Андрей Сахаров как физик во всех сферах своей деятельности [Борис Львович Альтшулер] (fb2) читать постранично, страница - 2

мне иногда кажется, что какая-то сила останавливала самое страшное. Человечеству просто повезло».

Сахаров сознавал этот недопустимо высокий уровень риска также и потому, что он знал, какого типа люди фактически контролируют ядерную кнопку СССР, понимал практически полную оторванность от реальности обитателей этого советского Олимпа. В книге «О стране и мире», опубликованной на Западе в 1975 г., он, предупреждая об опасности обсуждавшегося в то время соглашения Брежнева–Никсона о создании системы ограниченной противоракетной обороны (предполагалось создание «антиракетных щитов» для двух главных городов в США и соответственно в СССР), пишет, что такая система может позволить советским бюрократам начать Третью мировую войну: «Страшное подозрение невольно закрадывается в душу, рисуется схема того, что при такой оборонной системе большая часть территории и населения страны приносится в жертву соблазну получить решающее преимущество первого ракетно-ядерного удара при относительной безопасности московских чиновников». Таким образом, у Сахарова не было иллюзий относительно этих людей, и он ясно видел эту пропасть, прямо здесь — у самых ног. Однако для создания более безопасной системы международных отношений необходимо было преодолеть инерцию гигантской бюрократической системы, что составляло задачу огромной сложности. Но, я думаю, что для творческих людей, в том числе для тех, кто находится сейчас в этом зале: «чем сложнее — тем интереснее». Сахаров приложил все свои творческие усилия для решения указанной проблемы.

К этому следует добавить, что и для самого Сахарова достижение того понимания, которое описано выше, было отнюдь не простым процессом. К счастью, он был способен к творческому саморазвитию, к тому, чтобы обдумывать и переосмысливать снова и снова вещи и явления, представляющиеся очевидными. Как сказал о нем И.Е. Тамм: «У него есть прекрасное свойство. К любому явлению он подходит заново, даже если оно было двадцать раз исследовано, и природа его двадцать раз установлена. Сахаров рассматривает все, как если бы перед ним был чистый лист бумаги, и, благодаря этому, делает поразительные открытия» ([3], стр. 117, глава «Физики о Сахарове»).

2. «Говорящая лошадь»

Первым «кирпичиком» (или так сказать «первой формулой») в деле преобразования мира к более безопасному «фазовому состоянию», очевидно, должно было стать решение задачи «слышимости» — сделать так, что бы те, там наверху, те, от кого зависит принятие решений, услышали тебя, обратили внимание на твои предложения. Одним из зримых «чудес света», поистине странным явлением является тот факт, что в течение четверти века голос Сахарова проникал на высшие политические уровни СССР и других стран, его мнения — всего лишь мнения независимого эксперта — внимательно анализировались, его взгляды и поступки учитывались при принятии стратегически важных решений. «Вы находитесь на верхнем этаже власти», — заметил Л.В. Альтшулер (мой отец, коллега Сахарова по советскому ядерному проекту с самого его начала, один из основателей изучения свойств веществ при сверхвысоких давлениях в ударных волнах, за что он в 1991 г. был удостоен Премии Американского физического общества), когда он посетил Сахарова 10 января 1987 г. вскоре после возвращения Андрея Дмитриевича и Елены Георгиевны из ссылки, и когда Горбачев привлек Сахарова к важным переговорам по разоружению. И Андрей Дмитриевич немедленно отреагировал на это замечание моего отца: «Я не на верхнем этаже. Я рядом с верхним этажом, по ту сторону окна». Эта метафора Сахарова является математически точной.

Рис. 2. Л.В. Альтшулер и А.Д. Сахаров, Москва, 10.01.1987

«Почему Вы передали свои “Размышления…” за рубеж?», — спросил Сахарова Л.В. Альтшулер после того, как этот документ в июле 1968 г. был напечатан в «Нью-Йорк Таймс», и в ядерном центре «Арзамас-16», а также в гораздо более высоких инстанциях, разгорелся скандал. «Я решил обратиться к тем, кто готов меня слушать», — ответил Андрей Дмитриевич — тоже математически точно. Дело в том, что годом раньше Сахаров написал «закрытое» письмо наверх^[2], где изложил примерно те же самые идеи и предложения, которые потом вошли в его знаменитые «Размышления о прогрессе, мирном сосуществовании и интеллектуальной свободе»^[3] (в течение ряда лет опубликованные на Западе общим тиражом порядка 20 миллионов экземпляров). И он не получил вообще никакого ответа. Таким образом, советское руководство не пожелало с ним разговаривать, и он принял решение придать свои взгляды публичной огласке в Самиздате в СССР и за рубежом. Многие считали этот шаг Сахарова (равно как и многие другие его действия) чистым безумием. «Сахаров — говорящая лошадь, но не могут же все лошади говорить», — повторял Я.Б. Зельдович. «Это нарушение закона сохранения энергии», —