Война кланов [Кристиан Жак] (fb2) читать онлайн

Кристиан Жак Война кланов

От автора

Мне часто задают вопрос: как и когда зародился Египет фараонов, как возникла эта великая цивилизация? На эту тему написано множество книг и статей, и все они балансируют между исторической правдой и вымыслом.

Благодаря недавним открытиям археологов в Абидосе стало возможным хотя бы частично приподнять завесу тайны и описать с какой-то долей достоверности события, имевшие место в ту далекую эпоху.

О том, как пришла к власти «нулевая династия», о вождях кланов, об укреплении власти фараонов и желает рассказать вам автор, имеющий непосредственное отношение к египтологии, обратив свой взор на те давно ушедшие времена…

1

Взорвалось небо, разверзлась земля…

Охваченные паникой члены клана, пребывавшего под защитой священной раковины, бросились к просторному жилищу своего предводителя. Нескольких стариков, детей и хромого сбили с ног и затоптали.

Не обращая внимания на вопли ужаса своих сородичей, юный Нармер созерцал конвульсии, порожденные гневом богов. Неистовый ветер сметал тростниковые хижины, бурлили горьковато-соленые воды болот.

Семнадцатилетний, высокий и ладно сложенный, Нармер старался победить свой страх, решив не отступать перед бурей. В этих краях, где полновластной правительницей была вода, людям жилось нелегко. Нармер был из числа тех счастливчиков, которым чудом удалось избежать пасти крокодила и многих других опасностей, подстерегающих членов его клана.

Никому не приходило в голову ставить под сомнение власть Раковины — пятидесятилетнего мужчины с сине-зелеными глазами, лукавого и хитрого. Последних его противников нашли утопленными, и потому все его решения принимались кланом безоговорочно.

И все же гнев высших сил обрушился на головы смертных.

Кто был повинен в этом, если не глава клана?

Внезапно Нармер ощутил прикосновение чьей-то маленькой ручки. Рядом стояла симпатичная черноволосая девочка лет семи. К груди она прижимала тряпичную куклу.

— Ты меня защитишь?

— Где твои родители?

— Они про меня забыли.

— Я не такой сильный, как буря!

— Ты сильнее! Но ты пока этого не знаешь.

Нет, нельзя ее разочаровывать!

Тучи разорвал яркий сполох, и в сотне шагов от них в землю ударила молния.

— Хорошо, я тебя не оставлю. Держись крепче за мою руку!

С трудом преодолевая силу ветра, юноша и девочка направились к разбушевавшемуся рукаву реки — обиталищу доброго гения Нармера, «того, кому покровительствует рыба-амиур».

Трехметровый владетель этого места, чьи боковые плавники были усеяны ядовитыми смертоносными иглами, обладал вспыльчивым нравом, а потому рыбаки отказались от мысли его поймать.

Под ногами у девочки вдруг разверзлась земля, и Нармер чудом успел удержать малышку.

— Я спасла свою куклу! Вот увидишь, бог земли нас не проглотит!

Чувствуя себя ответственным за жизнь малышки, юноша обуздал свой страх.

Воды в протоках бесновались. Волны, вздымаемые порывами ветра, дувшего, казалось, со всех сторон одновременно, сталкивались и бурлили. Нармер и его подопечная были исхлестаны бурей, и все же им чудом удалось невредимыми добраться до берега.

Он был там.

Наполовину зарывшись в ил, огромный амиур неотрывно следил за ними взглядом. Казалось, он ждал их.

— Сделаем, как он! — распорядился Нармер. — Ляжем на землю и переждем!

Буря взвыла с новой силой. Девочка, которая одной рукой крепко держалась за руку Нармера, а другой прижимала к себе куклу, улыбнулась.

— Твой покровитель сильный, он нам помогает. Если мы будем все время смотреть на него, смерть не возьмет нас.

Нармер последовал ее совету, стараясь не слышать рева разбушевавшейся стихии. Падал коричневый дождь, алое небо исчертили черные полосы, над болотами вздымались столбы зеленоватой воды.

Дня и ночи больше не существовало, солнце и луна исчезли. Время хаотично двигалось по пути, ведущему в небытие. Девочка уснула спокойным сном. Нармер же упрямо не сводил глаз с амиура — единственного существа, которое связывало его с прежним миром.

Его мир уже никогда не будет таким, как раньше. И все же душа Нармера отказывалась это принять.

Почему так разгневались боги, в чем причина? Конечно же, не из-за него! А если так, то он не должен страдать, получая незаслуженное наказание! Даже избежав худшего благодаря своему покровителю, он не сможет просто поблагодарить рыбу-кошку и вернуться к скучной жизни — уделу всех членов клана, послушного Раковине.

Нармеру хотелось разгадать эти знамения. В том, что они имеют тайный смысл и что разгадка этой тайны предопределит его судьбу, юноша не сомневался.

Когда девочка проснулась, ветры утихомирились, и вода в заводи, где обитал амиур, вновь стала спокойной. Сам хозяин этого места скрылся.

— Я спала хорошо, — сказала она. — Ты не спал, и ты спас нас обеих, меня и мою куклу. Боги этого не забудут.

И она стала очищать от ила свою тряпичную подружку, в то время как Нармер, в ушах у которого все еще выла буря, пошатываясь, встал на ноги.

Внезапно наступившая тишина показалась ему мучительной.

Тишина неестественная, еще более страшная, чем буря. Не пели птицы, не шумел камыш на ветру, не смеялись дети…

Стихийное бедствие опустошило земли клана Раковины, находившиеся недалеко от моря, в лабиринте болот и густых зарослей папируса, на покрытых травой маленьких островках суши. Рыбы в этих местах было немало, но никто из чужаков не отваживался проникать в тростниковые дебри, где надо знать каждый уголок, чтобы не погибнуть.

Папирус искромсан, островки суши исчезли с глаз, протоки поменяли свое расположение, рядом с заполненными водой впадинами протянулись новые языки почвы… Через разрыв в зарослях тростника виднелась огромная и полная опасностей гладь соленой воды, по которой осмеливались плавать на лодках самые отчаянные смельчаки его клана.

— Вернемся к своим, — решила девочка. — Моя кукла проголодалась.

Не отпуская руки Нармера, она двинулась наугад. Прежних ориентиров не было, даже горизонт оказался не на своем месте. И все же она не заблудилась: обойдя гору песка, они увидели руины деревни.

И трупы — здесь, там, всюду.

Утопленники плавали в зеленоватых лужах. Женщины искали тела своих детей, потрясенные случившимся старики скорчились в сторонке, глаза их казались пустыми. Несколько сильных мужчин-рыбаков начали расчищать завалы.

Хижина предводителя клана осталась без крыши, стены ее покосились, но устояли. Взбудораженный, измазанный грязью, Раковина отдавал распоряжения.

— Если он тебя не послушается, — предсказала девочка, — клан погибнет.

2

Нармер рано лишился родителей, а потому хорошо знал, что такое страдание. Близкая родственница взяла его к себе. Он привык к одиночеству, научившему его самостоятельности. Умелый рыбак, он сам добывал себе пропитание и не был ничем обязан кому бы то ни было. До этого самого мгновения он считал себя крепким, как камень, который не поддается натиску ни волны, ни ветра.

Сколько жертв, сколько отчаяния… Это бедствие не могло свалиться на них случайно.

— Давай найдем твоих родителей, — сказал он девочке.

— Их нет. Их проглотил бог земли.

— Если ты говоришь правду, кто же о тебе позаботится?

— Моя хижина осталась цела, я что-нибудь придумаю.

Девочка не ошиблась — ее скромное жилище из крепко связанных между собой стеблей тростника устояло под напором стихии. Внутри оказалась кое-какая одежда и немного еды.

— Давай поедим, — решила она. — А потом ты пойдешь к вождю.

— И что я ему должен сказать?

— Правду. И я снова говорю тебе: если он тебя не послушает, клан погибнет.

На душе у юноши было неспокойно. Он поел сушеной рыбы и выпил воды из кувшина и почувствовал, что силы возвращаются к нему. Приходилось признать неизбежное: он действительно должен поговорить с правителем.

Выйдя из хижины, он столкнулся с сыном Раковины, надменным молодым мужчиной с бородой.

— Вместо того чтобы отдыхать, лучше бы нам помог! Нужно сжечь трупы и восстановить жилища!

Нармер кивнул.

День выдался изнурительным. Удрученные горем, члены клана почти не говорили друг с другом. Смерть не пощадила ни одной семьи — каждый оплакивал кого-то из близких. Больше половины жителей деревни погибли, а тем, кто выжил, оставалось только привыкнуть к новому пейзажу вокруг, безмятежности которого по-прежнему угрожало море.

Женщины, способные трудиться, заполнили пресной водой чаны и приготовили еду, отведать которой собрались все чудом уцелевшие соплеменники. Запылали костры, и все склонились перед главой клана, который вознес над головой священный знак, хранителем которого являлся, — гигантскую раковину с семью остроконечными отростками.

— Вот наше настоящее сокровище! — заявил он. — Благодаря ей у нас есть будущее, она защищает нас от несчастий. Боги сохранили мне жизнь, моя сила по-прежнему велика. Завтра силы вернутся к нашему клану! И под моей властью вы будете жить счастливо и спокойно!

Слова его прозвучали неуверенно, в голосе слышались плаксивые нотки. И все же большинству хотелось верить Раковине. Сын поддержал отца приветственными кликами, и десятки голосов вторили ему.

Нармер не издал ни звука.

Собрали уцелевшие циновки, и члены клана улеглись спать под открытым небом. Наследник главы клана подошел к сидевшему в стороне Нармеру.

— Почему ты молчал, почему не вознес хвалу нашему правителю?

— А ты как думаешь?

Вопрос озадачил бородача.

— Тебе есть в чем его упрекнуть?

— А тебе разве не в чем?

— Ты спятил, Нармер!

— Разве не карают боги своим гневом плохого правителя, а вместе с ним и его подданных?

— Давай считать, что я ничего не слышал!

— Ты все прекрасно слышал!

— Если я передам твои слова отцу, тебя осудят и казнят.

— Не утруждай себя, я сам поговорю с ним.

Решимость юноши произвела на бородача впечатление.

— Буря принесла нам всем много горя, и я думаю, ты говоришь так, потому что слишком расстроен.

— Спроси у отца, когда мы сможем поговорить. Я хочу увидеться с ним как можно скорее.

— Мы не друзья с тобой, Нармер, и мне нет до тебя дела. Но в такое время нам нужны твои руки. Одумайся! Забудем этот разговор, а ты должен отказаться от своей безрассудной задумки.

— Я требую встречи с главой клана.

Бородач смерил его недобрым взглядом и отступил на шаг.

— Будем надеяться, что за ночь ты остынешь. Раковина терпеть не может нарушителей спокойствия и поступает с ними так, как они того заслуживают. Живи как жил и не высовывайся, и ничего плохого с тобой не случится. Иначе…

На душе у Нармера было легко, он не испытывал и тени страха. Он осознавал, что должен сделать; выбора у него не было. Спать не хотелось, поэтому он всю ночь работал при полной луне, восстанавливая поселение.

Природа, казалось, вернулась к своим привычным ритмам, в небе сияли тысячи звезд. Но не временное ли это затишье? Спокойное течение дней нарушилось; может ли быть так, что эта катастрофа перечеркнет будущее?

Незадолго до рассвета Нармер нашел труп своей приемной матери. Очистив тело от грязи, он омыл его и похоронил. Благодаря этой внимательной и щедрой душой женщине он вырос и стал мужчиной. Она упокоится здесь, в родной земле.

Лучи жаркого солнца разбудили уцелевших. Многие оглядывались в надежде, что им приснился страшный сон. Печальная реальность удручала. Люди вставали с трудом, сожалея, что вообще проснулись.

Нармер направился к хижине Раковины. Сын вождя лежал перед порогом.

— Я хочу поговорить с правителем.

Бородач вскочил на ноги.

— Ты… Снова ты! Значит, ты настаиваешь?

— Я настаиваю.

— Подумай в последний раз, Нармер! Наш повелитель не любит тех, кто проявляет к нему неуважение, и его воля осуществляется неумолимо!

— Если он хороший правитель и поступает как надо, то иначе и быть не должно.

— Я тебя не понимаю..

— Иди предупреди отца. Я буду ждать, сколько потребуется.

Рассерженный бородач повиновался.

Нармер понимал: принято окончательное решение и обратного пути нет. Оставалось главное — открыть свое сердце.

3

Сын предводителя клана вернулся, сжимая в руке тяжелую палку, которой обычно глушили рыбу.

— Ты не передумал, Нармер?

— Нет.

— Входи. Отец согласился поговорить с тобой.

Юноша переступил порог и поклонился.

Просторное жилище Раковины было в ужасном состоянии. На восстановление уйдет немало времени и труда. Хозяин сидел на грубой циновке. Левая рука от плеча до кисти была обмотана тряпкой. Он был плохо выбрит, волосы висели паклей, взгляд устремился в пол. Раковина казался совершенно обессиленным.

— Будь краток, мой мальчик. Я хочу залечить свои раны и отдохнуть.

— Твои раны серьезные?

— Это тебя не касается!

— Это касается всех членов клана.

— Я вернул им надежду, они будут меня слушаться.

— Я потерял надежду.

Раковина посмотрел на Нармера снизу вверх.

— Опрометчивые слова… Объяснись!

— Тот, кто лишился благосклонности богов, не должен стоять во главе клана!

— Не тебе судить об этом!

— Небо, гроза, молния, ветры, вода и земля… Разве они не излили на тебя свой гнев?

— Разумеется нет, ведь я жив! И, нравится тебе это или нет, я по-прежнему предводитель клана!

— Раз так, разреши мне покинуть наши земли.

Раковина не пытался скрыть удивления:

— Ты хочешь… умереть?

— Я хочу понять.

— Понять… Но что?

— Речи богов. Если в этом бедствии повинен ты, то клан должен избрать нового вождя; если же объяснение нужно искать где-то в другом месте, я хочу найти это место.

— Но других мест не существует, Нармер! Единственное место, где могут жить люди, — это наша земля! Вне ее пределов нет ничего!

— До недавнего времени я в это верил.

— Моего слова тебе недостаточно?

Деспот с трудом поднялся и посмотрел Нармеру в глаза.

— Ты осмеливаешься обвинять меня во лжи?

— Разве боги не оставили тебя?

Предводитель клана поднял здоровую руку, в которой держал священную раковину.

— Вот символ моей абсолютной власти! Немедленно преклонись перед ней!

Нармер склонил голову.

— Ты разрешаешь мне уйти, чтобы исследовать окружающий мир?

Кровь прилила к лицу Раковины, и он заорал:

— Ты хочешь выставить всем напоказ мою слабость и занять мое место! Я уничтожу тебя, Нармер, я тебя…

Пятидесятилетний вождь хватал ртом воздух, он задыхался. Его взгляд остановился. Потом он покачнулся, выронил символ клана и повалился на пол.

Когда Нармер наклонился и подобрал реликвию, желая убедиться, что она уцелела, в хижину ворвался сын вождя с двумя помощниками, тоже вооруженными палками.

— С ним случился удар, — пояснил юноша.

— Ты убил его! — заявил бородач. — Ты заслужил самую страшную казнь!

* * *

Нармера избили и связали, а потом приговорили к смерти, даже не попытавшись выяснить, виновен ли он. Ему не дали возможности оправдаться перед остальными членами клана. Убийство правителя — ужасное преступление, поэтому выжившие в буре вынесли юноше приговор криками «Убить его! Убить!» и признали бородача своим новым вождем, владетелем священной раковины.

Привязанному к столбу на невысоком холмике посреди враждебных болот, Нармеру предстояло умирать медленно. Его заживо сожрут насекомые, он будет страдать от жажды…

И освободиться от веревок у него не было ни единого шанса. Его палачи оказались настоящими мастерами по части вязания узлов, да к тому же они пообещали вернуться и проверить, не слишком ли легко умирает их жертва.

Приговоренный неистово хотел жить, несправедливость наказания возмущала его до глубины души. Он не оскорбил богов, не сделал ничего предосудительного, а потому просто не мог примириться с такой участью. Но боль от ударов, укусы комаров, жажда и солнечные ожоги мало-помалу лишали его жизненных сил.

И вдруг рядом послышался всплеск. Если его заприметит крокодил, то может запросто откусить ногу…

Нармер привык драться, чтобы доказать соплеменникам свою силу. Но в данной ситуации одной храбрости было недостаточно.

Теперь торжествовала ложь.

— Не беспокойся, — услышал он рядом тоненький голосок. — У меня есть нож.

Лезвие из кремня не подвело. Девочка одну за одной перерезала веревки и освободила его.

— Я принесла тебе наше сокровище. Ты один достоин им владеть.

Из грубого мешка черноволосая девочка вынула священную раковину и протянула ее Нармеру.

Озадаченный юноша поднял реликвию к небу.

— Как она к тебе попала?

— Они всю ночь танцевали, чествовали нового вождя. А когда заснули, я пробралась в его хижину. Раковина не послушал тебя… Значит, клан пропадет. Тебе теперь нужно уходить, далеко-далеко.

— Ты пойдешь со мной!

Девочка задумалась.

— Без куклы не пойду! Я схожу за ней.

— Я с тобой!

— Ни за что! Они снова тебя схватят и изрубят на куски! Держись пока подальше от поселения.

Нармер последовал совету своей маленькой союзницы.

Он нашел себе убежище посреди зарослей шестиметрового папируса и наконец перевел дыхание. Разноцветная бабочка присела на его плечо, по голубому небу пролетел пеликан. Совершенно обессиленный, юноша уснул.

4

Жуткая вонь и душераздирающие крики разбудили Нармера.

Кричали птенчики в гнезде, которых, взобравшись бесшумно по стеблю папируса, пожирала генетта.

А запах… Это был запах паленой плоти.

Юноша вышел из своего зеленого убежища. Вдалеке, там, где располагалась деревня, в небо поднимались столбы черного дыма.

Прихватив с собой мешок с бесценной реликвией клана, он бросился туда, где до вчерашнего дня жил в мире и покое. Какое новое несчастье случилось по вине сына покойного главы клана, неспособного нести бремя власти?

Нармер бежал со всех ног, а потому вскоре достиг своей цели.

Зловоние было невыносимым, всюду валялись почерневшие куски человеческих тел. Самый густой дым валил от развалин хижины вождя. Там же были свалены в кучу многочисленные трупы, опознать которые не представлялось возможным. Вокруг — отрубленные головы, руки, ноги…

Нармер долго не мог прийти в себя от потрясения.

Может, его соплеменники перебили друг друга? Но нет, какая-то сила уничтожила их!

Он бросился к останкам жилища девочки и стал рыться в обломках.

Вскоре он извлек на свет маленькое мертвое тело, пронзенное стрелой. Та же стрела пробила и куклу, которую девочка прижимала к груди.

Взяв на руки страшную находку, он испустил гневный вопль.

— Боги, клянусь вам, я отомщу! Я не успокоюсь, пока не найду убийцу, и, кем бы он ни оказался, я заставлю его заплатить за свои злодеяния!

Только глава клана знал молитвы, которыми сопровождалось ритуальное погребение. Нармер довольствовался тем, что почтил добрыми словами душу ребенка, оплакал его и завернул труп в обрывки циновки. Похоронив девочку возле своей приемной матери, он обратился к высшим силам неба и земли, моля помочь ему отомстить злодею.

Никогда не забыть Нармеру маленькую провидицу, которая спасла ему жизнь…

Предсказанное ею сбылось: не вняв словам Нармера, Раковина спровоцировал истребление своего клана.

Но эта жестокость… Несомненно, на такое способны только демоны, возникшие из мрака, которым вождь был неспособен дать отпор!

То, что его предчувствия оправдались, не радовало Нармера.

Он бродил по разрушенному поселению, не понимая, что ищет. Все, кого он хорошо знал, погибли ужасной смертью, прошлого для него больше не существовало.

Удивляясь находке, он подобрал с земли странный предмет. Это было некое подобие гребня из незнакомого материала, с изображением, по всей видимости, какого-то животного. Ни у кого из членов клана Раковины подобной вещицы не было.

Враг оставил ее тут нарочно или попросту потерял?

Озадаченный Нармер внимательно осмотрел место кровавой бойни, ища другие улики.

Напрасный труд.

Со стороны широкой протоки, в нескольких шагах от крайней хижины, послышался приглушенный стон. Спустя мгновение Нармер услышал вполне явственную мольбу о помощи.

Нармер осторожно приблизился к груде черепков, некогда бывших глиняными чанами, в которых хранилась сушеная рыба.

— Спаси меня! — умолял дрожащий голос.

Юноша откинул в сторону несколько крупных черепков и увидел окровавленного нового вождя.

— Это ты, мой друг! Как я рад тебя видеть! Значит, ты спасся!

— Спасся я от тебя!

— Я бы отпустил тебя, поверь! Это было всего лишь наказание.

— Разве не ты приговорил меня к ужасной смерти, презрев правду и справедливость?

— Я не собирался тебя убивать! Я даже думал назначить тебя своим советником! Клану нужны достойные мужи, такие, как ты! Освободи меня, умоляю! У меня сломаны ноги…

— Что случилось?

— Вытащи меня отсюда, Нармер!

— Сначала расскажи!

Бородач нервно сглотнул.

— На нашу деревню напали убийцы. Устоять под их натиском было невозможно.

— Опиши их!

— Были и высокие, и низкорослые, но все они коренастые, крепкие… У них было странное оружие.

— А кто ими командовал?

Бородач ответил после небольшой паузы:

— Очень рослый, огромный, с громким голосом.

Ужасное подозрение зародилось у Нармера.

— Ты, глава нашего клана, ты сразил его?

Раненый часто заморгал, подыскивая слова.

— У меня был только посох, и…

— И ты спрятался, да? Признавайся! Ты оставил своих подданных на произвол убийц!

— Нам не по силам было справиться с таким врагом, мой друг!

— Презренный трус, ты бросил своих! Это ли не худшее предательство?

— Вместе мы возродим нашу общину! И ты будешь моим повелителем!

— Из-за тебя и твоего отца боги уничтожили клан Раковины. Пусть они решают, жить тебе или умереть.

Нармер вытащил бородача из-под обломков и пошел прочь.

— Помоги мне! — взмолился тот. — Не бросай меня!

Юноша презрел мольбы этого лжеца и труса и даже не оглянулся. Куда теперь идти? Разумеется, не к опасному морю, населенному бесчисленным множеством злобных созданий. Значит, его путь лежит на юг.

Если покойный Раковина говорил правду, там нет ничего, кроме бескрайних болот и зарослей папируса, населенных дикими зверями и демонами, от которых Нармер не сумеет себя защитить.

Но боги покарали ни на что негодного вождя, так что вряд ли стоит верить его словам. Запретив членам клана покидать границы своих владений, он навлек на них страшные бедствия.

Случившееся доказывало, что существует по крайней мере еще один клан, члены которого были настолько жестокими, что вырезали целое поселение. Что, если враги все еще рядом, и он, Нармер, попадет к ним в руки, едва начав свое путешествие в неизвестность?

Однако о том, чтобы остаться, он даже не думал.

Юноша задал дороги своим ногам.^[1] Он покинул земли клана Раковины, сгинувшего навсегда.

5

Абидос, «Слоновью гору»,^[2] все кланы считали вратами в потусторонний мир. Редко кто отваживался посетить это странное место, которым правили таинственные и никому неподвластные силы. Глава клана слонов передала свою вотчину Шакалу, чьи воины охраняли священную землю, населенную спящими в своих некрополях главами кланов, которых похоронили вместе с их оружием и украшениями. Переносимые ветром пески укрыли всеми забытые могилы, и хриплое дыхание смерти неизменно ощущалось в этих пустынных просторах, отделявших деревню от далеких холмов на линии горизонта.

Слоны нашли себе пристанище южнее, возле первых порогов Нила,^[3] предоставив охранять границы невидимого мира Первому из людей Запада, повелителю шакалов.

Стройный, быстроглазый, настолько стремительный, что, казалось, может в мгновение ока обежать вокруг земли, Шакал не покидал Абидоса, и его подданные постоянно охраняли это место. Предводитель умерших, хранитель секретов, недоступных людям, он вселял глубочайший страх в противника одним взглядом своих оранжевых глаз.

Десятки шакалов собрались вокруг своего правителя. Одни были готовы тотчас же броситься на врага, другие, в устрашающих масках, поспешили бы на помощь своим четвероногим братьям. Армия небольшая, это правда, однако ее хватит, чтобы защитить его царство. Но разве найдется безрассудный, который нападет на Абидос, рискуя навлечь на себя гнев потусторонних сил?

Не опасаясь ничего и никого, Шакал принимал у себя предводителей кланов, разделивших между собой земли Севера и Юга. После долгих и жестоких войн некоторые кланы — цапли, ежи, змеи — утратили свои позиции и довольствовались тем, что остались живы. Разделив между собой завоеванные земли, победители установили границы владений и стали избегать смертоносных стычек друг с другом. Закон был един для всех: каждый хозяин на своей земле, каждый сам за себя.

И вот совсем недавно кто-то нарушил этот закон.

После долгих уговоров Шакал убедил вождей собраться в Абидосе, заверив всех, что эта встреча не закончится побоищем.

В центре идеально очерченного круга он установил ларец, в котором хранились части тела божественной сущности, некогда убитой и восставшей из мертвых. Никто, кроме Первого из людей Запада, не смел прикоснуться к этой реликвии из страха пасть пронзенным молнией. Один вид ковчега усмирял разгоряченные умы. Всем доводилось слышать, что по приказу Шакала оттуда вырывалось разрушающее все на своем пути пламя…

Тот, кому было поручено считать сердца и судить поступки живых, открыл пути, ведущие в магический круг.

Первой прибыла повелительница клана слонов, перед ней несли эмблему клана. Пожилая, с изборожденным морщинами лицом, она шла медленно. У нее были большие уши и маленькие глаза. Ничто, казалось, не могло бы сломить ее. И все же Слониха реально оценивала свои силы и горько сожалела о том, что дети у ее подданных рождаются все реже. С каждым годом ее клан становился все малочисленнее. Слишком много смертей, недостаток пищи… Мир для нее — большая удача. Предводительница клана опасалась, что, если снова начнется война, все ее сородичи погибнут, ведь противник был очень силен…

Когда Слониха заняла место, указанное ей Шакалом, рев слона, ее сопровождавшего, нарушил тишину в Абидосе. Огромный страж объявлял всем, что он на посту.

Явился и глава клана быков в сопровождении повелительницы клана аистов. Владения обоих кланов находились в северных областях Египта. Даже будучи главой клана и всеми признанной в этом качестве, Аистиха, чей разум преодолевал пространство и воспринимал послания богов, никогда не принимала решений, не посоветовавшись с внушительным Быком. Склонная к размышлениям, Аистиха не выносила ссор и громких споров. Ей удалось убедить своего вспыльчивого и воинственного соседа довольствоваться собственной землей, на которой он, предводитель стада диких быков, был абсолютным властелином. И горе тому, кто осмелится обратить на себя их гнев…

Шакал предложил им расположиться рядом. Повелителям Севера не понравилось бы, если бы их разлучили.

Бык пребывал в расцвете сил — квадратноголовый, с массивной шеей, широкой грудью и крепкими ногами. Один только вид его мускулов охлаждал пыл возможного противника, а тяжелый взгляд, властный и полный едва сдерживаемой ярости, заставлял недовольных проглотить свое недовольство.

«Слониха прибыла первой, — подумал Бык. — Наверняка хотела заключить с Шакалом секретный договор. Эти двое всегда злоумышляют у нас за спинами…»

Он устремил свой взгляд на мужчину с головой собаки.

— Было ли что-то решено без моего ведома?

— Разумеется нет, — ответил Шакал. — У меня нет власти над кланами, моя роль — не допустить столкновений на нашей сегодняшней встрече.

Аистиха кивнула в знак одобрения, и Бык почувствовал облегчение. Однако он по-прежнему опасался Слонихи с ее мудростью и ее ловкого пособника Шакала.

Знамения возвестили о прибытии Льва, вселяющего страх властителя, который благодаря своей армии бывалых воинов и орд хищников подчинил себе большие территории на Юге. С пышной шевелюрой, атлетически сложенный Лев обладал низким голосом и имел величественную осанку.

— Приветствую всех собравшихся!

Ему поклонились, как равному.

Когда Шакал проводил Льва к предназначенному ему месту, тот на мгновение остановился, желая убедиться, что его достоинство не будет ущемлено. По пути они с Быком успели обменяться враждебными взглядами. Со дня заключения договора о ненападении они не встречались, однако их взаимная ненависть по-прежнему была очевидна. На высокомерную улыбку Льва Бык ответил свирепым взглядом, ноздри его раздувались от ярости.

Прибытие Орикса погасило конфликт в зародыше. Высокий, крепко сложенный и отчаянный, он руководил мстительным кланом, которому принадлежали не слишком обширные территории на Юге. Длинные остроконечные рога лучших подданных Орикса не раз вспарывали брюхо львицы, и никому не хотелось столкнуться с ними в пылу битвы Высоко подняв голову, он по очереди осмотрел собравшихся.

Шакал предложил ему сесть.

— Я заставил вас ждать? — нервно спросил Орикс.

— Ты пришел не последним, — отметила Слониха.

— Вы уже начали?

— Являясь распорядителем сегодняшней встречи, разве мог я совершить такой промах? — отозвался Шакал.

Все закивали.

— Значит, мы должны дождаться тех, кто опаздывает? — спросил Лев.

Появление Газели прервало начавшиеся бурные дебаты. Стройная, легкая, с искусно подкрашенными миндалевидными глазами, повелительница самого малочисленного из южных кланов, у которой не было ни оружия, ни воинов, очаровала собравшихся одним своим видом. Она казалась хрупкой и безобидной, однако разве не благодаря ее способностям вести переговоры стало возможным длящееся по сей день перемирие? Ее голос, ласковый и мелодичный, был способен унимать треволнения. А когда она шла своей грациозной танцующей походкой, от нее невозможно было отвести глаз. Газель была и оставалась вечной девушкой с сияющим лицом и взглядом, полным любви и сострадания. Своим беззащитным подданным она преподавала искусство дипломатии.

Даже Бык при всей своей воинственности не мог противостоять очарованию этого создания, воплощения красоты и грации. Лев тоже смотрел на нее как завороженный.

Газель села на то место, которое ей указал Шакал, которого ее появление тоже не оставило равнодушным.

Теперь только два места пустовали.

Оставалось дождаться Крокодила, главу огромного южного клана безжалостных хищников, и Раковину — вождя крошечной общины, обитавшей в болотистой местности на Севере.

— Они не придут, — заявила Аистиха.

Сказанное озадачило собравшихся. Каждый предводитель клана был наделен сверхъестественной силой, единившей его с богами. Аистихе были открыты тайны времени. Она умела улетать в неведомое и возвращаться.

Никому не пришло в голову усомниться в ее словах.

— Раз так, эта встреча бесполезна, — заявил Бык.

— Мне нужно сообщить вам нечто очень важное, — заговорил Шакал. — Поэтому я обратился к вам с просьбой прибыть в Абидос, под мою защиту.

— Мы слушаем тебя, — промолвил Лев.

6

— Я не знаю, почему отсутствует Крокодил, но мне очень жаль, что его нет с нами, — сказал Шакал.

— А я знаю! — заявил Орикс. — По своему обыкновению, он не желает иметь никаких дел с другими кланами, в том числе и вести с ними переговоры. Благодаря своему магическому дару Газели удалось добиться от него согласия соблюдать мир, но официально он так и не признал наших договоренностей.

— Именно так, — согласилась Слониха. — Но, по крайней мере, он их уважает.

— Из страха перед моей армией он занял выжидательную позицию! — заявил Лев.

— Неужели он не боится Слонихи и Быка? — уязвил Льва Орикс.

Тот пожал плечами. Аистиха улыбнулась.

Шакал сказал негромко:

— Место Раковины навсегда останется незанятым.

Орикс вздрогнул.

— Что ты этим хочешь сказать?

— Кланы разделили между собой Север и Юг и приняли на себя обязательство больше не воевать друг с другом и не покидать свою территорию. Кто-то нарушил соглашение.

— Нарушил? Как? — удивился Бык.

— Клан Раковины уничтожен, — пояснил Шакал.

Установилась тяжелая тишина.

Ее нарушил Лев:

— Это… Ошибки быть не может?

— К сожалению, нет. Бродячий пес из тех мест первым принес эту новость, и я послал туда своего помощника.

— Кто же уничтожил клан Раковины? — спросил Бык.

— Закономерный вопрос.

— М-м-м… И каков же ответ?

Взгляд оранжевых глаз Шакала пробежал по лицам глав кланов, поочередно останавливаясь на каждом.

— Ответа я не знаю. Но кому-то из вас правда наверняка известна.

Бык выругался, Аистиха опустила глаза, Слониха распрямила плечи, Орикс беспокойно заерзал, Лев отвернулся, Газель погрустнела.

— Зачем вырезать целый клан, нарушая тем самым обет, данный перед богами, и кто повинен в этом? — продолжал Шакал.

— Сомневаюсь, что виновник признается сам, — сказала Слониха.

— Было ли найдено на месте что-либо указывающее на злоумышленника? — спросил Орикс.

— Ничего, — ответил Шакал. — Поселение сожгли вместе с трупами. Нападавшие действовали с редкостной жестокостью.

— Думаю, не стоит искать убийцу далеко от места преступления, — предположил Лев. — Клан Раковины жил на севере…

Лицо Быка побагровело, он сжал кулаки и встал:

— Ты осмеливаешься обвинять меня?

— Робкая Аистиха, твоя преданная почитательница, не приемлет насилия. Ты же, в отличие от нее… Если бы несчастный Раковина совершил ошибку, не выказав тебе должного уважения, он заплатил бы за это жизнью.

Видя, что Бык готов наброситься на Льва, Шакал поспешил вмешаться:

— Я пообещал вам, что ни перепалка, ни ссора не осквернят это священное место! Если потребуется, я вызову огонь из таинственного ларца!

Бык и Лев отнеслись к угрозе со всей серьезностью. Гневно сверкая глазами, Бык заявил своему противнику, смотревшему на него с некоторым пренебрежением:

— Мне хватает моей земли, и никто не может упрекнуть меня в том, что я не выполняю наши соглашения! Моя армия сильна, мои воины никого не боятся, это правда. Но разве кто-то жаловался на них с того дня, как мы заключили перемирие? Лев не сможет сказать этого о своих! Разве не нападали его подданные на членов клана Орикса?

— Оплошность слишком рьяной львицы, не более того! — заявил Лев. — Мы объяснились, и все устроилось. Что до меня, то зачем бы мне завоевывать жалкий клочок земли Раковины, затерянный посреди негостеприимных болот?

— Речь идет не о завоевании, — возразил Орикс. — Это была еще одна демонстрация силы!

Лев напрягся.

— Не провоцируй меня, Орикс! Иначе я…

— К чему приведут эти споры? — вступила в разговор Газель. — У нас с Аистихой нет оружия. Слониха никогда не бывала в болотистых краях Севера, как и Орикс. И объяснения Быка и Льва мне тоже кажутся приемлемыми.

— В таком случае, — заключила Аистиха, — виновником может быть только тот, кто отсутствует на сегодняшней встрече, — Крокодил. Хотя он и владеет обширными территориями на Юге, вместе со своими чудовищами он вполне мог пробраться в северные области.

— Неужели ты предчувствовала это? — удивилась Слониха.

— Магия Крокодила настолько сильна, что она мешает мне видеть ясно. У реки бесчисленное множество рукавов и протоков, Крокодил мог подобраться к деревне Раковины, чьи подданные не смогли выдержать натиск врага.

— Идеальный кандидат для обвинения, — насмешливо заметил Лев.

— Разве его отсутствие — не свидетельство вины? — спросил Орикс.

— Крокодил не желает приходить на наши встречи, но разве этого достаточно, чтобы обвинить его? Настоящий убийца, если он сейчас среди нас, на это и рассчитывал.

— Кланы — одна из форм выражения воли богов, — напомнил Шакал. — Нам хватило мудрости прекратить войны и разделить между собой страну.

— При условии, что отныне все останется как есть! — вмешался Бык. — Земли Раковины по праву принадлежали ему!

— Поэтому-то положение и представляется таким серьезным! Разве не ставит исчезновение одного из кланов под сомнение установившееся хрупкое равновесие? И я, который считает сердца,^[4] я узнаю правду. Виновный понесет наказание.

— А мы пока не будем ссориться и сохраним гармонию, достигнутую ценой многих усилий, — предложила Газель. — Два наших священных города, Буто^[5] на Севере и Нехен^[6] на Юге, должны быть сохранены. Если они будут опустошены, боги покинут наши края, и кланы канут в небытие.

— Буто не принадлежит мне, — проворчал Бык, — и я вовсе не собираюсь его завоевывать.

— Мои подданные пролетают над ним, но никогда там не садятся, — уточнила Аистиха. — Священный город Севера был и останется святилищем.

— Священный город Юга тоже! — с возмущением подхватил Лев. — Мой клан как следует охраняет его.

— Я встану на пути у того, кто захочет напасть на Нехен, — твердо произнесла Слониха.

— Нехен обеспечивает спокойствие Юга и независимость наших кланов, — заметил Орикс. — Никто из нас и не помышляет о том, чтобы захватить его, даже Крокодил!

— Утешительные слова! — сказал на это Шакал. — И все же кто-то стер с лица земли клан Раковины. Так почему же этому злодею не напасть на священные города?

— Если пожелаете, я отправлю один из своих полков охранять Буто, — предложил Бык.

— Я возражаю! — вскричал Лев. — Твои войска выйдут за пределы своей земли и станут контролировать новую территорию. Этот маневр — объявление войны Югу, поскольку изменение существующего положения вещей равнозначно нарушению мира.

— Возможно, стоит сформировать из членов разных кланов защитный гарнизон? — спросила Газель.

— Об этом не может быть и речи, — отрезал Орикс с раздражением. — «Каждый — у себя, и каждый — за себя» — таков наш закон.

— Встреча закончена, — решил Лев. — Судьба нанесла нам удар, что ж, смиримся с ее приговором. Пускай Шакал продолжает свое расследование и предоставит нам доказательства. Если таковых не найдется, забудем об этой драме и позаботимся о том, чтобы сохранить собственные кланы.

— Согласны ли вы поручить мне роль посредницы в ведении переговоров? — спросила Газель. — Вне всякого сомнения, нам придется принимать новые совместные решения.

Слониха кивнула, остальные последовали ее примеру.

— Лучшее решение — больше никогда не собираться, — заявил Орикс и быстрым шагом первым покинул место встречи.

За ним последовал Бык в сопровождении Аистихи. Проходя мимо Льва, он зло посмотрел на него, а тот в ответ — надменно.

— Ты оскорбил меня, Лев! Я тебе это припомню.

Между ними встала Слониха. Из уважения к ней предводители воинственных кланов решили не вступать в открытый конфликт. Повернувшись друг к другу спиной, они пошли в разные стороны. Пожилая дама медленной поступью вышла за переделы магического круга.

— Тебе предстоит нелегкая задача, — сказала прекрасная Газель Шакалу.

— Твоя, боюсь, и вовсе невыполнима!

— Я сделаю все, чтобы не допустить войны.

Собравшиеся в некрополе шакалы Абидоса душераздирающе завыли.

7

Единственный уцелевший из сгинувшего навсегда клана Раковины, Нармер умел выживать на этих недружественных землях — среди высокого тростника, болот и протоков, населенных опасными существами.

К величайшему удивлению юноши, стоило ему пересечь границы владений клана, как появился ибис и повел его за собой, указывая безопасные места, где можно было напиться. Всем известно, что эта крупная птица утоляет жажду только чистейшей водой. Нармер пил молоко папируса, ел мякоть дробленых стеблей, и эта пища давала ему достаточно сил. Умелый рыбак, он время от времени разнообразил свою трапезу рыбой. Он смастерил себе острогу, садок и вершу и с легкостью находил места, где водились крупные экземпляры.

Эта обширная спокойная заводь показалась ему именно таким местом.

На поверхности воды появилась легкая рябь. Нармер тихонько приблизился и увидел крупную тилапию, охранявшую свое круглое гнездо с икрой. Терпеливый, хотя и проголодавшийся, он какое-то время наблюдал за движениями своей будущей добычи. Это был самец — оливково-коричневый, с красными плавниками и хвостом.

Попросив у рыбы прощения, Нармер нанес удар. Острога пронзила тилапию. Юноша изжарил ее на медленном огне и с удовольствием съел. Обычно все самое вкусное уходило на стол главы клана Раковины, его семьи и членов Большого совета.

Нармер наслаждался этой нечаянной свободой, приобретенной слишком дорогой ценой. Однако воспоминания о жестоко убитой маленькой провидице преследовали его, равно как и вопросы: кто уничтожил его клан и почему? И как ему найти убийц?

По прошествии нескольких дней он получил доказательства того, что Раковина врал, — мир вне пределов территории клана существовал, однако Нармер начал в нем разочаровываться. Пейзаж был довольно однообразным и ненамного отличался от привычного. И тем не менее боги жестоко покарали тирана, чья гибель повлекла за собой исчезновение целого клана.

Ответы на все вопросы следовало искать не здесь, путь к ним только начинался у места побоища. Отныне его жизнь была посвящена поискам правды, а значит, у него не было права уступать усталости. Рано или поздно он найдет верную дорогу.

Сгущались сумерки, когда странный шум в небе заставил его поднять голову.

Ошарашенный Нармер стоял и смотрел, как туча крылатых змеев затмевает собой последние лучи солнца. Навстречу им поспешили ибисы и, благодаря силе своих крыльев и точным ударам клювов, обратили чудищ в бегство.

Одно из них покинуло стаю и село на землю в десяти шагах от юноши. Своими красными глазами змей уставился на возможную добычу.

Чувствуя себя совершенно беспомощным перед этим порождением тьмы, Нармер даже не думал убегать. Словно завороженный, он стоял и смотрел, как чудище бьет крыльями, выгибает невероятно длинную шею и щелкает зубастой пастью.

В тот момент, когда змей изготовился для фатальной атаки, ибис, который вел Нармера, молнией мелькнул на фоне оранжевого закатного неба и пронзил своего противника, чья черная кровь обожгла землю.

Птица обернулась к своему подопечному.

Нармер каким-то образом слышал голос этого удивительного создания:

«Огромный океаннаселен бесчисленными формами жизни. Земля — не более чем островок суши, созданный богами в первое утро творения. Тебе суждено покинуть страну вод и познать реальность своего мира. Эти крылатые чудища — наименьшая из его опасностей. Приготовься к другим испытаниям и найди в своем сердце силу их преодолеть. А если не найдешь — сгинь в небытие!»

Ибис улетел.

От трупа змея не осталось и следа. Нармер какое-то время не мог прийти в себя. Полная луна освещала его и окружающее пространство. Хватит ли у него сил и мужества, чтобы бросить вызов неизвестности? Быть может, лучше вернуться на свои земли и попытаться отстроить поселение? Этим походом он доказал себе, что сможет выжить в одиночку. Убийцы соплеменников вряд ли вернутся на место своего преступления, и он, Нармер, привыкнет к одиночеству и будет жить в безопасности.

Но в таком случае он нарушит обещание, данное маленькой провидице! С полным на то правом умершая будет терзать его душу, не давая ни минуты покоя. Отказавшись от поисков правды, он докажет тем самым, что еще хуже покойного Раковины…

И Нармер стал смотреть на неисчислимые звезды.

Ненадолго закружилась голова, но потом он отпустил свою душу прогуляться среди сияющих на небе фигур. Разве не являются они дверями, сквозь которые приникает потусторонний свет и касается земли? Понемногу он стал различать очертания фигур. Создавалось впечатление, что чья-то гигантская рука начертала план, в котором были не только линии, но и объемные формы.

И снова у него закружилась голова. Может, он пытается перейти границу земель, куда человеку путь заказан?

Внезапно небо заплакало звездами. Упав в ближайшую заводь, они превратились в рыб. На глазах у Нармера они резвились, впитывая серебристый лунный свет, а потом вдруг вернулись на бескрайний небесный свод и засияли на своем изначальном месте.

Порождает ли жизнь звезды, которые потом питают небесный поток? Люди и все остальные живые существа, появились ли они из воды, пролившейся с небес?

В поселении клана Раковины Нармер не задавался подобными вопросами. Не отправься он в этот поход, он бы так и не осознал, сколько тайн его окружает. Отныне каждую ночь он будет разговаривать с небом…

* * *

Бесконечные болота исчезли, уступив место водяным карманам, довольно обширным. На смену непроходимым зарослям папируса пришла травянистая саванна с островками густого кустарника, которого Нармеру прежде видеть не доводилось.

Наконец он покинул пределы своего мира. Пейзаж наконец изменился, и его взору открылись невиданные земли. Но как знать, населены они или пустынны? Опасные животные не упустят случая напасть на чужака, и простой остроги будет недостаточно, чтобы дать им отпор.

Нармеру понадобилось немало времени, чтобы глаз привык к этой необычной местности. Его охватил сильный страх, и он замедлил шаг. Вскоре он понял причину этого страха: не было слышно пения птиц, небо казалось пустым, стояла непривычная тишина. Этот край выглядел безжизненным, он словно бы спал смертельным сном.

Ускорить шаг, чтобы побыстрее пересечь это пространство, он не решался — это привело бы к потере бдительности. А он чувствовал, что опасность рядом.

Выйдя из зарослей кустарника, он увидел ее.

Человеческое существо — сгорбившееся, с испачканными в грязи ногами. Одетое в лохмотья, с непокрытой головой, грязное, оно рылось в траве.

Ощутив его присутствие, оно обернулось и увидело Нармера.

Женщина.

Некрасивая, морщинистая, со слипшимися волосами и отвисшими грудями. Она словно окаменела.

Юноша направился к ней.

— Прочь, вор, или я тебя убью!

8

«Если это колдунья, мне от нее никуда не деться, — подумал Нармер. — Но, может, она не опасна и просто старается меня напугать. Выбора нет, остается только идти вперед!»

Замарашка бросилась было наутек, но оступилась и упала.

Юноша догнал ее и протянул руку, помогая подняться.

— Ты хочешь украсть у меня мои травы!

— Даже не думал!

— Что тогда тебе нужно?

— Я иду из тех мест, что очень далеко отсюда, и я заблудился.

Гноящиеся глаза замарашки посмотрели на него с глубочайшим удивлением.

— Не может быть! Сюда никто не приходит.

— Из-за крылатых змеев?

— Ты… ты их видел?

— Ибисы их прогнали.

Замарашка от изумления едва не упала снова. Нармер вывел ее на сухое место и они присели у корней истощенного деревца.

— Ты правда все это видел, мой мальчик?

— Так же, как вижу сейчас тебя.

Замарашка глубоко вздохнула, и это был вздох, выражавший огромное облегчение, как будто она освободилась от непосильного груза.

— Расскажи подробнее!

Нармер подчинился. Бедная женщина жадно внимала его рассказу.

Потом у нее на лице отразилось беспокойство.

— Но как ибисы осмелились? Ведь их клан давно исчез… Эта победа, скорее всего, не понравится Быку.

— А кто это?

— Ты никогда не слышал о Быке? Значит, и вправду пришел издалека. Он — глава могущественнейшего из кланов.

— Ты тоже из его людей?

— К несчастью, нет. Этот край проклят, и только я одна уцелела. Скажи, у тебя есть еда?

Замарашка посмотрела на мешок Нармера.

— Нет, еды у меня нет, — с сожалением ответил он.

— А там у тебя что?

Юноша показал разочарованной женщине священную раковину и гребень, который подобрал на месте побоища.

— Тебе знаком этот материал?

Она пощупала гребень.

— Нет.

— А животное, которое на нем изображено?

— Тоже нет. Но и у меня есть свои секреты! Если ты поможешь мне собрать растения, один я тебе открою.

— Мы найдем себе лучшую еду!

Ее глаза широко распахнулись от удивления.

— Ты насмехаешься надо мной, мой мальчик?

— Должна же быть рыба в местных водоемах!

— Но ее не поймать!

— А я все-таки попробую!

С помощью своих снастей Нармеру удалось поймать остроносую щуку. Замарашка ела жареную рыбу так торопливо, что благодетелю остался лишь маленький кусочек.

— Я смастерю для тебя вершу и научу ею пользоваться, — пообещал он.

Из своих лохмотьев женщина извлекла мешочек с сухой травой.

— Натирай тело полынью, — посоветовала она, — и насекомые и змеи нетронут тебя. Я до сих пор жива только благодаря этому. Так ты сможешь живым и невредимым вернуться на свои земли.

— Но моя земля опустела, и я хочу найти чудовищ, которые уничтожили мой клан.

Замарашка стала грызть щучью голову.

— На твоем месте я бы забыла об этом. Твои соплеменники наверняка навлекли на себя гнев Быка, а его солдаты не оставляют своим соперникам ни единого шанса.

— Он правит всеми окрестными землями?

— Он вырезал несколько кланов, за исключением клана Аистихи. У нее нет оружия, и она подчиняется Быку. А поскольку она слышит речи незримых, он щадит ее. Единственное место, которое не может завоевать Бык, — священный город Буто, населенный богами. Им он не решается бросить вызов из страха потерять свою мощь.

— А почему ты живешь здесь?

— Мне хочется спать. У меня крошечная хижина, и я не могу предложить тебе кров. Скажи, завтра ты снова станешь ловить рыбу?

— Ты ответишь на мой вопрос?

— Тебя могут сожрать насекомые! Держи, это мое последнее сокровище.

И замарашка подала Нармеру старую рыбачью сеть, служившую ей москитной сеткой. Перед тем как заснуть, он долго смотрел на небесный свод и нашел путь меж звездами.

* * *

— Эта рыба еще лучше! — воскликнула замарашка, хватая кусок новой щуки. — Мой мальчик, ты подарил мне последнюю радость в жизни! Моя смерть уже близко, но я встречу ее без страха. Моя спина согнулась, руки не слушаются, ноги вот-вот откажут… Я с трудом перевожу дух, да и вижу словно сквозь туман. И выносить одиночество становится все тяжелее.

— У тебя была семья?

Морщинистое лицо осветила невеселая улыбка.

— Мои родные имели глупость встать на пути у диких быков! Несколько мгновений — и я потеряла их всех. Мужа, детей, сестер, брата… Всем вспороли животы и затоптали. И остальные жители деревни умерли так же. Я упала в грязь, и меня истоптали копытами, но, к несчастью, я выжила. А потом Бык проклял эту землю.

— Но почему ты осталась здесь?

Болезненные воспоминания бередили душу замарашки.

— Когда исчезнет луна, душа покинет мое тело. Хватит ли тебе терпения кормить меня до тех пор, пока это случится? Я так изголодалась…

Нармер кивнул, соглашаясь.

* * *

Холодный ветер пригибал к земле кустарник и поднимал тучи пыли. Сегодня поймать рыбу будет нелегко… Замарашки не было видно, и Нармер решил, что она еще не выходила из своей хижины.

Он нарвал полыни, разжег огонь и смастерил вершу. Бледные лучи солнца пытались прорваться сквозь тучи. Обеспокоенный юноша переступил порог жалкой хижины.

Женщина лежала неподвижно, взор ее помутился. Было очевидно, что она испытывает мучительную боль.

— Ты… Ты поймал рыбу?

— Погода сегодня плохая.

— Это неважно. Я скоро покину эту тюрьму… Но ты, ты останешься! Отсюда нельзя убежать, мой мальчик! Ветер принес блуждающих духов с болот, и от них, ненасытных, никому не скрыться! Остается Юг… Но не ходи туда!

— Чего мне бояться?

— Долины Преград. Те, кто пытался перейти ее, не вернулись. Оставайся здесь и, как и я, просто дай течь своим дням и ночам. Скоро оцепенение овладеет тобой, у тебя не будет надежд и планов, и ты смиришься со своей участью.

Замарашка повернулась на бок, поджала ноги и уснула последним сном.

Нармер вышел из хижины. Ветер усилился, стало холоднее.

В конце концов блуждающие духи болот почти рассеялись и вернулось тепло. Однако путешественник не собирался возвращаться на место своего поселения. Ему придется пересечь опасную долину, пусть даже и с риском там погибнуть. Будущее, которое предсказывала ему умершая, представлялось страшным.

Нармер натер тело сухой полынью, взял мешок со священной раковиной и странный предмет, потерянный убийцами, и решительным шагом направился к Долине Преград.

9

Дух повелительницы клана аистов в сопровождении верных ей подданных парил над пространными землями Севера. Она досконально знала эти территории, полноправными хозяевами которых были дикие быки, умевшие искусно прятаться и бесшумно нападать на противника.

Разве смогли бы немногочисленные воины Аистихи дать отпор солдатам Быка? Кланы, возомнившие, что могут его победить, исчезли навсегда. Подчинившись, Аистиха получила в распоряжение небольшой участок в юго-западной части дельты Нила, вблизи пустыни, из которой временами являлись кочевники. Зная репутацию Быка, защитника, внушающего страх, они не осмеливались напасть на поселение клана аистов.

Лишенные оружия, Аистиха и ее подданные довольствовались малым. Природа щедро снабжала их рыбой и целебными травами. Аистиха умела готовить снадобья и часто исцеляла солдат Быка, раненных в жестоких боях за самку.

Она старательно выполняла данные ей поручения и благодаря этому могла жить спокойно. Как долго продлится это чудо? В любой момент Бык мог принять решение завоевать их плодородную землю и уничтожить клан аистов.

Разведчики опустились на землю перед хижиной своей повелительницы, и она выслушала их рассказ не проронив ни слова.

Нужно было как можно скорее поставить в известность Быка.

* * *

Укрепленный лагерь Быка был огорожен высоким забором из заостренных кольев. Внутри загородки находился хлев, в котором глава клана лично растил лучших бычков, обучая их сражаться. Сам Бык жил в просторном тростниковом жилище в несколько комнат; члены его штаба и их семьи тоже имели в своем распоряжении просторные хижины. Придворный повар, весьма уважаемый член клана, ежедневно готовил пищу в огромных количествах, в том числе блюда из хорошо откормленных быков.

На этот лагерь невозможно было напасть неожиданно. Десятки часовых бродили по поросшей травой саванне, стада быков со смертоносными рогами разорвали бы в клочья вероятного агрессора. Стремительные, способные передвигаться почти бесшумно, они представляли собой боеспособную армию, преданную своему повелителю.

Одной лишь Аистихе было дозволено ходить по земле Быка и пересекать границы лагеря. Какую опасность могла представлять собой эта хрупкая женщина? Охранники потешались над ней до того самого дня, когда она исцелила их огромного собрата, страдавшего от ужасных болей в животе. Как и остальные главы кланов, Аистиха обладала сверхъестественными способностями, и презрительное отношение к ней влекло за собой наказание.

Тяжелая двустворчатая дверь отворилась, и солдат побежал уведомить Быка, который как раз заканчивал обильную трапезу, о появлении Аистихи.

Гостью он принял очень радушно.

— Присаживайся, прошу, и поешь со мной!

— Спасибо, я не голодна.

— Друг мой, так можно и вовсе с голоду умереть!

— Мои посланцы облетели твои земли.

— И что же?

— Никто не пытался проникнуть на твою территорию.

— Великолепно! Лев — просто хвастун, у него не получится объединить кланы Юга, чтобы пойти против меня.

— Случилось нечто необычное.

Бык нахмурился.

— Орикс?

— Нет. Ибисы прогнали крылатых змеев, которые убивают все живое на проклятых тобой землях.

— Но ведь я уничтожил их клан! Неужели они осмелились проникнуть в Долину Преград?

— Нет, там все по-прежнему. И еще новость: единственная, кто выжил в той мятежной деревне, замарашка, умерла. Ибисы разлетелись кто куда — они не претендуют на опустевшие территории.

Бык задумался.

— Это и вправду странно. Значит, ибисы не извлекли пользы из своей победы?

— Никакой пользы.

— Может, они действовали по наущению Льва?

— Если бы это было так, его войска уже ступили бы на твои земли.

— Ты считаешь, это он виновен в исчезновении клана Раковины?

Аистиха опустила голову.

— Если я выскажу то, что меня тревожит, то, возможно, вынесу себе смертный приговор, но я не умею лгать. Будь все как раньше, я бы смогла тебе ответить. Но со дня той встречи в Абидосе мой духовный взор затуманился. Произошло что-то очень важное, но я не знаю, что именно.

— Лев хочет завоевать Север, я уверен в этом!

— Его армия не больше твоей, он плохо знает эту местность, у него нет шансов на успех.

— Тщеславие ослепляет его.

— Ему понадобится поддержка Слонихи и Орикса. Она откажется, а Орикс станет рьяно защищать свою независимость.

— Твои вроде бы обнадеживающие речи не вселяют в меня уверенности. Исчезновение клана Раковины, победа над крылатыми змеями, твоя неспособность услышать слова богов… Это все — знаки надвигающейся катастрофы! Но кто бы ни рискнул напасть на меня, он об этом пожалеет!

* * *

Убежав от матери, маленький теленок заблудился и не знал теперь, как ее отыскать. Сперва эта выходка показалась ему забавным приключением, но на самом деле это был настоящий кошмар. Испуганный, он решил перейти через протоку и ступил копытцами на прибившийся к берегу ствол дерева.

Теленок понятия не имел о том, как мастерски умеют маскироваться крокодилы. Лжедерево скользнуло в сторону, открылась пасть, и смертоносные зубы вцепились в подколенные жилы жертвы, которую крокодил поспешил утопить, — чтобы мясо стало помягче.

Глава клана с удовольствием созерцал это представление, предвкушая отличный ужин. Каждый подданный отдавал ему часть добычи, и никто не осмеливался увильнуть от этой обязанности. С выпирающим носом, неуловимым взглядом, низким лбом и толстой кожей, Крокодил производил впечатление вечно спящего.

Опасная иллюзия.

В одно мгновение Крокодил просыпался и наносил удар с молниеносной скоростью. Множество хвастунов пожалело о своей безрассудности, и никто не взялся бы считать, сколько смертей на совести у этого хищника. Убивать для него было чем-то вполне естественным, и делал он это без колебаний и угрызений совести. Он охотно выходил за границы своих земель, признанных другими кланами, главам которых приходилось закрывать на это глаза.

Однако на открытый конфликт Крокодил не шел из опасения, что противники могут объединиться. Он предпочитал держаться в стороне, однако его враги пребывали в постоянном страхе перед возможным нападением. Пока его боятся, повелитель рептилий сохранит и свою территорию, и свои богатства…

Однако повод для беспокойства все-таки существовал — встреча в Абидосе, на которой он отказался присутствовать. Крокодил терпеть не мог все эти собрания говорунов и пребывал в уверенности, что основная их цель — заманить его в ловушку. Не вняв заверениям Шакала, он отказался встречаться с этими заговорщиками, думавшими лишь о том, как бы ему навредить.

Один из помощников склонился перед своим господином.

— Ты собрал сведения?

— Я попытался.

Губы Крокодила тронула загадочная улыбка.

— И преуспел?

— Я рассчитывал на члена клана Орикса, но он, к несчастью, стал жертвой стаи львиц.

— Иными словами, они его разоблачили.

— Нет никакой уверенности… Может, он совершил оплошность.

— Ты смеешься надо мной?

— О нет, мой господин!

— Что же ты узнал?

Подчиненный заговорил запинаясь:

— Ничего конкретного… Создается впечатление, что положение вещей не изменилось.

— Значит, встреча глав кланов закончилась ничем?

— Именно так, мой господин.

— Замечательно, друг мой!

Крокодил обнял своего подчиненного за плечи.

— Ты отлично поработал, я тебе за это признателен. Хочешь увидеть нечто чудесное?

— Это было бы для меня большой честью!

Крокодил никогда не спал две ночи подряд на одном месте. У него не было постоянного пристанища, и он появлялся внезапно то тут, то там, чтобы посмотреть, что поделывают его подданные.

Он привел своего помощника к заводи, на поверхности которой плавали гниющие части растений. Из середины водоема на них смотрели два глаза.

— Великолепный самец, — прошептал Крокодил почти растроганно. — Хлопни в ладоши!

Помощник Крокодила замер в сомнении.

— Чего ты ждешь, друг мой?

Тот, нервничая, повиновался.

Появившись на поверхности зеленых вод, огромный крокодил распахнул свою пасть.

— Великолепен, ты не находишь? Я сделаю его своим генералом. Такие размеры, такая жестокость, такой талант атаковать внезапно… Чего еще можно желать? Не хочешь ли его погладить?

Помощник оцепенел.

— Я… Я не обладаю вашими магическими способностями…

— Ты боишься?

Несчастный задрожал.

— Я не могу, мой господин.

— Я доверял тебе полностью, друг мой, но ты разочаровал меня. Я хотел знать, о чем говорили на той встрече в Абидосе, но из-за твоей некомпетентности до сих пор пребываю в неведении. Это, конечно же, раздражает, ты со мной согласен?

— Умоляю, простите меня, мой господин! Позвольте мне попытаться снова, вы будете довольны!

— Мне нравится твоя решимость!

Помощник сдержал вздох облегчения.

— Управлять кланом — нелегкое дело, — продолжал Крокодил. — Мы окружены врагами, которые желают нас уничтожить. Малейшая оплошность — и мы все окажемся в опасности. Разве ты так не считаешь?

— Вы могущественны, и под вашей властью мы живем спокойно!

— Мое могущество… Ты сам озвучил главное. Если в нем усомнятся, наше существование окажется под угрозой. И ты допустил этот промах.

Помощник побледнел. Он старался избежать грозного взгляда Крокодила.

— Просто небольшая задержка…

Стремительный и жестокий, глава клана столкнул своего помощника в воду. Пасть гигантского крокодила поглотила голову приговоренного, и с сухим щелчком его челюсти захлопнулись, выпуская в воду поток крови.

Глава клана ненавидел неспособных.

Моментально забыв про бездарного подданного, он стал придумывать план, который позволил бы разузнать, что замыслили против него в Абидосе эти заговорщики.

10

Амиур угрожающе уставился на Нармера. Его грудные плавники были снабжены ядовитыми иглами, и их уколы вполне могли привести к смерти того, кто решился бы напасть на амиура. Эта рыба умела выживать вне воды благодаря своему наджаберному органу, поэтому ее называли также и «та, что дышит». Кроме того, она умела перемещаться из одного водоема в другой. Нармер решил последовать за своим покровителем из мира животных, наделенным способностью преодолевать любые препятствия.

Амиур привел его к узкому каналу, тянущемуся через выжженную равнину. Нармеру предстояло пересечь ее и попасть в узкую долину, лежащую между двух красноватых холмов.

В Долину Препятствий.

Взгляды рыбы-кошки и юноши встретились. Нармер еще раз прочел в ее взгляде предостережение и ощутил уверенность в том, что и с этим ему обязательно нужно справиться. Вздумай он повернуть назад, он тем самым обрек бы себя на медленную смерть в этом враждебном месте и не нашел бы убийц своих соплеменников и маленькой провидицы.

Но удастся ли ему выбраться невредимым из этой западни?

Амиур скользнул в воду и исчез. На небе собрались тучи, скрыв солнце. Неизвестно каким образом опустившиеся сумерки пожрали дневной свет, умолкли птицы.

У юноши от страха стал комок в горле. Вот и первое препятствие! Боязнь удушья, желание убежать, как-то избавиться от стеснения в груди… Чтобы успокоиться, Нармер лег на землю и закрыл глаза.

Это недоброе место внушало ему отвращение.

И все же это был единственный путь в другой мир, которым правил Бык, вероятный вдохновитель бойни в поселении клана Раковины. Воздвигнув на границе своих владений этот заслон, он полагал, что находится в полной безопасности. Нармер разозлился. Ну нет, он не отступит, столкнувшись с первой же трудностью!

Он проглотил свой страх.

Дышать стало легче, и он пополз вперед. Земля стала влажной, а на входе в долину превратилась в зыбучий песок с тошнотворным запахом, в котором камень тонул за пару секунд.

Нармер обогнул препятствие. Пройдя по краю ловушки, он оказался у подножия каменистого пригорка. Он поднялся на его вершину, затем спустился по склону в долину, где земля казалась белесой.

Под пяткой что-то хрустнуло.

Тысячи костей, животных и человеческих… Отпрыгнув назад, юноша удержался и не упал в это месиво.

Оттуда доносились хриплые жалобные крики, как если бы умирающие пленники этой западни напрасно пытались освободиться. Земля была завалена частями скелетов насколько хватало глаз.

Не обращая внимания на эти стоны, Нармер двинулся по склону пригорка, стараясь не потерять равновесие. Очень быстро его силы иссякли. Долина выпивала из него энергию, обрекая на неизбежное падение. Ему предстояло утонуть в этой массе трупов.

Всем своим существом он отказывался поверить в неудачу.

Раз боги позволили ему спастись, когда остальные соплеменники погибли, они желают, чтобы он продолжил свой путь. Нармер вынул из мешка священную раковину и с благоговением поднял ее к облачному небу.

На нижней ветке иссохшего дерева зашевелилась гусеница. Сбросив оболочку, она превратилась в куколку, а затем и в бабочку — из тех, что Нармеру часто приходилось видеть. Эти метаморфозы произошли с невероятной скоростью, и вот великолепное создание уже порхало вокруг юноши. Ядовитая и несъедобная, эта бабочка^[7] не боялась хищников.

Разве не означало ее появление, что Нармеру не суждено стать пищей для Долины Преград?

Бабочка села на груду костей, взлетела, снова опустилась и снова взлетела, используя в своей игре дуновения ветра. Путник больше не мог идти по склону холма — перед ним встала преграда в виде вертикальной стены из рыхлой каменной породы.

Прислушиваясь к голосу крошечного создания с крыльями, отливающими разными цветами, которое родилось из отвратительной гусеницы, он спустился к месиву из костей и сделал шаг вперед. Ноги стали вязнуть. К хрусту примешивалось отвратительное хлюпанье, липкие пальцы пытались ухватить его за щиколотки. Не поддаваясь панике, юноша все же выбрался на твердую землю и решил перейти на бег.

Долина сузилась. Из трещин в каменистой почве поднимались струйки дыма, теперь Нармер ступал по раскаленным камням. Он побежал быстрее, однако вскоре ему пришлось остановиться: путь преградил огромный разлом.

На дне его копошились сотни рептилий, порождений земли. Они двигаются в ее порах и венах, оплодотворяя ее и делая плодородной. Людям не разрешалось видеть эту тайную работу, и Нармер ощутил себя связанным, неспособным ступить ни вперед, ни назад. Это видение словно засасывало его в запретный мир, куда только мертвецы имели доступ.

Позади незваного гостя затрещала земля. Образовался новый разлом, обещавший очень скоро поглотить его.

Из разлома уже поднималась готовая напасть змея.

Нармер собрался с силами и прыгнул. При этом у него промелькнула мысль: «Разлом настолько широк, что мне ни за что не удастся достичь противоположного края. Я стану добычей этой пропасти. Но нет, я не умру, не исчезну бесследно и сделаю все, что смогу…»

Сильнейший удар бросил его вперед. Нармер взлетел, как птица, и тяжело упал на влажную землю цвета охры. Он испытывал сильную боль, но руки и ноги были целы.

Чудом спасшийся юноша встал на ноги.

Разломы исчезли, почва в долине покрылась дикими травами. Несмотря на боль, Нармер пошел вперед. Неужели он победил это проклятое место?

Свет.

Зеленый, ослепляющий свет.

Глаза привыкли к нему, и юноша увидел перед собой огромную кобру с раздувшимся воротником, готовую атаковать.

Вместо того чтобы умереть от ужаса, Нармер залюбовался этим зрелищем. Голова змеи касалась голубого неба, глаза сияли, как звезды, на раздвоенном языке помещались лодки дня и ночи, тело ее состояло из зеленых пейзажей…

Зеленеющая…^[8] Это имя слетело с губ Нармера, успокоенного и радостного.

Неужели такова она, смерть?

Так красива, так восхитительна, так полна ослепительно прекрасных видений! Юноша отдался на милость происходящему, уже не намереваясь сопротивляться. Он подумал, что существует счастливый край, рожденный любовью богини, страна, которую люди могут создать, если только прислушаются к голосу огромной змеи…

— Подойди, — сказала ему богиня-кобра.

Нармер подчинился без страха.

Он проник сквозь ее гигантский воротник так же легко, как переступал порог хижины.

Ни намека на сопротивление, ни единого препятствия.

Нармер пересек Долину Препятствий.

11

Густые зеленые травы вокруг…

Нармер опустился на колени и растер между пальцами несколько стебельков. Ему никогда раньше не доводилось видеть такой растительности — бескрайней зеленой глади, усеянной купами деревьев, ветви которых были похожи на трепещущие на ветру длинные крылья.

Он оглянулся и не увидел Долины Препятствий. Была ли она иллюзией или же он прошел столько, что она уже скрылась из вида? Как бы то ни было, он оказался на границе нового мира, совсем непохожего на клочок земли, принадлежавший клану Раковины. Угрозами глава клана ограничивал горизонты своих подданных, мешая им открыться реальности.

Душераздирающий, никогда прежде не слышанный крик заставил его вздрогнуть.

Совсем недалеко кому-то было очень больно.

Осторожно ступая, юноша приблизился к тому месту, откуда доносились крики и стоны.

Он увидел тростниковую хижину, а позади нее — пожилого мужчину и четвероногого крупного зверя с рогами и пятнистой шерстью.

— Тише, тише, сейчас я тебе помогу! — приговаривал мужчина.

Он гладил животное, стараясь его успокоить.

Поднявшись на ноги, он оглянулся и увидел Нармера.

— Помоги мне, юноша! Моя корова телится, и нам обоим хватит работы! Крепко держи ее за рога и смачивай лоб прохладной водой. А я вытяну теленка.

Растерянный Нармер повиновался. У животного были красивые нежные глаза, которые смотрели на него с благодарностью и доверием. Он стер пот со лба животного и смочил его водой, а мужчина тем временем помогал малышу появиться на свет. От боли корова высунула язык.

— Все хорошо, — шепнул ей Нармер, — ты не переживай!

Показалась головка теленка, и крестьянин осторожно высвободил ее, а потом и передние ножки. Освободившись от бремени, мать с признательностью посмотрела на юношу.

Когда же ее дитя оказалось рядом с ней, на соломе, корова съела остатки плаценты и с нежностью облизала теленка.

— Оставим их наедине, — решил крестьянин. — И выпьем по чаше! Счастливое появление на свет нового существа надо отпраздновать! Откуда ты взялся, сынок?

— Из… из Долины Препятствий.

Крестьянин замер на месте, уперев руки в бока. Он довольно долго молча смотрел на Нармера.

— Ну ты и шутник! Оттуда никто не выходил живым.

— А мне повезло.

— И что же ты там видел?

— Землю, покрытую костями, ров с рептилиями и огромную кобру. Какая-то сила помогла мне преодолеть все препятствия.

Крестьянин выглядел озадаченным.

— Кто послал тебя в долину?

— Старуха-замарашка рассказала мне о том, что она существует, и у меня не было другого пути, кроме как через эту долину.

— К какому клану ты принадлежишь?

— К клану Раковины. Всех наших перебили, и я ищу виновника.

— Раковины? Никогда о таком не слышал. Я — слуга Быка и своей участью доволен. Похоже, ты говоришь правду. Аистиха, пророчица, сказала, что, когда человек выйдет невредимым из Долины Препятствий, она исчезнет. И тебе, голубчик, это удалось!

Крестьянин осмотрел Нармера со всех сторон, словно подобных ему никогда не видел.

— У тебя хорошее лицо и открытый взгляд… В конце концов, почему бы и нет? Любое заклятие кто-то рано или поздно снимает. Так значит, ты — маг?

Нармер вынул из своего мешка раковину с семью отростками.

— Твой талисман? Теперь я начинаю понимать!

— Ты когда-нибудь видел что-нибудь наподобие этого? — спросил юноша у крестьянина, показывая ему улику, обнаруженную на месте преступления.

— Похоже на гребень.

И он потрогал находку Нармера.

— Странный материал… В наших краях такого нет.

— А животное?

— Понятия не имею. Что-то пить захотелось…

Из хижины крестьянин вынес кувшин, вынул затычку из сухой травы и наполнил две глиняные чаши красной жидкостью. Пригубив ее, Нармер испытал целую гамму ощущений. Приятный сильный аромат, великолепный вкус, продолжительное удовольствие…

— Как называется этот напиток?

— Вино. Ты раньше не пробовал?

— В моем клане его не готовили.

Нармер протянул чашу хозяину.

— Не удивляюсь, что оно тебе понравилось! Прекрасное вино! Но будь осторожен, все же это не вода! Голова может пойти кругом.

— Настоящее чудо! Твой мир полон сокровищ. Это животное с такими ласковыми глазами… Их много в этих краях?

— Целые стада! Корова — и вправду настоящее чудо! Она ест траву и превращает ее в молоко. Ты когда-нибудь пил молоко?

— В моих краях не было коров.

— Ты правильно сделал, что ушел оттуда, мой мальчик! Видно, это не слишком приятное место для жизни. Ни молока, ни вина… Ты мясо пробовал?

— У нас ловили рыбу.

— Я приготовлю тебе настоящий ужин! На землях Быка умеют жить!

* * *

Проснувшись, Нармер почувствовал себя разбитым. Он открыл для себя новую пищу и выпил слишком много наливки из фиников, которую крестьянин делал сам. У него была небольшая рощица финиковых пальм, под сенью которых они вечером и насладились обильной трапезой. Злоупотребив сладкой наливкой, Нармер будто провалился в сон, и ему снилась Долина Препятствий. Второй раз ему пришлось пройти через воротник гигантской кобры.

Он уснул под открытым небом, а проснувшись, первым делом подумал, что плодородный край, открывшийся ему накануне, просто приснился.

Однако его окружала густая трава, рядом высились пальмы, паслись коровы… Возле циновки стояла чаша с прохладным молоком, вкус которого Нармеру очень понравился. Все это было вполне реальным!

Как мог он так долго мириться с невыносимым убожеством жизни клана Раковины? Внутренний голос говорил, что глава клана лжет, отрицая существование внешнего мира. Заглушить его не удавалось, и юноша терзался вопросами и сомнениями. Сегодня он убедился, что все сделал правильно.

Нармер залюбовался ландшафтом, который так отличался от болотистой местности с зарослями тростника — привычного пейзажа для членов клана Раковины. Крестьянин как раз доил черно-белую корову, поглядывая на теленка, который был привязан к правой передней ноге матери.

— Ты хорошо спал, мой мальчик?

— Немного беспокойно.

— Тебе надо привыкнуть к вину и финиковой наливке. Посмотри на мою любимицу! Разве она не красавица? На земле нет ничего красивее коровы!

Взгляд черных глаз животного очаровал Нармера. Он погладил кокетку, польщенную его вниманием.

— А зачем ты привязал малыша?

— Если он убежит, то может пропасть. На первый взгляд места у нас тихие, но крокодилы иногда приплывают по рукавам реки и нападают на заблудившихся животных. Я стараюсь не допускать этого, чтобы не сердить Быка. Он строг к тем, кто не справляется со своими обязанностями, и я не хочу навлекать на себя его гнев. Подойди ближе и смотри внимательно: доить корову — это настоящее искусство!

Нармер подумал, что крестьянин явно преувеличивает. Первые же прикосновения к сосцам и недовольное мычание коровы дали ему понять, что он заблуждался. Желая извлечь урок из своей оплошности, он попросил хозяина коровы научить его доить.

Наконец удовлетворенная корова дала драгоценное молоко.

— А ты, мой мальчик, способный ученик! Теперь тебе волноваться не о чем: работы много, и мне нужен помощник.

— У тебя нет родных?

— Жена умерла, а мои два сына решили стать солдатами в армии Быка. Я привык справляться один, но твой приход меня радует. Мы вдвоем сможем увеличить стадо!

12

Газель предавалась размышлениям у могил своих предков, похороненных на кладбище Города Солнца, где во времена зарождения страны члены ее клана возносили хвалы силам творения. Их клан был самым древним, и именно его представителям удалось положить конец войне между кланами. Завернутые в льняные саваны и циновки, первые газели спали вечным сном в тени акаций.^[9]

Не прибегая к силе оружия, благодаря своему уму и дипломатическим способностям они в конце концов добились перемирия и надеялись, что новых конфликтов удастся избежать. Когда Бык вторгся на ее земли, желая завоевать Дельту, Газели пришлось вступить с ним в переговоры. Не имея возможности сражаться, она согласилась уйти дальше на юг при условии, что Бык оставит неприкосновенным священный город Буто и не станет выходить за пределы своей территории.

Магия помогла прекрасной повелительнице клана подчинить себе воинственного Быка, и он довольствовался тем, что отныне распоряжался обширными землями. Клан аистов покорился Быку, и только подданные Раковины продолжали спокойно жить на болотистых землях Севера.

Узнав о том, что Бык начал военные действия, кланы Юга решили объединиться и дать отпор захватчику. Газель не пожалела сил, чтобы этому помешать. Сотни убитых, разоренные земли, ни победителя, ни побежденных… Она была уверена, что эта война закончится катастрофой.

Речи юной соблазнительной Газели были услышаны. Никогда не повышая тона, она слушала своих собеседников столько времени, сколько было необходимо, и умела опровергнуть их доводы и сделать так, чтобы их мнение по тому или иному вопросу изменилось.

Слабость Газели превратилась в ее силу. Никто не боялся ее, но все считались с ее мнением. И ее план, казавшийся невыполнимым, воплотился в жизнь: разделив между собой Север и Юг, кланы пришли к решению, что такое положение вещей должно сохраняться и в будущем.

Последовало несколько спокойных лет, если не считать провокаций со стороны Крокодила — ярого противника каких бы то ни было договоренностей. Действия этого вселяющего ужас хищника осуждали все. Правда, он не предпринимал попыток завоевать земли своих противников.

И вдруг это исчезновение клана Раковины!

Мысли об этой драме лишали Газель сна На встрече в Абидосе представители кланов не пришли ни к какому решению, а расследование Шакала обещало стать трудным, скорее всего, бесполезным. Разве не хватило вдохновителю побоища хитрости, чтобы не оставить на месте преступления никаких следов? Зная крутой нрав Шакала, Газель не решилась предложить ему свою помощь, дабы его не обидеть.

Напрасно она вспоминала детали встречи. Слова, взгляды, жесты… В памяти не всплывало ничего, что могло бы помочь определить виновного. И Газель со страхом думала о том, что в будущем можно ожидать новых разрушительных конфликтов.

И она молила о помощи своих предков, которые обладали даром в считаные мгновения найти верное решение и избежать опасности… Унаследовала ли она их смелость и таланты? Прохаживаясь по аллее, разделявшей могилы, она черпала силу в покое этого места, удаленного ото всех источников насилия, которое она ненавидела. Сколько еще времени ей удастся сдерживать его? Столкновение между Быком и Львом казалось неизбежным. Агрессивность Орикса неподвластна контролю, Крокодила — и вовсе непредсказуема. Слониха тоже была страшна в своем гневе.

Однако Газель гнала от себя отчаяние. Согласившись сохранить независимость священных городов Севера и Юга, кланы тем самым подтвердили их главенство и дали друг другу понять, что желают сосуществовать мирно, как и раньше. Каждый клан жил по собственным законам, подчинялся своему вождю и имел вдоволь еды. Любое нарушение этого равновесия повлекло бы за собой катастрофу; Газель решила навестить всех глав кланов и сделает все возможное, чтобы умерить их воинственные порывы.

* * *

Руководительница отряда дозорных с поклоном обратилась к своей повелительнице:

— Удивительное известие: Долина Препятствий исчезла!

— Ты уверена?

— Двое наших все разведали. Никаких сомнений! На ее месте — саванна с густой травой. Коровы уже пасутся там.

Газель не знала, что и думать.

Почему Бык снял проклятие? А если он этого не делал, то объяснение может быть только одно: магу, наделенному огромной силой, удалось преодолеть эту преисподнюю и выйти из нее невредимым. Но в это просто невозможно поверить! Если бы такой маг появился, Газели это непременно стало бы известно.

Нужно узнать об этом побольше.

— Собери мне эскорт, — приказала она. — Навестим Аистиху!

* * *

Газели оказали почести, соответствующие ее рангу. Все знали, что у нее нет оружия. Она не внушала страха, а потому без труда пересекала границы территорий различных кланов.

Аистиха приняла ее в тени пальм, и обе повелительницы кланов насладились прохладной водой.

— Ты довольна своим соседством с Быком? — спросила Газель.

— Он соблюдает договоренности, мои подданные ни в чем не нуждаются.

— Исчезновение Раковины тебя не беспокоит?

Лицо ласковой Аистихи погрустнело.

— Это событие может разрушить хрупкий мир, установившийся между кланами. Я посоветовала Быку ничего не предпринимать, не посоветовавшись с тобой. Он уверен, что клан Раковины уничтожил Лев, и планирует вторгнуться в его земли. В лагере быка солдаты готовятся к походу.

— Он собирается завоевать Юг?

— Не думаю. Ему хватает собственной территории, он не стремится присоединить к ней чужие земли.

— Тебе удается его утихомиривать?

— С каждым разом это делать все сложнее. Его новый генерал меня ненавидит и желает только одного — воевать. Я посоветовала Быку присмотреться получше к этому амбициозному вояке, но он не стал меня слушать.

— Неужели ты пала духом, Аистиха?

Та опустила глаза.

— Зачем скрывать от тебя мое беспокойство? У меня скромные владения и совсем нет оружия — идеальная добыча для любого хищника. Если Бык откажется меня защищать, меня постигнет та же участь, что и клан Раковины.

— Но ведь ты обладаешь большой силой Аистиха! Ты понимаешь язык богов и знаешь тайны исцеления!

За этими словами последовало продолжительное молчание. Газель выжидала, дав своей собеседнице время для раздумий. Аистиха же пыталась привести в порядок свои мысли, чтобы ответить на реплику Газели.

— Ты говоришь об исцелении… Да, я умею лечить. Мой дух поднимается в небо, получает указания невидимых сил, и я лечу больных. Но тьма сгущается, и веки мои тяжелеют…

Газель поняла, что Аистиха с некоторых пор лишь изредка вступает в контакт с богами, и не стала добиваться от нее новых признаний.

— Случилось нечто удивительное, — сказала она.

Аистиха посмотрела вдаль.

— Я знаю — Долина Препятствий исчезла. Когда я сказала об этом Быку, он просто рассвирепел. Кто-то разрушил его чары. Он считает, что это результат магического вмешательства Крокодила, а подтолкнул его к этому Лев.

— А ты? Ты что об этом думаешь?

— Крокодил никогда и ни с кем не заключал союза. Он заботится только о своем клане и о своей власти. Говоря о заговоре, Бык обманывает сам себя.

— Однако нельзя отрицать очевидное: маг огромной силы снял проклятие и превратил Долину Препятствий в плодородные земли.

Аистиха кивнула, соглашаясь.

— Ты узнала, как это произошло? — спросила Газель.

На удлиненном серьезном лице собеседницы отразилась такая грусть, что на нее больно было смотреть. Лишившись значительной доли своих сил, она утратила и радость жизни.

— Это чудо связано с истреблением клана Раковины, — сказала она. — Я думаю, тот, кто повинен в его уничтожении, и снял чары с долины.

Газель вздрогнула.

Что, если этот грозный маг решил захватить их земли, по очереди перебив всех предводителей кланов? И если эти последние нарушат мирное соглашение и истощат свои силы в сражениях друг с другом, они только упростят задачу этому неизвестному хищнику, достаточно хитрому, чтобы действовать исподтишка и наносить удары там, где никто не ожидает.

— Я попытаюсь утихомирить Быка, — пообещала Аистиха устало. — А ты продолжай свои труды по поддержанию мира. Если он будет нарушен, в хаосе войны мы все сгинем, обратимся в прах.

13

Нармер успел привыкнуть к спокойной, полной довольно-таки утомительного труда жизни. Он вставал с рассветом и присматривал за стадом из двадцати коров, предводительницей которых была рыжая длиннорогая красотка, ласковая и в то же время решительная. Временами новому скотнику приходилось долго уговаривать ее выполнить то или иное его распоряжение и передать его своим подругам. Юноша догадывался, что ей просто нравятся эти разговоры, потому что в конце каждого она награждала его обольстительным взором.

Овладевая искусствомдойки и сохранения молока, он не забывал и раз в неделю рыбачить в кишащей рыбой протоке. Хозяин отменно готовил, гак что у них всегда была вкуснейшая еда. Нармер с удовольствием ел мясо и пил вино, его мускулы стали крепче и рельефнее. Он усердно работал с утра до вечера, хорошо ел, ненадолго ложился отдохнуть в середине дня и спокойно спал по ночам. Надо ли удивляться, что за короткое время он превратился в видного и крепкого парня, с которым далеко не каждый захочет вступить в перепалку.

Он почти закончил доить рыжую корову, когда прибежал взбудораженный хозяин:

— Пришли солдаты Быка! Прячься в хлев, и чтоб ни звука!

Спрятавшись за вязанками соломы, Нармер слышал весь разговор.

Солдат было пятеро — силачи, вооруженные дубинками. Предводителем у них был приземистый человек с густыми бровями, короткой мощной шеей и массивными ногами.

— Я — новый генерал Быка! — объявил он резким голосом. — И я получил приказ набрать новых рекрутов. У тебя есть работники?

— Я живу здесь один. Моя супруга умерла, а сыновья в твоей армии.

На лице генерала Густые-Брови отразилось сомнение.

— Не слишком ли много работы для одного скотника? И временных работников ты не нанимаешь?

— Из-за того, что близко Долина Препятствий, сюда никто не приходит.

— Ты не видел, чтобы из нее кто-нибудь выходил?

Скотник изобразил изумление:

— Чтобы кто-то вышел из долины? Такого не может быть!

— Разве ты не знаешь, что ее больше нет?

— Ты насмехаешься надо мной, генерал!

— Идем со мной!

— Куда это?

— В долину.

— Я даже не подхожу к ней, это опасно!

— Идем!

Приказ был отдан тоном, не терпящим возражений.

Скотник нехотя последовал за генералом под конвоем солдат. Они шли долго; вокруг, сколько хватало глаз, расстилались густые травы.

На вершине небольшого, поросшего невысоким кустарником холма генерал остановился.

— Пришли! Если кто-то вышел из Долины Препятствий, он не мог не пройти через твой участок.

— Я никого не видел!

— Но хоть что-то необычное должно же было случиться!

— Ничего!

— Мои люди обыщут все твои постройки. Надеюсь, ты не соврал.

Генерал с трудом сдержал желание ударить этого глупого беззащитного старика.

Глядя, как солдаты переворачивают солому, скотник боялся наихудшего: их вместе с помощником вполне могли убить на месте.

— Чисто, генерал! — констатировал кто-то из солдат.

— Дои своих коров, — распорядился Густые-Брови. — И не забывай приносить в лагерь Быка столько молока, сколько нужно. И телят прихватывай!

Скотник согнулся в поклоне.

Успокоившийся, он смотрел вслед военным. Он решил, что Нармер убежал. Не зная этих краев, он в любой момент рисковал быть пойманным.

— Этот генерал — настоящий убийца, — раздался рядом голос юноши.

Скотник обернулся.

— Ты! Но как…

— Я умею дышать под водой. Рыбная заводь стала отличным укрытием.

Они поздравили друг друга с благополучным исходом дела.

— Я ухожу, — объявил Нармер. — Пока я тут, ты в опасности.

— Все уладится, мы…

— Я решил идти дальше.

— Тебе не понравились коровы?

— Коровы — самые красивые и ласковые существа, но у меня есть цель.

— У Быка полно дозорных! Тебе от них не спрятаться!

— Я надеюсь встретиться с их повелителем! Разве не он истребил мой клан?

— Забудь об этом дерзновенном плане! Тебя изрубят на куски раньше, чем ты дойдешь до Быка! Или еще хуже: решат, что ты шпион, и начнут пытать.

— Где находится его лагерь?

— В двух днях пути отсюда, надо идти на запад. Твой единственный жалкий шанс уцелеть — это Юг. Может, в каком-нибудь клане тебя возьмут скотником, и ты заживешь спокойной жизнью.

— Я пообещал погибшей отомстить за нее и сдержу слово.

Серьезность его речей произвела на скотника впечатление.

— У тебя нет доказательств вины Быка.

— Получить их — моя ближайшая цель!

— Откажись от нее, мой мальчик, молю тебя! Я сумею тебя спрятать.

— Солдаты генерала вернутся, когда ты не будешь их ждать, а я не хочу, чтобы ты пострадал.

Старик понял, что уговорами ничего не добьется. Никакие доводы не могли поколебать решимости Нармера, так что он отправился готовить их последнюю совместную трапезу.

* * *

— Я дам тебе корову с теленком, — сказал скотник своему подопечному. — Патрулям говори, что ищешь пастбище. Может, они и позволят тебе пройти. Идем, я доведу тебя до границы моей земли.

Меж ивами змеился рукав реки. В такую жару тень крон деревьев казалась особенно гостеприимной.

— Любимое убежище крокодилов, — сказал Нармеру старик. — Оставаясь невидимыми, они подстерегают добычу и стремительно нападают. Я потерял здесь много неосторожных животных, эти твари покалечили даже нескольких солдат Быка. Им так хотелось искупаться, что они забывали об опасности. Не совершай такой ошибки, мой мальчик! Крокодил не даст тебе времени ее исправить.

— Как узнать, что он следит за мной?

— Не задавайся этим вопросом. Просто думай, что он всегда поджидает добычу, даже в местах, которые очень далеко от владений его повелителя. Остальные кланы не рискуют нападать на Крокодила и даже не осмеливаются поставить ему в упрек то, что его подданные приплывают за добычей на Север и на Юг, до того все страшатся его гнева.

— Уж не пытаешься ли ты мне сказать, что невозможно перебраться через эту протоку?

— Почему же, это возможно, но очень опасно.

— И что я могу сделать, чтобы обезопасить себя?

— Есть только одно оружие — заклинание.

— Ты — маг?

— Однажды мне посчастливилось повстречаться с повелительницей клана аистов. Она и научила меня заклинанию, которое помогает ускользнуть из западни, расставленной этой огромной рептилией. Пришел мой черед передать это знание тебе. Возьми теленка на плечи, а я поведу корову.

Корова встревоженно замычала. Скотник погладил ее, чтобы успокоить, и вместе с животным вошел в воду. Корова обернулась и увидела, что ее дитя с ней рядом и в полной безопасности.

Нармер заметил легкое шевеление у подножия ивового дерева: казалось, шевельнулось плавающее на поверхности воды бревно.

— Чудище, ослепни! — проговорил скотник. — Я же останусь зрячим!

Лжебревно застыло на месте.

Скотник предпочел повторить заклинание, после чего сказал:

— А теперь переходим, и быстро!

Корова поспешила перейти через протоку, Нармер с теленком на плечах последовал за ней, но при этом не спускал глаз с крокодила.

Однако магическая формула оказалась действенной, и все члены маленького отряда невредимыми выбрались на противоположный берег.

— Чудовище засыпает совсем ненадолго, — предупредил скотник. — Мне пора возвращаться. Наши пути расходятся.

— Ты — добрый хозяин, — сказал ему Нармер. — Я этого не забуду. Да будет тебе дарована защита богов!

— Тебя ведет странная сила, мой мальчик. Постарайся найти правильную дорогу.

14

При виде Аистихи часовые у ворот лагеря Быка расступились. Только она одна могла попасть на эту территорию, не подвергшись обыску. Все знали, что эта женщина — верная союзница могущественного главы их клана, а потому не опасна.

Движения повелительницы клана аистов были нервные, порывистые. За последнее время она сильно постарела. С побелевшими волосами и грустным взором, она, казалось, была безучастна ко всему, что ее окружало. И все же закаленные в битвах солдаты Быка знали о ее сверхъестественных способностях и боялись навлечь на себя ее гнев: рано или поздно и им могла понадобиться помощь целительницы.

Аистиха отметила про себя, что Бык готовит свои войска к войне. Всюду солдаты были при деле: бегали, боролись друг с другом врукопашную, метали дротики, стреляли из лука, выполняли упражнения на выносливость. Инструкторы к своим подопечным были безжалостны. И никогда прежде ей не доводилось видеть такого скопления диких быков с взглядами убийц.

С беспокойством глядя по сторонам, Аистиха прошла между двумя отрядами пехотинцев, готовыми для тренировки наброситься друг на друга. Офицеры требовали полной отдачи, пусть даже ценой кровопролития.

Личных охранников главы клана стало вдвое больше. Аистиха подошла к входу в просторное жилище Быка.

— Пожелает ли Бык принять меня?

— Подожди здесь, — сказал охранник.

В лагере просто бурлила жизнь. Что это — обычная подготовка солдат или же сборы перед походом на Юг?

Ожидание не продлилось долго — Бык по-прежнему выказывал Аистихе свое уважение.

Она вошла в квадратную комнату, пол в которой покрывали циновки. Всюду были расставлены глиняные блюда с пищей. Слева от Быка стоял новый генерал — приземистый крепыш с грубыми чертами лица.

— Счастлив видеть мою верную союзницу, — сказал Бык. — Ты получила послание богов?

— Я бы хотела поговорить с тобой наедине.

— У меня нет секретов от моего генерала.

Аистихе этот ответ не пришелся по душе, но она не стала настаивать. Ей очень не нравился этот упрямый и грубый вояка, но она понимала, что ей не удастся уговорить Быка отдалить его от себя.

— Исчезновение Долины Препятствий лишило тебя надежной защиты, — сказала сна. — Она преграждала путь всем завоевателям, покушавшимся на северную часть твоих владений.

— Я знаю, — громыхнул Бык. — Кто осмелился снять заклятие?

— Это мне неизвестно.

— А я знаю! — заявил грозный повелитель клана Быка. — Лев и Крокодил сговорились, отправили отряд уничтожить всех подданных Раковины и теперь готовятся напасть на мои земли. Если они думают, что у меня недостаточно войск, они сильно заблуждаются!

— Ты сам себя вводишь в заблуждение.

Генерал с перекошенным от гнева лицом вскочил на ноги.

— Ты оскорбляешь нашего повелителя!

— Сядь, — приказал ему Бык. — Аистиха имеет право говорить мне все, что пожелает, без утайки.

Смерив гостью испепеляющим взглядом, генерал сел.

— Крокодил ни с кем не заключает союзов. Лев не атакует опасную добычу. Они никогда не объединятся. И они оба знают, насколько ты силен.

Бык скрестил руки на груди, ноздри его раздувались.

— Твое мнение?

— Тебя пытаются заманить в ловушку. Есть ли у тебя доказательства против Льва?

— Я их получу!

— Пытаться завоевать Юг — сумасшествие. Если ты нарушишь мирные договоренности, кланы объединятся и выступят против тебя. И, невзирая на твою военную мощь, ты проиграешь.

— Не слушай это нытье! — вмешался в беседу генерал.

— Я разве дал тебе слово? — спросил Бык.

Высокопоставленный солдафон умолк.

— Нарушение установившегося равновесия повлечет за собой катастрофу, — уверенно сказала Аистиха. — Нужно просто найти возмутителя спокойствия, того, кто уничтожил клан Раковины и Долину Препятствий.

— Ты связываешь эти два события! Но все это означает появление могущественного мага, который решил нас уничтожить!

— Этого я и боюсь. Именно поэтому кланы и должны сейчас держаться вместе. Если возникнет конфликт, проигравшими окажутся все.

Бык обдумывал услышанное.

— Так ты думаешь, что против меня никто не злоумышляет?

— Таково мое мнение. И если ты не нарушишь с таким трудом установленную гармонию, ты ничем не рискуешь.

— Газель не пыталась повлиять на ход твоих мыслей?

— Она думает только о сохранении всеобщего спокойствия. И я в этом с ней согласна.

— Женщины… Вы забываете, что именно благодаря войнам я расширил свои владения! Переговоры, беседы… Не иллюзия ли все это?

— Тебе не хватает собственных территорий?

— Благодарю тебя за советы, дорогая союзница. Возвращайся домой и о будущем не тревожься — я о нем позабочусь.

С сожалением отметив про себя, что влияние ее ослабевает, Аистиха удалилась.

* * *

Бык, его генерал и сотня лучших солдат с десятью дикими быками покинули лагерь и направились на север. Земля дрожала от их шагов и стука копыт. Животные подчинялись только главе клана, который умел говорить на их языке и читать их мысли. Получая от него приказ атаковать, они сметали любое препятствие, и пехотинцам оставалось только закончить их разрушительную работу.

Генерал шел позади Быка, во главе своего отряда. Он был доволен тем, что убедил своего господина сделать решительный шаг. Слишком долго довольствовались они завоеванными позициями, словно не считали себя способными показать всем свою настоящую силу.

— У женщин одна цель — делать нас слабыми, — сказал он. — Я думаю, эта Аистиха заодно с нашими врагами.

— Полагаешь, она в заговоре со Львом?

— Я не уверен, но это меня не удивило бы. Она не может смириться с ослаблением своего клана и того же желает и нам. Если станем ее слушать, добра не жди.

— Аистиха говорила искренне. Она не стремится к власти.

— Не верь ей, господин! Ее вроде бы очевидное смирение перед тобой — хитрость, попытка тебя растрогать. Она не может тебя победить, поэтому старается тебя очаровать.

— Не ослепляет ли тебя твоя ненависть ко всем женщинам?

— Единственное, на что они годятся, — это рожать нам сыновей. Помимо этого они лишь сплетничают и плетут интриги.

Отряд пересек территорию, некогда бывшую Долиной Препятствий. На месте ловушек выросла трава, и никакая злонамеренная сила не помешала продвижению лучших воинов Быка.

На горизонте показался священный город Буто.

По совету своего генерала Бык решил захватить его и объявить себя единовластным повелителем Дельты. Разумеется, это станет грубым нарушением договоренностей, достигнутых между кланами. Но что сможет противопоставить ему Юг? Оки пойдут на него войной или станут укреплять Нехен, свой священный город?

Цель оправдывала средства… Став единовластным хозяином Юга, Бык отобьет у противников желание мериться с ним силами.

Когда они уже подходили к городу, поднялся сильный ветер. Быки выказывали раздражение, солдаты утратили свое самодовольство. Никто из носящих оружие, даже тот, кто считал себя непобедимым, не осмеливался напасть на священный город.

— Все эти магические защитники — всего лишь небылицы! — рассуждал вслух генерал. — Наш поход станет простой прогулкой!

Бык, который всегда заранее чувствовал опасность, с ним не согласился.

В зарослях тростника нашлась тропинка. Окутанная легкой дымкой тумана, здешняя растительность внушала страх. Глава клана остановился.

— Идем дальше! — настаивал генерал. — Никто не устоит перед нами!

Бык молчал. Он ощущал присутствие враждебной силы и сомневался в своей способности победить ее.

Из тумана возникли три существа с человеческим телом и головой сокола.

— Души Буто, — пробормотал Бык.

— Перебьем их! — предложил генерал. — У нас численный перевес!

Глава клана смотрел на защитников города.

— Возвращаемся! — приказал он.

15

Заклинание против крокодилов оказалось действенным: с его помощью Нармер перешел через две протоки. Неся на плечах теленка и ведя за веревку корову, он сумел избежать ужасных зубов рептилий, обездвиженных магическими словами.

Он все так же шел на запад, в голове теснились вопросы. Кто придумал это заклинание и многие другие? Существует ли способ изменить свою судьбу и победить смерть?

Ведомый желанием отомстить, Нармер открывал для себя новые горизонты и жаждал получить новые знания. Сколько кланов населяют этот край и какими силами они повелевают?

О встрече с Быком он думал без страха. Если он невиновен, то у него нет оснований желать ему, Нармеру, зла, а если виноват, то заслуживает наказания. Юноша решил, что станет действовать по обстоятельствам.

Разве может простой крестьянин представлять собой опасность для главы клана, в своем могуществе не знающего себе равных? Именно так! Тех, кто кажется слабым и безобидным, сильные мира сего опасаться не привыкли. Однако Нармер чувствовал в себе достаточно силы, чтобы наказать убийцу своих соплеменников, в том числе и маленькой провидицы. Гнев кипел в его сердце — неиссякаемый источник смелости, необходимой, чтобы покарать преступника. А обернуть обстоятельства в свою пользу он наверняка сумеет.

Нармер даже представил свой триумф: последний из уничтоженного клана поражает вселяющего ужас Быка! И с этого момента он будет жить в мире с самим собой…

Корова стала как вкопанная.

— Что случилось, моя красавица? Все спокойно! И луга вокруг такие красивые… Посмотри, какая трава! Истинное лакомство!

Карие глаза животного смотрели на него с испугом. Теленок спрятался между ног матери.

Теперь уже и Нармер ощутил беспокойство.

Он внимательно осмотрелся. Сначала ничего вселяющего тревогу он не заметил, но спустя мгновение из зарослей акации вышел мужчина, а следом за ним — еще двое. С другой стороны показались еще четверо.

Они были похожи — всклокоченные, грязные и худые. У каждого в руке была заостренная с одного конца тяжелая палка.

Они стали медленно приближаться.

Нармер, быть может, и успел бы убежать, но ему не хотелось трусливо оставлять на произвол судьбы своих корову и теленка.

Мужчины с палками окружили его. Один, с изуродованным шрамами лицом, которого Нармер назвал про себя Меченым, спросил:

— Ты кто такой?

— Скотник.

— И это твоя скотина?

— Моя.

— Куда идешь?

— В лагерь Быка.

Этот ответ встревожил изголодавшихся: нападение на члена этого клана могло повлечь за собой большие неприятности. Но у него были корова и теленок, а члены этой банды оборванцев, судя по всему, умирали от голода.

— Ты заблудился, парень, — заявил Меченый. — Это наша земля. И мы не церемонимся с ворами.

— Я не собирался ничего красть!

— Нет, ты украл! Эту вот скотину!

— Они мои!

— Ты не понял, парень: все, что есть на этой земле, — наше!

Кольцо оборванцев стало сужаться, заостренные концы палок были направлены на Нармера. Юноша решил, что нужно убить одного, взять его оружие и попытаться отбиться от остальных. Они не выглядели сильными, значит, у него был шанс выбраться из этой стычки живым. Однако у них было численное превосходство, да и драться они, наверное, будут не на жизнь, а на смерть.

— Я могу напоить вас молоком.

Удивление, а потом смех.

— Думаешь, что можешь диктовать нам условия, парень? Ты до сих пор не понял? Теленка мы убьем и съедим, корова будет давать нам молоко столько времени, сколько мы захотим, а ты сейчас же уберешься отсюда!

Единственное известное Нармеру заклинание на время лишало подвижности крокодилов, но оно не имело силы против своры бандитов.

— Я передумал, — заявил вдруг Меченый. — Ты остаешься! Иначе ты донесешь на нас своим начальникам!

— Мы и его съедим! — визгливо прокричал беззубый оборванец, у которого живот подвело от голода. — Он молодой и крепкий, мясо у него вкусное!

— Вы не боитесь гнева богов?

— Они от нас отказались, — ответил Меченый. — А удача нам сегодня улыбнулась — ведь теперь у нас есть целых три хороших куска мяса.

Бандиты приблизились еще на шаг, некоторые уже облизывались в предвкушении пира. Испуганный теленок затаился под материнским животом.

Нармер напал первым.

Ценой царапины он вырвал палку у одного бандита и ударом локтя сломал ему нос.

Остальные не ожидали такого напора, а потому на мгновение замерли в нерешительности. Нармер воспользовался этим, чтобы пронзить грудь второго врага и разорвать круг.

Наконец осознав, что происходит, бандиты осатанели от гнева. Словно разъяренные шершни, они скопом набросились на противника.

Выставив перед собой палку, Нармер выдержал первый удар. Двух первых нападавших он оттолкнул, но кто-то успел рассечь ему острием палки кожу на боку. Не желая мириться с неизбежным, он вдруг ощутил в себе силу, о существовании которой и не подозревал.

И в этот момент ему на помощь пришла корова.

Она рогами наподдала беззубому, который, падая, увлек за собой горбуна. Подпрыгнув, Нармер ногами проломил ему затылок.

— Убирайтесь! — крикнул он оставшимся в живых.

Бандиты сгрудились вокруг Меченого.

— Боги защищают тебя, — пробормотал кто-то.

— Он сам — демон, — подхватил другой. — Нам лучше уйти!

— Мы слишком голодны! — отрезал главарь.

Напоминание о еде вернуло бандитам боевой настрой. Наставив на Нармера свои палки, они приготовились к решающему броску.

Раненый и запыхавшийся, юноша не собирался сдаваться.

И вдруг Меченый с душераздирающим криком согнулся пополам и схватился за левую ступню, в которую его ужалил огромный черный скорпион.

Лоб его сразу же покрылся холодным потом, а сердце застучало как сумасшедшее. Его приспешники в испуге попятились.

— Не бросайте меня! Я… я…

Он задыхался.

Раздался еще один крик: два скорпиона атаковали самого упитанного бандита. Уцелевшие, перепуганные насмерть, бросились наутек.

— Стойте, ничтожества!

Приказ сорвался с губ неизвестно откуда взявшегося молодого, высокого, великолепно сложенного мужчины. Он излучал неведомую силу. Словно завороженные, бандиты замерли на месте и уставились на незнакомца — черноволосого, с красивым лицом и сильным мускулистым телом. Одним своим взглядом он словно связал их по рукам и ногам.

— Ты… Что тебе от нас надо?

— Ненавижу попрошаек!

В его левой руке появился кремневый нож.

Перепуганные бандиты по глупости сбились в кучу. Со скоростью ветра незнакомец подскочил к ним и длинным точным движением рассек им шеи.

Ошарашенный Нармер смотрел, как умирают его последние презренные враги.

Убийца же неторопливо стер кровь с ножа.

— Ты нас спас — меня, мою корову и теленка.

Тот очаровательно улыбнулся в ответ:

— Твоя наивность меня забавляет, дружок!

— Почему ты так говоришь?

— Потому что я перережу горло и тебе тоже!

16

Невозможно было не смотреть в глаза этому обворожительному убийце… Нармеру удалось сохранить спокойствие.

— Я — простой скотник. Зачем тебе меня убивать?

— Ради удовольствия.

— Ты хочешь забрать себе моих животных, да?

— Я — не крестьянин. Когда ты умрешь, они пойдут своим путем.

— Так отпусти меня, я вернусь на свое пастбище.

— Извини, не могу. Никто не должен знать, что я был здесь. А такие, как ты, много болтают, мне больше по душе молчание трупов.

— Из какого ты клана?

Красавец убийца удивился.

— А ты любопытен, друг мой!

— Перед смертью я хочу знать имя моего убийцы.

— Меня зовут Скорпион, и я не принадлежу ни к какому клану. Ты — человек Быка, и твоя рабская жизнь не стоит того, чтобы за нее цепляться. Поблагодари меня, что я тебя от нее избавляю.

— И ты не боишься гнева Быка?

Скорпион улыбнулся.

— Я никого не боюсь.

Нармер подобрал с земли палку.

— Тогда нападай!

Улыбка противника стала шире.

— Ты мне нравишься, скотник! Ты хотя бы не хочешь умирать как трус!

Скорпион сжал в руке нож, Нармер — свою палку. Находясь на приличном расстоянии друг от друга, они несколько мгновений сверлили друг друга взглядами.

Нармер стал очень медленно двигаться по кругу, но ожидаемой реакции противника не последовало. Стратегия этого крестьянина забавляла Скорпиона. Он решил, что тот пытается отдалить фатальный момент. Когда противник не выдержит и побежит, он метнет нож, который вонзится этому трусишке в спину.

Однако Нармер не пытался бежать.

— Поздравляю тебя, мой друг, ты не из робкого десятка! Посмотрим, как ты управляешься с этой палкой! Ну же, нападай!

Нармер не ответил на провокацию. Он заметил, что противник начинает раздражаться. И действительно, Скорпион злился, когда кто-то не подчинялся его желаниям.

Потеряв терпение, он бросился вперед.

Несмотря на стремительность его движений, нож рассек пустоту. Скорпион в недоумении обернулся, ища глазами свою неуловимую добычу.

Это пока еще был не страх, но он испытал нечто похожее на опасение. Такая ловкость противника вызывала уважение.

— Ты знаешь мое имя. А тебя как зовут?

— Нармер, «подопечный рыбы-кошки».

— Ты ловкий и терпеливый… ты мне нравишься! Может, сойдемся врукопашную?

Скорпион отшвырнул нож, Нармер — свою палку.

Он осмелился первым напасть на великолепного воина, такого самоуверенного к тому же. Скорпион перестал улыбаться: на этот раз ему действительно придется сражаться.

Схватка была жестокой. Мужчины сцепились и покатились по земле, пытаясь задушить друг друга. Ударив противника ногами, Скорпион высвободился. Нармер получил жестокий удар, но все же снова бросился на врага и ухватил его руками за ноги, однако не удержал Скорпиона, и они снова сцепились.

Обмениваясь ударами, оба не чувствовали боли и не желали сдаваться. Изнемогая, они все равно пытались одержать верх.

— Хватит! — выдохнул Скорпион. — Ты дал мне отпор, остановимся на этом.

Его чарующий, спокойный голос не обманул Нармера. Юноша вовремя вспомнил, что у противника в запасе есть другое, не менее смертоносное оружие.

— Позови своих помощников! Или будем драться дальше!

Три скорпиона вернулись к хозяину. Впереди бежал черный, за ним — два коричневых, и все — огромные, длиной до тридцати сантиметров. Любители темноты, расселин и выжженной солнцем травы, они убивали жалом, которым у них заканчивался хвост. Они умели передвигаться бесшумно и быстро, ловко карабкались по стенам. Ощутив малейшую угрозу, они наносили удар. Жертва начинала задыхаться и, мучаясь от нестерпимых болей, умирала от внутреннего кровоизлияния.

— Прекрасные спутники и очень полезные помощники, заметь! С их помощью я уже отомстил нескольким убийцам своих сородичей.

Последние слова заинтересовали Нармера.

— И кто эти убийцы?

— Я жил в клане кочевников, которые отказывались подчиняться Быку, желая сохранить свою независимость. Мы ловили змей и скорпионов и продавали целительнице, Аистихе, которая из их яда готовит лекарства. Бык не смирился с неповиновением и послал к нам своих убийц. Я — единственный, кто остался в живых, и я решил его убить.

— Я — из клана Раковины, — отозвался Нармер. — Вооруженная банда вырезала всех в нашем поселении. Я тоже — единственный, кто уцелел.

Молодые люди посмотрели друг на друга по-новому. На смену враждебности пришло любопытство и восхищение, а затем и зарождающееся доверие.

— Я решил, что ты — скотник Быка, который поссорился со своими товарищами. Убивать таких, как они, доставляет мне огромное удовольствие. Но, выходит, мой смертный враг — и твой враг тоже?

— Я подозреваю, что это Бык приказал вырезать мой клан, но доказательств у меня нет.

— И как ты рассчитываешь их получить?

— Хочу встретиться с Быком лицом к лицу. Ему придется сказать мне правду.

Скорпион не стал скрывать удивления.

— Ты продолжаешь меня поражать, Нармер! Твой план — настоящее сумасшествие.

— А разве пытаться пересечь Долину Препятствий — не сумасшествие?

— А ты… У тебя получилось?

— Я вышел из нее живым, и она исчезла. Один скотник приютил меня и обучил своему ремеслу. Мне пришлось уйти от него, потому что солдаты Быка забирают в армию всех молодых мужчин. Я решил добраться до их лагеря и проникнуть туда.

— Кто научил тебя драться?

— Никто. В поселении нашего клана мы только ловили рыбу и спали. Когда моя жизнь в опасности, я следую своим инстинктам.

Скорпион сел, скрестив ноги.

— Если бы ты знал некоторые приемы, ты бы меня победил. Хочешь, я тебя научу?

— Постараюсь быть хорошим учеником.

— Ты — необычный человек, Нармер, как и я. Боги ниспослали нам суровые испытания и свели друг с другом. Согласен ли ты смешать нашу кровь?

И Скорпион рассек кожу на своем запястье. Нармер протянул руку и позволил сделать себе ритуальную рану.

Друзья соединили запястья и подождали, пока кровь не перестанет течь. Потом они потрепали друг друга по плечу.

— Теперь мы — друзья на всю жизнь!

— На всю жизнь, — повторил Нармер.

— Я никому никогда не доверяю, ты будешь исключением. Двое, которые ни за что не предадут друг друга, сильнее целой армии. А эта армия еще встанет у нас на пути.

— Сможем ли мы вдвоем победить солдат Быка?

— Каждый из нас уже побеждал врагов, и это — только начало! Нам внушают, что перемены невозможны, но я уверен в обратном. И вместе мы это докажем!

— Ты… У тебя есть план?

— Наносить удары стремительно и метко, продвигаться вперед с каждым шагом. И я знаю, откуда начать.

— Ты рассчитываешь победить в одиночку?

— Победить или проиграть — не важно. А вот подчиняться тирании Быка для меня немыслимо. Но теперь все изменилось: нас ведь двое!

Скорпион встал.

— Перед сражением нужно потренироваться. А перед тренировкой я бы охотно выпил молока.

Как раз пришло время дойки, и Нармер продемонстрировал новому другу свои умения.

Насладившись напитком, они снова сошлись в схватке, но на этот раз с целью совершенствования своих борцовских навыков.

17

Двухсоткилограммовый орикс гордо стоял на вершине дюны, палимой беспощадным солнцем, словно был повелителем пустынной местности. Вооруженный длинными заостренными рогами, этот пятнистый, черно-коричневый самец с белым животом и заканчивающимся черной кисточкой хвостом легко выходил из себя. Сейчас он старался уловить малейшее дуновение ветерка.

Из-за ужасной жары температура его тела с тридцати пяти градусов поднялась до сорока пяти, и ритм дыхания участился. Кровь охлаждалась в просторных носовых пазухах, и по сонной артерии устремлялась к мозгу. Даже такой зной был ему нипочем.

Исключительной остроты зрение позволяло ему видеть противника на огромном расстоянии. Жили ориксы стадами и могли протянуть несколько недель без воды, довольствуясь утренней росой и дикими огурцами.

Одному только Ориксу, повелителю с непререкаемым авторитетом, было позволено прикасаться к его лбу. У них было много общих черт, и главе клана нравилось вести диалог с этим великолепным самцом, и решения он принимал только посоветовавшись с ним.

В это утро Орикс ощутил, что его охватывает ужасный гнев. Слишком долго его клан, чьи территории со временем только уменьшались, был всеми презираем. Кормиться и передвигаться становилось все труднее, а потому ориксы стали собираться в крупные стада. Рождаемость уменьшилась. Совсем недавно львицы несколько раз нападали на молодняк, и извинения Льва, снисходительные и ироничные, были больше похожи на оскорбления самодовольного, жестокого хищника.

Опасаясь упадка своего клана, Орикс попытался склонить на свою сторону Слониху. Импозантная пожилая дама внимательно выслушала его, однако пребывала в нерешительности. Бесспорно, Лев временами нарушал условия мирного договора, однако он не пытался расширить свои территории, опасаясь, что противники заключат священный союз и выступят против него.

Крокодил не боялся ни Льва, ни Слонихи. Но, увы, с ним договориться не получится! Повелитель огромных рептилий со смертоносными зубами был противником любых переговоров и не желал иметь союзников. Признающий лишь абсолютную независимость, он довольствовался тем, что соблюдал мирный договор, уничтожая всякого, кто осмеливался напасть на его подданных.

Орикс же мечтал стать полновластным правителем Юга. Разве благородство его клана, его мощь, его любовь к открытым пространствам не были достаточными основаниями для главенства? Он очень любил своих подданных, а потому во многих вопросах демонстрировал удивительную наивность. Он недооценивал амбиции Льва, хитрость Крокодила, пассивность Слонихи и могущество Быка. Ни одно живое существо не бегает быстрее Орикса, но эта стремительность порой делала его излишне самоуверенным…

Встреча в Абидосе закончилась полным провалом. Каждый из глав кланов сделал вид, что соглашается с требованиями Шакала и желает сохранения мира. Но, по всей вероятности, Бык уничтожил маленький клан Раковины, чтобы властвовать на всей территории Севера. Следующей его жертвой станет слабая Аистиха. А что потом? Он нападет на Юг?

Орикс созвал своих высокопоставленных подданных. Одни ратовали за осторожность, другие настаивали на том, чтобы вспороть животы паре патрулей Льва, доказав тем самым свою мощь и усилив безопасность своих земель, а может, даже расширив их. Обсуждение получилось таким оживленным, что чуть не закончилось стычкой.

— Тихо! — прикрикнул Орикс. — Пререкания ни к чему не приведут. Ступив на неверный путь, мы только ухудшим свое положение. И, учитывая ситуацию, я считаю необходимым перейти к решительным действиям.

План главы клана обескуражил подданных. Однако его гневный настрой и сила убеждения вынудили их согласиться с ним.

* * *

С позволения Быка, которому пришлось пойти на некоторые уступки, Шакал вместе со своими лучшими ищейками долго исследовал земли, некогда принадлежавшие клану Раковины, и окрестные территории в поисках улик, которые могли бы помочь найти убийцу.

Однако даже талантливым следопытам не удалось ничего обнаружить. Природа уже вступила в свои права, и от разрушенной деревни не осталось и следа. К удивлению Шакала, Бык не стал занимать эти земли. Создавалось впечатление, что эти болота не интересуют могущественного владыку.

Если подданных Раковины уничтожили по приказу Быка, каков был его истинный мотив? Может быть, таким образом он отомстил своему врагу? Но нет, Раковина ничем не мог ему угрожать. Он стремился только сохранить свои пожитки и свои скромные права.

Шакал и его помощники опросили десятки крестьян, охотников и рыбаков из числа подданных Быка, чтобы узнать, не известно ли им о том, что их хозяин наказал злоумышлявшего против него злодея.

Полнейший провал! Подданные Быка не только не осуждали его за властолюбие и крутой нрав, они восхваляли эти качества своего правителя! А вот на грубость генерала Густые-Брови, забиравшего в армию молодых парней, они жаловались охотно.

Новость о всеобщем призыве обеспокоила Шакала. Бык укрепляет армию, дабы обеспечить свою безопасность, или все же готовится к военным действиям? Исчезновение Долины Препятствий, при воспоминании о которой Шакал каждый раз вздрагивал, только усиливало замешательство. Снять подобное заклятие — нелегкое дело. Преуспев в этом, какой-то маг нанес Быку серьезное оскорбление, и это не мог быть Раковина, погибший задолго до этого знаменательного события. Могущественный владыка так просто этого не оставит и непременно покарает дерзновенного. Если этим смельчаком окажется кто-то из повелителей южных кланов, военного конфликта не избежать.

Пребывая в раздумьях, Шакал с помощниками отправился домой, в Абидос.

* * *

В последний раз Орикс посоветовался с самцом-вожаком стада на закате. Тот опустил рога, что означало согласие.

Атаковать Шакала и его подданных и захватить Абидос — таков был план Орикса.

План, казалось бы, неисполнимый, с которым не согласились вельможи, как только поняли, что их повелитель не шутит. Орикс сделал вид, что склоняется к их мнению, и велел им собраться в каменистом ущелье. Пока эти трусы разглагольствовали, он приказал своим лучшим воинам вспороть им животы. Избавившись от бесполезных, питаемый жестокостью пустыни Орикс отправился завоевывать Абидос.

Однако ему было мало завоевать новые земли. Он желал вырвать у Шакала секрет бессмертия и таким образом обеспечить благоденствие своим подданным. Остальные кланы просто не успеют оправиться от изумления. А показав, на что способен, Орикс отобьет у них желание нападать.

Шакал полагал, что напасть на него не осмелятся, а потому охранников на границах было до смешного мало, да и те постоянно дремали от скуки.

Ориксы нападут стремительно, и эти посредственные вояки и глазом не успеют моргнуть. Завоевание Абидоса представлялось детской забавой.

Доминирующий самец бросился на штурм, а за ним по пятам помчалось стадо разъяренных собратьев. За ними следовали пехотинцы, пребывая в уверенности, что им предстоит, самое большее, добивать раненых.

* * *

Шакал возвращался в Абидос, когда увидел тучи песка. Ветра не было, так что вывод напрашивался только один: кто-то напал на его владения.

Перед отъездом Шакал принял меры предосторожности. Он осознавал, что встреча закончилась провалом и для некоторых из ее участников перспектива сохранения мира не кажется такой уж привлекательной, поэтому выставил на границе усиленную охрану и устроил хитроумные ловушки. Теперь же он спешил присоединиться к своим и помочь им делом.

* * *

Огромный самец пронзил длинными рогами тростниковое чучело шакала и соломенное — собаки, которых обнаружил на границе священной земли. Его собратья разметали остальные приманки, а шакал-постовой в это время поднял по тревоге настоящих защитников Абидоса.

Ориксы, растерявшись, искали противника. Очень скоро они оказались в кольце шакалов с оскаленными пастями, готовых к нападению. Четверо хищников выбрали себе жертву и стали кусать ее за ноги, а пятый вспрыгнул антилопе на спину и вонзил свои зубы ей в шею. Ее сородичи в страхе стали беспорядочно отступать.

Самец-вожак насадил на рога шакала, но враги уже окружили его, и тело его покрылось ранами. Орикс со своими верными соратниками сам пришел ему на выручку. Ожидая помощи от своей пехоты, он вдруг увидел, что она обратилась в бегство. Шакал, который как раз возвращался с севера со своим отрядом, встретил ее и разметал по пустыне.

— Придется отступать, — сказал Ориксу один из приближенных. — Огромный самец — не жилец, бросим его здесь!

Окровавленное животное задыхалось.

— Сплотим наши ряды! — приказал Орикс. — Когда наступит ночь, мы уйдем все вместе.

— Это сумасшествие! Шакал нас уничтожит.

— Выполняйте приказ!

Черные глаза раненого вожака выражали глубочайшую признательность. Он попытался подняться, чтобы доказать, что еще способен сражаться.

* * *

Ценой жестоких потерь Абидос был спасен. Продемонстрировав внушающее восхищение мужество, шакалы отразили нападение. Оставался единственный вражеский отряд на границе с пустыней. Создавалось впечатление, что уничтожить его будет несложно, и все же Шакал не решился. Не он один умел устраивать недругам ловушки. Возможно, ориксы как раз дожидались, когда торжествующий противник попадет в ловушку. Что, если за дюнами притаилось подкрепление и ждет сигнала?

— Соберем мертвых и похороним, — решил он. — На ночь выставим утроенную охрану. А на рассвете решим, как быть.

Первый из людей Запада совершил погребальный обряд над своими собратьями. Отныне они будут ходить по прекрасным дорогам иного мира и охранять каменную дверь, отделяющую видимое от невидимого.

* * *

Высоко держа увенчанную рогами величавую голову, огромный самец-орикс без стона терпел боль. Как и Орикс с товарищами по несчастью, он готовился к последнему бою с Шакалом, чья стая убивала, никого не беря в плен.

Вдалеке в черноте ночи танцевали огни факелов.

— Проводят церемонию, — сказал Ориксу советник. — Может, стоит попытаться вернуться к себе?

— Я опасаюсь новой хитрости Шакала, — отозвался Орикс.

— Он говорит с мертвыми. Это наш шанс!

На этот раз глава клана уступил. Утром раненые воины не продержатся долго; под покровом ночи им, возможно, удастся скрыться.

Самец-вожак встал и возглавил отряд уцелевших. Ему не хотелось мириться с поражением, и он пообещал себе, что будет защищать членов своего клана до последней капли крови.

* * *

Шакал смотрел на пустыню.

На горизонте ни единого орикса… Те, кто остались живы после первого штурма, бежали, забрав с собой раненых. Десятки шакалов рыскали по опустевшим окрестностям.

— Все спокойно, — доложил начальник охраны.

— Теперь будем патрулировать наши земли днем и ночью. Если на нас нападут, мы узнаем об этом мгновенно.

— Разве мы не отбили у Орикса охоту нападать на нас?

— Ориксы храбрые и горячие, это поражение их не сломило. А то, что они отважились на такую авантюру, предрекает невеселое будущее. Теперь только Газель может спасти положение.

18

Нармер и Скорпион медленно продвигались по травянистой саванне, где корова и теленок находили для себя достаточно пищи. Пока они паслись, Скорпион ставил ловушки на зайцев, которым перерезал горло своим кремневым ножом, а потом жарил на огне. Нармер умел разжечь костер в любом месте, даже самом сыром.

— Откуда у тебя этот нож? — спросил он у Скорпиона.

— Вырезав мое племя, солдаты Быка всю ночь пили и пели. Один из них проявил беспечность — отошел от лагеря. Я задушил его и забрал нож. А что такого ценного в твоем мешке? Ты с ним никогда не расстаешься.

Свет полной луны серебрил дикие травы. Запах жареного мяса щекотал друзьям ноздри.

Нармер вынул из мешка священную раковину.

— Красивая штука, — отметил Скорпион. — Семь отростков… Это редкость!

— Сокровище моего клана. Только вождь мог прикасаться к ней.

— А теперь она твоя. И дает тебе магическую силу! Вот почему ты смог перейти через Долину Препятствий. И это не последний твой подвиг…

Нармер показал другу странный предмет, подобранный на месте побоища.

— Ты видел что-то подобное?

Скорпион осмотрел находку.

— Великолепная вещица, но я не знаю, из чего она сделана.

— А изображение животного?

— Не видел такого. И откуда у тебя это чудо?

— Думаю, эта вещь принадлежит тому, кто уничтожил мой клан. Он убил девочку, которая умела расшифровывать послания богов, и я поклялся отомстить за нее. Если бы не она, я бы уже умер.

— И ты тысячу раз прав! Я тоже отомщу за себя.

— У Быка есть похожие вещи?

Скорпион задумался.

— Не знаю. Но если он в этом виновен, то у нас будет общий враг.

Заячья спинка оказалась настоящим деликатесом.

— Все, хватит! Такая жалкая жизнь не для нас! — заявил Скорпион. — Несколько кланов разделили между собой земли и богатства этого края и условились, что ничего не будут менять. Дальше так продолжаться не может!

— Тебе известны магические заклинания, которые помогут двум сумасшедшим выстоять в сражении, заранее зная, что оно будет проиграно?

— Если такие существуют, мы их узнаем! Нас сделали рабами, Нармер, и мы будем первыми, кто восстанет против рабства. Я не желаю никому подчиняться, как и ты, брат.

— Но что мы должны сделать?

— Ты мне доверяешь?

— Мы смешали свою кровь.

— Тогда ничему не удивляйся. Мы сорвем с себя рабский ошейник!

* * *

Скорпион знал, что нужно опасаться хищников, бродячих собак и змей, охотящихся в ночное время. Он инстинктивно чувствовал малейшую опасность.Своей раздвоенной на конце палкой он уже лишил подвижности двух гадюк прежде, чем те успели подобраться к ним — своей добыче.

— Мы у цели! — прошептал он.

Нармер с любопытством осмотрелся. На границе пустыни он увидел обложенные камнями невысокие курганы.

— Деревенское кладбище, — пояснил Скорпион. — Тут похоронены вожди вместе со своими богатствами.

— Ты… ты же не думаешь их забрать?

— Именно так я и поступлю!

— Ограбив усыпальницу, ты навлечешь на себя гнев умерших!

— Ну и пусть! Я ненавижу этих мертвецов и плюю на них! Жители этой деревни служат в армии Быка, и их вождь был в том отряде, который вырезал моих сородичей. Этот червяк думал, что в могиле его никто не достанет, но я покажу ему, что он ошибся!

— Ты не боишься…

— И ты перестань бояться, Нармер! Эта деревня станет нашим первым трофеем. Чтобы побеждать, нам нужны солдаты, и мы их купим. Твоей коровы с теленком для этого не хватит; здесь же мы найдем все, что нужно. Помоги мне снять камни и раскопать могилу. Если призрак этой тухлятины покажется, я возьму его на себя!

Решимость Скорпиона произвела на Нармера сильное впечатление. Он помог другу раскопать могилу, но отказался спускаться в последнее прибежище покойного.

Скорпион не колебался ни секунды.

Спустившись к маленькой двери, он разбил ее камнем и проник в усыпальницу вождя деревни. Мертвое тело было уложено на левый бок и укутано в циновки. На уровне груди лежал букет цветов.

У изголовья стояло несколько ваз и глиняных сосудов, украшенных красным геометрическим рисунком.

— Великолепно! Именно это я и искал!

Скорпион по одному вынес наверх сокровища.

Перед тем как покинуть гробницу, он пнул покойника ногой.

— Продолжай гнить, падаль! Теперь тебе будет нечем заплатить тем, кто охраняет двери в мир иной!

* * *

Скорпион полагал, что на подходах к деревне они могут наткнуться на дозорного. Оставив Нармера в компании коровы, теленка и сокровищ, он отправился на разведку. День выдался великолепным, дул приятный ветерок.

Нармер заканчивал дойку, когда вернулся Скорпион.

— Дозорных нет. Эти чумазые крестьяне думают, что им ничего не угрожает, раз они в клане Быка! Но толстый бахвал слишком много на себя берет!

— Сколько у них солдат?

Скорпион поморщился.

— Много.

— Может, обойдем деревню стороной? — предложил Нармер.

— Ни за что! Они убили моих, а теперь я убью их. И Бык узнает, что его подданные тоже могут понести наказание. К тому же нам надо сколотить отряд из смелых парней.

Задача казалась невыполнимой, но Нармер согласился. Будучи людьми неординарными, друзья готовы были совершать неожиданные поступки. А какое завоевание начиналось по-другому?

Вдруг Скорпион замер.

— Ты видишь то же, что и я?

Посреди засеянного полбой поля какая-то женщина срезала колоски.

Ей было не больше двадцати. Черноволосая, стройная, грациозная… Ее крепкие круглые груди были обнажены, чресла обвивала узкая набедренная повязка. Юное спокойное лицо притягивало взгляд.

— Мы ищем воинов, — напомнил другу Нармер.

— Она хорошенькая… Очень хорошенькая! Почему бы ей не стать нашей помощницей?

— Она может позвать на помощь.

— Положись на меня!

И Скорпион направился к чаровнице. Их разделяло не больше десяти шагов, когда девушка оглянулась и увидела его.

Он улыбнулся и остановился.

— Не бойся! Я заблудился в ваших краях. Ты согласишься мне помочь?

Девушка смотрела на молодого незнакомца с любопытством.

Первым ее желанием было убежать, но через мгновение она уже была им очарована. Среди парней их деревни таких красавцев не было.

— Нам с другом хотелось бы отдохнуть и поесть.

— Вы… Вы из клана Быка?

Скорпион сокрушенно вздохнул.

— Мы — кочевники, и у нас нет ни дома, ни племени. Нас гонят отовсюду. Но у нас есть корова, и я напою тебя свежим молоком.

Его слова тронули девушку, и она улыбнулась.

— Как тебя зовут?

— Скорпион. А тебя?

— Ирис. У меня хижина на краю этого поля, там найдутся лук и огурцы. Давайте пообедаем вместе.

— Договорились, Ирис! Мой друг Нармер тоже будет рад.

Девушка не сводила со Скорпиона глаз. Все в нем казалось ей прекрасным. Искусителя снедало то же желание, что и ее.

19

Ирис пила прохладное молоко, не отрывая взгляда от Скорпиона. Друзья же вдоволь наелись огурцов и пшеничных лепешек.

— Это поле — твое? — спросил Скорпион.

— О нет! Оно принадлежит моему жениху, солдату Быка. Завтра после соревнований на канале он вернется в лагерь.

— Ты любишь его, своего жениха?

Ирис опустила голову.

— Он меня выбрал.

— И ты не осмелилась отказаться!

— Он сильный и жестокий. Такому нельзя отказать.

Скорпион взял девушку за руку.

— А чего ты хочешь, красавица?

Глаза девушки наполнились слезами.

— Пойду посмотрю, как там мои животные, — с этими словами Нармер вышел из тростниковой хижины.

Ирис бросилась Скорпиону на шею.

— Я ненавижу моего будущего мужа! — призналась она.

Он погладил ее по волосам, потом его руки опустились к ее грудям. Она вскрикнула и открылась ласкам этого великолепного соблазнителя.

* * *

Ирис и Скорпион не могли насытиться друг другом. Забыв обо всем на свете, они исследовали тысячу и один путь наслаждения, и им казалось, что плотским утехам нет предела. На закате их объятия наконец разомкнулись.

— Не бросай меня! — попросила она.

— Я и не собираюсь.

— Мой жених тебя убьет!

— А в поединке лодочников он будет участвовать?

— Он станет победителем!

— А награда?

— Принадлежащие деревне поля полбы. Если мой жених победит, он разбогатеет.

— А мне можно участвовать?

— Не становись на дороге у этого чудовища! Он побеждает всех соперников, и большинство из них умирают от полученных ран.

— Но ведь другого способа освободить тебя от него нет?

Глаза Ирис распахнулись от удивления.

— Ты сделаешь это… ради меня?

— Ты же просила меня остаться с тобой! Разве есть другой способ?

Девушка прижалась к возлюбленному.

— Никто никогда не дрался за меня… А ты… ты рискнешь своей жизнью?

— Я одержу победу, и ты будешь моя.

Увлеченная этой безрассудной мечтой, она легла на спину и раскинула руки и ноги. Скорпион решил, что она ослепительно красива. Такая стоит хорошей драки.

* * *

Сидя плечом к плечу, Нармер и Скорпион любовались восходом. Ирис еще спала.

— Так мы выиграем время, — сказал Скорпион. — Если я приму участие в этом поединке лодочников, то продемонстрирую жителям деревни свою силу.

— А если ты проиграешь?

— Этого не будет.

— Может, эта девушка тебя околдовала?

— Я люблю женщин, Нармер, но ни одной не удастся отвлечь меня от цели. Ты когда-нибудь влюблялся?

— В моем клане считалось, что я еще слишком молод, чтобы жениться. Быть может, боги подарят мне встречу с женщиной, которую я полюблю и которая меня полюбит. И мы всегда будем вместе.

— Не получится ли так, что ты ее не дождешься?

— Я уверен, что мы встретимся.

— Не слишком ли ты требователен?

— Это мое убеждение, и ничто не сможет поколебать его.

— Да исполнят боги твое желание, друг! А как ты узнаешь, что нашел свое долгожданное сокровище?

— Я это пойму.

— А я думаю, что рано или поздно ты столкнешься с искушением, перед которым не сможешь устоять. И я тебя за это винить не стану!

Из хижины, светясь от счастья, вышла Ирис.

Скорпион поспешил ей навстречу и поцеловал ее.

* * *

Ирис шла впереди, следом за ней — Нармер с коровой и теленком. Замыкал шествие Скорпион, в руках у которого была корзина с драгоценными сосудами.

Дети окружили девушку и проводили до жилища бывшего вождя деревни, которое все еще пустовало. Старейшины вели бесконечные разговоры. Они не могли выбрать нового вождя, не дождавшись окончания состязания лодочников: победитель непременно заявит свои права на верховенство.

На пороге появился рослый молодой мужчина с впечатляющей мускулатурой.

— Где ты была ночью?

Услышав этот вопрос от жениха, Ирис побледнела от страха.

— Она была со мной, — ответил вместо нее Скорпион.

Жених девушки с удивлением воззрился на соперника.

— Ты шутишь, приятель! Эта девчонка — моя!

— Ирис решила жить со мной.

У жениха девушки были широкие плечи, толстые икры и грубое лицо. Рядом с красивой парой, какой были Ирис и Скорпион, он походил на животное.

— Ты здесь чужак, и ты отдашь мне эту женщину!

— Пусть вас рассудит дух Нила! — предложил Нармер. — Он изберет победителя в поединке лодочников и исполнит его желания.

Старейшины закивали. Жениху, хоть и с неохотой, пришлось подчиниться.

— Я ставлю на кон Ирис! — объявил Скорпион.

— А я — мои поля полбы! Зря ты связался со мной, чужак! Ты потеряешь не только эту женщину, но и жизнь! — Жених с презрением посмотрел на черноволосую красавицу. — Ты дорого заплатишь за свою глупость! Я тебя изуродую так, что никто больше тебя не захочет! Остаток своих дней ты будешь собирать солому и медленно умирать с голоду!

И он, снедаемый яростью, ушел.

К Скорпиону подошел старейшина.

— Ты раньше участвовал в таких поединках?

— Это будет первый раз.

— Несчастный юноша! Лучше откажись, твой соперник непобедим! Если он не убьет тебя сразу, то точно покалечит. Оставь ему Ирис и убирайся подобру-поздорову!

— Мне нравится сражаться.

— Но у тебя нет опыта, и поэтому ты обречен! Ты и твой спутник — откуда вы взялись?

— Мы — скотники и ищем пастбище, — ответил Нармер.

— До дня поединка вы можете остановиться на опушке, недалеко от деревни, — решил старейшина. — Мы дадим вам хлеба и овощей.

Ирис прижалась к Скорпиону.

— А ты, девочка, теперь — залог, и пока побудешь в доме умершего вождя, место которого наверняка займет твой жених.

Старик взял Ирис за руку. Та со слезами оторвалась от возлюбленного. Нармер сдержал порыв Скорпиона.

— Спасибо вам за гостеприимство, — сказал он. — Когда состоится поединок?

— В новолуние, в полдень. Еще раз говорю вам: уходите! Это ваш единственный шанс остаться в живых.

Ирис увели в хижину из высохшей земли, и она даже не успела попрощаться со Скорпионом.

— Уйдем отсюда и поищем себе надежное укрытие, — решил Скорпион.

— Но разве мы не обоснуемся на опушке?

— Эти люди нас ненавидят, они попытаются убить нас еще до поединка.

— Ты решил бросить Ирис и бежать?

— Нет. Мы найдем безопасное место и, когда придет время, вернемся!

20

Клан газелей был малочисленным и слабосильным, а у его повелительницы не было даже постоянного жилища. Ее последним подданным, небольшому стаду, постоянно приходилось быть начеку; несколько служанок, преданных своей госпоже, удовлетворяли все ее потребности.

Члены клана перемещались вдоль границ территорий, подвластных кланам Юга, и владений Быка, повелителя Севера.

Когда Шакал собственной персоной появился у ворот загона, который устроили для себя подданные Газели, возникла паника. Его слова успокоили привратницу, и восстановилось хотя бы подобие спокойствия.

Газель вышла навстречу своему гостю. Демонстрируя изысканные манеры, гибкая, в ожерелье из сердолика, повелительница была исключительно хороша собой и соблазнительна, и Шакал не остался равнодушным к ее чарам.

— Ты покинул Абидос! — с удивлением отметила она. — Я счастлива тебя видеть, но то, что ты здесь, внушает мне и тревогу.

— И она оправдана.

Газель пригласила главу клана в свое жилище, украшенное разноцветными циновками и разнообразной глиняной посудой. Обстановка здесь была роскошной и умиротворяющей.

Служанка принесла белое вино и финики.

Ценитель вкусной пищи, Шакал отдал должное угощению.

— Главы кланов дали мне поручение, — напомнил он. — Я должен найти того, кто истребил клан Раковины. Но я не смог эго сделать. Я обследовал место, где было совершено преступление, но не нашел ничего, что указало бы на преступника. Он уничтожил все следы.

— Другими словами, ты не считаешь виновным Быка.

— Он не стал занимать земли Раковины, а Долина Препятствий, которая преграждала проход в его земли, исчезла. Я думаю, кто-то хочет доказать, что Бык не настолько всемогущ, как кажется, и в то же время вызвать возмущение южных кланов. Бык считает, что против него зреет заговор; Лев возглавит силы противника и попытается захватить Север.

— А сам ты что об этом думаешь?

— Я в это не верю. Но новый генерал Быка убедил его призвать всех молодых мужчин. А нужна ли им такая армия только для защиты?

— Ты думаешь, он собирается завоевать Юг?

— Полагаю, это неизбежно. Единственная надежда — что ты благодаря своим дипломатическим способностям убедишь Быка не объявлять войну. И это будет не единственной твоей задачей.

Газель вздрогнула: Шакал не бросал слов на ветер…

— Орикс со своими лучшими воинами попытался захватить Абидос. Нам удалось отбить атаку, но они вернутся; отныне я все время жду нападения на свою столицу.

По щеке Газели покатилась слеза. Мир, на восстановление которого она потратила столько сил… Неужели он вот-вот рухнет?

— Многие погибли?

— К сожалению, да, и с обеих сторон. Ты одна можешь уговорить Орикса остановиться. Я же пока ограничусь тем, что усилю охрану Абидоса.

— Орикс хотел захватить город, чтобы узнать секрет бессмертия и обеспечить благоденствие своему клану.

— Я разделяю твое мнение, Газель. И боюсь, что некоторые могут последовать его примеру.

— У Орикса горячий нрав, он не терпит зависимости. Лев может попытаться воспользоваться моментом. Думаю, только Бык способен защитить Абидос, если пообещает выставить свои силы против того, кто осмелится напасть на город.

— Зачем ему идти на такой риск?

— Чтобы сохранить неприкосновенной свою собственную территорию.

— Что, если он планирует завоевать Юг?

Ласковые глаза Газели потемнели.

— Вот это я и собираюсь узнать. И сделаю все, чтобы избежать худшего.

* * *

В сопровождении скромного, безобидного эскорта Газель предстала перед солдатами Быка, патрулировавшими границу. Ее красота смягчила их, к тому же, согласно обычаю, повелительнице клана надлежало оказывать наивысшие почести. Они проводили Газель в укрепленный лагерь своего господина, офицеры которого не решились обыскать очаровательную молодую женщину. Всем было известно, что она не носит при себе оружие.

В лагере кипела бурная деятельность: солдаты маршировали и упражнялись, инструкторы были к ним беспощадны.

Генерал Густые-Брови встретил Газель, скрестив руки на груди.

— Вам здесь не место! — заявил он.

— Кланы поручили мне вести переговоры, а значит, я должна быть там, куда призывает меня долг, — возразила Газель, не повышая голоса. — Будь любезен сообщить о моем приходе Быку.

Генерал смерил ее мрачным взглядом и повиновался.

Газель было неприятно видеть вокруг себя эту суету военных — прелюдию к ужасным сражениям. Люди учились управлять своей энергией разрушения, дикие быки обещали стать самым действенным оружием…

У хрупкой примирительницы не было ни единого шанса их образумить.

Появился Бык.

Его рост, телосложение и мощь впечатляли.

— Дорогая Газель! Я могу чем-то тебе услужить?

— Нам нужно поговорить.

— Разве я могу хоть в чем-то тебе отказать?

И он с благодушной улыбкой взял гостью за руку.

— Я сделал свое жилище уютнее, и ты первая оценишь мои старания!

Генерал Густые-Брови следовал за ними по пятам.

— Останься на улице! — приказал ему Бык. — Ты — не глава клана!

Выкрашенные в красный, охряной и белый цвета стены произвели на гостью впечатление. Около двух десятков глиняных ваз украшали комнату, а пища на расставленных повсюду глиняных блюдах своим видом пробуждала аппетит. Пол покрывали толстые циновки.

— Великолепно! — похвалила Газель.

— Делать жизнь приятной — разве не это цель нашего существования?

— Все, что отдаляет смерть, мне по душе.

Ноздри Быка затрепетали.

— Не люблю, когда собеседник говорит намеками! Что ты хотела этим сказать?

— Что жизнь приятна, только когда царит мир, разве не так?

— Присаживайся, и выпьем!

Газель сняла сандалии, и ее изящные, красивой формы ступни коснулись циновки.

В каждом ее движении было столько грации, что Бык не мог не восхищаться ею. Временами в мечтах он видел ее своей супругой, но, заключив подобный союз, он утратил бы статус главы клана. А свою власть Бык не променял бы на любовь даже более обольстительной женщины…

Несмотря на свою кажущуюся робость, Газель не боялась Быка. И тот за это уважал ее еще больше.

Она лишь коснулась губами чаши с белым вином.

— Ты готовишься к войне?

Бык чуть было не поперхнулся.

— Как ты смеешь…

— Ты же не принимаешь меня за идиотку? Твоя демонстрация силы говорит сама за себя.

— Я буду защищаться, а не нападать.

— Тебе кто-то угрожает?

— Лев вырезал клан Раковины, уничтожил Долину Препятствий и хочет напасть на меня. Если он считает меня наивным, то сильно заблуждается. Я дам ему отпор и сохраню свои земли!

— У тебя есть доказательства его виновности?

Бык хмыкнул:

— Это очевидно!

— Сомневаться в очевидном — первый шаг к мудрости, а тебе ее не занимать. Как и я, ты знаешь, что существующее равновесие ничто не должно нарушить. В противном случае мы все погибнем. Так ты собираешься нападать, Бык?

— Нет. Это мера предосторожности. Она отобьет у противника желание меня беспокоить.

— Ты искренен со мной?

— Я говорю то, что думаю, Газель. Глядя тебе в глаза, невозможно врать! У тебя нет оружия, твой клан крайне малочислен, и все же твой авторитет непререкаем. Ты являешься воплощением мира, и я не хочу его разрушать.

— Шакал отказывается продолжать расследование. Он не нашел ничего, что доказывало бы твою виновность в уничтожении клана Раковины.

— К чему мне было их трогать? — громыхнул Бык. — Мои враги живут не на Севере, а на Юге! А вот Лев…

— Орикс попытался завладеть Абидосом, — сообщила Газель. — Сражение было жестоким, но Шакал отстоял свой город.

Удивление Быка не показалось собеседнице наигранным.

— Зачем Орикс решился на это безрассудство?

— Разумеется, он надеялся вырвать у Шакала секреты потустороннего мира и тем самым обеспечить своему клану решающее превосходство. Однако он понес большие потери. И Шакал опасается новой атаки, на которую Орикса толкнет отчаяние.

— Это меня не касается.

— Ты заблуждаешься, — возразила Газель. — Ты должен заявить во всеуслышание, что будешь защищать Абидос, если на него нападут.

— Абидос на Юге. А меня интересует Север.

— Подумай еще раз, Бык! Если клан Шакала исчезнет, а Абидос окажется в руках агрессора, последний на этом не остановится. Он попытается объединить военные силы Юга с одной-единственной целью — завоевать Север. И этим агрессором может оказаться Лев.

Аргумент попал в цель: могущественный воитель задумался.

— И что нужно предпринять? — спросил он.

— Я отправлюсь к Ориксу и уговорю его оставить надежду завоевать Абидос, потому что твоя армия, готовая выступить по первому сигналу, тут же вмешается в конфликт. Это стало бы концом клана Орикса. Разумеется, мне нужно твое согласие.

Мелодичный голос Газели звучал так соблазнительно, что Бык поддался ее уговорам, к тому же аргументы дипломатки показались ему убедительными. С его стороны требовалось лишь обещание, речь не шла о немедленных военных действиях, но престиж Быка при этом обещал только возрасти.

В конце концов, этот дипломатический ход будет на руку именно ему.

— Я даю тебе слово! — объявил он.

21

С помощью кремневого ножа Скорпион прокладывал себе путь сквозь заросли колючего кустарника, в дебрях которого они и решили остановиться — идеальное укрытие, расположенное достаточно далеко от деревни. С наступлением ночи он отправился к опушке, где, по расчетам жителей деревни, они вместе с Нармером, коровой и теленком должны были находиться.

Лежа на земле под кустом тамариска, он наблюдал за тем, как на опушку вышли четверо мужчин, которыми командовал жених Ирис.

У них были палки, и они явно намеревались убить непрошеных гостей.

— Их здесь нет, — тихо сказал один из них.

— Но я видел, что они тут остановились! — возразил его товарищ.

— Осмотрим окрестности! — бросил жених. — Сделаем, как решили: убьем их и спрячем тела.

Небольшой отряд начал свои зловещие поиски.

Услышав достаточно, Скорпион вернулся к другу.

* * *

— Я был прав, Нармер! Эти проклятые крестьяне спят и видят, как бы нас прибить!

— Ты не будешь участвовать в поединке?

— Если я откажусь, Ирис обречена.

— Они накинутся на тебя, как только увидят.

Скорпион ласково погладил украденные из усыпальницы вазы.

— С самого детства мне твердили: за что бы ты ни взялся, у тебя ничего не выйдет. И ты прав, шансов у меня нет. Но я все равно не отступлюсь.

— Думаю, ты все делаешь правильно.

Скорпион посмотрел на друга с любопытством.

— Что ты этим хочешь сказать?

— Во-первых, мы смешали свою кровь, и я не оставлю тебя, что бы ни случилось, а во-вторых, у нас и правда нет выбора. Сбежав, мы не достигнем цели. Бросить вызов невозможному? Перейдя Долину Препятствий, я понял, что меня это больше не пугает. А когда я встретился с тобой, то совсем перестал бояться чего бы то ни было. Подчинить себе эту деревню — вот наша ближайшая цель, и твой выигрыш в поединке лодочников позволит нам ее достичь.

— Но мне не дадут участвовать!

— Возможно.

— Ты правда считаешь, что следует ввязаться в эту авантюру?

— Если мы не способны вдвоем одолеть сотню, зачем тогда вообще жить?

* * *

Туман развеялся поздно. На берегу канала участники состязаний проверяли свои папирусные лодки и длинные шесты, которые служили оружием в драке. Ни у кого из этого десятка парней не было иллюзий на свой счет, они не сомневались: жених Ирис станет победителем и новым вождем деревни. Оставалось только надеяться, что он проявит снисходительность и не станет слишком уж увечить проигравших.

Старики готовились воздать почести герою. Запертая в хижине Ирис все время плакала. Но и ей придется забыть о своем возлюбленном и принять участие в празднике…

Ее жених появился на берегу последним. У него была самая солидная лодка, и он с усмешкой обвел взглядом молодых соперников.

— Ну что, малышня, волнуетесь? Ничего, я буду с вами ласков! По местам!

При виде этого грубияна у парня, которому выпало начинать поединок, ноги подкосились.

Когда лодки сблизились, соперники схватились за шесты. Жених Ирис с такой силой ударил противника в грудь, что тот свалился в воду.

Несколько парней бросились в реку, чтобы успеть его вытащить. Бедняга был тяжело ранен.

— Следующий! — потребовал жених.

Второго соперника ждала та же участь. Третьему удалось устоять, но он получил мощный удар в плечо, и по его руке потекла кровь.

Остальные парни отказались от поединка.

— Банда трусов! Ну, больше никто не хочет помериться со мной силой?

— Почему никто? Я хочу!

При звуке голоса Скорпиона собравшиеся на берегу жители деревни остолбенели, не понимая, откуда они с Нармером появились.

— Хватайте их! — крикнул один из старейшин. — От этих чужаков добра не жди!

Друзья приготовились дорого отдать свои жизни. Пожалуй, предсказания Нармера оправдывались.

— Оставьте этого бахвала мне! — крикнул жених. — Дайте ему лодку и шест.

Большинство крестьян сразу словно в рот воды набрали. Поединок обещал быть памятным, и на кону стоял престиж их нового вождя. Жених Ирис насадит наглеца на свой шест, поднимет в воздух и оставит умирать долгой и мучительной смертью. А после решится и участь его сообщника.

Скорпион между тем готовился к драке. Он проверил, ровно ли держится на воде лодка, покрутил в воздухе шестом и легко переломил его пополам.

— Дайте мне шест покрепче! В противном случае поединок будет нечестным.

Зрители не возражали. Скорпион сам выбрал шест, легкий и удобный.

— Ты не торопишься умирать, друг! И я тебя понимаю. Тебя устраивают условия поединка?

— День сегодня погожий, ветерок — приятный, да и соперник мне попался забавный!

Лицо жениха побагровело.

— Это я — забавный?

— Убивать слабых и боязливых — это по плечу любому, кого судьба не обидела ростом и силой. С таким животом и вялыми мышцами тебе не увернуться от более быстрого противника. На твоем месте я бы отказался от поединка со мной.

Жених Ирис в ярости стиснул кулаки.

— Я скормлю твой труп свиньям и собакам!

Скорпион с безмятежным видом вошел в лодку и в последний раз взвесил в руках шест. Под приветственные возгласы жителей деревни его соперник влез в свою лодку и направил ее к противоположному берегу канала.

Подгребая шестами, как веслами, противники направили свои суденышки навстречу друг другу. Жених постарался набрать скорость, Скорпион же управлялся со своей лодкой не слишком умело.

И вот их лодки сошлись.

Заостренный конец шеста жениха скользнул по виску Скорпиона, который даже не успел замахнуться своим оружием. На берегу захохотали, но Нармер остался невозмутимым.

Второе столкновение не заставило себя ждать. На этот раз удар жениха пришелся в правое плечо Скорпиона. Из раны потекла кровь. И снова он не смог ответить ударом на удар. Веселье толпы удвоилось. Никогда жителям деревни не доводилось видеть такого смешного поединка. Все были уверены, что следующий удар их соплеменника окажется роковым для его противника.

Переведя дух, жених снова ринулся вперед.

Скорпион же избрал странную тактику: вместо того чтобы направить лодку прямо, он двигался зигзагами.

Растерявшись, жених замахнулся, но удар пришелся в пустоту. Скорпион же своим шестом поразил его в низ живота. С криком боли противник согнулся пополам. Другим концом шеста Скорпион ударил его по затылку и разбил ему голову. Лодка жениха перевернулась и тот, умирающий, свалился в воду.

Зрители молчали.

Скорпион причалил к берегу и подошел к старейшинам.

— Я выиграл поединок и требую награду. Теперь мне принадлежат все поля деревни, и я беру в жены Ирис.

Никто из жителей деревни и не думал возражать, настолько все были обескуражены.

— Моя победа доказывает мою силу, — добавил он. — И с этого момента я — ваш вождь.

Один старик решился воспротивиться:

— Чужак станет вождем? Мы не согласны!

И попытался склонить на свою сторону соплеменников:

— Он один! Убьем его!

Сомнение уступило место ненависти, и в ее волне мог утонуть неосмотрительный чужак.

Нармер поднял над собой вазу из усыпальницы.

— Вот доказательства того, что Скорпион теперь ваш настоящий повелитель! Умерший вождь передал ему свои сокровища!

Толпа остолбенела, а потом все упали на колени.

Скорпион крутанулся вокруг себя, осматривая своих новых подданных. Потом подошел к старику.

— Ты сожалеешь о своих словах?

— Да, да, я сожалею!

— А зачем ты тогда открыл рот?

— Я… Я боялся, что…

— Больше тебе бояться не придется!

И одной рукой Скорпион задушил недовольного.

Под его властным взглядом угасли последние вспышки возмущения.

22

Газель-дозорная остановилась при виде стоящего на своем посту орикса. Деликатная самка поклонилась подозрительному представителю противоположного пола, который довольно долго рассматривал ее со всех сторон. Не заметив ничего подозрительного, он разрешил повелительнице клана и ее нескольким приближенным продолжить свой путь.

Следуя за своей дозорной, Газель вскоре увидела, что клан Орикса укрылся в русле пересохшей реки, обрамленном залитым солнечным светом и высокими холмами. Тропа была почти незаметной, заросшей. В любом месте могли поджидать затаившиеся львицы, поэтому приходилось все время быть начеку.

При виде ориксов Газель вздохнула с облегчением. У них острые рога, и, если понадобится, они смогут ее защитить. Да и часовые, стоящие на возвышенностях, подадут сигнал тревоги…

Ступив на территорию клана, молодая женщина сразу же ощутила, что подданные Орикса переживают не лучшие времена. Раненые дремали в тени огромных камней, здоровые явно приуныли — радость жизни, похоже, покинула это место.

Газель вспомнились не столь отдаленные времена, когда тысячи антилоп носились по землям Севера и Юга, не зная, что вскоре им придется уступить свою территорию завоевателям. Клану Газели, желавшему сохранить обычные радости жизни, которые еще недавно так ценили обитатели этого края, удалось помешать жаждавшим войны забиякам перебить своих противников. Был заключен долгожданный мир, которому исчезновение клана Раковины и нападение Орикса на Абидос положили конец.

И все же дипломатка надеялась, что конфликт можно погасить. Нужно помешать тем, кто хочет воспользоваться ситуацией в своих корыстных целях… Она понимала, что это будет нелегко.

Орикс стоял на вершине холма и с наслаждением вдыхал ветер пустыни. Тело его было изранено, однако он не утратил своей горделивой осанки и, казалось, был готов в любой момент броситься в бой.

— Приходить сюда рискованно, — заметил он.

— Кто осмелится напасть на парламентера, сообща избранного кланами?

— С чем ты пришла ко мне?

— Атаковать Абидос было большой ошибкой.

— Не тебе об этом судить!

— По крайней мере, сделай правильные выводы из своего поражения.

— Это только первое сражение, клану Шакала нас не победить!

— Шакал не собирается брать реванш, — сообщила Газель. — Он довольствуется укреплением своих границ.

— Я должен довершить начатое. В противном случае я буду обесчещен, и остальные главы кланов сочтут меня трусом.

— Не обманывай себя, Орикс, ты никогда не завоюешь Абидос.

— И кто мне помешает? Ты?

— Бык дал слово: он сотрет с лица земли любого, кто нападет на город.

— Быка интересует только Север!

— Повторяю: он дал слово! Но никто не собирается мстить тебе за эту авантюру, поэтому мир будет сохранен.

Орикс знал, что Бык не бросает слов на ветер, и у него нет армии, чтобы сразиться с быками.

— Кланы уже знают об этом?

— Пока еще нет, — призналась Газель. — Но я им сообщу.

— Это для меня унижение.

— Это спасение! Я представлю факты с наименьшим ущербом для тебя.

Взгляд Орикса смягчился.

— В чем причина такого милосердия?

— Я хочу сохранить мир. Твоя вылазка привела к страданиям и вызвала беспорядки. Война между кланами станет бедствием для всех без исключения.

Гордый Орикс отметил, что эта женщина не только красива, но и очень отважна.

— Забудь о своих воинственных устремлениях, — посоветовала она. — И наберись терпения. Время сотрет твою ошибку, и твой авторитет будет восстановлен. Югу нужен клан Орикса.

Хрупкой женщине удалось вернуть вспыльчивому воину надежду. Орикс даже растрогался.

— Разве не по душе тебе просторы и бесконечность пустыни? — спросила она. — Ты один умеешь любить этот суровый и прекрасный край, снося безжалостные лучи солнца и наслаждаясь малейшим дуновением ветерка. Безумные скачки ориксов — проявление их свободолюбия. И только живя в мире, они смогут сохранить свою свободу…

* * *

Генерал Густые-Брови пребывал в недобром расположении духа и все же продолжал с прежним упорством тренировать солдат клана Быка. Инструкторы не щадили никого, и несколько человек уже умерли во время физических упражнений. Однако генерал полагал, что слабакам туда и дорога.

Бык устроил смотр своим войскам и остался доволен.

— Мой повелитель, — обратился к нему генерал, — твоя армия непобедима! Дай мне еще несколько месяцев, и мы сможем начать боевые действия, нисколько не сомневаясь в победе!

— Орикс не решится еще раз напасть на Абидос. Он знает, что я верен своему слову. Газель сумеет его уговорить.

— Его клан скоро угаснет.

Это замечание рассердило Быка.

— Клан — это клан, генерал, и ты должен относиться к нему с уважением. Благодаря своевременному вмешательству Газели мы все еще живем в мире. Страх перед моей армией помешает любому из предводителей кланов его нарушить, она — наша лучшая защита.

— При всем моем уважении, господин, не является ли этот мир иллюзией? Ведь Орикс совсем недавно нарушил его!

— Орикс — упрямец, и он совершил большую ошибку, к счастью, не повлекшую за собой необратимых последствий.

— Ты думаешь, что Лев не воспользуется ситуацией?

Вопрос удивил Быка.

— Каким образом?

— Орикс потерял много воинов, его клан вышел из битвы за Абидос ослабленным. Для Льва это прекрасная возможность… Разве он не мечтает избавиться от ненавистного соперника?

— Лев презирает всех глав кланов и мечтает об абсолютной власти! Но все это — пустые мечты, а сам он — трус, неспособный на масштабные действия.

* * *

Шпионы Крокодила пересекали границы других кланов, чтобы собрать как можно больше сведений. Приплывая по речным протокам, они искусно прятались и часами, а то и целыми днями выжидали, чтобы узнать что-нибудь действительно важное. Если их обнаруживали, они убирались восвояси. Но если было нужно, сражались. Будучи побежденными, утверждали, что действовали не по приказу своего повелителя, а по собственному почину.

Когда лучшие шпионы явились к нему с докладом, Крокодил пребывал в дурном расположении духа. На этот раз он обосновался в затененной ивами заводи и, окруженный придворными, как раз жевал сушеное мясо. Интуиция подсказывала ему, что ситуация меняется стремительно и отнюдь не ему во благо.

Больше всего он опасался, что Лев и Бык, заключив союз, выступят против него. По всеобщему мнению, это было невозможно, и все же Крокодил привык сомневаться в очевидном. К тому же другие кланы ненавидели его за независимый нрав и нежелание сотрудничать.

Главный шпион взял слово:

— Спешу изложить вам новые факты, которые подтвердили несколько моих людей. Бык набирает рекрутов, увеличивает свою армию и интенсивно ее обучает.

— Плохо дело, — пробормотал Крокодил. — Очень плохо.

— Орикс попытался захватить Абидос.

Глава клана прищурился так, что между веками остались крошечные щелочки.

— Орикс, говоришь? И что, этот безумец преуспел?

— Шакал дал ему отпор. Ценой больших потерь он остался хозяином своих территорий. Орикс и его воины вернулись на свои земли.

— Эти два клана перебьют друг друга!

— Нет, потому что дипломатические усилия Газели увенчались успехом. Бык стал гарантом безопасности Абидоса, Орикс согласился оставить попытки завладеть городом. Мир сохранен.

— И много воинов потерял Орикс?

— Очень много, в том числе и лучшего из них — огромного самца, который умер от ран. Пройдет немало времени, прежде чем клан восстановит силы.

— Газель навестит и других повелителей кланов, я полагаю?

— Вчера она побывала у Слонихи.

— Дипломатия, мир… Все это вздор! Время болтовни и иллюзий подходит к концу! Бык это уже понял. И я тоже.

23

Ирис долго ласкала мускулистое тело Скорпиона, прежде чем запечатлеть пылкий поцелуй на его губах. Ее возлюбленного не пришлось уговаривать: он лег на нее и стал умело разжигать ее желание. Она ответила на этот сладостный призыв с не меньшей страстью. Их любовная игра была смесью борьбы и нежности, и очень скоро пыл Скорпиона сломил ее сопротивление. Счастливая этим поражением, Ирис отдалась наслаждению.

— Ты спас мне жизнь, — напомнила она, — и я всегда буду тебе верна. Если бы не ты, этот палач меня бы убил. Но теперь ты — вождь моей деревни!

— И трусы, которые в ней живут, будут валяться у тебя в ногах. Но не верь ни одному их льстивому слову!

— Мне нужно быть с ними… жестокой?

— Прекрасная мысль! Это сборище дуралеев заслужило хороший урок, и я уверен, что ты блестяще справишься с такой ролью.

Довольная и развеселившаяся, она встала и танцующим шагом прошлась перед своим возлюбленным. Когда тот попытался ее поймать, она увернулась.

— Я проголодалась. А ты разве нет?

Скорпион кивнул.

Отныне каждый раз, принимая пищу, он отдавал должное овощу, которого до прихода в деревню не знал. Этим овощем оказался огурец, чья залитая молоком измельченная мякоть имела изысканный вкус и прекрасно излечивала воспаленные глаза. Облегчая работу почкам, вареный огурец снимал приступы лихорадки.

Вождю полагалось каждый день есть мясо — свинину или домашнюю птицу. Нармер же показал деревенским рыбакам несколько действенных приемов, и теперь простые жители нередко лакомились рыбкой.

Один за другим тянулись дни. Любые требования нового хозяина деревни и его друга выполнялись безоговорочно.

Насытившись, Скорпион вышел из хижины и окинул взглядом свои владения. Разве любой кочевник на его месте, обретя эту мирную гавань и став ее господином, не был бы счастлив?

Он пересек поселение в надежде найти Нармера возле гумна, куда сносили зерно. Друг и правда был там: вместе со стариком крестьянином, передававшим молодому чужаку свои знания, определял, хороша ли пшеница нового урожая.

Единственный спасшийся член клана Раковины открывал для себя секреты земледелия, красоту пшеницы, полбы и ячменя. Он научился толочь зерно, молоть муку и печь лепешки.

Старик, чья спина согнулась под тяжестью прожитых лет, пошел отдохнуть. Нармер угостил Скорпиона лепешкой.

— Хрустящая и вкусная, — согласился тот.

— Я решил попробовать себя в роли хлебопека, и это — мой первый хлеб!

— Ты так увлекся хозяйствованием?

— Бык — не только грозный воитель, — сказал Нармер. — По словам стариков, это по его приказу крестьяне стали возделывать зерновые, под которые он отвел значительную часть своих земель. А еще он придумал замечательную вещь — форму для выпекания хлеба. В нее наливают жидкое тесто и ставят в печь. Правда, нужно уметь вовремя ее оттуда достать, но результат стоит усилий. Во всех деревнях Быка есть такие печи, и его подданные не знают голода. Прекрасная придумка, ты не находишь?

— Ты разве забыл, что он — наш враг и мы хотим его сокрушить?

— Это — не повод отрицать его достижения, у него можно научиться много чему полезному. Бык сумел упрочить свою власть, и мне кажется важным узнать его секреты.

Скорпион с сомнением покачал головой.

— И ты решил заняться этим здесь, в этой презренной деревне?

— Нам повезло: незадолго до поединка лодочников генерал Быка набрал в этой деревне рекрутов, но он, конечно, еще вернется. Ты, как новый вождь деревни, должен будешь отчитаться перед ним и отдать десятую часть урожая.

— Вот она — мирная жизнь деревенского тирана… Не сдается тебе, что мы слишком далеки от нашей главной цели?

— Я и не думал от нее отказываться, — твердо сказал Нармер. — Думаю, боги привели нас сюда не случайно. Жаль только, что наша власть — всего лишь видимость.

— Почему ты так говоришь? — удивился Скорпион.

— Потому что от нас скрывают что то… или кого-то.

Привыкнув жить среди тростниковых зарослей Дельты, Нармер, как и любой член клана Раковины, остро чувствовал приближение опасности. В болотах обитало множество опасных существ, и малейшая невнимательность могла стать фатальной.

Он бросился на Скорпиона и повалил его.

За секунду до этого по щеке нового хозяина деревни скользнула стрела. Друзья ползком добрались до печи для хлеба и спрятались за ней. Опасаясь следующей стрелы, они просидели там довольно долго.

Из раны на левой щеке Скорпиона текла кровь.

— Ничего серьезного, — сказал он, напряженно прислушиваясь и поглядывая по сторонам. — Ты оказался прав, брат! Ты спас мне жизнь, а я не успокоюсь, пока не накажу виновного!

Нармер швырнул из-за печи камень.

Ничего…

— Разойдемся в разные стороны и встретимся в условленном месте, — предложил он.

За эти несколько минут никто не предпринял новой попытки избавиться от них.

— Убийца скрылся, — заключил Скорпион, — но он от нас не уйдет.

Нармер успел подобрать стрелу, и теперь друзья по очереди осмотрели ее.

— Поразительная вещь, — восхитился чудом избегнувший смерти Скорпион. — Я таких не видел — длинная, легкая и с идеально острым кремневым наконечником! Благодаря тебе она меня не достала! Стрелок, наверное, разозлился… Думаешь, это кто-то из людей Быка?

— Бык не знает о нашем существовании, да и солдат вряд ли действовал бы в одиночку. А вот охотник — совсем другое дело…

Рассуждения друга понравились Скорпиону.

— Мы быстро узнаем правду!

Стремительным шагом он вернулся в свое жилище и разбудил Ирис. Девушка посмотрела на него с испугом.

— У тебя… у тебя кровь!

— Имел несчастье повстречаться вот с этой красавицей!

И он показал ей стрелу.

— Что это такое?

Скорпион усмехнулся.

— Не пытайся мне врать, любовь моя!

— Верь мне, я…

Он дал ей пощечину и прижал к полу.

— Кто-то пытался меня убить, моя крошка, и мне это не нравится! И я думаю, что все сообщники убийцы тоже должны быть наказаны. Ты наверняка знаешь, кто пустил в меня эту стрелу.

— Ты… Мне больно!

— Говори, или ты узнаешь, что такое настоящая боль!

Ирис закрыла глаза и перестала сопротивляться.

— Только у одного в наших местах есть стрелы… у охотника!

— Он живет в деревне?

— Нет, он живет где-то поблизости. Иногда он продает нам дичь, но его давно не было видно. Многие думали, что он умер.

— Кто знает, где его убежище?

— Старики могут показать дорогу.

Скорпион разжал пальцы, и Ирис заплакала.

— Ты — чудовище!

— Возможно.

— Чудовище, — повторила она, обнимая его. — Но ты не должен был так со мной поступать!

— Когда моя жизнь в опасности, я поступаю так, как считаю нужным.

Ласки девушки разбудили в нем желание.

— Этот охотник… Ты его накажешь?

— Он умрет страшной смертью.

— Ты — ужасный дикарь, бессердечный и безжалостный, но мне нравится твоя сила!

Сгорая от возбуждения, Ирис притянула его к себе. Была ее очередь проявить жестокость, какой Скорпион от нее не ожидал и которая доставила ему удовольствие.

— Будь всегда таким, будь самым сильным! — говорила она.

24

Газель не питала иллюзий: если Орикс и дал слово, что не станет повторять попытки захватить Абидос, то только потому, что его клан очень ослабел, а вовсе не из стремления сохранить мир. Поэтому почивать на лаврах было рановато. И потом, неизвестно, сможетли клан ориксов вернуть себе былую мощь. Лучшие воины погибли или тяжело ранены, да и сам предводитель клана выглядит обессиленным… Нужно было как можно скорее закрепить мирные договоренности, а этому очень поспособствовала бы открытая поддержка Слонихи, с авторитетом и мудростью которой считались Лев, Бык и даже Крокодил.

Клан слонов обосновался на крайнем Юге, возле первых порогов. Газели предстоял долгий, полный опасностей путь. Благодаря быстроте своих подданных — единственному их преимуществу — сможет ли она беспрепятственно пересечь подвластные Льву территории?

Разумеется, Газель была всеми признанным парламентером, и только Крокодил открыто отказывался обеспечивать ей возможность безопасно передвигаться по принадлежавшим ему землям. Поведение же Льва было двойственным, поэтому ей приходилось все время быть начеку.

Дозорная первой почувствовала опасность.

Она замерла, настороженно вытянув увенчанную рожками голову. Взгляд ее был обращен к островку колышущейся на ветру высокой травы. Оттуда исходил характерный запах: в зарослях притаились две львицы, которые всегда охотились вместе, помогая друг другу.

Газель могла бы попытаться опередить их, но был риск, что самая пожилая из ее прислужниц не сумеет убежать от хищниц. Ни у кого из ее спутниц не было оружия, поэтому защитить ее они не могли.

Потомок древнего рода, правившего некогда всеми этими землями, Газель стала во главе процессии. Ее взгляд пронзил растительность и окутал охотниц зеленым умиротворяющим светом.

— Выйдите из укрытия! — спокойно потребовала она. — Вы не убьете меня, а я оставлю вас на свободе.

Ответом ей стало рычание. Газели невольно попятились, опасаясь нападения, но их повелительница сделала несколько шагов вперед.

Угрожающе оскалив клыки, появились львицы.

И тогда Газель запела. Мелодия была успокаивающей, с магическими переливами. Первая львица зевнула, легла у ног молодой женщины и стала их облизывать. Вторая сначала противилась чарам, но вскоре последовала примеру своей соплеменницы.

— Ты проведешь меня к своему повелителю, — приказала ей Газель и повернулась к первой львице: — А ты проследи, чтобы никто не обидел моих подданных!

Хищница снова зевнула и, окинув взглядом своих подопечных, приготовилась нести караул.

* * *

Газель сама удивилась действенности своих заклинаний. Уже давно она не применяла этот древний напев, с помощью которого ее предки приручали хищников. В нужное время, как и прежде, слова всплыли в памяти и спасли ее и подданных от гибели.

Следуя за львицей, Газель снова отметила про себя, насколько велики владения Льва. Мало-помалу он вытеснял подданных Слонихи и Орикса, расширяя собственные владения, по которым носились стаи преданных ему хищников. И его солдаты, у которых вместо ножей были клыки и когти, разрывали на части любого противника.

Лев устроил себе логово на границе пустыни, возле вади,^[10] которое в период дождей наполнялось водой. Просторное жилище этого внушающего страх бесспорного владыки стояло на открытом месте, в тени раскидистого тамариска. Личная охрана, состоявшая из нескольких львиц и опытных воинов, берегла покой своего господина.

Окруженный постоянной заботой, Лев охотился редко, и то лишь ради удовольствия — ему нравилось выследить и собственноручно убить добычу. Слуги обеспечивали своего суверена мясом и водой, исполняли малейшее его желание. Опасаясь возможных конкурентов внутри клана, Лев сам руководил всеми и за всем присматривал. Неосторожного, который, не важно, сознательно или нет, имел несчастье поставить под сомнение его авторитет, Лев моментально устранял. Тот же, кто не выполнял его приказ, тем самым подписывал себе смертный приговор.

Когда их проводница приблизилась к обиталищу главы клана, охранники зарычали. Навстречу нежданной гостье выбежал придворный.

Ее красота и хрупкость обезоружили его.

— Я — Газель и хочу поговорить со Львом. Сообщи ему о приходе парламентера.

Молодую женщину моментально окружила стая хищников. То, что рядом с этой привлекательной добычей находилась одна из лучших охотниц, их озадачило. Газель, обуздав страх, сумела сохранить свое достоинство.

Наконец она получила позволение предстать перед Львом.

Он встал и сказал, улыбаясь:

— Какой сюрприз! Для меня честь приветствовать в моем скромном жилище повелительницу славного клана!

Рыжеволосый, излучающий самоуверенность, Лев пригласил Газель присесть на мягкую циновку.

— То, что ты пришла ко мне, доказывает силу твоей магии! Очаровать моих львиц — немалое достижение! Ты не перестаешь удивлять меня, мой ласковый друг!

Служанки принесли вино, мясо под соусом и финики.

— Ты наверняка проголодалась, поешь со мной!

Газель довольствовалась чистой водой и отварным пореем, нарезанным тонкими ломтиками. Хозяин дома поел с большим аппетитом.

— Главы кланов терпеть не могут встречаться, — начал беседу Лев. — И только благодаря твоим усилиям нам удается поддерживать хоть какие-то отношения.

— К несчастью, этого нельзя сказать о Крокодиле. Однако я все еще надеюсь, что он образумится.

— Несмотря на твои таланты и упорство, боюсь, здесь тебя ждет неудача. Крокодил — особа безвольная и недалекая, он просто не способен на диалог. Его подданные никого не уважают, они пересекают границы других кланов и бесчинствуют на чужой земле, проявляя невероятную жестокость. Счастье, что он только пугает противника, но не пытается захватить чужие территории.

Голубые глаза Льва блеснули.

— Шакал выяснил, кто уничтожил клан Раковины?

— Он пытался, но так ничего и не узнал.

— Странно… По моему мнению, и так все ясно.

— Шакал не нашел доказательств виновности Быка.

— Значит, чутье подвело его. Но себя я не дам провести! Если Бык нападет на Юг, твои дипломатические способности не помешают мне ответить ударом на удар.

— Бык взял на себя обязательство защищать Абидос, которым недавно попытался завладеть Орикс.

Удивление Льва не было наигранным.

— Это глупая шутка?

— Узнав о решении Быка, Орикс пообещал мне впредь не совершать таких безрассудных поступков.

— Нужно наказать его за дерзость!

— Неудача и так стала для него тяжелым ударом. Сейчас главное — сохранить мир. Я полагаю, унижение, которому подвергся Орикс, послужит ему уроком.

Лев задумался.

— Орикс — пылкий и упрямый. Восстановив силы, он снова ринется в бой.

— Шакал усилит защиту Абидоса, Бык стал гарантом безопасности города. Надеюсь, ты дашь такое же обещание. Твое слово значит много, а твоя армия сильна, следовательно, мы избежим новых драм, и мир станет крепче.

Разумные речи Газели пришлись главе клана по душе.

— Я принимаю твое предложение: я согласен гарантировать безопасность Абидоса и неприкосновенность территорий Шакала. Ведь он является хранителем тайн потустороннего мира, разве не так? Нападать на него — глупость, которую мог совершить только Орикс!

Газель нежно улыбнулась.

— Твое благородство внушает восхищение всем кланам, — сказала она. — Даже Крокодил поймет, что договоренности, достигнутые ценой стольких усилий, не будут нарушены. Ошибка Орикса в итоге обернулась благом: в результате связи между кланами стали крепче.

— Ты великолепно справляешься со своей миссией! И ты — достойная наследница своих предков, — сказал на это Лев. — Не желаешь ли погостить немного на моих землях?

— Мне нужно уведомить Слониху, и я уверена, что она одобрит наши действия.

— Я разделяю твою уверенность. Мои львицы проводят тебя и проследят, чтобы никто не посмел тебя обидеть.

Газель поклонилась, и этот знак уважения польстил хозяину дома.

Направляясь к владениям Слонихи, молодая женщина предалась раздумью. Был ли Лев откровенен с ней или же пытался ввести ее в заблуждение? Возможно, то, что Бык открыто заявил о своих намерениях, стало для него решающим аргументом. Если Слониха присоединится к числу поборников сохранения мира, Льву придется забыть о своих опасных для всех захватнических планах.

25

Охотник, мужчина с низким лбом и безвольным подбородком, вернулся в свое убежище. Ему удалось подстрелить всего лишь двух зайцев. Упущенную им антилопу спасли ее быстрые ноги. И все же он считал этот промах непростительным. Еще бы, ведь, имея такие стрелы, ему по силам было сразить даже льва!

Раньше он добывал больше дичи и продавал ее в деревне. Но с недавних пор ситуация изменилась. После смерти продажного и нечистого на руку вождя старейшины готовы были признать своим новым вождем молодого грубияна, который привык побеждать в поединках на реке. Охотник и он терпеть не могли друг друга, и первый предпочитал не связываться со вторым, поскольку знал: жених Ирис очень злопамятен и способен призвать себе на подмогу солдат Быка. Когда же этот мерзавец погиб, у него появился шанс, которым он, увы, не воспользовался.

Вернувшись к полудикому существованию. Охотник решил, что было бы неплохо уйти из родных мест на новые земли, населенные животными, которых не так-то легко выследить и поймать. Вот где он смог бы приложить свои таланты…

Он вырыл себе некое подобие землянки в густых зарослях папируса. Уходя, он прикрывал его крепко связанными между собой ветками, которые поднимал с помощью веревки. Самое надежное укрытие…

Охотник раздвинул два высоких стебля, чтобы пробраться к своему убежищу, и остолбенел от удивления.

На плетеной крышке сидел юноша и серьезно смотрел на него.

— Меня зовут Нармер, а тебя — Охотник. На твоем месте я бы не делал глупостей.

— Как ты сюда попал?

— Один из старейшин рассказал мне, где тебя найти.

Охотник вынул из колчана стрелу.

— Ты умрешь, Нармер!

— Я принес тебе стрелу, которую ты потерял.

Охотник поморщился.

— Я целился не в тебя.

— Знаю, но ты совершил непростительную ошибку, пытаясь убить нового вождя деревни. Кто тебе приказал это сделать?

Вопрос позабавил лучника.

— Странные ты задаешь вопросы! Разве это тебя касается?

— Мы с ним смешали свою кровь. Перед смертью я хочу узнать, кто покушался на жизнь моего брата.

— Старикам не нравится, что твой друг захватил власть. Они сделали вид, что покорились, но сами попросили меня его убить.

— Надеюсь, тебе хорошо заплатили?

— Если я выполню поручение, то получу хорошую награду — девушку из деревни.

— Ирис?

— Ты ее знаешь?

— Она живет с новым вождем.

Охотник натянул тетиву.

— Из-за тебя я не попал в цель! Но теперь моя стрела пронзит тебе грудь, а потом я займусь моей настоящей целью.

Сильные пальцы сжали горло охотника, вынуждая его бросить оружие.

— Ты выбрал слишком крупную добычу, — заявил Скорпион. — И теперь ты подчинишься мне или я сломаю тебе шею!

Охотник попытался освободиться, но захват был крепким и умелым. Он начал задыхаться.

— Я… я подчиняюсь!

Нармер прижал кремневое острие стрелы к пупку Охотника. Из ранки вытекло несколько капель крови.

— Поклянись своим луком, что будешь верен Скорпиону! Если ты его предашь, твой лук обратится против тебя и эта же стрела пронзит твой живот!

Во взоре юноши было столько магической силы, что Охотник не усомнился в правдивости его предсказания.

— Клянусь!

Скорпион разжал пальцы, Нармер убрал стрелу.

Раньше страх был Охотнику неведом. Он вышел целым и невредимым из множества опасных ситуаций, но теперь испытывал нечто сродни благоговейному страху. Эти двое не были обычными людьми.

— Вы… вы убьете меня?

— Это был первый вариант, — отозвался Скорпион. — Но ты поклялся мне в верности и тем самым заставил предпочесть второй. Остаток жизни ты посвятишь служению мне и исполнению моих приказов. При первой же попытке нарушить клятву проклятие настигнет тебя.

— Я всегда жил один и…

— Не надо было промахиваться, когда целился в меня! Теперь ты в моей армии.

— Ты командуешь… У тебя есть армия?

— Она состоит из трех воинов: я, Нармер и ты. Я сумел избежать рабского ярма Быка, Нармер перешел через Долину Препятствий, а ты — лучший охотник.

— Это правда, я — самый лучший!

— Теперь мы готовы к нашей первой битве, и ты продемонстрируешь мне свои таланты!

* * *

Совет старейшин шел полным ходом, и обсуждение было весьма оживленным. Один из собравшихся, вечно всем недовольный, упрекал соплеменников в том, что они указали Скорпиону дорогу к логову Охотника. Те возражали, утверждая, что тем самым обрекли Скорпиона на фатальную ошибку: Охотник выследит его прежде, чем тот доберется до цели, и не оставит наглецу ни единого шанса на спасение.

— А что, если, наоборот, Скорпион заманит в ловушку Охотника?

Ответом ему был смех.

— Твой Скорпион — наглец, сумевший воспользоваться ситуацией, и от него мы в самом скором времени избавимся! — заявил другой старик, хромой.

— Охотник стрелял в него и промахнулся! Боги защищают нового вождя!

— Вздор! Я знаю что говорю, и…

Лица стариков окаменели.

В нескольких шагах от смоковницы, под которой они устроились, стоял Скорпион.

Стоял живой и невредимый, скрестив руки на груди.

— Я все слышал.

— Ты должен нас понять! — заскулил хромой. — Твоя поразительная победа в поединке, захват власти… Мы не привыкли к таким потрясениям!

— Разумеется! Вы ведь привыкли злоумышлять и убивать, чтобы сохранить свою власть!

— Прости нас, Скорпион! — взмолился ворчун. — Боги защищают тебя, я в этом уверен! Отныне мы будем во всем повиноваться тебе!

— Как ты избавился от Охотника? — спросил хромой.

— Избавился — не слишком подходящее слово!

— Ты взял его в плен?

— Не совсем. Теперь он моя карающая десница.

Старики недоверчиво переглянулись.

Первая стрела вонзилась в сердце хромому, вторая пробила горло ворчуну. Охотник точными выстрелами одну за другой поражал этих жаб, которые умирали с омерзительным визгом. Одна из них попыталась скрыться, невзирая на медлительность своих движений, но последняя стрела вонзилась ей между лопаток.

Нармер привел к смоковнице всех жителей деревни и показал им трупы.

— Эта участь ждет всех предателей, — объявил Скорпион. — Если кто-то не хочет признавать мою власть, пусть выйдет и сразится со мной один на один.

Никто не пожелал с ним драться.

— Я — ваш вождь, и вы будете мне подчиняться. Мне и Нармеру, моему брату по крови, которому я поручаю управлять землями и скотом. С помощью Охотника я соберу вооруженный отряд. Мы научим наших рекрутов искусству битвы и сможем защитить деревню.

Старая женщина осмелилась задать вопрос:

— Разве эта деревня и ее земли не принадлежат Быку? Это он забирает в армию наших парней!

— До недавнего времени так и было. Но теперь у вас новый повелитель, и только мои решения будут исполняться. Разве вы не понимаете, что Бык вас грабит? Он забирает плоды вашего труда, обрекая крестьян на нищету. Соглашаясь тащить это ярмо, вы в конце концов умрете с голоду!

Многие жители деревни закивали.

— Но ведь деревня у нас маленькая, как мы дадим отпор солдатам Быка? — заговорил свиновод. — Если они нас окружат, что мы будем делать? А если станем обороняться, они всех перебьют!

— Ты не знаешь правды: Бык решил стереть эту деревню с лица земли. И я — ваш единственный шанс на спасение.

Заявление Скорпиона произвело впечатление на собравшихся. Перед лицом такой страшной реальности он и вправду казался единственным гарантом благополучия в будущем.

Нармер оценил придумку своего брата. Сочинив эту басню, Скорпион предстал перед жителями деревни спасителем. Теперь никому в голову не придет оспаривать его авторитет.

26

Клан слонов, обосновавшийся у первых порогов Нила, отмечал радостное событие — слониха, в течение двух лет вынашивавшая плод, благополучно разрешилась от бремени. Подобное случалось все реже, поскольку территория клана, некогда весьма обширная, продолжала сокращаться. Ежедневно слоны съедали огромное количество растительности, включая древесную кору, и извергали из себя порядка ста пятидесяти килограммов отходов. А выпивали они примерно двести литров воды. Слониха умела вызывать дождь и находить источники, поэтому подданные почитали ее и подчинялись ей; однако ее воины, почти все весьма преклонного возраста, выглядели просто смехотворно. И все же они продолжали отражать бесконечные атаки львиц, что приводило к большим потерям. Хитрые и ловкие охотницы, они выбирали своими жертвами молодых или больных животных. В ответ на возмущение Слонихи Лев делал вид, что огорчен услышанным, и обещал, что драма больше не повторится, но своим воинственным подданным настоятельно рекомендовал продолжать истреблять соседний клан.

Мать и тети нежно опекали слоненка, который с любопытством открывал для себя мир. Ему понадобится по меньшей мере два года, чтобы научиться пользоваться своим хоботом, пока еще кажущимся ему таким громоздким, но обещавшим стать настоящей рукой, на удивление гибкой. Членов клана связывали родственные узы, так что это была большая и дружная семья. Это было в одно и то же время их силой и слабостью, поскольку чужак просто не мог стать здесь своим. Смерть же члена клана становилась настоящей трагедией и сопровождалась многочисленными долгими траурными обрядами, которые слоны переняли в Абидосе в те времена, когда он назывался Слоновьей горой.

Пожилая повелительница клана вспоминала о веселых прогулках своих соплеменников по окрестностям. Она возглавляла шествие, малыши двигались в центре группы, не опасаясь нападения хищников. Счастливое время, когда клан был силен и потому был полновластным хозяином саванны…

Трубный рев сородича прервал ее размышления.

Сигнал тревоги!

Слониха взошла на возвышение, откуда могла обозревать окрестности. Вот уже несколько лет ее соплеменники избегали покрытых растительностью равнин, наводненных львицами, и предпочитали вершины холмов.

Решится ли Лев объявить ей войну? У клана Слонихи еще были силы защищаться, поэтому этот конфликт вполне мог разрешиться в ее пользу.

Появился дозорный с утешительной вестью:

— Сюда идет Газель!

* * *

Внешний вид двух повелительниц кланов являл собой разительный контраст: Газель — молодая, стройная, красивая и хрупкая; Слониха — пожилая, грузная, морщинистая, несокрушимая.

— Ты обычно приносишь хорошие новости, которые в результате оказываются не так уж и хороши! — сказала Слониха серьезным тоном, хорошо поставленным голосом.

Газель знала, что ее собеседница удивительно прозорлива. Члены ее клана даже на расстоянии умели обмениваться мыслями. Не стоило и пытаться обмануть пожилую владычицу.

— Первое впечатление бывает обманчивым! У меня нет повода для радости, — призналась дипломатка.

— Абидос подвергся нападению, не так ли?

— Орикс потерпел неудачу.

Слониха вздохнула.

— Он не умеет сдерживать свою агрессивность, и это в конце концов приведет его к гибели. Я полагаю, шакал предпринял необходимые меры?

— Он усилил защиту Абидоса, а я получила от Быка и Льва обещание, что они выступят в защиту города, если кто-то снова вздумает на него напасть.

Слониха поморщилась.

— Бык наращивает военную мощь, чтобы отбить у кого бы то ни было желание на него нападать, а Лев лжет, вводит тебя в заблуждение.

— Я полагала, что именно это ты и скажешь, — призналась Газель. — Но мне гак хотелось верить в их искренность!

Мудрость Слонихи поражала глав кланов. Высказывая свое суждение по тому или иному поводу, она учитывала то, что было скрыто от разумения остальных, а потому ей можно было доверять безоговорочно.

— Как бы то ни было, ты прекрасно потрудилась, — сказала она. — Кланы прислушиваются к тебе, поскольку ты не ищешь собственной выгоды и не покушаешься на чужую собственность. Благодаря тебе мир сохранен.

— Я сказала Льву, что намереваюсь встретиться с тобой. Пусть поумерит свои амбиции! Если ты тоже пообещаешь защищать Абидос, надежда на светлое будущее окрепнет.

— Мне не по душе эти игры в лжесоюзы, они ставят под сомнение наши договоренности, но другого выхода нет. Не останавливайся на достигнутом, Газель, продолжай вести диалог со всеми кланами. Пока это будет происходить, никто не отважится на новую авантюру, опасаясь плачевных последствий.

— Но если это случится, твой клан выступит против агрессора?

— Разумеется.

Газель вздохнула с облегчением. Решительный настрой Слонихи смягчит напряженность в отношениях Льва и Быка.

— Шакал выяснил, кто виновен в уничтожении клана Раковины? — спросила пожилая дама.

— Его усилия не увенчались успехом.

— И это внушает тревогу. Незнание правды — серьезный недуг, который может для всех оказаться фатальным. Не говоря уже о таком серьезном событии, как исчезновение Долины Препятствий. Я ощутила сильное волнение, но так и не поняла, что или кто стал тому причиной. Разумеется, Бык этого сделать не мог, поскольку тем самым он лишил бы себя зашиты, надежность которой сложно переоценить; а Лев ни за что бы не решился зайти так далеко на Север, к самым болотам. И снова истина ускользает от нас; туман сгущается, Газель, и я не уверена, что нам удастся его рассеять. В мир пришла неизвестная сила, природа которой нам пока непонятна.

— И который из кланов породил ее?

Слониха закрыла глаза, ища ответ в глубинах своего сознания.

— Она пришла не отсюда.

Такой ответ озадачил Газель.

— Не отсюда? Я не понимаю.

— Ты прекрасно все понимаешь! Нашему миру грозит опасность, причем изнутри. Да, между кланами могут начаться распри. Но я опасаюсь новой беды, перед лицом которой мы окажемся бессильными.

Газель вздрогнула.

— Ты можешь выразиться точнее?

— Мои попытки это сделать наталкиваются на непреодолимое препятствие. Но не принимай близко к сердцу мой пессимизм. Объяви всем, что я готова поддерживать существующее равновесие; и если потребуется, я применю силу.

Эти слова обрадовали Газель. При безусловной поддержке Слонихи ее дипломатические маневры будут еще эффективнее.

Однако пожилая повелительница ни словом не обмолвилась своей гостье о том, что тяжело больна и не надеется выздороветь.

* * *

У Шакала, казалось бы, появился повод для радости: Газель только что сообщила ему, что отныне Абидос пребывает под тройной защитой — Слонихи, Льва и Быка. Безумная авантюра Орикса привела к тому, что самые сильные кланы были вынуждены объявить о своем нейтралитете ради сохранения статус-кво. Мечты о новых завоеваниях были подавлены в зародыше, и Крокодил, которого многочисленные шпионы не преминули проинформировать о случившемся, уже не мог помышлять о сражениях со своими противниками. Что до Орикса, то даже если бы он за короткий срок смог собрать боеспособную армию, ему пришлось бы утолять жажду действий долгими гонками по просторам пустыни.

Да, Шакалу впору было радоваться успеху, сопутствующему Газели при исполнении благородной миссии. И все же, вспоминая членов своего клана, павших во время обороны Абидоса, он испытывал сильное беспокойство.

И причиной этого беспокойства была не хрупкость существующих договоренностей. Мир всегда был непрочен, но всеобщими усилиями его удавалось сохранять. И на этот раз, вопреки таким вопиющим фактам, как гибель клана Раковины и нападение Орикса, его удалось сберечь.

Шакал предчувствовал появление новой угрозы, которую пока не мог четко определить. Однако он знал, что появилась некая сила, не имевшая никакого отношения к кланам, и эта сила продолжала расти. Но разве можно победить врага, о котором тебе ничего не известно?

Расследование ничего не дало, уже одно это было поводом для огорчения. Может, этот таинственный противник уже достаточно силен, чтобы быть способным уничтожить клан Раковины? Может, он намеревается поступить так же с остальными кланами Севера и Юга? Это предположение казалось неправдоподобным, если принимать во внимание мощь Быка и Льва.

Будучи не в силах справиться с тревогой, Первый из людей Запада произнес магические заклинания, призванные успокоить умерших и сохранить открытыми двери между землей живых и потусторонним миром.

27

Нармер сидел посередине поля полбы под проливным дождем. Он решил привести свои мысли в порядок. После гибели клана Раковины вихрь событий принес его в эту деревню, где он сделал для себя столько потрясающих открытий.

Коровы и их молоко, свиньи, жареное мясо, вино, зерновые, хлеб… Разве мог он представить когда-то, что в мире существуют такие чудеса? Местные крестьяне не переставая жаловались на свою нелегкую жизнь, но что сказали бы они, узнав, как живется обитателям болот? Старики сетовали на плохую погоду. Дожди выпадали все реже, земли высыхали, саванна беднела. Приходилось работать все больше, чтобы вырастить урожай и выжить.

По мнению Нармера, земли Быка были цветущими. Поэтому он без устали расспрашивал крестьян, перенимал их умения. Польщенные вниманием, которое им уделял «правая рука» Скорпиона, нового хозяина деревни, они охотно рассказывали и показывали. Нармер, не упускавший ни единой мелочи, уже придумал кое-какие усовершенствования. Крестьяне тратили немало сил на семейные склоки, да и организация работ оставляла желать лучшего.

Кончиками большого и указательного пальцев Нармер мягко захватил колос полбы — этой сильной зерновой культуры, которая умела сопротивляться болезням и хорошо переносила избыток влаги. Из нее пекли вкусный хлеб с плотным мякишем. Однако колоски полбы, более длинные, чем у пшеницы, склонялись под собственным весом.

Созерцание этого чуда, источника богатства, гнало прочь призрак войны с ее насилием и жестокостью. Нармер мечтал о мирном обществе, живущем в гармонии с природой и временами года. Однако своей клятвы он не забыл: найти убийцу маленькой провидицы и покарать его. Эта деревня не принадлежала им со Скорпионом. Рано или поздно придут солдаты Быка и потребуют причитающееся господину, а значит, конфликт неизбежен. Скорпион готовил свой отряд к сопротивлению и правильно делал.

Скорпион, его друг и брат. Проницательный, обаятельный, безжалостный. Победить Быка казалось невозможным, но Нармер положился на своего друга, прирожденного воина, способного на смелые поступки. Бык навязал свою власть, так почему Скорпиону не преуспеть в этом? Естественно, неравенство в силах не придавало жителям деревни оптимизма, но разве воля человека не прокладывает путь там, где его раньше не было?

О переговорах нечего было и думать. По рассказам крестьян Бык — жесткий правитель, который не отдаст без боя ни клочка своей земли. Любая попытка покуситься на его владения неизменно, немедленно и жестоко пресекалась.

Вскоре Скорпиону и Нармеру придется узнать, чего они на самом деле стоят…

На поле со всех ног примчался мальчик из деревни:

— Быстрее, мясник хочет убить твоего теленка!

* * *

Корове связали ноги, поэтому она только отчаянно мычала. В тот миг, когда нож мясника коснулся шеи теленка, Нармер кулаком правой руки ударил его в висок. Оглушенный, мясник выронил нож и отшатнулся.

— Ты спятил?

— Эти животные — мои спутники, они приносят мне удачу. Никто не смеет к ним прикасаться!

Помощники мясника окружили Нармера. По их лицам было ясно, что намерения у них отнюдь не добрые. На этот раз чужак перешел все границы, вмешавшись в их дела. Они сами выбирали, каких животных пустить под нож. Нармер, один против десяти, казалось, был обречен.

— Вы представляете, как разгневается Скорпион?

— Мы скажем, что произошел несчастный случай, — насмешливо отозвался мясник. — Зато ты больше не будешь нам докучать.

Круг стал сжиматься.

Нармер решил, что попытается сразить двоих противников, чтобы открыть путь к спасению.

В это мгновение облака рассеялись и с неба стали падать звезды. Словно корона, они украсили рога коровы. Путы спали с ее ног сами собой, и она подошла к теленку, чтобы облизать его. Голова его сияла, как солнце.

Ослепленные и ошарашенные, мясник с приспешниками попадали на колени.

— Боги защищают их! — раздался возглас.

* * *

Опьяненный вином и любовью, Скорпион наслаждался солнечным полднем. Нармер, сидя рядом с ним, погрузился в раздумья.

— Мне это место по душе, — сказал новый хозяин деревни.

— Хочу тебе напомнить, что эти земли — собственность Быка.

— Я не забыл об этом, Нармер! И если нам суждено умереть от его оружия, давай насладимся сполна моментами удовольствия! Я слышал, боги спасли тебя от ножей мясников…

— Меня, мою корову и теленка. Богиня звезд воплотилась в ней, а юное солнце — в нем.

— Невероятно! Ты — удивительный человек, брат мой! Вместе мы изменим судьбу этой страны!

— Как твои воины? Ты ими доволен?

— Молодежь тренируется с полной отдачей, а Охотник — прекрасный наставник.

— Не пора ли нам решить одну из главных проблем?

Скорпион улыбнулся.

— Я как раз хотел тебе это предложить!

* * *

Охотнику казалось, что он грезит наяву: женщины, вино, жареное мясо, хрустящие лепешки, овощи, уютное жилище, безопасность, парни, которые ходят перед ним по струнке… Он почти забыл о Быке с его ордами, хотя сражения не приходилось долго ждать… Он как раз занимался любовью с податливой черноволосой прелестницей, которая была рада получить свою долю удовольствия в объятиях этого неутомимого мужчины.

Юноша из недавно сформированного отряда осмелился их побеспокоить:

— Вождь хочет тебя видеть!

— Это срочно?

— Да!

Охотник боялся Скорпиона, да и Нармера тоже. Эти двое обладали силой, природа которой была ему непонятна, а потому лучше было их не сердить.

— Прости, но мне нужно идти! — сказал он своей любовнице.

Надев короткую набедренную повязку из тростника, он поспешил в жилище своего повелителя. Скорпион с Нармером ели финики. Каждый в отдельности они внушали ужас, вместе — леденили кровь.

— Случилось что-то нехорошее?

— Присядь! — бросил Скорпион. — Надеюсь, мы тебе не помешали?

— Конечно нет! Я менял тетиву лука.

— Вот о твоем оружии мы и хотели с тобой поговорить. Особенно о стрелах.

— У тебя потрясающие стрелы! — заметил Нармер. — Они поражают цель с невероятной точностью.

Охотник, смутившись, пробормотал:

— Они пробивают самую толстую шкуру, это правда.

— Ты сам их изготовляешь?

Взгляды братьев напугали бы даже видавшего виды воина. Охотник не нашел в себе сил солгать.

— Древко из ивы и оперение я делаю сам. И я смог добиться наибольшей легкости и скорости, которые, однако, не мешают стрелам точно попадать в цель.

— А наконечники? — спросил Нармер.

— Вы правда хотите это знать?

— Разумеется! — сказал Скорпион.

Охотник сглотнул. Эти двое были весьма проницательны, и он ждал этого вопроса. Однако соврать означало подписать себе смертный приговор.

— Однажды на охоте я столкнулся с бородачом, у которого была праща. Одним броском он меня обезоружил, и я уже решил, что тут он меня и прикончит. Но он осмотрел мой лук и стрелы и расхохотался. «Смешное оружие! — сказал он. — Пока ты не знаешь кремня, ты — ничто!» Я решил: будь что будет, и дерзнул попросить: «Так покажи его мне!» Он задумался, решая, то ли убить меня, то ли выполнить мою просьбу. Почему он выбрал второе? Может, его впечатлили мои способности следопыта. Когда он привел меня в свои владения, я чувствовал себя прескверно. Мы шли много часов, пока не добрались до каменистых возвышенностей, где находилась глубокая пещера, вход в которую был спрятан от чужих глаз. «Не пытайся вернуться сюда, — предупредил он. — Мой привратник расплющит тебя в лепешку!» Пока мы шли по пещере, ее стены шевелились, и я слышал крики, словно кто-то мучил и терзал эту гору. А потом я увидел его мастерскую. Там были инструменты, каких мне никогда не доводилось видеть. Я испугался, что он сделает меня своим рабом и я никогда больше не выйду из чрева земли. Но бородач, к моему изумлению, подарил мне несколько наконечников для стрел из кремня, очень острых. «Я уважаю свободных, — сказал он. — Этим оружием ты сразишь противника. Теперь уходи!» Я поспешил убраться оттуда, а потом удостоверился, что подарок очень хорош. Вы сами видели, как глубоко вонзается острие в плоть жертвы!

— К несчастью, у тебя их мало, — заметил Скорпион. — И только Повелитель кремня умеет делать такие. А мне нужно вооружить моих солдат.

Охотнику хотелось верить, что он неправильно понял услышанное.

— Ты же не собираешься напасть на него?

— Ты помнишь дорогу в его владения?

Охотник колебался.

— Не лги мне! — посоветовал Скорпион.

— Я помню, но это безумие…

— Тогда в путь!

— Его охраняют духи, я же сказал тебе…

— Нармер перешел черед Долину Препятствий, боги вообще благосклонны к нам. Я сумею уговорить Повелителя кремня встать на нашу сторону.

Охотник поклялся Скорпиону слушаться беспрекословно, а потому ему пришлось уступить.

— Безумная затея, — пробормотал он.

28

— Если ты уйдешь, я умру! — жалобно сказала Ирис, прижимаясь в груди возлюбленного.

— Я ухожу ненадолго и вернусь более сильным, намного сильнее, чем сейчас!

— Стоит тебе скрыться из виду, как эти дуралеи разрежут меня на куски и предупредят Быка!

Скорпион серьезно воспринял ее слова.

— Иногда страх — хороший советчик, — признал он. — Я решу эту проблему.

— Возьми меня, любовь моя! — взмолилась девушка.

Он не смог сопротивляться ее ласкам, искусным и настойчивым. У этой женщины-ребенка было врожденное умение доставлять и получать удовольствие. А ее интуицию явно стоило принимать во внимание.

* * *

Все жители деревни собрались у того места, где обычно молотили зерновые. Скорпион показал всем стрелу. По правую руку от него стоял Нармер, по левую — Охотник.

— Чтобы отразить нападение солдат Быка, нам понадобится хорошее оружие. Мы добудем его и снабдим им наших воинов, которые, благодаря дисциплине и этому оружию, одержат блестящую победу. Некоторые из вас надеются, что в мое отсутствие смогут захватить власть. Так вот, они глубоко заблуждаются. — Скорпион вонзил стрелу в землю. — Нармер, произнеси заклинание!

Его брат по крови знал только одно — то, что усмиряло крокодилов. Он произнес сокровенные слова. Но к чему они в этой ситуации?

Скорпион указал на толстяка с толстыми пальцами на ногах и лицом жулика.

— Ты, возьмись за стрелу!

— Я? Но я не…

— Быстро!

Толстяк нерешительно приблизился.

— Я — твой верный слуга, повелитель!

— Возьмись за стрелу!

Тот протянул дрожащую руку, и пальцы его сомкнулись.

Раздался душераздирающий крик.

Запахло паленой плотью. Толстяк, не веря своим глазам, пару секунд смотрел на обожженную руку, а потом потерял сознание.

— Своей магией Нармер превратил эту стрелу в источник огня, — заявил Скорпион. — Любой, кто попытается на меня напасть, сгорит!

Его подданные упали на колени.

* * *

Охотник показывал дорогу, а Скорпион с Нармером следовали за ним, готовые в любую секунду отразить нападение. Их подстерегало множество опасностей: патрули Быка, хищники, змеи. Только неусыпная бдительность всех троих могла упредить несчастье. В остальном братья положились на опыт Охотника.

— Ты меня удивил фокусом со стрелой! — признался Скорпион. — А как перепугались крестьяне! Силой своего заклятья ты внушил им настоящий ужас.

— Я и сам не пойму, как это получилось, — признался Нармер. — Я знаю всего лишь одно заклинание, но оно действует только на крокодилов.

— Постарайся его не забыть!

Скорпион как-то странно посмотрел на своего брата по крови.

— А что, если ты обладаешь даром изменять заклинание в зависимости от ситуации? Ты — маг, Нармер, и ты используешь свою силу, не отдавая себе в этом отчета. Когда же ты полностью овладеешь ею, тебя никто не сможет победить.

— Нам просто повезло.

— Повезло? Нет. Твои слова оказались действенными! Мы должны постичь эту науку. Все главы кланов обладают магической силой, ведь так?

Нармер согласился со Скорпионом: оружие необходимо, однако одного его недостаточно. Слово таит в себе поразительную силу…

На первой стоянке мужчины разожгли костер и подкрепились сушеной рыбой, огурцами, хлебом и финиками.

— Если будем идти так же быстро, завтра, когда солнце взойдет на вершину неба, мы достигнем цели, — сказал Охотник. — Нармер, я могу задать тебе нескромный вопрос?

— Почему бы нет?

— Что в твоем мешке, с которым ты никогда не расстаешься?

Нармер достал раковину с семью отростками.

— Это мой талисман. Раньше она была реликвией клана Раковины, уничтоженного неизвестными убийцами, которых я поклялся отыскать.

Охотник вздрогнул. От священной раковины исходил удивительно яркий свет.

Нармер показал ему гребень, который подобрал на месте побоища.

— Посмотри повнимательнее на эту вещицу, Охотник!

Тот осмотрел гребень со всех сторон.

— Настоящее маленькое чудо!

— Что это за материал?

— Слоновая кость.

— Откуда он берется?

— Из обточенного слоновьего бивня.

— А что такое слон? — заинтересовался Скорпион.

— Мой покойный отец видел слонов. Это гигантские животные с длинным хоботом, очень гибким, который заменяет им руки. Еще у слона есть два длинных зуба — бивня, которыми он может пронзить льва и даже быка! Слоны, живущие в одиночку, опасные и агрессивные. Самки вместе со своими малышами, которых старательно опекают, собираются в стадо.

— А клан слонов существует? — спросил Нармер.

— Да, и когда-то он был могущественным и многочисленным, — ответил Охотник. — Слоны владели священным Абидосом, где теперь властвует Шакал. По словам кочевников, у Слонихи в наши дни осталось совсем немного подданных, и им приходится укрываться на Юге. Все же остальные кланы уважают ее за мудрость и боятся ее силы. Только члены клана Льва осмеливаются нападать на неосторожных слонят. Львицы, собираясь стаей, окружают малыша и убивают его.

Нармер и Скорпион открыли для себя много нового. Выходит, существуют еще Лев, Слониха и Шакал, и они повелевают каждый своим народом!

— А какие еще есть кланы? — спросил Нармер.

— Есть клан Орикса и клан Газели. К слову, на твоем костяном гребешке изображена газель. Некогда этот клан был очень многочисленным и повелевал землями Севера и Юга. Газели — добрые, наивные и безоружные. Бык захватил Север, и его союзнице, безобидной Аистихе, чтобы выжить, пришлось во всем ему подчиняться. А вот о существовании клана Раковины я и понятия не имел! Остальные главы кланов разделили между собой Юг, и Газель старается сохранить этот хрупкий мир. Но нельзя забывать еще об одном владыке — Крокодиле. Его подданные снуют повсюду, и ему известно обо всем. Он очень дорожит своей независимостью. Жестокость его безгранична, и нужно любыми путями избегать столкновения с его воинами.

— Нармер знает заклинание, которое лишает крокодилов подвижности, — сказал Скорпион.

— Так он — маг? Что ж, меня это не удивляет.

Нармер задумался. Гребенка из слоновьего бивня, украшенная изображением газели…

— Кто-то из клана слонов мог проникнуть в болота Севера?

— Точно нет! — заявил Охотник. — Поверь, такое событие не осталось бы незамеченным.

— А газели?

— Можно предположить, что там побывала разведчица, оставшись незамеченной.

«Разведчица, которая потеряла этот ценный предмет с изображением своей соплеменницы», — подумалось Нармеру. Но ведь у газелей нет оружия, и они выступают против насилия! И все же это был первый серьезный след. Возможно, эта разведчица действовала по указке Быка, и именно она сообщила ему, где найти клан Раковины и какова его численность.

Заговор… Теперь понятно! Он, Нармер, покарает виновников трагедии. Всех виновников!

29

Вороны с карканьем взлетели, дикий кот поспешил взобраться на вершину сухого дерева. Трава поредела, и многочисленные камешки на тропе кололи ноги.

— Мы уже близко, — сказал Охотник. — И дурных предзнаменований все больше. Повелитель кремня запретил мне возвращаться в его владения. А тех, кто нарушает запрет, духи-защитники этих мест стирают в пыль!

— Боги и магия Нармера им помешают, — пообещал Скорпион. — Нам нужен этот мастер и его умения!

Охотник не решился возражать. Он знал, что отговорить своих спутников от их безумной затеи не удастся.

Кусты и трава исчезли, завыл ветер.

Заслонившие горизонт черные и темно-зеленые холмы выглядели весьма зловеще, и немногие решились бы продолжить путь.

— Идем дальше! — твердо произнес Скорпион.

Солнце скрылось за тучами.

— Осторожно! — крикнул Нармер, заметив разлом, открывавшийся у них под ногами и грозивший их поглотить.

Всем троим удалось перепрыгнуть впадину. На дне ее виднелось ярко-алое пламя.

— Мы еще легко отделались! — с облегчением вздохнул Охотник. — Теперь вы видите, на что он способен?

— Теперь мне еще сильнее хочется на него посмотреть! — заявил Скорпион. — Нам такие изобретательные помощники не помешают!

«Ничего этих двоих не берет! — подумал Охотник. — Наоборот, трудности только подзадоривают их!»

Вскоре они подошли к подножию холма, где находился вход в пещеру.

— Это здесь.

Из пещеры лился мягкий свет.

Скорпион вошел в подземелье первым, за ним последовал Нармер. Охотник замыкал шествие. Он постоянно оглядывался, опасаясь удара в спину.

Поначалу продвижение в пещере было похоже на приятную прогулку в недрах незнакомого мира. Каменные стены блестели и переливались разными цветами.

Внезапно раздался пугающий хруст.

— По-моему, стены шевелятся! — воскликнул Охотник. — Духи раздавят нас в лепешку!

На этот раз магическое заклинание против крокодилов не сработало. Они втроем, напрягая все силы, попытались остановить движение стен, медленное и неумолимое.

— Я вас предупреждал! — напомнил Охотник. — Мы пропали!

— Бежим вперед! — приказал Скорпион.

Они помчались друг за дружкой что было сил.

В конце длинного туннеля показалась каменная закрывающаяся дверь. Скорпион успел проскользнуть между двумя ее створками и придержать их, пока его спутники протиснулись в щель.

И как раз вовремя: с глухим стуком дверь закрылась, превратившись в гладкую стену из камня. Они оказались запертыми в сердце горы.

Однако откуда-то из глубины все так же лился приятный свет.

Вспотевший отбега Охотник присел на корточки.

— Ну вот, мы в ловушке! — посетовал он.

— Надо найти хозяина этого места и попытаться договориться с ним, — сказал Нармер.

«И этот такой же! — подумал Охотник. — Ни за что не откажется от задуманного! Из какого материала сделаны эти двое?»

Здесь стены были уже из другой горной породы. Часть их была явно обработана рукой человека, на земле тут и там стояли каменные блоки. Нармер нашел вход в коридор и двинулся по нему.

Коридор привел его в просторное помещение со сводчатым потолком. В центре стоял каменный стол, на котором были разложены инструменты и наконечники для стрел.

— Мои поздравления! — проговорил широкоплечий бородатый мужчина. — Не попасть в мои ловушки — уже немалое дело! Э, да неужели это ты, Охотник? Ты не только не послушался моего приказа, но еще и привел с собой товарищей!

— Скорпион — новый хозяин деревни, — сказал Охотник. — А Нармер — маг и его правая рука.

— Воин и волшебник… Это впечатляет! А ты, значит, вызвался им помогать?

— Я организовал отряд, — сообщил Скорпион, — чтобы дать отпор солдатам Быка.

— Меня это не касается.

— Это ты — Повелитель кремня?

— Оглянись вокруг, и ты увидишь великолепные камни, от черного до темно-зеленого. Я научился их различать и обрабатывать. Мои наконечники для стрел пробивают самые крепкие материалы и наносят смертельные раны людям — представителям этой проклятой расы, которая заслужила того, чтобы исчезнуть.

— Присоединяйся к нам! Твои умения станут нашим победным оружием.

— Как я уже сказал, твоя война меня не касается. Я подарил несколько наконечников Охотнику, потому что я уважаю одиночек. Этим моя помощь и ограничилась.

— Разве ты не хочешь, чтобы власти Быка пришел конец? — спросил Нармер.

— Пусть кланы перебьют друг друга, меня это совершенно не волнует!

— Ни у кого из нас нет клана, и мы хотим изменить судьбу.

— Меня устраивает спокойная жизнь в недрах этой горы, и мне плевать на ваши планы. Мне доставляет радость обрабатывать кремень. И мне этого довольно.

Ногой бородач привел в движение нечто похожее на кузнечный мех, и в печи взметнулось пламя со взрослого человека высотой.

Но ни Скорпион, ни Нармер не отступили.

— Вы не боитесь огня… Редкое качество!

— Ты изготовишь для нас оружие, — заявил Скорпион. — И тогда мы избавим эту страну от ига кланов.

— Меня интересуют только камни, не трать свои слова понапрасну!

— Я не привык проигрывать! — предостерег своего собеседника Скорпион.

— У всего на свете есть начало, не так ли? Считай себя счастливчиком уже потому, что ты до сих пор жив. Я открою каменную дверь, и вы навсегда покинете мои владения.

Повелитель кремня взял в руки пращу. Напряжение нарастало.

— Здесь я решаю, а ты — подчиняешься! — заявил Скорпион.

— Если не уйдешь сейчас, то сгниешь здесь без воды и пищи. Прочь, я сказал!

Скорпион тем временем потихоньку развязал шнурок, стягивающий маленький льняной мешочек, болтавшийся у него на поясе. Оттуда выскользнул огромный черный скорпион.

— Самка со смертельным ядом, и очень ласковая при этом!

Четверо малышей вскарабкались на спину матери, и она направилась к Повелителю кремня. Тот просто окаменел от ужаса.

— Она заботится о здоровье своих деток и кормит их, чтобы они быстрее росли. И, думаю, сейчас она уже наметила себе хорошую добычу.

Повелитель кремня привык жить отшельником, и он панически боялся змей, скорпионов и прочих опасных существ.

Он стоял и смотрел на страшную самку, не находя в себе сил убежать. Та же неумолимо приближалась.

— Останови ее! — взмолился он.

— Одно условие: ты будешь служить мне и выполнять все мои приказы.

Мастер еще не готов был сдаться.

Черная убийца остановилась возле его левой ступни, поднялось смертоносное жало.

— Тогда пеняй на себя! — с сожалением проговорил Скорпион. — Мы и сами справимся.

Скорпион повернулся к обреченному на смерть спиной и пошел к выходу, Нармер последовал за ним.

— Не уходите! — вскричал Повелитель кремня. — Спасите меня!

— Тебе известны мои условия.

— Я согласен!

Скорпион открыл свой мешочек.

— Возвращайтесь, дети мои!

Мать с детьми вернулась в свое временное убежище.

Успокоившись немного, Повелитель кремня сел и тыльной стороной руки стер со лба пот.

— Не нарушай своего слова или мои палачи тебя прикончат! — пригрозил ему Скорпион.

Тот поник, но нашел в себе силы кивнуть в знак согласия.

— Инструменты и камни мы тоже заберем, — сказал Нармер. — В деревне устроим мастерскую, чтобы сделать как можно больше оружия.

30

Короткими и сильными пальцами Прожора задушил маленького ибиса. Он уже много часов искал, чем бы поживиться, поэтому пришлось довольствоваться даже столь жалкой добычей. Несколько десятков птиц вылетело из зарослей папируса, и убийце пришлось лечь на землю, чтобы избежать нападения испускавшей горестные крики матери.

Ползком он выбрался из враждебных зарослей и пошел по тропинке вдоль берега Нила. Раскинувшиеся вокруг земли принадлежали племени чибисов, в котором он родился. Издавна это племя было обращено сильными кланами в рабство и не раз подвергалось гонениям с их стороны. Чибисы были вынуждены поставлять им рыбу и папирус. В обмен они получали покровительство и защиту глав кланов, но только не пищу.

Проживая в крошечных поселениях, которые постоянно подвергались нападениям хищников всех мастей и размеров, немногие уцелевшие чибисы постепенно вымирали из-за недостатка пищи, высока была детская смертность. Однако же этот народ с согбенными спинами не пытался восстать. Члены племени даже не способны были выбрать себе вождя из-за бесконечных распрей. Враждующие группировки шли на любые ухищрения, дабы подорвать и так слабый авторитет своих соперников. Они лгали друг другу, предавали друг друга, пытались сохранить свои территории и понравиться солдатам Льва, Орикса, Крокодила или Слонихи. Спасти свою шкуру — такова была их главная цель, а судьба соседа никого не волновала…

Прожора вернулся в свое поселение, где старуха варила похлебку с травами.

— Это все, что ты принес? — спросила она.

— Брось его в твое варево, это прибавит ему вкуса!

— Завтра попытайся поймать рыбу!

— А ты попытайся заткнуться! Или я…

Он замахнулся, и старуха умолкла. Немало женщин пострадало от жестокости Прожоры, парня толстого, круглолицего и коренастого. И никто не вступался за этих несчастных, когда он лупил их, лежащих на земле, ногами.

Двое друзей грубияна, Слабак и Горлан, сидели на берегу речной заводи. Высокий, горбатый, длинноносый, узкоглазый и с распухшими щиколотками, Слабак раздумывал, как бы получить богатство и славу, не прикладывая никаких усилий. До сих пор, несмотря на приятельские отношения с Прожорой, которому энергии было не занимать, ему не удалось придумать ничего дельного. Нрав у Слабака был прескверный, а более злокозненного еще надо было поискать. Помимо этого он был упрям и верил, что добьется своего.

Горлан не утруждал себя размышлениями. Толстый, с пухлыми губами и низким лбом, он думал только о том, как бы обрюхатить как можно больше женщин и где вдоволь раздобыть хмельного напитка из фиников или пшеницы. Всегда готовый к драке, он без конца жаловался на жизнь и с воодушевлением поддерживал грандиозные планы Слабака и Прожоры. Сильный и мстительный, он не упускал случая обидеть слабого.

— Ну что, повезло? — спросил он у Прожоры.

— Принес птенца.

— Скверная будет еда, — с сожалением отметил Горлан. — Может, в соседнем поселении дела обстоят лучше? Что, если мы их ограбим?

— Дождемся ночи! — постановил Прожора. — Убьем дозорного и заберем еду.

— А потом скажем, что виновата семья, которую я терпеть не могу, — предложил Слабак. — Эти олухи им отомстят, и мне не придется марать руки.

Трио уже не раз проворачивало подобные делишки, и все они сожалели только о том, что развернуться им негде.

— Сколько еще мы будем здесь гнить? — вопросил Горлан. — Знаете, как хорошо кормят солдат в армиях кланов?

— Никогда вождь клана не возьмет на свою службу чибиса! В их глазах мы — низшие существа, которые не способны сражаться.

— И наша жизнь это подтверждает, — заключил Слабак. — Мы не можем собрать отряд и истребить наших палачей. Но горизонт еще может проясниться…

— Что нового ты узнал? — заинтересовался Прожора.

— Я слышал столько всякого, что уже не знаю, чему верить. Собрав все в кучу, я понял одно: мир между кланами под угрозой, и договоренности в любой момент могут быть нарушены.

Прожора и Горлан не верили своим ушам.

— Ты… Ты не шутишь?

— Вы знаете, какой я терпеливый и осторожный! Прежде чем вам рассказывать, я проверил, что из этого правда.

— И что?

— Одно совпадает с другим. На Севере, где сейчас властвует Бык, уничтожив всех своих противников, случилось несколько значительных событий. И Бык собирает большую армию.

— Хочет завоевать Юг! — воскликнул Горлан.

— Нет. Его цель — отбить охоту у возможного захватчика ступать на его земли. По крайней мере, так говорят его офицеры. Но кто им поверит? Лев, могущественный вождь и смелый воин, готовится к войне.

— Если Крокодил и Орикс придут ему на помощь, они отразят нападение Быка, — заявил Прожора.

— Орикс совершил фатальную ошибку, напав на Абидос, город Шакала. Позорное поражение и большие потери — вот все, чего он добился.

— Значит, кланы начали бороться друг с другом! — обрадовался Горлан.

— Это было бы неплохо, но пока еще не начали. Газель постаралась, чтобы этого не произошло.

— Проклятая баба! Эти вожди перебили бы друг друга, и мы бы поживились их богатствами!

— Эта прекрасная мечта, может, когда-нибудь и исполнится, — сказал Слабак, нехорошо ухмыльнувшись. — Я думаю, никто больше не верит в прочный мир. Главы кланов делают вид, что их не интересуют чужие земли, а на самом деле готовятся к войне. И втайне друг от друга пытаются договориться. Это будет разрушительная война.

— И кто победит? — спросил Прожора.

— Сейчас рано об этом судить. Нам надо подчинить себе побольше чибисов и сделать так, чтобы с нашим племенем считались. Пообещаем нашим богатство и процветание, будем говорить убедительно, и эти недоумки пойдут за нами!

Горлану и Прожоре этот план понравился. Наконец у них появилась надежда покинуть болотистые берега реки, выйти из зарослей папируса долины Нила и узнать, что такое жить в свое удовольствие!

К ним подбежал испуганный мальчик.

— Помогите, пожалуйста!

И он, рыдая, упал перед ними на колени.

— Что случилось, парень? — спросил Слабак.

— Мы с друзьями пытались поймать рыбу и… раздавили яйца крокодилихи! Все ее малыши умерли.

— А мать? Мать вас видела? — спросил Слабак.

— Мы бежали так быстро, что она не смогла нас догнать. Если она расскажет Крокодилу, он разозлится! Нужно скорее предупредить соседние поселения!

— Умолкни, придурок! — И с этими словами Горлан задушил мальчика.

По его телу пробежала судорога, рот открылся, высунулся синеватый язык. Горлан отбросил еще теплый труп подальше.

— Нельзя терять ни минуты! — сказал Слабак. — Прячемся! Месть будет страшной!

Даже не подумав о спасении себе подобных, троица со всех ног кинулась в заросли.

* * *

Под руководством огромного самца, которого Крокодил назначил генералом, армия рептилий напала одновременно с земли и из воды. Молчаливые и неумолимые, они опустошили десяток поселений с невероятной жестокостью, не щадя ни детей, ни стариков, оставляя после себя растерзанные на куски тела. Никакие мольбы не могли смягчить их, даже просьбы пощадить женщину, которая вот-вот должна была родить.

Чибисы совершили ужасное злодеяние и должны были понести наказание — таков был приказ Крокодила, который его посланцы и исполнили, как всегда четко и хладнокровно. Страх и только страх позволял главе клана крокодилов навязывать свою волю этому жалкому народу, не способному управлять собой, а значит, заслужившему свою рабскую участь.

Когда Слабак, Прожора и Горлан вышли из укрытия и увидели место побоища, их мстительные порывы поугасли. Слабак подумывал даже о бегстве, но разозленный Прожора прикрикнул на него. Трио сошлось на том, что пришло время расширить сферу своего влияния, — у них была надежда, что недавние события им в этом помогут.

31

На подходах к своей деревне Скорпион насторожился. Разумеется, они как следует припугнули жителей деревни магической стрелой, но ведь могло статься и так, что враги все-таки решили уничтожить самозваного вождя.

— Стрела могла утратить силу, — предположил он. — Если так, толстяк с обожженной рукой приготовил нам совсем нерадостный прием!

— Ты разве не хозяин этих мест? — удивился Повелитель кремня.

— В этом можешь не сомневаться.

— Нас ведь только четверо! Если жители деревни ополчились против тебя, лучше повернуть назад!

— Я никогда не отступаю! — заявил Скорпион. — И Нармер тоже.

Мастер понял, что Скорпиона лучше не сердить, а поэтому свои сомнения оставил при себе. Либо он покроет себя славой вместе с ним, либо в ногу вонзится смертоносное жало скорпиона.

— Я испытываю беспокойство, — объявил Нармер. — Против нас обращены враждебные силы.

— Ничего удивительного, брат мой! Эти презренные не смогли оценить грандиозности наших планов и решили вернуться к своему рабскому существованию. Их много?

Солнце слепило глаза, и Нармер прищурился.

— Нет, немного.

— Значит, это не карательный отряд Быка, и нам слишком напрягаться не придется.

Охотник опасался своих хозяев, воина и мага, а вернее сказать, их сила его ужасала. И Повелитель кремня разделял его опасения.

— Отдохнем немного, — предложил Скорпион. — Мои верные слуги справятся с этой несложной задачей.

* * *

Толстяк с обожженной рукой уговорил своего двоюродного брата взяться за стрелу, которую Скорпион воткнул в землю, посулив ему корову и теленка Нармера. Ирис тоже была ему обещана. От столь щедрых посулов голова у бедняги пошла кругом. Обмотав руку тряпкой, он попытался вырвать из земли проклятую стрелу.

И преуспел в этом.

Потрясая стрелой, он испустил победный крик, который очень скоро превратился в вопль боли. Сначала почернели его пальцы, потом рука, плечо и лицо. Когда же все тело охватило невидимое пламя, он упал замертво.

Толстяк извлек выгоду из этой жертвы. Деревня теперь освободилась от чар Скорпиона и Нармера, верно? Он приказал запереть Ирис в хижине и поручил стеречь ее нескольким свирепым старухам. Потом собрал тех немногих смельчаков, которые желали тиранам смерти.

Вдоль дороги, по которой, как предполагалось, должны были пройти угнетатели, тянулись заросли тамариска. Проходя мимо этих кустов, Скорпион с товарищами увидят воткнутую в землю стрелу, но не ту, а похожую. Они ни за что не догадаются, что кто-то готовится нанести удар им в спину. Превосходящие силы, жестокость и натиск обещали заговорщикам быстрый успех.

Вооруженные камнями и дубинками, они затаились в условленном месте и с нетерпением ожидали момента, когда же можно будет обрушить на противника смертоносные удары. Дозор несли, сменяя друг друга через равные промежутки времени.

И вдруг один из дозорных вскочил и пошатнулся.

С вытаращенными глазами и пеной на губах, он пробормотал что-то нечленораздельное и упал. Через пару секунд его товарищ стал жертвой того же необъяснимого недуга. Один спящий вздрогнул и проснулся.

— Меня кто-то ужалил! Скорпионы!

Огромная черная убийца обучала своих потомков искусству боя. Несмотря на свои пока скромные размеры, маленькие скорпиончики уже располагали приличным количеством яда.

Среди заговорщиков воцарилась паника, и они стали выскакивать из своего укрытия. Расположившись на приличном расстоянии, Охотник поражал их стрелами одного за другим.

Толстяк припустил в противоположном направлении, надеясь, что ему удастся скрыться.

Чья-то рука резко ухватила его за плечо, и Скорпион приподнял его над землей за волосы.

— Нужно было просто подчиниться, презренный! В деревне есть еще заговорщики?

— Нет! Нет! Прости, я…

Кулаком Скорпион размозжил ему череп.

Маленькие скорпиончики взобрались на спину матери, и она спокойно вернулась в мешочек.

Ноги у Повелителя кремня дрожали.

— Эти двое обладают сверхъестественной силой, — напомнил ему Охотник. — Они командуют, мы — подчиняемся, и все идет хорошо. А заговорщиков они находят мгновенно. Поэтому не делай глупости!

— Я и не собирался, — пробормотал мастер.

* * *

Ирис кинулась Скорпиону на шею. Он сорвал с девушки тростниковую набедренную повязку и проник в нее с такой страстью, что она застонала от удовольствия.

— Не уходи больше так надолго! Это было невыносимо!

— Эти злющие бабы тебя били?

— Они оскорбляли меня и плевали на меня, обещали мне самые страшные мучения!

— Ты заслужила подарок: делай с ними, что тебе вздумается.

Ирис удовлетворенно улыбнулась. Ее месть будет долгой и мучительной, и теперь все будут знать, что к женщине вождя не дозволено прикасаться, а в противном случае не избежать ужасного наказания.

Ненасытная, она снова стала разжигать в любовнике пламя желания.

* * *

Повелитель кремня не жаловался на свою участь. Для него обустроили просторную мастерскую и дали под начало несколько ремесленников, которым он должен был передать свои знания. Получая хорошую пищу, он стал изготавливать оружие в немалых количествах — наконечники для стрел и дротики, ножи и тесаные камни различных размеров для пращ.

Ученики Охотника изготавливали луки и стрелы. По нескольку часов в день Скорпион сам обучал своих будущих солдат. Сражения устраивались настоящие, поэтому неспособные не выдерживали. Оставались лучшие.

Нармер следил за работой на полях и за тем, чтобы в деревне пополнялись запасы пищи. Также он расставил на подходах к деревне дозорных с тем, чтобы как можно раньше узнать о появлении солдат Быка. Рано или поздно, но они должны были явиться с проверкой. Каждый прожитый день позволял жителям деревни укреплять свои защитные позиции и оттачивать навыки воинов. Безумная мечта Скорпиона и Нармера обретала форму. Пусть их силы пока не могли сравниться с мощью кланов, они уже не были одинокими и безоружными.

Однажды, увлеченный полировкой наконечника для стрелы, Повелитель кремня почувствовал на себе чей-то взгляд. Он обернулся и увидел Скорпиона. Тот смотрел на него, скрестив руки на груди.

— Ты… И сколько времени ты так стоишь?

— Столько, сколько нужно, чтобы понять, что ты работаешь с полной отдачей. Ты не жалеешь, что покинул свою пещеру, я надеюсь?

— Ни секунды! Я и не подозревал, что мое дело может приобрести такой размах! Изготавливать оружие для отряда… Это настоящее счастье! Так что у меня одна цель — усовершенствовать наше оружие.

— А теперь, друг мой, скажи мне правду.

Мастер справился со своим страхом. Его пальцы сжали гладило.

— Какую правду?

— О себе.

— Ты все знаешь.

— О твоем прошлом мне неизвестно ничего, но я уверен, что оно очень интересное. Скольким бандитам ты делал оружие, пока не стал затворником?

Скорпион с угрожающим видом навис над мастером. И тот не нашел в себе смелости солгать.

— Я родился на юге страны, в племени чибисов. Это народ, который не способен стать кланом. Чибисы живут на берегу реки и поставляют другим кланам рыбу и папирус. Мне надоело жить в нищете, я убежал, и меня взяли в плен воины Слонихи. В ее клане я научился обрабатывать слоновую кость и поделочные камни. Однажды, во время стычки с солдатами Льва, я снова убежал и укрылся в пещере, в горе, откуда выходил очень редко. Мне посчастливилось повстречать Охотника, и он стал приносить мне еду в обмен на наконечники для стрел.

— Который из кланов владеет Югом? — с интересом спросил Скорпион.

— У Льва большая армия, но он никогда не осмелится открыто бросить вызов Слонихе. Солдатам Крокодила границы нипочем. Орикс, несмотря на то что воинов у него немного, остается опасным противником. Шакал живет со своими в Абидосе, а хрупкая Газель без конца разъезжает по стране, убеждая кланы в необходимости сохранить мир. И все боятся Быка, полновластного владыку Севера, который умело пользуется даром ясновидения своего вассала, Аистихи. У кланов Юга есть свой храм, Нехен. Бык охраняет святилище на Севере — Буто. Пока они в неприкосновенности, ситуация не изменится.

— Ты веришь, что Бык готовится напасть на Юг?

— Я бы удивился, узнав об этом. Начни он войну, все его враги объединятся против него, и тогда сил у них окажется больше.

Скорпион похлопал Повелителя кремня по плечу.

— Иногда искренность — то же оружие! Продолжай работать не покладая рук.

Скорпион спешно поделился с Нармером драгоценными сведениями. Теперь они яснее представляли себе положение дел в стране, которую намеревались завоевать.

32

Члены клана Орикса залечивали свои раны. После неудачного нападения на Абидос и гибели лучших воинов многие оставшиеся в живых испытывали отнюдь недобрые чувства к главе клана, который пустился в эту безумную авантюру, недооценив силы Шакала.

Прошел слух, что Шакал проклял клан ориксов, и отныне они будут отовсюду гонимы грозными силами пустыни, которые не дадут им найти богатую растительностью местность.

Их вождь открыто заявил, что не верит в эти глупые россказни. Орикс сгорал от нетерпения и постоянно укорял раненых и больных в слабости. По его мнению, им просто нравилось такое состояние, в то время как давно было пора встать и готовиться к будущим сражениям.

Пребывая в раздраженном состоянии, он созвал своих советников.

— Отдых закончился, — объявил Орикс. — Мы ухолим из этого жалкого укрытия и докажем всем свою доблесть!

— Мне кажется, что время еще не пришло, — возразил один из офицеров. — У нас много больных, и наша армия пока не оправилась после тяжелого поражения.

— Мне плевать! Трусов и слабаков мы оставим, в бой пойдут только настоящие воины.

— И куда же мы направимся?

Орикс гордо вскинул голову:

— В Абидос!

Советники растерялись. Им так хотелось верить, что они ослышались!

— Ты совсем ум потерял? — воскликнул тот же офицер.

Одним ударом головы Орикс пробил ему грудь, а потом затоптал умирающего.

— Здесь я командую и принимаю решения! Члены моего клана должны подчиняться мне слепо!

— Проклятие Шакала не помешает нам завоевать Абидос? — робко спросил старый солдат.

— Мне плевать на его угрозы! Магия нашего клана действеннее, чем его магия, и я не привык к поражениям! Скоро сила Шакала станет нашей, и остальные вожди падут передо мной ниц!

— Но хватит ли у нас солдат?

— Мы изменим стратегию, и это станет нашим преимуществом. На этот раз мы не будем нападать в лоб, мы окружим врага на рассвете! Убьем часовых и войдем во владения Шакала сразу с нескольких сторон, посеяв среди защитников города панику. Когда же наши отряды воссоединятся, это будет победа. С завтрашнего дня начнем усиленно готовить войска. Выступаем в новолуние!

Советники не проронили ни слова.

* * *

Луна была едва различима на черном небе. Следующей ночью она собиралась народиться вновь, как и клан Орикса, вполне удовлетворенного старанием своих солдат. Он изгнал из отрядов слабых; больные, порученные заботам женщин, медленно умирали на берегу сухого вади. Недостаток пищи не оставлял им никаких надежд на выздоровление.

Избавляясь от ненужных, Орикс полагал, что усиливает свой клан. Захват Абидоса не мог обойтись без кровопролития: шакалы будут защищать город до последнего вздоха. Ему предстояло убить их предводителя, причем как можно скорее, чтобы подорвать боевой дух противника.

Как приятно наблюдать за бегством противника! Орикс не станет брать пленных и разорит святилище, на котором лежит отпечаток магии Шакала. На месте этого темного, всегда запертого здания он устроит просторный загон. Его подданные будут жить в изобилии, и им не придется больше заботиться о выживании.

Предвкушая момент, когда он возглавит армию, Орикс попытался уснуть. Отдохнуть хоть немного было крайне необходимо, поскольку в ближайшие часы от него потребуется немало сил…

* * *

Перед рассветом стало холоднее. Ноги у часового замерзли, и он пытался согреться, когда принесенный ветром запах заставил его насторожиться. В этом затерянном и враждебном месте ночь по-прежнему была тиха и спокойна; с того дня, как они расположились здесь лагерем, не случилось ничего плохого. Да и кто посмел бы нарушить покой суровых воинов?

Ноздри часового затрепетали, волосы встали дыбом. Этот запах… Львы!

Четыре львицы одновременно набросились на него. Они ползком бесшумно приблизились к своей жертве. Орикс не успел отпрыгнуть в сторону. Клыки вонзились ему в горло, острые когти разрывали бока. Тревожный крик угас, так и не набрав силы.

Остальных часовых убили так же. Теперь путь к лагерю спящих ориксов был открыт.

Орды Льва бросились в атаку. Впереди неслись львицы, следом — кричащие во всю мощь своих глоток и размахивающие кинжалами с зазубринами в виде клыков солдаты. Ориксам, сколь бы отважны они ни были, не удалось остановить эту разрушительную волну. Когда первая линия защиты была смята, они продолжали сопротивляться и, во многом благодаря личному примеру своего вождя, удержали свои последние позиции.

Орикс видел, как велики потери, и потому понимал: надежды на спасение нет. Еще немного, и солдаты Льва перебьют тех, кто остался в живых.

Покидая поле боя, он подошел к женщинам. Те, смертельно напуганные, окружили свое потомство.

— Попытайтесь спастись! — сказал он им. — Бегите в пустыню. Из всего клана выживут только те, кому удастся вырваться из этого ада.

— Идем с нами! — взмолилась одна молодая мать.

— Нет. Лев хочет моей смерти, и он пойдет за мной до конца. Без меня у вас есть шанс уцелеть. Торопитесь, мы не продержимся долго!

Орикс вернулся в ряды сражающихся и попытался поднять боевой дух соплеменников. Однако один за одним они падали, успев нанести противнику страшные раны. Демонстрируя неумолимую жестокость, львицы набрасывались на павших и разрывали их.

Когда с последним своим каре Орикс оказался прижатым к обрывистому речному берегу, появился Лев. Величественный, с летящей по ветру гривой, он прибыл, чтобы насладиться победой.

Орикс решился на безумную контратаку, надеясь, что ему удастся добраться до этого жестокого хищника и сразить его.

Ему удалось отшвырнуть со своего пути нескольких противников, однако чьи-то когти вонзились ему в шею, и он оказался прижатым к земле. Собрав последние силы, он вскочил, но львиные клыки уже терзали его ноги, и он снова рухнул.

— Оставьте его мне! — крикнул Лев.

Последние солдаты клана Орикса умирали в агонии, а победители уже предвкушали обильное пиршество. Объедки, как обычно, достанутся грифам…

— Ты держался молодцом! — заметил Лев. — Для такого воинственного предводителя это не самый плохой конец…

— Я бы предпочел сразиться с тобой один на один!

Орикс задыхался, но у него еще хватало сил смотреть в глаза победителю.

— Ты этого не заслуживаешь, — высокомерно возразил Лев. — Ты слишком порывист, не умеешь выстраивать стратегию… Тебе надо было бы смириться, а ты бросил мне вызов. Сегодня тяжесть твоих ошибок раздавит тебя, а я уничтожу твой клан, который теперь никому не нужен.

— По крайней мере я умру свободным!

— Слабое утешение! Я, например, буду жить, и мой престиж только возрастет.

— Ты заблуждаешься, Лев… Кланы объединятся, чтобы тебя покарать.

— Это ты заблуждаешься, Орикс! Наоборот, они поблагодарят меня за то, что я тебя уничтожил. Ты — всего лишь жалкий смутьян, который пытался всех одурачить.

Из горла умирающего хлынула кровь.

— Пришло время покончить с твоими мучениями. И, как глава клана, я окажу тебе эту честь!

Лев когтями разорвал Ориксу горло. Тот издал последний хрип.

Триумфатор осмотрел опустошенный лагерь. Сражение закончилось.

— Прикончите раненых, — приказал он, — и заберите с собой лучших животных. Мои солдаты наедятся великолепного мяса.

— Несколько ориксов убежали в пустыню, — сообщил один из офицеров. — Послать за ними погоню?

— Не нужно. Они не подойдут даже близко к долине. Теперь их дом — пустыня с ее обжигающими песками. Ориксы больше не встанут у меня на пути, их клан угас навсегда.

33

Каждую ночь душа Аистихи парила над Севером и Югом. Если она замечала нечто, вселяющее тревогу, то посылала днем кого-то из подданных проверить свои подозрения. Много раз она становилась свидетельницей нападений крокодилов-убийц; недавно они разорили несколько поселений чибисов — племени, живущего на берегу Нила и вынужденного сносить прихоти правящих кланов.

Однако ничьей армии она не заметила. Благодаря неустанным усилиям Газели мир оставался нерушимым.

Внезапно Аистиха проснулась.

Ее взволнованная душа резко воссоединилась с телом. Грудь стеснилась от ужасного зрелища.

Лев прикончил умирающего Орикса… Вокруг — кровь и трупы… Рыжеволосый и торжествующий, Лев обращается с речью к своим солдатам… Орды львиц пожирают трупы ориксов.

* * *

— Аистиха желает срочно видеть Быка! — сообщил дневальный.

— Зачем? — спросил генерал Густые-Брови.

— Она желает говорить только с повелителем.

Высокопоставленный вояка терпеть не мог эту женщину, которую считал старой сумасбродкой. Если бы она не была главой клана, он бы указал ей ее место… Памятуя о ее ранге, Бык требовал от своих соратников, чтобы те относились к Аистихе с уважением и вниманием, и правая рука могущественного властелина не решился нарушить заведенный порядок.

— Пусть войдет!

Сгорбившаяся Аистиха поприветствовала генерала кивком и переступила порог жилища Быка, который как раз вкушал блюдо из почек.

— Ты голодна? Могу угостить тебя вкусненьким!

— У меня было видение.

— Я думал, ты теряешь свои способности.

— С некоторых пор они вернулись ко мне.

— Тем лучше, ты можешь снова лечить моих солдат! Кстати, избавь-ка меня от боли в пояснице!

— Видение было… ужасным!

— Сначала полечи меня!

Прежде чем позволить ей пуститься в разглагольствования, Бык решил проверить способности своей старой союзницы.

Аистиха натерла ему поясницу противовоспалительной мазью, снимающей боль и скованность движений. Снадобья понадобилось много, поскольку мускулатура и размеры тела у Быка были впечатляющими.

— Какое приятное тепло! Я снова чувствую себя прекрасно! Ну, и что же ты увидела?

— Лев уничтожил клан Орикса.

— Это просто страшный сон!

— Нет! Моя душа пролетала над местом трагедии, я ясно видела последние минуты побоища. Лев сам прикончил Орикса, все воины до последнего погибли. Я отправила двух аистов проверить, и они скоро вернутся.

* * *

С наступлением сумерек дозорные Аистихи вернулись в укрепленный лагерь Быка. Он принял их в комнате, где присутствовали также глава их клана и генерал Густые-Брови. Вид у аистов был удрученный, и троица поняла, что новости будут не из приятных.

— Что вы увидели? — спросил Бык.

— Разбросанные повсюду останки ориксов и труп их вождя на большом камне. В саванне пировали члены клана Льва. Что до клана Орикса, то его больше нет.

— Раз так, не будем терять ни минуты и нападем на Льва! — воскликнул генерал Густые-Брови. — В противном случае он сам на нас нападет. Судя по всему, он хочет захватить Север!

— Я в этом не уверена, — спокойно заметила Аистиха. — Орикс и Лев ненавидели друг друга. Быть может, все дело в ссоре между ними, которая закончилась кровопролитием. Вместо того чтобы сразу бросаться в драку, нужно получить от Льва объяснения.

У генерала просто руки чесались задушить эту болтунью! Бык задумался.

— Газель выполнит эту дипломатическую миссию, — продолжала Аистиха.

— Но если Лев решил нас завоевать, — возразил генерал, — он без лишних слов прикончит нашу посланницу.

— Допускаю, что это возможно.

— Аистиха права, — отрезал Бык. — Прежде чем ввязываться в драку, я должен узнать, каковы намерения Льва. Отныне нам нужно принять все возможные меры предосторожности. Генерал, собери экспедиционную армию и проверь, не напал ли враг на мои поселения. А ты, Аистиха, немедленно вызови сюда Газель.

* * *

Газель отметила про себя, что лагерь Быка охраняется еще тщательнее, чем раньше. Внутри царило оживление, и солдаты выглядели одновременно встревоженными и ожесточенными. Боевые быки нервно метались в своих загонах.

Давно Аистиха не отправляла к ней посланца со срочным сообщением… Газель поспешила покинуть свой лагерь в сопровождении подданных, которые сожалели о том, что пришлось прервать кратковременный отдых. Посланец Аистихи не стал ничего объяснять, предположения напрашивались самые невеселые. Неужели мирные договоренности все-таки нарушены?

Не увидев генерала Густые-Брови, Газель вовсе не обрадовалась. Неужели этот грубиян получил приказ сразиться с проявившим себя врагом?

Бык хмурился, Аистиха выглядела встревоженной.

— Газель, ну наконец-то! — воскликнул он.

— Я торопилась изо всех сил!

Красота молодой женщины в который раз тронула сердце главы клана. Он всегда как зачарованный любовался ее хрупкой грацией, но сейчас было не время для подобных переживаний.

— Лев истребил клан Орикса.

Известие ошарашило Газель. После необъяснимого исчезновения клана Раковины эта новая трагедия могла увлечь страну в небытие.

— Это… Вы уверены в этом?

— Мои посланцы видели своими глазами место побоища, — сообщила Аистиха. — Видели они и труп Орикса, и триумф Льва.

— Как я и предполагал, Лев собирается захватить Север! — сердито выпалил Бык. — Его жажда завоеваний неуемна! Орикс был его главным противником; теперь у него развязаны руки.

— Ты забываешь о Слонихе и Крокодиле; они никогда не заключат со Львом союз. И Шакал не станет ему помогать.

— Льву плевать на всех! Он считает, что у него хватит сил, чтобы победить кого угодно!

— Ты отправил своего генерала сражаться со Львом?

— Он лишь убедится, что на моих землях все спокойно. Если же Лев посягнул на мою территорию, я нападу в ответ. Но если все спокойно, то дам миру последний шанс, потребовав от Льва объяснений.

— Я думаю, что имела место ссора, — Орикс и Лев ненавидели друг друга. Но успокоится ли Лев, убрав со своего пути Орикса?

— Мне предстоит это узнать, — заключила Газель.

— Это очень рискованно, — заметил Бык. — Если Лев развязал войну, он тебя не пощадит. Никто не может заставить тебя жертвовать собой. Здесь и только здесь ты в безопасности.

Бык говорил правду. Газель прекрасно понимала всю опасность ситуации. Она и ее безоружное племя станут соблазнительной и легкой добычей, если Лев решил истребить остальные кланы и завладеть страной.

— Мой клан всегда старался сохранить мир, — напомнила молодая женщина. — И отказаться от выполнения этой миссии сейчас, в столь критической ситуации, было бы трусостью.

— Но ты можешь не вернуться! — воскликнула Аистиха.

— В таком случае вам станет ясно, каковы истинные намерения Льва!

34

Скорпион был уверен: еще немного, и в его распоряжении будет отличный отряд. Требовательный наставник, он тренировался вместе со своими подопечными, обучая их раздвигать границы своих возможностей. Охотник обучил два десятка прекрасных лучников, которые пусть и не достигли его уровня мастерства, но стреляли очень метко.

Ирис целыми днями наблюдала за упражняющимися будущими солдатами и восхищалась невероятной выносливостью своего возлюбленного. После многих часов изматывающих упражнений он страстно занимался с ней любовью, выдумывая все новые удовольствия. Недоброжелательно настроенные женщины теперь были вынуждены относиться к ней с почтением, и девушка не упускала случая насадить этих лицемерок презрительным взглядом.

Жители деревни боялись Скорпиона, к Нармеру же они относились с уважением и доверяли ему. Он всегда прислушивался к их мнению, предлагал усовершенствования и умел организовать работу. Только лодыри его не любили, поскольку он без труда уличал их в лености и не принимал неискренние извинения. Никогда не проявляя высокомерие, Нармер умел найти правильные слова, и его приказания исполнять было легко, как нечто само собой разумеющееся. При общении с ним каждый находил в себе новые достоинства. Как бы то ни было, деревенское сообщество наслаждалось своей независимостью и процветало.

Однако солдаты Быка рано или поздно должны были появиться в деревне, и потому с приходом ночи снова начинались разговоры. Одни призывали соплеменников восстать против тирана и отказаться выполнять его требования; другие, боясь поражения, предлагали не поддерживать планы Скорпиона и привычно согнуть перед Быком спину. Разве не безумие — противиться воле Быка? Жестокий, упрямый, ревниво оберегающий каждый клочок своей земли, глава могущественного клана не допустит, чтобы даже самое маленькое поселение вышло из-под его власти.

И все же большинство жителей деревни отказывалось выступить против Скорпиона и Нармера. Безжалостного воина и волшебника… Появившись из ниоткуда, разве не добились они впечатляющих успехов? Под их началом деревня превратилась в маленькое независимое сообщество, получившее реальную возможность защитить себя. «Кажущаяся независимость!» — возражали пессимисты, опасаясь гнева Быка.

Эти бесконечные обсуждения не вылились во что-либо конкретное. Единственное, в чем все были уверены, — так это в том, что воины Быка придут, чтобы осмотреть местность и силой забрать в солдаты еще нескольких парней. Можно ли рассчитывать на отряд Скорпиона или нанести удар им в спину, а потом умолять победителя о пощаде?

Делая вид, что поддерживает Скорпиона и Нармера, один низкорослый усач с медовым голосом решился на предательство. Посланцы Быка не знают, какая опасность их поджидает в виде хорошо натренированных воинов отряда Скорпиона, отлично вооруженных к тому же. Он предупредит главу клана, чем заслужит его милость…

* * *

Повелителю кремня казалось, что он грезит наяву. У него была прекрасная мастерская, подмастерья старались изо всех сил, оружия они изготавливали с каждым днем все больше, он прекрасно питался, и щедрая на ласку кокетка всегда была к его услугам… Нет, он вовсе не сожалел о своей жизни затворника!

— Ты день ото дня совершенствуешься! — заметил Нармер однажды.

— Приятно это слышать! И я, и мои подмастерья работаем не покладая рук!

— Твое мастерство изумляет меня… И возбуждает любопытство!

Мастер нажал ногой на педаль меха, чтобы добавить огня.

— Ты наблюдательный, Нармер, и давно мог бы разгадать все мои секреты!

— Ты рассказывал, что родился в племени чибисов, а ремеслу обучился в клане Слонихи… Это звучит правдоподобно. Но в твоем рассказе не хватает значимого эпизода.

— Я сказал правду!

— Разумеется! Но не всю правду!

Повелитель кремня сосредоточился на своей работе.

— Я очень занят, Нармер!

— Ты должен еще кое-что рассказать мне! Кто обучил тебя ремеслу?

— Слониха.

— Она научила тебя обрабатывать слоновую кость, хорошо. А кремень?

Мастер в смущении отвернулся, чтобы избежать пристального взгляда Нармера.

— Слониха, случай, обстоятельства…

— Ты очень неловко врешь. Неужели правда так неприглядна?

— Только результат имеет значение, разве не так? Я делаю прекрасное оружие, я пытаюсь его улучшить, я…

— Кто был твоим учителем?

— Я хочу забыть его.

— А я хочу с ним познакомиться.

— Поверь, Нармер, правда тебе ничем не поможет! Иную истину лучше похоронить навсегда.

— В клане Раковины я часто слышал эту фразу, но теперь этого клана просто нет. Никакая правда меня не испугает, она — единственный путь к совершенствованию.

— Ты от меня не отстанешь…

— Можешь не сомневаться.

Повелитель кремня смирился и присел на землю, скрестив ноги.

— Но ты обещаешь забыть все, что я тебе рассказал?

— Нет, потому что это может оказаться очень важным.

Мастер в раздражении схватил кусочек кремня и отшвырнул его подальше.

— Тебе так хочется умереть?

— Но не смерть же обучила тебя твоему искусству?

— Она — не такая страшная, как потустороннее существо, с которым я повстречался!

Нармер дал своему собеседнику время собраться с мыслями.

— Скрываясь от многочисленных хищников, я бежал на север. Я питался ягодами и корешками, спал очень мало. Я бежал, бежал… пока не попал в странное место. Я увидел нагромождение огромных камней — целую кучу! — из которой торчал гигантский столб, который, казалось, касался неба. Мне бы пойти дальше, но я остановился и стал разглядывать это чудо. На закате появилось огромное, ужасающего вида существо в треугольной маске с двумя отверстиями для глаз, в длинном белом одеянии. «Я — Предок, — сказало оно мне голосом таким звучным, что я задрожал. — Ты потревожил мой покой. Чего ты желаешь?» А я желал одного: провалиться сквозь землю! В ответ мне удалось пробормотать какие то извинения. Земля вдруг раскалилась у меня под ногами, и мне пришлось пройти вперед по усыпанной камешками тропинке, которая вела к пещере. Внутри горел яркий огонь, виднелась куча кремня, лежало гладило. И Предок всему меня обучил. Он отдавал короткие точные приказы, постоянно наблюдал за тем, как я управляюсь. Когда результат работы показался ему удовлетворительным, он исчез. А я бежал оттуда сломя голову и радовался, что вообще жив остался!

— Ты сможешь найти то место?

Повелитель кремня замешкался с ответим.

— Разве смог бы я его забыть? Но только не вздумай туда пойти!

— Предок не причинил тебе вреда. Почему же ты его боишься?

— Он спросил, хочу ли я узнать заклинания, дающие силу, но я отказался. Уметь обтачивать кремень — этого мне вполне хватает!

— А ты уверен, что он сам их знает?

— Если бы ты его видел, ты бы в этом не сомневался.

Нармер с трудом сдерживал волнение. То, что он узнал от Повелителя кремня, отвечало самым сокровенным его желаниям.

* * *

Хлебопек негодовал:

— У меня не десять рук! Усач куда-то пропал, и мне приходится справляться в одиночку!

— Может, он заболел? — спросил Нармер.

— Говорю тебе: он убежал! Убежал из деревни!

— А зачем, по-твоему?

Хлебопек смутился.

— Ему не по нраву Скорпион с его отрядом… И тебя он тоже не любит. По его мнению, из-за вас мы все пропадем. Мы все остаемся подданными Быка, и ему не понравится ваше самоуправство.

Нармер побежал предупредить Скорпиона. Тот как раз выполнял упражнение на выносливость, демонстрируя всем, что сил у него в избытке.

— Мы в большой опасности, Скорпион! Один из наших крестьян сбежал, чтобы предупредить Быка. Так что для него не будет неожиданностью наше сопротивление, на что мы так рассчитывали. Бык, узнав, какими силами мы располагаем, пошлет столько солдат, что они перебьют нас, несмотря на наше совершенное оружие!

Скорпион со всей серьезностью отнесся к его словам. Его стратегия могла не сработать.

— Что ты предлагаешь?

— Вооруженное столкновение будет равносильно самоубийству. Уйдем отсюда с нашими людьми и будем готовиться к сражению.

— А ты знаешь надежное место?

— Думаю, оно существует.

35

— Должен предупредить вас: у этих бунтарей есть пращи и луки! — медовым голосом вешал усач генералу Густые-Брови. — Их стрелы летят далеко и точно поражают цель!

— И сколько их?

— Около пятидесяти.

Генерал при кинул, что двум сотням солдат экспедиционной армии не составит труда раздавить злодеев, осмелившихся поставить под сомнение авторитет Быка.

— Зачинщики особенно опасны! — уточнил усач. — Новый хозяин деревни, Скорпион, — кровожадный тиран, а его правая рука, Нармер, — маг и гадальщик.

— Я не боюсь ни того ни другого! — заявил генерал, которому не терпелось примерно наказать бунтарей.

Вперед он отправил дикого быка. Разозленное, с раздувающимися ноздрями, это чудовище понеслось по дороге к деревне. Там он вмиг посеял панику: поддел рогами старика, не успевшего убраться с дороги, вышиб стену хижины, в которой укрылась семья крестьян.

К удивлению генерала — ни единой стрелы.

— Это — хитрость, генерал! — принялся уверять военачальника усач. — Они спрятались в зарослях тамариска!

Второго быка отправили проверить указанное место, но он, истоптав заросли кустарника, не обнаружил там врага.

— Пока никого, — констатировал генерал. — Идем дальше!

— Будьте осторожны, — снова предупредил усач. — Они устроили вам засаду!

— Тогда иди впереди, дружок!

— Но я же не солдат, я…

— Выполняй приказ!

Доносчик, дрожа от страха, был вынужден подчиниться. Каждую секунду он опасался смертоносного укола стрелы.

Однако экспедиционная армия совершила всего лишь приятную прогулку по окрестностям, и никто не попытался напасть на солдат суверена.

Роя копытом землю, два быка ходили за спинами жителей деревни, собравшихся на току.

— Где ваш вождь? — рявкнул Густые-Брови.

Из толпы вышел худой крестьянин.

— Когда умер мой родственник, выбрали меня!

— Тебя зовут Скорпион?

— Нет, генерал!

— А где прячется Скорпион?

— У нас в деревне нет никого с таким именем.

— А Нармер?

— Такого мы не знаем.

Вмешался усач.

— Он врет! Двое зачинщиков спрятались тут, в деревне!

— Обыщите деревню! — приказал Густые-Брови своим солдатам.

Поиски закончились ничем. Солдаты не нашли ничего, что могло вызвать беспокойство.

— Молодых мужчин маловато… — заметил генерал.

— По совету усача почти все наши парни убежали, — сказал худой крестьянин. — Боялись, что вы заберете их в солдаты силой.

Густые-Брови повернулся к своему осведомителю.

— Теперь мне все становится понятно… Ты врал, чтобы скрыть свою настоящую роль в заговоре!

— Вы ошибаетесь, генерал! Я сказал вам правду!

— Убирайся!

— Вы должны мне верить!

— Чтоб я тебя не видел!

Поняв, что убедить вояку не удастся, усач решил, что еще счастливо отделался, и пустился бежать.

Генерал кивнул быкам. Оба бросились за доносчиком, догнали его, искололи своими длинными рогами, а потом затоптали.

* * *

Входя во двор жилища Льва, Газель пыталась сохранить безмятежный вид, хотя на самом деле ее снедала тревога. Узнав о грозящей ей опасности, все члены ее клана настояли на том, чтобы ее сопровождать.

Похоже, здесь ее визита ожидали: многочисленные львицы, стараясь не встречаться с ней взглядом, проводили хрупкую повелительницу газелей к жилищу своего господина. В саванне все было спокойно, Газель не увидела готовящихся к походу солдат.

Окруженный целой стаей хищников, Лев утолял жажду в тени смоковницы.

— Подойди поближе, дорогая Газель! Я предвидел твой приход! Ты уже говорила с Быком?

— Его армия готова выступить в любой момент.

— Мой старый друг все такой же вспыльчивый, как я посмотрю! Ты сумела его успокоить?

— Аистиха уверена, что ты уничтожил клан Орикса из-за каких-то личных счетов, не желая начала новой войны. Я пришла услышать твои объяснения.

— Ласковая, милая Аистиха! Она недалека от правды, и я благодарен ей за то, что она угомонила Быка. Выпей чего-нибудь, прошу тебя!

Газель отказалась от крепкого пива, которое так любил Лев, и напилась воды.

Пышногривый повелитель клана львов вел себя так раскованно и был с ней так любезен, что дипломатка удивилась.

— Ты правда убил Орикса и всех его подданных?

— Я это признаю и ничуть этого не стыжусь! Этим я оказал огромную услугу остальным кланам и поспособствовал укреплению мира.

— С такой позицией трудно согласиться!

— Только не в том случае, когда знаешь то, что я знаю! Ни для кого не секрет, что Орикс меня ненавидел, а кому это понравится? Однако я знал, что армия его ослабела, бояться ее нечего, а потому пусть себе беснуется! Нападение на Абидос меня удивило, я это признаю, и я даже пожалел, что недооценивал его. Эта безумная затея доказала, что Орикс решительно настроен вернуть себе былую мощь. Поэтому я решил подкупить одного из приближенных Орикса, чтобы собрать надежные сведения о его планах. Дело оказалось не из легких, но я получил то, что хотел. И намерения этого безумца меня ошарашили.

Газель слушала с интересом. Но был ли Лев с ней искренен?

— Орикс, при неудачной попытке завоевать Абидос, понес большие потери, должен был бы лечить своих раненых и накапливать силы, — продолжал между тем Лев. — Мы все полагали, что это поражение послужит ему уроком и впредь он будет уважать наши мирные соглашения. Мы ошибались!

— Что же ты узнал?

— Что он не отказался от идеи завоевать Абидос.

Газель не пыталась скрыть удивление.

— Невозможно! Орикс не совершил бы такой глупости!

— К несчастью, именно так обстояло дело. Когда я узнал, что выступление армии Орикса намечено на новолуние, я решил вмешаться. Времени на то, чтобы звать тебя и вести переговоры, не было — он бы успел осуществить свой план. Как ты теперь понимаешь, уничтожить этого горе-полководца было просто необходимо, и я не сомневался, что кланы, узнай они о гибельных планах Орикса, сами попросили бы меня призвать его к порядку. И вот сегодня мы живем в мире.

— Значит, ты не планируешь завоевать Юг и Север?

С широкой улыбкой Лев воздел руки к небу:

— Окинь взглядом мои обширные земли, Газель! Мне их вполне хватает! Все, что мне нужно, у меня есть. Неужели ты думаешь, что я сгораю от желания сразиться со слонами или безжалостными солдатами Крокодила? Армия Быка больше моей. Орикс был буйнопомешанным, я, к счастью, таковым не являюсь. Повторяю: я оказал всем кланам неоценимую услугу и закрепил наши соглашения.

Милое лицо посланницы просветлело.

— Но за это главы кланов должны признать тебя невиновным в этом убийстве.

— Я не прибегаю к жестокости ради собственного удовольствия. Обстоятельства не оставили мне выбора, и я не жалею, что предотвратил катастрофу. Зная тебя, я уверен, что ты передашь тем, кто послал тебя, все слово в слово. И мы, таким образом, избежим беспричинного конфликта.

Осмысливая услышанное, Газель отправилась в обратный путь, на Север. Сначала она передаст суть своего разговора со Львом Быку, а уж затем и остальным главам кланов.

Но так ли крепок мир, купленный ценой исчезновения двух кланов — Раковины и Орикса? Молодой женщине хотелось бы в это верить. Однако был еще один повод для беспокойства: что, если смерть сеет какая-то неизвестная разрушительная сила?

36

Лежа на животе в густой траве, Скорпион, Нармер, Охотник, Повелитель кремня и пять десятков юношей из отряда наблюдали, как удаляется отряд армии Быка. У них было достаточно оружия, чтобы уничтожить противника за несколько секунд, однако Нармер настоял на том, что они должны остаться незамеченными. Нападение на его людей привело бы Быка в ярость, и он непременно решил бы найти и наказать виновных. У них же была иная задача: следуя указаниям Повелителя кремня, целыми и невредимыми добраться до места со столбом.^[11] Было очевидно, что их проводник очень сожалеет о том, что пришлось уйти из спокойной уютной деревни.

Скорпион внял аргументам Нармера. Дать бой генералу Густые-Брови, возглавлявшему большой отряд, действительно было бы фатальной ошибкой. Несмотря на желание продемонстрировать свою силу, Скорпион понимал: нужно подождать еще немного, увеличить численность воинов, обучить их и в результате получить настоящую армию. К тому же речь шла не о бегстве, а о походе, целью которого было обретение могущественных заклинаний. Нармер считал, что узнать их просто необходимо.

Переходя протоку, в которой затаился крокодил, члены отряда имели возможность убедиться в действенности магического заклятия — с его помощью Нармер обездвижил чудовище. Крокодил застыл с раскрытой пастью, полной страшных зубов, и не смог напасть.

— Далеко еще? — спросила Ирис, которая устала от долгой ходьбы.

— Видите там, впереди, свет? Мы уже близко! — ответил Повелитель кремня.

Единственная женщина в отряде, Ирис отказалась остаться в деревне, не желая расставаться со Скорпионом. Покинь ее возлюбленный, местные мегеры растерзали бы ее.

Они уже довольно долго шли по поросшей густой травой равнине. Однако теперь трава исчезла, почву устилали мелкие камешки. Впереди виднелись канал и холм, к склону которого прилепилась куча огромных камней; над ней вздымался излучающий красный свет гигантский столб.

— Я дальше не пойду! — заявил Повелитель кремня. — И вам лучше последовать моему примеру! За этой границей начинаются владения духов. Я встречался с их повелителем и советую вам ему не докучать.

— Давайте разобьем лагерь и поедим, — предложил Охотник. — А потом решим, как быть.

— Я пойду на разведку! — сказал Нармер.

Скорпион поддержал друга:

— Я иду с тобой!

— Ты лучше выставь часовых и присматривай за нашими солдатами. От страха они могут разбежаться. Твое присутствие здесь необходимо.

— Будь осторожен, Нармер!

— Нам нужны заклинания. Если я не вернусь, извлеки урок из моего провала и преуспей!

Братья по крови похлопали друг друга по плечу.

* * *

Нармер вплавь перебрался через канал, а потом пошел по извилистой каменистой тропинке. Над ним кружилось около десятка черноголовых ибисов. С холма доносились хриплые крики: дозорные оповещали друг друга о его появлении.

Свет стал ослепляющим, и Нармеру пришлось опустить глаза и продвигаться медленно, шаг за шагом.

Наконец он добрался до первой каменной глыбы и начал на нее взбираться. Оглянувшись, он понял, что стал пленником сияния, которое заслонило от него внешний мир. Скорпион, конечно же, не мог видеть, как он карабкается вверх, и, случись что, не узнает об этой его попытке.

Вернуться? Вот это было бы по-настоящему опасно. Хозяин этих мест поймет, что его гость — трус, и сияние превратится в удушающий туман.

Нармер продолжал подъем. Что за великан собрал в одном месте все эти огромные камни и сотворил такой хаос? Некоторые были скользкими, и, сорвавшись, Нармер поранил об острый выступ ногу ниже колена. Эта каменная гора оказалась намного большей, чем ему представлялось…

Наконец Нармер увидел гигантский столб, верхушка которого будто касалась неба. Кто установил этот монолит? Людям такое было не под силу. В этом месте, конечно же, некогда правили боги… Чувствуя себя здесь чужаком и в то же время сгорая от любопытства, юноша испытал непреодолимое желание переступить границу, отделявшую видимое от невидимого. Узнать тайну жизни — разве не цель существования?

Из основания столба появилось высокого роста существо в длинных белых одеждах. Треугольный капюшон с двумя отверстиями для глаз закрывал его лицо.

Ощущая себя крошечным, Нармер замер от страха.

— Я — Предок! — произнесло существо в капюшоне, и раскаты его низкого голоса отозвались вдали эхом. — Зачем ты потревожил мой покой?

— Вы владеете тайными знаниями?

— Место со столбом вмещает все тайные знания! Благодаря им каждое утро рождается солнце и разливает свой свет — источник жизни!

— Я хочу приобщиться к этим знаниям!

— А известно ли тебе, маленький человек, что ты — всего лишь элемент творения? Ты ничем не лучше камня, или растения, или животного, а своими претензиями ты оскорбляешь богов?

— Я прошел через Долину Препятствий, один скотник научил меня заклинанию против крокодилов. Я уверен, существуют и другие слова силы, и я хочу их узнать!

Нармер прекрасно осознавал, насколько велико превосходство Предка перед ним. Тот мог уничтожить его одним взглядом, и все же он решил не отступать.

— Ты намерен служить Духу, а не удовлетворять собственные амбиции?

— Я найду убийцу маленькой провидицы, которая спасла меня от смерти, и того, кто уничтожил мой клан. И я всегда буду сражаться с несправедливостью, чтобы справедливость восторжествовала. Счастье возможно только там, где ее почитаю.

— Ты намереваешься воевать с кланами?

— А разве они не думают только о том, как бы побороть друг друга? Результат таких устремлений — несчастья и нужда. Необходимо начертать новый путь.

— И ты полагаешь, что достоин это сделать?

— Я этого не знаю, но мы со Скорпионом будем сражаться до конца.

— Придет время ужасных несчастий, — предрек Предок. — И многие жизни будут принесены в жертву. Возможно, будущее обречено.

— Но почему бы из этой кучи камней не родиться гармоничной стране?

— В былые времена миром правили боги. Когда же появились люди, они предали свет, из которого вышли, и породили зло. Их восстание было подавлено, но сама раса выжила. К счастью, животные всегда были преданы богам, и им удалось сохранить связь между небом и землей. Сегодня кланы рискуют потерять свою душу, и тогда люди получат полную свободу действий. А я исчезну, и первичные воды покроют Север и Юг.

— Заклинания силы не смогут предотвратить это несчастье?

— Даже если ты будешь их знать, тебе потребуется сверхчеловеческая храбрость!

— Научите меня, и я сделаю все, что в моих силах!

— Посмотри на эти камни, Нармер. Что ты видишь?

Юноша осмотрелся, и ответ сам родился у него в сердце:

— Я вижу… то, что построить невозможно! Огромное строение с высокими стенами и большущей дверью, над которой сияет солнце.

Глаза Предка сверкнули.

— Вот смысл твоих исканий, Нармер, — строить! И путь твой будет долгим, очень долгим, можно сказать, бесконечным. Ты не откажешься от своих намерений?

— Ни за что!

Предок чуть поднял голову, словно всматриваясь в далекое будущее.

— Чтобы овладеть магическими заклинаниями, нужно преодолеть семь ступеней, — сказал он. — Первая — это искусство выживать в темноте. Ты должен научиться видеть в ночи и использовать эту науку подобно сове. В священном символе, изображающем эту птицу, заключены слова «то, что находится внутри».

— А что такое символ?

— Указательным пальцем нарисуй на камне сову, какой ты видишь ее спереди.

К огромному удивлению Нармера, его палец погрузился в гранит и нарисовал контур этой птицы.

Он тотчас же ощутил прилив энергии и уверенность в том, что сумеет выдержать все превратности судьбы.

Рождение первого иероглифа порадовало Предка. Он не верил, что подобное чудо возможно, и теперь посмотрел на Нармера по-новому. Этот человек был первым, кому удалось пройти это испытание.

37

— Неужели он остался жив? — воскликнул изумленный Повелитель кремня, когда увидел возвращавшегося в лагерь Нармера.

Скорпион пошел навстречу другу.

— Ты сам на себя не похож! Что произошло?

— Предок предсказал мне большие несчастья. Наша страна узнает, что такое жестокость и отчаяние, но мы сможем положить им конец с помощью магических слов. Мне предстоит пройти семь испытаний, начиная с испытания совы. Тогда я узнаю первое заклинание.

— На твоем месте я бы отступился! — сказал Повелитель кремня. — Испытания Предка способны выдержать разве что боги!

— Это единственный путь.

— Никто из людей не решился избрать этот путь. Лучше бы нам найти спокойное место и там поселиться.

— Здесь и нигде больше исполнится наша судьба. И справедливость восторжествует.

Присущая Нармеру способность убеждать теперь стала необоримой. Сила, исходящая от этого юноши, как-то сразу возмужавшего, поразила его товарищей, не исключая и Скорпиона. Общение с Предком преобразило его и сделало его волю несокрушимой.

После наступления ночи Нармер отправился на поиски крылатой хищницы, чтобы получить от нее знания, которые помогут ему преодолеть первую ступень посвящения в тайны.

* * *

Наделенная исключительным зрением и слухом, сова выслеживала добычу. Глаза у нее были огромные, в полголовы, и она без труда видела в темноте. У совы был широкий угол обзора — до 270 градусов. Перышки ее широких округлых крыльев смягчали шум во время полета, благодаря чему сова перемещалась очень тихо и внезапно нападала на мелких грызунов, убивая их ударом острого клюва.

Затаившись под нижними ветвями дерева, Нармер наблюдал за успешной охотой этой ночной хищницы, спрашивая себя, каким образом он сможет перенять присущие ей качества.

Он совершил ошибку — шевельнулся.

Взгляд совы моментально устремился на чужака.

Нармер выбрался из своего укрытия и выпрямился. Птица, увидев, какой он большой, разумеется, не станет на него нападать…

Он ошибся.

Сова вдруг начала увеличиваться в размерах, пока не стала поистине огромной. Ее красные глаза уставились на маленького человечка, потом она обхватила его крыльями и вонзила свой клюв ему в череп, причинив сильную боль.

— Молчи! — приказала она.

Не имея возможности высвободиться, пленник повиновался.

— По-настоящему молчи! И пусть ничто не тревожит твое сердце!

Обуздав боль и страх, Нармер затаил дыхание. Он подавил все чувства и мысли, позволив свободно циркулировать энергии, которая родилась в нем при общении с Предком.

И тогда его глаза открылись и ночь стала светлой как день. Темнота и расстояние перестали быть препятствием. Он ясно видел малейший кустик, каждую травинку, каждую ищущую себе пищу змею.

Огромные крылья бесшумно разошлись в стороны.

И Нармер увидел сову — обычного размера, сидящую на верхушке персеи^[12] и разрывающую клювом тельце только что пойманного грызуна. Послание было яснее ясного: ему тоже предстояло найти себе добычу.

Поднялся холодный ветер, взметая тучи песка и пыли. Однако они не остановили зоркого ученика совы. Это новое умение позволило ему увидеть в сердце бури одиноко бредущее животное.

Молодой дикий осел, крепкий и рослый…

Длина его тела составляла по меньшей мере два метра, высота в холке — полтора. Весил он около трехсот килограммов. У осла были большие миндалевидные глаза, светло-серая шерстка, белые мордочка и живот, большие ноздри и хвост с маленькой кисточкой на конце.

Создавалось впечатление, что он заблудился.

На самом же деле животное пыталось оторваться от преследовавших его охотников — солдат Быка с веревками в руках. Беглец воспользовался темнотой и пыльной бурей, чтобы скрыться, однако одному охотнику удалось его отыскать.

Петля лассо обвила его шею. Осел сопротивлялся, но высвободиться не мог.

Нармер подбежал, ударом кулака убил охотника и схватил веревку левой рукой. Намотав ее на запястье, он приблизился к животному.

— Иди за мной, только тихо! Иначе мы пропали.

Взгляды человека и осла встретились. В одно мгновение они поняли, что отныне у них одна судьба.

Осел успокоился, Нармер развязал узел-удавку и снял веревку. В умных блестящих глазах осла он прочитал бесконечную признательность.

Юноша остановился, не зная, в какую сторону идти. Его спутник принял решение за обоих: повернувшись спиной к ветру, он решительно пошел вперед. Нармер последовал за ослом. Скоро выяснилось, что животное выбрало правильный путь: им удалось выйти из кольца охотников.

Занимался рассвет. Песчаная буря стихла.

Нармер наклонился и стал гладить ослика, тот же мордой потерся о лоб своего спасителя.

— Теперь пойдем в лагерь, — сказал он. — Там мы найдем для тебя пищу.

Его четвероногому товарищу снова удалось сразу же найти верный путь, и Нармер осознал, что справился с ночным испытанием и перенял от совы ее умения, благодаря которым он и нашел это исключительное создание.

Их появление в лагере восприняли бурно.

— Поймать дикого осла — большое дело! — с уважением заметил Охотник. — Теперь надо быть начеку, этот задира может оказаться мстительным!

— Не беспокойся об этом, — успокоил его Нармер. — Мы с ним подружились.

— Если так, дай ему имя!

Думал Нармер недолго.

— Мы встретились при таких обстоятельствах, что самым подходящим именем для тебя будет Северный Ветер!

Осел подтвердил свое согласие, приподняв правое ухо.

— Он нам пригодится? — поинтересовался Повелитель кремня.

— Северный Ветер преподнесет нам еще много сюрпризов! — пообещал Нармер, а потом отвел ослика к своим — корове и теленку. Он настоял на том, чтобы взять их с собой.

Члены отряда каждый день пили парное молоко, а потому никто не пожалел об этом решении. Животные сразу же прониклись друг к другу симпатией, и осел принялся щипать клевер. Скорпион с изумлением наблюдал эту картину. Ему не терпелось услышать рассказ брата, и тот не упустил ни единой подробности.

— Охотники Быка отправят к нему посланца с донесением — пожалуются, что на них напали, — предположил Скорпион.

— А досадная неудача не заставит ли их промолчать?

— Может, и так, но лучше нам поскорее убраться отсюда.

— Мне нужно снова увидеться с Предком и продолжить обучение. Сова — это только первая ступень.

— Не забывай, что для нас главное — избавиться от Быка. Благодаря твоим новым способностям мы сможем перемещаться ночью. Мы отправимся к его лагерю и нападем внезапно.

— Сначала нужно узнать, где точно находится этот лагерь, как охраняется, и… убедиться в виновности Быка.

— Ты в этом сомневаешься?

— Единственная улика, которой я располагаю, не имеет к нему никакого отношения.

— Ты отказываешься сражаться, Нармер?

— Наоборот, я больше всего на свете хочу, чтобы мы стали еще сильнее и положили конец тирании кланов. Но клан Быка, быть может, не первый, кого нам предстоит уничтожить.

Скорпион указательным пальцем потер подбородок.

— Интересно… И каков твой план?

— Я подозреваю, что клан Слонихи, а в особенности клан Газели делают все, чтобы сохранить существующее положение вещей и помешать переменам, подыгрывая самым сильным владыкам. Но я не могу предложить тебе план действий, не поговорив с Предком.

— Не пытается ли он ввести тебя в заблуждение?

— Если он — наследник богов, прислушаемся к нему! А если он лжет, твоя прозорливость развеет мои иллюзии.

— Я точно знаю только одно: Бык отдал приказ истребить моих сородичей, — напомнил Скорпион. — И я заставлю его заплатить за это злодеяние!

38

Твердым шагом Северный Ветер продвигался в направлении «места со столбом». Нармер шел следом. Ослик легко читал его мысли, проявляя сообразительность и решительность, удивлявшую его компаньона. Только Нармеру он позволял себя гладить. В лагере Ирис решила его приласкать и едва успела увернуться, когда ослик взбрыкнул.

Нармер с не меньшим волнением, чем прежде, смотрел на нагромождение камней. Может, придет день, когда мудрые научатся перемещать эти глыбы и возводить гигантские сооружения во славу богов?

При приближении ослика и человека из столба полился яркий свет, но на этот раз он не обжигал глаза. Вместе они стали подниматься по каменистому склону, пока, наконец, не достигли основания столба, соединявшего землю с небом.

Из красного света появился Предок.

Северный Ветер склонил голову, Нармер встал на колени. Оба ощущали присутствие священного, которое воплощал в себе этот облаченный в покровы тайны гигант.

— Ты усвоил науку совы, — сказал Предок своим потусторонним голосом. — Теперь ты ночью видишь, как днем, и умеешь хранить настоящую тишину — внутреннюю, позволяющую слышать слова сердца. Поэтому я могу передать тебе магические заклинания, которые составляют язык богов.

Нармер задрожал.

Настал момент, о котором он так давно мечтал! И, уже находясь в шаге от исполнения мечты, он вдруг испытал жуткий страх. Ничтожный потомок истребленного клана, достоин ли он такого подарка?

— В твоем имени содержится ключ к пониманию невидимого, — сказал Предок. — И оно направляет твою судьбу. Оно состоит из двух знаков. Первый — это рыба-кошка, нар, обладающая удивительными качествами, и тебе предстоит стать ее человеческим воплощением. Она уже спасала тебе жизнь и еще не раз встретится на твоем пути. Она наделена даром выбираться из водной стихии, дышать на суше и передвигаться по ней. Она укажет тебе путь познания тайн. Справившись с первым испытанием, ты изменил мир, но тебе осталось пройти еще шесть, и каждое будет труднее предыдущего. Второй символ — это стамеска столяра, мер, которой ты научишься владеть. Поскольку твой дух крепок, а рука — точна, Нармер, ты узнаешь и другие значения.

У юноши возникло ощущение, что он переродился. Осознавать значение своего имени было все равно что разгадать тайну своего существования, взять на себя ответственность за него…

— Внимательно посмотри на столб! — велел ему Предок.

Солнечный луч начертал на граните несколько изображений: стервятник, стебель тростника, птенец перепелки, протянутая человеческая рука, сова…

— Эти огненные буквы — матери творения, всего их двадцать четыре.^[13] Боги использовали их каждое мгновение, создавая вселенную. Умение соединять их — наивысшая наука. Тебе понадобится много лет, чтобы овладеть ею и понять, как сложить из них десятки других символов. Но я обучу тебя божественному искусству письма, ибо только благодаря ему могут воцариться справедливость и гармония, вопреки низменности людей и их склонности к сотворению зла.

Буквы-матери вошли в сердце Нармера и навсегда в нем запечатлелись благодаря тишине, установившейся в его сознании.

— Все можно прочесть и расшифровать, — продолжал Предок. — Все есть священный символ. Когда творящее око сокола или великолепно слышащее ухо коровы заменяют собой ослабленный орган человеческого тела, этот человек получает возможность видеть и слышать, как они. Сможешь ли ты найти путь к небесной книге, которая подарит тебе эти способности — видеть и слышать?

— Я очень этого хочу!

— Тогда не трать времени даром, действуй, слушай голос своего сердца, и при любых обстоятельствах ты ощутишь божественное присутствие. Но если ты возжелаешь удовлетворить собственные потребности и получить власть, то пропадешь!

Солнечный луч погас, буквы-матери пропали.

— Время узнать их еще не пришло, — пояснил Предок. — Распыляя свою мощь, кланы обрекают страну на гибель. Ты должен знать, что каждый глава клана обладает какой-то сверхъестественной способностью. Их ошибка в том, что, вместо того чтобы объединиться, они разделились. И пока они не будут действовать сообща, символами света нельзя будет пользоваться.

— А глава клана Раковины тоже был наделен сверхъестественной способностью?

— Он обладал силой небесных вод — творящей среды, из которой родились многочисленные формы жизни и в которую они вернутся. Клан Раковины исчез первым, но его дух не пропал, он переселился в единственного уцелевшего — в тебя, Нармер. И отныне это неотвратимо: когда умрет глава клана, его тайная сила перейдет к тебе. Так что ты наделен теперь и доблестью Орикса, и его способностью переносить холод и зной; так же, как и он, ты легко сможешь перейти через пустыню…

Нармер вскочил, потрясенный.

Он, презренный рыбак, и вдруг — вместилище духов кланов! У него закружилась голова.

— Этот дар не даст тебе преимуществ и только утяжелит твое бремя. В тебе вожди будут видеть главную опасность. Решишься ли ты поддерживать мир или же сразишься с ними, рискуя собственной жизнью? Эту судьбу, твою судьбу, еще только предстоит начертать.

— Первая ступень пройдена, какова же будет вторая?

— Ты скоро это узнаешь. Тебе предстоит приобщиться к знаниям скарабея — повелителя непрерывных перемен. Это займет много времени и сил и будет настолько трудно, что ты можешь погрузиться в эту науку с головой и забыть о главном.

— А если я справлюсь и с этим испытанием, что тогда?

— Мы увидимся снова, и я вынесу вердикт. А сейчас тебе пора отправляться в Буто, священный город Севера.

Иными словами — пройти по землям Быка!

— Ты пойдешь один! — приказал Предок.

— А кто укажет мне местонахождение этого города?

— Твой осел поведет тебя.

Северный Ветер поднял правое ухо.

Нармер выглядел расстроенным.

— Тебе необходимо встретиться с хранителями этого священного места, чтобы потом ты мог противостоять главам кланов. Без поддержки Душ Буто ты обречен на смерть.

— А если… если они меня отвергнут?

Глаза Предка сверкнули.

— Это будет доказательством того, что ты — недостойный!

39

Бык пребывал в страшном гневе, и давящая тишина повисла над его укрепленным лагерем. Лично проверив караулы, он обнаружил двух спящих часовых.

Обезумев от ярости, он затоптал этих бездарей и кричал так, что у всех солдат душа ушла в пятки. В любую минуту могла начаться война, и малейшее нарушение дисциплины было непростительно.

Трепещущая Аистиха готовила настои из лечебных трав для солдат, получивших раны или травмировавшихся во время тренировки. Генерал Густые-Брови не жалел ударов для того, кого считал слабым воином, и пожилой главе клана приходилось трудиться все усерднее.

Бык созвал своих командиров в центр лагеря и обрушил на них град упреков.

Наконец его гнев поутих, и все поспешили вернуться к своим обычным занятиям. В загородках дикие быки перестали в бешенстве рыть копытами землю.

Могущественный глава клана подошел к седой целительнице. Аистиха выглядела невеселой.

— Будь бдительна, — потребовал он, — и не занимайся лодырями! О таких докладывай мне напрямую!

— Уверяю тебя, я не видела ни одного притворного больного. Ты подвергаешь своих подданных тяжкому испытанию. Не боишься ли, что они совсем выбьются из сил? И присмотрись получше к своему генералу Густые-Брови. Его жестокость — не лучший способ поднять боевой дух.

— Не люблю, когда мне читают нотации, Аистиха!

— Я стара, и для себя я ничего не хочу, а потому я — единственная, кто может так с тобой разговаривать.

— Ты ничего не знаешь о войне!

Прибежал Густые-Брови.

— Вас желает видеть Газель!

Бык вернулся в свое жилище и пригласил войти самую красивую из повелительниц кланов. Он в очередной раз залюбовался ее красотой и изяществом, однако тут же предположил, что она явилась с плохими новостями, которые заставят его вступить в войну. Эта легкая улыбка Газели — дипломатическая уловка или доброе знамение?

— Лев объявляет мне войну?

— Нет, — ласково ответила Газель.

Бык удивленно приподнял брови:

— Он объяснился?

— Из его слов следует, что истребления клана Орикса невозможно было избежать.

Такого ответа Бык не ожидал. Выпив чашу красного вина, он тяжело опустился на циновку.

— Он наверняка пытался обелить себя!

— Его шпион сообщил, что Орикс хочет взять реванш и снова готовится напасть на Абидос.

Глаза Быка широко распахнулись от удивления.

— Безумец!

— Так и не смирившись с поражением, Орикс снова собрал армию, чтобы захватить территорию Шакала. Мы все были уверены, что он смирился и извлек урок из своего провала. И мы ошибались: он и не думал отказываться от первоначального плана. Узнав об этом, Лев, не имея времени с нами посоветоваться, действовал решительно. Убив Орикса и всех его подданных, он сохранил единство остальных кланов, а значит, и мир.

— И ты… ты веришь ему?

— Я вижу то, что вижу.

— Клан Раковины, клан Орикса… Два клана истреблены! Кто на очереди? Лев мечтает завоевать всю страну!

— Слониха думает по-другому. Она сожалеет о случившемся, но не советует наказывать Льва, хотя и понимает, насколько он опасен. Что до Шакала, то он вздохнул с облегчением. Он ожидал нового безумства со стороны Орикса и теперь радуется, что того нет на свете.

— А Крокодил?

— С ним невозможно встретиться, чтобы провести переговоры, но никакой реакции на последние события с его стороны не последовало.

— А каково твое мнение, Газель?

— Лев показался мне убедительным. Я сожалею о его жестоком поступке и предпочла бы попытаться вразумить Орикса. Однако напасть на Льва из-за убийства Орикса было бы, пожалуй, несправедливо, и это ввергло бы нас в хаос. Он сказал, что опасается Слонихи и Крокодила, что вполне доволен своей территорией и не имеет намерений завоевывать Север. Разве его армия не меньше твоей?

Бык тихо выругался.

— Лев — общеизвестный краснобай! Что, если своими красивыми речами он пытался ввести тебя в заблуждение?

— Ты полностью готов к войне, Слониха — тоже. Крокодил ни с кем не станет заключать союз. Неужели ты полагаешь, что Лев смог бы справиться с вами троими? Поскольку он сам сообщил мне о нападении на Орикса и своих мотивах, которые мне кажутся правдоподобными, я склонна полагать, что он желает сохранить существующее положение вещей. В противном случае он бы не остановился, уничтожив Орикса, а напал бы на кого-то из своих противников, используя эффект неожиданности.

Рассуждения Газели были полны здравого смысла.

— Орикс был слишком неосторожен, — сказал Бык, — и полагал, что на его лагерь никто не будет нападать. Я не совершу такой ошибки. Я усилю защиту моего лагеря и моих земель и отправлю прислужниц Аистихи обозревать мои границы.

— Мудрые меры предосторожности, — отметила Газель. — Остается надеяться, что беспокойствам пришел конец и мы еще долго будем наслаждаться покоем и миром.

* * *

Когда собрание командиров закончилось и Бык всем отдал распоряжения, генерал Густые-Брови не смог скрыть недовольства:

— Господин, к чему медлить? Нужно раздавить Льва и обосноваться на Юге, продемонстрировав всем нашу мощь!

— А еще — посеять смерть и отчаяние, нарушить закон кланов…

— Льва это не остановило! Как вы и предполагали, он неумолимо идет к своей цели. Первым делом он уничтожил самых слабых — клан Раковины, чтобы проверить, закроют ли на это глаза его главные противники. Потом он сожрал кусок получше — Орикса, которого всегда ненавидел и чья воинственность мешала ему спать спокойно. И снова убийство сошло ему с рук! Судя по всему, он на этом не остановится!

— Что касается клана Раковины, Шакал, которому мы поручили провести расследование, не нашел ничего, что доказывало бы вину Льва. А его объяснения по поводу истребления клана Орикса показались мне убедительными. Воинственный и несдержанный, да к тому же раздосадованный своим поражением, Орикс наверняка жаждал завоевать Абидос. Выходит, Лев избавил нас от неуравновешенного возмутителя спокойствия!

Переубедить Быка — задача не из простых, так что генерал больше ничего на это не сказал.

Однако совсем недавно случилось нечто серьезное, и он решил использовать свой последний аргумент:

— Я получил тревожное донесение из местности, граничащей с пустыней, — начал он. — Вашего подданного убили, и его товарищи не нашли преступника. Мне кажется, это вполне в духе Льва: напасть на одиночку, посеять панику, а потом и захватить часть территории.

— Какой пост занимала жертва? — спросил Бык.

— Это был охотник.

— Он охотился по моему приказу?

Генерал смутился.

— По правде говоря, он охотился для себя, ночью.

— Браконьер? И на его трупе были следы когтей, тело было разорвано?

— Об этом посланец мне ничего не сказал.

— Мелкие воришки решили свести между собой счеты, — заявил Бык. — Лев к этому пустяковому случаю непричастен. Если убийцу найдут, пусть казнят его. А ты, генерал, пресекай любое нарушение дисциплины и следи, чтобы армия была готова выступить по первому сигналу.

Густые-Брови ушел расстроенный.

Бык продолжает сомневаться, он просто не осознает грозящей им опасности! Он оттягивает войну со Львом, хотя самое время проучить того как следует и подчинить себе. Бык надеется на бдительность подданных Аистихи и свою репутацию непреклонного вождя клана, отдавая инициативу своему врагу и его ловким убийцам.

Сообщив Быку об убийстве охотника, генерал надеялся вызвать его гнев, что наконец развязало бы кровавый конфликт. Но оказалось, что этого мало. Однако Густые-Брови не впал в отчаяние: в следующий раз он придумает что-то более убедительное.

40

— Что сказал тебе Предок? — спросил у Нармера Скорпион.

— С его помощью я сделал поразительное открытие!

— И ты… ты согласен им поделиться со мной?

— Идем в твою хижину.

Там они нашли нежившуюся в ожидании своего неутомимого любовника Ирис. Благодаря Скорпиону ее жизнь состояла почти из одних удовольствий.

Нармер нахмурился.

— Я хочу говорить с тобой с глазу на глаз! — сказал он своему брату по крови.

— Выйди! — потребовал Скорпион.

Молодая женщина привстала.

— Я не понимаю, почему…

— Выйди!

— Скорпион, я — твоя жена и…

Он схватил ее за руку и заставил встать.

— Поторопись!

Ирис с ненавистью взглянула на Нармера и вышла из тростниковой хижины.

— Женщины — источник многих радостей, но они могут стать и источником неприятностей, если не получается поставить их на место, — заметил он. — Ты все так же одинок, брат?

— Любовь придет в свой черед.

— Любовь? Ее не бывает! Только наслаждение! Поскорее прими эту истину, иначе упустишь слишком много возможностей. Ну, и что поведал тебе Предок?

— Я был прав, Скорпион: только заклинания силы принесут нам успех.

— И ты… ты их теперь знаешь?

— Не все! Предок открыл мне буквы-матери и обучил начаткам игры-творения, элементами которой они являются, воплощая в себе мысли богов. Мы, люди, должны научиться писать и читать.

Скорпион, словно зачарованный, внимательно слушал Нармера. А тот, осознавая исключительную важность полученного знания, начертал и расшифровал первые священные символы, и ему показалось, что он открыл для себя новый мир, где действуют высшие силы.

Несколько часов братья уделили усвоению полученных от Предка знаний.

Наступление ночи отвлекло их от этого занятия.

— Предок не разрешил мне рисовать эти символы где придется, — предупредил Нармер. — Они могут быть начертаны только на огромном столбе. Но очень скоро, я уверен, они помогут нам создать страну.

— Ты преподнес мне бесценный подарок, — сказал Скорпион. — И я не знаю, как тебя отблагодарить.

— Мне нужно уйти. И если я не вернусь, ты сможешь воспользоваться этим сокровищем.

— И куда ты идешь?

— В Буто. Там я встречусь с Душами.

— Я с тобой!

— Мне приказано идти одному. Встреча с Душами может закончиться для меня гибелью. А ты продолжай набирать в отряд надежных парней и делай все необходимое ради нашего будущего.

— Это — второе испытание?

— Только его начало! Это испытание может оказаться бесконечным.

— А путешествие в Буто нельзя отложить? Пройти через земли Быка и остаться в живых? По-моему, это невозможно.

— Я тоже так думаю, но выбора у меня нет: приказ Предка нужно выполнить. Чтобы заклинания обрели силу, я должен снискать расположение Душ. Если мне это не удастся, я погибну. И тогда тебе, брат, придется воплощать в жизнь наши мечты!

* * *

Нармер поручил свою корову с теленком заботам Повелителя кремня, попрощался со Скорпионом и отправился в путь. Северный Ветер, который согласился нести на себе циновку, мешок с едой и бурдюк с водой, бодрым шагом двинулся на север.

Стоило им немного отойти от лагеря, как огромный золотистый скарабей выбрался на обрамленную густой травой тропинку.

Северный Ветер остановился, чтобы дать красивому жуку время скрыться в траве. Это был знак — началось второе испытание.

Нармер шел вслед за ослом, который выбирал наилучший путь, пусть и не всегда прямой. Они обходили стороной болота, в которых прятались хищники, и островки высокой травы, не менее опасные. Ослик по каким-то только ему известным признакам выбирал тот или иной берег протоки.

В первые два дня не произошло ничего примечательного. Легкий ветерок смягчал жару, но путешественники все же часто делали привалы, чтобы поберечь свои силы.

Ближе к полудню третьего дня, когда они вышли на просторную орошаемую равнину, Северный Ветер издал непривычный уху его спутника крик и стал рыть копытом левой передней ноги землю. Нармер сразу же понял, что их подстерегает опасность и что нужно спрятаться. Они добежали до зарослей тамариска и затаились в них. Скрытые от постороннего взгляда густой листвой, они озирали окрестности.

Ожидание затягивалось.

Нармер подумал было, что тревога оказалась ложной, но Северный Ветер упорно не хотел выходить из укрытия.

И наконец они появились!

Это была сотня вооруженных до зубов солдат — батальон армии Быка.

Осел лег на землю, Нармер последовал его примеру.

По приказу командира, коренастого широкобрового крепыша, солдаты остановились в двадцати шагах от кустов тамариска. Нармер и Северный Ветер затаили дыхание.

— Остановимся здесь! — отдал командир распоряжение одному из своих офицеров.

— Я могу высказать свое мнение, генерал?

Густые-Брови, аэто был он, насупился.

— Надеюсь, оно окажется стоящим!

— Этот участок слишком открытый. Великолепный с точки зрения безопасности, но чего нам здесь опасаться? С другой стороны, нас видно издалека. Бунтари и дезертиры, которых мы ищем, легко нас обойдут.

Генерал, не скрывая раздражения, осмотрелся.

— Я не отдавал распоряжения разбивать лагерь! Раз мои люди не устали, идем дальше!

— Может, укроемся в зарослях тамариска? — предложил офицер. — Там мы сможем отдохнуть, и все окрестности идеально просматриваются…

Начальник полыхнул гневом.

— Я — генерал Густые-Брови, и это я здесь отдаю приказы! Впредь не серди меня, а не то пожалеешь! В путь!

Северный Ветер подождал еще немного, прежде чем выйти из укрытия. Он принюхался и успокоился.

Путешественники подкрепились и размеренным шагом продолжили путь. Мало-помалу травянистая равнина уступила место болотам и топям; показались населенные птицами заросли папируса. Эти места напоминали те, где Нармер вырос и где когда-то обитал клан Раковины.

Идти стало трудно, однако здесь они не рисковали наткнуться на патруль Быка. Нармеру пришлось не один раз применять магическое заклинание против крокодилов и других рептилий. Осел тоже время от времени покрикивал, чтобы оповестить всех о своем присутствии и отогнать врагов.

Следуя своим путем, они продвигались с осторожностью и берегли силы. Нармер полностью положился на своего спутника. Однако ему казалось невероятным, что священный город могли построить в таком неприглядном месте.

Наконец они увидели большое горько-соленое озеро, обрамленное камышом, на приличном расстоянии от берега — перевернутый плот из папируса. Из воды показалась и тут же скрылась чья-то рука. Кто-то тонул.

Нармер бросился в воду.

41

Большинство членов клана Раковины плавать не умели. Нармер же никогда не жалел о многих часах, потраченных на совершенствование мастерства пловца. Он быстро доплыл до плота и нырнул, чтобы найти несчастного утопающего.

Озеро оказалось глубоким и темным. Без недавно обретенной способности видеть во мраке Нармеру не удалось бы заметить еще трепещущее тело. Он обхватил его на уровне бедер и поднял на поверхность.

Подгребая свободной рукой, юноша подплыл к легкому папирусному плоту и уложил на него свою драгоценную ношу.

Это был не лодочник и не рыбак. Это была девушка.

Золотисто-каштановые волосы, нежные правильные черты… На ней было длинное белое платье, запястья и щиколотки украшали браслеты. А эти глаза — зеленые, неподвижные, неживые!

— Живи, умоляю!

Нармер сжал ее в объятиях, как если бы тепло его тела могло воскресить ее из мертвых.

Девушка не дышала.

Он осмелился прижаться губами к ее губам, чтобы передать ей свое дыхание. Он произнес магическое заклинание, которому его научил Предок: «Небо поглощает тебя на закате и рождает тебя на рассвете! Из бесконечных вод вечности восстань, о Солнце первого утра!»

И чудо произошло: новый свет наполнил недвижимое тело, и взгляд девушки обрел ясность.

— Ты жива!

Он помог ей приподняться, и, смущенный такой близостью, отстранился.

Девушка с беспокойством огляделась, но немного успокоилась, узнав озеро, и, наконец, устремила взгляд на своего спасителя.

— Я тонула… И ты отнял меня у смерти!

Голос у нее был чарующий.

— Хочешь… Хочешь вернуться на берег?

Она перевела взгляд на озеро, полюбовалась неспокойной поверхностью воды и ясным голубым небом — чудесами, с которыми успела навсегда распрощаться.

— Кто ты?

— Меня зовут Нармер, и я иду в Буто.

— Ты знаешь дорогу?

— Мой осел, Северный Ветер, меня ведет. А тебя как зовут?

— Нейт. Забудь меня!

Эта просьба ошарашила Нармера.

— Почему ты отталкиваешь меня?

— Я всегда буду помнить, что ты меня спас, но даже не думай искать со мной новой встречи!

Плот причалил к берегу, и девушка убежала.

Изумленный Нармер спросил себя, не грезит ли он наяву. Ему даже не пришло в голову пойти за ней следом.

Женщина, о встрече с которой он мечтал, — это была она! И она исчезла! Он же знал только ее имя — Нейт. Хватит ли этого, чтобы ее найти?

Северный Ветер ткнулся в него мордой, возвращая к действительности: они все еще не достигли цели своего путешествия.

* * *

Нармер узнал это место. Разумеется, она сильно изменилась, и все же он не ошибся: это была Долина Препятствий! Даже превратившись в поросшую травой равнину между двумя холмами, она внушала беспокойство.

Северный Ветер ускорил шаг и перешел на привычную рысцу, только когда они миновали это неприятное место. Когда стало темнеть, они устроились на берегу канала, в котором Нармер поймал прекрасного окуня. Он поужинал жареной рыбой, осел вдоволь наелся своего любимого чертополоха.

Мысли юноши бесконечно возвращались к прекрасной женщине, воплощавшей в себе все, что он желал. Никто не сможет сравниться с ней, он был в этом уверен. Забыть ее? Невозможно! Если только он справится с испытанием Душ Буто, он непременно ее разыщет!

Нейт… Имя звучало в его сердце как призыв. Лишившись сна, Нармер рассматривал тысячи звезд — частичек души неба. Среди них он различил черты той, в кого безумно влюбился. Отдаваясь этой неизведанной прежде радости и пришедшей вместе с ней боли разлуки, он ощутил в себе источник неисчерпаемой энергии.

«Нейт, — прошептал он, — мы обязательно встретимся!»

* * *

Лес из папируса высотой в десяток метров казался непроходимым. Но Северный Ветер упрямо шел вдоль живой зеленой стены, пока не увидел узкий проход.

Густые тучи укрыли небо, и пейзаж вокруг, несмотря на полуденный час, вдруг стал серым.

— Ты уверен, что это и есть дорога в Буто?

Осел поднял правое ухо.

— И ты уверен, что нам удастся туда добраться?

На этот раз пришел черед подняться левому уху. Судя по всему, Северный Ветер не собирался обманывать своего спутника.

Нармер остановился в нерешительности. Неужели встреча с Нейт изменила его судьбу? Но связи между нею и грозными Душами священного города Севера просто быть не могло, разве только… Нет, трусу ни за что не завоевать такую женщину!

— До сих пор ты вел меня, — сказал он своему ослику. — Но теперь я буду идти впереди. Если на нас нападут, убегай!

Под ногами была грязь, песня ветра в камышах казалась заунывной. Нармер был готов встретить опасность, какой бы она ни была.

На приличном расстоянии от них показалась кобра.

Нармер узнал змею, охранявшую его во время перехода через Долину Препятствий. Теперь она явилась, чтобы призвать его продолжить путь.

Камыши становились все выше, и скоро они скрыли блеклое солнце. Тропинка расширилась. Впереди показалось открытое место, над которым висел туман.

Из дымки медленно появились Души Буто — три высоких существа с головой сокола. Они выстроились треугольником. Нармер и Северный Ветер замерли на месте.

Душа, занимавшая вершину треугольника, заговорила низким голосом, вибрации которого передались телу юноши:

— Как тебя зовут, к какому клану ты принадлежишь и кто тебя послал?

Нармер чувствовал, что три сокола готовы наброситься на него. Он прекрасно понимал, что совершенно беззащитен перед столь могущественным противником. Пытаясь совладать со страхом, он встал на колени и только потом заговорил. Осел опустил голову, уши его поникли.

— Меня зовут Нармер, и меня послал к вам Предок. Мой клан, клан Раковины, был истреблен.

— Ты усвоил науку совы и научился видеть в темноте. Но уверен ли ты, что сможешь пойти дальше?

— Я этого хочу, и скарабей указал мне путь. А Северный Ветер меня вел.

— Почему ты хочешь разрушить Буто?

Нармер растерялся.

— Я… я даже не думал об этом!

— Раз так, скажи правду!

Используя силу священного символа, изображающего сову, Нармер погрузился в глубины своего сознания и понял, что забыл сказать нечто очень важное.

— Сила Орикса перешла ко мне!

Взгляд Души стал угрожающим.

— Орикс намеревался напасть на Абидос, а потом захватить и Буто. Теперь его жажда насилия живет в тебе, и ты — наш враг!

Соколы приблизились. Похоже, пути Нармера было суждено оборваться именно тут.

— Разве испытание скарабея не предполагает постоянные изменения? — спросил он гордо, совсем как Орикс. — Вы, Души Буто, превратите эту разрушительную силу в силу созидательную!

Соколы взлетели и закружили вокруг Нармера, крыльями задевая его голову. Его опалил сильный жар, почти невыносимый. Этот огонь сжигал пороки, очищая его от всего ненужного.

Души Буто опустились на землю, снова выстроившись треугольником.

— Ты еще не достоин войти в Буто, Нармер, и тебе предстоит обрести сверхъестественные способности других кланов, следуя по пути скарабея. Ты в полной мере Раковина и Орикс, и мы вселили в тебя очищающее пламя. Отныне ты сможешь встречаться с главами кланов и получать от них послания. Не забывай, что они очень могущественны!

Удивляясь, что ему удалось остаться в живых, Нармер стоял и смотрел, как Души Буто исчезают в тумане.

«Когда-нибудь я развею этот туман!» — пообещал он себе.

42

Северный Ветер искупался в тихой заводи, подождал, пока шкура обсохнет, а потом пустился в обратный путь. Ночью они с Нармером спали крепко, и во сне снова слышали слова Душ Буто. Испытание скарабея обещало быть бесконечным. Разве что кто-то из глав кланов, проявив свойственную ему жестокость, положит этому конец… Судя по всему, цель Нармера была недостижима.

Но у него был брат по крови, Скорпион, которого не остановят ни несчастья, ни испытания. Нармер ощущал в себе стойкость Орикса, его неукротимую доблесть и готовность сражаться с любым врагом, невзирая на его превосходящую мощь.

Встреча с Душами Буто многое в нем изменила. Сколько еще сюрпризов готовит ему скарабей и сможет ли он с честью выдержать все испытания?

Выйдя из зоны болот, Северный Ветер двинулся по просторной равнине, на которой тут и там росли персеи и акации. Местность радовала глаз, и все же Нармеру было непонятно, почему его проводник избрал другую дорогу, настолько отличную от той, которая привела их к Буто.

Однако ослик бодро бежал вперед, и ему оставалось только идти следом.

Появились три газели, глаза у них были испуганные. Витые рожки, большие черные глаза, светло-коричневая шубка, тонкие ножки… Взбудораженные, они рассматривали чужаков. Осел продолжал свой путь, и часовые убежали предупредить соплеменниц.

Северный Ветер вдруг пустился галопом, и Нармеру пришлось перейти на бег.

Несколько десятков газелей окружили свою повелительницу, желая уберечь ее от возможного нападения.

Восхитительная и грациозная, она вышла из тени акации навстречу пришельцам.

Северный Ветер остановился, Нармер наконец смог отдышаться. Прислужницы Газели в страхе жались друг к другу.

— Каковы твои намерения? — спросила Газель спокойно и даже ласково.

— Мой осел привел меня сюда, я не ожидал, что встречу тебя. Ты… ты — повелительница клана?

— Да, — ответила она с улыбкой. — А ты? К какому клану ты принадлежишь?

— Я — последний из клана Раковины.

На мгновение чарующе прекрасные глаза женщины, молодой и стройной, потемнели.

— Его исчезновение — большое несчастье. Хочешь отдохнуть и подкрепиться?

Северный Ветер поднял правое ухо.

— Вы станете для меня дорогими гостями!

Посчитав, что его задача выполнена, осел присоединился к успокоившимся газелям и стал щипать вкусную траву.

Разбитый в тени акаций лагерь располагал к отдыху: красивые разноцветные циновки, посуда из обожженной глины, бурдюки с водой, блюда из овощей, опахала… Восхитительная повелительница клана предложила своему гостю сесть, и ее прислужницы тотчас же поднесли ему огурцы, бобы и тонко порезанный лук-порей, посыпанный укропом.

Живот у Нармера был пустой, поэтому он с удовольствием поел.

— Я очень хотел встретиться с тобой, — признался он.

— Я могу узнать твое имя?

— Нармер.

— Ты присоединился к другому клану?

— Сначала я хочу узнать правду о гибели своих сородичей.

Грусть омрачила томные глаза Газели.

— Шакал провел расследование; к несчастью, он ничего не узнал. И нам неизвестно имя того, кто совершил это ужасное злодеяние.

— У меня есть улика!

Газель удивленно вскинула брови.

Нармер достал из своего мешка гребень.

— Я подобрал его на месте побоища. У него две особенности: он из слоновой кости, и на нем выгравирована газель. Указания на два клана.

Он протянул вещицу молодой женщине. Та долго ее рассматривала. Можно было подумать, что она вспоминает о чем-то, случившемся очень давно.

— Слониха никогда не бывала в болотах Севера; что до моих подданных, даже если у некоторых и есть такие гребни, то они — безоружны и никогда ни над кем не совершают насилия.

— Ты посылала разведчиц в те места?

Злость в его голосе заставила Газель вздрогнуть. Ей показалось, что она слышит Орикса.

— Конечно же нет!

Кулаки Нармера сжались.

— Повелитель нашего клана был плохим человеком, он разгневал богов. Маленькая девочка, провидица, спасла мне жизнь. Банда убийц лишила ее жизни вместе с остальными моими соплеменниками; я поклялся, что найду убийцу и покараю его.

— Обещание не берут назад, — заметила Газель. — Нарушить клятву означает обречь себя на гибель.

— Только глава клана мог послать в наши места карательный отряд! Если вы со Слонихой не виновны, главным подозреваемым остается Бык!

— Зачем ему истреблять клан, который ничем ему не мешал? Когда Бык захватывает деревню, он не убивает жителей, а принуждает их служить себе!

Нармер задумался. Встреча, от которой он ждал так много, обернулась жестоким разочарованием. От Газели он не получит важных сведений, но теперь он не верил, что она могла иметь отношение к этой трагедии.

— Ты кого-нибудь подозреваешь? — спросил он.

— Жестокость расправы наводит на мысль об Ориксе, Льве и Крокодиле. Первый мертв, второй отрицает свою причастность к этой трагедии, третий отказывается встречаться с остальными главами кланов. Несмотря на то что я — общепризнанный представитель кланов, я не могу добиться с ним встречи. Но скрытность Крокодила не доказывает его вину.

— Но есть хотя бы какие-то предположения?

— Шакал прекратил расследование.

— Это преступление не останется безнаказанным! — пообещал Нармер.

— Ты наделен сверхъестественными способностями?

— Я встречался с Предком и Душами Буто!

Услышав это, Газель застыла в изумлении.

— Если бы это было правдой, ты бы не остался в живых!

Указательным пальцем Нармер начертал на земле священные символы своего имени.

Газель не верила своим глазам.

— Значит, Предок сообщил тебе заклинания силы?

Юноша стер надпись.

— Он запретил мне их рисовать.

— Каковы твои истинные намерения, Нармер?

Он не настолько доверял соблазнительной повелительнице клана, чтобы открыть ей свое сердце.

— Я хочу исполнить клятву.

— В наше неспокойное время это благородная цель. Предок не давал о себе знать много лет, и я думала, что он умолк навсегда. И тебе, а не главе клана, он решил передать знания исключительной важности! Понятно ли тебе теперь мое удивление?

— Предок — кто он?

Газель устремила взгляд вдаль.

— Истинный создатель Двух Земель, создатель этого мира и всего, что находится вне его. Он принял наследие богов и обеспечивает их присутствие на земле. Если он исчезнет или если мы перестанем его почитать, все рухнет. Главы кланов наделены некими полномочиями, но он — воплощение могущества.

Мягкий свет заходящего солнца озарил лагерь Газели. Над ним пролетели ибисы, ласточки гонялись друг за другом.

— Мои прислужницы дадут тебе циновку. Завтра нам с тобой нужно будет кое-что решить.

Нармер поклонился.

В безопасности ли он или Газель приготовила ему ловушку? Увидев, что Северный Ветер прилег на бок, переваривая обильную трапезу, он почувствовал себя спокойнее. Если бы их поджидала опасность, осел предупредил бы его.

Нармер наслаждался этими минутами покоя. Он наблюдал, как гаснет солнечный свет и вновь рождаются на небе звезды — двери, сквозь которые проливается немеркнущий свет.

Услышав крик совы, он понял, что этот покой — ненадолго…

43

Недолгий сон Газели был тревожным, она просыпалась от малейшего шороха. Она думала об этом странном юноше. Он встречался с Предком — событие исключительной важности! В этом не было никаких сомнений. Однако ей надо было узнать правду. Нармер отнесся к ней с подозрением, а потому не рассказал о миссии, которую ему доверили.

Но это молчание могло означать лишь одно: эта миссия не сулит кланам ничего хорошего. Что, если Предка утомили их постоянные склоки и он считает уничтожение кланов Раковины и Орикса непоправимыми ошибками, а потому избрал посланника, чтобы их наказать? Пускай Нармер и обладает сильной волей и способен сражаться без страха, но разве сможет он устоять против армий Слонихи, Быка, Льва и Крокодила? Хотя кто знает, быть может, он наделен магическими способностями, о которых она и не подозревает?

Невзирая на мрачные перспективы, Газель была расположена к этому гордому человеку с ясными глазами. Она не чувствовала в нем присутствия темных разрушительных сил, да и Души Буто непременно бы это ощутили. И Предок, который неустанно боролся с коварной силой, толкавшей людей на дурные поступки и вселявшей в них желание властвовать, ни за что не открыл бы заклинания силы сыну тьмы.

На рассвете, охраняемые часовыми, газели собрались у источника. Северный Ветер прекрасно выспался и теперь затерялся среди этих красивых созданий.

— Мы уходим из этого места, — объявила Газель Нармеру. — Хочешь узнать, каков закон пустыни?

Что скрывалось за этим удивительным предложением? Члены этого клана не имели при себе оружия и казались совсем неопасными, но ведь их повелительница вполне могла заманить своего гостя в ловушку…

— Почему ты мне это предлагаешь?

— Несмотря на свою очевидную слабость, мой клан наделен некоторыми способностями. Нам нравятся широкие травянистые равнины с редкими деревцами, но теперь нам приходится учиться выживать на враждебных землях. Беспощадная пустыня многому нас научила. Солнце в ней светит очень жарко, наделяя ни с чем несравнимыми богатствами. Выбор за тобой, Нармер!

— Я согласен!

Северный Ветер всем своим видом демонстрировал готовность к новому походу и позволил навьючить на себя тяжелые бурдюки с водой. Не хотел ли он своей выносливостью вызвать у газелей восхищение?

Следуя за опытными разведчицами, способными заметить любую опасность, клан покинул изобилующую зеленью местность. Путь их пролегал через иссушенные солнцем холмистые территории. Нармер, который провел детство и юность в сердце болот Севера, даже не представлял себе, что мир может быть так многолик.

— Здесь нам нечего бояться крокодилов, — сказала Газель. — Но львицы в этих местах встречаются частенько. Их повелитель оправдывается тем, что не все они его слушаются.

— Значит, Лев — лжец?

— Скажем так: он просто закрывает на это глаза.

Во время первой стоянки Газель указала Нармеру на один из камней:

— Подбери его и потри им ладони!

Кожа после этого стала красной. Когда Нармер потер ладони другим камнем, они стали желтыми.

— Пустыня владеет секретом многоцветья. Горы — щедрые матери, чрево которых порождает созданные богами минералы.

Отведя Нармера в сторону, Газель показала ему известняковую глыбу.

— Это — материал вечности, а помимо него существуют и другие. Члены моего клана с прадавних времен могут находить такие камни, но не умеют ими пользоваться. На юге река преодолевает некое подобие порогов. Там, в карьерах, рождается красный камень, вскормленный огнем и несокрушимый — гранит. Раньше я больше всего любила жить именно в тех местах. Вода там течет из таинственной пещеры, куда нет хода людям. Без этого источника мы были бы обречены на гибель. Хочешь научиться разбираться в камнях, Нармер?

Он взял протянутую ему молодой женщиной руку и ощутил ее приятное тепло.

— Я передаю тебе знания моего клана. Если, прикоснувшись к камню, ты ощутишь такое же тепло, будь уверен: он рожден в добрый час, в нем заключена сила горы и над ним не властен ход времени.

Они вместе поднялись по высохшему ложу реки и достигли подножия горы, склоны которой были усеяны обломками камней. Нармер под пристальным оком Газели попробовал применить переданные ему знания и ни разу не ошибся.

Стоит ли удивляться, что мысли его вернулись к нагромождению огромных камней рядом со столбом Предка? И снова напомнила о себе безумная мечта — возвести монументы во славу богов!

— Наш путь продолжается, — сказала Газель.

* * *

Северный Ветер отказался идти дальше.

С некоторых пор у Нармера возникло подозрение, что Газель через пустыню ведет его к жилищу Предка.

— Я благодарен тебе за неоценимый дар, но мне хотелось бы знать, куда мы идем.

— Мы идем не к горе со столбом! Я хочу показать тебе место, дорогое моему сердцу.

Клан разбил лагерь у источника, в пальмовой роще. Повелительница и ее гость по заросшей тропинке направились в небольшую долину. Лицо Газели вдруг стало непривычно серьезным.

Переступив через невысокое каменное ограждение, они попали в некое подобие аллеи, скрытой от посторонних глаз. С обеих сторон дорожки располагались могилы, Непривычная тишина царила в этом месте, словно оно находилось в срединном пространстве между видимым и невидимым.

Газель долго собиралась с мыслями.

— Мой клан был первым властителем Египта, — сказала она наконец. — Нас были тысячи, и мы полагались на богов. Когда повелительница клана умирала, ее хоронили здесь,^[14] завернув тело в льняной саван и циновку.

Газель и Нармер неторопливо шли по некрополю.

— Все мои предшественницы упокоились тут, и я надеюсь когда-нибудь к ним присоединиться.

Они остановились там, где могилы закончились.

— Почему бы традиции не продолжиться? — задумчиво произнес Нармер.

— Наша великая царица, первая Газель, наложила запрет на насилие. И мы до сих пор чтим ее волю. Отказавшись от оружия и участия в сражениях, мы вынуждены были уступить свои земли другим кланам, чьи принципы отличаются от наших. В память о прошлом и о счастливых временах я старалась, как могла, поддерживать мир и взаимное уважение. К несчастью, истребление кланов Раковины и Орикса могло в любой момент нарушить и без того хрупкое равновесие. Эра газелей, похоже, подходит к концу, и я боюсь, что кровавые столкновения повлекут за собой разрушения и несчастья. Кто знает, уцелеет ли даже этот некрополь…

— Кто осмелится его осквернить?

— Сгущаются черные тучи, Нармер, и жертвы грозы будут неисчислимыми. Пока у меня хватит сил, я буду вести переговоры, памятуя о заветах моей прародительницы и следуя духу моего клана, сегодня такого слабого. И тут появляешься ты — незнакомец, которому я доверила наш секрет, хотя и не знаю твоих намерений. Смятение, охватившее меня, разве не сулит нам неотвратимую катастрофу?

— Я не стану приближать эту катастрофу, Газель!

— Твоя цель — укрепить мир?

— Мир невозможен без справедливости и правды.

Повелительница клана газелей поняла, что больше ей Нармер ничего не расскажет.

Покидая некрополь газелей, напоминание о счастливом прошлом, она ощутила первые признаки приближающейся старости. Неутомимая в былые времена, теперь она без особой радости думала о бесконечных разъездах по стране.

Нармер осмелился задать мучивший его вопрос:

— Ты знаешь девушку по имени Нейт, которая живет в зарослях папируса на Севере?

На лице Газели появилась загадочная улыбка.

— Ты с ней встретился?

— Я спас ее, когда она тонула.

— Нейт — жрица, она заботится о тайном храме богини, чье имя она носит. Она не принадлежит ни к одному из кланов и живет отшельницей недалеко от Буто. Она не общается с миром, посвящая всю себя культу своей таинственной госпожи, хранительницы первичной энергии.

Образ этой женщины появился из сумерек, оставаясь все таким же недостижимым. Однако Нармер не мог заставить себя забыть ее.

— Разве святилище Нейт находится не на землях Быка?

— Это — владения самой богини. Ни Бык, ни любой другой глава клана не осмелится ступить на эту землю из страха быть сраженным молнией.

— Как эта женщина стала жрицей?

— Я не знаю, Нармер. Наши с тобой пути расходятся здесь; я буду исполнять свою миссию, сколь сложной она бы ни оказалась, поскольку только достигнутое равновесие, пусть и хрупкое, отодвигает кровавую катастрофу. Надеюсь, твои усилия приведут к благой цели!

Когда Северный Ветер и Нармер ушли из лагеря, Газель заплакала.

Она знала правду, которую он искал. Повелительнице клана было известно имя того, кто истребил клан Раковины и убил маленькую провидицу, но она поклялась хранить молчание.

Возможно, это и была та самая фатальная ошибка… Но клятву нельзя нарушать, и Газель никогда и никому об этом не расскажет!

44

Благодаря чутью Северного Ветра Нармеру удалось не попасться на глаза воинам многочисленных отрядов Быка, патрулировавших его земли. Предчувствуя опасность, ослик выбирал обходные пути, направляясь к лагерю Скорпиона, охраняемому лучниками-часовыми. Опасаясь смертоносного выстрела, Северный Ветер громко закричал, Нармер же поспешил выйти из зарослей, чтобы его увидели.

Тотчас же Скорпиону сообщили об их возвращении.

— Продолжай! — попросила Ирис, раздетая и возбужденная.

— Ты что, не слышала? Они вернулись!

— Не оставляй меня вот так… Я…

Потеряв всякий интерес к любовнице, он надел тростниковую набедренную повязку и побежал навстречу своему брату, живому и невредимому.

Они обнялись.

— Ты мне все время снился, — сказал Скорпион. — Я видел, как ты идешь по избранному пути и знал, что у тебя все получится. Взгляни на нашу новую армию!

Энтузиазм его был заразительным. Энергичный и в то же время величественный, он указал Нармеру на выстроившиеся в ряд хижины — жилища солдат.

— Пока тебя не было, я набрал много новых людей. Взяв с собой самых надежных, я обошел окрестные поселения, где объяснял местным жителям, что они живут в нищете по вине тирана Быка. Некоторые, услышав это, умирали от страха, другие уходили со мной. Охотник обучает новобранцев, и теперь у нас есть хороший отряд лучников. А что касается изготовления оружия — вот, полюбуйся!

Повелитель кремня давал указания десятку подмастерьев. Увидев Нармера, он широко улыбнулся.

— Рад тебя видеть! Ты доволен моей работой?

Десятки луков, сотни кремневых наконечников для стрел, палицы… Нармер не ожидал увидеть такой арсенал.

— Требования Скорпиона невыполнимы, и я его моментами просто ненавижу, — признался мастер. — Но мне нравится все время превосходить самого себя! И я не забывал заботиться о твоей корове и о теленке.

Мастер взвесил в руке наконечник копья и нож.

— Это образцы моего нового оружия! Завтра мастерская изготовит их пару десятков, и мы будем работать с прежним усердием. Воинам Быка придется несладко!

Нармер был впечатлен, однако не произнес ни слова.

— Я нанял пивовара, — сказал Скорпион. — Он варит для нас великолепный напиток. Идем попробуем!

Хижина командира была выше и просторнее, чем остальные. Когда друзья вошли внутрь, Ирис как раз расчесывала волосы.

— Подай нам пива! — потребовал Скорпион.

— Я — твоя жена, а не служанка!

За эти слова молодая женщина получила пощечину. Из ее глаз потекли слезы.

— Когда я приказываю, мне подчиняются! Наполни две чаши и исчезни!

Выходя, Ирис с ненавистью взглянула на Нармера. Его присутствие в лагере обещало ей одни неприятности.

Скорпион сделал глоток, Нармер тоже.

— Ну как?

— Очень вкусно!

— И пьянит сильно! Мне приходится ограничивать солдат, иначе они станут пьяницами. Зато стоит пообещать им кувшин пива после занятий, и они стараются изо всех сил! Мы построили себе и печку, так что теперь у нас каждый день есть свежий хлеб. Мои люди едят досыта и готовы к бою. Ты побывал в Буто?

— Я встретился с Душами.

Скорпион посмотрел на брата с удивлением и уважением.

— И вернулся невредимый… Невредимый и наделенный новой силой! Души Буто разговаривали с тобой?

— Три существа с соколиными головами наполнили мое сердце очищающим пламенем, и теперь я смогу встречаться с главами кланов, если пойду дальше по пути скарабея. А справившись со вторым испытанием, быть может, получу силу своих противников.

Скорпион слушал как завороженный.

— Дух клана Раковины живет в тебе, и ты унаследовал воинственный дух Орикса… Победа в шаге от нас!

— Души запретили мне входить в Буто, это место окружено густым туманом.

— Но они помогли тебе, вот что важно! Уничтожив Быка, мы отомстим за наших умерших и сделаем Север процветающим краем!

Лицо Нармера стало серьезным. Он отхлебнул из своей чаши и произнес:

— Нужно ли его убивать? С некоторых пор я в этом не уверен.

Скорпион оторопел.

— Ты испугался? Ты, наделенный такой силой?

— Я встретился с повелительницей клана газелей. У ее подданных нет оружия, и они беззащитны перед хищниками. И все же она выполняет миссию посланницы и, как может, старается упрочить мир.

Скорпион улыбнулся.

— Безумная! Два клана истреблены, и вся страна вот-вот погрязнет в междоусобной войне. Тот, кто начнет ее первым, имеет наилучшие шансы стать победителем. И это будем мы, ты и я! Воспользуемся распрями между кланами и нерешительностью их предводителей! Справившись с Быком, мы нападем на остальных внезапно и завоюем новые земли.

— У тебя сильный отряд, и все-таки я не думаю, что мы победим армию Быка. Газель убедила меня, мир нужно сохранить.

Скорпион не верил своим ушам.

— Нармер, мой брат, просто не мог бы это сказать! Эта ведьма тебя околдовала! Прислушайся к голосу разума, а не предавайся пустым мечтам! Газель думает только о том, как сохранить себе жизнь, она знает, что ее клан обречен. Следуя ее советам, мы ничего не добьемся!

— Она не верит, что Бык виновен!

— Газель просто не хочет его сердить и навлекать на себя его гнев! Она солгала тебе, Нармер, чтобы нарушить твои планы.

— Она показала мне некрополь своего клана, открыла закон пустыни и передала свое умение выбирать хорошие камни.

— Лучший камень — заточенный кремень, который вылетает из нашей пращи! Соблазнительница сумела опутать тебя своими чарами… Ты плохо знаешь женщин, и это сыграло с тобой скверную шутку. Отбрось иллюзии и вернись к действительности!

— У меня было время все обдумать, и я не переменю своего решения.

Скорпион в ярости раздавил пальцами свою глиняную чашу.

— Газель не только обольстила тебя, она солгала тебе! И к этому точно приложил руку Бык! Неплохо они все устроили! Газель представляется всем послом мира и пресекает всякую попытку восстать против своего тайного покровителя. Тебя одурачили, брат мой!

— Я так не думаю!

— Пришло время напасть на Быка!

— Пусть ведутся переговоры, нам не нужно кровопролитие.

— Терять время — значит совершать грубейшую ошибку, — заявил Скорпион. — Мы должны объединиться и действовать. Ты прекрасно знаешь, я не отступлюсь!

— Я отказываюсь развязывать войну.

— Нармер! Неужели ты нарушишь нашу клятву?

— Я прошу тебя еще немного подождать — надо посмотреть, как станут развиваться события.

— Даже не думай!

— Раз так, ты сам будешь командовать отрядом.

— А ты? Что ты намереваешься делать?

— Меня ждет спешное дело.

— Более спешное, чем сражение с Быком?

— Я хочу отыскать одну женщину.

Ответ ошеломил Скорпиона.

— У тебя их будут десятки!

— Ей нет подобных.

— И зачем она тебе?

— Эта женщина — жрица богини Нейт, она отдалилась от мира и живет в зарослях папируса, на Севере. Я спас ее, когда она тонула, и теперь хочу с ней поговорить. Я считаю, что это поможет мне идти по пути скарабея.

— Не влюбился ли ты в мираж?

— Я уйду на рассвете.

— Позволь мне пойти с тобой! Мы возьмем отряд хороших лучников! Найдем твою красотку и выкрадем ее!

— Никто не знает, как попасть во владения Нейт. Я пойду один, Скорпион, и попрошу богиню помочь нам.

— И навсегда останешься ее пленником!

— Я не знаю, как она решит.

— Мы поставили себе великую цель, Нармер! Зачем от нее отказываться? Сначала победим Быка, а потом встретишься со своей жрицей!

— Прости, но я сделаю, как решил.

Злость и печаль были во взгляде Скорпиона.

— Ты понимаешь, к чему это приведет? Мы с тобой больше не встретимся!

— Если я найду правильный путь, мы достигнем желаемого. Поверь, это правда, брат!

И они похлопали друг друга по плечу.

* * *

Перед тем как покинуть лагерь, Нармер отправился к Повелителю кремня. Мастер как раз полировал клинок, длинный и тонкий.

— Острый и легкий! — воскликнул он. — Мое мастерство растет! Подмастерья быстро перенимают науку, и мы делаем все больше оружия! Наш отряд будет вооружен много лучше, чем армия Быка!

— Я снова ухожу и хочу попросить тебя об услуге.

— Уходишь? А как же предстоящее сражение?

— Будем надеяться, что мир не будет нарушен, однако решение остается за Скорпионом. Согласишься ли ты присматривать за моей коровой и теленком? Может случиться, что я не вернусь, и я хочу, чтобы с ними хорошо обращались.

— Обещаю! — сказал, волнуясь, Повелитель кремня. — Но без тебя у нас нет шанса победить!

— Да хранят нас всех боги!

45

У девушки, которая раздавала свежий хлеб, от счастья кружилась голова. Подумать только — она, такая юная и ничтожная, стала любовницей Скорпиона! Проходя мимо, она едва осмеливалась поднять на него глаза. И вот сегодня, когда она принесла ему еще теплый золотистый хлебец, он обнял ее и страстно поцеловал.

Разве могла она противиться вождю, тем более что он был самым красивым мужчиной в лагере? Она насладилась его ласками и благодаря ему открыла неизведанные ранее источники удовольствия. Он играл ее податливым телом — то нежно, то грубо. И принадлежать ему, такому изменчивому, было для нее верхом блаженства.

Ни Скорпион, ни его новая подружка не заметили Ирис, которая на мгновение замерла на пороге и сразу же ушла. Она увидела достаточно, и уже начала придумывать свою месть.

Изнеможенная усладами любви служанка закрыла глаза, стараясь подольше остаться в этой исполнившейся мечте.

— Мы еще увидимся, господин?

— Кто знает?

— Я — ваша служанка. Если вы позовете, я приду.

Скорпион остался равнодушен к этой своей новой победе.

Благодаря ей он ненадолго забыл о своих насущных заботах — отступничестве Нармера и необходимости напасть на Быка.

Верить в то, что мир возможен… Какая глупость! Почему его брат утратил способность рассуждать здраво? Женщина, недостижимая жрица, преисполненное яда очарование Газели… Жалкие оправдания! Поддавшись чувствам, Нармер отказался сражаться. А ведь он располагал силой, которой никому из людей до него не удавалось овладеть!

Нармера избрал Предок, ему показались Души Буто… Он усвоил науку совы и теперь видел в темноте и мог прибегать к помощи тишины и ночи… Нармер наделен способностью перенимать силы повелителей кланов… Разве не суждено ему стать непобедимым воином? Но воином… миролюбивым!

Отослав прелестную глупышку, Скорпион отправился в мастерскую Повелителя кремня. Тот оказался суровым наставником и не щадил своих подмастерьев, но и сам постоянно во всем был им примером. Когда возникала проблема, он и никто другой брался ее разрешить. Ученики, несмотря на грубое с ними обращение, им восхищались. И скупые похвалы Повелителя кремня радовали их и прибавляли энтузиазма.

Обычно жизнерадостный, сегодня мастер хмурился.

— Что-то не ладится? — спросил Скорпион.

— Мне продолжать работу?

— Странный вопрос!

— Я бы так не сказал. Разве Нармер не ушел от нас?

— Он идет своим путем, я — своим.

— Я могу говорить с тобой открыто, Скорпион, и сможешь ли ты меня выслушать?

— Давай попробуем!

— Солдаты уважают вас и подчиняются вам… Я говорю «вам» — тебе и Нармеру! Вы дополняете друг друга. Ты никого и ничего не боишься, он хороший стратег и умеет организовывать людей. Вместе вы внушаете доверие, и многие готовы последовать за вами. Без Нармера добьешься ли ты успеха?

— А как по-твоему?

Повелитель кремня опустил голову.

— Ходят слухи, что Нармер обладает силой, сравнимой с силами повелителей некоторых кланов. Без его поддержки, сколько бы у нас ни было оружия, ты потерпишь неудачу. Солдаты Быка нас сомнут.

Мастер ожидал вспышки гнева. Скорпион же, совершенно невозмутимый, сел, скрестив ноги.

— Ты прав.

— Выходит… ты изменишь свои планы?

— Раз ты так думаешь, значит, плохо меня знаешь! И раз мне не хватает силы Нармера, я сам должен овладеть подобной силой. Не посоветуешь ли мне, как это сделать?

— Я — затворник, я жил среди камней…

— Именно! Вдали от людей ты узнал немало секретов!

Мастер погладил кусок кремня.

— Я видел много странного, это правда, но я стараюсь про это не вспоминать.

— Сегодня мне нужны твои воспоминания! Где и как я могу получить силу, подобную силе Нармера?

— Я не знаю.

— Я уверен, что знаешь!

Скорпион так пристально смотрел ему в глаза, что мастер не выдержал.

— Это слишком опасно! — шепотом проговорил он.

— Не тебе, а мне судить об этом!

— Пустыня… Только пустыня даст тебе то, что ты хочешь. Но предупреждаю: все, кто осмелился бросить ей вызов, пропали без следа. Мир пустыни населен враждебными созданиями, жадными до человеческой крови!

— Если я справлюсь с ними, получу ли желаемое?

— В пустыне живет Повелитель грозы; могущественней его нет никого. Страшись его силы, Скорпион! Человеку не дано обладать подобной!

— Когда я смогу с ним встретиться?

— Завтра взойдет красная луна, и Ужасный будет обходить свои владения. Даже змеи в такой день сидят в своих норах, и было бы разумнее взять с них пример!

* * *

Животные и люди искали себе убежище, чтобы укрыться от пагубного света красной луны. Солдаты Скорпиона накрывали голову, женщины заворачивались в камышовые циновки, и никто не поднимал глаза к небу.

Скорпион пересек границу, разделявшую саванну и пустыню, и пошел вперед. Смерти он не боялся; поражение — вот что было бы для него невыносимо. Без поддержки Нармера Быка ему не одолеть. Если же в нем будет гореть небесный огонь, он осилит любого противника. Жертвы Повелителя грозы оказались слабаками, но если демон уничтожит и его, что ж, значит, он тоже немного стоит. Стать настоящим полководцем означает быть способным рисковать всем и научиться управлять силами тьмы.

Песок казался рыжим, словно был день, а не ночь. Он поскрипывал под ногами Скорпиона, которому не терпелось увидеть хозяина этих мест.

Звезды пропали, не ощущалось ни малейшего дуновения ветерка, стояла полнейшая тишина…

У подножия горы появился Повелитель грозы. Длинные уши торчком, длинная морда, тело собаки, раздвоенный на конце хвост… Глаза у него были красные, блестящие, и отсвет от них упал на лицо Скорпиона и даже немного обжег его.

Словно зачарованный, он продолжал идти вперед.

Это невероятное существо сидело на задних лапах и все равно было выше него на голову. И оно смотрело на чужака взглядом беспощадного убийцы.

— Зачем ты вторгся в мои владения, Скорпион? — спросил Повелитель грозы потусторонним голосом.

— Раз ты знаешь мое имя, назови мне свое!

— Я — Сет, Повелитель молний.

Из раздвоенного кончика хвоста вылетело несколько молний, осветивших ночь.

— Я пришел получить наивысшее могущество. Убей меня или дай его мне!

Длинная морда раскачивалась из стороны в сторону. Похоже, Повелитель грозы обдумывал свое решение.

— За это придется заплатить, Скорпион! У меня есть эта сила, но отдашь ли ты мне за нее свою душу?

— И что ты с ней сделаешь?

— Я скормлю ее грозе. При любых обстоятельствах ты будешь выбирать путь насилия и отказываться от мира. В противном случае ты погибнешь.

— Разве ты даешь мне выбор? Если я откажусь, ты испепелишь меня своим огнем!

Коварная улыбка появилась на зверином лице Сета.

— Придя ко мне, разве ты не сделал этот выбор?

Сет приблизился, но Скорпион не отступил.

— Я отниму у тебя дыхание и вырву твое сердце. Боль будет ужасной, но краткой; а потом моя разрушительная сила поселится в твоей руке, и ты навсегда забудешь, что такое милосердие. Ни один воин не сравнится с тобой, всюду ты будешь сеять ужас. Все есть магия, Скорпион; поглощая магию своих врагов, напитывайся ею, превращай ее в собственное тело!

Скорпион раскинул руки.

И огонь Сета опалил его.

46

Когда саванна постепенно стала сменяться болотами, появился золотистый скарабей. Быстро перебирая ножками, он скрылся в густой траве.

— Мы выбрали правильный путь! — сказал Нармер нагруженному мешками с провизией Северному Ветру.

С того самого момента, как они вышли из лагеря Скорпиона, юноша с тревогой ожидал знака.

Отказаться сражаться бок о бок с братом по крови было очень тяжело, и все же Нармер считал, что Газель права: нужно сделать все возможное, чтобы сохранить мир. Прозорливый Скорпион сумеет подождать немного, прежде чем броситься в бой, зная, что обречен на поражение. Но вернется ли сам Нармер из опасного похода? Ведь Нейт запретила ему искать с ней новой встречи!

Но даже понимая, что рискует жизнью, Нармер не собирался отступать. Он мечтал об этой женщине, и она стала реальностью. Он не представлял себе жизни без нее. Сумасшедшая мечта — ведь жрица жила отшельницей и служила таинственной богине, такой могущественной, что ее боялись даже главы кланов.

Не обманывал ли он себя, не шел ли на верную смерть?

Встреча со скарабеем успокоила Нармера. И потом, он принял решение: он должен найти Нейт и поговорить с ней.

Идти стало труднее. Лужи, большие и маленькие, рукава реки… Река мало-помалу завоевывала землю, и ослику все сложнее было выбирать надежную тропинку.

Рядом из воды выпрыгнула огромная рыбина и, грациозно описав в воздухе дугу, нырнула обратно. Вверх взлетел фонтан серебристых брызг. Вторая рыба повторила тот же трюк.

Дельфины… Благословение рыбаков! Когда кефаль заходила на нерест в желтоватые воды болот, ониустраивали себе пиршество, попутно загоняя рыбу в сети людей, которые радовались хорошему улову и столь ценной помощи.

— Их нам нечего бояться! — сказал Нармер. — Знай, мы ступили на землю, на которой я вырос, Северный Ветер. Здесь, правда, маловато твердой почвы, так что тебе придется намочить ноги.

Неутомимый ослик пошел дальше. Раскисшая земля ему совсем не нравилась, и он с опаской поглядывал на завитки водяной растительности. Благодаря своему опыту и духу клана Раковины, обитавшему в нем, Нармер указывал своему четвероногому спутнику на ямы с водой и другие опасные ловушки, например, зыбучие пески.

С приближением к рукаву Нила почва, казалось бы, стала более твердой. Несмотря на все предосторожности, осел наступил на толстую ветку и поскользнулся. Нармер попытался его удержать, но и сам заскользил вниз по склону к воде.

И тогда на поверхности заводи появились их морды.

Четыре огромных крокодила в нетерпении лупили хвостами по воде, так они были уверены, что без труда сожрут неосторожных. У каждого в пасти по семьдесят острых зубов, так что сначала они разорвут их, мотая тела из стороны в сторону, проглотят, а потом станут отрыгивать по куску, чтобы насладиться свежим мясом.

Первая пасть попыталась вцепиться в ослиные ноги. Думая только о том, как спасти Северного Ветра, Нармер забыл о заклинании против этих тварей. Изо всех сил старался он оттащить назад своего спутника. Увы, покрытый грязью склон обрек их на медленное скольжение к воде и верную смерть.

Падение в воду казалось неизбежным.

Взглядом своих огромных грустных глаз Северный Ветер умолял Нармера оставить его и спасать собственную жизнь.

— Этого не будет!

Четверка монстров ерзала от предвкушения пира. Они радовались тому, что даже не придется прилагать усилия, ведь у жертв не было шанса спастись.

И вдруг, ощутив присутствие враждебной силы, один из крокодилов обернулся.

К ним подплывали дельфины. Битва была краткой и ожесточенной. Тело чудовища, покрытое твердой кожей, казалось неуязвимым, и все же дельфины знали, что уязвимое место существует — это их брюхо.

Подплывая под противника, дельфины своими большими хвостовыми плавниками разрезали незащищенные животы рептилий. Точные и стремительные, они наносили удар за ударом. И вот смертельно раненные посланцы Крокодила уже мечутся в предсмертной агонии…

Радуясь, что снова одержали победу над своими заклятыми врагами, дельфины стали выпрыгивать из воды, криками приветствуя спасенных. Отдышавшись, Нармер с Северным Ветром стали медленно подниматься по склону, отыскивая места с твердой почвой, куда можно было поставить ногу.

Оказавшись в безопасности, Нармер помахал дельфинам, которые, сделав последний круг, уплыли на север.

— Нам очень повезло, — сказал Нармер, осматривая своего ослика.

Ни единой царапины.

Он бережно счистил с ослика грязь, потом они подкрепились и прилегли отдохнуть. Сон сейчас представлялся лучшим способом восстановить силы.

Нармеру снилась Нейт. Он снова пережил мгновения, когда вытаскивал ее из воды, нежно держа в объятиях. Мокрая ткань ее белого платья, очень красивого, подчеркивала совершенные формы девушки. Если боги позволили Нармеру сыграть роль спасителя, зачем бы им запрещать ему снова встретиться стой, в кого он успел до безумия влюбиться? Послав к нему дельфинов, они снова спасли ему жизнь и открыли путь к святилищу Нейт.

Заросли стали казаться совсем непроницаемыми, речных протоков становилось все больше. Это беспокоило Северного Ветра. Невзирая на настойчивость и смелость, смогут ли они дойти до своей цели?

Легкий шорох разбудил Нармера.

Кто-то смотрел на него.

Уцепившись за верхушку толстого стебля папируса, на него во все глаза смотрел мангуст. Он наверняка возвращался с охоты и разорил не одно птичье гнездо, когда вдруг увидел двух чужаков. Но ведь обычно эти маленькие хищники, «охотники, которые умеют идти по следу»,^[15] предпочитают прятаться!

Этот же мангуст, наоборот, спустился по стеблю, не сводя глаз с человека и ослика, который тоже успел проснуться.

Хвостик в струнку, усики встопорщены… Зверек замер в нескольких шагах от чужаков. Нармеру пришло в голову, что мангуст изучает не их внешность, но душу, и раздумывает, как поступить. Даже Северный Ветер лежал не шевелясь.

Мангуст наконец поскреб коготками землю и повернулся к ним спиной — знак наибольшего доверия. Он не стал удирать, а неторопливо потрусил вперед.

— Пойдем за ним! — решил Нармер.

Мангуст выбрал тропинку, которую без него они ни за что бы не отыскали. Огибая болотца и затопленные участки, зверек находил твердую землю, по которой ослик мог идти без опаски. Нармер взял в руки толстую палку и постукивал ею по земле, отгоняя змей.

И вдруг мангуст подбежал к краю довольно большой лужи и скрылся в зарослях ивняка. Северный Ветер остановился.

— Подожди здесь, я посмотрю!

Лишившись проводника, путешественники не знали, куда им теперь идти. Но почему мангуст вдруг решил их оставить?

Нармер без труда нашел зверька. Убедившись, что самки нет поблизости, тот устроил себе праздничную трапезу из крокодильих яиц. Так вот каким образом члены этого страшного клана расселяются на болотистых землях Севера!

«А что, если это Крокодил приказал своим людям истребить клан Раковины?» — осенило Нармера. Теперь он представлялся вполне вероятным виновником трагедии. Особенно в сравнении с Быком…

Насытившись, мангуст вернулся к Нармеру и ослику и снова побежал впереди.

Вновь заросли папируса и, наконец, открытое пространство на берегу озера! Вид этого лужка обрадовал Северного Ветра — здесь было столько зеленой травы! На берегу возвышалось непривычного вида строение из дерева и тростника.

— Святилище Нейт, — пробормотал Нармер. Сердце его забилось быстрее.

Мангуст побежал к постройке.

Из нее вышла женщина, и зверек прыгнул прямо ей на руки.

Она… Это была она, одетая в длинное белое платье!

47

Нармер с Северным Ветром приблизились к жрице.

— Я ведь предупреждала! — напомнила она. — Тебе не следовало искать со мной встречи!

— Дельфины спасли меня, а мангуст привел сюда.

Живой взгляд зверька обратился на хозяйку, и та поблагодарила его лаской.

— Этот зверек служит богине, — сказала Нейт. — Он испросил у нее защиты для тебя и тем самым спас тебе жизнь, а раз так, то и я не буду просить мою повелительницу обрушить на вас свой гнев.

Святилище было построено на возвышении. Над единственной дверью — гладко отесанная палка, к которой были прикреплены две перекрещенные стрелы.

Оказалось, что непонятные груды по обе стороны от порога — живые. Обе одновременно зашевелились.

Крокодилы!

Нармер попал в ловушку!

— Члены этого клана пытались убить нас с Северным Ветром!

— Эти две рептилии служат богине и нападают только на тех, кто пытается осквернить ее храм. Бдительные стражи, они стерегут богатства той, кто является одновременно матерью и отцом богов. Это она приказала им идти искать солнце в глубине вод и поднять его на поверхность. Ты пришел осквернить священную землю, Нармер?

Угрожающие пасти распахнулись.

— Я хотел с тобой поговорить.

— И то, что ты дошел до храма, доказывает, что ты этого достоин. Что ж, говори!

— Я думал, что это Бык уничтожил мой клан. Но теперь я в этом сомневаюсь и подозреваю Крокодила. Газель убедила меня не нарушать хрупкий мир, чтобы война не охватила всю страну. Но я дал клятву и хочу узнать, кто убийца. Быть может… может, ты согласишься мне помочь?

Нармеру хотелось говорить совсем о другом. Он сомневался, что сказанное помешает Нейт отправить его восвояси.

— Мне жаль, но я не знаю, чем могла бы тебе помочь. Единственное, ради чего я живу, — это служение богине.

Она явно собиралась уйти.

— Нейт! Еще я хотел сказать тебе…

Она замерла.

— Я тебя слушаю!

— Ты согласишься взять меня работником, на время? Думаю, у тебя найдется немало тяжелой работы, и я буду делать все, что скажешь.

Если она ответит отказом, ему останется только уйти. Но разве он сможет уйти?

— Все зависит от решения моих стражей, — сказала жрица.

Рептилии распахнули пасти и забили хвостами, приготовившись к нападению.

На этот раз Нармер не забыл свое магическое заклинание. Он произнес его решительно и громко. Крокодилы утихомирились и потом уползли в тень храма.

На земле Нармер начертал два иероглифа, обозначающие его имя, — «рыба-кошка» и «стамеска столяра».

Прекрасные зеленые глаза Нейт выражали глубочайшее удивление.

— Предок научил тебя языку богов… И он подверг тебя испытаниям?

Нармер начертал знаки «сова» и «скарабей».

— Второе испытание будет долгим и трудным, сказал он мне. И я уверен, что мой путь проходит через этот храм. Скажи, а ты встречалась с Предком?

— Когда умерли мои родители, мне было семь лет. Я решила уйти в пустыню и перейти через порог, разделяющий наш мир и мир потусторонний, чтобы с ними встретиться. И тогда он явился мне и показал мне знаки силы — перекрещенные стрелы Нейт, которыми украшен большой столб, и еще я увидела солнце в сердце ночи. Предок дал мне поручение: ухаживать за храмом богини, чтобы таким образом поддерживать ее присутствие на земле.

— Тебе, наверное, тяжело так жить?

— А разве есть дело более достойное, чем служить богам? И я должна слушаться Предка. Если тебя послал он, я могу тебе доверять.

Наконец она улыбнулась!

Успокоенный мангуст свернулся калачиком и заснул.

— Чем мне помочь тебе? — спросил Нармер.

— Работы много! Для начала принеси воды!

— Хорошо.

Северный Ветер издал негромкий крик.

— Прости, я забыл о твоей поклаже! — сказал ему Нармер.

Он разгрузил осла, который был очень рад предстоящему отдыху.

* * *

Теплые лепешки и жареная рыба… У них получилась настоящая праздничная трапеза. То веселые, то задумчивые, молодые люди долго говорили о Предке, который направил их по жизненному пути.

Из пристройки Нейт вынесла маленький глиняный горшок. Внутри оказалось что-то тягучее и золотистое. Мизинцем она зачерпнула немного и поднесла к губам Нармера.

— Попробуй! — сказала она.

Этот вкус невозможно было сравнить ни с чем!

Она взяла его за руку и по тропинке провела к лужку, где на траве стояло с десяток крошечных хижин.

— Это — владения пчел, воплощений богини Нейт! Они производят жидкое золото — мед, которым я тебя только что угостила. Я научилась ухаживать за ними, так что они меня не жалят; они в благодарность открыли мне свои секреты. Рожденные из слез солнца, пчелы ориентируются по нему и сами строят себе жилища. Собирая нектар, они вырабатывают сокровище, подобного которому нет. Мед исцеляет раны и ожоги, прополис снимает воспаление, маточное молочко дает силы, воск можно применять во многих случаях.

Нармер упивался словами жрицы. То, чему она его обучала, имело первостепенную важность, и пчела, он предчувствовал это, сыграет решающую роль в формировании новой власти, которая сможет одолеть эгоизм кланов.

Нейт показала Нармеру, как ухаживать за ульями и извлекать ценный продукт. Он старательно повторял все ее приемы и скоро уже вполне ловко управлялся с этим.

— Завтра, на рассвете, богиня примет тебя!

* * *

Восходящее солнце осветило внутренность маленького храма. Здесь стоял миниатюрный деревянный алтарь. Преклонив колени, жрица открыла дверцы и извлекла из него кусок алой ткани.

— Нейт соткала вселенную и все живое, — сообщила она. — Она ни на миг не перестает трудиться, но человек неспособен оценить ее деяния!

Нармер поклонился, Нейт поднесла ткань к свету, напитавшему ее своим сиянием.

Потом она снова положила ткань в алтарь и закрыла дверцы.

— Теперь мне нужно собрать лечебные травы, чтобы приготовить для богини настои.

Нейт передала Нармеру мешок. Юноша последовал за жрицей. Она собрала понемногу мяты, молочая, полыни, овечьей и соколиной травы и передала это все своему помощнику.

Нармер высыпал содержимое мешка перед входом в святилище, Нейт вылила на травы из сосуда собранную ранее росу. Потом она сняла платье и, обнаженная, семь раз обошла вокруг груды трав.

Юноша, словно очарованный, любовался этой прекрасной женщиной, которая, казалось, не шла, а порхала.

Совершив ритуал, она оделась и встала в центре круга. У Нармера закружилась голова, и все же он решился шагнуть вперед.

— Заговорит ли наконец твое сердце? — спросила она негромко.

Неловко, смущаясь, Нармер обнял ее.

— Нейт!

— Я тоже люблю тебя! — призналась она.

48

Тело девушки, которая раздавала свежеиспеченный хлеб, обнаружил Охотник. Оно плавало в заводи, в сотне шагов от лагеря Скорпиона. Он приказал завернуть труп в циновку и похоронить, а сам отправился в хижину предводителя.

Скорпион вернулся из пустыни переменившимся. Его красота и обаяние остались прежними, однако он обрел новую силу, опасный, или, скорее, безжалостный характер которой был очевиден всем. Он не захотел рассказывать, что произошло в сердце пустыни, и вел себя теперь как деспот, однако никому и в голову не приходило оспаривать его авторитет.

Скорпион как раз закончил заниматься любовью с разомлевшей от удовольствия Ирис, когда Охотник попросил выслушать его.

— Случилось нечто серьезное, — сказал он с озабоченным видом.

— Объяснись!

— Девушка, которая разносила хлеб, она… она мертва.

Скорпион и глазом не моргнул.

— Причина смерти?

— В этом-то и загвоздка! Все будут считать, что она утонула, но на самом деле кто-то пробил ей затылок костяной булавкой или кремневым наконечником.

— Другими словами, ее убили!

— Я приказал зарыть труп, — сообщил Охотник, — и никому, кроме тебя, ничего не скажу. Но я думаю, что нужно как можно скорее разобраться в этом деле.

Скорпион заметил довольную ухмылку на лице у Ирис.

— Я этим займусь.

Охотник ушел. Скорпион выпил крепкого пива, изготовленного на его новой пивоварне. Солдатам оно тоже пришлось по вкусу — прогоняло усталость и придавало сил. Напевая, Ирис вытирала пот со своего великолепного тела.

Любовник резко схватил ее за волосы.

Девушка вскрикнула от боли.

— Это ты убила ту девчонку, я прав?

— Отпусти меня, больно!

— Признавайся!

— Какое мне дело до этой девки?

— Признавайся, или я тебе голову оторву!

— Сначала отпусти меня!

Он оттолкнул ее. Сглатывая слезы, она пыталась отдышаться.

— Я слушаю тебя, Ирис.

Сжав кулаки, она зло посмотрела в глаза своему хозяину и повелителю.

— Да, я ее убила, эту шлюшку! Я видела вас вместе, и мне это не понравилось! Прошлой ночью я вызвала ее к заводи и потребовала, чтобы она и близко к тебе не подходила. А эта дрянь только передернула плечами! Когда она отвернулась, я всадила ей булавку в затылок. Она вскрикнула и скоро умерла. Как было приятно пинать ногами ее соблазнительное тело и потом сбросить его в воду! Ты принадлежишь мне, Скорпион, и лучше я умру, чем отдам тебя другой!

Сильная рука Скорпиона сжала горло любовницы.

Ирис не отвела взгляда.

— Сделай это быстро! — попросила она.

Пальцы сжались сильнее, и дыхание молодой женщины оборвалось. Глаза ее затуманились. И тут Скорпион со смехом разжал пальцы.

— Ты мне нравишься, Ирис, и я нахожу тебя забавной! Так значит, ты избавилась от соперницы? Это ты здорово придумала! Но она уже успела мне надоесть, я не собирался больше с ней спать. Я буду делать все что пожелаю со всеми прислужницами в лагере, нравится тебе это или нет. Ты же останешься моей главной рабыней и тоже будешь удовлетворять мои желания.

Когда он стал гладить ей груди, она замерла от удовольствия.

— Следующую я тоже убью! — пообещала Ирис.

* * *

Новая мощь Скорпиона произвела неизгладимое впечатление на его людей. Повелитель кремня, как и все остальные, поражался тому, что в одну ночь молодой и крепкий воин превратился во вселяющего страх военачальника, наделенного огромной внутренней силой. Он пришел к выводу, что порождение потустороннего мира все-таки поделилось с ним своим могуществом.

Сможет ли он воспользоваться им и какую цену заплатил за это?

Скорпион устроил смотр своему отряду и, разумеется, тщательно осмотрел оружие. Дубинки, луки, стрелы, копья, ножи, пращи… Все это было выше всяких похвал. Раньше отряд был лишь горсткой отчаянных голов, теперь же Скорпион командовал настоящей армией!

Единственное, что его не устраивало, — недостаточное количество людей. Нужно было набирать новых рекрутов и обучать их. И все же пришло время нанести первый серьезный удар. Только так мог Скорпион узнать, не обманул ли его Сет.

— Все мы, — начал он свою речь, — хотим уничтожить Быка и освободить тысячи несчастных, которых он угнетает. Но мы понимаем, что было бы безрассудством сойтись с ним на от крытом пространстве, поскольку численное превосходство на его стороне. Этот проклятый глава клана слишком в себе уверен и поэтому не думает о том, чтобы улучшить свой арсенал, а значит, его оружие — ничто в сравнении с нашим. До того как открыто выступить против него, нужно захватить богатства противника и набрать еще солдат, которые с радостью будут сражаться против поработителя! Я даю вам первую возможность доказать свою доблесть! Нападем на крупное поселение, которое находится в двух днях пути, к северу отсюда. На этот раз мы сразимся с гарнизоном Быка и сотрем его с лица земли. Пленных не брать, раненых не щадить! Когда сражение закончится нашей победой, жители деревни перейдут на нашу сторону, а тех, кто не захочет, прикончим. Добыча и женщины будут ваши!

Перспектива казалась весьма заманчивой, поэтому в ответ раздались приветственные возгласы.

— Условия нашей победы — храбрость и дисциплина, — отметил Скорпион. — Любого, кто попытается скрыться или не подчинится моему приказу, я убью сам. Сегодня вечером пейте и развлекайтесь. На рассвете мы выступаем!

* * *

Охранников было даже меньше, чем ожидалось, и расставлены они были небрежно. Большая часть гарнизона дремала в тени пальмовой рощи. Все жители поселения, похоже, чувствовали себя в полной безопасности. Женщины готовили еду, дети играли, мужчины работали на расположенных неподалеку полях. Стадо овец щипало нежную травку. Солдаты Быка много ели и пили, обеспечивая мирному люду защиту. Недовольных ожидала жестокая расправа, и все боялись гнева генерала Густые-Брови. И не только жители деревень и поселений, но даже его подчиненные…

— Охотник, ты со своими лучниками уничтожишь часовых, — приказал Скорпион. — Повелитель кремня и солдаты с пращами перебьют охрану на входе в поселение. А мы с пехотой займемся пальмовой рощей!

Все три атаки начались одновременно, противник был застигнут врасплох.

Нападение отряда, которым командовал Скорпион, посеяло панику. Жестокость командира передалась солдатам, и последствия были страшными. Гарнизон Быка был сметен в считаные минуты.

Потери армии Скорпиона были незначительными. Командир вскинул над головой свою окровавленную дубинку с кремневым набалдашником, с которой свисали обрывки человеческой кожи, и его люди громкими криками ознаменовали эту первую большую победу. Идя в атаку, солдаты пребывали в состоянии, подобном опьянению, и без жалости уничтожали перепуганного противника.

Охваченные страхом жители собрались в центре поселения, возле печи для хлеба. Дети жались к ногам матерей, несколько взрослых мужчин пытались делать вид, что не боятся захватчиков.

Однако при появлении Скорпиона уже все оцепенели от страха.

— Вы больше не рабы Быка, — объявил он. — Выбирайте сами свою судьбу: или вы будете сражаться под моим командованием, или умрете.

Толстяк лет пятидесяти выступил вперед:

— Я не хочу сражаться! И почему я должен выслушивать твои угрозы?

Дубинка опустилась на голову дерзкого, размозжив ее.

Никто больше не подверг сомнению слова победителя.

— Пусть мои новые солдаты следуют за Охотником, он — командир лучников!

Все мужчины повиновались.

К Скорпиону подошла черноволосая женщина.

— Мы все — твоя добыча?

— Ты весьма проницательна!

— Если я отдам тебе сокровище, ты нас пощадишь?

— Если это и впрямь окажется чем-то ценным, я подумаю.

Женщина указала рукой на одну из хижин.

— Отведи в сторону матерей с детьми, — приказал Скорпион Повелителю кремня. — Остальные женщины принадлежат моим солдатам.

Его люди уже начали делить между собой добычу. Скорпион вошел в хижину.

И удивление его не было наигранным.

Две служанки заслонили собой худенькую пожилую женщину с длинным лицом. К ее ногам тулился испуганный аистенок.

— Не причиняй вреда нашей госпоже! — взмолилась одна из служанок. — Или повелительница клана аистов вас проклянет!

— Ты и твоя подружка, заберите с собой птенца и выйдите!

Аистиха внешне была спокойна. Она узнала мужчину, который продавал ей ядовитых животных.

— Я, Скорпион, захватил это поселение. Что ты здесь делаешь?

— Я отдыхала. Мне поручено наблюдать за землями Севера.

— Не вовремя ты здесь оказалась! Теперь ты — моя пленница. И я не боюсь твоей магии!

Сперва Аистиха подумала, что перед ней — обычный человек с большими претензиями, однако вскоре она почувствовала природу его силы. Скорпион не хвастался; помимо врожденных способностей, он теперь обладал особым могуществом, которым наделил его демон пустыни.

— Где члены твоего клана?

— Я послала их на разведку.

— Цель?

— Выявить возможных завоевателей.

— Ты стараешься для Быка?

— Именно так, — призналась Аистиха.

— Мне везет… С таким заложником я смогу диктовать тирану свои условия!

— Ты заблуждаешься! Я не представляю для него ценности. И он никогда не уступит ни клочка своей земли!

Внезапно выражение лица хрупкой пожилой женщины изменилось, словно она ощутила резкую боль.

— Твой друг… Твой единственный настоящий друг в большой опасности!

49

Нармер жил как в сказке, и дни его были наполнены любовью. Наслаждаясь каждым мгновением, растворяясь в потоке разделенного желания, он открывал для себя вселенную Нейт, ее безграничные пейзажи. Счастье казалось таким полным, что это пугало, и все же нежность молодой женщины делала его еще более реальным.

Жрица посвятила его в тайны приготовления лечебных настоев. Обладая очищающими свойствами, они поддерживали здоровье и предохраняли от болезней. Прилежный ученик, Нармер беспрестанно думал о моменте, когда ему придется задать ужасный вопрос.

Вечер был теплым, ветер — ласковым. Лежа на траве рядом с храмом, Нармер и Нейт наблюдали, как на небе снова рождаются звезды.

— Предок дал мне поручение, — шепотом сказал Нармер.

— И ты постараешься его выполнить.

— Нейт… Ты пойдешь со мной?

— Мне он поручил ухаживать за храмом, ты же знаешь.

— Роль жрицы для тебя первостепенна, я знаю. Но именно поэтому мне нужна твоя помощь и твой авторитет, чтобы убедить Скорпиона, моего брата по крови, обуздать свои воинственные устремления. Я уверен, что мир сохранить необходимо, и твое слово, возможно, окажется решающим.

Лаская его лицо, она посмотрела ему в глаза.

— Разве ты не грозный посол?

— Когда ты советуешься с Предком, тебе не приходится никуда уходить от храма.

— Откуда ты это знаешь?

— Я уверен, что ты и на расстоянии слышишь его голос.

— Когда-нибудь так будет и с тобой.

Нейт прижалась к возлюбленному. Небо осветили последние всполохи заката.

— Завтра отправимся в путь!

* * *

Закрепленные на древке две перекрещенные стрелы вертелись, готовые пронзить осквернителя. Расположившиеся у запечатанной двери в святилище крокодилы богини в миг сожрали бы чужаков, вздумай они сюда прийти. Последняя предосторожность — жрица окутала здание густым туманом, который развеется только по ее возвращении. Теперь случайный прохожий и не заподозрил бы, что рядом находится храм.

Северный Ветер наслаждался покоем этого места и с удовольствием побыл бы здесь подольше. И все же он согласился отправиться в места куда менее приятные, нагруженный мешочками с настоями и горшками с медом.

Втроем они сели в большую папирусную лодку, до этого спрятанную в зарослях тростника. Нармер ловко управлялся с шестом, жрица указывала ему, куда направлять лодку.

Они вместе… Чудеса продолжались. Не чувствуя ни усталости, ни о чем не тревожась, юноша был готов так плыть до самого края земли.

* * *

Тридцатилетний колосс весил больше трех тонн. От природы раздражительный, старый гиппопотам не терпел чьего-либо присутствия рядом, даже если это были его собственные отпрыски. Его соплеменники привыкли жить семьями, крепкими и с устоявшейся иерархией, и ревниво оберегали свою территорию. Но этот толстокожий ворчун решил жить отшельником и поселился в рукаве реки с берегами, поросшими буйной растительностью, которую он пожирал ночью.

И вот, когда он дремал, отдавшись на волю течения, его крохотные ушки задрожали, а по огромному телу пробежала дрожь. Волна нарушила его отдых, а эго был верный признак вторжения чужаков.

Наделенный способностью долго находиться под водой, гиппопотам нырнул. Теперь он утратил свою неуклюжесть. Он то шел по илистому дну, то с легкостью плыл, готовый напасть на врага, навалиться на него всей своей огромной массой.

Наконец показался неосторожный, осмелившийся нарушить границу его владений.

* * *

Северный Ветер насторожился и вскочил на ноги.

Нармер стал осматривать берега, опасаясь встречи с солдатами Быка. Из предосторожности он произнес заклинание против крокодилов. Но вода в реке казалась спокойной, и вокруг все было тихо.

И вдруг огромная голова приподняла лодку и перевернула ее. Нейт, Нармер и Северный Ветер свалились в воду.

Однако гиппопотам не довольствовался такой победой. Открыв пасть, он издал гневный вопль и показал свое смертоносное оружие — два длинных клыка, которыми он мог пронзить даже крокодила. Взбешенный, он был готов растерзать чужаков.

Течение здесь было довольно сильным, чудовище поднимало большие волны, поэтому добраться до берега не представлялось легким делом. Усиленно работая своими четырьмя ногами, Северный Ветер направился к берегу. Нейт плавала плохо и потому продвигалась очень медленно. Чтобы отвлечь хищника от нее, Нармер криком привлек его внимание, нырнул и снова показался на поверхности. Если маневр удастся, жрица и осел успеют ускользнуть…

Гиппопотам на мгновение растерялся, но потом попытался насадить юношу на клык. Нармер не заметил пролетевшего над рекой аиста. Птица покружила над ними и улетела. Серая масса проплыла совсем рядом, задев Нармера, и он почувствовал, как возле головы щелкнули зубы чудовища.

Краем глаза он увидел, что Северный Ветер выкарабкивается на берег; Нейт была уже близко к берегу. Бросившись в сторону, Нармер избежал нового нападения гиппопотама, который ярился все больше. Проглоченная вода и усталость не давали Нармеру плыть так быстро, как ему хотелось бы; он понимал, что ему пора плыть к берегу.

Подвижность и быстрота колосса поразили его: гиппопотам преградил ему путь, и его маленькие злые глаза обещали мучительную смерть. Северный Ветер издал отчаянный крик, обессиленная Нейт не знала, как ей помочь возлюбленному.

Пасть открылась снова, и два клыка блеснули в лучах полуденного солнца. Оставаться в воде было равнозначно гибели. Надо было попытаться доплыть до берега, надеясь, что удастся оторваться от преследователя.

Гиппопотам бросился вдогонку, но тут заостренный кусок кремня ранил его в лоб. Удивленный, он повернулся туда, где показался новый противник.

Стоя в папирусном челноке, Скорпион отбросил пращу и схватил длинный гарпун. Следом плыли несколько лодок с солдатами.

Гиппопотам направился к нему. Скорпион прицелился ему прямо в пасть и не промахнулся. Не обращая внимания на крики боли животного, он бросил второй гарпун, к которому была привязана веревка. Он попал в ноздрю гиппопотама и натянул веревку, не давая ему нырнуть. Скорпион потянул за веревку и, подплыв ближе, вспрыгнул колоссу на спину.

Ударами дубинки он с невероятной жестокостью прикончил животное.

Те, кому довелось это увидеть, были не столько восхищены, сколько напуганы.

— Скорпион — не человек! — пробормотал один солдат. — Он силен, как бог!

Кровь гиппопотама окрасила воду вокруг Нармера. Скорпион вернулся в свой челнок и протянул ему руку.

— Рад снова увидеть тебя, брат!

Едва переводя дух, Нармер влез в челнок.

— Как ты сюда попал? — спросил он с удивлением.

— Я одержал первую победу — захватил поселение Быка, а заодно и главу клана Аистиху, его чуть ли не единственную союзницу! Боги благосклонны к нам, признай! Кто мог ожидать, что в наши руки попадет такой заложник? Ей было видение, что ты в опасности. Она сразу же послала своих подданных тебя разыскать. Одна разведчица тебя обнаружила и помогла мне найти к тебе дорогу.

Молодые люди обнялись.

— Ты спас мне жизнь, Скорпион!

— Значит, теперь мы квиты. Разве мы не неразлучные братья? И по случаю встречи давай устроим праздник! Мясо у этого гиппопотама, наверное, вкусное!

Солдаты уже тащили тушу на берег. Такое количество мяса было весьма кстати, а кожу можно было пустить на щиты, из клыков наделать бусин и предметов туалета.

Скорпион причалил к берегу и только тут увидел красивую зеленоглазую молодую женщину. Она излучала очарование, которому невозможно было противостоять.

— Я — жрица Нейт и путешествую с Нармером.

Северный Ветер прижался к ней, словно ища защиты от хищника.

— Ты не ранена?

— Я цела. Спасибо, что помог нам.

Скорпион улыбнулся.

— Я достану брата даже из недр тьмы! И я рад, что он нашел женщину своей мечты.

50

Жареного мяса гиппопотама хватило на всех, пиво текло рекой — это пиршество в лагере Скорпиона всем запомнилось надолго. Солдаты восхваляли своего предводителя и радовались, что подчиняются человеку, способному в одиночку справиться с речным чудовищем. Ловкий маневр, придуманный Скорпионом, впечатлил даже Охотника. Теперь этот последний, пьяный и сытый, спал рядом с Повелителем кремня, который заснул после третьего кувшина пива.

На Скорпиона же, похоже, хмельной напиток не действовал. На глазах у чуть пьяной Ирис он любовался прекрасной парой — Нармером и Нейт. Сдержанность жрицы его раздражала.

— Тебе не нравится еда?

— Я съела, сколько хотела, и выпила достаточно, — спокойно ответила она.

— Заботясь о храме Нейт, ты наверняка переняла часть ее силы. Какими способностями ты обладаешь?

— Предок приказал мне хранить это в тайне.

— Почему ты покинула священное место?

— Это я попросил Нейт пойти со мной, — ответил за нее Нармер. — И мы должны сообщить тебе нечто важное: вероятнее всего, не Бык виновен в истреблении клана Раковины. И напасть на него было бы ошибкой.

— Ты узнал, кто настоящий виновник?

— Я подозреваю Крокодила. Он разослал небольшие отряды по всем северным территориям в нарушение существующих соглашений между кланами. Это безжалостные вояки, которые без труда пересекают чужие границы, как по суше, так и по воде. В болотистой местности они чувствуют себя как дома, а потому мой клан оказался для них легкой добычей.

— Я, жрица Нейт, повелительница двух крокодилов-стражей, советую тебе серьезно рассмотреть такую возможность. Мои крокодилы служат богине, чего нельзя сказать об остальных. Что, если клан Крокодила решил завоевать страну постепенно, так, чтобы повелители других кланов до поры до времени ни о чем не догадывались?

Лицо Скорпиона омрачилось.

— Если бы ты, Нармер, не был мне братом, я бы сказал, что ты продался Быку! Вы со жрицей пытаетесь его обелить и помешать мне его уничтожить.

— Если ты изберешь ошибочную цель, не приведет ли это к катастрофе?

— Я захватил поселение тирана, у меня оружие лучше, моя армия растет… А ты дал клятву и не должен ее нарушать!

— И сделаю все, что обещал, — сказал Нармер. — Но я хочу разить наверняка.

— И ты полагаешь, что мы способны победить Крокодила?

— У меня есть мысли на этот счет, — сказала Нейт. — Ты разрешишь мне поговорить с Аистихой?

Скорпион задумался.

— Только в моем присутствии.

И он послал за пленницей.

В свете походного костра она приближалась неторопливой походкой. Ее виски побелели, на длинном лице читалась глубочайшая усталость, шею избороздили морщины, однако величие и достоинство повелительницы клана оставались при ней.

— С тобой хорошо обращаются? — спросил Нармер.

— Я ни на что не жалуюсь. Ты — брат Скорпиона, верно?

— Да. И я хочу поблагодарить тебя. Если бы не твой дар предвидения, меня бы уже не было в живых.

Нейт поклонилась главе клана аистов.

— А вот и жрица таинственной богини, обладательницы тайны творения! — ласково отметила Аистиха. — Ты прекрасно выполняешь свои обязанности, моя девочка! Туман такой густой, что даже мои лучшие разведчицы не могут разглядеть святилище; Предок будет тебе за это благодарен. Ты привезла с собой свои настои? Я хочу сравнить их с лекарствами моего клана.

— Они в твоем распоряжении.

— Скорее в моем! — вмешался Скорпион. — Лекарства пригодятся моим солдатам. Ну же, жрица, говори, что ты хотела предложить?

— Поскольку Крокодил представляет главную угрозу миру, нужно отбить у него желание нападать и заставить довольствоваться своими землями. Единственный способ этого добиться — пойти на союз с Быком.

Скорпион не стал скрывать изумления.

— Мне — договариваться с Быком? Чистое безумие!

— Вовсе нет, — не сдавалась Нейт. — Аистиха сумеет убедить его признать могущество и твое, и твоей армии. Вместо того что бы сражаться и нести огромные потери, вы выступите единым фронтом, и это заставит Крокодила прекратить свои маневры.

— Бык не станет вести переговоры! — заявил Скорпион.

— Еще вчера я бы разделила твое мнение, — заговорила Аистиха. — Но ты сумел взять в заложницы повелительницу клана, создав тем самым исключительные обстоятельства. Я расскажу ему, кто ты есть на самом деле, и Бык, несмотря на свое упрямство, прислушается к моим словам. Он никак не ожидал появления такого сильного соперника, тем более что ты не являешься главой клана.

Услышанное привело Нармера в недоумение.

— Что случилось в мое отсутствие, Скорпион?

— Я укрепил мою армию и усовершенствовал оружие, тебе это известно.

— Ты стал более сильным… Каким образом?

— Теперь ты — ученик Предка, а я — сам себе господин! Верить в себя достаточно для обретения силы, о какой ты раньше и не подозревал!

Ответ Скорпиона не рассеял сомнений Нармера. Аистиха не позволила себе обвинить своего тюремщика в обмане и рассказать о демоне пустыни, которому он был обязан своим преображением.

— Я готова отправиться в укрепленный лагерь Быка и обрисовать ему ситуацию, — сказала пожилая повелительница клана аистов. — Случившееся со мной станет доказательством того, что Скорпион не шутит и с ним нужно считаться. Образование этого союза позволит сохранить мир на долго.

— А не собираешься ли ты уговорить его напасть на меня?

— Перед лицом богов даю тебе обещание быть лояльной. С тобой остаются две моих верных служанки, а дороже них у меня нет никого на свете.

Какое-то время Скорпион пребывал в глубоком раздумье.

— Я согласен.

* * *

Захмелевшая Ирис обвила любовника ногами и, обхватив рукой за шею, стала осыпать его обжигающе страстными поцелуями.

— Я — твоя рабыня, но и ты — мой навсегда! Ты можешь приказать мне сделать все, что хочешь!

— К чему столько слов?

— Эта жрица — слишком красивая и с такими глубокими глазами… Ты все время смотрел на нее!

— Она прекрасна, — согласился Скорпион.

— Если понадобится, я…

Перехватив инициативу, Скорпион подмял под себя любовницу и закрыл ей рот поцелуем.

— Знай, Ирис, эта женщина могла бы быть моей, если бы не была подругой Нармера. Эти обстоятельства делают ее неприкосновенной.

Обезумев от радости, Ирис обрушила на него ураган ласк.

Когда она уснула, Скорпион задумался о будущем. Он не верил в успех миссии Аистихи, полагая, что гнев Быка будет неукротимым, а его ответные действия — сокрушительными. Оставалось одно: заманить его в ловушку.

* * *

Только Аистиха, Нейт и Нармер не были пьяны.

— Следуйте за мной! — сказала повелительница клана.

Она привела их на окраину лагеря. Когда они остановились под акацией, она протянула молодой женщине маленький горшочек.

— Ты, жрица Нейт, пролей эликсир жизни на ученика Предка!

Из горшочка не вытекло ни капли жидкости. И все же Нармер ощутил, что эликсир растекается по его телу.

— Я оживляю твое сердце и передаю ему умение чувствовать настоящую силу и способность владеть собой, — провозгласила Аистиха. — Ты сможешь повелевать силами, которые тебе придется использовать, и заглядывать в будущее, даже если судьба будет ставить тебе препятствие за препятствием. Теперь ты — обладатель силы моего клана; когда я умру, они оживут в тебе, и ты станешь легко отделять главное от вторичного, летая над миром. Ты вступаешь на новый этап пути скарабея, но знай, что он очень длинный. Тебя ждут ужасные испытания, но бдительность и упорство помогут тебе их преодолеть. Без этих качеств ты обречен на гибель!

И пожилая женщина удалилась медленным, усталым шагом.

Завтра она отправится к Быку, который, естественно, никак не ждет предложения заключить союз с бунтовщиком. Гнев его может быть разрушительным. Однако Аистиха давно привыкла к мысли о неотвратимости смерти. Оставалось только надеяться, что она нашла себе достойного преемника.

51

С помощью бесчисленных козней и интриг трем чибисам — Слабаку, Прожоре и Горлану — удалось добиться цели: они сплотили мелкие племена под своим началом, пообещав им лучшую жизнь при условии полного подчинения. Горлан и Прожора собственными руками устранили недовольных, представив все так, будто они сами утонули. Последнюю деревню, которая отказалась подчиняться трем выскочкам, они сожгли вместе с ее жителями. Отныне им все подчинялись и не было им ни в чем отказа.

— Хорошую жизнь мы себе устроили! — воскликнул Горлан, пожирая жареную перепелку. — Эти дурачины будут работать на нас и нас кормить! И любая девчонка, какую захотим, будет наша!

Слабак не разделял его энтузиазма.

— Долго это не протянется. Сами чибисы не смогут выбраться из нужды и болот, в которые их загнали остальные кланы. Но раз они оказались в наших руках, будем следовать нашему плану!

— Мне не нравятся эти болотистые земли, тянущиеся вдоль большой реки, — посетовал Прожора. — И жить в нищете тоже не нравится!

— Только тот, кто умеет сражаться, вытащит нас из этой грязи, — заявил Слабак. — Поэтому чибисам нужно пойти служить Крокодилу и стать частью его клана.

— Тогда давай скорее это сделаем! — предложил Прожора.

Горлан вытер тыльной стороной кисти жирные губы.

— Опасная затея, — сказал он. — А если Крокодил откажется?

— Он все время расширяет свои владения, — напомнил Слабак, — и ему нужны верные люди, чтобы поддерживать порядок на новых землях. Поклонимся ему и попросим оставить чибисов под нашей властью, ну и сохранить за нами как можно больше привилегий. В доказательство нашей полной покорности выдадим ему всех, кто осмеливается оспаривать его величие и уничтожать крокодильи яйца. А еще мы дадим ему красивых женщин, он любит ими лакомиться!

— Кто пойдет к Крокодилу? — спросил Горлан. — Я вести долгие разговоры не мастак!

— Вместе пойдем! — решил Прожора.

— Говорю тебе, я…

— Если не рисковать, ничего не получишь!

— Я тоже так думаю! — поддакнул Слабак.

Горлан раздосадованно сплюнул.

— Крокодил бросит нас в реку, и его проклятые слуги нас сожрут! Не лучше ли спокойно жить за счет других и не связываться с этим демоном?

Прожора потер подбородок.

— Если хорошо подумать, ты прав.

— Скоро чибисы поймут, что мы обманули их, обещая процветание, и они забьют нас до смерти! — предрек Слабак. — Назад пути нет; только Крокодил может спасти нас от расправы и дать нам все, что мы хотим.

И Горлан пяткой раздавил скарабея.

* * *

Верный своей привычке, Крокодил никогда не ночевал два раза подряд в одном и том же месте и проверял бдительность своих подданных без предупреждения. За недостаток усердия виновный карался немедленно — он лично и без колебаний уничтожал его. Закон ужаса оказался поразительно действенным, и в его войсках никто даже не помышлял о предательстве. Каждый знал, что глава клана лично будет преследовать отступника, и у того нет ни малейшего шанса спастись.

Отсутствие известий от шпионов, посланных в болота Севера, испортило ему настроение. Напрашивалось одно объяснение: Аистиха их обнаружила, а Бык — уничтожил. Выразить протест не представлялось возможным, поскольку его посланцы нарушили границы чужих владений.

Теперь подозрение стало уверенностью: он, Крокодил, стал жертвой заговора. Снова и снова наталкиваясь на его отказ сотрудничать, выведенные из терпения жестокими вылазками на свои территории его подданных, главы остальных кланов наконец объединились, чтобы с ним разделаться. Сопротивляться силам союзников, включающих армии Слонихи, Льва и Быка, было немыслимо. И ему не удастся пополнить ряды своих солдат до того, как противник нападет. Значит, нужно напасть первым; но какую цель избрать?

Командир личной гвардии решился нарушить размышления своего господина:

— Три чибиса хотят с тобой поговорить.

Крокодил с отвращением поморщился.

— Чибисы? Отдай их на растерзание моим офицерам!

— Они пришли на наш контрольный пост и утверждают, что хотят сказать тебе что-то важное.

— Странно… Обычно эти презренные живут в страхе и думают только о том, как бы спрятаться от тех, кто сильнее, да ограбить соседа! Приведи сюда эту троицу!

Одного взгляда на нежданных гостей Крокодилу было достаточно, чтобы сформировать о них мнение.

В Слабаке, высоком и сутулом, он увидел труса и предателя; в низколобом губастом Горлане — недалекого любителя еды и женщин; в коренастом круглолицем Прожоре — честолюбивого и жестокого мерзавца. Окруженные солдатами, готовыми в любой момент перерезать им горло, чибисы дрожали отстраха.

Злобный взгляд главы клана наполнил их души ужасом. У Слабака затряслись коленки. Прожора весь покрылся потом, а Горлан попросту уписался.

— Мои преданные слуги проголодались, — сказал Крокодил. — И я, похоже, скоро угощу их свежим мяском!

Слабак упал на колени, товарищи последовали его примеру.

— Умоляю, господин, выслушай нас!

— А что ты можешь сказать?

— Мы хотим рассказать тебе все про чибисов и заставить их тебе служить.

— Чибисов? Эту вшивую банду, которая прячется в тростниках вдоль реки?

— Их очень много! — вмешался Прожора. — Намного больше, чем ты думаешь, просто они умеют прятаться!

Это заявление заинтриговало Крокодила.

— Наши живут в сотнях поселений вдоль большой реки, — уточнил Слабак запинаясь. — Прячась в папирусе, они питаются растениями и рыбой, но жизнь у них трудная. И до недавнего времени племена воевали друг с другом. Но мы, Прожора, Горлан и я, Слабак, мы убедили всех чибисов перестать драться между собой.

— Каким же образом?

Слабак прикрыл глаза.

— Мы обещали им лучшую жизнь.

— И теперь не можете выполнить обещание!

— Чибисам нужен повелитель, за которым они пойдут куда угодно, — сказал Прожора. — Они привыкли к тяжелой жизни и будут рады малому. Мы предлагаем тебе целую армию!

— И как же я, Крокодил, уговорю их повиноваться мне душой и телом?

— Это наша забота, — ответил Слабак. — Они легковерны и нам доверяют, ну, а мы верим в твое могущество.

В ухмылке Крокодила не было и намека на дружелюбие.

— А что вы хотите получить взамен?

— Хорошую жизнь! — воскликнул Горлан. — Ты поставишь нас во главе армии чибисов, под своей властью, и мы, для начала, казним сотню мужчин, женщин и детей, обвинив их в предательстве. Тогда остальные станут твоими послушными солдатами, и твои офицеры их обучат военному делу. А мы будем восхвалять тебя на все лады!

— Еще мы покажем тебе все тайные укрытия чибисов, — добавил Прожора. — Никто не сможет от тебя спрятаться. Скоро у тебя будет большая армия, и вся река станет твоею.

Крокодил медленно обошел вокруг трех предателей, которые оказались не такими уж глупцами, как он полагал.

Не появись они, ему бы не пришел в голову такой хитрый ход. И перспектива получить войско, которое могло бы оказать сопротивление объединенным силам противника, заслуживала внимания.

Три мерзавца понимали, что решается их судьба. Либо Крокодил возьмет их на службу, либо он их проглотит.

— Мне по душе дерзость, а слабость я ненавижу, — сказал он наконец. — Чибисы… Кто бы мог подумать, что они способны сражаться?

Слабак пошатнулся, Горлан был близок к обмороку, Прожора нервно сглотнул. Они уже представляли, как зубы рептилий вонзаются в их плоть.

— И все-таки, — продолжал глава клана, — я намерен попробовать их в деле!

52

Большие томные глаза коровы Нармера с бесконечной нежностью смотрели на Нейт, которая только что закончила ее доить. Движения молодой женщины были умелыми и осторожными. Теленок, который тоже пребывал в полнейшем здравии, отнесся к ней очень дружелюбно. Жрица вывела их пастись, а Нармер тем временем пошел навестить Повелителя кремня.

Мастер был, как всегда, очень занят. С каждым днем его мастерская изготавливала все больше оружия.

— Спасибо, что присмотрел за моей коровой и теленком! Я вижу, ты не очень-то рассчитываешь на мир?

— Аистиха — великая повелительница клана, и я восхищаюсь ее смелостью. Так спокойно отправиться на верную смерть — это заслуживает уважения!

— Думаешь, Бык ее убьет?

— А разве может быть по-другому? Бык ужасен в гневе, и, конечно, он выйдет из себя, когда услышит абсурдное предложение Аистихи.

— Но предложила этот союз жрица Нейт, — напомнил мастеру Нармер.

— Аистихе не нужно было браться за это дело.

— Она надеется убедить Быка.

Бородач пожал плечами.

— Не думай, что она так наивна! Она знает, что попытка обречена, и решила скрыться под достойным предлогом! Когда Бык узнает про армию Скорпиона, не успокоится, пока не отыщет нас и не сметет с лица земли. Поэтому я стараюсь сделать как можно больше оружия. Противник превосходит нас численностью, поэтому только оружие будет нашим шансом, пускай и мизерным, выжить.

Прислонившись спиной к сложенным стопкой лукам, Нармер скрестил руки на груди:

— А разве не Скорпион — наше главное оружие? Солдаты почитают его, как божество! Когда на моих глазах он прикончил чудовищных размеров гиппопотама, я невольно подумал, что в него вселилась непобедимая сила.

Мастер сосредоточился на полировке набалдашника для дубинки.

— Ты так не думаешь? — спросил Нармер.

— Скорпион родился воином и командиром!

— Согласен, но с недавних пор у него появилась новая мощь. Откуда она взялась?

— Я не знаю. Прости, но мне нельзя отвлекаться — для этой работы нужна особая внимательность.

* * *

Скорпион непрерывно тренировал своих солдат. Он и сам выполнял самые изматывающие упражнения, а потом выбраковывал бесхарактерных и слабых. Члены элитного отряда получали больше пива, рыбы и сушеного мяса, и эти преимущества заставляли их упражняться еще усерднее. Под руководством Охотника Скорпион стал непревзойденным лучником. На глазах у изумленных подчиненных его стрела пробила три мишени, поставленные друг за другом.

Ирис поспешила принести возлюбленному кувшин с прохладной водой. Он выпил половину, а остальную воду вылил себе на голову. Стройный и мускулистый, Скорпион вызывал всеобщее восхищение, и ни одна женщина не оставалась равнодушной к его красоте.

— Ты стал сильнее во много раз, — заметил Нармер.

— Ты преувеличиваешь. Это — следствие ежедневных тренировок. Чем больше работаешь над собой, тем сильнее становишься.

— Не пытайся обмануть меня, Скорпион! Какое существо из потустороннего мира ты повстречал?

Взгляд военачальника устремился вдаль.

— Мы с тобой ведем неравную борьбу. И все-таки я смог завоевать поселение, принадлежащее Быку, а ты соблазнил жрицу Нейт. Твое стремление сохранить мир чуть было не разлучило нас. Потому что лично я в мир не верю и предпочитаю войну.

— Откуда родом жестокость, которая сегодня живет в тебе?

— Предок указал тебе путь, Нармер! Мне пришлось самому искать свой. И он прошел через пустыню. Открывшись ей, я нашел источник небывалого могущества и вобрал его в себя. Сила камней и гор укрепила мое желание победить тиранов, таких, как Бык, и изменить судьбу этой страны. Разве ты не хотел того же самого?

— Если Аистиха добьется желаемого, ты примешь такое положение вещей?

— У нее ничего не выйдет. А ты, столкнувшись с реальностью, станешь ли сражаться со мной рядом?

— Не сомневайся в этом.

— Вместе мы будем непобедимы!

* * *

Подходя к укрепленному лагерю Быка, Аистиха продолжала думать о Нармере, который, когда наступит время, получит и сохранит в себе дух ее клана. Но, может, следовало наделить этой привилегией могущественного главу клана, такого, как Бык, а не этого юношу, которому предстоит преодолеть страшные испытания? Несмотря на то что будущее не сулило покоя, она не сожалела о своем решении.

В лагере царило еще большее оживление. Генерал Густые-Брови проводил масштабные учения, действуя со своей обычной жестокостью. Забирая из деревень всех боеспособных мужчин, он обещал им молочные реки и кисельные берега. Оказавшись в казарме, они понимали, что жизнь им предстоит куда менее приятная: строжайшая дисциплина, телесные наказания, опасные упражнения, при выполнении которых существовал риск получить ранение или даже погибнуть… Генерал стремился создать армию, способную уничтожить все на своем пути.

Все офицеры знали Аистиху в лицо и были оповещены о том, что ей позволено находиться на территории лагеря. Поэтому она без проблем миновала несколько караулов. Однако стоявший на часах возле последнего частокола солдат направил на пожилую женщину свое копье.

— Стой! Сюда хода нет!

— Я тебя не знаю, мой мальчик! Я — повелительница клана аистов.

— Сюда никому нет хода! Приказ генерала Густые-Брови!

— Разве он не повинуется приказам Быка? Запретить мне входить к вашему военачальнику означает навлечь на себя его гнев!

У часового голова пошла кругом. За нарушение приказа генерал расправится с ним собственноручно, если же его действия оскорбят Быка — последствия будут те же.

— Я… Я спрошу у командира! Не двигайся с места!

Густые-Брови сам вышел навстречу Аистихе.

— Меры безопасности мы приняли строжайшие, и этот солдат выполнял приказ.

— По отношению ко мне это оскорбление.

Генерал смягчился.

— Мне жаль, но надо учитывать ситуацию. Больше такое не повторится.

Высоко подняв голову, Аистиха прошла мимо высокопоставленного вояки, от лицемерия которого ее тошнило. Рано или поздно Бык пожалеет о том, что сделал этого мужлана генералом.

Глава клана — видный, с крепким торсом и мощной шеей, как раз заканчивал обильную трапезу.

— Аистиха, ну наконец-то! Куда ты подевалась? Десятки солдат ждут твоей помощи!

— Я была в плену.

Это сообщение испортило Быку удовольствие от хорошего обеда.

— Главу клана не берут в плен! Кто совершил это преступление?

— Человек по имени Скорпион. Он захватил одно из твоих поселений и имеет в своем распоряжении большой, хорошо вооруженный отряд. Он отпустил меня с условием, что я стану его парламентером.

— Снова переговоры? И о чем мне с ним говорить?

— О вашем военном союзе.

О вспышках гнева Быка ходили легенды, но эта превзошла по своей силе все предыдущие. Изрыгая ругательства, он кулаками разгромил всю обстановку своей комнаты, вышвырнул обломки наружу и переломал с десяток копий, прежде чем хоть немного успокоился.

Аистиха даже не шевельнулась.

— Хотя Скорпион и не правит кланом, — продолжала она спокойно, — он — грозный военачальник. И он получил поддержку жрицы богини Нейт, чью силу нельзя недооценивать, а также Нармера, последнего из клана Раковины, который ищет убийцу своих соплеменников. Главным подозреваемым был ты, но последние события указывают на Крокодила. Он намерен завоевать всю страну. Объединившись со Скорпионом, ты расстроишь его планы и сохранишь мир.

Этот поток сведений ошарашил Быка. Он присел на клочок циновки.

— Ты полагаешь, что я не справлюсь с этим Скорпионом?

— Справишься, конечно, но мне кажется более правильным использовать его силу. Угроза, исходящая от Крокодила, вполне реальна, и только более сильный может заставить его отказаться от смертоносных планов. Под твоим началом отряд Скорпиона станет действенным и устрашающим оружием.

Аистиха перешла все мыслимые границы и каждую секунду ожидала обвинения в предательстве. Бык не потерпит даже малейшего посягательства на свой абсолютный авторитет…

— И где прячется Скорпион?

— Он без конца переходит с места на место, и у него в заложницах две мои ближайшие советницы. Чтобы избежать войны, я готова на любые жертвы.

— Этот Скорпион тебя околдовал! Я — хозяин Севера, и никто не может повлиять на мое решение!

— Разве не была я всегда твоей верной союзницей?

Бык смерил ее мрачным взглядом.

— Что, если сейчас ты действуешь в интересах моего врага?

— Повторяю: Скорпион хочет поговорить с тобой. Если начнется конфликт, ты выйдешь из него победителем, но ценой больших потерь, и Крокодил, воспользовавшись этим, будет захватывать все новые земли.

Бык размышлял.

— Ты одна в курсе происходящего?

— Никто из глав кланов ничего не знает.

— Значит, ты очень рискуешь, мой дорогой друг!

— Я стара, и это меня не волнует.

Бык попытался найти хоть один уцелевший сосуд, но вокруг валялись одни черепки, поэтому он позвал своего виночерпия, и тот поспешил принести полный кувшин.

К огромному удивлению Быка, Аистиха приняла чашу с вином.

— Приведи ко мне этого Скорпиона! — решил он. — Любопытно будет его послушать.

Аистиха не верила своим ушам. Раз она добилась такого успеха, значит, еще немного поживет!

И все же было рано радоваться.

— У меня есть одно условие, — сказала она.

Гнев Быка запылал с новой силой.

— Ты заходишь слишком далеко…

— Дай мне слово, что не станешь убивать его, как только он переступит границу твоего лагеря, и отпустишь, даже если ему не удастся тебя убедить.

Глава клана остолбенел от удивления. Никогда раньше Аистиха не позволяла себе такой дерзости!

— Я выслушаю его, — пообещал он. — И если я решу, что он — мой враг, задушу его собственными руками!

53

Не зная ни минуты отдыха, шакалы охраняли Абидос. Даже удвоив число защитников города, Шакал опасался нападения противника, которое его солдаты, какими бы храбрыми они ни были, отразить не смогут.

Безумная атака Орикса сделала свое дело, и глава клана не тешил себя иллюзиями: мир был обречен. Подвижные и проницательные, его разведчики присылали вселяющие тревогу донесения. Воины Крокодила занимали берега реки, и этому были рады чибисы, которые десятками выходили из своих укрытий. Неужели они согласились пополнить ряды армии ужасного хищника, и если это так, то на каких условиях?

Лев тоже не бездействовал. Он собирал свои разрозненные отряды и требовал от солдат соблюдения строжайшей дисциплины. Обычно такие меры предпринимает захватчик, который собирается начинать военные действия. Что до Слонихи, то она со всем своим кланом переместилась к первому порогу Нила, предоставив свободу действий своим врагам.

Новости с Нила были не более утешительными: армия Быка увеличивалась с каждым днем, и Газели постоянно приходилось навещать глав кланов, чтобы поддержать хотя бы видимость мира и согласия.

Почитая мертвых и совершая обряды во славу богов, Шакал надеялся, что они будут покровительствовать стране, которая оказалась в большой беде. Барка солнца, как и прежде, проплывала по небу, но что, если земля погрязнет в насилии? Не покинет ли светило эти края навсегда?

* * *

Слониха привела членов своего клана к островку редкой растительности, где можно было подкрепиться. Дорога утомила ее. Она присела в тени пальмы дум и ненадолго закрыла глаза.

Шестьдесят долгих лет она отдавала приказы и пыталась облегчить жизнь своих подданных. Совмещая властность с мягкостью, она была способна выслушать каждого, и большинство членов ее клана относились к ней с огромным уважением. Забыв о личном благе, Слониха, тем не менее, не смогла воспрепятствовать упадку своего клана и упредить нападения злокозненных Льва и Крокодила. Избегая открытого конфликта, который положил бы конец миру, она пыталась облегчить страдания слабых и сохранить иллюзию своего могущества, некогда приводившего врагов в трепет.

Теперь ее снедала болезнь, и жизнь в ней понемногу угасала. И сил, чтобы скрывать свое состояние, совсем не осталось. Члены клана видели, что их повелительница угасает, а она думала только о том, как обеспечить безопасность своим подданным.

Напрашивалось одно решение, и, как бы ни было тяжело с этим смириться, им придется покинуть Египет и найти новые земли, где оставшиеся члены клана слонов смогут жить в покое и благоденствии.

Повелительница хранила свой план в тайне, она не рассказала о нем даже Газели. Но хватит ли у нее сил увести своих за пороги?

— Я могу с тобой поговорить? — обратилась к ней одна из ее двоюродных сестер, которая занималась воспитанием подросших слонят.

Слониха открыла глаза. Внутренний жар затуманил ее взгляд.

— Что произошло?

— Боюсь… боюсь, случилось несчастье!

Встревоженной пожилой повелительнице клана удалось встать. Ее сестра неловко переминалась с ноги на ногу, не зная, с чего начать.

— Это касается Абу.

— Что снова натворил этот сорвиголова?

Абу был самым непослушным слоненком в клане. Самовольно отбившись от стада, он чуть было не подвергся укусу скорпиона, змеи или нападению львиц. Его строго отчитали, но это никак на него не повлияло, не уняло его страсть к опасным приключениям.

— Мы не можем его найти… Хотя обыскали уже все окрестности!

— Кто видел его последним?

— Его старшая сестра, чуть к югу от священного города Нехен. Она пыталась остановить его, но он пообещал быстро вернуться.

Сердце у Слонихи сжалось.

Она не чувствовала в себе сил вернуться назад, чтобы найти ослушника, и понимала, что посланный за ним отряд рискует попасть в западню. Сейчас, когда им предстоял трудный переход, нельзя было разделяться.

— Мы будем ждать его целый день, — решила она. — А потом попытаемся перейти через пороги.

Сестра готова была разрыдаться.

— А если Абу не вернется?

— Опасность все ближе, — сказала Слониха. — И у нас нет времени на его поиски.

* * *

Абу заблудился. Бегая по окрестностям, он потерял след своей семьи. Сам того не подозревая, он теперь приближался к священному городу Юга, охраняемому Душами с головами шакалов.

Его крики привлекли внимание стаи львиц, спешащих в лагерь своего повелителя. Они торопились, но не могли упустить такой шанс. Они убили немало неосторожных слонят, и теперь были полны решимости нанести старому клану, у которого почти не осталось воинов, новый удар.

Применив обычный свой маневр, хищницы окружили несчастного, который при виде львиц обезумел от страха. Не зная, что делать, он кружился на месте, отчаянно взывая о помощи.

Выпустив страшные когти, львицы напали одновременно.

Однако особого удовольствия хищницы не получили: Абу так перепугался, что сердце его не выдержало. Слоненок упал, не оказав охотницам сопротивления, чем страшно их разочаровал. Львицы уже приготовились его разорвать, когда звучный голос заставил их замереть на месте.

— Отойдите! — потребовали три Души Нехена.

Их длинноносые шакальи морды выражали холодный гнев.

Львины не заставили просить себя дважды: против Душ они были безоружны.

Возмущенно рыча, они ушли прочь.

Души перенесли мертвого слоненка в некрополь и похоронили его с почестями, как члена миролюбивого клана, некогда охранявшего это святое место. В могилу^[16] они положили алебастровые сосуды, браслет из слоновой кости, пластину сланца и набалдашник дубинки — напоминание о верховной власти Слонихи.

* * *

Узнав, что клан Слонихи продвигается к югу, Лев решил его уничтожить. Избавившись от этой старой поборницы мира, он вернет себе некогда принадлежавшие его клану территории и сможет подумать о новых завоеваниях.

Несмотря на свою малочисленность, слоны оставались мощным и опасным противником, особенно если речь шла о целом отряде. Нужно было застать их врасплох, рассеять и вымотать поодиночке, а потом истребить. Потери будут большими, но такой триумф сделает его армию непобедимой.

Оставалось только найти подходящий предлог. Безумие Орикса стало хорошим прикрытием для нападения на него. Слониха не совершала подобных ошибок и пользовалась всеобщим уважением.

Опоздание большой стаи львиц вывело главу клана из себя. Он уже собирался выместить на них свою ярость, но их рассказ расставил все по своим местам. Он скажет всем, что они видели, как солдаты клана слонов напали на священный город Нехен! А его армия, та самая, что раньше спасла Абидос, теперь встала на защиту другого священного города, а потом уничтожила захватчиков вместе с их повелительницей, охваченной опасным безумием — прямым следствием ее преклонного возраста и желания властвовать над всей страной.

— Выступаем! — приказал Лев.

* * *

Солнце раскалило камни первого порога, преграждавшего путь реке, которая пыталась просочиться между глыбами. Рассредоточившаяся по берегу и возвышенностям, армия Льва могла нагнать страх на любого противника. Впереди расположились нервные и голодные львицы.

Однако на всем пространстве, до самого горизонта, не видно было ни Слонихи, ни ее подданных. Они спрятались или же бежали? Лев пребывал в недоумении. Он послал разведчиков обследовать островки и соседнюю пустыню, а свои войска привел в состояние боевой готовности.

Однако поиски ничего не дали.

Вывод напрашивался сам собой: клан Слонихи навсегда покинул страну, и Лев стал повелителем Юга. Пускай пока еще не единовластным, поскольку был еще Крокодил, который сумел рассредоточить своих подданных по всей стране.

* * *

Слониха довела свой клан до первого источника пресной воды; они теперь были в сердце саванны, далеко от Египта, куда они никогда не вернутся. Совершенно изнеможенная, она прислонилась спиной к пальме и позвала свою двоюродную сестру.

— Мой путь заканчивается здесь. Ты теперь будешь предводительницей клана.

— Я не сумею, я…

— Много лет я несла эту тяжелую ношу. И я тоже не думала, что смогу справиться с тысячей повседневных трудностей. В Египте мы были счастливы, но эти времена прошли. Веди клан на запад, положись на инстинкт и думай только о том, как уберечь своих подданных. Непослушание и разобщенность могут поставить под угрозу его существование. Будь снисходительной, но не проявляй слабость, и пытайся упредить конфликт. И самое главное — сохраняй дух семьи и почитай богов.

Слониха тяжело вздохнула и, казалось, погрузилась в сон.

Для пожилой женщины наконец пришло время отдохнуть.

Сестра позвала остальных членов клана. Они окружили тело усопшей и много часов подряд читали заклинания, дабы облегчить путь ее душе. Потом они вырыли могилу в тени пальм, не сомневаясь, что к этому месту будет совершаться паломничество.

Когда погребальная церемония закончилась, новая повелительница клана с заплаканными глазами повела своих подданных на запад.

54

Генерал Густые-Брови поднял над головой отрезанную голову молодого мужчины со скошенным подбородком и маленькой бородкой.

— Ливиец! — с удивлением отметил Бык.

— На наш приграничный пост на далеком западе напали. Солдатам удалось отбросить этих дикарей и уничтожить их основные силы. Несколько трусов смогли скрыться.

— Странно… Давно ливийцы не выходили из своих берлог!

— Я удвоил число солдат на границе и предлагаю организовать карательную экспедицию!

— Я подумаю, — пообещал Бык.

Вошел офицер.

— Аистиха прибыла во главе делегации.

— Пусть войдет!

— Не позволяй обвести себя вокруг пальца! — сказал генерал главе клана. — По твоему сигналу я мигом избавлюсь от этих мятежников, которые, я уверен, только и думают, как бы тебе навредить!

* * *

Аистиха предупредила Скорпиона: если Бык сочтет, что перед ним — враг, то задушит его собственными руками. Поэтому им с Нармером предстояло снискать благосклонность повелителя клана, призвав на помощь все свои дипломатические способности. В противном случае живыми им из лагеря Быка не выйти…

Аистиха вошла первой, следом за ней — Нейт в своем длинном белом одеянии, потом Скорпион и Нармер.

Бык сидел на грубо обтесанном чурбане. Справа от него стоял генерал Густые-Брови. На гостей он смотрел с нескрываемой враждебностью.

Мускульная масса главы клана произвела на Скорпиона впечатление. Такому под силу в одиночку убить с десяток противников! Взгляд у Быка был тяжелый и угрожающий.

— Это ты — Скорпион?

— Да, я. Позволь представить тебе жрицу богини Нейт и моего брата Нармера.

Бык отдал должное красоте молодой женщины. Такую он бы удостоил своих ласк. Нармер же заинтересовал его: спокойный, но решительный… Им не так-то легко будет управлять. Скорпиону же было присуще невероятное обаяние, но и сдерживаемая жестокость. Вне всяких сомнений, такого следовало опасаться.

— Ты признаешь, что захватил мое поселение и вырезал мой гарнизон?

— Признаю.

— Оправдания?

Тон беседы стал повышаться.

Будучи уверенным в том, что их обыщут, Скорпион не взял с собой оружия. Однако его намерения оставались прежними: убить Быка. Лишенный главы, его клан будет вынужден подчиниться ему. Риск был огромным, но попытаться все равно стоило. Скорпион рассчитывал напасть на генерала, выхватить у того нож и перерезать Быку горло. Успех дела будет зависеть от его проворства.

— С военачальником не станут считаться, пока он не докажет свою силу триумфом. Сражаясь во главе моего отряда, я убедился в том, что у меня хорошие солдаты и отличное оружие. На самом деле я уже завоевал несколько деревень и постоянно набираю новых солдат.

Услышав это, глава клана вскипел. Вены на его огромной шее вздулись.

— Я должен это понимать как объявление войны, Скорпион?

— Тебе судить.

Нармер решил, что пора вмешаться.

— У нас общий враг — Крокодил. Его солдаты повсюду, они рассеиваются по всей стране, а их повелитель готовится к завоеванию и Севера, и Юга. Я, последний из клана Раковины, подозреваю, что это он истребил моих соплеменников, чтобы захватить болота и озера. Теперь у нас есть отряд, боеспособность которого нельзя недооценивать, и Повелитель кремня снабдил нас отличным оружием. Объединившись, мы заставим Крокодила забыть о своих захватнических планах и сохраним мир.

— Ты и правда полагаешь, что мне нужны помощники?

— Наша помощь тебе понадобится, — заявил Скорпион. — Твои воины тяжелы на подъем, и их легко обойти. Мои люди, наоборот, быстрые и хорошо тренированные, особенно на случай возможных ловушек.

Густые-Брови не выдержал:

— Кем ты себя мнишь, бахвал? Я — генерал армии Быка, и я меньше чем за час разнесу в клочья твою банду сопляков! На колени и моли о пощаде!

К удивлению Нармера, Скорпион опустил голову, сделал два шага по направлению к генералу и опустился на одно колено.

Густые-Брови ухмыльнулся. Он был доволен.

— Вот герой, который хотел бросить нам вызов! Обыкновенный бахвал, у которого коленки затряслись от страха…

Скорпион стремительно, как кобра, выпрямился, левой рукой схватил генерала за горло, а правой выхватил у него нож и прижал острие к шее противника.

— Ты раздражаешь меня, Густые-Брови! И я не потерплю оскорблений!

Из раны на шее потекла кровь.

— Не убивай его! — потребовал Бык. — Он, конечно, недалекий, но отличный вояка.

— Пусть извинится!

Бык кивнул в знак одобрения. Напрасно генерал пытался высвободиться. Чувствуя, что лезвие все глубже проникает в плоть, он пробормотал слова извинения. А потом крикнул:

— Он убьет тебя, Бык!

Скорпион отшвырнул нож и ударил его локтем по затылку. Густые-Брови потерял сознание, его колени подогнулись, и он упал.

Бык невозмутимо созерцал эту сцену.

— Ты заинтересовал меня, мой мальчик! Я предпочитаю действия словам, и ты только что доказал свою силу.

— Мне нечего добавить к словам Нармера. Соглашайся или отказывайся!

— В твоем возрасте я был таким же дерзким; многие годы в роли правителя научили меня осмотрительности, на которой в основном и держится мой авторитет. Вот мое решение: я нанимаю тебя и твой отряд и буду поручать вам самые опасные задания. Вы будете подчиняться мне, и при первом же неповиновении генерал Густые-Брови получит приказ вас истребить.

— Я не стану ему повиноваться.

Бык задумался.

— Хорошо. Но вы разместитесь вблизи моего лагеря, и вам будет запрещено проявлять инициативу. Я и только я буду решать, какую стратегию избрать.

— Ты позволишь нам оспаривать твои решения? — спросил Нармер.

— Почему бы и нет? Я выслушаю ваши советы, но при условии, что последнее слово останется за мной.

Жрица Нейт выступила вперед.

— Раз все собравшиеся здесь желают мира, я организую танец масок, чтобы получить благосклонность духов и прогнать силы зла. Бык, пришли ко мне шесть женщин, я обучу их ритуалу.

— С сегодняшнего вечера они будут у тебя в подчинении. Мой распорядитель покажет вам ваши хижины, и я приглашаю вас на праздничный ужин.

Аистиха наслаждалась свершившимся чудом: Скорпион избрал именно ту единственную линию поведения, которая помогла убедить Быка. Образовавшийся союз позволял надеяться на лучшее.

Гости покинули жилище главы клана.

Бык встал, потряс своего генерала и влепил ему пощечину.

— Очнись, Густые-Брови!

Вояка медленно пришел в себя.

— Сильный парень этот Скорпион!

— Он застал меня врасплох… Больше это не повторится!

— Не вздумай ему мстить, лучше присмотрись к его солдатам и оружию. Нам предстоит многому у него научиться.

— Ты… ты же не станешь с ним связываться?

— Мы уже заключили соглашение, он будет служить под моим началом. И если его солдаты так хороши, как он говорит, они избавят нас от шпионов Крокодила.

— А потом?

— А потом посмотрим. Продолжай тренировать моих солдат, Густые-Брови!

55

Праздничное пиршество было достойно главы клана, его устроившего, и отвечало его предпочтениям — мясным блюдам было несть числа. Аистиха позволила себе лишь пригубить из чаши старого вина. Бык оценил выдержку Скорпиона — единственного, кто мог составить ему конкуренцию. Перепробовав все блюда, опустошая чашу за чашей, молодой военачальник был абсолютно трезв.

— Тебе понравилась твоя хижина, Скорпион?

— Як ней привыкну. Но я ненавижу спать один.

Бык усмехнулся.

— Этой беде легко помочь. Я этим займусь.

Генерал Густые-Брови сидел далеко от Скорпиона и Нармера. Он ел и пил, пережевывая свою злобу. Но приказ есть приказ. И Бык своего решения не изменит…

— Завтра я пойду за своим отрядом, — заявил Скорпион. — И приведу его в твой лагерь.

— Мне не терпится взглянуть на твоих бойцов, — признался Бык. — А Повелитель кремня тоже придет?

— Он нам необходим. Совершенство изготовленного им оружия тебя удивит.

— Тем лучше! В ожидании таких приятных сюрпризов стоит выпить…

* * *

Переступив порог своего жилища, Скорпион увидел, что глава клана сдержал слово.

К земляной стене жалась перепуганная черноволосая молодая женщина в скромной набедренной повязке из папируса.

— Ты… ты — военачальник Скорпион?

Он улыбнулся ей.

— Да, это я.

— Мне сказали…

— Не бойся! Ты такая красивая!

Ее пугали уродливым грубияном, а вместо этого перед ней предстал самый красивый мужчина, какого ей доводилось видеть!

Поддавшись его обаянию, она разомкнула скрещенные на груди руки, а он тем временем развязал ее набедренную повязку и привлек к себе. В объятиях Скорпиона молодая женщина забыла обо всем на свете и подчинилась его желаниям.

* * *

Скорпион ушел из лагеря Быка. Нейт обучала девушек ритуальным танцам, Нармер наблюдал за тренировкой элитного отряда, которым командовал генерал Густые-Брови. Такая демонстрация силы впечатляла; эти солдаты явно прошли тщательный отбор и не испугаются никакого противника…

У центрального входа возникло оживление. Оказалось, что Газель в сопровождении своих прислужниц прибыла в лагерь, чтобы встретиться с Быком. Их с Нармером взгляды встретились, Газель чуть заметно улыбнулась ему и последовала за офицером.

Глава клана уже оправился после вчерашней попойки и встретил гостью приветливым «Добро пожаловать!».

— Ты чем-то озабочена. Газель?

— Клан Слонихи перешел через пороги и покинул Египет. Ходят слухи, что она умерла.

Известие потрясло Быка. Слониха была гарантом стабильности на Юге и поборницей мира. Само ее присутствие умеряло пыл Льва и Крокодила.

— Ее вынудили бежать, — предположил он. — Кто напал на ее клан?

— Лев распространяет слух, что он спас священный город Нехен от нападения нескольких разъяренных самцов из клана Слонихи. Боюсь, он просто придумал предлог, чтобы вынудить Слониху покинуть страну и захватить ее владения.

Лицо Быка потемнело.

— Если это окажется правдой, я не позволю поставить себя перед свершившимся фактом! Лев нарушил договоренности и тем самым вынуждает меня объявить ему войну!

— Еще не все потеряно, — сказала Газель. — Я попрошу его объясниться. Дипломатия поможет нам преодолеть и этот новый кризис.

— Сомневаюсь. Но я уверен в твоих талантах. Можешь рассказать ему о численности моей армии. И пусть знает, что на этот раз я не стану выжидать!

— Лев прислушается к голосу разума, я в этом уверена, он знает, что тебя ему не одолеть.

— Не может быть и речи, чтобы он захватил все земли Слонихи. Я требую встречи глав кланов, на которой мы разделим эту территорию.

— Я отправляюсь незамедлительно!

— Быть может, тебе нужно отдохнуть?

— Ситуация становится слишком серьезной!

* * *

Нармер подошел к Газели. Глава клана, расстроенная, проверяла, хватит ли ей и ее прислужницам на дорогу запасов продовольствия и воды.

— Я не ожидала встретить тебя здесь!

— Отряд Скорпиона вольется в армию Быка. Солдаты и оружие у него — выше всяких похвал.

— Это станет для меня еще одним аргументом… Льву придется прислушаться к моим словам!

— Он готовится к войне?

— Клан Слонихи ушел из страны, вполне вероятно, из-за Льва. Мне предстоит нелегкая миссия.

— Разве ты не привыкла к трудностям?

На красивом лице Газели вдруг отразилось разочарование.

— Сдержать насилие… Возможно ли это в сложившихся обстоятельствах? Помощь Слонихи нельзя переоценить. Ее уход лишает нас силы, с которой считались, и нарушает установившееся между кланами равновесие. Неуемные амбиции могут подтолкнуть Льва к опрометчивым поступкам.

— Разве армия у него не меньше, чем у Быка?

— Пожалуй, только это сможет остановить Льва, поскольку он предпочитает не рисковать и наносит удар лишь тогда, когда уверен в победе. Попросим богов помочь нам, Нармер!

Во взгляде Газели Нармер прочел пусть робкую, но надежду. Вскоре вместе со своими прислужницами она отправилась в путь. У Нармера сжалось сердце. Неужели мир может оказаться на грани исчезновения?

* * *

Нейт собственноручно изготовила маски, напоминающие голову коровы, — с большими ушами и рогами, увенчанными звездами. Разве своим ласковым нравом и красотой это животное не напоминает о небесной гармонии? Девушки долго отрабатывали танцевальные движения, двигаясь по спирали. Ритуал необходимо было совершить на закате, но до того момента, как барка солнца столкнется с испытанием ночи.

Когда Нармер пересказал ей свой разговор с Газелью, жрица сильно обеспокоилась.

— Почему Скорпион до сих пор не вернулся?

— Он видит во всем этом какой-то подвох и принял массу предосторожностей, чтобы не попасть в ловушку.

— Разве Бык решится нарушить слово?

— Я так не думаю, но Скорпион не доверяет ему, и у него есть на то причины: генерал Густые-Брови его ненавидит и может убедить главу клана избавиться от нас.

— Даже если Бык намеревается нас убить, я проведу ритуал во славу мира и ради умиротворения сердец!

Небо затянули густые тучи, и в слабом свете заката танцующие девушки в масках были едва видны. Они образовали круг, в центре которого Нейт семь раз обернулась вокруг своей оси, а потом, увлекая остальных танцовщиц за собой, повела танец по спирали. Танец символизировал рождение новой жизни, жизни без раздоров и непонимания.

Когда спираль стала разворачиваться, последняя в цепочке танцовщица вдруг упала, и магия ритуала разрушилась.

Нейт подбежала к несчастной.

Глаза девушки закатились, и она умерла в конвульсиях. Ее испуганные подружки сорвали маски и разбежались.

Осмотрев тело умершей, жрица нашла на правом плече царапину. Рана была крошечной, но достаточной для того, что бы яд растительного происхождения проник в кровь и медленно сделал свое черное дело.

И только один зритель радовался тому, что церемония не удалась. Теперь все поймут, что боги не желают мира, и он, генерал Густые-Брови, вскоре докажет действенность своих методов…

56

Огромное количество львиц и солдат поразило Газель. Лев собрал всех членов своего клана и явно готовился к войне.

Однако отступать было поздно. Часовые окружили Газель и ее прислужниц, и в их поведении не было и намека на дружелюбие. Хрупкая посланница мира призвала на помощь все свое мужество.

— Я желаю увидеть вашего господина, и немедленно! Я прибыла как парламентер.

По-прежнему враждебно настроенные, солдаты переглядывались. Наконец офицер сказал:

— Ты идешь со мной. Остальные остаются здесь.

Газель с сожалением рассталась со своими спутницами. Встревоженные, они сбились в кучу, как если бы этот маневр мог обеспечить им безопасность.

Лев как раз беседовал со своими командирами. Рыжеволосый, уверенный в своих силах, он не столько слушал, сколько отдавал распоряжения.

— Дорогая Газель! Каким добрым ветром тебя занесло к нам?

— Я хочу развеять слухи.

— Надеюсь, я смогу тебе в этом помочь. Могу я попросить тебя подождать? Я должен закончить с делами. Мой виночерпий принесет тебе напиться.

Лагерь Льва был похож на лагерь Быка. Здесь все было подчинено жесткой дисциплине, и каждый занимался своим делом. Никакой расслабленности, царившей в нем до недавнего времени.

Утоляя жажду, Газель пыталась не думать о том, что происходило вокруг, и убедить себя, что ее миссия еще имеет смысл. Ей удалось погасить столько конфликтов, так почему в этот раз она не сможет усмирить порывы Льва?

— Я в твоем распоряжении, дорогая Газель! Не желаешь ли прогуляться вокруг пруда? Вдали от этой суеты нам будет удобнее разговаривать.

У обрамленного ивами водоема было прохладно.

— Так что за слухи привели тебя ко мне?

— Говорят, что клан слонов покинул страну, а сама Слониха скончалась.

— Если судить по необъяснимому поведению нескольких самцов, которые угрожали священному городу Нехен, их повелительница предприняла радикальные шаги. Счастье, что мои львицы вовремя вмешались и прогнали этих безумцев. Одного они даже убили. По моему совету, дабы не стать объектом всеобщего осуждения, а может, и во избежание наказания, Слониха решила покинуть страну. Печальная участь, следует признать, но глава клана отвечает за своих подданных!

— Не довольствовавшись спасением Абидоса, ты решил защитить и Нехен.

— Я просто выполнял свой долг.

— Это вызывает удивление…

— Почему же?

— Слониха всегда ратовала за мир, а подданные чтили ее и были ей послушны. Если возникали трудности, она всегда делилась этим со мной.

— В старости люди часто теряют способность рассуждать здраво, — снисходительно заметил Лев. — Всем известно, что старуха выжила из ума.

— Ее клан ослабел, но ему принадлежали обширные земли. Бык требует встречи глав кланов, чтобы разделить их.

— В этом нет нужды. Поскольку это я спас священный город и отныне обеспечиваю его неприкосновенность, бывшие владения Слонихи переходят ко мне по праву.

— Лучше было бы обсудить этот вопрос, во избежание конфликтов. Бык нарастил мощь своей армии, и тебе известен его вспыльчивый нрав. Он настаивает на встрече, чтобы главы кланов смогли детально обсудить ситуацию.

— А что в ней неясного?

— Встреча глав кланов развеет все сомнения и укрепит мир. А я между тем встречусь с членами клана Слонихи.

— Слоны ушли далеко на юг, у тебя ничего не выйдет.

— Но может статься, клану Слонихи нужна поддержка или помощь. Во имя нашей дружбы и взаимного уважения мы…

— Слониха умерла, — заявил Лев и внезапно утратил все свое добродушие. — Ее армии больше не существует, и слоны никогда не вернутся в Египет. Довольствуйся этими объяснениями и убеди Быка в необходимости отказаться от посягательства на земли, которые теперь принадлежат мне. Хватит с него и Севера.

— Боюсь, ему не понравится такой вариант.

— Мне плевать на это, моя дорогая Газель! И я удивлен: похоже, ты ставишь под сомнение изложенные мною факты.

Тон был серьезный, даже жесткий, и все же в голосе Льва слышалась ирония.

— Ты думал, что сумеешь утаить от меня правду?

— Ты очаровательна, моя нежная Газель! Я открою тебе ее, эту правду! Я привел в исполнение давно разработанный план. Первым пунктом было истребление клана Орикса, храброго воина, но своевольного и импульсивного. Нападение на Абидос, который я не собирался защищать, стало для меня прекрасным предлогом. Орикс держался молодцом и умер достойно, а на меня благодаря тебе не пали подозрения.

Газель была ошарашена этим признанием, но все же попыталась сохранить спокойствие.

— Так значит, Слониха…

— Везение, моя дорогая, снова везение! Мне выпал шанс уничтожить ее клан, который всегда ратовал за сохранение мира. Слоненок заблудился недалеко от Нехена, и стая моих львиц его убила. Прекрасный повод выступить в роли спасителя и напасть на злодейку! И мне даже не пришлось сражаться, потому что умирающая Слониха уже была не в состоянии командовать своими солдатами, а потому вынуждена была покинуть страну. Второй пункт моего плана выполнен блестяще, и вот настал час триумфа!

— Я, в отличие от тебя, не лгу: армия Быка в десять раз больше твоей, у тебя нет ни единого шанса победить его.

— Ошибаешься, моя милая Газель! Меня нужно было остановить после убийства Орикса, когда я был не так силен. Сегодня уже слишком поздно.

Сердце Газели сжалось от предчувствия беды.

— Ты заключил соглашение?

Лев широко улыбнулся.

— Твоя догадливость меня поражает!

Из-за густых, спадающих донизу ветвей ивы, появился Крокодил.

Газель окаменела от ужаса.

— И весьма многообещающее, ты не находишь? — нехорошо улыбаясь, произнес Лев. — О, это было нелегко! Мой новый друг, которому чибисы поклялись в верности, — еще один подарок судьбы! — раздумывал долго. Он нарушил свое уединение, поскольку война казалась ему неизбежной. А если мы выступим единым фронтом, то останется сокрушить только одного врага — Быка! Избавившись от Орикса и Слонихи, я продемонстрировал ему мою решимость, и наши тайные переговоры наконец завершились успехом. Его воины, мои и тысячи чибисов… Как видишь, смехотворная дипломатка, твоя миссия провалилась, и армией Быка нас не испугаешь. Теперь у нас больше сил, чем у Быка.

Газель не стала упоминать об отряде Скорпиона — слишком слабый довод, чтобы предотвратить конфликт.

— Мы с Крокодилом захватим всю страну, — заявил Лев. — Чибисы станут нашими рабами. И тогда будет выполнен третий пункт моего великолепного плана.

По щекам молодой женщины потекли слезы.

— Ты должна радоваться, Газель! Ты оскорбила меня, и теперь я склонен согласиться с моим другом Крокодилом: от тебя одни неприятности!

Лев показал ей нож с костяной рукоятью и лезвием из кремня, украшенным изображением львиц, вонзающих когти в спины газелей.

— Ты пощадишь моих прислужниц?

— Мои хищницыпроголодались. Все твои соплеменницы умрут.

— Могу я попросить тебя о милости?

— Убей ее! — потребовал Крокодил.

— Будем великодушны, — решил Лев. — Слушаю тебя, парламентер!

— Передашь ли ты мое тело Аистихе, чтобы его похоронили на кладбище моих предков?

— Прости, у меня много других дел.

Резким и точным движением Лев перерезал горло последней повелительнице клана газелей.

— Будь ты проклят! — прошептала она, прежде чем упасть. — Пусть силы загробного мира покарают тебя за твою жестокость!

Оба, и Лев, и Крокодил, подняли головы, услышав шорох крыльев, — над ними пролетел аист.

— Бык обо всем узнает, — с сожалением сказал Крокодил.

— Это не важно, — отозвался его союзник. — Реакцию этого самодура легко предугадать. Он двинет свою армию на Юг и угодит в ловушки, которые мы ему уготовим.

Газель была бездыханна.

Лев приказал отнести ее тело к телам ее служанок. У подданных его и Крокодила на обед будет свежее мясо…

* * *

Шакалу никак не удавалось уснуть. Всю ночь его осаждали тревожные видения. Из земли выходили призраки, пустыня пылала огнем, река высыхала, огромные птицы пожирали коров… Когда рассвет разогнал сумерки, глава клана обошел вокруг святилища в Абидосе, опасаясь, что ночью на город напал враг.

Однако часовые были на месте. И все же шакал никак не мог успокоиться, и это смятение доказывало, что случилось что-то страшное.

Ритмично взмахивая крыльями, с неба спустился аист и сел у ног главы клана.

В глазах его Шакал прочел отчаяние. Он увидел убийство Газели и услышал ее жалобу на Льва, обращенную к богам.

— Я передам ее, как предписывает обычай, — заверил он птицу. — Лети и расскажи обо всем Аистихе.

Посланник направился на Север.

57

— Не нравится мне все это! — сказал Охотник Скорпиону. — Нам наверняка устроили ловушку, и мне не по душе чувствовать себя добычей!

Отряд продвигался к укрепленному лагерю Быка с множеством предосторожностей: несколько десятков разведчиков, защита с флангов и с тыла, небольшие группы солдат, проверяющие места вероятной засады. Лучники и солдаты с пращами все время были наготове.

Скорпион не рассчитывал, что этот поход пройдет спокойно. Тираны, подобные Быку, не уступают так легко, и за его неожиданной сговорчивостью, несомненно, крылся подвох. Зачем обременять себя несговорчивым союзником, когда можно попросту уничтожить его и завладеть его оружием?

Охотник указал на заросли тамариска.

— Лучшая дорога проходит под теми деревьями. Там они и нападут.

— Возьми половину людей и окружи это место. А я пойду вперед.

— Это большой риск, Скорпион.

— Не беспокойся.

Когда воины Скорпиона приблизились к роще, ветки зашевелились, хотя ветра не было: люди Быка изнывали от бездействия.

Скорпион развязал шнурок на своем кожаном мешочке и выпустил самку скорпиона с потомством — уже заметно подросшими самцами. Жестом он приказал лучникам занять позиции.

Когда раздался крик первого солдата, укушенного скорпионом, в заросли тамариска полетели стрелы. Многие упали замертво, остальные воины Быка вышли из рощи с намерением сразиться с противником. Заостренные куски кремня, выпущенные из пращ, многим пробили лоб.

— Хватит! — взмолился офицер. — Мы сдаемся!

Скорпион великодушно оставил в живых слабаков, которым было поручено уничтожить его отряд.

— Свяжите им руки за спиной, и пускай идут впереди, так, чтобы их было хорошо видно! — приказал он.

— Вернемся в свой лагерь? — с надеждой спросил Охотник.

— Разумеется нет.

— Но ты… ты же не собираешься идти к Быку? Разве теперь не понятно, какие у него намерения?

— Нармера я не брошу.

— Его наверняка уже убили, и нас тоже перебьют!

— Не будем пессимистами, Охотник!

* * *

При виде высокой ограды укрепленного лагеря у Охотника и многих солдат Скорпиона задрожали колени. Огромные ворота распахнулись, и навстречу им выбежало несколько десятков огромных страшных быков.

Перед этими чудовищами им не устоять…

Скорпион натянул веревку, которой были связаны пленники, и спокойным шагом двинулся вперед.

— Бык, я привел тебе остатки твоего батальона! — крикнул он. — Отправь их обратно на поля — на войне от них мало проку!

Ответом был раскат громового хохота, и Бык появился в проеме ворот.

— Великолепно, Скорпион, просто великолепно! Но меньшего я от тебя и не ожидал. Я должен был испытать тебя. И ты это знал. Разве можно брать в союзники доверчивого воина, которого легко заманить в ловушку? Теперь я не сомневаюсь, что принял правильное решение, и очень этому рад. После такой прогулки тебе наверняка хочется выпить. Идем пропустим по чаше!

Солдаты Скорпиона, с беспокойством поглядывая на главу клана, входили на территорию лагеря. Бык же придирчиво осматривал свое пополнение.

— Никогда не видел луков такого размера… И такие длинные стрелы! Просто диво! Дай мне свою пращу, Скорпион, хочу ее опробовать!

Заточенный кусок кремня произвел на Быка впечатление, а еще большее — невероятное расстояние, на которое его удалось метнуть. Когда же он взвесил в руке ножи и пики, то не стал скрывать восхищения.

— Твое оружие выше всяких похвал! Повелитель кремня прекрасно потрудился. Познакомь меня с ним. Я думаю, он заслужил хорошего вина!

Польщенный мастер не стал отказываться от угощения. Бык засыпал его вопросами и отдал под его начало огромную мастерскую.

На этот раз Скорпион почувствовал, что глава клана доверяет ему по-настоящему, и решил, что новой ловушки можно не опасаться. Нармер, с которым Скорпион поделился своими соображениями, был того же мнения. Да и спокойствие Северного Ветра, поедающего с отменным аппетитом свой овес, не служило ли лучшим доказательством справедливости их суждений?

— Как зовут красотку, которая глаз с тебя не спускает? — спросил Бык у Скорпиона, собственноручно наполняя его чашу белым вином с легким фруктовым ароматом.

— Ирис, моя любовница и сожительница. Убийственно ревнивая!

— Вот как… Значит, мне придется забрать назад мой маленький подарок, который я собирался подарить тебе сегодня ночью! Я хотел послать к тебе очень способную подружку, чтобы ты забыл о тяготах перехода!

— От такого подарка не отказываются!

— А как же Ирис?

— Мы порезвимся втроем!

Своей огромной рукой Бык хлопнул Скорпиона по плечу.

— Ты напоминаешь мне меня в молодости! Я был неистощим, и дюжина девчонок меня не пугала! Но теперь мне хватает нескольких.

Глава клана снова стал серьезным.

— Ты сформировал отличный отряд, Скорпион. Твои солдаты лучше моих, если не считать моих боевых быков. И поразительно, что все это ты сделал на моей земле и я не знал ни о чем, хотя патрули генерала Густые-Брови прочесывают всю территорию. Твой Повелитель кремня улучшил существующие виды оружия и придумал новые. Твой брат, Нармер, наблюдательный и старательный и наделен силой, происхождение которой мне неясно. Ты — воин до мозга кости, Скорпион, и умеешь окружить себя верными людьми. И все же не забывай, что я — глава клана, которому ты поклялся в верности, и здесь я приказываю!

Скорпион медленно осушил свою чашу.

— Я постараюсь помнить об этом, — пообещал он, — особенно если ты станешь спрашивать моего совета перед тем, как начать масштабные действия.

Он понял, что этими словами рассердил Быка. У того раздулись ноздри и сжались кулаки.

— Завтра — упражнения врукопашную. Несмотря на хорошую выучку, твоим людям еще много чему нужно научиться.

* * *

Настало туманное утро.

Нармер погладил Нейт по волосам и вышел из хижины, в которой они провели ночь любви.

Юноша залюбовался капельками росы в только что раскрывшихся венчиках ипомеи, приветствующих новое рождение солнца. Или, быть может, они приветствовали казавшийся невозможным союз воды и огня? А вот мир и война были и оставались несовместимыми. Союз Скорпиона и Быка произведет ли впечатление на решительно настроенного врага?

Руки Нейт обвили его. Снова и снова наслаждаясь нежностью ее кожи, он поцеловал возлюбленную.

— Какая забота тебя гнетет? — спросила она.

— Мы добились большего, чем рассчитывали, но этот успех может оказаться иллюзорным.

Она не смогла скрыть от него правду.

— Перекрещенные стрелы богини Нейт запылали в сумраке ночи, — призналась она. — И я услышала призыв своей повелительницы. Мне нужно вернуться в святилище.

— Мы пойдем вместе.

— Нет, Нармер! Твое место здесь. Согласие между Быком и Скорпионом хрупко, и только ты сумеешь его укрепить.

Что мог он на это возразить? Продиктованные здравым смыслом слова жрицы определяли их будущие поступки.

— С тобой пойдет отряд солдат, — решил Нармер. — И пообещай мне, что вернешься очень скоро!

И они порывисто обнялись.

* * *

Скорпион потянулся.

Ирис согласилась разделить ложе с ним и с последним приобретением гарема Быка при условии, что ее возлюбленный больше никогда не будет видеться с этой женщиной. Поэтому ночь показалась Скорпиону короткой: соревнуясь в искусстве соблазнения, женщины наперебой предлагали ему себя.

Солнце стояло высоко в небе.

Посмотрев вверх, Скорпион увидел тяжело летящую большую птицу, которая направлялась к укрепленному лагерю.

Аист!

Изможденный, с трудом взмахивая крыльями, он опустился у ног повелительницы своего клана.

Аистиха окружила своего посланника заботой. У птицы была ранена нога, она проголодалась и хотела пить и все же была горда тем, что выполнила ответственное поручение.

Выслушав донесение, Аистиха побледнела.

Тяжелым шагом она направилась к огороженной площадке, на которой Бык наблюдал за схваткой врукопашную между своими солдатами и Скорпиона, недоумевая, почему последний до сих пор не пришел.

— Это ты, Аистиха? Что ты здесь делаешь? Такое зрелище не придется тебе по вкусу!

— Мой посланец только что вернулся с Юга. Лев и Крокодил, которому присягнули чибисы, объединились. И эти двое убили Газель.

58

В сопровождающие Нейт дали отряд самых лучших солдат. Напрасно Нармер пытался сдержать волнение, но молодой женщине это удавалось не лучше. Расставание разрывало им сердце, и ужасные новости, принесенные посланцем Аистихи, не оставляли сомнений в том, что на этот раз войны не избежать.

И Нармер окажется в первых рядах сражающихся.

— Богиня защитит тебя, — пообещала Нейт. — Она призывает меня, чтобы наделить магической силой нашу армию. Воздав ей почести, я обрушу ее гнев на наших врагов, и стрелы ее пронзят изменников, предателей и трусов.

— Хорошо, что сама ты будешь в безопасности!

— Как только смогу, я вернусь к тебе, Нармер!

Все было готово, и пришло время расставания. Нейт погладила Северного Ветра, который смотрел на нее большими грустными глазами.

— Мы еще увидимся! — прошептала она.

Глядя, как она уходит, Нармер подумал: не заканчивается ли путь скарабея на этом самом месте? Без Нейт хватит ли у него смелости и желания идти дорогой испытаний?

* * *

«Какой странный у меня военный совет», — подумал Бык, окидывая взглядом обычно такую добрую и спокойную Аистиху, которая теперь горела желанием отомстить за Газель, внушающего трепет Скорпиона и молчаливого Нармера, о существовании которых он до недавнего времени даже не подозревал. Что до генерала Густые-Брови, то он, узнав, что война неотвратима, не мог усидеть на месте от возбуждения.

— Мой план битвы готов! — радостно заявил он. — Чибисы? Банда трусов, которые побегут, как только завидят наши войска! Клан Крокодила? Мародеры, не способные биться на открытом пространстве! А Лев — бахвал, опьяненный собственным тщеславием! Я выступаю за массированную атаку по широкому фронту. Мы за несколько дней раздавим этих жалких заговорщиков!

— Именно этого враг от нас и ждет, — заметил Скорпион. — Применим эту тупую стратегию, и поражения не миновать!

Генерал нервно захохотал, так что все его коренастое тело затряслось.

— Ты, новичок, у которого нет никакого боевого опыта, осмеливаешься меня критиковать!

— В такой ситуации ты тоже раньше не оказывался, поэтому кичиться своим генеральским прошлым ни к чему. И потом, недооценивать противника — непростительная ошибка.

Густые-Брови повернулся к Быку.

— Прими мой план, и наш триумф не заставит себя долго ждать!

— Что ты предлагаешь? — спросил глава клана у Скорпиона.

— Чибисы — не солдаты, но в массе своей представляют угрозу. Лев с Крокодилом пошлют их на бойню, и мы тоже понесем потери, и наше продвижение замедлится. Мы одержим иллюзорную победу, а потом солдаты двух кланов нападут на нас исподтишка. Крокодил — мастер на хитрости, Лев — умелый манипулятор. Став союзниками, они представляют серьезную опасность!

Аистиха кивнула в знак согласия, Густые-Брови пожал плечами.

— Сердце Юга — священный город Нехен, — сказал Скорпион. — Им и нужно завладеть.

Бык выругался.

— Это невозможно! Его охраняют Души!

— Поэтому никто не осмеливался на него напасть. Но времена изменились, и мы должны перехватить инициативу, вместо того чтобы применять тактику, удобную противнику. Захватив Нехен, мы будем диктовать условия.

— Чистой воды безумие! — высказал свое мнение генерал.

— Ты что думаешь, Нармер? — спросил Бык.

— Я разделяю мнение Скорпиона. Лев и Крокодил только что доказали, что в своем стремлении к цели не гнушаются ничем. Послав в бой чибисов, большая часть которых попросту обречена на смерть, они сохранят собственные армии, и на землях, которые мы не знаем, легко завлекут нас в смертельные ловушки, Молниеносная война, цель которой — захват Нехена, мне представляется единственным решением. Ни Крокодил, ни Лев не ожидают такого хода. А поскольку наше дело — правое, нам нечего бояться Душ.

— Шакал заступится за нас, — сказала Аистиха. — Он поддерживает тесную связь с Душами Нехена и не одобряет устремлений Льва и Крокодила.

— Остается решить один вопрос, — добавил Нармер. — Это способ передвижения. Но мы можем разрешить эту задачу за короткое время, если засадим за работу всех наших солдат.

— О чем именно ты говоришь? — спросил явно обеспокоенный Бык.

— Идти по земле долго и чревато многими неожиданностями. Значит, мы поплывем по большой реке.

— Ты хочешь сказать… по воде? — Глава клана, настоящий гигант, терпеть не мог воду и теперь не верил своим ушам.

— Мы сделаем лодки, чтобы перевезти на них всю нашу армию, и достигнем Нехена, не потеряв ни души. А уже оттуда начнем сражаться.

— Но наши солдаты не привыкли плавать в лодках! — возразил Густые-Брови.

— Я обучу столько рулевых, сколько понадобится, — пообещал Нармер. — А наши пехотинцы станут прекрасными гребцами.

— Я против этого сумасбродного плана! — заявил генерал. — И настаиваю на применении моей стратегии.

Бык встал. Он разволновался, вспомнив, какое разочарование испытал под Буто, чьи Души с головами соколов ему не покорились; перспектива же плыть по воде внушала ему ужас. Да и разве боевые быки перенесут долгое путешествие? С другой стороны, план Скорпиона и Нармера был таким неожиданным, что благодаря ему его армия могла получить решающее преимущество.

— Мне нужно подумать. Вечером вы узнаете мое решение.

* * *

Солнце клонилось к западу.

Увидев, что Нармер грустит, Скорпион принес ему пива. Сидя бок о бок, братья любовались нежными цветами закатного неба. Перед тем как исчезнуть и столкнуться с демонами тьмы, звезда жизни наполняла красотой созданный ею же мир.

— Ты думаешь о жрице, верно?

— Разлука с ней невыносима, — признался Нармер.

— Зная тебя, понимаю, что бесполезно напоминать о множестве соблазнительных женщин, окружающих нас.

— Ты прав, бесполезно.

— Не беспокойся о ней, Нармер. Нейт в безопасности, а магия богини прибавит силы нашему оружию.

— Наши шансы на успех невелики, и ты это знаешь, Скорпион. В Буто Души запретили мне переступать порог священного города. Ожидает ли нас в Нехене другой прием?

— Нармер, вот-вот начнется война! Поправ все договоренности, убив Газель и прогнав из страны Слониху, Лев и Крокодил окончательно нарушили равновесие, одобренное Душами. Если мы не доберемся до Нехена первыми, эти двое хищников его разорят. На самом деле у нас нет выбора.

— Бык, похоже, не склонен разделить наше мнение. Думаю, он прислушается к советам своего генерала.

— В таком случае я докажу ему, что он ошибается!

— Бык упрям… Не так давно ты намеревался убить его.

— Я не забыл об этом, — кивнул Скорпион. — И я заставлю Быка заплатить за его преступления. Но пока поиграем в союз, чтобы не допустить еще большего хаоса. А потом посмотрим, кто станет настоящим господином!

Холодная ярость этих слов впечатлила Нармера. Скорпион смотрел в будущее, куда дальше этого первого значительного конфликта, и не собирался отказываться от идеи о мести.

У жилища Быка засуетились слуги. Глава клана вышел, чтобы огласить свое решение.

Нармер и Скорпион подошли поближе. Слева от осанистого Быка стоял, насмешливо улыбаясь, генерал Густые-Брови. Его продолжительная беседа с Быком обещала принести плоды.

— Я постарался учесть все доводы. И поскольку единственная наша цель — это победа, постановляю: мы по реке направляемся на Юг, чтобы завоевать священный город Нехен.

59

Закончив ритуал, сопровождающий рассвет, Шакал разбудил божественную силу в сердце святилища в Абидосе, вдали от поля брани. Он стер свои следы, закрыл двери храма и направился к некрополю, где покоились члены его клана.

Шакал вспомнил о несчастной Газели, которой отказали даже в погребении эти монстры, Лев и Крокодил, забывшие закон гармонии и заботящиеся только об удовлетворении собственных амбиций. В течение многих лет эта хрупкая женщина спасала мир ценой бесконечных усилий и заплатила жизнью за это безнадежное предприятие.

Неужели мир, которым правят кланы, обречен на исчезновение? Этого не произойдет, если Быку удастся сломать хребет своим противникам. Мудрая Аистиха сумеет заглянуть в будущее, а он, Шакал, будет умолять богов прийти им на помощь. И, вне всякого сомнения, придется назначить новых глав кланов, которые станут ответственно относиться к своим обязанностям…

Тишина некрополя не успокоила Шакала. Но стоило ему увидеть, что таинственный ларец излучает красное сияние, и он понял: нужно как можно скорее покинуть Абидос, унося с собой эту бесценную реликвию.

Он поспешил собрать своих подданных.

И в тот же вечер стаи львиц и отряды чибисов захватили Абидос.

* * *

Укрепленный лагерь Быка больше напоминал пчелиный улей, жизнедеятельностью которого управлял Нармер, отдавая сотни точных указаний. Его умение организовывать людей творило чудеса, и Быку оставалось только пристально наблюдать за происходящим, с беспокойством ожидая долгого путешествия в лодке.

Получив в помощники несколько умелых оружейников, Повелитель кремня работал день и ночь, чтобы изготовить побольше оружия — заостренных камней для пращ, идеально уравновешенных наконечников для стрел, луков разных размеров, дротиков, дубинок… Тут же мастера трудились над щитами и метательными палками из древесины тамариска.

В другой мастерской изготавливались легкие и удобные весла. Скорпион обучал гребцов и формировал команды лодочников, разумеется, с согласия генерала Густые-Брови, который ничего не смыслил в происходящем. Требовательный к своим офицерам, Скорпион щадил офицеров Быка, которые, впрочем, охотно ему подчинялись, ценя его качества командира. Отличного вооружения было недостаточно для победы в молниеносной войне. Предстояло позаботиться о запасах продовольствия и об обмундировании. С помощью костяных иголок, прямых и изогнутых, мастера сшивали куски кожи, из пальмовых волокон плели веревки, а из них изготавливали сандалии. Повара сушили мясо, запасали впрок лук, масло и пиво. По пути они намеревались кормить солдат пойманной в реке свежей рыбой.

Хорошо накормленные и одетые, спящие на удобных циновках и имеющие в своем распоряжении отличное оружие, превосходящее оружие противника, солдаты будут самоотверженно сражаться.

Нармер отдал приказ собрать как можно больше коз. Этим животным требовалось совсем немного пиши и воды, они без труда передвигались по пересеченной местности. Именно их было решено использовать для переноски небольших грузов. В пути пригодится и их молоко, из которого можно приготовить питательный сыр, а шкуры погибших животных пойдут на бурдюки для воды. К сожалению, ослик в лагере был один — Северный Ветер. Возможно, возле Нехена Нармеру удастся найти и других. По его мнению, именно ослы были идеальными существами для наземных путешествий; однако приручать их было делом нелегким.

Ко всеобщему удивлению, к Аистихе словно бы вернулась молодость. Умело подкрашенная, в короткой тунике, которая была ей очень к лицу, пожилая повелительница клана энергичными действиями подавала пример своим подданным, настроенным сыграть в этой войне решающую роль. Облетая все территории Севера и Юга, аисты будут передавать Быку ценные сведения, которые помогут его армии избежать ловушек. Аистихе предстояло руководить своими посланцами и извлекать пользу из полученных сведений.

Приближалось долгожданное событие — спуск на воду первой большой папирусной лодки, укрепленной, насколько это было возможно. Ее форштевень был сделан из ствола пальмы. Нармеру пригодились навыки, приобретенные им, когда он жил в клане Раковины.

Бык, Скорпион, генерал Густые-Брови и Аистиха наблюдали за приготовлениями к спуску первой лодки.

Восемь крепышей вошли в воду, забрались в лодку и стали грести в такт.

— Великолепно! — воскликнул Скорпион. — Наши пехотинцы стали настоящими гребцами!

— Это твоя лучшая лодка? — спросил Бык.

Нармер ожидал этого вопроса. Он что-то крикнул своим помощникам, и те столкнули в воду плоскодонное судно впечатляющих размеров.

— Она выдержит боевого быка, — сказал Нармер.

Скептически настроенный глава клана подозвал одного из своих грозных четвероногих воинов, которыми только он один мог управлять. Бык нервно рыл землю копытом, но в конце концов согласился перейти с берега в эту неустойчивую посудину.

Ужасный треск заставил зрителей напрячься.

Однако лодка выдержала, бык прилег и расслабился.

В это мгновение Нармера посетило видение: высоко подняв голову, гордо встречающая смерть Газель смотрела, как нож Льва приближается к ее горлу. И ему, последнему из клана Раковины, она адресовала свои последние мысли.

— Ее дух поглотил свет, — прошептала Аистиха. — Теперь ты — обладатель ее магии и ее талантов.

Как и Газель, отныне Нармер будет умело вести диалог, убеждать, быстро передвигаться и находить хорошие камни, из которых когда-нибудь он возведет величественные строения. Жертва, принесенная настойчивой Газелью, не будет напрасной, раз ее дух отныне вселился в сердце духовного наследника кланов Раковины, Орикса и Аистихи.

Очередной этап пути скарабея был преодолен.

Приободрившийся Бык пригласил своих соратников на обильную трапезу.

* * *

Нармер одну за другой проверил все лодки, дабы убедиться в их прочности. Еще несколько дней работы — и флотилия будет готова перевезти всю армию и снаряжение. Мастера проделали огромную работу, совершенствуя свои навыки.

Посланец-аист принес радостное известие: Нейт благополучно добралась до святилища и служит богине, умоляя ее о помощи. Ее личная охрана в лице двух крокодилов не дремлет, а потому она в полной безопасности.

Превозмогая усталость, Нармер перемещался между мастерскими и подбадривал мастеров. Они добились впечатляющих результатов, поэтому испытывали небывалый подъем: в обычных обстоятельствах на них никто не обращал внимания, а теперь они ощутили, что причастны к важному делу и собственноручно творят свое будущее.

— Мы готовы, — сказал Нармер Скорпиону.

— Не совсем.

— Чего же недостает?

Скорпион показал брату клык гиппопотама, на котором он вырезал изображение разъяренных быков, затаптывающих своих врагов.

— Он обеспечит безопасность нашей экспедиции. Брось этот клык в воду, чтобы ее успокоить, и мы отправимся завоевывать Юг.

60

Входя в лодку, Бык пытался сохранить бравый вид. Судно выдержало его вес, и гребцы замерли в ожидании приказа отправляться. Справа покачивалась лодка Нармера, слева — Скорпиона.

Главу клана снова охватили сомнения. Если подумать, эта авантюра не имела шансов закончиться успешно. Что, если, прислушавшись к советам Скорпиона, он ведет своих людей на неминуемую смерть? Может, было бы лучше остаться на своих позициях и ожидать атаки противника, которую они смогли бы отразить? Взвесив все «за» и «против» еще раз, он уже готов был положить конец этому безумию.

Явившись из солнечного диска, три сокола спикировали к лодкам и расположились по одному на носу лодок Быка, Скорпиона и Нармера.

Глаза птиц полыхали. Впервые в жизни Нармер увидел на расстоянии меньше шага глаза сокола. В это мгновение, пусть и не обладая знаниями, которые позволили бы ему понять послание, он осознал, что птицей движет истинная сила, мощь творения.

В едином порыве соколы взлетели и направились на Юг.

Пораженный Бык вскинул руку, и гребцы мерно заработали веслами.

* * *

— Теперь Абидос наш, — провозгласил Лев, гордый этим новым успехом.

— Сражение было тяжелым? — спросил Крокодил.

— Как я и предполагал, Шакал убежал! Мои львицы и преданные чибисы заняли город.

— Следы Шакала нашли?

— Зачем? Наверное, он ушел из страны, и мы больше о нем не услышим.

— Таинственный ларец — где он?

— Пропал.

— Шакал забрал его с собой, — с сожалением отметил Крокодил. — Жаль. Эта реликвия освятила бы захват власти.

— Забудем о ней! — предложил Лев. — Я рассчитываю стереть Абидос с лица земли и обосноваться в Нехене.

— Ты забыл про Души?

— Им придется смириться с нашим триумфом, как и Душам Буто, когда мы завоюем Север!

Крокодил не разделял энтузиазма своего союзника и, в отличие от него, пребывал в дурном расположении духа.

— Сперва нужно расправиться с Быком и его армией.

— Этот верзила допустил фатальную ошибку: он потерял время. Теперь все дороги наши, мы сможем устроить ему отличные западни. Местность он не знает, поэтому мы будем наносить ему удар за ударом. Измотанный, ослабевший, он будет вынужден сдаться. И мне кажется, что ты не захочешь его помиловать.

Крокодил мечтал увидеть эту тушу лежащей на боку, неспособной оказать сопротивление.

* * *

Слабак спал, Горлан попивал пиво, а Прожора насиловал девушку, вынужденную подчиниться под угрозой быть задушенной. Три вождя племени чибисов командовали отрядами резерва, стоявшими лагерем на расстоянии дневного перехода от священного города Нехен, к северу от него.

Радуясь своей удаче, они брали от жизни все мыслимые удовольствия, до этих пор им недоступные, и единственной их заботой было послать своих людей в бой, когда Лев и Крокодил отдадут такой приказ. Будучи теперь командирами, эти трое мерзавцев ничем не рисковали. Девушка продолжала сопротивляться, и Прожора решил ее образумить. Отхлестав ее по щекам, он потащил несчастную к реке по узкому проходу, протоптанному среди густых зарослей папируса. Прежде чем окунуть ее с головой в воду, Прожора взглянул в сторону, и ему показалось, что он спит наяву.

Лодки… Десятки лодок с солдатами!

Оставив женщину, он бегом помчал к лагерю.

* * *

Несмотря на жгучее желание снова стать на твердую землю, Быку пришлось признать, что путешествие, которого он так боялся, получилось довольно приятным. Он уже не обращал внимания на покачивание лодки и с удовольствием созерцал дикую красоту берегов, густо поросших папирусом. Свежий северный ветер облегчал труд гребцов, и лодки продвигались на удивление быстро.

Благодаря разведчикам Аистихи они знали, что войска Льва и Крокодила рассредоточены вдоль дорог. Ну что ж, они напрасно ожидали противника. Разве могли они представить, что Бык, о чьем неприятии воды ходили легенды, мог прибыть в эти края во главе целой флотилии?

Скорпион и Повелитель кремня плыли в одной лодке. Мастер, похоже, погрузился в воспоминания.

— Вспоминаешь свою жизнь среди чибисов? — спросил у него Скорпион.

— Я о ней не жалею.

— Ты в этом уверен?

Бородач удивленно посмотрел на военачальника и спросил обиженно:

— Как понимать этот вопрос?

— Ты вышел из народа, который стал нашим врагом. Может возникнуть ситуация, когда тебе трудно будет решить, на чьей стороне сражаться.

Лицо мастера внезапно утратило привычное добродушное выражение.

— Пригнись, Скорпион! — крикнул он и стал размахивать пращей.

Заточенный кусок кремня пронзил воздух и впился в лоб солдату, прятавшемуся на островке среди травы и как раз целившемуся дротиком Скорпиону в спину.

— А вот и первый убитый чибис! — воскликнул Повелитель кремня. — Остальные не замедлят появиться из зарослей папируса. И нам придется дать бой.

Скорпион объявил боевую тревогу, и лучники стали готовить свое оружие.

— Так ты до сих пор во мне сомневаешься? — спросил все еще возмущенный мастер.

— Ты спас мне жизнь, я этого не забуду.

Избежав смерти, Скорпион явно ощутил прилив энергии. Схватив весло, он стал грести к берегу, и остальные лодки последовали за ним.

Большинство чибисов не успели метнуть дротики: обученные Охотником лучники этого не допустили. Осознав, что поражение неизбежно, Прожора разбудил Слабака и вывел Горлана из состояния ступора. Пока враги уничтожают остатки их отрядов, они успеют предупредить Льва и Крокодила…

* * *

— Флотилия лодок с солдатами? — пробормотал Лев. Он был ошарашен. — Это… это невозможно!

— Господин, я видел их собственными глазами! — воскликнул Слабак.

— Пращами и стрелами они перебили сотни чибисов, — добавил Прожора. — Мы храбро сражались, но у нас не было оружия, чтобы дать им отпор.

— Кто командовал солдатами Быка? — предвидя ответ, спросил Лев.

— Какой-то разъяренный командир, высокий и видный. Он бушевал как демон, и со стороны казалось, что его ничто не берет!

— Не приметил ли ты командира с толстой шеей, огромной головой и мускулами, как у Быка?

— Да, видел! Он затаптывал раненых и разметал камыши, где спрятались трусы! Когда он приблизился, те, кто еще сражался, опускали оружие. Настоящий ураган, мой господин! Никто не смог бы перед ним устоять!

— Бык приплыл по Нилу… Безумство, он же ненавидит воду!

— И он не один, — отметил помрачневший Крокодил. — Значит, этот разъяренный командир убедил его выбрать этот путь, чтобы обойти наши западни.

— И какова же их цель?

— Единственно возможная цель — это Нехен.

Лев вдруг разволновался, утратив все свое величие.

— Души их отвергнут!

— Что, если у них достаточно силы, чтобы убедить Души открыть им ворота города? Мы недооценили врага, — сказал Крокодил. — А Бык, похоже, нашел себе новых союзников.

— Не будем терять время и отправимся со всеми своими войсками к Нехену!

— Торопиться не стоит. Не на это ли рассчитывает Бык? Что, если он, застав наших солдат врасплох, теперь увлекает нас в западню?

— Ты позволишь им завладеть священным городом?

— Если они рассчитывают в нем запереться, почему бы и нет? Вместо того чтобы сразиться с ними, мы возьмем их в осаду. Когда у них истощатся запасы пищи и воды, инициатива снова перейдет к нам.

61

Ярость Скорпиона передалась его людям, и очень скоро остатки отрядов чибисов обратились в бегство. Бой завершился полной победой. Несколько солдат Быка получили легкие ранения, и вокруг них уже хлопотали Аистиха и ее помощницы.

И вот перед победоносной армией выросли стены священного города Нехен и его монументальные ворота, накрепко запертые.

К Скорпиону вернулась его обычная уравновешенность, однако Нармер до сих пор не мог прийти в себя от удивления — настолько жестокость его брата в бою превосходила все мыслимые для человека пределы. Бык радовался победе и тому, что наконец ступает по твердой земле.

Войска, возглавляемые им, подошли к укрепленному городу.

— Я — глава клана быков, и я пришел с миром. Лев и Крокодил нарушили договоренности, и я вынужден бросить им вызов и освободить Юг от их гнета. Души Нехена, явитесь ко мне!

Стояла полнейшая тишина. В небе — ни птицы, ветер утих, сердца солдат сжались от страха. Даже Скорпион, казалось, был взволнован.

Медленно большие ворота открылись.

И появились три гиганта с шакальими головами.

Не будь Бык главой клана, он с радостью умчался бы прочь. Эти Души внушали не меньший ужас, чем Души Буто.

— Ты осмелишься осквернить наше святилище? — спросила одна из Душ голосом, от которого у всех тряслись поджилки.

— Ни в коем случае!

— Если так, уходи!

— Мне нужна ваша помощь, — настаивал Бык. — За стенами этого города моя армия окажется в безопасности, и мы вместе решим, что делать дальше.

— Мы — не из этого мира, — прозвучал тот же голос. — И мы не участвуем в войне кланов.

Скорпион вышел вперед.

— Но вы присутствуете в этом мире, Души Нехена, так почему же вы намерены остаться в стороне от этих событий? Если вы оттолкнете нас, Крокодил и Лев разрушат ваш город.

Взгляды трех шакалов устремились на дерзновенного. Когда их злые глаза полыхнули огнем, солдаты рухнули на колени и закрыли лица руками.

— Разве я совершил что-то плохое, сказав правду? — спросил Скорпион, гордо вскинув голову.

— Вам определять судьбу этой страны, — вступил в разговор Нармер, становясь рядом с братом. — Или поддержите нас в этой борьбе, или поразите нас!

Бык подумал, что ситуация становится критической. Разве позволено людям разговаривать с Душами в таком тоне?

Рядом с Нармером и Скорпионом задрожала земля. Вокруг святотатцев образовался разлом, и из земных недр повалил дым. Души Нехена решили напустить на них огонь, обитающий в стране мрака.

Затерявшись среди воинов арьергарда, генерал Густые-Брови наслаждался этим зрелищем. Избавившись от этих двух выскочек, он снова станет правой рукой главы клана. А если вместе с ними погибнет и Бык, клан достанется ему!

— Прислушайтесь ко мне! — вскричал Шакал, который, явившись с Севера в сопровождении своих подданных, встал между Душами Нехена и армией Быка. — Лев с чибисами захватили Абидос. Газель, которую Лев зарезал с согласия Крокодила, просила передать ее жалобу судьям потустороннего мира. И теперь обязанность тех, кто отстаивает справедливость на этой земле, уничтожить их.

— Подойди, Шакал! — приказала одна из Душ.

Пока они разговаривали, края разлома сомкнулись, дым рассеялся. К удивлению солдат, Скорпион с Нармером не стали покидать опасное место, тем самым снова бросая гигантам вызов.

Переговоры были долгими, и Бык опасался, что Шакалу, принесшему неутешительные новости, не удастся договориться с Душами.

Когда гиганты вернулись в Нехен и большие ворота закрылись, Шакал сообщил своим союзникам решение Душ:

— Вам позволено разбить лагерь у стен города.

— Но в город нас не пускают! — отметил Скорпион.

— Души раздумывают. И ваши, и мои доводы услышаны, но им нужно время на принятие решения такой важности.

— Если они намерены размышлять долго, наши войска окажутся беззащитны перед армией Льва и Крокодила!

— Так давайте организуем защиту! — предложил Нармер.

— Есть более срочное дело, — сказал Шакал. — Нужно освободить Абидос. Без силы, которая проистекает из этого места, мы не победим.

— Разделить армию было бы роковой ошибкой! — возразил Бык. — Я и без того опасаюсь, что враг превосходит нас числом, и мне нужны все мои люди, чтобы отразить нападение.

— Я заберу у вас только одного — Нармера.

Черные глаза Быка округлились от изумления.

— Ты хочешь сказать, что вы пойдете освобождать Абидос вдвоем?

Шакал кивнул.

— Но это же самоубийство!

— Я хочу, чтобы Нармер доверился мне.

В сознании юноши возникли мысли глав исчезнувших кланов, и все усопшие твердили одно и то же.

— Договорились, — сказал Нармер. — Но сначала я отдам распоряжения — необходимо себя обезопасить.

* * *

Солдаты рыли рвы, устанавливали в них колья так, чтобы над землей торчали только концы, разбрасывали вокруг черепки с острыми краями, расставляли часовых, насыпали валы, за которыми при необходимости укроются лучники. Тем, кто отвечал за довольствие, Нармер отдал жесткий приказ: солдаты, которым предстоит жить не в самых лучших условиях, не должны испытывать ни голода, ни жажды.

Скорпион не сводил глаз с монументальных ворот Нехена.

— Как думаешь, когда-нибудь они откроются? — спросил он у брата.

— Души поймут рано или поздно, что ситуация критическая. Но не пытайся взять город штурмом, будь терпеливым!

Скорпион улыбнулся.

— Ты читаешь мои мысли! Но для меня дожидаться решения Душ невыносимо!

— Это — единственное решение. Они сильнее нас.

— Что, если они откажутся нам помогать?

— Мы придумаем новый план.

— Отвоевывать Абидос вдвоем с Шакалом — не безумие ли это?

— Он — мудрый и осторожный, и это значит, что у него есть план, в который он пока не хочет нас посвящать.

— Ты должен вернуться, Нармер! Этой армии нужны твои знания и умения.

Пронзительные крики прервали разговор братьев.

Окровавленный аист опустился на землю среди солдат. Те поспешили позвать повелительницу клана, и Аистиха занялась обработкой ран бедолаги, выслушивая его донесение.

Озабоченная Аистиха вскоре явилась в хижину Быка, куда призвали также Шакала, Скорпиона, Нармера и Густые-Брови. Было ясно: случилось что-то серьезное.

— В это невозможно поверить, — сказала Аистиха, — но мой посланник совершенно уверен в том, что орды ливийцев захватили Север. Он сел на землю, чтобы убедиться, а они по пытались забить его камнями. Ему едва удалось ускользнуть, и он боялся, что не сможет сюда добраться.

— Это невозможно! — воскликнул Бык. — Абсолютно невозможно! Ливийские племена никогда не могли объединиться!

— Значит, появился вождь, который воспользовался твоим отсутствием, — предположила Аистиха.

— А ведь я преподал им хороший урок! — воскликнул генерал. — Как эти трусы осмелились нарушить наши границы?

— Мы оставили слишком мало людей, — с сожалением отметил Бык. — Они не смогут долго сдерживать орду дикарей, и женщины, старики и дети останутся без защиты.

Аистиха не стала скрывать правду:

— Резня уже началась. Многие деревни в огне. Но твой укрепленный лагерь держится и принимает беженцев.

— Мы должны вернуться на Север! — заявил Густые-Брови.

— Абсурдное и бесполезное решение, — возразил Скорпион. — Лев и Крокодил преградят нам путь, двинемся мы по реке или по суше. Мы не сможем миновать их незамеченными. На этот раз нас принудят сражаться в невыгодных для нас условиях. Или мы угодим в западню. Здесь и нигде больше мы сможем победить. Когда на Юг вернется мир, отправимся отвоевывать у дикарей Север.

Удрученный Бык опустил голову. Скорпион был прав, так что придется смириться с гибелью значительной части своего клана, поскольку он ничем не мог им помочь.

— Ливийцы заплатят мне за это! — угрожающе произнес он. — Я истреблю этот проклятый народ!

Нармер же думал только о Нейт.

Верным стражам не спасти ее от дикой орды. Бежала она, укрылась в лагере Быка, ранена или… убита?

И только Скорпион казался невозмутимым.

— Мы победим либо погибнем — другого не дано. Укрепим, насколько возможно, наши позиции, поддержим боевой дух солдат и будем готовиться к сражению.

Рука Шакала легла Нармеру на плечо.

— А мы отправляемся в Абидос!

62

Шакал и Нармер несли бурдюки с водой, Северный Ветер — таинственный ларец, тщательно завернутый в ткань.

Нармера восхищала упругая поступь Шакала, его гибкость, то, как он нюхает воздух перед тем, как решить, куда направиться. Северный Ветер без возражений следовал за главой клана. С такими проводниками юноша мог быть спокоен.

Шакал предпочел покинуть долину Нила и избрал путь, пролегавший по западной части пустыни, на приличном расстоянии от оазисов, где расположились войска Льва и Крокодила. Позволяя себе лишь короткие остановки для отдыха, в том числе и на сон, во время которых кто-то из них стоял на часах. Шакал, Нармер и Северный Ветер шли днем и ночью. Повелитель клана и Нармер легко ориентировались в ночном мраке, ослик же шествовал за ними, шагая размеренно и уверенно.

Когда солнце закатилось в шестой раз, пришло время сделать привал. Шакал устремил взор на высокую дюну.

— Оттуда начинается извилистая дорога в Абидос, но там нас поджидают хищники.

Северный Ветер в знак согласия поднял правое ухо.

У Нармера из оружия был только нож, и ему, естественно, не удалось бы справиться в одиночку со стаей львиц и отрядом чибисов.

— Мы их обойдем, — решил Шакал. — Углубимся в пустыню, сделаем круг и войдем на мои земли так, чтобы не привлечь ничьего внимания.

— Нам не хватит воды!

— Придется рискнуть.

Отказавшись от сна, они продолжили путь.

* * *

— Далеко еще? — спросил Нармер, у которого пересохло во рту и от усталости ныло все тело.

— Мы придем с наступлением сумерек.

Пришло время задать главный вопрос:

— Захватчики в Абидосе не дадут нам напиться, и у нас не будет сил от них убежать. Твои люди затаились в окрестностях города в ожидании твоего возвращения, и нам предстоит сразиться с врагом?

— Ты ошибаешься. Мы с тобой будем там одни.

— В таком случае мы обречены на верную смерть.

— Я не собираюсь умирать — не могу оставить мой народ на погибель.

Шакал пошел вперед, Северный Ветер двинулся за ним. Озадаченный Нармер последовал примеру своего четвероногого друга. Ослик спокоен, так зачем ему переживать?

Небо запылало, расчерченное длинными алыми полосами, показалась луна. Лучи заходящего солнца озарили некрополь и святилище Абидоса. Глубокий покой этих мест удивил Нармера, который мысленно готовился к жестокому сражению.

Повсюду валялись трупы львиц и чибисов. Кто-то освободил земли шакала, истребив захватчиков всех до одного. Однако ни на одном трупе не было видно ранений; создавалось впечатление, что все ониумерли естественной смертью.

Нармера вдруг охватила печаль. Он думал о любимой женщине, которой, возможно, уже не было в живых, и о маленькой провидице, за гибель которой ему так и не удалось отомстить. Путь скарабея привел его к безнадежности, в это тихое место, граничащее с невидимым. Внезапно жажда пропала; Шакал снял с ослика таинственный ларец и поставил его на землю.

Порог святилища, расположенного в конце некрополя, освещал факел.

— Войди, Нармер, и встреться со своей судьбой!

Шакал исчез, а Нармер замер в нерешительности. Вот она, истинная цель этого путешествия! Глава клана знал, что сверхъестественная сила прогонит захватчиков; это она приказала ему привести сюда Нармера, чтобы тот прошел новое испытание.

Нармер переступил порог.

В глубине небольшого зала стоял Предок в ореоле света.

В своем длинном одеянии, с лицом, закрытым треугольной маской, острый угол которой был направлен вверх, он казался огромным. Его глаза, подобные белым жемчужинам, смотрели на вошедшего.

— Ты готов продолжать, Нармер?

— Зачем, раз я не могу сдержать клятву и вернуться к Нейт?

— Я покинул место со столбом и явился в Абидос, потому что никому не дозволено осквернять это святое место, где бог воскрешения воздвиг свой трон. Без его энергии, соединяющей небо и землю и очищающей разум людей, невозможна гармония. Прежде чем получить доступ к бесконечному свету жизни, нужно пройти через множество форм умирания. Хватит ли у тебя смелости?

Предок не ответит на его простые, человеческие вопросы, и Нармер понял, что он говорит скорее с его душой, в которую слились души глав кланов, чьим преемником он стал. Скажи он «нет», и будущее закроется для него навсегда. Нармер не имел права думать о себе и жить своей жизнью; отныне он — орудие иной, высшей силы.

— Я не отступлюсь.

— Война кланов знаменует собой конец этого мира. Рождение следующего возможно, если появится тот, кто сумеет пройти семь испытаний, — избранный, и сделает это в одиночку. Если он не преуспеет, воцарится хаос, люди уничтожат сами себя, поддавшись своим естественным склонностям — несправедливости, жестокости и лживости. Испытание, которое я тебе предлагаю, человеку не по силам, Нармер, и я не стану давить на тебя.

— Души откроют ворота Нехена?

— Не знаю. Все зависит от того, хотят они или нет вернуться в невидимое.

Значит, и в этом Нармер не может быть уверен… Но, возможно, если он справится с новым испытанием, Скорпион, Бык и Аистиха уцелеют? Ему непременно нужно сражаться рядом с ними! Однако ему предстоит другое сражение: если он откажется, Предок исчезнет, и эфемерная победа оружия обернется беспорядками и новыми конфликтами.

— Я иду дальше, — сказал Нармер, подавив в себе страх.

— Раскрой ладонь правой руки!

Юноша повиновался.

Из глаз Предка устремились лучи, которые вырезали в плоти пятиконечную звезду. Боли Нармер не почувствовал.

— Этот символ защитит тебя. По нему тебя узнают боги, когда ты попадешь в храм скарабея. Шакал покажет тебе дорогу.

Ореол света растаял, и Предок вернулся во мрак и тишину.

Нармер вышел из храма и под встревоженным взглядом Северного Ветра последовал за Шакалом. Они прошли вдоль некрополя, потом меж двух возвышенностей, спустились по крутому склону и остановились перед входом в подземелье.

Нармер вздрогнул.

С какими чудовищами он столкнется там, под землей, и хватит ли у него сил их победить?

— Уста глубин сомкнутся за твоей спиной, — предупредил его Шакал. — Назад пути не будет. Тебе придется идти, пока впереди не забрезжит свет. Что ж, вперед или ступай прочь!

Нармер всмотрелся в темноту.

Стоило ему войти в подземелье, как стены его сомкнулись. Северный Ветер издал отчаянный крик, и Шакалу не без труда удалось увести его обратно к святилищу.

Ослик отказался от еды и воды; он лег на землю и устремил свой взор на горизонт. Как и Шакал, он знал, что из храма скарабея никто из людей живым не возвращался.

Примечания

1

Египетское выражение. (Здесь и далее примечания автора, если не указано иное.)

(обратно)

2

Абджу (Абидос), расположен в 500 км к югу от Каира, нынешней столицы Египта.

(обратно)

3

Находятся на южной границе Египта, недалеко от острова Элефантина.

(обратно)

4

Египетское выражение. Имеется в виду, что Шакал судит праведные души.

(обратно)

5

Город в северной части Дельты.

(обратно)

6

Расположен в двадцати километрах к северу от Эдфу. Этот древнейший город греки назвали Апполинополем.

(обратно)

7

Бабочка Монарх.

(обратно)

8

Уаджет, богиня-кобра.

(обратно)

9

Эти могилы обнаружили в Гелиополе и в Бадари.

(обратно)

10

Пересыхающее русло реки в Африке. (Примеч. пер.)

(обратно)

11

Иун — священный столб, давший название древнему египетскому городу Иуну, который позднее греки назовут Гелиополем — «Городом солнца».

(обратно)

12

Растение семейства лавровых. (Примеч. пер.)

(обратно)

13

Их можно найти в моем альбоме «Le Mystère des hiéroglyphes, la clé de I'Egypte ancienne» («Загадка иероглифов, ключ к тайнам Древнего Египта»), вышедшем в издательстве Favre в 2010 г.

(обратно)

14

Кладбище газелей было обнаружено на месте Гелиополя.

(обратно)

15

Аджу.

(обратно)

16

Она обнаружена в Нехене (Иераконполь).

(обратно)

Оглавление

От автора

1

2

3

4

5

6

7

8

9

10

11

12

13

14

15

16

17

18

19

20

21

22

23

24

25

26

27

28

29

30

31

32

33

34

35

36

37

38

39

40

41

42

43

44

45

46

47

48

49

50

51

52

53

54

55

56

57

58

59

60

61

62

*** Примечания ***