Самолеты мира 2005 01 [Журнал «Самолеты мира»] (fb2) читать онлайн

Самолеты мира 2005 01

«САМОЛЕТЫ МИРА» 2005, № 1 (30)

На 1-й обложке: Су-30МК

Фото Вячеслава Тимофеева

Научно-популярный журнал

Наши достижения основаны на традициях

Михаил ПОГОСЯН

Генеральный директор ОАО «Компания «Сухой».

Шестьдесят шесть лет назад, 29 июля 1939 г. вышло постановление правительства СССР, согласно которому бригаду конструкторов московского авиазавода № 156, возглавляемую П.О. Сухим, перевели в Харьков. Там, на заводе, осваивавшем серийное производство самолетов Су-2, началась биография нашего КБ.

Основателем конструкторского бюро и его бессменным главой в течение тридцати шести лет был Павел Осипович Сухой – выдающийся советский авиаконструктор, доктор технических наук, дважды Герой Социалистического Труда, лауреат Ленинской и Государственной премий.

Авторитет творческой школы создает Учитель. Сухой, ученый с большим именем и конструктор от Бога, не снискал академических лавров. Но, по словам его коллеги O.K. Антонова, «…Павел Осипович Сухой в науке все-таки выше всех нас, хотя и не имел звания академика. Я не отступлю от истины, если назову Павла Осиповича квинтэссенцией нашей авиации…».

Учитель силен последователями и учениками. Главному конструктору Сухому удалось сформировать коллектив единомышленников, способных при создании машин сочетать новейшие достижения науки и техники с оправданным, всесторонне оцененным техническим риском. Очевидно, поэтому многие разработки ОКБ получали весьма лестную в авиационной среде характеристику – самолеты, обогнавшие свое время.

Это, например, истребитель Су-7 и перехватчик Су-9, на которых впервые в практике отечественного самолетостроения применили систему бустерного управления без перехода на ручное механическое управление. Су-17 стал первым советским самолетом с крылом изменяемой стреловидности, а Су-24 – первым советским ударным самолетом. Дальний сверхзвуковой разведывательно-ударный самолет Т-4 («сотка»), рассчитанный на полет со скоростью 3200 км/ч на высотах свыше 20 км, по уровню примененных на нем технологий опередил время на десятилетия.

С чувством глубокого уважения вспоминаю ближайших сподвижников П.О. Сухого. Ими были Е.А. Иванов, Е.С. Фельснер, Н.Г. Зырин, И.М. Закс, В.П. Апыбин, И.Е. Баславский, Н.П. Поленов, Н.С. Дубинин, М.И. Зуев, К.А. Курьян – ский, В.П. Балуев, И И. Цебриков, В.К. Тепляков, А.Д.Шапран, М.П. Семенов.

Евгений Алексеевич Иванов, возглавлявший конструкторское бюро в период 1975-1983 гг., достойно продолжил дело Павла Осиповича. Под его руководством выполнен комплекс летных, заводских и государственных испытаний самолетов Су-17, Су-24, Су-25, первой модификации Су-27. Именно при нем в ОКБ впервые в отечественной авиастроительной практике внедрили систему автоматизированного проектирования.

В 1970-е годы на руководящие посты выдвигаются лучшие ученики «суховской» школы: О.С. Самойлович, Ю.М. Ивашечкин, А.А. Колчин, Ю.М. Петров, Ю.И. Шенфинкель, М.А. Локшин, B.C. Голанд, Л.А. Логвинов, Ю.А. Троельников, В.В. Никольский, А.Г. Пажи и многие другие.

Идеи, заложенные Сухим и Ивановым в проект «Су-27», были кардинально дополнены и развиты под руководством генерального конструктора М.П. Симонова, с 1983 г. возглавившего ОКБ. На базе Су-27 выполнены модификации: учебнобоевые Су-27УБ и Су-30, палубный Су- 33, ударный Су-34, многофункциональный Су-35.

В конце 1980-х годов специалисты «ОКБ Сухого», совместно с ЦАГИ. ЛИИ им. М.М. Громова и ГосНИИАС осуществили прорыв в область режимов сверхманевренности, что значительно повысило уровень боевых возможностей самолетов «Су». С середины 1990-х годов они оснащаются двигателями с управляемым вектором тяги, разработанным под руководством генерального конструктора В.М. Чепкина. Это позволило (в том числе) решить задачу взлета с коротких взлетно-посадочных полос.

Два десятка лет назад поднялся в воздух первый гражданский спортивный самолет Су-26. Теперь это конверсионное направление занимает прочное место в тематике ОКБ. Начиная с 1986 г., российские спортсмены весьма успешно выступают на Су-26, Су-29 и Су-31 в международных соревнованиях.

Высокие технологии, используемые при создании военных летательных аппаратов, применяются в проектировании и постройке пассажирских самолетов – многофункционального Су-80 и регионального RRJ.

Двигаясь по своему главному направлению – созданию боевой авиации, «ОКБ Сухого» ведет работу в рамках перспективных оборонных программ. В 1997 г. построен С-47 «Беркут» с крылом обратной стреловидности, на котором проводится отработка комплекса базовых технологий следующего 5-го поколения.

«Авиационная холдинговая компания «Сухой» (сокращенно – ОАО «Компания «Сухой») образована 1 октября 2003 г. В его состав входят ведущие российские конструкторские бюро и серийные самолетостроительные заводы. Компания обеспечивает выполнение полного цикла работ – от начальной стадии проектирования до эффективного послепродажного обслуживания техники.

Продукция холдинга – боевые самолеты марки «Су» – составляет основу фронтовой авиации России и тактической авиации многих стран мира.

Экспортный потенциал наших машин оценивается специалистами очень высоко, поскольку мы предлагаем на продажу авиационные комплексы, оптимально сочетающие в себе показатели «качество- цена».

Гарантией успешной деятельности ОАО «Компания «Сухой» во многом является то, что школа П.О. Сухого и его соратников продолжает стабильно действовать и взращивать талантливые кадры инженеров и конструкторов, а сейчас и менеджеров по продвижению продукции на рынок.

С особой благодарностью отмечаю работу летчиков-испытателей «ОКБ Сухого».

Именно они впервые поднимают машину в воздухи, а потом учат ее летать, рискуя своей жизнью. Не зря им дают боевые награды в мирное время. Многие летчики-испытатели ОКБ имеют звания Героя Созетского Союза и Героя России.

Наши достижения основаны на опыте старших поколений «суховцев» и множатся трудом новых поколений. Я уверен, что нам удается сохранять авторитет разработчиков и несомненное лидерство самолетов марки «Су» на мировом рынке авиационной техники.

АВИАЦИОННЫЙ МУЗЕЙ «ОКБ СУХОГО»

Минуя строгий контроль при входе на территорию «ОКБ Сухого», пройдя сотню метров и поднявшись по нескольким ступеням невысокого крыльца, попадаешь в красивый и очень интересный музей, где хотели бы оказаться многие любители авиации. Увы, это ведомственный музей, и не каждому удается здесь побывать. Корреспондента журнала «Самолеты мира» директор Владимир Семенович Проклов провел по залу, познакомил с экспозицией и рассказал историю создания музея:

« …Одно из крупнейших предприятий авиационной промышленности у нас в стране, «ОКБ Сухого» долгие годы не имело своего музея.

Наконец, осенью 1994 г. руководством конструкторского бюро было принято официальное решение о том, чтобы музей создать и к 9 мая 1995 г. открыть для посещения.

Работы предстояло непочатый край и почти с нуля. Предварительную подготовку мы начали еще весной 1994- го, после того, как мне предложили стать директором музея. В апреле появился приказ о моем назначении на эту должность.

Ремонт в помещении, выделенном под музей, требовался колоссальный. Организовать экспозицию уже несколько раз пытались к очередному юбилею. Но праздник заканчивался, все забывалось, оставались только в лучшем случае пустые, а в худшем – побитые витрины.

Начав действовать в апреле, к 9 мая мы мало успевали сделать. И тогда приняли (учитывая опыт предыдущих ошибок) жесткое решение: открыть музей в том виде, какой удалось оформить к столетию Павла Осиповича Сухого. По площади это была маленькая комната. Все экспонаты умещались в нескольких витринах – немного фотографий и тексты. Таким музей увидели первые посетители в июле 1995 г.

Работа продолжалась. Мы строили планы развития экспозиции нашего пока скромного музея. Однако начался период в жизни предприятия и всей страны, когда людям перестали платить заработную плату. У нас не было ни казенных, ни собственных денег, чтобы приобрести даже фотобумагу, не говоря уже о чем-то более серьезном. Такая неопределенность продолжалась в течение нескольких лет.

Приближался 1999 г., когда исполнялось шестьдесят лет «ОКБ Сухого». Мы решили подготовить соответствующую выставку, написали и утвердили у руководства план. Я говорю «мы», поскольку нас было трое: штатный директор музея, прикрепленный сюда в качестве художника Александр Николаевич Прокофьев и Николай Тихонович Гордюков, который всегда помогал и помогает сейчас пополнять и оформлять экспозицию музея.

К июлю 1999 г. мы имели более или менее положительный результат нашего труда. Существенно пополнился ряд фотографий, в модельном комплексе «ОКБ Сухого» построили модели самолетов. Практически все они, особенно старые машины, выполнены по чертежам Гордюкова, которые доводили по тем документам, что могли найти. Кстати, очень немного, поэтому ищем до сих пор. Мы писали письма в соответствующие организации, обращались в архивы, в том числе – в Центральный архив Министерства обороны в Подольске.

Я сам много времени провел в архивах, и знаю не понаслышке, что поискам материалов, относящихся к ранним периодам работы ОКБ, конца-края нет. Кроме того, события и факты в них по-разному истолковываются – например, период работы П.О. Сухого в ЦАГИ. Сопоставляя различные документы, мы стараемся дать наиболее объективную их трактовку на стендах музея.

Памятник авиаконструктору Н.Н. Поликарпову

и самолету И-153 «Чайка»

Бюст генерального конструктора П.О. Сухого

Су-2 (макет)

Иногда случаются маленькие открытия. Например, 50-летний юбилей ОКБ отмечали в 1990 г. Внимательно читая документы, я обратил внимание, что отсчет времени основания фирмы нужно вести с июля 1939 г., а не с 1940- го (как это делали ранее). Посоветовался с историками авиации, представил докладную и копию постановления правительства СССР на имя генерального директора Михаила Петровича Симонова. Он согласился со мной, и следующий юбилей стали готовить в 1999 г. Получается, что музей внес реальный вклад в историю ОКБ.

Далее опять затишье на несколько лет. Однажды зашел к нам нынешний генеральный директор Михаил Асланович Погосян. Увидел облупившийся потолок и стены, тесноту, плохое освещение и сказал, что надо вкладывать деньги и создавать настоящий музей.

В начале 2004 г. в помощь нам задействовали все предприятие. Руководил этим Владимир Николаевич Авраменко, председатель Совета Старейшин «ОКБ Сухого». Каждую неделю он проводил совещания по степени готовности и нуждам объекта. Это была уже серьезная попытка привести музей в порядок: значительно расширили помещение, настелили полы.

Мы стали располагать экспонаты в хронологической последовательности, и в процессе работы сложилась окончательная концепция музея.

Таким образом, в июле месяце работа была завершена. Первым сторонним посетителем, который увидел экспозицию в ее нынешнем виде, стал мэр Москвы Ю.М. Лужков.

Музей – это живой организм, он будет пополняться, переделываться в современной его части.

Конечно, ведомственный музей в основном посещают сотрудники ОКБ. У нас принято приводить сюда новых членов коллектива, чтобы познакомить их с историей предприятия, которой они могут гордиться. С интересом осматривают наши залы и командированные с других авиационных предприятий и заводов специалисты.

Другое направление – контакты с молодежью. Задача кадровой политики «ОКБ Сухого» – заинтересовать студентов и школьников в авиационных

профессиях. В Московском авиационном институте М.А. Погосян заведует кафедрой. Наиболее способные студенты заключают контракты с предприятием еще в процессе учебы. И связь их с ОКБ осуществляется, в том числе, через посещение музея.

Запасников в музее нет, все экспонаты находятся в зале. В витринах на сегодняшний день представлено около 40 моделей самолетов. Когда начинали, их было около десятка. Все они элегантные, потому что выполнены хорошими специалистами в оптимальном для музея двадцатом масштабе, надписи на них отлично читаются. Надо сказать, что их изготовление стоит дорого.

Есть так называемые «блуждающие экспонаты», которые забирают на выставки, например, модели Су-80 или Су-30. А вот модели старых машин мы никому не отдаем.

В начале экспозиции находится витрина, посвященная Н.Н. Поликарпову, который был до своей смерти в 1944 г. главным конструктором и директором завода № 51, на базе которого создано ОКБ П.О. Сухого. Поэтому хотелось рассказать об этом замечательном авиаконструкторе, тем более, что сохранились модели его самолетов, сделанные в 1980-е годы.

Мы показали, какую именно Поликарпов получил территорию в 1940 г. Это был 1 -й корпус ЦАГИ, по сути – ангар. В нем находился цех Отдела летных испытаний и доводок. Все самолеты, которые создавали в ЦАГИ, доводились в этих помещениях вплоть до момента образования завода № 51.

Далее на стендах можно увидеть документы и основные даты деятельности ОКБ П.О.Сухого. Все соответственно разделено на два этапа.

Сначала мы знакомим с историей завода до 1949 г. Здесь можно видеть текстовой материал, портреты руководителей различного уровня и разных лет, награды, дипломы, макет территории завода с цехами – в поэтапном развитии.

Су -17 М2 Д .

30 лет в боевом строю

Су-25

В 1949 г., после ликвидации конструкторского бюро, П.О. Сухой опять стал заместителем А.Н. Туполева. А новейшая история ОКБ началась в мае 1953 г. и продолжается без перерыва до сегодняшнего дня.

Посетители музея, переходя от стенда к стенду, имеют возможность последовательно ознакомиться с самолетами, разработкой которых занималось ОКБ на протяжении долгих лет своего существования. Начиная с самых первых и заканчивая современными машинами марки «Су», известными во всем мире.

Наряду с этим есть такие реликвии, которыми мы особенно дорожим и на которых хочется остановить внимание экскурсантов. Это, например, расчет по заводским испытаниям, логарифмическая линейка и часы ближайшего соратника П.О. Сухого конструктора Н.Е. Зырина.

Реактивный бомбардировщик Су-10 был почти достроен, когда работы по нему прекратились. Самолет передали в МАИ как учебное пособие, а затем разрезали на металл. Штурвал и педали от него удалось забрать в музей.

С большим трудом, почти на свалке, нашли фрагмент крыла Су-17.Это был первый в СССР самолет с крылом изменяемой геометрии. Специально созданная в Ахтубинске бригада фрагмент вырезала автогеном и привезла в музей.

К сожалению, не можем найти катапультное кресло, созданное именно для самолетов «Су» – мы с удовольствием его бы показали в экспозиции.

Интерес всегда вызывает стоящая здесь ракета. Когда в конце 1959-х годов велась работа по самолету Т-37 с комплексом перехвата. Работы прекратили в связи с указанием Н.С. Хрущева. Самолет сдали в МАИ как учебное пособие, потом разделали на металл. Однажды узнаем, что нашу ракету намерены выбросить. Мы забрали ее, отреставрировали, и она заняла достойное место в зале музея.

Представлен у нас и скафандр, который предназначался для самолета Т-4 при полетах на больших высотах. Это опытный экземпляр, их только два осталось. Он не пошел в дело, однако на его базе был создан космический скафандр.

В одной из витрин можно видеть, рядом с моделью Су-24 (Т-6), летные книжки пилотов Иванова и Ивашечкина.

В Афганистане были две такие машины, летчики вели записи для ОКБ обо всем, что с самолетами происходит. Это были как бы летные испытания в боевых условиях. Когда начинали работу над этим самолетом, П.О. Сухой поддержал проект, а военные – нет. Только потом стали выделять деньги на разработку. Поскольку самолет служит очень долго, мы решили показать примеры его боевой живучести. Фрагменты крыла, топливного бака, тягу от самолета прострелили на полигоне, взяли кусочек брони и тоже отстреляли, чтобы был наглядно виден эффект попадание снаряда.

СХ-24М

Су-27

В разделе экспозиции, посвященном самолету Су-27, есть чертеж, который утверждал Сухой в 1965 г. К моменту его ухода из жизни в 1973 г. машина была готова. Он где-то полтора года не дожил до первого полета, но уже знал, каким будет самолет. Теперь создано целое семейство на базе самолета Су-27. Однако фактически, основа одного из лучших современных самолетов была заложена при Павле Осиповиче.

В разделе, посвященном военно-техническому сотрудничеству с Индией и Китаем, можно видеть красивый меч с инкрустацией, подаренный М.П. Симонову начальником штаба Освободительной армии Китая.

На большой карте мира отмечены те страны, где находятся самолеты марки «Су».

Спортивная тематика развивалась в «ОКБ Сухого» с 1983 г. Было создано целое семейство спортивных самолетов, которые показали отличные результаты на всех мировых соревнованиях. Су-26 закуплены многими странами еще в советский период, и летают до сих пор. В музее представлен фрагмент крыла Су-26М массивный на вид, но легкий лонжерон, выполнен из углепластика.

Есть раздел, посвященный гражданским самолетам Су-80 и RRJ, работа по которому ведется в настоящее время.

Несколько стендов посвящены новейшим технологиям, которые будут применяться при создании новых самолетов суховской фирмы.

Большой раздел экспозиции показывает людей – это золотой фонд нашего предприятия: конструкторы, технологи, производственники, научные работники, летчики (8 из них мы потеряли с 1954 г). Подготавливали и монтировали эти стенды сотрудники Управления кадров «ОКБ Сухого».

На территории ОКБ построена уникальная мемориальная экспозиция, которая является филиалом музея, расположенным под открытым небом. Это самолеты на постаментах и памятники авиаконструкторам Н.Н. Поликарпову и П.О. Сухому.

Как я уже сказал, музей – это живой организм и должен развиваться. Поэтому экспозиция будет уточняться и пополняться новыми материалами. Это реально, потому что существует поддержка со стороны руководства «ОКБ Сухого».

Фото Вячеслава Тимофеева

СОВЕТ СТАРЕЙШИН «ОКБ СУХОГО»

Игорь ЕМЕЛЬЯНОВ

Ветераны у входа на предприятие, ставшее их судьбой

Идея создания подразделения с таким интересным названием возникла с приходом генерального директора Михаила Аслановича Погосяна. В соответствии с приказом № 666 от 3 июля 2000 г. в организационной структуре «ОКБ Сухого» появилась новое звено – Совет Старейшин – с непосредственным подчинением руководителю предприятия.

Перед этим почтенным органом ставилась следующая задача: способствовать сохранению школы самолетостроения П.О. Сухого путем обобщения и пропаганды накопленного бесценного опыта ведущих сотрудников ОКБ, внесших выдающийся вклад в создание самолетов марки «Су».

Разработанное и утвержденное «Положение о Совете Старейшин» четко определяло статус и функции вновь образованного подразделения. Сформировали его из людей, чьи богатейшие организаторские, производственные, конструкторские и научно-исследовательские знания предполагалось активно использовать в текущей деятельности коллектива ОКБ.

В первый состав Совета Старейшин вошли шесть человек, проработавших в конструкторском бюро более 40 лет. Все они хорошо знали Павла Осиповича Сухого, с которым общались и непосредственно сотрудничали много лет.

Владимир Николаевич Авраменко – под его руководством авиастроительный завод в Комсомольске-на-Амуре выпускал самолеты Су-17 и его модификации, а также экспортные варианты Су-20, Су- 22. Осваивал выпуск самолетов Су-27 и Су-33.

Владимир Сергеевич Ильюшин – летчик-испытатель ОКБ Сухого с 1957 г.

Поднял впервые в воздух 12 опытных самолетов, в том числе Су-9 (на нем установил два мировых рекорда высоты), Су- 15, Су-24,Су-25, Су-27 и легендарный Т-4.

Авенир Александрович Веселов – под его руководством разработаны конструктивно-технологические решения самолетов Су-25, Су-27, Су-30,Су- 33. Непосредственный участник изготовления первого цельносварного самолета Т-4 из титановых и стальных сплавов нового состава. Автор титановой брони.

Игорь Викторович Емельянов – проектировал и испытывал силовые установки самолетов. Участвовал в разработке самолетов Су-7, Су-9. Су-15, Су-17. Су-24, Су-25, Т-4, Су-26. Су-29, Су- 31, Су-27 и его модификаций. Руководитель темы Су-30.

Евгений Сергеевич Медведев (пополнил Совет Старейшин после ухода на заслуженный отдых А.А. Веселова) – прошел путь от мастера до начальника опытного производства. Участвовал в создании самолетов Су-15, Су-17, Су-24, Су-25, Су-27, Су-37, Т- 4, Су-26, Су-29, Су-31, а также принимал непосредственное участие в строительстве МКС «Буран».

Леонид Андреевич Логвинов – специалист по средствам спасения. Руководил созданием, испытаниями и внедрением в серийное производство самолетов Су-24 и его модификаций Су- 24М, Су-24МК, Су-24МР, Су-24МП.

Александр Алексеевич Слезев – в течение 20 лет являлся ведущим инженером по летным испытаниям самолетов Су-7, Су- 9, Су-15. Су-17. Осуществлял контроль эксплуатации экспортных образцов самолетов Су-20 и Су-22 за рубежом.

Все кадровые специалисты «ОКБ Сухого», имеют ряд изобретений, научных трудов по тематике предприятия. За свою работу они отмечены государственными наградами: премиями, орденами, медалями и почетными званиями.

Председателем Совета единодушно избрали В.Н. Авраменко, который сохраняет этот пост и сегодня.

Вновь организованное структурное подразделение начало свою деятельность в октябре 2000 г. По словам членов Совета, на первых порах новые и несколько непривычные функциональные обязанности смущали их всех. Сначала забот было немного, а потом тематика и объем работ стали увеличиваться, и на некоторых участках консультанты и эксперты из Совета Старейшин стали одними из ответственных исполнителей. Например, организацией проведения международного авиационно- космического салона в Жуковском от «ОКБ Сухого» главным образом занимается В.Н. Авраменко, а все другие члены Совета всемерно ему помогают.

Оглядываясь на пройденный за пять лет путь, можно обобщить уже выполненную Советом работу, понять ее необходимость предприятию и общему делу авиационного строительства.

Главное – это участие всех членов Совета в качестве экспертов при выполнении модернизации тех машин, разработкой которых они занимались в прошлом. Зная все сложности и нюансы проектирования и производства самолетов, Старейшины помогают нынешним специалистам справится с возникающими проблемами.

Они выполняют, при необходимости, консультативные и экспертные функции в разных подразделениях предприятия. Например, в 2004 г. по просьбе руководителей ЗАО «Гражданские самолеты Сухого» оказали техническую и организационную помощь по формированию облика системы противопожарной защиты для пассажирского самолета RRJ.

В соответствии с указанием генерального директора, в качестве одного из постоянных заданий Совету вменен регулярный мониторинг и анализ всех публикаций в мировой и отечественной прессе по состоянию и перспективам развития авиакосмической отрасли. Справка предназначается техническому руководству «ОКБ Сухой». Во всех представленных в ней материалах даются конкретные ссылки на использованные документы, с которыми, в случае необходимости, можно ознакомиться в архиве Совета Старейших.

Важной заботой всего большого коллектива является подготовка квалифицированных кадров, увлеченных самой идеей проектирования и создания новейших самолетов. Эта задача – одна из самых достойных для членов Совета, в недавнем прошлом руководителей различных направлений деятельности «ОКБ Сухого».

Работа с кадровым пополнением сводится не только к занятиям с молодыми специалистами, уже выбравшими свою дорогу в жизни. Встречи с молодежью – учащимися подшефных школ, студентами Московского авиационного техникума им. Н.Н. Годовикова, Московского авиационного института им. Орджоникидзе – имеют цель развивать интерес к профессии летчика, авиаконструктора, технолога.

Иногда занятия проводятся на территории «ОКБ Сухого» в виде экскурсии по музею и знакомства с памятными местами предприятия. Часто члены Совета выезжают в учебные заведения – школы, лицеи, авиационные техникумы и институты, где с большим энтузиазмом и (что вызывает уважение слушателей) профессионально рассказывают об особенностях самолетостроения самой высокотехнологичной отрасли промышленности.

Практикуется такая форма занятий, как посещение с молодыми конструкторами и инженерами «ОКБ Сухого», а также студентами, Центрального музея ВВС в подмосковном Монино. Там, с привлечением натурных образцов, им рассказывают об истории развития и достижениях отечественной и мировой авиации, о вкладе в эту отрасль науки и техники «суховцев».

Совет Старейшин «ОКБ Сухого» за работой.

Слева направо: И. В. Емельянов, Е.С. Медведев, А. А. Веселое, В.Н. Авраменко, B.C. Ильюшин, Л.A. Логвинов, А.А. Слезев

Старейшины делают все возможное, чтобы продемонстрировать увлекательность авиационных профессий и необходимость их сохранения для будущего России.

Эффективности работы с молодежью во многом способствуют деловые и дружеские отношения Совета с руководством музея ВВС в Монино – знатоками и энтузиастами своего дела, в недавнем прошлом военными летчиками. За период совместной работы выполнено плановое размещение, восстановление и покраска самолетов марки «Су» на открытой площадке – в разделе натурной экспозиции, посвященном «ОКБ Сухого».

Совет Старейшин, как и ОКБ в целом, шефствует над воспитанниками Ахтубинской школы-интерната с первоначальным летным обучением им. П.О. Сухого. Уже традиционными становятся ежегодные встречи с ребятами, вновь зачисленными в это уникальное учебное заведение.

С руководством и преподавателями школы поддерживается постоянный контакт, обсуждаются их насущные проблемы, оказывается необходимая шефская и финансовая помощь. Регулярно пополняется библиотека, куда консультанты из Совета с большой ответственностью передают книги и журналы по авиационной тематике. Лучшие воспитанники школы поступают в авиационные вузы и училища.

В сентябре 2004 г. десятилетие школы-интерната отметили праздничным турниром по художественной гимнастике на кубок «ОКБ Сухого». Многим из ребят в торжественной обстановке вручили призы и памятные подарки.

На предприятии одним из приоритетных направлений является воспитание молодежи, которая, овладев со временем творческими традициями коллектива, придет на смену «старикам» и будет так же достойно представлять «ОКБ Сухого». В рамках этой задачи оказывается серьезная помощь Московскому авиационному институту и, в первую очередь, кафедре № 101.

В процессе совместной работы с руководством кафедры, наряду с теоретическими вопросами, осуществляются и жизненно важные для МАИ практические дела. Например, завершены ремонт и оснащение лаборатории этой кафедры.доработаны и восстановлены наглядные учебные пособия, безвозмездно передано рабочее оборудование, а также агрегаты и элементы самолетов марки «Су», модели некоторых машин.

Значимое направление деятельности Совета Старейшин – это популяризация достижений авиационного комплекса в целом и конкретно «ОКБ Сухого». Наиболее интересной в этом плане является работа по установке в качестве памятников образцов всемирно известных самолетов «Су». За последнее время при непосредственном участии консультантов Совета на территории предприятия установлены памятники Су-24, Су-25, Су-27.

В ознаменование 70-летия Уфимского моторостроительного производственного объединения, изготавливающего двигатели для самолетов семейства «Су-27/Су-30», оказана помощь в установке на территории предприятии памятника Су-27. Работу успешно выполнили в короткие сроки, и в день празднования памятник был торжественно открыт.

В настоящее время ведется предварительное обсуждение возможности установки памятника Су-27 на территории Института химической физики РАН в городе Черноголовка Московской области.

В связи с подготовкой к празднованию 60-й годовщины победы в Великой Отечественной войне по просьбе директора Центрального музея Вооруженных Сил восстанавливался внешний облик экспонируемых там самолетов Су-7Б, Су-25, Су-24, Су-27, Су-15. Эта работа выполнялась под руководством Совета Старейшин.

Одной из форм показа продукции и достижений в области авиастроения являются международные авиасалоны.. В настоящее время члены Совета активно готовятся к очередной выставке МАКС-2005, участвуют в решении организационных и технических вопросов.

Совет Старейшин в содружестве с Управлением кадров предприятия внимательно относится к проведению торжеств в честь юбилейных дат, связанных с историей ОКБ и жизнью его коллектива. В процессе подготовки и организации празднования 65-й годовщины со дня образования «ОКБ Сухого» было разработано «Положение о медали им. П.О. Сухого», обсуждались ее форма и порядок вручения.

В феврале 2005 г. отмечен 90-летний юбилей со дня рождения заместителя генерального конструктора, создателя знаменитой «сотки» Н.С. Чернякова. В июле исполняется 110 лет со дня рождения П.О. Сухого, в октябре предполагается широко отметить 100-летие главного конструктора Е.С. Фельснера.

Подводя итог, приходишь к выводу, что существование Совета Старейшин оправдало заложенную в него идею. Воспитание новой смены на примерах и в непосредственном общении с заслуженными специалистами отрасли является одной из наиболее эффективных форм пропаганды уважения к технической профессии.

Су 25УТГ, Су-33, Су 33КУБ

Су 38Л, Су 31, Су 29КС

Фото Вячеслава Тимофеева

ВЕРНОСТЬ МЕЧТЕ

К 110-летию со дня рождения авиаконструктора П. О. Сухого

Елена АСТАХОВА

Внимание зрителей на авиационном параде 9 июля 1967 г. в подмосковном Домодедове было приковано к сверхзвуковому экспериментальному самолету. Многое в этой машине казалось необычным: короткий разбег и взлет, изменение в полете стреловидности крыла при различных маневрах, выполненная им серия фигур высшего пилотажа, полет на больших и малых скоростях, посадка.

За движением самолета вместе со всеми наблюдал и Генеральный конструктор – седой пожилой человек с двумя звездами Героя Социалистического Труда на груди. Его идеи, мысли, а также труд сотен людей воплотились в серебристом летательном аппарате. Павел Осипович Сухой полностью посвятил жизнь самолетостроению, имел выдающиеся достижения в этой области, однако сам причислял себя к «рядовым авиации».

Родился Павел Сухой 10 (22) июля 1895 г. в местечке Глубокое Виленской губернии Диснеского уезда. В 1897 г. Осип Андреевич Сухой получил в Гомеле место учителя и перевез туда семью. В этом городе Павел с 1905 г. учился в мужской гимназии, которую окончил в 1914 г. с серебряной медалью.

Получив аттестат зрелости, он в том же году поступил на физико-математический факультет Московского университета.

Такова была воля его отца.

Но юношеское воображение, подогреваемое сообщениями о постройке в России и за рубежом новых самолетов, о полетах Нестерова, Уточкина и других покорителей неба, заставляло Павла искать свой путь в жизни. Он узнал, что в Московском Императорском техническом училище профессор Н. Е. Жуковский регулярно читает лекции об авиации и руководит интересными научно-исследовательскими работами. Через год Сухой был зачислен студентом в это учебное заведение.

С началом Первой мировой войны в армию мобилизовали и студенческую молодежь. С апреля по сентябрь 1916 г. Сухой учится во 2-й школе прапорщиков (г. Петергоф), после окончания которой его назначают прапорщиком запасного пехотного полка (г. Екатеринбург), а затем помощником начальника 733-го пехотного полка (Северо-западный фронт). Уволившись со службы по болезни, в марте 1918 г. Павел возобновил занятия в МВТУ.

Затем опять последовал перерыв в учебе, на этот раз – ввиду полного отсутствия денег на питание. Он уехал в родные края и работал преподавателем математики в лунинецкой школе 2-й ступени, затем в гомельской школе 2-й ступени Западных железных дорог, а также инструктором промысловой кооперации в гомельском райсоюзе. Его окончательное возвращение в МВТУ состоялось в 1920 г.

Одновременно с обучением Сухой занимался в кружке воздухоплавания, строил планеры и модели самолетов. Окружала его здесь замечательная компания: Андрей Туполев, братья Архангельские, братья Погосские, Владимир Петляков, Борис Стечкин. Поскольку стипендии на жизнь не хватало, вечерами Павел подрабатывал в артели «Наука и Труд», давал уроки как чертежник, с 1924 г. работал библиотекарем в аэродинамическом кружке, являлся инструктором авиационных кружков ОДВФ Бауманского района и в ОДВ. Помимо материальной поддержки, это помогало приобрести так необходимые инженеру практические навыки.

Старательного, способного студента сразу заметили. Профессора гидродинамики и теплотехники прочили Павлу большое будущее в деле строительства котлов. Авиацию же преподаватели МВТУ считали просто экзотическим видом спорта.

Но Павел Сухой упорно следовал по выбранному смолоду жизненному пути. Его ум и сердце настроились на создание летательных аппаратов – со всеми их многочисленными нерешенными научными и техническими проблемами. Нужна была крепкая вера в большое будущее авиации, чтобы решится посвятить ей свои силы в то время, когда она делала только первые шаги.

Защитив в марте 1925 г. дипломный проект по специальности «аэромеханика» на тему «Одноместный истребитель с мотором на 300 л.с.» (руководитель проекта А.Н. Туполев), Сухой поступил на работу в Отдел авиации, гидроавиации и опытного самолетостроения Центрального аэрогидродинамического института (АГОС ЦАГИ). Здесь он быстро накапливал практические знания, приобретал конструкторские навыки.

В институте, начав свою трудовую деятельность под руководством заведующего конструкторской частью А.И. Путилова, Павел Осипович принимал участие в проектировании фюзеляжей, шасси, элементов крепления и капотирования силовых установок самолетов АНТ-3, АНТ-4, АНТ-5, АНТ-6, АНТ-9, АНТ-10, АНТ-13, АНТ-14. Вскоре он уже занимает должность старшего инженера, становится высококвалифицированным и авторитетным специалистом. В 1930 г., после назначения Путилова руководителем Отдела опытного самолетостроения (ОСС) при инспекции ГВФ, Сухой возглавил бригаду № 4 АГОС ЦАГИ, а в 1932 г. – бригаду № 3 КОСОС ЦАГИ.

Гимназист Павел Сухой

Техническая смелость конструктора, его творческий подход к решению инженерных задач отчетливо проявились в следующей по времени разработке. В 1933 г. бригада получила задание на проектирование одноместного металлического истребителя И-14 (АНТ-31). В конструкцию самолета Сухой предложил ввести сразу целый ряд технических новшеств – это масляно-пневматическая амортизация, тормозная система колес, закрывающий кабину летчика фонарь, гладкая обшивка фюзеляжа, убирающееся в полете шасси. Последняя идея не сразу нашла сторонников. Слишком сложным казался процесс уборки, хотя выигрыш в скорости был немалым. Павел Осипович рискнул и взял всю ответственность за последствия принятого решения на себя. В мае месяце 1933 г. летчик В.Л. Бухгольц поднял в воздух новый истребитель, рекомендованный впоследствии для серийного производства.

Развитие современной отечественной промышленности, производящей специальные сплавы и материалы для летательных аппаратов и моторостроения, различные приборы и устройства для оборудования самолетов всех типов – все это раскрывало перед авиаконструкторами широкие возможности. И Сухой стремился ими воспользоваться.

В начале 1930-х годов ЦАГИ поручили создать самолет, который мог бы побить мировой рекорд дальности полета и пролететь без посадки до 13000 км. Машина получила условное обозначение «РД» – «Рекорд дальности» (АНТ-25). В эскизном проекте главный конструктор А.Н. Туполев изложил идею и направление решения задачи.

Ответственным руководителем по проектированию и постройке рекордного самолета был назначен П.О. Сухой. Расчет прочности крыла небывало большого удлинения поручили В.М. Петлякову и В.Н, Беляеву. Винтомоторная группа проектировалась под руководством инженеров Е.И. Погосского и К.В. Минкнера. В разработке остальных агрегатов принимали участие Н С. Некрасов, Д.А. Ромейко- Гурко, Г.О. Бертош, Н.А. Фомин и другие. Теоретические вопросы решали конструкторы во главе с видным советским ученым профессором В. П. Ветчинкиным.

Павел Сухой – помощник начальника 733-го пехотного полка (Северо-западный фронт)

И-14

Разработка крыла такого типа – это целая глава аэродинамики, посвященная вибрациям на самолете. До «РД» машин с подобными необычайно узкими и длинными консолями не существовало.

Было известно, что при больших удлинениях крыла возникают опасные вибрации (флаттер), если скорость полета превышает некоторую определенную для данной конструкции величину – «критическую скорость». Стоял вопрос, какой она будет для дальнего рекордного полета. С решением проблемы флаттера успешно справилась специальная группа во главе с М.В. Келдышем.

На «РД» устанавливались двигатели М- 34 конструкции А.А. Микулина, без редуктора и с редуктором. Строились почти одновременно два экземпляра самолета – опытный и дублер. В июне 1932 г. в воздух был поднят первый с двигателем М- 34 мощностью 750 л.с. (в дальнейшем форсированным до 874 л.с.). А в сентябре начались полеты на дублере, имевшем двигатель М-34Р с редуктором.

Благодаря тесному сотрудничеству с учеными и новаторской смелости Туполев и его помощник Сухой создали сверхдальний самолет, на котором в сентябре 1934 г. летчики М.М. Громов, А.И. Филин и штурман И.Т. Спирин пролетели без посадки по замкнутому маршруту 12411 км. Пробыв в воздухе 75 часов, они установили абсолютный мировой рекорд дальности.

В июле 1936 г. летчики В.П. Чкалов, Г.Ф. Байдуков и А.В. Беляков совершили на АНТ-25 за 56 часов 20 минут беспосадочный перелет из Москвы на Дальний Восток, двигаясь над Заполярьем. Членам экипажа самолета присвоили звания Героев Советского Союза. Менее чем через год в газетах многих стран мира появились фотографии самолета «РД» (АНТ-25) и летчиков Чкалова, Байдукова, Белякова. Первыми в истории авиации они проложили кратчайший маршрут из Москвы в Америку через Северный полюс. Восхищение вызывали выдающееся мастерство советских летчиков и отличные качества крылатой машины.

На основе этих двух самолетов в Воронеже строилась войсковая серия дальних бомбардировщиков ДБ-1.

А бригада, возглавляемая Павлом Осиповичем, приступила к проектированию дальнего бомбардировщика ДБ-2. По замыслу конструктора, он должен был поднимать до одной тонны бомб и обладать дальностью полета около 5000 км. Этот двухмоторный самолет широко известен по своему гражданскому варианту – «Родина». На нем B.C. Гризодубова, П.Д. Осипенко и штурман М.М. Раскова в сентябре 1938 г совершили перелет из Москвы на Дальний Восток, преодолев за 26 часов 29 минут расстояние в 5908 км. Это был мировой рекорд дальности для женщин. Президиум Верховного Совета СССР своим указом присвоил отважным летчицам звания Героя Советского Союза и П.О. Сухого наградил орденом Трудового Красного Знамени.

Военный вариант этой машины – ДБ-2, с бомбовой нагрузкой в одну тонну мог пролететь без посадки до 5000 км.

Работа над самолетами «РД» (АНТ-25), затем ДБ-1 и ДБ-2 обогатили конструкторский опыт Сухого. Многие решения и идеи, осуществленные при строительстве этих самолетов, были им использованы в последующих проектах.

Чувство ответственности за укрепление обороноспособности страны заставляла Павла Осиповича настойчиво искать пути для повышения боевых качеств самолетов. В 1936 г., когда над миром уже сгущались тучи большой войны, ряд конструкторских бюро получили задание создать самолет, который мог бы выполнять разнообразные боевые задания.

Сухой лучше других уяснил, что в данном случае требуется: максимальная простота в изготовлении, невысокая стоимость, минимум дефицитных материалов в конструкции. Это те качества, которые позволят выпускать машину многотысячным тиражом даже в условиях военного времени. При всем том подразумевались хорошие летные данные и мощное вооружение.

Четкое понимание поставленной задачи помогло П.О. Сухому стать победителем конкурса самолетов «Иванов» по условиям 1936 г. А уже в августе 1937 г. летчик М.М. Громов совершил первый полет на новом многоцелевом самолете.

Первоначальный образец АНТ-51 «Иванов», или «Сталинское задание-1» (СЗ-1), представлял собой двухместный цельнометаллический свободнонесущий низкоплан с одним двигателем М-62 и убирающимся шасси. Крыло свободнонесущее, трапециевидной формы, с работающей обшивкой.

В течение 1938 г. были построены еще две модификации АНТ-51 – самолеты «СЗ-2» и «СЗ-З».

Еще до окончания официальных государственных испытаний, «Иванов» конструкции Сухого решением Комитета обороны при СНК СССР был рекомендован к массовому производству (с деревянным фюзеляжем). Для скорейшего освоения его в серии приказом НКАП группу конструкторов из бригады П.О. Сухого во главе с его заместителем Д.А. Ромейко-Гурко направили в Харьков.

«Иванов» был официально принят в серию под названием ББ-1. Конкурс на создание столь необходимого советской авиации боевого самолета завершился.

Для внедрения ББ-1 на головном заводе по решению Комитета обороны от 29 июля и приказом наркома авиапромышленности М.М. Кагановича от 7 августа 1939 г. Сухого назначили главным конструктором и начальником опытно-конструкторского отдела завода № 135 (ОКО-135).

Директору завода В.З. Нейштадту поручили организовать новый опытный цех. В Харьков предписывалось переехать из Москвы всемусложившемуся в процессе работы над ББ-1 коллективу.

Для Павла Осиповича решение правительства оказалось судьбоносным. На Харьковском авиационном заводе в сентябре 1939 г. было организовано и юридически оформлено КБ П.О. Сухого. Полученный статус, а главное – собственная опытная база, позволяли талантливому инженеру реализовать свои конструкторские и технологические разработки, создавать новые образцы летательной техники.

Бомбардировщик Су-2 (такое обозначение в 1940 г. получил ББ-1) был замечательной для своего времени машиной. В этом одномоторном самолете удалось добиться оптимального сочетания достаточно высокой скорости – с хорошей маневренностью, различного вооружения – с легкой управляемостью. Самолет Су-2 брал на борт от 400 до 600 кг бомб, имел от 4 до 6 пулеметов ШКАС и до 10 реактивных снарядов для поражения воздушных и наземных целей.

П.О. Сухой (1940-е годы)

В 1939 г. машина поступила в серийное производство. Войсковые испытания начались 17 мая 1940 г. В них приняли участие несколько самолетов ББ-1 с двигателями М-87А и М-88Б. Было выпущено около 800 самолетов, из которых сформировали несколько авиационных полков.

Су-2 активно использовался против гитлеровцев в начальный период Великой Отечественной войны. Полки ближних бомбардировщиков разрушали мосты, переправы, уничтожали танковые колонны, железнодорожные составы врага…

Порой на одном самолете вылетали поочередно два экипажа в день, делая каждый по два-три боевых рейда. Летчики поражались выносливости и надежности этой машины.

В сентябре 1939 г. ВВС утвердили к постройке эскизные проекты двух вариантов нового одномоторного одноместного бронированного штурмовика-бомбардировщика ОБШ-1(«Машина 916») с двигателями М-88 и М-71 соответственно.

Проект П.О. Сухого отличала новизна подхода к решению проблем штурмовика. Броня для самолета конструировалась в виде так называемого «бронекорыта», защищавшего кабину пилота снизу. Имелась бронеспинка, исключавшая поражение летчика сзади, а также гнутый бронелист, прикрывавший бензобак. Защита летчика с боков в первом варианте проектировалась по пояс, а во втором – по грудь.

Эскизный проект был утвержден с изменениями по стрелковому вооружению и бронированию. Макетная комиссия с успехом прошла 28 января 1940 г. Машину приняли в производство под обозначением Су-6.

Впоследствии, в Перми, куда эвакуировали КБ П.О. Сухого, был закончен двухместный вариант Су-6 и проведены его заводские и государственные летные испытания.

По официальной оценке специалистов НИИ ВВС, самолет Су-6 являлся лучшим советским бронированным штурмовиком. В машинах такого типа отечественная авиация испытывала нужду на протяжении всей войны.

За создание опытного двухместного штурмовика Су-6 (Су-2А) авиаконструктор П.О. Сухой в 1943 г. был удостоен Сталинской премии 1 -й степени, которую он передал в Фонд обороны. Но высокая оценка лишь «подсластила пилюлю». Наладить серийное производство мотора М-71Ф в трудных условиях военного времени не удалось.

В июне 1940 г. опытное производство завода № 135 закончило постройку и приступило к испытаниям еще одной машины Сухого – И-135 (Су-1 или «Машина 330»). Таким шифром был обозначен на этапе проекта одноместный высотный истребитель с новым двигателем М-105П мощностью 1100 л.с. и двумя турбокомпрессорами ТК-2.

Испытания построенных на Харьковском авиационном заводе самолета И- 135 и его дублера Су-3 продолжились на новой производственной базе в Подлипках Московской области. Туда приказом НКАП от 16 марта 1940 г. Сухой был переведен на должность главного конструктора опытного завода № 289.

Причин возвращения в столицу было несколько. Во-первых, это необходимость поддерживать тесную связь с московскими научными центрами. Во-вторых, все десять месяцев, проведенные в Харькове, Павел Осипович и его конструкторы жили в «чемоданном» настроении. Расселенные по гостиницам и частным квартирам, москвичи ежедневно собирались вместе и с тоской вспоминали достоинства столичной жизни, своих родных и близких. В результате, некоторые стали подавать заявления об уходе. Опасаясь распада коллектива, Сухой попросился в Москву.

Когда его бригада стала ядром нового конструкторского бюро, Павел Осипович уже всесторонне подготовился к тому, чтобы самостоятельно руководить людьми. Причем, он всегда с большой теплотой отзывался о Туполеве как о своем первом учителе и наставнике в области самолетостроения.

В конструкторском бюро не было такого человека, работу которого Павел Осипович считал бы второстепенной.

«Самая крепкая цепь не крепче самого слабого звена», – порой напоминал Генеральный конструктор своим заместителям, требуя от них максимального внимания ко всем работникам, и сам показывал пример такого отношения.

В создании современного опытного самолета непосредственное участие принимают сотни специалистов. Сухой все1да прислушивается к мнению рядовых инженеров и техников, охотно поддерживал их творческую инициативу.

С особой теплотой и уважением относился к летчикам-испытателям. Он считал их своими помощниками и «главными контролерами» работы всего конструкторского коллектива, всегда благодарил, когда летчикам удавалось в полете обнаружить недостатки опытной машины.

В годы войны КБ П.О. Сухого напряженно трудилось над созданием новой боевой техники, в том числе – истребителя-перехватчика Су-5 (И-107). Особенность этого самолета состояла в том, что кроме основного поршневого двигателя С четырехлопастным винтом, в хвостовой части фюзеляжа был установлен воздушно-реактивный компрессорный двигатель (ВРДК). Его запуск в нужный момент позволял летчику сразу намного увеличить скорость полета. На испытаниях в апреле 1945 г. при одновременной работе обоих двигателей удалось достигнуть скорости 815 км/ч и высоты 12000 метров. Такую скорость в то время не развивал ни один серийный истребитель.

В послевоенные годы коллектив, возглавляемый Сухим, успешно работал над созданием реактивных самолетов, обладающих высокой скоростью и боеспособностью. Павел Осипович понимал направление развития авиации, был настойчив в достижении поставленной цели. А целью было, в данном случае, дать нашим летчикам самолет, превосходящий по своим качествам аналогичные машина зарубежных стран и внести серьезный вклад в укрепление могущества страны.

Свой первый реактивный, выполненный по классической схеме – одноместный истребитель Су-9, конструкторское бюро начало проектировать в 1945 г.

В самой схеме и в конструкции этой машины реализовано много перспективных идей. Крыло имело оригинальные аэродинамические тормоза. Для сокращения пробега впервые предусмотрели использование тормозного парашюта, а для ускорения взлета – пороховые ускорители.

На испытаниях Су-9 показал скорость 900 км/ч. Его потолок превышал 12,5 км, а продолжительность полета достигала полутора часов. Помимо пушечного вооружения самолет мог брать две бомбы (как фронтовой истребитель). Совершенствуя дальше эту машину, Сухой добился повышения скорости самолета до 940 км/ч.

В 1946 г. самолет передали на летные испытания, которые проводили летчики- испытатели А.Г. Кочетков, С.Н. Анохин, Г.М. Шиянов.

Усовершенствуя конструкции своих самолетов, Сухой, к сожалению, опаздывал в соревновании с А.И. Микояном и А.С. Яковлевым. Первые отечественные реактивные истребители МиГ-9 и Як-15 взлетели 26 апреля 1946-го, а Су-9 появился в воздухе только в ноябре.

Модернизированный вариант истребителя-бомбардировщика получил название Су-11.

На нем Сухой решил установить первый отечественный ТРД конструкции А. М.Люльки. Самолет поднялся в небо 28 мая 1947 г.

Почти одновременно с реактивным истребителем конструктор создал оригинальный по своей схеме четырехместный разведчик-корректировщик Су-12 с бронированной кабиной. Оборудование этого самолета обеспечивало выполнение аэрофотосъемки как днем, так и ночью. Для обороны от воздушного противника Су-12 имел четыре пушки калибра 20 мм. На испытаниях в 1947 г. самолет с поршневым двигателем развивал скорость 550 км/ч и поднимался на высоту 11000 метров.

Этапной была работа КБ над созданием экспериментального истребителя Су-17, одной из особенностей которого являлось крыло большой стреловидности. Сухой, вместе с инженерами и летчиками-испытателями, продолжал борьбу за повышение скорости и потолка самолетов. Настойчивость, как правило, приносит успех. Максимальную скорость полета истребителя-перехватчика Су-17 удалось довести почти до скорости звука.

Самолет служил прототипом серийного фронтового истребителя больших скоростей.

Еще одной особенностью конструкции этой машины заключалась в том, что носовая часть фюзеляжа вместе с герметической кабиной отделялась при аварийной ситуации. Отделявшуюся носовую часть летчик мог покинуть при помощи катапультируемого сидения, которое могло использоваться и без отделения кабины.

Летом 1949 г. самолет Су-17 перевезли на аэродром, но летные испытания провести не удалось. В декабре того же года КБ П.О. Сухого было ликвидировано.

Его деятельность прекратили именно в тот момент, когда оно подошло вплотную к решению труднейшей задачи – устойчивому преодолению сверхзвукового барьера.

Эта ситуация оказалось, пожалуй, самым сложным испытанием в жизни Павла Осиповича. Сотрудники КБ стали искать работу и уходили к С.Н. Ильюшину и А.И. Микояну. Большую их часть вместе с руководителем решением министерства направили в ОКБ А.Н. Туполева.

П.О. Сухой и его заместитель Г.Л. Иванов

В 1953 г. Сухого, работавшего четвертый год заместителем Туполева, вызвали в Совет Министров СССР и предложили возглавить ОКБ-1. В этом же году на рассмотрение научно-технического совета министерства Павел Осипович предложил четыре самолета разной конструкции: два со стреловидным крылом – фронтовой истребитель С-1 и истребитель-перехватчик С-3 и два с треугольным крылом – фронтовой истребитель Т- 1 и истребитель-перехватчик Т-3.

Сложность работы над самолетом со стреловидным крылом состояла, прежде всего, в том, что предел надежно освоенных скоростей в истребительных КБ в начале 1950-х составлял 1500 км/ч. Сухой получил правительственное задание спроектировать фронтовой истребитель со скоростью, значительно превышающей этот показатель.

Коллектив ОКБ впервые столкнулся со многими техническими задачами, казалось бы, неразрешимыми. Но именно здесь, на втором поколении реактивных машин, наиболее ярко проявился конструкторский талант Павла Осиповича.

Летом 1955 г. С-1 перевезли на аэродром. Летчик-испытатель А.Г. Кочетков проводил рулежки, проверял все системы и агрегаты. Ждали разрешения на первый вылет от Министерства авиационной промышленности.

Но 8 сентября при выполнении манипуляций на земле самолет быстро разгоняется и вдруг неожиданно уходит в воздух! На командном пункте из динамика слышится голос Кочеткова: «Разрешите взлет…» Ему отвечают: «Чего спрашиваешь, ты уже летишь!»

Когда доложили Сухому, тот сказал: «Ну, что же – будем этот полет считать законным первым вылетом. Тем более, что разрешение министра на него я только что получил, завтра и начнем летные испытания по программе».

В этом проявлялся характер Сухого – присущая ему невозмутимость, объективность, доверие к исполнителям, уважительное отношение к людям. Эти его качества привлекали на работу в КБ способных, талантливых людей, ценивших его как руководителя и человека.

Заводские испытания самолета продолжил молодой летчик-испытатель В.Н. Махалин из НИИ ВВС. Павел Осипович все это время трудился особенно много и напряженно. Проведя целый день в КБ, вечером обязательно приезжал на аэродром – знакомиться с результатами летных испытаний.

Весной 1956 г. Махалин на самолете С- 1, первым в отечественной авиации достиг скорости, вдвое превышающей скорость звука. Хотя возможности машины не были исчерпаны, главный конструктор решил испытания на скорость временно прекратить и заняться высотными полетами.

Испытание на «потолок» успешно провел военный летчик Н.И. Коровушкин.

В мае 1956 г. совершает первый вылет под управлением Махалина истребитель-перехватчик Т-3. На нем были установлены мировые рекорды высоты.

Самолетам П.О. Сухого С-1 и Т-3 были присвоены индексы Су-7 и Су-9 несмотря на то, что существовал уже счет его машинам, оканчивавшийся индексом Су-17.

В США в конце 1950-х построили самолеты, приспособленные для бомбометания с кабрирования.

Эти хорошо вооруженные бомбардировщики могли успешно защищаться и от нападения истребителей. Такого мобильного и универсального вида оружия у нас не было.

Руководство ВВС СССР требовало создания самолета со свойствами бомбардировщика, штурмовика и истребителя.

Снова ответственная и сложная задача поставлена перед коллективом. Менее чем за год нужно создать самолет принципиально нового типа, да еще превосходящий лучшие мировые образцы. Первой отечественной машиной с такими тактико-техническими данными стал Су-7Б.

Быстрота разработки проекта, смелость замысла, оригинальность исполнения отличали и этот самолет Сухого.

В свой истребитель-бомбардировщик он заложил способность бомбометания с любого возможного маневра, а также способность набирать высоту, выполняя фигуры сложного пилотажа, пушками и ракетами поражать наземные цели и вести бой с истребителями противника.

В апреле 1959 г. начались заводские летные испытания этой машины. Первым поднял его в воздух летчик-испытатель Евгений Соловьев.

Генеральный конструктор часто прилетал на аэродром. Летом 1960 г. в том районе стояла страшная жара. Бетон взлетной полосы накалялся, как печь. От адского пекла спасала только ночь. Утром Павел Осипович появлялся у самолета, как всегда аккуратно одетый, при галстуке, в накинутом на плечи пиджаке. Было ему тогда 65 лет.

П.О. Сухой – депутат Верховного Совета СССР

В.И. Авраменко и Н.Г. Зырин поздравляют П.О. Сухого с юбилеем

Отметив высокие летно-тактические характеристики самолета, его отличные боевые возможности, государственная комиссия рекомендовала Су-7Б на вооружение ВВС.

Напомню еще о некоторых самолетах, в которых воплотился конструкторский талант Павла Осиповича: экспериментальный самолет Т-4 («сотка») с четырьмя турбореактивными двигателями, тонким треугольным крылом и отклоняемой передней частью фюзеляжа, выполненный из титана для преодоления «теплового барьера»; Су-15 с двумя двигателями Р-11 и боковыми воздухозаборниками; фронтовой бомбардировщик Су-24 с крылом изменяемой геометрии; бронированный штурмовик для непосредственной поддержки войск Су-25.

В творческой судьбе коллектива ОКБ П.О. Сухого большое место занимают перехватчики. Работа над самолетами этого типа началась с первых же дней восстановления КБ в мае 1953-го и велась одновременно с работой над Су-7.

Самой характерной особенностью их аэродинамической схемы стало треугольное крыло. Новое крыло сулило увеличение не только скорости, но еще и дальности полета, и надежности, и маневренности.

В конце 1950-х – начале 1960-х годов только вдоль наших южных границ авиация НАТО совершала около десяти тысяч вылетов ежегодно. И перехватчикам Сухого приходилось быть все время начеку.

Сверхзвуковые машины с мощным ракетным и бомбардировочным вооружением, способные летать на больших и малых высотах, имели такое пилотажно-навигационное оборудование, которое позволяло летчику выполнять боевые задания в любых метеоусловиях.

Мировая авиация немыслима сейчас без истребителя Су-27, прародителя всемирно известного «суховского» семейства военных самолетов.

Работы по проектированию истребителя 4-го поколения начались в ОКБ в инициативном порядке под руководством Павла Осиповича в конце 1969 г. Новый самолет должен был ни в чем не уступать и даже превосходить лучшие зарубежные аналоги.

Аванпроект закончили к сентябрю 1971 г., а в феврале 1972 г. его представили на рассмотрение ВВС. С учетом замечаний военных, в 1972-1973 гг. проект существенно дорабатывался для выполнения всех требований технического задания. Наконец, первый опытный экземпляр Су- 27 (Т10-1) вышел на летные испытания, и 20 мая 1977 г. летчик-испытатель B.C. Ильюшин поднял его в воздух.

К сожалению, Сухому не удалось разделить радость успеха: в сентябре 1975 г. Павел Осипович скончался, и ОКБ возглавил Е.А. Иванов, его заместитель и единомышленник.

Павел Осипович Сухой особенно ценил и уважал летчиков-истребителей. Дважды Герой Советского Союза летчик-космонавт СССР генерал-майор авиации Г. Т. Береговой рассказывал о прославленном авиаконструкторе:

«…В последние годы летно-испытательной службы больше всего мне пришлось работать с Павлом Осиповичем Сухим – человеком высокой требовательности, с богатым воображением…

Как-то, желая подчеркнуть нашу ответственность за судьбу новой машины, он сказал; «Вы не только летчики-испытатели, а такие же творцы самолета, как и конструкторы. И все мы несем моральную ответственность за будущее опытной машины».

На самолетах, созданных под руководством П. О. Сухого, установлено несколько мировых рекордов высоты и скорости полета.

Если перечислить все самолеты, в разработке которых принимал участие Павел Осипович Сухой, то получится список, насчитывающий свыше пятидесяти оригинальных типов.

Конечно, не все машины шли в серийное производство, не все получили широкую известность. Но каждая из них стала определенной ступенью в полувековом творчестве замечательного авиаконструктора, который смело брался за решение назревших проблем и трудных, неизведанных задач в самолетостроении.

Павел Осипович в своей работе часто сталкивался с острым недостатком исходных данных. Именно в этих ситуациях особенно проявлялись его инженерная и организаторская интуиция и предвидение.

Многие из его решений восхищают, мотивы других до сих пор не ясны. Однако можно утверждать, что большинство из них были правильными, некоторые – единственно верными, граничащими с гениальными догадками.

Сухой умело направлял творческую деятельность своих подчиненных. Благодаря этому, в ОКБ выросло много талантливых технических руководителей, занимавших ныне ответственные посты в авиационной промышленности.

За выдающиеся достижения в развитии передовой техники П.О. Сухой и его ближайшие помощники Е.А. Иванов, Е.С. Фельснер, Н.Г. Зырин в 1966 г. были удостоены звания лауреатов Ленинской премии. Павел Осипович Сухой ушел из жизни в возрасте 80-ти лет. Выдающегося авиаконструктора, дважды Героя Социалистического Труда, лауреата Ленинской и Государственных премий не стало, но его творческий посыл воплощается коллективом предприятия, носящего его имя.

Отечественная авиация стала сверхзвуковой, всепогодной, ракетоносной. Среди летательных аппаратов, олицетворяющих собой новейшие достижения авиационной и многих других отраслей науки и техники, достойное место заняли машины, созданные в «ОКБ Сухого».

Во всем мире люди с восхищением наблюдают за стремительным полетом могучих самолетов марки «Су».

РЕКОРДНЫЙ САМОЛЕТ «РОДИНА»

Николай ГОРДЮКОВ

Начиная с 1934 г. на самолетах РД («Рекорд дальности»), спроектированных в бригаде П.О.Сухого и построенных в ЦАГИ, было установлено несколько внутренних и мировых рекордов. Среди них – абсолютный мировой рекорд дальности полета по прямой, который установил в 1937 г. экипаж в составе М. Громова, А. Юмашева и С. Данилина.

В 1937-38 гг. пилот агитационной эскадрильи им. Максима Горького, депутат Верховного Совета СССР B.C. Гризодубова несколько раз обращалась к Председателю СНК СССР В.М. Молотову:

« …Прошу Вас разрешить мне летом 1938 года беспосадочный перелет на 6000 км по маршруту Москва – Хабаровск, для побития абсолютного международного рекорда дальности на одном из самолетов, имеющихся в ГУАПе.

…Считаю, что наша страна имеет такую материальную часть, на которой можно намного превысить и абсолютные женские рекорды ».

Наконец она получила положительный ответ. Для этой цели выделили третий экземпляр дальнего бомбардировщика ДБ-2, который требовал определенных доработок. Летную подготовку Гризодубовой и ее экипажа решили проводить на имевшемся готовом втором экземпляре самолета этого же типа.

Организацией и осуществлением перелета руководил штаб. Павел Осипович Сухой отвечал за самолет в целом, старший инженер Н.А. Фомин должен был произвести аэродинамические расчеты и подготовить графики полета, инженер завода № 29 В.А. Еременко отвечал за качественную подготовку моторов, и так далее.

Устанавливался специальный надзор с несением персональной ответственности за каждую подготовленную деталь.

Выделенный для перелета самолет ДБ-2 (3-й экземпляр), спроектированный в бригаде Сухого, официально являлся дальнейшим развитием дальнего бомбардировщика ДБ-1 – военного варианта самолета «Рекорд дальности» («РД»).

Это был цельнометаллический двухмоторный свободнонесущий низкоплан с шасси, убирающимся в обтекатель позади моторных установок.

Трехлонжеронное крыло состояло из центроплана, выполненного зацело с центральной частью фюзеляжа, и двух отъемных консолей. Все лонжероны трубчатой конструкции с трубчатыми поясами и раскосами. В месте крепления моторных ферм центроплан имел усиленные нервюры. Между первым и вторым лонжеронами размещались работающие в одной системе и составлявшие конструктивно одно целое с крылом бензиновые баки. По задней кромке крыла от фюзеляжа до элеронов располагались щитки-закрылки.

ДБ-2 (третий экземпляр)

ДБ-2 (дублер)

Напутствие перед полетом. Слева направо: М.М. Раскова, П.О. Сухой, B.C. Гризодубова и П.Д. Осипенко у самолета «Родина» (1938 г.)

Перед стартом рекордного перелета

Фюзеляж монококовой конструкции состоял из трех частей: носовой – с кабиной штурмана, центральный – с кабиной пилота и центропланом и хвостовой – с кабиной второго пилота. Четыре дюралевых лонжерона проходили через весь фюзеляж, имея стыковые узлы в местах разъемов частей фюзеляжа.

Весь каркас обшивался листовым дюралем. Кабины первого и второго пилотов закрывались сдвижными прозрачными фонарями..

Хвостовое оперение расчаливалось лентами, подходившими от фюзеляжа и килевой колонки к стабилизатору.

Стабилизатор был с изменяемым в полете углом установки, крепившимся двумя узлами на заднем лонжероне к килевой колонке, а в передней части с помощью ушка – к тяге механизма изменения угла установки..

Убирающиеся в полете амортизационные стойки шасси (под два колеса 900x200 мм) имели по два боковых и одному заднему подкосу, направляемому при уборке специальным рельсом. При уборке механизм подъема приводился в действие электромотором.

Хвостовое колесо размером 400x300 мм крепилось на стальной сварной вилке, имевшей масляно-пневматическую амортизацию; установка колеса ориентирующаяся.

Управление руля высоты жесткое, элеронами – большей частью жесткое. Руль направления, его триммер и стабилизатор управлялись с помощью тросовой проводки. Управление щитками – жесткое, с механизмом управления.

Капоты моторов типа NACA имели задние щели, регулировавшиеся с помощью так называемых «юбок».

Самолет был снабжен почти полным комплектом оборудования для оборонительного вооружения: носовой башней с турелью, задней турелью, кинжальным люком. В бомбоотсеке были установлены балки вертикальной подвески бомб, пристрелочные кассеты с замками, замки свободной подвески. Кроме того, на самолете имелся сбрасыватель АС5 с механизмом и СБР-2.

В доработках самолета принимали участие 82 человека – инженеры, техники и рабочие. Среди них ведущий инженер по производству и эксплуатации А.М.

Козлов, помощник ведущего инженера Н.В. Лазарев, мастер А.И. Хохлачев, старшие инженеры конструкторского бюро Е.С. Фельснер, Н.А. Фомин и А.С. Воскресенский, инженер Н.П. Поленов.

В связи со снятием с самолета вооружения переделали носовую часть фюзеляжа, в которой турельную башню заменили прозрачным полусферическим фонарем с хорошим обзором вперед для штурмана.

Кабину оборудовали рацией, изготовленной НКВД, и радиокомпасом для ведения самолета по радиомаякам. Все приборное оборудование изготовили заново.

Переделке подверглась и кабина второго пилота, где была снята турель и заделан нижний хвостовой люк. Ввиду того, что второй пилот должен был половину пути вести самолет, управление вместо ручки заменили более удобным штурвалом. Ведение самолета в течение продолжительного времени с места второго пилота заставило полностью изменить приборную доску и состав приборов.

Увеличение полетного веса самолета «Родина» (такое название получила машина, предназначенная для рекордного перелета) привело к тому, что уже имевшиеся колеса поменяли на усиленые, специальной сборки.

Для подъема и выпуска шасси впервые в СССР применили кнопочное электрическое управление.

Моторы М-87 заменили более мощными моторами М-86 специальной сборки с винтами ВИШ-3Т.

В бывшем бомбовом отсеке фюзеляжа установили два бака, а еще два – в самом центроплане. Общая емкость всех бензобаков составила 7540 литров. В связи с увеличением общего количества бензина установили дополнительные масляные баки и переделали систему бензопитания. Для контроля уровня горючего сделали специальные счетчики количества израсходованного бензина.

Так как полет предполагалось вести продолжительное время на высотах от 4000 до 6000 метров, кислородное питание экипажа в баллонах со сжатым кислородом заменили двумя аппаратами КПЖ-10 с жидким кислородом.

Для связи между членами экипажа на самолете установили СПУ-3, пневмопочту и переговорный прибор.

В перелете на машине предполагалось наличие аварийной рации, размещение запасного снаряжения и оборудования на случай вынужденной посадки, а также аварийный запас пищи – помимо трехдневного бортового питания.

При таких условиях были рассчитаны основные характеристики самолета «Родина».

Взлетный вес, кг 12500

Вес пустого самолета, кг 5854,8

Полная нагрузка, кг 6645,2

Вес горючего, кг 5529

Вес масла, кг 470

Моторы 2 х М-86

Мощность моторов, л.с. 2 х 950

Размах крыла, м 31

Длина самолета, м 14,9

Площадь крыла, м2 84,9

Максимальная

скорость, км\ч

– на Н=0 м 300

– на Н=4250 м 340

Длина разбега с БВПП, м 900-1000

Длина разбега с ГВПП, м 1100

Потолок при взлете, м 6000

Потолок в конце полета, м 8800

ДБ-2 «Родина»

Заводские испытания показали, что дальность полета самолета «Родина» при средней скорости 233 км/ч на высоте 4000 метров в штилевых условиях будет равна 6700 км за время 28,8 часа. При учете потерь на отклонение от графика и за счет ветра дальность могла быть принята равной 5380 км.

Для рекордного перелета сформировали экипаж: Валентина Гризодубова, Полина Осипенко и Марина Раскова. В этом составе 24 июня 1938 г. они начали свои подготовительные полеты на втором экземпляре ДБ-2, совершив до 18 августа сто двадцать вылетов общей продолжительностью 44 часа 20 минут.

После усиления переднего узла стабилизатора самолет «Родина» прошел заводские летные испытания, и был сдан 29 августа командиру экипажа B.C. Гризодубовой.

Далее начался заключительный этап подготовки экипажа в Щелкове под Москвой.

Во время продолжительного тренировочного полета 10 сентября отказал механизм управления «юбками» капота левого мотора. Полет продолжался с закрытой «юбкой», что привело к перегреву мотора. На правом моторе лопнул патрубок полуколлектора. Моторы заменили, а коллектор сделали из более толстого материала.

« …В последнем 10-часовом полете была проверена вся материальная часть. Полет прошел хорошо, все было в порядке.

Замечания были такого порядка. В кабине второго пилота задувало настолько, что это потребовало ввести изменения, задраивать люк.

Плохо работал СПУ, затем в кабине первого пилота плохо работал прибор газоанализатора. Изменили прибор газоанализатора, зашили перегородки спереди и сзади, так, что в сегодняшнем контрольном полете т. Осипенко осталась довольна.

Со стороны задувания никаких замечаний нет. Все остальное в порядке.

Винты работают хорошо. На правом винте была небольшая тряска. Тов. Петров летал и расскажет об этом подробнее.

Есть один режим на 1600-1650 оборотов, когда потряхивает, мотор попадает в резонанс. Тов. Гризодубова в полете этот режим не будет держать, но если она в него попадает и немного сектор сдвинет, то никакой тряски не будет.

Коллекторы мы сделали так, как решили – из 1,5 мм материала с запасом. Вышло очень хорошо. Мы сравнили наши коллекторы и коллекторы 39-го завода, и преимущества оказались на нашей стороне, так что с этой стороны есть полная гарантия. В отношении коллекторной системы никаких перебоев не может быть.

Самолет «Родина» после вынужденной посадки

В. С. Гризодубова со звездой Героя Советского Союза (1938 г.)

П.О. Сухой с орденом Трудового Красного Знамени (1938 г.)

Митинг-встреча экипажа самолета «Родина» в Москве у Белорусского вокзала.

Слева направо: Л.М. Каганович, командарм 2-го ранга А.Д. Локтионов, B.C. Гризодубова, П.Д. Осипенко (фото Ф. Кислова и А. Грибовского)

С охлаждением все в порядке. Бензиновая система работает нормально.

В самолет заложили запас пищи, аварийный запас, снаряжение, которое должно быть, так что остался только скоропортящийся груз. Машина готова к полету», – такие слова прозвучали в выступлении Павла Осиповича Сухого на совещании в Наркомате авиационной промышленности 23 сентября 1938 г. На следующий день назначили вылет.

Взлет состоялся 24 сентября в 8 часов 12 минут по московскому времени со Щелковского аэродрома. Примерно через 150 км машина вошла в облачность, и земли экипаж не видел фактически до самой посадки. Через 20-22 часа начались сбои при передаче радиограмм, а вскоре вообще вышла из строя бортовая радиостанция – и приемная, и передающая.

Между Казанью и Свердловском началось обледенение самолета и сильная «болтанка». Марина Раскова открыла форточку, чтобы счистить иней со стекол и… все полетные карты выдуло за борт. Земля также потеряла самолет из виду.

Облачность оборвалась неожиданно – над обширным водным пространством Тугурского залива Охотского моря. Цель перелета была достигнута. Пришлось разворачиваться и искать место для посадки. Раскова утверждала, что горючего должно хватить на три с половиной часа, поэтому решили садиться в Комсомольске-на-Амуре. Но вдруг зажглась красная лампочка предупреждения о последних запасах топлива.

Гризодубова решила тут же садиться на болотистую местность, не выпуская шасси, то есть на «брюхо». По приказу командира экипажа из самолета выпрыгнула Марина Раскова, а Полина Осипенко наотрез отказалась. Сели удачно. Это было 25 сентября в 10 часов 41 минуту в семидесяти двух километрах к югу от поселка Керби близ реки Амгунь.

На поиски самолета мобилизовали пешие отряды следопытов из охотников и местных жителей, а также до 45 самолетов. Поиск проводили в гигантском треугольнике Хабаровск – Аян – Казачинское.

Наконец, 3 октября командир самолета ПМ-6 летчик М.Е. Сахаров заметил двухмоторный самолет с двумя людьми около, встряхивавших расправленный купол парашюта.

…Только 5 октября обессилевшая и изможденная Марина Раскова нашла место посадки самолета.

Экипаж самолета «Родина» 12 октября доставили в Комсомольск-на-Амуре, оттуда – в Хабаровск. Уже 17 октября все прибыли поездом в Москву, где состоялась торжественная встреча, потом – прием в Кремле.

Экипаж самолета «Родина» пробыл в воздухе 26 часов 29 минут, пройдя за это время маршрут общей протяженностью в 6450 км, из них 5908 км – по прямой.

В ФАИ утвердили перелет в качестве мирового женского рекорда дальности полета по прямой без посадки по классу «С» (сухопутные самолеты).

Указом Президиума Верховного Совета СССР члены экипажа 2 ноября 1938 г. были удостоены звания Героев Советского Союза.

Конструктор самолетов «Родина» и «СССР-25» Павел Осипович Сухой был награжден орденом Трудового Красного Знамени, а инженер Н.А. Фомин – орденом Знак Почета.

Су-6 («81»). Весна /94/ г.

ШТУРМОВИК СУ-6

Николай ГОРДЮКОВ

Павел Осипович Сухой – один из самых выдающихся конструкторов авиационной техники, наиболее известен как создатель самолетов для истребительной авиации. На самом деле в круг задач, которые решало его ОКБ, входило создание различных по назначению машин и авиационных комплексов. Под руководством Сухого разработано около двух десятков только основных типов специализированных самолетов-штурмовиков. Каждый из них – это эпоха в истории ОКБ и отечественной авиации. Одним из таких ярких примеров является штурмовик Су-6.

К концу 1930-х годов вопрос о наиболее подходящем типе самолета для штурмовых действий по наземным целям так и не был решен. Не определились, должен быть штурмовик двухместным или одноместным. Не было ясности и в требованиях по вооружению и полезным нагрузкам, наиболее выгодному тоннажу и размерности штурмовика. На различных совещаниях военные высказывали лишь общие пожелания.

Весной 1939 г., при подготовке материалов по «Плану опытного строительства и серийного производства самолетов», Сухому предлагалось к 1 июля этого же года представить соображения о постройке «одномоторного бронированного штурмовика с мотором воздушного охлаждения в развитие самолета ББ-1» (с мотором М-88). Предполагалось на самолете установить два пулемета ШКАС и два крупнокалиберных пулемета в крыльях. Кабина пилота бронировалась снизу, сзади и с боков, а фюзеляжный бак – снизу и сзади и заполнялся нейтральным газом.

По постановлению Комитета Обороны при СНК от 29 июля 1939 г. необходимо было разработать эскизный проект одномоторного одноместного бронированного штурмовика (как дальнейшее развитие ББ-1) со следующими характеристиками: Vmax (Н=0) 425-450 км/ч; дальность норм при 0,9 Vma> 800 км; из вооружения – два пулемета Силина, два пулемета Березина; 200-кг бомбы.

Уже 8 сентября 1939 г. выполнили эскизный проект одноместного штурмовика, в котором мотор М-88 был заменен на разрабатывавшийся М-71.

Полезная нагрузка внутри фюзеляжа имела следующие варианты: либо бомба ФАБ-100; либо две бомбы ФАБ-50; либо восемнадцать бомб АО-10, АО-15 или А0-20; либо семьдесят две бомбы калибром от 1,0 до 2,5 кг.

На внешней подвеске предусматривались две бомбы ФАБ-100 или две бомбы ФАБ-250.

Проект утвердили 25 сентября. При этом Главное управление ВВС рекомендовало уменьшить бомбовую нагрузку до 120 кг, а в стрелковое вооружение включить шесть пулеметов ШКАС, либо две пушки ШВАК и два пулемета ШКАС.

ОКБ приступило к разработке и постройке макета на заводе № 135 в Харькове. Макет бронированного штурмовика с перспективным мотором М-71 был представлен 21 января 1940 г на рассмотрение макетной комиссии, которая 1 февраля его утвердила.

В Постановлении Комитета Обороны при СНК СССР № 107 от 4 марта 1940 г. записано: « …обязать Главного конструктора т. Сухого и директора опытного завода т. Голубкова спроектировать и построить одномоторный бронированный одноместный штурмовик с мотором М-71…

Самолет построить в 2-х экземплярах и сдать на государственные испытания в следующие сроки: первый экземпляр – к 15 ноября 1940 г., второй экземпляр – к 15 декабря 1940 г…»

15 апреля 1940 г. на опытном заводе № 289 начались работы по первому экземпляру ОБШ («916»). На случай опоздания отработки мотора М-71 в ОКБ рассмотрели возможность применения мотора М-81. Тем не менее, выполнение заказа № 916 продолжалось с расчетом на мотор М-71. В конце июля чертежи первого экземпляра были закончены и сданы в производство.

Согласно тактико-техническим требованиям на самолет ОБШ <одномоторный бронированный штурмовик), максимальную толщину брони в 8,5 мм выбрали, исходя из условий полета на высоте 25 метров и дистанции обстрела с земли – начиная от 200 метров и выше. Общий вес брони при этом составил 290 кг.

Су-6 («81»). Весна 1941 г.

Cy-6 («HI»). 17 сентября 1941 г. Завершение сокращенных испытаний

Установка усиленной брони, обеспечивавшей защиту от пули калибра 12,7 мм, предусматривалась на втором экземпляре самолета.

Сроки постройки не выдерживались. Объяснялось это недостаточно быстрым разворачиванием опытных цехов на новой базе завода № 289. Особенно влияло на сдвиг сроков отсутствие мотора, который был получен только в середине января 1941 г. В феврале постройка самолета была полностью закончена.

Для заводских испытаний самолета с шифром «81» создали бригаду, в состав которой входили: ведущий инженер конструкторского отдела В. П. Балуев, ведущий инженер от производства С. .Я. Горбунов, борттехник П. Ф. Самсонов, техник И. С. Иевлев и моторист В. П. Преснов.

По схеме самолет – одномоторный моноплан со свободнонесущим низко расположенным крылом, нормальным оперением и убирающимся в центроплан шасси. Конструкция смешанная: крыло, центроплан и оперение были металлические, фюзеляж – деревянный, обшивка рулей и элеронов – полотняная.

Каркас фюзеляжа состоял из четырех лонжеронов, нескольких стрингеров и шпангоутов; обшивка фюзеляжа выклеивалась из шпона. Фонарь кабины пилота сделан из оргстекла, неподвижная и подвижная ею части закреплялись на дюралевом каркасе.

Крыло площадью 26 м2 трапециевидной формы имело профиль ЦАГИ «В» с относительной толщиной 15% у корня и 9% на конце. Элероны имели металлический каркас и полотняную обшивку, цельнометаллические щитки – закрылки типа «Шренк».

Однокилевое вертикальное оперение имело угол заклинения по отношению к оси фюзеляжа. Цельнометаллическое горизонтальное оперение закреплялось на фюзеляже. Рули высоты и направления состояли из металлического каркаса. Все рулевые поверхности были снабжены триммерами.

Одностоечное шасси с колесами размером 750x250 мм убиралось назад в центроплан с разворотом колес на 90°.

Костыльное колесо (300x125 мм) убиралось также назад, в хвостовой обтекатель. Уборка и выпуск шасси – гидравлические, от помпы, установленной на моторе. Аварийный выпуск шасси производился при помощи ручной гидравлической помпы. Амортизация шасси масляно-пневматическая.

Опытный мотор воздушного охлаждения М-71, снабженный винтом АВ-5-4А с углами установки лопастей в пределах 25 – 56°, диаметром 3,25 метров закрывался цельнодюралевым капотом типа NACA. Протектированный бензобак емкостью 630 л располагался под сиденьем летчика и заполнялся инертным газом из выхлопного коллектора мотора.

Маслобак на 55 лигров устанавливался на противопожарной перегородке.

Управление рулями высоты и элеронами – жесткой конструкции, а рулем направления – тросовое.

Стрелковое вооружение самолета состояло из четырех крыльевых пулеметов LUKAC с боезапасом 3160 патронов и двух синхронных ШКАС с боезапасом 1520 патронов.

Бомбовая нагрузка в фюзеляже соответствовала эскизному проекту и составляла 120 кг в нормальном варианте.

Бронирование общей массой 202,8 кг состояло из панелей, защищавших пилота с боков, сзади и сверху, нижней и задней панелей бака.

В период с середины марта до середины сентября А.И. Кокин, ведущий летчик- испытатель завода № 289, провел сокращенные испытания самолета Су-6 в ЛИИ НКАП. В процессе летных испытаний изменялся состав оборудования, устанавливалось вооружение, проводились различные доработки конструкции.

Скорость полета доводилась до 575 км/ч по прибору летчика, причем вибрации не обнаруживались.

В облете самолета принимали участие летчики-испытатели ЛИИ М.Л. Галлай, А.Н. Гринчик, В.П. Федоров и Г.М. Шиянов. В своих отчетах они писали:

« …Обладая нормальным запасом устойчивости, самолет легок в управлении и не требует от летчика особого внимания. Самолет обладает хорошей маневренностью, характерна легкость работы всей конструкции машины. Летчик не ощущает напряжения или тряски самолета ни при эволюциях, ни при полете на больших скоростях.

…Самолет имеет хороший обзор при хорошем бронировании. В пилотаже напоминает американские самолеты Северский и Нортроп. Необычайно «плотен» в воздухе и хорошо ведет себя на больших скоростях.

Гармоничность всех рулей между собой, а также между отклонениями и эффективностью каждого руля – очень хорошая, что делает самолет весьма приятным в пилотировании».

Заместитель начальника ЛИИ НКАП А.В. Чесалов и главный конструктор завода № 289 П. О Сухой 18 сентября утвердили акт о сокращенных испытаниях самолета Су-6.

Су-6 («81»). 25 сентября – 10 октябри 1941 г. Контрольные испытания в ПИН ИВС Красной Армии

Су-6 («82»). Январь 1942 г. Заводские летные испытания

В этом документе указывалось, что « …самолет обладает хорошими летными и пилотажными свойствами, прост и приятен в пилотировании и доступен для летчиков средней квалификации. Кабина летчика удобна и свободна. Обзор хороший, но несколько затруднен всасывающим патрубком, стоящим спереди и справа от летчика.

Для полного суждения о боевых и летных свойствах самолетах Су-6 необходимо установить и отработать пушечное вооружение и наружные подвески для РС».

Сухой принял решение снять вооружение (из-за дефицита) с этой машины и установить на дублер ОБШ, а первый экземпляр передать на контрольные испытания в НИИ ВВС. Эти испытания не были закончены из-за расходования ресурса мотора М-71.

Все внимание конструкторов при постройке дублера Су-6 с заводским шифром «82» было обращено на дальнейшее улучшение аэродинамических характеристик, расширение номенклатуры вооружения и повышение боевой живучести самолета.

С цельюувеличения максимальной скорости полета стали использовать эффект реактивного выхлопа. При этом возникла возможность потери поперечной устойчивости на больших углах атаки, которую предотвратили применением автоматических предкрылков.

На капоте мотора установили новый всасывающий патрубок, который не затенял обзор летчику спереди. На зимнее время шасси позволяло установить убирающиеся лыжи по типу Су-2.

Вооружение этого самолета состояло из стрелково-пушечного, реактивного, бомбардировочного и химического, рассчитанною на поражение танков, мотомеханизированных частей и живой силы противника.

В консолях крыла разместили четыре пулемета ШКАС и две 23-мм пушки системы Волкова-Ярцева.

Под консолями размещались десять реактивных орудий РО для ракетных снарядов калибра 82 или 132 мм.

Нормальная бомбовая нагрузка составляла 200 кг бомб внутри фюзеляжа (в перегрузочном варианте – до 400 кг). Бомбы подвешивались на кассетных держателях КД-2 или в двух контейнерах для мелких и осколочных бомб. На подкрыльных держателях ДЗ-40 могли подвешиваться две бомбы калибра 100 кг, 50 кг или две ВАП-200.

Бронирование самолета служило для защиты жизненно важных элементов – летчика и бензобака, и обеспечивало безопасность от поражения крупнокалиберным (12,7- мм) оружием противника – как с земли, так и с воздуха.

С середины января 1942 г. самолет прошел заводские летные испытания и был передан в НИИ ВВС (эвакуированный в Свердловск) для проведения государственных испытаний совместно с заводом № 289.

С 24 февраля по 12 марта было произведено 32 полета общей продолжительностью 15 часов 30 минут.

После ремонта с 7 апреля испытания продолжались до 9 мая летчиком-испытателем майором А. К. Долговым, ведущим инженером военинженером 2-го ранга А. В. Синельниковым, летчиками облета майором Нюхтиковым и капитаном Коробовым.

В июне-июле 1943 г. второй экземпляр Су-6 с М-71Ф проходил госиспытания в варианте истребителя бомбардировщиков.

Вооружение состояло только из двух 23-мм пушек с боезапасом 400 снарядов.

Его расчетные данные были: взлетный вес – 4900 кг, максимальная скорость у земли на номинальном режиме – 520 км/ч, на форсированном – 535 км/ч, вираж на высоте 1000 метров – 23 секунды.

После ряда поломок мотора, выхода из строя шасси и других неисправностей, самолет был спят с испытаний.

По полученным результатам сделан вывод, что «Су-6 по максимальным скоростям горизонтального полета стоит выше штурмовика Ил-2 АМ-38. После выполнения боевого задания самолет обладает такой скоростью, которая делает его трудно досягаемым даже для истребителей противника. По технике пилотирования – прост и доступен летчикам средней квалификации.

Су-6 обладает большей устойчивостью, чем самолет Ил-2 и допускает полет с брошенной ручкой на всех скоростях горизонтального полета».

Самолет Су-6 («82») имел достаточно мощное стрелково-пушечное и реактивное вооружение, превышавшее вооружение Ил-2.

Отмечались и недостатки. Бомбовая нагрузка у Су-6 в нормальном варианте была на 200 кг меньше, чем у Ил-2. Дальность полета самолета требовалось довести до дальности Ил-2, улучшить обзор вперед за счет поднятия летчика на 35-50 мм. Для увеличения живучести самолета надо было продублировать систему управления, в первую очередь – управление рулем высоты.

Схема бронирования, достигшая веса 660 кг, уже не отвечала требованиям времени. Кабина летчика защищалась внутренней броней, а внешняя деревянная часть фюзеляжа повреждалась пулями и осколками. Козырек летчика был сделан из плексигласа и имел внутри кабины отдельную прозрачную бронеплиту.

Агрегаты мотора, маслорадиаторы и трубопроводы оставались не защищенными. Бронированные серийного самолета Су-6 предлагалось выполнить по схеме, утвержденной НИИ ВВС КА в январе 1942 г.

В заключении акта по результатам совместных испытаний говорилось:

«Опытный самолет – одноместный бронированный штурмовик Су-6 с мотором М-71 конструкции П.О. Сухого, производства завода № 289 по максимальной горизонтальной скорости, стрелково-пушечному и реактивному вооружению и емкости бомбовой нагрузки отвечает требованиям ВВС Красной Армии.

Дальность самолета Су-6 с М-71 довести до дальности самолета Ил-2 с АМ-38.

Бронирование самолета Су-6 с М-71 выполнить по схеме, утвержденной НИИ ВВС Красной Армии.

Компоновка самолета «Су-6» с мотором М-71

1-кок винта 2-винт АВ-5-4а 3-опытный мотор М-71 4-всасывающий патрубок мотора 5-наружный капот мотора 6-первый ряд цилиндров мотора 7-второй ряд цилиндров мотора 8-выхлопной коллектор мотора 9-юбка капота 10-моторама 11-маслобак 12-баллон-смеситель 13-стоика антенны 14-баллон СО2 15-прицел ПБП-1 16-педали ножного управления 17-нижние щитки приборной доски 18-бензобак с протектором 19-нижняя панель бака 20-аптечка 21-планшет с картами 22-панели пилота 23-сигнальный пистолет с ракетами 24-задняя панель бака 25-кислородный баллон 26-батарея 27-баллон сжатого воздуха 28-умформер передатчика 29-передатчик РСИ-3 30-электроаккумулятор 31-нижний лонжерон фюзеляжа 32-верхний лонжерон фюзеляжа 33-тяга управления рулем высоты 34-антенна 35-люки для ракет ПР-4 36-тросы уборки костыля 37-тросы управления рулем поворота 38-зализ киля 39-киль 40-отверстие с заглушкой для подвески хвоста 41-узел крепления лонжерона киля к шпангоуту 42-костыль в выпущенном положении 43-хвостовое колесо 44-руль направления 45-триммер руля направления 46-хвостовом АНО

Су 6 («81»). Весна 1941 г.

Су-6 (проект с размещением маслорадчатора под фюзеляжем)

Су-6 («81»). Весна 1941 г.

Схема бронирования Су-6 («XI») (общий вес брони – 202,8 кг)

1 -панели пилота (128,4 кг)

2-задняя панель бака (34 кг)

3-нижняя панель бака (40,4 кг)

Схема размещения вооружения на самолете Су-6 («81»)

Су-6 («81»). Осень 1941 г.

Су-6 («81»). Весна 1941 г.

Су-6 («81»). Осень 1941 г.

Схема бронирования с указанием толщины брони Су-6 («82»)

Схема бронирования Су-6 (эталон войсковой серии)

Су-6 («82»)

Су-6 (эталон войсковой серии)

Су-6 (проект с мотором М-82)

Компоновка кабин двухместного Су-6 с мотором М-71Ф

1 – пулемет стрелка-радиста

2 – аптечка

3 – магазин с патронами для пулемета

4 – управление перезарядкой пушки

5 – управление мотором

6 – управление бомбосбрасывателем

7 – электрощиток

8 – пульт управления уборкой шасси

9 – авиационные бомбы ФАБ-100

Двухместный Су-6 с мотором М-71Ф

Су-6 с АМ-42

Главная стойка шасси

Костыльное колесо

Главная стойка шасси

Су-6 («82»). Январь 1942 г. Заводские летные испытания

Считать целесообразным постройку небольшой войсковой серии самолетов Су-6 с М-71, как представляющих интерес по сравнительно большой максимальной горизонтальной скорости и имеющих мощное стрелково-пушечное и реактивное оружие…»

Главное управление ВВС высоко оценило самолет и подготовило проект постановления ГКО о постройке к 1 декабря 1942 г. двадцати пяти серийных экземпляров Су-6 М-71. Одновременно была направлена докладная записка И.В. Сталину с положительной оценкой самолета.

Для обеспечения постройки самолетов Су-6 подключались:

– завод № 19 – изготовление 3 7 моторов М-71;

– комбинат №150 – изготовление 28 винтов АВ-5-4А диаметром 3,25 метров;

– НИИ-48 и завод № 37 – изготовление 30 бронекабин;

– завод № 148 (НКХП) и завод им. М. Горького – изготовление 30 комплектов прозрачной брони;

– завод № 66 (НКВ) – изготовление 55 крыльевых пушек Волкова-Ярцева калибра 23 мм.

– НИРП (НКРП) – изготовление 55 комплектов резины с гусматиком на колеса размером 8007260 мм.

Еще в конце 1941 г. Павел Осипович обращается в НКАП со следующим предложением: «…Самолет Су-6, имея хорошее вооружение и бронирование, показал хорошую маневренность и управляемость при максимальной скорости у земли порядка 500 км/ч.

С такими данными самолет не только может с успехом выполнять противотанковые действия, но и полностью противостоять атакам немецких истребителей. скорость которых у земли порядка 500 км/ч.

Особое значение приобретает простота управления самолетом, что должно сказаться на увеличении количества боевых вылетов летчика в день, тем самым как бы увеличивая количество самолетов, участвующих в бою.

Для технологической отработки и тактической проверки самолета я считал бы целесообразным построить несколько экземпляров Су-6. Завод № 19 имеет шесть свободных моторов М-71 в первой половине 1942 года».

Одновременно КБ подготовило чертежи для войсковой серии с изменениями, улучшающими эксплуатацию самолета. Броню летчика ввели в конструкцию фюзеляжа, козырек фонаря сделали из трех бронестекол, броню включили в конструкцию подвижной части фонаря, в бронеспинке сделали окна из прозрач

ной брони, конструкцию киля выполнили из дерева, установили колеса размером 800x200 вместо 750x250, увеличили угол капотажа (за счет выноса колеса на 62 мм), щитки шасси с амортизационной стойкой перенесли на центроплан.

По устному распоряжению наркома авиационной промышленности А.И. Шахурина завод № 289 начал изготавливать детали и агрегаты для малой войсковой серии Су-6 (пять летных машин) и одного планера для статических испытаний. Таким же распоряжением в конце июля эти работы были приостановлены, а самолеты законсервированы.

Сухой, с разрешения наркома, с августа 1942 г. строит два экземпляра одноместных модифицированных Су-6. На них устраняются все дефекты, отмеченные на госиспытаниях в НИИ ВВС.

Центроплан самолета с заводским обозначением Су-6 (СА) остался цельнометаллическим, с двумя лонжеронами.

Он имел ниши, в которых размещались в убранном положении стойки шасси с колесами-полубаллонами размером 800x260 мм. При полностью убранном шасси ниши закрывались двумя створками.

Каждая опора шасси состояла из амортизационной стойки, верхняя часть которой заканчивалась стальной траверсой, служившей для крепления стойки к центроплану; и заднего подкоса с гидравлическим подъемником, предназначавшимся для уборки опоры. Схема уборки следующая: стойка, вращаясь около оси крепления траверсы, уходила назад, а колесо при этом поворачивалось вокруг оси стойки на 90° и полностью оказывалось в центроплане. Подъемник шасси приводился в действие гидросистемой с помпой, работавшей от мотора. Амортизатор – масляно-воздушный, с торможением на обратном ходе.

В деревянных отъемных консолях с двумя металлическими лонжеронами размещалось стрелковое вооружение, доступ к которому осуществлялся через люки. На нижней поверхности консолей имелись узлы для установки шести РО-82 или РО-132 и предусматривалась свободная подвеска для двух бомб.

В носках консолей были заложены чугунные противовесы, повышавшие критическую скорость флаттера крыла. Посадочные щитки металлической конструкции, элероны металлические, с обтяжкой полотном. Левый элерон с триммером. Возможность потери поперечной устойчивости на больших углах атаки предотвращалась применением автоматических цельнометаллических предкрылков, располагавшихся по носкам консолей крыла в зоне элеронов.

Фюзеляж состоял из двух частей. Передняя представляла собой кабину пилота, выполненную целиком из брони, а задняя – цельнодеревянная конструкция. Бронекабина стыковалась с задней частью посредством узлов и накладок.

Под кабиной пилота размещался бензиновый бак, за кабиной – грузовой отсек для бомб. На левом борту фюзеляжа находился люк для доступа внутрь хвостовой части. Фонарь пилота имел переднюю часть и козырек из прозрачной брони. Фонарь заканчивался обтекателем.

Неподвижный стабилизатор – цельнометаллической конструкции; киль – деревянный, с фанерной обшивкой.

Металлические рули с весовой и аэродинамической компенсацией, с полотняной обшивкой, имели триммеры. Костыль с колесом 300x125 мм убирался с помощью троса, связанного с роликом на оси шасси.

Элероны имели одинарное управление жесткой конструкции. Управление рулем высоты – жесткое, дублировалось проволочными тягами, а рулем направления – дублированное,тросовое.

Мотор воздушного охлаждения М-71Ф с винтом АВ-5-4А диаметром 3,25 м монтировался на сварной мотораме. Закрывался капотом типа NACA с выходом охлаждающего воздуха через щель с регулируемой «юбкой». Протектированный бензобак, размещенный в отсеке под кабиной пилота, заполнялся инертным газом.

Су-6 М-71Ф

Су-6 М-71Ф

Маслобак находился позади мотора, на противопожарной перегородке. Сотовые маслорадиаторы размещались в туннелях носка центроплана, выход воздуха из туннелей регулировался заслонками.

Пилот был забронирован полностью. Толщина листов брони – от 4 до 15 мм. Козырек кабины пилота – трехгранной формы, состоял из трех плит прозрачной брони. Бензобак защищался бронеплитами сзади, снизу и с боков. Пространство за мотором бронировалось бронещитами, представлявшими собой заднюю часть капота, и конусной броней, являвшейся внутренним капотом. Вся эта броня входила в конструкцию самого фюзеляжа. Маслорадиаторы также бронировались. Общий вес брони составил 649,7 кг.

Уязвимость одноместных штурмовиков на фронтах Великой Отечественной войны стала очевидной. Ил-2 несли тяжелые потери не только от огня зенитных малокалиберных автоматических орудий, но и от истребителей противника, расстреливавших штурмовики с незащищенной задней полусферы.

В январе 1943 г. в ГК НИИ ВВС КА был предъявлен эскизный проект модификации одноместного самолета Су-6 с мотором М-71 в двухместный с М-71Ф. Проект утвердили 20 января.

Конструкция самолета при переходе на двухместный вариант менялась незначительно. По фюзеляжу изменилась конструкция плато, расположенного за кабиной пилота, добавились дверца для влезания в хвостовую часть фюзеляжа и ряд лючков, необходимых при эксплуатации самолета. Так как стрелок разместился непосредственно за кабиной пилота, то грузовой отсек фюзеляжа разделился на два отделения по бортам, а между ними расположился пол стрелка. Отсеки снизу имели люки, а сверху закрывались крышками.

Фонарь пилота увеличили по высоте, в связи с чем пилот разместился выше и угол его обзора вперед расширился. Сзади к фонарю пилота примкнул фонарь стрелка, закончившийся блистерной установкой БЛУБ под крупнокалиберный пулемет Березина. Фонари пилота и стрелка откидывались на сторону и имели аварийные замки для быстрого сбрасывания в полете.

Бронирование самолета являлось самым мощным в сравнении с любыми аналогичными машинами.

Оно предохраняло пилота, стрелка, бензобак, замоторный отсек, маслорадиаторы, маслопровод и цилиндр винта. Броня состояла из стальных плит толщиной от 4 до 12 мм и прозрачных плит толщиной от 50 до 65 мм. Задние стенки брони выполнялись из цементированной стали, все остальные – из гомогенной.

Передняя часть фюзеляжа представляла собой целиком бронированный отсек, в котором размещались: пилот, бензобак и органы управления. В бронезащите пилота увеличили толщину отдельных броневых листов.

Ввиду наличия в этом варианте брони стрелка, заднюю стенку бронекабины пилота и частично нижнюю среднюю часть изъяли. Защиту этой зоны обеспечивала броня стрелка. Для визуальной связи пилота и стрелка в задней стенке брони пилота сбоку сделали небольшой вырез.

Бортовая броня пилота за счет нижней кромки фонаря была продолжена кверху и, таким образом, защита пилота от боковых поражений улучшилась.

Стрелка забронировали с боков, сзади и снизу. Боковые бронещиты являлись одновременно внутренними стенками грузоотсеков. Заднюю броню составили из нескольких бронеплит, расположение которых диктовалось условиями размещения стрелковой установки. Фонарь стрелка частично забронировали. Бронирование обеих кабин состояло из 50 деталей и вместе с броней маслопровода, маслорадиаторов и втулки винта весило 642,6 кг.

Задняя часть мотора и весь замоторный отсек до передней части фюзеляжа бронировались листами в форме цилиндра и конуса.

Масляные радиаторы защищались снизу и сзади гнутым листом толщиной 6 мм. Маслопровод на участке центроплана закрывался спереди, сзади и снизу лотком 6-мм толщины.

Примененная на самолете броня была проста в изготовлении и сборке, в случае повреждения легко заменялась.

Особое внимание было удалено вооружению самолета, в состав которого входило артиллерийское, стрелковое, ракетное, бомбардировочное и химическое.

Артиллерийское вооружение состояло из двух крыльевых пушечных неподвижных установок, размещенных в отъемных частях крыла. Каждая установка под пушку 11-П (система ОКБ-16 НКВ) калибра 37 мм обеспечивалась боезапасом в 40 снарядов. Пушечные установки обеспечивались пневматическим спуском и электропневматической перезарядкой.

Су-6 М-71Ф

Крепление пушки осуществлялось в двух точках так, что вся сила отдачи поглощалась в передней точке крепления.

Патронный ящик пушечной установки емкостью 35 патронов размещался между 3-й и 6-й нервюрами крыла. Он вклепывался в конструкцию крыла и для закладки патронной ленты имел в верхней обшивке люк. Сам ящик состоял из фанерных боковых стенок и дюралевых верха и днища.

Рукава питания стальные, жесткой конструкции, сварные. На правом крыле рукав состоял из одной части, на левом – из двух, сочленявшихся между собой телескопически. Рукава питания подводили пушечную ленту из патронного ящика к приемнику пушки.

Гильзоотвод представлял собой стальной вертикальный рукав с раструбом в верхней части. Гильзоотвод выводил гильзы наружу под крыло.

Звеньеотводы стальные. На правом крыле звеньеотвод отводил звенья сразу вниз под крыло, на левом – отводил звенья сверху в стальной рукав, идущий через первые нервюры отъемной части и центроплана.

Для доступа к агрегатам пушки в верхней обшивке крыла имелся большой люк, в носке крыла малый люк и на левом крыле снизу лючок для подхода к крышке приемника.

В отъемных частях крыла располагались неподвижные установки под пулеметы ШКАС калибра 7,62 мм, с запасом патронов 675 штук. Доступ к агрегатам и установка пулеметов осуществлялись через большие люки в верхней обшивке крыла. Управление обеспечивалось пневматическим спуском и электропневмагической перезарядкой.

Пулеметы крепились в лафетах, которые обеспечивали его крепление и регулировку, питание и отвод звеньев и гильз.

Легкосъемный патронный ящик размещался между 3-й и 6-й нервюрами крыла и вставлялся снизу. Для заправки ленты из ящика в рукав питания, в верхней обшивке крыла имелся лючок. Рукава питания стальные, жесткие с шарнирным сочленением вертикальных рукавов с горизонтальными.

Звенья собирались через звеньеотвод лафета – вываливались на дно стрелкового отсека. Выгребались звенья через лючок в нижней обшивке крыла. Гильзы выводились наружу под крыло через гильзоотводные патрубки.

Управление стрельбой артиллерийского и стрелкового оружия производилось при помощи двух гашеток, размещавшихся внутри баранки ручки управления самолетом. Для стрельбы из неподвижного оружия был установлен прицел ВВ-1 (кольцо на бронекозырьке и мушка на капоте).

На самолете предполагалась установка шести ракетных орудий РО-132 или РО-82. Управление стрельбой – из кабины пилота. Прицел ПБП-1а располагался над приборной доской.

Подвижная блистерная установка под 12,7-мм пулемет системы Березина монтировалась над плато второй кабины самолета так, что ее кольцо вписывалось в фонарь кабины под углом 45° к строительной горизонтали самолета.

Установка обеспечивалась боезапасом в 190 патронов в четырех магазинах. Два подвешивались по бортам кабины на крышках бомбовых отсеков, один – на задней броне и один устанавливался на пулемет.

Прицеливание осуществлялось через кольцевой прицел, находившийся за фонарем снаружи над стволом пулемета. Установка обеспечивала углы обстрела: вверх 36°, вниз 8-9° и в стороны по 15°.

Бомбардировочное вооружение самолета находилось в бомбовых отсеках фюзеляжа и на подкрыльных установках. Бомбовые отсеки представляли собой два кассетных ящика, вмонтированные в конструкцию самолета.

Ящик состоял из двух отсеков – верхнего и нижнего. Каждый отсек вмещал одну бомбу ФАБ-100 или ФАБ-50, и бомбы от 25 кг до 1 кг – общим весом в среднем до 100 кг.

Конструкция беззамковых бомбардировочных установок допускала укладку бомб различного калибра непосредственно на створки бомбоотсеков на их полную расчетную грузоподъемность.

Этим упрощался процесс загрузки бомб, облегчалось перебазирование самолета.

Управление сбрасыванием раздельное, поэтому каждый отсек имел свои замки и пиропистолет.

Подкрыльевая установка состояла из механизма сбрасывания, замка, деталей крепления замка и сигнализации. Замок установки ДЗ-40 обеспечивал подвеску бомб в 50, 100 и 250 кг, а также ВАП-200 и УХАП-250.

В бомбовые отсеки бомбы от 100 до 50 кг поднимались лебедкой, а от 25 кг и ниже – укладывались вручную. Лебедка БЛ- 4 устанавливалась снаружи на борт фюзеляжа на специальном кронштейне. На подкрыльные держатели бомбы поднимались лебедкой с тем же кронштейном, что и в бомбовые отсеки.

Сбрасывание бомб осуществлялось из кабины летчика с помощью электросбрасывателя ЭСБР-ЗП или от механического сбрасывателя АСШЛ-340, которые были связаны с замками створок бомбовых отсеков.

Летчик-испытатель завода № 289 Н.Д. Фиксон совершил на этой машине первый вылет 10 марта 1943 г. Заводские летные испытания затянулись из-за частых неполадок в работе мотора М-71Ф.

Государственные испытания в НИИ ВВС самолет проходил с 20 июня по 30 августа 1943 г.

За это время было произведено 42 полета с общим налетом 23 часа 10 минут. Испытания проводили ведущий инженер А.В. Синельников и ведущий летчик-испытатель А.И. Кабанов, летчики облета П.М. Стефановский и А.К. Долгов.

Кабину летчика признали просторной, посадку – удобной. Обзор впереди в стороны оценивался как хороший и несколько ограниченный – назад.

Стало ясно, что следует перекомпоновать приборную доску, изменить размещение в кабине отдельных рукояток, кнопок и сделать другие мелкие доработки.

Для лучшего обзора приборной доски летчики просили заменить ручку управления самолетом штурвального типа на стандартную – истребительного.

Кабина стрелка, как по своим габаритам, так и по удобству работы в ней, значительно превосходила кабину стрелка на самолете Ил-2. Хорошее бронирование кабины обеспечивало безопасность и уверенность в работе стрелка, что в значительной степени повышало живучесть самолета в целом.

Су-6 М-71Ф

Стрелковая установка с пулеметом УБТ оказалась эффективной защитой задней верхней полусферы. Но обстрел задней нижней полусферы практически был невозможен.

Эксплуатация Су-6, по сравнению с эксплуатацией самолетов однотипной винтомоторной группы, затруднений не представляла. Достаточно было двух человек: техника и механика.

Неподвижные стрелково-пушечные установки обеспечивали безотказную стрельбу пушек и пулеметов. Вероятность попадания из 37-мм пушек с самолета Су-6 была большей, чем при стрельбе из таких же пушек с самолета Ил-2, вследствие меньшего влияния силы отдачи на поведение «Су».

Это объяснялось большей его скоростью и устойчивостью, а также лучшим расположением пушек относительно центра тяжести.

Бензосистема обеспечивала нормальное питание горючим на всех высотах полета самолета и режимах работы мотора.

Система охлаждения мотора обеспечивала нормальный температурный режим головок цилиндров при наборе высоты и в горизонтальном полете на максимальной скорости при температуре наружного воздуха у земли плюс 30°С.

Капотирование мотора было удобным. Благодаря надежности открытия на земле «юбки» капотов на 90°, обеспечивался простой демонтаж отдельных секций выхлопного коллектора. Заправка самолета горючим и маслом позволяла использовать полную мощность заправщиков. Слив горючего и масла был простым.

Опытный четырехлопастный винт АВ- 9-4А, заменивший трехлопастный АВ-5- 4А такого же диаметра, значительно улучшил взлетные данные самолета, несмотря на увеличение полетного веса на 40 кг. Длина разбега сократилась с 510 до 410 метров, взлетная дистанция уменьшилась с 1280 до 1090 метров.

Максимальные скорости полета с трех- и четырехлопастным винтами были практически одинаковы. В дальнейшем для улучшения взлетных данных самолета необходимо было спроектировать специально подобранный четырехлопастный винт.

Объем спецоборудования отвечал требованиям ВВС Красной Армии к самолетам типа «штурмовик» и обеспечивал выполнение боевых полетов в дневное и ночное время в сложных метеоусловиях.

На двухместном самолете Су-6 с мотором М-71Ф были проведены воздушные бои с самолетами противника: истребителем Me-109G2 без подкрыльных пушек и бомбардировщиком Не-111 НИ в дневных условиях (здесь и далее обозначения самолетов противника приведены по акту НИИ ВВС КА).

На виражах Me-109G2 быстро заходил самолету Су-6 в хвост, но стрелок почти во все время атаки держал истребитель противника под прицельным огнем своего пулемета.

В горизонтальном полете на максимальной скорости стрелок имел возможность вести огонь в верней части задней полусферы противника, так как (вследствие малого запаса скорости Me-109G2 в сравнении с Су-6) истребитель мог производить атаки только с небольшими углами.

Исключения составляли случаи, когда истребитель перед атакой имел значительное превосходство в высоте и мог атаковать Су-6 под большими углами.

При полете бомбардировщика по ломаному маршруту на высотах до 4000 м, Су-6 мог атаковать его со всех направлений. Под углами более 50е к линии полета агаки были возможны с дистанций 400 – 500 метров.

Эффективность атак с этих дистанций обеспечивалась мощным пушечным вооружением самолета Су-6.

При наборе высоты бомбардировщиком (с 800 до 4000 м) самолет Су-6 мог атаковать его как на до гоне сзади, так и на перехвате сбоку. Уйти от Су-6 с набором высоты бомбардировщики противника типа Хенкель 111, Фокке-Вульф-200 и Ю-87 не могли.

Догоняя бомбардировщик, шедший по прямой на максимальной скорости и на высотах до 4000 метров, Су-6 свободно атаковал его сзади, а также мог обгонять и атаковать «в лоб».

В выводах об этих полетах указывалось:

«Наряду с ведением активной маневренной обороны при отражении атак истребителей противника, самолет Су-6, имея большую в сравнении с самолетом Ил-2 горизонтальную скорость и защиту хвоста огнем пулемета стрелка, может обороняться от истребителей противника, продолжая полет на максимальной скорости (особенно на малых высотах).

Благодаря сочетанию большой скорости и мощного вооружения, самолет Су-6 может быть эффективно использован для борьбы с бомбардировщиками противника (типа Хенкель 111, Фокке-Вульф- 200, Ю-87) и транспортной авиацией». По результатам всесторонних испытаний летчики-испытатели НИИ ВВС дали следующие оценки машине:

« …Поведение самолета на наборе высоты нормально – он устойчив и легко управляем… На пикировании при стрельбе самолет устойчив, отдача даже при стрельбе из всех точек незначительна. Стрельба из одной пушки возможна, явление разворачивания наблюдается, но в меньшей степени, чем на Ил-2. Огонь вести удобно.

В целом самолет производит хорошее впечатление и будет грозным оружием как в борьбе с земными целями, так и с бомбардировщиками противника. Для пилотирования самолета летчики должны быть подготовлены как для пилотирования самолета Ла-5.

…Скороподъемность хорошая. Устойчивость положительная во всех трех осях, с наличием запаса ее. Управляемость также хорошая, но немного велики нагрузки на элероны и руль глубины… Разбег и посадка по технике освоения будут напоминать самолет Пе-2 или немецкий истребитель Фокке-Вульф-Т90…

Самолет, как двухместный штурмовик, является актуальной и нужной машиной. Может заменить самолет Ил-2, так как обладает лучшим бронированием и значительно лучшими летными данными».

Это была действительно замечательная машина, блестяще прошедшая госиспытания с очень высокой оценкой, что подтверждается выводами из акта:

«…По максимальным скоростям, скороподъемности, потолку и дальности самолет Су-6 М-71Ф значительно превосходит находящийся на вооружении ВВС Красной Армии штурмовой самолет Ил-2 с мотором АМ-38Ф…

Су-6 М-71Ф

Су-6 М-71Ф. Подкрыльная установка ФАБ-100

Самолет Су-6 по своему бронированию и летно-боевым качествам, в первую очередь, предназначен для решения штурмовых задач, но вместе с тем его можно успешно использовать и для борьбы с бомбардировщиками противника.

Решать задачи борьбы с истребителями противника самолет Су-6 по своим летным данным и маневренности не может. Однако, сравнительно большие горизонтальные скорости и наличие оборонительного вооружения на двухместном самолете позволяет ему отражать атаки истребителей противника.

Для большей боевой эффективности целесообразно иметь штурмовые самолеты Су-6 в двухместном и одноместном вариантах (с пушками 37-мм, с возможной заменой их на пушки 23-мм, пулеметами LLIKAC и бомбардировочным вооружением).

Без бомбовой нагрузки одноместный самолет Су-6 может со значительно большим эффектом вести борьбу против бомбардировщиков противника».

А в заключении Акта по результатам государственных испытаний опытного двухместного самолета Су-6 с мотором М-71Ф говорилось:

«Опытный двухместный самолет Су-6 с мотором М-71Ф и опытным 4-х лопастным винтом АВ-9-4А, конструкции т. Сухого, производства завода № 289, государственные испытания выдержал, показав хорошие летно-тактические данные.

Рекомендовать самолет Су-6 с мотором М-71Ф и 4-х лопастным винтом АВ- 9-4А в серийное производство с обязательным устранением всех недостатков.

НИИ ВВС Красной Армии считает целесообразным серийные самолеты Су-6 выпускать в двухместном и одноместном вариантах…» 16 сентября 1943 г. главкомом ВВС на имя Г.М. Маленкова и А.И. Шахурина было отправлено письмо, в котором сообщалось об успешном прохождении государственных испытаний бронированным штурмовиком Су-6 с М-71Ф конструкции П.О. Сухого. Там же излагались сведения о летно-технических данных самолета и на основании этого выражалось общее мнение:

« …Тактические испытания самолета Су-6 показали, что сравнительно большие горизонтальные скорости, оборонительное вооружение и бронирование экипажа позволяет ему лучше, по сравнению с самолетом Ил-2, защищаться от атак истребителей противника.

В эксплуатации самолет Су-6 не сложен, по технике пилотирования приближается к истребителю Ла-5.

Считаем необходимым запустить в серийное производство самолет Су-6 на одном из заводов НКАП (завод № 30), взамен самолета Ил-2 с АМ-38Ф, одновременно форсировать внедрение в серию мотора М-71Ф. До выхода серийных моторов М-71Ф, возможно самолет Су-6 выпускать с мотором М-71».

К сожалению, пассивная позиция руководства НКАП в вопросе налаживания серийного производства моторов М-71Ф решила судьбу штурмовика Су-6 (С-2А) и многих других самолетов…

Еще в начале февраля 1942 г. конструктор бомбардировщика и штурмовика П.О. Сухой фигурировал в числе одиннадцати кандидатов, выдвигаемых Наркоматом авиационной промышленности на соискание Сталинской премии. Ровно через год нарком А. И. Шахурин направил председателю комитета по Сталинским премиям академику А.И. Баху следующее письмо:

«В дополнение к письму Н23/259 представляю кандидатов на соискание Сталинской премии из числа Главных конструкторов по самолетам и авиамоторам:

1. С.В. Ильюшин…

2. С. А. Лавочкин…

3. Н.Н. Поликарпов…

4. П.О. Сухой.

Главный конструктор 1-й категории по самолетостроению, доктор технических наук.

Спроектировал и построил в 1942 г. новый штурмовик Су-2 с мотором М-71 (имеется в виду не Су-2, а Су-6 – прим. авт.).

В 1942 г. самолет прошел летные испытания в НИИ ВВС КА и получил высокую оценку и предложение построить войсковую серию.

Спроектировал и построил модификацию штурмовика Су-6 в двухместном варианте, с установкой крупнокалиберного пулемета в кабине стрелка, обеспечивающей огневую защиту самолета сзади.

Наличие у самолета Су-2 (см. выше – прим. авт.) большой горизонтальной скорости у земли, в сочетании с задней стрелковой точкой, позволяет выполнять боевые задания без прикрытия истребителями. Огневая мощь самолета обеспечена установкой пушек калибром 37 мм.

5. А.Н. Туполев …

6. А.С. Яковлев …

7. В.Я Климов …

8. А.А. Микулин …

9. А.Д. Швецов …

Все представленные кандидаты выдвигаются НКАП на получение премии 1-й степени в области изобретательства».

В этом же году П.О. Сухой был удостоен Сталинской премии 1 -й степени, которую он передал в Фонд обороны.

К середине 1943 г. создается проект двухместного штурмовика Су-6 с мотором М-82ФН. Практически вся конструкция самолета оставалась прежней, за исключением мотоустановки.

По предварительным расчетам на таком самолете можно было достичь максимальной скорости у земли до 415 км/ч, и на форсаже около 435 км/ч.

Многие другие летные характеристики также значительно ухудшались. Естественно это никого не устраивало, и проект был отстранен.

В ноябре того же года вышел приказ НКАП о переоборудовании под мотор АМ-42 штурмовика Су-6 и постройке второго экземпляра с этим мотором.

В кратчайшие сроки были подготовлены и переданы в производство чертежи, связанные с заменой мотора воздушного охлаждения на мотор водяного охлаждения, и соответствующей переделкой моторного оборудования. В связи с увеличением веса самолета из-за установки более тяжелого двигателя сделали новое цельнометаллическое крыло увеличенной площади. А также изменили стабилизатор.

Для увеличения противокапотажного угла основные колеса шасси вынесли вперед на 91 мм. Произвели ряд конструктивных переделок, рекомендованных в акте по госиспытаниям самолета Су-6 с М-71 Ф. Хвостовое колесо 300х 125 было заменено на колесо размером 400x150 мм. Перекомпоноввали оборудование в кабине летчика, установили стандартную ручку управления самолетом истребительного типа и т.д.

Су-6 М-71Ф. Вид на заднюю установку ГкПУ

Су-6 (С-2А). Подъем бомбы ФАБ-100 с помощью лебедки

Для мотора АМ-42 вместо четырехлопастного винта АВ-9-4А диаметром 3,25 м установили четырехлопастный винт АВ-9-172 диаметром 3,4 метра. Закрытая водяная система под давлением имела емкость 70 литров. Водо-воздушный подковообразный радиатор типа «606» размещался под мотором. Маслорадиаторы увеличенных размеров имели вывод туннелей под плоскости.

В связи с заменой мотора воздушного охлаждения на мотор жидкостного охлаждения был установлен бронированный капот с толщиной листов 4 мм, защищавший мотор и водосистему.

Образовался «классический» броневой корпус, который являлся самостоятельной частью фюзеляжа и состоял из: роторной части весом 295 кг, бронированной кабины пилота (382 кг) и бронированной кабины стрелка (200 кг).

Бронировались также маслопровод, маслорадиаторы и втулка винта. Общий вес брони на самолете составил 895 кг.

Бронирование летчика и винто-моторной группы на самолете Су-6 стало аналогично самолетам Ил-2 и Ил-10. Но толщины брони на Су-6 были распределены менее рационально, чем на Ил-10.

Стрелок на Су-6 защищался надголовником и прозрачной броней на блистерной установке, чего не было на самолетах Ил-8 и Ил-10.

Летчик-испытатель Г.И. Комаров начал проводить заводские летные испытания 22 февраля 1944 г. На самолете установили две пушки ОКБ-16 (96 снарядов), два пулемета ШКАС (1350 патронов) и один пулемет УБТ (196 патронов). Целью испытаний были: отработка ВМГ, изучение поведения самолета на сверхмаксимальных скоростях, качественная оценка нагрузок на органы управления, получение основных летных характеристик, летно-тактическая и эксплуатационная оценка.

Всего за период с 22 февраля по 21 марта было совершено 8 полетов с общим налетом 4 часа 20 минут. Получены следующие летные данные: максимальная скорость у земли – 490 км/ч, длина разбега – 420 метров, скорость отрыва – 170- 180 км/ч, скорость планирования (с отклоненными щитками) – 230 – 240 км/ч, скорость на высоте 380 м – 497 км/ч.

ВМГ на всех режимах работала устойчиво. При пикировании (на сверхмаксимальной скорости) показатель доходил до 530 км/ч. В поведении самолета отклонений не было. Для уменьшения нагрузок на ручку и педали управления от рулей были изменены осевые и роговые компенсации.

В заключении отчета о проведении заводских летных испытаний, составленном начальником ЛИС Е.С. Фельснером, ведущим инженером В. П. Балуевым, ведущим летчиком Г. И. Комаровым и утвержденном П. О. Сухим, говорилось, что самолет Су-6 с АМ-42 может быть передан на госиспытания.

В период с 28 апреля по 2 июля 1944 г. самолет прошел в НИИ ВВС государственные испытания. За это время произведено 24 полета с общим налетом 10 часов 25 минут.

Ведущим летчиком был генерал-майор авиации А.И. Кабанов, вторым ведущим летчиком – инженер-майор Синельников. В облетах участвовали подполковник Долгов, штурманы-испытатели капитан Ковынев и старший лейтенант Филиппов.

При испытаниях были определены только основные летные данные самолета, причем пушки ОКБ-16 заменили пушками «ВЯ», а в установку БЛУГ внесли некоторые улучшения.

Проверка бомбардировочных установок производилась отработкой на земле, растрясочными полетами и бомбометанием с горизонтального полета. Отказав в их работе не зафиксировано.

Замена мотора не сказалась на поведении самолета в воздухе. По сравнению с однотипным самолетом Ил-10, в летном отношении Су-6 преимуществ не имел.

Увеличение площади крыла и снятие предкрылков значительно упростили технику пилотирования самолета на взлете и посадке – по сравнению с самолетом Су-6 М-71Ф. К недостаткам можно отнести большую (по сравнению с аналогичными типами самолетов) длину разбега и взлетной дистанции, большие нагрузки на элероны, руль высоты, крутую глиссаду планирования.

В целом, по технике пилотирования самолет был доступен летчикам средней квалификации.

В просторную кабину пилота посадку сделали удобной. Размещение оборудования и приборов на приборной доске выполнили соответственно стандартной кабине для штурмовика. Кабина стрелка, по своим габаритам, бронированию и по удобству работы в ней, являлась лучшей среди имевшихся штурмовиков. Углы обстрела из стрелковой установки БЛУБ и запас патронов для ее пулемета признаны достаточными.

Капотаж мотора с точки зрения удобства съемки и постановки капотов был сделан лучше, чем на существовавших самолетах с моторами водяного охлаждения. В целом эксплуатация самолета Су-6 с АМ-42 не вызывала никаких затруднений, по сравнению с однотипными самолетами Ил-8 и Ил-10.

П.О. Сухой пишет 19 мая 1944 г. наркому А. И. Шахурину: «В связи с предстоящим решением о внедрении в серию самолета Ил-8 АМ-42, считаю необходимым доложить следующее.

Самолет Су-6 АМ42 на заводских испытаниях показал результаты значительно более высокие, чем данные самолета Ил-8.

При проведении государственных испытаний самолета Су-6 произошли задержки, вызванные поломкой хвостовой части фюзеляжа при посадке, а также ненормальной работой установленного на самолете экземпляра мотора АМ-42, который окончательно был снят с испытаний из-за богатой регулировки – регулировать беднее нельзя было из-за опасности загорания смеси во всасывающих трубах и повышенного в 4-5 раз против нормы расхода масла.

В данный момент государственные испытания приостановлены до получения с завода № 24 нового мотора АМ-42.

Несмотря на ненормальную работу мотора, НИИ ВВС удалось снять приведенные ниже скорости и подтвердить положительное мнение летчиков при прошлогодних государственных испытаниях об устойчивости, маневренности и усилиях на ручку.

На взлете и посадке машина проста, не отличаясь в этом отношении от самолетов «Ил».

Су-6 с мотором АМ-42

Су-6 с мотором АМ-42

Таким образом, самолет Су-6, уступая несколько в дальности, имеет при равном вооружении значительно большую скорость, чем самолет Ил-8.

В связи с задержкой представления акта НИИ ВВС о государственных испытаниях самолета Су-6 из-за отсутствия мотора, прошу Вашего указания учесть приведенные данные при решении вопроса о внедрении в серию нового образца штурмовика взамен Ил-2».

Это письмо рассматривалось Г. М. Маленковым, но результата не последовало.

Программу государственных испытаний самолета Су-6 с мотором АМ-42 выполнили не полностью.

В полетах 12 и 17 июля 1944 г.обнаружился серьезный дефект моторов АМ-42: загорание смеси во всасывающих патрубках с последующим обгоранием проводников зажигания.

Главный инженер ВВС КА генерал-полковник ИАС А.К.Репин прекратил испытания. Заменить мотор не удалось из-за длительного отсутствия кондиционных.

По результатам частично проведенных государственных испытаний (отчет ГК НИИ ВВС, утвержденный генерал-лейтенантом ИАС Лосюковым 8 февраля 1945 г.), было сделано следующее заключение: «Штурмовик Су-6 с мотором АМ-42 и винтом АВ-9Л-172 по своим летным данным, технике пилотирования и управляемости уступает запущенному в серийное производство самолету Ил-10 с АМ-42…»

Вследствие этого П.О. Сухой все работы по двухместному самолету Су-6 прекратил.

(Продолжение следует)

	Прототип ОБШ («81»)	Дублер ОБШ («82») Су-6	ОБШ («82») истребитель-бомбардировщик	Су-6 (СА)* войсковая серия	Су-6 (С-2А) двухместный штурмовик
	Сокращенные Испытания в ЛИИ НКАП 1941 г.	Государств, испытания 1942 г.	Государственные испытания 1943 г.	Проект 1942 г.	Государственные испытания 1943 г.
Основной мотор	М-71	М-71	М-71Ф	М-71Ф	М-71Ф
Длина самолета, м	9,133	9,243	9,243	9,243	9,243
Размах крыла, м	13,5	13,5	13,5	13,5	13,5
Высота самолета (в лин. полета), м	3,983	3,89	3,89	3,89	3,89
Размах горизонтального оперения, м	4,7	4,7	4.7	4,7	4,7
Ширина колеи шасси, м	2,646	2,646	2,646	2,667	2,667
Площадь крыла, м	26,0	26,0	26,0	26,0	26,0
Площадь горизонтального оперения, м	5,3	5,3	5,3	5,3	5,3
Площадь стабилизатора, м	3,125	3,125	3,125	3,125	3,125
Площадь руля высоты, м	2,175	2,175	2,175	2,175	2,175
Площадь вертикального оперения м	1,88	1,88	1,88	1.88	1,88
Площадь киля, м	0,85	0,85	0,85	0,85	0,85
Площадь руля поворота, м	1,03	1,03	1,03	1,03	1,03
Масса самолета без расход, нагрузки, кг	3387*	3727		3835	4110
Масса топлива масла, кг	480+50	480+48	480+48	510+50	560+60
Масса полной нагрузки, кг	827	1523		1416,1	1424
Нормальная полетная Масса, кг	4214	5250	4900*	5251.9	5534
Максимальная полетная масса, кг					5734
Максимальная скорость полета у земли, км/ч	474; 518 (Ф)	445 (с PC и бомб)	520*; 535 (Ф)	510	480
Максимальная скорость полета, mb	566	490 (без PC)		586	506; 514
На расчетной высоте, /м	5700	350		4600	1450 3850 1.8: 10.6
	2.32; 6.25			2,32:6,25
Время набора высоты мин/м	2000 5000			2000 5000	1000 5000
Дальность полета км на расчетной высоте, м	700 (V=462 км/ч) 500-600	450 (V=412 км/ч) 576 (V=360 км/ч) 670			973 (V=349 км/ч 1000
Потолок, м	10500				8100
Длина разбега, м		450		520	410
Длина пробега, м		440		440	730
Вооружение	Бомбовая нагрузка нормальная, кг	120	200 (с10хРС-132) 400 (с10хРС-82)	—	200	—
	Бомбовая нагрузка максимал., кг	200	600 (8xРС-132)	ВЯ	ОКБ-16	200
			ВЯ	2x23	2x37	ОКБ16
			2x23			2x37
	Пушки, тип	—	230	400	80	90
	Число и калибр мм	_	ШКАС		ШКАС	ШКАС
			4x7,62**		2x7,62	2x7,62
	Боекомплект шт	ШКАС	3000		1350	1400
	Пулеметы, тип Число и калибр мм	6x7,62/4680	10хРС-82; 132		6хРС-82; 132	6хРС-82; 132
	Боекомплект шт
	Ракетное вооружение, число и калибр мм
	Пулеметы, тип Число и калибр мм					УБТ
						1x12,7
						196
	Боекомплект шт

* Расчетные данные (Ф)- на форсажном режиме.

** Кроме того, предусматривалась установка двух синхронных пулеметов ШКАС с боезапасом 1500 патронов.

Штурмовик Су-6 «82» (дублер)

Штурмовик Су-6 с мотором АМ-42 (с пушками «ВЯ»)

ВСПОМИНАЯ ПАВЛА ОСИПОВИЧА…

Игорь ЕМЕЛЬЯНОВ

Мое знакомство с ОКБ состоялось в далеком 1958 г., когда мне и еще двум моим однокурсникам предложили начать трудовую деятельность на предприятии, которым руководил Павел Осипович Сухой. Мы согласились, и теперь, спустя много лет, я нисколько не жалею, что посвятил свою жизнь авиации.

Павел Осипович был сдержанный, спокойный, немногословный человек, без видимых эмоций. Он никогда не повышал голос, четко определял и формулировал задачи, которые ставил перед специалистами.

Сухой, не перебивая, выслушивал доклад или простую информацию, и только потом делал свое заключение. Причем из его ответа следовало, что он был внимателен и понял, о чем ему говорили. Умение слушать собеседника – это очень редкое качество, присущее культурному человеку.

Сам прошедший путь от чертежника до Генерального конструктора, Павел Осипович ценил и уважал нашу нелегкую работу, щадил наше самолюбие.

Расскажу некоторые, с моей точки зрения, примечательные эпизоды, по которым можно оценить качества его характера, как специалиста и человека.

В момент моего прихода в ОКБ оно было немногочисленным. И, несмотря на свою большую загруженность, Павел Осипович регулярно посещал конструкторские бригады.

Он задерживался около кульмана с заинтересовавшей его конструкцией, находил время и слова для персональной беседы с рядовым инженером. Мы никогда не смущались его посещениями и воспринимали как старшего товарища – советчика и руководителя.

В 1960 г. завершались работы по созданию оборонного комплекса ПВО, в состав которого входил разработанный нашим ОКБ самолет-перехватчик Т4-3 (в серийном исполнении получивший индекс Су-9). Военные заказчики определили нам 1 мая как последний срок завершения испытаний с полным подведением итогов и выдачей рекомендаций строевым частям ПВО.

Большая группа специалистов в начале года вылетела на государственный полигон. Каждое утро мы размещались за длинным столом в огромном бараке на аэродроме и анализировали результаты выполненных накануне полетов.

Однажды наши коллеги – военные испытатели – запаздывали. Я, от скуки, а может быть и от хорошего настроения, взял мел и на доске, где мы рисовали графики и обсуждали спорные вопросы, в уголке нарисовал кошечку с бантиком.

Всем она очень понравилась, и решили ее оставить до тех пор, пока не понадобится место на доске для серьезных дел.

Вдруг, в разгар наших обычных дебатов, в барак вошел приехавший накануне Павел Осипович. Он всегда интересовался работой специалистов, поэтому подошел к нам и принял участие в обсуждении хода летных испытаний.

Закончив разговор, Сухой попрощался и направился к выходу, на несколько секунд задержав взгляд на доске с рисунком. «Какая симпатичная кошечка!» – сказал он и ушел. Эта киска долго украшала кусок доски как своеобразный талисман.

Генеральный секретарь ЦК КПСС Н.С.Хрущев принял в 1960 г. решение о свертывании военной авиации, как устаревшего вида оборонной техники и сделал ставку на развитие ракетного оружия. Самолеты резались автогеном и уничтожались в массовом порядке. Целые полки расформировались!

А в то время молодой талантливый инженер Р.Г. Мартиросов, впоследствии ставший главным конструктором, организовал инициативную группу для разработки и проектирования принципиально новой машины. В нее вошли А.И. Блинов, А.И. Андрианов, В.П. Бабак, И.В. Емельянов, В.П. Сопин, С.Б. Петров и другие – всего десять человек.

Этим коллективом был предложен нестандартный вариант вертикально взлетающего и садящегося летательного аппарата под условным шифром «ШКВАЛ -1».

Траектория взлета и посадки самолета «Шквал-1» кардинально отличалась от традиционной. Это позволяло ему совершать взлет и посадку, используя малоразмерную площадку вместо аэродрома. Для стабилизации положения самолета при взлете и посадке была разработана совершенно новая система управления струйными рулями, заблокированная с системой автоматического управления и сопряженная с навигационной системой.

Только после проведения предварительных расчетов, изготовления моделей, которые получили положительную оценку при продувках в трубах ЦАГИ, группа явилась к Сухому для показа проекта и обсуждения возможности его официального выполнения. Мы очень тщательно готовились к встрече с Генеральным конструктором.

Павел Осипович не любил пустых разговоров, всегда требовал от своих подчиненных краткости и точности доклада по любому техническому вопросу. К молодым специалистам он относился очень чутко и понимал, что его мнение может быть в определенном смысле «приговором». Зная больше нас о ситуации в стране и о политике правительства, которая проводилась тогда относительно авиации, он рекомендовал нам продолжить разработку этой темы на общественных началах.

Однако изготовление опытных образцов и моделей без денег невозможно. Поэтому мы обратились за помощью в ЦК ВЛКСМ к первому секретарю Сергею Павлову. Он сам приехал в КБ для ознакомления с проектом «ШКВАЛ -1» и решения вопроса о целесообразности финансирования работ по этому направлению. В качестве технических экспертов были приглашены С.В. Ильюшин и Г.В. Новожилов.

МАП, по просьбе ЦК ВЛКСМ, выделил необходимые средства на разработку эскизного проекта и постройку натурного макета самолета. В процессе этой работы мы научились решать сложные технические задачи, брать на себя ответственность. В августе 1963 г. состоялась защита проекта на научно-техническом совете МАП. Приобретенный молодыми специалистами опыт позже пригодился при проектировании новых самолетов.

Павел Осипович Сухой понимал и всячески поддерживал целесообразность привлечения молодежи к активному творчеству, доверяя ей решение ответственных вопросов.

В 1967 г. отмечалась 50-летняя годовщина Великой Октябрьской Социалистической Революции. Все авиационные фирмы готовились к демонстрации своих достижений на воздушном параде, который должен был состояться на аэродроме «Домодедово».

Одним из важных моментов парада планировался показ нового самолета конструкции нашего ОКБ – перехватчика Су-15. Подготовка шла настолько интенсивно, что один из пилотов «недосмотрел», сколько у него осталось топлива. Это привело к аварии. Летчик благополучно приземлился, а самолет разбился. Создали комиссию для расследования, которая установила, что отказа техники не было.

На заключительном заседании комиссии, когда я предложил заслушать летчика, пилотировавшего этот самолет, председатель комиссии генерал N… грубо оборвал мою просьбу, сказав: «Я не позволю Вам травмировать летный состав!». На что я возразил: «Меня сюда разбираться прислал Сухой! И он, если сочтет мое поведение неправильным, отзовет меня». Тишина, общее смущение. Павла Осиповича даже военные начальники уважали невероятно.

Я всю свою сознательную жизнь увлекался созданием чего- либо нового. За активную изобретательскую деятельность мне присвоили звание «Заслуженный изобретатель РСФСР» с вручением Почетной Грамоты и нагрудного знака.

Однажды секретарь Сухого вызывает меня к нему в кабинет. Там находилось несколько человек, в том числе начальник 1 -го Главного управления министерства А.В. Давыдов. Павел Осипович поздравил меня с высокой наградой и вручил Почетную Грамоту, а затем приколол на пиджак знак. Это было незабываемо.

В 1969 г. руководство МАП обязало все ОКБ оформлять свои новые разработки авторскими свидетельствами. Сухой поставил эту задачу перед главным инженером А.С. Зажигиным, а тот привлек в помощь меня как изобретателя со стажем.

Павел Осипович не ошибся. Благодаря вновь организованному патентному подразделению наше ОКБ получало три года подряд переходящее Красное Знамя министерства за лучшую изобретательскую работу.

Опытный самолет Су-5

ПЕРВЫЕ РЕАКТИВНЫЕ САМОЛЕТЫ ОКБ П.о.СУХОГО

Владимир ПРОКЛОВ

К середине 1940-х годов наметилось значительное отставание Советского Союза в области реактивной авиации, связанное с недооценкой ее перспективы руководством государства. Несмотря на то, что с начала тридцатых годов в нашей стране велись работы по всем типам реактивных двигателей, доведенные силовые установки практически отсутствовали. Толчком к приданию этим работам новой организационной основы послужило появление у противника боевых реактивных самолетов.

В феврале 1944 г. Государственный комитет Обороны (ГКО) принял решение о создании в системе Наркомата авиационной промышленности (НКАП) научно-исследовательского института (НИИ- 1), который должен был стать основным центром реактивного двигателестроения.

Кроме того, это постановление требовало от НКАП в месячный срок представить предложения по созданию конкретных образцов реактивных самолетов и двигателей.

По результатам проделанной работы ГКО принял в мае того же года постановление, обязавшее главных конструкторов А.С. Яковлева, С.А. Лавочкина, Н.Н. Поликарпова, А.И. Микояна и П.О. Сухого приступить к созданию самолетов с реактивными двигателями

Павел Осипович Сухой получил два задания:

– спроектировать и построить одноместный экспериментальный самолет с мотором ВК-107А с установкой дополнительного ВРДК конструкции и постройки ЦИАМ (конструкторы А.А. Фадеев и К.В. Холщевников);

– спроектировать и построить экспериментальную модификацию самолета Су- 6 под мотор АШ-82ФН 2ТК-3 или М-83 с установкой однокамерного двигателя РД-1 конструкции В.П. Глушко.

В начале 1944 г. в инициативном порядке был разработан эскизный проект истребителя с комбинированной силовой установкой, которая состояла из одного поршневого двигателя М-105А с воздушным винтом и дополнительного компрессорного воздушно-реактивного двигателя (ВРДК), выполнявшего функцию ускорителя.

Компрессор приводился во вращение двигателем М-105А при помощи вала и двухскоростной передачи.

В конце июля доработанный эскизный проект, получивший в ОКБ обозначение «Д» или «И-107», предъявили на рассмотрение руководству НКАП и ВВС КА.

Утверждение заключения по эскизному проекту и протокола макетной комиссии совпало с завершением работ по статическому экземпляру самолета, который был передан на испытания в ЦАГИ. Постройка летного экземпляра сильно затянулась из-за несвоевременной поставки силовой установки.

Первый полет на самолете, получившем обозначение Су-5, заводской летчик-испытатель Г.Н. Комаров выполнил 6 апреля 1945 г. Заводские испытания с перерывом продолжались до конца октября. За этот период было выполнено 42 полета, из них – одиннадцать с включением ВРДК.

Полученная максимальная скорость оказалась на 18-20% ниже расчетной. Поэтому второй летный экземпляр самолета по завершению постройки передали в ЦАГИ для аэродинамических исследований в трубе Т-101.

В ноябре 1946 г. постановлением правительства были прекращены работы по ряду самолетов: потерявших актуальность, среди них оказался и Су-5.

Практически параллельно с самолетом Су-5, но с некоторым опережением, велись работы по второму заданию.

В ноябре 1943 г. завершилось предварительное эскизное проектирование модификации варианта самолета Су-6 с комбинированной силовой установкой, включавшей в себя основной поршневой двигатель М-82ФНВ 2ТК-3 с воздушным винтом и дополнительный ускоритель – жидкостный реактивный двигатель В.П. Глушко.

Проект был одобрен НКАП и послужил основой для второго задания. Согласно утвержденным тактико-техническим требованиям (III), будущая машина предназначалась для перехвата и уничтожения самолетов противника и ведения активного воздушного боя – главным образом, на больших высотах во фронтовой зоне и в системе ПВО.

Практически, эскизное и рабочее проектирование, а также производственные работы проводились одновременно. Задача облегчалась тем, что за основу нового самолета приняли один из двух экземпляров построенного и испытанного одноместного штурмовика Су-6 с двигателем М-71.

В связи с этим отпала необходимость в изготовлении макета и постройки экземпляра для статических испытаний.

В конце ноября работы по самолету, получившему в ОКБ обозначение Су-7 № 82Г, были завершены. Заводские летные испытания разбили на два этапа: на первом планировалась отработка винтомоторной группы и турбокомпрессоров, а на втором – реактивного ускорителя РД-1.

Су-7

Су-9 (1946 г.)

Комаров выполнил первый полет 11 января 1945 г. Летные испытания тормозились сильным факелением выхлопных патрубков, приводящим к обгоранию краски на бортах фюзеляжа. Все попытки устранить это явление оказались безуспешными, и в конце-концов турбокомпрессоры отключили от выхлопной системы.

Ко второму этапу испытаний приступили 18 февраля, он продолжался до середины декабря. Испытания выявили ненадежность двигателей РД-1 и небезопасность их эксплуатации. В декабре 1945 г. решением 18-го ГУ НКАП работы по самолету были прекращены.

Опыт использования на боевых самолетах ВРД- и ЖРД-ускорителей в комбинации с поршневыми двигателями выявил их полную бесперспективность для массового применения в авиации. Наиболее реальным, отвечавшим требованиям дальнейшего роста высот и скоростей полета, становился турбореактивный двигатель (ТРД).

Работы по истребителю с двумя ТРД были начаты в конце 1945 г. и велись, в основном, в инициативном порядке. В ноябре 1945 г. эскизный проект самолета, получивший в ОКБ обозначение «Л», предъявили для ознакомления в НКАП, а в декабре он был утвержден главным инженером ВВС КА.

В начале февраля 1946 г. государственная макетная комиссия рассмотрела и одобрила макет самолета.

Постановлением правительства от 26 февраля 1946 г., утвердившим план опытного самолетостроения на 1946-1947 гг., главному конструктору и директору завода № 134 П.О. Сухому был выдан ряд заданий, одним из которых предусматривались проектирование и постройка в двух экземплярах одноместного фронтового истребителя с двумя двигателями Jumo-004.

В процессе постройки опытного экземпляра взамен трофейных ТРД установили их отечественные аналоги РД-10. Кроме того, конструктивные изменения коснулись фюзеляжа и крыла, основных опор шасси и ряда других элементов и систем. Самолет получил обозначение «К» или Су-9.

Г.М. Шиянов, летчик-испытатель ЛИИ МАП, поднял самолет в воздух 13 ноября 1946 г. Заводские испытания успешно завершились 25 июля 1947 г.Самолет Су-9 поступил 9 августа в ГК НИИ ВВС на государственные испытания, продолжавшиеся до середины декабря. Ведущим летчиком-испытателем назначили А.Г. Кочеткова.

Еще весной 1947 г. по заданию ВВС в ОКБ П.О. Сухого приступили к проработке варианта возможного использования самолета Су-9 в качестве истребителя- перехватчика. К середине декабря эта работа близилась к завершению. Опираясь на нее и результаты госиспытаний истребителя Су-9, Павел Осипович предложил главкому ВВС свою концепцию поэтапного развития истребителя-перехватчика.

На первом этапе – установка радиолокатора «Торий» и измененного вооружения на самолет Су-9. На втором этапе – замена двигателей РЛ-10 на форсированные РД-14 без переделки самолета Су-9. На третьем этапе – глубокая модификация самолета Су-9 с установкой герметической кабины, двигателей РД-500, а также замена горизонтального оперения и крыла. На четвертом этапе – создание нового истребителя-перехватчика с двумя двигателями РД-45.

Руководству ВВС идея понравилась. Был подготовлен пакет документов, включающих в себя письмо И.В. Сталину, Акт по результатам государственных испытаний самолета Су-9 и проект постановления правительства об его утверждении.

Согласно этому постановлению, предусматривался запуск самолета Су-9 в серийное производство в варианте истребителя-перехватчика с гермокабиной и возможностью установки РЛС «Торий». Кроме того, требовалось в августе 1948 г. предъявить на госиспытания истребитель-перехватчик с двумя двигателями РД-500 и РЛС «Торий».

В процессе согласования документов министр авиапромышленности М.В. Хруничев согласился принять Су-9 в серию в варианте фронтового истребителя – при условии сохранения его в серийном производстве в течение двух лет. В то же время, он категорически отверг требование заказчика заменить двигатели на РД- 500 и установить радиолокатор, считая такую модификацию серьезной, соответствующей по сложности созданию нового самолета. Спорный вопрос был вынесен на рассмотрение министра Вооруженных Сил СССР Н.А. Булганина, который занял сторону МАП.

Су-11

Су-15

Учитывая сложившиеся обстоятельства, руководители ВВС согласились с предложением министра авиационной промышленности, но время было упущено, интерес к фронтовому истребителю Су-9 пропал. К тому же, в марте 1948 г был запущен в серию и принят на вооружение истребитель МиГ-15.

Ввиду сокращения расходов на НИОКР по авиапромышленности на 1948 г. и прекращением финансирования, самолет Су-9 был списан 30 июня 1948 г.

Первый реактивный истребитель ОКБ П.О. Сухого остался невостребованным, несмотря на то, что впервые в Советском Союзе он имел:

– катапультируемое кресло с увеличенным ходом;

– аэродинамические тормозные щитки;

– стартовые ускорители;

– тормозной посадочный парашют;

– гидроусилители в системе управления самолетом;

– бомбовое вооружение (на истребителе);

– возможность установки бортовой РЛС.

За создание самолета Су-9 в феврале 1948 г. Министерство авиационной промышленности СССР выдвинуло П.О. Сухого кандидатом на соискание Сталинской премии 1-й степени, присуждение которой не состоялось.

Второй летный экземпляр истребителя Су-9 (так называемый «дублер», а впоследствии «ЛК» или Су-11) был начат сборкой в сентябре 1946 г.

Продувки моделей, проведенные в аэродинамических трубах ЦАГИ, подтвердили предположение о возможном улучшении летных данных самолета при «вписании» двигателей в крыло, которое в местах их подвески имело изогнутую полукольцом вверх форму. И потому такое крыло было спроектировано для самолета Су-11.

Первоначально на «дублере» планировалась установка форсированных двигателей РД-10, но в середине декабря приняли решение заменить их отечественными ТРД ТР-1, созданными в ОКБ А.М. Люльки.

По конструкции других агрегатов, стрелковому и бомбардировочному вооружению, а также по оборудованию самолет Су-11 не имел никаких существенных отличий от Су-9 (за исключением отсутствия тормозных щитков).

Официальным решением на постройку варианта самолета с двигателями ТР-1 А послужило постановление правительства от 11 марта 1947 г., утвердившее план опытного самолетостроения на 1947 г.

Во второй декаде апреля 1947 г. машину построили, а 28 мая летчик-испытатель Г.М. Шиянов впервые поднял Су-11 в воздух. Заводские испытания продолжались до 15 апреля 1948 г.

Кроме того, в процессе заводских испытаний, по специальной программе провели летные испытания двигателя ТР- 1. Всего на самолете Су-11 было выполнено 54 полета, с общим налетом 21 час 08 минуг.

В связи с отсутствием серийных двигателей ТР-1 А и низкой эффективностью рекомендаций ЦАГИ, выполненных для улучшения поведения самолета на скоростях, соответствующих большим числам М, приняли решение Су-11 на государственные испытания не передавать. Самолет был списан 29 апреля 1948 г.

Из опыта создания первых реактивных истребителей можно сделать вывод, что для роста скорости только одного увеличения тяги двигателя недостаточно – необходимо также изменения аэродинамической компоновки самолета. Снизить лобовое сопротивление самолета и, главным образом, крыла при полете на больших околозвуковых скоростях можно было, применив более тонкий профиль крыла и придав ему стреловидную форму в плане.

К проектированию истребителя-перехватчика с двумя ТРД “Dervent-V”, с гермокабиной и бортовой РЛС в ОКБ приступили после утверждения плана опытного строительства самолетов на 1947 г. Проанализировав ряд схем. остановились на среднеплане со стреловидным крылом и оперением, с размещением двигателей внутри фюзеляжа.

Эскизный проект самолета, получившего заводской шифр «П» и обозначение Су-15, завершили в конце 1947 г. В процессе проектирования двигатели “Dervent-V” заменили более мощными РД-45. В сентябре первый летный экземпляр завершили постройкой и в начале октября перевезли на аэродром ЛИИ МАП.

При попытке осуществить первый взлет 10 ноября 1948 г. машина потерпела аварию. При разбеге самолета, из- за появления больших усилий на ручке управления летчик-испытатель Г.М. Шиянов прекратил взлет. Самолет выкатился за пределы ВПП и получил повреждения.

Восстановительный ремонт завершили в конце декабря, а 11 января 1949 г. Шиянов поднял самолет в воздух. Начались заводские летные испытания, продолжавшиеся до аварии. Второй летчик- испытатель С.Н. Анохин 3 июня 1949 г., выполняя 43-й испытательный полет из- за начавшейся на высоте 2000 метров и при скорости 870 км/ч тряски (не прекращавшейся после ряда попыток устранить ее), вынужден был покинуть самолет. При падении машина разрушилась, а летчик спасся на парашюте.

Аварийная комиссия не выявила причин тряски, приведшей к аварии, а ограничилась только несколькими предположениями. В заключении аварийного акта отмечалось, что « …при испытании дублера самолета Су-15 переход в процессе летных испытаний на числа М больше 0,92 и при скорости больше 850 км/ч должен производиться после специальных исследований по выявлению причин тряски…». К сожалению, второй летный экземпляр не был достроен, и к середине ноября 1949 г. имел техническую готовность 42%.

Летные испытания опытного экземпляра самолета Су-15 показали, что заявленные главным конструктором летнотехнические характеристики полностью обеспечены, а по скоростям даже превышают их.

На момент аварии программа заводских испытаний была выполнена на 92%. Оставалось сделать 10-12 полетов для уточнения ЛТХ, в связи с установкой переднего форсированного двигателя РД- 45Ф (задний РД-45Ф установили в начале года). С этими двигателями планировалось достигнуть М= 1,02 (до аварии получены М=0,97 при снижении и М-0,94 в горизонтальном полете).

Экспериментальный истребитель Су-17

ОСНОВНЫЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ ПЕРВЫХ РЕАКТИВНЫХ САМОЛЕТОВ П.О. СУХОГО 

Су-5	Су-7	Су-9	Су-11	Су-15	Су-17	Су-10
Полетная масса, кг	3804	4360	5890	6277	10437	7390	18950
Максимальная скорость, км/ч
- у земли	793	480*	847	890	1045	1252* 1152	810*
		597	900	910			850
- на высоте, м	4350	6300 с РД-1	3000	3000	4900	10000*	6000*
	с ВРД
Практический потолок, м	11800*	12500*	12500	13000		15500*	12000*
Время набора высоты, мин/м	4,1		4,2	3,6	6,5		20
	5000*		5000*	5000	10000		10000*
Дальность полета, км
- нормальная	600*	660	805	900	1208	550	1500
- максимальная			1140			1080*
Длина разбега, м	345*		475 ускор	780		450*	600 ускор*
Длина пробега, м	345*		660 паран			925*
Длина самолета, мм	8510	9600	10545	10549	15440	15253	19060
Размах крыла, мм	10500	13500	11200	11800	12870	9950	20600
Высота самолета, мм	3390	3890	4000	3640	5400	4520	6550
Вооружение	2 х УБС 1 хН-23	2 х ШВАК	1 х Н-37	1 х Н-37 (Н-45)	2 х НС-23	2 х Н-37	5 х Б207
			2 x НС-23	2 х НС-23
Бомбовая нагрузка			500	200			4000
Количество и марка двигателя	1 х ВК-107А 1 х ВРДК	1 х АШ-82ФЕ 1 х РД-1	2х РД-10	2 х ТР-1	2 х РД45Ф	1 х ТР-3	4 х ТР-1
Тяга одного двигателя, кг	1650 л.с. 300	1850 л.с. 300	940	1300	2270	4600	1300

* Расчетные данные

В процессе заводских испытаний были выполнены 42 полета общей продолжительностью 20 часов 15 минут, из них тридцать восемь – Ширяевым и четыре – Анохиным (не считая полет 3 июня). Авария первого экземпляра самолета Су-15 и неготовность второго послужили одной из причин ликвидации ОКБ П.О. Сухого в ноябре 1949 г.

Планом опытного самолетостроения на 1948 г. конструкторскому бюро П.О. Сухого был задан « …экспериментальный истребитель с ТРД, со стреловидным крылом 50°, со сбрасываемой кабиной…».

Самолет предназначался для достижения в установившемся горизонтальном полете скорости, соответствующей числу М 1, и исследования особенностей полета на скоростях, близких и равных звуковой. Машина должна была стать прототипом фронтового истребителя.

К работе над эскизным проектом самолета, получившего в ОКБ обозначение «Р» или Су-17, приступили в июне 1948 г., а в декабре началась постройка летного экземпляра.

В конце августа 1949 г. самолет перевезли на аэродром Летно-испытательного института для проведения заводских испытаний.

В течение сентября-октября 1949 г. Анохин выполнил на Су-17 несколько рулежек и пробежек, самолет был подготовлен к летным испытаниям, но решение по первому вылету затягивалось.

С последовавшим 14 ноября 1949 г. постановлением Совета Министров СССР о ликвидации ОКБ П.О. Сухого руководство ВВС не могло согласиться.Такое решение шло вразрез с его интересами. На самолете Су-17 планировалось:

– выявить особенности полета на сверхзвуковой скорости до М=1,1;

– провести испытания в полете на больших скоростях и высотах двигателя ТР-3, созданного в ОКБ А.М. Люльки;

– провести испытания отделяемой носовой части фюзеляжа (НЧФ) и катапультируемого кресла, обеспечивающих в комплексе спасение экипажа на сверхзвуковых скоростях и больших высотах.

После нескольких обращений главкома ВВС в правительство, в июне 1950 г. был издан приказ МАП о передаче самолета Су-17 в ЛИИ для проведения наземных и летных исследований, но по ряду причин последние не проводились.

Тематика ОКБ не ограничивалась созданием только реактивных истребителей. Планом опытного самолетостроения на 1946-1947 гг. был задан бомбардировщик с четырьмя ТРД Jumo-004.

В процессе проектированиясамолета, получившего в ОКБ обозначение «Е» или Су-10, выяснилось, что тяга четырех ТРД Jumo-004 недостаточна для достижения заданной скорости, и количество двигателей было увеличено до шести.

С появлением отечественного ТРД ТР-1 вновь вернулись к четырехдвигательной схеме. Постоянные переделки, длительное отсутствие двигателей и ряд других причин затянули строительство Су-10.

В середине 1948 г. практически готовый самолет был списан из-за сокращения финансирования НИОКР в области авиационной промышленности.

Кроме вышеперечисленных, в этот период в ОКБ разрабатывались около 30 проектов реактивных истребителей, бомбардировщиков, штурмовиков, транспортных и пассажирских самолетов.

ЗАРОЖДЕНИЕ ПРОЕКТА «СУ-27»

Павел ПЛУНСКИЙ

К концу 1960-х годов ОКБ П.О. Сухого являлось одним из ведущих конструкторских бюро МАП, специализирующимся на самолетах тактического назначения. В коллективе успела сложиться собственная школа проектирования, а в активе КБ было создание отечественных реактивных истребителей второго и третьего поколений, таких, как Су-9/11 и Су-15. Закономерно, что Павлу Осиповичу предложили участвовать в программе строительство нового перспективного истребителя.

Разработка Су-27 с самого начала велась с оглядкой на «аналог» – американский F-15. Но создание истребителя, по уровню характеристик не уступающего этому самолету, считалось чрезвычайно сложной задачей. По степени развития некоторых базовых технологий, прежде всего, в области элементной базы БРЭО (особенно по массово-габаритным параметрам и уровню энергопотребления), мы отставали от ведущих западных стран.

Для обеспечения паритета это отставание необходимо было компенсировать такими, к примеру, способами, как более удачные конструктивно-компоновочные решения, более высокий уровень аэродинамического и весового совершенства конструкции, и т.д.

Работу по самолету Су-27 начали осенью 1969 г. Это был напряженный период: проводили испытания Су-15ТМ и Су-17, на Тушинском машиностроительном заводе строили первые опытные экземпляры Т-4 («сотки»), в ОКБ готовилась к началу летных испытаний первая опытная машина Т-6 в варианте с крылом изменяемой стреловидности (Т6-2И).

Важным решением, определившим облик будущего истребителя, стал предложенный О.С. Самойловичем вариант так называемой «интегральной» компоновки, выбранный, очевидно, под влиянием реализованного ранее в аванпроекте сверхзвукового стратегического бомбардировщика Т-4МС (изд. «200»).

Затем Самойлович предложил использовать «синусоидальное» крыло. К началу 1970 г. в бригаде проектов, после проработок отдельных фрагментов аэродинамической и конструктивно-компоновочной схем истребителя, попытались объединить их. В январе в основном был отработан вариант аэродинамической компоновки.

В плановой проекции несущая поверхность самолета формировалась из комбинации базового «синусоидального» крыла с корневым наплывом и кормового наплыва. На получившуюся базовую поверхность впереди надстраивалась головная часть фюзеляжа круглого сечения с выступающим фонарем кабины пилота, а сзади – мотогондолы с оперением. Для обеспечения безотрывного обтекания конструкции все переходные зоны в местах стыков между несущими элементами выполнялись плавно. Таким образом, крыло^самолета объединялось (интегрировалось) с фюзеляжем в единый несущий корпус.

Мотогондолы, располагались в хвостовой части, под несущим фюзеляжем. Подвод воздуха к ним осуществлялся через воздухозаборники, подвешенные под центропланом. Оперение включало два киля и цельноповоротные стабилизаторы, устанавливаемые на мотогондолах.

Такая компоновка имела ряд существенных преимуществ перед традиционными – как в конструктивном плане, так и в плане аэродинамики:

Модели трех различных вариантов компоновки Су-27 (1973-1975 гг.)

Полноразмерный макет Су-27 (1976 г.)

Сборка T10-1 в цехе М3 им. И.О. Сухого (1976 г.)

– при прочих равных условиях, обеспечивалось более рациональное использование внутренних объемов для размещения топлива и оборудования, т.е. большая весовая отдача;

– применение наплыва в передней части крыла обеспечило существенную относительную толщину корневых сечений крыла, а, значит, и большие строительные высоты, что приводило к прочности конструкции;

– воздухозаборники, выделенные в отдельный, не связанный с фюзеляжем элемент конструкции, не включались в силовую схему фюзеляжа;

– выбранный вариант компоновки должен был обеспечить прирост подъемной силы за счет увеличения вклада фюзеляжа и оптимальное распределение подъемной силы по размаху крыла;

– размещение воздухозаборников под панелью центроплана обеспечивало стабильность потока и равномерность поля течений на входе в двигатель, в том числе на больших углах атаки.

Итак, основные компоновочные решения включали в себя:

– интегральное сочетание крыла с фюзеляжем;

– применение в корневой части крыла наплыва сложной формы;

– размещение двигателей в двух изолированных мотогондолах под несущим фюзеляжем;

– разнесенное двухкилевое вертикальное оперение, располагавшееся для оптимизации графика поперечных площадей по длине несущего корпуса в промежутке между крылом и горизонтальным оперением.

Применение столь большого числа новшеств удачно совмещалось в конструкции самолета практически с первого раза.

Самые большие сложности на этом этапе возникли с размещением основных опор шасси. Проектировщиков устраивал вариант с уборкой основных опор в фюзеляж, который обеспечивал наименьшие изменения внешних обводов самолета. В обиходе он получила название «квазивелосипедного», потому что здесь было реализовано стандартное распределение нагрузок между передней и основными опорами при довольно узкой (почти как в велосипедной схеме) колее. Последнее обстоятельство вынудило разработчиков предусмотреть установку на самолете дополнительных поддерживающих опор, убирающихся в специальные обтекатели на крыле.

Впервые общий вид нового самолета Павел Осипович Сухой увидел в феврале 1970 г. Генеральному предложенный вариант понравился, и он утвердил его для дальнейшей углубленной проработки. Таким образом, в феврале 1970 г. официально было положено начало работам над проектом нового истребителя, получившего условное обозначение Су-27 и открытый заводской шифр Т-10.

Серьезные проблемы предвиделись в области аэродинамики. Отечественный истребитель должен был успешно вести маневренный воздушный бой против F- 15. Сложности возникали с обеспечением заданных весовых характеристик.

Необходимо было разработать самолет с компоновкой, обладающей существенно лучшими аэродинамическими характеристиками в заданной области скоростей и углов атаки. Такими новыми решениями на Т-10 стало:

– применение интегральной компоновки и «синусоидального» (оживального) крыла переменной стреловидности с корневым наплывом;

– применение на крыле острых профилей, деформации срединной поверхности и фиксированного отгиба носка; а также переменной по размаху относительной толщины профиля и геометрической крутки крыла, предложенных Л. Г. Черновым.

Дополнительный выигрыш пытались получить за счет применения на крыле «законцовки Кюхемана».

Основной целью применения интегральной компоновки, с точки зрения аэродинамики, было получение близкого к оптимальному (эллиптическому) распределение циркуляции по размаху крыла, что обеспечивало минимальное индуктивное сопротивление.

Кроме этого, при условии равенства внутренних объемов, уменьшалась величина омываемых поверхностей, а, значит, и величина сопротивления. За счет деформации срединной поверхности пытались добиться улучшения несущих свойств.

Отгиб носка применялся для улучшения характеристик острого профиля крыла на крейсерских режимах полета на дозвуковых скоростях, а уменьшение относительной толщины профиля на концевых сечениях крыла – для снижения волнового сопротивления.

Следует оговориться, что многие из найденных в ОКБ решений на этом этапе были чисто интуитивными, и не имели под собой серьезного теоретического обоснования. Это относилось, в первую очередь, к корневому наплыву, роль и значение которого в аэродинамической компоновке истребителя были не совсем ясны.

Так, на самолете Т-4 он внедрялся как средство для компенсации смещения фокуса при переходе через сверхзвук. Считалось, что влияние наплыва на повышение подъемной силы крыла чисто механическое, что он только увеличивает суммарную площадь несущей поверхности крыла. На практике же оказалось: особое значение наплыв имеет при осуществлении вихревого обтекания крыла.

Некоторые из предложенных компоновочных решений требовали исследований совместно с отраслевыми институтами. На одном из первых совещаний, посвященных компоновке Т-10, Павел Осипович, обращаясь ко всем присутствующим, резюмировал: «Корневой наплыв – в этом что-то есть», и далее, обращаясь конкретно к главному аэродинамику фирмы И. Е. Баславскому, заметил: «Этим нужно заняться самым серьезным образом!». Поручение было принято к неукоснительному исполнению. Аэродинамики ОКБ в содружестве с отраслевыми научными центрами широким фронтом развернули работы по изучению особенностей выбранной аэродинамической компоновки.

Первый опытный образец Су-27 (110-1) на аэродроме ЛИИ

T10-1 в экспозиции Музея ВВС в Монино

С руководством ЦАГИ у Павла Осиповича всегда были нормальные рабочие взаимоотношения. Тематика исследований по перспективному истребителю не стала исключением из правил. Весной 1970 г. по приглашению Сухого в ОКБ приехали начальник ЦАГИ Г.П. Свищев и его первый заместитель Г.С. Бюшгенс. На состоявшемся совещании со стороны ОКБ присутствовали проектировщики О.С. Самойлович и В.И. Антонов, аэродинамики И.Е. Баславский и Л.Г. Чернов.

Павел Осипович продемонстрировал руководству ЦАГИ предварительные проработки по интегральной компоновке Т-10 и предложил сотрудничество по данной теме, сказав: «Это нужно и нам, и Вам». Вскоре был разработан план совместных работ, который начали последовательно претворять в жизнь.

Одним из важных решений стал выбор базового профиля крыла. С одной стороны, необходимо было обеспечить высокий уровень Судоп и максимального качества Ктах на дозвуке, а с другой стороны – приемлемые скоростные характеристики на сверхзвуке. Специалисты ЦАГИ согласились с предложением ОКБ об использовании на Т-10 острых профилей и предложили для реализации профиль «П-44», сравнительно недавно отработанный в институте группой ученых во главе с Я. М. Серебрийским. От ранее использовавшихся профилей типа «СР» он отличался более заостренной носовой частью с меньшим радиусом скругления, и, значит, обещал улучшение характеристик на сверхзвуке.

В компоновочном плане для Т-10 в ЦАГИ предлагали использовать трапециевидное крыло умеренной стреловидности с механизацией передней и задней кромки. Но специалисты ОКБ хотели оценить правильность собственных предложений по аэродинамической компоновке, поэтому выбрали вариант оживального крыла с фиксированным углом отгиба носка.

Важным вопросом являлся выбор схемы и параметров входных и выходных устройств двигателей и их размещение на самолете. Для обеспечения минимальных потерь во входном тракте необходимо правильно выбрать место установки воздухозаборников по отношению к передней кромке наплыва. Для исключения влияния заборников друг на друга и минимизации интерференционных потерь от размещения гондол под несущим корпусом – выбрать величину разноса воздухозаборников и мотогондол по размаху крыла. Сходные задачи решались и при компоновке выходных

устройств. В ОКБ это направление возглавлял И. Б. Мовчановский. Он и специалисты его бригады 3. Е. Ботвинник и К. М. Шейнман внесли существенный вклад в формирование оптимальных характеристик интегральной схемы самолета.

Окончательный вариант компоновки Су-27 на рубеже 1970-1971 гг. представлял собой самолет длиной 20,15 метров, с размахом крыла 13,92 метров. Крыло – оживальное, переменной стреловидности (от 80° на корневом наплыве до 45° на базовой трапеции). Наплыв и консоли формировались из модифицированных профилей «П-44М» с деформацией срединной поверхности 1%. Площадь базового крыла – 57 м2, площадь несущего корпуса (с учетом наплывов) – 84 м2; средняя относительная толщина крыла – 5%, угол отгиба носка – переменный по размаху консоли (от 3,5° до 5,5°).

В целом, 1970 г. стал для ОКБ этапом формирования концепции нового истребителя. Самойлович, получив от Сухого соответствующие полномочия, неоднократно устраивал совещания, где обсуждались различные вопросы по облику будущего самолета. Приглашались в качестве экспертов ведущие специалисты из ЦНИИ МО, НТК ВВС и НИИАС. В результате, когда ОКБ в марте 1971 г. официально получило задание на разработку аванпроекта перспективного фронтового истребителя (ПФИ), уже существовал определенный «задел».

В апреле, в связи с просьбой военных, пришлось уменьшить размерность проектируемого самолета. Первоначально рассматривалась машина с нормальным взлетным весом порядка 22 тонн. Теперь эта величину ограничили до 18 тонн, соответственно пришлось скорректировать и геометрические размеры самолета.

В начале мая 1971 г. Сухой подписал чертеж «Общего вида», к концу месяца подготовили «Компоновочную схему самолета Т-10», и 25 мая генеральный конструктор утвердил ее с формулировкой: «Для разработки аванпроекта». Первый вариант компоновки получил рабочий шифр Т10-1.

Самолет имел длину 18,41 метра, размах крыла 12,8 метра и высоту на стоянке 5,22 метра. Площадь базового крыла составляла 48,24 м2 , площадь несущего корпуса (с учетом наплывов) – 72,34 м2.

Cy-27M (T-10M)

Су-27 П-42 был создан на базе первого серийного Су-27 (Т10-15)

Технологически планер самолета делился на следующие основные агрегаты: фюзеляж, консоли крыла и оперение. Фюзеляж состоял из головной (ГЧФ), средней (СЧФ) и хвостовой частей (ХЧФ), а также воздухозаборников. В ГЧФ были предусмотрены РЛС, кабина экипажа, ниша передней опоры шасси и отсеки оборудования. В СЧФ размещались четыре основных топливных бака- отсека, ниши основных опор шасси и средние части гондол двигателей с воздушными каналами. ХЧФ включала мотоотсеки двигателей и центральную балку с отсеками самолетного оборудования.

Встроенная пушка ТКБ-645 располагалась в нижней части закабинного отсека оборудования. Она монтировалась на лафетной установке в едином блоке с патронным ящиком вместимостью 300 патронов. Для обслуживания этот блок опускался вниз на тросах. В нижней части СЧФ, между гондолами двигателей предусматривалась размещение отсека для коммуникаций, а в законцовке ХЧФ – установка тормозных щитков и контейнера тормозного парашюта.

Консоли крыла – оживальной в плане формы. Вместе с корневым и концевым наплывами они формировали единую несущую систему, набранную из профилей типа П-44М, с переменной по размаху крыла стреловидностью (от 82° до 45°), с деформацией срединной поверхности, и переменными по размаху консоли углами крутки и отгиба носка.

Конструкция консолей крыла – балочного типа, в корневой части каждой консоли предусматривалось размещение резервного топливного бака, увеличивающего емкость топливной системы при перегоне.

Механизация крыла предусматривала только двухсекционный, двухщелевой выдвижной закрылок. Элероны отсутствовали, управление самолета по крену предусматривалось при помощи «кренеров» – специальных органов управления, представляющих собой поворотные аэродинамические поверхности, устанавливаемые по четыре сверху на консолях крыла.

Оперение включало две консоли цельноповоротного горизонтального оперения (ЦПГО) на боковых поверхностях гондол; два киля, устанавливаемых на верхней поверхности мотогондол с развалом каждой консоли во внешнюю сторону под углом 20°; два аэродинамических гребня на нижней поверхности гондол.

Шасси «квазивелосипедной» схемы. Передняя опора убиралась назад по потоку в нишу в закабинном отсеке. Основные опоры шасси крепились под центропланом и представляли собой две стойки, оснащенные тележками с продольным расположением колес. Уборка стоек осуществлялась в нишу фюзеляжа, назад по потоку, с разворотом тележек на 180°. Все три стойки оснащались колесами единого типоразмера – 840x300 мм.

База шасси – 8,25 метров, колея – 1,65 метров. Дополнительные подкрыльевые стойки шасси на чертеже отсутствовали, необходимость их установки решили определить в аванпроекте.

Двигатели – гипотетические, так как конкретный образец еще предстояло выбрать. Для проработки компоновки силовой установки использовали условный габаритный чертеж двигателя, скомпонованного исходя из заданного уровня тяги и усредненных удельных характеристик ТРДДФ сходной размерности.

Величина форсажной тяги двигателя 10400 кг определялась исходя из весовой размерности самолета и заданного уровня тяговоруженности.

При этом, геометрия обводов и габаритных размеров предполагала установку двигателя с «выносной» коробкой агрегатов, устанавливаемой в нижней части мотогондолы – впереди двигателя.

Это было сделано для снижения площади поперечных сечений гондол и уменьшения миделя самолета.

Под фюзеляжем размещались две изолированные мотогондолы, разнесенные в стороны на расстояние, превышающее два калибра. Воздухозаборники двигателей – прямоугольного сечения, управляемые, с верхним горизонтальным расположением поверхности торможения.

Для предотвращения попадания заторможенного пограничного слоя от несущего корпуса на вход воздухозаборника, его отодвинули от нижней поверхности фюзеляжа. Здесь образовалась щель для слива погранслоя. Форма клина слива выбиралась исходя из условия минимизации сопротивления. Длина воздушного канала, соответствовала пяти калибрам, что обещало приемлемые характеристики стабильности потока на входе в двигатель.

Для защиты двигателя от попадания посторонних предметов на нижней обечайке воздухозаборника предусматривалась установка выдвижной штанги с системой струйной защиты. В качестве рабочего тела использовался воздух, отбираемый от компрессора двигателя. Съем двигателей предусматривался выкаткой назад. Запас топлива во внутренних баках при нормальном взлетном весе – 5000 кг, при полной заправке, с учетом резервного топливного бака – 6360 кг.

Для размещения вооружения предусматривались восемь точек подвески – по три под каждой консолью крыла, и две «тангенциальные» точки, установленные на внешних углах гондол. В качестве основного ракетного вооружения рассматривалась подвеска управляемых ракет типа К-25 и К-60.

В 1971 г. началась параллельная проработка еще одного варианта компоновки перспективного истребителя. Он был официально утвержден генеральным конструктором в качестве альтернативного, получившего обозначение Т10-2. Одним из доводов, которым руководствовался Павел Осипович, являлось желание объективно оценить достоинства и недостатки основного варианта.

Т10-2 был выполнен по традиционной схеме, с обособленным фюзеляжем, по общей компоновке он был идентичен МиГ-25 или F-15. Первый вариант чертежа общего вида, выпущенный в марте- апреле 1971 г., предусматривал разработку самолета длиной 19,1 метров, с шириной фюзеляжа 2,7 метра, размахом крыла 12,24 метра, с площадью крыла 52,6/65,08 м2 (базовое крыло/несущий корпус) и с нормальным взлетным весом 22,5 тонн. Сухой утвердил 28 мая чертеж «Общего вида самолета Т10-2».

Т10-7 в музее ВВС в Монино

На летной станции ОКБ «Сухого»

Этот документ предполагал следующие данные: длина самолета – 17,4 метра, ширина фюзеляжа – 2,4 метра, размах крыла – 11,62 метра, площадь крыла – 47,4/55,6 м 2 , нормальный взлетный вес – 18 тонн.

Носовая часть фюзеляжа Т10-2 имела круглое сечение, далее шли боковые воздухозаборники прямоугольного сечения и с верхним расположением клина торможения. Средняя часть фюзеляжа была прямоугольной формы со скругленными углами, здесь располагались топливные баки и воздушные каналы. Двигатели размещались в хвостовой части по «пакетной» схеме. На самолете решили применить крыло оживальной формы, сходное по схеме с крылом Т10-1. Вертикальное оперение представляло собой два киля, разнесенные по бокам фюзеляжа и установленные с развалом во внешнюю сторону, и подфюзеляжные гребни; а горизонтальное – традиционные цельноповоротные стабилизаторы.

При уменьшении размерности изменились все основные компоновочные параметры.

Колея шасси сократилась с 3,775 до 3,28 метра, база – с 6,6 до 5,8 метра, типоразмер колес на передней опоре шасси уменьшился с 660x200 до 600x160 мм.

В качестве силовой установки первоначально рассматривались два ТРДЦФ типа Р59Ф-300 с форсажной тягой около 13000 кг. В окончательном варианте компоновался условный габарит двигателя с нижней коробкой агрегатов, с форсажной тягой 10400 кг. Съем двигателей осуществлялся опусканием вниз.

Пушка размещалась внизу СЧФ, съем орудия для обслуживания осуществлялся вниз.

Крыло Т10-1 по основным компоновочным параметрам было сходно с крылом Т10-1, но механизация (кроме трехсекционного закрылка и набора кренеров), включала двухсекционный носок, расположенный на прямолинейной части образующей передней кромки крыла. Перестык консолей крыла с фюзеляжем осуществлялся при помощи силовой балки центроплана, расположенной в фюзеляже сверху, над каналами воздухозаборника. Топливо размещалось в фюзеляжных топливных баках и в корневой части консолей (бак № 5). Суммарный запас топлива во внутренних топливных баках уменьшился с 7200 кг до 5000 кг (плотность топлива – 0,82 кг/л). Вооружение размещалось на восьми точках подвески: по три под каждой консолью крыла, и две – под воздухозаборниками.

Конечно, разработчики Т10-2 имели меньше времени на углубленную проработку компоновки, но этот недостаток компенсировался тем, что схема носила характер традиционных, проверенных практикой решений.

Основным направлением работ на Т10- 2 стало снижение миделя самолета. Для этого на новом варианте компоновки, выпущенном летом 1971 г., было применено интересное решение. Каждый из двигателей развернули в поперечной плоскости вокруг продольной оси коробкой агрегатов наружу, с тем, чтобы организовать по оси самолета «выемку», уменьшающую общую площадь поперечного сечения.

Была переработана схема уборки основных опор шасси. Вместо продольных тележек применили схему с размещением на каждой стойке по три колеса типоразмера 660x160 мм, убиравшихся в ниши под каналами воздухозаборников. Пушка «переехала» из нижней части фюзеляжа в обтекатель под правым воздухозаборником.

В остальном, на обоих вариантах самолета шли сходные процессы уточнения компоновочных решений. Объявление конкурса аванпроектов активизировало работы. В рамках подготовки материалов для проектирования соответствующие исследования развернулись во всех основных конструкторских подразделениях. При проработке в отделах ОКБ приоритет отдавался варианту Т10-1, как менее изученному с конструктивной точки зрения.

Конструкторы каркасных отделов серьезных проблем на Т10-1 не предвидели. Интегральный вариант обеспечивал приемлемую конструктивно-силовую схему и большие строительные высоты в районе центроплана, и, следовательно, решалась задача прочности конструкции. Сложность заключалась только в том, что из-за особенностей компоновки большинство коммуникаций в средней части фюзеляжа пролегало сквозь топливные баки.

В конструктивно-технологическом плане, для варианта Т10-1 (исходя из особенностей его обводообразующих поверхностей) прогнозировали существенное снижение в конструкции самолета объема фрезерованных панелей в пользу клепаных соединений.

Применение в конструкции планера тех или иных материалов полностью определялось заданным по ТТЗ уровнем максимальной скорости. Причиной являлся тепловой нагрев при полете на больших числах М и связанные с этим ограничения по использованию основного конструкционного материала – алюминия. По ТТЗ максимальная скорость ПФИ на высоте должна быть 2500-2700 км/ч (М=2,35-2,5).

Летчики-испытатели «ОКБ Сухого»: И. Вотинцев, Е. Фролов, В. Аверьянов, Ю. Ващук, С. Костин, В. Чмааь, 1/. Матюхина

Из расчетов известно, что при длительном полете самолета на скорости, соответствующей М=2,35 на высоте более 11 км, обшивка планера нагревается до температуры 140-150°С, остекление фонаря – до 143°С, а обшивка каналов воздухозаборников до 175°С. Известно также, что предел тепловой прочности алюминиевых сплавов в среднем составляет 180-190°С.

В хвостовой части фюзеляжа температура еще выше: наружные поверхности двигателя в районе форсажной камеры нагреваются до 550°С, а в районе створок сопла – до 1100°С. Это привело к необходимости применения в конструкции двигательного отсека титановых сплавов (или стали) и установки экранов на стенки топливных баков, находящихся в этой зоне.

Если бы требования военных ограничивались достижением М=2,35, основным конструкционным материалом для планера можно было оставить алюминиевые сплавы, с ограниченным применением титана в хвостовой части фюзеляжа. При длительном полете на М=2,35 и более, конструкция планера успевает прогреться на значительно большую глубину, поэтому доля титановых сплавов в ней существенно возрастала. А в случае, если бы в ТТЗ установили Мтах=2,5, как того требовали специалисты ПВО, пришлось бы делать совершенно другой (титановый или стальной) самолет.

Наконец. ОКБ окончательно сформулировало свою позицию. Планер, силовая установка и бортовые системы проектировались из условия обеспечения длительной максимальной скорости, соответствующей М=2. В то же время, самолёт и его системы должны были обеспечивать разгон до М=2,35 с пониженным КПД силовой установки и при небольшой термической перегрузке систем.

Традиционно большой объем работ на начальных этапах проектирования выполняло модельное производство ОКБ. Здесь изготавливался весь спектр моделей, необходимых для исследования особенностей аэродинамической компоновки.

Сразу после официального начала работ по новому истребителю, Сухой дал указание изготовить продувочные модели по обоим вариантам Т-10. Для ускорения этого процесса был реализован нестандартный прием – в дополнение к чертежу общего вида, в отделе проектов был оперативно выпущен плаз основных проекций и поперечных сечений самолета, который сразу запустили в обработку в модельном производстве.

Техническое задание на изготовление продувочной модели интегрального варианта компоновки выдали в марте 1971 г., а уже к началу июня она была закончена производством. Павел Осипович лично пришел в цех посмотреть на нее, и, судя по всему, остался доволен качеством и сроками изготовления.

Первые продувки этой модели осуществлялись в ЦАГИ в трубе Т-114. После чего, для оценки характеристик подъемной силы и продольной устойчивости на больших числа М и больших углах атаки, модель продули в трубе Т-108. Конца испытаний ждали с большим нетерпением. Первые неофициальные итоги «пришли» из ЦАГИ в июле, а в сентябре ОКБ получило официальный отчет.

На модели были получены очень хорошие характеристики подъемной силы: значение максимального аэродинамического качества Ктах было определено на дозвуке величиной 10,8-11, а на сверхзвуке составило 5,0. Для крыла заданной формы это близко к пределу при эллиптическом законе распределения циркуляции. Высокие значения Су и Кмах подтвердили правильность выбранного направления.

Полученным результатом обычно сдержанный Павел Осипович был очень доволен. О том, какое значение он придавал этому факту, вскоре стало ясно. На одном из совещаний по теме «Т-10», выслушав доводы начальника технологического отдела И.В. Аргунова о невозможности практической реализации в производстве крыла двойной кривизны, получавшегося на компоновке типа Т10-1 при выбранных обводах, Сухой довольно жестко ответил технологу: «Со мной на эту тему больше не разговаривайте. Придете, когда у Вас будет готово решение этой проблемы».

Модель традиционной компоновки изготовили и отослали в ЦАГИ в августе 1971 г., а отчет пришел в ноябре. Испытания в трубах показали, что интегральная схема имеет значительные преимущества перед традиционной в несущих свойствах, но несколько проигрывает ей в скоростных.

Результаты продувок двух первых тематических моделей легли в основу расчетных данных при разработке аванпроекта самолета Су-27, предъявленного Министерству авиационной промышленности и военному заказчику в начале 1972 г.

Интересно отметить такой факт. По договоренности с ЦАГИ, в начале 1972 г. в институте на специальном стенде провели полунатурное моделирование воздушного боя между самолетами типа Т10-1 и Т10-2. Исходными данными для него послужили только что полученные результаты продувок обоих вариантов. Преимущества в маневренном воздушном бою однозначно имел самолет типа Т10-1.

Летом 1972 г. в МАП были подведены итоги конкурса аванпроектов по ПФИ, в котором вместе с ОКБ П.О. Сухого участвовали ОКБ А.И. Микояна и ОКБ А.С. Яковлева.

Победителей не объявляли, потому что к этому времени несколько изменилась сама концепция развития истребительной авиации.

Пришли к выводу, что необходима двухтиповая структура парка, включающая легкий и тяжелый истребитель.

В связи с новым заданием, с 1973 г. разработка проекта «Су-27» в ОКБ П.О. Сухого продолжилась в еще больших объемах.

Су 32 ФН

Су-80

Су-27 «Русские витязи »

Фото Вячеслава Тимофеева

Оглавление

Наши достижения основаны на традициях

СОВЕТ СТАРЕЙШИН «ОКБ СУХОГО»

ВЕРНОСТЬ МЕЧТЕ

РЕКОРДНЫЙ САМОЛЕТ «РОДИНА»

ШТУРМОВИК СУ-6

ВСПОМИНАЯ ПАВЛА ОСИПОВИЧА…

ПЕРВЫЕ РЕАКТИВНЫЕ САМОЛЕТЫ ОКБ П.о.СУХОГО

ЗАРОЖДЕНИЕ ПРОЕКТА «СУ-27»