Петтер и поросята-бунтари [Ульф Старк] (fb2) читать постранично, страница - 42

Вторая споткнулась и кувырком перелетела через препятствие.

Бисмарк и тот встревожился. Он задержался на минутку и покосился назад.

Перед каждым препятствием повторялась та же история. Последний-из-Могикан визгливо гавкал раз-другой — и обалдевшие собаки спотыкались, валились кулём с разных там заборов или плюхались прямо в воду.

Некоторым собакам этот странный лай так, видно, подействовал на нервы, что они вообще сошли с дорожки и, скуля, побежали к разозлённым хозяевам, поджав свои породистые хвосты.

К финишу шли уже только двое из участников. — Последний-из-Могикан и Бисмарк.

— Жми, жми, Пятачок! Дуй живее, вверх крючок! — кричали ему хором болельщики.

— Могиканин! Могиканин! — орал я до хрипоты.

Лотта так и подпрыгивала на месте. Бродяга дёргал себя за бороду. Ева размахивала руками и так размахалась, что задела огромную соломенную шляпу на голове какой-то собачницы, и шляпа свалилась. Ветер подхватил шляпу, взвил её вверх и, покружив, положил прямо к ногам тощей гончей, которая тут же принялась её жевать.

Бисмарк и Последний-из-Могикан шли теперь ухо в ухо. Оставалось ещё только одно препятствие — и всё, финиш. Невозмутимый Бисмарк тоже вроде бы немножко нервничал. Он уже приготовился прыгнуть, спружинив мощными мускулами задних ног, и Последний-из-Могикан тоже изготовился оттолкнуться своими копытцами.

— Бисмарк! Давай! — взревел Голубой.

— Храв! Храв! — визгливо гавкнул-хрюкнул Последний-из-Могикан прямо в ухо Бисмарку.

Такого не смог выдержать даже этот толстокожий дог, носивший имя Железного канцлера^[1]. Он улёгся вдруг на землю и зарылся головой в траву. Голубой орал ему разные там слова. Но всё без толку. Бисмарк не желал больше рисковать своими ушами. Хватит с него.

В гордом одиночестве Последний-из-Могикан доскакал до финиша — к безграничному восторгу зрителей.

Победа!

Наш поросёнок обскакал этих спесивых псов со всеми ихними родословными и длинными ногами! Чистопородная шведская сельская свинья показала, на что она способна.

Сколько тут было криков, шума, сколько смеха! Даже сами собачники и те присоединились к общему веселью. Во всяком случае, многие из них. Хотя у других физиономии были довольно кислые. А у Голубого — просто жутко кислая. Он опять побежал жаловаться судье.

Но судья уже сочинял вовсю какой-то там диплом для Последнего-из-Могикан. Там было написано, что Последнему-из-Могикан д'Альбу присуждается звание Лучшего Поросёнка Года на выставке собак. Диплом был просто роскошный — с печатями и раскрашенный в разные яркие цвета.

Стаффан, я и Лотта — мы все бросились бежать, чтобы обнять нашего любимого поросёнка, который невозмутимо прогуливался у финиша.

Бродяга еле поспевал за нами.

— Куда вы все вечно мчитесь! Будто на пожар! — пропыхтел он.

Мы обнимали, и тискали, и тормошили Последнего-из-Могикан, а он смотрел на нас удивлённо, будто хотел сказать: «А чего тут, спрашивается, такого особенного? Разве вы не знали, что я буду победителем?»

И он снисходительно ткнул нас всех по очереди своим пятачком.

«А Оскар-то как обрадуется», — подумал я.

Вокруг нас опять собралась целая толпа. Всем хотелось поздравить, всем хотелось поближе поглядеть на этого удивительнейшего поросёнка. Всем хотелось прикоснуться к нему, похлопать, погладить, а он стоял совершенно спокойно, и морда у него была снисходительно-невозмутимая. И даже когда его подхватили и стали качать, он взлетал в воздух с тем же снисходительно-невозмутимым видом.

— Да здравствует поросёнок-бунтарёнок! — крикнул кто-то.

И все закричали «Ура!».

Примечания

1

Автор дал кличку собаке Бисмарк по имени реакционного политического деятеля германской империи XIX века, которого называли Железным канцлером.

(обратно)