги в стороны. –

Побудь так.

Стелла Лондон

Искусство и Любовь # 3

Я хватаюсь руками за край стола, собираясь с духом, но Сент-Клэр не спешит. Он

медленно, словно хищник, обходит вокруг стола, пожирая меня глазами.

Боже, он такой сексуальный.

Я ерзаю от нетерпения. Ощущаю его взгляд, словно огонь на моей коже, и с каждой

пробегающей секундой сердце колотится все быстрее, а тело томится в ожидании его

прикосновения. Я обнажена, полностью беззащитна, но в данный момент чувствую себя

могущественной.

Он жаждет меня.

Я выгибаю спину, выпячивая сильнее грудь, и слышу благодарный стон.

– Тебе место в галерее, – выдыхает он, проводя ладонью по моей груди. По телу струится

удовольствие, но этого недостаточно. – Шедевр, достойный поклонения всегомира.

– Ты имеешь в виду в таком положении? – я приподнимаю голову и одариваю его

дразнящей улыбкой.

Он посмеивается.

– Нет, этот вид только для меня.

Неожиданно он прихватывает меня за лодыжки и притягивает по столу к себе. Мое

дыхание вырывается рывками. Он опускается на колени, накрывает ладонями мою попку и

зарывается лицом мне между ног.

– О, Боже, – стону я, когда его язык находит меня, ласкает и подразнивает клитор,

проникая в мою жаркую, изнывающую сердцевину. Я откидываюсь на спину, подчиняясь

абсолютной власти его ненасытного языка. Он тянется к моей нежной груди, поглаживает и

сжимает ее. Поигрывает пальцами с моими сосками и щипает сначала слегка, а затем

сильнее, возникшая при этом боль усиливает удовольствие между бедер.

– Чарльз, – шепчу я сквозь прерывистые вдохи, подходя к грани.

Он ласкает меня все глубже, сильнее, и, боже, я чувствую приближение оргазма. Но до

того, как меня успевают накрыть его волны, Чарльз поднимает голову. Я чуть не рыдаю от

отчаяния, но он лишь улыбается.

– Дорогая, мы только начали.

Он поднимает меня со стола и в несколько шагов переносит в спальню, укладывая

лицом вниз на кровать, мимоходом шлепнув по попе. Я ахаю от резкой боли, в то время как

по телу пробегает трепет желания.

– Скажи-ка, моя сладкая Грэйс… как ты меня хочешь? – Сент-Клэр находится позади

меня и соблазнительным голосом мурлычет мне в ухо. Я по-прежнему чувствую его руки на

себе, успокаивающие, ласкающие.

– Я просто хочу тебя. – Пытаюсь обернуться, чтобы взглянуть на него, но он опускает

мои ноги на пол, так что теперь я распластана на кровати с приподнятой вверх попкой. Он

вновь шлепает меня резко и сладостно.

– Хочешь меня здесь? – нашептывает он, скользя рукой вокруг моего чуть набухшего

клитора.

Я стону.

– Или может здесь… – Его пальцы скользят ниже, погружаясь в мою увлажнившуюся

сердцевину.

– Да. Пожалуйста, – молю его.

– Попроси вежливо, – велит он.

– Пожалуйста, Чарльз, – я толкаюсь ему на встречу, желая ощутить его пальцы еще

глубже. – Трахни меня.

Он чуть сгибает их во мне, и это приятно, чертовски приятно, но не сравнится с его

членом.

Я извиваюсь от нетерпения.

– Чарльз.

– Моя сладкая дрянная девчонка, – усмехается он. – Ты жаждешь меня, не так ли? Тебе

нужен мой член, чтобы я проник поглубже, давая тебе все, чего ты хочешь и даже больше.

– Да, – да, тысячу раз да.

– Да, что?

– Мне нужен твой член, – молю я, больше всего на свете желая, чтобы он оказался во

мне. – Трахни меня, Чарльз. Заполни меня. Будь пожестче. Пожалуйста.

47

N.A.G. – Переводы книг

Он хватает меня за бедра и переворачивает на спину, а затем входит одним мощным

рывком.

– Боже! – восклицаю я, зарываясь лицом в его грудь. Он замирает, и я приближаю губы

к его уху. – Еще, – требую я. – Не останавливайся.

Сент-Клэр подчиняется, заполняя меня своей пульсирующей твердостью, я двигаюсь в

такт с ним, оба прерывисто дышим.

– Боже, Грэйс, – шепчет он, его сердце так сильно колотится, что я ощущаю его биение,

в то время как мои ногти царапают его спину. Он погружается в самую глубину меня, а затем

медленно, очень медленно выходит, чтобы вновь ворваться в мое влажное естество. Мы

смотрим в глаза друг друга, и это так эмоционально: связь, жар, момент, когда он толкается,

наращивая темп, пока я не прикрываю глаза, и окружающий мир не исчезает.

Он вжимает меня в простыни, врываясь снова и снова, вынуждая рыдать и молить о

большем. И он дает мне это целиком и полностью, именно то, что мне нужно.

– Чарльз! – кричу я, извиваясь под ним, охваченная оргазмом. Мне кажется, что я могу

взорваться, все тело вибрирует и замирает, когда он в последний раз толкается в меня и

падает мне на грудь, полностью опустошенный.

– Я люблю тебя, Грэйс, – говорит он и целует меня в плечо.

Я засыпаю, чувствуя себя в большей безопасности, чем когда-либо.

Стелла Лондон

Искусство и Любовь # 3

Глава 11

На следующее утро Сент-Клэр оставляет меня, чтобы отправиться на парочку встреч,

поддерживая легенду, что он просто успешный бизнесмен, приехавший поработать и

развлечься. Он говорит мне расслабиться, сходить на процедуры в СПА или насладиться

достопримечательностями Парижа, но как только его не оказывается рядом, чтобы меня

отвлекать, мне остается только беспокоиться.

Миллион раз прокручиваю в голове вчерашнюю ночь, задаваясь вопрос, не упустили ли

мы чего-нибудь: чего-то, что раскроет нас и укажет на нашу причастность. Беспрестанно

проверяю сайты горячих новостей, блоги и чаты по изобразительному искусству, где обычно в

первую очередь появляются различные известия, на наличие статей о выявлении факта

нашей кражи, но там ничего нет. Как безумная я снова и снова нажимаю кнопку «обновить»,

ожидая что они узнают об исчезновении оригинального холста и о том, что на его месте висит

подделка – но за весь день ничего, лишь тишина. Или вернее восторженные обсуждения

открытия сегодняшней выставки и двух изысканных (и редко выставляемых) картин,

предоставленных двумя самыми значительными европейскими арт-донорами. Это хорошая

новость, но я не могу избавиться от неприятного чувства, будто стою на краю скалы, готовая

рухнуть в неизвестность.

Знаю, что нам повезло. Мне повезло. Если бы не было неполадок в системе

безопасности, то сбежавшиеся на сигнал тревоги охранники, полиция и СМИ напоролись бы

на нас обоих. Сейчас бы я уже сидела за решеткой в тюрьме, вместо роскошных апартаментов,

в которых нахожусь, была бы одета в тюремную робу, а не готовилась к модному гала-приему.

Нас чуть не поймали. Я не могу впредь рисковать так собой или Сент-Клэром. Мне

хотелось заглянуть в его тайную жизнь, совершить вместе с ним ограбление и восстановить

справедливость, но в итоге я только рисковала нашими жизнями.

Может, я и далека от робкой, неуверенной Грэйс, которой была еще пару месяцев назад,

но еще не стала закоренелой преступницей. Мои нервы не могут выдержать напряжения.

Однако, ты это сделала, – нашептывает слабый голосок у меня в голове. – Ты

оставалась спокойной, выбрались оттуда целыми и невредимыми, а еще позаботилась,

чтобы он прихватил картину.

Я ощущаю незнакомый трепет: триумф и вместе с тем гордость. Может, я и не приму

больше участия в ограблении, но все же частичка меня гордится тем, что мы справились. И

сегодня вечером Кроуфорд будет фанфаронить, что он одержал вверх на фоне фальшивой

картины, висящей на стене позади него.

Никто не будет знать об этом. Никто кроме меня и Сент-Клэра.

Я заставляю себя скинуть странное дурное предчувствие и заняться подготовкой к

мероприятию. Сент-Клэр предусмотрительно оставил мне адрес находящегося по близости

салона красоты, так что остаток дня я провожу, прихорашиваясь и делая прическу, пока не

чувствую, что способна соответствовать всем гламурным светским львицам, которые будут

присутствовать на вечере. К тому моменту, как он встречает меня в восемь у парадной двери, я

преобразилась в элегантную и изысканную даму в красном шелковом платье, которое

помогла мне выбрать Пэйдж.

– Вау, – Видя похотливое восхищение в его взгляде, понимаю, что мои усилия стоили

того. Сент-Клэр целует меня в ключицу, шею и затем в ушко. – Выглядишь сногсшибательно,

– шепчет он мне на ухо, прежде чем прикусить мочку, посылая волну жара по всему телу.

– Ммм, – счастливо вздыхаю я. – Именно этого взгляда я и добивалась.

Он ведет меня к ожидающему нас лимузину и галантно открывает передо мной дверцу.

– Ты и сам неплохо выглядишь, – дразню я, поправляя узел на его галстуке. Он

переоделся в офисе в изысканный смокинг и выглядит сейчас так, будто только что сошел с

красной ковровой дорожки.

– Стараюсь не отставать.

Галерея находится в нескольких минутах езды, в чем я убедилась после наших

полуночных приключений. Мой пульс ускоряется по мере нашего приближения, в голове

вспыхивают воспоминания прошлой ночи. Сент-Клэр берет меня за руку, стремясь успокоить.

– Отныне все пойдет как по маслу, – заверяет он. – Этим вечером мы просто сыграем

свои роли и будет вести себя непринужденно. Все собрались ради искусства.

– А что если кто-то заметит? – дрожу я. – Подделку…

49

N.A.G. – Переводы книг

– Они не заметят, – перебивает он. – А даже если и так, никто и слова не скажет, ведь

это будет грандиозный скандал. Верь мне, – добавляет он с ухмылкой. – Я знаю людей,

которые предпочитали годами выдавать подделки за оригиналы, чем признать, что их

обдурили. Кроуфорд никогда не признает, что в свое время мог приобрести подделку.

Он переплетает наши пальцы, будто для наших рук это нечто само собой разумеющееся.

Я стараюсь расслабиться, когда мы подъезжаем к галерее и останавливаемся перед

красной ковровой дорожкой, расстеленной на мраморных ступенях перед входом. Повсюду

огни, вспышки камер и софиты, направленные на особо значимых представителей мира

искусства и европейского высшего общества. Мы выходим из лимузина и попадаем под

шквал вспышек фотокамер и тянущихся к нашим лицам микрофонов. Сент-Клэр галантен и

любезен, благодарит за комплименты и говорит, что «просто делает, что может, чтобы

помочь галерее и большому миру искусства, который так любит».

Улыбаюсь ему, когда нам удается выбраться из осады репортеров и поклонников

искусства. По огоньку в его глазах я знаю, что он получает от этого такое же удовольствие, как

и я. Не ожидала такого, но здорово иметь огромный общий секрет лишь между нами двумя.

Никто понятия не имеет, что прошлой ночью в этой самой галерее я оказалась в ловушке за

охранной решеткой, а сейчас у меня чувство словно я стою буквально на вершине мира и

смотрю на старую версию меня, меня – невидимку, меня, которая никогда бы так не

рискнула. Теперь она кажется такой маленькой.

– Восхитительное чувство.

Он улыбается.

– Ты даже не представляешь насколько приятнее это ощущать, когда ты рядом со мной.

Не думала, что могу почувствовать себя еще выше, чем уже была, но эти его слова

закидывают меня на седьмое небо.

– Мое любимое место – быть подле тебя, – честно признаюсь я. – Благодаря тебе у меня

появляется ощущение, что мне все подвластно, словно я могу сама выбирать свою судьбу.

Он сжимает мою руку, когда мы проходим через центральный вход.

– Ты можешь добиться всего, чего захочешь, Грэйс, ты же знаешь.

– Теперь, да, – говорю я, входя в зал.

Наряды представителей бомонда, пришедших на открытие главной арт-выставки,

представлены радужной палитрой цветов платьев, контрастирующих с морем черных

смокингов и белых сорочек. Так как Сент-Клэр является одной из звезд сегодняшнего вечера,

знаю, что у нас не будет особой возможности побыть наедине, а мне хочется кое-что сказать

ему. Я отвожу его в сторону, подальше от общей массы людей, и смотрю ему в глаза.

– После того как я потеряла маму, думаю, что немного сдалась внутри, – признаюсь я. –

Я позволила другим принимать за меня решения насчет того, что было важно и что должна

делать. Я просто позволила окружающему миру решать, что со мной будет, вместо того, чтобы

выбрать свой собственный путь. – Делаю глубокий вдох, ощущая эмоциональный накал и

желая, чтобы он знал, как сильно его поддержка помогла мне исцелиться. – Ты помог мне

вернуть саму себя. Напомнил, что я должна стремиться к той жизни, которую хочу, и сама

решать, какой она будет. – Тянусь и оставляю легкий поцелуй на его щеке. – Спасибо тебе.

Вижу, что он хочет что-то сказать, но нас прерывает Мари – директор галереи.

– Мистер Сент-Клэр! – приветствует она нас, мне достаются воздушные поцелуи в обе

щеки. – Добро пожаловать. Все хотят поприветствовать великого человека. У вас есть минутка

пообщаться с прессой?

– Для вас, Мари, все что угодно, – галантно отвечает он. Нас отводят в толпу, и как

всегда его окружают доброжелатели, знакомые бизнесмены и друзья из общества. Это

настоящий водоворот, но отчасти я к нему привыкла и могу держаться сама по себе – беседую

о его недавних приобретениях и наших планах относительно его коллекции.

Люблю быть рядом с ним. Я понимаю, почему у него так много поклонников, есть что-то

в его энергетике, отчего появляется ощущение, будто находишься в эпицентре событий.

Со стороны бара доносится какой-то шум, и я вижу, как Кроуфорд дико жестикулирует

бармену, который выглядит недовольным. Куда бы ни пошел этот человек, он буквально сеет

невзгоды. Буду рада увидеть, как ему придется ощутить вкус собственных пилюль. Взяв свой

напиток, он замечает образовавшуюся вокруг Сент-Клэра толпу и с досадой на лице

проталкивается к нам через весь зал.

– Похоже, этим вечером большинство ведущих выпусков новостей уже закончили брать

интервью, – самодовольно произносит он. – Они ведь взяли интервью у меня, так что особо

уже нечего добавить, не так ли? – смеется он. – Я бы на твоем месте не переживал, что вокруг

Стелла Лондон

Искусство и Любовь # 3

не рыщут телевизионщики, чтобы поговорить с тобой, – продолжает Кроуфорд. – Уверен,

СМИ признает такого гиганта индустрии и законодателя вкусов в моем лице, который

тяжким трудом выбился из грязи в князи, а не того, кто просто руководит переданной ему от

папочки компанией.

Любой, кто знает Сент-Клэра, прекрасно понимает, как тяжело он работал, чтобы

расширить и улучшить компанию его отца, включая Кроуфорда. Он просто провоцирует

Чарльза, думая, что выиграл.

Он даже не осознает, что картина на стене с его именем теперь ничего не стоит.

Но Сент-Клэр сохраняет спокойствие.

– Ты, кажется, немного охрип – должно быть слишком много говорил, раздавая те

интервью! Почему бы не дать твоему голосу передышку? – Он кладет руку мне на талию и

уводит.

– Думала, что, возможно, буду раскаиваться, – бормочу я. – Но этот придурок того

заслуживает.

Я беру нам два бокала шампанского с серебряного подноса у проходящего мимо

официанта. Тот вечер, когда я делала ставки на Рубенса вместо Чарльза и когда сама

прислуживала на модном арт-приеме подобном этому, был словно тысячу лет назад. Как же

далеко мы зашли вместе.

– За нас, – поднимаю свой бокал, и Сент-Клэр мне вторит. Чокаясь и отпивая, я так

счастлива, что готова кричать об этом всему миру, но ограничусь созерцанием своего

бойфренда, являющегося поистине произведением искусства. – Что дальше? – спрашиваю я.

– Командировка в Лондон скоро закончится. Мы вернемся в Сан-Франциско?

– Да, со временем придется, но я подумывал сделать крюк. – Сент-Клэр тянет меня к

себе, прижимая к своему статному телу. – Как на счет Карибов? Ты, я и белоснежный

песчаный пляж? Без одежды, – подмигивает он.

– Звучит божественно, – вздыхаю я. Но выражение его лица говорит, что он серьезен. –

Подожди. Правда?

– Я закажу билеты, – ухмыляется он. – Знаю небольшой пятизвездочный отельчик,

скрытый от глаз на острове Сент-Китс. Очень приватный… очень сексуальный, – нашептывает

он мне на ухо.

Я чувствую дрожь. Все на самом деле: я, он и любое приключение на наше усмотрение.

Не могу поверить, но это больше не пустые мечты.

На мгновение мы переносимся в наш собственный мир. А затем я слышу гул,

доносящийся с другого конца галереи. Мы с Сент-Клэром одновременно переводим туда

взгляды и видим, как зал суетливо наполняют охранники, рассредоточиваясь по углам и по

всему помещению. Мое сердце ускоряет темп.

Что-то не так.

Сент-Клэр напрягается, и я знаю, что он чувствует тоже самое.

– Думаю, нам пора уходить, – произносит он небрежно и начинает вести меня через

толпу, двигаясь к двери в коридоры, где помещение хранилища выведет нас к выходу.

Я сглатываю и стараюсь держаться спокойно. Живот скручивается в узел, а мысли

бешено скачут. Что им известно? Они узнали о подделке?

– Куда-то собрались? – от звука этого голоса Сент-Клэр резко останавливается.

Леннокс стоит со скрещенными руками, блокируя нам дорогу.

– Просто пытаемся остаться наедине с моей прекрасной девушкой, – любезно отвечает

Сент-Клэр будничным тоном. – Что привело вас сюда через Ла-Манш, Агент? Решили

немного проникнуться культурой? Это прекрасная выставка.

– Не спорю, – Леннокс не отводит взгляда. – За исключением одной из картин. Говорят,

что это подделка.

У меня замирает сердце.

Сент-Клэр выгибает бровь, по-прежнему сохраняя спокойствие.

– Правда? Какой позор. Хотя, никогда не знаешь. Все, кому не лень, пытаются выдать

липу за оригинал.

– В данном случае владелец похоже без умолку болтает о сенсационном открытии. –

Леннокс кивает на краснолицего Кроуфорда, неистово доказывающего что-то нескольким

полицейским.

51

N.A.G. – Переводы книг

– А я думал, вы никогда не верите людям на слово, – отстреливается Сент-Клэр.

Леннокс фыркает и впервые с начала разговора поворачивается ко мне.

– Я предупреждал вас, Грэйс, – он говорит почти с сожалением.

Я замираю, ладони увлажняются.

– О чем вы?

– Прошлой ночью видели, как кто-то покидал галерею. Кто-то похожий по описанию на

вас. – Он достает наручники, и у меня отвисает челюсть. Этого не может быть.

– Погодите минутку, тут явно какая-то ошибка. – Сент-Клэр пытается загородить меня,

но Леннокс молча кивает парочке полицейских, и они оттаскивают Сент-Клэра с дороги.

– Ничего не говори, Грэйс, – изо всех сил кричит Сент-Клэр. – Клянусь, это всего лишь

блеф. Все будет хорошо.

Но его голос растворяется в пульсирующем шуме у меня в ушах. Я чувствую, как все

вокруг смотрят, перешептываются о скандале и ахают.

Леннокс подходит и разворачивает меня на месте. Ощущаю холодную твердость

металла, когда он надевает и защелкивает на мне наручники.

– Грэйс Беннет, вы арестованы.

Стелла Лондон

Искусство и Любовь # 3

Глава 12

Ночь я провожу в камере во французском полицейском участке, дрожа на краю койки в

нарядном вечернем платье. Не могу сомкнуть глаз и к утру я уставшая, голодная и до смерти

напуганная. Я часами пыталась не впадать в панику, прокручивая в голове каждую деталь

нашего ограбления. Миллион раз обдумала, какие улики у них могли быть, и придумала

очень много вариантов: следы ДНК, волосы, очевидцы, записи с камер, которые мы возможно

пропустили…

Обхватываю себя руками и стараюсь храбриться. Сент-Клэр сказал, что это всего лишь

блеф, и мне очень хотелось бы в это верить. Но если он ошибается… на кону стоит мое

будущее. Даже если не проведу весь остаток жизни в тюрьме, все равно больше не смогу

работать в мире искусства. И Нона будет очень разочарована. Мама была бы разочарована. От

этой мысли мне особенно дурно.

К тому моменту, когда за мной пришел полицейский с бряцающей связкой ключей,

через зарешеченное окно моей камеры начали пробиваться первые лучики солнца.

– Адвокат пришел? – От нетерпения я подскакиваю с места. Сент-Клэр бы не оставил

меня тут одну, и я знаю, что он нажмет на все кнопки, и даже заключит парочку

международных соглашений, чтобы вызволить меня. – Я могу сделать полагающийся мне

телефонный звонок прямо сейчас?

Но охранник лишь бормочет что-то на французском и выводит меня из камеры. Следую

за ним по длинным коридорам, морщась из-за мышц, затекших после ночи, проведенной

дрожа на той койке. Наконец, он открывает дверь в комнату, судя по всему, для допросов и

кивает головой, чтобы я зашла.

– Мне нужно позвонить, – протестую я. – У меня есть права, знаете ли.

Дверь за мной с грохотом закрывается, и я остаюсь в одиночестве.

Я выдыхаю. По крайней мере, в этой комнате чуть теплее, чем в камере внизу, а

пластиковый стул более удобный. Сажусь, ожидая прихода Леннокса, или адвоката, или

детектива для проведения допроса, но секунды тянутся, а никто не появляется.

Пытаюсь мыслить логически. Что мне им сказать? Что если я не смогу настоять на своей

версии событий? С каждой пробегающей минутой представляю свою жизнь за решеткой без

права на УДО и чувствую, как моя решимость тает.

Перестань, Грэйс.

Делаю несколько глубоких вдохов и стараюсь успокоиться. Именно этого они и

добиваются: чтобы я испугалась и была готова разоткровенничаться. Разве мало я видела

такого в ТВ-шоу про полицейских? Подозреваемого оставляют вариться в собственном соку,

пока, в итоге, кто-то не приходит и не предлагает ему сделку. Но если они думают, что время,

проведенное в одиночестве, поможет расколоть меня, то ошибаются. Когда у твоей мамы рак,

ты проводишь много времени в ожидании ответов.

Как по сценарию дверь, наконец, открывается, и входит Леннокс.

– Простите, что заставил ждать, – говорит он, держа в руках два дымящихся

пластиковых стаканчика и коробку из булочной. – Был на вызове. Как вы? Голодны?

Он ставит еду передо мной. Свежие круассаны и булочка с шоколадом пахнут

восхитительно. А это?..

– Кофе, – говорит он, подталкивая стаканчик ближе ко мне. – И не из автомата.

Французы знают, как готовить правильный латте, отдаю им должное.

Он замечает, как я дрожу в своем шелковом платье.

– Вот, возьмите мой пиджак. Устраивайтесь поудобнее, мы пробудем тут некоторое

время.

Он накидывает свой пиджак на мои оголенные плечи, после чего устраивается за столом

напротив.

– Ммм, именно то, что мне нужно, – вздыхает он, делая большой глоток кофе и отрывая

кончик круассана. – Я не спал всю ночь, протоколируя улики. Признаю, вы ребята все

тщательно продумали, но никто не оставляет место преступления абсолютно чистым.

Продолжая есть, он откидывается на спинку стула, при этом ведет себя непринужденно,

дружелюбно и совершенно не похож на угрюмого агента, которого, как мне казалось, я знала.

Он играет в хорошего копа. Я прищуриваюсь и сжимаю губы.

53

N.A.G. – Переводы книг

В данный момент больше всего мне хочется сказать, куда ему стоит засунуть его

выпечку, но запах слишком аппетитный, а я не ела со вчерашнего дня. Желудок громко

урчит, и я тянусь за круассаном. Пропитанное маслом тесто буквально тает во рту, и я съедаю

все в три укуса. После чего залпом выпиваю полстакана кофе, и только тогда вновь начинаю

чувствовать себя человеком. Я уже собираюсь поблагодарить его, но вспоминаю, кто посадил

меня сюда.

– Получше? – спрашивает он.

Я киваю и не спеша потягиваю свой кофе, решив хранить молчание и посмотреть, что

будет. Леннокс приканчивает свою порцию, прежде чем откинуться на стуле и одарить меня

дружелюбным взглядом.

– Дело вот в чем, Грэйс. В данный момент вы меня не заботите. Я охочусь на рыбку

покрупнее, и вы это знаете, так что пришло время поговорить на чистоту. Расскажите мне все

и будете свободны.

Я решаю подыграть ему в его блефе.

– А что, если я виновна?

Леннокс фыркает.

– Я знаю, что вы всего лишь погрязли в играх Сент-Клэра. Я опросил достаточно

свидетелей, чтобы понять, что он может быть довольно убедительным. Возможно, он вынудил

вас думать, что все это просто игра, маленькое веселое приключение. Но это не так. Это

серьезные проступки, тяжкие преступления. Вы понимаете?

Даже лучше, чем он может себе представить, но заставляю тело просто продолжать

дышать. В конце концов, если у него есть против меня улики, то он бы уже использовал их

против меня?

– Вы предъявляли эти претензии Сент-Клэру с самого начала, – тихо говорю я. – Мы не

сделали ничего плохого.

Ненавижу лгать, но в какой-то степени это правда. Наши действия, возможно,

технически были незаконными, но я по-прежнему верю, что отомстить Кроуфорду было

правильным поступком. Этот Арманд принадлежит семье Сент-Клэра.

– Ах, нет? – Леннокс переходит в наступление. – Тогда почему ваши отпечатки повсюду

на месте преступления? Это выглядит не очень хорошо.

Я замираю, сердце в панике трепещет, но затем я вспоминаю.

– Я была на вечеринке в галерее и до этого тоже. Для нас с Сент-Клэром провели

обзорный тур, мы наблюдали за доставкой его картины. Я, должно быть, касалась дюжины

предметов.

Леннокс хмурится.

– А где вы были в ночь перед открытием?

– С Сент-Клэром, – твердо выдаю я, ведь это правда. Мне не обязательно говорить ему,

чем мы занимались. – Мы провели вместе всю ночь.

Он остается при своем мнении.

– Как удобно.

Должно быть хороший коп исчерпал себя, потому что сейчас Леннокс смотрит на меня

свирепо.

– Знаете, сначала я думал, что вы умная девушка, Грэйс. Но выгораживать человека,

который сдаст вас, чтобы спасти собственную задницу – невероятно глупо.

– Что вы имеете в виду, сдаст меня? – хмурюсь я.

– А вы разве не знаете? – усмехается Леннокс. – В данный момент Сент-Клэр в другой

комнате и все рассказывает. Я хотел посмотреть удастся ли заключить с вами сделку,

вытащить вас из этой передряги, пока он не успел сдать вас с потрохами, но полагаю уже

слишком поздно.

Не мигая, я упираюсь в него взглядом, подмечаю, как напряжена его рука, вцепившаяся

в стол, и вдруг все мои страхи исчезают. Он на самом деле блефует.

– Сент-Клэр никогда бы так не поступил, – говорю я.

Леннокс подается вперед и понижает голос.

– Вы не первая женщина, которая верит в ложь мужчины. Вы не можете доверять вору,

Грэйс. Они все лгуны.

Я смотрю Ленноксу прямо в глаза.

– Он мне не лжет.

Леннокс встает, резко отодвигая свой стул, и направляется к двери.

Стелла Лондон

Искусство и Любовь # 3

– Просто спросите себя: готовы ли вы поставить на кон свое будущее ради него?

Мне даже нет нужды обдумывать это дважды.

– В любую минуту, – заверяю я. Леннокс фыркает и уходит.

Я остаюсь ждать в комнате для допроса еще на час, в итоге решаю, что могу позволить

себе доесть оставшиеся круассаны. Теперь, когда моя паника прошла, я чувствую себя лучше.

В данный момент Леннокс действительно хватается за соломинку. Это вынуждает меня

задаться вопросом: сдастся ли он когда-нибудь?

Он последовал за Сент-Клэром через полмира, преследуя его на каждом шагу… даже

если Сент-Клэр больше не провернет ни одного ограбления и решит переквалифицироваться

в добропорядочного, законопослушного гражданина, Леннокс будет следить за ним,

притаившись и ожидая любого повода напасть.

Вопрос лишь, как далеко он зайдет, чтобы низложить Сент-Клэра?

Наконец, дверь открывается, и вновь появляется Леннокс, при этом выглядит он не

радостно.

Обойдя его, в комнату входит другой мужчина – низкий француз.

– Прошу прощение за задержку, мадемуазель, – изливается он. – Пожалуйста,

пройдемте.

– Куда вы меня ведете? – спрашиваю я.

– Куда пожелаете. Вы свободны, – поясняет он.

Перевожу взгляд на Леннокса, но он сердито пялится в пол. Очевидно, все его протесты

были отклонены.

Я встаю и вскидываю подбородок, тут же оживившись.

– Наконец-то.

– Еще раз простите за доставленные неудобства.

Низенький мужчина сердито смотрит на Леннокса, а затем провожает меня до холла

полицейского участка. По мере того как мы подходим ближе, я узнаю знакомый голос – это

Сент-Клэр, и он в ярости.

– …Я буду подавать официальную жалобу. Это недопустимо…

– Месье Сент-Клэр, – француз бросается вперед, вскидывая руки в мольбе. –

Пожалуйста, не нужно кричать. Ваша подруга в целости и сохранности. И свободна.

Сент-Клэр замечает меня и спешит заключить в свои объятия. Он крепко прижимает

меня, и я льну к его груди.

– Мне так жаль, – шепчет он.

– Все хорошо, – я отстраняюсь. – Все в порядке. – Я оглядываюсь по сторонам на

окружающих нас полицейских, простых зевак и толпящихся у дверей репортеров. – Я просто

хочу выбраться отсюда.

– Сейчас.

– Я бы не уезжал далеко, – произносит Леннокс, возникая перед нами. – Мне по-

прежнему может понадобиться задать вам вопросы.

Сент-Клэр смотрит так, будто хочет зарядить в лицо агента правым хуком, но я слишком

устала, чтобы разбираться с чем-то еще. События последних суток сильно подкосили меня, и

приходится крепко держаться за Сент-Клэра, чтобы не упасть.

– Пожалуйста, – шепчу я. – Хватит ссор. Просто отвези меня домой.

– Конечно.

Он в защитном жесте обнимает меня рукой за плечи и ведет сквозь царящий вокруг

хаос.

55

N.A.G. – Переводы книг

Глава 13

Возвращаясь в квартиру, хочу только одного – понежиться в горячей ванне.

– Я принесу тебе чая, – говорит Сент-Клэр, с беспокойством глядя на меня. Я не виню

его. Мое отражение в зеркале настоящий кошмар: всклокоченные волосы, темные круги под

глазами.

– Чай – звучит заманчиво, – одариваю его усталой улыбкой. Он отправляется вниз, а я

включаю горячую воду в огромной ванной на ножках и выливаю туда целую бутылку

чудесной пены с ароматом лаванды. Когда она заполняется, снимаю с себя платье, которое

так мне нравилось, но сейчас оно серое от тюремной грязи, в пятнах от слез и бог знает чего

еще. Помещение заполняет сладко пахнущий пар, и я погружаюсь в образовавшуюся пену,

позволяя мыльным пузырькам смыть последние двенадцать часов.

В полудреме отмокаю, когда с подносом возвращается Сент-Клэр.

– Я прихватил еще и бисквит, – добавляет он. Смеюсь, вспоминая круассаны, съеденные

сегодня.

– Арест чертовски сказывается на моей талии, – усмехаюсь я, садясь чуть ровнее.

Сент-Клэр выглядит удивленным.

– Я удивлен, что ты можешь шутить после пережитого.

– Бывало и хуже, – говорю я просто. – Ночь в тюрьме ничто по сравнению с ночами,

проведенными в больнице с мамой. – Пожимаю плечами. – К тому же я знала, что в итоге ты

меня вызволишь.

– Я чуть было не вызвал дипломатический скандал, – признается Сент-Клэр с

кривоватой улыбкой. – Позвонил всем, кто только пришел на ум, даже вытащил из постели

посла в три часа ночи.

Я улыбаюсь.

– Полагаю, это означает, что нас вряд ли пригласят на их следующий прием.

– Не могу поверить, что ты такая спокойная.

– Уставшая, – поправляю его. – Но я в порядке. Не скажу, что не была напугана, но я

знала, что Леннокс блефовал.

– Не могу поверить, что он наказывает тебя, чтобы отомстить мне. – Челюсть Сент-

Клэра каменеет, и он опускается на колени рядом с ванной, сжимая мою ладошку в своих

крепких и надежных руках. – От одной мысли о тебе там, в тюрьме, без меня… – Он качает

головой. – Этому нет оправданий. Мне вообще не следовало позволять тебе заниматься чем-

то незаконным.

– Эй, – прерываю его, – Я хотела это сделать. Начнем с того, что это была моя идея. Не

вини себя. Это был мой выбор. Мой. И я о нем не жалею.

Сент-Клэр выглядит так, будто хочет что-то сказать, но медлит.

– Что он сказал? – спрашивает он. – На допросе?

Я пожимаю плечами.

– Только то, что у них есть мои отпечатки пальцев на месте преступления, что хотел

заключить со мной сделку, чтобы я тебя сдала. Сказал, что ты уже даешь признательные

показания, – добавляю я с улыбкой. – Что ты в соседней комнате и во всем обвинил меня.

Сент-Клэр взрывается смехом.

– Я бы никогда тебя не продал. Никогда.

– Знаю, – заверяю я. – Именно тогда-то я и поняла, что у него ничего нет. После этого я

просто ждала тебя. Отчасти думала, что ты проберешься тайком, отключишь сигнализацию и

вызволишь меня оттуда, – улыбаюсь я.

Он смягчается.

– Я подумывал об этом. Но так ты бы стала беглянкой, а я не мог этого допустить.

Обещаю, мы найдем способ отделаться от Леннокса.

– Знаю. А сейчас я просто счастлива вернуться к благам цивилизации, таким как

горячая вода и ты. – Я протягиваю руку и подцепляю пальцем его за воротник, приближая к

себе. – Я скучал, – Сент-Клэр подносит мою руку к губам и целует каждый пальчик.

Растопыриваю их, и он целует мою ладонь. Кожу начинает покалывать.

– Даже одна ночь без твоего присутствия в моей постели – это слишком долго.

Мы смотрим друг другу в глаза.

– Я тоже скучала, – говорю ему и с тихим стоном прижимаюсь к его губам.

Стелла Лондон

Искусство и Любовь # 3

Наш поцелуй углубляется, и меня охватывает чувство защищенности: в его руках нас не

коснутся никакие горести. Я приоткрываю рот и тянусь, чтобы зарыться пальцами в его

мягкие волосы. Он издает стон, и я сильнее прижимаю его губы к своим, давая понять, что

хочу его. Наше дыхание учащается и становится жарким, а мои руки сами собой тянут его за

рубашку и пояс брюк.

Сент-Клэр помогает мне раздеть себя, в то же время целует внутреннюю сторону моего

запястья. Он прикусывает нежную кожу в этом месте, затем продвигается выше к внутренней

части локтя, оставляя дорожку из поцелуев вплоть до моей мокрой обнаженной ключицы,

периодически чуть покусывая и посасывая. Мое тело начинает гудеть, и я, прикрыв глаза,

откидываю голову и прислоняюсь макушкой к плитке, но неожиданно он останавливается.

Когда я поднимаю на него взгляд, он отходит на шаг и со слабой улыбкой стягивает с себя

трусы.

Я усмехаюсь в ответ и глазами пробегаю по линии его мышц: от гладкой поверхности

его груди до подкаченного пресса, а затем ниже – к идеальному, уже окрепшему и

великолепному члену. Сажусь в ванне, хлопья пены стекают с моей груди, когда я тянусь

погладить его и привлечь Сент-Клэра ближе, чтобы направить его кончик к себе в рот.

Смыкаю губы вокруг его естества, скользя языком вверх-вниз и двигая руками вдоль его

стержня. Сент-Клэр стонет, и я чувствую, как у меня между ног распространяется жар.

– Вот так, Боже, да. – Его рука сжимает мои волосы, направляя в медленном глубоком

ритме. Я вбираю его, наслаждаясь вкусом и его запахом до тех пор, пока Сент-Клэр не

отстраняется.

– Не так быстро, – дразнит он, тяжело и прерывисто дыша. – Я планирую продлить свое

время с тобой.

Мой живот скручивает от вожделения.

– Потеснись немного, – усмехается он, перешагивает через край ванны и устраивается

позади меня, расплескивая воду, и в итоге я оказываюсь зажатой между его мускулистых

бедер. Он прислоняет меня к своей груди, а руки, невидимые под взбитой пеной, лениво

шарят по моему мокрому обнаженному телу. Я ощущаю, как его отвердевший член упирается

мне в спину, и непроизвольно двигаюсь, чувствуя, как из Чарльза с шипением вырывается

воздух.

– Потише там, тигр, – мурлычет Сент-Клэр мне в ухо. Его пальцы подразнивающе

скользят по животу вниз мне между ног, а затем снова поднимаются наверх. – Хочу

убедиться, что каждый дюйм твоего тела чист как стеклышко…

После всего, через что мне пришлось пройти, именно это мне и нужно: чтобы меня

утешали, касались, заботились. Он берет в руки бутылочку с гелем для душа и намыливает

свои ладони, после чего снова начинает водить ими по мне. Успокаивая. Лаская. Пена

скользит по моей коже словно шелк, и я откидываюсь назад, растворившись в блаженстве.

– У тебя невероятное тело, – шепчет он.

Я открываю глаза как раз, когда он медленно начинает гладит мои груди, обхватив

каждую руками. Он вновь и вновь проводит пальцами по соскам круговыми движениями,

заставляя меня резко вдохнуть от всплеска энергии, пульсирующей внизу живота.

Я издаю стон, извиваясь в его руках, но Сент-Клэр перемещает одну руку мне под грудь,

буквально пришпиливая к своему телу.

– Смотри, – приказывает он, и я подчиняюсь: наблюдаю, как его сильные умелые руки

поглаживают меня, опускаясь все ниже мне между ног. Пузыри пены осели, и мне видно, как

они прикасаются ко мне, и в то же время я испытываю удовольствие, которое они дарят.

Пульс шумит у меня в ушах, и я задыхаюсь.

– Шшш, – успокаивает он, но при этом не унимается. Он скользит своим толстым

пальцем то по моему клитору, то вокруг него, все быстрее и сильнее, пока я не издаю стон.

После чего сгибает два пальца и ныряет ими ниже, глубоко в меня.

– Да…

Я выгибаюсь, вся охваченная желанием, нуждаясь, чтобы он оказался глубже. Требуя

большего.

Сент-Клэр трахает меня пальцами, медленно и бережно, пока моя кровь не вскипает, и я

уже не могу больше терпеть. Вырываюсь из объятий, разворачиваюсь и скольжу вниз вдоль

его торса пока не усаживаюсь на его ногах, лицом к нему.

57

N.A.G. – Переводы книг

Я удерживаю его взгляд, параллельно прижимаясь киской к его затвердевшему и

вставшему члену.

Сент-Клэр играет желваками и издает стон.

– Мы закончили с играми, – рычит он.

Я ахаю, когда он задирает вверх мои бедра, тем самым полностью приподнимая меня,

начинает медленно, очень медленно скользить моей увлажнившейся киской по всей длине

своего естества до тех пор, пока я не ощущаюлишь его кончик, готовый вот-вот прервать наш

телесный контакт, а затем он резко и с усилием опускает меня вниз. О, Боже.

Я заставляю себя расслабиться, принимая в себя каждый его дюйм, пока он не

заполняет меня полностью. Боже, как приятно, а я, будучи сверху, могу чувствовать, как его

плоть, по всей своей длине соприкасается с моими стеночками, трение растет, в то время как я

медленно покачиваюсь на нем в своем собственном ритме, издавая всхлипы.

Боже, да.

Пальцы Сент-Клэра впиваются и сжимают мою попку, поторапливая меня. Я ускоряюсь,

наслаждаясь жаром между нами и тем, как вода омывает нашу кожу. Чувствую приближение

своего оргазма и выгибаюсь, вновь и вновь опускаясь на него, не задумываясь о том, что мы

расплескиваем всю воду. Сент-Клэр вторит мне, толкаясь навстречу, накрывает руками мою

грудь и мурлычет мое имя снова и снова.

– Черт, да, Грэйс. – Его слова заводят меня, и я чувствую себя невероятно, раскованно,

словно ничто не может меня удержать. Я получаю от него удовольствие и в свою очередь дарю

его ему, каждый раз двигая бедрами в безудержном стремлении утолить свою страсть. Вновь

и вновь он приподнимается и опускается, зарывшись лицом в мою грудь. Мы подгоняем друг

друга собственным участившимся дыханием и тихими постанываниями, пока я не ощущаю,

как в моем клиторе начинает образовываться гудение, нарастающая симфония удовольствия,

которая усиливается с каждой секундой, достигая состояния, когда кажется, что лучше уже и

быть не может.

– Да, – стону я ему в ухо. – Да. – Но она становится еще лучше, и в момент, когда это

крещендо окончательно срывает мне мозг, я выкрикиваю имя Сент-Клэра, и меня сносит

оргазмом. Сент-Клэр в последний раз толкается мне на встречу и издает животный рык.

Мы достигаем кульминации вместе, и я падаю в его объятия.

– Я люблю тебя, Грэйс, – он целует меня в плечо, и по моему телу пробегает трепет. –

Больше, чем кого-либо за всю мою жизнь.

Позднее, закутавшись в роскошные пушистые халаты, мы отдыхаем перед камином.

– У тебя запасы таких халатов в каждом доме? – спрашиваю я, перебирая мягкую ткань.

– Ты самый массовый их покупатель?

– Едва ли, – отвечает он. – Я точно знаю, что у Принца Уильяма есть по одному на

каждый день недели. – Он притягивает меня для поцелуя, ведь наши губы все еще не устали

друг от друга, и наши языки вновь переплетаются… Я слишком сильно откидываюсь и

ударяюсь о край стола. Моя сумочка опрокидывается на пол, и ее содержимое рассыпается

словно конфетти.

Я беру в руки свой телефон и замечаю, что корпус развалился, а внутри рядом с

динамиком вставлен крошечный чип. Я замираю, а затем протягиваю Сент-Клэру телефон,

чтобы он посмотрел.

– Что это? – шепчу я. – Жучок?

Он внимательно рассматривает его, а затем кивает и тянет меня к другому концу

комнаты.

– И следящее устройство, которое будет записывать все твои телефонные разговоры и

сообщать о твоем местонахождении. Должно быть они установили его в участке, пока ты была

там под стражей.

У меня обрывается сердце и возвращается прежняя неуверенность.

– Он никогда не сдастся, – говорю я. – Что бы ни было Леннокс придет за нами. Он

хочет поймать своего гениального вора.

– Мы что-нибудь придумаем, – Сент-Клэр сжимает мое плечо. – Обещаю, он уйдет с

пустыми руками.

– А может как раз и не стоит.

Меня осеняет идея.

Сент-Клэр хмурится.

Стелла Лондон

Искусство и Любовь # 3

– Что ты имеешь в виду?

Я улыбаюсь по мере того, как мой план начинает обрисовываться.

– Если план Леннокса состоит в том, чтобы проследить за мной ради поимки зачинщика

всех этих ограблений, то почему бы не дать ему то, что он хочет: надеть наручники на вора и

затянуть петлю на том, за кем он все это время охотился?

Сент-Клэр улавливает хитрый блеск в моих глазах, я знаю это, потому что вижу такой же

и в его взгляде. Он понимает, о чем я.

– Мне нравится ход твоих мыслей.

Я оскаливаюсь.

– Ты еще ничего не видел.

59

N.A.G. – Переводы книг

Глава 14

На следующий день я пакую оставшиеся вещи и направляюсь на улицу дожидаться

такси. Звонит мой телефон. Это Сент-Клэр – он отправился вперед, как мы и планировали.

– Ты готова? – спрашивает он.

– Да, жду кэб, – четко произношу слова.

– Грэйс? Не пугайся, ладно? Помнишь правило номер один?

– Сохранять спокойствие, – говорю я, осматривая улицу, и замечаю темную машину,

припаркованную в квартале ниже по улице… кто-то из нее наблюдает за мной? На этот раз я

искренне на это надеюсь.

– Умница, – говорит Сент-Клэр. – А теперь еще раз, каков план?

Делаю глубокий вдох, вспоминая свою реплику.

– Я заберу картину и встречусь с тобой в условленном месте.

– Прекрасно, – отвечает он, как мы и репетировали. – Покупатель приезжает сегодня

днем, и как только он нам заплатит, мы сядем на самолет и отправимся на песчаные пляжи

под голубые небеса до конца своих дней.

– Не могу дождаться. – Перед квартирой Сент-Клэра притормаживает и сигналит

темно-синий кэб. – Машина приехала. – Тяну время, надеясь, что это позволит Ленноксу

завести свою машину и приготовиться к поездке. – Мне нужно идти.

– Грэйс, будь осторожна, – произносит Сент-Клэр, и я знаю, он говорит серьезно. – Мне

показалось, что утром за мной кто-то следил. Возможно, у тебя тоже будет «хвост».

Поглядывай по сторонам.

– Так и сделаю, – отвечаю я, надеясь, что Леннокс заглотил наживку. – Ты тоже будь

осторожен.

Я вешаю трубку и прежде чем сесть в машину шепчу молитву, чтобы все прошло

хорошо, при этом заставляю себя не озираться по сторонам, проверяя «хвост». Выполнение

этого рискованного плана будет зависеть от нас. Моего плана. Если мы потерпим неудачу, то

все будет по моей вине – Кроуфорд продолжит бахвалиться, мой роман с Сент-Клэром

потерпит крах, не говоря уже о том, что я лишусь свободы и возможности когда-либо жить,

как нормальный гражданин.

Для меня было более чем достаточно провести одну ночь за решеткой, но все же вот она

я, вновь рискующая всем. Делаю глубокий вдох. Сконцентрируйся, Грэйс. Один шаг, один

мазок киски за раз. Так ты сможешь нарисовать всю картину, но сперва надо начать.

И если нам удастся это провернуть… Леннокс оставит нас в покое раз и навсегда. Мы

будем свободны.

Это стоит риска.

Я еду на такси до хранилища Сент-Клэра, затем покидаю здание, не забыв прихватить

под мышку не такую уж и неприметную коричневую тубу для картины, наподобие той, с

которой вышел из переулка Сент-Клэр в ночь, когда я выяснила правду. Кажется, что с тех

пор прошла целая вечность, и от меня не скрывается ирония того, что сейчас я нахожусь в

аналогичной ситуации.

Только в отличие от него я хочу, чтобы меня поймали.

Я возвращаюсь в кэб и говорю водителю ехать на вокзал Гар-дю-Нор. Глянув в заднее

стекло автомобиля, я вижу, что за нами по-прежнему едет все та же темная машина,

подмеченная мной ранее у квартиры.

Они клюнули на приманку.

– Мерси, – благодарю я водителя, оплачивая проезд, и выкатываю за собой чемодан.

Старый железнодорожный вокзал гудит от количества людей в каменных арочных проходах,

все снуют с сумками, спеша кто куда. Я нервно озираюсь по сторонам, пряча тубу под пальто и

убедившись, что оставила кончик на виду. Хочу выглядеть встревоженной и напуганной, это

даже не приходится играть. Сейчас я на самом деле обеспокоена. Многое в плане может пойти

не так, и есть множество моментов, которые мы не можем предугадать.

Один шаг за раз.

Я приближаюсь к билетной кассе.

– Один билет до Эльзаса, – громко произношу я, чтобы окружающие могли услышать,

даже несмотря на то, что трекер в моем телефоне приведет слежку прямо ко мне. Беру свой

билет, медленно иду и сажусь на поезд.

Стелла Лондон

Искусство и Любовь # 3

Направляюсь дальше по узкому коридору, пока не нахожу свободное купе. На телефон

приходит сообщение от Сент-Клэра: «Все в порядке?»

«Все согласно плану», – отписываюсь ему.

Заводится двигатель, и поезд медленно отходит от станции. Я откидываюсь на сиденье,

глядя в окно на то, как улицы Парижа сменяются сельскими пейзажами. Это прекрасно, и

мелькающий ландшафт напоминает мне обо всех фильмах, просмотренных с мамой, в

которых герои садятся на поезд или самолет, или же воздушный шар и отправляются в свое

очередное приключение в далекие дали. Только гляньте на меня сейчас, я поступаю также –

отправляюсь выполнить квест, чтобы помочь любимому, в места, которые всегда хотела

посетить. Может, обстоятельства не совсем те, о которых я мечтала, но тем не менее я здесь, а

фантазия не может сравниться с реальностью любви, с той связью, что есть у нас с Сент-

Клэром. И тем будущим, что мы собираемся совместно построить. За моим окном

простираются достойные быть запечатленными на картине бескрайние поля желтых

маргариток, а по небу лениво плывут белоснежные пушистые облака.

Мне не верится, что лишь пару месяцев назад я спешила на свое первое собеседование

по поводу интернатуры в аукционном доме и столкнулась с Сент-Клэром. Тогда я и понятия

не имела, что ожидает меня.

Нас.

Легко думать, будто это он сбил меня с пути, но даже если Сент-Клэр и предложил мне

шанс всей жизни, именно я решила его принять. И с каждым новым днем я оказывалась все

дальше от той нервной, робкой девушки из Сан-Франциско, становясь… кем? Я изменилась,

сама это чувствую, теперь я более уверенная в себе, намного смелее. Счастливей. Мне

нравится думать, что если бы тут была моя мама, то она бы гордилась моим ростом, как

личности. Если я чему и научилась после всего произошедшего, так это тому, что больше не

могу ждать, пока судьба сама преподнесет мне желаемое.

Смотрю на небо, на шарики облаков и в миллионный раз, с тех пор как умерла моя

мама, задаюсь вопросом, может ли она меня видеть, на самом деле видеть меня. Одобрила бы

она эту затею, которую я совершаю во имя справедливости и любви? Поняла бы она?

Однозначно да, если бы она могла заглянуть в мое сердце, ведь эту часть меня она всегда

понимала. И она часто говаривала: «Если ты счастлива, то и я счастлива», и действительно

так думала. Она делала все, чтобы я улыбалась.

– Я счастлива, мамочка, – шепчу я небесам. – И надеюсь, ты тоже.

Я прибываю на станцию строго по расписанию и выставляю на обозрение тубу,

вытаскивая свой чемодан и ловя очередной кэб. Сообщаю водителю адрес в сельской

местности. Когда мы покидаем толчею на вокзале, по моему телу начинают растекаться

волны адреналина. Вот он. Последний шаг.

Не напортачь сейчас.

Примерно через двадцать минут, после того как мы покинули пределы города, кэб

сворачивает с центральной трассы на извилистую проселочную дорогу. Деревья становятся

ухоженными, рассаженными на расстоянии друг от друга для создания широченной

подъездной дорожки. Преодолев холм, перед нами открывается вид на обширное поместье.

Каменный особняк окружен невысокой кирпичной стеной, и по меньшей мере еще три

каменных здания и деревянный амбар раскинулись позади него на сотнях акров изумрудных

холмов с редкими деревьями.

– Вау, – выдыхаю я. Все элегантное, со вкусом, и, учитывая кто владелец, я удивлена.

Шины скрипят на гравии подъездной дорожки. Таксист высаживает меня перед

большим парадным входом, после чего уезжает. Я вытираю ладони об юбку и молча считаю

до трех.

Дыши, Грэйс.

Пара шагов до двери и вот я уже звоню в дверь.

– Да? – доносится лающий голос. – Я же говорил, что меня не интересует ваше местное

кровавое молоко…

Дверь распахивается, и я оказываюсь лицом к лицу с владельцем поместья.

Спенсером Кроуфордом.

Он удивлен увидеть меня.

61

N.A.G. – Переводы книг

– Я тебя знаю, – скалится он. – Ты последняя пассия Сент-Клэра. Разве тебя не

арестовали?

Я прочищаю горло.

– Грэйс Беннет. И они меня отпустили.

– И? В чем дело? – Кроуфорд смотрит по сторонам. – Сент-Клэр тут?

– Нет. Но можете уделить мне минутку? Это не займет много времени, – добавляю я.

Кроуфорд медлит, а затем пожимает плечами.

– Только побыстрей. Я жду к вечеру нескольких друзей. И им нравится веселиться, если

понимаешь, о чем я.

Я стараюсь не вздрогнуть, когда делаю шаг в сторону двери, держа тубу для картины на

вытянутой руке. Но прежде чем успеваю поставить ногу за порог, с дороги раздается вопль

сирен. В нашу сторону несется туча полицейских машин с сигналами и мигающими огнями.

Как по команде.

– Какого черта… – ругнувшись и прикрыв уши, Кроуфорд выходит на крыльцо.

К нам приближается еще больше сирен, и от их рева воздух аж вибрирует, а над нами

вокруг поместья кружит вертолет.

Ого, вертолет?

– Не двигаться! – орет голос через мегафон. – Вы окружены. Руки за голову и

оставайтесь на месте.

Мы оба с округлившимися глазами поднимаем руки вверх. Мне не нужно притворяться,

изображая страх или шок – все получается само собой. Это какое-то безумие: копы повсюду,

шум от вертолета и даже звук лая, когда из минивена полицейские выпускают группу

поисковых собак. Наконец, хаос, похоже, стихает, и из толпы доносится знакомый голос.

Леннокс.

Круфорд тоже его замечает.

– Какого черта вы тут вытворяете?! – рявкает он. – Это частная собственность!

– А у меня жетон и основание для задержания, – отвечает Леннокс, светя своим

удостоверением агента Интерпола. – А где Сент-Клэр?

Кроуфорд запинается.

– Сент-Клэр? Я не понимаю.

– Его здесь нет, – говорю я невинно. – Вы что-то ищете?

Леннокс сердито смотрит на меня.

– Грэйс, мне надоело играть с вами в игры. Если здесь нет Сент-Клэра, то вы сами

отправитесь в тюрьму.

Он выхватывает у меня из руки тубу быстрее, чем я успеваю среагировать.

– Все, что мне нужно – вот эта улика, – говорит он, открывая тубу. Он достает из нее

полотно и разворачивает его. После чего меняется в лице.

– Что это? – требовательно вопрошает он.

– Не то, чего вы ожидали, детектив? – слащаво улыбаюсь я.

– Кто-нибудь объяснит мне, какого черта тут происходит? – вклинивается Кроуфорд.

– Это не Арманд, – хмурится Леннокс. Он поворачивается и выкрикивает своей

команде: – Обыскать дом!

Мимо нас проталкиваются мужчины, направляясь в здание с полицейскими собаками.

Леннокс снова поворачивается ко мне.

– Где украденная вами картина?

– Не знаю, о чем вы. Эта картина – между прочим, О’Брайена, из частной коллекции

Сент-Клэра – должна была стать подарком мистеру Кроуфорду. – Я разворачиваюсь к

мужчине, к которому испытываю отвращение и одариваю его улыбкой. – Мистер Сент-Клэр

выразил сочувствие вашей утрате, ведь в свою очередь он потерял одну из собственных

картин во время ограбления, и хотел предложить вам небольшое утешение. Сент-Клэр вовсе

не тот монстр, каким вы его считаете, – демонстративно сообщаю я Ленноксу. – Возможно,

теперь вы поймете, что ошибались на его счет.

В глубине дома начинают лаять собаки. Леннокс моментально вскидывает голову и

спешит внутрь.

Я следую за ним, Кроуфорд идет за мной по пятам.

– Какого черта? – продолжает Кроуфорд гневно выражать свое недовольство. –

Осторожнее! Это антиквариат!

Псы сгрудились у двери и дико лают.

– Что за ней? – требует ответа Леннокс.

Стелла Лондон

Искусство и Любовь # 3

– Там винный погреб, – негодует Кроуфорд. – У меня бесценная коллекция, вы не

должны портить бутылки…

Леннокс пинком открывает дверь.

Кроуфорд в ярости, все его лицо побагровело.

– Ожидайте завтра судебного иска! Вы и весь ваш департамент! – он дико

жестикулирует и орет Ленноксу в спину. – Чертовы собаки! – Он порывается пнуть одного из

лающих псов, но одна из здоровых немецких овчарок бросается на него, щелкая зубами.

– Ой-ёй!

Кроуфорд отшатывается, поспешно шмыгая наружу.

– Где моя помощница? Натали? Натали! – ревет он.

Она выходит из-за угла одного из гостевых коттеджей.

– Вы кричали? – спрашивает она.

– Кто все эти люди? – требует он ответа. – Живо, вызовите моих юристов!

– Отличная мысль, – доносится голос Леннокса. Он выходит из дома, держа в руках

картину Арманда. – Они вам потребуются.

Кроуфорд выглядит растерянным.

– А это откуда? Я думал, вы сказали, что ее украли.

– Так мы и полагали. – Леннокс пронизывает его подозрительным взглядом. –

Пытаетесь провернуть аферу со страховкой, мистер Кроуфорд?

Леннокс подзывает других офицеров:

– Мне нужна команда криминалистов в тот винный погреб. Я наткнулся там по крайней

мере на полдюжину украденных картин. И обыщите остальную часть дома. Похоже, мы

обнаружили нашего грабителя.

– Это смехотворно! – взрывается Кроуфорд. – Вы поплатитесь за это своим жетоном!

Натали!

Она спокойно стоит на месте.

– Я и понятия не имела, – говорит она. – Агент Леннокс, мне принести ключи от

остальных помещений? На территории имеются несколько пристроек и гаражей. Я могу

показать вашим людям дорогу.

– Спасибо, это было бы весьма любезно.

Натали на мгновение ловит мой взгляд, и мы обмениваемся таинственными

ухмылками. Было не трудно подбить ее на это дело: она была свидетелем того, какой

Кроуфорд причинил ущерб. Ей не терпелось дать нам доступ к поместью, чтобы Сент-Клэр

мог с утра проникнуть сюда и занести компрометирующие украденные произведения

искусства.

– Оцепите тут все для команды криминалистов. – Леннокс аккуратно помещает

Арманда в тубу для картин. – Похоже, мои поиски завершились. Спенсер Кроуфорд, вы

арестованы.

Он достает пару наручников и защелкивает их на запястьях Кроуфорда. Тот ругается,

орет и угрожает всем копам, включая Леннокса, и даже немного сопротивляется, будто может

убежать, пока его не усаживают на заднее сиденье полицейской машины.

– Вам это с рук не сойдет! – последние слова, которые он успевает прореветь, прежде

чем дверцу захлопывают.

По подъездной дорожке несется еще одна машина и резко тормозит рядом с нами. Из

нее выскакивает Сент-Клэр и хватает меня в объятия.

– Ты в порядке? – требовательно вопрошает он.

– Все хорошо, – смеюсь я, отстраняясь. – Ты опоздал и пропустил все самое интересное.

Сент-Клэр смотрит по сторонам на закованного в наручники Кроуфорда на заднем

сиденье полицейской машины и на стоящего недалеко от нас Леннокса, наблюдающего за

нами с нечитаемым выражением на лице.

– Леннокс, кажется, вы наконец нашли настоящего преступника, – говорит Сент-Клэр. –

Поздравляю. Это явно скажется на карьерном росте.

Леннокс сокращает короткое расстояние между нами.

– Похоже на то, – отвечает он с прежней подозрительностью в голосе. – Но вы так же,

как и я, знаете, что вещи не всегда такие, какими кажутся.

– Улики никогда не лгут, верно, детектив? – говорю я. – Как я уже сказала, вы

преследовали не того.

63

N.A.G. – Переводы книг

Леннокс склоняет голову на бок и размышляет, внимательно глядя на нас с Сент-

Клэром, рука которого в защитном жесте обнимает меня за талию, под гнетом его взора мы

стоим с непроницаемыми лица и немигающими взглядами. Наконец, он кивает.

– Вы правы. Я прошу прощения. – Он в последний раз оценивающе смотрит на нас, его

мозг обдумывает что-то, чего он решает не говорить.

Он разворачивается и возвращается в дом – к винному погребу, набитому ценными

компрометирующими уликами.

Машина с Кроуфордом покидает его собственную подъездную дорожку в

сопровождении еще нескольких полицейских, в то время как другие люди в униформе

патрулируют

окрестности,

устанавливают

оградительную

полицейскую

ленту,

фотографируют и выполняют все остальное, что положено делать копам на месте

преступления, но меня это уже не волнует. Доказательством являются картины, а все они

находятся в поместье Кроуфорда.

Сент-Клэр сжимает мое бедро, притягивая ближе к себе. Он целует меня, победоносно

ликуя.

– Мы сделали это!

Мы сделали это. Мне почти не верится. Если бы тут не было Леннокса, думаю, я бы

прыгала от радости до потолка, но вместо этого зарываюсь носом в шею Сент-Клэра и с

удовлетворением вздыхаю. Риск оправдался, и теперь мы свободны. Больше не нужно

оглядываться, ждать, что Леннокс набросится и отнимет у меня Сент-Клэра, или отправит нас

обоих в тюрьму.

На нашем пути больше нет препятствий. Наше «жили долго и счастливо» наконец

может начаться.

– Куда ты хочешь теперь отправиться? – спрашивает Чарльз, беря меня за руку, когда

мы прогулочным шагом отправляемся к его машине.

– Не знаю… – поддразниваю я. – Разве ты не говорил что-то про Карибы?

Стелла Лондон

Искусство и Любовь # 3

Эпилог

Чувствую себя будто во сне.

Передо мной сверкающее бирюзовое море, переливающееся, словно краски на ожившем

холсте, на который я могла бы смотреть часами. В паре футов передо мной белые пенные

волны ласково ударяются о приторно гладкий песок, орошая воздух прохладными брызгами

соленой воды и приятно увлажняя мою нагревшуюся кожу. Если бы я не могла зарыться

пальцами ног и ощутить мягкий песок, или почувствовать аромат кокоса от моего масла для

загара, то легко бы поверила, что грежу.

Особенно когда рядом со мной возникает сексуальный Сент-Клэр без рубашки,

демонстрируя идеальный пресс и скульптурные плечи, с фруктовым напитком, оформленным

маленькими праздничными зонтиками.

– Я умерла и попала в рай? – спрашиваю я, проводя рукой по его груди и игриво теребя

пояс его плавок.

Его брови взметаются вверх.

– Кажется, в рай ты попала прошлой ночью… – он наклоняет голову, чтобы поцеловать

меня в пупок повыше линии бикини. У меня между ног обдает жаром, совершенно не

связанным с Ямайским солнцем.

– Ммм. – Я притягиваю его лицо к своему. – Что-то я не слышала, чтобы ты жаловался.

– Его губы соленые от морского воздуха и сладкие от коктейлей, он погружается в поцелуй,

вжимаясь в меня, и наши покрытые бисеринками пота тела тесно прижимаются, в то время

как губы ласкают друг друга. Я задаюсь вопросом, устанем ли мы вообще когда-нибудь от

этого, но с каждым прикосновением, с каждой страстной ночью мне все больше его хочется, и

он, похоже, испытывает тоже самое.

Сент-Клэр наконец разрывает поцелуй и делает глубокий вдох.

– От меня у тебя перехватывает дух? – невинно спрашиваю я.

– Всегда, – отвечает он, целуя мою руку. – Вот, мне нужно тебе кое-что показать.

Он достает из-под мышки газету «Лондон Таймс». В ней статья об аресте и суде над

Кроуфордом. На фотографии изображен Кроуфорд, спускающийся по ступенькам в здании

суда с перекошенным от злости лицом и в сопровождении адвокатов. Заголовок гласит: Арт-

коллекционер, оказавшийся вором, признан виновным.

– Все закончилось! – Я издаю слабый визг от восторга и целую Чарльза.

Сент-Клэр кивает, улыбаясь.

– Он отправляется в тюрьму. Всего лишь на пару лет, но это послужит ему уроком.

– И теперь никто не придет за нами. – Я чувствую облегчение.

– Да. Я наконец могу расслабиться, – соглашается он и кладет свою сильную руку, – ах,

как же я люблю эти руки, – на мою оголенную коленку, отчего я ощущаю слабую искру. – Я

бы не справился без тебя. – Он смотрит мне в глаза. – Мне никогда не хотелось дойти до этого

момента с кем-то другим.

Глаза Сент-Клэра сияют манящим блеском, он явно что-то замышляет. Неужели нам

предстоит планировать очередное приключение?

– Какого момента, Чарльз? Не уверена, что еще готова к следующей… авантюре.

Он смеется, демонстрируя ямочки.

– У меня есть еще одна «авантюра», Грэйс, и я всю жизнь ждал женщину, которая могла

бы провернуть ее со мной.

У меня начинает колотиться сердце, когда с моего шезлонга он опускается на колени

подле меня.

– Я люблю тебя, Грэйс. Ты самая удивительная женщина, которую я когда-либо

встречал. Ты заставляешь меня чувствовать себя лучшим человеком, и я хочу провести

остаток своей жизни, пытаясь быть самым лучшим для тебя.

Он достает из-под газеты маленькую бархатную коробочку, и мое сердце сжимается в

предвкушении. В животе порхают бабочки, но это радостное волнение, и я жду, глядя в

прекрасные синие глаза мужчины, которого обожаю. Он открывает коробочку, и с моих губ

65

N.A.G. – Переводы книг

слетает слабый возглас. Огромный сверкающий бриллиант, окруженный двумя рядами

голубых бриллиантов поменьше, подмигивает мне на солнце.

– Грэйс Беннет, ты выйдешь за меня замуж?

Я подскакиваю и обнимаю его за шею.

– Да! – шепчу я.

– Да? – он отстраняется, чтобы посмотреть мне в глаза, и, на мой взгляд, выглядит при

этом, как воодушевленный маленький мальчик, давая мне некоторое представление о том,

что сулит нам будущее. Перед нами раскрыты все возможности, словно чистый холст,

ожидающий первых мазков ярких красок.

– Я так тебя люблю, Чарльз.

Он подхватывает меня и начинает кружить. Я полна радости, веры и любопытства к этой

жизни, моей жизни, где бы я в итоге не оказалась. Смотрю на Сент-Клэра, и в его синих

глазах отражаются те же любовь и надежда, которые я, в свою очередь, ощущаю всеми

фибрами души и знаю, что наше приключение только начинается.

КОНЕЦ