Жизнь и смерть Бенито Муссолини [Михаил Михайлович Ильинский] (fb2) читать постранично, страница - 4

сговор Рима с Берлином как вынужденные меры: будто бы у Муссолини не было иного выхода, а сам он позитивно влиял на Гитлера, оттягивал Берлин от территориальных притязаний, а если сам шел на завоевание чужих земель, то лишь для того, чтобы не быть «белой вороной», да и немного «развлечь нацию заморским походом».

Но это было не так, возражал историк, 37-летний итало-англичанин Роберт Маллетт. «Миролюбивым ликом Муссолини никогда не располагал, — писал Маллетт. — Напротив, он был сторонником активных, острых военных действий, готовившихся в полной тайне, проводившихся внезапно и большими силами, подобно тому, как это сделали японцы в Пёрл-Харборе».

Что касается своей зоны военного интереса, Муссолини сам расчертил географическую карту, отметил в Средиземноморье английские и французские базы, подлежавшие нейтрализации или уничтожению. Это были Гибралтар, Суэц, Мальта, Тулон, Бизерта… Аден рассматривался как плацдарм для экспансии и контроля над Красным морем; Баб-эль-Мандеб — как «ворота в Индийский океан». В канун Мюнхенского сговора начальник генштаба итальянских военно-морских сил адмирал Доменико Каваньяри дал тайное указание своим ближайшим сотрудникам: «Готовьтесь к походу. Все решено на самом высшем уровне. В Берлине и Риме». Захват же Эфиопии считался выигрышем легкой фигуры, но он предполагал уже победу во всей игре. Адмиралтейство сделало заказы на новые корабли, которые должны были быть сданы флоту к. 1943 году. Из этого кое-кто делал скоропалительный вывод: «большая война» начнется не раньше лета 1943-го. Но время летело быстрее и по своим законам…» Италия ими не управляла.

Летом 1938-го, сразу же после аншлюса, адмиралтейство разослало новые заказы и требования скорейшего выполнения. Ясно, что начиналось форсирование вооружения. Но зачем? Если война, то с кем и когда? По мнению Маллетта, итало-британские соглашения в январе 1937 года и в апреле 1938 года не говорили в пользу того, что противоречия Рима и Лондона могли бы смягчиться. Планы Муссолини строились в согласии с Берлином, ориентировались на экспансию в районе Средиземноморья, Красного моря и Индийского океана.

Американский ученый Роберт Н. Проктор в 1999 году издал в Италии (издательство «Рускони») книгу «Эумесвилл», в которой утверждает, что Третий рейх и режим Муссолини имели не только одни дефекты. Это не были просто милитаристские государства. Там развивались культура, медицина. Например, Берлин первым начал борьбу с раком, пытался запретить курение в общественных местах и даже в казармах летчиков люфтваффе. Муссолини делал вид, что прислушивался к «голосу Берлина»; впрочем, однажды он тоже бросил курить.

Самым известным «экологистом» в гитлеровской Германии считался Гиммлер. Рейхсфюрер СС был женат на санитарке Маргарите Боден, которая приучила мужа пить настойки из трав, употреблять гомеопатические лекарства и купаться в стогах сена (только в овсе). Она сумела уговорить Гиммлера (которого называли «оздоровителсм фюрера») помочь Гитлеру отказаться от курения, создать «зеленый райский уголок» в лагере Дахау, где их друг доктор Фаренкамп не только уничтожал евреев в камерах смерти, но и по соседству… разводил целебные травы, установил «фирменные ульи», мед из которых рассылался зарубежным друзьям. В частности, через сотрудников СС мед Гиммлера из Дахау доставлялся в Рим. Как отмечал капитан эсэсовцев Эрих Приебке, осужденный на пожизненное заключение в Италии, некоторые молодые немецкие офицеры в Риме бросали курить, объявляли, что становятся «вегетарианцами» и, как фюрер, готовы «разводить пчел и нить только «медовуху».

Муссолини тоже хотел выглядеть «экологистом». Первые заповедные парки были созданы в Италии при Муссолини, желавшем иметь свою меховую промышленность общеевропейского значения.

Две шубы из норки и лисы дуче направил в Берлин лично для Евы Браун и получил в ответ благодарственные послания, а также просьбу прислать ей еще норковый полушубок. Просьба была выполнена с итальянским шиком, скоростью и вкусом.

На многих фотографиях Ева Браун в полушубке. Это именно тот самый полушубок, сшитый из 45 шкурок под Флоренцией, в городе Пистойя, чьи мастера-скорняки одевали самых изысканных синьор из рода Медичи и их окружения еще в XV — XVI веках. (В 30-х годах в Италии разводили примерно 20 тысяч норок, 30 тысяч лис, 5 тысяч бобров. Ныне в Италии на фермах 40 тысяч норок — визони, 40 тысяч лисиц — воль-пи, 5 тысяч бобров — кастори. На одну шубу используется 34–54 норки, 10–24 лисицы, 16–20 бобров и т.д.)

…Последняя военная Пасха выпала на 1 апреля 1945 года. У нас «первый апрель — никому не верь», в Италии, Франции, многих других странах Европы — «poisson d'avril», «pesce di aprile» с тем же, одинаковым смыслом, но «день шуток» использовался тогда по-разному, и последние аккорды войны звучали далеко не в шутливой тональности. Северная Италия — Милан, Болонья, Мантуя, Турин — находилась еще под контролем гитлеровских солдат. Не хватало хлеба, во многих городах не было