Жизнь и приключения Робинзона Крузо [В переработке М. Толмачевой, 1923 г.] [Даниэль Дефо] (fb2) читать постранично, страница - 2

меня с собой?

— Ты так спешишь узнать? Ну, слушай, если так…

И Робинзон узнал, что старый приятель отца скоро отплывает на собственном судне в Бразилию для закупки разных товаров и согласен взять его с собой для некоторых торговых поручений отца. Радость Робинзона была так велика, что даже слезы матери иссякли при виде его ликования.

Все его мечты сбывались, и даже шире, чем он мечтал. С благодарностью и вниманием выслушал он на другой день приказания отца, несколько дней ушло на приготовления к отъезду, и вот уж он на борту корабля, в Гулле, в новом, только что купленном платье, с объемистой кожаной сумкой, полной деловых бумаг, с достаточным количеством золотых монет в наглухо зашитом мешочке на груди. Кроме этого, в трюме корабля ехало с ним несколько больших ящиков, набитых разными мелочами: стеклянными бусами, медными браслетами и перстнями, гребенками, небольшими зеркалами и другими блестящими побрякушками, на которые дикари охотно меняют, золотой песок, слоновую кость и драгоценные сорта дерева.

Бодр и весел прохаживался по палубе Робинзон, нетерпеливо поглядывая в туманную даль, куда уходила река и где, он знал, было это таинственное море. Назавтра, на рассвете, было назначено отплытие.

II ОТПЛЫТИЕ. БУРЯ. КРУШЕНИЕ

1 сентября 1659 года Робинзон Крузо покинул родину. В те времена пароходы еще не были изобретены, и суда двигались либо при помощи весел, либо на парусах. Корабль, который увозил Робинзона, плавно движимый легким попутным ветерком, с каждой минутой приближался к открытому морю. Плотный утренний туман, словно молоко разлитый по окрестностям, начал таять, редеть от лучей подымающегося солнца, и вдруг перед Робинзоном открылась чудная картина: они уже были в море, синие волны ровными рядами бежали вдаль, вода пенилась у борта корабля, загораясь тысячами серебряных звездочек, дул ветерок, от которого так легко дышала грудь. Белые птицы, чайки, с резкими криками кружились около корабля, то почти касаясь крылом воды, то поднимаясь выше мачт. Но мало-по-малу птицы отстали, земля позади стала словно таять и уходить, и вот уж кругом ничего не видно, кроме воды, и мерно поскрипывает корабль, подымаемый и опускаемый волнами.

Робинзон наглядеться не мог на невиданную картину. К полудню волнение усилилось, стало трудно держаться на ногах, за ним пришли звать, обедать, но ему было не до еды; кое-как добрался он до своей койки и повалился на нее совсем больной. Стало жутко при мысли, что только тонкая перегородка отделяет его от морской бездны, потянуло вернуться на берег, домой, здесь чувствовал он себя таким беспомощным и слабым.

Рис. 1. Робинзон благополучно плывет при попутном ветре.

Друг отца зашел навестить и, посмеиваясь, похлопал его по плечу.

— Что, молодой товарищ, пожалуй, дома-то лучше? Уж кто пускается в море, тот должен быть готов ко всему. Впрочем, пока бояться нечего, этот ветер, может быть, и не совсем приятен новичку, но зато как славно гонит он нас вперед! Все паруса подняты, и корабль наш летит, как птица. Если дело пойдет так, то не пройдет и трех недель, как мы увидим берега Бразилии.

За ночь ветер утих, и утром Робинзон снова любовался прекрасным морским видом. Ему теперь совестно было своего вчерашнего страха, и он решил вперед быть храбрым. Матросы, которым хорошая погода давала некоторый досуг, мимоходом заговаривали с ним.

— Смотри-ка! Видал ли ты такие цветы? — усмехаясь, спросил один, кивнув головой на воду.

Робинзон перегнулся через борт и с изумлением стал наблюдать морскую глубину. Вода была необыкновенно прозрачна, взор уходил туда без конца, различая все новые и новые формы. Там росли словно волшебные сады, тянулись колеблемые течением чудовищные ветки странных растений, плавали какие-то шары, звезды, мелькали рыбы разных величин, разнообразного вида и цвета. Один раз Робинзону так захотелось вытащить из воды и разглядеть поближе какую-то диковинную полупрозрачную чашу, отливавшую всеми цветами радуги, что он схватил ведро на очень длинной веревке и пытался вычерпнуть ее. Но скоро убедился, что об этом и думать нечего, так глубоко сидела его добыча.

С каждым днем становилось жарче. Робинзон уж давно, с некоторым сожалением, снял свои новый суконный камзол и ходил, как и все, в белой полотняной одежде. На острове Мадере, к которому приставали за новым запасом провизии и питьевой воды, впервые увидел Робинзон пальмы и другие растения жарких стран; да и люди тут были совсем другие, чем в Англии.

Как ни много воды было кругом, для питья все же приходилось везти воду с собой, потому что морская горько-соленого вкуса и не годится для питья. Не только земля, но и небо менялось по мере того, как шло их путешествие: звезды стали ярче, крупнее, и среди них его научили различать пять прекрасных звезд, составлявших созвездие Южного Креста. Ночью море светилось иногда, словно все горя каким-то непонятным