ОПАСЕН ЯД МОЛЧАНИЯ [от патриотического информбюро]
Случилось чрезвычайное. Катастрофа, соизмеримая с потоплением "Курска". И власти опять молчат. Зарылись пугливыми головами в повседневный сор, и народ с изумлением наблюдает их дрожащие хвостики.Вышел в свет спецвыпуск "Новой газеты", где печатается книга "фээсбэшника" Литвиненко и "русского американца" Фельштинского, обвиняющая Патрушева и ФСБ в организации гексогенных взрывов в Москве и Волгодонске, в развязывании чеченской войны, на кровавом колесе которой Путин въехал в Кремль. Обвинения предъявлены Путину, возглавлявшему ФСБ, которая, по утверждению авторов, превратилась в бандитскую организацию, слившись с оргпреступностью, покрывшей Россию липкой кровью заказных убийств. Листьев, Старовойтова, Маневич, весь остальной парад гробов, выставляемых на всероссийское обозрение. Книга наполнена фактами, телефонами, именами, оперативными разработками, аналитикой, взятой из недр спецслужб. Вся московская элита читает, ужасается, перезванивается, перешептывается. "Свободные" журналисты боятся пикнуть. Подконтрольные властям телеканалы, с совестливой Митковой и преданным до озверения Сванидзе, рассказывают о "Празднике города", о выступлении Путина перед благодарными учителями. Киселева нет на ТВ-6. Видно, греет свои многострадальные ягодицы под испанским солнцем. И может показаться: ничего не случилось.
Случилось. Будет выход всей книги в Лондоне. Будет ее презентация. Будет приглашен цвет мировой журналистики. Будут перепечатки и комментарии в мировых изданиях. Лишь на первый взгляд книга написана беглым работником ФСБ, близким к Березовскому, ускользнувшим от правосудия. На самом деле, книга написана Березовским в соавторстве с ЦРУ. Ненавидящий Путина, не простивший ему своего изгнания и позора, Березовский метнул в него этой книгой, как бомбой. ЦРУ, получавшее от опального олигарха сверсекретную информацию, добытую им в Кремле и в Совете безопасности, выстроило всю убийственную логику книги, уничтожая российскую власть и последнюю структуру, где еще теплится ген государственности. И ответом на это — пошлое молчание.
Оно, молчание, может означать отсутствие аргументов, а значит, "Новая газета" права. Может означать интеллектуальную беспомощность ФСБ, способную лишь арестовать Лимонова. Бездарность путинских "пиарщиков", умеющих лишь не пускать патриотические издания на свои пресс-конференции. Информационные войны, которые ведутся сегодня против России, требуют адекватной культуры, дерзости и энергии, которых и в помине нет у обескровленного государства, облепленного полипами и улитками информационных паразитов.
Пафос книги противопоставляет "либерала" Ельцина, желавшего проводить благодатные для России реформы, и кровопийц и стяжателей из спецслужб, которые срывали реформы. Это отвратительная ложь Березовского, желающего змейкой ускользнуть от падающих глыб обрушенного им компромата. В катастрофе России, в двух чеченских войнах, в массовых убийствах, в умирании миллиона в год, в разорении промышленности и науки, в гниении всех форм жизни, в бандитском сплаве политики и воровской экономики — виновата "семья", скользкий ком червей, в который был вплетен и сам Березовский. Он вел Путина к власти. Он первый возгласил, что в Кремль придет никому не известный человек. На своем ОРТ кувалдой Доренко он переламывал бедные кости Примакова. Подкидывал труп в постель к Лужкову. Это его ландскнехт Доренко посреди пылающего Грозного вел репортаж во славу победной войны, во славу Путина. Это он, Березовский, штамповал "Единство", организацию одинаковых, как пивные пробки, людей. И разве не заходили Березовский и Гусинский в высшие кабинеты ФСБ, толкая двери ногой, и не их ли деньги оседали золотой пыльцой на пальцах снайперов ФСБ, как это было в случае с Литвиненко?
Эта книга — снаряд страшной разрушительной силы, уложенный точно в Кремль, в районе президентского кабинета. Если ответом на взрыв будет молчание, значит, снаряд убил президента.
Отпустив за границу Березовского и Гусинского, несвободный и половинчатый во всех своих проявлениях, Путин подарил обоих американским и английским спецслужбам, которые выдаивают из них драгоценную информацию. Такая информация дает возможность врагу, шантажируя политическую, экономическую и культурную элиты России, управлять политикой страны. Шантажируя главу государства, можно добиваться от России уступок в ядерном разоружении, в проблеме ПРО, в деле военного сотрудничества с Ираном, в "курильском" и "калининградском" вопросах.
В тюрьме ФСБ находится еще один весьма осведомленный старший офицер ФСБ — Гусак, выступавший на пресловутой пресс-конференции вместе с Литвиненко, когда "контора" обвинялась в намерении застрелить Березовского. Надо постараться, чтобы он случайно не умер в своей одиночной камере. Надо попробовать с его помощью дезавуировать "сенсацию" Литвиненко.
Молчание Кремля ужасно.
Главный редактор “Завтра”
Александр ПРОХАНОВ,
Главный редактор “Советской России”
Валентин ЧИКИН
zavtra@zavtra.ru 5
[cmsInclude /cms/Template/8e51w63o] (обратно)
ТАБЛО
l Согласно сведениям из Парижа, в штаб-квартиру Интерпола не поступали материалы, обвиняющие Б.Березовского или контролируемые им структуры в незаконном выводе денег из России и позволяющие возбудить против них уголовное дело. Поскольку эти ожидаемые здесь в течение всего лета документы так и не поступили, наши информаторы делают вывод, что между Березовским и администрацией президента РФ на самом деле идет интенсивный тайный диалог, а "вбросы" в открытую печать представляют собой лишь отдельные реплики в этом диалоге…l Лестные оценки в адрес Лужкова, высказанные Путиным во время празднования Дня города, согласно мнению экспертов СБД, являются подготовительным этапом для мощного залпа по "лучшему мэру" со стороны федеральных ведомств, прежде всего ФСБ и МВД. Целью данного залпа является уничтожение политического влияния Лужкова и полный демонтаж "московской группы" с перехватом оперативного управления столицей накануне выборов в городскую думу…
l Источники из МПС сообщают об активных приготовлениях к "приватизации" этой "естественной монополии" в ближайшем окружении министра Н.Аксененко. Перевод основных фондов министерства в руки доверенных лиц руководства МПС, вплоть до регионального уровня, по той же информации, может привести к росту тарифов на железнодорожные перевозки по сравнению с действующими в 2,5 раза к началу 2003 года.
l Озвученные председателем Гаагского трибунала Карлой дель Понте во время ее визита в Белград требования выдать всех югославских генералов и офицеров, защищавших эту страну от натовской агрессии 1999 года, будут реализованы при помощи спецструктур НАТО, в первую очередь британских, передают нам из Брюсселя…
l Согласно данным, поступающим из Ростова-на-Дону, после "силового" отстранения кандидата-коммуниста Иванченко от участия в губернаторских выборах в ближайшем окружении Чуба всерьез опасаются срыва избирательной кампании вследствие возможного призыва КПРФ голосовать "против всех" с массовым выносом избирательных бюллетеней из участков для последующего предъявления в Центризбирком…
l Инициатива ряда низовых казачьих организаций Кубани, Ставрополья и северокавказских республик России организовать "марш на Москву" с протестом против “свободной продажи земли” находит серьезный отклик в местных организациях КПРФ. В результате к концу сентября, когда в Думе начнутся решающие голосования по новому Земельному кодексу, с юга России в Москву могут прибыть до 200 тысяч участников акций протеста. Кроме них, на улицу в память жертв "черного октября" 1993 года выйдут около 50 тысяч москвичей, что способно создать "значительные трудности в функционировании федеральных органов исполнительной власти и угрозу соблюдению "конституционного порядка в столице", сообщают нам источники из администрации президента. Отсюда признано целесообразным в ближайшие дни "оказать максимальное давление" на руководство КПРФ со стороны Кремля с требованием "погасить" инициативу казачества и рядовых коммунистов Юга России…
АГЕНТУРНЫЕ ДОНЕСЕНИЯ
СЛУЖБЫ БЕЗОПАСНОСТИ “ДЕНЬ”
zavtra@zavtra.ru 5
[cmsInclude /cms/Template/8e51w63o] (обратно)
АГЕНТСТВО “ДНЯ”
« Матрушев, стань Патрушевым.« С Митковой поступят, как с бросовой агентурой.
« Ведущий РТР — Николай Карликович.
« Путин подбросил учителям деньги на колготки.
« Сибирский ЦЭРЭУльник.
zavtra@zavtra.ru 5
[cmsInclude /cms/Template/8e51w63o] (обратно)
НАША БОРЬБА — ДО ПОБЕДЫ
Г.СИДОРОВА. То, что вы видите, — только начало. У нас — женщин Приднестровья — разработан специальный план под кодовым названием "Сиреневый туман". План предусматривает широкий круг практических мер, направленных на недопущение уничтожения техники, а также вывода российских войск из Приднестровья. При его составлении мы учли опыт 1992 года. Можете быть уверены, что мы сумеем выполнить запланированное...
Л.БОБРОВА. Армия ничего не создавала в советское время. Она только потребляла то, что народ давал. Оснащал ее народ. Работал на нее народ. Значит, это народное добро. Какое же он имеет право уничтожать? Оно нам нужно. А если Россия такая богатая и хочет уничтожать, пусть нам компенсируют, вернут деньги и что она стоит. Вот поэтому мы здесь. Молдове дали и никто ее не ограничивал в ее богатстве. Она распоряжалась "МиГами", как она хотела. Почему нам нельзя? Мы что, хуже Молдовы? Мы такой же народ. Только тем отличаемся, что мы русские. У нас нет национализма. Мы должны донести это всем офицерам, всем, кто служит в 14-й армии, и они должны видеть, что народ Приднестровья по справедливости требует свое, но не требует чужого.
К.ПЛЕШКАН. И сейчас мы вышли для того, чтобы все-таки они поняли: мы обещали — будем отстаивать технику, мы ее будем отстаивать столько, сколько надо. Не только сегодня, завтра, сколько надо. А они знают, что было время, что на рельсах месяц сидели. В окопах мы с первых до последних дней тоже были. И здесь столько, сколько надо будем. Надо будет месяц — месяц. Надо будет год — мы и год здесь будем. И не здесь, а где надо будет и не только здесь. Это начало.
Д.САЛКУЦАН. Машина несколько раз проезжала с прицепом. Прицеп очень интересный — прицеп медицинской помощи. И вот несколько раз ее завозили на тягаче. Колеса у него были сильно просевшие, наверное, везли кислород для разделывания техники.
О.МАКОВЕЦКАЯ. Вышел майор, начал кричать, угрожая, что вызовет наряд и нас всех отсюда уберет. Вырвал у меня листок, на котором мы записывали номера машин. Очень сильно кричал и чуть было в драку не полез. Узнал мою фамилию, заявил: "Ты больше в Россию не поедешь!"
Если вы помните, то были плакаты "Народ и армия — едины". Мы до сих пор считали, что 14-я армия здесь у себя дома, что это русская земля, и мы не делились. Отдали им на временное пользование, а теперь они уничтожают.
Г.АНДРЕЕВА. Мы столько здесь узнали, что у нас есть все основания говорить, что Россия нас предает. В день 5-6 танков разбирают, сегодня выкатили 15 БМП. Мы наблюдаем здесь, как разобранная техника разворовывается. Поток идет на частных машинах, и выезжают загруженные. Евневич позволяет воровать эту технику. Позор такому генералу, и он обязан убраться из Приднестровья, он пешка в руках высших чинов России.
Миссию ОБСЕ мы не пустили, от наших женщин я выступала, объяснила цели и задачи их миссии — видно, господа из ОБСЕ не знают. И объяснила, что они вносят раздор, и если что-то случится, то в этом виноваты будут они.
Н.СОЛОВЬЕВА. Народ Приднестровья видит только единственную защиту России, когда будет стоять армия. Если только России здесь не будет, значит, неизбежно произойдет вооруженный конфликт. Это мы чувствуем нутром и все это видим.
Т.ДОНЕЦ. Нам непонятно одно, куда идет металлом, который уничтожается. На заводы он не поступает. Очевидно, идет "налево". Создается впечатление у людей, что вся техника, которая режется,— она уходит налево. Или возможно другое. Что в любой машине, любом танке, бронетранспортере очень дорогостоящее оборудование. Уничтожая технику, они, очевидно, скрывают те следы, которые были. Очевидно, что все было заранее спланировано, и продана именно та дорогостоящая техника и оборудование, которые находятся внутри тех же автомобилей и бронетранспортеров. А сейчас режут технику, чтобы скрыть это все.
Г.ШАРМАНОВА. Евневич оправдывает себя тем, что он выполняет приказ, но были приказы разные. Настоящие офицеры-государственники отказывались выполнять эти приказы, вплоть до ухода из армии. Отказывались выполнять приказы, которые идут против народа.
Сегодня он, выезжая, лег на последнее сиденье своего автомобиля, спрятался от нас. "Доблестный" генерал, отъехал чуть подальше, открывает дверь, выходит и говорит: "Я уничтожал и уничтожать буду. Я выполняю приказ. И ничего все это вам не даст".
Интервью снималось телевидением ПМР и демонстрировалось для жителей Приднестровья.
ОТ РЕДАКЦИИ. Пока в Приднестровье говорят женщины. Мужчины пока молчат. Но молчат те мужчины, которые девять лет назад молча взяли оружие и вышвырнули молдово-румынских интервентов с берегов Днестра.
[guestbook _new_gstb]
zavtra@zavtra.ru 5
[cmsInclude /cms/Template/8e51w63o] (обратно)
“ДОМ РОСТОВЫХ” — У ПИСАТЕЛЕЙ МСПС
Международное Сообщество Писательских Союзов, одна из крупнейших в России общественных организаций, учрежденная в 1992 году IX (последним) съездом Союза писателей СССР, предъявило иск Минимуществу РФ и ГУЭП "Эфесу" на неправомерность притязаний на писательское имущество. Арбитражный суд г.Москвы в составе И.А.Блинниковой, Т.В.Городилиной, под председательством В.Х.Воронина рассмотрел заявление МСПС и в третьем заседании 7 августа 2001 г. принял решение.В ходе судебных разбирательств подтвердилось, что аналогичный иск МСПС к Правительству РФ и Госкомимуществу РФ уже рассматривался в 1993 году. Еще тогда Высший арбитражный суд РФ, досконально изучив существо вопроса, постановил: во-первых, "имущество, полученное Союзом писателей от государственных органов, перешло в собственность Союза, что видно из характера отношений, возникших при передаче имущества"; во-вторых, "имущество Союза писателей СССР находится у МСПС на законном основании. Данная презумпция может быть опровергнута “заинтересованными лицами" только в судебном порядке”.
Однако "заинтересованные лица" в суд не обратились. Понимали, что у них нет достаточных оснований для этого.
Поэтому нашелся другой способ: воздействовать на тогдашнего первого секретаря исполкома МСПС Пулатова Т.И., окончательно скомпрометировавшего себя в глазах общественности. В нарушение Устава МСПС и решений Исполкома Пулатов подписал акт о передаче-приемке "Дома Ростовых" с баланса МСПС на баланс "Эфеса". Но IV внеочередной съезд МСПС расценил это как явный сговор, единодушно осудив Пулатова за самовольные, безнравственные деяния, и досрочно освободил его от занимаемой должности.
Арбитражный суд г.Москвы детально исследовал подзаконные документы и материалы государственных органов, скрупулезно проверил дополнительно представленные материалы и выявил полную картину передачи в собственность общественной организации городской усадьбы XVIII-XIX веков. Выслушав в заключение доводы представителей сторон и оценив имеющиеся в деле доказательства, суд установил, что усадьба "Дом Ростовых" (ул.Поварская, 52) со всеми строениями и землей находится на законном основании в собственности Международного Сообщества Писательских Союзов.
Суд также признал "недействительными распоряжение Минимущества РФ №305-р от 09.03.00 г. "О закреплении за государственным унитарным эксплуатационным предприятием "Эфес" зданий, расположенных по адресу: г. Москва, ул. Поварская, д. 52, строения 1, 2, 3, 4, 7, 10 и 13", акт (накладную) №1 приемки-передачи основных средств, утвержденный 02.10.00 г. Зам. Министра государственного имущества Н.А.Гусевым, и авизо от 01.10.00 г."
Секретариат Исполкома
Международного Сообщества Писательских Союзов
[guestbook _new_gstb]
zavtra@zavtra.ru 5
[cmsInclude /cms/Template/8e51w63o] (обратно)
Александр Денисов ЧЕЙ КОШЕЛЕК ТОЛЩЕ?
Похоже, на сегодняшний день одна из самых больших тайн многочисленных федеральных органов — документы проверки "Свободной экономической зоны (СЭЗ) "Ингушетия". Так назывался самый натуральный оффшор, действовавший несколько лет на территории Ингушской Республики во главе с отставным генералом Русланом Аушевым. Статус этот был выработан ингушским лидером у тогдашнего президента России Бориса Ельцина как бы в качестве компенсации за временно утраченные территории в Пригородном районе Северной Осетии, откуда несколько тысяч ингушских семей были изгнаны.Задумано было неплохо: в условиях, когда российское налоговое право буквально "душило" бизнес по всей стране и заставляло уходить его "в тень" (что всегда чревато непредсказуемыми последствиями), в стране появлялась свободная экономическая зона с очень либеральными порядками. Было понятно, что большинство компаний и фирм устремятся туда лишь за налоговыми льготами и многие миллионы долларов попросту уйдут через Ингушетию "налево". Но что-то должно было остаться — тем более, что Руслан Аушев обещал привлечь к возрождению экономики республики всю вайнахскую диаспору.
СЭЗ "Ингушетия" просуществовала вплоть до "чеченской войны". Официальным поводом к закрытию стали боевые действия в соседней республике — тем более, что границы между Ингушетией и Чечней весьма условная. Фактически причиной стали совершенно сумасшедшие масштабы "увода денег" из-под налогообложения и вообще из России — причем практически без всякой пользы для республики. Эту огромнейшую "дыру", наконец, обнаружили и потребовали закрыть и Минфин, и ФСБ РФ. Правда, Руслан Аушев в одном из интервью сказал иное: "Бывший министр внутренних дел Куликов постоянно убеждал президента: дескать, Аушев в своей свободной зоне зарабатывает деньги и на них покупает танки для Дудаева. Я что — сумасшедший? Какие танки?"
Насчет танков судить не берусь: возможно, Аушев действительно пожадничал и боевую технику для Дудаева не купил. Кстати, сегодня в мусульманском мире поднимается волна разговоров о том, что якобы президент Ингушетии, постоянно выступавший "посредником" между исламскими государствами и чеченскими ваххабитами, в эти годы присвоил себе (за посредничество?) не менее 15 миллионов долларов — из тех денег, которые должен был передавать Масхадову и Басаеву. Но это — только слухи, которые распространяются на сайте “Кавказ”. Гораздо интереснее разобраться с тем, сколько же денег было "заработано" на СЭЗ "Ингушетия" в период ее существования, и куда ушли эти деньги?
Первую цифру, похоже, не знает никто. Известно, что уже во второй месяц существования "ингушского оффшора" число регистрировавшихся здесь фирм измерялось сотнями в день. Юридические адреса в Назрани "пачками" получали мелкие посредники и крупные российские заводы, банки, торговые фирмы и т. д. Следом за российскими беглецами от налогов в Ингушетию устремились инофирмы. Экспертные оценки возможных доходов, которые могла получить республика, разнились на порядки, но даже минимальные цифры были восьмизначными (в долларах). И что?
"За то время, когда на территории Игушетии действовали порядки свободной экономической зоны, мы создали более ста предприятий!"— рапортовал Руслан Аушев журналистам. Когда же его просили перечислить хотя бы полтора десятка, выяснилось: с арифметикой у президента "плохо". Ну, построили вокзал и аэропорт. Одну гостиницу. Один домостроительный комбинат и одну типографию. И это — все?
В республике, по собственным заявлениям президента, половина жителей — безработных. Для них тоже построили... кондитерскую фабрику (точнее, достроили то, что было начато еще при "советской власти"). Отрапортовали, что фабрика оснащена итальянским оборудованием ценой в 6,5 миллионов долларов. Но когда пришли проверяющие, выяснилось: красная цена этому "оборудованию" — 500-600 тысяч долларов. А кавычки здесь поставлены потому, что оборудование действительно оказалось итальянским, но 1944 года, выпущенного, согласно клейму, на линиях... фирмой "Муссолини". Проверяющие изумились не столько обману, сколько оборотистости дельцов: где же они сумели отыскать этот металлолом, да еще в рабочем состоянии? И приобрести его по цене антиквариата.
Но большую часть средств, официально вырученных от свободной экономической зоны, президент Ингушетии списал на свою новую столицу Магас. А что? Нурсултан Назарбаев тоже поменял столицу: Алма-Ату на Астану (и сделал благое дело — превратил бывший захудалый Целиноград в более-менее приличный город). В далекой Бразилии власти как-то решили съехать из переполненного Рио-де-Жанейро и соорудили "в чистом поле" новую столицу — город Бразилиа. Правда, в тот момент у страны в бюджете было несколько лишних миллиардов долларов, а по уровню жизни бразильцы занимали первое место в Латинской Америке.
Ингушетия по уровню жизни официально занимает 84-е место в России (всего, как помним, у нас в стране 89 субъектов Федерации). К моменту начала строительства Магаса в республике не имели своего угла около 30 тысяч ингушских беженцев из Северной Осетии — причем было ясно, что на их возвращение в Пригородный район в ближайшие годы рассчитывать не приходится. Не самые лучшие жилищные условия имели и постоянные, "коренные" жители республики (семьи здесь, как правило, большие, а дома — не очень). Не говорю уже о том, что даже в прежней столице — Назрани — центральное водоснабжение имеется не более, чем в 70% жилых домов, а о канализации и говорить не приходится: здесь это считается почти роскошью.
Может быть, именно эта "нецивилизованность" Назрани и не понравилась ингушскому президенту до такой степени, что он решил отстроить для себя совершенно новую столицу — с нуля. С роскошным президентским дворцом (знай наших!), с несколькими вполне приличными зданиями-конторами для чиновников. Немало средств ушло, видимо, и на коттеджи, сооруженные для людей, приближенных к власти.
А простые ингуши остались, с чем были. И в чем были. А поскольку существовать как-то надо, то многие теперь живут на "нефтяном бизнесе": ворованная нефть поступает в Ингушетию из Чечни, здесь на "самоварах" перерабатывается в бензин и разводится на продажу по всему Северному Кавказу. Правда, бизнес получается не очень выгодный: до 60-70% выручки приходится "отстегивать" на взятки, — и до какого "верха" идет "отстежка", — вслух не говорят. Но, по данным ФСБ, у водителей бензовозов, вывозящих "левое горючее" на продажу, зачастую обнаруживаются разрешительные документы, подписанные ближайшим окружением Руслана Аушева.
Впрочем, российские правоохранительные органы заявляют и другое: что до недавнего времени президент Ингушетии не предпринимал серьезных усилий даже для пресечения чеченского "бизнеса" на похищении людей — потому что его подчиненные участвовали в распределении денежных средств, получаемых боевиками в виде выкупа.
Но вернемся к нефтяному и прочему "легальному" бизнесу. У Ингушетии, как известно, имеется и собственная нефть (правда, в ограниченных количествах), но куда идут доходы от нее — тайна за семью печатями. Другой промышленности попросту нет (кондитерская фабрика не в счет — разве что "подсластить пилюли"?). Сельское хозяйство находится в полном загоне, хотя земли в республике плодородные, климат — благодатнейший. Но, как известно, для разворачивания агробизнеса нужны первоначальные капиталы, а их нет — все якобы ушло на Магас (который в этом случае должен быть выстроен из чистого золота).
Тем более, что далеко за золотом ходить бы не пришлось. По данным спецслужб, в Назрани и по сей день существует так называемая "золотая биржа", где можно приобрести любое количество драгметаллов, доставленных из золотодобывающих регионов России. Пару лет назад сотрудники ФСБ задерживали группу ингушей, занимавшихся незаконными поставками в Назрань промышленного золота из Магадана. Контрразведчики арестовали тогда семь человек во главе с родственником президента Ингушетии Гериханом Аушевым. У них изъяли 202 кг промышленного золота. Другая "теневая" ветвь бизнеса — производство фальшивой водки. Здесь заправляет ближайший соратник и товарищ Аушева некто Биоригов. Его брат, кстати, долгое время возглавлял МВД республики. Пока не был арестован.
Между тем бюджет республики и сегодня на 80-85% формируется на дотации, получаемые из Москвы. Хотя здесь снова действует, по сути дела, оффшорная зона, именуемая теперь "Центр международного бизнеса "Ингушетия". Во время недавних выборов депутата от Ингушетии в Госдуму противники Аушева и его ставленника (возглавлявшего эту самую "Ингушетию") пытались объяснить избирателям, что до сих пор рекламируемый президентом республики "Центр международного бизнеса" не принес реальной пользы никому, кроме ближайшего окружения самого Аушева. Более того, было посчитано, что если разделить общую сумму налоговых льгот, федеральных дотаций, доходов от отраслей, контролируемых приближенными к Аушеву людьми, на количество жителей Ингушетии, то в результате получим цифру в 1500-1700 долларов в год! Повторю, на каждого жителя республики, включая стариков и детей. Где эти деньги? "Ответ знают горы"...
Однако об этом в Ингушетии боятся говорить громко. Прозябающая в нищете республика еще верит бравому генералу-президенту. Пока верит.
Александр ДЕНИСОВ
[guestbook _new_gstb]
zavtra@zavtra.ru 5
[cmsInclude /cms/Template/8e51w63o] (обратно)
Александр Проханов МОСКОВСКИЙ ВАВИЛОН
Липкий, расплавленный, как горячее варенье, поток лимузинов. Раскаленный желоб проспекта в сверкании стекла и стали. Жилые дома лужковской постройки, похожие на готические соборы и замки. Голубые, словно гроздья кристаллов, здания банков. Церковь, цепляющая крестами электрические провода, заслоненная цветастой рекламой бюстгалтеров, — разбухшие от довольства и сытости млечные груди красавицы. Дневная толпа, бегущая в синеватой бензиновой гари. Среди бульваров, автомобильных пробок, окруженный тяжелыми фурами, истошным воем "мигалок", в черной бахроме разгоряченной толпы, — рынок, накрытый бетонным куполом. Кажется, под крышкой, в нагретой кастрюле кипит, взбухает, брызгает жаркой пеной, источает ароматы, выбрасывает струи кипятка, хлюпает, булькает, вырывается из-под крышки пузырями, поспевает густое душистое варево. Летучий пар колеблет высокое солнце, вонзившее в город раскаленный добела электрод.Как Иван-Дурак, жаждущий чуда, нырнем в котел, под колпак, полагаясь на волшебную достоверность русских сказок с иллюстрациями художника Билибина. "Боже мой!" — только и охнешь радостно, очутившись среди разноцветья и гама. Словно поместили тебя на кончик кисти и вписали в золотой завиток хохломского цветка. Нарисовали тебя на перламутровом лубке. Посадили среди ухающих медных тарелок. Забросали кипами душистых трав. Покатили навстречу огромные, с алыми надрезами арбузы. Внесли рог изобилия с виноградом, яблоками, сочными ягодами. Поставили тебя перед огромной языческой богиней, чьи сосцы в золотых каплях меда, в пухлых руках бьется серебряная рыбина, в волосах, подобно венцу, сияет золотой полумесяц дыни, колени, будто круглые белые сыры, шея, как нежный творог, а хохочущие белозубые уста надкусили смугло-розовый персик. Радуется, веселится душа. Глаза ненасытно поедают зрелища рынка.
Мясные ряды. Розовое, белое, багрово-красное, парное. На чистых материях, кинутых на каменные прилавки, навалены горы мяса. Мясные города. Соборы из почек и ливера. Дворцы из телячьих мозгов. Башни из сочной вырезки. Ломти шашлыка отливают перламутровой пленкой. Фиолетово-синяя, глянцевитая печень похожа на жирный георгин. Бычьи сердца напоминают груду мокрых булыжников. Разрубленный окорок на сахарной косточке с малиновой сердцевиной. Продавщицы, ядреные, грудастые, в фартуках, хватают комья мяса. Шмякают на весы. Поддевают на крюк. Тяжелый шмоток свешивается к прилавку, напрягая пружину.
— Бери, бери, не отказывайся! На холодечек! Пальчики оближешь! С лимончиком, с хреном, под водочку! Сами поросенка ростили, молоком отпаивали!..
Блеск ножей, стук топоров, хруст рассекаемых хрящей. Пятерня в розовой сукрови. Пальцы в клейком жиру. В подставленную кошелку валят мраморное, слоистое сало. Бережно окунают сочный кус телятины. Бойко суют поросячью ногу копытом наружу, в котором еще сохранилась печеная черная кровь.
— Ахмет, барашка возьми. Ты человек кавказский, для вас овец держим. Спасибо, заработать даете. Чеченцы — народ хороший, если автомат не давать!..
Отрубленная свинячья башка топорщит уши. Наставила бронзовое строгое рыло. Смотрит надменно-голубыми глазами в белых человечьих ресницах. Напоминает голову античного императора. Навалены желтые туши, меченные чернильным штемпелем, как почтовые марки. Висит на цепи телячий зад с ободранным остроконечным хвостом. Огромное, во весь прилавок, повалено тулово копченого быка с распахнутым чревом, где в сумерках, как шпангоуты, светятся бело-розовые ребра.
— Говядинки возьмите, мужчина. Борщ сварите, три тарелки сьедите. Такую говядину в Кремле подают, потому там такие красивые!..
Бумажные деньги. Падающие на кафель монеты. Кожаные кошельки. Кровь, жилы. Бабий вскрик. Стук топора. Петр I на синей мокрой купюре. "Утро стрелецкой казни"…
В глубине прилавков — огромные плахи, неохватные, из ливанского кедра или дуба, что рос у Лукоморья, или реликтовой библейской секвойи. Смугло-коричневые, пропитанные кровью и соком тысяч тельцов и овнов, иссеченные по торцу топорами, громоздятся, как жертвенные алтари. Сами жрецы, мясники, помахивают острыми, как лезвие, топорами, расчленяют тушу, отделяют хрустящие мослы, рубят мелко розовые ребра, отшвыривают хлюпающие шмотки. Широченные в плечах, с разбухшими мускулами, толстенными шеями, гладкие, покрытые ровным лоснящимся жиром вызывают восхищение торговок, жадно взирающих на их белые куртки, голые волосатые груди, православные золотые кресты. Но их божество — не Спаситель, а языческий бык с золотым кольцом в ноздре, чей образ они странно воспроизводят в своих лбах, плоских носах, жарких, при ударе топора, выдохах.
Вечером вытирают насухо топоры. Сволакивают с себя пожелтевшие от крови куртки. Смывают с жилистых рук сало и жир. Облекаются в вольные дорогие костюмы. Уезжают с рынка на "мерседесах". Об одном из них рассказывают, что он любит посидеть в ночном клубе в шелковом французском галстуке. Держит в могучей руке с золотым перстнем рюмку "Камю". Рассказывает наивной подруге, какой он знаменитый поэт. Читать наизусть стих Северянина.
Мясо, отборное, всех сортов, на любой вкус, для любого самого экзотического блюда, доставляется на прилавки теплым, с московской бойни, с подмосковных мясокомбинатов, где в красном дыму качаются на блестящих цепях дергающиеся коровьи туши. В их рогатых, пронзенных током головах меркнет разум. Рабочий, поспевая за конвейером, делает полуживой корове длинный надрез на брюхе. Другой, сменяя первого, с треском сдирает теплую пятнистую шкуру.
Скот в России вырезан наполовину. В суп провинциала кусочек мяса попадает раз в три недели. Охота бедняков за обглоданными костями напоминает что-то собачье. Но Москва, несметно богатая, плотоядная, ненасытная, тонет в дыму шипящих жаровен, забывается в праздниках и пирах, капает себе на грудь коровьей кровью, облизывает с толстых пальцев сладкий бараний жир.
В рыбных рядах обосновались молдаванки, немолодые, чернявые, в теле, золотозубые, с золотыми серьгами и кольцами, с пышными полуоткрытыми грудями, на которые увядание наложило первые морщинки и складки, с неисчезнувшим бабьим озорством в зыркающих лиловых глазах. Молдаване, возмечтавшие о Великой Румынии, надменно выдающие себя за потомков римских легионеров, едут в Россию на заработки. Штукатурят московские квартиры, шабашничают в подмосковных поселках, роют колодцы в деревнях, холят клумбы и дендрарии на виллах богачей, стоят на рынках в рыбных рядах.
Прилавки — ряды холодильников с прозрачными стенками, за которыми, освещенные лампами, как в аквариумах, виднеются рыбы. Зубастые белоглазые семги, словно длинные сияющие зеркала. Остроносые осетры , похожие на зубчатые пилы. Белуги, огромные, как торпеды. Горбуши, отливающие вороненой сталью, будто их ковали в оружейных мастерских. Разрезанная поперек рыбина, огромная, как откормленная свинья, с алым торцом, в котором белеет нежный позвонок. Прозрачные, дышащие розовым светом лепестки краснорыбицы, в каждом из которых золотится капля янтарного жира. Громадные банки в налете инея, полные черной икры, похожей на блестящую охотничью дробь. В деревянных корытах, среди мелкого толченого льда, почти бесцветные усатые устрицы, как подвески в прозрачной хрустальной люстре. Черные ножи — длинные, остроголовые угри. Темно-зеленые морские раки, пупырчатые, с раскрытыми объятиями крабы, россыпи раковин, груды мидий, скопления вмороженных в лед моллюсков. Все сверкает, светится, переливается чешуей, пялит неживые остекленелые глаза. Поднялось из морской пучины, всплыло на московском рынке, поражая обывателя невиданными плавниками, колючими усами, раздвоенными русалочьими хвостами.
— А эта откуда? — спрашиваешь торговку, указывая на огромную чешуйчатую зверюгу.
— Это семга, норвежская. Ее в стойле, как скотину, выращивают.
— А это откуда? — обращаешься все к тому же знатоку в молдаванской юбке, чьи познания сравнимы с Ивом Кусто.
— Это форель, из Германии.
— А это? — ты восхищен и подавлен эрудицией ихтиолога.
— Из Италии.
— А эти? — ты чувствуешь на губах вкус пива, хруст нежной скорлупы, сладость ломтика нежного мяса.
— Королевские креветки, из Аргентины.
— А этот красавец? — указываешь на изумрудно-розового осьминога, дремлющего на куске льда.
— Из Японии.
— Хоть что-то есть из России? — спрашиваешь с уязвленным чувством патриотизма, отчаявшись увидеть родную речную рыбину
— А это я! — взыграла молдаванка, поведя обнаженными плечами, плеснув полными руками, колыхнув под прилавком пышными бедрами. Ты изумляешься ее женскому перевоплощению. Женщина-оборотень в прозрачной мраморной ванной колышет хвостом, блещет чешуйчатыми бедрами, раздувает розовые сочные жабры, прижимает руки к белой груди, прикрывая пучком синей морской травы с крохотной, шевелящей усами креветкой.
Немного покупателей в этих диковинных рядах — больше ротозеев. Не по карману московскому служащему осьминог с Хоккайдо или замосковрецкой старушке — копченый белужий балык, или учителю русской словесности — семужья туша. Пару лепестков розового нежного мяса. Горстку креветок для закадычного друга. Ложечку черной икры для больного родственника. Зато вдруг появляется настоящий покупатель, которого ждут, которого знают, для которого самолетами, рефрижераторами, огромными морозильниками доставляют со всех морей и океанов обитателей подводных пучин, выловленных сетями и тралами, среди бурь и штормов.
Появляется живописная пара. Впереди хозяйка, рыжая, с выпуклыми зелеными глазами, жадно и метко озирающими прилавок. Ее немолодое лицо, многократно подтянутое в салонах красоты, покрытое гримом, перламутровыми полутонами, малиновой французской помадой, выражает царское величие и превосходство над теми, кто заискивающе заманивает ее к своему торговому месту.
— Роза Самойловна, ко мне, ко мне, пожалуйте! Для вас специально скандинавскую семгу держу! Сладкая, как мед! Вам понравится!..
Следом за наряженной, слишком полной, слишком носатой, слишком размалеванной хозяйкой, чье лицо рисовал художник, выдавливая из тюбика краски прямо на шершавый холст, — следом шагает охранник, здоровенный, натренированный в спортивных залах, быть может, бывший спецназ или чемпион по вольной борьбе. Вместо ручного пулемета держит в руках корзину, почтительно, на шаг, отставая от хозяйки.
— Вот эту давай! — тычет рыжая иудейская красавица в красного чешуйчатого зверя, чья огромная голова с зубатым клювом лежит отдельно на льду. — И эту давай! — показывает пухлым пальцев в бриллиантовых кольцах на осетра, огромного, как кит, в котором пророк Иона переплыл океан. — Да не взвешивай, милая! Клади целиком! Наум Семенович просил на два стола закупить. Он префекта у себя принимает!
Торговка, ахая, льстя, восхищаясь туалетами и драгоценностями, кладет в подставленную корзину рыбин. Сыплет шуршащие ворохи устриц. Черпает совком вместе с хрусталиками льда влажные мидии. Запахло морем, причалами, черными ладьями, смоляными снастями. Охранник, с тяжелой челюстью, узким лбом, подозрительно и враждебно смотрит на морскую снедь, словно она заминирована и таит угрозу его госпоже. Оба уходят с рынка. Она — впереди, сама как экзотическое, всплывшее из моря существо, украшенное перламутровыми рогатыми раковинами. Он — сзади, в раскаряку, не сдвигая толстенные ляжки, неся на согнутой атлетической руке корзину с осетровой мордой.
— Сама, как рыба-пила. Пилит своего Наума, как лобзиком! — смеется вслед торговка, пряча в кожаный, пропахший рыбой кошелек обильные наторгованные купюры.
Вечером уставшие, источая запах рыбьего жира, молдаванки вернутся в свои перенаселенные каморки. Пересчитают выручку, оставшуюся от многочисленных оброков и поборов. Спрячут ее в платок на своем животе, чтобы не утащили ночью товарки. Забудутся коротким сном, вспоминая молдавские сады, голубую звезду над яблонями, безработных мужей, что отослали их в Москву на трудные заработки.
А вот ряды, умиляющие своей деревенской, "колхозной", бесхитростной снедью, что родится на подмосковных огородах, в лесных и садовых ягодниках, на грибных полянах. Чистые синеглазые старушки в платочках, словно явились в церковь, разложили пучки петрушки,букетики пряного укропа, вымытые оранжевые морковины. Сухолицые, до срока увядшие женщины, своей строгой печалью похожие на послевоенных вдов молча, одними глазами, приглашают купить зеленые пупырчатые огурцы, белые плотные вилки капусты, золотые луковицы, ядреные головки чеснока. Толстогубые, чуть бестолковые мужики уселись на мешки картофеля, выставив напоказ непомерно крупные, бугристые клубни, которыми впору мостить дорогу. Дедка в картузе, корявый, как лесной сучок, насыпал на вафельное полотенце веселые лисички с приставшими еловыми иглами, смуглоголовые боровики, тугие, в красных шляпках подосиновики, от которых пахнет бором, прелой листвой, детством. Молодая, белокурая, с нежным румянцем красавица поставила лукошко с матово-синей черникой и другое, с малиной, которая от жары стала течь, выпустила на прилавок алый язык. Тут же пасечники, чем-то похожие, чистоплотные, с промытыми осторожными пальцами, в чистых рубахах, которые благоухают нектаром, сладким воском. Поставили перед собой золотые прозрачные жбаны с цветочным, луговым, липовым медами, миски с нарезанными сотами, в которых застыла коричневая тягучая сладость. Один режет ножичком вощину, подносит ко рту покупателя рифленый ломоть, и тот пьянеет от запаха, пьет, жует, зажмуривает от наслаждения глаза, и оса, Бог весть откуда взявшаяся, норовит усесться на медовые губы своим черно-желтым, узким в талии тельцем.
— Не ходите в ГУМ, не подымайте шум! — зазывает к пучкам запоздалой бело-фиолетовой редиски разбитной мужичок, кажется, слегка под хмельком. — Редиска французская, из Парижу, ничего не вижу. Жак пропил пиджак. Потому что не закусывал. Редиска — самая закусь!
— Я-то думала, на огурец будет спрос, три гряды посадила, а им все рынки завалены, — жалуется соседке долгоносая, похожая на цаплю, торговка. — А укроп берут хорошо, на засолку. Денег скоплю, внуку велосипедик куплю. Родителям не под силу. Бабушка, помогай!
— Ба, смотри-ка, Петруша идет! Три дня пропадал. Кисленького ему, а не то помрет! — круглая, как колобок, бабенка открывает эмалированное ведро, откуда пряно пахнула квашеная, крупно резанная капуста, залитая до краев зеленовато-прозрачным рассолом. Петруша, испитой, небритый мужик с трясущимися руками, достает из кармана мятые деньги, из другого железную кружку. Бабенка черпает ему капустного рассола. Петруша молча, Божья душа, закрыв костяные веки, двигает кадыком, вливает в свой желудок, опаленный многодневным загулом, спасительную влагу. Просит еще и еще. Женщина прячет деньги, отпускает рассолу, сердобольно вздыхает:
— Петруша, отстань пить, а не то помрешь!..
Ты идешь вдоль рядов окликаемый волоколамскими, нарофоминскими, звенигородскими женщинами, глядишь на их родные любимые лица, и среди них одна, сухая, статная, в синем платье, в красной кофте, с длинным смуглым от загара лицом, похожа на Параскеву Пятницу, покровительницу торгов.
Но цвет рынка, его парад, его вершина, его великолепный натюрморт — это фруктовые ряды, при взгляде на которые ахаешь в восхищении, стараясь подобрать сравнение, и ничего не находишь, кроме образа райского сада. Есть, есть Эдем, охраняемый ангелами небесными. Есть Древо Познания Добра и Зла, на котором созрели эти огромные, как светильники, золотые яблоки. Есть упругие ветви, что удерживают на себе литую тяжесть медовых груш, напоминающих светящиеся лампады, от которых и ночью исходит золотое сияние. А эти персики, смуглые с одного бархатистого бока и розово-желтые с другого, — от одного взгляда начинают сочиться сладчайшими каплями. А эти помидоры, если их поместить на башню маяка, они станут светить вдаль, привлекая к берегу заплутавшие в морях корабли. А этот виноград, черно-фиолетовый, золотисто-зеленый, смугло-синий, — его на серебряном подносе вносила в шатер царя Соломона искусная в любовных утехах Царица Савская. Боже мой, на каких горячих бахчах, под какими лазурными минаретами созрели эти луновидные дыни, которые отсылал в свой гарем Эмир Бухарский, покуда не погнал его с трона неугомонный генерал Скобелев? А эти арбузы, алые внутри, как огнедышащий зев негритянского саксофониста, — их, должно быть, везли верблюды из далекого ханства, и легкие наездники с пиками наперевес атаковали медлительный караван, протыкая острием полосато-зеленый шар, вышибая наружу сочную, как кровь, мякоть. И над всем этим несметным богатством, охраняя его, как музейные коллекционеры, создавая из плодов невероятные изваяния, как скульпторы-модернисты, взирая на них, как астрономы взирают на небесные светила, священнодействуют продавцы-азербайджанцы. С маленькими усиками, синей выскобленной щетиной, с персидскими влажными глазами, хранители волшебных садов, тихо читают сладкозвучные стихи Фердуси.
— Купи, дорогой, арбуз! Самый сладкий в Москве! На, сам попробуй! — тянет он тебе в рот алую, вырезанную из сердцевины пирамиду, брызгающую огненными пузырьками.
— Дыня чистый, как девушка! Селитра нет, химия нет! Сладкий, как поцелуй! — и он целует длинный, словно челн с загнутыми краями, ломоть дыни, и сиреневые глаза его смотрят на тебя с обожанием.
Ты вспоминаешь персидские миниатюры из Бабур-Наме, и только потом задумываешься о нашествии в Москву азербайджанских переселенцев, коих уже больше миллиона, а они все прибывают и прибывают, совершая великий исход из Ленкорани, Гянджи и Лачина, наполняя столицу разгромленной империи своими горбоносыми сине-коричневыми лицами, придавая ей бакинский колорит.
Молодые мужчины призывного возраста, толкующие о ненавистных армянах, отнявших священный Карабах, они не пожелали взять в руки оружие и с криком "Аллах акбар" ворваться в Степанакерт. Вместо этого они предпочли опасным ручным гранатам вполне безопасные ржаво-красные, набитые сладкими гроздями огромные гранаты, выложив из них на прилавках священные мечети и минареты. Впрочем, и вольнолюбивый Карабах, перессоривший все народы Советского Союза, весь, как один, перекочевал в Москву. Смиренно чинит автомобили, жарит шашлыки, торгует в лавках, забыв, как генерал Макашов арестовал мятежный комитет "Крунк", вызвав тем самым негодование у всех армян Вселенной.
Гейдар Алиев, ревностный коммунист, придворный льстец Брежнева, подозрительный и коварный, как старый беркут, посадил в тюрьму незадачливого Сурета Гуссейнова. Стал хозяином нефтяных полей, которые не превратили Азербайджан во второй Кувейт, но стали собственностью Нахичеванского клана, оседая золотом и бриллиантами в банках Швейцарии. Народ, при советской власти ставший народом ученых, поэтов, нефтяников, открывший сибирский Самотлор, построивший фантастические города на воде, превратился в народ торговцев, денежных менял и кочевников, чьи бивачные костры видны у обочин русских дорог, где высятся арбузные пирамиды, словно черепа на картине Верещагина. Работая без устали днем и ночью, вдали от жен и детей, экономя на воде и хлебе, боясь прикоснуться к алой помидорине или золотой виноградине, они накапливают деньги и отсылают их с оказией в свои многодетные семьи. Иные, доллар к доллару, сколачивают в Москве состояния. Из безропотных торговцев становятся держателями прилавков, хозяевами лавок. По-восточному ловкие и сметливые умножают капитал, приобретают магазины, пекарни, заводики, мастерские. Самые удачливые становятся богачами, завладевают ресторанами, супермаркетами, подмосковными агрофермами. Дружно, держась один другого, посыпая перед собой дорогу золотым песком, проникают во власть. Становятся супрефектами, прокурорами, руководителями компаний. Селятся в богатых квартирах, в особняках. Покупают детям места в университетах. И вот уже молодые блистательные азербайджанцы управляют банками, занимают кафедры экономики, занимаются русской филологией.
Мелкий торговец, оторванный от домашнего очага, обзаводится в Москве русской подругой, которую ставит за прилавок, гоняет за едой, заставляет стирать белье. Уезжает на свою каспийскую родину, оставляя в Москве мать-одиночку с чернявым миловидным ребеночком. Другой сознательно женится на русской женщине, заводит русский дом, русский быт, записывает ребенка русским, крестит его, давая начало яркому, темпераментному роду, которому нет переводу. Москва, как омут, затягивает в себя народы, языки, верования, рождая загадочное народонаселение, похожее на обитателей Вавилона. "Два Вавилона пали, Москва --третий Вавилон, а четвертому не бывать."
Смотрю на деликатного торговца, держащего на смуглой ладони пылающий помидор, словно это не человек, а канделябр. И не верится, что этот обаятельный азербайджанец мог в Сумгаите резать груди молодой армянке или в Баку стрелять из винтовки в русского мотострелка.
Покупатели — приливами, отливами, толкутся, торгуются, пробуют на зубок, отходят, опять возвращаются. В пятницу является "братва" в золотых цепях, скупает центнерами мясо для воскресных шашлыков. Кажется, что одно мясо покупает другое. Приходят кавказцы из аристократов, набирают в сумки баранину и самую вкусную часть, семенники, для дорогого гостя. Являются повара из богатых домов, беря осетров, поросят, фазанов, чтобы потом, на званом обеде, украшенные бумажными плюмажами звери и птицы украсили необъятный стол. Обветшалый московский интеллигентик прибывает купить цветочек для юбилея. Потоптавшись среди огромных черно-алых роз, доставленных самолетом из Амстердама, покупает синенькую скромную астру. Бабуся в долгополой юбке, долго прицениваясь, покупает для внука один-единственный персик, расставаясь с третью месячной пенсии. Рынок кормит Москву: одних обильно, других не очень, но даже бомжи к вечеру погружают свои обросшие звериные мордочки в прелую мякоть раскисших арбузов, выбирают из груды мусора раздавленный, с кулак, помидор.
Глядя на это изобилие, думаешь о бессчетных стадах, пасущихся на тучных пажитях, о несметных рыбьих стаях, гуляющих в морской глубине, о райских птицах, сидящих на волшебных яблонях. И все это создал Господь Бог на усладу людям, для их вкушаний, утех, любований. Так воздадим же благодарность Создателю, сотворившему леса и моря, всякого зверя и рыбу, всякий плот и злак, отдавшего все это в утешение и ублажение человеку.
Однако под разноцветным покрывалом, среди веселящих звуков опытный глаз приметит сокровенную жизнь рынка.
Наряд милиции озирает ряды, обходит дозором рынок, присматриваясь к сумкам, к оставленным у мусорных куч пакетам: не запрятана ли взрывчатка, не взведена ли "адская машина", подобно тем, что взрываются на рынках Махачкалы, в подземном переходе на Пушкинской, в троллейбусах русских городов, присылая жуткий привет с фронтов чеченской войны.
Какие-то вкрадчивые молодые люди неторопливо обходят ряды, и торговцы безропотно, почти охотно, передают им деньги: кто сотню, а кто и три. Похоже, налоговая инспекция и санэпидемнадзор посетили свою вотчину, собирают оброк.
Другие люди, все крепыши, с раздутыми бицепсами, берут с прилавка без спроса сочные груши. Надкусывают, втолковывают что-то черноусому торговцу. Тот пробует возражать, но на него замахиваются, он испуганно закрывается локтем, послушно кивает. Быть может, финансовый конфликт с контролирующей рынок "преступной группировкой". Конфликт, после которого на некоторых рынках находили изувеченные трупы торговцев, а возбужденная толпа азербайджанцев выкатывалась на московские улицы и шла демонстрацией, возмущая московских обывателей видом своих смуглых, горбоносых, протестующих лиц.
К вечеру, когда закрытый рынок остывает, как сковорода, под которой погасили огонь, из дирекции выносят аккуратный кейс и везут куда-то в район префектуры. Уж не отстегивают ли долю дневной выручки, от которой одна часть оседает в честных руках районных чиновников, а другая, как ручей, бегущий из долины на вершину горы, устремляется в мэрию?
Великолепна эта гора с золотящимися склонами, по которой, от подножья к вершине, с рынков, магазинов, автомобильных стоянок, рекламных щитов, бензоколонок, винных и табачных фабрик, от сутенеров и миловидных, зараженных СПИДом проституток, из ночных клубов и "казино", — отовсюду бегут неистощимые золотые ручьи, вверх, к небу, к ослепительной вершине, где иногда укутываясь в тучи, иногда ослепительно сияя, стоит Золотой Телец. Верховное божество этого великолепного буржуазного мира, перед которым наклоняют головы политики и генералы, священники и поэты, мыслители и журналисты. Золотой вавилонский бык, победивший "красного тореадора", поднявшийся выше золотого храма Христа, главенствует над Москвой. И кажется, достигнуты, наконец, высшая гармония, вселенский порядок, осмысленная иерархия ценностей, охраняемая ракетами, спецслужбами, тюрьмами, телеканалами. И маленький человечек, один подпускаемый к быку, снимает перед ним свою кепку. Снизу, из долины, где копошится недостойный люд, видно, что лысина его покрыта чистейшим золотом.
Бреду понуро по рынку, чувствуя бессилие человечества, возмечтавшего о Рае Земном. Несокрушимо царство Быка. Неколебим треножник, на котором человек с золотым яйцом вместо головы возжигает жертвенный огонь Вавилонскому Зверю.
Отдаленный шум, свист, туманное поколебленное пространство, из которого, как сверхплотный сгусток, сжатый вихрь, стиснутая в напряжении спираль, выносится неистовая материя. Раскручивается, приближается, наполняет рынок блеском, хрустом, разящей страстью. Обретает вид несущихся вдоль рядов подростков. Бритые наголо головы, яркие злые глаза, визжащие рты, бьющие кулаки. Одинаковые, неистовые, как популяция свирепых зверьков. Промчались, сметая с прилавков арбузы и дыни, опрокидывая пирамиды яблок и груш, ударяя кулаками и палками в смуглые лица торговцев. Пробежали и канули, растворились в толпе, в накаленных московских дворах и улицах. Как наваждение. Как жестокий знак. Как надпись на стене во время валтасарова пира. Как посланцы неведомого жестокого мира, который, подобно возмездию, приближается из туманного будущего.
Расколотый, с красной требухой арбуз. Плачущий, собирающий раздавленные груши торговец. Пьяный бомж, волосатый, как спаниель, смеется маленькими, глядящими из шерстки глазами.
[guestbook _new_gstb]
zavtra@zavtra.ru 5
[cmsInclude /cms/Template/8e51w63o] (обратно)
Александр Ефремов ВЕРТОЛЕТ
Чем ближе дата белорусских выборов, тем явственнее проступают ненависть и страх, вызываемые именем Лукашенко на ТВ-6 и НТВ. И это понятно: конкурент Гончарик, рожденный в муках "свободной и незалэжной" белорусской оппозицией, имеет, как ему и полагается, околонулевой рейтинг. Да и вся эта "оппозиция", несмотря на многомиллионную долларовую подпитку с Запада, тоже выглядит бледно. Она копошится на телеэкранах, изображая, в соответствии с цэрэушными инструкциями, крутой "национализм" в сочетании с крутейшей "демократичностью"... Самое мерзкое, что помогают им получить "раскрутку" все те же вышеназванные российские телеканалы. Однако вряд ли их психическая атака сможет помешать уверенной победе истинно народного лидера Лукашенко.Одной из последних информационных диверсий стало, конечно же, вновь раздуваемое "дело" о якобы когда-то существовавшем в Беларуси "эскадроне смерти". Уже давно энтэвэшники и "подберезовики" с ТВ-6 пытаются внушить зрителю бредовую мысль о том, что белорусские чиновники создали, мол, подразделение головорезов для устранения "неугодных режиму" политиков. Как известно, сия провокация лопнула мыльным пузырем: "независимые" журналисты понуро стояли вокруг пустой ямы, где явно не было никаких следов "умученных диктатурой". После этого и НТВ, и ТВ-6 дружненько замолчали.
Но хватает ведь и других тем! С каким смакованием телевидение подает все подробности подъема погибшей подлодки "Курск"! Каждый день зрителя информируют о "технологических отверстиях", "вакуумных якорях", тросах, понтонах и т.п. Причем постройка, скажем, того же понтона преподносится как нечто выдающееся. А ведь раньше строили не понтоны, а атомные крейсеры! Что поразительно — ни в одном репортаже, сюжете нет и мысли о необходимости скорейшей постройки нового "Курска", на смену погибшему. Тележурналисты радуются предстоящему подъему обезглавленного остова ракетоносца, хотя ничего ведь веселого и жизнеутверждающего в этом событии нет... Ни один репортер не задается вопросом о том, зачем были наняты голландцы, когда можно было дать заработать своим. Никто из корреспондентов не удосужился задать хотя бы пару острых вопросов пребывающему в самодовольстве генеральному конструктору "Рубина" Спасскому (а ведь немалая доля ответственности за трагедию лежит, как ни крути, на "Рубине", особенно в связи с высказываемой самим Спасским версией катастрофы). Ничего, как и прежде, не слышит телезритель об истинных причинах трагедии.
Похоже, что здесь мы имеем дело с еще одной крупной операцией психологически-информационной войны. Беспрерывные репортажи с угрюмого Баренцева моря, накладываемые на тревожные сообщения из Чечни, создают у населения подавленно-депрессивное состояние, в котором люди пассивно повинуются давящим их "реформам".
Несомненным телесобытием со знаком "минус" стал футбольный матч Россия—Словения. Нашим комментаторам по-прежнему не хватает мужества признать, наконец, отсутствие у "сборной" игры, указать на несостоятельность Романцева как тренера. Фанатичная преданность "Спартаку" служит плохую службу спортивным тележурналистам, о чем "Вертолет" уже недавно вел речь. Налицо тенденциозная, некритичная модель, безапелляционный стиль приверженцев нынешнего уродливого положения вещей, когда в стране есть якобы лишь один приличный клуб, но вот он-то, как видно, и "не тянет". На спорт (как и на армейскую, и политическую, и экономическую жизнь) нынешнее ТВ, увы, оказывает лишь отрицательное воздействие, видя в стране только то, что мило сердцу участника столичной "демократической" тусовки.
Александр ЕФРЕМОВ
[guestbook _new_gstb]
zavtra@zavtra.ru 5
[cmsInclude /cms/Template/8e51w63o] (обратно)
Сергей Татаренко ЗА РУСЬ!
Я ЗНАЮ, ЧТО ПРИГОВОРЕН к смерти. Но, вопреки всему, до сих пор жив и не считаю, что мне повезло. Скорее — не повезло им, которые выносили мне приговор. Не столько даже тем чеченам, которые отвыкли от вооруженного сопротивления русских людей их тейповому насилию. И даже не московским кураторам "независимой Ичкерии", по преимуществу еврейской национальности, которые вообще не знали о моем существовании, но в своих расчетах отвели десяткам тысяч русских жителей Чечено-Ингушской АССР судьбу бессловесных жертвенных животных. Не повезло прежде всего главным врагам русской цивилизации — англосаксам США и Великобритании. Но — обо всем по порядку.Я был вынужден покинуть землю своих предков, гребенских казаков, и отправиться на Кубань, следом за своей семьей, в начале 1992 года. Наш маленький отряд русской самообороны уже не мог действовать в условиях тотального чеченского террора против русских, которым каждый день угрожали смертью, а через день приводили угрозы в исполнение. Там, на моей земле, уже не действовали никакие законы, кроме волчьих законов чеченского "обычного" права, ни во что не ставящих "чужих", а русских — в особенности. Не буду уточнять, за что меня вместе с другими русскими приговорили к смерти чечены, — после декабря 1994 года я тем самым попал в дурную кампанию с Ельциным и его подручными, которым чечены тоже вынесли смертный приговор — тем, правда, больше для вида, чтобы поддержать свою репутацию "гордого народа".
Зато у меня появились возможности хорошо подумать над тем, что, почему и зачем происходит в Чечне, в нашей России, да и не только в ней. Результаты моих размышлений заняли целую книгу, потому что в так называемой "чеченской войне" отражены многие, если не все, проблемы нашего нынешнего мира. То, что происходит в Чечне, войной назвать нельзя. Война обычно ведется за землю. Если бы шло подавление мятежа, то и тогда провозглашались бы цели военного похода. Надуманными и фальшивыми являются предлоги "восстановления конституционного порядка" или "антитеррористической операции". Нет надобности подробно и основательно разоблачать официальную ложь как в первом, так и во втором случаях. Но коротко сказать необходимо. В Чечне — родовой строй: несколько тейпов расселилось в горных ущельях и на узкой полосе предгорий Северного Кавказа. До 1917 года чеченцев было 170 тысяч. Сегодня их численность достигла 1 миллиона. Согласно конституции РФ 1993 года, нацменьшинствам разрешается иметь "органы местного самоуправления". Поэтому никто из россий- ских чиновников не намерен искоренять из чеченского обихода "законы" адата, шариата, кровной мести и т.д. Чеченцев упрекать в нарушении "конституционного порядка" может только политический лицемер или недоумок: сама российская конституция развязывает чеченцам руки для насилия, грабежа и истребления русских в Чечне и за ее пределами.
Нацменьшинства России, в том числе и чечены, получили по параграфам конституции 1993 года привилегии "титульных". Нет их только у русского "нетитульного" народа. Нацменьшинствам всюду по стране разрешается создавать политические партии для рэкета с целью завладения властными рычагами; им дано право создавать религиозные общины, землячества, культурные ассоциации и прочие объединения, которые промышляют экономическим вымогательством, грабежами, наркоторговлей и прочей уголовщиной — и все это под "крышей" россий- ского государства и его Конституции.
Кто и каким образом писал и принимал текст этой конституции после кровавых событий 1993 года, хорошо известно. Интереснее другое. В течение многих лет своей "независимости" чеченцы требуют за похищенных еврейских детей рекордные выкупы; детям несговорчивых родителей перед телекамерами режут пальцы, пытают. В любом ином случае во всех российских и зарубежных СМИ, контролируемых евреями, поднялся бы вой до небес. Но никаких упреков в антисемитизме по адресу чеченцев никто никогда не слышал. Почему?
Да потому, что еврейские общины и чеченские тейпы — одного поля ягода, они оба выступают как союзники англосаксов по уничтожению русской цивилизации. По мысли протестантских стратегов, Чечня должна стать зинданом, через который будут пропущены все русские. Единственная цель "чеченских войн" — уничтожение как можно большего числа русских воинов и мирных граждан. Вот и приказано еврейским "слугам" не только молчать, терпеть, но и делиться с нужными англосаксонскому хозяину "слугами" чеченскими. По состоянию на конец 90-х годов более 80% русского национального достояния было присвоено евреями, остальное — в руках других нацменьшинств России.
И это — не случайное соотношение. На земле современной Чечни идет заключительный акт трагедии гребенского казачества. Уничтожение Коминтерном русского казачества предусматривало включение мест обитания казаков в так называемые "союзные" и "автономные" республики бывшего СССР. Казачество отдавалось во власть "титульных", а на деле — варварских нацменьшинств с единственной целью — физического уничтожения.
"Пламенный" Серго Орджоникидзе в первые же дни советской власти возглавил "красных" горцев, уничтожавших станицы гребенских казаков: Воздвиженскую, Фельдмаршальскую и другие. За три дня резни были убиты около 80 тысяч стариков, казачек, детей. Казаки в то время служили в действующей армии. "Красная вандея" против казачества имела и других своих героев: чуваш Чапаев воспет евреем Фурмановым за резню "белых" казаков Уральской линии. "Подвиги" Басаева освещались его певцами из НТВ и других еврейских масс-медиа едва ли не в режиме "реального времени".
То же самое произошло и продолжает происходить по всей России. Сначала собственность русских семей "обобществили" с помощью пролетариев из рабочих и крестьян, а потом уже “общенародную”, “советскую” собственность “приватизировали” в пользу нацменьшинств. То, что эта двухходовая комбинация растянулась на 70 с лишним лет, ничего по сути дела не меняет.
Можно ли жертве ждать от наемных убийц помощи и лечения? Можно ли нашей экономике ждать инвестиций от "олигархов" из нацменьшинств, если их задача — наоборот, выкачать из России как можно больше ценностей в карманы своего звездно-полосатого “хозяина"? Вместо необходимого для создания цивилизованной "рыночной экономики" периода первоначального накопления капитала из РФ вывозят и вывозят сырье, деньги, рабов. Русские сокровища никогда не будут возвращены в Россию добровольно: ими "олигархи" расплачиваются с американскими черными банками за выданный стартовый капитал при захвате русского национального достояния. Сколько бы награбленных у русского народа миллиардов долларов ни перекачали "олигархи" в США, это не даст им независимости от своего зарубежного партнера, они до последнего своего дня будут "людьми" США, а не России. Как бы сионизм ни пытался изобразить из себя зверька, "гуляющего сам по себе", очевидно, что он востребован протестантской цивилизацией — англосаксами США для совершения финансовых и политических диверсий за рубежом, и в России в частности.
В качестве иллюстрации приведу известные откровения президента США Б.Клинтона, высказанные на закрытом совещании Объединенного комитета начальников штабов 25 октября 1995 года: "Мы добились того, что собирался сделать президент Трумен с Советским Союзом посредством атомной бомбы. Правда, с одним существенным различием —- мы получили сырьевой придаток, не разрушенное атомом государство, которое было бы нелегко создавать… За четыре года мы и наши союзники получили различного сырья на 15 миллиардов долларов, сотни тонн золота, драгоценных камней и т.д. Под несуществующие проекты нам переданы за ничтожно малые суммы свыше 20 тысяч тонн меди, 50 тысяч тонн алюминия, 2 тысячи тонн цезия, стронция и т.д.".
Протестантская американская цивилизация с большой выгодой использует еврейский варварский остаток. Мировая еврейская община видит в США надежного покровителя и защитника своих интересов. Однако американцы хорошо осведомлены и об ущербе, который наносит этот реликт варварства цивилизации США. Наступит день, когда ущерб, причиняемый еврейской общиной англосаксам Америки, превысит выгоды от награбленного во всем подлунном мире и свезенного еврейскими ишаками в хижину звездно-полосатого дяди. Тогда, в полном соответствии с национальными интересами протестантского народа, евреи США совершат свой очередной, если не последний "исход". Изгнание будет вестись в полном соответствии с протестантской традицией минимизации издержек.
Сионизм и еврейские общины востребованы англосаксонской цивилизацией в качестве наемных диверсантов. В другом качестве еврейские общины вот уже 400 лет не нужны никому. Рокфеллеры и соросы очень хорошо это понимают, пытаются исправить положение — но ничего у них, как показали итоги последних президентских выборов в США, не получается. А прекраснодушные Спиноза и д,Акоста, которые пытались философскими мольбами усовестить своих соплеменников и убедить их отказаться от гнусного иудина ремесла. Не понимали еврейские гуманисты, что отказ евреев от жульнических способов добычи жизненных благ равносилен самоубийству. Сегодня на ту же роль с успехом пробуются в России чеченские тейпы. И остановить этот играемый ими кровавый спектакль может только объединенная единой верой и единым государственным организмом сила русских единобрачных семей — основы основ любой цивилизации (согласно классическому труду американского этнографа Г.Л.Моргана).
Краснодарский край
[guestbook _new_gstb]
zavtra@zavtra.ru 5
[cmsInclude /cms/Template/8e51w63o] (обратно)
САДОВЫЙ ПАМЯТНИК СОДОМУ
ПОРОК В НАШЕЙ СТРАНЕ приобретает все большую респектабельность и спешит "пометить" территорию. Вчера еще невозможно было представить памятник бесам. А сегодня его установили в самом центре столицы, на Болотном сквере, что напротив кинотеатра "Ударник". Там, где гуляют все окрестные дети. Автор этого пакостного монумента Михаил Шемякин, лукаво назвавший его "Детям — жертвам пороков взрослых", решил продемонстрировать нам, что инфернальное зло уже не желает прятаться по крысиным углам, а желает поминутно напоминать окружающим о своем присутствии. Памятник (кроме всего прочего, весьма бездарный) изображает две маленькие детские фигурки, окруженные разнообразными монстрами двухметрового роста. Это как бы аллегории пороков: педофилии, садизма, пьянства и т.д. Кстати, по слухам, мэр Лужков послужил автору натурой для одной из фигур. Может, потому произведение Шемякина так ему дорого? Ведь памятник устанавливается, несмотря на массовые протесты горожан.Обратите внимание на симптоматичную новацию: никогда еще монумент ЖЕРТВАМ не увековечивал ПАЛАЧЕЙ. Видел ли кто-нибудь, к примеру, памятник жертвам фашизма, где на постаменте возвышались бы Гитлер, Гиммлер, Геринг и прочие? Так что развитие "сюжета" легко угадать. Если мы позволим, чтобы в двухстах метрах от Кремля стоял памятник слугам дьявола, следующим номером на Красной площади, а то и прямо в Кремле, очень скоро будет красоваться памятник сатане. Правда, где-нибудь под копытом скульптор изобразит человеческие косточки, что даст возможность назвать монумент "Жертвам дьявола".
Что ж, сеять страхи, внушать обществу, что дьявол везде,— очень типичная тактика сатанистов. Растлить и запугать невинных, то есть детей — одна из их главных целей. Но у большинства живущих в России людей цели прямо противоположные: вырастить детей чистыми, бесстрашными и психически полноценными.
Гнусная поделка не должна стоять на Болотном сквере и вообще нигде. Впрочем, за Соединенные Штаты мы решать не можем. Если жители новой родины Шемякина сочтут нужным — пусть он там и ставит сатанинские капища. А Россию пусть оставит в покое.
...Но он не оставил. Открытие памятника состоялось в день города, 2 сентября, в 14 часов, под звуки скрипичного квартета, старательно заглушавшие крики: "Позор!". Крики доносились с расстояния ста метров — ближе толпа возмущенных горожан не была подпущена нарядом милиции. Что касается подпущенных во главе с мэром Лужковым, который произнес тронную речь в микрофон, то они производили впечатление едва ли не более пугающее, чем бронзовые фигуры "пороков" на постаменте.
Ирина Медведева, психолог,
вице-президент Фонда социально-психической помощи семье и ребенку
[guestbook _new_gstb]
zavtra@zavtra.ru 5
[cmsInclude /cms/Template/8e51w63o] (обратно)
Последние комментарии
4 часов 4 минут назад
4 часов 13 минут назад
10 часов 25 минут назад
10 часов 29 минут назад
10 часов 39 минут назад
10 часов 45 минут назад