Газета Завтра 443 (21 2002) [Газета Завтра] (fb2) читать онлайн

ВОПРОС В ЛОБ Олегу РОМАНЦЕВУ

20 мая 2002 0

21(444)

Date: 21-05-2002

ВОПРОС В ЛОБ Олегу РОМАНЦЕВУ

"Завтра". Олег Иванович, совсем недавно громкий резонанс вызвало решение правительства не предоставлять финансовых гарантий для проведения футбольного чемпионата Европы 2008 года на территории Российской Федерации. Отчасти это понятно: так далеко в Кремле сегодня стараются не заглядывать. Но чем и как, например, помогали вам правительственные структуры в успешно завершенном отборочном цикле?

Олег РОМАНЦЕВ, главный тренер сборной России по футболу. Это вопрос, скорее, к Федерации футбола. Я как тренер никакой поддержки со стороны правительства не чувствовал.

ОТ РЕДАКЦИИ. Может, оно и к лучшему. Стоило президенту РФ направить приветствие нашей хоккейной сборной — и та проиграла словакам финальный матч первенства мира. Да и в любимых Владимиром Владимировичем Путиным горных лыжах давненько мы не побеждали. Так что, по этой логике, наши футболисты теперь имеют шанс успешно выступить в Японии. Если, конечно, в Кремле не хватятся и не решат в последний момент, наконец, "поспособствовать"...

P.S. По предложению корреспондента "Завтра" участники пресс-конференции почтили минутой молчания память Валерия Васильевича Лобановского.

(обратно)

АГЕНТСТВО “ДНЯ”

20 мая 2002 0

21(444)

Date: 21-05-2002

АГЕНТСТВО “ДНЯ”

« Буш приехал в Москву отсидеться от терактов в Нью-Йорке.

« Всероссийская перепись недовымерших.

(обратно)

В КАЖДОМ БАНКИРЕ ПОЕТ НЕВЫПУЩЕННАЯ ПУЛЯ

Александр Проханов

20 мая 2002 0

21(444)

Date: 21-05-2002

В КАЖДОМ БАНКИРЕ ПОЕТ НЕВЫПУЩЕННАЯ ПУЛЯ

Председатель Счетной палаты Степашин, покрываясь нежным румянцем, сообщил, что четыре миллиарда долларов, выданных России МВФ, похищены. Он, слово офицера, будет искать, куда делся кредит и кто сцапал деньги. Степашин всегда напоминал ватную даму, сшитую из лоскутков, которой в мещанских домах накрывают чайник. Таким он выглядел, когда поддержал ваххабитов в укрепрайоне Чабан-Махи, там, где через три недели лег костьми русский спецназ. Таким смотрелся, когда честью офицера клялся освободить генерала Шпигуна, проданного олигархами Хаттабу. Теперь же, делая заявление об украденном кредите, он, быть может, покраснел от стыда, ибо нельзя не знать, куда делся сворованный бюджет страны, как нельзя не знать, куда, к примеру, унесут и спрячут жулики колокольню Ивана Великого. Спросите мультимиллионера Черномырдина. Или миллионершу Дьяченко. Или бывшего главу Центробанка Дубинина. Или миловидного, как ручная граната, Кириенку. Спросите Чубайса, знатока махинаций. Спросите Лившица, знающего все ответы. Спросите, наконец, Путина, бывшего в ту пору директором ФСБ. "И вам ответят их сыны, хотят ли русские войны". Деньги такого размера и такого происхождения утаить невозможно, о чем и свидетельствуют стыдливо порозовевшие щеки Степашина.

Когда падает Тунгусский метеорит, его начинают искать по пожарам в тайге, поваленному лесу, в местах с аномальной радиацией и магнитным полем. Когда у страны крадут четыре миллиарда долларов, их надо искать в бурно растущих "Городах золотых унитазов", где собрана роскошь мира, окруженная вымирающими регионами, где голодные младенцы с плачем теребят пустые материнские сосцы, учительницы литературы занимаются проституцией, а бабульки месяцами стоят за пенсией, чтобы скопить на похороны. Воровство кредита МВФ ничем не отличается от махинации "ваучер", от "дефолта", реформы РАО ЕЭС, "оборота сельскохозяйственных земель", "коммунальной реформы". Страшный моллюск, присосавшийся к России, будет разбухать от выпитой русской крови, а население России продолжит вымирать со скоростью миллиона в год.

Деньги украла власть, мерзкая, наглая, ненасытная. Она поделилась кражей с высшими чиновниками, проводившими через банки воровскую операцию. С прокурорами, закрывшими глаза на кражу. С генералами ФСБ и МВД, остановившими сыск. Поделилась с охраной, стоящей на страже воровских миллиардов. С журналистами, воспевающими "новый буржуазный уклад". С либеральной культурой, создающей миллиардерам досуг в казино и ночных борделях. Власть "вкачала" эти деньги в бесконечные выборы, президентские, губерна- торские, депутатские, где, если ты — не лакей власти, невозможно победить. Подкуп, фальсификация, убийство конкурентов, запугивание слабых обеспечивают власти постоянные победы, а законопослуш- ной оппозиции — постоянные поражения.

Вот почему отчаявшаяся рука, уставшая от бюллетеней, тянется к гранатомету. Вот почему омерзение к власти питает жестокий нигилизм во всех слоях общества: от монастырей до заводов. Вот где корневище терроризма, который лишь воспроизводит самый страшный террористический акт в истории России — расстрел Ельциным демократического Парламента в центре Москвы. Взрывы танковых снарядов Грачева сдетонировали гексогенные взрывы в Москве, жуткий теракт в Каспийске. Хотите найти виновных? Ищите их не только в подпольных ваххабитских медресе и лесных лагерях Хаттаба, но и в Кремле, в кабинете министров, в офисах алюминиевых и нефтяных компаний.

Пока что власть безнаказанна. Ей не страшны суды, протестные демонстрации, обличительные статьи.

Но вот странная гибель генерала Лебедя, над которым в последнее время вился едва заметный ястребок насильственной смерти. Пускай министры, банкиры и губернаторы, несущиеся с мигалками на своих "мерседесах", опустят затененные стекла и посмотрят в небо: не снижается ли на них из-под облака темная точка.

Закованный в цепи Пугачев, стоя перед графом Паниным, который назвал его "вором", ответил, переиначив: "Я — не ворон, я — вороненок, а ворон-то еще летает". Кого он имел в виду? Ленина? Сталина? Время покажет.

Александр ПРОХАНОВ

(обратно)

РЕЙТИНГ — НЕ ИЗВОЗЧИК

Георгий Епхиев

20 мая 2002 0

21(444)

Date: 21-05-2002

Author: Георгий Епхиев

РЕЙТИНГ — НЕ ИЗВОЗЧИК (На Большой Дмитровке “клонируют” подсадных уток)

И впрямь — мир крыт соломой? Политехнологи из ведомства Волошина на том стоят. Ловля избирателей на блесну — вновь и вновь. После майского долгого разговления вдруг объявилась некая "партия жизни". "Независимая" публикует развернутое интервью с вице-спикером Совета Федерации Андреем Вихаревым. Представляет его как одного из отцов-основателей и идеологов "новой политической структуры со странным названием". "...Наилучшего мнения как о политической партии мы о самих себе ... Наибольшей победой в политике является та, за которой будущее". Впрочем, это возгласил не г-н Вихарев, а Ярослав Гашек. Но именно таков пафос и смысл откровений вице-спикера. Оказывается, возникновение "партии жизни" "предопределено ожиданиями в обществе". Чаяния истомившегося по правде народа настолько велико, что его возникшему словно из-под земли "душеприказчику" — "партии жизни" (остальные , видать, сплошь нежить) ничего другого не остается, как бойко претендовать и "на левый, и на правый", а заодно и центристский электорат.

Где же они были раньше?— спросит, к примеру, наш брат-северянин, отдавший суровому труду на промыслах и трассах полжизни, а теперь перебивающийся на грошовую пенсию у черта на куличках, у самого Полярного круга? Похоже, "партия жизни" — этакий политический "кукушонок", который норовит поживиться в гнездовьях "старых", постылых избирателю партий и движений.

Как и придуманная автором "Швейка", партия жизни, отцом-основателем которой слывет спикер СФ Сергей Миронов, сердобольно "требует введения лучших жизненных условий для небогатых слоев населения". Но — в "рамках" теперешней либеральной, по Чубайсу—Грефу, экономики. Что из того, что душевые доходы 100 миллионов "новых бедных" и узкого сословия "новых русских" соотносятся как 1:30. Ноу-хау "партии жизни" в том и состоит, что наконец будто бы придумано, как мирно ужиться волкам и овцам.

...Если сидеть за печкой, мир никогда не услышит про тебя. Возможно, именно неудовлетворенные амбиции не дают покоя новым постояльцам дома на Большой Дмитровке. Если думскому Райкову с его потешной Народной партией можно мелькать на политической сцене, то отчего сенаторам зазорно? Вице-спикер Вихарев считает, что во "в нерабочее время" члены верхней палаты вольны поучаствовать в партстроительстве. Послушать ход его рассуждений, так не такая уж блажь эта самая "партия жизни". У нас, в ямальском отделении Российской партии пенсионеров, общее мнение, что господа с Большой Дмитровки неспроста и даже вполне вовремя подоспели со своим прожектом. Конечно, политехнологи, приложившие руку к "лепке" "партии жизни", и на этот раз не бог весть что измыслили. "Кризис жанра" и нищета замысла так и бьют в глаза. В одном не откажешь: верном чутье. Политическая ось России смещается влево, хоть левых и несогласных власти затюкали, а телеканалы их в упор не видят. Вице-спикер Вихарев зол на "Единство": "...такая партия (читай, бестолковая и слишком льнущая к Кремлю) обречена на низкий рейтинг, и в самое ближайшее время это станет очевидным для всех". Глядите, мол, до чего незадачливы "единоросы" на региональных выборах! И впрямь, на недавних выборах в Свердловскую областную Думу все правые скопом, с треском провалились.

Только три федеральные партии перевалили 5%-ный барьер: "Единство", КПРФ и Партия пенсионеров. Причем результат "Единства" (18,6%) на уральских "праймериз" грядущего голосования в Госдуму не оставил ни у кого иллюзий. Чистой фанаберией с самого начала была их заявка стать единоличным заправилой в Охотном ряду. Андрей Вихарев сердито пеняет "единоросам", что "портфельный переворот", учиненный ими в Госдуме, "еще аукнется" и боком выйдет их покровителям. И довольно, дескать, этой публике "ехать на рейтинге президента", как на извозчике! Эта партия начальников, с ее медвежьими ухватками, только на то и годится, чтобы подкузьмить президенту, ославить его благие реформы.

Не зря один из отцов-основателей "партии жизни" хлопочет, что кто-то должен подстраховать незадавшуюся "партию власти". Его беспокоит, что КПРФ чуть ли не самоходом набрала 36% рейтинга. Вот только способ, которым виртуальная "партия жизни" вознамерилась умыкнуть голоса левого электората, показался мне вовсе скудоумным: "Многие люди, исповедующие левую идеологию, прочитав программу Партии жизни, скажут, что это то, за чем они шли в КПРФ". Подсадная утка — вот как это называется. С одной стороны, "идти в фарватере линии", которую гнет власть: грабительская коммунальная реформа, распродажа земли, последних кусков доходной госсобственности, ублажение утробы олигархов и умильные псалмопения "в пользу бедных". А "по ходу дела" расстановка силков электорату, который, как обнадеживает сподвижников вице-спикер СФ, сейчас "находится в растерянности". Самое время срезать подметки.

У нас на Севере избиратели жестко настроены отстаивать свои кровные интересы у чуждой власти. Не мифические "общечеловеческие ценности, а попросту свое и близких право на жизнь отстаивать. Манифест Российской партии пенсионеров привлекает тем, что вместо сладкой водицы Починка и Зурабова, он без обиняков требует принятия закона о личных именных счетах граждан. Раз государство недееспособно, то российские граждане, каждый в отдельности, должны получать свою законную долю от добычи ископаемых, аренды городских и сельскохозяйственных земель. Только так мы, стар и млад, отстоим самое право на жизнь. С именными счетами восстановится и платежеспособный спрос, а накопления домохозяйств пойдут в инвестиции для промышленности.

...Еще не проведен учредительный съезд "партии жизни", а, пишут, "регистрация в Минюсте уже идет". Как понимать? Торопятся раскрутить это несуразное изобретение политтехнологов к выборам в Петербурге, в родных пенатах спикера Миронова. "...Желающему пропагандировать принципы только что возникшей партии,— насмешливо подмечал автор "Швейка",— приходится удовлетвориться только моральной победой". Другими словами, "клону Единства" едва ли что-то светит.

Георгий ЕПХИЕВ, председатель окружного отделения Российской партии пенсионеров, почетный гражданин Нового Уренгоя.

Ямал

(обратно)

МОДНЫЙ ПОРОК

20 мая 2002 0

21(444)

Date: 21-05-2002

МОДНЫЙ ПОРОК (Беседа Александра ПРОХАНОВА и Валентина ЧИКИНА)

Александр ПРОХАНОВ. Наше очередное собеседование проходит после огненных майских торжеств, когда страна и наше движение были возбуждены, и теперь мы имеем возможность оглянуться на предшествующий период, попытаться спокойно проанализировать ситуацию, сложившуюся в обществе, дать некоторые оценки.

Если не углубляться в очень тонкие материи, то можно сказать, что теперь, наконец, меньше, чем через год после принятия, “реформы смерти”, которые казались безобидными бумажками, не касавшимися широких масс и побуждавшие только думских депутатов к баталиям, к пикетам, — теперь эти реформы начали изливаться в грунтовые воды национальной жизни и достигают каждой семьи. Народ чувствует отраву, начинает кричать, бушевать, до конца не понимая еще, что происходит. Вдруг возникают Воронеж или шахтерские стачки, учительские голодовки, создаются напряженность и волнение среди интеллигенции — о гражданском форуме заговорила университетская профессура. Можно с уверенностью констатировать: политический социальный градус повышается, народ выходит из некого столбняка, радикализируется и приступает к более активным формам протеста. Это еще не революционные формы, но это и не покорный выход с веревкой на шее.

Путинский державный камуфляж в последние полгода окончательно спал, и под его патриотической униформой оказался мундир НАТО. Американцы окружили нас геополитической стеной блокады. Это не может не порождать тревог в среде интеллектуалов, понимающих законы материкового и глобального развития.

Все чаще в кругах, вчера еще демократических, раздаются упреки Путину в сдаче позиций. Проблема национальных интересов становится очень актуальной и болезненной для режима и для власти. Одним словом, я бы назвал эту новую ситуацию протеста ростом недоверия к власти, которое прокатывается от заводов и крестьянских хозяйств до монастырей. И в обителях, где очень чутко следят за процедурами русского национального развития, все чаще раздаются голоса недоверия, недовольства и порицания власти, которая открывает в Россию ворота западным войскам и духовной агрессии, западным ценностям, западным приоритетам и обрекает Россию на роль стратегического недоноска.

Валентин ЧИКИН. Да, все это с очевидностью вылилось в наших демонстрациях. Никогда прежде еще не было слышно таких суровых требований: “Правительство колониального режима — в отставку!” “Путин, уходи!” — этот лозунг молодежь несла в Москве, такой же клич звучал во многих городах страны. Огорчает только эффект “позднего зажигания” в оппозиции. В принципе можно было спрогнозировать еще и год назад такое развитие событий, тогда, когда Путин начал сбрасывать с себя патриотическое оперение, урезать льготы советским труженикам и защитникам, поощрять Чубайса, брататься с олигархами, рушить оборону, сдавать Милошевича, обманывать Фиделя. А у нас тогда, как подмечено в народе, была какая-то странная роль “посредника и миротворца”. Мы тем самым давали режиму неоправданную фору, и он закреплял свои рубежи наступления. Строил свои охранно-бюрократические вертикали, деформировал губернаторское сито в лице Совета Федерации. Не меняя конституции, Путин еще боеле сконцентрировал властные полномочия, пока мы слушали его сладкоголосые речи о демократизации. И уже не произносили, что это конституция царя-императора-генсека.

Мне думается, что все-таки одна из больших наших бед состоит в том, что ослабли связи с народом, мы заросли парламентаризмом, сузили методы борьбы. Первые две Думы были полем сражений. Но уже, скажем, во второй Думе стали возникать компромиссы и какой-то политический бартер, постепенно произошло втягивание оппозиции в парламентское болото. Тогда у нас были наращены мускулы и мы могли выдвигать условия, с которыми вынуждены были считаться. Другое дело — сейчас, когда произошла перегруппировка сил в Думе, когда полностью ликвидирован Совет Федерации и народное представительство оказалось вообще без крыши над головой. В этой обстановке надо было энергичнее менять тактику, заранее просчитывать, какая будет эволюция у “медведей”.

И мы увидели, как в одночасье по инициативе Путина, хотя он всегда оставался за занавесом, начали штамповаться антинародные законы. Их можно было бы принять и за “бумажных тигров”, ведь при “демократии” Ельцина никакие законы не работали вообще, даже те, которые Ельцину были необходимы. А теперь “бумажные тигры” ожили, заработали так, как нужно власти. Олигархия окрепла, она уже многие вещи материализовала, а мы по-прежнему к проведению того или иного законопроекта относились с обреченным пессимизмом. Формально нас нельзя упрекнуть: по ключевым социальным вопросам голосовали четко, в проведении ни одного антинародного закона не содействовали. Но и не воспрепятствовали. По сути, не создали ни одного Сталинграда, ни одной Курской дуги... Вот почему в наших колодцах вдруг появились ртуть и прочие яды.

А.П. У КПРФ два врага: режим Путина и “крыса компромисса”. Неизвестно, какой из них опаснее для движения. Все, что ты сказал, сложным образом проявилось в так называемом думском кризисе, который мы наблюдали полтора месяца тому назад, когда было произведено перераспределение комитетов, что породило ряд вибраций в нашей среде.

На самом деле, если посмотреть глубоко, не было никакого думского кризиса. Потому что наше доминирование в думских комитетах в ту пору, наше присутствие в структурах думской иерархии не помешало режиму протащить через Думу все самые страшные экономические, политические и социальные законы. То есть сидим мы в этих комитетах или не сидим — власть все равно свою красную птичку съедает. Так что, по-моему, отъем комитетов — это просто удар по самолюбию, по комфорту. По логике, если партия не способна влиять на политические процедуры в Думе, занимая такое количество ключевых комитетов, ее нужно лишить их и дать такое место, которое она заслуживает, посадить ее на свой шесток.

Считаю, что наши товарищи, воспользовавшись думской суматохой, игрой самолюбий, среагировали правильно, решив использовать ситуацию как некий пропагандистский информационный удар и по противнику, и по себе, чтобы стряхнуть с себя, как ты говоришь, парламентский сор. Было заявлено о том, что мы оскорблены, считаем это нарушением наших изначальных договоренностей и реагируем радикальным образом. То есть мы переходим на непримиримую, радикальную позицию по отношению к режиму. Мы покидаем все комитеты, отзываем своего спикера и не хотим участвовать дальше в грязных процедурах, когда косвенно, как бы при нашем попустительстве, наносились смертельные удары по стране.

В первые минуты все это было воспринято очень положительно и коммунистами, и народом, который изголодался по сильным формулировкам. Однако замах не превратился в удар. Что получилось? Селезнев отказался уйти с поста спикера, пренебрег мнением партии, продемонстрировал свое абсолютное пренебрежение решениями пленума, более того, пригрозил, что если на него будет оказано давление и его исключат из партии, он расколет ее, уведет за собой часть партийной элиты и интеллигенции.

Замах увяз опять же в нашей непоследовательности. Делая столь эффектный жест, мы все-таки оставили на прежних местах своих вице-спикеров, заместителей председателей. Мы не решились все-таки лишиться каких-то привилегий. И таким образом, в результате, повторяю, достаточно сильного пропагандистского намерения возникла очередная двусмысленность, что я называю “крысой компромисса”.

В.Ч. Мне кажется, что тот думский переполох произошел по глупости режима и тех сил, которые его подпирают в парламенте. Ты абсолютно прав, ничто не мешало режиму проводить свою политику в Думе, оставляя за бортом оппозицию. Мне кажется, что у них просто взыграли амбиции, какие-то мстительные страсти, проявилась мелкобуржуазная ограниченность думских дельцов, а кремлевская администрация удовлетворилась мыслью о дискредитации нас перед лицом избирателей. Они думали, что мы, как говорится, утремся. Но страна услышала твердое: “Мы уходим, и мы отказываемся нести ответственность за всю думскую политику, и тем самым хотим сказать, что Дума не является представительным органом народа во власти”. Все это, кажется, в первый момент озадачило и кремлевскую администрацию, и некоторых инициаторов в Думе.

Для левой оппозиции встряска оказалась исключительно полезной. Правый накат привел ее в состояние самоуважения, и люди ринулись в бой. К сожалению, ты прав, буквально в первый день был потерян динамизм, мы могли бы гораздо больше выиграть.

Одновременно этот толчок обнаружил в наших рядах довольно серьезные изъяны. Мы вдруг выяснили, что в партии не существует четкой дисциплины. Обнаружили, что Устав может приспосабливаться к личным удобствам. Причем на глазах у всей партии и всей страны.

Все эти хитромудрости легко распознаются. Вот сидит где-нибудь в воронежском домике старый коммунист Федор Михайлович Леговских и рассуждает:

“Сюрприза тут никакого нет... Мы видели за эти годы, как Геннадий Николаевич мастерски управляется в кресле думского председателя, куда выдвинула его компартия. Но мы ни разу не слышали его страстного заступничества за обездоленных людей, за трудовой народ. Более того, при принятии в парламенте важных решений, законов Селезнев, как правило, ловко уходит в сторону, куда-то ныряет, либо воздерживается, либо совсем не голосует... Угождает властям? Настоящий коммунист не может так ловчить. Эти слабости Селезнева давно заметили антикоммунисты в Думе и сейчас, в момент казусного его поведения, с каким-то бешеным восторгом начали кричать о расколе в компартии, безудержно восхваляя спикера. Раскола в партии нет, откололся от партии Селезнев. Как в свое время откололся коммунист Рыбкин и скатился в болото горбачевского грязного фонда... Селезнев, видимо, отдает себе отчет, что он остается не только в полюбившемся кресле, но и встроенным в нынешнюю олигархическую антинародную пирамиду власти”.

Читатель наш Федор Михайлович очень точно противопоставляет “казусу Селезнева” высокодостойный поступок великого ученого, депутата Жореса Ивановича Алферова, который, отказавшись от полномочий, прямо и честно сказал коллегам в Думе, к чему приведут их опасные политические интриги.

Редакционная почта изобилует такими читательскими суждениями. Уже многие региональные организации партии поддержали решения апрельского пленума ЦК КПРФ.

Меня поражает поведение Селезнева. Кажется, вместе с нами он бы мог обрести очень сильные позиции, ибо авторитет его давно оставляет желать лучшего. За те годы, которые он руководил Думой, я извиняюсь, он не стал любимцем народа, но, кажется, надеялся стать любимцем Кремля. Наверное, это доставляет ему моральное удовлетворение, и, возможно, это открывает какие-то перспективы в личном плане. А мы вдруг обнаружили, что ему не очень дорого пребывание в партии. Выясняется, что гораздо дороже пребывание Селезнева в партии для Волошина. По всему чувствуется, что волошинцы из администрации буквально силком удерживают его в партийных рядах. Им очень нужен человек при чине, который бы эпатировал коммунистическую среду. Им нужна селезневская “Россия”, которая совершала бы покушения на коммунистическую партию.

А.П. Хочу возразить тебе лишь в одном. Ты назвал перетряску в комитетах как бы формой дебилизма и глупости власти. Мне кажется, это не так. Власть, в данном случае администрация президента, умна, прозорлива, аналитически многоаспектна, она наполнена политологами, знатоками политических движений и технологий, которые обновляются с каждым месяцем. Эта власть прекрасно знает оппозиционное движение. Мы для нее прозрачны. Она понимает, из кого оно состоит, какая часть этого движения дряхлеет и исчезает, какая нарастает, понимает качество рекрутируемых, качество лидеров, и каждый из редакторов газет просвечен, многократно испытан. Я представляю, что где-нибудь в кремлевском кабинете за шелковой шторой находится некая “таблица Менделеева”, которую кто-то рассматривает, и там в клетках значатся: Зюганов, Купцов, Мельников, Чикин, Селезнев, Семигин... Левое крыло, правое, организации низовые, верховные. Наше движение для этой власти, повторяю, как кусок породы, — видны трещины, мягкие фракции. И, по существу, все, что они сделали с Думой тогда, — это был удар, направленный в недра нашего рыхлого патриотического минерала. Они хотели посмотреть, какие трещины усилятся, какие части останутся монолитными. В результате своих исследований они поняли, что партию можно травмировать, она не в состоянии выработать мощное радикальное решение, которое, как молния, пронизало бы все ряды от верха до низа.

Вот сейчас мне подумалось: если бы в тот момент, когда произошло слияние трех сил шаймиево-шойго-лужковских в одну, а думские структуры их все сохранились, и наша партия вдруг приняла бы решение в знак протеста уйти из комитетов — вот тогда это был бы превентивный акт. Это была бы инициатива, которая работала бы на опережение. А в данном случае очередной инициативе власти получился вялый ответ.

В.Ч. Конечно, власть имеет гигантские ресурсы для проработки своих акций. После Ельцина она очень сильно модернизировала все институты. Если раньше, в пору грубейшего волюнтаризма, шла борьба за овладение ухом президента, то ныне, безусловно, вырабатываются уже стройные проекты, и они осуществляются. Я согласен с тем, что удар по коммунистам в Думе мог быть и пробным. На протяжении последних двух лет они ловко и расчетливо усыпляли оппозицию. Они строили отношения с оппозицией, как с бедным родственником, не оскорбляя его и не загоняя в протестное состояние. Но приближается время радикальных решений — это будущие парламентские и президентские выборы.

А.П. Вообще мы очень неосторожны в наших формулировках. В этом смысле мы не меньшие популисты, чем власть. Иногда мы позволяем себе такие формулировки, которыми хотим даже зашифровать наши реальные тенденции. Например, на протяжении ряда лет мы говорим: вот мы выведем на площадь сотни тысяч людей, мы покажем власти кузькину мать и зальем красным цветом всю нашу провинцию, а потом выходят жидкие демонстрации где-нибудь на периферии. Мы блефуем, и это неправильно. Когда на наших демонстрациях я вижу сильную колонну крепких мужиков, которые несут транспарант во всю ширину улицы: “КПРФ — революционная партия”, я начинаю понимать, что это тоже блеф. Нельзя бросаться этими формулировками, это вещи святые. Либо мы конституционная партия и извлекаем из этого свои выгоды, находимся под сенью закона, и нас не вправе запретить, уничтожить, либо мы все-таки идем по пути революции.

И когда мы сейчас вышли из комитетов Думы и сказали: ну вот, теперь мы переходим к жесткой, непримиримой оппозиции, мы сформулировали некий тезис. Но что это за тезис “непримиримая оппозиция”? Что это за формула политического поведения, которая начинает нас отличать от той оппозиции, которая была две-три недели тому назад? Я бы исследовал этот термин, потому что либо это пустое словосочетание и под ним ничего нет, и мы опять блефуем, либо это установочный термин, в который мы можем вложить определенный смысл.

Так что же такое непримиримая оппозиция? Может, это уход от всех контактов с антинародной властью, одно прикосновение к которой чернит нас, и отношение к ней может быть только тотально отрицательное, включая все формы сопротивления: гражданское неповиновение, пусть даже партизанские движения, использование ленинских красных методик начала века; и тогда мы или переходим на абсолютно революционные рельсы и формулируем революционные тезисы и тактику красной антифады, или сваливаемся в провокационный блеф.

Мы прекрасно понимаем качество движения, лидеров, народных масс, с которыми сейчас говорить на этом языке достаточно трудно, потому что они переживают, с одной стороны, мелкобуржуазное опьянение, а с другой стороны, они смертельно устали, в них понижена энергетика.

Или, быть может, непримиримой оппозицией мы будем называться тогда, когда, находясь в Думе, в комитетах или за их пределами, сохраняя фракции, группы, имея своих вице-спикеров, имея свою исполнительную власть в губерниях, своих красных губернаторов, мы будем говорить режиму во всех его инициативах тотальное “нет”? Казалось бы, это наполнило бы термин “непримиримая оппозиция” смыслом. Но и это невозможно. Потому что, находясь в одной инфраструктуре и в недрах одного конституционного поля, мы входим в бесчисленное количество контактов с властью, явных, неявных, мучительных, но неизбежных. А о губернаторах вообще говорить нечего. Они абсолютно завязаны на Центр, на Федерацию, на национальные интересы, в недрах которых тотальное сопротивление режиму вообще бессмысленно. Что же, им радоваться тому, что ваххабиты взорвали улицу во время празднования Победы?..

Заявляя о том, что мы непримиримая оппозиция, мы продолжаем ходить к президенту с какими-то предложениями, стоим в очереди, высиживаем, ждем, когда нас примут там. Продолжаем присутствовать в Думе в лице вице-спикеров. Коммунисты-губернаторы доходят до того, что по своим курортам возят Ельцина на виду у всей публики, оказывая знаки гостеприимства антикоммунисту номер один, предателю, разрушителю Советского Союза, абсолютно дискредитируя сам смысл коммунистичности.

Что же такое все-таки непримиримая оппозиция?

В.Ч. Я не согласен с твоими “либо” — “либо” и хочу поспорить. Когда ты говоришь о ленинских разработках, о революционизированности движения, тогда не идет речь ни о какой оппозиции. Оппозиция — это структурная часть той системы, которая существует в стране. А Джугашвили и Ульянов — кто в Туруханске, кто в Мюнхене — это не оппозиция. Это борцы сопротивления. Но когда речь идет о встроенности в структуру управления страной, то тут могут быть совершенно разные оттенки взаимодействия.

Вот например, мы были встроены в структуру ООН, Совета Безопасности. О будущем послевоенного мира договаривались вожди: Рузвельт, Черчилль, Сталин. Потом начиналась политическая рутина. Договоренности в Ялте не обязывали представителя в ООН товарища Громыко соглашаться со всеми теми инициативами, которые выдвигались США во времена Трумэна и позже. И он говорил “нет”. И прослыл как “Господин Нет”. Он олицетворял непримиримую позицию Советского Союза по очень многим проблемам, связанным и с ситуацией в третьем мире, и с ситуацией в Европе.

Недавно я получил от кубинских друзей текст выступления Фиделя Кастро по поводу обвинения, которое Кубе предъявила американская администрация, — будто Куба готовит биологическую войну, напустит злых блох на Америку. Фидель выступает совершенно четко, обвиняет госдеп США во лжи, раздевает его донага и говорит: во всех ваших рассуждениях есть только один факт — тот, что Куба находится на расстоянии 90 километров от берегов Америки. Больше ничего нет... И эта позиция не мешает ему на другой день принять бывшего президента США Картера и сказать ему: вот тебе телевизионная студия, вот тебе время — сколько хочешь; говори, о чем ты хочешь, моему народу... Это не соглашательство с посланцем американской стороны, не игра в поддавки. Это четкое выявление своих принципиальных отношений.

Проблема заключается в том, чтобы нам постоянно и строго публично обозначать свое принципиальное отношение к политике президента и правительства.

Возьмем еще один, как ты выражаешься, термин, который можно воспринимать как символ блефа. Мы постоянно слышим от наших лидеров: “Требуем смены курса”. Иногда это звучит как заклинание. Смена курса... Даже я, имея дело с горячей политической кашей в газете, не совсем четко могу обозначить, что такое смена курса, на чем настаивает оппозиция. Настолько это не конкретизировано. Но ведь мы можем выставить, например, 10-15 требований или оценок каких-то политических направлений жизни общества и страны. Мы можем выстроить эту программу и сказать: наш курс вот такой. Ваш курс — вот такой. И мы требуем смены. Народ должен видеть: это — красное, это — белое, разумность и неразумность, народность и ненародность позиций. Я помню, даже в ельцинские времена, когда приходил Черномырдин в Думу либо утверждаться, либо с бюджетом, — даже тогда оппозиция выставляла: у нас одиннадцать требований — и перечисляла эти требования. Премьер вертелся, как уж на сковородке, и мы его дезавуировали: почему ты условия МВФ выполняешь, а интересы народа не хочешь блюсти? И требовали так или иначе корректировать бюджет, во всяком случае, достигали такого эффекта, когда мы показывали, в каком направлении мыслит себя оппозиция. Сейчас же, когда у нас уже возникают чуть ли не теневые кабинеты, мы этой стройной политики не видим.

Представляю, нам выложат мелованные издания и скажут: вот утверждено на форуме НПСР... Приведу суждения весьма продвинутого читателя и друга газеты из Нальчика Асланбека Шогенова:

“Лидер КПРФ Зюганов, многократно повторяясь, говорит, что у партии есть превосходная программа вывода РФ из разрушительного кризиса и замечательные кадры для этого: Глазьев, Маслюков, Мельников, Кондратенко, Илюхин и др. В связи с этим хочу спросить: где эта программа? Если имеется в виду обширная экономическая стратегия НПСР Глазьева, то она при всей своей возможной прелести скучна и непонятна не только рядовым людям, но и даже среднего уровня интеллигенции. Такую фундаментальную Программу надо, конечно, иметь НПСР, но в сейфе. Что касается программы для людей, она должна быть лаконичной, популярной, доходчивой и захватывающей для всех. Писать такие документы надо рукой преподавателей вузов, а то и школ. Издавать их надо массовыми тиражами и доходить с ними до каждого дома”.

Есть разница между жесткостью и непримиримостью. Жесткость должна заключаться в твердости формулирования своих позиций, а непримиримость — в отстаивании этих позиций. И далее: непримиримость еще должна заключаться в том, что всеми легальными, законными способами оппозиция добивается своей цели. Мы используем только малую часть легальных возможностей. К нашим услугам — суды от районных до Верховного и Конституционного, они должны быть завалены исками от народных представителей, от оппозиции. Мы должны доказывать: власть преступна в том-то и в том-то. Два года не платят зарплату. Представитель закона ударил женщину с ребенком. У нас глубочайшее неудовлетворение тем, как проводятся выборы, — есть законы, которые четко обозначают, где мы можем схватить за руку подлецов, врагов демократии. Но у нас почему-то не хватает юридических сил, и кровоточащие факты мы превращаем всего лишь в речевые сотрясения воздуха.

А.П. Ты прав, непримиримость или жесткость оппозиции заключается в уходе от половинчатых формулировок, к которым мы прибегали в начале правления Путина; я помню, говорили: мы будем поддерживать Путина там, где он полезен обществу, и не будем поддерживать там, где он вреден. А сейчас выясняется, что он не двуглав и не двуязычен. Путин — это монада нераздельная, она работает против России в целом, против народа. Во всем, что он ни делает, есть червоточина, и поддерживать его в укреплении армии — это все равно, что поддерживать его в потоплении “Курска”, потому что армия как была босая и безоружная, такой она и остается, лишь урезания и сокращения. Вообще никакой армии в России больше не существует, если американская морская пехота на границе.

Оппозиционность сама по себе — это не комфортное пребывание в политике. А жесткая оппозиционность — это вообще лишение себя комфорта. Это движение к жертве, и настоящая оппозиционность определяется жертвенностью. И степень оппозиционности определяется величиной, глубиной этой жертвы. Есть оппозиционность тотальная, которая приводит борца к каземату, к удару кастетом в висок. А есть оппозиционность, которая связана с появлением ряда неудобств. И оппозиционность, которая вообще не связана с появлением неудобств, а связана с появлением дополнительных комфортов. Я думаю, что оппозиционность спикера Селезнева именно такая.

В.Ч. Да, когда видишь его на экране, верхом на скакуне, как в Булонском лесу на прогулке, то невольно восклицаешь: князь народа!.. Я бы хотел заметить, что Селезнев с самого начала нашего протестного движения никогда не представлял собою активной значимой фигуры. Он выполнял роль манекенщицы. Кто-то создает модели, кто-то шьет костюмы, а кто-то их надевает. Вот он в какой-то момент получил от партии мандат на спикерское кресло и после этого начал гарцевать на подиуме. Таким образом он как бы является фигурой, к которой привлечено внимание.

А.П. В этом смысле очень показателен, конечно, казус Селезнева. Потому что он в очередной раз за эти годы выявил один дефект нашей организации, элиты нашей. Этот дефект, возможно, ведет свое происхождение от дефекта элиты КПСС, которая сложилась в недрах партии, в недрах народа, откушала сладко, получила статусы, образование, калории, системы связей, респектабельный образ, а потом ушла из КПСС, заделалась демократами, уехала за границу, получила банки и еще ханжески морализует, а народ остался без элиты.

В.Ч. Вечно модный порок. Еще создатель Тартюфа Мольер открыл: лицемерие — модный порок, а все модные пороки сходят за добродетель.

А.П. Вот этот дефект, конечно, в гораздо меньшей степени, присутствует и в нашем движении. Но тем не менее казус Селезнева — правильно люди говорят — это повторение казуса Рыбкина, казуса Ковалева — министра юстиции, казусов губернаторов, которые избираются на наших костях, слезах и крови, а как только достигают своего кресла, могут отказаться от членства в компартии, мгновенно заняться олигархической экономикой, связать себя с мафиозными структурами губернии и делать их общее губернско-мафиозное дело. Это при том, что партия не может на коротком поводке держать свою элиту, не может наказывать ее, карать за ренегатство, за измену, потому что это политическое воровство, оно такое же страшное, как и воровство заводов и фабрик.

В.Ч. Политические несуны.

А.П. Вот именно. Почему Селезнев завис, почему он поставил в этом смысле партию на колени и почему партия не в состоянии вынести ему вердикт недоверия и исключить его из своих рядов? Я как непартийный человек не понимаю этих механизмов, хотя, видимо, существуют какие-то прагматические интересы, какая-то сложная вязь взаимоотношений...

Мне кажется, что это может быть и результатом того, что за последние годы наших титанических трудов по строительству широкого патриотического движения мы, наращивая некоммунистическую компоненту движения, создавая некоммунистический патриотический аспект, пополняя его лидерами, достойными, респектабельными людьми, не люмпенами, а имеющими позиции в культуре, в науке, в военном деле, в бизнесе, значимые в международных кругах, — мы в этой работе утратили ощущение левого фланга, левых радикалов, левых, ярко-красных тенденций. И мы потеряли левый фланг, который более созвучен сегодняшнему состоянию народа и общества. Скажем, Зюганов, как лидер партии и лидер самого Народно-патриотического союза, находясь в центре многоаспектной нашей политики, должен своей личностью примирять, интегрировать весь этот сложный фон. Он должен примирять и самых крайних центристов, находящихся на правом фланге нашего движения, и левых людей, которые уходят в радикальное поле, к лимоновцам, к акаэмовцам. Должен быть в центре этого движения, диспетчером политическим. Поскольку у него исчез левый фланг, он сам оказался слева. И он, выполняя левые функции, одновременно должен быть как бы модулятором центристских правых тенденций. И это мешает нашему движению выбраться из ямы селезневщины. Потому что если бы была крепкая левая красная компонента, то эту проблему партия решила бы очень быстро.

В.Ч. Попробую эту твою очень интересную тригонометрию немножечко опростить.

Когда мы говорим о левой компоненте в движении, то я вижу, что слева у оппозиции — улица, завод, площадь, ферма, научная лаборатория, то есть та самая жизнь, которая каждый божий день извергает боли народные, формулирует нужду. И мне кажется, что не только сошли со сцены радикальные говоруны, рисковые люди типа Макашова, но самое главное — у нас в движении исчезло ощущение улицы. Мы все больше и больше обюрокрачиваем наше социальное извержение, создаем программы, приспосабливая их к реформе, и все меньше сопереживаем самым насущным человеческим нуждам. Я это вижу сплошь и рядом. Вот ты вначале говорил: Воронеж, красноярские учителя... Но ты не помянул, что там нигде не голодали, не выступали под проливным дождем наши перворазрядные бойцы, те люди, которые должны символизировать движение. Их не было в Воронеже, не было в Инте. Их даже не слышно было на шахтерском съезде, который недавно прошел. Вот эта наша невключенность в социальные хляби, в людскую боль накреняет постепенно в правый наклон.

Между прочим, в народе чутко улавливают каждый жест и вздох социальной заботы. Не раз приходилось видеть заинтересованное восприятие партийных обязательств. В развернутом отклике на нашу предыдущую беседу питерец Л.А. Федоров выделяет строки из тезисов, принятых VII съездом КПРФ: “Партия должна стать необходимой людям в их повседневных делах, проблемах и нуждах”. Какое верное понимание сути коммунистического самовоплощения! И сколь еще робки шаги в этом направлении! “Партия хочет стать центром притяжения людских надежд, — рассуждает наш питерский собеседник, — тогда она должна целиком погрузиться в социальную обстановку в каждом слое, на каждом объекте, овладеть этой обстановкой и научить людей противодействию угнетению и разрухе”. А партийным активистам он дает выверенный жизнью наказ: лучшая команда в бою — “делай, как я”.

Сейчас, когда мы говорим, что нам нужны яркие личности, даже функционеры, они не откуда-нибудь, а из жизни возьмутся. Будет рыбацкий, врачебный, учительский бунт, новый какой-нибудь — пензенский, воронежский, омский, — мы тамувидим этих лидеров. Они должны прийти как несущие в себе знамя нужды, знамя требований людей. Я повторяю: это в жизни все есть, это есть в науке, в студенчестве, в армии, на шахтах — везде. Мы должны сейчас позаботиться о том, чтобы наша оппозиционная верхотура была развернута ближе к жизни.

А.П. Предстоящие думские выборы должны быть левыми выборами. Об этом свидетельствует вся симптоматика. Народ левеет и звереет. Я думаю, мы должны успеть за разворотом народа, чтобы не оказаться в хвосте у этой лавины. Мы должны руль поставить так, чтобы к выборам прийти адекватными к состоянию общества. Это не значит, что власть не будет поворачивать свой руль и на эту радикализацию народа не ответит новой фазой ухищренной так называемой управляемой демократии, не введет в арсенал дополнительные технологии, которые каждый месяц меняются. И на озверение народа власть ответит, с одной стороны, законами об экстремизме, с другой стороны — новыми колоссальными денежными вливаниями, как в Смоленске на губернаторских выборах или в Красноярске на выборах нового после Лебедя губернатора. Туда уже идут миллиардеры из транснациональных корпораций потанинских, абрамовичевских, дерипасковских.

У меня складываются пессимистические прогнозы относительно выборной идеи в целом. Я думаю, что власть выборную лошадь оседлала, и она будет на ней скакать по нашим головам. Мы будем постоянно проигрывать суды, и 300 дел мы заведем или 2 миллиона — они так и будут оставаться за судами без выигрыша. Поэтому я считаю, что каждые новые выборы важны тем, что все в большей и большей степени мы должны убеждаться: на управляемую демократию нет элементарных конституционных ответов, потому что нельзя быть вечно проигрывающими, нельзя быть вечно обманываемыми, вечно плетущимися в хвосте. Если не сегодня, если не с нашим с тобой участием, если не с нынешним поколением политиков наших народно-патриотических, то в следующих поколениях, в молодой среде, которая нарастает и развивается, движется в наших шествиях, мне все больше и больше начинает мерещиться ослепительно красное, огненно красное, сверкающе красное. Эта красная ласточка революции из России никуда не улетела.

В.Ч. Безусловно, тупиковое состояние, в которое люди будут загоняться, несет в себе взрыв. Но я боюсь, что через годы найдутся еще новые капканы и ловушки, и параллельно пойдет не только прозрение, но и дебилизация. Мне все-таки кажется, что решающие бои должны произойти в обозримом будущем с участием тех поколений, которые пришли из советской жизни. У оппозиции есть силы. Не надо думать, что народ совсем уж затуркан и забит. Если, скажем, у 30 миллионов человек из тех ста, у которых в России еще не отобрали право голоса, имеется политическое сознание, то они скажут спасительное для страны слово.

(обратно)

ВИЗИТ “ВЛАДЫКИ МИРА”

Александр Нагорный

20 мая 2002 0

21(444)

Date: 21-05-2002

Author: Александр Нагорный

ВИЗИТ “ВЛАДЫКИ МИРА”

23 мая Москва будет осчастливлена визитом президента США Буша к своему "другу", а точнее, к своему подчиненному по строительству "нового мирового порядка". Подчиненность Путина не вызывает сомнений. Другое дело, что степень его положения в формирующейся под эгидой США мировой иерархии еще не полностью определена теми же американцами. Высока вероятность того, что Путин воспринимается в американских "верхах" уже как отработанный материал, и там подыскивают более "эффективного" подручного для решения новых качественных задач на постсоветском пространстве. Однако не исключено, что и нынешний "кремлевский сиделец" будет признан годным для дальнейшего "размывания русской государственности" и окончательного расчленения России с переводом всего "пространства" в нужный для Вашингтона режим. Решение данного "кадрового вопроса" и будет основным закулисным мотивом предстоящего визита Буша.

Поэтому Путин уже третий месяц лихорадочно готовит "подарки" для своего вашингтонского начальства, хотя именно эта "активность" и расшатывает его внутреннее положение. Среди даров прежде всего следует выделить осуществляемый новый виток в "монетаристских реформах", куда логично встраиваются как-то боком, но принятое послушной Госдумой законодательство о земле, новый этап приватизации естественных монополий и жилищно-коммунальная реформа. Вытекающее из этих документов резкое ухудшение социального положения широких масс неизбежно расшатывает действующий режим, вызывая, наконец, серьезное недовольство как в регионах, так и в центре.

В число подарков входит, конечно, и неуклонное усиление наиболее проамериканской агентуры во главе с Чубайсом—Кудриным. Ультралибералы, получая на выборах не более 6-7% голосов (это при полном контроле над ТВ, СМИ), тем не менее, обладают по крайней мере половиной мест в правительстве и руководстве силового блока. Более того, сформирован вполне прочубайсовский Совет Федерации, а в Госдуме СПС при помощи "Единства" инкорпорировал в себе лужковцев и подавляющую часть регионалов. Администрация президента в лице Волошина и Суркова успешно работает с законодателями, любыми методами добиваясь принятия нужных решений.

Составной частью "подарочного пакета" является попытка Путина ввести режим "борьбы с экстремизмом и терроризмом" внутри РФ. Для этого 29 апреля соответственный свод законов был направлен в Госдуму. Параллельно выносятся сверхжесткие приговоры "левым" радикалам и практически оправдывается деятельность военного журналиста Пасько через решение Верховного и Конституционного судов. Тем самым дезавуируются любые действия по борьбе с проамериканской агентурой в среде силовиков. Добавим к этому и внесение законодательства о военной реформе с установлением альтернативной воинской службы. Это в перспективе двух-трех лет разнесет в пух и прах действующие остатки Советской Армии. Следовательно, подспудно имеется в виду и сдача Чечни, Дагестана, да и всего Кавказа американцам, которые стремятся контролировать нефтеносные регионы Прикаспия и транспортные маршруты, соединяющие Европу с Азией. А пока идет усиленная игра в войну в Чечне и Дагестане, при которой власть в лице путинцев делает вид, что борется с сепаратистами, хотя на самом деле содействует их усилиям,— в том числе через отказ от смертной казни, немотивированных решений по "делу" полковника Буданова и расширение полномочий местной администрации. Поэтому и звучат взрывы в Каспийске и Грозном.

Нельзя не обратить внимания и на осуществление Путиным "нового курса" в сфере внешней политики. Вслед за немотивированной с дачей Лурдаса и присоединением к "антитеррористической коалиции" были найдены и новые возможности, чтобы лизнуть сапог американского хозяина. Здесь среди "даров" за последние месяцы выделяются прежде всего виражи по Ближнему Востоку и "странам оси зла". Путинский выдвиженец, председатель Совета Федерации Борис Миронов, с явной подачи самого главы РФ, допустил прямые оскорбительные выпады против палестинского руководства, что равнозначно плевку в лицо всему арабскому миру, являющемуся держателем рычага нефтяных цен. Затем министр иностранных дел Игорь Иванов, находясь с визитом в Нью-Йорке, фактически ассоциировался с готовящейся "антииракской военной кампанией". Наконец, сам Путин пошел на обострение отношений с Ираном в ходе встречи в Ашхабаде и последующего посещения Каспийской флотилии. Было смешно наблюдать, как президент, посетив борт катера, сделанного еще в 30-х годах прошлого века, сначала интересовался у адмирала о дальности стрельбы на 500 км (в аккурат по Ирану), а затем завел ни с того ни с сего разговор об иранцах как "слабых переговорщиках". Что это, если не открытая демонстрация Вашингтону "реальной направленности" политики путинской России? Разумеется, то, что иранцы могут отказаться от военных контрактов в пользу французов, а работники ВПК, не получающие заказов от родного правительства, окажутся на бобах, так это Путина в данном контексте не интересует.

Что же касается непосредственно вопросов, стоящих перед визитом Буша, то здесь, как и во времена горбачевского "нового мышления", МИД "совершит прорыв", подписав что-то наподобие Декларации о принципах взаимоотношений, где в очередной раз будет заявлено об "окончании холодной войны". Для реальной политики, где США ведут почти иконоборческую войну против геополитических интересов России, такая декларация ничего не изменит, но прозвучит красиво и позволит еще глубже затянуть нашу страну в смертельные для нее американские объятия: наподобие "организации двадцати" (НАТО+РФ), что, соответственно, оправдает и распространение НАТО на Восток, и военное присутствие США "на постсоветском пространстве".

В плане же конкретных вещей легко ожидать фундаментальных уступок бывшего чекиста по стратегическим вооружениям, когда Москва, вероятнее всего, примет американский вариант дальнейшего разоружения со складированием боеголовок США и уничтожением остатков советского стратегического потенциала. Забавно наблюдать и за тем, как Вашингтон будет пытаться получить за разыгранное им "дружественное отношение к Москве" реальные уступки фундаментального значения. Ясно, что нынешний Кремль в любом случае "сглотнет" все, что предложит американский вождь. Недаром английская "Файнешнл таймс" прямо указала, что Путину спасают репутацию, создавая видимость взимных уступок. Здесь вспоминается замечательная судьба ратификации СНВ-2 Госдумой в новом, пропутинском варианте и отказ конгресса США сделать ответный шаг, поскольку и этот, ущербный для России, договор оказывается неудовлятворяющим американскую сторону в новом раскладе сил. Сейчас даже "проамериканец" Алексей Арбатов с усмешкой говорит о том, что Россия немотивированно сдает свою сухопутную стратегическую компоненту, даже не требуя адекватного сокращения Америкой ее стратегических сил морского и воздушного базирования.

Между тем главное, что требуется Бушу от Путина,— это твердая гарантия поддержки в ближайшей перспективе силовой акции против Ирака с задачей "зачистки Саддама Хусейна" и установлением проамериканского режима в Багдаде. Сама акция планируется Вашингтоном на август-сентябрь и будет для США решающей в деле укрепления своих шатающихся претензий на "глобальное лидерство".

Дело заключается в том, что американская экономика находится в путах серьезнейшего кризиса, который, если его развитие не будет остановлено сильнодействующими военно-политическими средствами, окажется фатальным для судьбы как лично президента Буша и республиканского истеблишмента, так и для роли США в современном мире. В итоге многолетней искусственной игры американской финансово-политической верхушки на долларе, который внедрялся как общемировая валюта и печатался в неограниченных размерах, возникли жесточайшие диспропорции в американской экономике. Развязка данного фундаментального узла зависит от способности Вашингтона в кратчайшие сроки установить чрезвычайно низкие цены на энергоносители, прежде всего на нефть. Только это создаст предпосылки для "спускания пара" за счет других стран и регионов мира, закрепит подчиненность Европы, поможет запугать развивающиеся страны и вынудить КНР как единственный еще "непокоренный субъект" к нужному США формату сотрудничества. Американцы как бы предлагают китайцам: хотя бы частично примите наши условия, а за это ваш экспортный поток в США будет сохранен. Далее предполагается, что США пойдут на ряд крупных проектов, в том числе устанавливающих совместный контроль за каспийским регионом. Без всякого Путина. Но эти предложения — суть следующего этапа.

Сейчас главное — "уконтропупить" российский нефтяной фактор в плане расширения экспортных поставок нашего "черного золота" с целью снижения мировых цен на энергоносители. И, разумеется, выдавить Россию из прикаспийского региона — иначе с китайцами не договориться. И Путин тут как тут. Сначала он дает согласие на долгосрочное пребывание американских войск в среднеазиатских республиках и Грузии. Смешно, но поступают сведения, что американцы вместо обещанных 8 миллиардов передали Узбекистану лишь 100 млн. долл. в компенсацию за использование его территории. В дополнение происходит расширение американского воинского присутствия в Грузии, что, вероятнее всего, сразу после отъезда Буша приведет к вторжению грузинских частей в Абхазию с терактами против российских миротворцев, после чего разражается вой на российском телевидении и следует "решение Путина о выводе контингента". Его, конечно, заменят турки.

В самый канун приезда Буша по команде Путина Касьянов объявляет о выходе России из нефтяных ограничений по экспорту в рамках скоординированной с ОПЕК линии. Мы уже помогаем американцам ломать цены на энергоносители. Но и это еще не все. Буш, вероятнее всего, добьется от Путина и поддержки планирующейся акции против Багдада. Недаром же К.Пауэлл в заявлении от 19 мая указывал главам европейских правительств, что Россия гораздо активнее сотрудничает с США в этом направлении. Такова лишь видимая часть подарков Путина Вашингтону за разрешение "царить и дальше на обломках разваливающейся империи".

Все вышеперечисленное предназначается вашингтонскими стратегами в целях формирования условий для следующего качественного броска в направлении распространения своего "миропорядка". Не будем оценивать сейчас перспективы реализации подобных стратегических замыслов. Ясно, что перед Путиным будет поставлен главный вопрос о гарантиях: как минимум, своего нейтралитета, а как максимум — и участия в "антииракской эпопее". Показательно и то, что на протяжении уже нескольких месяцев в главных путинских СМИ ведется целенаправленная информационная война против ОПЕК. В этом русле раз за разом допускаются прямые враждебные высказывания в адрес арабских стран, Венесуэллы и т.д. Их квинтэссенция сводится к тому, что Россия должна содействовать низким ценам на нефть (ройте себе могилу сами). Смехота, да и только. Ведь если США добьются успеха в Ираке, то экспортные поступления за нефть в РФ резко упадут. Федеральный бюджет станет окончательно невыполним. А отсюда возникает и третий скрытый аспект переговоров. Он будет заключаться в восстановлении внешнего кредитования РФ со стороны МВФ и Запада в целом. Тем самым готовится повторение ситуации дефолта 1998 года. Именно для этого и была проведена "зачистка" Геращенко с выводом на пост главы ЦБ РФ назначенца Чубайса С.Игнатьева. Действительно, именно здесь существует заманчивая возможность поживиться валютным резервом РФ в размере как минимум 39 млрд. долл. Они, конечно, растворятся как дым в случае сохранения внешних платежей по старым долгам и при новых мировых ценах на нефть.

Таковы общие рамки визита Буша в Москву. Возникает, конечно, следующий вопрос: при существующей подчиненности Путина Вашингтону и его ставке на повторение плачевного опыта Горбачева-Ельцина последних двух правителей российской империи, почему бы Путину не сделать все это одним махом? Ответ чрезвычайно прост. Слишком крутой вираж может создать революционную ситуацию, и вся многолетняя американская игра в России пойдет насмарку. Вдруг появится новый Сталин и разметет сделанные ставки внутри России и в общемировом проамериканском процессе. Следовательно, Путин должен максимально маскироваться, маневрировать и создавать видимость "патриотического деятеля". Именно это мы и видели в ходе празднования 9 мая, когда ветеранам, патриотическим силам усиленно демонстрировался облик "президента-патриота". Восстановление советского гимна, вынесение Красного знамени на Красную площадь, реверансы в сторону армии — все это призвано скрыть истинную ситуацию и истинные намерения Путина, а также его ближайшего кремлевского окружения. Сложность в осуществлении "американского задания" для Путина состоит прежде всего в том, что российская общественность, различные ее сегменты, включая значительную часть предпринимателей и военных, еще больше проникаются патриотическими настроениями и осознают весь тот обман, который был осуществлен в 90-е годы. Отсюда — растущая опасность, что внутриполитические процессы в России примут неконтролируемый характер.

Несомненно, мы находимся на пороге нового подъема в патриотическом движении, которое должно сомкнуться с социальным протестом. Появление на демонстрации 9 мая новых десятков тысяч людей — хороший показатель. Но для оппозиции, и прежде всего руководств НПСР, необходимо осознать, что массовые шествия как таковые не решают вопроса, который стоит в плоскости выживания российского общества и русской цивилизации. И если Зюганов действительно считает, что путинская линия ведет к катастрофе, то ему и всем патриотам следует обратить свои взоры на писателя Лимонова, скульптора Сусликова и многих других, которые показали решимость противодействия оккупационному режиму псевдопатриота и псевдочекиста Путина.

И самое последнее. Буш находится в жесточайшем цейтноте. Раскручиваемый демократами скандал вокруг событий 11 сентября, обвинение должностных лиц республиканской администрации как минимум в халатности, а как максимум — в пособничестве преступлению, о чем еще сразу после событий писала газета "Завтра", требует от официального Вашингтона решительных и быстрых действий, лучше всего — в форме регионального конфликта, еще лучше — с применением ядерного оружия. А для этого требуются новые масштабные теракты, вина за которые будет возложена на Ирак. Обладай нынешние хозяева Кремля хотя бы средними аналитическими способностями, они бы поняли, что Россия может выиграть, заняв твердую антиамериканскую позицию: ничем серьезным Буш в данной ситуации ответить не может и будет вынужден идти на компромиссы. Но не таковы наши "чекисты-демократы", которые в полном составе прозевали свою страну. Они всегда ищут "генеральную линию" хозяина и стремятся под нее подстроиться, даже если выбранный ими "хозяин" находится в парализованном состоянии. Таковы прогнозы накануне визита Буша в Москву. Через несколько дней выяснится, насколько мы были правы.

(обратно)

ТРИЖДЫ ПРЕСТУПНО

Олег Щукин

20 мая 2002 0

21(444)

Date: 21-05-2002

Author: Олег Щукин

ТРИЖДЫ ПРЕСТУПНО (Еще раз о “реформе электроэнергетики”)

Понятно, когда “пакет либерально-монетаристских реформ” в социальной и экономической сфере поддерживают немцовы и хакамады, титовы и аяцковы. Понятно, когда в пользу Чубайса и Грефа высказывается президент Путин и премьер-министр Касьянов. Понятно, когда западные и “новорусские” банкиры требуют еще больших доз крови и пота наших соотечественников в обмен на свои “чистые” и не слишком чистые инвестиции.

Но когда вслед за ними торопятся поддержать “реформы” “красные губернаторы”, коммунисты и патриоты — это не просто непонятно. Это вызывает вопросы о причинах подобного поведения, разрушающего всю линию противостояния нынешнему режиму, выстраданную годами борьбы. Как можно “давать добро” на дальнейшее снижение уровня жизни и фактически на новый виток вымирания людей, граждан России, собственных избирателей, в свое время поверивших, что КПРФ и НПСР будут отстаивать принципы социальной справедливости, отдавших поэтому свои голоса кандидатам оппозиции? Как можно поверить сказкам “профессиональных менеджеров”, катастрофические результаты деятельности которых с блеском доказывают и без того неопровержимый постулат: отечественная экономика, как и любая другая, не может существовать, а тем более развиваться, в условиях “рынка без границ”. Откуда у испытанных политических бойцов, наших давних друзей и соратников, вдруг могла появиться такая доверчивость и слепота? Ответа на эти вопросы пока нет. Но они должны появиться. Ведь “реформы” тем временем продолжаются, уничтожая Россию, как уничтожили до этого Советский Союз...

Проект федерального закона "Об электроэнергетике", подготовленный в РАО "ЕЭС России", в случае принятия Государственной думой РФ может стать вторым, после ваучерной приватизации, эпохальным достижением А.Б.Чубайса в деле "реформирования" отечественной экономики до нуля. За внешне логичными, в духе "рыночного мышления", формулировками этого документа скрываются вопиющие противоречия не только с действующим законодательством Российской Федерации, не только с закономерностями функционирования хозяйственного комплекса нашей страны, но и, смешно даже сказать, с законами природы. Поэтому его утверждение будет трижды преступно.

Однако оно, скорее всего, состоится, поскольку отвечает текущим коммерческим и политическим интересам значительной части нынешней "властной элиты" России, действующей в соответствии с известным принципом: "После нас — хоть потоп". Во всяком случае 29 апреля с.г. премьер-министр М.Касьянов завизировал данный документ и передал его на рассмотрение в Государственную думу, и только благодаря целой цепи технических "накладок" слушания по данному вопросу, похоже, будут перенесены на осень. Так что предлагаемую вниманию читателей публикацию можно рассматривать и как своеобразное "задание на летние каникулы" для депутатов и прочих власть предержащих. Хотя вероятность того, что народные избранники, особенно из "прокремлевских" фракций, возьмут этот номер газеты с собой на теплые зарубежные пляжи и в прочие места рекреации, исчезающе мала. Но — готовь сани летом...

ДЛЯ КОГО ОТМЕНЯЮТ ЗАКОНЫ ПРИРОДЫ

Всем, кто считает Анатолия Борисовича эффективным топ-менеджером "новой волны", следует сообщить, что они сильно недооценивают своего рыночного кумира. В том смысле, что никакой он, разумеется, не топ-менеджер, а лишь прикидывается таковым. На самом деле — он факир, маг, волшебник "рыночной экономики", которому в подметки не годятся никакие "МММ" и "Властилины" с Мавроди и Соловьевыми. Еще раз напомним присутствующим самый удачный его номер. Берем бумажку, пишем на ней крупными буквами слово "ВАУЧЕР", кладем в волшебную шляпу с надписью "приватизация" и — але оп! — вынимаем оттуда два автомобиля "Волга"!

Если же вам в результате "обломился" копеечный дивиденд или десять тысяч неденоминированных рублей (эквивалент 3-4 долларов США), а кто-то завладел заводами, газетами, пароходами и нефтяными компаниями — не расстраивайтесь: значит, шляпа приватизации была и впрямь волшебная, а вы просто находились в плену "совковой уравниловки": никто же не обещал, что эти самые две "Волги" достанутся каждому? Да и зачем лично вам две автомашины, к тому же неконкурентоспособные по сравнению с западными моделями? Зато в среднем, как обещал Анатолий Борисович, на ваучер две "Волги" и вышло. Даже больше, наверное...

Но это, при всем величии проделанного фокуса, были все же "пробы пера" юного виртуоза. С той поры он сильно заматерел, возглавил РАО "ЕЭС России" и бросает вызов уже самой косной сущности электричества — ведь электроны должны быть так же неисчерпаемы, как и ваучеры. А значит, их тоже можно превращать в разные формы собственности. Нужно только очень хорошо понимать, как и для кого это делается, чтобы внезапный разряд не пожег долларового миллионера-волшебника обратно к щурам, в до-центы до-исторического материализма.

Поэтому "чубайсовский" законопроект уже в преамбуле предусматривает не только функционирование электроэнергетики отдельно от энергетического комплекса страны, что невозможно в принципе, но также "свободу экономической деятельности и единство экономического пространства в сфере оборота электроэнергии..." Как будто в природе вообще возможен "оборот электроэнергии"! Ведь в силу ряда законов физики моменты производства, доставки и потребления электроэнергии неразделимы. Зевс-громовержец, Юпитер, Илья-пророк — вот кто единственно может позволять себе подобные заявления! А вы говорите, Чубайс — управленец...

Впрочем, если отбросить шутки в сторону, то за данной, казалось бы, нелепой формулировкой — если звезды зажигают, значит, это кому-нибудь нужно — скрывается иной смысл: оборот прав на электроэнергию, необходимый для создания и функционирования такого "рыночного института" как спекулянты-перекупщики. Которые и будут по-настоящему наживаться на фиктивном "рынке электроэнергии". Вам интересно, кто конкретно, по персоналиям, войдет в этот клан "сиятельств"? Спросите у Чубайса. Или у Уринсона. Или у Лившица, на худой конец. А вернее, в свое время сами всех увидите. Единственное, что бесспорно — "вас там не стояло". И не будет стоять. Никогда.

Даже министр финансов, вице-премьер правительства и по совместительству член "команды Чубайса" А.Кудрин 24 апреля заявил, что "реформирование РАО "ЕЭС России" позволит создать в стране реальный рынок электроэнергии". Между тем, еще раз повторю, никаких "рынка" или "оборота" электрической энергии нет и быть не может. Зато эти самые "рынок" и "оборот электрической энергии" очень нужны фокусникам из РАО "ЕЭС России" — как заместители вечного двигателя или философского камня. Не зря же читаем в концептуальной части законопроекта: "В общей структуре гражданского оборота обособляется оборот электрической энергии, в рамках которого могут заключаться договоры, как непосредственно связанные с процессом купли-продажи энергии (договоры купли-продажи, поставки и т.д.), так и содействующие торговым отношениям (договоры поручения, комиссии, агентирования и др.)".

Как говорится, здесь уже теплее. Но для лучшего понимания того, какие перспективы кроются за этими щедрыми словами, следует обратиться к двум эпизодам из современной нам истории большого американского бизнеса. Первый из них — недавнее громкое банкротство энергетического концерна Enron, "потянувшее" почти на 65 млрд. долл. По общему мнению, в этом банкротстве оказалась замешана и знаменитая фирма Arthur Andersen, осуществлявшая аудит Enron`а. Здесь интересно, что специалисты от Arthur Andersen не только принимали самое непосредственное участие в подготовке законопроекта "Об электроэнергетике", но и активно лоббировали его на правительственном уровне, поскольку именно эта компания назначена консультантом правительства по реформированию данной отрасли, о чем 17 апреля сообщил заместитель Г.Грефа А.Шаронов. В качестве комментария стоит, наверное, добавить, что после банкротства Enron`а от услуг Arthur Andersen на Западе отказалось большинство крупных корпоративных клиентов. Однако наших "либералов" такой ерундой, видимо, не пронять. У них свои представления о профессионализме. Далее уточнять не будем.

А второй эпизод — известная калифорнийская катастрофа, когда перепродажа посредническими фирмами долгосрочных соглашений и фьючерсов по электроэнергии стала обеспечивать больший доход, чем основное производство. После этого работа ряда электростанций была приостановлена, что привело к возникновению дефицита электроэнергии и к увеличению ее стоимости для реальных потребителей с 6-7 до 24 центов за 1 квтч, т.е. в 3,5-4 раза.

Впрочем, для возникновения подобных "дефолтов" в случае формирования и развития "рынка электроэнергии" понадобится время. 31 марта 2004 года РАО "ЕЭС России" должно быть реструктурировано и прекратит свое существование в нынешнем виде. А уж к 2006 году, как сказал сам Анатолий Борисович, его "в отрасли уже не будет". То есть, похоже, бродячий цирк "рыночников" с факиром во главе уедет давать представление в другие места, увозя с собой на память несколько пакетиков самых "сладких" акций бывшего РАО. Возможно, даже контрольных пакетиков. И это будет правильно — труд "эффективных менеджеров" должен вознаграждаться по потребности. Именно Чубайс ориентировал верхушку энергетиков принимать активное участие в "приватизации" отрасли на совещании в Дагомысе 5-6 апреля. А это, знаете ли, предложение, от которого очень трудно, практически невозможно отказаться.

ГРУЗИТЕ КИЛОВАТТЫ БОЧКАМИ

Казалось бы, обвинять Чубайса и Ко в покушении на законы природы и в непонимании самой природы электричества — не более чем забавный анекдот. Но ведь именно в столь потрясающем "рыночном невежестве" кроются причины самых известных конфузов Анатолия Борисовича на посту председателя правления РАО "ЕЭС России" — наподобие широко разрекламированной и тихо "сдувшейся" в свое время идеи "экспорта электроэнергии". Он уже и Китаю этот самый экспорт предлагал, и Европе, даже в США готов был продавать российские киловатты — а там в ответ только пожимали плечами и, повернувшись друг к другу, с вопросительным видом делали рукой вращательное движение у виска. Как будто электричество можно налить в цистерны или в трубу, или в контейнеры запаковать, чтобы в таком виде перебросить через границу...

Сегодня электроэнергия, если даже рассматривать ее как товар, является продуктом вынужденного потребления, спрос на который определяется образом жизни и деятельности потребителя. Поэтому задача "субъектов электроэнергии" состоит только в том, чтобы обеспечить эффективное производство и доставку электроэнергии в нужном объеме и с нужными характеристиками потребителю, а вовсе не в "максимальной прибыльности" с веерными отключениями предприятий, учреждений и целых городов, как это практикуется при Анатолии Борисовиче и его единомышленниках в Кремле. Подобная практика разрушает потенциал и отрасли, и страны в целом. Ведь моменты производства, доставки и потребления электроэнергии, повторю еще раз, фактически совпадают. Запасать ее "впрок" в сколь-нибудь значительных масштабах человечество пока не умеет.

Отсюда само собой следует: чтобы электроэнергия из России поступала китайскому или европейскому "платежеспособному" потребителю (осуществлялся, по Чубайсу, экспорт электроэнергии), должна существовать единая система оперативно-диспетчерского управления электроэнергетикой, то есть произойти фактически полная технологическая интеграция энергетических сетей "экспортера" и "импортера". Ни Китай, ни Европа, лишь с конца 1999 года объединившая свои электрические сети, к подобной интеграции объективно не готовы. Взыскующий экспорта Чубайс в этих условиях может использовать в лучшем случае остатки единой энергосистемы СЭВ. Например, поставлять электричество потребителям на востоке Украины, а с запада Украины те же потоки уйдут в Венгрию или Словакию. Всё!

Созданная в 1969-1978 годах ЕЭС СССР, благодаря которой осуществлялось единое управление энергетическими потоками в электрических сетях на пространстве девяти часовых поясов страны, являлась таким же достижением советской цивилизации, как освоение космоса или овладение энергией атомного ядра и вызывала неподдельное восхищение специалистов всего мира. Ничего подобного за истекшее время не было создано ни в США, ни в Европе (Япония, в силу ограниченной территории, не может рассматриваться как аналог), хотя в этом направлении предпринимались значительные усилия. В частности, уже упоминавшаяся калифорнийская кататсрофа в США, а также системные аварии 1998 года в Чикаго и Нью-Йорке были вызваны именно разрывом между производителями энергии и системой оперативно-диспетчерского управления. В двух последних случаях обособленное диспетчерское управление просто не смогло оперативно решить проблему расчетов за использование реактивной мощности в аварийных условиях. Программа "реформы электроэнергетики" по Чубайсу, предусматривающая, что "система оперативно-диспетчерского управления в электроэнергетике полностью отделяется от участия в обороте энергии (напомню, что под "оборотом энергии" подразумевается оборот прав на нее.— О.Щ. )", резко повышает подобные системные риски для России. Ради чего?

Одним из основных аргументов "команды Чубайса" и одной из основных целей законопроекта фигурирует "обеспечение максимального привлечения в отрасль инвестиционного капитала", в основном, разумеется, зарубежного. И здесь составители документа опять невольно проговорились. Максимальное привлечение инвестиционного капитала вообще не может являться целью реальной реформы. Ведь это, по существу, заемная операция, за которую необходимо расплачиваться: то ли через возврат кредитов, то ли через вывоз прибыли, то ли в иных формах. Заместитель Чубайса Я.Уринсон, отвечая в "Московских новостях" (2001, №5) на критику в адрес своего шефа, очень справедливо заметил: "Главное для инвестора — прибыль. Всё остальное — старая песня про продажу родины". В этой связи чрезвычайно интересно, как оценил бы уважаемый Яков Моисеевич, скажем, горбачевскую "кредитную лихорадку", увеличившую внешний долг страны за неполных шесть лет более чем в три раза: как продажу Родины или просто как успешную коммерческую операцию? Набрать побольше денег взаймы и вовремя смыться — это психология менеджера или мошенника?

Задача же оптимального инвестирования законопроектом почему-то не ставится вообще. Хотя хорошо известно, что во всем мире финансирование проектов в электроэнергетической отрасли осуществляется на конкурсной основе с учетом таких факторов, как инновационный, экологический, технологический и т.д. под обязательным контролем и под гарантии государства, что делает данные проекты практически безрисковыми и реально обеспечивает их высокую инвестиционную привлекательность (опыт Японии, Южной Кореи и т.д.). Без включения этого механизма инвесторы будут задействовать уже существующие технологии с явным стремлением паразитировать на сырьевой базе нашей страны и ее экологическом ресурсе.

В условиях реального насыщения внутренних потребностей в электроэнергии (к 2020 году прогнозируется максимум удвоение спроса, а по правительственным оценкам к 2010 году ожидается рост в 1,33 раза) основной целью отрасли становится не обеспечение максимальных объемов производства, что при существующей базе электроэнергетики не представляет проблем (максимум 1990 года — 1082 млрд. квтч сегодня может быть перекрыт за счет новых мощностей, в первую очередь Росатома), а выход технологий производства—доставки—потребления на качественно новый уровень эффективности.

В наследство от СССР России досталась уникальная, технологически передовая и свободная от финансовых обязательств электроэнергетическая отрасль, позволяющая работать в режиме самоинвестирования за счет текущего тарифного профицита. Производство электроэнергии в стране, по данным Минэнерго, в прошлом году составило 888,4 млрд. квтч. При необходимом ежегодном уровне инвестиций в 5 млрд. долл. эти объемы могут быть полностью обеспечены повышением тарифа на 0,6 цента или по курсу приблизительно 20 копеек за квтч — даже не касаясь нынешней инвестиционной и амортизационной составляющей тарифов, балансовой прибыли РАО "ЕЭС России" 12,8 млрд. рублей и реального паритета покупательной способности (ППС), равного сегодня вовсе не 30, а 9 рублей за доллар. С учетом же этих факторов "инвестиционного" роста тарифов на электроэнергию можно избежать вообще, а запланированное их повышение в 3-3,5 раза к 2010 году является лишь способом получения монопольной сверхприбыли. Но руководство РАО все последние годы сознательно устранялось не только от инвестирования технологического развития отрасли, но и от простого обеспечения воспроизводства. В этих условиях привлечение заемного инвестиционного капитала следует считать неоправданным.

КОНСТИТУЦИЯ? СЕВРЮЖИНА С ХРЕНОМ!

После того, как Анатолий Борисович со своими верными единомышленниками походя разделались с законами природы и законами экономики, трудно было бы ожидать от них иного отношения к законам юридическим. Всё позволено Юпитеру — даже не замечать, что созданный в его ведомстве документ напрямую противоречит Конституции РФ. Следует оговориться: лично я не считаю это изделие работы Шахрая, принятое под сурдинку "черного октября" 1993 года и последующего передела власти в России, шедевром юридической мысли. Но правовой нигилизм наших "либералов", их стремление поставить революционную, простите, реформационную целесообразность, а еще точнее — собственные интересы, выше закона порой умиляет до слез.

Еще одна цитата из текста законопроекта: "Институционально выделяется технологическая инфраструктура электроэнергетики — единая национальная электрическая сеть и система оперативно- диспетчерского управления в отрасли, определяются ее понятие, правовой статус и назначение". Тем самым должны утрачивать силу существующие положения российской конституции в части: определения федеральной государственной собственности и управления ею (ст.71д), включающей федеральные энергетические системы (ст.71и). Следовательно, утверждение данного законопроекта должно повлечь за собой внесение соответствующих изменений (дополнений) в текст Основного Закона. В противном случае придется или признавать закон РФ "Об электроэнергетике" юридически ничтожным, или закрывать глаза на вопиющее противоречие, де-факто признавая наличие в России "параллельного законодательства" — уже не только на уровне региональных "суверенитетов", но и на федеральном. Ау, "властная вертикаль"! Где ты? Не дает ответа — "экстремистами" занимается, судя по всему...

Правда, и здесь авторы законопроекта не удержались — показали, как юридические "цветочки" будут превращаться в экономические "ягодки": "Государство в лице Правительства Российской Федерации и уполномоченных им федеральных органов исполнительной власти сохраняет определенную часть административных полномочий, однако в предлагаемой модели реализация этих полномочий допуска- ется в основном в случае недостаточности механизмов саморегулирования рыночных отношений".

Другими словами, жену отдай дяде, а сам ступай знаешь куда. Однако нет никакой саморегуляции рыночных отношений в электроэнергетике, потому что нет конкуренции спроса среди потребителей. Они не могут самостоятельно и добровольно ограничивать свои потребности в электроэнергии, и даже в аварийных условиях варьируют их в чрезвычайно узких пределах. Значит, подобная норма, устанавливаемая в условиях перманентного кассового разрыва по госбюджету, закладывает практику "веерных отключений" как постоянный феномен. Волюнтаристское деление потребителей на исполнительных и неисполнительных перед субъектами электроэнергетики противоречит и ст.450.2 Гражданского Кодекса РФ. А "части административных полномочий", выдаваемых государству с барского плеча РАО "ЕЭС России" для ведения ст.71 Конституции РФ недостаточно.

И, наконец, последнее, last but not lost. Анатолий Борисович Чубайс, заручившись согласием президента Путина, активно поддерживал и поддерживает проект создания так называемого "Балтийского энергетического кольца" (давние симпатии к датчанам, что ли, сказываются?). 6 сентября прошлого года он специально посетил Питер для участия в сессии БАЛТРЕЛ, и, как в свое время член Политбюро ЦК КПСС А.Н.Яковлев, предоставил балтийским коллегам полный карт-бланш по данному проекту. Соответственно, президент Международного комитета по энергосотрудничеству в районе Балтийского Энергетического Кольца (БАЛТРЕЛ) Карл-Эрик Нюквист выражает свою полную поддержку реформе российского электроэнергетического рынка "по Чубайсу": "Создание отдельной передающей компании из сетей РАО "ЕЭС России" и АО-энерго с мажоритарным государственным пакетом — хорошее начинание. Необходимо провести аналогичное отделение региональных и распределительных сетей". Кстати, насчет этого самого "мажоритарного пакета". Сегодня в федеральной собственности благодаря усилиям Чубайса и Ко находится всего 51,62% акций РАО "ЕЭС России", а вскоре, похоже, и того не останется. Приватизация "естественных монополий" — один из главных приоритетов работы Анатолия Борисовича и политическое требование "его" партии СПС.

Впрочем, все эти вариации на тему крыловской басни, где кукушка хвалит петуха за то, что хвалит он кукушку, возможно, так и остались бы фактом личной биографии Анатолия Борисовича, но вдохновленные выданным карт-бланшем прибалты 5 апреля 2002 года провели эксперимент по отключению своих электросетей от российских — для установления самостоятельного профиля потребностей и нагрузок, что необходимо для последующего перехода в европейскую систему электроэнергетики и вступления в Евросоюз. В результате Калининградская область РФ, чье производство покрывает не более 5% потребности, оказалась в полной энергетической изоляции от России и в полной энергетической зависимости от своих соседей. Что это означает с точки зрения перспектив национальной безопасности и сохранения территориальной целостности страны, думаю, объяснять специально никому не надо.

Впрочем, и в РАО "ЕЭС России", и в Кремле по данному поводу хранят олимпийское спокойствие: мол, к 2010 году в Калининградской области будет создана автономная система энергообеспечения, деньги выделены. Интересно, через восемь лет кто все-таки подохнет первым: осел или падишах? И не слишком ли хорошо отвечает вся эта вопиющая некомпетентность, похожая на срочное латание тришкиного кафтана, интересам тех, кто хотел бы получить контроль над самым западным регионом России, "возвратив" ему историческое имя Восточной Пруссии, а заодно загнать славный наш Балтийский флот опять на акваторию Финского залива?

ВМЕСТО ЗАКЛЮЧЕНИЯ

"Он рыжий, как солнце, а это — почти святое!"— как-то сказала Ирина Муцуовна Хакамада про Анатолия Борисовича и пожелала ему "светить всегда, светить везде". По странной случайности, приблизительно в это же время председатель правления РАО "ЕЭС России" подписал с коллегами из Страны Восходящего Солнца соглашение о фактическом присоединении энергетики Сахалина к японским сетям. Со всеми втекающими и вытекающими отсюда последствиями. Не для самого Чубайса, разумеется, а для населения российского острова, которое теперь будет зависеть от японских потребителей, а уж остатки электроэнергии, в случае примерного поведения, получит в свое полное распоряжение.

(обратно)

ЧЕЛОВЕК КОРОТКОЙ ВОЛИ

Эдуард Лимонов

20 мая 2002 0

21(444)

Date: 21-05-2002

Author: Эдуард Лимонов

ЧЕЛОВЕК КОРОТКОЙ ВОЛИ (Мысли о бывшем соратнике)

Эта новая книга Эдуарда Лимонова написана им в тюрьме. Долгие месяцы путинская охранка держит его в Лефортово, продолжая фабрикацию громкого, показательного дела, которое как нельзя лучше вплелось бы в карательную канву пресловутого "закона об экстремизме". Писатель с мировым именем прямо из камеры сумел рассказать правду и о лежащем в основе "дела" событии, и еще о многих фактах своей жизненной и политической биографии. Правду, приятную далеко недля всех, кто прочтет его новую книгу. Отрывки из нее мы и публикуем сегодня.

Несмотря на такую совсем русскую, ямщицкую фамилию (дуга, колокольчик под дугой) у Дугина тело татарского мурзы. Полный, щекастый, животастый, бородатый молодой человек с обильными ляжками. Полный преувеличенных эмоций — вот каким он мне показался на вечере газеты "День" в кинотеатре "Октябрьский". Тогда я увидел его впервые. 1992 год. Я сидел в президиуме, и когда он вышел выступать, к нам задом, меня, помню, поразили мелкие балетные "па", которые выделывали его ноги, движения неуместные для массивной фигуры этого молодого человека. Он имел привычку, стоя на одной ноге полностью, вдруг отставить другую назад, на носок. В 1994 году те же его "па", помню, я наблюдал в дискотеке "Мастер", где происходил фестиваль "Экстремистской моды", тогда Дугин был одет в галифе и туфли! В такой экипировке его отставленная на носок ступня выглядела по-оскаруайльдовски двусмысленно. "Ученик" Дугина — Карогодин — был одет в черный костюм нациста, взятый напрокат в театре, а Тарас Рабко щеголял шинелью и буденовкой красноармейца. Я давал интервью "Вестям", стоя между двумя экстремистами: националистом и большевиком.

В тот вечер в "Октябрьском" я еще отметил, что Дугин самовольно узурпировал связь патриотической оппозиции с западными правыми. Он выступал с приветствиями от партий сразу многих европейских стран: от итальянских, французских, немецких, даже, кажется, швейцарских и финских правых. Он зачитал приветствия маловразумительных групп и группок, и всякий раз, когда он оглашал: "Нас приветствует партия... из Бельгии... партия из Франции... партия из Италии!" — зал разражался аплодисментами. Последние годы жизни во Франции я сблизился с крупнейшей правой партией Front National и познакомился с ее лидером Жан Мари Ле Пеном, с владельцем газеты "Minute" Жераром Пенцелелли, с сотрудниками журнала "Le Chok de mois" и "Minute", с редактором журнала "Krisis" Аленом де Бенуа, потому хорошо знал положение в правом движении. Партии, от имени которых приветствовал зал Дугин, — были микроскопическими группками. После его выступления и перед банкетом в Доме литераторов я сказал ему об этом, поинтересовавшись, известно ли ему, что за исключением, может, "La Nouvelle Europe" — организации Тириара, — это все секты, а не партии. Дугин хулигански улыбнулся: "А знаете, Эдуард, для людей, сидящих в зале, важна поддержка из-за рубежа, а не то, сколько человек состоит в той или иной партии". Он был прав, конечно.

"Наш молодой философ" — так его объявил публике Проханов — в тот вечер напился на банкете в ресторане Дома литераторов.

Дугин не оставил меня в тот вечер. Я подробно рассказал о нижеследующем эпизоде в "Анатомии героя". С банкета мы вышли втроем: Проханов, Дугин и я. Проханов покинул нас у церкви, где, говорят, венчался Пушкин. Затем разыгралась сцена из программы "Криминал". Пьяный Дугин пнул ногой проезжавшую иномарку так, что образовалась вмятина. Автомобиль остановился, из него выскочил человек с пистолетом и, щелкнув затвором, направил пистолет на Дугина. Дугин — шапка сбилась, шарф висит — вдруг заявил: "Знаете, а я Лимонов!" Я сообщил человеку с пистолетом, что Лимонов — это я, и я прошу прощения за своего пьяного друга. Человек выругался, опустил свой пистолет, сел в машину и уехал. В сцене на улице присутствовал некий символизм, получивший подтверждение в будущем: Дугин иногда принимал себя за меня, я думаю, ему порой очень хотелось быть Лимоновым.

...Дугин принес правые импульсы, правые сказки, мифы и легенды. Правую энергию. Правый неотразимый романтизм, которому невозможно было противостоять. Он как бы расшифровывал и переводил тот яркий шок, который советский ребенок испытывал при произнесении аббревиатуры "SS". Дугин говорил о доселе запрещенном, потому был невозможно романтичен. Не думаю, что у Дугина вообще была когда-либо какая-то устойчивая идеология или таковая будет. Он, как хамелеон, или кто там, спрут, — короче, животное, мимикрирующее под цвет среды, в которой оказалось: жил тогда в фашистской среде и потому ходил в правых фашистских цветах. Он тогда изучал фашизм, пожирал все попадающиеся ему книги о фашизме, национал-социализме, вообще правых. И выдавал свои свежеприобретенные сведения русскому миру в виде статей в журнале "Элементы", статей в газете "День". Он издавал в начале 90-х книги — среди прочего мистика Майринка и позднее Эволу со своими предисловиями. Самой неумелой, наивной продукцией Дугина является его ранний журнал "Гиперборея", но и в нем он умудрялся дать обществу духовную пищу — впервые переведен был лунатик Мигель Серрано, например.

Знания по фашизму, добытые Дугиным, были высоконаучного качества, поскольку он знал как минимум четыре оперативных языка европейской цивилизации и имел, таким образом, доступ к первоисточникам, У Дугина была отличная цепкая память ученого и поэтический темперамент, позволяющий ему не просто излагать предмет, но излагать вдохновенно. В данном случае правые идеи. Можно было бы с полным основанием назвать Дугина "Кириллом и Мефодием фашизма” — ибо он принес с Запада новую для нашей земли Веру и знания о ней.

Можно было бы. Но тогда можно называть его Кириллом и Мефодием для новых левых, ведь он, наравне с правыми и новыми правыми (Ален де Бенуа серьезно называл Дугина своим дорогим другом и боялся его обидеть), пропагандировал новых левых, в частности Ги Дебора. Думаю, на самом деле Дугину по-детски нравилось все яркое и крайнее.

Диапазон его увлечений был необыкновенно широк. Я познакомился с ним в 1992-м, сегодня на дворе 2002-й, за это время он прошел через фашизм, пересек поспешно кусок левой земли, на несколько лет забрался в староверие. В 1998-м заговорил вдруг одним языком с Джорджем Соросом и Селезневым, теперь дожил до воспевания путинского режима Реставрации. Что он будет делать дальше? Ангелами и ангелологией и книжным сатанизмом он уже занимался в "Милом ангеле" и в постановке совместно с Курехиным "Поп-механики 418". Что он станет делать дальше? Нельзя пародировать себя, Дугин не может уже второй раз стать фашистом. Есть еще возможность изучить ваххабизм, мусульманство и стать ваххабитом-старовером. Правда, на том поле давно сидит его бывший учитель Гейдар Джемаль. Самым умным было бы для Дугина стать чистейшим ученым. С ученого взятки гладки. Ученому не обязательно отвечать за свой базар. Он может жить, не теряя и пуговицы от пальто. А вот революционеру, фашисту невозможно прожить, не теряя пуговицы от пальто.

В Александре Дугине впоследствии открылось немало неприятных мне черт. Он оказался злопамятен, разрушителен, тотально ревнив, он время от времени обнаруживал, что такой-то и такой-то украл у него идею. Так было в случае проекта Евразийского Содружества, выдвинутого Назарбаевым. "Это я, я", — утверждал Дугин, хотя он всего лишь читал Трубецкого, Савицкого раньше других. На самом деле, он, безусловно, внес огромный вклад в популяризацию и евразийства и, впоследствии, геополитики в России. Но он безосновательно принимает себя за владельца этих идей. Так же, как он некоторое время претендовал на ownerschip национал-большевизмом. Идеи не принадлежат никому, Саша, а если вдруг некая идея начинает отождествляться с именем того или иного человека, то потому, что он сломал себе шею под знаменем этой идеи. У вас никогда не наблюдалось желания или согласия сломать себе шею под знаменем национал-большевизма. Или под каким-либо другим знаменем. Потому удовольствуйтесь немалой честью быть одним из отцов-основателей Национал-большевистской партии. Самой интересной политической партии России. И куда она еще вырвется! Мания величия Дугина усиленно раздувалась его женой Наташей и, возможно, семьей (тут мои знания обрываются, я мало что знаю о родителях и родственниках А. Г. Дугина, знаю, что мать его недавно умерла). Добавляли к этому и "ученики", и даже родители учеников. Помню, на дне рождения Кости Чувашева мать и отец последнего общались с Дугиным по меньшей мере как с пророком, явившимся огласить прибытие Мессии. После нескольких рюмок прорывались и нотки уже мессианского церемониала. Безусловно, Дугин как интеллектуал и эрудит превосходил любую отдельно взятую фигуру российского мира.

Для революционера у него не хватило характера. Человек книжный, с очень лимитированным жизненным опытом, Александр Гельевич родился в 1962 году в Москве и выезжал из Москвы считанные разы. Сын мамы-профессорши и папы-полковника, он с самого начала жизни оказался в среде привилегированных. Его капризы и таланты приводили его и в шиздом. Некоторое время он был бардом... Рано, еще юношей, познакомился с кружком Евгения Головина, объединявшим таких нестандартных людей, как Гейдар Джемаль и (до отъезда его в Америку) писатель Юрий Мамлеев. Головин — переводчик с французского (когда-то, до отъезда за границу, с ним меня познакомил художник В. Бахчанян, я читал в рукописи еще переведенную Головиным "Вторую песню Мальдорора"), персонаж московского underground(a), говорят, заставил юношу Дугина учить языки.

В 1988 году в черной рубашке и с портупеей (я его уже таким не застал, но так как все "памятники" ходили в портупеях, то, полагаю, не отстал и Дугин) Александр Гельевич вошел в совет "Памяти". Предполагаю, что он произвел там фурор и вызвал чувство ревности и опасения за свое место у вождя Дмитрия Васильева — "Дим Димыча". Никто больше в "Памяти" таким обширным багажом знаний о фашизме не обладал. Юный Дугин стал читать лекции "памятникам". Посему пребывание Дугина и Джемаля в этой организации оказалось кратковременным. Оба позднее сказали мне, что их заложил Баркашов, якобы записал на кассету злые и нетрезвые высказывания Дугина о Дим Димыче и дал их послушать вождю. Вождь изгнал обоих эрудитов-интеллектуалов из организации. Думаю, вся "Память" вздохнула с облегчением. Интеллектуалы всегда источник сомнений и волнений для жизни политической партии. А если они еще и эрудиты, тогда совсем плохо. С момента основания газеты "День" в 1990 Дугин стал сотрудничать с газетой Проханова. В первые три года газете удалось стать настоящим форумом идей. Рядом с Дугиным там нашли место и идеологи мусульманского движения. Шамиль Султанов исполнял обязанности заместителя редактора и вел мусульманскую полосу в газете, правда, тогда еще между Россией и мусульманским миром не лежала Чечня. Гейдар Джемаль был частым автором газеты "День".

...Дугин познакомился со мной в 1992-м, стал вместе со мной отцом-основателем партии. Долгое время, однако, его деятельность в партии носила скорее совещательный характер, он наблюдал и советовал. Оживился он только тогда, когда увидел, что у партии есть кадры, и не в количестве нескольких учеников, но многие десятки способных пацанов только в московской организации. Вот тут я увидел, как у него — в переносном смысле — закапала слюна из пасти... Учить Дугин любил и любил иметь учеников. Справедливости ради следует сказать, что первые годы личный состав партии пополнялся за счет фанатов Лимонова, Летова и Дугина. То, что мы сделали в литературе, в музыке, в ... ну, назовем дугинские труды "философией", — привлекло к нам ребят. Позднее, в 1999-м, к нам пошли люди, привлеченные уже имиджем самой партии. В "Книге мертвых" я вспоминаю сцену у пивной палатки возле метро "Арбатская", когда длинногривый, в длинном пальто Дугин говорит мне: "Вам, Эдуард, воину и кшатрию, надлежит вести людей, я же — жрец, маг, Мерлин, моя роль женская — объяснять и утешать". По моим воспоминаниям, это была весна 1995 года. Я поверил в серьезность происходящего. Я всегда принимал себя всерьез, потому сподобился прожить нелегкую, но четкую, цельную и сильную жизнь. Александр Гельевич, возможно, выбрал вначале такую же жизнь, как и я, но не вытянул. Не по силам оказалось отвечать за свой базар. Но отцом-основателем партии он является.

И тут всякий ревизионизм неуместен. Глупо было бы выпихнуть Дугина из истории НБП. Идеологический вклад он внес: его контрибуция — правые идеи, которые он знал хорошо. И правые сказки: их он рассказывал в "Лимонке" до самой весны 1998 года. Как-то я сказал, что Дугин не был идеологом НБП, но был сказочником партии: действительно, он умел с популяризаторским блеском рассказывать сказки. Правые легенды подавались им незабываемо. Все мы навсегда запомнили опубликованную в "Элементах" его притчу о героях, называемых монголами "Люди длинной воли". О тех, кто достойно умел пройти весь путь жизни воином, а не только его краткую часть. Сам Александр Гельевич оказался человеком короткой воли.

В 1997 году я много ездил, отсутствовал большую часть года, и потому не наблюдал воочию, как складывается ритуал этих лекций. Возвращаясь в Москву, я приходил в штаб по понедельникам, строил народ, обсуждал практические дела, выход газеты, решал денежные проблемы. Партстроительство высасывало все мое время, потому я обычно появлялся в самом конце лекции Дугина. Он убегал на радио-101, и слово брал я. Однажды я пришел на 40 минут раньше обычного и присутствовал при последних сорока минутах лекции Мэрлина под названием "Философский русский". Я внимательно прослушал, что говорил Дугин, и то, что он говорил, мне очень и очень не понравилось. А он говорил, что мы не готовы к революции, что вначале, путем кропотливого совершенствования, следует создать новый тип человека, а именно "философского русского". Все мы обязаны стать таковыми, а уж потом, когда-то, в неопределенном будущем, мы, возможно, сможем приступить к революции. Закончил он совсем абсурдным призывом к нацболам — научиться делать деньги и убежал на радио. Я вынужден был мягко завуалировать перед нацболами призыв Дугина самосовершенствоваться. Я сказал, что партия — это не кружок совместного изучения литературы и искусства. Партия ставит перед собой задачи политические. Самосовершенствование не есть политическая задача. Никто не против вашего самосовершенствования, но занимайтесь им, что называется, в свободное от выполнения заданий партии время.

Пока я бороздил пески Центральной Азии, агитировал народ на границе с Чечней, Мэрлин, оказывается, увел души ребят. На следующий день ко мне явились Локотков, Охапкин, Хорс, очень взволнованные. "Эдуард Вениаминович, вы должны сказать ему, чтобы он извинился". — "Кому, за что?" — "Дугину. Он думает, что может нас безнаказанно унижать". — "В чем дело?" Они протянули мне "Лимонку", где в рубрике "Как надо понимать" — была отмечена короткая заметка "Как надо понимать бункерских нацболов, детей подземелья". Дугин излил свою желчь на попивающих пиво, играющих в шахматы, боксирующих обитателей Бункера, "бесполезных полудурков, которые еще к тому же и не прочь взять то, что плохо лежит". "Почему вы относите это на свой счет?" Они объяснили мне, что случились в жизни Бункера определенные события, которые знают все партийцы, что у Дугина из кассы пропали какие-то 248, что ли, рублей, и он по этому поводу окрысился на Локоткова, Охапкина, Хорса и Дементьева. Что они требуют извинения, что Дугин высокомерно презирает всех, что у него мания величия и что такие отношения не могут существовать дальше.

С большой неохотой я позвонил Дугину. Он сразу стал называть меня "Эдуардом Вениаминовичем", что уже ничего хорошего не предвещало. "Эти люди — неадекватный человеческий материал, — сухо заявил Дугин. — Вместо того, чтобы быть благодарными за то, что их допустили в Историю, они хамят. Они недурно пристроились, воруют у меня деньги..." — "Саша, я не уверен, что именно они взяли ваши деньги. Ключ от Бункера есть и у электриков, и у сантехников. Потом, вы ведь знаете, что я был против того, чтобы в Бункере продавали что-либо, кроме газеты. Деньги непременно развращают личный состав".

"Саша, — сказал я. — Вам ли ставить себя на одну доску с пацанами. Это же бытовая ссора. Вам ли, философу, одному из основателей партии, втягиваться в склоку из-за 248 рублей. Хотите, я возмещу убыток? Моя роль в партии всех crpебать вместе". — "Я требую, чтобы эти четверо были исключены из партии, — сказал Дугин. — Я не noтерплю... Выбирайте, Эдуард, или я, или эти подонки..."

Впоследствии кто-то из моих сподвижников высказал мысль, что Дугин вначале решил уйти от нас, а уж потом подыскал предлог. Весной 1998 года дела его обстояли как никогда хорошо: вышел том "Основ геополитики" с предисловием генерала Клокотова, замначальника Генерального штаба. "Основы" продавались прекрасно, Дугин с Сережей Мелентьевым готовил 2-е издание. В Германии приняли "Основы геополитики" за официальную доктрину Российского Генштаба на основании предисловия генерала. Некоторые немецкие журналы даже опубликовали рецензии на непереведенную на немецкий (редчайший случай!) русскую книгу. Дугин, должно быть, чувствовал себя на вершине блаженства. Вершителем судеб русского государства! НБП и его мальчики и девочки стали тесны Дугину — не знаю, собрался ли он заранее покинуть нас или решение это пришло к нему внезапно.

Впоследствии Дугин разогнал всех, ушедших с ним ребят, кроме Коровина и Бутрима. Макса Суркова он выгнал за то, что тот был обильно татуирован. Он выгнал "красно-коричневого" сиониста, раболепно глядевшего Дугину в рот. Последним Дугин выгнал Цветкова.

Что крылось за пустяковыми придирками к не самым плохим национал-большевикам? Думаю, Дугин понимал, что эпоха сменилась. Страна насытилась знаниями о фашизме. Магазин "Библио-Глобус" весь пестрел богато иллюстрированными альбомами о Гитлере, Геббельсе и третьем рейхе. Можно было пойти и купить то, что Дугин добывал с трудом и отпускал по каплям, необходимость в культуртрегерской деятельности отпала. Должность гуру была не нужна. "Кирилл и Мефодий фашизма" вскоре должен был остаться не у дел в партии. Одновременно Дугин уже успел переквалифицироваться в верховного жреца геополитики. Без всякой иронии считаю, что он — самый блестящий истолкователь геополитики, какой возможен в России. И геополитика ему подходит, поскольку это необязательная сказка о том, как должен вести себя мир. А Дугин ведь сказочник.

(обратно)

ВЕРТОЛЕТ

Александр Ефремов

20 мая 2002 0

21(444)

Date: 21-05-2002

ВЕРТОЛЕТ

Хочет оно того или нет, телевидение переживает глубокий кризис. Своей беспросветной пошлостью, тупостью, копированием худших западных образцов, прямым насыщением эфира американской киномакулатурой оно уже надоело. Все более отворачивается зритель и от всех этих "Времен", "Сегодня", "Вестей". В своей фальсификации реальности они перешли грань, отделяющую информационное варево, которое население могло хоть как-то усваивать, от того абсолютного суррогата, коим потчуют аудиторию все последние месяцы. Слащавое восхваление, поддакивание верховной власти превосходит даже былую "осанну" генсекам. Хвальба по адресу законопроектов (в первую очередь о продаже земли), мифического экономического роста и иных "достижений" ведется так топорно, что агитаторы все больше похожи на смешных, дешевых марионеток. Да и вправду, сколько же может дряхлеющий Познер рассказывать сказочки, прикрывая наготу нынешнего коллективно-олигархического "короля". А более молодая поросль — от Андреевой до Митковой, от Клейменова до Ревенко — все больше несут агрессивный цинизм, наглую энергию беспринципности.

Обмишурить, т.е. засыпать зрителя бессмысленной яркой мишурой, охмурить, ввести в дурман — такова задача жесткого пресса электронных СМИ сегодня. И вот уже "главными событиями" становятся Каннский кинофестиваль или вручение премии "Оскар". И это в стране, где распоряжением властей "об акционировании киностудий" добивают киноиндустрию. Воспаленная тягомотина Сокурова — вот все, что уже год за годом мы только и можем привезти в Канн. Чему радоваться? В чем событие? Но нет, зритель должен отключиться от угрюмых реалий российской жизни и проникнуться всей важностью прибытия на французский фестиваль Шарон Стоун, эпохальностью показа премьеры детского боевика "Звездные войны". Из этого же разряда — околофутбольная истерия, нагнетаемая в преддверии чемпионата мира. Понятно, все мы, болельщики, с нетерпением ждем праздника игры, но зачем, эксплуатируя ожидание, превращать список игроков, решения Романцева, пустые прогнозы в общенациональное дело — да еще в сегодняшней жизни? За шумихой о чемпионате народ не услышит и не осознает новых роковых решений властей, ведущих страну к порабощению и распродаже…

То, что ТВ основательно стало исполнительным органом космополитической мафии, подтвердил широко рекламированный демарш по поводу "роста расизма в России" и "угрозы разгула экстремизма". Лицемерие синедриона нарастает — "претензии" предъявлены даже со стороны европейских послов, в чьих странах, кстати, давно безнаказанно свирепствуют бритоголовые, и кому расизм, в силу цвета кожи, явно не опасен. Но раскручиваемая неделями тема страшных "скинхедов" не дала плодов. Как ни стараются, не могут и под микроскопом найти хоть каплю зримого, чтобы во весь экран, "экстремизма". А вот народ — как показала даже шустеровская "свобода слова" — уже все понял. Дагестанцы, жители Каспийска, прямо и смело сказали в открытом эфире все, что они думают о нынешней власти. Люди давно все видят, все понимают, и их не закидать никакой мишурой, не обмануть и не загнать в угол законом "об экстремизме" и шумом о нем на всех каналах. С полным на это правом рано или поздно зрители всё же разрушат ненавистный теле-Карфаген.

Александр ЕФРЕМОВ

(обратно)

ОТ НЕНАВИСТИ К ЛЮБВИ

20 мая 2002 0

21(444)

Date: 21-05-2002

Author: Генерал Виктор Филатов, специальный корреспондент "Завтра" в Белграде

ОТ НЕНАВИСТИ К ЛЮБВИ

Во времена Слободана Милошевича у власти стены домов в Белграде расписывались словами: "Жестянщик был лучше". Все знали, что "жестянщик" — это Тито. В молодости он в самом деле был жестянщиком. А тем, кто "хуже", в Югославии каждый знал: это — Слободан Милошевич. В адрес Милошевича были слова и покрепче. Сегодня, когда Слободан Милошевич в тюрьме, стены домов Белграда расписаны так: "Слобо(ДА!)н", имеется в виду всё тот же Слободан Милошевич. Слобо(ДА!)н!

Сократ, Иисус Христос, Коперник, Дмитров, и вот теперь — Слободан Милошевич. Снова судят и распинают того, кому потом поставят памятник, сделают святым . Конечно, дель Понте — главный прокурор Гаагского трибунала по Югославии, не Понтий Пилат — римский прокурор в Иудее, но и она на плечах Слободана Милошевича, как и госслужащий Понтий Пилат с именем Иисуса Христа, уже вошла в историю.

У каждого Иисуса есть свой Иуда. У Милошевича таковым стал Джинджич. Он — премьер-министр Сербии. Хозяин.

Есть в Югославии президент — Каштуница. Но есть в Югославии Сербия, а там главным — премьер, им является Джинджич. Каштуница, как здесь говорят, ставленник Франции, за Джинджичем стоят немцы. Франция и Германия — не близнецы-братья. Они, скорее, кошка с собакой. Это и предопределяет отношения Каштуницы и Джинджича. Но есть еще, что называется, внутренний фактор. Расклад между двумя этими деятелями такой, каким был в раскладе между Горбачевым и Ельциным, где Каштуница — Горбачев, а Джинджич — Ельцин. В домашней войне бьются они не на жизнь, а насмерть… всей Югославии. Так сейчас. Западу в целом на эту возню глубоко наплевать, потому что Югославия как таковая уже съедена им окончательно. Ну, бурчит немного в балканском животе — само пройдет. В самой Югославии эта мышиная возня всем осточертела.

Иной расклад между Каштуницей и Джинджичем был до того дня, когда они дружно упрятали в гаагскую тюрьму Слободана Милошевича. Каштуница и Джинджич тогда действовали в одной упряжке — валили Милошевича. Милошевич проиграл выборы, вернее, ему не позволили их выиграть американские зеленые солдаты — доллары. Их не жалели. Били в упор из всех стволов. Но украденная у Милошевича победа на выборах сама по себе принципиально ничего не решала, если Милошевич при этом оставался на воле, живой, да еще в Белграде. Каштуница в такой ситуации оставался бы тем, чем он был всегда, — чеховским "человеком в футляре", Джинджич — фрондирующим, себе на уме пустомелей местного телевидения, тип Хакамады.

Чем чернее небо, тем ярче звезды. Каштуница и Джинджич, сговорившись, глубокой ночью, когда Белград спал, вызвали НАТОвский вертолет и сдали Милошевича с рук на руки врагам Югославии. Официально — за обещанный американцами 1миллиард 200 миллионов долларов, кажется, в казну Югославии, и 5 миллионов долларов — в карман Джинджича, комиссионные. Не знаю, положил ли Джинджич себе в карман 5 миллионов комиссионных. Но что в казну Югославии за голову Милошевича не поступило ни цента — ручаюсь. Американская классика: подвешивать долларовую морковку перед носом ишака, чтоб бежал, куда дернут. Но вдруг обнаружился "синдром Милошевича": не проходит буквально дня, чтобы Каштуница и Джинджич не оправдывались публично, не твердили, что к продаже Милошевича американцам они не имеют никакого отношения, что они тут ни при чем, что это сделал кто-то другой, но кто — они тоже не знают.

И грянул звездный час Слобо(ДА!)на Милошевича!

Вся эта камарилья так называемого Гаагского трибунала по Югославии на американские деньги начала свое дело с большой помпой: судьи с масонскими манерами облачились в черные балахоны, под средневековых палачей на сельской площади; на головы напялили из серой пакли парики; важно нахохлились в своих креслах, и … Но тут Милошевич сказал "судьям", в моем переводе с сербского, следующее.

— Вы кто такие? Судьи? По какому закону? По какой Конституции? ООН — общественная организация, она не имеет права создавать суды и трибуналы. Она может только дискутировать и высказывать свое мнение. Поэтому я официально заявляю, что вы самозванцы и американские наёмники. Я смотрю на вас: а судьи кто? Вы — никто. Среди вас я вижу только американцев и англичан. Это вы — американцы и англичане — разбомбили мою страну, разрушали Белград, убили 2126 ни в чём не повинных югославов на улицах, в их домах, на их рабочих местах. Убийцы собрались судить жертву! Ничего у вас не получится. Народный суд над вами уже идет, вы есть подсудимые …

Председательствующий, судья англичанин Ричард Мэй, поспешно отключил микрофон, стоявший на столе перед Милошевичем — заткнул рот, решили проблему...

Это было зрелище богов! У Мэя тряслись руки, лица нельзя было увидать, только макушку и уши, казалось, что он готов был забиться под стол. Не от стыда, что самозванец — от неожиданности ситуации. Он был совершенно убежден, что он судья. Кто знает знаменитую картину Кукрыниксов "Последние часы Гитлера в бункере", тот легко представит себе немую сцену так называемого Гаагского трибунала в тот момент. Черные балахоны просто растворились липкой жижей в своих креслах.

Наконец, Мэй обрел дар речи и промямлил: мол, подсудимый Милошевич имеет право на бесплатного адвоката и защиту, и включил микрофон Милошевича. Тот сказал.

— Вы суд незаконный, поэтому никакого адвоката мне не нужно, я сам буду разбираться с вами. Я буду судить вас…

Микрофон был мгновенно отключен. Так начался этот "процесс века", как окрестили его западные СМИ, и здесь я, вкладывая в эти слова свой смысл, полностью согласен с ними.

Каждое заседание трибунала, длящееся порой по 8 часов, транслируется благодаря Боснийскому телевидению впрямую из зала суда на всю Югославию. Иногда председатель суда Мэй объявлял короткие — по 20 минут — перерывы, и тогда Боснийское телевидение по горячим следам начинает обсуждать только что увиденное и услышанное. Приглашаются на эти обсуждения известные юристы, писатели, политологи, журналисты, военные. Тут необходимо сказать, что приблизительно первые две недели прямую трансляцию из зала суда в Гааге вело только телевидение Боснии. Белградское телевидение делало вид, будто Слободана Милошевича оно вообще не знает. Белградское телевидение в это время гоняло сплошняком примитивные агитки: это — за Джинджича, это — за Каштуницу. В дозах лошадиных. Ничего подобного на ТВ даже близко не творилось при коммунисте Милошевиче. ТВ Белграда похоже сегодня на два семейных альбома: в одном — только фотографии Джинджича, в другом — только Каштуницы. С утра и до "белого пятна" на экране ТВ листает и листает эти два альбома: в хронологической последовательности и в разбивку, по кускам и отрывкам их жития и великих дел. Вот Каштуница с военными — Каштуницу поддерживают военные и не поддерживают полицейские. Вот Джинджич с полицейскими — Джинджича поддерживают полицейские и не поддерживают военные. Вот снова Джинджич, теперь в какой-то деревенской хате пьет с хозяином сливовицу — близость к народу. Вот Каштуница за очень длинным столом жует какие-то пресные слова про демократию… Два портрета, две говорящие головы, две ходячие серости — и больше ничего на экране. Тошнит.

А в это время весь Белград сидит, прилепившись к экранам телевизоров, и с напряжением следит за тем, что говорит Милошевич в Гааге. Не белградского телевидения, а Боснийского: Босния за свои деньги сделала эту прямую передачу из Гааги. Когда идет трансляция из зала суда в Гааге, свидетельствую: Югославия замирает, улицы пустеют. Фактически прекращается работа в офисах, на производстве, в воинских частях и полицейских участках, в Скупщине и министерствах.

Кончается заседание трибунала в Гааге — кончается прямая трансляция из зала суда в Гааге, но не кончается "дело" Милошевич. Тут только и начинается Милошевич: споры по поводу увиденного и услышанного из зала суда в Гааге, доходят до рукопашных, некоторые семьи просто раскололись на части по отношению к Слободану Милошевичу. Еще вчера его дружно поносили, еще вчера провозглашали на его голову анафему на кухнях и площадях. Еще вчера… Но случилось невероятное: сегодня в Югославии все за Слоба(ДА!)на! Он — национальный герой, как генерал Младич и поэт Караджич. Он уже сегодня почти национальный символ борьбы. Почему? Что произошло в умах и сердцах сербов за столь короткий срок?

На первую трансляцию из зала суда в Гааге югославы садились подле своих телевизоров, чтобы посмотреть, как, наконец-то, будут судить этого Милошевича, который "хуже жестянщика". Люди искренне верили, что все беды, которые свалились на них и на Югославию в последние 10 лет, от Милошевича. Он должен понести за это суровое наказание. Пусть это случится в Гааге. Но случится! Югославы (я имею в виду всех, кто жил в Югославии до её уничтожения) давно разводят руками: "Мы все хорошо знаем друг друга, а страна развалилась. В чем дело?" Многим казалось, что "дело" в Милошевиче. В его коварстве и тайных замыслах. В его патологической жажде лично власти. В его глупой и болтливой жене. В его разлюли-малина разгульном сыне. Все хотели услышать в деталях и подробностях судебного разбирательства в Гааге, как этот злодей Милошевич разграбил и развалил нашу Родину — Югославию. Люди хотели услышать, как могло случиться, что одна из самых процветающих стран в Европе — Югославия, разорена, пущена по миру, уничтожена, как в кино, на глазах у всех за несколько последних лет. Кто-то ведь должен ответить за это. Люди жаждали крови Милошевича.

В свое время я встречался с президентом Югославии Слободаном Милошевичем. Мы даже выпили с ним сливовицы по одной традиционно сербской "турке" — рюмка граммов на 25. Говорили и о том, как и чем наши военные могут помочь югославским военным перед надвигавшейся американской агрессией. Помнится, я передал ему список генералов и полковников, которых наш Генштаб готов был направить в Белград для совместной работы с югославскими военными. Обговорили круг задач, которые они должны будут решать в процессе совместной работы, что нужно поставить Югославской армии из нового оружия и боевой техники. В каждом слове Милошевича сквозили тревога и забота о судьбе Югославии. Передо мной сидел настоящий президент страны: осторожный, думающий, выверяющий каждое, произнесенное им слово, уравновешенный, коммуникабельный и обаятельный, но при этом в выражении его лица было что-то застывшее, в выражении глаз — что-то безысходное. Это теперь я понимаю, что Милошевич уже тогда, еще до НАТО-бомбардировок, очень хорошо представлял, какие страшные силы навалились на Югославию, какая смертельная опасность нависла над его страной.

Мне удивительно слышать о том, что Россия предала Югославию. Так говорят не только у нас, в Москве, но и там — в Белграде. Начать хотя бы с того, что за всё время трагедии распада Югославии, на протяжении всей гражданской войны в Югославии НАТО-агрессии против Югославии Россия бесплатно поставляла Югославии энергоресурсы, и не только их. Накануне НАТО-агрессии против Югославии Россия предложила югославам наш всемирно известный ракетный комплекс С-300 — самый совершенный в борьбе против самолетов и ракет противника. Об этом комплексе и сегодня ходят легенды по миру. С ракетным комплексом С-300 готовы были отправиться в Югославию ровно 200 наших ракетчиков, хорошо обученных и проверенных бойцов. И это было не на стадии разговоров-переговоров, а на стадии — завтра вылетать с боевой техникой и оружием, а через 10 дней — готовность к бою номер раз НАТО-бомбардировок Югославии. То-то была бы в небе Югославии потеха. Ведь американцы ни в одной из стран, которые они теперь бомбят, не встречают даже намека на ПВО, на воздушное противодействие. Летают на бомбежку, как на собственный полигон в Техасе. Наши летчики, еще со времен войны в Корее, называли американских летчиков спортсменами. Сегодня, когда русские летчики больше не противостоят им в небе, они вообще чувствуют себя в любом чужом небе артистами цирка.

Но с С-300, как говорится, не сложилось. И не по причине предательства Россией своих братьев славян. За пять минут до подписания бумаги Милошевич отказался от С-300 и вообще от всякого сотрудничества с нашими военными. Кореец Ким Ир Сен так не поступал. Вьтнамец Хо Ши Мин так не поступал. Фидель Кастро так не поступал. Вьетнам остался Вьетнамом. КНДР — КНДР. Куба — Кубой. А где Югославия? Нет даже названия её. Русские и тогда, и сейчас готовы рвануть на себе рубашку до пупа "за други своя". Но Милошевич сказал: "Не надо". Про предательство русских твердят враги наши: здесь один из фронтов информационной войны. Им очень хочется, чтобы нам, русским, не верили, относились к нам с подозрением. Но и мы хороши: помалкиваем в тряпочку, из всего делаем "совершенно секретно", а на поверку выходит, что этим самым мы подыгрываем нашим врагам, своими собственными руками облегчаем им войну против нас. Преспокойно живет в Москве родной брат Слободана Милошевича, и никто в Москве не собирается выдавать его в Гаагу этой страшиле дель Понте, если она даже захочет этого. Только в Москве проживают более 30 000 сербов, и никто им не показывает на дверь.

Раз уж мы заговорили о предательских русских, не грех бы в таком случае разобраться в таком понятии, как доброволец, добровольчество. В Югославии, сказывают, воевало много русских добровольцев на стороне православных сербов, а на стороне сербских мусульман — много наших мусульман, к примеру, из Татарии. Что это за люди — добровольцы? Что это за явление — добровольчество? Вспоминаю, что где-то в 1992 году ко мне в Москву приехали люди, кажется, Аркана. Встретились мы в гостинице "Белград", что напротив МИДа. Им нужны были русские добровольцы на войну в Боснии. Страну нашу в то время захлестывала волна интернациональных чувств — поможем братьям-славянам! Ко мне приходили десятки молодых парней: "Как пробиться на войну в Югославию?" "Помогите попасть на войну в Югославию". Я, как мог, успокаивал их. Но это было бесполезно. Они добровольно рвались в чей-то бой. Оставалось соединить просьбу людей Аркана и жажду наших парней помочь братьям-славянам. Но так сделать — означало совершить преступление против русских парней. Аркана потом застрелили свои же в центре Белграда, в фойе самой фешенебельной гостиницы. Убийцу никто не искал. Говорили, что киллером был человек из МВД. Люди Аркана просили для начала 150 человек. Я сказал, что это не проблема: я составлю список наших добровольцев, назначу из их числа командиров отделений, взводов, рот, назначу командира отряда добровольцев, все это передам нашему Генштабу и МИДу — под их ответственность. Каждую неделю командир отряда будет докладывать мне или еще кому-то из официальных лиц о каждом добровольце, о его судьбе и делах. Боевую задачу нашим добровольцам будет ставить только командир отряда, назначенным мной. Задача будет согласовываться с вашим командованием. В ответ получил вот что: никаких списков, никаких ваших командиров, командовать вашими добровольцами будем мы, боевые задачи им будем ставить мы, никакого вашего МИДа и Генштаба нам не надо, добровольцев перебросим в качестве туристов по подложным паспортам… Стало понятно, что люди Аркана приехали получить бесплатно баранов на балканский шашлык. Больше я с ними не встречался. Позже я узнал, что те, кто все-таки каким-то путем прорвался в Югославию, просто исчезли, растворились как дым. Узнал я и другое: наших наивных добровольцев вербовали люди, которым нужны были охранники их земельных участков, их заводиков и фабрик от бандитов, как и они, но из соседней деревни. Куда девались наши добровольцы, когда нужда в них проходила, я могу только догадываться. Ну кому нужен лишний рот? И еще такая деталь: до 40 процентов местной молодежи призывного возраста были в бегах от армии, им наплевать было на войну, на Югославию и на православие вместе взятые. Кто-то компенсировал это русскими баранами.

Добровольцы и добровольчество — совсем не это, совсем не так. В Корее и Вьетнаме воевали наши — исключительно в качестве добровольцев. Выстраивали полк и объявляли: начинаем запись добровольцев на войну в Корею. Кто не хотел, тот не записывался и оставался дома. А те, кто записывался в добровольцы, ехали в Корею под полную ответственность нашего Министерства обороны, Генштаба и МИДа. Со своей боевой техникой и своим оружием. И никогда никакие корейцы и вьетнамцы не командовали напрямую нашими добровольцами. Так было и в Анголе, в Эфиопии, в Египте, в Сирии… Между прочим, так было и когда наши добровольцы отправлялись на Балканы в Х!Х веке освобождать братьев-славян от турок.

Я тоже вместе со всей Югославией сидел перед экраном телевизора и смотрел, что показывают из зала суда над Милошевичем. У меня, как и у каждого серба, тоже были свои вопросы к Милошевичу, например, по С-300… Не откажись он тогда от нашего С-300 и двухсот ракетчиков-добровольцев, сейчас был бы Фиделем Кастро, Хо Ши Мином и Ким Ир Сеном всех южных славян, а не Гиммлером и Геббельсом, как сейчас здесь, в Гааге, хотят его представить? Но мои вопросы не имели ни малейшего отношения к этому трибуналу, к этому суду над ним.

В зале суда происходило вот что: прокурор Найс с ходу обвинил Милошевича во всех мыслимых и немыслимых военных преступлениях, а еще — в депортации населения и убийствах, в геноциде в Боснии, вывалили Монблан преступлений якобы Милошевича в Хорватии, оказывается, все эти ужасы он творил в центре Европы каждый день и каждую ночь на протяжении минимум, как десяти лет. Гитлер со всеми живодерами вместе на этом фоне смотрелись просто ангелом. О преступлениях Милошевича Найс читал долго, нудным, как у вокзального диктора голосом, перечислял названия каких-то деревень и населенных пунктов, даты, фамилии... Крупным планом иногда показывали Милошевича. Он свободно и раскованно располагался в офисном кресле, смотрел на судью внимательно, потом — с иронией, потом — с насмешкой. Когда Милошевич был президентом и премьером, его показывали по югославскому телевидению. Например, из рабочего кабинета. С какого-то рабочего заседания, там он сидел в такой же приблизительно позе — руководителя на рабочем совещании с таким же приблизительно выражением на лице, особенно, когда выступавшие с трибуны занимались словоблудием, как наша Матвиенко, или завирались, как наш Починок. Вот кого бы в Гаагу. На лице Милошевича была ироническая сосредоточенность, какая бывала на его лице, когда он заслушивал отчеты и выступления своих министров и функционеров, которые что-то знают вообще, но всё знает только он — президент. Это было удивительно, но за столом Гаагского международного трибунала сидит настоящий президент, который выслушивает отчеты своих не очень умных, не очень добросовестных, не очень компетентных, вороватых подчиненных. И с этим ничего нельзя было поделать — телекамера не врет. Милошевич был в своей стихии.

Это впечатление еще больше усилилось, когда из того, что читал прокурор, стало выясняться: судить собрались не столько самого Милошевича как такового. Под видом суда над Милошевичем собрались судить поголовно всех православных сербов, то есть каждого из сидящих сейчас перед телевизором серба. Такого не было даже на Нюрнбергском процессе — там судили нацистских преступников, а не немецкий народ. Правда, евреи пытались судить на том процессе не только немецкую нацию, но и все другие народы за недостаточно пылкую любовь к евреям. Однако, когда это обнаружилось, Нюрнбергский процесс был срочно свернут и закрыт, о нем сейчас вспоминают только евреи: сожалеют, что не вышло по-ихнему. А тут вот снова неудавшийся по-еврейски Нюрнбергский процесс — суд над целым народом. Но если бы только это…

Наши патриоты зря "поливают" Федулова "едиотом", мракобесом и маразматиком по поводу его цидульки в Госдуме о ликвидации Коммунистической партии. По крайней мере надо знать, что Федулов от себя ничего не нёс. Есть сюжет процесса в Гааге. Он состоит из трех частей. 1. Завязка. Суд над Милошевичем как президентом Милошевичем, плавно переходит в суд над сербами. 2. Кульминация. Суд над лидером югославских коммунистов Милошевичем и "комиссарами" плавно переходит в суд над Компартией Югославии в целом. 3. Развязка. Суд над коммунистом Милошевичем и коммунистами Югославии плавно и мощно переходит в суд над коммунистами в целом, какие были, есть и будут на земле. Одним словом, сценарий сверстан, как Нюрнбергский процесс над коммунистами. Деталью этого сценария и есть проект Федулова, внесенный им в Государственную думу РФ о запрещении Коммунистической партии России. Внесенный именно сейчас, когда в Гааге по сценарию должны были плавно перейти к суду над Коммунистической партией и всеми коммунистами вообще. Федулов лишь прогавкал то, что в сценарии не им записано. В сценарии том всё продумано до мелочей, даже то, что главный прокурор дель Понте — женщина, мать, бабушка, верующая, подслеповатая — в очках. Она никаким концом не страдала от коммунистов, что и должно придать её зоологической ненависти к коммунистам — святость, а суду в Гааге — подобие Суда Божьего.

Милошевич в Гааге один, как Христос на кресте. Вокруг — фарисеи из Лондона и Вашингтона,наркоторговцы в законе из Косово, платные лжецы и уголовники из Албании, политические проститутки из Белграда, военные преступники из НАТО. Все против одного. А известно: семеро одного не бьют. Несправедливо. Грех. Болеть начинают за одного. Пробил звездный час Милошевича.

После того, как прокурор Найс закончил читать о вселенских "преступлениях" Милошевича, о "депортациях и убийствах", естественно, со стороны сербов дали слово Милошевичу. Тот попросил судей и прокуроров включить мониторы на своих столах, потому что он сейчас будет показывать суду фотографии и документы. Мониторы были включены. Перед Милошевичем лежала большая пачка фотографий. На фотографиях — обезображенные трупы, горы трупов сербов, их сожженные и разграбленные дома, деревни, снесенные в лица земли, многоэтажные дома, превращенные в горы битого кирпича. Телевидение вслед за монитором показывало фотографию за фотографией, выставляемую по просьбе Милошевича на монитор. Милошевич комментировал каждый снимок — место преступление, дата преступления, имена и фамилии убитых. Этот показ длился около часа. Если честно, то мне показалось, что судьи были потрясены. Криво улыбалась дель Понте. У меня сложилось впечатление, что этими снимками Милошевич открыл для судей совсем другую войну на Балканах, не ту, которую крутила западная пропаганда в Германии, во Франции, в Италии — по всему миру. Есть такое выражение: жертва собственной пропаганды. Здесь был этот случай. По ходу разбирательства выяснилось, что самый забойный документальный фильм о зверствах сербов в Боснии, снятый германскими телевизионщиками и несчетно раз прокрученный по всем телеканалам мира, оказался подлейшей фальшивкой. И это признал Гаагский суд. А ведь именно после показа этой фальшивки американцы начали бомбардировки Югославии. Каждую войну теперь начинают с захвата телевидения в собственной стране. Только Израилю это не надо. СМИ по всему миру давно в их руках — это мы наблюдаем ежечасно, ежечасно евреи безнаказанно убивают арабов толпами. на глазах всего мира на протяжении десятков лет — и они — евреи, оказывается, правы. Оккупант всегда прав.

Окончание следует

(обратно)

КОМУ СЕГОДНЯ СЛУЖИТ СПОРТ?

Аркадий Воробьев

20 мая 2002 0

21(444)

Date: 21-05-2002

Author: Аркадий Воробьев, Олимпийский чемпион, доктор медицинских наук, профессор

КОМУ СЕГОДНЯ СЛУЖИТ СПОРТ?

Спорт — слово английского происхождения, однако возникновение и становление спорта как социального явления принято связывать с Грецией.

Олимпийские игры имели огромное значение для древней Эллады, так как служили замечательным стимулом физического развития народа, способствовали расцвету искусства и культуры. Олимпийские идеи объединяли постоянно враждующие греческие племена. Задолго до открытия игр глашатаи объявляли перемирие, война прекращалась на три месяца. Нарушитель священного мира подвергался большому денежному штрафу.

В период же проведения современных Олимпийских игр, когда полыхали Первая и Вторая мировые войны, никакого мира и перемирия не было. Достаточно вспомнить ,что по решению МОК (Международного Олимпийского комитета) шестые Олимпийские игры в 1916г. должны были проходить в Берлине. Но увы, никто из воюющих стран на это даже не обратил внимания, как это случилось и с играми двенадцатыми и тринадцатыми, которые планировалось провести в Токио в 1940г.,а в 1944г. в Лондоне.

Национализм на современных Олимпийских играх процветал всегда в той или иной мере в зависимости от страны проведения. И разные страны превносили свой "вклад" в это опасное явление. Чаще всего летние Олимпийские игры проводились в США, а именно 4 раза. И каждые состязания сопровождались сильнейшим накалом националистических страстей. Это американские спортивные деятели впервые заставили своих чемпионов на стадионах пробегать круг почета со своим звездно-полосатым флагом под неистовые восторги своих поклонников. Потом этот ритуал взяли на "вооружение" и другие страны.

Последние годы страны проведения игр с широчайшим размахом используют Олимпийские символы для рекламы своих товаров, изделий и параллельно демонстрируют свою национальную исключительность. Современные Олимпийские игры уже не служат миру и дружбе народов. Пожалуй, только игры в Москве в 1980г. вылились в действительный праздник дружбы и мира. Прямой противоположностью московским играм были, скажем, берлинские, прошедшие в 1936 году. Гитлер проведение игр в Германии использовал в своих политических целях возвеличивания немецкой нации и укрепления международного авторитета. Это ему удалось, так как немецкие атлеты добились больших успехов, выиграв наибольшее количество золотых, серебряных и бронзовых медалей, оттеснив мирового фаворита в спорте США на 2-е место. Эта победа способствовала еще большему разжиганию угара расизма и шовинизма. Олимпийские игры оказались также мощным стимулом развития массовой физической культуры, особенно прикладных видов, для всей немецкой нации. Гитлеру нужны были солдаты выносливые, смелые, сильные. Впервые Олимпийские идеалы послужили экспансивным планам Гитлера. Надо отметить, что его идеология была весьма близка "отцу" современных Олимпийских игр барону Пьеру де Кубертену. В нашей советской литературе, и сейчас, в российской, Кубертен показан как гуманист, как общественный деятель, следующий Олимпийским идеалам, строго охраняющий их чистоту и непримиримый борец против коммерциализации и профессионализма. Большинством наших спортивных функционеров и спортсменов образ Кубертени идеализирован. Каков же на самом деле барон Кубертен по своей идеологии? На это отвечают его труды, выступления, записки.

Как пишет в своей книге югослав Любодраг Симонович "Олимпизм и новый порядок", Кубертен был больше чем "великий приятель" нацистской Германии. Он, как верховный священнослужитель Олимпийского движения современной эпохи, был органической связью древней Греции и "новой Германии". Кубертен был Олимпийским глашатаем, который миру сообщает, что Олимпийские боги, особенно Зевс, бог войны, свою благосклонность навсегда подарил арийской "сверхрасе".

По настоянию Кубертена и при поддержке МОК Олимпийский институт был размещен в Берлине. Именно этому институту П.Кубертен завещал свое литературное наследие.

Во многих его трудах и высказываниях прослеживается главная линия: спорт должен использоваться для сохранения существующего порядка, т.е.капитализма. Проводимая Кубертеном политика целиком и полностью поддерживалась членами МОК. Надо напомнить, что в первой половине XX века в Международном Олимпийском комитете абсолютное большинство его членов были аристократы: бароны, герцоги, лорды, графы, принцы и даже короли вместе с крупными капиталистами, такими, как шведский промышленник Зигфрид Эдстрем, послевоенный президент МОК, которого в 1952г. сменил американский промышленник Эвери Брендедж, член фашистской партии Линберга и друг небезызвестного охотника на ведьм в США Д. Маккарти.

Надо сказать, что с вступлением СССР, социалистических стран и стран "третьего мира" в МОК консерватизм Олимпийского комитета поубавился. Но все же четко обозначилось все большее сращивание аристократии с представителями капитала. К чему такая тенденция вела, показывает дальнейшее развитие Олимпийских игр. Провозглашенный лозунг Кубертена: чистота Олимпийских игр несовестима с профессионализмом, торгашеством, в играх могут участвовать только любители! Но тогда на играх могут выступать только состоятельные спортсмены,так как в современном большом спорте без финансовой поддержки государства или спонсоров невозможно подготовиться к состязаниям и, тем более, бороться за медали.

Сегодня большой спорт — это и большие деньги на питание, оборудование, снаряжение, спортивную форму, базы, медицинское обеспечение. Все это может быть только у богатых, а значит, большинству молодых людей большой спорт не по карману, недоступен. И выход найден в дальнейшей коммерциализации спорта, высоких достижений Олимпийских игр. Особенно в этом "благородном" деле преуспел Хуан Антонио Самаранч, сменивший на Олимпийских играх в Москве в 1980г. лорда Келланина на посту президента МОК. У нас в стране о Самаранче знают из официальной прессы, где он представлен другом советских, российских спортсменов, как борец за мир, за дружбу между спортсменами и народами. Небезынтересно проследить основные жизненные вехи Самаранча по сведениям Симсона и Дженингса, которые в течение 4 лет исследовали закулисную сторону МОК и президента Самаранча.

Самаранч родился и вырос в богатой каталонской семье, заработавшей капитал в текстильной промышленности. Самаранч понял, что спорт при режиме Франко может служить трамплином в его карьере. Он точно рассчитал: для восхождения по карьерной лестнице необходимо тратить капитал. Поэтому он стал тратить деньги на поддержку хоккея на льду. Министр спорта Испании Москарадо выдвинул Самаранча на генеральную ассамблею по хоккею в Минтре. Это был первый шаг в международном признании в спорте. Следующий продуманный шаг Самаранча — финансирование первенства мира по хоккею на льду в 1951г., которое проводилось в Барселоне. Испанцы выиграли первое место. В 1954г. он стал членом правительства второго по величине города страны, а затем становится ответственным за спорт в Каталонии и членом национального Олимпийского комитета, потом назначается министром спорта Испании. Быстрое продвижение по иерархической служебной и общественной лестнице способствовало то обстоятельство, что Самаранч сумел приобрести дружбу с семьей Франко. В 1966г. Самаранч — член МОК, шеф протокола, затем член исполкома. А в 1980г. — президент МОК.

Самаранч очень хотел быть президентом. Для этой цели он предпринимал огромные усилия и свои способности, чтобы помочь в организации проведения Московских Олимпийских игр. Взамен он хотел заручиться поддержкой со стороны спортивной бюрократии СССР, стран Восточной Европы и "третьего мира". Альянс состоялся, и Самаранч был избран президентом МОК.

Началась Олимпийская эра Самаранча. Он награждает высшими олимпийскими орденами государственных деятелей: ГДР — Эриха Хоннекера, Румынии — Чаушеску,Болгарии — Живкова. Среди награжденных есть и российские чиновники и деятели, подвизающиеся около спорта. В числе награжденных в насмешку над всеми советскими людьми оказался Б.Ельцин — могильщик Советского Союза, создавший невыносимые условия для жизни абсолютного большинства населения России, "убивающего" ежегодно более миллиона человек. Великая спортивная держава СССР разгромлена с помощью Ельцина, а наследница Россия мучительно ищет возможность сохранить свой спортивный имидж. Пока ей с величайшим трудом удается цепляться за вторые места в мире за счет советского спортивного наследия: кадров,базы,методики подготовки к состязаниям и самоотверженности атлетов и тренеров.

Однако такое положение не может продолжаться дальше. Советский ресурс в спорте скоро будет исчерпан. Требуются значительно большие усилия и финансовые затраты на развитие спорта и сохранение здоровья нации. Снова и снова встает острый вопрос: возвращаться ко многому из того, что наработано в советское время. И прежде всего государственный подход и поддержка не только спорта высшего достижения, но и массового спорта, физической культуры.

На сессии МОК в 2001 г. в Москве президентом Олимпийского комитета выбран бельгиец Жак Рогге. Его дебют на зимних Олимпийских играх в США в Солт-Лейк-Сити стал самым грязным скандалом за всю современную историю Олимпийских игр.

На фоне грандиозного американского национализма и шовинизма допинг-доктора (американские) творили беззаконие и произвол в отношении российских атлетов. МОК поддерживал все действия американцев. И полностью стал марионеткой империи зла — США.

He без активного участия прежнего главы МОК современные Олимпийкие игры уже сейчас превратились не в праздник братства спортсменов и народов, а в бизнес-шоу, где спортсменам отводится роль гладиаторов, потешающих богатых бездельников. Цена победы на играх уже оценивается десятками и сотнями тысяч долларов. Ради этих денег все выдающиеся спортсмены идут на применение допингов и сложнейших комбинированных препаратов, повышающих физическую дееспособность. На играх идет массовый подкуп судей, врачей, а также различные манипуляции и обман для сокрытия применения допингов. Чем больше финансовая поддержка спортсмена, тем легче он пройдет допинг-контроль.

Любопытно свидетельство Клиффа Вали, американского спринтера на 400м. В 1983г. на первенстве мира по легкой атлетике в Хельсинки 38 человек имели положительные пробы на допинг, из них 17 американцев. Но все американцы были известны. И если обнародовать пробы на допинг-контроль, то произошел бы мировой скандал. Организаторы и руководители решили этот факт скрыть, и тем самым сохранили самое главное — прибыль и во вторую очередь свое лицо. Кстати, подобная ситуация царит почти во всех международных федерациях по различным видам спорта. И в первую очередь это относится к' федерации по тяжелой атлетике. Все чемпионы мира, Олимпийских игр идут на допингах. Но, увы, абсолютное большинство допинг-контроль проб чемпионов оказываются отрицательными. Редко, но исключения бывают. Так, на Олимпийских играх в Монреале в 1976г. лишились золотых медалей поляк 3. Кочмарик и болгарин В. Христов.

Но не только в легкой атлетике, тяжелой атлетике, плавании, конькобежном спорте и многих других видах спорта применяется допинг. До 80-90г.г.чаще употреблялись анаболики, синтетические стероиды, в том числе и мужской половой гормон — тестостерон.Последние годы резко возрос прием гормонов гипофиза, гормона роста и их синтетические заменители, которые весьма сложно определяются. Врачи спортивных команд со своими коллегами-фармаколагами стали все чаще прибегать к препаратам, которые стимулируют агрессивность, выносливость, увеличивают сопротивляемость организма. Снимают ограничения, т.е. блокируются защитные механизмы организма, которые всякий раз включаются у нас помимо нашего сознания, когда при чрезмерных нагрузках наступает угроза жизни из-за истощения энергетических ресурсов или "поломки" — выход из строя жизненно важных органов.

Таким образом, спорт превращается в антигуманное ремесло, а спортсмены, претендующие на медали на Олимпийских играх и первенствах мира, в современных гладиаторов.

По сведениям западногерманского журнала "Der Spiegel", еще до 1977г. около 1000 велосипедистов-профессионалов умерли от употребления допинга. Главным таким препаратом являются "Egypo " и "Recormon",стимулирующие эритропоэз, созревание эритроцитов, переносчиков кислорода к органам, тканям и мышцам, т.е. повышающие работоспособность и выносливость. Теперь его стали применять и стайеры, марафонцы и лыжники. К каким печальным последствиям ведет прием допингов, еще раз убедительно показал чешский профессор Л.Шмидт, который вскрыл 780 спортсменов, умерших от разных причин. Среди них 218 умерли от злокачественных опухолей. Все эти спортсмены употребляли допинги, стероиды-анаболики.

И еще об одном чудовищном изобретении — допинг-беременности. Спортсменок оплодотворяют за 1,5-2 месяца до состязаний. Известно, что в период беременности количество крови увеличивается на 40%, увеличивается количество эритроцитов, происходят и другие изменения сопротивляемости организма. Незадолго до состязаний беременность искусственно прерывается. Чудовищно! Да, мы становимся свидетелями нового варварства, которое всецело служит единственной цели — прибыль, обогащение. Только в США в 1994г. более 3 миллионов человек прибегали к допингу. Появились бизнес-организации, например, крупнейший допинг-картель США "California Five", который поставляет запрещенные препараты. Эти организации стали даже конкурировать с наркодельцами, наркомафией. Допинг-мафия устанавливает контакты с врачами, тренерами, менеджерами в различных видах спорта и через них сбывает свою варварскую продукцию. Для достижения высших вершин в спорте, мировых рекордов и чемпионских титулов разработаны для каждого вида спорта системы раннего отбора, формирования и тренинга детей раннего возраста. Уже с 5-6 лет начинается подкормка различными фармакологическими препаратами. Таким образом, "выводятся" человеческие экземпляры, предназначенные для спорта, для строго определенного вида спорта: постоянно удивлять публику и извлекать опять-таки неизменную прибыль, как можно большую. Капитализм всегда и везде ставил главной целью прибыль. Как бы ни маскировался он в различные тоги: народный капитал, государственный, частный или даже "гуманный".

В настоящее время капитализм — деструктивный, из-за своей алчности в погоне за сверхприбылью идет на любое преступление. Как это видно на примере спорта.

Раньше, когда существовал Советский Союз, нас, атлетов, чемпионов мира и Олимпийских игр, называли “рабами коммунистической системы”. Спортсмены, мол, вроде и неплохие ребята, но система их вынуждает быть роботами, устанавливать мировые рекорды в ущерб своему здоровью. А если кто из атлетов попался на допинг-контроле, а это случалось после 1970г., то шум в западной прессе не смолкал долго: "коммунистическая система заставляет спортсменов применять допинг. Система отнимает здоровье и жизнь...". Кстати, до семидесятых годов ни у одного из советских спортсменов не выявлено положительных проб на допинг. Допинг — это изобретение всецело западных, буржуазных, "цивилизованных" стран, и первый, кто начал свой "гуманный" акт-допинг в спорте, конечно, США в 1956г. Мельбурне на Олимпийских играх. Тогда, по признанию самого чемпиона игр О. Брайена, толкателя ядра, все американские метатели прибегали к приему анаболиков-стероидов. Впоследствии об этом писал и другой чемпион игр X. Коннолли, метатель молота. Но в то время допинг-контроль не проводился. Масштабное применение стероидов в команде США среди метателей — это не инициатива атлетов, а четко разработанная система руководителей команды и врачей. И это делают США, всегда и везде кичащиеся своей "гуманностью и правами человека". Какое фарисейство, какая наглая ложь. Вор кричит: держи вора. Я был участником этих игр и могу засвидетельствовать, что ни один из советских атлетов в то время не прибегал к допингам. Будучи медиком, я знал, что стероиды у нас в стране не производились. Это изобретение опять-таки ученых США для откорма животных. Таким образом, мы сражались на спортивных аренах в неравных условиях с атлетами США. И тем не менее, мы их победили за счет передовой методики подготовки к состязаниям, за счет самоотверженности спортсменов.

Как же сейчас объясняет Запад многочисленные случаи положительных проб на допинг у спортсменов? Никто из комментаторов и журналистов не пытается связать это с капиталистической системой, погоней за прибылью. Виновными оказываются отдельные "плохие" спортсмены или в крайнем случае виноваты тренеры и врачи.

В "ельцинской" России в случае положительных результатов на допинг оказываются виноваты, по мнению Запада, сами спортсмены. А система "хорошая", капиталистическая. Вот так в одночасье меняются подходы, меняются взгляды на одно и то же событие. Сладкая сказка о "гуманном" капитализме только на примере спорта показывает чудовищное свое лицо. Капитализм стал деструктивным, антигуманным и всеобъемлющим — глобальным, затрагивающим все виды деятельности людей и среду обитания. Капитал, имея сильнейшее и мощнейшее средство воздействия на психику людей — информационное оружие, может добиваться своей цели безболезненно для себя. Психика человека, несмотря на огромный прогресс науки, мало изменилась по сравнению с людьми, живущими многие тысячи лет тому назад.

Базисная основа развития и формирования человека, и в том числе психическая деятельность, осталась прежней. Человек так же внушаем, как и раньше, верит и надеется на лучшее, так же суеверен, верит в колдовство, магию, экстрасенсов, астрологию и прочую чепуху. Все шарлатаны и проходимцы используют людскую доверчивость для своего обогащения. А на этом деле одурманивания людей им не бескорыстно помогают продажные журналисты и самое страшное орудие — телевидение. Воспитывается человек, нe знающий ограничений. Ведь торжествует приоритет личности перед обществом. Этот антигуманный тезис все время на устах наших демократов-либералов. А это значит: делай все, нет невозможного, нет опасного, нет ни высшего, ни низшего.

Как точно отражается эта мысль в нашем настоящем состоянии общества. "Новые русские" — понятие не национальное, а собирательное. Среди так называемых "новых русских" больше евреев и выходцев с Кавказа, чем русских. Но всех их объединяют вседозволенное хамство и наглость. Они обзавелись запасом каких-то готовых идей. Этим они довольствуются и решают, что с умом у них все в порядке. Они всегда останутся при своем примитивном мнении. Но есть еще и обыватель или "человек массы", по словам выдающегося испанского философа Ортега-и-Гассет: "Человек массы — это тот, кто не ощущает в себе никакого особого дара или отличия от всех, хорошего или дурного, кто чувствует, что он точь-в-точь, как все остальные. Изучая психическую структуру этого нового "человека массы" с точки зрения социальной, мы находим в нем следующее: врожденную, глубокую уверенность в том, что жизнь легка, изобильна, в ней нет трагических ограничений; поэтому заурядный человек проникнут ощущением победы и власти; ощущения эти побуждают его к самоутверждению, к полной удовлетворенности своим моральным и интеллектуальным багажом. Самодовольство ведет к тому, что он не признает никакого внешнего авторитета, никого не слушается, не допускает критики своих мнений и ни с кем не считается. Внутреннее ощущение своей силы побуждает его всегда выказывать превосходство; он ведет себя так, словно он и ему подобные — одни на свете, а поэтому он лезет во все, навязывая свое пошлое мнение, не считаясь ни с кем и ни с чем, то есть следуя принципу "прямого действия". Эти мысли Ортега-и-Гассет обнародовал еще в начале 30-х годов прошлого столетия в работе "Восстание масс", но как они созвучны нашему времени!

Человек малообразованный, с отсутствием самокритики и не умеющий, и не желающий аналитически оценивать окружающий мир и события, очень легко попадает в сети пиарщиков-психологов. Они четко знают и понимают, что у большинства людей мнений нет. Мнение людям надо дать, влить, как жидкость в сосуд, как смазочное масло в машину. Именно этим день и ночь занимаются все СМИ, реклама, а главное, телевидение и кино.

Сами спортсмены-чемпионы, обладающие необычайно обостренным чувством "ego" — " я" — и огромной амбициозностью, являются объектом информационного оболванивания. Но они, кроме того, еще и сами проводники этого информационного пиара, защиты строя, который дает им безбедное существование. Без таких качеств, как амбициозность, как обостренное "еgо", высокая притязательность, лидерство, большой чемпион не может состояться. Но эти качества большого спортсмена делают его более уязвимым, а порой и беспомощным в руках тех, кому он служит.

У великого спортсмена две "смерти". Одна — естественная, и вторая — спортивная "смерть". Вот она-то и не дает бывшему чемпиону спокойно жить. Чемпион, привыкший к вниманию, славе, вдруг в одночасье при проигрыше становится вне поля зрения: появился новый чемпион, теперь поклоняются новому идолу. Но характер-то экс-чемпиона остался прежним. Он привык быть в центре внимания, но, увы, общество, болельщики предпочитают другого. Возникает конфликт. Люди, лишившись былой популярности, иногда напрочь отвергают те идеалы, которым они прежде служили. Большинство из них когда-то с упоением пели осанну то Хрущеву, то Брежневу, то Горбачеву, то Ельцину, в последнее время вдруг стали охаивать все, что связывало их с Родиной, народом.

Обидно, абсолютное большинство великих спортсменов любимы народом, многие помнят, как сражались они, отдавая все силы за победу Великой Державы. Я преклоняюсь перед спортивными подвигами этих атлетов, но в то же время мне бывает стыдно за них, когда ради дешевой популярности они чернят свое советское прошлое.

Мстить своему государству, своему народу — последнее дело. Это по большому счету — неспортивно.

(обратно)

НАШ ЛОБАНОВСКИЙ

Евгений Не

20 мая 2002 0

21(444)

Date: 21-05-2002

НАШ ЛОБАНОВСКИЙ (Слово памяти из России)

Лобановский ушел до срока, внезапно, как еще много больших и славных людей, когда до срока, внезапно ушло большое и славное время.

Лобановский легендарен как тренер, но не менее легендарен и как футболист, что даже в спорте бывает совсем не часто.

Лобановский играл не так, как многие футболисты в ту пору: вместо привычного "беги — бей", он, может, первым — или вторым, за Стрельцовым — принес на зеленый ковер долгожданное "думай — беги — бей".

Лобановский ни в ком из нас, его обожавших, не знал и не видел фанатов — тогда и слова такого не было, а было имя болельщика, и мы болели футболом, отдавая ему все чувства, мечты, надежды, и то была эпидемия радости, а не фанатичная агрессивность.

Лобановский и те, кто был рядом, играли так, что вся моя Украина, заскучав от родных "Шахтера", "Зари" или "Черноморца", ехала в Киев смотреть "Динамо", хотя никто нас для этого не скликал, и на трибунах мы не бузили, а бессловесно благоговели…

Лобановский шел краем, и здесь в это время был центр, он стремился в атаку одновременно напористо и грациозно, он тонко финтил и мощно и точно бил, или взлетал выше всех, доставая мяч своей светящейся головой, и красиво, эффектно вколачивал в сетку очередной свой фирменный гол!

Лобановский как футболист, и позже как тренер, знал море побед, восхищения, славы, но ведал и штормы, и ураганы, однако всегда был собран, сосредоточен, краток и прям в оценках, казался даже неразговорчивым, хотя и роздал тысячи интервью по всей футбольной земле.

Лобановский, приглашенный в очередной раз возглавить сборную после тренера, внедрявшего некий "искренний футбол", сказал, что искренность — отличное, но индивидуальное качество, а футбол — коллективен, и команду, способную сражаться, формирует на поле братство людей.

Лобановский и был — спортивно, житейски, общественно — создателем этого братства, творцом коллективной воли к победе, происходя из тех самых советских интеллигентов-политехов, которые и обеспечивали стране великие достижения, а народу — высокий взлет духа.

Лобановского будут помнить везде, даже если памятник ему поставят лишь в украинской столице. Но разве киевское "Динамо" — не родная наша история? Разве сам он — не наша семейная честь и гордость?

Лобановскому — светлая, чистая и восторженная память.

Евгений Нефeдов

(обратно)

ФУГА ЛУГА

Александр Лысков

20 мая 2002 0

21(444)

Date: 21-05-2002

Author: Александр Лысков

ФУГА ЛУГА

ПРАЗДНИК НА ОБОЧИНЕ

Весна распахнула свои ворота под виадуками Кольцевой. Зажгла неугасаемый зеленый. По Рязанско-Питерской в белых вишневых облаках, в брызгах черемухи — не на дачу, не на пикник — на землю. Топтать луга, крапленные одуванчиком. Все равно куда, только бы на волю.

Лишь встали за окном леса — быстрее с асфальта нырк в поворот. Узкая бетонка виляет. Шабаново, Шумово, Шапкино. Все на "шэ". Как шелест молодой листвы. И по тормозам, тоже с шипением: впереди на дороге пробка с полкилометра.

Съезжаю на луговую дорогу. Оставляю машину в тени лесополосы и — по мураве.

Захожу в деревню с тыла под "Марш славянки" из динамиков.

Шоссе местного значения является здесь одновременно и главной улицей. Потому — кордон из гаишников. По главной улице старики со старухами идут приодетые. Впереди шестеро смущенных "стариков" с автоматами для салюта из ближайшего стройбата — отрываются в авангарде.

На обочинах школьники машут красными флажками, с удовольствием орут "ура".

Бабки кланяются : спасибо, ребятки! На десять бабок один дед. В такой пропорции доживают победители. Немецкая статистика точна. Где бы мне не приходилось бывать "на земле", в каждой волости — двести погибших. Плюс-минус десять. Вот и здесь, в Шапкино, в березовом мемориале десять щитов, и на каждом по двадцать фамилий.

Смотрю на ветеранов. Как и в первые послевоенные годы (до смерти Сталина точно), на них ни орденов, ни медалей. Но если тогда награды не цеплялись из благородной скромности и жажды гражданской жизни, то теперь в основном из-за их отсутствия. По всему видать, призыв сорок четвертого-сорок пятого. Пирует и трудармия. Остальные — на поминальных щитах и на местном кладбище.

Уже никто не ходит в пиджаке внакид, на одно плечо — вызова того победительного ни у кого в глазах уже нет. Застегнутые на все пуговицы ходят, с тросточками, под руку. Вместо гармони — баян в руках специалиста со средним музыкальным образованием, штатного работника ДК.

Столы в три линии перед ДК на мощеной площадке. Полевая кухня из соседней воинской части. Гречка распаренная на бумажных тарелках. В пластмассовых стаканчиках — водка.

Пляска короткая, одышливая. "А любовь Катюша сбережет!" Для кого? Тоска неизбывная в бабьих морщинистых лицах, деформированных вековым безлюбием.

Военных увечий не видать. Все на своих двоих.

Но вот наконец из двери с табличкой "Выдача денег ветеранам" ( по сотне дают) понемногу выдвигается маленький плешивый старик с живыми глазами и на настоящей послевоенной деревяшке— до колена — стучит по бетону. Пары у него нет. У меня есть повод приблизиться, помочь усесться на лавку за стол и примоститься рядом, зацепившись разговором.

Водка бодрит ветерана. Скоро я узнаю, что на плацдарме у реки во время артобстрела лучше всего в воду забрести по горло— самая безопасная позиция для пехотинца. Проверено Николаем Васильевичем в сорок третьем на Волге.

И в самом деле, он оказывается тут последний и единственный боевой ветеран. Остальные, как он их называет, "молодежь".

Живет он у дочки. Получает три с половиной тысячи пенсии. Выгодно нынче со стариками возиться. Не жалуется на притеснения.

Просит мальчишку принести еще одну порцию каши. И коли не положены повторные сто граммов, достает из кармана собственную чекушку. Дом у него — через дорогу — неустойчивость не страшна, дотянет.

С другой стороны праздничный стол облепили мальчишки, наворачивают кашу, рассуждают допризывники, что в прошлом году в каше больше мяса было.

Гаишники уже давно открыли движение по шоссе. Машины несутся в десяти метрах от нашего стола. Некоторые поздравительно сигналят.

Через некоторое время является дочка Николая Васильевича, уводит домой захмелевшего инвалида под песни о главном какой-то бодряческой радиостанции.

Потом вечером, в час отъезда, когда холодное стеклянное небо мая будет отражать блеклый, розовый закат, когда шоссе утихнет, а лягушки в старинном барском пруду неистово растрещатся, гармонь все-таки пробьется через толщу времен, откуда-то из-за реки.

ПОМЕЩИК

Как оказалось, Шапкино — старинная боярская вотчина, а затем— помещичья усадьба. Барский дом до сих пор возвышается над прудом, что не удивительно : крепко строили, в советские времена "эксплуатировался" на полную. Таких домов в Подмосковье не счесть. Но редко где живут в них и теперь помещики, потомки дворянской фамилии. Здесь, в Шапкино, потомки голубой крови заступили в свои права.

Я сидел под ивой возле мальчика-рыбака. Несколько карасей он уже вытащил, приговорив кошке. Парнишка был бос и одет весьма блекло, что заставило меня высказать предположение о годности пойманной рыбы для семейной ухи с вытекающей отсюда экономией бюджета. "У меня папка в Бронницах на фабрике работает. Получает хорошо. Мамка рыбу в магазине покупает". " А чего же она тебе кроссовки не купит?" — "За зиму надоела обувь".

Было уже за полдень. Только что кончился праздник у обочины. Солнце до дна просвечивало чистую, еще не заросшую ряской воду в пруде.

Пожилая дама под зонтом под руку с белобородым мужчиной спускалась от помещичьего дома к небольшой лодочной пристани, сделанной в виде беседки на другом берегу пруда.

— Дачники? — спросил я у рыбака.

— Ну да! Эти... Хозяева. Раньше все здесь ихнее было.

Мальчик не владел историческими терминами, но все-таки сумел объяснить мне, что в беседке на том берегу расположились, будто бы тоже пробив толщу лет, внук последнего владельца усадьбы со своей супругой.

На излете века догнало нас прошлое, вот выстрелило этим потомком из небытия, из внутренней эмиграции. Произошла чаемая связь времен, а жутковато, как и при разрыве. Будто мертвецы восстали из могил — эта пара московских ученых людей.

Жили весь свой век при коммунистах, сами, конечно, советские, продуктовые наборы получали перед 7 ноября, на демонстрации ходили во славу партии, темы диссертаций согласовывали в парткоме, имели домик в садоводческом товариществе, но вот в девяностых годах вдруг встрепенулось в них дворянство. Положили глаз на родовое имение. Отсудить могли, но подумав, решили, что не управиться со столь громоздкой собственностью Основоположник, Шапкин Григорий Григорьевич, фабрикант был, миллионщик, и то с трудом содержал владения на должном уровне, а куда уж внуку с его профессорской зарплатой филолога. Поступили умнее. Без особого труда выхлопотали в местной администрации для поместья статус музейного комплекса, стали хранителями, и в "доме для прислуги", как значится на табличке, устроили себе уютное дворянское гнездышко. Затраты из казны, и зарплата, хоть и маленькая, но капает. А много ли нужно восьмидесятилетним? Вот такой вечер нужен, стрижи над столетними дубами, беседка у воды, караси, вспыхивающие на солнце золотой чешуей.

Именно это я и узнал, после того как обошел пруд и подсел к чете помещиков. Добавим сюда еще орденские планки на пиджаке Бориса Александровича. Всю войну прошел штурманом дальних бомбардировщиков.

— С Днем Победы!

— Спасибо.

Они на деревенское толковище у шоссе не ходили. По-своему отмечают, дома. Без вина. И телевизора в этот день вовсе не включают. Как бы не минуту, а день молчания объявляют. А на другие, невоенные, темы говорят охотно. Особенно о предке-основателе. Три школы, два училища построил фабрикант Шапкин. Дорогу. Мост. Плотину. Указывая тросточкой вдаль на краснокирпичные особняки нынешних богатеев, тоже московских капиталистов, Борис Александрович сказал:

— Они живут за высокими заборами. Они здесь чужие. Даже дачниками их назвать нельзя. Дачная жизнь подразумевает некий романтизм. А у них верх удовольствия — шашлык и водка, или, как они теперь называют, — барбекю.

Классовая неприязнь, а может быть, даже антагонизм, клокотали в Борисе Александровиче. А Екатерина Георгиевна ужасалась женской половиной новых "помещиков".

— Все они курят. Сквернословят. Какой-то дикий жаргон. По вечерам поют под караоке.

Крайне резко выражаясь о новоруссикх, старорусские с симпатией высказывались о типично советском директоре совхоза, который десять лет управлял землями помещиков Шапкиных.

— Вы знаете, Михаил Михайлович даже орган установил в здании библиотеки.

— Орган? Я не ослышался?

— Великолепный! Немецкий!

Орган в русской деревне — это что-то новенькое.

— И значит, долгими зимними вечерами шапкинские мужики слушают Баха в исполнении Гарри Гродберга?!

Как ни странно, мой сарказм оказался совершено неуместен. Вот именно — Гродберга! Так точно — Баха! Да, зимними вечерами в глухой русской деревне.

Только не мужики.

ОРГАН

Но прежде чем хранитель концертного зала села Шапкино откроет поддувало в громадном шкафу "Клаус-вельте" и позволит мне сесть за инструмент, нажать на педаль низкого регистра и пройтись в отрывке прелюдии по обеим клавиатурам, я расскажу об еще одном , может быть, самом главном деятеле этой местности— Михаиле Михайловиче Куце — со слов многих, с кем встречался в этот заезд здесь на берегу Москвы-реки. Сам Михаил Михайлович, к сожалению, находился в отлучке, но от этого образ его будет даже выпуклее — любые легенды и устные предания как жанр тому способствуют.

К восьмидесятым годам выработался такой тип циничных и практичных кандидатов наук (Чубайс как высшее проявление), которые почуяли близкую свободу и решили, что пора рисковать. Если на производстве, фабрике развернуться было еще страшновато, по причине плотного учета, то в деревне, в кресле директора совхоза уже можно было позволить себе творчески подойти к решению общественного и личного благополучия. Размеры пашни, урожаев, удоев легко фальсифицировались. В руках "хозяина" оказывался живой товар — великая ценность в условиях повсеместного дефицита продуктов: будь то огурцы из теплиц, картошка, овощи и фрукты. Подпольный бартер тогда расцветал. Ты мне тонну огурцов, я тебе — километр газовых труб и т.д. Это называлось хозспособом.

Таким способом директора в пределах Золотого кольца, по причине относительной близости к столице, начали активно воздействовать и на чиновников многочисленных министерств, ведомств, выбивая первоочередные поставки. Это были, по нынешним временам, совершенно безобидные и малоэффективные методы ведения дел, но тогда они приносили поразительные результаты. Теперь уже можно открыто сказать, что все так называемые "маяки", чьи имена отливались в золоте ВДНХ, действовали именно так. Изредка кое-кого из них хватали, судили, сажали, что заставляло других только поступать изощреннее.

Именно из среды таких деятелей времен развитого социализма вышел и Михаил Михайлович Куц, московский аспирант, добившийся места в Шапкино.

Это были поистине счастливые времена для деревни. Пик ее пятисотлетней истории, начиная от первых поселенцев боярина Высоцкого.

Куц построил дивный молочный комплекс, чем-то похожий на стартовую площадку Байконура. Сотню коттеджей для крестьян. Дом культуры, как говорится, намного переплюнув благотворительного помещика Шапкина.

Жизнь в деревне кипела. Такого на нашем веку уже не будет ни здесь, в Шапкино, ни в любой другой деревне средней России.

Но в кипучей этой деятельности индивидуумов вроде Куца на благо отдельно взятой деревни проявились силы разрушительные для страны в целом. Двуличие ( на партсобрании одно — на деле другое), подлог хозяйственный, теневые сделки, кухонное диссидентство — все это в конце концов обернулось горбачевщиной и крахом системы. В том числе и фирмы Куца.

Сначала завалили Москву дешевым импортом, потом повысили плату за энергию, бензин, газ, и через год счастье кончилось. С помещиками в беседке у пруда, с жалким праздником у обочины шоссе, с заросшими ольхой лугами село стало пропадать.

Но в стиле розового ретро, со вздохом сожаления возвращаясь мысленно в конец восьмидесятых, представляю во всех подробностях, как во время турпоездки в Германию услыхал Михаил Михайлович орган в сельской церкви под Цвитхау и решил, что такой же будет стоять в заброшенной шапкинской церкви.

Мне кажется, именно в этом замысле кроется зерно всех изменений в стране за последние десять лет.

Орган потребовался Михаилу Михайловичу!

"Клаус-вельте".

Надо отдать должное силе и изобретательности ума этого человека.

Кто бы ему позволил тогда купить на "народные" деньги эту штуковину за границей?

А он и не просил разрешения. Он ходы знал. Купила заштатная филармония, а он с музыкантами огурцами рассчитался.

То есть уже в конце восьмидесятых экономическая свобода в стране приобретала специфический характер, весь последующий беспредел — оттуда.

Ну, привезли орган в деревню. Как я уже сказал, ставить решили в церкви. А в то время склад был под шатрами Вознесенья Христова. В приделе счетовод сидел, на амвоне располагались ящики с запчастями.

Вроде бы святое дело затеяли — очистили храм. Отремонтировали. Ну опять же с человеческим лицом получилось— с органом на клиросе.

Теперь мне чудится этот орган во многих других церквях, пускай там и хоры поют. Но теперь, мне кажется, что все второе крещение Руси носит оттенок несколько изломанный и сатирический. Священники с комсомольским прошлым с глаз не идут. Настоятели из офицеров КГБ. Звонари из рокеров. Одни бабки-прихожанки чистые.

И первый органный концерт был дан в этой церкви. Знаменитый мастер клавиш играл. Из узких окон храма разливалась фуга по лугу, тоже сочетание слов на любителя, если не сказать — скверна, очередная помесь французского с нижегородским.

И конечно же, этому органу судьба в Шапкино была заказана, как боевым быкам на московской корриде.

Спустя некоторое время, потерпев поражение от епархии, Михаил Михайлович перетащил орган в библиотеку. Зал отделал в стиле позднего ампира. И пустился с фугами в область вроде бы более свойственную этим прихотливым музыкальным формам — в русло районной культуры. Кажется, на этот раз все сделали разумно. Напечатали абонементов за двадцать рублей. Стали свозить в Шапкино детей из школ искусств всего района. Такие ансамбли звучали в деревенской библиотеке! Музыканты из Москвы приезжали охотно. Но иссякла энергия устроителей добровольно-принудительных поездок по абонементам. Настал день, когда прекрасный органист играл перед пятью старухами, зазванными с завалинок. Они уж его благодарили, кланялись и цветы полевые вручали, действительно тронуты были, но меломанками все же не стали.

Да и жизнь вокруг органа обваливалась. Если после первых концертов маэстро уезжали из Шапкино с торбами овощей, банками меда, мешками картошки, то теперь на редкие концерты библиотекарша Любовь Семеновна сама пироги пекла и на свой копеечный оклад чай заваривала.

Пылится орган. Звонят из Москвы музыканты, просят позволить репетировать на нем, но Любовь Семеновна отказывает решительно. Если бы на рояле — пожалуйста. А у органа электромотор в поддувале, киловатты на счетчик наматываются — опять что ли Любови Семеновне из своего кошелька выкладывать?

ТАЛИБЫ

Если я скажу, что талибы вовсе не разбиты в Афганистане, а согласно самым дерзким прогнозам дошли до Подмосковья, то это будет правдой, конечно, если учесть, что талибами в Шапкино зовут сезонных рабочих с юга.

Они рвутся на наши поля, в очередь стоят за работой на нашей земле и работают: пашут, сеют, косят. А сотни здешних русских мужиков из Шапкино будто испарились.

В конторе меня успокаивали: у талибов временное разрешение на жительство, с мая по октябрь, им тут не укорениться, тем более не прийти квласти. А у меня из головы не выходила бесспорная истина, которая на всяческие лады трезвонилась в Думе нынешней зимой: "Земля принадлежит тем, кто ее обрабатывает!"

И я поехал в стан новых хозяев шапкинских супесей.

Сухая грунтовая дорога пылила. Глину в ручье мой “уаз” продавил на манер трактора. Молодая зеркальная зелень перелеска обсыпала меня солнечными бликами. И вот на выезде с опушки кадр из триллера: хрущевская пятиэтажка на холме — в гордом одиночестве среди бескрайних лугов. Вокруг нее ни сарая, ни столба. Окна лишь наполовину стеклянные, остатки заделаны картоном и мешковиной. А народу кругом — пропасть. Бабы, дети — все чернявые, все чистокровные азиаты. Костры, жаровни на земле. Пловом пахнет.

Меня принимают за начальника. Мужчины улыбчивы и насторожены. Садимся пить чай на ветерке среднерусской возвышенности. Женщины стараются, подносят какие-то подозрительные сладости, куски холодного копченого мяса.

Пьем из алюминиевых кружек.

И разговоры про жизнь. Про то, что в Таджикистане работы нет. Лучшие земли у арыков давно уже скуплены богатыми. На своих наделах остались старики — смотреть за скотиной, огородом. Если даже вырастишь хороший урожай — продать невозможно. В Россию везти далеко, невыгодно. Вот и пробираются сами за рублем. До осени можно заработать здесь около десяти (10) тысяч рублей. Это очень хорошие деньги для бедного узбека, таджика, туркмена. Их в этой пятиэтажке около сорока человек. Пастухи, скотники, трактористы. И просто землекопы. Обычными лопатами, как рабы в Риме, роют канаву в три с половиной километра длиной, осушают заброшенное поле. Рубят кусты топорами.

Лет сорок назад последний раз проводилось здесь то, что называется мелиорацией. Тогда это понятие входило в состав нового по тем временам слогана: " Социализм — это советская власть плюс..."

Тракторы ЧТЗ широкими ножами сдирали кусты с земли. Русские мужики матерились.

Теперь с этой задачей молча управляются иноземные батраки с топорами и заступами.

ГОРБЫЛЯТНИК

Для человека, родившегося в деревне, родная земля есть те несколько соток, где росла картошка, которой он утолял голод, та земля, на которой росла та трава, которую рвала та корова, чьим молоком он питал свою плоть. Родная земля для такого человека понятие животное, биологическое, от этого не менее возвышенное, чем абстракции городского мыслителя почвеннического направления.

Родная земля зовет, тянет физиологически, от чего болит сердце и не спится по ночам. Хотя там уже ни кола, ни двора. На месте оврага — насыпь шоссе, а на майдане — ольховые заросли. Ты ли изменил земле, или она тебе — не поймешь. Скорее всего, вы вместе менялись, и не в лучшую сторону, если считать от сотворения мира.

Так рассуждали мы с Александром Николаевичем Торцевым, километрах в семи от Шапкино, сидя на завалинке его сарая, горбылятника, одиноко стоящего на месте родной деревеньки.

Александру Николаевичу пятьдесят восемь. Всю жизнь за рулем. В последнее время он возил директоров акционерного общества "Шапкино". Ушел в сторожа, чтобы избавиться от необходимости каждый день созерцать бездарность. Пенсия у него военная — на стаж не влияет.

За многолетнюю кучерскую службу милостиво был одарен начальством этим участком земли, где нынче, как таджик, лопатой вспахивает огород.

Один на несколько километров вокруг. Я — случайный свидетель его трудов, да еще жаворонок, невидимый в солнечной пыли.

Когда-то на месте горбылятника стоял родовой дом Торцевых— его фотоизображение приколото внутри сарая. Вижу три окна в кружевах деревянной резьбы наличников, крохотный балкончик под чердачным оконцем, крылечко с козырьком. Опять такое ощущение, что уношусь во времени. Жутко. Стряхиваю наваждение. И здесь сажусь за чай.

Александр Николаевич рассуждает о бессмысленности его трудов на земле. Картошку, овощи, ягоды обрывает бродячий люд. Взламывают замок. Ночуют в горбылятнике, пьянствуют. Он удивляется странному упорству в себе, ежедневным поездкам сюда из благоустроенной квартиры. Его зовут работать в автомастерскую слесарем, а он в "Жигуль" — и на родину...

Уезжая, я глянул с холма назад, на останки деревни, на единственного ее обитателя.

Лопата блестела на солнце, шоколадные комья земли выкидывались из ямы.

Он колодец копал, а получалось могила, как предел любви к земле, ее тяги и зова.

(обратно)

ИЗ-ПОД СПУДА – ПОД СУД

Василий Болтин

20 мая 2002 0

21(444)

Date: 21-05-2002

Author: Василий Болтин

ИЗ-ПОД СПУДА – ПОД СУД

Если Закон о Земле и принят, то это не значит, что он не может быть отменен. Наоборот, только теперь у противников этого закона появилась реальная возможность избавиться от него — есть что обжаловать в Конституционном суде.

Дело в том, что закон этот, называемый Земельным кодексом, как определили наши эксперты, не подлежит действию из-за неконституционности.

Вот что записано в статье 9 Конституции РФ: "Земля является основой жизни и деятельности народов, проживающих на соответствующей территории". Следовательно, земля в границах территории РФ — основа жизни граждан страны. Значит, предоставление прав на землю иностранцам умаляет основу нашей жизни.

В этих выкладках не обойтись без юридических терминов, ибо данные заметки — суть выжимки из иска в Конституционный суд России, поданного группой депутатов Думы.

Если внимательно прочитать Земельный кодекс, то можно, конечно, заметить, что в нем прописан ряд ограничений для иностранцев, согласно которым они лишены возможности приобретать землю на приграничных территориях. Но ведь сказано в Конституции определенно: земля в границах РФ является основой жизни без каких-либо изъятий.

Формальный характер ограничений для иностранцев подтверждается тем, что приобретение ими земли в собственность не обусловлено предварительным определением особых территорий, земли которых не могут продаваться иностранцам, если не считать приграничные. Вполне может получиться так, что такие ограничения никогда и не появятся.

Из того, что в Земельном кодексе уже сейчас указывается на недопустимость продажи приграничных земель, следует вывод: власть все-таки признает, что сделки на этих территориях опасны для государства. Почему?

Очевидно, потому, что иностранцы лояльны прежде всего к своей родине и не могут быть лояльны к России. В совокупности и рядом с гражданами, оставшимися по ту сторону границы, скупщики земли могут представлять реальную угрозу. Тем более, что принятый Земельный кодекс никак не ограничивает концентрацию земельной собственности в руках иностранцев.

Надо отметить, что ныне живущее поколение народов России имеет обязательства перед своими потомками и предками. Обязательства перед предками выражаются прежде всего в почитании их памяти, в сохранении их заветов.

Главенствующими в сознании наших предков являлись представления о земле, как матери, основе всего сущего. В божественных заповедях, которые являются выражением понятий народа о справедливости, императивно запрещалось отчуждать свои земли.

Кроме того, концентрация земли в руках одних лиц ограничивает объем права пользования землей других граждан и, следовательно, права последних на жизнь. То есть, говоря юридическим языком, умаляются права каждого гражданина на землю как общественное достояние.

Значит, необходимо по крайней мере установить предельные размеры частной собственности на землю.

С принятием Земельного кодекса возможность приобретения прав на землю ставится в зависимость от объема денежных средств лиц, намеренных получить ее.

С учетом значения земли как основы жизни предоставление прав на нее, в зависимости от возможности заплатить наибольшую цену, является несправедливым, так как усугубляет неравенство граждан.

Совершенно нелепым выглядит и тот факт, что до разграничения государственной собственности на землю приватизацию ее будут вести органы местного самоуправления, которые даже не являются органами государственной власти.

Приватизация земли ущемляет права граждан. Следовательно, должен быть предусмотрен механизм компенсации либо бесплатным предоставлением земельных участков, либо каким-то другим образом.

Более трети субъектов России высказались против Земельного кодекса. Однако вместо снятия проекта с обсуждения было учинено его "одобрение" органами исполнительной власти субъектов. То есть был нарушен один из основных принципов конституционного строя России.

Исходя из всего вышеизложенного, можно сказать, что нас ждет длительная тяжба в Конституционном суде. Но есть все основания полагать, что шансы на успех предпочтительны.

(обратно)

ПАЙ НЕ ЗАМАЙ!

Николай Габитов

20 мая 2002 0

21(444)

Date: 21-05-2002

Author: Николай Габитов

ПАЙ НЕ ЗАМАЙ!

В реформировании колхозов и совхозов столкнулись две принципиальные позиции: одни считали, что ставку надо делать на создание акционерных обществ, другие доказывали преимущества кооперативов. К сожалению, победили приверженцы акционирования.

Оглянемся на историю. Акционерные общества возникали с необходимостью расширения масштабов производства. Мир до сих пор оставался бы без железных дорог, если бы приходилось дожидаться, пока накопление не доведет некоторые отдельные капиталы до таких размеров, что они могли бы справиться с постройкой железной дороги. Напротив, централизация посредством акционерных обществ осуществила это в один миг.

Спрашивается, какой централизации капиталов добились либерал-реформаторы, деля на паи как основные фонда, так и землю крупных хозяйств, разваливая агропромышленные объединения? Вы думаете, чиновникам, стоящим во главе реформ и требовавшим беспрекословного выполнения буквы президентских указов, не была известна мировая практика организации сельского производства?

В условиях капитализма крестьянами ( фермерами) создаются разнообразные кооперативы, чтобы защитить свое хозяйство от эксплуатации посредников всякого рода — торговцев, перекупщиков, а также и крупного капитала.

Развитие кооперативного движения в течение столетия во многих странах привело к созданию Международного кооперативного альянса (МКА), который выработал и многие десятилетия использует особые экономические правила, получившие название "кооперативных принципов", что помогает аграрникам выживать в мире хищного капитала.

Однако, у нас разыгрался другой сценарий. Вместо колхозов и совхозов образовались акционерные общества. Хотя этот термин "акционерные общества" неприменим к тому, что сформировано сейчас на селе.

Просто главная цель "акционирования" состояла в другом. Вот уже более десяти лет российская буржуазия не оставляет попыток затащить коллег — западную буржуазию — на рынок нашей земли. Именно для этого и было придумано "акционирование". Земля была роздана по паям. А налоговая и ценовая политика вынудила крестьянина продавать землю, отдавать в аренду, закладывать под долги.

Причем хитрость и коварство заключаются в том, что земля пойдет в заклад не в натуре, а в форме бумаг (акций) на право владения землей.

Именно по такой схеме мы лишились Аляски.

К этой цели шли напролом.

Вспомним 1993 год. "С ними ( депутатами) невозможно было договориться по вопросам земли и залога", — поясняли расстрельщики “Белого дома”. А Гайдар прямо говорил : "Наша главная задача — продажа земли России".

И теперь сельский народ так оболванен, что многие заявляют: мол, свой пай они отдадут любому мигранту, иностранцу, дельцу, лишь бы они хорошо заплатили.

Сегодня те, кто проголосовал за куплю-продажу земли, планируют наводнить рынок земли "иностранными инвесторами". Это приведет к катастрофе.

Россия беззащитна перед спекуляцией. Земля будет вырываться у крестьян подкупом, шантажом и террором. Каждый должен осознать, что продажа земли — акт необратимый. Выкупить ее назад не удастся никогда, а попытка национализации вызовет бешеное сопротивление новых хозяев, вплоть до войны.

И еще. Разрушая колхозы и совхозы, единственную опору русского села, разрушают образ жизни!

Представьте себе, что вдруг на нашей земле повсюду возникли фермы американского типа. Они сразу "выжмут" из села последний оставшийся там "лишний" народ. Молодых — в город, на биржи труда, стариков — в приюты или под забор.

Именно такие цели и преследуют "либеральные" реформы.

(обратно)

ШОЛОХОВ — БРЕЖНЕВУ: ЗАЩИТИ РУССКИХ!

20 мая 2002 0

21(444)

Date: 21-05-2002

ШОЛОХОВ — БРЕЖНЕВУ: ЗАЩИТИ РУССКИХ!

Мы публикуем уникальный документ: письмо Михаила Шолохова от 14 марта 1978 года, адресованное Л.И.Брежневу. Эта публикация стала возможной благодаря писателю, биографу Шолохова Валентину Осипову, который и передал нам данный материал. Вчитываясь в строчки шолоховского послания Генсеку, поражаешься проницательности писателя, сумевшего еще в далекие 70-е выявить опасные тенденции, возникшие в недрах позднесоветского социума. Вопросы, поднятые Шолоховым, не сняты с повестки дня… То, что в 1978 могло восприниматься как преувеличение, сейчас стало обыденным содержанием горькой российской действительности. С исторической точки зрения интересна реакция адресата. На полях письма появилась резолюция Брежнева: "Секретариату ЦК. Прошу рассмотреть с последующим рассмотрением на ПБ". После чего при Политбюро ЦК КПСС была создана специальная комиссия. Она состояла из двух секретарей и трех заведующих отделами ЦК, министра культуры СССР, заместителя председателя Совмина РФСР, и первого секретаря Союза писателей СССР. В принятом постановлении суть поставленной Шолоховым проблемы потонула в демагогической болтовне и бюрократическом сленге эпохи застоя. Более того, высокие чиновники попытались сделать выволочку нобелевскому лауреату. Иначе как можно трактовать лексические конструкции типа: "Разъяснить товарищу Шолохову… необходимость более глубокого подхода к поставленным им вопросам…" или "…возможно, тов. Шолохов оказался под каким-то, отнюдь не позитивным влиянием…" Здесь хочется задаться вопросом, под чьим влиянием находились сами деятели ЦК, столь враждебно отреагировавшие на инициативу великого русского писателя?

Так или иначе, факты свидетельствуют: процессы демонтажа СССР, создания на его месте "независимой" России, не только не изменили к лучшему, но напротив, усугубили состояние русского народа, положение дел в национальной культуре. Бешеная атака на русские ценности продолжается, а перечисленные ниже проблемы все так же настоятельно требуют своего разрешения.

Дорогой Леонид Ильич!

Одним из главных объектов идеологического наступления врагов социализма является в настоящее время русская культура, которая представляет историческую основу, главное богатство социалистической культуры нашей страны. Принижая роль русской культуры в историческом духовном процессе, искажая её высокие гуманистические принципы, отказывая ей в прогрессивности и творческой самобытности, враги социализма тем самым пытаются опорочить русский народ как главную интернациональную силу советского многонационального государства, показать его духовно немощным, неспособным к интеллектуальному творчеству. Не только пропагандируется идея духовного вырождения нации, но и усиливаются попытки создать для этого благоприятные условия.

И все это делается ради того, чтобы, во-первых, доказать, что социализм в нашей стране — это якобы социализм с "нечеловеческим лицом" созданный варварами и для варваров, и, во-вторых, что этот социализм не имеет будущности, так как его гибель предопределена национальной неполноценностью русского народа — ведущей силы Советского государства.

Особенно яростно, активно ведет атаку на русскую культуру мировой сионизм как зарубежный, так и внутренний. Широко практикуется протаскивание через кино, телевидение и печать антирусских идей, порочащих нашу историю и культуру, противопоставление русского социалистическому. Симптоматично в этом смысле появление на советском экране фильма А.Митты "Как царь Петр арапа женил", в котором открыто унижается достоинство русской нации, оплевываются прогрессивные начинания Петра I, осмеиваются русская история и наш народ. До сих пор многие темы, посвященные нашему национальному прошлому, остаются запретными. Чрезвычайно трудно, а часто невозможно устроить выставку русского художника патриотического направления, работающего в традициях русской реалистической школы. В то же время одна за одной организуются массовые выставки так называемого "авангарда", который не имеет ничего общего с традициями русской культуры, с её патриотическим пафосом. Несмотря на правительственные постановления, продолжается уничтожение русских архитектурных памятников. Реставрация памятников русской архитектуры ведется крайне медленно и очень часто с сознательным искажением их изначального облика.

В свете всего сказанного становится очевидной необходимость еще раз поставить вопрос о более активной защите русской национальной культуры от антипатриотических, антисоциалистических сил, правильном освещении её истории в печати, кино и телевидении, раскрытии её прогрессивного характера, исторической роли в создании, укреплении и развитии русского государства. Безотлагательным вопросом является создание журнала, посвященного проблемам национальной русской культуры ("Русская культура"). Подобные журналы издаются во всех союзных республиках, кроме РСФСР.

Надо рассмотреть вопрос о создании музея русского быта. Для более широкого и детального рассмотрения всего комплекса вопросов русской культуры следовало бы, как представляется, создать авторитетную комиссию, состоящую из видных деятелей русской культуры, писателей, художников, архитекторов, поэтов, представителей Министерства культуры Российской Федерации, ученых-историков, филологов, философов, экономистов, социологов, которая должна разработать соответствующие рекомендации и план конкретной работы, рассчитанной на ряд лет.

Дорогой Леонид Ильич! Вы многое сделали для разработки конкретного плана подъема экономики нечерноземной зоны Российской Федерации, то есть тех районов, которые составляют изначальное историческое ядро России. Приятно отметить, что этот план встретил всеобщее одобрение и в настоящее время успешно претворяется в жизнь.

Деятели русской культуры, весь советский народ были бы Вам бесконечно благодарны за конструктивные усилия, направленные на защиту и дальнейшее развитие великого духовного богатства русского народа, являющегося великим завоеванием социализма, всего человечества.

С глубоким уважением,

Михаил ШОЛОХОВ

(обратно)

“ПОДНЯТАЯ ЦЕЛИНА” ХУДОЖНИКА ЗЫКОВА

20 мая 2002 0

21(444)

Date: 21-05-2002

“ПОДНЯТАЯ ЦЕЛИНА” ХУДОЖНИКА ЗЫКОВА

Ярчайшей представитель школы советской графики, Народный художник России Анатолий Иванович Зыков представляет читателям "Завтра" цикл иллюстраций к знаменитому произведению Михаила Шолохова. Когда в начале 80-х годов издательство "Художественная литература" предложило мастеру выбрать любимое произведение и включить его в план иллюстрированных "подарочных" изданий, Зыков, поразмыслив, остановился на "Поднятой целине". Принятое решение потребовало от художника углубленной, выверенной и кропотливейшей работы, которая растянулась, в общей сложности, на семь лет. К 1988 году серия была завершена, но издание так и не пошло в печать. Зыкову дали понять, что согласно "веяниям эпохи" публикация именно этого романа Шолохова не является для издательства приоритетной (формальная причина отказа печатать "Поднятую целину" состояла в отсутствии должного финансирования проекта). Таким образом, результат огромных усилий художника остался невостребованным; серия на долгие годы, что называется, "легла в стол".

Публикуя лишь малую часть замечательных иллюстраций Зыкова к "Поднятой целине", мы выказываем уважение к мастеру и выражаем, тем самым, твердую уверенность в том, что рано или поздно уникальная серия будет в полном объеме доступна читающей публике. Ведь данные работы являются драгоценным достоянием русской культуры, такой же классикой, как и сами нетленные произведения Михаила Александровича Шолохова. О методе работы над серией и собственном взгляде на произведение рассказывает Анатолий Зыков.

— Сама водоворотность событий романа Шолохова, их темп требуют, по-моему, напряженной собранности художника при выполнении оригиналов. В иллюстрациях к "Поднятой целине" не должно быть замусоленной измученности или благодушия.

— В практике книжного иллюстратора главное для меня — внутренний мир литературного героя, играющие им страсти и судьбы, от которых "защиты нет". А уж шолоховские-то герои страстями не обделены. На их долю выпали столь жестокие и крутые повороты и удары судьбы, что и сейчас, более полувека спустя, мы сопереживаем им с острейшим вниманием и горькой болью.

— Метод работы над композиционными вещами у меня, полагаю, довольно обычный: поэтапность, как при возведении здания от чертежей через нулевой цикл и далее до кровли. Прежде всего, несмотря на давнее и, казалось бы, хорошее знакомство с книгой,— медленное чтение с карандашом в руках и многократное возвращение к отдельным отрывкам, страницам, фразам. Многие сюжеты вырастают из междустрочья. "Поднятая целина" написана столь зримо, изобразительно так щедра, что выстраивание иллюстративного ряда нередко шло с досадой: жаль было отказываться от многих заманчивых сюжетов. Но отказываться приходилось, чтоб не толочься в повторах и не удаляться в сторону от главного.

— Я составил подобие личного дела на каждого из героев. Кроме разбросанных Шолоховым авторских характеристик и портретных данных, в картотеку вошли высказывания их друг о друге вроде фразы секретаря райкома Корчжинского о Нагульнове: "Весь из углов, и все острые". Такая "работа по кадрам" подтвердила ощущение терпкой индивидуальности героев и помогла избегать фактических ошибок. Неприятно, если художник нарисует кузнеца Ипполита Шалого с шапкой волос на голове, в то время как автор где-то во второй книге романа, пусть и мимоходом, всего лишь однажды упоминает его лысину.

— Работа над иллюстрациями шла у меня с нервным ощущением причастности к тревогам и заботам сегодняшней жизни нашей страны и всеобщим размышлением о том, как жить завтра.

— Войти в атмосферу книги помогает разный материал. Поездки на Дон оказались необходимыми. Было важно ощутить рельеф местности, где клокотали события книги. В краеведческом музее Ростова рисовал интерьер комнаты двадцатипятитысячника Плоткина, усадьбу зажиточного хуторянина, домашнюю утварь, в музее Новочеркасска — обрезы и другое оружие, под Киевом в музее народной архитектуры и быта оказалась целая семья ветряков.

— Сначала шла разработка сюжетного сценария в эскизах. Их задача — выражать в больших массах пластическую суть листа, суть тональную, ритмическую и пространственную. У меня эскизы очень общие, без намека на детали. Повторение их подробное в оригинале считаю бессмыслицей. Момент импровизации в оригинале дает ему дыхание.

(обратно)

Я – НА СТОРОНЕ НАРОДА

Александр Панарин

20 мая 2002 0

21(444)

Date: 21-05-2002

Author: Александр Панарин

Я – НА СТОРОНЕ НАРОДА

...Думаю, что сегодня самая главная проблема, которая к сожалению еще не описана адекватно, — это драма человека перед лицом меняющейся истории. Как описать шок, полученный каждым из нас, от истории, которая продолжает меняться категорически, меняться во что бы то ни стало? Капитулировать перед современностью? Отказаться от всех прежних ценностей? От традиций, от памяти, даже от своей идентичности? А ведь именно этого часто требует от человека так называемый прогресс: откажись от всего прошлого, прошлое тянет тебя назад, прошлое мешает тебе адаптироваться к веку, долой прошлое. Я думаю, что современный человек в большинстве своем рискнул пойти опасным путем. Решил не отказываться от своего прошлого, решил, рискуя всем, рискуя потерей перспективы в будущем, отстаивать свою культуру и свою идентичность, традиции своего народа, традиции своей великой литературы, невзирая на обвинения в традиционализме, в отсутствии адаптации к прогрессу и современности. Человек решил стать тем традиционалистом, который не отказывается от своей великой культурной памяти и великой традиции. Эти традиционалисты нуждаются в реабилитации. И я в своих работах постарался таких традиционалистов реабилитировать.

Второй проект, которым я всерьез занимался, — это реабилитация моего собственного народа. Сегодня русский народ находится на большом подозрении в глазах передового общественного мнения, он находится в рисковой ситуации нелюбимого. Его не любят собственные правители. Его не любят экономические элиты, его не любят властные элиты… Нелюбовь властвующих, нелюбовь тех, кто принимает решения в значительной мере объясняет те катастрофические поражения, ту катастрофическую разруху, которые сегодня у нас произошли. Конечно, можно было реабилитировать свой народ, пойдя по тривиальному пути, уверяя, что не так уж мы не адаптированы к рынку, что были у нас в России великие первопроходцы и купцы — от Афанасия Никитина до Строгановых, была старообрядческая традиция, которая не хуже протестантской легла в основу буржуазной этики. Была этика замечательного предпринимательства, не вороватого, не коррумпированного, не спекулятивного, не ростовщического. Вы знаете по книгам, какова была сила замечательного купеческого слова, которое было прочнее всяких подписей. Эта линия реабилитации более или менее понятна всем. Мне хотелось бы реабилитировать свой народ и в ином. Сравнивая людей, абсолютно адаптированных к рынку и людей, абсолютно не адаптированных к нему, я почему-то из чувства гражданского и творческого противоречия предпочитаю быть с теми, кто не совсем адаптирован к рынку. Сегодня даже серьезные экономисты говорят о зоне ошибок рынка. Они говорят, что никакой рынок не будет содержать Большой театр, он изначально нерыночен, по определению нерентабелен. Никакой рынок не будет содержать фундаментальную национальную библиотеку. Никакой рынок не будет создавать стройную систему высшего образования. Она тоже нерентабельна. Но я не думаю, что от этих ценностей мы должны отказываться. Следовательно, у нас должны быть инстанции, которые не приспособлены к рынку, а человечески корректируют рынок. Первой из этих инстанций является социальное государство, может быть, такой загадочной исторической инстанцией в мире является и сам русский народ, не совсем адаптированный к рынку. Может быть, ему дано защищать те ценности, которые заведомо нерентабельны и потому преследуются рыночниками. И может быть, когда-нибудь история воздаст ему за это.

Еще одна линия моих тревожных размышлений — это стратегическая нестабильность начавшегося ХХI века. Из чего вытекает стратегическая нестабильность? Деформировано само понятие прогресса. Когда-то прогресс был универсалистской религией спасения, благодаря прогрессу должны были спастись все народы, все человечество. Сегодня мы видим, как эта религия прогресса деформируется в религию избранных, сегодня прямо говорится, что есть неадаптированные народы и адаптированные народы. Наш русский народ попал на подозрение по части своей готовности к адаптации. Сегодня говорят о меньшинстве и большинстве. Когда большевики отлучали от своего коммунистического прогресса так называемые реакционные классы, это была чудовищная трагедия культуры и истории. Это была общенациональная трагедия. Но все-таки большевики отлучали от прогресса меньшинство в любом народе. А сегодня наши либералы отлучают от прогресса национальное большинство своего народа, которое называют агрессивным, красно-коричневым большинством и так далее. Если вы отлучаете от прогресса меньшинство, ваши потери будут чудовищными. Если вы отлучаете от прогресса, а следовательно и от самой жизни, большинство, вы оставляете за собой просто пустыню. Поэтому я думаю, что права этого молчаливого большинства должны быть защищены. Я рискую поднять свой голос, озвучить те интуиции, которые стоят за интересами, за ценностями этого самого молчаливого большинства. Мне кажется, прогресс на наших глазах преображается в расистскую категорию, которая делит людей на приспособленных и неприспособленных. Так и говорят: естественный рыночный отбор. Никто этого не стесняется говорить. И правильно говорят, что в некоторых странах этот отбор не выдержит большинство народа. И эти утверждения уже никого не шокируют.

Думаю, нам надо еще раз всем собраться с силами и отвергнуть эту зверскую идею естественного отбора. Надо вновь подтвердить высочайшие ценности человечества, те ценности, которыми жила наша великая русская культура.

(Из выступления на вручении Солженицынской премии)

(обратно)

«ДЕНЬ ЛИТЕРАТУРЫ»: ВЗГЛЯД СО СТОРОНЫ

Вячеслав Кашицын

20 мая 2002 0

21(444)

Date: 21-05-2002

Author: Вячеслав Кашицын

«ДЕНЬ ЛИТЕРАТУРЫ»: ВЗГЛЯД СО СТОРОНЫ

Альтернативой нашему посещению ЦДЛ 18 февраля — и, соответственно, созерцанию "презентации" газеты "День литературы" — был какой-то модный американский фильм, название которого я сейчас уже не помню, что-то вроде лукасовских "Звездных войн". Мы с Валерием (это мой друг) любим изредка так отдохнуть — без мысли, без напряжения, но с эмоциями и, желательно, спецэффектами. На этот раз я уговорил его сходить в Дом литератора, сделав предварительный анонс имеющему быть событию: "Ну, что ты! Цвет патриотической и либеральной мысли! Столкновение бронтозавров! Острая полемика!" Валера, как человек любознательный, согласился — и вот мы уже в Малом зале, удивленные и слегка обескураженные многолюдьем, отсутствием свободных мест, забитым проходом и особой наэлектризованностью пространства, точно перед акустическим, даваемым сугубо в узком кругу концертом рок-звезды.

Пока мы пробирались на какие-то периферийные стулья (женщины в очках и шерстяных юбках, которым до полного сходства с героинями Чехова не хватало только собачек, и мужчины толстовского, времен написания "Анны Карениной" возраста, снисходительно провожали нас взглядами), я, насколько мог, объяснил Валере, чему посвящено мероприятие, назвал, порывшись в памяти, одну-две ничего ему не говорящие фамилии и в очередной раз заверил его, что он тут не соскучится. Однако мое смущение, вызванное отчасти столом президиума и трибуной — моментами явно протокольными, — отчасти отсутствием тех немногих принадлежащих к литературному миру людей, которых я имею честь знать, думаю, заронило в душу Валеры подозрение, что я сам слегка не в курсе.

Да... Откуда я узнал про этот вечер? Предыстория незатейлива. "Литературная газета" — "Сумерки литературы" — мое возмущение — статья Бондаренко — "День литературы". Кто такой Бондаренко? Неизвестно. До прочтения этой статьи я полагал, что мне простительно не знать, что творится в так называемом патриотическом лагере. Но это был резонанс! Мои чувства были в тон этому выступлению крупного (а мне незнакомого) критика, словно его недоумевающе-саркастический опус, распахнувший дверь в "либеральную" комнатку с узкими оконцами, где царят вечные "сумерки" и они же обсуждаются, заливший эту комнатку светом, — его, Бондаренко, опус и мое негодование — были настроены по одному и тому же камертону. Естественно, у меня возникла настоятельная потребность взглянуть на то, как будут дискутировать представители левого и правого крыла нашего литературного "бомонда".

И тем не менее. "Послушай, — говорю я Валере чуть оправдательно. — Я действительно считаю, что художник должен заниматься творчеством. А не тусоваться. Башня из слоновой кости, Флобер. Ты понимаешь? Я уверен, что о любви здесь не будет сказано ни слова. Будет одна политика, борьба самолюбий. Еще не поздно ретироваться". "Расслабься, — отвечает мой друг, усаживаясь и поглядывая на девушку со следами косметики на лице и такой же облетевшей, как и она сама, розой между пальцами. — Смотри, тут даже девчонки есть". "Это Витухновская, — морщусь я. — Маленькая девочка со взглядом волчицы".

Двойственное ощущение, наполнившее меня — и предвкушение чего-то экстраординарного, и чувство вины оттого, что, возможно, я затащил Валерку на какое-то заурядное партсобрание — это ощущение проистекало еще и оттого, что мы находились среди людей много нас старше. Облегченно вздохнув, я отметил все-таки рослого парня в элегантном костюме, которому — спустя полчаса — распахнула свою утробу бесстрастная трибуна.

Единственное, как оказалось, что было в этот вечер бесстрастного. Потихоньку-полегоньку я стал сживаться с атмосферой, взял у Валеры список выступающих (который тот уже где-то раздобыл) и — стал отмечать на нем размашистыми "чайками" (опять Чехов!) имена тех, чья речь меня по тем или иным причинам впечатляла.

Первое, что бросилось в глаза, — это то, что "либеральные" участники дебатов оказались меньше числом, чем "патриоты". Не думаю, впрочем, что это был осознанный бойкот — не только потому, что Аннинский, скажем, стоит десяти Курицыных, но и оттого, что статью Бондаренко вообще напечатали в "ЛГ". Полагаю, у отсутствующих имелись уважительные причины, хотя "славянофилы", по всем канонам хоккейного розыгрыша, "большинство" реализовали. Второе — насколько по-разному все говорили. Многочисленные ораторы плутали в темах, будто в метель, возвращаясь к газете "День литературы", как к большаку, отмеченному вехами, делали по нему несколько шагов и опять сходили с него и петляли, и ухали в овраги эмоций, и вставали, и говорили — о своем, о наболевшем.

Вот Аннинский. Если можно представить себе арабскую вязь — без смысла, с одним лишь изяществом и гипнотическим эффектом — в звуковом эквиваленте, то это будет его речь. В моем сознании не задержалось ничего из того, что он говорил — кроме того, что говорил он великолепно. Другое дело Вознесенский (без сомнения, тоже поэт) — это была такая редкостная, талантливая стилизация под Новодворскую, вплоть до ее царевно-лягушачьего причмокивания, что, наверное, сама Валерия Ильинична поаплодировала бы таланту из "Ex Libris'a". Хотя сути я тоже не понял. Зато кое-как, из выступлений последующих гостей вечера, менее ярких в том, что касается актерского или риторического дарований, но более точных, узнал, что "День литературы" — это газета, учрежденная В.Г. Бондаренко чуть ли не на свои средства, газета, буквально выкормленная редакцией прохановского "Завтра", газета, которая видится ее создателям и прежде всего самому Бондаренко, как некое в хорошем смысле "поле боя", как пространство, отдаваемое для дискуссий писателям, поэтам и критикам различных направлений. Бродский и Кузнецов. Пелевин и Маканин. Личутин и, прости Господи, Сорокин.

Ах, я совсем позабыл о Валерке. "Ну, как тебе "Звездные войны"? — спрашиваю его, — звезд достаточно?" Он смеется, а потом серьезнеет — прислушивается к очередному оратору.

Я тоже весь внимание. Владимир Григорьевич, как гостеприимный хозяин, добавляет к каждому выступлению смягчающую или обостряющую — по вкусу — ремарку. Зал (пожалуй, действительно, следовало арендовать не Малый, а Большой) напоминает море, на котором штиль и шторм сменяют друг друга с быстротой, недостижимой в реальности. Я представляю себе мрачных рыцарей в "кухоньках Европы". Представляю, как идут 120 тысяч монголов — жуткое зрелище! Представляю изящный женский ротик, впивающийся в гамбургер... Это — Личутин. Позже я прочитаю "Миледи Ротман", и роман произведет на меня почти то же впечатление, что и сорокинское "Голубое сало" (абсолютные полюса, как собирается их соединить Бондаренко, ума не приложу) — но это будет позже, а сейчас я с интересом впиваю эту искренность, эту страсть... Убедился я и в том, что Проханов в своих, не по бумажке, выступлениях, столь же энергичен и ярок, как и в передовицах и в огненном "Гексогене". И тут у меня возникает вопрос: не ненавистью ли продиктованы эти речи? И если да, то ненавистью к чему? К власти? К выходцам из Земли обетованной? К тем, кому удалось "устроиться"?

Я оборачиваюсь к Валере. "Смотри, какие они разные. Взвешенные, академичные, ироничные "западники". И эмоциональные, точно разозленные чем-то, пассионарные "славянофилы". Со времен Достоевского ничего не изменилось!"

Говорит Куняев. И только подтверждает мою мысль. Акцентированные, хлесткие, как удары бича, вводящие в дрожь — возмущения или восторга — фразы. Словно глыбы, они обрушиваются в зал. "Нет ни "либеральной", ни "патриотической" литературы. Есть писатели и поэты жизни, а есть писатели и поэты смерти и распада!"

Валера шепчет мне на ухо: "Как Маяковский..."

"Ты знаешь,— говорит он полчаса спустя, когда мы идем по Садовому, обтекаемые с одной стороны потоком машин, с другой — каменными стенами особняков. — Ты знаешь, это поразительно. Оказывается, жизнь кипит и вне нас. Мы учимся в бизнес-школах, делаем карьеру, встречаемся и расстаемся с девушками, уезжаем за границу, в конце концов, — а литература как была, так и есть! Или... как ты это называешь? "Литературный процесс"? Слушай, а когда будет следующая тусовка?"

Я не обладаю исчерпывающим репертуаром московских окололитературных представлений. Не могу даже внятно объяснить другу, что такое "литературный процесс". Знаю одно: литература жива, никаких "сумерек" нет, дебаты в "ЛГ" — игра, имеющая целью задеть за живое писателей и критиков, воздействовать креативно на их самолюбие. Пока в таких вот встречах, в таких дискуссиях, как на вечере, посвященном "Дню литературы", сталкиваются мнения и кипят страсти — наша, российская литература будет жить и здравствовать, и занимать подобающее ей высокое место в иерархии общественных ценностей.

Мне хотелось бы отметить в заключение: все написанное выше — моя личная позиция. Я не верю в "объективность", кому бы она ни принадлежала — писателям, общественным деятелям или, тем более, критикам. Последние мимикрируют, чтобы оценки, провозглашаемые ими со страниц газет, выглядели непредвзято, однако впечатление от книги, картины, спектакля — это мое твердое убеждение — всегда глубоко лично. Рассказывая о своих ощущениях от нашего с Валерой литературного дня, от знакомства с "Днем литературы", я старался быть искренен.

P.S. На почте служащая долго ворошила каталоги, поправляла очки, сверяла цифры. "А "День литературы" вы где нашли?" — спросила она меня. "В ЦДЛ, — улыбнулся я. — Вчера". И — указал ей индекс.

(обратно)

ЕE УРОК

Евгений Нефёдов

20 мая 2002 0

21(444)

Date: 21-05-2002

ЕE УРОК

Середина уже неблизких шестидесятых, ранняя, ясная осень. Мне минуло двадцать лет, я весь окружен друзьями и музами, пишу лирические стихи, трепетно собираю рукопись первой книжки. В издательстве принимают для рассмотрения эту пачку листков, отпечатанных мной на разбитой отцовской "Оптиме", и оставляют юного автора в неведомом, сладостном ожидании…

...На первой странице текста, вложенного в какую-то папку вместе с моей рукописью, слегка пообтертой и густо исписанной карандашными пометками на полях, лаконично и строго значилось: "Татьяна Глушкова. Рецензия на рукопись Евгения Нефедова".

Господи, если бы мне тогда знать, что она и старше меня-то лишь лет на семь, что выросла тоже на Украине, что через четверть века мы встретимся с ней в Москве и будем друзьями, а когда на изломе столетий ее внезапно не станет, я заплачу о ней, как о доброй сестре… Но это случится когда-то потом, а пока я держал в руках практически необжалуемое решение о моей судьбе. Это был открытый, прямой и честный урок без скидок на ученичество.

...Через много-много лет Татьяна Михайловна Глушкова будет входить ко мне со стихами в редакцию "Дня" на Цветном или "Завтра" на Комсомольском — и мы не раз еще вспомним то наше давнее, удивительное заочное знакомство. К тому времени и позднее я прочту ее книги дивных стихов и глубоких статей, узнаю о ее непростой судьбе — человеческой и писательской, о ее роковой болезни и крепкой воле, о ее преданности слову и нетерпимости к фальши в поэзии, в чувствах, в жизни, стану свидетелем и арбитром ее острейшей полемики с собратьями по перу на страницах русских газет и журналов. Впрочем, и сам буду спорить с ней то о творчестве, то о политике, то о наших общих друзьях, получу от нее в подарок прекрасное стихотворение с посвящением и с эпиграфом из моих — еще тех времен!.. — не забытых ею далеких строк, а весною первого года нового века и сам напишу ей стихи, которые она уже никогда не прочтет на этой земле.

Лег до срока черемухи иней

В опустевшую строчку следов…

На твоей и моей Украине

Было время цветенья садов.

И по нашей с тобою России

Шла весна, до озноба в груди.

И воскрес накануне Спаситель,

И Победа была впереди.

Но уже из неведомой дали

Ты смотрела, строга и добра,

Тихим взором любви и печали,

Как родная навеки сестра,

Что доселе, в годину разлома,

Не молчала при кривде любой,

А вела, уповая на слово,

Свой неравный и праведный бой.

Не окончился бой и поныне,

Потому у меня на веку

Не остудит забвения иней

Ни одну твою чудо-строку…

Евгений Нефёдов

(обратно)

ИЗ НЕОПУБЛИКОВАННОГО

Татьяна Глушкова

20 мая 2002 0

21(444)

Date: 21-05-2002

Author: Татьяна Глушкова

ИЗ НЕОПУБЛИКОВАННОГО

НЕОХРИСТИАНАМ

1

В моем роду священники стоят,

как Львы Толстые бородами вея,

и подымают перст, и не велят

юродствовать и праздно лить елея.

Буравят взором. А нагрудный крест

к людским устам насильственно не тычут.

И потому — я старше этих мест,

где праведники в пекло души мечут.

И потому — покуда я иду,

мне видно: удлиняется дорога

что до порога отчего — в чаду

дворянских лип, — что до босого Бога.

Он исходил… Тебя ль, моя страна,

иль горний путь безвестного страданья,

поскольку чаша — выпита до дна

той, гефсиманской, иль рязанской ранью.

Не знаю… Не дано мне сосчитать

ни ясных звезд, ни жадных капельгоря,

ни тех песчинок, что текут, как рать,

под ветром — или спят на бреге моря…

Исповедимы ль вещие пути?

Кромешна ночь духовного недуга.

Так что ж она поет в моей груди,

что горлинка, неправедная мука?

И никому не выдам, что за весть

мне шлет рассвет: оливу иль осину…

Сжимаю рот — да не исторгнет лесть.

Виски сжимаю. Разгибаю спину.

2

И вот стою, не сломлена тобой,

сонм плотоядных, хищных черноризцев,

отделена пылающей каймой

цыганских маков да кабацких ситцев.

Отчуждена от благостных затей

земных богов, рассевшихся широко.

Мой храм уходит в землю до бровей:

в бурьяне локон волжского барокко…

Нарышкинских наличников разлом

да строгановских маковок соцветья,

не трону вас ни духом, ни пером:

то вправе только нищие и дети.

Кудрявится коринфский завиток,

что листик в той Перуновой дубраве:

Влас перенял, а может, Фрол-браток, —

равно лежат во прахе да бесславье!

Равно погребены глухой травой

останки бора и останки камня,

литья — с бегучей вязью круговой,

шитья — в кругу лучины стародавней…

Не подыму я этот зримый град,

незримым градом — стану ли кичиться?

"Не хлебом…" — златоусты говорят,

пока горит российская пшеница.

Емелям этим — только бы молоть,

кимвалить на распаханном погосте.

А я смотрю: какая ж это плоть —

в мучицу, пыль измолотые кости?

Они высоким облаком плывут —

и луч сквозит над скорбною грядою;

они — как дух, что вырвался из пут

у самого безверья под рукою.

ТРЕТИЙ РИМ

В нашем Третьем Риме

(а Четвертому —

кто не знает? —

на земле не бывать!)

по воскресеньям

добрые нэпманы от демократии

кормят бесплатным обедом

нищих

ветеранов войны.

Той самой,

доисторической,

которую звали

Великой

Отечественной

войной,

поскольку было Отечество

и у живых,

и у мертвых.

Если подумать об этом —

об обеде из трех блюд,

с теплым мутным компотом

из сушеных,

уже безымянных

фруктов;

если подумать

о нищих спасителях Родины,

спешащих,

старчески волочащих

полвека тому

простреленные ноги, —

чтобы поспеть

к часу благодеянья;

если подумать о том,

что, уходя

восвояси —

есть эти норы-свояси

в катакомбах-руинах Рима? —

что, уходя,

они — Господи, слышишь ли это? —

благодарят

кормильцев, —

то уже ничего не рифмуется,

ничего не звучит

(даже пыльного марша

громовых духовых

не слыхать),

потому что смолкают музы,

когда умолкают

пушки.

***

Хворости злые следы

на помертвелом лице.

Чистой испить бы воды,

встретить зарю на крыльце.

Росной пройтись бы травой,

тонких коснуться ветвей,

где стародавней весной

пел для меня соловей.

Вижу: белеет в кустах

юное платье мое.

Яблоня в белых цветах.

Утлое наше жилье.

Целая жизнь пролегла

от луговой простоты

к мигу, где серая мгла

горько туманит черты.

Есть ли на свете любовь,

если — была да прошла;

если является вновь

в дом, что спалила дотла?

Верности нет — или есть:

прошлого тайная власть —

или грядущего месть

за позабытое всласть?

Этим забвеньем темня

долгие поздние дни,

есть ли душа у меня —

иль головешки одни,

думаю… Но отчего ж

что-то беззвучно поет —

так, что ничем не уймешь,

в сердце, холодном, как лед?

Этим забвеньем темня

долгие поздние дни,

сам ты — припомнишь меня,

кущи, и рощи, и пни.

Яблоню в белом цвету.

Дом, где в окне лопухи.

Пышных словес нищету,

что называлась: стихи;

что я в печи бы сожгла,

в хрустком рыбацком костре —

только б вернуться смогла

к той, отсиявшей, заре!

***

А кто качал пустую колыбель?

Слыхала я, что март или апрель…

Лежала в ней дырявая свирель,

а может, просто дедовская дудка,

а может, щепка… Ивовая ветка,

давно ль ты стала птицам не мила?

Ужель плоха сосновая игла?

Ужели мало глины в огороде?

Но эта власть… но эта страсть к свободе!..

Но кто качал пустую колыбель?

Я думаю, крещенская метель.

Я думаю, что звук родимой речи

родимей станет, ежели на плечи

тебе

чужие окрики кладут,

на Запад гонят и прикладом бьют…

А кто качал пустую колыбель?

И вот тогда моя старуха ель,

в обносках, прозвенела на просторе:

"Четыре беды

И пятое горе.

А пятое горе — что нет его боле!.."

Но разве я по-прежнему люблю

и разве взгляды чьи-нибудь ловлю?

Давно молчу, дремлю, не скрипну дверью.

А на столе — пучок вороньих перьев.

— А кто качал пустую колыбель?..

Публикацию подготовила Валентина МАЛЬМИ

(обратно)

ДЕНЬ ЛИТЕРАТУРЫ

20 мая 2002 0

21(444)

Date: 21-05-2002

ДЕНЬ ЛИТЕРАТУРЫ

Вышел в свет 5-й, майский номер "Дня литературы". В нем — новости литературной жизни, новые имена в поэзии и прозе, споры о нашумевших изданиях. Публикуются два мнения о романе Проханова "Господин Гексоген" — Н. КУЗИНА и Л. ЛАВРОВОЙ; о соперниках Проханова по соисканию премии "Национальный бестселлер" пишет Н. ПЕРЕЯСЛОВ; разбор периодики представляет Илья КИРИЛЛОВ. В номере — первая публикация Жана БОДРИЙЯРА "Революция неопределенности" и комментарии к ней Яны БРАЖНИКОВОЙ, остросюжетные рассказы Виктора ПЕРЕГУДОВА "Террорист" и "Дольче вита" и финалистки "Национального бестселлера" Ирины ДЕНЕЖКИНОЙ; размышления Владимира КРУПИНА о русском характере; о книге воспоминаний Аркадия ЯРОВОГО пишет Николай ИВАНОВ, о новых книгах месяца — Владимир ВИННИКОВ. Газета публикует не печатавшиеся ранее стихи Татьяны ГЛУШКОВОЙ, рядом — воспоминания Евгения НЕФЁДОВА об этой замечательной поэтессе. Здесь же — новые стихи Ольги САПОЖНИКОВОЙ, Татьяны СМЕРТИНОЙ, иеромонаха РОМАНА. Продолжается полемика о русскости и русскоязычности, новый ее участник — писатель из Таллина Владимир ИЛЛЯШЕВИЧ. В подборке материалов о присуждении Солженицынской премии — выступления Александра ПАНАРИНА, Леонида БОРОДИНА и Беллы АХМАДУЛИНОЙ. Представлены иллюстрации картин талантливого русского художника Николая РОТКО.

"День литературы", ведущую литературную газету России, можно выписать во всех отделениях связи по объединенному каталогу "Газеты и журналы России". Индекс 26260. Нами заключен договор с Роспечатью, поэтому требуйте газету во всех киосках Роспечати, во всех городах России. В Москве также спрашивайте газету у распространителей "Завтра" и в редакции газеты, а также в книжных лавках Союза писателей России, журнала "Москва" (на старом Арбате), Литературного института (на Тверском бульваре), в Центральном Доме Литераторов. Наши телефоны (095) 246-00-54 и 245-96-26. Электронная версия : http:// zavtra.ru/ e-mail: denlit @cityline.ru

Главный редактор "Дня литературы" — Владимир БОНДАРЕНКО

(обратно)

Оглавление

ВОПРОС В ЛОБ Олегу РОМАНЦЕВУ

АГЕНТСТВО “ДНЯ”

В КАЖДОМ БАНКИРЕ ПОЕТ НЕВЫПУЩЕННАЯ ПУЛЯ

РЕЙТИНГ — НЕ ИЗВОЗЧИК

МОДНЫЙ ПОРОК

ВИЗИТ “ВЛАДЫКИ МИРА”

ТРИЖДЫ ПРЕСТУПНО

ЧЕЛОВЕК КОРОТКОЙ ВОЛИ

ВЕРТОЛЕТ

ОТ НЕНАВИСТИ К ЛЮБВИ

КОМУ СЕГОДНЯ СЛУЖИТ СПОРТ?

НАШ ЛОБАНОВСКИЙ

ФУГА ЛУГА

ИЗ-ПОД СПУДА – ПОД СУД

ПАЙ НЕ ЗАМАЙ!

ШОЛОХОВ — БРЕЖНЕВУ: ЗАЩИТИ РУССКИХ!

“ПОДНЯТАЯ ЦЕЛИНА” ХУДОЖНИКА ЗЫКОВА

Я – НА СТОРОНЕ НАРОДА

«ДЕНЬ ЛИТЕРАТУРЫ»: ВЗГЛЯД СО СТОРОНЫ

ЕE УРОК

ИЗ НЕОПУБЛИКОВАННОГО

ДЕНЬ ЛИТЕРАТУРЫ