Спуск к океану (ЛП) [Уильям Р Форстен] (fb2) читать постранично, страница - 48

самое мгновение.

— Вы знали о моем намерении в отношении вас.

— Да, чтобы я также погиб, но этого не произошло.

— И?

— Вы можете убить меня сейчас и узнать результат, или позволить мне жить и узнать результат.

Наступил длительный момент тишины, магистр держал кинжал в своей руке. В своё время, этот священник был первым наставником в ордене. Хазин преданно следовал за ним, поскольку такая лояльность должным образом вознаграждалась продвижением. Теперь оставался один единственный шаг, чтобы достичь окончательного положения в ордене, и магистр знал это.

Хазин, наконец, посмотрел прямо на него. — Лучше та угроза, которую вы знаете, чем наоборот, — прошептал Хазин. — Прежде, чем кто-то еще сможет добраться до вас, им все еще придется сразиться со мной.

Магистр едва различимо кивнул в согласии.

— Взаимоотношения между нами будут сохранять баланс. Если внутри ордена есть еще один соперник, например Кришна или Ульва, они знают, что если нанесут удар по вам, я все равно отомщу, если же я буду сражен, тогда вы свершите месть. Пока мы будем осторожны, мы сможем выжить.

— Вы умоляете сохранить вам жизнь, Хазин? Я всегда думал о вас лучше, что вы никогда так низко не падете.

— Нет, скорее предположение, что либо мы оба сможем жить, либо оба умрем. Я знаю, почему вы мне поручили убить Ханагу. Это было дело нашего ордена и я мог осуществить его.

Он тщательно выбирал тональность своего голоса. Магистр обучал его чтению тончайших нюансов выражения, малейшему изменению в тоне, по миганию века, очень слабо различимому взгляду в сторону, когда говорят ложь. В этом заключалась еще одна сила ордена, обучение быть правдовидцем, тем, кто мог определить ложь у другого, независимо от того, как тщательно она срабатывалась.

Он на мгновение подумал о человеке по имени Кромвель, резкая честность которого была так легко читаема, и тем не менее он так труден для проникновения в его мысли. Затем он отбросил эту мысль в сторону. Он обязал был оставаться сосредоточенным.

— Я поручил вам Ханагу, чтобы заодно избавиться от вас. Потребности ордена сейчас, когда гражданская война подходит к концу, меняются. Вы, Хазин, процветаете на конфликте и манипулировании им в свою пользу. Я не уверен, сможете ли вы выжить теперь, когда это заканчивается.

— Мы все еще должны сразиться с человеческим восстанием на севере.

Магистр фыркнул. — Времени еще предостаточно.

— Я так не думаю.

— Почему?

— Мы столкнулись с их кораблем. Он кратко изложил битву с «Геттисбергом», но пропустил деталь о захвате двух пленников.

— Незначительно.

— Благоприятный случай. Мы знаем, что Золотой трон все в большей степени относится с подозрением к Шив. Факт, что мы размножаем их тысячами, намного более, чем когда-либо понадобится для жертвоприношений, что мы обучаем их войне, и что они сражаются до победного конца в каждом бою, заставляет императора нервничать. Бросить их в бой против человеческой Республики и это даст нам миллионы, чтобы править, и также возможно поможет выяснить местоположение Портала.

Великий Магистр открыто рассмеялся. — Вы и эта ваша сумасшедшая мечта покинуть это место. Разве не достаточно интриг для одной империи?

Хазин видел, что они уклонились от истинной темы разговора. Его собственная жизнь по-прежнему висела на волоске.

— Я хочу быть уверенным в выживании ордена, и в нашем собственном выживании.

— Нашем выживании или вашем, Хазин?

— Сохранение моей жизни также гарантирует и ваше, господин.

— Есть ли в этих словах угроза?

— Утверждение реальности, — тихо сказал Хазин своим холодным голосом, без малейшего намека на эмоции.

Магистр уставился на него, а затем невероятно медленно положил кинжал обратно.

— На данный момент, в таком случае, мы оставим все как есть.

Хазин поклонился и повернулся, чтобы открыть дверь, используя левую руку, которую он держал скрытой в складках одеяния.

Покинув покои магистра, он поспешно спустился по мощенному камнем проходу без крыши, мимо одного из прогулочных садов, где слонялись несколько новых посвященных, дрейфующих в своих туманных, вызванных наркотиком, видениях, и вошел в свою комнату, промчавшись мимо охранников Шив, осторожно открыв и закрыв дверь в комнату своей правой рукой.

После того как он остался один, он осмотрительно натянул перчатку на правую руку, внимательно следя за тем, чтобы ничего не коснуться своей левой. Когда правая была надежно укрыта, он снял темную, телесного цвета перчатку со своей левой руки и бросил ее в угольную жаровню. Затем прошел через тот же самый ритуал еще раз, натянув еще одну перчатку на вторую руку, перед тем как снять с другой.

Наконец, он снял одеяние, которое носил, с осторожностью, не позволяя складкам вокруг манжет коснуться открытой кожи.

Великий Магистр находился один в своем кабинете. Церемония окончания дня произойдет в течение часа, и он, как полагается, пойдет принять в ней участие.