Чудесный автоматический грамматизатор [Роальд Даль] (fb2) читать постранично, страница - 2

он вслух, — это просто смехотворно. — И снова улыбнулся, верхняя губа чуть приподнялась, обнажив зубы в странной, плотоядной улыбке.

— Идея, конечно, блеск, но толку от неё никакого, так что и думать над ней смысла нет.

Однако с этой минуты Адольф Найп уже не думал ни о чём другом. Идея захватила его целиком, сначала потому, что сулила надежду — хотя и очень отдалённую — отомстить своим заклятым врагам, и отомстить поистине дьявольски. Наслаждаясь этим планом, он минут десять или пятнадцать безмятежно забавлялся осенившей его идеей, а потом вдруг поймал себя на том, что обдумывает её совершенно серьёзно, как вполне осуществимую. Найп потянулся за бумагой и сделал несколько предварительных заметок. Но далеко не ушёл. Он сразу столкнулся с давно известной истиной, что машина, какой бы хитроумной она ни была, не в состоянии думать сама. Она способна решать только те задачи, которые можно выразить в математических формулах, задачи, имеющие единственный правильный ответ.

Это был тупик. И выхода из него Адольф Найп не видел. У машины нет мозга. Но, с другой стороны, есть же у неё память, правда? У их электронного вычислителя, например, память замечательная. Преобразуя электрические импульсы в сверхзвуковые колебания, он одновременно запоминает, по меньшей мере, тысячу чисел и по первому требованию выдаёт любое из них. Неужели нельзя по такому же принципу создать память почти неограниченных возможностей?

Вот только как это сделать?

И вдруг Найпа осенила блестящая и в то же время простая мысль: ведь английская грамматика построена на правилах, которые по своей строгости могут сравниться с математическими! Если даны слова и дан смысл того, что нужно этими словами выразить, то порядок, в котором должны выстраиваться слова, может быть только один.

«Нет, — подумал он, — это не совсем так. Во многих фразах слова и целые обороты могут занимать разное положение, и любое из них будет правильным грамматически. Но чёрт возьми! В своей основе-то идея совершенно правильна! Следовательно, логично предположить, что машину, построенную по принципу электронного вычислителя, можно настроить так, чтобы она сама расставляла слова в нужном порядке в соответствии с правилами грамматики. Значит, надо ввести в неё существительные, глаголы, прилагательные, местоимения, заложить их в память в виде словаря и устроить так, чтобы их можно было извлекать оттуда, когда потребуется. А йотом задать машине сюжеты, и пусть себе строчит».

Теперь уже Найпа ничто не могло остановить. Он немедленно приступил к делу и в течение нескольких дней работал не покладая рук. Гостиная была завалена листами бумаги, испещрёнными формулами и столбиками цифр, списками слов, тысячами и тысячами списков, среди них были и сюжеты рассказов, рассортированные по типам, длиннейшие выписки из «Тезауруса Роджета», целые страницы мужских и женских имён, сотни фамилий, взятых из телефонного справочника. Были тут и рулоны схем с изображёнными на них переключателями и термоэлектронными лампами, соединёнными сетью проводов, а также чертежи перфорирующего устройства, пробивающего отверстия разной формы на маленьких карточках, и чертежи диковинной пишущей машинки, способной печатать до десяти тысяч слов в минуту. А ещё здесь был чертёж пульта управления с рядами кнопок, на которых значились названия самых известных американских журналов.

Найп работал вдохновенно, он ликовал, сновал по комнате, пробираясь среди вороха бумаг, потирал руки и громко разговаривал сам с собой; иногда, озорно сморщив нос, он разражался целыми тирадами, содержащими цветистые проклятия, в которых неизменно присутствовали слова «издатель» и «редактор». На пятнадцатый день непрерывной работы он сгрёб все бумаги, сложил их в две папки и почти бегом понёсся в офис электротехнической фирмы «Джон Боулен, Инк».

Мистер Боулен был рад, что Найп вернулся.

— Ну что ж, Найп, видит Бог, выглядите вы гораздо лучше. Совсем другое дело. Хорошо отдохнули? А куда ездили? — говорил мистер Боулен, а сам в это время думал: «Такой же урод и неряха, как всегда, и почему он не может стоять прямо? Похож на сломанную палку». — Совсем другое дело, — повторил он. «Интересно, чего это он ухмыляется? Каждый раз, как я его вижу, уши у него, по-моему, становятся ещё больше».

Адольф Найп положил свои папки на стол.

— Взгляните, мистер Боулен, — воскликнул он, — взгляните на это!

И стал быстро рассказывать. Он открыл папки перед изумлённым коротышкой и развернул чертежи. Найп говорил почти час, подробно всё объясняя, а закончив, отступил назад и, раскрасневшись, с трудом переводя дыхание, стал ждать приговора.

— Знаете, что я думаю, Найп? Я думаю, что вы спятили!

«Ну, ну, осторожнее! — мысленно одёрнул себя мистер Боулен. — С ним надо обращаться бережно. Этот Найп дорогого стоит. Был бы он только не такой безобразный! Лицо лошадиное, зубы торчат. А уши у красавчика ну прямо как листья ревеня!»

— Но, мистер Боулен! Машина