У истоков исторической правды [Виктор Верас] (fb2) читать онлайн

У истоков исторической правды

В данной версии отсутствуют карты, рисунки, таблицы, приложения, список использованной литературы. Всё вышеперечисленное, а так же комментарии и обсуждения по адресу  http://veras.jivebelarus.net/

Очевидные неочевидности

Мы, люди, живем в мире очевидностей, которые при пристальном рассмотрении таковыми, увы, являются не всегда.

Уже прошло около половины тысячелетия, как Н. Коперник открыл гелиоцентрическую систему, доказав, что планета Земля вращается вокруг Солнца. Но человечество как утверждало до этого, что солнце утром восходит, а вечером заходит, так и утверждает по сей день. Очевидно? – Да. Правильно?

В наше время уже младшему школьнику ясно, что Солнце по отношению к Земле остается неподвижным, а так называемый восход и заход Солнца объясняется движением Земли вокруг своей оси. Но человечество не потрудилось даже найти определенного выражения для этого явления.

В настоящее время существует общественная точка зрения, что углекислый газ вреден для здоровья человека. Но около ста лет назад белорусский ученый Вериго открыл эффект, который гласит, что при дефиците углекислоты в крови человека происходит прочное соединение кислорода с гемоглобином, и он не поступает в ткани организма. То есть, для того, чтобы в организме человека происходили окислительные процессы при температуре +36,6 градусов по Цельсию и 70 % воды необходима некая среда, одной из характеристик которой является наличие определенной концентрации углекислого газа.

И природа прекрасно позаботилась об этом: организм матери создает для ребенка идеальные условия – ту атмосферу, на которую рассчитана наследственность человека. Поэтому в крови зародыша находится 7,5 % углекислого газа при 0,3 % во вдыхаемом воздухе, что разнится в 25 раз. Кислорода же в крови зародыша при этом около 2 % при 21 % в атмосфере – в 10,5 раза меньше, чем в атмосфере. В то же время у взрослого человека процент углекислого газа в крови понижается до 6,5 % у здорового, и до 4 – 4,5 % у больного человека.

Но такие очевидности не очень уж хотят почему-то приживаться в обществе людей. Лозунг «Дышите глубже!» шествует по миру, захватывая в свою орбиту все большее и большее количество человечества, которое не понимает, что «дышать глубже» и «дышать шире», как это делают люди не искушенные в этом, – вещи обратного порядка. И болезни продолжают закрепляться в человеческом организме все сильнее.

Еще одна очевидная неочевидность разделила все человечество на две половины: сильную и слабую. К сильной были отнесены мужчины, а к слабой, о которой необходимо много заботиться – женщины.

Но почему-то жизнь по-иному расставляет свои акценты: продолжительность жизни женщин в любой стране мира больше, чем мужчин. В числе более чем 600 долгожителей Республики Беларусь (2000 г.) только 38 представителей «сильного пола».

Природа, зная о такой «очевидности», решила укрепить «сильный» пол. На 100 девочек в мирное время рождается 114 мальчиков, а у предвоенного и послевоенного поколений количество рождающихся мальчиков намного больше, чем девочек.

Еще одним интересным моментом жизни человечества является вопрос времени. С целью удобства жизни было когда-то принято равномерное протекание времени из прошлого в будущее через настоящее. Сейчас правильность этого утверждения не подвергается сомнению. Вопрос вечности, как второй координаты времени остается лишь в древних системах, представленных в современном обществе в виде религий.

Но никто не будет оспаривать того факта, что время в детстве протекает намного медленнее, чем в середине жизни человека, а тем более в старости. Сейчас учеными доказано, что год жизни ребенка пятилетнего возраста ощущается, как десять лет жизни пятидесятилетнего человека.

Никто не будет также спорить, что время тянется намного медленнее, когда человек ждет кого-то или чего-то, и, наоборот, оно намного убыстряет свой темп, когда человек спешит или опаздывает.

Время – это психологическая функция человеческого организма, и она напрямую связана с дыханием. Но это никого не волнует, и еще долгое время не будет волновать.

Но самое большее количество подобных очевидных неочевидностей имеется в истории человечества. Особое место в этом явлении занимает предыстория и история Великого Княжества Литовского, а также возникновение и развитие белорусского этноса.

Резюме: Не всегда установившиеся в обществе взгляды на ту или иную проблему являются истинными. Особенно много мифов имеется в истории человечества.

Предыстория

Это же надо было литвинам так насолить своим соседям, что уже давно нет Великого Княжества Литовского, коренное население княжества давно переименовали, истинный этноним взят этносом, который с такой страшной силой сопротивлялся вхождению в ВКЛ, а переписывание истории этого государства и этноса продолжается!

Но давайте попробуем рассмотреть некоторые «очевидные» вопросы давней и теперешней истории, основываясь на фактах, а не на голословных утверждениях. Благо такие факты нам могут предоставить археология, краниология, антропология, этнография, лингвистика, древние летописи и современные генные исследования.

С целью того, чтобы не запутаться в слове «Литва» сегодняшняя и летописная, автор предлагает называть в данной работе современную Литву Летувой, как это делают граждане этой страны, а ее жителей – летувисами. Население, проживавшее на территории летописной Литвы и Великого Княжества Литовского, в польских и германских источниках называлось литвинами, в восточнославянских – литовцами. Сами жители летописной Литвы и Великого Княжества Литовского также называли себя литвинами. Мы же будем пользоваться как одним, так и другим этнонимом.

Зададимся вопросом: «Где была летописная Литва?» «Конечно же, в Летуве!» – ответите вы. Очевидно? – Да. Правильно?

Вот этот вопрос уже более 150 лет волнует не только историков.

До 1987 года ученые считали, что аукштайтов, как племени не существовало, а на территории современной Летувы проживали литвины и жемайты. Но публикации некоторых ученых и в первую очередь белорусского ученого Н. Ермаловича заставили ученых разделить Аукштайтию на две части – Литву и Аукштайтию. Отождествление местонахождения летописной Литвы с частью территории Аукштайтии имеет свою историю.

Раскопки курганов на бывшей территории Великого Княжества Литовского были начаты еще в первой половине XIX в. Территория этих раскопок охватывала вначале район столицы Великого Княжества Литовского, тогда еще называвшегося Вильно. В это же время деятели летувисского национального движения начали использовать слово «Литва» в качестве своего этнонима.

А на территории современной Беларуси данный этноним – Литва – после трех поделов Речи Посполитой властями Российской империи был запрещен. И исследователи, которые раскапывали захоронения, долго не думая, назвали, их восточнолитовскими. Ведь все знали, что Вильно – бывшая столица ВКЛ. А захоронения вокруг нее, конечно же, литовские. (Не важно, что захоронения датировались V – XII вв., когда еще Великого Княжества Литовского и в помине не было, а г. Вильно или еще не существовал, или еще не был столицей ВКЛ!) В связи с этим всю территорию, которую занимали эти курганы, стали называть Литвой, а захоронения на этой территории – восточнолитовскими курганами. И по сей день в мировой науке, особенно, в летувисской и российской, эта точка зрения живет и процветает.

Но ведь захоронения можно отождествлять с территорией проживания того или иного этноса только тогда, когда совпадают и иные этнические признаки, а также учитывается время проживания того или иного этноса на этой территории. Это прекрасно знают ученые, хотя бы на примере идентификации захоронений славянских племен полян и северян.

Захоронения населения этих племен долгое время ученые не могли точно разделить, и расселение полян очерчивали очень малой территорией, пока более детальное исследование погребений не привело к выводу, что особенностью курганов полян, свойственной исключительно полянским погребальным насыпям, является глиняная подмазка, на которой разжигали костер и помещали остатки трупосожжения. По внешнему виду курганы полян не отличаются от погребальных насыпей, как северян, так и других славянских племен. Наглядным современным примером того, как та или иная территория перестает быть «собственностью» определенного этноса, являются события в Косово – колыбели сербского этноса, которое в настоящее время занято албанцами, причем занято мирным путем.

Различные исследования, проведенные учеными на рассматриваемой нами территории, в том числе лингвистические и этнографические, говорят о том, что на начальном этапе исследования была допущена ошибка при определении местонахождения летописной Литвы.

Резюме: Летописная Литва и современная Летува – это разные исторические объекты, которые никак не могут быть отождествлены.

Этнографические и диалектологические различия

Известно, что погребальный обряд со всеми деталями относится к чисто этническим явлениям, и его изменения не знают перерывов и резких скачков, не связанных с миграциями.

Весьма надежным этнографическим признаком служат жилища. Хотя их разновидности обусловлены географическими и климатическими особенностями, этнические традиции прочно и надолго закрепляют за тем или иным этносом определенные типы жилищ.

«Материалы летувисской диалектологии и этнографии выявляют глубокое различие между восточными и западными районами Летувы. Корни этих различий уходят в отдаленную древность. При этом и диалектологические, и этнографические границы соответствуют древнему археологическому членению летувисской территории.

Характерны различия между типами крестьянских построек. Клети для хранения зерна и пищевых запасов («свирнас») на территории Летувы по плану и архитектурным формам резко разделяются на восточнолитовские (аукштайтские) и западные (жемайтские).

Подобное членение наблюдается и в устройстве гумна. Жилые крестьянские постройки традиционно делятся на жемайтские тробы и аукштайтские пиркли. Каждая из этих построек имеет вполне самостоятельную эволюцию.

Такие же локальные различия наблюдаются в устройстве печей и даже в способе упряжи и устройстве телег.

В. Милюс, изучая пищу летувисских крестьян второй половины XIX и начала XX вв., выделяет, опять-таки, восточную часть Летувы с ее своеобразиями, объясняемыми древними привычками народа. Этнографы считают, что культурные подобности в Прибалтике восходят к древним этническим группам. В современных летувисских говорах заметно различаются западная и восточная группы».

Ознакомившись с этой выдержкой из одной из работ российского ученого В.В.Седова, сразу же возникает вопрос: почему на территории Летувы «выявляется глубокое различие между восточными и западными частями» как в этнографических характеристиках, так и в говорах современного летувисского языка? Ведь «ядром летувисской народности являлись собственно литовские племена и их западные соседи-аукштайты. К ним присоединились близко родственные племена жемайтов».

Исходя из утверждений летувисских ученых, на территории современной Летувы должны существовать не две, а три ярко выраженные этнографические области. Где же третья?

«Западно-аукштайтские говоры являются переходными между аукштайтскими и жемайтскими и, возможно, в связи с этим относятся к поздним формированиям», – утверждают ученые, и поэтому их нельзя считать ярко выраженной этнографической областью.

«Несмотря на общие черты, на территории Аукштайтии прослеживаются некоторые своеобразия древних культурных областей. Данный большой племенной союз был более пестрым, чем жемайты, которые отличались монолитностью. Эти различия сохранились даже в аукштайтских диалектах, среди которых особенно отличается западный».

«Как показал факторный анализ краниологических данных, массивные широколицые племена междуречья Швянтойи и Дубисы и культуры восточнолитовских курганов очень близки антропологически. Фактически как у тех, так и у других представителей один и тот же антропологический тип, что позволяет рассматривать их как близкородственные племена с единой исходной территорией», – говорят антропологи.

Исходя из приведенных цитат, можно сделать вывод, что на территории современной Летувы в летописное время в основном проживали два больших племени: аукштайты и жемайты.

Вот что сообщают нам летувисские ученые:

«Погребения с конями наиболее сходны в центральной и восточной Летуве несмотря на некоторые внешние различия погребальных памятников – грунтовые могилы в центре и курганы в восточной Летуве».

Ученые-антропологи дополняют:

«В Летуве во второй половине I тыс. н.э. выявляются три географических региона, каждый из которых представлен «своим» антропологическим типом. Один из них охватывает восточную и среднюю Летуву и характеризуется очень массивным широколицым антропологическим типом, который по своему удельному весу занимает доминирующее положение в Летуве; второй – массивный узколицый антропологический тип локализуется главным образом в Жемайтии, в междуречье Дубисы и Юры; третий – в западной Летуве, где обнаружен грациальный узколицый антропологический тип. Все эти три антропологические типа с расодиагностической точки зрения занимают самостоятельное положение и не связаны друг с другом.

Грациальный узколицый антропологический тип выявляется у пруссов и куршей».

По идее, если бы на территории Летувы проживало еще одно большое племя, то должен был бы быть сейчас еще один диалект современного летувисского языка и другие этнические признаки. Но их просто нет.

Такое возможно только в двух случаях: или развитие этноса приостановлено из-за внешних причин, или произошла ошибка при определении местонахождения территории Литвы.Первую ситуацию может проиллюстрировать история древлянского племени.

Первоначально древляне – это одна из региональных групп восточного славянства. Территориальное обособление древлян привело к созданию у них собственной племенной организации со своими князьями и войском. В летописях содержатся сведения о древлянских князьях, племенной знати и дружинах.

Между древлянскими и киевскими князьями до середины X в. происходили неоднократные столкновения. Постепенно появляются у древлян и собственные этнографические особенности. Но в 945 г. князь Игорь со своей дружиной собрал с древлян дань больше обычного, а затем вернулся с частью дружины и потребовал с них новой дани. Древляне восстали и убили Игоря.

По словам автора «Повести временных лет» Ольга, жена Игоря, в назидание древлянам вначале приказала живьем закопать древлянских послов, которые пришли с предложением к Ольге о замужестве с их князем Малом. Затем, обманом пригласив некоторое количество древлян на тризну по убиенному Олегу, напоила их и приказала перебить. Древлян было 5000 человек. И, наконец, на следующий 946 г. Ольга пошла с большой дружиной на древлян, сожгла их главный город Искоростень, забрала в плен их старейшин, «прочих людей убила, а иных отдала в рабство мужам своим, а остальных оставила платить дань».

Таким образом, древляне окончательно потеряли самостоятельность и вошли в состав Киевского государства. Древлянской землей управляли ставленники Киева. Так, отправляясь в 970 г. в Болгарию, Святослав посадил в древлянской земле одного из своих сыновей.

Ранняя потеря племенной самостоятельности привела к стиранию этнографических черт. Современная диалектология и этнография уже совсем не обнаруживают каких-либо особенностей, оставшихся от племенного периода древлян.

С литвинами такого не наблюдалось, а произошло обратное. Литвины участвовали в организации мощного государства, которое просуществовало более 550 лет. Как же могло так случиться, что от такого активного этноса как летописные литвины ничего не осталось? Значит, произошла ошибка при определении местонахождения Литвы?

Резюме: На территории современной Летувы в летописное время проживали два больших племени – аукштайты и жемайты – с переходной областью между ними, население которой в исторических исследованиях называется западными аукштайтами. В XIX в. учеными была допущена ошибка при определении местонахождения летописной Литвы.

Погребальный обряд как этнический признак

Как было сказано выше, погребальный обряд со всеми деталями относится к чисто этническим  явлениям. Так, например, весьма характерной особенностью курганов древлянского региона являются скопления золы и угольков в насыпях всегда выше трупоположений. Обычно это тонкая зольно-угольная прослойка, расположенная в центре кургана. Древнейшими погребальными памятниками кривичей являются длинные курганы. Это невысокие валообразные земляные насыпи,  образующие, как правило, общие курганные могильники вместе с круглыми (полусферическими) погребальными насыпями.

Самый важный этноопределяющий признак дреговичей – крупные металлические бусы, покрытые зернью – украшения дреговичских женщин; у радимичей – семилучевые височные кольца. Наиболее характерным  украшением волынских женщин были перстнеобразные колечки диаметром от 1 – 1,5 до 3 – 3,5 см, сделанные из тонкой бронзовой или реже серебряной проволоки. Характерным височными украшениями северян были спиральные кольца, полян – перстнеобразные кольца двух типов: с сомкнутыми  концами и полуторооборотные.

Отличительной этнической особенностью аукштайтов и жемайтов являются захоронения с конями, т.е. рядом или около захоронения человека хоронили сожженного или не сожженного коня или его части – голову, копыта, шкуру; предметы конского снаряжения. Этот обычай начинается с середины I тысячелетия н. э., хотя «самые ранние погребения с конями в Летуве относятся ко II – I вв. до н. э. (Курмачайский могильник, район  Кретинга). Но особенно много захоронений с конями появляется с конца I и начала II тысячелетия (800 – 1200 гг.). В этот период имеются уже не только отдельные, но и массовые захоронения коней, являющиеся характерными памятниками этого периода».

Аукштайты и жемайты имели и этноопределяющие женские украшения.

Самые поздние погребения с конями на территории современной Летувы относятся к XIV в. А это значит, что в течение более ста лет после образования Великого Княжества Литовского еще существовал подобный обряд захоронения.

«Погребальные памятники, так называемые восточнолитовские курганы, всегда расположены группами. Количество насыпей в них колеблется от нескольких до 100 – 150. Всего в ареале рассматриваемой племенной группировки в настоящее время известно не менее 250 могильников, в которых было около 7000 курганов так называемого восточнолитовского типа. Это круглые в плане насыпи диаметром от 5 до 25 м и высотой от 0,3 до 2 – 3 м. Преобладают курганы высотой  до 1,5 м и диаметром 6 – 10 м. Курганы IV – V вв. содержат одно-два захоронения по обряду трупоположения. Умерших хоронили в отдельных грунтовых (подкурганных) ямах глубиной от 0,5 до 1,2 – 1,5 м. Погребения мужчин ориентированны головой на запад, а женщин – на восток. В состав погребального инвентаря обычно входили железные предметы: нож, узколезвийный проушный топор, один-два наконечника копий, иногда и умбон щита.

В женских трупоположениях встречаются украшения. Среди них имеются немногочисленные проволочные височные кольца со спиральным завитком на одном из концов. Характерным украшением были шейные гривны с ложковидными концами или витые. Встречаются также ажурные подвески и браслеты, а иногда также железные ножи, шилья и глиняные пряслицы.

В V в. н. э. в восточнолитовских курганах появляются трупосожжения. В VI в. они уже преобладают.  В одном кургане при этом содержится от одного до трех-пяти захоронений. Есть немногочисленные насыпи с шестью-семью трупосожжениями.  В X – XII вв. остатки кремации погребали часто в верхней части кургана на глубине не более 10 – 15 см. Погребальный инвентарь в погребениях по обряду труположения немногочислен. В мужских погребениях VI – VIII вв. обычны предметы вооружения. Почти в каждом таком захоронении обнаруживаются одно-два, а иногда и три наконечника копий, среди которых преобладают втульчатые с различной формой пера. Иногда находят также умбоны щитов с конусовидной вершиной и узколезвийные топоры. Характерными предметами мужских захоронений являются железные ножи и узколезвийные проушные топоры.

В погребениях конца I и начала II тыс. н.э. оружие встречается очень редко, в основном только в отдельных богатых захоронениях.

В женских погребениях с сожжением встречаются обычно железные шилья, несколько глиняных пряслиц, фрагменты бронзовых украшений. Венок-оголовье, состоящее из бронзовых пластинок и нескольких рядов бронзовых спиралей с основой в ряде случаев из тканой ленты с колоколовидными подвесками, и ожерелье из бронзовых спиральных бус биконической формы, составляли этнографическое своеобразие женщин, населявших восточнолитовские курганы.

В курганах с трупосожжениями второй половины I тыс. н. э. обнаружены небольшие горшкообразные сосуды и миски, изготовленные без гончарного круга. Они не орнаментированы и слабо обожжены. В курганах начала II тыс. кроме лепных горшков, найдены и гончарные, иногда украшенные волнистыми или горизонтальными линиями».

В восточной Летуве захоронения с конями более разнообразны, чем в центральной. Иногда с трупосожжением встречаются захоронения с несожженным конем: Лапушишки, Швейцарай (Вильнюсского района). Но довольно часто здесь кони сжигались вместе со своим хозяином: Швейцарай, Зезюльки (Лентунянской волости Ленчионского уезда), Засвиряй. Иногда кони лежали отдельно от хозяина, даже в отдельных курганах: Жнигяй, Пликишкес (Вильнюсского района), Будронис (Швенчинского уезда).

В захоронениях на территории западной Аукштайтии, до VII в. мужчин и женщин хоронили в противоположном направлении: женщин – на  восток, мужчин – на запад или  северо-запад. По обеим сторонам головы и ног умерших нередко клали по камню. Начиная с VII в. в могильниках этого региона господствуют трупосожжения. Грунтовые могильники данного региона не имеют каких-либо наземных признаков. Для захоронений вырывались круглые или овальные ямы диаметром от 0,3 – 0,4 до 0,8 – 1 м. Погребальный инвентарь немногочислен. В основном это фрагменты различных украшений из цветных металлов. Крайне редко встречаются орудия труда и оружие. Каких-либо характерных этнографических женских украшений западные аукштайты не имели.

В X – XIII вв. рядом с погребением человека стали хоронить коней. Обряд погребения умерших  оставался прежним (трупосожжение). Коней же погребали несожженными, часто с богатым снаряжением. Здесь же появляются в этот период и массовые захоронения коней, то есть около захоронения человека хоронили большое количество (до 18 – 20) боевых коней. К 1987 г. в данном регионе раскопками исследовано свыше 1000!!! конских погребений.

В целом ряде грунтовых (Граужяй Кяйданского района; Римайсяй Паневежского района; Пакальнишкай Шакяйского района; Няндриняй Капсукского района и др.) и курганных (Капитонишкес Кайшядорского района; Скубегай Шальчинского района; Швейцарай Вильнюсского района и др.) могильников IX – XIII вв. для захоронений коней отводилась специальная территория, где иногда встречалось свыше 200!!! захоронений коней. Например, «в Вершвайском некрополе, около Каунаса, обнаружено около 300 погребенных коней, в Римайсяй (Рамигалского р — на) – около 100, большое число погребенных коней вскрыто также на могильнике Граужяй (Кедайнского р — на)».

У жемайтов в V – IX вв. безраздельно господствовал обряд трупоположения. Могильники второй половины I тысячелетия и начала II тысячелетия являются грунтовыми, не имеющими ныне каких-либо наземных  признаков. Они довольно крупные (многие из них состоят из нескольких сотен погребений), пользовались ими в течение нескольких столетий. Умерших клали в могилы на спине с вытянутыми ногами.  Женщин, как правило, хоронили головами на юго-запад с отклонениями к югу, мужские захоронения ориентировались головами на  северо-восток  с отклонениями к северу.

Погребальный инвентарь жемайтских захоронений довольно многочислен. В мужских погребениях часто встречается оружие: V – VI вв. – втульчатые топоры, ножи и наконечники копий; IX – XII вв. – мечи. В женских погребениях V – VIII вв. обычны головные венки из бронзовых спиралей или в виде узких сотканных лент с прикрепленными по краям маленькими бронзовыми колечками и крупной спиралью на затылке. В богатых женских погребениях IX – XII вв. иногда обнаруживаются шапочки, сделанные из толстых ниток, которые полностью покрывались нанизанными бронзовыми колечками; края их украшались подвесками в виде кленовых семян. Такие головные уборы IX – XII вв. можно считать этнографическими признаками жемайтов.

В V – XIII вв. населением центральной Жемайтии соблюдался обычай, согласно которому при погребении умершего в жертву приносился конь, участвовавший в похоронной церемонии во всей сбруе. Мясо жертвенного животного предназначалось для ритуального съедания участниками погребального пиршества с сохранением ритуальных частей тела коня – головы и нижних частей ног с копытами. Названый комплекс или лишь одна голова помещались в могильную яму рядом с умершим (середина I тыс.) или над гробом в области головы умершего; на противоположном конце гроба складывались предметы снаряжения коня и его украшений (конец I – начало II тыс.).

С VIII в. на территории Жемайтии появляется ритуал захоронения шкуры коня.

В X – XIII вв. в редких случаях вместе с умершими хоронили и коня со скромным снаряжением. Иногда у ног коня клали предметы конского снаряжения. В IX – XI вв. в  виде редкого исключения на жемайтских могильниках появляются трупосожжения. С XII в. они практикуются чаще, но преимущественно на окраинах ареала жемайтов.

Начиная с первых веков нашей эры, очень часто в мужских погребениях на территории Летувы находится конское снаряжение. Самого же коня не хоронили вместе с покойником. Это явление наблюдается особенно часто с половины первого тысячелетия нашей эры. Так, в могильнике Рекяте (Салантайского района) почти во всех мужских погребениях обнаружено конское снаряжение. Такой  обряд захоронений особенно часто наблюдается на территории Северной Летувы. До настоящего времени здесь неизвестны ни скелеты, ни комплексы ритуальных частей тела коня. Но предметы конской сбруи и снаряжения всадника в могильном инвентаре встречаются часто.

В могильниках конца I и начала II тысячелетия северо-западной Летувы археологами обнаруживаются не настоящие, а железные символы предметов конской сбруи и снаряжения всадников, из-за своих маленьких размеров в научной литературе называемые миниатюрными.

Таким образом, захоронения в Летуве, как в Аукштайтии, Западной Аукштайтии, так и в Жемайтии имели ярко выраженные характерные отличия, о чем ученым прекрасно известно.

Но также хорошо известно, что г. Новогрудок основан киевским  князем Ярославом в 1044 г. на границе Литвы и Ятвягии:

«Ходи Ярослав на Литву, а на весну заложил Новогород и сделал и». (I Софийская летопись)

(Кстати, в исторической литературе, а сейчас и на форумах в Интернете часто относят эту цитату к Великому Новгороду. При этом «бьют себе в грудь», утверждая, что это научно доказанная вещь. Автор данного исследования не поленился и обратился к первоисточнику. Оказалось, что никаких доказательств нет и в помине. Ученый-историк просто написал это как гипотезу без приведения научных фактов, подтверждающих его мысль.)

Так же доподлинно известно, что он был столицей Великого Княжества Литовского достаточно длительное время. Массовая христианизация в ВКЛ проводилась в конце XIV – начале XV вв. Но еще долгое время население Литвы использовало языческие обряды захоронений (в некоторых районах обряд сохранился до конца XIX в.).23

Но, что самое странное, – нигде на территории современной Беларуси и Летувы, кроме отмеченных выше территорий, в том числе в самом Новогрудке и в его окрестностях, при раскопках не найдено ни одного захоронения с конями!!! К этому необходимо добавить, что нигде на территории современной Беларуси и Летувы, кроме отмеченных выше территорий, в том числе и в самом Новогрудке, не найдено ни одного этноопределяющего украшения населения, захороненного в так называемых восточнолитовских курганах, а также жемайтов. Но известно, что имение первого Великого князя ВКЛ Миндовга – д. Рута, которое в летописях называется Варута, находилось очень близко от современного г. Новогрудка – около 5 км. А сама Литва Миндовга была расположена «межи Новогородком и Минском».

Также прекрасно известно, что когда князь переезжал на иное место жительства, он брал с собой своих близких и свою дружину:

«Того же лета князь Литовски Домант оставя отечество свое и землю Литовскую, идолы свое, иде в Псков с родом своим и дружиною своею», – сообщает нам летопись.

А Великий Князь в дополнение ко всему имел и большую свиту. Причем  свита и его приближенные, в первую очередь, особенно в начальный период образования ВКЛ, были того же племени, что и он сам. В дополнение ко всему, во главе провинций новообразовавшегося государства, естественно, преобладали представители литвинского племени. В истории, к сожалению, не сохранились их имена. Но во многих книгах Литовской метрики упоминаются имена собственные высших должностных лиц государства XIV – XVI вв. Вот некоторые из них: Андрей Гаштольд (Гаштовт) – староста Виленский (1387); Ямонт Тулунт(ович) (ум. в 1399) – староста Клецкий; Войцех Монивид – воевода Виленский (1413 – 1424); Ян Явнут Волимунт(ович) – воевода Трокский (1413 – 1432); Монвид – воевода Трокский (1450 г.); Сенко Кгедголд(ович) – наместник Смоленский; Кгастовт – воевода Виленский  (1449 г.);  Моливид – воевода Трокский (1449 г.); Судивон – наместник Ковенский (1449 г.); Монтовт – староста Жемайтский;  Кгезгайло – староста Жемайтский; Олбрахт Кгаштолт – воевода Полоцкий (1518 г.), воевода Виленский (1522 г.); Петр Монтикгирд(ович) – воевода Новогрудский и т. д.

Великие маршалки ВКЛ24 (соединяли должности управляющего двора, министра внутренних дел и главного распорядителя в сенате и на сеймах и обладали широким кругом обязанностей):

1412 – 1433 гг. – Румбовд Волимунт(ович);

1433 –1453 гг. – Петр Монтикгирд(ович);

с 1468 г. – Радивил Николай Остыкович;

с 1479 г. – Гоштольд Мартин и т.д.

Это никак не славянские имена собственные. Значит, такими или подобными они были и в начальный период образования ВКЛ.

Представители верховной власти ВКЛ имели дружину, состоящую, в основном, из своих соотечественников, т.е литвинов. Свита и дружина мужского пола имели жен, сестер, матерей, которые, по логике вещей,  украшали себя вышеуказанными этноопределяющими украшениями того населения, которое было захоронено в восточнолитовских курганах. Но тогда возникают резонные вопросы:

1. Почему нигде на территории современной Беларуси, а также и всей территории ВКЛ, кроме так называемых восточнолитовских курганов, не найдены захоронения, подобные по обряду на захоронения в восточнолитовских курганах, т.е. захоронения с конями?

2. Почему нигде на территории современной Беларуси, а также и всей территории ВКЛ, кроме так называемых восточнолитовских курганов, не найдены этноопределяющие украшения населения, захороненного в восточнолитовских курганах?

3. Где же производились захоронения представителей власти новосозданного государства (ВКЛ) и их приближенных?

Некоторые ученые предлагают такую версию: вельмож везли на «родину», в Летуву, на территорию восточнолитовских курганов, что является достаточно абсурдным. Но даже если принять эту точку зрения, то где же хоронили простых смертных? А ведь простой народ, особенно в похоронном обряде, имеет очень большую инерционность.

К этому следует добавит, что краниологические характеристики населения так называемых восточнолитовских курганов очень сильно отличаются от краниологических характеристик населения, которое проживало в те времена на территории современной Беларуси, о чем более подробно будет сказано в других главах данного исследования.

Нет ответа и еще на один на вопрос: «Почему славянские женщины, проживавшие на территории современной Беларуси, не использовали этноопределяющих украшений населения восточнолитовских курганов и/или западных аукштайтов и/или жемайтов?» Ведь если ятвяги Верхнего Понеманья и Среднего Побужья взаимодействовали со славянами, то в их захоронениях археологи находят славянские украшения.

Значит, или Новогрудок не был столицей ВКЛ, или руководители государства не являлись представителями того племени, захоронения которого сопровождались захоронениями коней. Ведь если в Волковыске жили варяги, то с помощью раскопок выявлено «присутствие варяжского элемента» в этом городе. Варяжские мечи найдены в Гродно, около Полоцка, в кургане около Лукомля, шлем – в Слониме, железные ланцетоподобные наконечники стрел – в Полоцке, Витебске, Лукомле и д. Московичи (Браславский р-н), подвески с изображениями викингов – в дд. Лудчицы (Быховский р-н), Калодецкая (Костюковичский р-н). На городище Московичи найдены подковообразная фибула с изображениями звериных головок на концах и поперечной рифленой дугой, более чем 100 обломков костей животных с нанесенными на них руническими надписями и рисунками и др. И это при том, что варяги на территории Беларуси были всего лишь наемными воинами, а не основателями государства!

При раскопках могильника у д. Пузели Вороновского района в семи исследованных каменных могилах В. А. Шукевич нашел захоронения по обряду, которое население этого региона не знало – все стены в этих могилах от дна до верха были выложены камнями. Сверху могилу покрывали каменные кладки овальной формы с большими камнями в изголовье. Такой обряд зафиксирован только в каменных могилах ятвягов Сувалкии (современная Польша).

В одном из раскопов могильника у д. Кукли Вороновского района все погребенные по верху деревянных обставок были обмазаны глиной, как будто замурованы. Прослойку глины толщиной 0,2 м выявили над скелетом у одной из могил в могильнике у д. Перевоз Глубокского района. В одной из могил могильника у д. Горавец Борисовского района дно могильной ямы было выстлано слоем глины толщиной от 3 см под черепом до 5 см в ногах скелета. Такой обычай промазывать дно могильной  ямы глиной известен по раскопкам грунтовых могильников XII – XIV вв. прибалтийско-финской группы племен – карелов.

В одной из могил у д. Белица Лидского района под дерном на поверхности могилы выявили зубы и трубчатые кости коня. Такой обряд погребения зафиксирован у пруссов, особенно в области сембов-натангов. В могильнике у д. Щурок Лидского района и д. Кукли Вороновского района выявлены отдельные захоронения пруссов, так как устройство могил и инвентарь в них имеют аналоги только в древностях этого этноса.

«Характерный латгальский ленточный венок, состоящий из нескольких рядов спиралек, нанизанных на лыко и перемежающихся пластинчатыми бляхами, обнаружен не только в курганах XI – XIII вв., расположенных по соседству с латгалами (Шакелево, Овсиповка, Остенец), но и в глубине кривичского ареала (близ д. Дымово в Оршанском  районе и у погоста Стерж в Осташковском районе). Что касается спиралек, входящих в состав головного венка латгальского типа, а также служащих украшением одежды, то они имеют еще более широкое распространение. Они встречены во многих курганах с трупоположениями от западных границ кривичей, где их очень много, до западных районов Волго-Окского междуречья, где они встречаются периодически».

Как видим из примеров, приведенных выше, ученые при раскопках на территории Беларуси не могли бы не отметить погребения, обряд которых был бы похож на обряд погребений племен, проживавших на территории Летувы, особенно, так называемых восточнолитовских курганов. Но такие примеры учеными не отмечены, так как захоронения по обряду аукштайтов и жемайтов просто отсутствуют на территории современной Беларуси, да и на всей территории Великого Княжества Литовского.

Известно, что г. Новогрудок был столицей Великого Княжества Литовского, причем первой столицей. Здесь нет никаких сомнений. Но тогда летописные литвины никогда не были захоронены в так называемых восточнолитовских курганах!

Еще один момент с захоронениями с конями. Науке известно, что многие литовские князья приглашались на княжьи престолы в славянские города: Новогрудок, Полоцк, Туров, Псков, Смоленск. Великий Новгород приглашал служилых литовских князей с дружиной и давал им для кормления определенные земли с городами:

«Сем же летом (1332 –1333) вложи бог в сердце князю Литовскому Наримунту, нареченному в крещении Глебу, сыну Гедимина и присла в Новграда, хотя поклонитися святыи Софии, и послаша новгородци по него Григорью и Олександра, и позваша его к собе; и приеха в Новгород хотя поклонитися, месяца октября… и даша ему Ладогу, и Ореховыи, и Корельскыи и Корельскую землю, и половину копорьи в отцину и в дедену, и его детям».

С конца XII в. и до XIV в. литовские князья управляли Полоцким княжеством. Необходимым условием княжения их в этих городах было их крещение по православному обычаю. Например, литовский князь Довмонт, высказывание о котором было приведено выше, при крещении получил имя Тимофей и стал Псковским князем:

«И крещен был бысть у соборной церкви святой Троицы и наречено было имя ему в святом крещении Тимофей».

Поэтому, можно предположить, что и хоронили их по-христианскому обряду. Но вряд ли вся литовская дружина этих князей тоже крестилась. Тогда почему нигде на территории этих княжеств учеными не найдены захоронения с конями по так называемому восточнолитовскому обычаю? Почему нет нигде в погребениях женских этноопределяющих украшений населения восточнолитовских курганов? Почему коренное население этих княжеств не использовало женские этноопределяющие украшения населения восточнолитовских курганов?

В то же время норманские захоронения достаточно часто встречаются на территории древнерусского Киевского государства, так как славяне использовали варяжские дружины в качестве наемников. Но довольно часто по территории древнерусского государства разбросаны каменные курганы и каменные могилы неизвестного для ученых происхождения.

Седов В. В. сравнивает новгородские жальники (каменные могилы и курганы) с каменными могилами Среднего Побужья и Верхнего Понеманья, «представляющие в существенных чертах одинаковое устройство. Первые жальники в Новгородской земле появились в XI в., но основная масса относится к XII – XIV вв.» и приводит карту распространения жальников вне западнобалтского ареала. Может быть, это и есть захоронения истинных литвинов? Правда, таким образом хоронило своих умерших население, которое проживало на территории современной Беларуси, в научной литературе называемое ятвягами Верхнего Понеманья и Среднего Побужья. В этой же статье автор указывает на факт миграции населения с территории современной Беларуси в Новгородское княжество.

Здесь же возникает еще один вопрос: «Зачем князю Ярославу было закладывать город Новогрудок, который так далеко отстоит от границы Литвы ученых, т. е. от территории, где расположены  так  называемые восточнолитовские курганы?»

Можно предположить, что в то время, когда закладывался город, на том месте была граница Литвы и Ятвягии, о чем говорит летопись. Со временем граница переместилась к северу, где сейчас идентифицируются так называемые восточнолитовские курганы. Но тогда куда исчезли могилы, в которых были захоронены летописные литвины по такому же обряду, как в восточнолитовских курганах, до перемещения границы? Или их просто никогда не было?!

Возможно, что началу мифа о захоронении литвинов с конями положил Герман Вартерберг в своей «Хронике», где рассказал о сожжении князя Ольгерда с 18 боевыми конями: «В том же году, в то же время, умер Альгерден, главный литовский король. При его похоронах, сообразно литовскому суеверию, было совершено торжественное шествие с сожжением различных вещей и 18 боевых коней».

Захоронение Великого князя Ольгерда по такому обычаю больше не подтверждается ни в одном источнике. Тем более, захоронения  таким образом – 18 – 20 боевых коней – не характерны для населения восточнолитовских курганов, как было показано выше. Такой похоронный обряд был распространен только в ареале расселения западных аукштайтов. Тогда получается, что Великий князь Литовский Альгерд был выходцем из западных аукштайтов!? Или его хоронили представители западных аукштайтов? Какой-то абсурд. Ведь даже современные летувисские ученые западных аукштайтов не считают летописными литвинами. Значит, Герман Вартерберг ошибался?!

Резюме: Погребальный обряд относится к этническим явлениям. На территории так называемых восточнолитовских курганов, где по утверждению ученых проживали летописные литвины, рядом с умершими хоронили сожженных или несожженных коней. Подобные захоронения отсутствуют на всей территории Великого Княжества Литовского кроме Аукштайтии (восточнолитовских курганов) и Западной Аукштайтии. Если бы ВКЛ образовали представители восточнолитовских курганов, то захоронения с конями должны были бы быть по всей территории молодого государства. То же относится и к женским этноопределяющим украшениям.

Этимологическое значение слова «литва»

Вторым очень важным моментом в нахождении неочевидного является определение этимологического значения слова «литва».

Но вначале попробуем установить, к какому языку принадлежит данное слово. В связи с тем, что литвинский язык утерян из-за ряда объективных и субъективных причин, о которых речь пойдет немного ниже, богатейшим источником информации о том или ином языке и об этносе в целом являются названия рек, болот, озер, т. е. гидронимы.

«К гидронимии западнобалтского типа можно отнести также группу названий с суффиксом «-ва». Гидронимический формант «-ва» на территории Восточной Европы может быть различным по происхождению –финно-угорским, славянским, балтским. Однако все названия с ним имеют локальное распространение, не связанное с изучаемым регионом.

Так финно-угорские ареалы гидронимов на «-ва» связаны один – с Коми-Пермяцким краем, другой – с Эстонией. В областях расселения мери, мордвы веси, т.е. непосредственных соседей балтских племен, такие названия неизвестны.

Ареал славянских гидронимов на «-ва» охватывает Чехословакию, Польшу, север Балканского полуострова и часть Украины (бассейн Тиссы, Прута и верхнего Днепра и узкую полосу до среднего Днепра).

Tерритория распространения балтской гидронимии с формантом «-ва» охватывает области Верхнеокского бассейна и левобережную часть Верхнего Поднепровья. Балтский характер изучаемых гидронимов на «-ва» выявляется при анализе корневых основ. Балтская этимология большинства их уже отмечена исследователями. Таковы Верхнеднепровские гидронимы Водва, Болва, Мытва, Надва, Лахва и т.д.Гидронимы на «-ва» обильно представлены на территории древней Пруссии, в Ятвягии и в Западной Летуве, т.е. в областях расселения древних западнобалтских племен.

На территории расселения древних восточнобалтских племен гидронимический формант «-ва» не получил распространения. В восточных районах Летувы известны лишь единичные названия с этим формантом».

В то же время таких примеров в Верхнем Понеманье и Побужье, территорию которых ученые относят к территории Ятвягии, предостаточно: реки: Дитва, Изва, Клява, Нарва, Сосва, Сваротва – бассейн Немана; р. Лахазва – приток Щары; р. Лонва – приток Вилии; реки: Маства, Мытва, Пульва, Волхва, Прирва – Побужье и Полесье.

Единичные названия с формантом «-ва» в восточных районах Летувы связаны с проживанием здесь западных балтов – ятвягов.

Следует обратить внимание на то, что в настоящее время иногда гидронимы с формантом «-ва» на территории Беларуси почему-то стараются отнести к финно-угорским племенам. Но это не правильно. Необходимо подчеркнуть, что финно-угорские ареалы этого форманта связаны с территорией современной Эстонии и Коми-Пермяцким краем, и к территории Беларуси не имеют никакого отношения. Ведь ко времени образования ВКЛ балты, вытеснив с территории современной Беларуси угро-финнов, занимали эту территорию уже несколько тысячелетий. Удержаться такое длительное время гидронимам, принадлежащим некомплиментарным этносам, без изменения невозможно. (Угро-финны и балты – некомплиментарные этносы.)

Таким образом, слово «литва» западнобалтского происхождения.

Известно, что «как показывает современная диалектология, балтской языковой общности в I тысячелетии до н.э. уже не существовало – балты разделились на западную, восточную и днепровскую группы».

«Об этом же говорят и данные археологии. В начале железного века, который в лесной полосе Восточной Европы относится к VII в. до н. э., культурного единства балтских племен, заселявших в это время обширные пространства от юго-восточного побережья Балтийского моря на западе до верховьев Оки и среднего течения Днепра на юго-востоке, уже не существовало.

Днепровскими балтами следует называть далеко не все балтоязычное население, обитавшее длительное время в бассейне Днепра. Днепровские балты – группа родственных племен, которые известны нам по древностям раннего железного века, относящихся к весьма близким между собой днепровско-двинской, юхновской и верхнеокской культурам. В середине и третьей четверти первого тысячелетия нашей эры они представлены древностями типа Тушемли-Банцеровщины-Колочина. Представители этой группы балтов занимали в это время значительные области Верхнего Поднепровья с примыкающими к нему землями западнодвинского бассейна».

Названия племен днепровских балтов история нам не оставила. «Зарубинецкие племена (днепровские балты), в диалектном отношении в равной мере близки как к славянам, так и западным балтам».

К западным балтам относятся: пруссы, ятвяги, галинды, курши и скалвы. К восточным балтам ученые отнесли жемайтов, аукштайтов, латгалов, селов, земгалов и летописных литвинов. И вот здесь возникает очень интересный вопрос: «Возможно ли, чтобы народ, племя или этнос самоназывался иностранным словом, ведь слово «литва» для восточных балтов является инородным, так как после разделения восточных и западных балтов прошло около двух тысяч лет?»

Впервые слово «Литва» появляется в 1009 году в Кведлинбургских анналах. Начиная с XI в. этот термин довольно часто встречается в польских и немецких источниках.

Для примера того, как может измениться язык народа за такое и даже более короткое время, можно рассмотреть развитие двух этносов: русского и польского.

Во II – IV вв. н. э. славяне разделились на западных и южных (восточных). Их лингвистические особенности ученые определяют примерно VI – VII вв. Полностью языки сложились еще позднее. Современные поляки и русские – представители разных групп славян. Хорошо ли они понимают друг друга вы, читатель, можете судить сами. Но более ярким примером может служить русский и, хотя бы, украинский языки. Они намного более молодые, но различие достаточно большое.

Значит, летописные литвины относятся к западным балтам? – Конечно!

Официальная наука предполагает, что слово «литва» – производное от «Летаука», названия небольшой речушки – правого берега Вилии в окрестностях Кернаве-Чёбишкис (недалеко от Вильнюса). Его этимология неясна.

Но такое же название есть и в окрестностях г. Новогрудка – так называется природное озеро и деревня – Літоўка. Но в то же время топоним «Литва» до сегодняшнего времени сохранился в Верхнем Понеманье.

Такое название населенных пунктов встречается в Слонимском районе (Гродненская область), Ляховицком (Брестская область), Узденском, Столбцовском и Молодечненском районах (Минская область). Случайность? Довольно сомнительно.

А разве на территории Летувы имеется такое количество топонимов от слова «Литва»?: «дд. Литвинка – Крупского и Кобринского районов; д. Литвица – Вороновского района; дд. Литвяны – Островского и Узденского районов; дд. Литовка – Новогрудского и Ляховичского районов; дд. Литовск – Дрогичинского, Круглянского и других районов; дд. Литовщина – Браславского и Глубокского районов; дд. Литовцы – Докшицкого, Браславского, Глубокского и других районов; дд. Литвиново – Городокского, Дубровского, Полоцкого и других районов; дд. Литвиновичи – Кормянского, Калиновичского и других районов».

Такие названия (от слова «Литва») напрочь отсутствуют на территории современной Летувы. Почему?

Ученые считают, что эти топонимы произошли в связи с проживанием в этих населенных пунктах в прошлом литвинского населения. Значит, на территории Беларуси проживали литвины! Если бы это были литвины с ареала восточнолитовских курганов, то должны были бы остаться захоронения по обряду, подобному на обряд в восточнолитовских курганах и, в первую очередь, захоронения с конями и женские украшения. Но их-то нет, что было показано выше.

Значит, здесь проживали истинные литвины, обряд погребения которых сильно отличался от обряда погребения в восточнолитовских курганах?!

Правда, возникает вопрос: почему на территории Беларуси имеется так много топонимов со словом «Литва»? Зачем, казалось бы, представителям титульного этноса указывать, таким образом, на свою этническую принадлежность?

Тот же вопрос можно задать и по отношению к другой группе топонимов – русаки-русины? Ведь на территории современной Беларуси имеется 21 населенный пункт с таким названием – Русаки и Русины. Ответы на эти вопросы можно узнать в главе «Образование Великого Княжества Литовского».

Если бы здесь проживало население с ареала восточнолитовских курганов, то их имена собственные были бы похожи на имена собственные с этой территории. Но как будет показано в главе «Имена собственные в ВКЛ», летувисские имена собственные встречаются в ВКЛ только в Аукштайтии, Западной Аукштайтии и Жемайтии. На других территориях летувисские имена собственные отсутствуют.

К этому следует добавить, что на территории Беларуси проживает огромное количество людей, имеющих фамилии, образованные от слова «литвин». Так, только в г. Минске насчитывается около 700 семей c фамилией, обазованных от слова «литвин», около 20 – от слова «литвяк», около 50 – от слова «литовец». Сколько же по всей террритории страны? Откуда же они взялись? Есть ли такой прецедент на территории современной Летувы? – Конечно, нет. А если и есть фамилии такого рода, то они никак не связаны с летувисами, с чем более подробно можно познакомиться в главе «Имена собственные в ВКЛ».

Современный летувисский язык не знает слова «литва», зато использует слово «летува». Даже название реки в окрестностях Кернова-Чебишкис «Летаука», наверно, изменено. Возможно, первоначальный вариант был «Літоўка». Почему?

Восточным балтам не характерно использование на конце слова двух согласных, особенно в сочетании с буквой «в». Всегда после согласной идет гласная, а первый слог слова изменяется: Литва – Летува, Даволтва – Деволтува, Дитва – Детува и т.д.

Современные белорусские исследователи связывают название Литва с балтскими или славянскими корнями «lieta, lieti» – лить (о дожде), течь (о воде).

В этом отношении перекликается еще один этноним – судава, судины – так когда-то называли немецкие и польские источники ятвягов, проживавших в Сувалкии (современная территория Польши). Так вот, suduva (sudwa) представляет собой производное от корня «sud», который в различных германских языках выступает в глаголах со значениями «идти» (о мелком дожде), «плескаться» (о воде).

Если взглянуть на климатическую карту современной Беларуси, Польши и Летувы, то можно отметить, что на территории этих стран есть определенные районы, где годовая норма осадков, особенно дождя, максимальная или достаточно сильно отличается от соседних территорий. В Беларуси этими районами являются Новогрудская возвышенность и верховье Вилии, в Польше – территория Сувалкии, в Летуве – летувисское верховье Вилии (Нальшаны) и юго-западная часть Летувы (Даволтва).

На этой территории проживали племена ятвягов, о чем говорят одинаковые погребения – каменные курганы и со временем трансформировавшиеся каменные могилы. Проблем в идентификации этих погребений не существует.

Ятвяги на территории Верхнего Понеманья и Среднего Побужья – это летописная Литва?! Ведь иных западнобалтских племен на рассматриваемой территории не существовало.

Славянские племена поляне, древляне и дреговичи получили свои названия по особенностям местности, по которой они расселялись (поляне – в местах с отсутствием леса – в поле, древляне – в лесистых районах, дреговичи – в низменных областях, насыщенных болотистыми участками).

Названия восточнобалтских племен жемайтов и аукштайтов также связаны с особенностями местности, где они проживали. Жемайтия переводится как «нижняя земля», аукштайтия – «верхняя земля», хотя в рассматриваемый период эти племена проживали как раз наоборот – жемайты выше над уровнем моря, чем аукштайты. Но все это объясняется тем, что восточнобалтские племена, по гипотезе белорусского ученого Ф. Д. Гуревич, около середины I тысячелетия н.э. переселились из современных северо-западных районов Летувы и Южной Латвии в те местности, где они зафиксированы раннесредневековыми источниками.

Названия «литва» и «судава» связаны с особенностями территории, на которой проживало население этих племен – большое количество осадков, конкретнее, дождя. Очень интересным было бы рассмотрение самоназвания территории расселения ятвягов – Ятва – так назывался край ятвягов. И автор не был бы удивлен, если бы это слово (ятва) оказалось бы связано с дождем, как и «литва» и «судава».

Но, к сожалению, западнобалтские языки изучены очень скудно, так как одних представителей этой группы уничтожили – пруссов, галиндов и часть ятвягов или они растворились среди завоевателей; другие, приняв участие в образовании новых молодых этносов, сошли с исторической сцены и были забыты, – летописные литвины, другая часть ятвягов, скалвы и курши.

Резюме: Слово «Литва» относится к западнобалтскому, а не восточнобалтскому языку, а летописные литвины вместе с прусами, ятвягами, надровами и куршами входят в группу западных, а не восточных балтов, разделение которых произошло в 7 в. до н. э. В современном летувисском языке слово «Литва» отсутствует. Вместо него используется слово «Летува».

Комплиментарность этносов

Еще один вопрос, который хотелось бы рассмотреть в свете очевидных неочевидностей – вопрос комплиментарности этносов. Эту проблему достаточно подробно осветил в своей теории этногенеза Лев Гумилев. Поэтому мы воспользуемся этими исследованиями.

«Люди объединяются по принципу комплиментарности. Комплиментарность – это неосознанная симпатия к одним людям и антипатия к другим, т.е. положительная и отрицательная комплиментарность.

Вне зависимости от расового состава, от культурных связей, от уровня развития возникают какие-то моменты, которые дают возможность в одних случаях установить дружественный этнический контакт, в других – он становится нежелательным, враждебным и даже кровавым.

Англичане в Китае считались плохими колонизаторами, хотя они гораздо гуманнее, чем французы. Но французов в Китае принимали хорошо, и французские иезуиты и прочие католические миссионеры создали основную литературу по истории Китая.

Русские землепроходцы прошли до Чукотки почти без сопротивления. С чукчами у них, правда, не заладилось – американоидные чукчи отбили казаков и на свою землю их не пустили. Тогда русские проникли в Америку через Алеутские острова. Русские миссионеры обратили алеутов в православие. Там и сейчас алеуты православные, у них даже свой православный епископ есть. С алеутами русские столковались, вышли на берег Америки, встретили эскимосов, с ними тоже установили полный контакт. Столкнулись с индейцами. И тут началось! Первые русские матросы, высадившиеся чтобы установить контакт с местным населением, были все индейцами убиты. И в дальнейшем тлинкитов, которые жили по побережью Тихого океана южнее Аляски, покорить не удалось, хотя территория считалась русской Америкой.

С ирландцами произошла очень странная история. Ирландцев обратил в христианство святой Патрик и миссионеры, которые пришли из Египта в V в., минуя Рим. Таким образом, ирландские кельты были обращены в христианскую веру, еще не католическую и не православную, ведь это случилось еще до раскола церкви. И потом, когда на Востоке и Западе религия развивалась, ирландцы сохраняли древние навыки египетских монахов.

Создалась европейская суперэтническая целостность, возник папизм, католическая схоластика, а ирландцев все это нисколько не трогало. Причем сказать, что они были люди серые, ничем не интересовались, – нельзя. Они были люди культурные, они давали лучших учителей, прекрасных знатоков греческого языка, богословия, но они не входили в «Христианский мир» — западноевропейскую целостность и боролись против нее, против католицизма вплоть до конца XV в., пока их окончательно не завоевал Генрих VII Тюдор, основатель династии Тюдоров, после войны Алой и Белой розы.

А вскоре его сын Генрих VIII объявил, что Англия становится протестантской, что король создает англиканскую церковь и становится ее главой. Ирландцы, которые так долго боролись против католической церкви, казалось, должны были возликовать, но оказалось, напротив, – они быстренько объявили себя верными сынами католической церкви, лишь бы было у них идейное основание бороться против англичан. Это подтверждает тезис, что люди чаще борются не столько «за», сколько «против». Ирландцам были отвратительны англичане, а не догмы религии. Сдают когда-то богословие в школах, а потом забывают, не в том же дело, а вот что англичане – скверные люди, это каждый ирландец знает. И ирландцы сопротивлялись до XX в., да и сейчас сопротивляются. Так вот, когда ирландские католики стали попадать в Америку, то в противоположность протестантам они прекрасно уживались с индейцами. Очевидно, дело тут в каком-то внутреннем складе, а не просто в исповедании веры.

Еще один пример. С монголами русские установили контакт, начиная с XII в., а вот китайцы не могли установить контакт никогда. Но с монголами не могли установить контакт и европейские католики. Следовательно, они должны были суметь установить контакт с китайцами? Но ведь так оно и есть. 30 миллионов китайских католиков насчитывалось в начале XX века. Православные миссии такого успеха не имели, и если обращали кого-нибудь, то только в Северной Маньчжурии, где жили народы некитайские. Это были маньчжуры. Они легко находили способы сосуществования с русскими, и в ряде мест проходила метисация с весьма положительными результатами.

В чем тут дело? Если мы примем нашу гипотезу этнического поля с определенной частотой колебаний для каждой этнической группы, то увидим, что здесь все можно объяснить».

Объяснение очень простое – одинаковые этнические поля или поля с кратной частотой вибраций, как известно из физики электромагнитных полей, резонируют, т.е. получается положительная комплиментарность – симпатия, не кратные частоты вибраций этнических полей приводят этносы к антипатии или к отрицательной комплиментарности. Наличие этнического поля вряд ли пока признает современная ортодоксальная наука. Но сколько примеров можно привести, когда ученые ошибались, а вернее, не признавали то, что в скором времени с большим энтузиазмом начинали изучать.

«Конечно, можно игнорировать этнические симпатии или антипатии, но целесообразно ли это? Ведь здесь кроется ключ к теории этнических контактов и конфликтов, а тем самым перспективы международных коллизий», – продолжает Лев Гумилев.

Можно привести для пояснения комплиментарности этнических полей простейший пример из жизни, имея в виду древнейший принцип голографичности Вселенной «как вверху, так и внизу»: если у этноса есть этническое поле, то у человека есть его биополе.

Мы встретили незнакомого нам человека, о котором ничего не знаем. Но он с первого взгляда вызывает у нас доверие, симпатию – это, так называемая положительная комплиментарность двух людей. Или наоборот – хотя человек нам ничего и не сделал и даже еще ни одного слова не сказал, но он нам неприятен и антипатичен. Но объяснить «почему?» — не так просто, а вернее, вообще невозможно. На лицо – отрицательная комплиментарность.

В нашем случае ятвяги как Сувалкии, так и Верхнего Понеманья долгое время соседствовали с жемайтами и аукштайтами. Так вот, почти тысячелетнее проживание в близком соседстве не привело к расселению ятвягов среди аукштайтов или аукштайтов среди ятвягов. Хотя «некоторые могильники с каменными курганами расположены на территории, заселенной восточнолитовскими племенами, а отдельные каменные могилы находятся в группах совместно с курганами аукштайтов». Некомплиментарность этих этносов характеризовалась даже такими фактами:

«Височные проволочные кольца, шейные гривны с плоскими заходящими друг за друга концами, витые гривны с конусовидными завершениями, принадлежащие к специфическим восточнолитовским украшениям, встречаются в междуречьи Вилии и Мяркиса. Но все они найдены исключительно в земляных курганах (восточнолитовских) и неизвестны в каменных насыпях (ятвяжских)».

Значит, не только отсутствовал обмен женскими украшениями, но не было перехода ятвяжских женщин в семьи аукштайтов и, наоборот, аукштайтских женщин в семьи ятвягов! Т.е. ятвяги не брали в жены женщин аукштайток, а аукштайты-мужчины не женились на ятвяжках. В противном случае в захоронениях были бы найдены определенные женские украшения.

Комплиментарность того же знака у аукштайтов наблюдается и по отношению к славянским племенам. Как видно из карт, за время продолжительностью около восемьсот лет, смешивания населения этих этнических групп не произошло. Расширение кривичской территории наблюдается вначале во всех направлениях, а затем – в X – XI вв. – главным образом, в южном и восточном. В западном направлении происходит встреча с латгалами и аукштайтами и при этом расселение славян прекращается.

Вот что пишет белорусский ученый Дучиц Л.В.:

«Во второй половине I и начале II тысячелетия в Летуве, как известно, довольно распространенным явлением становится обычай захоронения покойника с конем или отдельные захоронения лошадей. В восточнолитовских курганах в мужских захоронениях обычно находят оружие, умбоны от щитов, в женских – шилья, глиняные пряслицы. В курганах VI – VIII вв. на территории Восточной Летувы многочисленны находки арбалетных фибул и там, как правило, под одной насыпью несколько захоронений. Таких признаков нет на территории северо-западной Беларуси. Исключение составляют лишь несколько курганов, в которых под одной насыпью было более одного захоронения, и один курган, где найдены глиняные пряслицы. Все могильники в округе изучаемого региона (Засарайский и Швенченский районы Летувы, Поставский район Витебской области) носят восточнолитовский характер и отличны от курганов Браславского района. Следовательно, есть все основания заключить, что славянское расселение было приостановлено в западной части Браславского района.

Несмотря на соседство латгалов, на правобережье Западной Двины не обнаружено ни одного воинского браслета, аудине и других вещей, доминирующих в синхронных латгальских могильниках (Нукшинский, Люцинский)».

рВ то же время «славянские курганные могильники в бассейне Верхнего Немана встречаются повсеместно. Исключением являются северо-западная его часть, где локализуются восточнолитовские (т.е. аукштайтские) курганы».

Те же мысли высказывает и Седов В.В:

«В X – XIII вв. в Среднем Побужье и в Южной части Верхнего Понеманья наряду с каменными курганами хорошо известны и обычные славянские курганы, насыпанные из песка или глины и не имеющие никаких каменных конструкций. Ранние из них содержат трупосожжения – X в., в XI – XIII вв. – трупоположения. Расположены они как отдельными могильниками, так и в группах совместно с каменными курганами. Эти курганы, безусловно, оставлены славянским населением».

Как видно из приведенных высказываний ученых-археологов, ятвяги Верхнего Понеманья и Среднего Побужья и славяне жили чересполосно, а в некоторых случаях в одних и тех же могильниках присутствовали захоронения, как ятвягов, так и славян – положительная комплиментарность.

К сожалению «данная территория (Верхнее Понеманье и Среднее Побужье) принадлежит к числу областей, наиболее слабо изученных в археологическом отношении, и отсутствие каменных курганов на отдельных участках ятвяжской гидронимической территории, по-видимому, нужно объяснить тем, что они здесь пока не выявлены. Те же участки, где когда-то производились более или менее широкие раскопочные исследования курганных насыпей, обычно дают значительное количество каменных курганов».

Если регион летувисских и латышских племен объединить под названием восточных балтов, и сравнить с картами расселения славян, то прекрасно видно, что никакого взаимодействия на уровне этносов не наблюдается. Инфильтрация славян происходит сначала на территорию днепровских балтов, а затем – западных.

Еще одним фактором, показывающим комплиментарность или некомплиментарность этносов, является преемственность названий городов, деревень, рек, озер и т. д. – топонимики и гидронимии. У некомплиментарных этносов преемственность топонимики и гидронимии минимальная.

Вот какова преемственность названий «городов русских», помещенных в Новгородской первой летописи и датируемых его исследователями концом XIV в., вы можете судить сами: Вильно – Вильнюс, Вилькомиры – Укмерге, Кернов – Кернове, Ковно – Каунас, Моншагала – Мойшягала, Медники – Медининкай, Перелой – Перелоя, Троки Новые и Троки Старые – Трокай. Таким образом, из двенадцати названий неизменными остались только три: Гольшаны, Крево и Пуня и то только потому, что на данный момент только Пуня находится на территории Летувы, а Гольшаны и Крево – на территории Беларуси.

То есть, произошло девяностопроцентное изменение названий городов, находящихся на территории современной Летувы. Но это только названия старинных городов. Изменения названий позже возникших городов и деревень будет показано ниже. Но уже сейчас можно сказать, что это 100 % изменения.

Вот что пишет В.В.Седов о переименовании рек на территории современной Летувы:

«Одним из наиболее убедительных аргументов для разграничения западнобалтских и восточнобалтских групп являются названия, содержащие в себе элементы «-ape» и «-upe». Гидронимы с «-ape» ( прусское «-аpe» – «река» ) характерны для западнобалтского мира, в то время как речные названия с «-upe» (летувисское «-upe» – «река», латышское – то же ) широко распространены в области расселения восточных балтов».

Так вот, «среди названий с компонентом «-upe» в современной Летуве имеется много гидронимов позднего происхождения. Не удивительно в связи с этим, что только в летувисском Занеманье, где пребывание ятвяжского населения в древности бесспорно, насчитывается свыше 300!!! названий подобного типа (т.е. свыше 300 рек с названиями, содержащими «-аpe», были переименованы. Прим. автора). Не является неожиданным большое число гидронимов с элементом «-upe» и в междуречье Вилии и Немана. Ведь в этой области в течение нескольких последних столетий население говорит на летувисском языке. Этому населению и принадлежат названия с «-upe»».

Известно, что многие литвинские князья приглашались славянами на княженье. Это делали как в Полоцке, так и в Пскове, Смоленске, Новогрудке еще до Миндовга, Турове, как было показано выше. И таких примеров история знает много. Но истории не известен ни один случай, при котором славянским князем становился жемайтский, или аукштайтский, или латгальский, или земгальский представитель, или представитель племени селов. Почему? Причина – некомплиментарность славян и восточных балтов.

Но если литвинские князья приглашались славянами на княжение, а восточные балты были некомплиментарны славянам, то летописные литвины никак не могли быть восточными балтами.

В продолжение этого очень интересен еще один момент. В литературе часто встречаются свидетельства о совместных походах славян, особенно полочан, и летописных литвинов.

«В сих ничтожных, однако ж кровопролитных распрях литовцы служили кривским владетелям как их подданные». Это 1159 – 1166 гг.

«Князь (Ярослав) властвовал благоразумно, судил справедливо, взял нужные меры для защиты границ и смирил Полочан, дерзнувших вместе с Литвою злодействовать вокруг Великих Лук». Это 1196 – 1201 гг.

Длугош пишет, что русские князья (Святослав Мстиславович, Георгий, Дрослав, Владимир, Константин), «победив венгров, вместе с литовцами тревожили набегами области герцога Лешка».

«Король Всеволод из Герцике всегда был врагом христианского рода, а более всего латинян. Он был женат на дочери одного из наиболее могущественных литовцев и, будучи, как зять его для них почти своим, связанный с ними сверх того и дружбой, часто предводительствовал их войсками, обеспечивал им переправу через Двину и снабжал их съестными припасами, шли ли они на Руссию, Ливонию или Эстонию».

«И понравился королю полоцкому Владимиру замысел вероломных, так как он всегда стремился разорить ливонскую церковь, и послал он в Руссию и Литву и созвал большое войско из русских и литовцев».

«Придоша Литва с Полочаны к Смоленьску и взяша Воищину на щит».

«…идоша новгородци съ Святославом к Кеси, того же и Литва приидоша в помочъ; и много воеваша…» Это было около 1222 г.

Почему нет никаких сведений о таких же походах со славянами аукштайтов, жемайтов, селов, латгалов, земгалов, то есть представителей восточных балтов? Ответ напрашивается тот же – некомплиментарность. Отсюда вывод, что если бы литвинами были представители так называемых восточнолитовских курганов, то вряд ли были бы возможны совместные походы их со славянами из-за их некомплиментарности.

В связи с этим вопросом хотелось бы еще раз остановиться на слове «литва». Если бы слово «литва» было восточнобалтского происхождения, то на территории современной Беларуси оно и другие топонимы, возникшие от слова «Литва», не осталось бы до наших дней, так как были бы изменены, как изменены вышеприведенные названия городов и рек на территории современной Летувы из-за некомплиментарности населения, проживающего на этих территориях. В настоящее время существует государство под названием Летува. Но для нас, славян, это трудно произносимое слово. Поэтому мы все равно используем слово «Литва».

Еще ученый-энциклопедист Абу Рейхан Бируни заметил, что названия изменяются быстро, когда какой-либо местностью овладевают иноплеменники с чужим языком. Их органы речи часто коверкают названия и в таком виде они переносят их в свой язык.

В 2003 г. белорусскими учеными была переиздана одна из книг Литовской метрики «Перапіс войска Вялікага княства Літоўскага 1528 года». Ученый Спиридонов М.Ф. составил карту, на которой показал все населенные пункты, встречающиеся в этой переписи в той транскрипции, которая была в 1528 году. Как видно из этой карты, на всей территории современной Летувы в то время существовали топонимы только на старобелорусском языке. Почему? Ведь на большей части территории Летувы, особенно в Жемайтии, проживали восточные балты. А, значит, и названия их поселений должны были быть, казалось бы, на их языке. Даже больше.

Если исходить из слов Абу Рейхан Бируни или вспомнить мировую историю, как на террриториях, присоединенных к тем или иным государствам, изменялись названия населенных пунктов, если этносы были некомплиментраны и даже комплиментарны (после вхождения территории Беларуси в Российскую империю Менск стал называться Минском, Берестье – Брестом, Городня – Гродном, Новогородок – Новогрудком, Случеск – Слуцком, Гомеи – Гомелем и т.д.), то на славянских землях ВКЛ, если бы восточные балты являлись основателями ВКЛ, должны были бы быть восточнобалтские топонимы, уже не говоря о их собственной территории. Почему же их нет, как на территории Летувы, так и на территории Беларуси?

Все это говорит о том, что как раз население, говорившее на языке, которому принадлежат эти топонимы, и являлось коренным населением государства под названием Великое Княжество Литовское, то есть белорусам, в то время называвшимся литвинами.

Тем же автором (Спиридоновым М.Ф.) была составлена карта «Беларусь у канцы XVI ст.», где представлены все населенные пункты ВКЛ. Что же мы видим на территории современной Летувы в то время?

Ни один населенный пункт на территории современной Летувы во времена ВКЛ не имел названия в восточнобалтской транскрипции. Почему?

И другой момент. Давайте сравним названия населенных пунктов в Летуве в начале XVI в., когда эта территория входила в состав Великого Княжества Литовского, с названиями этих же населенных пунктов сейчас, когда она стала на самом деле независимым государством, и где официальным языком является родной летувисский:

Оникшты – Аникшчяй; 

Высокий Двор – Аукштадварис;

Биржаняны – Биржувенай;

Бирштаны – Бирштонас;

Бержаны – Бярженай;

Бетигольцы – Бятигола; 

Вильна – Вильнюс;

Велена – Вялюона;

Вешвене – Вяшвенай;

Кгондинга – Гандинга;

Дорсунишки – Дарсунишкис;

Дирваны – Дирвоненай;

Ясвойни – Йосвайняй;

Жораны – Жаренай;

Жижморы – Жежмаряй;

Коркляне – Каркленай;

Коршово – Каршува;

Ковно – Каунас;

Кгедройти – Гедрайчай;

Крожи – Крайжай;

Куркли – Куркляй; 

Кернов – Кярнове; 

Лепуны – Лепонис; 

Мойшагола – Майшягала;

Мединкгоны – Медингенай;

Медники – Мядининкай;

Меречь – Мяркине;

Мемиж – Нямижис; 

Неменчин – Нямянчине;

Потумши – Патумлияй;

Поэре – Поэрис;

Росейни – Расейняй;

Сямилишки – Сямилишкес;

Товянцы – Тауенай;

Троки – Трокай;

Ужвента – Ужвентис;

Вилькомиры – Укмярге;

Утена – Утяна;

Перелоя – Перлоя;

Тельши – Тяльшяй; 

Тондягола – Тянджогала; 

Ейшишки – Эйшишкес.

Как видим, все 100 % топонимов в той или иной мере изменены. В чем же дело? В то же время сравним названия населенных пунктов в Беларуси: все названия за исключением названий некоторых городов, измененных во времена владения этой территории Россией, остались теми же. Не является ли это еще одним ярким подтверждением того, что аукштайты и жемайты не были во времена ВКЛ хозяевами даже на своей земле, уже не говоря о всей территории ВКЛ, если не могли иметь на родном языке даже названий своих населенных пунктов?!

Ведь если принять точку зрения ученых, утверждающих, что ВКЛ является государством восточных балтов, то все должно быть наоборот. В 1528 г. населенные пункты как современной Летувы, так и Беларуси должны были бы быть написаны в восточнобалтской транскипции. И тогда бы мы имели не Менск, а Менескяй, не Новогрудок, а Новогорудокис, не Полоцк, а Полоцикяй, не Ковно, а Каунас, не Троки, а Трокай, не Вильно, а Вильнюс и т.д., как сейчас. Или победители сдались «на язык» побежденных?

Что-то подобное и говорят современные летувисские ученые. Но это же не поддается никакой здравой логике! Таких примеров никогда не знала и вряд ли будет знать история. Оккупирующий какую-то территорию народ всегда устанавливает свой язык и свои порядки. Самый ближайший для всех нас пример – это Российская империя.

Разве на территории Сибири использовали коренные языки завоеванных народов? Или может быть после вхождения Беларуси в Российскую империю начали разговаривать и вести канцелярскую переписку на белорусском языке? Или на грузинском после вхождения Грузии в Россию? Все было до наоборот.

Коренные языки захваченных или присоединенных народов запрещались, а носители их даже преследовались. Тарас Шевченко, например, за написание своих произведений на украинском языке был отдан в солдаты в Оренбургскую крепость. И это касается не только Российской империи. Установление языка победителей на территории побежденных народов – одна из многих закономерностей этнических взаимодействий.

Значит, территория современной Летувы была захвачена (присоединена) к Великому Княжеству Литовскому, а ее народ никак не являлся этносом, который образовал ВКЛ.

Поэтому можно констатировать, что приход летувисского населения на территорию, на которой раньше проживали ятвяги, а затем население ВКЛ всегда приводит к переименованию названий городов, рек и т. п., что еще раз подтверждает отрицательную комплиментарность аукштайтов и жемайтов по отношению к славянам и ятвягам.

Самое же прискорбное то, что даже имена собственные – имена литвинских князей – изменяются, хотя древние летописи, как известно, точно передают звучание имен собственных: Миндовг – Миндаугас, Войшелк – Войшелкас, Ольгерд – Ольгирдас, Гедимин – Гедиминас и т. д. Парадоксально читать научные работы, где ученый использует имена литвинских князей в собственной транскрипции (Миндаугас, Войшелкас, Гедиминас и др.) и тут же приводит выдержки из летописей с теми же самыми именами, но уже так, как написано в летописях – Миндовг, Войшелк, Гедимин и т. д. Но что самое странное – российские ученые, а за ними и некоторые белорусские, соглашаются с этим и используют летувисскую транскрипцию. Почему? Неужели не видят несоответствия, или срабатывают совсем иные инстинкты?

Вопросы ономастики (имен собственных) в Великом Княжестве Литовском требуют более подробного исследования и будут рассмотрены немного ниже в главе «Имена собственные в ВКЛ».

Таким образом, и славяне, и ятвяги не взаимодействовали на уровне этносов с аукштайтами – отрицательная комплиментарность. Тогда как, если считать, что восточнолитовские курганы принадлежали летописным литвинам, литвины и славяне могли жить в мире и согласии в ВКЛ, когда археология показывает факты их антипатии друг к другу? Как в государстве язык некомплиментарного, покоренного, по теории многих ученых, народа, т.е. старобелорусский, становится государственным?

Как такой гордый народ как ятвяги – ятвяги Верхнего Понеманья и Среднего Побужья, подчинились литовцам, т. е. восточным балтам без всякого сопротивления? В то же время те же ятвяги, как считают ученые, но жившие на территории современной Польши – в Сувалкии, более полусотни лет боролись за свою независимость с Тевтонским орденом. Нет ли здесь противоречия? При этом известно, что почему-то литва Великого князя ВКЛ Миндовга была между Новогрудком и Минском, а литва Гедиминовичей (Скалмантовичей) – вероятнее всего, в Даволтве, а не на территории восточнолитовских курганов.

История знает случаи нахождения в одном государстве двух некомплиментарных этносов. Их взаимодействие сводится к двум вариантам. Если этносы более или менее молодые и сильные, то на протяжении длительного времени идет борьба. Это часть современной Ирландии в составе Великобритании, Чечня в составе России, баски в Испании и т.д.

Второй вариант – если один из этносов старый и не имеет сил для сопротивления против оккупации другого, то он потихоньку умирает. Например, ханты и манси, о которых уже никто и не вспоминает, чукчи в России, представители которых стали анекдотическими персонажами, хотя вначале русской экспансии долго и мужественно боролись за свою независимость; индейцы США или аборигены Австралии, живущие в резервациях. Иных взаимодействий некомплиментарных этносов история не знает.

Почему же тогда в Великом Княжестве Литовском между литвинами и славянами не было таких отрицательных явлений, а, как будет показано ниже, борьба шла между литвинами и жемайтами, которые по версии ученых являются родственными племенами?

Резюме: Восточные балты, в том числе аукштайты и жемайты, были некомплиментарными этносами по отношению, как к славянам, так и западным балтам. Поэтому положительные этнические взаимодействия между восточными балтами с одной стороны, славянами и западными балтами с другой стороны отсутствовали.

На территории ВКЛ, в том числе и в современной Летуве, все названия населенных пунктов имели белорусскую транскрипцию. Образование независимого летувисского государства в начале XX в. характеризовалось изменением транскрипции, как названий населенных пунктов, так и гидронимов, что говорит о приходе к власти титульного этноса данного государства.

Сведения из летописей и хроник

Подтверждением того, что летописные литвины и ятвяги были близкими племенами, являются свидетельства некоторых летописей и хроник.

Вот что пишет по этому поводу Татищев В. Н.:

«Прусский язык всячески был сходен с литовским, куронским и летским, посему пристанет на то, что народ того же рода был».

«Куроны так, как и литвины, к Прусскому королевству принадлежали».

«Ятвяжи, ятвяги, язиги единое есть, народ сарматский, весьма жестокосердный и военный, с Литвою един язык имели».

«Того же року ( 1224 г .) ятвяги, побратимове литовские забравши войско…» – сообщает Стрийковский.

«Было … одно место, называемое Ромов, ведущее название от Рима, в котором жил некто по имени Криве, кого они почитали, как папу, ибо как господин папа правит вселенской церковью христиан, так и по его воле или повелению управлялись не только вышеупомянутые язычники (пруссы), но и литвины и ливы».

«Каждая «прусская земля», согласно К.Фойгту, с течением времени стала иметь своего проживавшего в Ромове Криве-Кривайтиса. Подобные жрецы упоминаются источниками у ятвягов и литовцев».

Какими же побратимами могут выступать два разных народа – ятвяги и литвины, если исходить с точки зрения официальной науки, что литвины относятся к восточным балтам? Какими побратимами могут быть этносы с отрицательным знаком комплиментарности? Это похоже на двух людей, которые несимпатичны друг к другу, но при этом любят один одного. Но ведь два прямо противоположных чувства не могут существовать в человеке в одно и то же время. Ведь это подсознательные явления и сознательно человеком, а тем более этносом, пока не управляются.

Очень интересными в этом отношении являются свидетельства Петра из Дусбурга по поводу переселения представителей западнобалтских племен после захвата их территорий Тевтонским орденом:

Надровы (племя пруссов), разбитые Орденом (некоторые, немногие) ушли в «землю Литвы».

«В тот же год, осенью, братья снова с оружием в руках вторглись в вышеуказанную землю Погезании (в Пруссии) и, снова опустошив ее огнем и мечом взяв в плен и убив всех, кроме немногих, ушедших с челядью своей в Литву, в волость Гарты (Гродно), обратили ее в пустыню».

«Жители замка Кименов, убив проводника своего, другой дорогой отправились в землю Литвы».

«Скурдо, вождь другой части Судовии, презирая истинную веру, со своими людьми отправился в землю Литвы».

Могли ли переселяться западные балты к народу – жителям восточнолитовских курганов, с которым не наладили тесных контактов на протяжении тысячи лет? – Нет, конечно. Они переселялись к побратимам, братьям, т.е. близким по духу и крови людям. Такими могли быть только ятвяги Верхнего Понеманья и Среднего Побужья, которых летописец называет литвинами.

Второй момент – Петр из Дусбурга указывает, что землями Литвы была волость Гарты (Гродно), куда стремились переселиться западные балты, а не ареал местонахождения так называемых восточнолитовских курганов. Это подтверждает и Ипатьевская летопись:

«В 1276 г. посем же придоша Пруси ко Троиденеви из своеи земли пред неволею Немци. Он же принял к собе и посади часть их в Городне а часть их посади во у Слониме».

Проведенные Квятковской А.В. исследования показывают, что переселенцы из Пруссии были поселены в двух пунктах – в Городне (ныне деревня в Вороновском районе Гродненской обл.) и в г. Слониме. Но ведь это же территория не восточнолитовских курганов! И если окрестности д. Городни можно с большой натяжкой все же попробовать связать с ареалом так называемых восточнолитовских захоронений, то окрестности Слонима – никак. Значит, ни хронист, ни летописец не указывают на расположение Литвы на территории восточнолитовских курганов. По карте отчетливо видно, куда были поселены пруссы: это как раз месторасположения скоплений могильников с каменными курганами и каменными могилами в верховьи Котры и среднем течении Щары, т.е.территория понеманских ятвягов.

Резюме: Летописные литвины были близкородственны племенам западных балтов: прусам, ятвягам, надровам и др. Последние пересялялись на территорию современной Беларуси, в Литву, во времена захвата их территорий Тевтонским орденом. Переселение западных балтов на территорию так называемых восточнолитовских курганов, где по утверждениям ученых проживали летописные литвины, отсутствовало.

Переселенцы в ВКЛ

Вопрос переселенцев разных народов на территорию ВКЛ требует более тщательного расмотрения. Поэтому воспользуемся для этого результами исследований белорусской ученой Квятковской А.В. и польского ученого Охманьского Е.

Западнобалтское население прибывало в ВКЛ тремя волнами – прусское, бортянское и ятвяжское – в 1276 – 1283 гг. и 1422 г., а также четвертое скольвенское двухфазовое – до 1364 г. и в 1365 г.

В Занеманской Литве, на старой ятвяжской земле, есть названия прусских деревень в районе Шакяй, Коза-Руда, Вевиса, а также Капсукаса-Мариямполе. Эти поселения относятся ко времени 1422 г. Их также никак нельзя отнести к территории восточнолитовских курганов.

По данным «Slownika geografichenego», к концу XIX в. на былой территории ВКЛ поселений со словом «борти» было не менее 21.Они размещены главным образом на среднем Немане и нижней Вилии. От 1494 и 1503 гг. сохранились сведения о «бортянской волости», «бортянском повете» над рекой Пелясой, а в 1493 г. упоминается «наместник бортенский».

Переселенцы-пруссы в средневековье и позднее проживали на территории княжества очень компактно, представляли немалочисленную группу населения в составе ВКЛ и занимали достаточно высокое общественное положение. Их статус, права и обязанности зафиксированы в различных документах. Отмечены особенности языка у жителей на территории, где некогда были поселенцы-пруссы.

Возникновение новых поселений пруссов после первоначального переселения идет вглубь современной Беларуси, то есть в обратном направлении от восточнолитовских курганов. А ведь по утверждению ученых должно быть наоборот, так как в восточнолитовских землях должны были жить побратимые им литовцы. Почему же пруссы стремились вглубь славянских территорий?  Все тот же ответ – некомплиментарность.

В Литве ятвяжские деревни получили название «Дайнова» и «Ятвязь». Поселений типа «Дайнова», как установил А. Каминьский, на территории современной Летувы было 28. Все они расположены в  Южной Летуве, где в те времена проживали ятвяги. Далее поселения с такими названиями тянутся по территории Беларуси вплоть до Минска. Они сосредоточены главным образом между Алитусом (видимо, пограничной крепостью рядом с д. Ятвязь) и Вишневом. Селения типа «Ятвязь» на территории Летувы отсутствуют. Они расположены в Беларуси в основном к югу от Немана. Река Неман образовывала четкую границу между селениями Дайнова и Ятвязь. Ученый М. Любавский указывал, что переселенцы пруссы-барты почти до последнего времени (до начала XX в.) сохраняли особенности своего языка.

На территории ВКЛ были еще одни поселенцы западных балтов – скаловы. Расположено поселение скаловов между Заболотью и Радунью. Данная территория находится недалеко от г. Лиды. Это были пленные, захваченные во время одного из литвинских походов на прусские владения немецкого ордена. В XVI – XVIII вв. засвидетельствовано наличие под Радунью скольвенского войтовства, входящего в бортянское староство.

Таким образом, западнобалтские поселения в ВКЛ, как мы видим из вышеприведенных исследований, отсутствовали на территории как восточнолитовских курганов, так и на территории Западной Аукштайтии и Жемайтии.

В Великом Княжестве Литовском были поселения и представителей иных этносов – восточнобалтских и финских. Где же они были размещены? Воспользуемся теми же исследованиями ученого Е. Охманьского.

Названия селений, которые можно соотнести с племенем селов (Селивичкиай) расположены на территории Жемайтии в районе Трокай.

Поселенцы из племени земигола (земгалы)  были размещены на территории ВКЛ в трех местах.  Две местности с этим названием находятся в Жемайтии – одно в районе Скаудвиле, другое – вблизи местечка Арегала; третье – в Аукштайтии в районе Вильнюса. После восстания земгалов против крестоносцев и его поражения в 1290 г., часть земгалов переселилась в Литву. Так свидетельствует Ливонская рифмованная Хроника.

В северных областях Летувы вдоль линии Дусетос-Биржай-Йонишкис-Акмяне были поселены представители латгалов. Это подтверждают названия поселений типа «Лотва», «Латвиай», «Латвелиай», «Латвагала». Поселения типа «Латыголь» и «Латыголичи» есть и на территории Беларуси.

Существовали на территории ВКЛ и поселения финских ливов. Одно из них расположено в Жемайтии близ Кельне, а другое – в Аукштайтии около Рамигалы. Автор предполагает, что литовские походы на Ливонию имели место вначале и во второй половине XIII в.

В ВКЛ были и польские поселения. Они появились  в результате многочисленных литвинских походов на польские земли, последний из которых имел место в 1376 г. И вот здесь очень интересно высказывание автора используемого нами исследования Е. Охманьского:

«Следы компактных польских поселений в средневековой Летуве против ожидания крайне незначительны, зато многочисленны они в Беларуси».

К сожалению, примеров польских поселений на территории Летувы автор не привел, так как их, наверно, просто не было в связи с некомплиментарностью поляков, как славян, и восточных балтов, о чем прекрасно знали во времена ВКЛ. Зато топонимы «Ляховичи», «Лядск», «Ляховка» и «Ляхи» – несколько десятков, разбросаны по всей Западной и Центральной Беларуси. Тоже относится и еще к одному польскому племени – мазурам – «Мазуры», «Мазурки» и «Мазурщина». 

Такой же расклад имеет место и в отношении поселенцев из Великого княжества Московского. Поселения типа «Москали», «Москавичи» и «Москалевщина» расположены только на территории Беларуси и их нет ни в Aукштайтии, ни в Жемайтии.

Таким образом, комплиментарность представителей того или иного этноса уже в средние века учитывалась в ВКЛ при расселении поселенцев. Правители ВКЛ уже тогда знали правила взаимодействия представителей разных этносов и использовали их при расселении разных народов на своей территории, чтобы исключить между ними трения на национальной почве.

В этом же ключе можно рассмотреть и районы расселения западных балтов на территориях других этносов. Так, в Великом Новгороде существовала Прусская улица, на которой проживали выходцы западных балтов.

«Прямое упоминание ее в летописи относится к 1230 г., по косвенным известиям с 1175 г. Прусская улица в Древнем Новгороде получила название от прусов – выходцев из Прусской земли, осевших в юго-западной части города. …Приток западнобалтских переселенцев был неоднократным и завершился лишь после покорения их коренных земель крестоносцами».

Но кто может назвать в среде славян хотя бы одно восточнобалтское землячество – аукштайтов, жемайтов, земгалов, селов или латгалов? А ведь представители всех племен восточных балтов жили намного ближе к тому же Новгороду или Пскову в сравнении с племенами западных балтов. Почему же учеными не отмечены их поселения в среде славян?  – Их просто не было, так как славяне и восточные балты были некомплиментарными этносами. Разве какой-либо человек идет в гости к другому человеку, который вызывает у него антипатию?

В дружине князя Даниила (Волынского) служил ятвяг Ящелта (Ящела), а в дружине князя Владимира – храбрый воин «Проусина рода», т. е. прус. Кто может привести хотя бы один подобный пример с представителями восточных балтов? – Никто.

Известно, что дом Романовых правил Российской империей 300 лет. Но, почему-то мало кто знает, откуда этот «дом» появился в России. Обратимся к источникам.

«Родоначальником Романовых считается Андрей Иванович Кобыла, отец которого (по наиболее принятому мнению), Гланда Комбыла Дивонович, в крещении Иван, приехал в Московию в последней четверти XIII в. из Литвы или «из Прусс». Андрей Иванович имел пять сыновей: Семена Жеребца, Александра Елку, Василия Ивантая, Гавриила Гавшу и Федора Кошку, которые были родоначальниками 17 русских домов».

И таких примеров не мало. Правда, все они относятся к выходцам из западных балтов, например, такие известные роды в истории Российской империи, как Милославские, Шереметьевы, Голицыны, Борисовы, Валуевы, Петрашевские и др.

А, вообще, Россия славится знаменитыми переселенцами со всей Европы.  Например, Борис Годунов, Державин Г. Р., Тургенев И. С., Апраскин С. Ф. ведут свой род от выходцев из Большой Орды, т.е. монголо-татар; Лермонтов М. Ю., Огилви Г.Б. – фельдмаршал,  Брюс Р.В. – генерал-лейтенант, Брюс Я.В. – генерал-фельдмаршал – сподвижники Петра I – из Шотландии. Много было знаменитых представителей из Германии, самый известный потомок из которых А.С. Пушкин. Он принадлежал со стороны отца к старинному дворянскому роду от выходца «из немец» Ратни. Лишь представитель шестого поколения после Ратни, Григорий Александрович, носил прозвище Пушки, откуда и пошла фамилия Пушкин. Также много выходцев из Швеции, Лифляндии (территория северной Латвии и южной Эстонии), Австрии, Франции, Италии, Сербии.68в

Единственный известный представитель восточных балтов в этом перечне знаменитых переселенцев – это Л.Н. Толстой. Род Толстых идет от Индроса, который в 1353 г. выехал «из Немецкой земли» в Чернигов, которым в это время правил сын Великого князя Литовского Ольгерда Дмитрий. Считается, что это была территория Жемайтии, захваченная Тевтонским орденом.

И еще. Известно, что Аукштайтия приняла католичество в 1387 году, Жемайтия – в 1413 году. В 1405 году туровский бискуп Антоний с согласия Витовта окрестил  народ в Литве в православную веру. В связи с этим возникают два вопроса. Если считать, что Литва была расположена на территории современной Летувы, то почему именно туровский бискуп крестил литвинов, в то время как были более близкие епархии, например, Полоцкая? Не потому ли крестил Литву туровский бискуп Антоний, что Литва начиналась за Турово-Пинской землей?

И второй вопрос: «Куда исчез этот православный  народ, крещенный в 1405 г. бискупом Антонием?» Ведь в современной Летуве, в том числе, и на территории так называемых восточнолитовских курганов все летувисы католического вероисповедания. Православными являются только представители национальных меньшинств – белорусы и русские. Ведь повторного крещения во времена ВКЛ и Речи Посполитой не отмечено ни в одном источнике. Вхождение территории Летувы в Российскую империю, где главенствующей была православная вера, предполагает обратное явление – переход из католичества  в православие, а не наоборот. В то же время население Среднего Побужья и Верхнего  Понеманья  в те времена, да и сейчас в своем большинстве, – православные. Не их ли окрестил в православие бискуп Антоний?!

Резюме: В Великом Княжестве Литовском при расселении различных этносов использовался принцип их комплементарности. Западные балты поселялись на террриториях, где проживали  летописные литвины. Но на этих территориях, считают ученые,  проживали понеманские и побугские ятвяги. Значит, летописные литвины и понеманско-побугские ятвяги – один и тот же этнос.

Летописные литвины, как самый воинственный народ рассматриваемого ареала

При раскопках археологи изучают не только обряд погребений, но и используя найденную в захоронениях или около них утварь, украшения, оружие и иные вещи, могут реконструировать и условия жизни и быта того или иного племени. Сведения летописей и хроник  дают огромную информацию об этом же племени, но уже с точки зрения внешней – с точки зрения соседей племени.

Вот что пишет Генрих Латвийский о литвинах:

«Подойдя к Литве, (семигалы и тевтоны) остановились ночью на отдых, а во время отдыха (семигалы) стали спрашивать своих богов о будущем, бросали жребий, ища милости богов, и хотели знать, распространился ли уже слух об их приходе, и придут ли литвины биться с ними. Жребий выпал в том смысле, что слух распространился, а литвины готовы к бою. Ошеломленные семигалы стали звать тевтонов к отступлению, так  как  сильно боялись нападения литвинов… Но не могли семигалы отговорить их. Дело в том, что семигалов было бесчисленное множество, и тевтоны рассчитывали на это, несмотря даже на то, что все было затоплено дождями и ливнями. Они смело вступили все же в Литву и, разделившись отрядами, пошли по деревням, но нашли их опустевшими: все люди с женщинами и детьми спаслись бегством. Боясь теперь надвигающейся битвы, они, как можно скорее, соединились вместе и стали без всякого промедления готовиться к возвращению в той же день. Узнав об этом, литовцы окружили их со всех сторон на своих быстрых конях; по своему обычаю стали носиться кругом то справа, то слева, то убегая, то догоняя, и множество людей ранили, бросая копья и дубины».

«В год Рождества Христова 1283 г., в то время, когда от начала войны с народом прусов протекло 53 года и все народы в упомянутой земле были побеждены и уничтожены, так что не уцелело ни одного, который бы смиренно не склонил выю свою пред священной Римской церковью, вышеупомянутые братья дома Тевтонского начали войну с тем народом, могучим и упрямым в сражениях, который был ближайшим к земле Прусской и жил за рекой Мемелем (Неманом) в земле Литовской».

«Власть Литовская (1209 г.) до такой степени тяготила тогда надо всеми жившими в тех землях племенами, что лишь немногие решались жить в своих деревушках».

«Когда семигалы увидели, какая их (литвинов) масса, то многие оробели и, не решаясь вступить в бой, старались укрыться в безопасное место».

«Литвины, превосходящие другие народы быстротой и жестокостью».

«Бежали и русские по лесам и деревням пред лицом даже немногих литвинов, как бегут зайцы пред охотником и были ливы и лэтты кормом и пищей литвинов».

«Литвины убивали мужчин; брали их имущество, женщин и детей и скот уводили с собой».

«Трубя в длинные свои трубы, они (литвины) садились на борзых лесных коней и как лютые звери стремились на добычу… Не хотели биться стеною: рассыпаясь во все стороны, пускали стрелы издали, метали дротики, исчезали и снова являлись».

Казалось бы, как сообщает хронист, литвины, промышляя грабежом, (что в те времена было нормой, и занимались  все, у кого была сила) должны были быть богатым народом. Проведенные археологические исследования захоронений говорят об обратном: так называемые  восточнолитовские курганы, в которых должны быть, по утверждению ученых, захоронены летописные литвины, и которые являются самыми изученными в регионе, самые бедные среди захоронений этого ареала. Как же такое могло быть? Или это еще одно подтверждение ошибки ученых при идентификации населения восточнолитовских курганов?

Резюме: Несоответствие воинственности летописных литвинов и бедности восточнолитовских курганов, где по утверждению ученых захоронены летописные литвины, позволяет сделать вывод, что здесь говорится о разных этносах. Восточнолитовские курганы никогда не являлись  захоронениями летописных литвинов.

Летописи о местонахождении Литвы

Попробуем найти территорию расселения летописных литвинов с помощью сведений из летописей и хроник. Такой информации очень мало и она во многом связана с основанием тех или иных городов.

Так в Софийской I летописи: «Ходи Ярослав на Литву, а на весну заложил Новогород и сделал и». Это было в 1044 году.

«Сей Новгород по обстоятельству мнится  литовский, который Всеслав Полоцкий хотел захватить, но князи Ярославовичи уведав, возмездно в его землю шли и перво Минск взяли, а потом на реке Немане в Литве, которая недалеко от Минска и Новгородка Литовского…» – подтверждает Татищев.

Что же это за Литва такая, которая находится «недалеко от Минска и Новгородка Литовского»? Ведь территория восточнолитовских курганов, где, как считают ученые, была Литва, уж очень далеко отстоит от г. Минска! И что же это за Новгородок Литовский? В современной Летуве да и на ближайших территориях был и сегодня есть только один такой Новгородок – это современный г. Новогрудок. Но это уже, как Минск, так и Новогрудок, – территория современной Беларуси! 

Возвращаясь в Полоцк из похода на Литву, полоцкий князь Борис Всеславович основал в 1102 г. на реке Березине город Борисов – по «Хронике Литовской и Жемойтской», «знак вечной границы умоцнити межи Литвою и Князством Полотцким».79 Но г. Борисов также далеко отстоит от восточнолитовских курганов, как и Новогрудок и Минск. И опять же, что же это за граница такая «межи Литвою и Князством Полотцким», если г. Борисов расположен почти в центре Беларуси?

В Густынской  летописи около 1128 года отмечено, что киевский князь Мстислав послал свои войска в Литву к Изяславлю. В настоящее время это г. Заславль, расположенный в 18 км на северо-запад от Минска – опять центр современной Беларуси.

Получается, что территория современной Беларуси была Литвой, о которой писали древние летописцы? Или они, древние летописцы ошибались, а современные ученые, правы, утверждая, что Литва – это территория так называемых восточнолитовский курганов, которая сейчас находится в современной Летуве?!

1235 год. «Даниил возведе на Конрада Литву Миндовга Изяслава Новгородьского,» – сообщает нам Ипатьевская летопись.

Что же, Литва Миндовга уже в 1235 г. была в подчинении князя Новгородского Изяслава?

1239 год. «Того же лета ходи князь Ярослав к Смоленску на Литву, и победи Литву». Что же это за Литва такая возле Смоленска?

«Рюрик с шурями хотел идти на Литву, но понеже тепло было, а к тому выпал снег великий, для которого в Литву идти было уже невозможно, и возвратился в Пинск, где прибыл Ростислав».

Даниил Галицкий в 1253 и 1255 гг., двигаясь через Пинск шел «на Литву, на Новгородок».

Почему «Рюрик с шурями» и Даниил Галицкий из Пинска вначале шли на Литву, а потом на Новогрудок? Ведь Литва ученых – восточнолитовские курганы – находилась севернее Новогрудка при движении из Пинска, если придерживаться точки зрения официальных ученых. Как же это выглядит географически? – Это как ехать из Минска в Москву через Урал. Да и киевскому князю было бы удобно идти водным путем по Днепру, а затем – по Березине, если бы Литва была на территории так называемых  восточнолитовских  курганов. Значит, Литва начиналась севернее за Пинской землей.

Об этом же говорят слова Н. М. Карамзина 84:

«Рюрик, женатый на сестре князей Пинских или Туровских, правнук Святополка-Михаила, старался быть защитником и сего края: он ходил с войсками на Литву, как бы предвидя, что она будет для нашего отечества еще опаснее Половцев».

Если согласиться с точкой зрения ученых, что Литва находилась на территории так называемых восточнолитовский курганов, то Пинско-Туровское княжество должно было быть отделено от ареала восточнолитовских курганов (Литвы ученых) ятвягами Среднего Побужья и Верхнего Понеманья. Почему же не эти ятвяги были опасными соседями княжества, а далекие племена, проживавшие на юго-востоке современной Летувы? Как в таком случае Литва могла быть опасной, если отделялась от Пинско-Туровского княжества землями в сотни километров побугских и понеманских ятвягов?

Кто они, эти побугские и понеманские ятвяги? Что мы в настоящее время о них знаем? Почему о них никто не вспоминает, когда рассматриваются события, происходившие в те времена на территории Западной и части Центральной Беларуси, как будто их не было и в помине?

Ведь известно, например, что ятвяги Сувалкии никого никогда не пропускали через свою территорию! Почему же побугско-понеманские ятвяги допускали, чтобы по их территории гуляли разные вооруженные дружины различных народов? Не странно?!

И вообще, о побугско-понеманских ятвягах ничего не известно ни до образования ВКЛ, ни после. В чем дело? Как они жили, кем они были, что делали, что с ними сталось? А существовали ли они вообще?! Кто же в таком случае оставил каменные курганы и каменные могилы на территории Беларуси? И в то же время нам много что известно о ятвягах Сувалкии, которые переселились в ВКЛ, и даже имели определенные привилегии. Почему?

Литва могла быть опасной Пинско-Туровскому княжеству только в том случае, если соседствовала с ним. А это значит, что она располагалась на территории Среднего Побужья и Верхнего Понеманья. И на территории Среднего Побужья и Верхнего Понеманья жили не ятвяги, а литвины.

Вот что говорит Ипатьевская летопись о Войшелке, сыне Миндовга – первого князя Великого Княжества Литовского:

«И придя опять в Новгородокъ и учини собе монастырь на реце Немне межи Литвою и Новгородком и здесь живя от Миндовга укрывшись».

Это было около 1262 года.

Известно, что этот монастырь был основан при впадении р. Валовки в р. Неман. Сейчас здесь находится д. Лаврышево Новогрудского района. Так, где же в те времена проходила эта граница «межи Литвою и Новгородком», если д. Лаврышево отстоит от г. Новогрудка примерно в 20 километрах в сторону г. Минска?

Все выдержки из летописей и хроник говорят о том, что Литва находилась в Среднем Побужье и Верхнем Понеманье. В дополнение к этому, как было сказано выше, в Верхнем Понеманье до сегодняшнего дня сохранился топоним «Литва». Некоторые ученые считают, что топоним «Литва» как раз говорит о том, что здесь проживали поселенцы из восточнолитовских курганов.

Но если бы это было так, то археологические исследования  этой территории говорили бы об этом. Но краниологические характеристики захороненных и обряд захоронения показывают, что здесь проживало население, обряд погребения которого, в целом, совпадает с обрядом захоронения ятвягов. А краниологические характеристики соответствуют современным белорусам.

О том, что Литва находилась на территории современной Беларуси говорит еще один очень интересный факт. Автор, занимаясь совсем другой темой, натолкнулся на исторические документы, связанные с проживанием на этой территории евреев.

Оказывается, в Великом Княжестве Литовском проживало достаточно большое количество представителей этого народа. Они имели свои права и обязанности. В начале XVII в. здесь был создан кагальный сейм, на идиш называемый Ваада, еврейских общин Литвы. Так вот, при учреждении Ваада в 1623 г. в союз литовских общин евреев входили три главные или окружные общины Литвы: Бреста, Гродна и Пинска. Как мы видим – это все территория современной Беларуси. А где же евреи Летувы?

Литовский Ваада просуществовал 138 лет, и в течение этого времени имел 33 заседания в различных городах ВКЛ. Возникает вопрос: что это за города?

Вот перечень городов Литвы, где проходили эти съезды:

1623 г. – в Бресте; 

1626 г. – там же; 

1627 г. – там же; 

1628 г. – в Пружанах; 

1631 г. – в Бресте;

1632 г., 1634 г., 1637 г., 1639 г., 1644 г., 1647 г. – в Сельце; 

1649 г., 1650 – место не указано; 

1652 – в Хомске; 

1655 г., 1661 г. – в Сельце; 

1664 г. – в Заблудове; 

1667 г. – в Хомске; 

1670 г., 1673 г. – в Сельце; 

1676 г. – в Заблудове; 

1679 г. – в Хомске; 

1683 г. – в Сельце; 

1687 г. – в Крынках; 

1691 г. – в Хомске; 

1694 г. – в Олькениках; 

1700 г. – в Сельце; 

1704 г. – в Вильне (малый съезд);

1720 г. – в Амдуре; 

1721 г. – в Хомске; 

1730 г. – в Гродно; 

1751 г. – в Мире; 

1761 г. – в Слуцке.

Даже поверхностный взгляд на названия населенных пунктов говорит о том, что это в большинстве своем белорусские города и деревни. Есть несколько таких, которые сегодня не на слуху. Рассмотрим их.

В настоящее время на территории Беларуси находятся 17 населенных пунктов с названием Селец – производное от славянского слова «село».

Заблудово – во времена Российской империи – местечко Гродненского уезда. Сейчас, в связи с переделом территории после второй мировой войны, это территория Польши, никак не Летува.

Крынки – сегодня это деревня в Лиозненском районе Витебской области.

Олькеники – во времена Российской империи местечко Трокского уезда Виленской губернии, т.е. это территория, называемая в летописях как Даволтва – территория проживания одного из племен летописных литвинов.

Неизвестным остался только город Амдура. Все остальные города: Брест, Пружаны, Хомск, Гродно, Мир, Слуцк – белорусские города. Вильно – столица ВКЛ, конечно же, белорусский город, передаденый в 1939 г. Сталиным Летуве вместе с Виленским краем.

Резюме: Летописная Литва находилась на территории Верхнего Понеманья, Среднего Побужья, юго-востока и юго-запада современной Летувы.

Ятвяги

Русские летописи упоминают ятвягов, начиная с X в. Среди послов Киевской Руси в Византию под 944 г. называется «Ятвяг Гунарев». Правда, по последним исследованиям, Ятвяг – это этноним, используемый как имя собственное, и был он послом от русинского князя Гунаря. Немецкие источники говорят о ятвягах-судовах.

Этноним «судовы» впервые назван Птолемеем (II в. н. э.). Они вместе с галиндами жили к востоку от Вислы. Наиболее изученным в археологическом отношении участком ятвяжской территории является бассейн р. Черной Ганьчи (Сувалкия, Польша). Здесь обнаружены материалы по истории ятвягов, начиная с первых веков н.э.

Исследователи западнобалтских погребальных памятников неоднократно отмечали, что для племен западных балтов в течение длительного времени было характерно применение камня при захоронениях. Обряд погребения под каменными курганами распространился у всех западнобалтских племен еще в I тыс. до н. э. У пруссов и галиндов в I тыс. н.э. произошла эволюция. Однако применение камня в виде кладок или вымосток сохраняется длительное время, в частности, у пруссов вплоть до XIII – XIV вв.

У ятвягов в III – IV вв. обряд трупоположения сосуществовал с обрядом трупосожжения. Захоронения по обряду трупоположения найдены в Среднем Побужье в д. Растолты и д. Кутово близ р. Нарева. Они датируются III в. Каменные курганы с захоронениями несожженных умерших известны и на правом берегу Немана на территории современной Летувы при д. Слабоделе (во времена ВКЛ – Слабодка) – IV в. К этой же группе памятников относится и часть курганов, исследованных в деревнях Мигонис, Палгарникас и Скворби, датируемые IV – V вв.. Слабая изученность территории Верхнего Понеманья не позволяет, как считают ученые, ответить на вопрос, занимали ли ятвяги еще в первой половине I тыс. эту область.

Начиная с V в. трупосожжения становятся господствующими, а вскоре – единственным обрядом у ятвягов. Ареал каменных курганов с трупосожжениями обширен. Он занимает территорию Сувалкии (Польша), польского Подляшья, Верхнего Понеманья, Среднего Побужья, Летувисского Занеманья; простирается на северо-востоке в глубь современной территории Летувы, захватывая правобережье среднего теченья Немана с бассейном р. Мяркис и часть левобережья Вилии.

В VIII в. ареал каменных курганов на территории Летувы сокращается. В междуречье Вилии и Мяркиса каменные курганы сменяются земляными насыпями – погребальными памятниками так называемых восточнолитовских курганов.

Начиная с конца X в. в погребальном обряде ятвягов начинается эволюция. Первый этап – конец X – начало XI вв. происходит переход от захоронений с трупосожжениями к захоронениям с трупоположениями. В период с конца XI в. до середины XIV в. каменные курганы заменяются каменными могилами. Правда, как переход к захоронениям с трупоположениями, так и переход к каменным могилам совершается неодновременно по всей территории расселения ятвягов. Так, в отдельных местах Немано-Вилейского междуречья обряд кремации удерживался до начала XIV в, а в Брестском Побужье последние сожжения в каменных курганах датируются XI в. Во многих могильниках каменные курганы соседствовали с каменными могилами.

В это же время происходит увеличение территории, занятой населением с таким обрядом захоронений. Они расселяются по рекам Вилии, Березине (Днепровской) и ее притокам, а также по левым притокам Зап. Двины и в районе Лепельских озер. Памятники на этой территории, как правило, смешанного типа: курганы и каменные могилы. Это Борисовский, Докшицкий, Глубокский, Лепельский, Ушачский, Березинский и другие районы. Но это расселение происходило не естественным, а насильственным путем:

«В.Е. Данилевич, ссылаясь на В.И. Татищева, сообщил, что в 1102 г. Борис Всеславович (Полоцкий) совершил поход на своих западных соседей-ятвягов. Поход был удачным. Возвращаясь назад, Борис Полоцкий построил город и назвал его в свою честь Борисовом. Возможно, что он построил город для пленных ятвягов. Кроме того, есть сведения о том, что Глеб Менский часто врывался в земли Литовского князя и брал в плен его подданных. Взятых в плен он частично селил в пустынных околицах Березины (начало XII в.)».

Еще одним важным моментом при определении территории расселения того или иного племени или народа являются данные гидронимии.

«Одним из наиболее убедительных аргументов для разграничения западнобалтских и восточнобалтских групп являются названия, содержащие в себе элементы «ape» и «upe» (об этом было сказано выше).

Другую группу гидронимов, обнаруживающих западнобалтское происхождение, составляют названия, этимологизирующиеся исключительно из прусского языка. Сюда, прежде всего, относятся речные названия с аппелятивом «stab» — из прусского «stabis» — «камень» (Стабна, Стадля, Стабница, Стабенка). В восточнобалтских областях этот аппелятив полностью отсутствует. Но используются летувисское «aktio» — «камень», латышское «akmes» — то же камень. В.Н. Топоров, изучая изголосу «akmes», отметил, что географические названия с этим компонентом территориально охватывают всю территорию Летувы, всю Латвию, прилегающие к ним районы Беларуси (территория т.н. восточнолитовских курганов) и южную часть Псковской области.

К третьей группе гидронимов западнобалтского происхождения принадлежат интересные названия с присутствием -з- вместо -ж-. Отсутствие звука «ж» в прусском при наличии его в летувинском и латышском языках делает западнобалтское происхождение этих гидронимов весьма вероятным. Таковы Азарза (варианты Заржа, Жарки), Зубир (Жубр, Зуберь, Зубер), Завушща (Жавушща) в бассейне верхнего Сожа, Залазенка (Залазжа, Жалижа, Жалож), Загулинка (Жагулинка) и Визенка (Виженка) в южной Смоленщине, реки Вузлянка, Зуйка, Вязынка – бассейн Вилии; реки Вязовка, Вязенская, Гавязненка, Зальванка, Уздзянка, Лазовка – бассейн Немана; р. Закованка – бассейн Припяти.

К числу бесспорных западнобалтских гидронимов принадлежат и названия с суффиксом «-da», представленные на днепровском левобережье единичными примерами (Немда, Овда) и большим количеством в Среднем Побужье и Верхнем Понеманье (Груда, Лебежда, Сегда, Невда, Гривда, Ясельда и т.д.).

К гидронимам западнобалтского типа нужно отнести также группу названий с суффиксом «-ва»». Гидронимы с суффиксом «-ва» были описаны немного выше.

Таким образом, ятвяги к середине XIII в. занимали обширную территорию. «Но это ятвяги. А где же литвины?» – спросите вы.

Ятвяги и литвины

Ученые считают, что ятвяги были единым этносом и на данный момент известны несколько их племен:

«В Сувалкии жили собственно ятвяги, судавы и, возможно, полексяне, а в междуречье Вилии и Немана – дейнова».

Необходимо еще добавить, что в Ипатьевской летописи встречаются злинцы, крисменцы и покенцы.

Когда изучаешь литературу о ятвягах, которой очень мало, то создается впечатление, что разные авторы говорят о разных народах – до того разительны их свидетельства. Судите сами:

«Зараз по той коронации Данило, кроль руский, собравши руское войско, тягнул на ятвяги, которые завше в лесах мешкали, ничого иного не робячи, тылко з людских прац и лупов жили, а чинили великие шкоды в панствах руских и полских…» – пишет хронист.

Ему вторит и ученый Н.П. Авенариус, утверждая, что ятвяги были преимущественно охотниками и бродягами, и поэтому они не оставили памятников археологии.

Но вот «материалы, полученные при раскопках поселений ятвягов Летувисского Занеманья, дают возможность утверждать, что основой их хозяйства были земледелие и скотоводство. Просо, пшеница, ячмень, горох, бобы и вика – то, что они сеяли. Роль охоты и рыболовства – незначительна. О развитии металлургии и металлообработки говорят многочисленные местные типы изделий, остатки ремесленных печей, крицы, шлаки и фрагменты литейных форм». К сожалению, «как и в других областях Беларуси, на территории Верхнего Понеманья сельские поселения остаются слабо изученными памятниками».

Высокий уровень культуры народа, оставившего каменные могильники на территории современной Беларуси и Летувы, подчеркивал еще В. А. Шукевич (XIX в.):

«Все предметы выполнены на удивление хорошо, по-мастерски и могут быть сравнимы с лучшими изделиями Запада, что свидетельствует о высоком уровне мастерства местных ремесленников. О местном производстве этих предметов говорит и то, что найдены они в большом количестве в этой земле».

Возникает вопрос: так кто же прав при характеристике жизни ятвягов? Кто же ошибается? Были ятвяги бродягами, не оставившими памятников археологии, или народом с высоким уровнем культуры?

Беляев И. Д. пишет:

«…Ятвяги все время находились во враждебных отношениях со всеми сеседями, за исключением прусского племени, которое называлось бортями, с которыми вступали в союз. Колонизация ятвяжской земли почти исключительно происходила в результате боев, ятвяги не пропускали к себе колонистов… Собственно в ятвяжской земле почти не было колоний, … что ятвяги, согласно всех свидетельств, народ храбрый и до того вольнолюбивый и неуступчивый, что в битвах защищал каждую пядь своей земли, и все битвы с ними были самые упорные.

При таком внутреннем устройстве ятвяжской земли и при таком народном характере ятвягов, выработанном у них историей и жизнью, нельзя было и думать о мирной колонизации. В их землю, особенно в древние времена, нельзя было вступить с соглашения; землю их можно было взять только с боя, загоняя их вглубь лесов и пущ, и каждую отвовеванную местность закреплять через сооружение крепости-города, совсем очищая ее от сторожилов-туземцев. Так и делал Даниил Галицкий…

Ятвяги, как и в древности, так и в более поздние времена, никогда не входили в состав русского или литовского населения в этом крае, но всегда оставались чужими, хотя изредка и временно были союзниками последних. Ятвяги никогда не поддавались на объединение с соседями и на все окружающие народы смотрели как на извечных врагов».

Белорусский ученый Зверуго Я. Г. ему противоречит:

«Начиная с VI в., возможно VII в., славянские племена начали осваивать территорию современной Беларуси, постепенно ассимилируя проживавшее здесь балто-язычное население. Славянизированные потомки балтов слились с пришлым славянским населением, внося тем самым заметный вклад в формирование древнерусской, и позже белорусской народности.

Ассимиляция балтов продолжалась до XII – XIII вв. Часть балтского населения была оттеснена на северо-запад, небольшая его часть, возможно, истреблена, но основная масса продолжала жить на прежних местах. Кое-где среди славян-пришельцев оставались значительные острова местного населения.

К XII – XIII вв. славяне освоили значительную часть правого берега Немана. Однако острова ятвяжского населения оставались в районе Докшиц, Радошковичей, Першай, Дятлова, Ружан. В то же время окруженные ятвяжским населением острова славян зафиксированы вдоль левого берега Немана от Гродна до устья Березины.

Таким образом, в рассматриваемое время между компактными этническими массивами славян и балтов имелась обширная зона, в которой население обоих контактирующих этносов жило «чересполосно» или бок о бок. Взаимоотношения славян и балтов в таких условиях не могли не быть весьма тесными.

Наиболее существенной чертой этих взаимоотношений являлся их миролюбивый характер. Убедительным свидетельством этому является сохранение на вновь занятой славянами территории гидронимического слоя балтского происхождения и повсеместное распространение смешанных славяно-балтских браков.

К XI – XIII вв. в результате многовекового этнического смешения многие элементы материальной и духовной культуры были заимствованы славянами у балтов, другие, наоборот, проникали от славян к балтам. Славяне и ассимилированное балтское население часто пользовались однотипными орудиями труда, предметами вооружения и украшениями.

Присутствие балтского этнического элемента засвидетельствовано в материалах городов Понеманья. Городской материал – наиболее убедительное свидетельство тесных культурно-экономических связей между славянами и балтами в X – XII вв.»

Подтверждением слов Зверуго Я. Г. служат и результаты археологических исследований.

Так, археологические исследования курганов окрестностей древнего Новогрудка «позволяют относить их к числу славянских захоронений. Однако в погребальном обряде отдельных курганов этого типа наблюдалось большое количество камней на погребальных площадках вокруг погребения или по одному большому камню у головы и ног погребенных». Но ведь так хоронили своих умерших ятвяги Верхнего Понеманья!

Вот что пишут авторы:

«Каменные курганы и могилы Верхнего Понеманья и Среднего Побужья XI – XIV вв. нельзя относить безоговорочно к ятвяжским. Можно говорить только, что эти памятники по происхождению являются ятвяжскими, а оставлены могли быть и ятвяжским населением, кое-где островками сохранившимися на этой террритории, и славянизированными потомками ятвягов, и, что не исключено, славянским населением, воспринявшим ятвяжский погребальный обряд в силу тесного контакта с остатками коренного населения».

Керамика X – XII вв. ятвягов Верхнего Понеманья и Среднего Побужья изготовлена при помощи гончарного круга. Она украшена рифлением, широкими полосами и насечками. Погребальный инвентарь женских захоронений состоит из перстнеобразных височных колец с заходящими концами, немногочисленных трехбусичных височных колец, браслетов и перстней восточнославянских типов (рис. А7).

О том же говорит и русский ученый Седов В. В.:

«Население Среднего Побужья и Верхнего Понеманья не может быть отнесено к дреговичскому. Наличие здесь большого числа своеобразных каменных курганов свидетельствует о том, что основным ядром населения этих областей были ятвяги, к XI – XIII вв. в значительной степени подвергшиеся культурному влиянию и славянизации. Славянские колонисты направлялись в земли ятвягов с трех сторон. В области Верхнего Понеманья первыми славянскими поселенцами были кривичи, в Берестейскую волость значительный приток славянского населения шел с Волыни. В освоении того и другого района приняли участие и дреговичи».

Так один ли это народ, описываемый разными авторами?

Очень важным моментом при идентификации захоронений является обряд погребений, как было сказано выше. Так вот, В. А. Шукевич отмечал, что в древней земле ятвягов (в Сувалкии) встречены погребения, похожие на те, которые есть в Понеманье. Однако способ сооружения первых могил (например, камни в заполнении захоронений) отличают их от других, но между ними много общих черт. Он очертил распространение этих памятников и отметил, что они занимают огромное пространство Южной Летувы, встречаются на север от Вильнюса; на востоке выходят за пределы Березины Днепровской; на западе распространяются в пределы Польши.

«Основная масса погребений в каменных курганах – безурновые. В Сувалкии урновые захоронения встречаются чаще, но также в целом составляют незначительный процент».

Еще большие отличия наблюдаются между захоронениями в Ятвягии и Понеманье в каменных могилах. В Сувалкии стены могил и дно обкладывали камнями, что было не известно на рассматриваемой нами территории.

«В ятвяжской Сувалкии вовсе нет памятников XI – XIV вв., с которыми можно было бы генетически увязать понеманские каменные могилы».

Значит, в каменных могилах Верхнего Понеманья и Среднего Побужья захоронены не ятвяги, хотя и близкие им?

Достаточно интересными являются исследования в области краниологии.

Черепа ятвягов долихокранных были найдены на территории северо-восточной Польши, т.е. в Сувалкии, черепа ятвягов мезокранных – в Занеманье. Значит, уже к середине I тыс. н. э. ятвяги не были монолитным этносом, как это предполагалось раньше. Ятвяги Верхнего Понеманья X – XIII вв. более близки по краниологическим характеристикам ятвягам мезокранным II – V вв. При этом аукштайты с восточнолитовских курганов сильно отличались по всем своим краниологическим характеристикам от ятвягов Занеманья.

Различная ориентировка погребенных у разных племен и народов не может быть объяснена случайными мотивами, ибо она тесно связана с их мифологическими мотивами или религиозными представлениями. Общепризнанно, что в конце I – начале II тыс. н. э. у всех славянских племен был распространен обряд положения в могилу тела умершего головой на запад, так чтобы лицо было обращено к восходящему солнцу, и ногами на восток.

У угро-финского населения – весь, водь, мери, мурома, мордва — хоронили умерших головой на север. У польских славян в северо-восточных и центральных районах Польши погребения мужчин имеют восточную ориентировку, женщин – западную. Та же ориентировка захоронений у латгалов.

Пруссы и скаловы, т. е. представители западных балтов, хоронили мужчин головой на север, с отклонением на северо-запад. У ятвягов как в Сувалкии, так и на территории Беларуси в районе р. Нарев (д. Растолты и д. Кутово) во II – IV вв. умерших мужчин хоронили головой на на северо-запад.

В течение XI – XII вв. обряд трупосожжения в Среднем Побужье и Понеманье постепенно меняется на трупоположения в каменных курганах. Большинство погребенных имело западную ориентировку. Вместе с тем, по всей территории распространения каменных курганов встречается восточная ориентировка. При этом в могильниках Судавии, оставленных ятвяжским населением, ориентировка умерших в XIII – XIV вв. остается той же, что и во II – IV вв. – северо-западной.

Таким образом, можно констатировать, что ятвяги Сувалкии (Судавии) и ятвяги Среднего Побужья и Понеманья – разные этносы. Ятвяги Среднего Побужья и Понеманья не кто иной, как литвины летописной Литвы до каких-то пор, возможно, составлявшие с ятвягами Сувалкии один народ. Об этом говорят и лингвистические исследования.

«Специальных лингвистических обследований в поискахследов ятвяжского языка на широкой территории Среднего и Нижнего Побужья и Верхнего Понеманья пока не производились. Между тем фрагментарные исследования здесь в разное время обнаружили такие следы в самых разных местах. Так, остатки ятвяжского населения еще в начале XIX в. сохранялись в Скидельской волости Гродненского уезда, по берегам рек Котра и Пелясы. Польский языковед Я. Развадовский описал реликты ятвяжской речи в районе р. Свислочи. В. Курашкевич описал следы ятвяжского языка в окрестностях Дрогичина, Мельника и южнее, на левом берегу Западного Буга.

Э. А. Вольтер при описании говоров современного ему литовского населения Слонимского уезда подчеркивал его несомненые западнобалтские черты и приходил к заключению, что так называемые литовцы этого участка Верхнего Понеманья не являются собственно летувисами, а по своему происхождению были западные балты».

Естественно ожидать, что язык летописных литвинов был близок или даже такой же как и ятвягов, но никак не мог быть похож на летувисский, так как и ятвяги, и литвины относились к западным балтам, а летувисские племены – аукштайты и жемайты – к восточным, разделение которых произошло еще в I тыс. до н. э.

«Язык ятвягов был более близок к прусскому, чем летувисскому. Мало того, согласные «s и z» сближают язык ятвягов со славянской языковой группой». Археология отчетливо свидетельствует о тесных культурных контактах славян с западнобалтскими племенами. Нужно полагать, что уже в V – II вв. до н.э. славяне находились в тесных контактах с западными балтами.

Ятвяжский язык населения, проживавшего по берегам рек Котры и Пелясы, является, конечно же, ятвяжским. Ведь там проживали переселенцы из Ятвягии, что было показано немного выше в главе «Переселенцы в ВКЛ». На этой территории ВКЛ даже была создана бортянская волость с определенными правами данного этнического меньшинства. М. Любавский указывал, что «переселенцы пруссы-барты почти до последнего времени (начало XX в.) сохраняли особенности своего языка».

Резюме: Ятвяги Сувалкии (Судавии) и ятвяги Понеманья и Среднего Побужья – разные этносы. Ятвяги Верхнего Понеманья, Среднего Побужья, Нальшан и Дяволтвы не кто иной, как литвины летописной Литвы. В связи с тем, что захоронения ятвягов и летописных литвинов были подобны, учеными была допущена ошибка в идентификации летописных литвинов.

Летописные литвины

Но когда же произошло отделение литвинов от ятвягов, и какие причины послужили этому?

Возможно, это произошло после движения западных славян и, в первую очередь, будущих псковских кривичей, которые оставили в Верхнем Понеманье длинные курганы – свидетели этого события.

«Наиболее ранние, длинные курганы Псковской земли датируются самым началом второй половины I тыс. н.э. Именно к этому времени в районах, расположенных между Псковской землей и Верхним Понеманьем, относится наблюдаемое археологами движение населения, сопровождаемое гибелью ряда городищ».

Оставшиеся в Верхнем Понеманье славяне ассимилировались ятвягами, о чем говорит почти неизменившийся ятвяжский обряд погребения летописных литвинов и небольшой ареал расположения кривичских длинных курганов, которые, как и многое другое в Верхнем Понеманье, очень плохо изучены, особенно в местах впадения небольших речек в р. Неман, например, р. Плиса на Новогрудчине.

Эту гипотезу подтверждает еще один факт, приведенный в Ипатьевской летописи. В 1219 году литовские князья заключали мирный договор с галицко-волынскими князьями. При перечислении имен князей упоминаются князья двух славянских родов – Роушковичев и Боулевичев. Как могли появиться славянские князья в среде литовских князей? При этом количество представителей от славянских родов и от литвинских и даволтвских вместе взятых одинаково – по девять. Жемайтские же князья – только два.

В Померании, откуда пришли западные славяне, есть населенные пункты Bulitz, Bullen и Ruskewitz. Возможно, при движении славян некоторые из их представителей остались на территории Понеманья, заселенного в то время еще ятвягами, и князья Роушковичи и Боулевичи, отмеченные в летописи, являются их предками. Тем более, до сегодняшнего времени в Лидском районе имеется д. Белевичи. Такая же д. Белевичи есть и в Слуцком районе. Но более интересный факт находится в Копыльском районе. Здесь недалеко друг от друга расположены д. Рачковичи и д. Белевчицы. Причем, д. Белевичи Слуцкого района находится недалеко от д. Рачковичи и д. Белевчицы Копыльского. Возможно, на этих территориях поселились и проживали славяне из тех самых родов Боулевичей и Роушковичей, которые остались на территории современной Беларуси после прохождения через территорию Верхнего Понеманья будущих псковских кривичей и новгородских словен.

Об этом же говорит и еще один факт:

«В некоторых псковских длинных курганах открыты каменные конструкции, аналогичные памятникам западных балтов. Появление таких конструкций в длинных курганах, видимо, объясняется тем, что предки кривичей в процессе расселения увлекли своим движением часть неславянского населения. Все аналогии каменным сооружениям псковских длинных курганов имеются в Верхнем Понеманье. Весьма надежным источником для изучения вопросов славянского расселения служит повторяемость водных названий. В области расселения псковских кривичей и словен новгородских, также вышедших из венедской группы раннего славянства, речные и озерные названия, повторяющиеся названия вод междуречья Немана и Западного Буга, обычны. Вот только некоторые из них: р. Щара, левый приток Немана, и озеро Щарское на Псковщине; р. Котра в бассейне Немана и озеро Которское в Псковском уезде; р. Гвозня в бассейне Наревки (Зап. Буг) и озеро Гвозно в Псковском уезде; реки Нарев, Нарва, Наревка в Бугско-Неманском междуречье и р. Нарва (Нарова) в Новгородской земле; р. Исса в бассейне верхнего Немана и р. Исса в бассейне р. Великой; р. Плисса в Верхнем Понеманье и р. Плюсса на Псковщине; р. Волма в Верхненеманском бассейне и р. Волма, приток Мсты; р. Рось, приток Немана, и р. Поросье в Южном Поильменье и т.п. Почти все перечисленные названия принадлежат к гидронимам балтского происхождения и приведены здесь в связи с тем, что славянские водные названия могут показаться менее авторитетными. Псковская и Новгородская земли до прихода славян были заняты западнофинским населением. Балтская гидронимия была здесь приносной и появилась, по всей вероятности, в период славянского расселения, когда в потоке славян двигались и балты. Изолированный характер водных названий балтского происхождения свидетельствует в пользу последнего предположения».

Эту гипотезу подтверждает и краниология.

Краниологические данные летописных литвинов, похороненных в каменных могилах, почти полностью совпадают с краниологическими характеристиками Новгородских словен и близки к вятичам. Почему?Если учесть все сказанное выше о славянах, проходивших в середине I тысячелетия через Верхнее Понеманье и увлекшее за собой жителей этого ареала, что прослеживается в гидронимии Новгородской и Псковской земель, то можно сделать вывод, что этническими родителями летописных литвинов и новгородских словен были одни и те же этносы – ятвяги Понеманья, вероятнее всего, мезокранные с одной стороны и славянские племена с другой. Только в первом случае в меньшинстве были славяне, а во втором – ятвяги. Возможно, что ятвяги также как славяне не были однородны, а составляли несколько племен. И с новгородскими словенами взаимодействовали представители одного племени ятвягов, а с псковскими кривичами – другого.Сходство вятичей с летописными литвинами и Новгородскими словенами объясняется тем, что группа славян под руководством Вятко пришла «из ляхов», так же как и будущие псковские кривичи и новгородские словене. Поселилась она на территории, занятой голядью, племенем западных балтов. Это подтверждают и гидронимические исследования:

«Все междуречье Москвы и Оки было областью распространения балтской гидронимии (исключая самый восточный угол за устьями Похры и Лопаски, где резко возрастает гидронимия финского типа). Важное методологическое значение имеет то обстоятельство, что граница между гидронимией балтского и финского типа в Подмосковье вполне реальна и уже определена в достаточной степени, тогда как никакой границы между ареалами балтской и славянской гидронимии установить не удается. Реальная граница между этими элементами здесь заменяется соотношением следующего типа: балтские названия могут иметь крупные (в масштабе Подмосковья) и мелкие реки, тогда как славянские названия закреплены только за мелкими реками (причем вторичность, более того – поздний, а в ряде случаев совсем недавний характер этих названий – вне всяких сомнений)».

Кстати, слово «Москва» также западнобалтского происхождения.

Хотя мы не знаем краниологических характеристик ни голяди, ни славян, будущих вятичей, можно предположить, что ятвяги Верхнего Понеманья и голядь имели похожие краниологические характеристики, так как входили в одну этническую группу – западные балты. Это подтверждается сопоставлением средневековых мужских серий восточных балтов, где краниологические характеристики представителей разных племен восточных балтов достаточно близки.

Полоцкие кривичи, дреговичи и радимичи расселились на территории днепровских балтов.

И хотя обряд погребения у летописных литвинов после их рождения, остался почти таким же, как и у ятвягов, что-то изменилось в мировоззрении, так как ятвяжский этнос разделился надвое и со временем они даже стали ходить друг на друга войной, хотя совместных походов против совместных врагов было больше. «Ятвяги с Литвою часто на польские пределы находили», – пишет Татищев В. Н.

Ему вторит и М. Стрийковский:

«Егда Литва с Ятвязи в Русския Княжения внидаша и добычи велия поимали, собрался на них Роман…»

Очень миролюбивое отношение летописных литвинов к инфильтрации на их территорию славянского населения и жесткое пресечение расселения инородцев на своей территории ятвягами (польские племена, являющиеся западными славянами, как и кривичи, долгое время соседили с ятвягами – более тысячи лет, но не смогли мирно просочиться на территорию Ятвягии), позволяет очертить примерные границы разделения ятвягов и литвинов.

В конце XIX и начале XX вв. учеными академиком Карским Е.Ф. и Дурново Н. Н. отдельно друг от друга были предложены белорусские этнографическая и лингвистическая карты. Исходя из этих карт, можно сделать вывод о том, что граница между ятвягами и литвинами проходила по границе белорусской этнолингвистической территории. Если же рассмотреть и антропологические характеристики этносов, то можно еще более точно определить эту границу, так как этнографические и лингвистические характеристики очень подвержены изменению со временем в зависимости от степени воздействия соседнего этноса, чего нельзя сказать об антропологических характеристиках.

Еще один фактор говорит в пользу данной гипотезы. Уже при Войшелку и Тройденю большая территория Ятвягии была завоевана ВКЛ. Но нахождение территории Сувалкии около половины тысячелетия под властью ВКЛ, где государственным языком был старобелорусский, не превратило ее в белорусскую этнолингвистическую, как и многие другие территории, завоеванные Великим Княжеством Литовским.

Резюме: Летописные литвины в отличие от ятвягов достаточно спокойно относились к славянской экспансии на их территорию.

Территория летописной Литвы

По версии белорусского ученого Н. Ермаловича летописная Литва находилась в пределах, отраженных на рис. 8.

Автор данной работы не полностью согласен с гипотезой Н. Ермаловича, считая, что необходимо рассматривать территорию летописной Литвы в зависимости от времени рассмотрения. В начале XI века, когда название «литва» впервые появляется в Кведлинбургских анналах (1009 г.), Литва занимала огромную территорию, на юге ограниченную «крупным болотом под названием Удховда, расположенным на окраине лесного массива в 12,5 км к юго-востоку от г. Пружаны». Северная граница достигала южной границы так называемых восточнолитовских курганов южнее реки Мяркис. Юго-запад и юго-восток современной Летувы, то есть Даволтва и Нальшаны также входили в территорию летописной Литвы. На востоке территория Литвы соответствовала верховью Немана, об этом говорят ятвяжские гидронимы и распространение ятвяжских курганов, хотя здесь необходимо учесть, что данный район является самым археологически малоисследованным.

«Несомненно, что во многих местах ранее их (каменных курганов ятвягов) было значительно больше. Особенно много курганов разрушено в последние десятилетия. Ныне во многих административных районах Гродненнской и западной части Минской областей не осталось ни одного курганного могильника».

Но это территория, на которой непосредственно проживали литвины. Исходя из сведений летописей и хроник, можно констатировать, что в Литву хронисты включали многие территории, на которых литвины не проживали. С этими территориями у Литвы был заключен военный союз или те или иные территории были под властью Литвы.

О первом случае говорит нам Ипатьевская летопись:

«Божиимъ повелениемъ прислаша князи Литовьскии к великои княгини Романовои и к Даниловои и к Василкови миръ дающи бяхо же имена Литовьскихъ князеи се старшии Живинъбоуд Довьят Довспроункъ брат его Мидогъ брат Давьяловъ Виликаил а жемоитскыи князъ Ердивилъ Выконтъ а Роушьковичевъ Кинтибоутъ Вонибоутъ Боутовит Вижеикъ и сын его Вишли Китени Пликосова а се Боулевичи Вишимоут его же оуби Миндого те и женоу его поялъ и брат его побил Едивила Спроуденка а се князи из Даволтвы Юдьки Поукеик Бикши Ликиикъ…»

Отсюда видно, что Литовскими князьями называются как истинно литовские, так и жемайтский князь и князья Даволтвы. Эту же мысль подтверждает и Петр из Дусбурга в своей «Хронике…», говоря – «литвины из Жемайтии» в нескольких местах.

Для хрониста что литвины, что жемайты было почти одно и то же так же, как если бы сейчас в Германию поехали русский и бурят. И один и второй для немцев были бы русскими. А вот на территории России они уже идентифицировались бы как русский и бурят.

Здесь же необходимо отметить, что количество литовских князей и князей Даволтвы равно количеству князей из славянских родов Роушковичей и Боулевичей – по девять, хотя имена собственные как одних, так и вторых подобны. (Более подробно об именах собственных в ВКЛ смотрите в главе «Имена собственные в ВКЛ».)

Исходя из того, что еще в XVI в. Москва признавала границу Полоцкого княжества и Литвы по Днепровской Березине и, зная из археологических исследований, что на этой территории жили так называемые днепровские балты, можно предположить, что эта территория была подвластна Литве. Поэтому-то Миндовг мог собирать такое количество войска – в 30 тыс., что для тех времен было очень большим.

Инфильтрация славянского населения на эту территорию, походы полоцких, киевских и минских князей сужало территорию Литвы. И хотя современными учеными считается, что если найдены на какой-то территории славянские захоронения, то она (эта территория) автоматически подпадает под власть славянских князей, автору кажется не верной.

«Тамошние города (Зельва, Слоним, Свислочь, Волковыск, Гродно, Новогрудок и другие) были не более как передовые посты в деле обороны от ятвягов и даже менее чем передовые посты, а скорее – вехи для обозначения пройденного пути. Города эти не имели никакой власти над этим краем: их то захватывали ятвяги (литвины) и разрушали, то вновь возвращали и отстраивали колонисты, о чем свидетельствуют также и многочисленные походы славянских князей с целью усмирения и подавления ятвягов (литвинов)». Об этом же говорит и Ипатьевская летопись: «Литва и ятвяги повоевали Тоуриск и около Комово. Беда в землях Володимирских (Галич)». Это было в1205 – 1206 гг.

Таким образом, вместе с неконтролируемой князьями инфильтрацией, шла сознательная колонизация территории летописной Литвы. Для этого на ее территории строились города. Вокруг них возводились селища, с целью предварительной обороны этих городов. Это были как бы заставы, выдвинутые вперед для дальнего обнаружения противника. Поэтому так называемые земли: Городенская, Новогрудская по площади были небольшими. Заселение славянами рассматриваемой территории происходило с юга на север и с востока на запад. Поэтому северные территории Беларуси были к середине XIII в. наименее заселенными славянами, в то время, как Н. Ермалович считает, что как раз на северных территориях Литвы находились вышеупомянутые славянские земли. Это не соответствует результатам археологических исследований.

Для того чтобы более полно осветить данный вопрос, необходимо рассмотреть динамику расселения славян на территории Беларуси.

Резюме: Летописная Литва занимала огромную территорию, граница которой на юге проходила около г. Пружаны, северная граница достигала так называемых восточнолитовских курганов. Юго-запад и юго-восток современной Летувы, то есть Даволтва и Нальшаны, также входили в ее территорию. На востоке граница Литвы соответствовала верховью Немана, о чем говорят ятвяжские гидронимы и распространение ятвяжских курганов.

Славяне

Время появления славян в Полоцком Подвинье и Смоленском Поднепровье ученые относят к VII – VIII вв. Основная масса полоцко-смоленских курганов датируется VII – IX вв. Древнейшими погребальными памятниками кривичей являются длинные курганы. Это невысокие валообразные земляные насыпи, образующие, как правило, общие курганные могильники вместе с круглыми (полусферическими) погребальными насыпями. Обычно длинные курганы занимают в могильниках срединные участки, вокруг которых расположены сегментообразные насыпи. Но нередки случаи разбросанности длинных курганов по территории могильников.

Наиболее ранние длинные курганы Псковской земли датируются самым началом второй половины I тыс. н. э. Следовательно, переселение людей, погребенных в них должно было бы скорее всего совершиться в конце первой половины I тыс. Именно к этому времени в районах, расположенных между Псковской землей и Верхним Понеманьем относится наблюдаемое археологами движение населения, сопровождавшееся гибелью ряда городищ.

Ареал длинных курганов охватывает коренные кривичские земли – Псковскую, Полоцкую, Смоленскую и Верхнее Понеманье. Все длинные курганы содержат захоронения по обряду трупосожжения. Обычно сожжение умерших совершалось на стороне, как это делалось у славянских племен и позднее, вплоть доначала XI в. Самым излюбленным украшением населения, оставившего курганы, были стеклянные бусы.

Кривичская курганная культура второй половины I тыс. н. э. заметно отличается от синхронных славянских культур Поднепровья. Наземное устройство жилых и хозяйственных построек кривичей и словен новгородских сближает их древности со славянскими археологическими памятниками лесной полосы Польши. Некоторая обособленность кривичей от других восточнославянских племен выявляется и по данным языкознания. Здесь, прежде всего, необходимо обратить внимание на диалектологическую обособленность псковской группы славянства.

Сооружение длинных курганов прекращается в IX в. К этому же столетию относятся и наиболее ранние кривичские круглые курганы. По внешнему виду кривичские круглые курганы не отличаются от курганных насыпей восточнославянских племен. Курганы IX – XIII вв. никогда не расположены поодиночке, а образуют более или менее крупные могильники.

До конца X – начала XI в. у полоцко-смоленских кривичей господствовал обряд кремации умерших. Переход от кремации к трупоположениям совершался в разных областях восточнославянского ареала неодновременно. В южных землях древней Руси уже в X в. преобладали захоронения по обряду трупоположения, а в северных и северо-восточных областях обряд кремации умерших задержался до XI столетия включительно. В области расселения полоцко-смоленских кривичей самые поздние курганные захоронения по обряду сожжения датируются первой четвертью XI в.

Начальная летопись отводит дреговичам пространство между Припятью и Западной Двиной: «…седаша межо Припятью и Двиною и нарекшася дреговичи». Из письменных сообщений видно, что дреговичи были отдельным племенем, жившим самобытно, имевшим собственную территорию, до вхождения в состав Киевской Руси, – свою политическую организацию, свое «княжение». Наиболее типичным этноопределяющим признаком дреговичей являются крупные металлические бусы, покрытые зернью.

В область Верхнего Понеманья в IX – XIII вв. наряду с кривичским и литвинским по происхождению населением жили переселенцы из дреговичской земли. Дреговичи, судя по курганным материалам, проникли в области Понеманья в сравнительно позднее время – XI – XII вв.

Дреговичи приняли участие и в славянизации Брестского Побужья. Начало дреговичской колонизации левобережной части Припятского бассейна датируется курганами с трупосожжениями IX – X вв. Курганы с захоронениями по обряду трупосожжения не составляют самостоятельных групп, а обычно расположены в могильниках вместе с курганами, заключающими трупоположения.

Волыняне – племенная группировка восточных славян, имевшая второе название – бужане. Уже в X в. на Волыни широко и повсеместно распространяется обряд трупоположения. К концу X в. обряд ингумации окончательно вытеснил трупосожжение. Наиболее характерным височным украшением волынских женщин были перстнеобразные колечки диаметром от 1 — 1,5 до 3 — 3,5 см, сделанные из тонкой бронзовой или реже серебряной проволоки. Курганный обряд погребения в земле волынян доживает до XII в. Позднее языческий обряд вытесняется христианским.

Нужно полагать, что уже в VIII – IX вв. бужане-волыняне продвинулись севернее Припяти, освоив территории Брестского Побужья. Пределами основной территории волынян на севере, очевидно, были болотистые пространства в бассейне верхнего течения Припяти.

Еще одно славянское племя, которое участвовало в рождении белорусского этноса, – это радимичи.

Местом раселения радимичей был бассейн Сожа: «…И пришедъша седоста Радимъ на Съжю, и прозвавшася радимичи». В летописном перечне племенных княжений восточного славянства радимичей нет. Однако, из других мест летописей очевидно, что радимичи управлялись племенными вождями, имели свое войско и до последних десятилетий X в. сохраняли самостоятельность. В середине IX в. радимичи были вынуждены платить дань Хазарскому каганату. Вслед за походами на древлян и северян в 885 г. киевский князь Олег направляет свою дружину на радимичей. В результате радимичи были освобождены от выплаты дани хазарам. Вместе с тем они сохранили племенную организацию. Их взаимоотношения с киевскими князьями до конца X в. ограничивались выплатой дани и участием в военных походах, предпринимаемых из Киева.

Новый поход на радимичей состоялся в 984 г. при киевском князе Владимире Святославовиче. Авангард киевского войска во главе с воеводою Волчий Хвост встретился с радимичскими воинами на реке Пищаль (приток Сожа). Радимичи были разбиты и с этого момента потеряли самостоятельность. Их территория вошла в состав древнерусского государства Киевская Русь. Последний раз радимичи упоминаются в летописях под 1169 г. уже не как отдельное самостоятельное племя, а в качестве этнографической единицы восточного славянства.

Основным этноопределяющим признаком радимичей служат семилучевые височные кольца. Их находки очень плотно сконцентрированы в Посожье. Судя по распространению семилучевых височных колец, радимичская территория в X – XII вв. занимала в основном бассейн нижнего и среднего Сожа и междуречье Сожа и Днепра. Поречье Днепра было пограничьем радимичей с дреговичами.

В радимичских курганах XI – XII вв. балтские элементы обнаруживаются в большем количестве, чем в других племенных ареалах. По всей вероятности, это обстоятельство объясняется несколько поздней славянизацией балтов в бассейне Сожа.

Часть мазовшан, проживавших на территории современного Белостоцкого края, также приняла участие в формировании белорусского этноса. И трупоположения, встречающиеся на территории Западной Беларуси с ориентацией мужчин головой на восток, возможно, как раз и относятся к представителям этого этноса, так как они мигрировали на территорию Верхнего Понеманья и Среднего Побужья.

Мазовшане хоронили своих умерших в могилах в виде прямоугольников или овалов, обставленных крупными и засыпанных мелкими камнями, что составляет характерную особенность области их расселения. Погребальные сооружения мазовшан, как считают ученые, эволюционизировали от каменных курганов ятвяжского происхождения. В каменных могилах мазовшан обнаруживается заметное восточнославянское воздействие, говорящее не только о соседских, культурных контактах, но и об инфильтрации восточных славян в области Подляшья. Так, во многих мазовшанских могильниках найдены этноопределяющие украшения дреговичей – зерненые бусы, предметы украшений и бытового обихода, соотносящиеся с предметами волынян.

Таким образом, на территорию современной Западной Беларуси славяне двигались с четырех сторон: кривичи – с востока, волыняне-бужане – с юга, дреговичи – с востока и юго-востока и мазовшане – с запада.

«Интересно, что на первых порах, славяне, оседавшие на территории балтов, не создавали собственные поселения, а подселялись к местным обитателям. Можно полагать, что славянская инфильтрация осуществлялась не племенными или общинными группами, состоявшими из отдельных семей, а более или менее крупными коллективами, включавшими преимущественно мужское население. Переселенцы оседали на поселениях балтов и, вероятно, вступали в брачные связи с местными женщинами».

Такие группы славянских переселенцев состояли из отважных и даже отчаянных людей – пассионариев, людей действия. Ведь слабые, безэнергетичные люди никогда не соглашаются изменить свой привычный образ жизни, как бы тяжело им ни было. Правда, в связи с такой славянской инфильтрацией возникает вопрос: к какому же этносу относились дети, рождавшиеся от таких браков, где отцом был славянин, матерью – летописная литвинка, и воспитывавшиеся в литвинской среде?

Резюме: В славянизации территории современной Беларуси приняли участие представители следующих племен: часть кривичей, древляне, радимичи, часть волынян и часть мазовшан.

Этносы

Куда же подевались после образования ВКЛ так отличающиеся друг от друга славяне, и в первую очередь кривичи, дреговичи, радимичи,волыняне и мазовшане? Что произошло с летописными литвинами и днепровскими балтами?

Чтобы ответить на данные вопросы обратимся к теории этногенеза Л. Гумилева.

«Этнос, – по Л. Гумилеву, – это естественно сложившийся на основе оригинального стереотипа поведения коллектив людей, который закономерно меняется в историческом времени, существующий как энергетическая система (структура), противопоставляющая себя всем другим таким же коллективам, исходя из ощущения комплиментарности».

«Этнос, – продолжает он, – коллектив особей, выделяющий себя из всех прочих коллективов. Этнос более или менее устойчив, хотя возникает и исчезает в историческом времени. Нет ни одного реального признака для определения этноса, применительно ко всем известным случаям. Язык, происхождение, обычаи, материальная культура, идеология иногда являются определяющими моментами, а иногда – нет. Вынести за скобки мы можем только одно – признание каждой особью: «Мы такие-то, а все прочие другие».

Вот как Л. Гумилев иллюстрирует стереотипы поведения представителей различных этносов:

«Представим себе, что в трамвай входят русский, немец, татарин и грузин, все принадлежащие к европеоидной расе, одинаково одетые, пообедавшие в столовой и с одной и той же газетой под мышкой. Для всех, очевидно, что они не идентичны, даже за вычетом индивидуальных особенностей. «Ну и что же? – возразил мне однажды один из моих оппонентов. – Если в этом трамвае не произойдет острого национального инцидента, все четверо спокойно поедут дальше, являя собой пример людей, оторвавшихся от своих этносов».

Нет, по нашему мнению, любое изменение ситуации вызовет у этих людей разную реакцию, даже если они будут действовать заодно. Допустим, в трамвае появляется молодой человек, который начинает некорректно вести себя по отношению к даме. Как будут действовать наши  персонажи? Грузин, скорее всего, схватит обидчика за грудки и попытается выбросить его из трамвая. Немец брезгливо сморщится и начнет звать милицию. Русский скажет несколько сакраментальных слов, а татарин предпочтет уклониться от участия в конфликте. Изменение ситуации, которое требует и изменения поведения, делает разницу стереотипов поведения у представителей разных этносов особенно заметной».

«Системными связями в этносе служат ощущения «своего» и «чужого», а не сознательные отношения, как в обществе».

Этносы, как все в этом мире, рождаются и умирают. Рождаются и умирают люди, звери, растения.  Время жизни человечества составляет примерно 600 тыс. человеческих лет (в настоящее время на Земле живет пятое поколение землян), органическая жизнь на Земле (биосфера по Вернадскому) – 2,4 млн. лет. Планета Земля также имеет свою  продолжительность жизни – 72 млрд. лет. Даже Абсолют умирает после своей жизни – 9 ·1028 человеческих лет и рождается новый. (Об этом достаточно основательно говорится в древнейших религиях человечества, особенно, в индуизме.)

Л. Гумилев определил время жизни этноса – 1200 – 1500 лет. Если до этого времени на основе старого этноса не рождается новый, то со временем он умирает. Для того, чтобы этнос родился, необходимо наличие, как и для рождения ребенка, двух родителей.

«Как ни странно, эти архаические воззрения (персона, как основатель этноса) не умерли, только на место персоны в наше время пытаются поставить какое-либо древнее племя – как предка ныне существующего этноса. Но это столь же неверно. Как нет человека, у которого были бы только отец или только мать, так и нет этноса, который бы не произошел от разных предков».

При этом родители-этносы должны соответствовать определенным требованиям: положительная комплиментарность, т.е. симпатия друг к другу; примерно одинаковый возраст этносов и наличие так называемого пассионарного толчка.

«Большая система может создаваться и существовать только за счет энергетического импульса, производящего работу (в физическом смысле), благодаря которой система имеет внутреннее развитие и способность сопротивляться окружению. Назовем этот эффект энергии пассионарным толчком.

Согласно наблюдениям, новые этносы возникают не в монотонных ландшафтах, а на границах ландшафных регионов в зонах этнических контактов, где неизбежна интенсивная метисация. Равно благоприятствуют пусковым моментам этногенеза сочетание различных культурных  уровней, типов хозяйства, несходных традиций. Общим моментом тут является принцип разнообразия».

Как и человек, этнос за свою жизнь проживает определенные фазы, важнейшим фактором которых является наличие большего или меньшего количества  энергии (пассионарности). Для большей наглядности будем сравнивать периоды этногенеза с соответствующими периодами жизни человека.

«Начальную точку отсчета – сам пассионарный толчок, или микромутацию – трудно  датировать, так как современники ее не замечали, а связывать с космическими явлениями еще не умели. Но когда первое поколение пассионариев-мутантов начинает действовать, современникам еще не возможно заметить в их активности начало грандиозного почти полуторатысячного процесса».

Это похоже на маленького ребенка. Его рождение замечают только родители, но его мнение не принимают во внимание долгое время даже они.

«Но толчок – не единственная опорная точка хронологизации этногенеза. Наиболее ярким, впечатляющим событием является момент рождения государства как  новой системной целостности с оригинальным стереотипом поведения. Такое явление при всем желании не может не зафиксироваться у соседей, обладающих письменной исторической традицией. С этим событием часто связано и появление  нового этнонима, то есть самоназвания этноса».

К этому необходимо добавить, что новые этносы часто берут свое название от «отца», если возникновение и рост нового этноса происходит в присутствии обоих родителей. Но часто, как дети, так и новые этносы воспитываются без одного родителя, особенно, без отца. В теории этногенеза Л. Гумилева такое положение вещей называется привнесенной пассионарностью. Тогда появляется новый этноним или берется этноним того этноса, на территории государства которого во время рождения и взросления нового этноса проживала «мать» и сам новый этнос. Чаще всего новый этнос организует свое государство с новым названием и укладом в нем, если для этого достаточно сил и энергии

Так, на территории современной Беларуси в середине XIII столетия появилось новое государство с названием Великое Княжество Литовское. Некоторые ученые считают, что его организовали летописные литвины, завоевав территорию Городенской и Новогрудской земель. В связи с этим возникает вопрос: Почему в середине XIII в. было организовано это государство летописными литвинами? Ведь сами литвины в это время не были на вершине своего могущества. Многие их земли были уже колонизированы пришлыми славянами. И вообще, может ли создать другую семью с новым укладом жизни старый человек? Ведь на это время летописным литвинам было уже около семисот лет, что в переводе на человеческий  возраст составляет пятьдесят лет.

Создать другую семью человек в таком  возрасте может, конечно, но с новыми отношениями – вряд ли. В новой семье этот человек будет создавать те же отношения, что и были у него в старой. Тоже относится и к этносу.

Вот что пишет Н.М. Карамзин:

«Сии мужественные разбойники (литвины) одержали победу, взяли в добычу множество коней и бежали назад в свою землю: ибо никогда не думали о завоеваниях, желая только вредить россиянам и грабить селения».

Это был 1224 год.

Как же тогда по прошествии нескольких десятков лет эти же самые литвины захотели создать собственное государство, и у них появилось желание завоевывать новые земли?

Из летописей известно, что летописные литвины жили в союзе родов. Каждый род назывался Литвой своего князя, например, Литва Миндовга, находившаяся между Новогрудком и Минском. Такие же образования были и в других местах Среднего Побужья и Верхнего Понеманья, на которых можно отследить скопления групп каменных курганов и могил. Во главе этого союза стояли в 1219 году при заключении мирного договора с Волынским княжеством пять старейших  князей, как  сообщает Ипатьевская летопись, то есть можно предположить, что вся Литва состояла из пяти удельных княжеств со старшими князьями во главе. Старшинство передавалось по наследству от отца к старшему  сыну, сын передавал его следующему своему брату и так далее. Последний брат передавал по наследству старшинство своему старшему сыну. Но в новообразовавшемся государстве сразу же создалась иная структура руководства – единоначалие, как у славян на то время, но передача власти, как у летописных литвинов.

И второе: «Зачем использовать язык покоренного народа, т.е. старобелорусский, как государственный?» — «Потому что не было у летописных литвинов письменности», — можно услышать ответ. Но почему же не взять славянский алфавит и не использовать его в своем языке, как это делали и делают по сей день многие народы? Тем более, что возникшая в середине XVI в. летувисская письменность, впервые представленная лютеранским катехизисом Мартина Мосвидня в 1547 г. и католическим Николая Даукши в 1595 г., использует не кириллицу, как, казалось бы, должно быть, а латиницу, напрочь отрицая тем самым влияние белорусского языка на летувисскую письменность.

Есть и другая точка зрения, которой придерживается уважаемый автором Н. Ермолович. Жители Новогрудской земли, пригласив на княжение литовского князя Миндовга, захватили земли летописных литвинов и создали ВКЛ. Но из истории известно, что к этому времени княжества кривичей и дреговичей – Полоцкое и Пинско-Туровское были не на пике своего могущества, раздираемые междоусобицами. А ведь в Новогрудской земле проживали представители как раз этих  княжеств – кривичи и дреговичи. Неужели люди, переместившись с одной местности проживания в другую, становятся иными: боязливцы – храбрецами, неуверенные в себя – уверенными, ленивые превращаются в трудяг? Тоже относится и к этносу в целом.

Представители любого этноса ведут себя так, как это соответствует его возрасту. А ведь ценности жизни, как у человека, так и этноса зависят от его возраста. Когда тебе за пятьдесят, тебя не влекут уже ценности молодости. Тебе уже важно другое. О каких завоеваниях может идти речь? Вопрос состоит в другом – как бы сохранить существующее! Тому пример – современная Россия, которой в настоящее время около 700 лет, или Великое Княжество Литовское конца XVIII в.

Но самое главное в другом, – что связывало представителей этих разных племен, какой мотив их объединил, если согласиться с такой точкой зрения на образование ВКЛ? Ведь чувство «свой-чужой» находится на подсознательном уровне, и сознательное установление этого чувства превращает его из истинного в, так называемое, бутафорское и при первом же испытании уходит в небытие. А жизнь показала огромную устойчивость возникшего государства. 

Возможно, их объединяло то, что они славяне? Но их разделение произошло около тысячи лет назад и родство за такое время на подсознательном уровне, конечно же, не сохранилось: кривичи относятся к западным, а дреговичи – к восточным славянам. Новый этнос из родственных племен также не может родиться по закону Природы (Бога). Сама Новогрудская земля, как это было показано выше, не была такой могущественной, как утверждают некоторые ученые.

И еще. Если ВКЛ образовали славяне, зачем же им в названии государства этноним этноса (Литва), которого они завоевали? Почему в структуре построения нового государства используются различные принципы: единоначалие от славян, принцип передачи власти и достаточно большое количество прав у провинций, составляющих ВКЛ, от летописных литвинов? Почему в это время лингвистами отслеживается появление нового языка, который современные ученые назвали старобелорусским, и кто был его носителем? – Белорусы, – ответите вы. Откуда же и как они появились?

Как было показано выше и еще будет показано ниже в главе «Имена собственные в ВКЛ», имена собственные Великих князей и руководителей провинций новообразовавшегося государства, как вначале образования ВКЛ, так и намного позже, в большинстве, имели западнобалтский характер.

Из этого следует, что жители Новогрудка, пригласив на княжение летописного литвина Миндовга, сами отдали свои земли без борьбы литвинам? Не странно?! И возможно ли такое? Как будет показано немного ниже, со временем западнобалтские имена собственные элиты ВКЛ переходят к современным белорусским именам и фамилиям, а не к летувисским, как необходимо было бы ожидать, если бы организаторами ВКЛ были восточные балты. Как же так и почему?

Нет ответа еще на один факт истории образования и жизни Великого Княжества Литовского в связи с вышепредложенными точками зрения на образование Великого Княжества Литовского.

Считается, что Великий князь Витень официально принял герб Погоня как один из атрибутов литвинского государства. Об этом говорит Густынская летопись:

«А Витен нача княжити над Литвою, измысли себе герб и всему князству Литовскому печать: рыцар збройный на коне з мечем, еже ныне наричут погоня».

Известно, что раньше это был герб Новогрудского княжества:

«…езднік на белым кані ў чырвоным сцягу з шабляю над галавою».

Получается странно как-то: восточные балты (население восточнолитовских курганов, если считать что они образовали ВКЛ), которые не могли на протяжении сотен лет наладить тесных взаимоотношений со славянами, так как были некомплиментарны друг другу, одним из атрибутов своего государства берут славянский герб.

Еще более интересным в свете этого исторического факта является другое. Шестиконечный крест на гербе Погоня вначале был балтским, горизонтальные линии которого очень близко расположены от концов вертикальной линии. Такой крест был на печати Миндовга, и такой крест содержали водяные знаки на некоторых листах Первого Статута ВКЛ 1529 г. Такой же крест использовали военные Белорусской Народной Республики после ее провозглашения и войска Белорусской Краевой Обороны во времена второй Мировой войны. Подобный крест в настоящее время имеется на гербе Республики Летувы.

Возникает в связи с этим несколько вопросов: Зачем как славянам, так и восточным балтам, такое смешение разных этнических символов – славянский герб, но с балтским крестом? Такое возможно только в том случае, если два этноса становятся одним.

При этом необходимо отметить, что уже при Великом князе Ягайло балтский крест на гербе Пагоня, заменяется на христианский, а точнее, на лотарингский, в Беларуси в настоящее время называемый крестом Евфросиньи Полоцкой.

Почему балтский крест на гербе Погоня сменяется на крест Евфрасиньи Полоцкой – заступницы земли Полоцкой, а затем и земли Белорусской, – на православный крест, а не на четырехконечный католический? Ведь коренное население территории современной Летувы как во времена ВКЛ, так и сейчас католики. Зачем восточным балтам, если они образовали и управляли ВКЛ, через почти 150 лет после возникновения государства на своем гербе символ завоеванного народа – славян?

Есть и третья точка зрения образования Великого Княжества Литовского, предложенная белорусским ученым А. Кравцевичем: летописные литвины и славяне объединились в одно государство для борьбы с Тевтонским орденом. Причем, под летописными литвинами здесь подразумевается население восточнолитовских курганов.

Таким образом, по мнению ученого, для отражения внешней агрессии в одно государство объединились два некомплиментарных этноса – представители восточных балтов – население восточнолитовских курганов с одной стороны и славяне с другой, которые не могли найтиобщего языка на протяжении почти тысячелетия.

Причем, руководителями вновь созданного государства, особенно в начальный период, были представители населения восточнолитовских курганов, а государственным языком стал старобелорусский, т.е. славянский. При этом население титульного этноса, в том числе и руководители государства, вынуждены были перейти на такой сложный для современных летувисов, а, значит, и для восточных балтов того времени, старобелорусский (славянский) язык, который появился непонятно откуда и как.

Имена собственные руководителей ВКЛ, о чем более подробно сказано в главе «Имена собственные в ВКЛ», в большинстве своем были балтскими, но транскрипция их – славянской. Все населенные пункты государства, в том числе, и на территории восточных балтов имели старобелорусское написание. А представители с белорусскими именами собственными или балтскими, но со славянской транскрипцией, проживали на территории восточных балтов – в Аукштайтии, Западной Аукштайтии и Жемайтии – по численности иногда превалируя над местным населением. При этом представители восточных балтов, в том числе, и население с территории восточнолитовских курганов, отсутствовали на славянских территорииях ВКЛ. Большинство писарей, децких и урядников – чиновников государства – восточнобалтского языка, языка титульного этноса страны, не знало.

Есть ли подобные примеры несуразицы в истории человечества? Автор не знаком с ними. А вы, уважаемый читатель? Опять исключение из истории человечества?

Самый ближайший пример подобного рода – образование нового государства для отражения внешней агрессии – Объединенная Арабская Республика (вторая половина XX в.). Но это государство, в отличие от ВКЛ, было создано из двух арабских стран – Египта и Сирии, в которых жили комплиментарные этносы. Просуществовало оно немногим более десяти лет, затем распалось.

Здесь же совсем иные временные масштабы – более 550 лет. Как же Великое Княжество Литовское могло дальше продолжать жить даже тогда, когда Тевтонский орден, как причина его возникновения, перестал существовать? Что же не позволило распасться ВКЛ даже после уничтожения главной причины образования этого государства – Тевтонского ордена? Привычка? Или что-то иное? Тем более, не очень ли много странных исключений в вопросах этногенеза белорусов, образования и жизни ВКЛ в сравнении с общим развитием всего человечества?!

В последнее время появилась новая гипотеза образования титульного этноса ВКЛ – литвинов, которую можно назвать лютичской. Остановимся на ней более подробно.

Резюме: Ни одна из существующих теорий образования Великого Княжества Литовского не дает ответ на основные вопросы:

• Каковы причины образования ВКЛ?

• Кто образовал ВКЛ?

• Как возник белорусский этнос: и т.д.

Лютичи

Авторы лютичской гипотезы образования титульного этноса Великого Княжества Литовского –литвинов – считают, что «лютичи – полабские славяне – являются одним из предков литвинов. От лютичей литвины унаследовали своё национальное имя (Лютва-Литва) и пассионарный заряд, который в XIII веке дал толчок образованию Великого Княжества Литовского.

Лютичи в XI – XII веках под напором немцев небольшими отрядами проникали на земли современной западной Беларуси (Белосток – Гродно – Вильня – Лида – Новогрудок) и основывали поселения, которые местным населением назывались обычно Лютва или Литва. Путь проникновения лютичей проходил сквозь языческие земли – вдоль побережья балтийского моря, заселённого поморскими славянами и далее через Пруссию».

Это происходило следующим образом. «В XI – XIII веках лютичи небольшими группами проникают на территорию ятвягов, пруссов и кривичей, их боевые отряды переселенцев именуются Лютвой (позже Литвой). Смешавшись с близким по этносу и язычеству местным населением, лютичи придают пассионарный толчок политическому развитию региона. Появляется новая агрессивная и высоко пассионарная военно-политическая элита, сформированная на стыке влиятельных славянских культур – поморской (лютичи-ятвяги) и континентальной (княжества бывшей Киевской Руси). Так родилась Литва».

Сразу же возникает вопрос: зачем лютичам было так далеко мигрировать со своей территории на земли современной Западной Беларуси – более тысячи километров, – если существовали более близкие к ним земли – польских и прусских племен, уже не говоря о чешском союзе? Если лютичам было так тяжело под немецкой оккупацией, то почему они не переселялись к полякам или пруссам?

История говорит о том, что полабские (прибалтийские) славяне не имели дружеских отношений с польскими племенами. Они больше дружили с германцами.

«Вступив в борьбу с саксами, Карл Великий нашел союзников против них в лице бодричей… Но зато лютичи помогали саксам против франков. Вследствие этого, разбив саксов, Карл обрушился на лютичей. В этом походе на стороне его участвовали бодричи со своим князем Вильчаном и лужицкие сербы». Это был конец VIII в.

Как видим, в данном историческом эпизоде участвовали все полабские племена, кроме чехов, организованные уже в союзы: Бодрицкий, Лютицкий, Сербский и Чешский.

И дальше: «Бодричи после того помогали Карлу против саксов, причем в борьбе погиб и князь их Вильчан.

В 804 г. Карл явился на помощь к бодричам и утвердил у них князем Дражка вместо погибшего Вильчана и подарил им так называемую Нордальбингию (ныне Западную Гольштинию). Впрочем, эта Нордальбингия недолго оставалась во владении бодричей, так как союзники саксов датчане вместе с лютичами стали опустошать земли бодричей».

Также известно, что во времена Генриха II лютичи состояли в союзе с немцами против поляков Болеслава Польского. А когда Болеслав I Храбрый  (992 – 1025) захватил земли лужицких сербов и Мейсенскую марку, а затем Чехию с Моравией, то лютичи не захотели подчиниться им, а избрали себе других хозяев – германцев. Они отдались под защиту Генриха II. Почему?

Оказывается все достаточно просто. Если рассматривать историю развития любого суперэтноса, как и любого другого организма, то можно заметить такую вещь: в определенное время из суперэтноса выделяется некоторая группа этносов, которые являются некомплиментарными в отношении оставшейся части. Самый ближайший пример – это восточные балты по отношению к западным и днепровским, о чем смотрите выше. 

Второй пример, который у человечества на слуху уже более трех тысяч лет, это конфликт между евреями и всеми остальными семитами.

Как нам рассказывает Библия, все началось с евреев Моисея, которые очень жестоко начали обращаться с другими представителями семитов, проживавшими в то время на территории Палестины, хотя до ухода в Египет евреи Авраама, Исаака и Иакова, если их так можно назвать, ладили со всеми представителя других семитских народов.

Такое же отношение было и остается до наших дней и у остальных семитов к евреям. Так, например, во времена Мухаммеда в Медине проживали три еврейских племени: кейнука, надир и курайза. Через несколько лет после провозглашения мусульманской религии первые два еврейских племени были выселены, а третье подверглось расправе.

То, что происходит в наши дни между евреями и всем арабским миром, мы видим почти каждый день в новостных программах на экранах наших телевизоров. И такие события еще долго не прекратятся, пока обе стороны не станут этнически старыми. А это сотни и сотни лет, так как народы Ближнего Востока одни из самых молодых в мире в настоящее время.

Поэтому можно констатировать, что полабские славяне были некомплиментарны остальному славянскому миру. Но зато они были комплиментарны германцам, так как правило «враг моего врага мне друг» действует в этом случае. Поэтому полабские славяне и были союзниками различным германским племенам – одни франкам, другие саксам. Ведь как было показано выше, летописные литвины ходили в военные походы со славянами. Но упоминания о походах племен восточных балтов со славянами в летописях отсутствуют.

Одним из важнейших факторов комлиментарности или некомплиментарности тех или иных этносов или групп этносов, является преемственность топонимов – названий населенных пунктов. Как было показано выше в главе «Комплиментарность этносов», в настоящее время на территории Летувы наблюдается 100 %-е изменение топонимов, которые имели место во времена ВКЛ, т.е. восточным балтам были некомплиментарны литвины ВКЛ. На территории же современной Германии, где когда-то проживали полабские славяне, все совсем не так. Все наоборот.

Вот что пишет русская ученая Ю.В. Иванова-Бучатская: «Первое, что бросается в глаза путешественнику из западных, южных или центрально-германских областей… – это обилие непонятных немецкому слуху названий деревень и городов: Криветц, Плюшов, Каммин, Барков, Дашов, Тетеров, Гюстров, Бург Старград, Дёмитц, Милов, Лютцов, Белов, Миров, Вустров, Загард, Рабниц…»

Например, на территории острова Рюген – здесь также проживали прибалтийскиекие славяне, – согласно статистическим данным количество топонимов славянского происхождения составляет 58 %.

А как же обстояли дела с именами собственными на территории полабских славян после завоевания их германцами?

В «Указателе земельных наделов епископства Ратцебург» датированном 1230 г. в деревнях, что зарегистрированы как немецкие, многие жители носили славянские имена и фамилии. Тоже относится и к славянам.

«Уже к концу XIII в. (1281 г.) среди славянского населения были распространены немецкие имена».

А вот что пишут ученые об укладе жизни полабских славян в XI – XII вв.: «Родовые отношения Поморской и Ранской знати были совсем не славянские, а скорее германские. Знатный род имел своего главу и представителя, точно так, как в Германии: часто огромное число родичей, разумеется уже и в дальних степенях родства, признавали общего главу».

Современные ученые пошли дальше. Они утверждают, что славяно-полабский элемент принял непосредственное участие в формировании современного северонемецкого субэтноса.

Отто Лауффер в своей книге «Нижненемецкая этнография» считает, что «население нижненемецких земель правого берега Эльбы по историческим причинам имеет иное этническое происхождение, нежели жители старосаксонских частей левобережной Эльбы. Среди населения восточного берега Эльбы обнаруживается значительный славянский элемент. Этим обусловлен менталитет и локальное самосознание, а также многие особенности материальной и духовной культуры. Влияние  коренного населения столь велико, что сформировался новый немецкий субэтнос, значительно отличающийся от населения прилежащих земель, граничащих с регионом на юге и востоке».

Если же рассмотреть историю развития государства Пруссия, то оказывается, что оно образовалось на базе курфюрства Бранденбург. И только в начале XVII в.  – в 1618 г. – к Бранденбургскому курфюрству были присоединены прусские земли тевтонского ордена.

Тогда возникает вопрос: как на фоне раздробленности и бессилия всех остальных современных германских земель могло образоваться такое мощное государство, которое со временем присоединило к себе все остальные немецкие земли? Как могла страна уже к середине XVIII в. иметь армию, по численности превосходившую все армии Западной Европы, а 2/3 своего ежегодного бюджета тратить на военные нужды? Или почему в это время на данной территории наблюдается демографический взрыв: прирост населения в конце XIX в. составляет почти полмиллиона человек в год, количество населения за 100 лет – конец XVIII – конец XIX вв. – утраивается, а плотность населения по переписи 1895 г. составляет 94 чел./км2? Для сравнения: на 2000 год плотность населения в Украине и в Беларуси составляла соответственно 81 чел./км2  и 48,3 чел./км2. А ведь демография напрямую связана с возрастом этноса (смотри главы «Имена собственные в ВКЛ» и  «События смутного времени в России»)

Это могло произойти только при возникновении нового молодого этноса.

Кто же был его родителями? Конечно же, отцом были германцы, а матерью, как это ни странно будет выглядеть для многих, особенно, славян, являлись полабские славяне и, в первую очередь, те самые лютичи, так как Бранденбургское курфюрство было создано на их землях.

Потеря же славянских черт новым этносом, о чем так часто пишут в литературе, – вполне естественный процесс при рождении нового молодого этноса. Вспомним, например, историю рождения современных болгар.

Волжские булгары – народ тюрской группы – под руководством хана Аспаруха пришли на территорию современной Болгарии во второй половине VII в., где уже к тому времени проживали  славяне. Этническое взаимодействие славян и тюрок-булгар привело к рождению этноса болгар, который в настоящее время считается славянским. Где же в современном болгарине видны черты тюрок, кроме черноты волос? О том, что отцом современных болгар были булгары-тюрки в настоящее время никто и не вспоминает.

Если согласиться с авторами лютичской теории рождения литвинов, то как тогда могли лютичи этнически взаимодействовать со славянами и/или – ятвягами, если они  были некомплиментарны друг другу? Ведь положительная комплиментарность двух этносов является одним из главных условий рождения нового этноса! Или авторы лютичской теории опровергают Л. Гумилева и создают новые условия рождения новых этносов?

Есть еще несколько вопросов. Но вначале рассмотрим более подробно, кто такие лютичи?

Известно, что лютичи – это союз племен полабских славян, ядром которого были ратари, доленцы, черезпеняне и хижане. К ним временами присоединялись стодоряне, укране, речане, серевяне и другие племена. Сами себя они называли велетами, но никогда лютичами.Лютичами их называли соседи и, таким образом, через летописи и другие исторические документы, они стали для нас лютичами.

В наше время тоже существует это явление – обзывать соседей другими «именами». Так, итальянцев называют макаронниками, русских – москалями, украинцев – хохлами и т.д. Можно ли представить себе, что русский человек, попав в другую страну, станет называть себя москалем, а не русским, украинец – хохлом, а итальянец – макаронником?  Конечно, нет! Ведь это чаще всего обидные имена. А разве для велетов название лютичи не было обидным? Так почему же они, велеты, придя на территорию современной Беларуси, использовали этноним лютичи? Как всегда не так, как у всех?

Вот что пишет об этом союзе М.К. Любавский: «Общее впечатление, выносимое от сообщений источников о лютичах, остается неизменным: союз их, по всем данным, не пошел дальше федерации, внешнего соединения племен, и притом не особенно устойчивого». В связи с этим хотелось бы провести некоторые исторические параллели.

Во времена Советского Союза был такой народ – советский, состоявший из многих этносов. Скажите, пожалуйста, уважаемый читатель, называл ли себя кто-нибудь из вас советским человеком, подразумевая под этим национальность, особенно, после развала СССР? – Конечно, нет. И куда же девался этот советский народ после ухода с исторической арены Советского Союза? – Жители этой большой страны стали называться, как и считали себя этнически до этого: белорусами, украинцами, русскими, летувисами, латышами, узбеками и т.д.

Тоже самое было и с Киевской Русью. Огромная империя в XII в. поделилась на княжества по этническому признаку. И на историческую арену тех времен опять вышли в самостоятельную жизнь волыняне, полоцкие кривичи, новгородские словене, дреговичи…

Как же тогда себя называли переселенцы из Полабии, если они, на самом деле, пройдя тысячи километров маленькими группами, добрались до Верхнего Понеманья? Ратарами, так как это было самое мощное племя в союзе? Или доленцами? Или хижанами? Ведь к тому времени, когда по гипотезе авторов лютичи начали проникать на территорию Западной Беларуси, союза уже не было как такового: «В конце XI и первой половине XII в. племена лютицкой группы не только не выступали солидарно и в полном составе против внешних врагов, но и вели частые междоусобия друг с другом».

Другой ученый А. Гольфердинг добавляет: «Прежний народ хижан в XII в. стал простою жупою (общиной), подвластною бодрицкому князю, доленчане, ратаре и чрезпеняне перешли в жупы княжества Поморского».

Почему же при переселении велеты стали называть себя лютичами, а не по названию своего племени (если никогда себя так не называли)? Исключение из общих правил исторического развития?

Сейчас о «пассионарном заряде», принесенном лютичами на земли современной Западной Беларуси.

Если лютичи принесли «пассионарный заряд», то они должны быть этническим отцом литвинов ВКЛ. А значит, имена собственные лютичей должны преобладать или хотя бы присутствовать на данной территории. Вот имена собственные полабских славян: князья лютичей – Драговит, Люба, Милогост, Цалодрог; князья бодричей – Вильчан, Дражка, Славомир, Чедрога, Николот, Биллуг, Мстивой, Мастислав, Ратибор, Прибислав, Вартислав, Борвик, Готшалк, Круто, Генрих; знатные люди Дымнина (Поморье) – Держко, Будовой, Ярогнев, Мунк, Бодец, Радослав, Спол; Поморье и Ран – Мажко, Домослав, Вичак (Вирчак), Недамир, Моислав; жители Поморья – Гостислав, Мирограб, Держко, Будовой, Моник, Котимир, Гремислав Гнезота, Мартин, Доброгостя Николай, Викентий, Томислав, Доброгост.

А сейчас сравните эти имена собственные с именами собственными литвинов ВКЛ (глава «Имена собственные ВКЛ»). Как видим, среди них имена известных литвинских князей  или имена шляхты отсутствуют. В чем же дело? Лютичи сразу же, как только прибыли на территорию современной Западной Беларуси отказались от своих имен? Или они изменили их, как изменили свой этноним – из лютичей превратились в «литву»? Странно как-то и зачем!

(Далекие соответствия имен не имеют никакого значения, так как всегда можно найти подобные корни слов даже в языках народов, очень далеко проживающих друг от друга, тем более родившиеся от одного предка – ариев.)

Из истории известно, что в X в. у лютичей произошла отмена княжеской власти. Всем – судом и военными предприятиями – начало распоряжаться народное вече. Этот факт говорит о старости лютичей как этноса, так как у молодых этносов все происходит наоборот, например, у восточных славян, литвинов ВКЛ-белорусов – власть концентрируется в одних руках – князя, царя или императора.

Есть еще один момент, показывающий были ли на территории современной Беларуси лютичи, и на самом ли деле они принесли сюда свою пассионарность. Это военная тактика лютичей и военная тактика литвинов.

Так вот, если согласиться с авторами лютичской теории рождения литвинов, то следует признать, что они, лютичи, пройдя длинный путь мелкими группами, что в то время было не так-то просто сделать, тем более по территории некомплиментарных племен – поляков и пруссов, изменили и свою военную тактику. Сравните сами: «Балтийские славяне большей частью сражались пешие; за исключением дружин, конницы у них не было: и это необходимое следствие оборонительной системы», — пишет ученый.

А вот что сообщает нам Генрих Латвийский о военных действиях литвинов: «…Узнав об этом, литовцы окружили их (семигалов и тевтонов) со всех сторон на своих быстрых конях; по своему обычаю стали носиться кругом то справа, то слева, то убегая, то догоняя, и множество людей ранили, бросая копья и дубины».

Или: «Трубя в длинные свои трубы, литвины садились на борзых лесных коней и как лютые звери стремились на добычу… Не хотели биться стеною: рассыпаясь во все стороны, пускали стрелы издали, метали дротики, исчезали и снова являлись».

Военная тактика лютичей и военная тактика литвинов, как мы видим из цитат, обратно противоположны. Почему?  А ведь такое изменение военной тактики происходит не за один год, и не за несколько десятилетий!

И подобных противоположностей очень и очень много.

Например, как утверждают авторы лютичской гипотезы, лютичи в XI – XII вв. начали проникать на территорию современной Западной Беларуси. Но впервые слово «литва» – как территория и как племя – появляется к немецких (Кведлинбургских) анналах уже в 1009 г. В 1044 г. «Литва» упоминается в русских летописях – в Софийском I летописе: «Ходи Ярослав на Литву, а на весну заложил Новогород и сделал и». Как же так? Разве такое возможно?

Известно из теории этногенеза Л. Гумилева, что новый этноним появляется после 200 лет от рождения нового этноса, когда новый этнос выходит на историческую арену. Т.е., если согласиться с авторами лютичской теории, то этноним «литва» должен появиться только в середине 13 в., когда было образовано государство нового этноса – Великое княжество Литовское, а не в то время, когда лютичи еще не пришли на территорию современной Западной Беларуси. Ведь появление слова «литва» в Кведлинбургских анналах говорит, в первую очередь, о том, что этот этноним существовал намного раньше. Он в 1009 г. впервые только был отражен в письменных источниках. 

Опять нестыковочка!

Еще один момент настораживает.

Известно из работ чешских ученых, что большое количество лютичей в XI – XII вв. переселилось в Чехию. Возникает вопрос: где же взялось так много лютичей? Ведь они участвовали в образовании нового этноса прусаков, переселились в Чехию и еще принимали участие в роли этнического «отца» в рождении литвинов! В таком случае лютичей должно быть огромное количество.

Но вот что пишет о территории лютичей ученый-историк: «На долю каждого из четырех «народов» лютицких приходился клочок земли чуть ли не меньше любого из наших (российских) уездов. При этом у трех из этих народов – хижан, доленчан и ратарей было по одному городу: Кицин или Кицыня, Востров и Радигощ».

Как на таком маленьком участке земли – уезд – это современный наш район – могло быть так много населения? И при этом необходимо принимать во внимание плотность населения в те времена.

По лютичской теории, лютичи прийдя на территорию Западной Беларуси, этнически провзоимодействовали с ятвягами. Но как известно из истории, ятвяги не только ни с кем не дружили, но даже никого не пропускали через свою территории (см. главу «Ятвяги и литвины»). Как же они сразу начали взаимодействовать с лютичами? Тем более, что территория Сувалкии (современная Польша), на которой жили истинные ятвяги, находясь в составе ВКЛ почти 500 лет, так и не стала этнолингвистической территорий белорусского этноса. Почему же лютичи не смогли провзоимодействовать с ятвягами Сувалкии?

А если предположить, что так и произошло – от этнического взаимодействия ятвягов и лютичей образовались литвины, – то что же произошло со славянами, проживавшими на территории современной Беларуси? Ведь они, славяне, были самой большой в количественном выражении этнической группой! Почему белорусская этнолингвистическая граница на востоке доходит до Вязьмы, если лютичи «пришли» в только Западную Беларусь? Такие вещи не экспортируются.

В основу создания лютичской теории ее авторы взяли такой факт. По данным чешских историков большое количество лютичей переселилось на территорию современной Чехии, основав поселения с названиями «Лютва». Но в XV в. наблюдается превращение названий «Лютва» в названия «Литва». На этом основании авторы делают вывод, что такое же или подобное явление было и на территории Верхнего Понеманья. И вот здесь они допускают большую ошибку.

Во-первых, почему в Чехии это превращение произошло через несколько столетий – около четырех, а на территории Беларуси населенных пунктов «Лютва» вообще неизвестно? Почему в начале XV в. произошло это изменение Лютва-Литва – не раньше или позже – и почему вообще названия «Лютва» переходят в названия «Литва»? Просто так такой повсеместный переход невозможен. Требуется причина. В чем же она состоит?

Обратимся к истории Чехии.

Известно, что великий князь Литовский Витовт в начале XV в. помогал чехам в борьбе за независимость от Священной Римской империи. В 1420 г. он по просьбе чешских послов посылает в Чехию войско литвинов во главе с Жигимонтом Карибутовичем. Последний начинает управлять Чешским королевством, как наместник Витовта – короля Чехии. И хотя в 1423 г. литовское войско ушло из Чехии, Витовт еще долгое время тайно поддерживал гуситов.  

Так вот, как раз в это время наблюдается в Чехии перход названий населенных пунктов «Лютва» на названия «Литва».

Не из-за этих ли событий чешские названия «Лютва» перешли в названия «Литва» в благодарность чехов литвинам за их помощь?

Авторы лютичской теории получается поставили телегу впереди лошади.

Ну и самое главное.

На территории Великого Княжества Литовского проживало огромное количество представителей различных этносов: пруссы, ятвяги, поляки, московитяне (русские), финны, карелы, скалвы и т.д. О большинстве из них мы знаем из древних летописей или по археологическим материалам. Но вот почему-то о лютичах нигде ничего не говорится. Что ж так? А ведь это должно быть большое количество переселенцев. Почему же о переселении такого огромного количества населения, позволившем родиться новому этносу литвинов, молчат древние летописи? И это притом, что переселенцы прошли более тысячи километров по территории разных племен! (По данным ученых, шли-то они не напрямую, как считают некоторые учатники форумов, а через территорию прусских (современная Калиниградская область РФ) и польских племен.)

Почему ничего об этом не сообщает нам археология? Ведь даже соседи - восточные славяне (см. главу «Погребальный обряд как этнический признак») имели этнические различия как в похоронном обряде, так и в этноопределяющих украшениях женщин. Что уж тогда говорить о славянах, расположенных за тысячи километров и разъединенных почти тысячу лет назад! Ведь даже имена собственные полабских и восточных славян разные.

Сравните имена собственные полабских славян, приведенные выше в этой главе, с именами собственными славян, упоминаемых в «русских» летописях (см. главу «Имена собственные в ВКЛ»).  Или они, лютичи, в похоронном обряде и этноопределяющих украшениях были сразу же подобны на всех славян, проживавших на территории современной Западной Беларуси? Что, конечно же, не соответствует действительности.

Известно, что верховным богом полабских славян являлся бог Свантевит. И, конечно же, если бы лютичи переселились на территорию Западной Беларуси, то они бы принесли сюда и свои религиозные пристрастия. Но ни о каком Свантевите или других лютичских богах на территории Беларуси история не знает. Получается, лютичи, придя на территорию Западной Беларуси, сразу же отказались и от своих богов? Очень и очень сомнительно!

Вопросы, вопросы, вопросы…

Резюме: Лютичи, как и другие полабские славяне были комплиментарны германцам и участвовали в рождении молодого немецкого этноса и организации нового государства, которое большее свое время носило название Пруссия. В связи с этим, лютичи являлись некомплиментарны славянам и летописным литвинам, проживавшим на территории современной Беларуси. Поэтому они, лютичи, априори, не могли участвовать в рождении литвинов ВКЛ-белорусов и образовании Великого Княжества Литовского.

Образование Великого Княжества Литовского

Тогда что же произошло?

В середине XIII в. новый молодой этнос, образовавшийся от взаимодействия летописных литвинов и днепровских балтов («этнический отец») и славянских племен: части кривичей, дреговичей, радимичей, части волынян и части мазовшан — («этническая мать»), взял власть в свои руки и образовал новое государство – Великое Княжество Литовское. Это явление соответствует окончанию фазы скрытого подъема и началу фазы явного подъема в этногенезе  любого этноса. Значит, отбросив 200 лет «младенчества» нового этноса, можно констатировать время его рождения – середина  XI столетия. При сопоставлении с жизнью человека этот период соответствует переходному периоду  ребенка – 14 – 21 год, когда он начинает увеличивать свой круг социальных контактов, проявляя уже свое собственное отношение ко всему в этом мире. Родители же хотят, чтобы их ребенок  воспринимал мир через призму их собственных оценок. Начинается конфликт детей и родителей, о чем говорят и пишут столько же, сколько существует человечество.

Кто же являлся гражданами нового этноса? – Конечно, литвины. Но не те литвины, о которых говорят летописи, а литвины Великого Княжества Литовского. Это тоже самое, если бы создали семью Янковский и Абрантович. У них родился сын. Кто он – Янковский или Абрантович? Общество давно приняло точку зрения, что дети берут фамилию отца, который является активным (с точки зрения вида энергии) началом. Но этот маленький Янковский уже будет носить в себе кровь мамы Абрантович, а его поведение после 14 лет жизни, не будет похожим ни на поведение папы, ни на поведение мамы. Это новый микрокосм, который должен выполнить свою миссию, совсем не похожую на его родителей.

Тоже происходит и в этногенезе. Новый этнос взял себе этноним отца – литвины. Но поведение его отличалось от поведения и «отца», и «матери», хотя некоторые черты своих родителей он унаследовал.

Сопоставление краниологических характеристик суммарной белорусской серии XVIII – XIX вв. с данными из каменных могильников XIV – XVII вв., в которых должны жить по утверждению ученых ятвяги Верхнего Понеманья, подтверждает вышесказанное.

Надо признать, что среди захоронений в каменных могилах XIV – XVII вв. присутствовали и черепа с краниологическими характеристиками летописных литвинов. Это говорит о том, что такие изменения длятся довольно продолжительный срок или в этих могилах захоронены представители иных этносов, так как переселенцев на территории ВКЛ, как мывидели выше, было предостаточно.

Таким образом, в нашем случае активным началом выступали летописные литвины. Но самое главное, «новый  этнос поглощает, т.е. уничтожает, оба прежних»,и к концу фазы явного подъема, т.е. после трехсот лет, в этносе присутствуют представители только нового этноса. «При этом, как правило, исчезают несами люди. Люди-то как раз остаются и входят в состав новых этносов, но окончательно исчезает определенная система поведения, некогда связывающая этих людей воедино, делавшая их «своими».

Достаточно интересным подтверждением предложенной гипотезы образования белорусского этноса являются генные исследования ученых. При сравнении двенадцати основных генов у представителей белорусского этноса и соседних народов получены следующие результаты: современный летувисский этнос отличается от белорусского на 2 гена, русский – на 3 гена, украинский – на 4,польский – на 6. Каким же образом такое может быть, если археология, этнография и лингвистика говорят о том, что славяне и восточные балты, в первую очередь, аукштайты и жемайты не взаимодействовали на этническом уровне друг с другом? Ведь они были некомплиментарны. Тем более, что белорусы считаются славянским народом! Каким же образом тогда славяне-белорусы менее близки славянам-соседям – русским, украинцам и полякам, а более всего близки балтам-летувисам? Ответ прост: этнический «отец» современных белорусов –летописные литвины и днепровские балты – и восточные балты – аукштайты ижемайты – этническая «мать» современных летувисов, входили в один и тот жесуперэтнос, названный учеными балтами.

Вот что пишет в своей книге «Беларусы ў генетычнай прасторы: Антрапалогіяэтнасу. – Мн.: Тэхналогія, 2005» доктор биологических наук А.И. Микулич:«Паводле нашых падлікаў, зробленых на аснове вялікай колькасці антрапагенетычных і генадэмаграфічных матэрыялаў, беларусы (папуляцыя карэнных жыхароў) вядуць свой радавод цягам не меней як 130 – 140 каленаў, гэта значыць пачынаючы амаль за 1,5 тысячы гадоў перад Н.Х.».

Если так, то возникает вопрос: кто же жил в это время – 1,5 тысяч лет до н. э.– на территории современной Беларуси? Славян в это время не только не было здесь, но они еще вообще не существовали, так как ученые датируют рождение славянскогоэтноса 7 – 5 вв. до н.э. Известно достоверно, что на территории современной Беларуси в это время жили племена балтов. Значит, балты, а точнее западные балты и являются прародителями белорусов.

Таким образом, в середине XI в. начал зарождаться в лоне летописных литвинов, днепровских балтов и славян  новый этнос, который сейчас в связи с определенными историческими событиями называется БЕЛОРУСCКИЙ.Он жил и развивался среди двух групп этносов – славянского и западнобалтского. В середине XIII в. новый этнос стал господствующим и образовал свое государство – Великое Княжество Литовское. К середине XIV в. новый этнос стал монолитным. Представители этносов-родителей влились в новый этнос. И никаких литвинов и белорусов в этом этносе небыло, как считают некоторые. Новорожденный этнос назывался вначале литовский(литвинский), но исторические события привели к тому, что этот этноним «Литва» после трех поделов Речи Посполитой был запрещен Российской империей для использования на территории современной Беларуси. А в середине XIX века его начал использовать вышедший на историческую арену новый молодой этнос –летувисский, «мать» которого (жемайты и аукштайты) входила территориально в Великое Княжество Литовское, сокращенно называвшееся Литвой.

В данное время возникший в середине XI в. этнос носит имя белорусский. И государство, образованное данным этносом, никак не могло быть белорусско-литовским, как говорят белорусские ученые; литовско-белорусским, какговорят летувисские ученые; или литовско-русским государством, как говорят российские ученые, так как теперешние белорусы и литвины ВКЛ – это один и тотже этнос.

Разве меняется сущность человека, если он изменяет фамилию? Разве можетвозникнуть новый  этнос, если насильно изменить его этноним? А ведь это ипроизошло с белорусским этносом. Ведь оттого, что территория Беларуси вошла в состав Российской империи, последняя не стала русско-белорусским государством,или русско-грузинским, когда Грузия вошла в состав России. Также и ВКЛ не стало литовско-восточнобалтским (жемайтским или аукштайтским) государством в связи с вхождением Жемайтии и Аукштайтии в ее состав, или литовско-русским от вхождения в ВКЛ земель Киевской Руси и Галицко-Волынского княжества.

Странно читать в различной литературе о литовских феодалах и белорусских крестьянах. Ведь прекрасно известно, что когда начинают взаимодействовать два этноса, первыми, кто вступает в брачные союзы в таких случаях, является элита этих этносов. Это происходит как с точки зрения политических и стратегических целей, так и с точки зрения обычного житейского интереса. Поэтому новый этнос начал зарождаться как с низов общества, так и с верхов. Это подтверждает и литература по генеалогии:

«Почти все литовцы, удельные князья, женились на русских княжнах и принимали православную веру».

Князь Гинвил, например, в 1148 г. принял православную веру, а в 1191 г. женился на Марии Борисовне, княжне Тверской. Тоже делали и многие славянские князья. Так, князь Герцике – Всеволод был женат на дочери литовского князя Утена Дангеруте, сын Даниила Галицкого Шварн – на дочери первого Великого князя ВКЛ Миндовга и т.д.

Известно, что погребальный обряд со всеми деталями относится к чисто этническим явлениям, и его  изменения отражают очень важный момент в жизни этноса.Так вот, в XI в. на территории Верхнего Понеманья у литвинов вместо каменных курганов появляются каменные могилы. Такие  захоронения с указанным выше временем захоронения найдены у деревень Вензовщина (урочище Гончариха), Маркиняты,Подрось, Новоселки – Гродненская обл., Горавец – Минская обл. и Путилковичи  Ушачского  района Витебской области. Каменные могилы XII  в. найдены у деревень Аноновцы, Вензовщина (ур. Гончариха и Борок), Дворчаны, Кукли, Подрось,  Пузели – Гродненской обл., Горавец, Халхолица, Жуковец – Минской обл., Волча, Ствольна, Перевоз – Витебской обл. Количество таких захоронений к XIII в. становится преобладающим.

«В XI – XIII  вв. в результате эволюции, сменяя каменные курганы,широко распространились каменные могилы – сооружения грунтового вида.Зафиксированы они в Понеманье, Побужье, верховьях Ясельды (левого притока Припяти), по рекам Вилии, Березине (Днепровской), левым притокам Зап. Двины и в районе озер. Во многих могилах каменные курганы соседствовали с каменными могилами».

То же происходит и в среде славян Понеманья и Побужья.

«Анализ деталей погребального обряда и вещевых комплексов позволяет славянские курганы Верхнего Понеманья с трупосожжением датировать X – XI вв., а струпоположением – XII – XIII вв. На севере и особенно северо-западе региона часть курганов с ингумацией относится к началу XIV в. При этом захоронения,произведенные по обоим обрядам, встречаются обычно в составе одних и тех же могильников, но соотношение их различно».

Захоронения по обряду трупоположения на начальном этапе никак не связано сприходом христианства в этот регион.

Очень интересно наблюдение Ф.Д. Карского по поводу поселений белорусов:«Белорусы селятся в местностях лесистых (по крайней мере, бывших таковыми встарину) и болотистых». Но, ведь ятвяги, а затем и летописные литвины, и дреговичи предпочитали такие же местности, что было показано выше.

Таким образом, и археологические данные подтверждают гипотезу, что в XI в.в  среде летописных литвинов и славян появились представители нового этноса, хоронившие своих умерших  по иному обряду.

Резюме: Великое Княжество Литовское было образовано молодым этносом в середине XIII в., родившимся за 200 лет до этого события и называвшимся литвинским, которое в связи с определенными событиями в настоящее время носит этноним белорусский. Молодой этнос литвинов ВКЛ-белорусов возник от этнического взаимодействия летописных литвинов, днепровских балтов и славян: части кривичей, дреговичей, радимичей, части мазовшан и части волынян. Причина образования ВКЛ – переход молодого этноса в явную фазу этногенеза.  

Роль жемайтов и аукштайтов в образовании ВКЛ

«Никогда во время правления своего король Литвы не мог договориться с жемайтами, чтобы вместе выступить на войну с братьями.

Правившие тогда Жемайтией, поднимали простой люд против короля литвинов, так что много раз они собирались для войны с королем, где порой в одной битве бывало убито 100 или 200, или множество с каждой стороны», – писал хронист. Это был конец XIII в.

«Витень в 1294 году подавил восстание жемайтских феодалов, склонявшихся к союзу с немецкими рыцарями».

Согласно Дубисского (1382г.), Самненского (1398г.) Рациенжского (1404г.) договоров Ягайло, а затем Витовт уступили Жемайтию Тевтонскому ордену. До этого еще Миндовг подписал такой же договор с тем же орденом. В 1382 году Жемайтия попала под власть тевтонов. И только в 1422 году после длительного судебного разбирательства в Ватикане Жемайтия вошла в состав ВКЛ, т.е. почти через двести лет после его образования.

Согласно Самненскому договору ВКЛ отдавало ордену земли Жемайтии и еще часть земель западной Аукштайтии, вплоть до реки Нявежис. За это по договору орден обязался быть союзником в борьбе ВКЛ за земли бывшей Киевской Руси.

Почему же князьям ВКЛ были более нужны земли славян, чем, казалось бы, по версии ученых, близкие земли жемайтов, а тем более западных аукштайтов? Кто же отдает врагу свои родные земли? Ведь за них умирают, а не ими торгуют. Земли отдают только тогда, когда они чужие. Так было во времена подписания Люблинской унии, когда украинские земли ВКЛ отошли к Польше, так было в 1921 году, когда Западная Беларусь с согласия советского руководства вошла в состав Польши, или в 1939 году, когда советское руководство передало Виленский край Летуве, а в 1945 году Белосточчину Польше.

Жемайтия и Аукштайтия были чужой территорией для литвинов, даже исходя из комплиментарности этносов, как было показано выше. Значит, литвинам были ближе славянские земли.

Об этом же говорит и текст 9-го артикула третьего раздела Статута ВКЛ 1566 г., где фактически ограничиваются права жемайтов и других инородцев:

«Иж достоенств врядов в дедицтво чужоземцом давано быти не маеть. Так теж мы господар обецуем и шлюбуем под присягою, которую учынили есьмо великому княству Литовскому и всим станом и обывателям его… штож в том панстве в.к. Литовском и во всих землях ему прислухаючых достойностей духовных и свецких городов дворов и кгрунтов староств в держаньи и пожываньи и вечностей жадных чужоземцом и заграничником ани суседом того панства давати не маем; але то все мы и потомки наши великие князи Литовскiе давати будуть повинни только Литве а Руси, родичом сторожитым и врожонцом великого князства Литовского и иных земель тому великому князству належачих…

А хотя бы хто обчого народу за свои заслуги в той речы посполитой пришол ку оселости з ласки и данины нашое, альбо которым иншим нравом; тогды таковые только оселости оное ужывати мають будучы обывателем обецным великого князства и служачы службу земскую томуж панству. Але на достоинства и всякий вряд и свецкий не маеть быти обиран, ани от нас господаря ставлен, толко здавна продков своих уроженец великого князства Литовского Литвин и Русин. А где бы одержал обчого народу человек который кольвек вряд духовный и свецкiй против сему статуту напомненый того пустити не хотел; тогды таковый маетность свою на нас великого князя Литовского тратит, кгдыж около того и в статуте судейском Польском ест писано».

Здесь же в первом артикуле раздела первого Статут выделял Жемайтию и называл ее среди земель «прыслухаючых» або «належачых» ВКЛ. Кроме Жемайтии к этим «прыслухаючым» землям зачислялись еще Киевская, Волынская, Подляшская земли и Витебский повет.

Как же могло такое быть: жемайтский народ, уже не говоря об аукштайтском, о котором ученые сейчас говорят как о народе, едином с литовским народом, не причислялся к «родичам сторожитным и врожонцам (уроженцам) Великого Княжества Литовского»?

Очень интересным является и еще один момент, который исходит из анализа фамилий управленцев на территории Жемайтии.

«В 1543 г. пристав волости Повонденской Жмудской земли Чопотис Миколаевич стал доводить перед старостою жмудским паном Юрием Мартиновичем Белевичем на бояр господских – Юхна Крейчаитя, Юрия Докгаитя, Станя Довгялаитя, Будка Пиктажаитя, Юрия Римкоитя, Юхна Станяитя, Войтка Доркгужоитя.» ( Лит. метрика, Кн. Записей XXIV, л. 227, 228 ).

Почему в cередине XVI в. на территории Жемайтии, которая является «родственной» литвинам, по существующей сейчасточке зрения, управление находится в руках человека с белорусской фамилией, именем и отчеством? Почему литвины не доверяют жемайтам? А ведь то же самое наблюдалось на территории современной Беларуси, когда она после поделов Речи Посполитой отошла к России. Управленцами были никак не белорусы: Муравьев, Неплюев, Корнеев, фон Родин, Семенов, фон Дребуш, Столыпин и др. Подобное наблюдалось и на других территориях, захваченных русскими. «Из пятнадцати губернаторов Лифляндии в 1780 – 1883 гг. не было ни одного латыша или эстонца: четырнадцать из них были представители остзейской аристократии и один – русский».

Ну, а что же Аукштайтия? Аукштайтия давно уже была вассалом Литвы. Давайте посмотрим на экономическое развитие этих районов.

«Производство глиняных сосудов постепенно становилось ремеслом, но довольно долго находилось на более низком уровне, чем в соседних славянских землях; посуда однообразна по форме и орнаментике. Лишь во второй половине XIII – начале XIV в., когда в поселениях городского типа нашел применение быстро вращающийся тяжелый гончарный круг, в этом деле появились значительные сдвиги.

Отсутствие городов тормозило развитие специализации среди ремесленников; здесь еще пока не применялись такие известные соседям достижения, как производство кирпича и возведение каменных построек, изготовление стекляной глазури».

Как видно из вышеприведенной цитаты, ни у жемайтов, ни у аукштайтов даже гончарного круга не было до образования ВКЛ.

И далее.

«К сожалению, находок пахотных орудий труда в памятниках второй половины I тыс. н. э. пока не обнаружено. Однако, известен железный лопатовидный наральник с селища Юдонис, датируемый первыми веками н.э. При раскопках Майшягальского городища найдены языковидный наральник и пара сошников, принадлежащих двузубой сохе. Наральник датируется XII – XIII вв., сошники – XIV – началом XV в».

Возможно, металлических пахотных орудий и не было. Ведь восточнолитовские курганы самые исследованные в регионе захоронения, и если бы населением этого арела что-то использовалось, то было без труда найдено учеными.

Не соответствует действительности и утверждение летувисских ученых, что «уже в самом начале XIII в. оружие литовцев (литовцами здесь называются аукштайты, захороненные в восточнолитовских курганах) представляло ценность и рассматривалось рыцарями как хорошая добыча».

Ведь на тевтонов-рыцарей работала вся Европа. Например, через три года после появления в Европе пушек, тевтоны уже использовали их в своих колониальных набегах. Поэтому оружие литовцев могло быть таким только в том случае, если считать литовцев не аукштайтами, у которых были «застойные явления в технологии кузнечного дела», а литвинами-ятвягами. Причем, это оружие было сделано не самими литвинами, а славянскими мастерами или под их руководством.

«В XI – XII вв. русские (славянские) ремесленники производили более 150 видов железных и стальных изделий, их продукция играла важную роль в развитии торговых связей. Почти во всех западнорусских городах обнаружены сложные домницы для варки железа, различные плавильные кузницы и т. д. В области обработки железа на Руси в XI в. было не менее 16 профессий».

В то же время в Новогрудке, например, «если в X – XI вв. жилища были в основном обычными наземными срубными домами (полуземлянки сооружались редко) с каменными или глинобитными печами, то в XII в. появились богатые, площадью до 75 кв. м дома со стеклянными окнами и фресковой росписью стен. ( В это же время площадь жилищ в Полоцке колебалась от 12 до 25 кв. м, в Минске – от 16 до 25 кв. м.) Изменился и ассортимент находок (много аморфной керамики, местной и привозной поливной посуды, стеклянных сосудов, как киевского производства, так и привезенных с Запада). Встречена фаянсовая керамика с люстровой росписью, изготовленная в Иране.

В богатых домах работали зависимые от владельцев ювелиры. Обработка цветных и благородных металлов стала в XII в. преобладающей отраслью ремесла. Совершенствовалось изготовление железных изделий. В отдельное ремесло выделились косторезное и камнерезное дело. Появились ремесленники по обработке дерева (в том числе на токарном станке), изготовлению стенного и фасонного кирпича».

«Многочисленные находки импортного происхождения указывают на интенсивные связи городов Понеманья с Киевщиной и Волынью, Причерноморьем, Византией, Прибалтикой, странами Западной Европы, Средней Азии, Ближнего и Среднего Востока. По количеству и разнообразию привозных изделий Новогрудок занимает одно из первых мест».

Но для такой торговли необходимы смелые, рискованные купцы. Такие люди возможны только среди молодых этносов.

«Клинки некоторых ножей из Новогрудка имеют сварный узор, имитирующий дамасскую сталь.

Встречены два типа наконечников пахотных орудий: симметричные (Волковыск) и ассиметричные (Гродно, Новогрудок, городище Лабазовка, Микольское селище).

Лопата употреблялась как цельнодеревянная, так и деревянная с железными оковками».

Аукштайты были очень старым по возрасту этносом. «Массивный широколицый антропологический тип балтских племен восточной и средней Литвы (территория восточнолитовских курганов и западной Аукштайтии), который, вероятнее всего, генетически связан с племенами, проживавшими во второй половине I тыс. до н.э. в юго-восточном регионе балтского массива, повторяет весь комплекс антропологических особенностей юхновцев без каких-либо следов трансформации или смешения. Такое длительное сохранение без изменений архаичного комплекса признаков в течение целого тысячелетия, несмотря на значительное передвижение племен, могло реализоваться только в случае существующего здесь крупного массива родственных по происхождению племен с единым антропологическим типом, в пределах которого меняющиеся во времени и пространстве брачные связи, нередко выходившие за пределы отдельных племен, не влекли за собой существенных изменений в их генофонде».

Территория юга современной Летувы еще до образования ВКЛ состояла из трех частей: Даволтва, Нальшаны и Упите. Нальшанам соответствовала юго-восточная часть современной Летувы и часть севера Беларуси; к Даволтве относились земли юго-запада современной Летувы; остальное – Упите. В первых двух землях в большей или меньшей мере жили литвины-ятвяги и устанавливали свои порядки.

В Упите (территория т.н. восточнолитовских курганов) жили одни аукштайты, и там управлял один из ставленников литовских князей. Летописные литвины управляли и Жемайтией. Так, при заключении литовскими князьями мирного договора с галицко-волынским княжеством в 1219 году (Ипатьевская летопись), жемайтским князем был Ердивил, родной брат Миндовга. Товтивил, Довмонт (Арвид), и Тройнята – родные сыновья Ердивила и племянники Миндовга. В 1256 году Миндовг дал Товтивилу удел в Полоцке, Довмонту – в Нальшанах, Тройняте – в Жемайтии.

Убийство Миндовга племянниками имело, наверное, более существенную мотивацию, чем месть за жену одного из племянников, как это принято в научной литературе, – борьбу за власть. Племянникам не очень-то нравилась централизованная власть Миндовга. Они ведь привыкли к иным методам управления – самостоятельности. Не на последнем месте, возможно был и вопрос веры в Бога. Ведь Миндовг к тому времени отошел от веры предков – язычества.

При такой ситуации, когда соприкасаются два разных по возрасту, а значит и по пассионарности этноса, и когда их комплементарность отрицательная, возникает субэтническое образование – химера, когда более сильный этнос подчиняет более слабый или внутри сильного замкнуто живет более слабый.

Кто сейчас может что-нибудь сказать о таком народе, как ханты или манси кроме названия города Ханты-Мансийск, в котором днем с огнем не сыщешь представителей этих народов? А что будет через несколько столетий? Вот о чем говорит Большая Советская Энциклопедия: на 1970 г . исконные жители Сибири составляли 4 % ее населения: ханты – 21 тыс. человек, манси – 7,6 тыс., алеуты – 400 чел., эскимосы – 1,3 тыс., удэгейцы – 1,3 тыс., юкагири – 600 чел. и т.д. Численность индейцев в США и аборигенов Австралии говорят сами за себя. И это ярчайшие примеры взаимодействия двух некомплементарных разновозрастных народов в современное время.

Что-то подобное наблюдалось и в Аукштайтии, и в Жемайтии во времена ВКЛ с точки зрения численности их коренного населения, о чем можно более подробно ознакомиться в главе «Имена собственные в ВКЛ».

Поэтому-то Аукштайтия к концу XIII в. полностью входила в состав ВКЛ и нигде не упоминалась в летописях. Впервые она засвидетельствована у Петра из Дусбурга в «Хронике земли Прусской» в связи с событиями 1294 года:

«Он (тевтон) вел многочисленные сражения на судах, одно в Аукштайтии, земле короля литовского».

Иного взаимодействия между двумя некомплементарными этносами история человечества не знает. Эту гипотезу подтверждает еще один факт уже позднейшей истории – национальное движение летувисов середины XIX в. зародилось на территории Жемайтии, а не Аукштайтии, то есть, более молодой части летувисского этноса.

Известно, что «в Жемайтии культура V – X вв. имела много общего с культурой земгалов». Поэтому можно предположить, что жемайты как обособленное от земгалов племя, возникло около середины I тыс. н.э. Аукштайты были намного старше жемайтов.

Это подтверждают и краниологические исследования.

У западных аукштайтов (к сожалению, невозможно сравнить краниологические данные из восточнолитовских курганов, так как здесь с V в. начинается кремация умерших) на протяжении II – VIII вв. никаких эпохальных событий не произошло, что и отражено в неизменяющихся за этот период краниологических характеристиках. Чего нельзя сказать о жемайтах. На рубеже V – VI вв. происходят сильные изменения в краниологических данных этой серии, что говорит о рождении нового этноса.При этом, краниологические исследования, выполненные Г. Чеснисом говорят:

«Краниология показывает родство населения восточнолитовских курганов III – VI вв., всех аукштайтов V – VI вв. и жемайтов VIII –XI вв.»

Последнее изменение краниологических характеристик по всей территории Летувы началось в период XIV – XVII вв. и закончилось к началу XX в. К сожалению, пока невозможно по краниологическим данным более точно, как в случае с жемайтами V – VI вв., отследить время начала образования современного летувисского этноса из-за недостаточности научных данных.

Если бы летувисы были наследниками Великого Княжества Литовского, то их этносу было бы уже как минимум около 1000 лет, как и белорусскому. А если бы это было так, то они не могли бы действовать в современной истории как молодой этнос: 1918 год – основание своего государства, 1939 год – увеличение своей территории за счет территории Виленского края, 1991 г. – первыми выходят из состава СССР (и каким образом!), стабильное экономическое положение в постсоветское время. Это под силу только молодому этносу.

Государство белорусского этноса, которому около 950 лет, не только не занимает территорию чужих этносов, но потеряло даже свою огромную этнолингвистическую территорию, уже не говоря об антропологической территории. Это происходит почти всегда со стареющим этносом, как и со стареющим человеком – и тот и другой уменьшаются в размерах. Примером того могут служить Австрийская империя и сегодняшняя маленькая Австрия, монгольские завоевания времен Чингис-хана и современная Монголия, Турецкая империя и современная Турецкая республика, да и Российская империя XIX в. и современная Россия. При этом следует отметить, что австрийский, монгольский и турецкий этносы являются почти ровесниками белорусского.

И еще. Если бы летувисы были наследниками ВКЛ, то сейчас на территории современной Летувы не прослеживались бы так отчетливо этнографические и лингвистические различия между территориями, на которых проживали когда-то жемайты и аукштайты. Ведь сейчас на территориии современной Беларуси таких разительных отличий между территориями, на которых проживали кривичи, дреговичи, радимичи и волыняне найти невозможно. Их границы учеными очерчиваются только с помощью археологических данных.

Каким же образом образовался летувисский этнос? Кто были его родители? Если исходить из теории Л. Гумилева, то в середине XIX в. летувинскому этносу было 200 лет, когда руководители национального движения взяли себе этноним «Литва». Значит, сейчас летувисскому этносу около 350 лет.

Исходя из постулата, что новый этнос должен иметь двоих «родителей», и зная, что жемайты и аукштайты близкие этнографически и краниологически племена, необходимо найти второго «родителя». Из заимствований в современном летувисском языке наибольшее количество слов составляют славянизмы, затем – германизмы. Так как славяне не могли стать вторым родителем летувисского этноса из-за отрицательной комплементарности, то это, возможно, были германцы.

Подтверждением этого может быть тот факт, что когда славяне выделились из индоевропейской группы (примерно середина I тыс. до н.э.), они долгое время соседили (а поляки и сейчас это делают) с германцами. Но тесных контактов между двумя этносами история не отметила. Значит, германцы и славяне имеют отрицательную комплементарность. А, значит, они, германцы, имеют положительную комплементарность к восточным балтам, так как славяне и с восточными балтами в отношениях имеют антипатию, что было показано выше.

Это подтверждают и события двух мировых войн. В Первой мировой немцами была признана независимость трех прибалтийских государств, а Белорусской Народной Республики – нет. Во Второй мировой немцы более мягко относились к летувисам, латышам и эстонцам, чем к славянам.

Резюме: Современные летувисы не имеют никакого отношения к возникновению Великого Княжества Литовского. Территории аукштайтов и жемайтов были захвачены ВКЛ, причем Жемайтия вошла в состав государства почти через 200 лет после возникновения государства. Современному летувисскому этносу, возникшему от аукштайтов, жемайтов и германцев, в настоящее время примерно 350 лет.

Имена собственные в ВКЛ

Последним и самым важным аргументом, как кажется летувисским ученым и жителям современной Летувы в пользу того, что основателями Великого Княжества Литовского и его руководителями были представители их этноса, является утверждение, что на территории современной Беларуси не используются в настоящее время имена собственные древних литвинов и, в том числе, великих князей Литовских, а в Летуве – достаточно часто. Причем, написание имен великих князей и других имен древних литвинов, по их же мнению, искажено славянскими, т.е. белорусскими писарями.

Для того, чтобы непредвзято осветить эту проблему, в настоящее время имеется огромное количество документов, переизданных на русском языке как летувисскими учеными, так и белорусскими – это книги Литовской метрики. В них приводятся имена и фамилии многих жителей Великого Княжества Литовского XIV – XVI вв. Особенно важными для наших исследований являются переписи различных сословий в княжестве. На сегодняшний день, к сожалению, автор нашел переизданными только четыре подобных переписи – перепись войска ВКЛ в 1528 г., 1565 и в 1567 гг. и перепись жемайтских волостей 1537 – 1538 гг. Определенный интерес для нас может иметь «Крестоприводная книга шляхты ВКЛ 1655 г.».

Вот что пишут современные летувисские ученые о государственном языке и делопроизводстве в Великом Княжестве Литовском:

«На основании большинства дел, даже по одному тому, как исковерканы на старобелорусский лад летувисские фамилии, можно утверждать, что большинство децких, писарей, и других урядников суда летувисского языка не знало, и не только все делопроизводство, но и сам судебный процесс, т.е. претензии сторон, показания свидетелей и тем более допрос, велся на старобелорусском языке. Стало быть, как и многие источники, дела данной «книги» подтверждают тот неоспоримый факт, что за 200 лет язык стал не только официальным канцелярским языком литовского государства (что не вызывает сомнения), но и в известной мере языком публичного общения. Его знали и на нем говорили в общественных местах паны, рядовая шляхта, мещане и, по-видимому, даже некоторые крестьяне.»

Таким образом, на всей территории Великого Княжества Литовского, включая Аукштайтию и Жемайтию, «официальным канцелярским языком» и «в известной мере языком публичного общения» был старобелорусский уже после двухсот лет образования ВКЛ, т.е. к середине XV ст. Этот факт признают все, даже летувисские ученые, что очень отрадно. Но тогда возникает вопрос: почему? Почему в новообразовавшемся государстве использовался старобелорусский язык и что он, старобелорусский язык, собой представлял? Почему «большинство децких, писарей, и других урядников суда летувисского языка не знало»?

Разве сейчас можно устроиться на работу в государственные учреждения в Летуве, США, Украине, Германии, России или другой любой стране мира, кроме Беларуси, не зная официального языка этой страны? Конечно, нет. Почему же в ВКЛ можно было это сделать, и, причем не отдельным личностям, а большинству чиновников? И почему после 200 лет существования государства – Великого Княжества Литовского – «официального языка» этого государства не знало даже «большинство децких, писарей, и других урядников суда»! Кто же его тогда знал?

Как чиновники государства и не только простые – поветовые, но и высшие – великокняжеские и воеводские – не знали официального государственного языка страны, если считать, что старобелорусский был только «канцелярским»? В таком случае  должны  были быть в ВКЛ переводчики (толмачи) с «официального» на «канцелярский» и наоборот. Почему о последних нигде не упоминается? А вот имена собственные татарских толмачей встречаются в книгах Литовской метрики достаточно часто. Причем татарские толмачи переводили с татарского языка на старобелорусский и наоборот. И это естественно, так как литвинские татары на то время не знали старобелорусского языка. Почему же не было толмачей со старобелорусского на «официальный государственный» язык и наоборот? Да и почему не было толмачей с татарского на «официальный» язык, т.е. восточнобалтский?

Да и не слишком ли сложная конструкция для средневекового государства с канцелярским и официальным языками? Или словосочетание «канцелярский язык» было не так давно, как и многое другое, специально придумано современными летувисскими учеными?

Ведь, если был канцелярский язык, то должен быть официальный государственный язык. Что же это за язык? Почему о нем ничего не говориться нигде? Кто же на нем говорил? Ведь по статистическим данным большинство населения ВКЛ никак не являлось восточными балтами, о чем будет сказано ниже. Но если даже чиновники-славяне не знали официального языка, то простой люд-славяне, которые и составляли большинство населения ВКЛ, – тем более. Или никакого иного государственного языка, кроме старобелорусского, никогда в ВКЛ не было?!

Значит, носители старобелорусского языка и являлись тем этносом, который образовал государство под названием Великое Княжество Литовское, т.е. литвины ВКЛ - белорусы.

Если исходить из логики ученых, которые утверждают, что основателями ВКЛ были восточные балты, то весь этнос, образовавший новое государство, от простого крестьянина до Великого князя Литовского, должен был принять язык покоренного народа, т.е. старобелорусский, некомплиментарный. Причем, не только принять, но и переучиться на него, и использовать его  в повседневной жизни. А свой родной язык или забыть, или пользоваться им только в кругу своей семьи. Довольно странно! Не кажется?

Победители отказались от собственного языка в угоду побежденным! Сразу же в воображении рисуется картинка: литвинский народ, от Великого князя до простого крестьянина, после присоединения славянских территорий усиленно учит старобелорусский язык, а на своем собственном тайком разговаривает «на кухне». Ни одному победителю в страшном сне никогда такое не приснится! Но вот ученые не обращают никакого внимания на такие казусы подобной истории. Почему?

Никак невозможно представить что-то подобное после трех поделов Речи Посполитой – официальным языком Российской империи становится белорусский или польский языки. Или после покорения Чечни все население Российского государства начало разговаривать на чеченском языке. Тогда на каком языке должны были бы разговаривать жители Германии во вторую мировую войну после покорения большей половины Европы? Или на какой язык должны были переучиться македонцы Александра Великого или французы времен Наполеона Бонапарта? Может монголо-татары, покорявшие просторы Европы в XIII в. разговаривали на китайском языке и писали китайскими иероглифами? Ведь перед этим они захватили Китай. А после покорения славянских территорий монголо-татары может стали разговаривать на славянском языке? Ведь всем известно, что Великое Княжество Московское освободилось от татаро-монгольского ига только в 1480 г. после 240 лет оккупации! Или римляне стали говорить и вести канцелярскую переписку на древнегреческом после покорения этой территории? Или все же человеческая история говорит об обратном, – покоренные народы принимают язык победителей?! И даже больше.

После того, как Великий князь Литовский Ягайло стал королем Польским, польский двор какое-то время, пока литвины ВКЛ-белорусы, составлявшие королевский двор, не ополячились, разговаривал на старобелорусском языке. На старобелорусском языке на протяжении некоторого времени велась и переписка между государствами.

Карский Е.Ф. пишет, что на старобелорусском языке писали и говорили все Ягайловичи, хотя и были королями Польскими – от Ягайла до Сигизмунда Августа. Почему же не на «родном» восточнобалтском? Зачем было им, Ягайловичам, в течение сотен лет помнить и передавать из поколения в поколение «чужой», «канцелярский» язык ВКЛ, т.е. старобелорусский, а не свой родной? Не странно? Или родным языком для них и был старобелорусский?!

Что же он, старобелорусский язык, представлял собой?

В начале 80-х гг. XX столетия белорусскими учеными было начато издание серии книг под названием «Гістарычны слоўнік беларускай мовы». Первый том этой серии увидел свет в 1982 г. В 2006 г. издан 26-ой том, начинающийся па букву «П». В многотомниках серии собрано огромное количество слов, которыми пользовались литвины ВКЛ-белорусы в XIII – XVIII вв.

По сути дела, «Гістарычны слоўнік беларускай мовы» – это словарь литературного старобелорусского языка, где приводятся старобелорусские слова и их перевод на современный белорусский язык с указанием источника и времени написания этого источника. Источниками являются грамоты, договоры, литературные произведения различной направленности от художественной литературы до перевода Библии времен Великого Княжества Литовского. Сами составители серии условно делят памятники старобелорусского языка на три группы: юридически-деловая, светско-художественная и религиозная. 

И вот здесь мы видим, что даже литературный старобелорусский язык состоял из славянских и балтских слов. А что же тогда говорить о разговорном старобелорусском языке! Вот некоторые примеры балтских слов, используемые в старобелорусском языке:

(Автор обращает внимание, что в переводах, в большинстве случаев, используется перевод с летувисского языка только по одной простой причине – из-за отсутствия других добротных балтско-русских словарей.)

одновременно использовались два слова «волк» и «вилк» (1625 г.) –

vilkas (лет.) – волк;

вилча – волк – перевод из Библии,

вилчастый (1283, 1567) – волчьей масти,

вилчий (1691, 1700) – волчий,

вильчура (1637) – бурка из волчьих шкур, вывернутых шерстью на внешнюю сторону;

байдак, бойдак (1577, 1630, 1711) – bajdokas (лет.) – барка, судно на р. Неман;

башта, бакшта (1568, 1579) – bokštos (лет.) – оборонная башня;

борг, боркг (1511, 1529, 1598) – bargos (лет.) – кредит;

барта, барда (1664) – bortos (лет.) – топор (как оружие);

ботвинье (1588, 1607) – batvinis (лет.) – свекольный лист;

бурта – burtas (лет.) – чары, волшебство, колдовство, суеверие;

буч – bučinas (лет.) – приспособление для ловли рыбы;

винкгр (1629) – vingrus (лет.) – извилистый (о ручье) и т. д.

Самое интересное то, что в диалектах современного белорусского языка, особенно западных, да и в некоторых случаях и в современном литературном белорусском языке, балтские слова из старобелорусского языка используются и по сегодняшний день. Вот некоторые из них:

байбак, байбас, байбус – бальшун; baibokas (лет.) – падлетак;

бакса – чамадан; baksas (лет.) – чамадан;

баланда – малакаларыйная, рэдкая страва; balanda (лет.) – лебяда;

балбатун – balbatunas (лет.);

баландзіць – балабаніць; balanduoti(лет.) – балабаніць;

балас – слабы голас; balsas (лет.) – голас;

балдавешка – доўгі шост, якім заганяюць рыбу ў сетку, baldas (лет.) – тое ж самае;

бална – жывела з белай поўсцю; balna (лет.) – белая;

банда – натоўп, грамада, banda (лет.) – натоўп, статак;

барбуліць – бурчаць, лаяцца, barbulioti (лет.) – тое ж самае;

барта – цяслярскі тапор, bortos (лет.) – топор (как оружие);

барулі – кажух, пакрыты сукном; burulis (лет.) – баран;

басалыга – вялікі нязграбны чалавек; baisele (лет.) – то же;

біза – (зняважліва) бедны чалавек; bisas (лет.) – галяк, бядняк;

біргела – від авадня, birzgele (лет.) – тое ж самае;

блаўкіня – гультай, пустамеля, bliaukininkas (лет.) – пустамеля;

брандук – зерне арэха, brandulas (лет.) – тое ж самае;

бронкт, брункт – ворчык, branktas (лет.) – тое ж самае;

бумбы – кутасы, bambaliuoti (лет.) – вісець, матляцца;

бягун – прыстасаванне, з дапамогай якога дзеці прывучаюцца хадзіць, bėgunas (лет.) – тое ж самае і многа многа інш.

При этом следует помнить, что в современном белорусском языке, по исследованию Е.Ф. Карского (подробнее смотрите в главе «Лингвистические исследования»), 5/6 корней белорусских слов являются балтскими.

Таким образом, старобелорусский язык представлял собой, не вдаваясь в подробности, соединение славянского языка, на котором разговаривали кривичи, дреговичи, радимичи, волыняне и мазовшане, и балтского – языка, на котором общались, в первую очередь, летописные литвины. Следует заметить, что балтские слова, используемые в старобелорусском языке, а сейчас и в современном белорусском, имели и имеют славянские форманты – суффиксы и окончания. Иногда используются балтские приставки, но – славянские корни, суффиксы и окончания.

Возвратившись к теме нашего рассмотрения, зададимся вопросом: существуют ли подобные примеры в истории человечества, когда завоеватели отказывались от собственного языка и переходили на язык покоренных народов? – Никогда не существовали и вряд ли будут существовать. Все происходит наоборот.

Например, в современной Индии одним из государственных языков является английский. Англичане на протяжении нескольких столетий были хозяевами этой земли. Индусы же, обретя свою независимость, даже оставили язык колонистов как государственный, что еще больше подтверждает всем известный вывод: победители никогда не используют язык побежденных, а наоборот, побежденные учатся языку победителей.

Вся Западная Европа в начале первого тысячелетия говорила  на языке римлян, захвативших эти территории. И этот язык оказывал сильное влияние на жизнь граждан многих государств даже тогда, когда Римской империи не было и в помине. А в нашем же случае, летувисы не только не используют  белорусский язык в современной жизни, но еще в XVI в. отказались даже от алфавита. Первые книги летувисов, как уже говорилось выше, были изданы, используя латиницу, а не кириллицу. Почему? Не потому ли, что они очень «любили» некомплиментарный старобелорусский язык, который им надоел за несколько сотен лет, и поэтому любыми средствами стремились избавиться от него и в пику начали использовать латиницу?

Значит, носители старобелорусского языка и являлись тем этносом, который образовал государство под названием Великое Княжество Литовское, т.е. литвины ВКЛ-белорусы.

В рождении этноса литвинов ВКЛ-белорусов, как было показано раньше, участвовали представители двух групп народов: балтов – летописные литвины и днепровские балты – и славян – дреговичи, часть кривичей, радимичи, часть волынян и часть мазовшан. Значит, имена собственные у литвинов ВКЛ-белорусов должны были быть, как балтские, так и славянские, особенно до христианизации населения ВКЛ, что убедительно подтверждают древние летописи.

При рассмотрении вопросов ономастики бросаются в глаза общие внутрисуперэтносовые имена собственные как балтов, так и славян. Но что радует, так это то, что их транскрипция, особенно среди балтов, очень сильно отличается. Для современного летувисского языка, а также и для языка жемайтов и аукштайтов в те времена были характерны следующие форманты для имен собственных: «-ыс», «-ис» – Матыс, Ландсбергис; «-ас», «-яс» – Будрятас, Боряс; «-ос», «-ес» – Юркгос, Жиргес; «-ус», «-юс» – Ганус, Бенюс; «-оитис», «-аитис» – Радвилоитис, Товтивилаитис; «-оитя», «-аитя» – Ендрикоитя, Пикелаитя. Позже появились форманты «-авичус», «-явичус» – Мицкявичус, Жиравичус и  форманты «-аускас», «-яускас» – Баранаускас, Бразаускас, Янкяускас. Они были изобретены не так давно (конец XIX в.) для перевода белорусских фамилий с формантом «-евич», «-ович» – Мицкевич, Жирович и формантом «-оўскі», «-еўскі» – Бараноўскі, Бразоўскі, Янкеўскі, которых было предостаточно на территории Летувы, на летувисскую транскрипцию.

Все западные хроники тех лет, а также славянские летописи показывают, что имена собственные у западных балтов – пруссов, ятвягов, летописных литвинов – таких формантов не имеют. Например, в Ипатьевской летописи можно встретить имена ятвяжских князей: Рустий, Лядстий, Юндил, Скомонд, Бороть и т.д.; литвинов: Живинбунд, Ердивил, Миндовг, Гедимин, Витень, Кейстут, Витовт… Об этом говорят и хроники таких западных авторов, как Генриха Латвийского, Петра из Дусбурга, Генриха Вартерберга, которые были очевидцами описываемых событий. Так, у Петра из Дусбурга – литвинские имена: Витень, Витовт, Кейстут, Любарт, Миндовг, Нода, Свиртил, Спудо, Сурмин; ятвяжские имена собственные: Скуманд, Скурдо, Моуденко, Пестило; скалов Сарека; прусские имена собственные: Ауттум, Варгало, Внесегауд, Гирдав, Кодрун, Линко, Рингел, Тринта, Туссин и др.  То есть, как славянские летописи, так и хроники западных авторов говорят о том, что восточнобалтских формантов западнобалтские имена собственные не имели. 

Правда, в последнее время появились утверждения тех же летувисов, что в древних летописях, как и в книгах Литовской метрики, славяне исковеркали имена древних литвинов. Тоже они считают и относительно переводов хроник западных авторов: хроники переводились русскоязычными  учеными, и поэтому написание имен собственных в них также искажено. В связи с этим для большей убедительности воспользуемся исследованиями западноевропейских авторов, где имена западных балтов приведены в соответствии с их написанием в первоисточнике (хронике того или иного автора) и указанием года его упоминания. Литвинские имена возьмем из книг Литовской метрики, как и аукштайтские, жемайтские. Здесь же воспользуемся современными белорусскими фамилиями, взятыми из телефонного справочника г. Минска, и современными летувисскими именами собственными, и сравним их и их написание.

Что же мы видим?

Самое первое, что бросается в глаза, это то, что западнобалтские имена собственные – прусские, куршские, ятвяжские – восточнобалтских формантов не имеют. А это значит, что в русскоязычных переводах западных исторических хроник имена собственные западных балтов не искажены.

Имена собственные в ВКЛ. Часть 2

Во-вторых, в таком же написании – без восточнобалтских формантов – приводятся имена собственные западных балтов и в славянских летописях. Значит, и древние славянские летописи передают истинное написание имен собственных западных балтов без искажений.

В-третьих, имена собственные литвинов, как летописных, так и литвинов ВКЛ-белорусов, по своей транскрипции подобны на западнобалтские имена собственные. Литвинские имена собственные восточнобалтских формантов также не имеют. Это еще раз подтверждает гипотезу о том, что литвины относились к западным балтам, а не к восточным.

В-четвертых, имена собственные современных летувисов имеют те же форманты, что и имена собственные аукштайтов и жемайтов во времена ВКЛ, что говорит об их преемственности и подтверждает неоспоримый факт образования первых от вторых. Если бы летописные литвины были главными участниками образования этноса современных летувисов с их языком, то вряд ли бы летувисские имена собственные имели бы сегодня восточнобалтские форманты.

В-пятых, фамилии современных белорусов, их транскрипция такие же или подобны именам собственным литвинов ВКЛ.

В-шестых, имена собственные как западных балтов – прусов, куршей, ятвягов и литвинов – так и аукштайтов и жемайтов имеют одни и те же корни, что говорит об одном и том же суперэтносе, к которому все они относились – к балтам.

И в-седьмых, некоторые современные белорусские фамилии полностью идентичны именам западных балтов и литвинским именам времен ВКЛ:

Butrimme – Бутрим – Бутрим, Бутримович, Бутримов;

Buthe, Butto – Бут, Бутко, Бутеик – Бут, Бутко, Бутейко, Бутевич, Бутаков, Бутович, Бутовский, Буто, Бутто, Бутько, Буткевич;

Algard – Алгерд – Алгерчик, Альгерчик;

Borut – Барута – Барута;

 Daugil – Довгил, Довгвил – Довгиль и т.д.

Известно, что балты отделились от индоевропейской группы около середины третьего тысячелетия до н. э. В это же время от этой же группы отделились и древние греки. Восточные балты в отличие от западных и днепровских за время своего существования меньше всего претерпели изменения в своем языке, поэтому современный греческий и современный летувисский языки достаточно сильно похожи друг на друга, особенно, формантами в именах собственных. Западные и днепровские балты «потеряли» за время своей жизни подобные форманты.

Легенда о том, что летописные литвины произошли от римлян, которые якобы приплыли в устье Немана в X в. н. э. явно не имеет под собой никакого исторического основания. Она зиждится на том, что в латинском языке, как и в восточнобалтских, наличествуют одни и те же форманты в именах собственных. Но создатели этой легенды не имели на то время сведений о том, что древнегреческий и балтский языки – ровесники, а латинский язык – это производный от древнегреческого и младше его и балтского языков почти на 1500 лет. Это во-первых.

Во-вторых, в X в. в Риме уже не было патрициев, которые по легенде прибыли в Литву. Римской империи к этому времени уже более половины тысячелетия не существовало. Она за это время претерпела разруху и захват территории германскими племенами.

И в-третьих, имена собственные древних литвинов, которые якобы приплыли в Литву, идентичны именам собственным не древних италийцев, а древних греков. Так, например, Полемон был в числе тех Римских патрициев, якобы приплывших в Литву, и основавших древний литвинский род Полемона (герб Калюмна).

В IV в. до н.э. жил известный древнегреческий философ Полемон, учитель Зенона Китийского и руководитель Платоновской Академии. Такое же имя – Полемон – носил еще один известный древний грек – Полемон Периэгет (нач. II в. н.э.). Перевод сложного имени собственного «Полемон»: «polis»(лет.) – свая, столп, «monas»(лет.) – дух, приведение, призрак – столп (полюс) духа.

Подобных имен – древнегреческих, встречающихся, например, в книге Диогена Лаэртского, и балтских – в переписях ВКЛ, в том числе, и переписи Жемайтских волостей 1537 – 1538 гг., достаточно много. Но такие же или подобные фамилии встречаются и среди современных белорусов (согласно  телефонного справочника г. Минска):

Аминт III – македонский царь, отец Филиппа II Македонского и Амонт(ович) Якуб;

Адимант – брат Платона, Адимант – друг Фреофраста и Адимт(ович) Можел, Адимт(ович) Будрис, Адимт(аитис) Гречюс;

Дромон – отпущенник Стратона и Дромонт(аитис) Микут, Дровмонт(ович) Микшус, Драмант(аитис) Микутис, современные белорусские фамилии – Дромашко, Дроменко;

Кодр – легендарный царь Аттики и Кодр(аитис) Можеико, современные белорусские фамилии – Кодрашевич, Кодрукевич;

Конон (кон. V – нач. IV  вв. до н. э.) – выдающийся афинский полководец и огромное количество белорусов с фамилями Конон, Конон(ович), Конон(юк), Конон(чик), Конон(енко), Конон(ец), Конон(ко), Конон(ов), Конон(ок), Конон(ученко), Конон(цев), Конон(ченко), Конон(чук) и др.;

Скопас Краннокский (нач. IV в. до н. э.) – правитель Кранона и Скоп Станислав Якубович – пан, державца скирстимонский, Скоп(ович) Петр – боярин Виленского воеводства, современные белорусские фамилии – Скоп, Скопа, Скопарев, Скопачев, Скопец, Скопинов, Скопинцев, Скопич, Скопичев, Скоповец, Скопцев, Скопцов, Скопюк;

Алким – выдающийся ритор, ученик Стильпона, Алким – младший современник Платона и Алгин(аитис) Януш, современные белорусские фамилии – Алкин, Алгин Алганов;

Арим(нест) – брат Аристотеля, Арим(нест) – один из душеприказчиков Феофраста и Арим(аитис) Виткус, Арим(аитис) Юхно, современные белорусские фамилии – Ариненко, Аринин, Аринич, Аринкин, Аринович, Аринушкин, Аринчин;

Бион Борисфенский, Бион Абдерский и еще восемь известных древних греков с таким именем и Бивон(аитис) Воитко, современные белорусские фамилии – Биончик, Бивойно, Бивойна, Бивайно;

Гед(ея) – гетера, подруга Эпикура и Менодора Лампсакского и Гед(аитис) Матеи, Гед(бут), Гед(вид), Гед(конт), Гед(мин), Гед(римт) и др., современные белорусские фамилии – Гедемин, Гедерим, Гедзь, Гедимин, Гедирим, Гедранович, Гедровец, Гедровиц, Гедрович, Гедроец, Гедроить, Гедроиц, Гедройц, Гедронович,  Гедько, Гедюн, Гидимин, Гидирим, Гидлевский, Гидора, Гидревич, Гидринович, Гидроиц;

Гекат(ей) Абдерский, Гекат(ей) Милетский, Гикет Сиракузский и Гект(ович) Бутко;

Гела – мать врача Павсания и Гела(итис) Голмин, Гела(итис) Лаврин, Гела(итис) Можеико, Гел(бут) Наргил, Гел(бутович) Ян, Гел(дутович) Лукаш и т.д., современные белорусские фамилии – Гела, Гелаш, Гелда, Гелевич, Гелейша, Гелетюк, Гелец, Гелик, Гелин, Гелих, Гелич и др.;

Гераконт – отец Гераклита и Гирконт(аитис) Можис, Гирконт(ович) Павел, современные белорусские фамилии – Герко, Гирко, Гиркин;

Гермот(им) – легендарный философ, Гермод(ор) – философ из Сиракуз, Гермод(ор) – друг Гераклита Эфесского и Гермот(ис) Юхно;

Дамон Киренский, Дамон – теоретик музыки, учитель Сократа и литвинские имена собственные Домонт, Домон,  большое количество белорусских фамилий: Доманицкий, Доманов, Домановский, Доманский, Доманцевич, Доманчук, Доманшев, Домань, Доманьков, Домонов;

Дем(ей) – отец Зенона Китийского и Дем(аитис) Грин, современные белорусские фамилии – Деменев, Деменец, Демешко, Демешов, Демешковец, Деменов, Дементей, Дементьев, Демеш и т.д.;

Демот(им) – друг и душеприказчик Феофраста и Демут(аитис) Андрей, Демут(аитис) Воишнар, Демут(ович) Петр, современные белорусские фамилии – Демух, Демуха, Демушкин;

Доим(ах) Платейский и Доим(аитис) Римко, современные белорусские фамилии – Доймид, Даймида; Евн(ом) – брат Пифагора и Евн(евич) Бутвил, Евн(ович) Бортко, современная белорусская фамилия Евневич;

Силен из Калатии и Селен(аитис) Миколаи, современные белорусские фамилии – Селенкович, Селенцов, Селенчик, Селеня, Силендор, Силенко, Силенков, Силенуко;

Сим – казначей Дионисия и Сим(аитис) Борткус, современные белорусские фамилии: Симавин, Симага, Симагин, Симаго, Симак, Симака, Симакин, Симако, Симаков, Симакович, Симан и т.д.

Но вот подобные латинские имена собственные в отличие от древнегреческих отсутствуют. А это говорит о том, что легенда о происхождении летописных литвинов от римских патрициев просто кем-то придумана для каких-то целей. Кем и для чего?

Необходимо заметить, что уже во времена ВКЛ имена собственные аукштайтов и жемайтов отличались друг от друга. У аукштайтов и западных аукштайтов во времена ВКЛ в именах собственных использовались форманты «-ыс», «-ис», «-ас», «-яс», «-ос», «-ес», «-ус», «-юс», как для имен, так и для фамилий. Форманты «-оитис», «-аитис», «-оитя», «-аитя» на территории Аукштайтии и Западной Аукштайтии встречаются очень редко, и можно предположить, что их носителями являлись жемайты, по каким-то причинам переселившиеся на эти территории. У жемайтов же в фамилиях используются только форманты «-оитис», «-аитис», «-оитя», «-аитя», а в именах только «-ыс», «-ис», «-ас», «-яс», «-ос», «-ес», «-ус», «-юс».

Из всех книг Литовской метрики «Перапіс войска ВКЛ 1528 года» является на данный момент одной из самых полных для нашего исследования, так как здесь приводятся тысячи имен собственных и к тому же шляхты. Причем это самая ранняя перепись на сегодняшний день, в которой сохранились в большой степени этнические имена, как западных, так и восточных балтов, проживавших на территории ВКЛ. Ведь перепись войска ВКЛ через 39 лет в 1567 г. очень ярко показывает, как сильно изменились имена собственные на территории ВКЛ за это время. На смену древним именам пришли христианские, хотя этнические особенности имен собственных – их транскрипция – остались.

Рассмотрим и классифицируем имена собственные, приведенные в книге «Перпіс войска ВКЛ 1528 г.».

Как видим, многие литвинские имена собственные и имена собственные аукштайтов и жемайтов имеют один и тот же корень, что естественно, так как и первые, и вторые являются выходцами из одного и того же суперэтноса – балтов. Ведь то же самое наблюдается в любом суперэтносе: и у славян, и у германцев, и у древних греков. Правда, существуют и различия.

Так, у аукштайтов и жемайтов полностью отсутствуют имена собсnвенные с формантом  «-аило», хотя Великими князьями ВКЛ были и Ягаило, и Скиргаило и Свидригаило («й» в те времена отсутствовало в алфавите, и поэтому имена писались с «и»). Как же такое могло быть, если считать, что Великие князья ВКЛ были представителями восточных балтов?

Имена с формантами «-нт» и «-нд» очень мало использовались в то время у аукштайтов и жемайтов, но достаточно часто у литвинов. То же самое наблюдается и относительно имен с формантами «-вт» и«-вд», хотя и здесь, следует заметить, что Витовт был одним из самых ярких руководителей ВКЛ.

Но самый интересный момент наблюдается при анализе христианских имен собственных восточных балтов.

Известно, что есть универсальные имена собственные, которые на всех языках звучат одинаково – Игорь, Виктор, Александр и т.д. Но есть имена, которые характерны только для того или иного народа: Мойша, Зуся, Авраам – для евреев; Жан – для французов, Фриц – для немцев, Джон – для англичан, Хуан – для испанцев и т.д. Есть подобные имена собственные и у белорусов – Ясь, Якуб, Станюк, Пяцюля, Шымон (Сымон), Микола, Андрушко, и т.д. И вот здесь наблюдается такой факт: аукштайты и жемайты используют белорусские имена собственные, искажая, как выражаются летувисские ученые, их на свой лад: Ясь – Яс(ус), Яс(ас), Яс(оитис), Якуб – Якуб(ас), Якуб(аитис), Станюк – Станюк(ас), Станюк(аитис), Пятюля – Петюл(ис), Петюля(итис), Станько – Станк(ас), Станко(итис), Шымон – Шымон(ас), Шымон(аитис), Микола – Микол(ас), Микола(итис), Андрушко – Андрушк(ас), Андрушко(итис). Почему?

В «Переписи жемайтских волостей 1537 –1538 гг.» встречаются еще более интересные моменты – в фамилиях восточных балтов используются белорусские слова в восточнобалтской транскрипции: Дрозд(аитис), Дубок(ис), Кветка(итис), Клена(итис), Кринка(итис). Возможно, они что-нибудь означают на летувисском языке, но автор ничего подобного не нашел в словарях. Зато «дрозд» переводится на летувисский как stazdas, «дубок» – ažuolelis, «кветка» (цветок) – žiedas, «клен» – klėvas, «кринка» – pienpuodis. Как же так и почему?

Ведь всегда имена собственные перенимают у покорившего, а не у покоренного народа. Если бы основателями ВКЛ были восточные балты, то славяне ВКЛ перенимали бы как их имена собственные, так и написание своих имен собственных в восточнобалтской транскрипции, а не наоборот. И тогда на славянских территориях ВКЛ в то время можно было бы встретить Якубаитисов, Ясоитисов, Станюкасов, Кастусеитисов, Сымонасов, Миколаитисов, уже не говоря об истинно восточнобалтских именах собственных – Пушптаитисов, Капчусов, Болкусов и т.д. Почему же их не было на славянских территориях ВКЛ? Еще один казус истории?

Значит, и этот момент показывает, что восточные балты не были организаторами ВКЛ, а являлись покоренным народом.

Сейчас рассмотрим имена собственные в различных слоях дворянства Великого Княжества Литовского  по книге «Перапіс войска ВКЛ 1528 года».

Среди панов-рады, элиты Великого Княжества Литовского, численностью 43 человека, нет ни одного имени собственного в восточнобалтской транскрипции.

 Вот некоторые из них, которые с полной уверенностью можно отнести к западнобалтским: Кгалштолт, Миколаи Миколаевич Кгезкгаило(вич), Якуб Михаилович Монтовт(ович), Юреи Едко или славянским: Василеи Богданович Чиж, Якуб Жук, Александр Иванович Ходкевич и т.д. Причем, имена, фамилии и/или отчества некоторых литвинов имеют то же звучание, что и в современной Беларуси – Миколаи Миколаевич, Якуб Михаилович, т. е. ярко прослеживается переход западнобалтских имен собственных на имена собственные современных белорусов. В независимой же Летуве сегодня по их древнему обычаю отчества вообще отсутствуют. Почему же во времена ВКЛ литвины – элита государства – использовала отчества по славянскому обычаю, уже не говоря об отсутствии восточнобалтских формантов в их именах собственных? Кто же их заставлял это делать, ведь они – восточные балты – с точки зрения некоторых ученых были хозяевами ВКЛ? Правда, что же это за хозяева, которые не могут даже имена собственные писать по своему обычаю?!

Среди представителей второго реестра дел (это также паны-рада,врядники и некоторая знатнейшая шляхта) – 144 человека – также отсутствуют имена собственные в восточнобалтской транскрипции. 

Но зато кроме западнобалтских и славянских имен собственных – Павел Юндил(ович), Михаило Кирборт(ович), Витех Вижкгаил, Михаило Гаврилович, Юреи Олехнович и т.д. – имеется татарский представитель – Осаит Татарин.

Обратите внимание на имя. Оно татарское, не измененное – не Осаитис или Осаитас. Фамилия же Татарин – по современной белорусской транскрипции, а не летувисской – Татаринаитис или Татаринас. И таких примеров очень много в других книгах Литовской метрики: Булатович Мирза, Дахнович Махмет, Олешкович Мирза и т. д. Ни в одной книге Литовской метрики ни разу не встречается ни одно татарское имя собственное в восточнобалтской транскрипции в каком бы регионе ВКЛ они не проживали – на территории современной Беларуси, Летувы или на Украине. Почему? Ведь пришлый народ, а татары на территории ВКЛ являлись таковыми, всегда ориентируется на титульную нацию государства, в котором он поселился, а не на покоренные народы. В чем же дело? Опять исключение из общих правил?

При этом необходимо обратить внимание, что у татар ВКЛ были свои татарские писари, которые при написании имен собственных пользовались опять же общими правилами, принятыми в государстве. Значит, общими правилами в Великом Княжестве Литовском были старобелорусские, а не восточнобалтские. А значит, титульной нацией ВКЛ были литвины ВКЛ-белорусы, а не восточные балты. Примером тому могут служить фамилии татар в России, которые писались и сейчас пишутся по правилам титульного этноса этого государства – русских, образованные от татарского корня с использованием русских формантов «-ов», «-ев», «-ин»: Шаймиев, Закиров, Гайнутдин, Исмаилин и т.д.

В связи с этим возникает вопрос: Так кто же искажал татарские имена собственные в ВКЛ на славянский лад?

Среди «реестра почтов княжецких» (князей) – 43 человека – также отсутствуют восточнобалтские имена собственные. Но, как и в вышеприведенных примерах, наличествуют западнобалтские и славянские имена и фамилии – Андрей Сангушко(вич) Каширскии, Семен Ямонт(ович), Федор Михаилович Горскии, Андрей Тимофеевич Капуста, Костентин Конопля и др.

Тоже самое наблюдается и среди 71 человека «панов вдов воеводиных, старостиных и некоторой шляхты». И везде, как и среди панов-рады, западнобалтские  фамилии образуются от литвинского имени предка при помощи окончания «-ович», «-евич», а имена и отчества те же, что и у современных белорусов. При этом наблюдается такое явление – переход от двухсловного имени собственного к трехсловному – имя, отчество и фамилия. Причем фамилия часто берется  с окончанием на «-ии» — Каширскии, Горскии, Заберезинскии. В переписи 1567 г. подобное явление – фамилии на «-ии» – в больших количествах появляются уже и среди поветовых бояр. В элите же Великого Княжества Литовского такие фамилии в это время начинают преобладать.

При этом в таких фамилиях используется название собственного имения или название населенного пункта, в котором шляхтич проживает. Так, например, «Станислав Зарецкии з ыменья своего Заречя, Андрей Залесскии з ыменья Залесец», «Илия Ошметинскии, хоружий Бирштанский, з ыменья своего Ошметинского», «княгиня Ивановая Полонея Жижемская з ыменья своего Жижмы», «Ян Волменскии з ыменья своего Волминского», «Михайло Козинскии, каштелян Луцкий, з ыменья своего Козино» и т. д. Здесь же наблюдается и другая тенденция – названия имений происходят от фамилии владельца, используя формант «-ва»: «Мартин Матеевич Подеико з ыменья своего Подеиково», «Болтромей Миколаевич Довкгяло з ыменья своего Довкгяловского» и т. д. К началу XVII в. такая тенденция только усилилась.

Уже в переписи войска ВКЛ 1528 г. встречаются фамилии, произошедшие от имени предка с использованием форманта «-скии»: Кгинт – Кгинтовскии, Контовт – Контовскии, Будвил – Будвиловскии и т.д.

Здесь необходимо более подробно остановиться на процессе образования большинства фамилий литвинов. Как было сказано выше, они образуются от имени предка с помощью форматов «-ович», «-евич». В связи с этим возникают следующие вопросы: у каких народов прослеживаются фамилии с подобными формантами, и когда они появились на рассматриваемых нами территориях?

На первый вопрос можно ответить однозначно: фамилии с формантами «-ович», «-евич» относятся к славянским этносам, и, если они и встречаются среди населения других этносов, то это представители славян, иммигрировавшие сами или их предки на территории этих народов. Такие фамилии встречаются и у балканских славян – сербов, хорватов, словенцев, македонцев, и у поляков, и у белорусов, и у русских.

Первые упоминания подобных фамилий (отчеств) относится ко временам Киевской Руси и Полоцкого княжества, о чем говорят летописи. Причем, в зависимости от этноса количество фамилий с формантами «-ович», «-евич» по разным причинам варьируется.

Так, «в XV в. в Московской Руси с отчеством на «-ич» именовались лишь великие князья, князья и бояре, т.е. представители социальной элиты. Такая же ситуация сохраняется и позднее, в XVI – XVII вв.

Характерно, что в XVI в. боярские дети именовались поначалу с отчеством «-ов» и, только попав по праву рождения в бояре, — с отчеством «-ич».

Во времена Екатерины II в чиновничьей росписи указывается, что особы первых пяти классов должны писаться с отчеством на «-ич», лица шестых – восьмых классов – с отчеством на «-ов» и «-ин», а все прочие чиновники должны писаться без отчеств». Со временем отчества превратились в фамилии. Поэтому многие современные русские, имеющие фамилии с формантами на «-ович», «-евич» являются этническими белорусами, конечно же, не знающими об этом, так как этническая память очень коротка.

В ВКЛ было все не так. Каждый человек не зависимо от социального ранга имел право носить фамилии с формантами «-ович», «-евич». Поэтому-то среди белорусов так много подобных фамилий.

Для того, чтобы ответить на второй вопрос, необходимо вспомнить подписание договора литовских князей с галицко-волынскими князьями в 1219 г., где участвовали представители славянских родов Раушковичей и Боулевичей, пришедших на территорию современной Беларуси вместе с будущими псковским кривичами в середине первого тысячелетия нашей эры.

Но нам известно, что население восточнолитовских курганов, где, как считают ученые, проживали летописные литвины, не взаимодействовало на этническом уровне со славянами. Тогда каким образом и зачем литвины ВКЛ, если они были восточными балтами, почти поголовно, особенно шляхта, использовали фамилии со славянскими формантами «-ович», «-евич»? Почему в современной независимой Летуве от этих фамилий полностью (полностью!) отказались во времена истинной независимости после 1918 г., и они были изменены, используя вышеупомянутые форманты «-авичус», «-явичус»? Почему нельзя было их (эти форманты) использовать во времена ВКЛ, а необходимо было ждать сотни лет, пока летувисы не получили на самом деле собственную независимость? Или вообще, зачем восточные балты ВКЛ использовали эти форманты в своих фамилиях? Еще одна странность, которую стараются обойти ученые или свалить на нерадивых писарей?! Или это еще одно подтверждение образования литвинов ВКЛ-белорусов от летописных литвинов и славян?!

Ведь у представителей восточных балтов, не входивших в Великое Княжество Литовское, фамилий с формантами «-ович», «-евич» не наблюдалось как в средние века, так их нет и в настоящее время, например, у латышей. Почему?  Потому что для восточных балтов фамилии с формантами «-ович», «-евич» являются чуждыми, и привнесены в их обиход титульным этносом ВКЛ – литвинами ВКЛ-белорусами. Поэтому-то они, эти фамилии, были полностью изменены  летувисами на своей территории как только появилась такая возможность.

Имена собственные в восточнобалтской транскрипции появляются в «Переписи войска ВКЛ 1528 г.» только среди поветовых бояр. При этом они вообще не встречаются на территории современной Беларуси, за исключением одного из 79 человек из Лидского двора – Богдюса Бетевича, одного из 87 земян Берестейских – Матыя(с)а Матфеевича, двух из 118 человек из бояр Радунских – Янелиса Монтевича, Боняса Пекурновича и двух из 11 бояр Белицкого повета – Яна Манкуса, Стани(с)а Проствиловича.

Как распределились имена собственные с восточнобалтской транскрипциией в 1528 г. на той территории ВКЛ, которая сейчас относится к современной Летуве? (Часть территории двора Ошмена (Ошмян) входила в территорию так называемых восточнолитовских курганов).

Только 307 из 4465 воинов войска ВКЛ в 1528 г. с территории современной Летувы состояли из людей, имевших имена собственные в восточнобалтской транскипцией. (И это при том, что подсчитывались все люди, имена собственные которых имели хотя бы какой-либо намек на восточнобалтскую транскрипцию – восточнобалтскую транскрипцию имело или хотя бы имя, или фамилия/отчество.) Это составляет  6,87 % состава войска ВКЛ только с территории Летувы. А если определить процент восточнобалтских представителей со всей территории  ВКЛ, то сколько же это будет? Может кто-нибудь решится на такой подвиг, и подсчитает! Необходимо напомнить, что в переписи войска ВКЛ 1528 года участвовали только представители шляхты, т.е. дворяне, и перепись 1528 г. не охватывала всю территорию ВКЛ.

Имена собственные в ВКЛ. Часть 3

На территории Жемайтии по каким-то причинам в 1528 г. не переписывалась вся шляхта поголовно, как на других территориях ВКЛ. В Жемайтии же писалось имя собственное шляхтича и, если у него были братья или другие родственники, указывалось их число. Суммирование дает общее число в 4884 человека  при 374 шляхтичах с именем собственным в восточнобалтской транскрипции, что составляет уже около 7,7 %.

Если рассматривать состав войска ВКЛ с территории Жемайтии, то имеем совсем иные цифры. Всего в 1528 г. в войско ВКЛ было записано 2129 человек при 322 с восточнобалтскими формантами в имени собственном. Это уже составляет 15 %. А при переписи войска ВКЛ в 1567 г. с именами собственными с восточнобалтскими формантами с территории Жемайтии было еще больше – из 2502 человек 1009. Это составляет 40,3 %.

При этом следует отметить, что в некоторых Жемайтских волостях в 1528 г. вообще отсутствовали представители восточных балтов среди шляхты. Это волости Ретово, Бержаняны, Видукли.

Поэтому возникает законный вопрос: почему? Почему в войске ВКЛ 1528 г. да и 1567 г. так мало восточных балтов, т.е. аукштайтов и жемайтов? А, значит, почему восточные балты таким малым количеством представлены в важнейшем и высочайшем классе государства – дворянстве? Могут быть три ответа: или писари извратили имена собственные восточных балтов, как это внушают всем современные летувисские историки, и им все верят, или их было на самом деле очень мало, или восточные балты  использовали имена собственные литвинов ВКЛ-белорусов.

Первый ответ очень трудно укладывается в существующие порядки любого государства, когда какие-то писари извращают имена собственные не только рядовых дворян, но даже элиты государства. Ведь, среди панов-рады, врядников и знатнейшей шляхты имена собственные с восточнобалтской транскрипцией отсутствуют. Как же могли допустить такое все как самые знатные и богатые, так и все самые беднейшие представители шляхты? Ведь мы наслышаны о гордости даже бедной литвинской шляхты. Что же тогда говорить о руководстве государства! Как Великие князья Литовские и короли Польские подписывая указы и другие официальные бумаги, на которых были написаны их имена, не замечали, что писари коверкают их? И это продолжалось более трехсот лет! Могло ли такое быть? Очень и очень сомнительно! Они, Великие князья, что же, были безграмотны? Конечно, нет. Так почему же до нас дошли их имена без восточнобалтских формантов? Ответ прост – их имена и не имели этих формантов. Им их приписывают некоторые современные ученые.

Если бы искажение имен собственных писарями имело место, то такие нерадивые писари при обнаружении подобных промахов были бы наказаны по полной программе. Тем более писари не всегда оставались писарями. Например, писарь Богуш Боговитинович дослужился до державца и пользовался большим политическим влиянием в ВКЛ. Писарь Горностай Ивашко стал Новогрудским воеводою (1549 – 1551 гг.). Писарь Копоть Василевич упоминается среди панов–рад в «Перапісе войск ВКЛ 1528 г.». Как же такие «нерадивые» писари за свою работу получали такие  прекрасные повышения по службе? Кстати, великокняжеским писарем был и основатель известнейшего магнатского рода в ВКЛ Сапег Семен Сапега (середина XV в.), выходец из полоцких бояр.

Кроме того, во многих книгах Литовской метрики встречаются не только имена собсвенные писарей с современными белорусскими именами и фамилиями – Павел Нарушкевич, Лаврин Медзылесский, западнобалтскими – Богуш Боговитинович, Копоть (Василевич), Вежкгаил, Панюта, татарскими – Кулзиман, Тимирей, Берендей, но и писари с именами в восточнобалтской транскрипции, например, Венслявус – писарь виленского воеводы. Значит, и в этом вопросе летувисские ученые  наводят тень на плетень. Как же тогда эти писари (восточнобалтские) могли извращать имена собственные своих соплеменников – восточных балтов? Они-то ведь должны были бы знать, как пишутся восточнобалтские имена собственные.

Правда, необходимо признать, что писарей с восточнобалтскими именами собственными очень и очень мало в книгах Литовской метрики. Автор во всех изданных книгах Литовской метрики нашел только одно имя – Венслявус, хотя достаточно много славянских, западнобалтских и татарских. И здесь возникает вопрос: Как же литвины – руководители ВКЛ, если они были восточными балтами, не смогли почти за триста лет (на 1528 г.) научить письму и сделать писарями представителей своего этноса или представителей родственных народов – аукштайтов и жемайтов? Но вместе с тем они научили старобелорусской письменности пришлый народ – татар и все это время использовали в качестве писарей представителей некомплиментарных восточным балтам славянских этносов. И это притом, что писари в те времена играли очень важную роль в государственной машине. Не странно?

Странно, если считать, что литвины были восточными балтами. Но естественно, если литвины ВКЛ – результат этнического взаимодействия летописных литвинов и славян. Тогда и руководители, и писари – представители одного этноса – литвинов ВКЛ-белорусов – с одним официальным государственным языком – старобелорусским, а восточные балты – аукштайты и жемайты – некомплиментарные «прыслухаючыя» им этносы.

Зададимся вопросом: «Могли ли писари на самом деле «коверкать на старобелорусский лад летувисские фамилии»? Наверное, могли и не только летувисские, но и имена собственные представителей всех этносов, которые проживали на террритории ВКЛ. Но сознательно ли это делалось? Вряд ли. Ближе всего к истине то, что писари записывали имена собственные так, как они слышались. Об этом же пишут и сами летувисские ученые:

«Из многих дел видно, что писари излагают непосредственно в прямой речи показания сторон и свидетелей. Это уже не просто «сближение» с живым народным языком, а сам живой народный язык рядовых бояр, а иногда и крестьян, передаваемый писарями почти дословно».

Но если это «сам живой народный язык рядовых бояр, а иногда и крестьян», то и имена собственные должны быть такими, какие писарям говорили эти бояре и крестьяне.

Поэтому, такие имена собственные, встречающиеся в книгах Литовской метрики, как Ввоишаитис, Счепан или Щепан (от Степана), Доркгантович, Ыван, Ыыван, Кгедкголтаитис и др., которые иногда трудно и сейчас произносить, а тем более правильно написать на слух, подтверждают, что в те времена имена собственные записывались так, как произносились и слышались, и сознательно не коверкались. А, значит, если человек называл свое имя собственное с вышеуказанными восточнобалтскими формантами, то оно так и дошло до наших дней.

Правда, возникает вопрос, все ли восточные балты называли свои имена собственные с восточнобалтскими формантами? Ведь в наше время очень и очень редко кто из белорусов требует написания своего имени в белорусской транскрипции, уже не говоря о временах Советского Союза, хотя прошло не триста, а двести лет: Константин – Кастусь, Василий – Василь, Яков – Якуб, Иосиф – Язэп, Николай – Микола и т.д. Ведь нет такого, чтобы человек говорил Язэп, а ему записывали Иосиф, говорил Якуб, а писали Яков…

При рассмотрении вопроса коверкания имен собственных необходимо обратить внимание еще на один аспект. В процессе судопроизводства участвовали не только писари. Судьями-то были как раз вельможи. Или летувисские ученые считают, что вельможи были безграмотными? Это не только очень сомнительно, но и не подтверждается документами, так как в некоторых книгах Литовской метрики есть графа «Правили…», т.е. исправляли,  и перечисляются имена собственные вельмож, кто участвовал в конкретном судебном процессе и «правил».

Так вот, как раз правили-то вельможи. Это были, в первую очередь, воеводы и их наместники. А они должны были представлять как раз тот этнос, который и образовал государство, т.е. литвинов. И как же тогда литвины-вельможи могли пропустить неточности писарей в написании хотя бы своих имен собственных, уже не говоря обо всех остальных, особенно, имени Великого князя Литовского? Как эти же вельможи разрешали «коверкать» даже имена Великих князей? Ведь ни разу ни в одной из книг Литовской метрики не приводится имя Великого князя ВКЛ в восточнобалтской транскрипции! Как же могло такое быть?

Разве сейчас летувисы позволяют кому-нибудь убрать из своей фамилии восточнобалтские форманты? Нет, конечно! Разве во времена Советского Союза летувисские фамилии писались без них – восточнобалтских формантов, если человек их называл? Нет, конечно. Почему же они «позволяли» это делать во времена ВКЛ? Или у них в ВКЛ, в своем собственном государстве, если оно – государство – было восточнобалтским, о чем твердят современные летувисские историки, было меньше прав, чем в Советском Союзе? Но это же нонсенс! Советский Союз никак нельзя назвать государством, где титульным этносом были летувисы. Тогда как, если считать восточных балтов титульным этносом ВКЛ, они не могли иметь в «своем собственном государстве» даже правильное написание своих имен собственных?! Причем, в первую очередь, представители высших эшелонов власти. Не странно?

Даже больше. Все фамилии времен ВКЛ летувисские ученые стараются превратить в летувисские независимо от истинности написания. Так, например, «Перепись жемойтских волостей 1537 – 1538 гг.» составлена писарем Андреем Мацковичем. Причем, он, Андрей Мацкович, проживал в то время на территории Жемайтии и сам себя переписал, как «Андреи Мацкович», а не Андрис Мацкявячус. Летувисскими учеными эта перепись издана под его авторством, но в летувисской транскрипции – Андриса Мацкявичуса. И сейчас во всех упоминаниях данной книги используется летувисская транскрипция этого имени собственного. Почему? По какому праву?

Данный факт очень ярко показывает «научную» позицию летувисских ученых.

Во-первых, они, летувисские ученые, утверждают, что писарями в ВКЛ были славяне. Но фамилия Мацкович происходит от балтского имени Мацко, к славянам не имеет никакого отношения и переводится как маленький – mackas (лет.) – первая явная нестыковка.

Во-вторых, летувисские ученые считают, что славянские писари коверкали летувисские имена собственные. Андрей Мацкович жил в Жемайтии, и сам записал свое имя собственное по-старобелорусски без восточнобалтских формантов. То есть, «славянский» писарь с балтской фамилий сам исковеркал свое имя и фамилию. Вторая нестыковка. Можно ли представить человека, который сознательно непонятно по каким причинам коверкает свою фамилию и имя? Автору не возможно. А вам, уважаемый читатель?

В-третьих, переписанные им жемайты-крестьяне более чем на треть не являются восточными балтами, не имея в своих именах собственных восточнобалтских формантов, о чем более подробно будет сказано ниже. Зачем же «восточному балту» Андрису Мацкявичусу коверкать восточнобалтские фамилии жителей Жемайтии, которых он переписывал?

В-четвертых, и в переписи «летувиса» Андрея Мацковича по каким-то причинам, как и во всех переписях, сделанных «славянскими» писарями (переписи 1528, 1565 и 1567 гг.), все князья, все магнаты и большинство шляхты не имеют в своих именах собственных восточнобалтских формантов.

И в-пятых, летувисские ученые «установили историческую справедливость» и исправили оплошность человека, который допустил грубейшую ошибку почти 500 лет назад – неправильно написал свое имя и  фамилию. Вот это настоящая наука!

Есть еще один момент, который показывает, что с писарями в ВКЛ было все не так, как представляют некоторые ученые. Посмотрим, как проходили переписи в ВКЛ:

«Згодна з пастановай Віленскага сейма 1507 г. паны, княжата, зямяне, удовы і ўся шляхта абавязаны былі перепісаць людзей ў сваіх маёнтках і пад прысягай прадставіць спіскі гаспадару».Таким образом, оказывается, шляхта сама переписывала себя и своих подданных и под присягой передавала эти сведения писарям, которые отвечали за ту или иную перепись. Но шляхта-то знала имена собственные людей в своих маентках!

Тогда, если исходить из версии летувисских ученых о коверкании имен собственных, получается, что сама шляхта искажала имена и фамилии, в том числе, и свои, нарушая свою же присягу, неправильно записывая себя и людей в своих маентках, что являлось уголовноответственным актом и каралось по законам того времени. Могло ли такое быть? Очень и очень сомнительно. Зачем им это было делать? Это уже какой-то специальный лингвистический заговор по всей территории ВКЛ.

Корректнее говорить о другом: почему восточные балты, в том числе и шляхта, отказывались от своих имен собственных и переходили на белорусские, особенно на территории Аукштайтии? Об этом говорит такое явление, как совмещение имени в восточнобалтской транскрипции с белорусской фамилией, например, Юцус Петрович, Юрис Миколаевич и т. д., или, наоборот,  белорусского имени с восточнобалтской фамилией – Миколаи Довкгиаитис, Стас Яноитис. Ведь насильственного перевода имен собственных в ВКЛ на белорусский лад не зафиксировано ни в одном источнике, как это наблюдалось и наблюдается в настоящее время на территории Литвы и Латвии. Тем более, что в те времена фамилия больше была подобна на современное отчество и не передавалась по наследству, о чем говорит сравнение переписей войска ВКЛ в 1528 и 1567 гг.

Значит, сам человек решал, использовать восточнобалтские форманты или нет.

При этом необходимо обратить внимание еще на один интереснейший момент, – почему-то не на всех территориях ВКЛ и не во всех сословиях одинаково «коверкались» имена собственные восточных балтов «славянскими писарями». В Жемайтии, почему-то, имена собственные в XVI в. в восточнобалтской транскрипции записывались чаще, чем в Аукштайтии, как среди шляхты, так и среди крестьян. А в других регионах ВКЛ, кроме Жемайтии, Аукштайтии и Западной Аукштайтии, они вообще почему-то не встречаются. При этом в последних двух регионах их очень и очень мало, особенно среди шляхты. С чем это связано? Не с тем ли, что к середине XVI в. Аукштайтия и Западная Аукштайтия находились в составе ВКЛ уже почти 300 лет, а Жемайтия – немногим более 100?! А значит, влияние старобелорусского языка на население этой территории было намного меньше, чем в Аукштайтии и Западной Аукштайтии.

Так, в 1562 г. мыза Акнисту (около Бержанов, Жемайтия) передается державцу упитскому князю Ивану Тимофеевичу Крошынскому – заметьте, инициалы князя в славянском написании. Здесь же перечисляются «тяглые люди», т.е. крестьяне мызы: Мартин Кгенанос, Герман Кгенаинос, Якуб Нотеика, Янич Кгендянос с братом Андриясом, Андрис Аницуноч, Тумбол Томонос, Андреи Болтоникас, Енанас Галита, Андрис Карвиро, Юри Веженос, Енис Арбиталис, Маркан Втеикшанос, Андреи Татичанос с братом Бривчисом, Якуб Станевданис, Янис Станевданис, Бранчис Румпанос, Якуб Шустанис, Андреи Плюша, Антис Стирманос, Якуб Пучанис, Янис Бернатанис, Якубас Вятпунанис, Грицул Бунчикас, Янис Живортинис, Петр Кочукович, Юри Пурнанос, Янис Скрумалис.

Из 29 тяглых людей мызы Акнисту только три человека – Якуб Нотеика, Андреи Плюша и Петр Кочукович, имеют не восточнобалтскую транскрипцию своих имен собственных, остальные 26 – восточнобалтскую.

В 25 книге Литовской метрики боярину земли Жемайтской Яну Дирм(ович)у – балтская фамилия со славянским формантом «-ович» – передаются крестьяне Дирвяньской волости: Кгеловкис Гриц, Можус Пикеилоитя, Минсис Монтойтя, Можуитя Ендрикоитя, Кгедвил Еншаитис, Контмин Епшоитис, Ручус Дроикоичус, Юркис Кгелоитис, Личеика Меишоитис, Пиктюс Жомоикгоитис, Едимт, Будрель Можеикоитя, Кгоитис Труипаитис, Грицус Кгедбудаитис, Петрос Енчович, Мац Жакголоитя.

Из 16 крестьян, 15 имеют имена собственные в восточнобалтской транскрипции и одно только – Едимт – нет.

В этой же книге перечисляются люди Бирштаньского повета – уже Аукштайтия:  Довкгял Якубович, Богдан Милашевич, Кишкель, Воисмин Веинеикович, Миколай Довеневич, Довкгутис Мицевич, Нечус Путряшевич, Хведюс Невклювсевич, Ролеик Дочевич, Ед Пиктурнович, Станько Вомкгеикович, Ятвид Нетикшевич, Нетикша Янович, Юргкель Рурович, Новдюс Явнеикович, Сирмонт Воицавич, Токгис Димьятович, Токгис Димьятович, Рака Мицкович.

Здесь уже из девятнадцати имен собственных только шесть – Довкгутис Якубович, Довкгутис Мицевич, Нечус Путряшевич, Хведюс Невклювсевич, Новдюс Явнеикович, Токгис Димьятович – написаны в восточнобалтской транскрипции, остальные тринадцать – западнобалтские и славянские.

Дубиньские люди (недалеко от Гедройтей, также Аукштайтия): Якуб Пристав, Степан Десятник, Лаврин Якубович Нежа, Ондрык Кгоилешевич, Григор Сутревич, Лес Мартинович, Пиктнос Янович, Юркгел Бортунец, Вербило Довнепрович, Ян Брукдович Шунел, Микола Дорвовеж, Юно Пузырезич, Мотел Болтевич, Ютепко Чорны, Можико с братом Милкутевичи, Юшко Спастевич, Довкш Крупович, Ромейко Пурвянец, Ян Декгутевич, Римейко Кгрожовирка, Ян Ютович, Кгинждал с двумя братьями Петром и Римутем,  Дакш, Нетикша, Довкгаило, бояре Добко, Юхно Нецович, Петко Голтан, Воитех Ондрошевич.

Из 31 имени собственного только одно – Пиктнос Янович – в восточнобалтской транскрипции.

И таких примеров достаточно много в других книгах Литовской метрики, где действующими лицами являются жители Жемайтии и Аукштайтии, особенно в «Пераписе жемойтских волостей 1537 – 1538 гг.» Правда, почему-то такие «неисковерканные» имена собственные чаще всего относятся к простым крестьянам. Почему? Почему рядом с «исковерканным» именем собственным шляхтича, т.е дворянина, часто стоят неисковерканные имена простых крестьян? Например, в Оболцах пану Судимонту Доркгевичу – славянское написание балтского имени и фамилии – передаются крестьяне: Клим, Тричис, Свирклис, Юрис, Добутис, Рименшис, Кунелевич, Монтеико, Доевлинко, Нореико, Микола, Мика, Судник, Малашко.

Что же, крестьяне в ВКЛ были в большем почете, чем шляхта? Еще один абсурд истории ВКЛ? Или все же имена собственные писались так, как слышались, и никакого коверкания их не было?! А значит, были литвины ВКЛ-белорусы со славянскими именами собственными, с балтскими именами без восточнобалтских формантов, и были аукштайты и жемайты, балтские имена собственные которых имели эти форманты.

В «Переписи жемойтских волостей 1537 – 1538 гг.» приводятся имена собственные третьего сословия, т. е. крестьян и некоторых поседных бояр, которые «на пошлину на двор орати не идут, толко поседа дают по шестнадцати грошей».

Балтские имена собственные среди крестьян преобладают в отличие от шляхты. Причем, многие крестьянские имена собственные  не встречаются среди дворян. Как и в переписи 1528 г. имена собственные литвинов ВКЛ-белорусов имеют те же корни, что и имена собственные аукштайтов и жемайтов, так как относятся к одному и тому же суперэтносу – балтам. В этой переписи количество балтских имен собственных намного больше, чем христианских. Ведь крестьяне всегда были более консервативны. Поэтому данная перепись очень интересна как с точки зрения изучения имен собственных времен ВКЛ, так и фамилий белорусов современности.

Имена собственные в ВКЛ. Часть 4

Из 6144 человек, упоминаемых в переписи, 4054 с именами собственными в восточнобалтской транскрипцией. А это составляет 66 % от всего переписанного крестьянского населения Жемайтии. Как же так? Ведь в переписи войска ВКЛ 1528 г. только 15 % шляхты из Жемайтии имели имена собственные с восточнобалтским формантами. Почему? Почему такое несоответствие – 15 % и 66 % – более чем в четыре раза? Опять пресловутая писарская проблема? Почему представители восточных балтов с территории Аукштайти и Западной Аукштайтии в войске ВКЛ 1528 г. исчисляются всего 52 человеками? Да и почему на территории Жемайтии 34 % крестьян – литвины ВКЛ-белорусы? Как они туда попали?

Обратимся вначале к территории Жемайтии.

Известно, что в Великом Княжестве Литовском существовало сословие панцирных баяр. Чаще всего поветовые бояре и составляли их большинство. В переписях войск ВКЛ 1528 и 1567 гг. как раз отражена их численность. Это были военнослужащие люди, которые рекрутировались из земян, сельских мещан и свободных людей. Они имели определенные права и обязанности. Основные права панцирных бояр: передача по наследству шляхетства, бесплатное использование земли, сохранность маентков, подаренных властью, запрещение использования их на другой службе, кроме военной. Судить их имел право только суд. В обязанности панцирных бояр входило: постоянная готовность к войне, наличие хорошей лошади с седлом и хорошего оружия. 

Часть панцирных бояр власти ВКЛ селили на свободных землях вдоль границы. Они являлись приграничным военным щитом государства. А земли Жемайтии всегда были приграничными.

К этому необходимо добавить, что раздача земель в ВКЛ была одной из самых важных и основных наград дворянству за службу на благо Великого князя и ВКЛ. А Жемайтия вошла в состав ВКЛ только в 1422 г. – это почти сто лет до переписи 1528 г. (Жемайтия, по сути дела, являлась одним из последних территориальных приобретений ВКЛ.)  Значит, эти последние сто лет жемайтские земли и раздавались властью ВКЛ как панцирным боярам, так и иной шляхте  как награда за службу.  Но как видим из переписи 1528 г. в высших эшелонах власти присутствуют только представители литвинов ВКЛ-белорусов, а среди панцирных бояр преобладают те же литвины ВКЛ-белорусы. Значит, они и представляли тот контингент, которому и раздавались, в большинстве своем, в награду земли Жемайтии, о чем говорят и Литовская метрика, и переписи войска ВКЛ, где отражены подобные награждения.

Например, в «Переписи жемайтских волостей 1537 – 1538 гг.» приводятся имена собственные представителей княжеского сословия: князь Капуста, князь Осовицки Михаило и т. д. Князья с именами собственными в восточнобалтской транскрипции здесь отсутствуют. То же относится и к держателям имен собственных со словом «пан», которые занимали достаточно высокое социальное положение в Великом Княжестве Литовском, следующее после князей. Их еще называли магнатами. Среди них также нет ни одного имени собственного с восточнобалтскими формантами. Вот некоторые из них: Белы Андреи, Билевич Каспар, Бородатыи Ян, Волоткович Станислав, Ганусович Адам, Солтан Иван Андреевич – подскарбий дворный, Миткович Богдан, Скоп – державца скирстимонский и т.д.

Поэтому в Жемайтии и наблюдается такое большое количество шляхты с именами собственными литвинов ВКЛ-белорусов. Они были переселены с территории Литвы – современной территории Беларуси, юго-запада и юго-востока Летувы – на территорию Жемайтии. Поэтому-то при переписи 1528 г. в Жемайтских волостях Ретово, Бержаняны и Видукли вообще отсутствуют среди шляхты восточнобалтские представители.

Посадниками были не только литвины ВКЛ-белорусы. Ими же становились и представители аукштайтов и жемайтов, хотя количество последних было очень мало. Возникает естественный вопрос: почему? Ведь более удобно, особенно экономически, было бы использование в роли панцирных бояр представителей коренного населения того или иного региона: в Жемайтии – жемайтов, в Аукштайтиим – аукштайтов. Но это экономическая составляющая данного процесса. Ведь главное в этом явлении – политическая составляющая.

Панцирные бояре – это армия ВКЛ, хорошо вооруженная. А оружие может быть использовано не только для защиты территории  от внешних врагов. Оно может быть использовано и против самой власти, тем более представителями иных этносов, причем некомплиментарных, каковыми были восточные балты – аукштайты и жемайты – по отношению к титульному этносу ВКЛ – литвинам ВКЛ-белорусам.

Сомнительно, чтобы руководители ВКЛ забыли политику управителей Жемайтии до вхождения ее в Великое Княжество Литовское. Поэтому с этой точки зрения естественно выглядят статистические данные переписей войска ВКЛ в 1528  и 1567 гг., где превалируют литвины ВКЛ-белорусы, что еще раз подтверждает, кто был хозяином в Великом Княжестве Литовском.

Ведь, если бы титульной нацией ВКЛ были восточные балты, то подобные явления мы наблюдали бы на славянских территориях Великого Княжества Литовского, особенно, в приграничных районах с Россией, где также было достаточно большое количество панцирных бояр. Только здесь должны были бы преобладать представители восточных балтов и особенно населения восточнолитовских курганов, так же как, например, русские, как титульная нация, преобладали и преобладают на территории Российского государства. А на территории Аукштайтии и Жемайтии проживали бы одни восточные балты. Но такого-то не было. Все было наоборот.

В ВКЛ была еще одна прослойка населения, которая имела особенные права и обязанности. Это были «новоседы» – крестьяне, которые переселялись на свободные земли, т.е. переселенцы, о которых почему-то в научной литературе полное молчание. У них были экономические привилегии – несколько лет они вообще освобождались от налогов, а затем какое-то время должны были платить определенный небольшой налог за землю. И только после этого с них требовали уплату полного налога.

«А то новоседы, которыи сего лета осели, мают 3 года воли седети… А то новоседы, которые как други год, як осели, от земли дают 10 гр., а как три годы выидут, так от того будут давати, чем будут пахати».

Из имен собственных новоседов, приведенных в переписи жемойтских волостей 1537 – 1538 гг., видно, что переселялись в Жемайтию, как литвины ВКЛ-белорусы, так и аукштайты. Жемайты также переселялись с одного места на другое.

Так, например, двор господарский Скерстомони в волости Коршово состоял из 62 семей, из которых 28 – новоседы: Петко Можутевич, Моткус Судикаитис, Якуб Мацович, Матеи Станевич, Андрушко Акгирдович, Бутко Кловоминович, Венцкус Мартинович, Грин Вилкишкис, Юри Васидаитис, Мацыс Бертошевич, Андрушис, Стан Янович, Петко и Лютко Довкгетовичи, Михаило Матеевич, Юри Мицкович, Сенко Твирбутович, Римко Бутевич, Бутко Якгиминович, Ромашко Буивидович, Ян Андреевич, Мако Можуикович, Мартин Довтортович, Минкгел Юхнович, Мицко Якгелович, Юри Мартинович, Бортко Якгминович, Станис Кгедвинович.

Из 28 имен собственных новоседов господарского двора Скерстомони только семь имеют восточнобалтскую транскрипцию – Моткус Судикаитис, Венцкус Мартинович, Грин Вилкишкис, Юри Васидаитис, Мацыс Бертошевич, Андрушис, Станис Кгедвинович. При этом, двое – жемайты, пятеро – аукштайты, как видно из имен собственных. Двадцать один новосед – это литвины ВКЛ-белорусы, количество которых в господарском дворе Скерстомони (Жемайтия) в три раза больше, чем представителей восточнобалтского населения ВКЛ.

Еще одним моментом, подтверждающим, что на территорию современной Летувы переселялись литвины ВКЛ-белорусы, являются белорусские слова в названиях населенных пунктов в Жемайтии, Западной Аукштайтии и Аукштайтии в середине XVI в.: Трышкі, Покраі, Крынічын, Панямунь, Папелі, Ракішкі, Купішкі, Новае Мястэчка, Высокі Двор, Цітавяны, Мітава, Смолвы, Пянянкі, Пабойск, Рогава, Муснікі, Лідавяны, Крокі, Казлішкі, Малаты, Вяпры, Свянцяны, Срэднікі, Дубінкі, Вясы, Панядзелі, Траўні, Падбярэззе, Ужугасць, Папорці, Крокі, Зязюлькі, Ваўкавішкі, Драбенікі, Стаклішкі, Свядасць і т.д. Кто же их так назвал? Не восточные ли балты? Конечно же, нет, да и зачем им это? Тем более, что они, восточные балты, в это время не имели даже возможности иметь восточнобалтские названия своих городов и деревень в восточнобалтском написании. Названия всех населенных пунктов писались по-старобелорусски, о чем более подробно было сказано в главе «Комплиментарность этносов».

Многие белорусские названия населенных пунктов на территории современной Летувы во времена ВКЛ имели такие же или подобные названия на территории Беларуси: Крынічын – Крынічка, Крыніца, Крынічны; Панямунь – Панямонцы; Папелі – Папелева; Купішкі – Купічы, Купіск; Цітавяны – Цітоўка (2); Траўні – Траўна; Рогава – Рогава; Казлішкі – Казлы (4), Казловічы; Вяпры – Вяпры; Муснікі – Мусічы; Лідавяны – жыхары г. Ліды; Срэднікі – Срэдняя; Дубінкі – Дубінка; Падбярэззе – Падбярэзь; Ваўкавішкі – Ваўковічы; Драбенікі – Драбенікі і т.д. Каким же образом названия белорусских городов и деревень были перенесены в Летуву, особенно в Жемайтию?

Естественно, что это сделали переселенцы из этих населенных пунктов. (О явлении перенесения названий населенных пунктов с одних территорий на другие более подробно смотрите в главе «События смутного времени в России».)

О том, что белорусы переселялись, жили и сейчас живут на территории современной Летувы говорят антропологические исследования (по размерам костей человеческого тела) советских ученых, проведенные еще в начале 60-х годов XX ст. Валдайско-верхнеднепровский антропологический комплекс – это никто иной, как современные белорусы. И этот антропологический комплекс – читай белорусы – живут и даже преобладают сегодня на некоторых территориях современной Летувы.

Очень интересным подтверждением явления переселения литвинов ВКЛ-белорусов на территорию современной Летувы в частности и по всей территории Великого Княжества Литовского вообще являются генетические исследования современных ученых.

В 2005 г. очень маленьким тиражом – всего 300 экз. (к сожалению) – издана книга доктора биологических наук Аляксея Мікулича «Беларусы ў генетычнай прасторы. Антрапалогія этнасу» – результат более чем тридцатилетних экспедиционных исследований. Здесь приводятся очень важные для нас схемы, где показаны территории, куда более всего переселялись белорусы. Одной из такихтерриторий является территория современной Летувы.

Если для более полной картины таких переселений  сравнить схемы , где представлена территория белорусского этноса на основе этнолингвистических исследований, территория белорусского этноса на основе антропологических исследований и где это же самое рассмотрено на основе современных и очень точных генетических исследований, увидим, что подобие на всех четырех   схемах поразительное.

В связи с такими переселениями, как князей, магнатов и панцирных бояр, так и крестьян, у читателя может возникнуть вопрос: если литвины ВКЛ-белорусы переселялись на другие земли – в Жемайтию и Аукштайтию, а также и на Украину, о чем будет сказано в главе «События смутного времени в России», то откуда же их столько взялось? Ведь на исконно литвинских территориях – на территории современной Беларуси, юго-западе и юге-востоке современной Летувы – заселенность так же была большой для тех времен.  Почему же так мало было населения восточных балтов на своих землях, хотя они не переселялись на другие территории Великого Княжества Литовского, как это наблюдалось с литвинами ВКЛ-белорусами?

Для решения этой проблемы необходимо возвратиться к теории этногенеза Льва Гумилева, которую так не любят профессиональные историки.

К середине XVI в. этносу литвинов ВКЛ-белорусов было около 500 лет – примерно 35 лет в человеческом летоисчислении. Это вершина развития любого этноса, как политическая и экономическая, так и вершина демографическая. Любой этнос, находясь в определенной фазе этногенеза переживает и демографические подъемы и спады, совпадающие с подъемами и спадами пассионарности. Поэтому к середине XVI в. представители литвинов ВКЛ-белорусов имели возможность поддерживать высокий уровень заселенности для того времени не только в самой Литве, но и на других территориях, в том числе Жемайтии и Аукштайтии.

Сами же жемайты, а тем более аукштайты были достаточно старыми этносами. Жемайтам к середине XVI в. было около 1000 лет, как сейчас белорусам, а аукштайтам и того больше. Поэтому количество их населения не росло так быстро, как у литвинов ВКЛ-белорусов, а, возможно, даже уменьшалось, как это видно в настоящее время со старыми этносами, в том числе белорусским и русским. Об этом говорит хотя бы количество братьев у представителей этих этносов на территории Жемайтии при переписи войск ВКЛ 1528 г. Максимум братьев, встречающихся в этой переписи в одной семье восточных балтов – три, а в семье литвинов ВКЛ-белорусов – восемь (волость Коршово) при более часто встречающихся многодетных семьях у последних. Попробуем проиллюстрировать это на демографическом состоянии современных этносов.

Русский этнос на протяжении длительного времени демонстрировал демографический подьем. Его представители были расселены на огромных территориях – 1/6 суши земного шара. Русские эмигрировали с 1959 по 1989 гг. по союзным республикам Советского Союза. При этом в самой России оставалась ничтожная часть от прироста русского населения: 1959 – 1970 гг. – 10,3 %, 1970 – 1979 гг. – 5,4 %, 1979 – 1989 гг. – 5,7 %.

В настоящее время, когда русский этнос входит в инерционную фазу этногенеза (ему около 725 лет на 2005 г.), смертность преобладает над рождаемостью. Каждый год количество населения России уменьшается почти на 1 млн. человек. И это  притом, что у некоторых этносов, находящихся в составе Российской Федерации, рождаемость намного превышает смертность.

Например, перепись 1970 г. в СССР показала численность чеченского народа по всему Советскому Союзу в 600 тыс. человек. Последняя перепись (начало XXI в.) – более 1 млн. человек только в самой Чечне. А ведь за время Чеченских войн были и убитые, и беженцы. Почему же такой рост? Из-за ислама? Но ведь ислам не только в Чечне. Ислам и в Азербайджане, и в Иране, и в Ираке и других странах. Но в этих странах, если титульная нация не является молодой, численность населения не увеличилась в подобных пределах – почти в два раза за тридцать лет. При этом современному чеченскому этносу в настоящее время около 430 лет, что в перерасчете на жизнь человека – всего 29 лет – самый расцвет жизни.

Что-то подобное происходило и в этносе литвинов ВКЛ-белорусов в XVI в., о чем говорят ученые, занимающиеся демографическими проблемами в Великом Княжестве Литовском:

«Можна прыняць, што у 1528 г. насельніцтва ВКЛ складала крыху больш за 2 млн чалавек.  …Да 1567 г. насельніцтва ВКЛ вырасла прыкладна да 3 млн. чалавек».

За 39 лет население ВКЛ увеличилось на 50 %. И это притом, что на территориях современной Летувы и современной Украины, входивших в ВКЛ, проживали этносы – аукштайты, жемайты, русины киевской Руси, волыняне – находящиеся в инерционной фазе этногенеза, когда смертность превалирует над рождаемостью.

В превалировании смертности над рождаемостью в современной России многие ищут экономическую причину. Если согласиться с ними, то необходимо тогда признать, что в России, например, XVIII в., когда рождаемость в стране намного превышала смертность, экономическое положение большинства населения было лучше, чем сейчас. Но это же не так. Зато в 1780 г. русскому этносу исполнилось 500 лет – 35 лет в человеческом летоисчислении, как и литвинскому к середине  XVI в.

И как можно объяснить демографические проблемы современных западных высокоразвитых стран, у которых экономическое положение прекрасное, но этнос старый? Почему у них демографический вопрос решается с помощью эмигрантов?

Вот как в России изменялся прирост русского населения на протяжении 32 лет – 1957 – 1989 гг.:

1957 – 1970 гг. – 13, 1 %,

1970 – 1979 гг. – 6,5 %,

1979 – 1989 – 5,7 %.

Через 22 года (1957 – 1979 гг.) прирост уменьшился почти в два раза. И это при том, что народ в середине 70-х годов жил намного лучше, чем в конце 50-х.

Подобная демографическая ситуация  была до недавних пор и у нас белорусов, да и сейчас еще существует. Ведь после Второй мировой войны численность населения Беларуси достигла предвоенного уровня не за счет высокой рождаемости белорусов, а, в первую очередь, за счет миграции, и, особенно, русских.  Прирост численности населения Беларуси в 1957 – 1970 гг. за счет эмиграции русского населения 42, 3 %, 1970 – 1979 гг. – 20,9 %, 1979 – 1989 гг. – 18,3 %. То есть, почти половина прироста населения Беларуси с 1957 по 1970 гг. составляли эмигранты из России.

После получения независимости в начале 90-х годов XX ст., когда поток переселенцев почти прекратился, количество населения страны стало уменьшаться. И только в 2004 г. рождаемость сравнялась со смертностью. Что это? Начало нового процесса вхождения в явную фазу этногенеза нового молодого белорусского этноса, о чем подробнее будет сказано в «Заключении», или это демографическая случайность?

К сожалению, это демографическая случайность. По сообщению Министерства статистики и анализа РБ население Беларуси за первое полугодие 2005 г. сократилось почти на 29 тысяч человек, хотя родилось на 314 человек больше , чем за тот же период 2004 г.

Подобные процессы – заселение территории шляхтой, панцирными боярами и новоседами, которые проходили на территории Жемайтии в XV – XVI вв., Аукштайтия пережила намного раньше. Ведь до разгрома Тевтонского ордена и включения земель Жемайтии в ВКЛ (1422 г.), Аукштайтия и, особенно, Западная Аукштайтия были приграничными зонами ВКЛ, причем очень важными. К этому необходимо добавить, что провозглашение г. Вильно столицей ВКЛ привнесло в переселение литвинов ВКЛ-белорусов на территорию Аукштайтии и Западной Аукштайтии новую волну. Ведь прекрасно известно, что столица – это финансовый центр государства. И многие ищут в ней или около нее свою лучшую долю. Поэтому становится достаточно ясно, почему на территории Аукштайтии так мало имен собственных с восточнобалтскими формантами. К этому необходимо добавить ассимиляцию аукштайтов литвинами ВКЛ-белорусами. Ведь к середине XVI в. Аукштайтия уже триста лет находилась в литвинском государстве, а Жемайтия – всего около ста лет. Мы, белорусы, прожив только 200 лет не в своей собственной стране, а в Российском государстве, также потеряли многие особенности белорусских имен собственных.

Окончания на «-и» в фамилиях были заменены на «-ий» с превращением «ў» в «в» – Янкоўскі – Янковский. Фамилии с  буквой «а» на конце были изменены на «о» – Тачила – Тачило, Алёхна – Алехно и стали «украинскими». Якубы превратились в Яковов, Язэпы – в Иосифов, Васили – в Василиев, Миколы – в Николаев, Кастуси – в Константинов, Змицеры – в Дмитриев и т.д. А как часто мы встречаем сегодня Сымонов, Ясей, Андрушков, Пятюль? 

Нет ответа еще на один вопрос, если исходить из точки зрения ученых, что литвины были восточными балтами: Почему литвины, занимавшие высшие уровни в социальной лестнице общества ВКЛ того времени, переходили на современные белорусские имена собственные, а не на летувисские? Так, например, Ян Юрьевич Заберезинский (почему не Янас Юрьявичус Заберезинскас?) род свой выводил от князя Жигимонта Кейстутовича Римвида. От Монивида (герб Лелива) идут роды Олехновичей, Вяжевичей, Глебовичей, Кухмистровичей, Ижиковичей, Дорогостайских – почему не Олехновичюсов, Вяжевичюсов, Глебовичюсов, Кухмистровичюсов, Ижиковичюсов, Дорогостаискисов? От рода Явнута Волимунтовича (герб Задора) – Кежгайлы, Станкевичи, Кондратовичи (Волимунт – Явнут-Ян, Кежгайло, Румбольд, Шедибор-Мацей, Судивон, Гудигерд, Сегебут – Михал, Ян, Добеслав, Михал – Станко (Станкевичи), Конрад (Кондратовичи), Станислав, Николай); от Ямонта – род Подберезинских, и т. д. В этом отношении очень интересно рассмотреть родословную рода Гедиминовичей.

Прародителем рода считается Скалмант – князь Литовский, родившийся около 1220 г. Второе колено: Бутигейд и Пукувер-Бутивид. Третье колено: Витень, Гедимин, Войн, Теодор и Маргер. Четвертое колено: Жвелгайт, Витовт (ум. 1337), Монвид, Наримунт (Глеб), Ольгерд, Евнут (Иван), Кейстут, Корьят (Михаил), Любарт (Дмитрий) и Любко. Пятое колено: Михаил, Александр, Юрий, Патрикий, Симон, Вингальд (Андрей), Дмитрий, Константин, Олелько (Владимир), Теодор, Ягайло (Владислав), Скиргайло (Иван), Корибут (Дмитрий), Лугвен (Симеон), Коригайло (Казимир), Свидригайло (Лев, Болеслав), Михаил, Войшвил, Потырк (Патрикий), Войдат, Бутовт (Генрих), Витовт Великий (Вигант, Александр), Товтивил (Конрад), Сигизмунд Кейстутович, Юрий, Александр, Константин, Федор, Лев, Василий Дмитрий, Федор, Дмитрий, Михаил, Федор.

Почему же нет имен собственных в восточнобалтской транскрипции, но чем старше становится род, тем больше имен современных белорусов, причем их написание ничего не имеет общего с восточнобалтским (летувисским)?

При этом очень интересны ссылки летувисов на род Пoлемона (герб Калюмна), где имя одного из его представителей имеет восточнобалтскую транскрипцию. Это Кунос (умер около 1040 г.). По этому имени и по легенде о том, что он основал город Ковно (Каунас), многие летувисы, да и представители других народов делают далеко идущие выводы. Корректно ли это? Рассмотрим этот древнейший литвинский род.

Основатель рода Пoлемон родился около 900 г.

Второе колено: Борк, Кунос и Спера.

Третье колено: Гимбут, Кернус.

Четвертое колено: Живинбунд, Монтвил.

Пятое колено: Неман, Викинт, Ердивил.

Шестое колено: Мингайло.

Седьмое колено: Скирмунт, Гинвил.

Восьмое колено: Любарт, Тройнат, Писимонт, Борис.

Девятое колено: Альгимунт, Стег, Рингольд, Рогволод.

Десятое колено: Довспрунг, Ердивил, Миндовг, Глеб.

Одиннадцатое колено: Тройнята, Довмонт (Арвид), Товтивил, Войшелк, Руклис, Реплис.

Двенадцатое колено: Иван, Константин.

Как видим, в роде Палемона из 34 имен восточнобалтскую транскрипцию имеет не только Кунос, но еще три имени: Кернус, Руклис и Реплис, хотя во многих источниках младших сыновей Миндовга называют не Руклис и Реплис, а Рукля и Репля. Остальные 25 – западнобалтскую транскрипцию, одно имя – Рогволод – славянское, четыре – Борис, Глеб, Иван, Константин – христианские. По законам Аристотелевой логики, которой пользуется в настоящее время все человечество, весь род Полемона необходимо отнести к западным балтам, так как большинство имен собственных имеют западнобалтскую транскрипцию. Но если же стать на сторону летувисов, которые, наверно, посчитают, что и здесь славяне исковеркали имена собственные, то возникает следующий вопрос: почему в генеалогическом древе рода Полемона оставлены не исковеркаными четыре имени? А в генеалогическом древе еще одного древнейшего литвинского рода Довспрунга (род. около 900 г.) герб Гипоцентавр из 48 имен собственных только три имеют восточнобалтскую транскрипцию, одинадцать – славянские и христанские, а 34 – западнобалтские?

Основатель рода Довспрунг.

Второе колено: Живибунд I.

Третье колено: Живибунд II.

Четвертое колено: Куковойт.

Пятое колено: Свалгат, Утен.

Шестое колено: Свинторг.

Седьмое колено: Гермунд, Траб, Гилигин, Довмонт (Тимофей).

Восьмое колено: Ромунд.

Девятое колено: Наримунд, Тройден, Хольша, Довмонт, Гедрус.

Десятое колено: Пелас, Лиздейко, Римунд, Гинвил.

Одинадцатое колено: Войшел (Вершило), Бинойн, Бубейт, Хурда.

Двенадцатое колено: Сырпуций, Довмон, Ямонт.

Тринадцатое колено: Гжегож Остык, Дорги, Войтк, Петраш, Гогул-Юргис.

Четырнадцатое колено: Радзивил, Станко Щесный, Нивер, Токар, Рак, Бартоломей, Адам, Николай, Мартин.

Пятнадцатое колено: Пицек, Ивашко, Нарбут, Матеуш, Кристоф, Габриель.

Не логичнее было бы «коверкать» уже все имена собственные? Или все-таки род Полемона и род Довспрунга на самом деле были такими, какими они дошли до наших дней с западнобалтскими, восточнобалтскими, славянскими и христианскими именами собственными? Правда, в таком случае возникает другой вопрос: Как восточнобалтские имена могли попасть в западнобалтские роды?

Есть два объяснения этой ситуации: или матери Куноса, Кернуса, Руклиса и Реплиса, а также трех человек из рода Довспрунга – Гедруса, Пеласа и Гогул-Юргиса были представительницами восточных балтов и назвали своих сыновей восточнобалтскими именами, или они были названы своими родителями в честь каких-то  восточных балтов, близких им.

Первую гипотезу подтверждает генеалогическое древо рода Полемона. Женой Гинвила (1125 – 1199) была Мария – княжна Тверская, т.е. славянка. Их сын был назван Борисом (1146 – 1206), а внук и правнук – Рогволодом и Глебом соответственно. При этом необходимо отметить, что Кернус являлся сыном Куноса, как Рогволод – сыном Бориса.

Поэтому имена собственные с восточнобалтскими формантами в генеалогических древах литвинов еще больше подтверждают тот факт, что коверкание имен собственных как среди летописных литвинов, так и среди литвинов ВКЛ-белорусов отсутствовало.

История Российской империи очень ярко показывает, что происходит с именами собственными при завоевании тех или иных этносов. Например, в Азербайджане еще до захвата ее территории Россией в фамилиях очень часто использовался формант «-заде» – Ахмат-заде, Магомат-заде, Али-заде и т.д. После завоевания этой территориии Россией начали появляться на основе вышеупомянутых фамилий следующие: Ахматов, Магоматов, Алиев, а не наоборот, как представляют в настоящее время ситуацию с именами собственными в Летуве. Сейчас Азербайджан независимое государство. А фамилии людей опять становятся такими же, как до завовевания: Ахмат-заде, Магомат-заде, Али-заде.

И еще один пример. Мы с вами являемся свидетелями очень интересного и знакового события. Президент Таджикистана Мумомоли Рахмонов несколько лет назад возвратил свою фамилию к своим корням, отбросив русский формант «-ов», и стал Рахмоном.

Представители многих народов России, не имеющих никакого этнического отношения к русским, кроме как вхождение в Российское государство, сейчас носят фамилии с русскими формантами «-ов», «-ев», «ин» – и мордва, и чуваши, и чеченцы… Да и белорусы Гомельской, Могилевской и части Витебской областей, территории которых вошли в Российскую империю еще до поделов Речи Посполитой, в большинстве своем, имеют в фамилиях те же русские форманты.

Подобное пережили аукштайты и жемайты, а впоследствии и современный летувисский народ. Ведь после получения независмости в 1918 г. в Летуве было проведено несколько реформ имен собственных. Почти все нелетувисские фамилии были превращены в летувисские, и литвины ВКЛ-белорусы, в том числе, проживавшие на территории уже независимой Летувы, стали летувисами. Для этого даже были придуманы форманты  «-авичус», «-явичус», которых автор почему-то ни разу не встретил на страницах книг Литовской метрики.

Не встретил автор в Литовской метрике и фамилий типа Баранаускас, Янкяускас, Бразаускас, которые произошли от фамилий Бараноўскі, Янкеўскі, Бразоўскі, которых также было предостаточно на территории Летувы. В таких фамилиях белорусские форманты «-оўскі», «-еўскі» были заменены на летувисские форманты «-аускас», «-яускас». Ну, а фамилии с окончаниями на «-и» – Яблонскі, Дудзінскі, легко переводились на летувисский лад – Яблонскис, Дудинскис. И сейчас многие их потомки считают себя истинными летувисами, часто имея в корне своей фамилии белорусское слово, не задумываясь, каким образом такое могло случиться? А надо было бы задуматься!

Современные летувисские историки в одной из книг Литовской метрики честно признаются: «В наших примечаниях, как и в введении, фамилии известных исторических деятелей, названия городов и местностей дается в современном написании, например, Радвила, а не Радивил или Радивилович; Гоштаутас, а не Гоштовт или Гоштольт; Заберезинский, а не Заберезенский; Вильнюс, а не Вильно». А ведь это и есть переписывание истории! Тем более, что имена собственные Радивил и Радвила имеют совсем разные смысловые значения. Второе имя переводится как найденыш, а первое состоит из двух слов (летувисских) – rado и vylius – и переводится как любитель проделок или любитель лукавства, обмана.

В книге «Перапіс войск ВКЛ 1528 года» отражен еще один очень интересный для нас момент, – указаны имена собственные хоружих, т. е. командиров войска ВКЛ. И здесь то же явление – все имена собственные западнобалтские или славянские за исключением татарских подразделений. Там командиры имеют татарские имена собственные. Имена собственные в восточнобалтской транскрипции среди хоружих войска ВКЛ в 1528 г. отсутствуют. Вот некоторые из них с территории современной Летувы: Матеи Стецко(вич) – хоружий Пенянский, Ян Кгестовт(ович) – Лепуньский, Миколаи Феде(вич) – Высокодворский, Станислав Мацко(вич) – Бирштанский, Андрушко Богдан(ович) – Троцкий, Матеи Бернат(ович) – Курклевский;  в Жемайтии: Михаило Станьке(вич) – двор Вилькеа, Михно Рустеик(ович) – двор Велена, Матеи Бутко(вич) – волость Тондагола, Ян Некраш(евич) – двор Ясвоини и т. д. Даже хоружие из Жемайтии, уже не говоря об Аукштайтии, носят современные белорусские фамилии.

А вот фамилии ротмистров, назначаемые в 1561 г. в замки ВКЛ:

«Ротмистры пешие:

На замку Ревель: Вавринец Талинскии, Якуб Модревскии.

На замку Парнав: Антонеи Море Гишпан.

На замку Воиштень: Климонт Велиньскии.

На замку Вендень: Фридрих Волович.

На Ермесь Ян Клюковскии.

На Волигр Петр Миклашевскии.

На Трикать Ян Лопоть.

На Шваненборку Адам Оборскии.

На Матиенгавзен Андреи Вроньскии.

На Розытень Ян Корицки.

На Люцень Претьслав Оборскии.

На Дунемборк Борк Змиевскии.

На Трикать Балтромеи Стравиньскии.

На Коконгавсен Станислав Куницкии.»

И здесь нет восточнобалтских имен собственных. Не странно? Конечно, нет, если вспомнить, что представители восточных балтов не имели права занимать такие высокие посты в государстве, о чем позднее было отмечено в 9 артикуле третьего раздела Статута ВКЛ 1566 г.?!

«Але на достоинства и всякий вряд и свецкий не маеть быти обиран, ани от нас господаря ставлен, толко здавна продков своих уроженец великого князства  Литовского Литвин и Русин».

Поэтому-то восточнобалтские имена собственные и отсутствуют в элите общества ВКЛ.

Как уже упоминалось раньше, во многих книгах Литовской метрики встречаются имена собственные высших должностных лиц государства – воевод и/или их наместников XV – XVI вв. Присутствуют западнобалтские и славянские имена собственные. Вот некоторые из них: Монвид – воевода Трокский (1450 г.); Сенко Кгедголд(ович) – наместник Смоленский; Кгастовт – воевода Виленский  (1449 г.);  Моливид – воевода Трокский (1449 г.); Судивон – наместник Ковенский (1449 г.); Станислав Глебович – наместник витебский (1496); Монтовт – староста Жемайтский;  Станислав Янович Кгезгайло – староста Жемайтский (1493); Гастович Мартин – наместник Новогрудский (1493); Олбрахт Кгаштолт – воевода Полоцкий (1518 г.); Костевич Януш Станиславович – воевода Витебский (1514 – 1520); Петр Монтикгирд(ович) – воевода Новогрудский; Александр Солтан – наместник Бельский (1492), Глебович Ян Юрьевич – канцлер ВКЛ (1545 –1549); Нарбут Станислав – воевода Подляшский; Олехно Судимонт(ович) – воевода Виленский, канцлер (1483); Кишка Петр Станиславович – воевода Полоцкий (1521), Жемайтский староста (1532); Свирщевский Януш – гетман наемных войск и т. д. Имена собственные в восточнобалтской транскрипции и здесь не встречаются. Но зато довольно ярко прослеживается во времени переход имен собственных воевод или их наместников к современным белорусским именам собственным. Из всех изданных на настоящее время книг Литовской метрики автор нашел только два имени собственных из высшего эшелона власти ВКЛ в восточнобалтской транскрипции: Естахиус – князь, виленский каноник, ковенский мытник и Воиткус – наместник Волковысский. Почему? Извечно летувисская писарская причина?

То же относится и к именам собственным литовских послов. Во многих книгах Литовской метрики встречаются их имена. И опять та же картина: славянские имена – Костевич Юрий, Каспар Германович, Халецкий Михаил, западнобалтские – Легуш, Ивашка Сапежыч, татарские – Байраш, Берендей, Бердей, а восточнобалтские имена собственные отсутствуют. Не странно? Представители пришлого народа – татарского – имеют своих представителей во многих слоях общества – руководители среднего военного звена, писари, послы и т.д., а представители восточных балтов даже на этом уровне отсутствуют! Почему?

Но все становится на свои места, если используем предлагаемую гипотезу возникновения белорусского этноса из летописных литвинов, днепровских балтов и славян. Основу войск ВКЛ составляли «уроженцы Великого Княства Литовского» -  литвины и русины, как говорится в Статуте ВКЛ, из которых и образовался новый этнос литвинов ВКЛ-белорусов.

Поэтому-то на территории современной Беларуси имеется огромное количество населенных пунктов, произошедших от слов «литвин», «русин» и «русаки»

Изучение обширной литературы, а точнее большинства переизданных книг Литовской метрики, говорит о том, что имена великих князей Литовских не были популярны среди населения ВКЛ XIV – XVI вв. При исследовании данного вопроса принимались во внимание не только имена, но отчества и фамилии.

Имя собственное «Витень» встречается только один раз – Якуб Витень, боярин Городенский (Гродно). «Гедимин» – три раза: Нарко Гидминович, крестьянин Мерецкого повета; Кгедмин Кгедкговтович и Кгедмин Довкгинаитис – бояре волости Коршово; «Кейстут» – один раз – Миколаи Кестовтович, боярин Радунский.

Наибольшее число раз в данной литературе встречается имя собственное «Витовт»: Миколаи Б(В)итовтович, Щасныи Битовтя – бояре Нимежиса; Богдан Битовтович – боярин Лепуньский; Витовтович Воитко Якубович – пан из с. Ганусишки; бояриня Яновая Битовтович Святохна – воеводство Троцкое; Витовт – тивун плебана Межирецкого (около Волковыска); Витовтович Степан – Василишский повет; Битовт, Витовт Кирдвидович – бояре Трокской волости.

«Ягайло» встречается шесть раз: Ягло — человек (крестьянин) Волковысского повета; Мицко Якгелович – боярин из Ейшишек и «Якгоилович» — четыре раза в «Перапісе войск ВКЛ 1528 г.»

Даже имя Жигимонт встречается только четыре раза: Ян Жикгимонтович – боярин из Ейшишек; Жигимон Янович, Грегор Жигимонтович – бояре из земли Бяльской с. Радци; Жыкгимонт – сын Петра Красного Дубского. И это все! А ведь в используемой литературе встречаются имена собственные более 10 тыс. человек. Если учесть, что рассматривались не только имена, но и фамилии, а также отчества, то получается очень большая выборка – около 25 тыс. имен собственных за более чем 200 лет. При этом необходимо заметить, что только два раза используется восточнобалтская транскрипция: Щасныи Битовтя, Кгедмин Довгинаитис – фамилия восточнобалтская, а имя – в западнобалтской транскрипции. Распространение вышеупомянутых имен очерчивается территорией Западной Беларуси и Юга Летувы, где и проживали до образования ВКЛ летописные литвины.

Исследования же переписи жемойтских волостей 1537 – 1538 гг., т. е крестьян, дают совсем иные результаты. Фамилия Гедмин(аитис) встречается 11 раз, один раз – Гедмин(атис), девять раз – Гедмин(ович), шесть – Гедминт(аитис), четыре – Гедминт(ович), три – Кедмин(аитис) и пять раз – Кедмин(ович). Имена Гедмин и Гедминас здесь встречаются довольно часто.

Имя собственное Воишел встречается один раз и один раз – Воишел(аитис). По одному разу встречаются имена собственные Витов(ич) Пацус и Ольгирд(ович) Янушис. При этом необходимо обратить внимание, что в это время в ВКЛ фамилия человека еще не являлась названием рода и не передавалась по наследству из поколения в поколение. Она больше характеризовала отчество в современном понимании. Особенно ярко это проявляется при сопоставлении переписи войск ВКЛ в 1528 и в 1567 гг.   Здесь явно видно, что через 39 лет фамилии в одних и тех же поветах разные. При этом балтские имена собственные (и западно-, и восточнобалтские) встречаются очень и очень редко. Наблюдается массовый переход на христианские имена собственные.

Как видим, многие имена собственные Великих князей Литовских в восточнобалтской транскрипции, какими сейчас пользуются современные летувисские ученые и летувисское общество, в Литовской метрике не встречаются, а если встречаются, то очень и очень редко.

В таком случае возникает следующий вопрос: Почему же сегодня в Летуве используются имена собственные великих князей ВКЛ, а в Беларуси нет?

Христианство, как в Беларуси, так и в Летуве принесло не только новую веру, но и новые имена собственные. Михаил, Гавриил, Константин, Александр, Петр, Мартин, Юрий, Николай, Каспар и многие многие другие имена никак не являются славянскими, как считают некоторые. Это иудейские, древнегреческие и латинские имена собственные, имеющие определенное смысловое значение. Так, Виктор с латинского переводится как победитель, Петр с древнегреческого – скала, Александр с древнегреческого – мужественный, Алексей – защитник, Андрей – храбрый, Василий – царский, Георгий – земледелец  и т. д. Многие привнесенные христианством имена переделывались под местные колориты: Иоанн – Иван, Ян, Жан и т. д., Михаил – Михаило, Шимон – Сымон и др.

Витовт Чаропка пишет на эту тему так: «Сведчанне славянскай каланізацыі летапіснай Літвы, а таксама іншых балцкіх земляў і асіміляцыі балтаў мы бачым у славянскіх імёнах літвінаў: Жывінбуд, Вілікаіл, Вішымут, Кінцібоўт, Боўтавіт, Кіценій, Хвал, Логвеній, Лоў, Алехна, Данута, Будзікід, Слаўка, Нямір, Нялюб, Лялюш, Борза, Лесь, Лесій, Серпуцій, Тройдзень, Рукля, Войшалк, Транята, Любім, Любка, Лютавер, Віцень, Воін, Няжыла, Кумец, Круглец, Гольша, Ягайла, Рэпенья, Сірвід, Полюш, Спуд, Гердзень, Боўтавіт, Фёдар, Волчка, Лісіца, Казлейка.

Часта славянскіе імёны прыстасоўваліся балтамі да сваёй моўнай сістэмы. Менавіта тады і быў прыўнесены той літоўскі элемент, які прыдаваў славянскаму або царкоўнаму імю літоўскае гучанне. Напрыклад, Вітаўт (Віт), Альгерд (Аляксандр), Кейстут (Канстанцін), Любарт (Люб), Сенгайла (Семка), Карыгайла (Коргуй, Егор), Свідрыгайла (Сідрык), Скіргайла (Серга), Карыят (Кірыяк), Пацірг (Патрыкій), Вікант (Вікенцій), Таўцівіл (Феафіл), Карыбут-Корбут (Кора, Егор), Нарбут (Наруша), Гедымін (Едзімей), Мінгайла (Міхайла), Пунігайла (Пунька), Яунуцій (Іван), Гердзень (Андрэнь), Нарымунт (Наруша), Даўмонт (Домант). Імя Міндоўг, паводле меркавання філолага В. Юргевіча, таксама славянскае, атрыманае ад памяншальна-ласкальнага Менця (Дземянцей).»

И многие соглашаются с ним, особенно те, которые считают, что славяне организовали Великое Княжество Литовское.

На самом ли деле это так? Или все было совсем по-другому и намного проще!?

Известно, что Александр – мужественный, Егор – земледелец, Андрень (Андрей) – храбрый, Дмитрий (Менця, Дземянцей) – принадлежащий Деметре, матери-земле – древнегреческие имена собственные.

Константин – твердый, постоянный, Викентий – победитель, – латинские имена собственные.

Семка (Семен) – услышавший, Серга (Сергей) – высокочтимый, Михайла (Михаил) – угодный Богу, Иван (Иоанн) – милость Божия – древнееврейские имена собственные. Как же они могут быть славянскими?

А что означают имена, которые Витовт Чаропка считает славянскими? – Ничего. А с балтских языков не христианские имена собственные древних литвинов переводятся достаточно легко и просто, что указывает на их этническую принадлежность. Тем более, что и литвины, и пруссы, и ятвяги, и восточные балты – аукштайты и жемайты – имели одни и те же корни в именах собственных, так как принадлежали к одному суперэтносу – балтам. (Автор обращает внимание читателей на то, что при переводе блорусских фамилий он чаще всего использует перевод с летувисского языка только по одной причине – из-за отсутствия других балтско-русских словарей.) Но восточные балты, как было показано выше, не взаимодействовали со славянами, так как были некомплиментарны друг другу. Как же тогда они – восточные балты – могли перенять имена собственные у славян?

Многие литвинские имена собственные имели сложный состав и состояли из двух слов: Мин-довг, Геди-мин, Кари-бут, Живин-бунд, Кеис-тут, Я-гаило, Аль-герд, Вит-товт, Нари-мунт, Жиги-монт, Войш-шелк и т.д. Все балтские сложные имена собственные можно разделить на группы, в каждой из которых имеется одно общее слово:

Видбут, Нарбут, Будвид и т.д. – «бут» – buton (прус.) – быть, «буд» – būdas (лет.) – характер, нрав, натура;

 Миндовг, Довмонт, Довкинт – «довг» – daug (лет.) – много, множество;

Ягайло, Скиргайло, Коригайло – «гайло» – gailis (лет.) – жалость и т.д.

В связи с этим имя «Карыбут» означает «быть воинственным» или «иметь воинственный характер, нрав», так как karia (прус.) – войско, война, karys (лет.) – воин;

Боўтавід, Будзівід (Будвід), Відбут – срединный, замкнутый характер – vydаus (лет.) – срединный, внутренний;

Кінцібоуд – изменчивая натура – kinta (лет.) – меняться, преображаться;

Визбут – цельная натура – visas (лет.) – весь, целый, полный;

Возбут – быть взвешенным – vošyti (лет.) – взвешивать;

Воинбут – vainoti (лет.) – винить, обвинять, бранить – быть обвиняющим, бранящимся;

Гедбут, Гедзібут – стыдливый, «gedas» (лет.) – стыд, срам;

Гинбут – ginnis (прус.) – друг – дружественный;

Гірбут – быть хвастливым, иметь хвастливый нрав, характер – gyros (лет.) – хвастун;

Дібут – Dievas (лет.) сокращенно die (лет.) – Бог – божественный нрав;

Нарбут – соединяющий – naris (лет.) – член, звено, петля; имеющий легкий характер – narus (лет.) – ходкий, легкий  или Норбут – волевой , желанный – noras (лет.) – желание, воля – «о» перешло в «а»;

Треібут – тройственный характер – treias (лет.) – тройной, утроенный;

Дарбут – деятельная натура – darbuote (лет.) – деятельность;

Будзігейд – страстная натура – geida (лет.) – страсть, вожделение;

Водбут – характер вождя – vadas (лет.) – вождь;

Будвіл – лукавый – vilus (лет.) – лукавый, коварный;

Еибут – ei (прус.) – идти – подвижный нрав;

Кедбут – ketas (лет.) – намерение – имеющий намерение и т.д.

Миндовг (Минтдауг) означает многодумающий, имеющий много идей или много борющийся, так как minti’s (лет.) – мысль, дума, идея и mintis (лет.) – бороться, мериться силами, daug (лет.) – много, множество;

Довкгирд – имеющий много слухов, молвы – girdas (лет.) – слух, молва;

Довкинт (Даугкинт) – многоменяющийся, kinta (лет.) – меняться, преображаться;

Довмонт (Даугмонт) – многоразрастающийся, monyti (лет.) – разрастаться, разветвляться; куститься, пускать широко корни. Но Домант в отличие от Довмонта – это совсем другое имя собственное, вернее, Дамант, так как приставки «до» в балтских языках нет, но есть приставка «да», означающая окончание действия. «Manta» с летувисского переводится добро, пожитки, скарб. Поэтому Дамант можно перевести как обогатившийся или обогащенный. Одним из известнейших литвинов, в имени которого было слово «гайло», является великий князь Литовский и первый литвин король Польский Ягайло. Оно означает «воистину жалостливый» — «ia, ja» (прус.) – воистину, gailis (лет.) – жалость. В Польше имя «Ягайло» превратилось в «Ягелло», что уже означает «истинно пресный» – gelas (лет.) – пресный или, что более верно, – «истинно счастливый» — gela, -is (лет.) – счастье.

Мингайло, вернее, Минтгайло – считать себя жалостливым – min’tis (лет.) – считать себя; воображать;

Визгайло – visas (лет.) – весь, целый, полный; круглый (сирота) – полностью жалостливый;

Гедгайло – geda (лет.) – стыд, срам – стыдливая жалость;

Рымкгайло – rymos (лет.) – покой, тишина – спокойная, тихая жалость;

Сенгайло – иссякающая  жалость – senka (лет.) – убывать, спадать (о воде), иссякать, высыхать;

Свидрыгайло – жалостливый как наждак, svytrаs (лет.) – наждак;

Скиргайло – жалостливый назначатель, каратель, skyreias (лет.) – назначатель, каратель;

 Коригайло – жалостливый воин, так как karia (прус.) – войско, война.

Keistas (лет.) – мудреный, tūtos (лет.) – ствол, дуло, труба. Имя «Кейстут» (Кейсттут) тогда можно перевести как полностью (насквозь) мудрый. «Geda» с летувисского переводится как стыд, срам, позор. На прусском языке слово «стыд» звучит как gidan. «Mi’ntis» с летувисского имеет перевод бороться, мериться. Тогда «Гедимин» или «Гидимин» означает борющийся со стыдом;

Гедмонт – разрастающийся стыд – monyti (лет.) – разветвляться, разрастаться;

Гедут, вернее, Гедтут – полностью (насквозь) стыдливый – tūtos (лет.) – ствол, дуло, труба;

Гедвид – внутренне стыдливый – vydаus (лет.) – срединный, внутренний;

Гедвил – лукавая, коварная стыдливость – vilus (лет.) – лукавый, коварный;

Гедкинт – преображающийся стыд – kinta (лет.) – меняться, преображаться.

Имя Живинбунд или Живибунд впервые мы встречаем в генеалогическом древе литвинского рода Довспрунгов (X в.). Как же оно могло быть славянским в это время? Ведь славяне еще не взаимодействовали с летописными литвинами. Живинбунд I и Живинбунд II – сын и внук самого Довспрунга. Такое же имя носит и правнук Полемона. Переводится это имя с летувисского как пробудившийся к жизни.

Альгерд, а точнее, Алггирд, переводится как вознаграждающий слух или вознагражденный молвой: algas (прус.) – вознаграждение, girdas (лет.) – слух, молва;

Визгирд – наполненный слухами – visas (лет.) – весь, целый, полный;

Монкгирд – призрачная молва – monas (лет.) – дух, приведение, призрак.

Войшелк (Войшшелк) – угощающая сторона – vaišes (лет.) – угощение, пирушка, šalis (лет.) – сторона, страна.

Витовт (Виттаут) можно перевести как народный (национальный) витязь, преследователь, наездник – vytis (лет.) – витязь, наездник, преследующий, tautos (лет.) – народ, нация;

Гентовт – народный вождь племени – genties (лет.) – вождь племени;

Воидовт (Ваидтаут) – народный призрак (видение) – vaidas (лет.) – призрак, видение;

Гертовт – народный добряк – geras (лет.) – хороший, добрый;

Ятовт – воистину народный – «ia, ja» (прус.) – воистину.

Жигимонт – разрастающийся подвиг – žygis (лет.) – подвиг; поход; деяние, monyti (лет.) – разветвляться, разрастаться;

Видмонт – внутренне растущий – vydaus (лет.) – срединный, внутренний;

Висмонт – целиком (полностью) разросшийся – visas (лет.) – целиком, целый, полный;

Кедмонт – намеренное разрастание – ketas (лет.) – намерение;

Нармонт – волевое (желанное) разрастание – noras (лет.) – желание, воля.

Норимунт – волевой (желанный) натиск (налет), так как noras (лет.) – желание, воля, muntulas (лет.) – натиск, налет, выпад.

Имя «Лютавер» также состоит из двух слов: liutas (прус.) – лев и veras (лет.) – ягненок – ягненок как лев. Также и Любарт, точнее, Любборт: lub (прус.) – брак, обручение, borta (лет.) – топор (как оружие) – обрученный с топором. В.Н. Топоров пишет, что корень {lub-} – исконно балтский элемент, поэтому и многие населенные пункты Беларуси, имеющие в своем названии корень «Люб» – Любарты, Любары, Любач, Любачин, Любашево, Любиж, Любиничи, Любищино, Любищицы, Люботынь, Любушаны, Любча, Любяча никак не славянского происхождения, также как и названия населенных пунктов с корнем «лют» – Люта, Лютино, Лютка, Лютовичи, Лютовка, Лютые, Лютьково и др. – как бы кому не хотелось сделать их славянскими.

Имя собственное Шеремет, от которого произошло достаточно много современных белорусских фамилий – Шеремет, Шеремета, Шеремето, Шереметов, Шереметьев – в том числе и известный в России род Шереметьевых, переводится как готовить питание, кормежку, т.е. повар и также состоит из двух слов – šeres (лет.) – кормление, кормежка, meta (лет.) – месить, подбалтывать.

Среди балтских имен собственных имеется большое количество имен с приставками, например, с приставкой «не» – nes (лет.): Нямир (Немир, Немер) – бессмертный – nes (лет.) – не,  mirti (лет.) – умирать – не умирающий. Одним из известнейших представителей этого имени собственного является Немер(ович)-Данченко. Нелюб – холостой или необрученый – nes (лет.) – не, lubi (прус.) – брак, обручение.

Но такие сложные имена носили представители элиты литвинского общества. Большинство же литвинов имели простые имена собственные, означающие, в большинстве случаев, черту характера человека или его профессию. Очень часто, особенно среди простого народа, использовались клички (мянушкi):

Буга – būgus (лет.) – страшный, опасный;

Будр – budrus (лет.) – чуткий;

Вайнило – vainoti (лет.) – винить, обвинять, бранить;

 Гайда – gaida (лет.) – мелодия, напев;

Гера – geras (лет.) – хороший, добрый;

 Гира – gira (лет.) – хвастун;

Сенка – senka (лет.) – иссякать, высыхать – высохший, худой;

Радвил – radvila (лет.) – найденыш;

Радим – radimas(лет.) – нахождение, обнаружение – найденыш;

Зайка – saikas (лет.) – умеренный;

Микша – miksas – заика;

Грин – grynas (лет.) – бедный;

Норик – noras (лет.) – желание, воля – желанный, волевой;

Кукета – kuketi (лет.) – смеющийся;

Гейба – geibus (лет) – тщедушный, хилый, немощный;

Зинка – žynys (лет.) – знахарь, волшебник, колдун;

 Шалима – šelimas (лет.) – неистовый;

Ерко – erkes (лет) – клещ, паразит;

Авдей – audejas (лет.) – ткач;

Артей – artoys (прус.) – пахарь, на белорусском языке – «араты»;

Минка – minikas (лет.) – кожемяка; трепальщик (льна);

Баик(а) – bajkos (лет.) – пугало, страшилище, чучело;

Бабак – ba (лет.) – без, bakos (лет.) – хата, хижина, убогий кров – бездомный и т.д.

Отсюда имеем:

Витень – vytyis (лет.) – преследующий; витязь; наездник;

Карыят – karia (прус.) – войско, война – воинственный;

Полюш – polius (лет.) – полюс;

Китений, вернее, Кинтений, – изменчивый, преобразующийся – kinta (лет.) – меняться, преображаться;

Гердень – girdas (лет.) – слух, молва и т.д.

А откуда появилось чисто белорусское имя Ясь? С латышского языка «jat» переводится как ездить (верхом), т.е. верховой. В переписях ВКЛ часто встречается имя Яц, Яцко. Со временем «ц» превратилось в «сь».

Очень интересный момент наблюдаем с именем «Славка». Что же оно означает в славянских языках? – Ничего, кроме славить. А что такое славить?

Но вот в балтских языках «slavis» (лет.) переводится как «лучший». Слово «славянин», наверно, также произошло от слова «slavis» – лучший. Ведь известно, что славяне «родились» как этнос от западных балтов, пришедших на территорию современной Польши с территории Польского Поморья, и  населения лужицкой культуры, которое в это время там проживало. Вот что об этом пишет В.В. Седов:

«Нижним звеном в цепи археологических культур, долженствующих ретроспективным путем продлить славянский этногенез в глубь веков, оказывается культура подклошевых погребений, распространенная в V – II вв. до н. э. в междуречье Вислы и Одера. Формируется она в результате взаимодействия двух культур – лужицкой и поморской, вызванной миграцией племен поморской культуры в восточные районы лужицкого ареала. Однако ни лужицкую, ни поморскую культуру нельзя отнести к славянам».

«Вторжение поморских племен в область лужицкого населения не привело к его уничтожению или вытеснению. На первых порах поморские и лужицкие населения и сопутствующие им могильники существовали на одной территории раздельно. Но скоро пришельцы смешиваются с местным населением, образуются совместные населения и общие могильники. В таких могильниках число погребений в каменных ящиках или обставленных камнями, характерных для поморской культуры, постепенно уменьшается. Зато увеличивается количество захоронений в виде ям с ссыпанными в них остатками погребального костра. Это позднелужицкий похоронный ритуал. Уменьшается количество коллективных захоронений, уступая место обычным для лужицкой культуры одиночным погребениям. В бассейне Вислы получают широкое распространение обычай покрывать остатки трупососжжений большим колоколовидным сосудом-клошем, перевернутым вверх дном».

«Следовательно, судя по данным археологии, славяне как самостоятельная этноязыковая единица начала формироваться в середине I тыс. до н.э. в результате взаимодействия и метисации носителей восточной части лужицкой культуры (в языковом отношении древнеевропейские племена) с расселением на их территории племенами поморской культуры (говорившие на окраиннобалтском или промежуточном древнеевропейско-балтском диалекте). По-видимому, племена поморской культуры внесли в славянский язык какую-то часть особенностей, объединяющий его с балтским».

Представители нового этноса, образовавшегося от поморских западных балтов – этническийотец и населения лужицкой культуры – этническая мать, были намного активнее и удачнее, в первую очередь, в военных походах, как молодой этнос, чем их «родители» и окружающие его этносы. Поэтому их и начали называть или они сами взяли себе этноним – «лучшие», что звучало на их языке как «славяне» – корень «слав» от балтского слова «slavis» и формант «-яне» из языка населения лужицкой культуры, который сейчас, как и многие другие подобные форманты, считается славянским.

Таким образом, можно констатировать, что ни балты, ни славяне на территории Беларуси не перенимали друг у друга в массовом порядке имена собственные. В ВКЛ до христианизации в среде литвинов ВКЛ-белорусов параллельно существовали как славянские имена, так и балтские. Сегодня этот исторический факт прослеживается в названиях населенных пунктов Беларуси и фамилиях белорусов, что более подробно будет рассмотрено в следующей главе.

Во всех «русских» летописях указаны истинно славянские имена собственные и, в первую очередь, сложные имена:

со словом «слав» – Болеслав, Богуслав, Борислав, Брачислав, Буслав, Всеслав, Воротислав, Вышеслав, Вячеслав, Горислав, Даньслав, Жирослав, Изяслав, Монслав, Мстислав, Претслав, Ратислав, Ростислав, Сбыслав, Святослав, Твердислав, Ярослав и т.д.,

со словом «мир» – Ратмир, Творимир;

со словом «свято» – Святополк; Святослав;

со словом «рать» – Ратибор, Ратислав, Ратмир;

со словом «полк» -  Святополк, Ярополк.

Простые имена собственные: Арбуз(ович), Блуд, Квашенкин, Бот, Волчий Хвост, Вышата, Высокий, Вячко, Волос Блудкин(ич), Головня, Голый, Гостилец, Городята, Гостило, Держикрай, Добрыня, Дрочило, Дудик, Душилец, Жирохно, Жирято, Живоглод, Жирошка, Завид, Завидич, Зубец, Зуболомец, Клекач(евич), Мороз(ов), Рыбкин, Карман, Лазута, Лентий, Личко, Мал, Пересвет, Путята, Слепец, Смятанка, Нос(ович), Плоскыня, Полюд, Прикуп(ович), Претич, Волос(ович), Судак(ов), Сыпа, Сыта, Твердятич, Твердило, Тур, Колесница, Глазоем(ец), Ум, Худота, Шуба и т.д.

Как видим, все славянские имена собственные понятны нам, славянам, и не требуют никакого перевода в отличие от балтских имен собственных. Кстати, среди ротмистров, назначаемых в 1561 г. в замки ВКЛ имеются как балтские имена собственные, так и славянские: Климонт Велинскии, Петр Миклашевскии, Претьслав Оборскии. Это говорит о том, что даже еще в середине XVI в. славянские и балтские имена собственные были в употреблении у литвинов ВКЛ-белорусов, причем у шляхты.

Правда, возникает вопрос: что же означает имя первого известного полоцкого князя Рогволода и его дочери Рогнеды?

На славянский язык «Рогволод» может быть переведен как володар рога. А что означает имя Рагнеда? На славянском языке оно ничего не означает. Но если обратиться к балтскому языку, то raganos (лет.) – ведьма, колдунья, чародейка, а neda (лет.) – означает то же, что и приставка «da» (лет.) в глаголах – окончание действия, т.е. Рагнеда – заколдованая, зачарованая, околдованая, очарованая или ближе всего – очаровательная. Не зря же к ней сваталось так много женихов!

Имя Рогволод также имеет перевод с балтского языка, намного интереснейший, чем со славянского – это владеющий костром или хозяин костра (для сжигания умерших) – rogas (лет. ) – костер (для сжигания умерших), володати (славян.) – владеть, быть хозяином. Ведь в те времена полоцкие кривичи сжигали своих умерших.

Здесь необходимо вспомнить, что полоцкие кривичи образовались от славян польского Поморья и населения, которое проживало на территории современной Полотчины до прихода славян. Этим населением были так называемые днепровские балты. Имя Рагнеда и Рогволод, возможно, это имена этих днепровских балтов.

Возвратившись к непосредственному вопросу нашего исследования, видим, что уже в XIV – XVI вв. на территориях ВКЛ наблюдается процесс замены имен собственных на христианские. Особенно хорошо это видно, если сравнить перепись войск ВКЛ в 1528 и 1567 гг. Конечно, в Беларуси в это время он более заметен, так как на эту территорию новая религия пришла раньше. Но и в Летуве старые имена вытесняются новыми. Причем, новые имена собственные восточными балтами используются в собственной транскрипции: Борюс, Юрис, Венцславус и т. д. Все остальное население ВКЛ, в том числе ятвяги, пруссы, скалвы, надровы, а со временем, и татары используют имена собственные, которыми пользуются литвины ВКЛ, и которые в настоящее время находятся в обиходе белорусов.

Но вот приходит XIX в. На территории Летувы на историческую арену выходит новый летувисский этнос, образовавшийся от жемайтов, аукштайтов и германцев. Интерес к собственной истории у народа усиливается. За собственную историю принимается история ВКЛ. Популярными становятся имена великих князей Литовских, только в собственной транскрипции. Появляется большое количество летувисов с именами Альгирдас, Витаутас, Гедиминас и др. Это продолжается и по сегодняшний день. Нелетувисы, проживающие в Летуве, под давлением государства и общественности также изменяют свои фамилии. Так появляются фамилии Бурякявичус (Буракевич от белорусского слова «бурак», т.е. свекла), Баранаускас (Бараноўскі от белорусского слова «барана» — сельскохозяйственное орудие для обработки земли), Ландсбергис (от немецкого слова «ландсберг» — гористая местность), Яблонскис (Яблонский от слова «яблоня»), Мацкявичус (Мацкевич – от литвинского имени Мацко – маленький) и т.д. Но почему-то восточнобалтские имена собственные, особенно часто встречающиеся на страницах Литовской метрики среди крестьян, которые были упомянуты выше: Довкгутис, Токгис, Пиктнос, Кгеловкис, Кгоитис, Кгенанос, Болтоникас, Арбиталис, Пучанис, Шустанис, Пурнанос, Минсис и т. д., не на слуху в современном летувисском обществе. Почему? Но при этом такие или подобные фамилии встречаются довольно часто. А ведь как раз фамилии почти всегда образованы от имен предков. И поэтому-то такие фамилии, как Миндаугаитис (Миндаугас), Войшелкаитис (Войшелкас), Гедиминаитис (Гедиминас), Альгердаитис (Альгирдас), Ягаилоитис (Ягаилас), Свидригаилоитис (Свидригаилас) и т.д., почти отсутствуют в современном летувисском обществе. Зато такие имена распространены достаточно широко, что и говорит о недавнем привнесении их в летувисское общество. А если подобные фамилии и существуют в летувисском обществе, то они происходят от фамилий Гедиминович, Альгердович, Ягаилович, Свидригаилович, и пишутся с применением формантов «-авичус», «-явичус», которые напрочь отсутствуют в книгах Литовской метрики, – Гедиминавичус, Альгердавичус, Ягаилавичус, Свидригаилавичус, что говорит о недавнем перерождении этих фамилий.

На территории Беларуси на данный момент проживает этнос, которому 950 лет, что в пересчете на человеческий возраст составляет 67 лет. А это инерционная фаза этногенеза. Здесь не только не используются имена собственные великих князей Литовских, но их держатели, т.е. великие князья Литовские, даже не признаются белорусскими историческими личностями. Мы вспоминаем имена представителей славянских племен-родителей – кривичей, дреговичей, радимичей и т. д., даже иногда называем их именами своих детей, вспоминаем белорусов со славянскими фамилиями периода ВКЛ, очень часто ведущих свой род от литвинов, правда, не зная об этом, и возносим их на заслуженный пьедестал (например, Агинский – agins (прус.) – глаз). Но исторические личности с литвинскими именами собственными стараемся не только обойти стороной, как будто их не было в нашей истории, но даже открещиваемся от них, – мы же чистокровные славяне, и нечего тут огород городить!

Мы, белорусы, просто забыли о своих корнях, как забывает старый человек о некоторых событиях своей юности и молодости. (Правда, нам, белорусам, очень стараются помочь в этом уже длительное время.) Зачем старикам лишние нервотрепки!? Зачем «смешить мировую общественность всякими выдумками», как пишут даже некоторые профессиональные белорусские историки, уже не говоря о летувисских и русских ученых. Но жизнь расставляет акценты по-своему.

Следы истинной истории очень и очень сложно полностью «закопать», как ни стараться это делать. Названия рек и озер, городов и деревень Беларуси, фамилии самих белорусов, да и сам белорусский язык хранят эти истинные следы, о чем более подробно остановимся в следующих главах.

При рассмотрении вопроса ономастики нельзя обойти такой момент, как распространение имен собственных по территории ВКЛ. Как было сказано выше, имена собственные в восточнобалтской транскрипции встречаются только на территории современной Летувы. Причем, больше всего – в Жемайтии. Но что самое интересное,  западнобалтские и славянские имена собственные в разных пропорциях встречаются как на территории современной Беларуси, так и в Летуве, Украине и современной Польше, т. е. на всей территории ВКЛ, как и положено хозяевам своего государства. Так, например, по «Перапісу войск ВКЛ 1528 г.» в белорусских городах проживали:

г. Новогрудок – Матеи Кгритан(ович), Биевт, Мартин Жиборт(ович), Ивашко Вонибут(ович), Мартин Вонбит(ович), Михно Мамонт(ович), Юшко Моствило(вич) и др.;

г. Лида – Кинвил(овая) (вдова), Якубова Кинбут(овича), Воитко(вичи) (несколько человек), Каспар Довкгирд(ович), Воитко Воикинт(ович) и др.;

г. Радунь – Петр Кголимонт(ович), Ян Монтевич, Миколаи Киборт(ович), Миколаи Кестовт(ович), Гродвил Богданович, Пашко Радвил(ович), Томко Товтвил(ович), Витко Рымтовт(ович) и др.,

г. Желудок – Петко Довторт(ович), Тильвик Беитен(евич), Мацко Бивоин(ович), Хрщон Довторт(ович) и др.,

г. Гродно – Юри Кголбута, Андрей и Богдан Крембичи, Якуб Витень и т.д.;

г. Слоним – Петько Нарбут(ович), Мартин Воитко(вич) и т.д.;

г. Каменец – Станислав Кголимонт, Михно Кголимонт(ович), Яновая Кголимонт(овая) и др.; г. Берестье – Януш Скирвин(ович).

Это все западнобалтские имена собственные.

Подобное распределение западнобалтских имен собственных наблюдается и через почти 130 лет по «Крестоприводной книге шляхты ВКЛ 1655 г.»:

Лидский повет – Визгирт, Вилмант, Дивгерт, Довгерт, Долгарт(ович), Долгер, Долгерт, Долгирт, Долгяро, Есимонт, Лимонт, Нарымант, Рылмат, Квентаян, Бакшта, Саркулт(ович), Ямонт.

Ошмянский повет – Гинторт, Голимант, Долмант, Долмат, Пац.

Гродненский повет – Гиторт, Глинда, Есимонт, Есмент, Есмен, Есмон, Есмонт – 28 человек, Лимонт, Жигмант, Вичент, Гашкейда.

Волковысский повет – Бутримович, Долман, Долмант, Долмат, Ескольт, Ескудет, Есмалт, Есмонт, Занкович Жигимонт, Женмонт, Кинтофт, Пукшт, Усмант, Яскольт, Яндила, Бокша, Дивгерт, Корбут, Корибут, Саскольт.

Новогрудский повет – Долгор.

Полоцкий повет – Домант(ов). Мстиславский повет – Есмонт, Жидимонт, Долман.

Слонимский повет – Мизгир. Минский повет – Нарбут.

Оршанский повет – Гинторт, Довяд, Дайкула.

Такое же распределение имен собственных наблюдается и в наше время.

А ведь если бы Великое Княжество Литовское образовали восточные балты, то все должно было бы быть наоборот, как и с названиями населенных пунктов. Имена собственные в восточнобалтской транскрипции должны были бы встречаться по всей территории Великого Княжества Литовского, как это наблюдается сейчас с русскими или русифицироваными фамилиями на всей территории бывшей Российской империи (Советского Союза), а белорусские (славянские и западнобалтские) – только на территории Беларуси. Тем более, что в населенных пунктах на территории Беларуси, имеющих названия от слова «Литва», по утверждению ученых проживали литвины. А если так, то должны быть имена собственные с восточнобалтскими формантами, особенно при переписях XVI в. Но их-то нету!

Исходя из распространения литвинских имен собственных, можно предложить гипотезу переноса столицы Великого Княжества Литовского в г. Вильно.

Как известно, летописная Литва представляла собой союз родов, называвшихся Литвой каждого князя. Литва Миндовга, первого руководителя новообразовавшегося государства – Великого Княжества Литовского – находилась между Новогрудком и Минском. И первой столицей ВКЛ был близлежащий город – г. Новогрудок. В конце XIII в. во главе Великого Княжества Литовского становятся представители рода Гедиминовичей, а вернее, Скалмантовичей. Имена собственные, встречающиеся в генеалогическом древе этого княжеского рода, преобладают на территории области Даволтвы, юго-западе современной Летувы. Возможно, этот род и происходил с данной территории. Поэтому-то по рассказу «Хроники Быховца» «стальцом» Гедимина вначале был город Кернов, затем город Троки, а потом – г. Вильно, находившиеся на территории Даволтвы или прилежащих к ней территорий. Представители рода Скалмантовичей (Гедиминовичей) перенесли столицу ВКЛ с территории малой родины рода Полемона (Новогрудчины) на территорию своей малой родины – Даволтвы. Кстати, с летувисского «trakas» переводится как лесная поляна, прогалина.

Резюме: Написание имен собственных восточных и западных балтов имеют отличия, хотя их корни часто одни и те же. По данным книг Литовской метрики восточнобалтские имена собственные появляется только на уровне поветовых бояр и ниже. Высшие должностные лица ВКЛ имеют западнобалтские и славянские имена собственные с переходом на современные белорусские. 

Славянские и западнобалтские имена собственные  встречаются по всей территории ВКЛ. Восточнобалтские имена собственные больше всего встречаются на территории Жемайтии,  меньше – в Аукштайтии. На остальных территориях государства восточнобалтские имена собственные отсутствуют.

Следы истинной истории

Археология, краниология, антропология, древние летописи и другие направления исторической науки, выводы из которых мы использовали выше, достаточно далеки от обыденной жизни простого человека любого этноса, в том числе, и белорусов. Поэтому их (выводы) можно уничтожать, не замечать или интерпретировать так, как требует та или иная политическая обстановка.

Но есть исторические моменты, сопровождающие нас, людей, каждый день, каждый час, каждую минуту и даже каждое мгновение нашей жизни. Они-то и являются следами той истинной истории, которую очень сложно, а вернее, вообще невозможно уничтожить, как бы кому не хотелось это сделать. К ним, в первую очередь, относятся фамилии людей, названия населенных пунктов и названия рек и озер – гидронимы.

Что же означают наши, белорусские, фамилии, названия наших, белорусских, населенных пунктов и названия наших, белорусских, рек и озер? Откуда они произошли и почему мы, современники, часто не знаем, как они переводятся, хотя пользуемся ими на протяжении многих поколений?

Как такое получилось, что современные белорусы имеют фамилии, образованные от известнейших древних литвинских имен: Войшелк, Витень, Гедимин, Витовт, Жигимонт, Довмонт, Радивил и т.д.? А разве такие белорусские фамилии или фамилии, произошедшие от следующих имен,  имеют иное происхождение ?: Га(о)штольд, Воин, Довкша, Нарбут, Монтвило, Минайло, Будр, Кут, Любарт, Можеик, Копч, Гимбут, Лац, Да(о)вгайло, Довгял, Скирмонт, Кирбут, Висмонт, Бутрим, Жиборт, Виторт, Пикта, Мизгир, Домут, Маркун, Тышко, Вешторт, Ленарт, Евн, Викин, Девоин, Даукш, Микут, Кергет, Кун, Довгил, Эйсмонт, Эсмонт, Есман, Велюта, Велент, Веленда, Мигдал, Болк, Кунигель, Морд, Гастило, Серкут, Контовт, Бакшт, Гервят, Мокш, Ловда, Ловдар, Виторт, Крыц, Мендило, Сукало, Жигмант, Бокша, Мостаманд, Пукшто, Скипор, Бонда, Ловц, Нартовт, Довгер, Прон, Долгерт, Юшко, Радвило(вич), Войнило, Войнило(вич), Судмант, Рымко(вич), Лимонт, Солтан, Пац, Войтко(вич), Любарт, Лютовт, Довнар, Серкут и др.   

А что мы знаем о названиях белорусских населенных пунктов? Почему многие из них – Менск, Полоцк, Пинск, Орша, Несвиж, Скидель, Жодино, Ждановичи, Ошмяны, Браслав и т.д. – не имеют смысла в славянских языках и, в первую очередь, в белорусском? Почему их перевод можно узнать только из балтских языков?

Но самое большое удивление нам, читателям, преподносят гидронимы – названия рек и озер в Беларуси. Русские ученые В.Н Топоров и О.Н. Трубачев еще в 1962 г. в своей работе собрали и проанализировали названия всех рек Верхнего Поднепровья, т.е. восточной, части центральной и южной части белорусской этнолингвистической территории. Оказалось, что из 1085 рек и речек бассейна Верхнего Днепра 911 – это названия, произошедшие от балтского корня с использованием славянских формантов – суффиксов и окончаний, 89 – славянские и 85 – названия неустановленного характера. А это составляет 84 %, 8,2 % и 7,8 % соответственно. То есть, мы, белорусы, более чем в десять раз чаще пользуемся балтскими словами, чем славянскими, когда говорим о реках Верхнего Поднепровья. Почему и зачем?

При этом следует отметить, что мы так привыкли к этим гидронимам, что считаем многие балтские названия рек славянскими: Бобруйка, Случь, Сож, Наровля, Вилейка, Пина, Птичь, Проня, Свислочь, Немига, Цна, Беседь, Вепрея, Вербча, Выдра, Выдрыж, Гать, Дорогобужа, Копысица и т.д., и… ошибаемся. Или ошибаются ученые, что достаточно сомнительно.

Но это относится к той белорусской территории, куда славяне пришли почти на половину тысячелетия раньше. Что же говорить о гидронимах Западной Беларуси? Количество балтских названий рек и озер здесь должно быть еще больше, чем в бассейне Верхнего Днепра.

К сожалению, подобные исследования не были проведены в бассейнах других больших рек Беларуси – Немана, Западной Двины и Буга. Возможно, это работа будущего. Но и здесь можно ожидать подобных результатов. Об этом говорят, как повторяющиеся гидронимы в бассейнах всех больших рек Беларуси:

Велейка – б.(бассейн) Днепра и Вилия – б. Немана;

Волма – б. Березины и Волма – б. Немана;

Воложовка – б. Березины и Воложинка – б. Немана;

Клева – б. Березины и Клява б. Немана;

Нача – б. Днепра, Нача – б. Зап. Двины и Нача – б. Немана;

Негра – б. Днепра и Негрянка – б. Зап. Двины;

Неманка – приток Сожа и р. Неман;

Немига – приток Россохи бассейна Десны и Немига – приток Свислочи, которая течет по территории Минска;

Плесса, Плиса, Плисса, Плисса – б. Десны и Плиса – б. Немана;

Свислочь – б. Березины и Ислочь – б. Немана;

Уса – б. Березины, Уса – б. Сожи, Уса – б. Десны, Усса – б. Немана;

Уша (3) – б. Березины, Уша – б. Припяти и Уша, б. Зап. Двины и т.д.,

так и перевод их с балтских языков – летувисского, прусского, ятвяжского, куршского.

Подобным образом обстоит дело и с озерами Беларуси. Большинство из них имеют балтские корни в названиях. И мы также пользуемся ими, как и названиями рек. Почему?

Как было сказано выше, славяне, пришедшие на территорию современной Беларуси – кривичи, дреговичи, радимичи, часть волынян и часть мазовшан – были комплиментраны населению, проживавшему на этих территориях, – летописным литвинам и днепровским балтам. Известно, что комплиментарные этносы, мирно взаимодействуя между собой, не изменяют гидронимы той территории, на которой это взаимодействие происходит. В большинстве случаев корни названий рек и озер остаются от языка ранее проживавшего этноса, а суффиксы и окончания берутся из языка пришлого народа. Все это мы видим в гидронимах Беларуси на всей белорусской этнолингвистической территории.

При этом необходимо обратить внимание на то, что некоторые реки на территории ВКЛ, а сейчас Беларуси, имели и имеют по сей день одни и те же названия на разных языках – на балтском и на славянском: р. Уса приток Немана, что в переводе с летувисского означает «ясень», и р. Ясень, приток Березины; р. Ольса, приток Березины, означающая «ольха» и р. Ольшанка, приток Днепра и т.д. Но такое явление встречается не только среди гидронимов. Как будет показано ниже, встречается оно и среди названий населенных пунктов Беларуси, и среди фамилий  белорусов. Такое же явление встречается вообще во всем старобелорусском языке, как это было показано в предыдущей главе.

Поэтому возникает вопрос: Неужели славяне, пришедшие на территорию современной Беларуси, без понимания смысла использовали эти названия? Вряд ли. Ведь мирное взаимодействие этносов подразумевает вырабатывание какого-то консенсуса во всех областях жизни этих этносов. Значит, и язык, которым пользовались жители – литвины ВКЛ-белорусы – являлся усредненным двух языков – славянского и западно-балтского, который и называется в настоящее время старобелорусским.  

Многие белорусские города, деревни и поселки городского типа возникли на берегах этих рек и озер и получили их названия.

Таким образом, г. Менск (Минск) при переводе на славянский язык имеет название «маленький» и к слову «менять, обменивать» никакого отношения не имеет, г. Полоцк – «пелена», г. Пинск – «напитанный», г. Лида – «щука», г. Орша – «скорый» или «быстрый», г. Ошмяны – «острие» или «лезвие», г. Жабинка – «место, заваленное хворостом», г. Узда – «залог» и т.д.

Автор обращает внимание на название двух городов – Лида и Жабинка, которые, казалось бы, можно вывести от слов: женского имени «Лида» и слова «жаба» соответственно, о чем в настоящее время много пишут на форумах. Но название города Лида возникло намного раньше, чем на эту территорию пришло христианство, а с ним и женское имя Лида, что с древнегреческого означает «жительница области Лидия» в Греции. Слово же «жабинка» произошла от корня «жабин», а не «жаб». Поэтому перевод – наличие в это местности множества жаб – не корректен.

Многие названия белорусских населенных пунктов не связаны с гидронимами, но имеют балтский корень:

г.п. Скидель – щит – skydas (лет.);

г. Несвиж – не лапотник – nes (лет.) – не, vizius (лет.) – лапотник, т.е. не бедный (богатый);

г. Жодино – говорливый – žodis (лет.) – слово;

г. Мозырь – малая величина – mozis (лет.);

г. Браслав – лучший брод – brast (прус.) – брод, brastas (лет.) – брод, slavis (лет.) – лучший;

г.п. Будслав  – лучшая сторожка – buda (лет.) – будка, караулка, сторожка, slavis (лет.) – лучший;

г.п. Мир – смерть – myris (лет.) – смерть; кончина;

 г. Добруш – da (лет.) – без, brusas (лет.) – брус – безбрусовый и т. д.

Кто же их так назвал? Неужели чистокровные славяне? Зачем славянам жить в населенных пунктах, названия которых для них непонятны? Кто требовал от них, славян, использование того или иного названия населенного пункта, в котором они жили, на чужом для них балтском языке? Или они сами брали себе эти названия? Ведь во времена ВКЛ в отличие от Советского Союза, когда населенные пункты назывались не их населением, а партийным руководством, а неугодные названия изменялись: Боги – Загородное, Пропойск – Славгород, Хресты – Криничное, Требухи – Калиновая, Мальки – Ленин, Койданово – Держинск, Волкорезь – Победа  и т.д., идеологический момент в вопросе названий населенных пунктов отсутствовал. Значит, в населенных пунктах, в названиях которых использовался балтский корень, проживали люди, говорившие на смешанном славяно-балтском языке – старобелорусском, так как корень был балтский, а суффиксы и окончания – славянские.

Можно сказать даже больше. Названия некоторых белорусских населенных пунктов состоят из балтской приставки, славянского корня, славянских суффиксов и окончаний: Асмоловичи (Ассмоловичи) – «as» (прус.) – за и смола; Аскрышево – ас и крыша, Ашкараги – ас и караги  и т.д.

Сколько же таких населенных пунктов в Беларуси, которые  в своих названиях имеют балтский корень? Конечно, проанализировать все полностью белорусские города, деревни и поселки городского типа пока проблематично, но некоторый приблизительный статистический анализ провести можно. Для этого воспользуемся Атласом автодорог Беларуси, «Гістарычным слоўнікам беларускай мовы», летувисско-русскими словарями и прусско-русскими словарями.

Рассмотрим населенные пункты Беларуси, начинающиеся на букву «А». Их количество по Атласу автодорог Беларуси равно 109. Из них 61 – населенные пункты, названия которых произошли от имен собственных, принесенных на территорию Беларуси вместе с христианством. Это древнееврейские, древнегреческие и латинские имена собственные. Конечно же, их невозможно отнести ни к славянскому, ни к балтскому языкам.

Населенные пункты Беларуси, названия которых произошли от:

- древнееврейских имен собственных:

Абрамовщина (2) – Абрам (Авраам) – возвышенный отец или возвышен, принимая во внимание отца;

Адамовичи, Адамовка (2), Адамово ( 5) – Адам – созданный из праха;

Ананино, Ананичи, Ананчицы – Онан;

Аронова Слобода – Арон (Аарон);

- древнегреческих имен собственных:

Александрина, Александровичи, Александровка (7) – Александр – мужественный;

Алесеевичи, Алексеевка, Алексейки, Алексиничи, Алексичи (2), Алеща – Алексей – защитник;

Аленовичи – Алена (Елена) – светлая, сияющая;

Андреевичи, Андреевка (2), Андреево, Андреевщина, Андрейки,

Андрюшевцы – Андрей – храбрый;

Антонево, Антонов, Антонова Буда, Антоновка (9), Антоново (4), Антоновская Рудня, Антополь (Антоново поле) – Антон (Антоний) – противник, вступающий в бой;

Андраны – Андрон (Андронник) – «из Андриатии».

- латинских имен собственных:

Альбинск – Альбина – белая;

Акулинка – Акулина – орлица.

Отдельной строкой идут советские названия населенных пунктов – Аграномическая и названия, произошедшие от названия этноса – Алантево – аланы, Арабовщина – арабы.

От славянских слов произошли следующие названия: Алешники (альха), Амельное (амела), Аферовщина (афера). Есть названия, которые пока нельзя никаким образом идентифицировать. Это Андеколово, Альбрехтово и Ахремовцы.

Еще одну группу названий населенных пунктов составляют те, которые произошли от балтской приставки «as» – «за» и славянских слов:

Акулинка – за кустарников, заросляслями – kūkynai (лет.) – кустарник, заросли;

Амнишево (Асмнишево) – ас и мне;

Аскрышино – ас и крыша;

Амховая (2) (Асмховая) – ас и мох;

Ашкараги – ас и караги;

Асмоловичи (Ассмоловичи) – ас и смола.

Такое возможно только в случае смешения двух языков – балтского и славянского, что мы и видим в старобелорусском языке. Это явление дошло и до наших дней в диалектах современного белорусского языка: астача – здача, аскарэлы – закарэлы, аспаны – заспаны, астарэць – застарэць и т.д.

Чисто белорусские имена «Алесь» и «Алеся» из того же ряда – балтской приставки «ас» и славянского слова «лес». Со временем буква «с» потерялась, а на конце появился «ь». Переводятся имена «Алесь» и «Алеся» — за лесом, т.е. живущий, живущая за лесом. Имя Алесь не имеет никакого отношения к древнегреческому имени Александр, как многие считают. Оно не является сокращенным вариантом последнего, как Ясь не является сокращенным вариантом Алексея.

Оставшиеся названия населенных пунктов происходят от слов старобелорусского языка, которые вышли из употребления в современном белорусском языке, и от балтских слов.

Как и в случае с гидронимами, в названиях населенных пунктов, начинающихся с буквы «А», имеются названия, обозначающие одно и то же на двух языках – славянском и балтском: Азино – Межа, Межаны, Межево, Межное; Аргеловщина – Клещи, Клещино.

Из 33 названий населенных пунктов 26 имеют перевод только с балтского языка, 1 – из старобелорусского, 6 – как с одного, так и с другого языков. А это 78,8 %, 3,0 % и 18,2 % соответственно. Как же так? Почему здесь превалируют названия населенных пунктов с балтским корнем? Может это связано с буквой «А» вначале названия?

Посмотрим на ситуацию с населенными пунктами Беларуси, начинающиеся с буквы «Б» за исключением тех, которые имеют в названии слова «Большая», «Большие», «Большое» и «Большой».

Здесь также имеются названия, которые обозначают одно и тоже на славянском и балтском языках: Бакшты, Бокшицы – Башни, Брузги – Хворосное; Браслав – Бродок, Броды и т.д.

Из 239 населенных пунктов здесь наблюдаем следующее распределение: 87 населенных пунктов имеют в корне балтское слово – 36,8 %, 33 – происходят от старобелорусских слов – 13,8 % и 119 имеют перевод как со старобелорусского, так и балтского языков – 49,4 %, причем значения многих населенных пунктов, имеющих перевод как с балтского, так и со старобелорусского языков, одинаковы.

Таким образом, в данном случае преобладают названия населенных пунктов, которые имеют перевод как с балтского, так и со старобелорусского языков. Как же может такое быть? – Только в случае близкого взаимодействия двух групп этносов.

Для большей наглядности рассмотрим населенные пункты, начинающиеся с буквы «Д».

И здесь имеются названия населенных пуктов, обозначающие одно и тоже на двух языках – балтском и славянском: Дебеси – Туча; Думановичи, Думичи – Дымники; Доржи, Доржин – Огородники и т.д.

Из 118 населенных пунктов 55 имеют перевод с балтского языка – 46,6 %, 20 – со старобелорусского – 16,9 %, остальные 43 – как со старобелорусского, так и с балтского языков – 36,5 %. Причем некоторые слова имеют одно и то же значение на двух языках.

Здесь, как и в первом случае (буква «А» в начале названия) превалируют названия населенных пунктов с балтским корнем.

Следы истинной истории. Часть 2

А если во всех случаях суммировать названия, образованные от балтских корней и имеющие совместный перевод? Это сколько же будет населенных пунктов Беларуси, имеющих балтский корень в своих названиях? – Начинающиеся с буквы «А» – 97 %, с буквы «Б» – 86,2 %, с буквы «Д» – 83,1 %. А ведь это те же 5/6, о которых писал Е. Ф. Карский относительно балтских корней в белорусских словах вообще.

А почему столько населенных пунктов Беларуси, названия которых начинаются с буквы «К», имеют перевод с балтского языка?

Это около 245 населенных пунктов! И, конечно же, не только эти 245 городов и деревень, начинающиеся с буквы «К» имеют перевод с балтского. Естественно, что многие остались без перевода из-за, как ни странно, слабости летувисско- и латышско-русских словарей, имеющихся в библиотеках. К сожалению, других балтских словарей за исключением некоторого исследования прусского языка (до буквы «л») – очень малого – не существует. И это относится к анализу всех населенных пунктов, приведенных в этой главе.

Таким образом, статистика говорит сама за себя.

А как же обстоят дела с фамилиями белорусов?

В отличие от имен, которые родители могут дать своим детям в зависимости от разных влияний, особенно в наше время идеологизации и глобализации повседневной жизни, что иногда доходит до абсурда и тяжелых психологических травм у детей, например, Даздраперма (да здравствует первое мая), фамилии имеют намного более длительное время существования и их изменение намного сложнее. Ведь это, по сути дела, название рода, продолжительность жизни которого во много раз превышает жизнь человека.

Мы, белорусы, как и любой народ, гордимся известнейшими представителями своего этноса. Ведь гордость за отдельных своих представителей и за весь этнос вместе взятый – это один из моментов, сплачивающих любой народ. Но вот почему-то многие великие белорусы свои фамилии ведут от литвинского имени своего далекого предка, и ничего тут не поделаешь. Как же так? Ведь мы же славяне! Или это еще одно подтверждение того, что белорусы, как этнос, родились от летописных литвинов, днепровских балтов и славян?

Несколько примеров.

Никто не будет оспаривать, кроме поляков, тот факт, что Адам Мицкевич и Якуб Колас – белорусы. (Многие поляки считают, что Адам Мицкевич этнический поляк, не зная о том, что его отец Римвид – балтское имя, означающее внутренняя тишина – (rymos (лет.) – тишина, спокойствие, безмятежность, vydаus (лет.) – срединный, внутренний) – с семьей переехал из-под Вильно на Новогрудчину (сейчас Барановичский район), и Адам был крещен в костеле г. Новогрудка). Они имеют одну и туже фамилию – Мицкевич, которая происходит от литвинского имени Мицка и форманта «-евич». С летувисского «mitas» – миф; стоимость, расходы на содержание, пропитание или mito (лет.) – кормиться, питаться, жить. В телефонном справочнике г. Минска семей с такой фамилией насчитывается 259. Но здесь же имеются фамилии с этим же корнем: Мицкович, Мицко, Мицкой. Но это только в Минске и в телефонном справочнике. Но ведь не все семьи имеют стационарный телефон! А сколько по всей стране? И это же целые семьи, а не отдельные личности.

Франтишек Багушевич – тоже белорус. Но и его фамилия произошла от балтского имени Багуш, что в переводе с летувисского означает «безвременный» – ba (лет.) – без, gusis (лет.) – момент, время. В настоящее время в г. Минске имеют стационарные телефоны 74 семьи с такой фамилий. Всего же семей с фамилиями, произошедшими от балтского имени Багуш – 217 – Багушевич, Богуш, Богушев, Богушевич, Богушевский, Богушко.

Нил Гилевич также носит фамилию с балтским словом в корне. В переводе как с прусского языка, так и летувисского «gile» означает желудь или есть другие значения: gylos (лет.) – боль; gylys (лет.) – жало; gylus (лет.) – глубокий; больной, прискорбный. Фамилия Гилевич встречается в справочнике г. Минска 61 раз. А фамилий, имеющих один и тот же корень «Гил» – 322. Это Гил, Гилев, Гилевский, Гилейша, Гилен, Гилеп, Гилетич, Гилецкая, Гилик, Гиль.

А кто не знает фамилию Ри(ы)мша? Она происходит от литвинского имени Ри(ы)м, что с балтского переводится «покой, тишина, спокойствие, безмятежность». В настоящее время в справочнике г. Минска насчитывается 35 семей с фамилий Римша и 19 – с фамилией Рымша. При этом фамилий с корнем Рим – 182 и с Рым – 119. Всего имеется 38 разновидностей фамилий с корнем Рим(Рым).  

Сейчас обратимся к ученым. Фамилия Довнар-Запольского известна всем, кто хотя бы немного интересовался белорусской историей. Довнар, вернее, Даугнар, переводится как многозвенный, многочленный – daug (лет.) – много, множество, narys (лет.) – член, звено, петля; narus (лет.) – ходкий, легкий или norys (лет.) – волевой, т.е. многоволевой. В телефонном справочнике г. Минска насчитывается 457 семей с фамилией Довнар и 20 – Довнарович. (Фамилия «Запольский» происходит от названия населенного пункта «Заполье», которых на территории Беларуси предостаточно,  и к польскому этносу, как некоторые считают, никакого отношения не имеет.)

Фамилия доктора исторических наук Анатолия Грицкевича также достаточно известна в Беларуси. Она, как и многие другие белорусские фамилии, образовалась от литвинского имени Гриц – gričia (лет.) – изба, хата –, которое было очень популярным среди литвинов ВКЛ-белорусов в средние века, и форманта «-евич». В настоящее время в телефонном справочнике г. Минска насчитывается 122 семьи с такой фамилией. А фамилий, произошедших от имени Гриц, – 384.  

Фамилия Хадыка известна не только в научных, но и в политических кругах нашего общества. В средние века оно встречается как литвинское имя. В настоящее время фамилий Ха(о)дыка(о) в справочнике г. Минска встречается 72 раза. От этого имени произошли и другие белорусские фамилии – Хадыкин, Ходыкин и Хадыкот. 

Фамилия бывшего премьер-министра Республики Беларусь середины 90-х годов – С.С. Линга переводится с летувисского языка как «стремя» – «lingo» или как «линь» — «linge».

Кандидат в президенты Республики Беларусь 2006 г. Александр Милинкевич в своей фамилии также имеет балтское слово. Его фамилия происходит от профессии его предка – суконщик – milininkas (лет.).

Фамилия государственного деятеля современности Виктора Шеймана состоит из двух балтских слов – šeima (лет.) – семья, семейство и mоnas (лет.) – дух, привидение или mano (лет.) – мой, моя – семейный дух; моя семья. В телефонном справочнике г. Минска имеется четыре фамилии Шейман и две – Шейманский.

Всем или почти всем известна выдающаяся советская гимнастка из г. Гродно Ольга Корбут. Такая же фамилия и у министра финансов Республики Беларусь (на 2005 г.) Николая Корбута. Фамилия Корбут происходит от известнейшего литвинского имени Корибут и переводится как воинственный нрав, характер. В настоящее время в телефонном справочнике г. Минска имеется 197 семей с такой фамилией.

В своих фамилиях балтское слово имеют и многие другие политические, государственные, научные деятели современной Беларуси, выдающиеся белорусские артисты и спортсмены: В.Ф. Кебич, Станислав Шушкевич, Николай Чигир, Батура, Домаш, Домашкевич, Статкевич, Дайнеко, Радивилов, Борткевич, Дидюля, Гуринович, Зыгмантович, Гоцманов, Хацкевич и т.д. 

Если проанализировать фамилии в телефонном справочнике г. Минска, то сразу же бросаются в глаза несколько ярко выраженных моментов.

Во-первых, как и в названиях населенных пунктов, здесь присутствует достаточно большое количество фамилий, образованных от христианских имен предков – древнегреческих, латинских и древнееврейских:

Адам – Адамейко, Адаменко, Адаменков, Адаменок, Адаменя, Адамец, Адамин, Адамицкий, Адамич, Адамкович, Адамов, Адамович, Адамовский, Адамский, Адамушка, Адамушко, Адамцевич, Адамченко, Адамчик, Адамчиков, Адамчук, Адамюк;

Александр – Александрович,  Александренко, Александренков, Александрин, Александров, Александровский, Александронец, Александронок, Александрук;

Онан – Ананасик, Ананевич, Ананенко, Ананенков, Ананин, Ананич, Ананичев, Ананко, Ананков, Ананович, Ананский, Ананченко, Ананчик, Ананчиков, Ананчук, Ананьев, Ананьевский, Ананьин, Ананько и т.д.

Во-вторых, многие фамилии созвучны названиям населенных пунктов Беларуси, значит, имеют то же значение:

Абакумы – Абакумов, Абакуменко, Абакумец, Абакумовская, Абакун, Абакунчик, Абакшонок – бакенбарды;

Августово – Августенок, Августиновская, Августинович, Августинский, Августынчик, Августынюк – скупой;

Авдеенки – Авде, Авдевич, Авдевник, Авдей, Авдеев, Авдеевич, Авдеенко, Авдеенок, Авдеи, Авдейчик, Авдейчук, Авдентова, Авдесенко, Авдеюк, Авдиевич, Авдиевский, Авдиенко, Авдюкин, Авдонин, Авдоничев, Авдонькин, Авдошка, Авдошко, Авдошкевич, Авдошков, Авдощенко – ткач и т.д.

В-третьих, некоторые белорусские фамилии, как и названия населенных пунктов Беларуси, состоят из балтской приставки, славянских корня, суффикса и окончания:

«As» (прус.) – за  и «смола» – Асмаловский, Асмолик, Асмолов, Асмоловец, Асмоловский, Асмольский;

«Ba» (прус., лет.) – без, не и «бан» – «саноўнік у сярэдневечнай славянскай краіне» – «не сановник» – Бабан, Бабанин, Бабанинав,  Бабанков, Бабанов, Бабанский;

«Ba» (прус., лет.) – без, не и «беда» – «Небедствующий» – Бабед и т.д.

В-четвертых, некоторые белорусские фамилии образованы из двух слов – балтского и славянского:

Бабигорцев – не боящийся гор – babyjus (лет.) – не боящийся;

Давискиба – охотно дающий ломоть хлеба – davis (лет.) – охотно дающий, скиба – ломоть (хлеба);

Кабадейцев – цепко, хватко действующий – kabus (лет.) – цепкий, хваткий, деять – действовать и т.д. 

И в-пятых, многие имена, принесенные христианством на территорию Беларуси и используемые часто в современных фамилиях белорусов, по своему написанию подобны не на восточнобалтские, как было бы естественным, если бы титульным этносом ВКЛ были восточные балты, а на западнобалтские и, в первую очередь, на литвинские.

Проанализируем белорусские фамилии более подробно. Для этого воспользуемся телефонным справочником г. Минска, «Гістарычным слоўнікам беларускай мовы», «Слоўнікам беларускіх гаворак паўночна-заходняй Беларусі і яе пагранічча», летувисско-русскими словарями и прусско-русскими словарями. Явно выраженные иностранные фамилии будем исключать из анализа: армянские, грузинские, еврейские и т.д.

Следы истинной истории. Часть 3

Возьмем первые сто видов фамилий (вид фамилии – это фамилии, образованные от одного корня, например, Авдей – ткач: Авде, Авдевич, Авдевнин, Авдеевич, Авдеенко, Авдеенок, Авдеи, Авдиевич, Авдейчик, Авдейчук, Авдесенко, Авдеюк, Авдиевич, Авдиенко), начинающиеся с буквы «Б». Выделим из них следующие группы:

1. Корень фамилии звучит одинаково как на славянском, так и на балтском языках и имеет то же значение:

Бабов, Бабовик, Бабович, Бабовка, Бабок, Бабоха,  Бабченок – babo (прус.) – боб;

Бабаев, Бабский, Бабцов, Бабушкин, Бабушко, Бабушников – баба и «baba» (лет.) имеют одно и то же значение: бабушка, повивальная бабка и старушка;

Бабренко, Бобренко, Бабрикин, Бабров, Бобров, Бабрович, Бобрович, Бабровский, Бобровский – бобер и babras (лет.) – бобер;

Баваренко, Боваренко – баварец.

2. Славянские фамилии:

Бабавоз, Бабовоз;

Бабахин, Бабахов – от слова «бабах»;

Бабочкин;

Багатенко, Богатенко, Багатка, Богатка, Багатик, Богатчик, Багатко,

Богатко;

Багрец, Богрец, Багрецов, Богрецов; Багров, Богров, Багровец.

3. Фамилии, образованные от балтской приставки, славянских корня, суффикса и окончания:

Бабан, Бабанин, Бабанов, Бабанков, Бабанский – «ва» (лет.) – без, не и «бан» – сановник в средневековом славянском государстве;

Бабед – ба и беда – небедствующий;

Бабрусева – ба и брус – безбрусовый.

4. Фамилии, которые пока невозможно перевести: Бабдалова, Бабжанцева, Бабигорцев, Бабкунов, Бабневич, Бабченок, Бава, Бага, Багакан, Багамаз, Багамяко.

5. Фамилии, пришедшие к нам вместе с  христианством: Багданова, Богданов, Богданова, Багданович, Богданович, Богдановский.

Оставшиеся фамилии (из телефонного справочника г.Минска) представлены 74 видами фамилий из первых ста на букву «Б». При этом 60 из них образованы от балтских корней слов – 81,1 %, 4 – от старобелорусских – 5,4 % и 10 имеют перевод как с одного, так и с другого языка – 13,5 %. Всего насчитывается 218 разновидностей фамилий, из которых 148 произошли от балтских корней слов – 67,7 %, 18 – от старобелорусских – 8,3 % и 52 переводятся с обеих языков – 24,0 %.

Всего насчитывается 1717 семей: с балтским корнем в фамилии – 852 – 49,6 %, со старобелорусским – 220 – 12,8 %, с корнем из обоих языков – 645 – 37,6 %.  

Таким образом, как с гидронимами, названиями населенных пунктов, так и в фамилиях белорусов преобладают балтские корни.

Для большей статистики и убедительности рассмотрим первые несколько десятков видов фамилий, начинающиеся с буквы «Д».

Славянские фамилии:

Дабрагост, Доброгост;

Дабриян, Добриян;

Даильницын.

Имена, пришедшие вместе с христианством:

Давид: Давиденко, Давидень, Давиденя,Давидивич, Давидова, Давидович, Давидовский, Давидок, Давидчевская, Давидченко, Давидчик, Давидчук, Давидюк, Давыденко, Давыденков, Давыденок, Давыдик, Давыдкин, Давыдко, Давыдков, Давыдов, Давыдович, Давыдовская, Давыдок, Давыдулин, Давыдченко, Давыдчик, Давыдько, Давыдюк;

Даменик: Даменикан, Даминик;

Имена, образованные от корней балтского и славянского слова: Давискиба – davus (лет.) – охотно дающий и скиба – ломоть;

Фамилии, которые пока не получили перевода: Давровский; Дажонок; Дайгод; Даймида; Даманская; Даманцевич; Даманьков.

54 вида фамилий представлены следующим образом: с балтским корнем – 40 (74 %), старославянские – 7 (13 %) и имеющие перевод как с балтского, так и со старобелорусского – 7 (13 %). Всего имеется 209 фамилий, из которых 138 – с балтского языка – 66,0 %, 21 – со старобелорусского – 10,0 % и 50 – из обоих языков – 24,0  %.

Всего  представлено 1133 семей, фамилии которых имеют балтский корень – 824 – 72,7 %, старобелорусский – 50 – 4,4 %, обоих языков – 259 – 22,9 %.

И здесь то же самое. Фамилии с балтскими корнями преобладают.

Следы истинной истории. Часть 4

Как же распределены по языковому свойству фамилии, начинающиеся с буквы «К»? Как и в предыдущих случаях возьмем первые несколько десятков видов фамилий. Из них:

- фамилии, состоящие из старобелорусского и балтского корней:

Кабадейцева – kabus (лет.) – цепко, хватко + деять;

- фамилии, образованные от славянских слов:

Кабак, Кабаков, Кабакович, Кобак, Кобакова;

Кабачевский, Кабаченко, Кабачий, Кабачникова, Кабачук, Кобачевский;

Кабан, Кабанек, Кабаненко, Кабанец, Кабанихина, Кабанов, Кабанович, Кабанцев, Кабанчук, Кабаньков, Кобан, Кобаненко, Кобанов;

Кабзар, Кабзаров, Кабзарь, Кобзарев, Кобзаренко, Кобзарь;

Каблукова, Каблукович;

Кабылинская, Кабылкина, Кабылова, Кабылушка, Кобылин, Кобылинский, Кобылкевич, Кобылкин, Кобылкова, Кобыляк, Кобылянский, Кобылянец;

Кавалев, Кавалевская, Кавалей, Каваленак, Каваленка, Каваленко, Каваленя, Кавалик, Кавальчук, Ковалев, Ковалевич, Ковалевский, Коваленко, Коваленок, Коваль, Ковалько, Ковальков, Ковальчук;

Кавардак;

Кавун, Кавуненко, Кавунова;

- фамилии, пока не имеющие перевода: Кабердин, Каберник, Каберская;

Кабица; Каблаш; Кабунин.

Из 39 видов фамилий, начинающихся с буквы «К», 20 имеют балтские корни – 51,3 %, старобелорусские – 6 – 15,4 %, совместные – 13 – 33,3 %. При этом всего фамилий 142. Из них с балтскими корнями – 58 – 40,8 %, старобелорусским – 27 – 19,0 % и совместные – 57 – 40,2 %.

Всего семей с фамилиями, начинающимися на «К» – 634. С балтским корнем – 201 – 31,7 %, старобелорусским – 126 – 19,9 %, имеющие перевод с обоих языков – 307 – 48,4  %.

Комментарии излишни.

К этому следует добавить, что присутствуют фамилии с приставками «ba», «bau».  Кроме того, что они переводятся как «без», в соединении с глаголами они показывают продолжение действия, пребывания. Но самое интересное в том, что в справочнике г. Минска присутствуют подобные фамилии как с приставками, так и без них:

Бабар (Бесполосый) – Барейка, Барейкин, Барейко, Барейша, Барейшо, Бареко, Борейко, Борейчик, Борейша, Борешо, Борек, Бореко;

Бабак (Бездомный) – Бак, Бака, Бакаев, Бакаенко, Бакай, Бакашев, Бакашин, Бакевич, Бакеева, Бакей, Бакко, Бако, Баков, Баковец, Бокаев;

Бавтрушко (Бесхлопотный) – Труш, Трушанов, Трушев, Трушель, Трушенко, Трушечкин, Трушин, Трушинская, Трушкевич, Трушкин, Трушко, Трушков, Трушкович, Трушнев, Трушников, Трушова.

Тоже означает приставка «be» и также имеются фамилии как с ней, так и без нее:

Белуш, Белущенко, Белюс, Белюсенко, Белусь  (не рысь) – be  + lusis (лет.) – рысь: Лушик, Лушин, Лушинский, Лушицкая, Лушичева, Лушкевич, Лушкин, Лушкинова, Лушко, Лушков, Лушковская, Лушников, Лушнина, Лушнович, Люсик, Люсиков, Люсин;

Бедюк (Бесстрастный) – Дук, Дука, Дукачев, Дукель, Дукин, Дюк, Дюкарев, Дюкин, Дюко, Дюков.

И таких приставок в балтских языках достаточно много. Вот некоторые из них:

- as (прус.) – за – Аскерка, Аскерко, Аскеро, Аскирко, Аскирова – keras (лет.) – куст, пень – Керанчук, Керез, Керезь, Керко;

- ap, api, apy – слитные предлоги, показывающие предмет, около которого совершается действие или движение:

Апалойко, Аполойко – apa + lojikas(лет.) – лаятель, ругатель – обругавший: Лойка, Лойко;

- at, ata, ati –  слитный предлог, показывает удаление, отстранение; окончание продолжительного действия; возобновление действия:

Атрашевич, Атрашевский, Атрашенко, Атрашенок, Атрашкевич, Атрашков, Атрашонок, Атращенко, Атращенок – atrasyti (лет.) – отписывать;

ответить письменно на письмо – Рашева, Рашевский, Рашкевич, Рашкин, Рашковский, Ращевский – rasytis (лет.) – писаться, подписываться;

- da – выражает окончание действия:

Даведько – оженившийся и Ведехин, Ведешкин – жених; 

Дадеко – отблагодаривший и Декевич, Декин – благодарящий;

и многие другие приставки.

К этому следует добавить, что при переводе белорусских фамилий на русский язык  вышеприведенные балтские приставки писались как с буквой «а», так и с буквой «о»: ба – бо, бав – бов, ас – ос, ап – оп, апи – опи, ат – от, ата – ота, ато, ото, ати – оти, да – до и т.д. Поэтому одни и теже фамилии стали уже разными, хотя и имеют один корень, от которого та или иная фамилия произошла, и один и тот же перевод:

Бабар – Бобареко, Бобаренко, Бобарень, Бобарикин, Бобарико, Бобарыкин, Бобарыко, Бобореко, Боборикин; Боборико, Бобрнев, Боборов, Боборович, Боборовничий, Боборовский, Боборыкин, Боборыко;

Бавтрук – Бовтрук, Бовтрукевич, Бовтрученок, Бовтручонок; Аскерка – Оскерко, Оскеро, Оскирко;

Даведько – Доведенко, Доведько;

Атрашевич – Отрашевский, Отрашенкова, Отрешко, Отришко, Отрощенков, Отрощенко и т.д.

Таким образом, в связи с этим, количество белорусов, имеющих в своих фамилиях балтские корни, еще увеличиваются.

Как было сказано выше, как гидронимы и названия населенных пунктов Беларуси, так и фамилии белорусов имеют одно и то же значение на разных языках – балтском и славянском. Причем, фамилии-близнецы среди белорусов встречаются очень и очень часто, если не сказать всегда.

И подобных фамилий в телефонном справочнике г. Минска очень и очень много. Кто же держатели фамилий с балтским корнем? Конечно же, белорусы! Если нет, то тогда необходимо признать, что в Беларуси большинство населения – не белорусы, а балты.

Но самый главный след истинной истории – это язык любого этноса. Как было сказано выше и будет сказано ниже, 5/6 белорусских слов имеют балтский корень. Каким же образом могло такое быть у славяского народа?

Резюме: Названия рек и озер Беларуси, ее населенных пунктов, фамилии белорусов, в большинстве своем, имеют балтский корень, перевод которых можно найти в балтских языках, и славянские форманты – суффиксы и окончания.

События смутного времени в России

В понимание вопроса об именах собственных в ВКЛ и о том, кто образовал Великое Княжество Литовское, могут в какой-то мере  внести ясность события смутного времени в российской истории, особенно времена Лжедмитрия II, так как в литературе о нем встречается намного больше имен собственных, чем о Лжедмитрии I. Данный вопрос, вообще, очень интересен для истории двух народов – белорусского и русского и требует более скрупулезного изучения, особенно причины появления Лжедмитриев, но здесь остановимся только на именах собственных тех событий.

Так кто же, все-таки, на протяжении восьми лет – 1605 – 1612 гг. – гулял по территории России и два раза занимал и удерживал Москву?  – Конечно же, поляки! Очевидно? – Да. Правильно? – Сомнительно, хотя с 2005 г. 4 ноября в Российской Федерации празднуется как день освобождения Москвы от польского нашествия.

Возможно, это произошло оттого, что Речь Посполитая – конфедеративное государство двух стран – Королевства Польского и Великого Княжества Литовского, как на бытовом уровне, так и среди некоторых научных кругов считалась раньше и считается в настоящее время польским государством. А если это так, то все представители Речи Посполитой – поляки. Вот что пишет в депеше французский агент к своему Двору – апрель 1610 г.:

«Лже-Дмитрий, подозревая Поляков, бывших в его армиии, особенно после того, как посетили его стан королевские послы…»

«После бегства Лже-Дмитрия, оставшиеся, как Поляки так и Московитяне, послали своих послов к королю…»

Для французского агента в армии Лжедмитрия II были поляки и московитяне, т.е. русские люди. Литвинов, как общепринято и сейчас, для него в армии Лжедмитрия II не существовало. Или, вернее, для французского агента, поляки и литвины – «одно лицо».

А вот так звучит русский документ, который писали русские люди, находившиеся далеко от происходящих событий: «Отписка с Верхотурья в Туринск о присылке Полских пленников и их распросных речей» , где говорится:

«…прислали на Верхотурье… Литовских языков дву человек Микитку Павлова, Янушка Петрова…»

Получается, что посылали польских пленников, а прислали «литовских языков» с именами собственными никак не польскими. Странно как-то!

Или «Допросныя речи Полского полоненника в Перми»:

«…Сказывали им Литовские люди Микитка с Быхова города, а Янушка с Чернобыля города: как они с Литвы пришли под Москву, тому четвертый год, стояли под Москвою в Тушине и под Троицею в Сапегине полку…»

Оказывается, польскими пленниками являются литвины, которые служили в войске Яна Петра Сапеги. И были они из г. Быхов и г. Чернобыля и пришли из Литвы. Но эти города и сама Литва – никак не польская территория!

Что-то подобное было и в связи с Советским Союзом. Во всем мире Советский Союз ассоциировался и сейчас ассоциируется с русским этносом. Какой бы национальности гражданин Советского Союза – белорус, украинец, узбек, киргиз и т.д. – не поехал за границу, он все равно был для заграницы русским (автор убедился в этом на своем личном опыте).

Всем нам, бывшим гражданам Советского Союза да и не только нам, известно, что во второй Мировой войне участвовали и погибали представители всех этносов этой страны, но на Западе часто уверены, что это были русские. То же относится и к Афганской войне. Но подобное явление связано с любым государством и в любое историческое время – Римом, Византией, Австрийской империей или Великим Княжеством Литовским, где население государства состояло из нескольких этносов. В такой ситуации все события связываются с титульным народом этого государства.

Но Речь Посполитая-то была конфедеративным государством в отличие от Российской и Австрийской империй, Рима и Византии, причем, не только на бумаге, но и в жизни.

В результате заключения Люблинской унии в 1569 г. из двух независимых государств – Великого Княжества Литовского и королевства Польского – было создано одно конфедеративное – Речь Посполитая, которая «лічылася агульнай дзяржавай «абодвух народаў», гэта значыць польскай і беларускай шляхты. Кароль польскі (ён жа і вялікі князь Літоўскі) меў абмежаваныя паўнамоцтвы. Заканадаўчую і часткова судовую ўладу меў агульны для ўсёй дзяржавы магнацка-шляхецкі сойм. Сойм прымаў законы асобна для Польшчы, асобна для ВКЛ. Рэч Паспалітая вяла агульную для Кароны і ВКЛ знешнюю палітыку. Аднак абедзве дзяржавы захоўвалі асобную дзяржаўную адміністрацыю (з адпаведнымі кіруючымі пасадамі), асобныя войскі са сваім камандаваннем, свае фінансавыя сістэмы, скарб, права чаканкі аднолькавай манеты, самастойныя судовыя і мытныя (да 1766 г.) сістэмы, асобнае заканадаўства».

Например, «згодна з прывілеем Казіміра ад 1447 г. і са статутам ВКЛ 1588 г. польскай шляхце забаранялася ў ВКЛ займаць дзяржаўныя пасады любога ўзроўню, а таксама купляць, атрымліваць у спадчыну і ў падарунак нерухомую маёмасць». В то же время в королевстве Польском такие ограничения отсутствовали. Наряду с представителями разных этносов, литвины ВКЛ-белорусы занимали различные государственные посты и имели земельные владения в королевстве Польском. Например, Константин Константинович Острожский во времена Лжедмитрия I был Киевским воеводою и имел земельные владения как в Литве, так и в Польше. Януш Острожский во времена Лжедмитрия II занимал пост краковского кастеляна. Или Юрий Мнишек – отец Марии Мнишек, которая была женой Лжедмитрия I и Лжедмитрия II.

Мнишек (Мнишки, Мнишехи) – графский род, происходящий из Богемии (Чехия), откуда Николай Мнишек выехал в 1533 г. в Польшу. Сын его – Юрий во времена Лжедмитрия I занимал государственный пост сендомирского воеводы (Польша). Так что, и Юрий Мнишек, и его дочь Мария Мнишек никогда не были поляками, как пишут во всех исследованиях.

Как известно, Лжедмитрий II объявил себя царем Российским на территории ВКЛ в г. Пропойске, который в настоящее время называется Славгородом Могилевской области Беларуси. Здесь он жил и готовился к походу на Москву, рассылая свои письма и призывая ратных людей присоединиться к нему. Но г. Пропойск расположен очень далеко даже от границ современной Польши, уже не говоря о границах королевства Польского тех времен. Ведь в те времена большая территория современной Польши принадлежала Великому Княжеству Литовскому. Если бы Лжедмитрий II на самом деле собирал войско из поляков, то логичнее было бы ему жить на польской земле или недалеко от ее границы, как это делал Лжедмитрий I, а не на границе ВКЛ с Российским государством. Живя на территории ВКЛ, он призывал к себе ее жителей – литвинов. Первоисточники подтверждают это.  

В письмах, рассылаемых по всей территории ВКЛ Лжедмитрием II, говорится:

«В первый раз я с литовским людьми Москву взял, хочу и теперь идти к ней с ними же».

Здесь Лжедмитрий II, называясь Дмитрием, указывает, что Москва в 1605 г. была занята с «литовскими людьми». Об этом говорит в своих воспоминаниях участник этих событий литвин Станислав Борша (с летувисского «борша» переводится как плакса, ревун – barsas):

«Дмитрий (Лжедмитрий I) потерпел поражение под Севском, отчасти вследствие измены казаков, отчасти от того, что поляки после первого сражения почти все ушли от него с Сендомирским воеводою…»

Но если почти все поляки ушли с Юрием Мнишеком, Сендомирским воеводой, после первого сражения задолго до взятия Москвы, то кто же в первый раз в 1605 г. ее, Москву, брал? Напрашивается ответ – литвины, что и утверждается в письме Лжедмитрия II. Ведь никаких сведений о том, что потом в армию Лжедмитрия I опять пришли поляки, нет. Наоборот, все документы тех времен указывают на то, что в войске, которое первый раз захватило Москву, были литвины.

Так, в «Грамоте Лжедмитрия I к Московским боярам и другим всякого звания людям, о правах его на престол Российский» от 4 апреля 1605 г. указывается этнический состав войска Лжедмитрия I:

«А ныне мы великий Государь на престол прародителей наших, великих Государей Царей Российских, идем с Божиею помощь вскоре, а с нами многия рати Руския и Литовския и Татарския».

Как видим, в войске Лжедмитрия I польская рать отсутствует. Почему? Неужели Лжедмитрий I забыл перечислить и поляков? Очень и очень сомнительно.

Это подтверждает в своей грамоте и Митрополит Ростовский, Ярославский и Устюжский Филарет (Романов) от 30 ноября 1605 г.:

«…Рострига Гришка Отрепьев, бесосоставным своим умышлением назвав себя сыном великого Государя нашего Царя Великого Князя Ивана Васильевича всея Руси, Царевичем Дмитрием Ивановичем всея Руси, и злым своим чернокнижьем прельстя многих Литовских людей и казаков…»

Митрополит Филарет (Романов) не мог бы не указать и на представителей Польши, если бы они принимали участие в событиях, связанных с Лжедмитрием I. Но указал-то он только на «Литовских людей и казаков»!

Неизвестный автор одного из памятников древней русской письменности, относящейся к смутному времени «Плачь о пленении и о конечном разорении Московского государства» говорит:

«Воста  предтеча богоборнага антихриста, сын тьмы… и безстудне нарек себя царем Дмитрием, присно памятнаго царя Ивана сыном… королю же Полскому, и паном раду, и кардиналом, и арцибискупом, и бискупом велми о том радующимся, яко меч на кровь христианскую воздвижеся, — понеже николи причастия несть тме ко свету, ни велияру ко Христу, — и вдаша сему окаянному в помощь воинства Литовскаго».

Почему же здесь говорится только о  «воинстве Литовском»? Почему не вспоминается польское воинство?

Ассоциации с тем, что поляки захватили Москву в 1605 г., возможно, связаны с тем, что при ее освобождении было убито 1300 поляков. Но ведь известно, что эти поляки прибыли вместе с Юрием Мнишеком и его дочерью Марией Мнишек уже после того, как Москва была взята Лжедмитрием I.

Вот что писал к мстиславскому державцу Пацу (литвину, фамилия которого переводится как отчасти здешний – pa (лет.) – немного, несколько, отчасти; čia (лет.) – здесь, тут, сюда)  рославльский наместник и русский воевода князь Дмитрий Мосальский:

«Чтобы вы прислужились государям нашим прирожденным Дмитрию и Петру (говорится о Лжедмитрии II и Лжепетре), прислали бы служилых всяких людей на государевых изменников, а там будет добра много; если государь царь и государь царевич будут на прородительском кресле на Москве, то вас всех служилых людей пожалуют своим жалованьем,  него у вас на разуме нет».

Но вот подобных посланий историки почему-то не нашли в отношении поляков. Не звал поляков по каким-то причинам Лжедмитрий II. Почему?

Что же нам сообщают участники этих событий – сами русские – в своих официальных документах?

В начале XX в. в России были изданы материалы, относящиеся к смутному времени. Это известия русских лазутчиков, донесения различных воевод, вести из городов, в том числе и из Москвы, отписки властей различных городов, распросные речи русских выходцев из плена, пленных, перебежчиков к русским и т.д. Следует особенно подчеркнуть, что авторы этих документов – русские.

Вот что пишут Смоленские воеводы о положении дел под Дорогобужем и Белой (1608 г.):

«4 сентября Государь в 22 день писали к нам холопем твоим Воин Дивов Иван Корсаков Григорей Какошкин пришли к Дорогобужу воры и литовские люди…

А в распросе и с пытками нам холопем твоим вязмятин Олексеев человек сказал что литовских людей приходило 200 человек да вязмич детей боярских и дорогобужан и боярских людей 300 человек…

Сентября ж государь в 28 день … прислали к нам дву человек детей боярских вязмич Михайла Озерева да Данила Еремьева а в распросе государь с пытки те дети боярские нам холопем твоим сказали что в Вязьме с рохмистром Чижем да с вязмичи з детми боярскими с Ываном Осорьиным с Ываном с Челюсткиным с меншим Боборыковым литвы и воров и вязмич и запорожских черкес 450 человек а ити де им из Вязьмы к Дорогобужу.

А под Белой государь сентября в 30 день писал к нам… воевода Семен Одадуров пришел де он под Белую, из Белой де государь против его выходили воры и литва».

Как видим, о поляках нет ни слова. Зато есть фамилия литвинского ротмистра – Чиж. Это никак не поляк, но и не восточный балт – аукштайт или жемайт.

Из «Отписки Устюжан к Вычегодцам, о разорении Ростова Литовскими людьми, пленении Митрополита Филарета, о присяге Ярославля, Вологды и Тотьмы Лжедмитрию…» от 27 ноября 1608 г.:

«…Пришед Литовские люди в Ростов, их плоштвом, потому что жили просто, совету де и обереганья не было и Литовские люди весь выжгли…»

А вот донесение о вестях из Москвы:

«Вор-де ис-под Москвы посылал под Ерославль против понизовских людей воров и литовских людей… А Крымских-деи татар под Москву ждут вскоре. А что-де пришли воры и литовские люди в Дорогобуж ныне».

И здесь ничего не говорится о поляках.

Вот отписка из Вологды в Устюг (1608 г.). Сведения получены от пленного:

«Да с пытки-ж, господине, сказал нам литвин Ян Уншинский, а в полках он был у пана Бобовского в роте…

А в полках де конской и людской голод великий а просят у вора грошей, а падати нечего, и литва де говорит стояти им до Рождества Христова, а с Рождестваим Христова расходится по городам и волостям ротами кормится и грабить».

И здесь нет никаких сведений о поляках, но зато указывается местность, откуда пришли литвины – современный Бобруйский район Могилевской области, так как пан Бобовский владел имением Бобовье из этой местности. Ян Уншинский же, наверно, был из д. Уша современного Березинского района Минской области. (Возможно фамилия Яна была не Уншинский, а Ушинский). Деревня Уша недалеко отстоит от д. Бобовье. 

А вот сообщение о возвращении русскими Костромы, Ярославля, Ростова и Переяславля ( 1608 г. 29 мая):

«Кострому и Ярославль и Ростов и Переяславль государевы люди от воров очистили и воров Литовских людей и казаков побили на голову».

Почему же побили «воров, Литовских людей и казаков»? Почему не трогали поляков?

Вот сообщение из Ярославля (1609 г.):

«В нынешнем во 117 году апреля 1 день пришли под Ярославль воры Литовские люди и казаки и Черкасы и Татаровя и государевы изменники русских городов».

В этой цитате упоминаются, по сути дела, все участники рассматриваемых событий: литвины, казаки, черкесы, татары и русские люди. Но вот поляки и здесь отсутствуют. Так где же они, поляки, были? Не в умах ли современных исследователей?

А здесь сообщается о войске Лжедмитрия II под Вологдой:

«А паном Литовским силы четыре роты больших панов, а в роте по 120 человек да 2000 запорожских казаков да с ними же Ярославских и Галецких детей боярских 1700».

И опять поляков нет.

А это из донесения о положении дел под Дорогобужем:

«Ходил-де в Дорогбужской уезд для вестей архиепискупль ж крестьянин Потапка Лаврентьев. И тогда-де Потапка дорогобужские мужики поимали и хотели отвести к литовским людям…

Слышал де дорогобужане у своих крестьян, которые были в полону у литовских людей, что пошло к Москве 3 тысячи литовских людей…»

Почему же нет никаких указаний о поляках? Сведения о них скрывали? Или их, поляков, там не было?

Вот из донесения о службе (1609 г.):

«Лета 117 года, апреля в 6 день, приходили государевы изменники и литовские люди к Коломне под посад…»

Здесь же главное действующее лицо – русский крестьянин, побывавший в плену:

«Лета 118 (1610 г.) года, ноября в 4 день, к боярину и воеводам Михаилу Борисовичу Шеину ко князю Петру Ивановичу Горчакову вышел из полона дворцовои крестьянин Вонетцкои волости деревни Мунзареевской Васка Фролов, а взяли его Литовские люди… От Духа Литовские люди многие пошли под Москву… Да как деи он был у Литовских людей, Литовские деи люди спрашивали про город, скол глубок будет и сваи скол копаны и скол город широк…»

И здесь говорится только о литвинах.

Вот сведения, полученные от пленного:

«Лета 7118 году, ноября в 10 день (1610 г.)… на вылазке взяты в языцех литовских людей два человека и те литовские люди распрашиваны, а в распросе сказали. Литвин, которого взял Иванов человек сказался, зовут деи его Оникейком, Грицков, Быхова города, роты пана Глотцкого, королевского подчашего. Корол деи стоит за Троецким монастырем, а при короле деи радных панов Гетман Жолтовскои да Лев Сапега и иные паны, а в  Духове монастыре пан стоит Глоцкой, а с ним запорожские казаки, а с Глоцким де литовские людеи и запорожские казаки всего 3000 человек, а Глотцкои де пришол из Литвытому недели две, а с Глотцким пришло 500 человек».

И опять о поляках нет ни слова. Зато есть указание местности, откуда ротмистр Глотцкий – д. Глоты Россонского района Витебской обл. и литвин Оникейко Грицков – г. Быхов – все это территория современной Беларуси. Причем, литвин Оникейко Грицков имеет имя и фамилию, которые произошли  от балтских  слов: Anieka (лет.) – так много; gričia (лет.) – изба, хата.

О чем же пишет в своей грамоте из Рязани Прокопий Ляпунов в Нижний Новгород в январе 1611 г.?

«…а к нам они на Рязань шлют войною пана Сопегу, да Струся со многими людьми Литовскими…»

В приговоре Ляпуновского ополчения от 30 июня 1611 г. называются виновники бед в Российском государстве: 

«…а поместные и вотчинные земли отписав, раздати безпоместным и разоренным детям боярским, которые поместей своих отбыли от Литовского разорения… А у которых дворян и детей боярских и у приказных и у всяких людей в разгроме, как за грех всего православнаго христианства Литовские люди Московское государство разорили и выжгли…»

По каким-то причинам не поляки, как принято сейчас, обвиняются Ляпуновым в разорении Московского государства, а литвины. Почему?

Неужели участники этих событий говорили неправду, тем более Ляпунов, который сам непосредственно принимал участие в этих событиях и не простым воином?  

Во время переговоров посла короля Речи Посполитой Богдана Величанина с осажденными защитниками Смоленска происходит следующий диалог:

«Богдан Величанин, сойдясь с русскими сказал: «Его королевское величество удивляется вашему упорству и грубости, что вы не встречаете с благодарностью прибытия в эти страны короля, который, как христианский государь, сжалившись, что столь давно проливается столько христианской крови, пришел сюда остановить кровопролитие и, если вы будете достойны божьей милости, взять вас под свою защиту, так как у вас прекратился род государей. Оцените доброе намерение короля, который хочет пожаловать вас, держать в мире ваших жен и детей, сохранить вам вашу веру, обряды, законы и обычаи».

На это они ответили: «Хвалим государя короля, что желает обходиться с нами по-христиански, но боимся Литвы; мы от нея не обезпечены; хотя бы король и поцеловал крест, Литва не будет держать крестного целования, как и те из Литвы, которые стоят под Москвой и которые хотя оберегают наших, но сами же берут наших жен, детей, дочек и разоряют наши волости».

Так где же поляки? Почему русские переговорщики говорят только о «тех из Литвы, которые стоят под Москвой»? Почему не вcпоминают поляков, стоящих под Москвой? Ведь во время этих переговоров под Смоленском под Москвой стояла только армия Лжедмитрия II! Войска под руководством гетмана Жолкевского под Москву еще не прибыли. Значит, не было в армии Лжедмитрия II под Москвой поляков!

Парадоксальность ситуации заключается в том, что поляки в это время упоминаются не на стороне Лжедмитрия II, а в рядах русской армии под командованием Шуйского во время битвы под Болховом 10 мая 1608 г. среди 170 тысячного русского войска наряду с немцами:

«Князь Ружинский (гетман войска Лжедмитрия II) дал знак вступить в битву прежде всего полку князя Адама Ружинского и полкам Валавского. Против них выступили немцы и поляки».

В русском войске наемниками были не только поляки и немцы. В военных действиях на стороне русского войска принимали участие в качестве наемников англичане, шотландцы, французы и представители других национальностей.

«Гетману (Жолкевскому) привели двух англичан, захваченных под Белой. Они говорят, что к Белой идут 3000 англичан, шотландцев, немцев и французов и несколько тысяч русских».

В битве под Клушином в войске Дмитрия Шуйского находилось «5000 французов, англичан, нидерландцев, финляндцев и другого немецкого народа под начальством Понтуса Делагри и Эдуарда Горна».

«Великий князь Шуйский уступил Карлу Шведскому Ивангород и две другие крепости, после чего Карл послал на помощь Москве не малое количество немцев и шведов».

Или:

«Получено известие, что 18 хоругвей немцев, бывших под Белой, отделились от прочих и отправили к гетману (Жолкевскому) 18 послов с заявлением, что на известных условиях готовы перейти на службу к королю».

Таким образом, все первоисточники, выдержки из которых приведены выше, говорят о том, что в войске и Лжедмитрия I, и Лжедмитрия II были литвины ВКЛ-белорусы. О поляках, как о военной силе в армиях этих самозванцев, нигде ничего не говорится.

В связи с этим у читателя могут возникнуть вопросы: Возможно, участники событий смутного времени с русской стороны не различали поляков и литвинов, приписывая все события последним, в отличие от современных исследователей? Или автор специально подобрал такие выдержки из документов, где поляки не упоминаются?

Оказывается, в русских документах говорится и о поляках на русской земле. Но сведения о них начинают поступать только из тех русских документов, где говорится об армии Речи Посполитой под Смоленском и о войске гетмана Жолкевского, направленном в июне 1610 г. Сигизмундом III из-под Смоленска в Москву, которому русские ее и сдали без всякого сопротивления.

Вот что сообщает нам окружная грамота бояр от 20 июля 1610 г.:

«…Ныне Полский и Литовский корол стоит под Смоленском, а гетман Желтовский с Полскими и с Литовским людми стоит в Можайску, а иные Литовсие люди и русские воры пришли с вором под Москву и стали в Коломенском, а хотят Литовсие люди по ссылке с гетманом с Желтовским государством Московским завладети…»

Как видим, поляки опять не упоминаются с Лжедмитрием II – «Литовские люди и русские воры пришли с вором под Москву», где вором называется Лжедмитрий II. О поляках говорится в связи с осадой Смоленска и с войском Жолкевского.

Это же подтверждает отписка из Тобольска в Нарым о Московском разорении 24 июля – 26 августа 1611 г.:

«…и Жигимонт король по тому гетманскому договору со всеми Польскими и Литовскими людьми своего крестного целования, на что присягали, ничего не исправил, сына своего Владислава на Московское государство не дал, а Польских и Литовских людей, которые с гетманом Желковским изменою Михайла Салтыкова да Федьки Андронова с товарищи и с их советники, прибавя из под Смоленска, пустили в город Москву и Московским государством завладели».

В «Записи гетмана Жолкевского, данной князю Елецкому и Григорью Валуеву» Жолкевский перечисляет представителей всех этносов, которые находятся под его руководством после взятия Москвы летом 1610 г.:

«…Я Гетман в полковников и ротмистров, в Полских и в Литовских, и в Черкас и в гайдуков, и за всех служилых Польских и Литовских людей, и за Немец и иных земель, которые ныне при мне Гетмане…»

С кем же пошел гетман Жолкевский к Москве и много ли в его войске было поляков?

«За гетманом (Жолкевским) вышли: хоругвь гетмана – 250 человек; князя Краковского костеляна – 100 человек; крайчего королевского – 100 человек; князя Порицкого – 130 человек; старосты Хмельницкого – 200 гусар; старосты Сандецкого – 200 человек; старосты Тлумацкого – 100 человек; людей Балабана – 100 человек; сторосты Хмельницкого – 100 пехоты, казаков – 100 человек; пехоты – 1000 человек».

Краковским костеляном был Януш Острожский, старостой Хмельницким – Струсь, старостой Тлумацким – Николай Гербурт. Всего – 2380 человек. Из них поляками были отряды: Краковского костеляна Януша Острожского, крайчего королевского, старосты Сандецкого и старосты Тлумацкого Николая Гербурта. Это – 500 человек. Причем, хотя Януш Острожский был краковским старостой, но экономически ему было бы выгоднее использовать в своем отряде литвинов ВКЛ-белорусов из своих владений, расположенных на территории современной Беларуси, или украинцев с Украины. Но для пущей убедительности посчитаем, что и в его роте были поляки.

Перед битвой под Клушиным к Жолкевскому присоединились полки: Александра Зборовского (1540 чел.), Мартына Казановского (800 чел.), Самуила Дуниковского (700 чел.), Пясковского и Ивашина – 3000 чел. и Людовика Вайера (200 чел). Таким образом, в распоряжении Жолкевского перед битвой под Клушином было немногим более 8,5  тыс. человек. Из них поляки не составляли и шестой части его войска, т.к. Александр Зборовский был полковником войска Лжедмитрия II, но перешел на сторону короля, значит, у него в подчинении были литвины; полки Пясковского – слуги кн. Збаражских и Ивашина (3000 чел.) – это вольные казаки с территории современной Украины; а в полку Людовика Вайера – Пуцкого старосты – были немцы. Мартин Казановский считается выходцем из Польши, но проживал он уже в то время на Украине. А, значит,  большинство воинов его полка составляли представители проживающего населения Украины. Кто они такие – смотрите ниже.

Ничего неизвестно только о Самуиле Дуниковском и его составе полка, хотя Осип Будило в своем «Дневнике событий» указывает на то, что Дуниковский был ротмистром и пришел к Смоленску вместе с другими ротмистрами – Васичинским и Роговским. Значит, они были с одной или близкой местности.

Деревня Рогово, от которой произошла фамилия Роговский, расположена в Минском районе. А в Поставским районе имеются деревни Васевичи и Дуниловичи, от названий которых могли произойти фамилии Васичинский и Дуниковский. Но даже если принять, что в полку Дуниковского были поляки, что очень сомнительно, то общее число поляков, которые пришли в Москву вместе с Жолкевским, станет 1200 человек.

После битвы под Клушином войско Жолкевского опять увеличилось.

«Гетман пошел к Можайску, направляясь к столице. При нем было 10000 русских, более 2000 французов и других иноземцев кроме войска, пришедшего с ним, с которым все эти отряды соединились».

Таким образом, к войску Жолкевского присоединилось еще 12 тыс. человек. Всего под его руководством оказалось немногим более 20 тыс. человек, из которых половина были русские люди. Поляки же составляли мизерную часть – по самым максимальным подсчетам всего 1200 человек. Но и они через некоторое время ушли из Москвы, о чем пишет в своих воспоминаниях – «Дневнике событий» – перед сдачей Москвы русскому народному ополчению один из руководителей обороны Москвы мозырский хоружий Осип Будило (осень 1612 г.): 

«Когда в Москву, которую уже два года держали в осаде русские, не являлись ни король с сыном Владиславом, которому русские целовали крест, ни вспомогательное войско, когда и вообще в Московской земле не было никакого уже польского войска, потому что король, взяв Смоленск, возвратился в Польшу, то польское войско бывшее в Москве в то время, когда русские изменили, не дождавшись вспомогательных сил и соскучившись долговременною службой, составило конфедерацию и отправилось в Польшу, в королевские имения, осталось в Москве одно лишь войско Сапеги».

Здесь говорится о войске Яна Петра Сапеги, который  «ў жніўні 1607 г. са згоды канцлера ВКЛ Льва Сапегі прапанаваў Ілжэдзмітрыю II сваю дапамогу ў авалоданні маскоўскім тронам».

Но Сапеги никогда не были поляками. Сапеги – это «буйны магнацкі род герба «Ліс» у ВКЛ, родапачынальнік якога – Сямён Сапега (сярэдзіна XV ст.), вялікакняжацкі пісар з полацкіх баяр. Яны лічыліся другімі пасля Радзівілаў у XV – XVIII ст.»  Сапега, как было показано выше, в главе «Имена собственные в ВКЛ», – древнее литвинское имя.

Кто же был в войске Яна Петра Сапеги – поляки или литвины? На этот вопрос легко ответить, если принять во внимание следующую информацию. Во-первых, на начало военных действий Ян Петр Сапега был Усвятским старостой и в его распоряжении были войска этой территориальной единицы.

Во-вторых, «у другой палавіне XVI – XVII ст. Сапегі валодалі Чарэяй, Свіслаччу, Асвеяй, Дрысвятамі, Друяй, Коханавым, Ружанамі, Бешанковічамі, Лепелем, Сянном, Зэльвай, Дзятлавам, Бялынічамі, Дуброўнай, Старым і Новым Быхавам, Горамі, Горкамі, Цяцерыным, Круглым, Талачынам, Гальшанамі, Луннам, Станькавам, Ляхавічамі, Цімкавічамі, Косавам, Смілавічамі, Дакорай. У іх распаражэнні былі свае крэпасці, гарнізоны, ваеннаслужачыя, у тым ліку шляхта». 

И в-третьих, г. Усвяты, в котором Ян Петр Сапега был старостой, уж очень далеко расположен от границы с Польшей. В настоящее время г. Усвяты входит в состав Смоленской области Российской Федерации.

Таким образом, в войске Яна Петра Сапеги, естественно, были литвины.

Это подтверждают и русские первоисточники.

В допросных речах пленников от 22 января 1612 г. говорится:

«А в Пермских распросных речах Ивана Чемоданова да Пятко Филатова написано. Сказывали им Литовские люди Микитка с Быхова города, а Якушка с Чернобыля города: как они из Литвы пришли под Москву, тому четвертый год, стояли под Москвою в Тушине и под Троицею в Сопегине полку, а из под Троицы с Сопегом-ж были в Мещенску, а из Мещенска они ходили от Сопеги в Можайск, а из Можайска они, две роты с Выйгуковским паном да Токарским, пришли под Москву к Сопеге в полк… …А на Москве сидит Литовских людей четыре тысячи и голод и нужда великая…»

Фамилия пана Токарского произошла от названия его имения Токари, которое в настоящее время является деревней в Каменецком районе Бресткой области.

Здесь же подтверждается факт отсутствия поляков на Москве: к началу 1612 г. «на Москве сидитЛитовских людей четыре тысячи». Поляки здесь почему-то не упоминаются.

Или из «Отписки 1612 г. 11 апреля из Нарышкинского в Кетский острог и копии с распространением речей двух Литовских людей»:

«…Сказали им в распросе Литовские языки Пронка Литвин: были они с Сапегою в полку…»

Конечно же, поляк не может иметь фамилию «Литвин».

Прокопий Ляпунов в своей грамоте в Нижний Новгород от января 1611 года так же указывает на то, что в войске Сапеги находятся литвины:

«…а к нам они на Рязань шлют войною пана Сапегу, да Струся со многими Литовским людьми».

О том, что к осени 1611 г. в Москве не было уже поляков, сообщает и «Окружная грамота Троицы-Сергиева Монастыря от Архимадрита Дионисия … от 6 октября 1611 г.»:

«А ныне пришел  к Москве, к Литовским людям на помощь Хоткевич…»

Здесь говорится о гетмане Великого Княжества Литовского Яне Карле Ходкевиче. Почему же Ходкевич пришел на помощь только к «Литовским людям»? Почему не пришел к полякам? Поляки не заслуживали помощи от Ходкевича? Или поляков в Москве к этому времени (осень 1611 г.) уже не было?!

Ну, а кем же были руководители обороны Московского Кремля – Осип Будило и Эразм Стравинский, так как сам Ян Петр Сапега в 1611 г. умер?

Осип Будило – это мозырский хоружий, который пришел со своей хоругвой к Лжедмитрию II 2 сентября 1607 г. Поляком он не мог быть по определению, так как «згодна з прывілеем Казіміра ад 1447 г. і са статутам ВКЛ 1588 г. польскай шляхце забаранялася ў ВКЛ займаць дзяржаўныя пасады любога ўзроўню». На территории современной Беларуси находятся два населенных пункта  Будилово – деревни в Бешенковичском и Минском районах, название которых произошло от литвинского имени собственного Будило. Причем, второе (д. Будилово в Минском р-не) не так давно вошло в границы г. Минска. Существует достаточно большое количество подобных с именем Будило литвинских имен собственных с формантом  «-л(о)»: Юндило, Моствило, Довкгило, Квинвило и т.д. В переписи войск ВКЛ 1567 г. встречается Миколай Будило. С прусского языка «bude» переводится как «бодрствовать».

Кто же был в полку, с которым Осип Будило пришел к Лжедмитрию II? Неужели поляки? Конечно, нет. Об этом можно судить по фамилиям ротмистров и поручников полка Будило, а также простых воинов. В материалах тех событий встречаются следующие фамилии его ротмистров: Чаплинский, Семашко, Подгородинский, Вербицкий (Вержбицкий), Захулинский, Подродзынский и поручник Тржасковский.

Населенный пункт Чаплин, от которого явно произошла фамилия Чаплинский, находится недалеко от г. Мозырь. После кончины Лисовского – командира легкой ковалерии армии Лжедмитрия II, Чаплинский стал вождем лисовчиков.

В переписи 1567 г. упоминаются Филон Семашко, живший в Мозырском повете.

Возможно, фамилия ротмистра полка Будило Вербицкого (Вержбицкого) произошло от названия д. Вербовичи Наровлянского района, недалеко от Мозыря, в те времена относившаяся к Мозырскому повету или от д. Вербеж, находящейся недалеко от Пропойска (Славгорода), в котором проживал Лжедмитрий II. В Переписи войск ВКЛ 1567 г. приводится имение Вербичов соседнего с Мозырским Речицкого повета.

Фамилия Подгородинский может быть связана с д. Погородно, находящейся сейчас в Вороновском районе Гродненской области или селами Подгородно Волынской или Тернопольской областей Украины. Подгородинский никак не мог быть поляком, так как слово «подгородный» на польском  языке звучит «podmijski».

Как видим, хоругвь Осипа Будило была сформирована из рот, ротмистры которых преимущественно жили в одной местности – в Мозырском и Речицком поветах. Значит, и состав этих рот был из этой же местности.

С родом Стравинских история вообще «пошутила». Стравинские – «шляхецкі род герба «Суліма» ў ВКЛ». В рассматриваемое нами время жило три брата Стравинских: Мартин, Бальтазар и Эразм. «Марцін (? – 1594) цівун і гараднічы Трокскі, маршалак гаспадарскі ў 1580 – 1590 гг., кашталян Менскі ў 1590 – 1592 гг. і Віцебскі з 1592 г. Бальцар (Бальтазар) (? – 1633) – цівун Трокскі, кашталян Берасцейскі ў 1624 – 1627 гг.»

Эразм Стравинский на время описываемых событий был полковником королевским, подкормым Новгород-Северским, Трокским конюшим. Он руководил хоругвой войска Яна Петра Сапеги.

В переписи войск ВКЛ 1567 г. упоминается именье Стровинок в Трокском повете, от которого и пошла фамилия «Стравинский». Здесь же говорится о шляхтиче из Оршанского повета Мартине Стравинском, брате Эразма. В 1561 г. Балтромей Стравинский, как было показано в «Именах собственных в ВКЛ», назначается ротмистром в замок Трикать. Но самое интерсное, связаннное с этим родом, в другом. Литвин ВКЛ-белорус Эразм Стравинский был в числе тех, кто завоевал Москву и даже руководил ее обороной, а продолжатели его рода – Ф.И. Стравинский и И.Ф. Стравинский – отец и сын – стали известнейшими «русскими» певцом и композитором. История делает крутые и парадоксальные повороты!

Здесь необходимо обратить внимание на то, что родовое имение Стравинских – Стравинок, от названия которого образовалась их фамилия, находится на территории современной Летувы. Но почему-то литвин Осип Будило – не Осипас Будилас или Будилаитис – указывает фамилию своего помощника Эразма Стравинского не по-летувисски – Стравинскас, а по белорусски – Стравинский. Почему? Славянских писарей, которые могли бы извратить ее не было, т.к воспоминания приписываются Осипу Будиле и написаны они им самим на польском языке.

В последующем мы увидим, что ни один литвин, участвующий в рассматриваемых событиях, не будет иметь ни имени, ни фамилии с восточнобалтскими формантами. В чем же дело? – Еще одноподтверждение, что литвины никогда не имели восточнобалтских формантов в своих именах собственных!   

Возможно, мифу о том, что во времена смутного времени Москву занимали поляки, сопутствовал еще и тот факт истории, что в армии Лжедмитрия II и Лжедмитрия I, а также войске гетмана Жолкевского были военные формирования с территории современной Украины, которая с 1569 г. входила в состав королевства Польского. Из кого же состояли эти формирования? Неужели из поляков?

Для дальнейшего рассмотрения вопроса необходимо остановиться на одном моменте.

Войска (паспалітае рушэнне) как ВКЛ, так и королевства Польского формировались по территориальному признаку, т.е. на базе территориальной единицы, например, повета. Из шляхты данного повета образовывалась войсковая единица – хоругвь (полк), если было достаточно людей. В случае малого количества шляхты, хоругвь формировалась из людей нескольких поветов. Руководили такими территориальными воинскими формированиями или специально назначенный командир полка – хоружий (полковник), или руководитель территориальной единицы.

Но уже «з пачатку XVI ст. пачынаецца паступова зварот у бок найманага войска, не такого шматлікага, як паспалітае рушэнне, але сталага, пастаянна гатовага да вядзення баявых дзеянняў». 

«З пункту гледжання сваіх непасрэдных абавязкаў і звычайнае рыцарства, якое атрымоўвала за ўдзел у паспалітым рушэнні права валодання зямлёй і падданымі, і наёмнікі, аплата з якімі праводзілася непасрэдна за пэўны перыяд службы, могуць разглядацца, як прафесійныя ваяры. Аднак, калі феадал з’яўляўся воінам толькі ў выпадку ваеннай небяспекі, тады як у астатні час ён выступаў як землеўладальнік-гаспадарнік, то ў жаўнера вайсковая служба была асноўнай, а часта і адзінай крыніцай існавання, што прымушала яго пастаянна практыкавацца ў ваеннай справе».

«Асноўнай арганізацыйна-тактычнай адзінкай тыповых рыцарскіх армій з’яўлялася харугва, якая выступала пад асобным сцягам».

Хоругвь состояла из нескольких рот. «На чале роты стаяў ротмістр, якому належыла ініцыятыва ў фармаванні роты. Ротмістры пры фармаванні рот заключалі дамову са знаёмымі ці рэкамендаванымі ваярамі, якія называліся «таварышамі». Таварышы як бы дабраахвотна прызнавалі ўладу ротмістра і, у сваю чаргу, з’яўляліся малодшымі афіцэрамі, даводцамі сфармаваных атрадаў – почтаў, колькасны склад і характар узбраення якіх залежалі ад заможнасці кожнага канкрэтнага таварыша. Падобная сістэма вярбоўкі «служэбных» дазваляла ротмістрам падабраць найбольш аптымальны склад баявых адзінак. У выніку, калі роты налічвалі колькасць ваяроў, недастатковую для стварэння паўнавартай баявой адзінкі, яны ўзначальваліся адным з ротмістраў па дамоўленнасці, тады як астатнія выступалі ў якасці таварышоў. Верагодна, такія асобы часам фігуруюць у крыніцах XVI ст. пад тэрмінам «паручнік». Паручнікі выступалі таксама ў ролі намеснікаў ротмістраў і замяшчалі апошніх пад час іх адсутнасці…

Арганізацыя наёмных атрадаў, якая склалася ў канцы XV ст., без асаблівых змен пратрывала да канца існавання Рэчы Паспалітай».

Формирование наемных рот практически происходило следующим образом: шляхтич, получивший патент на формирование роты, ехал к 200 – 300 шляхтичам, спрашивая их, не желают ли они служить вместе с ним. Он занимался формированием роты, вкладывая свои деньги или  деньги, полученные из казны Речи Посполитой для этих целей. При этом наемное кавалерийское (конное) войско состояло из гусарских и казацких рот. Гусары формировались из заможной шляхты, так как их войсковое снаряжение и, особенно, конь были дорогими. Каждый гусар содержал за свой счет дополнительно 3 – 8 конников, так называемых почтовых (которые ходили в бой позади первой шеренги гусар) и личных слуг, которые смотрели за лошадьми. Среди почтовых было много мелкой шляхты.

Малозаможная шляхта составляла основной контингент казацких рот. Каждый казак имел по 2 – 4 помощника. При этом надо заметить, что название «казак» в то время не имело того содержания, которое мы вкладываем сегодня – житель юга Украины. В то время казаком назывался конный воин любой национальности с определенным вооружением – луком и короткодревковым копьем или рогатиной. Например, все татарские хоругви в ВКЛ того времени были казацкими независимо от того, где они проживали – на территории современной Западной Беларуси или, например, Волыни.

Армия Лжедмитрия II была также наемной и формировалась по принципам, описанным выше. Об этом говорят, как многочисленные переговоры представителей армии Лжедмитрия с королем, так и многочисленные послы от короля в армию Лжедмитрия II с целью подсчета их численности для уплаты за службу. Об этом говорят и письма, как самого самозванца, так и его помощников, где воинам сулят большие награды за службу. А если это так, то понимание того, кто находился на службе Лжедмитрия II – литвины ВКЛ или поляки, упрощается, так как хоружий подбирал себе знакомых или рекомендуемых ротмистров, ротмистры подбирали по тем же принципам поручников, а те набирали воинов в отряды, т.е. почты.

Таким образом, в большинстве случаев следует ожидать, что роты, а иногда, но не всегда, и хоругви состояли из воинов одной местности. Вряд ли поляки набирали литвинов, а литвины – поляков.

При этом необходимо отметить еще один интересный факт: военная служба во многих семьях литовской шляхты к началу XVII в. уже становится семейной традицией и передается по наследству. Ю.М. Бохан в своей книге приводит фамилии представителей литвинской шляхты, которые несли военную службу на протяжении нескольких лет Великому князю Литовскому Александру в начале XVI в.: Станислав Пшонка, Янушак Семиховский, Якуб Вольский, Габриель Запорский, Ян Заремба. Эти же фамилии встречаются и в армии Лжедмитрия II, где их держатели выступают в роли ротмистров.

К 1605 г., когда Лжедмитрий I начал свой поход на Москву, украинские земли входили в состав Польского королевства всего 36 лет. Эти же земли до Люблинской унии принадлежали Великому Княжеству Литовскому более 200 лет. А перед этим ими владели почти 100 лет монголо-татары. Даже с точки зрения временных отрезков ясно, что за 200 лет количество переселенцев будет больше, чем за 100, а тем более за 36 лет. Но 200 лет для переселения было не у поляков, а у литвинов ВКЛ-белорусов! Значит, можно ожидать, что и количество переселенцев-литвинов должно преобладать над тюркскими переселенцами, а тем более над польскими.

Естественно, что на рассматриваемой территории – территории современной Украины – больше всего проживало коренного населения этой территории: киевских русинов, волынян и северян. Но они ли занимали главенствующее положение в политической и военной жизни этой территории? Их ли представители составляли костяк войска ВКЛ здесь? Ведь в Статутах ВКЛ украинские земли, как Подляшье, Жемайтия и Витебский повет являлись «прыслухаючымі» землями, т.е. землями, прислуживающими Великому Княжеству Литовскому. А, значит, и законы были для них одинаковыми. Какие это законы, говорилось выше, когда обсуждались вопросы восточных балтов в ВКЛ, особенно, Жемайтии, и, особенно, в главе «Имена собственные в ВКЛ».

На момент вхождения части современной Украины в состав ВКЛ  всем титульным этносам, проживавшим на современных украинских территориях – киевским русинам, волынянам и северянам –, по теории этногенеза Л. Гумилева было около 700 лет – это вхождение этноса в инерционную фазу (более подробно о современном украинском этносе и его предшественниках смотрите в последующих главах). У любого этноса, начиная с этого момента, возникают демографические проблемы, о чем подробнее говорилось в предыдущей главе. Для рассматриваемой территории проблема начала инерционной фазы этногенеза проживающих здесь этносов усугубилась еще и монголо-татарским нашествием.

«Киев после татар был ничтожным городком, в котором Плано Карпини, проезжавший через него в 1246 г., насчитал не более 200 домов. Во второй половине XIII в. в нем не было князей, а в 1300 г. его покинул митрополит Максим»,  — так пишет М.К. Любавский.

Он же продолжает: «В 1283 г. Галицко-Волынскую землю наводнили татарские полчища, которые шли под началом Телебуша на Польшу и Венгрию. Главные силы татар схлынули на запад, но часть осталась на Волыни. Эти татары, как рассказывают летописи, «учинили пусту» всю землю Володимирскую».

В связи с этими событиями – вхождением этносов в инерционную фазу этногенеза и монголо-татрским нашествием – на территориях Украины, присоединенных к ВКЛ, в рассматриваемое время наблюдаются демографические проблемы. Вот что пишут об этом современные ученые:

«Агульную колькасць насельніцтва ВКЛ ў межах 1385 г. можна вызначыць меней за 1 млн. чалавек, з іх на тэрыторыі Беларусі жылі каля 400 тыс., на тэрыторыі Летувы – ад 100 да 200 тыс.».

Значит, на оставшейся территории ВКЛ – Подляшье, Западная и Центральная Украина, часть Восточной Украины, Курская и Брянская области, часть Новгородской и Псковской областей Российской Федерации – проживало всего 400 – 500 тыс. человек – столько же, сколько на территории Беларуси. А ведь это очень большая территория! Намного больше территории современной Беларуси.

Поэтому «на тэрыторыі Беларусі шчыльнасць насельніцтва ў канцы XIV ст. можна ацаніць каля 2 чал./км², ва ўкраінскіх уладаннях ВКЛ яна была ніжэй за 1 чал./км² і зыходзіла амаль да нуля ў стэпах паўночнага прычарнамор’я, якія атрымалі назву Дзікае поле».

Здесь же говорится:

«Можна прыняць, што ў 1528 г. насельніцтва ВКЛ складала крыху больш за 2 млн. чалавек, з іх на тэрыторыі Беларусі – каля 1млн чалавек (пры сярэдняй шчыльнасці 4,3 чал./км²), на Украіне – 220 тыс. чалавек ( пры шчыльнасці 1,6 чал./км²)».

Таким образом, даже к 1528 г., когда украинские земли уже более 150 лет, а некоторые и более 200 лет (города Житомир, Овруч и др. были присоединены к ВКЛ в 1320 г.), входили в состав ВКЛ, здесь проживало очень малое количество населения, плотность которого была почти в три раза меньше плотности населения на территории современной Беларуси. Количество же населения этих территорий отличалось почти в пять раз при сопоставимой площади – 207,6 тыс.км² территория Беларуси и 137,5 тыс. км² украинские территории. При этом следует заметить, что к началу XVII в. эти этносы – киевские русины, северяне и волыняне – имели уже возраст около 950 лет – столько же, сколько в настоящее время имеет белорусский этнос.

Сейчас (2000 г.), когда современному украинскому этносу 450 лет, а белорусскому – 950 лет, т.е наоборот по отношению к началу XVII в., уже средняя плотность населения на Украине в 1,7 раза больше чем в Беларуси – 81 чел./км²  и 48,3 чел./км² соответственно. При этом численность населения уже на Украине почти в пять раз больше чем в Беларуси – 48,9 млн. человек и 10019480 человек  (2000 г.) соответственно – при территориальной разнице немногим менее трех – 603,7 тыс. км² на Украине и 207,6 тыс. км² в Беларуси.

Поэтому, украинские земли после присоединения к Великому Княжеству Литовскому пережили те же процессы, что и Жемайтия, и Аукштайтии, рассмотренные в главе «Имена собственные в ВКЛ», – раздача земель княжеским, магнатским и шляхетским родам, переселение панцирных бояр-литвинов к границам ВКЛ, новоседы-крестьяне. Кроме этого, здесь в отличие от Жемайтии, Западной Аукштайтии, Аукштайтии присутствовало такое явление как «князевщина» – большинство земель на украинских территориях ВКЛ принадлежало нескольким княжеским родам. Так, на Волыни это были Острожчина и Заславщина, Несвизска князевщина, Сангушщина, Чарторийщина, Кореччина и князевщина Четвертинских. Например, князьям Острожским во второй половине XVI ст. принадлежало 32,67 % территории Волыни и 33,39 % Кременецкого повета. Паралельно «головным княжатам» существовали меньшие князевщины, например, на Волыни: Любецких, Острожецких, Буремльских, Ружинских, Роговицких, Соколинских, Галичанских, Тристенских, Велицких.

Итак, к 1363 г. к Великому Княжеству Литовскому были присоединены Киевское, Черниговское и Новгород-Северское княжества. Брянск вместе с Черниговом, а также Новгород-Северское княжество Великий князь Ольгерд отдал своему сыну Дмитрию-Корибуту.

После победы Ольгерда на Синих Водах с его же соизволенья на Подолье отправились его племянники – сыновья Кориата Гедиминовича.

По договору 1366 г. польский король Казимир уступил Волынь Литве: Белз и Холм – Юрию Наримунтовичу, Владимир и Кременец – Александру Кориатовичу, Луцк – Любарту Гедиминовичу. Причем, Юрий Наримунтович и Александр Кориатович признали себя вассалами Казимира.

В 1370 г. Любарт в союзе с братом Кейстутом отнял у Александра Кориатовича Владимир, а в 1382 г. присоединил и Кременец. Волынь за исключением Холма и Белза, утвердилась за Любартом, оставаясь в составе Литвы.

Позже в Холмской и Володимирской землях, принадлежащих Дмитрию-Любарту, получил в удел Ратно, Любомль и Кошир Федор Ольгердович, племянник Любарта. Константин Ольгердович в луцкой земле был пожалован Чорторийском, Дмитрий-Корибут  в управление получил Винницу и Кременец, а во владение – Збараж, как родовое имение Збаражских, Вишневецких, Порыцких и Воронецких. Кстати, с летувисского языка Збараж – žabaras переводится как щебень, хрящ, дресва и имеет деревню-близнеца в Малоритском райне Бресткой области Беларуси – д. Збураж.

Таким образом, на всей украинской земле, которая была присоединена к Великому Княжеству Литовскому, как и в Жемайтии,  управление было отдано литвинам ВКЛ-белорусам. Оно же оставалось почти таким даже после перехода украинских земель в состав королевства Польского.

Как пишет Яковенко Н.М., на украинских землях Волыни и центральной Украины в период с конца XIV до середины XVII столетий проживало не менее 52 княжеских родов. Из них 22 – князья Гедиминовичи, 11 – Рюриковичи, 2 – наследники литовских удельных князей, 7 – князья тюрского происхождения, 11 – князья неустановленного происхождения. Если же подсчитать ответвления от этих родов, то получается 32 рода князей Гедиминовичей, 3 – наследники удельных литовских князей, 13 – наследники князей Рюриковичей, 9 – князья тюрского происхождения, 11 – князья неустановленного происхождения. Всего – не менее 68 княжеских родов. При этом здесь нет ни одного польского княжеского рода и ни одного предствителя аукштайтов и жемайтов с их восточнобалтскими формантами в именах собственных. А ведь в этом перечне берется и отрезок времени почти в 100 лет – до середины XVII в., когда рассматриваемые земли принадлежали Польше!

Восточные балты появляются в переписи войска ВКЛ 1528 г. на Волыни, как и в Жемайтии, на уровне панцирных бояр, о чем говорится ниже.

Таким образом, на данной территории проживало 35 литвинских княжеских родов из 68, не считая одного полоцкого, трех турово-пинских и двух смоленских княжеских родов, что вместе составляет уже 41 княжеский род – более 60 %. И это при 11 княжеских родах неустановленного происхождения, где также возможны представители литвинов ВКЛ-белорусов. Вот они:

События смутного времени в России. Часть 2

Табл. 30. Княжеские роды Волыни и центральной Украины в период с конца XIV до середины XVII столетий.

Гедиминовичи (Наримунтовичи, Ольгердовичи, Любартовичи):

1. Вишневецкие;

2. Воронецкие (Войничи);

3. Головни-Острожецкие;

4. Гроза-Хованские;

5. Друцкие (Любецкие, Виденицкие);

6. Друцкие (Путятичи, Горские);

7. Друцкие (Сокари-Зубровицкие);

8. Заславские;

9. Збаражские;

10. Звягольские;

11. Корецкие;

12. Курцевичи (Булыги, Буремльские);

13. Любартовичи;

14. Несвиские;

15. Острожские;

16. Полубеньские;

17. Порицкие;

18. Ружинские (Роговицкие);

19. Сангушки;

20. Слуцкие (Олельковичи);

21. Степанские;

22. Чорторийские.

Наследники удельных литовских князей:

1. Гольшанские (Дубровицкие);

2. Ямонтовичи-Подберезские.

Князья Рюриковичи:

1. Лукомские – наследники полоцких князей.

2. Четвертинские (Вишковские, Сокольники) – наследники турово-

пинских князей.

3. Жижемские – наследники смоленских князей.

4. Пузыны – наследники смоленских князей.

5. Лико-Оболенские – наследники черниговских князей.

6. Осовецкие – наследники черниговских князей.

7. Масальские – наследники черниговских князей.

8. Кропотки-Яловицкие – наследники Рязанских князей.

9. Курбские – наследники ярославских князей.

10. Пронские – наследники рязанских князей.

11. Верейские – наследники московских князей.

Князья тюрского происхождения:

1. Глинские (Путивльские);

2. Долголдатовичи;

3. Домонты;

4. Половцы-Рожиновские;

5. Темрюки-Пятигорские (Черкесы-Пятигорцы);

6. Уссай;

7. Яголдай.

Князья неустановленного происхождения:

1. Галичинские;

2. Деревинские;

3. Капусты;

4. Кожановичи-Велицкие;

5. Козеки;

6. Лизиноси;

7. Подгорские;

8. Сатиевские;

9. Сенские;

10. Смаги;

11. Химские.

Естественно, что князья, переезжая на территорию Украины, брали с собой свою семью, дружину, двор, своих приближенных, родственников и т.д. Кто же это был? Неужели поляки? Конечно, же нет. Это были, в первую очередь, представители того населения, откуда  князья переезжали. Значит, большинство – литвины ВКЛ-белорусы.

Но если от нескольких Гедиминовичей произошло 35 родов, то сколько же родов произошло от тех, кто приехал с ними из Литвы на территорию современной Украины! А кому эти же князья раздавали в награду за их службу земли, находящиеся в их личных владениях (было у них такое право)? Конечно же, своим приближенным, т.е., в первую очередь, литвинам, с которыми они сюда прибыли!

А с кем переселялись на Украину полоцкие, пинско-туровские и смоленские Рюриковичи? – Конечно же, с литвинами ВКЛ-белорусами. Тем более, что многие Рюриковичи, не только названные выше, перед тем, как переселиться на Украину проживали на территории Литвы и имели там же собственные именья, от которых и произошли их фамилии. Так, фамилия князьей Жижемских – Смоленских Рюриковичей – происходит от  названия их именья Жижмы, расположенного недалеко от г. Лиды, о чем говорится в переписи 1567 г., Верейские – наследники московских князей – от д. Верейки недалеко от г. Волковыска и т.д. То же можно сказать и о князьях неустановленного происхождения, например, Козеки – д. Казеково недалеко от Радошкович, Химские – от д. Химы Оршанского, Бобруйского или Рогачевского р-нов, Кожаны-Велицкие – от названия двух населенных пунктов – г. Кожан-Городок Лунинецкого р-на и д. Велец Глубокского р-на, Сенские – от г. Сенно Сенненского р-на или д. Сенно Березовского р-на и т.д.

Правда, следует отметить, что некоторые фамилии княжеских родов могли произойти как от названий населенных пунктов в Беларуси, так и подобных им на Украине: Лукомские – от г. Лукомль в Беларуси и с. Лукомье на Украине; Деревинские – от д. Деревное Столбцовского р-на Беларуси или с. Деревенное Хмельницкой обл. Украины; Подгорские – от д. Подгорье Могилевского р-на или с. Подгорье на Украине.

Фамилия князей Капусты могла произойти от названия д. Капустино Воложинского или Кировского р-нов Беларуси или сел Капустин, Капустино – на Украине. В переписи жемайтских волостей 1537 – 1538 гг. указывается князь Капуста, правда, опять же без восточнобалтских формантов. Да и слово «капуста» славянское.

Но это только одно направление миграции литвинов ВКЛ-белорусов на Украину – вместе с князьями.

Второе направление – это раздача великими князьями ВКЛ, а затем и королями Речи Посполитой земель в награду за заслуги шляхте, как заможной – магнатам, так и мелкой. В ВКЛ практика раздачи земель началась с начала образования государства уже при Миндовге, но широкий размах получила при Витовте:

«Для усиления бояр, бывших опорой великокняжеской власти, Витовт раздавал им (шляхте), причем иногда по несколько раз, земли. Многие бояре, получали большие наделы и на Украине. Если в XIV в. под властью ВКЛ было 80 % населения, то в 1528 г. только 30 %, шляхте принадлежало 65 % и костелам – 5 %.»

Как пишет Яковенко Н.М. о раздаче земли на Украине, «особенно щедрые подарки выпадали в период утверждения на троне Витовта (кон. XIV ст.), во время феодальных войн 30 – 40 гг. XV ст. и в напряженные времена восстания Михаила Глинского. Например, государственная ревизия 1545 г. констатировала, что только в Луцком и Володимирском округах на это время роздано 105 сел, 6 замков и 2 волости».

Кому же эти подарки доставались? Естественно, участникам этих событий, среди которых никак не могли быть поляки. Большинство составляли литвины ВКЛ-белорусы. Вот несколько примеров, подтверждающих это.

В 1444 г. Великий князь Литовский Свидригайло подарил своему слуге Михайлу Олехно(вичу) г. Красилов в Хмельницкой обл. Олехно – древнее литвинское имя.

Киевский боярин Пирхайло (литвин) просил киевского воеводу дать ему «в удержание волость Олевск, отодвинувши инших бояр».

С середины XV в. территория вокруг современного Иванкова Киевской обл. принадлежала киевскому боярину Олехно Олехновичу.

В 30-х годах XV в. Великий князь Литовский Свидригайло подарил г. Обухов Киевской обл. киевскому воеводе С. Г. Юрши, а Григоровку передал магнату Саминову (Сумину). Юрша и Сумин – литовские имена собственные, упоминающиеся в переписях ВКЛ.

В 1500 г. Великий князь Литовский Александр подарил Триполь шляхтичу Д. Дедковскому, род которых стал называться Трипольскими. Фамилия Дедковский произошла от д. Дедки Докшицкого района.

Земля Тетиева в 1514 г. принадлежала литовским вельможам Ивану и Андрею Кошкам.

В Хмельницкой обл. Городок принадлежал с конца XV ст. до конца первой половины XVI ст. магнатам Новодворским, Лисоводами в XVI в. владели Вильковские, затем – Стадницкие. О литвинах Новодворских и Вильковских смотрите ниже.

В 1593 г. Сигизмунд III передал Остерское староство во владение М. Ратомскому. Фамилия Ратомский произошла от названия д. Ратомка Минского района Беларуси.

И подобный подход был во всех странах, не только в ВКЛ. Так, например, на территории Беларуси после ее вхождения в Российскую империю к концу XIX в., только через 100 лет после подела Речи Посполитой, «плошча рускага памешчыцкага ўладання на Беларусі дасягнула 5,5 млн. дзесяцін (57,6 %)».

Третьим направлением миграции литвинов ВКЛ-белорусов на украинские земли было переселение панцырных бояр-литвинов к южным границам государства. Ведь известно, что с XV ст. на украинские земли ВКЛ начались набеги крымских татар, что требовало защиты украинских территорий и, в первую очередь, строительства замков и увеличения численности панцирных бояр. Поэтому на Волыни, например, к XVII в. замки существовали не менее чем в 102 городах.

Ну, а кто же должен был преобладать среди панцирных бояр Украины? Конечно же, никак не поляки. Естественно, что на украинских землях среди панцирных бояр должны были преобладать литвины ВКЛ-белорусы по тем же самым причинам, что и в Жемайтии и Аукштайтии (смотрите «Имена собственные в ВКЛ»), и, в первую очередь, по политическим мотивам. Восстание М. Глинского, например, стремящегося отделить украинские земли от Великого Княжества Литовского или, в крайнем случае, присоединить их к России подтверждает это. Правда, имена собственные местного населения этих земель и имена собственные литвинов ВКЛ-белорусов, к сожалению, не отличались так заметно, как в Жемайтии и Аукштайтии. Но все же.

Так, в переписи войск ВКЛ 1528 г. с Волыни перечисляется 285 человек. Из них 34 – князья. Кто же они?

Табл. 31. Перепись войска ВКЛ 1528 г. Волынь. Князья.

1. Буремскии;

2. Буремская Александровая;

3. Вишневскии Александр;

4. Вишневскии Иван;

5. Вишневскии Федор;

6. Воронецкие;

7. Жаславская;

8. Збаразскии Андреи Семенович;

9. Корецкии Иван Масалскии;

10. Корецкая;

11. Любецкии Богдан Романович;

12. Любецкии Василеи Романович;

13. Порицкии;

14. Роговицкии Иван;

15. Роговицкии Василеи;

16. Роговицкии Федор;

17. Сангушкович Андреи Александрович;

18. Чорторийский Федор Михайлович;

19. Соколскии Андреи;

20. Соколскии Юреи;

21. Соколскии Солтан;

22. Четвертинскии Андреи;

23. Четвертинскии Василий Федорович;

24. Четвертинскии Федор;

25. Голичинскии Иван;

26. Голичинскии Григореи;

27. Козека Иван;

28. Велецкии Василеи;

29. Долзскии;

30. Иван Григорьевич

31. Ковелскии Василеи;

32. Коширскии Вандреи;

33. Крокотька Василеи;

34. Курцовая Ивановая.

Большинство из них – с 1 по 18 – это Гедиминовичи (табл. 30), затем следуют турово-пинские князья – Четвертинские и Сокольские. К литвинским князьям следует отнести Ковелских и Коширских, так как г. Кошира достался Федору Ольгердовичу, а Василий Ковелский имеет литвинское отчество – Сангушко(вич).

Три князя Голичинские имеют фамилию, которая могла произойти как от д. Галичи Климовицкого р-на Беларуси, так и от с. Галичаны Волынской обл. Украины. Тоже можно сказать и о Василии Велецком. Название рода Велецких произошло или от д. Велец в Глубокском районе Беларуси, или от с. Велицк Волынской обл. Фамилия же Долзских образовалась от названия д. Должа Витебского района, а Курцовая – от д. Курты Поставского района. О Козеках было сказано выше. Остается неизвестным только Крокотька Василеи.

Таким образом, из 34 князей, как минимум, 29 принадлежат к литвинам ВКЛ-белорусам. А это уже более 85 %.

Имена собственные панов – 65 человек – разделить достаточно сложно, так как подробные сведения о них, как о князьях, на сегодняшний день, к сожалению, отсутствуют. 

Но зато с боярами-шляхтой – 176 человек – проще, так как они или чаще сохранили древние литвинские имена, или их фамилии происходят от названия населенных пунктов, из которых они или их предки переселись на Украину. Например, известный на Украине род Халецких, переселившийся из д. Хольча на Гомельщине со временем стал известнейшим магнатским родом в ВКЛ Тышкевичей.

Итак, из 176 бояр-шляхты, как минимум 124 человека являются литвинами ВКЛ-белорусами – более 70 %. «Как минимум» – потому что литвинов было, возможно, больше, но определить по именам собственным затруднительно, но и доказать обратное пока невозможно. Правда, необходимо отметить, что некоторые названия населенных пунктов, от которых произошли фамилии бояр-шляхты с Волыни, повторяются и на Волыни. Но об этом немного позже.

Если в переписи 1528 г. с Волыни среди князей насчитывается как минимум 85 % литвинов, среди панцирных бояр – 70 %, то и среди панов-магнатов следует ожидать что-то подобное.

Здесь же следует обратить внимание на то, что в переписи войск ВКЛ 1528 г. на Волыни встречаются представители и восточных балтов, переселившихся на Украину. Вероятнее всего, это аукштайты или западные аукштайты: Андрияс Янчинскии и Матяс Зенкович. К ним необходимо добавить Грицко Янчинского, так как, возможно, это родственники, только первый – Андрияс – сохранил в своем имени восточнобалтскую транскрипцию, а Грицко – нет.

Таким образом, среди 285 человек – войска ВКЛ с Волыни в 1528 г. – только три восточные балты, причем среди панцырных бояр. Среди княжеского сословия и панов представители восточных балтов отсутствуют. Не является ли это еще одним подтверждением того факта, что восточные балты никак не могли быть титульным этносом Великого Княжества Литовского?! Ведь представители этноса, который образовал ВКЛ и управлял им, должны составлять большинство в его войске, о чем и говорит численность литвинов ВКЛ-белорусов. Из 210 представителей войска ВКЛ 1528 г. из Волынской земли – князей и бояр-шляхты, как минимум, 153 являются литвинами ВКЛ-белорусами. А это уже около 73 %.

Четвертым направлением миграции литвинов ВКЛ-белорусов были новоседы – крестьяне-переселенцы. Ведь на территории Украины, присоединенной к ВКЛ существовала демографическая проблема, о чем было сказано выше. А земли, которые находились в распоряжении власти должны были обрабатываться. Должны были обрабатываться и земли, подаренные властью князьям, магнатам и шляхте. Ведь плотность населения в украинских владениях ВКЛ в конце XIV ст., когда эти земли были присоединены к ВКЛ, достигала менее чем 1 чел./км², а в южных районах – так называемом Диком поле – доходила почти до нуля.

Естественно, что крестьяне переселялись из тех мест, где населения было много в те районы, где их было мало. Мало было, как было показано в «Именах собственных в ВКЛ» в Жемайтии, Аукштайтии и Западной Аукштайтии, а также на Украине. Много – на территории Литвы – в современной Беларуси, юго-западе и юго-востоке современной Летувы.

К сожалению, документов, в первую очередь, переписи волостей Волыни и Киевского воеводства, как перепись жемайтских волостей 1537 – 1538 гг., пока не переизданы. Но автор уверен, что это дело времени. Ведь перепись жемайтских волостей стала доступна только в 2003 г., и о новоседах в ВКЛ еще нет ни одной научной работы.

Еще одним интересным моментом, подтверждающим неоспоримый факт того, что на территорию украинских земель ВКЛ переселялось большое количество литвинов ВКЛ-белорусов, являются названия населенных пунктов.

Известно из истории, что посеселенцы часто дают новым населенным пунктам названия или идентичные тем, в которых они проживали до переселения, или немного изменяя их. В США, например, название Нью-Йорк – новый Йорк – принесли переселенцы из английского Йорка, Новый Орлеан – переселенцы из французского Орлеана, Бисмарк – переселенцы из Германии  и т.д. В США есть и Москва, и Париж, названные русскими и французскими переселенцами соответственно. Ведь никто не будет оспаривать этого факта и утверждать, что Москва в США названа испанцами, а Париж – англичанами.

То же мы можем наблюдать и на украинской земле, входившей когда-то в состав Великого Княжества Литовского. Многие города и деревни имеют названия такие же или подобные, как в Беларуси. Причем необходимо заметить, что украинские населенные пункты намного моложе белорусских. Например, г. Браслав Беларуси вспоминается в летописи Быховца под 1065 г., а Брацлав, вернее Брацлавщина, на Украине – под 1362 г. Причем, два этих названия произошли от двух балтских слов – brasta, что в переводе означает «брод», и slavis – лучший: лучший брод. Но если на территории Беларуси нахождение балтских топонимов естественно, то на территории Украины говорит о привнесении их из вне носителями балтского языка, кем и являлись литвины ВКЛ-белорусы. Ведь учеными доказано, что 5/6 корней современных белорусских слов имеют балтскую основу, о чем более подробно говорится в главе «Лингвистические исследования».

Или еще один яркий пример – г. Могилев. Белорусский г. Могилев впервые вспоминается в 1267 г., а украинский г. Могилев, который сейчас называется Могилев-Подольский,  но долгое время носивший название просто Могилев, – в 1595 г. Причем, на территории Украины существует еще и населенный пункт с названием Могилев.

Ну, а откуда в Житомирской области могло появиться село с названием Вильня? Не от названия ли столицы Великого Княжества Литовского г. Вильно, которую даже сейчас старшее поколение белорусов называет так – Вильня?!

Ко всему этому следует добавить, что украинские населенные пункты-близнецы находятся только на тех территориях, которые входили в состав ВКЛ. На территории Украины, не принадлежащей Великому Княжеству Литовскому, а, значит, и не имевшей переселенцев с территории Беларуси, подобные названия отсутствуют. Это является ярчайшим подтверждением не случайности подобных названий и не связано с вхождением населения Украины и Беларуси в один суперэтнос – славянский. Ведь если бы было наоборот, то названия-близнецы населенных пунктов были бы разбросаны по всей Украине не зависимо от того, находилась та или иная часть Украины в составе  Великого Княжества Литовского или нет.

Причем, на тех территориях, на которых литвинская власть задержалась не очень долго, например, в Черниговской области, – в 1504 г. Черниговщина отошла к России, – подобных названий намного меньше, чем на Волыни и в Киевской области.

Некоторые названия на территории Беларуси под влиянием определенных причин изменились, а украинские, произошедшие от белорусских, остались в первоначальном варианте, что является еще одним подтверждением переноса с переселенцами из Беларуси белорусских названий населенных пунктов. Это в, первую очередь, города Брест, Гродно и Вильнюс. Во времена описываемых событий они назывались Берестье, Городня и Вильно соответственно. Сейчас на территории Украины названия населенных пунктов звучат в первоначальном варианте названий этих городов: села Берестье и Берестовка, Городня и Городнявка, г. Городня и с. Вильня.

События смутного времени в России. Часть 3

Отдельной строкой в данном явлении идут названия населенных пунктов, произошедших от древних литвинских имен собственных или других балтских слов. 

Иногда населенные пункты на украинских территориях ВКЛ назывались по предыдущему месту  жительства переселенного населения:

г. Могилев – с. Могиляны;

г. Орша – с. Оршевцы;

г. Пинск – с. Пинчуки Киевской  обл.;

д. Раштово Полоцкого р-на – с. Раштовцы Тернопольской обл.;

д. Супроненты Островецкого р-на – с. Супрунковцы Хмельницкой обл.;

д. Юшковичи Мядельского и Любанского районов – Юшковцы Винницкой обл.;

д. Яхновщина Дятловский р-н – с. Яхновцы Хмельницкой обл. и т.д.

Отдельной строкой стоят названия населенных пунктов, образованные от названия территории, с которой переселенцы переселились на Украину – с Литвы: Литвиненково, Литвинец, Литвинов, Литвиновка, Литвиновичев, Литвяки, Литовеж. Но похожие названия, связанные с Польшей, отсутствуют. Отсутствуют названия населенных пунктов, связанные и с Аукштайтией, и с Жемайтией, за исключением двух сел – Жмудче на Волыни и Жмудь на Холмщине.

Среди украинских населенных пунктов, находящихся на территории, присоединенной к ВКЛ, есть и такие, которые были переименованы. Причем, переименовывались украинские населенные пункты не на польские или восточнобалтские названия, а на белорусские. Кто же переименовывал их таким образом? Неужели поляки? Сомнительно. Значит, литвины ВКЛ-белорусы заменяли украинские названия населенных пунктов на родные, привычные их уху, что наблюдалось и в Жемайтии, и в Аукштайтии.

Так, родовое имение рода Ружинских, от которого по каким-то причинам все ученые считают и пошла фамилия рода – поселок городского типа Ружин Житомирской обл. – до 1591 г. назывался Щербов. Ружинские только в 1591 г.  приобрели его у кн. Стрижевских. Основателем же рода Ружинских является Иван Ружинский, живший во второй половине XV в., т.е. более чем на сто лет раньше покупки Щербова и его переименования в Ружин. Значит, фамилия Ружинских произошла от названия другого населенного пункта с подобным названием. Какого?

Возможно, от белорусских Ружан, которые примерно в это же время (1591 г.) перешли к Сапегам, и поэтому гетман Лжедмитрия II Роман Ружинский очень плохо относился к Яну Петру Сапеге вплоть до ненависти. Вот что об этом пишет Осип Будило:

«Хуже всего, что под Троицей Лаврою Скопин берет верх над Сапегой, которому  князь Ружинский из личной ненависти отказывается помогать».

Возможно, фамилия Ружинских происходит от дд. Рожин Щучинского или Столбцовского районов, особенно первой, о которой часто вспоминают средневековые первоисточники. Поэтому в российской литературе Ружинские пишутся Рожинскими, хотя в «Дневнике событий» по-польски фамилия пишется Roman Ruzynski.

Украинский г. Нежин до 1514 г. имел название Уненеж. Кто же его так переименовал в 1514 г.? Сомнительно, что поляки, т.к. в это время украинские земли принадлежали ВКЛ и населенный пункт с таким названием – Нежин – имеется в Минском и Любаньском районах Беларуси.

Еще один украинский город – г. Обухов Киевской обл. до конца XVI в. назывался Луковица. В Беларуси подобное название – Обухово встречается в Гродненском и Миорском районах.

Населенный пункт под названием Городок Хмельницкой обл. впервые упоминается в 1392 г. С конца XV ст. до первой половины XVI ст. он принадлежал магнатам Новодворским и назывался Новодвор. Такое же название – Новый Двор – имеется в Молодечненском, Щучинском, Свислочском и Пинском районах Беларуси, откуда и были родом держатели Городка Хмельницкой обл. Новодворские никак не могли быть поляками, так как «новый двор» по польски звучит так – «nowy podworze».

Но вот подобное явление – переименование украинских населенных пунктов на польские  или восточнобалтские – отсутствует. Почему? Последние, т.е. восточные балты, не имели даже права на своей земле – в Аукштайтии и Жемайтии – иметь названия населенных пунктов на свой лад, о чем говорилось подробно в главе «Комплиментарность этносов». Что же тогда говорить об украинской территории! Полякам же запрещалось до Люблинской унии владеть землями на Украине, о чем смотрите в начале главы.

Во времена вхождения украинских земель в состав ВКЛ в некоторых городах Украины имелись национальные землячества, среди которых были и литвинские. Так, например, в Каменец-Подольском уже в XIV в. существовали три объединения мещан: украинская, литвинская и вирменская, которые пользовались правом самоуправления. И это при вхождении этой территории в состав ВКЛ в том же XIV в.! Что же тогда говорить о 200 летнем отрезке времени! Но, опять же, подобные восточнобалтские и польские землячества на украинской территории, принадлежащей ВКЛ, отсутствовали.

Доказательством того, что на территории Украины жило достаточно большое количество литвинов ВКЛ-белорусов, является еще один интересный момент. В энциклопедии Украинской ССР на слово «литвины» дается такое пояснение: «это областное название украинского населения, живущего на территории среднего течения Десны. Возникновение этого названия связано с тем, что XIV – XIV вв. Беларусь и Украина были в составе ВКЛ.» И это притом, что территория среднего течения Десны – Черниговская область – находилась в составе ВКЛ 141 год – с 1363 по 1504 гг. Что же тогда говорить о некоторых районах центральной и Западной Украины, живших под литвинской властью почти 250 лет – с 1320 по 1569 гг.?

А каким образом фамилии, образованные от древних литвинских имен или слов в настоящее время находятся в обиходе современных украинцев? Не поляки или русские сюда их принесли? Конечно, нет. Предки носителей этих фамилий были, естественно, литвинами ВКЛ-белорусами, переселившимися в то или иное время на Украину. Ведь и среди поляков, и среди русских такие имена собственные отсутствуют.

Так, например, держатели фамилий с корнем «литвин» – Литвин, Литвинов, Литвиненко, Литвинчук, Литвяк, Литвинский, Литовченко, Литовец, Литовский и т.д. – имеют, естественно, литвинские этнические корни в том числе и бывший председатель Верховной Рады Украины Владимир Литвин. Ведь трудно представить себе, что поляк, русский или татарин назовет себя литвином. Тоже относится и к президенту Украины Виктору Ющенко.

Яковенко Н.М. в своей книге показывает процесс образования фамилии Ющенко (не конкретно фамилии президента, а вообще фамилии Ющенко): Юскович – Юшкович-Красовский – Ющенко. То, что имя Юско – Юшко – древнелитвинское говорит нам как его перевод – jus (лет.) – вы, jušes (лет.) – уха –, так и переписи ВКЛ, в которых используется как фамилия Юшко(вич), так и фамилия Юшко(итис), что подтверждает балтский характер имени собственного «Юшко». В настоящее время в Беларуси проживает большое количество людей с фамилиями Юсько, Юськович, Юсов, Юш, Юша, Юшин, Юшкович, Юшко и т.д.

В этой же работе рассматривается образование фамилии «Гоголь», один из представителей которой является великим «русским» писателем, и только потому, что писал свои произведения на русском языке (правда, никто не задает вопрос, почему он так делал? Тарас Шевченко, например, был сослан в ссылку за то, что писал свои произведения на украинском, а не русском языке.): Гогуля – Гогулевич – Гоголь. Но известно, что в генеалогическом древе древнего литвинского рода Довспрунгов есть имя Гогул-Юргис, а в телефонном справочнике г. Минска имеется огромное количество подобных фамилий: Гоголь, Гоголюк, Гаголко, Гогалев, Гоголев, Гоглев, Гоголинский, Гоголинских, Гоголкин и т.д. Вероятно, что эта фамилия произошла от балтского слова goges (лет.) – голова, башка или «gogas» (лет.) – холка – самое высокое место спины у лошади на плечах.

А разве такие фамилии, часто встречающиеся на территории Украины во времена ВКЛ и в настоящее время, имеющие перевод с балтского языка, произошли не от литвинов: Балабан – balabanas (лет.) – повеса, шатун; Бендера – Bendras (лет.) – товарищ, компаньон; Бурда – burda (лет.) – тот, кто раздражает (тело), Каленик – kalinys (лет.) – узник, арестант; Кернозицкий – kernazas (лет.) – забияка, задира; Кендерский – kandis (лет.) – укус; Карабан – karabos (лет.) – хвороба, напасть нелегкая; Байбуза – baibuzys (лет.) – одеваться в лохмотья; Браевич – brajus (лет.) – шалость, игра, забава; Бундур – bundos (лет.) – присевок, полоса дворового человека на барской земле; Кайдаш – kaidasyti (лет.) – ходить, т.е. пеший и т.д.

А как переводится с украинского фамилия украинского гетмана Мазепы? – Никак. Зато в диалектах Новогрудского и Столбцовского районов Беларуси находим: мазепа – раззява. Или, что вообще обозначает слово «гетман»? – Мое намерение: ketas (лет.) – намерение, man (лет.) – мой, моя, мои. Или «атаман» – два слова, которые очень сильно связаны с территорией современной Украины: атаман – человек, присваивающий себе – ata (лет.) – слитный предлог, показывающий окончание действия; man (лет.) – мой, моя, мои.

Известно, что князь Дмитрий Вишневецкий – литвин, имевший большие земельные наделы на Украине. Украинский народ поет о нем песни, восхваляя его богатырскую силу и выносливость, в которых тот выступает под кличкой Байда, что переводится как baidas (лет.) – привидение.

Украинский род Дорошенко, основателем которого является казацкий предводитель Михаил Дорошенко, а ярким представителем – его внук Петр Дорошенко – гетман Украины с 1665 по 1676 гг., тоже относится к литвинам, так как daras (лет.) переводится как деятельный.

Нахождение литвинов ВКЛ-белорусов на территории Украины оставило свой след и в ее гидронимии. Как пишут исследователи,  балтский элемент в гидронимии Украины слагается из двух компонентов: раннего и позднего. К первому относятся остатки ятвяжской гидронимии в бассейне Западного Буга – р. Гапа, оз. Пульмо. К поздним балтизмам относятся литвинские гидронимы,появившиеся на Украине после вхождения ее в ВКЛ. Это:

р. Блева (Блива) – приток (п.) Случи п. Горыни п. Припяти п. Днепра;

оз. Вангунов - Черниговская обл.;

р. Вингул – п. Сейма;

р. Гапа - впадает в Римачевское озеро;

р. Гобра – п. Тетерева п. Днепра;

оз. Жиргань – недалеко от г. Новгород-Северский;

р. Жавинка – л.п.Белоуса п. Бесны;

р. Жовенька – п. Рокитянки;

оз. Жавинка- на юг от Чернигова;

р. Жукля – Черниговская обл.;

оз. Коровель – Черниговский повет;

оз. Седра – Сумская обл.;

р. Сертея (Сиреть) – бассейн Уборти (Житомирская обл.);

р. Скорочинка – п. Гуйвы п. Тетерева п. Днепра;

оз. Стерково – около Новгород-Северского (упоминается под 1552 г.);

р. Верна – п. Словечни п. Припяти;

р. Змудка (Жмудка) – л.п. Бычихи (Черниговская обл.) и т.д.

При этом необходимо отметить, что балтские гидронимы на Украине имеют своих «близнецов» на территории Беларуси и в Летуве, особенно на территориях, занятых в древности летописными литвинами, в научной литературе считающихся ятвяжскими – юго-восток и юго-запад современной Летувы. Подобные названия на этих территориях имеют не только гидронимы, но и названия сел и имений, например:

р. Вингул – р. Vingulupis Западная Аукштайтия;

р. Жукля – р. Жукотин район Гомеля (1640 г.);

оз. Седра -  д. Седраж Пружанского р-на Брестской обл., с. Седричин Оршанского повета (1702 г.), маенток Сидренский Городнянского повета (1556 г.);

р. Сертея – р. Сертея – п. Березины, п. Днепра; р. Сертисловка - п. Прудки, п. Днепра;

оз. Стерково – маенток Стерково Лидского повета (1578 г.), оз. Стирково около с. Чимбари Виленского повета.

Еще одним подтверждением переселения литвинов ВКЛ-белорусов на территорию современной Украины являются генные исследования – самые точные на современном периоде развития науки. Автор этих исследований Микулич А. пишет:

«На карце адхілення папуляцый  па комплексе біяхімічнага полімарфізму найперш вылучаюцца два рэгіёны – беларускі і рускі. Што да беларускага, дык тут прысутнічае выразная, пераважна мерыдыяльная дывергенцыя на поўдзень і паўночны ўсход, а таксама на паўночны захад».

Но «мерыдыяльная дывергенцыя на поўдзень і паўночны ўсход, а таксама на паўночны захад» – это не что иное как переселение белорусов на территории современной Украины и современной Летувы соответственно.

Таким образом, можно констатировать, что на территории Украины, входившей в состав ВКЛ, во всех слоях населения – среди князей, панов, бояр-шляхты и крестьян – проживало большое количество переселенцев литвинов ВКЛ-белорусов. Причем, среди первых литовские князья преобладали.

Возвратимся к вопросу о временах смутного времени в России. Во многих документах и воспоминаниях очевидцев и участников тех событий упоминается много имен собственных людей, которые являлись сторонниками Лжедмитрия II. Рассмотрим их и, в первую очередь, имена собственные командиров различного уровня.  

Кто же командовал войсками Лжедмитрия II? Вначале, гетманом был избран Меховецкий, затем им стал Роман Ружинский, а после смерти последнего – Ян Петр Сапега, о котором было сказано выше.

Князя Романа Ружинского (1575 – 1610) можно без приукрас назвать великим военачальником того времени, хотя многие ученые, особенно русские, награждают его как можно более уничижительными эпитетами. Судите сами. Всякий «сброд», как пишут исследователи тех событий об армии Лжедмитрия II, под командованием Романа Ружинского смог разбить 10 мая 1608 г. 170 тысячное русское войско под командованием Шуйского под Болховом. Вряд ли численность «сброда» достигала даже половины русского войска. Причем, среди русской рати были наемники немцы и поляки.

5 июля того же года 140 тысячное русское войско опять было разбито тем же «сбродом» под командованием того же Романа Ружинского.

Ружинские – «литовский княжеский род, относимый И. Вульфом к потомкам князей Пинско-Туровских. Родоначальником обычно считается князь Иван Ружинский, живший во второй половине XV в. Ружинские, претендуя на происхождение от Наримунта Гедиминовича, использовали придаток Наримунтовичи». Последнее подтверждается текстом заявления, которое послало войско Лжедмитрия II к королю на сейм. Там говорится:

«Светлейший король, милостливейший государь! Наши братья-рыцари с их гетманом, князем Романом Наримунтовичем Ружинским…».

Отец же Романа Ружинского имел литвинское имя Кирик.

Яковенко Н.М. относит род Ружинских к Гедиминовичам – Наримунтовичам.

Представители рода Ружинских занимали достаточно высокие посты в ВКЛ, а затем и в Речи Посполитой, когда Украина отошла к Польше. Они пользовались огромным авторитетом среди казачества, имели большие земельные владения. Например, земельные владения самого Романа Ружинского состояли из Ружинской, Поволочской и Котеленской волостей.

Фамилия первого гетмана Лжедмитрия II Меховецкого, вероятнее всего, произошла от д. Меховщина Светлогорского района, расположенной не так уж далеко от Пропойска (Славгорода), в котором находился Лжедмитрий II до похода на Москву, или от д. Мехов Слонимского повета, которая упоминается в переписи войска ВКЛ 1567 г.  Правда, в последнем случае фамилия была бы Меховский. Есть населенный пункт с названием Мехова и на Украине. Правда, подобное название имеется и на территории Польши – м. Мехув около Кракова, которое известно с  XVI в. Но в «Дневнике событий», написанном на польском языке, фамилия Меховецкий пишется «Miechowiecki», а не «Miechuwiecki», как требовалось бы, если бы эта фамилия произошла от польского м. Мехув. 

О том, что Меховецкий не мог быть поляком, говорит еще один факт. Лжедмитрий II был расположен к Меховецкому, и у них были достаточно близкие дружеские отношения. Считается, что под влиянием Лжедмитрия II последний и был избран гетманом. Но так же известно, что Лжедмитрий II, в отличие от Лжедмитрия I, польского языка не знал. Но тогда как они общались? Возможно, «поляк» Меховецкий знал старобелорусский или русский языки!? Многие ли современные поляки знают русский, а тем более белорусский язык, хотя в советские времена русский язык являлся обязательным для изучения в каждой школе Польской Народной Республики? Что же тогда говорить о тех временах, если уже к тому времени даже некоторые представители белорусской шляхты относились к своему родному языку прохладно. Ведь одним из факторов, по которому многие считают, что Москву захватили поляки, было написание воспоминаний о тех событиях одним из руководителей обороны Москвы литвином Осипом Будилом – мозырским хоружим – на польском языке.

Как известно, канцлером у Лжедмитрия II  был Валавский, маршалком – Харлинский, конюшим – князь Адам Вишневецкий.

Адам Александрович Вишневецкий (? – 1622) – представитель известного литвинского рода герба «Карыбут». «Вишневецкие – князья, угасший древний литвинский род; писались также князьями Корибут-Вишневецкими, по происхождению от Корибута-Дмитрия, сына великого князя Литовского Ольгерда Гедиминовича. Правнук Корибута-Дмитрия, Солтан, основавший по сказанию замок Вишневец на Украине, первый начал именовать себя князем Корибут-Вишневецким. Брат Солтана, Василий, имел сына Михаила, который и стал родоначальником князей Вишневецких. От сыновей Михаила, Ивана и Александра произошли две линии князей Вишневецких, из которых вторая пресеклась на короле Речи Посполитой Михаиле (умер в 1673 г.), а первая – на князе Михаиле Сервации, гетмане литовском (умер в 1744 г.)».

На территории Беларуси находятся три населенные пункта, имеющие то же название, что и родовое имение Вишневецких на Украине – Вишневец – в Гродненском, Столбцовском и Шарковщинском районах. От названия одного из них и произошло название родового имения Вишневецких. Ведь многие литвинские князья имели земли и имения как в самой Литве – современной Беларуси, так и  в «прыслухаючых» ВКЛ землях – в Жемайтии, Подляшье или на Украине.

Вишневецкие владели огромными земельными владениями на Украине и в Беларуси, в том числе и Брагинской волостью с 1509 г. Сам Адам Александрович владел г. Брагином, где в 1601 – 1603 гг. находился Лжедмитрий I. Он принимал активнейшее участие в походах Лжедмитрия I и II.

Фамилия канцлера Лжедмитрия II Валавского явно произошла от названия населенного пункта Валавск, который находится в Гомельской области недалеко от г. Мозыря, где хоружим являлся вышеупомянутый Осип Будило или от села Валавль Берестейского повета, упоминаемого в переписи войск ВКЛ 1567 г. Валавский пришел к Лжедмитрию II с 500 человек конницы и 400 человек пехоты. Кто же был в полку литвина Валавского? Поляки? Неужели Валавский пошел в Польшу, собрал свою боевую единицу и возвратился обратно на восток к русской границе? Конечно же, это сомнительно. Его полк составляли, естественно, литвины ВКЛ-белорусы, или из Гомельской, или из Бресткой областей.

Кто же такой Харлинский? Фамилия «Харлинский», скорее всего, произошла от названия белорусской деревни Харлинцы в Витебской области, расположенной недалеко от Череи. В Житомирской обл. на Украине имеется подобное название села – Харлиевка. Но если бы фамилия произошла от названия этого села, то она звучала бы по-другому – Харлиевский. Тем более, что в конце XVI ст. Харлинским принадлежало не с. Харлиевка, а с. Бышев Киевской области.

В переписи 1567 г. в разделе Волынь говорится: «Миколай Харлинский, сам служил милости пану воеводе Виленскому, 5 коней». Т.е. Миколай Харлинский имел земельный надел на Волыни, но служил Виленскому воеводе. Известно, что земельные наделы в ВКЛ, а, значит, и на Украине, поляки иметь не могли. К этому следует добавить, что Яковенко Н.М. наряду с другими родами относит Харлинских к пришлым родам на Украине. Значит, Харлинские – литвины ВКЛ-белорусы, переселившиеся на Украину.

Фамилия «Харлинский» имеется в списке «Размеркаванне выплат ротмістрам ВКЛ паводле Лебедзеўскага сейма 1567 г.» вместе с другими литвинскими ротмистрами: кн. Константином Вишневецким, кн. Янушем Збаражским, кн. Раманом Сангушкой и т.д. Значит, военная служба для рода Харлинских была основным занятием и передавалась из поколения в поколение.

Ян Харлинский был маршалком Лжедмитрия II, а Ироним Харлинский после начала военных действий Речи Посполитой против России приводит отряд казаков в войско короля под Смоленск:

«Харлинский пришел в лагерь с Украины с 2000 казаками и представил свое войско королю».

Рассмотрим сейчас фамилии командиров полков – хоружих (полковников) войска Лжедмитрия II. Ими были:

1. Осип Будило.

2. Эразм Стравинский.

3. Адам Ружинский.

4. Александр Лисовский.

5. Януш Тышкевич.

6. Александр Зборовский.

7. Микулинский.

8. Бартош Руцкий.

9. Вилямовский.

10. Вильковский.

11. Глуховский.

12. Иван Заруцкий.

13. Велегловский.

14. Хреслинский.

15. Андрей Млоцкий.

О литвинах ВКЛ-белорусах Осипе Будиле и Эразме Стравинском было сказано выше.

Адам Ружинский – это родной племянник Романа Ружинского. Значит, так же литвин.

Лисовский Александр Юзаф (ок. 1575 – 1616) – «ваенаначальнік ВКЛ, стваральнік лёгкай нерэгулярнай кавалерыі. На чале данскіх казакаў рабіў рэйды па тэрыторыі Расіі, захапіў Разань, Суздаль, Каломну і інш.» Возможно, фамилия Лисовский произошла от названия дд. Лисово, которые находятся в Молодечненском и Наровлянском районах. При этом необходимо заметить, что д. Лисово Наровлянского района достаточно близко расположена как от Мозыря, так и от Брагина, который на то время принадлежал Адаму Вишневецкому – конюшему Лжедмитрия II. Правда, фамилия Лисовский также упоминается в списке панов и бояр-шляхты Волыни.

Януш Тышкевич (ум. в 1631) – брестский воевода принадлежал  к известному литвинскому магнатскому, а с 1569 г. графскому роду герба «Лелива». Каленик Мишко(вич) получил в 1437 г. от великого князя ВКЛ Свидрыгайлы села в Житомирском и Овруцком поветах. От его сына Тышки и происходят Тышкевичи.

До этого же род Тышкевичей носил фамилию Халецкие, которая произошла от названия д. Хальча на Гомельщине, откуда они прибыли на Украину. Со временем количество земельных угодий у Тышкевичей увеличилось, в том числе и на Беларуси.  Например, по переписи войска ВКЛ 1567 г. у Юрия Васильевича Тышкевича – воеводы Берестейского перечисляются следующие имения: Логойск – Минский повет; Вистич, Карницы, Буяки – Берестейский повет; Устилуга, Лудина, Чернейково – Волынь; Троклиники, Нестанишки, двор Страчский – Виленский повет.

Януш Тышкевич с 1588 г. был брацлавским старостой, а с 1611 по 1613 гг. – новодворским старостой. Он пришел к Лжедмитрию II в январе 1608 г. с Тупальским с 400 человеками конницы. Тупальский стал ротмистрам в хоругве Адама Ружинского.

Александр Зборовский относится к дворянскому роду Зборовских, герба Ястрженбец. Считается – к польскому роду. Так ли это? Родовое имение Зборовских м. Зборов находится в Тернопольской области. Известно, что с 1340 г. Волынь стала частью ВКЛ. В 1349 г. Польша захватила Галицкие земли, а в 1377 г. – Западную Волынь. С этого времени Зборов находится в составе Польского королевства, и может поэтому Зборовские считаются поляками. Но по каким-то причинам, «поляк» Мартин Зборовский (умер в 1565 г.), каштелян краковский, бился под Оршей (1514) и Опочкой на стороне ВКЛ. Он же более всего известен своей погоней за Дмитрием Сангушкой, похитившим княжну Гальшку Острожскую и желавшим увезти ее в Чехию – «поляк» вмешивается в любовные разборки двух известнейших литвинских родов. Странновато, конечно. Странно и другое, «поляк» Самуил Зборовский, отец Александра,  в 1582 г. был выбран запоржскими казаками гетманом и вел переговоры с крымским ханом Мехмет-Гиреем, надеясь при его помощи завладеть Валахией.

Возможно, Зборовские – этнические литвины ВКЛ-белорусы, которые после присоединения части украинских земель к Польше, до этого какое-то время принадлежащих Литве, остались на этой территории, не забыв о том, кто они. Ведь что-то подобное наблюдалось и после Люблинской унии, когда все украинские земли, входившие в состав ВКЛ отошли к Польше. Возможно, название родового имения Зборовских м. Зборов произошло от такого же названия белорусского населенного пункта Зборов около Рогачева. 

Об этом говорит еще один факт. После первого подела Речи Посполитой «паводле ўказа ад 14.6.1773 г. літвінская шляхта была вымушана даказваць сваё шляхетства – так называемы разбор. Радавыя кнігі падзяліліся на 6 частак, IV-я з якіх адводзілася для дваран замежнага паходжання».

Так вот, Зборовские, которые попали на территорию России, были внесены в I часть родословных книг Ковенской, Минской и Подольской губерний. Как же так? Если Зборовские поляки, о чем везде пишут, то они должны быть внесены в IV часть этих губерний! Неужели опять нарушение указа, теперь уже Российской империи?

Командование русских войск, докладывая о событиях 16 февраля 1610 г. под Торжком, называет Александра Зборовского литвином:

«Под Торшком литовского полковника Александра Зборовского побили».

Здесь же говорится и о следующем хоружем Лжедмитрия II – Микулинском:

«И под Колязин приходили литовской полковник Микулинский».

Микулинский вначале был ротмистром в войске Яна Сапеги, а затем стал хоружим. Его фамилия произошла от названия д. Микулино Вилейского или Полоцкого районов.

Следующий полковник Лжедмитрия II – Бартош Руцкий. Он выходец из литвинской шляхецкого рода герба «Вужака». Его родовое имение д. Рута Новогрудского района – бывшее имение первого Великого князя ВКЛ Миндовга, которое летописец называет Варута. Имя Бартош переводится с балтского как топор.

Фамилия хоружего Вилямовского встречается в переписи войска ВКЛ 1567 г.: «Ян Велемовский сам при короли его милости, з ыменья своего з Свяцка в повете Городенском». Т.е. Ян Велемовский служил при короле Речи Посполитой, а его именье находилось в Гродненском повете. Был ли он поляком? Если «да», то как он получил именье на территории ВКЛ?

Д. Вильково Белского повета, от названия которого произошла фамилия следующего полковника Лжедмитрия II Вильковского встречается в переписи войска ВКЛ уже в 1565 г. Фамилия Вильковский происходит от корня «вилк» и форманта «-овский». Слово «vilkas» переводится с балтского как «волк». Поэтому можно сделать вывод, что эта фамилия никак не может принадлежить поляку. Она  имеет литвинские корни.

Вильковские в XVI в. владели на Волыни Лисоводами.

Деревня Глуховка Добрушского района, от названия которой произошла фамилия еще одного хоружего Лжедмитрия II Глуховского, находится недалеко от Брагина и Мозыря. Правда, в Волынской области имеется с. Глухи. Но вот что интересно. В Яковенко Н. М., в своей книге приводит список панов и бояр-шляхты Киевщины, Брацлавщины и Волыни до середины XVI  в. Фамилия «Глуховский» в этих списках отсутствует.

Иван Заруцкий – предводитель казазьих отрядов родом из Тернополя. Сомнительно, чтобы он был поляком. В детстве его в плен взяли татары. Его фамилия произошла от названия населенного пункта Зарудье, которых как в Беларуси, так и на Украине большое множество.

Возможно, поляками были следующие хоружие Лжедмитрия II – Велегловский и Андрей Млоцкий, так как их фамилии звучат как бы по-польски. Но необходимо принять во внимание тот факт, что к началу XVII в. польский язык достаточно глубоко проник в дворянство ВКЛ, а тем более на территории Украины. Ведь к рассматриваемому времени украинские территории ВКЛ уже около 40 лет принадлежали Польше. И фамилия Молотовский от названия д. Молоты Виленского повета или д. Молотовки Белыничского района могла превратиться в Млоцкий.

О таких вещах могут говорить следующие примеры.

Бжозовские считаются украинскими дворянами. Основатель рода – Анисим Хведкович Смоленщанин – житель Смоленска – после перехода Смоленска к Российскому государству переселился на Брестчину, затем – на Украину. Его наследники стали Бжозовскими. Фамилия Бжозовский большинством читателей считается польской.

Тоже можно сказать и о княжеской фамилии Пжедзельницких. Вначале эта фамилия звучала как Предельницкие от названия села Предельницы на Украине, затем стала «польской» — Пжездельницкие.

И таких примеров очень много.

Фамилия же Велегловский упоминается в 1552 г., когда украинские территории еще принадлежали ВКЛ. Держатель этой фамилии был командиром роты, которая прикрывала обновление Брацлавского замка.

Фамилия последнего хоружего Лжедмитрия II Хреслинского могла произойти от названия д. Кресла Зельвенского района. При этом буква «к» перешла в букву «х».

Таким образом, ни один из 15 хоружих Лжедмитрия II, как и гетманы, канцлер,  конюший и маршалок не были поляками. Большинство из них были литвинами ВКЛ-белорусами, проживавшими как на территории современной Беларуси, так и на территории Украины, долгое время входившей в состав ВКЛ. Поэтому возникает вопрос: Если это так, то где же поляки? Может быть они появятся на уровне ротмистров?

В хоругви Адама Ружинского ротмистрами были: Рудинский (Рудницкий), Тупа(е)льский, Казимирский, Македонский.

Перечисленные фамилии должны произойти от названий населенных пунктов:

Рудинский (Рудницкий) – с. Рудня Винницкой обл.;

Тупа(е)льский – с. Тупальцы Житомирской обл.;

Македонский – с. Македоны.

Но вот деревня, от которой могла произойти фамилия Казимирский на Украине отсутствует. Но известно, что Рудинский, Казимирский и Хреслинский прибыли со своими ротами к Лжедмитрию II вместе. Поэтому можно предположить, что они были из одной местности.

Деревни под названием Рудня, от которого произошла фамилия Рудинский разбросаны по всей территории Беларуси. Это же касается и дд. Казимировка, Казимирово и Казимировская Буда. Но недалеко от д. Кресла Зельвенского района, от названия которой произошла фамилия Хреслинский, находятся д. Рудня Свислочского района и д. Казимировка Гродненского района, от которых образованы фамилии Рудинский и Казимирский соответсвенно. К этому следует добавить, что фамилия Тупальский встречается в переписи войск ВКЛ 1567 г.: «Миколай Тупальский служил воеводе Виленскому». Запись относится к Новогрудскому повету. А в современном Корелицком р-не, территория которого входила в те времена в Новогрудский повет, имеется д. Тупалы, от названия которой и произошла эта фамилия. Поэтому-то эти три ротмистра и пришли вместе.

Род Македонских на Украине Яковено Н.М. относит к переселенцам из Сербии.

У хоружего «поляка» Александра Зборовского ротмистрами являются:

1. Самуил Тышкевич.

2. Пшонка.

3. Кость.

4. Калина.

5. Трояновский.

6. Калиновский.

7. Гаиовский.

8. Вжешч.

9. Будзановский.

Попробуем разобраться, кто они такие.

Самуил Тышкевич является представителем литвинского рода Тышкевичей, о чем было сообщено ранее. Известно, что Самуил Тышкевич пришел к Лжедмитрию II 2 ноября 1607 г. с 700 человеками конницы и 200 человек пехоты. Сомнительно, чтобы это были поляки. Зачем им тогда командир литвин?

Литвинский шляхтич Пшонка Станислав встречается среди списка профессиональных военных, служивших Великому князю Литовскому Александру в начале XVI в. Поэтому можно предположить, что Пшонка Станислав и ротмистр Александра Зборовского Пшонка – из одного шляхетского рода. То, что фамилия Пшонка никак не может быть польской говорит такой факт. На польском языке «пшонка» звучит так –  «kasza jaglana». Мог ли иметь фамилию Пшонка поляк, судите сами. Ведь на польском языке слово «пшонка» не имеет никакого значения.

В Ивьевском районе находится д. Кости, от названия которой, возможно, пошла фамилия еще одного ротмистра Александра Зборовского – Кость. В переписи войска ВКЛ 1567 г. упоминается Рафал Кость – шляхтич повета Берестейского.  На Украине также имеются населенные пункты, от которых возможна фамилия Кость – Костичи, Костинцы.

В переписи войск ВКЛ 1567 г. говорится и об имении Калиново Белского повета Подляшского воеводства, от которого могли пойти фамилии двух ротмистров Александра Зборовского – Калины и Калиновского. Здесь же приводятся и фамилии жителей этого имения: Ян Калиновский и Кгрегор Калиновский. На территории современной Беларуси имеется подобное название трех деревень – д. Калиново недалеко от Витебска и сс. Калиновое Ельского и Миорского районов. Первое село соседствует с Валавском, а второе расположено недалеко от д. Микулино Полоцкого района, от названия которого могла образоваться фамилия полковника Лжедмитрия II Микулинского. Есть подобные названия и на Украине – Калины, Калиновка, Калиново.

Фамилия еще одного ротмистра Александра Зборовского Трояновского, возможно, происходит от названия имения Трояны Белского повета Подляшского воеводства. Здесь же упоминается шляхтич  Дорогичинского повета Валентын Трояновский и рота Трояновского в Белском повете. Подобные названия населенных пунктов есть и на территории Беларуси – д. Трояново Копыльского района, д. Трояны Бешенковичского района и д. Трояновка Борисовского района. Есть они и на территории Украины – с. Троянов Житомирской обл. и с. Трояновка Волынской обл.

Фамилия Гаиовской происходит от слова «гай» или «гаи». Деревня Гаи находится в Верхнедвинском районе Витебской области. Деревни с названием Гай разбросаны по всей территории Беларуси. Село Гаи имеется и в Тернопольской области.

Фамилия Будзановский, возможно, произошла от названия д. Бузуны Ивенецкого района.

Фамилия последнего ротмистра Зборовского Вжешча очень похожа на польскую. Но если посмотреть на фамилии шляхты Мелницкого повета, то подобные фамилии можно встретить довольно часто: Ян Врешч, Якуб Врешч, Мартин Волж, Павел Вшол, Щасный Вросек, Войтех Ных и т. д.

Перечислим фамилии ротмистров и других хоружих Лжедмитрия II.

У хоружего Руцкого: Александр Рожинский, Гарлинский, Повелм, Оссанский, Войтеховский, Коловский.

У Хреслинского: Древецкий.

У Велегловского: Семиховский, Порембисских, Держбицкий.

У Вильковского: Копыцинский, Дембинский.

У Глуховского: Бернацкий, Терликовский.

Таким образом, и на уровне ротмистров войска Лжедмитрия II поляков не наблюдается. Нет здесь и восточннобалтских представителей.

Существует еще один миф, связанный с захватом Москвы в 1610 г. Многие ученые считают, что Москву захватили войска под руководством «поляка» Жолкевского, который затем передал командование «поляку» Гонсевскому. Ну, а если гетман Жолкевский был «поляком», то и войсками он командовал польскими.

Как было показано выше, половина войска Жолкевского, пришедшего к Москве, составляли русские войска, присоединившиеся к нему после битвы под Клушином, т.е. бывшие враги. При этом Жолкевский ввел войска в Москву без единого выстрела, хотя у русских было 15 тыс. людей, которые долгое время упорно сопротивлялись войскам Лжедмитрия II. Вот как были размещены войска гетмана Жолкевского в Москве:

«Полк Ал. Зборовского расположился в Китай-городе, полк Казановского и Вайера – в Бел-городе; сам гетман со старостой Велижским (Ал. Гонсевским) остановился в главной крепости – Кремле (Крымгороде)».

Так был ли Жолкевский поляком?

Поляки дают утвердительный ответ, украинцы же считают Жолкевского украинцем, ведь родился он в д. Туринке под Жолквою недалеко от Тернополя. Но ведь любая империя считает своим любого человека, который проживает или проживал на территории этой империи, и неважно к какому этносу этот человек относится, чья кровь течет в его теле. Гоголь, например, считается «русским» писателем, а Адам Мицкевич – «польским».

Найти корни рода Жолкевских пока науке не удается. Но вот что интересно. По «разбору» в связи с указом Екатерины II от 14.6.1773 г. род Жолкевских внесен не в IV, как пришлый из Польши, а в VI часть родословных книг Волынской и Подольской губерний. Почему?

Тоже относится и к Александру Гонсевскому. Считается, что Гонсевские, или, вернее, Госевские (Gosiewski), — польский дворянский род герба Слеповрон (Корвин). Ян Гонсевский переселился в конце XVI века в Литву. Сын его Александр (ок. 1575 – 1639) с 1596 г. был регентом государственной канцелярии при канцлере ВКЛ Льве Сапеге. В 1600 г. он получил приграничное Велижское староство.

В связи с этим возникает вопрос: как поляк мог занимать такие должности на государственной службе в ВКЛ? Ведь сам Лев Сапега был против того, чтобы поляки занимали государственные посты в Великом Княжестве Литовском и имели земельные владения, о чем было записано в Статуте ВКЛ 1588 г. Тем более, как же тогда Александр Гонсевский после отвоевания Смоленска у русских был назначен смоленским воеводою, когда Смоленск опять вошел в состав Великого Княжества Литовского?

И второе, почему одна часть рода Гонсевских внесена в VI часть родословных книг Гродненской и Минской губерний, а другая – в I часть родословной книги Минской губернии? Ведь и одна, и вторая часть рода Гонсевских по указу от 14.6.1773 г. должны быть внесены в IV часть родословных книг этих губерний, если они были переселенцами в ВКЛ из Польши!

Возможно, все было не так. Ведь большинство дворян литвинов ВКЛ-белорусов по каким-то причинам русские ученые относят к полякам. По каким? Не по политическим ли? Или из-за католического вероисповедания?

Ближе всего к истине другое. Фамилия Гонсевских происходит от названия д. Гансувка в Подляшском воеводстве ВКЛ. Предки литвина Александра Гонсевского служили в королевстве польском, занимая определенные посты, что было обыденным в то время, и о чем часто говорится в переписях ВКЛ. Это и послужило основанием для современных ученых отнести их к полякам. Отец Александра, получив пост в ВКЛ, как литвин, переехал с семьей в Литву, где его сын Александр, тоже литвин, стал старостой г. Велижа и с полком велижцев (никак не поляков, так как это было территориальное воинское образование) участвовал в завоевании г. Белая, а затем и Москвы.

В событиях смутного времени в России есть еще один интересный для нас момент.

При Лжедмитрии II существовала боярская Дума, куда на ряду с простыми смертными входили родовитые люди: князья Трубецкие, Михаил Салтыков, родственники и свойственники Романовых – князья Сицкий и Черкасский, Иван Годунов и другие. Имелся и свой патриарх – Филарет – Федор Николаевич Романов.

После свержения царя В.И. Шуйского власть в Московском княжестве перешла в руки «семибоярщины», куда вошли кн. Ф.И. Мстиславский, кн. И.М. Воротынский, кн. А.В. Трубецкой, кн. А.В. Голицин, кн. Б.М. Лыков, И.Н. Романов и Ф.И. Шереметьев, одним из первых решений которой было постановление не избирать Московским царем представителей русских родов.

С королем Речи Посполитой Сигизмундом III русские бояре вели переговоры о том, чтобы он прислал на московское царство своего сына Владислава. От русских тушинцев было отправлено посольство, во главе которого стояли Салтыковы, князь Рубец-Масальский, Плещеевы, Хворостин, Вельяминов.

Кандидатуру Владислава на Московский трон поддерживали: И.С. Куракин, Ф.М. Мстиславский, Ф.И. Шереметьев, Григорий Валуев и др. Кто же они такие с этнической точки зрения?

Мстиславские – князья, отпрыски великого князя ВКЛ Гедимина. В 1526 г.  Федор Михайлович Мстиславский выехал из Литвы в Москву. Фамилия «Мстиславский» происходит от названия белорусского города Мстиславль.

Воротынские – древний княжеский род, происходящий от черниговского князя Михаила Всеволодовича.

Трубецкие – это княжеский род, происходящий от внука великого князя ВКЛ Гедимина Дмитрия Ольгердовича Брянского, Чертковского и Трубчевского, убитого при Ворксле в 1399 г. Его потомки – князья Трубецкие – сохранили свой удел до начала XVI в., когда попали в подданство Московского гусударства.

Голицины – княжеский род, происходящий от великого князя Литовского Гедимина, сын которого Наримунд в крещении Глеб был князем Новгородским, Ладожским, Ореховецким. Фамилия «Голицин» с балтского, а точнее, прусского языка переводится как смерть – golis (прус.). В телефонном справочнике г. Минска имеется огромное количество фамилий с таким же корнем: Галица, Галицин, Галицкий, Галицын, Голицин, Голицкий, Голицын.

Лыковы – княжеский род, происходящий от князя Ивана Владимировича Оболенского, прозванного Лыко (потомка Рюрика).

О Романовых  говорилось раньше. Род Романовых и еще 17 известных русских домов, в том числе, и Шереметьевы, ведут свое происхождение от Гланды Дивоновича Комбилы, выехавшего из Литвы или «из Прусс» в конце XIII в. в Москву. Фамилия, имя и отчество предка Романовых происходят от балтских имен Гланда, Дивон, Комбило соответственно. Подобные имена можно встретить в переписях ВКЛ и Крестоприводной книге шляхты ВКЛ 1655 г.: Глинда – Городенский повет; Дорвон, Висмон, Еитмон; Шенбило, Явнило и т.д.

Фамилия Шереметьевых происходит от двух балтских слов, что подтверждает их этническую принадлежность: šeres (лет.) – кормление, meta (лет.) – месить, подбалтывать – приготавливающий кормление, т.е повар.

Таким образом, пять из семи участников «семибоярщины» были этническими литвинами.

Салтыковы – дворяне, графы, князья, ведут свое происхождение, по преданию, от «честного мужа» Михаила Прушанина или Прушанича, выехавшего из Пруссии в Новгород в начале XIII в. В славянских языках буква «с» часто переходит в балтских словах в букву «ш». Вот и здесь – Прусанин – Прушанин.

Фамилия «Салтыков» происходит от балтского слова saltas (лет.) – холодный. Фамилий, имеющих такой же корень предостаточно в телефонном справочнике г. Минска: Салтан, Салтанов, Салтанович, Салтовский, Салтук, Салтыков, Солтан, Солтанов, Солтанович, Солтыков.

Годуновы, как и Вельяминовы  происходят от мурзы Чета (в крещении Захария), выехавшего из Золотой Орды в Москву в 1330 г.

Плещеевы – дворянский род, происходящий от Федора Акинфиевича Бяконта, переселившегося в XIV в. из Чернигова в Москву. Имя Бяконт явно литвинское. Оно созвучно с многими литвинскими именами, имеющими формант «-онт», «-ент»: Жигимонт, Жуконт, Кинконт, Деконт, Висконт и т.д. Причем, Басмановы – это ответвление от рода Плещеевых, значит, также этнические литвины.

Масальские – княжеский род, ответвление князей Черниговских.

Хворостинины – княжеский род, происходящий от князей Ярославских.

Куракины – княжеский род, происходящий от великого князя ВКЛ Гедимина. Его правнук, князь Патрикий Александрович Звенигородский, согнанный с удела на Волыни Витовтом, выехал в 1397 г. в Новгород и сделался родоначальником князей Патрикеевых, Хованских, Булгаковых и др. Его праправнук, князь Андрей Петрович Булгаков, по прозвищу Курака, положил начало роду Куракиных, из которых в XVI и XVII вв. двенадцать были боярами на Москве.

Валуевы – дворянский и графский род, согласно родословной происходят от «знаменитого литовского уроженца» Окаты Валь или Воль, выехавшего в Россию в 1240 г. В переписях ВКЛ встречаются имена, такие же или подобные на Окат и Валь (Воль): Воидат, Вокдат, Долмат; Вал, Вял, Вел, Бел и т.д. соответственно. Имя собственное «Валь» переводится с летувисского как «воля» — valia (лет.). Значит, Валуевы можно перевести как вольные, свободные.

Таким образом, можно констатировать, что большинство представителей русских знатных княжеских и боярских родов, поддержавших события смутного времени в России являлись этническими литвинами, т.е. белорусами. Но что интересно, восточных балтов или вернее, выходцев из восточных балтов, мы и здесь не находим.

Резюме: В войске Лжедмитрия I и Лжедмитрия II не было поляков, о чем говорят как русские государственные документы тех времен, так и фамилии командного состава Лжедмитрия II. Поляки принимали участие в военных действиях на стороне русских войск против Лжедмитрия II, а также при осаде Смоленска в войсках Речи Посполитой, в войске гетмана Жолкевского в битве под Клушином и захвате Москвы. Число их составляло в армии Жолкевского мизерное количество – 1200 человек из более чем 20 тысяч. В обороне Москвы от войск русского народного ополчения поляки также не участвовали. Это были литвины под руководством мозырского хоружего Осипа Будилы и полковника Эразма Стравинского.

Белорусы за рубежом

За время существования на земле этноса литвинов ВКЛ-белорусов очень многие его представители разъехались по всему миру. И это нормальное явление. Такой процесс является естественной закономерностью  жизни человечества как организма. 

Например, считается, что количество армян, проживающих за рубежом больше, чем в самой Армении. Правда, отличительной чертой большинства армян вне своей Родины – память о том, кто они, где их этнические корни.

У нас белорусов, как всегда, все не так. Многие из тех, вернее уже третье-четвертое, а иногда и второе поколение тех, кто покинул пределы своей Родины, полностью ассимилируются и не хотят даже слышать о своих этнических корнях. Почему так происходит, мы не будем здесь разбирать. Просто попробуем вспомнить некоторых наших земляков.

Больше всего этнических белорусов живет в соседних с Беларусью странах – России, Украине, Польше, Литве и Латвии. При этом, как говорилось выше, большинство из них не считают себя белорусами и даже, в большинстве случаев, не догадываются об этом. Но их фамилии говорят сами за себя.

Например, как можно объяснить фамилию русского, поляка или украинца, которая не имеет значения на титульном языке этого народа и переводится только с балтских языков: русская артистка Алёна Апина, известный польский писатель Генрик Сенкевич или украинец Святослав Вакарчук – лидер группы «Океан Эльзы»? – Никак. А вот с балтских языков такие фамилии переводятся достаточно просто. (В связи с тем, что в настоящее время самые большие балтско-русские словари – это летувисско-русские, то ими, в большинстве случаев, и воспользуемся.)

Так вот, Апина: apinis (лет.) – хмель; Сенкевич – senka (лет.) – иссякать, высыхать, следить, наблюдать (странно видеть в настоящее время белорусское написание этой фамилии на белорусском языке – Сянкевіч – диктора первого канала БТ); Вакарчук:  vakaras (лет.) – вечер; vakaro, -is (лет.) – вечерний, Čiuke, -os (лет.) – свинья.

Или, как можно объяснить фамилию современного летувиса или латыша, которая не имеет значения на титульном языке этих этносов и переводится только с белорусского: например, летувисска Даля Грибаускайте – президент Литовской Республики?

Фамилия Грибаускайте не так давно произносилась как Грыбоўская  и произошла от слова «грыб», которое отсутствует в летувисскрм языке. При этом следует заметить, что истинно летувисские фамилии не имеют формантов как «-ович», «-евич», так и формантов «-ский». Это чисто славянские форманты. Поэтому после 1918 г. после получения Летувой независимости была проведена не одна реформа фамилий. Так Грибовская превратилась в Грибавскую, на летувисском языке женского рода – Грибаускайте.

А латыши и по сей день продолжают «подстраивать» не латышские фамилии под латышские, добавляя везде букву «с» на конце – Мосальский – Мосальскис. Даже Европейский суд по правам человека ничего сделать не может.

Конечно же, больше всего белорусов живет в России, и не только потому, что очень большая территория современной России является этнолингвистической территорией белорусского этноса,  на которой живут, в большинстве своем, белорусы, или из-за того, что более 200 лет белорусский народ был в тесных «объятиях» русского государства, как бы оно не называлось: Российская империя или СССР. Ведь переселение литвинов на русские территории началось намного раньше.

Как здесь не вспомнить предка русских царей Романовых: «Родоначальником Романовых считается Андрей Иванович Кобыла, отец которого, Гланда Комбыла Дивонович, в крещении Иван, приехал в Московию в последней четверти XIII в. из Литвы или «из Прусс». Андрей Иванович имел пять сыновей: Семена Жеребца, Александра Елку, Василия Ивантая, Гавриила Гавшу и Федора Кошку, которые были родоначальниками 17 русских домов». Фамилия Комбыла певреводится как kamblys (лет.) – комель; ствол.

Большое количество литвинов ВКЛ-белорусов переселилось в Московию вместе со своими хозяевами – литвинскими князьями, которые по тем или иным причинам переехали жить в Россию, о чем говорилось в предыдущей главе: князья Мстиславские, Трубецкие, Галицины, Куракины, Бельские и т.д.

Но наиболее массовое переселение белорусов, причем насильственное, в Россию и, особенно, в Москву наблюдается с середины 17 в., когда  Россия начала захватывать уже ту территорию ВКЛ, которая принадлежит в настоящее время Беларуси: Витебские, Могилевские и Гомельские земли. Вывоз белорусов чаще всего производился семьями, а иногда и целыми деревнями из оккупированных территорий. Особенно доставалось ремесленникам. Из Москвы поступали разнарядки на то или иное количество определенных специалистов, которые вывозились из Беларуси: столяры, плотники, резчики, плавильщики, кузнецы…

Так в России появились: первые первопечатники Мстиславец и Федоров, царь-колокол и царь-пушка, улица Арбат – от балтского аrbata, -os (лет.) – чай и т.д. Не обошлось без белорусов и строительство Санкт-Петербурга. Поэтому в этом городе до 1917 г. белорусы были второй по численности этнической группой после русских.

Во времена Столыпинской реформы – конец XIX и начало XX ст. – по некоторым данным от 800 тыс. до 1,5 млн. белорусских селян переселилось в Сибирь. Так, например, по архивным данным, только в Тулунском р-не Иркутской обл. из 157 деревень 124 были образованы белорусами. В тридцатые годы XX ст. возникали даже прожекты создать целые белорусские национальные районы. Но прожекты так и остались прожектами.

Затем те же территории Сибири были пополнены выходцами из Беларуси во времена «раскулачивания»: в конце 20-х – начале 30-х годов и конца 30-х годов XX ст. после присоединения к СССР западных территорий Беларуси.

Так появились «русские» сибиряки. Кто они этнически, в большинстве своем, на самом деле, конечно же, не помнят. Но вот фамилии говорят сами за себя, хотя их окончания часто под воздействием русской среды меняются.

Например, не так давно к автору этих строк обратилась жительница Сибири по фамилии Лементуева с просьбой помочь определить значение своей фамилии. Причем, она написала, что предки ее когда-то имели фамилию Лементуевич, и что прибыли они с территории современной Беларуси – современной Витебской области. Фамилия Лементуева – Лементуевич – произошла от белорусского слова «лямантаваць, лямантуй».

Второй пример. Не так давно в программе «Званый ужин» принимал участие коренной сибиряк по фамилии Шляхтов. Откуда в России слова «шляхта», от которого произошла вышеприведенная фамилия, всем, конечно же, ясно. Но он, конечно же, считал, считает и будет считать себя чистейшим русским человеком.

Еще одно массовое переселение белорусов происходило в период со второй половины 40-х и до начала 60-х гг. XX ст. в Карелию, Архангельскую обл., Коми АССР и другие районы Советского Союза.

В Восточной Европе на двух очень больших, но далеко отдаленных друг от друга территориях живет население, которое имеет одни и те же антропологические характеристики, учеными названное валдайско-верхнеднепровский комплекс. Кто же они? – Конечно же, белорусы.

Как же такое может быть?

Все очень просто. Верхнеднепровский комплекс – это белорусы, которые живут на своих исконно родных территориях, а валдайский комплекс – это переселенные белорусы и их «нашчадкі». Но советские ученые в те далекие 60-е годы ХХ ст. испугались власти диктатуры пролетариата и не назвали это явление своим именем. Они нашли нейтральную формулировку – валдайско-верхнеднепровский комплекс.

Не так давно один из жителей этих территорий написал автору о том, что некоторые помнят свои этнические корни и указал на то, что в их языке даже используются слова, которые имеют белорусскую основу. Так, например, очень распространенное среди них слово «шабар», которое они выводят от белорусского слова «сябар». Причем, эти два слова – сябар и шабар – имеют один и тот же смысл – друг.

Почему многие известные «русские», родившиеся на юге современной России, имеют белорусские фамилии, например, прославленные военачальникиКрасной Армии во времена Гражданской войны: С. Буденный, В. Чапаев и др. Эти фамилии происходят от белорусских слов «будзённы – будничный» и «чапай, чапаць – трогай, трогать» соответственно.

Или почему в творчестве «русского» писателя Гоголя так много героев с белорусской фамилией? Или почему фамилии многих героев известного художественно фильма «Свадьба в Малиновке» белорусские?

Белорусское влияние на русскую жизнь прослеживается очень и очень глубоко, начиная с русских сказок и заканчивая бытовом уровнем и культурой. Отследить это мы можем, в первую очередь, по балтским и белорусским словам. Попадание этих слов из восточнобалтских языков исключено, так как современные латыши и летувисы, а также их этнические родители – латгалы, селы, жемайты и аукштайты были некомплиментарны русскому этносу, и множественное переселение их в Россию история не знает.

Начнем с русских сказок. Уважаемый читатель, вы никогда не задумавались над словосочетаниями: Кощей бессмертный, чудо-Юдо, баба Яга, змей Горыныч? Не думали, какой они несут смысл?

Если слова бессмертный, чудо, баба и змей, конечно же, понятны людям, которые знают русский язык, то что же означают слова: кощей, юдо, яга, горыныч? В славянских языках такие слова не встречаются.

Причем, следует заметить, что эти слова несут отрицательную окраску. Это отрицательные герои русских волшебных сказок. А Литва для русской стороны всегда (до оккупации ее территории Россией) была враждебной, хотя сейчас – «братской». Об этом писали как летописи, так и русские историки (см. главу «Летописные литвины, как самый воинственный народ рассматриваемого арела»).

Дословный же перевод этих слов с балтских языков таков:

кащей – пугающий: gasčio//ti (лет.) – пугаться, опасаться; 

юдо – подвижный, черный:  judas (лет.) – черный; judus – подвижный;

яга – воистину живучая: ja, ia (прус.) – воистину,gaja (лет.) – живучесть,  gajus (лет.) – живучий;

горыныч – паровой, приготовленный с помощью пара: garinis (лет.) – паровой, приготовленный с помощью пара.

(Автор еще раз обращает внимание, что в переводах, в большинстве случаев, используется перевод с летувисского языка только по одной простой причине – из-за отсутствия других добротных балтско-русских словарей.)

Как видим, наш перевод соответствует тому смыслу, который заложен в этих героях русских сказок, но не несет никакой отрицательной окраски. Ее, отрицательную окраску, сделали авторы этих сказок в связи с ситуациями, в которые попадают эти герои. Ведь люди, возьмем известных, которые имеют в своих фамилиях корни имен отрицательных героев сказок, не являются отрицательным: Юдашкин, Юденич, Кащеев и т.д.

Русскими словами считаются и слова: атаман, боярин, опричнина и др. Что же они означают?

Атаман – делающий своим – ata (лет.) – слитный предлог, показывающий окончание действия; manо (лет.) – мой, моя, мои.

Кстати, часто люди считают многие сложные белорусские фамилии, а теперь уже и русские белорусского происхождения, в которых присутствует корень «ман», еврейскими от немецкого  существительного der Man – мужчина. На самом же деле, чаще всего, это белорусские фамилии балтского происхождения:

Шейман – моя семья: šeimos (лет.) – семья, семейство, mano (лет.) – мой, моя;

Видман – моя середина: vidus (лет.) – середина, внутренность, mano (лет.) – мой, моя, мои;

Бутман – мой дом, надел: buta (лет.) – крестьянская земля, надел, хозяйство, buttan (прус.) – дом; mano (лет.) – мой, моя, мои;

Гозманов – моя лузга – gozes (лет.) – лузга; mano, — as (лет.) – мой, моя, мои и т.д.

Боярин – не пахарь – ba (лет.) – без, не, arejas (лет.) – пахарь, т.е. это человек, который мог жить, не работая на земле.

Конечно же, это слово пришло в русскую землю из ВКЛ. Причем, если в ВКЛ это была первая и низшая ступень дворянства (шляхетства) – панцырные бояре, то в России – элита государства.

Фамилия Михаила Боярского – это белорусская фамилия, оканчивающая на «-ский» и говорящая, что произошла она от названия одной из деревнь Бояры в Беларуси, которых на территории Беларуси предостаточно. Его предок когда-то переселился с территории Беларуси в Россию, и сейчас Михаил Боярский – известный русский актер. Подтверждает эту гипотезу еще и то, что в реестре русских фамилий времен Екатерины II фамилии, оканчивающиеся на «-ский» отсутсвуют.

Опричнина, опричник – особый: apričnas (лет.) – особый.

Как известно опричники в русском государстве появились во времена правления Ивана Грозного как прослойка общества, группа людей, имеющая некие особые права вершить судьбы других людей. Причем, считается, что план опричнины принадлежит А.Д. Басманову «со товарищами». Известно, что А.Д. Басманов являлся сыном Д.А. Плещеева, прозванного Басманом. В связи с этим возникает вопрос: почему «русский» человек имеет кличку «басман», которую можно перевести только с балтских языков – «мой босой», «мой бас»: basas (лет.) – босой; бас; mano (лет.) – мой, моя, мои.

Или почему любимый опричник царя Ивана Грозного Григорий Лукьянович Скуратов-Бельский имеет кличку Малюта – опять же переводимую только с балтских языков – moliuotas (лет.) – вымазанный (покрытый) глиной?

Вот некоторые фамилии известных русских людей и их значение, этнические корни которых явно белорусские.

Агутин Леонид – российский певец, композитор, поэт-песенник. Фамилия переводится как «человек, живущий за стекольным заводом»: as (прус.) – за (буква «с» утеряна), гута (старобелорусский) – стекольный завод.

Акиньшина Оксана – русская актриса: akins (прус.) – глаз.

Аксенов В.П. – писатель: aksen (лет.) – сюда.

Алдошин С.М. – ученый: аldos (лет.) – попойка.

Алентова В. – актриса театра и кино: аленты (старобелорусс.) – пунсовы (ярко-красный).

Андропов Ю.В. – видный советский государственный деятель, генеральный секретарь ЦК КПСС; аntrapus (лет.) – иной; на другой стороне, по ту сторону.

Аничкин И.С. – депутат ГД РФ: аničkas (лет.) – ихний.

Апина Алёна – певица: apynys (лет) – хмель.

Апраскин П.М. – русский государственный деятель: аprašas (лет.) – опись, описание.

Арбатов Г.А. – академик, Арбатова М. – общественный деятель, писательница, Арбат – известнейшая улица в г. Москва: аrbata, -os (лет.) – чай.

Арина Зеленая – советская актриса театра и кино, Арина Родионовна – няня А.С. Пушкина: оrinis (лет.) – воздушный.

Аросева О. А. – известная актриса тетра и кино: аras (лет.) – ягненок.

Аршавин А. – российский футболист, член национальной сборной России:  аršus (лет.) – скорый, быстрый, вспыльчивый; ожесточенный.

Асмус : Asmus (прус.) – восьмой.

Бабаков: ba (лет.) – без, не; bakos (лет.) – хата, хижина, убогий кров.

Бабурин С.Н. – политический деятель: ba (лет.) – без, не; buri’nis (лет.) – парусный; būrinis (лет.) – артельный, общий, сообща.

Баженов В.И. – архитектор: ba (лет.) – без, не; ženyti (лет.) – женить;bazenis (лет.) – базовый, основной.

Байбаков Н.К. – государственный деятель: baibokus (лет.) – подлеток.

Бакулев А.Н. – хирург, академик: ba (лет.) – без, не; kulis  (лет.) – мошна, кошель; kū‘lis (лет.) – камень, валун.

Бакунин М. – революцтонер: bakūnas (лет.) – низший сорт курительного табака; ba + kūnas (лет.) – тело – бестелесный.

Балтин Э.Д. – адмирал: baltinys (лет.) – отбеливаемая ткань; baltina (лет.) – белить.

Бартеньев А. – модельер: bartynes (лет.) – пребранка, ругань.

Басманов Ф.А. – фаворит Ивана Грозного: basas (лет.) – босой; бас;  manо, -as (лет.) – мой, моя.

Баташевы – старый дворянский российский род: batas (лет.) – сапог, башмак.

Баталов Алексей – артист театра и кино: batelis (лет.) – ботинок.

Белинский В. Г. – критик: Be (лет.) – без, не; linas (лет.) – лён; lynas (лет.) – линь (рыба); канат, тросс.

Бичевская Ж. – певица: bičius (лет.) – пчеловод. Блавацкая Елена – эзотерик: блават (старобелорус.) – блакітны шоўк.

Бовин А.Е. – журналист-междунапрдник: bovas (лет.) – забава, потеха.

Бонч-Бруевич В.Д. – политический деятель, друг В.И. Ленина: бонч (старобелорус.) – авадзень; бруй (старобелорус.) – хваля.

Боярский Михаил – актер: ba (лет.) – без, не; arejas (лет.) – пахарь.

Брежнев Л. И. – Генеральный секретарь Цк КПСС: brežinis (лет.) – чертеж.

Булгаков М.А. – писатель: булгак (старобелорус.) – трывожны час, мяцеж.

Бурляев Н. – актер и режиссер кино: burlas (лет.) – жидкая грязь.

Варлей Н. – актирса театра и кино: varle (лет.) – лягушка.

Вертинский А.Н. – актер, Вертинская А. – актриса театра и кино: vertinа (лет.) – ценитель; vertin//ti (лет.) – ценить, оценивать.

Гозманов О. – певец и композитор: gozes (лет.) – лузга; mano, — as (лет.) – мой, моя, мои.

Гайдай Л. – кинорежиссер: гайдай (старобелорус.) – табуншчык.

Гайдар А.П.– писатель, Гайдар Е.Т. – экономист, политик: гайдар – табуншчык; паганяла жывёлы.

Галанин С. – певец: gallan (прус.) – смерть. Гальцев Ю. – актер: галец (старобелорус.) – бядняк; парода каня.

Гапон Г.А. – провокатор: кapone (лет.) – доска для рубки мяса; сечка, тяпка.

Гастелло Н. – летчик, Герой Советского Союза: gastele//ti (лет.) – несколько испугаться.

Геращенко В. – экономист, банкир: gera, -as (лет.) – хороший, добрый; ягненок; добро, имущество.

Гиляровский В.А. – бытописац Москвы: gyleris (лет.) – оружие, палка.

Глоба П. – астролог: globa, -os (лет.) – опека, попечение, заботливость, хорошее обхождение с людьми.

Глызин А. – певец: глыза (старобелорус.) – ільдзіна; глыба.

Гоголь Н. В. – писатель: гагыль (старобелорус.) – нячысцік, нячыстая сіла; gogas (лет.) – загорбок, холка, самое высокое место спины у лошади на плечах; goge, -es (лет.) – голова.

Годунов Б. – русский царь: godune, -as (лет.) – жадина, корыстолюбец.

Голицины – русские князья: golis (прус.) – смерть.

Гармаш С. – актер театра и кино: gorme (прус.) – жар.

Горчаковы – княжеский род: gorčius (лет.) – гарнец.

Дайнеко В. – певица: daina (лет.) – песня, daininenkus (лет.) – певец.

Догилева Т.  – актриса: dagilis (лет.) – щегол (птица); колючее растение.

Дранго П. – музыкант: dranga (лет.) – ненастье; лом; приятный вкус.

Дробыш В. – комозитор: drobes (лет.) – холст, полотно.

Дуров Л. – актер, Дурова Н.Ю. – дрессировщица: duras (лет.) – молчаливый человек.

Евневич В. – руководитель Главного управления боевой подготовки и службы войск Минобороны РФ.: jauna, -as (лет.) – юный, молодой; жених.

Евтушенко Е. – поэт: jautos (лет.) – чувствительный человек.

Ещенко С. – артист: ešis (лет.) – сажень, охапка (дров).

Жигунов С. – актер и кинорежиссер: žygunas (лет.) – участник похода; ходок; вестник.

Запашные – дрессировщики: запашный (старобелорус.) – пахучы.

Засулич З.  – революционерка: засуліць (старобелорус.) – дамовіцца аб цане.

Затулин К. – политический деятель: затула (старобелорус.) – агароджа, заслон, абарона.

Зельдин В.М. – актер театра и кино: zeldinys (лет.) – зеленое насаждение.

Ивашов Л.Г. – генерал: yvas (лет.) – род птицы (филин, выпь).

Кадышева Н. – певица: kadis (лет.) – деревянный сосуд с ручками.

Коллонтай А.М. – революционарка: kalantu//ti (лет.) – ходить, прыгать, не желая есть (о лошадях).

Коледин А.М. – российский военачальник: кaledinis (лет.) – рождественский.

Каманин Н.П. – летчик, генерал-полковник: кamana, -os (лет.) – дикая пчела, шмель.

Караганов С.А – политолог: karia (прус.) – войско, война; karas (лет.) – война; gan (лет.) – довольно, достаточно, хватит.

Карбышев Д.М. – генерал-лейтенант инженерных войск: karbas (лет.) – зарубка, рубец, порез, борозда; корзина, плетенка.

Керенский А.Ф. – глава российского временного правительства: керанскі (старобелорус.) – немалады халасцяк; кerina, -as (лет.) – кустарник; кerinis (лет.) – косуля.

Кириенко С. – премьер-министр РФ: кyriejus (лет.) – кирея, верхний кафтан.

Клинцевич Ф.А. – депутат ГД России: klintis(лет.) – известняк.

Крупская Н. К. – жена Ленина В.И.: krupis (лет.) – жаба.

Купрейчик В.Д. – шахматист: kuprys, -e (лет). – горбун.

Куприн А.И. – писатель: kuprin//ti (kuprina) – горбить, горбатить, сутулить; идти сгорбившись.

Кураев А. В. – профессор Московской духовной академии: kurejas (лет.) – творец, создатель, строитель, основатель.

Лемешев – певец: lemejas (лет.) – кто решает судьбу (участь).

Можайский А Ф. – исследователь и изобретатель летательных аппаратов: mažas (лет.) – малый; maža (лет.) – мало.

Макашев А.М. – генерал-полковник: makas (лет.) – мошна.

Малюта (Скуратов) – опричник: мoliuotas (лет.) – вымазанный (покрытый) глиной.

Марусев О. – актер театра и кино: marus (лет.) – быстро погибающий; нежизнеспособный; смертный; смертельный.

Мусоргский М.П. – композитор: musas (лет.) – наш, наша; sargas (лет.) – сторож.

Нарышкин С.Е. – спикер ГД России: narys (лет.) – член, звено, петля.

Нарусова Л.Б. – член Совета Федерации РФ: narus (лет.) – ходкий, легкий.

Никулин Ю. – артист театра и кино: nikulis (лет.) – хворь; nykulys (лет.) – хилость.

Одоевские: оda, -os (лет.) – кожа.

Онищенко Г.Н. – главный санитарный врач Российской Федерации: aniškas (лет.) – их, ихний.

Панарин А.С. – философ. политолог: panarina (лет.) – опустить/опускать; понурить/понуривать.

Патрикеевы – княжеский род: patriko (лет.) – растеряться; ошибиться; сбиться с толку.

Пикуль В. – писатель: рikuls (прус.) – пекло; pikule (лет.) – гулявник (растение).

Починок А.П. – член Совета Федерации РФ: пачынак (старобелорус.) – хата ў нечапаным лесе.

Проскурин П.Л. – писатель: praskur//sti (лет.) – жить в бедности; чахнуть, хиреть (некоторое время).

Разин С.– руководитель восстания; Разин А. – руководитель группы «Ласковый май», член ГД РФ: razina (лет.) – изюмина; razinos (лет.) – изюм.

Совельевы : savele (лет.) – мозоль.

Савенков : savinieka (лет.) – самоунижение.

Салтыков В. – артист: saltas (лет.) – холодный.

Саульский Ю. – композитор: Saule (лет.) – солнце.

Селин С. – актер: selin//ti (лет.) – слегка красться, подкрадываться.

Сенкевич Ю. – тележурналист: senka (лет.) – иссякать, высыхать; следить, наблюдать.

Сперанский М.М. – государственный деятель: speras (лет.) – быстрый, проворный; sperus (лет.) – спорый.

Сюткин В. – певец: siutas (лет.) – бешенство, ярость; siutus (лет.) – бешеный, буйный, свирепый.

Трушкин А. – писатель-юморист: trušus (лет.) – хлопотливый.

Шереметьевы – графский род: šeres (лет.) – кормление, кормежка, meta (лет.) – месить, подбалтывать; metas (лет.) – время, пора, срок.

Нельзя обойти стороной и сложные фамилии, состоящие из двух слов, одним из которых выступает слово «чук» – Корнейчук, Викторчук. С балтского языка это слово переводится как Čiuke, -os (лет.) – свинья. Естественно ожидать носителями таких фамилий этнических белорусов.

Так вот как в России, так и на Украине достаточно много известных людей с таким словом в своей фамилии:

Бондарчук Ф. – киноактер и кинорежиссер.

Вакарчук С. – лидер украинской группы «Океан Эльзы».

Зинчук В. – гитарист.

Ковальчук И. – профессиональный хоккеист.

Ковальчук Ю.– певица, экс-участница группы «Блестящие».

Кравчук Л.М. – первый президент Украины.

Пинчук В. – украинскаий бизнесмен.

Шевчук Ю. – лидер группы «ДДТ».

Сейчас рассмотрим некоторые известные украинские фамилии:

Амосов Н.М. – советский ученый, кардиохирург: аmas (лет.) – речь.

Бандера С.А. – политичесакий деятель, борец за независимость Украины: bendras (лет.) – товарищ, компаньон; bendres (лет.) – общий, совместный.

Бубка С. – спортсмен (прыжки с шестом): bubkis (лет.) – толстый коротышка.

Вакарчук С. – лидер группы «Океан Эльзы»:  vakaras (лет.) – вечер; vakaro, -is (лет.) – вечерний, Čiuke, -os (лет.) – свинья.

Гормаш – футболист национальной сборной: gorme (прус.) – жар.

Дорашевич П.Д. – гетман Запорожского войска 1665-1668: doras(лет.) – честный.

Лобода Г. – гетман Запорожского Войска 1594-1596; Лабода С. – певица: labade (лет.) – счастливая жизнь; благосостояние.

Лобановский – футбольный тренер: лабан (старобелор.) – карова без рог.

Мазепа И. С. – гетман Запорожского войска 1687-1708: мазепа (старобелорус.) – разява; плакса, размазня.

Немирович-Данченко В.И. – театральный деятель, режиссер: nes (лет.) – не, mir//ti (лет.) – умирать.

Овсиенко Т. – певица: ausis (лет.) – ухо.

Понаетов А. – певец: ponaitis (лет.) – барчук, барчонок, молодой барин.

Протасов О. – футболист, тренер: protas (лет.) – ум, разум, рассудок.

Шухевич Р.И. – борец за независимость Украины: šukes (лет.) – щербина, проем на месте выпавшего зуба; šu‘kis(лет.) – кличка; šukis (лет.) – призыв; лозунг, девиз; šuka (лет.) – голоп, скачка.

Сейчас обратим свои взоры на русскую литературу XIX и XX вв.

Конечно же, А.С. Пушкин никакого отношения к нам, белорусам, не имеет. Но по каким-то причинам многие герои его произведений имеют белорусские фамилии. И тому есть свое объяснение. Известно, что многие сюжеты произведений ему подсказала его няня Арина Родионовна. Имя Арина переводится с балтского как воздущная – orinis (лет.) – воздушный, и поэтому можно предположить, что она была этнической белорусской. И, естетсвенно, что фамилии ее героев, которые перекочевали в произведения А.С. Пушкина, были белорусские.

Так, например, в поэме «Сказка о царе Солтане»  имя царя Солтана переводится как холодный – saltas (лет.) – холодный, а его приближенная – сватья Бабариха – неимеющая надела, т.е. безземельная: ba (лет.) – без, не; baras (лет.) – полоса покоса, пашни.

В «Капитанской дочке» главный герой повести  Петр Гринев также имеет белорусскую фамилию: grina, -as (лет.) – бедный; чистый. Как здесь не вспомнить «русского» писателя А.С. Грина (Гриневича) с его «Алыми парусами», «Блистаюший мир», «Бегущая по волнам» и др.

В поэме А.С. Пушкина «Борис Годунов» наличествуют исторические личности, но почему-то перевод они имеют только с балтского языка:

Басманов – «мой бас»: basas (лет.) – босой; бас; mano (лет.) – мой, моя, мои;

князь Курбский – kurbis (лет.) – тыква;

Мосальский – masalas (лет.) – приманка.

Даже фамилия основного героя поэмы, о котором известно, что предки его из татар, – Годунов – переводится с летувисского как жадина, корыстолюбец: godune, -as (лет.) – жадина, корыстолюбец.

Тоже относится и к героям поэмы «Полтава»: гетман Мазепа, Палей, Чечель. Так вот, гетман Мазепа означает:

гетман – мое намерение: ketas (лет.) – намерение, mano (лет.) – мой, моя, мои;

Мазепа – разява; плакса, размазня (диалект Новогрудского и Сталбцовского районов Беларуси);

Палей – palei (лет.) – вдоль (чего), возле (чего);

Чечель – Čečioti (лет.) – грызть, изъедать, клевать.

Интересно для нас и творчество «русского» писателя Н.В Гоголя, фамилия которого произошла от старобелорусского слова «гагыль», что переводится как нячысцік, нячыстая сіла или от балтского слова goges (лет.) – голова, башка или «gogas» (лет.) – холка – самое высокое место спины у лошади на плечах.

Возможно, что правильный перевод фамилии Гоголь первый – нячысцік, нячыстая сіла, так как изестно, что писатель был подвержен потусторонним видениям. А многие фамилии давались людям, исходя из той или иной предрасположенности, которая передавалась по наследству.

Белорусские фамилии в произведениях Н.В. Гоголя объясняются тем, что они были написаны по мотивам рассказов его матери, которая жила в Полтавской губернии.

Центральным героем романа «Мертвые души» является Павел Иванович Чичиков. Какое же значение имеет эта фамилия на русском языке? – Никакое. А вот с балтского она перводится как сверчок: Čičis (лет.) – сверчок.

А вот герои произведения Гоголя «Вечера на хуторе близ Диканьки»:

Грицько – имеющий избу – gričia (лет.) – изба, хата;

Каленик – kalinys (лет.) –  узник, арестант.

Или «Вий»:

Хома Брут – brutaius (лет.) – жестокий;

Дорош – doras (лет.) – честный, нравственный; хороший, годный; dorоs (лет.) – лад, склад, строй,  соразмерность.

Во всем известных произведениях И. Ильфа и Е. Петрова «Двенадцать стульев» и «Золотой теленок» главный герой – Остап Бендер – bendras (лет.) – товарищ, компаньон; bendres (лет.) – общий, совместный.

А сейчас рассмотрим художественные фильмы.

«Неуловимые мстители»:

Атаман Бурнаш: burnas (лет.) – burna, -os (лет.) – рот; лицо.

Полковник Кудасов – kudas (лет.) – худой, тощий.

Атаман Грицько (пан атаман Грициан Таврический) — gričia (лет.) – изба, хата.

Командир первой конной армии Буденный – будзённы (белорус.) – будничный.

Сериал «Место встречи изменить нельзя»:

Капитан Жеглов – Žiogelis – кузнечик; сверчок.

Василий Векшин – векша (старобелорус.) – белка; Vekčio//ti (лет.) – заикаться.

Шофер Есин – esys (лет.) – хвощь.

«Свадьба в Малиновке»:

Штабс-капитан Чечиль – Čečioti (лет.) – грызть, изъедать, клевать.

Автор сценария – Леонид Юхвид. Белорусская фамилия Юхвид состоит из двух корней – «юх» и «вид»:   юха (старобел.) – прайдзисвет, круцель, vidaus (лет.) – внутренний, средний, т.е. средний круцель.

«Анискин и фантомас»:

Анискин – aniskas (лет.) – их, ихний.

О чем говорит такое количество белорусских фамилий, в первую очередь,  в России? – О том, что в  жизни российского общества участвуют многие и многие этнические белорусы.

Конечно же, эта глава не претендует на полное и глубокое исследование данного вопроса. Она только обозначает проблему. Возможно, найдутся люди, которые более подробно ее исследуют.

Этнонимы, присвоенные другими этносами

Как вы думаете, уважаемый читатель, были ли в истории человечества, такие ситуации, когда новорожденный этнос брал этноним какого-то старого этноса, причем родители молодого этноса очень мало имели общего с этим старым этносом, как это произошло с этнонимом «Литва». Конечно, были и еще сколько.

Тевтонский орден, а по сути дела немецкие рыцари, завоевав один из этносов западных балтов, пруссов, поселились на этой территории и стали называться пруссами, только немецкими. И только историки и любители истории знают, кому принадлежал этот этноним.

Модификация этнонима «татар» является примером прямого камуфляжа. До XII в. это было  этническое название групп из тридцати крупных родов, обитавших на берегах Керулэна. В XII в. эта народность усилилась, и китайские географы стали употреблять это название применительно ко всем центральноазиатским кочевникам: тюркоязычным, тунгусоязычным и монголоязычным, в том числе монголам. Когда же Чингис в 1206 г. принял название «монгол» как официальное для своих подданных, то соседи по привычке некоторое время продолжали называть монголов татарами. В таком виде слово «татар», как синоним слова «монгол», попало в Восточную Европу и привилось в Поволжье, где местное население в знак лояльности к хану Золотой Орды стало называть себя татарами. Зато первоначальные носители этого имени – кераиты, ойраты и татары стали именовать себя монголами.

В VI в. тюрками называли небольшой народ, обитавший на восточных склонах Алтая и Хангая. Путем нескольких удачных войн тюркам удалось подчинить себе все степи от Хингана до Азовского моря. Подданные Великого каганата, сохранив для внутреннего употребления  собственные этнонимы, стали называться также тюрками, поскольку они подчинялись тюрскому хану. Когда арабы покорили Согдиану и столкнулись с кочевниками, то они их всех стали  называть тюрками, в том числе угров-мадьяр. Европейские ученые в XVIII в. называли всех кочевников «les Tartars», а в XIX в., когда вошли в моду лингвистические классификации, присвоили название «тюрок» определенной группе языков. Таким образом, в разряд «тюрок» попали многие народы, которые в древности в их состав не входили, например, якуты, чуваши и турки-османы.

И самый близкий нам пример – это этноним  Киевской Руси, который никакого отношения не имеет к современной России, о чем более подробно будет сказано ниже.

В конце XV в. князь Великого княжества Московского взял себе титул «царь всея Руси». Через некоторое время население княжества, называвшееся московитянами, стало называться русскими, хотя на территории Киевской Руси проживали истинные русины. Термин «Малороссия» возник в 14 в. по отношению к Галицко-Волынской Руси и стал употребляться в официальных актах царской России сразу же после «образования» «всея Руси» для всей территории современной Украины.

Этимологическое значение слова «Украина» – у края территории. Со временем, когда современные украинцы вышли на историческую арену, они взяли этот этноним.

Точно так же были переименованы литвины ВКЛ. Впервые название «Белая Русь», относящееся к православной епархии Московского патриархата в Могилевской области, датируется 1675 годом. После первого подела Речи Посполитой, когда северо-восточные земли Литвы отошли к России, этот этноним получает административно-географическое значение. После полного захвата Литвы, этноним «Беларусь» становится  «родным» на данной территории, а этноним «Литва» запрещается царскими властями.

Резюме: Во времена Великого Княжества Литовского территория Беларуси называлась Литвой. События, последовавшие после трех поделов Речи Посполитой, привели к тому, что этноним Литва был взят вышедшим на историческую арену летувисским этносом. Большая часть территория Литвы стала называться Беларусью. Таких примеров использования чужих этнонимов история знает множество.

Лингвистические исследования

Подтверждением того, что в середине XIII в. на историческую сцену на территории современной Беларуси вышел новый этнос, могут быть исследования лингвистов, отразивших факт образования белорусского языка и белорусской «народности» в конце XIII – начале XIV века.

Но образование языка процесс длительный по времени и конец XIII – начало XIV веков является  констатацией уже свершившегося факта. Начало этого процесса  лингвистика  определить  не  может, хотя процесс зарождения отмечается в письменных источниках. Так в договорной грамоте  Смоленска с Ригой и Готским берегом 1229 г. появляются некоторые особенности, ставшие характерными для белорусских диалектов. (Смоленск входит в белорусскую антропологоэтнолингвистическую территорию ).

«Предполагаемая теория об образовании белорусского языка и народности под воздействием балтского субстрата на часть славянской этнической общности опирается на целый ряд комплексов, причинно связанных данных. Данные топонимии, археологии, антропологии и этнографии указывают на метисацию субстратного населения с носителями славянского языка по всей территории образования белорусского языка.

Е.Ф. Карский первым обратил внимание на распространение балтского влияния на белорусский язык. При этом исследователь подчеркнул эффективность такого воздействия. Влияние балтского этнографического элемента на белорусский язык, прежде всего, обнаружено в виде словарных заимствований.

Согласно подсчетам Карского Е.Ф., 5/6 белорусских слов имеют общие корни со словами балтских языков. Особенно много таких слов в сельскохозяйственной, рыбаловной и бортнической терминалогии. Он отметил также примеры влияния балтских языков на белорусскую морфологию».

Как же такое могло произойти, если до образования ВКЛ славяне не взаимодействовали с восточными балтами, особенно аукштайтами и жемайтами в связи с некомплиментрностью этносов?

«Белорусский язык сформировался только на той территории Восточной Европы, которая до славянского расселения была занята балтоязычными племенами. Всюду на обширной территории Верхнего Поднепровья и Верхнего Подвинья (также Среднего Побужья и Верхнего Понеманья), где в I тыс. до н.э. и в I тыс. н.э. обитали балты, в XIII – XIV вв. сложилась белорусская этническая общность. Исключением является поречье Москвы и районы Верхнего Поволжья. Но здесь балты не были исконными жителями. Эти области долгое время принадлежали финно-уграм, и балтские диалекты здесь, видимо, оказались под сильным воздействием финно-угорского субстрата».

Необходимо к сказанному уважаемым Седовым В.В. сделать дополнение. Белорусский этнос и белорусский язык сложились только на той территории, где проживали не все балты, а только летописные литвины и днепровские балты. Взаимодействие славян с восточными балтами не происходило, как было показано выше из-за их некомплиментарности, а взаимодействие с ятвягами Сувалкии (Польша) не привело к образования здесь белорусского этноса, хотя Сувалкия длительное время находилась в составе ВКЛ.

«Существенно то, что многие древние балто-славянские языковые схождения объединяют славян не со всеми балтами, а только с их западной группой.»

«Днепровские балты заселяли области Верхнего Поднепровья со смежными  территориями Западно-Двинского и Окского бассейнов. Следами проживания днепровских балтов является сравнительно мощный слой гидронимии, выявляемый исследователями на всей территории их проживания. Раннесредневековая история днепровских балтов переплетается с восточнославянской. Племена днепровских балтов в самом начале средневековья представлены археологическими культурами – тушемлинско-банцеровской, колочинской и мощинской».

Об этом же говорит и Е.Ф. Карский: «Можно бы подумать, что белорусское наречие восприняло элементы летувисского языка, чего с ним в действительности не произошло. Даже в лексическом отношении летувисский язык не оказал на  него почти никакого влияния».  

«В статье, специально посвященной проблеме языкового субстрата, Б. А. Серебренников сформулировал четыре важнейших признака, при наличии которых вывод о влиянии субстрата получает более или менее прочное обоснование:

1. Появление в языке ряда фонетических особенностей, не свойственных родственным языкам той группы, в которую входит исследуемый язык, при наличии их в смежных по территории языках.

2. Появление в нем специфических  черт в области морфологии и синтаксиса,  имеющихся  в смежных по территории языках, но отсутствующих в родственных.

3. Появление в исследуемом  языке новых слов, относящихся к основному словарному фонду.

4. Наличие топонимии с территорией смежных языков, с которыми изучаемый язык обнаруживает общие черты.

Все эти признаки выявляются при изучении истории и языка белорусов. В фонетике, морфологии и словарном фонде белорусского языка балтское воздействие несомненно. Наличие общей топонимии при данных археологии исключает их объяснение исключительно маргинальным контактом. Внутрирегиональное контактирование восточного славянства с балтами бесспорно».

В этом отношении очень интересен еще один факт, говорящий о том, что восточные балты не принимали участие в образовании нового этноса. Территория Полоцкого  княжества включала в себя часть латгалов и селов, на которой располагались хорошо известные княжества Кукейнос и Герсике. Длительное пребывание кривичей на данной территории не привело к возникновении здесь ни нового языка, ни носителя этого языка – белорусского этноса. Это является еще одним подтверждением того, что восточные балты и славяне имели отрицательную комплиментарность и новый этнос – литвины  ВКЛ-беларусы не мог возникнуть при участии восточнобалтских племен.

Сопоставление политических границ Литовского государства с этнографической территорией белорусов также не свидетельствует в пользу того, что формирование белорусов произошло в связи с включением северо-западных земель Древней Руси в состав Литовского государства. Так, в первой половине XIV в. (до 1341 г.) восточная граница Литовского государства разрезала этнографическую территорию белорусов пополам примерно по линии Велиж-Красный-Могилев-Игумен-Слуцк-устье  Уборти. Между тем на восток от этой линии, вне пределов Литовского государства уже в XIII в. в памятниках письменности (договорная грамота Смоленска с Ригой и Готским берегом 1229 г.) появляются некоторые особенности, ставшие  характерными  для  белорусских  диалектов. Позднее, во второй половине XIV и в XV вв. государственная граница территории ВКЛ распространилась  до бассейна верхнего Дона на востоке и до Черного моря на юге. Между тем этнографическая граница белорусов ограничивается на востоке поречьем Десны и на юге Припятью».

И сейчас в Смоленской области в деревнях говорят на белорусском языке. Это является подтверждением того факта, что границы государства и границы этноса часто не совпадают, так как границы  государства утверждаются, исходя из иных факторов, чем границы этноса.

Вот что говорят лингвисты о центре возникновения белорусского языка:

«Навагрудчына (тэрыторыя сучаснага Навагрудскага раёна і суседніх з ім Дзятлаўскага і Карэліцкага раёнаў Гродзенскай вобласці) знаходзіцца ў межах дыялектнай зоны, якая была вядучай і вызначальнай у працэсе фарміравання беларускай літаратурнай мовы».

Таким образом, и лингвистика подтверждает, что Новогрудчина являлась не только центром возникновения белорусского этноса, но и центром возникновения белорусского языка. Поэтому очень странно сейчас слышать, что истинный белорусский язык – это язык по грамматике Тарашкевича.

В настоящее время на территории Беларуси существуют два белорусских языка: так называемая «наркомовка» и «тарашкевичка». Самое интересное, что так нелюбимая некоторыми слоями белорусов наркомовка ближе по своему звучанию к языку, на котором разговаривают белорусы Новогрудчины, Дятловщины и  Корелицкого райнона, т.е. центра возникновения белдорусского языка, чем «тарашкевичка».  Там нет тех мягких слогов, как в «тарашкевичке»: сьцяг, сьцiплы, сьвятло – сцяг, сцiплы, святло.

Автор об этом говорит с полной уверенностью, так как сам родился и вырос на Новогрудчине в деревне Вересково и разговаривал на этом языке, пока не закончил среднюю школу и не поехал продолжать учебу. И был сильно удивлен, когда услышал «новую белорусскую мову».

Как же так получилось, что тарашкевичка стала основным белорусским языком?

Известно, что каждый язык имеет огромное количество диалектов. Язык Тарашкевича – это не что иное, как один из диалектов белорусского языка начала XX в. В это время Тарашкевич проживал на территории Молодечненского района в г.п. Радошковичи и написал учебник белорусского языка, исходя из языка, на котором разговаривали окружающие его белорусы. И сейчас, попав в деревни Молодечненского района, вы сможете услышать «язык Тарашкевича», который очень сложен для белорусов Новогрудчины.

Хотя казалось бы, все должно быть наоборот, так как многие считают, что мягкость в словах пришла в белорусский язык из польского языка. Но Новогрудчина, Дятловщина и Корелицкий район намного ближе к границе с Польшей, чем Молодечненский регион Беларуси. И по переписи всех времен «поляков» в первом случае больше чем в Молодечненском районе. Плюс ко всему этому, Новогрудчина входила в состав Польши с 1921 по 1939 гг., в то время как большая часть Молодечненского района в это время входила в состав СССР. Но на всей территории Молодечненского района сельское население и сейчас разговаривает на тарашкевичке.

Рассматривая вопрос белорусского языка, невозможно пройти мимо такого явления, как «ў». Ни в одном языке мира такой буквы не существует. Нет ее и у соседей-славян белорусов: ни в польском языке, ни в русском, ни в украинском. Нет «ў» и в балтских языках: ни в летувисском, ни в латышском, ни в прусском.

Возникает вопрос: откуда появилось «ў» в белорусском языке и когда оно появилось?

Так как белорусы произошли от балтов – летописных литвинов и днепровских балтов – и славян – дреговичей, части кривичей, родимичей, части волынян и части мазовшан, – то и искать, естественно, необходимо в языках этих этносов, а, вернее, в языках суперэтносов, куда входят вышеназванные этносы, – балтов и славян. Для этого необходимо воспользоваться такими словами, которые присутствуют в них. А это, в первую очередь, названия белорусских населенных пунктов, белорусские гидронимы – названия рек и озер – и фамилии белорусов, так как они не переводятся с языка на язык.

Начнем с фамилий.

На русском языке белорусские фамилии: Аўдзе, Аўдзееў, Аўдзевіч, Аўдзеевіч, Аўдзіенка, Аўдзіёнак, Аудзей, Аўдзейчык, Аўдзіевіч, Аўдзіеўскі пишутся как Авде, Авдеев, Авдевич, Авдеевич, Авдеенко, Авдеенок, Авдей, Авдейчик, Авдейчук, Авдиевич, Авдиевский соответственно. Все эти фамилии происходят от балтского, а точнее от летувисского слова «audejas», что в переводе означает «ткач».

Точно такие же преобразования имеют место и с другими белорусским фамилиями, которые произошли от балтских слов. Например, Аўлас, Аўласевіч, Аўласенка, Аўласка, Аўласнікаў, Аўласаў, Аўласовіч, Аўласцоў, Аўлашчык на русском языке пишутся соответсвенно как Авлас, Авласевич, Авласенко, Авласенков, Авласко, Авласников, Авласов, Авласович, Авласцов, Авлосевич, Авлащик, что в переводе с летувисского языка – «aulаs» означает «голенище» (сапожное).

Или фамилии Баўтрушка, Баўтрушоў. На русском языке они пишутся Бавтрушко, Бовтрушко, Бовтрушов и состоят из двух частей: bau (лет.) – без; trušus (лет.) – хлопотливый. Эти фамилии имеют значение «бесхлопотный».

Или фамилии Шаўкун, Шаўкуненка, Шаўкуноў. На русском языке они пишутся Шавкун, Шавкуненко, Шавкунов и переводятся с летувисского языка как «крикун» – šaukunas (лет.). И подобных белорусских фамилий достаточно много.

Как мы видим из вышеприведенных примеров белорусских фамилий, буква «ў» в них всегда переходит в букву «в» в русском языке, когда она находится после гласной. И так получается всегда во всех славянских языках: и в русском, и в украинском, и в польском языках. Например, название населенного пункта «Мехаў» имеется на территории всех четырех славянских государств. На русском языке оно звучит как «Мехов», на польском – Мехув, на украинском – Мехав.

Если же рассматривать эти белорусские фамилии с точки зрения балтских слов, от которых они произошли, то отчетливо видно, что буква «ў» всегда получается из буквы «u», которая стоит после гласной: Gaura, -as (лет.) – волос (на теле), косма – Гаўранин, Гаўрашка, Гаўрэў, Гаўрош; daugelis (лет.) – много – Даўгалёў, Даўгалевіч, Даўгалюк, Даўгулевич; kaugure (лет.) – холм, бугор – Каўгарэня и т.д.

Таким образом, можно констатировать, что причиной возникновения «ў» в белорусском языке явились балтские слова, которые пришли в белорусский язык от балтов, при образовании литвинов ВКЛ-белорусов, как этноса, из балтов и славян.

Этот вывод подтверждают и примеры названий населенных пунктов и названий рек и озер, которые произошли от балтских слов:

Аўгустава – Августово (рус.) – augus (прус.) – скупой;

Аўдзенкі – Авдеенки (рус.)  – audejas (лет.) – ткач;

Блеўчыцы – Блевчицы (рус.) – bleusky (прус.) – камыш, тростник;

Даўгі – Довги (рус.) – daug (лет.) – много, большинство;

Доўск – Довск (рус.)  – dausos (лет.) – блаженный край;

Грыўда – рака Грыўда – Гривда (рус.) – griuti (лет.) – низвергаться, падать.

Резюме: Взаимодействие на этноческом уровне летописных литвинов, днепровских балтов и славян привело к возникновению белорусского языка на территориях, где они проживали. Согласно подсчетам Карского Е.Ф., 5/6 белорусских слов имеют общие корни со словами балтских языков. При этом, летувисский язык никак не воздействовал на образование белорусского языка.

«Ў» в белорусском языке появилось благодаря балтским словам, в которых использовалось «u» после гласных.

Киевская Русь

Еще одна очевидная неочевидность – Киевская Русь. Это славянское государство? – Конечно, – ответите вы. Очевидно? – Да. Правильно? Попробуем разобраться.

Если в созданной семье, где отцом является иранец, а мать славянка рождается ребенок, кто он по национальности? С точки зрения общественного мнения – иранец. Кто же такие русины Киевской Руси?

Существует две гипотезы появления Киевской Руси: норманская, которая долгое время (почти двести последних лет) господствовала в умах людей и ираноязычная, которая сейчас доказана с помощью археологических и краниологических данных.

Первая гипотеза основывается на двух «фактах»: свидетельство норманской линии по «Повести временных лет» и рассказ С.-Беретинских летописей о послах Руссии у франков 839 года.

В древней Руси имелись дружины скандинавов-варягов. Согласно записям в ПВЛ они организовали древнерусскую государственность: «Поищем собе князя, и же бы володелъ нами и судилъ по праву. И идоша за море к варягам, к руси. Еще бо ся зваху тои варяги русь. … И от тех варягъ прозывается Русская земля…»( ПВЛ, I, с. 18 )

Возможно, что летописец сообщил нам правду о поиске князя. Но даже если у руководства Киевской Руси стоял варяг, это не говорит о том, что вся Киевская Русь являлась варяжской. Никто же в настоящее время не может сказать, что Российское государство не является государством русского этноса. Но ведь за всю его 725-летнюю (на 2005 г.) историю представителями русского этноса у руководства государства были:

1. Василий Шуйский – пять лет;

2. Владимир Андропов – около одного года;

3. Михаил Горбачев – семь лет;

4. Борис Ельцин – около восьми лет;

5. Владимир Путин – в настоящее время.

Это составляет на 2005 г. примерно 26 лет.

Ведь Рюриковичей историки не считают представителями русского этноса. Они же норманы.

Предки Бориса Годунова, как известно, были монголо-татарами.

Романовы являются выходцами или из литвинов, или из пруссов, о чем более подробно было сказано выше. При этом следует отметить, что Петр III – Карл Петр Гольштейн Готторский – никак не может быть Романовым, если считать, как это принято, что фамилия передается от отца. Ведь его отец является германцем, а мать – Романова. Его жена – Екатерина II – тоже немка. Значит, их наследники тем более не русские. Причем почти все последующие русские цари брали в себе в жены немок.

Руководителей советской России – Советского Союза – Сталина, Хрущева и Брежнева также нельзя считать представителями русского этноса.

Тем более, что научные изыскания показали, что «отождествление варягов с русью не первоначально, ибо отсутствует в древнейших летописных текстах и вставлено в ПВЛ лишь ее составителем. Термин «русь» явно не скандинавский, он тесно связан с южной географией и этнической номенклатурой».

«Обработка в 1116 или 1118 г. делалась явно в интересах князя Монамаха для того, чтобы связать происхождение Руси с призванием варягов и показать, что «всяРусь» пришла с князьями-варягами».

«Формирование и эволюция культуры, ремесла и экономики Древней Руси обусловлены внутренним развитием общества и независима от инфильтрации скандинавов в Восточную Европу.

Археологические материалы показывают, что на восточнославянской территории не было ни одного крупного поселения, основанного выходцами из Скандинавии. Во всех случаях последние оседали на уже существующих поселениях, принадлежащих местному населению. Постепенно норманы растворялись в его среде. Д. А. Авдусин полагает, что из 950 курганов, раскопанных в Гнездовском могильнике, около 50 можно считать скандинавскими. Иными словами, варяги составляли около 5 % населения Гнездовья».

По второму «факту»:

«Однако нельзя не заметить, что известный рассказ С.-Беретинских летописей о послах Русии у франков 839 г., — рассказ, на котором основывается норманская теория, — говорит только о том, что послы выдавали себя за Русь, но им не поверили, и по проверке они оказались шведами. Отсюда можно предположить, что варяги сами неправильно присвоили себе имя народа, среди которого поселились, а так как они имели самые оживленные сношения с Византией, постоянно выдавая себя за русских, то у византийцев сложилось к X в. такое представление, что варяги это и есть Русь».

«Работы Б. Д. Грекова, М. Н. Тихомирова, Д. С. Лихачева и А. Н. Насонова окончательно похоронили норманскую теорию происхождения летописных руссов».

Кто же тогда такие киевские русины?

«Племя русь или рось было известно в Среднем Поднепровье или на его периферии еще до прихода туда славян. Впервые этноним «рус» (hrus) упоминается в сирийской хронике VI в. псевдо-Захарии Митиленского. Там говорится, что племя русь – рослый сильный народ – обитало в первой половине VI в. севернее Азовского моря, где-то по Дону или за Доном.

Происхождение этнонима рось-русь остается невыясненным, однако, несомненно, что он не славянский. Все названия восточнославянских племен имеют славянские форматы: -ичи (кривичи, дреговичи, радимичи, вятичи, уличи) или -ане, -яне (поляне, древляне, волыняне). Тюрским языкам не свойственно начальное «р», поэтому тюрское происхождение этнонима рось-русь невероятно (этноним «русский» в тюрских языках приобрел форму орус-урус). Остается предположить иранское начало рассматриваемого племенного имени. Очевидно, в процессе славянизации местного ираноязычного населения этническое название его было воспринято славянами».

Сравним ареалы расселения древлян, полян, северян с ареалами поселений ираноязычных лесостепных племен. Совпадение достаточно точное.

«В области днепровского лесостепного левобережья (южнее Сейма) дославянский гидронимический пласт является иранским по происхождению. Новейший анализ водных названий Полтавщины показал, что к иранским по происхождению относятся такие гидронимы как Ворксла, Псел, Рашивка, Артполот, Слипорид (приток Сулы), Хорол (приток Псла), Варва (приток Удая). Число иранизмов на днепровском лесостепном левобережье в раннеславянское время, видимо, было большим. С X в. славяне несколько раз вынуждены были оставлять значительные районы левобережья под натиском тюркоязычных племен, что привело к частичному стиранию древней гидронимии.

Этноним славянского племени «север» по происхождению так же не является славянским. Созвучие с названием стороны света случайно. Наиболее вероятным представляется мнение об иранском происхождении этнонима. Племенное название «север», видимо, восходит к иранскому «seu» — «черный». Топонимы того же корня известны в северской земле. Таковы р. Сев с г. Севском, р. Сава и Северный Донец, г. Новгород-Северский. При этом иранская принадлежность гидронимов Сева и Сава представляется неоспоримой.

Ряд наблюдений над иранской гидронимией этого района позволил В. Н. Топорову и О. Н. Трубачеву сделать заключение о длительности пребывания на этой территории иранского элемента».

«Основным этническим элементом южнорусских степей и частично лесостепных областей Восточной Европы, начиная, по крайней мере, со второй четверти I тыс. до н.э. были ираноязычные племена. Древнейшими иранцами на юге Восточной Европы были скифские племена, язык которых принадлежал к восточной группе древнеиранских языков. Следующий пласт иранизмов оставлен здесь сарматами (среднеиранская группа). Наиболее поздние иранские элементы в топонимике этих территорий принадлежат аланским племенам».

Большой гидранимический пласт говорит о комплиментарности ираноязычного и славянского населений, что является одним из необходимых условий рождения нового этноса. Имена собственные, встречающиеся в ПВЛ, также говорят о многом.

В IX в. Киевская Русь дважды посылала своих послов в Византию – при Олеге и при Игоре. Так вот «среди русинских вождей, подписавших в IX в. договор с Византией, были лица с иранскими антропонимами – Сфанъдръ, Прастенъ, Истръ, Фрастенъ, Фурстенъ и др.» Некоторые из них и сейчас встречаются среди современных осетин, предками которых были аланы – Адылби (Адулби), Алдан, Гамал (Гамол), Гуди (Гуды), Карчи (Карши), Кола (Кол), Куци, Синка (Синко), Улыби (Улеб) и т.д. Причем, некоторые имена имеют достаточно интересный перевод с древнеиранского языка, например, Сина (Синко) — старейшина, Мутур (от «Мохтар») – высший, главный. А имя Сфандр – это имя героя популярного иранского эпоса.

И если наличие в посольстве варяжских имен – дело естественное, так как варяги были на службе у киевского князя – об этом знают все, то имена собственные иранского происхождения требуют ответа на вопрос: откуда же они появились? Тем более, каким образом среди киевских русинов упоминаются князья, причем, русинские князья, с именами – Алданъ, Аминодъ, Аръфастъ, Сфандръ и т. д. также иранского происхождения? Они, что же, как и варяги, были на службе у князя Игоря? Но об этом нигде не говорится.

Обращают на себя внимание и имена богов – Семаргл и Хорс:

«И нача княжити Володимир во Киеве един. И постави кумиры на холму вне двора теремного: Перуна древяна а глава его серебряна а оустъ златъ. И Хърса Дажбога и Стриба (Стробога) и Симаргла и Мокошъ…» (ПСРЛ, 1997, т. 1, с. 79) Это было в 980 г.

И если Перун, Дажбог, Стриб (Стробог) и Мокош – известные славянские языческие боги, которым поклонялись все славяне, то откуда же появились Симаргл и Хорс? Ведь имена таких богов у скандинавов учеными отмечено не было. А ведь как сейчас, так и тогда чужим богам не молились. Так откуда же они взялись? И почему, если варяги являлись прародителями киевских русинов, как утверждают некоторые ученые, Владимир не молился варяжским богам, например, Одину?

В. И. Абаев и А. Калмыков убедительно показали, что языческие божества Хорс и Симаргл имеют скифо-сарматское происхождение. В. И Абаев считает также, что украинский Вий этимологически и семантически связан с иранским богом войны, мести и смерти.

«В языческом пантеоне западных славян божества иранского происхождения (Симаргл, Хорс, Вий) неизвестны».

Значит, для киевского князя Владимира своими являются как славянские, так и скифо-сарматские боги, но только не варяжские. Почему?

Странно еще одно. В ПВЛ указывается, что кормильцем великого князя Святослава Игоревича был Асмуд. Это также ираноязычное имя собственное. Тогда почему «варяг» Игорь отдал на попечение своего единственного сына какому-то ираноязычному воспитателю?

А вот что говорят обо всем этом современные ученые:

«Скифо-сарматское наследие прослеживается в древнерусском искусстве, фольклоре, ремесле.»

«Влияние иранского языка проявляется в славянской фонетике и грамматике. Поскольку фонетика, как правило, не заимствуется у соседей, следует полагать, что в формировании части славянского населения участвовал скифо-сарматский субстрат.

Количество параллелей в языке, культуре и религии славян настолько значительно, что в научной литературе поставлен вопрос о славяно-иранском симбиозе, имевшем место в истории славянства. Вполне очевидно, что это историческое явление затронуло лишь часть славянского мира. По-видимому, нужно допустить, что в этот период часть славян и иранцы жили в тесном контакте в едином регионе.»

«В V – VII вв. днепровское левобережье было занято ираноязычными (алано-сарматскими) племенами. В процессе славянского расселения значительная часть этого населения, видимо, покинула места своего пребывания, о чем говорят клады, зарытые в самом начале VIII столетия. Оставшиеся в днепровской лесостепи иранское население смешалось со славянским, было ассимилировано последними, оставив заметный след в гидронимии и краниологии».

Но самое интересное другое. Автор «Повести временных лет» на 862 год объявляет и новгородцев варягами: «Новгородцы же – те люди от варяжского рода, прежде были словене». Не странно ли?

Сравнение же краниалогических серий полян XI – XIII вв., а по сути киевских русинов, и алан говорит об их близости.

«На юго-востоке древнерусской территории – в северянском Посеймье, в Верховьях Сулы и Псла, а также в окрестностях Чернигова – раннесредневековое население принадлежало к мезокранному среднелицему антропологическому типу. Сравнение южной части северян с территориально близкими славянскими группами (при имеющемся общем для всех восточнославянских племен единстве физического облика) обнаруживает существенные различия. От славян Верхнего Поднепровья южная часть северян и поляне Черниговщины отличаются большим головным указателем, от славян правобережной части Среднего Поднепровья – головным указателем, шириной и высотой лица. При сопоставлении северянско-черниговских краниологических серий с неславянским материалом некоторое сходство обнаруживается с черепами алан из Салтовского могильника. Это сходство представляет исключительный интерес, поскольку изучаемый славянский антропологический тип территориально соответствует иранскому гидронимическому ареалу в днепровской лесостепи. Комплекс археологических, гидронимических и антропологических данных дает основание высказать догадку о формировании изучаемого антропологического типа славянского населения при активной субстратной роли ираноязычных племен».

При этом необходимо иметь в виду, что русь и север – два совсем разных этноса. Вот что об этом говорит летопись:

«Мстислав Владимирович Тмутараканский с хазарами и касогами отправился завоевывать княжение своего брата Ярослава, отлучившегося в Новгород. Киевляне не приняли Мстислава, и он сделал столицей своего княжества ближайший к Киеву крупный город – Чернигов. Битва между Ярославом и Мстиславом произошла у Листвена.»

«Мстислав же с вечера исполчи дружину и постави Север в чело противу варягов, а сам ста с дружиною своею по крилома». Наутро после победы Мстислав произнес известную фразу: «Кто сему не рад? Се лежит Северянин, а се – Варяг, а дружина своя цела». Это было в 1024 г. Надо добавить, что в дружине Мстислава были русины.

Вот что пишет об этом П.Н. Третьяков: «Когда на Черном море появились росы, то о них сразу же стали говорить, как о «скифах». Современник византийского патриарха Фотия – Никита Пафлогонянин, описывая нашествие росов на империю в 860 г., считал их «скифским» народом. Лев Диакон называл росов «тавроскифами», Никита Ханиат – «скифами гиперборейским» и т.д. В то же время анты, по мнению византийцев, — это геты, спора, венеты, но отнюдь не скифы. Не говорит ли это о том, что в представлениях византийцев анты и росы являлись племенами не только различного времени и не связанными между собой, но и обитателями различных областей?

Роксоланы, рокосы, росомоны, росы – все это племена неизвестные, теряющиеся во тьме сарматского мира, но какими-то запутанными нитями несомненно связанные с росами – Русью».

Итак, бесспорно, что в рождении этноса киевских русинов приняли участие два племени – со стороны восточных славян – поляне, со стороны ираноязычных народов – племя русь-рось. Используя теорию этногенеза Л. Гумилева, можно определить время рождения этого нового племени.

«Термин «русь» в византийских источниках фигурирует уже с начала IX в.» Значит, начало IX в. можно считать концом скрытой фазы  этногенеза нового этноса. Отбросив двести лет, получаем, что новый этнос под именем «киевских русинов» родился в начале VII в. Подтверждением правильности данного утверждения говорит факт исчезновения с исторической сцены этнонима «поляне» в конце фазы явного подъема киевских русинов, т.е 300 лет после их рождения. Последний раз поляне упоминаются в 944 г. как участники похода Игоря на Византию.

«Игорь же совкупивъ вои многи Варяги и Русь и Поляны и Словени и Кривичи и Теверци и Печенеги и там оу нихъ поиде на Греки на лодыях и на конихъ…»(ПСРЛ, 1997, т.1, с. 45)

А еще раньше в 898 г. там же (с. 26) говорится: «Поляне, иже ныне зовомая Русь».

То есть, как и в случае с Великим Княжеством Литовским, в Киевской Руси через триста лет после рождения нового этноса, старые этносы были поглощены новым. Здесь же, как и у литвинов ВКЛ-белорусов, наблюдается биритуальность в обряде погребений. Только если биритуальность литвинов-белорусов выражалась в сооружении могил – грунтовые (славяне) и каменные (литвины), то у русинов – в ингумации (русы) и кремации (поляне) умерших. Причем, «трупоположения никак не связаны с христианизацией, так как среди вещевых инвентарей ранних погребений нет подтверждающих материалов. Даже в Киевском некрополе предметы, свидетельствующие о распространении христианской религии в X в. не найдены».

Так кем же были киевские русины? – Наполовину ираноязычным племенем и наполовину славянским. Но, как и во всех подобных случаях, «отец», как активное начало, в битвах быстрее теряет носителей своих отличий, чем «мать» и поэтому последующим поколениям незаметна их роль. А вот «мать», наоборот, становится как бы основателем нового этноса. Например, белорусский этнос, когда ученые говорят о славянских племенах кривичей, дреговичей, радимичей, части волынян и части мазовшан и ничего не говорят о летописных литвинах и приднепровских балтах. Или же русские – вспоминаются славяне, но стараются обойти манголо-татар. Или же летувисы, когда ученые считают, что они произошли от двух родственных племен – жемайтов и аукштайтов, что в принципе невозможно, умалчивая роль германцев.

Исходя из того, что этноним нового этноса совпадает с этнонимом ираноязычного племени, можно сделать вывод, что «отцом», то есть активным началом в образовании русинов Киевской Руси, было ираноязычное племя. Поляне играли роль «матери».

Еще одним доказательством ошибочности норманской теории Руси является следующий момент. Из истории известно, что норманы, называвшиеся на Руси варягами, начали совершать свои набеги на берега почти всей Европы с конца VIII в. н.э. Например, в Англии они появились в первый раз в 787 г. Период же их широкой экспансии конца VIII – середины XI вв. в историографии получил название эпохи викингов – так назывались участники походов в самой Скандинавии. Рождение же этноса Киевских русинов датируется началом VII в., что отстает от начала варяжской экспансии примерно на 150 лет. Каким же образом варяги смогли в начале VII в. принять участие в рождении киевских русинов?

Путь «из варягов в греки» возник в конце IX – начале X вв. Историки считают, что Рюрик захватил власть в Новгороде в 862 г. Но ведь киевским русинам тогда уже было более 200 лет! Как же тогда норманы могли участвовать в их этногенезе, когда фаза явного подъема этногенеза варягов, которая соответствует началу их широкой экспансии, отстает от времени зарождения русинов примерно на 150 лет? Разве в середине VII в. варяги уже находились на территории полян и взаимодействовали с ними?

«Норманы» в переводе со скандинавского означают северные люди. Это германские племена, населявшие Скандинавию – современная Норвегия, Швеция, Дания, Ютландия. Раньше было показано, что славяне и германцы – некомплиментарные племена. В таком случае варяги просто не могли участвовать в образовании киевских русинов по определению в связи с их некомплиментарностью. И второй момент. Если «русь» была варяжскою, как пишет автор ПВЛ, то почему нет никаких варяжских следов в языке киевских русинов?

Резюме: Киевские русины возникли от этнического взаимодействия скифо-сарматского племени русь-рось и славянского племени поляне в начале 7 в. Варяги не имеют никакого отношения к возникновению киевских русинов.

Единство славян

Сейчас давайте попробуем рассмотреть еще одну очевидную неочевидность – вопрос единства славян. Автор не против тесных дружеских взаимоотношений между народами, тем более такими комплиментарными и близкими по родству, как белорусы, русские и украинцы, как и дружбы между семьями. Но никто, кроме отдельных любителей острых ощущений, не хочет объединения семей, тем более близких по крови, так как это уже кровосмешение и не соответствует природе.

Эксперимент, проведенный в Швеции в отношении образования так называемых шведских семей, потерпел полное крушение. Моногамия победила. Воссоединять возможно только тогда, когда имел место раздел. В семье это происходит просто, – развелись папа с мамой, а через некоторое время решили вновь заново соединиться.

Как же может это произойти между этносами, когда как в семье, так и в этносе главный принцип – «мы и они», т.е. «свои и чужие». И здесь нет никакого насаждения вражды между народами, так как еще Иисус Христос дал людям космический закон – «возлюби ближнего своего как самого себя». Т.е. ближнего можно полюбить самое большое – как самого себя, насколько любишь себя, настолько по максимуму полюбишь и другого. Меньше можно, больше нельзя – это космический закон. Поэтому нормально, когда человек любит свой этнос, свой народ. Тогда он может полюбить и другой народ. Но когда человек не любит даже свой народ, как же он может полюбить другой? У него просто нет для этого энергии любви.

Это похоже на то, что у человека в кошельке нет денег, и он не может себе ничего купить. Но он так же не может ничего купить и для другого человека. У него просто нет денег. Или космический закон, данный Иисусом Христом неверен?

«Согласно Иордану (VI в. н. э.) прежде единое, многолюдное племя венедов, расселившееся на огромных пространствах, распалось на три части: называемое венедами, склавинами (славянами) и антами. Венеды обитали в бассейне Вислы, начиная от истока этой реки. Славяне были их южными соседями и занимали территорию к югу от Вислы между средним Дунаем и Днестром. Анты жили в междуречье Днестра и Днепра на изгибе Черного моря. Локализация трех раннеславянских племен Иордана целиком  корреспондируется с географией славянских групп, выявленных по материалам археологии.

Источники отличают славянина от анта даже тогда, когда они служат наемниками византийской империи. Поэтому нужно считать, что различие между славянами и антами носило этнографический характер. Славяне и анты имели собственных вождей, каждое племя – свое войско. Византийскими источниками отмечены также случаи вражды между антами и славянами».

Тоже можно сказать о славянах и венедах, хотя в письменных источниках того времени это не отражено, так как венеды не участвовали в византийских событиях.

«В раннее время внутри общеславянского языка, распад которого начался едва ли раньше I тыс. н. э., имелись различия диалектного порядка. В лингвистических исследованиях уже давно получило признание положение, согласно которому славяне первоначально разделились на две диалектные группы. Суть наиболее древней фазы диалектной  дифференциации славянской общности состоит в членении славянства на меньшую северо-западную (называемую некоторыми исследователями западной или «пралехитской») и большую юго-восточную (или восточную) группы. Такое диалектное членение, по-видимому, было довольно глубоким и достаточно древним.

Положение о первоначальном двучастном членении славянства, обоснованное языковыми материалами, находит полное соответствие в данных археологии и топонимики». Анты здесь не упоминаются, так как они затерялись в круговороте истории.

Об этом же говорит и другой ученый:

«В период великого переселения народов значительные массы основных протославянских племен  расширили территорию своего обитания на запад и юг и вместе с автохтонным населением областей своей экспансии (лугиями и иллиро-фракийцами) образовали в результате скрещений и оккультуризации западное славянство (II – VI вв. н. э.) и несколько позже – славянство южное (V – VII вв. н. э.)». «Сравнительно-историческое исследование славянских языков позволяет реконструировать древний общеславянский язык как реальную лингвистическую единицу, существовавшую в течение многих веков и прекратившую свое существование примерно в VI – VII вв. н.э.»

Итак, славяне примерно в середине I тысячелетия н.э. разделились на две группы: западную (венеды), в которую вошли также словене новгородские и кривичи и восточную – поляне, волыняне, древляне, дреговичи, радимичи, вятичи и другие племена. Но и сами племена в группах уже имели к этому времени достаточные этнические особенности.

Археологические данные говорят о различиях в погребениях и построении жилищ каждого из перечисленных выше племен. Вот что сообщает летописец о племенах в ПВЛ:

«Живяху каждо съ своимъ родом и на своих местахъ, владеюще каждо родом своим».

И далее:

«Имяху бо обычаи свои, и законъ отец свои и преданья, каждо свой нравъ».

«Представляется очевидным, что волыняне, древляне, дреговичи и поляне в процессе своего  формирования, прежде всего, были территориальными новообразованиями. В результате распада дулебского племенного союза в ходе расселения происходит территориальное обособление отдельных групп дулебов. Со временем у каждой локальной группы складывается свой жизненный уклад, начинают формироваться некоторые этнографические особенности, что находит отражение в деталях погребальной обрядности. Сложению этих племенных групп, бесспорно, способствовало  политическое объединение каждой из них».

«Совсем иной культурный облик имеют поселения и могильники второй территориальной группы раннеславянских племен, заселявших северо-западные области славянского мира. В центральной и северной Польше и в прилегающих районах территории ГДР (бывшей) старославянские памятники второй половины I тысячелетия н. э. характеризуются своеобразной техникой домостроения и керамикой, сильно отличной от посуды пражского типа (восточных  славян).

Эта славянская группа на территории Польши охватывает Поморье, Хелминскую землю, Великопольшу и северо-западную часть Силезии. Собранный к настоящему времени материал весьма обширен и свидетельствует о несомненной генетической связи древних новгородцев со славянскими племенами Польского Поморья».

Образование нового этноса «русь» привело к еще большей непохожести между новым этносом и «старыми» славянскими племенами. И в первую очередь это коснулось методов управления.

Вот что пишет Прокопий Кесарийский, византийский историк VI в.:

«Эти племена, славяне и анты, не управляются одним человеком, но издревле живут в народоправстве, и поэтому у них счастье и несчастье в жизни считается общим делом».

Такой метод правления прослеживается во многих славянских племенах: у древлян, кривичей, новгородских словен. Свое продолжение он нашел в местном самоуправлении в ВКЛ.

Новый этнос русь метод управления племенем, а затем и государством Киевская Русь, перенял у своего «отца»  — ираноязычного племени русь-рось – единоначалие с беспрекословным подчиненнием главе (князю) государства. Например, в 944 г. Киевская Русь посылает в Византию посольство, где среди послов самого Игоря представлены послы других князей. Тоже наблюдалось и при Олеге. Но уже в 971 г. Святослав заключает договор с греками без князей. Кстати слово «князь» также ираноязычное. До определенного времени  восточнославянский вождь назывался «хакан», как в Хазарии.

Если Новгородское или Полоцкое вече могло, как выбирать себе князя, так и сбросить его с княженья, то в Киевской Руси замена князей происходила часто с помощью военых переворотов, т. е. захвата верховной власти.

Но новый этнос отличался не только этим.

«Исследования отечественным историком В. Л. Яншиным древнерусских берестяных грамот  свидетельствует о том, что в начальный период русской истории новгородский диалект отличался от южно-русского. Кроме того, данные археологии, летописные и другие источники указывают на значительные отличия социальной жизни, культуры, организации общества, народных обычаев населения Новгорода и Новгородской земли от юго-восточных сородичей».

В.Л. Яншин пишет: «Присущие новгородскому диалекту черты гораздо ярче проявляются тогда, когда мы спускаемся в самые ранние слои – XI, XII, начало XIII в. В этот период для новгородского диалекта характерны около 30 отличительных особенностей (кроме тех, которые считаются общерусскими, киевскими)».

Вот что пишет арабский географ X в. Ибн Русте:

«Что касается ар-Русийи… У них есть царь, называемый хакан русов. Они нападают на славян, подъезжают к ним на кораблях, высаживаются, забирают их в плен, везут в Хазаран и Булкар и там продают. Они не имеют пашен, а питаются тем, что привозят из земли славян».

То, что одни народы брали в плен людей другого народа – это нормальное явление в то время. Так жили многие племена. Но брали всегда в плен и продавали в рабство только не «своих», а «чужих». Выше приведенная выдержка ценна тем, что показывает, что для киевских русинов славяне были «чужими» и о ни каком родстве вопроса не стояло. Арабский географ, кстати, как видно из приведенных его слов, уже в X столетии разделял русинов и славян.

Еще подтверждением этого тезиса является и иная информация. По сообщению русских летописей вятичи, северяне, радимичи и поляне были данниками хазарского каганата. После выхода на историческую сцену русичей, – это как раз начало фазы явного подъема каждого нового этноса, — русичи отказались от уплаты дани Хазарии и начали расширять свое влияние на соседние территории.

«Сделав Киев стольным городом древнерусского государства, Олег предпринял ряд военных походов для покорения и присоединения к руси других восточнославянских племен. Вслед за походами на древлян и северян в 885 г. киевский князь организует поход на радимичей. Радимичи, платившие дань Хазарскому каганату, видимо, не оказали никакого сопротивления дружине Олега. В результате они были освобождены от выплаты дани хазарам, но попали в данническую зависимость к киевскому князю. Окончательное включение радимичей в состав древнерусского государства произошло столетием позже, при киевском князе Владимире Святославовиче».

Добровольно-принудительное вхождение всех племен и княжеств в «единую древнерусскую державу» иллюстрирует нам история – хотя бы пример Полоцкого княжества и судьба княгини Рогнеды.

О том, что удержание этносов в составе Киевской Руси происходило с помощью военной силы, говорят и факты выхода Полоцкого или Новгородского княжеств при любом удобном случае.

Ну, кто же, скажите, пожалуйста, бежит из родного дома? — Только, когда дом чужой. Это подтверждают и недавние события развала Советского Союза. «Советский народ» – искусственная советская этническая категория – так и не был создан, а некогда «единая» страна превратилась в пятнадцать независимых государств. И это не последнее членение Российского государства. То же можно сказать, например, и о Югославии. А как не вспомнить о таких империях, как Византийская, Османская, Австрийская и т.д.

Еще одним подтверждением того, что единого древнерусского народа не было на территории Киевской Руси, является то, что «территориальное дробление древнерусского государства в XII в. в значительной степени соответствует ареалам летописных племен. Как свидетельствуют территориальные материалы, летописные племена в XI – XII вв. были еще устойчивыми этнографическими единицами. Очевидно, что географические границы отдельных княжеств, которые образовались в XII в., были определены самой жизнью и прежней структурой восточного славянства». Т.е., как только этнос русинов ослаб за счет большого количества военных действий, на которых погибали, в первую очередь, самые пассионарные члены этноса, Киевская Русь, как единое государство, развалилась на составные части. Это происходит всегда в подобных ситуациях. Самый ближайший пример произошел у нас на глазах – распад некогда мощного Советского государства, а точнее продолжение распада Российской империи или распад Югославии, как империи сербского этноса.

«Исследователи уже давно обратили внимание на то, что в летописях  «Русь» («Русская земля») имеет двоякое значение. С одной стороны, Русью называются все восточные славяне, с другой – небольшой участок Среднего Поднепровья, в основном полянская земля. Еще в XI – XII вв. Киевщина под названием Руси, Русской земли противопоставляется не только северным областям – Новгородской, Полоцкой, Смоленской, Суздальской, Рязанским землям, но и южным – древлянская земля, Волынь и Галичина исключаются из Руси».

Прекраснейшее исследование на эту тему проведено Рыбаковым Б.А. еще в 1953 году, чем и воспользуемся.

 «Русские города, не входившие в понятие «Русь»: Новгород Великий. Поездки из Новгорода в Киев, Чернигов, Переяславль всегда рассматривались новгородским летописцем как поездки на Русь. Например: «В то же лето на зиму иде на Русь архиепископ Нифонт с лучьшими мужи и заста кияне с церниговьци стояще противу собе…» Новгород. I лет. 1135 г. (  стр. 24 ); см. также под годами: 1132 ( стр. 22), 1142 ( стр. 26 ), 1146 ( стр. 27 ), 1149 ( стр. 28 ), 1156 ( стр. 30 ), 1165 ( стр. 32 ), 1167 ( стр. 32 ), 1177 ( стр. 35 ), 1179 ( стр. 35 ), 1179 ( стр. 36 ), 1180 ( стр. 36 ), 1181 ( стр. 37 ), 1201 ( стр. 45 ), 1211 ( стр. 52 ), 1214 ( стр. 53 ), 1215 ( стр. 53 ), 1218 ( стр. 58 ),1221  ( стр. 60 ), 1232 ( стр.71 ), 1257 ( стр. 82 ).

Владимир-на-Клязьме, Ростов, Суздаль, Рязань. Города Владимиро-Суздальского и Рязанского княжеств исключались из понятия Руси в узком смысле. Например: «В то же лето поиде Гюрги с сынми и с ростовцы и с суждальци и с рязанци и со князями рязаньскыми в Русь…» Лаврентьевская летопись 1152 г. (стр. 320 ); см. также под годами: 1154 ( стр. 324 ), 1154 ( стр. 326 ), 1156 ( стр. 329 ), 1175 ( стр. 348 ), 1175 ( стр. 352 ), 1175 ( стр. 353 ), 1205 ( стр. 399—400 ), 1207 ( стр. 408 ), 1223 ( стр. 424 ). Ипат. лет. под годами: 1164 ( стр. 74 ), 1154 ( стр. 77 ), 1174 ( стр. 109 ), 1175 ( стр. 116 ), 1176 ( стр. 117 ), 1177 ( стр. 119).

Область вятичей (Неринск, Козельск, Брянск, Дедославль). Во время похода Святослава Ольговича в 1147 г. на Давыдовичей к нему в Неринск приезжают разведчики из Руси, сообщая о делах в Чернигове и Стародубе. Область вятичей по контексту летописи не включена в Русь, а противопоставляется ей. Ипат. летопись 1147 г. стр. 30. Такое же противопоставление находим в Лаврент. летописи под 1154 г. стр. 324, где упоминаются Вятичи и Козельск. Юрий Долгорукий, отправившись на Русь, не дошел до нее и повернул обратно от земли Вятичей.

Смоленск. Изяслав Мстиславич Киевский и его брат Ростислав Мстиславич Смоленский обмениваются в Смоленске подарками: «Изяслав да дары Ростиславу что от Рускыи земле и от царьских земель, а Ростислав да дары Изяславу что от верхних земель и от Варяг». «… Приде ему Ростислав ис всими рускыми полкы ис смоленьскими…» Ипат. лет. 1148 г. стр. 39 и 40. Кроме того, смотрите Ипат. лет. 1155 г. стр. 78 и 1197 г. стр. 151. В последнем случае говорится о том, что Смоленский князь Давид Ростиславич «сына своего Костянтина в Русь посла, брату своему Рюрикови на руце». Рюрик в это время был князем в Киеве и в Киевской земле.

Полоцк. Мстислав Владимирович Киевский услал в Царьград двух полоцких княжичей за то, что «не бяхуть его воли и не слушахуть его, коли е зовяшеть в Рускую землю в помощь. Ипатьевская летопись 1140 г. стр. 15.

Галич-на-Днестре. Юрий Долгорукий идет в 1152 г.на Русь, «тогды же слышав Володимерко ( князь Галицкий ) идуча на Русь, поиде в Кыеву». Лаврентьевская летопись 1152 г ( стр. 320 ), 1202 г. ( стр. 396 ); Ипатьевская летопись 1152 г. ( стр. 66, 68, 69) ; Новгородская I летопись 1145 ( стр. 27 ).

Владимир-Волынский. В описании похода Ольговичей на Владимир в 1144 г. противопоставляются волынские войска русским. Ипатьевская летопись 1144 г. ( стр. 20 ).

Берлад. Андрей Боголюбский посылает сказать Давиду Ростиславовичу Смоленскому: «А пойди в Берлад, а в Руськой земли не велю ти быти». Уделом Давида в Руси был Вышгород. Ипатьевская летопись 1174 г. ( стр. 108—109 ).

В «Повести временных лет» мы также находим примеры ограничения понятия «Русь»:

Древляне. Убив Игоря в 945 г., древляне говорят: «Се князя убихом руского; поимем жену его Вольгу за князь свой Мал…» Повесть Временнных лет . 945 г. ( стр. 40 ).

Радимичи. После победы воеводы Волчьего Хвоста над радимичами «темь и Русь корятся радимичемъ…» Радимичи «платять дань Руси, повоз везут и до сего дне». Слова «и до сего дне» свидетельствуют о том, что и во времена Владимира Мономаха Русь можно противопоставлять радимичам. Повесть временных лет, 984 г. ( стр. 59 ). 

Таким образом, для Руси остается Среднее Приднепровье с Киевом, Черниговом, Переяславлем».  Об  этом же говорят и краниологические исследования.

Все племена отличались друг от друга и с точки  зрения  краниологии. Некоторые из них – достаточно сильно.

Резюме: Никогда древнерусского народа не существовало. Киевская Русь под своим началом объединила, а вернее завоевала, в одно государство многие славянские этносы, как это сделала намного позже Российская империя и ее преемник Советский Союз. Все прекрасно помнят термин «советский народ». Такая же судьба была и у «древнерусского народа».

Старший брат

Еще одна «очевидная неочевидность»: кто же «старший брат» среди трех «братьев» – русских, украинцев и белорусов? – Ну, конечно, – русский. Очевидно? — Да. Правильно? На самом ли деле современному русскому этносу более 1000 лет, как об этом часто говорят российские политики? Или это еще один миф?

Итак, в 1132 г. Киевская Русь распалась на полтора десятка княжеств. Центром собирания современных русских земель стало Московское княжество, где проживали в первую очередь вятичи.

«Очевидно, что в самом начале VIII в. на верхнюю Оку на территорию, занятую голядью, пришла группа славян откуда-то с юго-запада под предводительством Вятка. Эта группа еще не была отдельной этнографической единицей славянства. Только изолированная жизнь на Оке и метисация с местными балтами привели к племенному обособлению вятичей.

В северные районы вятичской земли до XI в., по-видимому, проникали лишь небольшие изолированные группы славян.

В XI в. вятичи из Верхнеокского района поднялись по Оке и, достигнув устья Москвы-реки, повернули на северо-запад, заселив районы нижнего и среднего течения этой реки. Верховья Москвы-реки, а также левые притоки Оки между Москвой-рекой и Угрой в этот период еще не были освоены славянами. В XII в. это были еще довольно глухие края. В обширном бассейне Москвы-реки летопись знает в XII в. только два города Коломну и Москву».

«Ареал расселения вятичских курганов, по мнению Т. И. Алексеевой, составляет отдельный антропологический тип – долихокранный узколицый. Наиболее близким к вятичам является мордовское население, известное по грунтовым могильникам  в бассейне р. Цны».

Но все это относится к племени вятичей. Взаимодействие вятичей с коренным населением не могло привести к образованию нового этноса, так как мордовский этнос находился в фазе реликта. Известно, что при выходе нового этноса на историческую арену появляется новый этноним. Московское княжество (Московия) сменило свое название в конце XV в. Московский князь стал называться князем Всея Руси. Это является важнейшим фактором в определении конца фазы скрытого подъема этногенеза нового этноса. К этому времени (1480 г.) относится освобождение Московии и прилегающих территорий от монголо-татарского ига. И к этому же времени относится начало захвата Московским княжеством соседних территорий, то есть расширение своей территории военной силой. Значит, отбросив 200 лет скрытого подъема, мы найдем время рождения современного русского этноса – примерно 1280 год. С целью подтверждения данной гипотезы можно вкратце просмотреть основные хронологические моменты истории России.

1280 г. – рождение русского этноса.

1480 г. – 200 лет. Конец фазы скрытого подъема молодого этноса и начало фазы явного подъема. Освобождение от монголо-татарского ига и завоевание в 1478 г. Новгородского княжества. Взятие нового этнонима – Русь. Первые военные походы на ВКЛ (1492 г.)

1580 г. – 300 лет. Начало акматической фазы. Перегрев пассионарности. Опричнина. Использование пассионариев в завоевании Сибири, как очень удобный способ понижения  пассионарности системы. Начало похода Ермака в Сибирь. Смутное время.

1680 г. – 400 лет. Начало царствовавания Петра I. Преобразования в стране. Захваты новых территорий. Расцвет государства.

1780 г. – 500 лет. Пик расцвета русского этноса.

1880 г. – 600 лет. Начало фазы надлома. Убийство Александра II (1881 г.). Поражение в русско-японской войне 1904 – 1905 г. и первые потери территории (Сахалин). 1918 – 1920  гг. – уменьшение территории Российской империи за счет образования новых государств: Финляндии, Летувы, Латвии, Эстонии и Польши. Гражданская война, унесшая огромное количество ни в чем не повинных людей. 1937 – 1945 гг. – геноцид народов, проживавших на территории СССР и вторая мировая война.

1980 г. – 700 лет. Начало перехода к инерционной фазе. 1979 – 1989 гг. – Афганская война. 1989 г. – начало локальных военных конфликтов внутри страны. 1991 – 1992 гг. – уменьшение территории российского государства за счет образования новых государств: Беларуси, Летувы, Латвии, Эстонии, Грузии, Армении, Туркменистана, Таджикистана, Азербайджана, Кыргыстана, Казахстана, Украины, Молдовы и Узбекистана. С 1994 г. и по сей день – Чеченская война. Техногенные катастрофы и неблагоприятные климатические условия, коррупция и слабая управляемость государством, превалирование смертности над рождаемостью населения, пьянство, наркомания и увеличение психических заболеваний, высокий процент разводов (65 % в 1997 г) и абортов (на 100 рожденных детей до 200 абортов) и т. д. Возможно дальнейшее уменьшение территории.

2030 г. – начало инерционной фазы русского этноса.

Подтверждением правильности определения  времени  рождения современного русского этноса являются  исследования  лингвистов по истории образованию русского языка.

«На основе территориальной, т.е. политической государственной общности, сложившейся в начале XVI в., складывается общность и языковая. Язык московских «книжных» и приказных людей, отражающих речь народных масс, становится общегосударственным языком».

Как и при образовании белорусского этноса, лингвисты определяют становление русского языка примерно через 250 лет с момента рождения русского этноса.

Таким образом, белорусский этнос примерно на 230 лет старше русского и только молодость русского этноса и его мощь позволяют утверждать, что русский этнос «старший брат» белорусского. Правда, среди людей этот факт определяется по первичности рождения, а не по политическим соображениям.

Учеными определена территория распространения данного этноса  на 1964 год, названная как восточно-европейский тип. Вы сами, уважаемые читатели, можете видеть, какую антропологическую территорию занимает русский этнос. Вся остальная территория – это территории иных народов.

Кто же родители русского этноса? Одним из родителей являются, конечно, славяне и в первую очередь вятичи, часть кривичей, которая расселилась на территории, занятой угро-финнами, и часть новгородских словен.

Бесспорно, что в этом процессе участвовали и угро-финские представители. Но их роль была небольшой, так как они были довольно старыми по возрасту этносами. Попробуем найти второго родителя.

«Пассионарный признак передается по наследству половым путем, о чем свидетельствует тот факт, что процессы этногенеза в местах, не затронутых пассионарным толчком, начинаются только после распространения на эти территории представителей уже пассионарных этносов».

Л. Гумилев считает, что пассионарный толчок затронул в XIII в. как Литву, так и Московию. Но он также утверждает, что полоса пассионарного толчка имеет ширину 200 – 300 км. Полоса пассионарного толчка двигалась в XIII в. с севера на юг. Для того, чтобы утверждение Гумилева о пасионарном толчке в Литве и Московии было верным, необходимо, чтобы расстояние между Новогрудком и Москвой, как эпицентрами толчка, было по максимуму не более 300 км, хотя в действительности оно составляет около 900 км.

По теории этногеза Л.Гумилева, когда этнос входит в фазу явного подъема, начинается расширение территории проживания нового этноса. В это же время часто отмечается жестокая борьба за верховную власть в государстве. Так было и в Литве в середине XIII в. Миндовг убил всех князей литовских, кто не захотел ему подчиниться. Начинается вражда между ним и сыном Войшелком. В конце концов, убивают и Миндовга. Сын Войшелк, взяв бразды правления в свои руки, расправляется с недругами отцовскими. Такие события многие ученые преподнесли как жестокую власть литвинских князей по отношению ко всему литвинскому народу. Но так ли это?

 Вот как описывает Л. Гумилев последствия пассионарного толчка у хуннов:

«Хуннский царевич по имени Модэ не был любим своим отцом. Его отец, Шаньюй, как и все хунны и все кочевники имевший несколько жен, очень любил младшую жену и сына от нее. Он решил послать нелюбимого Модэ к согдийцам, потребовавших от хуннов заложника. Далее царь замыслил совершить набег на Согдиану, чтобы толкнуть согдийцев на убийство сына. Но тот угадал намерения отца и, когда Шаньюй начал набег, царевич убил своего стражника и бежал. Его побег произвел такое впечатление на хуннских воинов, что они сошлись во мнении: Модэ достоин многого. Отцу пришлось поставить нелюбимого сына во главе одного из уделов государства. Модэ приступил к обучению воинов. Он стал применять свистящую стрелу (в ее наконечнике делались отверстия, и при выстреле она свистела, подавая сигнал). Однажды он приказал воинам наблюдать, куда он пустит стрелу, и стрелять из луков в том же направлении. Приказал и вдруг пустил стрелу в… своего любимого коня. Все ахнули: «Зачем же убивать прекрасное животное?» Но тем, кто не выстрелил, отрубили голову. Потом он выстрелил в своего любимого сокола. Тем, кто не стрелял в безобидную птицу, также отрубили голову. Потом он выстрелил в свою любимую жену. Нестрелявших – обезглавили. А потом, во время охоты, он встретил Шаньюя, своего отца, и… выпустил стрелу в него. Шаньюй мгновенно превратился в подобие  ежика, – так утыкали его воины Модэ стрелами. Не стрелять не рискнул никто.

Модэ стал царем в 209 г. до н. э.»

Что происходило у монголо-татар в такой же фазе их этногеза?

 «Чингисхан заподозрил, что Джучи (его первый сын) хочет приобрести популярность среди завоеванных народов и отделиться от Монголии. Вряд ли это было так, но факт остается фактом: в начале 1227 г. охотившегося Джучи нашли мертвым, со сломанным позвоночником. Страшные подробности происшедшего неизвестны, но, без сомнения, отец был единственным человеком, заинтересованным в смерти Джучи и способным оборвать жизнь ханского сына».

Литвины ВКЛ с середины XIII в. начинают расширять свою территорию и берут новое название своему государству – Великое Княжество Литовское. Это является неопровержимым доказательством, что данный этнос вошел в фазу явного подьема и ему уже 200 лет. О расширении же территории Московского княжества с помощью завоеваний территорий в это время и речи не идет, так как ее территория оккупирована монголо-татарами.

Значит, пассионарный толчок в XIII в. произошел только на территории Московии, который и привел к рождению нового этноса, позже самоназвавшегося русским. Но кто же был вторым родителем русского этноса?

1280 год – это примерно третье поколение после первого нашествия монголо-татар на территорию бывшей Киевской Руси. Других пассионарных этносов, кроме литвинов (белорусов) в этом регионе в это время не было. Но ВКЛ в те времена никаких набегов на Московию не совершало. Значит, монголо-татары наряду со славянами и явились основателями современного этноса русских, хотя новый этнос к племени русинов Киевской Руси никакого отношения не имел, кроме как один из родителей входил в принудительном порядке в Древнюю Русь. Причем в ПВЛ «автор не причислял к Руси вятичей и радимичей, так как  вятичи и радимичи были полностью подчинены государственному аппарату позднее».

Подтверждением того, что татаро-монголы явились вторым этносом-родителем  является и еще один факт. На тех территориях Новгородского и Псковского княжеств, куда не прошли татаро-монголы, новый этнос не возник. Московия просто присоединила (захватила) эти территории в 1478 г. Об этом же говорят и современные антропологические комплексы срединной части Восточной Европы.

Это же подтверждают и краниологические исследования.

Даже жизнь в едином Российском государстве в течение более чем половины тысячелетия не смогла нивелировать краниологические и антропологические различия русских и той части новгородских словен и псковских кривичей, по территории которых не прошли монгольские орды. Жители этой части современной России относятся к антропологическому типу, не имеющему даже имени, но находящемуся на пересечении белозерско-камского и прибалтийского типов, в то время как русские – это восточно-европейский антропологический тип.

Краниологические характеристики новгородских словен, к которым относятся жители Петербургской и Новгородской губерний, почти за тысячелетие не изменились. (Некоторые отличия краниологических данных мужской серии Новгородской губернии следует отнести к усредненности этих данных среди истинно русских и новгородских словен, так как в части Новгородской губернии монголо-татары все же побывали.) В то же время сильные изменения наблюдаются на территории проживания современных русских – Ярославской, Тверской и Московской губерний.

Таким образом, безымянный антропологический тип на пересечении прибалтийского и белозерско-камского антропологических  типов – это не кто иной, как новгородские словене и псковские кривичи, которые продолжают жить с тех пор, как возникли после прихода сюда славян с Польского поморья в первом тысячелетии н.э., но позабав о том, кто они такие, находясь в фазе обскурции. Данную гипотезу подтверждают очень низкие показатели рождаемости на этих территориях в сравнении с рождаемостью в истинно русских регионах и высокие показатели пьянства этого населения.

Резюме: Современный русский этнос родился примерно в 1280 г. от этнического взаимодействия славянских племен: вятичей, части кривичей, части новгородских словен и монголо-татар. В настоящее время русский этнос входит в инерционную фазу этногенеза, которая начнется в 2030 г.

Младший брат

Какое же место занимают по возрасту украинцы среди братьев-славян? То, что украинцы самый молодой этнос говорит хотя бы факт увеличения территории данного этноса в 1954 г. – к украинскому этносу отошла территория Крымского полуострова. Можно рассматривать это как политику руководителей СССР, но можно и с точки зрения снижения напряженности этнического поля русского этноса, и увеличения мощи украинского этнического поля.

Об этом же говорит и стремление украинцев к независимости. Если считать, что украинский этнос – в первую очередь русины Киевской Руси (хотя проживали в это время на этой территории север и волыняне), как это делают некоторые украинские историки, то сейчас этому этносу было бы примерно 1350 лет. А это уже по теории Л. Гумилева мемориальная фаза, до которой при таких молодых соседях дожить просто невозможно, а тем более бороться за независимость и расширять свою территорию. Пример тому – многие этносы Сибири и представители угро-финнов.

По самым поверхностным данным время рождения молодого украинского этноса – середина XVI в. Об этом говорит подъем борьбы украинского народа против царизма через 200 лет, философско-поэтические произведения  Г. С. Сковороды, В. В. Капниста, Я. П. Козельского. Это начало фазы явного подъема. Середина XIX в. – 300 лет – возникновение тайных политических организаций, деятельность таких видных представителей украинского этноса как Т. Г. Шевченко и И. Я. Франко. В это же время началось использование современного украинского языка в литературе.

Таким образом, до середины XVI в. на территории современной Украины проживали русины Киевской Руси, волыняне, ассимилированные русинами древляне, и север, находясь уже в конце инерционной фазы. Оккупация территории Украины поляками началась с 1349 года с овладения Галицкой землей. В 1377 года к Польше отошла и Западная Волынь.

После подписания Люблинской унии, Польша овладела всем правобережьем Украины. Поэтому можно говорить о том, что поляки  являются вторым родителем современного украинского этноса.

Изменения краниологических характеристик населения современной Украины говорят сами за себя.

На момент образования молодого украинского этноса этноним «русины» одного из его родителей был уже взят московитянами, как это было и с литвинами-белорусами. И до сих пор украинцы доказывают  русским свое законное право называться русичами, за что от некоторых русских ученых получают обидные ярлыки.

Исходя из приведенных данных, расположение по возрасту «трех славянских братьев» выглядит так: белорусы, русские и украинцы.

Резюме: Современным украинцам сейчас примерно 450 лет. Они произошли от славянских племен: киевских русинов, северян, волынян и поляков. Украинцы являются сверстниками таких этносов, как американцы США, чеченцы, арабы Саудовской Аравии.

Порядки в ВКЛ и на Руси

Еще одной очевидной неочевидностью является миф о том, что в Великом Княжестве Литовском была жесткая и даже жестокая власть, где людям жилось очень трудно. Но зато на Руси было прекрасно.

А что же пишут по этому поводу ученые?

«В землях ВКЛ право было более демократичным, потому что оно стремилось сохранить в неприкосновенности существовавшие в прошлом права свободных крестьян и горожан, а не только шляхты и духовенства.

Надо полагать, великодержавный менталитет русских государей сложился под влиянием определенных исторических условий. Свой отпечаток на него наложили и татаро-монгольские завоеватели, в течение нескольких столетий регламентировавшие социально-экономические и политические отношения на Руси. Известно, что после завоевания Батыем Руси, русские княжества стали частью золотоордынской империи. И именно тогда на Руси установился принцип  «монгольского права» на землю, по которому вся земля принадлежала хану – носителю высшей военно-политической власти. Частных земельных собственников Золотая орда не знала. И поэтому земли покоренных русских князей перестали быть их собственностью и каждый раз князья получали из Орды «ярлык» на право княжения и управления  некогда принадлежавшими им княжествами». Такими методами управляется Россия и сейчас.

А что же в Великом Княжестве Литовском?

«Суверенитет русских княжеств в составе Литвы закреплялся в специальных уставных грамотах и других актах великих князей литовских. Так, в грамотах Витовта, выданных Полоцку, Смоленску и Витебску, воспроизводится и утверждается тот политический, социальный и правовой строй, который вырабатывался в названных землях в течение предшествующих веков. В русских  землях сохранилось вече в виде собраний «добрых и малых людей», которое являлось верховным органом местного самоуправления. Грамоты обеспечивали неприкосновенность личности, свободу передвижения и т.д. Подобное было невозможным в формировавшейся в те времена Московской Руси при жесткой централизации тамошних государственно-политических условий».

Об  этом же говорят и Статуты Великого Княжества Литовского.

Толерантность белорусского народа

В последнее время, как официальные представители власти, так и представители оппозиции  говорят о толерантности белорусского народа, как его отличительной черте. Так ли это? Что же такое белорусская терпимость – это свойство только белорусского этноса или такая толерантность – это свойство всех народов, находящихся в фазе старения?

Давайте обратимся к истории.

«Так было в 1203 г. в Византии. Небольшой отряд крестоносцев, всего 20 тыс. человек, явился под стены Константинополя, чтобы посадить на престол сына свергнутого императора. Греки могли выставить 70 тыс. воинов, но не сопротивлялись, оставив без помощи варяжскую дружину и тех храбрецов, которые вышли на стены. Город был взят дважды: 18 июня 1203 г. и 12 апреля 1204 г. В последний раз он был разрушен и разграблен. Крестоносцы потеряли при штурме… одного рыцаря!»

К этому необходимо добавить, что византийскому этносу ко времени вышеописываемых событий было уже 900 лет.

«В 1809 г. в Рейкьявике стоял датский гарнизон, состоявший из трех десятков солдат, капитана и губернатора, у которого была красивая дочь. В июне этого года на рейде появился бриг под черным флагом и потребовал сдачи города. Датский офицер открыл огонь, но был ранен ядром с брига, и солдаты сложили оружие. Пираты высадились, и их глава оказался исландцем, ранее хорошо известным часовщиком Юргеном Юргенсоном, ныне пиратом. Этот мерзавец, как выяснилось, был влюблен в дочь губернатора и потребовал ее себе, а своим пиратам разрешил грабить жителей, объявив себя королем Исландии. К счастью, девушка успела тяжело заболеть. Но хороши исландцы! Никакого сопротивления кучке бандитов не было оказано. Тысячи потомков яростных «пенителей моря», завоевателей Англии, Нормандии и Виланда, покорно сносили безобразия нескольких десятков разбойников, не сопротивляясь и даже не спасаясь бегством. И ведь против них выступали не свирепые мавры, соперничавшие с королевскими флотами Испании и Франции, а кучка подонков из портов Северного моря. Ну, это ли не падение пассионарности?»

«Аналогичная ситуация имела место в Багдаде, которым овладели не пришлые варвары, а купленные халифом тюрские рабы – гулямы. В IX в. арабские воины перевелись. Их  потомки предпочитали заниматься мелкой торговлей и болтовней на базарах. Чтобы сохранить особу халифа, а подчас и границы халифата, их купили в степях Средней  Азии и пустынях Нубии. Они оказались единственно реальной  силой в Багдаде и стали смещать халифов по своему усмотрению. А население огромного города плакало, ругалось и острило, но предпочитало жить, не работая, и умирать стоя на коленях, только бы не защищаться».

Неужели при такой толерантности, какая наблюдается сейчас в белорусском этносе, Великое Княжество Литовское могло иметь размеры от моря до моря? Неужели те характеристики хронистов, приведенных выше по отношению к летописным литвинам, как «отцу» белорусского  этноса не передались «ребенку» – белорусскому этносу? История возникновения ВКЛ и первые несколько сотен лет его существования говорит о том, что белорусы в начале своего существования, когда они были молоды, соответствовали своему «отцу».

В 1336 г. тевтонские рыцари предприняли очередной поход на Литву, осадили замок Пилены. Обороной замка руководил Маргер – наместник Гедимина в Жемайтии и предполагаемый его младший брат. Защитники героически защищались, и когда были пробиты стены, они убили своих жен и детей и сами погибли в огне. Оставшись один, Маргер убил жену и себя.

Толерантность современных белорусов – это возрастное явление, которое характеризуется «не имением войн как религиозных, так и этнических» не потому, что нет различных противоречий, но из-за малости энергии в самом этносе, или как говорят в народе остряки наличие «агульнай млявасцi, абыякавасцi да жыцця і здольнасці да самагубства».

Этнос всегда состоит из трех категорий жителей: пассионариев, гармоничных особей и субпассионариев. В зависимости от возраста этноса, в обществе преобладают те или иные категории граждан.

«Пассионарями в полном смысле слова мы называем людей, у которых импульс, порождающий жертвенность, сильнее, чем инстинкт самосохранения, как индивидуального, так и видового. У подавляющего большинства  нормальных особей оба эти импульса уравновешиваются, что создает гармоничную личность, интеллектуально полноценную, работоспособную, уживчивую, но не сверхактивную. Более того, безудержное сгорание другого человека, немыслимое без пассионарного  принесения  себя  в жертву, таким людям  чуждо и антипатично».

Что же такое пассионарность с точки зрения современной науки? На самом ли деле существует такое явление как пассионарность или это плод работы ума Льва Гумилева?

Последние достижения науки, особенно, нейрохимии позволяют говорить о том, что пассионарность связана с наличием в определенных структурах головного мозга человека некоторых веществ – нейромедиаторов – и их рецепторов, которые и определяют умение человека к лидирующим действиям. Большинство ученых связывают это явление с повышенной концентрацией катехоламинов, особенно, норадреналина в гиппокампе, стриатуме и заднем мозге человека. Но существует другая гипотеза, говорящая о другом веществе того же фенилаланинового ряда – бета-фенилэтиламине. Концентрация бета-фенилэтиламина и концентрация рецепторов, с которыми он связывается, в заднем мозге и определяет человека – пассионарий он, гармоничный человек или субпассионарий. Пассионарность, как писал Лев Гумилев, передается по наследству. По наследству передается и высокий уровень биосинтетических процессов в катехоламиновых и бета-фенилаланиновых нейронах, и даже больше.

Рождение ребенка от двух родителей, принадлежащих разным этносам, характеризуется тремя возможными результатами с точки зрения пассионарности: концентрация нейромедиаторов, ответственных за пасионарность:

1) больше родительской,

2) равна большей из родительских,

3) средняя родительским.

Только в первом случае рождается человек-пассионарий. Рождение определенного критического количества населения с первым вариантом взаимодействия приводит к рождению молодого этноса. (Более подробно об этом явлении смотрите в работе автора по проблеме наркомании, алкоголизма, табакокурения и токсикомании.)

Концентрация веществ, ответственных за пасионарность, и их рецепторов уменьшается у каждого человека с возрастом. Это связано с возрастанием веществ – ингибиторов, которые нейтрализуют нейромедиаторы еще до того, как они, провзаимодействовав с рецепторами, произведут необходимый сигнал. У этноса этот процесс характеризуется уменьшением количества пассионариев.

Как часто мы видим сейчас у нас, белорусов, таких людей – пассионариев? Белорусская земля плодила и плодит их в огромных количествах. Но, увы! Уже давно они не востребуются обществом и поэтому или уезжают в другие страны и реализуют себя там на благо уже другого этноса, становясь «поляками», «русскими», «украинцами», «американцами» и т.д. или же, не найдя себе достойного применения, спиваются и/или уходят в небытие. Так появляются «польские поэты», как Адам Мицкевич, герой «Соединенных Штатов Америки» «поляк» Тодеуш Костюшко, «российские» композиторы Михаил Глинка, Модест Мусоргский, Игорь Стравинский, известнейший «русский» писатель Ф.М. Достоевский, «российский» математик Софья Ковалевская, «российский» конструктор реактивных самолета «Су» Павел Сухой, отец «польской» оперы Станислав Манюшко, «русский» поэт  Твардовский А.Т., «польский» политик Ю. Пилсудский, «русский» актер В. Качалов, «русский» географ Н.М. Пржевальский, «польский» композитор  М. Агинский, «русский» ученый А.Л. Чижевский и другие.

Оказывается, величайший математик человечества, создатель первой неэвклидовой системы геометрии Николай Иванович Лобачевский также является «русским». Ведь этому учили, учат и, наверно, будут учить во всех школах мира. И только потому, что он родился в русском городе Нижнем Новгороде, куда его родители, белорусы, переехали жить с территории Беларуси, в те времена называвшейся Северо-Западным краем.

Иногда такие превращения в русских представителей многих этносов, как входивших, так и не входивших в Российскую империю, доходят до абсурда. Так, «русским» писателем является и Александр Грин. Его отец Гриневич боролся за независимость Беларуси от Российской империи и был сослан царской охранкой в Сибирь за участие в национально-освободительном восстании 1863 г. Сейчас мы читаем его «Алые паруса», «Блистающий мир», «Бегущая по волнам» и др. и не всегда даже подозреваем, что это написал наш соотечественник, белорус.

«Субпассионарии – особи, пассионарный импульс которых меньше импульса инстинкта самосохранения».

В инерционной фазе этногенеза, в котором находится белорусский этнос, преобладающими  являются субпассионарии. Л. Гумилев пишет об этом следующее:

«Но еще страшней, пожалуй, те изменения, которые происходят внутри самой системы в инерционной фазе. Ведь не надо забывать и о субпассионариях. А таковые всегда были. В фазе подъема они были совершенно не нужны и не ценились вовсе. Затем, во время акматической  фазы, их использовали как пушечное мясо и ценили очень мало. А вот в инерционное, тихое время начинают возникать теории о том, что всякому человеку надо дать возможность жить, человека нельзя оставить, человеку надо помочь, надо его накормить, напоить, ну а если он не умеет работать, что же – надо научить, а если он не хочет учиться,– ну что ж, значит плохо учим. Словом, самое главное – человек, все для человека. Поэтому в «мягкое» время цивилизации при общем материальном изобилии для всякого есть лишний кусок хлеба и женщина.

Представьте себе, как люди определенного субпассионарного склада используют такое учение, которое становится этическим императивом. Они говорят: «Мы на все согласны, только вы нас кормите и на водку давайте. Если мало дадите, то мы на троих скинемся». И им находят место, и они размножаются, потому что им больше делать нечего. Диссертаций-то они не пишут. К концу инерционной фазы этногенеза они образуют уже не скромную маленькую  прослойку в общем числе членов этноса, а значительное большинство. И тогда они говорят свое слово: «Будь таким, как мы!», т. е. не стремись ни к чему такому, чего нельзя было бы съесть или выпить. Всякий рост становится одиозным, трудолюбие подвергается осмеянию, интеллектуальные радости вызывают ярость».

«Но когда пассионарные люди окружены со всех сторон «жизнелюбами» (субпассионариями) – положение становится крайне тяжелым. У субпассионариев инстинктивные реакции (выпить – непременно сейчас, пожрать, найти гетеру, избить кого-то, кто не понравился) не имеют противовеса в виде сдерживающей пассионарности, и потому «жизнелюбы» находятся во власти своих несдерживаемых эмоций».

«Если их (субпассионариев) очень много, то они начинают резко тормозить своих духовных и политических вождей, твердя им: «Что вы, что вы, как бы чего не вышло».

Не правда ли, очень похоже на наше общество. Только у нас говорят: «Абы не было вайны!» Но ведь мы, белорусы, не являемся самым старым этносом в мире. Почему же тогда у нас такое количество отрицательных явлений? – спросите вы. Давайте попробуем разобраться.

Резюме: Современный белорусский этнос находится в инерционной фазе этногенеза. Ему сейчас примерно 950 лет. Эта фаза характеризуется малостью этнической энергии и низкой пассионарностью населения.

Потеря пассионарности

«Любой этногенез – это более или менее интенсивная утрата пассионарности системой, иными словами, гибель пассионариев и их генов; особенно это проявляется во время тяжелых войн, ибо пассионарные воины по большей части погибают молодыми, не использовав полностью возможностей по передаче своих качеств потомству». Но такая потеря пассионарности является нормальным явлением жизни этноса так же, как и потеря энергии человеком при выполнении своих жизненных обязанностей. Но когда человек тратит энергию на самоедство, на не нужные страхи, на пустую болтовню – это уже из области греха.

Когда этнос входит в акматическую фазу, в нем появляется огромное количество пассионариев, превышающее необходимое количество для выполнения необходимой общественной работы. Начинается так называемый перегрев этноса. В дополнение к этому в данной фазе меняется и этика поведения членов этноса.

«В фазе подъема, когда в силе был императив: «Будь тем, кем ты должен быть!» – этика заключалась в безусловном подчинении индивидуума принципам системы. Нарушение принципов системы рассматривалось как преступление, наказуемое безоговорочно. Хорошо – значит выполнить то, что положено; плохо – значит не выполнить.

В акматической фазе, когда каждый говорит: «Я хочу быть самим собой! Я выполняю то, что положено; государству я служу 40 дней в году на войне, а в остальные дни волен делать все, что мне вздумается, у меня есть своя фантазия!» — тут возникает другая этика».

В начале XI в. вся Западная Европа сотрясалась от наплыва пассионариев. «В Германии служилые латники превратились в бурграфов – рыцарей-разбойников. Фридриху Барбароссе пришлось их вешать.

Во Франции королю отказывали в подчинении Бретань, Нормандия, Анжу, Мэн, Аквитания, Тулуза, Лангедок и Фландрия, не говоря о Бургундии и Лотарингии.

В Англии шла постоянная война с кельтами, а англосаксонское население убегало за пределы острова от королей-французов (Плантагенетов) и их феодальной армии».

Западная Европа вошла в акматическую фазу. И в данной ситуации было найдено решение – правители предложили направить энергию пассионариев вовне, на Святую Землю.

«Феодальная Европа сто лет (1093 – 1193) бросала в Палестину храбрейших рыцарей, лучший флот, самых надежных союзников».

«А  что же произошло после этого в Западной Европе? Оказалось, что когда избыток пассионариев (этих свободных атомов, создающих своего рода броуновское движение) был убран и исчез, то выделились лишь те пассионарии, которые остались на месте и которые быстро начали укреплять свои позиции».

В России вопрос перегрева пассионарности также был решен в конструктивном ключе. Началось покорение восточных земель, в том числе и Сибири, – прекраснейшая возможность приложить как свою удаль, так и послужить своему этносу.

В Великом Княжестве Литовском пассионарный перегрев выразился в борьбе за верховную власть вначале среди руководящей династии, затем среди богатейших магнатов, а в последующем превратился в борьбу за власть двух шляхетских партий. Все это вело к ненужным смертям, не рожденным от умерших воинов детям – литвинским пассионариям, которые могли бы послужить Отечеству в обороне Родины, разрушению городов и сел, упадку всего хозяйства страны.

Все началось, как бы, с безобидной ситуации – Гедимин нарушает неписаный закон передачи верховной власти в княжестве (власть должна была передаваться по старому литвинскому обычаю от брата к брату, а затем — старшему сыну последнего) и передает ее в руки своего младшего сына Явнута. Это было в 1341 году, что соответствует началу акматической фазы этногенеза белорусов (300 лет) и перегреву пассионарности.

В 1345 году Ольгерд и Кейстут захватывают власть в ВКЛ. Старший сын Гедимина Ольгерд становится Великим князем Литовским. Но и он нарушает древний закон передачи власти. Власть переходит после его смерти не к его брату Кейстуту, а к старшему сыну от второй жены Ульяны Тверской – Ягайлу. Ольгерд был женат дважды: в первый раз на витебской княжне Марии Ярославовне (1320 г.), от которой у него было пять сыновей  со старшим сыном Андреем во главе и на княжне тверской Ульяне (1349 г.), которая подарила ему семь сыновей. Таким образом, на лицо двойное нарушение закона передачи власти.

Ну и что? – скажете вы. Вся проблема в том, что такие вещи не проходят не замеченными в этносе даже тогда, когда они мирно заканчиваются, так как дают прецедент для подначаленых не выполнять законы, – это во-первых. Во-вторых, многие не хотят, видя такие события, быть теми, кто они есть, и выполнять свои функции. Им кажется, что они достойны большего. Все это уменьшает связь «свой-чужой» в этносе, что в свою очередь понижает его мощь. Таким образом, невыполнение законов в нашей стране имеет свои корни с середины XIV в.

Итак, с 1377 года, когда Ягайло пришел к власти, в ВКЛ с этого времени гражданские войны в государстве становятся неотъемлемым атрибутом жизни страны. Никем не подсчитано, где больше погибло литвинов-белорусов – в войнах с воинственными соседями или в гражданских войнах, но в последних они погибали ни за что. А это уже грех на этническом уровне.

Кейстут, когда Ягайло отсутствовал (ушел с войском на Куликовскую битву), занял Вильно и стал Великим князем Литовским. Ягайло, вернувшись, в 1382 году заманил Кейстута и его сына Витовта в свой лагерь и отправил их в заточение в Кревский замок, где Кейстут был убит, а Витовт бежал.

Андрей – старший сын Ольгерда также претендовал на престол ВКЛ. После неудачи в войне против своего брата Ягайла за великокняжеский  престол, где с обеих сторон были литвинские войска, он бежал из Полоцка, где был князем, в Псков и заключил союз с Великим князем Московским Дмитрием Донским. В 1379 году с московскими князьями был в походе против Литвы. Вернувшись в ВКЛ, Андрей отвоевал у Скиргайлы Полоцк. В 1386 году он поднял восстание против Ягайлы с целью захвата великокняжеского престола, но был разбит и попал в плен. После семи лет лишения свободы бежал и перешел к Витовту на службу.

За этими сухими словами стоят сотни и сотни убитых литвинов-белорусов, причем пассионариев – соли  этноса, положивших свои головы ни за что, только из-за тщеславия своих господ.

Витовт также не успокоился и не смирился со своим положением и начал борьбу за великокняжеский престол с Ягайлом, а затем с 1387 г. со Скиргайло Ольгердовичем. Сражения литвинов с литвинами, привод иностранных войск с целью помощи в захвате верховной власти – все это легло на плечи народа.

С 1432 года  Великое Княжество Литовское находилось в междоусобной борьбе. Православные князья и крупное боярство стало на сторону Свидригайлы; католическое население Литвы – на сторону Сигизмунда. Решающая битва произошла в 1435 году недалеко от Укмерге. На стороне Свидригайлы сражались православные литвины, войско Ливонского ордена и татары. С Сигизмундом были католические литвины и польское войско. Сигизмунд одержал победу.

1481 год открывает новую страницу в истории снижения пассионарности белорусского этноса – православные князья М. Олелькович, И. Гольшанский, Ф. Бельский и другие организовали заговор для захвата власти в ВКЛ или присоединения, в случае неудачи, части православных земель ВКЛ к Московии.

1508 год – в ВКЛ возник мятеж во главе с М. Глинским с приглашением в помощь войск Московии. Это была неудавшаяся попытка отделить православные земли ВКЛ и создать княжество с центром в Киеве.

В 1696 г. началась открытая борьба между шляхтой. Большая часть литвинской (белорусской) шляхты выступила против могущества Сапег. Борьбу возглавили Агинские и Вишневецкие. Они издали универсал, в котором объявили гетмана Сапегу и его друзей врагами Отчизны и приговорили их к смерти. Борьба приняла характер гражданской войны. В 1700 году под Алькениками (около Вильно) в решающей битве отряды шляхты разбили войска Сапеги. Начало Северной войны не остановило  феодальных междоусобиц. Сапега перешел на сторону Карла XII.

Все это сопровождалось войнами с тевтонским и ливонским орденами, татаро-монголами, Россией и Швецией. В 1648 начались в ВКЛ  антифеодальные восстания, унесшие также большое количество белорусов. 1653, 1658 и 1667 гг. были отмечены эпидемиями тифа. Так,  войны, засухи, голод, эпидемии  сократили  количество населения в ВКЛ больше чем в два раза – с 2,9 млн. в 1650 г. до 1,4 млн. к 1673 г.

Северная война 1700 – 1721 гг. сократила население ВКЛ еще на 700 тыс. человек с 2,2 млн. до 1,5 млн. 

После оккупации Россией Беларуси на ее территории начались восстания: 1794, 1831, 1863 гг. Погибли самые лучшие сыны Отчизны. Так, после подавления восстания 1863 г. 128 человек были расстреляны, 853 – сосланы на каторгу, 11502 – в ссылку. Война  1812 г. внесла свой вклад в снижение пассионарности белорусского этноса. С 1796 по 1799 гг. в российское войско было взято 49 тысяч белорусских рекрутов, с 1801 по 1812 гг. – еще 130 тысяч человек, не считая шляхты, которая пополняла российский офицерский корпус. На стороне Наполеона воевали  24 тысячи белорусов.

Первая мировая, затем гражданская войны также сделали свое дело. Сталинский геноцид 30 – 40-х годов выбил из рядов белорусов самых сознательных представителей Беларуси. Вторая мировая война принесла страшнейшие потери. Погиб каждый четвертый – 2,5 млн. человек. Разрешение Сталина на выезд в Польшу белорусских «поляков», а точнее белорусских католиков, после войны еще больше усугубило данную проблему. Ведь уезжали не субпассионарии. У таких людей всегда не хватает энергии на судьбоносные решения. Они плывут по течению жизни. Уехали пассионарии и гармоничные представители белорусского этноса.

Какой еще народ в истории человечества страдал так, как белорусский? Кто еще мог вынести такие тяжести? Ко всему этому сейчас прибавилась Чернобыльская катастрофа. За какие же грехи наказан так литвинский (белорусский) этнос?

Но потеря пассионариев в литвинском (белорусском) этносе происходила не только за счет их уничтожения. Соседние комплементарные этносы поляков и русских сыграли в этом процессе не последнюю роль.

«Ю.В. Бромлей доказал, что эндогамия консервирует этносы. Значит, экзогамия действует наоборот. Арабы помещали в гаремы грузинок, гречанок, индусок, согдиек, эфиопок и других, но дети их считались полноправными членами этноса (по линии отца). Однако, они  наследовали от матерей не только расовые черты, что большого значения не имело бы, но и традиции, верования, вкусы и все то, что определяет стереотип поведения. Следовательно, они превращали свою вначале монолитную систему в зону этнического контакта, где резистентность понижается, а лабильность возрастает. Вот поэтому уже в XI в. территория Халифата превратилась в поприще борьбы греков и крестоносцев против туркмен-сельджуков и берберов, а арабы неуклонно отходили на задний план. И во всех аналогичных ситуациях возникает та же коллизия».

Литвины постоянно совершали набеги на Польшу, и, прежде всего, в Мазовию, откуда привозили мазовецких девушек. Так начался процесс польско-литвинской интеграции, завершившийся заключением унии и снижением напряженности этнического поля литвинов. Вот что писал А. Мицкевич в своей балладе «Три у Будрыса сына, как и он, три литвина…»  Старик литвин посылает сыновей на войну: одного – на в богатый Новгород, другого – на Балтику против крестоносцев, а третьего сына шлет в Польшу:

В Польше мало богатства и блеску,

Сабель взять там не худо, но уж верно оттуда

Привезет он мне на дом невестку.

Нет на свете царицы краше польской девицы.

Весела, что котенок у печки,

И как роза румяна, а бела, что сметана;

Очи светятся, будто две свечки!

Был я, дети, моложе, в Польшу съездил я тоже

И оттуда привез себе женку;

Вот и век доживаю, и всегда вспоминаю

Про нее, как гляжу в ту сторонку.

Конец баллады таков: все трое сыновей отправились в Польшу и привезли оттуда по невесте. Такое взаимодействие на лингвистическом уровне выразилось в том, что в белорусском языке появились мягкие «дз» и «ц», что современными учеными датируется XV в. На событийном уровне такое взаимодействие привело к заключению вначале Кревской (1385 г.), а затем и Люблинской (1569 г.) уний. Перед заключением  Кревской унии территория ВКЛ более чем в два раза превышала территорию Польши. Сама Польша, «не задетая пассионарным толчком находилась в состоянии глубокого кризиса. Мазовия граничила с владениями Ордена, захватившего Пруссию; Малая Польша (историческая область с центром в Кракове) с трудом избавилась от господства чехов, которых выгнал талантливый польский король из династии Пястов – Владислав Локетек».

Почему же Великий князь ВКЛ Ягайло пошел на такой шаг? Ведь во всех подобных случаях более слабая страна с меньшей территорией становится зависимой от более сильной? Мы же, как всегда оригинальны в своей жизни. Хотя есть одна причина, которая кажется на первый взгляд не очень важной.

Польское королевство было признано Западным миром и в первую очередь Римским папой, то есть Польша входила в суперэтнос Западной Европы. ВКЛ не была признана Европой, и последующие усилия со стороны руководства ВКЛ и особенно Витовта срывались польскими магнатами. На первый взгляд Кревская уния сильного влияния на независимость ВКЛ не имела. Но она имела огромное значение в ослаблении пассионарности белорусского этноса за счет оттока, как богатых, так и бедных пассионариев в польский этнос (поближе к столице страны), в размежевании католических и православных литвинов, которые до этого времени жили в мире, и веротерпимость была одной из непреложных ценностей Великого Княжества Литовского. «Хрестьяне чтут Бога своего по-своему, русские – по-своему, поляки – по-своему, а мы чтим Бога по-нашему обычаю и у всех один Бог…» – писал Гедимин папскому легату.

На Кревской унии часть бояр ВКЛ приняла католичество. На Городельском сейме 1413 г. королем Ягайло и Великим князем Литовским Витовтом была подписана договорная грамота, по которой права и преимущества польской шляхты распространялись на литвинских бояр и дворян, принявших католичество и которым были пожалованы шляхетские гербы. Таким образом, хотя эта договорная грамота не всегда выполнялась, был создан прецедент, по которому одни жители ВКЛ имели больше прав, чем другие.

Здесь же 48 дворян, то есть родов, перешло в католичество и побраталось с польскими дворянами. И только в 1563 году король Польши и Великий князь Литовский Сигизмунд-Август принял грамоту, по которой как православные, так и католические литвины могли назначаться на государственные должности. Со временем многие литвины-католики стали «поляками». И по сей день нет среди белорусов единства, а раскол стал главным врагом этноса, хотя причины его меняются.

Кто из представителей белорусских, не летувисских, как говорят ученые, родов, выделившихся хотя бы из рода Гедиминовичей (Чарторийские, Олельковичи, Сангушки, Ягеллоны, Трубчевские, Вишневецкие, Збаражские, Лугвеновичи и другие) живут среди нас сейчас? Где же белорусские Радивилы, Сапеги, Острожские? Зато такие фамилии можно очень часто встретить в современной Польше.

Но это только одна сторона медали. Россия со своим стремлением присоединить «извечно свои» западные земли ВКЛ внесла свою лепту в проблемы белорусов. А такие фамилии когда-то магнатских родов ВКЛ звучали и звучат сейчас в истории России: Хованские, Голицыны, Куракины, Щенятьевы, Трубецкие, Мстиславские, Бельские, Воротынские, Вяземские и другие. Белорусские пассионарии – двигатель этногеза, уходили в соседние комплементарные этносы, укрепляя их и ослабляя белорусский.

Передел частной собственности на землях Беларуси начался сразу же после первого подела Речи Посполитой. Были изданы указы о конфискации местных помещицких усадеб, которые отказались присягать Екатерине II, а также тех, кто принимал участие в национально-освободительных восстаниях 1794 и 1830 – 1831 гг. Была проведена секуляризация церковных владений (обращение государством церковных земель в мирскую). Конфискованные земли с крестьянами раздавались царским вельможам, военным и государственным чиновникам или поступали в казну. К концу XIX в. площадь русских помещицких земель на Беларуси составляла 5,5 млн. десятин – 57,6 %. Паралельно этому шел отток с территории Беларуси обнищавших местных помещиков-пассионариев, участвовавших в восстаниях, и приезд сюда же как самих русских помещиков, так и их помощников.

Наиболее сильное разбавление автохтонного населения в республиках СССР русскими происходило в Беларуси, Молдове, Эстонии, Латвии, Литве и Украине. Но если в прибалтийских республиках русские использовались в качестве рабочей силы, то в Беларуси – на руководящих должностях разных уровней. Таким образом, национальная управленческая элита белорусов отстранялась от управления свой республикой.

Нельзя не остановится еще на одном явлении, как причине понижения пассионарности  белорусского этноса – пьянстве. Еще в середине XVI в. Михалон Литвин писал: «Нет в городах литовских более часто встречающегося дела, чем приготовление из пшеницы пива и водки».  Поэтому утверждение о том, что пьянство – чисто русская черта  характера – только еще один миф. Вот что писал этот же автор о русских: «Он (князь Московский) в такой трезвости держит своих людей, что ни в чем не уступает татарам, рабом которых некогда был; и он оберегает  свободу не мягким сукном, не сверкающим золотом, но железом; и он держит людей своих во всеоружии, укрепляет крепости постоянной охраной; он не выпрашивает мира, а отвечает на силу силой, умеренность его народа равна умеренности, а трезвость – трезвости татарской». При таких строгостях о каком массовом пьянстве в то время могла идти речь?

Что же делать?

И что же делать? О чем говорит этнография?

«Суть этнической регенерации – это частичное восстановление этнической структуры, наступающее после периода деструкции. При инерционной фазе также возможна регенерация. Возможно, что в критический момент найдутся такие люди, которые опять поставят во главу угла не свой личный эгоистический интерес, не свою шкуру, а свою страну, как они ощущают ее, свой этнос, свою традицию».

Любой возраст, как человека, так и этноса таит в себе как недостатки, так и достоинства. Инерционная фаза, в которой находится в данный момент белорусский этнос, имеет одну отличительную черту – вера в своих руководителей. Куда поведут они его – это другой вопрос. Такой возраст этноса очень хорош для созидательной жизни в мирное время. Примером тому может служить хотя бы экономическое  положение Беларуси в послевоенное время в составе СССР.

Но что же такое традиция любого этноса? Это этнографические, лингвистические и антропологические характеристики любого этноса, которые на внешнем уровне проявляются в подсознательной связи «мы-они» и «свой-чужой». Сравнив  карты этнографической, лингвистической и антропологической территории распространения белорусского этноса, можно сделать вывод, что самой устойчивой отличительной чертой любого этноса являются его антропологические характеристики. Так, длительное пребывание Смоленских, Брянских и других земель в составе Российского государства не привело к уничтожению антропологических характеристик белорусов на этих территориях. Наверно, только природа (Бог) сможет уничтожить эту отличительную черту любого этноса. Самая легко перестраиваемая под воздействием другого этноса характеристика – это этнографическая. Язык или лингвистическая составляющая этноса также легко перестраивается, хотя более трудно, чем этнографическая.

Сейчас в нашем обществе идут большие баталии по вопросу: нужен белорусам родной язык или лучше заменить его русским. Ведь многие говорят на последнем. Странность этой дискуссии сразу же бросается в глаза, так как история, как других народов, так и история литвинов ВКЛ (белорусов) подтверждает это.

Древний еврейский язык иврит использовался евреями на протяжении около двух тысячелетий. После завоевания Римом их государства, иврит начал вытесняться из разговорного употребления арамейским языком, оставаясь только языком религии. В начале I в. н. э. иврит полностью был утерян, как разговорный язык. Перестал существовать и еврейский этнос. Конечно, люди жили по всей земле, но как этнос, со своей территорией и этническими традициями, умер. Что связывало евреев между собой, так это их религия. В конце XIX в. нашей эры забытый иврит, который существовал только в религиозной  литературе,  был  возрожден представителями  нового  еврейского этноса, и в 1948 году новый этнос образовал новое государство со старым названием – Израиль.

Обратимся к собственной истории. По Люблинской унии из двух государств – Великого  Княжества Литовского и Польши – было образовано союзное государство Речь Посполитая. В договоре было записано, что на территории ВКЛ государственным языком является литвинский (белорусский). Но, «высшее общество ВКЛ, начиная с XVII в. и даже раньше, уже большей частью употребляет польскую речь, относясь к языку «прирожденному»  даже с некоторым пренебрежением». И результат не заставил себя долго ждать. В 1696 г., через 127 лет после заключения унии, сеймовым постановлениембелорусский язык на территории Великого Княжества Литовского в судебно-административной практике был заменен польским. А еще через 150 лет даже этноним был взят как свой собственный возникшим летувисским этносом.

Конец XVIII в. бросил оставшуюся часть белорусского этноса, так как Смоленщина и Брянщина  уже  была к этому времени территорией России, в объятия восточных соседей. Начался процесс русификации.

В 1924 году был образован «нерушимый союз братских народов» – СССР, в котором  гарантировалось развитие всех народов, составляющих старое государство с новым названием. Белорусизация закончилась в конце двадцатых годов ссылками и расстрелами. Начало тридцатых принесло нам, белорусам, русскую реформу нашего языка. В начале 60-х годов Беларусь стала полигоном для создания «нового народа – советского». Разве не помнят ровесники тех и последующих лет общественного отношения к людям, которые говорили на белорусском языке или на русском, но с белорусским акцентом? Был однозначный  приговор – «крест». Сейчас появился «новый» язык белорусов – трасянка. Через некоторое время о нас будут писать ученые так же, как сейчас пишут о белорусах Смоленщины, Брянщины и Псковщины: «Восточные районы белорусской территории (Смоленщина и Брянщина), начиная с XVI в. испытывали сильное влияние русских говоров. Ныне эти говоры имеют, бесспорно, белорусскую основу, но их нельзя назвать белорусскими.»

«Этнографические материалы также свидетельствуют о том, что еще в XVI в. белорусы кроме современной террритории БССР занимали южные районы Псковской обл., Смоленщину и часть Брянщины.»

«…Те обитатели калужского и орловского Полесья, которые говорят по-южновеликорусски, отнесены к южновеликоруссам, хотя предки их, несомненно, белорусы.»

Неужели мы не можем учиться на собственных ошибках? Ведь были и союзы, и братство народов. Ведь все это уже было!

В 1654 г. Украина с помощью Богдана Хмельницкого была присоединена к России на определенных условиях и в первую очередь на условии самоуправления. При Екатерине II в 1764 г. договор был нарушен. Кирилл Разумовский, брат Алексея Разумовского, который был мужем дочери царя Петра I Елизаветы Петровны, стал последним гетманом Украины. Всего 110 лет российской стороной выполнялся подписанный ей же договор.

Тарас Шевченко в 1847 году по доносу провокатора был арестован и затем отдан в солдаты в Орскую крепость (Оренбургская губ.), а в 1850 г. – в Новопетровское укрепление на полуострове Мангышлак только за то, что, как сказано в приговоре, «сочинял стихи  на малороссийском  языке, самого возмутительного содержания». Утверждая приговор о ссылке и «строжайшем наблюдении, дабы от него ни под каким видом не могло выходить возмутительных сочинений», Николай I добавил от себя: «под строжайший надзор с запрещением писать и рисовать».[БСЭ] Вот так «работают» подписанные политиками договора.

Что-то подобное можно сегодня наблюдать и в Стране Басков, где центральная власть Испании нарушила фуэрос – договор о взаимоотношениях Испании со Страной Басков.

Вопрос языка может быть более или менее понят, если ответить на другой вопрос: «Какова цель нахождения на этой планете Земля человека, семьи, рода, этноса, расы и вообще всего человечества в целом?» Ведь космические исследования Луны, Венеры и Марса дали  отрицательный ответ на вопрос нахождения на этих планетах существ, подобных человеку.

Существует гипотеза, по которой человек и все живое на Земле предназначены для передачи на Землю космической энергии и энергии Земли в Космос, то есть органическая жизнь на Земле или биосфера по Вернадскому является проводником, так как сама Земля без посредничества органической жизни это сделать сама почему-то не может. Получается, что природа (Бог) создала человека и определенные группы людей – семью, род, этнос, расу, наделенные определенными свойствами, как в строении физического тела (антропология), поведенческих характеристик (этнография), так и определенного языка (лингвистика) с определенной  целью – служение  Космосу (Богу), которое заключается в передаче энергии.

Особенно последнее (лингвистическая составляющая) касается этносов. Язык любого этноса является одним из нескольких каналов энергетического взаимодействия Земли с Космосом. Все языки народов Земли составляют какой-то спектр звуковых волн, как солнечный свет имеет спектр световых волн от красного до фиолетового. Поэтому любое изымание из светового спектра какого-то, хотя бы одного, цвета приводит к получению его не полного спектра. Значит, солнечный  свет, который и является результатом суммы  семи основных цветов, уже не будет таким, какой он есть на самом деле. То же самое можно проследить и со звуковым языковым спектром народов.

Сейчас много говорят о религии, вере, грехе. В христианстве есть такой грех – не убий. На бытовом уровне эта заповедь Иисуса Христа воспринимается уж очень упрощенно – не лишить физической жизни человека. Но убить можно в человеке и надежду, и веру, и любовь, и мысль… Но что значит по сравнению с перечисленными грехами грех убийства языка целого этноса? Получается, природа  (Бог) создала для своих нужд такой объект, как язык определенного народа. Люди, идя против воли Природы  (Бога) хотят изменить это по-своему усмотрению. Не грех ли  это? Причем грех этнического уровня! А не является ли оборона своего родного языка тем же самым, что и самооборона человека, когда его хотят убить?

Человек многое делает по своей воле против Природы (Бога). Можно хотя бы вспомнить проект поворота сибирских рек, как самый большой абсурд человеческого ума современности. Недаром, наверное, во всех мировых религиях существует один день недели, когда человек не должен делать ничего, кроме духовных дел. Земля, Природа, Бог так устали от неразумной, несогласованной с Природой (Богом) деятельности человека, деятельности, которая преследует чисто эгоистические ценности человека, а не всего Космоса, что предлагает хотя бы один день в неделю дать им отдохнуть.

Противники существования на Беларуси родного языка выдвигают такой тезис: «Народ сам не хочет разговаривать на своем языке». Так ли это? Да, необходимо признать, что не все хотят разговаривать на родном белорусском языке. Но разве тот же самый народ хочет платить налоги в государственную казну своего государства?  Но налоги все же платит, хотя и не хочет. Для того, чтобы желание народа не реализовалось, государство содержит огромную армию налоговой службы. Разве народ хочет  выполнять правила уличного и дорожного движения в частности и всех законов этой страны в целом? – Конечно, нет. Но для этого существует одно из самых больших в мире Министерств внутренних дел. Разве народ не хочет ходить свободно через границу? – Хочет. Но его не пропускают, и для этого имеются пограничные войска. Многие ли молодые ребята хотят идти служить срочную службу в армию? – Немногие. Но идут почти все, кого призывают, так как это уголовно наказуемое деяние. Многое можно в таком ключе перечислять, когда простой «несознательный» народ не хочет делать сам по себе и его необходимо заставлять, так как перечисленные факты являют собой явления государственного значения. А что же язык не является явлением государственного значения? Наверное, французы чего-то недопонимали, когда принимали закон о чистоте французского языка, оберегая его в первую очередь от проникновения  английских слов американского происхождения? Или так  глупы  латыши, эстонцы, летувисы и украинцы, принимая закон о своих языках? Почему русские так негативно относятся к установлению государственными языками языков титульных наций в бывших союзных республиках? Или мы, беларусы, чего-то недопонимаем? Странно бы звучало, наверное, предложение ввести польский или испанский язык на территории Соединенных Штатов Америки только потому, что сейчас в США проживает около 20 млн. поляков или около 50 млн. испаноговорящих американцев.

И еще. Ведь этот самый народ (белорусский) уже более 200 лет разными способами заставляли говорить на русском языке. Никто не будет оспаривать процесса русификации беларусского народа?!

Давайте попробуем  разобраться в вопросе языка с точки зрения этнического поля.

Любой этнос имеет так называемое этническое поле. В христианстве это называется Ангелом или Архангелом, который охраняет этот этнос. В эзотеризме это явление называется эгрегором. Т.е. у каждого человека есть свое биополе (свой  Ангел-хранитель, личностный эгрегор). У каждой семьи есть свое семейное биополе (Ангел-хранитель семьи, семейный эгрегор), состоящее из биополей  каждого члена семьи и ощущения «свой-чужой». Без такой связи семья существует с очень большим трудом, преследуемая разными коллизиями и, в конце концов, разваливается. Этническое поле этноса состоит также  из биополей каждого члена этноса, семейных полей и полей родов. Но и здесь существует еще нечто такое, которое позволяет уже в масштабе этноса идентифицировать «свой-чужой». С уменьшением величины этнического поля уменьшается и  возможность работы этноса – все, что происходит в нем и в частности  обороноспособность  государства,  и его  экономическое положение. Но в первую очередь уменьшение величины этнического поля уменьшает возможность идентификации «свой-чужой» и этнос становится «толерантным», а вернее, наступает «агульная млявасць i абыякавасць да жыцця», что мы видим в нашей действительности.

Вот несколько ярких примеров из жизни.

В Советской Армии были так называемые «землячества». Кто служил, тот помнит, что это такое. Но белорусского землячества в войсках было тогда трудно найти. Белорусы присоединялись или к украинцам, или к русским. Это же явление очень ярко проявляется и за границей. Если взять Нью-Йорк, то там даже есть не только храмы и банки  разных этносов, но даже кварталы. Есть польские, украинские, еврейские, но нет белорусских. Дети, родившиеся в Соединенных Штатах, чувствуют себя не столько американцами, сколько украинцами, если родители украинцы, или поляками, если родители поляки, или евреями, если родители евреи. В среде белорусов такое явление редкое. Если родители приехали в США около 50 лет назад, то дети вряд ли знают белорусский язык, уже не говоря о внуках.

Виноваты ли люди? Да, нет. Проблема намного глубже. Связи «свой-чужой» между членами белорусского этноса очень слабы из-за слабости этнического поля.

Еще один факт из жизни. Как рассказывал очевидец, в 1998 г. после того, как из Беларуси ушел фонд Сороса, в тяжелом положении оказался один белорусский студент, учившийся в одном из университетов США при помощи этого фонда. Уход фонда с Беларуси повлек за собой пренеприятнейшее для студента событие, – фонд отказался оплачивать его учебу. Большую часть финансирования взял на себя университет. Студенту-белорусу необходимо было найти еще 1500 долларов – это не очень большая сумма для США. Он приехал в Нью-Йорк в надежде заработать. Но надежды не сбылись. Тогда он обратился к белорусам, проживающим там, дать ему в долг на два месяца. Но никто не помог.

Однажды автор решил съездить в один поселок Беларуси. Из областного города в районный он добрался на рейсовом автобусе. Дальше была дилемма – или ждать шесть часов автобуса, или идти пешком. Он выбрал второе. До поселка было 20 км. Проехал 21 автомобиль. И только остановилась одна легковушка, когда до поселка оставалось 5 км.

Таких примеров можно привести огромное количество. Можно винить в данном  явлении  каждого конкретного человека. Но как винить этнос? Эту данность можно или спокойно принять, как реальность, или попробовать найти возможность выхода из создавшегося положения, так как призывы к людям одуматься ни к чему не приведут, так как их внутренние проблемы не позволяют им это сделать.

Когда у человека слабеет биополе, он заболевает. По большому счету, в организме человека  происходит нарушение связей между органами. Когда слабеет поле семьи, членам этой семьи становится неинтересно быть друг с другом. Тогда они друг в друге начинают находить отрицательные черты и неправильные действия. Нежелание помочь или взять на себя обязанности другого становятся обычным делом. Наблюдая за своим суженым (суженой), она (он) часто думает: «Как я могла (мог) выйти замуж (жениться) на таком (такой)?..» Дети с детства, перенимая отношения родителей, заряжаются на такое же устройство уже своей семьи. Начинается проблема рода. (Кстати, на 1999 г. Беларусь занимала первое место в мире по разводам. На 100 браков у нас насчитывалось 68 разводов.) Что-то подобное наступает и у этноса, когда слабеют связи между его членами. Этническое поле уменьшается и этнос заболевает.

Язык любого этноса – это зарядное устройство его этнического поля. Разговаривая на каком-то языке, люди подпитывают этническое поле того этноса, на языке которого они говорят. Это тоже самое,  как, покупая деньги другой страны, мы помогаем экономике этой страны. Но вот работать на экономику другой страны – это плохо, и с целью пресечения этого явления государство запрещает пользоваться деньзнаками других стран и требует пользоваться деньгами своей страны. И правильно делает. Ведь оно, руководство государства, печется об экономике своей страны и тем самым о материальном положении населения, которое его избрало управлять ими. Но ведь от величины этнического поля зависит в какой-то мере вся жизнь страны. И если руководство страны не заботится о своем родном языке, значит, не заботится о будущей жизни всего этноса. Если человек болеет разбалансировкой связей между его органами, самое прекрасное питание не может помочь избавить его от этой болезни. Требуется метод удаления этой разбалансировки. Тоже самое и в болезни этноса. Самая лучшая экономика не сможет решить вопрос уменьшения силы связи «свой-чужой».

Но главное в вопросе о языке в другом. Когда человек привыкает, а это есть определенная привычка, говорить на чужом языке, он начинает и думать на нем. А думает человек почти всегда. Это так называемый внутренний диалог, который, наверно, специально создан Природой (Богом) для увеличения энергии этнического поля этноса. Человек «про себя» говорит даже во сне. Значит, и во сне, говоря на чужом языке, льет воду на чужую мельницу, обессиливая этническое поле своего  этноса.

Уважаемый читатель может задать автору резонный вопрос: «Так почему же ты сам пишешь это исследование не на родном языке?» Ответ очень прост, – это исследование предназначено, в первую очередь, для тех белорусов, которые заблуждаются в отношении, как своего народа, так и своего родного языка. И если бы оно (исследование) было написано на белорусском языке, они бы не очень им заинтересовались. А так существует надежда на обратное. Ведь помощь всегда требуется нуждающемуся. Известно уже давно, что многие проблемы людей – в недостатке знаний.

Религия в Беларуси

По последним исследованиям население Республики Беларусь больше всего доверяет  духовенству и власти. Казалось бы, кто, если не они должны дать пример любви к своему народу, его традициям, языку не на словах, а на деле.

Автор наблюдал долгое время такую сцену в католических костелах. Бабушки, которые прислуживали там, до недавнего времени разговаривали на польском языке, считая себя польками. На этом же языке больше всего говорил и ксендз. На польском языке до недавнего времени велись и службы. Но пришло время возрождения. Некоторые ксендзы начали  говорить на белорусском. Кое-где начали вестись и службы. Бабушки, старые бабушки, которым в таком возрасте, казалось бы, трудно переучиться на другой язык, говорят на чистейшем белорусском языке. А многие говорят, что это трудно.

И другой пример. Попробуйте зайти в городе в православную церковь и заговорить на белорусском языке. Получите гневные взгляды. Служба идет на старославянском, т.е. языке Киевской Руси. Почему? Почему когда русины взяли православную веру сразу же начали переводить все Священные книги с греческого на свой язык? Почему они не вели службы и не молились на греческом, а на своем родном, русинском?  Наверно понимали, что «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог». Бог дал им язык, и они использовали его. Почему же мы,  белорусы, не можем использовать свой язык, данный нам Богом?

Вообще, жизнь в Беларуси напоминает картинки абсурда. То, что во всем мире является ценностями, первыми приоритетами, у нас является ничтожной вещью. Странно, наверное, было бы видеть во главе католичества Италии французского или испанского кардинала, в Армении или Грузии глав их церквей из Беларуси или России. Но зато главой православной и католической конфессий в Беларуси являются (на 2000 г.) никак не белорусы. Автор ничего ни имеет против этих прекрасных людей. Они выполняют свое дело, порученное им вышестоящими органами. Но факт остается фактом – мы не как все.

Религия является цементирующим звеном любого этноса. Рождение многих этносов начиналось с усиления религиозных настроений. Зарождение русского этноса напрямую связано с этим вопросом. В начале XIV в. в Московском княжестве начало широко развиваться старчество – русское монашество, ярким представителем которого был Сергий Радонежский. Это он благословил Дмитрия Донского на битву на Куликовом поле. Молитвы монахов (в том числе) принесли народу освобождение от монголо-татарского ига.

Второй пример. Около двух тысяч лет после потери своего древнего языка иврита еврейский этнос был разбросан по всему миру. Примерно 1745 год является годом начала реформации иудаизма. Основатель хасидизма Баал Шем Тов около 1745 г. начал проповедовать свое учение. Впервые за длительную историю этого народа евреи поделились на две воинственные по отношению друг к другу группы: на хасидов и ортодоксов. 150 лет шла борьба. Но это были и 150 лет духовного подъема. Это были 150 лет религиозного экстаза. В монотонную еврейскую жизнь влилась новая струя. Конец XIX в. характеризуется снижением религиозного накала и примирением между борющимися лагерями. Энергия нарождающегося этноса переходит в другое русло. Возникает сионизм, который привел к образованию государства  Израиль. Это произошло в 1948 г., через 200 лет после провозглашения нового религиозного течения в иудаизме.

То же наблюдалось и при рождении литвинов ВКЛ (белорусов). Евфросиния Полоцкая и Кирилл Туровский жили в период скрытой фазы этногенеза родившегося белорусского этноса. К сожалению, мы не знаем  полных родословных этих белорусских святых. Но отрицательный ответ на вопрос: «Были ли в это время представители других славянских племен, не вошедших в новый этнос, такой же духовной величины как вышеназванные?» – еще раз подтверждает гипотезу о рождении в середине XI в. белорусского этноса.

Что же имеем мы, белорусы, сейчас? Еще в начале акматической фазы в литвинском (белорусском) этносе произошел раскол на почве религии. Это зафиксировано даже в истории.

«Вторжение Витовта в пределы Московского государства в 1406 г. ознаменовалось массовым переходом православных на сторону Московии».

Изменилось ли что-нибудь сейчас?

Достаточно часто можно видеть такую картину.

Встречаются два белоруса. Один спрашивает у другого:

- Ты кто по вероисповеданию?

- Католик.

- А, значит, поляк.

 - А ты? – спрашивает другой.

- Я православный.

- Значит, русский.

Что самое интересное, – такие настроения до недавнего времени подогревались, да и сейчас не редкость, самими священниками.

Автор знает одну семью, где отец и мать были родом из Новогрудчины – эпицентра рождения белорусского этноса. Отец – православный, белорус, мать – католичка и как будто полька, хотя на самом деле та же белоруска, племянница известного белорусского религиозного деятеля Фабияна Абрантовича. В семье родились два сына и дочь. По вероисповеданию дети унаследовали религию матери – католицизм. Два сына взяли себе белорусскую национальность, дочь – польскую. Один из братьев со временем стал офицером Советской Армии и всю жизнь мотался по России и сейчас, получив квартиру в одном из городов России, остался там жить. Приезжая сейчас на Родину, в Беларусь, он доказывает своему второму брату, что белорусы и русские – это один народ. Ну, а сестра, естественно, осталась «полькой». Это ли не трагедия белорусского этноса!

В вопросе о польском национальном меншинстве остановимся поподробнее в следующей главе.

Поляки на территории Беларуси

Несколько лет назад автор этих строк присутствовал на свадьбе в г.п. Березовка Гродненской области. Тамада произнес тост, связанный с тем, что за столом свадьбы сидят поляки и русские, имея в виду верующих. Автор спросил у тамады: «А где же белорусы? Атеисты, что ли?» Ответ был феноменальным: «Так, все же так считают!»

По последней переписи населения 2009 г. поляки составляют 3,1 % от всего населения Республики Беларусь – 294549 человек, хотя в 1959 г. их было более чем в два раза больше – 6, 69 %. Казалось бы немного. Но возникает вопрос, откуда же они у нас в Беларуси появились?

Въедливый читатель ехидно усмехнется заданному вопросу и сам себе ответит: конечно же, из Польши. А вот автор не очень-то согласится с этим ответом, так как сам был и остается в шкуре такого «поляка» в связи с тем, что по вероисповеданию католик, и глубоко изучил генеалогическое древо своего рода. Но почему-то не нашел ни одного поляка в роду ни отца, ни матери.

Но давайте попробуем разобраться в этом вопросе поподробнее, используя факты, а не бросающуюся в глаза «истину», лежащую на поверхности.

Вначале рассмотрим период Великого Кяжества Литовского.

Известно, что «згодна з прывілеем Казіміра ад 1447 г. і са статутам ВКЛ 1588 г. польскай шляхце забаранялася ў ВКЛ займаць дзяржаўныя пасады любога ўзроўню, а таксама купляць, атрымліваць у спадчыну і ў падарунак нерухомую маёмасць». Этот закон выполнялся на территории ВКЛ почти до конца XVIII ст., пока вся территория современной Беларуси не вошла в состав Российской империи.

Значит, в этот период польской шляхте было экономически не выгодно переселяться с территории Польши на территорию современной Беларуси, так как они не могли приобрести в собственность, в первую очередь, землю, которая являлась главным богатством того времени. Возникает вопрос: что же они, переселившиеся поляки, могли здесь делать, если заниматься государственной службой они не могли, приобрести недвижимость или землю не имели права? Батрачить? Но это, конечно же, не к лицу даже обеднелой шляхте. А простым людям-полякам такое «богатство» можно было «кушать» и в самой Польше. Зачем ехать в чужой край от родственников и друзей? Чем батрачество в ВКЛ лучше батрачества в Польше?

При этом в большинстве семей белорусских «поляков» еще и сейчас помнят семейные предания старины далекой, по которым их предки были представителями шляхты и владели землей. Значит, такие «поляки» являлись белорусами-католиками, так как в противном случае, каким же образом они приобрели на территории ВКЛ землю? Тем более такое количество их предков!

Подтверждением того, что это была шляхта, являются фамилии белорусских «поляков», заканчивающихся на «-ский»: Лавский, Дудинский, Езерский и т.д., так как носители таких фамилий имели только шляхетское происхождение. В современном белорусском обществе почему-то на бытовом уровне существует такое мнение, что люди с такими фамилиями – это поляки. Можно только сожалеть о нашей исторической неграмотности.

Как было показано в главе «Имена собственные в ВКЛ» данного исследования первые фамилии с окончанием на «-ский» в Великом Княжестве Литовском появились в «Пераписе ВКЛ 1528 г.», а затем стали привычным явлением. Причем появились они вначале в самом высшем слое общества – среди панов-рады, и поэтому носители их никак не могли быть поляками, исходя из указа Великого князя ВКЛ Казимира от 1447 г., о чем говорилось выше.

Конечно же, эта мода на фамилии, оканчивающиеся на «-ский», пришла из Польского королевства, но носителями таких фамилий были литвины ВКЛ-белорусы и, подчеркнем еще раз, только представители шляхты. Кстати, многие русские, имеющие фамилии на «-ский» являются этнически или белорусами или, в меньшей мере, поляками, так как фамилии на «-ский» отсутствуют в реестре фамилий Российской империи.

К этому следует добавить, что во времена ВКЛ современная приграничная с Польшей территория Беларуси не являлась приграничной. С Польским королевством соседила территория ВКЛ, называвшаяся Подляшье. А это не что иное, как Белостокский край, который только в 1945 году был отдан Польше. Ведь не все знают, что по договору Молотова - Риббентропа Белостокский край, как и вся Западная Беларусь, вошел в состав БССР в 1939 г. Т. е. даже советская власть в то время считала, что Белостокский край (Подляшье) – это белорусская территория. Современная граница Беларуси и Польши ведет свой отсчет всего лишь с 1945 г.

А это значит, что приход поляков на территорию современной Беларуси не являлся таким уж простым делом, так как требовалось преодолеть вначале территорию Подляшья.

Следующий период для нашего рассмотрения – территория Беларуси в составе Российской империи.

Известно, что территория Беларуси в этот период была самой бедной и захудалой западной провинцией империи. А если так, то с какой целью поляки поехали сюда? Ведь эмигранты – представители любых народов и народностей – всегда эмигрируют туда, где хорошая экономическая ситуация, а не наоборот. Или и в этом вопросе белорусской истории все не так, как у людей?

В настоящее время экономическая ситуация в нашей стране по отношению к соседям чем-то похожа на ту, которая была во времена Российской империи, сколько бы кто не надувал щеки. Куда же сейчас эмигрируют поляки? – Это Западная Европа и США. В Европе, в первую очередь, поляки едут в Германию. А как же Беларусь?

Согласно статистическим данным переписи 2009 г. в Беларусь с территории Польши с 2005 по 2009 гг. въехали 227 человек (см. сайт www.belstat.gov.by). Из них в 2005 г. – 21 чел., в 2006 г. – 37 чел., в 2007 г. – 53 чел., 2008 г. – 55 чел., 2009 г. – 54 чел. И это не значит, что все они поляки, и все останутся жить в Беларуси. Вот причины их прибытия:

29  – работа;

9 – учеба,

20 – создание семьи;

35 – возвращение к прежнему месту жительства;

72 – по семейным обстоятельствам. К семейным обстоятельствам относятся: родственники прибывших на работу, учебу и т.д.

Причины прибытия оставшихся 62 чел. в документе не указаны.

Эти 227 человек с территории Польши составляют 0,58 % от всех прибывших в Беларусь. Всего за этот период в нашу страну въехало 39252 чел. Большинство из них – 32,1 тыс. чел. или 82 %  – из стран СНГ. При этом в 2009 г. среди иммигрантов больше всего было русских – 26 %. Пятую часть – 20% – прибывших  из других стран составили сами белорусы.

Поэтому поляки как не эмигрировали на территорию Беларуси во времена Российской империи, так не эмигрируют и сейчас.

Теперь рассмотрим период 1921 – 1939 гг., когда большая часть современной территории Беларуси входила в СССР, а Западная Беларусь была в составе Польского государства.

Иммиграция поляков в БССР была просто невозможна. В Западной Беларуси же в это время наблюдается приток поляков, особенно в приграничной полосе, так называемых посадников. Но эти приезжие поляки не пользовались авторитетом среди белорусов, и как только появилась возможность, они вернулись к себе на Родину. А такая возможность возникла во времена Второй Мировой войны и указа Сталина, разрешающем белорусским полякам эмигрировать в Польшу. Тем более, что этот период во временном измерении составил всего 18 лет, что не позволило истинным полякам обжиться здесь и пустить корни.

Время с 1945 г.  по 1991 г. характеризуется жесткой миграционной политикой в СССР.  Даже въезд зарубежных гостей и выезд за рубеж граждан СССР к родственникам или в командировки был очень ограничен. Единственный момент этого периода – это 1945-1947 гг., когда по разрешению Сталина многие белорусы-католики уехали в Польшу. Причем часто эмигрировали целыми родами. Оставшиеся в Беларуси их родственники часто ездили и сейчас ездят к ним в гости, поддерживая убеждение, что они поляки.

Пример тому род Абрантовичей – род матери автора. Уехали все. Осталась только бабашка с дочерью и дочерьми сына. А не эмигрировала она только потому, что в семье не было мужчины: муж умер, сына расстреляли немцы. Но миф о том, что род Абрантовичей, один из представителей которого является Фабиян Абрантович – известный белорусский католический деятель, – польский, живет и процветает по сей день, особенно, в Интернете. При этом никто не обращает никакого внимания на то, что сам Фабиян Абрантович был ярым борцом за белорусский язык в католической службе в Беларуси.

Скажите, ну какой поляк будет бороться за белорусский язык в костельном служении? Ведь все происходит наоборот, что мы и видим в католичестве Беларуси в настоящее время, особенно в Западной Беларуси – так называемых, «восточных крессах» Польши.

При этом перевод фамилии Абрантович с польского языка не возможен. А вот с балтского – пожалуйста, abradnus (лет.) – щедрый; обширный, пространственный. По некоторым данным основателем рода Абрантовичей является незаконнорожденный сын одного из несвижских Радивилов.

Сам Фабиян Абрантович родился в д. Вересково Новогрудского района, а не в г. Новогрудке или д. Вересковщина. Такой деревни – Вересковщина никогда не было и нет на территории Беларуси. Впервые д. Вересково упоминается в Литовской метрике в 1526 г.

Как видим, полякам на территории Беларуси со времен ВКЛ по сегодняшний день не были созданы ни политические, ни экономические условия для их иммиграции в нашу страну. Тогда с какой целью приезжало и оставалось жить на этой земле такое количество поляков? Ведь на 1959 г. их было более полмиллиона человек – 538881 чел. – из немногим более восьмимиллионного населения Беларуси! А если прибавить сюда уехавших в 40-е годы в Польшу 232,2 тыс. человек и учесть, что количество поляков с каждой последующей переписью уменьшается – так на 1970 г., через 11 лет,  их уменьшилось примерно на 156 тыс .чел., то получается, что на 1945 г. более чем каждый десятый белорус был поляком!

Еще один момент, подтверждающий, что большинство белорусских поляков являются белорусами-католиками, – это их фамилии.

Фамилии, которыми пользуются белорусы в настоящее время, начали применяться примерно 500 – 400 лет назад, т.е. в те времена, когда на территории современной Беларуси существовало Великое Княжество Литовское. Значит, если современные белорусские поляки на самом деле  являются поляками, а не белорусами-католиками, то реально ожидать, что у них не белорусские, а  польские фамилии, т.е. фамилии произошедшие от польского слова.

Конечно же, есть слова, корни которых одинаковы как в польском, так и в белорусском языке. Поэтому здесь очень трудно понять кто ты – поляк или белорус-католик. Только генеалогические изыскания могут дать ответ. Но таких фамилий очень мало. 

Поэтому, если белорусские поляки попробуют понять значение своих фамилий с польского языка, то у них ничего не получится, особенно у поляков Западной Беларуси, так как количество фамилий, произошедших от балтских слов в этом регионе Беларуси – не только у белорусов-католиков, но и православных белорусов – больше, чем в г. Минске. А в Минске процент таких фамилий доходит до 85 (см. главу «Следы истинной истории»). Слова, образовавшие их фамилии, чаще всего относятся к балтским языкам и переводятся только с балтского.

Например, фамилия Пачобут, которая в Беларуси в связи с деятельностью гродненского журналиста А. Почобута ассоциируется как польская. С польского языка она не переводится. А сейчас обратимся к балтским языкам. В связи с тем, что самые большие балтско-русские словари – это летувисско-русские, то воспользуемся ими. Pa (лет.) – немного, несколько, отчасти; Čia (лет.) – здесь, тут, сюда buton (прус.) – быть; būti (лет.) – быть, иметься.

Таким образом, фамилия Пачобут,  переводится с балтских языков как «быть отчасти здешним (тутошним)» (здесь «а» перешло в «о» в связи с русской транскрипцией, а «ц» в «ч», что очень часто бывает).

Возникает в таком случае вопрос: почему у белорусского поляка белорусская фамилия? Ведь если сегодня человек переезжает жить в другую страну, он почему-то не меняет свою фамилию, например, как сделали белорусские «поляки», которым Сталин в 1945-1947 гг. разрешил эмигрировать в Польшу.  Об этом очень хорошо знают оставшиеся в Беларуси «поляки», так как среди этих эмигрантов были и их родственники, с которыми они и по сей день поддерживают тесные отношения. 

Опять же все не как у людей?!

Еще один слой белорусских фамилий – это фамилии, произошедшие от имен, пришедших к нам с христианством: Ян, Степан, Роман и т.д. Это древнееврейские, древнегреческие и латинские имена. Поэтому достаточно сложно понять, кто был твой предок: поляк или белорус. И здесь на помощь могут прийти только генеалогические исследования, если человек хочет найти истину.

 Правда, в этом случае иногда помогают некоторые моменты в образовании фамилий от имен: суффиксы, не используемые в фамилиях поляков, или дополнительные слова, если фамилия состоит из двух слов,  переводимые, опять же,  только с балтских языков.  Например, слово «чук» переводится как «свинья»: Čiuke, -os (лет.) – свинья. (Сразу вспоминается «русский» писатель Аркадий Гайдар со своим рассказом «Чук и Гек» или белорусский дуэт с таким названием, что в переводе с летувисского звучит так: «Свинья и Кукушка» – gega, -os; gege, -es (лет.) – кукушка. К сожалению, наверно, как автор рассказа «Чук и Гек» и создатели певческого дуэта не знали перевода этих слов, так не знал перевода и «русский» писатель с псевдонимом Чуковский.)

Так вот, многие белорусы и белорусские «поляки» имеют фамилии: Романчук, Янчук, Степанчук и т.д., до недавних пор не зная, что означает не только имя, образующее их фамилии – Роман, Ян, Степан, так как не было информации, но и дополнительное слово в их фамилиях. Правда, зачем истинным полякам в своих фамилиях иметь балтское слово, причем такое, непонятно!

Кстати, подобные фамилии, состоящие из двух корней, одним из которых является слово «чук» часто встречаются в соседних с Беларусью странах, например, «русский» режиссер и актер кино Ф. Бондарчук, лидер украинской группы «Океан Эльзы» С. Вакарчук, «русский» гитарист В. Зинчук и т.д., которые на самом деле являются этническими белорусами. Правда, вряд они знают или даже догадываются об этом.

Сейчас рассмотрим некоторые статистические данные, которые относятся к белорусским полякам.

Вначале обратимся к статистическим данным переписи населения Беларуси 2009 г., имеющимся на сайте Министерства статистики РБ – www.belstat.gov.by.  Количество поляков по областям составляет:

Брестская – 1,3 %;

Витебская – 0,9 %;

Гомельская – 0,1 %;

Гродненская – 21,5 %;

Минская – 1,3 %;

Могилевская – 0,2 %;

 г. Минск – 0,7 %.

Самое большое количество белорусских поляков проживает в Гродненской области – 21, 5 %. Меньше всего – в Гомельской области – 0, 1 %. Казалось бы, все закономерно: Гродненская обл. граничит с Польшей, а Гомельская далеко от нее. Но вот что интересно: территория Брестской обл. также прилегает к территории Польши, но поляков здесь всего лишь 1,3 %, ровно столько, сколько их в Минской обл. без учета населения г. Минска. А это больше более чем в 16,5 раз! В чем же дело?

Можно посмотреть на географическую карту и сказать, что граница Брестской обл. с Польшей немного короче, чем с Гродненской. Тогда сравним количество белорусских поляков, проживающих в приграничных районах этих областей:

Гродненская обл.:

г. Гродно – 19,7 %;

Гродненский р-н – 33, 6 %;

 Берестовицкий р-н – 21, 1 %;

Свислочский р-н – 20,5 %.

Брестская обл.:

г. Брест – 0,9 %;

Пружанский р-н – 1,9 %;

Каменецкий р-н – 1,7 %;

Брестский р-н – 0,9 %.

Как видим, почти те же соотношения – превышение около 16,5 %. Почему?

Но намного интереснее то, что самое большое количество белорусских поляков проживают не в приграничных районах Беларуси, а в центре Западной Беларуси и ближе к центру всей страны. Так, в Гродненской обл. такими районами являются:

Вороновский – 80,8 %;

Щучинский – 46,4 %;

Лидский – 35,3 %.

В Бресткой обл.:

Ляховичский – 6,5 %;

Барановичский – 5,9 %.

В Минской обл.:

Столбцовский – 16,4 %;

Воложинский – 7,4 %;

Несвижский – 4,0 %.

Витебская обл.:

Браславский – 18,7 %;

Поставский – 2,7 %.

Как видим из статистических данных, количество поляков в Столбцовском районе Минской области и Браславском районе Витебской области намного превышает их в районах Брестской области с самой большой концентрацией – Ляховичском и Барановичском. А самое большое количество поляков в Беларуси проживает в Вороновском районе – 80,8 %, который очень далеко отстоит от границы с Польской Республикой.

Значит, количество белорусов, считающих себя поляками, никак не зависит от близости границы с Польшей. Зато можно сказать, что это как раз те регионы Беларуси, где наблюдаются скопления каменных курганов и каменных могил, т.е. районы проживания летописных литвинов, а затем первых литвинов ВКЛ-белорусов, которые по каким-то причинам в большей мере приняли католичество, чем в среднем по стране.

Возможно, это связано с принятием католичества первым великим князем ВКЛ Миндовгом, который вскоре отказался от католичества. Но отказались ли от католичества его дружинники и все те, кто принял тогда католичество?  

А сейчас используем другие статистические данные – количество зарегистрированных католических религиозных общин в Беларуси на 1 января 2010 г. (www. belarus21.by): 

Брестская обл. – 55;

Витебская – 92;

Гомельская – 17;

Гродненская – 170;

Могилевская – 23;

Минская – 94;

г. Минск – 19.

Сравним количество католических общин в областях с количеством поляков, проживающих там же. Наблюдается явная корреляция: где больше всего религиозных общин – 170 в Гродененской обл.,  там больше всего и белорусских поляков. Правда, показатели Брестской и Минской областей не соответствуют. Это можно объяснить тем, что на территории Минской области службы в костелах ведутся как на польском языке, так и на белорусском. И многие белорусы-католики, попав на службу на белорусском языке, задумываются над вопросом: кто же мы: белорусы-католики или поляки? В Брестской и в особенности в Гродненской областях службы на белорусском языке отсутствуют. В костелах лежат молитвенники на польском языке, написанные кирилицей, т.е. продолжается все таже политика ополячивания, с которой белорусские католики уже борются длительное  время.

В Беларуси в вопросе религии те же картинки абсурда, что и во всех остальных сторонах жизни: экономической, политической и т.д. Смотрите сами.

Например, в г. Минске, особенно, в Красном костеле можно поучаствовать на службе и на польском языке, и на латинском, а недавно и на летувисском. Хорошо? – Наверно, хотя кто у нас в Беларуси знает латинский? А вот  на службу на летувисском языке 5 февраля 2012 г.  пришло всего лишь 5 человек. На католическую же службу на белорусском языке в Западной Беларуси попасть вообще невозможно. Их просто нет. Почему? Поэтому белорусы-католики ходят на службы на польском языке. А значит, все они, конечно же, «поляки»!

Этому сопутствует и то, что из 407 католических священников в Беларуси 168 приехали из-за границы, 161 из которых – из Польшы. И хотя некоторые из них стараются научиться белорусскому языку, даже в Минской области ощущается их стремление к поддержанию у верующих польскости.

Пример. Так получилось, что автор 13 ноября 2011 г. пришел в один из костелов г. Минска, где проводилась служба на польском языке. Вел службу польский священник. Но по каким-то причинам, фамилия этого поляка, как потом узнал автор, белорусская, а не польская. Это был День независимости Польши.

В католической службе есть такая часть, где священник говорит «прамову» для верующих на духовную тему. В этот раз «прамова» была о независимости Польши. Причем здесь духовность, автор так и не понял. Радостно было только от того, что большинство присутствующих ничего не понимало, так как монолог был на польском языке, а большинство верующих «поляков» польского языка не знает. Их обучили, в большинстве случаев, по-польски только молиться и  участвовать в службе.

Второй пример. Автор год назад поехал на родину на Новогрудчину на кладбище к родителям. Зашел в костел. Все как «положено»: молитвенники на польском языке, написанные кириллицей, служба – на польском языке, но священник – новый, более старый по возрасту, чем предыдущий. И если предыдущий ксёндз вел службу на польском, а все остальное говорил на белорусском языке, то этот – все на польском. При этом польский язык был такой плохой, что трудно было понять, о чем идет речь.

Автор после службы напросился на разговор. На вопрос: «Почему на польском языке идет служба?», ответ был таков: «Бабушки так хотят». На следующие два замечания: «Ведь молодежь не хочет ходить в таком случае в костёл» и «Почему не сделать хотя бы так, как при предыдущем ксендзе – служба на польском – «прамова» и разговор с верующими на белорусском?», ответ был: «Меня все равно скоро переведут в другое место».

Возвратившись к вопросу о католических священниках в Беларуси, возникает следующий вопрос: почему нельзя подготовить своих белорусских католических священников?

Для ответа заглянем на официальный сайт белорусских католиков www.catholic.by. Оказывается, что на территории Беларуси уже достаточно длительное время работают две католические духовные семинарии: Гродненская и высшая духовная семинария в г. Пинске.

С 1990 по 2009 гг. Гродненская семинария выпустила 168 священников. Если экстраполировать на конец 2011 г., это будет примерно 190 священников.

Высшая духовная семинария в Пинске начала свою работу с 2001 г.. По данным того же сайтаwww.catholic.by в 2007-2008 г. она подготовила 12 священников. Значит,  на конец 2011 г. – 48 священников. В сумме получаем около 238 человек.

Если сложить количество священников из-за рубежа (168) и подготовленных с 1990 г. в белорусских католических семинариях, получается 406 священников. Возникаетвопрос: или у нас в Беларуси до 1990 г. был только один ксендз-белорус, или молодые священники посылаются в другие страны? – Ответ: отсылка в другие страны священников-белорусов не только католиков, но и православных и присылка к нам польских и русских священников – это давняя практика не только польского католицизма, но и русского православия, которая продолжается не одно столетие.

Например, после революции 1917 г. в Беларуси появилось стремление как в католической, так и в православной среде вести службы на родном белорусском языке. Но иерархи Московии и кардиналы Польши не позволили этому произойти. Священники, которые рьяно выступали за это, были отправлены, по сути дела, в ссылки в другие, очень, часто, далекие от родной земли, страны. Например, известный белорусский католический деятель, посол от БНР в Ватикане Фабиян Абрантович был послан в Китай в г. Харбин для руководства христианской миссией.

При рассмотрении данного вопроса очень интересен еще один момент, вытекающий из анализа переписи 2009 г. в Беларуси – это соотношение возрастного состава белорусов и белорусских поляков. Во всех областях и в городе Минске среди беларусов наблюдается такая закономерность: больше всего их в возрасте 20-29 лет. Затем следуют их «родители» – возраст 40-49 лет. Это нормальная возростная закономерность.

С белорусскими поляками все не так. В большинстве областей  самое большое количество людей относится к самым старым представителям – 70 лет и старше. Второе место занимает или предыдущее поколение – 60-69 лет, или дети самых старых – 50-59 лет. Польский язык указали родным 9923 женщины из 163934 человек и только 5931 мужчины из 130815, что составляет 6,1 % и 4,5 % соответственно.

Такие перекосы радуют автора: многие белорусы-католики осознают свою белорусскость и выходят из плена своей «польской особенности». Ведь большинство белорусских поляков – это белорусы-католики.

Автор понимает всю остроту национального вопроса и никоим образом не хотел этой главой умалить национальную гордость белорусских поляков. Если человек хочет быть поляком – пожалуйста. У нас ведь правовое государство, обеспечивающее это право.

Единственная цель – это помочь разобраться: ты поляк или ты католик-белорус, и тем самым обрести свой народ и свою страну. В противном случае, придется быть национальным меньшинством, хотя и гордым. Ведь ваши предки боролись и умирали за эту землю, считая ее родной, а вероисповедание никак не соотносили с национальностью.

Заключение

По большому счету, люди пришли на эту землю служить. Человек заботится о самом себе, то есть служит своему личностному Ангелу (эгрегору); семье, заботясь о ее членах, думая и переживая о них, зарабатывает финансовые и  другие материальные блага; отдает часть своей энергии и здоровья групповому эгрегору (Ангелу группы, групповому полю) на работе; уделяет какое-то внимание родовому эгрегору (Ангелу рода, родовому полю); служит Богу, выполняя определенные заповеди и ритуалы. У молодых этносов человек еще служит своему этносу, укрепляя его этническое поле своими мыслями, поступками, определенными переживаниями о нем. У членов старого этноса их внимание больше переключается на более приземленные заботы,  что мы  наблюдаем сейчас у нас, белорусов.

Призывы к тому, чтобы люди больше обращали внимания на национальную сторону жизни, конечно же, не могут ни к чему привести все по той же причине, что и любовь к своему народу или другим народам мира, рассмотренные немного выше. Все обусловлено наличием определенной энергии. Сколько не призывай человека поднять вес в 100 кг, если физических сил нет, то результат будет отрицательным. Если в этносе мало этнической энергии, то любые призывы этнической окрашенности большинством народа будут не услышаны, что мы видим в повседневной действительности. Возникает вопрос: что же делать?

Войны, происходящие между народами, несут в себе иногда и положительный момент (как бы это, может быть, и не звучало цинично на уровне отдельного человека) на этническом уровне – возможность рождения новых этносов. Можно вспомнить некоторые из них. Так, возникновение современного русского этноса произошло в результате монголо-татарского нашествия. Современный польский этнос «родился» во времена Северной войны 1700 – 1721 гг. в связи нахождения шведских войск Карла XII на территории Польши. Из более ранних исторических примеров – это образование македонского этноса Александра Великого.

Три потомка Темена – Гауш, Асроп и Пердикка – из какого-то древнегреческого племени, близкого по языку дорийцам (дорянам), вследствие происшедших в Аргосе смут решили переселиться в другое место и пришли в Македонию. Сперва они заняли Орестиду, затем, отчасти подчинив, отчасти вытеснив коренное население, пошли внутрь страны и остановились между Лудием и Галиакмоном, сделав Эги своей резиденцией. Около 600 г. до н. э. Темениды уже прочно основались в своем государстве. В 480 г. до н. э. по территории Македонии прошла громадная армия персов царя Ксеркса. Персидскому этносу было в то время около 250 лет. Привнесенная персами пассионарность позволила родиться новому македонскому этносу, пик жизни которого пришелся на годы жизни Александра Великого.

Отечественная война 1812 г. имела для белорусского народа такой же положительный момент. Французская армия принесла на нашу землю не только военные лишения и невзгоды, но и свою пассионарность. В результате взаимодействия родился новый этнос, матерью которого, конечно же, является белорусский этнос, раньше называвшийся литвинским, отцом – французский.

В наполеоновской армии были представители разных национальностей – французы, итальянцы, немцы, испанцы, австрийцы, поляки, хорваты. Но, исходя их теории этногенеза Л. Гумилева, этнически взаимодействовать могут только комплиментарные этносы. А так как немцы являются некомплиментарным этносом по отношению к славянам, и они же являются некомплиментарными французам, то белорусы комплиментарны последним. Это как говорится в пословице: враг моего врага мой друг. В связи с тем, что французы некомплиментарны и испанцам, и австрийцам, и итальянцам, то белорусам они также этнически несимпатичны. Хорваты и поляки  являются близкими этносами. Их взаимодействие с белорусским этносам не может привести к рождению нового этноса по определению. Таким образом, отцом нового этноса являются французы. В 1812 году французскому этносу было около 580 лет.

Возраст молодого белорусского этноса еще не достиг 200 лет и поэтому, находясь в скрытой фазе этногенеза, он еще слабо влияет на происходящие события в государстве, хотя и принимает активнейшее участие. Но это дело времени.

Мы живем в очень интересный период, когда внутри одной территории живут два родственные этноса – мать и ребенок. На данный момент старый этнос преобладает, не позволяя молодому вести себя так, как того требует его энергия. Но в течение 10 — 15 лет мы увидим переломный момент в жизни нашего общества. Молодому этносу исполнится 200 лет. Начнется явная фаза подъема его жизни, и он выйдет на историческую арену. Значит, начнут действовать принципы жизни, соответствующие молодому этносу. И это уже сейчас видно по политической борьбе. Наиболее активными политическими организациями на данный момент являются молодежные, представители которых через 10 — 15 лет будут в расцвете своих жизненных сил.

Может возникнуть вопрос, как такое может случиться? Как через 10 – 15 лет могут  произойти события, которые круто повернут жизнь белорусского общества, когда сейчас наблюдается «агульная млявасць і абыякавасць да жыцця». Но история говорит о том, что такое встречается почти всегда при рождении нового этноса.

В 485 г. до н. э. внутри римского этноса Ромула и Рема родился новый римский этнос, известный нам под названием римлян, завоевавших пол мира. Так вот, за несколько десятков лет до выхода молодого этноса на историческую арену, когда вместе сосуществовали старый и молодой римские этносы, как и в нашем случае, Рим подвергся опустошительному нашествию галлов. Римское войско было разбито, а сам Рим был разграблен. Это случилось в 390/387 г. до н. э. В 340 г. до н. э. молодой этнос римлян начал расширение своих территорий с помощью завоеваний.

Второй пример можно взять из истории наших предков. Летописные литвины в середине 20-х годов XIII столетия и не помышляли об образовании централизованного государства и захвате новых территорий, довольствуясь захватом военной добычи, о чем говорят летописи. Но в начале 50-х годов того же XIII столетия во главе с Миндовгом было образовано государство, приоритетом которого стала его мощь. К этому можно еще присовокупить, что в набегах середины 20-х годов участвовали многие, кто в начале 50-х образовывал новое государство, в том числе и Миндовг. Но если в первом случае представители молодого этноса участвовали в процессах старого этноса, то во втором, – наоборот, представители старого этноса участвовали в действиях молодого, хотя были и такие, которые сопротивлялись новым веяниям.

Что-то похожее сейчас можно наблюдать и во Франции. Но так как отцом нового растущего французского этноса являются арабы, и в первую очередь, алжирцы, то перемены внутри французского этноса видны на лицах французов в прямом смысле этого слова. Так как белорусы и французы являются представителями белой расы, то таких резко бросающихся отличий у нас заметить невозможно.

Автор далек от мысли, что есть плохие народы, а есть хорошие. Каждый народ выполняет свою функцию в целостном организме человечества. Расширение территории государства своего этноса за счет территорий других, более слабых этносов, наблюдалось, наблюдается и, наверно, будет наблюдаться во все времена. Это еще один закон этнического взаимодействия. Хотя методы контроля территорий иных этносов со временем меняются. Последние события в мире, как в Югославии, так и в Афганистане и Ираке, подтверждают это. Но есть, наверно, и другой закон – любой этнос имеет право на защиту. Это даже не право, а его обязанность. Поэтому кажется странным обвинения, звучащие из уст некоторых соотечественников, которые считают, что во всех наших бедах виноваты другие народы. Они делали свое дело, так же как белорусы в свое время делали свое дело, присоединяя к ВКЛ многие территории, не принадлежащие им.

Поэтому сегодня мы в первую очередь должны спросить у самих себя: «Что сделали мы, каждый из нас, на своем месте для того, чтобы этих бед не произошло?» Возражения в том, что он маленький  человек, не принимаются, так как каждый может своими мыслями, чувствами, переживаниями, и в первую очередь сознательным страданием, а тем более намеренными делами, даже маленькими, делать одно общее дело – возрождение нации.

Резюме: В настоящее время на территории Беларуси одновременно проживают представители двух этносов – старого, возникшего в середине 11 в., и молодого, возникшего в начале 19 в. от этнического взаимодействия белорусов и французов Наполеона. Второе десятилетие XXI в. станет началом явной фазы нового этноса, и он выйдет на историческую арену.

Оглавление

Очевидные неочевидности

Предыстория

Этнографические и диалектологические различия

Погребальный обряд как этнический признак

Этимологическое значение слова «литва»

Комплиментарность этносов

Сведения из летописей и хроник

Переселенцы в ВКЛ

Летописные литвины, как самый воинственный народ рассматриваемого ареала

Летописи о местонахождении Литвы

Ятвяги

Ятвяги и литвины

Летописные литвины

Территория летописной Литвы

Славяне

Этносы

Лютичи

Образование Великого Княжества Литовского

Роль жемайтов и аукштайтов в образовании ВКЛ

Имена собственные в ВКЛ

  Имена собственные в ВКЛ. Часть 2

  Имена собственные в ВКЛ. Часть 3

  Имена собственные в ВКЛ. Часть 4

Следы истинной истории

  Следы истинной истории. Часть 2

  Следы истинной истории. Часть 3

  Следы истинной истории. Часть 4

События смутного времени в России

  События смутного времени в России. Часть 2

  События смутного времени в России. Часть 3

Белорусы за рубежом

Этнонимы, присвоенные другими этносами

Лингвистические исследования

Киевская Русь

Единство славян

Старший брат

Младший брат

Порядки в ВКЛ и на Руси

Толерантность белорусского народа

Потеря пассионарности

Что же делать?

Религия в Беларуси

Поляки на территории Беларуси

Заключение