Чашка чая [Кэтрин Мэнсфилд] (fb2) читать постранично, страница - 2

муфту к груди и ей захотелось, чтобы с ней была сейчас и маленькая шкатулка — прильнуть к ней. Конечно, ее ждала машина. Нужно только перейти на ту сторону. Но она медлила. Есть такие моменты в жизни, ужасные, когда ты выходишь из убежища, выглядываешь наружу и это кошмарно. Не нужно этому поддаваться. Нужно ехать домой и выпить самого лучшего чая. Но именно в тот момент, когда она обо все этом думала, рядом c ней возникла молодая девушка, худенькая, темноволосая, словно тень, — откуда она взялась? — и голосок, словно вздох, почти, как всхлипывание, прошептал:

— Мадам, можно Вас на минуточку?

— Меня?

Роузмери обернулась. И увидела маленькое потрепанное существо с огромными глазами, очень молодое, не старше нее, вцепившееся в воротник своего пальто покрасневшими руками и трясущееся так, как будто только что вылезло из воды.

— Мадам, — запинаясь пробормотал голосок. — Не могли бы Вы дать мне денег на чашку чая?

— На чашку чая?

В этом голоске было что-то простое, искреннее, это был отнюдь не голос попрошайки.

— У тебя что — совсем нет денег? — переспросила Роузмери.

— Ни гроша, — прозвучал ответ.

— Как странно!

Роузмери вгляделась в темноту и девушка поглядела на нее в ответ. Более чем странно! И вдруг все это показалось Роузмери настоящим приключением. Прямо как в романе Достоевского, эта встреча в сумерках. А что если она возьмет девушку домой? Что если она сделает то, о чем всегда читала или видела на сцене, что случится? Это будет необыкновенно, захватывающе. И она услышала, как рассказывает своим друзьям после всего: «Я просто взяла ее с собой». И она сделала шаг вперед и сказала призрачному существу возле себя:

— Поедем ко мне на чай.

Девушка в испуге отпрянула. На какое-то мгновение она даже перестала дрожать. Роузмери протянула к ней руку и дотронулась до сгиба ее локтя.

— Я серьезно, — продолжила она, улыбаясь, и почувствовала, как проста и добра ее улыбка. — А почему бы и нет? Поедем. Поедем ко мне, на машине, и выпьем чаю.

— Вы… Вы правда, мадам? — произнесла девушка, и в ее голосе послышалась боль.

— Ну, конечно, — выкрикнула Роузмери. — Я тебя приглашаю. Доставь мне удовольствие. Поедем.

Девушка прижала пальцы к губам и уставилась на Роузмери.

— И Вы не повезете меня в полицию? — пробормотала она.

— В полицию! — рассмеялась Роузмери. — Зачем? Это так жестоко! Я всего лишь хочу, чтобы ты согрелась, а я бы послушала то, что ты захочешь мне рассказать.

Голодных людей несложно уговорить. Лакей открыл дверцу машины и мгновение спустя они уже неслись сквозь темноту.

— Ну, вот! — воскликнула Роузмери.

Она испытала чувство триумфа, взявшись за бархатный ремень. Она могла бы сказать: «Ну, теперь ты моя», глядя на маленькую пленницу, которую накрыла сетью. Но, конечно, все это было по-доброму. О, даже более чем. Она хотела доказать девушке, что в жизни происходят чудеса, что волшебницы существуют, что у богатых людей есть сердце и что все женщины — сестры. Она импульсивно повернулась и произнесла:

— Не бойся. В конце концов, почему бы тебе не поехать со мной? Мы ведь обе женщины. И если мне повезло больше, ты вправе ожидать…

К счастью, в этот момент машина остановилась, так как Роузмери не знала, чем закончить предложение. Она позвонила в звонок, дверь открылась и очаровательным покровительственным, почти обнимающим жестом она потянула свою спутницу в прихожую. Тепло, мягкость, свет, сладкий запах — все это было ей так привычно, что она никогда об этом не задумывалась, но сейчас она увидела, как все это воспринимает другая. Это завораживало. Роузмери почувствовала себя богатой маленькой девочкой в детской — сейчас она откроет все комоды, распакует все коробки.

— Пойдем, пойдем наверх, — воскликнула Роузмери, страстно желая начать проявлять свою щедрость. — Пойдем ко мне в комнату.

И, кроме того, она хотела защитить это маленькое существо от любопытных взглядов прислуги. Когда они поднимались по лестнице, она решила, что даже не позовет Джейн, разденется сама. Великое дело — естественность!

— Ну, вот! — снова воскликнула Роузмери, когда они дошли до красивой большой спальни с задернутыми шторами, где огонь играл на ее великолепной лакированной мебели, золотых подушках, на примулах и синих коврах.

Девушка остановилась в дверях. Она выглядела ошеломленной. Но Роузмери такое пришлось по душе.

— Проходи и садись, — крикнула она, подтаскивая свое большое кресло к огню. — Мое уютненькое креслице. Проходи и грейся. Ты такая ужасно замерзшая.

— Я не смею, мадам, — ответила девушка и попятилась.

— Ну, пожалуйста!

Роузмери ринулась вперед.

— Ты не должна бояться, правда. Садись. Я сейчас сниму пальто и мы перейдем в другую комнату и выпьем чая, и почувствуем себя уютно. Почему ты боишься?

И нежно она почти подтолкнула худенькое существо к глубокой колыбели кресла.

Но ответа не