10 устойчивых страхов [Николай Михайлович Сухомозский] (fb2) читать онлайн

- 10 устойчивых страхов 23 Кб скачать: (fb2) - (исправленную)  читать: (полностью) - (постранично) - Николай Михайлович Сухомозский

 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

10 УСТОЙЧИВЫХ СТРАХОВ


Страх 1. Изыди, нечистый!

Они жили в старой, наверное, еще дореволюционной кладки печке. Крохотной комнатки-чуланчика, снимаемой родителями у четы Прокопенко. Точно такие, как в сказках, которые в силу моего малолетства и незнания азбуки, читала мать.

«Они» - это черти. Черные, косматые, хвостатые, со свиными пятачками, рогами и копытами.

Нечистые регулярно вылезали из печки и гонялись за мной. И поймав однажды, уложили в черный гроб, крепко-накрепко заколотив крышку.

Не удивительно, что я начинаю орать благим матом, пытаясь при этом ее хотя бы чуть-чуть приподнять. Чтобы потом выбраться из гроба. Изо всех детских сил упираюсь, толкаю, однако она не поддается («настолько крепко заколотили»).

Чувствую, что покрываюсь испариной, начинаю ощущать нехватку воздуха. Перепуганный еще сильнее, надрываю горло.

И, о чудо! Крышка поднимается, струя кислорода бьет в лицо. Спасен!

Черти мне, оказывается, приснились. А роль крышки гроба сыграло одеяло, натянутое на голову и завернутое под затылок. Именно поэтому я не мог его сорвать - сделал это кто-то из родителей, разбуженных мим криком.

Тем не менее, хвостато-рогатых я, искренне веря в их существование, боялся еще довольно долго.


Страх 2. Сладкое за шиворот

К сладкому с детства был индифферентен. Нет, фобии к конфетам не испытывал. Но если отец с получки приносил традиционный кулечек с подушечками, я съедал всего несколько штучек. Ни разу в жизни я не слышал от родителей:

- Коля, не ешь много сладкого, а то попа слипнется!

А вот попадания на тело чего-то сладкого – боялся просто панически. И ныне, в старости, от одного гипотетического представления об этом, меня передергивает. По сей причине, например, терпеть не мгу ездить в современных междугородных автобусах. Точнее, ненавистны не столько сами транспортные средства, сколько тот факт, что по дороге «бортпроводница» начнет разносить по салону чай и кофе. Во время движения! И всякий раз, когда будет следовать мимо, я буду инстинктивно вжимать голову в плечи. Представляя, как сладкая жидкость радостно льется мне за шиворот.

Одна трезвая мысль немного успокаивает: сахара-то в стаканчик – гарантированно сильно не доложили.


Страх 3. Родимые внутренности

Не знаю, откуда, из каких дебрей подсознания, возникла эта опаска. Ни знакомых медиков в роду и даже окружении не было. Да и СВЕЖИМИ шрамами никто не блистал. Тем не менее, я с малых лет заклинал господа (в существование которого тогда усилиями бабушки Клавдии верил) не допустить, чтобы мне когда-либо пришлось лечь на операционный стол. И к 15 годам решил, что накрепко закорешился с всевышним.

Увы, тот слова не сдержал (впрочем, я не в претензии – лично мне он ничего не говорил). И к 63 годам в руки хирургов попал аж дважды. Серьезными назвать операции назвать язык не поворачивается, однако наркоз (раз – местный, раз - общий) получить пришлось. Да и «щекотание» скальпеля испытать.

Не могу сказать, что с возрастом давнее неприятие вмешательства посторонних, пусть и отягощенных дипломами медицинских вузов, в собственные внутренности исчезло.


Страх 4. Не близкий контакт

Согласно современным представлениям, рев ребенка, как реакция на уход матери, - нормальная реакция прекращения близкого контакта, как гаранта безопасности. Иными словами, малыш проявляет беспокойство не о той, что дала ему жизнь, а о том, что она ему дала. Все правильно: инстинкт самосохранения – самый сильный. А нет рядом матери, когда ты лежишь беспомощный, кто защитит в случае внешней угрозы? Собственно, и более поздний страх смерти родителей – из того же ряда.

Не знаю, почему у меня это было не по науке, но меня пугала смерть матери даже во взрослом возрасте, когда я четко понимал, что могу сам себя прекрасно защитить. И, наоборот, что мать мне в этом деле – не помощник.

Был сильно с нею близок? Нет и еще раз – нет! Даже маленьким не терпел, когда меня кто-либо, в том числе и она, пытались погладить по голове. Никогда с нею ничем не делился. Да и к советам – не прислушивался. А вот того, что она уйдет, - боялся.


Страх 5. Факт, от которого не уползешь

Почему мне столь неприятны пресмыкающиеся? Может, потому, что я сам таковым старался не быть? Или все это, как утверждают некоторые ученые, заложено в нас на генетическом уровне?

Кто его знает, но факт остается фактом, и от него не уползешь. Омерзение гады всегда вызывали сильнейшее.

Тем не менее, когда однажды по дороге на остров Масальский нам повстречалась другая компания, и один из ребят сунул нам руку с извивающимся телом «Держите!», отпрянули все. Кроме, естественно, меня. Превозмогая себя, я взял аспида – им оказался уж. Держал недолго, но это, согласитесь, было сродни великой победе. Над самим собой!

Помню еще, как уже будучи женатым, мы с супругой – тоже в Пирятине – дразнили пытающееся уползти перемыкающееся, швыряя в него комья земли. И как изо всех сил улепетывали, когда оно, видимо, разъярившись, поползло на нас.

Ныне, на склоне лет, паники аспиды у меня не вызывают, однако все равно стараюсь держаться от них как можно дальше.


Страх 6. Точка зрения хрюшки

Что может быть лучше шашлыка? Традиционного из баранины или любимого украинцами – свиного. С почти ритуальным нанизыванием кусочков мяса на шампуры. Вскоре подобно мороженому тающими (если правильно приготовлены) во рту под водочку и пиво. Что может быть лучше шашлыка?

Однако это – с нашей точки зрения. А вы мнением кабана или свиньи на сей счет интересовались? То-то же! А я его, хоть конкретно слово «шашлык» не звучало, слышал многократно. Когда животину тянут к лобному месту – на убой. Тогда я и понял: свиное «нет» звучит, как визг!

Мне эти стенания были всегда настолько пугающе неприятны, что всякий раз перед «тем» прятался в доме и, зажав уши ладонями, засовывал голову под подушку.


Страх 7. Ахиллесова не пята

О, как я страдал! Почти во всех отроческих забавах, если не заводила, то первый. А тут – постоянный облом!

Еще долгое время после войны в центре города стояли несколько разрушенных зданий. Только на центральной улице – два. Бывший храм (ныне на этом месте – Дом культуры) и еще одно, примерно там, где впоследствии возвели детскую поликлинику. Развлечения на первом объекте меня не смущали: там мы в основном исследовали подземелья. А вот на втором…

Здание от бомбежки пострадало несколько своеобразно. Уцелели только стены и рельсы, некогда удерживающие лестничные пролеты и которые были уложены под углом примерно 45 градусов. Развлечение состояло в том, чтобы, держась руками за верх рельса и цепляясь подошвами за узкие нижние выступы, взобраться как можно выше. Внизу по всей высоте – пугающий колодец пустоты с перепонками-рельсами.

Рекорд принадлежал Петру Левандовскому: самый верхний, четвертый этаж. Многие смельчаки взбирались на третий. Я же выше второго никогда не поднимался. Кружилась головы и неумолимо, будто стосильным магнитом, тянуло вниз.

Такая же картина – с 35-метровой трубой кирпичного завода. Условия состязаний оставались неизменными и были крайне просты: кто по скобам заберется как можно выше. Уже не помню фамилий победителей и результатов, но задних и здесь пас я. Стоило подняться метров на пять и бросить взгляд на землю, как пальцы непроизвольно разжимались. Настолько я боялся (и боюсь до сих пор!) высоты.


Страх 8. Скольжение души по грани яви

Менее чем через три года мне выходить на пенсию. Как и, главное, где жить дальше? В Киеве на асфальте или вернуться на покрытую травой землю?

Если бы на дворе был социализм, предпочтительнее оказался бы первый вариант: никуда со столицы не рыпаться. Выбор продуктов – богаче, городской транспорт – надежнее, медицинское обслуживание – квалифицированнее. Однако при капитализме все везде одинаково плохо. Хотя помидоры-огурцы остаются ими лишь в собственном огороде, а таковой на 12-м этаже не заведешь. Так что по всему выходило – из столицы уезжать.

Начали с женой прикидывать «что да как».

Во-первых, конечно, место. Не под Чернобыль же перебираться! И не на юг, где степи и жара. Не на Галичину, менталитет граждан которой нам чужд. Значит, центр!

Самой чистой слывет Полтавская область. Самое то, особенно если учесть, что это – моя малая родина. Как говорится, выбирай любой населенный пункт. Безусловно, желательно, чтобы он был по трассе Киев – Харьков, более-менее крупный и не очень далеко от столицы. Таких городов два – Пирятин и Лубны. Выбор в пользу первого логичен: он ближе к Печерским горбам, и я в нем родился. Хотя, учитывая постепенное удаление от общества, последний факт – не совсем плюс. В чужом городе я бы не стал заводить знакомств, чтобы никто не досаждал своим присутствием, а в родном остались личности, мимо которых молча пойти неудобно.

К тому же, Пирятин – недостаточно густонаселен. Большинство здесь друг друга знает, если не персонально, то через других. И оглянуться не успеешь, как всем без исключения станут известны и размеры наших с супругой пенсий, и состояние депозита.

Пунктов обмена валюты – раз-два и обчелся. Не пройдет и полгода, как распространится не совсем хороший по нынешним временам слушок: «А у них з а п а с е ц еще тот!» Придется ездить в соседние райцентры, чтобы «запутать следы».

Увы, на единственном базаре торгуют одни и те же лица, магазины – как на ладони. Значит, информация о твоем меню неминуемо станет достоянием гласности: «Семгой и домашней курятиной регулярно балуются». Следовательно…

Следовательно, жди непрошенных гостей. Если не с электроутюгом, то с битами.

Выход в такой ситуации один. Высокий забор вокруг дома, решетки на окнах и желательно – дверях, овчарка, а то и две, во дворе, на ночь обязательно спускаемые с привязи. Ну, и, безусловно, венец украинской демократии – зарегистрированное помповое ружье.

Прикинули, перетолковали. И…

И я вдруг четко осознал: несмотря на все вышеизложенные меры предосторожности, безмятежно, как в многоэтажке, ночами спать все равно не смогу.


Страх 9. Союзники болезней

Рубикон моего отношения к медицине – 1991-й год. «До» врачи трудились, худо-бедно соблюдая клятву Гиппократа, на окладах, держали пациентов за ровню (попробуй иное!), имели совесть и не стремились безудержно к богатству.

Все изменилось с приходом капитализма и открывшейся возможностью частной практики (в том числе и на рабочих местах в государственных медучреждениях).

Раньше за эскулапами, во-первых, был присмотр – со стороны администратора, а также секретаря партийной и председателя профсоюзной организаций. Во-вторых, при стабильных 150 рэ в месяц не имело смысла заморачиваться с больным подолгу – скорее, могли признать его здоровым раньше времени.

А ныне? Ныне вас, увы, будут «лечить», даже когда вы здоровы. Ибо вы за каждый визит – официально или нет - платите. И чем дольше недуги «имеют место быть», тем жирнее куш отхватывает потерявший остатки совести врач. Доказанные факты: хирурги делаю операции при полном отсутствии показаний для этого. Деньги!

Я уже не говорю об их верной службе фармацевтическим компаниям и приписывании – за процент отката - дорогущих, однако абсолютно бесполезных лекарств.

Из-за этого представители этой как бы благородной профессии в последние годы перекочевали у меня в список «чертей», которым лучше «на рога» не попадаться.


Страх 10. Продажнейшие из тварей

В последнее время часто говорю супруге (зная ее непримиримый характер):

- Если уйду первым, никогда, слышишь – никогда, не имей дела с силовыми структурами. Это – продажнейшие из тварей! Если попадешь в безвыходную ситуацию, обращайся лучше к бандитам.

Я прожил жизнь. Десятилетиями работал журналистом. Пять лет добывал насущный в сфере приватизации государственной собственности. Я ЗНАЮ, что говорю!

Вам советую тоже к силовикам не обращаться. Не успеете, написав заявление, к примеру, на N., выйти из кабинета (роли не играет – милиции, суда, прокуратуры, СБУ), как его хозяин тут же начнет звонить этому самому паршивцу N. И гнать примерно следующее: «На тебя поступило заявление. Очень серьезное. Так что – не поздоровится. Но ради тебя (вас) я могу рискнуть. Если согласны, встречаемся и договариваемся, как вопрос закрыть».

Понимает: любое обращение граждан для силовиков – предмет продажи и, следовательно, получения прибыли. Чем жалоб больше, тем чаще «стражи порядка» покупают дорогие авто и возводят «хатынки».

Ну, а разве бандиты – не такие? Такие! Однако есть и существенная разница. Обращаясь к ним, вы ЗНАЕТЕ, с кем имеете дело. А жалуясь в силовые структуры, вы, в большинстве случаев не подозревая о мгновенном предательстве, НАДЕЕТЕСЬ на СПРАВЕДЛИВОЕ разрешение проблемы.

Лично для меня люди в погонах и мантиях – это исчадия ада на земле.