Падение Ночи [Рейчел Кейн] (fb2) читать онлайн

Рэйчел Кейн Падение Ночи

Глава 1

Клэр

Рекламный щит на краю границы Морганвилля не изменился, с тех пор как Клэр проезжала мимо него по пути в город, в нежном возрасте шестнадцати лет. Казалось, прошла целая вечность, но здесь был тот же старый знак, выцветший и скрипящий из-за ветра в сухой пустыне. На вид он был из 1950-х годов (белого цвета, конечно), на котором был нарисован автомобиль с плавниками, уж очень похожий на большую лодку, обращенный к закату. ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В МОРГАНВИЛЛЬ. ВЫ НИКОГДА НЕ ЗАХОТИТЕ УЕЗЖАТЬ.

Однако, она уезжала. Действительно покидала город.

Из-за того, что на глазах появились горячие слезы, рекламный щит был похож на импрессионистскую картину с весьма вялыми завитками. Она не могла дышать. Я не обязана уезжать, подумала она. Я могу развернуться, поехать домой, вернуться назад, где безопасно… потому что каким бы сумасшедшим и опасным не был Морганвилль, по крайней мере она научилась, как жить в нем. Как приспосабливаться и выживать, и даже процветать. Он стал, ну, домом. Уютным.

Вне города… Она не была уверена, что там будет так же.

Пришло время узнать, произнесла повзрослевшая часть ее. Ты должна увидеть мир, прежде чем ты откажешься от него, чтобы остаться здесь. Она предположила, что это верное решение. Разве Амиши не отправляли своих детей на румспрингу, чтобы те узнали, каковой была жизнь за пределами церкви, и чтобы они выбрали верное решение: оставаться или нет в их общине? Так, может, она была вампирским румспринга?

Потому что она покидала общину, несмотря на то, что она даже не была одной из тех, кто откликался на плазму… вампирскую общину и все, что было связано с ней: предоставляя им защиту, зарабатывая для них деньги, сдача своей крови. В свою очередь, по крайней мере теоретически, вампиры защищали город и его обитателей. Не всегда, конечно. Но самым удивительным было то, что в большинстве случаев все было правильным, нежели чем наоборот. И она подумала, что сейчас, когда все утихло, все могло бы вернуться на круги своя, ибо Амелия снова была во главе города. Здравомыслящая. Что было плюсом.

— Обеспокоена?

Голос заставил ее вздохнуть и повернуться, моргая от слез, потому что она на самом деле забыла, что он стоял там. Не Шейн. Она уехала раньше, чем ее парень проснется; она фактически улизнула до рассвета, чтобы могла уехать без прощаний, которые, она знала, разорвут ее сердце на части. Здесь она стояла со своими чемоданами, наполненным рюкзаком и Мирнином.

Ее вампирский босс — если можно так назвать профессию сумасшедшего ученого — стоял рядом с большим, черным седаном, он иногда — очень иногда, к счастью — водил. (Он не был хорошим водителем. Преуменьшение.) Сегодня утром он не был безумно одет, как обычно. Он оставил гавайские рубашки и гибкие шляпы дома и вместо этого выглядел так, будто вышел из драматического 18-го века — штаны, заправленные в блестящие черные сапоги, жилет из золотистого атласа, сверху пальто. Он даже завязал его обычно дикие до плеч волосы в гладкий черный хвост.

Вампиры, в отличие от людей, могли стоять совершенно неподвижно, и прямо сейчас он был похож на вырезанную статую… из алебастра, черного дерева и золота.

— Нет, я не обеспокоена, — сказала она, зная, что колебалась слишком долго, чтобы ответить ему. Она немного дрожала. Здесь, в пустыне, ночью был ледяной холод, хотя к полудню будет теплее. К этому времени меня уже здесь не будет, подумала она. Морганвилль продолжит жить без нее. И это казалось… странным.

— Я удивлен, что ты не привела своих друзей, чтобы попрощаться — заметил Мирнин. Он говорил осторожно, как если бы не был уверен, стоит ли это произносить. — Ведь принято же, чтобы они провожали тебя?

— Мне все равно, — произнесла она. Перекати-поле — тернистый, скелетный мяч с неприятными царапающими ветвями — катился к ней, и она обошла его. Он врезался в клубок своих собратьев, которые накопились у рекламного щита. — Я не хочу, чтобы они плакали. Я не хочу плакать. Я просто… послушай, это очень тяжело, понятно? Так что не будем об этом. Пожалуйста.

Мирнин пожал плечами. Впервые, когда он отвернулся, она увидела, что на его хвосте был черный бант. Это подходило тому, во что он был одет, и было странно, что он не выглядел неуместным на нем. Он похож на Моцарта, подумала она, — или по крайней мере на Моцарта, которого она видела на картинах.

— Должно быть, было легче, когда люди одевались так, — сказала она. — Быть вампиром. Люди делали свои лица белыми с помощью пудры, да? Поэтому вы не выделялись.

— Не только лица, — ответил он. — Они напудривали и свои парики. Некоторые пудрились мышьяком или тальком. Я не могу представить каково было легким, но так было модно. По крайней мере, женщины не шатались везде на пятидюймовых каблуках, постоянно опасаясь сломать ноги. — Он сделал паузу, а затем продолжил. — А что облегчило вампирам жизнь, так это жизнь при свечах, искусственном освещении — из-за которого большинство выглядели здоровыми, даже те, кто был болен. Эти неприятные лампы, которые вы предпочитаете сейчас… ну. Неуживчивы. Я слышал, что несколько вампиров ходили в солярий, чтобы получить надлежащий цвет кожи.

Она почти засмеялась, представив засранца вампира Оливера — свирепого и бесстрашного — стоящего в нижнем белье, получая загар. Но Оливер тоже покинул Морганвилль… был изгнан со стороны Амелии, где он был с тех пор, как Клэр приехала в город. Скорее всего, это было верное решение, но Клэр сочувствовала ему, немного. Он предал Основателя, но ненамеренно — у него не было выбора.

Если бы любой вампир смог выжить в человеческом мире, то им определенно был бы Оливер. Он умен, безжалостен и в основном без совести. По большей части.

— Ты все еще можешь передумать, — произнес Мирнин. Он стоял совершенно неподвижно, за исключением того, что ветер трепал его одежду и бант на хвосте. Вампир даже не пытался встретиться с ней взглядом. — Ты знаешь, что не должна уезжать. Никто не хочет, чтобы ты уезжала, правда.

— Я знаю. — Это было все, о чем она думала в течении нескольких часов. Она не спала, и все ее тело болело от нервного напряжения. — Ты не единственный, кто скажет мне об этом. — Шейн, например. Несмотря на то, что он был тихий и нежный. Она не была рассержена на него — Боже, нет — но ей было необходимо, крайне необходимо удостовериться, что он доверял ей настолько, насколько она доверяла ему. Она любила его, именно поэтому прощаться было так тяжело. Она нуждалась в нем. Но он облажался, очень, веря в большую ложь о ней, сказанную одним из их врагов. Он на самом деле считал, что она тайком встречалась за его спиной с его лучшим другом, Майклом.

Ей нужно было думать о том, как она себя чувствовала, что разочарована по собственной инициативе, но все, о чем она могла действительно думать прямо в этот момент, было то, насколько она хотела почувствовать его теплые, сильные руки, которые обнимают ее, его тело, которое прикрывает от холода. Насколько хотела еще один поцелуй, еще один шепот, еще больше… всего.

— Мир там не такой как здесь, — добавил Мирнин. — Я знаю, что здесь было не легко для тебя — и я был существенной частью твоих проблем. Но Клэр, я действительно знаю кое-что о мире — я живу уже в течение сотен лет, и хотя технология меняется, люди почти те же, что тогда, что сейчас. Они боятся, и они используют этот страх, чтобы оправдывать свои действия — являются они воровством или ненавистью, насилием или убийством. Люди связывают себя семьями и группами для защиты, а одинокие… одинокие всегда в опасности.

Он был прав. Она приехала в Морганвилль одинокой, и она была в опасности… пока не нашла свою группу, свою семью, свое место.

Клэр сделала глубокий вдох. Она ковыряла песок носком туфли и произнесла:

— Тогда я найду мою группу там, куда отправляюсь. Ты же знаешь, я могу сделать это. Я ведь нашла ее здесь.

— Здесь ты — исключительна, — согласился он. — А там, кто знает? Возможно, там тебя не оценят настолько, насколько мы ценим тебя.

Он затронул ее величайший страх… страх не быть лучшей. Быть просто… средней, как и все остальные. Она всегда тяжело работала, чтобы превзойти других, работала со страстью, которая была близка к страху; поступление в МТИ было одним из испытаний, которые она прошла с риском. А что если бы она была недостаточно хороша? Что если бы все остальные были быстрее, лучше, умнее, сильнее? Она не могла потерпеть неудачу. Просто не могла.

— Я буду в порядке, — заверила она и натянуто улыбнулась. — Я все смогу.

Он вздохнул, а затем пожал плечами.

— Да. Да, я представляю, что ты можешь, — заключил он. — И мне жаль, что по-другому быть не может. Я бы предпочел, чтобы ты осталась здесь, в безопасности.

— В безопасности! — Она заливалась смехом, который немного обидел Мирнина… но правда, это было глупо. Ничто в Морганвилле, штате Техас, нельзя было считать безопасным… Достаточно одного вампира, чтобы в этом убедиться. — Я… неважно. Может, быть в безопасности не самая лучшая идея. Я должна убедиться, кем я являюсь вне города, Мирнин. Сейчас мне нужно быть Клэр, узнать, кто я такая в глубине души. Не часть чего-то большего — более уверенного, чем я. -

Или чем другие. Ведь дело не только в Шейне, но и в Мирнине.

Он посмотрел на нее прямо, теми теплыми темными глазами, что казались человеческими и, в то же время, такими не являлись. Сколько всего он пережил — множество лет, целые поколения, видел всяческие ужасы и смерть, красоту и разные чудеса. И это было заметно.

— Я буду скучать по тебе, Клэр. Ты знаешь это.

— Я знаю, — сказала она и не смогла отвести взгляд. Она хотела, но пристальный взгляд Мирнина притягивал, как магнит. — Я тоже буду тосковать без тебя.

Он набросился на нее и обнял, внезапно и неуклюже; он был слишком силен, слишком быстр, именно поэтому она запищала, ведь ее тело все еще помнило, каково это, когда в твою шею погружаются клыки… но затем он снова отступил, обернулся к горизонту, где розоватый оттенок покрывал холмы и кустарники пустыни. Холодный ветер ускорялся.

— Ты должен идти, — произнесла Клэр, пытаясь контролировать удары своего сердца. — Мои родители в пути. Они будут здесь в любую минуту.

— Я был бы плохим сопровождающим, оставив тебя здесь, в темноте, легкой добычей для кого-нибудь, — ответил он. — Разбойники и тому подобное.

— Мирнин, разбойники не существуют уже более ста лет. Если не больше.

— Значит, грабители. Серийные убийцы. Современный бугимен под кроватью, да? Плохие дядьки всегда прятались в темноте и всегда будут. — Он тревожно улыбнулся ей, не прекращая смотреть на горизонт. Мирнин был стар; он не сгорит с первыми лучами солнца, но приятного было все равно мало. — Я уверен, что тебе знакома эта идея.

— Совсем немного, — она вздохнула и заметила автомобильные фары, приближающиеся к ним. Мама и папа. Она немного волновалась, но это чувство перебивала волна огромной печали и тоски. Она ожидала, что ей будет легче покидать Морганвилль… покидать своих друзей. Покидать Шейна. — Они приближаются. Ты должен уходить.

— Разве я не должен проводить тебя?

— В этом наряде?

Мирнин посмотрел на себя, сбитый с толку.

— Он самый изящный!

— Когда ты тусовался с Бетховеном, то возможно, но сегодня ты похож на человека, который собрался на балл-маскарад.

— Так что я должен был одеть случайную рубашку с этим, что ли?

Клэр почти улыбнулась, представив одну из его гавайских рубашек, одетую поверх бриджей и сапог.

— Боже, нет. Ты выглядишь великолепно. Просто… не тот век. Так что иди, я буду в порядке, ладно?

Он посмотрел на машину, быстро движущуюся к ним, и наконец кивнул.

— Хорошо, — согласился он. — Профессор Андерсон будет ожидать тебя. Не забудь, ты можешь использовать телефон, чтобы позвонить мне.

Он гордился собой, что запомнил это — современная технология не была его самым сильным навыком — и Клэр изо всех сил пыталась не закатить глаза.

— Я не забуду, — заверила она. — Тебе лучше сесть в машину. Солнце всходит, я не хочу, чтобы ты обжегся.

И оно взошло. Она заметила золотой край за холмом на востоке, и небо над ним залило темно-синим. В считанные минуты появится дневной свет, и Мирнину придется спрятаться.

Он кивнул и одарил ее официальным, старинным поклоном, который выглядел удачливо прекрасным в этом наряде.

— Будь осторожна, — сказал он. — Не вся опасность имеет вампирские клыки. Или вампирскую предсказуемость.

Он быстро двинулся в сторону водительского сиденья, открыл дверь, а затем колебался в течение секунды, чтобы произнести:

— Мне будет очень тебя не хватать, Клэр.

Он захлопнул дверь и включил двигатель прежде, чем она смогла сказать: «Я буду тоже скучать без тебя, Мирнин». И затем он уехал, стремительно возвращаясь во владения Морганвилля.

Он проехал мимо еще одного автомобиля, который слишком быстро мчался из города. Родители Клэр все еще были на расстоянии нескольких миль… этот автомобиль направлялся прямиком к ней.

И она очень хорошо знала этот автомобиль.

Большой, черный катафалк резко затормозил прямо у границы рекламного щита. Фактически, он еще немного проехался после торможения, а пассажирская дверь так резко открылась, что Клэр удивилась, как та не сломалась… и затем ее парень Шейн выбрался из него, направляясь к ней.

— Нет, — выпалил он, обняв ее. — Ты не уедешь вот так.

На долю секунды она почувствовала себя ужасно из-за чувства страха и боли, но затем знакомые изгибы тела заставили ее расслабиться. Две половинки, которые соединились, не смотря на то, что он был выше. И потом она целовала его, или он целовал ее, и этот поцелуй был таким пылким, отчаянным, мучительным, душераздирающим… и когда они, наконец, остановились, чтобы отдышаться, она прижалась лбом к его груди. Она чувствовала его быстрое дыхание, слышала биение его сердца, которое стучало слишком громко. Я делаю это для него, подумала она. Ему больно и это моя вина.

Но она знала, что была не права. Она любила Шейна, любила его с такой большой уверенностью, как восход солнца, но также знала, что он должен был увидеть ее другой — и она тоже должна была увидеть себя другой, если они собираются оставаться вместе. Когда он познакомился с ней, она была беспомощной, беззащитной, а теперь ей нужно доказать, что она была не только равна ему, но и была независимо равна.

Нравится ему — или ей — это или нет.

Майкл вышел из катафалка и прислонился к автомобильному крылу; он был готов подождать, но также он смотрел на горизонт, над которым быстро поднималось солнце. Через несколько минут он бы купался в свете, что не есть хорошо для молодого вампира.

Клэр положила свою руку на щеку Шейна, молчаливое обещание, а затем помчалась к Майклу, чтобы обнять его. В тонких лучах рассвета он снова выглядел человеком — кожа розового оттенка, бесконечно голубые глаза. Он поцеловал ее в щеку и осторожно обнял.

— Ты действительно думала, что мы позволим тебе уйти без прощания, да?

— Нет, — заверила она.

Он нежно поцеловал ее в лоб.

— Возвращайся невредимой и поскорее, — прошептал он ей. — Мы любим тебя.

— А я вас, Майкл, — ответила она и отступила. — Тебе лучше залезть внутрь.

Он кивнул и продвинулся к автомобилю, погрузившись во тьму заднего сиденья — вампирская тонировка была намного лучше той, которая на человеческих автомобилях, она должна была защитить его от пламенного техасского дня — а затем настала очередь Евы.

Жена Майкла не нашла времени, чтобы должным образом накраситься; она выглядела так, как будто ее вытащили из кровати в мультяшной пижаме из штанов с летучей мышью и майке, а ее грязные волосы были затянуты в пучок. На ее лице все еще остались морщинки после сна, и без своего готского мейк-апа она выглядела очень молодой. На ногах красовались вампирские кроличьи тапочки. Мирнин каждому подарил по паре на Рождество, потому что они сочли их довольно забавными, а поскольку Ева направилась к Клэр, рты кроликов колебались то вверх, то вниз, их красные языки сверкали, а плюшевые зубы кусали землю.

Не выходная одежда, но Еве явно было все равно.

— Эй, — сказала она, остановившись в нескольких футах в стороне и скрестив руки на груди. — Значит так.

— Да, — подала голос Клэр. — Я просто… Я не могла…

— Не могла поднять женщину и попрощаться? Господи, Медвежонок Клэр, ты даже записки не оставила! Как ты могла так поступить?

Этому не существовало оправдания. И это была правда. Она полагала, что сказанное ими "доброй ночи" было прощанием, но теперь… но теперь она знала, что это не так. Об этом ей сказали мучительный взгляд Шейна и слезы Евы, сияющие, еще не пролитые в ее глазах.

Клэр двинулась вперед, а Ева распрямила руки как раз вовремя, чтобы обняться.

— Идиотка, — заявила она. — Эгоистка. Неудачница. Ты действительно собиралась сбежать в темноте… и оставить нас… и… — Она плакала, и Клэр почувствовала горячие слезы на своем плече, которые впитывались в свитер. — И мы бы никогда не увидели тебя снова, и я люблю тебя, Клэр, ты как моя младшая сестра, и…

— Я еще вернусь, — произнесла Клэр. Она отчаянно держалась, в то время как Ева завопила и позволила всему этому выйти наружу. — Я обещаю, что я вернусь. Ты не избавишься от меня так легко.

— Я не хочу избавляться от тебя! — Ева ударила кулаками по ее спине, но нежно, без усилия. — Господи!

Оставалось сделать только еще одну вещь — дать ей выплакаться, что Клэр и сделала, сдерживая поток своих слез. Вот почему она пыталась улизнуть… не потому, что не любит их всех, а потому, что прощания были столь болезненными.

Минивэн ее родителей подкатился с точностью до щита, и Клэр услышала отключенный двигатель. Она похлопала Еву по спине несколько раз, пока ее лучшая подруга не содрогнулась и не кивнула, отойдя в сторону.

— Привет, тыковка, — сказал отец Клэр, улыбнувшись ей со стороны водителя. Он выглядел утомленным, подумала она, и ее потрясло, насколько больше появилось седины в его волосах. Он не выглядел хорошо, хотя мама заверяла ее, что ему намного лучше. — Готова ехать?

— Почти, — ответила она. — Через пару минут?

— Не торопись, — он посмотрел так, будто понимал, но это определенно был Взгляд Папы, которым он посмотрел на Шейна — неодобрительный.

Шейн этого не заметил, а даже если бы заметил, то вероятно ему было все равно на данный момент. Он преодолел расстояние между ними, когда Клэр вернулась, и хотя он не обвил ее своими руками, чувство объятия окружило ее.

Чувство безопасности. Безопасности с ним.

— Мне не нравится это, — произнес он. — Мне не нравится тот факт, что ты не можешь меня простить, Клэр. Пожалуйста, я же говорил, что сожалею, что ты хочешь, чтобы я сделал? Умолял? Я буду умолять. Я встану на колени прямо здесь, если ты хочешь, перед твоим отцом…

— Нет! — выпалила она. — Нет, я… я не сержусь, правда, не сержусь. Но мне необходимо это. Я нуждаюсь в этом. Обычно я ничего не прошу для себя, но это моя просьба, Шейн. Это не займет много времени, но даст нам его, чтобы… чтобы понять, действительно ли мы сильны порознь, как когда мы вместе.

Также она хотела, чтобы он понял, что напортачил, и что она не одна из тех бесхарактерных девиц… которые готовы простить его, даже когда он совершил непростительную вещь. Он не доверял ее словам. Он поверил, несмотря на то, что знал о ней, что она тайком встречалась с Майклом, что в принципе невозможно.

И поэтому она не могла пасть перед быстрым, легким извинением. Даже здесь, когда он стоит на коленях перед ее отцом, что было чрезвычайно глупо.

Рыдания снова подступили к ее горлу, когда она увидела, что он серьезен, а затем она потянулась к нему и схватила его за руки. Большие руки, травмированные в суставах от поединков; и слишком нежные руки в других случаях. Руки, которые она любила, особенно теперь, когда они коснулись ее горящих щек, делая их прохладными. Его большие пальцы нежно прикоснулись к скулам, он нагнулся ближе, чтобы прошептать:

— Я так сожалею, Клэр. Пожалуйста. Пожалуйста, не уезжай.

— Я… — Она закрыла свои глаза, потому что почувствовала головокружение из-за притягивающей силы его желания, и даже глубокий вдох не помог. — Шейн, я должна ехать. И это не значит, что я не люблю тебя или что я не вернусь. — Она открыла свои глаза и встретилась с его неистовым отчаянным взглядом. — И я сказала, что выйду за тебя замуж когда-нибудь. И это по-прежнему в силе, если ты еще хочешь этого.

Он улыбнулся через боль.

— Ох, я хочу этого. Я бы женился на тебе завтра, если…

— Я знаю, — добавила она. — Но я не могу. Не сейчас.

Он отпустил ее, но не отступил; он взял ее руки и поднес к своим губам, чтобы поцеловать их, по одной. Она вздрогнула от жара его губ, от тоски на его лице.

— Если я тебе понадоблюсь… — промолвил он, а затем остановил себя небольшой горькой улыбкой. — Но скорее всего нет.

Она молча подняла мобильный телефон.

— Быстрый набор.

— Позвони мне сегодня, — взмолил он. — Звони мне каждый день.

— Позвоню, — пообещала она. — Шейн…

— Знаю, — сказал он. — Слушай, я тоже ненавижу прощаться. Но, иногда, мы нуждаемся в этом, просто чтобы выжить.

Он говорил серьезно, и это лишило ее дара речи, поразило, и единственное, о чем она могла думать, это о том, чтобы еще раз нежно поцеловать его. Это было обещанием, и она отвечала за каждое слово, всем сердцем и душой.

А потом, она ушла туда, где стояли ее чемоданы, и помогла ее папе загрузить их в багажник минивэна. Шейн хотел помочь, но она покачала головой; она должна была сделать это сама. Она боялась, что могла сломаться и побежать прочь, вернуться в Морганвилль, в дом, в котором они вместе жили, если она не уедет теперь, одна.

Не нужно было много времени, чтобы изменить ее жизнь. Около десяти минут. С утренним солнцем, омывающим золотом рекламный щит, с Шейном, стоящим рядом и закинувшим руку на плечо Евы, с Майклом, спрятавшимся в безопасности, подальше от солнца, она закинула рюкзак, закрыла дверь и помахала. Они помахали ей в ответ.

А затем каким-то образом она оказалась на пассажирском сиденье, пристегнутая ремнем, хотя она не помнила, когда сделала это, и минивэн ехал на север, вдаль от Морганвилля.

Прочь от всего, что она оставила позади.

Она завертелась на сиденье, чтобы увидеть удаляющихся Шейна и Еву. Только тогда, когда она перестала видеть рекламный щит, она повернулась и сделала глубокий вдох. Я не буду плакать, говорила она себе. Не буду.

Наконец, ей пришло в голову задать очевидный вопрос своему отцу.

— Где мама?

— Она сказала, что встретит нас в аэропорту. С тобой все в порядке, детка? — спросил ее отец. Он не сводил глаз с дороги, и его голос звучал нейтрально, но он вытянул свою правую руку, и она взяла ее. — Моя девочка. Ты в порядке. Я помню, ты ехала сюда, ну знаешь, в университет. Ты казалась тогда такой маленькой, дорогая, и более уязвимой. Посмотри на себя теперь — ты прекрасная, уверенная, молодая женщина. Я очень горжусь тобой. И я знаю, что это было трудно для тебя.

Она не чувствовала себя милой или уверенной, или женщиной. Единственное, что она чувствовала, это то, что она была молода, и прямо сейчас на душе было тоскливо. Но она все равно улыбнулась и сглотнула слезы, а когда ее голос успокоился, она спросила его, как продвигалась его работа, и что доктор говорил о его сердце, и о тысяче мелочей, из которой состояла любовь.

Они проболтали весь путь до Мидленда.

* * *

К удивлению Клэр, в аэропорту ожидала не только мама. Там была вечеринка. Когда они с папой вошли внутрь, везя в тележке два чемодана, она сразу же увидела гигантский ярко-розовый плакат, который гласил "ПОЗДРАВЛЯЕМ!", с огромными пучками воздушных шариков на обоих концах. И толпа. Восторженная толпа.

Если честно, она не знала, что видела перед собой… а потом лица стали попадать в фокус. Ее учителя из средней школы — миссис Стрит, миссис Ист, мистер Попп, мистер Шелтон… ее любимые учителя. А потом одноклассники, по крайней мере десять из них. Некоторые были друзьями, но случайными; большинство из них только окончили среднюю школу, догадалась она, так как они были ее возраста. Она была на два-три года впереди них, благодаря тестированию по самым основным предметам.

Она не скучала по ним, но, так или иначе, видеть их было приятно… и странно, как во сне, где все из прошлого вдруг оказались в настоящем, бросаясь в неё всем подряд. Это было странно, смешно и замечательно, а когда она обнималась со всеми и получала похлопывания по плечу, переходя в головокружительном танце от человека к человеку, она чувствовала, будто все в аэропорту уставились на нее, задаваясь вопросом "что, черт возьми, происходит".

Затаив дыхание, она внезапно остро почувствовала, кого не хватает: Шейна. Евы. Майкла. Мирнина. Может, даже Амелии и Оливера, и полдюжины других, кого она знала — неожиданно — она будет жалеть, что их не было здесь, чтобы увидеть это. Мирнин был бы в восторге. Он бы взял кучу кексов из упаковки и пунш из холодильника из-за того, что заметил бы, как замечательно выглядела красная жидкость, как разбавленная кровь… а Шейн устало пригрозил бы заколоть его. Ева проголосовала бы за. Майкл рассмеялся бы.

И внезапно ей показалось, что в ее голове накопилось слишком много всего, и в то же время слишком мало.

Аэропорт Мидленда точно не предназначался для празднования, но это, казалось, вызвало улыбки на лицах охранников, и даже у измученных, уставших бизнес-туристов с их набитыми, крепкими чемоданами. А чемоданы Клэр были в горошек, лимонного и фиолетового цветов. Она не была уверена, были ли они слишком странными или же нет, но, по крайней мере, она не потеряла их.

Вечеринка была короткой — пятнадцать минут, а потом папа Клэр начал бодро напоминать людям, что у нее самолет. Ее мама крепко обняла ее, когда первые посетители стали уходить, и сказала:

— Я так рада видеть тебя, милая. Даже только для этого, — она отстранила Клэр на расстояние вытянутой руки и обвела своим материнским изучающим взглядом сверху до низу. — Ты выглядишь немного похудевшей, милая. Ты ешь?

— Да, мам, я ем. Не волнуйся. Как только я доберусь до Бостона, обойду все закусочные, кафетерии и пиццерии, так что я, наверное, наберу десять фунтов за первую неделю.

— Ну, тебе не помешают лишние десять фунтов, так или иначе, — она нервно поправила волосы Клэр, отводя их от лица. — О, дорогая, тебе бы не помешало постричься. Так. Обещай мне… как думаешь, у тебя есть все, что нужно? Тебе нужны листы, или полотенца, или…

— Я буду в порядке, мама, — заверила ее Клэр и взяла мамины руки в свои. — Я буду в порядке.

Мама сделала глубокий, судорожный вдох, прежде чем кивнула:

— Я знаю, — сказала она. — Однако, тебе наверное нужна одежда. Тебе всегда нужна.

Это была старая песня. У мамы были приятно уложены волосы, она была накрашена и одета в свитер и брюки, которые ей подходили. Ее мать всегда больше следила за модой, чем сама Клэр, и это всегда было чем-то, что для мамы было социальным недостатком. Но не для Клэр. Она решила, что когда будет готова беспокоиться о таких вещах, тогда и начнет. Но сейчас Т-образные девчачьи свитера и джинсы были всем, что ей действительно нужно.

— У меня достаточно одежды, — сказала Клэр. Половину отдала ей Ева, которая закатила бы глаза на обделенный природой шкаф Клэр и пожертвовала вещи, которые были — по стандартам Евы, само собой — достаточно консервативны.

— А деньги? У тебя достаточно денег?

— Да, — деньги у нее были. В Морганвилле она получала зарплату, так как была ассистенткой Мирнина, у нее даже была кредитная карта, которую, как заверила Амелия, примут в любой точке мира. Она была очень блестящей. — Честно, мам, я в порядке.

— Я знаю, так всегда. — Ее мать вздохнула и внезапно сильно сжала в объятиях, которые пахли порошком и духами. — Ты с нетерпением ждешь новой встречи с Элизабет?

Элизабет — подруга Клэр из средней школы, переехала в Кембридж; хотя она посещала не МТИ. Но честно говоря, несмотря на эмейлы, телефонные звонки и волнения из-за внезапных планов за последние несколько дней, она в действительности больше не знала Элизабет. Сейчас два года порознь казались целой жизнью.

Она все еще помнила волнение и испуг, когда открывала первое электронное письмо. "Твои родители сказали мне, что ты едешь в город", — написала Элизабет. "Ты НЕ МОЖЕШЬ жить в общежитии!!! Я арендую квартиру. Разделим? ПОЖАЛУЙСТА, ПОЖАЛУЙСТА, ПОЖАЛУЙСТА?" — это была Элизабет, всё нормально; она, вероятно, подпрыгивала вверх и вниз, не в силах устоять на месте от радости, в то время как писала это.

И не было никаких оснований не согласиться.

Только теперь Клэр ощущала небольшую боль в животе. Может быть, я должна была просто остановиться в общежитии. Но прежде, в ТПУ, эта идея не была такой уж удачной.

Мама заметила ее молчание.

— О, милая. Я ненавижу, что ты будешь так далеко, но я горжусь тем, чего ты достигла. Я знаю, великие вещи для тебя только начинаются.

Вдруг эта мысль показалась очень странной. Она столько сделала в Морганвилле за последние несколько лет, поэтому идея, что будет что-то большее… ну. Она только казалась странной.

Как и мысль, что она собиралась сесть в самолёт и улететь в Даллас, а затем на другой рейс в Бостон. В Далласе она была лишь однажды… с Майклом и Евой. С Шейном. И она помнила каждую секунду как сладкий, красивый, дикий уик-энд, где они двое только начинали узнавать друг друга новыми и личными способами. Это было… это было волшебно, в её памяти.

Возвращаться в Даллас без него казалось полной противоположностью волшебному. Это выглядело как зловещий знак проклятия.

Папа помог ей отправить чемоданы до Бостона, и на нее накатила волна беспокойства, когда она показывала свою ID карту и билеты, а затем — вдруг — снова настало время прощаться. Тяжелое. Она обвила руками шею своего отца и затаила дыхание, поцеловала его в обе щеки, из-за чего он удивился и обрадовался, так как она, как правило, была более сдержанной. С мамой она сделала то же самое, и они обе делали вид, что не замечают, какими дрожащими голосами говорили друг другу обычные, любящие слова.

А потом она была уже за линией безопасности, окончательно оставив свое прошлое позади, и из-за этого было страшно больше, чем просто немного. Я одна. Забавно. За последние несколько лет она так много сталкивалась с жизнью и смертью, и всеми этапами между ними. С потерей и любовью. Страданием и радостью. Но больше всего с опасностью, постоянной и неслабой опасностью…

…Все же она всем телом дрожала, когда вручала агенту TSA свою ID карту и билет, и отчаянно задавалась вопросом, разобралась ли она в своем рюкзаке, выложила ли все повседневные вещи для выживания в Морганвилле — нитрат серебра, колья, лезвия, работы. Что если она пропустила что-то? Что если…

— Мисс? Что это, как предполагается? — Офицер в форме нахмурился и передал удостоверение личности.

О. Ее морганвилльское удостоверение личности. Она схватила неправильное, быстро покраснела и вытащила вместо него техасские водительские права.

— Извините, — сказала она. — Эээ… библиотечная карточка.

К счастью, он не читал текст, просто пожал плечами, вглядываясь в ее лицо достаточно долго, чтобы заставить ее нервничать еще больше, а затем махнул рукой.

Снять обувь было сложно — она этого не планировала — толстовку тоже пришлось снять. Её рюкзак без проблем прошел через сканер, к счастью, а затем она схватила свои вещи с другой стороны, затаив дыхание от облегчения. К своему месту Клэр прошла босиком, надела свою толстовку и Skechers (прим., положила обратно своё удостоверение в бумажник (благополучно переместив Морганвилльское удостоверение подальше, чтобы избежать путаницы с местными законами), а затем, наконец-то, настал момент, когда грусть навалилась на неё.

Всё было сделано. Она зарегистрировалась. Сумки отправились в нужное место. Ее отец доставит остальные коробки прямо в ее новую квартиру.

Она была сама по себе. Полностью, совершенно, абсолютно сама по себе, собираясь в новый мир без Шейна, без родителей. Даже без врагов.

Всем было все равно. Люди проходили мимо нее и игнорировали ее существование.

Клэр сидела молча, принимая и приспосабливаясь к действительности за пределами Морганвилля, она просто была милой 18-ти летней девушкой, отправляющейся в колледж, как десять тысяч других девушек, которых она встретит по пути. Вообще ничего особенного.

Так и было, подумала она, взяла рюкзак и направилась к выходу на посадку, самое страшное, что она когда-либо делала, и у нее было больше свободы, чем когда-либо.

Иронично.

Глава 2

Клэр

Элизабет Портер встретила Клэр в зоне получения багажа, держа гигантскую табличку, которая гласила "ЛУЧШИЕ ДРУЗЬЯ 4EVA" (прим. пер.: "4EVA" = forever = навсегда), и взволнованно махала, что было хорошо, иначе Клэр, вероятно, не узнала бы ее. Пухлая, застенчивая Элизабет из школы пропала, став гладкой, высокой девушкой с короткими, цвета платиновый блонд волосами. Ее чувство моды изменилось от вызывающего к сексуальному… на ней была рубашка на пуговицах, плиссированная мини-юбка школьницы, гольфы, туфли, даже необходимые Элегантные очки Библиотекаря. Парни смотрели, пока она подпрыгивала вверх и вниз, потом взвизгнула и обняла Клэр с энтузиазмом болельщицы на чемпионате какой-нибудь игры. В этом команда болельщиц выиграла бы.

— Ты здесь, о Господи, я так взволнованна! Клэр! — Элизабет вдруг оттолкнула ее на расстояние вытянутой руки и уставилась. Она была выше, а теперь обгоняла Клэр еще по крайней мере на три дюйма. — Ты выглядишь… по-другому.

— А ты нет? — сказала Клэр, рассмеявшись. Элизабет присоединилась, и было похоже, будто они никогда не расставались… но лишь на мгновение, потому что потом Элизабет перестала смеяться, и что-то странное промелькнуло в выражении ее лица. Два года назад Клэр не поняла бы что, но теперь она узнавала страх, когда видела его. Так, это странно.

Это была лишь вспышка, и Элизабет снова приклеила ослепительную улыбку.

— Просто я хотела перемен, — сказала она. — Ты знаешь, уехать из Техаса, стать новым человеком — ты ведь тоже хочешь этого, верно?

— Верно, — сказала Клэр. В ее сердце этого не было; больше она не хотела меняться, правда, но она хотела стать кем-то больше, чем она уже была — больше Клэр. С другой стороны, Элизабет, казалось, сломила себя, чтобы стать кем-то новым, снаружи и внутри. Хотя это не потушило той искры, которую Клэр всегда любила в ней. Это можно было увидеть в том, с какой бодростью она помогла Клэр перетащить ее багаж с карусели, болтая всю дорогу до парковки.

— Почему ты это сделала? — Вдруг очень серьезно спросила Элизабет, пока Клэр загружала чемоданы в багажник древнего Форда Тауруса Лиз.

— Сделала что? Хм… загрузила вещи в багажник? — Конечно, мир не изменился настолько.

— Смотрела через плечо, — сказала Элизабет. — Ты делаешь это каждые несколько секунд с того момента, как мы вышли из терминала. Ты беспокоишься о ком-то? Кто-то преследует тебя? — Она снова выглядела очень серьезной, и Клэр вдруг поняла, что подруга была права — она регулярно проверяла, чисто автоматически, чтобы быть уверенной, что никто не подкрадывается к ней.

Предостережение Морганвилля.

— Ох, — сказала она и примирительно засмеялась. — Я думаю… ну, та часть города, где я жила, была не очень безопасной, я думаю. Я привыкла оглядываться.

— Ну, теперь ты в цивилизации, а не в Отсталом городе, — сказала Элизабет и захлопнула крышку багажника. — Банзай, сучка, мы выдвигаемся!

Клэр забралась в машину, а Элизабет влезла, крича от восторга, и включила музыку погромче, подпевая во всю мощь лёгких, пока направлялась из гаража в слабо-солнечный день.

Поездка действительно была познавательной, так как Кэмбридж совсем не выглядел как Даллас. Даллас был из стали и стекла, жары и углов; Кэмбридж был кругло-возрастным, с травой, все еще зеленой, даже при том, что воздух был достаточно холодным. Деревья были гораздо выше, чем она ожидала, а цвета… Клэр уставилась, как ребенок на Рождество, слишком ошеломленная красотой, и приняла участие в пении, даже песня, которую Элизабет пела в данный момент понравилась ей. Дома были небольшими и квадратными, такими аккуратными и в то же время… старыми. В Морганвилле тоже все выглядело старым, но так, будто всё заваливалось друг на друга. Эти походили больше на исторические, ухоженные с любовью.

— Тебе нужна будет машина, — вдруг сказала Элизабет, сделав радиостанцию тише. — Я знаю, ты все время ходила в Хиксвилль, но мы будем жить не так близко. Ты по-настоящему полюбишь квартиру, она супер-милая и да, вроде бы небольшая, но на самом деле уютная… ладно, это дыра, но нам должно быть весело, правда? Так. Расскажи мне об этом парне.

Смена темы была внезапной, но это была Лиз, она всегда такая, отталкивалась от одного к другому без остановок.

— Имя парня Шейн, — сказала Клэр. Простые слова скрутили узел внизу ее живота, и на секунду она едва могла дышать, она почувствовала, как тиски сжали ее сердце, разрывая его. Ее глаза вдруг наполнились слезами, и ей пришлось глубоко дышать, чтобы снова взять себя в руки. — Он… он…

— Супер-милый? — Предложила Элизабет, когда Клэр заколебалась. — Очаровательный, как пушистый зайчик? Конченый придурок? Что, девочка, давай же! Выкладывай!

— Идеальный, — сказала Клэр. Нет, неверное утверждение. Он был далёк от идеала, и как раз из-за этого она приехала сюда, чтобы на некоторое время между ними появилось хоть какое-то пространство. Скорее, идеальный для меня. — Он выше меня, у него действительно широкие плечи, и да, он супер-милый… и он делает меня счастливой. — Вот. Она сказала это. — Я люблю его.

— Любовь, — вздохнула Элизабет и покачала головой. — Очнись, подруга. Я не хочу, чтобы ты грезила о каком-то неудачнике из Техаса, когда приехала на территорию свиданий! Я думала, ты сказала, что хочешь сохранять дистанцию?

— Да, — сказала Клэр. Прямо сейчас она скучала по Шейну так сильно, что это заставляло ее дрожать. Она скучала по Еве и Майклу, и тому, что они так просто подходили друг другу, как друзья. Она уже не чувствовала, что Элизабет такая же положительная, смешная и энергичная, как было раньше, и Лиз не принимает ответ "нет". Ева бы просто заставила меня почувствовать себя комфортно, подумала она. И радушно приняла. Мы еще даже не добрались до квартиры, а Лиз уже пыталась отправить меня на скорое свидание.

— Так что забудь про своего Горячего Ковбоя и давай начнем, как две свободные девушки, готовые на все. Верно?

— Элизабет…

— Верно? — Элизабет отвела взгляд от дороги, достаточно надолго, чтобы посмотреть на нее командирским взглядом.

— Верно, — сказала она. — Просто… просто веди машину. Ты заставляешь меня нервничать.

— Ты стала серьезной, ты знаешь об этом? Что они сделали с тобой в этой глуши? — Лиз немного надулась, но через несколько секунд начала подпевать радио, и тучи рассеялись. — Я надеюсь, ты любишь синий. Я отдала тебе синюю комнату.

Элизабет не шутила. Комната действительно была синей. Помещение находилось в захудалом здании, которое, должно быть, когда-то было большими домом, поделенным на четыре узкие секции, каждая по три этажа. Комната Клэр находилась на вершине скрипящей, шелушащейся лестницы, и была очень… синей.

Стены были выкрашены в унылый, блестящий темный цвет, из-за которого все выглядело еще более тесным, чем это было в действительности (а все было действительно маленьким). В комнате стояла избитая двуспальная кровать, сломанный комод, окрашенный в бледно-синий, и достаточно старое зеркало, с кучей пятен по всей его поверхности. Одним словом — винтаж.

Клэр попробовала матрац. Он тоже оказался винтажным.

— Здорово, правда? — потребовала Элизабет, таща за собой два чемодана на колесиках. С ними двумя и этими чемоданами в комнате было негде пройти. — Дешево. Аренда всего две тысячи в месяц, плюс коммунальные услуги.

Из-за этого Клэр резко встала с проминающейся кровати.

— Две тысячи?

— Не за каждую, — сказала Элизабет. — Я имею ввиду, за обе, так что с тебя тысяча. — Она рассмеялась, увидев выражение лица Клэр. — Что? Ты же не думала, что жить здесь будет дешево, не так ли? Пойдем. Причина низких цен в Техасе в том, что там никто не хочет жить!

Я хочу, подумала Клэр и с трудом сглотнула. Она не рассчитывала так много платить за аренду, но она с этим разберется. Не есть ничего, кроме лапши Ramen и арахисового масла.

Теперь Элизабет смотрела с беспокойством.

— Это же не проблема, да?

— Нет, — сказала Клэр. — Все в порядке. Я просто… — Она проглотила слова "ненавижу эту комнату" и сказала: — просто не ожидала, что будет так дорого. Нужно было спросить.

— Я должна была предупредить тебя, — сказала Элизабет. Она села на кровать рядом с Клэр и попрыгала вверх-вниз, из-за чего старые пружины напряглись до предела. — Извини, я просто подумала… полагаю, я боялась, что ты скажешь нет. Я бы не выдержала, если бы ты сказала нет, Клэр. Я просто… так хорошо, когда есть кто-то из старой жизни, понимаешь? Кто-то, кто знает меня. На самом деле знает меня настоящую.

— А сейчас ты не настоящая? — Клэр указала на все это. Наряд, волосы, всё.

— Я так думаю. Я просто… иногда это кажется таким странным, и мне снова хочется быть… ребенком, понимаешь? Ребенком дома, где ни о чем не надо беспокоиться. — Элизабет вздохнула и прекратила подпрыгивать. — Я так долго хотела быть сама по себе, а теперь это… это кажется странным. И очень страшно нести ответственность. Да?

На этот раз Клэр не ответила. Она обняла подругу, и они вместе сидели в неожиданно приятной тишине в течение нескольких долгих секунд прежде, чем Элизабет — фактически ребенок Риталин, со всей ее горящей энергией — высвободилась, схватила руку Клэр и подняла ее на ноги.

— Ты должна увидеть мою комнату! — сказала Элизабет громко. — Она тебе понравится, и мы можем исправить твою, сделать ее действительно твоей…

Она продолжала болтать, пока тащила Клэр к двери, и, честно говоря, Клэр не слушала, пока Элизабет, на полпути вниз по лестнице, не закончила ее предложение:

— …и призрак.

— Подожди, — Клэр встала, как вкопанная. — Что ты только что сказала? Призрак?

— Конечно! Дом населен ими; разве это не самое крутое?

Клэр подождала секунду. Она всегда была в состоянии сказать, что в Морганвилле есть что-то паранормально-странное, происходящее вокруг нее, но здесь она просто чувствовала сквозняк и скрип старого дома.

— Ты уверена?

— Ну, да, конечно! Я видела ее. Это леди в белом, вроде бы, и она иногда порхает вокруг по лестнице. Круто, да? Думаю, она,вероятно, умерла здесь. Может быть, даже была зверски убита!

Возможно, это была ситуация как и в Морганвилле, но Клэр никогда бы не подумала о ком-то зверски убитом с таким энтузиазмом. Слишком много примеров из реальной жизни. Именно это, поняла она, и было пропастью между ней и Элизабет — жизненный опыт. Элизабет все еще жила в мире, где худшее, что могло произойти — это когда украдут твой бумажник или когда произойдет какая-нибудь незначительная авария. Она не знала, насколько все было недолговечным или как сильно приходится бороться, чтобы все удержать, когда мир выходит из-под контроля.

Клэр почувствовала себя старой, хотя была моложе на год. Она сказала:

— Хм, я могу увидеть твою комнату?

— Жуткие разговоры пугают тебя?

— Немного, да. — Шейн блестяще ответил бы, или Ева, но Клэр вдруг не могла придумать даже одной отговорки. Это не имело значения. Элизабет потащила ее по оставшейся части лестницы ко второму пролету, открыла дверь и щелкнула переключателем.

— Та-да! — пропела она и сделала экстравагантный взмах рукой. Комната была настолько оранжевой, как и комната Клэр была синей. Честно говоря, окрашена была лишь одна стена, безусловно одна, цветом, который практически светился в темноте. Таким же было покрывало с кучей подушек, которые раздражали глаза. Комната выглядела мило, несмотря на тревожно яркий цвет… Элизабет наклеила плакаты групп и несколько с фэнтези артом, на которых были изображены крылатые, полуголые мужчины-ангелы. Практически весь ее комод был заставлен косметикой и грудой украшений. Комната оказалась самой девчачьей из всех, которых она когда-либо видела, включая комнату Евы. По крайней мере, комната Евы выглядела мрачнее.

— Она действительно… веселая, — заверила Клэр. Это было правдой. Но так же она доставляла ей головную боль. Может быть, из-за ладана, который пах, как свежеочищенные… апельсины. Это показалось слишком большой темой для здравомыслия. Положительная сторона была в том, что Клэр была благодарна, что Лиз выбрала для ее комнаты синий цвет. — Ну, дай мне распаковать свои вещи, а потом покажешь остальные комнаты, ладно?

— Больше особо не на что смотреть. Там очень маленькая гостиная и дерьмовая кухня. Без телевизора. Я надеялась, что мы подключим кабельное, если, конечно, захотим смотреть его, но я правда не очень разбираюсь в подобных вещах.

— Каких вещах?

— Ты знаешь, телевизор, книги, фильмы, все в этом роде, — Лиз отмахнулась. — Мне нравится реальный мир. Кроме того, только вундеркинды тащатся по выдуманным историям.

Это было шоком, потому что Клэр хорошо помнила визг Лиз, когда вышла последняя книга Гарри Поттера, и взволнованную болтовню о том, что затем натворит Снейп. Эта Элизабет — платиновая блондинка, тщательно сделанная, осознававшая моду женщина — была чужой.

— Мне они все еще нравятся, — сказала Клэр. Не обороняясь, потому что Клэр действительно не чувствовала надобности защищаться. Она просто констатировала факт.

Но казалось, что Элизабет восприняла это как личную атаку. Ее лицо порозовело вокруг щек и на верхней части лба, она посмотрела и сказала:

— Ну, мне нет, так что давай обговорим несколько основных правил прямо сейчас — ты не приводишь домой любых вызывающе-странных чудаков, которые сидят вокруг и играют в игры или что-то еще. Ты никогда так не найдешь парня, и мои шансы тоже разрушишь!

— Эээ… парня? — Клэр вдруг почувствовала волнение, так как беседа становилась все страннее и страннее. — Лиз, я не ищу…

— Отлично, сиди и хандри из-за своего тупого ковбоя днями и ночами, но я найду кого-нибудь стоящего.

— Что для тебя значит "стоящий"? — возможно, это подстрекало, но Клэр правда хотела знать. Чисто из-за антропологического эксперимента.

Элизабет на секунду выглядела озадаченной, а потом выпалила, чего хотела:

— Деньги, — сказала она. — Достойная работа, что-то с медициной или финансами, или что-то подобное. И хорошая машина. У него должна быть хорошая машина. Кроме того, у него должны быть короткие волосы, и он должен носить галстуки большую часть времени. Хорошие шелковые галстуки, а не те дерьмовые специальные из Kmart.

У нее удивительно конкретные правила, подумала Клэр.

— Уже кого-нибудь нашла?

— Пока нет, но я знаю, что делать. Я хожу в места, в которых появляются подобные мужчины, что-то вроде высококлассных продовольственных магазинов, или оперы, и я жду, когда кто-то заметит меня и заговорит. У меня было множество разговоров. Рано или поздно кто-то из них будет встречаться со мной.

Это было… ну, у Клэр не было другого слова. Ненормально.

— Разве ты не хочешь, я не знаю, встретить кого-нибудь и влюбиться, потому что вы просто… подходите друг другу?

Лиз пожала плечами.

— На самом деле я не беспокоюсь об этом, — сказала она. — Романтика для идиотов. Я покончила со всем этим.

— Лиз, — Клэр не знала, как еще сказать. — Что, чёрт возьми, с тобой случилось? Потому что ты не… не такая.

Элизабет посмотрела на нее долгим, горьким взглядом.

— Ты не захочешь знать, — сказала она. Клэр вспомнила вспышку страха у Лиз в аэропорту и заинтересовалась еще больше. — Я просто говорю, твой парень? Он может претендовать на Прекрасного Принца, но потом покажет свое истинное лицо. Они все так делают, — она вошла в свою комнату и взялась за дверь. — Дай знать, когда распакуешь вещи, приготовим потом обед.

Затем она заперла дверь, а Клэр осталась стоять на лестнице, чувствуя себя очень одиноко. Элизабет изменилась, и это нормально — изменилась гораздо больше, чем Клэр, несмотря на все пережитое в Морганвилле. Она так старалась быть взрослой, что собиралась сломать что-нибудь — скорее всего, себя, подумала Клэр.

Но Лиз была права… ей надо распаковаться. Хотя когда она поднялась наверх и снова осмотрелась в угнетающе-синей комнате, первое, что она захотела сделать, это взять чемоданы и бежать, бежать, бежать обратно к…

… к Шейну.

Клэр достала телефон и прокрутила адресную книгу. Все до боли знакомые имена. Я могу позвонить ему, подумала она. Я прямо сейчас могу позвонить ему.

Вместо этого она положила телефон, сделала глубокий, медленный вдох и бросила первый открытый чемодан на низкую, скрипучую кровать.

Может быть, положив вещи в ящики в узком шкафу, она станет чувствовать себя менее… потерянной.

Однако, через час чемоданы были уже пусты, а ящики набиты нижним бельем, футболками и одеждой, все необходимое висело на вешалках в гардеробе, а ее избитая коллекция обуви была аккуратно уложена… Она расположила немного личных вещей, которые привезла с собой, в комнате. Она не утруждала себя плакатами, но расставила фотографии Шейна и альбом с фотками Майкла и Евы, Мирнина и Амелии, и всеми остальными, кого она знала в Морганвилле, кто по-прежнему был там, и даже тех, кто не был, как, например, Оливер, который скрылся. То, что она оставила позади, хорошее и плохое. Был даже питомец Мирнина — паук Боб крупным планом. Он был удивительно милым.

А Клэр все еще чувствовала себя потерянной и одинокой. Со знакомыми вокруг все стало еще более чуждым.

Она продолжила подготавливать вещи, пока не поняла, что она на грани помешательства, и, наконец, подключила свой компьютер, нашла в доме Wi-Fi (который был довольно неплох) и обнаружила, что электронная почта взорвалась, как попкорн в микроволновке, в ее почтовом ящике. Одно было от папы, говорившее, чтобы она позвонила и подтвердила, что в безопасности на новом месте. Также от Майкла и Евы, и даже неловкое формальное письмо от Мирнина, которое сводилось к тому же (она удивилась, что он действительно сам понял, как управляться с этим). Всё это было действительно мило, но она не могла поговорить с ними прямо сейчас; отчаяние из-за принятого решения все еще маячило над ней, и она знала, что сломается и заплачет, если услышит знакомый голос. Поэтому она разослала всем в ответ электронные письма.

Это всё, что она могла сделать, чтобы не начать просить их приехать за ней и забрать домой.

Нет, я не сделаю этого. Я не уеду, напомнила она себе. Я не уехала, когда попала в Морганвилль, а люди фактически пытались убить меня. И я не собираюсь уезжать сейчас, только потому что мне не нравится моя комната и сумасшествие соседки.

Ее внезапно поразило, что не было никаких сообщений от Шейна. Ни одного.

В ее горле образовался ком, и она невольно взглянула на ближайшую фотографию, на которой был он. Эта была ее любимой. Она засняла его расслабленным, смеющимся, а тепло в его лице всегда заставляло чувствовать безопасность и счастье.

Но что если свет исчез? Что, если она никогда не увидит его в нем снова — если он забудет о ней из-за того, что она уехала, или всё между ними изменится? Это будет твоя вина, сказало ей что-то. Потому что ты уехала.

Она потянулась к телефону и слегка провела пальцами по экрану. Так легко позвонить ему. Это займет всего пару движений, а затем телефон зазвонит, и…

… А что, если он не ответит?

Клэр уронила телефон и приложила ладони к горящему лбу, а когда она была готова просто залезть в ее паршивую, провисающую кровать и заплакать, ее компьютер издал тихий звук, который сообщил о входящем сообщении.

Она схватила мышь и судорожно щелкнула, включилось видео. Сначала была лишь темнота, затем включился свет, и она увидела лицо Шейна, освещенное им. Он был в своей комнате, она смогла увидеть… всё тот же беспорядок, как и всегда, а при виде его к горлу подступила безумная тоска.

— Привет, — сказало изображение Шейна. Это был не Скайп, не реальное время, просто запись, поэтому она едва контролировала сумасшедший порыв ответить ему, ляпнуть, насколько она скучает, любит его, нуждается в нем. Она не могла удержаться от прикосновения к экрану и отслеживания линий его губ кончиками пальцев. — Ну, я думаю, ты там на новом месте. Надеюсь, оно потрясающее. Если нет, то ты сделаешь его потрясающим, потому что ты так и поступаешь. Это твоя супер-сила. Кстати, это для Клэр, так что если я случайно нажал на кого-то другого в списке, перестаньте смотреть, или мне придется вас убить.

Это заставило ее засмеяться, и он, должно быть, знал об этом, потому что немного улыбнулся. Из-за этого в уголках его глаз появились едва заметные морщинки.

— Так или иначе, — сказал он. — Клэр, если ты видишь это, а не зла на меня настолько, чтобы удалить, не посмотрев… Я скучаю по тебе. Я скучаю по тебе так сильно, что от этого больно. Я продолжаю бродить по дому и хотеть, чтобы ты была здесь, и я смогу… я выясню, как исправить ту оплошность, которую я совершил. Пока что я не могу этого сделать, хотя, думаю, что хочу сказать тебе, как я скучаю. Вот и все. Так что, если тебе одиноко там, и ты не ходишь на вечеринки и не встречаешься с Бостонскими парнями, возможно, мы можем быть одинокими вместе.

Он избегал камеры, но теперь установил с ней зрительный контакт, она почувствовала, будто он смотрел прямо на нее. И эта улыбка… разбивала ей сердце.

— Люблю тебя, — сказал он и отключился, как если бы боялся, что его поймают на этом.

Из-за этого ее глаза наполнились слезами, она сидела еще несколько минут, заново включая его, наблюдая, как его губы произносят слова.

Мы можем быть одинокими вместе.

Она потянулась за телефоном, когда Элизабет — без стука — распахнула дверь ее спальни с такой силой, что она опрокинула один пустой чемодан.

— Эй! — весело сказала она. Мрачное настроение, в котором она пребывала, уже испарилось, и глядя на ее ослепительную улыбку, Клэр задалась вопросом, не вообразила ли она его себе. — Готова на какой-нибудь вкусный самодельный ужин? — спросила Лиз. — Потому что я совсем проголодалась, — она положила руку на бедро и оглядела комнату, затем еще раз. — Эмм… ты распаковалась?

— Да.

— Вау. Мне действительно нужно показать тебе, как украшать комнату, не так ли?

Нет, если цвет краски — подсказка, подумала Клэр, но сдержалась. Она спокойно взяла бы банку чего-то нейтрального и сделала бы все по-другому, так, как хотела — без сравнений, без драмы, без суеты.

— Итак, что у нас на обед?

— Как насчет макаронов и сыра с курицей? Я брала их недавно в KFC (прим. пер.: сеть ресторанов быстрого питания), но клянусь, они все еще съедобные.

Звучало неплохо. Клэр даже не понимала, что была голодна, пока не заурчал живот, она соскользнула с кресла у компьютера и по пути к двери засунула телефон в карман.

Ужин был не долгим.

… Хорошо, что он вообще был. Приготовление еды с Элизабет было адом; она хотела сделать все правильно. Клэр забросила макароны в кипящую воду, а Лиз расстроилась и сняла их с конфорки, так как сначала хотела проверить температуру воды. Клэр спросила зачем, что привело к безумному объему информации о приготовлении пасты в нужной температуре, о физике и химии пищевых продуктов, и, честно говоря, в основном физика была для Клэр, как наркотик, но даже она на самом деле не могла применить ее к макаронам с сыром, которые продаются в коробках за доллар. Она лишь отступила, пусть Лиз проводит все наблюдения за температурой и мешает соус, еще она была одержима в получении совершенно ровных кусков курицы, чтобы добавить их в пасту. Все это заняло около часа, что было приблизительно на полчаса больше, чем Клэр собиралась потратить на макароны и сыр, даже при том, что Лиз добавила, как она сказала, китайские травы и белое трюфельное масло. В конце концов, на вкус они были как она и ожидала, но к тому моменту Клэр была готова съесть целую коробку.

Клэр взялась за уборку, это, казалось, удовлетворило Лиз, а когда все было готово, она направилась к лестнице.

— Подожди, — сказала Лиз. — Итак… ты уйдешь? Просто так?

— В каком смысле "просто так"?

— Это твоя первая ночь здесь! Тебе не кажется, что мы должны, ну, знаешь, отпраздновать? У меня есть фильм, который мы можем посмотреть, или мы можем просто подняться и поболтать, — Лиз фактически умоляла ее. — Пожалуйста? Я знаю, прошло очень много времени, и может быть… может, ты действительно чувствуешь себя потерянной, а я хочу, чтобы тебе здесь понравилось. Так что позволь мне помочь.

Я просто хочу подняться наверх, позвонить Шейну и провести всю ночь, разговаривая. Но если она скажет это вслух, то будет звучать так, будто она девушка, которая не может существовать без парня, а не обратное ли она в ближайшее время собиралась доказать с МТИ? Довольно смешно провалить первое испытание в первый же день.

— Конечно, — сказала Клэр и попыталась добавить восторг в свой голос. Она ужасно чувствовала себя, но это не было ошибкой Лиз. Ее бывшая лучшая подруга пыталась заполнить пустоту, а меньшее, что могла сделать Клэр — это позволить ей.

Кроме того… она могла позвонить Шейну позже.

Элизабет была, как оказалось, фанаткой фильмов, и шесть часов спустя Клэр наконец-то отпросилась от видео-атаки и поднялась по лестнице, чувствуя себя больше похожей на зомби, чем выжившей при атаке живых мертвецов. Смотреть фильмы ужасов в первую свою ночь в старом, скрипучем доме, с чудным соседом по комнате, было почти так же весело, как в Стеклянном Доме, в окружении людей, которых она любила и доверяла. Тот дом всегда казался — так и было в каком-то роде — живым и защищающим их.

Этот же чувствовался холодным, чужим и совершенно равнодушным к ее жизни или смерти, а скрип и стук в ее воображении вырисовывал слишком легкий путь для убийц.

Клэр осилила крутой подъем, включила свет и забралась в постель с телефоном в руках. Она подумывала снова выключить свет, но в ее лишенном сна, через чур работающем сознании, каждая тень была похожа на монстра, и она думала, что могла видеть, как вещи перемещались в уголках ее глаз.

Лучше оставить его включенным.

Она набрала номер Шейна и свернулась колачиком на подушке, наконец-то в тепле и безопасности под одеялом, несмотря на то, что матрац ощущался странно жестким, а простыня пахла незнакомым моющим средством.

Его мобильный звонил, и звонил, и звонил, и, наконец, перешел на автоответчик.

Это было как ледяной кинжал в сердце; она чувствовала онемение и разрушение, всё сразу. Он не ответил. Она звонила, посмотрела видео, а его там не было, он не отвечал. Она слишком устала, чтобы думать рационально, поэтому следующим, что появилось в ее голове — была злость на то, что он выключил свой телефон, а, может быть, даже заблокировал ее звонки. Что, если он ушел? Когда она переехала в Морганвилль, Шейн встречался с другими девушками, хоть и не серьезно… Может, он уже позвонил одной из них, пошел в кино, или…

… или хуже. Может, он уже забыл ее, смеясь над шутками какой-то другой девушки. Какой-нибудь постарше и покрасивее.

Останови это, сказала она себе, и выключи телефон… Просто останови это.

Клэр отключила звонок, сунула телефон под подушку и очень, очень сильно пыталась не заплакать.

Она никогда не чувствовала себя настолько брошенной, или настолько одинокой за всю свою жизнь.

Глава 3

Шейн

У меня не заняло много времени, чтобы упаковать большинство моего дерьма. Честно говоря, его было не так уж много; я не был жертвой моды, как Ева — чёрт, даже у Майкла было больше одежды, чем у меня — или коллекционером вещей. Несколько неплохих свитеров, какие-то джинсы, которые повидали ужасные кислоты, пятна крови и даже дыры от пуль, и никаких дизайнерских шмоток. Больше одежды типа "Я пережил это".

Я решил угробить стерео — это была древняя вещь, как минимум из третьих рук, и дешевая — и это самое большое, что было у меня, за исключением оружия.

Это было хитрое оружие. Ружье стоит приличную сумму. Добавьте еще несколько смертельно острых вещей, несколько кольев, пару арбалетов, и у вас появится проблема… особенно если некоторое время у вас не будет постоянного места жительства. Другими словами, я должен был выбрать то, что смог бы легко носить в походном рюкзаке, который мой отец когда-то использовал для той же цели. Оказалось, что за вычетом одежды, телефона, нескольких основных вещиц, чтобы ужасно не пахнуть, рюкзак весил около пятидесяти фунтов, когда я наконец-то взял его, чтобы проверить.

Выполнимо. Солдаты примерно так упаковывают вещи, плюс бронежилет, а я точно не собирался нести его через горы Афганистана.

Когда я бросил рюкзак и прислонил его к стене, я почувствовал, что кто-то наблюдает за мной… и я был прав. Майкл.

— Не могу отговорить тебя от этого. — сказал он. Это было утверждение, а не вопрос.

— Нет.

— Ты уверен, что это правильно?

— Да. Тебе и миссис нужно какое-то время. Последнее, что вам нужно — это я, торчащий здесь, как новый домашний призрак, слоняющийся по комнате Клэр. Кроме того, мужик, я не эмо.

— Я никогда не говорил, что тебе нужно уходить.

— Никогда, — сказал я и снова проверил телефон. Нет звонков. Каждый раз, проверяя, я не видел имени Клэр, я ощутил, что темный, колючий ком беспокойства внутри стал немного больше, еще больше стал душить меня. — Ты подбросишь меня до границы или как?

— Шейн…

Я посмотрел на него долгим взглядом, и он замолчал.

— Мы прошли через многое, Майкл, но я не собираюсь свернуться в твоих мужественных руках и плакаться из-за этого, ладно? Я уже сказал, что не виню тебя. Правда. То, что она уехала — не твоя вина… а моя. Я должен был больше доверять ей. Я должен был больше доверять тебе. Я должен исправить некоторые вещи не только с ней, но и с тобой. И, вероятно, лучшее, что я сделаю — отойду в сторону, так что вы с Евой сможете почувствовать себя по-настоящему женатыми без меня, скрывающимся в темных углах. — Эта идея всё ещё причиняла боль, но я сдерживался; я знал, что был частью того, почему Клэр решила уехать. Но ему с Евой всё ещё было нужно время. Просто это было правдой, сложной.

— Ты поведешь, — сказал Майкл. Он подошел к моему рюкзаку и поднял так, будто я нагрузил его перьями. — У тебя здесь есть оружие?

— Немного.

— Ты знаешь, что из-за него твою задницу могут арестовать, не так ли?

— Только если мне действительно не повезет, или меня задержат с этим в винном магазине.

— Ты самоуверенный ублюдок, я когда-нибудь говорил тебе это, брат?

Я одарил его улыбкой.

— Ты действительно думаешь, что это нужно?

Он похлопал меня по плечу, проходя мимо.

— Давай, преступник. Ева убьет меня, если я не позволю ей попрощаться.

— О, мужик, это значит, что она будет плакать. Снова.

— Как река, — заверил меня он. — Хорошо, что на тебе черная рубашка. Эта тушь никогда не отстирывается.

Я остановил его наверху лестницы, и какое-то время мы смотрели друг на друга. Тогда он поставил рюкзак и крепко обнял меня. Не нужно лишних слов, или речей, или чего-то подобного, он просто предложил мне поднять кулак, я ударил, мы были хороши в этом.

А потом мы пошли вниз, туда, где Ева ходила по комнате и грызла ноготь большого пальца, окрашенного в неоновый цвет. Не так давно девушки стали красить свои ногти иначе, поэтому неоновый ноготь не соответствовал другим четырем, которые были стандартного готского черного цвета. Она связала волосы в хвост так крепко, что я задался вопросом, как у нее не болела голова, и выглядела бледной, хотя не использовала рисовую пудру сегодня. На самом деле она перестала быть похожей на готессу — драматические тени для век, да, но не так много остального.

Хотя она была одета в боевое снаряжение — узкая черная рубашка, штаны-карго, тяжелые ботинки. Все, кроме патронташи (прим. пер. — снаряжение для ношения патронов с отдельными ячейками для каждого из них).

— Значит, ты все таки уезжаешь, — произнесла она. Она совсем не была удивлена этому, и я узнал ее опасный тон голоса. — Я не уверена, ты сумасшедший или просто влюблен.

— Невелика разница, Ева. Я уеду на пару недель в Бостон, останусь рядом, если она будет нуждаться во мне… а если нет, если окажется, что все в порядке и она не хочет меня видеть, вернусь домой. — Мне было действительно трудно избегать того чувства, что я как сталкер из-за желания приглядывать за ней, даже на расстоянии. Я хотел, чтобы у нее была свобода — она хотела ее и нуждалась в ней. Но также я просто не мог избавиться от мысли, что позволять ходить по городу притягивающей-проблемы-Клэр без подстраховки… было очень плохой идеей. — Мне просто нужно убедиться, что она в порядке.

— Как и мне, — добавила Ева. Она закусила губу, сдерживая слезы, которые, я знал, скрывались под веком. — По крайней мере, ты не улизнул посреди ночи без слов.

— Она пыталась сделать все проще, — произнес я. — И это не означает, что она не любит нас. Ты знаешь это.

— Знаю. Но не лучше проснуться и понять, что она уже ушла, правда? — Она удостоверила меня темным взглядом, и я вынужден был согласиться. Чувства вернулись ко мне: шок, отказ, мой живот, снижающийся к центру земли. Прежде чем я мог бы справиться с этим, Ева обняла меня, и я обнял ее в ответ. Она была для меня как сестра, которую я потерял так давно, и внезапно я понял, что по ряду причин я мог бы и не вернуться в Морганвилль, когда уехал. Но произошел несчастный случай. Они случаются везде. — Следи за собой, Шейн. Я серьезно. — Ее голос звучал приглушенно из-за моего плеча, и казалось, что она колеблется. — Ты вернешься к нам, или я клянусь, что найду тебя, выкопаю твой вонючий труп и буду пинать его задницу, пока она к чертям на распадется.

Я похлопал ее по спине и поцеловал в щеку. Она пахла, как цветы, но не как сладкие и невинные на вид…больше как те, цветущие ночью.

— А ты приглядывай за Майклом и не волнуйся обо мне, жесткая девушка. И черт побери, следи за собой.

Немного всхлипнув, но сдерживая слезы, она сильно ударила меня в плечо, а затем отошла.

— Разве я не делаю этого постоянно? Что ты собираешься делать, когда приедешь? Когда доберешься туда, я имею ввиду, ибо зная тебя, ты ввяжешься в драку в баре прежде, чем выедешь из Техаса.

— Не честно. И я никогда не хожу по барам. — Да меня бы и не впустили, в моем-то возрасте. — Тем более, я всегда дерусь на стоянках. Запомни раз и навсегда.

— Идиот.

— И это все, что ты можешь сказать, гот? Потому что я ожидал качественных оскорблений, а это как-то не соответствует ожидаемому.

— Послушай, тупица…

— Вот, там намного лучше, но еще надо поднажать.

— Ты такой придурок! Я люблю тебя, ты же знаешь это, да?

— Да, — ответил я мягко. — Пугающая девочка.

Она послала мне воздушный поцелуй и отвернулась, чтобы я не видел, что она плачет. Я взглянул на Майки, который ждал у двери с моей сумкой.

Один последний взгляд на Стеклянный Дом, мой дом… на диван, где я проиграл бесчисленное количество часов в видеоигры, на кухню, где мы кричали друг на друга, чья очередь мыть посуду и выносить мусор, на ковер, который мы всегда говорили, что очистим в один из этих дней. На дыры в стенах от сражений, которые почти стоили нам наших жизней.

Один последний взгляд на дом.

— Я вернусь, — пообещал я им и себе, а затем мы с Майклом вышли из дома в холодный, огромный мир.

Спускаясь со ступенек, я снова проверил телефон. Ничего от Клэр. И уже поздно. Может, она просто не видела мое видео. Может, она увидела его, но ей все равно. Может, она злилась еще больше, чем я когда-либо думал.

Возможно, ей было весело и она напрочь позабыла о всем, что связано со мной. Это была одна из самых страшных мыслей. Конечно, по стандартам Морганвилля я — очаровашка, но сейчас ей было из чего выбирать. Гениальные, умные парни из колледжа.

Из-за этих мыслей я превращался в глупца. Я знал, что лучше не стоит проверять телефон и забывать об окружении, ведь мы жили в Морганвилле, в городе, в котором лучше не стоит отвлекаться ночью.

И когда Майкл направился к машине с моим рюкзаком, я возился с телефоном и пытался увидеть, может, я пропустил звонок, и это дорого мне стоило — из темноты на меня бросилась темная фигура, а я не был готов.

Как оказалось, не вампир. Я мог справиться с вампиром. Это был пес. Большой, страшный пес, что-то вроде ротвейлера может быть, и он не лаял; он хотел меня укусить. Я услышал, как ко мне приблизилось рычание, и следующее, что я знал, это сомкнувшиеся на моей руке челюсти, телефон отлетел в сторону. Я смутно слышал хруст стекла и металла, но это была не самая большая моя проблема. Я надел теплое пальто, которое немного помогло, но этот пес всерьез вцепился в меня, придавив своим огромным весом; он покачал своей массивной головой, и я увидел красный блеск в его глазах. Неестественный.

Я удивил его, не пытаясь вырваться, но вместо этого мне пришлось бросаться на него снова и снова, неуклюже сбросив его набок. Он с удивленным лаем отпустил меня, я поднялся на ноги и бросил взгляд на свой телефон.

Сломан.

Не время горевать; я в серьезном дерьме, потому что это не просто пес; дьявольский блеск в его глазах был достаточным доказательством. Я никогда не видел ничего подобного, даже в Морганвилле, собаки были довольно предсказуемы, но этот пес пришел ко мне, будто я был стейком, а он голодал несколько месяцев. Все мое оружие было в рюкзаке, который сейчас у Майкла, и к тому же мне действительно не нравится идея убить собаку, даже если она пыталась убить меня.

Пес в прыжке бросился на меня, рыча и показывая слишком острые зубы, я упал на спину на траву и вытянул ногу, как футболист, собирающийся забить гол. Вовремя. Моя нога ударила пса снизу и изменила его траекторию от моего горла в сторону машины Майкла.

Майкл схватил его, когда тот упал. Точнее, удерживал в захвате его голову, пока тот боролся, рычал и безрезультатно колотил по воздуху, изворачиваясь. Я сделал несколько глубоких, быстрых вздохов и поднялся на ноги в приливе адреналина после сражения. Рукав моей куртки был разорван, и я чувствовал глубокие ушибы руки, но по крайней мере ничего не пострадало.

Повезло.

— Что за чертовщина? — сказал я, и Майкл покачал головой.

— Без понятия, — сказал он. — Это как если бы его превратили, но это невозможно. Животное не может стать вампиром. Думаю, у них недостаточно… воли.

— Скажи это дьявольскому чудовищу, потому что он точно выглядит как превращенный.

— Чем бы он ни был, мы не можем позволить ему убежать, — сказал Майкл. — Ты не можешь немного задержаться, пока мы не позаботимся об этом?

— У меня есть выбор?

— Нет, если только ты не хочешь сидеть с ним в машине.

— Не будем испытывать удачу. Брось мне свой телефон, — сказал я. — Мой испорчен. Я сообщу об этом.

— Позволь мне осмотреть твою руку.

— Я в порядке, мужик.

— Дай мне глянуть.

Я снял пальто и закатил длинный рукав термо-рубашки, которую я носил под ним. Красные синяки, которые собирались стать черно-синими в течении нескольких часов… и некоторые явные темные пятна крови. Смешно. Я совсем не чувствовал проколов.

Я вытер кровь.

Никаких ран.

— Шейн? — Майкл казался взволнованным. Черт, и у него было на это право. Я покачал головой, и он бросил мне свой телефон. Я аккуратно открыл его, набрал 911 и сообщил о дьявольской собаке, зажатой вампиром. И они не были удивлены. А это был мой родной город. Он повторил вопрос, после того как я повесил трубку, но уже более нервно.

— Я в порядке! — Ну, возможно, это было враньем, но я знал, к чему это приведет… если бы никто не знал, что происходит, я бы понес свою задницу к Основателю или хуже того, к Мирнину, который бы напился моей крови, мямлил и подытожил невероятные выводы, но в конечном итоге сказал бы, что не знает, что происходит. Так что лучше пропустить всю эту драму и решать проблемы самостоятельно. Прямо сейчас мысль о том, чтобы в меня тыкали и подталкивали к чему-то, казалась ужасающей. — Они в пути.

В быстром пути. Полицейское авто вырулило из-за угла и подъехало к нам; дверь открылась и оттуда вышло двое копов. Один из которых был вампиром, ибо очевидно, что потребуется вампирская сила, чтобы усмирить разгневанную Фидо.

А другим оказалась бывшая мэр, которая стала начальником полиции (где и было ее место, по-моему). Шеф Ханна Мосес посмотрела на каждого из нас, в свою очередь рассмотрела состояние руки и пиджака, а затем сосредоточилась на Майкле и собаке.

— Хэл, не мог бы ты утихомирить пса?

Хэл, другой коп, кивнул и двинулся вперед. Он и Майкл провернули сложный трюк, который заключался в передаче Флаффи другому вампиру, чьи дьявольски-красные глаза по-прежнему смотрели на меня. Хэл бросил пса в багажник полицейской машины, который он стал моментально и яростно атаковать, потом немного передохнув, продолжил свое дело.

— Это третий, — сказал он Ханне, которая кивнула в ответ.

— Третий? — спросил я. — Вы не против, если я спрошу…

— Мы-то не против, но я не уверена, что у меня есть ответ на твой вопрос, — ответила Ханна. Она совмещала в себе силу, авторитетность и гордость… Это была женщина, которая ничего не боялась, что было правдой. Почти. Она боялась неудачи и потерпела ее, будучи мэром, ибо в этом случае никто не смог победить. Я не мог перестать думать о том, что с ней станет, если ей дать униформу, оружие и проблему. — Я не могу тебе ответить, что они такое, Шейн, потому что я не знаю. Все, что мне известно, вчера нам доложили о нападении пса на людей. Это нападение такое же. Пришлось одного пристрелить, он шел за ребенком. Теперь двое сегодня. Черт, надеюсь, что это последний.

— Что-то не так пошло в одном из экспериментов в лаборатории Мирнина?

Майкл не боялся идти туда. Но на самом деле он был всего лишь на полшага впереди меня.

— Я проверяла, — ответила Ханна. Я бы заплатил, чтобы услышать тот разговор. — Он сказал, что нет. Что не стал бы так поступать. Он любит собак.

— Вероятно, это правда, — подтвердил я. — И Клэр никогда бы не вынесла его экспериментов над беззащитными животными. Ему было не все равно, о чем она думает, но он не заботился о том, что думают другие.

Лай собаки из багажника походил на вопли демона, закрытого в консервной банке, и это расстраивало меня. Из-за него полицейское авто качалось из стороны в сторону. Ханну это не заботило. Майкл прочистил горло и спросил:

— Что вы собираетесь делать с этим?

— Узнать, что происходит, или хотя бы попытаться, — ответила Ханна. — Пока никого не убили, но мне не нравится все это. Ничто странное в этом городе не приводит к добру. — Прежде чем я смогу прокомментировать, как права она была, не то чтобы она нуждалась в моем мнении, она сфокусировалась на мне. — Как твоя рука?

Я показал ей. Я вытер кровь и все, что показал ей — синяки.

— Ничего не сломано. Хотя пальто поджарилось.

— Теперь ты выглядишь круто, — произнесла она, улыбнувшись. — Уезжаешь куда-то?

— Да. Знаешь. Наружу.

— Из города.

Я молчал. Я получил одобрение от Основателя на выезд из Морганвилля на некоторое время, но это не означает, что Амелия не могла передумать. Она могла. Часто. В любом случае, я не был одним из ее любимчиков.

— Тогда, — заключила Ханна после нескольких секунд молчания, — я предполагаю, что ты уже должен быть в пути. Передавай Клэр, что мы скучаем по ней.

— Она уехала только вчера.

— Все равно, — ответила Ханна. Она по-прежнему улыбалась мне, но теперь ее улыбка отдавала теплом. — Тебе лучше хорошо с ней обойтись, Шейн.

— Да, мам. — Я ответил саркастически, но знаете, если бы Ханна действительно была моей матерью, я был бы еще большей задницей. Не упоминая моих глупых поступков. — Майкл подвезет меня.

— Тогда лучше ехать, — она кивнула мне, Майклу, и они с Хэлом вернулись в рычащую, покачивающуюся полицейскую машину, выключили мигалки и отправились туда, где обычно можно выгрузить бешеных дьявольских собак.

Моя рука начала болеть. Ничего серьезного. Она просто горячая и напряжена. Бывало и хуже. Намного хуже. Майкл сунул сумку на заднее сиденье, и мы вернулись в дом; он взял свою хорошую кожаную куртку и позволил мне взять ее в поездку, с предупреждением, что если я порву ее, он залатает ее кусками моей окровавленной плоти. Братская любовь.

Я до этого пару раз покидал Морганвилль — один раз с родителями, мы бежали, когда сгорел наш дом и погибла моя сестра. Затем с Майклом, Евой и Клэр (и с неприятным вампиром Оливером в качестве нашего сопровождающего). Тем не менее, приближение к границе города заставило мое сердце биться быстрее, а ладони вспотеть; это присущая жителям реакция. Несмотря на холодный воздух, я опустил стекло, чтобы увидеть, где мы были, и я вздрогнул, когда автомобиль Майкла промчался мимо призрачного, скрипящего рекламного щита, где мы прощались с Клэр в предрассветный час. Я испустил медленный, судорожный вздох и поднял сильно затемненное стекло обратно. Ездить в вампирском автомобиле равносильно что путешествовать в космосе.

— Странное чувство, правда? — сказал Майкл. В зеленом свете приборной панели его бледная кожа выглядела чужеродной. Как и его глаза — широкие и темные, а зрачки огромные на свету. — Независимо от того, сколько мы говорим себе, что покинуть город это нормально, наши тела не верят в это. Мы привыкли к этой клетке.

Признаю, я был немного удивлен.

— Ты тоже это чувствуешь?

— Конечно. — Он горько улыбнулся. — Чувак, я вырос здесь и никогда не покидал это место, пока не стал вампиром. Инстинкты остались. Мы рождаемся с ними и приучены к ним, верно?

Я молча кивнул. Я почувствовал зуд и предзнаменование, боль в моей руке опустилась глубже. Даже в тяжелой кожаной куртке я чувствовал холод. Также я почувствовал странный запах, исходящий от куртки — запах вампира. Я никогда не замечал этого раньше. Майкл, после того как стал вампиром, пах только дезодорантом, который ему дала Ева; вампиры не потели. Странно, что теперь я мог чувствовать запах чего-то еще.

Что-то загудело в кармане. Я вытащил телефон и смотрел на него секунду, затем моргнул.

— Ой. Твой телефон. Извини.

— Бери. Твой поджарился, я возьму себе новый. Таким образом, по крайней мере, мы сможем следить за тобой и знать, что ты в безопасности.

Я не был уверен, что я чувствовал по этому поводу — о возможности вампиров отслеживать мой телефон. Но опять же, я предположил, что если бы они захотели, они могли бы отправить Майкла или любого другого вампира, чтобы найти меня. Не так уж трудно. Так или иначе, они знали, куда я собираюсь.

— Спасибо, — сказал я. — Ева отправила тебе фото себя в ночной рубашке.

— Что? — Он схватился за телефон, но я держал его вне досягаемости.

— Шучу. Она просто спросила, когда ты будешь дома. Чтобы сорвать с нее всю одежду.

— Может быть, отдать тебе мой телефон было плохой идеей.

— Зависит от того, какие фотографии тебе отправляет Ева.

— Как же здорово, что я не ревнивый тип… — Он остановил себя, но слишком поздно, и на несколько долгих секунд повисла неловкая, гробовая тишина.

Потому что я был ревнивым типом, и мы оба это знали. Я старался не быть, но зеленоглазый монстр внутри меня ревел и подобно Халку разрушил мое доверие с Клэр в последний раз.

Поэтому я еду один.

— Я буду игнорировать любые фото, клянусь, — заверил я. — Напишу Еве сейчас. — Я нажимал на кнопки и потерял себя на несколько ударов сердца, а когда вернулся обратно, неловкость между мной и моим лучшим другом практически улетучилась. — Готово. Если она ответит мне, я тут ни при чем.

Он легко ударил меня по руке. По неповрежденной, к счастью, но я все еще чувствовал боль в другой. О да, однозначно останутся шрамы.

— Тебе повезло, что я люблю тебя, мужик.

— Тебе повезло, что я не заколол твою немертвую задницу, подражатель Дракулы.

Он только покачал головой.

— Серьезно. Ты сам там справишься?

— Там Клэр, — ответил я. — Одна. Так что да. Я обязан справиться, так ведь?

— Знаешь, она действительно может позаботиться о себе. Она уже сотню раз доказала это.

— Я знаю, — сказал я. На этот раз мой голос прозвучал мягче, чем я предполагал. — И это пугает меня. Что если она во мне больше не нуждается?

Он посмотрел на меня боковым зрением, прежде чем снова повернулся к дороге.

— Она нуждается в тебе больше, чем просто в защите. Ты хочешь сильную девушку, ты понимаешь, что она с тобой, потому что она действительно этого хочет. Не потому что должна. Ты понимаешь это, верно?

— Догадываюсь. Я имею ввиду, да, но… трудно изменять привычке. — Я повернулся к окну, но все, что я видел, это мое отражение в затемненном стекле. Майкл снова смотрел на меня, я чувствовал это. — Как долго нам ехать еще до автобусной станции?

— Еще полчаса, — произнес он. — Поспи, если хочешь.

— Да, — сказал я. — Да, пожалуй, посплю.

Я не уснул.

Но я сделал вид.

Я вспомнил об этом только тогда, когда уже сел в автобус и направлялся в длительную, утомительную поездку по стране. Я забыл написать Клэр и рассказать ей о моем сломанном телефоне, но к тому времени…

К тому времени было уже слишком поздно.

Глава 4

Клэр

— Нервничаешь? — прошептала девушка, стоящая рядом с Клэр. — Я — да.

И она правда нервничала. Они стояли посреди толпы поступающих студентов, ночью, под руководством старшекурсника. Это был конец первого ориентировочного дня Клэр, который был изнуряющим и полон разной информации, которую невозможно было сразу запомнить. Ее мозг плавал в картах, людях, именах, улицах, потрясающих, великолепных зданиях… Она до сих пор не встретилась с ее инструктором по Специальным Проектам, профессором Андерсон, которая не будет доступна до утра, но она заполнила свой день знаниями о кампусе Массачусетского технологического института.

И было невозможно сопротивляться небольшому оранжевому листочку, который она получила, и на котором говорилось, где состоится встреча "специального тура". Который не разочаровал. Час сложных правил, и Оранжевый Тур показал им абсолютно невероятные вещи… туннели, крыши, секреты всех видов. Клэр не подумала бы, что она способна на такое, и как оказалось, она сделала… намного больше в этом туре, чем другие. Она могла встать на край самого высокого здания и посмотреть прямиком вниз. Захватывающее зрелище. Головокружительное, но захватывающее.

МТИ был… уникальным. Как Морганвилль он был в значительной степени автономной системой, с его собственной историей, правилами и окружающей средой… после того, как вы побывали на территории кампуса, чувствуете себя так, будто вселенная МТИ была единственной вселенной, которая имела значение. Она встретила тонну людей, и все они были размытым пятном. Их группу возглавляли около пяти старшеклассников, но только один носил футболку, которая гласила "МЕНЯ ЗДЕСЬ НЕТ". Его звали Джек, и он был тем, кто говорил больше всех.

Когда она увидела крутую, творческую энергию общежитий, то подумала, что оставаться вне кампуса с Элизабет было уж не такой хорошей идеей, но что сделано, то сделано. Она была предана идее, и было бы слишком неловко проситься у нее съехать. К тому же, она уже заплатила.

— Эй, — прошептала та девушка снова, — ты нервничаешь?

— Нет, все в порядке, — ответила Клэр. Она предположила, что для нормальных людей тур показался жутким — к тому же это было нерабочее время, они тащились в темноте, и старшеклассники, ведущие тур, прилагали все усилия, чтобы они нервничали. Но она не нервничала из-за этого. В Морганвилле было больше моментов, из-за которых пришлось нервничать. — Мы в безопасности. Они не позволят чему-нибудь случиться с нами, поверь мне.

— Я не знаю, где мы, — тревожно шепнула девушка в ответ. Она перемешала карты, сморщившись; как и у Клэр, у нее имелась тонна материала, но в отличие от первой, у второй не было рюкзака, чтобы упаковать все это. — А ты знаешь? Потому что я думала, что мы направляемся к Бейкер Хаус (прим. пер. — студенческое общежитие). Разве не так?

— Скорее всего.

— Однако, мы далеко, верно? Слушай, я думаю, что мы даже не в кампусе… нет, постой, мы…

Девушка была на грани паники, а Клэр не могла ни чем ей помочь. Она проверила свой телефон, чтобы взглянуть на GPS, и честно говоря, она проверяла, нет ли никаких сообщений.

И они были. Голосовая почта от Майкла. Еще одна. Она пропустила последние три, потому что надеялась увидеть имя Шейна… и как только она начала убирать телефон, появилось всплывающее окно.

По-прежнему Майкл… но говорилось "Это Шейн, ответь мне."

Что?

Клэр отстала немного, отправляя сообщение — рискованно делать это в незнакомом месте, в темноте, но это не могло ждать.

"Почему ты с телефона Майкла?"

Через несколько секунд пришел ответ. "Сломал свой, извини."

Это было похоже на оправдание. Плохое. Но несчастные случаи действительно случаются. "Ждала звонка", она написала ответ. "Видела видео."

Ответа не было долгое время, а потом он ответил: "Я говорил серьезно." И все. Только это.

И она остановилась, закрыла глаза на мгновение и вдохнула в себя холодный воздух. Тогда она написала: "Скучаю по тебе."

Он ответил: "Люблю тебя."

Слезы защипали глаза, и она долго сомневалась, прежде чемответить. "Поболтаем позже."

— Эй!

Клэр вздернула голову вверх на резкий шепот в нескольких фунтах, инстинкты ожили и кричали, но это была просто девушка, нервная, все еще сжимавшая свои брошюры и карты. Она выглядела еще более параноидально, чем раньше. Как ее зовут? Имя на В? Вита? Нет, Вива.

— Вива, — произнесла она, и девушка кивнула. — Что не так?

— Мы должны идти в общежитие, — сказала она. — Но его нет на карте!

— Ну, должно быть, это секретный тур, — ответила Клэр. — Поэтому, возможно, оно обозначено иначе на карте.

— Но… — Вива нервно ступала с ноги на ногу. — Я просто… Я просто хочу вернуться. Ты поедешь со мной на такси? Пожалуйста? Мы словим одно на улице.

Остальная часть группы оживленно шла, проходя некоторые деревья, и они остались позади. Ну, это не казалось хорошей идеей, ни при каких обстоятельствах.

Клэр убрала телефон, переместила вес рюкзака (который был не тяжелым, по крайней мере, не сейчас — планшет, несколько книг, которыми она интересовалась, и лакомства с ориентировочного дня. Она не привыкла к тому, что он настолько легкий).

— Давай просто догоним их, — сказала она. — Пойдем. Мы не можем заблудиться сейчас, они будут беспокоиться за нас.

И она побежала вперед, оглядываясь назад, чтобы убедиться, что Вива пошла за ней. И она последовала, вероятно потому, чтобы не оставаться одной.

Клэр определенно не была заинтересована в том, чтобы возвращаться домой. Лиз хандрила из-за того, что она уходит, возмущалась, что ее долго не будет? и потом вовсе разозлилась, когда узнала, что Клэр собирается быть там допоздна. Каков был скандал. Нет никаких причин возвращаться домой… и к тому же, она не хотела слушать о том, что планы Лиз были испорчены из-за непослушания Клэр.

Живу только два дня, а уже ненавижу это место, думала Клэр. Вероятно, плохой знак. Но так же сначала она ненавидела Морганвилль, а теперь… теперь она действительно по нему скучала.

Как и по Шейну. Господи, как она по нему скучала. Ей не хватало Евы с Майклом, и, глупо конечно, но ей не хватало Мирнина. Она потратила весь день, слушая мысленные комментарии от ее друзей и парня, и даже от Мирнина, но потом она заметила нечто чрезмерно ненормальное. Становилось все легче и легче воспроизводить мысли Мирнина в ее голове. Что ее очень волновало.

Кембридж был таким оживленным. Даже в это позднее время, множество автомобилей разъезжали вокруг, самолеты пересекали беззвездное, вымытое светом, небо, толпа людей собиралась по таинственным и неизвестным причинам вокруг магазинов или парков. Морганвилль в ней кричал бы, что им пора домой, пора быть в безопасности, но видимо, просто кто-то сходил с ума. Мир, в котором жили эти жизнерадостные люди, абсолютно отличался от ее прежнего.

Она была в совсем другом месте.

Группа студентов сбилась в кучу, когда их экскурсоводы внезапно остановились, потому что впереди уже собралась большая группа. На это не было определенной причины — люди просто собрались и разговаривали, некоторые сидели и читали, некоторые играли, несколько пар не обращали на остальных внимания. Когда Клэр нагнала их (и запыхавшаяся Вива догнала ее), вся их группа остановилась внутри толпы, и их гид поднял руку.

— Стойте, — сказал он им. — Мы очень близко, я просто должен кое-что проверить. Оставайтесь здесь. Да, и помните, что я сказал вам, если появится охрана. Не говорите им мое имя и куда вы шли.

Вива подняла руку.

— Гм, Джек? Я не могу найти на своей карте Бейкер Хаус…

— Секундочку, — сказал он, но его слова потонули в хоре внезапного телефонного гула, звонков и гудков. Люди вокруг них начали доставать телефоны, и Клэр проверила свой по привычке. Ничего.

Но все вокруг них кричали, аплодировали, давали друг другу пять и… начали танцевать. Со всех телефонов играла песня, которую Клэр узнала. Многие достали из карманов какие-то светящиеся в темноте вещи, и через несколько секунд это была самая настоящая вечеринка.

Их небольшая группа была островом ничего не понимающих среди моря двигающихся, прыгающих тел… и вдруг она больше не видела их экскурсоводов. Они просто растворились в толпе. Ушли.

Глаза Вивы широко распахнулись, она прижимала к груди все свои бумаги МТИ, как будто кто-то может захотеть отобрать ее карты и брошюры. Она ближе подошла к Клэр, когда парень с огромными отверстиями в ушах и бритой головой начал прыгать как кенгуру рядом с ними. Шум стоял оглушительный.

Клэр заметила приближающихся университетских охранников в форме и показала Виве, Вива ахнула и выглядела так, будто сейчас упадет в обморок.

— Джек! — крикнула она и повернулась по кругу, дико оглядываясь. — Джек, они идут! Джек!

Но их экскурсовода нигде не было видно, и теперь, когда спустилось еще больше охранников, их рейв распался и студенты начали пробиваться прочь в сотнях направлений… оставив их маленькую туристическую группу застывшей и ошеломленной.

Их гида нигде не было видно.

Клэр, чей инстинкт выживания был намного более отточен, уже была готова выбираться оттуда, но дрожащая рука Вивы на ее руке помешала ей последовать за студентами колледжа, и прежде, чем она смогла заставить Виву бежать с ней, было уже слишком поздно. Их окружили три охранника, хмурящиеся и выглядящие очень серьезно.

— Хорошо, вы знаете, что на эту территорию вход воспрещен, — сказал один из них. — Имена!

Последовал растерянный лепет голосов, он оборвал их нетерпеливым жестом и указал на Клэр.

— Клэр Дэнверс, — сказала она. — Но мы были на экскурсии. Мы не знали, что сюда нельзя.

— Хорошая история, мисс Дэнверс. Если вы были на экскурсии, то где ваш гид?

— Хм… — Вива подняла руку. — Он ушел? Я Вива Адевах.

Он сделал заметки.

— Угу. Как звали гида, для протокола?

— Эээ, я не знаю. Он взял и оставил нас здесь!

Трое мужчин переглянулись, и тот что в центре сделал еще одну пометку в своей книге.

— И куда вы направлялись?

Он получил бегающие взгляды и бормотание от их брошенной группы, и Клэр вздохнула.

— Бейкер Хаус, — сказала она. — Что неверно, да? И Джек Флори не настоящий человек?

— Мнения разделились, — сказал полицейский и убрал блокнот. — Оранжевый Тур. Старая традиция. Иногда они позволяют нам изводить вас. Думаю, вам повезло. Вы все с Пятой Восточной?

— Откуда вы узнали? — спросила Вива.

— Потому что если вы не оттуда, у вас был бы другой гид. Быстро возвращайтесь назад. Держитесь вместе. Не блуждайте по своему усмотрению. И поздравляю. Вы теперь часть истории — вы пережили Оранжевый Тур. И не позволяйте нам поймать вас за хакерством.

Хакеры, на жаргоне МТИ, — люди, моделирующие реальность… допустим, кто-то из них превратил здание Наук о Земле в гигантский тетрис с цветным внутренним освещением. Хакеры не уничтожали, они просто… по-творческому изменяли. И Джек Флори рассказал им правила хакерства, которые очень были похожи на правила выживания в Морганвилле. Не воруй. Не уничтожай чужое имущество. И никогда не хакерствуй в одиночку.

Были все шансы, что большая часть людей в этом туре в какой-то момент будет вовлечена в хакерство, либо увидит одно из крутых.

Но не она, подумала Клэр с небольшой толикой сожаления. Она здесь не как первокурсник; она будет учиться у профессора Андерсон по программе, утвержденной Морганвиллем, и Амелия не одобрит подобные отклонения от учебы.

В сопровождении бдительных охранников, они поплелись назад к центру университетского городка, где купол здания Маклорена (прим. пер. — одно из общежитий МТИ) доминировал во всем пейзаже. Вива по-прежнему держалась за локоть Клэр. Она выглядела маленькой и потерянной; остальные в группе смеялись и веселились, возбужденные от пережитого приключения и волнения. Они, казалось, были рождены для этого места.

Но не Вива. И Клэр поняла, что девушка была моложе — моложе ее самой или остальных людей в группе. Не намного, но достаточно, чтобы этот вопрос засел в ее сознании.

— Эй, — сказала ей Клэр. — Так откуда ты, Вива?

— Айова, — сказала она. — Роквелл Сити. Ты наверно о нем и не слышала.

Это правда.

— Там здорово?

— Не как здесь. Я имею ввиду, здесь… — Вива махнула рукой вокруг них, не в силах описать словами. — По-другому. Это классно, и я думала, что знаю, на что иду, но это…

— По-настоящему, — сказала Клэр. Она понимала, что чувствовала девушка. — Будто это больше, чем все мы.

— Да, — Вива прижала брошюры еще ближе, словно это магический щит. — Так много напряжения, а ведь занятия еще даже не начались. Я просто чувствую…

— Одиночество?

Вива кивнула, выглядя пристыженной.

— Остальным здесь комфортно.

— Я хотела бы помочь тебе, но я не живу в общежитии. Подожди-ка… может, я все же смогу помочь. — Клэр схватила Виву за руку и потянула ее в сторону, направляясь к группе смеющихся девушек и парней; они казались дружелюбными, и ей понравилась футболка на одном из них. Она означала, что у него по крайней мере хорошее чувство юмора. — Эй, ребята? Это Вива. Мне нужно идти, могли бы вы убедиться, что она вернется в общежитие в целости и сохранности? Я Клэр, кстати. Клэр Дэнверс.

— Привет, — сказал парень в футболке. У него были грязные, вьющиеся волосы, лезущие ему в глаза, и улыбка на миллион долларов. — Я Ник Салазар. Этого психа зовут Одед, это Дженни, Аманда, Трент… — Он перечислял имена, как будто он знал их всю свою жизнь, хотя Клэр была уверена, что он только что познакомился с ними. — Приятно познакомиться с вами. Вива, верно? Классное имя.

— Спасибо, — сказала она. Она выглядела испуганной, но решительной.

— Тебе нужна сумка, — сказада Дженни и порылась в рюкзаке, доставая пакет с логотипом МТИ. — Попробуй это. Из какой ты комнаты?

— Да ладно вам, более важный вопрос, это какая твоя специализация? — сказал Одед. — Говорю сразу, ответы кроме World of Warcraft или Advanced Ninja Studies не принимаются. (прим. пер. — компьютерные онлайн игры)

— Бойцовский клуб, — сказала Вива. Одед засчитал ответ и протянул ей кулак. Она ударила своим в ответ.

— Я признаю ошибку, — сказал он. — Она прошла проверку.

Клэр хотела остаться с ними — хотела всем сердцем. Эта простая дружба напомнила ей о том, что она оставила позади и в чем так нуждалась… но ей нужно поговорить с Шейном. Так что она отошла от них, и Вива — погруженная в разговор — вряд ли заметила ее уход. Клэр трусцой побежала по тропе, ведущей к студенческому центру. В этот час там было не так многолюдно; она нашла столик, купила мокко и села, достав телефон.

Она набрала номер Майкла.

— Эй, — ответил ей мрачный, и в то же время теплый и серьезный голос Шейна, как если бы он лежал под одеялом. — Ты в порядке, крепкая девочка?

— Сейчас, да, — ответила она. Там, где он находился, не было тихо; она слышала гул, может быть, колес. — Едешь куда-то?

— За рулем, ага. Ты знаешь меня, я постоянно в движении, как акула. Я беспокоюсь без тебя.

— Скучаю по тебе, — сказала она. Она прислонилась к стене. — Я правда скучаю по тебе, Шейн.

— Насколько сильно?

Она засмеялась.

— На публике такого не произносят, к тому же, ты за рулем.

— Черт возьми, это мой шанс на какой-нибудь очень сексуальный разговор.

Его голос, осознала она, заставлял ее чувствовать тепло, разливающееся внутри, заставлял думать о непристойностях, которые не должны были увидеть сотрудники столовой.

— Ненавижу свою соседку, — произнесла она, чтобы сменить тему на какую-нибудь более безопасную.

— Элизабет? Я думал, что она была твоей лучше подругой в средней школе.

— Была. В средней школе. Но сейчас…

— Она изменилась? Да, такое случается. Посмотри, что произошло с Майклом.

— Шейн!

Он снова рассмеялся низким гортанным звуком.

— Шучу, Клэр. Просто говорю, что люди меняются. Если ты там не ради изменений, то тебе будет нелегко привыкнуть к ним, так ведь? Вот почему я ненавижу их. Ненавижу пропускать твою жизнь. Ненавижу терять те маленькие моменты, которые изменяют тебя. Потому что они изменят нас.

Он был прав, но… но одновременно не прав.

— Мне нужно немного измениться самостоятельно, — ответила она. — Шейн, я люблю тебя, и я хочу быть с тобой, но так же мне нужно дышать. Мне нужно немного полетать и увидеть, как далеко я могу зайти. Вот почему я использовала этот шанс. Это не навсегда. Лишь на некоторое время.

— Возможно, совсем ненадолго, ибо твоя соседка сводит тебя с ума. Что она вообще делает?

— Так… она постоянно драматизирует, и это не смешно, постоянно всем заправляет, у нее ОКР (прим. пер. — обсессивно-компульсивное расстройство), она пассивно-агрессивна…

— Ты заинтриговала меня ее драматизмом. Я обязан познакомиться с этой цыпочкой.

— Нет, поверь мне. Раньше она была забавной занудой, но сейчас… сейчас она сознательно не такая, понимаешь? Она так усердно пытается быть крутой, что не кажется таковой. Я думаю, это из-за плохих отношений.

— Понял. Видел слишком много трагических примеров. Знаешь, как те в хипстерских шляпах, кто пытается выглядеть как какой-то страшно любимый ребенок Джека Уайта и Эштона Катчера?

— Я сегодня узнала новое слово.

— Какое?

— Чидиот.

— Это так мило. Ты правда не знала это слово? А ты знаешь, что оно означает?

Она понизила голос до шепота.

— Чертов идиот?

— Мне нравится, что ты прилагаешь столько усилий, чтобы произнести ругательство. Как если бы ты боялась ранить кого-нибудь. Серьезно, это восхитительно. Так еще не было нападений вампиров?

— Ни одного.

— Зомби? Гигантские пауки? Водные монстры?

— На сверхъестественном фронте действительно спокойно.

— Жаль, потому что я был атакован дьявольской собакой. Это не было потрясающе.

— Чем?

— Большезадым псом с горящими красным глазами. Поверь мне. Ты не захочешь встретиться со сворой этих плохих мальчиков. Да волки по сравнению с ними маленькие пуделечки.

— Но ты в порядке, верно?

— Да, — сказал он слишком уж легкомысленно. — Я в порядке. Только пара синяков. Копы — и я предполагаю, вампиры — заботятся о нашей дьявольско-собачей проблеме. Ничего страшного, поверь мне. Все будет хорошо. Разве так не всегда?

— Почти всегда. — Она проглотила комок в горле, потому что уверенность в его голосе заставила ее почувствовать неожиданный испуг. — Пожалуйста, Шейн, не будь таким дерзким, ладно?

— О, теперь ты хочешь начать возбуждающий разговор?

— Я серьезно! Пожалуйста. — В ее воображении всплыл образ, как он плавал в баке мутной воды, кровоточащий… умирающий от рук врагов вампиров. И это привело ее в ужас. — Я ненавижу, что я здесь в безопасности, а ты…

— Купаюсь в океане опасности вместе с акулами? Да ладно, это то, что делают отважные мужчины. Это и борьба с бешеными барсуками.

Он вел себя легкомысленно, и это убивало ее.

— Шейн!

Он молчал довольно долго, а потом сказал:

— Клэр, ты в порядке?

— Да… я… я… — Она сделала глубокий вдох. На стене напротив нее висел плакат, рекламирующий восхитительные рогалики, и она сосредоточилась на цветах, формах и пыталась выкинуть странный шум из головы. — Я в порядке. Дай мне знать, когда у тебя будет новый телефон… а пока я могу тебе звонить на этот?

— Если хочешь. — Он казался довольным этим. — Я знаю, что ты сейчас обустраиваешься и все такое, но, может быть, я могу звонить тебе

примерно в это же время ночью? Договорились?

— Да. Договорились.

— Потому что я не хочу провести день без тебя. — Она молчала, не потому, что не согласна с ним, а потому, что пыталась преодолеть волну эмоций, настолько сильную, что не могла вымолвить ни слова. Он воспринял это иначе, потому что поспешил продолжить, тон стал более объективным. — Что ж, хорошо, я должен идти. Созвонимся завтра, верно?

— Верно, — удалось ей выдохнуть.

— Разве это не толкает тебя сказать "я люблю тебя"?

— Нет, — теперь это уже была не волна эмоций, а целое море, и она тонула в нем. — Люблю тебя. — Это было все, с чем она могла справиться. Она повесила трубку и разразилась обжигающими и безжалостными слезами. Она старалась вести себя как можно тише, но она знала, что каждый мог понять, что происходит. Просто очередной срыв унылого тоскующего по дому одинокого первокурсника. Отлично.

Странно, но ей полегчало. Она использовала шесть дешевых салфеток, буря прошла, оставив ее с утомительной, пустой болью внутри и столь же опустошенным разумом. Ее глаза ощущались опухшими, и она знала, что выглядит ужасно, но иногда… иногда эмоции были слишком сильными, чтобы сдержаться.

Она выбросила мусор, избегая взглядов других студентов, и пешком пошла домой. Дом, который она делила с Элизабет, был не так уж далеко — приблизительно в шести кварталах, такое же расстояние она проходила от Техасского Университета Прерий до Стеклянного Дома. Она заметила нескольких гуляющих студентов, и большинство из них были в наушниках, покачиваясь, когда шли, но она не могла даже подумать об этом… Морганвилль научил ее всегда быть внимательной.

Поэтому в первом же квартале она поняла, что за ней кто-то идет.

Он был далеко, но независимо от того, как быстро она шла, он довольно быстро сократил расстояние. Клэр мельком видела его размытое отражение в стеклянных окнах, но она ничего не могла сказать о нем, кроме как что он был выше, чем она (как и все?), и шире. Не размера Шейна, но почти, достаточно большой, если хотел причинить ей вред.

В Морганвилле она бы достала оружие, но это не Морганвилль. Здесь самозащита не была такой же ясной. Вдруг она заколет совершенно невинного человека?

— Эй! — наконец окликнул ее человек, когда он был примерно в двадцати футах от нее. — Клэр?

Она повернулась, продолжая идти, и увидела, что это был парень из кампуса. Ник. Видимо, было что-то в ее поведении, потому что он замедлился и поднял обе руки, выглядя вдруг осторожным.

— Извини, — сказал он. — Это я. Ник. Я знаю, это странно, что я шел за тобой, ведь мы только познакомились, но… я просто не хотел, чтобы ты шла одна, вот и все.

— Ох, — сказала Клэр. Она разрывалась между продолжением подозрений и сильного желания поверить в невинные намерения кого-то, для разнообразия. Конечно, весь мир не может быть таким отвратительным, не так ли? Да, у нее были плохие времена; да, ее предавали люди, которым она доверяла. Но это не право предполагать, что абсолютно все такие. — О, хорошо, спасибо. Как там Вива?

— Она вместе с моей компанией направилась в общежитие. Не то чтобы у меня есть компания как таковая, но больше орды. Возможно, стая. Так ты новенькая, верно? Первогодка?

— Да, — сказала она.

— И уже живешь за пределами кампуса?

— Ну… это больше похоже на ошибку. В общежитии, кажется, весело.

— Это эпическое приключение, — согласился Ник трезво. — Может быть, оно не для тебя.

Она чуть не рассмеялась.

— О, да. Я так напугана.

Он улыбнулся и пошел с ней в ногу. На комфортном расстоянии, дистанция джентльмена, ничего навязчивого.

— Ты не похожа на тип дамы без кавалера.

Это ощущалось так естественно и дружелюбно, что привело в шок, когда она подумала, он флиртует со мной. Могу я ответить флиртом? Я не должна, не так ли? Это было запутанным, странным и рискованным, но некоторая мятежная часть ее подумала, а почему бы и нет? Я приехала сюда, чтобы расправить крылья. Ну. Это расправление.

— Я довольно застенчивая, — сказала Клэр. — Очень.

— Скажу как бы между прочим, что ты вытащила Виву и вернула ее миру. Так какая твоя специализация?

Неизбежный вопрос в колледже. Она не колебалась.

— Физика.

Ник казался довольным, не испуганным — еще одно отличие МТИ от, ну, всех институтов.

— Ты не можешь просто сказать физика. Я имею в виду, какой вкус? Шоколадный, ванильный, прикладной, теория…

— И то и другое.

— Я очень не хочу быть тем, кто должен сказать тебе это, но я уверен, что нет специальности "и то и другое". Ты еще не знаешь, не так ли? — Когда она не ответила, он пожал плечами и сунул руки в карманы джинсов. — Все в порядке. Согласно литературе, люди меняются. Скорее всего, тебе просто стоит сперва подумать прежде, чем выбирать.

Вот почему я здесь, она чуть было не сказала. Чтобы подумать. Речь шла о гораздо большем, чем просто выбор исследования, но она не знала, как сказать это, и она действительно не хотела, чтобы он понял неправильно.

— А у тебя?

— Специализация? Машиностроение, акцент в робототехнике. Второй курс. До сих пор не провалился.

— Как ты думаешь, можно взять человеческий мозг и подключить его для управления компьютером?

Он пропустил шаг, но только один, и сказал:

— Ааа, я понял, ты задаешься классическим вопросом Трека. "Мозг Спока", верно? Где на планете женщин схватили Спока, вытащили его мозг и сунули в машину, чтобы усилить их систему?

— Я… — Она понятия не имела, о чем он говорит; она видела Стар Трек, но не старые эпизоды. Ее родители были детьми, когда те шли. — Ну, думаю, да.

— Баллы уважения за попытку запутать меня, но прости, тебе нужно что-то получше, чтобы сделать это. Хочешь посмотреть аниме за сотню? — увидев, что она выглядит озадаченной, он вздохнул. — Что смущает, аниме или ссылка к "Jeopardy"? (прим. пер. — телевизионная игра-викторина, популярная во многих странах мира.)

— "Jeopardy", пожалуй. Я совсем немного знаю об аниме.

— Немного? Девушка, тебя срочно нужно отправить на учебную программу. Ты не задержишься здесь на неделю, если не будешь идти в ногу с ссылками на поп-культуру. Как насчет "Властелина колец"? "Светлячок"? "Доктор Ужасный"? Нет? Очевидно, у нас много работы.

Он болтал, и это было так тепло, смешно и мило для разнообразия, не похоже на ее смертельную жизненную драму. Она потеряла счет времени, и вдруг поняла, что они подошли к ступенькам ее дома. Она повернулась и отступила, одарив Ника виноватой улыбкой.

— Ах. Старый дом, вижу. Ну, я выполнил свою Обязанность Парня — доберешься отсюда?

— Да, всё нормально, — сказала она. Она взглянула наверх. Окна Элизабет уже были темны; она легла спать. — Вероятно, я должна…

— Идти, да, должна. Так что просто… тогда, увидимся?

— Увидимся, Ник.

— Спокойной ночи, Клэр, — она еще раз улыбнулась ему, он улыбнулся в ответ и сделал еще несколько шагов прежде, чем повернулся к ней и достал телефон. — Хорошо, это, вероятно, выходит за рамки, и ты как Зена Королева Воинов можешь надрать мне задницу, но могу я…? — он указал на нее телефоном, выглядя при этом по-щенячьи мило, что она чуть не сказала "да".

— Я не могу, — сказала она тихо. — Извини. У меня есть парень.

— Оу. Оу, верно, конечно есть. О чем я думал? Извини.

— Нет, не… послушай, прости. Я думала, я просто… я не хотела давать повода. Мне просто было одиноко, понимаешь?

— Я знаю одиночество. Одиночество — мой хороший друг. Никакого вреда, Клэр. Я не собираюсь уйти, свернуться клубком и плакать больше чем, ты знаешь, часов шесть, не больше. — Он сверкнул нелепой забавной улыбкой, и она рассмеялась в ответ. — Тогда увидимся.

— До встречи.

Он ушел, засунув руки в карманы свободных мешковатых джинсов. Единственное, что у них с Шейном было общим — уверенность в себе. Шейн мог случайно выдать умную фразу, но Ник, вероятно, не мог соединить вместе больше нескольких предложений; Шейн знал, что на его пути борьба, и Клэр была уверена, что сможет уложить Ника, держа одну свою руку за спиной. Может, обе.

И все же, промелькнула небольшая предательская дрожь интереса. Наверное, просто потому, что он представлял всё, чего не было в Морганвилле — нормальный мир, где самое значительное, из-за чего приходилось волноваться большинству людей — это последний эпизод их любимого шоу, или действительно ли девушка даст свой номер за обаятельную улыбку.

Ей нравился этот мир. Просто она не была уверена, что является его частью… или будет когда-нибудь. Это было, поняла Клэр, тем, что представлял для неё Ник: мир, где парень просто мог быть забавным, интересным и смешным, а не боролся каждый день за свою жизнь с врагами, превосходящими его по силе. Жизнь с домом и детьми, простыми житейскими заботами.

Никаких вампиров и монстров. Не удивительно, что она ощутила какое-то покалывание притяжения.

Клэр отперла парадную дверь, тихо улыбаясь про себя, чувствуя себя сейчас расслабленно, а услышав скрип шагов позади, она обернулась, все еще улыбаясь, и сказала:

— Ник, я думала…

Это был не Ник.

Она не знала этого парня. Он был высоким, широкоплечим, красивым в мрачном смысле, что, вероятно, доставит ему неприятности в ближайшие несколько лет. Он был типа Моники Моррелл, подумала она, и в ту же секунду она оценила его на предмет угрозы. Пистолета нет, ножа нет, но он вел себя так, будто готов был броситься на нее, и красный сигнал мелькнул где-то глубоко внутри неё.

Она приготовилась, готовая двигаться.

— Привет, — сказал он и остановился на несколько ступенек ниже, чем она, заблокировав путь вниз. — Итак, ты новая соседка Лиз, верно? Она сказала, что старая подруга поселилась вместе с ней. Я Деррик.

— Деррик, — повторила она. Лиз не упоминала о нем, но потом, это не обязательно пророчит беду. Тем не менее, Клэр поставила одну ногу в дверной проем, заранее рассчитывая, что нужно будет сделать в спешке с ее телом. Перенести вес, качнуться вправо, завершить поворот, громко хлопнуть дверью, заблокировать ее. Это было одно, может, одно с половиной движение. Деррик не выглядел быстрым, но она обманывалась прежде. — Если ты ищешь Лиз, я думаю, что она уже спит.

— Нет проблем, — сказал он. — Я не вхожу. Просто хотел сказать привет.

— Привет, — сказала Клэр недружелюбно; она все еще чувствовала себя странно. Ей не нравилось стоять на пороге, особенно с кем-то с таким странным выражением в глазах. — Слушай, уже поздно. Извини, я не хочу быть грубой, но я…

Он поднял руки, но, так или иначе, она не рассматривала это в качестве извинения или в знак капитуляции.

— Нет проблем. Просто хотел узнать, как тебя зовут.

— Клэр, — сказала она. — Спокойной ночи.

Она не спускала с него глаз, пока заходила внутрь, закрывала дверь и запирала засов. Впервые она была благодарна за все эти замки. Деррик не двигался, по крайней мере пока не закрылась дверь, но она ощутила в нем странное напряжение, будто каждый мускул дрожал от желания поторопить ее.

Клэр сдвинула в сторону маленькую металлическую откидную створку с глазка и выглянула.

Огромное лицо Деррика промелькнуло прямо там, выглядя так, будто он знал, что она так и сделает. Она издала невольный вздох, опустила створку вниз и попятилась, пока не врезалась в лестницу. Честно говоря, она сталкивалась с вампирами у себя на пороге, а они, как правило, были не такими уж жуткими.

Она села на ступеньки, и в темноте, рядом с ней, в пространстве между лестницей и залом, услышала хриплый шепот:

— Это он, не так ли? Деррик.

Каким-то образом Клэр не удивилась, что это была Лиз, ютившаяся там, прижав колени к груди. На ней была надета пушистая пижама, которая выглядела бледно-серой в полумраке, и она была похожа на испуганную маленькую девочку.

Клэр встала, присела в узкое, темное пространство рядом с ней и обняла подругу. Лиз наклонилась, и она дрожала, действительно дрожала. Клэр сняла пальто и накинула его на плечи Лиз.

— Ты в порядке, — сказала она, обнимая ее. — Лиз, всё в порядке. Он снаружи. Дверь заперта.

— Но он здесь, — Даже при том, что это было сказано шепотом, похоже было на вопль отчаяния. — Я не думала, что он знает, где я, но он здесь. Он знает.

— Лиз… кто он?

— Я познакомилась с ним в моей старой школе. Это было свидание вслепую, мой друг свел нас. Я не люблю его, но он… он просто пытался встречаться со мной. Сначала это просто были сообщения, звонки и цветы, но потом он стал следить за мной. Я начала встречаться с другим парнем, и он…он… — голос Лиз дрогнул, и она с трудом сглотнула. — Он просто исчез. В конце концов, он позвонил мне и сказал, что должен уехать, потому что Деррик продемонстрировал и сказал ему, что если он не сделает этого, то умрёт. Он сказал мне… он сказал мне, что Деррик предпочел бы видеть меня мёртвой, чем с кем-то еще, и что он наблюдает за моей спиной. Поэтому я уехала. Я бросила школу, переехала за город, изменила цвет волос и одежду, завела новых друзей. Я не думала, что он следит за мной, я на самом деле не знала.

— Но ты боялась, что он будет, — сказала Клэр. — Поэтому все эти замки на двери.

Лиз несчастно кивнула.

— Он посылал мне письма. Он был очень зол, что я уехала. Он разыскал меня там, где я была в последний раз, послал мне фотографии с моей новой стрижкой, подписав, что я мило выгляжу. Он посылал материал и моим родителям тоже. Он знает, где живет вся моя семья.

— Ты обращалась в полицию?

— Конечно. — Лиз всхлипнула и немного выпрямилась, ее голос приобрел некоторую силу. — Они отнеслись к этому серьезно и всё такое, но он никогда не делал никаких угроз, которые мы смогли бы доказать. Он действительно был осторожен. То, как он делал это прежде… он действительно знает, чего не следует делать, чтобы попасться. Из-за этого он еще страшнее. Мне очень жаль. Я должна была предупредить тебя… я должна была предупредить, во что ты ввязываешься. Я имею ввиду, ты просто… ты всегда была такой хорошей и нежной, и я не хочу, чтобы ты была среди всего…

— Я не такая нежная, — сказала Клэр. — Знаешь ли ты, что я училась борьбе? И что я могу пользоваться луком и стрелами?

— Ты что? — Лиз спросила недоверчиво. — Ты имеешь ввиду, стреляла по мишеням? Ты занялась этим из-за того фильма? И вообще, как это может помочь?

— Я имею ввиду, город, где я жила — то место, в котором тебе лучше иметь хороший прицел, — ответила Клэр. — Крепкий желудок и стойкие нервы. Так что если Деррик хочет войти, его ждёт огромный, ужасный сюрприз. Я не собираюсь стесняться, защищая мой дом, себя или мою подругу. Поняла меня?

— Ты… ты серьезно. Что, правда собираешься выстрелить в него из лука?

— Ну, не прямо сейчас, потому что я не ношу их с собой в сумке, — произнесла Клэр. — Лук упакован в моих коробках. Нужно достать его в ближайшее время. Кстати, что ты знаешь об использовании ножа?

— Я… извини?

— Да ладно, — сказала Клэр. Она встала и протянула руку. — Позволь показать тебе.

— Клэр, я не могу драться с ним!

— Почему нет?

Лиз, казалось, была в недоумении от этих слов. Она взяла руку Клэр и подтянулась, встав на ноги. Клэр включила свет, а Лиз, казалось, не одобряла это; она вздрогнула и потянулась к выключателю.

Клэр остановила ее.

— Что ты собираешься делать? — спросила она. — Жить в темноте, взаперти здесь? Бояться смотреть в глазок, не открывать двери, не выходить? Да, он там, и он явно не оставит тебя в покое, пока не случится одна из трех вещей: он травмирует тебя и его посадят, либо он допустит ошибку и его посадят, либо ты его остановишь.

— Ты хочешь, чтобы я его убила?

— Я не говорила убить. Я сказала остановить. Это означает защитить себя. Есть разница между терять, бороться и сдаться. Если ты хочешь бороться, иди со мной.

— Я… — Лиз смотрела на нее в течение длительного, неопределенного момента. — Ты изменилась. Я поняла это еще тогда, когда ты вышла из самолета; не внешне, а внутри. Ты правда изменилась. Ты стала… сильнее.

— В Морганвилле, либо ты становишься сильной, — ответила Клэр, — либо тебя убивают. Но да. И я знаю, что это не Морганвилль, но мы все еще можем постоять за себя. Ну же. Первый урок — как защитить себя подручными средствами…

Лиз колебалась, когда Клэр потянула ее к кухне, и смотрела на дверь.

— Как ты думаешь, он все еще там?

— Возможно, — произнесла Клэр, — но мне все равно. Пусть мерзнет там или пусть его арестуют за подглядывание. Не играй в его игру. Играй в свою.

— У меня нет игры.

— Будет, — пообещала ей Клэр и улыбнулась такой же страшной улыбкой, как и все в Деррике. — Будет.

Мирнин не дал Клэр много информации о ее новом наставнике, только имя (Ирэн Андерсон) и тот факт, что когда-то она жила в Морганвилле и была его помощником. Очень впечатляло, что она пережила этот опыт, но она по-прежнему не представляла ее себе.

Казалось, что она была удивительной.

Прежде всего, она оказалась намного моложе, чем предполагала Клэр — лет тридцати, возможно. И когда Клэр постучала по двери ее офиса, она подумала, что приехала по неверному адресу, потому что миниатюрная женщина, стоящая там, не имела письменного стола, была одета в старый комбинезон и использовала маленькую паяльную лампу на груде метала.

— Секунду, — произнесла она, не отводя глаз от паяльника. Прошло секунд 10, затем женщина выключила паяльник, отложила его в сторону и пометила нечто на на листке бумаги, который лежал рядом. — Так. Готово. Значит, ты моя новая подопечная, верно?

— Я Клэр Денверс. А вы?

— Доктор Ирэн Андерсон. — Женщина подвинула защитные очки обратно на голову, но они смешно соскользнули на ее светловолосый хвост, а затем и вовсе упали на пол. — Знаю, это не то, чего ты ожидала, я права? Все говорят об этом. Даже моя семья. Привет. — Она обошла рабочее место и предложила Клэр пожать ее руку. Это было убедительное, крепкое рукопожатие; доктор пристально смотрела на Клэр достаточно долго, чтобы девушка могла рассмотреть ее голубые глаза, хорошо сочетаемые со светлыми волосами. Шейн, скорее всего, назвал бы ее горячей, хотя Клэр никогда не была уверена, каким образом он выбирал себе девушек. — Рада знакомству. Ты достаточно молода, чтобы продержаться там два года, учитывая, чем ты занималась.

— Разве мы не должны упоминать..?

— Морганвилль? Конечно, можем упоминать. Прости. Естественная предосторожность очень кстати. Я всегда старалась не обсуждать Мирнина, поэтому часто забываю использовать его имя, даже когда предоставлялась возможность. Кстати, слышала, ему сейчас лучше.

— Лучше, чем когда я к нему пришла.

— Ах. Это хорошо. Я не хотела уезжать, но он был слишком нестабилен, к счастью или нет, и я подумала, что было бы лучше, чтобы у него появился помощник-вампир на некоторое время. Появился?

— Я не знаю. Он никогда не говорил о людях, с которыми работал до меня. Знаю только то, что он, эм-м…

— Убил многих из них? Да, я тоже знаю это. И, конечно, он убил святую Аду. Он никогда не свыкнется с этим. — Это принесло раздраженный, неодобрительный взгляд, который остановился, когда Доктор Андерсон заметила, что Клэр не улыбается. — Что?

— Ада… ну, мертва. Предполагаю, что технически это третий и последний раз. То есть она не вернется.

Доктор Андерсон закрыла рот рукой и прикрыла глаза на мгновение.

— Как он принял это?

— Не очень хорошо, — призналась Клэр. — Он сильно расстроился. Но сейчас ему лучше. Я думаю, это помогло — отпустить ее. У него все еще бывают эти… эпизоды, но они не такие продолжительные, как раньше. Больше раздражающие, чем ужасающие.

— Это настоящее изменение, — сказала ее новый профессор и посмотрела на Клэр оценивающе. — Ты сделала то, чего я никогда не была в состоянии сделать. Мои поздравления. Мне сообщили, что Мирнин поборол заболевание…

— Теперь мы называем его Чумой Бишопа.

— Ах. Чума Бишопа… но думаю, к решению заболевания ты имеешь большее отношение, нежели он. Так ведь?

Клэр не отвечала. Она осматривала офис — хотя он больше похож на лабораторный чулан, чем офис — и увидела небольшой, заваленный стол в углу. Возле него стоял заклеенный скотчем стул и никакого удобства для посетителей.

— Это здесь мы будем работать?

— Здесь? Нет. Определенно нет. Я просто паяла, пока ждала тебя. Перед тем, как мы начнем, мне нужно твое удостоверение личности.

— У меня есть студенческое удостоверение…

— Не оно. — Доктор Андерсон подошла к своему столу и начала открывать и закрывать ящики, что-то бормоча, и наконец вытащила какую-то черную магнитную карту с логотипом на ней, который выглядел очень знакомым — знак Основателя. Она печатала на компьютере и водила мышкой, а потом провела картой через устройство. — Вот. Нажми пальцем в окно, где написано. — Она передала Клэр небольшой планшет, и Клэр сделала, как просили. Когда она это сделала, планшет щелкнул, и она поняла, что он сфотографировал ее. Прежде чем она успела спросить об этом, доктор Андерсон забрала его обратно и нажала на экран, затем взяла карту с магнитной полосой и поместила ее в маленькое белое устройство, подключенное к компьютеру.

Он издал несколько тихих жужжащих звуков, и тридцать секунд спустя из него выскочило готовое удостоверение, в комплекте с фотографией и отпечатком. Доктор Андерсон осмотрела его, назвала хорошим и украсила его шнурком МТИ, затем отдала.

— Носи его на шее, — сказала она. — Не привязывай на пояс или к рюкзаку, и не носи, как ободок, поверь, я видела, как студенты пытались сделать все это. Если оно не на нужном месте — охрана не пропустит тебя, а ты на самом деле этого не хочешь. Там, куда мы идем, охрана очень, очень серьезная. — Доктор Андерсон, увидела Клэр, уже надела свое. Удостоверение выглядело похожим, за исключением фото. — Если ты пострижешь свои волосы или покрасишь их, или как-то еще изменишься физически, ты получишь новое удостоверение. В нем закодированы все виды данных. Звучит по-Оруэлловски, верно? Привыкай к этому.

(прим. пер. — имеется ввиду рассказ Джорджа Оруэлла "1984", который считается одним из известнейших произведений в жанре антиутопии, предупреждающих об угрозе тоталитаризма)

Клэр встала, чтобы последовать за доктором Андерсон, она сняла свой лабораторный халат, повесила на крючок и направилась к выходу из офиса по длинному коридору к запертой двери с электронным устройством для чтения пропуска на ней. Андерсон влетела внутрь, но когда Клэр начала проходить за ней, женщина остановила ее.

— Используй свою карту после меня, — сказала она. — Если ты войдешь без нее — сигнализация выключится. Как я уже сказала. Охрана.

Клэр кивнула и позволила двери закрыться, затем поднесла собственную карту, загорелся зеленый огонек для входа. Она обратно продела голову через шнурок и шагнула в совсем другой мир.

Эта часть здания выглядела новой, блестящей и стерильной. Деятельность тут была в самом разгаре — аспиранты, преподаватели, люди в костюмах, похожих на официальное правительство или, может быть, на сотрудников частного бизнеса. Часто встречались группы, состоявшие из всех них, они ходили и говорили, прижавшись друг к другу. Она поймала обрывки разговоров о генетике, о лекарственной терапии, о нанотехнологиях, и всё это было за две минуты быстрой ходьбы. Доктор Андерсон обменивалась кивками с большинством из них, без всяких светских бесед.

Лаборатория д-ра Андерсон была отмечена простой белой карточкой в прорези, которая гласила КОНФИДЕНЦИАЛЬНО. Ничего больше… но когда Клэр немного отошла в сторону, чтобы позволить Андерсон пройти внутрь, она увидела, что, в конце концов, на бумаге было что-то еще. На ней был напечатан голографический логотип Основателя, который было видно лишь под определенным углом.

Дверь издала мягкий вздыхающий звук, открывшись, и дуновение прохладного воздуха, пахнущего металлом и химикатами, захлестнуло Клэр. Д-р Андерсон закрыла за собой, и Клэр воспользовалась бейджиком. Ей не надо было повторять дважды о мерах безопасности.

Внутри все было… ну, как в лаборатории Мирнина, только нормальной, аккуратной и чистой. Но она узнала многое из того, что располагалось на каждом из рабочих столов, хотя вместо использования алхимических методов Темных Веков у д-ра Андерсон были современные химические стойки, современные инструменты и компьютеры. Это было похоже на порно, но для помешанных на науке.

— Ничего себе, — выдохнула Клэр, и осторожно провела пальцами по матовой стали на рабочем столе, не настолько смело, чтобы оставить отпечатки пальцев на каком-нибудь ослепительно крутом оборудовании. — Вы…

— Хорошо финансированы? Да. Амелия хотела создать другой, менее хаотический метод исследования и документирования открытий Мирнина. Ты его знаешь; он великолепен, но он живое воплощение теории хаоса. Так что моя задача понять, почему его открытия работают, задокументировать и сделать так, чтобы они легко воспроизводились с современным оборудованием и техникой. И теперь это и твоя работа тоже.

— Я уже делала это. По крайней мере пыталась. Когда он позволял.

Доктор Андерсон тепло и понимающе улыбнулась.

— Да, я понимаю. Работа на Мирнина означает быть смотрителем зоопарка, няней и лучшим другом. Проблема в том, что нужно знать, когда кем необходимо быть, потому что при ошибке ты превращаешься в Хэппи Мил. Ты молодец, что пережила такой опыт, Клэр. И что к чертям покинула Морганвилль. Держу пари, ты думаешь, что худшее уже позади, верно?

Клэр вздрогнула, думая о драугах и Бишопе, о тысяче опасных для жизни моментов, через которые она прошла, начиная с прибытия в город.

— Надеюсь, — сказала она.

— Ты не права, — голос доктора Андерсон звучал твердо и умеренно. — Твоя жизнь там — как видеоигра. Выживание — цель, достижение. Затем ты приехала сюда, в реальный мир, и начались симптомы посттравматического стресса… потому что никому нет дела до того, через что ты прошла, что ты выжила, или что твое тело использовалось как постоянной адреналиновый насос. Это как бросить наркотики. Если тебя это еще не настигло, то настигнет… к нормальной жизни нужно привыкнуть, Клэр. Но если тебе нужно поговорить с кем-то, то я прошла через это. Чего тебе сейчас не хватает больше всего?

— Шейна, — сказала Клэр. Ее горло сжалось и саднило, и на мгновение она не могла идти дальше. — Моего парня.

— О, — сказала Андерсон. И ничего больше. Ее брови поползли вверх, но она ничего не спросила, и после того, как она подождала мгновение, она поняла, что Клэр не собиралась рассказывать. — Давай проведем экскурсию. Я предполагаю, что ты знакома с пространственными порталами Мирнина? Он научил тебя, как управлять ими?

После этого время пошло быстро, полное технических обсуждений и уравнений, молниеносных логических цепочек, основанных на чужих идеях и работах. К полудню они вывели математическое выражение, как работали порталы, и Клэр сопоставила это с работой, выполненной с Мирнином.

Окончательный вариант доктора Андерсон был лучше, чище и был более обоснован теоретически.

После обеда они использовали учебное оборудование, большую часть которого Клэр никогда не видела, но о некотором слышала. Самым увлекательным был генетический секвенсор, усердно работающий над ДНК вампиров.

— Они похожи на людей, — сказала доктор Андерсон. — Сложно назвать различия, потому что они слишком маленькие, чтобы их можно было найти. Это как если бы ДНК была единственной частью уравнения того, как превращаются вампиры — но это не просто физический процесс. И у меня нетоборудования, которое может захватить то, что происходит на духовном уровне, по крайней мере пока нет.

— Могу попробовать, — сказала Клэр. Она чувствовала неуверенность и была немного ошеломлена тем, что делала доктор Андерсон в этой блестящей лаборатории; кто она такая, чтобы притворяться изобретателем? Это не ощущалось так же странно, когда она была с Мирнином; все казалось возможным.

Здесь она чувствовала себя очень… молодой. И неопытной.

Доктор Андерсон пристально посмотрела на нее.

— Продолжай.

— Я… я подумала, так как Мирнин создал устройства, которые работали с помощью вампирской силы, то возможно мы можем создать устройство, чтобы погасить их.

Последовало длительное, странное молчание, а затем Клэр почувствовала растущий дискомфорт под устойчивым взглядом Андерсон. Тогда ее профессор произнесла очень осторожно:

— У тебя есть такое устройство?

— Возможно? В смысле, я знаю, что оно может усилить эмоции вампира. Думаю, если его использовать наоборот, оно могло бы сделать их испуганными вместо раздраженных, убрать их агрессию и голод… На самом деле, сейчас это просто мысль.

— Но ты создала его.

— У меня есть прототип.

— Где?

Д-р Андерсон отнеслась к этому более серьезно, чем когда-либо ожидала Клэр. Даже Мирнин, казалось, был не столь впечатлен.

— Он упакован, его привезут вместе с остальными моими вещами на этой неделе.

— Ты отправила его?

— Я подумала, что будет трудно пронести его через охрану в аэропорту.

— Ах. Превосходная мысль. Но ты действительно считаешь, что безопасней доверять транспортной компании? Вампиры знают, что у тебя есть это устройство?

— Мирнин знает.

— А он сказал Амелии?

— Я не знаю, — сказала Клэр. Она чувствовала, что наговорила лишнего, как будто она сделала кое-что плохое, но она не была точно уверенна в этом. — Разве он не должен был?

— Если он думает, что ты достойна жизни, он не станет рассказывать, — ответила доктор Андерсон. Внезапно взгляд ее голубых глаз стал отдаленным и расчетливым, и это пугало. — Последняя вещь, которую бы хотела иметь Амелия — это устройство, способное давать человеку способ управления вампирами. Когда это устройство прибудет сюда?

— Гм, завтра, я думаю. Они должны поместить коробки в мою спальню, если меня не будет.

— Будь дома, — произнесла Андерсон. — Не уходи никуда. Проверь коробку, в которую ты положила его прежде, чем они уйдут, а потом позвони мне, как только останешься одна, и я организую эскорт. Я хочу это твое устройство положить на охраняемую территорию как можно скорее, на всякий случай если оно работает, как ты говоришь. Вампиры не любят, когда мы разрабатываем новое оружие против них, Клэр. Я видела других, которые в конечном итоге умерли от простого разговора о таком устройстве, а ты на самом деле создала его. Это то, что Амелия не может и не будет игнорировать. Я действительно удивляюсь, что Мирнин позволил этому вообще случиться, и даже более удивлена, что он не сказал Амелии об этом.

Клэр подумала, с внезапным взрывом холода внутри, о том, что случилось с семьей Шейна, когда они покинули Mорганвилль. Амелия убьет каждого, кто вспомнит о секрете города, и когда мать Шейна начала вспоминать о многом, говорить о многом, она закончила тем, что умерла. Шейну и его отцу конкретно повезло, потому что они остались живы.

То, что она сделала в разработке этого устройства — нет, этого оружия — было намного хуже, чем просто болтать о Морганвилле. Это может быть реальной угрозой для них. Для их жизней.

Доктор Андерсон была права. Это было кое-чем, что вампиры не будут игнорировать… и теперь, когда она была вне Морганвилля, могли произойти несчастные случаи. Никто из ее друзей не знал об этом отличии.

Она была одна.

— Эй, — сказала доктор Андерсон и осторожно улыбнулась ей. — Спокойно. Ты выглядишь немного напуганной.

Клэр кивнула, не способная говорить.

— Ты привыкла к мысли, что в безопасности от них, не так ли? Потому что они были на твоей стороне. Легко совершить эту ошибку. Они будут относиться к тебе, как к активу, или даже как к другу, вплоть до того момента, пока ты не пересечешь черту и не станешь угрозой, Клэр; ты уже сделала это, даже если они еще не знают об этом. Ты перешла от подданной Амелии до ее врага, даже при том, что технически ты никогда не поворачивалась против нее… она не будет ждать фактического предательства. Вполне достаточно одного семени, — глаза Андерсон по-прежнему были расчетливыми, все еще прохладными. — Ты вооружена?

— Нет. Это реальный мир. Я не думаю, что нуждаюсь в оружии… есть законы против этого, верно?

— Лучше заплатить штраф за ношение спрятанного ножа или умереть в переулке?

— Это мои единственные варианты?

Улыбка доктора Андерсон стала теплее, и серьезность немного исчезла. Совсем немного.

— Не обязательно, но я верю в планирование худших случаев.

— Вы очень похожи на моего парня Шейна, — сказала Клэр. — Хорошо. Я буду носить нож… покрытый серебром, верно?

— У нас есть новый способ наносить слой серебра только на край. Это надежней и острее. — Доктор Андерсон подошла к запертому шкафу и открыла его отпечатком ладони и введя сложный код на клавиатуре; она протянула руку и вытащила нож в кожаных ножнах. Он был пугающе большим, и когда она передала его, он ощущался тяжелее, чем тот, что носила Клэр.

— У вас есть что-нибудь…

— Поменьше? Нет. Извини. Он удобно поместится в рюкзаке. Если ты хочешь носить его на себе, я советую тебе согласно текущей тенденции носить гигантские сумки. Следи за краем. Он достаточно острый, чтобы разрезать все, кроме алмаза. И ради Бога, носи его, Клэр! Ты бесполезна мне мертвой. Пока ты не начнешь работать, я не могу убедиться, что ты вообще полезна мне, но я готова дать тебе шанс. — Андерсон похлопала ее по плечу с безразличным видом. — Сколько сейчас времени? Ох, черт, у меня занятия через двадцать минут. Лабораторные правила: ты будешь рано приходить каждый день. Я приезжаю в шесть утра; надеюсь, что ты будешь здесь не позже семи. Ты не приходишь раньше меня и не остаешься после. Если я решу, что ты надежна, то я начну позволять тебе оставаться в лаборатории, в то время как я преподаю, но у тебя будет период оценки прежде, чем это случится, и, конечно, датчики в лаборатории будут контролировать все, что ты делаешь. Это не угроза, только для ясности — я бы предпочла, чтобы ты не была удивлена уровнем наблюдения за тобой здесь.

Это было неудивительно, но Клэр действительно не возражала; она понимала потребность в безопасности. Она не была уверена, как понимать доктора Андерсон, хотя она думала, что ее наставница чувствовала к ней то же самое. Ну, по крайней мере, она дала мне нож, подумала Клэр. Это говорило кое-что, но что именно, Клэр не была уверена.

Доктор Андерсон уже отпустила ее, судя по тому, как она листала кипу бумаг и игнорировала прощания Клэр, так что Клэр направилась обратно к двери. Там был второй пропускной пункт, поэтому она воспользовалась своей картой, чтобы разблокировать проход в коридор. На несколько секунд она была дезориентирована, потому что там было мало указателей и чистая белая плитка выглядела одинаково в любом направлении, но она, наконец, поняла, откуда все входят, и убрала бейджик, прежде чем вернуться в нормальные окрестности колледжа. Казалось странным выходить из высокотехнологичного мира туда, где люди ее возраста смеялись, играли в футбол на лужайке и флиртовали, как если бы это было самым важным умением в мире.

Может быть, обычный мир не такой уж и обычный, как я ожидала.

Отрезвляюще.

Она направилась через оживленное основание кампуса, нож засунут в рюкзак, что ощущалось странным; она часто проверяла, чтобы убедиться, что не было видно его контуров, но, конечно, ничего не было видно. Это походило на кусочек ее старой жизни, сующуюся в ее новую, и она не знала, как к этому относиться.

Оказалось, у нее были причины, чтобы быть счастливой.

Клэр пересекла улицу Олбани и направилась к "Чикаго Пицца", потому что внезапно проголодалась, и это было место, в котором она была раньше, так что оно было немного знакомым… и когда она получила свой кусочек пиццы, содовую и пробралась через многолюдную комнату к столику у стены, она увидела, что кто-то стоит с другой стороны окна, заглядывая.

Кто-то, кого она знала.

Деррик.

Бывший Лиз, преследующий ее, был тут не просто ради пирога дня… он смотрел прямо на нее, сверля ее своим взглядом, словно дрель. От шока сердце Клэр тяжело билось, и она инстинктивно оттолкнулась от стола и протянула руку к сумке, прислонив к колену — инстинкты выживания, даже при том, что Деррик ничего не делал, только смотрел на нее.

Было что-то в его глазах. Что-то… неправильное.

С другой стороны ее крошечного столика стула не было, но кто-то встал и уходил, и Деррик толкнул дверь, когда тот студент вышел. Он захватил стул по пути и шумно тянул его к столу Клэр, где он сел, положил локти на стол и сказал:

— Привет, Клэр. Как день прошел?

Она была не на светской беседе. Кое-что она узнала от Шейна: есть время для того, чтобы отвлечь болтовней, и время для того, чтобы замолчать и наблюдать, и это был определенно парень, с которым она не могла позволить себе играть в игры. Это была его игра, его правила. Она не могла выиграть.

— Ты должен оставить меня в покое, Деррик, — сказала она, не пытаясь понизить голос. Ресторан был полон людей, и некоторые из них наблюдали — не встревоженные, просто любопытствующие. — Уходи прямо сейчас.

— Перестань, Клэр, я ничего не делаю. Я только хочу быть друзьями. Лиз особенная для меня; я должен познакомиться с людьми, которых она любит, правильно?

— Лиз не хочет тебя видеть. Я не хочу тебя видеть. — Клэр внезапно встала, и звук ее отодвигающегося стула был очень громким. Разговорная шумиха вокруг них быстро смолкла. — Ты должен уйти, сейчас же.

— Или что? — Деррик вовсе не выглядел встревоженным. — Ты вызовешь полицейских и скажешь им, что я вежливо разговаривал?

Клэр даже не думала о том, что собирается сделать. Если бы думала, то, вероятно, передумала бы.

Она подняла ее содовую и вылила прямо ему в лицо.

Он задохнулся, вскочил со стула и стоял в каплях и в ярости. Куски льда сверкали в его волосах, рубашка была испачканной и промокшей.

Рядом кто-то начал медленно хлопать. Другие подхватили.

Угроза Деррика больше не кипела под поверхностью. Он смотрел на Клэр, как будто намеревался откусить от нее кусок, и маленький столик между ними не был достаточной защитой. Ни один из людей вокруг них ничего не сделал, они могли бы бесстрашно подняться, но предпочли избежать борьбы.

Она никогда так не скучала по Шейну, прикрывающему ей спину.

Деррик сделал глубокий вдох, встряхнулся и выдавил улыбку во все зубы.

— Все эти люди — свидетели. Я никогда не поднимал на нее руку, ясно? Это она напала на меня. — Он поднял обе руки, очистил волосы ото льда и отошел от стола, от Клэр. — Черт, девочка, поаккуратней с кофеином. Я ухожу. — Сейчас он говорил как обычный парень, ошеломленный ее реакцией, аплодисменты стихли. — Извини, если я напугал тебя, я не хотел. — Это звучало искренне. Внезапно волна народного настроения стала вращаться вокруг них.

— Хотел, — сказала Клэр категорически. — Ты знаешь это, и я знаю. Но ты не напугаешь меня, Деррик. Я… — убивала более страшных созданий, чем ты, чуть было не сказала она, но это бы неправильно прозвучало в этом месте. — Я знаю многих парней, которые похуже тебя. И я устояла.

— Сумасшедшая, — сказал он ни к кому в частности — просто заявление, и казалось, что некоторые согласились с ним. А некоторые нет. Одна девочка хмурилась на Деррика, прямо выражая обеспокоенность; по крайней мере несколько парней были не на его стороне. Один из них — достаточно крупный малый — встал.

— Наверное, тебе лучше уйти, чувак, — сказал он.

— Почему не она? — парировал Деррик.

Парень пожал плечами.

— Ну, у нее есть пицца. А у тебя нет.

Это был маленький, но обоснованный пункт, и тогда один из сотрудников — вероятно, менеджер, подумала Клэр — вышел из-за прилавка и уставился на Деррика, потом на Клэр успокаивающим взглядом.

— Что бы ни происходило, она остается здесь, — сказал он. — Или я звоню копам.

— Без проблем, — сказал Деррик. Он по-прежнему держал руки поднятыми. — Я ухожу, мужик.

Он ушел спиной через дверь, но когда он проходил мимо окна, где Клэр впервые заметила его, он послал ей быстрый косой взгляд, который был настолько злокачественным, что, возможно, мог вызвать рак.

Ее всю трясло, она поняла — последствие нахлынувшего адреналина. Она подняла свой стул и попросила у человека за стойкой несколько бумажных полотенец. Содовая по большей части разлилась на полу вокруг стула Деррика, она без проблем все очистила и тихо извинилась перед окружающими. Они не обратили на это внимания.

Пицца была вкусной, но для Клэр сейчас она на вкус как пыль и картон, и она съела ее быстро, не сводя глаз с оконного стекла.

Боясь момента, когда она ступит наружу.

— Эй, — Клэр вздрогнула, но это был парень, который под конец вступился за нее; он приблизился к ней, но она не заметила, поскольку ее целью было окно. — Ты беспокоишься из-за него?

Она засмеялась дрожащим голосом.

— Немного, да.

— Есть черный ход, — сказал он. — Он выводит на аллею, но это единственный быстрый путь на улицу. Если он наблюдает за парадной дверью, ты сможешь ускользнуть от него. Но если хочешь знать мое мнение, вызови копов. Есть в нем что-то неправильное.

— Я знаю, — сказала она. — Поверь мне, знаю. — Она протянула руку, и он пожал ее. — Спасибо. Я Клэр, кстати.

— Грант, — сказал он. — Береги себя.

Он не предлагал проводить ее до дома, но она бы не приняла предложение в любом случае; прямо сейчас нож в ее сумке был единственной вещью, которой она доверяла.

Задняя дверь, предположительно на случай опасности, была подперта открытой, чтобы впустить легкий ветерок и компенсировать сильный жар, идущий из печи для пиццы. Клэр проскользнула туда, никто и не думал ее остановить, и на секунду остановилась, чтобы осмотреть аллею. Было пустынно, и никакого места, чтобы Деррик мог спрятаться.

Она выбежала на улицу, повернула налево и направилась прямиком домой.

Хотя она все время оглядывалась через плечо, она не видела никаких признаков присутствия Деррика. Может быть, он ушел домой, чтобы отмыть липкие волосы, переодеться и составить план, как отомстить ей.

Не так уж и утешительно, в конце концов.

Час спустя в небольшом фургоне прибыли коробки Клэр; их было не так много, и она расписалась за них, когда их отнесли в ее комнату и сложили в небольшое оставшееся свободное пространство. Она повиновалась инструкциям доктора Андерсон и открыла коробку с ее устройством внутри… которое выглядело как стимпанковый бластер, только неуклюжий. Оно было внутри. Насколько она могла судить, в целости и сохранности.

Лиз не было дома. Клэр закрыла дверь за грузчиками и поднялась наверх, чтобы сложить коробки в порядке приоритетности распаковки. Она написала доктору Андерсон, чтобы сообщить ей, что устройство было в безопасности, и Андерсон быстро ответила, наказав ей сидеть дома. Видимо, она отправила подкрепление.

Клэр провела время в ожидании, проверяя систему на наличие признаков повреждения. Ничего. Все было в порядке, или в порядке насколько это возможно. Она распаковала зимнюю одежду из последней коробки, когда ей в конце концов позвонили — не доктор Андерсон, кто-то, чьего номера она не знала.

— Алло?

— Привет, Клэр. Ты не знаешь меня, но не вешай трубку. Ирэн Андерсон попросила меня забрать тебя и привезти в ее лабораторию. Меня зовут Джесси. — Ее голос звучал спокойно и непринужденно, с немного экзотическим акцентом, смутно напомнивший ей Глубокий Юг, но это было мало заметно. — Мой друг Пит и я подъедем около шести.

— Это поздно, — сказала Клэр, удивленная. — Я думала, она хочет, чтобы я привезла это как можно быстрее.

— Дневная работа хорошая помеха для социальной жизни, — сказала Джесси и усмехнулась. Это был теплый урчащий звук, и, несмотря на ее позицию быть-готовой-к-проблемам, она поняла, что ей нравится эта девушка. — Приедем, как только сможем. О, и она сказала, что ты всегда готова схватиться за оружие, поэтому, пожалуйста, не стреляй. Мы пришли с миром, и я бы не хотела разлететься на куски.

— Я обещаю, что сначала задам несколько вопросов, — сказала Клэр. Джесси снова засмеялась и повесила трубку.

И она их задала. Она позвонила доктору Андерсон, которая сразу подтвердила, что Джесси и Пит ее знакомые. Клэр действительно не сомневалась в этом, но она по-прежнему переживала из-за Деррика; казалось маловероятным, что он знал о докторе Андерсон и эскорте, который она отправила, но паранойя взяла верх.

Она провела эти несколько часов за учебой, лазаньем в интернете и задаваясь вопросом — беспокоясь — где был Шейн и чем занимался. Она увидела электронное письмо — на этот раз не видео, просто сообщение, говорящее ей, что теперь у него новый номер. Она запомнила его, сохранила в телефоне, внесла в свой личный список телефонных номеров на компьютере — ее обычная схема тройного дублирования — и подумывала позвонить ему (просто чтобы убедиться, что номер верный, конечно).

Как только ее палец завис над его именем в адресной книге, она услышала громкий стук в дверь. Она посмотрела на часы. Удивительно, шесть часов, они прибыли вовремя.

Она посмотрела в глазок, прежде чем начала отпирать замки. Не Деррик. Парень и девушка, оба немного старше ее. Девушка была тем, кто первым привлек ее внимание, потому что она была высокой, хорошо сложенной, с огненно-рыжими волосами, спадающими в сверкающих волнах почти до талии. Она также — как Ева — была готом, с большим количеством черного карандаша для глаз, бледным макияжем и неестественным оттенком губ. Весь ее наряд состоял из кожи и черепов.

Клэр немного приоткрыла дверь и сказала:

— Джесси и Пит?

Джесси улыбнулась и указала пальцем на ее низкого, незаметного друга. У него был вид как у бульдога, но лицо приятное, и он устало улыбнулся и махнул.

— Пит. Я Джесси, — сказала рыжая. — Так. Мы забираем тебя к доктору Андерсон, верно? Пойдем. Эй, есть места, где нам нужно быть.

— Я возьму свою сумку, — сказала Клэр. — Входите.

Пит и Джесси почти в унисон покачали головами.

— Надо следить за автомобилем, — сказал Пит. — В этом районе мы получим квитанцию, если не останемся здесь.

— Ох, — об этом Клэр не подумала; на обочине стоял автомобиль, блестящий, темно-синий. Он был затонирован и с переводными картинками, похожими на что-то из дэт-матала — на нем, вероятно, ездила Джесси. — Мне просто нужно запереть дверь, вот и все. — Потому что теперь оставлять ее открытой было ужасно, хотя она не думала, что Джесси и Пит позволят Деррику проскользнуть внутрь, пока она отойдет.

— Я войду, а Джесси останется тут охранять автомобиль, — предложил Пит. — Та твоя вещь тяжелая?

— Немного, — сказала Клэр.

Джесси похлопала Пита по плечу.

— Пусть мой мужчина отнесет её, он любит показывать свои мускулы дамам.

— Не будь женофобом. Парням я тоже демонстрирую силу.

— Да, но не так стильно. — Джесси подмигнула. — Иди. Я займусь полицией, если понадобится.

Клэр отвела Пита наверх, указала на коробку, и Пит очень счастливо (и супер легко) поднял ее и пронес через много пролетов без проблем.

— Итак, ты только переехала, верно? — сказал он. — Новенькая студентка?

— Это заметно?

— Не так, как у большинства. Я не вижу кучи плакатов с котятами и мальчиковыми группами на стенах.

Клэр чуть не рассмеялась.

— Не мой стиль. Хотя если ты знаешь какое-нибудь место, где я смогу достать постер с блестящим единорогом….

— Спроси Джесси, — сказал он и отошел в сторону, пока она открывала дверь. — Она фанатка блестящих единорогов.

Он сказал это достаточно громко, что было, как полагала Клэр, приманкой для Джесси, чтобы та ответила, и, вероятно, обычно рыжая так и делала, но сейчас она стояла неподвижно, отвернувшись. В это время года, учитывая высоту зданий, небо было темно-синим, а в сумерках Клэр не могла видеть дальше другой стороны улицы, так что она не могла понять, что привлекло пристальное внимание Джесси.

Затем уличный фонарь замерцал, разливая холодный белый свет на бетон, пожарный гидрант на углу, какие-то мусорные мешки… и человека, стоящего на тротуаре, прислонившись к стене и наблюдая за ними.

— Твой друг? — спросила Джесси. Ее голос по-прежнему звучал спокойно и расслабленно, но язык тела выражал что-то другое.

Клэр не могла видеть его лицо, но силуэт выглядел верно.

— Это, вероятно, Деррик. Бывший моей соседки. Он сталкер.

— Хочешь, чтобы мы пошли и немного поболтали? — спросила Джесси, и Клэр сразу поняла, что она серьезно. — Пит?

— Всегда готов для небольшой сердечной болтовни, — сказал он. — Но Андерсон довольно ясно дала понять о приоритетном деле. Так что, может, оставим это на потом, хорошо?

Джесси не двигалась; Деррик завладел ее вниманием, будто она приклеилась в одном направлении. Наконец она вздохнула и повернула голову, разочарованно посмотрев на Пита.

— Знаешь, что ты забираешь всё самое интересное из жизни? — Пит пожал плечами, как если бы он жил разочарованиями, и понес коробку вниз по лестнице. Джесси осталась на месте, по-прежнему внимательная к тихому Деррику, все еще находящемуся на другой стороне улицы, а Клэр заперла и перепроверила дверь. — У вас есть сигнализация?

— Нет, — сказала Клэр. — Я говорила Лиз, что нам нужно ее установить, но она не думает, что мы можем себе это позволить.

— Лучше разориться, чем умереть, — сказала Джесси. — Я отсюда могу чувствовать запах сумасшествия этого человека. У меня есть нюх на такое.

В тусклом освещении свет от проезжающей мимо машины ударил прямо в лицо Джесси и осветил его, как рекламный щит. Ее голубые глаза были очень, очень яркими, и на секунду Клэр посетило дежавю Морганвилля…. но это был реальный мир, а Джесси просто была задирой. Как и Пит.

Может, этого было достаточно.

Глава 5

Шейн

Я был по локти в горячей воде.

Не образно. Действительно, вода была горячей, с пенкой, и я мыл барные стаканы. Мой второй полноценный день в Кембридже и уже есть работа — дерьмовая на самом деле — в месте, которое называлось "Гриль-бар Флори", хотя единственное, что они подавали, как я заметил позже, это бургеры и горячие крылышки. Это место предлагало девяти-страничный список напитков, а так же маленькое меню, которое помещалось на визитке.

Так что даже при том, что моя официальная должность называлась посудомойкой, я мыл барные стаканы. Однажды попалась тарелка. Может, вилка. Не более.

Как и во всех промышленных кухнях по всему миру, здесь было влажно, жарко и немного противно; здание было старым и вероятно повидало множество владельцев на протяжении последних ста лет. Наверное, трубопроводы так и не обновили. Черт, скорее всего здесь были крысы, старше и, возможно, больше меня. Когда я закончил со стаканами — если такое вообще когда-либо происходило — я должен был взять швабру и вымыть это место.

Кухней управляли как в армии; они называют это системой бригады. Шеф повар ("Да, Шеф!") — генерал; его заместитель — су-шеф; за ним — люди, отвечающие за другие рабочие места. Где-то в самом низу всей этой системы находится плюжер — в роли посудомойки. (прим. пер. plongeur (фр.) "плюжер" — посудомоечная машина)

Это то, что я делал. В большом ресторане было бы больше должностей, но все, кто у нас был в этой мини-бригаде, это шеф ("Да, Шеф!) Роджер, который служил на мор-флоте и ругался, собственно, как моряк; а так же Бриджет, которая была его правой рукой и занималась всем остальным, кроме ругани.

Да, я знал систему. Это была, очевидно, не первая моя работа в роли посудомойки.

Поразителен тот факт, все, что они готовили, было довольно вкусным. Меня наняли доставлять, носить и убирать, а т. к. я имел годное удостоверение личности, их распирало от радости (и удивления). Технически, я не мог пить в таком месте, зато бесплатные обеды все компенсируют. И Бриджет хорошая, как мать. Я уже подружился с вышибалой Питом, низкорослым, мускулистым типом, который небрежно упоминал, что он занимается пауэрлифтингом дабы однажды попасть в Олимпийскую сборную. Черт.

Но тот, кто волновал меня, был бармен. Ее звали Джесси — сногсшибающая рыжеволосая красотка в облегающей коже. Обычно я одобряю подобных, чисто с живописной точки зрения, но что-то в ней настораживало — Морганвилльская тревога. Я убеждал себя, что у меня паранойя, но я все еще интересовался ею в течении двух дней, пока я работал у Флори. Пит оказался парнем, который не распространяется о других людях, но в конечном итоге он признался, что Джесси переехала в город пару лет назад и была чертовски хорошим барменом; она знала, как остановить людей, когда им хватит пить, и без проблем вышвырнуть из бара, что по его мнению составляло 90 % работы отличного бармена.

Другими словами, ему не очень нравилось напрягать себя. Я одобрял это. Ценность вышибалы состояла не в том, как много он работает мышцами, а как редко ему приходилось это делать. Это охранники всегда ищут проблемных парней, с которыми можно затеять драку.

Вот почему я не получил работу вышибалы. Я знаю, что она не по мне.

Я заполнил посудомойку — большую, промышленную штуковину — снова и запустил её, позаботившись о перегрузке, затем немного прибрался и вынес мусор прежде, чем наступило время обеденного перерыва. Снаружи на небе сгущались сумерки, и некоторое время я стоял в переулке, наслаждаясь прохладным воздухом, который отличался от сухого пустынного ветра Морганвилля, а потом запах мусора заставил меня вернуться внутрь. Роджер из-за чего-то ругался, в чем я не удосужился разобраться, так как это было не из-за стаканов, тарелок, посуды, кастрюль или уборки; Бриджит рубила сельдерей, нож летал как в тумане, но она подмигнула мне и улыбнулась, когда я отпросился на обед, снял кухонный фартук и повесил его.

Я пошел искать Пита.

Бар уже начал заполняться, даже так рано, людьми в счастливый после-рабочий час; дневной бармен был еще на дежурстве. Джесси не придёт до семи, а сейчас было еще 17:45. Пит обычно начинал свой день рано, с обеда, так что я решил сесть с ним… но заметил его по другую сторону от двери, идущим на улицу. Я последовал за ним, собираясь коснуться его плеча и спросить, свободен ли он, но потом я увидел, что он идет к машине, которая плавно подъехала к бордюру. Пассажирская дверь открылась, и склонившись я увидел Джесси, весь контраст черного и белого, за исключением огненно-красного блеска ее волос…

… И глаз.

Я остановился в дверях, глядя, как Пит скользнул на переднее сиденье, захлопнул дверь, и они поехали.

На самом ли деле я увидел красную вспышку в ее глазах? Или, может быть, я просто увидел отражение от приборной панели? Мне везде мерещился Морганвилль? Может быть. Да, скорее всего. Не каждая горячая девушка с модным бледным макияжем должна быть подлинным вампиром.

Но может быть, просто может быть, что простой вид был прикрытием.

Забавные факты: она работала ночами, никогда не появлялась до захода солнца. Она ездила на машине с натемно затонированными стеклами, не с такими, какие позволяли законы Морганвилля. Она всегда ходила с напудренным готическим видом.

У нее не было проблем с обращением с пьяницами.

Сложите всё это вместе и вы получите…

Да ладно, сказал я себе. Серьезно? Ты переезжаешь из одного города, густо населенного вампирами, и думаешь, что столкнешься с одним случайным во всей стране?

Некоторым людям просто везло на такое. Кроме того, я взял эту работу не без уважительной причины… я следил за новым леди-профессором Клэр, где она обедала и приятно беседовала с Джесси и Питом. Я делал это просто чтобы узнать, кем была доктор Андерсон; любого, кто имел знак одобрения Амелии, как я чувствовал, я был должен тщательно проверить, и, соответственно, поэтому я проверял Джесси и Пита. Так что мытьё посуды было прикрытием.

А теперь Джесси с мерцающим красным в глазах. Так что это было не столько простое совпадение, сколько моё преднамеренное расследование. Я хотел, чтобы Клэр была в безопасности, и хотел быть абсолютно уверенным, что она не шла в логово льва, ничего не подозревая.

И теперь я не был в этом так уверен.

Я использовал сбережения, которые у меня остались после снятия небольшой безобразной комнаты над баром, чтобы купить потрепанный мотоцикл, и я, не теряя времени, сел на него и поехал за

модифицированной вамп-машиной Джесси. Клэр ненавидела бы, что я это делаю; она подумала бы, что я вмешиваюсь. Что я и делал. Но только за кулисами. Я даже не хотел, чтобы она знала, что я в городе, было достаточно того, что я буду рядом, если понадоблюсь ей. Или если бы она вдруг сказала, что хочет меня видеть. Я не собирался вытворять какие-то романтические трюки, как в кино и шоу, без приглашения появляясь у нее на пороге. Ей нужно пространство, и я дал ей его.

Но Джесси заставляла меня очень, очень нервничать.

Я занервничал еще больше, когда автомобиль Джесси остановился на обочине рядом с домом, мимо которого я однажды проезжал и запомнил его. Я сопротивлялся, снова проезжая мимо, главным образом потому, что знал, меня будет сводить с ума находиться так близко и не остановиться. Сейчас я продолжал двигаться мимо Джесси и вокруг квартала, где я остановился и слез. Я занял наблюдательный пост на углу, где я мог видеть, что происходит.

Джесси и Пит поднялись по лестнице к дому Клэр, постучали, и через некоторое время и после каких-то обсуждений перед дверью, Пит вошел внутрь. Я не знаю, была ли это Лиз, соседка Клэр, или же сама Клэр. Джесси осталась снаружи, что было облегчением.

Во время ожидания пока произойдёт что-то еще, я увидел, что Джесси уставилась на кого-то, стоящего через дорогу от нее — гораздо ближе, чем был я. Я не мог много сказать о нем, кроме того, что он был большим и, казалось, его не беспокоил взгляд Джесси. Я по опыту знал, каким отталкивающим может быть взгляд вампира, и немного удивляло, что в нем не было и намека на это.

Затем дверь снова открылась, и Клэр с Питом вышли. Пока Клэр запирала дверь, для моего взгляда она была как вода в пустыне… Чёрт, она хорошо выглядела. Всё та же девушка, которая целовала меня несколько дней назад. Она не изменилась… но действительно ли я ожидал этого за такой короткий промежуток времени?

У Пита в его больших руках был громоздкий ящик, который он нес к машине Джесси. Не садись в машину, подумал я, глядя на Клэр. Опасно. Да ладно. Твои инстинкты намного лучше.

Но она села в машину, и та отъехала в неизвестном направлении. Я залез на мотоцикл и направился за ними, находясь на достаточном расстоянии, чтобы убедиться, что меня не заметят. Много студентов ездили вокруг на подобных игрушках, так что я не выделялся.

Конечно же, поездка закончилась у здания, где работала доктор Андерсон, а Клэр проводила свои исследования. Тупик — ха — потому что я был чертовски уверен, что не могу прогуляться внутри, или я определенно рискую столкнуться лицом к лицу с Клэр, а из-за этого начался бы неприятный разговор о том, что я здесь делаю, это уж точно. Началось бы с "Я беспокоился о тебе", а закончила бы она (вероятно, справедливо), говоря " Я сказала тебе, что должна сделать это сама".

Я немного поразмышлял, а потом решил вернуться в бар. Я все еще мог перехватить неплохой обед прежде, чем вернуться, как обычно, к горячей воде.

Из-за отсутствия чертовски хорошей причины я поехал обратно путем, который вел через дом Клэр, и я замедлился, увидев, что парень пытался открыть дверь. Я говорю "пытался" потому, что у него явно не получалось. У него было что-то, что возможно было ключом, но всё же я так не думал. Также он был больше меня, и я не думал, что у него могут быть какие-то дела с отмычкой у двери моей девушки, поэтому я затормозил, спрыгнул с байка, встал на нижнюю ступеньку, чтобы преградить ему путь, и сказал:

— Эй, я могу тебе чем-то помочь, приятель?

Он развернулся, и я увидел ярость и страх, смешавшиеся воедино прежде, чем всё сгладила мягкая, но всё равно неприятная маска:

— В чем проблема? — рявкнул он на меня, расправив плечи, чтобы показать, что его мышцы были в боевой готовности. Я не был впечатлен. — Просто небольшие трудности с моим ключом. На прошлой неделе был взлом, пришлось сменить замки, а на этот раз засовы.

Правда о лжецах: они никогда не могут устоять перед возможностью зайти слишком далеко. Если бы он остановился лишь на первой части о ключе, это могло бы звучать правдоподобно, но он просто продолжал говорить, доказывая, что лжет.

Плюс, конечно же, он не жил здесь. Очевидно, это выдало его.

— Позволь мне взглянуть, — сказал я, сделав один шаг.

— Отойди. — Он быстро положил вещь, которая вовсе не была ключом, в карман и повысил ставку, спустившись на два шага, давая понять, что он готов был напасть. Опять же: не впечатлило. — Не твое дело, панк, просто проходи дальше.

Передо мной стоял на самом деле удивительный выбор. Во-первых, я мог сделать еще один шаг вверх и с великолепным звуком разбить кулаком лицо этого парня; во-вторых, я мог сделать еще шаг вверх, позволить ему нанести удар, увернуться, а уже потом разбить лицо кулаком. Или — менее удивительный выбор — я мог не устраивать сцены и возможного инцидента с полицией, отойти, обратить внимание на спринцовку, чтобы разглядеть его.

Я склонялся к менее удивительному варианту. Клэр действительно изменила меня, как оказалось… она заставила меня немного задумываться о последствиях, так что я не всё время был в режиме атаки. Мне не обязательно нравилось это, но я видел, что это мудро, я кивнул большому парню, отошел с его пути и двинулся в сторону.

— Извини, — сказал я не очень искренне. — Просто пытался помочь, мужик.

— Отвали, — отрезал он и обошел меня. Он не собирался задевать меня плечом, но сделал это, и секунду я считал, что стоит научить его хорошим манерам, но позволил ему уйти. Небольшого дискомфорта было достаточно, чтобы я ощутил себя справедливым, пока я наблюдал, как он спускался по кварталу и свернул за угол. У меня было странное чувство, что он ушел недалеко, так что я залез на свой байк, продемонстрировал его рев далеко за углом, а затем тихо остановился так, чтобы мог наблюдать.

Конечно же, парень вернулся. Он не пытался снова открыть дверь, но прошел через всю улицу и занял пост, оперевшись на стену. Выглядело так, будто он мог делать это всю ночь.

Его взгляд был таким, как и прежде, что беспокоило меня. Должно быть, он был наблюдателем, которого я видел прежде.

Что, черт возьми, происходит? Связано ли это с Джесси, являющейся вампиром? Доктором Андерсон? Чем-нибудь еще?

Я не хотел уходить, но посмотрев за ним в течение еще десяти минут, я взобрался на байк и помчался обратно в Флори. Либо это, либо я потеряю зарплату, а в данный момент мне нужна была зарплата.

Прежде чем уехать, я достал свой сотовый и сообщил о попытке взлома в полицию, просто чтобы убедиться, что придурок образумится и на самом деле забеспокоится. Особенно о своей заднице.

Чувак, реальный мир отстой. Он настолько отстойный, что я даже скучал по Морганвиллю.

Глава 6

Клэр

Джесси и Пит зашли с Клэр в здание, прошли через обычные непроверяемые коридоры, и потом, когда они приблизились к охраняемой прихожей и Клэр вытащила пропуск из своего кармана, она заколебалась.

— Гхм, может быть, вам лучше дать мне коробку, — сказала она. — Я не думаю, что вы можете пройти без удостоверений личности… — Ее голос затих, потому что Пит сбалансировал коробку одной рукой, как будто она была ничем не наполнена, кроме упаковочного наполнителя, вытащил пропуск из кармана и закрепил шнурок на шее. У Джесси тоже он был. — Ох. Не берите в голову.

Джесси подмигнула ей, когда провела пропуском через считывающее устройство.

— Не переживай, — сказала она. — Мы официально неофициальны. Как ты, только без обременяющей учебы.

— Я на стипендии, — попыталась возразить Клэр.

— Да, я слышала, — сказала Джесси. — Связи и все такое. Опять же похоже на нас. Пойдем, давай встретимся с волшебником.

Клэр не была уверена, имела ли она ввиду Принцессу-невесту или — более вероятно — Волшебника из страны Оз; она предположила, что в последнем случае она будет Дороти, и это делало Джесси… Пугалом? Не с такими округлостями. Кроме того, Пит казался плохим выбором для Трусливого Льва. Он выглядел милым, но работал вышибалой, что было противоположностью милого.

Джесси и Пит казались здесь совершенно неуместными… Джесси с ее готской бледностью и огненными волосами, а Пит с его мускулами. Здесь, в Науколенде, люди как правило меньше привлекают внимание, а лабораторные халаты, в которых они шли, вызывали очередные взгляды восхищения или страха, или может быть все в месте. Джесси, казалось, знала это, судя по улыбке на лице и бодрому шагу; Пит шаркал ногами с коробкой на руках и казалось не замечал или не заботился о том, что о нем подумают.

Клэр задавалась вопросом, что сделало этих двоих друзьями. Может быть, ничего, кроме взаимной симпатии к доктору Андерсон.

Они уже знали один-за-раз-через-лабораторную-дверь протокол, и Клэр оказалась последней в очереди, хотя Пит пытался вежливо подождать. Как только она зашла, Клэр последовала за ним в заднюю часть лаборатории, где доктор Андерсон освободила рабочий стол, и когда Клэр подошла, Андерсон уже отогнула крылья крышки коробки и доставала устройство, лежащее внутри.

Нет… в компетентных, сильных руках Андерсон, пока она убаюкивала его, это определенно было похоже на оружие, а не на устройство. Футуристический вид лучевого оружия, конечно, но если бы вы увидели персонажа в фильме, который нес вот это, вы бы мгновенно поняли, что это.

Что-то, чтобы навредить людям.

Клэр сглотнула. Она была так сосредоточена на деталях, что действительно не смотрела на него, просто не смотрела… и даже когда другие держали его, она оценивала вес, баланс, структуру.

В руках доктора Андерсон оно выглядело опасным. Она рассмотрела его со знанием дела, осторожно, а потом установила его на слой мягкой пены и положила на стол рядом с коробкой. Тогда она подняла взгляд, встретилась глазами с Клэр и сказала:

— Ты проверяла его? Есть какие-нибудь повреждения?

— Никаких повреждений, которые я могла бы видеть, — сказала Клэр. — Он по-прежнему включается.

— Превосходно. — Доктор Андерсон глубоко вздохнула и кивнула. — Порядок. Спасибо, Джесси, Пит… я думаю, вы можете идти. Я знаю, вам нужно работать. Спасибо за помощь.

— Ты была права в своих опасениях, — сказала Джесси. — Кто-то наблюдает за ее домом. Большой парень.

— Это Деррик, — предположила Клэр. — Бывший моей соседки по дому. Это личное. Я не думаю, что у него есть интерес к тому, чем я занимаюсь.

— Может быть и нет, но это тем не менее вызывает беспокойство, — сказала доктор Андерсон. — Кто-то может использовать его как ширму. Он может передавать детали его наблюдений третьему лицу.

Клэр не подумала об этом; она действительно задавалась вопросом, как Деррик мог позволить себе следить за Лиз и, очевидно, тратить все свое время, болтаясь на тротуаре. Разве он не работал? Конечно он не был достаточно богат, чтобы умышленно бездельничать. Это был хороший вопрос; это было кое-чем, что не пришло бы ей в голову в Морганвилле, но здесь, в реальном мире, это могло быть важным.

— Я проверю его, — предложила Джесси. — Мне не нравится его энергия, Ирэн. Причудливая. Не то чтобы стоять около дома двух девушек не жутко само по себе, конечно.

Она немного улыбнулась, и доктор Андерсон улыбнулась в ответ, и Клэр была поражена тем, как… нормально это выглядело. Как будто они знали друг друга долгое время. Также это было и немного дерзко. Это была сложная дружба.

— Хотите, чтобы я забрал коробку, Док? — спросил Пит. Это было первое, что он сказал, и пристальный взгляд доктора Андерсон оторвался от Джесси и переместился на него. — Я имею в виду, если она вам не нужна для чего-нибудь. Я могу использовать ее в баре. Чтобы не пропадала.

— Похвально, — сказала доктор Андерсон, и когда она улыбнулась ему, не было и половины прежней энергии, хотя улыбка была достаточно дружелюбной. — Непременно, если она не нужна Клэр…

— У меня достаточно коробок, что аж до потолка, — сказала она и покачала головой. — Забирай.

Пит схватил ее со стола со слишком большой силой, и упаковочный наполнитель взорвался в воздухе в спонтанном снегопаде. Джесси смеялась и хватала его, пока он падал, а затем все они собирали легчайшие куски пены, преследуя их по полу, так как малейшее дыхание могло переместить их, и они смеялись как дураки, когда делали это. Это было странное расслабление, и к тому времени, когда беспорядок вернулся в коробку, а коробка в большие руки Пита, Клэр почувствовала себя непринужденней, чем была за все эти несколько дней. Общий смех делал это, даже если вы не знаете людей, с которыми его разделяете.

— Мы должны идти, — сказал Пит наконец и кивнул доктору Андерсон. — Ирэн. Как-нибудь встретимся в баре?

— Скоро, — согласилась доктор Андерсон. Она кивнула Питу в ответ, а потом Джесси. Джесси она еще и подмигнула. — Вы оба, будьте осторожны. Я не знаю почему, но мои инстинкты говорят мне, что скоро возникнут трудности. А я всегда прислушиваюсь к своим инстинктам.

— Черт возьми, да! — Джесси подмигнула ей, улыбнулась Клэр и вышла из лаборатории своими длинными ногами и размахивая не менее длинными волосами. Пит подождал, пока дверь снова закроется, и последовал за ней, и во внезапной тишине место стало ощущаться очень пустым, тихим и стерильным.

Хотя одинокий упаковочный наполнитель, оставшийся на полу, заставил Клэр почувствовать смешок внутри. Тем не менее, она сдержалась, потому что улыбка доктора Андерсон исчезла, и она была занята, всматриваясь в устройство Клэр.

— Как ты назвала эту вещь? — доктор Андерсон спросила ее и мягко коснулась некоторых странно угловатых датчиков и механизмов.

— Вампирский локализующий адаптирующий девайс, — сказала Клэр. — Сокращенно ВЛАД. Ну, по крайней мере я думала его так называть.

— ВЛАД, — повторила Андерсон и улыбнулась. — Серьезно.

— Моему парню понравилось.

— У твоего парня сомнительное чувство юмора.

— Он первым бы согласился с вами насчет этого, — сказала Клэр. Она закатила глаза, когда Шейн экспромтом выпалил это название, но теперь она думала, что оно эффектно соответствует. ВЛАД. Она уже могла себе это представить.

Как и доктор Андерсон, потому что она медленно подняла бровь и провела наманикюренным ногтем вдоль барреля.

— ВЛАД, — повторила она. — Да. Я думаю, это правильное название, в конце концов. Так. Расскажи мне, Клэр. Как именно оно работает?

— Я не уверена в том, что оно делает. Я имею в виду, оно делает что-то, но не обязательно то, что я хочу, чтобы оно делало. Задача состоит в том, чтобы иметь возможность настроиться на определенную эмоцию вампира — например, голод — и отменить ее. Сделать вампира не голодным. Теоретически, это могло бы остановить нападки, или по крайней мере кардинально замедлить их и уменьшить интенсивность. — Она с трудом сглотнула, потому что непоколебимое внимание Андерсон было полностью направлено на нее. — В теории, оно также должно быть в состоянии свести на нет силу вампиров, которой они подчиняют себе других людей, стирают их воспоминания, и так далее. Это уравнивает шансы. Именно поэтому я назвала его ВЛАД.

— Ты думаешь, что оно остановит их от нападения на кого-то.

— Или по крайней мере замедлит — это бы вывело их из равновесия. И вполне возможно, что оно может им серьезно навредить.

— Навсегда?

— Я не знаю. Но, может быть, временно.

— Какие испытания ты проводила?

— Их было не так много, — призналась Клэр. — Я использовала его на Мирнине, чисто случайно, но он мне ничего не сказал. Я думаю, что это все же его встревожило. Прямо сейчас я просто калибрую устройство, чтобы попытаться найти определенные волны, на которых резонирует сила вампира. Если я смогу это уловить, то смысл в том, что тогда я смогу создать противоволну, чтобы отменить первую.

— Таким образом, когда вампир проецирует своей добыче страх — что является одной из их ключевых охотничьих способностей — устройство аннулировало бы его.

— Ну, это не мешало бы вам бояться. Я имею в виду, что вампиры сами по себе страшные. Но у них есть способ превратить страх в панику.

— И их умственные способности — чтобы скрыть себя в памяти, заставить людей совершать определенные поступки…

Не у каждого вампира была любая из этих способностей, и насколько Клэр была в состоянии сказать, ни у одного из вампиров, даже у самых сильных, таких как Амелия, не было их всех одновременно. Но она кивнула.

— Теоретически, это должно работать, — сказала она. — Но есть проблема, которую надо решить, и прямо сейчас ВЛАД слишком тяжелый и большой. Отчасти это благодаря попытке Мирнина помочь мне. Ему нравятся… шестеренки.

— Всегда нравились, — согласилась Андерсон с улыбкой, которая была практически похожа на любящую. — Первым делом мы вскрываем устройство, проверяем каждую деталь, проектируем более обтекаемые версии… и конструируем симуляцию, чтобы точно знать ответную реакцию. Как только мы сделаем это, мы проверим его на живом объекте, но не раньше.

— На вампире? Для этого нам придется вернуться в Морганвилль.

— Не обязательно, — сказала Андерсон. — Этой машине — если она работает — слишком опасно находиться в Морганвилле или где-то, где Амелия может добраться до нее. В самом деле, есть большая вероятность, что… — Она замолчала, потому что в лаборатории зазвучала мягкая музыкальная модуляция, и повернулась лицом к монитору компьютера, установленного и скрытого в стене позади них. Монитор отображал шагающую по коридору группу из четырех человек, все одеты одинаково… нет на самом деле, но все были в темных костюмах, которые казались идентичными на первый взгляд. Трое мужчин и женщина. Ее костюм включал юбку и туфли на небольшом каблуке, и ей не хватало галстука, но это было действительно единственное, чем эти четверо отличались.

— Клэр, забери ВЛАД, — сказала Андерсон. Она продолжала смотреть на монитор в течение нескольких секунд, а затем кивнула, как будто ее подозрения подтвердились. — Давай.

Клэр подхватила тяжелое устройство и поспешила за доктором Андерсон, когда та двинулась вокруг лабораторного стола к пустой белой стене… а затем прижала руку к почти невидимой панели, которая была установлена в стене, белая на белом. Она засветилась мерцающим серебряным свечением, и панель отrрылась.

За ней были полки. Большинство из них переполнены маркированными коробками и бутылками, но снизу были и большие пустые полки, и Клэр быстро опустилась на колени и продвинула ВЛАД в свободное пространство. Когда она отступила, Андерсон снова нажала рукой на закрывающий механизм, и дверь едва слышно закрылась.

— Ничего не говори, — сказала Андерсон. — Если они спросят непосредственно тебя, просто скажи им, что не знаешь ничего о здешних исследованиях, что ты только что прибыла. Что, кстати, правда. Что бы ты ни делала, не лги им, но говори им так мало, как только можешь, чтобы избежать неприятностей.

— Но… кто они?

— Будем надеяться, что ты никогда не узнаешь. Я искренне не хочу вовлекать тебя в вещи выше твоей категории платы.

Это все, что она успела сказать, потому что внешняя дверь открылась, и первый из этих четырех ступил внутрь. Очевидно, они тоже знали протокол. Высокий мужчина зашел первым и кивнул Андерсон, когда отступил в сторону. У него были холодные, оценивающие карие глаза, которые быстро скользнули по Клэр прежде, чем снова сосредоточиться на профессоре.

Трое других вошли в быстрой последовательности, каждый кивнул и вежливо ждал, пока последний их человек не присоединился к ним. Последним был мужчина среднего роста в бледно-голубой рубашке и ярко-синем галстуке — только оттенок более нетрадиционный, чем у других в группе. Он шел вперед, протянув руку доктору Андерсон.

— Ирэн, — сказал он и улыбнулся. — Рад видеть тебя снова.

— Я тоже, Чарльз. Чем обязана такому визиту?

— Просто небольшая проверка. — Он пожал плечами. — Ты же знаешь, протокол и все такое.

— Я знаю, что четыре человека многовато для выборочной проверки, — сказала она. — Разве на это не нужен только один агент?

— К Вам, доктор Андерсон, королевское отношение, — сказал он. — Как продвигаются биопрепараты?

— Хорошо, — сказала она и бросила взгляд на Клэр. — Давайте обсудим это в частном порядке.

— Минуточку, — сказала женщина в темном костюме, выходя вперед. — Ваше имя… — она сделала вид, что проверяет телефон, — Клэр Дэнверс, верно?

— Она мой лаборант, — сказала доктор Андерсон. — Какой в ​​этом смысл?

— У нас же проверка, — сказала агент. — Мне нужно провести углубленную беседу.

— Беседу? Зачем? — спросила Клэр.

— Из соображений безопасности, — сказал главный парень. — Это все, что вам нужно знать. Она ознакомлена с вашими проектами?

— Нет, она только что прибыла, — сказала доктор Андерсон. Она повернулась к Клэр. — Я выполняю некоторую работу для этих людей. Они как правило немного параноидальны, даже несмотря на то, что мы работаем над довольно обыденным делом. Здесь не о чем волноваться. — Она послала улыбку другой женщине. — Посмотрите на нее, ей восемнадцать. Вы серьезно думаете, что она может быть шпионом?

— Я думаю, дети моложе восемнадцати способны на удивительные и страшные вещи, — сказала женщина. — Мисс Дэнверс, я свяжусь с вами по поводу встречи. А пока она не имеет доступа ни к чему, связанному с вашим проектам с нами. Понятно?

— Более чем, — сказала Андесон. Она кивнула Клэр. — Тебе лучше уйти, Клэр. Это тебя не касается.

— Хорошо, — сказала Клэр и на мгновение заколебалась. В воздухе витало странное чувство между этими четырьмя типами, столкнувшимися лицом к лицу с ее профессором. — Вы уверены, что не нуждаетесь во мне, чтобы позвонить кому-нибудь или…?

Женщина выглядела раздраженной.

— И кому ты собралась звонить? Уходи, пока я из соображений безопасности не заставила тебя остаться.

Доктор Андерсон бросила на нее взгляд, который Клэр интерпретировала как "Иди", она собрала свои рюкзак и с пропуском направилась к двери. В дверях она повернулась и сказала:

— О, доктор Андерсон, должна ли я сказать вашему следующему посетителю, что вы задержитесь?

— Да, — сказала Андерсон без каких-либо колебаний. — Просто позвони доктору Флори и поставь его в известность.

— Хорошо, — сказала она.

Доктор Флори. Джесси и Пит сказали, что они работали в гриль-баре Флори. И, конечно, Джек Флори был полностью выдуманным персонажем, талисманом Пятой Восточной. Так что несомненно сообщение было не для него.

Дверь открылась, и Клэр вышла прежде, чем любой из агентов мог спросить ее о чем-нибудь еще. Она быстро прошла по коридору, ожидая услышать быстрые шаги позади нее; она наполовину ожидала, что ее значок потерпит неудачу на следующей станции безопасности, но вспыхнул зеленый, когда она сильно ударила по нему, и она убежала в академическую часть здания.

В ее голове вертелись миллионы вопросов, но пока доктор Андерсон не останется одна и не будет в состоянии на них ответить, нет смысла зацикливаться на них. Однако тот факт, что Андерсон была по горло в шпионской науке… ну, освежает. Освежает больше, чем все эти вампирские штучки, потому что Клэр уже привыкла их принимать за норму.

Клер нырнула в одну из студенческих комнат отдыха, нашла изношенную, побитую кушетку, на которой не было никого дремлющего в данный момент, и вынула телефон, чтобы найти номер Флори. Она нашла его в интернете, позвонила и попросила Джесси.

Рев на другом конце телефона означал, что был определенно happy hour (прим. пер: happy hour — время, в течение которого спиртные напитки в барах продаются по сниженным ценам).

— Она занята, — сказал ответивший мужчина; ему пришлось кричать, чтобы его можно было услышать через шум. — Перезвони позже.

— Подождите… я…

Ничего хорошего. Телефон замолчал. Он перезвонила и ждала долгое время, но никто не взял трубку. Не так уж удивительно. Она предположила, что они, вероятно, не могут услышать телефон из-за шума. Должно быть, там смотрят какой-то вид спорта по ТВ, поэтому все кричат.

Просто позвони доктору Флори и поставь его в известность, сказала доктор Андерсон. У Клэр не было никаких сомнений, что она подразумевала Джесси и Пита.

Ну, если они не отвечают на телефонные звонки, был только один способ, чтобы это сделать:

Пойти туда.

Клэр никогда не была у Флори — слишком молода, чтобы законно употреблять алкоголь и осматривать темные места, полные зловещих незнакомцев, после наступления темноты… хотя в Морганвилле ее воспринимали как самоубийцу. Здесь же, судя по всему, это просто делало ее социально неадаптированной, но ей было все равно. Она не испытывала желания изучить все места, полюбившиеся студентами, для вечеринок, да и Лиз вовсе не была гулящей девчонкой. Учитывая преследование, она была слишком параноидальной для этого.

Но это не означает, что Клэр не знала, где находились бары; это была просто часть ландшафта, как магазин учебников, кафе баббл ти (прим. пер. коктейль bubble tea. Делают его по тайваньскому рецепту на основе чая, взбитого в шейкере вместе с сиропом, куда затем добавляют топпинги в виде небольших сладких шариков. Напиток получил название bubble tea (от англ. bubble — «пузырь», tea — «чай») из-за крупных пузырьков, которые появляются во взбитом чае) и прачечная. Алкоголь был основной студенческой услугой, как она уже догадалась. По крайней мере для некоторых.

Она не осмелилась тратить время на пешие прогулки, поэтому остановила такси и заплатила за проезд до Флори; как только она добралась туда, то была более чем немного озадачена, потому что место было переполнено. По телевизору шел футбольный матч, и через открытую дверь она видела, что небольшое внутреннее пространство было заполнено пьяными, веселящимися людьми. Она даже не могла мельком увидеть барную стойку, а тем более понять, работала ли за ней Джесси.

Около двери на табурете с тремя ножками сидел парень. Это был не Пит, но он, очевидно, был официальным вышибалой; он посмотрел на Клэр пустым, оценивающим взглядом, когда она поднялась, и сказал:

— Удостоверение.

И все, ни привет, ни как дела. Явно не болтливый тип.

Она быстро вынула свой бумажник и показала ему удостоверение, он посмотрел и кивнул.

— Доступ к выпивке с двадцати одного, — сказал он. — В случае, если ты иностранный студент. Нет, нас не волнует, если в твоей стране пьют с шестнадцати. Пять баксов.

Он протянул руку.

— Мне просто нужно зайти и поговорить с кое-кем.

— Правда? Никогда не слышал такого раньше, милашка. Пять баксов или выходи из очереди. — Поскольку были люди, стоявшие в очереди позади нее; все они были старше, чем она. Клэр возилась с бумажником, вытянула пятидолларовую купюру и передала ее, он протянул руку, схватил яркий неоновый ремешок и туго затянул вокруг ее запястья. — Вода, безалкогольные напитки, чай, кофе. Поняла?

— Да, — сказала она.

— Иди дальше.

— Я… я ищу Пита. Или Джесси.

Это дало ей совершенно другой взгляд, один из удивленных; вышибала немного наклонился вперед и изучил ее снова.

— Не самое лучше время, — сказал он. — Они заняты. Джесси по шею в бутылочных пробках и выпивке, а Пит должен следить за всем изнутри. Не нужно их отвлекать.

— У меня есть сообщение для него, — сказала Клэр. Казалось, до Пита будет легче добраться, чем до Джесси. — Где я могу его найти?

— Понятия не имею. Удачи в поисках. Следующий!

У нее не было выбора, кроме как продвигаться вглубь переполненной комнаты, где она мгновенно затерялась в реве разговоров, звоне бутылок и стаканов, резком запахе пролитого пива, пота и старого дерева. Блики от экранов телевизоров захлестнули ее, окрасили всех в затемненной комнате в странные цвета и искажали лица. Если она кого-нибудь и знала здесь, то не узнала. Горячие тела около нее ринулись вперед, как бегуны, бросившись к телевизору; рев, который захлестнул ее, был оглушительным.

Я никогда их не найду, подумала она в отчаянии, а потом она увидела красные волосы Джесси на дальней стороне бара, который находился на противоположном конце комнаты. Это была просто вспышка, но, безусловно, она — не только волосы, но бледная кожа и уверенная в себе улыбка.

Поиск Пита в этой толпе был похож на безнадежное дело, но по крайней мере Джесси была неподвижна. Клэр плыла против потока, направляясь в бар, а затем столкнулась с крепкой кучкой молодых мужчин и женщин, все ждали свою очередь. Клэр чувствовала, что задыхается; она была слишком низкой и слишком худой, чтобы иметь собственное пространство против орды людей, которые пили, в нетерпении напиться или были пьяны.

— Эй, — сказал голос рядом с ней, и Клэр увидела высокого молодого человека, стоящего рядом, наклоняясь. — Тебе нужно заказать что-то? Позволь мне быть твоим героем.

— Если ты хочешь быть моим героем, скажи рыжеволосой барменше, что Клэр нужно увидеть ее у черного выхода, — сказала Клэр. — Пожалуйста?

Он ухмыльнулся. Он был красивым парнем, дерзким и уверенным в своей способности получить все, чего хочет.

— Пока ты не пообещаешь выпить со мной позже.

— Я не твоего типа, — сказала она и загадочно улыбнулась. Он поднял брови, посмотрел на море голов и сосредоточился на Джесси, а затем снова на Клэр.

— Ох, — сказал он. — Правильно. Прости. Ну, какой из меня герой, если я не помогу подцепить горячую барменшу? Не беспокойся. Ты уверена, что я не могу принести тебе напиток или что-нибудь еще?

— Уверена, — сказала Клэр. Она была на достаточном количестве вечеринок в Морганвилле, чтобы знать, что она не должна позволять незнакомцам брать ей напитки, никогда. — Спасибо.

— Брайан, — сказал он. — Брайан Тейлор. Из Бостон Тейлорс, — последнее он сказал с акцентом, забавно растягивая слова, и насколько возможно было при такой давке, сделал ей старомодный поклон до талии. Он сделал его не очень хорошо, по сравнению с Мирнином и его старо-школьной элегантностью, но она зачла ему баллы за старание. — А ты…?

— Клэр Дэнверс, ниоткуда в частности, — сказала она. — Спасибо, Брайан. Я ценю это.

— Никаких проблем. Иди. Я договорюсь с ней, она встретит тебя там.

Он устремился вперед к бару, и Клэр позволила потоку людей охватить ее и направить в другую сторону. Что-то плохое, должно быть, произошло на экране, потому что был слышен коллективный стон, сопровождаемый сильным криком и жестикулированием, и ей пришлось нырнуть, чтобы избежать попадания в лицо пива или локтя по голове.

В процессе ныряния она заметила кого-то в длинном белом переднике, вошедшего через двойные двери позади бара, неся гигантский поднос, полный — как она предполагала — недавно вымытых барных стаканов. И в течение секунды она замерла, потому что взгляд, который длился всего долю секунды, сказал ей, что она знала его.

Это была вспышка, ничего больше, и парень, несущий поднос, двигался быстро, чтобы поставить стаканы, но она могла бы поклясться, однако абсурдно, что…

Что это был Шейн.

Но конечно это был не он. Следующие несколько секунд она стояла на цыпочках и пыталась увидеть его еще раз, но на пути было слишком много людей, и кроме того Шейн был в Морганвилле. Этот парень был высоким, с широкими плечами, каштановыми волосами. В Кембридже и Бостоне, вероятно, под подобное описание подходили сотни тысяч парней. Она скучала по нему так сильно, что уже проецировала его лицо на других, которые просто соответствуют некоторому шаблону.

Боже, она скучала по нему. Внезапно она почувствовала одышку и покраснела, испугавшись интенсивности ее реакции; она не была даже уверена, что на самом деле чувствовала. Печаль, тоску и потребность, которые просто вытягивают из нее силы.

Поток нес ее вправо, возвращая в центр помещения, и она наконец-то была в пределах досягаемости двери. Ей пришлось пробивать себе путь между входящими посетителями, некоторые из которых приветствовали хлопками своих друзей, и наконец она выбралась на свежий воздух.

Вышибала посмотрел на нее, проверил часы и сказал:

— Хорошо провела время?

— Фантастически, — сказала она. — Спасибо.

Он по-волчьи усмехнулся и вернулся к проверке удостоверений личности.

Клэр убедилась, что он не смотрит на нее, свернула за угол и направилась по узкому, не очень приятному небольшому проходу между Флори и восточной стороной соседнего здания; там никого не было, но все ощущалось таким древним и тяжелым, а кирпич выглядел так, будто ему было по крайней мере столько же лет, сколько гражданской войне, если не старше. В Кембридже и Бостоне было впечатляющее количество истории, которую она только начинала ценить.

Она не настолько доверчива, чтобы предположить, что Брайан Тейлор (из Бостон Тейлорс) готов был помочь по доброте душевной, так что она слонялась в углу на границе между узким проходом и более широкой аллеей, где была задняя дверь Флори рядом с большими промышленными баками, вонь старой выпивки и гниющей еды от которых ощущалась даже тут. Там никого не было. Она ждал, и ждала, глядя на часы: пятнадцать минут, и до сих пор никаких признаков Джесси.

Может, Брайан надул ее. Или Джесси это не заботило.

Прошло еще минут пятнадцать, и Клэр готовилась снова попытать счастье с вышибалой, когда наконец задняя дверь с шумом распахнулась, и Джесси вышла на улицу. Она потянулась, размяла длинные руки и ноги, затем вытащила пачку сигарет, вытрясла одну и поднесла ко рту, щелкнув зажигалкой.

— Это плохая привычка, — сказала Клэр, выходя. Джесси глубоко затянулась, выпустила облако дыма и улыбнулась.

— Знаю, — сказала она. — Итак. Что такого срочного, ради чего я должна тратить своё драгоценное время перерыва? Пожалуйста, не говори мне, что тот парень наблюдает за твоим домом. Сейчас у меня нет времени.

— Доктора Андерсон навестил кто-то из правительства, когда я еще была там, — сказала Клэр. — Она хотела, чтобы ты знала об этом.

— Ха, — Джесси нахмурилась и сделала еще одну большую затяжку, задержала дым, а затем позволила ему медленно просочиться серым туманом. — Они искали что-то особенное? Они спрашивали, над чем она работает?

— Над чем вы с ней работаете? Потому что без обид, но бармен, кажется, с наименьшей вероятностью в мире объединится с преподавателем физики.

— Эй, во мне есть серьезность, — сказала Джесси. — У нас есть кое-что общее.

— Да, я понимаю, вы друзья, но с чего бы ей звонить тебе из-за визита ЦРУ или кто они там? Так же она просила не конкретно тебя. Она сказала, чтобы я позвонила доктору Флори. Это значит, тебе или Питу. Верно?

Джесси не торопилась c ответом. Она сделала последнюю затяжку, погасила сигарету о кирпичи и наконец сказала:

— Это означает, что кому-то из нас, да. Слушай, это ведь не твое дело, Клэр, и ты понимаешь это, правильно? Так зачем туда лезешь?

— Потому что я работаю с доктором Андерсон, и если я что-то и знаю о работе с жуткими учеными, так это что лучше быть в курсе, чем они занимаются, если не хочешь себе проблем, — парировала Клэр. — Я не говорю, что делаю это из побуждений альтруизма. Это эгоизм.

Она заработала этим взгляд, который был, по крайней мере частично, восхищением.

— Ладно. Учтем твою задницу. Теперь скажи мне точно, что она сказала. Слово в слово. Сможешь?

— Она сказала "Позвони доктору Флори и поставь его в известность". Это все.

— Стандартное предупреждение, — ответила Джесси. — Не такое, что сразу беги-скрывайся, как в DEFCON 4 (прим. пер. — компьютерная игра). Так что пока все в порядке. Уломаю Пита, чтобы он удостоверился, в порядке ли она.

— Я думала, ты пойдешь.

— Питу уехать проще, чем мне. Люди замечают, когда я ухожу. Говоря о… — Джесси посмотрела на часы, — времени панического бегства. Боже, я ненавижу ночные игры, за исключением тех, когда мне хорошо платят.

Клэр кивнула.

— Ладно. Что ты хочешь, чтобы я сделала?

— Иди домой, — сказала Джесси и подмигнула ей. — Хотя тот горячий парень, который передал мне твое сообщение, все еще ждет тебя. Воспользуйся случаем. Он был вежливым.

— Он просто делал мне одолжение, — сказала Клэр и почувствовала, как ее щеки порозовели. — Я иду домой.

— Твоя потеря. Будь осторожна, — сказала Джесси. — Если за Андерсон следят, то и за тобой наверно тоже, хотя не то чтобы они действительно ожидают что-то найти. Ты восемнадцатилетка из Захолустье, штат Техас, в конце концов. Они не знают, что втайне ты задира.

— Я задира? — спросила Клэр. Джесси ничего не знала о ней — или, по крайней мере, она просто предположила, что оказалось правдой.

— О, да, — сказала Джесси и улыбнулась в темноту. — Иначе ты бы не смогла выжить у Мирнина.

С этим потрясающим комментарием она вернулась внутрь, и задняя дверь захлопнулась за ее спиной. Клэр смотрела ей вслед, мысли хаотично вертелись в ее голове, но, наконец, осталась лишь одна — она знает о Мирнине. И Морганвилле.

Кто же она?

Клэр знала, что ей придется решить эту загадку… но не сегодня. Было темно, и в этом жутком переулке ей вдруг очень сильно захотелось оказаться в безопасности их небольшого дома, запереть двери и позвонить Шейну.

Ей нужно было услышать его голос.

Ощущение безопасности, как оказалось, не входило в ее планы, потому что когда она вернулась домой, к входной двери была прикреплена официально-выглядящая карта, и когда Клэр сняла ее, то увидела, что она от полицейского управления. В записке было сказано о попытке взлома, о которой им сообщил прохожий, а также, что нужно проверить всё внутри и замки, чтобы удостоверится, что никто не входил.

Потрясающе.

Деррика не было на его обычном посту, что было хорошо, так как записка заставила Клэр чувствовать еще большую паранойю, и она бросилась внутрь, заперла дверь и окликнула Лиз. Бесполезно, потому что конечно же Лиз не было дома; она бы взяла записку, если бы была. Всё ещё было тихо, темно, Клэр методично всё обошла, проверила все окна и наконец оказалась в ее комнате наверху, с закрытой дверью и ярко-горящим светом. Она приложила усилие, чтобы распаковать еще несколько коробок (она быстро заполняла свободное место тем, что привезла) и завершив работу, она включила свой ноутбук и попыталась дозвониться Шейну по Skype. Ответа не последовало. Потом, попытавшись дозвониться на телефон и получив всё то же отсутствие ответа, она попробовала набрать Еву.

И Ева ответила так быстро, как если бы сидела там в ожидании. Ее образ появился на экране, лицо побледнело от синего свечения, отражающегося от компьютера, и ее вида было достаточно, чтобы Клэр почувствовала подступающие слезы.

— Привет, — удалось выдавить Клэр. — Подумала проверить и посмотреть, как вы.

— Медвежонок Клэр! — Ева подпрыгивала на стуле, вертясь в разные стороны, а затем закричала. — Майкл! Тащи сюда свою немертвую задницу, угадай, кто звонит?

— Мне не нужно угадывать, а тебе кричать, — ответил Майкл. Клэр не заметила, как он подошел, но это было так неожиданно, он наклонился к Еве и нежно поцеловал ее. — Привет, Клэр, как на новом месте? Поселилась?

— Не особо и… — она не знала, как описать это словами, поэтому она взяла компьютер и предоставила критике свою комнату. — Типа того.

— Ого, — воскликнула Ева. — Кто выбирал этот цвет, пьяный дальтоник из братства? Потому что если бы выбирала девушка из сообщества, то цвет был бы получше.

— Знаю, — Клэр вздохнула. — Все это… тяжело принять. Я стала видеться с моим новым профессором. Думаю, она мне нравится. Но скорее всего нам будет не так легко, как я рассчитывала.

— Так, мы не собираемся тратить время на обсуждение неинтересного профессора и скучных лекций, если, конечно, это не сексуальные лекции. Перейдем к важной информации. Ты уже сильно возненавидела это место и готова вернуться обратно? И да, я действительно надеюсь, что такое случится, прости, но мы очень по тебе скучаем, Клэр. — Ева всегда могла быстро расплакаться, слезы подобрались к ее глазам. — Здесь все чуждо без тебя.

— Она права, — подтвердил Майкл. Он бы продолжил говорить, но Ева закрыла своей рукой его рот.

— Прости, просто должна уточнить… что ты только что сказал?

— Что ты права.

— Ах. Значит, мне не показалось. Просто хотела удостовериться. Хотя ты не добавил слово "всегда", но, думаю, собирался это сделать, — заявила Ева. — Просто пытаюсь быть полезной.

Он сдержал вздох и посмотрел на камеру.

— Эй, — произнес он, — не могла бы ты передать моей леди, чтобы она перестала меня доставать?

— Прости, но я просто обязана. Это одно из условий брака. Разве ты не прочел мелкий шрифт? "Иметь и доставать".

— Дорогая, ненавижу говорить такое, но тебе нужны очки.

Ева шлепнула его, но вампир такого не почувствует. Он сделал ей одолжение и притворился, что заметил. Когда она попыталась шлепнуть его снова, он словил ее руку, взял в свою и поцеловал. Ну, это было очень романтично и Клэр почувствовала сдвиг температуры между ними.

— Ребят, найдите себе комнату.

— Уже нашли, — Ева улыбнулась в точности как Мона Лиза. — Даже несколько комнат и поверь мне, мы используем их всеееее…

Клэр заткнула уши руками.

— Ла-ла-ла, я вас не слышу! — Затем она убрала руки и спросила. — Секундочку, что, даже мою комнату?

— Ну мы же не можем использовать комнату Шейна, так? Там воняет потными носками и ментосом (прим. пер. — жевательное драже). К тому же, если он об этом узнает, то за обеденным столом появится намного больше странных разговоров, чем обычно. — Ева махнула рукой. — Ладно, хватит болтать о нашей блестящей сексуальной жизни, о которой ты все равно слушать не станешь. Амелия хочет, чтобы мы присоединились к новому Морганвилльскому совету. В котором должно быть более 50 % людей. Полагаю, они думают, что включив меня и Майкла, они таким образом пытаются передать ей сообщение, что она была слишком серьезна с этим новым объявлением давайте-жить-дружно.

— Так что происходит?

— В данный момент? Все довольно неплохо. Когда она обнародовала свои планы, все утихомирились. Вампам не нравится эта ситуация, но они соблюдают правила, несмотря на то, что точат на нее свои клыки.

— А Капитан Откровенный?

— До сих пор молчит. У меня ощущение, что он дает шанс над этим поработать. — Майкл автоматически упомянул Капитана Откровенного как "его", хотя при последнем человеческом сопротивлении лидером на самом деле была женщина. И их друг. — Будем надеяться, на этот раз все получится.

— Будем надеяться, — произнесла Клэр. — И как говорит Шейн, молитесь за что хотите, но имейте при себе ружье наготове.

И на самом деле, это была одна из его любимых фраз, все они улыбнулись… а затем улыбка Майкла с Евой померкла, они обменялись взглядом.

Который не понравился Клэр.

— Что? — спросила она. Никто не отвечал. — Где Шейн?

— Работает, — ответил Майкл, прежде чем Ева могла что-либо сказать. — Прости. С ним сейчас практически невозможно связаться. И он скучает по тебе.

— Знаю, он пишет мне каждый день.

Глаза Евы округлились.

— Правда?

— Нет.

— Ну, в его защиту могу сказать, что у него больше руки, — добавила Ева. — Он никогда не был хорош в подобном.

— Надеюсь, ты говоришь о смсках, — сказал Майкл.

— Ну, можешь надеяться, — сказала Ева спокойно, и Майкл подавился смехом. Ева успокоилась и сказала: — Серьезно, Майкл прав. Шейн ничего не делает, но скучает по тебе. Все время. Но он обещал тебе, что не будет докучать, и он держит обещание. Он просто… дает тебе пространство. На это требуются силы. — Майкл положил руку ей на плечо, она посмотрела на него и улыбнулась. — Если бы это был Майкл, говорящий мне подождать, то я не смогла бы сделать этого. Я просто не настолько сильна. Или больная.

— Ты простила Шейна ужасно быстро, — сказала Клэр. — Вы оба.

Майкл пожал плечами.

— Я солгал ему, а он привык мне верить, учитывая все то время, что мы провели вместе, пока росли. Так что я не виню его, что он поверил. Я слышал, что могу быть достаточно убедительным. — Он выглядел мрачным, и она знала, что это по-прежнему больно, будто у него внутри необработанная открытая рана. Он был под контролем другого вампира, который заставил его оттолкнуть тех, кто любил его, таких как Ева, Шейн и Клэр. Он сделал это в один дерзкий шаг, просто поцеловав Клэр и сказав всем, что он делает это не в первый раз.

Они поверили ему. На какое-то время.

Но они не поверили Клэр.

— Я все еще в долгу перед тобой, — сказал он ей тихо. — Поверь мне, я не забыл.

— Не стоит, — сказала она, но улыбалась, когда говорила это. — Я не злюсь, Майкл.

— Я знаю. Но не важно, злишься ты или нет. Я все еще в долгу перед тобой.

Она не стала его переубеждать, потому что он не собирался уступать, и перевела разговор на другие вещи. Ева была приглашена присоединиться к эксклюзивному клубу в Морганвилле из самых богатых дам в городе, все из которых были снобами; она не отказалась (хотя считала, что присоединиться к ним — только вызвать у них горе). Потом она приняла приглашение от вампиров, чтобы присоединиться к неким чайным ассоциациям.

— Я считаю, что если среди живых мертвецов есть синеволосые старушки, то это можно считать чайной ассоциацией, — сказала Ева. — Они слишком вежливы, чтобы грубить мне в лицо. Таким образом, это будет весело. Я просто притворюсь, что не понимаю, когда они тонко оскорбляют.

— И она будет себя хорошо вести, — сказал Майкл. Ева произнесла одними губами "Вряд ли", и Клэр рукой закрыла свою улыбку. — Слушай, я знаю, что уже поздно, иди спать. Хочешь, я могу что-нибудь передать Шейну…

— Ты действительно передашь все те сексуальные и романтические вещи, что я хочу сказать?

— Навряд ли.

— Тогда просто скажи ему, чтобы позвонил мне, когда сможет, — сказала она. — Или напишет. Если конечно сможет жать своими большими пальцами на маленькие клавиши.

Она нуждалась в объятиях, но получила лишь экстравагантные воздушные поцелуи от Евы и улыбку кинозвезды от Майкла, а затем она отключилась, чтобы встретиться с пустым, холодным домом, у которого было меньше индивидуальности, чем у чулана в том, который она все еще считала домом: Стеклянный Дом.

Однако спать не хотелось, Клэр распаковала несколько плакатов, развернула их и повесила на стенах. Один из них был подарком ее родителей, плакат с Соколиным Глазом из фильма Мстители, потому что они знали, что она считала его симпатичным, и она хотела эти лук и стрелы, очень. Пара плакатов с ее любимыми группами. И еще один из фильма, на этот раз из Голодных Игр. Китнисс классная, и снова она хотела лук и стрелы. Определенно чтобы использовать в своей обычной жизни. Ну, жизни до МТИ…

Она замерла в процессе прикрепления кнопок, потому что услышала, как позвонили в дверь. Потом стук.

Клэр скользнула вниз по ступенькам, пытаясь осторожно идти ближе к перилам, чтобы избежать скрипов, и рискнула быстро выглянуть в глазок. Она думала, что это отвратительный Деррик, но то, что она увидела, удивило ее — группа людей, парней и девушек, переговаривающихся между собой.

А в передней части группы стоял Ник, который провожал ее до дома.

Она открыла и распахнула дверь.

— Привет, Ник, — сказала она. — Ребята.

Большинство из них улыбнулись ей. Некоторые были слишком глубоко погружены в собственные проблемы. Улыбка Ника была особенно яркой.

— Привет, Клэр. Слушай, прости, что тревожу тебя, но мы как раз шли в кафе, чтобы изучить от корки до корки парочку книг. Ты любишь кофе? А книги? Полагаю, что да, так как ты поступила сюда, и это своего рода предпосылка.

— Это его логическая цепочка, — сказала одна из девушек — симпатичная афроамериканка, носящая вязаную ушанку со свисающими вязаными шариками. Она закатила глаза. — Неудивительно, что ему приходится читать книги, потому что он отстоен в критическом пути (прим. пер.: центральное понятие методов сетевого планирования и управления (СПУ): непрерывная последовательность работ и событий от начального до конечного события, требующая наибольшего времени (в некоторых системах — наибольших затрат) для ее выполнения). Я Касс, кстати.

— Привет, Касс. Гм, спасибо, Ник, это действительно мило с твоей стороны, но я… я жду свою соседку. Мы запланировали ужин на сегодняшний вечер. Может как-нибудь в другой раз?

— Позже будет вечеринка, о которой Ник забыл упомянуть, — сказал один из парней. Он был тощим, возраста Шейна, очень самоуверенным, в обтягивающем хипстерском свитере, в джинсах с кромками и фетровой шляпе, которую он, вероятно, позаимствовал от персонажа из сериала Во все тяжкие. — Так что ты должна забить на ужин и идти нами. — Он обнимал пухленькую блондинку, у которой в волосах были розовые прядки, сочетающиеся кошачьи очки и ретро платье цвета розовой сахарной ваты. — Правильно, Сара?

— Да! — согласилась она и усмехнулась. — Мы могли бы сделать себе татушки. Я подумываю о драконе.

— Тату, — сказала Клэр и притворилась, что обдумывает это. — Ну… звучит весело, но честно говоря, я должна остаться дома. Хорошо провести вам время, ребята. И, Ник… — она хотела сказать "ничего не будет", но не смогла на глазах у его друзей. Которых, вероятно, он поэтому и привел. — Увидимся позже, ладно?

— Окей, — сказал он. — Еще раз: учеба, книги, вечеринка, татуировки. Уговорил?

— Нет, — сказала она. — Но спасибо. Хорошо провести время.

— О, да, — сказал другой парень и поцеловал Сару, которая хихикнула. — Твоя потеря, Техас… еще раз, как ее зовут?

— Клэр, — сказал Ник, по-прежнему смотря на нее. — Ее зовут Клэр.

— Верно. Я Роберт, но все зовут меня Дрег. Не спрашивай почему.

— Не буду, — сказала она и отступила за порог. — Спокойной ночи. Берегите себя, ребята.

— Ты тоже! — сказали они хором, и группа побрела с их рюкзаками и энтузиазмом, и на мгновение ей захотелось изменить свое решение и присоединиться к ним. Просто снова быть частью чего-то, а не застрять здесь в темноте.

Но вместо этого она закрыла и заперла дверь, и поднялась наверх.

Без Лиз. Клэр проверила электронную почту, позвонила родителям и, наконец, переоделась в пижаму. К этому времени она достаточно беспокоилась, чтобы позвонить Лиз и наконец получить ответ.

Лиз была пьяна. Эпически. Судя по звуку, она была либо в баре, либо на очень шумной вечеринке. Клэр не много поняла, за исключением того, что Лиз не планировала вернуться домой в ближайшее время, и да, она возьмет такси.

— Всем весело, кроме меня, — пробормотала Клэр и в раздражении бросила свой сотовый на тумбочку, когда плотно завернулась в покрывало. Она выключила свет и ворочалась — не могла заснуть из-за незнакомого скрипа и шума старого дома.

Она выскользнула из кровати и мягко спустилась на кухню, не включая свет открыла холодильник и достала пакет молока, чтобы налить себе стакан. Она поставила молоко обратно и закрыла дверцу, когда услышала, как открылась передняя дверь, и чуть было не сказала "Как ты пьяна", но что-то остановило ее.

Что-то подсознательное, что она не понимала целых десять секунд: она не слышала звука автомобиля или, как она предполагала, как Лиз спотыкается, поднимаясь по ступенькам.

Было совершенно тихо.

Клэр схватила свой стакан молока и попятилась к узкой кладовке, где она присела на корточки, окунувшись в аромат старых специй; там находились большие пачки туалетной бумаги и бумажных полотенец, купленные в гипермаркете, и она быстро переместила их перед собой, на всякий случай. Она не закрыла дверь кладовой полностью, чтобы она могла видеть, когда зажжется свет…

Но свет не включился. Вместо этого она увидела свет фонарика, охвативший всю кухню, а затем дверь кладовки открылась, и фонарик осветил все внутри. Она нырнула за стену бумажных полотенец, и после мгновения, когда ее сердце замерло, фонарик исчез и дверь кладовой захлопнулась.

Все это было сделано очень тихо.

Клэр ждала, пока не услышала скрип лестницы, а затем убрала коробки с дороги, чтобы переместиться к дверному проему. Она не много видела, но она думала, что кухня была пуста. Кто бы это ни был, он поднялся наверх; она услышала шаги над головой — они были в комнате Лиз.

Деррик?

Эта мысль ускорила ее сердцебиение, и она на всякий случай вытащила из блока нож для мяса. Шейн научил ее, как правильно пользоваться ножами, но это не означало, что эта идея не пугала ее; но если Деррик ее тронет, она будет готова. Он был слишком крупным, и слишком сумасшедшим.

Не возвращайся, Лиз. Просто будь там, где сейчас находишься.

Клэр подняла кухонный телефон и ясно услышала длинный гудок. Она дрожащими пальцами набрала 911 и прошептала информацию оператору, что она скрывается в кухне с ножом и в доме кто-то был. Оператор казался невпечатленным, но профессиональным и обещал, что полиция уже в пути, и сказал, чтобы она спряталась, пока они не прибудут, но не отключала телефон.

Что Клэр и намеревалась сделать, но затем она услышала мужской голос сверху, статичный, как будто из портативной рации. Она продвинулась к кухонной двери, выходящей на лестницу, и увидела, как мужчина в черной одежде вышел из ее комнаты, а другой выходит от Лиз. Она нырнула назад внутрь и спряталась вдоль кухонной стены, но не казалось, кто-то из них ее заметил.

Один из них сказал:

— Ничего. Дома никого нет, и мы ничего не нашли. Похоже на нормальную студентку, сэр. У нее Голодные Игры на стене, учебники, одежда, ничего такого. Кровать была расправлена, но ее здесь нет, мы смотрели. Проверили все коробки, ничего… Нет, сэр, я уверен. Она, вероятно, где-нибудь с друзьями.

Он говорил о ней. И это был не Деррик, даже если Деррик пришел с другом. Все звучало спокойно и профессионально. Двое мужчин спустились и пошли к входной двери, не останавливаясь, и спокойно закрыли ее за собой.

Потом они заперли ее.

Клэр помчалась к глазку и пришла в замешательство. В свете уличных фонарей она увидела спускающихся по лестнице двух абсолютно нормально выглядящих парней в темных рубашках и штанах. Спортивные, от двадцати пяти до тридцати лет. Короткие стрижки. Они могли быть "Свидетелями Иеговы" или ЦРУ, она понятия не имела.

Но в любом случае, они могли входить и выходить из дома, не оставив следов.

Доктор Андерсон оказалась права, переместив устройство в безопасное место, потому что Клэр была почти уверена, что, кем бы ни были эти парни, они искали доказательства, что незначительный студент из Морганвилля был чем-то еще.

И она так или иначе знала, что это означало бы большую проблему, если бы они узнали правду.

Телефон был все еще включен, и голос оператора гудел как пчела. Клэр поднесла его к уху и сказала:

— Извините, ложная тревога… это была моя соседка. Все нормально.

Оператор был взволнован, была ли Клэр под принуждением, и полиция все еще должна проверить, но Клэр уверила их, что все было хорошо.

Но это не так.

На самом деле не так.

И затем Лиз пришла домой, слишком пьяная, чтобы идти самостоятельно, ее вырвало по пути в ванную, и Клэр пришлось все убрать и отправить спать, а потом бороться с жалким похмельем, которое пришло позже… но все это время она размышляла, кто пришел за ней? Почему?

И, время от времени, почему Шейн не звонит?

Глава 7

Шейн

Клэр видела меня.

На долю секунды все, о чем я мог думать — это где она, и я застыл, потому что так сильно хотел взглянуть на нее хотя бы мельком… и взглянул, потому что она стояла на противоположной от меня стороне комнаты, у Флори, и смотрела прямиком на меня.

Я не думал о том, что собирался сделать, а просто сделал это: двинулся, быстро, загородив ей вид кучкой шумных, кричащих клиентов у бара. Тогда я передвинул множество стаканов на край стойки, чтобы бармены легко могли взять их, и прокричал на ухо Джесси:

— Здесь моя девушка, Клэр. Не говори ей, что я здесь, ладно? По идее, меня не должно быть в Кембридже!

Она послала мне удивленный, не поверивший взгляд, но у нее едва было время, чтобы спорить; она сорвала крышку с пива одной рукой (без открывалки для бутылок, ее сумасшедшая техника пальца делала это намного быстрее) и смешала ром и колу с чем-то. Два других подноса позади бара были одинаково заняты. Они перенесли бы груз стаканов, которые я бы доставил примерно за час, плюс уже работали две посудомойки и они были переполнены. Определенно, это был самый напряженный день у Флори со дня моего приезда.

Я захватил поднос с грязными стаканами, расположил на левом плече и использовал его как прикрытие, когда возвращался на кухню. Моя рука — та, которая была укушена и уже зажила — заболела, когда я подвигал ей, но ничего не случится от небольших упражнений. Порой она жгла. И да, это меня волновало. В конце то концов меня укусил дьявольский пес. Могли быть побочные эффекты. Но меня не лихорадило, я не чувствовал себя больным или что-то типа такого, и я знал, что обычный доктор мне бы не помог.

Последнее место, где я хотел оказаться, так это во власти вампиров, даже у их лечащего врача, хотя он был хорошим парнем для кровососа. Меняпередернуло от этой мысли.

Как только я вернулся обратно, то опрокинул мусорное ведро на стойку, открыл свежую горячую воду и старался не думать, какого хрена Клэр и все остальные собравшиеся делали в баре в ночь игры. Скорее всего она здесь не одна. А с кем? Возможно, с друзьями. Да, это должны быть друзья. Она бы никогда не пришла в подобное место, я знал это. Она бы не пришла сюда в одиночку и не затем, чтобы завести новых собутыльников.

Тогда почему каждая кость в моем теле требовала, чтобы я вышел, снял передник, схватил ее и увел отсюда? Она не была ни в какой опасности кроме того, чтобы быть растоптанной в толпе. Никто не причинил бы ей боль. Пит поддерживал железную дисциплину, и если кто-нибудь выйдет из себя, то ответил бы перед ним. Никто не стремился сделать это.

Почему она была здесь?

Она не могла искать меня. Не могла.

Я вымыл десяток стаканов, высушил руки и достал мой новый телефон, затем набрал номер, оперся о стойку, подальше от помоев, включил громкоговоритель. Прошло три гудка, и Майкл наконец ответил.

— Эй, — произнес я. — Нет времени на треп, но ты говорил Клэр, где я?

— Что? Нет, мужик. Я же пообещал. Я не скажу ей. Это твое дело.

— А Ева? Сказала бы ей?

— Нет. Она хочет, но не станет.

— Черт. Ну, Клэр здесь.

— Здесь — это где?

— В баре. Где я работаю. О, и где живу. В комнате наверху. Работа типа с включенными проживанием и питанием. Поэтому я не могу постоянно уворачиваться, если она будет сюда часто приходить.

— Ты разговаривал с ней?

— Дьявол, нет, я не разговаривал с ней! Я мою посуду в подсобке! — Вот чего я боялся, что она будет меня ненавидеть за то, что я слежу за ней. Боялся, что она подумает, что я нарушил свое обещание, хотя на самом деле это не так — я был в стороне. Просто… в пределах досягаемости, если я ей понадоблюсь. — Послушай, просто… Я не знаю, заметила она меня или нет, но если она попросит поговорить со мной, просто скажи, что я работаю. Это не будет ложью.

— Ты переходишь черту от лучшего друга к другу, который просит прикрыть его, — ответил Майкл. — Предупредительный знак, парень. Просьба лгать твоей девушке никогда не является хорошим шагом в отношениях.

— Я знаю. Я просто… слушай, я собираюсь сказать ей, но я хочу, чтобы у нее было время, которое она хочет, вот и все. Я пытаюсь не мешать… — меня прервал вопль из бара; он был из-за пивных кружек, снова. Я крикнул в ответ, что они в пути, и, конечно же, Луис, другая посудомойка, поставила их на поднос и вынесла. — Слушай, я должен идти. Мы договорились?

— Да, — согласился Майкл. — Будь осторожен.

— Обязательно. Моя худшая проблема прямо сейчас — это сухая кожа после мытья всей этой посуды.

— Я пришлю тебе немного лосьона и лака для ногтей. Хочешь, чтобы я купил тебе мани-педи (прим. пер.:маникюр и педикюр одного цвета)?

— Ублю… — Он повесил трубку прежде, чем я успел договорить остальную часть, что было, вероятно, к лучшему. Я покачал головой и стал мыть стаканы — черт, я ненавидел помаду, по крайней мере в этом контексте — в течение еще двадцати минут или около того, прежде чем Джесси внезапно похлопала меня по плечу. Я подскочил и чуть не уронил стакан для мартини, который вычтут из моей и так небольшой зарплаты, но она поймала его на пути вниз. У нее были отличные рефлексы.

Слишком отличные.

— Твоя девушка… Клэр Дэнверс? — спросила она меня и поставила стакан для мартини на чистый поднос.

— Да. Она все еще здесь?

— Нет, я не видела ее тут, но я получила сообщение, что она будет ждать около черного входа. Ты хочешь поговорить с ней?

Да. Я хотел поговорить с ней так сильно, что это заставило мой живот сжаться.

— Нет, — ответил я. — Просто не говори ей, что я здесь, хорошо? Все сложно.

Черт возьми, моя рука снова заболела, мышцы начали гореть и сокращаться. Я потер ее, хмурясь, и задался вопросом, восстановился ли я хоть немного.

— Поняла, друг. Хорошо, она спрашивала меня, так что я пошла. Продолжай в том же духе.

Она подмигнула мне, и да, она была более горячей, чем примерно любая девчонка, которая когда-либо подмигивала мне, по крайней мере в теоретическом смысле. Но у меня было много опыта с горячими вампиршами, и все всегда заканчивалось для меня плохо. Так что я уклончиво кивнул в ответ и попытался не наблюдать за ее задницей, когда она двинулась к двери. Я был единственным, кто сопротивлялся, по крайней мере так казалось. Она привлекала мужское внимание, как насекомоядные растения привлекают своих жертв… и результат был тем же.

Вы могли утонуть в этой сладости.

Джесси не было все пятнадцать минут ее перерыва, и когда она вернулась, она быстро показала мне поднятый большой палец.

— Она в порядке, — сказала она мне. — Идет домой. И хотя ты не говорил, я предполагаю, что вы с ней из одного города.

Я кивнул, не акцентируя на этом особого внимания; я не знал, была ли Джесси в курсе, откуда Клэр. Но видимо да, потому что она оглядела кухню, чтобы быть уверенной, что Луис был по шею в своей собственной работе, прежде чем снова посмотреть на меня ее ослепляющими, кроваво-красными глазами. Ее губы разомкнулись достаточно, чтобы показать мне клыки, гладко скользящие вниз, достаточно острые, чтобы проколоть сталь.

В ответ я показал ей левое запястье, на котором был массивный серебряный браслет. Он выглядел модным, но также был оружием, и довольно хорошим. Тогда я отвернул воротник своей футболки, чтобы показать ей похожую цепочку на шее.

Она мягко засмеялась и немедленно убрала клыки и красный блеск в глазах.

— Я просто шучу, — произнесла она и ловко ты-понял-смысл улыбнулась. — А ты нахальный, Шейн.

— И буду таким, пока не стану холодным.

— Я знала, что ты мне понравишься. Ты хорошо… — она облизала губы, без всякого намека. Хорошо, возможно, небольшим. Или большим. — … пахнешь.

— Это мой одеколон, он реально мужественный. Не считай это как приглашение. У меня ничего нет для тебя, Джесси.

— Не продавай себя задешево, красавчик, но в любом случае ты не мой предпочитаемый вкус закуски. И я не одна из тех, кто входит незванной, если ты понимаешь, о чем я.

— Я понимаю. Тебе нравится думать, что ты хороший вампир.

Улыбка исчезла, и то, что осталось на ее месте, было просто… опасным.

— Давай не называть друг друга именами. Кто-то может пострадать. Что ты здесь делаешь? Охотишься? Потому что если да, мы можем решить это где-нибудь в другом месте. Здесь я зарабатываю себе на жизнь.

— Просто зарабатываю, как и ты, — сказал я. — Слушай, я действительно не ожидал столкнуться с любым вам… очень милой леди как ты в подобном городе. Насколько я понимаю, они все сконцентрированы на родине, где за ними присматривает Основатель.

— Она действительно любит держать нас под контролем, — согласилась Джесси. — Я покинула город тридцать лет назад и в некотором роде путешествовала — искала других и возвращала их домой. Когда профессор Андерсон приехала сюда, Основатель поручила мне присматривать за ней.

— Или следить за ней?

Она пожала плечами.

— Как оказалось, одно другому не мешает.

Это было слишком близко к тому, что я делал с Клэр, так что я решил не углубляться в эту часть.

— Тебя назначили сюда. Официально.

— Да. — Она еще раз пристально осмотрелась и проверила свои часы. — Ты понимаешь, что у нас никогда не было этого разговора, или я должна буду связаться с домом и спросить, что они хотят, чтобы я сделала с тобой и твоим восхитительным болтливым ртом. Уяснил?

— Вполне, — сказал я. — Если я узнаю, что ты охотишься здесь, тогда я не буду счастлив.

— Ну, мы же этого не хотим?

— Нет, не хотим, — произнес я, — потому что я сын Френка Коллинза.

Она запнулась и еще раз осмотрела меня, теперь тщательно. Затем улыбка вернулась, немного смягченная.

— Я встретила твоего отца однажды, когда он был в твоем возрасте. Он мне нравился, — сказала она. — Он всегда был прямолинейным. И я вижу, что ты точно такой же, как он.

— Нет, — опроверг я. — Я не такой. Но достаточно того, что ты знаешь откуда я и что я не замешан в этой фигне. Если что-нибудь случится с Клэр из-за тебя, то это будет совсем другой разговор.

— Я не заинтересована, чтобы с ней что-нибудь случилось, — ответила Джесси. — Я люблю мир здесь таким, какой он есть. Я не ностальгирую по вилам и факелам, и к тому же у меня есть приятель, учитывающий мои потребности, а если я проголодаюсь, всегда найдутся люди, готовые сделать пожертвование. Тебе просто нужно знать, куда обратиться и когда остановиться.

Звучало неплохо, но я все еще был осторожен. Она так же опасалась меня; я видел, как она в последний раз взглянула на меня, когда проходила через дверь в бар. Ну, это было в открытую по крайней мере. Теперь я должен быть осторожным с ней и присмотреть за Питом, если Пит был посвящен в секрет Джесси. Я предположил, что он знал.

Тогда один из барменов заорал, что у него не хватало стопок, и мне пришлось вернуться к работе.

Очаровательная жизнь.

* * *

Пришло время закрытия, когда все посетители уходили домой или просто шатаясь выходили из двери, но это был не конец смены для всех нас. Наша утомленная толпа мыла кухню, затем столы и загрузила оставшиеся стаканы в посудомоечные машины, прежде чем убрать на место. Бармены подсчитали свои записи, сдали менеджеру и подсчитали их чаевые, зевая и с затуманенными глазами. Пит и двое вышибал помогли с уборкой мусора и выравниванием столиков, и к моменту, когда все было сделано, а это к трем утра, на улице было холодно и пусто, я выкинул весь хлам в мусорный контейнер, прежде чем отправиться наверх, в постель. Ненавижу это съемное жилье, но черт, зато недалеко.

Матрац был холодным и шероховатым, и все место (и я) пахло как промышленное мыло и пиво, непростая и токсичная смесь. Мик, менеджер "У Флори", сообщил мне, что если время от времени из холодильника без вести пропадало спиртное, ну, это, вероятно, просто поломки, но если это приобретет широкие масштабы, то ему придется устроить проверку.

Пиво, которое я взял наверх, было первым, что я свистнул. Это было темное варево, импортное и на вкус намного лучше, чем терпкая, дешевая фигня, что Майкл и я начали пить еще в Морганвилле, когда мы крали его из холодильника моего папы. Когда у моего папы был холодильник. И дом. И семья.

Я живу как мой отец, подумал я и сделал глоток пива. Оно жгло, спускаясь по пищеводу — хмелевое, солодовое и темное, как мое настроение. У меня ничего нет, кроме рюкзака, спрятанного оружия и плохого настроения. И я продолжаю сталкиваться с вампирами. Должно быть, это удача Коллинзов.

Это вызвало слишком много воспоминаний, которые я пытался запереть внутри последние несколько лет. Удача Коллинзов. О да, мы были удачной семьей, конечно. Моя сестра сгорела вместе с домом. Моя мать умерла в ванной, полной крови, возможно, от рук вампиров, а может и нет. Отца превратили в вампира, подключили к компьютеру, а потом он умер в Морганвилле, или по крайней мере я надеялся, что умер. Никогда нельзя знать наверняка, не с этими ублюдками.

У меня не было семьи. Ну, за исключением Майкла и Евы, которые приняли меня и все мои травмы… и Клэр, которая, как я думал, будет моим домом, навсегда. Только она заставила понять, что у дома есть границы, и я пересек их и теперь был снаружи, заглядывая внутрь. Это причиняло боль. Это причиняло очень сильную боль, жалость к самому себе, что просто ужасно. Я знал, что виноват, и это была моя собственная чертова ошибка, но это не мешало маленькому мальчику во мне обвинить ее в том, что она выжила меня. Она должна была простить меня, правильно? Как твоя мама простила твоего отца, когда он ударил ее? Это то, чего ты хочешь? Боже, я ненавидел этот проклятый голос разума, который удерживал под контролем эгоистичного, немного сердитого мальчика.

Я сделал еще один глоток пива, другой, и скоро стены, которые я так долго и тщательно строил вокруг моей боли, превратились в грязь, мягкую, гладкую и липкую. Я вспомнил, как в первый раз увидел Клэр, хрупкую, раненую и нуждающуюся в помощи. Я вспомнил, как поцеловал ее в первый раз, тот трепет. Вспомнил волнующий первый раз с ней в постели, красоту и несовершенство, ужас, страсть и радость, что смешались вместе. Я вспомнил тысячи замечательных вещей, а затем все то плохое, что вторглось сразу после них, потому что стена уже рухнула, и было поздно снова ее возводить.

Ящик Пандоры открыт.

Бутылка была пуста. Я пошел к холодильнику, взял шесть упаковок и пошел обратно в попытке забыть о ярости разочарования моего отца во мне, его злоупотреблении наркотиками, о его готовности пожертвовать мной ради дела… и потом, как только я оттолкнул это, вспомнилось все время, когда я был во власти клыкастых, беспомощный. А это в Морганвилле случалось слишком часто.

А затем я размышлял о драугах.

Они были самым худшим, драуги — водные существа, существа, которые были хуже вампиров и более странными, чем все то, что я мог себе представить. У них не было чувств, кроме леденящего голода, и я был у них в течение долгого времени, в их резервуарах. Они питались мной. Заманивали меня в ловушку, в мечты и кошмары, пока я не перестал чувствовать между ними разницу.

К тому времени, когда мне удалось отделаться от той травмы, я был без пива и пьян, и я чувствовал себя… опустошенным. Просто пустым. Больше нет гнева, больше нет страха… остался лишь огромный вакуум, который нуждался в заполнении чем-то другим, чем вся та ярость, которую я держал внутри и наконец выпустил.

Я нуждался в Клэр. Нуждался в ней.

И поэтому я неуклюже отпер "У Флори", включил сигнализацию и поплелся вдоль тихих тротуаров, направляясь к ее дому. Я не думал, что будет дальше, что скажу ей. В моем пропитанном пивом уме все выходило просто волшебно, что она будет так счастлива видеть меня, что забудет обо всем остальном. Поскольку все любят пьяных саможалостливых парней, барабанящих в их дверь в, Иисусе, полпятого утра. Эй, в то время это казалось сказочной идеей.

Я так и не дошел до нее.

Смотрите, я забыл все уроки, которые вдалбливали мне в голову в Морганвилле: во-первых, никогда не будьте пьяным, потому что вы никогда не знаете, когда вам понадобится ваш ум и рефлексы. Во-вторых, смотрите первое правило.

И в-третьих, никогда не делайте этого после наступления темноты.

По некоторым причинам я думал, что Морганвилль был эквивалентом Мертвого Пространства Двенадцатого Уровня, и пережив это, я недооценил скучные, свободные от вампиров улицы Кембриджа не более чем второго уровня.

Оказывается, я должен был волноваться не из-за вампиров. Это была просто банда парней, у которых не выдалась ночь, и они искали виноватых, а я шатался по чертовски неверной улице. Их было шестеро, а меня приблизительно одна четверть, и это не очень хорошие шансы в любой игре.

В реальной жизни вы не получите вторую попытку, не получите дополнительные жизни, и из меня сейчас выбьют все дерьмо. Я действительно не знаю, как это произошло; я видел, как они приблизились, гикая, крича и давая друг другу пять, а затем они притихли, когда увидели меня, и я предполагаю, что им не нравилась футболка, которая была на мне, или возможно они думали, что я был богатеньким придурком на прогулке, но после первого удара все стало размытым, потому что не было никакого способа бороться с шестью парнями сразу. Это был больше вопрос падения, сворачивания калачиком и попытки пережить это, будучи смутно знающим, что пиво не делает это менее болезненным, и что у одного из них был высокий, пронзительный, рваный голос, когда он завопил "Гомик!" мне в ухо и ударил в печень.

А потом я услышал звон метала по бетону и застыл, потому что один из них нашел кусок арматуры, и с внезапной уверенностью я понял, что эти ребята собираются убить меня прямо здесь, на этом тупом тротуаре, просто так, даже не зная моего имени или моих политических взглядов. Они собирались убить меня, потому что им просто хотелось кого-нибудь убить, а я оказался под рукой.

По крайней мере у зомби была бы причина.

Я был бы мертв, если бы Команда Вампира не напала и не спасла мою пьяную задницу.

Я не много видел, учитывая, что у меня было довольно хорошее сотрясение мозга и кровь в глазах, но я видел бледную кожу, улыбку убийцы, взлохмаченные волосы, что вспыхнули красным в свете светофора, и формы, которые было довольно сложно забыть. Джесси пришла спасти меня, поэтому здесь был и Пит; мой пожарный друг взял арматуру и с беспристрастным спокойствием стратегически применил ее к рукам и ногам. Было много крика, и в течение нескольких секунд все было кончено, на бетоне валялись семеро парней.

Когда Джесси помогла мне встать, стало шесть.

— Не волнуйся, они не мертвы, — сказала она и дала мне беспощадную оценку. — Дерьмово выглядишь, Коллинз.

— Спасибо, — пробормотал я. Не про комплимент. — Мда, прогулочка выдалась отстойная.

Она засмеялась, пока я сплюнул полный рот крови, и если она думала, что я впустую тратил еду, по крайней мере она этого не сказала. Пит взял арматуру, и мы пошли к автомобилю, припаркованному в конце квартала. Это была длительная прогулка. Я провел время, задаваясь вопросом (вероятно вслух), зачем Пит взял с собой свою железную палку. Я знаю, что это было вслух, потому что он в итоге сказал:

— Отпечатки пальцев, — когда бросил ее в багажник и помог Джесси посадить меня назад. — Ты пьян.

— Зришь в корень, — сказал я и соскользнул на бок, пока моя уже воспаленная голова не столкнулась с оконным стеклом. — Ой. — Это не соответствовало ситуации, но я не думал, что было по-мужски реветь как маленькая девочка. Я облокотился и глубоко вздохнул, пытаясь не думать, что мир вращался. — Это было только шесть упаковок.

— Чего?

— Российского императорского стаута (прим. пер. тёмное пиво, которое раньше варили в Англии).

— О, дорогой, — сказала Джесси с места водителя, явно забавлявшаяся. — Пусть русским и нечего делать большую часть зимы, но выпивка как хобби. Ты не должен напиваться в хлам. Поверь мне, я была рядом, когда Григорий Распутин еще был человеком, который играл в питьевые игры. Ты еще пожалеешь об этом.

— Он будет сожалеть об этом намного больше, — сказал Пит. Он тыкал и подталкивал меня, факт, который я поздно понял, и когда я безрезультатно хлопнул по нему, чтобы он остановился, я промахнулся и ударил себя там, где уже было ушиблено. Не уверен где именно. — Возможно, придется вызвать скорую помощь. У него может быть внутреннее кровотечение.

Джесси подняла голову и оглянулась на меня, и я снова увидел в ее глазах красный свет. Странно, прямо сейчас это казалось утешительным. Даже домашним.

— Могло быть, но нет, — сказала она. — Я бы сказала, если бы были. Ох, у него много кровоизлияний, но они не опасны для жизни. И он не новичок в плане порезов и синяков. Но все же следи за его головой. Я видела, как он хорошо приложился ею по крайней мере дважды.

— Он будет страдать адской головной болью, но не похоже, что есть что-нибудь похуже. Хотя на всякий случай можно сделать рентген.

Я начинал свое время в Кембридже также, как и при возвращении в Морганвилль: с посещения больницы.

— Что за черт, — вздохнул я. — У меня давно не было хорошего рентгена. Будет весело. — Потому что в отличие от большинства пьяных хулиганских парней я видел достаточно, чтобы знать, что с травмами головы нельзя шутить. Вы могли выглядеть и чувствовать себя прекрасно в течение дня, а затем замертво упасть от опухоли и разрыва вен.

— Я думаю, что ты путаешь рентген с чем-то из порно фильма, — сказала Джесси, — но да. Один визит не помешает. Я надеюсь, что независимо от того, что у тебя было с теми парнями, это стоило этих неприятностей. Что они делали? Пинали щенка? Оскорбляли твою маму…?

— Ничего, — сказал я. — Я ничего не делал. Они просто хотели кого-нибудь избить, и я оказался рядом.

После минуты молчания она сказала:

— Да, я знаю, как такое происходит. — Она казалась мрачной, будто на самом деле знала каково это, и эй, она действительно могла знать. Она, возможно, даже была жертвой, но вы никогда не сможете представить что-то такое с вампирами. — Почему ты бродил в темноте, Шейн? Я думала, что приехав из Морганвилля ты знаешь это лучше всех.

— Я думал, что здесь это безопаснее.

Пит засмеялся. У него был странный смех, с заминкой в середине.

— Ты нечасто выходишь на улицу, Шейн. Это отчасти умно. Прогуляйся в геноцидном районе и скажи мне, что люди не могут быть хуже кровопийц. Нам предрасположено быть ублюдками, послушай того, кто работает волонтером в Конго.

Это я уже отлично знал, потому что был в кусре, чего Амелия, Основатель Морганвилля, боялась. Больше всего она боялась нас. Людей. И нашу склонность убивать независимо от того, чего мы боялись и/или ненавидели.

Нашу способность стрелять в тех, кто отличался от нас.

Я был не лучше, подумал я. Я ненавидел вампиров большую часть своей жизни, и я все еще не чувствовал себя полностью в безопасности рядом с ними, даже если Джесси только что радостно пнула несколько задниц, чтобы спасти меня.

Предрасположены. Пит прав.

Они привезли меня в пустынное приемное отделение, и потребовалось около четырех часов (уверен, это своего рода рекорд), чтобы сделать мне рентген и узнать, что да, я все еще мог функционировать при небольшом ушибе, и что ничего важного не было задето в остальной части меня. К тому времени удобная пивная подушка испарилась, и со слабыми лучами рассвета Джесси оставила меня с Питом. Он не казался особенно расстроенным о потере сна; возможно, он привык бодрствовать вплоть до рассвета, учитывая работу в баре и его ясный союз с Джесси, что было скорее формальностью, нежели желанием. Джесси оставила ему машину и пошла пешком; у нее, должно быть, поблизости была спрятана нора, потому что она казалась довольно небрежной при восходе солнца. Если только она не была довольно стара, тогда она все еще восприимчива к ожогам от дневного света… и даже если бы она была стара, то не любила бы находиться под солнечными лучами.

Как только я оплатил счет (который съел всю мою наличку, плюс что Пит дал взаймы, тихо предложив), я рухнул обратно в машину и позволил ему отвезти меня во Флори. По пути мы проехали мимо дома Клэр, и я вспомнил туманный, плохо обдуманный план шататься около ее двери, позволить ей простить меня и потащить наверх в кровать. Ничего себе. Это не умно. Почти хорошо, что вместо этого меня избили. По крайней мере я сохранил чувство собственного достоинства.

Поскольку теперь, трезвый, я точно знал, как бы это было. Клэр была бы добра и жалостлива, дала бы мне аспирин, одеяло и подушку, и я бы спал на крайне неудобном диване с ней, недосягаемой, наверху. И затем было бы неловкое пробуждение, объяснение, извинение и… что?

Я боялся, что потом уже ничего не будет.

— Как вы, ребята, сделали это? — спросил я Пита, когда он припарковался перед Флори. — Как вы нашли меня?

— Никак, — сказал он кратко. — Мы искали тех ослов. Они уже избили гея через два квартала. Полицейские не всегда решают такие вопросы в нашем районе, так что это делаем мы. Это своего рода хобби.

Я застыл в процессе открывания двери и посмотрел на него глазами, которые, наверно, были широко раскрыты как в мультфильмах.

— Подожди, — сказал я. — Так вы лучшие друзья с горячей вампиршей, любительницей кожи.

— Да.

— И вместе вы боретесь с преступностью? — Я не мог ничего с собой поделать. Я расхохотался.

— Всем нужно хобби, чел, — сказал Пит. — Теперь иди внутрь, потому что тебя сейчас вырвет, и я не хочу этого в машине.

Черт возьми.

Он был прав и в этом тоже.

Глава 8

Клэр

Клэр стала звонить профессору Андерсон, чтобы рассказать ей о своих ночных посетителях, но она поняла, что это было плохой идеей… Если правительство действительно принимало участие, то у них была власть и возможность контролировать сотовую связь так же легко, как и дышать. На самом деле ее разговор с Майклом и Евой, даже в зашифрованной системе Морганвилля, был, вероятно, уязвимым в некотором роде, хотя ей казалось, что паранойя Амелии была довольно хорошим брандмауэром против таких вещей. Все же, некоторые вещи нужно говорить в лицо. В защищенной среде.

И хотя она спала на удивление мало и чувствовала похмелье из-за недосыпания, Клэр рано встала и побежала в лабораторию. Там было очень тихо в этот час — сразу после рассвета на самом деле — и она прошла мимо нескольких студентов, сонно отправившихся на первые пары. Охраняемые коридоры были пустыми и тихими. Клэр быстро прошла в область Андерсон и обнаружила, что профессор уже там, сидит за столом в углу, печатая. Андерсон обернулась, нахмурившись, когда услышала предупреждающий звук двери, и ее глаза расширились, когда она увидела Клэр.

— Все в порядке? — спросила она и встала, чтобы подойти ближе. — Ты выглядишь бледной.

— Длинная ночка, — сказала Клэр и глубоко вздохнула. — Я могу здесь говорить?

— Дай мне свой мобильный телефон, — Клэр передала его, и Андерсон поднесла его к компьютеру. Она подключила его с помощью кабеля, несколько раз щелкнула мышкой и вернула его минуту спустя. — Я установила приложение, чтобы блокировать любого, кто попытается шпионить. Они получат воспроизведение безобидного разговора вместо этого, так что будут не в состоянии сказать, что здесь что-то неправильно. Теперь ты можешь свободно говорить.

— Сегодня мой дом обыскали двое мужчин. Они думали, что я ушла, как моя соседка. Профессор… они ничего не взламывали. Проникли внутрь, как будто у них были ключи.

— Ты их видела?

Клэр кивнула. Андерсон села на свой компьютерный стул и подняла монитор. Больше движений мышкой и щелчков, и вдруг Клэр смотрела на альбом фотографий наблюдения… не зернистые изображения. Они были четкими и ясными, с высоким разрешением.

— Кого-нибудь узнаешь?

Клэр указала через плечо профессора на одного из мужчин на фото.

— Он был одним из них, точно. Я не уверена насчет других, я только быстро посмотрела. Может, был кто-то еще из них, но я не уверена. Кто они?

— Ну, они не из людей, с которыми я работаю напрямую, но на доске много игроков. Лучше быть осторожными. У тебя есть сигнализация?

— Нет, я говорила своей соседке, что нужно установить.

— Убеди ее. И тебе не повредит научиться пользоваться ножом, который я дала тебе.

— Я знаю, как им пользоваться, — сказала Клэр довольно спокойно, учитывая, что она вдруг оказалась по колено в государственных органах и иностранных шпионах, когда думала, что вмешена только в вампирскую политику. — Профессор… вы уверены, что это не выше нашего понимания? Это связано с ВЛАДом?

— У меня нет возможности узнать, с чем это связано, — сказала Андерсон, что было логично, поняла Клэр. — У меня контракты с правительством и несколькими частными группами; любой из них может решить, что тебя нужно тщательно проверить. Давай не будем придавать этому слишком большого значения, хорошо?

— Они пришли ко мне домой!

— И оставили твое имущество целым и невредимым. Давай пока не будем объявлять воздушную тревогу. — Она одарила ее теплой, утешительной улыбкой. — А сейчас я рада, что ты пришла так рано. Я еще не полностью разобралась с ВЛАДом и хотела бы закончить до сегодняшнего теста.

— Тестa? — у Клэр был ослепительный миг паники; никто не предупреждал о предстоящем тесте.

— Не для тебя, — сказала ее профессор, смеясь, видимо, ее паника была заметна. — Мы тестируем ВЛАД на живом объекте в полдень.

— Но под объектом вы подразумеваете…

— Вампира. Да, это именно то, что я подразумеваю.

— Здесь есть вампиры?

— Не в школе, нет. Но рядом. Потому что, конечно, Амелия не доверяет никому, чтобы можно было покинуть Морганвилль без небольшого надзора, и уж тем более тому, кто был на хорошем счету у Мирнина. К счастью, надзиратель мой друг, и она согласилась сохранить тайну… пока. Я бы предпочла не вовлекать ее, но нам нужен живой объект, и она единственная, кто есть под рукой.

— Но… Я думала, что вы боитесь, как бы Амелия не узнала о ВЛАДе!

— Боялась. И к тому же, она все равно узнает. Сейчас для нас более важно добиться быстрого, эффективного прогресса, нежели медлить и быть осторожными. Мирнин займет мою сторону, как и твою. Думаю, он сможет сдержать ее паранойю, хотя бы на время. И мы должны рискнуть. Прямо сейчас. Перейдем к вопросам.

Доктор Андерсон принесла ВЛАД с охранявшейся территории, и приблизительно около часа Клэр отвечала на детальные вопросы о внутренних механизмах. Некоторые вопросы поразили ее, от тангенсов они перешли к дискуссии, как лучше направить и сконцентрировать генерируемую энергию. Это было… ну, интересно. Решение задач всегда было захватывающе для Клэр, и как оказалось, для Андерсон тоже.

Наконец, ее профессор кивнула и спрятала ВЛАДа с глаз долой, и Клэр была готова приступить к чему-то более захватывающему.

Она была разочарована.

— Иногда быть моим помощником не значит быть ограниченным в действии, — сказала Андерсон и указала на огромное мусорное ведро, полное бумаги. — Раскромсай все это и положи в установку для сжигания отходов в конце зала для того, чтобы все это сжечь. Мне нравится быть доскональной.

— Что это?

— Старые проекты, — ответила профессор. — Не читай их. Просто скомкай и сожги, иначе в глазах поплывет. — Она произнесла это как ни в чем не бывало, что Клэр заколебалась, пока женщина не рассмеялась. — Не переживай. Я еще не усовершенствовала эту технологию. Шреддер там.

Утро началось ярко и захватывающе, сидя в кресле и скармливая бумагу в машину, которая выплевывала клочки, а затем складывая эти клочки в гигантский мусорный пакет, когда мусорное ведро стало полным. Потребовалось целых три часа, чтобы закончить стопку бумаги, и Клэр быстро поняла, что измельченная бумага может быть более объемной, чем в плоском виде, но в общей массе она была не намного легче. Она с пакетом пошла в комнату, в которой располагалась установка для сжигания отходов, и бросила бумагу в желоб, прежде чем нажала большую красную кнопку, чтобы запустить духовку.

Она не могла не думать, что было ужасно удобно иметь такую вещь как эта так близко к лаборатории. Или в лаборатории, в которой делались таинственные, биологические опыты. Она представила себе ужасные сценарии, в которых ошибки спускали по этому желобу и уничтожали.

Когда она обернулась с пустым пакетом в руках, в комнате с установкой для сжигания отходов стояла Джесси, наблюдая за ней. Внезапное появление женщины заставило волосы на шее Клэр подняться, и в то же самое время она почувствовала мурашки по коже. Что-то в Джесси пробуждало противоположные импульсы. Она выглядела спокойной и сдержанной, хотя сейчас была одета не в кожу, как прежде ночью; она переоделась в свободную черную рубашку, джинсы и тяжелые ботинки, от которых Ева упала бы в обморок, рассматривая все пряжки. Ее рыжие волосы были собраны в небрежный узел и закреплены парой палочек.

— Привет, — произнесла Джесси. — Ирэн послала меня найти тебя и узнать, освободилась ли ты. И как вижу, освободилась.

Клэр поболтала пакетом.

— Похоже на то.

Джесси по дороге оценивала ее странный вид, и поскольку они обе шли назад к лаборатории через чистый белый коридор, Клэр наконец сказала:

— У меня все лицо испачкано чернилами или…?

— Нет, — сказала Джесси и медленно улыбнулась. — Я просто думаю, что в тебе скрыто куда больше, чем кажется на первый взгляд, вот и все. Ты вселяешь в других безрассудную страсть, ты знаешь это?

— Я? В ком?

Джесси не ответила. Она вошла в лабораторию Андерсон, Клэр подождала и пошла за ней; к тому времени, когда она оказалась внутри, Джесси уже была за столом с профессором и устройством — ВЛАДом — которое лежало на лабораторном столе поверх пенопластовой подушки.

— Выглядит не очень, — сказала Джесси. — Ты уверена, Ирэн?

— Нет, конечно, я не уверена, иначе я бы не пригласила тебя сюда, — сказала Андерсон с нетерпением. — И я не хотела этого делать, потому что не знаю, каков будет результат. Но мы должны выяснить, и нравится нам это или нет, но ты единственная в городе.

— Единственная… — повторила Клэр и почувствовала удар правды с удвоенной силой. Она пристально посмотрела на Джесси. — Ты вампир?

— А малыш-то сообразительный, — сказала Джесси. — Да, милая, я член клуба живых мертвецов. Помнишь, как я не зашла в твой дом, но это сделал Пит, чтобы забрать коробку? Я думала, что ты в курсе, будучи уроженкой Морганвилля и все такое, но ты ничего не заподозрила.

— Подозревала бы, если бы мы вернулись домой, но я не ожидала встретить… одного из вас здесь.

— Ошибки как эта могут убить тебя, — сказала Джесси. — Конечно, нас в мире не много, но все же есть, и большинство из них не такие милые, как я. — Она одарила Клэр усмешкой, которую она бы никогда не увидела на лице Евы. — Расслабься. Я не кусаюсь.

— О, да, — сказала Андерсон. — Если только ей не предложено.

— Ну ты-то знаешь, — промурлыкала Джесси и засмеялась, когда щеки доктора Андерсон порозовели.

— Хорошо, теперь, когда ты все сказала, сядь, Джесси. Я собираюсь направить на тебя это оружие и нажать на кнопку, а ты точно мне скажешь, что чувствуешь. Это не должно причинить тебе боль.

— Не должно? — Джесси приподняла брови. — Не уверена, что мне нравится переменная в этом заявлении. Клэр, ты прежде пробовала его на других вампирах?

— На Мирнине, — сказала Клэр.

— Это причинило ему боль?

— Думаю, нет.

— Ну, я не Мирнин, и я не настолько готова погрузиться в сумасшествие, но все в порядке. Только для тебя, Рини.

Андерсон закатила глаза.

— Господи, пожалуйста, не называй меня так. Просто сядь на стул. Я обещаю, это будет недолго.

Джесси пересекла комнату и подошла к гладкому алюминиевому стулу, который стоял у стены, положила на него руку и сказала:

— Здесь?

— Да, пожалуйста.

Джесси села, скрестив ноги и сложив руки на коленях, как церковная леди, которой она конечно же не была.

— Готовься, целься, пли.

— Не смешно, — тихо сказала Андерсон, но она подняла ВЛАД, прицелилась и нажала на курок.

Из оружия ничего не вышло — никаких лучей, дыма или других видимых признаков — но Джесси сидела очень прямо с широко раскрытыми глазами. Андерсон немедленно отпустила спусковой механизм и положила ВЛАД на пенопластовую подкладку.

— С тобой все хорошо? — спросила она и сделала шаг вперед. — Джесси?

— Стой, — сказала Джесси и протянула руку. Она выглядела… странно, ее лицо было совершенно бесстрастным. — Ирэн, стой там, пожалуйста.

Доктор Андерсон остановилась, выглядя очень взволнованной, пока наконец Джесси не опустила руку на колени и расслабилась.

— Это было… интересно.

— Видимо да, — сказала доктор Андерсон и улыбнулась, хотя это была обеспокоенная улыбка. — Что с тобой произошло?

— Я не совсем уверена. Я могу сказать вам, что когда я сидела, я немного нервничала о том, что должно было произойти, и я чувствовала себя немного… — Джесси на секунду перевела свой взгляд на Клэр и, вероятно, изменила то, что собиралась сказать, — немного веселой, я думаю. И внезапно я почувствовала и то, и другое, только увеличенное в одиннадцать раз. Это… сбило с толку, потому что это не те эмоции, которые хорошо сочетаются. Вы понимаете?

— Оно усиливает, — сказала Клэр. Они обе уставились на нее. — Я начала с того, что устройство усиливает то, что чувствует вампир. Думаю, на людях это тоже работает. Но на вампирах больше, очевидно.

— Что ж, если вопрос состоял в том, работает ли оно… поверь, работает. — Джесси начала вставать и — невероятно — вдруг запнулась и оперлась о стену. — Вау. Также появляется головокружение, на случай, если ты не знала.

— Я не знала, — призналась Клэр. — Ты в порядке?

— Да. Просто нужно отойти от этого. — Джесси оттолкнулась от стены и улыбнулась доктору Андерсон. — Я не увядающий цветок, если только мне не полагается особое угощение.

— Все может быть, — ответила доктор Андерсон. — Прости. Я не должна была просить тебя о таком, но мне было необходимо узнать, есть ли у устройства потенциал или оно безнадежно.

— О, с потенциалом все в порядке, — сказала Джесси. — Если бы я была голодна и эта вещь влияла на меня, я бы набросилась на ваши вены, и вам пришлось бы остановить меня любыми способами, на какие вы только способны. Так что будьте осторожны. Это не игрушка, и это может сделать агрессивных вампиров чертовски злыми.

— Идея в том, чтобы обратить эти эмоции вспять, — предложила Клэр. — Чтобы злые вампиры стали менее злыми, голодные менее голодными… и как ты сказала, оно приводит в замешательство. Я полагаю, его можно было бы использовать как оглушающее вампиров оружие.

— Вы ищете что-то нелетальное, чтобы защитить себя, — сказала Джесси. — Ну, это неплохая цель, и это неплохое начало. Я думаю, что с тестированием будет все в порядке, когда вы подготовите устройство к следующему этапу. Но только помните: я не обычный вампир. У меня довольно хорошее самообладание. Следующий, с кем вы столкнетесь, может не иметь такого контроля над собой.

— Джесси… Я не готова доложить Амелии об этой вещи. Мирнин скрывал это от нее, когда Клэр работала над этим; я уверена, она бы запретила, если бы узнала. Я бы очень хотела продолжить это исследование, но я боюсь, что она будет возражать. Так можем мы прийти к соглашению и сохранить это в тайне, пока что? Пожалуйста?

Джесси молчала в течение долгого времени, нахмурившись. Она скрестила руки на груди и немного прошлась, а затем, наконец, прикусила губу и кивнула.

— На некоторое время, — сказала она. — Но ты знаешь, я не могу долго скрывать это от нее. И если она спросит меня об этом напрямую, я не смогу лгать.

— Я знаю, — сказала Андерсон. — Ты всегда ясно давала понять о своей лояльности.

Было что-то странное в ее улыбке, будто она немного злилась, и они с Джесси смотрели друг на друга достаточно долго, чтобы можно было почувствовать себя не комфортно.

Затем Джесси тоже улыбнулась.

— Знаешь, это очень весело, но я вообще-то должна смешивать коктейли сегодня вечером, и мне нужно подготовиться. Быть великолепной нелегко, знаешь ли.

— Ты рассказывала, — сказала Андерсон. — Иди и держись подальше от солнца.

— Ворчунья. Я использую супер крем от загара, не волнуйся. — Джесси высунула язык, как трехлетний ребенок, и Клэр засмеялась. Было что-то странно детское в ней, учитывая, что она была способна превратиться в ледышку в любой момент, как и любой вампир. Она, конечно, была стара, чтобы быть настолько беспечной о передвижениях в течение дня, она даже не носила огромные слои защитных пальто и шляп, которые предпочитали большинство вампиров. — Эй, вы двое, в этом нет ничего смешного. Я буду спасать людей от неприятностей в течение следующих нескольких дней. Я буду занята.

— Да? И кого же ты спасаешь сегодня?

Без всякой видимой причины Джесси улыбнулась и изобразила замок на губах.

— Это секрет, — сказала она, — но он очень, очень милый. Может быть, я расскажу вам эту историю позже.

— Тебе лучше знать.

Джесси помахала рукой и сильно ударила бейджиком, чтобы выйти из лаборатории, и это ощущалось, как будто половина света вышло из комнаты. Она была… сильной, подумала Клэр. И в самом деле крутой.

Доктор Андерсон определенно считала так же; после ухода Джесси она еще секунд десять смотрела на дверь, затем отвела взгляд и прочистила горло, надела очки и вернулась, чтобы посмотреть на ВЛАДа.

— Хорошо, — сказала она. — У нас есть кое-какая работа, которую нужно сделать. Первый шаг — мы разбираем, маркируем и сканируем каждую его часть так, чтобы сделать виртуальную модель. Я хочу иметь возможность создать прототип на 3Д принтере в следующий раз.

— На чем?

— 3Д принтере, — повторила профессор и указала на большую странную штуку в дальнем углу лаборатории. — Он берет большой, твердый блок картона, пластика или металла и повторяет дизайн. С достаточными техническими требованиями ты сможешь что-нибудь напечатать. Ребята дальше по коридору работают над 3Д печатью человеческих органов. Помнишь репликаторы в Стар Треке, которые могут сделать всё, что захочешь, от ростбифа до акустического лазера? Мы работаем над этим. И действительно, мы добились пугающего прогресса.

Это было… в новинку. Клэр подумала о Мирнине, цепляющимся за свои антикварные микроскопы и проверенные временем инструменты, и задалась вопросом, что бы он об этом подумал. Он, наверное, почувствовал бы, что это слишком далеко от природы и циклов луны и солнца, вот, что он всегда говорил о том, что не совсем понимал. При всем его великолепии, а он был великолепен, он просто не мог избавиться от уз, связывающих его с алхимией.

Может быть, он изменит своё мнение, если она привезет новую, блестящую, напечатанную на 3Д принтере рабочую копию ВЛАДа. Так же это могло бы решить проблемы с весом, если бы она сделала это устройство из легких материалов. Может быть, если хватит воображения, она даже будет в состоянии смоделировать вампирский мозг и распечатать искусственный, который бы поместили в компьютер Мирнина, что исключает возможность того, что кто-то снова умрёт за науку в Морганвилле.

Мечтать не вредно, в любом случае.

Доктор Андерсон набрала обширный набор инструментов для разборки и указала Клэр в сторону сканирующего 3Д устройства; ее задача отметить каждую деталь ВЛАДа номером и описать, отдельно отсканировать и положить в корзину. Доктор Андерсон была очень осторожна, когда добралась до маленького флакона с пузырящейся жидкостью — дополнение Мирнина наряду со всеми крутящимися механизмами — она также отложила жидкость, хоть и взяла немного для тестирования. Шаг за шагом устройство распалось на свои составляющие компоненты, а в лаборатории запахло горячим припоем и охлажденным металлом.

К тому времени, когда всё было сделано, Клэр зевнула, потянулась и взглянула на часы. Было уже пять часов. Она не собиралась оставаться так долго, но еще предстояло многое сделать, прежде чем она закончит; в сканер нужно загрузить универсальную программу, чтобы доктор Андерсон могла начать работу с составляющими частями в каркасном виде.

— Ты можешь идти, — сказала доктор Андерсон и зевнула. — Извини. Я рано встала и знаю, что для тебя это был долгий день. Я могу сама справиться со сборкой сегодня вечером.

— Хотите, чтобы я убрала все компоненты? — сейчас мусорное ведро было полным и таким же тяжелым, как и само устройство. Доктор Андерсон кивнула, и Клэр отнесла его обратно к скрытой панели, которая всё ещё была открыта. Она скользнула внутрь и по поручению Андерсон прижала руку к панели. Она загорелась красным, и дверь закрылась.

— Язапрограммировала ее на отпечаток твоей ладони, — сказала Андерсон. — Теперь ты можешь сама открывать и закрывать ее. Но только если никого кроме меня нет в комнате. Если кто-то попытается заставить тебя открыть ее, она будет оставаться закрытой, так что просто скажи, что не имеешь доступа. Без полномочий от тебя им не будет никакой пользы.

Она думала наперед, подумала Клэр, и это немного пугало, что она просчитала вариант, что кто-то приставит пистолет к голове Клэр и будет заставлять ее открыть тайник.

Но это нормально для людей из Морганвилля — всегда думать о худшем сценарии.

Клэр пожелала спокойной ночи и направилась домой.

Она шла по улице от Mudd Building, уворачиваясь от групп возбужденных студентов, которые видимо направлялись в Биополимерную Лабораторию, когда зазвонил ее телефон — нет, на самом деле это было не так, потому что она получила голосовую почту, а не звонок. Хитрый прием лаборатории, догадалась она.

Звонок был от Лиз, как и 3 смски. В которых говорилось, что она пригласила кого-то на ужин и "пожалуйста, будь дома вовремя, к шести часам."

Клэр проверила свои часы. Она еще успевала.

* * *

Элизабет встретила Клэр в дверях, которая распахнулась, прежде чем она даже потянулась к дверной ручке. Она была одета в костюм, хорошие туфли, серьги, сверкающее ожерелье, и она даже нанесла помаду на губы.

Клэр моргнула.

— Я думала, что мы просто пригласили кого-то на ужин.

Лиз втащила ее внутрь и закрыла дверь. Она наклонилась ближе и прошептала:

— Да, но надень что-нибудь симпатичное. Я хочу произвести на него впечатление, ладно? Это важно!

— Хм… хорошо. — Клэр не была уверена, почему должна была наряжаться, чтобы произвести впечатление на кавалера Элизабет, но отчасти она была готова пойти на это ради хорошей соседской кармы. Она поднялась наверх и зашла в комнату. Она бросила свой рюкзак на все еще неубранную кровать и перебрала свой небольшой ассортимент одежды, остановившись на приталенной белой рубашке и каких-то черных брюках. Просто, но мило. Она добавила один из кулонов, которые дала ей Ева, чтобы немного подбодрить себя — День Мертвого черепа, окрашенный во всевозможные яркие цвета. Клэр поправила волосы перед зеркалом и решила, что не собирается использовать косметику, ведь это было свидание Лиз, а не ее.

Спускаясь вниз, она услышала смех Элизабет, и когда она открыла кухонную дверь, то увидела ее в фартуке поверх ее обалденного костюма, помешивающей что-то в кастрюле. За небольшим кухонным столом сидел мужчина — не студент колледжа, мужчина лет сорока с небольшой сединой на висках и сверкающими голубыми глазами на загорелом лице. Даже сидя, он казался высоким. Он был одет в джинсовую рабочую рубашку с открытым воротом и спортивную куртку, и Клэр не нравилась его улыбочка.

Она редко недолюбливала людей с первого взгляда, но… возможно, придется сделать исключение, решила она.

— Клэр, это Патрик, — сказала Элизабет. Что застало ее врасплох. Клэр думала, что она представит мужчину как своего отца, который был достаточно стар, чтобы являться таковым. Или дядей, или еще кем. Но просто Патрик? — Доктор Патрик Дэвис, я имею в виду. Он один из моих профессоров.

— В самом деле? — Клэр подняла брови и осторожно кивнула ему. — Какой курс?

— Биология, — сказал Патрик. — Элизабет очень способная. Я надеюсь, ты не возражаешь, что она пригласила меня на ужин.

Клэр уклонилась от ответа, присоединившись к Лиз у плиты.

— Что ты делаешь?

— Курицу с фаршем, горошком и морковью, — сказала ее соседка. Ее улыбка выглядела возбужденной, но немного дрожала в уголках рта. — Как звучит?

— Вкусно. Что я могу сделать?

— Хлеб? Просто положи его подогреться в духовку.

Клэр так и сделала и налила себе в стакан колы из холодильника. Она не спрашивала доктора Дэвиса, хочет ли он чего-нибудь, потому что когда она клала лед в стакан, она заметила, что он смотрел на Лиз весьма не по-профессорски. Более хищно.

О, Боже. Серьезно? Фу.

— Забавно, — сказала Клэр, — но не думаю, что я когда-нибудь приглашала своих преподавателей домой на ужин. Даже самых любимых.

Лиз бросила на нее умоляющий взгляд.

— Ну, печально. Я думаю, это потому, что у тебя не было таких фантастических учителей, как у меня, — сказала она. — Патрик великолепен.

— Не сомневаюсь, — Клэр потягивала ее колу в течение минуты, думая об этом, а затем сказала: — Знаете, мне нужно учиться и…

— О, нет, пожалуйста, не позволяй моему присутствию прогонять тебя, — сказал Патрик. Его голос звучал серьезным и добрым, даже с намеком на легкий ирландский акцент, который отвлек от ее осторожной уловки. — Лиз уверяет меня, что нечасто готовит; я хочу, чтобы ты разделила с нами эту щедрость. Я бы очень хотел поговорить; Лиз сказала, что ты занимаешься довольно интересной работой.

— Я… извините что? — Клэр остановилась в процессе взятия лотка с хлебом, чтобы обернуться и посмотреть на него. Лиз смотрела на кастрюлю и не шевелилась, словно ничего не слышала. — Какой интересной работой?

— Ну, я слышал, ты поступила на индивидуальную программу обучения в МТИ. Подобное могут заявить только горстка людей за всю историю университета. Скажи, как это у тебя получилось?

Клэр заставила себя двигаться — установила градусы на печи, открыла дверцу, поместила противень внутрь. Но она знала, что выглядит неуклюжей и нервной. Очень неуклюжей. Ее мозг перестраивался, чтобы идти в ногу с меняющейся обстановкой. Она охарактеризовала доктора Дэвиса, как одного из тех учителей… тех, кто использовал свою работу, чтобы поймать лёгкую добычу, такую как Лиз, которая жаждала признания и защиты. Она была уверена, что он искал способ соблазнить ее соседку, если уже не сделал этого.

Так что это было похоже на очень резкое отступление от сценария, в лучшем случае. И на тревожный момент.

Он явно ждал ее ответа, поэтому она сказала:

— На самом деле я здесь только временно. Это своего рода специальный проект. Я работаю с одним из профессоров. Они делают студенческие проекты такого рода все время. Может, вы слышали о мальчике из Африки, который разрабатывает технологию для поиска объектов в своей деревне…

— О да, я знаю все о межгосударственных проектах, — сказал он. — Но я думаю, что твой случай куда… интереснее. Разве не так?

Клэр дернулась и столкнула крышку со стойки; она упала на пол и зазвенела, что обеспечило хороший звуковой отвлекающий маневр от того, что как она была уверена, было бы весьма красноречивым молчанием. Она нащупала крышку от кастрюли, и Лиз склонилась в то же самое время, в суматохе Клэр быстро прошептала:

— Что, черт возьми, ему нужно?

— Что? Ничего! — Лиз выхватила из ее рук крышку и промыла ее в раковине прежде, чем швырнуть ее на кастрюлю, с которой не сводила взгляда. — Если бы я знала, что ты настолько субъективна, то не пригласила бы тебя!

— Ты не спрашивала, — Клэр прошипела в ответ.

— Проехали.

— Все в порядке, дамы? — Спросил доктор Дэвис, и Лиз повернулась, сделала глубокий вдох, вытерла руки о передник и улыбнулась, как пластиковый манекен, когда несла кастрюлю к столу и ставила ее.

— Просто прекрасно, Патрик, — сказала она. Когда Клэр посмотрела на нее, она стала защищаться. — Он сказал мне так его называть. Я знаю, это кажется странным — называть профессора по имени, но…

— Но мне действительно нравится быть неформальным, — перебил он ее, встал из-за стола и взял у Лиз прихватки, чтобы переместить куриные грудки к столу, а затем и горох. — Пожалуйста, позвольте мне помочь. Садитесь, дамы. Тебе чего-нибудь налить, Лиз?

— Только воду, — сказала Лиз. Пока он возился у раковины со стаканами и льдом, Лиз вцепилась в плечо Клэр железной хваткой. — Не порти мне все. Мне нужна хорошая оценка, и он мне нравится!

— И ты нравишься ему, — прошептала Клэр в ответ. — Вероятно, немного больше, чем нужно, тебе так не кажется? Он пришел на ужин? Кто так делает?

В глазах Лиз появилась ярость, и она сжала крепче. Умышленно сдавливая. Клэр чуть не вздрогнула.

— Как я уже сказала, не лезь, — сказала она. — Я заслуживаю что-нибудь хорошее для разнообразия. У меня было достаточно плохих моментов в жизни.

Может быть, она действительно заслуживает хорошо провести время, но Клэр была на сто процентов уверена, что это не тот случай. Доктор Дэвис был приятным и непринужденным, но он также был вкрадчивым и манипулятивным, и он пугал ее. И что это за копания в ее личной учебной программе? Как много он знал?

Может быть, слишком много. У Клэр было чувство, как будто играет в смертельно опасную игру, не зная правил или игроков. Это заставило ее скучать по откровенной жестокости дома.

— А теперь, — сказал Патрик и поставил стакан холодной воды перед Лиз, похлопал ее по плечу и подошел к своему стулу в треугольнике между ними. — Так о чем мы говорили? Ах да…

— Курица выглядит вкусно, — сказала Клэр. — Как ты ее готовила?

Что вызвало нервный поток информации по приготовлению от Лиз; Рэйчел Рэй (при. пер — известная телеведущая, писательница, издательница журнала о еде) может ею гордиться, потому что Лиз, казалось, запомнила весь рецепт, от начала до конца, а там было много шагов. То же самое с начинкой. Улыбка доктора Дэвиса была неизменной и мрачной, но он ждал, пока закончится этот прилив информации. Его взгляд в основном был на Лиз, но Клэр почувствовала, когда он переключился на нее.

Ей это не понравилось.

Занятие поглощения курицы и овощей заняло большую часть времени, а затем, когда доктор Дэвис попытался по-новому сформулировать свой вопрос, Клэр вскочила, чтобы достать хлеб из духовки и снова проигнорировала его. Лиз нервно болтала, явно до смерти напуганная, что доктор Дэвис подумает, будто он не желанный гость (а он таковым и являлся, по крайней мере со стороны Клэр), что имело хороший плюс — Клэр могла блокировать его попытки снова втянуть ее в разговор.

На какое-то время он отступил, предпочитая заниматься пустой болтовней с Элизабет — никакого приглашения или участия в этом Клэр не потребовалось, так что она сфокусировалась на поедании ужина. Курица действительно была вкусной. Ей нужно научиться ее готовить.

К тому моменту, когда ее тарелка была пуста, две других были еще наполовину полными, Клэр допила оставшуюся колу и встала, чтобы убрать свою тарелку в раковину.

— Спасибо, Лиз, — сказала она. — Мне действительно пора заниматься.

— О, — сказала Лиз. — Правда? Ну, раз надо. — Это был знак протеста с подтекстом "пожалуйста, уйди и оставь нас одних". Что все облегчало, и Клэр направилась к кухонной двери.

Она не успела до нее дойти, как доктор Дэвис сказал:

— Я понимаю, что вы изучаете с доктором Ирэн Андерсон. У нее довольно… эксцентричная репутация, даже для МТИ. Как тебе с ней работается?

Было бы грубо продолжать идти, но она уже открыла дверь и стояла в дверном проеме, когда ответила.

— Прекрасно. Послушайте, мне действительно нужно….

— Я очень заинтригован исследованиями доктора Андерсон.

— Вы знаете ее?

— Достаточно хорошо на самом деле. Ее очень интересует криптобиология — проектирование способностей и уязвимости нереальных существ. Таких, как, скажем, оборотни, зомби, вампиры. Мы часто обсуждаем это. Прямо живая тема для разговора. Что бы ты назвала главной уязвимостью вампиров?

Клэр слабо улыбнулась ему в ответ.

— Извините, я не думала об этом. У меня нет времени на подобное. У меня слишком много реальных проблем.

Она подразумевала это как закрытие темы, но он не понял намек. Конечно же.

— Ну, гипотетически… Ты очень умная девушка, Клэр. Чисто гипотетически, думаешь ли ты, что вампиров можно контролировать и использовать их с пользой, скажем, как солдат? Или секретных агентов? Я полагаю, что они будут хороши в опасных профессиях, на которые не решаются люди. При условии, что мы обеспечим их покладистость.

— Я подумаю. — Ей действительно не нравилось, к чему это все идет. — Лиз, спасибо за ужин.

— Был рад познакомиться с вами, — сказал доктор Дэвис. — Мисс Дэнверс.

— Безусловно, — сказала она уныло и позволила двери закрыться за ней.

Она поднялась к себе в комнату и заперла дверь, надела наушники и попыталась абстрагироваться от мира. Если он постучится, она его проигнорирует. И она чертовски уверена, что расскажет об этом доктору Андерсон. А может, и Амелии тоже.

Через час она сняла наушники, зевнула и прижалась ухом к двери, чтобы проверить, свободен ли путь в ванную. Да. В кухне тихо, ванная пуста. Но после ее осмотра она услышала звуки, доносящиеся из комнаты Лиз на втором этаже, и она пошла вверх по лестнице, быстро.

Доктор Дэвис определенно воспользовался большим, чем просто курица на ужин. И судя по звукам, Лиз наслаждалась каждой минутой.

Фу.

Клэр снова надела наушники и включила погромче музыку, просто чтобы быть уверенной, что она ничего не услышит. Не помогло. И это заставило ее нервничать, злиться, беспокоиться, разочароваться… все сразу.

Шейн не звонил. Почему он не звонил. Она проверила свой телефон, и да, батарея была заряжена. Просто отлично.

Она в гневе сняла наушники и, движимая смесью эмоций она действительно не хотела думать над этим, набрала его номер и нажала вызов.

И на этот раз он ответил.

— Клэр?

Он звучал… он звучал таким родным. И запыхавшимся. Как будто она могла протянуть руку и прикоснуться к нему, просто… свернуться в его руках и отдохнуть от всего некоторое время. Чтобы все сделать правильно. И она хотела его, хотела его так сильно. Так сильно в течение долгого времени, что на секунду она заколебалась, так как не смогла заставить свой голос звучать нормально.

— Клэр? — Его голос был тихим, почти шепот. — Боже, пожалуйста, поговори со мной.

— Я здесь, — прошептала она в ответ. Так или иначе, она не хотела говорить громче; так это звучало интимно. Близко. Личным. — Я звонила тебе. Ты не отвечал.

— Я знаю. Извини. Пожалуйста… Это не значит, что мне плевать, просто… — Он двигался, и она слышала, как у него перехватило дыхание. Она слышала, что его голос был не совсем правильным. — Я просто не мог перезвонить.

Она выпрямилась, в ее голове зазвучал сигнал тревоги.

— Шейн, с тобой все хорошо? Что случилось? Ты ранен?

Потому что так и было. Она слышала это, особенно когда он попытался рассмеяться.

— Все просто замечательно.

— Нет, не замечательно, даже не пытайся. Что случилось?

— Получил по заднице, — сказал он. — Это не совсем новость. Кроме того, как ни странно, это не имело ничего общего с вампирами, ты можешь в это поверить? Ну, имело, потому что вампир спас меня от того, что меня затоптали бы до смерти. Вот так как-то. Это веселая история. Когда-нибудь я расскажу тебе.

Ей хотелось плакать, не быть рядом с ним причиняло такую боль. Не заботиться о нем, когда он в ней нуждался.

— Не кажется, что ты в порядке. Как сильно ты ранен?

— Порезы, ушибы, милое сотрясение мозга, будто кто-то позвонил в колокол в голове. Чудо, что ничего не сломано. Бывало и хуже. Чёрт, Клэр, тебе бывало и хуже. Не волнуйся, я в порядке. Серьезно. — Его голос снова понизился до мурлычущего шепота. — А ты? В порядке?

— Да, — прошептала она в ответ. — Я скучаю по тебе. Я скучаю по Еве и Майклу. Я скучаю по дому. Это плохо? Это, наверное, плохо. Ты сейчас думаешь, что я ною, как маленький ребенок.

— Нет. Я… — У нее было странное чувство, что он собирается тоже в чем-то признаться, но потом… потом он вздохнул. — Я думаю, ты удивительная. И я думаю, хорошо, что ты там. Это твоя мечта, Клэр. Я не хочу стоять у тебя на пути.

— Думаешь, ты стоишь? Нет. Я стою на своем пути. И… после всего я уже не так уверена, что это моя мечта. Это оборачивается… чем-то вроде кошмара. — Сквозь половицы донесся особенно громкий стон, и Клэр спрятала голову под подушкой, прижав телефон к уху. — Я действительно ненавижу жизнь с Элизабет. И прямо сейчас она спит с жутким профессором.

— Прямо сейчас?

— Этажом ниже. Это отвратительно. Я даже не могу сказать, насколько это противно. Просто нет слов.

— Хорошо, тогда слушай мой голос, — сказал он. Она закрыла глаза и погрузилась в звук его дыхания. — Ничего не слушай, просто разговаривай со мной. Расскажи, что у тебя нового.

— Я просто… — ее голос сорвался, и она очень твердо сказала себе, что не будет, абсолютно не будет плакать. Она откашлялась. — Мы с моим профессором работаем над устройством, которое я привезла. Ты знаешь? Но это не похоже, как если бы я вернулась домой. Я чувствую, будто никому здесь не могу доверять. Я не знаю, может ли кто-нибудь прикрыть меня. Тут есть Лиз, но она сильно изменилась; честно говоря, я даже не знаю, нравится ли она мне теперь вообще… я имею ввиду, я сочувствую ей, она пережила трудное время, но мы совсем не похожи, Шейн. Ни капли. А профессор… я даже не знаю. Я не знаю, могу ли я ей доверять. Иногда я знаю, что могу, а потом…

— То есть нет никаких отличий от предыдущей работы, верно?

Она немного рассмеялась, но всё равно чувствовала себя несчастной.

— И я на самом деле никого не знаю, а люди, которых знаю, люди, к которым я хочу вписаться… но не получается, я не могу. Что еще хуже… тут я не имею значения, Шейн. Я чувствую себя бесполезной. Глупо, правда?

— Нет, — сказал он. Он казался таким нежным, что это разбивало ей сердце. — Так чувствуют себя большинство людей большую часть времени, Клэр. Ты выросла, будучи особенной, а это то, как большинство людей живут своей жизнью… в одиночестве. Сами по себе. Незамеченными. И они привыкают к этому чувству. Просто для тебя это ново.

— Да, — прошептала она. — Извини, я не должна жаловаться. Это очень эгоистично, и я не это имела ввиду, я…

— Шшш. — Хриплый звук, который он издал, заставил ее почувствовать озноб, и она плотно укуталась в одеяло, воображая его тепло рядом с ней, представляя, как его руки скользят по ее рукам. Утешительно, сладко, нежно и безопасно. Так безопасно. Было трудно думать, что он настолько далеко, когда он нужен ей так сильно. И она нужна ему. Она чувствовала выходящий из телефона жар.

— Не говори так. Ты наименее эгоистичный человек из всех, кого я встречал, Клэр. Каждый день ты учишь меня быть немного лучше. И я скучаю, ты знаешь это? Терпеть не могу не видеть тебя, не прикасаться к тебе… — его голос был мягким и дрожащим, и теперь она почувствовала дрожь глубоко, в потаенных местах. — Я люблю всё в тебе. Говорил я это прежде? Всё.

Ей удалось выдавить смешок.

— У тебя точно сотрясение мозга.

— Нет, я серьезно. Клэр, я… слушай, моя жизнь представляет собой одну длинную серию провалов и неверных решений, я знаю это. Я принял это. Но ты… Я просто хочу, чтобы ты была счастлива. И меня ранит, когда это не так.

— Я счастлива с тобой, — прошептала она очень-очень тихо. — И я люблю тебя. Мой уезд из Морганвилля не из-за тебя, ты знаешь это. А из-за меня. И может, я поняла, что все мои мечты… может быть, это не совсем то, чего я на самом деле хочу.

— Да? — На этот раз она услышала в его голосе улыбку. — Итак, что ты на самом деле хочешь? Сборник рассказов о жизни в Вампирвилле с тобой в главной роли?

— Я рассмотрю этот вариант.

— Хорошо, — сказал Шейн. — Это хорошо. Итак… говоришь, тебя притягивают колья? Возвращаешься?

Боже, это искушало ее. Так притягивало.

— Я… слушай, ты знаешь, какая я, не так ли? Мне не нравится бросать что-то. Мне не нравится убегать. И я не уверена, что сейчас подходящее время оставить здесь Лиз одну.

— Я думал, она тебе не нравится.

— Ну… нет, но всё таки довольно жестоко убежать и оставить ее с гигантской арендной платой, когда есть сталкер, преследующий ее.

— Сталкер? — его голос усилился. — Расскажи мне.

— Нет. Потому что ты сразу примчишься на помощь.

— Клэр…

— Нет. Всё нормально. Мы справимся с этим, — ей удалось звучать строго, после долгого молчания он вздохнул, и она расценила это, как отступление. — Расскажи мне, как прошел твой день, — сказала она. — Не о той части, где тебя избили. О том, что ты делал. Нормальные вещи. Мне интересно.

— Я получил работу, — сказал он. — Я знаю, каковы шансы, верно? Всё в порядке. Тяжелая работа, но мне это не страшно. Большое количество часов, низкая зарплата, но никто не придет за мной с пистолетом, ножом или клыками, так что это хороший шаг вперед. Кроме того, мне не приходится чистить канализацию от засоров. Помнишь эту работу? Было весело.

— Ты продержался тридцать минут.

— Что было на 29 минут дольше, чем следовало бы. Расскажи, что тебе нравится в Кембридже.

— Люди, — сказала Клэр. — Они изворотливые. Они мне нравятся. МТИ полон удивительных зануд, так что с ними я чувствую себя как дома. Но просто… все остальное. Я чувствую себя беглецом, как будто я скрываюсь от чего-то. Или даже от самой себя.

— Слушай, я думал, ты скажешь бобы. Они в Бостоне не готовят печёные бобы? Кто их не любит?

— И пиццу. Здесь хорошая пицца.

— Вот это разговор. Ты же знаешь, как я люблю вкусную пиццу.

— Приезжай сюда.

Он колебался в течение долгого, очень долгого момента и наконец сказал:

— Ты серьезно?

— Я не знаю. — Она свернулась клубком; вдруг в комнате стало холодно, и она натянула на себя одеяло. — Если ты приедешь, я не знаю, что это будет означать. Я не смогу позволить тебе остаться в квартире; Лиз будет волноваться. Снова.

— Случайно не та Лиз, которая сейчас трахается со своим преподом этажом ниже?

— Хорошо, справедливое замечание. Но я целыми днями в лаборатории, и ты…

— Не к месту, — закончил он за нее. — Лишний. Да, я понял. Тебе не нужно ходить около меня и делать неловкие вещи, с моим не-МТИ-видом.

— Нет-нет, я имела ввиду…

— Клэр, все нормально. Ты хотела свободу действий, я даю это тебе. Когда ты будешь готова, чтобы я приехал, я появлюсь на твоем пороге быстрее, чем ты можешь себе представить. Но не раньше, чем ты будешь готова. Я обещал тебе, и я сдержу обещание.

— Хорошо. — Она сделала медленный вдох и выдох. — Майкл заботится о тебе? Убедились, что у тебя нет какого-нибудь кровоизлияния в мозг или чего-то в этом роде?

— О, у меня есть люди, наблюдающие за мной, как ястребы. Я даже не могу пойти в туалет без сопровождения. Это супер весело.

— Хорошо. Рада, что они заботятся о тебе. Пожалуйста, сам тоже позаботься о себе. Я хочу… я хотела бы быть там.

— Хотелось бы того же. Хочешь поднять мне настроение?

— Да.

— Что на тебе надето?

Она улыбнулась в темноте ее маленькой пещерки под подушкой.

— Сплошная пижама и пояс верности.

— Ты знаешь, что это не по сценарию, верно?

— Я думала, ты сказал, что любишь все во мне.

— Не пояс верности. Слушай, я лучше…

— Да, — сказала она. — Да, я знаю. Отдохни. Подлечись. Шейн… я люблю тебя.

— Я тоже тебя люблю, — сказал он. — Будь осторожна.

Он первым повесил трубку, но к тому времени это действительно не имело значения, она ощущала, что он был близко к ней, как будто находился прямо в этой комнате.

Она осторожно убрала подушку с головы и прислушалась.

Благословенная тишина. Может быть, Профессор Ужасный уже ушел, но если нет, по крайней мере гимнастика была закончена.

Она заснула с телефоном в руке, прижав его близко к сердцу.

* * *

На следующее утро, когда Клэр постучалась, Элизабет отказалась выходить из комнаты, она получила от нее проплаканное через дверь "уйди", и Клэр покачала головой. Да, она знала, что будет дальше. Профессор Говнюк почти наверняка ушел и сказал Лиз больше не звонить ему; должно быть он очаровывал многих девушек студенческого возраста. Клэр встречала несколько пожилых профессоров как он, и они заставляли ее чувствовать себя более чем немного злой. Это не незаконно, но просто ужасно.

И это могло быть лишь совпадением — то, как он распространялся на тему вампиров, но это все еще ее тревожило.

— Могу я для тебя что-нибудь сделать? — спросила Клэр. — Лиз, с тобой все будет хорошо?

— Я в порядке, — сказала Лиз и еще больше разразилась слезами. Так что видимо пострадали ее сердце и эго. — Извини. Я должна была знать лучше, разве нет?

— Каждый совершает ошибки, — сказала Клэр. — И ты не совершишь эту снова.

— Нет, — Лиз сдавленно сглотнула и высморкалась. — Я никогда не посмотрю ни на одного мужчину снова. Тьфу. Они все зло. Зло!

Клэр знала таких, кто не был злом, но сейчас был неподходящий момент, чтобы возражать. Это момент Солидарного Друга.

— Все зло, — согласилась она. — Им нельзя доверять. Слушай, ты уверена, что в порядке? Уверена, что он как-нибудь тебе не навредил?

— Он разбил мне сердце! — прорыдала Лиз, всхлипывая, и Клэр предположила, что это значит нет, по крайней мере это было не изнасилование. — Иди. Со мной все будет нормально.

Сказала Лиз театральным, героическим шепотом. Клэр закатила глаза, потому что знала, что ее роль состоит в том, чтобы настаивать на возможности остаться, сделать ей что-нибудь на завтрак, вытереть слезы, снова и снова слушать историю Великого Неудавшегося Романа, дать ей шоколад и не говорить ничего, что не приведет их к общему согласию. Она делала это с Лиз и раньше, в средней школе, и она просто не могла столкнуться с этим. Не сегодня. Не пока она скучала по Шейну.

Так что она поверила Лиз на слово и сказала:

— Хорошо, тогда увидимся вечером! Ты пойдешь на занятия?

— Нет! — завопила Лиз.

И Клэр сбежала, пока была возможность.

Она была на полпути к кампусу, когда зазвонил ее телефон. Просто говорилось "не приходи сегодня". Номер не профессора Андерсон, что достаточно странно; это был неизвестный заблокированный номер. Возможно, поняла Клэр, Джесси… которая, может быть, не была связана с профессором Андерсон и следовательно не была под контролем. Интригующе. Это вызвало головную боль.

Ну, с положительной стороны у нее был свободный день, так как Андерсон потребовала, чтобы она посвятила все свои свободные часы независимому исследованию. Неплохая идея на самом деле. Но не в коем случае она не собирается остаться взаперти в доме с Лиз. Она знала, как будет проходить такой день, и она действительно была не готова пересматривать Дневник памяти и толстеть, поедая мороженое.

Вместо этого она провела полностью свободный от стрессов день, странствуя по кампусу, покупая кофе, болтая в кафетерии и лазая в интернете… и проходя мимо Ника.

Он сидел один, учился, и когда она проходила мимо него с мокко, она не думала, что он видел ее… пока он не поднял голову и не улыбнулся.

Она остановилась. Это было не решением, точно, скорее инстинкт, который она не могла контролировать. У него была очень милая и слегка расстроенная улыбка. На самом деле, как у Мирнина.

— Привет, — сказала она. — Как дела?

— Фигово — самый тупой возможный ответ, который я могу придумать, — сказал Ник. — Или никак. Что также будет правдой. — Он выдвинул стул напротив. — Присядешь?

Она колебалась, будто совершает что-то неправильное, даже если это было просто сидение за столом.

— Конечно, — сказала она в итоге и села. Однако, она не расслабилась. Ник кивнул, сохраняя своё выражение полностью нейтральным — она полагала, что он боялся, будто может напугать ее. Это было правдой. Если бы он сделал что-нибудь еще, она, вероятно, просто схватила бы своё мокко и сбежала. — Учишься?

— Пытаюсь, — сказал он. — Но как ни странно, я могу думать только о пицце. У тебя когда-нибудь бывают такие дни? Дни пиццы?

— День пиццы, День мороженого, День гамбургеров… почему мы не можем хотеть чего-нибудь полезного?

— Нормальный человек не устроит себе День брокколи. Это бред.

Они немного поболтали, неловко, но спокойно, а затем прибыло третье лицо, чтобы снять напряжение, и благодаря их дружескому стебу, всё казалось нормальным. В скором времени пришли еще два человека, и это была уже группа, и в этой группе было просто… весело.

Прежде, чем она это осознала, они заказали пиццу (День пиццы же) и обсуждали достоинства любимых фильмов, обсудили, какие крыши и туннели будут хакать в этом семестре в разных общежитиях и массу других вещей, которые просто заставили ее почувствовать себя… как дома.

Пока не зазвонил телефон.

Она даже не посмотрела на определитель, просто ответила, все еще смеясь над словами черноволосой девушки Джеки, а затем была вынуждена закрыть ухо из-за смеха Саймона, чтобы сказать:

— Алло?

— Клэр? — Это была Ева, и она звучала напряженной. — Привет, ох, извини, что беспокою, но просто хочу быстренько предупредить…

— О чем?

— Гм, о немного сумасшедших вещах, происходящих прямо сейчас. Например, Мирнин исчез? И возможно, он направляется к тебе. Просто чтобы ты была в курсе.

Клэр резко выпрямилась, потом взяла свой ​​рюкзак и с телефоном пошла подальше от все еще смеющихся людей за столом к более тихому месту.

— Что случилось?

— Всё, что я знаю — это что Мирнин разозлился и ушел, а Амелия реально не в очень хорошем настроении. Она страшна в гневе. Так что она хочет послать Майкла за ним, чтобы убедиться, что Мирнин быстро и безопасно вернётся домой. И, конечно, чтобы быть уверенной, что он не сделает что-нибудь достаточно сумасшедшее, чтобы привлечь внимание людей. И, думаю, я собираюсь с Майклом? Почему бы и нет. У тебя есть место?

— Если только на полу, — сказала Клэр. Она чувствовала совершенно противоречивую смесь восторга и ужаса… Мирнин, сам по себе блуждающий по миру? И почему он идет к ней? Но это означало, что она снова увидит Майкла и Еву, и это очень хорошо. — Когда вы приедете?

— Эээ, на самом деле мы уже в машине. Мы едем, потому что, ну ты понимаешь, вампиры на удивление плохо переносят полёты. Думаю, это страх перед людьми, открывающими шторы, все поджариваются и кричат. Кроме того, кажется, что многие из них боятся высоты. — Клэр слышала неясный голос Майкла позади, и Ева добавила: — Но не он. Так он говорит.

— Передай ему привет.

— Он посылает тебе воздушный поцелуй. Ладно, на самом деле нет, но ему следовало бы, так что я говорю, что да. Но дело в том, что мы прибудем через пару дней, так как Майкл говорит, что не планирует спать. Если Мирнин высунет свою сумасшедшую голову раньше, позвони мне и постарайся держать его, ну ты знаешь, стабильным.

— Он нестабилен?

— Я не знаю, как я могу сказать? Ты сумасшедшая сплетница!

Она была права. Клэр не смогла удержаться от улыбки.

— А Шейн едет с вами?

На другом конце провода повисло долгое молчание. Слишком долгое. И затем Ева сказала:

— Он… он работает, дорогая. Мне очень жаль, что будем только мы… Эээ, Майкл, милый, это полицейская машина?… Вот дерьмо. Ладно, мне пора, люблю тебя, пока!

Прежде, чем Клэр могла сказать что-нибудь еще, Ева повесила трубку.

Работает? Шейн работает и не приедет с ними? Это не имеет никакого смысла. Он бы бросил любую работу, чтобы выехать с двумя лучшими друзьями из города. Особенно, если они направляются к ней.

Это расстраивало. И беспокоило.

Клэр убрала телефон и вскинула на плечо рюкзак. Она тоскливо оглянулась на стол. Все оживленно переговаривались, даже не подозревая, что она ушла. Это ложная дружба, подумала она: она чувствовала, будто была одной из них, но на самом деле нет. Они не будут скучать по ней.

Ник будет. Он наблюдал за ней, поднял брови и одними губами произнес "все нормально?".

Она кивнула и указала пальцем в сторону выхода "Надо идти".

Он выглядел так, будто собирался встать, но затем ему что-то сказала Джеки, и он ответил ей, все еще смотря на Клэр, и откинулся назад на своем стуле.

Она ушла. Хорошо, подумала она, хорошо, что он не чувствовал, будто должен был последовать за ней. Она не была в нем заинтересована.

Черт возьми, она скучала по Шейну. Почему он не приедет?

А может, они ей что-то не договаривают?

* * *

Следующие несколько дней прошли как в тумане, потому что Клэр пыталась дозвониться до Майкла и Евы или Шейна, но никто из них не отвечал. Казалось, что они игнорируют ее. У нее даже не было работы, чтобы быть чем-то занятой; доктор Андерсон позвонила и сказала в спокойной, но решительной манере, что нуждается в некотором одиночестве, чтобы завершить особый проект, так что она назначила Клэр интернет-чтение, чтобы та не отстала. Это был сложный материал, и это была единственная вещь, за которую Клэр могла быть действительно благодарна ей; она редко жаловалась профессору, но это определенно был следующий уровень сложности. Доктор Андерсон не недооценивала её.

Лиз наконец вышла из своей комнаты и — конечно — потребовала ночного девичника с пиццей и романтическим фильмом. Клэр воспротивилась, предложив Убить Билла, потому что, вероятно, это помогло бы ей чувствовать себя лучше в конце концов. Лиз согласилась. Она больше не плакала; она перешла от шока к гневу, и по мнению Клэр гнев был лучше. Если Лиз злится, это означает, что она не собирается совершать эту ошибку снова. Это также, как ни странно, сделало ее более симпатичной. И более похожей на девушку, которую Клэр помнила со школы.

Клэр пошла за пиццей. В Бостоне был отличный выбор, одна из пиццерий находилась в паре кварталов от дома, Клэр рефлекторно огляделась в поисках Деррика и заметила его на своем обычном месте на той стороне улицы. Он сидел на скамейке автобусной остановки, читая книгу. Или притворяясь. Увидев Клэр, он помахал рукой.

Она показала ему средний палец. Кажется, это его позабавило, что плохо; она надеялась разозлить и спровоцировать его достаточно, чтобы он совершил что-нибудь, за что его можно было бы арестовать.

Она взяла пиццу и пошла домой, и тогда она заметила жуткого профессора Дэвиса, сидящего в открытом кафе и наслаждающегося кофе с достаточно молодой девушкой — опять — чтобы быть его дочерью. Она тоже выглядела очарованной. Мечтательной, наивной и готовой поверить, что профессор Дэвис заменит ей отсутствующего папочку и решит все ее проблемы.

Клэр не могла это так просто оставить.

Она пошла к ним.

Доктор Дэвис и новая покорившаяся ему девушка были настолько увлечены друг другом — или она смотрела на него затаив дыхание, а он наслаждался этим — что потребовалась по крайней мере целая минута, чтобы кто-нибудь из них заметил Клэр, когда она остановилась у их столика. Доктор Дэвис даже пододвинул к ней чашку, как будто она была официанткой, прежде чем посмотреть на нее в раздражении, потом пришло замешательство, а затем и — приятно видеть — тревога. Он выпрямился на стуле, и она улыбнулась ему.

Что бы сделала Ева?

Достаточно легко направить талант ее лучшей подруги для элегантного уничтожения.

— Ты не отвечаешь на мои звонки, Патрик, — сказала Клэр своим лучшим обиженным голосом. — Я думала, ты собираешься приехать, чтобы поговорить о наших проблемах.

— Клэр, — сказал он, что было очевидной ошибкой; это означало, что он знал ее, и она видела поселившееся на его лице огорчение, когда он это осознал. Он повернулся к девушке, с которой был, чтобы, без сомнения, заявлять о своей невиновности.

Клэр не дала ему такого шанса.

— Я столкнулась в торговом центре с твоей женой, и она сказала, что не собирается давать тебе развод, так что я должна делать с детьми? Ну, погоди. Я собираюсь убедиться, что ты примешь всю ответственность и будешь хорошим отцом для наших близнецов! Ты же обещал!

Она не стала дожидаться, чтобы посмотреть на результат бомбы, которую она сбросила; она просто пошла дальше с пиццей, высоко подняв голову и не оглядываясь назад. Ей и не нужно было. Скрип кованых ножек стула той девушки о тротуар и оскорбленные протесты Патрика были лучше любой картины. Это не важно, и, вероятно, не будет важно; она сорвала одно свидание, но завтра будет другое, или послезавтра.

Тем не менее. Она чувствовала себя хорошо, отомстив за Лиз.

Клэр напевала себе под нос, когда поднималась по ступенькам, доставая ключи… но она остановилась как вкопанная, когда увидела, что дверь уже была открыта. Не просто открыта… а оставлена открытой на дюйм и мягко покачивающейся на ветру.

— Лиз? — Клэр шагнула внутрь, ее сердце бешено колотилось, она бросила коробку с пиццей на пол и включила верхний свет в прихожей. Дешевые желтые лампы затопили ее резким светом, и Клэр увидела, что никто туда не вламывался…. Вместо этого все замки были аккуратно открыты, в том числе и засов. Лиз сама отперла дверь. — Лиз!

Она ворвалась в кухню, но ничего странного не было. Лиз должно быть помыла посуду, потому что она была аккуратно расставлена на сливной доске, рабочая поверхность чистая.

Клэр взбежала по ступенькам, но замедлилась, приблизившись к комнате Лиз. Дверь в спальню была открыта, и квадрат темноты казался угнетающим и пугающим её. Она пошарила по поверхности около двери, нашла выключатель и нажала на него.

Неубранная кровать Лиз. Одежда разбросана на стуле в углу. Косметика валяется на туалетном столике. На тумбочке горит электрическая свеча.

На полу кровавый отпечаток ноги, еще свежий. Это было не просто нападение. Брызги и мазки, нечеткие отпечатки в форме пятен. На стене рядом с выключателем также была кровь.

Клэр аккуратно ступила в комнату и проверила под кроватью, потом шкаф. Никаких признаков ее подруги. Она отступила на лестничную площадку, трясущимися руками взяла мобильный телефон и заставила себя посмотреть вокруг свежим взглядом. Здесь тоже были мазки крови — не так много, но теперь, когда она смотрела на них, она видела, где Лиз вытащили из комнаты. Но через несколько футов они исчезают, как будто ее во что-то обернули или взяли на руки и понесли.

Клэр помчалась наверх и проверила свою комнату, просто чтобы убедиться, но все выглядело нормально. В процессе она набрала номер, с которого чуть раньше днем ей пришло текстовое сообщение.

— Олла, — сказал теплый, прокуренный голос на другом конце. Зашелестела ткань, и затем ленивый тон ушел, когда Джесси сказала: — Клэр?

— Кто-то забрал мою соседку, — сказала Клэр. — Это была ты?

— Я… что?

— Ты вампир. Так это ты забрала ее?

— Чёрт, нет, я не забирала ее. — Теперь голос Джесси был твердым, и Клэр почти могла представить ее, как она встает и передвигается в свойственной вампирам хищной манере. — Что ты подразумеваешь под "кто-то забрал ее"?

— Я имею ввиду, что ее нет, дверь нараспашку, а в ее комнате кровь, — сказала Клэр. Ее начинало трясти, замедленная реакция на происходящее, из-за чего ей было трудно удержать телефон. Она схватила его крепче. — Я звоню в полицию.

— Черт. Нет, не делай этого, пока не надо. Оставайся там, — пробормотал голос из телефона, и Клэр вдруг поняла, что Джесси придет, как специальный посетитель. — Скажи мне, что именно произошло, Клэр.

— Я пошла за пиццей. Моя соседка осталась дома, насколько я знаю, но когда я вернулась, дверь была открыта, а в ее комнате кровь. Ее ранили. Ее здесь нет.

— Признаки взлома?

— Нет, — сказала Клэр. — Было открыто и… — В мгновение ока она вспомнила одетых в черное людей, проникших к ним в дом той ночью. Открыв дверь. — О, Боже. Доктор Андерсон рассказала тебе о мужчинах, вломившихся ночью?

— Да. Клэр, есть ли вероятность, что они по ошибке забрали твою соседку вместо тебя?

Она даже не думала об этом, пока Джесси не сказала, но ее живот скрутило и она испустила дрожащий вздох.

— Может быть.

— Хорошо. Поступаем так: стой, где стоишь. Ничего не трогай, не закрывай дверь, не пытайся распутать все самостоятельно. Мне нужно увидеть все так, как есть. Я буду через три минуты. И предупрежу Ирэн.

Она повесила трубку, и Клэр несколько секунд колебалась, прежде чем сесть на ступеньках. Она вздрогнула. Дома было холодно и пусто, и ей не нравилось оставлять входную дверь открытой, она ожидала увидеть жуткое лицо Деррика, преследователя Лиз, заглядывающее внутрь.

Однако, Деррика не было. Странно. Разве он не почти всегда зависал без дела, ожидая приходов и уходов Лиз? И до этого он был на ступеньках, Клэр видела его. Может быть, это Деррик наконец решился причинить Лиз боль? Но разве она когда-нибудь впустила бы его? Инстинкты Клэр говорили "нет", но возможно, имело место какое-то ложное непредвиденное обстоятельство, или Деррик использовал что-то другое, чтобы войти… ум Клэр в суматохе работал, ее палец завис над кнопкой экстренного вызова на телефоне, секунды тянулись с мучительной интенсивностью. Если пройдет больше трёх минут, я вызову полицию, пообещала она себе. А что, если это действительно была Джесси в конце концов? И Джесси как раз шла навести порядок и заставить и Клэр тоже исчезнуть?

Она была на грани вызова 911, как вдруг в дверях образовалась стоящая фигура. Она не проходила — просто ждала. О Боже, подумала Клэр в тревоге и вскочила на ноги… а потом поняла, что это Джесси. На ней был балахон, натянутый на голову, и бейсболка под капюшоном, которая отбрасывала тень на ее бледное лицо, ее руки были в карманах, для города как этот ее вид был нормальным, ничего, за что может зацепиться взгляд. Гораздо менее очевидное укрытие от солнца, чем экстравагантные кожаные пальто и большие шляпы, которые, казалось, одобряли вампиры Морганвилля.

Через секунду, пусть Джесси и не говорила, Клэр поняла, чего та ждала, и сказала:

— Входи.

Джесси не ответила, просто вошла в прихожую. Она скользила с жуткой, тихой скоростью, к которой Клэр привыкла, но никогда при этом не чувствовала себя нормально, Джесси откинула капюшон, сняла головной убор и оглядела коридор с методическим спокойствием. Ее глаза — грязного, тускло-красного цвета — прошлись по Клэр, но не остановились. Она быстро обошла ограниченную область, а затем подошла к лестнице и опустилась на колени, чтобы приблизить лицо к одной из ступеней. Она прошла несколько ступеней и сделала это снова. Джесси быстро обработала путь до второго этажа, осмотрела там кровь, а потом пошла в комнату Лиз.

Всё это происходило в жуткой тишине. Джесси не говорила с Клэр, или не признавала ее никоим способом, пока наконец не вышла из комнаты ее подруги и не посмотрела на нее с верху лестницы. Выражение женщины вампира было пустым — пустым настолько, что Клэр не была уверена, должна ли она ждать или убегать.

Тогда Джесси сказала то, чего Клэр ожидала меньше всего услышать.

— Это кровь не твоей соседки.

— Что? Но… должна быть ее. — Пока Лиз отбивалась, может быть, поранила одного из злоумышленников… она полагала, что такое может случиться, но идея, что Лиз может нанести удар, была из ряда вон. — Ты можешь сказать, чья она?

— Не так легко. Если бы я пробовала кровь, я бы узнала ее, но по тому, что здесь вокруг размазано, я могу сказать, что этому мужчине за двадцать, пьёт много Red Bull. — Джесси пожала плечами, когда Клэр молча уставилась на нее. — Это имеет определенный запах. Так же как кофе и крепкое спиртное. Но я определенно могу сказать, что пострадавшей не быладевушка твоего возраста. Ты сказала, что дверь была открыта. Может, она боролась с кем-то, ранила и сбежала. Это объяснило бы открытую дверь, если бы он отправился в погоню.

— Можешь… Можешь ли ты отследить их?

— Не их. Только его. И только если он продолжает истекать кровью. Что, черт возьми, мы можем попробовать, я думаю. — Джесси натянула свой козырёк на место, поверх капюшон. — Пойдем. У нас есть хорошая возможность решить это прямо сейчас вместо полиции, и я действительно не хочу полицейских, участвующих в чем угодно, если это приводит ко мне или Ирэн.

— Но… Что, если Лиз…

— Доверься мне, — сказала Джесси.

Клэр ненавидела, когда вампиры так говорили, и она собиралась сказать об этом, но в этот момент кто-то перекрыл дверь, находясь у подножия лестницы. Высокий, широкоплечий, и она мгновенно подумала, что это Деррик, и ощутила прилив ярости.

Но это был не Деррик.

Шейн стоял на пороге, глядя на нее. Его лицо было решительным и бледным, и все его тело говорило, что он приготовился к тяжелым последствиям, но он только кивнул ей и сказал:

— Не сомневаюсь, что мы поговорим об этом позже, и что это будет нелегко, но прямо сейчас тебе нужна моя помощь.

Джесси нахмурилась.

— Шейн?

Клэр каким-то образом спустилась по лестнице, даже не подозревая, что сделала это. Внезапно она оказалась на лестничной площадке за пределами двери Лиз, и ее рука болела от силы, с которой она хваталась за перила. Ее колени дрожали, но остальная часть ее просто… онемела.

— Постой, — сказала она. — Ты знаешь его?

— Да, конечно, знаю. Он посудомойка в Флори.

Рот Клэр открылся и закрылся, но она не могла разобраться с водоворотом слов, которые летали в ее голове. Я не ошиблась. Я действительно видела его там.

Это означало, что Шейн был здесь в течение нескольких дней. Может, дольше.

Достаточно долго, чтобы лгать ей об этом, как и Майкл. И Ева.

— О, мы поговорим, — сказала она, и холод в ее голосе удивил ее. — Но сейчас лучше скажи, что ты думаешь, что знаешь об этом.

— Не здесь, — сказал Шейн. — Нам нужно идти. Сейчас же.

— Почему? — спросила Джесси.

— Потому что люди, забравшие подругу Клэр, возможно, вернутся.

Глава 9

Шейн

Из всех способов, которыми я бы хотел снова встретиться с Клэр лицом к лицу… этот был не тем, который я бы предпочел. Я знал, что был небольшой шанс случайно столкнуться с ней на улице, но это была не случайность; я специально оказался на ее пороге, и не было никакого способа сделать вид, что я не был здесь, не вмешивался в ее жизнь, не присматривал за ней.

Потому что я собирался во всем признаться.

Солнцезащитная маскировка Джесси была достаточно хороша; как только на ней оказались большие темные очки, а руки в карманах, большая часть ее бледной кожи была защищена от случайного воздействия солнца. Помогло и то, что сегодня было облачно и немного накрапывал дождь. Клэр заперла парадную дверь дома и последовала за Джесси на улицу, где я ждал их под деревом (что для меня было вежливостью, учитывая, что рядом вампир). Я кивнул им обеим и повел их через пару кварталов, затем повернул за угол. Там было кафе с навесом. Я сел за хрупкий столик, Клэр с Джесси уселись напротив меня. Джесси не выглядела довольной.

А Клэр… если честно, я боялся даже взглянуть на нее, чтобы понять, какие чувства она сейчас испытывает. Она не бросилась мне в руки и не заявила о своей вечной любви, так что я буду считать, что попал в неприятности. Большие неприятности.

Но сейчас это было неважно, учитывая ситуацию.

Взгляд Джесси метнулся от меня к Клэр, потом обратно, и я увидел, что она сделала выводы.

— Шейн, просто чтобы я была уверена, что все правильно поняла: ты последовал за ней из Морганвилля, но не сказал ей об этом. И ты, Клэр, не знала, что он здесь.

— Верно, — сказала Клэр. Я ничего не сказал, но опять же мне было нечего сказать; просто сидеть и молча соглашаться. — Я не знала, что он приедет.

— Это из-за меня. Я не хотел, чтобы ты знала.

Могу сказать, что сейчас она сдержалась, и потому что я ее знал, то также мог сказать, что она думает, наши личные проблемы в отношениях были не самым худшим, что происходит сегодня.

— Тогда расскажи, что сегодня случилось.

— Хорошо, вот тебе правда, — сказал я. — Я прохожу мимо дома каждый раз, когда… ну, мне по пути на работу, ясно? И последний раз, когда я там был, я увидел, как большой парень пытается отмычкой открыть твою дверь. Я предупредил его и попросил полицейских прислать патруль.

— Записка о попытке взлома, — сказала Клэр. — Это Деррик пытался зайти?

Я кивнул.

— Да, он представился. Он настоящий кретин.

— Он сталкер Лиз.

— Ну что ж, подходит. Он слишком странно себя вел.

— Так это Деррик тот, кто пришел и забрал ее.

— Нет, — сказал я и наклонился вперед, понизив голос. — Это были четыре парня, они провернули все очень ловко, на военный манер — один в фургоне с раздвижной дверью, что загородил весь обзор, а трое пошли внутрь. У них были мастер-ключи, потому что они быстро открыли и тихо зашли. Затем, примерно через минуту, они вышли с девушкой с черным капюшоном на лице — словно агенты ЦРУ из фильмов. Она не сильно сопротивлялась; думаю, она была слишком напугана. Я собирался что-нибудь предпринять, потому что я честно думал, что это могла быть ты, Клэр, пока я не увидел, как ее запихнули в фургон; она двигалась не так как ты, и ростом с Еву, так что я подумал, что это должно быть твоя подруга. Один из мужчин вернулся в дом, а затем вдруг появился Деррик. Я не думаю, что он знал, что происходит — он был на другой стороне улицы в своем обычном месте, под фонарным столбом. Все, что он знал, было то, что дверь была открыта, и он бросился внутрь; он даже не знал, что они взяли девчонку.

— Лиз, — сказала Клэр мягко. — Ее зовут Лиз.

— Я знаю. Извини. Я бы сделал что-нибудь, но я сейчас не в лучшей форме.

Она замолчала, прикусив губу и изучая мое лицо.

— Господи, Шейн. Так ты не шутил? Тебя на самом деле побили.

Да, и это было ощутимо. Все болело и ныло, половина лица пульсировала, и я знал, что скоро кровоподтеки потемнеют в зрелищный вареный узор (варенка — окрашенный методом tie-dye: перед покраской часть ткани обматывается нитью или скручивается узлом, чтобы получить эффектные разводы). Плюс, моя проклятая рука болела, как если бы там был перелом, хотя я знал, что его нет, или по крайней мере рентген его не показал. Кожа чесалась как сумасшедшая, как если бы я упал в кучу ядовитого плюща. Не слишком вероятно, даже если мы были рядом с Лигой Плюща.

На самом деле я не хотел смотреть на Клэр напрямую, потому что несмотря на очевидную озабоченность по ее словам, ее голос был ломким, с жестким тоном, который мне не нравился. Я не знаю, что было бы хуже, видеть ее жалость, или увидеть… что-то еще. Вместо этого я смотрел на выцветшие пятна на столе и царапины, вырисовывающие какие-то эскизы, в то время как продолжал свой рассказ.

— Деррик с другим парнем спотыкаясь вышли меньше чем через минуту, и Деррик выглядел побитым. Его они тоже бросили в фургон и уехали.

— Ты знаешь, куда их увезли?

— Понятия не имею, — ответил я, — но фото фургона и его номера имеется, так же как и фото одного из тех парней. — Я выкопал свой телефон и передал его Джесси, которая ориентировалась в меню с поразительной легкостью, учитывая, что она была древней кровопийцей; я уже решил, что она должна быть довольно старой, потому что она не особо беспокоилась о солнце. Даже с капюшоном и шляпой большинству вампиров было бы страшно, но Джесси казалась крутой, спокойной и нисколько не воспламеняющейся. — Может, у тебя есть какие-то связи, которые мы можем использовать?

— Скорее всего, — произнесла Джесси. — Хорошо, Клэр, очевидно, ты не можешь вернуться домой. Были ли эти отдельные события связаны с твоей подругой — а я собираюсь проверить ее происхождение и регистрацию семьи — или это связано с тобой и вашей работой с доктором Андерсон, тебе там не безопасно, и наша вина, что ты осталась в трудной ситуации. Когда ты сообщила о первом событии Ирэн, я должна была настоять, чтобы ты сразу же выехала из дома, но она была убеждена, что они искали только устройство, а так как его перевезли…

— Подожди, — перебил я. — О каком событии мы говорим? — Потому что мне показалось, что я пропустил что-то важное. О чем Клэр должна была рассказать.

Вероятно, неправильно было расстраиваться, учитывая, сколько я скрывал от нее. Меня это не останавливало.

Когда она сразу не начала говорить, Джесси проболталась за нее.

— Два типа-шпиона влезли в дом той ночью, — сказала она. — В то время как Клэр находилась там. Она спряталась, а они обыскали место. Никто не пострадал.

Я почувствовал, что моя челюсть сжалась, я очень старался не стиснуть зубы слишком сильно.

— До сих пор, ты имеешь ввиду. Не считая людей, которым при похищении сделали больно.

— Остынь, мальчик. Я тебе не враг. Клэр позвала меня на помощь. — Джесси сверкнула краткой, кусачей улыбкой на меня. — После того, как спросила, не я ли закусила ее подругой, конечно. Но это разумный и здравомыслящий вопрос для того, кто жил там, где вы жили. Я бы тоже задала его в свою очередь. Расслабься. — Она молниеносно перебрала пальцами на клавиатуре телефона, а потом передала его обратно. — Я отправила фото другу, который сможет проверить отпечатки ног. Соображает быстро, как выстрел. Не торопись. Ты бы закончил, как Деррик, я думаю. Не обижайся, но те мужчины, вероятно, обучены быстрым и тихим похищениям. Это не как борьба с вампирами.

— Ничто не похоже на борьбу с вампирами, — добавил я. — Скорее, на битву в тумане. Полагаю, я предпочитаю видеть лицо врага.

— О, не волнуйся, враги у тебя имеются. Мы просто пока их не видели, — ответила Джесси. — Но увидим. И когда это произойдет… — Она показала свои клыки, лишь на секунду; любой, кто бы их заметил, засомневался бы в своем здравомыслии, особенно когда зубы исчезли в мгновение ока. — И когда это произойдет, мы порешаем все в стиле Морганвилля.

— А что с Лиз и Дерриком? — спросила Клэр. — Они с этим никак не связаны, если речь идет обо мне, профессоре Андерсон и вампирах. Они просто оказались не в том месте и не в нужное время.

— Ты знаешь, что обычно происходит с такими людьми, Клэр? — спросила Джесси, поднимаясь на ноги. — Перекрестный огонь. — Она впилась в меня долгим взглядом, и я ответил тем же. — Шейн, отправь ее в безопасное место. Я перекладываю это под твою ответственность. Твой номер у меня есть, так что я буду на связи, если что-то прояснится. До тех пор, залягте на дно.

— А как насчет полиции? — спросила Клэр. — Разве я не должна сообщить им?

— Позвони им, если хочешь, — ответила Джесси, — но когда сделаешь это, они попросят тебя объяснить, почему ты бросила свежую пиццу на полу в доме, нашла кровь своей соседки и немедленно не позвонила 911. Они рассчитают маршрут и время, когда ты была замечена входящей в дом. И первым человеком, которого они задержат — будешь ты. У тебя были ключи. Там не было никакого взлома. По опыту полиции, как правило, сожители являются первыми подозреваемыми.

Все это было чертовски логично. Жестоко логично. Клэр с трудом сглотнула и кивнула.

— Значит, никакой полиции.

— Умная девочка.

Я наблюдал, пока Джесси уходила, натянув капюшон и засунув руки в карманы. Она даже не спешила. Да, это было немного ужасающей уверенностью, учитывая, что она была чрезвычайно уязвима здесь, в одиночку.

— Извини, — произнес я. Не Джесси, а Клэр. Я по-прежнему старался не смотреть ей в глаза. — Я бы предпочел поговорить обо всем этом где-нибудь в безопасном месте. Теперь мы можем идти?

— Я бы предпочла поговорить об этом здесь, — ответила она. — Так как здесь я могу заказать кофе и, вероятно, не буду от отчаяния кричать вслух. Думай об этом, как об общественно-буферной зоне.

О, отлично. Я поморщился, но задал этот вопрос:

— Итак, ты хочешь покричать? На меня в частности?

— Немного, — сказала она. — Но, Боже, сейчас это не имеет значения, не так ли? Как насчет Лиз? Что будет с ней? Я имею ввиду, даже если Деррик заслуживает… Джесси не серьезно о перекрестном огне, да?

— Не знаю, — произнес я. — Клэр, здесь опасно оставаться. Джесси сказала, чтобы я держал тебя в безопасном месте, а на мой взгляд открытый стол на тротуаре — не совсем книжное определение безопасности…

— У тебя есть квартира?

— У меня есть комната над Флори. Она не просторная. Или чистая. Но дешевая и крепкая. Сойдет, пока всё не успокоится, если ты, гм, не слишком придирчива.

— Ну, она явно не будет хуже того места, где я жила. — Клэр вздохнула. — Все мои вещи там. Одежда. Там мой компьютер и книги, вот что важно. Эй… а ты знал, что Джесси… — Клэр изобразила универсальный знак Морганвилля "зубами в шею", и я улыбнулся, совсем немного. Осторожно. Но только потому, что это чертовски больно.

— Эй, это же я, — сказал я. — Я могу определить их за милю, — я только желал, чтобы это было правдой; из-за этого я мог бы избежать столько проблем в течение этих долгих лет. У моего отца был нюх на Носферату… но не у меня. — Пит — человек, кстати. В том случае, если тебе интересно. Он порезался о бутылку на днях, а я помогал перевязывать рану. Она не зажила моментально.

Клэр кивнула, потому что это было хорошим доказательством, так как вампиры не могли контролировать скорость, с которой они исцелялись, не без воздействия на рану, держа ее открытой или продолжая гореть, как например, с серебром.

— Джесси единственная, кого ты опознал?

— Пока да. Хотя довольно редко можно найти кого-то самого по себе, не так ли? Вампиры не воины в поле, потому что они вымирают, особенно сейчас. Но если она достаточно уверена, чтобы находиться здесь, сама по себе, я уверен, что она не хочет ни с кем пересекаться.

Я передвинулся, потому что моя рука снова заболела, пульсируя глубоко в кости, как будто я сильно треснул ей о кирпичную стену. И еще она чесалась, как сумасшедшая. Я сжал и разжал кулак, затем потряс его, надеясь, что станет получше. Не полегчало.

— Что-то не так? — спросила Клэр. Она по-прежнему казалась далекой и немного не желающей спрашивать, но всё таки спросила. Что было обнадеживающе.

— Ну, когда получаешь пинок под зад от кучки парней, хотя они в принципе не умеют драться, будешь чувствовать себя неважно, — ответил я. — Но это не проблема. Жить буду.

Да, я пытался казаться крепким парнем. Хотя и не чувствовал себя так в тот момент; я хотел свернуться рядом с ней, ощущая замечательно мягкие руки, прикасающиеся к моему лицу и слегка облегчающие боль. Она всегда, всегда делает все лучше. Быть с ней — как исцеление; как если ты стоишь в лучах солнца, хотя все это время жил в темноте.

Но лучшее, что я мог почувствовать от нее сейчас, это… тень.

Мы сидели в тишине в течение долгого, болезненного времени, затем подошел официант и спросил нас, хотим ли мы чего-нибудь, раздражающим голосом, который был у официантов в городах с колледжем, когда они в первую очередь полагают, что ты недостаточно хорош, чтобы оплатить чек, а о советах и речи быть не может. Я попытался заказать простой кофе, Клэр попыталась заказать мокко, мы сказали это одновременно, и мы оба подняли взгляд в один и тот же момент, и…

… И мы остановились, просто глядя друг на друга. Потому что вдруг все стало реальным. Этот момент был реальным, и избежать его уже было нельзя. Официант раздраженно вздохнул и наконец позвал меня, а я категорически сказал:

— Отвали! — и он ушел, все время бормоча под нос. Мне было все равно. Мне было все равно, если Джесси нападет на нас с клыками, или вся орда зомби из Dead Rising вдруг неуклюже будет идти через ресторан. Они могли подождать.

Клэр сказала:

— Я действительно думала, что ты вернулся в Морганвилль. Из-за тебя Майкл и Ева лгали мне.

— Я просто попросил их не рассказывать, где я был, вот и все. Я знаю, это было неправильно, но иногда… иногда это не имеет значения. Правильно, неправильно, это просто то, что ты должен сделать. И я должен был увидеть тебя. Я должен был знать, что ты в порядке. Я прошу прощения за преследование, но я не могу просить прощения за то, что беспокоился о тебе. Я не разбил твою дверь и не потребовал встречи с тобой. Я просто… оставался рядом.

— Наблюдая за мной на расстоянии, — сказала она. — Ты не доверяешь мне достаточно, чтобы отпустить.

Я ощутил прилив паники, следующий за замешательством от осознания. Была ли она права? Было ли дело в доверии или в чем-то еще? Как это выглядело с ее стороны… будто я последовал за ней, шпионя, осуждая ее? Да, вероятно, это выглядело так, достаточно ужасно. Это не было тем, что я делал, или по крайней мере я так не думаю.

Я наклонился вперед, положив локти на стол, и удерживал ее взгляд, пока говорил:

— Клэр, я не хотел отпускать тебя. Но это не имеет ничего общего с недоверием к тебе. Я доверяю тебе свою жизнь. Всегда.

Я не продолжил говорить, потому что в значительной степени сказал всё, что хотел. Она медленно моргнула, обдумывая это, а потом вздохнула, покачала головой и сказала:

— Ты идиот, но я знаю, что ты серьезно. И ты не сердишься, это я тоже знаю. Ты просто…

— Хотел тебя, — сказал я. — Нуждался в тебе. Вот почему я здесь. Может это плохо, я не знаю; если ты посмотришь мне в глаза и скажешь, чтобы я вернулся в Морганвилль, я уеду. Мне это не понравится, но…

Внезапно она выпрямилась, широко раскрыв глаза, как будто кто-то ткнул ее булавкой, она рванула вперед и схватила мою руку. Я был удивлен, но не настолько, чтобы обернуть свою вокруг ее. Ее прикосновение успокаивало какой-то внутренний голос внутри меня, который вроде как кричал.

— Майкл и Ева, — произнесла она. — Они тебе звонили?

— Уже пару дней нет… подожди, — я проверил звонки в телефоне, и там оказался пропущенный вызов от Евы. Без голосового сообщения. — Что происходит?

— Даже если бы ты вернулся туда, в конечном итоге ты оказался бы здесь, — сказала она. — Майкл и Ева в пути. Амелия послала их за Мирнином.

— Мирнин приезжает сюда? Сам по себе? — я признаю, что всплеск разочарования был настолько сильным, что я собственноручно захотел заколоть его. — Что, черт возьми, он делает?

— Не имею ни малейшего представления, и Ева тоже, но они едут. Они должны заставить его вернуться домой.

— Я не поеду назад домой с Биполярным Парнем, — сказал я, имея именно это ввиду. — Серьезно. У меня есть оружие.

Она не отпустила мою руку, когда ее порыв утих, и я посчитал это хорошим знаком. Я пытался обдумать, что собираюсь сделать, если она попытается вырваться и сесть назад. Отпустить ее, догадался я, хотя мои инстинкты требовали попытаться удержать ее.

Но она не отступила в этот раз.

— Ты облажался, — сказала она мне. — Не могу поверить, что ты так меня преследовал.

— Если бы я преследовал тебя, я бы валял дурака, куря с Дерриком через улицу, — заметил я. — Я самостоятельно работал в том же городе, не звонил и не разговаривал с тобой. Если хочешь назвать это преследованием, я должен попросить ссылку из обзора на игру.

— Для тебя очень плохо, что у отношений нет рефери.

— Ты права, это действительно отстойно. Я мог бы использовать замедленный повтор прямо сейчас.

— Ты идиот, — сказала Клэр, и внутри стало холодно и очень тихо. Вот он, момент, о котором я так старался не думать, о том, что Клэр поумнела и поняла, что я не был умным парнем с перспективами, рядом с которым ей нужно быть… но потом она улыбнулась, только немного, и лёд, сковывающий мои легкие и сердце, начал немного таять. — Ты идиот, но я знаю, зачем ты приехал. Ты привык думать, что все в опасности, и ты боялся, что сама по себе я попаду в беду. Ты пытался спасти меня. Но Шейн, я не всегда нуждаюсь в спасении. Понимаешь?

— О, да, — заявил я. — Ты спасала меня много раз. Я все понял. Но никто за пределами Морганвилля не должен оставаться в одиночку. Это не безопасно, и ты это знаешь.

— Ничто не безопасно, — затем ответила мне Клэр с уверенностью человека постарше. — Никто не в безопасности. Но это не означает, что ты не соблюдаешь мои требования, Шейн.

— Прости, что подвел тебя, — произнес я. — Но я не мог оставаться там, пока ты здесь. Не убедившись, что ты будешь в порядке. Как ты сказала, Морганвилльские повадки. Если хочешь, чтобы я уехал, я уеду. Просто скажи мне. Прямо сейчас.

Я напугал ее, обеспокоил и заставил ее прекратить анализировать, она медленно моргнула и сказала:

— Я не хочу, чтобы ты уезжал. Я скучала по тебе, Шейн. Я так сильно скучала по тебе.

На последнем слове ее голос сорвался, и я увидел мерцающие в ее глазах слезы. Напряжение внутри меня рассеивалось, я хотел обнять ее и держать… но потом официант снова появился рядом с нашим столиком и многозначительно откашлялся, и я с трудом поборол желание резко, незаконно ударить его локтем в живот.

— Мы уходим, — сказал я ему и встал, не отпуская руку Клэр. Я поднял ее на ноги. — Пойдем. Я сделаю тебя кофе во Флори.

Мы прошли лишь половину квартала прежде, чем я не смог больше сдерживаться. Я остановился, прижал ее к кирпичной стене здания и наклонился. Мне удалось сдержаться и просто не поцеловать ее, я сказал:

— Это нормально?

— Заткнись, — сказала Клэр и схватила меня за воротник, чтобы подтянуть к себе.

Это было похоже на лето… тепло, сладко и горячо. Мне было нужно прикоснуться к ней, и я сделал это; мне нужно было поцеловать ее, ощутить ее влажный, мягкий, теплый рот, делающий всё что угодно для меня. Сладкое облегчение и отчаянное напряжение в одно и то же время. Так продолжалось некоторое время, губы и языки встречались и сливались, но я был тем, кто отступил. Во-первых, потому что, черт побери, я забыл о энергии между нами. Как она заставляла меня чувствовать. Как я заставлял ее чувствовать. Милые губы моей Клэр покраснели и набухли, ее щёки покрылись румянцем, а глаза очень блестели. Она выглядела опьяненной удовольствием и восторгом, а я представил себе, как она будет выглядеть при утреннем свете, так, как я любил смотреть на нее больше всего.

Я сжал ее руку и сказал:

— Мне нужно отвести тебя домой. Прямо сейчас.

Она кивнула и взяла меня под руку, и мы быстро преодолели небольшое расстояние до Флори.

Когда мы повернули за угол, там однако был полицейский автомобиль, стоящий перед мигающим светом бара, а менеджер Мик стоял в дверях, разговаривая с двумя полицейскими и выглядя очень серьезным. Я остановил Клэр и увидел Мика, заметившего меня.

Он медленно наклонил голову в сторону. "Убирайся отсюда". Я принял сигнал и отвел Клэр.

— Планы меняются, — сказал я. — Флори выбывает. Есть какое-нибудь место, куда мы можем пойти?

— На самом деле нет… Что происходит?

— Понятия не имею, но что бы это ни было, помни, что я из Морганвилля.

Секунду до нее не доходило, а потом она внимательно посмотрела на меня.

— О, Боже, Шейн, ты привез оружие?

— Только самое любимое, — сказал я. — Но оно вроде как незаконное.

Она покачала головой и дернула меня за руку.

— Пошли.

Глава 10

Клэр

Клэр не была уверена, чего конкретно полиция хочет от Шейна, но оставаться на виду было плохой идеей. Она купила (несмотря на его протесты) толстовку МТИ для Шейна в одном из сувенирных магазинов, и он надел ее с раздраженным вздохом. Она натянула на него капюшон.

— Просто доверься мне, — сказала она. — Тебе действительно нужно затаиться. Это не те полицейские, которых можно отослать по просьбе Основателя; они серьезные ребята. И не забывай, моя квартира — это место преступления. Если они связали меня с тобой и нашли оружие, всё выглядит еще хуже.

— Хорошо, — сказал он. — Я понимаю твою точку зрения. Так куда мы пойдем? У тебя есть друзья, которые не против укрыть тех, кто в розыске? Потому что обычно это занимает немного больше чем просто несколько дней.

Шейн был прав, у нее действительно не было ответа, но это не имело большого значения. Шейн уже вытащил свой телефон и проверил что-то. Он пролистывал, нажимая клавиши, а потом приложил трубку к уху.

— Кому ты звонишь? — спросила она.

— Питу, — сказал он. — Слушай, парень общается с вампирской цыпочкой и является своего рода полуночным членом "комитета бдительности". Он, вероятно, не слишком субъективен, когда дело доходит до сокрытия тайн других людей.

— Думаешь, он знает о Джесси?

— Да, я уверен, что знает. Подожди… — Шейн немного отвернулся от нее, сосредоточив внимание на новом голосе в трубке. — Привет, чувак, это Шейн… да, я знаю о полицейских. Говоря об этом, мне нужно где-то скрыться из поля зрения на время. У тебя есть предложения? — он слушал в течение нескольких секунд, а затем сделал "пишущий" жест Клэр, она выкопала ручку и листок бумаги и передала ему. Шейн что-то записал и передал ей обратно. Это был адрес. — Понял. Я твой должник, Пит. Успехов.

Он повесил трубку и бросил телефон в карман балахона. Клэр подняла адрес.

— Куда он нас посылает?

— Его дом, — сказал Шейн. Он предложил ей локоть, она взяла его под руку, и они направились на юг, вниз по усаженной деревьями улице. Забавно, это было так знакомо, слишком… просто другая улица, в другом городе, но они были вместе и из-за этого всё было похоже на дом. Даже зная, что она сделала — Лиз пропала, полиция приехала за Шейном — теперь она чувствовала себя странно умиротворенно. Что бы не происходило, теперь они были вместе.

Шейн вздрогнул и отпустил ее, потерев руку через рукав балахона.

— Ничего, — сказал он прежде, чем она успела спросить. — Чешется как сумасшедшая и горит. У меня никогда ни на что не было аллергии, но, может, это что-то в этом роде. Может, просто у меня аллергия на горячих, умных студенточек.

— Ха-ха, — сказала она и взяла его за другую руку. — Может, у тебя аллергия на попадание все время в беду.

— Нет, я полностью привит от этого. Это в генах. — Шейн посмотрел на лист бумаги, потом на карту в телефоне и кивнул в сторону улицы. — Один квартал, затем направо. Его дом будет слева.

Не было никаких признаков полиции, когда они прошли последний поворот и увидели адрес на табличке. Это было приземистое кирпичное здание, ничтожное по сравнению с высокими, более элегантными рядами домов с обеих сторон, и в глазах Клэр он больше походил на сарай чем дом. Зеленая парадная дверь выцвела, просто дерево, без всякого дизайна. Она не увидела ни одного окна на этой стороне дома.

— Он здесь? — спросила она.

— Нет, но он рассказал, как войти. — Шейн шел, считая кирпичи, и вытащил один. За ним он нашел ключ и использовал его, чтобы открыть дверь. — После вас.

— Нет, серьезно, ты первый. Я даже не знаю этого парня. Что, если он работает с людьми, которые похитили Лиз?

— Пит? — Шейн покачал головой, как будто эта мысль смешила его, хотя Клэр чувствовала, что это было довольно разумной осторожностью. — Такого никогда не случится. Но хорошо. Я защищу тебя.

Она ударила его в плечо.

— Я не нуждаюсь в твоей защите.

— Тогда почему я захожу первым?

— Потому что ты можешь нанести первый удар, а я второй?

— Так я приманка? Ауч. Ты прожила в Морганвилле слишком долго, милочка. — Но он улыбался, когда сказал это, и пошел первым, бдительный и готовый ко всему. Она шла следом и закрыла дверь — всегда отрезайте врагу путь подкрасться сзади, если можете — и заперла ее. — Пит? Здесь кто-нибудь есть? — Он покачал головой в связи с продолжающейся тишиной. — Он сказал, что у него нет соседей. Так что все нормально.

Они прошли по небольшому узкому коридору в довольно большую комнату, которая служила как весь дом. В "спальне" с аккуратно застеленной постелью стояла переносная ширма на колесиках (Пит, подумала Клэр, убирался куда лучше, чем Шейн), чистая небольшая мини-кухня со столиком на двоих и небольшая гостиная зона с диваном и телевизором. Больше ничего, кроме книг. У Пита их было ошеломляюще много, они занимали каждый сантиметр на стенных полках. Шейн присвистнул, когда огляделся, и покачал головой.

— Хорошо, я думал, что знаю Пита, и сказал бы, что он читает журналы, это в лучшем случае, — сказал он. — И то только Sports Illustrated. Думаешь, он их все прочитал?

— Надеюсь, — сказала Клэр. Она не часто ревнует, но так или иначе это маленькое, аккуратное, чистое жилище, казалось, идеально ей подходило. Единственное место, которое было огорожено, это ванная в углу — там были туалет, раковина, счетчик, плиточный пол и душевая кабинка. Она заглянула внутрь, ощущая себя злоумышленником и в то же время туристом по чужой жизни. Ей нравилось. Пит похож на аккуратного, спокойного и умного парня.

— Я выбью из него все это дерьмо, — сказал Шейн, бродя вокруг. — Он живет один и заправляет постель? Кто так делает?

— Люди, которые любят опрятность?

— Это неестественно. — Шейн повернулся, пока она шла к нему. Свет, отражающийся от стен дома попал на его лицо, и она слегка поморщилась при виде синяков — сейчас они были более впечатляющими, но, вероятно, больно было так же, как и раньше. Он выглядел немного усталым, подумала она, и, хоть и не пытался показывать это, немного взволнованным. Он знал, что здесь они были вдали от дома. Настолько уязвимые. Плюс, он скорее всего больше не увидит свое оружие.

— Итак, — сказал он. — Мы здесь.

— Да. Мы здесь. — Она не дала ему ничего больше, чем это, и он продолжал осторожно наблюдать за ней, будто больше не был уверен, о чем она думает. Она сделала шаг, затем еще один, пока не оказалась с ним лицом к лицу. Его карие глаза были полузакрыты, и она знала этот взгляд… проницательный с тоской.

— Клэр… мы оба в одном месте, но… вместе ли мы?

Это был смелый вопрос. Большинство людей не задали бы его, подумала Клэр; проще было бы предположить что-то, притвориться, обмануть. Но Шейн не такой. И он не дрогнул, когда она сказала:

— Я хочу быть. А ты?

— Могу с уверенностью сказать, что нет ничего, чего я хотел бы больше всего в жизни, — сказал он. — Проблема в том, что ты тоже должна хотеть этого. Должны притягиваться оба магнита.

— С противоположными полюсами, — согласилась она и сделала последний шаг вперед, пока не прижалась к нему. Его руки медленно обернулись вокруг нее… не так, как на улице, полные уверенности и силы, а исследуя ее. Наблюдая, что она сделает. — Мы могли бы весь день говорить о магнетизме, полюсах, принципе Паули и эффекте стекла, или я бы просто могла что-нибудь сделать.

Она встала на цыпочки и поцеловала его. Моментально их губы встретились, она почувствовала, что его напряженные мышцы стали расслабляться, и она почти ощутила облегчение, прошедшее сквозь него. И смех, который вибрировал между их губами.

— Я люблю, когда ты грязно говоришь о физике, — сказал он, а затем напряжение вернулось в его мышцы, но в хорошем смысле, он взял ее на руки и рухнул назад, на аккуратно застеленную кровать Пита, которая покачнулась и протестующе заскрипела. Клэр выпустила удивленный смешок, присела, чтобы наклониться и снова его поцеловать, глубоко, сладко, с теплом, которое всегда разгоралось, но никогда не обжигало.

Она не забыла, насколько это было восхитительно, но ее тело намеренно скрывало это в памяти, чтобы защитить ее от тоски, а теперь все нервные окончания бодрствовали, вспоминая и желая его. Его большие руки держали ее за плечи, а затем скользнули, лаская ее лицо теплом, и когда она начала расстёгивать его толстовку и стягивать футболку, он вздрогнул и изогнулся под ней. Он вздохнул, когда ее руки поднялись с его живота на грудь. Его кожа была восхитительной — мягкой и теплой, как шелк под ее ладонями.

Пальцами он зацепил воротник ее рубашки там, где начинались пуговицы, а когда она села, он сказал:

— Не возражаешь, если я помогу? Потому что я думаю, что должен увидеть, что ты под ней носишь.

Она улыбнулась, убрала его руку и расстегнула первую пуговицу.

— Здесь, — сказала она. — Так?

— Думаю, мне нужно как минимум… сколько у тебя пуговиц? Еще шесть.

Она мягко прикусила нижнюю губу.

— Только если ты снимешь футболку.

Он сел, будто его ударили, стянул толстовку и футболку с такой скоростью, что она боялась, как бы он не потянул мышцы. О Боже, он был прекрасен, даже с синяками, из-за которых она чувствовала боль внутри, он был невероятно великолепен. У нее перехватило дыхание. Когда он повалился обратно на подушку, его глаза сверкали.

— Твоя очередь, — сказал он и заложил руки за голову. — Шесть пуговиц.

— Может, пять?

— Только, если ты не хочешь, чтобы эта последняя сохранилась у тебя на рубашке.

Она улыбнулась и начала расстегивать. Одну за раз, медленно, наблюдая, как огонь в его глазах усиливался, чувствуя, как его тело под ней напрягалось, даже когда он старался выглядеть совершенно расслабленным.

Холодный воздух поцеловал ей плечи, когда ее рубашка соскользнула.

— Мило, — сказал он. Его голос звучал иначе, низко и грубо, как у кота. — Думаю, я должен посмотреть, есть ли у этого бюстгальтера соответствующие трусики.

Они соответствовали.

Однако, ничего из этого не осталось на ней надолго.

* * *

Лежа здесь, в полусне и в теплых руках Шейна, Клэр и представить себе не могла, что уехала от него. У нее было много откровенных дискуссий о сексе с более приземленной Евой, что в нем может быть хорошего и плохого. Хуже всего были рассказы Евы о том, как парни получали острые ощущения и выбрасывали девушек, как одноразовых кукол. Верный признак никудышных отношений.

Шейн был не таким. Это было сотрудничество и партнёрство, он заставлял ее чувствовать себя радостной, насыщенной и совершенно, совершенно спокойной. У них было о чем побеспокоиться, но не здесь. Не между ними. Она издала сонный, счастливый звук и ближе прижалась к нему, его руки были обвиты вокруг ее талии, а плотное шерстяное одеяло было прижато к спине. Иногда в течение дня им удавалось прикрыться им, что было хорошо, так как их одежда была разбросана где-то на полу в совершенно разных местах.

Шейн поцеловал ее в шею, вызывая дрожь.

— Я скучал по тебе, — прошептал он.

Она хихикнула.

— Заметно. Первый раз был немного быстрым.

Он застонал.

— Ты меня убиваешь.

— Только немного. Во второй раз было намного лучше.

Он лизнул ее ухо, из-за чего услышал тихий крик протеста, и она повернулась к нему лицом. Он опёрся на локоть, глядя на нее. Его волосы были в беспорядке, и она откинула их с глаз.

— Я люблю тебя.

— Знаю. — Он взял ее руку и поцеловал ладонь, губы чувствовались теплыми, влажными и мягкими на ее коже. — А я подвел тебя. Я знаю это. Я не говорю, что не буду делать ошибки; я буду, еще как. Но обещаю, что не совершу именно эту снова.

— Ладно, — сказала она. — Знаешь ли, я тоже делаю много ошибок.

— Имеешь ввиду помимо участия в них со мной?

Она покачала головой и поцеловала его. На этот раз это был сонный, ленивый поцелуй, полный сладости и счастья.

— Я хочу, чтобы всё было так. Просто… так. Все время.

— Жизнь не работает таким образом, ты знаешь.

— А если бы работала?

— Мы бы жили в картонной коробке и умерли от голода?

— Вау, ты действительно знаешь, как сделать все более сексуальным, не так ли?

— Это дар. — Шейн провел пальцами вниз по ее спине, затем вверх, беспорядочно перебирая ими. — Нам, вероятно, следует встать и приготовить какой-нибудь ужин. Плюс, думаю мы должны постирать простынь прежде, чем вернется Пит. Показать хорошие манеры.

— Я поражена, что ты подумал об этом.

— Я нахожусь в своем лучшем поведении.

— Ммм, я могла бы легко с этим поспорить. Ох… — Вдруг у нее перехватило дыхание, потому что он попытался доказать ее правоту. Он поцеловал ее плечо, затем шею, потом рот, а затем ленивый мир снова стал насыщенным, на некоторое время. Однако, на этот раз они действительно были опустошены, и потребовалось еще как минимум полчаса сонных бормотаний друг другу прежде, чем Клэр наконец удалось убедить его встать, одеться и помочь ей снять простыни и наволочки с кровати. У Пита была одна маленькая стиральная/сушильная машинка в углу, и она вся была заставлена моющими средствами, затем она приняла душ и оставила волосы мокрыми, и Шейн проскользнул в ванную, когда она вышла. Для двоих там не было места, что было хорошо, учитывая какую боль сейчас чувствовали ее мышцы. Хороший вид боли, но всё же.

Они оба еле успели одеться, когда дверь загрохотала, замок повернулся и Пит вошел внутрь. Он щелкнул засовом и остановился в конце коридора. Клэр и Шейн невинно сидели на диване, она читала одну из книг Пита, из классической научной фантастики Айзека Азимова, которую она как раз хотела найти, а Шейн переключал каналы в телевизоре.

Пит сказал:

— Почему на моей постели нет белья?

— Просто немного пытались помочь тебе с работой по дому, — сказал Шейн вежливо. — Эй, чувак. Спасибо, что разрешил нам остаться на некоторое время.

— Если под "некоторым временем" ты имеешь ввиду до рассвета, то да, велком. — сказал Пит. — У тебя серьезные неприятности, мужик. Я говорю не только о полицейских. Типы в страшных прикидах, ты знаешь их, Клэр. Ты видела их раньше. Они искали тебя, и они пришли и за Шейном тоже. Так что вам необходимо залечь на дно. Говоря о моей постели, вы…?

— Смотри на это так — мы устроили стирку, — сказал Шейн. — Если бы это было на диване…

— Вот почему я ненавижу гостей, — сказал Пит. — Итак. Пицца, да?

Они оба кивнули. Клэр сказала:

— Извини за постель, Пит. Спасибо.

— Я просто шучу. Чёрт, это самое интересное, что случилось с кроватью за эти годы. Если вы собираетесь спросить, слышал ли я что-то от Джесси, то нет, не слышал. Она никогда не показывается не в свою смену, чтобы не слушать всякое дерьмо от Мика, поверь мне, ему уже достаточно довелось услышать о тебе и твоем большом мешке забавного незаконного оружия, которое у тебя было с собой, Шейн. Какого черта ты не сказал мне об этом?

— А что бы ты сделал?

— Сказал Мику.

— Поэтому и не рассказал. Слушай, чувак, не то чтобы я какой-то псих с коллекцией оружия, все, что там хранится, идет на спасение меня и Клэр от того, что, ты знаешь, где-то там.

Пит не был глуп, его глаза сузились и стали кремнисто-темными, когда он потянулся к телефону.

— Джесси здесь не проблема.

— Джесси вампир. Проблема она или нет, она доказательство того, что здесь могут быть и другие, которые ведут себя не так хорошо. Ты общаешься с ней… ты знаешь, как опасна она может быть. Верно?

— Она одна из наименее опасных людей, которых я знаю, потому что она делает именно то, что и имеет ввиду, каждый раз. Она никогда не теряла контроль над собой, даже единожды. Чего нельзя сказать о некоторых людях. — Он поднял палец, чтобы остановить разговор и заказал пиццу. Он не спрашивал, чего они хотят, что, подумала Клэр, было достаточно справедливо, они немного злоупотребляли его гостеприимством, хотя он, вероятно, не ожидал ничего другого. Повесив трубку, он сразу вернулся к разговору. — Клянусь Богом, если твои неприятности затащат ее в какую-либо беду, я надеру тебе задницу и использую твой череп как хоккейную шайбу.

Секунду Шейн молчал. Клэр могла сказать, что он воспринимал Пита всерьез, несмотря на их разницу в росте. Все боевые навыки, которыми обладал Пит, Шейн четко видел и уважал.

— Понял, — сказал он. — Но не думаю, что в чем-то из этого виновата Клэр. Похоже, Джесси ввязалась в это с доктором Андерсон, и часть с правительством идет оттуда. О полицейских у меня нет ни малейшего представления. Я не нарушал никаких законов.

— Она нарушала, — сказал Пит и кивнул в сторону Клэр. — Они говорят, что ты могла убить свою соседку по дому. И что Шейн помог тебе. И кстати, твой тайник с оружием не заставит вас выглядеть менее виновными в этом.

— Я никого не убивала, — сказала Клэр. — Лиз похитили. Шейн видел их. А Джесси пыталась выследить фургон. Посмотри, у Шейна есть фотографии.

Шейн вытащил телефон и протянул ему, Пит посмотрел их. Он, казалось, принял это, по крайней мере, вернул телефон без комментариев, не считая кивка. Затем он вошел в кухню и достал бумажные тарелки.

— Пиво? — спросил он их. — Я не буду проверять удостоверения личности. Это дневная работа.

— Я буду одно, — сказал Шейн, Клэр просто сказала "нет"; не то чтобы она была в отряде каких-нибудь антиалкогольных движений, она просто в целом не любила пиво. Вместо этого Пит принес ей кока-колы, а затем устроился в маленьком кресле сбоку от дивана. Они все молча смотрели мерцающий телевизор, холодность постепенно исчезла, и наконец Шейн сказал:

— Итак, думаю, вы двое уже знаете друг друга, но Пит, это Клэр, моя…

— Невеста, — сказала Клэр. Она не знала, почему из всех времен и мест выбрала именно сейчас, чтобы сказать это, но она сказала. Шейн повернул голову и посмотрел на нее, а удивление (и удовольствие) на его лице заставило ее улыбнуться. — Эй, ты спросил меня, помнишь? Месяц назад. Я просто подумала, что пришло время для подобных слов.

— Невеста, — повторил Шейн. — Я собираюсь жениться на ней.

— Да? — спросил Пит. — Поздравляю. Когда?

— Мы пока не говорили об этом, — сказала Клэр. — Скоро?

— Скоро, — согласился Шейн. Их пальцы сплелись вместе, и он придвинулся к ней на диване. — Конечно, вся романтика может быть в тюрьме, если мы не будем осторожны. И это будет отстойно. На ранних стадиях мы проходили через такое кучу раз. Я в клетке, ты снаружи…

— Ну, для разнообразия на этот раз я буду в клетке, а ты будешь выяснять, как освободить меня. Хотя, боюсь, что ты сделаешь что-то сумасшедшее для этого.

— Что-нибудь противозаконное, да, — сказал Шейн. — Я даже не отказался бы оказаться с тобой в тюрьме, но наверно, они разделили бы нас. И тогда это будет не то, чего я хотел. Тогда я думаю, наш единственный вариант, это подальше держаться от клетки.

— Думаю, это хорошая цель, — согласилась она. — Пит, ты что-нибудь слышал от Джесси?

— Я получил смс, она пока разведывает. Вот и все. Я надеюсь, что в конечном итоге она скоро окажется здесь… она обычно просто заглядывает без предупреждения. Видимо, вампиры не уважают частную жизнь.

Запиликала стиралка, давая им знать, что уже все постиралось, и Клэр быстро поднялась и позаботилась о загрузке влажных простыней в сушилку. Казалось, это наименьшее, что она могла сделать. Пит и Шейн не болтали. Это не походило на Шейна и Майкла, у которых была неосознанная связь, что ни один из них о ней не задумывался; Шейн должен был понять Пита, попытаться выяснить, каков он и что чувствовал. Возможно, та связь развилась бы, со временем, но пока Пит казался осмотрительным, осторожным.

Может, он всегда так себя ведет.

В парадную дверь постучали, и Пит пошел открывать. Шейн также встал, хмурясь.

— Это слишком быстро для пиццы, — сказал он. Пит, не останавливаясь, кивнул; в тениоколо дверного проема была спрятана бейсбольная бита, и он по пути ухватился за длинную рукоятку. Затем он посмотрел в глазок.

— Это полиция? — спросила Клэр. У нее внезапно перехватило дыхание, потому что если да, не было способа быстро покинуть дом. Удобный для обороны, но не для отступления. И они не могли сражаться, не с обычной человеческой полицией. Как же все было сложно, даже если они не были виновны.

— Нет, — сказал Пит. Было странное напряжение в его голосе, он отступил от двери, открыл ее и сказал: — Входите, быстро.

Все произошло быстро — в одну секунду он стоял на пороге один, в следующую… с ним в коридоре толпились еще трое. Двое поддерживали слабого, может, без сознания третьего.

Когда Пит захлопнул и запер дверь, Клэр стрелой понеслась туда. Как и Шейн.

Ева издала сдавленный звук, который наполовину был радостным криком, наполовину рыданием.

Она и Джесси тащили очень бледного, очень тихого Майкла Гласса.

С деревянным колом в сердце.

* * *

— Господи, парень мертв? — выпалил Пит, когда увидел кол. Шейн проигнорировал его, схватил Майкла под мышки и помог Джесси отнести его к дивану. Ева шла следом, и Клэр крепко обняла ее, когда та остановилась, чтобы перевести дыхание. Ее всю трясло.

— Он в порядке, — сказала Клэр, гладя ее по спине. — Ева, все хорошо, все будет хорошо…

— Вытащи его, — огрызнулся Шейн на Джесси, которая присела на корточки рядом с диваном, чтобы осмотреть кол в груди Майкла. — Быстрее, он слишком молод, кол может его сильно ранить.

— Стой! Не трогай. Он на пружине, — сказала Джесси и указала на выжженный на древесине символ. — Я знаю эту метку. Это знак Фонда Дневной Свет. Внутри серебро. Если ты попытаешься удалить его, то он затопит его сердце серебром. Это убьет его.

Шейн протянул руку к колу, но теперь держался подальше, глаза сузились и горели от ярости.

— Что еще за долбаный Фонд Дневной Свет?

— Поверь, с ними лучше не связываться, — сказала Джесси. — Есть один способ убрать эту штуку, но мы должны быть предельно осторожны. У меня есть некоторый опыт. Позвольте мне справиться с этим.

— Какого черта там произошло? — потребовал Шейн. Никто не ответил, даже Ева — она смотрела на Майкла, ее лицо было пепельным. Клэр держала ее, потому что казалось, что после усилий привести Майкла в безопасное место, Ева полностью потеряла все свои силы, даже чтобы держаться в вертикальном положении. Она не плакала. Она ничего не делала, кроме… ожидания, с каким-то фатальным, отчаянным терпением. Рубин на обручальном кольце сверкал и дрожал на ее сжатой левой руке. — Клэр. Клэр. Проверь дверь, убедись, что за ними никто не шел следом.

Она не хотела оставлять Еву, но он прав, это было важно. Пит как вкопанный уставился на совершенно нежданного второго вампира в его гостиной; казалось, он переосмысливал его жизненную стратегию.

— Иди, — прошептала Ева. — Я в норме.

Она в любом случае будет стоять на своем, так что Клэр сжала ее руку и бросилась к двери, чтобы посмотреть в глазок.

Удобно расположенный уличный фонарь бросал резкий свет на тротуар, который казался пустым, не считая автомобиля Джесси, припаркованного через улицу. В глазок было видно не много, но Клэр была почти уверена, что все чисто. Она повернулась и показала поднятый большой палец Шейну, который кивнул и снова напряженно посмотрел на Майкла, по-прежнему отчаянно молча.

Затем дверь за спиной Клэр завибрировала под внезапным, очень сильным стуком. Слишком сильным. Клэр вскрикнула, резко повернулась и снова уставилась в глазок, она увидела бледное лицо под копной разметавшихся от ветра черных волос. Ни один человек не мог быть таким бледным.

Она открыла дверь и сказала:

— Входите, быстро!

Потому что это был Мирнин… и позади него Оливер.

Два вампира вошли в спешке, как порыв ветра, и Оливер быстро закрыл и запер дверь. Он прислонился к ней, выглядя усталым — что странно — и у Клэр был шанс подумать, почему Оливер здесь? Поскольку даже при том, что он был изгнан Амелией из Морганвилля, она не думала, что у него были основания находиться в этой части страны. Оливер выглядел оборванцем, — в поношенных синих джинсах с пятнами масла, выцветшей свободной футболке с изображением волка на ней и с длинными вьющимися волосами, которые носил в свободном, небрежном "конском хвостике" на спине. Казалось, что он давно не мылся.

И Мирнин… ну, по крайней мере он не был одет хуже, чем обычно, но он казался очень бледным и не чище чем Оливер. Обоим путешествие далось нелегко, догадалась она, хотя вампиры действительно неплохо пахнут, если они не вступили в контакт с чем-нибудь воняющим. Судя по общей миазме вокруг этих двух, они какое-то время находились в куче гниющего мусора.

Мирнин уставился на нее в течение нескольких, кажущихся вечностью секунд, затем убрал с лица волосы и сказал:

— Что ж, ты не у них. Но у них это?

— Это? О чем ты? — спросила Клэр. Он не ответил ей. Он просто обнял ее, внезапно и сильно, и прежде чем она успела что-нибудь удивленно сказать, он уже отстранился. Это было как обнимать снеговика, только менее… влажно. И больше неприятного запаха.

Оливер сказал:

— Мы пошли встретиться с Ирэн Андерсон. У них с Мирнином хорошие отношения, даже теперь. Но она оказалась… бесполезной. Она понятия не имеет, куда ты ушла, только что ты забрала из ее лаборатории устройство.

— Я… подожди, что? Я ничего не забирала!

— Ох, — сказал Мирнин и повернулся к ней, стоя рядом с Евой. — Это очень, очень плохие новости. Потому что если не ты, то это сделал кто-то другой. Кто-то, у кого есть пропуск в лабораторию, потому что я лично проверил протокол.

Мирнин звучал… вменяемым. Несмотря на спутанные волосы и грязные лохмотья, запах мусора и дым, бывало и хуже. Он выглядел напряженным, волнующимся и параноиком, но не сумасшедшим.

Тогда все было очень, очень плохо. Клэр иногда считала, что он так развлекается; когда вопрос жизни и смерти, ее босс (и друг), казалось, прикладывал все усилия, чтобы хладнокровно смотреть на вещи. Он платил за это позже, но она всегда была ему благодарна за те усилия.

— Ты говоришь, что кто-то проник в лабораторию доктора Андерсон и забрал ВЛАДа.

Его брови поднялись.

— ВЛАД?

— Устройство… Вампирский локализующий адаптирующий девайс.

Она поняла, с опозданием, что Оливер, который не входил в круг людей, которым она доверяла, слушал, но воздержался от комментариев. Его внимание было сфокусировано на Майкле, как будто он действительно волновался за него.

Что, зная Оливера, возможно, но он будет все отрицать.

Она была почти уверена, что Мирнин сердито посмотрит на нее из-за того, что она назвала свой проект в честь известного вампира — Влада Цепеша, известного как Граф Дракула — но он только в нетерпении покачал головой.

— Нам нужно идти, и быстро. Мы не можем здесь оставаться, — сказал Мирнин. — Мы с Оливером под преследованием.

— Кто?

— Кем, моя дорогая, кем, грамматика действительно опустилась до ни…

— Мирнин!

— Без понятия. — Его тон был плоским, а в глазах тлел опасный красный свет. — Но когда узнаю, то отомщу за Майкла.

— Он принял удар, предназначавшийся мне, — сказал Оливер. — Глупец. Я, скорее всего, увернулся бы, если бы он не влез.

Что заставило Еву обернуться и испепелить его взглядом.

— Скорее всего? Скорее всего?! Кретин, он спас тебе жизнь!

Обычно, если человек разговаривает с ним таким тоном, Оливер зарычал бы, выдвинул клыки и "преподал урок"… но он не сделал ничего подобного. Он только отвернулся, и Ева посмотрела на него еще несколько секунд, прежде чем опустилась на колени рядом с Майклом и взяла его безвольные, бледные руки в свои.

— Он холодный, — сказала она Джесси. — Пожалуйста, если ты можешь что-нибудь сделать…

— Я думаю, — отрезала Джесси. — Так что замолчите, все вы. Я встречалась с таким только дважды.

— И что произошло? — спросил Шейн. — В предыдущие два раза?

Она не ответила, что означало, подумала Клэр с холодной дрожью, что вампиры с такими колами в сердце не выжили.

Джесси наконец сказала:

— Ладно. Нет безопасного способа обезвредить это. Оливер, ты мне нужен.

Он не двигался, пока она не повернула голову и хмуро не посмотрела на него, потом он переместился в сторону Майкла.

— Да?

— Ты быстрее и сильнее меня, — сказала Джесси. Она не сказала это как комплимент, просто констатация факта. — Мне нужно, чтобы ты вытащил кол так быстро, как только можешь. Я положу руку на рану на случай, если польется серебро; я смогу предотвратить попадание серебра в его кровообращение.

— Ценой твоей руки, — отметил он.

— Другого варианта нет, — сказала Джесси. — Я достаточно стара. Я выживу. Как видишь, Дневные меня еще не убили.

Клэр затаила дыхание, когда Оливер кивнул, протянул руку и взялся за кол. Они с Джесси переглянулись, и она начала отсчет. Три, два, один.

На один он превратился в туман, двигаясь быстрее, чем мог уловить человеческий глаз, а рука Джесси шлепнулась на место, где была все еще открытая рана после вытащенного деревянного кола. Или по крайней мере, Клэр предположила, что все было именно так, потому что фактически она ничего не видела, только руку Джесси на груди Майкла и как кол со скоростью пули врезался и разлетелся об кирпичную стену.

Вся стена была в брызгах жидкого серебра.

Джесси не двигалась, хотя она издала звук — небольшой стон. И Клэр поняла почему.

Ее рука была покрыта серебром. Оно просачивалось. И она не могла сдвинуться, пока рана Майкла не исцелится, иначе он будет отравлен, а он молод, так что быстро умрет.

Ее рука горела. Кожа шипела. Клэр почувствовала тошноту и рукой закрыла рот, когда увидела разъедание кожи и сухожилий под ней, и до сих пор Джесси сидела очень тихо, не двигаясь, бледная, как мраморная статуя.

— Я думаю, рана закрылась, — прошептала наконец Джесси и просто… рухнула. Оливер начал двигаться к ней, но — удивительно, подумала Клэр — Мирнин уже был рядом, схватил ее, пока она не упала, и уложил на красочный коврик под ними.

Ева бросилась вперед и отчаянно стала проверять бледную грудь Майкла на наличие каких-либо признаков повреждений.

— Он в порядке, — сказала она. — Майкл? Майкл!

Он открыл свои голубые глаза, моргнул и сказал:

— Ева?

Его голос был отвратительно слабым, но он был жив.

Мирнин пошарил в карманах своего негабаритного пальто — с большим количеством карманов, некоторые просто свисали — и достал небольшой закупоренный пузырек с порошком. Он поддерживал голову и плечи Джесси на своих коленях, пока зубами вытаскивал пробку и высыпал порошок на ее обгоревшую руку.

Она вскрикнула и выгнулась вверх, и он держал ее, пока она извивалась и сопротивлялась.

— Полегче, сударыня, спокойно, скоро все пройдет, боль прекратится, это приостановит деятельность серебра и исцелит рану, хотя на некоторое время могут остаться шрамы… спокойно, Леди Грей, тише…

Леди Грей? Он знал Джесси… конечно знал, разве нет? Потому что Амелия отправила ее из Морганвилля. Тем не менее. Клэр моргнула, потому что она никогда не видела, чтобы Мирнин делал что-то столь… нежно. Или так формально. И Джесси испустила долгий, дрожащий вpдох и улыбнулась ему. Что бы он не дал ей, это работало. Повреждение было все еще довольно серьезным, но судя по улыбке, которая с каждой секундой становилась все шире, боль ослабевала. Мирнин положил руку ей на щеку в небольшой, утешительной ласке — что-то Клэр не могла вспомнить, чтобы он делал такое раньше. Не так.

— Ну, — сказала Джесси с весельем в голосе, которого до этого не было. — Это особый день, раз ты выбрался из своей пещеры, паучок.

— И очень редкий, потому что я смог увидеть вас подавленной, Леди Грей. Отважный поступок. Очень храбрый.

— Глупый, если мальчик не поправится, — сказала она. — О, не беспокойся об этом, оставь мою руку в покое. Все еще горит от серебра, но это пройдет. Я слишком стара, чтобы оно мне сильно навредило.

— Ты выглядишь как минимум на тысячу долларов, — сказал Мирнин. Боже, подумала Клэр. Он на самом деле флиртовал? Ну, если и так, то она не могла его в этом обвинять. Джесси была… потрясающей.

Майкл пытался сесть, Шейн и Ева пытались его удержать; Клэр присоединилась к ним, и когда стало ясно, что отказ не вариант, она помогла ему подняться в вертикальное положение.

— Привет, — сказала она ему, — не мог бы ты предотвращать проблему, а не быть в ее эпицентре?

— Блестящая стратегия, — сказал Майкл и закашлял. Звук был нехороший и влажный. Ева схватила салфетки из коробки на журнальном столике, и когда он прекратил кашлять и убрал их ото рта, они были пропитаны свежей, красной кровью. Но он, казалось, чувствовал себя лучше. — Я как будто с того света вернулся.

— Вот-вот, — согласился Шейн. — Ты когда-нибудь слышал, чтобы кто-нибудь помещал в кол инжектор с серебром?

— Никогда, — сказал Майкл, — но кажется, это чертовски хорошая идея, когда он не в моей груди.

— Да, я тоже так подумал, — Шейн сжал его плечо и опустился до его уровня глаз. — Бро, ты как?

— Со мной все хорошо. И я рад видеть, что вы сохранили традицию выбивания святого дерьма, даже когда вы находитесь в милом, цивилизованном месте.

— Это был не я.

Майкл просто покачал головой. Он по-прежнему выглядел очень бледным, а глаза покрасневшими. Он взял Еву за руку и притянул ее к себе, чтобы что-то сказать ей на ушко. Она кивнула и повернулась к Питу, который все еще стоял на том же месте, выглядя крайне застигнутым врасплох происходящим. Вполне имеет право, подумала Клэр. Он из-за простыней-то переволновался, а тут внезапно объявились раненные вампиры и куча серебра забрызгала ему всю стену. Даже для кого-то, кто знал Джесси, этот внезапный натиск немертвых было сложно перенести.

— Извини, — сказала ему Ева. — У тебя есть, эммм, плазма? В пакетиках?

Пит посмотрел на нее пустым взглядом, просто повернулся и пошел к креслу. Он сел, обхватил голову руками и покинул реальность.

— Думаю, это значит нет, — сказала Ева. — Ладно. Извиняйте, ребята, но ему необходимо кормление, и я добровольно предоставляю свои вены. Если вы брезгливы, отвернитесь.

Что Клэр и сделала, не потому что она падала в обморок при виде крови, а потому что это выглядело очень интимным. Шейн тоже повернулся и оглядел комнату. Оливер осматривал остатки деревянного кола, хотя он был очень осторожен, чтобы не коснуться оставшегося серебра. Мирнину и Джесси, казалось, было очень уютно.

— Что ж, — сказал Шейн, — по крайней мере мы не одни в бегах. Определенно, копы сейчас наименьшая наша проблема. — Он обнял ее за талию и притянул к себе, и она охотно придвинулась к нему. — Ты в порядке?

— Ага, — сказала она и вздрогнула. — Это было неожиданно. И напряженно.

— Думаю, у Пита мигрень. И я не уверен, что он когда-нибудь сможет вывести серебро из ковра.

Джесси поднялась на ноги, прежде чем он закончил фразу, пошла в небольшую ванную комнату и вернулась через минуту с толстым рулоном марли. Она отнесла его Мирнину и протянула, подняв брови.

— Ты не против? — спросила она его.

Он слабо кивнул, взял марлю и крепко держал ее руку, пока бинтовал. Он был хорош в этом, поняла Клэр; определенно у него был большой опыт лечения травм и не имело значения, был это вампир или человек. Бинты все те же. Он разорвал один конец марли на две части, плотно обернул и завязал; Клэр была уверена, что эти навыки у него с эпохи, где такая вещь как лейкопластырь еще не была изобретена. Как только он закончил, он пригладил бинты, и его рука задержалась на ее.

Джесси медленно улыбнулась ему светлой улыбкой, и бледные щеки Мирнина покраснели, просто с одного прикосновения. Он отпустил ее.

— Теперь все хорошо, — сказал он. — Миледи.

— Мой лорд, — сказала она и сделала реверанс, который выглядел достаточно красиво, учитывая ее синие джинсы и глубокий вырез черной рубашки. Ее темно-красная коса качнулась вперед поверх ее плеча, и когда она из-под ресниц посмотрела на него, Клэр подумала, что Джесси практиковала искусство флирта по крайней мере несколько сотен лет. Бедный Мирнин.

Безусловно он был выше всего этого и вышел из ситуации, откашлявшись и повернувшись к ней спиной — не самый изящный конец подобного разговора — он сказал:

— Клэр. За мной.

Она автоматически последовала за ним, когда он направился на кухню, но Шейн не отпустил ее, его крепкий захват заставил ее остановиться, и Клэр посмотрела на него, нахмурившись.

— Я буду в порядке, — сказала она. То, что она увидела в его лице, не было ревностью, или беспокойством, или чем-нибудь подобным; просто осторожность, отчетливая и простая. Все сегодня было дико странным. Она понимала, что именно он чувствовал, желая все замедлить и сделать немного более понятным. — Позволь мне поговорить с ним и посмотреть, могу ли я понять хоть что-нибудь.

— Ты говоришь о Мирнине, — сказал Шейн. — Думаю, наоборот появится еще больше вопросов.

Но он отпустил ее, и она последовала за ее другом, ее боссом и ее головной болью в небольшую кухню. Она посмотрела на Майкла и Еву; он закончил пить из запястья Евы и использовал оставшиеся после Джесси бинты, сделав аккуратную повязку вокруг небольшой раны. Взгляд в его глазах, когда он увидел лицо Евы, был уязвим, благодарным и больше чем просто душераздирающим.

Любой, кто считает, что вампиры не могут чувствовать как живые люди, просто не встречались с Майклом Глассом.

Они отошли как можно дальше от других, насколько это вообще возможно в стенах квартирки Пита, плюс Клэр пыталась держать дистанцию по крайней мере в несколько футов между ней и Мирнином. Фу. Где он болтался, на городской свалке? Но было ясно, что гигиена его не самая большая проблема на данный момент, судя по напряженности его взгляда.

— Ты и Ирэн, — начал Мирнин. — Над чем вы работали?

Клэр опешила, потому что она не ожидала, что он обвинит во всем ее.

— Ни над чем! — сказала она и скрестила руки на груди. Она знала, что это выглядело как оборона, но ей было все равно. — Ты тот, кто сказал мне работать с ней, Мирнин, так что не вини меня, если что-то пошло не так. Я просто хотела приехать в колледж!

— И все шло неплохо! — сказал он. — Я безоговорочно верил Ирэн. Какое-то время она была моим агентом во внешнем мире, и она помогала скрыть нашу истинную природу от тех, кто пытался капнуть глубже.

— Например, правительство?

Мирнин не ответил. Он не мог стоять на месте и теперь перестал беспокойно переминаться с одной ноги на другую, переключившись на кухонные шкафы, открывая и закрывая ящики. Клэр заметила случайное барахло в одном, вилки и ложки в другом. Он не смотрел на содержимое, ему просто нужно было быть в движении.

— Ирэн всегда была связана с федералами, — сказал он. — Но это никогда напрямую нас не касалось, до недавнего времени.

— Просто расскажи мне, что случилось! Что заставило тебя покинуть Морганвилль и примчаться сюда? Я знаю, Оливер уже был в пути — ты столкнулся с ним, или он нашел тебя?

— Слишком много вопросов. О, смотри, у него есть арахисовое масло. Ты любишь арахисовое масло?

— Мирнин!

— Но оно такое хрустящее… — Она смотрела на него с немым разочарованием, и он поставил банку обратно и закрыл дверцу шкафчика. На ручке весело несколько резинок, он снял пару и начал играть с ними. Хорошо. Это их немного отвлекло, обоих. — Я уехал из Морганвилля, потому что перехватил сообщение, в котором говорилось, что появилось доказательство существования в мире вампиров.

— О, Боже мой, Мирнин, ты нашел это в интернете? Ты не должен верить всему, что там говорится.

— Я знаю! И нет, я не поверил. Сначала. Но это не восторженный киноман писал своим друзьям; это доктор, готовивший научные бумаги. Это было Google оповещение кстати. — Он выглядел смехотворно довольным, что понял, как его создать. — Он в Бостоне. Я чувствовал, что должна быть какая-то причина, почему подобные открытия расположены так близко к Ирэн, и я позвонил ей. Она не ответила.

— Бывает, но это не значит…

— Я отправил тебя сюда, Клэр. Я отправил тебя к Ирэн, в целях безопасности. И я боялся… Я боялся, что она могла предать нас. Может быть, даже случайно. Если о вампирах станет известно, то это только вопрос времени, когда люди узнают о Морганвилле. Мы контролируем такие вещи; нам приходится, иначе нас сотрут с лица земли. Обычно Оливер отправлял агентов, чтобы проверить, но он был, ох, нездоров…

— Ты имеешь ввиду изгнан.

— Да, но я не мог ждать, пока Амелия выберет лучшего для преодоления этого кризиса. Я знаю Ирэн, и у меня было хорошее предчувствие, где найти Оливера. Я думал, что мы вдвоем легко справимся с проблемой.

— И как все прошло?

Судорожным движением он порвал одну резинку и бросил ее на пол. Вторая была крепче, но он слишком сильно ее растягивал.

— Не… очень хорошо, — признался он. — Мне до сих пор не удалось обнаружить этого доктора, которого так легко нашел Google. Человеческий мир гораздо более запутанный, чем я помню. И Оливер совсем не помог. Тогда Амелия попыталась вернуть меня в Морганвилль. Все это так трудно.

Клэр вздохнула и пыталась сопротивляться желаю встряхнуть его.

— Расскажи, что сегодня произошло.

Он моргнул и беспокойно обмотал резинку вокруг запястья.

— Оливер и я пытались разыскать этого доктора в его офисе, но его там не было. Оливер начал спорить с тем, кто назвал нас бездомными бомжами и попытался плюнуть в нас. Мне удалось помешать ему совершить что-нибудь слишком глупое, но боюсь, это были не самые лучшие моменты в жизни нашего мучителя. А потом мы пошли к этому доктору, но опять же его там не было. Я был несколько в недоумении, как действовать дальше. Я не привык прикладывать столько усилий. — Он пошел к крану, включил его и выключил. У Клэр теплилась слабая надежда, что он мог бы использовать возможность помыть руки, но, очевидно, это не приходило ему в голову. — Майкл нашел нас, когда мы пытались встретиться с Ирэн; нам не разрешили зайти в университет из-за нашей одежды и общей растрепанности, и он обещал помочь нам снять номер в мотеле, где мы могли бы помыться. Ева сказала, что она обеспечит нас новой одеждой.

Это было бы интересно. Клэр заплатила бы любые деньги, чтобы увидеть, что Ева купила бы для Оливера, а тем более для Мирнина. Это было бы сумасшедше весело.

— Я так понимаю, до вещей дело не дошло, — сказала Клэр, — потому что ты все еще воняешь и носишь тряпье.

Мирнин посмотрел на себя и вздохнул.

— Прошу прощения. Жизнь может быть суровой. И да, за нами последовал какой-то мужчина в крупном авто, когда мы покинули университет. Когда мы остановились в мотеле и получили ключ от комнаты, на нас напали без предупреждения. Майкл встал на пути у нападавшего с колом, который стремился к Оливеру, а он в то же время дрался с другим; мы не сразу догадались, что кол был вовсе не деревянным. Но Оливер видел подобные раньше и остановил меня прежде, чем я бы его вытащил. Я вспомнил, что Леди Грей тоже здесь, следит за Ирэн, и я попросил ее о помощи. Она и привела нас сюда.

— Они последовали за вами?

— Нет, — Мирнин выглядел очень уверенным, и Клэр на мгновение задалась вопросом почему, но потом поняла. Никого не осталось, чтобы следить за ними. — Но мы не думали, что разумно ждать приезда полиции. Джесси сказала, что это самое безопасное место. Но я не ожидал встретить тебя здесь.

— У нас тоже выдалось насыщенное утро, — сказала Клэр. — Мою подругу похитили, и полиция считает, что мы с Шейном как-то к этому причастны.

— Правда? А на самом деле это ты?

— Нет! Зачем мне?

Мирнин пожал плечами.

— Я не знаю, просто был обязан спросить. Эта твоя подруга, она что-нибудь знает о вампирах?

— Ничуть. Она в них не верит. Даже не "может, это возможно", в отличие от многих детей в колледже.

— Хммм. Тогда ее исчезновение с нами никак не связано, следовательно, это нас не касается.

— Что?! Не касается? Она моя подруга!

Это, казалось, удивило Мирнина, он нахмурился и перестал растягивать резинку, как будто она всецело завладела его вниманием, по крайней мере на мгновение.

— Мы в опасности, Клэр. Очень серьезной опасности. Ирэн говорит, что твое устройство исчезло из ее лаборатории; кто-то с мировым авторитетом намерен представить доказательство вампиризма, возможно, в том числе и пойманных экземпляров. Мы не можем этого допустить для нашего собственного здоровья и выживания. Мы должны найти этих людей, остановить их и стереть все знания об этом; когда такие вещи случаются, они раковые клетки, и должны быть удалены. Понимаешь?

— Я понимаю, что ты приехал не просто так, и много чего происходит, — сказала она. — Доктор Андерсон работает с жуткими шпионами, которые — вероятно не случайно — были в моем доме, когда думали, что меня там нет, и что-то искали, скорее всего, ВЛАДа. А затем мою подругу похищают мужчины в фургоне? Звучит так, будто они перешли к следующему этапу, ко мне. Может быть, это как-то связано с планами публикации твоего доктора.

— Если это так, если правительство действительно принимает участие, то это могила, Клэр, самая настоящая могила.

— О, так уже не рак.

— Нет, есть много чего подобного. Но мне понадобится скальпель побольше. — Она надеялась, что он говорил не буквально; с Мирнином вы никогда не можете быть точно уверены. — Ничего из этого сейчас не важно. Мы должны покинуть это место и найти Ирэн. Она именно то, чего хотят наши враги — если они намерены ими быть — человек, все знающая о вампирах. Та, у кого есть связи и авторитет. Мы не можем допустить, чтобы она попала не в те руки.

Логика Мирнина часто была нечеткой, но на этот раз все казалось точным. Доктор Андерсон была уязвима; если на доске так много игроков, то нужно, чтобы она была в безопасности, прежде чем произойдет что-нибудь еще. Прежде чем они спасут Лиз, часть Клэр скорбела, но она знала, что не сможет помочь Лиз, не сразу.

Затем ей пришло в голову задать Мирнину очень важный вопрос.

— Как зовут доктора? У которого доказательство о вампирах?

— Доктор Патрик Дэвис, — сказал он. — Не думаю, что ты о нем слышала.

— Ну, — сказала Клэр, — тогда ты ошибаешься.

И она начала видеть, как все части происходящего состыкуются в неполную картинку.

Оливер подошел к ним и нетерпеливо нахмурился на Мирнина.

— Если ты закончил сплетничать со своим маленьким другом, то мы должны покинуть это место, — сказал Оливер. — Сейчас же. Видимо, у этого идиота Шейна неприятности с полицией. Они, конечно, рано или поздно проследят за ним, так как они не полные дураки, как можно было бы желать.

— Тогда мы должны оставить Шейна, — сказал Мирнин вскользь. — Это бы значительно упростило наши беды.

— Нет! — сказала Клэр резко. — Оставляете его — оставляете и меня. И я не думаю, что Еве с Майклом это понравится. Можете с ними это обсудить.

Мирнин выглядел готовым попробовать, но Оливер решительно остановил его.

— Мы никого не оставим. И Шейн знает о Морганвилле больше, чем любой другой; мы не можем его оставить. Он будет отличным кладезем информации.

— Он бы никогда не рассказал, — сказала Клэр.

— Все рассказывают, — сказал Оливер. — Вопрос в том, говорят ли они правду? Я не доверяю происхождению мальчика. В нем по-прежнему видны проблески его отца, и я не уверен, что он не хотел бы славы, таким образом уничтожая Морганвилль раз и навсегда, в память о своей семье. Так что он идет с нами, тема закрыта.

И неожиданно — Клэр должна была признать, что она совсем забыла про него — Пит поднялся. Это было настолько резкое движение, что все сразу обратили на него внимание. Он выглядел бледным, напряженным, мрачным и произнес:

— Джесси, я знаю, что сказал, что мне наплевать на всю эту вампирскую хрень, но это предел. Я что, должен просто… забить на все это?

— Да, — ответила Джесси. Она произнесла это с убедительной мягкостью в голосе. — Прости, Пит, но ты должен. Я не хочу, чтобы тебе навредили.

— Ты думаешь, что можешь навредить мне?

— Думаю, что придется, — ответила она. — И опять-таки, прости. Пойдем с нами. Если ты останешься здесь — это равносильно тому, что мы оставляем тебя на обед этим охотникам, а ты уже видел, на что они способны. Подруга Клэр, покушение на жизнь Майкла… твой допрос будет очень жестким. Если ты пойдешь с нами, я присмотрю за тобой.

Пит неожиданно улыбнулся. Улыбка была мрачной, но все же отдавала юмором.

— Не привык, чтобы за мной присматривала девчонка.

— Я не девчонка, — ответила Джесси, подняв бровь. — Так ведь?

— Едва ли, — произнес Мирнин. Он выглядел смущенно и в мгновение ока решительно направился к входной двери. — Вперед.

Клэр остановилась рядом с Евой и Майклом и обменялась с ними быстрыми и теплыми объятиями.

— Ты хорошо себя чувствуешь? — спросила она его. Майкл кивнул. — Не отстанешь?

— Я в норме, — сказал он, что было преувеличением, как это был склонен говорить Шейн. — Шейн, чувак, кто тебя так отколошматил?

— Твоя бабушка, — сказал Шейн. — Пошли.

Клэр вовсе забыла о своем телефоне, пока он не зазвонил — и тогда она запаниковала, потому что если полиция искала ее, то сотовый телефон был равносилен неоновой вывеске: Я ЗДЕСЬ, АРЕСТУЙТЕ МЕНЯ. Она схватила его, проверила экран и ответила, когда высветился неизвестный номер.

— Алло?

Все надежды, что кто-то ошибся номером исчезли, когда она услышала быстрое, испуганное дыхание на другом конце.

— Клэр? — это был едва слышимый шепот, но голос принадлежал Лиз. — Клэр, это ты? — Голос подруги был слабым и дрожащим, она явно боялась, что ее услышат.

— Лиз? Лиз, да, это я! Где ты? — Клэр закрыла рукой второе ухо, когда Шейн начал что-то спрашивать, и отвернулась от всех, чтобы сосредоточиться на разговоре. — Лиз, ты меня слышишь?

— Забери меня, пожалуйста, Клэр, пожалуйста, спаси меня… — Лиз была в отчаянии и полна страха. — Они забрали меня из дома. Деррик пытался их остановить, но…

— Деррик был с ними?

— Нет, нет, он попытался остановить их, но они увели его, а еще они они заперли меня в темноте с… с чем-то. Я чувствую себя слабой, голова сильно кружится, пожалуйста, спаси меня… — Она начала плакать, и сердце Клэр пошло за ней. Ей было больно из-за ее детского отчаяния в голосе.

— Я приду, — пообещала Клэр. — Милая, скажи, где ты.

— Я… — Лиз резко и жестко вздохнула и молчала на протяжение секунды. Когда же она снова заговорила, ее голос звучал еще мягче и быстрее. — Я забрала телефон у одного из этих парней, которые приходят проверять меня, но они заметят пропажу, узнают… Я в тоннелях, в паровых тоннелях, которые в дополнении к хранилищу библиотеки… о, Боже, они идут… — Последнее было произнесено шепотом, а затем Клэр услышала резкий вопль, грохот, и связь оборвалась.

Когда она повернулась, на нее все смотрели. Шейн, Ева, Пит: люди. Оливер, Мирнин, Майкл и Джесси: вампиры. Все ожидали услышать новости.

Она произнесла:

— Дополнительные тоннели в хранилище библиотеки. Сейчас. Моя подруга в опасности.

— Думала ли ты, что это может быть ловушка?

— Да, — сказала Клэр. Она открыла заднюю часть телефона и вынула сим-карту. — Если они дали ей телефон, чтобы позвонить мне, значит, они будут его отслеживать. Нужно убрать сим-карту от нас как можно дальше.

— Момент, — сказал Мирнин, открыл дверь и ушел. Они все переглянулись, ожидая, и вот он уже вернулся. Держа очень раздраженную голубку. Клэр боялась того, что он собирался делать с бедняжкой, но он передал птицу Еве — которая держала ее на вытянутых руках, морщась — достал марлю, из которой сделал повязку Джесси, и использовал оставшееся, чтобы обернуть сим-карту в удобный маленький мешочек, который он потом привязал к чешуйчатой лапке голубя. — Годы общения с помощью птиц вас ничему не научили. — Он взял голубку и снова исчез, потом вернулся с самодовольной улыбкой, вытирая руки о штаны. Фу-у-у, голубиное дерьмо. — Она отнесет ее от меня на мили.

— Ты производишь на людей такое же впечатление, — сказал Оливер. — Помой руки.

Мирнин прищурился на него, но Клэр одними губами сказала "Пожалуйста", и в конце концов он это сделал.

Затем, без всякий обсуждений, они отправились в путь.

В тоннели.

* * *

Легендарная византийская система тоннелей МТИ; широкие тоннели студенты использовали, как убежище и для передвижения во время суровой Массачусетской зимы, весь маршрут был исследован хакерами и нанесен на карту. Но несмотря на это, всегда находились новые территории для исследования — некие забытые и запечатанные, как, например, популярные замурованные душевые кабинки или гробница забытой лестницы. Клэр проверила онлайн-карты, используя одолженный Майклом телефон, но не нашла никакого дополнительного тоннеля в хранилище библиотеки, которое находилось в дальнем краю кампуса… но и это не значило, что таких тоннелей вообще не существует. Просто они отрезаны от остальных.

Короче говоря, идеальное место, чтобы что-то спрятать, потому что из визитов в паровые тоннели Клэр поняла, как в них было шумно. Никто не обратит внимания на крики, даже если вообще кто-то будет в этих тоннелях.

— Беспокоимся из-за ерунды, — произнес Оливер, остановившись снаружи затемненного здания; уже было поздно, а снаружи было немного волнительно. — Неосторожность порождает неудачу. Пойдемте.

Он направился к двери, а Клэр за ним, но на самом деле выбор был не велик — следовать за ним или нет, к тому же Оливер тащил на себе груз прирожденного лидера.

Однако, у Джесси был разум тактика и она оттащила Пита, Майкла и Шейна в сторону.

— Задняя дверь, — произнесла она. — Клэр, ты, я и твоя странная подруга…

— Ева, — они обе одновременно произнесли, и Ева протянула кулак для толчка. — Или ты можешь звать меня Великой Евой, госпожа всея живого. Но Ева короче.

Джесси улыбнулась на это высказывание, действительно улыбнулась, что даже вокруг глаз появились морщинки.

— Очень рада знакомству с тобой, Госпожа Ева. Это ведь ты вышла замуж за вампира, да?

— Я настолько популярна?

— Достаточно среди нежити, мы ужасные сплетники. Как и игроки, так что не удивляйся, если узнаешь про ставки против тебя, не очень приятные. Надеюсь, тебя это не очень беспокоит.

— Не совсем, — ответила Ева, — хотя я начну беспокоиться, если смогу поставить на себя. Я бы не прочь подзаработать на собственном выживании для разнообразия.

— Мы бы нашли общий язык, девчонка.

— Я тоже так считаю, Рыжая. Видимо, ты не так много используешь свои клыки, как остальные, с которыми мне пришлось столкнуться. И вообще, почему молодые вампиры все такие нарциссы?

— Потому что вампиры уже рождены эгоистами, и с каждым годом мы становимся все хуже. — Ответила Джесси. — Что приводит к ужасному консерватизму.

— Эм… Джесси, на счет тех Дневных, о которых ты говорила ранее… — промолвила Клэр.

— Нет времени обсуждать эту глубокую и важную тему сейчас, — ответила Джесси. — И я надеюсь, что не они стоят за этим. Но достаточно сказать, что они верят в существование вампиров и что нам лучше быть мертвыми. В чем они преуспели за последние годы.

— Послушай, все это интересно, но перед тем, как начнется пижамная вечеринка и заплетание друг другу косичек, может, покажем ребятам, как правильно работать? — предложила Ева.

— Отличная идея. — Джесси сунула руку в карман ее кожаного пиджака и достала удивительно пугающий нож — длиной в сантиметров 16, с жуткой кривой на нем. Лезвие было настолько острым у основания, что казалось, им возможно побрить титана… и выглядело очень знакомо. У Клэр в ее рюкзаке был такой же нож. Джесси держала его в ее не забинтованной левой руке. — После вас, леди.

— У тебя есть какое-нибудь впечатляющие оружие? — прошептала Ева, так как они поравнялись с Оливером.

— Ага, — ответила она и улыбнулась. Ева выглядела удрученно.

— Ну, я могу съязвить в ответ. Я поражу их своим остроумием.

Оливер копался у двери, которую он в итоге открыл, выбив перед этим стекло. Не утонченно, зато эффективно, и хотя сигнализация скорее всего выключена, Клэр все равно не услышала ее в ответ на вторжение. Оливер зашел внутрь, она последовала за ним, ступая по осколкам.

— Ищите нечто похожее на механический шкаф, — произнесла она. — Возможно, он не обозначен. Прислушайтесь к звуку, когда будете стучать по стене.

— Сюда, — сказал Оливер и пошел по коридору уверенной, гибкой походкой. Он нашел останки лестницы и взобрался по ней; в конце коридора — не обозначенные двойные двери скучного бежевого цвета. На них не было ручки, только замочная скважина. Он нахмурился, глядя на нее в течение нескольких секунд, а затем — еще раз — применил более прямой метод решения проблемы. Он ударил по двери. Его кулак прошел через тонкий метал, и он взялся за неровную выемку и дернул. Что-то сломалось, вероятно замок, и дверь открылась.

Это далось ему весьма нелегко, поняла Клэр, когда увидела его руку, которая была вся в крови, костяшки пальцев выглядели деформированными. Он слегка поморщился и нажал на некоторые суставы, пока кости не встали на место, затем вытер руку о свою грязную одежду. Раны уже закрылись. На мгновение он встретился с ее широко раскрытыми глазами и зловеще улыбнулся.

— Что? — спросил он. — Это за твоей подругой мы идем. Может, это тебе надо было выбивать дверь.

— Не обращай на него внимания, — сказала Джесси. — Он всегда был скупым, ограниченным человеком. Я действительно не понимаю, что в нем находят.

— Успокойся. Ты была королевой всего девять дней. И ты спаслась от казни только благодаря вмешательству Амелии, иначе ты бы сейчас меня не бранила. Обезглавливание означает конец как для людей, так и для вампиров.

Это, подумала Клэр, было началом интересной истории, которая, казалось, не сочеталась с яркими современными взглядами Джесси, но на вопросы не было времени.

— Разве мы не должны подождать остальных? — спросила Клэр.

— Ты хочешь, чтобы твоя подруга выжила? — спросил Оливер, что сразу решило вопрос. Питу, Шейну и Майклу придется догонять.

В технической комнате было темно и холодно, но к счастью Ева взяла с собой светодиодные фонарики, которые они с Клэр включили, когда вампиры ушли вперед в темноту. Шум от системы очистки воздуха, который был мягким снаружи, вырос до глухого рева, пока они обходили ряды труб с цветной маркировкой и металлические трубопроводы; после небольшого ожога об неизолированный изгиб одной из труб, Клэр стала более осторожной. Также было много острых краев. Это опасное место для боя — слишком много предметов, о которые можно удариться, а так же обжечься. Неуклюжесть была столь же опасна, как и противник.

Но противников не было. Только трубы, пульты управления, мягко светящиеся индикаторы и лампочки, не более того. Даже пыли не было. Клэр заметила крысу, глядящую на них с удивлением (и, вероятно, возмущением) с вершины кластера; она убежала, как только Клэр посмотрела на нее, вероятно, чтобы сообщить Королевству Крыс, которое наверно здесь было… и ее мозг на мгновение отвлекся на образ Крысиного Короля, сидящего на троне, с гигантской короной, окруженный кучей других крыс, которые готовили заговор с целью убить его и занять его место. Потому что если она чему и научилась в Морганвилле, так это что правителю никогда нельзя расслабляться.

Оливер внезапно остановился, как и Джесси, шедшая следом за ним; ее бледная, стройная рука поднялась в сжатый кулак, в жесте, который Клэр знала по общению с Шейном — немедленно остановиться и ждать. Она и Ева остановились, готовые ко всему, и через мгновение Джесси кивнула Оливеру и указала на свою грудь, затем направо. Он кивнул в ответ. Она упорхнула в тень.

Оливер повернулся и указал на Клэр, затем повелительно махнул ей идти впереди него.

В качестве живца?

Это был не лучший момент для споров, так как они находились в гробовой тишине. Клэр встала перед ним и направила свет своего фонарика под ноги; что сделало тьму вокруг нее еще более плотной и удушающей. Ей едва удалось избежать опасного металлического уголка на уровне глаз, она нырнула под него и поползла вперед. Потолок был все ниже, и она могла слышать слабый писк, что, как она предположила, было сигналом тревоги у крыс.

Клэр осветила все впереди, пытаясь увидеть, куда она идет, и… там лежал Деррик.

Он был мертв. Абсолютно белый. В его шее были огромные, нереальные проколы, а вокруг них рваная кожа. Одна красная капля скатилась по его шее и капнула на бетон, его глаза были открыты, широко и удивленно. Они были тусклыми и покрылись серой пленкой — высохли под воздействием воздуха.

Клэр ахнула и отпрыгнула назад. Она ничего не могла с собой поделать; найдя здесь мертвого человека, в жуткой зоне, в ней проснулись инстинкты, которые она не могла контролировать, как ни старалась. Она чуть не ударилась головой об острый металлический угол, который избежала раньше, но протянутая рука Оливера остановила ее.

— Тихо, — прошептал он, и его голос был почти столь же резким и безразличным, как металл. — Он мертв уже несколько часов, без чьей-либо помощи. Здесь что-то есть.

— Что-то?

— Да. Пахнет не как вампир, хотя двигается также. — Это звучало… зловеще. Клэр остановилась, чтобы открыть свой ​​рюкзак и вынуть острый и блестящий нож, который ей дала доктор Андерсон. Она хотела что-нибудь дальнего действия, огнемет Шейна например, но она почти сразу выкинула эту мысль из головы; Шейн всегда говорил ей: ты борешься с тем, что у тебя есть, а не тем, что ты хотела бы иметь. — За телом дверь. Открой ее. Возможно, нам придется быстро идти.

И снова она была живцом — теплым живцом с пульсом, куда вкуснее вампира. И она знала, что он отправил ее вперед именно с такой целью, но в то же время это был неплохой стратегический ход. Джесси где-то в темноте с ее убийственным ножом; Оливер смертельно опасен даже без оружия. И Ева где-то за ним могла выручить и невооруженная. У нее не только остроумие смертельно.

Клэр осторожно перешагнула тело Деррика — от которого ночные кошмары будут похлеще, чем от фильмов ужасов — и направилась к единственной маленькой двери, расположенной ​​низко в стене. Она была слишком маленькой, чтобы можно было пройти стоя. Она взяла фонарик в зубы и потянула ручку двери, она запротестовала — не заблокированная, просто плотно закрытая. Ее второй рывок открыл ее, и она распахнулась с удивительной тишиной. Она ожидала услышать соответствующий жуткий скрип, но кто-то — зловеще — смазал ее, чтобы не шумела.

А потом что-то ударило ее слева, сильно и без всякого предупреждения, она выронила фонарик.

У Клэр даже не было возможности закричать; из нее вышел весь воздух, прежде чем среагировали ее голосовыесвязки, и вот она уже лежала на спине, в голове гудело от удара о металлическую трубу, и она не могла понять, что произошло, что-то склонилось над ней, что-то бледное, обнаженное и ужасное, с глазами как горящая выгребная яма, и она почувствовала холодную каплю его слюны на ее горле. Она видела существо всего лишь мгновение, но этого было достаточно, чтобы образ надолго отпечатался в ее памяти: кривое отражение человека с чрезвычайно большим открытым ртом с вампирскими клыками, только шире и длиннее, чем она когда-либо видела, готовые к атаке. Нос был разбит и сморщен как у летучей мыши, уши — маленькие сморщенные скопления по бокам головы, и если у существа когда-нибудь росли волосы, их уже давно не было. Невозможно сказать, был ли это мужчина или женщина, Клэр даже не могла думать об этом чудовище подобным образом.

И тогда оно ринулось к ее горлу.

Она инстинктивно отреагировала, глубоко погрузив нож в грудь существа. Это помогло — удерживая его подальше от ее горла. Но оно еще огрызалось на нее, не умирая. Она судорожно закрыла глаза, и это было хорошо, потому что она не видела, что произошло дальше, хотя потом поняла. Вместо ледяного укуса на шее, она почувствовала внезапные холодные брызги жидкости, пахнущей как протухшее мясо, пролежавшее в холодильнике несколько месяцев. Тяжесть на ней содрогнулась и спала, Клэр свернулась в позе эмбриона и повернулась к стене, ее вырвало.

Голова твари ударилась рядом с ее бедром и откатилась в сторону. Отрубленная чрезвычайно острым ножом Джесси.

— Клэр. Клэр! — голос Джесси бы спокойным и холодным, она положила руку Клэр на плечо. — Поднимайся. Нам нужно идти, быстрее.

Было достаточно сложно отделаться от ужаса, но Клэр это как-то удалось… она приняла помощь Джесси, встала и ее снова вырвало от вони мертвого существа, которое попыталось ее убить. Это был вампир, поняла она, но не такой, каких она встречала ранее. Даже лабораторные ошибки Мирнина — а их было немало — не были настолько отвратительными. Этот же был неудачным слиянием ДНК летучей мыши, человека и паука. Она старалась не смотреть на это слишком пристально, пока Джесси вела ее к теперь уже открытой небольшой двери. К счастью, Джесси не приказала ей идти первой; хотя женщина-вампир была выше, легко опустилась вниз и плавно проскользнула через узкое отверстие. Клэр последовала за ней, с трудом передвигаясь на руках и коленях в замкнутом пространстве. По крайней мере здесь не было труб.

Клэр поняла, что уронила фонарик, отдавая предпочтение ее ножу, но в этот момент Ева уже последовала за ней, включив свой, чтобы осветить путь.

— Ты в порядке? — пробурчала Ева, и когда Клэр оглянулась, она увидела, что Ева держала фонарик во рту, чтобы было удобней ползти вперед.

— Нет, — ответила Клэр и снова закашлялась. Она не могла себе позволить здесь рвоту, это было бы отвратительно для всех остальных, но это зловоние… Ева тоже кашляла. Но казалось, что вампиры к этому не восприимчивы, и ненадолго она возненавидела их за это. — Но буду.

Узкий туннель казался неимоверно длинным, но возможно Клэр еще просто не отошла от шока; ее шатало, и все ее тело почувствовало последствия. Еще позже придет боль, подумала она, но сейчас она была просто онемевшей и неповоротливой. Она также знала, что потом будет жалеть, к каким вещам прикасалась; например, она чувствовала хруст крошечных костей под своими пальцами и коленками. Но прямо сейчас это ее не волновало.

Мир сузился до этого тёмного, бетонного туннеля и быстро исчезающей фигуры Джесси впереди — как она ползла так быстро? — а потом вдруг она снова оказалась в большой комнате с эхом. Клэр слышала суровый скрип стекла, находящегося под кроссовками, в то время как она выскочила и встала, на мгновение она ослепла, пока Ева не вылезла вслед за ней и не посветила фонариком.

— Ну и дебри, — сказала Ева и вытерла рот о предплечье. — Гадость. Что это, черт возьми?

Всё выглядело так, будто кто-то взломал давным-давно заброшенный проект — по грандиозной традиции МТИ кто-то обнаружил это место и выложил плиткой большую комнату, которая, вероятно, была своего рода складом. Мозаика начиналась посреди комнаты таинственными черно-белыми завитками и превращалась в головокружительные картины по краям. Клэр не могла решить, было ли это чем-то умиротворяющим или напоминало черную дыру, но из-за этого она чувствовала себя так, как если бы стояла среди звезд. Она была не завершена по углам, инструменты и части отрезанных плиток были разбросаны рядом с большой древней кучей труб, которые были вырваны из стены, как замороженный железный осьминог.

Лиз была наручниками прикована к трубе. В отличие от Деррика, она была еще жива, но выглядела бледной и испуганной, с открытой раной на шее — не такой плохой, как у Деррика, но из нее все еще шла кровь, превращаясь в большую лужу вокруг нее. Она дрожала и находилась в полубессознательном состоянии. Ева бросилась к ней и зажала рукой рану, а Джесси ножом отрезала кусок от своей рубашки, чтобы использовать как повязку.

— Ты можешь сломать их? — спросила Ева, указав на манжеты. Джесси кивнула и сломала металл без особых усилий; кто бы ни использовал их, он не покрыл их серебром, что было удачей. — Хорошо, давай поднимем ее.

Клэр взяла Лиз с другой стороны, и вместе ей с Евой удалось поднять девушку. Джесси могла им помочь, но Клэр предпочитала, чтобы она была готова к бою.

Потому что все оказалось не так просто.

Конечно же за их спинами прогремел тяжелый, металлический звук, и когда Ева повернулась, Клэр увидела опущенную прочную решетку на входе в туннель — тяжелый барьер, покрытый слоем блестящего серебра. Джесси и Оливер не смогут ее сдвинуть, по крайней мере это будет не легко. И Джесси уже была в невыгодном положении с ее обожженной рукой, которая исцелится не так быстро.

— Оставайся с ней, — сказала Клэр Еве и взяла фонарик, чтобы осмотреть остальную часть комнаты. Она была достаточно пустой: бетонные стены, трубопровод, где они нашли Лиз, и какие-то перегородки на другой стороне. Ничего, что они могли бы использовать. — Может, остальные смогут попасть сюда и помогут нам выбраться.

— Если только они уже не встретили плохих парней, — сказала Джесси. — А так как я сомневаюсь, что ловушка запустилась сама по себе, я гарантирую, у них уже свои неприятности. Так что мы должны сами выбраться.

— Твою ж мать, — прорычал Оливер и снял рубашку. Он плотно обернул ее вокруг своих рук и подошел к серебряной решетке, взялся и попытался поднять ее. Когда он это сделал, полились струи жидкого серебра и обрызгали его.

Его голая грудь приняла основной удар, и он с криком отвернулся; в ярком свете фонарика Клэр его грудь была мертвенно-белой, на ней появлялись красные волдыри по мере того, как в кожу проникало серебро. Это было не смертельно, но явно очень больно. Он отчистил кожу рубашкой, убрав жидкость прежде, чем она нанесла бы еще больший вред, но казалось довольно очевидным, что ловушка еще не убрана; другая попытка обольет его еще больше, если они не заблокируют распыляющее устройство где-то сверху. Клэр посветила под углом, заметила канистру и форсунку и проследила механизм активации.

Она вытащила проволоку из грязи, которая была специально размазана, чтобы скрыть ее, и быстро разрезала ее своим ножом.

— Теперь безопасно, — сказала она.

— Попробуем снова, — сказал Оливер. Его грудь покрылась шрамами, в глазах с красным блеском все еще была заметна невероятная боль, но он сделал шаг, обернул руки и снова взялся за посеребрянную решетку.

Она заскрипела и завибрировала, но не сдвинулась с места. Ему пришлось отступить, чтобы позволить обожженным рукам восстановиться.

Клэр посмотрела на решетку, затем включила свой фонарик, чтобы лучше рассмотреть. Вниз должны идти провода. Можно ли их разъединить? Наверно, с другой стороны, где не было бы видно. Кто-то хорошо здесь поработал; они бы не стали рисковать оказаться здесь в абсолютной ловушке.

— Ева, — сказала она. — Мне нужно что-то жесткое, но гибкое. У тебя есть чт… — прежде, чем Клэр могла закончить предложение, Ева уже что-то протягивала ей — кожаный ошейник, который она носила на шее, с серебряными шипами. Стандартная анти-вампирская защита. Клэр взяла его и вернулась к решетке. Если бы я проектировала это, то куда поместила бы триггер? Она представила устройство в своей голове и мысленно повертела. Верно. Позади проводов, где он будет скрыт от глаз, но достижим. Не так, чтобы было легко достать, так как это противоречило бы общему принципу. Но Клэр взяла ошейник — который кстати был очень классным — и осторожно запустила его с обратной стороны проводов.

Один из шипов за что-то зацепился — просто небольшой разрыв в фиксации, но достаточный, чтобы сказать ей, где может находиться разъединение. Клэр по-другому взяла ошейник и на этот раз использовала пряжку. Потребовалось шесть попыток, прежде чем он зацепился, но вполне прочно, и она дернула вниз.

Что-то щелкнуло.

Клэр взялась за прутья и попыталась поднять их. Они скользнули на дюйм, потом на два, прежде чем ее руки затряслись от усилий и она сдалась. Она почувствовала, что что-то потянула в спине, и поморщилась.

— Отойди, — прорычал Оливер и оттолкнул ее в сторону. — Ради Бога, оставь это тем, у кого есть достаточно силы, чтобы с этим справиться.

Его руки были сожжены, она могла видеть зловещие красные полосы в луче фонарика, но он снова использовал свою рубашку в качестве подкладки и схватился. Один сильный рывок, плечи напряглись, и удивительное количество мышц натянулось под бумажно-белой кожей, и решетка со скрипом поднялась. Она оказалась наверху, и послышался щелчок. Он отпустил. Она удерживалась на месте, скрытая, что были видны только торчащие кончики. Если бы она не знала, что там, ей даже бы в голову не пришло что-то там искать.

Оливер отступил, тяжело дыша, выдохнув после ненужного вдоха; ожоги распространились вплоть до плеч, и ярко-красная плоть выглядела нездоровой и очень нежной. Но Оливер был стар. Почему ему это так трудно далось? Амелия справляется с подобным. С другой стороны, Джесси тоже сильно обгорела. Возможно ли, что некоторые вампиры менее чувствительны к серебру чем другие? Или, может быть, дело в линии крови — родословная Бишопа более устойчива. Интересная проблема, и часть ее мозга все еще пыталась разгадать загадку, даже когда она спросила его:

— Что я могу сделать?

— Уйти, — отрезал он и закрыл глаза. Его лицо было напряжено от усилий, и Клэр отступила. Большинству вампиров с ожогами от серебра требуется кровь, и срочно. Она не хотела быть передвижным жизнеобеспечением Оливера.

Джесси продвинулась вперед и обвила руку вокруг с трудом двигающейся Элизабет.

— Вставай, — сказала она. — Валяться будешь позже, а сейчас шевели задницей, Оливер. Помощь на другой стороне, если наши друзья не в большей беде, чем мы. Клэр, иди первой. Я позабочусь о твоей подруге. Но мы не можем здесь оставаться. Если ты строишь ловушку, то в любом случае придет охотник, чтобы забрать свой ​​приз, рано или поздно.

Клэр нырнула в узкий бетонный туннель. Ее колени, локти и ладони уже были изодраны с прошлого раза, так что сейчас ей было адски больно. Видимо внутрь попали осколки от двери, и она могла чувствовать, как они впивались ей в кожу. После боли, изнеможения и клаустрофобии она была очень рада видеть металлическую дверь в конце.

Подождите.

Мы не закрывали ее, подумала она и поместила фонарик в рот, чтобы всем веслом навалиться на дверь. Ничего. Она даже не шелохнулась. С этой стороны не было ручки; да даже если бы и была, подумала Клэр, отсюда практически невозможно применить рычаг под таким углом. Она вспомнила, как тяжело она открылась ранее.

Оставаться здесь не вариант. Как и вернуться обратно; позади нее Джесси как-то умудрялась поддерживать Лиз за голову и плечи, таща за собой девушку; а Ева видимо держала ноги Лиз.

Учитывая длину туннеля, Оливер был вынужден оставаться в той комнате или в опасной близости от серебряных шипов решетки.

Клэр рванулась вперед и ударила плечом в дверь — один, два, три раза… и вдруг дверь поддалась, выпуская ее в комнату. Она перекатилась через лужу застывшей гнилой крови, и на нее снова накатила тошнота, когда она увидела отрубленную голову недо-летучей-мыши и тело Деррика… а затем ее охватил луч света, ослепляя ее, и она услышала, как Шейн сказал:

— Клэр! — задыхаясь, что заставило ее задрожать до глубины души. Следующее, что она знала, она была в его руках, погрузившаяся в сильные объятия. — Господи, кровь…

— Не моя, — сказала она. — И здесь пахнет отвратительно.

— Я не хотел об этом говорить, — сказал он и рассмеялся, находясь близко к ней. — Предполагаю, что это будет любезно?

— Да. Чтобы это ни было.

— Гадость. Ты убила его?

— Это было бы потрясающе, но все почести принадлежат Джесси… — голос Клэр затих, когда она отстранилась и оглянулась на туннель. Джесси была снаружи, а Мирнин помогал ей вытащить Лиз. Майкл стоял наготове, схватив Еву, которая размахивала рукой, и так же дернул ее прямо в свои объятия.

Никто не обнял Оливера. Что неудивительно. Хотя Майкл нахмурился, посмотрев на него.

— Что произошло?

— А как ты думаешь? — Прорычал Оливер, пока обматывал рубашкой свои обгоревшие от серебра руки. Должно быть, это очень больно. — Кто-то построил хорошую крысиную ловушку с девушкой в качестве сыра. И хотя мне горько это признавать, но без сообразительности Клэр мы бы застряли там.

— Плохие новости, потому что мы тоже можем застрять здесь, — сказал Пит. Он был дальше всех — прикрывал их задницы, догадалась Клэр. — У нас компания, ребятки. И я тут чуть ли не на линии огня. Джесси?

— Отлично, — сказала она. Она все еще звучала невозмутимо, контрастируя с напряжением всех остальных; как будто ее ничего не волновало.

И Мирнин выглядел впечатленным этим, подумала Клэр, она никогда не видела, чтобы он смотрел на кого-то с таким восхищением. Она удивилась, что немного почувствовала… что? Ревность? Да быть не может.

— Сколько их? — спросил Шейн. Он тоже сделал шаг вперед, ведь если была какая-то драка, Шейн Коллинз обязательно должен быть впереди всех; Клэр закатила глаза и потянула его назад. — Что? Я просто спросил!

— Похоже, что там шесть парней, — сказал Пит. — По крайней мере я определил шестерых. Все вооружены. Может, четверо из вас и пуленепробиваемые, но у меня сегодня нет настроения уворачиваться от пуль. Есть идеи?

— Это единственный выход, — сказала Клэр, — который я знаю. Ева, на тебе эта стена, ищи все, что мы не заметили ранее. Я беру эту.

Но на самом деле Шейн был тем, кто нашел выход — ржавую железную решетку, достаточно большую, чтобы пролез человек, установленная в полу в углу рядом с такой же ржавой водопроводной магистралью. Борьба с наводнениями, догадалась Клэр, она должна вывести прямо в сточные туннели. Ну, это было замечательно. Сточные туннели куда-нибудь да выходят, но если нет, то тогда нет и выхода. Ремонтные бригады регулярно спускаются, чтобы вычистить мусор, который там собирается.

Пока Джесси вырывала решетку — слишком тяжелую для кого-либо кроме Оливера, но его руки сильно пострадали — Пит вернулся к ним с напряженностью в голосе.

— Они все слышали. Они идут сюда, я уже слышу их разговор. Слушайте, скорее всего они устроят ковровую бомбежку, если только у них нет антивампирских устройств.

— Ковровая бомбежка? — спросила Клэр Шейна, который пожал плечами и изобразил стрельбу по кругу из автомата. — Оу. Это плохо.

— Неа. — Он наклонился и присоединился к Джесси. Им удалось поднять ее и убрать в сторону, она упала с тяжелым громким грохотом. — Хорошо, Джесси, ты первая.

— Нет, — сказала она. — Я останусь. Майкл, иди, убедись, что путь свободен. Я помогу Еве спуститься.

Он не возражал; Майкл прыгнул вниз, и Клэр понятия не имела, как глубоко это было, но это походило на долгое падение. Никто из них не смог бы спуститься без помощи вампира, иначе они бы переломали все кости. Было бы довольно глупо после всего умереть от перелома шеи.

— Готов, — отдался эхом голос Майкла. Джесси встала над отверстием, протянув руки в сторону Евы. Та колебалась.

— Может быть, есть другой способ, — сказала она.

— Может быть, ты бы и поискала его, если бы была невосприимчива к пулям, — сказала Джесси. — И я верю, что твой муж не позволит тебе упасть.

— Да, но я не уверена насчет тебя, — сказала Ева. Она вздохнула и протянула руки. — Прекрасно. Если я умру, я вернусь и надеру тебе задницу.

— Это было бы забавно. — Джесси легко подняла Еву, даже с ее травмированной от серебра рукой, опустила ее вниз и отпустила. Эхом поднялся крик Евы, за ним последовал смешок.

— Все в порядке, — крикнула она наверх. — Хорошо поймал, милый.

— Для тебя все что угодно, — ответил Майкл. Возможно, они даже поцеловались. — Готов, кто следующий?

— Клэр, — сказал Шейн, и Мирнин кивнул. Ей это не нравилось, но казалось, никто и не будет слушать ее протесты. Она протянула руку, и Джесси взяла ее, подмигнув и ободряюще улыбнувшись, и опустила вниз. Клэр охватил головокружительный ужас, потому что хотя она знала, что Майкл был внизу в темноте, готовый поймать ее, это не имело значения. Люди боялись темноты, боялись падать в нее, и да, это было страшно.

Прежде чем Джесси успела ее отпустить, Пит крикнул:

— Ложись!

И Клэр почувствовала, что ее вытащили из ямы и бросили на крышку, столько всего сразу происходило. Оглушительный взрыв выстрелов в замкнутом пространстве. Яркие вспышки. Вопли и крики. Тела, движущиеся в вспышках света.

Единственное, что могла сделать Клэр, это свернуться калачиком и попытаться стать еще меньше.

Шейн упал на нее, выбив из нее весь воздух, но он не пострадал, просто прикрывал ее от происходящего хаоса; она могла чувствовать на своей шее его горячее дыхание.

— Ты ранена? — прокричал он, и она сказала нет, но не была уверена, что он ее расслышал.

Внезапно повисла зловещая тишина. Запах горелого металла и пороха душил ее, и Клэр кашлянула, даже когда пыталась не привлекать к себе внимания. Будь незаметной, оставайся в безопасности, говорили ей ее инстинкты. Не шевелись.

А потом Шейн пришел в движение, скатился с нее и поднялся на ноги, потому что Пит что-то прокричал ему и кинул большой пистолет. Какая-то винтовка, поняла она. И Шейн держал ее так, как будто уже стрелял из чего-то подобного — и вероятнее всего да, учитывая военную подготовку, которую ему устроил отец — и опустился рядом с Питом.

— Перекличка! — проорал он. — Все в порядке?

— В норме, — услышала Клэр, как сказал Оливер. Потом Джесси, зажавшаяся в углу, подтвердила, что у них с Лиз все прекрасно. Пит в порядке. Клэр сказала то же самое.

Но Мирнин не ответил.

Клэр нашла его все еще лежащим на земле, глаза закрыты, и она подумала, что должно быть, она закричала; он лежал как Деррик, бледный, тихий и в крови, в крови, которая капала с его лица на бетон.

Тогда он открыл глаза и сказал слабым, раздраженным голосом.

— Ауч. Давно ж со мной такого не было. И мне это до сих пор не нравится.

И из его лба буквально вытолкнулась пуля.

Клэр упала на колени. Она смотрела будто в замедленной съемке, как из его кожи появляется пуля и падает на бетон; с пули немного брызгала кровь, пока та не отскочила от пола и укатилась к стене. Она видела, но не могла в это поверить… она видела, как исцелялись вампиры, но не думала, что такое реально с пулями.

Но им необходимо куда-то уйти, но этого куда-то не существовало.

— Рад, что это произошло не со мной, — сказал Шейн и предложил Мирнину руку. — Есть повреждения мозга?

— Пуля попала ему в мозг, ясно ведь, что есть, идиот, — ответил Оливер. И действительно, когда Мирнин попытался встать, левая сторона тела не функционировала, он споткнулся и как пьяный грохнулся на пол. Оливер с досадой вздохнул и помог ему подняться, и все равно Мирнина шатало. Кажется, он не чувствует одну ногу. — Это пройдет. И в любом случае его мозг наименее хрупкая вещь в нем.

— Спасибо за комплимент, — сказал Мирнин. Он невнятно произносил слова и рукой обнял шею Оливера. — Женись на мне.

— Именно эту часть мозга задела пуля? — спросил Шейн, находящийся на грани истерического смеха.

Оливер вздохнул.

— Он имеет ввиду подними меня (marry — carry). И нет. Не буду.

Клэр встряхнулась от увиденных странностей и пошла к Питу, который был в дверях. Там были двое мёртвых мужчин. Оба одеты в костюмы, а на лацканах были золотые запонки — горизонт и стилизованное солнце, восходящее над ним. Пит стоял на коленях, глядя на вход, в то же время похлопывая по трупам — по крайней мере Клэр решила, что они были трупами. Они не двигались, а крови было чертовски много. Она предполагала, что должна чувствовать себя потрясенной из-за этого, но эти двое собирались убить ее, и Шейна, а если бы Мирнин не был вампиром, он бы просто лежал там, мертвый.

Она не могла сейчас поддаться эмоциям.

— Есть что-нибудь? — спросила она. Пит покачал головой.

— Идентификационных карт нет, — сказал он. — Но не думаю, что сейчас это важно. Двое умерли, остались еще четверо. Шансы неплохие, но проблема в том, что они точно знают, где мы — мы предпримем попытку прорваться через дверь, и они запросто могут схватить нас.

— Но не вампов, — сказала она.

— Они не глупы. Они знают, что нужно стрелять в голову; они сделали это с твоим другом. Вампиры не смогут добраться до них, прежде чем пуля выведет их из строя, по крайней мере на какое-то время.

— Но мы не пойдем через дверь, так ведь?

— Нет. Но кто-то должен остаться и убедиться, что они будут держаться подальше, пока мы не уберемся отсюда. — Пит быстро забавно улыбнулся, и вдруг она поразилась тому, каким милым он был. — Вероятно, это не будет кто-то из вампиров. Они хотели оставить людей.

— Неправда, — сказала Джесси. Клэр не знала, где она была, но в момент она оказалась рядом с Питом. Было приятно, что Пит не увидел ее и вздрогнул также, как и Клэр уже в тысячный раз — чисто от удивления. Он сердито взглянул на Джесси. Она тоже заметила это. — Я буду последней, Пит. Ты пойдешь и поможешь всем остальным добраться до безопасного места.

— Джесси…

— Иди, — сказала она. — И дай мне пистолет. Я умею стрелять, ты знаешь. Умела, еще когда огнестрельное оружие было таким же простым, как овчинная выделка, и конечно я выживала в более сложных ситуациях, чем эта. — Ее голос звучал абсолютно уверенным и спокойным, как будто она говорила о простой прогулке в парке. Или прогулке с винтовкой. Она повернулась лицом к двери, подняла оружие и быстро выстрелила четыре раза. — Вот. Это остановит их на некоторое время.

Пит толкнул Клэр к дыре, где Шейн усердно жестикулировал; Мирнина нигде не было, уже внизу, предположила Клэр. Оливер опускал вниз Элизабет.

— Осторожней с этой, — крикнул он Майклу. — Не хочу, чтобы она истекла кровью. Она нам еще позже понадобится.

Это звучало… весьма не альтруистично, хотя Клэр надеялась, что Лиз не поняла подтекст.

И видимо нет. Она была так одурманена, что даже не закричала, когда падала или была поймана.

И тогда выбор встал между Шейном и Клэр.

— Ты первая, — сказал он.

— Почему?

Шейн и Пит переглянулись.

— Ты серьезно? — спросил Пит.

— О да, она это любит, — Шейн повернулся к ней. — Потому что ты моя девушка, и я не прыгну, пока ты не будешь в безопасности. Так сойдет?

— Вполне, — сказала она, а затем Оливер взял ее за руку и свесил вниз как вкусную приманку над пропастью…

…И она падала.

Каким-то образом ей удалось не закричать, хотя каждый инстинкт требовал этого; казалось, прошла целая вечность, прежде чем она приземлилась в сильные руки, которые мягко и умело урегулировали ее вес и аккуратно поставили ее на ноги, как если бы она парила в воздухе и изящно приземлилась.

— Шейн! — крикнул Майкл. — Прыгай!

— Я ненавижу это, — сказал Шейн. Когда Оливер попытался взять его за руки, он протянул руку, останавливая его. — Готов?

— Готов, — сказал Майкл.

Шейн прыгнул. Майкл поймал его и аккуратно сбросил на ноги, как если бы это было привычное акробатическое действие. Цирк дю Солей, только с вампирами, подумала Клэр. Хотя как можно быть уверенными, что эти упругие люди не были вампирами?

Пит не стал сам прыгать; Оливер спустил его, и он выглядел благодарным за возможность быть на каменном полу сточного туннеля, как только благополучно приземлился. В основном здесь было сухо, обнаружила Клэр; тонкие, темные струйки влаги бежали вниз по центру, но недавно в Кембридже все пересохло, что было необычно для этого сезона. По крайней мере им не придется удерживаться на плаву.

Оливер прыгнул, и Майкл отошел в сторону, чтобы дать Оливеру место; как и любой вампир, он сделал это изящно и легко.

Сверху вдруг смертоносно застреляла винтовка Джесси, звук становился все громче и громче. И его перекрыл рев более устойчивого ответного огня.

— Она идет, — сказал Оливер, все еще поддерживая Мирнина, который ухмылялся им кривой и чокнутой улыбкой. — Внимание!

Даже с учетом предупреждения они не были готовы, и Майклу пришлось быстро отпрыгнуть с пути, когда внезапно Джесси упала из отверстия, красная коса крутилась и развевалась в воздухе, пока она летела вниз. Она задыхалась, кончик ствола был горячим и дымился, и она улыбалась, как будто это был наилучший день в ее жизни, когда она приземлилась, как будто в ее ногах были амортизаторы, плавно и спокойно выпрямившись во весь рост.

— Пора идти, детишки, — сказала она. — Сейчас же.

— Сюда, — сказал Оливер и зашагал в выбранном им направлении. Ничего не оставалось, кроме как следовать за ним. Он потащил все еще шатающегося Мирнина. Джесси пропустила их вперед; она стояла, глядя вверх в дыру, готовая стрелять в любого, кто покажется сверху, но казалось, что на данный момент их противники были либо сбиты с толку, либо крайне осторожны, или и то и другое.

Она была прямо за Клэр, когда они бежали по туннелю. Они не могли бежать с вампирской скоростью, обремененные людьми, но у Джесси, казалось, была практика регулирования ее скорости, она не обогнала ее, даже когда Клэр пришлось замедлиться, чтобы избежать смутно заметный мусор, который валялся в туннеле. Она чуть не запнулась о кости крупной собаки, и бледная, сильная левая рука Джесси схватила ее за руку, чтобы удержать.

— Осторожно, — сказала Джесси. Она выглядела веселой. — Не хочу, чтобы ты сломала ногу, когда почти в безопасности.

Клэр знала, что не было никакой безопасности, пока они не окажутся далеко-далеко отсюда, и она уже хотела сказать об этом — как это стало очевидным, потому что ловушка уже захлопнулась.

Клэр не заметила затемненное ответвление, пока они не приблизились к нему; свечение уличных фонарей в конце было слишком заманчиво. Пока оттуда не вышла группа фигур, преграждая ей путь, что она была вынуждена скользя остановиться. Перед ней стояли три человека — двое вооруженных мужчин, и один в центре, не соответствующий образцам, которые она привыкла видеть.

Мужчина, но отличающийся от остальных двух. Слишком грузный.

Джесси резко остановилась.

— Ловушка! — закричала она, внезапный и шокирующий звук эхом отозвался от бетона словно гром. В то же время она оттолкнула Клэр в сторону, к дальней стене, чтобы убрать ее с линии огня.

Пока Джесси доставала винтовку, абсолютно спокойная, что находится в меньшинстве, силуэт в середине поднял громоздкий неуклюжий предмет, что держал в руках, прицелился и выстрелил. Или по крайней мере Клэр предполагала, что это произошло — не было ни света, ни звука, ничего, кроме дрожи, которая прошла через нервы Клэр, как будто она стояла рядом с молнией.

И Джесси ахнула, опустила оружие и отшатнулась, положив руки на голову, словно она была ошеломлена. Она издала резкий, мучительный крик и вдруг опустилась на корточки — поза страха, тщетная попытка ребенка скрыться от своих мучителей.

Она рыдала.

И Клэр с яростью осознала, что происходит. Это ВЛАД. Ее ВЛАД, используемый на ее друге.

Но он работает, сказала с ледяной расчетливостью часть ее мозга. Испытание прошло успешно. Она сказала этой части себя заткнуться и умереть и оттолкнулась от стены, пытаясь добраться до мужчины, держащего ее творение и направляющего его на Джесси.

Это был доктор Дэвис, и он выглядел довольным. Даже триумфально улыбался.

Клэр закричала в немой ярости и бросилась к нему. Она видела, как один из вооруженных людей, стоящих рядом с доктором Дэвисом, повернулся к ней, и дуло его пистолета вместе с ним…

…А затем ему преградил путь Майкл, он выхватил пистолет и с потрясающей силой ударил им в лицо человека. Чуть не застреливший ее мужчина упал как мешок с грязью… но потом доктор Дэвис ударил Майкла в спину выстрелом из ВЛАДа, и Клэр, бросившаяся в его сторону, увидела, как лицо Майкла стало алебастрово-белым, его глаза в ужасе увеличились, когда он упал на колени.

Как и Джесси, он свернулся в клубочек, пытаясь защититься, дрожа. В отличие от Джесси, он слабо и хрипло кричал.

Мирнин бросился в сторону доктора Дэвиса и — то ли от травмы, то ли по хитрой задумке — упал, прежде чем его могли бы подстрелить. За ним последовал Шейн. Он взял толстую длинную палку и замахнулся ею так, будто решил выполнить хоум-ран (прим. пер. удар, при котором бейсбольный мяч пролетает все поле и вылетает за его пределы) со вторым парнем. Удачно. Тот бессознательно упал как тот, которого вырубил Майкл.

Доктор Дэвис сосредоточился не на Шейне, а на Оливере, последнем оставшемся вампире. Клэр перепрыгнула через корчащееся тело Майкла и вложила все свои силы в удар в плечо доктора Дэвиса, когда приземлилась.

Этого оказалось достаточно, чтобы он промахнулся. Но это его не остановило, ненадолго; он вскрикнул, ударил локтем по ее ребрам, и одновременно с извержением раскаленной добела боли Клэр услышала вопль Шейна.

Только крик Шейна был предупреждением.

— Подкрепление! — сказал он и на лету схватил руку Клэр, чтобы толкнуть ее к выходу. — Иди! Выбирайся отсюда!

Пит, Лиз и Ева уже ушли, но зная Еву, Пит сейчас как может ее удерживает, чтобы та не вернулась к Майклу на выручку. Из туннеля выходило все больше мужчин, а Майкл, Джесси и Мирнин были повержены, Оливера уже не было…

— Хватай Мирнина! — прокричал Шейн. Он сделал паузу, чтобы взять Майкла за руку и поднять его. Это как бросать в бульон лапшу — она не сопротивляется. — Клэр, убирайся отсюда! — Их слишком много, и Шейн это знал. Он уже принял решение… Джесси беспомощно лежала дальше по туннелю, и он знал, что они не могли взять ее и убраться оттуда вовремя. Она с ужасом поняла, что он уже списал ее со счетов. Он спасал то, что еще мог.

Но он прав. Она может спасти одного из них, и это должен быть Мирнин.

Клэр помогла ему подняться, и хотя сейчас он был неповоротливым, он сам двигался, и они добежали/спотыкались до конца сточного туннеля, где Оливера уже не было. Она оглянулась. Шейн взвалил на себя тело Майкла и двигался так быстро, как только мог, лицо исказилось от усилий. Майкл болтался словно труп.

Клэр видела позади него догоняющих мужчин с оружием и с замиранием сердца знала, что сейчас увидит, как Шейн умрет. Если им нужен Майкл — а она думала, что так и есть — то им будет все равно, стрелять в одного или в обоих. Шейн был неважен. А вот Майкл да.

Она в ужасе закричала, потому что видела, это неизбежно, как крушение поезда — рев пистолетов, кровь, Шейн падает безжизненной грудой.

Но этого не произошло.

— Не стрелять! — резко сказал доктор Дэвис. — Пусть идут. Мы получили то, что хотели.

Им был нужен только один вампир. Не важно какой.

И когда Шейн добрался до нее и прошел мимо, Клэр с тошнотой и тяжестью на сердце поняла, что им придется оставить Джесси.

Глава 11

Клэр

Спустя два квартала, множество поворотов и темных закоулков, их маленькая группа снова переформировалась. В пустынном, с открытой площадью складе, который не использовался в течение долгих лет, как они поняли, из-за запаха пыли. Оливер сдвинул сломанный забор, выбил дверь с висячим на ней замком и затолкал всех внутрь.

Шейн усадил Майкла и присел, чтобы посмотреть на своего лучшего друга. Майкл молча плакал, скрывая слезы за трясущимися руками. Он был не в порядке, и Клэр с трудом сглотнула, когда увидела, что с ним натворил ВЛАД. Какие бы там корректировки не вносила доктор Андерсон, когда собирала его, она повысила все к 11.

Шейн положил руку на плечо Майкла, слабо сжал, потом вскочил на ноги с сжатыми кулаками и двинулся на Оливера.

— Что за черт, мужик? Ты бросил Джесси! Ты бросил нас! — Он не остановился. Он ударил Оливера в лицо и толкнул его. Но толкать Оливера равносильно, что толкать бетонную стену, и в итоге Шейн был тем, кого сдвинули на шаг назад. Он не успокоился. Во всяком случае, лицо Шейна стало более глубокого красного цвета. — Сукин сын, ты сбежал!

— Да, — ответил Оливер холодно. — Я сбежал. Это называется тактикой отступления, но, конечно, ты не слышал о ней. Когда у тебя нет шансов и победа невозможна, стратегическое отступление с целью перегруппировки является предпочтительным вариантом. А ты, глупый мальчишка, то, что мы привыкли называть пушечным мясом. Конечно, я оставил тебя.

— О да. Знаешь что, Сунь Цзы (прим. пер. китайский стратег и мыслитель. Автор знаменитого трактата о военной стратегии «Искусство войны»), бегство также считается трусостью. Ты думаешь, что ты лучше людей, но знаешь что? Мы не бросаем своих друзей, мы возвращаемся. Козел.

Оливер проигнорировал его, что было впечатляющим достижением, так как Шейн был зол и находился на расстоянии удара. Вместо этого он переключился на Клэр.

— Устройство, — сказал он. — Оно твое. То, что исчезло из лаборатории Андерсон. — Он оттолкнул Шейна с дороги, будто он был гудящей, надоедливой мухой, и направился к Клэр. — Ты дала его ему? Знаешь ли ты, что он будет с ним делать? Знаешь ли ты, что ты наделала? — Шейн пытался снова преградить ему путь, но Оливеру было все равно. Он отбросил Шейна назад одной рукой, схватил Клэр, и потащил ее туда, где Майкл привалился к стене у Евы на руках. — Посмотри на него. Смотри! Знаешь, что ты с ним сделала? Как долго это может продолжаться? Знаешь ли ты, что создала против нас? Это смерть для нас, понимаешь? Смерть!

На этот раз вступился не Шейн, а Мирнин. Ему было намного лучше; он был довольно спокоен, когда сжал плечо Оливера, и в отличие от жалкой человеческой попытки Шейна, крепкая, обманчивая хватка Мирнина развернула Оливера к нему лицом.

— Не кричи на нее, — произнес он, и несмотря на весь его случайный кретинизм и странное поведение, он был чрезвычайно спокоен. — Если ты хочешь высказаться, высказывайся мне. Это я разрешил ей создать и тестировать его. Я позволил ей вытащить его из-под заточения. Я послал ее к Ирэн. Все это моя вина, не ее. И если ты поднимешь на нее руку, я ее оторву. — Это было сказано с такой убийственной серьезностью, что Клэр пробрал озноб. — Прекрати искать виновного и решение проблемы, Оливер. Что сделано, то сделано, мертвого не воскресить, но Джесси все еще жива, как и Майкл. Мы должны восстановить устройство, избавиться от этих эффектов, исправить повреждения, чтобы оно больше никого не сковало. Таков план. А теперь, пора придумать новую стратегию, мой милорд.

Оливер зарычал и выставил свои клыки; его глаза были настолько злобного красного цвета, что Клэр на секунду показалось, что он собирается разорвать Мирнина на мелкие кусочки… но он остановился. Остановился и замер всего на секунду, прикрыв глаза прежде, чем произнести:

— Хоть ты и безумен, но ты не ошибся. Есть и другие цели, на которых нужно сосредоточиться. Итак. Во-первых, нам нужна кровь. И учитывая, что мы очень далеко от дружественной территории, как и от банка крови, я хотел бы показать нашим людям, как они могут быть полезны. В особенности Майклу потребуется кровь, чтобы пережить этот… недуг. Да и ты выглядишь, как слабый котенок.

— Правда? — спросил Мирнин и медленно улыбнулся. Почти безумной улыбкой. Он промурлыкал. — Значит, попробуй меня приручить. Как раз доложишь о том, какие у меня острые когти, когда твоя глотка срастется.

— Глупец.

— Ограниченный пуританин.

— Наглый высокомерный валлиец.

— Прекратите! — прокричала Клэр, достаточно резко, чтобы все взглянули на нее. — Мы не ругаемся друг с другом. Мирнин просто произнес это, а ты согласился: мы вернем Джесси. Вернем ВЛАДа. Остановим доктора Дэвиса. Да?

Оливер неохотно кивнул. Мирнин улыбнулся.

— И мы поможем Майклу. Мы поможем ему, Клэр. — добавила Ева, крепко прижимая к себе трясущееся тело Майкла.

— Да, — мягко произнесла Клэр. — Мы поможем ему. Прости. Я никогда не была намерена…

Темные глаза Евы уставились на нее, покрасневшие от слез.

— Не хочу ничего слышать, — ответила она. — Наука ничего не изменяет. Порой, она наоборот все портит, понятно? Он бы не навредил тебе. Никогда не причинял вреда. Тогда почему это должен был быть он? — Майкл отреагировал на гнев и страдания Евы, раскачиваясь из стороны в сторону, а Ева держала его, гладя по спине и успокаивая, как маленького ребенка. — Ш-ш, все в порядке, дорогой. Я здесь, с тобой. Ты поправишься.

Из-за ее взгляда Клэр захотела, чтобы это произошло. Сейчас.

* * *

Лиз по-прежнему практически была без сознания; она потеряла много крови, и Клэр думала, что ее механизм решения проблем просто пытался решить все сном, пока все не уляжется. Неплохой план на самом-то деле, но он не помогал остальным смириться с проблемами. Она также не хотела, чтобы Шейн, Пит и Ева жертвовали свою кровь, как она. Однако, Ева уже отдала свою Майклу, и ему потребуется еще; Клэр знала, что это будет на ее совести. Должно быть, потому что она является причиной того, почему Майкл был так тяжело ранен.

Вина в ее животе пузырилась, как кислота.

К тому же Пит совсем не хотел сдавать кровь.

— Хрена с два, — произнес он с места, где он сидел рядом с Лиз. Его голос звучал твердо и напряженно. — Ни один вампир не получит ни одной чертовой капли крови от меня. В особенности эти вампиры. Они бросили Джесси. Она верила тебе, а ты ее подвела.

— Пит… — начала Клэр, но Шейн положил свою ладонь в ее, таким образом заставив замолчать.

— Послушай, парень, я тоже не люблю все это, — произнес Шейн, — но если мы хотим ее вернуть, нам понадобится их помощь. Ты видел, какой козырь припас Дэвис? Десять парней, все вооружены. Конечно, парочку мы уложили, но я уверен, что он сможет найти еще больше людей. У него есть внешние ресурсы, от которых мы должны избавиться быстро и навсегда, для защиты каждого, включая Джесси. И проблема не в том, что они забрали ее. Проблема в том, что они задумали с ней сделать.

И до него дошло, Клэр увидела это; Пит немного вздрогнул и наконец кивнул.

— Ладно, — ответил он. — Ненадолго я постараюсь забить на это дерьмо. Но, парень, говорю тебе, не наступил еще тот день, когда я позволю вампиру укусить меня. Такого никогда не произойдет.

— Никогда не… А что насчет Джесси?

— Джесси не такая. Она не ходит вокруг да около и не кусает людей. У нее свои моральные принципы.

— И она их никогда не нарушала?

Пит на секунду увел взгляд от Шейна.

— Практически никогда. Никогда со мной.

— Она тебе нравится, да? Ты ей доверяешь? Ты хочешь спасти ее?

— Конечно, хочу!

— Тогда это наилучший способ, — произнес Шейн. — И поверь мне, я никогда бы не стал убеждать позволить вампиру укусить кого-то, но честно говоря, сейчас нам нужно это. Ей нужно это, нам всем это нужно, чтобы иметь преимущество, потому что мы не знаем, с чем столкнулись. Пит, ты ведь крепкий парень — черт, да и я тоже не слаб. Но мы не справимся с тенями, с шпионским полуавтоматическим оружием. Так что давай не будем лишаться единственного преимущества, которое мы имеем, хорошо?

Это был отличный аргумент, и Пит, наконец, неохотно кивнул. Кивок Шейна ему в ответ выражал нечто на подобии так-будет-лучше-для-тебя, и они ударили кулаками. Затем Шейн пошел прямиком к Мирнину, посмотрел ему в глаза и произнес:

— Вот. — И предложил ему свою руку, закатывая рукав и обнажая вену. — Но это не значит, что так будет постоянно.

Мирнин уставился на него на долю секунды, а затем взглянул на Клэр; она заметила, что он замешкался, как бы спрашивая, можно ли ему укусить Шейна, но она держалась и не отклонила его предложения. Главным образом потому, она должна была признать, что ей было любопытно увидеть, как все произойдет — как антипатия между ее парнем и ее боссом/другом разыграется в этом действительно странном интимном обмене.

Но Мирнину не приходилось выбирать; он был по-прежнему слаб и нестабилен, а горячие красные угли в его глазах мерцали быстрее обычного. Поэтому он взял руку Шейна и, не проявляя никакой реакции, высунул свои клыки и укусил, поразив вену без особых усилий.

Шейн поморщился и прикрыл глаза, потому что рот Мирнина вцепился в его кожу, и он мог видеть, как зверь пытается вырваться наружу. Каким-то образом он его контролировал, хотя казалось, что у Мирнина это отнимало все силы — оставаться спокойным. Мирнин, в свою же очередь, был достаточно вежлив, чтобы остановиться спустя тридцать секунд, и даже оказал давление на рану, чтобы остановить кровотечение прежде, чем он отступит от него. Ни капли крови на лице, выражение лица осталось прежним.

— Благодарю, — произнес он очень вежливо — ну или, по крайней мере, это должно было быть вежливо, если вы не знали, как он обычно произносит подобные вещи. Как и его лицо, тон не выражал ничего.

А вот Шейна можно было прочесть, как мигающую неоновую вывеску. Которая не выражала ничего хорошего, хотя он кивнул в ответ. Минимум вежливости, и каждый отступил друг от друга на огромное расстояние.

Парни.

Клэр потрясла головой, подошла к Оливеру и предоставила ему свое запястье.

Он посмотрел на нее долгим, высокомерным взглядом и сказал:

— Нет, спасибо.

— Я недостаточно хороша для тебя?

— Не глупи, кровь — это кровь. Но в данный момент я не очень уж в ней и нуждаюсь. Не волнуйся, я уверен, что еще произойдет несколько бедствий, к которым мы не будем готовы, если наша удача не подкачает.

— Черт, Оливер, это же промышленный неприступный сарказм, — произнес Шейн. — Я удивлен. Я думал, ты его придержишь для чего-то особенного, например, Апокалипсиса, ну или для чаепития.

— Я легко игнорирую чаепития. Хорошо быть вампиром. Тебя никто не приглашает.

Мирнин поднял свою руку.

— Я приглашал.

— И мы больше не будем этого обсуждать, — ответил Оливер. — Чувствуешь себя лучше?

— Тьфу, я всего лишь потерялчасть мозга. Которая не была самой важной. — Очевидно, Мирнин не хотел больше благодарить Шейна или его кровь. — Да. Я восстановился. А теперь, пора спасать Леди Грэй.

— Твоя неспособность понять смутное понятие приоритетов всегда меня поражала, — сказал Оливер. — В прошлый раз мы устроили лобовую атаку, как ты помнишь. В этот раз мы пошлем разведчика для оценки ситуации, вместо того чтобы толпиться, как пьяные глупцы в борделе.

Ого. Оливер пестрил ядерным сарказмом. Что значило, как думала Клэр, он напуган событиями — и, возможно, похищением Джесси, потому что он, казалось, не презирал ее, как делал с остальными.

— Я пойду, — произнесла Клэр.

— Нет, не пойдешь, — ответил Шейн. — Потому что я очевидный выбор, подходящий для разведки. Не боюсь темноты, умею пользоваться практически любым видом оружия, могу ударить вампира в морду, тренировался, как обнаружить врага… и к тому же, у меня есть пульс, что значит, я не так уж и важен для тех поганцев, как можешь быть важна ты. Так что иду я.

Ева подняла руку.

— Ты забыл о недостатках. Не видишь в темноте, не пуленепробиваем, как вампир, не можешь сильно ударить, как…

— Эй, я думал, ты на моей стороне!

Ева пожала плечами.

— Я не хочу, чтобы ты умирал. — Она посмотрела на Майкла, подтекст был очевиден, и Клэр как будто ножом в живот ударили. Она не собиралась возражать против кандидатуры Клэр. Майкл слабо шевельнулся и издал тихий, протестующий звук, Ева крепче обняла его. — Тише, милый, все хорошо, все в порядке, никто не умрет. С тобой все будет хорошо.

Все это разбивало Клэр сердце. Это была ее вина, и Ева правильно делала, что злилась… Клэр ненавидела себя за то, что объединила воедино всю эту ситуацию. Хотела бы она тогда не вспоминать об этом дурацком, чертовом устройстве.

Но оно работает, отметила научная часть ее мозга. Он ведь выбыл из борьбы. Что если бы оно было у тебя и ты направила бы его на вампира, который напал на тебя? Любое оружие может неправильно использоваться, но если использовать его с умом — оно спасет жизни…

Она не хотела слышать этого, не тогда, когда смотрела в центр последствий.

— Я хочу пойти, — сказала Клэр. — Пожалуйста. — Наверняка, это была жалкая просьба, но она чувствовала себя так же. — Мне необходимо пойти.

Они оба посмотрели на Оливера, который сейчас явно был за главного; раньше он уже был таковым, к тому же он единственный здравомыслящий среди них.

— Шейн пойдет, — произнес он. — Он расходуемый, в хорошем смысле этого слова, и представляет меньшее искушение для наших врагов.

— Расходуемый не совсем то слово, которое я хотел услышать, чтобы повысить моральный дух, но мне пофиг. Ладно. — Шейн уже хотел собирать оружие, в том числе нож, который Мирнин молча достал из своего потрепанного жилета и передал ему.

— Погоди, — ответил Оливер. — Я еще не закончил. Клэр тоже должна пойти.

— Но… — сказал Шейн, но уже была очередь Клэр кивать. Она подошла к Мирнину и забрала у него нож. — Слушай, если им кто и нужен, так это Клэр. Она может им все рассказать об устройстве, верно? Так смысл отправлять ее туда! Я не согласен насчет расходуемости, но в моем мозгу куда меньше полезной информации.

— Они уже знают слишком много — достаточно, чтобы использовать устройство, — сказала Клэр, взвесив нож. Он был тяжелым и холодным в ее руке, но он и должен быть таковым. Без серебра по краям, что свойственно для личного вампирского оружия; он будет также хорош против человеческих врагов. — И они не получат меня. И я не допущу, чтобы это случилось с тобой, Шейн. Мы присмотрим друг за другом, в стиле Морганвилля.

Ему это не нравилось, но он одарил ее быстрой горькой усмешкой.

— Ты можешь забрать девушку из города, но не город из девушки, — сказал он. — Круто. Давай сделаем это.

Клэр понизила голос и бросила взгляд в сторону другого человека, который все еще был с ними, стоявший, прислонившись к стене склада, голова опущена.

— Что насчет Пита? Берем его с собой?

— Если честно, не уверен, что он справится. Он хороший парень, но он немного не в своей тарелке. Вышибале не нужно все делать втихомолку. Даже наоборот.

Тогда она обняла Шейна, и он обнял ее в ответ, а потом отвернулся, чтобы собрать другие вещи — фонарик Евы, и напоследок Клэр взяла у Пита магазин с патронами. Она не могла не заметить, что Пит не вызывался добровольно помочь. Даже не пытался. Шейн был прав — у вышибалы даже достаточно крутого бара не было никакой подготовки к промышленному уровню риска, который был типичным для послеобеденного Морганвилля.

И они отправились в путь. Лиз спала, свернувшись у Пита на коленях; Майкл и Ева сидели в обнимку. Мирнин несчастно махнул им, а Оливер… Оливер выглядел царственно, как король отправляет на войну свои войска, не надеясь снова их увидеть.

— Я ненавижу этого ублюдка, — сказал Шейн, улыбнулся и помахал в ответ.

— Я все слышал, — сказал Оливер достаточно громко, чтобы быть услышанным.

И они ушли, направляясь вниз по аллее. Клэр сказала:

— Он ведь отправляет нас, как приманку, верно?

— Ага, — ответил Шейн. — Разведка, серьезно? Он даже не пытался ничего скрыть на этот раз. Я думаю, мы отвлекающий маневр. Отлично. Давай развлечемся.

Ночь начинала уступать место слабому, далеко зарождающемуся утру, но дорога всё ещё утопала в тенях странной формы. Клэр осторожно использовала фонарик, просто быстро нажимала, чтобы увидеть препятствия, а потом проводила через них Шейна. Он задерживал ее пару раз, то ли из-за чрезмерной осторожности, то ли потому, что за ними действительно еще гнались… и вместо того, чтобы возвратиться в туннель — уже было поздно для этого — он решил пойти длинным маршрутом, главным образом через пустынные улицы. Когда полицейская машина совершала объезд, фары сверкнули над ними, Шейн мимоходом обнял ее, и она прижалась к нему. Это также спрятало оружие, которое они несли.

Полицейская машина проехала мимо.

Они подошли к главному входу хранилища библиотеки, и Клэр ожидала увидеть там копов — в конце концов Оливер выбил дверь. Но вместо этого уже аккуратно была вставлена фанера, стекло убрано, и никаких признаков, что там была полиция.

— Твои дружки явно не рады компании, — сказал Шейн. — Что доказывает, почему не было тревоги. Они похитили человека, и последнее, чего бы они хотели, это быть арестованными полицией. Плюс, объяснять про недо-летучую-мышь и Мертвого Деррика. — Он попытался открыть дверь — конечно заперта. — Секундочку.

— Тебе нужен фонарик?

— Чтобы взламывать замки, свет не нужен, — сказал он бодро. Она не знала, как он это сделал, но около тридцати долгих секунд спустя он удовлетворенно вздохнул, и она услышала, как щелкнул замок. — Новый личный рекорд. Хорошо, идем внутрь, но осторожно. Мы на вражеской территории.

Внутри здания было тихо, как и прежде; она прошла мимо офисов и складских помещений к двери технической комнаты, которая снова была плотно заперта.

И голос — голос доктора Дэвиса — произнес:

— Вы там ничего не найдете, детишки. Если вы ищите свою подружку, то она в хороших руках.

Он стоял в конце коридора, в окружении двух мужчин с пистолетами. И да, оружие было направлено прямо на Клэр и Шейна, что не удивило ее, но заставило ее сердце биться быстрее от страха.

Доктор Дэвис держал ВЛАДа. Он ожидал, что спасать Джесси придут вампиры. Она и Шейн, одни, были для него своего рода сюрпризом.

Шейн держал руки по бокам.

— Не можем ли мы поговорить об этом?

— Не вижу причины для отказа, но дело в том, что ваша рыжеволосая подружка никуда не торопится. Где остальные вампиры? Самцы?

— Самцы, — повторил Шейн. — Я предполагаю, что ты относишь Джесси к самкам.

— Да. Они очень далеки от человека, хотя легко могут сымитировать его, когда они того пожелают. Вы хоть понимаете, во что ввязались? Насколько опасно доверять этим существам? Вы не можете им верить. Они убьют вас.

— Это вы сейчас наставляете на нас оружие, — отрезала Клэр. — И это вы убили Деррика.

— Деррик не твоя проблема, и не моя, — сказал доктор Дэвис. — Я не думаю, что получу что-то от бессмертных, если возьму вас в заложники. Люди для них не важны.

— Конечно нет, — сказал Шейн. — Они считают нас ходячей едой. Но не волнуйся, они уж точно не прибегут спасать меня. Мой отец был настоящим убийцей вампиров.

— Правда? — Это привлекло внимание Дэвиса. — Я всегда подозревал, что есть такие люди, с определенными знаниями и навыками… например, как в романе Стокера. Я полагаю, дело не передается по наследству. Ты не кажешься особо мотивированным.

Шейн невесело усмехнулся.

— Ох, не знаю. Я еще не определился.

— Все с Лиз было только чтобы добраться до меня, — сказала Клэр. — Не так ли?

— Мне нравится избыточность во всем, что я делаю, — сказал он, положив руку на своего ВЛАДа. — Ты разработала объект, который мне крайне необходим для того, чтобы нам удалось сохранить каких-нибудь пленных в строю. Бессмертные очень опасны, о чем, я уверен, вы уже знаете. Итак, предполагаю, что ответ на твой вопрос: да. Лиз была средством достижения цели, итогом которой является приобретение тебя для нашего проекта.

— Под бессмертными ты подразумеваешь вампиров.

— Это общепринятое для них слово, но главное в них, с биологической точки зрения, то, что их ткани просто не стареют. Они — окаменевшие, в некотором смысле. И все еще живые. Есть несколько других организмов, способных к такому необычному поведению, но…

— Но сейчас не урок биологии, профессор, — сказал Шейн, прерывая поток информации в стиле Мирнина. Если честно, Клэр была немного разочарована. — Мы хотим, чтобы вы отпустили Джесси. Сейчас же. И то, что у тебя в руках, на самом деле тебе не принадлежит, так что мы бы хотели вернуть и его.

Доктор Дэвис и его приспешники обменялись насмешливыми взглядами, прежде чем он произнес:

— Ты хорошо играешь для своей лиги, мальчик. Но, пожалуйста, не блефуй. А то неловко как-то.

— Он не блефует, профессор, — сказала Клэр. — Серьезно.

Шейн покачал головой.

— О, да ладно, не называй его профессором, у него нет на это права. Он подонок, который заставляет студенток спать с ним ради хороших оценок. Правильно, Клэр?

— Определенно. Кстати, Лиз плакала всю ночь. На случай, если вам интересно, профессор.

— Совет, — добавил Шейн. — Если ты оставляешь девушку плачущей, значит ты плохой Дон Жуан, козел.

Доктор Дэвис ничего не сказал, но выражение его лица превратилось в сердитую маску, а его глаза сверлили их. Его пальцы сжались на ВЛАДе.

И это был именно тот момент, когда двое мужчин, стоявшие рядом с ним, просто… исчезли. Не в буквальном смысле, в драматических клубах дыма, а скорее сейчас-вы-видите-их, а-теперь-нет, движения стали размытыми. Дэвис даже в течение нескольких секунд ничего не замечал, а потом было уже слишком поздно; появился Оливер, обнажив зубы, стоя лицом к нему.

Испуганный крик Дэвиса и спотыкающееся отступление было почти забавно видеть. Почти… а потом позади него оказался Мирнин, толкая его вперед в объятия Оливера. Оливер развернул человека, и Мирнин вырвал устройство из рук Дэвиса.

Затем Мирнин замер, уставился на Клэр с пустым, странным выражением лица и сказал:

— Ты сконструировала еще одно? Потому что это явно не наша рабочая модель.

И именно в этот момент доктор Ирэн Андерсон вышла из-за закрытой двери позади них с ВЛАДом в руках и выстрелила им в Оливера.

Эффект был незамедлительным и резким. Оливер оттолкнул доктора Дэвиса, закричал, хлопнул ладошами по голове и опустился к стене, дрожа. Плача. Он поднялся на руки и колени, попытался встать, и она снова в него выстрелила, и на этот раз… на этот раз Оливер не вставал.

Клэр с открытым ртом смотрела на ее профессора и не знала, что делать. Что сказать. Может быть, она неправильно все поняла, может быть…

Но нет.

Доктор Андерсон обернулась к ней, и выражение ее глаз было равнодушным, холодным и очень жутким.

— Трое выбыли из строя, — сказала она. — Но я знаю, что Оливер пришел не один. Где Мирнин?

Клэр невольно взглянула в сторону доктора Дэвиса, но за ним никого не было. Мирнина нигде не было видно.

— Ты играла мной, — сказала она. — Ты играла мной все это время. Ты согласилась взять меня в свои ученицы не потому, что Мирнин просил тебя, а потому, что поняла, что могла бы меня использовать. Ради того, чего хотели твои чокнутые друзья. Он доверял тебе, а ты…

— Я уехала из Морганвилля, Клэр, как и ты, так что, пожалуйста, не делай вид, что твои моральные устои выше моих. Вампиры использовали меня так же, как и тебя; они нашли молодую, впечатлительную и умную девушку и отдали ее на волю монстра. Ты и я, мы пережили это. В отличие от других.

Все, что говорила доктор Андерсон, было правдой, но… но не в плане Мирнина, не совсем. Это была не его вина. Он старался, очень старался быть хорошим, живым, а не просто бездушным чудовищем, сосущим из людей кровь.

Но он провалился, провалился так эффектно, как роковой метеорит падает на Землю.

Клэр вдруг поняла, что тень в стороне, около шести футов от Шейна, больше не была пуста. Мирнину удалось пробраться туда. У него больше не было оружия; руки его были пусты, и он стоял очень спокойно, совершенно неподвижно. В ожидании шанса ударить.

Но в любую секунду доктор Андерсон могла заметить его. Так что Клэр продолжала говорить.

— Это не дает тебе право…

— На что? — огрызнулась женщина, сверкнув глазами. Она сделала шаг вперед, затем другой, и Шейн инстинктивно толкнул Клэр себе за спину, встав на ее пути. Он также вынудил Андерсон подойти ближе к Мирнину, и Клэр ожидала, что он прыгнет на нее… но он этого не сделал. Он ждал, пока падет ее охрана. — Сделать в точности то, что ты планировала сделать — разработать оружие, которое даст людям шанс защитить себя от нападений вампиров? Найти решение проблемы без летального исхода? Потому что ты та, кто поставил нас в такое положение, Клэр. Это ты решила проблему болезни, которая уничтожает их; ты помогла им победить единственное, чего они опасались. Ты вернула хищников на вершину пищевой цепочки, и ты была права, думая, что нам нужен способ остановить их. — Доктор Андерсон легко и благоговейно коснулась ВЛАДа. — Я просто та, кто первый направил на них это устройство.

Все звучало слишком правдиво, но в то же время это было не так, абсолютно, но страсть в словах Андерсон отняла у Клэр желание спорить… пока этого не сделал Шейн.

— Фигня, — сказал он со странной, жесткой улыбкой. — Слушай, ты говоришь прям как мой отец. Он был действительно хорош в этом, тоже оправдывал всю ложь, воровство, избиения и убийства, которые совершал. О, это все для высшей цели, сынок. Детали не важны. Мы боремся с монстрами, нам придется пачкать руки. Но ты использовала Клэр, чтобы доставить сюда оружие, а потом использовала ее, чтобы Мирнин пришел на помощь, как только услышал о неприятностях. Потом ты использовала Лиз, потому что знала, что Клэр обязательно придет на выручку, что мы все поможем. Тебе было плевать, кто пострадает. Как и сейчас. Так что хватит вешать лапшу на уши, что ты святая. Ты просто очередная грешница.

Клэр кивнула.

— Ты могла разделаться с Мирнином, когда говорила с ним о пропавшем устройстве — которое на самом деле никогда и не пропадало. Но ты ждала.

— Конечно, я ждала. Я хотела их всех. Нам нужен больший ассортимент для проведения тестов, результаты нужно задокументировать и предоставить агентству, на которое мы работаем с доктором Дэвисом. И нет, Клэр, это не правительство. Жаль тебя разочаровывать. Но те, на кого я работаю, хорошо финансируются, и они за интересы человечества. — Глаза доктора Андерсон похолодели, и она направила устройство прямо в грудь Шейна. — Я знаю, Мирнин где-то здесь. У тебя, наверное, есть хорошая идея, как его найти, он вроде бы у тебя на поводке. Это не убьет твоего парня, но навредит ему на несколько часов, может дней. А может навсегда. Я установила его на наибольшую интенсивность. Хочешь увидеть, что он делает с человеком? Думаю, это будет не очень приятно.

Она ждала подкрепления. Доктор Дэвис отсутствовал, и он вернется с большим количеством помощи. Оливер был беспомощен. Так что была Джесси, где-то, а Майклу и Еве будет некуда идти, негде спрятаться. Их мощь была в численности, но сил уже не было, ни у кого. Шейн не сможет избежать выстрела доктора Андерсон, и Клэр стало больно от ужаса при мысли, что то, что она построила для положительного воздействия, могло причинить столько вреда тем, кого она любила.

Она на секунду закрыла глаза, а затем открыла их и сказала:

— Ты не должна этого делать. Может быть, ты права. Я видела, как много вреда могут причинить вампиры. Я видела много смертей. Я не наивна, доктор Андерсон; у меня были причины разработать устройство.

— Тогда помоги мне, — сказала Андерсон. — Не заставляй меня причинять тебе или Шейну боль. Скажи мне то, чего я хочу.

Это был момент истины, и Клэр не колебалась. Она указала на угол, где в тени скрывался Мирнин.

— Он здесь. Мне очень жаль, Мирнин. Прости!

Последнее слово перешло в рыдание, потому что он двигался быстро, но недостаточно.

Ирэн Андерсон быстро нажала на курок, и ВЛАД выстрелил в него не более чем в трех футах от его укрытия. Клэр смотрела, внезапно почувствовав себя слабой и онемевшей, когда Мирнин закричал, рухнул на пол, перекатился на бок и уставился на нее глазами, полными муки. Без злобы. Просто… разочарование.

— Прости, — прошептала она, когда Андерсон выстрелила в него еще раз, и все, что было Мирнином, просто… исчезло из этих глаз.

Глава 12

Шейн

Я ожидал всего, но не этого. Не того, что именно Клэр выдаст Мирнина. Оливер — возможно; у нас было достаточно причин, чтобы сдать его. Но без какого-либо предупреждения, без колебаний, она сдала его, зная, что Андерсон собиралась выстрелить.

Не могу сказать, что не сделал бы того же, но я никогда не утверждал, что этот парень нравится мне. У нас было своего рода забавное отвращение; он мог бы спасти мне жизнь чисто из чувства долга, а я сделал бы то же самое для него, но ни один из нас не проливал бы слёзы над трагической случайностью.

Но Клэр… Я знал, у неё что-то было к Мирнину. Не любовь, возможно; во всяком случае не в романтическом смысле. Но какими бы не были ее чувства, они ушли далеко, так же, как и ее верность. Чтобы она поступила с ним так… это меня потрясло. В тот момент это заставило меня задуматься, знал ли я ее в действительности.

Я думал, мы всё ещё сможем спасти ситуацию — забрать Мирнина у Андерсон, схватить Оливера и убраться прежде, чем прибудет вооруженная кавалерия с доктором Дэвисом. Но Клэр… Клэр все изменила. Клэр отказалась — она отказалась от самой идеи победить. И я никогда не видел такого поворота событий.

По застывшему шоку на лице Мирнина, когда она указала на него, было понятно, что и он такого не ожидал.

Я не люблю этого парня, но я вздрогнул и отвернулся, когда Андерсон продолжала стрелять в него. Никаких видимых ран, никакого кровотечения, но агония была очевидна. Она причиняла ему боль, и по жестокому, мокрому свету в глазах было понятно, что ей нравилось делать ему чертовски больно. Интересно, какую обиду на Мирнина она таила в течение этих лет — Клэр заменяет её в лаборатории и, возможно, в его вампирских чувствах, не единственная причина.

Я попытался вмешаться, но Андерсон повернулась ко мне, готовая к стрельбе, и я был вынужден остановить свою руку.

— Да, верно, хорошо, — сказал я и продолжил тихим, спокойным голосом. — Леди, он уже в отключке. Теперь ты можешь остановиться. Он не угроза для тебя.

Доктор Андерсон перестала стрелять, и на ее лице появилось выражение, будто ей отвратительно то, что она сделала — но лишь на секунду. А потом оно исчезло, уступив место праведному свечению, которое я так хорошо помнил по своему отцу. Причина была для него всем, и он бы пожертвовал всем и всеми для нее. Включая меня, конечно.

Я подумал, чем и кем она бы пожертвовала на этом пути, если бы сейчас это было ее целью. Безумно то, что Мирнин до сих пор доверял ей — верил точно так же, как и Клэр. Он никогда не подозревал, что она отвернётся от него.

А теперь и Клэр воткнула нож ему в спину. Не очень хороший день для Команды Вампиров.

Я не попытался пойти посмотреть в порядке ли Мирнин; довольно очевидно, что нет — как и Оливер, качающийся и стонущий в углу. И Майкл, которого мы оставили дрожащим в руках Евы, как испуганного маленького ребенка. Я убивал вампиров, не поймите меня неправильно; Я не стану ныть, когда придется делать то, что должно быть сделано, и когда это необходимо делать.

Но то, что сделала Андерсон и делает сейчас… это было жестоко.

Клэр была белее мела, а ее глаза были просто огромными; я боялся, что она, возможно, тоже упадет, так как чудовищность происходящего настигла ее, но вместо этого она подняла голову и встретилась со мной взглядом, не моргая. Как если бы она пыталась мне что-то сказать. И я не имел понятия что, но, возможно, просто возможно, у Клэр был какой-то план.

Тогда имеет смысл, что она вдруг стала такой двуличной предательницей.

Доверяй ей, что-то сказало во мне. Не имеет значения, как выглядит происходящее. Неважно, что она говорит или делает, или кто-либо другой говорит или делает. Ради Бога, доверяй ей. Потому что это именно тот урок, который я хорошо выучил за последние несколько недель. Когда все сошли с ума, когда ничего не имело смысла… Клэр имела смысл. Я просто должен доверять, даже когда ничего не понимал.

Я коснулся тыльной стороны ее руки в немой ласке и попытался заставить ее понять, что я собирался подыграть. Я надеюсь, она поняла, потому что первое, что я сделал, это толкнул ее.

— Что ты творишь, Клэр? Он был нашим единственным шансом выбраться отсюда! Черт возьми, о чем ты думала?

Она споткнулась, выглядела ошеломленно, и на секунду я подумал, что она совершенно не поняла моей попытки ей подыграть — но потом я понял, что это не так. Я даже не мог точно определить, откуда я знал… но мы с ней синхронизированы, снова, и мы поняли друг друга.

— Он не был нашим единственным шансом, и мы не выберемся отсюда, — произнесла она. — И не смей меня толкать, Шейн. Никогда не делай так.

— Или что? Позволишь своей подружке отвампирировать меня? — Андерсон пристально следила за нами, а я удостоверился, что приложил достаточно горечи в сказанное. — Ты пырнула Мирнина в спину, Клэр. Я думал, он действительно тебе нравился.

— Нравился больше, чем ты, — огрызнулась она в ответ. — Я бросила тебя, Шейн. Бросила Морганвилль. Бросила Мирнина. Я приехала, чтобы создать новую жизнь и быть кем-то другим, а ты последовал за мной! Почему теперь я злодей? Она не причиняет им боль, она просто… она просто их отключает. Как ты и говорил. Электрошокер, только для вампиров.

— Посмотри на них. Посмотри! Ты уверена, что не будет долгосрочных последствий? — спросил я ее. — Ты уверена, что Майкл встанет и просто отшутится? Коне-е-ечно, и даже если это временно, я уверен, что Оливер поправится, когда перестанет рыдать, как маленькая девочка. Благодаря тебе они сто процентов убьют нас, мы покойники, понимаешь? Если ты хотела войны с Амелией, ты ее получила. Она быстро все на корню срубит.

— Амелия никогда не узнает, — сказала доктор Андерсон. — Оливер был в изгнании. Она отправила Майкла упорно искать ее своенравного сумасшедшего любимца. Если они все бесследно исчезнут, ну, несчастные случаи случаются, даже с вампирами. И никто даже не будет уверен, что они когда-либо здесь были.

— Кроме Лиз, Пита, Клэр, Евы и меня, — отпарировал я. — Так что я думаю, нам придется забрать опылитель сна из твоего розария, не так ли? Ой, подожди, ты же хорошая. Что-то я растерялся на секунду.

— Я могу заверить тебя, что четверо вампиров не будут убиты. Они бесценные образцы, пока мы можем держать их послушными, а устройство отлично подходит для этого, — сказала доктор Андерсон. — И я думаю, что смогу убедить остальных, что это в ваших же интересах молчать. Лиз молодая, впечатлительная девочка. Ты, Шейн… что ж, если мы не договоримся, я уверена, что смогу убедить Лиз обвинить тебя в ее похищении. В итоге полжизни ты проторчишь в тюрьме.

— Необязательно, — сказала Клэр. — Он ничего не скажет. Шейн, послушай меня. Если мы все будем держаться вместе, если расскажем одно и то же, мы можем быть в безопасности. Впервые в нашей жизни, в безопасности. Амелия не придет сюда, это слишком рискованно. Мы можем остаться здесь, жить своей жизнью, не боясь их. Мы можем быть счастливыми.

— И, конечно, если ты решил, что твои принципы важнее, то я уверена, мы всё ещё можем опереться на первый вариант, — сказала доктор Андерсон. — Признаю, это не предпочтительная альтернатива. Мне не нравится причинять боль людям. Моя цель создать мир, где можно содержать вампиров, конструктивно управляя ими для их собственной безопасности и ради нас самих. Если ты согласен с этим, то мы прекрасно поладим.

— Ты собираешься и Еву тоже заставить согласиться с этим? Позволив Майклу быть какой-то лабораторной крысой? — потребовал я. — Чёрт, Клэр, ты знаешь — этого никогда не произойдет. Может, ты убедишь меня насчет остальных, но не насчет Майкла. Он наш друг. Он мой брат.

— На самом деле мне не нужны четверо объектов, — сказала доктор Андерсон, готовая уступить в нужное время. Мой отец гордился бы этим. — Троих хватит. Майкл может быть в целости и сохранности, невредимым. Я ответила на ваши вопросы?

То, что произошло в момент, когда Клэр сдала Мирнина, было довольно удивительным, потому что мы избежали смертельного конца, начав переговоры об интересах, не думаю, что доктор Андерсон вообще поняла, что ее разыгрывают, так тщательно и мастерски, как когда-то она играла с Клэр. Это было впечатляюще. И немного страшно. Гребаное оружие больше не было направлено на меня даже немного, оно было направлено в пол. Это не значит, что она снова не могла поднять его, если бы я сделал что-то глупое, но, сосредоточив свой гнев на Клэр, я выиграл некоторую передышку и не был реальной мишенью. Я поставил Клэр и Андерсон на одну сторону, и сейчас они просто обсуждали детали.

Я только надеялся, что Клэр не верит в то, что я преподносил. Сейчас я не мог сказать. Она все еще выглядела бледной, шокированной и хрупкой, и я хотел обнять её, настолько это было больно… но это не помогло бы нам сейчас.

— Тебе придётся убедить Еву, не меня, — сказал я. — Если Майкла оставят в покое, с остальным я смог смириться. Может быть.

— Нет никакого "может быть", Шейн. Может быть ты попадешь в тюрьму. Поэтому предлагаю подумать о твоем следующем ответе, да?

Я выждал некоторое время, а затем, наконец, кивнул. Я пытался не смотреть на Мирнина, потому что он свернулся в клубок на полу, шепча про себя, и если я когда-то думал, что он выглядел сумасшедшим раньше, ну, я ошибался. Он выглядел разбитым, и я не был уверен, соберутся ли эти части снова когда-нибудь. Мирнин был хрупким, а теперь он выглядел разрушенным.

Клэр хмурилась, было сложно смотреть ей в глаза, осознал я; она пыталась держать всё внутри, просто пробиться в следующий момент, не чувствуя боли. Я знал этот взгляд, просто потому что я придумал его.

— Так, что ты хочешь, чтобы я сказал? — спросил я и прямо посмотрел на нее. — Клэр, скажи, что ты хочешь, чтобы я сказал. Ты знаешь, я сделаю всё для тебя. Всегда.

Она сделала резкий, дрожащий вздох и сказала:

— Просто скажи, что поддержишь меня, когда нужно будет поговорить с Амелией. Скажешь ей, что ты никогда не видел ни одного из них, или ничего из… этого. Скажешь ей, что тут всё нормально на столько, на сколько может быть.

— Что насчет Джесси? Амелия прислала её приглядывать за твоим боссом здесь. Она начнет подозревать, когда Джесси также пропадет без вести.

— Джесси обработают, — сказала Андерсон. — У нее есть болевые точки, и я знаю, как их использовать. Она сделает то, что я скажу ей, когда понадобится, да и Амелия к ней хорошо относится.

Я вдруг узнал, что за болевая точка у нее была… Мирнин. Джесси немного сияла, разговаривая с ним; она была хорошей с Оливером, но супер-хорошей с Графом Кракулой. Доктор Андерсон будет держать Джесси в напряжении, угрожая причинить Мирнину еще больше вреда. И все это было нормальным, потому что, черт, они же вампиры, верно? Не имеет значения, причинят ли им боль. Лабораторные крысы.

Я мог чувствовать, как кивнул призрак моего отца, соглашаясь, и это заставило меня чувствовать себя больным, в глубине души.

— Я думал, вы с Джесси друзья, — сказал я.

— Да, были однажды, — сказала доктор Андерсон. — Но ты-то должен понимать, что на вампиров нельзя полагаться в плане сантиментов. В их головах нет нервных окончаний, чтобы чувствовать как мы. Они подделка, маска, чтобы привлечь их добычу и уже не отпускать. Они самые настоящие хищники. Они по-настоящему хороши в этом.

В коридоре послышались звуки, и я услышал какие-то автомобили на стоянке. Начиналось веселье; Клэр играла по своим правилам, я ее поддержал, и сейчас… сейчас мы посмотрим, верит ли нам доктор Андерсон.

Патрик Говнюк Дэвис появился в дверях.

— Прибыли машины, — объявил он. — Мы можем надеть на вампиров наручники с серебром, и они никуда не денутся. Что насчет этих двоих? Они тоже пленники?

Я почувствовал на себе тяжелый взгляд доктора Андерсон. Сейчас я был на краю пропасти; она не шутила, что заставит Лиз болтать, будто это я похитил ее, что поместит меня в федеральную тюрьму, надолго. Я уже привык к клеткам в Морганвилле, но здесь они были другими.

— Докажи, что я могу тебе доверять, — сказала доктор Андерсон. — Итак, ты покажешь, где вы оставили своих друзей Еву и Майкла. А также мы заберем Пита и Лиз. Для их собственной безопасности.

От этой фразы я заскрипел зубами, но старался, чтобы никто не заметил.

— Конечно, — сказал я. — Я отведу тебя.

— Конечно, отведешь, — сказала она. — Потому что если ты этого не сделаешь, я все равно их найду, и обещаю, итог уже не будет таким хорошим. Я хочу сотрудничество и поддержку Клэр, и она явно готова мне это предложить. Но ты мне не нужен, Шейн. Ты можешь пропасть так же легко, как вампиры, в Бостоне каждый год умирает куча Джонов Дос. Ты можешь стать одним из них, жертвуя свое тело институту медицины. Все ясно?

Предельно, я уже представил себе это великолепие. Я кивнул, не потрудившись ничего сказать, и когда Патрик Дэвис указал на меня, я последовал за ним. До того как я попал в тонированный фургон, я обернулся. Доктор Андерсон шла позади меня, Клэр рядом с ней.

— И еще одно, — сказал я Андерсон. — Я должен доктору Дэвису кое-что.

Видимо, она знала, что произойдет, потому что не сделала ни шагу, а я не ждал разрешения. Порой, лучше всего попросить прощения.

Я ударил его в лицо, и черт, мне так полегчало — облегчение прошло сквозь руку до живота. Немного насилия, дабы остудить вскипевший котел.

— Это за Лиз, — произнес я. — Козел.

Доктор Андерсон засмеялась. Дэвис жестко упал, держась за, скорее всего, свой сломанный нос, и кто-то пошутил насчет носовых кровотечениях и вампирах, а я не слушал, потому что я уселся на пассажирское сиденье, пристегнулся и приложил голову к окну. На секунду-другую красный туман рассеялся. Вот в чем опасность — выпускать зверя из клетки ради укуса; порой он просто не хочет возвращаться. Но к тому времени водитель пристегнулся, запер дверь, и я остался один, снова бодрый, и показал ему средний палец.

— Тебе чертовски повезло, что никто из нас не засадил в тебя пулю, — сказал он мне.

— Я просто счастливчик, — согласился я. — Доезжай до поворота, а затем поверни налево. Расскажу, куда ехать.

Клэр и доктор Андерсон не сели к нам в фургон. Я повернул свою голову и смотрел, как они стояли с другой кучкой парней в костюмах, и я надеялся, чертовски надеялся, что я сделал все правильно, иначе если все пойдет не так…

Мы все из-за этого пострадаем.

* * *

Склад выглядел пустыннее обычного. Я попросил водителя остановиться кварталом ниже, на случай, если Майкл достаточно восстановился, дабы как-то его предупредить; я замыкал колону из четырех парней, включая водителя. Он типичный мягкотелый, пустоголовый парень, но затем ты надеваешь на большинство мужчин черный костюм, и они начинают гармонировать. Он был афроамериканцем, но это не отличало его от остальных, если не учитывать рост, вес и больший размер пиджака.

— Какое тебе до этого дело? — спросил я его, когда мы подъехали к переулку у склада. — Работаешь на какую-то компанию?

— Да, парень, я вице-президент Ван Хельсинг Инкорпорейтед.

— Ха-ха, очень смешно, ага, я читал Дракулу, сюрприз. — Козлина. — Я что имею ввиду, тебя просто наняли или ты все прошел?

— Ты спрашиваешь, терял ли я людей из-за вампиров? Потому что да. Все мы теряли. Так, заткни свою пасть, и выполняй свою работу. Давай выполним нашу.

Исчерпывающий ответ на самом деле. У него есть причины. Плохие новости, учитывая, что у меня был большой опыт работы с такого рода людьми. Гораздо лучше иметь дело с наемными парнями, которые не имеют эмоциональной мотивации по отношению к происходящему.

— Я Шейн, — произнес я. Шаг первый: попытаться наладить отношения. Любой заложник скажет вам, как важно оставаться живым.

— Меня не волнует, как тебя назвали твои мамочка и папочка, — ответил он. — А теперь заткнись и показывай нам, где вы их оставили.

Мы явно подружимся. Я следовал инструкциям и довел до склада с покосившейся обшивкой, где мы и остановились. Я указал туда и заявил ему, что должен пойти туда первым. Он кивнул. Хотя я не воспринял это как обещание, что он будет ждать. Он может дать мне пару минут или же просто войдет, крича и размахивая оружием.

Я нырнул внутрь и сразу же горлом напоролся на хороший острый кусок разбитой бутылки.

— Воу-воу, барышня, я на твоей стороне, — сказал я Еве. Она облегченно вздохнула и сделала шаг назад, опустив стекло, а затем бросилась меня обнимать. Она пахла слезами и отчаянием.

— Слава Богу, я так испугалась… Шейн, ему не становится лучше, надо быстрее уводить его отсюда, пока… — Ее голос сорвался, когда она отодвинулась от меня. Я ничего не сказал, но догадался, что моя напряженность дала ей понять, что что-то пошло не так. — Где Клэр?

— Верь мне, — сказал я. У меня не было времени, так что я быстро произнес: — Что бы не случилось, верь мне. Договорились?

— Да, — сказала она, но ее голос дрожал, и я видел, что она была напугана. — Шейн…

И тогда в комнату зашел водитель, внезапно пригвоздил ее к месту лучом фонарика, она попыталась сбежать, но он отошел в сторону, чтобы позволить другим войти.

— Стоять! На колени! — крикнул он, и все закончилось в считанные секунды. Лиз была в сознании, но не в своем уме, она закричала и попыталась спрятаться в углу; Пит пытался отбиваться, но толку было мало и уже через десять секунд он лежал лицом вниз на грязном бетоне.

Ева, придавленная рукой водилы, уставилась на меня угольно-черными, горящими глазами и ничего не сказала.

Доверься мне, прошептал я одними губами и надеялся, что она смогла прочитать. Если бы у нее опять оказалась в руках разбитая бутылка, я бы уже растекался по всему полу, особенно когда двое из четырех мужчин направились к Майклу, схватили его и потащили прочь.

Ему не стало лучше. Даже чуть-чуть. Я испугался, когда увидел, как он дрожал и скулил, будто все демоны мира одновременно залезли ему в голову.

Еще больше меня напугало мрачное обещание в Евиных глазах, когда на нее надели наручники и вытолкнули следом за ним. Затем я наблюдал, как погрузили Пита и Лиз.

Водитель вернулся ко мне и кивнул.

— Неплохо, — сказал он. — Ты все же можешь держать обещания. Если ты ненавидишь вампиров, то можешь примкнуть к нам. Нам всегда нужны хорошие парни.

— Не думаю, что ты понимаешь. что на самом деле означает это слово, — сказал я и пошел на свое место в фургоне. По дороге туда я обнаружил внезапную и острую необходимость опустошить свои кишки рядом с мусорным контейнером. Всё это воняло мерзкой китайской едой, но я был уверен, что плохо чувствовал себя не из-за неё.

Предательство было горьким, ужасным на вкус, и не важно, как долго я промывал свой рот водой из бутылки, я не мог избавиться от него.

Я подумал, что Клэр чувствовала то же самое. Если я ощущал это, то насколько страдала она? Потому что именно она была той, кто принимал все близко к сердцу, той, кто обо всем волновался.

Я надеялся, что она не будет сокрушена как и Мирнин, когда всё будет сказано и сделано.

Поездка тянулась на удивление долго, когда мы прибыли, солнце уже всходило… на какую-то ферму, как я определил по ландшафту. Мы выехали из города, хотя здесь было много небольших Старбакс-городков. На восточном побережье, "в поселении", в отличие от Западного Техаса, не было мест, где вы можете уехать за двести миль и не встретить даже разрушенную лачугу, не говоря уже о целой площади.

Последним городом, который я смог определить по отличительным признакам, был Милдон, а так как я не хотел вытаскивать карту, чтобы определить местоположение, я просто оставил всё это на потом.

Я не очень изучил своих новых друзей; они продолжали быть чистыми, как листы, и не болтали. Зато говорила Ева, что-то злобное, и я пытался не слушать ничего из этого. Всё сводилось к тому, что она винила меня. Полагаю, это было не слишком удивительно. Во всяком случае, лучше уж меня, чем Клэр. Через какое-то время она сказала, что я был злым, отвратительным предателем, и она хотела бы никогда не встречать меня. Но как выяснилось, тишины я боялся даже больше, потому что она имела какую-то густую, обжигающую тяжесть.

И это ранило. Очень. Может быть, я слишком часто дразнил Еву, но я любил ее, как сестру, я думал, что она была замечательной, смешной и острой, как мой лучший нож. Думать, что она ненавидит меня, даже если она изменит свое решение позже… да, это резало довольно глубоко.

Когда наконец фургон остановился, я быстро выскочил из него в надежде просто уйти, но все было не так просто. Водитель обошел машину спереди и толкнул меня обратно к фургону.

— Ты отвечаешь за болтушку, — сказал он мне. — Заткни ее, или это сделаю я, и тебе не понравится мой метод.

Я чувствовал себя больным, но ничего не мог с этим поделать. Я только кивнул, схватил Еву за руку и вытащил ее из фургона. Она упиралась ногами и кричала, и я дернул ее достаточно близко, что лучи рассвета осветили ее в лицо, заставляя ее щуриться.

— Отпусти меня, сволочь! — сказала она и толкнула меня своими связанными руками. — Клянусь Богом, если ты прикоснешься ко мне снова, я откушу тебе пальцы!

— Ева, остынь. Я сказал, чтобы ты доверяла мне, верно? — Я говорил пониженным голосом, почти шепотом, но я сильно дернул ее за руку, так чтобы водила, который внимательно следил за нами, видел ее пылающее от боли лицо. — Я пытаюсь сохранить тебе жизнь, тебе, мне, Майклу, Клэр и всем остальным. Так что просто… терпи. Ты можешь ненавидеть меня, пожалуйста; на самом деле это даже помогает. Но просто делай это на малой громкости, окей? Или он сделает тебе больно.

Она свирепо уставилась на меня, но я видел, как она еле заметно кивнула. Не то чтобы она была на моей стороне и свято верила; по огню в ее глазах я мог сказать, что нет. Виселица, сказала бы она, слишком милосердный для меня вариант.

— Если с ним что-нибудь случится, или с Клэр, я сдеру с тебя шкуру и использую как коврик, — сказала она.

Место пахло, как рабочая ферма; тут распространялось зловоние от удобрений на полях, и где-то вдали, покрытой плотным слоем тумана, я услышал низкое мычание коров. Я надеялся, что они не были вампирскими коровами. Не хотел бы я, чтобы меня съел стейк. Это большой двухэтажный дом, со старомодным крыльцом, в комплекте с выкрашенной в белый креслом-качалкой и маленькой керамической статуей утки на ступенях, ведущих к нему. Очаровательно, как сказала бы Ева, если бы была в лучшем настроении. В тумане я видел смутные очертания какого-то сарая. Возможно, он был красным, сложно сказать.

— Внутрь, — приказал мне водитель, и я спешно по лестнице потащил Еву в дом.

Все было похоже, будто время тут замерло в восьмидесятых годах со всеми этими тканями пастельных тонов, оборками и белой древесиной. Если бы это был дом Дэвиса, то, безусловно, его украшала его жена. Потом она, вероятно, развелась с ним, а он не потрудился изменить его, слои пыли на вершинах занавесок и разбросанные повсюду украшения доказывали мою правоту.

У нас было не много времени, чтобы любоваться декором. Справа была кухня, с божественным набором всех видов острых предметов и взрывчатых химических веществ, но водитель стоял с ружьем прямо позади нас. Пит был за ним, а на плече держал Лиз, и он выглядел так, будто уже сдался. За ним был другой, болтливый парень, и еще двое тащили Майкла, который все еще содрогался в конвульсиях.

За передней комнатой с ее пыльными керамическими утками и обоями в цветочек ситуация изменилась. Следующая комната была отремонтирована — стальная дверь, виниловый пол, белые стены и встроенные в потолок люминесцентные лампы. Лаборатория. Я знал, на что они были похожи, хотя и не проводил много времени в химическом классе. Около стен были различные клетки, некоторые достаточно малы, для крыс например, а некоторые могли спокойно удержать тигра.

Они толкнули Майкла в одну из них.

— Нет, расслабься, всё нормально, — сказал я, пока Ева пыталась вырваться от меня. Я продолжил низким и успокаивающим голосом, потому что сейчас ощутил в ней отчаяние, и знал, что она была на грани взрыва. — Он в безопасности. С ним ничего не случится. Я больше беспокоюсь о нас.

— Нас? — она нахмурилась, все еще бесится, и я понял. Если бы в клетке была Клэр, я бы тоже не мог сконцентрироваться. — Что им от нас нужно?

— Ничего, — сказал я. — Поэтому я и беспокоюсь.

Водитель, прямо как по команде, повернулся к нам четверым — мне, Еве, Питу и безвольному телу Лиз — и сказал:

— Туда. — Он подчеркнул это, указав пистолетом на другую дверь. Стальную. С солидным замком на ней.

— Эй, — сказал я и поднял руки. — Я на твоей стороне, помнишь?

Он рассмеялся.

— Да, малыш, конечно. Внутрь. Не волнуйся, ты в безопасности. Ты нужен нам, чтобы твоя маленькая умненькая подружка была с нами.

— Подожди, — сказала Ева. Я думал, что она снова собирается приняться за свое, но она спокойно посмотрела на парня, а когда он кивнул, продолжила: — Есть ли у нас возможность сперва посетить туалет? Потому что лично мне безумно нужно в туалет.

Он выглядел раздраженным, но не так, как плохие парни обычно воспринимают необходимость в туалете. Никому это не чужно. Но не всех это заботило, хотя я затаил дыхание, надеясь, что он просто не бросит ведро вкомнату или что-то в этом духе, но потом он неохотно кивнул.

— Иди с ним, — сказал он, указав на одного из тех парней, которые держали Майкла. — Оставь дверь открытой.

— Ты смеешься? — Голос Евы повысился, и она положила руки на бедра. — Ты что, какой-то извращенец? Любишь смотреть, как девушки-подростки…

Он вздрогнул.

— Хорошо. Но у тебя есть одна минута, и если ты не уложишься, дверь откроют силой, — он мотнул головой, и его парень повел Еву к другой двери. — У кого еще застенчивый мочевой пузырь?

Мы с Питом покачали головой. Я поднял руку.

— Но я бы не отказался от ванной.

— Я тоже, — сказал Пит. — В случае, если нам предстоит долго пробыть в этой тюрьме.

— Можете на это рассчитывать, — сказал водитель. — Хорошо. Когда девушка выйдет, ты пойдешь следующим. — Он указал на Пита. — Ты идешь последним, Шейн.

— Почему я?

— Потому что ты не нравишься мне больше всего.

Взаимно, подумал я, улыбнувшись ему. Он улыбнулся в ответ. Я раздумывал над тем, как собирался забрать его оружие, а он, вероятно, думал, как сильно врежет мне, когда я попытаюсь.

Дипломатия.

Краем глаза я увидел, что Майкл в клетке поднял голову. Забавно. В моем периферийном зрении его глаза горели красным. Я вспомнил, что Мирнин сказал о Майкле, нуждающемся в крови, чтобы бороться, что это сила, действующая на него… и не важно, какой крепкой выглядела эта клетка, она не была достаточно прочной, чтобы удержать Майкла, или любого вампира, если бы они действительно захотели выбраться.

Оказывается, я был не прав. Майкл взялся за прутья — тихо переместившись — и начал гнуть их. Они не поддались. Он пытался, но то, из чего была сделана клетка, определенно было сконструировано против вампирских мышц. Не серебро, потому что оно обожгло бы его. Это что-то было просто… крепче.

Он отпустил, когда посмотрел один из охранников, рухнул обратно, свернувшись и дрожа от страданий.

Славно, подумал я. По крайней мере, у нас в рукаве был один туз, даже если он был заперт. Рано или поздно они бы недооценили его и выпустили.

И тогда джокер несомненно стал бы диким.

Ева вернулась из туалета, а Пит пошел туда; она прислонилась к стене, скрестив руки на груди и вызывающе глядя на водителя. Он подошел, чтобы проверить Лиз, прислонившуюся к стене. Я уже сделал это. Ее дыхание было нормальным, но мне не нравилась меловая бледность ее кожи. Все, что они делали с ней с того момента, как похитили, это усыпляли ее. Я полагал, что мы везунчики, что они и нам не вкололи транквилизаторы… пока.

— Я долго думала об этом, — сказала Ева.

— О чем? — спросил я, все еще глядя на водителя.

— Что ты кретин. — И она повернулась и ударила меня. Достаточно сильно, чтобы остался след. Я моргнул и поймал ее руку, когда она попыталась во второй раз, и почувствовал, что своей драмой она замаскировала то, что положила мне что-то в карман джинсов. Я не смотрел вниз, только прямо ей в лицо.

— Ну, — сказал я. — Думаю, я тебя понимаю, — я толкнул ее назад, и водитель поднялся на ноги, нахмурился и открыл дверь. Он затолкал Еву внутрь, потом меня, и так же затащил Лиз.

— Если хотите нападать друг на друга, делайте это там, — сказал он. — Но я не принесу никаких бинтов. Хотите драться, можете спокойно истекать кровью.

— Он не стоит таких усилий, — сказала Ева. Она повернулась к нему спиной и пошла прочь, снова скрестив руки.

Пит пришел и вошел внутрь, дверь загудела и закрылась. Я не попал в туалет, вероятно, в знак наказания.

Комната, после осмотра, оказалась простой бетонной коробкой, без окон, без ничего. В воздухе витал слабый антисептический запах, как если бы она была использована для хранения медикаментов, но в ней ничего не осталось, кроме нас и небольшого, размером с ладонь, водостока в ​​центре пола. Мой отец бы сказал, что человеческое тело может проходить через любого размера отверстия, достаточно большие для размещения головы, это всего лишь вопрос достаточного вывиха костей. Да, он у меня был весельчаком.

Но это отверстие не было даже достаточно большим для моего кулака, не говоря уже про мой череп. Так что не вариант. К счастью.

Я проверил двери, потолок и углы. Я не увидел ни одной камеры наблюдения, но не думаю, что я мог рассчитывать на неприкосновенность частной жизни; технологии слишком хорошо продвинулись вперед. За нами уже шпионил человек, которого — ошибочно — мы считали другом, и я не собирался посвящать в свои планы таких, как они, Дэвиса и его друзей.

Я боялся за Клэр, что аж сердце замирало. Она была одна, в окружении волков, которые могли в любое время убить ее, и у нее были только сила духа и ее ум.

Так что она во всеоружии. Но я все равно боялся за нее.

Я сунул руки в карманы джинсов и ссутулился, как какой-нибудь панк в углу на улице. Дайте мне кепку, свободные штаны и спортивную кофту, и я бы закончил образ. Но это была не просто поза. Это дало мне возможность понять, что Еве удалось засунуть мне в джинсы — вещь, о которой я, кстати, не собираюсь говорить Клэр.

Это был кусок ржавого металла, вероятно, какая-то часть бортика от раковины. Около четырех дюймов длинной, зазубренный на конце. Уже и оружие в тюремном стиле. Вообще-то здорово. Жаль, что мне не предоставили поход в туалет; должно быть, там много вещей для учинения хаоса. Можно убить кого-то мыльницей, если приложить достаточно усилий.

— Итак, — пробормотала Ева, опустив голову так, что никакая камера не увидела бы, что она что-то говорила. — Какой у нас план?

— Все еще ненавидишь меня? — Я тоже говорил со своей обувью и тихо, в случае, если помимо камер были и микрофоны.

— Чтобы сошли ожоги, нужно время. А что? Я задеваю твои маленькие нежные чувства?

Да, подумал я, но сказал:

— Не смеши. Ты знаешь, у меня нет никаких чувств.

— Насчет плана?

— Да, насчет этого, — сказал я. — Всё будет выглядеть так, будто ты собираешься убить меня.

— Отлично.

Глава 13

Клэр

Что я наделала?

Это продолжало вращаться в голове Клэр с головокружительной скоростью, снова и снова… тот момент, когда Андерсон нажала на курок, и Мирнин, которого она знала, исчез. Остался плачущий, разбитый мужчина, который даже не казался вампиром, просто разрушенной версией человека. Если бы она прошла мимо него в дверной проём, то предположила бы, что это просто бездомная, психически неуравновешенная развалина.

Кем, догадалась она, он технически и был. И она сделала это с ним.

Клэр редко чувствовала себя такой одинокой. Она думала, что ближайший в стране МТИ был новым стартом, она думала, что находилась здесь, чтобы учиться, расти, меняться. Но вместо этого все с самого начала было аферой. Андерсон никогда не собиралась преподавать ей что-либо. Она просто хотела ВЛАДа, и Клэр была средством достижения цели.

Говоря о ВЛАДе, доктор Андерсон усердно работала над ним, видимо, она уже сообразила, в чем была его концепция, в то время как Клэр думала, что они собирались вернуться к основам. Все, что она делала, поняла теперь Клэр, только была занята работой, поэтому доктор Андерсон смогла усовершенствовать то, что она уже создала.

И провела испытания.

— Могу я увидеть его? — спросила Клэр доктора Андерсон, которая все еще держала ВЛАДа; она добавила столь необходимый ему ремешок, но, видимо, устройство стало очень тяжелым. — Я просто хочу понять, что вы сделали. Я думала добавить к нему модулятор, но…

— Даже не думай об этом, — сказала Андерсон. Она немного переложила его тяжелый вес, это означало, что она начинает чувствовать напряжение, как надеялась Клэр. — И мы не будем говорить о технологиях.

— Но… Я думала, вы хотите, чтобы я помогла вам…

Андерсон одарила ее краткой, прохладной, безразличной улыбкой.

— Даже не пытайся. Может ты и сдала Мирнина, но это не значит, что я доверю тебе игрушки, Клэр. Это нужно заслужить. Я верю, что ты далека от этого, так как я могу кинуть твоего парня прямо сейчас. А он довольно солидный парень.

Она выглядит усталой, подумала Клэр, и немного неуверенной в себе. Она смотрела на профессора Дэвиса, который пытался добыть кровь у Мирнина; у него было время, и не потому что Мирнин не боролся с ним, а потому, что он не мог шевелиться. Наконец, он приказал троим вооруженным парням поднять Мирнина с пола, и на полпути он издал звук, что-то между воплем и рыданием, который пронзил Клэр до самой души. Я сделала это. Я все это сделала.

Она с трудом сглотнула.

— И что теперь? — спросила она. Ее голос был грубым, и она никак не могла смягчить его. — У вас есть Мирнин, Оливер, Джесси и Майкл. У вас есть Шейн и Ева. Чего еще вы хотите?

— Я хочу информацию, — сказала доктор Андерсон. — Ты ученый, Клэр. Ты понимаешь, что это редкая возможность — у нас есть вампиры, которых можно тестировать в лабораторных условиях. Мы можем перевернуть всю биологию, и это является тем, что доктор Дэвис искал в течение долгого времени. Мы можем выиграть.

— Я не знала, что мы на войне.

— Конечно, на войне. И мы выигрываем на какое-то время; вампиры были больны, когда я покинула Морганвилль, и им становилось хуже. если бы ты оставила их в покое и позволила бы всему идти своим чередом, в настоящее время все уже было бы кончено.

— Вы сделали так, чтобы они заболели? — спросила Клэр в ужасе. Мирнин никогда полностью не принимал идею, что вампирский отец Амелии Бишоп был разработчиком и распространителем заболевания. Что, если это произошло прямо у него перед носом?

Но доктор Андерсон покачала головой.

— Нет. Это не моя заслуга. Я просто убедилась, что исследования болезни ни к чему не приводят. Казалось, на этот раз природа была на стороне людей, а не вампиров.

Клэр вздрогнула. Она думала, что поняла доктора Андерсон, думала, что они были похожи. Но в глубине души это было не так. Они обе выжили в Морганвилле, но это по-разному на них повлияло.

— Если ты не думаешь, что мы на войне, — сказала Андерсон, — тогда почему ты сделала это? — она похлопала металлический каркас ВЛАДа.

— Я просто хотела… хотела, чтобы у нас был способ остановить их, если бы дело дошло до драки. Вот и все. Он нужен был для обороны.

— Ну, ты знаешь, что говорят: лучшая защита — это нападение. Мы работаем над анти-вампирским оружием в течение некоторого времени. В том числе и над биологическим оружием.

— Доктор Дэвис начал эксперименты, — сказала Клэр. — Эта та недо-летучая-мышь, которая убила Деррика. Так?

— Да, — сказала Андерсон. Она смотрела на Мирнина, но без всякого сожаления или сострадания. Её взгляд был бесстрастным. Бесстрастно-холодным. — Он добился значительного прогресса, но наши образцы деградировали. Мы должны были полагаться на то, что я привезла с собой из Морганвилля, но этого недостаточно. Я работала над тем, чтобы Джесси сотрудничала со мной, со всем этим дружелюбием, но она умнее. Если бы она спокойно все сделала, мне не пришлось бы предпринять то, что я сделала.

— Джесси…?

— Жива? Да. Счастлива? — Андерсон покачала головой. — Я не хотела этого делать. Но это она втянула меня во все это. На ней датчик. Эффект еще не спал. Я начинаю беспокоиться, что луч необратимо повреждает нервную систему.

— Необратимо? Что вы сделали с ВЛАДом? Не предполагалось, что он будет таким мощным…

— Я выполняла свою работу, — отрезала доктор Андерсон. — Твоя работа, если ты хочешь остаться на правильной стороне, взять модель, которую использовал доктор Дэвис, и заставить ее работать как надо. У меня не было времени завершить ее до наступления кризисной ситуации. Из-за прибытия Мирнина мы оказались в сжатых сроках. Я думаю, что все прошло чисто, но если Амелию проинформировали, нам придется сражаться, и мне на всякий случай нужно как минимум еще одно работающее устройство. Таким образом, ты выполняешь свою часть, а я прослежу, чтобы твой парень и остальные друзья ушли невредимыми. Понятно?

— Понятно, — ответила Клэр. — Оружие доктора Дэвиса не работает? Это был блеф?

Доктор Андерсон пожала плечами.

— Я думала, ты поймешь, и это замедлило бы тебя, а я смогла бы использовать то, которое было.

Хорошая стратегия. Шейн одобрил бы.

— Мы готовы, — отрапортовал доктор Дэвис. Его головорезы надели на Мирнина что-то типа упряжи. Оливера уже вывели в чем-то похожем на смирительную рубашку. — Возвращаемся на ферму?

— Да, и чем быстрее, тем лучше, — сказала доктор Андерсон. — Никто не придет сюда до десяти, но если все же придет, то поставит все под угрозу. Выдвигаемся. Мы сюда уже не вернемся.

Ферма? Клэр не могла понять, может, это кодовое название, но не похоже, что это лаборатория МТИ. Она спокойно пошла с ними, и закончилось все тем, что она сидела рядом с Мирнином. Он был завернут в плотную рубашку словно мумия, и его голова склонилась вперед так, что темные волосы волнами спадали на его лицо.

— Прости, — прошептала она ему. — Мне очень жаль. — Она чувствовала животную дрожь его тела, волна за волной, то ли боли, то ли ужаса, или того и другого. — Я никогда не хотела, чтобы такое произошло, Мирнин, клянусь. Просто… просто я не предвидела такого.

Он повернул к ней голову. Она увидела сквозь занавесу волос красный свет в его глазах и почувствовала от него краткий импульс — голод, гнев, слепая ярость. Потом он вздохнул, повернулся и оперся о металлическую стенку фургона. Как только он двинулся, зазвенели цепи. Они не оставили никаких шансов; цепи были покрыты серебром, как и наручники на запястьях и лодыжках. Они обжигали его.

Оливер, напротив нее, был в таком же состоянии, но уже не дрожал. Может быть, у него просто больше практики в плане подавления страха и боли, а может, он недостаточно получил от ВЛАДа. Но и не сказать, что он хорошо выглядел.

Последней они загрузили Джесси.

Она выглядела ужасно. Ее рыжие волосы спутались в клубок, губы высохли и покрылись корочкой, ее глаза были болезненно-красными. Она выглядела чуждой, странной и жалкой одновременно, она тоже была в рубашке и цепях, и они приковали ее рядом с Оливером. Казалось, она не заметила Клэр, а если все же да, то осмысливала происходящее. И она выглядела опасной.

Но увидев ее, Мирнину каким-то образом стало немного лучше. Он стал меньше трястись и снова выпрямился. Так что, возможно, внутри него еще что-то осталось.

Клэр надеялась на это. Потому что альтернатива была слишком ужасной.

Это была долгая молчаливая поездка. Доктор Дэвис был впереди с доктором Андерсон, и единственной компанией Клэр, не считая абстрагировавшихся вампиров, были трое вооруженных охранников, теснящихся внутри. Ни один из них не был разговорчивым. Она даже не была уверена, что они моргали. У нее было достаточно времени, чтобы наблюдать за ними в тусклом внутреннем свете — окон не было, вероятно, к счастью для вампиров. Трое мужчин примерно одного возраста, лет тридцать-сорок, у тех, кто постарше, уже виднелась седина, но не сильно. Все здоровые. Все носили то, что походило на темные костюмы. Клэр не была экспертом, но они не выглядели дорогими, скорее… униформа.

И у всех были значки на лацканах. Восходящее солнце.

Все меньше и меньше было похоже на правительство, и все больше на частную организацию, в которой так сильно увязла доктор Андерсон. Частная, но хорошо финансируемая. Фонд Дневной Свет. Фонд, из-за которого так обеспокоены люди Джесси.

Так или иначе, это еще хуже, чем если бы правительство знало о существовании вампиров.

— Э-э-э… — сказала Клэр мужчине, сидящему рядом с ней. — Вы, ох, из Бостона?

Он ничего не ответил. Не посмотрел на нее. Он уставился на свои часы и иногда шевелил пальцами на пистолете. Он казался спокойным, но Клэр не собиралась это проверять. Ни одного из них. Шейн — возможно; ему нравится вести себя провокационно, но Клэр знала, что это плохая тактика.

Так что после нескольких неудачных попыток завязать разговор, она просто ждала.

Казалось, прошла целая вечность, но наконец-то они съехали с гладкой дороги на более шероховатое покрытие, а затем остановились с хрустом гравия. Дневной свет, который проник внутрь, как только открыли дверь, заставил вампиров вздрогнуть и зажмурить глаза, но они все были слишком стары, чтобы сильно пострадать от света. Тем не менее, Клэр переживала за них, когда от их кожи пошел пар. Оливер уже вспыхнул маленькими язычками пламени, прежде чем его освободили, и они явно не торопились.

Клэр вылезла и сразу же была схвачена мужчиной, который сидел рядом с ней.

— Эй! — запротестовала она, но толку было ноль. Так что она осмотрелась, пока он тянул ее вперед.

Ферма не было кодовым названием. Это серьезно была ферма, с настоящим сараем и двухэтажным домом с крыльцом. Она надеялась на дом, но вместо этого они направились с ней к большому, темно-красному амбару.

Она ожидала сено и конюшни, но внутри строение было превращено в лабораторию, очень хорошую, с толстым бетонным полом, чистыми стенами, стальными столами и шкафами и ярким освещением над головой. Полностью оборудованная. Кое-что Клэр узнала, но многое было для нее в новинку. Доктор Дэвис взял на себя трех вампиров и привел их на правую сторону большого открытого пространства, где приковал их наручниками к большим стальным скобам в полу. Все трое тут же скрючились в защитной позе.

— Сюда, — сказал ее охранник и потащил ее налево, к Ирэн Андерсон.

Эта часть лаборатории была копией лаборатории доктора Андерсон в МТИ, с небольшими изменениями, в основном состоящими в том, что на двух столах были аккуратно выложены детали и схемы. Клэр узнала некоторые как составные части ВЛАДа; второй стол немного отличался.

Он был отведен новой модели, поняла Клэр. На нем было все, чтобы понять, что конкретно сделала доктор Андерсон, чтобы превратить ее устройство в наступательное оружие. Клэр подняла проект и стала изучать его, взяла каждую деталь и осмотрела ее. Она все еще исследовала механизмы, когда доктор Андерсон бросила тяжелого ВЛАДа на стол… не рабочую версию, поняла она. Та все еще была у груди Андерсон.

Это был прототип, еще не улучшенный.

— Я уверена, что ты справишься, — сказала Андерсон. — Вот чертежи. Ты хотела быть моим лаборантом, вот и работай. Если что-нибудь учудишь, обещаю, это скажется на твоем парне. Все ясно?

Клэр кивнула. Сначала она сосредоточилась на схемах. Андерсон была права — это достаточно простая работа, но придется разобрать базовую модель и собрать в новой конфигурации. Она изучила схемы и рассмотрела каждую деталь, что должна была добавить в устройство. А именно усилитель, способный повышать сигнал по крайней мере в сто раз больше первоначального. Ниже щелкал инвертор, который менял режим усиливания на отменение — что она первоначально и намеревалась сделать, чтобы иметь возможность убрать на нет желание вампира атаковать, когда в этом нет особой необходимости. Эти модификации она сделала в ходе ее исследования… чего-то, что сделало бы ВЛАДа доброкачественным оборонительным оружием.

Но последняя часть была самой зловещей. Это сложная комбинация нескольких различных частей, но как поняла Клэр, она была разработана, чтобы вызывать другой набор эмоций. Страх, очевидно, — подавляющий, парализующий ужас. Также казалось, что были и другие компоненты. Судя по увиденным последствиям, они повышали чувствительность и создавали сильную болевую реакцию. Как электрошокер, только еще сильнее и дольше.

— Чем это ты занимаешься?

Она подпрыгнула. Ирэн Андерсон смотрела на нее с холодным подозрением во взгляде.

— Извините, — сказала Клэр. — Я просто сначала хотела убедиться, что правильно поняла, что мне делать. Не хочу ошибиться.

— Нет, — сказала Андерсон категорически. — Даю тебе час. Шевелись.

Клэр сделала глубокий вдох, положила нерабочего ВЛАДа в центр стола, сверилась с схемами в последний раз и приступила к работе.

Она собирала механизм, деталь за деталью. Перед ней лежали все необходимые инструменты. Андерсон наблюдала за ней, следя, чтобы она не сделала ничего из ряда вон выходящего.

Даже доктор Андерсон не смогла все время фокусироваться на ней. Клэр почувствовала, как она начала отвлекаться; ка будто спало напряжение, и ей пришлось усиленно работать, чтобы не подавать никаких физических сигналов, что она заметила, что что-то изменилось.

Работай. Просто работай.

Когда она почти закончила, Андерсон не контролировала ее, но была поблизости. И когда внезапно Мирнин забился в конвульсиях и закричал, корчась в своих цепях, он привлек к себе все внимание доктора Андерсон на несколько критических секунд, когда Клэр приделала последнюю деталь.

Она уже все продумала, когда смотрела чертежи. Последним компонентом был встроенный внутрь переключатель. Он был крошечным, что нужно было работать только специальными инструментами, но она сознательно выбрала наименее возможную отвертку, хотя это был худший инструмент для данной работы.

Оно вписалось в крошечные слоты, как раз чтобы сдвигать переключатели в противоположное направление.

Понятия не имею, правильно ли я смоделировала, подумала она. Но все, что она могла сделать, это изменить порядок выключателей и надеяться, что получилось.

Когда она закончила и положила отвертку, доктор Андерсон сразу оказалась тут как тут — даже прежде, чем она успела взять оружие с подставки, чтобы передать ей.

— Хорошая работа, а главное, ты успела вовремя, — сказала Андерсон. Она передала устройство мужчине, который был тенью Клэр и охранял ее все это время. Он даже не надел страховочный ремень. — Пришло время увидеть, надежный ли ты человек, Клэр. Если нет — если ты решила сумничать и устроить саботаж против меня — то мы это выясним прямо сейчас, и для тебя все будет печально. Или для твоих друзей. Это твой выпускной экзамен, понимаешь? Сдаешь, и ты спасаешь жизни небезразличных тебе людей.

Клэр встретилась с ней взглядом.

— А что будет, если провалю?

— Акры земли ждут удобрений, — сказала доктор Андерсон. — Я борюсь за род человеческий. И я ни перед чем не остановлюсь, чтобы спасти жизни невинных людей.

— Как и я, — сказала Клэр. — Вам бы следовало доверять мне. Я устала от людей, которые не верят мне.

Шейн бы понял подтекст. Но доктор Андерсон не заметила предупреждение.

Андерсон повела ее в другую часть комнаты, через стеклянную перегородку, разделяющую помещение. Трое вампиров были там, где их и оставили, все беспомощные. Доктор Дэвис взял образцы крови и поставил их на свой лабораторный стол, аккуратно промаркировав, и он был слишком болтливым для гика в белом халате — и у него также был значок с восходящим солнцем на лацкане, отметила Клэр. Он поднял глаза, когда увидел Андерсон, Клэр и охранника и кивнул.

— Отлично, — сказал он. — Мы уже заждались.

— Патрик, можешь ли ты потерять один образец? Просто на случай, если Клэр внесла что-то интересное в ее проект?

— Их достаточно, — сказал он. — Так что да. Если бы я мог выбирать, то отдал бы вам, который старше всех выглядит. Похоже, он самый хлопотный.

— Оливер? — Андерсон кивнула. — Замечательно. У него репутация убийцы. Я думаю, подходит. — Она повернулась к охраннику, взяла тяжелое оружие и протянула его Клэр. — Держи.

Клэр не колебалась. Устройство легло ей в руки, выведя из равновесия, но с ним она чувствовала себя лучше. Сильнее.

— Прежде чем ты попытаешься использовать его на мне, — сказала Андерсон, — помни, что мой друг держит твою голову на мушке.

Клэр посмотрела боковым зрением и увидела, что охранник позади нее приготовил свой пистолет, и да — он был направлен на нее, неуклонно и спокойно. Он не будет колебаться, подумала она.

— Что я должна сделать? — спросила она. Но она уже знала.

— Я хочу, чтобы ты выстрелила в Оливера, — ответила Андерсон. — Я хочу, чтобы ты доказала, что тебе можно доверять. Похоже, он восстанавливается быстрее других, и я хочу, чтобы ты утихомирила его. А затем чтобы ты продолжила стрелять в него. Ты поняла меня?

Клэр с трудом сглотнула и посмотрела на Оливера. Он не поднял голову. Он выглядел слабым, неожиданно старым и уязвимым.

— Зачем?

— Потому что я хочу убедиться, что мы можем их так убить, — сказала Андерсон. — Судя по модуляциям, все получится. Мне нужно доказать теорию и задокументировать, сколько времени это займет. Ты хотела быть ученым, Клэр. Наука требует жертв.

Оливер поднял голову. Казалось, на это потребовались огромные усилия, судя по тому, как его трясло, но он поднял голову и встретился с ней взглядом. Его глаза не были красными. Они были темными, человеческими и полными страха.

— Пожалуйста, — прошептал он. — Прошу тебя.

Клэр честно не знала, чего он просил. Она не знала, чего он хотел. Но она знала, что она должна была сделать. Все должно быть выполнено быстро и уверенно, без колебаний.

Она сделала глубокий вдох и сказала:

— Мне очень жаль, но она права. Я должна это сделать.

А потом она подняла оружие и нажала на курок.

Казалось, прошла целая вечность. Оливер был пойман в пуче, содрагающийся, с широко раскрытыми глазами, открытым ртом, цепи гремели словно стук зубов… а потом он рухнул. Мертвым грузом. Он тяжело упал, без попытки спастись, и ударился о бетон, вялый и безжизненный. Цвет сошел с его лица, оставляя его устрашающе сине-белым, его глаза были открыты, черные и пустые. Его клыки выдвинулись, рот полуоткрыт.

Он не двигался.

— Как мы поймем, что он окончательно мертв? — спросил Дэвис. Он не казался впечатленным происходящим. Клэр застыла. Она не могла отвести взгляд от глаз Оливера.

Доктор Андерсон подошла к Оливеру, опустилась на колени, достала из-за пояса серебряный нож и сделала разрез. Никакой реакции, хотя его кожа вспыхнула по краям пореза.

Она ударила его ножом. Ничего.

— Он мертв, — констатировала она. — Поздравляю, Клэр. Это прорыв. Чуть больше экспериментов, и мы сможем узнать все о вампирах — как их использовать, как управлять ими. И все это благодаря тебе.

— Я знаю, — сказала Клэр.

Она не могла колебаться, не могла остановиться, чтобы просчитать свои действия. Она повернула оружие в сторону Джесси и выстрелила в нее. Затем направила его на Мирнина. У нее не было времени в нужной мере удерживать курок, к ней уже мчался охранник, явно не уверенный, было ли это убийство или нет, и решил состорожничать.

Ей как раз хватило времени, чтобы разбить ВЛАДа о бетонный пол и уничтожить микросхемы, прежде чем он ее схватил.

— Нет! — закричала Андерсон слишком поздно. Мирнин и Джесси безжизненными лежали на полу, как и Оливер. — Нет, дура, что ты наделала?

— Закончила свой эксперимент, — ответила Клэр, когда охранники толкнули ее на колени. — Потому что ты не ученый. Ты монстр. И я не оставлю никого из них на твою милость.

Лицо Андерсон покраснело от ярости, и она схватила с пола обломки оружия.

— Стреляйте в нее! — прикрикнула она. — Стреляйте в нее и ее друзей. И приведите мне Майкла. По крайней мере у нас еще есть он!

— Вставай, — сказал охранник и схватил Клэр за воротник ее рубашки. — С таким успехом ты умрешь вместе с ними. Знаешь, это было глупо. Очень глупо.

Клэр знала. Но на этот раз сделать что-то глупое было единственным способом, которым она могла перехитрить своих врагов.

Доктор Дэвис опустился на колени рядом с телами.

— Похоже, они все мертвы. В любом случае, они нам уже не нужны. Вынесите их отсюда и избавьтесь от тел. Сожгите их.

Это был правильный ход. Сжечь — единственный способ по-настоящему убедиться, что вампиры мертвы. Дэвис не хочет рисковать… и Клэр была непротив. Ей нужно, чтобы вампиров освободили.

Воздух снаружи был свежим и холодным, как будто скоро пойдет снег, хотя еще ярко светило солнце. Милое утро. Вероятно, ее последний восход солнца, который она когда-либо увидит.

Она уже отказалась от сумасшедшей идеей выжить, поэтому сделала глубокий вдох и стала наслаждаться своими последними мгновениями в мире. Она сделала, что могла. И может быть, это сработает.

Но, скорее всего, нет. Сарай позади них, казалось, был погружен в гробовую тишину. Она представила, как лабораторные обезьянки доктора Дэвиса убирают цепи с Джесси, Мирнина и Оливера… она очень живо все могла представить в своем уме, как безвольные, мертвые тела падают на пол.

Она либо спасла их, либо уничтожила. Другого не дано.

А потом она услышала вопли, исходящие из дома, где держали Шейна, Еву и Майкла, и день так или иначе стал немного ярче. Да. Она не единственная проходила через ад.

И настало время действовать быстрее.

Ее охранник на мгновение отвлекся, и когда она споткнулась о камень и толкнула его, она вывела его из равновесия. Его пистолет стрельнул мимо.

Клэр смотрела это, как в замедленной съемке в ее голове, вспоминая, как ее учил Шейн. Против вооруженного противника ты должна быть решительной и быстрой, потому что любое колебание может стать последним.

Она развернулась в его захвате, выводя его еще больше из равновесия и нанося удары по всему его телу, двигаясь в странном, спотыкающемся танце. Она обвила своими ногами его, а потом они падали, и он инстинктивно отпустил пистолет, чтобы смягчить падение. Она придавила его своим весом, как только они приземлились, и вскинула руку, чтобы схватить пистолет, когда скатывалась с него.

Она чуть не упустила его. Ее пальцы соскользнули с рукоятки, и она нащупывала его, но нашла с последним, отчаянным усилием, что аж потянула мышцы в боку, пока его вес продолжал перекатывать ее вперед. Она использовала физику в ее пользу, обернула вокруг него свои ноги и использовала их инерцию, швыряя его спиной на жесткий гравий, она оказалась сверху.

Пистолет был у нее, и она направляла его ему в голову.

Он опустил руки по швам в знаке капитуляции. Вдруг он стал выглядеть молодым и очень напуганным.

Клэр не думала в него стрелять, но она ударила его пистолетом, достаточно сильно, чтобы он свернулся калачиком и стонал.

Тогда она побежала к дому, где все еще был кромешный ад. И по дороге туда страх закрадывался в ее душу все глубже и глубже.

Что если я только что погубила нас всех?

Глава 14

Шейн

Что-то заставило нас выполнить старый трюк с дракой, но эй, есть причина, по которой он все еще срабатывает. Во-первых, драка — громкая, достаточно громкая, чтобы привлечь внимание охранников. К тому же, чем борьба реальнее, тем лучше. (И поверьте мне, Ева действительно может врезать, когда чувствует себя так, как сейчас. Девчонка знает, как использовать свои плечи.)

Последний шаг — сделать кровавые раны на голове, нанесенные самому себе, и они должны быть незначительными, устроить шоу, будто ты падаешь избитым и — в данном случае — предпочтительно выглядеть мертвым. Ваши друзья приправят всё это большим количеством горя и криками о помощи, в то время как их руки будут полностью в крови. Ева, возможно, немного переигрывала, но Пит преподнёс все как надо — он выглядел мрачным, испуганным, с размазанной кровью вокруг, будто у него артериальное кровотечение и как раз вытекает последняя пинта крови.

По всей вероятности, наших новых друзей это не особо заботило, но, как и все сотрудники, они должны были бы объясняться насчет потерь, и никто не хотел бы рассказывать, что мне позволили истечь кровью на пол из-за их неосмотрительности.

Они открыли дверь, вошли, и я передал Питу ржавый кусок металла, который использовал, чтобы поранить голову, в то время как он наклонился ко мне, прижимая руки к моей шее.

— Давайте, мужики, торопитесь, он теряет слишком много крови! — сказал он, когда вошли двое охранников. Один подошел ко мне, убирая пистолет. Другой стоял у двери, держа своё оружие наготове.

Пит встал и отступил, чтобы освободить место для охранника, который опустился на колено рядом со мной. Ева кричала и плакала, и продолжала говорить, что она не может найти пульс, что прилично отвлекало. Пит продолжал отходить, положив свои кровавые руки на лицо; его плечи задрожали, что походило на подлинные слезы. Я был впечатлен. У парня хорошее будущее на сцене. Так было похоже на реальное горе, и вокруг моего безвольного тела происходило так много хаоса, что охранник, который был у двери, не заметил, как близко к нему оказался Пит, пока не стало слишком поздно.

Пит повернулся, выхватил пистолет из рук мужчины и толкнул его, ткнув коленом в такое место, что даже я вздрогнул. Охранник согнулся пополам. В то же время Ева, перескочив через мое тело, бросилась на охранника, который проверял меня, и я ожил, чтобы завалить его вниз, пока она вытаскивала пистолет и вставала, направляя на него.

Второй охранник выронил пистолет, пока боролся с Питом, но Пит уложил его сильным ударом ржавого обломка и схватил оружие.

— Возьми её! — крикнул он и указал на Лиз, бросившись в сторону дверного проёма. Я поднялся, схватил Лиз, перекинул через плечо и немедленно потерял равновесие, когда она начала брыкаться.

Черт возьми, не самое лучшее время для пробуждения девчонки.

— Нам нужно убираться из этой комнаты! — сказал я Еве, она кивнула и присоединилась к Питу у двери. Она похлопала его по плечу, давая знать, что она позади, а он быстро вышел из комнаты и начал стрелять. Оказалось, он намеренно стрелял выше, потому что, когда я прошел за ним и Евой, охранники скрылись за опрокинутыми стальными столами. Слышалось много испуганных криков.

Мы все вместе побежали прежде, чем они смогли бы собраться, так как мы мало что смогли бы еще сделать. Ева замолчала и подбежала к клетке Майкла, чего я не позволил бы ей сделать, если бы мог, но она продумала всё наперед, забрала ключи у охранника, и пока Пит вырубал других, она возилась, выбирая подходящий к замку ключ.

Майкл был почти так же слаб, как и выглядел. Он распрямился, вылез из клетки и бросился к Еве.

На одну страшную секунду я испугался, что она только что подписала себе смертный приговор, но это было просто объятием, не атакой, его клыки оставались не выдвинутыми, а чтобы подняться на ноги, казалось, ему потребовались все силы, потому что он практически сразу привалился к ней, и Еве пришлось тащить/нести его к двери. Я мельком увидел его лицо через ее плечо — мой мальчик Майки вернулся. Не полностью, наполовину, но все же это был он, смотрел на меня своими голубыми глазами.

Ты справишься, брат.

Дорога до противоположной стены комнаты заняла около десяти секунд, которые показались получасом, охранники открыли по нам огонь, когда прошла лишь половина этого времени, и Пит перестал стрелять поверх их голов и начал аккуратно пробивать отверстия в столах, позади которых они прятались. Это заставило их сидеть и не высовываться. Я почти добрался до места, когда Лиз начала бить ногами и извиваться, она была выше и сильнее Клэр, к тому же паниковала. Я позволил ей спуститься, когда мы достигли дальней двери, и она чуть не рухнула, пытаясь сконцентрировать свой вес на обеих ногах. Когда она попыталась освободиться от меня, я дернул её ближе.

— Я парень Клэр! — крикнул я ей. Полагаю, что кровь, капающая с моего лица, не делала меня более надежным, потому что она, казалось, не успокоилась. — Иди! — я толкнул ее вперед, и она проковыляла на едва работающих ногах к закрытой двери.

Она не открывалась.

— Ева! — закричал я и жестом указал на пистолет, которым она стреляла. Она бросила его мне и побежала к двери, в безумной спешке пытаясь подобрать ключ. В полуавтоматических пистолетах, из которых мы с Питом стреляли, было по пятнадцать пуль, но Пит истратил уже как минимум девять из них, а Ева — четыре. Это долго не продлится, мы пытались запугать полную комнату парней с пулями, которые отлично знали, как их использовать.

Ни один из ключей Евы не подошел. Она мрачно начала снова, заново пробуя их, а я использовал еще четыре пули из наших запасов. Я надеялся, что ни в кого не попадаю, но в данный момент я даже был не против.

Майкл прошел мимо нас. Он отодвинул Еву с пути, схватился за ручку и дернул, сильно. Она сломалась, и он толкнул устройство в другую сторону, протянул руку и отодвинул засовы на замке. Затем он снова наполовину рухнул, и Ева за руки потянула его в коридор.

Мы не ушли от обстрела, но по крайней мере были не в самом эпицентре, и я знаю, Пит вздохнул с облегчением, когда мы выбежали наружу. Майкл крикнул что-то, что я не расслышал, а потом поднялся на ноги и бросился вперед — по вампирским стандартам это было больше похоже на спотыкания, чем на бег, потому что он двигался не быстрее любого из нас. Но он уложил парня, который направлялся к Еве, подхватил его с пола, и его вампирские инстинкты наконец вышли наружу. Я услышал низкое, горловое рычание, увидел вспышку выдвинувшихся клыков и почувствовал внезапный обжигающий ответ в груди; я почти забыл про укус, полученный до моего отъезда из Морганвилля, но сейчас это въелось в память достаточно сильно, чтобы заставить меня зашататься и привалиться к стене. Боль подползла к моему плечу и как огонь распространилась по моим нервам до костей, и я, черт возьми, не знал, что со мной происходит. Я присел, Пит кашлянул, требуя дать понять, ранен ли я. Я покачал головой.

Я не был ранен, но мне стало плохо, на самом деле плохо, и я знал, что это было из-за проснувшегося в Майкле вампира. Со мной творится что-то неправильное. Очень неправильное. Это было так, будто я реагировал на него.

Лиз была сбита с толку и напугана, она шла впереди, пытаясь удрать от всех сумасшедших в лице нас, я не мог сказать, что винил её. Мы были не самыми надежными спасателями в мире, со всей этой кровью и Майклом, вонзившим клыки в шею парня, Ева игнорировала его, откапывая его упавшее оружие, а я пытался блевануть у стены.

Она не ушла далеко.

Доктор Дэвис вышел из кухни. В руках он держал свой пистолет, и он направил его на Лиз, ее занесло, она дико вскинула руки, пытаясь остановиться. Она не справилась, врезавшись в него. Он схватил ее, положил руку на шею и притянул к себе в качестве живого щита, в то время как Пит и Ева держали своё оружие направленным на него.

Майкл закончил с обедом — я хотел бы сказать, что это была шутка — и посмотрел на Дэвиса, глаза светились тем оттенком красного, который должен был существовать только в фильмах ужасов. Он облизнул губы, но не сдвинулся с места. Так или иначе, он был очень пугающим.

Теперь я почувствовал что-то новое. Не лучше, точно, но что-то более сильное. Более быстрое. И вместе с этим я ощутил неконтролируемую потребность оторвать голову Майкла от его тела. Как будто он был единственным реальным противником в комнате.

Я был уверен, что в этом я совсем не прав.

Я встряхнул головой, чтобы выкинуть это из головы, а капли крови разбрызгивались, как пот после хорошей тренировки. Рана на моей голове все еще кровоточила. Я видел, что Майкл ощущает это, чувствовал, что ощущает, и что-то внутри меня усмехнулось в ожидании и ревело ему попробовать.

Майкл не нападал на меня, и, так или иначе, мне удалось заглушить импульс напасть на него. Лиз, напомнил я себе. Девушка ничего не осознавала и была в опасности, и ни один из нас не должен был отвлекаться на странные вещи, которые происходили внутри меня.

— Я убью ее, — сказал доктор Дэвис и отступил к двери, волоча ее за собой. Я понял, мы были в узком помещении, и его парни из комнаты позади выберутся в любую секунду; я отступил, схватился за стальную дверь и с силой захлопнул. Не так, чтобы заблокировать ее, когда Майкл освободил нас, но, по крайней мере, чтобы замедлить других. Правда, ненадолго. Я слышал, как они сдвигали с пути металлические столы.

Ева шагнула к Доктору Говнюку, и она выглядела как холодная воинственная королева, если королевы воинов могли быть вооружены полуавтоматами этого сезона.

— Давай, — сказала она. — Как только сделаешь это, ты — труп.

Он облизнул губы, и я увидел сомнение в его лице. Я не думаю, что Ева хладнокровно нажмет на курок, но я был не полностью в этом уверен.

Никто не был. Все держались на расстоянии. Это не могло долго продолжаться, потому что подкрепление быстро прибывало, и не наше. У нас фактически не было ничего, о чем бы я знал. Наш единственный шанс — это фургон снаружи, надеюсь, ключи от машины были в украденной связке Евы, тогда мы бы свалили отсюда.

Так же это означало, что Клэр останется тут. И хоть я не проливал слезы о вампирах, которые были с ней, я никак не мог покинуть чёртову ферму без своей девушки.

Как выяснилось, мне и не пришлось бы.

Дверь позади доктора Говнюка открылась, и Клэр вошла внутрь. Она выглядела усталой, напряженной, взволнованной, а ее глаза скользили по нам, оценивая ситуацию, и ненадолго задержались на мне. Я не мог сказать, о чем она думает или что чувствует, но, Господи, я любил ее, когда она сделала большой шаг вперед, вжала пистолет в спину доктора Дэвиса и очень спокойно сказала:

— Отпусти ее.

Я бы, наверное, добавил "ты, гигантский кусок дерьма", но и это сработало просто великолепно. Дэвис выглядел удивленным, как хитрый койот, подвешенный над каньоном, он опустил оружие и позволил Лиз отойти, быстро. Лиз рванула прочь на шаг или два, потом повернулась и схватила пистолет, который направила прямо в лицо доктора.

Вау. Это выглядело не очень дружелюбно. На секунду у меня перехватило дыхание и я действительно думал, что девушка сможет сделать это… а потом она отступила, задрожав.

Дэвис опустился на корточки, подняв руки вверх в знак полной капитуляции.

— Пошлите, — сказала Клэр. — Давайте, мы должны идти. Прямо сейчас!

Ей не нужно было делать официальное приглашение. Мы все последовали за ней, когда она вышла. Дом позади нас наполнился криками, и я услышал скрип открывающейся двери; у нас было не много времени до того, как нас возьмут на мушку. Чтобы добавить больше проблем, трое охранников вышли из сарая, идя по гравию во дворе.

Они тащили троих безвольных вампиров за ноги.

Не знаю почему, но это зрелище потрясло меня. Мирнин, Оливер, Джесси — не просто по-вампирски бледные, а сине-белые. Мертвенно-бледные. Боже мой, что там случилось?

Охранники закричали, увидев нас, бросили свой груз и потянулись за оружием. Мы скрылись за фургоном прежде, чем они открыли огонь, и я скользнул в заднюю дверь, пропуская Майкла вперед — он уже горел на солнце — а Ева, Пит и Лиз влезли следом.

Клэр не входила. Она прислонилась спиной к холодному металлу, тяжело дыша, и она выглядела такой же больной, как и я. Серьезно, все мои раны горели, и если бы мы не были на грани жизни и смерти, я, вероятно, рухнул бы от боли… но сейчас нужно было уходить. Лучше сгореть, чем схлопотать пулю.

— Я убила их, — сказала она мне. Её голос был пустым. — Я думала… Я думала, что спасу их. Но полагаю, что убила их.

Она была права. Три вампира лежали на солнце, не двигаясь. Кожа Оливера слегка начала дымиться, будто туман сходил с озера. Через какое-то время онапочернеет, а потом начнет гореть. Других ждет та же участь. Мирнин был стар, Джесси возможно даже старше, я не был уверен. Но в конце концов они все станут прахом и костями.

Осознание того, что она была всему причиной, убивало её.

— Садись, — сказал я ей. Ева уже вскарабкалась на водительское сиденье и пыталась найти ключ в связке, один подошел и двигатель заработал. — Мы должны ехать. Сейчас же.

И мы пытались. Действительно пытались. Я затащил Клэр в фургон, залез следом и закрыл за собой дверь, и Ева поехала к выходу, из под колес извергались клубы гравия.

Другой фургон появился впереди, блокируя нас.

Она сдала назад, закричав:

— Держитесь, — и вылетела через белый забор рядом с сараем, натыкаясь на что-то и проезжая по сухим бороздам поля, направляясь к дороге на углу фермы, которая привела нас сюда.

Далеко на фургоне мы не уехали — это же не внедорожник — мы забуксовали. Шины прокручивались в грязи, не могли найти опору, и хоть Ева и двигалась взад и вперед, мы закапывались все глубже.

Засада.

В общей сложности у нас было четыре пушки, в одной была половина патронов, во второй их почти не было, две другие — были почти заполнены. У нас был вампир, который, казалось, немного не в себе, но все еще работал примерно в четверть своей силы, в лучшем случае.

У нас был я, который дрожал от необходимости застрелить лучшего друга и разорвать его мертвое тело на части, абсолютно без какой-либо логической причины… и это приводило меня в ужас. Как будто я был одержим.

Я посмотрел на Клэр, надеясь, что у нее в рукаве припрятан какой-нибудь гениальный туз, который вытащил бы нас из этого.

Но в данный момент Клэр выглядела как уязвимая восемнадцатилетняя девушка, испуганная, неподвижная и шокированная, я притянул ее в свои объятия и держал, потому что казалось, что это единственное, что я мог сделать — просто обнимать ее. В последний отчаянный момент попытаться удержать ее в безопасности. Потому что в любую секунду они окружат фургон и всадят в него столько пуль, что мы будем выглядеть как наркокартель пината. У них не было шанса на проигрыш. Мы доказали, что не принесем им пользы, и доктору Андерсон больше не нужна Клэр, так как она только что уничтожила все их вампирские запасы лабораторных крыс.

А Майкл переживет это. К сожалению.

— Я убила их, — прошептала она мне. Ее голос дрожал, и я почувствовал горячие слезы, которые увлажнили мою кожу. — О Боже, Шейн, я убила их…

Я ничего не мог сделать, кроме как обнимать ее. Не знаю, помогало ли ей это, но это помогало мне затолкнуть поглубже насильственные импульсы, говорившие, что я должен заняться последним оставшимся среди нас вампиром, пока не стало слишком поздно.

Началась стрельба, я вздрогнул и толкнул Клэр на пол фургона, прикрыв собой. Также я слышал и другие удары по фургону. Я ждал звука разламывающегося металла, разбивания стекол… Но его не было.

Куда бы они не стреляли, целью были не мы.

Я ждал несколько секунд, а затем аккуратно присел на корточки. Я ничего не видел через лобовое стекло, потому что мы были направлены в другую сторону, но если стреляли не по нам, то у нас был шанс, который нельзя упускать.

Я открыл боковую дверцу фургона.

— Выходим! Все выходим! Бежим отсюда!

Я даже не знал, куда мы пойдем, но оставаться здесь не выход. Находиться на солнце — ад для Майкла, и я искал, чем бы помочь ему. Я нашел пластиковый брезент, лежащий в мусорном ведре за сиденьем водителя, и бросил ему; он порвал веревки, которыми брезент был замотан, и накинул на себя, как портативную палатку.

— Я пойду первым, — сказал он. — Присмотри за Евой.

Я кивнул. Находясь к нему так близко, сложно было удержаться и не сделать что-нибудь насильственное. Конфликт внутри разрывал меня на части, но я старался не показывать это, несмотря на это Майкл послал мне странный взгляд, прежде чем выйти, синий брезент развевался вокруг него, как плотный водонепроницаемый плащ. Пит и Лиз последовали за ним, потом Ева.

Мы с Клэр были последними, кто вышел.

— Что вы делаете? — крикнул я. — Шевелитесь… — потому что остальные встали как вкопанные всего в нескольких футах от фургона.

А потом я увидел почему.

Охранники лежали на земле. Ну, один по-прежнему бежал и дико отстреливался, но я я видел, как Джесси — Леди Грей — с разбегу прыгнула, преодолев по крайней мере двадцать футов. Она приземлилась перед ним, застигнув врасплох, схватила за горло и отбросила на двадцать футов назад, Оливер, который поймал его… ну, он сломал его. Я старался не увидеть больше, чем уже увидел.

Мирнин тоже поднялся, хотя все, что я увидел — мерцающее движение, он скрылся в сарае. Оливер закончил с охранником, кивнул Джесси и последовал за Мирнином.

Она вошла в дом. А потом послышался крик.

Много крика.

— Господи, — прошептала Ева. Она перекрестилась, непроизвольное движение из-за детской привычки; я никогда не видел того, что мы увидели сейчас: вампиры действовали без всяких запретов. Чистейшее проявление хищника.

Это был кровавый кошмар.

— Они… они убили… — теперь Клэр дрожала, ее лицо было пустым. — Они всех убили.

Я обнял ее и ничего не сказал. Я сосредоточился на дыхании, на том, чтобы охладить свой пыл; легче не становилось. В самом деле, теперь, когда трое старых вампиров вернулись в игру — сметая все на своем пути — стало даже хуже. Инстинкты кричали, чтобы я что-нибудь сделал.

Убей их. Убей их всех.

Я бросил пистолет, который держал в руке. Я боялся держать его. Я не был уверен, что смогу долго контролировать происходящее со мной.

Мирнин вышел из сарая. Он всё еще был мертвецки-бледным, как ходячий труп, и он держал два больших, неуклюжих оружия — то, что изобрела Клэр, и используемое для выведения вампиров из строя. У одного из них сзади торчали провода и была сломана схема.

Я подумал, что мы могли бы использовать сейчас одно из них, которое все еще работает, так как Джесси вышла из дома, и выглядела она дьявольски. Не думаю, что кто-то там остался в живых. От нее исходила лишь одна атмосфера — тьмы и полного уничтожения.

Оливер тоже вышел из сарая. Он был расслаблен, практически в хорошем настроении; я знал его как псевдо-хиппи, дружелюбного владельца кофейни и как элегантного человека с насильственными наклонностями.

Но я не знал эту версию его. Это был полноценный вампир. Бог смерти.

Он остановился на открытом солнце, белый, как мрамор, уставился на нас красными, как рубины, глазами и медленно улыбнулся. Его клыки были выдвинуты, и это было невероятно жутко. Он горел, чернел на солнце. Но даже не задумывался над этим.

Майкл шагнул вперед, прикрываясь брезентом, и сказал:

— Вы закончили? — Он не казался напуганным или обеспокоенным. Я догадался, что для него все это было нормальным, в некотором действительно ужасном смысле. Он понимал. — Потому что все, кто здесь остался — друзья. Понятно?

Оливер кивнул.

Я вовсе не был уверен, что означал этот жест, так что приготовился к атаке.

Глава 15

Клэр

Видеть Оливера, Джесси и Мирнина таким образом — сводящемся к чисто-охотничьим инстинктам — производило на Клэр очень сильный ужас, но страшнее было в конце, когда Оливеру уже было не с кем бороться.

Не с кем, кроме них.

На долгие несколько секунд Клэр была убеждена, что он собирается взяться и за них тоже… А потом он просто повернулся и пошел прочь.

— Подожди, — сказала Клэр. Шейн попытался утихомирить ее, наверное, боялся, что привлекать внимание Оливера было очень плохой идеей — и он, скорее всего, прав — но она должна была узнать. — Ты убил их всех?

— А что ты хотела, чтобы мы сделали? — отрезал он, не поворачиваясь к ней.

Клэр онемела от всего этого; в какой-то степени она знала, что смерть всех этих людей была необходима, так как они делали все возможное, чтобы убить ее друзей, но… но она не могла принять это. Она направилась к сараю, но Шейн удержал ее.

— Нет, — сказал он. — Клэр, не надо. Тебе не нужно этого видеть.

— Что насчет доктора Андерсон?

— О, — сказал Мирнин. — Чуть не забыл. — Он сверкнул обратно в сарай, а когда вышел — тащил доктора Андерсон за воротник халата.

Она была жива. В синяках, изможденная, но живая. Он натянул на нее одну из смирительных рубашек, которые они использовали на нем и Оливере, и связал ее слишком туго, чтобы можно было высвободиться, пусть она и пыталась бороться. Так же он заткнул ей рот.

Хорошо. Прямо сейчас Клэр не хотела ее слушать. Она была поражена убеждением, что если бы не она со своей глупой затеей, с дурацким ВЛАДом, то ничего из этого не случилось бы.

Ни один из этих людей не был бы сейчас мертв.

Тем временем Оливер и Джесси подошли к фургону, который забуксовал в поле. Вместе они с легкостью подняли его и отнесли обратно на гравий.

— Нам нужно ехать. — сказал Оливер. Доктор Андерсон кричала сквозь ткань и пыталась ударить Джесси, которая игнорировала ее. — Мы возьмем два фургона. Мирнин поедет с вами. Майкл…?

— Мы поедем с тобой, — сказал Майкл, а Ева кивнула. Он повернулся к Шейну, и между ними промелькнуло что-то странное, Клэр не могла понять, что именно. Она думала, что они были в порядке, но присутствовала какая-то настороженность, какая-то подозрительная дистанция. — Увидимся дома?

Шейн кивнул.

— Берегись, мужик. Ты в порядке?

— Уже лучше, — сказал Майкл. Голос был более-менее его, по крайней мере он не был настолько бледным, как другие вампиры, и казался менее… чужим. Что я сделала с ними? Задавалась вопросом Клэр. Ей пришлось наугад настраивать параметры ВЛАДа, и она была не совсем уверена, было ли этого достаточно, чтобы устранить последствия первого выстрела… она была права насчет обратного действия, но это, казалось, сделало что-то еще. Что-то пострашнее. Это выглядело так, будто их принадлежность к человеческому роду была полностью стёрта. Даже у Мирнина. Она не могла встретиться с ним взглядом; это было слишком странно, слишком… слишком пугающе.

— Мы не можем всё здесь так оставить, — сказал Шейн. — Наше ДНК повсюду.

— Что ты предлагаешь? — спросил Оливер.

— Ну, это ферма. Тут есть бензин и удобрение.

Пит кивнул, внезапно выглядя намного уравновешеннее, чем прежде.

— Я помогу тебе. — Они с Шейном пошли в складское помещение рядом с сараем и стали выкатывать бочки и оборудование. С помощью вампиров не заняло много времени сделать импровизированные бомбы из проволоки — это Шейн узнал от отца, предположила Клэр — и установить их в сарай и дом.

— Что это было? — тупо спросила Клэр. — Я… кто они?

— Были, — сказал Мирнин. — Они из фонда "Дневной свет".

— Но чего они хотят? — Теперь она дрожала и ожидала, что Мирнин спросит, в порядке ли она.

Но он не спросил. Сейчас в нем не было ни капли заботы.

— Они хотят смерти вампирам, — сказал он, и из-за медленной, жестокой улыбки на его лице она застыла. — Почти началась война. Но они выбрали не тот путь, чтобы начать её по-настоящему.

Шейн с Питом вернулись, и все они сели в фургон. В этом автомобиле были Лиз, Пит, Клэр, Шейн и Мирнин. Ева была единственным человеком во втором фургоне, потому что Майкл, вероятно, за раз может защитить только одного из них.

Мирнин смотрел на Лиз и Пита.

— Итак, что же нам делать с этими двумя?

Клэр вздрогнула из-за отсутствия чувств в его словах и быстро сказала:

— Все в порядке, Мирнин. Они в норме.

— Они не из Морганвилля, — сказал он. — И они не в норме. — Он отложил оружие, и прежде, чем Клэр успела его остановить, схватил Лиз и притянул к себе. Клэр и Лиз вскрикнули, а Пит рванул вперед, что сделал бы и Шейн, но он только что забрался на водительское сиденье. Все это было бессмысленным. Мирнин игнорировал попытки Пита оттащить его так же, как и игнорировал слова Клэр, которая умоляла не причинять ей вред и настаивала на том, чтобы Лиз освободили.

Потом Лиз перестала кричать. Она по-прежнему была в руках Мирнина, глядя ему в глаза, Клэр сглотнула и отпустила. Ей нужно оружие — желательно из серебра — но в фургоне не было ничего, что действительно ранило бы Мирнина.

Ничего, кроме ВЛАДа.

Пит уже думал об этом и выбрал один из двух — поврежденный. Одному Богу известно, будет ли он работать, но если так, то станет только хуже.

— Не тот! — вскрикнула Клэр и вскочила, чтобы взять другой. — Положи его! — Пит так и сделал, и Клэр направила ВЛАДа — оригинальную версию — на Мирнина. — Пожалуйста. Пожалуйста, не заставляй меня делать это. Я не хочу делать это.

— Клэр, — мягко сказал Шейн. — Не надо.

Потому что голова Мирнина была повернута к ней, а взгляд, которым он смотрел на нее, пробирал до костей. Это было не человеческое выражение. Она вспомнила, как они называли его в старые добрые времена; так, как его соседка в Морганвилле, бабушка Дэй, до сих пор называет его. Паук-каменщик. Это была старая, худшая версия Мирнина, и самая сильная.

— Положи на место, иначе я оторву ей голову, как ромашку, и брошу её в тебя, — сказал он. Следующее он почти промурлыкал. — Я не собираюсь причинять ей боль. Но с радостью сделаю, если ты снова попытаешься использовать это на мне. Ты действительно хочешь попасть в ловушку в этом фургоне со мной в состоянии, когда я готов на убийство?

Он казался разумным, хотя и не был таковым на самом деле, и Клэр замерла. Она не осмелилась попробовать выстрелить. Он был нереально быстрым, так что отодвинул бы в сторону ствол в узком помещении, а потом… потом была бы кровавая резня.

Вероятно, позже он пожалел бы об этом. Наверное.

Она опустила оружие.

Мирнин перевел взгляд обратно на Лиз, которая выглядела испуганной и загипнотизированной в одно и то же время.

— Теперь, — сказал он тем же самым теплым и страшным мурлыканьем. — Давай посмотрим, что тебе лучше помнить. Ах, я знаю. Тебя похитили и привезли сюда, в это место. Ты не знаешь, в чем было дело, но считала, что они имеют дело с наркотиками и рабством, — он сделал паузу и нахмурился, выглядя смущенным. — У них все еще есть рабы?

— Секс-рабы, — сказал Шейн. — Да.

— Ах. Какая неприятность. Хорошо, здесь имели дело с наркотиками и секс-рабынями. Произошли какие-то разборки с конкурентами. Все были убиты. Дом разрушили. Тебе повезло сбежать, скрываясь в полях, — он отпустил Лиз, которая опустилась на пол, прислонившись спиной к стенке фургона. — Она ничего не будет помнить. Не говорите с ней. Пока она не сможет ответить.

Клэр понятия не имела, что Мирнин способен делать что-то в таком духе — хотя полагала, что должна была знать. Ведь именно он построил машину, способную стирать человеческую память. Он мог сделать это только при том условии, что и сам имел возможность творить подобное, знал методы. Но она на самом деле никогда не видела его, делающим это в полную силу.

Прямо сейчас он выглядел для нее совсем чужим. Я превратила его в такого, подумала она, и ей пришлось подавить испуганный, безумный смех. Быть с Мирнином в замкнутом пространстве, имея четыре бьющихся пульса — очень плохая идея. Он проголодается. Наверное, он уже голоден.

— Да, немного, — сказал он, и она моргнула. Эта ужасная тревожная улыбка стала еще шире. — Тебя удивляет, что я могу читать твои мысли? Ты сама виновата, Клэр. Ты включила часть моего мозга, которую я отключил много лет назад. Для безопасности. Полагаю, Оливер и Джесси в том же положении. Надеюсь, Ева не слишком сильно раздражает их. Я не очень надеюсь насчет бедной Ирэн, но всё таки, она сама навлекла это на себя.

— Мирнин…

Он покачал головой.

— Оставь это. — Затем он повернулся к Питу и приковал его к месту своим взглядом. — Теперь ты. Думаю, лучше будет то, что ты никогда не был здесь. Я бы просто оставил тебя и сжег с остальными, но ты друг Джесси, в конце концов. Так что вот твоя история. Ты был дома, спал. Ты ничего не знаешь обо всех этих делах. На самом деле, ты слишком много выпил. Когда ты будешь дома, это именно то, что тебе нужно будет сделать — слишком много пить. Я бы хотел, чтобы всё было как можно более точным. — Пит опустился к стене фургона, рядом с Лиз, глядя прямо перед собой. Они с Лиз оба были в каком-то подвешенном состоянии из-за мысленной силы Мирнина. Очень беспокоил тот факт, что в данный момент он был таким мощным.

— Шейн, — сказал Мирнин, и ее парень повернулся лицом вперед.

— Если попытаешься влезть в мою голову, граф Дикула, я вырву тебе глотку, — сказал Шейн. В его голосе было дрожащее напряжение, которое Клэр не слышала никогда раньше, но он, вероятно, волновался сейчас так же, как и она. — И даже не думай прикасаться к Клэр. Я серьезно.

— Езжай, — сказал Мирнин. Он не выглядел сердитым. Честно говоря, он даже не обратил внимание на то, что сказал Шейн. Клэр колебалась, переводя взгляд с его пустого лица на зомбированных Пита и Лиз, и, наконец, залезла на пассажирское сиденье фургона. Она пристегнулась, когда Шейн нажал на газ.

— Просто чтобы ты знала, я не еду только потому, что он заставил меня подчиниться ему, — сказал Шейн. — Я делаю это лишь потому, что чем раньше мы увезем его отсюда, тем лучше я буду себя чувствовать. — Он колебался, затем потянулся и взял ее за руку, пока выводил большой фургон на неровную гравийную дорогу. Клэр облегченно вздохнула, прикоснувшись к его теплой руке, и ощутила безопасность от того, что снова прикасалась к нему. — Ты в порядке?

Она засмеялась. Она ничего не могла с собой поделать, находясь на краю сумасшествия, заработав от него тревожный взгляд.

— В порядке? О нет. Нет, мы только что оставили целую кучу мертвых людей, Шейн. Мертвых.

— Я знаю. Но они вроде как пытались жестоко убить нас. Ты же не думаешь, что они отпустили бы нас живыми?

— Я не знаю. Я просто… — В ней снова вскипели чувства — отчаяние, безнадежность, чувство вины. И гнев. Гнев на себя, Мирнина, Оливера, Джесси… на весь мир. Но больше всего на себя, за все ошибки, что она совершила. — Это моя вина. — Все эмоции слились в одно предложение из трех слов. Ядовитое предложение. И Клэр закрыла лицо руками, сдерживая слезы.

— О, да, милая. Фаза вины. То, что нам нужно, — услышала она вздох Мирнина и как он со стуком облокотился головой о стену фургона.

Шейн ничего не сказал. Он просто положил руку на ее ногу и нежно держал, пока они ехали навстречу восходящему солнцу.

Они отъехали где-то на милю, когда произошел взрыв. Клэр ахнула от огненного шара и оглянулась; второй черный фургон с остальными выжившими следовал за ними. Дым поднимался в чистый утренний воздух как черный шар, и еще через пять минут они пересекли границу штатов. Шейн расслабился, когда они влились в основной поток, направляясь в Бостон. На подъездной дороге завыли сирены — пожарные, спасатели и полицейские отправились на место взрыва.

Клэр вытерла слезы рукавом и сделала глубокий вдох.

— Нам же сойдет это с рук? — спросила она.

— Надеюсь, — сказал Шейн. Он пристально посмотрел в зеркало заднего вида. — Если кто-то свяжет эти фургоны с фермой и взрывами, то, вероятно, нет. Но они выглядят довольно обычно, и если нам повезет, то окажется, что большинство маленьких приятелей доктора Андерсон были там, на ферме. А даже если и не были, не думаю, что они будут заинтересованы разбалтывать полиции о том, какие странные операции они проводили — слишком много вопросов, требующих ответа. Если мы сможем удрать из города и вернуться в Морганвилль, все будет в порядке.

— Обещаешь? — спросила Клэр.

— Обещаю, — ответил Шейн. — Обещаю тебе, что все будет хорошо.

Это было обещание, которое он не мог сдержать, она знала это, но еще больше любила его, что он пытался. Все разногласия, которые, как она думала, были между ними… отпали. Она мечтала о нормальной жизни в МТИ, но сейчас… сейчас она лицом к лицу столкнулась с фактом, что Морганвилль ее никогда не отпускал. Даже когда она думала, что сбежала на некоторое время, он преследовал ее. Нет, он ждал ее.

И смотрел, чего стоил этот маленький кусочек свободы. Смотрел, как много жизней она разрушила.

Она позволила своим глазам закрыться. На нее обрушилась усталость, и если честно, она даже представить не могла, что ей когда-нибудь станет лучше.

* * *

Она не помнила, уснула ли она, но когда открыла глаза, Шейн уже припарковал фургон на обочине около дома Пита. Казалось, все было тихо и мирно; полиции нет, ничего необычного.

— Думаю, все нормально, — сказал Шейн. — Так и что будем делать? Ты просто загипнотизируешь его и бросишь на тротуаре?

— Если ты имеешь ввиду, что я завершу удаление его воспоминаний и отправлю его внутрь напиваться до беспамятства, то да. Именно так, — ответил Мирнин. Его голос звучал более похожим на прежний, и когда Клэр оглянулась, она увидела, что он сидел, прислонившись к стене фургона, уставший. Он массировал лоб тыльной стороной ладони, как будто ощущал боль. И цвет кожи стал лучше… не настолько белый. — Но сначала я должен посоветоваться с Леди Грей.

— С Джесси? Но почему?

— Потому что он ее вассал, не мой, — сказал Мирнин. Он открыл дверь, на секунду замер, приготовившись, и вышел с заведомо нормальной скоростью, направляясь по тротуару к другому фургону, припаркованному позади них. Дверь открылась, и он скользнул внутрь.

— Мы просто могли бы уехать, — произнес Шейн. — Возможно, это даже хороший план.

— Возможно, — согласилась Клэр, — но ты же знаешь, что они нас все равно выследят.

— Не можем сбежать, не можем спрятаться, — кивнул он. — Отстойно быть нами, да?

— Это никогда не отстойно, если ты со мной, — сказала она очень тихо. Он посмотрел на нее и улыбнулся так, что ее сердце растаяло.

— Есть куча неуместных фраз, которые я мог бы сказать прямо сейчас, но я буду хорошим мальчиком.

На время повисла тишина, а потом Шейн сказал:

— Внимание.

И Клэр увидела в боковом зеркале, что Мирнин возвращается. Вместе с Джесси. Они оба зашли внутрь и закрыли дверь, Джесси присела напротив Пита. Она тоже лучше выглядела — не такая смертоносная, большее контролирующая себя.

— Пит, — сказала она. — Это Джесси. Ты меня слышишь?

— Да, — ответил он. Это была самая плоская интонация, которую она когда-либо от него слышала. — Я слышу тебя.

— Пит, мне нужно, чтобы ты сказал всем в баре и кто будет приходить спрашивать, что я уехала из города. Ты не знаешь куда, только что я встретила парня из своего прошлого. — Она посмотрела на Мирнина и быстро улыбнулась. — Ничего подозрительного. Я в порядке. Я позвоню тебе, когда все улажу. Понял?

— Да, — произнес он. — Ты уехала из города. Но ты позвонишь мне, когда все уладишь.

— Замечательно, — сказала она. Она наклонилась вперед и нежно поцеловала его в губы, затем в лоб. — Ты был хорошим другом, Пит. Я сожалею, что тебе пришлось во всем этом участвовать, но ты ничего не вспомнишь. Просто помни, что я люблю тебя, хорошо?

— Я тоже тебя люблю, — сказал он. На мгновение старый Пит вернулся и уставился на нее. — Джесси? Ты только что поцеловала меня?

Она рассмеялась.

— Чуть-чуть. Не думай, что мы теперь помолвлены. — Она наклонилась вперед и ласково коснулась его короткостриженных волос. — Береги себя, Пит. Может быть, я вернусь. Это еще не конец.

— Определенно, — ответил он и слабо улыбнулся. — Еще увидимся.

Она отодвинулась обратно и кивнула Мирнину, тот наклонился и встретился с Питом взглядом. Казалось, сейчас ему потребовалось больше сил, но выражение лица Пита снова стало пустым, и Мирнин сказал:

— Иди домой, Пит. Ты помнишь, что я сказал тебе делать?

— Да, — сказал Пит. — Идти домой. Напиться. Все забыть, кроме того, что только что сказала Джесси.

— Именно. Прощай, Пит.

— Прощайте, — сказал Пит и вылез из фургона. Он подошел к своей входной двери, открыл ее и оказался внутри через тридцать секунд.

Мирнин закрыл дверь минивена.

— Дальше мы прощаемся с твоей подругой, Клэр. Потом забираем то, что нам нужно, и возвращаемся домой.

— Что если я не хочу возвращаться? — спросила Клэр. Она говорила это несерьезно, просто хотела увидеть его реакцию. И крайне озабоченное выражение лица Шейна.

— Ты не можешь остаться здесь.

— Ты мог бы хотя бы спросить, чего хочу я, — ответила она. — Но да, я знаю, что оставаться здесь не вариант. Больше нет. Слишком много вопросов. И вероятность того, что я могла быть связана с происходящим, слишком велика. В конце концов, Лиз будет связана с этим, что значит — я буду под подозрением. К тому же, мой парень теперь в розыске.

— Не моя вина. — ответил Шейн. Он переключил передачу и подъехал к дому, который она делила с Лиз. Никаких признаков полиции, хотя на двери была некая пломба. — Мы не останемся здесь, парни. Я предполагаю, что мое фото уже распространили, и быстро.

— Я быстро, — сказала Клэр. Она вылезла из фургона, держа Лиз под руку, и повела ее вверх по ступенькам. Она сорвала пломбу с двери своим ключом, открыла и закрыла за собой дверь. Внутри свет был выключен и воняло немытой посудой и старой древесиной.

Лиз моргнула и осмотрелась вокруг, как лунатик, которого разбудили.

— Я… Что произошло… Клэр? Клэр, я… эти люди, они похитили меня… — Она моргнула еще раз, и Клэр заметила панику, возрастающую в ее глазах. — О, Боже, не могу поверить, что я выбралась. Они хотели меня продать!

— Я знаю, — ответила Клэр мягко. — Но теперь ты в безопасности, милая. Деррик был один из них. Теперь его нет. Ты будешь в порядке.

Лиз разрыдалась, и Клэр отвела ее в ее комнату, уложила в кровать и посидела с ней пару минут, пока Лиз крепко не уснула.

Затем она поднялась вверх по лестнице.

Я могу бросить все это, думала она. Но существовало лишь несколько вещей, в которых она действительно нуждалась — воспоминания, в основном. Вещи, которые были важны. Они заключались в одном чемодане.

Она присела и написала записку для Лиз. И для полиции, потому что они тоже ее прочтут.

Лиз, говорилось в ней. Прости, но ты была права. МТИ не для меня. Я девушка из маленького города, а давление здесь слишком сильно. Я скучаю по своим друзьям, скучаю по своему парню, и я скучаю по жизни, которая у меня была раньше, дома. Так что я возвращаюсь. Я пошлю за своими вещами через несколько недель, как только приеду. Прости за квартиру, надеюсь, тебе будет хорошо и без меня. Позвони мне. Твоя лучшая подруга — Клэр.

Небольшая записка, но на самом деле правдивая… кроме части про лучшую подругу, но для Лиз она важна.

Клэр оставила записку на кровати, забрала свой чемодан и направилась к фургону. Залезла внутрь, поставила чемодан и села на пассажирское сиденье.

— Готова? — спросил Шейн.

Она кивнула.

Они проехали мимо кампуса МТИ, и она бросила последний взгляд на красивые куполообразные здания Маклорина, в окружении Лаборатории и Здания 2. Ночью кто-то поместил на вершину большого купола космонавта MTV в комплекте с натянутым американским флагом. Кто-то проделал еще одну новую шутку, поставив гигантского Трансформера около Здания Суда Киллиана; студент подошел и нажал на кнопку, и он превратился из робота в автомобиль, ко всему этому прилагались киношные спецэффекты. Собравшаяся толпа поаплодировала, а потом все пошли на занятия.

Я могла бы быть одной из них, подумала Клэр. Она могла бы делать разные хаки на крышах и туннелях. Она могла бы тусить с Ником и его компанией. Могла бы быть Джеком Флори, ведущим оранжевый тур. Она могла бы ничего не делать.

Но вместо этого она уезжала. Уезжала назад, в Морганвилль.

И к ее удивлению — к ее большому удивлению на самом деле — все было в порядке. Мне не предначертано быть здесь, думала она. Когда она уехала, покинула Морганвилль, последнее, что она хотела — это принести тот кошмар сюда, к этому свету.

— Берегите себя, — прошептала она никому в частности, когда они повернули в сторону шоссе, в сторону дома.

* * *

В Огайо они бросили фургоны, продав за наличку на свалке и купив два больших джипа. Два, потому что они решили, что так четыре вампира и четыре человека смогут путешествовать в относительном комфорте и они не переубивают друг друга до окончания поездки.

Что бы не сделал ВЛАД с Оливером, Джесси и Мирнином, эффект почти сошел. Они выглядели как прежде и уже меньше походили на хладнокровные машины для убийства. Но Клэр не могла забыть, что они сделали на ферме.

Она знала, что никогда больше не забудет. На что они способны.

Майкл и Ева решили путешествовать с ней и Шейном, а трое других вампиров и доктор Андерсон были во второй машине, и все снова должно было казаться нормальным. Лучше.

Но нет.

Может, это было из-за усталости, стресса, сокрушительного груза вины, но Клэр чувствовала, что они пытаются понять, как с ней говорить. Что именно сказать.

Она понятия не имела, что сказать. В течение долгого, долгого времени.

Ева экспериментировала со стерео, пытаясь найти станцию с альтернативным роком, пока не остался только статичный звук, и наконец выключила его. К тому времени Шейн уже спал, Майкл вел машину. По идее, она тоже должна была спать, но не могла.

— Клэр?

Она открыла глаза и увидела, что Ева смотрит на нее с переднего сиденья.

— Я не сплю.

— Я просто… слушай, я просто хочу узнать. Сколько из случившегося ты планировала?

— Когда именно?

— Как только мы вытащили Лиз из ловушки. Это же был твой план?

— Я… — Клэр сглотнула. В горле вдруг пересохло. — Нет, пока не узнала, что доктор Андерсон против нас. Тогда я должна была… должна была подыграть. Она знала слишком много. И ей никто не нужен был, кроме вампиров, для лабораторных исследований. Я нужна была ей, пока она могла мне доверять, так что я… я должна была что-то сделать, чтобы она доверяла мне хоть немного.

— Ты предала нас, — сказала Ева. — Ты и Шейна заставила предать нас, не так ли?

— Извини, — прошептала Клэр. — Но все вышло из-под контроля, Ева. Я не знала, что еще можно было сделать.

Ева смотрела на нее в течение долгого, болезненного момента, а затем взяла ее за руку. На секунду Клэр не знала, что делать, а затем сжала ее.

— Никогда так больше не делай, — сказала Ева. — Мне это не нравится, ясно? Мы четверо вместе, всегда. Обещай.

— Обещаю, — сказала Клэр. На глаза навернулись слезы, и она немного всплакнула, держа Еву за руку. — Я обещаю.

Оказалось, Шейн не спал, так как сел, обнял Клэр и сказал:

— Мы обещаем.

— Лучше выглядишь, сопляк, — сказала Ева. — Как голова?

— Терпимо, — сказал он. — Все нормально. Шрамы украшают мужчин. Подожди, ты только что назвала меня сопляком? Мы снова в начальной школе?

— Я люблю тебя, — сказала Ева.

Он быстро закрыл рот, потому что, очевидно, это было не тем, что он ожидал.

— Я, эээ, тоже тебя люблю. Мы можем это прекратить? Мне аж некомфортно стало.

— Сопляк.

— Так-то лучше.

* * *

Утром водителем одного из джипов назначили Шейна, вторым управляла Джесси. Они ехали настолько быстро, как только могли, а на ночь Оливер снял для них комнаты в отеле. У него, Мирнина и Джесси были свои апартаменты; у Майкла и Евы конечно же общий.

Оливер протянул Клэр и Шейну по карте-ключу.

— Мне нет никакого дела до того, какие у вас сейчас отношения, — сказал он. — Используете оба, используете один, ни одного или спите в машине. Что бы вы не выбрали, мне все равно. — Как Джесси и Мирнин, Оливер выглядел совершенно обессиленным. Он забрал с собой Ирэн Андерсон, а Мирнин — как говорит Шейн — угомонил ее своим сглазом. Она оставалась пассивной, что Оливеру даже не нужно было связывать ее.

Клэр не хотела знать, что Оливер планировал с ней делать. Она не могла заставить себя даже думать об этом.

Она остановилась со своим чемоданом в дверях своей комнаты и посмотрела в коридор. Шейн крутил в руках ключ-карту, пытаясь понять, как ею надо провести по замку; он почувствовал ее взгляд и кивнул ей.

Клэр кивнула в ответ, прошла в свою комнату и поставила чемодан на кровать. Она сняла одежду — которую никогда больше не станет носить — и приняла душ. Шампунь и кондиционер пахли медом и имбирем, а мыло лаймом; она подумала, что будет пахнуть как какая-то кухонная кладовая, но по крайней мере это было лучше, чем пахнуть сточными трубами, кровью и страхом.

Она надела чистую пару джинсов, простой голубой топ и пошла в комнату Шейна. Она постучала.

Он ответил. Он тоже принял душ… его волосы были еще влажными, и он был одет в отельский халат.

— Привет, — сказала она и вошла. Она закрыла за собой дверь. — Я не хочу провести еще одну ночь в одиночестве, если ты не против.

— Ты серьезно думаешь, что я могу отказать?

— Нет, — сказала она, шагнула ближе и взялась за пояс халата. — А что насчет этого? Есть возражения? — Она развязала одну петлю и заколебалась. Он смотрел на нее со странной напряженностью. — Шейн?

— Я люблю тебя, — сказал он. Это вышло так спонтанно, как будто он уже не мог ждать. — Я люблю тебя и, Господи, ты пугаешь меня. Необходимость отказаться от тебя было самой трудной вещью, которую я когда-либо делал, Клэр, и я не могу сделать это снова. Скажи мне, пожалуйста… пожалуйста, скажи, что ты возвращаешься навсегда. Или, по крайней мере, если уедешь, позволь мне уехать с тобой.

— В этот раз ты поехал со мной.

— Я следил за тобой. А не приехал вместе с тобой. — Казалось, для него было важно, чтобы она поняла разницу. И она правда понимала.

— Мне нужно было уехать из Морганвилля, — ответила она ему, — и мне нужно было убедиться, что это именно то, чего мне хочется. Хотела ли я на некоторое время вернуться? В нормальную жизнь? Было здорово, но Шейн… это уже не я. Больше нет. Уже поздно жить такой жизнью. Но не поздно, чтобы жить нашей совместной жизнью. Если ты все еще хочешь…

— Да, — сказал он. — Хочу. Если не веришь мне, можешь до конца развязать узел.

Она рассмеялась и упала в его объятия. Поцелуй начался мягко, затем стал торопливым, сладким и влажным, а потом он спиной пошел к кровати, потянув ее за собой на одеяло. Она плыла в тепле и комфорте.

Нет. С ним в комфорте, тепле и страсти — она парила.

И когда она вернулась на Землю, он все еще был там, теплый и надежный, обнимал ее.

Прежде, чем она погрузилась в сон, он поцеловал ее руку. Нет, поцеловал кольцо, которое он дал ей как знак обещания, что в один прекрасный день они свяжут свои жизни вместе.

После всего горя, всей вины и ужасов прошлых дня и ночи… он был единственным, кто вернул ее обратно.

Он был тем, кто всегда давал ей безопасное теплое пространство, благодаря которому она могла дышать.

* * *

Утром они направились в Морганвилль.

Прошло еще два тяжелых дня в пути, день и ночь с краткими остановками в мотелях для принятия душа, но в конце концов они проехали мимо знакомого выцветшего рекламного щита "ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В МОРГАНВИЛЛЬ". И их поприветствовали мигающие огни полицейской машины, подъехавшей к ним на большой скорости.

Шейн остановился, и Джесси припарковала свой внедорожник прямо за ним на обочине. Шейн потянулся, зевнул и сказал:

— Чёрт, никогда не думал, что буду счастлив увидеть это место снова, но я действительно соскучился по своей кровати. — Майкл позади них перегнулся через сиденье, чтобы хлопнуть Шейна по плечу.

— Я тоже, мужик, — сказал он. — Если мне придется еще день провести в этом автомобиле в шляпе и под брезентом, чтобы скрыться от солнца, думаю, мне понадобится транквилизатор.

— Эй, нам было весело, — сказала Ева и ущипнула его за мочку уха. — В смысле, совсем нет. В следующий раз мы по крайней мере можем остановиться в торговом центре? Посмотреть фильм? Может, будем избегать массовых убийств наших врагов?

— Обещаю, — согласился Майкл, выглядя при этом отсутствующим, в то время как наклонился, чтобы взглянуть сквозь темные окна. — Это шериф Мосес?

— Похоже на то, — сказал Шейн. Он открыл дверь внедорожника и вышел, пока Ханна приближалась. Она была не одна, поняла Клэр, с ней были еще два человека, одетые в полицейскую униформу Морганвилля. Подъезжали еще несколько полицейских машин с мигалками.

Слишком много, чтобы они чувствовали себя комфортно.

Так или иначе, Клэр была не слишком удивлена, когда Ханна достала пистолет. Шейн медленно поднял руки.

— Я сожалею, Шейн, — сказала она. — Но законы законами, и я не хочу, чтобы ты делал глупости. Ты тоже, Клэр, Майкл, Ева — все вы, выходите из машины. Сейчас же.

Все хорошее закончилось, подумала Клэр и вылезла из машины, встав рядом с Шейном, опираясь на крыло автомобиля. Майкл и Ева также вышли. Ветер вибрировал над пустыней, ледяными пальцами касаясь лица Клэр. Другой полицейский автомобиль припарковался позади второго внедорожника, вышло еще больше полицейских, все с поднятым оружием.

— Что это значит? — потребовал Оливер, выйдя из второго автомобиля. Мирнин встал рядом с ним, темные глаза осматривали все вокруг беспокойными движениями, запоминая всё и всех. Джесси присоединилась к ним, и она держала Ирэн Андерсон в то время, как профессор пыталась вырваться. — Наверняка вопрос не в том, что у нас нет права на въезд!

— Вовсе нет, — сказала Ханна. — Но есть то, о чем мы должны позаботиться в первую очередь. — Она подошла и закрепила наручники на запястьях Шейна, затем Клэр, затем Евы. — Эта леди тоже нужна мне. Пол, надень на нее какие-нибудь наручники и приведи сюда. Майкл, не мог бы ты, пожалуйста, встать там. — Она указала на Ирэн Андерсон, которую отводили и заковывали в наручники. Майкл подошел и встал рядом с другим джипом.

Это было странно и запутанно, но никаких оснований не доверять ей не было; Ханна казалась такой же, как и всегда. Компетентной, спокойной, профессиональной.

Клэр поняла, что Ханна только что отделила людей… от вампиров.

А потом полицейские расступились, и двое из них вышли вперед, держа заряженные арбалеты. Это произошло быстро, слишком быстро. Четыре выстрела со смертоносной скоростью прямо в сердце, и вампиры попадали вниз. Сначала Джесси, потом Мирнин, затем Оливер и Майкл.

Ева закричала. Клэр молчала. Это дерево, сказала она себе. Они стреляли деревом. Они не мертвы. Но она не знала, почему это происходит, и что еще хуже, она не знала, почему Ханна это делает.

— Ханна? — ее голос был тих и срывался, а шериф полиции смотрела на нее с сочувствием, даже немного с жалостью.

— С ними все будет нормально, — сказала она. — Но они будут доставлены в безопасное место. Прости, Клэр. Прости за все. Но это к лучшему.

— Амелия…

— Это больше не ее забота, — перебила Ханна. — Теперь это наше дело. Впервые у людей полный контроль над Морганвиллем, и все благодаря помощи фонда Дневной Свет. И пока вампиры в карантине для их же блага.

— Что вы с ними делаете? — рыдала Ева. Она боролась, чтобы выбраться к Майклу.

— Мы хотим им помочь, — ответила Ханна. Она выглядела совершенно уверенной в своих словах. — Мы поможем им стать лучше.

Все это было похоже на то, что Шейн, Капитан Откровенный и многие другие хотели на протяжении многих лет, подумала Клэр. Чтобы Морганвиллем управляли люди, а не вампиры.

Тогда почему происходящее кажется столь неправильным?

— Мы будем в порядке, — сказал ей Шейн. Что походило на молитву. — Все будет хорошо.

Почему-то Клэр так не думала.

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15