Натюрморт с толстым племянником [Ион Сапдару] (fb2) читать онлайн

Ион Сапдару Натюрморт с толстым племянником

Klusā daba ar resno māsasdēlu: Ion Sapdaru

Перевод Олег Панфил

Действующие лица:

Помпилий — 36 лет, племянник

Ванда — 72 года, тетушка

Чесония — 70 лет, тетушка

Мирела — 65 лет, тетушка

Лили — 20 лет, проститутка

Гостиная большой довоенной квартиры. Телевизор, кушетка, кресла, стол в центре комнаты. Она из дверей ведет в комнату Помпилия, где, вероятно, находится и кладовка. Другая дверь ведет на кухню. Коридор в холл, где находится входная дверь.

Акт первый

Сцена первая

Ванда, Мирела и Чесония с нетерпением ожидают Лили. Эти трое — тетушки Помпилия. Ничего особенного, тетушки как тетушки, каких сотни тысяч. Никакого особенного грима, фисташковых шляпок, жеманных жестов. Лили — проститутка, которую тетушки наняли для своего племянника Помпилия. Чесония, после паузы, разражается смехом.

Мирела: Что такое?

Чесония: Ничего. А что — нельзя?

Мирела: Не понимаю, что тут смешного!

Чесония: Как ты залезешь в кладовку?! Ты нормальная?

Мирела: А если что случится?

Чесония: Что случится?! Не умрет он.

Мирела: А если она нападет на него или — не знаю — что-то взбредет ей в голову?

Чесония: Ты дура, ну что ей может взбрести?

Мирела: Не знаю. Захочет поиздеваться над ним.

Чесония: Ну мы ее припугнем, нет? Без всех этих дел, а то попадет. Но забраться в кладовку! Согласись, это чересчур!

Мирела: Что чересчур, женщина?! В первый раз же! Я боюсь за него.

Чесония: Как ты просидишь там целых два часа?!

Мирела: Разберусь.

Чесония: А если тебя приспичит…

Мирела: Ничего не приспичит! Чем что-то случится, лучше я пожертвую собой.

Чесония: А если ты закашляешься?

Мирела: Не закашляю.

Чесония: А если оцепенеешь?

Мирела: Разморожусь потом!

Чесония: А если сердце опять прихватит? Сердечный удар — молча?

Мирела: Скорее у меня будет приступ, если я не буду знать что там происходит.

Чесония: НУ хорошо, и как ты это проделаешь — будешь там торчать и подслушивать? Не стыдно?

Мирела: Нет!

Чесония: Я считаю, что ты просто-напросто старуха-извращенка.

Мирела: Спасибо. Зато ты — умная!

Ванда: Обе вы умные.

Чесония: Я считаю, нужно оставить парня в покое. Разберется сам, уже пора. Инстинкт продиктует ему, что делать.

Ванда: Почему же он не продиктовал ему до сих пор?

Чесония: Он поздно созрел. Его отец женился в 40.

Ванда: А до женитьбы у него был миллион приключений.

Мирела: А после женитьбы — еще миллион.

Чесония: Бедная мама.

Пауза

Мирела: Помните исполнительницу народных песен?

Чесония: Как же ее звали?

Мирела: У нее было такое…народное имя.

Ванда: Елена Кобылянски.

Мирела: Боже, какой блядью была эта женщина!

Чесония: Помните, мы ее хотели отравить на рождество?

Мирела: Это была идея Ванды.

Ванда: Ну откуда. Мне кажется, скорее это была твоя идея.

Мирела: Я была младшей. Кто бы меня послушал?

Чесония: Это предложила я.

Ванда: Если б нашли подходящий яд, точно отравили бы.

Мирела(Чесонии): Что ты ей подсыпала?

Чесония: Точно не помню, какие-то травы. Помню только, что ее рвало весь вечер. Не выходила из туалета.

Ванда: Ну и нахохотались мы тогда!

Чесония: Вы знаете, что я застукала их в постели? У меня поднялась температура и классная послала меня домой. Я вернулась на два часа раньше обычного и застала их воркующими.

Мирела: Поэтому отец так вел себя с тобой.

Чесония: Я могла попросить у него грузовик шоколадок или приказать передвинуть дом и он не отказал бы мне.

Ванда: Боялся мамы как огня.

Чесония: Поэтому он отдал меня на фигурное катание, чтобы я меньше была дома. Чтобы я не проболталась.

Ванда: Тебе это нравилось?

Чесония: Признаюсь честно — да.

Мирела: Почему ты столько молчала? Рассказала, только кода отец умер.

Чесония: Я поклялась. В тот день, после того, как он выгнал Кобылянски, он упал на колени предо мной и умолял не говорить маме. Впервые в жизни мужчина стоял на коленях передо мной.

Ванда: Слышишь, в первый раз! Как будто были и другие разы.

Чесония: Простите?

Мирела: Ну кто еще нафиг стоял перед тобой на коленях?

Чесония(уязвленно): Стояли!

Ванда: Когда?

Мирела: Кто?

Чесония: Многие мужчины. Я не обязана отчитываться!

Ванда: Врешь, Соня.

Мирела: Ну-ну.

Чесония: Да вы понятия не имеете, сколько мужчин пали к моим ногам!

Ванда: Чесония, сестренка, очнись. Какие мужчины?!

Мирела: Может во сне, ведь что наяву-то…

Чесония: Вы всегда завидовали мне. Это вы разлучили меня с Петенькой.

Мирела: Ничего себе! Мы? Почему это?

Чесония: Потому что вы западали на него! Потому что не могли допустить, чтобы за мной ухаживал мужчина! Вы постоянно сидели в засаде, как гадюки.

Ванда: Ты меня оскорбляешь, когда говоришь, что я западала на этого несчастного цыгана!

Чесония: Видишь, видишь! Потому что ты завистливая. Он не был цыганом.

Мирела: (Ванде) Он был не цыган, он был русским. Мама его была из Бессарабии.

Ванда: Русский, цыган — какая разница. В любом случае он мне не нравился.

Чесония: А вот и неправда! Строила ему глазки, я видела.

Ванда: Боже упаси! (Миреле) Мирела, ну скажи! Зачем мне строить ему глазки? Он же был никакой. И маме он не нравился. Помните, она говорила: «с этим парнем что-то не то, хворает, наверное, такой тощий!»

Мирела: И все накладывала ему в тарелку, чтобы он поправился.

Чесония(воспоминания нахлынули на нее): И он стеснялся, когда мама жалела его. «Ах, Петенька, да ты же не доел!»

Ванда(тоже уйдя в воспоминания, изображает его): «Целую ручки, мадам, целую ручки, но я больше не могу».

Чесония(весело смеется): А когда он разлил чай!

Ванда(снова подражая ему): «о, Иисусе, кажется, я разлил чай!»

Начинают хохотать втроем

Мирела(после паузы): Откуда он брал деньги на цветы?

Ванда: Думаю, цветы он воровал в ботаническом саду.

Чесония: У него был дядя в мэрии. Он давал ему иногда денег.

Ванда: Вранье опять! Это ты давала ему деньги.

Чесония: Я?! Как ты можешь так нагло врать?

Мирела: И я знала, что ты давала ему деньги на цветы для нас.

Ванда: Типа чтобы нас задобрить.

Чесония: Ага, значит, вы шпионили! Подслушивали.

Ванда: Не подслушивали. Он сам нам сказал.

Чесония(изумленно): Петенька? Мирела, скажи, что это неправда.

Мирела: Чесония, любовь, моя, это правда.

Чесония: Но… почему?…Не может быть! О господи, только не говорите, что он с вами секретничал!

Две сестры смотрят в замешательстве на Чезонию. Кто-то звонит в двери.

Мирела(встревожено): Пришла!

Ванда: Надеюсь, ты передумала с кладовкой.

Мирела: Посмотрим. Иди открой.

Ванда идет к дверям

Чесония(все еще шокированная): Как можно, как можно!..

Мирела: Оставь, поговорим потом…

Мирела(шепотом, сквозь зубы): Гадины…

Входят Ванда и Лили

Лили(ухоженная, красивая, без отпечатка ремесла….): Добрый день.

Мирела: Легко нашли дом?

Лили: Достаточно легко. Было открыто, и я не стала звонить по домофону.

Ванда: Как Вас зовут, вы сказали?

Лили: Лили.

Мирела: Это настоящее имя или…?

Лили: А это важно?

Мирела: Нет, конечно. Так вы сказали по телефону — деньги вперед. Что, боитесь?

Лили: Нет, но я всегда так делаю. Надежней так. У меня бывали и сумасшедшие клиенты. Одни потом забывали заплатить, у других не было денег, другие с друзьями…

Мирела: С друзьями?

Лили: Типа им было недостаточно хорошо, они не удовлетворены, сами знаете …

Ванда(усмехается): Не очень знаем. Ну, короче. МЫ хотим рассказать вам о сегодняшнем клиенте.

Мирела: Он придет через полчасика.

Лили: Вы должны знать, что с момента, как я вошла в дом, счетчик включился…

Мирела: Какой счетчик?

Ванда: Ладно, я поняла… То есть мы платим с момента как она вошла в дом. (к Лили)Без проблем, дорогая. Кофе?

Лили: С молоком.

Ванда(Чесонии): Соня, сделай, пожалуйста, кофе. (Чесония все еще сердита, не слышит). Очнись! Сделай, прошу тебя, кофе и принеси деньги, они на холодильнике.

Чесония: (в трансе) Чертовы дуры…(Выходит).

Лили(после паузы): У вас миленькая квартира.

Ванда: Благодарю, уважаемая… я забыла…

Лили: Лили.

Ванда: …Лили. Ваш сегодняшний клиент — наш племянник…

Лили(жует жвачку): Вот как…

Мирела: Он сложноватый мальчик.

Ванда: У него еще не было женщины.

Мирела: Ему больше нравился компьютер.

Ванда: Компьютер и книги.

Лили: То есть он не очень общительный.

Ванда: И особенно не общителен с девушками. Игнорирует их.

Мирела: Но подошло время, когда он должен…как сказать? Организм требует….

Ванда: Когда хммм….

Лили: Когда нужно трахнуться…

Ванда: Точно…трахнуться.

Лили: И племянник не хочет трахаться?

Мирела: Не хочет.

Лили: Может, он онанист?

Мирела: Как?

Ванда: Оставь, дорогая. (к Лили) Такая вот ситуация. А мы не хотим, чтобы так было. В последнее время нам все труднее общаться с нашим мальчиком. Его мама, наша сестра, умерла двадцать восемь лет назад, и, практически, мы были ему тремя мамами. Вырастили его, дали образование…

Чесония: (входит с кофе) Посидели в тюрьме за него…

Мирела: Я не понимаю, зачем нужно выносить весь мусор из избы.

Лили: Вы сидели в тюрьме?

Чесония: Да, мы все трое. Нас закрыли на три месяца за хулиганство и избиение.

Ванда: Нашего племянника обидели, и мы оттянулись на нарах.

Лили: То есть?

Мирела: Избили насмерть забияку.

Пауза

Лили: Как его зовут?

Мирела: Пилуц…

Мирела: Помпица…

Ванда: Помпилиу Мунтяну.

Лили: И вы решили направить его, так сказать, на путь истинный?

Ванда: Да. Только мы хотели вас попросить, чтобы он не знал, кто вы на самом деле.

Лили: А кто я на самом деле?

Ванда: Мы не хотели бы вас оскорблять.

Лили: Вы не оскорбляете меня. Я поняла, вы не хотите. Чтобы он знал, что я проститутка. ОК. Тогда кто я?

Мирела: Мы думали представить вас как нашу подругу.

Лили(смеется) Подруга? В каком смысле?

Мирела: Не понимаю.

Ванда: Перестань!(обращаясь к Лили) Вы правы, сложно поверить, что мы можем быть подругами.

Лили: Может, лучше — дальняя родственница? Приехала в гости из деревни.

Чесония: Вы и — из деревни? Не катит…

Мирела: Ну давайте, давайте, он вот-вот придет.

Чесония: Скажем, что Вы студентка, вы ищите квартиру.

Ванда: И каким образом тогда мы их оставим вдвоем?

Чесония: Нуу…

Лили(хочет пошутить) Может быть, я сантехник. Сантехничка, то есть. Пришла починить…кран.

Ванда: Нет, это тоже не подходит.

Чесония: Она заблудилась. Перепутала квартиру.

Лили: Я скажу: пришла сделать уборку. Я новая уборщица.

Мирела: (с неожиданной страстностью) Только не это! Наш парень не ляжет с уборщицей!

Лили: (смеется) А с проституткой?

Мирела: Имейте в виду, вы находитесь в приличном доме.

Чесония: Мы не позволим пошлостей в нашем доме.

Лили: Смотрите, тут такое дело: вы заплатили мне за половой акт с вашим племянником…

Мирела: Мне дурно.

Ванда: Возьми себя в руки.

Лили: Но я не обязана устраивать цирк. Придет парень, мы займемся сексом, как договаривались, и — баста. Если нет — я пошла. У меня нет времени.

Ванда: Подождите, госпожа Лили. Прошу, поймите нас, наш племянник — сложный ребенок. Пожалуйста, помогите нам.

Лили: Госпожа, я не актриса, я не умею играть. Я делаю классический секс, защищенный минет, анал — никогда. Не вникаю, не завожу отношений с клиентами. Но если хотите моего совета, оставьте парня в покое. Думаю, вы держите его на слишком коротком поводке. Почему вы не верите в него? Думаете, он не смог бы снять девушку?

Мирела: Вы не знаете нашего племянника.

Лили: А что с ним?

Мирела: Он…толстый.

Чесония: Очень толстый.

Сигнал домофона

Мирела: Домофон! Он идет.

Чесония: Что делаем?

Лили: Как это — толстый?

Чесония: Тихо!

Мирела: Я иду в кладовку.

Ванда: Не сходи с ума. (к Лили) Остается как договорились. Вы пришли наняться домработницей.

Лили(с беспокойством): Нет, но насколько толстый?!

Мирела уходит в комнату Помпилия, где находится кладовка

Чесония(идет за Миреллой): Мирелла, я запрещаю тебе! (Ванде из дверей) Открой, чего стоишь?

Ванда: Барышня, я прошу Вас!

Лили(раздраженная обстоятельствами): Деньги! (Ванда дает ей деньги). Прошло уже полчаса. Еще полтора часа.

Ванда(дает ей еще денег. Шепотом, чтобы не слышали сестры): Вот здесь еще за час сверх того, на случай если…

Лили: Он ужасно толстый?

Ванда: Ну все, иду открою.

Чесония(из комнаты Помпилия): Ванда, помоги!

Ванда(к Лили): Открой ты. (уходит помочь Чезонии вытащить Мирелу из кладовки).

Лили(нажимает на кнопку домофона): Кто там?

Помпилий(по домофону): Я. А там кто?

Лили: Ну…домработница.

Помпилий: Какая домработница?

Лили: Новая домработница. А вы — господин Помпилиу?

Помпилий: Да, это я.

Лили: Входите (нажимает на кнопку «войти»).

Ванда(входит разгневанная): Моя сестра не хочет выходить из кладовки.

Лили: Почему? Что она там потеряла?

Ванда: Хочет шпионить за вами.

Лили: Серьезно?

Чесония(входит испуганная): Что будем делать?

Лили(смеется): Прикольно! А толстяк поднимается по лестнице!

Чесония(разъяренно): Если ты его обидишь, вырву язык! Он чувствительный, не язви.

Ванда: Только без извращений.

Чесония: Не смейся над ним, а приободри. Смотри, не порань его.

Лили: В буквальном или переносном смысле?

Чесония: Не поняла?

Ванда: В обоих смыслах. Если мы будем довольны, получишь еще денег.

Лили: Вы — будете довольны?

Ванда: Он уже тут, давай, без шуток.

Звенит звонок

Ванда: Пришел, быстро присядьте.

Ванда идет открывать дверь. Чезония и Лили садятся на диван

Ванда(открывает): Привет, птенчик.

Входит Помпилиу. Он полный, заметно за 150 килограммов. Дышит тяжело, потный.

Помпилий: (переведя дух) Почему не работает лифт?

Ванда: Боже мой, опять?

Помпилий: Думал, пока доберусь до шестого, умру. (к Лили) Целую руки. (Целует Чезонию).

Чесония: Это наша домработница, госпожа Лили.

Помпилий: Аа… А где Мирела?

Ванда: Не знаем. Вышла зачем-то в магазин.

Чесония: Не в магазин, а в аптеку.

Помпилий: Что? Она заболела?

Чесония: Нет. Просто так.

Помпилий: Ааа… эта штука с домработницей — а в чем прикол?

Ванда: Никакого прикола, птенчик. Мы постарели, вот что. Не справляемся с уборкой.

Помпилий: Ааа… и как — будет жить с нами или как?

Чесония: Нет, почасовая оплата.

Помпилий: А-а… Ко мне в комнату не входи!

Чесония: Ну хорошо, Пилуц…

Помпилий: Не заходи, ясно? Заденет шнур, порушит мне что-нибудь, нет!

Ванда: Птенчик, мы ее больше для тебя нанимаем.

Помпилий: Почему для меня, не хочу ее! Я сам наведу порядок.

Ванда: Ну хотя бы сегодня, Помпица! мы уже заплатили ей.

Помпилий: Я хочу принять душ.

Помпилий уходит в ванную

Чесония(шепотом): Пойду вытащу ее оттуда (уходит в сторону кладовки)

Лили(Ванде): Красивый парень. Мне жаль. Я пошла.

Ванда: Почему? Ты испугалась?

Лили: Не хочу вас обижать. Он слишком… не знаю как сказать… не думаю, что…

Ванда: Я заплачу тебе вдвойне.

Лили: Дело не в деньгах. Боюсь…боюсь рассмеяться. У меня проблема со смехом. Когда на меня находит смех, у меня начинается припадок. Не могу остановиться. Смеюсь, пока не обделаюсь или не потеряю сознание.

Ванда: Глупости.

Лили: Среди наших меня все знают из-за этой хрени. Возьмите ваши деньги. (отдает деньги).

Ванда: Он прямо настолько уродливый?

Лили: Нет… но немножко чересчур.

Ванда: Мы его не видим так.

Лили: Нормально. Вы просто привыкли. Как он дошел до такого, госпожа?

Ванда: Бог его знает, что-то с ним приключилось в четвертом классе, начал толстеть такими темпами… Куда мы его только не водили. Возили даже в Вену. И ничего!

Лили: Он где-то работает?

Ванда(шепотом): Закончил по компьютерам, но у него нет лицензии.

Лили: Почему?

Ванда: Из-за этой ненормальной, которая сейчас в кладовке. Расскажу позже. Вначале все говорили, что он гений. А сейчас работает в фирме по записи музыки и фильмов.

Входит Чесония

Чесония: Ванда, мамочка, что будем делать?

Лили: (показывает на часы) Я должна…

Чесония: Не беспокойся. Мы покормим его и уйдем.

Ванда(Чесонии): Она хочет отказаться.

Чесония: Как отказаться? Нельзя, девочка моя, ты же нам пообещала…

Ванда: Говорит, что если на нее находит смех, то она уписивается или теряет сознание.

Чесония: С чего это на нее нападет смех?

Ванда: Я тебе потом объясню.

Помпилий(кричит из ванной): Теть Ванда!

Ванда уходит в ванную

Чесония(рассержено): Тебе не нравится наш мальчик?

Лили: Да нет, очень нравится, но…

Ванда(возвращается): Принимает душ, хочет чистые трусы. (уходит в другую комнату)

Чесония: Что моя сестра сказала про смех? С чего тебе смеяться?

Ванда проходит с парой гигантских трусов

Лили(замечает трусы): Все! Умираю! (начинает безумно смеяться)

Чесония: Что случилось? Тебе плохо?

Ванда(возвращается, понимает, что произошло, командует Чесонии): Стакан воды. Быстро.

Чесония уходит на кухню

Лили: Не могу. Все, заколебалась.

Чесония приносит воду

Ванда(Лили): Пей!

Лили пытается выпить воду, но не может донести стакан из-за смеха. Вaнда вырывает из ее рук стакан и выплескивает ей в лицо

Лили(продолжая смеяться): Даже Дунаем меня не остановите!

Чесония(дает Лили пощечину): А так?

Лили резко прекращает смех

Лили: Ого, мадам, какая у вас тяжелая рука!

Входит Помпилиу, одетый в розовый халат с зайчиками

Лили: Господи! (смех вновь обуял ее)

Ванда: Марш на кухню мыть посуду!

Лили, едва сдерживаясь, быстро уходит на кухню

Помпилий(неприятно пораженный): Почему ты так кричишь на барышню?

Ванда: Чтобы знала свое место.

Помпилий: Теть Мирела не пришла еще?

Чесония: ты же знаешь ее. Наверно дошла до базара.

Помпилий: Не нужно было отправлять ее одну. С ее сердцем…

Ванда: Нравится тебе наша прислуга?

Помпилий: Нет.

Чесония: Почему?

Помпилий: Не морочьте мне голову, я голоден.

Чесония: Ох! Пойду накрою стол.

Ванда: Устал?

Помпилий: Совсем нет. Сегодня не было ни одного клиента. Думаю, скоро разоримся.

Ванда: Помпица, мы должны уйти. Наша подруга приболела. Пойдем навестим ее.

Помпилий: Мирелла тоже с вами?

Ванда: Нет, она придет домой.

Входит Чесония

Чесония: Все готово, Пилуца, мамочка.

Ванда: Иди поешь, птенчик. Мы уходим.

Помпилий: И она?

Ванда: Что с ней?

Помпилий: Она остается? Оставляете меня одного с ней?

Чесония: Боишься?

Помпилий: Не боюсь. Не знаю, что с ней делать.

Помпилий: Можешь поболтать с ней. Спроси то да се.

Помпилий: Неохота мне беседы вести.

Ванда: Ну не будь занудой.

Чесония: Она закончит еще кое-что в спальне и уйдет.

Помпилий: Ко мне она не залезет, надеюсь?

Чесония: Нет-нет. Я ей сказала на кухне. НУ давай, иди, все остынет.

Обе целуют его и странно заглядывают в его глаза

Помпилий: Что такое?

Чесония: Ничего. Приятного аппетита.

Ванда: (очень повышенным голосом, в сторону кладовки) Мы уходим!

Помпилий: Не понимаю, из-за чего ты так завелась сегодня?

Ванда: Это я чтобы услышала и домработница. Твое первое остынет.

Помпилий уходит на кухню. Выбегает Лили

Лили(шепотом): А госпожа в кладовке?

Ванда: Не обращайте внимание. (уходят вдвоем)

Лили: Клоссально. (Звонит по мобильнику) Ало! Что делаешь? Подожди меня немного. Ты даже не представляешь в какую ситуёвину я попала. Сейчас не могу, увидимся в «Вавилоне» часа через два, да?

Входит Помпилиу с тарелкой

Помпилий: Пардон…Можно я поем здесь. Хочу посмотреть телек.

Лили: Делайте что хотите. Вы у себя дома.

Помпилий: Забавно. Чувствую себя как в пьесах с дворянами и слугами. Помочь вам?

Лили: Нет, спасибо. Обедайте спокойно.

Помпилий: В мою комнату…

Лили: Я поняла. Вход запрещен.

Помпилий: Как вас нашли мои тетушки?

Лили: Через агентство.

Помпилий: Есть такие агентства?

Лили: Есть.

Помпилий: Странно…Не понимаю, что на них нашло — нанять домработницу. Все три на пенсии, трудолюбивые, как муравьи, пылинки во всем доме не найдешь…

Лили: Мне уйти?

Помпилий: А, нет, нет, нет! Они обидятся. Делайте свое дело. А что, собственно, вы должны делать?

Лили: Я? Много чего. Вытереть пыль, полить цветы, вымыть посуду, погладить белье, ну не знаю, что еще тут есть.

Помпилий: Могу я вас кое о чем попросить?

Лили(приближается): Да, с удовольствием.

Помпилий(отдает ей тарелку): Не принесете мне еще две котлетки?

Лили: Точно?

Помпилий: Я обжора.

Лили: Хорошо. (Лили уходит на кухню. Помпилиу включает телевизор, он не работает. Лили возвращается.) Что случилось?

Помпилий: Отсоединился кабель, твою дивизию!.. простите…

Лили(дает ему тарелку): Откуда у вас этот прикольный халат?

Помпилий(жует): Тетушки…

Лили: Я заметила, они вас очень любят.

Помпилий: О да, как бешеные гиены. Иногда я чувствую, что они могли бы порвать на куски, наседают на меня со своей любовью. Хорошо…что меня много.

Лили: Это правда, что они втроем отсидели в тюрьме?

Помпилий: Они и это вам рассказали? Да. Это было, когда я еще ходил в школу. Мы сажали деревья в парке, или, не помню уже, что мы там делали, и они услышали, как один из моих одноклассников назвал меня Кабан-Барабан.

Лили: И они его избили?

Помпилий: Да. Сумочками. Превратили в котлету. Выбили зуб.

Пауза

Лили: Кабан-Барабан…

Помпилий: Это одна из моих кличек. Сказать вам, сколько их у меня?

Лили: Скажите.

Помпилий: На само деле это мое хобби. Я коллекционирую клички для толстяков. У меня есть блокнот, но многие я знаю на память. Когда я исчерпал их в нашем языке, я перешел на другие языки. На сегодня у меня есть почти 2000 кличек. Сказать вам некоторые?

Лили: Конечно…

Помпилий: Окорочок. Это еще с начальных классов. Бочка, Невидимка, Малыш, Большой, Урод, Пузо, Молотилка, Бульдозер, Бык, Бычара, Носос, Бестия, Качок, Баллон, Бидон, Брюхо, Худышка, Сало, Кит, Зельц, Голодняк, Бухенвальд, Кабан, Жиртрест, Мясорубка…

Лили: Оххо-хо!

Помпилий: Кашалот, Толстяк…

Лили: Круто! Вас не достает?

Помпилий: Я привык.

Лили: А почему Вы не пробуете похудеть?

Помпилий: Пытаюсь. Например, сейчас я отказался от хлеба. Уже четвертый день.

Лили: Двигаетесь?

Помпилий: Возвращаюсь с работы пешком.

Лили: Сколько километров?

Помпилий: Я работаю в двух кварталах отсюда…

Пауза

Лили: Я читала, что секс помогает похудеть.

Помпилий: Что вы имеете в виду?

Лили: Достаточно ли Вы занимаетесь сексом?

Помпилий(смущаясь): Недостаточно занимаюсь.

Лили: Сколько раз в неделю?

Помпилий(с усилием): Ни разу.

Лили: А за месяц?

Помпилий(хватает пульт): Гляну, может появился сигнал…

Лили: Оставь пульт. Пришел сигнал. Сколько тебе лет, мальчик?

Помпилий: Шестьдесят три….ыыыыы, тридцать шесть…

Лили(наступает): А ты видел когда-нибудь вот это? (показывает грудь)

Помпилий(оцепенев): Только в фильмах.

Лили: Я так и знала. Хочешь потрогать?

Помпилий: Хочу (Лили приближается, берет его руку и кладет на грудь)

Лили: как тебе?

Помпилий: Горячо.

Лили: Хочешь поцеловать их?

Помпилий(с усилием): Нет! (убирает руку) Вдруг вернутся тетушки.

Лили(натягивает майку на грудь): Фантастика! Да ну их, этих тетушек. Они тебя заморочили совсем. Завели в туман. Откармливали как гуся и закрывали тебе глаза, чтобы ты не увидел жизнь. Стыдно, тебе тридцать шесть и ты еще не ласкал ни одну девушку. Ты лох!

Помпилий: Неправда.

Лили: Что, я вру?

Помпилий: Не понимаю, почему я должен отчитываться…Кто ты такая в конце концов?…

Лили: Короче. Хочешь заняться сексом?

Помпилий: Нет! Да!

Лили(смеясь): давай, скидывай шмотки, красавчик!

Из кладовки слышится грохот

Помпилий(испуганно): Что это?!

Лили(вспомнив о Мирелле): Ничего! Продолжай! Снимай штаны, потаскун…

Помпилий(хочет встать с дивана): Я хочу посмотреть что там..

Лили(удерживает его): Нечего смотреть. Поцелуй меня….

Помпилий: Мне что-то послышалось (вырывается из объятий Лили и уходит в свою комнату. Лили начинает хохотать)

Длинная пауза. Помпилий возвращается

Помпилий: Это тетушка Мирела…

Сцена 2

Та же квартира. Занавешенные зеркала. Ванда и Чесония, одетые в траур, рассматривают семейный альбом.

Чесония: (рассматривая фотографии) Сколько лет им здесь было?

Ванда: Елене было восемь и Мирелле шесть. Кажется, так.

Чесония: Какая Елена здесь страшненькая. И какие у нее тонкие ножки.

Ванда: Зато Мирела была как пампушка.

Чесония: А нас почему нет на этой фотке?

Ванда: У меня была краснуха и нельзя было выходить из дому. А ты — не знаю где была.

Чесония: (перелистывая альбом)…Мама…(вздыхает) Если б я такой красивой, как она…

Ванда: (смотрит на фотографию) И папа был хорошенький…

Чесония: Никак не пойму, как от двух таких красивых людей получились такие страшненькие дети.

Ванда: Елена была красивая.

Чесония: Как доказательство она единственная из нас вышла замуж.

Ванда: Я завидовала Елене, когда она забеременела Помпицей.

Чесония: Господи, как я его ждала, как будто он был моим ребенком. Я закрывалась в комнате, подкладывала подушку под платье и воображала, что я беременна как Елена.

Ванда: А на крестинах, когда пьяный поп пел «Кудри вьются, кудри вьются…»

Чесония: Бедная Елена, она хотя бы была счастлива, пока была жива…(плачет)

Ванда: Не начинай!

Чесония: Почему все мужчины сбегали от нас?

Ванда: От меня никто не сбегал.

Чесония: Убежал. Скрипач.

Ванда: Корнелий уехал в турне и остался там.

Чесония: И почему он тебе не написал? Даже открытку не прислал.

Ванда: Он не мог. За нем следила госбезопасность.

Чесония: Да хрен там. (перекрестилась) Господи, прости. Нашел там себе птичку и — прощай, Ванда Мунтяну. Ты на самом деле не предчувствовала, когда одалживала ему деньги, что он останется за границей?

Ванда: он сказал, что хочет купить виолончель.

Чесония: Все наши сбережения…

Ванда: (нервничая) Я смотрю, вы никак не успокоитесь. Прошло пятьдесят лет. Что вы все ковыряете? Зачем вы меня пытаете этой историей?

Чесония: Пытаем?

Ванда: Да. И ты, и невыносимая Мирелла.

Чесония: (испуганно) Мирелла мертва, Ванда.

Ванда: Да, конечно! Снится мне каждую ночь.

Чесония: И тебе?

Обе плачут

Ванда: Все упрекает и упрекает меня. Ванда, ты была дурой! Ванда, ты старшая сестра и должна была быть примером!

Чесония: Каким еще примером?

Ванда: Я должна была уйти, вырваться из этой тюрьмы, которой типа был наш дом.

Чесония: Мирела никогда бы такого не сказала.

Ванда: Какой ужасный конец. Умереть, подслушивая в кладовке.

Чесония: Знаешь, у меня было предчувствие.

Ванда: У меня — нет. Чувствую вину только из-за того, что не смогла вытащить ее из кладовки. И все.

Чесония: Сердечный удар. И я же говорила ей об этом, дорогуша.

Ванда: Погибла при исполнении долга.

Чесония: Не шути так.

Ванда: Ну хватит. Ушла, мы ее красиво похоронили, займемся теперь нашими делами.

Чесония: (глядя в альбом) Хочу тебя кое о чем спросить…

Ванда: (тоже заглядывая в альбом) Ааа, Петенька…

Чесония: Я не знаю одной вещи…

Ванда: Что?

Чесония: Скажи мне.

Ванда: Сонечка, ты витала в мечтах.

Чесония: И вы воспользовались этим.

Ванда: Королем блядунов был твой Петенька!

Чесония: Откуда ты знаешь?

Ванда: (с запинкой) 3наю…

Чесония: Только не говори, что…

Ванда: Не скажу, если тебе больно….

Чесония: (взрываясь) Как же не может мне быть больно, несчастные вы твари?! Я любила его, понимаете? Это был мой шанс, моя соломинка! Я мечтал, что он вытащит меня из нашего дома, из этого болота, из нашего города. У меня всегда были отложены деньги на два билета на поезд. У меня был подготовлен чемодан, я прятала его под кроватью.

Ванда: У нас у всех был собран чемодан. А как ты думала?

Чесония: (внезапно, как на допросе) Ты спала с ним?

Ванда: Оставь меня в покое.

Чесония: А Мирела?

Ванда: Она умерла, не копайся…

Чесония: А я буду копаться! Как вы могли! Вы же мои сестры.

Ванда: Ну и что если? Мы были молоды и глупы. Ты очень хорошо знаешь, как действовали его ласки. У него руки были как змеи. Я вся покрывалась испариной, когда он зажимал меня в углу. И у него была такая стратегия зажимания, Господи Боже ты мой!

Чесония: Короче говоря: вы шлюхи!

Ванда: Ну не знаю, я за других не отвечаю.

Чесония: Какие другие?

Ванда: Разве только Мирела? Думаешь, Елена избежала этого?

Чесония: В это я никогда не поверю.

Ванда: Окажи милость: оставь меня в покое, я устала.

Чесония: (инквизиторски) Ты спала с ним?

Ванда: Ну и разговорчики у нас. Две склеротичные бабки. (звонит домофон). Пришлa.

Чесония: Твое счастье.

Ванда: (по домофону) Кто там?

Лили: Я, Лили.

Ванда: Поднимайся.

Чесония: Это полное идиотство…

Ванда: А что делать?

Чесония: Таки вижу, как она начинает ржать. Я спрашиваю, до каких пределов может дойти это наваждение. А если им придет в голову пожениться?

Ванда: Значит, поженим их.

Чесония: Боже упаси! Только после моей смерти! Я не приемлю этого.

Ванда: А то тебя кто-то спросит.

Чесония: Отдадим мальчика в руки этой…

Ванда: Я больше не могу видеть его одиноким.

Чесония: А если захочет жениться?

Ванда: Мы не оставим его на всю жизнь с ней. Пусть развлекаются, сколько могут или сколько выдержит наш карман. А потом — до свидания. У него хватит ума потом разлюбить ее.

Чесония: Хорошо, Ванда, но со шлюхой?!

В дверь звонят

Ванда: Закрой рот (открывает, входит Лили).

Лили: Добрый день. Соболезную. Мне жаль.

Ванда: Мы благодарны, что ты ничего не сказала Помпилию.

Чесония: Мирела успела ему что-нибудь сказать?

Лили: Нет.

Чесония: Надеюсь, что и в городе никто не в курсе?

Лили: Мадам, ну кому я могла бы рассказать? Мои подруги попадали в истории намного круче этой. Сердечники, умершие в разгар секса, ревнивые жены, бегающие с ножом за мужем. А у вас ничего, ну ничегошеньки интересного. Никого таким не удивишь.

Ванда: Интересно другое.

Лили: Что?

Чесония: Только не смейся.

Лили: Я же вам сказала, это не зависит от меня. Даже доктора удивляются. Типа спазм. Если вижу или слышу что-нибудь странное, — вот так — у меня спазм вот здесь и тут же начинается этот идиотский смех. Сколько раз я попадала …Меня выгоняли с концерта, из церкви, когда я превратила похороны в цирк…

Ванда: Помпилиу влюбился…

Лили: (после паузы) Суппер!

Чесония: Он будто витает в облаках…

Лили: (искренне) Мои поздравления! Кто эта счастливица?

Ванда: (после паузы) Ты.

Чесония: (недоверчиво) Не смеешься?

Лили: (ошалев, после паузы) Нет. Почему я должна смеяться? Думаете, я не заслуживаю, чтобы меня любили?

Ванда: Заслуживаешь.

Чесония: Что делать?

Лили: Ну это другое. Вы же не ожидаете, что я его обнадежу и все такое?

Ванда: даже если мы тебе заплатим?

Лили: Хорошо, но это не…трах. Речь же идет о любви, люди добрые.

Ванда: Влюбись. Сколько ты хочешь?

Лили: Минуточку! Откуда вы знаете, что Помпилиу влюблен в меня?

Чесония: От него. После похорон Мирелы, примерно через неделю он спросил почему перестала приходить домработница.

Ванда: Это был первый знак. Я ответила ему, что ты больше не хочешь работать у нас.

Чесония: Через два дня он разбил вазон и размазал землю из него по всему ковру.

Ванда: Я вычистила его. Тогда на следующий день он опрокинул кофеварку и испачкал всю плиту так, что…

Чесония: Я наблюдала за ним с балкона: перед тем, зайти в подъезд, он нарочно пачкает туфли в грязных лужах и потом ходит не разуваясь по дому…

Лили: Короче говоря: чтобы пришла домработница. Но как вы поняли, что он влюблен?

Чесония: Он перестал есть.

Лили: Похудел?

Чесония: Лицо осунулось.

Ванда: Это любовь: он не ест и даже на часы не смотрит.

Лили: ОК. Объясните, как это должно произойти. Я уверена, у вас есть сценарий.

Ванда: Очень просто. Ты делаешь уборку дальше.

Лили: Как долго?

Чесония: Дважды.

Ванда: Дважды в неделю.

Лили: Нет, я имею в виду — на какой период?

Ванда: Аа-а. Сколько нужно будет.

Чесония: Хотелось бы, чтобы эта влюбленность прошла как можно быстрее.

Ванда: А ты сделаешь так, чтобы она прошла побыстрее.

Лили: (с любопытством) Как?

Ванда: Что-нибудь придумай. Обломай его. Разонравься ему.

Лили: Всхрапнуть? Поикать? Заснуть во время тpaxa?

Чесония: Как вульгарно!

Лили: ну я пошла.

Ванда: Не выпьешь кофе?

Лили: Нет, я уезжаю в Италию.

Чесония: (пораженная) Мамочки! Что ты там будешь делать?

Лили: То же, что и здесь.

Пауза

Ванда: Когда?

Лили: Через несколько дней.

Чесония: (взбешенная) Не поедешь! Я запрещаю! Никуда ты не едешь. Ты его обездолишь. Соблазнила его и теперь бросаешь? Остаешься в стране, или я не знаю что сделаю. Сдам в полицию, или закажу, чтобы тебя замочили.

Лили: Кому закажете — Джеку Потрошителю? Что ты выдумываешь, чувиха Когда бы я могла его соблазнить? Я даже не успела снять юбку, как послышался грохот в кладовке…

Ванда: Ладно, не заводись. Ты всерьез сказала про Италию?

Лили: Да, уезжаю.

Ванда: Зачем?

Лили: Заработать денег, неясно, что ли?

Ванда: А наши деньги нехороши?

Лили: Чего вы хотите, госпожа?

Ванда: Назови цену.

Лили: Нет у вас столько…

Ванда: Сколько?

Чесония: Как подумаешь о мамином наследстве…

Ванда: Чезония, замолчи! Говори, сколько ты хочешь?

Лили: Делаем так. (достает мобильник) Я звоню моей подруге. (Набирает номер) Алло, Лори, как поживаешь, подруга? У меня нет времени болтать. Скажи, сколько ты заработала прошлой ночью? Не расслышала, повтори еще раз. (Дает мобильник Ванде, чтобы та услышала.)Хорошо, дорогая, целую. Когда? Через несколько дней. Перезвоню позже. Поцелуй Раечку

Чесония: (Ванде) Что она сказала?

Лили: (проверяя эффект) Она в Вероне уже полтора года. Переслала домой хренову кучу денег.

Ванда: Много.(Обращаясь к Лили) Мы согласны.

Лили: Вы хорошо расслышали, что сказала Лори по телефону?

Ванда: Расслышала.

Лили: И имейте в виду, что это еще не в выходные.

Ванда: Посчитаем средний заработок.

Лили: И деньги наперед?

Ванда: Наперед.

Лили: Я должна делать и уборку?

Ванда: А что — так трудно?

Лили: Хмм. По правде, я бы предпочла только уборку.

Чесония: (оскорбленная намеком)Чем тебе не нравится наш мальчик?

Ванда: Оставь ее в покое, Соня. Ну давай, Лили, немного уборки, немного любви. Зато ты дома, ни тебе албанских сутенеров, ни карабинеров. Думаешь, мы не смотрим телевизор? Верона, куча денег, хмм… Ну что? Свободный распорядок, вся наша симпатия…

Лили: Я сказала вам только, что не гожусь для театра. Я не умею притворяться.

Ванда: наш мальчик доверчив, как теленок. Погладь его по лицу, построй глазки. Это весь театр. Сделай усилие.

Лили: Вам не жалко его? Знаете, он ведь приснился мне.

Ванда: Вот видишь?! Первый шаг ты уже сделала.

Лили: первый шаг к чему?

Ванда: К влюбленности.

Лили: Мне кажется, вы на самом деле сумасшедшие. Вы такими были и до тюряги, или там вам дали чем-то по голове?

Чесония: Ванда, сестричка, это конец всему. Она издевается над нами. За кого ты нас принимаешь, негодяйка?

Лили: Знаете что? Попуститесь с этими барскими закидонами, барыня. Да, я грешница, и мне не стыдно, так и знайте. Тогда как Вам стыдно признать, что вы пытаетесь заключить со мной постыдную сделку.

Ванда: Я согласна, Лили. Это постыдная сделка…хочу ответить тебе и на вопрос с тюрьмой. Нас там никто не бил по голове. Лично я даже была счастлива там. (развивая намек) Потому что не сидела в одной камере с моими сестрами.

Чесония: Что значит — ты была счастлива?

Ванда: Впервые в жизни я не видела вас целых три месяца. Три месяца как три жизни. Рай на земле, скажу я вам.

Чесония: ты была счастлива оттого, что не видела нас?

Ванда: Ладно, я тебе потом объясню.(Лили) Да, дорогая Лили, мы, три бабки со статьей. И если нужно будет еще раз пойти в тюрьму…

Лили: Угрожаете?

Ванда: А что делать, если ты не хочешь по-хорошему?

Лили: И что вы мне сделаете?

Ванда: Успокойся, мы тебя не прикончим.

Чесония: У нас есть другие методы…

Ванда: Молчи, Чезония.

Чесония: не хочу молчать, вот! Почему можно говорить только тебе?

Ванда: (нервничает) Хорошо, молчу. Давай, говори дальше. Ты сказала что-то о методах. Какие такие методы?

Чесония: Ну…мы можем ее… это…или…

Ванда: Все, хватит. (к Лили) Наймем кого-нибудь и тебя пристрелят как помойную суку.

Лили: Вы серьезно?

Ванда: Категорически. Я сидела в тюрьме кое с кем, кто занимается такими вещами.

Лили: Вы наймете киллера?

Ванда: Да.

Лили: Не нужно было этого говорить.(истерически смеется).

Чесония: Опять на нее нашло.

Лили: Вы…(смеется) вы себя…(смеется)вы на себя изредка смотрите в зеркало?

Чесония: Она издевается над нами.

Ванда: Треснуть тебя или сама остановишься?

Звонит домофон

Чесония: Это он!

Ванда: (в домофон)Птенчик, это ты? Что с твоим ключом опять?

Помпилий: (после паузы) Пришла домработница?

Ванда: Да, она здесь.

Помпилий: А вы разве не должны были уйти?

Ванда: Поднимайся, Помпицэ. Лифт опять не работает. (к Лили) Будь умницей. Не уходи.

Лили: Мне нужно уйти.

Ванда: Хочешь, я на колени стану?

Лили: Нет, боже упаси!

Ванда: (становится на колени) Чесония, на колени!

Лили: Вы дебилки, честное слово, прекратите.

Чесония: (становится на колени)Просим тебя!

Лили: Поднимитесь. Без шантажа, прошу вас.

Ванда: Останься. Хотя бы на час.

Чесония: (Ванде) Открой дверь.

Ванда: (Чезонии) открой сама.

Чесония: Я не могу встать.

Ванда: Я тоже.

Лили: Твою дивизию! (идет и открывает)

Входит Помпилиу с букетом цветов в руках и коробкой конфет. Одет вчерное, траурно. Видит тетушек, стоящих на коленях.

Помпилий: Что с вами?

Ванда: Мы молились.

Чесония: (указывая рукой на цветы и конфеты) А с тобой что?

Помпилий: (смутившись, прячет их за спиной)Ничего.

Чесония: Ты принес нам конфеты?

Помпилий: (смущенно) Поднимайтесь, чего вы так сидите?

Лили: Помочь?(помогает им подняться с колен)

Чесония: Для кого это? У нас праздник?

Помпилий: Вы разве не должны были пойти к парикмахеру?

Ванда: Позвонила парикмахерша и сказала, что ее сын проглотил монетку, и она переносит нас на другой день.

Пауза

Чесония: Тебе повысили зарплату?

Помпилий: Нет.

Чесония: Тебе дали взятку?

Помпилий: (раздраженно) Нет. Это допрос?

Чесония: Ты купил цветы.

Помпилий: Да, купил. Но не для вас. Это для…(к Лили) держи. Прошу. (протягивает ей цветы и конфеты)

Лили: (оцепенев) Спасибо.

Ванда: Как галантно!

Лили: (в замешательстве) За что?

Помпилий: Просто так. Мне это доставляет удовольствие.

Лили: Так нельзя. Я домработница.

Помпилий: Домработницам не дарят цветы?

Лили: дарят. Откуда ты узнал, что мне нравятся розы?

Помпилий: Нравятся?

Лили: Мне дарили цветы единственный раз. Это было в десятом классе. Одноклассник принес мне три большие розы за то, что я дала ему списать химию.

Помпилий: ты хорошо знала химию?

Лили: Нет, я тоже списывала у других.

Помпилий: Наш учитель химии был рыжим, но звали его Черный. А математичка была брюнеткой, но ее фамилия была Рыжка. Госпожа профессор Флорика Рыжка…

Лили: Прикольно…

Пауза. Тягостный момент

Ванда: (чувствуя себя обойденной вниманием) Помпица…

Помпилий: (раздраженный тем, что старухи не оставляют его в покое, взрывается) Я просил тебя тысячу раз не называть меня так!

Ванда: (испуганно) А как?!

Помпилий: Пом-пи-лиу! Ясно?!

Ванда: Пом-пи-лиу…

Чесония: (тоже обиженная невниманием) Флорика Рыжка это не та преподавательница, которая запустила мелом в одноклассника, а попала в тебя?

Помпилий: Нет.

Чесония: А я так помню. (к Лили)Пришел из школы, рубашка вся в крови. Мы обомлели. Мы подали в суд. Бегала за нами госпожа Рыжка целый год и умоляла. Но мы ее выкинули из системы образования.

Помпилий: Это была не Рыжка, я же сказал. Не понимаю, зачем ты встреваешь? Ну ее в баню.

Лили: Давайте попробуем конфеты, хотите? Помпилиу?

Помпилий: Хочу.

Ванда: И мы, да, Чезония?

Чесония: С удовольствием.

Лили открывает коробку

Лили: Вау!

Чесония: Французские.

Помпилий: Швейцарские.

Лили: Угощайтесь, пожалуйста.

Все вчетвером едят конфеты в молчании

Ванда: Деликаетес.

Помпилий: (к Лили) Можешь мне кое-что объяснить?

Лили: Пожалуйста.

Помпилий: Почему мои тетушки стояли на коленях?

Ванда: А почему ты не спросишь наш, голубчик?

Помпилий: Помпилиу!

Ванда: Помпилиу…

Помпилий: Потому что вы врете.

Чесония: Мы — врем?!

Помпилий: Точно навесите лапши. Лучше я спрошу Лили. (К Лили)Почему они стояли на коленях?

Лили: Они умоляли меня.

Помпилий: Умоляли? О чем?

Тетушки цепенеют

Лили: (затянув паузу) Оставить тебя в покое.

Помпилий: Не понимаю.

Лили: Я сказала им, что ты мне нравишься, и они попросили меня оставить тебя в покое. Исчезнуть.

Помпилий: Почему?

Лили: Потому что я не достойна тебя.

Помпилий: Не достойна меня?!

Помпилий: (к тетушкам) Вы такое сказали?

Обе старухи соображают туго

Помпилий: Вы что в рот воды набрали?

Ванда: (поняв, наконец, стратегию Лили) Ну да, именно так, не достойна.

Помпилий: Это вы так решили?

Чесония: (тоже приходит на выручку) Да, мы решили.

Помпилий: Кому из вас пришло это в голову?

Ванда: Какая разница?

Помпилий: Чтобы знать, кому подсыпать яду в кофе.

Чесония: Для чего подсыпать яд?

Помпилий: Чтобы умерла та, которой пришла эта мысль, разумеется.

Чесония: Ты хочешь, чтобы мы умерли, племянник?

Помпилий: Да, хочу! Потому что вы достали меня выше крыши… Знаете, с каких пор я мечтаю избавиться от вас? Еще с начальной школы… Когда вы еще втроем водили меня на уроки. Втроем? Да. На родительское собрание. Все втроем? Да! Знаете как дразнили меня одноклассники? Троететушка. Помпилиу Троететушка! А знаете когда я наконец почувствовал себя необычайно хорошо? Все те три месяца, когда вас закрыли в тюрьму. Я молился каждой ночью, чтобы это чудо не заканчивалось. Чтобы вы оставались в тюрьме много-много лет… И каждую ночь мне снился трехглавый змей. Сначала я не улавливал, что о чем этот сон, но очень быстро понял: это вы — трехглавый змей. Господи, сколько проказ я придумывал с вами, сколько раз я чуть не лопался со смеху, когда вы все втроем передо за столом. Иногда я даже не прилагал усилий. Вы синхронизировались в совершенстве. Одна голова говорила, вторая — уговаривала, а третья клянчила. Если я, к примеру, говорил «нет-нет, больше не хочу!», у всех троих брови взмывали вверх и глаза становились как плошки. А самым прикольным было, когда все три рта одновременно издавали шумное «Каак?!»

Со временем мой кошмар усугубился. Я стал своего рода Святым Георгием. Хрясь! И голова «Ванда» катилась на пол. Хрясь! И голова номер два, «Чесония» падала наземь. Но непонятным образом, как только я кончал со всеми тремя, на их месте восходили другие головы. И тогда я просыпался от собственного крика. А вы уже сгрудились надо мной: «Что случилось, Помпицэ? Что тебе приснилось? Хоцесь соколадоцьку?». Змей Горыныч из сна наклонялся надо мной. Кошмар во сне, кошмар наяву.

А ваша еда! Ваша церковь — кухня, где вы соревновались в готовке миллионов блюд, одно замысловатей другого. Три доктора кулинарии и одна подопытная крыса.

Вы хоть помните, что в детстве вы меня кормили втроем? То есть каждая стояла надо мной с огромной ложкой и ни одна не доверяла друг-другу.

— Ванда, ты покормила ребенка?

— Да, Сонечка!

— Не верю!

И мне приходилось съедать еще тарелку какой-то гречки с молоком, с медом, и еще немножко яблока через терку и накрошенное печенье. Посмотрите, во что превратился ваш хомяк. Со всеми вашими пирогами, тоннами пирогов которые вы запихивали в это тело гиппопотама: это памятник вашей любви. Нравится?

Чесония: (плача) Помпилиу…

Помпилий: Никаких Помпилиу! Из-за вас у меня нет ни одного друга. Моего друга из седьмого класса вы избили сумочками. Институтские одногруппники не приходили ко мне домой, потому что были быдлом. Луиза была колхозницей.

Где диплом расчудесного вашего племянника? Почему «компьютерный гений» Помпилиу Мунтяну работает в зачуханной фирме по записи СD? Может быть потому, что его тетушка, мадам Мирелла, попутал бес дать взятку самому неподходящему человеку из экзаменационной комиссии? Ректору! Хотя ее никто об этом не просил! Вы сделали меня несчастным, вы не понимаете этого?! Вы пустили мою жизнь под откос!

Ванда: Не говори так. Ты был нашей жизнью. Мы берегли тебя от всех зол, потому что любили тебя. Может мы иногда пребарщивали, но делали это из любви.

Помпилий: Мне не нужна ваша любовь, ясно? Теперь вы взялись и за эту девушку: я к этому вел! Кто позволил вам сказать, что она не достойна меня? Кого она не достойна? Этой жирного хомяка?

Чесония: Ты не жирный, ты просто немножко крупный …

Помпилий: Да нет же, я просто куча сала, не обманывай себя. Благодаря твоим заварным пирожным люди смотрят на меня как на медведя.

Чесония: (плача) Неблагодарный.

Помпилий: Я тебя прошу, избавь меня от причитаний. Без эмоционального шантажа, прошу!

Чезония уходит на кухню. Ванда идет за ней

Лили: (после паузы) Они на самом деле тебя любят.

Помпилий: Знаю. Почему они стояли на коленях?

Лили: Уговаривали остаться.

Помпилий: (пауза) Уезжаешь?

Лили: Да. В Италию. На работу.

Помпилий: Тебя не устраивает быть домработницей?

Лили: Ты как-то вспомнил об одной девушке — Луизе. Что с ней?

Помпилий: Была моей подругой. Ничего особенного. Ты не ответила на мой вопрос…

Лили: Расскажи о Луизе.

Помпилий: Что рассказывать? Она тоже была толстой. Я нашел ее через сайт. Написал ей и…

Лили: Она местная?

Помпилий: Нет, из городка в 200 километрах отсюда.

Лили: Интересно…

Помпилий: Мы переписывались пару месяцев по мылу, и однажды я отправился к ней. И остался там.

Лили: Супер. И как она выглядела? Так, как описывала в мыле?

Помпилий: разумеется, нет. Она была намного толще. Но была очень красивой. У нее огромные и нежные черепашьи глаза. Играла на кларнете в городском оркестре.

Лили: Она была музыкантом?

Помпилий: В свободное время. А работала — секретаршей в мэрии.

Лили: Как в кино. Получилась любовь с первого взгляда?

Помпилий: Трудно говорить о любви в нашем случае. Знаешь, когда по улице идет толстяк, большинство людей избегает глазеть на него. Но когда проходят два толстяка, и особенно если это он и она, спектакль становится гротескным. Это настолько напрягает, что твои чувства тут же попадают под цензуру. У меня всегда было обостренное чувство смешного, но с Лизой было по-другому. Мне было пофигу, что все о нас думают. Мы целовались на улице, даже когда нам улюлюкали. Танцевали на дискотеках. Все образовывали вокруг нас круг, хлопали нам в ладоши, смеялись, подталкивали локтями, но нам было по барабану. Мы сломали, как положено, несколько стульев в единственном приличном ресторане в городке, делали фотки…

Лили: У вас был и секс?

Помпилий: не получилось. Мы были очень стеснительными. Пока мы собирались заняться этим, прибыли три грации…

Лили: Серьезно? Это невероятно!

Помпилий: Да, они разыскали меня. Позвали кого-то, он влез в комп, нашли адрес и приехали за мной.

Помпилий: Упаковали тебя и привезли домой.

Помпилий: Именно.

Лили: Ужасно. А Луиза?

Помпилий: Умерла. Через два месяца она сделала операцию. Эта новая хрень, для уменьшения желудка, которая не очень получается у наших хирургов. Умерла на операционном столе.

Пауза

Лили: Ты знал, что я приду сегодня к вам?

Помпилий: Они сказали.

Лили: И ты купил мне конфеты и цветы.

Помпилий: Тебя это достает?

Лили: нет, но я не понимаю.

Помпилий: Ты мне нравишься. Знаю, что у меня нет шансов. Ты слишком крута для меня.

Лили: Я рассказала тетушкам, что ты мне снился.

Помпилий: Серьезно?!

Лили: Смешной сон. Будто мы перепрыгнули забор игровой площадки и начали там носиться. В какой-то момент ты застрял в каком-то желобе, и я носилась вокруг тебя и пинала тебя ногами, чтобы тебя расклинило….

Помпилий: (смеется) Даже в твоем сне я не похудел.

Лили: А чем там заняты дамы на кухне? Может тебе стоит извиниться?

Помпилий: Попозже. Пусть поплачутся, пройдет. (Пауза) И я, конечно, люблю их. Они страшно привязаны ко мне, ты видела. Мама умерла, когда мне было шесть лет. Тогда же умерли и они. У них не было личной жизни. Они пожертвовали ею ради меня. Я думаю, они были нездоровы на голову.

Ты знаешь, что Мирелла ни разу не видела моря? Я решил, что в этом году обязательно повезу ее на море, но HE успел. Я был скотиной. Терроризировал их всю жизнь. Однажды мы вчетвером были в магазине народных ремесел, и я увидел обычную картину с конем на лугу. И тут же ее кто-то купил. И что я устроил? Начал визжать, что я хочу эту картину. Тетушки, увидев, что я никак не хочу успокоиться, начали уговаривать дяденьку, который купил ее, продать ее мне. Он начал смеяться, но увидев, что дело серьезное, назвал значительную сумму. Чтобы мы оставили его в покое, видимо. Тетушки остолбенели от цены. А я — нет и нет, хочу картину. Они стали вытряхивать деньги. Дяденька, видя, что дела принимают серьезный оборот, психует и повышает ставку еще. Я ору. Дяденька багровеет как рак, думаю, я довел его до белого каления. Через час мы уже впятером стояли у окошка сберкассы. Тетушки сняли со счета кучу денег и купили мне картину с конем, на которую я потом ни разу и не взглянул. Сгораю от стыда, когда я впоминаю такие моменты. А их было много…

Пауза

Лили: Я недостаточно крута для тебя. Я не достойна тебя.

Помпилий: Почему? Потому что ты домработница?

Лили: Я не домработница.

Помпилий: Не понял.

Лили: Я не домработница. Я проститутка.

Помпилий: Прости, не понял?

Лили: Я проститутка.

Помпилий: Шутишь?

Лили: Совсем не шучу. Отдаюсь за деньги. Поэтому меня и наняли.

Помпилий: Наняли? Мои тетушки наняли тебя, чтобы…

Лили: Они считают, что делают хорошее дело…

Помпилий: Подожди. Наняли чтобы — что?

Лили: Чтобы я переспала с тобой.

Помпилий: И… вы заключили контракт или как?

Лили: Успокойся, Помпилиу, тебе нужна порядочная женщина, а не такая, как я…

Помпилий: Но я спокоен, к чертям! Хочу знать… Стой! Что делала Мирелла в кладовке?

Лили: Спряталась, чтобы шпионить…подслушать…не знаю, боялись, чтобы чего-нибудь не произошло, понятия не имею…

Помпилий: Ты знала, что Мирелла в кладовке?

Лили: Да.

Помпилий: И Ванда с Чезонией тоже знали?

Лили: И они знали.

Помпилий: А-а. гениальный сценарий. Поздравляю! И если бы… если бы она не умерла, она бы слышала все?

Лили: Да. Не нервничай. Прошу тебя. Что она могла бы услышать?

Помпилий: Как ты могла согласиться на такое?

Лили: Мне заплатили. Я проделывала вещи и похуже, я же не монашенка. С моим ремеслом…

Помпилий: Чертова жизнь! У меня кончились сигареты.

Лили: Возьми мои (протягивает пачку)

Помпилий: Я такие не курю. Схожу за сигаретами. (хлопает дверью)

Входят испуганные Чезония и Ванда

Ванда: Куда он пошел?

Лили: За сигаретами. У него кончились сигареты.

Чесония: Сигареты?

Ванда: Наш мальчик не курит.

Чесония: Что ты ему сказала?

Лили: Правду.

Ванда: Какую правду? Зачем?

Лили: Чтобы он меня возненавидел и оттолкнул…Вы разве не этого хотели? Я поторопилась с финалом.

Ванда: Опять сбежал из дому. Так обычно делает.

Чесония: Что ты ему сказала?

Лили: Все. Что я шлюха, что вы меня наняли, что Мирелла пряталась в кладовке.

Чесония: (всплеснув руками) Ты его сделала несчастным!

Лили: (философски) Я?

На улице слышен оглушительный скрип тормозов, затем ужасный удар. Через несколько секунд слышатся испуганные крики

Чесония: Что это? Что там слышно?

Ванда выходит на балкон. Возвращается с побелевшим лицом, хватаясь за мебель

Ванда: Лили, беги вниз. Мы за тобой.

Лили быстро выбегает

Чесония: Что ты увидела?! Что ты увидела?! Что ты увидела?!

Ванда: Помпицэ…

Чесония: Нет!!!Мне плохо!!! (теряет сознание)

Конец акта

Акт второй

Первая сцена

Квартира семьи Мунтяну год спустя. Ничего не изменилось. Не изменился, на первый взгляд, и Помпилиу. Он устанавливает на штатив видеокамеру. В конце концов, он включает ее и садится в кресло. Утирает пот, некоторое время молчит.

Помпилий: Тетушка Ванда… (пауза) …Лили…Когда вы будете смотреть эту кассету, я…Ужасно…(паyза). ОК, не имеет значения! Итак, когда вы будет смотреть эту кассету, меня уже не будет в живых. Я не очень понимаю, зачем я это делаю, но я решил это сделать. Почувствовал, что все кончилось…Тетушка Ванда, прошу тебя, не начинай причитать раньше времени, послушай сначала то, что я хочу сказать, и потом… Ну, или как хочешь….Мне жаль, что я делаю этот шаг….(пауза) Короче, что мне сказать? С меня хватит! Я не понимаю, зачем мне коптить дальше небо. Не вижу смысла. Я называю это «оглушительным поражением биологии». И я — наиболее подходящий пример этому. Закат человеческого вида, это я и есть… Объяснит ли мне кто-нибудь, ученый, священник, любой, кто хоть немного понимает в этом, куда направилось мое тело? О чем хочет сказать эта безумная гонка клеток к размножению, накоплению жиров, сахаров, липидов, тканей и прочей херни?

Кто может мне объяснить этот запой калориями? Что с этим дьяволом, убивающим меня, приумножая? Иногда я слышу, как мои клетки чавкают! Кто внедрил в мое тело монстра, который называется желудком и беспрерывно орет? Кому я приношу удовлетворение, только набирая по килограмму в неделю? Это творение Божье? Нет!

Пауза

Говно. Надо бы стереть это театральное начало и сказать вам несколько простых вещей. Вот таких: прощай, дорогая тетушка, сбереги теплое и живое воспоминание обо мне, устройте мне клевые похороны, прощай, Лили, Кабан-Барабан отчаливает в Вечность…

Смеется. Затем, после паузы

Кстати, по поводу Кабана-Барабана, тетушка Ванда, сейчас ты узнаешь секрет… И позволь Лили смеяться так, как ей нравится, ладно? Итак, когда тетушек-преступниц закрыли в тюряге за избиение моего одноклассника, меня определили к одной их приятельнице. Мадам Дойна. У мадам Дойна были два качества. Она делала адски вкусные пирожные и у нее была грудь, такая грудь! Гигантские сиськи! Я был без ума от этих холмов, которыми владела мадам Дойна. Я стал одержим желанием увидеть их голыми. Я начал шпионить за ней. Притворялся спящим, наблюдая сквозь ресницы: она как раз раздевалась. Она заметила мой интерес и кинулась в атаку. Она наклонялась сзади надо мной, когда я делала уроки, касаясь меня как бы по ошибке горячими колоколами. Когда ставила передо мной тарелку на кухне, — та же игра: наклонялась так низко, что на меня нападала икота…Однажды вечером мадам Дойна принимала ванну. И вдруг я слышу: Помпилицэ, детка, можно тебя о чем-то попросить? Я мигом оказался под дверью. Да, мадам! Не мог бы ты мне потереть спинку? Я, заикаясь, ответил: ну да, конечно. Но давай сделаем так: погасим свет, потому что я стесняюсь, и потрешь мне спинку в темноте, ладно? Эх! Я гашу свет, она открывает дверь и я вхожу в ванную, полную пара. Через миг я уже лихорадочно тер мочалкой. Так, мамочка, очень хорошо, давай еще, вот так… Я почти терял сознание. Я напрягал зрение, чтобы разглядеть хоть что-нибудь — полная темнота. Тогда я начал нащупывать руками. Ах, а что это ты делаешь, стонет мадам, перестань, грудь я помою и сама, потри мне еще спинку…

Минут через десять я выбрался из ванной скорее мертв, чем жив. Наверное, у меня подскочила температура…

Всю ночь мне снился один и тот же сон. Я отчаянно искал в темноте включатель. И когда я его наконец находил и включал свет — в ванне уже никого не было…(пауза)

Лили, ты смеешься? А тетушка Ванда в ужасе. (Прислушивается, словно пытаясь расслышать вопрос Ванды) Вам не рассказал, потому что и у меня, наконец, появился секрет. И какой секрет! (пауза)

ОК, больше об этом ничего не скажу. Но знайте, мне было очень жаль, что вы так быстро вышли из тюряги…Я устал… Я устал тащить самого себя по жизни. Я чудовище с мозгом. Знаете, что бесит меня еще больше? Банки. Эти новые, которые появились везде, с зеокальными окнами. Когда я прохожу мимо и вижу свое отражение, мне хочется вырвать булыжник из мостовой и разбить их в дребезги. Такие у меня мечты. Мечтаю, как разбиваю витрины, как душу мальчишку, который ржал сегодня в парке: Папа, гиппопотам сбежал из зоопарка! Мечтаю, как я просыпаюсь утром и вешу всего 80 килограммов… Но чаще всего мечтаю о тебе, Лили…(пауза). Я не знаю, говорила ли тебе тетушка Ванда. После аварии меня забрали в психушку, потому что была сильная травма головы. Представь себе этого персонажа. Дебильный толстяк, прогуливающийся в больничном дворе среди других имбецилов. Не говоря уже о том, как набрасывались эти скоты-санитары, чтобы обездвижить меня, а медсестра делала мне укол прямо через штаны. Лечащий врач был безумней, чем все его пациенты, вместе взятые. У него была типа очень крутая система реабилитации. Мы делали фильмы. Каким образом? Мы шли к нему в кабинет, и он заставлял нас сочинять сценарии фильмов. Смотри, Помпилиу, представь себе, что тебе дают деньги, и ты должен сделать фильм. Какой фильм сделал бы ты? Тупой метод проверить психологическое состояние больного, видимо… Мой сосед по палате, Приветик Армашу, депрессивный маньяк, сочинял сценарии просто супер — он играл в них с Шэрон Стоун. Приветик застрял в лифте с Шарон…Приветик застрял на карусели в парке с Шэрон…Корабль утонул, и Приветик с Шэрон живут на необитаемом острове…Русские сбросили атомную бомбу, и Приветик и Шэрон — единственные оставшиеся на планете…И все его фильмы заканчивались — кто бы мог подумать! — безумным припадком секса между Приветиком и Шэрон Стоун…

У меня был только один сценарий. В моем фильме появлялась ты, Лили. Красивая и загадочная. Ты подходила ко мне и поднимала блузку как тогда, помнишь?… Здесь моя скудная фантазия и доктор швыряли на стол ручку. Опять? Что — опять? Ну хорошо, Помпилиу, этот сценарий ты рассказываешь мне в двадцатый раз. Но в чем дело? Если у меня только это в голове — что же делать? Ты на самом деле не хочешь сделать другой фильм? Нет, доктор! Сделай другой фильм, Помпилиу, я тебя прошу! Я бы хотел сделать фильм о том, как мне насрать на вашу кинотерапию. Какое идиотство! Думаете, я не врубился? Вы хотите нас развести. Исследуете нас как крыс, типа мы делаем фильм, дорогуша. И потом я обнаруживаю себя в твоей сраной диссертации «О терапии при помощи фильма. Новаторский метод». Фак ю!.. Пациент, пошел вон! И мне опять всандаливали дозу транквилизаторов прямо через джинсы. Я несколько раз просил выписать меня, потому что я полностью оправился от своего коматоза, я чувствовал уже себя ОК. А этот хренов Фрейд: ну нет, нужно еще полежать. Тогда я спокойно взял джинсы, в пятнах крови, и послал бандеролью в министерство Здравоохранения. Мама, какой скандал случился, Внада тебе расскажет. Его лишили должности, а я, наконец, вернулся домой…

А тот фильм, который на самом деле сон, я смотрю каждой ночью…(пауза) Ночь после операции на голову. Я слышу шаги в коридоре, открываю глаза…сердце так сильно бьется. Ты возникаешь с ликом Марии-Магдалены. Подходишь, садишься на краю койки, вытаскиваешь катетеры из носа, изо рта, берешь меня за руку, и мы выходим через ослепительно освещенную дверь. Оказываемся в странном помещении, все станы в зеркалах. Я вижу, что очень похудел. Вешу примерно 80 килограммов. Ты стоишь предо мной и снимаешь блузку. Твоя грудь светится….Я протягиваю руки и тут —: Пом-пи-лиу!!! Слышу голоса моих тетушек, которые голосят как матушки в церковном хоре: Пом-пи-ли-ууу!..

И просыпаюсь в ужасе… (пауза)

Я не пытаюсь разжалобить тебя, но мне хочется плакать. Серьезно, в последнее время, после того как я вернулся из дурдома, я начал плакать как баба. Плачу из-за любого пустяка, на каждом шагу. Вчера ночью я гулял по парку и увидел жуткую фигню. Мальчонка десяти лет, очень полный, бегал в сумерках, высунув язык. Его отец стоял с мобильником в конце аллеи и хронометрировал его.

— Давай, еще круг, Владук, ну давай, зайка!..

Он выводил его в парк только по ночам, он стыдился собственного сына…Я сел на скамейку и разрыдался…

Мои тетушки не стыдились меня. Они таскали меня с собой повсюду. Хвастали мной, заставляли читать стихи. Родственники смотрели на меня, устрашаясь моих щек, стерегли еду при виде меня, оберегали своих отпрысков, чтобы я их не покалечил. Мне было пофиг, потому что Мирелла, Чезония и Ванда были моими пламенными фанами. Их не смущало ничего. Я был их королем. Чтобы ни делал Кабан — Барабан, это вызывало только их аплодисменты. Мы были совершенным квартетом. Три скрипки и барабан. (смеется, потом некоторое время молчит)

…Меня мучит единственный вопрос, на который я хотел бы услышать твой ответ… Если бы я был не настолько толстым, ты бы полюбила меня? Об этом я хотел бы спросить тебя, но, что делать, теперь поздновато…Не смотри на меня так, я знаю, что ты смотришь с жалостью. Ебигоматьнехай, именно из-за жалости я это и делаю. Именно потому, что уже не могу выносить жалость. Проблема в том, что я не узнаю, приехала ли ты с Вандой или нет. Даже не знаю, чем еще сможет соблазнить тебя в этот раз Ванда. Или шантажировать. Когда она позвонила и сказала, что oнa в Вероне, я думал, сойду с ума. Как это ты в Вероне?! Я ищу тебя здесь два дня с полицией, по всем больницам, во всех моргах…Да, я в Вероне и привезу тебе Лили, дождись нас! Я взбесился тут же. Это стыдно, тетушка, это унизительно!..Ванда: старайся есть вовремя и не забывай выключить газ…

Прости, что мы влезли в твою жизнь как назойливые насекомые. Я представляю твое лицо, когда ты увидела Ванду. Как все это прошло? Что она тебе сказала? А твои коллеги что сказали? Я много дал бы, чтобы увидеть эту сцену.(имитируя Ванду) Лили, поехали домой, а то Помпилиу впал в маразм! (смеется) Нет, ты наверное хохотала, пока не уписалась!(после паузы)Какая ирония! Заниматься проституцией в городе Ромео и Джульетты! Круто! (пауза)Прости меня…

Тетушка Ванда ты на кухне или сморишь на меня? Если ты здесь, послушай-ка меня. Ты заслуживаешь полного восхищения! Как ты могла сделать это?! Умоляю, вот прямо сейчас, сию секунду, скажи Лили, что это была не моя идея. Я помолчу две минуты. Скажи Лили, что это не я послал тебя в Италию, да? Прошу тебя, это очень важно для меня.(мочит две минуты) Спасибо. Сейчас я должен немного прерваться, мне нужно в ванную.

Выключает видеокамеру и выходит в ванную. Входят Чезония и Мирелла и садятся на диван. Через некоторое время возвращается Помпилиу, видит их, но почти не удивляется. Он выходит из себя.

Помпилий: Бабах! Опять?

Чесония: Что ты задумал, племянник?

Мирела: Хочешь умереть, Помпилиу? Но почему?

Помпилий: О чем я попросил вас в последний раз?

Мирела: О чем?

Помпилий: Я попросил вас оставить меня в покое! Вам не послышалось! Ясно? Я ничего не хочу.

Чесония: Почему ты хочешь покончить собой?

Помпилий: Я не хочу об этом говорить!

Мирела: Мы тебе не позволим!

Помпилий: Ну и что вы сделаете? Наденете смирительную рубашку на меня как в психушке?

Мирела: Помпи, не ори, ты же знаешь, тебе от этого потом нехорошо.

Помпилий: Что вам от меня нужно? Что вы копаетесь в моей жизни как в собственном шкафу? Даже теперь, когда вы уже превратились в горшки и котелки, вы не хотите оставить меня нафиг в покое!

Чесония: Даже если мы стали горшками и кувшинами, мы остались твоими тетушками. Ты болезный, племянник….

Помпилий: Нет, я не болезный! Я немного стукнулся головой, мои мозги были некоторое время сотрясены, эти идиоты в больнице напихали в меня кучу лекарств, но теперь все — я ОК!

Мирела: Помпица…

Помпилий: Ничего не хочу слушать! Я не сумасшедший, ясно?! Я не считаю себя Наполеоном. Я не выращиваю кактусы в своей голове. Не ем экскременты, не вижу сквозь стены, не чирикаю не дереве…

Чесония: Не хочешь покончить с собой…

Помпилий: (после паузы, тяжело) Не хочу, это шутка….

Мирела: Тогда сотри эту видеозапись.

Чесония: Ты ел сегодня?

Помпилий: Я не желаю больше беседовать с вами! Я не хочу, чтобы вы больше приходили. Уже скоро год как вы терроризируете меня своими визитами.

Чесония: Мы скучаем по тебе, больше ничего.

Помпилий: Но это не нормально!

Мирела: А кто это сказал?

Помпилий: О господи, кто-кто! Наука, медицина, вот!

Чесония: Ты ненавидишь нас?

Помпилий: Не начинай, прошу!

Мирела: Ты нуждаешься в нашей любви, Помпилика…

Помпилий: Премного благодарен, и я вас очень любил, вы знаете, но сейчас, что вам сказать, это ненормально, вы же призраки, или эти — привидения или как это еще называется в народе…

Чесония: (с упреком) Вот так ты нас видишь — привидениями?

Помпилий: (отчаявшись) А кто вы?! Призрачные создании? Вы не понимаете, что пугаете меня? Ваше присутствие здесь указывает на то, что я все еще сумасшедший. Что у меня видения, что я вижу мертвецов. Хотите меня опять довести до дурдома?

Мирела: Но об этом никто не знает, любимый.

Помпилий: Знаю я, этого достаточно.(после паузы, махнув рукой). Ну ладно. Что вам нужно?

Чесония: Побыть с тобой. Чтобы ты порассказал о себе.

Мирела: Где Ванда? Когда мы были в прошлый раз, ты был озабочен ее исчезновением.

Помпилий: Я разыскал ее, скоро появится. Она уехала в Италию за Лили.

Мирела: Боже мой, а зачем?

Помпилий: Ну, чтобы привезти ее обратно, чтобы прошла моя меланхолия. Она считает, что так я приду в себя — с Лили. Вылезу из этого кизяка.

Мирела: (возмущенно) Нет, ну эта Ванда…

Чесония: Ладно, она знает, что делает…

Мирела: Я тебя прошу! Что она делает?! Никак не избавимся? ЕЙ ведь эта идея пришла, помнишь? Эта Лили свела нас в могилу.

Чесония: перед тем как забраться в могилу. Ты залезла в шкаф…

Мирела: Да, залезла, и что? А вы? Убежали и оставили его одного с этой испорченной…

Помпилий: Кстати, как тебе пришла эта мысль?

Мирела: А что такая великая идея? Я хотела тебя защитить.

Помпилий: Защитить меня? Из шкафа?

Мирела: НУ нет…не знаю, я чувствовала, что должна быть поблизости, чтобы прийти на помощь тебе..

Чесония: И как бы ты это сделала? Выскочила бы с о скалкой? Обдала бы водой? Связала бы блядину?

Мирела: Да что ты привязалась к этой истории со шкафом?

Чесония: Я не привязалась.

Мирела: Нет, привязываешься! И ты и Ванда всю жизнь считали меня дуррой. Выставляли меня вперед, когда нужна была дура. Кто это сказал? Мирела. Кто предложил это? Это Мирела, а не мы. Я попадала, а вы хитренько хихикали. Кто попросит папу оставить нас еще на ночь в лагере? Мирела, она знает как к нему подступиться… Алло, папочка, можно мы еще останемся? Конечно, мои козочки, но только Сонечка иЛаванда, а Мирела — домой, ты еще маленькая.

Чесония: Хоть убей не помню.

Мирела: Молодежный лагерь, когда мы встречались с кубинской делегацией.

Чесония: Ах да, вспомнила…Постой, как же его звали? Твоего приятеля?

Мирела: (пристыжено) Оставь, прошу тебя…

Чесония: Джордж Эстебан Рамон, вспомнила. И как он пел «Ла палома»!

Обе начинают тихонько напевать «Ла палома»

Помпилий: Вы долго тут собираетесь сидеть?

Чесония: нет, если ты нам кое-что пообещаешь.

Помпилий: Я ничего не собираюсь обещать.

Чесония: Тогда мы не уйдем.

Помпилий: Ваше дело.(включает видеокамеру). Я вернулся. И нашел на диване Мирелу и Чезонию. Тетушка Ванда, не пугайся. Твои сестры частенько навещают меня в последнее время. Наверняка вы их не видите, но они здесь. Смотри: здесь — Мирела, а вот здесь — Чезония. (обращаясь к обеим тетушкам) НУ что вы — не поздороваетесь? (Чезония и Мирела кивают головой) Вот поздоровались — кивнули головой. (К Чезонии и Мирелле) И не скажете «добрый день»?

Чесония: Добрый день.

Мирела: Добрый день.

Помпилий: Вы не слышите их, да? Они сказали «добрый день». Сегодня Чезония и Мирела пришли увидеть Лили.

Мирела: Неправда, нас это не волнует. Мы пришли за другим.

Помпилий: (в камеру) Мирела говорит, что они пришли за другим. Зачем вы пришли?

Чесония: (шепотом) Ты очень хорошо знаешь, зачем ….

Помпилий: Тетушка Соня, не бойся, все равно тебя не видно и не слышно. Скажи ясно и четко.

Чесония: Мы пришли чтобы… чтобы ты не натворил глупостей, Помпица…

Помпилий: (в камеру) Пришли, чтобы я не натворил глупостей, говорит Чезония.(пауза) Но разве самоубийство с моем случае — глупость? Нет, нет, давайте подумаем. Знаю, что это грех, что нужно нести свой крест, бла-бла-бла и тра-ля-ля. В умных книгах написано, что человек самое совершенно создание, потому что бог создал его по образу и подобию своему.

И теперь все смотрим на меня!

Пам-пам-пам!

Итак, то, что вы видите — совершенное создание Господа. Значит, так выглядит Бог? Какова его идея в моем случае? Какое я послание? Что Он хочет показать этой могилой из сала, которой я являюсь? К чьей совести Он хочет таким образом воззвать? Какую жертву должен я принести, чтобы божественное оставило меня в покое и не грузило жиром по самое немогу? Что это, люди добрые? Знаете, что я думаю? Что всеблагой наш Господь Бог все же лоханулся…

Нет, прекрасный старичок с белой бородой, мастерящий человечков из живого пластилина, не обидится на меня. Наоборот, обрадуется, что я самоудалился.

Это мой совет толстякам и толстушкам. Самоудалитесь! Что вам делать на этой планете по имени Голливуд?

Кто не выглядит как Джордж Клуни или Люси Ли — вам остается только повеситься.

Все, кто толще Брэда Питта, должен перерезать себе горло, а все кто некрасивей Анджелины Джоли пусть вскроют себе вены.

У кого больше шестидесяти килограммов, должны явиться в полицейский участок для расстрела. Граждане, не позволяйте толстякам свободно разгуливать среди нас! Стране нужно мыло! Бах-бах!

Пауза

Мирела: Как ты красиво рассказываешь, Помпица…

Чесония: Но Богу ты зря предъявляешь…

Помпилий: (говорит в видеокамеру) Чезония говорит, чтобы я не приставал к Богу…Почему, Чезония? Он пошлет меня в Ад? Кстати, раз уже зашел этот разговор: как там в аду? Или в раю? Вы куда попали?

Мирела: А ты как думаешь?

Помпилий: Я думаю, что вы в раю. Какие пакости вы сделали миру? Откармливание меня вряд ли такое уж большое преступление. НУ — как расскажите, кто вас встречал — святой Петр? Это правда, что он стоит на воротах рая со списком добрых дел и грехов, сотворенных на земле, и задает вопросы типа: ты ела скоромное, дочь моя? (смеется)

Чесония: Лучше бы ты не любопытствовал по этому поводу.

Помпилий: (в камеру) Хоть режь — не хотят они отвечатьна этот вопрос. Резко становятся таинственными и молчат как рыба об лед. Думаю, там не кайфово, иначе они сказали бы.(к тетушкам) Скажите, там клево или нет? Хотя бы кивните, если вам нельзя говорить об этом.

Тетушки поднимаются с дивана заметно расстроенными

Мирела: Нам пора.

Чесония: Мы любим тебя, племянничек. Позаботься о нашей сестре, она совсем старенькая, бедняжка…

Тетушки исчезают

Помпилий: Исчезли. Постоянно так делают. Появляются, посидят-посидят и исчезают. Первый раз появились в госпитале, год назад. «Привет, Помпицэ!». Я стучал зубами целый день. Потом привык. Знаю, знаю, что вы подумали…Неважно…(длинная пауза)… В конце концов — что дальше? Ну…финальный жест. Финальный жест? Вы его не увидите….Я вспомнил историю пятнадцатилетней давности. Я был студентом и меня с еще тремя сокурсниками послали в район наладить компьютерную сеть. Как бы преддипломная практика. Было очень прикольно, нужно было учить крестьян пользоваться компьютерами. Просто капец! Вечером я возвращался после одного дела и шел мимо булочной. Господи, и вдруг как ударил в нос мне аромат свежеиспеченного хлеба! Такой сильный и вкуснющий, что у меня закружилась голова. Я был как акула, почуявшая запах крови. Я наверное убил бы кого-нибудь за корочку хлеба. Калитка была приоткрыта, я вошел. Я захлебывался слюной. Но едва я вошел, на меня бросились псы, хорошо, что появились и сторожа, мужчина и женщина.

«В чем дело, шеф?» спросил мужчина. В руке у него была дубинка.

Дайте мне кусочек хлеба.

Они долго смотрели на меня, потом женщина с жалостью вздохнула из глубины своего живота, зашла в пекарню и принесла горячую булку.

Женщина украдкой посмеивалась, а потом я услышал, как мужчина сказал: «Если б я стал таким толстым, то повесился бы».

Пауза

Я не нашел во всем доме места, куда прицепить веревку. С моим-то весом…

Звонит домофон

Кто-то звонит по домофону. Секунду.

Выходит, нажимает кнопку домофона

Кто там?

Мужской голос: «Пицца»

Заходите.

Возвращается к камере

Я забыл. Как в американских фильмах — «последнее желание приговоренного». Я заказал пиццу. Последнюю пиццу. Как еще по-другому мог завершить эту хохму под названием жизнь? Именно я. Хорошим столом, ясное дело. Поем и потом — это…алиллуйя. Вам кажется это пошлостью? Мне — нет.

Звонок в двери

Принесли.

Выходит в прихожую и возвращается с пиццей в коробке, открывает ее, берет кусок и начинает есть

Кстати, вы какую эпитафию хотели бы видеть на моей могиле? «Помпилиу Мунтяну, 1967–2006. Спи спокойно, мы тебя никогда не забудем»? Или: «Ты ушел навсегда и оставил в наших душах огромную пустоту, Помпицэ. Наше горе не знает границ».

Банально.

Я бы выбрал что-нибудь типа: «Прохожий, остановись! Здесь покоится раб Божий Кабан-Барбан, чудак, взращенный и воспитанный тремя тетушками, выпускник без диплома факультета электроники. Его жизнь была пшиком. Вали дальше, прохожий — здесь нет ничего интересного»…

Продолжает есть, звонит телефон. Помпилиу неохотно берет трубку

Алло, да. Кто это? (остолбенев) Лили? Что случилось? Что-что? Как? Где ты? Не понял! Ванду арестовали?!

Медленно гаснет свет

Сцена 2

Помпилиу и Лили за поминальным столом после похорон Ванды. На столе еще три столовых прибора.

Долгая пауза…

Лили: (под впечатлением рассказа Помпилу) Я посмеялась бы, если бы мне не было так страшно…

Помпилий: Пoчему тебе страшно?

Лили: Ну…не знаю это так…ужасно.

Помпилий: ну не прямо ужасно, я уже привык. Другое дело, что иногда я совсем выхожу из себя, но это бывает редко.

Лили: Ты тоскуешь по ним?

Помпилий: Не думаю. По чему тосковать — по их пирожным? Или по их вареникам?

Лили: И когда…они появляются?

Помпилий: У них нет графика. Приходят как бог на душу положит.

Лили: Я не очень разбираюсь в таких вещах, но думаю, что это связано с твоей головой. Ты сам их зовешь.

Помпилий: Что ты хочешь этим сказать?

Лили: Не знаю, какие-то вспышки в тебе происходят, что-то заставляет их появляться в твоем воображении. Типа голограмма или как?

Помпилий: Голограмма? Я разве не сказал тебе, что они очень конкретные? Я чувствую пожатие их рук, поцелуи в лоб…

Лили: Бррр!

Помпилий: Они сердятся, если я не кладу еду и в их тарелки. Ругаются, если чувствуют сигаретный дым в доме. То есть они чрезвычайно реальны.

Лили: И как это происходит?

Помпилий: Просто: они возникают передо мной.

Лили: Здесь?

Помпилий: Везде. Однажды возникли на заднем сиденье в такси. На самом деле это меня и злит. Когда они появляются дома — это еще куда ни шло. А когда появляются в забегаловке — это невыносимо. Я пытаюсь их игнорировать, не говорить с ним, но куда мне с ними тягаться. В конце концов сдаюсь и начинаю беседовать с ними. Вернее, ссориться… Ну, и теперь представь себе посетителей, рядом с которыми толстяк ругается с воздухом. А потом — неизменные комментарии: «Бедолага, у него совсем поехала крыша…».

Пауза

Лили: …Они не правы?

Помпилий: Правы, но вначале я злился: «что вы так смотрите на меня? Что вас удивляет? Я разговариваю со своими тетушками». И вмиг вокруг меня пустело. В одном ресторане ко мне подошел хозяин: «Покиньте, пожалуйста, ресторан, вы распугиваете клиентов» «Я распугиваю?» «Да, вы разговариваете со стенами в полный голос». Чезония и Мирела тогда очень разозлились, жаждали мести. Я еле их успокоил.

Лили: О чем вы беседуете?

Помпилий: Обо всем. Рассказываю им, что произошло в мире. Если мы в доме, они смотрят свои сериалы или перебирают воспоминания. Их память меня просто пугает…

Лили: А почему не приходят и остальные — твоя мама, например…

Помпилий: Я спрашивал их об этом. Они ответили, что я не хочу ее видеть. Если бы захотел…

Лили: Я врубилась. Видишь, я тебе сказала то же самое. Все идет из твоего мозга, ты сам их зовешь…

Помпилий: Вероятно…

Лили: Ты должен вылечиться от этого безумия. Не…как это?…не взывай к ним больше. Мертвые к мертвым, живые к живым, ну их к Богу! Я не психиатр, но я чувствую, что это вредит тебе, чувствую я это…

Помпилий: Что плохого еще они могут мне сделать, я и так псих со справкой. И поэтому же пенсию получаю.

Лили: Знай, я сейчас не расплачусь от жалости…

Помпилий: Я и не хочу, я не выпрашиваю ничего…

Лили: Давай поговорим о чем-нибудь другом. Помимо этой байды с тетушками, в остальном как ты себя чувствуешь?

Помпилий: Ништяк, нормально. Этот год я больше находился в дурке, Ванда не сказала тебе?

Лили: Было плохо?

Помпилий: Ванда рассказывала, что однажды ночью я абсолютно голым вышел во двор. Меня нашли соседи, я собирал улиток и прилеплял их к телу. «Что ты здесь делаешь, Помпицэ?» «Ставлю пиявки, чтобы они высосали плохую кровь»…(смеется) Я ничего не помню об этом…

Ванда: И она вызвала «скорую»..

Помпилий: Она испугалась, бедная…

Пауза

Лили: В конце концов, Ванда попала из-за меня, но обещаю тебе, что вернусь в Италию и устрою этой несчастной идиотке вырванные годы..

Помпилий: Возвращаешься в Италию?

Лили: А что делать? Жизнь тяжела…

Помпилий: Возьми и меня с собой.

Лили: Шутишь?

Помпилий: Найду и я себе работу, что-нибудь по компьютерам…

Лили: Ну вот еще…

Помпилий: Хочу быть рядом с тобой…

Лили: Помпи, опять начинаешь? Не доставай меня…

Помпилий: Я не буду тебя доставать, обещаю. Буду заниматься своими делами, будем видеться только изредка…

Лили: (иронично) Будем ходить в музеи…

Помпилий: И это тоже, почему нет? Сходим посмотреть на балкон Джульетты… Ты была?

Лили: Некогда было. Да и не верю я в эти сказки…Пустая трата времени…

Помпилий: Не веришь в любовь?

Лили: Я проститутка, ты забыл?

Помпилий: ну и что? Я одену наушники…

Лили: Помпи, не шути с этим…

Помпилий: Не шучу. Не оставляй меня здесь, я в ауте, посмотри…

Лили: Глупости. Мне нет дела…(со вздохом) Никак не закончится эта байда…Черт меня дернул прийти тогда к вам…

Помпилий: Почему ты не хочешь взять меня с собой в Италию? Ты стыдишься меня?

Лили: Нет, чувак. Но как? Что, ты будешь жить со мной?

Помпилий: Обещаю, что я буду незаметен. Не буду ревновать, буду сидеть в своем уголке. Кис-кис, и я тут как тут…

Лили: Зачем тебе это нужно?

Помпилий: Потому что я…люблю тебя. Не смейся!

Лили: Не над чем. Предположим, ты поедешь со мной… И ты будешь ненавязчивым, как ты обещаешь. А я?

Помпилий: А что — ты?

Лили: Как я себя буду чувствовать? Кем ты там будешь мне? Мужем, братом, любовником?

Помпилий: Сутенером…

Лили: Ты хочешь унизить меня?

Помпилий: Прости, я пошутил.

Лили: Помпилиу, проснись: жизнь — не цирк. Если я говорю, что я проститутка, то это так и есть, а не бла-бла-бла. Каждую ночь я трахаюсь с разными мудаками, один мерзотней другого, и они требуют всяких таких штучек. То чтобы я орала как кошка, то — прижечь его сигаретой…

Помпилий: Если хочешь вызывать у меня отвращение, у тебя все равно не получится. Я еду в Италию…

Лили: Кабан-Барабан, ты меня выводишь!

Помпилий: (ухмыляясь) Вспомнила?

Лили: Такое трудно забыть.

Помпилий: Особенно когда Мирела забралась в шкаф…

Лили: Я была дурным предзнаменованием для твоих тетушек.

Помпилий: Я тебя не виню…Мне жаль, что за последний год в этом доме произошли столько чудовищных историй и ты все застала.

Лили: со мной всегда так — попадаю в идиотские истории.

Иногда мне кажется, что я живу внутри какого-то придурошного сна. Чувствую, что я во сне, мне хочется проснуться, но что-то мен держит, хочется узнать, что будет со мной дальше в этом сне. И это промедление меня уничтожает.

Помпилий: А если б ты проснулась?

Лили: Я хотела бы проснуться в том дне, когда я возвращалась из школы. На мне было воздушное белое платье, только прошел выпускной восьмого класса. Мама попросила меня зайти к ее сестре, она должна была что-то дать мне. Тетушки не было дома, зато ее муж, дядя Бенон, принял меня прекрасно…Порвал на мне платье, ударил головой о плиту, я укусила его за руки и за пенис, выбежала на балкон и прыгнула голышом…На суде мамина сестра сказала, что это я приставал к ее мужу, потому что его давно не интересуют женщины, потому что он импотент…Тогда я и прыгнула с балкона в этот дурной сон. Я хочу проснуть ся в том дне и не пойти к тетушке. Я уверена, что тогда бы у меня была совсем другая жизнь.

Помпилий: какая жизнь?

Лили: Я осталась бы в моем городке, закончила бы лицей, вышла бы замуж за нормального парня, нарожала бы кучу детей и не блядовала бы в Италии… Моя маменька, стыдливая женщина, отправила меня после суда сюда, в интернат, где господа профессора смотрели на нас, на девочек, как на филе. Учителя физкультуры проверяли, нет ли у нас цикла, просто — рукой. Госпожа преподавательница румынского брала нас по очереди помогать по дому, потом просила помассировать своего папочку, полуживого старикашку, которой однако чмокал грязными своими губами и хрипел: «Поцёмай меня, маленькая шлюшка!». После окончания лицея нас просто напросто выбросили на улицу, как вырванные гнилые зубы. Домой возвращаться я не хотела, и тут к счастью встретила одну бессарабку, и она меня научила что и как…

Помпилий: Наверное и я играю скверную роль в твоем кошмаре?

Лили: Успокойся! Ты особая страница, я бы сказал даже романтическая, но и комическая вместе с тем.

Помпилий: Так ты на самом деле никого не любила?

Лили: Думаешь, я каменная?

Помпилий: Нет, не думаю, но судя по всему мужчины в твоем сне выглядят не очень позитивно.

Лили: Его звали Илюша и он мечтал стать археологом. Брал меня с собой на раскопки в горах возле нашего городка. Он делал мне подарки, черепки, кости, монетки…. О Трое и Атлантиде мог говорить до хрипоты…Он был позитивным насколько только можно…

Помпилий: Где он теперь?

Лили: Наверное преподает географию в каком — нибудь лицее, не знаю. Баста, хватит воспоминаний, меня уже достало все это…

Помпилий: Почему ты не останешься здесь? Смотри, можешь жить у меня. Теперь, когда тетушек уже нет…

Лили(иронически) Берешь меня к себе?

Помпилий: Я серьезно…

Лили: И клиентов?

Помпилий: Ты завяжешь. Я буду заботиться о тебе.

Лили: И мы будем жить на твою пенсию?

Помпилий: Необязательно, я пойду на работу. Защищу диплом и подам на конкурс в какую-нибудь фирму, я на самом деле крут в компьютерах…

Лили: А ты подумал, в качестве кого я буду жить с тобой?

Помпилий: В качестве кого хочешь ты.

Лили: Что скажут люди?

Помпилий: (очень нервно) Да в жопу людей, меня это не волнует!

Лили: Что такое? Не нервничай.

Помпилий: Я тоже хочу быть позитивным. Не уходи, останься. Если тебе противно, смотри: сделаем вот здесь стену. Есть две ванные, сделаем две пару ключей, я попрошу тебя только разрешить иногда навещать тебя на кухне. Выпьем по кофе и я уберусь на свою половину.

Лили: Ты сильно чокнутый…Прости меня.

Помпилий: не уходи, я не шантажирую тебя, но если ты уйдешь, я не вижу моего смысла на земле.

Лили: Да нет, ты шантажируешь меня, Помпи, прошу, не настаивай. «Мой смысл на земле!»

Не подъезжай ко мне с этими штуками, я не люблю сериалы…

Помпилий: И я их не люблю, я знаю о чем я…

Помпилий: Не знаешь. Ты обязываешь меня к угрызениям совести, щекочешь чувствительную струнку, а вдруг, а вдруг да откроется дух самопожертвования.

Помпилий: Ого! Я успокоился.

Лили: Давай поговорим честно…

Помпилий: Не хочу говорить честно, я знаю, что ты мне скажешь. Что я лох, который питал напрасные мечты, что между нами ничего не может быть. Да, это так, согласен. Я урод и у меня мерзкий характер. Допускаю и это. Но допусти все же и ты, что такой вот как я может влюбиться…

Пауза

Лили: Почему ты замолчал?

Помпилий: Можешь уходить.

Лили: Ты выгоняешь меня?

Помпилий: Ты разве не этого хотела? Уходи.

Лили: Что ты задумал?

Помпилий: Ты же спешила. До свидания и прости, что я пытался совершить акт филантропии.

Лили: Успокойся, прошу тебя.

Помпилий: Я спокоен!!!

Лили: Сомневаюсь. Сядь. Что за тупые идеи пришли тебе в голову? Не смотри на меня так. Ты принесешь мне несчастье, понимаешь? Мне не достаточно тех грехов, которые у меня есть? Что мне с тобой делать? Это проклятие тетушек, я уверена.

Помпилий: Я не оставлю никакой записки, можешь спокойно уходить…

Лили: (с надрывом) Слышь, брат! Чем мы здесь занимаемся? Я не люблю мелодрамы, меня всегда воротило от них. Какая записка, что ты несешь?! Проснись, посмотри на себя, посмотри на меня, посмотри вокруг! Прими свои килограммы, сделай холодный душ, не терроризируй меня столько своими угрозами! Повторяю, черт меня тогда попутал принять «предложение» твоих тетушек. Я не уйду отсюда, пока ты не поклянешься мне, что ты ничего с собой не сделаешь.

Помпилий: Мне понравилось это: «прими свои килограммы».

Лили: Я жду клятвы…

Помпилий: поклясться на Библии?

Лили: Давай без этих понтов! Поклянись, что ты не убьешь себя!

Появляются три тетушки

Помпилий: Слишком поздно, они уже пришли. Как раз вовремя!

Лили: (испуганно) Кто?

Помпилий: Они.

Лили: (озираясь) Где они?

Помпилий: Здесь. (тетушкам) Присаживайтесь. (театрально) Отчего вы так припозднились?

Чесония: Она тоже здесь?

Помпилий: Да. Присаживайтесь.

Мирела: Что она делает в нашем доме?

Помпилий: Я пригласил ее на поминки Ванды.

Чесония: Эта уголовница, у нее ни капли стыда, ни капли совести.

Мирела: После того, как она свела нас всех в могилу…

Ванда: ты преувеличиваешь, сестра…

Мирела: Я совсем не преувеличиваю. Каждый раз с ее появлением здесь, исчезала одна из нас…

Ванда: В любом случае не она тебя засунула в шкаф…

Чесония: А ты ее чего защищаешь? Не из-за нее ли умерла и ты?

Ванда: нет, Сонечка, со мной случился удар.

Мирела: Это мы знаем, но из-за чего?

Ванда: Из-за того, что таможенники нашли в моем чемодане пакетик с наркотиками.

Чесония: Который, конечно же, дала тебе эта принцесса?

Ванда: нет, Лили ни о чем не знала. Пакет мне дала девчонка…забыла как ее зовут…

Помпилий: (к Лили) Она забыла как звали твою подружку…ну ту, с героином…

Лили: Петронелла.

Помпилий: (Ванде) Петронелла.

Ванда: Да, Петронелла. Улучшила момент, когда Лили не было рядом, и слезно попросила передать пакет ее родственникам.

Лили: Что она говорит?

Помпилий: то же, что рассказала мне и ты.

Ванда: Я бабка-дура, как не помочь девочке. В аэропорту берет меня офицерчик и ведет в комнату. Когда я услыхала, что обвиняюсь в трафике наркотиков, почувствовала как земля уходит из-под ног.

Чесония: И?

Ванда: И — все! Умерла в скорой помощи по дороге в больницу.

Мирела: И ты прямо таки веришь, что Лили здесь ни при чем? Было бы странно!

Ванда: Мирелла! Я тебе уже сказала: когда Петронелла дала мне пакет, Лили собирала свой багаж.

Мирела: А я думаю, что очень даже хорошо она знала. Разве они не были подругами? Они были заодно, голову на отсечение даю.

Ванда: Мня это совершенно не волнует. Давайте веселиться, я так рада увидеть вас снова. Помпилиу, ты не нальешь нам вина?

Помпилий: да-да, прошу прощения. (хочет выйти)

Лили: (испуганно) Ты куда?

Помпилий: За вином из холодильника. Дамы желают выпить.

Лили: Я с тобой.

Помпилий(улыбаясь) Боишься?

Лили: меня потряхивает, если честно…

Помпилий: (тетушкам) принести и закуску?

Ванда: Нет, спасибо.

Чесония: мы сыты, Помпицэ.

Помпилиу и Лили выходят

Ванда: А зачем нужно было сервировать и на нас стол?

Чесония: А что?

Ванда: Бессмысленные траты.

Мирела: Один раз можно.

Ванда: Да, так. Один раз человек умирает (смеется).

Чесония: Какие гадости ты сегодня говоришь. И еще и смеешься.

Ванда: Вы сердитесь? Я смеюсь за свой счет.

Мирела: Я не сержусь. Можешь говорить что хочешь.

Ванда: Ну это точно, ведь сегодня мой праздник.

Чесония: А что с тобой Ванда?

Ванда: Ничего, а что? Умерла.

Чесония: Боже, как ты могла так вот одна отправиться в Италию?

Ванда: Мне стало жалко нашего племянника. Я уже не знала, как вытащить его из этого помрачения. Только о ней говорил. Лили и Лили и опять Лили, и только Лили. Села в микроавтобус и через два дня была в Вероне.

Чесония: Она удивилась?

Ванда: Ей не очень это по нраву было. Особенно учитывая, что я свалилась на нее, когда она была с клиентом. Один такой, примерно нашего возраста.

Мирела: Вонючий кобелина!

Ванда: Я пару раз треснула его сумочкой по голове, и он дернул оттуда со спущенными штанами.

Чесония: А Лили?

Ванда: Хохотала всю ночь, ну эта ее штука с припадками смеха.

Чесония: ну ты вела себя как полная дура!

Ванда: А что я должна была делать? У меня сердце обрывалось, когда я вдела его таким печальным.

Мирела: Хоть режьте меня, не пойму, почем его переклинило именно на этой женщине. Что такого особенного в этой скорпионше?

Ванда: ничего в ней нет, он влюблен.

Мирела: Да будет проклят тот день и час, когда эта блядь переступила наш порог.

Ванда: Мы ее сами позвали.

Чесония: Я была против с самого начла. Вы забыли?

Мирела: Ровно наоборот, насколько я помню, это была твоя идея.

Чесония: тебе не стыдно такое говорить?

Мирела: Ясно помню «эй, девчонки, нашему парню нужна женщина.» И я сказал, что это неправда, что смотрите монахи обходятся без этого, и слава Богу, неплохо живут.

Ванда: Да что ты знаешь о монахах?

Мирела: Ой, ну не возражай мне. Я считаю, что ты ошиблась, привезя Лили из Италии. Ты опять воспламенила парня и. А сама взяла воткнула.

Ванда: Я не сожалею об этом. По-любому я уже была сыта по горло.

Чесония: Бедный Помпицэ, остался один-одинешенек…

Ванда: Он остался с Лили.

Мирела: Боже упаси, я надеюсь, она уберется отсюда как можно быстрее…

Ванда: Не собачьтесь, они возвращаются… (входят Лили и Помпилиу)

Лили: Они все еще здесь?

Помпилий: (разочаровано) да, не ушли еще…

Лили: Они сидят за столом?

Помпилий: Ага. Здесь вот сидит Чесония, по ту сторону Ванда и вот здесь Мирелла.

Лили: Что они делают?

Помпилий: Смотрят на нас.(тетушкам) Не соскучились? Я не мог найти штопор.

Чесония: Средний шкаф, второй ящик…

Мирела: Она тоже вернулась с кухни?

Помпилий: Конечно. Вот она, смотрит на вас.

Чесония: Кстати, как она выглядит?

Лили: Что они говорят?

Помпилий: Чезония спрашивает, как ты выглядишь?

Лили: (кокетливо) Ну и как я выгляжу?

Помпилий: (Чесонии) Она совсем не изменилась. Такая же красивая.

Мирела: Какая чушь! Сказать, лишь бы не молчать.

Помпилий: Мирела просит передать тебе, что она в восхищении.

Лили: Скажи ей, что мне жаль, что я не узнала ее ближе.

Помпилий: (Мирелле) Лили жаль, что она не успела узнать тебя получше.

Мирела: Я бы предпочла не знать ее совсем.

Лили: Что она говорит?

Помпилий: Короче, комплименты и приветствия.

Лили: Спасибо.

Чесония: Из наших кто еще был на похоронах?

Помпилий: Почти никто. Какие-то незнакомые бабульки, которые все целовали меня в голову и ваш двоюродный брат, полковник Балан.

Мирела: (хлопает в ладоши) Какие чудеса, был и Никушор?

Ванда: Только не говори, что он был в форме.

Помпилий: И со всеми медалями.

Чесония: Ах, он такой милочка, сколько бы раз мы ни встречались в городе, он не помнил, как меня зовут, но каждый раз звал замуж.

Мирела: И меня.

Ванда: И меня (смеется)

Помпилий: Он и Лили позвал замуж. (к Лили) Рассказываю им про старика-полковника. (тетушкам). Мне он сказал в церкви громко и энергично: «Юноша, стой смирно, когда с тобой разговаривает полковник в отставке, если бы избрал карьеру военного, теперь ты не был бы таким массивным. Круугом!»

Все смеется, затем следует пауза

Лили: Что они делают?

Помпилий: Смеются.

Лили: Может, было бы лучше…

Помпилий: Нет-нет, прошу, подожди…

Чесония: (оправившись от смеха) Что с тобой будет без нас?

Помпилий: Попытаюсь жить.

Чесония: разумеется, ты будешь жить, но как?

Помпилий: Как мальчики — ковыряя пальчиком.

Мирела: Мы говорим серьезно.

Помпилий: Что вы от меня хотите? Я говорил вам и повторю еще раз, даже если вам больно это слышать: вы мертвы и вы не можете влиять на меня.

Чесония: Как влиять?

Помпилий: Я не нуждаюсь в советах и ценных указаниях.

Мирела: Боже упаси, какие указания?

Помпилий: Я принял решение: Лили остается здесь.

Чесония: Где здесь?

Помпилий: В моем доме, со мной.

Мирела: Не может быть! Ты забыл кто она?

Помпилий: Забыл, напомни.

Мирела: Она дама для консумации, извините….

Лили: С кем ты разговариваешь?

Помпилий: С Миреллой, призраком из шкафа (Мирелле) Какое это имеет значение?

Мирела: То есть как… это неприлично. Она закрутила тебе мозги, и хочет отобрать у тебя дом.

Помпилий: Ничего она мне не закрутила, я сам попросил ее остаться.

Ванда: И что — остается?

Помпилий: не знаю, спрошу еще раз. (к Лили) Остаешься?

Лили: Почему ты спрашиваешь?

Помпилий: призраки любопытствуют.

Лили: Ты же сказал, что тебя не интересует их мнение.

Помпилий: Это так.

Мирела: Остается?

Помпилий: (Лили) Остаешься?

Лили: Ну скажем, что я говорю «да».

Помпилий: (счастливо) Сказал да.

Мирела: Нет, я сейчас умру!

Помпилий: Опять? Ты вроде уже?

Чесония: Ты женишься на ней?

Помпилий: Нет, мы будем жить так, типа платоническое сожительство…

Чесония: Стыдоба какая!

Мирела: Скандально на самом деле.

Чесония: А если у нее… СПИД?

Ванда: Не морочьте ему столько голову, дуры, что у вас с ним?

Чесония: Что у нас, почти ничего. Не считая того, что он наш племянник, ты забыла? Для чего мы его растили? Сделали из него человека, чтобы отдать в руки женщины легкого поведения?

Мирела: Помпицэ, ради нашей памяти, пусть она уходит.

Помпилий: нет!

Чесония: Мы просим тебя.

Помпилий: Нет…

Чесония: Выгони ее!

Мирела: Выставь ее за двери. Ванда, скажи и ты ему, ты ведь наша старшая сестра и его тетя.

Ванда: Оставьте мня в покое.

Мирела: Если она останется, мы будем сидеть здесь непоколебимо и днем и ночью, мы не отступим.

Чесония: Помпилиу, кого ты любишь?

Помпилий: У меня взрывается голова! Замолчите же!

Долгая пауза

Лили: Скажи им, что я пошутила. Я ухожу.

Помпилий: Ты решилась?

Лили: Да, Помпилиу. Я не мать Тереза, я Лили. Я не в состоянии пожертвовать собой, я не благоверная христианка. Когда я смотрю на тебя, не знаю почему, я чувствую себя виноватой. Только это, и я ненавижу это. Все так серо. Наша жизнь, наша история — бессмысленна. Я серое создание. Через пару мгновений я выйду на улицу, и меня снова охватит чувство вины, но только пока я не сяду в такси. Все! как говорится, закрываем жалюзи.

Помпилий: Уходишь…

Лили: Не суди меня слишком строго. Прощай, бегу.

Лили выходит, Помпилиу плачет

Чесония: Мальчик мой, ты плачешь?

Мирела: Она обидела тебя? Что-то сказала?

Помпилий: Ушла…

Ванда: Совсем?

Пауза

Помпилий: Думаю, вы теперь счастливы.

Ванда: Что можно сделать?

Помпилий: Ничего.

Пауза

Чесония: Где ты похоронил Ванду?

Помпилий: Между твоей и маминой могилой.

Мирела: Значит, не осталось уже ни одного места?

Ванда: Ни одного. Да будет нам земля пухом.

Долгая пауза

Помпилий: Включить вам телевизор?

Чесония: Попозже, Помпицэ. Ты сердишься, что мы тебя называем Помпицэ?

Помпилий: Называйте как хотите, мне параллельно…

Мирела: Ах, как я рассердилась на твою маму, когда узнала, что она хочет дать тебе это имя.

Чесония: И мне оно не нравилось. Мы ругались четыре месяца из-за того, какое имя тебе дать.

Мирела: Я хотела, чтобы тебя звали Паул. Я умирала за этим именем.

Ванда: Папа хотел непременно назвать его Герман, помните? Как раз в космос полетел второй русский космонавт, его звали Герман Титов.

Мирела: А мама, твоя бабушка: «Ты сдурел, как можно его так назвать?»

Чесония: А мама какое имя хотела?

Ванда: Георге, как дедушку.

Чесония: Да, точно, а папа орал «Это имя для лакея!» А мама ему: Что ты хочешь этим сказать? Что мой отец был прислугой? Немедленно извинись!

Мирела: И соседи давали нам советы, у всех были очень причудливые предложения.

Ванда: Мадам Розенбаум говорила, что нужно назвать Соломоном…

Чесония: А молочница настаивал на Тимофее…

Мирела: Боже, какое вкусное молоко приносила эта липовянка.

Чесония: А помните, когда она оставила у нас своего рыжего сына, чтобы отдать его в какую-нибудь школу. Папа обещал ей помочь?

Ванда: А на второй день он исчез.

Чесония: И мы искали его всю ночь. А утром у дверей появляется молочница со своим сыном. «Он пришел домой в село пописать, здесь он не может, потому что стесняется.»

Смех

Ванда: Помпилиу, ты слушаешь нас?

Помпилий: Да, Ванда…

Чесония: Ты устал, не хочешь поспать немного…

Помпилий: Да, я хочу спать…

Тетушки приносят подушку из другой комнаты, Помпилиу укладывается на диване, они его заботливо укутывают

Ванда: Доброй ночи…

Чесония: Спокойной ночи…

Мирела: Приятных снов…

Ванда гасит свет

Оглавление

Ион Сапдару Натюрморт с толстым племянником

Акт первый

Акт второй