Отклонение [Блага Димитрова] (fb2) читать онлайн

Деревья и дорожные указатели с нарастающей скоростью летят навстречу машине, их отражение в ветровом стекле распадается на мелкие пятна.

За рулем — мужчина лет сорока, с волевым, энергичным лицом, с поседевшими висками. В том, как уверенно он ведет машину, в нем угадывается человек энергичный, целеустремленный, готовый сокрушить все, что станет у него на пути.

В зное июльского полдня простор слепит своей яркостью. Шоссе кажется бесконечным. Среди этой необъятности взгляд мужчины мечется как в клетке: от часов к монометру и к ближайшему повороту. Чем выше скорость машины, тем короче стрелы взглядов, ударяющихся о стены; их три: время, скорость и дорога.

Мужчина спешит. Он не терпит машин перед собой. И обгоняет их на недозволенной скорости. Его провожают сердитыми взглядами. Но в спешке он ничего не замечает. Окружающий мир налетает яркими, разноголосыми красками, но не попадает в его поле зрения, проносится мимо. Этот мир не в фокусе. При такой скорости краски сливаются в серое, стволы у дороги — в параллельные черты, зачеркивающие пейзаж, а лица пастушат у шоссе — в пятна. Окружающий мир кажется безликим.

Неожиданная остановка. Стадо пыльных машин застопорило движение. Мужчина пытается найти проход и проскользнуть вперед на своем антрацитово-черном «мерседесе», но напрасно. Мужчина выходит, нервно затягиваясь сигаретой. Молча предлагает пачку невзрачному шоферу,

— Что происходит?

Шофер жадно тянется к пачке сигарет.

— Меры против сапа. Экономьте сигареты, а то не хватит, ждать придется долго.

Боян идет по раскаленному асфальту между машинами.

Кто-то, используя остановку, спит в кабине грузовика в неловкой позе. Другие шоферы, разморенные жарой, заглядывают в моторы, отворяют капоты для охлаждения, болтают.

— И какой тут еще сап, когда весь скот порезали?

— Я план выполняю, а…

— И у них тоже план!

— Пока стоим, назови три цифры для «тото»^[1].

Боян, избегая разговоров, пробирается вперед.

На одном из столбов на шоссе висит табличка: «Сап— зараженная зона».

У дезинфекционной камеры, установленной у самой дороги, длинная очередь. Два санитара заставляют пассажиров и шоферов мыть руки до локтей в каком-то желтоватом растворе. Санитар помоложе с интеллигентным и приветливым лицом руководит другой процедурой: по его команде машины медленно проезжают друг за другом по нескольку раз по соломенному настилу, пропитанному дезинфекционной смесью. После обработки машины вместе с пассажирами некоторое время стоят на огороженном веревками карантинном участке. Трава там пожелтела, пропитавшись ядовитым раствором.

Боян быстрым взглядом оценивает обстановку. Обойдя несколько раз машины, он останавливается позади приветливого санитара.

— Товарищ, ну я и влип, — доверительно заговаривает с санитаром Боян, протягивая ему сигареты.

— Да, слушаю вас, — отзывается санитар, не спуская глаз с грузовика, который маневрирует на настиле. Обернувшись к Бояну и увидя сигареты, он сдержанно благодарит: — Спасибо, не курю.

— Я очень спешу! — настаивает Боян. — Мне нужно как можно скорее попасть в Софию!

Санитар, пожимая плечами — мол, все спешат! — дает знак следующей машине въезжать на настил.

За рулем сидит новичок, который боится запачкать свой еще совсем новенький «москвич».

— Самое большее задержитесь на полчаса! — успокаивает санитар.

Боян быстро взглядывает на часы.

— Ну и попал же я!

Один из шоферов отводит его в сторону.

— Послушай, если уж тебе так приспичило, двести метров назад — и бери вправо… Совсем небольшое отклонение…

— Благодарю! — С надеждой посмотрев в направлении, указанном шофером, Боян бросается к машине.

Шоферы искоса поглядывают на «мерседес», который ловко выбирается из капкана собравшихся машин и поворачивает назад. По их лицам пробегает улыбка.

Машина сворачивает в сторону от шоссе и с трудом едет по узкой проселочной дороге. Мужчина с беспокойством выглядывает из окошка. Рытвины, неровности вынуждают его двигаться с черепашьей скоростью. На машину садится пыль. Боян, вздрогнув, вслушивается в затихающий рокот мотора. Радиатор почти кипит.

Подавив раздражение, Боян выключает мотор. Выходит. Ищет тень, где поставить машину. Он очутился среди голого, высохшего поля, над которым воздух дрожит, как над огнем. Комья земли словно тлеющие черные угли, засыпанные пеплом. Сняв пиджак и бросив его на переднее сиденье, Боян вытаскивает из багажника пластмассовый бидон и отправляется на поиски воды.

У поворота дороги перед ним появляется облицованный белым камнем источник. Он подходит к нему и облокачивается на горячий камень. Но его каменный желоб пуст. К трубе источника, словно длинный хобот, присоединен шланг. Боян пытается снять шланг.

— Эй, что ты делаешь? — К Бояну подходит, опираясь на самодельную палку, старик.

— Дедушка, для мотора нужна вода!

— Эта вода для научной работы, не тронь ее! — важно говорит старик.

— Я только бидон налью! — Боян подает ему пачку сигарет. — Бери!

Дрожащими пальцами старик вытаскивает сигарету и высыпает табак из нее в трубку.

— Иди за шлангом и найдешь воду! Недалеко, вон там у холма!

Подняв голову, Боян смотрит. Плоский холм поднимается на равнине. В дрожащем воздухе расстояние обманчиво близко. Шланг извивается по потрескавшейся земле. Боян идет за ним. От жары трудно дышать, трудно идти. Он вытирает пот со лба тыльной стороной ладони.

Над холмом поднимается облако пыли. Еще один поворот резиновой змеи — и Боян оказывается по другую сторону холма.

Длинный разрез ведет внутрь холма. На дне склонилось несколько голов в выгоревших платках и кепках. И одна соломенная шляпа.

Люди поглощены чем-то необычным. Неподалеку из шланга течет вода в деревянный желоб. На одном его краю охлаждается арбуз, а на другом лежат заплесневевшие от времени глиняные черепки. Вода отмывает их от земли.

Боян подходит ближе и заглядывает в ров. В нем совсем нет тени. В промежутке между соломенной шляпой и платками он видит какую-то овальную глыбу, облепленную землей. Две загорелые руки ножичком и щеткой осторожно очищают верх глиняного кувшина, похожего на амфору.

Боян не рискует нарушить напряженное молчание людей. По краю рва он направляется к воде. От его нетерпеливых шагов тонкие струйки сухой земли текут, спускаясь вниз, к людям.

Опущенные поля соломенной шляпы вздрагивают. Из-под широкополой шляпы видна только часть лица женщины. Ресницы побелели от пыли. Гладкие волосы, падающие на лоб, тоже покрыты пылью. Но взгляд блестящих глаз молод, задорен. Женщина поднимает голову. Высокий, плечистый, словно подпирающий свод и закрывающий собой весь горизонт, Боян стоит, выделяясь на фоне пыльного неба.

Они моментально узнают друг друга.

— Неда!

— Боян!

Но в их голосах не чувствуется радости. Он спешит, она поглощена своей находкой. И все же независимо от их настроения в этот короткий миг воспоминания охватывают их…

Семнадцать лет назад…

Шумит студенческая аудитория.

Боян. Давайте обсудим проблемы любви в новом, бесклассовом обществе. Поводом для этого служит недавний нелепый факт: самоубийство из-за любви. Товарищи!..

Юная Неда разглядывает оратора. Что-то сильно привлекает и в то же время отталкивает ее в этом угловатом, неприветливом человеке.

Боян. Именно на заре новой жизни… Преобразить эти развалины (он показывает на окно) — дело наших рук!

Студенты поворачиваются к окну. Виден изломанный силуэт города. Неда по-прежнему пристально смотрит на докладчика.

— Смотрите, какие длинные пальцы! — шепчет она двум своим подругам.

— И какая длинная проповедь! — в тон ей отвечает одна из девушек.

Доклад заканчивается. В зале недружные аплодисменты.

Три подружки во втором ряду шушукаются, наклонившись друг к другу. Раздается звонкий смех Неды, тут же приглушенный ладонью.

Боян сердито смотрит на них. Окруженные тишиной, под прицелом его взгляда подруги умолкают.

Павлина поднимает руку. Неда дергает ее за локоть, пытаясь остановить. Боян с кафедры делает знак девушке — мол, говори.

Павлина встает и поправляет очки.

— И все же существуют сильные чувства, сильнее нас! Не отрицаем ли мы чувство как таковое?

В зале восклицания.

Боян (снисходительно улыбаясь). Товарищи, слепых чувств, которые сильнее нас, не существует. Это старомодные понятия романтичных барышень! Новый человек должен быть выше своих увлечений. Как же мы преобразим жизнь, когда не можем держать себя в руках?

Сидящие в зале поворачиваются в его сторону. Девушка садится на свое место, уязвленная его иронией. Третья подружка, Вера, поднимает руку. Неда толкает ее локтем.

— Молчи, оставь его! Это же сухарь!

Но девушка все-таки хочет высказаться. Боян предоставляет ей слово.

Вера (встает). А стихотворение? В сумке самоубийцы найдено стихотворение! (Читает)

«Не могу я жить без любви, противен мне без нее любой плод, мир — пустыня, пуст новый путь, жизнь без любви — это не жизнь!»

Аудитория смеется над ее взволнованным выступлением.

Парень. Так не может написать поэт в наше время!

Студентка. А критика на что?

Вера (докладчику). Дайте я прочту стихотворение до конца.

Боян. Лучше бы ты читала Маяковского!

Вера садится, обиженная. Подруги хмуро посматривают на самоуверенного юношу.

Солдат. А почему Маяковский покончил жизнь самоубийством?

Голос (из задних рядов). Он не из-за личных чувств, а из-за общественных!

Эта реплика всколыхнула пеструю смесь толстых пуловеров, выцветших солдатских курток, переделанных разноцветных платьев.

Боян (стучит по кафедре). Тише!

Студент. А бывает любовь с первого взгляда?

Шутник. Зависит от взгляда!

Зал шумит.

Один. А почему нет?

Другой. Глупости! Нет!

Только три девушки сидят молчаливые и отчужденные.

Боян (ждет, пока все замолчат). С первого взгляда может возникнуть физическое влечение, но это временное явление и не имеет ничего общего с настоящей любовью.

Студентка. А что такое любовь?

Голос (из задних рядов). Приходи вечером, я тебе объясню!

Боян (нервно стучит по кафедре). Очень правильный вопрос! Что такое настоящая любовь?

Аудитория затихает.

Боян (убежденно). Эго прочная, равноправная, вдохновляющая дружба двух сердец. Она создается только при общей работе, при взаимопонимании. Существует пять условий для настоящей любви.

Он поднимает руку и, говоря, загибает пальцы, один за другим.

Неда смотрит на его сильные руки…

Боян. Первое: общность идей. Второе: общее классовое происхождение. Третье: близость профессий. Четвертое: сходство характеров. И, наконец, пятое: взаимная симпатия.

Девушка с волосами, падающими на глаза, старательно записывает в тетрадь. Вдруг начинается шум, слышны протесты.

Отбрасывая волосы, девушка толкает своего соседа.

— Что, что было пятое?

— Пятое не важно, — вяло отвечает тот. — Можно не записывать!

Боян (стараясь водворить порядок). Симпатия приходит позже, в совместной борьбе и общем труде… (Подняв руку, он сжимает кулак.) Только на такой прочной основе создается новая семья, крепкая как кулак! Теперь будут жениться не из-за денег, не по слепому влечению. До сих пор браки были несчастливые. Теперь же…

Шутник. Все пойдет как по маслу!

Павлина (вскакивая). Давайте вернемся к нашему вопросу! Девушка была влюблена — по какому пункту? А он не обращал на нее внимания — это по какому? Она страдала — а это по какому пункту?

Боян (с усмешкой). Страдала из-за женских предрассудков: будто бы женщина является пассив-ной стороной. Оба пола равноправны. И надо было иметь смелость признаться первой!

Павлина (перекрикивая расшумевшуюся молодежь). Никогда я не скажу первая, что люблю кого-нибудь, не оттого, что у меня женские предрассудки, а потому… потому… что у него мужские предрассудки!

Девушки. Правильно!

— Так!

— Он будет насмехаться и хвалиться, что ты сама вешаешься ему на шею.

Одна из девушек. Правильно!

Этот возглас, прозвучавший в неожиданно наступившей тишине, вызывает взрыв смеха.

Боян. Неправильно! Настоящий новый мужчина должен уважать смелость такого признания!

Вера. Новый мужчина! Покажите мне хоть одного!

Юноша (в спортивной тенниске, бьет себя в грудь). Посмотри на меня и не спрашивай!

Вновь прокатывается волна смеха. Боян, державший высоко над головой кулак, как символ прочной семьи, стучит им по кафедре.

Боян. Парень, который насмехается над девушкой, недостоин быть в нашей среде. Но и девушка, которая боится уронить свою честь, — это мещанка.

Две подружки сидят как прибитые.

— Разве я вас не предупреждала? — В прищуренных глазах Неды появляются мстительные огоньки.

Школьница (преодолевая смущение). В каком возрасте должен человек влюбляться?

Взрыв хохота.

Бас (напевает). «Любви все возрасты покорны!»

Боян (с иронической усмешкой). Дети до шестнадцати лет на фильм не допускаются.

Павлина (снова вскакивает). Ты меня не понял, товарищ! Если, вопреки разуму, двое нравятся ДРУГ другу?

Боян (колеблясь). Они должны пересилить себя! Во имя работы, во имя большой цели в жизни!

Вера. А если не могут?

Голоса. Бывает!

Боян (подумав, осторожно). Ну, раз они слабохарактерные, есть одно средство…

Голоса. Какое?

Настороженная тишина.

Боян (изменившимся голосом). Очень простое! Удовлетворить свое влечение! Десяти дней достаточно, чтобы насытиться друг другом, убедиться, что ничто не связывает, и пойти своей дорогой!

Разражается буря. Раздаются возгласы:

— Как это можно?

— Браво!

— Что это, новая мораль?

Боян (с примиряющей улыбкой). Не забывайте, что это последнее средство для слабохарактерных! Чем кончать жизнь самоубийством…

Неда порывисто поднимает руку. Улыбка исчезает с лица Бояна. Он впервые видит Неду. Лицо его вытягивается. Все смотрят на нее. Она встает. Стройная девушка с длинными до плеч волосами, единственная среди по-мальчишески подстриженных, угловатых подруг. Поправляет волосы, падающие на лицо.

Боян (сосредоточенно помолчав). Это фрейдизм— преувеличивать роль пола.

Неда. Не рискованное ли это средство? Они могут влюбиться и привязаться друг к другу! Пол — это сильная вещь!

Она садится, не ожидая ответа. Все с любопытством смотрят на оратора…

Аудитория гудит, как потревоженный улей. Молодость, которая хочет знать, как жить…

На лестнице слышатся голоса спорящих.

Лохматый. Бытие определяет сознание!

Шутник. Кто как, а я только за свободную любовь!

Студент. Почему не показывают любовные фильмы?

Девушка. А возможна чистая дружба между юношей и девушкой?

Шутник. Да, если она уродина!

Девушка. А то вы все красавцы!

Неда сбегает по лестнице, увлекая за собой подружек.

— Подожди! Куда ты летишь? — Неду пытается удержать Павлина. Очки у нее съезжают на нос.

Неда расталкивает толпу на лестнице, пробирается к выходу, словно боясь упустить кого-то.

— Куда тебя несет? — недоумевает Вера.

Боян, подняв воротник старенького, видно, перелицованного пальто, выходит из университета в сырой весенний вечер. С ним светловолосый Коста, его друг.

Коста (насмешливо). Ну и специалист же ты по любовным проблемам!

Боян (прикусив сигарету). И зачем я ввязался в это?

Коста. Теперь остается только открыть кафедру. Лекции, семинарские занятия…

Боян. Ну, практику будешь вести ты.

С лестницы сбегает целая толпа молодежи. Впереди Неда. Девушка останавливается перед Бояном, теребя рукой длинный ремешок висящей на плече, по тогдашней моде, сумки. Влажный ветер треплет ее длинные черные волосы. Привычным движением она поправляет их.

— Можно вопрос, товарищ? — Неда смотрит на Бояна в упор, не отводя глаз, едва заметно улыбаясь краешком губ.

Коста с интересом, хотя и несколько смущенно, оглядывает Неду. За ней собираются любопытные. Боян скользит по ним взглядом: лукавые, озорные усмешки, заговорщические взгляды. Он снова смотрит на девушку. Явно для него готовится западня.

— Почему ты не задала вопроса там, в зале? Я не даю частных консультаций!

Коста не может отвести восхищенного взгляда от девушки. Поправляя ремешок сумки, Неда продолжает игру.

— Мой вопрос интимного характера! Мне неудобно задавать его перед всеми!

— Ты не похожа на стеснительную! — вынимая сигарету изо рта, отвечает Боян.

Ресницы Неды вздрагивают от обидного тона. Она дергает ремешок и испытующе щурит глаза.

— Когда я увидела тебя, товарищ, на кафедре, такого оратора… то влюбилась в тебя!

Толпа вокруг шумит.

— Ого! Представь себе…

— До чего дожили!..

— Эмансипация!

Боян долго и спокойно затягивается сигаретой. Потом отводит взгляд и читает объявление, вывешенное у входа в университет:

Большой общегородской митинг

завтра, в среду, в 18 часов

на площади перед Народным собранием.

Пять ораторов, представители пяти организаций.

— Ну? Что же ты мне ответишь? — топнув ногой, настаивает Неда.

— Завтра приходи на митинг! — Боян показывая на объявление. — Пять ораторов будут выступать, каждый по три часа! Вот и влюбись во всех пятерых разом!

Толпа затихает. Боян подталкивает своего приятеля Косту — пошли — и поворачивается к девушке спиной. Коста неохотно идет за ним, оборачиваясь и насмешливо поглядывая на Неду. Она смотрит вслед Бояну: широкие плечи, поднятый воротник, самоуверенная походка. Прилив ярости толкает Неду вперед. Павлина и Вера пытаются остановить ее.

Она вырывается и бросается за Бояном. Встает перед ним, гневно глядя ему в глаза.

Толпа устремляется за ней, чтобы не пропустить зрелище.

Неда (тихо). Послушай! А если ты мне действительно нравишься?

Боян (серьезно). Так я тебе и поверил!

Неда (лукаво). А почему же ты мне не веришь?

Боян. Хорошо! Завтра вечером в шесть жду тебя у входа в парк!

Она молчит, опустив голову.

Коста (тянет его за рукав). Оставь девочку! Не видишь, она шутит!

Неда (поднимая глаза, вызывающе). Нет, не шучу!

Боян (с улыбкой). И я не шучу. Завтра вечером в шесть.

Неда оглядывается, словно ища опоры. Взгляд ее скользит по объявлению, впивается в него.

Неда. Ах, такой высокоидейный товарищ пропустит митинг из-за свидания!

В толпе хихикают.

Боян (глядя куда-то вверх). Хочешь ускользнуть!

Неда. Кто, я? Это ты ускользаешь!

Боян. Я приду!

Неда (язвительно). И я приду!

Из толпы доносятся возгласы:

— Мы все свидетели!

— Завтра в шесть придем проверять!

— Кто из вас не явится, будет объявлен предателем!

Все расходятся.

Неда идет под руку с подружками.

Павлина. Представляешь, какую проповедь он тебе прочтет завтра наедине?

Вера. Первая, вторая, третья глава «Капитала». О прибавочной стоимости.

Неда. Спорим, я ему заморочу голову!

Павлина и Вера. На что?

Неда. На бутылку лимонада, большего он не стоит.

Девушки (сквозь смех). Согласны на бутылку лимонада!

В ночи на пустынных улицах раздается их смех и стук деревянных подметок.

Боян и Коста идут в другом направлении. Влажная, скользкая луна пробирается между облаками над разрушенным городом. На земле лежат щербатые тени полуразвалившихся заборов. Свисают куски бетона, как вырванные из плеч руки. Чернеет фасад высокого здания. Грубые туристские ботинки парней шагают по битому стеклу, топают по песку и извести, спотыкаются о кучи кирпичей. Эхо их шагов гулко раздается, отраженное пустыми зданиями.

Они идут молча, прислушиваясь к собственным шагам.

— Слушай, а малышка мне нравится! — задумчиво тянет Коста.

— Буду иметь в виду! — небрежно бросает Боян.

На следующий день, к вечеру. Группа юношей и девушек толпится у входа в парк. Громкоговорители в городе надрываются, передавая речи на митинге. Слышится оглушительный треск и обрывки фраз:

— Наша маленькая отсталая страна, разрушенная войной… Нам предстоит огромное напряжение всех физических и духовных сил!..

Паренек в кепке со сломанным козырьком. Вроде бы оба предатели!

Павлина (поправляя очки). На ее месте я бы обязательно пришла, чтобы испытать его!

Вера. А я бы еще подумала, стоит ли приходить, хоть и в шутку!

Парень с длинной шеей. На его месте я бы не упустил такого случая!

Солдат. Кто хочет, ждите! Я сматываюсь!

Появляется Боян. В отглаженном костюме, в галстуке, он небрежно, цветами вниз несет охапку веток бузины и ромашек, вырванных вместе с корнями. Хмурый, заранее готовый к злой шутке, издалека разглядывает собравшихся, ища Неду.

Солдат. Салют из двадцати двух орудий!

Боян. Еще что?

Парень с длинной шеей. А разве галстук не мелкобуржуазный предрассудок?

Боян. Девушки придают значение этому предрассудку!

Павлина (язвительно). Ромео пришел, а Джульетты нет!

Слышатся голоса надрывающихся репродукторов:

— Мы преодолеем все трудности! Товарищи! Дружно засучим рукава и возьмемся за строительство новой жизни! Нельзя терять ни минуты!

Боян нетерпеливо поглядывает на часы.

— Жду еще одну минуту и ухожу!

— А было время, когда кавалеры ждали! — насмешливо вставляет Вера.

— Теперь при равноправии ждать должна женщина! — откликается парень с длинной шеей.

Боян снова смотрит на часы.

— Точно шесть часов десять минут! — Он поднимает голову, окидывает взглядом площадь. — Как видите, ее нет! — И преподносит букет Вере — первой попавшейся девушке.

Вера смущается, удивленно поднимает брови.

Боян (с притворной галантностью). Я с риском для жизни лазил среди развалин, чтобы нарвать эти цветы!

Вера. Только для другой.

Боян. Ничего подобного! Я знал, что она из трусливых!

Вера берет букет, как какое-то чудо.

Но в этот миг:

— А вот и я!

Это голос Неды. Все в смущении оборачиваются. Неда подобрала волосы, она в синем свитере, в короткой школьной юбочке. Вера протягивает букет Бояну.

Боян (отстраняет букет). Оставь его у себя!

Парни (Неде). Опоздала!

— Проворонила букет!

Павлина. Еще немного — проворонила бы и кавалера!

Парень с длинной шеей. Нет предателей в этой стране!

Солдат. Выдать им свидетельство о благонадежности!

Неда и Боян не знают, что делать. Окружившие их парни и девушки неотрывно смотрят на них.

Боян. Пошли, если не имеете ничего против!

Неда. Куда?

Боян. Погуляем! (Направляется к парку, где еще не распустились деревья.)

Неда молча идет за ним.

Парень в кепке со сломанным козырьком. А чем вы будете заниматься?

Неда (через плечо). Это наше дело!

Боян (парню). Тем, что ты думаешь!

Толпа идет следом за ними.

Боян (толпе). В этой области коллективизация еще не объявлена. Вы свободны.

Вслед Бояну и Неде несутся насмешливые возгласы:

— Мы для проверки исполнения!

— Организуйте один поцелуй!

— А вы не разойдетесь на другом углу?..

Вера, все еще держа в руках букет, провожает их долгим, удивленным взглядом.

Они идут по грязной аллее, поодаль друг от друга. Над ними из репродукторов монотонно звучит голос оратора:

— …На наши плечи ложится историческая ответственность! В сокращенные сроки нам нужно догнать и перегнать передовые страны. Потому что…

— Что вы сегодня делали? — официальным тоном спрашивает Боян.

Неда. Утром была на лекции.

Он выжидает момент, когда она на него не глядит, и испытующе смотрит на нее.

Боян. А что вы изучаете?

Неда. Историю.

Боян. На каком курсе?

Неда. На первом.

Боян. Эго заметно.

Неда (задета). Почему же?

Боян. По прическе. В школе-то вам не разрешали носить длинные волосы…

Неда. А вы на каком факультете?

Боян. На инженерном.

Неда. И по вас заметно.

Боян. По чему?

Неда. По носу! (Она важно задирает нос.) Быть инженером в наше время! Инженер — это бог нашего века!

Девушка вдруг останавливается, словно пораженная внезапной мыслью.

Боян (озадаченно). Что случилось?

Неда. Я вспомнила. (Улыбается своим мыслям.)

Боян (настороженно). Уж не назначили ли вы свидание другому в это же время?

Неда (обиженно). Если хотите знать, я подумала: в наших отношениях отсутствует третий пункт.

Боян. Какой пункт?

Неда. Близость профессий.

Боян (с улыбкой). Не обязательно все пять, достаточно и четырех.

Неда и Боян проходят мимо дерева. Оно шумит, гудит птичьими голосами.

Волнами долетают призывы громкоговорителя:

— Товарищи! Нам надо напрячь все силы! Сплотиться! Энергия масс освобождена…

Причудливо смешиваются голоса ораторов и птиц. То пересиливает шум митинга, то птичье щебетание заглушает людскую речь.

Они садятся на стоящую в стороне скамейку. Неловкое молчание.

Неда (испытующе). Жалеете, что пропустили митинг?

Боян. Не особенно!

Влажные сумерки окутывают парк. Она поднимает голову, не в силах сидеть спокойно. Он пытается заглянуть в ее лицо.

Неда. Звезда!.. (Насмешливо обращается к нему.) Вы ведь презираете безыдейные звезды, да?

Боян. Почему? Я против звезд ничего не имею!

Неда. А какую музыку вы любите?

Боян (с иронией). Идейно выдержанную! Как вы обо мне и думаете!

Неда. Нет, я только спрашиваю…

Молчание. Боян бросает взгляд на часы.

Неда (вскакивает). Вы спешите? (Обиженно.) Я вас больше не задерживаю.

Боян (хватает ее за руку, заставляет сесть). Подождите!

Скованность увеличивается. Неда оглядывается, словно среди деревьев ищет тему для разговора. Боян вынимает пачку сигарет и молча протягивает Неде. Она колеблется. Потом вытягивает сигарету, демонстративно берет ее в рот. Он подносит спичку, наблюдая за девушкой. Неда тянется сигаретой к пламени и ждет, когда она сама зажжется. Боян держит спичку, пока она не гаснет в его руках. Неда пытается затянуться незажженной сигаретой. Он вырывает сигарету из ее губ, бросает в сторону. Наклоняется и молча, поспешно целует. В первый момент она от неожиданности даже не сопротивляется. Потом с ожесточением вырывается, вскакивает со скамейки и смотрит на него, от злости не в силах выговорить ни слова.

До сих пор все выглядело как шутливая игра. Но в этот момент все становится серьезным, напряженным.

Боян. Чего-то не хватает, правда?

Неда. Чего?

Боян. Не почувствовали?

Неда» Конечно.

Боян. И тогда?

Неда. Пойдем!

Шагнула вперед. Он за ней. Из громкоговорителя несутся призывы:

— Веч-ная друж-ба! Веч-ная друж-ба!

Неда. Нам в разные стороны.

Боян. Ну что мешает идти вместе? (Догоняет ее.)

Неда. Будете давать мне уроки?

Боян. Не поговорить ли о чем-нибудь другом?

Неда (насмешливо). Может пойти дождь. Кучевые облака…

Боян. Мне хочется понять только одно — почему вы выбрали историю?

Неда. Да так! Когда все смотрят вперед, я хочу — назад!

Боян. Наверно, вас больше никуда не приняли!

Неда. Что? Я круглая отличница!

Боян. Ясно! История — предмет для зубрил!

Неда (вспыхивает). Вам все ясно! (Останавливается посреди аллеи.) А не можете понять самых простых вещей…

Боян. Нет, мне не все ясно!

Он привлекает ее к себе и целует. На этот раз уже серьезно. Она прислоняется к стволу дерева.

Неда. Как можно целовать девушку, не зная даже ее имени.

Боян (с шутливым поклоном). Приятно познакомиться! Боян Данаилов.

Неда. Известная фирма!

Боян. А ты?

Неда (поправляя волосы привычным жестом). Неда Велева.

Боян снова хочет поцеловать ее. Она отворачивается.

Неда. Чего тебе раньше не хватало?

Боян. Не знаю… Может, твоего имени… Неда… Неда… Неда…

Волнами налетает шум митинга и заливает даже эту уединенную аллею парка. Темнеет. Они шагают в ногу по лужам и грязи, как одно существо, с одной тенью. Ветер усиливается…

Боян. Ветер хочет нас разлучить!

Она смеется, разрешая ветру играть своими волосами. А весенний ветер бросается между ними, хочет вклиниться в их объятия, оторвать друг от друга их тела, пальцы. Но вместо того чтобы их разъединить, он заставляет их крепче прижаться друг к другу. Неудержимый южный ветер.

Глухо долетает шум митинга:

— Товарищи! Мы штурмуем будущее! На наши плечи ложится историческая миссия!..

Танцевальным залом служит бывшая студенческая столовая — глубокий подвал, окна которого заложены мешками с песком. Полустертая надпись над лестницей у входа:

«Бомбоубежище на 250 человек».

Красная стрелка на стене указывает вниз. По лестнице спускаются грубые ботинки Бояна и Косты. А рядом с ними постукивают деревянными подошвами девушки.

Коста (насмешливо). Мы — и на танцах! Революция в опасности.

В подвале с кирпичными шершавыми стенами, пропитанными сыростью и плесенью, под низко нависшим бетонным сводом по диагонали висят пестрые бумажные гирлянды. Зал переполнен. Студенты в алых рубашках с поднятыми воротниками, в деревянных башмаках танцуют румбу.

Участники самодеятельного оркестра вразброд играют на разных инструментах: скрипке, аккордеоне, губной гармонике. Лохматый парень бьет в пустой бочонок с надписью «огнетушитель», еще недавно служивший для тушения пожара при бомбардировках.

Еще с порога Боян пытается определить, где Неда. Окруженная юношами и девушками, она громко смеется. Длинные волосы Неды распущены по плечам.

Коста приглашает ее танцевать. Неда соглашается, лукаво поглядывая на Бояна.

Кое-кто из молодежи неодобрительно смотрит на несколько свободный, озорной танец Неды и Косты.

Неожиданно музыканты заиграли танго. Боян пробирается сквозь толпу. Хватает Неду за руку.

Боян (Косте). Уступи мне единственный танец, который я кое-как умею!

Коста отходит к стене.

Они танцуют, держась на расстоянии друг от друга, своей скованностью и молчаливостью выделяясь среди общего веселья молодежи. Но постепенно между ними возникает близость. Нежность ощущается в ритме их движений. Это не скрывается от зорких глаз окружающих. Парень с длинной шеей толкает локтем солдата. Вера не отрывает от них удивленного взгляда.

Коста (склонившись к ней). Эти двое… вроде…

Вера (испуганно). Ерунда! Она из-за спора…

Коста. Какого спора?

Вера. Никакого!

Коста. А, знаю!..

Вера. Только ей не удастся так легко вскружить ему голову, как она воображает!

Коста (хитро). А на что вы спорили?

Вера. На бутылку лимонада!

Лукавый огонек вспыхивает в глазах Косты. А тем временем Неда и Боян танцуют, забыв обо всем окружающем. Музыка замолкает. Они замечают это с опозданием и останавливаются посреди опустевшего зала, словно упав с другой планеты.

Боян. Завтра после обеда ты что делаешь?

Неда. Завтра? Не помню, куда-то надо было пойти!

Боян. Если по пути, заходи в «Принцессу»…

Толпа их разъединяет.

Неда (Павлине). Завтра после обеда я не смогу прийти на семинар! Записывай подробней!

Павлина. Уж не поменяешь ли ты и факультет?

Неда. Почему?

Павлина. В целях выполнения третьего пункта.

Неда. Глупости! Из-за мужчины я никогда не сменю специальность.

Павлина (на ухо ей). Вера хочет перейти на инженерный.

Неда. С каких пор?

Павлина. С тех пор как получила букет.

Неда. Он предназначался мне!

Павлина. А достался Вере! Смотри, как бы сухарь…

Неда. Меня это не интересует! (Ищет взглядом Бояна.)

Снова начинаются танцы. «Огнетушитель» ускоряет ритм.

Вера подходит к Бояну, который курит у входа, прислонившись к колонне.

Вера (с насмешливым поклоном). Дамы приглашают кавалеров!

Боян. Пригласи более надежного кавалера!

Вера. Ты мне отказываешь?

Боян. А что это?

Вера. Фокстрот.

Боян. Я не умею.

Вера. Я научу. (Начинает показывать ему па.) Очень просто!

Боян. Я не способен к танцам!

Неда издали наблюдает за ним.

Вера. Знаешь… Я перехожу с исторического на инженерный.

Боян. А семестр не пропустишь?

Вера. Знаешь, наше время — это время техники, а прошлое…

Боян. Но и история нужна… Чтобы не повторять старых ошибок!

Вера. А меня больше привлекают новые ошибки!

Боян (кивает, слегка улыбаясь). У тебя широкое поле деятельности!

Вера. Дай мне совет! На какие лекции ходить?

Боян (с досадой). Предусмотренные программой!

Вера. Но все-таки, какие важнее?

Боян. Все! Это не история, где можно прогулять… У нас стоит пропустить одно уравнение — и конец…

Неда издали старается угадать, о чем они так долго говорят.

Коста (Неде, поймав се взгляд). Почему ты стала такая серьезная?

Неда. А когда я была несерьезная?

Коста. Нет, но у тебя от чего-то испортилось настроение?

Неда. Ничего подобного.

Коста. Раз отрицаешь, значат, что-то есть.

Неда вызывающе смеется, чтобы скрыть ревность.

Боян пробирается сквозь толпу к ней.

Его останавливает Коста.

Коста отводит его в сторону, говорит тихо:

— Берегись, эта хитрюга поспорила, что вскружит тебе голову и смешает твои пять пунктов. Поспорила на бутылку лимонада! Вот ты сколько стоишь!

Боян оцепенел. У него помутилось в глазах. В этот момент раздается громкий смех Неды. Боян вздрагивает и мрачно взглядывает на нее. Молодежь толпится у буфета, устроенного из ящиков. Сюда же подходит Неда. Разгоряченные танцами юноши и девушки берут лимонад и пьют прямо из бутылок.

Чтобы скрыть ревность, Неда смеется еще громче. Ее задорный смех наполняет зал. Боян злобно смотрит на нее, подумав, что она радуется из-за выигранного пари. Он бросает недокуренную сигарету на пол, ногой гасит ее, расталкивает танцующих и выходит.

Мрачный, он шагает по улице в светлый весенний вечер. В ушах его раздается звонкий смех Неды.

Неда спешит под дождем на свидание в кафе «Принцесса». Подходя к кафе, она оборачивается, осматривает чулки, поправляет шов.

Из-за столика у окна поднимается навстречу ей Коста. С внезапно погасшей улыбкой она идет к нему. За столиками сидят студенты, провожают ее долгими взглядами.

Коста широким жестом через головы сидящих протягивает ей руку.

— Здравствуй! Боян просит извинить его. Он очень занят, прийти не может.

— Ах, так? — Неда снимает мокрый берет, волосы ее рассыпаются, но на этот раз она забывает поправить их привычным ловким движением.

— Прошу! — Коста подвигает ей стул.

— Спасибо!

Со всех сторон ее окружают любопытный взгляды. Уходить как-то неудобно. Она садится напротив Косты и пристально рассматривает его галстук. Тень улыбки пробегает по ее лицу.

— Вы что, вместе покупали галстуки?

— У нас коммуна! Даем друг другу галстук напрокат, — не смущается Коста.

— И девушек?

К столику подходит официантка.

Неда. Мне ничего не надо.

Коста. Пирожное «картошка» на сахарине — нам обоим!

Неда. Нет, прошу тебя!

Коста. Я уже заказал!

Неда смотрит в окно. Потоки воды извиваются по стеклу. Официантка приносит два сухих треугольника. Коста тычет вилкой в пирожное, и оно рассыпается, словно сделанное из песка.

Коста. Попробуй! (Протягивает руку к ее пирожному, берет кусочек и подает Неде.)

Неда (с усилием глотая песочную массу). А чем он занят?

Коста. Боян? У него строгий распорядок дня. Расписание поездов ничто по сравнению с его расписанием.

Неда (с притворной небрежностью). А что сегодня значится в его распорядке?

Коста. Целая серия заседаний!

Она молчит, глядя на дождевые струи.

Коста. Я самый лучший его друг! За него пойду в огонь и воду!

Неда не отрывает взгляда от дождевых полос на стекле.

Коста. Чуть не забыл самое важное!

Неда с ожиданием смотрит на Косту.

Коста. Поедем на стройку!

Она снова смотрит на дождь.

Неда (рассеянно). Куда?

Коста. В Хаин-Боаз. На десять дней.

Неда. Когда?

Коста. В следующий понедельник.

Неда. А Боян едет?

Коста. Нет, у него это не запланировано.

Неда. Ты один едешь?

Коста. Нет!

Неда. А с кем? (Удивленно смотрит. на него).

Коста. С тобой! Поедем! Соберешься?

Неда (пораженная внезапной мыслью). Может, соберусь! На сколько дней, говоришь?

Коста (с надеждой). На десять… Решено! Едешь! По вечерам будем жечь костры до самого неба…

Дождь рисует на стекле причудливые изогнутые линии. Неда всматривается в них, загадочно улыбаясь…

Разрушенный бомбардировками дом. С потертым чемоданом, перевязанным веревкой, Неда останавливается у лестницы. Солнечное утро. Весна пришла и в эти развалины. Из щелей рухнувших зданий поднимается бурьян. Трава ручьями стекает по развороченной мостовой, словно хочет выплеснуться в город. Дерево поднялось над крышей разрушенного дома, как зеленое знамя всепобеждающей жизни. Только ветер временами поднимает смерчем пыль, напоминая, что эта неистовая весна бушует на пепелище.

Неда поднимается по лестнице, висящей в воздухе. Деревянные подошвы ее туфель с трудом удерживаются на выщербленных ступенях, и она цепляется за потрескавшуюся штукатурку стены. С каждой ступенькой растет ее смущение. Она медленно взбирается наверх, оглядываясь вокруг. Перед ней как декорация раскрываются внутренние помещения бывших этажей с отсеченными воздушной волной стенами. Еще видны старые обои в цветочках, залитые дождями, покрытые пятнами сырости, — остатки былого домашнего уюта. На нижнем этаже боком висит свадебный портрет, а на верхнем — треснувшее зеркало, в котором отражаются облака и стремительный полет ласточек. Неда поднимается на цыпочки, поправляет волосы, заглядывает в зеркало. У нее сейчас бледное, испуганное, как перед экзаменом, лицо. На верхнем этаже над пропастью качается детская люлька с гремящей погремушкой.

Засмотревшись, она не замечает, что нет ступеньки,и спотыкается. Чемодан, выпавший из ее рук, катится по ступенькам. Падает отлепившаяся штукатурка. Наверху открывается дверь, и с площадки свешивается Боян. Неда спускается на несколько ступенек за чемоданом. Он молча наблюдает за ней.

Неда. Коста уехал?

Боян. Уехал!

Она добирается до разрушенной ступеньки и в нерешительности останавливается. Боян с недоумением смотрит на нее.

— Он уехал сегодня рано утром!

Но она не хочет замечать его холодный тон, перепрыгивает через опасное место.

— Ты опоздала! — настаивает Боян.

Неда упорно поднимается, со страхом посматривая вниз. Дом напоминает глубокий, пересохший колодезь. Голова у нее кружится.

— Возьми же! — Неда подает Бояну чемодан.

В недоумении, он берет чемодан.

— Только не урони, там все мое имущество!

Боян растерянно смотрит на чемодан, потом на нее.

— Ты не пригласишь меня к себе?

Не оборачиваясь, он ногой толкает дверь, прислоняется к стене, чтобы пропустить девушку. Спина его вымазана штукатуркой. Неда, в измазанной юбке, переступает через порог.

— Какой комфорт!

Хромоногий стол подперт кирпичами, добытыми на развалинах. На столе чертежи прижаты камнем, чтоб их не унес ветер, который свободно проникает через щель в треснувшем потолке, заделанной досками и железом. Две старые железные кровати застелены солдатскими одеялами. На сбитой из голых досок этажерке стоят книги.

Неда ведет себя как дома. Разгуливает, подпрыгивает, пробуя надежность пола.

— О, держится! Хоро не выдержит, но танго — уж наверняка! — Неда делает несколько па.

Боян все еще торчит у двери с чемоданом в руке. Неловкость угрожающе нарастает.

— Он стоял посреди комнаты с чемоданом в руке и не знал, что делать! — театрально декламирует Неда.

Боян ставит чемодан посреди комнаты, как бы напоминая, что ей надо бы уходить. Неда делает вид, что не замечает этого. Повернувшись на носках, она подходит к окну и выглядывает наружу через стекло с паутиной трещин, заклеенных пожелтевшей газетой.

Неда. Какой вид! Витоша и весь город как на ладони! Только вот с каких пор окно не мыто?

Она наклоняется к распорядку дня, приколотому к стене.

Неда. У-ух! Только меня нет в этом распорядке!

Боян. Коста вернется через десять дней!

Неда (поворачивается к нему, в ее глазах появляется решимость). Вполне достаточно!

Боян. Для чего?

Неда. Разве ты забыл собственную теорию?

Боян свирепо смотрит на девушку, думая, что она подстроила какую-то злую шутку.

Боян (сквозь зубы). Проиграешь пари!

Неда. Какое пари?

Боян. Не притворяйся!

Неда (разозлившись.) Ты притворяешься, что не понимаешь!

Боян. Чего ты от меня хочешь?

Неда неожиданно садится.

Боян (сердито ходит по комнате, едва не спотыкается о чемодан). Зачем ты пришла? Что тебе здесь надо?

Неда (кричит). Я буду ждать Косту!

Боян (поспешно взглядывает на часы). Жди, если тебе нечего делать! Я опаздываю на лекции!

Он поспешно хватает чертежи и выбегает из комнаты. Она провожает его недоуменным взглядом, вслушивается в удаляющиеся шаги.

Оставшись одна, осматривает комнату, подходит к окну и застывает, сгорбившись от обиды и унижения. Затем внезапно хватает чемодан и выбегает.

Неда быстро спускается по лестнице. Проходя мимо этажа с треснувшим зеркалом, невольно бросает взгляд на свое отражение. Мелькает бледное, измученное лицо. Она еще быстрее бежит вниз. Боян сталкивается с ней на последней ступеньке.

Мгновение они молча смотрят друг на друга. Потом Боян берет ее за локоть, толкает вверх по лестнице. Она, обиженная, сопротивляется. Он вводит ее в комнату.

— К вечеру приду! — Боян поспешно убегает.

Оставшись одна, она раскрывает чемодан и вытаскивает одежду. Кофточка и платье, переделанное из двух материнских, — весь ее девичий гардероб. Найдя веник за дверью, Неда принимается подметать пол. Из дома напротив непричесанная женщина с любопытством наблюдает за ней. Неда взбирается на оконную раму и вместо занавески укрепляет свое платье. В это время в дверь заглядывает Боян. Тяжело дышит — опять прибежал. Осматривает комнату. Увидев Неду на подоконнике, переводит дух — она здесь.

Боян (насмешливо). Когда повесишь занавески, выбей персидский ковер.

Неда. Ты ведь спешишь?

Боян (хватает веревку от чемодана). Залог!

Неда (вырывает). Отдай!

Он убегает, засунув веревку в карман.

Боян. Ты меня подождешь, слышишь!

Эхо ее голоса, затерявшись где-то в длинных коридорах прошедших лет, стихает. Боян и Неда стоят среди пустынного поля, в пыли, снова среди руин.

Боян. Что ты здесь делаешь?

Неда. Работаю, а вот ты что делаешь?

Боян. И я по делу!

Неда. Подожди немного! (Вновь склоняется к земле.)

Широкополая шляпа скрывает ее лицо. Присев на корточки, Боян смотрит на ее загорелые руки, которые продолжают снимать тонким скальпелем землю с сосуда, очищая его щеткой. Ее движения все так же осторожны, равномерны и внимательны, как будто в мгновенную паузу не ворвались ветры молодости.

— Что это? Клад? — шутливо спрашивает Боян.

— Фракийская амфора, — шепчет Неда, словно боясь, что от звука ее голоса рассыплется бесценная древняя находка.

Рука ее продолжает очищать глиняный сосуд от многовековой коры. Все яснее проглядывает его закругленная форма. И все осторожнее делаются ее движения. Бояну надоедает сидеть на корточках, он поднимается, осматривает окрестности — холмы дымятся от зноя.

— Только бы не разбить! — вздыхает Неда.

Взгляд Бояна устремляется вниз. Только теперь он замечает, что верхняя часть амфоры отбита.

— А что же теперь?

Неда не поднимает глаз.

— Ничего. В керамической лаборатории восстановят форму. Мы ее сфотографировали.

Это говорит не прежняя девочка с перевязанным веревкой чемоданом, а деловитая, уверенная в себе, нашедшая место в жизни женщина. Ловкими движениями она поднимает вазу.

Неожиданно, запыхавшись, прибегает студент.

Студент. Машина не вернулась!

Неда. А грузовик?

Студент. Не дают, работают в поле! Я на дороге видел легковую машину, только шофера нет!

Боян. Моя милость и есть тот самый шофер!

Студент. Вы куда? В Софию? В машине есть место? Товарищ Донева должна немедленно ехать в музей!

Боян. Где она?

Неда. Моя милость — товарищ Донева.

Боян (пораженный ее незнакомой фамилией). Я… Я могу сейчас же отвезти!

Неда. Да? Чудесно! (Обращается к своим коллегам.) А теперь кусочек за кусочком…

Боян. Что вы с ними будете делать?

Неда. Сделаем паспорта!

Боян. И в вашем деле тоже паспорта?

Неда. И еще какие!

Она вынимает из верхнего кармана костюма специальную самописку с цветными чернилами и начинает надписывать каждый глиняный черепок.

Не привыкший бездельничать, он вспоминает о раскаленном радиаторе и направляется к шлангу. Наполнив пластмассовый бидон, Боян ставит его рядом с выщербленным, облупившимся, словно покрытым струпьями сосудом. Рядом оказываются два далеких столетия: глиняное, серое, вечное как бы противостоит недолговечному, но блестящему и яркому…

— А что останется от нашего пластмассового века? — размышляет Боян.

Неда не отвечает ему. Она заматывает нижнюю, сохранившуюся часть амфоры веревочками, завязывает узелки, опоясывает и снова завязывает. Получается что-то вроде сетки, которая охватывает форму и закрепляет ее. Все это она делает с усердием, терпеливо.

Боян. И сколько же веков этому холму?

Неда. Пятый-шестой век до нашей эры…

Боян быстро взглядывает на часы. Она узнает его в этом привычном движении.

Неда. Ты не изменился!

Боян (с иронией). Почему я должен меняться!

Неда. Ты готов бросить все, раз спешишь.

Боян. Я тебе запомнился таким?

Неда. Все спешишь, всегда запыхавшийся.

Боян. На этот раз я действительно спешу.

Неда. Тогда я тебя не буду задерживать.

Боян (поддразнивая). Да, но ведь судьба твоего треснутого горшка в моих руках!

Неда смеется своим молодым смехом, заворачивая самым старательным образом черепок в лигнин.

Боян. А ты изменилась!

Неда. Постарела, да?

Боян. Нет! Стала терпеливей!

Неда. Этого требует профессия.

Он наблюдает за ее движениями. Неда уже укладывает свою находку в корзину, полную опилок. Ее движения все так же осторожны.

Боян (протягивает руки). Помочь?

Неда (испуганно). Нет, нет! Не трогай!

Боян (теряя терпение). Ты измеряешь время веками, поэтому не спешишь!

Наконец корзина закрыта и завязана со священным трепетом.

Боян (решив, что уже все). Едем?

Неда. И как ты со своей спешкой не сломал себе голову?

Боян. Сегодня я погибну от ожидания.

Неда. Еще минуточек пять! Я не могу видеть себя в таком виде. На мне пыль двадцати пяти столетий.

Она отдает корзину девушке. Та заботливо принимает ее, словно это грудной ребенок. Неда бежит к маленькому бараку. Выскакивает оттуда с махровым полотенцем и платьем, вешает их на примитивную ширму из переплетенных ветвей. Подняв шланг, она тащит его за ширму и подвешивает на гвоздь. Вода выбивается длинной струей.

— Это наш душ! — Неда скрывается за ширмой.

Ее ноги до щиколотки видны из-под ветвей.

Боян смотрит на равнину. Слышно, как течет вода. Солнце жжет ему голову. Он вынимает из кармана газету и делает шапку. Девушка с корзиной молча наблюдает за ним.

Боян. Адская жара.

Девушка. Мы привыкли!

Неда (из-за ширмы показывается ее голый локоть). Янчо, угости гостя!

Боян. Некогда!

Неда. Этот человек уверяет, что он живой, а отказывается от такого арбуза!

Студент (поднимает нож). Сейчас мы его разрежем! (Вырезает круглую крышечку с хвостиком, закрывает рукой.) Зеленый или красный?

Студенты. Красный!

Студент (поднимает крышечку). Конечно, красный! После Девятого сентября в нашей стране арбузы всегда красные! (Вырезает кусок с сердцевиной.) Пожалуйста!

Боян откусывает арбуз, по подбородку течет сок.

Неда (из-за ширмы). Ну и как? (Голос ее звучит насмешливо.)

Боян. Снова чувствую себя студентом!

Неда (за его спиной). Я готова!

Он оборачивается. Ее мокрые волосы смолистыми струями стекают по лицу и шее. Она причесывает их и ловко закалывает сзади. На ней желтое спортивное льняное платье без рукавов. Видно, как сильно она загорела. Перед ним красивая, зрелая женщина. И арбуз тоже зрелый, сочный. Лето…

Неда. Пошли, а то товарищ инженер спешит строить горы на равнине!

Боян. И равнины в горах!

Неда на заднем сиденье. Она осторожно держит корзину на коленях. На голову повязала тонкую косыночку. Рядом с его вздутым деловым, вечно путешествующим портфелем лежит ее большая пляжная сумка.

Боян надел пиджак. Словно влез в свою кожу — в необходимость спешить.

Неда (наблюдая за ним сзади). Как ты здесь очутился?

Боян. Просто неудача…

Неда (насмешливо). Ты — и неудача?

Боян. Уж не думаешь ли ты, что только твои горшки бьются?

Неда. Ну-ну! И мы читаем газеты! Как их эти… ячеистые конструкции?

Боян. Они самые! Что падают на мою голову!

Неда. Как это?

Боян. Плохое исполнение… Из-за них ездил в командировку…

Солнце блестит, отражаясь от дороги. Он надевает черные очки. Между ними вместе со скоростью вырастает стена.

Неда. Который теперь час?

Боян (с притворным спокойствием). Около двенадцати.

Отчужденность нарастает.

Неда (осторожно). Ты мне не сказал, отчего ты так спешишь, или это секрет?

Боян (неохотно). Какие там секреты! Сегодня вечером я уезжаю в Вену.

Неда. Ого! По какому случаю?

Боян. Так…

Неда. Служебная прогулка?

Боян. Что-то вроде этого. Конференция…

Неда. Хорошо, что существуют эти конференции, хоть мир увидим! Ты успеешь?

Боян. Конечно! Но я, правда, набросал только заметки к докладу. Придется выступать перед столикими незнакомыми людьми!

Неда. Мы, болгары, всегда все делаем в последний момент!

Боян сосредоточенно ведет машину, поглощенный скоростью.

Оба молчат.

Неда. Дорога тебя не утомляет?

Боян. Меня утомляет не дорога, а топтание на одном месте.

Смотрит вперед, его внимание поглощено дорогой. Он словно каменеет.

Неда невольно уносится в воспоминания.

Вечер. Неда проводит ногтем черточку на стене над кроватью — прошел еще один день. С улыбкой прижимается к плечу Бояна.

Неда. Знаешь, как я тебя назвала в первый момент?

Боян. Как?

Неда. Только ты не сердись!

Боян. Кадровик?

Неда. Нет…

Боян. Проповедник?

Неда. Нет…

Боян. А как?

Неда. Сухарь.

Боян (вдруг морщится, словно для того, чтобы оправдать прозвище). А ты, нежная фиалка, что делаешь ты у такого сухаря, как я?

Начинает страстно целовать Неду. Будильник хрипло трещит. Боян тут же вырывается из ее объятий. Даже его прощальный жест — всего один взмах рукой. Она босиком вскакивает с постели и загораживает дверь.

Неда. У тебя не хватает времени даже посмотреть на меня?

Боян. Я опоздал.

Неда раскрывает дверь. Он стремительно бросается к ней. И забывает о времени…

Боян вынимает из кармана листочки с иностранными словами.

Обнимая Неду, он учит немецкие слова.

Боян (бормочет, лаская ее). Der Schraubdekel — крышка с винтом.

Неда. Дурачок!

Боян. Der Stromerzeuger — генератор.

Неда. Сумасшедший.

Боян. Der Prefilufthammer — пневматический молоток.

Склонившись над ней, он шепчет вместо любовных слов по-немецки сухие названия деталей машин. Она тоже шепотом спрашивает его, словно задавая интимные вопросы. Он отвечает, сосредоточенно глядя на нее. Звучат странные слова, не совместимые с влюбленным выражением их лиц.

— Die Scheifscheibe — шлифовальный диск. Die Schnaidwerkzeug — резец. Die Schuunkraft — центробежная сила. Die Schwungkraft — тормозной механизм.

Напротив, у соседей, сварливый женский голос и угрюмый мужской бас начинают свои ежедневные распри.

— Вот что нас ожидает, — смеется Неда, лаская Бояна.

— Никогда! — шепчет ей на ухо Боян, целуя.

Она старается понять, серьезно ли он говорит это или шутит. Через ее плечо он поглядывает на часы на руке, на которой лежит она. Начинается борьба. Она его не пускает.

— Невозможный торопыга!

— А ты — соня!

Их возгласы смешиваются с криками соседей.

— Сухарь!

Боян вскакивает, оскорбленный. Она обнимает его, чтобы загладить неприятное впечатление. Он вырывается из капкана ее рук.

— Послушай, никто тебя сюда не звал! — Боян бросается вниз по лестнице.

Она босиком выходит на площадку. Влажный ветер треплет ее волосы.

— Я могу уйти!

— Дверь не заперта! — не оборачиваясь, бросает Боян.

— Хорошо! Больше ты меня не увидишь! — почти плачет Неда.

Боян в растерянности смотрит на ее отражение в луже на дворе. Там видна она вся вместе с ее смешной рубашкой, обвалившаяся стена за ее спиной, огромное утреннее небо над ее обнаженным плечом. Отражение дрожит как белое облако. Потом он перепрыгивает через лужу, попадает в нее, отражение исчезает. Он останавливается. Вспомнив что-то, Боян останавливается и кричит наверх:

— Брось мне линейку! Маленькую, счетную!

Неда долго мастерит пакет.

— Ты что, не найдешь? На столе!

Наконец Неда молча спускает на веревке пакет. Он хочет его поймать. Она дергает веревку вверх. Боян прыгает и достает пакет. Начинает разворачивать его. Бумага за бумагой. Наконец внутри находит кусок хлеба, посыпанного черным перцем. Жадно откусывает. Неда смотрит сверху, хитро улыбаясь…

Неда поворачивается и смотрит на него.

Обхватив руль, он мчится по шоссе. И снова он в своей трехстенной клетке: время, скорость, дорога.

Неда (язвительно). Ты о конференции думаешь?

Боян. Стараюсь о ней не думать!

Неда. Что так?

Боян. Там нужно произвести хорошее впечатление. Представлять страну в глазах чужих, которые тебя не знают и считают чуть ли не дикарем.

Неда(с иронией). Ну, тебе это не очень трудно. Язык ты знаешь…

Оба они молчаливо обходят прошлое. И, не желая вспоминать о нем, вздрагивают при невольно вырвавшемся слове. Их охватывает общее воспоминание.

…В неловком молчании слышатся сухие немецкие слова, заученные в объятиях друг друга:

— Die Schraubdekel — крышка с винтом. Der PreUiufthammer — пневматический молоток. Der Stromerzeuger — генератор…

Боян (старается вернуть их в настоящее). Наоборот! Я приобрел привычку производить плохое впечатление…

— На кого! На своих?

Боян. Если бы у нас все были своими… (Смотрит на корзинку, которую Неда держит на коленях.) Лучше расскажи мне о своей амфоре.

Неда. Это действительно тебя интересует?

Боян. Почему же нет? Современный человек должен всем интересоваться, только вот времени нет…

Неда. Знаешь, я испытываю странное чувство… Иногда глиняные черепки рассыпаются при первом же прикосновении. Словно до последнего момента выдержали века, чтобы попасть в руки человека, передать ему что-то важное, какой-то ключ к тайне времен. Только притронешься к ним, они умирают. Как марафонский бегун, что погибает, передав весть…

Боян. Какой бегун?

Неда. Марафонский!

Боян. Беллетристика!

Неда. Может быть!

Неда отворачивается к окну. Оба они чувствуют себя как-то неловко. Взгляд Бояна все чаще отрывается от дороги и обращается к ее лицу. Невольно вновь наплывают воспоминания…

Ранний вечер. Боян спешит домой по едва освещенной улице. Окошко пустыми глазами смотрит в темноту. В еще большей темноте к небу ведет лестница. Перескакивая через несколько ступенек, он поднимается наверх.

В комнате тихо.

— Ты опять спряталась? — Боян толкает дверь и осматривает комнату.

Комната пуста. Он ищет под кроватями, открывает шкаф.

— Выходи! Я знаю, что ты играешь в прятки, — все более волнуется Боян.

Неда, уцепившись за раму окна, стоит на перилах рухнувшего балкона. Отогнув край платья, которое служит занавеской, Боян заглядывает в комнату.

— Неда! — сердито зовет Боян и, выбежав из комнаты, ищет ее на лестнице внизу.

Тем временем она через окно быстро влезает в комнату, вырывает из тетрадки лист и пишет записку:

«Меня не жди! Н.».

— Неда! Брось шутки! — кричит внизу Боян.

Неда снова выбирается из комнаты. Боян влетает в комнату и мрачно осматривается. Неда наблюдает за ним в окно и трясется от беззвучного смеха. Он замечает на столе записку и берет резким движением. Прочитав, он садится на кровать, словно пораженный громом. Лицо его сразу же теряет всякую веселость. Он нервно закуривает и рассматривает записку с разных сторон. Неда больше не может сдерживаться и дает волю смеху.

— Ребячество! — хмурится Боян.

Неда влезает в комнату, безудержно смеясь. Она торжествует, что он попался и выдал себя.

— Ну хватит смеяться! — досадует Боян.

Неда еще сильнее хохочет.

Боян (еще больше насупившись). Ты только и можешь смеяться!

Неда (вдруг стала серьезной). Извини, товарищ, но профессор очень доволен моим рефератом! Сказал, что меня пошлют в Москву!

Она украдкой наблюдает за его реакцией. Он остается невозмутимым. Выпускает густые клубы дыма, чтобы скрыть выражение своего лица. В наступившей тишине какой-то неясный шум заставляет их прислушаться. Это только далекое предупреждение о приближающейся грозе. Поднимается ветер. Неда подходит к окну. На веревочке, протянутой на соседнем балконе, она повесила сушиться выстиранную его рубашку. Рубашка качается на ветру и как бы летит над городом с раскрытыми для объятий рукавами. Неда пытается ее снять. С большим трудом ей это удается.

Сильный сквозняк. Дверь распахивается и хлопает о стену. Боян ее плотно закрывает и припирает бочонком. Сквозь щели в потолке в комнату врывается ветер, свободно гуляет по комнате, сметает со стола чертежи, они падают на учебник Неды, раскрытый на странице с изображением древней амфоры. Боян, выпрямившись, стоит перед окном, словно хочет обуздать грозу. При вспышке молнии лампа гаснет. При новой вспышке он видит Неду, забившуюся в угол.

— Тебе страшно? — Он обнимает ее, успокаивая.

Ее глаза блестят. Боян ждет каждой новой вспышки, чтобы увидеть лицо Неды, какое-то нереальное в синем блеске, ослепительно близкое на миг, моментально исчезающее в темноте. Во время этих мгновенных вспышек ее лицо навеки запечатлевается в его памяти.

Как из ведра полил дождь. Они забиваются в угол. С потолка капает. Боян подставляет дырявое корыто.

Неда. Мы вознесемся!

Боян. Как на воздушном шаре.

Ливень и ветер заставляют Бояна и Неду крепче прижаться друг к другу. Неда протягивает руку и при блеске молнии делает ногтем еще одну пометку на стене о еще одном прошедшем дне. Капли дождя до рассвета стучат о корыто…

Падают, падают на ветровое стекло машины отражения придорожных деревьев. Боян больше не обгоняет машины. Снисходительно разрешает им вырываться вперед и устремляться за ветром. Грузовики, легковые машины, мотоциклы обгоняют его роскошный «мерседес».

Он включает радиоприемник. Какой-то обычный доклад о перевыполнении плана, о новом стиле работы. В раздражении он выключает радио.

Неда. Что делаешь сейчас?

Боян (официально). Перевыполняю план!

Неда. А еще?

Боян. Теряю время!

Неда. А как мы дорожили им тогда!

Боян. Что мы понимали? Ничего…

Неда. Да, все оказалось немного сложнее…

Боян. Как голодали, а? Помнишь?

Неда. Было неплохо!

Боян. Только не знали этому цену…

Он все чаще смотрит на нее. Видит ее одновременно и такой, какая она сейчас, — загоревшей, с тонкой сетью морщин возле рта, — и такой, какой она была прежде.

Перед его взором проходят разные выражения ее лица, которые только он один во всем мире мог видеть: ее лицо при вспышке молнии, во время первой встречи, сегодня…

Он больше не спешит. Он как бы разбил свою тесную трехстенную клетку, вышел на простор, где вольно дышится и перед ним открывается окружающий мир. Краски уже не сливаются в сплошное серое пятно. Придорожные деревья не заслоняют пейзаж. Лица встречных на дороге уже не просто пятна, они обретают свои черты и выражения. Мир в фокусе.

И он и она избегают молчания.

— Как много холмов! — Боян показывает на поросшие травой холмы на равнине. — Все для тебя! Тебе и всей жизни не хватит!

— Возле дороги все холмы обобраны… Неожиданности нас ждут в глубине, в забытых местах…

В поле на жаре с усердием работают люди. Белеют платки.

— У этой страны есть прошлое и будущее, нет настоящего. Сегодняшний ее день — это вчера и завтра! — философствует Боян.

С обеих сторон шоссе тянутся шпалеры деревьев.

Машина проезжает мимо недавно выстроенного, сверхсовременного ресторана «Боровец», сверкающего стеклом и свежей краской.

Боян внезапно останавливает машину.

— Только сейчас почувствовал голод!

— Потеряешь время! — напоминает Неда.

— Эх, так уж идет с утра! Надо выдержать весь день в одном стиле!

Неда осторожно ставит корзину на сиденье и входит за Бояном в ресторан. В поисках наиболее укромного места они выходят на террасу. Там больше свободных мест.

Боян. Сядем на воздухе.

Они проходят под висящим виноградом и направляются к последнему столику в углу сада, стоящему под сенью развесистого дерева. Садятся. Им неловко. Они тщательно обходят единственную тему, которая их интересует: личную жизнь.

Боян (официально). Да, ты добилась основного.

Неда. Добилась ценой других потерь.

Боян. А сколько в тебе было амбиции!

Неда. А в тебе?

Боян (откровенно). И во мне. Амбиция ради достижения определенной цели… Но за это потом расплачиваешься внутренним обнищанием. Наступает момент, ты оглядываешься и обнаруживаешь — забыл, что ты человек, что нуждаешься хотя бы в глотке…

Взгляд Бояна останавливается на ее губах, изменившихся, твердых, с горькой складкой у края рта.

Он мысленно ее целует и вспоминает один долгий поцелуй над развалинами…

Вот он, вернувшийся домой раньше обычного, поднимается по ступенькам вверх. Входит тихонечко, чтобы появиться неожиданно. Он застает ее что-то пишущей. Она вздрагивает и прячет тетрадь. Это его удивляет. Он пытается разглядеть, что она прячет, но она как тигрица защищает свою тайну.

— Покажи мне, что ты прячешь!

— Ничего! Ничего!

Это энергичное отрицание вызывает в нем колючую мужскую подозрительность. Боян заламывает ей руки назад, сжимает их как в клещах и, выхватив тетрадь, сбегает с ней по лестнице. Неда бросается за ним. Он раскрывает на ходу тетрадь.

Боян (улыбаясь, читает вслух). «Дневник десяти дней! Десять дней, которые потрясли мир!» (Громко читает.) «Не спала целую ночь…» (Торжествующе смеется.)

Неда (кричит). Неправда!

Боян. Как — неправда? Черным по белому написано! (Читает дальше.) «Кажется мне, что…» (Торжествует еще больше.)

Неда. Прекрати! Это не для тебя!

Боян. А для кого?

В погоне за Бонном Неда мчится по лестнице. Одна туфля ее падает вниз, в затененный двор. Неда хромает. Он спускается, поднимает туфлю, наклоняется, чтобы надеть ее на ногу Неды. Она выхватывает дневник из его рук и убегает. Он пытается догнать ее, возмущая пенсионеров, сидящих в садике на скамейках.

Возле детских качалок он ее настигает, поднимает на руки и спускает по горке. Она падает в песок. Он снова вырывает тетрадь. Снова бег по улицам и садику, по пустому стадиону, потом по роще. Он нарочно позволяет ей догнать себя. На ходу обнимает и снова бежит, размахивая дневником.

Боян взбирается на леса строящегося дома. Неда не решается идти по балкам. Он наверху читает дневник.

Неда в гневе пытается забраться наверх. Заметив это и испугавшись, что она может упасть, Боян бежит назад. Она догоняет его на лестнице. Во время этой сумасшедшей погони проваливается еще одна ступенька. Образуется большая щель. Неда пытается перескочить через нее, но это ей не удается. Он спускается и подает ей руку. Она вырывает у него тетрадь и изо всех сил швыряет на крышу. Ветер относит тетрадь к закопченной трубе. Боян крепко хватает девушку за плечи, приподнимает и задерживает в воздухе над зияющим колодцем. Она кричит от страха. Он наклоняется и целует ее в приоткрытые губы. Долгий поцелуй над пропастью среди развалин…

Пока они носятся по улицам квартала, по саду, стадиону и лестницам, звучит молодой голос Неды, читающей строки дневника:

«День первый.

Сама пришла и сама уйду.

Пришла узнать любовь не по формулам, а рискую обжечься. Преодолеть самою себя, растоптать предрассудки, сомнения, скованность, разбить веками созданный образ мышления и поведения, сломить инстинктивный страх и глупый стыд.

День второй.

Смотрю на мир широко открытыми глазами.

По-сумасшедшему весело. Переживаю самое редкое счастье в этом мире: я свободна, имею право самостоятельно распорядиться своей жизнью, могу что угодно задумать и найти силы осуществить задуманное. Такими будут люди будущего.

Сама пришла и сама уйду.

Почему вы на меня смотрите, соседи и студенты, как на ненормальную?

Так ли уж странно быть человеком, а не вещью?

Покажи мне, как ты любишь, и я скажу тебе, кто ты!

Человек начинает быть человеком.

День третий.

Я сама никак не могу понять себя. Что же происходит со мной? Никогда не ощущала так свежесть утра, словно это первое утро в моей жизни. Наступает день, полный неизвестности.

Доброе утро, день!

Какая-то сладкая тревога: не проспать бы новый день, рождение любви.

Наблюдаю сама себя. Радуюсь и удивляюсь тому, что происходит во мне. И удивляюсь сама себе.

Дверь не заперта. Могу уйти, когда захочу.

Не связывай мне руки, чтобы я могла тебя обнять!»

Боян отводит глаза от ее губ и смотрит в меню.

Неда (глядя в сад). Сколько длится молодость?

Боян. Не знаю… Десять дней?

Эти слова, невольно вырвавшиеся, смущают обоих.

Боян (ищет глазами официанта). Заснул он, что ли?

Неда. До сих пор чувствуешь себя виноватым за все, что происходит вдали от тебя?

Боян (изменившимся голосом). Теперь и за то, что совершается возле меня, не чувствую себя виноватым!

Он следует за ее взглядом. Напротив них за столиком под редкой сенью винограда сидят юноша и девушка, излучая влюбленность. Солнце пронизало лучом их стаканы с пивом. Они чокаются, не сводя друг с друга глаз.

Боян. Смотри!

Неда. Мы из поколения с запоздавшей молодостью!

Оба задумываются.

Боян. Все расчищал развалины, строил…

Неда (насмешливо). А я защищала развалины от строителей!

Боян. Хорошо, что мы копали, когда строили плотины и заводы, и отрывали ваши сокровища!

Неда. А сколько ущерба нанесли своими темпами!

Боян. Если бы ждать вас!..

Неда. Вы нанесли ущерб целым эпохам!

Сидя друг против друга, они вдруг почувствовали себя молодыми. Но только на миг.

Официант (наклонился в ожидании). Что закажете?

Они вздрагивают и возвращаются к действительности.

Боян (бросает взгляд в меню). Свежая форель, только что из реки.

Неда. Чудесно!

Боян. Две порции.

Оба умолкают, пристально смотрят на приборы, которые официант лениво раскладывает перед ними на столе.

Он уходит, и они остаются вдвоем. Молчание глубоко, и им кажется, что они слышат голоса семнадцатилетней давности…

Голос Неды. Сегодня последний наш день!

Голос Бояна. Будет ли последний день?

…Они молчат, словно раздумывая над словами, сказанными ими когда-то, словами, эхо которых продолжает доноситься до них…

Голос Неды. Но мы не подходим друг другу, разрыв в нас самих!

Голос Бояна. От нас зависит, останемся ли мы вместе!

Голос Неды. Только от нас?

Голос Бояна. Только от нас двоих!

Голос Неды. Тогда разрыв неизбежен!

Голос Бояна. Почему?

Голос Неды. Потому что один из нас должен приспособиться к другому, а никто этого делать не хочет.

Голос Бояна. Давай попробуем оба приспособиться.

Голос Неды. Я должна уехать в длительную экспедицию!

Голос Бояна. Не думаешь ли, что я тебя буду удерживать?

Официант приносит им еду.

— Кардовский мискет, охлажденный, экстра?

— Я с машиной, не могу. А ты? — обращается Боян к Неде.

— Одна я не буду!

— Тогда лимонад, но только хорошо остуженный!

Официант смотрит на них с сочувствующей улыбкой. Они сосредоточенно начинают есть, делая вид, что целиком поглощены этим занятием.

Официант невозмутимо открывает две бутылки лимонада. Фужеры сразу запотевают от ледяного напитка.

Неда берет фужер, высоко его поднимает и пьет, глядя на небо сквозь листья.

Боян. Колючая вода…

Неда (вздрогнув). Ты помнишь?

Боян (с иронией, чтобы скрыть налет сентиментальности). Всегда вспоминаю, когда пью лимонад… Но это бывает довольно редко!

Неда (с нарочитой легкостью). А вне работы каким страстям подвержен?

Боян. Для страстей нет времени!

Неда. Святой из-за отсутствия времени!

Боян. Наоборот! Слыву великим грешником. Все меня критикуют за ошибки.

Неда. Кто тебя критикует?

Боян. Кто? Те, кто никогда не ошибается, кто при любых переменах правильно ориентируется, держит нос по ветру!

Неда (язвительно). Боюсь, как бы ты не стал таким!

Боян (задетый). Благодарю за доверие!

Неда. Прости, но нас окружает так много героев в прошлом! Камень совсем забыл о том, что был метеором, светящимся в небе.

Боян. Карьеристы никогда не были светящимися метеорами.

Неда. А что произошло с тем, твоим другом?

Боян. С Костой? Он пошел в гору. Сейчас директор нашего института.

Неда. Вспоминает ли он о вашей дружбе?

Боян. Когда я ему бываю нужен…

Неда. Он тебе завидовал?

Боян. Зависть тоже стимул…

Неда. По крайней мере специалист-то он хороший?

Боян. Большой специалист но славословию на собраниях!

Неда. Когда-то как руководитель молодежи ты проводил беседы на тему о новой морали. Скажи мне, что же такое новая мораль? В жизни ты с ней сталкивался?

Боян. Да. Но как правило, ей следовали те, кого сейчас уже нет.

Неда (вздрогнув). Ты опоздаешь!

Он быстро расплачивается, и они выходят через калитку сада.

Солнце после полудня пригнуло траву и прогнало с шоссе тень. Садясь в машину, Неда берет корзину на руки. Ее юбка цепляется за дверцу. Она сама не может ее поправить — руки заняты. Боян быстро одергивает ее юбку. Их стремление казаться спокойными и держаться естественно делает их еще более скованными.

Машина трогается.

— Тебе не дует? — Боян хочет поднять окно.

— Нет, мне очень приятно.

Ветер раздувает ее тонкую косынку. Боян медленно ведет машину. Он поправляет зеркальце, чтобы видеть в нем ее лицо, и время от времени смотрит на ее отражение.

Боян. У вас, археологов, наверное, все по-другому…

Неда. В каком смысле?

Боян. Копаете землю, а не подкапываетесь один под другого…

Неда (с горькой усмешкой). Ты так думаешь?

Боян. Да, где спокойно, для кого?

Неда. Посредственностям спокойно повсюду.

Боян. По-видимому, серый цвет — это ценз успеха!

Неда. Но ты-то был всегда ярким, а преуспел!

Боян (задет). «Был!»

Неда смотрит на руку, лежащую на руле. Он в зеркальце перехватывает ее взгляд. И они снова погружаются в воспоминания…

Неда читает «Историю Египта». Боян уткнулся в газету.

Время от времени из-под полуопущенных век он бросает взгляд на нее.

Боян (будто бы поглощенный газетой). Ну… Уже решено о Москве?

Неда (смущенно). Профессор сказал, чтобы я была готова.

Боян (прячет лицо за газету). Гм… прекрасно!

Неда. Ну и что скажешь?

Боян. Я читаю, не видишь?

Неда. Вижу. Ты все читаешь!

Боян. А ты никогда!

Неда. Ты мне расскажешь, о чем пишут?

Боян. А ты неграмотна?

Неда. Я могу тебе рассказать, о чем гласят древние надписи.

Боян. Очень важно!

Неда (вскакивает). Как это — не важно? Знать прошлое своего народа! Что позволило твоим предкам на Балканах подняться против тысячелетней Византии? У этого народа не было блеска, но было нечто другое, более сильное, более глубокое и крепкое, чтобы устоять перед могуществом блеска.

Боян. Хватит агитировать за старье!

Неда. Хватит агитировать за новые всходы!

Боян. Задира!

Неда. Грубиян!

Боян. У нас разные характеры!

Неда. И убеждения!

Боян. Когда ты вопишь — ты мне противна.

Неда. Последняя точка над «и»! Я ухожу.

Неда направляется к двери.

Боян. Уходи! (Но рука его невольно тянется к замку.)

Неда. Навсегда уйду!

Боян. Никто тебя не держит!

Но руки его уже обнимают ее. Она не может сопротивляться…

Сейчас эти руки лежат на руле и легко и уверенно ведут машину.

Боян (как бы вслух продолжая ее мысли).

Странно, собственными руками создаем мир, который связывает нас по рукам! (Он показывает, что не может оторвать ладони от руля.)

Руки его раскрыты для объятий там, в прошлом. Боян мчится по пути воспоминаний…

Тогда Неда все же нашла в себе силы вырваться из его объятий.

Она достает из-под кровати чемоданчик, бросает в него нехитрую одежонку, учебники, тетради. Сняв платье, служившее занавеской, с окна, кладет его сверху. Чемодан едва закрывается. Один замок, щелкнув, снова отскакивает…

С соседнего балкона за ними следит растрепанная соседка. Неда уходит.

Боян остается в пустой комнате один. Исчезла Неда, затих ее смех. Боян впервые чувствует, что он — среди развалин. Как зверь в клетке, он ходит взад-вперед по комнате. Целый день не может найти себе места. То возьмет забытую Недой «Историю Египта», читает первую попавшуюся страницу, потом бросает, то ищет следы, оставленные ею. На стене над кроватью проведены ногтем шесть черточек. Шесть дней. Сегодня седьмой. Пустой день.

Вздрогнув, он прислушивается к звукам шагов. Но шаги удаляются…

Наконец поздно вечером Боян не выдерживает. Он хватает «Историю Египта» и идет к Неде. Запыхавшийся, влетает в студенческое общежитие.

— Эй, парень, куда? — Вахтер преграждает ему дорогу. — Время для посещений кончилось.

Боян. Мне надо передать книгу одной студентке!

Вахтер. Давай я передам!

Боян. Мне нужно еще кое-что сказать.

Вахтер. В другой раз.

Боян. Очень важно!

Вахтер. Знаю я эти важные дела!

Покрутившись на месте, Боян все же уходит. Зайдя в телефонную будку, он набирает номер. Звонит телефон у вахтера.

Вахтер. Да.

Боян (измененным голосом). Товарищ! Говорят из пожарной команды!

Вахтер. Плохо слышу!

Боян. Товарищ! Говорят из пожарной команды! У вас загорелся котел парового отопления! Кто ответственный?

Вахтер. Вот беда! Бегу! Бегу! (Он бросается в подвал.)

Боян стремительно поднимается по лестнице. Он не знает точно, в какой комнате живет Неда. Постучав, открывает одну дверь и тут же отступает: в комнате юноша обнимает девушку. Боян топчется в коридоре. Из одной из комнат выходит Павлина. Он обращается к ней:

— Скажи, пожалуйста, чтобы Неда на минутку вышла.

Павлина уходит в комнату. Боян закуривает и поворачивается спиной к двери, в которую ушла Павлина.

Неда (подходит к нему сзади). В чем дело, товарищ?

Боян (стоит к ней вполуоборот). Ты забыла книгу!

Неда. Спасибо! (Хочет ее взять.)

По коридору проходит студентка, стараясь не смотреть на них.

Боян (тихо). Идем домой! (Не отдает книгу.)

Неда (тянет у него из рук книгу и громко говорит). Думаю, что больше я ничего не забыла!

Боян. Забыла уговор — десять дней!

Неда. С меня и шести достаточно. (Показывает на горло — мол, слишком.)

…Но все-таки она возвращается в их комнатушку и делает еще одну отметку на стене.

Боян (отдергивает ее руку). Этот день не в счет!

class="book">Неда. Сердитый день!

Боян. Мы должны себе один день. Один потерянный день!

Сад возле шоссе. Деревья с румяными персиками.

Боян. Как это я не заметил их по дороге сюда? Словно только что созрели! Или я ехал с завязанными глазами! (Он останавливает машину.)

Неда молчит. С волнением бросает взгляд на часы.

Боян. Давай украдем персик!

Они выходят из машины. Ведут себя, как дети.

Неда. Держите вора!

Боян. Не кричи, для тебя ворую.

Неда. Нет, вон с того дерева. (Идет в тень.)

Сад входит в них, а не они в него. С каждой ветки несется к солнцу пение птиц. Боян и Неда опьянены многокрасочностью и сочностью лета. Неда пытается достать персик с высокого дерева. Ему хочется поднять ее на руках к ветке. Но делает это только мысленно, вспоминая другой день…

…Он держит ее на руках на той полуобвалившейся лестнице. Раннее утро. Солнце только-только показалось над черепичными крышами. Бездомная кошка всеми четырьмя лапами стоит на одной точке балки, висящей над развалинами, ее хвост дрожит от страха. Боян поднимает Неду к крыше. Смех бьется в его руках. Оба впитывают в себя солнце, встающее над их головами.

Неда тянется за кошкой. Боян поднимает Неду еще выше. Она становится босой ногой на его плечо и ловит дрожащую кошку. Осторожно спускается, садится на разрушенную лестницу и ласкает кошку. Жалобное мяуканье постепенно переходит в мурлыканье. Беспричинный смех Неды снова оглашает развалины…

Неда протягивает Бояну персик. Зубы впиваются в мягкую щеку плода. Она садится на траву. Он ложится рядом. Вокруг них замыкается обруч кузнечиков. Они забывают о времени.

Неда. Ты потерял целый день!

Боян. Эх, еще один потерянный день… (Вздрогнув, умолкает.)

Их мысли опять текут в одном направлении. Они видят ту, седьмую черточку, проведенную на стене в тот трудный день, вновь возвращаются в свою комнатушку «на небе». Он философствует:

— Первопричина в природе. Она самозарождается, саморазвивается и самосоздается.

Неда. Что ото значит?

Боян. Всякое определение — отрицание!

Неда. А твое определение любви?

Темнеет. Он откладывает книгу. Стены исчезают. Комната-колыбель отрывается от земли и уносится в бесконечность. Неда идет к нему. Она словно светится. Лунные лучики крадутся по крыше, проникают в щели, чтобы те двое могли видеть друг друга в серебре.

Она отвечает на его объятия смехом, на слова его — смехом, на поцелуи его — тоже смехом. У него такое чувство, что он целует не губы ее, а смех. Ощущает в своих объятиях всю ее, бьющуюся в этом неистощимом, неиссякаемом смехе, словно пробившемся из развалин вместе с весенней травой…

Кузнечики в траве, испугавшись чьих-то шагов, умолкают.

И смех девушки затихает…

Оба пробуждаются от воспоминаний. С трудом поднимаются. Крестьянка, держа в руках передник, полный персиков, спешит к ним. Они пускаются наутек.

Крестьянка. Постойте, я дам вам персиков!

Они останавливаются в смущенье.

Крестьянка. И так сгниют! Некому собирать!

Они рассовывают персики по карманам.

Неда. Спасибо вам!

Крестьянка. Отвезите детям!

Боян. Большое, большое спасибо!

Крестьянка провожает долгим, удивленным взглядом этих двух людей с запоздавшей молодостью. Боян резким движением отворяет дверцу машины. К нему возвращается юношеская порывистость.

Неда. Как много времени потеряли! (Обнимает свою корзину.)

Машина трогается с места. Ветер треплет волосы Неды. Раздается хруст откусываемых персиков. Бояна и Неду все радует. Перед ними появляется вислоухая тень. Осел бредет без времени, без скорости и прядет длинными ушами. На лбу его подскакивает красная кисточка, охраняющая от дурного глаза. Они приветствуют его, как дети.

Ее волосы, летящие по ветру, касаются его лица. Он воспринимает это как невольную ласку. Неда поправляет волосы. Он узнает ее прежний грациозный жест. Внезапно она вздрагивает.

Неда. Я забыла косынку!

Боян (поддразнивает ее). Стареешь, девочка…

Неда. Наоборот! В молодости я была более рассеянной!

Боян. Где ты ее оставила?

Неда. Не знаю…

Он поворачивает машину в недозволенном месте. Дорога бежит назад. Словно все повернулось вспять. Назад к прошлому.

Неда. Не возвращайся! Ты с ума сошел!

Боян. Давно ли ты стала суеверной?

Машина снова останавливается возле сада. Они выходят из машины и бредут под солнечным дождем, льющимся сквозь кружевную сень. На ветке одного дерева бьется на ветру ее тоненькая косынка. Боян осторожно, чтобы не порвать, снимает косынку, протягивает Неде. Она вырывает косынку. Газовая ткань выскальзывает из его руки, на миг связывая их своими концами. От этого прикосновения они вздрагивают. Напряжение достигает предела. Они бегло окидывают взглядом сад. словно бы забыли здесь что-то еще, без чего не смогут продолжать путешествие…

Машина с искрящегося солнцепека въезжает в тенистую аллею. Ветки деревьев сходятся над самой дорогой. И тень их будто нежно обнимает Неду и Бояна. Они все больше испытывают влечение друг к другу. В горле пересыхает.

Боян. В погоне за временем потеряли время!

Неда. Нам было море по колено…

Боян. Преимущество молодости. Может быть, именно потому, что море бывает по колено, человечество добивается самых больших достижений.

Неда. Какими мы были смешными!

Боян. Грустно, что уже не можем быть такими смешными!

Неда. Сейчас мы еще более смешны.

Смущенно замолкают.

Неда (поворачивается к заднему сиденью). Пить хочу! (Достает свою пляжную сумку и вынимает термос.)

При этом движении тонкая косынка соскальзывает с ее волос.

Он останавливает машину. В любой момент, когда она чем-то занята, он смотрит на нее, не сводя глаз, как когда-то…

Боян. Зачем ты взяла эту воду? (Берет у нее термос.)

Неда (изменившимся голосом). Мужу… Вода минеральная.

Боян (осторожно). Он болен?

Неда. Нет… Говорит, что эта вода прочищает горло от горечи дня!

Боян дает напиться Неде и пьет сам. Между ними возникает третий. Они стараются не смотреть друг на друга.

Боян (нерешительно). Однажды я видел вас в театре…

Неда. Когда?

Боян. Очень давно… Ты была в черном платье…

Неда. А вы бываете в театре?

Боян. Иногда… Моя жена жалуется, что я не люблю никуда выходить вечерами… Почти ни с кем из старых друзей не встречаюсь.

Неда. Тяжел на подъем…

Боян (выпив, трясет термос). Не много осталось для твоего…

Неда. Он примирился с отсутствием многого, раз терпит еще меня!

Машина снова в движении. Между ними все еще ощущается третий.

Молчание.

Неда. Долго будет идти конференция?

Боян. Неделю…

Неда. Наверное, будет интересно…

Они пытаются вести ни к чему не обязывающий разговор. Ничего не получается. Боян останавливает машину перед бензоколонкой. Пока они ждут своей очереди, их опять охватывают воспоминания…

Вообще картины прошлого возникают перед ними порой без всякой связи, непрошеные. Словно кто-то напоминает им забытые мгновения и настойчиво повторяет: «Как вы можете жить без этого чувства? Вспомните, как сильно, как необыкновенно, как прекрасно оно было!»

На страницы тетради ложатся хлопья сажи из трубы.

Эхо девичьего голоса несется издалека и сквозь время обрывками долетает до Неды:

«Смотрю на мир свысока открытыми глазами.

Двери не заперты. Могу уйти, когда захочу.

За каждую свою ошибку в любви плачу болью.

Никто не видит, как исчезает моя улыбка.

Не пытайтесь спрятать мою улыбку!

Сердце мое свободно может любить, несмотря ни на что!

Любовь — свобода мира!

Любовь в шутку стала самой великой истиной моей жизни.

Не бойся риска, бойся безопасности.

Покажи мне, как любишь, и я скажу, каков ты!

Не связывай мне руки, чтобы я сама могла тебя обнять!

Люди, я первая здесь, наверху, встречаю солнце и передаю его вам обожженными ладонями!»

Ветер на крыше беспорядочно переворачивает страницы дневника, иногда останавливается ненадолго, словно что-то приходится ему особенно по вкусу, а дождь сыплет сверху и смывает слова влюбленной девушки.

Они снова продолжают путь. Напряжение между ними растет. Неда украдкой смотрит на Бояна. Он замечает это в зеркальце.

Неда. Раз ты молчишь, значит, волнуешься…

Боян. Наоборот! Этот день целебный для меня…

Неожиданно останавливает машину посреди пути. Неду по инерции бросает вперед.

Неда (с испугом). Почему ты остановился?

Боян (достает пачку сигарет). Перекур! (Протягивает ей сигареты.)

Это вызывает в обоих воспоминание о первом поцелуе. Неда неверными пальцами достает сигарету, закуривает.

Он включает радиоприемник. Быстрое хоро не соответствует их настроению, и он нервно выключает радио. Наступает тишина. Оба курят, повернувшись каждый к своему окну. Машина стоит, словно затерявшаяся в необъятном просторе. Земля перед ними, как на кресте, — распята на дорогах. А вокруг простираются поля. Неда и Боян задыхаются от бесконечности — вне их и внутри них. Они опять в клетке и не могут ее разбить. Гнетущая пауза. Это напряжение должно как-то разрешиться!..

Неожиданно позади них раздается оглушительный грохот. Огромный комбайн движется вперед, занимая все шоссе. Боян вынужден включить мотор.

Боян. Кончился перекур!

Они еще больше расстроены. Дорога бежит из-под колес.

Горная долина. Боян и Неда смотрят на синие силуэты хребтов в объятиях заката. Неда не может оторвать глаз от линии гор, сливающейся с профилем Бояна. Таким же далеким и близким, непостижимым и знакомым, как очертания гор, с которыми он сливается.

Боян. В такую жару не прохладнее ли в каком-нибудь домике?

Неда. Давно ли ты был в горах?

Они смотрят на горизонт. Горы таят в себе нечто многообещающее…

Боян. Давно не был. Все не могу вырваться. А ты?

Неда. Иногда мы водим детей на Витошу.

Боян (изменившимся голосом). Сколько у тебя детей?

Неда. Два мальчика. Старший — школьник, а младший еще не начал собирать марки…

Боян. Моя дочь уже в магнитофонном возрасте. Большие заботы с ней! Теперешнее поколение трудное!

Неда. А наше было легче? Любое новое поколение сложно для старшего!

Умолкают. Горы кажутся далекими, покинутыми.

Боян (с неожиданной смелостью). Когда меня пригласишь поехать с тобой в какой-нибудь домик в горах?

Неда. Ты же не можешь без машины!

Боян. Я еще способен идти пешком!

Неда. С рюкзаком за плечами?

Боян. Я и тебя могу взять на плечи!

Они забывают обо всем на свете. В них обоих вспыхивает нежность. Он стискивает ее руку.

Они смотрят на горы новыми глазами. Горы словно приближаются к ним…

Внезапно перед ними возникают желтые буквы: «София». Они приходят в себя. Неда вырывает свою руку. Он берется за руль.

Боян. Вот и София!

Им не хочется возвращаться в Софию. Там их ждет разлука.

В памяти Неды мелькает воспоминание об их последнем вечере…

Боян, сидя на разрушенной лестнице, ждет Неду до темноты. Она издали видит его силуэт, выделяющийся на фоне развалин.

Неда. Ты давно меня ждешь?

Боян. Только что стал миллионером!

Неда. Каким образом?

Боян. Досчитал до миллиона!

Неда. А я опоздала!

Боян. И именно в этот вечер!..

Притягивает ее к себе за воротник пальто и целует. Обнявшись, они поднимаются вверх, в темноту.

Неда (шутя). Зажги свет!

Боян. Держись за перила!

Они доходят до опасного места, где провалились две ступеньки. Боян снова высоко поднимает Неду.

Неда. Э-э, ты меня уронишь!

Боян. Держись крепче за меня — и не упадешь!

В комнате ее ждет неожиданность. Он приготовил прощальный ужин. В пустой снаряд опущена ветка сирени. На электрической плитке в большой кастрюле что-то варится. Из-под крышки вырывается пар. На столе стоят свечи, сохранившиеся со времен войны. Боян зажигает свечи.

Неда (обжигая пальцы, поднимает крышку). Картошка! Где ты ее украл?

Боян. А где она есть, чтобы я мог украсть?

Неда. Шампанское надо остудить! (Берет со стола бутылки лимонада и опускает их в корыто с дождевой водой.)

Он снимает кастрюлю и ставит ее на середину стола.

Боян. Фазан готов!

Неда. Подожди, не бей в гонг! (Скрывается за гардеробом.)

Сняв платье-занавеску с окна и почистив его, она быстро одевается к прощальному ужину. Причесывается. Платье красиво облегает ее фигуру. Боян завязывает их общий с Костой галстук. У Бояна и Неды праздничное настроение. Садятся один против другого: она — на стуле, он — на перевернутом бочонке. Чистят дымящийся картофель и посыпают его солью, которую берут из коробки из-под сигарет, служащей им солонкой, дуют на пальцы…

Оживленные, сияющие, они не думают о предстоящей разлуке, словно это их и не касается…

Неда. Немного переварилась!

Боян. Еще бы немного задержалась — и она превратилась бы в пюре.

Неда. Нужно было подготовиться к экспедиции.

Боян. На Северный полюс?

Неда. Нет, на морское дно!

Боян. Если будешь тонуть, то в самом глубоком месте!

Неда. Спешу вас опередить! Эти ваши плотины! Вы затопите какую-нибудь эпоху!

Боян. Значит, опускаешься на дно!

Неда. А ты?

Боян. В новый город, разве не знаешь?

Неда. Почему ты так важен!

Боян (с юмором). Один — к прошлому, другой — к будущему!

Неда. Нет желающих иметь настоящее!

Боян. Все равно это настоящее!

…Они не могли тогда оценить, что имели. И только сейчас ощутили, как прекрасна была их молодость…

Боян откупоривает бутылку лимонада, губами имитирует звук вылетающей пробки шампанского. Наполняет два стакана. Чокаются.

Неда. Когда я была маленькой, то называла лимонад «колючая вода».

Боян. Да? (Громко смеется.) На здоровье, колючая девушка!

И они безудержно смеются. Но постепенно становятся серьезными. Что-то непреодолимое возникает между ними.

Неда. Я забыла тебе сказать!

Боян. Скажи, если не поздно! (Пытается быть веселым.)

Неда. Осенью… уезжаю в Москву.

Боян. Поздравляю! (Закуривает.) Надолго?

Неда. На пять лет!

Боян. Достаточно…

Неда. Для чего?

Боян. Для… Изучения всех прошлых столетий.

Наступает молчание.

Неда. Я нашла волшебную монету.

В ее руке виднеется заплесневелая монета с изображением чьего-то орлиного профиля.

Боян. Что это за древность?

Неда. Стоит ее сжать в ладони, как начинаешь говорить правду. Давай поиграем.

Боян. Найдешь ли в себе смелость быть искренней?

Неда. Даже кто не хочет этого, как только возьмет монету, сразу же начнет говорить правду!

Боян. Хорошо! Отвечай! (После минутного молчания.) Кого… Ненавидишь?

Неда (ждала совсем другого вопроса). Что это за вопрос?

Боян. Быстрее, не задумываясь.

Неда. Классового врага!

Боян. Идейные ответы не предусмотрены!

Неда. Теперь твоя очередь! (Протягивает ему монету.) Ты испортил вопрос! Отвечай! Кто… тебе кажется смешным?

Боян. Ты, потому что прикидываешься серьезной! (Протягивает ей монету.) Теперь твоя очередь!

Неда Спрашивай!

Боян. Что было самой большой ошибкой в твоей жизни? Сразу!

Неда. Купила эти чулки! На черном рынке! (Показывает на свои ноги.)

Боян. Нечестно играешь! Не увертывайся!

Неда (обиженно). То, о чем думаешь ты, никакая но ошибка! Сама пришла к тебе, на свой страх и риск, и сама расплачиваюсь. (Бросает монету.)

Боян ловит молоту в воздухе.

Неда. Какое место в твоей жизни занимает любовь?

Боян. Последнее! (Дает ей монету.) О чем мечтаешь?

Неда. Стать отличным специалистом!

Боян. Это не игра, а заполнение анкеты. И давно ты стала такой идейной?

Неда. Под твоим влиянием! (Бросает монету на стол.)

Он успевает перехватить монету, не давая ей упасть на пол.

Неда. Когда ты женишься?

Боян. Когда встречу подходящий тип! (Возвращает ей монету.) Жалеешь ли о том, что сделала?

Неда. Жалею только о том, чего не сделала! (Подает ему монету.)

Он сжимает ее в ладони. Обида их все растет.

Неда. Неужели у тебя не осталось хороших воспоминаний?

Боян. Я не живу воспоминаниями! (Дает ей монету.) Каков тип твоего мужчины?

Неда. Меняется с каждым сезоном! (Бросает ему монету.) По какому пункту тебе нравлюсь?

Боян. Только по пятому: физическое влечение! (Возвращает ей монету.) Интересно, кто у тебя будет завтра?

Неда (вспыхивает, как от пощечины). Завтра у меня выходной день! (Бросает монету ему.) Хватило ли десяти дней, чтобы ты насытился мною?

Боян. Даже слишком! (Кидает монету на стол, она падает на пол…)

Он не замечает, что в ее руках уже нет монеты.

Боян. Что еще тебя интересует?

Неда. Что пожелаешь ты мне перед уходом?

Боян. Счастливого пути!

Перед их глазами снова надпись: «София». «Мерседес» в колонне машин движется по направлению к городу.

Боян вспоминает их последнюю ночь.

Неда проводит ногтем на стене четкую десятую черту.

Неда (почти кричит от гнева и обиды). Последний день!

Боян (с облегчением, словно с него свалился тяжкий груз). Последний!

Оба молча лежат рядом. Смотрят в темноту. Он курит…

В какое-то мгновение он в полудреме вздрагивает. Хлопает дверь. Боян ищет Неду возле себя. Постель пуста.

Неда спускается вниз с чемоданом в руке. Перед сломанными ступеньками она вынуждена остановиться. В этот миг он распахивает дверь. Смотрит на нее сверху, как и в первый ее приход. Она оборачивается. Над развалинами сияет ущербный месяц.

Боян. Еще рано!

Неда. Коста вернется и меня застанет!

Оба стоят неподвижно. Он надеется, что она первая не выдержит, и представляет себе, как повиснет у него на шее, прошептав: «Не могу без тебя!» Боян с трепетом ждет этого и готов заключить ее в объятия и никогда не выпускать из них. А она мечтает, что он первый протянет руки, обнимет ее и, задыхаясь, прошепчет: «Останься! Навсегда! Не могу без тебя!»

Но ни он, ни она не делают того малого движения, которое могло бы их связать на всю жизнь. Между ними — пропасть. Развалины.

Неда перепрыгивает через сломанные ступеньки и спускается вниз. Она пытается держаться с самообладанием, как тогда, когда пришла сюда в первый раз. Оба молчат. Она заворачивает за угол. Шаги ее постепенно стихают. Боян возвращается в комнату, Даже пытается свистеть. Оглядывается. Постель— пустая. Стул — пустой. Стакан — пустой. Комната— пустая. На полу в углу комнаты блестит упавшая монета. Он поднимает ее. Переворачивает на ладони и закидывает с презрением в развалины, словно выбрасывая вместе с ней ненужные воспоминания…

Коста возвращается с рюкзаком со стройки. Свистит «Вперед, вперед шагай, отряд» — это их сигнал. Кричит снизу:

— Эй, смотритель маяка! Ты на посту?

Боян ничего не отвечает. Он стоит перед окном и смотрит пустыми глазами. Растрепанная соседка с любопытством выглядывает. Коста наметанным глазом замечает: что-то произошло в его отсутствие.

Коста. Как жил без меня?

Боян. Ничего.

Коста (с удивлением оглядывается). Подметено, прибрано. Букет! Кастрюля… Это дело женских рук!

Боян отчужденно молчит. Коста подходит к кровати.

Коста. Первая улика! Черный волос!

Боян по-прежнему молчит, повернувшись к Косте спиной.

Коста (наматывает волос на мизинец). Целый километр! Интересно, в наш век девушки ходят с короткими волосами! Это было, вероятно, привидение из прошлого! А… впрочем, есть одна девушка… (Показывает рукой волосы, падающие на плечи.)

Боян (в гневе толкает стул). Тебе бы работать детективом. Отправляйся туда!

Коста (примирительно). Я же твой самый лучший приятель! И радуюсь, что без меня ты не тратил время зря! Я там копаю, прокладываю новую дорогу! А он меня готов выгнать!

Боян хватает стул.

Машина едет по бульвару Ленина, мимо новых домов. Боян и Неда погружаются в городской ритм. Они пытаются уйти от самих себя.

Неда (сухо). София строится!

Боян. Скоро негде будет остановиться…

Город встречает их гремящим бесцветным голосом громкоговорителя:

— Граждане, соблюдайте правила уличного движения! Переходите улицу только при нелепом свете…

Неда. Сколько времени у тебя до самолета?

Машина попадает в сеть улочек и перекрестков. Боян бросает взгляд на часы.

Боян. Есть еще время! Около трех часов!

Город их затягивает. Они чувствуют себя связанными временем и пространством. Им трудно дышать.

Боян. Я тебя отвезу в музей. (Пересекает улицу, нарушая правила уличного движения.)

Неда. А не опоздаешь?

Боян. Нет. Ты только указывай дорогу.

Неда. Прямо! Из-за границы специально приезжают познакомиться с музеем, а ты…

Боян. Сколько раз здесь проезжал и не предполагал, что это твой музей…

Громкоговорители преследуют их автоматическим, навязчивым голосом:

— Граждане, всякое нарушение правил движения…

Археологический музей. Надпись сделана старинными витиеватыми буквами. Машина останавливается у подъезда. Здание увито плющом. Выходят из машины расстроенные. Неда забывает, что держит корзину на коленях. Едва ее не роняет. Он помогает ей в последнюю минуту удержать корзину. Проходят люди. Он достает ее пляжную сумку. На заднем сиденье остается одиноким его служебный портфель. Стоят перед дверью. Молчат. Неда показывает ему, что надо позвонить. Он бессознательно нажимает кнопку. Пронзительный звонок приводит их в себя. Боян снимает темные очки и в упор смотрит на Неду.

— Это нельзя отложить?

Они смотрят друг на друга, забыв обо всем на свете. Дверь открывается. Работник музея хочет ей помочь, но она предлагает ему взять только пляжную сумку. Боян как-то неохотно отдает ее. Неда еще крепче сжимает корзинку обеими руками, слов-но чувствует какую-то вину. Он на прощание протягивает ей руку. У нее заняты обе руки, она не может в ответ протянуть ему свою.

Неда (смущенно). Спасибо!

Боян. Не за что.

Неда. Потерял со мной целый день… Желаю тебе счастливого пути, успеха!.. Если опять увидишь меня в театре, окликни!

Она как во сне поворачивается и уходит в музей, Боян смотрит ей вслед. Работник закрывает дверь.

С деланной радостью, которой старается прикрыть зависть, ее окликает сотрудница:

— С победой! Поздравляю! Наконец-то! Покончено с разговорами, что напрасно расходуем средства!

Эти колкости бесят Неду. Но она сдерживается.

— Что нового у вас? — спокойным голосом спрашивает Неда.

— Все по-прежнему…

Неда хочет избавиться от сотрудницы, но та продолжает идти за Недой и по лестнице.

— Что ты привезла? — заглядывает с любопытством она в корзину.

— Мелочи… — Неда пытается открыть локтем дверь, над которой висит надпись: «Керамическая лаборатория».

Сотрудница услужливо распахивает перед ней дверь. В комнате — длинные полки, уставленные предметами из керамики, кувшинами, сосудами. На стенах — рисунки цветных керамических фигур. Посередине комнаты — стол, на котором лежат глиняные черепки. Ящик с песком, в котором стоит склеенный сосуд. Гипс. Неда попадает в привычную обстановку. Две девушки орудуют кисточками и спринцовками. В дверь проскальзывает сотрудница.

Неда. Здравствуйте, девушки! Делаете инъекцию? Есть ли полибутирал?

Девушки. Кончился.

Неда их не слышит. Девушки заглядывают в корзину, сгорая от нетерпения поскорее увидеть, что она привезла. Неда рассеянна, но постепенно знакомый запах музейных вещей, застоявшейся старины возвращает ее к действительности. Из сумки она достает инвентарную книгу, непроявленные пленки. Начинает осторожно распаковывать корзину. Достает черепки. Сотрудница заглядывает через ее плечо.

— Есть ли полибутирал? — обращается Неда к девушкам.

— Кончился! — Девушки удивлены повторением вопроса.

Из самодельной сетки Неда достает амфору. Поднимает ее, поворачивает. При вращении разбитая у горлышка амфора словно бы вновь обретает свою форму. Девушки с восхищением рассматривают амфору. Неда вынимает из лигнина черепки.

Неда (раскладывает их согласно нумерации). Рассчитываю на вас!

Она никак не может обрести спокойствие. Хрупкие глиняные драгоценности, привычная атмосфера работы словно захватывают ее в плен. Но и второе «я» крепко держит ее. Она подходит к окну и выглядывает на улицу сквозь листья плюща. Машина стоит на боковой улочке. Стараясь, чтобы его не заметили, он нервно ходит взад-вперед по тротуару. Она быстро отводит глаза от окна. Виновато смотрит на девушек, на сотрудницу — не заметили ли они. Они заняты находкой. Неда высовывается из окна. Увидев ее, он идет к стене, увитой плющом.

Неда (шепчет). Чего ты ждешь?

Боян пожимает плечами.

Неда (смущенно смотрит в комнату). Я задержусь!

Боян. Надолго?

Неда в свою очередь пожимает плечами.

Сотрудница украдкой наблюдает за ней. После того как Неда возвращается к столу, она прокрадывается к окну. Смотрит.

Боян ходит взад-вперед по боковой улочке. Шаги от угла до угла возвращают его к воспоминаниям…

Он оказывается снова в университете, перед дверью парткома. Из глубины коридора появляется Неда. Они не могут разминуться. Неда старается избежать его взгляда.

Боян (с раздражением). Мы разве не знакомы?

Неда. Как будто.

Боян, Ах, так!

Неда (возмущенно). Как это ты сразу не бросился меня искать?

Боян. А ты?

Неда. Семь раз я проходила мимо твоего чердачка! И все время окно было темным!

Боян (изменившимся, каким-то просветленным голосом). Наверно, в это время я бродил возле твоего общежития! (Берет ее за руку. С нежностью.) А ты не испугалась?

Неда. Чего?

Боян. А ты не знаешь?

Неда (с недоумением). Что?

Боян (шепотом). Нами занялись!

Неда. И поэтому меня вызвали? (Показывает на дверь парткома.)

Боян кивает.

Неда. По крайней мере — повод тебя увидеть!

Боян. Но это далеко не самое удобное место для встречи!

Неда. Мне все равно!

Боян (дергает ее за поясок). Потом уйдем вместе!

Они стоят неподвижно, близко друг к другу.

Боян (тихо ей на ухо). На этот раз я тебе не позволю сбежать!

Дверь парткома открывается. Вздрогнув, они отодвигаются друг от друга.

Секретарь парткома. Мы вас ждем!

Они входят в партком, стараясь скрыть радость примирения. Возле стола, покрытого плюшевой скатертью, сидят работник отдела кадров — сухая, строгая женщина, секретарь парткома и еще какие-то люди.

Неда и Боян стоят у стола. Никто не предлагает им присесть.

Строгая женщина. У нас есть сигналы, что вы подаете плохой пример!

Боян и Неда. Мы? (Едва скрывают улыбки.)

Строгая женщина (Косте). Товарищ, тебе слово!

Оба с изумлением смотрят на Косту, которого до сих пор не заметили.

Коста (невинно мигает). Я ничего не знаю! Десять дней я был на стройке. Когда вернулся, соседи что-то болтали о бытовом разложении. Но я не думаю… С Бояном мы лучшие друзья…

Строгая женщина. Что происходило в твое отсутствие в комнате?

Боян. Спрашивайте у меня, я был там!

Строгая женщина. Нам сигнализировали, что вы вели себя непристойно.

Боян. Обывательские сплетни! У парткома разве нет более серьезных дел?

Секретарь парткома. Товарищ, оставь этот тон!

Строгая женщина. Что делала в твоей квартире студентка Неда Велева?

Боян. Ничего плохого, уверяю вас!

Строгая женщина. Ты — секретарь студенческой организации — соблазнил девушку!

Неда. Ничего подобного! Я сама пришла к нему!

Строгая женщина (потрясенная). Какое бесстыдство!

Коста. Я виноват.

Неда. Что он опять вмешивается?

Коста. На одном студенческом собрании Боян развил теорию о любви на десять дней…

Боян (смущенный). Это твой вариант!

Строгая женщина. Не прерывай! (Косте.) Говори, товарищ!

Коста (смущен). Да, нечто вроде пробного брака на десять дней! Я виноват, что не раскритиковал Бояна, не указал ему своевременно на ошибки…

Боян (возмущенный). Оставь мораль для себя!

Секретарь парткома. Товарищ, брось этот тон!

Строгая женщина. Значит, вы ничего не отрицаете?

Боян и Неда. Нет, конечно!

Строгая женщина. И даже не краснеете?

Боян. Пусть краснеют доносчики. (Бросает взгляд на Косту.)

Коста не знает, куда спрятать глаза.

Неда, Нам нечего стыдиться!

Строгая женщина, возмущенно швыряет карандаш. Боян и Неда потрясены, но не допросом, а поколением Косты. Представитель райкома что-то шепчет.

Строгая женщина (внезапно смягчается, угодливо). Ты прав, товарищ. Пусть они немедленно вступят в брак!

Боян и Неда как громом поражены.

Строгая женщина. Вы согласны?

Неда. Прошло то время, когда насильно выдавали замуж!

Боян (четко). Никто и никогда не сможет заставить меня жениться! Когда я захочу, тогда…

Строгая женщина. В таком случае Боян Данаилов будет снят с поста секретаря! А Неда Белова не поедет в Москву!

Боян. Это похоже на сделку!

Секретарь парткома. Товарищ, оставь этот тон!

Неда (вне себя). Я мечтаю учиться в Москве, но не такой ценой… (Ее душат слезы.)

Секретарь парткома. Пусть они спокойно все обдумают. Может быть, вопрос поставлен слишком резко…

Боян. Я отказываюсь от должности секретаря. Ее нельзя занимать по принуждению.

Неда. И я отказываюсь… Я не поеду в Москву… (С плачем убегает.)

Боян — следом за ней. Догоняет ее в коридоре. Хватает за руку.

Боян. Неда… Неда… Успокойся, не плачь!

Неда (сквозь слезы). Я не плачу!

Боян. Я знаю, как тебе хочется учиться. Но, в сущности, ведь мы и сами…

Неда (рассердившись, вырывает руку и при этом чуть не падает). О секретарском посте сожалеешь? А я себя не продам ни за что на свете, понятно?

Убегает от него — на этот раз навсегда…

Их фигуры уменьшаются и исчезают в разных концах длинного коридора. Может быть, если бы они остались вместе, из-за их резких характеров счастье так и не пришло бы к ним…

Какой-то знакомый Бояна увидел его машину на боковой улочке.

Д и м о. Боян, привет!

Боян. Димо! Что с тобой стряслось?

Сердечно здороваются.

Димо. Ты был в музее?

Боян. Проезжал тут, хотел заглянуть…

Димо. Неплохо! Пойдем выпьем кофе!

Боян. В другой раз… Сейчас тороплюсь… А как ты?

Д и м о. Шляюсь… Я ведь теперь пенсионер!

Боян. И не говори об этом! Жив, здоров да еще с такими способностями!

Димо (насмешливо). Не нужен! Окапываю деревья в Драгалевцах, чтобы успокоить нервы. Беру с собой всю семью.

Боян. Я как-то тебя разыскивал. Никого дома не было.

Димо. Вот я и говорю: квартира целыми днями пустует.

Димо замечает, что невольно начал жаловаться. Машет рукой и торопливо уходит. Боян словно оглушенный стоит посередине тротуара. Прохожие его толкают.

Именно в этот момент Неда выходит из музея. Провожающая ее сотрудница остается в дверях. Боян открывает перед Недой дверцу машины. Неда отказывается сесть в машину.

Неда. Я пойду одна!

Сотрудница провожает ее завистливым взглядом. Боян (настойчиво). Я столько времени ждал! По крайней мере разреши мне отвезти тебя домой! Неда неловко садится в машину.

Боян (пытается ее рассеять). Представь себе! Видела того человека? В расцвете сил — пенсионер. Был очень смелым…

Она отчужденно слушает.

Боян (с деланной беззаботностью). А вы склеите разбитый сосуд?

Неда. Конечно! Но зачем ты теряешь время? Боян (смотрит на часы). У меня еще почти два с половиной часа!

Неда. А успеешь?

Боян. Прежде всего отвезу тебя домой.

Она пожимает плечами.

Боян (вдруг вспоминает, что ему неизвестен ее адрес). Где ты живешь?

Неда молчит, будто припоминает свой адрес. Трясет головой, словно хочет прогнать какие-то воспоминания.

Неда (твердо). Не теряй времени! Я живу далеко!

Боян. Как же я тебя брошу посередине улицы?

Неда. Я поеду на троллейбусе!

Боян. Давай хотя бы выпьем где-нибудь кофе!

Машина подъезжает к кафе на широком проспекте. Останавливается в тени высокого дерева. Он и она поднимаются по лестнице.

Неда. Ступай, посмотри, есть ли места?

Боян (делает вид, что его не волнует, увидит ли их кто-нибудь вместе или нет). Почему? В чем дело?

Неда. Прошу тебя! Я подожду здесь!

Боян входит в кафе. Неда ждет его на улице. Он долго не возвращается. Неда идет в кафе, напоминающее гудящий улей. Ее обжигают взгляды и слова:

— Опять новый директор в Народном театре…

— И снова старый репертуар!

— Лает шавка на Кафку!

— Конец разводам… по новому закону…

Ей кажется, что все взгляды обращены на нее. Она лавирует между столиками. Замечает Бояна, сидящего спиной к двери, а рядом с ним — его друга-пенсионера, который приглашал Бояна выпить кофе. Сейчас он снова говорит о себе:

— Окапываю деревца в Драгалевцах, чтобы успокоить нервы. Со мной там вся семья. Приобретаем хотя бы хороший цвет лица. Теперь остается только писать мемуары…

Боян нервно поворачивается. Взгляд его застывает. Перед ним стоит Неда. Знакомый смотрит на нее с удивлением. Пытаясь так или иначе отклонить подозрение, Боян неожиданно для самого себя совершает глупость. Обращается к Неде с наигранным удивлением:

— Добрый день! Как дела?

— Добрый день! Спасибо, хорошо! — Неда поворачивается и уходит.

Она потрясена этой фальшивой сценой. А больше всего виноватым лицом Бояна — чужим лицом, не вяжущимся с его характером. Как в тумане она проходит мимо столов, не слыша шума, словно все вокруг умолкли, спотыкаясь о взгляды.

Кто-то из знакомых ей кивает, но она надевает очки и делает вид, что никого не замечает. Наконец-то выход. Она вырывается из кафе, как из душегубки, спешит уйти подальше. Боян бросается за ней. Продирается сквозь толпу. Останавливается перед ней. Она хочет его обойти. Люди смотрят на них — они мешают движению. Он отводит ее в сторону. Но она уже другая, чужая. С воспоминаниями покончено.

Неда. Я поеду одна! Тебе надо собраться!

Боян. Я готов никуда не ехать!

Неда. Только без глупостей! (Досада и огорчение старят ее.)

Он сажает ее в машину. Сидят молча. Он не заводит мотор. Достает пачку сигарет. Пустая. Откидывается на сиденье. Они не замечают взглядов прохожих…

Машина снова движется.

Боян. У меня есть идея!

Неда. Реальная или…

Боян. Думаю, что да… Поедем прямо на аэродром!

Неда. Как это?

Боян. Положись на меня!

Неда. Но паспорт, билет?

Боян. У меня в кармане!

Неда. А машина?

Боян. Ассистент приедет меня проводить! Он ее поставит в гараж.

Неда. А вещи?

Боян (с иронией). Ах да, ведь необходимо производить хорошее впечатление! У меня в багажнике чемодан с самым необходимым…

Неда. Ты можешь рассчитывать на ассистента?

Боян. Талантливый подхалим!.. Ты меня проводишь на аэродром? Выпьем кофе…

Неда. Хорошо! Я представлю себе, что куда-то уезжаю сама!

Машина движется боковыми улочками. На каждой улочке висит знак, запрещающий проезд. Они словно попали в лабиринт, из которого трудно выбраться. И снова перед ними желтый круг, пересеченный красной чертой…

Неда. Что теперь делать?

Боян. Как-нибудь выедем.

Они едут дальше. Но прямо на их дороге опять желтый круг, пересеченный красной чертой.

Неда. Повернем назад.

Боян. Нельзя! Попробую прямо…

Машина крутится по лабиринту. Правым локтем Боян касается Неды.

Боян (неожиданно). Я действительно могу не ехать…

Неда (вздрагивает и отодвигается от Бояна). Давай без глупостей! (Тень беспокойства омрачает ее лицо.)

Боян (отрезвленный ее холодностью). Я куплю сигареты! (Он останавливается перед палаткой.)

Очередь за газетой «Вечерни новини». Боян вынужден стать в очередь и терпеливо ждать. Неда остается одна. Прохожие рассматривают красивую машину. Неде становится душно. Резко открыв дверцу машины, она выходит, поворачивает за угол и решительно удаляется, не оглядываясь назад.

Неожиданно Неда сталкивается со своей подругой студенческих лет Павлиной. Та постарела, располнела, как-то сникла.

Павлина (очень громко). Ты не в экспедиции? Помолодела! Что и как у тебя?

Неда (смотрит на нее, не веря своим глазам, словно в зеркале видит свою собственную ушедшую молодость). Павлина! Ты-то как?

Павлина. Да ну! Погибаю в квартирных склоках! Мы с хозяевами друг друга видеть не можем! Надо ехать лечить почки. А ты?

Неда (невпопад). И я так же!

Павлина. Как мы смеялись в то время, помнишь? И почему мы тогда так могли смеяться?

Неда. Кто знает почему…

Павлина. Я спешу! Если б ты знала, что меня ждет дома…

Павлина уходит. Постаревшая, измученная. Неда невольно возвращается к машине, боясь, как бы Боян не уехал.

Увидев, что Неды нет в машине, Боян цепенеет. Пачка сигарет падает на тротуар. Он с отчаянием озирается вокруг. Неды нигде не видно. Бросив пачки сигарет в портфель, лежащий на заднем сиденье, с трудом его закрывает. Затем садится за руль с подавленным видом, ощущая всю тяжесть своего возраста…

Неда появляется из-за угла. Запыхавшись, садится в машину. Он смотрит на нее, словно только сейчас увидел ее по-настоящему.

Боян. Я решил, что ты удрала!

Неда. Почти!

Боян (решительно). Неда, почему?

Неда (резким движением отодвигается). Если не поедешь сейчас же на аэродром…

Он послушно едет.

Неда (стараясь скрыть волнение). Знаешь, кого я сейчас встретила? Павлину!

Боян. Кто это?

Неда. Мы вместе учились, ты забыл?

Боян (пытаясь вспомнить). Наверное, в лицо ее знаю…

Неда. И по лицу не узнаешь. Единственно, что осталось у нее от молодости, — это очки…

Боян (повеселев). Я уж решил, что мы и не попрощаемся.

Неда. Я немного прошлась по воздуху!

Боян. Я оченьзадержался?

Неда (еле слышно). На семнадцать лет.

Вечереет. Неожиданные огни и тени налетают на стекло машины, бьют в их лица. Боян мчится по широкому проспекту к аэродрому. И он и она затаили дыхание. Словно вышли из заключения. Смотрят друг на друга. Между ними будто пробегает искра. Они вспоминают об одном и том же.

Боян. Где-то здесь было…

Неда. Интересно, что сейчас на том месте?

Он поворачивает машину к новым кварталам.

Боян. Мне кажется, это там…

Неда. Здесь была одна грязь…

Машина крутится по аллеям между новыми высокими одинаковыми корпусами. На том месте, где когда-то находился полуразвалившийся дом с комнатушкой «на небе», возвышается высокое здание. Они стоят перед ним, как перед памятником, безмолвные, немного смешные. У входа висит дощечка: «Дом образцового порядка».

Отводят глаза от дощечки. Медленно поднимают их вверх. Закрытые окна. Опущенные шторы. Двери, запертые на замки с секретами. На самом верху на балконе женщина поливает цветы. Им слышится далекий отзвук ветра, гудящего в пустых бочонках, листающего странички старой тетради на крыше; доносится разорванное эхо молодого голоса Неды:

«Что из того, что у нас нет надежной крыши над головой?

Звездный свод — наша крыша, вся земля — наш дом! Никто не может разрушить его!

Весь мир виден из нашего ласточкиного гнезда и принадлежит нам от горизонта до горизонта!

Жизнь может быть полной только с разделенной любовью. Только двое любящих могут составить дом. Все остальное — это только голые стены.

Любовь свободнее птиц, потому что никому не подчиняется!»

Женщина с любопытством наблюдает за ними сверху. Они смущаются. Им кажется, что со всех сторон с подозрением и упреком смотрят на них окна образцово содержащихся домов, тихие пороги тщательно охраняемых семей, фонари и улицы, ведущие к обеспеченности. На том месте, где когда-то буйствовала их юношеская смелая, неразумная любовь, сейчас стоит дом — воплощение приличия и порядка…

Они садятся в машину.

— Поезжай на аэродром! — просит Неда.

Вокруг возвышаются новые дома.

— Строим для других, а для нас нет уголка! — грустно роняет Боян.

Машина движется словно с неохотой.

Можно было бы… достать билет и для Неды.

С быстротой молнии объехать магазины. Приобрести два больших чемодана. И сумку. Вдвоем могли делать покупки. Примеряя вечерние перчатки, она могла бы чувствовать на себе его восхищенный взгляд.

Нагруженные пакетами, сияющие, они вдвоем могли бы подниматься и спускаться по эскалаторам магазина. Он следил бы за ее взглядом и тут же, опережая ее желание, как только на чем-нибудь задерживался бы ее взгляд, покупал бы немедленно эту вещь. Не потому, что хороша вещь, а потому, что это доставит ей радость.

У нее была бы прежняя девическая прическа. Ветер от быстрой езды шевелил бы ее волосы.

При мысли, что они будут путешествовать вместе, их охватила бы радость. Громадный самолет уже готов к вылету. Они приедут в самый последний момент. Задыхающиеся. Рука в руке. И мир мог бы раскрыть им свои объятия…

Неожиданно прямо перед их машиной опускается шлагбаум. Они пробуждаются от мечтаний. Рядом с ними и за ними выстраиваются другие машины. Тащится товарный состав. Вагон за вагоном. Они молча сидят рядом. Наконец шлагбаум медленно поднимается. Путь к расставанию открыт.

Гирлянды ламп расплываются. Свет становится неясным. Идет сильный летний дождь. Далекий город сверкает плачущими огоньками…

Аэродром. На крыше вокзала крутятся локаторы.

— Прибыли! — Боян огорчен.

Он достает из багажника чемодан, берет с заднего сиденья портфель, перекладывает через руку плащ. Входят в зал. Разноязычный гул. Чувствуют они себя сравнительно хорошо. Все люди им здесь незнакомы. Внезапно он вздрагивает.

Боян. Извини, я сейчас!

Неда. Конечно, конечно!

Боян. Все-таки надо позвонить!

Он идет к телефонной кабине. После небольшого колебания набирает номер. Говоря, невольно поглядывает на Неду. Она старается с невозмутимым видом ходить взад-вперед. Боян разговаривает по телефону, повернувшись к ней спиной. По его фигуре, по его позе видно, что говорит он виноватым голосом. Неда бросает взгляд на кабину. Он, словно чувствуя ее взгляд, снова вздрагивает. На полуслове прекращает разговор. Мокрый от пота, выходит из кабины.

Неда (с самообладанием). Все обговорил?

Боян. Да, почти…

Они пробираются сквозь толпу. Доносятся голоса:

— В Варшаве страшный дождь! А тут…

— Нет… В серую клетку!

— Этот?

Носильщик несет чемодан.

Они садятся за маленький столик напротив друг друга возле огромного окна. Перед ними взлетная дорожка, ведущая в мир. Их глаза следят за поднимающимися самолетами.

Боян (официанту). Два кофе и один коньяк!

Неда (со вздохом). Я уже давно никуда далеко не уезжала!

Над их головами звучит автоматический, бездушный голос:

— Самолет Рим — Вена — София прибывает через пять минут! — Затем то же сообщение тем же самым голосом, лишенным какого-либо выражения, повторяется на русском и английском языках. Словно это голос какой-то судьбы-робота.

Неда (вернувшись к действительности, озирается). Твой ассистент запаздывает!

Боян (с неожиданной прямотой). Можем ли мы расстаться, снова найдя друг друга?

Официант ставит перед ними кофе и коньяк. Неда смотрит в окно.

Боян (с еще большим отчаянием). Почему ты не отвечаешь? Так мы и расстанемся? (Выпивает залпом коньяк.)

Неда (сухо.) Не нужно!

Боян (вспыхивает). Всегда от всех слышу: «Не нужно!» Всюду спотыкаюсь о «не нужно!». Но что это — «Не нужно!». Кто это придумал? И по какому праву? И кому нужно это «не нужно!»

Над самым их ухом раздается автоматический, навязчивый голос:

— Пассажиры, следующие рейсом Белград — Будапешт — Прага — Берлин, займите места!

Оба в оцепенении слушают. Группа пассажиров быстро поднимается, хватая свой ручной багаж.

Следующее сообщение, наверное, будет о его самолете. Боян жестом просит официанта дать ему еще одну рюмку коньяка.

Боян. Слушай! Я не могу без тебя! Действительно не могу. И ты не можешь!

Кофе совсем остыл. Они делают несколько глотков.

Боян (решительно). Когда-то нас насильно пытались связать. И мы воспротивились! А теперь все стараются нас разлучить. Надо противостоять и сейчас. Пусть нас отовсюду снимут. Со всех постов и самолетов! Вниз, на землю, но вместе!

Неда (спокойно). Пей кофе, а то совсем остынет!

Боян (гневно). Так что же? Жизнь нас сломила? Или мы устали бороться сами с собой? Или для нас нет будущего?

Неда (еще холоднее). У тебя совсем остыл кофе!

Она губами касается края чашки. Автоматический назойливый голос заставляет ее поставить чашку на стол:

— Самолет Париж — Прага — София…

Боян с внезапной решительностью берет ее руку.

Неда (хочет выдернуть руку). Мы становимся смешными!

Боян. Как видно, не смешных людей нет!

Неда смотрит на гущу, оставшуюся на дне чашки. Официант приносит рюмку коньяка. Боян пьет.

Боян. Когда ты вернешься с раскопок?

Неда (вспыхивает). Этого не будет!

Говорят одновременно, каждый свое.

Боян. Мы встретимся…

Неда. Все будет унизительно!

Боян. Мы увидимся!

Неда. Как сегодня в кафе, когда ты сидел с товарищем-пенсионером…

Боян. Мы больше не расстанемся…

Неда. Я видела тогда твое виноватое лицо…

Боян. Мы не можем жить друг без друга…

Неда. Я не могу любить тебя с таким лицом!

Боян. Мы не дети, Неда!

Неда. Чего ты хочешь? Не…

Боян. Выслушай меня!

Неда. И хитрить по мелочам, и лгать…

Боян. Попробуем еще раз…

Неда. И у меня будет виноватое лицо!

Боян. Какой смелой ты была в молодости!

Неда. Понравлюсь ли тебе с таким лицом?

Боян. Начнем сначала…

Внезапно глаза Бояна останавливаются на входе. Даже не поворачиваясь, Неда по выражению его лица все видит, как в зеркале.

Ассистент толкает обе створки стеклянной двери, в его руках солидная папка. Боян отдергивает свою руку от ее руки. Он с изменившимся лицом поднимается с места.

— Извини, я сейчас!

Боян идет навстречу ассистенту. Неда остается одна. Место Бояна пусто. Кофе недопито. В пепельнице тлеет его сигарета. Неда поднимает голову, как бы ища выход из тупика, в который попала.

Боян пересекает по диагонали длинный зал ожидания. Неда как тень проходит между столиками. Официант догоняет ее: за кофе и коньяк не уплачено. Она достает кошелек и протягивает деньги. Затем пробирается через зал и скрывается в толпе.

— У меня случилась по дороге одна история! Едва дотащился! Отведи домой машину! — Боян передает ассистенту ключи.

Ассистент что-то говорит, но Боян его не слушает. Машинально берет папку, поворачивается к буфету и лихорадочно ищет глазами Неду. Их столик пуст. Боян встревоженно оглядывает зал ожидания. Перед его глазами расплывается пестрая толпа.

— Ваша жена беспокоится о вас! Это от язвы! — Ассистент протягивает ему лекарства.

Боян приходит в себя.

— Она что-нибудь просила?

— Она будет ждать вашего возвращения, чтобы потом вместе ехать отдыхать. Вы переутомлены…

— Скажи ей, что из Вены я позвоню! — Его взгляд опять начинает бегать по толпе.

Неда поднимается по лестнице на галерею, чтобы не идти по залу ожидания.

Боян ее не видит. Она сгорбилась. Ее унижает этот тайный побег.

— Одну подпись, товарищ Данаилов! Вот тут… — Боян машинально подписывает. Ассистент подает ему какое-то служебное письмо. Боян рассеянно запихивает его во внутренний карман.

— Что в институте?

— Пользуются вашим отсутствием, товарищ Данаилов, чтобы добиться своего… Директор…

Боян окидывает взглядом людской поток.

— На вчерашнем заседании Стаменов опять попытался…

Боян снова смотрит на пеструю толпу. Он словно в клетке, которая все уменьшается в размерах. Ему опять трудно дышать. Хаос слов. Микрофоны. Иностранная речь. Ассистент что-то говорит, но Боян не слышит. Проезжающий электрокар разделяет их. Запоздавшие встречающие бегут с букетами…

Ассистент назойливо пристает. Отдельные слова долетают до Бояна:

— Ваша жена… Директор… План…

На галерее Неда прислоняется к столбу, на котором висит рупор громкоговорителя. По аэродрому гуляет ветер.

Над головой Неды гремит голос:

— Самолет в Вену вылетает через пять минут! Просьба к пассажирам занять места…

Боян в сопровождении ассистента идет к выходу.

— Провожающие, останьтесь! — Дежурный останавливает ассистента.

Боян с облегчением прощается с ним и выходит на летное поле.

Неожиданно лицо Неды вытягивается. В сумерках летнего вечера она видит внизу в группе пассажиров Бояна. Он один. В этот миг за его спиной вырастает фигура ассистента.

— Товарищ Данаилов, я здесь. — Ассистент берет его за локоть.

— Каким образом? — Боян ошеломлен.

— Для нас нет закрытых дверей!

Боян ищет глазами за стеклянной дверью Неду. Пустое, туманное стекло. В нем отражаются чужие лица. Взгляд Бояна бьется в трехстенной клетке: ассистент — толпа — самолет.

— План заброшен… Стаменов влез в душу директора…

Боян смотрит на толпу. Ни одного близкого лица. Ни одной дорогой черты. Взгляд его перескакивает на самолет. Голос из микрофона:

— Пассажиры, следующие в Вену, займите свои места в самолете!

Неда, прижавшаяся на галерее к столбу с гремящим репродуктором, смотрит вниз. Сквозь развевающиеся по ветру волосы она видит: Боян, рассеяние простившись с ассистентом, идет, держа в руках портфель, папку и плащ. Идет походкой усталого, огорченного человека.

— Жена просила вас привезти ей чулки цвета загара! — кричит ему вслед ассистент.

Эти слова долетают до Неды. Группа пассажиров приближается к блестящему, как у тюленя, туловищу самолета. Внезапно Боян отделяется ото всех, поворачивается назад, словно вспомнив о чем-то самом важном и неотложном. Неда сверху смотрит с надеждой. Боян подходит к ассистенту.

— Слушай, скажи ему, чтобы не смел в мое отсутствие ничего решать! — Его лицо становится еще более упрямым и ожесточенным.

Лицо подхалима проясняется. Наконец-то его шеф такой, каким и должен быть.

— Конечно, товарищ Данаилов! Счастливого пути! Желаю успеха!

Боян уверенной походкой направляется к самолету. Походкой человека, который устремлен вперед и которому некогда оборачиваться. Он твердо и решительно поднимается по трапу.

Пропеллеры начинают вращаться. Все быстрее и быстрее, пока не становятся невидимыми, не сливаются с воздухом…

Отклонение — производство киностудии художественных фильмов, Болгария, 1967 г.

Автор сценария — Блага Димитрова. Режиссеры — Гриша Островский и Тодор Стоянов. Оператор — Тодор Стоянов.

В главных ролях: Невена Коканова (Неда), Иван Андонов (Боян).

Примечания

1

«Тото» — сокращенно тотализатор.

(обратно)

Оглавление

*** Примечания ***