Войны И Миры: Отряд "Омега" (с испр. орфографией) [Кирилл Игоревич Якимец] (fb2) читать постранично, страница - 3

сторону Василия, Пурдзан развернулся и засеменил в строй, в самый конец. Василий потер ладони в черных перчатках, одернул мундир. Оглядел своих козлов и вздохнул.

Машины двигались гуськом по узкой дороге, сливая свой блеск с блеском огромных кварцевых глыб, громоздившихся справа и слева, уходивших вверх, к такому же блестящему небу. Глыбы кварца напоминали Василию о висячих садах Рая, где у фонтанов возлежат прекрасные гурии… Обман, всюду обман: звездные разведчики Конфедерации, да и Империи тоже, еще не открыли ту планету, где находится Рай. На Приапе нет никаких гурий, здесь живут только сатиры да монахи-колонисты. Сатиры официально пользуются помощью Конфедерации, монахи — сами по себе, хоть и ходят слухи, что им помогает Империя. Не может не помогать: Империя христианская и монахи христианские… Шайтан! Свиные уши! Василий ударил себя по лбу, Пурдзан, сидевший рядом на башне, чуть не скатился под гусеницы. Зигун-то приказал взлетно-посадочную полосу уничтожить! Поступившая информация… Теперь понятно, что за информация. Василий с силой дернул тумблер передачи, почти вырвал его из гнезда:

— Всем стоп! Джип — к первой машине!

Танки встали одновременно, с дружным лязгом: солдаты из сатиров негодные, зато водилы — что надо. Прыгая по блестящим камням, колонну обгонял серый квадратный джип, за рулем сидел Али. Взять его, что ли, с собой? Нет.

— Пурдзан, ты местный?

— М-м-ме-е… — Пурдзан все еще не мог прийти в себя. Из остальных танков высовывались удивленные головы солдат.

— Ты ведь здесь родился где-то?

— Так точно, Гирей-ага.

Зажав под мышкой аппарат связи, Василий прыгнул в джип.

— Али, в танк, на мое место. Пурдзан, сюда, за руль.

Пурдзан сполз на землю не с той стороны, ему пришлось, мелко перебирая копытами, обежать танк. Выхлопы попали в нос, Пурдзан жалобно фыркал. Василий проверил пулемет и базуку: к базуке имелся ящик зарядов, зато к пулемету — всего два магазина. Ну и пусть, базука, кажется, будет нужнее.

— Вперед, Пур, давай, тут деревня должна быть рядом, так?

— Два поворота, потом справа Яма Карджала, пропасть такая, а внизу — речка…

— Долина будет?

— Дальше долина, под скалами, там как раз деревня. Моя деревня, у меня там до сих пор сестры живут.

— Танки там можно спрятать?

— Мы же наступаем…

Василий грохнул кулаком по дверце — весь джип затрясся:

— Я спросил!

— Да, да, найдем…

— Вперед. Быстро!!!

Пурдзан передвинул рычаг, плавно газанул — джип, по красивой дуге обогнув первый танк, вышел на середину дороги и сразу набрал скорость. Василий включил связь:

— Всем машинам! Двигаться за нами, средний ход. После пропасти будет деревня, мы вас там ждем. Стрелкам приготовиться к отражению воздушной атаки, предположительно — с юго-запада. В любом случае, откуда бы ни летело, все летающее сбивать немедленно, без команды. Повторяю, по всему летающему — огонь. Кроме птиц, конечно, — добавил Василий, испугавшись, что глупые сатиры с перепугу начнут палить по голубям.

Голубей, впрочем, в небе не было: чистый блеск, вокруг вершин — дымка. Яма Карджала разверзлась справа резко, неожиданно: из крутого склона почти горизонтально торчат свинцово-зеленые жесткие кусты, далеко внизу — густой лес, под которым угадывается извилистая речка. Какие-то заросшие развалины на берегу — интересно, кто там живет…

— Пур, строение около реки, ты должен знать.

— Храм Карджала, — Пурдзан глядел только вперед, следил за дорогой, — мы Карджала больше не любим, мы Аллаха любим.

— Аллах акбар, — машинально отозвался Василий.

Яма осталась позади, снова кругом ослепительный кварц. Среди блеска слева над дорогой мелькнуло черное пятно… Исчезло…

— Пур, помедленнее.

Опять мелькнуло пятно. Ряса! Василий взялся за рукоятки пулемета, поймал черное пятно в перекрестие. Монах одной рукой целился, кажется, из бластера, а другой что-то прижимал к уху.

— Веди ровно…

Вспышка, камни у обочины оплавились, на правом крыле задымилась краска. Пурдзан выкрутил руль, джип занесло, но Василий успел вовремя надавить на гашетку — монах выронил бластер, дернулся и слетел на дорогу, как огромная подбитая летучая мышь. Пурдзан затормозил. Монах был еще жив, но без сознания. К уху он прижимал минирацию и что-то бормотал. Василий прислушался — монах бормотал по-гречески:

— Вижу джип… Вижу джип…

Рация его разбилась, но монах ничего не замечал, он бредил. Поперек его груди шел ряд влажных красных отверстий от пуль, да и позвоночник, скорее всего, сломан. Василий повернулся к Пурдзану:

— Добей.

Пурдзан вылез из джипа, подошел к монаху. Вытащил из-за пояса свой кинжал. Быстрое движение — монах перестал бормотать. Пурдзан вытер кинжал об пояс, засунул на место, сел за руль. Ухмыльнулся:

— Неверный.

— Боюсь, он не только неверный.

Василий поджал губы.

— Ладно, в деревню. Быстро.

Почему бы христианскому монаху не быть греком, с одной