Ахундов [Микаил Рафили] (fb2) читать постранично, страница - 4

полями, фруктовыми садами и тутовыми рощами, она соединялась почтовым трактом с Тифлисом, административным центром тогдашнего Закавказья. Природа, живописное расположение города, здоровый климат привлекали внимание приезжих.

Мамедтаги решил остаться в Нухе Дела его постепенно улучшались. Он приобретал новые знакомства, привыкал к новой жизни. Здесь он познакомился с духовным лицом — ахундом Алескером, довольно влиятельным человеком среди нухинцев. Вскоре Мамедтаги решил обзавестись новой семьей и женился на племяннице ахунда — Нане-ханум. От этого брака 30 июня 1812 года родился мальчик Фатали — будущий великий азербайджанский просветитель.

Мамедтаги пользовался в Нухе покровительством Джафаркули-хана, правителя шекинской провинций. После смерти хана южноазербайджанская колония покинула Закавказье и вернулась на родину. Вместе со всеми из Нухи уехали Мамедтаги и Нане-ханум.

Возвращение в Хамне было нерадостным. Особенно тяжелой стала жизнь молодой Нане: она поселилась в Хамне на правах второй жены.

Годы шли, а дела Мамедтаги все никак не могли наладиться. Но это не мешало ему заботиться о судьбе своего сына Фатали. Он решил определить восьмилетнего мальчика в духовную школу — моллахане. Здесь впервые Фатали познакомился с арабским алфавитом. В то время в азербайджанских духовных школах не было специальных учебников, и дети обычно начинали учиться грамоте по сурам — главам корана — священного писания мусульман. Только после этого ученики принимались за изучение классических произведений на фарсидском языке, в частности «Гюлистана» Саади ^[15]

В моллахане Ахундов провел всего один год. Духовная школа с ее схоластическим подходом к преподаванию, сводившемуся к защите религиозных догматов, не могла привить любознательному мальчику любовь к знаниям. Он возненавидел ее и был согласен на любую работу, лишь бы избавиться от необходимости учиться. И он бросил школу.

Безрадостной была и жизнь Нане-ханум. Частые ссоры со старшей женой Мамедтаги, изнурительная домашняя работа, тяжесть которой ей приходилось нести, как младшей жене, бесправное положение в семье привели к тому, что Нане-ханум решила развестись с мужем и уехать на родину.

Шариат [^[16] не считался с желанием женщины. Уходя от законного мужа, Нане теряла права на сына. Освященная религией власть законного супруга была неприкосновенной. Несмотря на свой мягкий характер, Мамедтаги отказывался дать свободу измученной молодой женщине. Только после неоднократных просьб Нане добилась согласия мужа, но при одном условии: она должна оставить ему сына. Проститься навеки с любимым и единственным сыном было слишком тяжело для Нане-ханум. Надо представить себе страдальческую и трагическую жизнь бедной женщины, чтобы понять решение уехать из Хамне без ребенка.

Приближался день, когда Нане должна была с караваном навсегда покинуть семью Мамедтаги. Не желая волновать сына тяжелой сценой расставания, она решила уехать, не повидавшись с ним.

Было раннее, чудесное южное утро. Нане в слезах прощалась с домом, где оставляла маленького Фатали. Это было равносильно осуждению на казнь.

— Отдай мне сына! — в последний раз обратилась Нане к мужу, подводящему верблюда.

Мамедтаги был огорчен отъездом Нане, ему было жаль ее, но он сказал:

— Я не отдам его. По шариату сын принадлежит мне. Кто утешит мою старость, кто подаст палку слепому старику?

Подавленная страшным горем, со слезами подходила Нане к верблюду. Тот медленно опускался на задние ноги. Все еще не теряя надежды, Нане умоляюще взглянула на мужа. Мамедтаги потупил взор: он не осмеливался смотреть в глаза несчастной женщине.

А в это время Фатали мирно спал в своей постели. Сестра мальчика, дочь Мамедтаги и его старшей жены, с удивлением наблюдала за происходящим. Вдруг, словно решившись на что-то, она вбежала в дом и с ожесточением стала будить Фатали.

— Брат мой! Брат мой! Вставай! Вставай скорее!

Мальчик проснулся. Спокойно улыбалось его лицо. Он ничего не знал о грозящей беде.

— Вставай, брат мой, вставай! — твердила девушка. — Твоя мама уезжает. Ты больше никогда не увидишь ее.

Фатали встрепенулся. Встал босой, в одной сорочке, с плачем бросился во двор. Мать уже сидела на верблюде. Верблюд величаво поднимался.

— Мама! — в страхе и отчаянии крикнул мальчик.

Он подбежал к лохматому животному, поднял свои маленькие ручонки, но мать была недосягаема.

Нане потянулась к нему, но трудно ей было достать сына.

Все такой же печальный и нерешительный стоял Мамедтаги.

— Отдай мне сына! Жизнь на родине превратится для меня в ад. Пожалей сироту. Отдай мне сына. Всю жизнь я буду молить аллаха о твоем благополучии.

Мамедтаги колеблется, он не знает, как решить эту трудную задачу. На седых ресницах слезы. Но он должен принять решение.

— Хорошо, Нане-ханум, — говорит он медленно, раздумывая над каждым своим