Школа была построена совсем недавно, но уже пахла школой, будто век здесь стояла. Никто ее сюда не приглашал.
Явилась сама — незваная. Вместе с поселком. Выросла нежданно-негаданно на месте великолепнейших тайников и площадок для игр и стала пожирать юных бизонов и алисок из страны чудес. Соммр делал вид, что не замечает Сашу. Угри на его носу блестели от пота. Выразительный жест — проваливай. Он был старше Саши на четыре года. Седьмой «а». Прошептал сквозь зубы:
— К Слипейшу приходили из милиции.
— Когда?
— Не все ли равно. Учти: тебя там не было. Вчера. Никого не было. Ничего не говорить.
— Знаю.
— И не путайся под ногами!
Саша остался один. Звонок. Небо за окном словно из серой жести.
В коридоре висят учебные картины «Гуситское оружие» и «Эволюция человека». Классы кочуют из кабинета в кабинет. Их школа была ШКОЛОЙ БУДУЩЕГО. Для телевизионных передач. Вот кабинет АРИФМЕТИКА В ИГРАХ с магнитной доской, к которой сами собой прилеплялись металлические автомобильчики и яблочки.
8 + 5 =
Куда ни глянь — всюду рычажки и лампочки. Кабинет чешского языка скорее напоминает лабораторию, чем класс. На прозрачную панель учительница спроецировала текст:
Т…перь наш народ не зна…т бедств…й, которы… т…рпел прежд… Мы больш… не работа…м на панском пол…
Проставить вместо точек «И» и «Е».
Т…бя там не было. Н…чего н… говорить.
На Сашиной парте замигала лампочка.
— Тихий.
Прошла минута, пока он понял, что его вызывают. Он встал, пошел было отвечать, потом вернулся за дневником, перерыл весь портфель, успел испугаться, что забыл дневник, но в конце концов тот нашелся. В арифметике. Саша облегченно вздохнул. Никогда он не знал точно, что творится у него в портфеле, и потому сразу приготовился к худшему.
— Что с тобой?
— Ничего.
Он подошел к пульту с рычажками «И» и «Е». Начал проставлять вместо точек буквы. Рычажки лязгали. Саша повторял про себя: те-перь, зна-ет…
— Вот видишь, когда ты захочешь…
Он изумленно уставился на учительницу. Рядом с пятеркой она поставила в его дневнике печать с изображением трудолюбивой пчелы.
Секунду он был счастлив.
Пока не захрипел репродуктор: ЭКСТРЕННОЕ СООБЩЕНИЕ, ученика Александра Тихого, 3«б» СРОЧНО…
Закон
— Знаешь их?
В кабинете директора стояли Соммр, Слипейш и еще Вольгемут. Саша отрицательно покачал головой (ничего не говорить!), но заметил, что Слипейш потихоньку кивнул — говори, мол, «да», — неожиданно закончил утвердительным кивком. Милиционер, тот, что был потолще, сразу это заметил:
— Смотри на меня. Сколько у вас было сигарет?
— Во…
Но вовремя успел заметить на руке Слипейша два загнутых внутрь пальца.
— …три.
— Не сговариваться!
— Мы не сговариваемся.
Второго, длинного милиционера все это уже перестало интересовать. Он обратился к толстому.
— Эти трое мне больше не нужны. Пока что.
Подождал, когда мальчики покинут кабинет.
— Как вы попали в сарай?
— Там доска отставала.
— Громче. — Теперь длинный милиционер остался с Сашей один на один. Он что-то записал, поднял на Сашу глаза. — В сарае вы курили. Потом Слипейш поджег древесную шерсть.[1]
— Да, но мы ее сразу погасили.
— Как?
— Мы на нее… — Саша споткнулся, подыскивая подходящее слово, — мы ее покропили…
— Все?
— По очереди.
— Не помнишь, который был час?
— Около шести.
— Потом пошли домой?
— Да.
— А Слипейш остался в сарае?
— Нет. Никого там не осталось.
— Не врешь?
Под оберточной бумагой на столе лежали какие-то вещи, но с места, где стоял Саша, их было не разглядеть. Милиционер вытащил оттуда ржавую консервную банку. Из налипшей на нее глины змейками свисали корешки трав. Перевернул банку — постучал по дну. На стол выпал листок бумаги с подписями.
— Узнаешь?
— Узнаю.
Это была их Кровавая Клятва:
«Все за одного. Один за всех. Мститель. Быстрая нога. Бизон».
— Бизон — это ты?
— Нет.
— Ясно, ты. А еще тебя звали Малёк. Они над тобой потешались. Ведь ты был им нужен только для одного: доставать сигареты.
— Неправда.
— Что ж… Пусть будет по-твоему…
Милиционер сунул Кровавую Клятву назад, в банку. Вернул ее на место, к Вещественным Доказательствам. Снова что-то поискал. Оберточная бумага шелестела, как будто под ней бегал живой кролик.
— Так кто же остался в сарае? Вольгемут или Соммр?
— Никого не оставалось.
— Что ж… Пусть будет по-твоему…
Саше показалось, будто милиционеру ОЧЕНЬ не нравится, что в сарае никого не оставалось. Он даже перестал шелестеть бумагой. Потом снова что-то вытащил из-под нее. Развернул. Это была грязная обгорелая тряпка, похожая на оторванный рукав рубахи. В черную и желтую клеточку.
— Что это? Вспомни. Кто из
Последние комментарии
1 час 13 минут назад
1 час 17 минут назад
6 часов 38 минут назад
1 день 18 часов назад
2 дней 2 часов назад
2 дней 17 часов назад