В сухом остатке [Ольга Боочи] (fb2) читать онлайн

ОЛЬГА БООЧИ В СУХОМ ОСТАТКЕ

Ленка жила спокойно до одиннадцати лет, пока не влюбилась в Кольку. Бегала в школу с разросшейся травой на крыше, помогала матери в огороде полоть и поливать грядки, ходила к колонке за водой.

Учиться Ленке нравилось, нравилась и учительница, молодая и добрая, приехавшая из соседнего поселка. Ленка легко и без труда выучилась читать и писать. Со счетом было, правда, хуже. По невнимательности Ленка порой допускала такие ошибки и описки, из-за которых вроде бы правильно решенные примеры часто не сходились с ответами. Иногда даже учительница подолгу не могла понять, в чем же тут дело. «Опять ворОн считала?» - ругалась мать, когда она приносила домой свои четверки и тройки. Ленкин же отец с плохо скрытым удовлетворением ворчал, что и из нее никогда не выйдет счетовода.

Отца Ленка всегда немного побаивалась, хотя он ни разу даже не повысил на нее голос. Она часто слышала от других - да так и привыкла думать, - что это потому, что он «из городских». Мать всегда была ей ближе и понятнее. Мать ругалась часто, но быстро и отходила.

 По неписаному кодексу младших школьниц, с мальчишками Ленка не водилась. Вместе с другими девочками она воротила от них нос, считая их двоечниками и грязнулями, хотя у самих этих аккуратисток руки были порой ничем не чище. Что и неудивительно, при деревенской-то жизни.

 Были девочки, - Танька, например, из многоквартирного дома, что «на задах», - которые с мальчишками дружили, но таких девочек все считали грубыми. Кроме того, им невозможно было доверять – что ей стоило выболтать потом все твои тайны мальчишкам? Все равно, что рассказать о чем-то самому мальчишке: иногда, когда они поодиночке, тоже кажется, что с ними почти можно дружить. Ну а потом он возьмет и выболтает всё другим ребятам - тебя потом неделю будут дразнить, а он сам – больше всех.

 Да и училась та же Танька из девочек всех хуже, так плохо только мальчишки учились. Впрочем, из многоквартирного дома никто хорошо не учился, а старших ребят оттуда вообще побаивались.

 В общем, с мальчишками все было понятно.

 Но Колька не был мальчишкой. Он был парнем, на целых семь лет старше Ленки, из тех, что учились в поселке. По нему уже сохли взрослые девки, с которыми сикушке лучше не связываться. Раньше бы ей и мысль такая не пришла - голову же оторвут.

 Но так было раньше, до того, как Ленке исполнилось одиннадцать. До того, как она, неожиданно для себя, впервые «увидела» Кольку, и покой ее был нарушен навсегда. С тех пор мужчины стали волновать ее, и уже никогда не оставляли равнодушной.

 Вскоре что-то такое стали и они подмечать в ней, потому что после того первого раза с Колькой – когда она вернулась домой с изжаленным крапивой задом, в перепачканном землей платье и трусами, которые она потом тайком, ночью, отстирывала за баней, - у Ленки было много мужчин, самых разных. Казалось, не было мужчин, которые совсем бы ей не нравились.

 После первого неудачного опыта Ленка оправилась быстро и полностью. Она вдруг обнаружила, что дело и не в Кольке вовсе, и на нем свет клином не сошелся. Тем более, он больше и не смотрел на Ленку. Сам он постарался скорее забыть о том, что был с ней, потому что о таком, с сопливой малолеткой, и вспоминать было стыдно. Слишком он был пьян, да и не почувствовал особо ничего с напуганной девчонкой.

 Так что Ленка испытала скорее облегчение, когда осенью Кольку забрали в армию. То тайное, что связывало их чем-то стыдным и страшным, что смущало ее и что, словно стеной, отделило ее от бывших подружек и одноклассниц, ушло вместе с ним. Он так никому о ней и не рассказал. И Ленка, ходившая весь месяц, не смея поднять головы, снова зажила вольно. Но учебу с той поры она забросила.

 В ту же осень, когда Николая забрали в армию, Ленке предстояло перейти в поселковую школу, за четыре километра от дома.

 Дома, в деревне, копали картошку. Все было сыро, с деревьев капало. У начальной школы изъеденные молью тополя совсем лишились листьев. И было странно проходить мимо школьного крыльца, отправляясь туманными утрами, еще до света, в поселок.

 В поселке присмотра за Ленкой стало еще меньше, и она быстро ощутила полную свободу. Теперь, когда первый раз уже случился, Ленка больше не боялась, и словно бы для этого и была рождена.

 Второй раз случился вскоре, и был простым и легким. Ленка почувствовала в себе странную и тайную силу, власть над мужчинами. Она часто слышала от своих ухажеров, что так, как с ней, не было ни с кем, и по их охрипшим голосам она чувствовала и верила, что так оно и есть.

 Последнее лето в деревне было, кажется, то, когда к ним на два месяца привозили Машку, двоюродную сестру-малявку, которая вечно по ночам просыпалась и громким шепотом просила взять ее с собой. Ленка только смеялась и прижимала палец к губам.

 В то лето в темноте ревели мотоциклы подросших ровесников Ленки и парней постарше. Пили крепкое теплое вино, катались по бездорожью, по белевшим в лунном свете ухабам. В середине августа один из парней, Витька из многоквартирного дома, разбился насмерть, и это как-то само собой оборвало то незабываемое лето. Ленка, уже думавшая о том, чтобы уехать из деревни навсегда, почувствовала вдруг, что это конец всей ее прошлой жизни.

 Вскоре ушел отец. Он был городской и всегда тяготился деревенской жизнью. Ленкина бабка, почерневшая и сморщенная от солнца старуха с корявыми пальцами, - весь день, пока была жива, не разгибаясь, копавшаяся в огороде, - часто качала головой, глядя на него. «Вот, вроде, и делает всё по дому, а всё кое-как, без души. Как будто и не для себя…» Так что Ленка не удивилась.

 Незадолго до его ухода она слышала во время одной из родительских ссор, как он, едва понизив голос, назвал ее проституткой.

 Самой Ленке, впрочем, отец не говорил ничего. Он вообще в последнее время старался избегать общения с ней, но по его взглядам, которые она порой ловила на себе, она понимала, что слухи до него доходят. Он говорил матери, и та, не стесняясь, драла ее, когда ловила с поличным. Но на Ленку ничего не действовало. Отец же теперь явно ею брезговал.

 Момент его ухода и отъезда в родной город прошел для Ленки почти незамеченым. Она тогда уже почти не ходила в школу и редко приходила домой ночевать.

 За тот месяц перед отъездом, что отец прожил на краю поселка в многоквартирном бараке, отдельно от семьи, Ленка не разговаривала с ним ни разу. Пару раз видела его издалека, но он только стыдливо отворачивался.

 Отец уехал в декабре. Мать вскоре поехала за ним в город, очевидно надеясь вернуть его. Никто и не ожидал такого порыва от этой земной и практичной женщины, давно некрасивой, приземистой, работящей. Никто никогда не замечал между ней и ее мужем особой любви. Жили и жили.

 Вскоре в деревне стало известно, что Ленкин отец получил развод и женился в городе снова, на городской. Ждали, что Ленкина мать вернется в деревню, но она так и не вернулась.

 Сама Ленка в это время уже училась в райцентре, в училище, и жила в общежитии. У нее уже была совсем другая жизнь.