Излеченные сердца. [Alix Stokes] (fb2) читать онлайн

Alix Stokes
Излеченные сердца.

Часть 1

31 августа, 1975 год.

Бостонский госпиталь для детей, хирургическое отделение.

Высокий, красивый хирург вышел из лифта на четвертом этаже. Сопровождала его очень симпатичная семилетняя девочка с черными волосами и голубыми глазами. Она следовала за мужчиной, не отставая ни на шаг.

"Давай, милая" – очень твердо, но вместе с тем и нежно сказал он, взяв ее руку. Девочка поняла, чего от нее хотели, и продолжила уверенно следовать за мужчиной, пристально смотря на него и улыбаясь, демонстрируя отсутствие двух передних зубов. Эти выпавшие молочные зубки вызывают обычно умиление какой-то особенной естественной красотой ребенка.

Девочка чувствовала себя полностью в своей тарелке, она делала обход с самым важным человеком в ее жизни – ее отцом. Врач, который шел рядом был еще и лучшим детским кардиохирургом в стране.

"Папа, а куда мы пойдем сначала?" – шепеляво спросила девочка, отсутствующие зубки влияли на ее способности говорить внятно.

Мужчина любезно улыбнулся своему самому младшему подчиненному, в котором он видел свою маленькую женскую копию, не только внешне, но и по степени пытливости ума, как он считал. Еще, когда девочке было три года, он начал готовить ее для карьеры в медицине. Она более чем подходила по всем требованиям к представителями данной профессии.

"Давай сначала взглянем на моего маленького пациента с пороком сердца".

"Хорошо, пап" – девочка посмотрела на отца широко раскрытыми голубыми глазами. "Тогда остановимся сегодня на Venticular Saptal defect, что означает…" – гордо произнес мужчина. "Что означает" – шепеляво подхватила его слова девочка, – "открытие вентрикулярной перегородки сердца. Кровь течет через это отверстие из левого круга кровообращения – в правый круг". – Гордо кивнул отец, погладив по голове дочь, которая следовала за ним через комнату для детских игр. Отсюда лимонно-желтые стены детского отделения начинали украшаться сюжетами из Диснея.

В середине довольно большой кроватки, похожей на колыбель, сидела маленькая златовласая девочка лет четырех. У нее были огромные зеленые глаза и длинные, цвета спелой пшеницы реснички. Маленькая девочка была одета в бледно-розовую детскую пижамку. Болезненная худоба ребенка, казалось бы, дополнялась голубоватым оттенком ее губ. В ее ушах был вставлен игрушечный стетоскоп, которым она "слушала" биение сердца ее плюшевой коричневой собачки. С мудрым выражением лица девочка вглядывалась, как приближаются хирург с его дочерью.

"А вы же вылечите и сердце Ноя тоже?!" – спросила девочка, смотря на свою собаку.

"Конечно, малыш, если ты хочешь, чтобы я это сделал" – красивый доктор наклонился над колыбелью чтобы провести диагностику здоровья плюшевого животного.

"Он сможет потом играть и не уставать?" – спросила малышка, завлекающим своим ритмом, детским голоском.

"Он станет совсем как новенький" – уверенно сострила темноволосая девочка. "Как и ты" – она осторожно забралась на постель к маленькой блондиночке и села рядом с ней. Когда девочки улыбнулись друг другу в первый раз, между ними было мгновение какой-то неподдельной детской близости. Небольшая ладошка проскользнула в маленькую тонкую ладонь четырех летней девочки. И две маленькие ручки переплелись в дружественном пожатии. "Теперь мы можем быть лучшими друзьями навсегда!" – Заявила старшенькая из них.

"Навсегда" – малышка с золотыми волосами прислонилась к старшей девочке и наградила ее поцелуем в сладко улыбающуюся щеку. "Навсегда и всегда!"

24 года спустя…

Преследующие строчки Джима Моррисона эхом пронзали операционную. Это была музыка для 31-летней Александры Морган, предпочитающую слушать ее в ходе операции. В то время как за окном сильная гроза разрывала небо, угрожая электричеству. Конечно, не о чем было волноваться. В больнице был запасной генератор, который все время находился в рабочем состоянии. Но, все же, гроза делала высокую темноволосую женщину-хирурга более напряженной, чем обычно.

Цвета льда голубые глаза прищурились, когда в ее тонкую правую руку был положен не тот инструмент. Если бы взгляд мог убивать, бедная медсестра, которая ассистировала на операции, могла бы умереть на месте. К счастью, она исправила свою ошибку очень быстро и доктор Морган решила сдержать свои эмоции и промолчала. Медсестра удивилась, что она будет наказана доктором не сразу, а позже. Хотя у нее и таилась надежда, что никакого наказания не последует вовсе. Почти все в больнице откровенно боялись красивого и успешного хирурга.

Ее рост был около шести футов, ее отличали черные волосы, чистая бронза кожи и кристально-голубые глаза. Высота ее роста лишь запугивала окружающих. Невероятная красота и острый ум делали ее еще более устрашающей. Она была детским кардиохирургом и лучшей, в своей сфере. Она бралась за тяжелые случаи, за которые другие врачи браться не осмеливались.

Загадочная женщина оставила свое отделение в Массачусетс в Бостонском детском госпитале, и вот уже шесть месяцев, как она перевелась в Атланту в Джорджии.

Персонал детского госпиталя в Эглестоне был в восторге от появления такого блестящего хирурга, выпускника Гарвардской медицинской школы. Тем не менее, кое-кто из персонала, которые должны были работать под ее началом, не были столь впечатлены, так как единственные с кем она была действительно тепла, были ее пациенты и семья. Хотя в этом правиле было одно исключение.

Доктор Морган заканчивала операцию. Она не хотела, чтобы ее пациентка стала обладательницей сильно заметного шрама. Маленькая Сара могла захотеть носить купальный костюм, – рассуждал врач. Высокая темноволосая женщина была действительно одарена свыше, каждый раз ее игла оставляла минимальный шрам. В этот день после завершения работы, Алекс покинула операционную, не проронив ни слова. После чего медсестра Эрин Дансон вздохнула с глубоким облегчением, ей совсем не хотелось подвергнуться осуждению со стороны хирурга со столь тяжелым характером, перед которым она провинилась. В это время Алекс пошла умываться. После этого она зашла в раздевалку и, надела черные брюки, черную рубашку со стойкой-воротом и черные ботинки. И только ее хрустящий белый лабораторный халат подчеркивал ее принадлежность к медицине.

Доктор вышла из лифта в детском отделении интенсивной терапии. Она должна была проверить еще одного своего пациента, двухлетнего Джона Томаса, чтобы убедиться, готов ли он к тому, чтобы переехать в простой стационар. Женщина вошла в шумный и ярко освещенный коридор. Первым, что она заметила, был ритмично-музыкальный голос молодой златовласой медсестры с мудрыми зелеными глазами. Этот голос Алекс знала очень хорошо. Он принадлежал 28-летней Брин О'Нэйл – медсестре отделения интенсивной терапии, которая частенько просто так посещала хирургическое отделение. Тем не менее, кардиология была ее специальностью. Сама же она была внимательной, доброй, интеллигентной и просто теплой женщиной. Что важнее, доктор Морган обратила внимание, что когда бы Брин ни ухаживала за одним из их маленьких пациентов, они покидали больницу днем раньше, чем положено. Хирург всегда задумывалась, что бы это могло значить с научной точки зрения, что за этим стояло. Детки выздоравливали раньше, и так, просто случалось каждый раз. Об этом знала сама Брин.

Молодая медсестра была замечательной рассказчицей. Еще в начале своей карьеры она рассказывала больным детям легенды и истории, которые успокаивали боль и страх пациентов. Эта практика была настолько успешной, что она даже решила написать труд на эту тему.

Доктор Морган изучала ее маленького засыпающего пациента, после чего улыбнулась Брин. Девушка же принялась рассказывать фантастическую историю обследования ребенку.

На что хирург, вынув стетоскоп из ушей, с небольшой усмешкой сказала: – "Я думаю, что этот малыш любит ваши истории, Брин".

"Правда? Почему вы решили, что это так?" – спросила сестра, слегка покраснев.

"Он смирно спит, работа его сердца и давление – в норме, он не бледен. Думаю, что он готов к тому, чтобы переехать в обычный стационар".

"Ам… Я написала небольшую работу о положительном лечебном влиянии рассказывания историй детям после операций. Дети, за которыми я ухаживаю, способны выздороветь раньше. Но единственная причина, по которой я это делаю, это потому что я люблю создавать для них уют любыми способами, которыми я могу".

Доктор Морган улыбнулась. – "У тебя такой успокаивающий голос… Кажется, что он создан для того, чтобы творить им чудеса. И действительно… Я была бы рада прочесть твой труд. У тебя есть здесь его копия, которую бы я могла увидеть? У меня будет как раз трехдневный выходной, и я бы, для разнообразия, потратила свое свободное время на чтение твоей работы".

"Нет, но у меня есть экземпляр дома. Я бы могла забежать к Вам домой и занести его".

"Отличная идея, Брин, если, конечно, тебя не затруднит".

"Нет, конечно, доктор Морган" – мягко ответила медсестра. – "Я забегу после того, как вы закончите обходы, если вы мне дадите знать, что освободились, просто позвоните".

"Спасибо, я дам знать. А… И еще, пожалуйста, зови меня просто Алекс. Я зову тебя Брин с нашего первого ленча вместе, а ты до сих пор называешь меня доктор Морган".

"Хорошо Алекс … Я просто… Просто… Ненавижу, когда меня зовут сестра О’Нэйл. Это ужасно старит меня!"

Высокая темноволосая женщина улыбнулась. – "Брин, мне нравится твое имя".

Ситуация показалась Брин смутно знакомой. Алекс поправила спящего малыша, погладила нежно его по головке, а Брин в это время безуспешно пыталась вспомнить, где она могла видеть Алекс до этого. Это было совсем недавно. Она наблюдала за тем, как красивый доктор оказывала с каким-то особенным удовольствием помощь пациенту.

"Она не похожа на Ледяную Принцессу. Хотя так ее называли". – Думала молодая медсестра. Это было прозвище Алекс, которое ей было дано кем-то из персонала. Люди наградили ее таким прозвищем из-за ее строгого отношения к ним. Брин даже не хотела думать о других кличках, которыми называли Алекс. Например, "Захватывающая дыхание сука". Хотя, в прочем, она действительно захватывала дыхание.

"О, между прочим, я записана в телефонной книге под именем Э.Б. О’Нэйл, адрес 350 Висперинг Пайн Вэй"

"Э. Б. О’Нэйл?" – Проговорила Алекс – "А почему тут стоит буква Э? Это так и есть, хотя если не хочешь, не говори" – Она внезапно почувствовала себя пристыженной.

"Нет, все в порядке. Элизабет"

"Что же, Элизабет Брин О’Нэйл, завтра я увижу Вас после работы?" – Прекрасный хирург улыбнулась, глядя на Брин, после чего девушка почувствовала, как сжалось ее сердце.

Алекс Морган очень устала. Как только она переоделась в джинсы и длинную с не менее длинными рукавами синюю футболку, она почувствовала, как начала распространятся боль откуда-то из глубины ее грустных голубых глаз. Это не очередная мигрень. Она мучилась из-за невыносимой головной боли годами, и со временем становилось только хуже и хуже.

Открыв аптечку в ванной комнате, она взяла пару пилюль из баночки, наполнила стакан водой и выпила лекарства. Смотря на себя в зеркало, она заметила, что бледность ее лица входит в сильный контраст с ее длинными черными локонами. Прошлая неделя была совершенно изнурительной, и Алекс надеялась на длинный уикенд. Она также очень охотно думала о том, что придет Брин. За последние месяцы они пытались провести ланч вместе, когда только выдавался такой шанс. Брин была приятным во всех смыслах человеком для Алекс, которая очень уважала ее за интеллигентность, за ее преданность пациентам, как это ни странно. Плюс, она казалась очень смелой. Ее не пугала строгость темноволосой женщины. Важнее же то, что она поднимала настроение хирурга, иногда, когда никто не мог этого сделать. Алекс надеялась, что ее головная боль не создаст помех шансу познакомиться с Брин поближе.

Звон дверного звонка прервал ее мысли. Алекс поспешила к двери.

"Я пришла раньше, чем меня ожидали?" – Брин улыбнулась, заметив, что доктор Александра Морган стоит босиком.

"Нет" – Алекс покраснела. "Вы во время, просто… Простояв весь день на ногах…" – Она пожала плечами и неуклюже улыбнулась.

"Окей" – прохихикала Брин. "Я абсолютно все понимаю. Часто мои ноги просто убивают меня, особенно к концу напряженного дня".

Брин была одета в джинсы и цвета морской волны топ, зеленая клетчатая рубашка завершала картину. Она носила рубашку расстегнутой. А эти ее длинные, золотые локоны, разбросанные на плечах… Алекс подумала о том, что Брин выглядит просто восхитительно. И каждый раз, когда она смотрела на девушку, у нее возникало странное чувство dejavu.

"Заходи внутрь, Брин. Могу я тебе что-нибудь предложить? У меня есть кофе, сода, вино… "

"Я бы не отказалась от кофейного напитка, если у тебя есть".

Алекс достала две баночки кофейного напитка из холодильника и протянула один Брин. Алекс надеялась, что кофеин поможет от головной боли, которая становилась все сильнее.

Две женщины сели за кухонным столом. Комната была сделана в бело-синих тонах. Вообще же оформление всего дома хирурга в основном было выполнено в белом и голубом цветах, это выглядело, может быть, и просто, но очень элегантно. Все в доме было строго организованным и лаконичным, пожалуй, только так и могло быть в доме хирурга.

"Спасибо, что навестила меня, Брин". – Алекс улыбалась.

"Не за что" – отвечала улыбкой на улыбку Брин – "Все равно я планировала провести этот вечер тихо дома. Я думала, что может, напишу еще историй, чтобы рассказывать их потом детям".

"Да, кстати, ты принесла свой труд?"

Брин запустила руку в пакетик и достала оттуда диск – "Вот то, что я обещала".

"Великолепно. Не могу дождаться, когда прочту это. Я верну тебе, как только прочитаю".

"Вообще-то ты можешь оставить это себе. Я для тебя сделала эту копию".

"Спасибо, подожди, я только отнесу его в кабинет".

Алекс вернулась и села около Брин. И, к несчастью, ее голова начала болеть еще сильнее прежнего.

Брин допила свой напиток, и беспокойство отразилось на ее лице. – "Алекс, с тобой все в порядке? Ты очень побледнела". – Она протянула руку и коснулась лба Алекс.

"Оу…" – Начала Алекс от холодного прикосновения пальцев Брин… – "Со мной все в порядке. Просто мигрень. Иногда меня посещает такой недуг".

"Просто мигрень? Это мне показалось гораздо серьезнее. Ты не могла бы прилечь?" – Брин положила руку на плечо Алекс.

"Нет, все и так будет в порядке" – Алекс было очень неприятно лгать Брин, но она постаралась сохранить строгость своего выражения лица. Доктор Морган не знала как вести себя по-другому.

"Хорошо, но ты не очень хорошо выглядишь". – Брин сказала это, коснувшись лба Алекс снова. – "Ты принимаешься какое-нибудь обезболивающее?"

Алекс положила голову на руки и потерла себе виски. – "Да, перед твоим приходом я выпила пару таблеток. Просто это была очень напряженная неделя для меня".

"Я знаю. Я слышала о твоем пациенте, которому ты трансплантировала сердце. Клэр сказала мне, что ты была в больнице до этого утра". – Клэр Ричардс была близким другом Брин. Они вместе работали в отделении интенсивной терапии. – "После операции было кровотечение?"

Алекс кивнула. – "Столько шрамов было после предыдущих операций. Я подумала тогда что, наверное, от них никогда не избавиться, но, в конце концов, у меня получилось".

"Я рада, но ты должно быть очень устала, ты правда плохо выглядишь. Я пойду домой, а ты бы могла прилечь и отдохнуть".

"Со мной все в порядке, Брин. Может быть, я почувствую себя лучше чуть позже, честно говоря, я очень хочу, чтобы ты осталась". – Из-за своей откровенности, Алекс почувствовала себя еще хуже. Но ей действительно не хотелось, чтобы Брин уходила.

"Я останусь, если хочешь, но только если ты приляжешь".

"Мне нужно остаться здесь и увериться, что с ней все в порядке" – подумала Брин, – "Кроме того нельзя терять шанс побаловать Алекс. А что, это дело…"

Алекс решила не тратить силы на спор с маленькой медсестрой, так как была наслышана об ее настойчивости.

"Хорошо, Брин". – Улыбнулась Алекс. – "Я лягу на диван, а ты можешь составить мне компанию".

Атмосфера между девушками стала проще, и обеим от этого стало комфортнее.

"Хорошо". – И, не успела Алекс ничего возразить, как Брин уже разложила на диване для нее постель: – "А теперь ложись".

Алекс от удивления приподняла одну бровь, но все равно безоговорочно выполнила приказ. Брин стянула с кресла большое одеяло и накрыла им хирурга.

"Вот так, тебе удобно?"

Алекс была очень удивлена и польщена. Ей сразу понравилось внимание молодой женщины. – "Спасибо, Брин, мне очень удобно".

"Как твоя голова?" – Девушка присела рядом с диваном на колени и аккуратно коснулась лба Алекс.

"Это… Это… Очень приятно…" – Алекс жадно глотнула воздух.

А зеленые глаза Брин, полные неясного огня, оказались на уровне глаз хирурга. Алекс почувствовала, как пересохло у нее в горле. А тем временем, чем ближе они находились друг к другу, тем Алекс было лучше видно светлые отметинки веснушек на маленьком симпатичном носике Брин. Длинные, цвета золота, ресницы касались ее щек каждый раз, когда девушка прищуривалась. Алекс сопротивлялась сильному желанию приблизиться к блондинке и обнять ее.

"Могу я еще что-то сделать?" – Любезно спросила Брин.

"Дефибриллятор" – промурлыкала Алекс,

"Почему ты это сказала?"

"Ам… Это так, Брин, не обращай внимания. Знаешь, я думаю, мне поможет влажное полотенце, если тебя не затруднит. Все лежит в ванной за холлом".

"Окей, я мигом".

"Интересно, она может быть еще милее? Я бы могла утонуть в ее заботе", – подумала вдруг Алекс, и вздохнула. – "Утонуть от счастья…"

***

Брин вернулась с влажным полотенцем и аккуратно приложила его ко лбу Алекс.

"Ммм… Спасибо". – Девушка закрыла глаза и позволила себе вздох облегчения. – "Так гораздо лучше".

"Нет проблем, думаю, я могу сделать больше. У меня у самой никогда не было мигрени прежде".

"Не стоит и начинать. В этом совершенно нет никакого удовольствия. Уж поверь, я страдаю этим с детства".

Брин симпатично нахмурилась, присев на пол около дивана. Ей очень хотелось быть ближе к своему страдающему другу.

"Ты знаешь, я слышала несколько очень милых сплетен о тебе, они бродят по всему госпиталю. Например, о том, что ты лучший кардиохирург, который в Эглестоне когда-либо был".

Алекс подняла бровь, это было заметно, даже сквозь лежащее на ее лбу полотенце. – "Я уверена, что это единственная милая сплетня, которую могли обо мне сказать" – Алекс уныло засмеялась.

"Вообще-то нет. Люди уважают тебя, Алекс. Ты очень хорошо обращаешься со своими пациентами". – Брин замолчала на секунду, потом хихикнула. – "Думаю, что некоторые люди тебя боятся. Такое тоже бывает".

"Некоторые?" – Алекс взорвалась в смехе, и тут же пожалела об этом, она схватилась руками за голову и тихо простонала. – "Пожалуйста, не смеши меня больше. Смех приносит мне необычайную боль".

"Прости. Другие лекарства тебе могут помочь? Или если увеличить дозу тех, что ты уже пила?"

Алекс закрыла ее глаза и потерла себе виски. Каждый удар ее сердца отдавался пронизывающей болью в голове. Она начала также чувствовать боль в животе. – "О, Боже… Пожалуйста, я так не хочу, чтобы меня стошнило на ее глазах". – Подумала девушка.

"Вообще-то есть кое-что, что может помочь, но дома у меня ничего нет".

"Что же, позвони в аптеку, а я схожу и заберу то, что ты закажешь. Это большое преимущество то, что ты доктор".

Алекс думала где-то минуту, но решила быстро. – "Уговорила, в любом случае что-то меня подташнивает. Дай мне телефон, пожалуйста".

"Да, конечно" – Брин была полна решимости помочь своей подруге почувствовать себя лучше. Она вообще была от природы полна симпатии к людям. Но отношение ее ко всем отличалось, и было продиктовано разными обстоятельствами. А когда она видела, что Алекс так больно, у нее у самой сердце сжималось от боли.

Алекс назвала лекарство и дала Брин указания к приобретению.

"Я вернусь быстро, как только смогу". – Слегка нервозно сказала блондинка, на что Алекс ей лишь слабо кивнула. Из-за боли и тошноты ей было трудно даже сказать слово.

Брин превысила скорость, когда летела из аптеки. Она вернулась быстро, открыла дверь ключом, который ей дала Алекс, вошла и обнаружила, что диван был пуст. В то же мгновение девушка почувствовала беспокойство за Алекс.

"Алекс" – звала подругу Брин. "Алекс!!!" – взволнованная девушка принялась ходить по дому. Увидев открытую дверь в спальню, она вошла внутрь комнаты, но в ней было пусто. Почему-то запаниковав, блондинка сказала громче – "АЛЕКС!!!??"

"Здесь я" – слабый голос ответил – "В ванной".

Брин поторопилась в примыкающую к комнате ванную, чтобы найти там Алекс, сидящую на полу около унитаза. Она прислонилась спиной к стене. Лицо ее было бледно-пепельного цвета. А в руках девушка держала влажное полотенце, руки ее дрожали, глаза были закрыты. Брин почувствовала острой болью волнение где-то внутри себя от увиденного ею состояния Алекс.

"Эй… Как ты?" – блондинка упала перед девушкой на колени, взяла полотенце, намочила его водой и принялась аккуратно стирать капельки пота на лбу хирурга.

"Со мной все в порядке" – слабо ответила девушка.

"Тебя стошнило?"

Алекс кивнула головой, сглатывая с трудом.

Брин нахмурилась, осторожно похлопывая по плечам Алекс. – "Я принесла твое лекарство. Подумай, ты можешь его принять?"

"Я не знаю, может быть" – Она пожала плечами.

"Окей, давай попробуем, сейчас я вернусь".

Медсестра вытащила лекарство из упаковки, набрала стакан воды и принесла все в ванную. Проверив название, она вытащила две белые пилюли из баночки и положила их в руку доктора. Девушка понимала, что не может помочь. Это приносило ей неприятные ощущения. Взгляд ее упал на руки Алекс, и она заметила, какие неописуемо красивые у нее руки, какие длинные и тонкие пальцы. Это были сильные руки, но вместе с тем очень нежные. От этого Брин стало чуть спокойней.

"Спасибо". – Прошептала Алекс, когда Брин поднесла стакан с водой к ее губам. Она приняла лекарства и уже начала надеяться на лучшее.

"Позволь мне помочь тебе перебраться в постель. Там тебе будет гораздо удобнее". – Брин погладила голову Алекс, убрав черные локоны девушки, упавшие ей на лоб, будучи не в состоянии помочь ей чем-то еще. Она была немного в шоке от того, что увидела сильную доктора Морган в таком уязвимом состоянии.

"Не сейчас, мне может стать плохо снова".

"Алекс, может я вызову тебе скорую? Или отвезу тебя в больницу? У тебя очень болезненный вид".

"Нет, все будет в порядке, если я смогу удержать в себе эти таблетки, хотя бы какое-то время, дав им возможность выполнить свою работу". – Она вздохнула и закрыла глаза, но тут же открыла их снова. – "Послушай, почему ты еще не ушла домой, Брин? Я большая девочка, ты же знаешь…"

"Нет, ты не должна оставаться одна. А собираюсь быть рядом и помогать тебе до тех пор, пока не буду убеждена, что с тобой все в порядке. Окей?" – Зеленые глаза девушки наполнились теплотой и беспокойством.

"Окей" – Алекс слабо, еле заметно улыбнулась, и снова закрыла глаза. Брин присела рядом со своей пациенткой на пол. Она начала протирать лицо и шею девушки мокрым полотенцем, убирая волосы, которые падали ей на лоб.

То, как нежно оказывала помощь Брин, приводило Алекс в чувство и девушке становилось заметно лучше. Алекс вообще не привыкла, чтобы ей кто-то помогал, и уж тем более, заботился так, как это делает Брин. После того как Брин ушла за лекарством, Алекс побежала в ванную, чтобы ее стошнило всем тем, что она успела съесть за день. Это, конечно, причинило ее голове неописуемую боль. Даже учитывая, что она никогда не подпускала никого к себе, она ненавидела свое одиночество и свою болезнь. Иметь Брин рядом, чувствовать что она на ее стороне, было очень приятно. И это даже ослабляло боль, делая ее более терпимой.

"Как самочувствие?" – Спросила девушка, в очередной раз, протерев лоб хирурга полотенцем.

"Лучше, можно сказать меня почти не тошнит. Думаю, лекарства должны подействовать. Спасибо тебе за все". – Девушка еле улыбалась, смотря на Брин.

"Не за что, теперь давай ты не будешь мерзнуть, сидя на жестком полу, и отправишься в постель. Ты едва можешь открывать глаза, ты еще очень слаба".

Алекс кивнула и позволила Брин помочь ей встать, медсестра оказалось неожиданно сильной.

Когда они добрались до постели, Брин скинула покрывала и помогла Алекс сесть. Она сняла с девушки джинсы и уложила ее, оставив на ней только футболку и нижнее белье. Брин накрыла девушку одеялом, и взбила ее подушки.

"Так лучше?"

"Ммм… Намного удобнее". – Ее веки с трудом поднимались. Она, казалось, боролась со своим желанием спать.

"Засыпай, а я побуду рядом с тобой".

"Спасибо, и пожалуйста, чувствуй себя как дома" – Голубые глаза закрылись, и Алекс очень быстро уснула.

Брин же сидела рядом и наблюдала за спящей девушкой, за ее красотой. Доктор Александра Морган всегда была для нее строгой и серьезной, лишенной эмоций и чувств женщиной, а это был первый раз, когда Брин увидела в ней мирного, со своими слабостями человека.

Может быть, я не откажу Алекс в ее гостеприимстве, и найду себе какое-то применение в доме. Она пошла на кухню в поисках закуски. Молодая женщина вообще была склонна есть фаст-фуд, если нервничает. Заглянув в холодильник хирурга, она обнаружила все виды напитков, которые только могла представить. Был широкий выбор молока, яблочного сока, несколько видов коктейлей, кофейный напиток, имбирное пиво, две бутылки Шардоне. И к несчастью, единственная еда, которая была в холодильнике – это немного очень жесткого салями и сыр Gauda. Девушка выбрала себе бутылочку персикового коктейля и заглянула в кухонный шкафчик. Открыв его, она обнаружила много шоколада, пшеничного печенья и других сладостей.

"Ммм… Мое любимое". – Брин потянулась за печеньем. Открыв упаковку, и положив два кусочка печенья на блюдце, девушка решила обосноваться в кабинете.

"Что же, у нее, несомненно, хороший вкус на сладкое". – Брин посмеивалась сама над собой, хрустнув печеньем. – "Вообще-то у нее хороший вкус во всем…"

Перекусив, девушка отправилась на кухню и вернулась в кабинет в поисках того, чтобы ей почитать. Она была одним из тех читателей, которые никогда не утолят свой литературный голод, она постоянно училась выбирать слова в газете, которые ей были знакомы еще в нежном двухгодовалом возрасте. После операции, которую ей сделали, Брин постоянно читала что-то, даже на упаковках лекарств. Когда она была ребенком, ее IQ оценили как патологически высокий. Но, несмотря на высокий интеллект, она была шибутным, не всегда послушным ребенком, никогда особо не думающим на сколь-нибудь серьезные темы. "Надеюсь, Алекс не запрещала мне входить в ее кабинет" – подумала Брин. – "И она сказала, чтобы я чувствовала себя как дома…"

Кабинет Доктора Морган был лаконично, но при этом со вкусом оформлен. Полы были с отшлифованным деревянным покрытием, в центре лежал розоватого цвета круглый коврик. Стены были покрашены в мягкий серый цвет и покрыты дипломами и наградами разного вида. Основным украшением, и вообще центром комнаты, был античный стол, его в свою очередь, украшали несколько фотографий. На одной фотографии был красивый мужчина, который выглядел лет на тридцать-тридцать пять. На его руках, очевидно, была маленькая Алекс. Она была живым портретом человека, которые ее держал, явно, что он ее отец. Они выглядели такими счастливыми в компании друг друга, что Брин не могла оторвать глаз от фотографии. Оба человека на ней казались такими до боли знакомыми.

Другое фото показывало Алекс, которой было где-то четыре годика, на ее коленках сидел годовалый малыш. Наверное, это брат Алекс. У него такие же, как у нее большие голубые глаза, разве что его волосы были каштанового цвета. На последнем фото снова отец держал маленькую Алекс на руках, фотография оказалось просто восхитительной. Пронзительные голубые глаза и лоснящиеся черные волосы отличали Алекс всю ее жизнь. Брин посмеивалась, смотря на пухлые щечки малышки. Какой красивый ребенок! Без всяких размышлений, Брин прижала фотографию к своей груди, а на ее глаза навернулись слезы. – "Что со мной происходит?" – довольно громко удивилась девушка.

Наконец, она поставила последнюю фотографию обратно. – "А, вот в чем дело, я удивилась, почему здесь нет фотографий ее матери". – Девушка пожала плечами и направилась изучать спектр литературы, находящийся в шкафу кабинета Алекс.

Напротив одной стены в вишневом книжном шкафу стояло немыслимое количество медицинских книг. Больше всего, конечно, было книг, посвященных детской кардиологии. Но были и другие книги: и по искусству, и по истории, литературе, лошадям, философии астрономии.

Брин выбрала книгу по кардиологии у недоношенных детей и принялась бродить по комнате. После девушка присела в уютное кожаное кресло и начала читать. Через какое-то время девушка уснула.

Две небольших фигуры жались в темноте. Двое малышей (брат и сестра), которые прятались во вместительном шкафу, когда возникла очередная проблема в их семье. Снаружи они могли услышать, как плачет их мать. Этот просто вынуждало плакать Алекс, ей очень хотелось заплакать, но она должна была быть смелой. Она была нужна Дэвиду.

Маленький мальчик начинал хныкать. – "Я боюсь, Лекси!", – и вот он громко заплакал.

"Все в порядке, Дэви" – мягко сказала она брату. – "Я буду заботиться о тебе". – Она потянула всхлипывающего мальчика к себе на колени, и принялась обнимать его всем телом – "Я всегда буду заботиться о тебе".

Брин вдруг начала задыхаться в беспокойстве. – "О, Господи, ты вся горишь!"

Она смотрела в еле открытые голубые глаза Алекс. Они были налиты кровью, и казалось, что девушка не сможет даже увидеть что-то, настолько они были заплаканы.

"Боже" – Брин осторожно положила голову доктора на подушку. – "Я думаю, что мы имеем дело не только с головной болью. У тебя есть градусник дома?"

"Ммм?…" – Алекс была в бреду. – "Аптечка… Моя ванная".

Брин поспешила в ванную, взяла градусник, и возвратилась в комнату своей пациентки.

"Открой рот". – Осторожно приказала девушка.

Алекс смиренно со всем соглашалась. Брин села на край постели и почувствовала как тяжело, не то что глотать ее пациентке, а как ей тяжело было даже просто открыть рот. Алекс сильно простудилась. На ее шее виднелись воспаленные бугорки лимфоузлов. – "Оу…"

Боль девушки отпечатком легла на ее лице.

"Я не хотела сделать тебе больно, прости пожалуйста" – маленькая блондинка была очень нежна с Алекс.

Когда термометр запищал, Брин быстро вытащила его и посмотрела на результат. От увиденного у нее перехватило дыхание. – "39 градусов, ты очень больна, я отвезу тебя в больницу. У тебя воспаленные гланды, тебе больно глотать, все признаки. Ведь тебе же очень больно?"

"Есть немного". – Перевела дыхание Алекс, тяжело сглотнув. – "Брин, позвони моему доктору. Она приедет на дом. Я думаю, что мне не стоит выбираться из постели".

"Окей" – ответила девушка взволнованным голосом, – "Какой номер?"

"Она записана в телефонной книге под именем доктор Кейт Тэйлор. Просто жми на вызов".

Брин быстро набрала номер доктора. Тем временем, она принесла другое холодное влажное полотенце и протерла лоб Алекс, пытаясь избавить девушку от лихорадки, вызванной высокой температурой. Позвонив доктору Тэйлор, Брин попыталась успокоить свою пациентку. – "Она скоро будет. Постарайся не беспокоиться".

Но Алекс не отвечала. Брин почувствовал ужасную тревогу где-то в груди.

"Где она?" – Девушка нервно поглядывала на часы. Прошло только десять минут с того времени как она позвонила, но казалось, что прошло значительно больше.

Наконец, раздался звук дверного звонка. Брин поспешила открывать дверь.

"Проходите Доктор Тэйлор. Меня зовут Брин О’Нэйл, я медсестра из Эглестона и друг Доктора Морган".

"Рада с Вами познакомиться, Брин. Я доктор Катерин Тэйлор". – Доктор нежно пожала руку девушке. – "Но прошу Вас, зовите меня просто Кейт".

"Окей, Но давайте поспешим. Алекс очень больна. И это все случилось так быстро".

Женщины поспешили в комнату к больной. Брин обратила внимание, что Кейт знала путь к комнате Алекс, ее это насторожило.

"Алекс думала, что у нее была мигрень. Она выпила лекарства от боли и заснула. Некоторое время спустя я услышала ее крик, должно быть ее мучил кошмар. Я измерила ей температуру, так как она вся горела, оказалось, что у нее 39 градусов, даже чуть больше".

"Эй, Доктор Алекс. С чего это ты вдруг заболела? Или тебя заразил чем-то один из твоих маленьких детишек из госпиталя?" – Кейт начала обследовать Алекс, в какой-то момент девушка застонала. – "Ну же, открой ротик. Мне нужно посмотреть, что у тебя там".

"Нет! Кейт, проваливай".

"Ты плохой пациент, будь сильнее, окрой рот!"

Брин ласково попросила – "Алекс, прошу тебя, открой рот".

Хирург смиренно выполнила просьбу. Кейт же улыбнулась, кинув взгляд на Брин, после чего удивленно заглянула в горло доктора Морган. – "Ммм… проблема, Алекс. Представляю как тебе больно. Мне нужно чтобы в твое горло попало лекарство".

Алекс трясла головой. – "Уходи!"

Доктор Тэйлор открыла сумку и достала оттуда необходимые ей предметы. – "Давай же, Алекс".

"Уходи, Кейт. Если ты всадишь эту пагубную дрянь мне в горло, я клянусь, я тебя ударю".

Брин не могла помочь доктору, и ей оставалось только посмеиваться.

Кейт приподняла бровь после того как открыла комплект для введения лекарства. – "Вижу, ты ничуть не изменилась. Как всегда ворчишь".

"Ну, прекрати, Кейт. Ты знаешь как мне больно. Просто дай мне какое-нибудь обезболивающее. А еще тебе необходимо знать, что меня подташнивает, и это означает, что это опасно для тебя, сидящей рядом, в том случае, если ты вколешь в меня свою отраву!"

Кейт усмехнулась. – "Окей. Теперь я это сделаю толстенной иглой, разговорчики… Алекс".

На этот раз бровь приподняла Брин. А ведь Кейт была довольно красивой женщиной. У нее были длинные, каштановые волосы, гладкая кожа нежно-кремового цвета, и огромные карие глаза. Она вдруг подумала, что между двумя женщинами что-то могло быть. Они, несомненно, казались очень близкими друг другу.

Доктор Тэйлор подготовила пару инъекций, чтобы дать ее пациентке. – "Так, Алекс. Время, чтобы сделать это. У тебя вроде нет аллергии на пенициллин, не так ли?"

Алекс взглянула на Кейт так болезненно, как только могла. Она мотала головой, слегка мешая вводить инъекции.

"Оу! Оу! Почему два укола? Ты умышленно да?!!"

Кейт еле сдерживала в себе смех. – "Я дала тебе кое-что от лихорадки и боли, поскольку ты чувствуешь приступы тошноты. Не будь ребенком".

Кейт складывала оставшиеся ампулы в сумку. – "Она будет вести себя хорошо, можете на нее положиться, Брин. Надеюсь, ей станет лучше. Вы, кстати, можете остаться с ней? Следовало бы убедиться, что с ней все в порядке".

"Конечно. Я останусь".

Вдруг Брин почувствовала несильное жжение в груди от нахлынувшей ревности от очевидного очень заметного взаимопонимания между двумя врачами.

"Хорошо. Позвоните мне, если ей станет хуже. И убедитесь, что она навестит меня в течение десяти дней. Или я начну ее искать сама".

" Хорошо, я все сделаю, не беспокойся, Кейт".

"А теперь мне пора, до встречи, Алекс . Не усложняй Брин жизнь и будь умницей, вдоволь кушай и побольше спи. Тогда болезнь отступит".

Алекс лишь усмехнулась в ответ.

А после того, как Кейт ушла, Брин присела на край кровати и посмотрела на девушку.

"Брин? Ты все еще здесь?" – Алекс постаралась приподнять тяжелые веки.

"Я – здесь, Алекс, здесь, рядом с тобой".

"Ты же будешь рядом?" – спросила слабым голосом девушка.

"Я не собираюсь уходить". – Брин протянула руку за рукой Алекс и крепко сжала ее. Алекс закрыла глаза, и с улыбкой начала погружаться в сон.

***

Пробуждение приходило к Брин очень медленно. Она взглянула на радио, в котором были встроенные часы, сонными глазами. "10 утра" – констатировала девушка. Она предполагала встать раньше в случае, если Алекс понадобиться лекарство, но девушка была очень утомлена, так как просидела рядом с красивым хирургом почти всю ночь.

Она поглядывала на своего друга, девушка в это время крепко спала. Брин погладила нежную кожу лба Алекс и обнаружила, что температура упала. Медсестру этот факт порадовал.

Зевая, Брин встала из комфортабельного кресла, что стояло около постели ее подруги и направилась в ванную. Приведя себя в порядок, девушка поняла, что не мешало бы выпить кофе. Тогда она направилась на кухню, где обнаружила все необходимое для его приготовления. Сварив себе кофе, она принялась заваривать чай для своей больной пациентки.

"Думаю, что я должна заставить ее выпить немного жидкости" – решила Брин. Она поставила все на поднос и направилась с ним в спальню. Алекс как раз начала просыпаться.

"Доброе утро", – радостно сказал Брин. "Чувствуешь себя лучше? Я принесла тебе чай. Сможешь его выпить? Или хочешь, я могу принести имбирного пива? Или я бы могла сгонять в магазин за чем хочешь".

Алекс слабо улыбнулась. – "Доброе утро, чай будет в самый раз".

Брин поставила поднос перед Алекс. Девушка сделала глоток чая и, улыбнувшись, произнесла – "Чудесно, Брин. Благодарю тебя".

"Не стоит, ты знаешь, вчера вечером я очень беспокоилась за тебя. Ты была очень слаба, и вид у тебя был очень болезненный".

"Не напоминай". – Алекс выдержала паузу и застенчиво улыбнулась. – "Спасибо за твою заботу".

"Мне совсем не сложно". – Брин сжала ладонь Алекс в своей. – "Я просто рада, что тебе стало лучше". – Сказала девушка, и с некоторой задумчивостью продолжала потягивать свой кофе.

"Я не могу припомнить, когда мне было также плохо как вчера. Я обычно не болею, у меня хорошее здоровье".

Брин присела край постели. – "Тебе нужно поправляться, что я могу для тебя сделать?" – Спросила девушка с особой нежностью. – "Еще чай? Может, хочешь суп? Или еще что-то перекусить? Просто скажи что хочешь".

Алекс улыбнулась. – " Вы взяли все дела в свое распоряжение? Я была бы счастлива, если бы знала, что ты осталась рядом со мной, но я буду чувствовать себя виноватой, что ты потратила на меня весь вечер, когда присматривала за мной, не сомкнула глаз, не говоря уже о том, что ты сидела со мной всю ночь".

"Нет, если я пойду домой, это будет означать, что я отлучилась ненадолго для того, чтобы переодеться или сделать что-то повседневное. Кроме того Доктор Тэйлор сказала, что я должна убедиться, что с тобой все в порядке. И я не уйду, пока не буду уверена в этом. Не гони меня, я прошу тебя".

"Ты теперь мой босс" – Алекс улыбнулась. – "И поскольку ты настаиваешь, я бы не отказалась от супа".

"Считай уже сделано". – Маленькая блондинка направилась хозяйничать на кухню.

Алекс снова откинулась на мягкие подушки, закрыла глаза и расслабилась. Ее голова все еще болела, и девушка была еще очень слаба. И чувство, что все прошло окончательно еще ее не посетило. Но ведь ей стало намного лучше. Алекс была убеждена, что заслуга в этом полностью принадлежит Брин. Но, все же то, как нежно привязалась она к этой блондинке было не до конца ясно одинокому хирургу.

Вскоре Брин вернулась с подносом, на котором стояла чашка куриного бульона и немного имбирного пива.

"Пора завтракать", – заявила девушка. – "Когда тебе станет лучше, я приготовлю что-нибудь более весомое. Я говорила, что я очень хорошо готовлю? Мне было бы приятно это сделать для тебя".

"Отлично" – сказала Алекс с улыбкой. – "Я могу чинить маленькие детские сердца, но я воистину начинаю гордиться собой, если я сварю яйцо и оно не треснет, или еще чего-то с ним не случится".

Брин засмеялась. – "Хорошо, я обещаю сготовить обед, как только тебе станет лучше".

"Ловлю на слова, подруга".

Алекс доела свой бульон и откинулась назад, вдруг почувствовав резкое недомогание.

"Послушай меня, почему бы тебе не поспать пока я схожу домой, переоденусь и приму душ. Я захвачу нам с тобой что-нибудь на завтрак и затем вернусь. Окей?"

"Окей. Я устала и вправду. Жаль, конечно, что мой холодильник пуст, тебе бы не пришлось суетиться".

"Все в порядке. Я просто загляну в магазин на обратном пути и все улажу".

Брин помогла девушке лечь поудобнее, взбила ей подушки и прибавила: – "Прежде чем я уйду, сделать что-нибудь для тебя?"

"Нет, мне и так стало гораздо лучше. И знаешь… Тебе не стоит так суетиться вокруг меня, я не привыкла к такому вниманию, вдруг я привыкну…"

Брин улыбнулась: – "После той ночи, которую ты пережила, тебе стоит отдохнуть".

Алекс улыбнулась медицинской сестре. – "Честно говоря, я и не помню, чтобы мне было так хорошо как сейчас". – Бледно-голубые глаза сверкнули теплом.

Брин допускала, что Алекс преувеличивала. Как могла красивая, чувственная, интеллектуальная женщина, подобная Александре Морган, испытывать такой недостаток в нежной, полной любви заботе? Несомненно, до девушки доносились слухи через больничную почту о том, что Доктор Morgan была типичным хирургом: холодность, стоический взгляд на мир, склонность к манипуляции людьми и отсутствие всяких эмоций. Она бы никогда не позволила кому-то стать ей близким человеком.

Как парадокс, выделялся факт того, что доктор Морган с особой нежностью относилась к своим пациентам. Первоначально даже Брин заметила, что хирург – отвлеченный от жизни и других людей человек, но вскоре это закончилось. Алекс открыла для себя сестру О’Нэйл как замечательного человека, а Брин быстро ответила Доктору Морган. Она особенно любила наблюдать, как ведет себя хирург с детками. Когда она приходила к детям, она становилась особенно нежной и мягкой для всех окружавших ее пациентов. Все же, у нее есть проблема – в ее скупости на эмоции. И она ненавидит, терять управление над ними, как в прочем и над всем остальным.

Брин очнулась от своей мечтательности.

"Я постараюсь побыстрее. Попытайся уснуть".

Алекс послушала девушку и заснула. А перед своим уходом Брин убрала черные локоны со лбадевушки, наклонилась над ней и поцеловала в лоб, прошептав – "Я скоро…"

***

Вернувшись, Брин провела весь день в заботе о своем друге. Она даже приготовила настоящий домашний куриный суп. Складывающаяся теплая атмосфера располагала девушек к бесконечным разговорам. Речь шла и о труде Брин, и о пациентах Алекс, и о любви девушек к баскетболу, о том, как Брин любит готовить и писать свои удивительные истории, а Алекс ездить верхом на своем скакуне Аполло. Так и пролетел день. Время вообще стало лететь гораздо быстрее. Уже под вечер, Брин сидела около кровати темноволосой красавицы и вглядывалась в ее голубые глаза с особым удивлением и радостью, но глаза эти вдруг наполнились тоской и грустью. Брин не спросила в чем дело, хотя, наверняка, была бы приятно удивлена услышать, что Алекс, вдруг вспомнила, что выходные закончатся и маленькой медсестре придется пойти на работу, а значит покинуть Алекс. Строгий хирург искренне боялась этого, боялась, что Брин уйдет, что это вообще когда-нибудь случится.

К одиннадцати часам вечера веки Алекс потихоньку начали опускаться. Это нежный голос медсестры, ощущение что девушка рядом, успокаивали больную, отпускали ее душу в страну снов.

"Ты мой спящий ангел. Уже засыпаешь… Не пора ли на боковую обеим? Я буду рядом, если что, прилягу в соседней комнате".

Услышав это, Алекс даже к своему собственному удивлению пожалела, что предложила Брин разместиться в комнате для гостей, когда девушка решила остаться еще на сутки.

"Спасибо, милая Брин. За все тебе большой спасибо…" – Хирург протянула руку к блондинке и нежно пожала ее. Ни одна из женщин не хотела разжимать ладонь, взгляды их столкнулись в счастливой паузе, и наступило неловкое молчание. Почти минуту девушки держались за руки, пока более смелая Брин не отвела руку.

"Алекс, тебе пора спать. И еще выздоравливать, помни об этом. А теперь спокойной ночи!"

Девушка коснулась губами лба своего темноволосого пациента, как вдруг Алекс откровенно удивила Брин, заключив ее в свои теплые объятия. Отчего сердце блондинки начало колотиться так громко, что бедная девушка даже испугалась, что Алекс это заметит. Поэтому-то она поспешно освободилась от безумно приятных объятий хирурга и, сделав глубокий вздох, пожелала Спокойной ночи.

Алекс ответила улыбкой, отчего к горлу Брин подступили слезы, и девушка быстро покинула комнату своей необычной пациентки.

"Вот это да… Что со мной?" – спрашивала блондинка, буквально убегая от комнаты Алекс, – "Хм, и куда я зашла?" – в эмоциональным беспамятстве медсестра прошла мимо своей комнаты.

***

А для двух маленьких девочек это был очень грустный день. Младшую должны были уже выписывать из больницы, так как ей стало гораздо лучше после операции, и родители были готовы забрать ее. Мало кто понимал, что для девочек двухнедельная дружба могла обернуться столь сильной привязанностью… С посещением стало полегче, и приходить к четырехлетней девочке разрешали когда угодно, после того как девочка начала плакать из-за того, что тосковала по своей новой подруге. Никто не хотел рисковать здоровьем ребенка, и разрешали ей видеть того, кого ей хотелось. Кроме того, отец старшей девочки был лучшим хирургом больницы. А ему самому было очень трудно выносить слезы его дочери, которая никогда прежде не плакала. Поэтому, возможно, он делал все, чтобы девочки были вместе. В то время, как его жена не была сторонником этой дружбы. Женщина не понимала дружбы детей и считала, что это какой-то глупый каприз, на поводу у которого идти совсем не стоит.

Родители младшей девочки не были против этой дружбы и даже были убеждены, что она помогла их дочери быстрее встать на ноги.

Но наступил момент, когда девочек поставили друг напротив друга, и сказали, что пора говорить друг другу "До встречи".

Голубые глаза наполнились слезами и девочка, всхлипывая, произнесла "Я хочу… Пап…"

"Малыш, твой папа на операции. Будь умницей, ведь ты взрослая и не плачь!"

"Пока Лекси", – расплакалась Брин, находясь в сильных руках своего отца. Мать поглаживала девочку по золотым волосам, но ей это совсем не помогало прийти в себя.

"Пока, Брин". – Алекс не произнесла больше ни слова, она направилась к выходу из больницы, следуя за своей матерью. Девочка перестала плакать, хотя ее не покидало чувство, что весь ее внутренний мир оказался почти разрушен. А скоро он рухнет полностью.

***

Что-то заставило Брин проснуться. Тревога охватила ее! Сердце девушки билось с особой уверенностью, что что-то не в порядке…

Медсестра почувствовала, что нужно зайти к Алекс, дабы ее проведать.

"Алекс, милая, с тобой все в порядке?" – отрывисто прошептала девушка, тихонько зайдя в комнату к своей дорогой пациентке.

Темноволосую девушку снова мучил кошмар, и она неуклюже металась по кровати Очередной кошмар…

Брин присела на край кровати девушки и осторожно потеребила ее по плечу. Алекс вдруг сделала резкий вздох и проснулась, глаза ее открылись и сидящая рядом медсестра заметила, что глаза эти были полны слез.

"Эй, в чем дело? Опять плохой сон?" – Молодая сестра сочувственно поглаживала своего друга по плечу.

Алекс быстро восстановила свойственной ей железное спокойствие и нежно кивнула, даже слегка смутившись.

"Я уже и забыла, что мне снилось". – Она запустила свои пальцы в длинные черные волосы, на лице ее читалось глубокое сожаление.

"Прости, что так вышло, Брин. Я разбудила тебя?"

"Нет, просто… Мне стало беспокойно за тебя… Я поняла, что я должна заглянуть к тебе".

Печаль лица девушки запала темноволосой женщине глубоко в душу. Хирург не могла вынести этого и тогда ее посетила одна мысль.

"Может мне будет нечего бояться, если ты будешь рядом?" – Алекс заметно нервничая улыбнулась, проведя рукой по другой стороне кровати и похлопав по ней. Так девушка пригласила Брин присоединяться к ней.

Медсестра незамедлительно выполнила просьбу, в душе ее взыграло настоящее восхищение приглашением Алекс.

"Так лучше?" – Спросила Алекс, укрыв девушку и обняв ее сзади.

Брин достала из-под одеяла руку и, найдя в темноте ладонь Алекс, нежно сжала ее.

"Значительно лучше" – с облегчением вздохнула девушка, тая в мягкой постели Алекс. – "А тебе?"

"Не помню, чтобы мне было так хорошо", – прошептала сильная женщина, и девушки начали засыпать, обнимая друг друга.

***

Брин еще спала, но сквозь дрему она почувствовала приятную теплую тяжесть на своей спине, а еще неописуемый аромат тела темноволосой девушки. Правая рука Алекс обвивала тонкую талию медсестры, прижимая ее к себе. Блондинка сквозь сон улыбнулась, когда она поняла, что они были близки так всю ночь и проснулись в той же позе, что и уснули.

Алекс же еще крепко спала, она все же была еще очень слаба из-за болезни. Брин совсем не хотелось потревожить подругу, но она резко почувствовала, что ей нужно в туалет. Она аккуратно высвободилась из тесного объятия и на цыпочках направилась в ванную.

Как бы ни хотела Брин, а темноволосый хирург телом ощутила потерю. Девушка тихонько вернулась на свое место, на ее лице появилась восхищенная улыбка от увиденной улыбки на лице хирурга. Так искренне радовало темноволосую красавицу возвращение ее подруги.

"Доброе утро, Лекс, как самочувствие?"

Одна бровь девушки подскочила в удивлении – "Лекс?"

"О, прости пожалуйста, Алекс".

"Не извиняйся" – Девушка попыталась улыбнуться. – "Один очень важный для меня человек когда-то называл меня так, поэтому я это заметила".

Взгляд хирурга наполнился тоской – "Мне стало гораздо лучше, и за это я благодарна тебе".

Девушки пристально смотрели друг на друга и улыбались, эта идиллия наверняка бы продлилась еще дольше, если бы не живот Брин, который напомнил, что пора завтракать.

"Ууупс!" – засмеялась Брин. – "Видимо я голодна. А ты, Лекс? Ты должно быть тоже голодна, ты же ничего не ела весь день, не считая супа?"

"Да, вообще-то я бы поела" – Ответила Хирург.

На что Брин бодро заявила – "Я сделаю завтрак, как ты насчет кофе сегодня?"

"Думаю мне только на пользу" – Алекс улыбнулась девушке, щеки ее уже не были бледны, а глаза наполнились здоровым блеском.

"Боже, какая красивая… И почему некоторые люди хорошо выглядят и до сна, и после, и будучи больными, и будучи здоровыми… Вот это повезло". – Подумала Брин.

Алекс в это время поймала на себе взгляд Брин и подумала, какая красивая блондиночка рядом с ней: золото волос, изумруды глаз, красивое тело. А еще забавляла футболка, одетая на девушке, которая была ей немного великовата.

"Не только симпатична, даже нет – красива, но и что-то в ней есть, что притягивает как-то по-иному" – подумала Хирург. Сама же Алекс любила наблюдать за заботливостью молодой сестры, как она обнимала пациентов после каждой неприятной процедуры или даже укола. И когда бы они ни нуждались в ее нежности, ее рассказах, она всегда была на это готова. Алекс даже попросила Брин быть столь внимательной ко всем пациентам, даже в другом отделении.

Пока Брин готовила завтрак, Алекс приняла душ и переоделась в выцветшие джинсы и длинную уютную рубашку с треугольным вырезом. Все же у Алекс был безупречный вкус…

Несколько позже две женщин разговаривали, завтракая в сине-белой кухне. Брин приготовила кофе, яичницу с сыром и беконом, и жареные английские булки.

"Выглядит изумительно!" – Алекс попробовала. – "Ммм… А на вкус еще лучше, спасибо за завтрак, сейчас я поняла, насколько я голодна".

"Я очень рада, что тебе понравилось". – Брин кивнула. – "Но еще приятнее мне видеть, что к тебе вернулся аппетит".

"Да, когда не болеешь, чувствуешь себя гораздо лучше".

Обе девушки заканчивали завтрак в приятной атмосфере тишины. Брин встала, чтобы убрать со стола, но Алекс осторожно положила руку на руку девушки – "Ты приготовила, я убираю". – По взгляду хирурга можно было прочесть, что никакие аргументы не принимаются.

"Успокойся, Алекс" – настаивала Брин. – "Ты все еще очень слаба и можешь снова заболеть".

"У меня все прекрасно!" – Высокий хирург встала и начала убирать посуду со стола. Брин даже не заметила, как ее нижняя губа ее выдала…

На что, конечно, усмехнулась Алекс. – "Ты, я смотрю, дуешься на меня?"

"Ну, перед тем как я начала бы целовать тебя, тебе бы пришлось расслабиться" – подумала Алекс.

"Что? " – невинно спросила Брин.

"Ничего-ничего!…" – Алекс посмеивалась. – "Давай возьмем еще кофе и пойдем на крыльцо".

Взяв кружки, девушки направились на крыльцо, расположенное с внутренней стороны дома хирурга. Девушки устроились на мягком полосатом диванчике, которые медленно раскачивался, они пили кофе и разговаривали как два старых закадычных друга. Допив кофе, Брин, поставила кружку и глубоко вздохнула.

"Что-то не так?" – уточнила Алекс, подняв одну бровь.

Брин заметно волновалась. – "Нет-нет, все так, просто я не знаю, просто… Я подумала, что скоро моя помощь здесь не понадобится, и я должна буду вернуться домой…" – Она смотрела вниз, и говорила это, как-будто, в никуда.

Алекс чуть не подавилась кофе. Она ведь и сама искренне боялась, что Брин уйдет.

"Эй!" – Брин похлопала Алекс по спине. "Спокойней…"

"Со мной все в порядке. Просто нельзя думать о чем-то, когда глотаешь. " – Алекс замолчала, чтобы перевести дыхание, – "Слушай, почему бы тебе сейчас не пойти домой и не привести себя в порядок? Вечером ты бы могла вернуться и мы бы вместе сходили в конюшню, я бы покатала тебя на Аполло. Думаю, что он по мне очень соскучился".

"Хорошая идея!" – Бодро ответила Брин. – "Вообще-то я не езжу на лошадях, но присоединиться к тебе мне безумно хочется".

"Отлично!!! – не удержала эмоций Алекс, – "А позже мы могли бы посидеть в китайском ресторанчике и к вечеру сходить в кино. Если тебе нравится, конечно, эта затея…" – Полные надежды голубые глаза хирурга вопрошающе смотрели на Брин.

"План, как будто по моему желанию составлен, удивительно". – Брин встала, взяла чашку и направилась на кухню, чтобы поместить ее в посудомоечную машину. Алекс встала следом, и пошла за девушкой, чтобы поставить свою чашку туда же. Алекс была так поражена и влюблена в своего красивого маленького друга, что мысль о том, как нелепо получилось с посудой, даже не пришла ей в голову.

"Хотя знаешь… Ты можешь сходить в душ у меня… И я бы предложила тебе во что переодеться, хотя я, конечно, не думаю, что будет что-то тебе по размеру, но…" – Алекс посмеивалась.

"Хитро. Договорились". – Подмигнула Брин хирургу. – "Я скоро".

Пока не было Брин, Алекс ушла в свои размышления, а думала она над тем, сколь удивительным своим поворотом одарила ее судьба. Брин пришла в гости к ней, чтобы занести диск. Вместо этого девушка была рядом все время, пока у Алекс болела голова. – "А вчера вечером, я спала в ее руках… Нечто изумительное! А как мне было с ней хорошо". – Продолжала думать хирург. Уже, очень давно, никто так не обнимал ее.

"Ну, вообще-то Брин не очень-то возражает", – пронеслась мысль, – "По-моему, она даже удовольствие получает от всего этого"

Хирургу вдруг очень захотелось ощутить объятия девушки еще раз. Алекс вытащила из шкафа конные ботинки и шлем. Она надела носки, ботинки, затем облачилась в ее любимую черную кожаную куртку.

Осенняя погода Атланты могла быть теплой, но за секунду и стать холодной. Алекс как раз успела причесаться к моменту возвращения Брин.

"Готова?" – Алекс улыбнулась.

Брин приняла душ, и переоделась в джинсы и бело-голубую рубашку на заклепках.

"Я готова, что же еще, точнее я вроде бы ничего не забыла, ну что пойдем?" – Брин даже смутилась от того, что не могла не обращать внимания на то, как хорошо выглядела Доктор Морган. А от того, что глаза девушки делали одно, а говорить нужно было совершенно другое, она явно терялась в словах и смущалась. Она привыкла видеть хирурга в ее больничной одежде, и от этого ее удивление было еще сильнее.

"Вот, это ты себя привела в порядок…!" – Брин рассмеялась.

"Вот такая я" – Алекс коснулась указательным пальцем носа Брин. В этот момент девушки пристально смотрели друг другу в глаза. Брин заметила свое мерцающее отражение в глазах ее друга, но затем оно исчезло

Алекс попыталась закашлять, чтобы разрядить обстановку, но у нее это слабо получилось.

"Конюшня в паре миль отсюда, выдвигаемся?" – Алекс взяла ключи и повела Брин к черному спортивному БМВ 720I, который был припаркован в ее гараже. Она открыла дверь для Брин, обошла вокруг машины и небрежно устроилась на месте водителя. Короткий путь до конюшен девушки молчали, и это молчание было таким приятным для их обеих, что каждую это удивляло. Как только девушки приехали, высокий хирург вышла из машины, обошла ее, и, открыв пассажирскую дверь, подала руку Брин, чтобы помочь ей выйти. Неожиданный жест был оценен блондинкой, которая невинно улыбалась в знак благодарности. Она последовала за Алекс, пока они не пришли в стойло, где перед Брин предстал красивый серый мерин Аполло Лицо доктора просветлело, когда она приблизилась к своей лошади: – "Привет, мальчик! Скучал по мне?"

Мерин кивал в знак положительного ответа. – "Сожалею, я не могла приехать. Может, покатаемся?"

Лошадь зафырчала в ответ. Брин еле сдерживала смех. Если бы люди с работы могли видеть ее сейчас! Это определенно не доктор Александра Морган. Кроме, конечно, тех моментов, когда она со своими маленькими пациентами. Только рядом с ними ледяная принцесса отогревается.

"Что послужило тебе поводом для ухмылки?" Алекс подняла бровь в удивлении.

"Ничего, совсем ничего!" – Брин попыталась стереть улыбку с лица, но у нее это не получилось.

"Никому ни слова обо мне, хорошо?" – Алекс с надеждой попросила у девушку. – "Это разрушит мою репутацию в больнице".

"Нет проблем Лекс, я никогда это никому не скажу!" – Усмехнулась Брин, явно пытаясь сдержать свой смех.

"Почему ты все же называешь меня Лекс, что в этом имени?" – Спросила Алекс, нервно улыбнувшись.

"Я не знаю. Просто тебе подходит имя Лекс, мне просто так кажется. Ты возражаешь?"

"Нет, нет, что ты, просто теперь я должна найти, как называть тебя. Может быть, Скрип--ка?"

Брин в каком-то неясном ужасе почувствовала, что начинает задыхаться.

"Ты услышала, как я потягиваюсь, еще не до конца проснувшись с утра. Ведь так?"

Алекс улыбнулась с заметной чертовщинкой в глазах.

"Ты слышала, вот черт…!" – Брин равномерно от кончиков ушей и до кончиков ногтей на ногах покрылась алой краской.

"Думаю, ты могла бы найти более интересное прозвище для меня чем Скрип--ка". – Блондинка с надеждой и разочарованием взглянула в глаза хирурга.

"Посмотрим" – отвечала Алекс, будучи заметно довольной собой.

Она одела на Аполло седло и уздечку и вышла с ним из стойла.

Она оседлала его с невероятной грацией и протянула руку Брин. – "Хочешь со мной?"

Какое искушение. Брин очень хотелось попробовать, но ее страхи вступили в борьбу с ее желаниями.

"Думаю, что сегодня я пас". – С волнением отвечала блондинка.

"Хорошо. Сейчас я с ним позанимаюсь и вернусь".

Брин чувствовала, как ее сердце билось где-то глубоко, и ком из слез подходил к горлу. Какая-то тяжесть сорвалась у нее глубоко вниз живота, когда она наблюдала, как отъезжала Алекс.

"Ах, ох…" – довольно громко произнесла девушка. – "Я, по-моему, сижу в колодце, а напиться не могу!"

Она прикусила свою нижнюю губу и тяжело сглотнула, – "Вот это я попала…"

Как только Алекс отъехала на Аполло подальше, она сразу почувствовала, что в ее голову нахлынули мысли о Брин. Не было, по сути, ни одной причины, по которой бы девушка должна была остаться после обеда и после кино у нее. Алекс понимала, что она совсем выздоровела, что уже может сама себе помочь и… Все вернулось на круги своя, хотя, конечно, она допускала, что еще слаба. Но сказать даже об этом маленькой сестре она просто не сможет. Алекс заставляла мощную лошадь под собой двигаться все быстрее, и вот Аполло уже мчался галопом.

"Может быть, я снова так сильно заболею" – с надеждой и усмешкой над самой собой подумала Алекс. – "Нет, это уже совсем издевательство над Брин, хотя ей, кажется, даже нравилось, что есть такой повод для заботы обо мне, и это не выглядело с ее стороны как простое следование клятве Гиппократа, кроме этого, она быстро стала мне близким другом. Она честна и нежна со мной… И вряд ли бы лгала, что ей со мной рядом хорошо, будь я ей в тягость" – Алекс снижала скорость, и уже возвращалась в конюшни, когда ей в голову пришла мысль о том, что могло быть запланировано у Брин на выходные. Вероятно повседневные дела, это привело Алекс в уныние.

Брин, полная радости, улыбалась, когда смотрела, как Алекс слезала с Аполло, и заводила его в стойло. Темноволосая наездница никак не могла отдышаться. Брин, заметив это, подошла к Алекс и положила руку ей на спину.

"Ты слишком слаба еще, Лекс! Не стоит так себя нагружать".

"Нет, у меня все прекрасно. Не беспокойся, Сквики!" – Она улыбнулась, такой дорогой сердцу, теплой улыбкой.

"Сквики?" – Брин был слегка ошарашена. – "Ликвидируй все слова связанные со скрипом, на каком бы языке они не вертелись в твоей голове, хорошо, Лекс?!"

"Поможешь мне почистить лошадь?" – Алекс посмеивалась, передавая Брин щетку и скребницу.

"Он же не укусит?"

"Конечно, нет!" – Ответила Лекс, повысив при этом голос почти на октаву. И как только она дочистила мерина, он громко заржал, как будто, отвечая на вопрос Брин, которая от испуга подпрыгнула почти на фут вверх, и выбежала из конюшни. За ней следом вылетела Алекс, быстро догнала ее и, обняв девушку за талию, повалила на землю.

Брин чувствовала спиной, как содрогается от смеха грудь Алекс. Хирург же при этом не могла заставить себя встать и успокоиться,

Она беспомощно хихикала, лежа на девушке. А этот смех быстро заставил забыть Брин о ее страхах. И скоро, обе женщины катались по земле, держась друг за друга, а по их щеками катились сумасшедшие слезы.

"Ох! Да! Это… было… забавно!" – Алекс каталась от смеха по земле.

"Ты наслаждаешься этим слишком долго, сколько можно дурачиться, Александра Морган?!" – Брин была серьезна, но все же ее выдавала притворная улыбка.

"О, Боже! Ты бы видела свое лицо" – Алекс не могла остановиться.

"Мы испачкаемся!" – заявила Брин.

Эти слова помогли Алекс подняться с земли и подать руку Брин.

"Пятизвездочное обслуживание" – Громко усмехнулась медсестра. – "Хотя уже поздно переживать за то, что мы могли испачкаться!"

Следующие пару минут Алекс все еще стирала слезы со своих глаз и, посмеиваясь, поглядывала на подругу.

"Чувствуешь себя лучше?" – Сострила Брин.

"Не то слово! Я не помню, когда в последний раз я так смеялась!" – Алекс снова начала задыхаться в смехе.

"Ну, я рада, что теперь ты можешь наслаждаться собой в полной мере!" – Притворство Брин показалось хирургу просто восхитительным.

"Ох, Боже, Я никогда не забуду твое лицо".

"Что же, по-моему, лучше бы ты замечала выражение лица… Своей лошади".

"Что ты Брин, он никогда не причинит тебе боли. Он настоящий джентльмен, пойдем…" – Алекс взяла за руку Брин и направилась в конюшни.

Брин заметно сопротивляясь – "Но он… Действительно, действительно такой большой…"

"Да. Он же Аполлон, Брин. Подойди, погладь его".

Алекс взяла руку Брин и осторожно положила ее на мягкую шею Аполло Мерин мягко фыркнул, и осторожно потянул губы к волосам Брин. Маленькая блондинка захихикала.

"Видишь, ты ему нравишься" – Алекс все еще держала руку Брин, и поглаживала ее тонкие пальцы, когда как они поглаживали шею лошади.

"Ты у меня хороший мальчик, Аполло", – повторяла Хирург. Алекс покраснела, когда поняла, что делает ее рука и осторожно убрала ее.

"Я думаю, я должна привязать его, и нам стоит уже уходить, следовало бы пойти пообедать. Я лично безумно голодна".

"Конечно, пойдем, я, честно говоря, тоже проголодалась" – Брин заметно стеснялась.

Алекс сказала Аполлону "до свиданья", после того, как лично позаботилась о том, что могло ему понадобиться, и затем направилась со своим маленьким другом к машине. Как только они сели в машину, Алекс протянула руку Брин для рукопожатия.

"Спасибо, что поехала со мной. Я от души посмеялась. Сто лет так не веселилась".

Брин покраснела. – "Я тоже замечательно провела время, Лекс. Даже учитывая, что смеялась ты надо мной! И я подумала, что у меня есть шанс понравиться Аполло, не знаю откуда пришла эта уверенность".

Когда машина тронулась, Алекс бросила в сторону девушки нежную улыбку. Так они покинули конюшни и поехали в китайский ресторан.

***

Примерно через полчаса автомобиль был заполнен запахом китайской еды, а девушки мчались домой.

Дома же Алекс ставила на стол тарелки и приборы, пока Брин изучала содержимое холодильника.

"Алекс, что бы ты выпила?"

"Я бы выпила пива, хотя, полезнее бы, наверняка, был сок. Нужно пить побольше, пока я болела я потеряла много жидкости".

"Хм, ты выпиваешь? "

"Да! Я выпиваю" – девушка робко улыбнулась.

"Думаю, тебе стоит лучше о себе заботиться".

Алекс поддразнила подругу: – "Нотации как от Кейт".

Хирург принялась орудовать палочками, отправив с их помощью себе в рот кусочек посыпанного кунжутом цыпленка. – "О, обалденно, Брин, попробуй". – Она протянула лакомый кусочек девушке, – "как тебе?"

"Ммм… Ты права, просто супер!" – Брин тоже присела за стол. Глаза девушки искали на столе палочки.

"Ты будешь есть палочками?" – уточнила Алекс.

"А как можно есть китайскую еду не палочками?" – Брин рассмеялась.

Алекс вытащила из пакета палочки и протянула подруге.

"Благодарю, Лекс! Подай мне, пожалуйста, королевских креветок". – Глаза Брин загорелись, когда она увидела лакомство ближе.

"Лекс, так скажи мне", – спросила девушка, попробовав креветку, – "Почему твоя репутация в больнице делает из тебя столь свирепого человека?"

Перед тем как ответить Алекс тщательно задумалась. – "Я по праву заработала ее". – Ответила Хирург – "Я же настоящая сука".

"Но ведь это не так!" – Недоверчиво возразила Брин.

На что Алекс с тоской ответила: – "Просто поверь, потому что это так".

"Я никогда не видела, чтобы ты, Лекс, вела себя с кем-то не достойно".

"Надеюсь, что с тобой нет, и что ты – тоже". – Спокойно ответила Хирург.

"Ну, вообще-то ко мне ты всегда была добра". – Брин принялась за яичные роллы.

"Это слишком просто – портить жизнь людям, Брин. Ты очень умна и ты талантливая медсестра. Ты выкладываешься для своих пациентов на все сто процентов. Плюс ко всему, ты просто даришь им любовь. Как я могу плохо относиться к такой как ты?" – Алекс вздохнула. – "Я же не дурра, в конце концов".

Этот комплимент понравился Брин и она улыбнулась в ответ. – "Спасибо, Алекс. Наверное, все это так, потому что я люблю то, что я делаю". – Блондинка взяла другой кусочек кунжутного цыпленка.

Брин улыбнулась и протянула руку для рукопожатия. – "Я присоединяюсь к списку твоих друзей. Но, честно говоря, с трудом верится, что мы любим одну и ту же марку выпечки".

"И я тоже, но, в конце концов, эти плюшки – не сильный кулинарный изыск, чтобы говорить о каком-то разнообразии".

Алекс поставила на поднос напитки, взяла четыре плюшки, и девушки направились в комнату. Девушки сели вместе на диван, соприкасаясь ногами друг с другом. Алекс не могла не касаться Брин, так уж девушки сели, и почему-то это наводило ее на какие-то странные желания.

Наконец девушки начали есть свой десерт, смотря кино. Когда они закончили кушать, Алекс с улыбкой на лице вытерла шоколад с губ подруги. И что интересно, Хирургу понадобилась львиная сила воли, чтобы удержаться от того, чтобы не поцеловать девушку в губы. В Брин же проснулся просто весь спектр эмоций, которые она не испытывала годами.

Вдруг медсестра заметила, как она задержала дыхание. Алекс наклонилась к девушке, ее красивые голубые глаза не могли оторваться от блондинки, они были настолько близко, что девушка чувствовала теплое дыхание хирурга на своем лице. Брин тяжело вздохнула и Алекс аккуратно отодвинулась. В один момент тонкое очарование между девушками, казалось, разрушилось.

Тогда обе девушки решили сконцентрироваться на фильме. Время летело неумолимо быстро, и обеих посещала мысль о том, как бы продлить этот вечер.

"Как на счет кофе?" – с надеждой в глазах спросила Алекс. – "Я готовлю вкусный кофе".

"Лекс, я всегда за, если речь идет о кофе".

Подруги пошли на кухню. Алекс делала кофе особенным способом, и очень быстро перед Брин стояла кружка с душистым напитком. Блондинка разбавила напиток тонной сливок и сахаром. Алекс последовала примеру подруги.

"У тебя есть семья?" – Спросила Хирург, потягивая кофе.

"Да, мама, папа и младшая сестра Кэмерон".

"Вы близки?" – Казалось, что этот вопрос очень интересовал Алекс.

"О, да, мы очень близки" – Ответила гордо девушка – "А ты?"

Алекс вошла в ступор на долю секунды. – "Вся моя семья в Бостоне, но честно говоря… Ее уже нет, я очень отдалилась от всех".

"Лекс, я сожалею". Куда я сую свой нос, подумала блондинка.

"Вообще все в порядке, просто я никогда не могла ужиться с моей матерью".

"Хочешь поговорить об этом?" – Брин положила свою маленькую руку на плечо хирургу.

"Может быть в другой раз" – пообещала девушка.

"Что привело тебя в Атланту? Ведь в Бостоне гораздо больше больниц".

Алекс пожала плечами. – "Мне всегда нужно что-то новое, плюс, это было большой профессиональной возможностью изначально. И здесь хорошая погода, и я смогу ездить летом на лошади".

"Да, мне тоже здесь нравится, хотя я тут провела всю свою жизнь".

"Скажи, а ты бы пошла со мной на игру "Смелых" в эту субботу? У меня есть пара билетов, правда какие-то левые места".

"Ты уже второй раз меня об этом спрашиваешь!" – С удовольствием ответила Брин.

"У меня, правда, немного другие предпочтения, люблю Рэд Сокс, но сейчас я в Атланте, поэтому буду болеть за местную команду".

Брин засмеялась – "Будем делать из фанатов "Смелых" супер фанатов".

Алекс усмехнулась – "Посмотрим".

"Договорились, но сейчас, я думаю, что мне пора идти, Лекс, ты уверена, что ты себя хорошо чувствуешь?"

"Да чувствую себя как новенькая. Спасибо, что присмотрела за мной, а сколько смеха-то было…"

"Окей, хотя ничего смешного в том, что ты болела, я не увидела. Я о тебе очень беспокоилась. Но, честно говоря, мне очень нравилось проявлять заботу по отношению к тебе. Я начала что-то чувствовать… Понимаешь?"

Алекс очень удивилась, но затем улыбнулась Брин – "Лучшие друзья? "

"Да, лучший друг". – Ладони девушек соединились, и в переплетении их пальцев чувствовалась теплота.

"Брин, мне так не нравится, что ты уходишь" – Слезы подступили к горлу Алекс. – "Никогда ни с кем рядом мне не было так хорошо, как с тобой". – Голубые глаза наполнились теплом.

"И у меня также. Это странно, правда? И мне тоже не хочется уходить".

"Может и не стоит? У нас все еще есть наше завтра. То есть если ты не против, ты можешь…" – Такой уязвимой Алекс себя еще никогда не чувствовала.

"Могу остаться… Да, Лекс, я сама этого хочу". – Брин улыбалась, слегка сморщив свой нос.

"Знаешь, ты такая забавно-хитро-смышленно-чудная, когда так делаешь". – Осторожно сказала Хирург, проведя пальцем по носу блондинки.

Брин залилась алой краской. – "Я… Хм… Я?" – Она улыбнулась и нервно сглотнула.

"На все сто процентов, я тебе говорю". – Заявила Алекс.

"Окей, но тебе бы следовало посмотреть на себя, ты всегда очень красива, и внушительно выглядишь!"

Алекс посмеялась от всего сердца. – "Почему-то не думала, что если кто-то мне будет говорить о моей красоте, я сочту это за приятный комплимент".

Два друга провели в разговоре всю ночь. Выпив много кофе и съев много плюшек, девушки решили переместиться на веранду, чтобы покачаться на диванчике для влюбленных. Это очень сближало девушек, они по-новому знакомились, хотя Алекс открывалась менее охотно о своем прошлом. Она казалось, колебалась обсуждать ей некоторые вещи или нет, чего же нельзя было сказать о Брин.

Где-то в пять утра Алекс начала засыпать, положив голову на колени Брин, девушка же меланхолично поглаживала длинные шелковистые волосы подруги. Медсестра и не заметила, как голова Алекс оказалась на ее коленях, но это было уже и не важно. Она была уверена в одном, что такая близость ей очень нравилась. Но вскоре и она уснула таким же глубоким сном, что и хирург, даже дыхание их было в унисон.

Серый свет просачивался в комнату туманом. Черные ресницы распахнулись, это открылись голубые глаза Хирурга. Какое-то время Алекс соображала, где она.

Руки и ноги ее затекли, но она быстро почувствовала себя очень счастливой, когда увидела спокойное лицо спящей Брин. Темноволосая девушка встала, с удовольствием потянулась, и, погладив по плечу подругу, тихо произнесла: – "Брин, просыпайся, пойдем", – потеребив плечо девушки: – "Пойдем в мою постель, думаю, там тебе будет удобнее".

"Аа…?" – Сонно пропищала Брин.

Алекс ухмыльнулась. – "И как после этого тебя не называть Сквиком! Вставай, давай, пойдем".

Брин встала и послушно пошла за Алекс в ее спальню. На автомате девушка сняла свои носки и ботинки. Алекс же была босиком, как обычно. Они забрались на большую постель Хирурга вместе, и Брин притянула к себе подругу, обняв ее, как обнимают плюшевого мишку. Сразу девушка крепко заснула.

Алекс еле слышно посмеивалась – "Теперь я плюшевая игрушка? Ладно-ладно, одобряю". – И вскоре обе девушки спали.

Так и закончился этот счастливый для девушек день.

***

Где-то в девять утра на столике около кровати Алекс начал раздражающе пищать ее пейджер. Девушка простонала и потянулась за ним, еще приятно ощущая на себе тело Брин. Хирург запомнила номер, высветившийся на экране и, достав с того же столика телефонную трубку, принялась набирать его.

Звучный голос девушки разбудил и ее подругу. Та с трудом приоткрыла свои зеленые глаза.

"Это доктор Морган". – Через паузу: – "Осложнения после операции дефекта межпредсердной перегородки?" – Красивое лицо хирурга стало холодным и даже чем-то пугающим. – "Ждите, я скоро".

Алекс резко вскочила с постели и полетела в ванную. Быстро умывшись и почистив зубы, Алекс расчесала черные пряди своих волос и небрежно убрала их в хвост.

Брин встала и подошла к Алекс, еще не отойдя ото сна. Та быстро провела прозрачной губной помадой по губам и направилась к двери.

"Что случилось" – зевая произнесла Брин.

"Мой пациент с ДМП. У него осложнения", – сказала Алекс таким тоном, что у Брин побежали мурашки по спине.

Брин побледнела. – "А какие именно осложнения?"

"Ритм сердца в норме, но появился кашель".

"Это Вилли? Милый двухлетний малыш?"

Алекс уныло ответила: – "Да, это он".

"Я сделаю кофе, пока ты одеваешься. Не хочу, чтобы у тебя снова разыгралась мигрень".

"Спасибо, Брин". – С теплотой в голосе произнесла девушка.

Через пять минут хирург спустилась на кухню в черных брюках и синей шелковой рубашке. Девушка выглядела очень хорошо, не смотря на то, что спала ночью всего четыре часа.

Брин же пока сделала кофе, который так любит Алекс. Девушка протянула чашку с кофе подруге, обеспокоенно взглянув в ее глаза, и с теплотой произнесла: – "Лекс, надеюсь, все будет хорошо".

"И я надеюсь" – Вздохнула Алекс, взяв кофе и притянув к себе Брин, чтобы слегка обнять. – "Спасибо тебе за все, ты очень внимательна ко мне, я польщена".

"Не за что, тоже мне, великое дело" – Скромно сказала блондинка.

"Что же… Я это ценю. Думаю, что мне пора. Мы же увидимся завтра в больнице?"

Брин кивнула. – "А… И это… Алекс?"

"Хм?"

"Пожалуйста, позвони мне и сообщи как себя чувствует себя Вилли".

"Конечно… Да и… Еще раз спасибо тебе за все".

"Я счастлива делать то, за что ты меня благодаришь. Просто я такая".

Алекс поставила чашку на стол и притянула к себе Брин еще раз, чтобы сжать ее в объятии, блондинка охотно отвечала взаимностью.

***

К тому моменту, когда Алекс приехала в госпиталь, у ее пациента развилась тяжелая пневмония, помощь, которую ему оказывали до этого, не помогла. Алекс села на его кровать, чтобы успокоить обезумевших от горя родителей. Ледяная Принцесса растаяла. Она была убеждена, что нужно вникать в чувства ее пациентов и их близких.

"Я думала, что ему стало лучше" – Всхлипывала в рыдании Энн Блэйк, поглаживая волосы на голове сына.

"Вы говорили, что это простая операция. А теперь посмотрите на него! Он умирает, я вижу это. Скажите нам правду, доктор Морган".

Молодая мать задыхалась в слезах, облокачиваясь на руки ее мужа, сидящего рядом.

"Энн, Майк, давайте выйдем и поговорим. Вильям, даже находясь без сознания, может слышать, что мы здесь говорим. И пожалуйста, называйте меня просто Алекс". – Мягко сказала рослая брюнетка, положив руку на плечо убитой горем женщины.

Три человека прошли в кабинет хирурга. Алекс предложила родителям мальчика кофе, сделала себе спокойно-холодное выражение лица, глубоко вздохнула и проигнорировала сверлящую боль, ударившую ее в живот, произнесла. – "Не думаю, что стоит говорить, как болен Ваш сын. Он впал в кому, и следующий шаг с нашей стороны – будет использование респиратора".

Энн и Майк прильнули друг другу, заплакав.

"Решение о помещении Вашего сына в систему искусственного жизнеобеспечения должны принять Вы. Шансы после этого у него незначительны, но они есть. Хотя, я думаю, что респиратор, продлив ему жизнь, продлит его боль и страдания". – Алекс опустила голову и ее черные брови болезненно сошлись на лбу: – "Иногда отпустить – лучшее решение", – мягко закончила говорить хирург, борясь с дрожью в своем голосе.

"Нет!" – Вскрикнула молодая мать. – "Я не согласна! Сделайте все, что в ваших силах. Вы что не понимаете, ему же всего два года?" – Энн Блэйк встала со стула, подошла к Алекс и упала перед ней на колени, истерично плача. Майк двинулся в сторону жены, чтобы вмешаться.

Голубые глаза доктора наполнились грустью.

"Я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь Вильяму, но сейчас почти все против него. Тем не менее, это Ваше решение. Я сейчас же распоряжусь, чтобы его поместили под респиратор". – Алекс почувствовала, как начала бить боль в ее виске, и рука инстинктивно потянулась в ящик за лекарством. Она быстро глотнула пару пилюль, потерла сзади свою шею с мыслями о том, как она ненавидит видеть страдания своих пациентов.

"А если бы это был твой ребенок, А? Алекс? Разве ты бы не стала делать все возможное, чтобы он жил? Даже если бы ты знала, что это безнадежно?" – пронеслось в голове хирурга.

"Спасибо, Доктор Морган", – слегка успокоившись, сказала Энн Блэйк.

"Майк, мы должны быть с нашим сыном, пойдем" – родители вышли из кабинета Алекс, держась за руки.

"Какого черта вы меня благодарите? Шансы Вашего сына равны шансам снежинки в аду!", подумала Алекс.

Убедившись, что семья Блэйк ушла, хирург встала, чтобы закрыть дверь.

Возвращаясь к своему столу, она разъяренно схватила стеклянный кувшин с водой и отправила его в стену. От чего по всему помещению разлетелись осколки и брызги. Но слегка остыв, через несколько минут, она уже принялась набирать не длинный номер телефона.

"Это Александра Морган. Мне срочно нужен респираторный терапевт в мое отделение". – Девушка тяжело вздохнула – "А, да, и не могли бы вы прислать уборщика в мой кабинет… Прямо сейчас?"

Такой образованный блестящий врач как Алекс не ошибается никогда. В этот день судьба явно не была благосклонна к доктору Морган и маленькому Вильяму Блэйку. Малыш умер где-то в одиннадцать вечера. Хотя и было сделано все возможное.

***

Сообщив родителям эту ужасную новость, Алекс быстро переодевшись, поехала домой. Чувство пустоты одолевало ее. Вскоре она вспомнила, что должна была сказать обо всем Брин, при мысли об этом, хирургу становилось еще больнее на душе. Дорога домой казалась бесконечной. Назойливая мысль сверлила в голове: – "На этот раз, Александра, ты все пи*дец как испортила. Что подумает Брин?"

Приехав домой, девушка набрала номер телефона Брин. Был час ночи, и она колебалась делать это или нет, думая о том, что ее подруга, должно быть, уже спит. Тем не менее, Брин просила сообщить ей о самочувствии мальчика, и Алекс решила сдержать свое слово.

Не прошло и одного гудка, как миниатюрная блондинка ответила на звонок. В это время она сидела в кресле, читая и выпивая горячий шоколад. Так было легче ждать новостей.

Высокий голос хирурга был хриплым и напряженным, и Брин едва узнала его. – "Алекс? Это ты?" – Брин почувствовала холодок, пробежавший по ее телу.

"Брин, мне не просто сказать это. Вильям… Умер примерно два часа назад". – Алекс вздохнула.

"Что? О, нет…!!!" – Брин заплакала. – "Как?"

"Тяжелая пневмония" – спокойно ответила хирург.

"Боже, бедные его родители!" – Брин вдруг почувствовала, что в голосе Алекс столько разочарования и потрясения. Ей очень хотелось быть рядом.

"Алекс, я сейчас же приеду!"

"Нет, Брин, со мной все в порядке. Он не первый пациент, которого я потеряла, и я уверена, что не последний. Я должна смотреть правде в глаза".

Ее голос был полностью лишен эмоций. Это напугало Брин.

Медсестра невозмутимо сказала Алекс, что приедет примерно через пятнадцать минут. На что хирург спокойно ответила: – "Делай, как хочешь".

На самом деле она была очень благодарна подруге, потому что в тот момент для нее было особенно важно быть не одной.

Алекс отключила телефон, и, чувствуя себя разбитой, поплелась в ванную, раздеваясь по дороге. Горло ее перехватило от нахлынувших эмоций.

Принимая душ, она постаралась отвлечься и подумала о встрече с Кейт, которая была у нее день назад.

"Знаешь Алекс, ты когда-нибудь не сможешь держать в себе все свои эмоции. Это приведет тебя к нервному расстройству, ты разобьешься… Я надеюсь, что рядом с тобой будет человек, который сможет собрать тебя разбитую по частям". – Тогда Алекс попросила не анализировать ее впредь. Так закончилась их беседа.

Когда вода остыла, Алекс вышла из ванны, вытерлась пушистым полотенцем, обмоталась им, влезла в пушистые французские тапочки, ей почему-то не хотелось идти босиком, затем причесала свои длинные волосы, позволяя им высохнуть естественно, и направилась в кухню.

Брин приехала как раз тогда, когда хирург открывала бутылку.

Она поспешила открыть дверь. Увидев, что по щеке Брин катится слеза, Алекс почувствовала глубокую грусть.

"Мне жаль, Лекс". – Брин немедленно окутала подругу теплым объятием.

Было так приятно чувствовать объятия Брин. Хирургу вдруг так захотелось сломаться и поплакать, но она никогда не позволяла себе такой роскоши, потому что боялась, что прекратить это будет не в силах. Но в тот момент в ней было столько боли…

Женщины долго обнимались. Тела девушек настолько тесно прильнули друг к другу, что обеим было невероятно удобно. Наконец Алекс посмотрела на подругу и предложила выйти присесть на крыльцо, где было побольше свежего воздуха.

"Пиво, или еще что-нибудь?"

"Я бы не отказалась от чашки чая".

Алекс приготовила чай для подруги. И затем они переместились на крыльцо вместе со своими напитками. Атмосфера на крыльце всегда успокаивала хирурга, и она часто проводила там время после напряженного рабочего дня.

Алекс присела на плавно раскачивающийся диван, закинув ноги на кофейный столик. Брин присоединилась.

"Ты очень изможденно выглядишь, Лекс".

Она убрала темный локон, упавший на лицо хирурга, ей за ухо.

"День был тяжелый. Сегодня… Устала как сука…"

"Извини…" – девушка начала поглаживать волосы Алекс. – "Что пошло не так?"

"Пневмония… Иногда такое случается". – Хирург сделала большой глоток пива.

"Лекс, это не твоя вина". – Брин нежно погладила руку подруги.

"Я знаю, но я чувствую свою ответственность за случившееся".

"Держу пари, что с моим отцом такого никогда не случалось. Ты не совершенство, Доктор Морган. Оливия предупреждала тебя, что ты никогда не будешь такой как он. Очевидно, она была права". – Думала хирург.

"Лекс? – ты Окей? Ты так смотришь на меня…"

"А?" – Алекс отошла от своей задумчивости. – "Да, со мной все в порядке. Просто я до сих пор думаю о том, где я ошиблась, что я сделала не правильно. В конце концов, это была обычная операция".

"Послушай, ты – замечательный доктор. Я уверена, что если ты не смогла ему помочь, то никто бы не смог…"

Алекс опустила глаза, и где-то минуту Брин думала, что ее подруга вот-вот заплачет. Блондинка на это понадеялась, прекрасно понимая, как пусто сейчас на душе ее друга. Брин знала, что слезы лечат и то, сколько боли сейчас в Алекс, боли, которая должна выходить со слезами. Девушка обняла рукой широкиеплечи Лекс.

"Лекс, если хочешь – плачь, я рядом с тобой, я здесь для тебя".

Она успокаивающе погладила спину хирурга ладонью. – "Я никому не скажу".

Алекс с сожалением улыбнулась – "Спасибо Брин, но я не уверена, что я умею это делать".

Она допила пиво и тяжело вздохнула.

"Может, стоит научиться?"

"Может быть".

Брин почувствовала, что наступило самое время сменить тему.

"Алекс, когда ты ела в последний раз?"

Вопрос поверг Алекс в ступор – "Не помню. Вчера вечером… По-моему".

"Давай я что-нибудь для тебя приготовлю. Если ты поешь, тебе станет легче".

"Не думаю, что я в состоянии, Брин. Желудок сегодня болел. Но все равно, спасибо".

"Лекс, ты очень устала. И от стресса сегодня твой желудок сводило болью. Сейчас же я разогрею тебе суп и уложу в постель. От супа хуже не будет".

Алекс улыбнулась. – "Да, Мама".

Брин согрела суп, который приготовила на выходных, сделала чашку горячего шоколада, осилив которую, Алекс признала, что ей действительно стало легче.

"Теперь в постель, Лекс".

"Не думаю, что я смогу уснуть. Все мысли только вокруг этого. Всякий раз, когда я закрываю глаза, я вижу, как задыхается Вильям".

Брин почувствовала, как ее сердце тянет ее к подруге. – "Хочешь, чтобы я осталась?"

"А ты?" – улыбнулась Алекс.

"Я бы очень хотела. Я найду у тебя, в чем мне спать?"

"Конечно. Только дай я присмотрю что-нибудь, в чем ты будешь чувствовать себя по своему маленькому размерчику". – Алекс посмеивалась. – "Хватит дуться, давай".

Брин пошла следом за подругой в сине-белую спальню. Не прошло и двух минут, как Алекс выглянула из своего огромного шкафа.

"Здесь. Я думаю, это подойдет".

Рот Брин приоткрылся в удивлении, девушка ухмыльнулась. Алекс держала в руках мягкую серую ночную рубашку с нарисованным тигренком из Винни-Пуха на груди!

"Брин, если ты кому-нибудь расскажешь, я буду все отрицать". – Алекс одарила подругу завораживающей улыбкой.

"Это мне подарил когда-то мой маленький брат, я никак не могу расстаться с этим". – Лицо Алекс наполнилось болью, но в один момент от нее не осталось и следа.

"О, какая прелесть!" – Брин была в восторге. – "Ты фанат Тигры?"

"Ага, только давай это между нами, Окей?"

"Не вопрос" – Брин пошла в ванну переодеться. Она еле сдерживала себя от того, чтобы захихикать.

"Самый строгий и холодный хирург на планете любит Тигру" – она усмехалась сама себе, – "Алекс, несомненно, полна сюрпризов".

Брин почистила зубы и переоделась. Она не забыла даже упаковать зубную щетку. Она почувствовала, что она может быть нужна Алекс, и она была права.

Когда медсестра вернулась, Алекс была уже в постели. Она выглядела очень утомленной и ужасно печальной. Брин стало больно от вида подруги.

Но тут Алекс увидела Брин в ее ночной рубашке и сразу изменилась в лице.

"Выглядишь восхитительно", – серьезно произнесла хирург.

Брин покраснела. – "Спасибо. Я сама тоже всегда очень любила Тигру, но все-таки моим любимым персонажем был Пятачок!"

Брин забралась на высокую постель Алекс и легла около подруги.

Алекс протянула руку и Брин застенчиво положила свою ладонь сверху.

"Ничего, что я держу твою руку?" – Неуверенно, как будто проверяя реакцию блондинки, спросила Алекс.

"Конечно, ничего, Лекс. Как думаешь, сможешь уснуть?"

Алекс пожала плечами. – "Может быть…" – Выдержав длинную паузу. – "Брин, есть кое-что, о чем нам нужно поговорить… И это касается…"

Девушка заметно заволновалась: – "Чего?…"

Часть 2

"Я… Я думаю, что ты заметила, что я привязалась к тебе за последние несколько дней".

Алекс повернулась на бок и начала поглаживать золотые локоны подруги.

Сердце Брин застучало где-то в горле. – "…Да, заметила", – мягко произнесла она.

"И ты, я думаю, привязалась ко мне, я права?"

"Да", – прошептала Брин с дрожью в голосе.

Алекс тяжело вздохнула, – "Именно поэтому есть кое-что, о чем ты должна узнать".

"Говори", – тоном покровителя произнесла блондинка, помогая хирургу раскрыться.

Алекс явно колебалась: – "Моего эмоционального багажа… Более чем достаточно для нас обеих".

Брин внимательно слушала, давая подруге касаться себя.

"У меня никогда не было долгих, хоть сколько-нибудь значащих для меня отношений… Ни с кем". – Алекс закрыла глаза: – "Прости… Мне трудно говорить об этом".

"Я подожду, сколько понадобится, Лекс" – прошептала Брин.

Она осторожно поглаживала шелковистые волосы хирурга.

Алекс села и принялась нервно массировать свои ладони, выражение лица ее выражало настоящую боль. Она прикусила губу.

"Брин… Я… Я не способна на физическую близость прямо сейчас", – Алекс пристально смотрела на свои ладони.

Слова повергли блондинку в шок, глаза ее вопрошающе остановились на подруге: – "Что… Что ты имеешь в виду? Что ты этого не хочешь?", – Брин почувствовала себя слегка обиженной.

Алекс уныло улыбнулась. – "Нет, правда в том, что я тебе сказала. Это так. Я просто не могу".

Брин старалась понять. – "Прошу тебя, объясни?"

Глубокое несчастье отпечаталось на лице Алекс. – "Я не могу".

"Ладно, милая… Просто продолжай, хорошо?" – Блондинка протянула руку к широкой спине хирурга и принялась ее успокаивающе поглаживать.

"Я могу доставить удовольствие, но не могу получить его…" – Алекс закрыла лицо ладонями, тело ее сводило от собственного бессилия.

Наконец Брин начала понимать, о чем говорит ее друг. – "То есть ты не можешь… Ммм…"

Алекс затаила дыхание, и в знак согласия кивнула.

"Ох, Лекс!" – Брин заключила Алекс в свои объятия и плотно прижала к себе.

"Тебе, наверняка, было сложно говорить мне об этом…"

Алекс не смогла ничего ответить. Она была на эмоциональном пределе. Она легко отдалась рукам подруги, позволяя себя успокаивать.

Девушки долго находились в объятиях друг друга, пока Брин не заговорила: – "Из-за чего это случилось с тобой?"

Алекс пожала плечами. – "Не думаю, что один фактор сыграл здесь роль".

Брин вздохнула. – "Ты не показывалась специалисту? Может быть, кто-то бы смог тебе помочь".

Алекс покраснела, и затем произнесла. – "Кейт знает…"

Брин вдруг поняла, что имела в виду Алекс. – "Оу…" – Миниатюрная блондинка почесала себе нос, думая о том, что соединяло этих двух женщин.

"В Бостоне мы ходили в одну медицинскую школу". – Алекс начала тереть себе виски. – "Она была мне самым близким другом. Несколько лет она жила в Атланте. И пока я не нашла где обустроиться, я жила у нее. Между нами никогда не было ничего серьезного. Вскоре мы отдалились друг от друга. Она пыталась мне помочь, пыталась найти компетентных врачей среди своих коллег. Но… Я просто не могу так… Это слишком личное".

"В этом нет твоей вины, Лекс". – Блондинка поцеловала подругу в затылок.

"Если ты отдалишься от меня, я пойму". – Тихо ответила хирург.

"Нет, мы пройдем через это вместе, хорошо?"

"Хорошо" – Голос Алекс стал хриплым, она постаралась очистить свое горло от источника хрипа. – "Ты уверена?"

"Да, уверена. Все у нас с тобой будет хорошо, никакой спешки, и когда… Точнее, если ты будешь готова для сексуальных отношений, я помогу тебе".

Алекс повернулась к Брин и коснулась ладонью ее щеки. Хирург аккуратно приближалась к девушке до тех пор, пока их губы не коснулись друг друга. Это был настоящий поцелуй. Алекс явно была не готова к тому, что электрический разряд пройдет сквозь ее тело. Она никогда прежде не чувствовала такого нежного и страстного поцелуя. Дышать становилось все труднее.

Брин казалось, что она слабеет, теряется в страсти этого поцелуя. Брин наклонилась над темноволосой женщиной и отблагодарила ее за поцелуй еще одним, не менее страстным, слиянием их губ. Блондинка почувствовала в себе силы целовать Алекс всю ночь.

***

В конечном итоге девушки провели ночь, уснув рядом, но не до конца вместе. Обе они понимали, что спешка ни к чему. Они прижимались друг к другу, оставаясь при этом в нежном воздержании. Алекс заговорила первой: – "Эти последние несколько дней – настоящая русская рулетка. Со мной еще не было такой дикой грусти и такого безмерного счастья одновременно". – Хирург поцеловала Брин в щеку.

"И у меня также". – Брин ответила поцелуем на поцелуй. – "Лекс, ты должно быть очень вымоталась. Ты должна поспать. Я беспокоюсь за тебя".

"Звучит неплохо". – Алекс осторожно похлопала девушку рядом с собой по плечу. – "Положи голову сюда…"

Брин легла на плечо подруги, и обе девушки заснули. Боль отпустила Алекс… Но лишь на некоторое время.

***

Маленькая девочка прижимала к себе братика, сидящего у нее на коленях. Она слышала голос матери, шепчущей что-то в телефонную трубку. Женщина была в прихожей, с каждым доносящимся словом, сильнее становился и ее плач. Мальчик понимал, что случилось что-то очень плохое.

Маленький Дэвид тихо плакал. Он знал, что если заплакала его старшая сестра, то дело худо. Мать поступила не совсем верно, и не сказала детям о том, что произошло.

Вдруг, дверь шкафа открылась.

"Александра, Дэвид, собирайтесь, вы пойдете в гости к тетушке Джейн. Кое-какие дела…" – Просипела заплаканная мать, стараясь сделать спокойное выражение лица.

"Мама, в чем дело?" – Маленькая девочка ужаснулась, когда увидела, в каком состоянии мать.

"Что-то плохое случилось, да?", – губы девочки дрожали.

Ее мать выглядела как олень, который попал в сияние фар на ночной дороге.

"Малышка, ничего, о чем стоит сейчас беспокоиться. Ты и Дэвид должны провести ночь с кузинами. Торопитесь…"

Девочка схватила маленькую ручку брата и тесно сжала ее в своей ладони. – "Никуда мы не пойдем, пока вы не скажете мне что случилось и где мой папа? Я хочу позвонить ему!" – Девочка сопротивлялась слезам.

"Ты не можешь ему позвонить, пора идти!"

Двух детишек подтолкнули к машине, которая вскоре помчалась через весь город. Девочка была так напугана, она даже подумала, что может заболеть от собственного страха. Она этого совсем не хотела. А ее мать должно быть просто сошла с ума.

После поспешного прощания и нескольких небрежных поцелуев, детей послали в комнату для игр с их кузенами. Девочка сидела смирно, на коленях сидел ее братик.

Старшенький из кузенов – мальчик лет восьми, присел на колено около ребят.

"Эндрю, скажи мне, в чем дело, я тебя умоляю. Это не сможет быть секретом долго Ты единственный друг, который у меня остался. Я прошу тебя", – Девочка умоляюще смотрела на двоюродного брата.

"Мама сказала, чтобы я молчал" – Мальчик явно колебался.

"Ты должен мне сказать. Все равно я все узнаю".

Мальчик заплакал. – "Дядя Дэвид… Ваш папа… Так случилось, что он сильно заболел… И он… Умер".

Девочка закричала. Прошлая неделя была страшным испытанием для нее. Сначала ее, по сути, самый близкий друг навсегда оставил ее, а потом куда-то исчез отец. И без любящей поддержки с его стороны оправиться от потери было просто невозможно.

***

Алекс проснулась в холодном поту. Брин все еще мирно посапывала в ее руках. Хирург обняла блондинку и всем телом прижалась к ней, находя в этом единственное утешение.

Достойна ли ты этой близости с Брин, справедливо ли это? Ты просто ничто, брак вселенского производства. Ты не смогла даже заплакать от потери маленького пациента. А тут такое чудо, что у тебя появились чувства.

А как насчет того, чтобы стать ей ближе? Какое счастье она испытает, когда ты не сможешь пройти с ней до конца… Чтобы отдать часть себя, чтобы отдаться полностью в эти отношения? Сколько она сможет мириться с этим? Сомневаюсь, что долго, Алекс.

И что подумает о тебе эта милая девочка, когда узнает твой маленький безобразный секрет? Она должна знать. Сможет ли она простить тебе твою ошибку?

Ты не идеальна, Алекс. Все так, как сказала Оливия.

Но Брин особенный человек, слишком особенный, чтобы отпустить ее. Ты должна попытаться. Ты уже чувствуешь ТАКОЕ, когда она просто рядом. Она пробудила в тебе настоящие чувства, которые тебе казалось, были мертвы, или слишком глубоко запрятаны. И кроме всего прочего, ты не должна сделать ей хоть сколько-нибудь больно. Какого черта вообще, только через твой труп.

Алекс поцеловала Брин в макушку и почувствовала, как ее веки закрываются.

"Пожалуйста, оставайся навсегда здесь, Сквики. Хочу чтобы были только "мы" и "наше"". – Шепнула девушка подруге, когда сон начал брать свое, и она отключилась.

***

Для двух девушек утро наступило очень рано. У Алекс были по плану несколько операций, и Брин должна была пойти на работу. Будильник сработал в 5:45, и Алекс аккуратно выключила его. Открыв глаза, она увидела прижимающуюся к ней блондинку.

"Брин, пора вставать" – Она осторожно потеребила подругу.

Брин со скрипом потянулась. Боже, как все-таки Алекс любила этот звук.

"Ты что же всегда так скрипишь, а?" – Высокий хирург улыбалась, когда девушка медленно поднялась.

"Ау? Ты о чем?" – Ответила она зевая, пытаясь до конца открыть свои зеленые глаза.

"Ну, я об исходящих от тебя звуках при твоем пробуждении. Ты уже заработала прозвище Сквики поэтому" – Алекс нежно коснулась кончика носа блондинки.

"Ах, это… Да, я же тебе говорила, это еще с детства у меня? А что?"

Алекс посмеивалась. – "Нет-нет, все в порядке, просто меня это умиляет".

Брин сладко улыбнулась. – "Всегда рада тебя развлечь, Лекс!"

Она потянулась еще раз и встала с кровати.

"Ладно, думаю мне нужно пойти домой, чтобы приготовиться к работе".

"Кофе будешь?" – Спросила Алекс.

"Хорошо, а то я сплю на ходу".

"И я вот тоже. Я быстро…"

После быстрого похода в ванную, чтобы умыться, Алекс пошла на кухню варить кофе.

А Брин в это время одевалась. Вскоре она тоже спустилась на кухню, выглядела она изрядно потрепано.

А для Алекс она была все равно ужасно симпатичной. – "А вот и твое кофе, Брин".

Она взяла кофе из рук красивой женщины, после чего та наклонилось, и нежно поцеловала ее в щеку.

"Спасибо, что приехала прошлой ночью", – тихо прошептала девушка. – "Это очень многое значит для меня".

"Я не могла оставить тебя одну в такой тяжелый для тебя период", – Брин поцеловала подругу в ответ, заключая ее в свои теплые объятия.

"Скрипочка, увидимся в больнице?"

"Да, хорошего дня на работе тебе".

"Спасибо… И знаешь что… Я буду скучать". – Алекс погладила мягкую щеку Брин.

"И я… Пока, Лекс". – Она еще раз обняла хирурга и покинула дом.

***

Огромный операционный блок был стерильным, и в буквальном смысле холодным. Температура воздуха должна была оставаться очень низкой из-за высокой воспламеняемости общей анестезии, которая использовалась в этой операции. Биение сердца отображалось на небольшом экране, от него исходил тихий звук, который был очень хорошо слышен, также хорошо, как и жужжание машины искусственной вентиляции легких.

Фоном звучала песня Джима Моррисона 'Любить ее безумно'.

"Все хорошо, отсоединяйте шунт" – прозвучала команда Алекс. Она сделала шаг назад и тяжело вздохнула. Все задержали дыхание до тех пор, пока маленькое вылеченное сердце заполнилось кровью и начало биться. Подтверждение в успешном исходе операции таилось в улыбке слабых морщинок вокруг кристально-синих глаз Александры Морган.

"Зашивай, Пол. Я посмотрю как у нее дела, когда зайду в отделение интенсивной терапии". – Доктор Морган доверяла Полу Силверу накладывать швы. Она сама посвятила его в это искусство, открыв ему свои секреты.

Доктор Морган вышла из хирургического блока, снимая перчатки, маску и колпак. Ее длинные черные волосы падали на плечи, когда освобождались от белого операционного убора. Алекс направилась к шкафчику оставить там свои вещи и переодеться, чтобы поехать домой. Она надела джинсы, хрустящую белую рубашку и черные ботинки, вставила пару золотых серег в уши и после всего натянула белую куртку, которая завершала картину.

Сегодня она устала и душевно и физически, так как провела две сложных операции.

Уже двенадцать часов на ногах, и ни минуты, чтобы присесть, она нарезала круги по больнице. Ведь она еще заходила навестить Эмили в отделение интенсивной терапии. Теперь Алекс принимала дополнительные меры предосторожности со всеми пациентами, все еще коря себя за смерть маленького Вилли Блэйка днем ранее.

"Что пошло не правильно?" – думала она, делая каждый шаг по больнице. – "Поверить не могу, что я потеряла пациента после такой простой операции. Стоило прислушаться к Оливии. Тебе никогда не быть хирургом, ты – женщина! Александра, тебе не быть столь же знаменитой, что и твой отец. Ты не годишься. Думаю, что Оливия вдоволь насладится моей недавней потерей…"

Наконец хирург потерла свои виски, понимая что стоит вспомнить о чем-нибудь приятном. О Брин…

Закончив все на работе, ее посетила мысль о том, что предстоит поужинать с блондинкой. В этот день Брин готовила у себя дома. Такой план родился, когда Алекс заходила в отделение, где работает ее подруга, чтобы проведать второго своего пациента. Брин присматривала за ним, чтобы убедиться, что с ним все в порядке. Хирург знала, что мальчик был в очень способных и любящих руках.

***

Отделение, где работала Брин, было заполнено ярким светом и звуками. Маленькая светловолосая девочка лежала в стерильной люльке. Она была полностью окружена трубками и различной техникой, а грудь ее была перевязана тонким белым бинтом. Маленькая темноволосая женщина стояла рядом, делая все необходимое для обеспечения безопасности жизни девочки.

Алекс подошла к кроватке, чтобы убедиться, что с ее пациенткой ничего не случилось.

"Клэр, как она?" – спросила высокий хирург.

"Эмили в полном порядке, доктор Морган".

Алекс погладила девочку по щеке. – "Сообщите мне немедленно, если вдруг будут какие-то проблемы с ней".

"Несомненно. Но пока все действительно очень хорошо".

"Все может измениться, особенно эти слова верны в вопросе сердцебиения", – сердито сказала Алекс, покидая палату.

"Поправляйся, малыш" – шепнула она, уже направляясь к холлу, собираясь поехать домой…

***

Маленькая блондинка вздохнула, когда взгляд ее оценил приготовленный для ее гостьи обед. Переодевшись в потертые джинсы и черный топ, который подчеркивал красоту ее форм, она с удивлением подумала, отчего ей может быть так тоскливо. Она сама от себя не ожидала.

Она должна была быть на вершине вселенной с чувством, что ей море по колено. Ведь к ней на обед придет великолепная доктор Морган. Кроме того, казалось, что высокий хирург просто в восторге от нее. Брин улыбнулась. И чувство это было определенно взаимным!

Девушка вспомнила их первую встречу в больнице. Она ухаживала за одним из пациентов доктора. Тогда, как обычно, она рассказывала одну из своих чудесных историй малышу. Закончив свой рассказ, она поставила свой любимый диск, который часто ставила пациентам, чтобы их успокоить.

Мягкая мелодия 'Никогда в одиночестве' заполнила комнату:

Доктор Морган нежно улыбалась, стоя в проходе. – "Это одна из моих любимых песен".

"И моя тоже". – Брин ответила на улыбку, и неумышленно изучала взглядом девушку перед собой, не в силах оторвать взгляд от ее необычайной привлекательности.

"Я – Александра Морган". – Хирург протянула свою худощавую руку сестре. После рукопожатия Брин почувствовала прилив тепла в самое сердце.

"Эта женщина выглядит как богиня" – подумала она.

"Рада познакомиться, я – Брин О’Нэйл".

Не успела блондинка ни о чем подумать, как хирург уже пригласила ее на завтра. Это предложение было легко принято.

Что-то, очень особенное, случилось между девушками в день их первой встречи. Все в больнице знали, что доктор Морган не общается со своими коллегами, а тем более не проявляет по отношению к ним любого рода заботу. Очевидно, Брин была исключением. И это характеризовало ее определенным образом.

После того как она заплела во французскую косичку свои длинные, золотые волосы, она подумала о возвращении домой тем полуднем.

Ее мать Кэтлин украсила обои в ванной, придя домой раньше. Она часто делала маленькие приятные сюрпризы своей старшей дочке, с ней они были особенно близки. Как обычно она привела с собой двух собак, которые уже давно стали членами их семьи, это Тэдди и Грэйси. Это были два любопытных Уэльских дога, они были хорошо надрессированы, вернее будет сказать – воспитаны. Но в тот день случилось исключение, Грэйси прыгнула на постель Брин и откусила голову любимой плюшевой собачке девочки – Ною.

Починке игрушка после этого не подлежала. Брин очень расстроилась, но не показала вида. Девочка не хотела, чтобы ее мать почувствовала ощущение вины за то, что сделала любя. Брин уже тогда жертвовала своими чувствами ради кого-то.

Но внутри у ребенка было невыносимое состояние. Ной прошел с ней весь путь ее болезни, долгих диагностик, и наконец, как будто пережил с ней операцию. Кроме того все детство девочки прошло в отделении сердечной хирургии и болезнь напоминала о себе каждый белый день. Она могла бы умереть подобно Вильяму Блэйку. Но, к счастью, пережив операцию, она стала поправляться.

Вспомнив все это, теперешняя Брин захлюпала носом. "Пора бы выйти из этого состояния, не хочу, чтобы Лекс что-то почувствовала. У нее ведь и своих проблем одному Богу известно сколько. Она всю жизнь будет себя винить в смерти Вильяма. Она всегда себя контролирует, всегда холодна внешне, а в душе ее живет настоящий идеалист. Что удивительно, у нее есть проблемы с интимной жизнью. Хотя она создает впечатление человека, который способен показывать свою любовь и нежность. До чего же это странно"…

Вернувшись на кухню, чтобы поставить разогревать ужин, Брин подумала о том, сколь уязвимой была хирург прошлой ночью. И это было для нее самой настолько болезненно, что даже в сердце отдавалась боль от этих мыслей. Тогда Брин поклялась себе, что никогда не бросит красивую голубоглазую женщину – не зависимо от того, какие отношения у них сложатся.

***

До почти семи вечера Алекс не было дома. До этого момента она вкалывала на чистом адреналине и эмоциональном подъеме. Но при этом она твердо решила себя сильно не выматывать, чтобы приберечь сил для предстоящей встречи с Брин. Хирург очень скучала по своей маленькой подруге и не могла дождаться встречи с ней.

Расчесав свои длинные черные волосы, накрасив губы бесцветным блеском, и взбрызнувшись Opium Parfume, девушка поняла, что она готова к выходу. Прыгнув в свой черный BMW, Алекс помчалась к маленькому домику Брин, который был буквально в нескольких минутах езды.

Блондинка оказалась у дверей раньше, чем палец Алекс коснулся кнопки звонка.

"Привет" – прозвучала теплота в голосе медсестры. – "Входи…"

"Спасибо" – Алекс застенчиво улыбнулась и сделала шаг вперед, чтобы поцеловать Брин. – "Я скучала" – мягко сказала темноволосая девушка, слегка отклоняясь назад.

"Я тоже по тебе скучала, Лекс" – Брин наклонилась к Александре.

"Ммм… Может нам все-таки стоит отойти от двери?" – произнесла хирург с легкой дрожью в голосе.

Они спустились к широкому холлу, украшенному семейными фото. В основном это были фотографии, где Брин была еще ребенком, хотя были и другие: фотографии ее родителей, других детишек, домашних животных. На детских фотографиях подруги, хирург отметила, что у девочки болезненный вид. Как доктору ей было интересно уточнить, в чем причина бледности этого милого маленького личика, но она, все же, решила не делать никаких комментариев.

"Мне нравятся твои фотографии, ты была удивительно красивым ребенком, и ты ни сколечко в этом не изменилась".

"Спасибо, Лекс". – Брин покраснела.

"Вот эти для меня очень много значат" – Она указала на выставленную отдельно группу фотографий.

"Вот здесь мой папа, Кевин, вот моя мама, Кэтлин, и моя младшая сестренка, Кэмерон. И вот две собаки Тэдди и Грэйси. Когда сделана эта фотография Грэйси была в моем черном собачьем списке!"

"Это еще почему?"

Брин повела Алекс в свою спальню. Девушка взяла с полки тело плюшевого Ноя и его голову. "Взгляни на это!"

Когда Алекс увидела мягкую игрушку, ее побеспокоило сильное чувство де жа вю. Покачав головой, чтобы внести ясность в ход мыслей, темноволосая девушка быстро ответила, – "Ох-ох-ох!"

Как вдруг по щекам Брин покатились слезы.

"Эй, ты чего? Не плачь… Ну, пожалуйста, не плачь" – Алекс села на кровать и притянула подругу, чтобы усадить ее на свои колени. Девушка начала раскачивать находящуюся буквально на ее руках блондинку, аккуратно поглаживая ее спину. – "Все в порядке, может я смогу помочь ему. Я же хирург, ты помнишь это?" – промурлыкала Александра.

Брин же содрогалась от плача, пытаясь успокоить накаты тревоги, уткнувшись в теплое плечо подруги. Девушка не могла произнести ни слова. Алекс же шептала что-то успокаивающее ей в ухо, не прекращая поглаживать теплую спину. Наконец, всхлипывания Брин прекратились, это случилось в самый подходящий момент для Алекс, которой слишком больно было видеть, как плачет такой дорогой для нее человек.

"Что происходит, Сквики?" – Алекс вытащила платок из своего заднего кармана и начала вытирать нос Брин. – "Скажи мне, в чем дело"

И тогда Брин рассказала Алекс все о ее сердечной болезни, о пережитой в детстве операции, о том, что для нее значила эта игрушка в долгом пути, полном боли от первых диагностик, до последних шагов по больничному полу. О том, каким ударом для нее оказалась смерть Вилли. Большой акцент девушка сделала на том, как трудно ей было начинать карьеру в той сфере, в которой она сейчас работает.

Когда Брин закончила свою исповедь, хирург почувствовала, как на щеках ее появляются слезы, которые она тут же смогла побороть. Темноволосая девушка проглотила зависший в горле ком и протянула руку, чтобы взять покалеченную собаку.

"Что там с ужином? Тебе стоит сходить и уладить этот вопрос. У меня тут непредвиденная операция, нужно срочно провести ее!"

Брин встала с коленей Алекс, когда та с серьезным видом сказала ей об ужине, после чего хирург вышла из комнаты. Шокированная блондинка продолжала смотреть в след уходящей подруге с надеждой в красивых зеленых глазах.

Через полчаса, Алекс вернулась, держа за спиной Ноя. Она улыбалась такой дорогой для Брин улыбкой. И вот перед лицом медсестры оказалась красивая плюшевая игрушка, которая была совершенно как новая, а вокруг шеи ее была натянута синяя спортивная лента. Ошейник оказался собаке к лицу, причиной этому, может быть, было, что он был явно профессионально пришит.

Брин принялась копаться в своей памяти, перебирая тысячу воспоминаний.

"О! Боже!" – задыхаясь сказала девушка. – "Лекси, это ты!!!"

Она бросилась на руки подруге.

"Конечно, это – я, Брин!" – Алекс посмеивалась. – "Почему ты назвала меня Лекси? Меня так называли, когда я была совсем маленькой девочкой".

Брин обняла Алекс, и получилось, что плюшевая собачка оказалась между ними.

"Ты – Лекси Морган! Меня оперировал твой отец! Мои родители привезли меня в Бостон, потому что Дэвид Морган был лучшим детским кардиохирургом в стране. Однажды вы делали обход вместе, и мы с тобой подружились. Я помню, когда ты уже делала такую ленту вокруг шеи Ноя… Точно такую же, как и сегодня вечером. Даже тогда ты сделала это идеально…" – Брин была так возбуждена, что это явно мешало ей говорить.

Алекс была шокирована монологом подруги.

"Я просто пришила ленту по линии шва шеи. Пойдем, присядем на диван и поговорим".

Брин убрала черные локоны за уши подруге.

"Ты не можешь вспомнить? Ты еще приносила для меня в больницу всякие сладости… А я просто не могла наесться. Ты приносила мне ореховое масло с сэндвичами, все, что ты сама любила больше всего". – Брин улыбалась.

"Все что ты приносила мне, я съедала. Черт, я бы, наверное, съела ростки брюссельской капусты, если бы ты тогда принесла их мне".

Вокруг глаз Алекс появились морщинки.

"Не было и шанса, что это случится" – повторяла Брин, когда как Алекс протянула руку к ладони девушки и сжала ее.

"Не было и дня, чтобы я тебя не вспоминала". – В зеленых глазах заискрились слезы. – "Весь путь на самолете домой я плакала".

Алекс посмотрела на сплетение их любящих рук, не понимая, о чем говорит Брин.

"Сожалею, я, кажется, не вспомню этого". – Чувство, что ее сердце, вырванное из груди, упало в пропасть, распространилось по телу.

И тогда к Брин в голову пришла мысль о том, что с Алекс что-то случилось, какая-то травма, которая повлияла на ее воспоминания.

Ведь она была чувствительным человеком, она переживала все эмоции, особенно потери.

"Окей, ты прости меня за это… И ни о чем не беспокойся. Просто я счастлива, что мы снова вместе… Мы когда-то говорили друг другу, что будем лучшими друзьями навсегда. А сейчас я не могу поверить, что ты здесь рядом со мной. И Ной снова как новый!"

Алекс уныло улыбнулась. – "Да… У меня много талантов".

Брин засмеялась.

"Именно. Должно быть, в самом нежном возрасте, где-то в два годика ты промышляла кройкой и шитьем". – Вытерев обратной стороной ладоней слезы счастья со своих щек, произнесла Брин.

"Но в чем-то ты права" – хладнокровно произнесла Алекс. – "Мой отец действительно был очень известным хирургом к тому времени".

Она остановилась, и затем, грустно улыбнувшись, сказала. – "Он был таким странным. Я могла его обвести вокруг пальца, и не было ничего, что бы он мне не простил". – Алекс помрачнела.

"А где он теперь?" – Брин погладила руку подруги.

Алекс тяжело вздохнула. – "Когда мне было семь, он умер от инсульта".

Взгляд девушки заметался от болезненных воспоминаний. – "Это было очень неожиданно".

"Ох, Лекс! Я сожалею! Прости пожалуйста…" – Брин обняла хирурга.

"После этого моя жизнь пошла под откос" – Алекс прокашлялась. – "Но я выжила. В конце концов, я же уже большая девочка".

"Разве?" – Брин сочувственно обнимала темноволосую красавицу.

"Слушай, почему бы нам не спуститься на кухню и не поужинать? Лазанья в печи".

Алекс вдруг стала похожа на маленькую потерянную девочку. А Брин же решила, что наступило самое время для проведения реабилитации ее дорогого друга.

Девушки прошли в уютную просторную кухню. Помещение было выдержано в тоне лесного зеленого и кремового. Открыв холодильник, Брин вытащила бутылку белого Zinfandel. Уверенным движением рук, она откупорила ее и разлила по бокалам.

Взяв бокал в руку, Алекс бросила насмешливый взгляд на подругу. – "А ты мне не рассказывала, как Грэйси удалось съесть твоего плюшевого дружка". – Это была храбрая попытка хирурга быть забавной.

"Как-то мать пришла ко мне в палату и украсила там все – вплоть до ванной, где я любила проводить много времени, кстати, то же ждало меня и дома. Ну, а вот наши собаки ходили везде с нею" – Брин сделала глоток из бокала.

"Думаю, что у Грэйси поехала крыша, потому что она скучала по мне, она набросилась на того, кто, быть может, выкрал меня из дома. Моя мама бы вечно была тебе благодарна, Алекс, зная, что ты вылечила мою игрушку. Это так к слову… Вообще она понимала, какая это для меня травма и чувствовала себя ответственной за это".

"Я рада была помочь".

Брин принялась накрывать на стол. Для начала она вытащила зеленый салат из холодильника. Затем вытащила буханку чесночного хлеба и сковороду с лазаньей из печи. Все это очень гармонично смотрелось на столе. И две подруги спокойно принялись ужинать.

"У тебя, наверное, очень хорошая мама?" – Спросила Алекс.

"Лучшая в мире. И папа тоже, хотя он не до конца в меня верил – не верил, что я поправлюсь после операции. Был период, когда у него даже опустились руки".

"Ну, его трудно обвинять в чем-то. Для многих родителей болезнь их детей – трудный период, даже слишком трудный, чтобы рассуждать здраво".

"Ты уже попробовала, как тебе?" – Слегка обеспокоенно уточнила Брин.

"Просто восхитительно. Но ты знаешь, я не очень голодна, поэтому, может быть, я медленно ем… Извини… Но вкусно – очень!"

Брин встала и подошла к Алекс сзади, обняв своими руками красивую шею хирурга.

"А это еще за что?"

"Ни за что, просто мне показалось, что сейчас обнять тебя не будет преступлением".

"Ты все замечаешь… Какая Вы Брин О’Нэйл все-таки предприимчивая женщина".

Брин поцеловала подругу в макушку.

"Да ладно, ну что с ужином покончено, и мы плавно перейдем к десерту? Думаю, мы обе в этом нуждаемся!"

Девушка проводила Алекс в свою комнату и усадила на большом, приятных песочных тонов, диване, и, подоткнув под бок хирурга сверхмягкую подушку, с улыбкой произнесла: – "Жди здесь, без десерта и кофе я не вернусь".

"Ну, я надеюсь" – поддразнила Алекс. – "Всегда после трудного дня, операций, я ем сладкое".

"Я знаю, я просто хочу тебя избаловать, так… Совсем чуть-чуть!"

"Ты просто прелесть" – Алекс осторожно коснулась пальцем кончика носа блондинки. Уж очень притягательными казались эти веселые морщинки на нем, когда красивое личико озарялось улыбкой, а зеленые глаза искрились радостью.

Высокий хирург откинулась назад и прикрыла глаза. Последние два дня были очень трудными. Все еще резкой болью в груди отдавалась гибель маленького Вильяма. Плюс ко всему родители мальчика позвали доктора на службу, которая состоится в Субботу. Мысли об этом приводили девушку в состояние ужаса.

Вскоре вернулась Брин, на ее подносе красовалось два кусочка шоколадного торта и две чашки кофе.

"Держу пари, ты все-таки голодна как минимум настолько, чтобы не отказаться от этого шоколадного наслаждения?" – Улыбалась блондинка.

И вместе с ответной улыбкой Алекс последовало: – "Вот, блин, ужасно люблю такие торты!!"

"Угу-угу, и я" – говорила Брин уже с полным ртом.

"Ммм… Шоколад – это как раз то, что мне сейчас нужно. Это такой источник подъема настроения. Спасибо тебе огромное за это".

После кофе и десерта, а также легкой уборки за собой, девушки вернулись обратно к отдыху. Они вышли на веранду, где дул легкий прохладный бриз, который сгонял со лба хирурга ее черные локоны. Заметив это, Брин вдруг подумала, что красивее женщины не видела никогда в жизни.

Алекс слегка раскачивала уличный диванчик, все было почти как у нее дома. Но только теперь она позволила себе подвинуться к подруге поближе, а рукой своей нежно приобнять плечи девушки.

"Ммм… Боже, какой запах. Что это?"

"Red" – застенчиво ответила девушка. – "Тебе нравится?"

"Дааа… Особенно смешиваясь с запахом твоего тела". – Это походило на своего рода ласку со стороны хирурга.

"Спасибо" – Брин нежилась в руках темноволосой красавицы, все больше влюбляясь в эту силу по имени Алекс…

Вдруг, хирург притянула девушку к себе на колени. – "Вот так, так же лучше, ты просто создана для объятий". – Она прижала блондинку к себе со всей любовью, которая когда-либо в ней накапливалась.

"Ммм…" – Брин провела носом по гладкой шее доктора. – "Ты тоже восхитительно пахнешь. Это Opium… Да?"

Алекс кивнула, после этого тело ее переключилось на автопилот. Она медленно начала поглаживать спину блондинки, что закончилось самым тесным в мире слиянием двух тел в самом нежном и полном любви объятии. Алекс подарила блондинке мягкий, медленный поцелуй, но вскоре страхи заставили ее слегка отстраниться от девушки, тогда она отодвинулась назад, задыхаясь от наката нежности.

Брин наклонилась к подруге, явно не желая, чтобы этот поцелуй заканчивался. Она поцеловала высокого хирурга так страстно, что у обеих закружилась голова, это усилилось, когда руки Брин начали спускаться вниз и уже скользили по бедрам разгоряченной женщины.

"Мы… Мы должны остановиться, Брин… Прости…" – Алекс выбралась из объятий подруги и, подойдя к ограде, облокотилась на нее, пытаясь отдышаться.

Она была совсем бледной. По ее лбу катились капли пота, которые она, кстати, не замечала потому что все чувства заглушались сумасшедшим биением сердца…

"Лекс, милая, что с тобой? Ты в порядке?" – Брин осторожно подошла и погладила запыхавшуюся Алекс по спине.

"Да… Точнее не совсем, нет… Не в порядке… Я просто… Прости меня".

"Все нормально, мы же с тобой договорились, что торопиться не будем, помнишь: никакой спешки" – шепнула блондинка.

"Но я хочу… И я не могу… Я боюсь, был бы на твоем месте кто-то другой, мне было бы все равно, но это ты…" – Алекс склонила голову и закрыла лицо руками.

"На это нужно время, Лекс. И все будет… Я надеюсь на это" – Брин начала поглаживать длинные, шелковистые волосы.

Каждое касание Брин заставляло Алекс успокоиться и почувствовать себя счастливейшей из смертных. Ей хотелось утонуть в собственных ощущениях. Постепенно, когда страх отступил вовсе, не говоря уже о волнении, она повернулась к подруге и прижала ее к себе еще теснее прежнего.

"Брин, с тобой мне слишком хорошо…"

"Я надеюсь, и очень хочу, чтобы так было. Тебе стало лучше?" – мягко спросила девушка.

"Да, просто чувствую легкое смущение…"

"Не стоит" – Брин погладила сильную спину. – "И если захочешь поговорить об этом, просто намекни, это может помочь…"

"Я бы хотела, чтобы помогло. Но я привыкла держать в себе свои чувства, а тут такое…"

"Да, это хорошая черта для хирурга, но не для такой женщины как ты…"

"Да… В личной жизни это не очень хорошая черта…" – Алекс отвела взгляд в сторону пола и прикусила губу.

Брин же в это время осторожно взяла Алекс за плечи и начала вглядываться в кристально-голубые глаза ее любимой.

"Впусти меня в свое сердце, даже когда ты уязвима, Лекс… Я не жду от тебя совершенства, и я не стану тебе судьей. Я вижу, что у тебя красивая душа… Хоть ты и прячешь ее под оболочкой холода и стоицизма. И я хочу увидеть больше…"

Хирург с грустью улыбнулась.

"Для тебя я постараюсь" – Алекс осторожно коснулась губами щеки подруги.

"Она – такой ангел" – проговаривала про себя темноволосая девушка, тяжело дыша, и чувствуя, как страх сводит ее тело. Как вдруг пришло жестокое осознание того, что она по-настоящему влюблена… В Брин… Как это тяжело… Это же совершенно новое чувство для холодной и рассудительной Александры Морган, более того – оно было настолько глубоким, и сильным, что только от его присутствия в голубых глазах атмосфера вокруг начала накаляться.

"Брин… Ты знаешь я… " – Алекс с трудом сглотнула, и постаралась продолжить. – "Мы… Даже если я не смогу… Я смогу доставить неземное удовольствие тебе, если ты хочешь… И я знаю, что мне это понравится".

Брин подумала о том, что ее сердце не выдерживает вида, как сильная женщина перед ней ищет слова, борется с собой. Ей не приходило в голову, через что могла пройти Алекс. Что нанесло ей такую эмоциональную травму? Так к девушке пришло сильное желание задушить тех, кто в этом мог быть повинен.

"Послушай…" – Она взяла руку хирурга и поцеловала ее в щеку. – "Я не буду и пытаться почувствовать твое ко мне влечение… Эти отношения для двоих, для нас обоих. И я буду ждать тебя, Александра Морган… Понимаешь?"

Алекс улыбнулась. – "Понимаю… Но ты помни, что мое предложение всегда в силе".

Брин кивнула и вот девушки уже сидели вновь рядом и мило беседовали.

"Я могу задать вопрос? Если тебе он покажется… Ну… Неуместным, то просто не отвечай, Окей?"

Алекс кивнула в знак согласия.

"Ты можешь… " – Брин покраснела. – "Боже, как это трудно, ну, в общем… Ты способна вообще чувствовать удовольствие?"

Вопрос вогнал в краску и своего адресата. После небольшой паузы девушка ответила: – "Да… Когда я – одна" – хрипло шепнула хирург.

"Ой, прости! Наверное, мне не стоило спрашивать этого!" – На долю секунды у Брин было такое ощущение, что она палач на собственной казни.

"Да ладно, все в порядке. Очень правильный вопрос. Так что теперь ты знаешь, что физически все работает как часы. То, что я чувствую к тебе, нельзя описать словами… Вот прям здесь и сейчас. Это просто… Но, все же, у меня есть эмоциональная проблема".

Алекс запустила длинные тонкие пальцы в свои черные локоны.

"Ты бы могла потратить не один час, пытаясь… Я уверена, что это было бы самым сладким наслаждением в моей жизни… Но… Я никогда не доходила до финала и не испытывала этого…" – Голова Алекс поникла.

Брин почувствовала, как в ее сердце со свойственным ему изяществом входит штопор. Она чувствовала накаты сердечной боли, но не ее недуг был тому виной, эта тихая боль исходила от человека, который сидел рядом. От самого дорого, самого, быть может, родного в мире. Осторожно целуя щеку хирурга, Брин шепнула ей на ухо.

"Давай поговорим о чем-нибудь другом? Все о чем мы говорим… Все будет работать, и ты будешь чувствовать все. Вот увидишь…"

Алекс вновь промолчала, ответив кивком. Затем она положила голову на плечо Брин, ощущая свою эмоциональную истощенность и ноющую пустоту на дне отогретого первой любовью сердца.

Блондинка обняла сильное тело подруги, поглаживая ее волосы.

Прошло где-то десять минут, и Алекс заговорила. – "Знаешь, в субботу будет мемориальная служба памяти Вилли Блэйка. Заберешь билеты на игру?"

"Вообще-то, его родители попросили и меня присутствовать, наверное, потому что я заботилась о нем с первого дня. Мы можем пойти вместе… Поддержка нам обеим не помешает… И конечно, билеты я заберу. Мы сходим в следующий раз".

"Боже, мне стало намного легче на душе, когда я узнала, что ты будешь со мной. Это сделает все чуть-чуть проще". – Алекс сжала руку Брин.

"Вот для чего нужны лучшие друзья".

***

Неделя протекла довольно быстро. Слишком быстро для Алекс… И вот наступило субботнее утро.

Брин пришла к ней очень рано, чтобы как всегда провести вместе побольше времени.

Хирург постоянно задерживалась на работе допоздна, и подруги не могли наслаждаться друг другом столько, сколько бы им хотелось. Алекс уделяла свое время пациентам, давая имстолько внимания, сколько им было необходимо, и сколько она только могла дать.

Подобные усилия не могли не отразиться на красивой молодой женщине. Брин замечала, как сильно утомляется ее подруга. Девушка даже стала более раздражительной, чем обычно. Хотя, одетая в черную сорочку без рукавов с падающими на плечи черными волосами она выглядела не менее красиво, не смотря на свою усталость.

На Брин тоже было простое черное платье. Отсутствие рукавов на нем оголяло ее мускулистые плечи. Долгие годы она уделяла своему телу достаточно внимания, чтобы теперь оно было в прекрасной форме. Здоровый образ жизни, который она выбрала, как единственный главный жизненный приоритет, давал о себе знать. И не смотря на весь трагизм, эти две женщины, идя рядом, представали перед окружающими как ошеломительная пара.

В тот день, сразу, как только приехала Брин, девушки расположились на веранде, чтобы выпить кофе.

Разговор зашел о том, что следует выбраться на конную прогулку, как вдруг, в разгар беседы, раздался телефонный звонок.

"Какого черта!" Заворчала Алекс, вставая. Подняв трубку, она ответила.

"Дэвид?" – раздался недоверчивый голос хирурга.

"Ты в своем уме – сейчас восемь утра, суббота… Да… Я была в больнице… Конечно… Я оставила ей свой адрес, она может все послать туда…" – Хирург начала злиться, даже цвет ее лица менялся в тон ее ярости.

"Хорошо, можешь передать Оливии что я посоветовала ей пойти в собственную пи**у! Уверена, что кроме нее, туда никто не сунется". – Алекс со злостью бросила трубку.

Брин пребывала в абсолютном шоке. Она никогда не слышала, что ее нежнейший друг может быть таким грубым. Не успела Брин сказать и слова, как Алекс вернулась на веранду.

Брин поспешила подойти к подруге, которая облокотилась на перила, и, не произнося ни слова, пыталась прийти в чувства.

"Эй!" – Брин обняла сзади эту потрясающую женщину. – "Хочешь поговорить об этом?"

"Честно говоря, не лучшая идея, мне это совсем не нужно". – Пытаясь успокоить свое дыхание, медленно произнесла Алекс.

"А что нужно, Лекс?"

"Это просто семейные проблемы. Я уж было подумала, что Дэвид с Оливией навсегда покинули мою жизнь". – Вздохнула девушка.

"Я даже не знаю, откуда у них мой номер телефона". – Она потерла виски, но выражение ее лица продолжало говорить о сильном раздражении.

"Я могу тебе как-то помочь?"

"Ты уже мне помогаешь, ты ведь рядом…" – Алекс попыталась улыбнуться.

"Я все расскажу тебе по порядку, когда наступит подходящее время. Для начала нужно пережить сегодняшний день". – Она притянула к себе Брин и прижалась к ней. – "Ммм… Прости мне мою ругань по телефону…" – Хирург сделала вид, что сильно смутилась.

"Забей… Просто периодически напоминай мне, что мне нужно будет поладить и с твоей темной стороной". – Брин посмеивалась.

"Сквики, милая, тебе никогда не придется этого делать".

В обнимку девушки вышли с веранды и отправились к джипу Брин. Хирург по-джентельменски открыла ей дверь, а сама села за руль.

***

Служба была проведена в церкви имени святого Луки в Атланте. Для обеих девушек это было настоящее испытание, особенно, конечно, для Алекс.

Чтобы не терять самообладания подруги поддерживали друг друга, стараясь не выходить за пределы своих эмоциональных рамок. Прошла большая часть службы, как заплакала Брин, не в силах сдерживаться. Алекс сидела рядом и обнимала ее, внимательно смотря на дорогую ей женщину печальными синими глазами. Ей как всегда удалось держать себя под контролем.

***

Высокий худощавый ребенок семи лет взял руку своей матери. Другую держал ее брат Дэвид… Они вместе шли к главному входу в церковь.

Все были одеты в черное, и плакали. А вокруг безмерное количество красивых цветов, и лишь гроб, который стоял перед церковью и внушал ужас.

Девочка до сих пор не могла поверить, что в нем лежит ее отец. Он просто не мог умереть, ведь он никогда не болел. Как может человек, который совершенно здоров, покинуть этот мир?

Но он смог. Он умер, и теперь люди хотят закидать его тело землей. От этих мыслей тело девочки начинало дрожать, и горячие слезы начали струиться по щекам.

За это мать поругала ее. – "Александра, ты должна быть сильной. Для твоей матери ты уже большая девочка, так что не плачь. Ты же не хочешь, чтобы вслед заплакал Дэвид, ответь мне!"

Девочка прикусила губу и отрицательно помахала головой. – "Нет" – проглатывая слезы, ответила она, быстро вытирая щеки и прекращая плакать.

***

На службе хирург постаралась выкинуть из головы свои воспоминания, услышав, как плачут родители Вильяма. Будь смелой, Александра. Вот теперь-то ты точно уже большая.

Священник говорил о жизни мальчика. В основном о том, что Вильям Блэйк ходил по этой земле всего два года. Брин посмотрела на Алекс, пытаясь дать хоть толику необходимого хирургу утешения. Ведь она прекрасно понимала, что сидящая рядом с ней пусть даже ни в чем не виноватая, Алекс винила во всем себя.

"Как ты?" – шепнула медсестра, когда служба уже подходила к концу.

"Через пару минут, буду в норме". – Солгала в ответ девушка. – "Мне просто нужно поскорее вернуться домой".

Брин заметила легкую дрожь в любимом голосе.

"Ну, тогда поехали. Я отвезу тебя". – Они уехали сразу, как только это стало возможным. Обе они нуждались в уютном обществе друг друга.

И вот девушки уже в вишневом Гранд Чероки. Блондинка достала платок и грубо высморкалась в него так, как это делают убитые горем люди, которые проплакали всю ночь, а то и две.

"Эй…" – Бледная рука погладила щеку Алекс, отвлекая ее от тяжелых мыслей. – "Ты правда сможешь прийти в себя?"

Хирург побледнела, тело ее начало трясти.

"Брин, что-то меня… Подташнивает. Мне надо домой… Пожалуйста…" – В голосе девушки звучала надежда на то, чтобы все случилось быстрее.

"Окей, пристегнись, не пройдет и пары минут, мы будем на месте".

Брин бросила обеспокоенный взгляд на подругу, которая побледнела еще сильнее.

Машина со скрипом сорвалась с места, и вот уже около дома Алекс почти на лету выскочила и направилась в ванную.

Брин поняла, что Алекс снова заболела и поторопилась вслед за ней.

Когда она пришла в ванную, сердце ее защемило от увиденного. Алекс стояла на коленях и ее тошнило. Девушка намочила полотенце и упала на колени рядом с подругой. Брин принялась стирать пот с красивого бледного лица. Это помогло хирургу, но и сильно ее смущало, она попыталась встать, чтобы показать той, что рядом, что ей стало лучше.

"Лекс, прекрати, подпусти меня к себе, позволь помочь". – Брин подтолкнула высокую женщину к раковине, чтобы помыть ей лицо и дать возможность прополоскать рот. Сделав это, она проводила подругу в постель. Быстро сняв покрывала и взбив подушки, Брин принялась раздевать Алекс, закончив это, она помогла ей надеть рубашку и лечь поудобнее.

"Вот здесь, ляг ниже". – Медсестра укрыла Алекс, а сама села на колени около постели и посмотрела в кристально-голубые глаза.

"Так лучше?"

Бледное лицо Алекс контрастировало с черными волосами. – "Чуть-чуть" – прозвучал нетвердый ответ.

Брин прикоснулась ко лбу подруги.

"Это не температура, но ты вся холодная и липкая от вновь выступившего пота. Ты так остро реагируешь на негативные эмоции?"

Девушка продолжала рассеянно поглаживать черный шелк волос, падающих на красивое лицо.

Алекс закрыла глаза. Выдержав длинную паузу, она ответила.

"Не совсем так… Просто, сильная мигрень. Из-за нее и тошнота и пот…"

"Почему ты мне не сказала?" – осторожно спросила девушка. – "Мы могли бы вернуться домой и раньше".

"Она пришла слишком внезапно. Брин, это… Случилось потому, что я сдерживала все свои чувства, не давая им выхода. Так случалось и прежде".

Сердце Брин заколотилось сильнее. Она сняла туфли и решила лечь рядом с подругой.

Взяв Алекс в свои сильные руки, она, то нежно прижималась к ней, то ни с того, ни с сего, начинала гладить девушку по голове.

"Хочешь выпить что-нибудь от головной боли?" – Спросила Брин, когда почувствовала своей рукой биение в висках у девушки.

Алекс кивнула. – "В аптечке… То же лекарство, что и в последний раз… Если там еще осталось… Если его там не будет, придется звонить Кейт".

Брин встревожилась. Если речь зашла о Кейт, значит Алекс было слишком плохо, чтобы перетерпеть.

Она поспешила за пилюлями и вот уже принесла их со стаканом имбирного напитка.

Она дала таблетки подруге и скрестила пальцы. Десять минут Брин поглаживала голову Алекс. Вскоре та уснула.

Заглянув в шкаф, блондинка обнаружила свое прежнее одеяние с нарисованным на груди Тигрой. Она быстро переоделась и поспешила занять свое место около, теперь мирно спящей, девушки. Притянув Алекс к себе, она прошептала: – "Все будет хорошо…" – и слабо коснулась губами бледной щеки.

"Я люблю тебя, Лекс… Я люблю тебя всей душой…"

Алекс улыбнулась во сне, самой счастливой и самой сладкой улыбкой.

***

Весь оставшийся день Алекс проспала. Брин же встала гораздо раньше и переоделась в то, что было у нее в машине: джинсы, бледно-голубую футболку и кеды. Она решила сделать пробежку вокруг дома, после чего приготовила куриный салат, холодный чай и лимонные булочки. Она надеялась, что если Алекс поужинает, ей станет хоть чуть-чуть полегче.

К 16:30 Брин начала беспокоиться. Каждые полчаса, она заглядывала в комнату хирурга, чтобы убедиться, что все в порядке.

Каждый раз, когда Брин заглядывала, она видела, что Алекс спит. "Надеюсь, ей стало лучше". – Беспокоилась девушка.

Решив сварить свежий кофе, Брин подумала, что этот трудный день они прожили вместе. Очевидно, что нервничать Алекс начала еще с утреннего звонка.

Это было плохое начало дня, и без того трудного, учитывая похороны. Ее подруга испытала сильную боль и гнев с разницей в какие-то два часа. Брин гадала, как она могла помочь, но ничего не приходило ей в голову. Она искренне беспокоилась о здоровье Алекс, которое могло ухудшиться, если ей не помочь.

Когда кофе был готов, Блондинка налила себе маленькую чашечку этого душистого напитка. Взяв чашку, она решила выпить ее в комнате Алекс. Помещение теперь казалась еще более красивым, когда синий и белый цвет сливались в подсознании в бледно-голубой цвет глаз ее хозяйки. Брин получила огромное удовольствие от кофе, от вида из окна на прекрасный двор, от осознания, что Алекс рядом.

За то время, что девушки провели рядом, они стали намного ближе. Брин, наконец, осознала, кем была Алекс. За секунду, должно быть самую счастливую секунду в своей жизни она поняла, что нашла ее, что она полюбила ее. Лицом к лицу! Боже, Брин… Еще тогда, в детстве ты полюбила ее, и, потеряв, еще не узнав ее, полюбила ее вновь. И теперь зная все, ты чувствуешь себя с ней одним целым! И единственное, что тебе хочется делать бесконечно – это обнимать ее, делать ее счастливой, просто быть с ней… И душой и телом! "Оу… Девочка, как же ты ее хочешь" – изумлялась сама себе Брин. Ну, давай же! Прямо сейчас! Сделай это. Ты ведь можешь! Просто сделай глубокий вздох. Ты можешь, но просто подожди… Подожди Лекс. Да к чертям, ты прождешь ее вечность, если это понадобится.

Брин взяла журнал по педиатрической кардиологии с журнального столика, и постаралась избавиться от навязчивых мыслей.

Бывают и более важные вопросы, чем твои, Брин. Например, касаемо того, вспомнит ли Алекс, что вы знакомы уже давно? Ведь это так важно…

Это было через несколько дней после того, как прооперировали Брин. Она была переведена в палату, когда всю технику и капельницы окончательно отсоединили от ее тела. Ребенок очень быстро выздоравливал, и сложнее всего было медсестрам убедить маленькую девочку, что все в порядке и что ей стоит хоть что-то есть. Ведь здоровое питание при выздоровлении очень важно. Организму нужна энергия для залечивания ран. А малышка была уж слишком худым ребенком.

Когда наступило время обеда, ее новый друг навестила ее. В ее руках была большая корзина для пикника. Девочка была одета в джинсы и бледно-голубую рубашку. Ее красивые черные волосы были собраны в хвостик. Маленькой блондинке показалось невероятным, что взрослый ребенок хочет с ней подружиться.

Темноволосая девочка присела на кровати рядом с малышкой и обняла ее, подарив небрежный поцелуй в щеку.

"Я не ранила твой разрез?" – прошепелявила девочка.

На что маленькая Брин подняла рубашку, показав, что бинт повязан правильно и ничего не сместилось от нежного детского объятия.

"Ты имеешь в виду там, где твой папа порезал меня?"

Старшенькая из девочек захихикала. – "Да, где резал папа".

Маленькая блондинка вздохнула. – "Нет, Лекси, мне совсем не больно и ничего с моим швом не происходит. Но одно я тебе скажу однозначно, я не люблю еду… Портит вкус во рту". – Девочка сжала губы.

"Знала, что тебе не понравится" – Уверенно заявила старшая девочка. – "Наша горничная, и я, сделали пикник для нас с тобой. Даже Дэйви, мой маленький брат кушал это! Ему тоже четыре".

Девочка запустила руку в корзину и начала доставать всякие вкусности: арахисовое масло и черничные сандвичи, шоколадные ватрушки, небольшие бутылочки с яблочным соком, и большой мешок Cheetos.

Зеленые глаза маленькой блондинки загорелись. "Ватрушки!!!" – Завизжала она – "Моя любимая сладость!"

"И моя тоже! Теперь поешь и выздоровеешь быстрее!" – Маленькая девочка протягивала сэндвич еще совсем малышке, уже кусая при этом свой.

Ребенок кинулся на шею старшей девочке. – "Я люблю тебя, Лекси" – Сказала Брин, после чего у нее родилась еще одна идея, не менее важная, чем первая: – "Ты самый мой дорогой друг, нет такого у меня больше на целом свете!"

"Брин, я тебя тоже люблю".

Когда девочку выписывали из больницы, она буквально расцвела, она была подвижным ребенком с розовыми пухлыми щечками.

Маленькая медсестра присела на кровать к хирургу, стирая со щек непослушные слезы, которые так стремительно скатывались вниз.

"Почему ты не можешь вспомнить меня, Лекс?" – Брин встала и начала медленно расхаживать по комнате.

"Как же я помогу тебе? Но я все равно не сдамся", – думала девушка, – "И больше никогда я не отпущу тебя от себя далеко, ты моя, Александра Морган… И я знаю, что ты – половинка моей души, и что я тебя всю жизнь ждала".

Около 5:30 на цыпочках Брин вновь вошла в спальню подруги, чтобы посмотреть, как та себя чувствует. Темноволосая женщина начала ворочаться во сне. Сонные голубые глаза явно пытались сфокусироваться на Брин, которая наклонилась над постелью.

"Эй… Как ты себя чувствуешь?" – Блондинка присела рядом и принялась убирать локоны, падающие на глаза хирурга.

Алекс сонно подмигнула. "Ммм… " – Протянула девушка… – "Такое чувство, что я проспала тысячу лет и не отказалась бы проспать еще столько же".

"Хочешь поспать еще?" – Девушка вновь наклонилась над подругой и осторожно коснулась губами ее щеки.

"Единственное, что я сейчас хочу это прижать тебя к себе", – Алекс обняла Брин.

"Мне так хорошо с тобой" – Она вдохнула приятный аромат светловолосой девушки. – "Спасибо, что ты рядом" – послышался тихий шепот.

"Не хочу быть где-то, где нет тебя" – Брин прилегла рядом и положила голову на плечо доктора. Ничего лучше девушка и представить не могла.

Прошло около десяти минут, и Алекс отстранилась от подруги. – "Прости, мне нужно… Сейчас вернусь".

Она направилась в ванную, но очень быстро снова была в постели. Ее изящное лицо было все еще бледным, и темные волосы казались взъерошенными.

"Лекс, приляг. Я принесу тебе стакан прохладного чая".

Алекс укрылась одеялом, как будто наслаждаясь его мягкостью. Она действительно чувствовала очень сильную сонливость, вызванную скорее всего принимаемыми ею лекарствами.

"Вот" – Брин поднесла соломинку к губам девушки.

"Ммм… Вкусно. Спасибо".

"Я приготовила куриный салат и лимонные булочки, если ты проголодалась".

"Вот почему так вкусно пахнет. Я покушаю чуть позже, когда до конца проснусь". – Через паузу: – "Прости, что я сплю весь день".

"Ты чего, за что извиняться? Тебе действительно был нужен сон. Я за тебя волнуюсь, я знаю, как тебе было плохо".

"Да, это было жестоко. Нет ничего хуже состояния, когда чувствуешь, что голова вот-вот взорвется".

Брин тихо напела – "Бедный малыш…"

Алекс улыбнулась – "Все со мной будет хорошо. Единственное что пострадало, это чужое мнение обо мне… Что-то мне думается, что во время службы я вела себя не подобающим образом, тебе не кажется?"

"Нет, единственное, в чем тебя можно было бы упрекнуть, это твоя холодность. Думаю было бы лучше, если бы ты заплакала".

Алекс рассердилась и процедила сквозь зубы – "Это не мои методы".

"А выбрасывать из себя все свои внутренности в тошноте – это твои методы?" – строго ответила Брин, ее зеленые глаза казались злыми.

От сказанного, во взгляде Алекс появилась беспомощность.

"Конечно, я не планировала, что так случится. Просто так вышло… Я пыталась сдержаться… В конце концов, у меня болела голова!!!" – Красивая женщина закрыла глаза и сделала глубокий выдох. – "Брин, я предупреждала тебя, что у меня богатый эмоциональный багаж, эта ноша очень тяжела!"

"Боже, Лекс, что я несу, прости меня. Я вовсе не это имела в виду". – Она погладила хирурга по спине. – "Это все мое беспокойство о тебе. Проклятие! Во мне играл чертов страх за тебя".

"Брин… Сейчас я буду с тобой откровенна. Я не уверена, что ты останешься рядом со мной после того, что услышишь. Со стороны кажется, что у меня все под контролем… Особенно в работе. Но я думаю, ты заметила, что моя личная жизнь – это тихий ужас" – Хирург запустила свои длинные пальцы в локоны черных волос. – "До сегодняшнего утра я не говорила ни с кем из членов моей семьи, и не говорила не один год. И еще, ты уже слышала о моих интимных проблемах. Было бы лучше для тебя именно сейчас встать и уйти".

Брин заметила, как Алекс еле сдерживает слезы. Это, понимала девушка, борьба с собственной неуверенностью.

"Говори все как есть, Лекс, будь сильной. У меня нет даже намека на желание уйти. Я забочусь о тебе. Я хочу, чтобы ты была счастлива… Хочу видеть, как ты улыбаешься… В тебе живет то лучшее, что я когда-либо видела в людях".

Брин казалось, что она разбивалась о железный щит непонимания подруги. Алекс почувствовала ее боль…

"Брин, я не меньше забочусь о тебе", – шепотом произнесла девушка.

"Если ты заботишься обо мне, поверь в меня. Поверь мне, поверь в то, что я не предам тебя, не причиню боль, или подумаю, что ты недостойный человек… Ты именно человек! Ты способна чувствовать".

"Я пытаюсь, но мне трудно".

Брин заметила, что нижняя губа Алекс задрожала. Девушка ринулась обнимать темноволосую красавицу. Хирург не отстранила и не отказала подруге в объятии… Она не могла сопротивляться этим рукам, и, вдохнув сладкий аромат своего ласкового друга, стала спокойнее. Ей было приятно чувствовать тепло маленьких мускулистых рук. Но что чувствовалось сильнее всего – это любовь, которая горела в таком дружественном ей сердце, любовь, которая уже начала излечивать глубокую рану в ее собственном сердце.

Алекс отстранилась и, наконец, произнесла.

"Думаю, что пора привести себя в порядок и выйти на веранду. Там и поговорим… Я расскажу тебе о звонке, который потревожил нас сегодня утром".

Брин удивилась, но вместе с тем и обрадовалась. Только сейчас Алекс начала ей по-настоящему открываться.

"Я сделаю свежий кофе". – Блондинка отправилась на кухню.

Пока Брин делала кофе, Алекс умылась. Она надела легкие короткие шорты, которые очень подчеркивали ее красивые длинные ноги. Хорошенько причесавшись, девушка надела на щиколотку браслет. Поскольку она любила ходить босиком, все ее драгоценности в основном были браслетами. Алекс предпочитала простые, но изящные драгоценности.

Когда Брин вышла с подносом на веранду, Алекс уже сидела на сине-белом диванчике, одна нога ее сексуально лежала на другой. Брин постаралась не испепелять подругу взглядом, но это у нее не очень получилось. Алекс, явно рассчитывая на такую реакцию подруги, улыбнулась. Она знала, что Брин будет ТАК смотреть на ее ноги и это заставляло испытывать наркотический кайф. В этот момент все ее проблемы были забыты.

"Ам… Прости… Просто… Я… Я никогда не видела тебя в таких коротких обтягивающих шортах" – После чего блондинка закашлялась.

Боже, я люблю эти ноги, как бы я хотела любить их руками…

"Не извиняйся. Мне нравится, когда ты на меня так смотришь" – Этими словами Алекс разожгла в сердце Брин надежду, хотя скорее она это сделала своей сексуальной улыбкой.

Брин начала разливать кофе по чашкам. Тогда стало заметно, как дрожат ее руки.

"Сквики, с тобой все нормально? Думала, что никогда не вдохновишь меня на такую улыбку?" – Она взяла дрожащую руку подруги и начала покрывать поцелуями каждый сантиметр.

Брин медленно приблизилась к Алекс и после того, как провела языком по своим, казалось, сухим губам, коснулась губ подруги. Это был мягкий, но не страстный поцелуй. Поцелуй, который сближает, который говорит о том, что люди ответственны друг перед другом. Именно такой поцелуй был нужен хирургу, которая еще не до конца окрепла от внутренней боли.

"Надеюсь не в последний раз… Люблю, когда ты улыбаешься".

"Ты останешься со мной на ночь?" – Спокойной спросила Алекс, хотя ее голос выдавал волнение и потребность в положительном ответе.

Брин прохихикала. – "В случае чего, у меня с собой чемодан вещей, на всякий пожарный прихватила из дома".

Блондинка выдержала паузу, набралась смелости, и спокойно произнесла. – "Давай теперь поговорим о другом, хорошо?"

Алекс посмотрела на свой кофе и тяжело вздохнула.

"Знала, что придет это время".

Она выдержала паузу, пытаясь успокоить разбушевавшееся дыхание.

"Это был мой младший брат. Его зовут Дэвид. С ним я говорила по телефону. Я не видела и не говорила ни с ним, ни с Оливией больше трех лет".

Боль легла вуалью на красоту девушки.

"Оливия – это твоя мать?" – Брин взяла тонкую руку хирурга.

"Да, биологически. На самом деле она никогда не была мне матерью" – С грустью произнесла Алекс.

"Дэвид – другое дело. Он всегда был ее сынком, ее маленькой мужской копией. Они всегда были рядом. Как я с моим отцом… Настоящая связь душ". В голубых глазах появился огонек.

"Продолжай, милая, я тебя слушаю" – Брин сильнее сжала ладонь подруги.

"После того, как отец умер, Оливия отдалилась от нас и перестала за нами следить – даже за Дэвидом. Много раз я заменяла ее и была ему матерью. Когда он видел кошмары, я бежала к нему" – Алекс вздохнула. – "У Оливии не было терпения растить детей, поэтому я должна была повзрослеть быстрее. И поскольку я была высоким ребенком и хорошо развитым даже в том возрасте, она обращалась со мной как со взрослой… Коей я не была".

В голосе Алекс не было и намека на эмоции.

"Оливия всегда была нужна Дэвиду. Он зависел от нее, хотел быть с ней все время, угодить ей. А я… Через какое-то время я стала плохой девочкой, делала все, чтобы только ей не угодить. Она была уверена, что я просто не достойна того, чтобы быть хирургом, и пыталась убить во мне всякую надежду… Это была большая ошибка. В противовес ее словам, я становилась более решительной и целеустремленной".

На крыльце стало холоднее и Брин укутала их, с Алекс, мягким покрывалом. Блондинка почувствовала беспомощность подруги и пыталась все сделать, лишь бы ей стало легче. Мозаикой выкладывалась картина жизни хирурга, в которой крылись ее проблемы.

"Оливия всегда думала, что я буду идеальной, что никогда не сделаю ошибки. Она запрещала мне показывать мои чувства, Но что хуже – она запрещала мне быть ребенком". – Брин заметила боль в голубых глазах.

"Я начала ненавидеть ее, всегда хотела, чтобы Бог забрал вместо отца ее. От этого, конечно, в голову не приходило ничего, кроме чувства вины за столь греховные мысли".

Брин потерла ладонь хирурга, которая на глазах стыла. Она любя поцеловала ее.

"Несколько лет назад, я сделала кое-что непростительное прямо на глазах у Оливии. Дэвид тогда согласился с ней и встал на ее сторону. Я не могла поверить, что он так поступит, в конце концов, его вырастила я… Думаю, что он просто не привык принадлежать себе в своих решениях. Она никогда не давала ему и шанса на это". – Алекс было трудно держать свои эмоции под контролем, некоторые мышцы на ее лице непроизвольно сокращались. Брин это заметила.

"Чего хотел Дэвид, звоня утром?"

"Оливия продает коттедж отца на Мысе Код, и она хочет, чтобы я приехала забрать свои вещи. Дэвид пытался быть со мной любезным… В голосе его даже звучало раскаяние… Но я не могу относиться, как к человеку к тому, кто дружелюбен к этой суке". – Лицо хирурга потемнело в гневе.

Так вот почему в офисе Алекс нет ни одной фотографии ее матери. Кто предъявит ей ее вину? Кажется, теперь я понимаю, в чем именно Алекс нуждается с моей стороны… Я все сделаю ради Алекс… Все что возможно в этом мире!

Брин подлила кофе в чашку подруги.

"Я сказала Дэвиду, чтобы Оливия все послала почтой. Это в ее силах. В этот коттедж я больше не вернусь! После смерти отца это место я не могу называть домом". – Алекс опустила голову.

Увидев это, Брин почувствовала, что Алекс слишком много пережила за прошедший день.

"Я здесь для тебя, Лекс", – шепнула ей на ухо Брин. – "Мне трудно поверить, что когда ты была ребенком, кто-то мог быть столь жестоким. Не говоря уже о том, каким чудесным человеком ты стала, не смотря на то, что пережила. У нас с тобой все будет хорошо… Мы будем вместе".

Алекс с грустью улыбнулась и сжала руку Брин. – "Вместе… Ничего не может звучать лучше".

***

Весь вечер девушки провели в постели вместе, смотря старые фильмы и бесконечно обнимаясь. Им обеим была необходима эта близость после эмоционально тяжелого дня. Они ели сэндвичи, булочки, попкорн, охотно запивая все это горячим шоколадом, так время, проведенное за видаком, стоящим в спальне Алекс, пролетало еще быстрее. Еще девушки узнавали друг о друге новое. Например, Брин не могла поверить, что такое возможно, когда она обнаружила, что хирург боится змей. Узнать это удалось, когда смотрели "Смертельных хищников". И Алекс обнаружила, что Брин терпеть не может пауков, когда они смотрели "Королевство восьмилапых". Маленькая блондинка закрывала глаза руками, когда фильм казался ей страшным… Этими моментами Алекс искренне наслаждалась.

Приблизительно в час ночи, девушки начали засыпать. Голова уже более расслабленной Брин лежала на плече у Алекс, руки которой заключили подругу в самое любящее и крепкое объятие. Даже ноги девушек переплетались, так что казалось, что их тела неразлучны.

Алекс поцеловала голову подруги. – "Думается мне, что пора бай, Сквики. У меня глаза закрываются".

"Уху" – прозевала блондинка.

"Ммм… Ты самая плюшевая, из всех плюшевых медвежат!" – девушка прижалась к хирургу еще теснее.

"Рада стараться". – Рассмеялась темноволосая красавица.

Вскоре девушки заснули. Не смотря на боль, которую они пережили за этот поразительно длинный и грустный день, каждая из них по-своему удивлялась тому, какое счастье они испытывали.

***

В воскресенье подруги решили посетить Аполло, и Алекс уговорила Брин поездить верхом вместе с ней. Хирург наслаждалась маленькой блондинкой впереди нее. Ездить верхом вместе с ней, касаться грудью ее спины казалось самым гармоничным времяпрепровождением в мире.

После прогулки верхом они устроили пикник, точнее его устроила Брин, в их корзине для завтрака было много арахисового масла и черничных сандвичей, еще были ватрушки, яблочный сок, и Cheetos. Выбирая именно эти продукты, блондинка старалась вернуть куда-то канувшие воспоминания хирургу. Хотя Алекс так и не смогла вспомнить время, проведенное вместе с Брин, когда они были еще маленькими, но ей очень понравилось, что блондинка приготовила любимые блюда ее детства.

Чем больше времени девушки проводили рядом, тем постепенно Алекс становилась более непринужденной, открытой и веселой, по крайней мере вне работы. Брин была в восторге от этого, но она все еще не знала много, например, почему хирург отдалила от себя свою семью настолько, что смогла не видеться даже с младшим братом, даже при условии того, что отношения ее с матерью резко ухудшились. Но Брин не хотела заставлять Алекс говорить, девушке очень хотелось, чтобы ее подруга открылась ей тогда, когда сама будет к этому готова.

В понедельник Алекс была особенно внимательна к своим пациентам. Она всегда была идеально компетентна на работе, но после недавних печальных событий, ее профессиональное чутье обострилось. Брин очень беспокоилась за нее, особенно в части ее склонности к мигрени. "Если что-то случится, надо сразу звонить Кейт". – Упрямо лезли мысли в голову блондинки.

И вот наконец к облегчению Брин наступила пятница. Она знала, что хирург не останется проводить выходные на работе, ведь они строили планы о том, чтобы провести уикенд вместе. Но перед этим у них был длинный и довольно изнурительный рабочий день.

***

Брин стояла около маленькой девочки и следила за капельницей. Девочка полностью зависела от того, что с ней делают в больнице, так как находилась на искусственной вентиляции. Доктор Морган провела не один час, пытаясь помочь этому ребенку, и у нее это получилось, хотя врожденный дефект малыша сводил на ноль всего его шансы. Остальное стало работой Брин. Алекс попросила об этом свою подругу, и с тех пор, как люди заметили уважительное отношение к сестре со стороны хирурга, она заняла особое место среди персонала, ее не могли ослушаться.

Как раз когда Брин записывала показатели здоровья с экрана около кроватки, зашла Алекс. Подарив подруге очаровательную улыбку, она подошла ближе. – "Как наш малыш?" – мягко спросила она, погладив маленькую детскую головку.

Брин не могла не улыбнуться, когда заметила, с какой нежностью и заботой хирург делает осмотр.

"Молодец, она держится, сама без чьей-либо поддержки. Я бы хотела, чтобы о ней заботился кто-то из близких, думаю ей бы пошло это на пользу". – Задумчиво сказала Брин.

"Не представляю, как мать может оставить здесь своего ребенка… Неужели только потому, что он родился нездоровым?"

От этих слов выражение лица хирурга изменилось, и внешнее спокойствие сменилось тяжестью агрессивного взгляда. Ее синие глаза заметно потемнели, а лицо побледнело.

"А тебе не кажется, что какого-то черта это случилось, и на это могли быть причины!"

Брин была потрясена ответом, который она услышала. Она никогда не видела, чтобы Алекс сердилась, по крайне мере на нее.

"Успокойся, Лекс. Я не хотела осудить мать этой девочки".

Алекс глубоко вдохнула и мысленно начала считать до десяти. В этот момент единственная мысль, которая пришла ей в голову была о том, что ее маленький пациент от нее полностью зависит, и она должна помочь ему, как только сможет.

"Прости, Брин. Просто, наверное, я устала". – Хирург полностью увлеклась обследованием.

Сестра тяжело сглотнула.

"Все нормально, забудь".

Честно говоря, она почувствовала себя очень плохо, ей было больно и злость пыталась вырваться наружу, но она понимала, что, чтобы она не чувствовала, это никак не должно отразиться на ее пациенте.

Закончив делать пометки на детской диаграмме, хирург бросила ручку в карман своего халата.

"Я позвоню тебе потом, Брин" – тихо сказала Алекс, уже направляясь к двери.

Маленькая медсестра кивнула, и не выдавая никаких эмоций спокойно подошла ближе к своему пациенту.

Алекс вернулась к себе в офис. Чувство злости тряхануло ее не слабо, но теперь к нему начали прибавляться угрызения совести. Ведь Брин не знала через что прошла эта темноволосая женщина. "Может пора ей все рассказать?" – Думала хирург. "Ведь рано или поздно это должно случиться".

Алекс налила себе кофе, села за стол и в безысходности опустила голову.

"А что если она не поймет? Может она уже думает, что я чудовище?" Простой конфликт с Брин уже принес хирургу боль в районе живота. Почувствовав это Алекс закрыла лицо руками и постаралась успокоиться.

В этот момент в открытую дверь офиса заглянула Брин. – "Эй. С тобой все в порядке?"

Алекс быстро выпрямилась.

"Кофе будешь?" – спросила она, меняя тему.

"Да, с удовольствием… Ты не ответила на мой вопрос".

Алекс сделала кофе совсем как любила Брин.

"Пожалуйста, закрой дверь и присядь?"

От тона девушки, сердце Брин запрыгало где-то в районе горла.

Сестра сделала все как попросила ее подруга, и, наконец, протянула руки к чашке с душистым кофе.

"Я… Мне очень жаль, что так вышло, просто, что я так сказала, Брин. Это было очень непрофессионально с моей стороны".

Слова хирурга ударили девушке в самое сердце. – "Непрофессионально? Так теперь?" – Мудрые зеленые глаза налились гневом.

"Нет!" – Начала махать головой Алекс. – "Не только так… Наверное, ты права, не своему лучшему другу я должна говорить о проффкорректности".

Хирург опустила глаза на чашку кофе и, прикусив губу, тихо прошептала: "Нам нужно поговорить".

И тогда Брин в очередной раз заметила, сколько боли таится в этих грустных глазах. Блондинка протянула руку и осторожно сжала ладонь подруги.

"Когда бы ты ни захотела поговорить, я буду рядом и мы поговорим и ты это знаешь".

Алекс кивнула.

"Почему бы тебе не прийти ко мне после работы? Я устрою пиццу… Со всем, что только можно в нее напихать".

"Со всем, кроме анчоусов, угу". – Брин наморщила нос.

"И никаких анчоусов. Договорились!" – Алекс застенчиво улыбнулась, когда почувствовала, что гнев Брин сошел на нет.

"Ам… Мне нужно идти к моему пациенту, ну а мы увидимся вечером".

"Спасибо, Брин. Кстати… Больше всего на свете я хочу сейчас обнять тебя и поцеловать, но это не самое лучшее место и время…"

"Да, хорошая идея… Но ничего страшного".

"До встречи". – Алекс коснулась губами двух пальцев и направила их в сторону подруги.

На что Брин ответила встречным жестом. – "Пока, Лекси".

Как только дверь закрылась, по щеке Алекс покатилась слеза, ком подступил к горлу. Она даже не была уверена, что сможет пережить этот вечер… Но она должна была попытаться. Ведь Брин заслуживала объяснений.

***

Вернувшись с работы, Брин быстро приняла ванну, переоделась в джинсы и мягкую серую футболку с длинным рукавом.

Она заплела во французскую косичку свои длинные, золотые с медовым отблеском волосы. Уделив какое-то время косметике и выбору туалетной воды, она уже летела к джипу, который в доли секунды ринулся в сторону дома хирурга. Брин очень хотелось побыстрее увидеть своего друга. Это было вполне естественным, ведь Алекс многое пережила за последние две недели, и единственный близкий ей человек, понимал, как нужен ей в данный момент. Смерть пациента, звонок родных, и еще что-то, о чем Брин еще не знала. Теперь в голове блондинки таилась надежда, что Алекс откроется полностью.

Когда Алекс открыла дверь, она была одета в белые джинсы и белый топ. Тонкие ступни были босы, как, впрочем, и всегда.

"Привет, проходи". – Как только дверь достигла косяка и оказалась закрытой, Алекс притянула к себе девушку и заключила ее в крепкие объятия.

"Прости…" – шептала голубоглазая девушка, пряча свое лицо в волосах подруги.

"Ты все еще злишься?" – спросила она голосом обиженного ребенка, а не холодного хирурга.

Брин прижалась к подруге еще теснее.

"Лекс, как я могу злиться?" – мягко ответила она.

"Ты довольно жестко повела себя, как будто все еще злишься… Ты знала об этом?"

Алекс с грустью улыбнулась. Затем нежно коснувшись руками лица Брин, она наклонилась, и их губы слились воедино. Поцелуй становился все более страстным и откровенным. Когда поцелуй иссяк, девушки не разнимали объятий, и каждой из них почему-то не хватало кислорода.

"Ммм… Может бокал вина?" – Спросила Алекс, когда поняла, что обе они пытались восстановиться общее спокойствие.

"Да… Стаканчик вина бы не помешал" – Ответила Брин, единственное, чего она хотела в этот момент – это замедлить ритм сошедшего с ума, бьющегося быстрее положенного, сердца.

Когда девушки пришли на кухню, Алекс наполнила два бокала Merlot.

"Брин… Ты должна знать, что чего я не хочу и захотеть не могу – это сделать тебе больно". – Хирург сделала глоток вина. – "Ты даже не представляешь, насколько ты важна для меня".

Зеленые глаза блондинки пристально смотрели в голубые.

"Есть кое-что, о чем я хочу тебе сказать". – Алекс начала заметно волноваться.

"Но прежде чем я это сделаю, тебе нужно узнать кое-какую правду о моем прошлом".

Брин с трудом сглотнула. – "Продолжай… Я слушаю тебя".

"Мне… Было бы удобнее на крыльце. Давай пойдем туда".

Взяв бокалы, девушки переместились на веранду, где сели рядом друг с другом, готовые к разговору. Алекс осушила свой бокал до дна. Перевела дыхание и заговорила.

"После того, как я все скажу, я пойму любую твою реакцию… Даже если ты уйдешь" Такой уязвимой хирург себя никогда не чувствовала.

"Выбрось эту идею из своей головы, нет шансов". – Брин взяла в ладонь руку своего друга и поцеловала ее.

Алекс набралась смелости.

"Брин… Причина, по которой я сегодня разозлилась на тебя…" – Девушка подавила в себе распирающее ее грудь рыдание.

"Однажды я отказалась от собственного ребенка". – Алекс закрыла лицо рукой.

"Только не бросила, а просто отказалась его рожать, воспользовавшись услугами соответствующего врача".

Голос девушки задрожал, а ладонь, что находилась в руке Брин, начала леденеть.

От удивления у блондинки приоткрылся рот. Но взяв себя в руки, она, наконец, начала целовать дрожащую ладонь подруги в знак принятия и понимания. А Алекс пыталась сопротивляться накатывающим на нее слезам. Но лишь Брин замечала, как их было много и как трудно было все это сдерживать в себе. Брин более всего в этот момент хотела, чтобы Алекс выпустила сидящего в ней демона, который заставляет боль накапливаться. Но хирург поборола в себе слезы, сделала глубокий вдох, и вот уже на ее лице воцарилось спокойствие.

"Милая, ты хочешь рассказать об этом?"

Алекс кивнула.

"Прежде чем ты продолжишь, я хочу чтобы ты знала, что между нами ничего не изменилось".

Алекс вздохнула, после чего начала дрожать ее нижняя губа. Но вновь возобладало спокойствие, и она продолжила: – "Около трех лет назад, моими спутниками были лишь пустота и тоска. И я поняла, что необходимо позволить себе хоть какое-то расслабление. Тогда я вышла с человеком из госпиталя с работы. Мы хорошенько выпили, и…" – Алекс склонила голову. – "Закончили вечер мы в постели".

Брин была слегка сконфужена – "А я подумала…"

"Я… Я никогда не позволяла себе признаваться в своей гомосексуальности, хотя я, очевидно, была такой всегда. Хотя у меня и было более чем несколько женщин за всю мою жизнь… Хотя я поняла, что делала это все назло Оливии". – Алекс горько рассмеялась.

"Смешно, но она об этом никогда не подозревала".

"А Дэвид?" – Сочувственно спросила блондинка.

"Да… Он всегда подозревал… И говорил, что это ничего не изменит между нами. И хоть искренней я с ним никогда не была… Я ему рассказала о том какая я, хотя и говорила, что я до сих пор ни в чем не уверена. Я боялась, что Оливия обо всем узнает".

"А что с твоей беременностью?" – Брин обняла широкие плечи хирурга. Язык каждого движения этого юного тела не говорил ни о чем, кроме бесконечной любви и веры в человека, сидящего рядом. Хирургу это явно придавало смелости для продолжения монолога…

Она посмотрела на свои ладони, Одну до сих пор держала Брин.

"Месяцем позже я узнала, что я беременна. Я сказала об этом Дэвиду. А он сказал Оливии… Без моего разрешения. Он бы мог меня понять, но… Оливия была настроена очень агрессивно! Она называла меня шлюхой, говорила, что отцу было бы за меня стыдно".

Голова хирурга склонилась еще ниже.

"Ты даже не представляешь как эти слова ранили меня". – В глазах Алекс появились слезы.

"Тогда я сказала Оливии, что ненавижу ее, и, что мой отец любил бы меня и поддерживал не зависимо от того, какая я и как поступаю. Беседа шла на повышенных тонах, но закончилась довольно быстрой сильной пощечиной. После чего я почему-то сказала ей, что сделаю аборт сразу, как только смогу. Она тогда ответила, что надеется меня больше никогда не увидеть на своем пороге… На что я ответила ей, что это не сложно, ведь она все равно никогда не была мне матерью" – Голос Алекс расходился по всему дому, наполняя его эмоциями.

"Через два дня, я прошла через эту жуткую процедуру. Тогда я узнала, что теперь мне никогда не стать матерью. Тот дар, который мне дала природа, был жестоко отобран". – От сильного напряжения скулы хирурга свело.

Брин закрыла глаза, она боялась, что сама разверзнется слезами в любой момент. Сердце разрывалось от боли за самого родного ей человека.

"Что стало с Дэвидом?" – хрипло шепнула Брин.

"Он был в бешенстве… Говорил, что я совершила ужасную ошибку, что не посоветовалась с ним сначала. Он очень религиозен и хотел, чтобы я сохранила ребенка. После этого, наши пути разошлись… Хотя я думаю, что Оливия еще сыграла свою роль в наших отношениях".

Установилась тишина, двое обнимали друг друга, стараясь не нарушить шаткий покой. В конечном счете, Алекс продолжила свой монолог.

"Я чувствую себя ужасно виноватой. Сколько бы жизней я не спасла, я не смогу компенсировать ту одну. Спасти человека… Разве может это искупить пусть одно, но убийство! Этому искуплению и посвящена моя профессиональная жизнь!"

Темный брови Алекс отпечатали болезненное выражение лица.

Брин обняла Алекс, укутала ее одеялом и прижала к себе, успокаивающе поглаживая ей спину.

"Да, Лекс… Твоя ноша действительно тяжела, даже для твоих сильных широких плеч. Позволь мне помочь тебе, я прошу тебя?"

Алекс молча кивала, стараясь не отстраниться от обнимающей ее блондинки ни на сантиметр.

"Что сделано, то сделано. Ты не должна упрекать себя всю жизнь в сделанном. Ты же просто человек. Может быть, ты совершала ошибки… Знаешь… То, что я чувствую к тебе, от этого никогда не изменится"

Алекс показалось, что сердце ее вот-вот взорвется.

"И последнее, что я должна сказать тебе". – Легкая дрожь в голове выдавала волнение хирурга.

"Продолжай, милая…"

"Я люблю тебя…"

От услышанного рот Брин приоткрылся в удивлении, и она почувствовала как дрожит.

"Ты… Ты можешь это повторить?" – прошептала ошарашенная девушка.

"Я люблю тебя". – Алекс взяла обе руки Брин и принялась их целовать.

"И такоечувство, что я всегда любила тебя" – Синие глаза начали искать одобрение в зеленых, которые уже успели наполниться слезами.

Брин постаралась сдержать слезы. – "И я тебя тоже… Я тоже люблю тебя!" – Мешая смех со слезами повторяла девушка. – "Мой милый Лекс, всем сердцем я люблю тебя!"

Так девушки слились в страстном объятии, после чего Алекс начала покрывать задыхающуюся Брин нежными поцелуями. Блондинка старалась уловить каждое касание, каждое ощущение, рождавшееся от волос и лица хирурга. В этот момент, не смотря на прелюдии в виде грустных откровений, девушек накрыло чувство неописуемого настоящего счастья.

"Ты меня полюбила… Так трудно в это поверить" – шептала Алекс, обнимая Брин еще нежнее и с большей страстью, чем прежде.

"Никогда не думала, что я когда-нибудь снова стану счастливой… А сейчас я счастлива!"

"Ты должна мне поверить, поверить в то, что я люблю тебя! Ты достойна всей любви и счастья этого мира. Для этого я здесь. Для этого я когда-то была рождена. И не важно, что нам предстоит прожить, и что с нами случиться, пока мы вместе. Я буду тебе семьей… Буду твоим лучшим другом… Всем, в чем ты будешь нуждаться, стану я".

От этих слов Алекс была на эмоциональном пределе и единственное, что она могла делать, это сидеть рядом с подругой, обнимать ее и нелепо кивать на все сказанное.

Примерно через пятнадцать минут Алекс отстранилась от девушки и пристально посмотрела ей в глаза. – "Потанцуешь со мной?"

"С удовольствием…"

"Минуточку…" – Алекс сразу встала и аккуратно подтолкнула CD в центр. Ее руки протянулись к Брин, как только заиграла "Never alone".

Брин улыбнулась в восхищении. – "Наша любимая песня!" – Она прикрыла рот рукой, как будто это бы остановило накат слез, исходящий откуда-то из сердца.

На это Алекс всего лишь улыбалась, держа руки блондинки, которая подходила ближе. И когда девушки были совсем рядом они стали медленно двигаться в ритме песни. Хирург держала подругу в столь тесном объятии, в котором только было можно, касаясь своим носом носа, волос и шеи подруги. Через какое-то время Брин положила голову на грудь темноволосой девушки так, что могла слышать, как бьется ее сердце, в одну секунду осознав, что сколь прекрасен этот звук, и сколь убог будет прочий.

Когда песня закончилась, Алекс прошептала на ухо Брин "Я люблю тебя… И я без устали буду повторять тебе это, пока смогу говорить"

И осторожно поцеловав в щеку подругу, улыбнулась, когда услышала ее ответ: – "И я без устали буду слушать эти слова, пока смогу слышать. И я люблю тебя… Люблю тебя всем сердцем!"

Они вновь слились в самом сладком поцелуе. В этот поцелуй каждая вложила всю свою любовь. Алекс почувствовала, как рушатся ледяные стены, скрывающие в своей тиши ее разбитое сердце, и это ее, бесспорно, напугало, но это было уже вне всякого ее контроля.

Через несколько минут объятий, желудок Брин начинал протестовать против вот этой самой приятной на свете нежности. Услышав это, Алекс засмеялась.

"Сквики, думаю мне нужно не забывать тебя подкармливать. У меня вылетело из головы, что обычно люди испытывают голод. Я закажу пиццу с полной заправкой".

Как только хирург встала, и ее живот напомнил о том, что последний прием пищи был довольно давно.

Все делалось на автопилоте, и лишь одна мысль крутилась в тот момент в голове: Алекс не могла поверить, что ее маленькая медсестра полюбила ее и приняла ее, не смотря ни на что… Это невероятно, думала девушка, но это так.

"Не забудь, никаких анчоусов!"

"Окей, никаких анчоусов!" – Алекс сделала заказ и поспешила на кухню, чтоб взять чипсы с соусом. Она быстро выложила все это на поднос, не забыв поставить на него еще две бутылки Coors Lite.

Глаза Брин зажглись с особым аппетитом, когда она увидела возвращающуюся подругу. – "Амм…! Чипсы и соус!"

"Нравится?!" – Алекс в удивлении приподняла бровь.

"Конечно, не могу позволить, чтобы самая лучшая девушка в мире голодала, не так ли?"

"Конечно, нет!" – Блондинка хлопала своими длинными ресницами, когда ее рука машинально потянулась к чипсам, а взгляд заметил, что Алекс открывает бутылку пива.

"Доктор Морган! Вы хотите меня напоить?"

"Я?" – В невинном удивлении застыла девушка. – "Конечно, нет! Просто думаю, что мы заслужили того, чтобы накатить для расслабления, в виду тяжести последних двух недель".

Брин сделалась серьезной.

"Да… То, что ты сказала мне сегодня, требовало от тебя львиной смелости… Я очень рада, что ты поверила мне настолько, чтобы говорить обо всем".

"Я тоже. Я никогда не верила никому… Я не хочу и боюсь того, что что-то может стоять на пути у наших отношений. Я чувствую… Чувствую, что мне стало намного лучше. Спасибо тебе за понимание". – Хирург погладила подругу по голове.

Брин наклонилась и аккуратно прикусила нижнюю губу хирурга. Алекс почувствовала, как электрический заряд пронзил все ее тело и свалился тяжестью вниз живота. – "Ох!" – содрогнулась в легкой судороге ее грудь, а дыхание перехватило и казалось, что это был глухой стон. Она коснулась губ подруги, позволяя поцелую стать все более откровенным. Девушки серьезно увлеклись, как вдруг раздался дверной звонок.

"Вот, черт!" – Выругалась Алекс, неохотно отстраняясь от блондинки.

"Я скоро!" – Стараясь восстановить дыхание, девушка, поправив свои волосы, торопясь направилась к двери.

Брин не шелохнулась, лишь подняла руку, чтобы коснуться своих губ, на которых еще, казалось, осталась сладость поцелуя.

Вдруг девушку осенило, что Алекс ее не боится. Что столь сексуальный поцелуй не был отвергнут, не был остановлен, не был встречен протестом.

Может быть, она просто забылась, думала сестра. Или это следствие алкоголя, который они уже успели выпить. "Все же я буду с ней нежной-нужной… Ведь ее сердце – самое хрупкое на свете…" – Глубоко вздохнув, почти вслух подумала девушка.

Алекс вернулась с пиццей, на лице ее была загадочная улыбка.

"Готова к ужину?"

Дьявольская улыбка проскочила на губах Брин, но та ничего не сказала, а лишь молча кивнула.

Алекс с легкой усмешкой подняла бровь. Она долила еще пива в бокалы, и присела рядом.

Брин очень давно не видела как хирург что-то ест, еще с того самого дня, когда они были в китайском ресторане. Видеть ее в таком прекрасном настроение было для сестры приятнее всего. Лекс много шутила и была во всем более чем нежна.

В конечном счете с пиццей было покончено, как в прочем и с еще парой бутылок. Вдруг в одночасье начал подниматься ветер, и он стал таким сильным, что это насторожило. Скорее всего он усилился из-за слишком теплого воздушного фронта, о котором некогда говорили синоптики.

Прежде чем Брин успела как-то среагировать, сильные руки Алекс уже притянули ее к себе на колени и скрепили замком любящего объятия.

"Не волнуйся, Сквики. Я держу тебя". – Успокаивающим голосом сказала хирург. – "Я знаю, что штормовая погода тебя очень сильно пугает".

Блондинка была слишком шокирована словами и жестом хирурга, чтобы успеть испугаться. – "Откуда ты узнала? Я же никогда не говорила тебе, что боюсь ураганов".

"Ну, конечно, говорила, иначе как бы я узнала?"

"Должно быть, ты это запомнила еще с того времени, когда мы были детьми! Однажды ночью, когда я лежала в больнице за окном разразился страшный ураган, и ты отказалась уходить от меня. Я так испугалась, что ты осталась, чтобы помочь мне пережить эту жуткую непогоду".

***

Две маленькие девочки прижимались друг к другу сидя на больничной кроватке. Та что была помладше обнимала подругу, стараясь прижаться к ней теснее. А та, что была постарше, игнорировала то, что маленькие бледные ручки приносили ей легкий дискомфорт, так как сильно обвивали шею.

"Успокойся, Брин. Здесь мы в безопасности. Это больница моего папы, а ты его знаешь, и знаешь, что он никогда не позволит, чтобы что-то случилось с его дочерью или его пациентом. Особенно если учесть, что пациент – лучший друг его дочери". – Девочка широко улыбнулась.

"Но я ненавижу грозу!" – Светловолосая девочка отстранилась от подруги настолько, чтобы протянуть руку и взять своего плюшевого щенка, и уже обнять обоих своих спутников в эту страшную ночь.

"Мама, я хочу чтобы Лекси осталась со мной на ночь… Ну, пожалуйста!!!??"

"Милая, когда кончится гроза, Лекси пойдет домой. Это неправильно такой малышке остаться на ночь вне дома. Но когда ты выпишешься из больницы, Лекси будет приходить к нам в гости. И если ее мама и папа будут не против, она бы смогла погостить у нас летом на неделю или две…"

Глаза детей в момент округлились от удивления и наплыва мыслей о том, как чудесно они смогут провести время. Перед уходом мама Брин заключила девочек в любящие объятия. Лекси быстро стала для нее как дочь.

***

Лицо Алекс погрустнело.

"Брин, я не помню… Прости меня. Я бы очень хотела это вспомнить". – Она поцеловала блондинку в щеку.

"Не беспокойся, Лекс. Я знаю, что однажды ты вспомнишь… По крайней мере ты вспомнила, что я ненавижу грозу!" – И так, как в ту далекую ночь, Брин обнимала свою подругу в эту…

"Скоро все кончится" – Алекс сделала паузу, набираясь смелости.

"Единственное о тебе, что я помню – это то, что я полюбила тебя с первого взгляда, я только увидела тебя в больнице и поняла, что мои чувства к тебе очень глубоки. И после того как ты потратила свои выходные на то, чтобы позаботиться обо мне, Я… Я перестала спать ночами, в которых тебя не было рядом".

Сказанное тронуло Брин, ведь она знала, как трудно ее другу быть столь откровенной, быть столь уязвимой.

"И я ненавижу ложиться спать без тебя. Давай больше никогда так не будем делать".

Алекс ухмыльнулась.

"Моя заслуга! Ты, небось, с собой привезла кучу одежды для того, чтобы провести этот вечер?"

"Ты знаешь, что да!" – Брин шлепнула подругу.

"Оу!" – Начала дуться Алекс, потирая свой зад, притворяясь что это могло быть сколько-нибудь больно.

"Ой, я тебя так не стукнула, как ты изобразила, ты просто большой ребенок!"

Алекс же продолжила дуться, нижняя губа ее при этом стала слегка выступать. Брин посмеивалась, затем положила свой указательный палец на губу хирурга и постаралась изобразить, будто задвигает ее обратно. Как вдруг голубоглазая девушка взяла палец блондинки в рот и слегка прикусила его, что вызвало у Брин визг восхищения, смешанного с неожиданностью.

"И кто тут теперь большой ребенок?" – Алекс начала медленно пододвигаться к подруге, пока они не оказались близко-близко смотрящими в глаза друг друга. Хирург почувствовала приятное дыхание девушки на своем лице. И через мгновение их губы встретились в нежном слиянии. "Я не могу перестать целовать тебя", – думала Алекс.

"Ммм…" – сбиваясь в дыхании, стонала темноволосая девушка.

"Думаю, тебе стоит слезть с моих колен, хотя бы ненадолго".

Брин ответила смутной улыбкой.

"Как хочешь… Все случится только тогда, когда ты захочешь. И с какой бы скоростью ни развивались наши отношения, и как бы ты не решила, я поддержу тебя. Просто хочу, чтобы тебе было удобно". – Она убрала волосы хирурга ей за уши и поцеловала в щеку.

"Да, и я вполне готова к…" – Алекс попыталась улыбнуться, настроение ее явно упало. – "Просто я… Боюсь неудачи. Я знаю, что все бы могло начаться… И началось… И вдруг бы я не смогла…" – Она сглотнула, переводя дыхание.

"Это было бы очень унизительно… Не говоря уже просто о том, как это расстраивает".

"Наверное, нам не стоило столько пить. Это нас обеих…" – Брин покраснела. – "Ты знаешь что…" – Шепнула она Алекс на ухо.

"О, да… Еще как знаю! И поверь мне, я хотела тебя еще до того как что-то выпила, до того как маленькая капля попала мне в горло!"

Алекс с грустью улыбнулась, но быстро сменила свое настроение, начав посмеиваться. И вот она уже не могла сдерживать улыбку, когда рассматривала приятное и такое невинное лицо Брин. Более того, комментарий, который дала блондинка ко всему происходящему, свернул еще чуть позже Алекс в смехом так, что та чуть не валялась на полу.

"Я вроде ничего смешного не говорила, ты опять надо мной смеешься! Лекс, прекрати!"

"Не могу поверить, что это ты сказала! Сама по себе ситуация какая-то нереальная! Еще и ты такая смешная!" – Слезы начали катиться по щекам Алекс.

"Да, ладно, я была слишком смущена, чтобы говорить об этом не шепотом, ну ради Бога, Алекс, прекрати!" – Но смех хирурга был настолько заводным, что Брин тоже начала посмеиваться и вот подруги уже вместе катались по полу и заливались смешной истерикой. Но это продлилось не долго, вдруг блондинка поняла, что что-то не так. Алекс лежала на полу в позе эмбриона и закрывала лицо руками. Она не произносила ни звука, а ее широкие плечи начали дрожать. Брин привстала, но тут же упала на колени около друга. – "В чем дело, Лекс?" – Осторожно спросила она, пытаясь убрать руки с лица подруги.

На лице Алекс отпечаталось страдание. – "Я… Я… Так счастлива, и я не могу сдерживаться, не могу не показывать!… Я…" – Алекс начала рыдать.

Брин осторожно притянула подругу к себе. – "И не пытайся даже! Я здесь, я держу тебя, моя милая. Шшш…" – Шептал нежный голос.

"Просто выпусти все, что накопилось в тебе. И все будет хорошо".

И строгий хирург позволила себе слезы. По щекам ее текла боль и злость, накопленная годами, двухнедельная радость, которая победила все это. Брин качала ее, как мать покачивает ребенка, помогая ему пережить грозу. Блондинка нежно поглаживала темный шелк волос Алекс, целовала их.

"Просто выброси все это наружу, малыш". – Напевала она. – "Я люблю тебя…"

Алекс обратилась к Брин, как будто от этого зависела ее жизнь.

"Никогда… Слышишь, никогда!!! Не бросай меня…" – Просила она, всхлипывая.

"Я никогда не брошу тебя, любовь моя. Я обещаю тебе". – Блондинка поцеловала влажный лоб хирурга.

"Почему же… Почему моя собственная мать не могла полюбить меня?" – Алекс начала плакать еще сильнее, уткнувшись в теплое плечо Брин.

"Шшш…, в этом нет твоей вины. Ты самый лучший человек, из всех кого я знаю" – шептала медсестра.

"Просто что-то пошло не так, и это что-то было в Оливии. Ты совершенно не причем. Сама подумай, ведь твой отец любил тебя… И он был замечательным человеком". – Приятный голос Брин успокаивал красивую темноволосую девушку.

"О, Боже… Брин ! Я никогда не успокоюсь!" – Алекс плакала еще сильнее, понимая что сама себя контролировать она не в силах.

"Поэтому, не надо успокаиваться". – Брин притянула голубоглазую девушку ближе. – "Шшш…, Все в порядке, просто плачь, если так легче. Тебе станет намного лучше". – Сказала она, погладив спину своего друга.

В конечном итоге слезы Алекс прекратились, когда к ней пришел сон, а голова ее так и осталась лежать на плече Брин. Время от времени она всхлипывала, будто плачет. Медсестра никогда не видела кого-то с таким же разбитым сердцем. Ее совсем не удивило то, что Алекс наконец выплеснула эти эмоции слезами, ее удивило лишь то, что хирург слишком долго держалась перед тем как наконец сорваться.

Брин сняла покрывало с диванчика на веранде и укрыла их обеих. Она осторожно вытерла прокатившуюся по ее собственной щеке слезу от увиденной боли внутри самого важного для нее человека. Она поцеловала темноволосую девушку в лоб. – "Теперь может быть, ты сможешь начать выздоравливать душой. Я люблю тебя, Лекс". – Но вскоре сон сжалился и над Брин, и оказалось, что обе девушки спят.

Маленькая семилетняя девочка сидела на стульчике, который стоял на дне материнского шкафа. Девочка тщетно пыталась дотянуться до верхней полки. На детском лице появилась улыбка, когда цель была достигнута… Это был маленький плюшевый медвежонок по имени Гарри. Это был подарок отца в день ее рождения, тогда ей исполнилось два года, малышка сохранила эту игрушку, преданно играя только с ней. И была особенно бережна к нему, и хотя где-то мех был потерт, игрушка оставалась как новая.

Рука еле дотянулась до полки и некоторое время шарила в поисках игрушки, наконец она нашла ее. Взяв Гарри, девочка вышла из шкафа и остановилась перед большим комодом. Открыв его, руки девочки начали что-то нежно поглаживать. Наконец она достала мягкую футболку со дна ящика, и аккуратно завернув в нее Гарри, положила обратно.

Но перед тем как сделать это девочка прижала к своему лицу футболку. Та все еще пахла ее любимым ароматом – духами ее отца, это слегка успокаивало ее. Но вскоре из глаз начали капать предательские слезы, показывать которые малышке совсем не хотелось. Конечно, плакала она не долго, до тех пор, пока ее не побеспокоил ее брат.

"В чем дело, Лекси?" – надулся в обиде мальчик. "Ты плачешь из-за папы и Брин? И почему мама не разрешает тебе говорить с ней по телефону?"

"Уходи, Дэйви" – прорыдала девочка. – "Мне никто не нужен, я хочу побыть одна! Хотя… Если мама узнает, что я нашла Гарри, она заберет его обратно! Уходи! Не привлекай внимания. Никто не должен увидеть как я плачу… Я же все-таки уже большая девочка!"

***

Алекс начала ворочаться, лежа на плече подруги.

"Уходи же!" – В сильном беспокойстве бормотала она.

"Шшш…" – тихонько шептала Брин. – "Это всего лишь плохой сон".

Блондинка поглаживала спину лежащей рядом с ней девушки.

И в один момент сердитое лицо матери, которая собиралась отругать ее в очередной раз, превратилось в такое доброе и любимое лицо Брин, заключающей ее в так необходимые любящие объятия. – "Лекс, все в порядке. Я здесь, ты слышишь? И я никогда не оставлю тебя снова".

Алекс улыбнулась во сне и вновь ее тело расслабилось. Казалось бы в один момент девушка впала в глубокий и спокойный сон.

***

Несколько раз Алекс просыпалась. Она чувствовала, как затекла ее спина и шея от неподвижного нахождения на плече Брин. Крепкие руки блондинки все еще держали хирурга в тесном объятии. Брин сдержала слово. Но теперь это было не так важно, и Алекс осторожно потеребила подругу.

"Сквики, ты можешь отпустить меня" – нежно прошептала девушка. – "Со мной теперь все в порядке".

Хирург принялась поглаживать мягкий шелк золотых волос лежащей рядом девушки.

"Хм? Аааахх!" – Потянулась блондинка.

Алекс задержала в себе пытающийся вырваться из не смех, так как Брин напомнила ей почему та называла ее Сквики.

"Пойдем в кровать, там нам будет удобнее".

"Окей". – Произнесла Брин на автомате, позволяя проводить себя в спальню. Алекс взяла ночную сорочку с Тигрой и протянула ее подруге. Хирургу очень нравилось, как та сидит на Брин.

Пока сонная девушка разбиралась с тем, что ей предложили одеть, Алекс направилась в ванную, чтобы умыться и вообще привести в порядок свое заплаканное лицо. Хирург бросила пристальный взгляд в зеркало, в котором увидела свои синие глаза, которые были красны и не красивы. "Поверить не могу, что это была ты Алекс, ты плакала как ребенок, ты совсем уже потеряла всякий контроль над собой. Но не похоже, что у тебя вообще-то был выбор. Ты бы не смогла остановиться, даже если бы от этого зависела твоя жизнь. Как только Брин начала рушить эту стену, в момент прорвало дамбу" – думала девушка.

Ну, вообще-то это было вовсе не плохо. Ведь в действительности было приятно давать спуск своим чувствам, находясь под защитой тесных объятий любящего человека. Эти эмоции и чувства душили хирурга уже давно, и лишь сейчас начало приходить долгожданное спокойствие.

Хотя девушка была все еще смущена столь несвойственным ей поведением.

Алекс почистила зубы, натянула на себя белую шелковую борцовку и боксерские шорты, и только успела, что расчесаться, как вошла Брин.

Блондинка одобрительно посмотрела на наряд подруги. "Ммм… Я это… умыться просто зашла, и зубы еще… Почистить" – запинаясь, но вполне быстро оправдалась Брин.

"Ну что же, любовь моя, карты в руки". – Алекс улыбнулась и нежно поцеловала подругу в нос. И не смотря на какое-то волнение, хирург чувствовала в тот момент близость, которой еще не было. – "Я жду тебя…"

Блондинка улыбнулась в ответ: – "Я скоро…"

Пока Брин умывалась, она прогнала в памяти все события вечера. "Боль, которую я видела в Алекс причиняла мне самой что-то подобное. Хоть я и понимаю, что эти слезы необходимы для того, чтобы раны прошлого начали затягиваться. Может Лекс забудет о своей постоянной головной боли? Может у нас еще все будет хорошо в постели? Видит Бог это существенно снимет общее напряжение".

Причесавшись, Брин наконец присоединилась к Алекс. Хирург была бледна и явно устала, но все же лицо ее было намного спокойней прежнего.

"Эй… Гораздо лучше выглядишь, посыл всего куда подальше и выброс негативных эмоций тебе явно помог". – Брин поцеловала любимый лоб.

Алекс покраснела. – "Я себя замечательно чувствую… Но это всего лишь потому, что очень определенная и очень красивая блондинка призналась мне сегодня в любви". – Хирург коснулась указательным пальцем носа Брин.

"Ничего себе? Ну, в общем, это чистая правда! Я на последней стадии любовного сумасшествия, Доктор Александра Морган".

"Как, впрочем, и я" – промурлыкала в ответ Алекс и тогда она повернулась к Брин и нежно поцеловала ее в губы. За считанные секунды поцелуй стал куда более страстным, но Алекс вдруг отстранилась. – "Брин… Пожалуйста… Я хочу показать тебе как сильно я люблю тебя. Мне это слишком необходимо. Ты не заметишь ничего, ни одного моего недостатка, пока делать все буду я, пока я буду активна". – Хирург начала целовать шею блондинки, плавно поднимаясь вверх и начиная ласкать мочку уха любимой. Тело Брин свело в сладкой дрожи, более живых ощущений она еще не испытывала. Всем сердцем ей хотелось сказать да. Но еще большей ей хотелось настоящей взаимности… Хотелось делить счастье плотской любви на двоих.

"Также сильно как я хочу, чтобы ты мне показала, что ты ко мне испытываешь, я хочу дождаться момента, когда я тебе смогу показать то же. Мы будем все делать вместе". – Брин сделала паузу. – "Почему бы нам просто не продолжить с того момента, на котором мы остановились. Не обязательно загадывать, мы можем просто доставить друг другу удовольствие… И мы также можем в любое время остановиться… Как только тебе это понадобиться. Ничего кроме ласки, хорошо?"

"Хорошо". – Быстро прошептала девушка, начиная покусывать ушко блондинки. "Дааа…" – слышался шепот Брин, которая слегка повернула голову, давая подруге больший простор для действий. Женщина, находящаяся рядом с ней безумно вкусно пахла, тело ее было теплым и мягким, единственное, что оставалось блондинке это надеяться, что она не потеряет над собой контроль. Тогда Брин почувствовала через легкий топ подруги как затвердевают ее соски от тех легких касаний, которые она себе позволяла.

Алекс вновь начала целовать любимые губы.

"Фантастические поцелуи, должно быть ты столь искусна во всем" – думала Брин.

Девушки были так увлечены друг другом, что очень скоро, этого они даже не заметили, их бедра переплелись и казалось, передавали то в одну сторону, то в другую сильные импульсы в виде толчков.

"О Боже, Брин!" – Блондинка чувствовала на своей шее учащенное дыхание Алекс. – "Я никогда не испытывала такого желания к кому-то, какое испытываю к тебе".

"Ммм… Видимо все в порядке, как по заказу!" – Брин подняла руки и положила их на плечи возвышающейся над ней Алекс, при этом начиная опускать их ниже – "Так будет… Нормально?"

"Да" – Алекс чувствовала что волнуется, но то что она знала, что Брин никогда не предаст ее доверия успокаивало.

"Можно я… Коснусь твоей груди?"

Алекс прикрыла глаза и улыбнулась. – "Да" – выдохнула она. Брин пустила свою руку под топ хирурга, где осторожно сжала правой рукой упругую грудь, осторожно касаясь соска.

"Боже… Как же мне нравится, когда ты касаешься меня там!" – Алекс изогнулась в удовольствии, слегка откинувшись назад.

"Я могу снять твой топ?" – Спросила блондинка, не скрывая огня в глазах.

Какое-то время блондинке показалось, что она увидела панику в голубых глазах… Но вскоре она исчезла. И Алекс кивнула, подарив подруге застенчивую улыбку. – "Уверена?"

"Черт, ну конечно! Снимай!" – Ответила Алекс, выказывая свое нетерпение.

Брин не могла не улыбаться по мере того, как снимала топ с худого тела хирурга. Девушка понимала, что ей стоит закрыть свой приоткрытый рот, но такой красоты… Она никогда не видела.

Алекс следила за блондинкой полузакрытыми от удовольствия глазами.

"Продолжай, я знаю, что ты хочешь".

Брин усмехнулась, опуская голову к груди хирурга. Девушка целовала ее, то очень нежно, то грубее.

"Оу… Боже, Брин, такой кайф…" – Алекс запустила свои пальцы в шелковистые волосы подруги, прижимая ее голову ближе к себе. Такого возбуждения Алекс никогда не испытывала прежде, ее бедра вновь начали двигаться в каком-то непонятном ритме.

Брин остановилась в своей ласке и прошептала вопрос: – "Милая, ты бы хотела, чтобы я опустилась ниже?"

Алекс была похожа на оленя в свете фар спортивного авто. – "Я хочу, чтобы ты сделала это… Очень хочу, но мне страшно…" – Темные брови хирурга замерли в болезненном напряжении.

"Послушай". – Шептала Брин на ухо Алекс. – "Что если я буду держать тебя в объятиях, буду ласкать тебя, а ты будешь касаться себя сама так, как нужно? Ты могла бы лучше чувствовать себя, и тогда бы появилась вероятность того, что ты кончишь, а я этого очень хочу". – Девушка прикусила ухо подруги, заигрывая с ней, как котята это делают, сидя в корзинке. – "Все же в порядке, ты же знаешь…"

Руки Брин, ее голос в один миг убирали все барьеры, законы, все, что могло остановить или ввести в замешательство хирурга.

"Хорошо" – тяжело дыша, шептала Алекс. – "Мы можем попытаться… Ненадолго. И… прошу тебя, сними рубашку, хочу видеть тебя".

В считанные секунды Брин избавилась от одежды. Алекс была в восторге. Тонкий шрам в районе грудной клетки ничуть не делал хуже это красивое тело. Алекс очень нежно касалась пальцами и губами шрама, вызывая дрожь по всему телу блондинки.

"Моя любимая, ты у меня такая красивая. Я люблю тебя".

"Да шрам…"

"Этот шрам – часть тебя… Думаю, он помог тебе стать таким особенным, сильным и отзывчивым человеком, человеком, которым ты стала. И это делает меня ближе к тебе… Ведь тебя лечил мой отец".

Из глаз Брин потекли слезы, когда она припала к любимой женщине, чтобы сжать ее в самых надежных объятиях. Стеснение по поводу шрама куда-то ушло, и все внимание теперь было сосредоточено на самом главном для нее человеке.

"Можно я…?" – Девушка посмотрела на шелковые шорты.

"Продолжай" – с неподдельным желанием ответила Алекс.

Брин аккуратно избавляла подругу от последней одежды, не переставая удивляться идеальным формам любимого тела.

В голове блондинки не родилось ни одного слова, которое бы смогло только описать то, что она видела в этом человеке и что к нему испытывала.

"Я не коснусь тебя там, где ты бы не хотела, чтобы я касалась, хорошо?"

"Да. Просто поцелуй меня… Я прошу тебя".

Не выпуская Алекс из своих рук, она принялась целовать ее. Маленькая ладонь переместилась чуть выше и принялась массировать мягкую грудь девушки.

Хирург глубоко простонала, чувствуя, как ее одолевает возбуждение.

Брин направила руки Алекс вниз по ее плоскому животу туда, где они были более чем нужны, и наконец, отпустила их. Знающие пальцы начинали свою работу… Девушка была более, чем готова.

"Боже… Как же хорошо… О, Брин…" – Глаза хирурга были прикрыты в экстазе. Блондинка не выпускала подругу, целуя ее губы, шею, грудь. Время от времени Брин очень хотелось посмотреть, что же там делает рука Алекс… Ей так хотелось ласкать подругу самой.

Никогда Алекс не испытывала такой нужды в продолжении… Все что делала Брин, в прямом смысле делало ее сумасшедшей… То, чем девушки занимались, невероятно возбуждало. И если бы Алекс захотела скрыть свою вовлеченность, вряд ли у нее бы это получилось.

Брин просила быть к ней еще ближе. Девушка стонала, и тело ее сводило от удовольствия. Видеть это Алекс было невероятно приятно, должно быть это было самым эротическим моментам, с которым она сталкивалась. Брин начала шептать приятную ерунду на ухо любимой.

Алекс чувствовала, как какое-то потрясающее давление концентрировалось в одном месте ее тела, оно нарастало, готовясь к взрыву.

"О Боже, о да, да, Брин!" – Бедра девушки оказались уже не на кровати, Брин была сверху, движения не прекращались. Блондинка прижимала к себе любимую, ощущая как с каждой новой волной удовольствия, дрожи в теле Алекс становилось меньше. И вот… Хирург была уже не в состоянии двинуться дальше или даже просто что-то сказать.

"Спокойней любимая, просто отдохни минутку". – Брин осыпала девушку поцелуями. Затем она убрала черные локоны с влажного лба. И лишь тогда она заметила, что в красивых голубых глазах слезы. – "Малыш, что с тобой? Все нормально?"

"Все хорошо… Просто… Неописуемо. Это был самый невероятный опыт в моей жизни, и я…" – Алекс притянула к себе голову Брин, так что золотые локоны девушки рассыпались по груди хирурга. И пока блондинка поглаживала спину любимой, тихие слезы падали вниз.

"Я… Понимаешь, никогда еще не испытывала ничего подобного… И я ни с кем не могла дойти до предела, кульминации не было ни при каких обстоятельствах… В течение уже почти трех лет. И даже до этих трех лет… Мне было нелегко с этим".

"Я очень рада за тебя, милая. Надеюсь то что ты говоришь, свидетельствует о том, что теперь-то ты получила удовольствие". – Заигрывая, сказала девушка, прижимаясь к любовнице плотнее.

Алекс через слезы улыбалась. – "О, да! Удовольствие – не то слово! И еще, знаешь… Это чувство неподдельной близости и откровенности… Ммм…" – Она нежно поцеловала руку Брин.

"До появления тебя я была разбита… А теперь я чувствую, как твоя любовь склеивает меня по кусочкам… " – Хирург провела рукой по лицу, стирая последние слезы.

Красивое лицо Брин светилось счастьем. – "Я люблю тебя, Лекс… И так всегда было".

"Я люблю тебя Брин. Ты – мой ангел".

Девушка медленно наклонилась, чтобы подарить блондинке нежный поцелуй.

"Теперь ты" – произнесла Алекс низким голосом. – "Я хочу показать тебе как чувствую я".

И вновь губы девушек встретились в глубоком горячем поцелуе. Алекс начала двигаться, лежа на девушке, стараясь быть к ней максимально близко. Губы хирурга перемещались от нежной шеи блондинки к груди, где Алекс посасывала затвердевшие соски.

Глаза Брин распахнулись в удивлении от собственных ощущений. Это было невероятно!

Губы и язык Алекс были такими теплыми и мягкими, и хирург явно умела ими пользоваться

"Оу!…" – Блондинка окинула голову назад.

"Лекс, пожалуйста не останавливайся!"

Теперь движение инициировали непослушные бедра Брин, касания хирурга были нужны девушке как воздух. Возбуждение начало нарастать по восходящей… Видеть Алекс, о которой блондинка мечтала всю жизнь, было последним, что подталкивало ее к пропасти удовольствия.

"Лекс, пожалуйста… Не переставай касаться меня!"

Алекс подарила любовнице еле заметную ухмылку. Эта ухмылка как бы одной стороной губ очень нравилась Брин, и Алекс это знала.

"Нравится, да? Покажи мне, что еще ты хочешь" – шептала хирург.

Брин смело взяла руку Алекс и переместила ее на свои серые трусики.

"Видимо пора" дразнили голубые глаза, когда как хирург в одну секунду самым быстрым движением на свете, избавила Брин от последней одежды.

В горле сразу все пересохло, когда Алекс увидела свою любимую в столь уязвимом виде. Будучи неготовой к подъему эмоций, хирург медлила.

"Лекс!" – Жалобным голосом протянула Брин. – "Я показала тебе то, чего я хочу! Пожалуйста не останавливайся!"

Алекс улыбалась когда ее ладонь, плавно спускающаяся по плоскому животу, остановилась на теплой влажности между ног любовницы.

"О, Лекс! Да… Туда!" – В одну секунду Брин поняла, что у Алекс много талантов. И руки ее талантливы особенно.

Алекс посасывала мягкую грудь, ее локоть выпрямлялся, а рука оказывалась ниже. Губы хирурга в это время то целовали шею Брин, то ласкали мочки ее ушей, то сливались с ее губами.

Брин ощущала себя так, будто вот-вот умрет. Ей самой хотелось касаться Алекс там, где ее касались в тот момент, но поступить столь опрометчиво Брин боялась, зная как это может быть воспринято хирургом.

И вот девушка почувствовала накал, который перерастал в состояние кипения в одной точке ее тела.

Лекс была фантастическим любовником, впрочем это было ожидаемо.

"Лекс" – мягко простонала девушка. – "Ты нужна мне… Хочу, чтобы ты…"

"Хочешь, чтобы я вошла внутрь?" – Она поцеловала ухо блондинки и затем подула в него.

"Да! Сейчас!"

Алекс осторожно ввела в девушку два пальца, которые начали равномерно двигаться, после этого добавила третий.

Хирург не переставала целовать грудь подруги. Хотя все это длилось недолго.

Брин вдруг стиснула темноволосую женщину в своих объятиях

"Ох… Ох… Ох… Лекс! Oу!" – Выдыхала девушка… Прижимая хирурга к себе еще сильнее, заставляя их обеих дрожать одной дрожью.

И наконец, волнение тела девушки прекратилось, мышцы обмякли, и она повисла на руках хирурга.

"О, Брин – все Окей?" – дразнила Алекс.

"Все будет Окей, если мы не будем вылезать из постели еще пару дней" – рассмеялась блондинка, пытаясь выровнять свое дыхание.

"Ты чудо! У меня тоже никогда не было ничего подобного". – В ясных зеленых глазах нарисовались слезы.

Алекс засияла в ответ: – "У меня все так же. А еще я такая радостная, что смогла доставить тебе удовольствие. Ты знаешь, что на этом сходятся воедино все мои чаяния… Чтобы ты была счастлива" – Она поцеловала Брин в нос, не выпуская при этом девушку из рук.

"Лекс, с тобой я очень счастлива, я так люблю тебя!" – Блондинка принялась целовать мягкие губы любовницы.

Алекс осторожно отстранилась. – "Я тебя тоже очень люблю… Но… Никогда не начинай того, чего ты не сможешь закончить".

Брин подарила Алекс еще один поцелуй. – "Ох… В мои планы входит happy end".

Часть 3

Брин прижалась к своему другу, осторожно поглаживая ее плечи. Ей очень хотелось успокоить всю внутреннюю боль Алекс.

"Все в порядке, милая моя" – шептала девушка. – "Мы можем попытаться в следующий раз"

Хирург глубоко вздохнула: – "Мне жаль, ты даже не можешь представить насколько".

"Даже и не думай извиняться… Я не ждала, что все сразу будет идеально. Внутри тебя еще много боли, с которой мы еще не имели дела. Но сама подумай, во всяком случае, были те чудесные моменты, за которые можно быть благодарной судьбе. Тебе так не кажется?"

Алекс уныло улыбнулась. – "Да. Без лишних слов, все было замечательно. Даже не могу представить, что если бы ты бесконечно любила меня, мое тело, насколько я бы стала счастливой".

И тут же улыбка Брин как будто сделала комнату светлее. Она была очень польщена – эта красивая, страстная женщина была влюблена в нее. Даже если учесть, что Алекс начинала паниковать, когда Брин брала на себя контроль их постельных похождений, они в любой момент менялись инициативами. И Брин отдавалась этому полностью, стараясь усилить удовольствие Алекс даже от просто касаний себя. Да, хирург руководила ситуацией, но лишь чтобы испытать неимоверный по силе оргазм; но ведь после этого все продолжилось лишь для того, чтобы доставить огромное счастье блондинке, счастье, которое повторялось в ее теле не менее трех раз. Брин задыхалась от нежности, она уже пристрастилась к своему новому наркотику – нескончаемому обаянию ее любовницы.

"Лекс, я хотела тебе кое-что сказать". – Девушка целовала темный затылок хирурга, обнимая ее сзади.

"Моя мама и папа сгорают от нетерпения, они хотят встретить ту самую Лекси Морган, которая теперь стала взрослой, стала таким знаменитым хирургом".

Алекс посмеивалась. – "Они помнят меня?"

"Ты шутишь? Они до сих пор думают, что ты святая. Когда они видели, как ты ведешь себя со мной, когда я болела, они полюбили тебя. Мама сказала, что она должна сердечно встретить тебя в нашем доме".

"Я бы тоже этого хотела" – с грустью подумала Алекс, но произнесла лишь одну фразу: – "Они знают о нас?"

Брин покраснела. – "Они все узнают сегодня вечером!" – Миниатюрная блондинка захихикала.

"Они знают, что мы увиделись, И кроме того, они всегда знали о моих предпочтениях. Думаю, они очень обрадуются, узнав, что я с тобой. Мама всегда думала, что у нас с тобой некая духовная связь".

"Я бы очень хотела вспомнить все то, что у нас было в детстве" – Алекс посмотрела на Брин печальными голубыми глазами.

"Ты вспомнишь… Просто дай нам время. Мы пройдем через все препятствия судьбы… Вместе". – Брин нежно сжала ладони Алекс в своих руках.

"Я люблю тебя, Брин". – Прошептала Алекс немного дрожащим голосом.

"А я так сильно люблю тебя, Алекс". – Девушки сошлись в объятиях, в тот момент, когда на небе взошло солнце.

***

"Я приеду сразу после завтрака с Мамой". – Блондинка дочистила зубы. Натянув на себя зеленую рубашку, джинсы и, наконец, черные ботинки, она смотрела, как одевалась Алекс, собираясь на работу.

Хирург надела черные штаны и белую шелковую рубашку, не особо церемонясь с деталями. Ведь она всегда презирала процесс выбора одежды и все с ним связанное. – "Я ненавижу эти туфли" – пожаловалась девушка, пытаясь в спешке натянуть их на себя.

Брин улыбалась, продолжая расчесываться перед зеркалом.

"А что у тебя с туфлями за негативные отношения?… Что-то случилось?"

Алекс думала минуту.

"Очевидно, Я начала ненавидеть свои туфли с раннего детства. Оливия вечно надевала на меня такое, думая, что я ее маленькая кукла, ненавижу. На моих ногах были просто все цвета радуги". – Хирург рассмеялась.

"Вряд ли Оливия могла предположить, что я буду расти просто со скоростью света, и снова и снова мой длинный мизинец будет портить все новые и новые пары ужасных туфель, на которых Оливия чуть ли не разорялась"

Миниатюрная блондинка широко улыбнулась.

"Не удивительно, даже твои пальцы на ногах столь находчивы, чтобы так поступать с неудобной обувью". – Девушка поцеловала Алекс в нос.

"Я начинала терроризировать всех, выставляя мой акт протеста, надевая вещи наоборот. Но наша хозяйка по дому всегда думала при этом, что Я в действительности была хорошим ребенком, во всяком случае, она обслуживала меня по полной, ни смотря ни на что. Конечно, Папа знал, что Я могла одевать все правильно". – Алекс остановилась, и, переведя тему, добавила: – "А что ты делала когда вышла из больницы? Каким ты стала ребенком?"

"Я лезла в каждый вид спорта, мыслимый и не мыслимый. Я была очень смелой девочкой, я всегда стремилась доказать себе, что Я была здоровым и нормальным ребенком, таким же как и все вокруг. Я как-то играла в софтбол с гипсом на ноге".

"Моя ты Сквики! Ты настоящий сорванец!" – Алекс подарила Брин теплое объятие.

"Я буду скучать по тебе как сумасшедшая" – Хирург подняла ее черную сумку с пола.

"Если меня здесь не будет, когда ты вернешься, я буду в конюшне".

"Окей… Только я тоже буду безумно скучать, любовь моя" – Брин нежно поцеловала мягкие губы Алекс, и очень быстро отстранилась от нее. Было время лишь для одного касания друг к другу, после чего они вышли за дверь.

***

"Мама! Сюда-сюда!" – Миниатюрная блондинка помахала своей матери, зазывая ее за стол их любимого ресторана. Она встала и сжала эту привлекательную женщину в теплом объятии.

"Брин, дорогая", – произнесла женщина с восхищением. – "Выглядишь замечательно. Будто влюбилась?" – Женщина видела в Брин все ее изменения, и прекрасно понимала, что они не могли прийти ни с того ни с сего. К тому же они были очень похожи, даже внешне. За исключением того, что у Кэтлин О’Нэйл были красивые длинные каштановые волосы, которые падали ей на плечи.

"Да, Мама, я по уши влюбилась" – Девушка покраснела, после чего широко улыбнулась.

"С Лекси, Я предполагаю?" – Женщина собрала волосы назад и внимательно смотрела на Брин.

"Да, но Я не думаю, что теперь ее уместно называть Лекси. Почти шесть футов в росте, и она стала одним из самых известных хирургов в стране. Теперь она походит скорее на Алекс, чем на Лекси" – Брин увидела понимающий взгляд матери.

"Я очень рада за тебя, моя влюбленная девочка!" – Женщина поцеловала свою дочь в щеку. – "Я никогда не видела тебя такой влюбленной прежде".

"Это потому, что я никогда не чувствовала такой любви прежде. Минута нашей первой встречи, когда она прошла в палату, потом когда я вспомнила, кем она была для меня еще с детства – мои чувства к ней усилились в десять раз. Я знаю, что она моя родственная душа, моя вторая половинка, и Я никогда не позволю ей уйти".

"Думаю, что папа будет очень счастлив. Ты для нас все, и ты нас всегда радовала, исключая конечно тот период твоего детства, когда ты сходила с ума, показывая свою спортивную смелость".

"Я раскаиваюсь за это!" – Прохихикала Брин, но тут же изменилась в лице и сказала: – "Мама, я не хочу уходить от этой радостной для нас темы, но тем не менее, мне нужно кое-что спросить. Что-то очень важное".

"Продолжай, Брин".

В этот момент подошла официантка. Брин заказала чизбургер и картошку фри; а Кэтлин: салат Цезарь с жареным цыпленком. Когда все было заказано, разговор продолжился.

"Что ты можешь сказать мне об Оливии Морган?" – Брин сделала большой глоток холодной воды и пристально посмотрела на мать.

Похожие на ее зеленые глаза не менее пристально ответили на взгляд.

"Ты знаешь, мои воспоминания с того времени в больницы до сих пор живы, но…". – Она остановилась на какое-то время, задумалась и, наконец, продолжила.

"Я знаю, что она отличалась из Доктора Моргана, он был не только замечательным хирургом, но и хорошим добрым человеком. Он просто носил на руках Лекси, тратил на нее свое любящее внимание так, что иногда казалось, что сама мать ревновала внимание отца к ребенку".

"Что еще, побольше расскажи мне об этом?" – Брин старалась как-то простимулировать разговор, ведь ей было очень интересно узнать подробности о детстве ее возлюбленной.

"Отец Лекси способствовал вашей дружбе. Оливия же, Я думаю, не совсем понимала это. Она казалось, дистанцировала себя от всего этого, тратя все возможные свои чувства лишь на себя. Я ни разу не видела, чтобы она была хоть сколько-нибудь нежна по отношению к своему ребенку. Я никогда не понимала почему, Лекси была чудесным ребенком. Плюс ко всему, она была такой уверенной в себе, готовой в любой момент помочь. Думаю, трудно было ее не любить,хотя ее матери это делать удавалось".

Женщина посмотрела с некоторой грустью на Брин,

"Как только тебя выписали из больницы, я узнала, что скоропостижно умер доктор Морган. Думаю, что для Лекси это была непоправимая рана. Потом, мы попытались поддержать связь с ее семьей… С ней…" – Женщина остановилась, вспоминая как плакала девочка, убитая горем, – "Наши звонки и письма всегда игнорировались".

Лицо Брин погрустнело.

"Мама, Лекс не может вспомнить о том, что мы с ней в детстве дружили. Я думаю, что это сделало ее подсознание, чтобы она забыла те ужасы, которые этим сопровождались в ее семье… Я очень боюсь за нее. Она говорила что-то о своей матери, какие-то отдельные фрагменты, они были ужасными, она была отчуждена от матери и от ее младшего братика. Я знаю, что она до сих пор все это остро переживает и хочу ей помочь". – В ясных зеленых глазах девушки появились слезы.

Кэтлин наклонилась к Брин и обняла ее.

"Думаю, ты уже помогаешь, любя ее. У тебя великая душа, моя девочка, ты знала об этом?"

Брин стерла слезы и продолжила.

"У Лекси тоже великое доброе сердце. Только оно разбито". – Девушка с благодарностью взяла платок из рук матери. – "В чем-то создается такое впечатление, что она эмоционально больна".

"Глядя на то, как ты заботишься о ней, я могу сказать, что с ней все будет в порядке… У нее есть все шансы выздороветь. И если ей это будет нужно, знай, у нее есть в этом городе семья… Я, Папа, и ты, моя сладкая".

"Спасибо, Мама". – Слезы продолжали капать, но блондинка стирала их со своих щек. Наконец, она глубоко вздохнула.

"Я смогу… Я стану для нее достойной опорой. Пока она сама не сможет стать для себя такой. Я знаю, что в ее сердце живет настоящий герой, как только раны в нем будут залечены, ее ни что не остановит".

***

Доктор Алекс Морган сидела за столом, рука ее аккуратно, но не смело поглаживала трубку телефона. Затаив дыхание, она набрала номер, затем сразу сбросила. – "Давай, Алекс". – Говорила она себе. – "Ты делаешь это для Брин, набирайся смелости дерзай! Она очень помогла тебе, но решить все твои проблемы она не сможет. Они слишком запредельны. Тебе пора бы все вспомнить для нее, и не надо бояться". – С дрожью в руках девушка снова набрала номер. Она вновь была готова сбросить, но услышала голос на противоположном конце провода.

"Это Доктор Тэйлор".

"Кейт, это Алекс. Я… Мне нужна помощь". – Девушка пыталась противостоять наступающему кому в горле.

"Я… Брин и Я… Теперь мы вместе, и я бы не хотела подвергать ее опасности своим поведением. Я люблю ее так, как никого и никогда не любила в жизни… И мне… Нужна помощь". – Она потерла свои виски, которые начинали болеть. – "Мне нужна информация".

Сердце Кейт радовалось за ее друга хирурга.

"Несомненно… Думаю это замечательно, что ты нашла Брин… Чтобы не случилось, вам действительно нужна любовь". – Доктор остановилась и в течение некоторого времени молчала, – "Я понимаю насколько это трудно, должно быть ты очень полюбила ее. Она счастливая женщина".

"Нет… Это я счастлива". – Алекс поспешно строчила на бумаге имя и цифры, поблагодарила Кейт и сразу положила трубку.

"Только для тебя, Брин" – Вздохнула девушка. – "Только для тебя".

***

Приблизительно в четыре часа после полудня, Брин оказалась около дома Алекс. Она была приятно удивлена, когда увидела лоснящийся черный BMW, припаркованный в гараже. Брин скучала по Лекс просто ужасно, и единственное, чего ей очень хотелось сделать – это обнять ее и вдохнуть запах ее туалетной воды. Обе девушки становились ближе друг к другу каждый день, а после того, как провели предыдущую ночь, стали просто неразлучны. Как только Брин открыла дверь, ее темноволосая любовница начала мстить ей за то, что так сильно по ней скучала. Она усадила блондинку рядом с собой на диван, удерживая ее между своих ног.

"Мне не нравится, когда тебя нет рядом, Брин О'Нэйл". – Алекс погрузила Брин в свои медвежьи объятия.

"И мне очень не нравится, когда тебя нет рядом, Александра Морган". – Ответила девушка покрывая поцелуями черные локоны подруги. "Между прочим, у тебя очень красивое имя, ты знала об этом? И знаешь если хитро переставить буквы, найдя средний инициал, какое мужское имя получится? По-моему, созвучное…" – Хирург провела пальцем по своей брови.

"Ты действительно хочешь узнать?" – Слегка сопротивляясь улыбке, сказала Алекс.

"Даааа!"

"Ох, хорошо. Ты мне сказала свое имя, я посчитала… Это… Дэйвин".

"Ooo, Ну совсем одно и то же, и где созвучие?!"

Брин погрузила пальцы в мягкие темные волосы хирурга.

"Правда?"

"Правда-правда!" – Страстные губы целовали веки девушки.

"Брин? А, Брин?… Ты пытаешься меня соблазнить?"

"Я?!" – прохихикала блондинка.

"Ты еще не успела даже переодеться, может мне стоит тебе в этом помочь?" – посмеивалась Алекс.

"Ты неисправима! Как мне кажется, и я!" – Девушка помогла снять Брин рубашку, оставив на ее плечах свои руки, которым она быстро нашла полезное применение.

Значительно позже, после того, как они вместе приняли душ, Алекс и Брин переоделись в более удобную одежду.

Миниатюрная блондинка была в восторге от того, что после душа наводила в темных волосах подруги порядок.

"Это тебе так не нравится?" – Брин дразнилась, когда Алекс начала от нее отмахиваться.

"Нет", – Робко отвечала Алекс. – "Я просто чувствую такое… Какое никогда не чувствовала".

"Я тебе говорила, что все у нас с тобой будет!" – Брин остановилась, и переведя дыхание, продолжила.

"Я действительно на взводе каждый раз, когда касаюсь тебя. Кстати, что там у нас с каким-нибудь персиковым коктейлем?"

"Думаю, что внизу в холодильнике что-то было. Хочешь, я сгоняю, и принесу нам что-нибудь?"

"Нет, я могу сама взять. Тебе захватить что-нибудь пока я там? Не часто спускаешься в твой подвал "

"Возьми Coors lights. А я пока выйду на террасу, полистаю журнал".

Брин поцеловала ее, и ушла вниз. Она открыла большой холодильник, гораздо больше стоящего на кухне, взяла оттуда два напитка и, когда уже собиралась уходить, кое-что интересное попало в поле ее зрения. Там, в углу комнаты, стояло красивое, сделанное из полированного черного дерева детское фортепиано. Брин сразу поняла, что это был очень дорогой инструмент. В легком недоумении, девушка отправилась наверх.

"Лекс, могу я кое о чем спросить тебя? " – Блондинка подала пиво своей любимой и присела рядом с ней на еле покачивающийся диванчик на веранде.

"Думаю, что да". – Алекс выглядела немного смущенной.

"Почему такое красивое фортепиано стоит в темном подвале?" – Девушка сделала глоток своего напитка.

Кристально- голубые глаза, казалось, потемнели. – "Просто я больше не играю, вот и все". – Полный печали взгляд сделал грустной каждую даже самую красивую черту лица Алекс.

Ловкие, длинные пальцы двигались по клавишам, рождая неимоверную симфонию звуков. Красивая, темноволосая десятилетняя девочка обладала талантом, далеко выходящим за ее возраст.

"Александра! Ты пропустила примечание! Ты не занималась, не так ли? Александра! Лишь только практика порождает совершенство! Вероятно, ты провела слишком много времени с этим бесполезным животным, с этой ужасной лошадью!" – Строгие глаза матери смотрели в детские голубые.

"Я буду лучше заниматься, Мама", – категорично ответила девочка. А в мыслях сиреной звучало: – "Проваливай, отвяжись от меня, Оливия! Я ненавижу тебя!"

Брин помахала рукой перед остекленевшими синими глазами Алекс.

"Нет, ты не следуешь тому, о чем мы с тобой договорились! Не держи в себе то, что причиняет тебе боль. Я думала, что после прошлой ночи, мы собирались быть открытыми друг перед другом".

Алекс вздохнула.

"Ты права… Раньше я играла… И весьма неплохо. Но Оливия имела обыкновение тыкать меня во все мои ошибки, и при этом ворчать и ворчать, так и было, пока я не выросла, и не начала ненавидеть пианино. Можешь быть уверена, что, если бы я сейчас села сыграть что-нибудь, через десять минут меня бы одолела самая сильная в моей жизни мигрень. Вот именно поэтому место пианино – подвал".

Глаза Брин сузились в ярости. Если я когда-нибудь увижу эту суку, ей точно не поздоровится! Она глубоко вздохнула и сконцентрировалась на том, чтобы самой успокоиться.

"Прости, сладкий, что я расспрашиваю тебя обо всем. Я бы была счастлива услышать, как ты играешь, но не хочу, чтобы тебе было больно "

"Не волнуйся… Я не виню тебя в твоем любопытстве, в том, что ты стремишься все выяснить". – Алекс поцеловала руку Брин. – "Я хочу тебе кое-что сказать, я все еще нервничаю, вот поэтому".

"Хорошо" – Девушка поглаживала спину своей подруги, стараясь ее успокоить и простимулировать к тому, чтобы та изливала ей свою душу.

Алекс что-то простонала, и осторожно опустилась перед Брин на колени.

"Сегодня я попросила у Кейт направление… Направление к врачу, я хочу все вспомнить… Я хочу полноценно заниматься с тобой любовью. То, что у нас было – было замечательным… Но я хочу большего". – Темные брови девушки изогнулись от боли.

"Ты… Ты хочешь большего. Прошу тебя… Пойдем со мной? "

Глаза Брин заполнились слезами, когда она прижала к себе Алекс.

"Да… Я пойду с тобой. Мы все сделаем вместе… Ты и я. Ведь мы как семья, правда?"

Намек на улыбку пересек лицо Алекс, но она продолжала молчать, лишь кивая на все, что говорила блондинка.

"Ты понимаешь, что это будет не легко?" – Хирург убрала волосы назад и потерла себе виски, пытаясь прийти в чувство.

"Да… Все будет в порядке. Вот здесь болит? Позволь мне делать это". – Брин начала медленный, нежный массаж висков ее возлюбленной. – "Это случаем не возвращение мигрени?" – зеленые глаза заполнились беспокойством.

Как только Брин дотронулась до висков Алекс, та вздохнула в приятном облегчении. – "Нет, это всего лишь напряжение. Просто я так боюсь этого. Это… Очень оскорбительно. Мне совсем не хочется демонстрировать самое близкое, что есть у меня и проблемы с этим связанные, совершенное не знакомому человеку! "

"Но мой сладкий, я буду с тобой", – Брин успокаивала возлюбленную. – "Не волнуйся".

Алекс держала Брин в самом нежном объятии.

"Ты – мой ангел, Брин O'Нэйл… И лучшее, что когда-либо со мной случалось".

"Я чувствую то же самое по отношению к тебе, моя красивая девочка, моя Лекси!" – Она обнимала свою возлюбленную очень крепко. – "Ты просто милашка!"

Алекс захихикала, поднимая одну бровь. – "Я? Милашка?"

"Да, Ты! Самая настоящая!" – Брин поцеловала хирурга в нос и встала с дивана весьма решительно произнеся:

"Я собираюсь что-нибудь съесть. Поддержишь меня?"

Алекс рассмеялась.

"Думаешь, что я отпущу тебя хотя бы на одну секунду, на одно мгновение? Нет, я проведу их с тобой. Кроме того, даже при том, что я ужасный повар, я уверена, что хоть что-нибудь, но я в силах сделать". – Две девушки отправились в просторную, сине-белую кухню.

"Не помогай мне. В конце концов, ты взяла на себя стирку! И это очень серьезно".

Миниатюрная блондинка достала из холодильника два бифштекса.

"Без возражений. Честно говоря, я получаю удовольствие от того, что сворачиваю твое красивое нижнее белье перед стиркой!" – Алекс игриво потерла нос блондинки.

"Лекс!" – Брин постаралась изобразить недовольство, но потерпела неудачу. Хирург притянула к себе Брин, чтобы слиться с ней в поцелуе, который продолжался очень долго, и от которого невозможно было устоять на месте. Поэтому когда он закончился, девушки продолжали касаться губ друг друга и уже лежали на полу.

"Злишься на меня?" – Ухмылялась Алекс.

"Ты же прекрасно знаешь, что я никогда не смогу быть на тебя злой, любовь моя".

Брин на мгновение сделала паузу, играя с локоном волос Алекс.

"У меня такое чувство, что если мы не станем следить за ходом приготовления обеда, мы останемся вовсе без него!"

"Знаешь, мне кажется, что ты права!" – Алекс таки смогла оторвать от себя Брин и возобновилось приготовление обеда. Полчаса спустя, были уже пожарены бифштексы, сварен картофель и сделаны салаты. Девушки сели обедать на террасе, начиная разговаривать.

"Как прошел день в больнице?" – Спросила Брин.

Алекс сделала глоток вина.

"Пациент, которому делали пересадку, поправляется, прогнозы самые оптимистичные". – Хирург постаралась скрыть свое волнение, но она не смогла обмануть Брин. Ведь блондинка знала, насколько пациенты Алекс важны для нее. Брин была уверена, что ее карьера была тем, что помогло ей пройти сквозь все трудности.

"Это хорошие новости, но они нисколько не удивляют… Учитывая кто ее доктор". – Брин гоняла картофель по тарелке. – "Я горжусь тобой! Все были уверены, что дни девочки сочтены".

"Ну ты даешь! Конечно, мой вклад велик! Но все же, она так быстро выздоравливает, потому что у нее была лучшая медсестра в больнице, которая постоянно о ней заботилась!" – Алекс наклонилась и поцеловала мягкую щеку блондинки.

"Ты заставляешь меня улыбаться так, что мне кажется, что мое лицо не выдержит широты этой улыбки "

"Мне нравится, когда ты улыбаешься, Лекс". – Зеленые глаза пристально глядели в голубые. – "Мне так хорошо с тобой".

"Мне тоже" – Алекс игриво улыбалась.

"Так как, кстати, прошел завтрак с твоей мамой? "

"Отлично. Она – просто в восторге. Ты бы, несомненно, полюбила ее, кстати, она уже всем сердцем любит тебя! В конце концов, она уже любила тебя, когда ты была просто Лекси, а теперь и подавно она просто свихнется на тебе. Они с отцом с нетерпением ждут встречи с тобой".

Брин заметила страдальческое выражение на лице Алекс. Зрачки девушки стали широкими и она тяжело сглотнула.

"Снова что-то не так! Что случилось, сладкий мой?"

"Есть кое-что…"

"У тебя глаза как у Оленя, который находится в свете фар!" – Брин принялась потирать стройную руку хирурга.

"Я… Я чувствую себя очень беспокойно, я разочарую твоих родителей". – Алекс испытала острое отвращение к самой себе. – "Нет, Брин, так и выйдет".

Блондинка выглядела очень озадаченной. – "Но почему?"

"Я боюсь…" – Алекс отодвинула от себя тарелку, так как почувствовала, что ее живот начинает болеть.

"Я боюсь все вспомнить… И я не знаю почему. То есть разумом, я хочу все помнить… Очень. Но эмоционально… Я не позволяю себе этого. Каждый раз, когда я даже просто думаю об этом, я начинаю испытывать это ужасное чувство страха".

Миниатюрная блондинка почувствовала, что в ее животе затаилось волнение. Она встала и окутала свою возлюбленную успокаивающим объятием, протирая ее спину то вверх, то вниз. – "Мы можем подождать со встречей с родителями. Они поймут".

"Спасибо, Брин. Я действительно очень сожалею… Я хочу увидеться с ними. Должно быть они особенные люди, раз смогли воспитать такую дочь как ты".

В ответ на такое утверждение блондинка подарила Алекс поцелуй. Она села на колени к Алекс – там ей больше всего нравилось быть.

"Они не придут… И возможно, тебе станет лучше, как только начнется терапия. Когда первое назначение?"

"В пятницу – после работы". – Алекс начала поглаживать длинные, золотые волосы Брин, после чего еле коснувшись ее подбородка, повернула к себе, так чтобы их глаза были друг на против друга.

"Я все еще многое держу в себе… Вчера вечером, когда я чувствовала себя разбитой, был первый раз, когда я действительно заплакала, так как я это делала будучи ребенком". – Она на мгновение сделала паузу.

"Я пытаюсь сказать, что ты со мной так намучаешься, столько времени нужно, чтобы прошло, чтобы я вспомнила хорошее и забыла плохое, ты можешь уйти… Пока быть с кем-то другим".

Слезы заполнили зеленые глаза. – "Я не оставлю тебя, и мне никто кроме тебя не нужен, ты это понимаешь?"

Алекс вздохнула с облегчением, после чего она попыталась улыбнуться. "Она действительно любит меня" – подумала Алекс и прибавила вслух: – "Я понимаю".

"Вот и хорошо, давай, пойдем. Давай помоем посуду и будем развлекаться. Можно было бы поваляться в кровати с попкорном, горячим шоколадом, и старым кино!" – Девушка потянула хирурга за руку, пытаясь поднять ее со стула.

"Звучит великолепно… Но никаких фильмов ужасов!"

Брин хихикнула. – "Хорошо, никаких фильмов ужасов!"

***

"Сквики, тебе удобно?" – девушки неподвижно лежали, смотря на экран телевизора так, что Брин находилась в окружении сильных рук Алекс.

"Ммм! Лучше просто быть не может". – Блондинка нежно касалась кончиком носа шеи хирурга и осторожно, но жадно вдыхала аромат ее тела. Алекс отвечала на эту нежность поцелуями.

И тут Алекс начала юлить. – "Брин… Я могу тебя кое о чем спросить?"

"Ну если только кое о чем".

"Хорошо, посмотри, ведь довольно очевидно то, что ты любишь детей, а хотела бы своих? Ты планируешь однажды стать матерью?"

Вопрос удивил блондинку.

"Конечно, я думала об этом… Много раз. Физически я могу стать матерью. Но одна я бы не стала это делать, я бы могла взять малыша из детского дома. Милая, а почему ты спрашиваешь?" – Так Брин называла Алекс, когда понимала, что та в этот момент особенно уязвима.

"Просто я наблюдала за тобой, ты так внимательна к детям… И ко мне… " – Алекс сделала паузу.

"Думаю, что я бы никогда не взяла на себя обязанности матери, Брин. Думаю, что я бы все испортила".

Сердце Брин затаилось, обращенное к девушке, лежавшей рядом.

"Тебе так кажется. И я наблюдала за тобой и видела, как ты относишься к своим пациентам, ты относишься к ним также как и я. Ничего более теплого и любящего чем ты с ними я никогда не видела… И это не смотря на то, что твоя мать не была для тебя примером".

"А что если однажды ты захочешь детей, а я нет?" – Когда Алекс задала этот вопрос, сердце ее упало в пятки.

"Лекс. Послушай меня". – Не колеблясь сказала Брин. – "Я хочу тебя… Нуждаюсь в тебе… Больше чем в чем-то, или ком-то другом".

На глазах Алекс появились слезы, но очень быстро, девушка убрала их, изменившись в лице.

Брин почувствовала острую боль глубоко в сердце. – "Милая… Пожалуйста, не сердись на меня и тебе не нужно смущаться, когда ты хочешь заплакать, не стесняйся своих слез при мне. Ведь в них нет ничего плохого". – Она нежно вытерла слезы.

Алекс медленно вернула себе самообладание.

"Я просто не могу пока… Пока для меня это трудно. Вот так просто, взять и разрыдаться я не могу. Я привыкла себя контролировать, а сейчас, и вообще всегда, когда рядом ты, я не могу держать свои эмоции в себе, но и отпускать на волю – трудновато".

"Хорошо, не стоит пока, прибереги их для спасения мира, договорились?"

"Договорились". – Хирург улыбнулась.

"Мне кажется, что ты такой безотказный для всех человек". – Алекс внезапно задумалась, находя много противоречий в собственных желаниях… Ведь она надеялась о вечности этих отношений. Но ей совсем не хотелось становиться препятствием для осуществления мечтаний Брин, сводя все ее мечты к этим отношениям и любви. Но даже при этом какая-то часть в ней успокоилась и вскоре окончательно затихла.

***

Закончив в пятницу все свои дела побыстрее, Брин поспешила к Алекс. Девушка очень спешила, но уже около дома хирурга, она остановилась, сделать это ее заставила тревога от увиденных ею коробок с адресом: город Фэлмот, Штат Массачусетс.

"Проклятие", – озлобленно выдохнула Брин.

"Ей больше это не нужно!" – Блондинка вытолкнула коробки дальше на крыльцо, после чего забежала в дом, быстро переоделась в джинсы и старую рубашку. После этого она снова вернулась на крыльцо. Тогда что-то заставило Брин встать на колени рядом с этими огромными коробками, и она начала водить по ним пальцами. Она любила Алекс всем сердцем, и ей очень захотелось понять, почему Алекс стала такой. Бесспорно, девочка была обделена любовью после смерти ее отца. Хотя она сама и могла дарить свою любовь. Казалось, что загадочная Алекс водит Брин вокруг своего пальца. Хотя и были заметны перемены в ее отношении ко всему.

Брин посмотрела на часы, сразу возникло решение бросить все как есть, и поехать встречать Алекс с работы. Она доехала до больницы как раз к пяти. Алекс тепло приветствовала ее, когда она пыталась скрыть свое беспокойство. Хотя это ведь бесполезно: пытаться быть спокойным, когда ты очень беспокоишься о ком-то. Но девушки уже довольно близко были знакомы и умели чувствовать друг друга.

"Иногда мне кажется, что ты боишься этой любви" – Она взяла руку хирурга и не выпускала ее из своей. – "Я ценю все, что ты делаешь для нас… Думаю, это довольно трудно, ведь ты привыкла быть одной".

"Иногда легко дается… Теперь я взрослая и смогу не упустить свое счастье. Мне очень нравится, что у меня есть ты". – Она нежно поцеловала щеку блондинки.

Доехав до офиса доктора Каплан, девушки поцеловались. Брин мягко убрала руки Алекс и вышла из автомобиля. Они шли к зданию шаг в шаг и держались за руки. Бонни Каплан была высокой, и в свои пятьдесят, привлекательной женщиной, с вьющимися волосами и светло-синими глазами. Она была доктором философских наук и психологии, а специализировалась на семейной терапии. Брин не участвовала во встрече, так Алекс чувствовала себя уютнее. В течение первого посещения, своенравный хирург решила, что будет отвечать на все предложенные вопросы одна. Она старалась преподнести это мягко, зная, что это может задеть Брин и даже принести ей серьезную боль. Кроме еще того, что по неясным причинам, она чувствовала себя нехарактерно утомленной и раздражительной весь день.

Через полтора часа бледная и уставшая Алекс вышла из двери и пошла на встречу Брин. "Я иду в машину", – категорично сказала она. – "Доктор Каплан хочет поговорить с тобой".

"Ммм…" – Удивленно кивнула блондинка и направилась к двери.

"Присядьте, Брин. Я задержу Вас совсем ненадолго".

Манера говорить, наполненная своего рода теплотой, сразу заставила Брин расслабиться и почувствовать себя комфортно.

Не скрывая своего волнения блондинка задала вопрос – "Бонни, с ней все в порядке?"

Негласно было принято соглашение обращаться друг к другу по имени.

"Думаю, что Алекс пережила очень серьезную психологическую травму в детстве. Поэтому она и не может вспомнить Вас. Что касается ее сексуальных проблем, это результат давления со стороны родителей, неправильного сексуального воспитания… Хотя и та травма, о которой я упомянула, могла сыграть свою роль".

На мгновение женщина замолчала. – "Плюс, частично виной мог послужить сделанный аборт. Если мы поможем ей вспомнить, что это была за травма, то сможем и предупредить дальнейшее укрепление проблемы внутри нее. Алекс замечательный человек".

Брин тяжело сглотнула, в голове было только одно. – "О, Боже! Вы же не думаете, что ее мать… "

"Брин, я не знаю. Вся семья Алекс была в напряжении после смерти доктора Моргана. Более того, я думаю, что сейчас она нуждается в Вашей любви, которая ей поможет со всем справиться".

"Она… Я люблю ее всем сердцем. Я помогу ей пройти сквозь все это".

Бонни Каплан улыбнулась. – "Я Вам верю. С такой большой любовью, которая у вас есть, Вы преодолеете все барьеры".

Вечер пятницы проходил не совсем гладко, не как обычно. Алекс вела себя необычно тихо, она проявила себя как-то только на обеде. Брин тоже чувствовала себя довольно утомленной, сил не было ни на что, и одолевала тревога о ее милом друге. В конце концов, обе девушки оказались в кровати. Но ни одной не спалось хорошо… Крики Алекс из-за тревоживших ее ночных кошмаров будили Брин дважды.

Следующее утро началось так же ужасно, как и закончился предыдущий вечер. За окнами лил дождь, у лежавшей рядом с Алекс Брин была температура и адская головная боль. Она продрогла. В один момент пейджер Алекс запищал и она неохотно, но стремительно встала с постели и начала собираться в больницу, где без нее не могли обойтись. Прибыл новый пациент из сельской местности, и его нужно было осмотреть. Конечно, Алекс просто не хотелось уходить из дома, потому что ей было в нем комфортно рядом с Брин, но и потому что ее половинка заболела. Но деваться было некуда. Алекс быстро сделала чашку кофе Брин и принесла ей в кровать. Также она захватила ей лекарства, которые надлежало выпить.

"Сквики, не хочу тебя оставлять" – мягко сказала девушка. – "Я сделаю все дела и побыстрее вернусь домой".

Алекс принесла к кровати Брин что-то почитать, дала ей пульт от телевизора и нежно уточнила: – "Справишься?"

"Милая, это всего лишь насморк… Все будет в порядке. Хотя сейчас я чувствую себя довольно паршиво… Уффф". – Хрипло ответила миниатюрная блондинка.

Хирург подарила девушка свое крепкое объятие и поцелуй.

"Пиши мне, если что-то вдруг понадобиться. Люблю тебя… "

"И я тебя тоже люблю, но не думаю, что стоит сейчас меня целовать".

"Мне плевать, я не смогу воздерживаться от этих поцелуев в течение как минимум недели, так что не бери в голову… Я скоро вернусь… Наверное". – Перед тем как уехать, она коснулась двумя пальцами своих губ и потом губ Брин.

"До скорого" – как только Алекс вышла, волнение за здоровье ее возлюбленной полностью взяло верх над всеми ее мыслями, а после разговора с доктором Каплан страх потери своего единственного лучика надежды стал особенно сильным.

Когда Алекс ушла, Брин приняла теплую ванну и переоблачилась в одну из оксфордских белых рубашек своей возлюбленной. И хотя она ей была не вполне по размеру, выглядела в ней она чудесно. Девушка тщательно расчесалась и вернулась в кровать. Ванна расслабила ее, и скоро Брин заснула. И девушка все еще спала к моменту, когда в полдень пришла Алекс.

Хирург спокойно подошла к кровати и мягко коснулась лба блондинки.

"Все еще температура", – прошептала она, целуя щеку девушки. Тогда Алекс собралась вернуться к шкафу, чтобы переодеться, но рука только что проснувшейся блондинки остановила ее.

"Ты вернулась!" – Хрипло сказала Брин. – "Там все еще дождь? "

"Да, льет как из ведра". – Алекс села на край кровати и взял Брин в свои объятия. – "Как ты себя чувствуешь? "

"Как в аду, когда ты ушла я приняла ванну, и прилегла отдохнуть, вот и проспала до самого твоего прихода".

Брин положила голову на плечо хирурга, и это продолжалось несколько секунд.

"О… Чуть не забыла… Я решила о тебе позаботиться, и кое-что принесла в пакетике".

Алекс быстро вышла из комнаты, но также быстро возвратилась с огромным пакетом из бакалейного магазина.

Брин улыбнулась. – "Что в нем? "

Алекс подарила девушке самую забавную усмешку.

"Посмотри!" – Она поставила пакет на кровать. Брин посмотрела внутрь и начала смеяться. Внутри было много лекарств от кашля, температуры, насморка и всех признаков простуды, упаковка куриного супа, пакет круассанов, и крошечный плюшевый кролик.

"Ooo!" – воскликнула восхищенно Брин. – "Ты запомнила, что я собираю кроликов! А этот просто прелесть, очень симпатичный и такой мягкий… " – Девушка восторженно прижимала его к своей груди.

"И все, что ты купила, мне действительно было нужно. Очень прозорливо, Лекси!" – Девушка прижала к себе свою голубоглазую любовь настолько сильно, насколько только могла.

Алекс с удовольствием ответила на объятие.

"Нравится? "

"Все просто великолепно. Я уже начинаю чувствовать себя лучше".

Брин подарила Алекс еще одно объятие.

"А теперь переоденься во что-нибудь более удобное и возвращайся в кровать ко мне! Я болею, за окном дождь, так что все, что я могу делать это лежать в кровати и обниматься с моим любимым человеком".

"Чудесно ты для себя все придумала. Но для начала тебе нужно пить много жидкости, что мне принести? "

Брин с улыбкой простонала. – "Персиковый нектар был бы в самый раз".

"Один Персиковый нектар, уже на подходе, Сквики".

Как только Алекс вышла из комнаты, Брин подумала, насколько бережно к ней относятся, и что ее хирург однажды бы стала очень заботливой матерью, несмотря на то, что в ее жизни присутствовала Оливия. Блондинка глубоко вздохнула и вслух подумала: "Жаль что ты не видишь в себе то, что в тебе вижу я".

Брин вновь успокоилась, пока не услышала, как разбивается стекло. Она выбежала к лестнице, ведущей на первый этаж и в подвал. "Лекс! Что случилось?"

Девушка внимательно вглядывалась с лестницы во все происходящее, пытаясь понять что же случилось.

"Нет, ничего… Случайно вышло", – ответил дрожащий голос.

"Боже, коробки!" – Брин поспешила вниз.

"Не иди сюда", – предупредила Алекс. Но предупреждение игнорировалось, Брин уже бежала вниз по лестнице.

"О Боже!" – Воскликнула блондинка. – "Да у тебя кровь!"

Хирург стояла рядом с холодильником, продолжая держать часть разбитой бутылки. Кровь без остановки капала на пол, смешиваясь там с битым стеклом и оранжевой жидкостью. Лицо Алекс было очень бледным, и глядя только на одно ее выражение, становилось больно.

"Это всего лишь поверхностная царапина. Иди пока наверх, я наведу здесь порядок… К тому же ты босиком, порежешься".

"Последнее исправимо, я схожу наверх и обуюсь… Но тебя тут не оставлю, возиться в стекле с, и без того, порезанной рукой!"

Блондинка поспешила наверх надевать шлепанцы. Она также захватила толстое полотенце. Когда девушка вернулась назад она в ужасе смотрела на Алекс, которая так и не сдвинулась с места, продолжая стоять, не обращая внимания на то, как кровь продолжала капать.

"Лекс… Дай я замотаю твою руку полотенцем", – Мягко просила Брин. – "Ты должна отпустить разбитую бутылку из руки, ты понимаешь меня?"

"Что? А… Да… Очень жаль". – Как будто вернувшись из транса, произнесла Алекс. Хирург отпустила то, что так упорно держала, и позволила Брин обернуть ее руку полотенцем. После этого блондинка повела Алекс наверх в ванную, чтобы промыть там рану. Брин пыталась определить, насколько рана глубока. И как только кровь была вымыта, стало очевидно, что это был довольно глубокий порез.

"Мне кажется, что здесь нужно наложить парочку швов".

Алекс вздохнула – "Да… пару не помешало бы. Я сама позабочусь об этом".

"Я не знаю, Алекс, это твоя правая рука, ею ты зарабатываешь себе на жизнь, думаю, стоит обратиться к специалисту".

"Нет… Это всего лишь телесная рана. Уж об этом я могу позаботиться. Мне нужна игла".

Пока Алекс ушла за медикаментами, Брин вымыла раковину. Девушка чувствовала себя ответственной за Алекс, и была уверена что то, что произошло, случилось по вине тех коробок, которые Брин затолкала в подвал. Она должна была сказать о них Лекс сразу, как только их принесли. Блондинка была уверена, что ее возлюбленная была настолько расстроена от того, что увидела их, что сжала бутылку в своей руке, и делала это до тех пор, пока та не разбилась.

Брин вышла из состояния задумчивости, когда Алекс вернулась.

"Мне будет нужна помощь… Левой рукой я обычно этого не делаю", – сказала с вопросительной интонацией Алекс.

"Я готова… Только скажи, как мне помочь тебе".

Брин лила на рану асептическое лекарство, в то время как Алекс быстро сделала два стежка. Они были сделаны очень аккуратно. И когда все закончилось, Брин перебинтовала руку.

"Спасибо, Сквики… Ты замечательная медсестра". – Она глубоко вздохнула.

"Я собираюсь принести тебе Персиковый нектар еще разок. Ты подожди здесь, пока я там наведу порядок. Нужно еще постирать одежду с полотенцем". – Утомленно говорила Алекс.

"Вдвоем мы все сделаем быстро. Да, я немного больна, но я не прикована к постели. Кроме того, у тебя одна рука перевязана, давай, милая, не сопротивляйся". – Девушка крепко обняла Алекс.

Хирург знала Брин довольно хорошо и не стала с ней спорить. В рекордное время внизу был наведен порядок, началась стирка, а Алекс была переодета в чистую одежду. Брин вернулся в кровать, и следом пришла Алекс, принеся на подносе два сока с соломинками, она знала, что Брин нужно пить много жидкости.

Блондинка взяла поднос и нежно погладила Алекс по щеке.

"Ложись рядышком со мной, нам есть о чем поговорить".

"Мне… нужно побыть одной, поговорим попозже". – Нижняя челюсть Алекс подергивалась, а глаза вновь стали остекленевшими.

"Я расстроила тебя? "

Алекс вздохнула в ответ. Вид водянистых зеленых глаз привел ее в чувство.

"Нет… Я знаю, что ты просто пыталась меня защитить. Меня просто накрыло с головой, когда я увидела те коробки. Я чувствую себя глупой, бесконтрольной и беспросветной сумасшедшей. Все, что я делаю в последнее время можно свести к этому".

"Все это объяснимо", – хрипло прошептала блондинка.

"Ты почувствовала, что я заставила тебя не понимать, что происходит, но это я сделала только потому, что не хотела, чтобы это стало твоим вторым ударом за день, ты бы узнала, но позже, я не хотела, чтобы тебе было опять больно". – Брин душило рыдание. – "Я с ума схожу, когда вижу как тебе больно, а если я причиняю тебе боль, то мне незачем жить".

Красивые синие глаза Алекс смягчились. Она села на кровать и взяла Брин в свои крепкие объятия. – "Я очень люблю тебя". – Она поцеловала мягкие, белокурые волосы.

"Я не безумна и ты ни в чем не виновата. Никто никогда так обо мне не заботился как ты. Я боюсь только, что не знаю, как обращаться с твоей заботой".

Брин вздыхала, не переставая плакать.

"Я понимаю, но, пожалуйста, верь мне, я должна остаться здесь. Я не хочу уходить от тебя, я хочу всегда быть рядом".

Алекс чувствовала, что ее сердце заполняется приятным теплом. Она взяла несколько салфеток и приложила их к носу блондинки. – "Вот… А теперь давай сморкаться". – Брин подчинилась.

"Вот так-то лучше. Не плачь больше, хорошо? А то тебе будет совсем нечем дышать".

Брин вздохнула с облегчением. – "Договорились, но только если ты согласишься лечь рядом и прижаться ко мне. Мы обе утомлены, а ты только что перенесла на себе операцию, причем без всяких болеутоляющих!"

"Уговорила. Только разденусь", – Алекс стащила джинсы и футболку. Брин, затаив дыхание, абсолютно бесстыже наблюдала за действом, не надеясь прикоснуться к невероятно красивому телу.

Алекс ухмыльнулась, перехватив взгляд Брин.

"А вы не отличаетесь излишней скромностью, Брин О'Нэйл! "

"А? "

"Я видела, как ты на меня смотришь", – она щелкнула блондинку по носу.

Брин застенчиво улыбнулась.

"На это невозможно не смотреть… Я имею в виду, у тебя такие длинные, великолепные и… Сексуальные ноги"!

"Я рада, что тебе понравилось", – Алекс сделала паузу. – "Ты снова сделала это, и ты это знаешь", – хирург пристально посмотрела в глаза Брин и начала накручивать локон на палец. Блондинка ответила, наматывая темные волосы на свои пальцы.

"И что же я такое сделала? " – Дразнила Брин.

"Заставила меня улыбнуться тогда, когда я думала, что не смогу этого сделать. Ты особенная", – Алекс поцеловала Брин в лоб.

"Я люблю тебя, Лекс". – Она погладила ее по щеке. – "И всегда буду". – Их губы встретились в нежном поцелуе, а потом они заснули.

***

Остальная часть уик-энда была проведена за самым увлекательным занятием – выздоравливанием. Обе женщины наслаждались обществом друг друга и заботились друг о друге. К понедельнику Брин чувствовала себя намного лучше, хотя все еще и была утомленна. Рука Алекса тоже почти зажила. К счастью, рана уже не сковывала движений и позволяла работать.

Закончив работать, Брин вернулась в дом Алекс, но, не дождавшись ее, заснула.

Проснувшись, она спустилась вниз, чтобы достать любимые напитки и поставить их в холодильник. Брин прошла мимо коробок и заметила, что одна из коробок, напоминаний об Оливии, открыта. Блондинка посмотрела и охнула:

"О, Лекс!" – Прошептала она. Внутри лежала семейная фотография. Алекс, брат, мать, отец и она. Дети и родители выглядели очень счастливыми. Брин отметила, что Оливия – чрезвычайно привлекательная женщина, внешне совершенно не напоминала монстра, которого она нарисовала в своем воображении. Она заметила, что Алекс и Дэвид напоминали отца, а у Оливии были волнистые, каштановые волосы пепельного цвета и ореховые глаза.

Чувствуя себя словно злоумышленница, Брин вынула фотографию из коробки. Интересно, что подумает обо всем Алекс? Она улыбнулась, забрала необходимые вещи, и поднялась наверх. Забив холодильник до отказа, она начала волноваться. Она не могла не думать о Лекс, пытающейся справиться со своими проблемами самостоятельно. Что если она снова окунется в мир прошлого, вспомнит боль? Брин задрожала. Она хотела быть рядом с Лекс, когда та переживала все это и нуждалась в ней.

После первой встречи с доктором Капланом, блондинка чувствовала, что старые раны Алекс снова открылись. Каждую ночь Брин успокаивала любимую, убеждая, что кошмар – всего лишь кошмар. Отношениям мешали проблемы, но чувства становились все более сильными.

Брин была знакома с проблемами и неприятностями не понаслышке. Ее болезнь закалила ее, научила справляться с трудностями, и родители даже дали ей прозвище "Златогривой Львицы" – из-за густых волос пшеничного цвета, неутомимости и неиссякающей энергии. Наверное, не было совпадением и день ее рождения – второе августа. И проблемы, с которыми столкнулась она и Алекс – всего лишь очередное препятствие, вызов для Брин. И ее любовь к Алекс уже не знала границ.

В этот момент раздумий, объект ее размышлений стоял, подперев стенку и откровенно улыбался.

"Иди ко мне, я по тебе соскучилась! " – Хирург легко подхватила миниатюрную блондинку и начала кружить ее.

"Я тоже по тебе скучала, сладкая! " – Она по-медвежьи неуклюже и крепко обняла любимую.

"Брин… – Алекс поцеловала девушку в ухо. – "Мне кажется…" – В глазах мелькнула неуверенность.

"Чего тебе хочется, сладкая?" – Спросила Брин, целуя Алекс в шею. – "Только скажи мне, и я дам тебе это".

Дыхание Алекс участилось. О, как она хотела, чтобы Брин взяла ее, жадно, страстно, быстро. Тело Алекс горело при мысли об этом, но… Она еще не была готова. Она не могла бы вынести разочарованный взгляд Брин, если потерпит неудачу. Алекс была слишком смущена, чтобы спросить об этом напрямую, но это был единственный способ все прояснить. Она глубоко вздохнула.

"Обними меня, когда я…"

"Да", – с придыханием ответила блондинка, – "прямо здесь?"

"Прямо здесь… прямо сейчас! " – Прорычала хирург.

"O-o-o, Лекс! Что это с тобой? Но мне нравится! " – Она начала целовать Лекс в мягкие губы, язык скользнул в рот.

"М-м-м", – простонала Алекс, пока Брин расстегивала блузку хирурга и ласкающими движениями скользила все ниже и ниже.

Взгляд Брин упал вниз. Она заметила, как рука Алекс скользнула в джинсы, и ноги подкосились.

"Лекс, любимая, чем я могу помочь? "

"Ух… Просто приласкай меня", – ответила она и положила ладонь Брин на свою грудь. – "О-о-о! " – Хирург почувствовала, что вся горит. Покачивая бедрами, она чувствовала невероятное возбуждение, а Брин ласкала Алекс, целуя соски и сдавливая их пальцами.

"О, боже… Брин… Не думала, что будет так хорошо! "

"Тебе нравится", – невнятно прошептала Брин, не отрываясь от груди Алекс.

"Да! " – Простонала та в ответ.

Брин нашептывала какую-то эротическую чушь на ухо Алекс, заставляя ее уноситься на волнах наслаждения.

"Боже мой, Брин! О, Брин! О… О! " – Бедра хирурга сжались, и она достигла оргазма.

Пока Алекс дрожала и пыталась отдышаться, Брин держала ее в объятиях и нежно целовала.

"Я люблю тебя, Лекс".

"Могу сказать только одно: ВАУ! " – Рассмеялась Алекс, внезапно вспомнив, что блондинка шептала ей на ухо. – "Брин! Да у тебя обманчивая ангельская внешность! Ты ж будешь похлеще шаровой молнии! "

"Ха! Это ты на нее больше смахивала", – подколола любимую Брин.

"О! Я никогда раньше не испытывала такого! "

"Кстати, вернемся к разговору о шаровых молниях, что с тобой случилось? Не то чтобы я жалуюсь… Мне понравилось! "

Алекс покраснела.

"Иногда бывает. Особенно когда я устаю от волнений и боли. И потом, я так люблю тебя. Мне нравится, когда ты близко, рядом". – Она нежно поцеловала девушку.

"Может, хочешь быть еще ближе? " – Дразняще спросила Брин.

"Я бы очень хотела", – прошептала Алекс в ухо. – "Прямо здесь? Прямо сейчас? "

Брин начала грызть нежное ухо Алекс.

"Прямо здесь… Прямо сейчас! "

Алекс подняла миниатюрную блондинку, и та обхватила ногами талию хирурга. Алекс поцеловала Брин в шею, так же мягко прикоснулась к губам.

"О, Брин…" – Шептала она ей в ухо. – "Ты заставляешь меня гореть! "

"Лекс! " – Простонала Брин, – "возьми меня! "

Ласки становились все более яростными. Алекс отчаянно раздевала Брин, словно боясь не успеть, а потом уложила ее на кухонный стол и скользнула пальцами в ее влажное лоно.

"Больше…" – Простонала Брин.

Алекс добавила еще палец:

"Так лучше? "

"О… да…"

Хирург прикоснулась к груди Брин, посылая ее на вершину удовольствия. Это было невероятно. Алекс доводила ее до исступления своими ласками до тех пор, пока она не кончила.

"О-о-о! О! " – Глухо простонала она.

Алекс лишь крепче обняла ее и мягко поцеловала в лоб.

"Тебе понравилось? " – Застенчиво прошептала хирург.

"Это было… это было так… Я не могу этого описать! "

Алекс вспыхнула от удовольствия и смущения. Несмотря на свои собственные проблемы с сексом, она могла довести партнера до оргазма в считанные минуты. Она была в такие моменты нежной, страстной.

Обе девушки неподвижно лежали несколько минут, прежде чем снова заговорить.

"Окей, мы доставили друг другу немало приятного, но, может быть пообедаем? "

"Отличная идея! Я хочу есть… наверное оттого, что утомилась", – блондинка подавила зевок.

"Почему бы тебе не лечь на кушетку, Сквики? Я все сделаю сама и приготовлю что-нибудь из китайской кухни! "

"Звучит заманчиво! Ведь я уже почти сплю…"

"Хорошо… Я пойду, переоденусь, и вернусь к тебе", – Алекс выскользнула из-под одеяла, быстро оделась и поцеловала Брин перед тем, как выйти из комнаты.

Когда Алекс ушла, Брин приняла душ, взяла лимонад из холодильника и отправилась на веранду. Она чувствовала себя очень комфортно дома у Алекс. Хотя девушки имели свои дома, они жили в одном – вместе.

Несколько раз они пытались спать отдельно. Но Брин непроизвольно ждала, когда край кровати прогнется под весом тела Алекс. А Алекс обычно не могла удержаться и не придти. Она могла позвонить даже в полночь, но Брин отвечала на звонок:

"Привет…"

"Я не могу уснуть… я могу приехать? " – Вкрадчиво спрашивала хирург в таких случаях.

И Алекс неизменно слышала радость в голосе Брин.

"Отличная идея! Только веди машину аккуратно! Я люблю тебя…"

"Вау! Я буду через несколько минут! "

Брин вздохнула, чувствуя, как грудную клетку распирает от чувств. Она никогда не была такой счастливой раньше. Она поняла, что раньше не знала, какой бывает настоящая любовь, пока не нашла Алекс. Снова. Это была невероятная удача.

"Брин? " – Хирург мягко прикоснулась к девушке. – "Я принесла обед. С тобой все хорошо? "

"Все хорошо… Просто я задумалась", – она импульсивно обняла любимую.

"Уверена? "– Доставая салфетки и палочки, уточнила Алекс.

"Да".

"Шикарный ответ", – поддразнила хирург. Она села рядом с Брин, и они начали есть. Закончив трапезу, Алекс взяла руки Брин в свои. – "Я должна поговорить с тобой кое о чем очень важном, Сквики". – Девушка нервно сглотнула.

"Хорошо". – Сердце Брин сжалось в ожидании.

Алекс кусала губу и все не решалась начать. Наконец она заговорила.

"Мы вместе совсем недавно, но столько всего случилось! Надеюсь, ты почувствовала, что я забочусь о тебе", – Брин поняла, что руки Алекс дрожат.

"Да". – Голос Брин, казалось, таял.

"Ты не только сказала мне, что любишь меня, ты это подтверждала своими действиями изо дня в день. Ты заботилась обо мне, когда я заболела, обнимала меня, когда я кричала от боли, поддерживала меня, когда я пыталась решить свою проблему…" – Алекс ласково погладила Брин по мягким, золотистым волосам. – "И теперь…" – Хирург посмотрела вниз и глубоко вздохнула. – "Теперь ты придаешь мне храбрости и сил, чтобы выдержать эту битву с демонами… И я впервые поверила, что могу их победить… Потому что у меня есть ты, потому что мне есть, кого держать за руку". – Синие глаза заблестели от выступивших на них слез.

Брин, затаив дыхание, слушала, боясь разрушить очарование этого сближающего момента.

Алекс поцеловала пальцы блондинки, один за другим.

"Я хочу сказать, что я люблю тебя, что хочу, чтобы ты была со мной всегда. Я знаю, мы не можем жениться, но это не изменит моих чувств к тебе. Я никогда не захочу быть с кем-то, кроме тебя, Брин. Ты – часть моей души". – Слезы закапали из глаз.

Брин счастливо вздохнула:

"О, Лекс… Я понимаю". – Она обняла напряженного хирурга. – "Это самые красивые слова, которые были когда-либо сказаны мне".

"Ты согласна? " – Алекс наполовину смеялась, наполовину кричала.

"Да". – Подтвердила Брин, пытаясь удержать поток слез.

"Хорошо… тогда, я тебя сейчас удивлю", – заговорщически подмигнула Алекс. – "Но сначала, я думаю, нам надо прекратить рыдать".

Алекс достала из тумбочки что-то и протянула Брин. Зеленые глаза блондинки расширились от удивления.

"Какой красивый дом… и рядом море! Чей это дом? "

"Наш! " – Алекс почти кричала от счастья, а слезы все еще лились из глаз: она никак не могла остановить их.

"Наш? Ты что, шутишь? "

"Это дом моего отца. Я его выкупила. Специально для нас. И мы сможем провести наш отпуск… В своем доме у моря. Хотя дом видел много боли, мы сможем наполнить его счастливыми воспоминаниями снова".

Брин была поражена.

"Это невероятно… Я всегда хотела дом на берегу моря. Я так горжусь тобой, ты все делаешь для меня, и ты сильная, превращаешь боль прошлого в счастье сегодняшнего дня". – Она поцеловала хирурга.

"Для тебя, Брин". – Они обняли друг друга и заплакали от избытка чувств.

Наконец Алекс нежным движением руки вытерла слезы Брин, и внимательно посмотрела ей в глаза.

"Не думай, что я забуду о колечке. Ты сама выберешь его, если захочешь".

"Это может подождать… Ты уже разогналась и скоро купишь для меня весь мир".

"Тогда, почему я не вижу праздника? Я его обратно отдам", – поддела Алекс Брин, а та лишь засмеялась в ответ.

"Ты самая-самая! Ты – моя, Лекс! "

Оставшаяся часть вечера прошла в заботе друг о друге, в счастье, смехе, подколках и поцелуях.

***

Следующие несколько недель выдались очень насыщенными и тяжелыми для обеих девушек. Алекс помогла Брин перевезти вещи в Викторианский дом хирурга. Сделав небольшую перепланировку, они смогли добиться компромисса относительно места каждой вещи в доме, и скоро дом стал домом для двоих. Брин отдала свой дом своей сестре и ее мужу.

Алекс всей душой стремилась решить свои проблемы и начала ходить к доктору Бонни Каплан два раза в неделю. Она отчаянно хотела нормальных сексуальных отношений с Брин. Но, несмотря на усилия, Алекс быстрее поправиться, встречи оказались трудными и часто вызывали ночные кошмары. Брин почти каждую ночь замечала, что хирурга нет рядом. И каждый раз Брин находила девушку в подвале, плачущую над коробками – напоминанием из детства.

Однажды, в дождливую октябрьскую ночь, Брин снова нашла Алекс в подвале. Она сжимала в руках игрушечного мишку Гарри и фотографию брата Дэвида. Брин опустилась на колени и обняла любимую.

"Хочешь поговорить, сладкая? "

"Нет". – Алекс еле сдерживалась, чтобы не закричать, и все сильнее сжимала в руках плюшевого мишку.

Брин взяла Алекс за подбородок и внимательно посмотрела ей в глаза.

"Я теперь твоя половинка. И мы проделали большой путь, чтобы быть вместе. Пожалуйста, доверься мне, я здесь именно для этого".

Синие глаза Алекс испытующе исследовали зеленые глаза Брин, пока темные брови не нахмурились от боли. Брин обняла любимую еще крепче.

"Позволь мне помочь тебе, Лекс… пожалуйста? "

Алекс тут же упала в объятия Брин, не в силах больше сдерживать слезы. Брин только крепче прижала Алекс к себе и начала шептать ласковые слова, чтобы успокоить девушку. Наконец, выплакавшись, Алекс уснула.

После этой ночи Алекс почувствовала, что доверяет Брин полностью, никто раньше не видел хирурга такой слабой и беспомощной. Она могла раскрыться доктору Каплан, но она никогда не плакала при других. Единственный человек, увидевший ее слезы, это Брин. Она даже рассказала ей, что именно делала Оливия с ней.

***

"Мама, проснись, пожалуйста! " – Маленькая фигурка мягко потрясла за плечо женщину.

"Александра? Что тебе нужно? Уже полночь! "

Ребенок был необычно бледен.

"Моя голова… она жутко болит, и живот скручивает". – Семилетняя девочка от боли кусала губы.

"Разбуди Анну. Она позаботится о тебе. И если тебя будет тошнить, отправляйся в ванную".

Маленькая девочка стояла у кровати матери, кусая губы. И вдруг начала кричать. Из соседней комнаты выбежала крупная женщина. Она знала, что если Лекси кричала, для этого были серьезные причины.

"Иди ко мне, любимая", – прошептала она. – "В чем дело? " – Поинтересовалась Анна, обнимая девочку.

"Анна, мне так плохо… и я хочу увидеть папу". – Она положила темную головку на широкое плечо, рыдая.

"Я позабочусь о тебе. Пойдем ко мне в комнату, дорогая".

Анна спустилась вниз в Лекси, а вдогонку раздалось.

"Спасибо, Анна. Она, вероятно, раскапризничалась! " – Мать маленькой девочки снова легла спать.

***

Алекс никогда не забывала этот первый случай, когда мать отвернулась от нее, не встала с кровати, чтобы успокоить дочь. Брин была и расстроена, и разъярена поведением Оливии, хотя Алекс уверяла Брин, что Анна была с ней всю ночь и день, пока не ушла головная боль.

Брин начала ненавидеть Оливию Морган. Это была яростная, неукротимая ненависть, которую она раньше не испытывала. Чудо, что Алекс может любить вообще, и Брин чувствовала потребность защитить любимую от потрясений в будущем.

Разговоры с Брин оказались сильным терапевтическим средством, поскольку девушка умела слушать, и всегда живо участвовала в переживаниях. Брин успокаивала ее, заверяя в том, что любит, доверяет самой прекрасной девушке. И Алекс начала верить Брин, уверилась в своих силах и способности вылечиться.

Однажды в воскресенье Брин с утра удивила Алекс, попросив дать ей урок верховой езды. Хирург была восхищена. Брин так поддерживала и любила ее, что конная прогулка была меньшим, что Алекс могла сделать для нее.

Оседлав Аполло, Брин преодолела опасения и вполне естественно и органично восседала, управляя лошадью. Женщины много времени провели вместе, и Брин выбрала себе Звезду – чалую в яблоках кобылу.

Они находили время поговорить во время работы, после терапии, конных прогулок и ремонтом дома. А однажды Алекс взяла Брин в Атланту, на бейсбол. Был проведен замечательный вечер – лодка, хот-доги и любимая Брин сахарная вата.

"Тебе идет кепка от Ред Сокс", – критически осмотрела девушку Брин. – "Никогда бы не подумала! " – Рассмеялась она. – "Тебе вообще идет конский хвостик! " – Игриво заключила Брин, прищурившись.

Лицо Алекс засияло от улыбки, той улыбки, которая заставляла сердце Брин пропускать удары.

"Ну тогда ты, Сквики, единственная, кто может выдержать меня как болельщицу Ред Сокс! Кроме того, ты, хитрющая, завоевала меня, доставшую самые лучшие места и купившую тебе сахарную вату! "

Брин рассмеялась.

"Правда! Я говорила тебе, как я люблю тебя? "

"Да… но я не прочь услышать это снова", – невозмутимо откусила от хот-дога кусок Алекс.

"Я люблю тебя! И, между прочим, у тебя на носу горчица, доктор Морган! "

"Где? " – Алекс схватила салфетку и начала вытирать нос. – "Теперь все? "

Брин глотнула кока-колы и фыркнула в стакан: Алекс выглядела настолько озабоченной своим внешним видом! Алекс, наконец, просекла шутку – она уже давно влюбилась в шутки и подколы Брин, но никак не могла привыкнуть к ним. А Брин уже вовсю откровенно смеялась, расплескав кока-колу.

"Хорошая уловка, Брин… У тебя ловко получилось! У меня никакой горчицы на носу не было, так? " – С притворным негодованием спросила Алекс.

"Не было", – созналась Брин, кашляя – поперхнулась напитком. Вытерев губы, Брин снова взорвалась в истеричном смехе. Алекс нахмурилась, пытаясь казаться обиженной, но спустя мгновенье смеялась вместе с подругой. Вдруг она импульсивно схватила кусок сахарной ваты и измазала ею все лицо Брин.

"Тебе идет, Сквики", – сквозь смех сказала Алекс.

"Я тебе это припомню, Лекс! " – Брин молниеносным движением измазала Алекс, зная, как не любила быть липкой хирург. Но на этот раз шутка вызвала еще один взрыв смеха. Они обе смеялись и дурачились как дети, попутно развлекая других болельщиков, оказавшихся рядом.

По пути домой Брин подарила Алекс нежный поцелуй и объятия.

"Спасибо за сегодняшний вечер, Лекс. Я отлично провела время! "

"Пожалуйста, моя любимая. Я тоже". – Она легонько сжала руку блондинки. Алекс не могла вспомнить, когда она еще была такой счастливой.

***

На следующий день пара купила билеты на самолет в оба конца. Они хотели провести День Благодарения в семейном доме Алекс – Кейп-Коде, насладиться друг другом и прогулками по берегу моря. Алекс чувствовала, как все трепещет от мысли, что она снова увидит дом ее детства. Но доктор Каплан успокоил ее, сказав, что встреча с прошлым поможет справиться с проблемой.

Алекс и Брин были счастливы укладом жизни и наслаждались друг другом. Но счастье омрачала неспособность Алекс полностью довериться Брин в ласках. Но бурная фантазия позволяла им забыть о проблемах и дарить друг другу чувство защищенности и любви.

Кроме того, родители Брин все еще не видели Алекс, и помнили ее только маленькой девочкой. Брин объяснила им, что они навестят их, как только выдастся время. А родители снова напомнили ей о своей поддержке. Их терпимость к выбору Брин не переставала поражать ее. Кевин и Кэтлин О'Нэйл не изменили своего отношения к дочери, узнав, что она живет с Алекс – они были добрыми и непредубежденными. Их девочка почти столкнулась со смертью, и теперь ее жизнь была главным в их жизни, – ничто другое не имело никакого значения. Дочь здорова и счастлива. Остальное не заслуживает внимания.

Неспособность Алекс решить свою проблему до конца привело к обоюдному решению девушек подождать, пока, наконец, все не будет улажено и Алекс не сможет навестить родителей Брин без смущения. Они обе прекрасно понимали, что знакомство с родителями необходимо – они уже отдали друг другу свои сердца.

Хирург не растерялась при встрече с младшей сестрой Брин и ее мужем. Сестра Брин родилась спустя год после операции на сердце Брин. Муж сестры ее любимой напомнил Брин, такой же внимательный и чуткий, только волосы рыжие.

В пятницу, перед днем Благодарения, Брин отвела Алекс на сеанс терапии. Доктор Каплан был особенно рад достигнутыми успехами. Алекс чувствовала, что процесс выздоровления должен идти быстрее, но не сказала о своем беспокойстве врачу.

После терапии пара посетила любимый мексиканский ресторан и отобедала там. Чипсы и сальса, напомнили им о памятной ночи.

"Помнишь, как мы в первый раз если чипсы и сальсу вместе? " – Игриво подмигнула Алекс Брин.

Блондинка покраснела.

"O-o-o, как я могу забыть? Я думаю, что это, своего рода возбуждающее средство для нас… Я чувствую… " – Она что-то торопливо прошептала в ухо хирургу.

"Брин О'Нэйл! Твой невинный взгляд – такая отличная маскировка! "

"Я вижу, что тебе нравится это… Нравится ведь? "

"Нравится… Черт, да я обожаю все это! " – Брин улыбнулась в ответ на эти слова Алекс, почувствовав, как сердце от счастья ухнуло вниз, не спросив разрешения.

После обеда пара вернулась домой. На веранде они выпили кофе и обсудили предстоящую поездку в Бостон. Брин придвинулся поближе к любимой. Потягивая ароматный кофе из чашки, она повернулась, взглянув на Алекс.

"Я хочу тебя спросить".

Хирург криво усмехнулась

"Что же, интересно? "

"Ты родилась в Бостоне, правильно? "

"Да… Четвертого июля 1968 года, если быть точной".

"Хорошо… А почему у тебя тогда нет акцента? " – Блондинка играла с темным локоном волос.

"Это легко объясняется. Папа и мама – уроженцы Калифорнии".

"Я не знала. Я думала, что вы все из Массачусетса".

"Нет. Веришь или нет, но Оливия собиралась получать степень, когда встретила папу. Они оба направлялись в Бостон. Он к тому времени закончил Оксфорд".

"Они были совершенно разными… Их связывала только медицина? "

Алекс вздохнула.

"Да, они были абсолютно разными. Почему он женился на ней? Наверное, это был не только интерес к медицине".

Брин погладила Алекс по щеке.

"Все будет хорошо", – ласково произнесла она.

"Благодаря тебе, моя Брин". – Она щелкнула ее по носу. – "Ты всегда верила в меня… Приняла меня такой, какая я есть. И не знаю, поймешь ли, что это все значит для меня".

"Все, что я хочу сделать, – это дать тебе почувствовать себя счастливой. Ты для меня – самая особенная. Моя Лекс".

Алекс наклонилась, чтобы поцеловать Брин. Она никогда не думала, что сможет любить так сильно. Сердце разрывало от счастья на мелкие кусочки. Оторвавшись от губ, Алекс внимательно посмотрела на Брин.

"Что-то не так? " – Поинтересовалась Брин.

"Гм… что ты думаешь о том, чтобы завести собак? После отпуска, конечно".

Брин засмеялась.

"Это самая отличная идея! Что заставило тебя подумать об этом? "

Алекс пожала плечами.

"Не знаю. Я всегда хотела собаку, но Оливия не разрешала. Она считала, что они грязные". – Глаза Алекс затуманились. – "Ну а раз мы теперь семья, то у нас должно быть несколько собак! "

Брин была восхищена.

"Ты не перестаешь поражать меня. В тебе невероятно много любви! Я люблю тебя! " – Она крепко обняла подругу.

"Уххх… Полегче, ты! " – Засмеялась Алекс. – "Я еще обед не переварила, а ты его уже выдавливаешь! "

"Жаль… Ты такая сладкая! Кроме того, я действительно в восторге от твоей идеи! У меня была собака".

Алекс посмотрела в эти невозможно зеленые глаза и поцеловала Брин. Поцелуй быстро углубился и усилился, и блондинка вскарабкалась на колени любимой. Алекс подхватила ее и понесла к кровати. Некоторое время спустя, они расслабленно лежали, обнимая друг друга.

"Это невероятно… Ты великолепна! " – Брин заправила темный локон любимой за ухо.

Алекс улыбнулась.

"Я рада, что тебе понравилось. И спасибо, что проявляешь столько терпения. Я знаю, как ты хочешь заняться любовью со мной… Но это пока почти невозможно".

"Не невозможно. Нет для нас невозможного. А пока я потерплю", – ответила Брин, поглаживая Лекс, устроившуюся у нее на груди. – "Я знаю, что у нас все получится".

Алекс вдохнула запах Брин и облегченно выдохнула, защекотав этим вздохом сосок Брин, отчего та вздрогнула от наслаждения.

"Иногда мне становится интересно, смогу ли я позволить тебе любить себя".

Брин нежно поцеловала темные волосы.

"Дай себе немного времени. Врач говорит, что ты быстро поправляешься. Вот увидишь, все будет просто отлично! "

***

Около двух часов ночи Алекс проснулась от ужасного ощущения, что Брин оставила ее из-за проблем с близостью. Темноволосая женщина покрылась потом, из горла рвался крик, сердце словно пыталось выпрыгнуть из груди. С трудом подавив подкатившую тошноту, она посмотрела на спящую рядом Брин. Она погладила девушку по щеке и мягко прошептала:

"Ты никогда не оставишь меня. Я знаю, что не оставишь, я чувствую, что ты любишь меня".

Брин улыбнулась, не просыпаясь

"М-м-м…" – Пробормотала она.

Алекс вылезла из-под одеяла, надела штаны и рубашку и спустилась в подвал. Она решила столкнуться с прошлым снова. Она должна вспомнить все, не для себя, а для Брин. Выпив холодного лимонада, Александра Морган села рядом со страшными коробками, содержание которых она инстинктивно знала, и которые были ключом к ее прошлому… и к будущему тоже.

Алекс открыла одну из самых больших коробок. Из нее она вытащила пакет гладких, розовых морских ракушек. Посмотрев на ракушки, поблескивающие в свете ночной лампы на ладони, она вспомнила, что случилось в конце лета 1975 года.

***

Высокий, красивый хирург и его дочка, с волосами иссиня-черного цвета счастливо улыбались, держались за руки и гуляли по берегу. Они оба любили гладкий влажный песок, прохладный бриз моря.

"Думаешь, ей понравятся эти ракушки, папа? " – Спросила семилетняя девчушка.

Отец улыбнулся дочери: ему нравилось, насколько внимательной может быть его дочь.

"Ей понравится, Лекс. Она любит все, что ты даешь ей. Ведь вы лучшие подруги! "

"Да… мы будем лучшими друзьями вечно! "

Отец гордо рассмеялся и ласково взъерошил ее волосы.

"Все будет так, как ты говоришь, Лекс".

Алекс тряхнула головой, пытаясь успокоить бешено бьющееся сердце. Для кого я собирала ракушки? Кого я хотела видеть другом вечно? Брин… единственная настоящая подруга, которая когда-либо была у меня. Алекс прошиб холодный пот, и она начала судорожно рыться в коробке, отчаянно ища ключ. Ее руки нашли пожелтевший клочок бумаги, на которой был написан адрес. Глаза Алекс расширились, когда она прочитала:

"Брин О'Нэйл, Лэнгхам Порт, 127, Атланта, № 31529"

Здесь же был приписан номер телефона.

Картинки прошлого начали мелькать в голове, и Алекс закрыла глаза, пытаясь справиться с паникой. Сглотнув образовавшуюся неприятную желчь, она окунулась в воспоминания.

***

Маленькая семилетняя девочка была одета в широкую рубашку и сидела на кровати. Гарри – игрушечный мишка был спрятан под подушками. Маленькая девочка не хотела, чтобы его нашла мать. Под кроватью стояла коробка из-под обуви, где она держала ценные для нее вещи. Аккуратно открыв коробку, она вынула лист бумаги.

Лекси встала и подошла к телефону. Когда она начала набирать номер, написанный на бумаге, дверь открылась и в комнату вошла Оливия.

"Александра! " – Громко прокричала мать. – "Ты собиралась звонить Брин? "

Маленькая девочка думала лишь мгновение, а потом приняла важное решение.

"Мама, я должна позвонить Брин прежде, чем лягу спать. Что если она нуждается во мне? " – Синие глаза расширились. – "Что с ней? Я хочу знать! Ты же никогда не позволяешь мне говорить с ней! " – Она смело подняла трубку телефона.

"Вы не можете быть друзьями! Брин живет слишком далеко. Кроме того, вы всего лишь дети. Вы даже не знаете, что такое истинная дружба! "

"Но я тоскую без нее! " – Нижняя губа ребенка задрожала. – "Позволь позвонить! Пожалуйста, Мама? " – Синие глаза заполнились слезами. – "Пожалуйста, пожалуйста, позволь мне позвонить ей. Я должна поговорить с ней! " – Она знала, что ей не разрешали плакать, но она больше была не в состоянии сдерживаться. Лекси начала горько плакать, не выпуская из рук трубку. Беспорядок, гнев, и боль последних двух месяцев окончательно раздавили маленькую девочку.

Но ее мать не терпела никаких эмоциональных вспышек.

"Прекрати плакать, Александра! И отдай мне телефон сейчас же! "

"Нет! " – Кричала Лекси, по-прежнему не выпуская из рук телефон.

"Отдай мне телефон! " – Ее мать была разъярена. – "Я хочу, чтобы ты забыла о Брин! Никогда не произноси ее имя снова! "

"Нет! Я ненавижу тебя", – закричал ребенок. – "Мне жаль, что умер папа, а не ты! Я тебя ТАК ненавижу! Мне жаль, что я тоже не умерла! Почему папа оставил меня? Почему он оставил меня с тобой? " – Ребенок начал истерично рыдать.

"Я – все, что у тебя теперь есть, так что прекрати кричать! И отдай мне этот проклятый телефон! Ты не будешь звонить Брин! Отдай… прямо сейчас! " – Она схватила телефон, пытаясь вырвать его из рук Лекси.

Мать дернула сильнее, и ребенок упал на пол, и правая рука согнулась под неестественным углом. Лекси от боли и шока замолчала, а вокруг рушился мир.

"О, мой Бог! Александра! Мне так жаль! Я не хотела! Это… это был несчастный случай! " – Она встала на колени рядом с ребенком, а в следующее мгновенье в комнату прибежала Анна.

"Оливия! Что ради бога Вы сделали с ней? " – Лицо Анны побледнело от ярости. – "Тебе недостаточно обычных оскорблений! " – Она наклонилась над Лекси.

"Не смей говорить мне, что делать! Кроме того, это был несчастный случай! Я пыталась взять телефон, а она сопротивлялась! Я так… Мне так жаль". – Оливия сорвалась на крик.

Домохозяйка мягко обняла дрожащую девочку.

"Мы должны отвезти ее в больницу! У нее может быть перелом! Вызовите скорую, у нее шок! "

Попав в объятия Анны, Лекс заплакала. Изматывающая боль пульсирующими волнами бегала по плечу и руке, но это было ничто по сравнению с болью в сердце.

***

Брин пыталась достучаться до Алекс, буквально тонувшей в слезах. Всякий раз, когда Брин пыталась прикоснуться к любимой, она вздрагивала.

"Брин… Ты мне нужна! Пожалуйста, не оставляй меня! " – Синие глаза наконец-то заметили Брин. – "Не уходи… Ты мне нужна! Пожалуйста? " – Она протянула руку к Брин, а в голосе звучало отчаяние.

"Я не оставлю тебя, Лекс! Держись! " – Брин снова потянулась к Алекс, пытаясь прикоснуться к ней. Вдруг глаза Алекс расширились от ужаса, и она начала падать вниз.

"Брин, поспеши, я больше не могу так…"

Брин отчаянно пыталась дотянуться до Алекс, а, схватив, начала вытягивать из дыры.

Брин проснулась вся в поту и не сразу поняла, что это был кошмар. Оглядевшись, она подхватилась и побежала вниз, чувствуя, что произошло что-то страшное.

"Где ты, Лекс? " – Шептала она, пытаясь подавить панические нотки в голосе. Подойдя к лестнице, ведущей в подвал, Брин почувствовала, как ухнуло сердце. – "О боже! "

На полу беспомощно лежала Алекс, забившись в угол. Рядом лежала распотрошенная коробка. Алекс дрожала, но молчала от бессилия.

"Лекс? " – Брин спустилась вниз и опустилась на колени рядом с подругой. – "Что случилось, сладкая? " – Алекс смотрела вперед невидящим взглядом, держась за правую руку и плечо. Брин изучала замученные синие глаза. – "Скажи мне, что не так? " – Она мягко погладила темные волосы, убрав пряди с лица. – "Ты что-то вспомнила? "

Не дождавшись ответа, Брин обняла Алекс. Кожа девушки была холодной и липкой от пота, тело тряслось и дрожало, пальцы с силой сжимали правое плечо. Брин уже поняла, что Алекс в шоке, и начала тихо и ласково приговаривать.

"Послушай меня, любимая. Сейчас мы поднимемся и постараемся согреться. Поднимайся", – она поцеловала Алекс в макушку.

Алекс кивнула, а глаза наконец медленно сфокусировались на лице Брин. Миниатюрная блондинка помогла ей встать. Медленно поднявшись наверх, обе девушки были измотаны до предела. Брин уложила Алекс в кровать и накрыла пледом, а потом легла рядом и обняла, поглаживая ее по спине.

"Тебе лучше? " – Алекс кивнула еще раз, все еще дрожа, все еще не в состоянии говорить. Брин отметила, что правая рука Алекс была напряжена. Она начала нежно растирать напряженные мускулы.

"Сладкая, расслабься, расслабь руку", – но рука Алекс отказывалась подчиняться. Брин, ласково растирая руку, все же добилась того, чтобы пальцы немного расслабились, и достала смятый пожелтевший клочок бумаги. Включив лампу, она начала читать. Дыхание сбилось, когда она увидела свой адрес на клочке бумаги.

"Лекс? Ты всегда помнила обо мне? "

Алекс задрожала. Сначала Брин подумала, что это от холода, но дрожь усиливалась, и Алекс изо всех сил пыталась дышать. Хватая ртом воздух, она пыталась вдохнуть воздух и закричать, но не могла: было так много боли, что она не могла никак выпустить ее.

"Я здесь, любимая", – начала успокаивать ее Брин. – "Я с тобой, и все будет хорошо. Отпусти прошлое, я тебя не оставлю, я обещаю".

Алекс глубоко вдохнула, и, наконец, закричала. Нежные объятия Брин заставляли отпустить боль и мучения. А Брин оставалась с ней в любые штормы и бури. Почти час спустя Алекс смогла вернуть контроль над собой и попыталась все объяснить, постоянно спотыкаясь и запинаясь.

"Она хотела… меня к… забыть тебя… Брин… Она не… – "Алекс икала, но упорно пыталась говорить". – Позволить мне… позвонить тебе… Я боялась… ты нуждалась во мне… Я…"

"Успокойся, сладкая. Помолчи, тебе надо перевести дыхание", – Брин гладила Алекс по вздрагивающим плечам. – "Кто не позволил тебе позвонить? Оливия? "

Алекс кивнула, заплакав.

"Она толкнула меня… я упала… только потому, что я хотел позвонить… тебе… потому что… я хотела… О боже мой! Мне так жаль! Брин, я не хотела… не хотела забывать тебя! Ты моя лучшая подруга! "

"Нет, нет! Все в порядке! " – Блондинка глубоко вздохнула. – "Ты можешь рассказать мне, обо всем, сладкая? "

"Я не могу… пока… Я так жалею о… как же я забыла тебя, Брин". – С надрывом прокричала Алекс.

"Шшш!… Это не твоя вина. Ты были всего лишь маленькой девочкой! Напуганной, затравленной маленькой девочкой. Но теперь ты не маленькая девочка. Оливия никогда больше не причинит тебе боль… никогда не заставит нас забыть друг друга! Вместе мы все преодолеем! " – Брин покачивала Алекс, положившую свою голову ей на грудь. Равномерное дыхание и биение сердца действовали на Алекс успокаивающе, и она не заметила, как была взбудоражена Брин: "Лекс помнила меня!".

Полчаса спустя Брин собралась с силами и спросила:

"Можно задать вопрос? Ты можешь не отвечать на него, если не захочешь".

Алекс кивнула, не поднимая головы с плеча Брин.

"Когда… ты сказала, что упала… Ты имеешь в виду…" – Брин едва говорила.

Лицо Алекс вспыхнуло.

"О! – Сердито воскликнула она. – "Эта сука сломала мне руку! Мне делали операцию! " – Прорычала Алекс, вскочив с кровати. – "Я проклята удачей, что такая рана не помешала мне стать хирургом". – Алекс закричала от боли, начав метаться по комнате: – "Я никогда никого не ненавидела так, как ее! " – Она зарыдала и прислонилась спиной к стенке. – "Я переполнена ненавистью к ней, Брин! Эта ненависть гложет меня, разъедает изнутри! И неудивительно, что я не могу позволить тебе любить меня! " – Алекс обессилено сползла на пол, горько плача.

Брин встала на колени рядом и обняла Алекс.

"Лекс, я люблю тебя. Мне так жаль, что Оливия причинила тебе столько боли… И я не понимаю, как мать может причинить столько боли собственному ребенку". – Брин замолчала на мгновение, а потом поцеловала Алекс в макушку. – "Но… Я верю тебе. Я верю в тебя! Ты сильная, ты справишься. Кроме того, тебе не придется делать это в одиночку. Мы пройдем через это вместе. Ты знаешь, как дорога мне. И я не причиню тебе боль! И всегда приду на помощь. Я обещаю. Лекс, в тебе столько любви! Я вижу ее в тебе каждый день – ты даришь ее своим пациентам, ты даришь ее мне. Просто ты этого не видишь". – Брин замолчала и провела рукой по щеке Алекс. – "Есть только один способ покончить с этой ужасной болью. Я знаю, как это трудно для тебя, но я тебя не оставлю. Ты должна простить свою мать. Это единственный способ, которым ты сможешь избавиться от боли".

Ночь, которая для Алекс началась с боли, страха и гнева, была согрета любовью Брин и подарила надежду – свет в конце туннеля. И Алекс доверчиво потянулась к этому свет – к Брин.

Часть 4

Брин изо всех сил пыталась проснуться. Разлепив глаза, она, обернувшись через плечо, посмотрела на часы, стоявшие на прикроватной тумбочке.

"Два часа! " – Простонала она. – "Я никогда не спала до такого времени! Как же поздно! "

Как только сознание стряхнуло последние остатки сна, она вспомнила ту самую адскую ночь: Алекс лежит рядом с нею, и кажется, что она крепко спит. Лицо ее возлюбленной смертельно бледное, а глаза опухли и покраснели. Брин почувствовала, как сердце мучительно сжалось, когда она поняла, что Алекс закончила свои дела.

"Все будет просто замечательно, будь уверена", – прошептала она, нежно целуя лоб хирурга. – "Я люблю тебя".

Слабая улыбка появилась на губах Алекс, и она теснее прижалась к Брин.

"Не вставай, Брин", – хрипло пробормотала она. – "Побудь со мной еще…"

"Сладкая, но у меня сейчас все внутри взорвется! Я обещаю вернуться побыстрее! " – Блондинка встала и направилась к сине-белой плиточной ванне.

"Возвращайся быстрее", – сонно пробормотала Алекс. – "Я так замерзла".

Через несколько минут Брин вернулась.

"Тебе все еще холодно? " – спросила она, притягивая Алекс поближе. – "Боже мой! Ты… Ты мерзла всю ночь напролет. Ты уверена, что ты в порядке? "

"Да… Кажется, да. Я была настолько расстроена вчера вечером, что у меня опять был приступ… Мне кажется, я опять начала чувствовать то, что запретила себе чувствовать". – Алекс начала дрожать.

"Хорошо, давай я согрею тебя. Как насчет небольшой чашки кофе? Я знаю, что это может помочь…"

"Да кофе… звучит заманчиво. Но, пожалуйста, возвращайся скорее… Я не хочу оставаться одна".

"Тогда пошли! " – Мягко потянула Брин Алекс за руку. – "Я устрою тебе уютное гнездышко на кушетке около кухни. Так ты будешь со мной рядом все время, пока я буду готовить".

Алекс улыбнулась.

"Мне этого уже очень хочется".

Брин знала, что ее любимая часто наслаждалась видом, открывавшимся с веранды. Хирург часто шла туда после трудного дня в больнице. Это, казалось, успокаивало ее.

Брин приготовила кофе после того, как устроила Алекс поудобнее на кушетке, обернув ее в несколько теплых одеял. Две подруги за эту ночь умудрились приобрести эмоционально трудный опыт, способный изменить жизнь. Но, несмотря на это, их отношения совсем не изменились, они все еще были в состоянии говорить непринужденно и без напряжения. Беседа помогла им поддержать связующую ниточку, и найти путь, который каждая искала.

Скоро, Брин появилась на веранде, неся поднос с кофе, и так любимыми Алекс шоколадными овсяными хлопьями. Заметив ее, хирург немного подвинулась, чтобы Брин могла сесть рядом.

"Спасибо, Брин. Здесь столько всего, но я не уверена, смогу ли я съесть хоть что-нибудь сейчас. Наверное, кофе поможет мне… преодолеть…"

"Лекси, ты не можешь есть? " – Брин положила ладонь на лоб Алекс.

Хирург подняла бровь в ответ на ласковое прикосновение.

"Я не больна, Сквики. Это – только…" – Алекс глубоко вздохнула и медленно выдохнула. – "Просто сейчас у меня в голове сплошная каша из этих образов… Оливия… моя рука, рвущаяся связь… И… И это уже заставляет меня чувствовать себя больной, а в животе комок сворачивается". – Алекс тихонько потягивала кофе, отчаянно желая сменить тему разговора.

Брин взяла чашку кофе из рук Алекс и поставила ее на столе около нее. А потом обняла подругу так крепко, как только могла.

"В любом случае мы можем поговорить в любое время в этот уик-энд, любовь моя. И если будет нужно, я буду сидеть с тобой рядом, держать тебя в объятьях, слушать тебя, говорить с тобой каждую секунду, пока на наш двор не придет понедельник… Я обещаю. Мне кажется, что тебе будет намного лучше, когда ты все осознаешь и поймешь, когда сердце подскажет тебе. Хорошо? "

"Хорошо. Брин… Как же я благодарна тебе за то, что ты нашла меня вчера вечером. Я не знаю, как ты узнала, что я в тебе нуждалась, но я так рада, что ты это почувствовала. Хотя, это возможно, было совсем не легко для тебя".

Брин вздохнула и сплела свои пальцы с пальцами любимой.

"Я не знаю, как я узнала, что ты попала в беду, точно не знаю, откуда. Но, так или иначе, я это знала. И да, я была абсолютно в этом уверена. Я так боялась. В те минуты, там, мне казалось, что я могу потерять тебя".

Алекс вытерла слезы, лившиеся по щекам Брин.

"Со мной все в порядке. Эта ночь была началом моего избавления от всего этого кошмара. Это было ужасно, но терпимо, ведь ты была со мной, была, когда была нужна мне – так же, как всегда". – Темные брови нахмурились, по лбу пролегла глубокая морщина. – "Когда я лежала на холодном полу, я думала, что умерла… а потом пришел мой ангел. Я никогда в жизни не была настолько рада видеть хоть кого-нибудь! Брин… я… я так боялась. В какое-то мгновение я даже поверила, что потеряю это".

Грустно улыбнувшись, Алекс притянула подругу ближе, заключая ее в свои крепкие объятия.

"Ты знаешь… это – чудо, что после всех этих лет, я, наконец, вспомнила. Я никак не могу поверить, что нашла тебя". – Алекс нежно поцеловала Брин, вкладывая в этот поцелуй свое сердце и душу. Она чувствовала приятное легкое расслабляющее чувство комфорта от осознания того, как сильно она любит Брин… Подругу, которая так заботилась о ней, и которую она теперь обожала, словно ребенок. Она надеялась, что их любовь окажется сильнее любых болезненных воспоминаний – разрушительных воспоминаний о женщине, которая сумела так искалечить эмоциональное и физическое здоровье своему собственному ребенку.

После того, как поцелуй закончился, Брин взяла лицо Алекс в руки, заглядывая в глубокие синие глаза. Беспокойный взгляд испытующе скользнул по лицу.

"Твои глаза совсем распухли. Почему бы тебе не лечь и не позволить мне сделать холодный компресс? "

"Это просто отлично, Сквики Никто не будет видеть их, но ты, ты любишь меня такой, какая я есть. Я права? "

"О, ты даже не представляешь, как ты права! Кроме того, для меня ты всегда будешь выглядеть красивой, Лекс! "

Алекс тут же сгребла Брин в свои медвежьи объятья. Брин улыбнулась, погладив руку хирурга.

"И у тебя самые лучшие объятия, Лекс. Точно такие же, как тогда, в детстве. Ты помнишь? "

Алекс задумчиво улыбнулась, а потом кивнула.

"Я помню, как сильно боялась навредить тебе, особенно после операции. Ты казалась такой маленькой на огромной больничной койке".

***

Маленькая, золотоволосая девочка лежит на койке, а сзади грудой навалены мягкие подушки. Брин обнимала плюшевую коричневую собаку, прижимая ее к повязке на груди. Слезы катились вниз по щекам и капали на мягкий мех собаки. Кэтлин О'Нэйл была расстроена: она никак не могла заставить ее улыбнуться. Она отвернулась от кровати, чтобы Брин не увидела слезы в ее глазах.

В этот момент дверь распахнулась и в палату вприпрыжку буквально ворвалась новая лучшая подружка несчастного ребенка. Мать Брин облегченно вздохнула, поняв, что пришла подмога.

"Брин! " – Лекси аж звенела от счастья. Она подскочила к кровати и аккуратно взобралась на нее, предварительно скинув тапочки. Ее огромные голубые глаза немедленно погрустнели, когда Брин вскрикнула. Она коснулась пальцем ее щеки, мягко вытирая слезу.

"В чем дело, Брин? " – Нижняя губа симпатично-смешно выдавалась вперед.

"Лекси", – она просто кричала. – "Мне было так скучно без тебя! И… и они вытащили трубку из моей руки! Это… это действительно больно! Я хочу пойти домой… и я хочу, чтобы ты пошла со мной! Пожалуйста, Лекси! " – Ребенок начал громко плакать. Расстроившись, что ее обычно храбрая маленькая девочка плакала, миссис О'Нэйл хотела было успокоить дочь, но остановилась. Лекси поможет Брин и даст столь необходимую ей любовь.

"Шшш… Брин… Скоро тебе будет лучше". – Старшая девочка осторожно обнимала ее маленькую подругу, нежно поглаживая ее по спине. – "Ты должна остаться здесь, чтобы потом все было хорошо. Тебе уже не будут причинять боль, все плохое уже позади, вот увидишь! И я обещаю, что я приду, я буду приходить к тебе каждый день. Хорошо? "

Сопя, Брин легонько кивнула.

"Хочешь, я достану для нас мороженое? "

Маленькая блондинка снова кивнула, но на сей раз с заметно возросшим энтузиазмом. Ее обычное солнечное расположение духа уже возвращалось.

"Большие… Я достану их для нас обеих". – Лекси уверенно надавила на кнопку вызова, как будто она была хозяйкой больницы. Брин коснулась руки подруги и почувствовала ее напряжение. Она была счастлива иметь такую подругу, как Лекси.

***

Обе женщины пристально смотрели друг другу в глаза, словно упиваясь тем, как они одновременно вспоминали одни и те же моменты своей жизни. Наконец Брин глубоко вздохнула и вытерла слезинку.

"Ты никогда не сможешь узнать, как важна была наша дружба тогда…и что это значит для меня сейчас". – Она сжала руку хирурга.

"О нет, я думаю, что знаю, Брин. Я знаю". – Алекс положила голову на плечо Брин.

"Как ты думаешь, что связало нас так тесно? Я имею в виду… мы ведь были маленькими девочками… но между нами уже тогда возникло что-то такое…"

Алекс вздохнула.

"Обещаешь не смеяться надо мной? " – Нерешительно спросила она.

"Не буду! " – Брин чмокнула Алекс в ладонь – она любила эти сильные, красивые руки.

"Хорошо… Мне кажется, что нам было предначертано встретиться и судьбе угодно, чтобы мы были вместе… Я ведь никогда не заботилась ни о ком, пока не встретил тебя".

Лицо Брин засветилось от счастья.

"Я тоже так думаю, но я не знала, как сказать тебе об этом. Я даже не могу вспомнить время, когда я не любила тебя…"

Алекс задумчиво улыбнулась.

"Точно. Я думаю, что мы… Мы две половинки одной души, которые связаны вместе навсегда… и так или иначе, мы знали об этом, когда были детьми".

Брин положила голову на сильное плечо Алекс. Наступила тишина – больше не нужно было слов.

***

Брин принесла поднос с завтраком назад, на кухню. Алекс выпила кофе, но не пожелала съесть ни один из восхитительных пончиков. Она не была удивлена – такая реакция была нормальной для Алекс, когда та была действительно расстроена чем-нибудь. Такое же случалось, когда живот Лекси скручивало перед приступами. Брин же была способна есть всегда.

Блондинка засунула тарелки в посудомоечную машину и зевнула. Она чувствовала себя уставшей и выжатой, словно лимон, но все еще очень беспокоилась об Алекс. Хирург была так сильно вымотана эмоционально и физически, что была в состоянии только держать глаза открытыми. "Возможно, я смогу убедить Лекс лечь в кровать", – подумала Брин про себя. Она негромко хихикнула, думая о том, насколько порой упрямой может быть ее подруга. – "Возможно, если я предложу ей пойти вместе со мной…"

Когда Брин пришла на веранду, ее сердце болезненно сжалось от острого укола: Алекс свернулась на кушетке, погрузившись в глубокий сон – очень редкое явление. Брин накрыла Алекс пледом, взяв его с другого края кушетки, а затем наклонилась и поцеловала ее в лоб.

"Я надеюсь, что все твои мечты и сны с этого момента будут сладкими, моя любимая".

***

Блондинка открыла боковую дверь, держа в руках сумки с продуктами. Пройдя в дом, она бросила ключи на тумбочку. Ловко выскользнув из коричневого замшевого жакета, она вошла в зал. Открыв дверь туалета, Брин тщательно повесила жакет на вешалку. Аккуратность была чертой, которую она и Алекс как будто делили вместе; и это казалось еще одной причиной, почему вместе они жили так хорошо.

Вернувшись на кухню, Брин выглянула на веранду. Она вполне обоснованно ожидала увидеть все еще спящую Алекс, но кушетка была пуста.

"Лекси? " – Брин окликнула подругу по пути в спальню.

Алекс вышла из ванной. Она была одета в белую рубашку и тесные, облегающие джинсы. Ее длинные волосы были влажными и распадались по плечам. Глаза уже не были отекшими, и в них вернулся тот самый неистовый голубой цвет. Как только Брин увидела свою любимую, она мгновенно забыла о китайской пище, ждущей их на кухне. Через мгновение в воображении Брин замелькали образы голой Алекс, лежавшей под ней. Она с трудом удержала себя от желания толкнуть Лекс на кровать и сорвать с нее одежду. Восстановив самообладание, Брин, вместо страстных лобзаний заключила Лекси в любящие объятия.

"О Боже, ты выглядишь так хорошо! Как ты себя чувствуешь? "

Алекс возвратила любимой нежные объятия.

"Я чувствую себя намного лучше. Мне кажется, что я спала весь день". – Хирург начала играть с золотыми волосами Брин. – "А что у тебя, Сквики? " – Спросила она с беспокойством в голосе. – "Ты хоть немного поспала? "

"Да… да. Просто я встала, приняла душ, и вышла, чтобы закупить китайской еды и видеокассеты. Я заказала все то, что ты любишь".

Алекс зарылась носом в ароматные золотые волосы Брин, глубоко вдохнув запах этих волос.

"Ммм… Я почувствовала запах вкуснятины… но он и наполовину не стоит того, что можешь сделать ты". – Она начала покусывать мягкое ухо блондинки.

Брин попыталась проигнорировать разливающиеся по всему телу горячие волны, хотя ее тело настаивало на том, что это будет просто восхитительно.

"Лекс, любимая… послушай… Сначала ты должна съесть хоть что-то. Ты ничего не ела с прошлой ночи… O-o-o, остановись! " – Умоляла она, задыхаясь от ощущений. – "Я не могу думать".

Алекс скользнула языком по ложбинке между грудей любимой.

"Я планировала съесть кое-что", – обещающе промурлыкала та в ответ низким бархатистым голосом. – "Но это не китайское, и это определенно не готовят! "

"О, Боже! " – Тело Брин таяло в сильных объятиях любимой, и они обе упали на огромную кровать позади них.

***

Некоторое время спустя они просто лежали рядом, обнимая и лаская друг друга. Брин думала о том, как же она хотела приласкать Алекс, как хотела доставить ей такое же удовольствие, которое она только что получила. Но сегодня вечером Алекс, казалось, не хотела отдачи – она не сделала никакой попытки получить оргазм. Блондинка подозревала, что ей было неловко мастурбировать в присутствии Брин. Брин хотела ей помочь, она могла, но Алекс все еще была слишком измотана эмоционально, и ей не хотелось ставить ее в неловкое положение. "Если Лекс сможет открыться больше, принять то, что случилось с ней в детстве, возможно, она будет в состоянии принять мою любовь", – думала Брин с надеждой.

Алекс нежно поцеловала золотую головку девушки. Брин использовала мягкую, красивой формы грудь хирурга как подушку. Слегка пошевелившись, она довольно прошептала:

"Лекс, ты просто невероятна! Я думаю, что никому тебя не отдам…"

Алекс вспыхнула, на лице возникло выражениеудовольствия, а длинные пальцы порхали по спине Брин, вырисовывая какой-то замысловатый узор.

"Я должна позаботиться о том, чтобы моя любимая теперь была счастлива всегда, не так ли? И, кстати, о счастье, может нам стоит одеться и съесть ту китайскую пищу? У тебя живот уже не урчит, а ревет! "

Брин игриво пихнула любимую.

"Ну, давай! Смейся теперь надо мной! "

Алекс засмеялась и чмокнула Брин в макушку второй раз.

Две женщины оделись в так любимые ими шорты и просторные рубашки и спустились на кухню. Быстро приготовив себе еду, они положили ее на поднос и направились на веранду. Брин втайне надеялась, что ее подруга сможет поесть. К ее великому счастью, она не была разочарована.

"Это просто здорово, Брин! " – Алекс достала палочки для еды и воткнула их в набухшую от соуса креветку.

"Мне показалось, что тебе понравится, поэтому заказала. Как твой живот? "

"Намного лучше". – Алекс ловко отправила в рот порцию жареного риса. – "Ты знаешь, я начинаю вспоминать свое детство и тебя. При мысли об этом мне становится лучше, даже если учесть, что эти воспоминания омрачаются теми ужасными вещами…"

"Лекс, любимая… не забывай, я буду с тобой рядом всегда, в любое время, и если ты захочешь поговорить…" – Брин ласково прикоснулась рукой к щеке Алекс.

"Я знаю, Сквики спасибо. Я не думала, что смогу когда-нибудь говорить об этом, но ты…" – Алекс переплела пальцы с пальцами Брин. – "Я доверяю тебе всем сердцем.

После обеда Брин поставила поднос с двумя чашками какао на прикроватную тумбочку, а Алекс вставила видеокассету со старым фильмом в видеомагнитофон. Брин сидела на кровати, опираясь спиной на подушки. Алекс уютно устроилась в объятиях блондинки, прижавшись спиной к ее груди. Обычно именно Алекс обнимала Брин, но в этот вечер Алекс больше нуждалась в объятиях.

Они посмотрели уже большую часть кино, когда Алекс повернулась и посмотрела на Брин.

"Почему мама не любила меня? " – Спросила она тихо, а в голосе прозвучали уязвимые нотки. – "Что я делала не так? "

В этот момент Брин показалось, что ее сердце разобьется на миллион осколков. Она крепче обняла напрягшуюся Алекса и поцеловала ее в шею.

"Ты думаешь, что она не любила тебя, любимая? "

Алекс задрожала от ярости.

"Конечно нет! Она была так рассержена на меня, что она покалечила мне руку! А почему? Всего лишь потому, что я хотела быть с лучшей подругой! Вдобавок ко всему, она лгала мне! Я была слишком опустошена, чтобы помнить все детали несчастного случая… Но когда я спросила ее, что случилось, она сказала мне, что я упала с лестницы. Я, как дура, поверила ей". – Алекс глубоко и судорожно вздохнула. – "Почему бы мне не верить ей? Она ведь моя мать! Матери не лгут своим детям… Ни одна мать, которая любит своего ребенка, не сделала бы этого. Но моя сделала – как оказалось, она та еще сука! Она лгунья… гребаная лгунья! Ненавижу ее… Проклинаю ее! Я ненавижу ее, Брин! "

Брин почувствовала, как напряглась в ее объятиях Алекс. Она стремилась помочь подруге пройти через новый болезненный эмоциональный шторм. Опустошение в душе любимой не могло зажить сразу.

"Я знаю, что ты ненавидишь ее, сладкая… Я не обвиняю тебя, но ты должна попробовать отпустить свою ненависть. Продолжай говорить со мной… Я всегда с тобой…"

"Я… Я так боялась – и боль была мучительной… Анна поехала со мной на скорой, и изо всех сил старалась успокоить меня". – Алекс проглотила возникший в горле комок. – "Ты знаешь, Оливия же не пошла со мной! Как она могла так поступить, Брин? Как она могла отпустить меня в больницу без нее? Я же была маленькой девочкой! Мне была нужна моя мать… но ее там не было. И почему она не приехала? Она не была матерью. У меня никогда не было настоящей мамы. Все, что у меня было – это эгоистичная сука, которая причиняла мне боль и лгала мне! " – Голос Алекса затих, она бормотала. – "Она никогда не любила меня, она никогда не любила меня… "

"Давай-давай, сладкая, тебе надо выговориться! Я слушаю". – Брин по прежнему держала Алекс в крепких, но нежных объятиях, обеспечивая таким образом ту эмоциональную поддержку, в которой так нуждалась ее подруга.

"Именно Дэвид был любимцем Оливии… я никогда не была такой… Она не причиняла ему боли… вся ее злоба была направлена на меня, а не на него. Хотя… иногда она жестоко манипулировала им". – Алекс горько рассмеялась. – "Но все равно он только наполовину оказался покалеченным", – она словно выплюнула эти слова.

"Лекс, ради Бога! " – Брин запнулась. – "Ты не испорченная… Тебе причинили боль, ты сердита и смущена. Но ты пройдешь через это. А я помогу тебе… Я обещаю, любимая".

"Я буду, Брин?… Я когда-нибудь буду в состоянии позволить себе заняться любовью с тобой, как любой нормальный человек? Я так хотела этого сегодня вечером! Ты не представляешь себе, как я хотела этого. Я уже почти парализована своим собственным желанием, чтобы ты приласкала меня… Я… я должна почувствовать тебя во мне… " – Алекс с трудом сохраняла самообладание. – "Но, черт побери, я не могу позволить этого тебе! Ты же знаешь, какая у меня неадекватная реакция на такие чувства? " – Синие глаза вмиг потемнели и погрустнели.

"Должно быть, это очень трудно для тебя, сладкая… Я даже не могу вообразить насколько. Но мне кажется, что ты скоро поправишься… очень скоро. И даже если этого никогда не случится, это неважно… ведь ты – это та, о которой я всегда буду заботиться, и я уверена в том, что ты любишь меня. Понимаешь? " – Голос Брин дрогнул, и она начала кричать, словно ее сердце сейчас разорвется.

Алекс не могла перенести этого. Она лишь теснее прижалась к любимой, как будто ее жизнь зависела от этого; да ведь это действительно было так. Наконец слезы Брин словно пробили непроницаемый барьер в душе Алекс, начиная его рушить. Цепляясь друг за друга, они кричали, кричали до тех пор, пока не иссяк поток слез.

А после этого Алекс рассказала все подробности той ужасной ночи – боль, страх, ужас, и жуткое осознание того, что собственная мать может причинить боль. И о том, что, несмотря на потерю памяти о событиях той ночи и вере в объяснение матери, их отношения продолжали портиться до тех пор, пока не осталось ничего, кроме ненависти.

***

Бледная семилетняя девочка мирно спала под воздействием снотворного. Анна наклонилась над кроватью, нежно поглаживая красивые, черные, как вороново крыло, волосы ребенка. С капельницы в левую руку поступало лекарство. Правая рука была зафиксирована от запястья до плеча.

Анна села в большое, удобное кресло-качалку рядом с кроватью маленькой Лекси, на кресло, которое она попросила принести в палату. Она хотела быть рядом, когда маленькая девочка проснется после операции. Лекси будет нужна эмоциональная поддержка, только так она сможет выкарабкаться.

В голове всполохами мелькала боль, и ребенок медленно открыла глаза.

"Папа? " – Хрипло прошептала она.

"Привет, дорогая. Я – Анна… я буду здесь с тобой. Как ты себя чувствуешь? " – Нараспев проговорила она. Анна наклонилась и поцеловала Лекси в бледную щеку.

"Моя рука… сломана! " – Она казалась смущенной. – "Анна, что со мной произошло? "

"Ты не помнишь? "

"Нет". – Ее дыхание участилось, и она вспотела.

"Мы поговорим об этом позже, сладкая. Сейчас ты должна отдыхать". – Она приобняла Лекси.

Ребенок с тревогой осмотрел палату.

"А где мама? "

"Ее здесь нет, дорогая. Она дома с Дэйви".

"Тогда… будет ли правильным, если я заплачу? " – Спросила она тонким голоском, а губы предательски задрожали.

"Да, Лекси… поплачь, все будет хорошо". – Она мягким движением взяла маленькую девочку с кровати, и, осторожно поправив капельницу, села вместе с ней в кресло-качалку. Она начала качаться в кресле, мягко нашептывая ей на ухо.

Постепенно девочка успокоилась и успокоилась, вцепившись в крепкое плечо Анны. Вскоре пришла медсестра и сделала Лекси укол успокоительного, после чего та провалилась в лишенный сновидений сон, но не отпуская от себя добрую женщину, которая так беспокоилась о ней, хотя знала ее всего два дня. Анна сумела удержать яркий свет в душе Лекси, не дала ему погаснуть совсем.

***

Брин вслушивалась в каждое слово, попутно успокаивая Алекс так, как не мог никто другой. Она постоянно ее заверяла, убеждала, поддерживала, постоянно обнимая и предлагая ей свою бесконечную и безусловную любовь. Она давала все, что только просила ее любимая. И после почти целой жизни кошмаров, Алекс наконец мирно заснула – ее сердце очистилось от глубокой и невообразимой боли.

***

Миниатюрная блондинка медленно разлепила глаза, проснувшись от ощущения, что чьи-то длинные пальцы ласково поглаживают ее по лицу.

"Проснись, Сквики, у меня есть твои любимые печенья", – дразнила ее Алекс монотонным голосом. Брин улыбнулась и потянулась, издавая свой фирменный "пищащий" звук. Хирург засмеялась. – "Пошли, или я начну без тебя… а в этом случае, и ты знаешь это, ты останешься без круассанов с черникой! "

– Ха? – Брин села, протирая глаза. Они были распухшими и покраснели, как и у Алекс. Даже при том, что они большую часть вечера проплакали, обе женщины были чрезвычайно голодны, и теперь их желудки недовольно урчали. – "Ну, я проснулась", – зевнула Брин. – "Где печенья? "

Алекс с широченной ухмылкой на лице поставила поднос на колени Брин.

"Он здесь, Сквики… Тут кофе с двойным сахаром, черника, земляника, и круассаны с малиной, а также сливочный сыр. Как тебе такое обслуживание? "

"Это просто замечательно, Лекс! Большое спасибо! " – Она нежно обняла подругу. Брин вся светилась от осознания того, что помогла Алекс пройти этот ад в течение последних 36 часов и была с нею в тот момент. Не раз она была действительно напугана, но все же, несмотря ни на что они были вдвоем здесь, и Алекс даже принесла Брин завтрак в постель. Брин видела, что Алекс все еще эмоционально истощена, но ее проблема, казалось, смягчилась… и, невероятно, но она словно стала выглядеть моложе.

Алекс села рядом с Брин, и тоже принялась завтракать. Она надкусила круассан с черникой, запив все глотком кофе.

"Я не могу вспомнить, когда я в последний раз испытывала что-нибудь замечательное и не испытывала бы боли… Что случилось с той постоянной болью в животе? Она прошла! "

Брин улыбнулась любимой, положив руку на ее щеку.

"По-моему, ты чувствуешь себя лучше, Лекси. Разговоры о проблеме помогают? "

"Да… Скорее всего, потому что впервые за всю мою сознательную жизнь я не чувствую эту ворчащую боль в кишках". – Хирург погладила себя по животу. – "Я чувствую себя отлично! "

Брин нежно сжала руку Алекс.

"Я так рада за тебя, Лекс! Но если ты не прекратишь лопать мои круассаны, у тебя начнется другая боль в животе! " – Блондинка медленно, незаметно тянула руку за последним печеньем с черникой, намереваясь съесть его.

"О, нет, у тебя ничего не выйдет! " – Алекс молниеносно схватила печенье, и начала забивать им рот, но в последнюю минуту она разделила его на две половинки, одну отдав Брин.

"Спасибо, что поделилась, Лекс. Ты лучшая! " – Брин наклонилась и поцеловала ее.

Когда они наконец оторвались друг от друга, Алекс улыбнулась Брин ее знаменитой кривоватой улыбкой, заставляющей сердце замереть.

"Я всегда буду делиться с тобой… Ты завоевала мое сердце, и останешься в нем навсегда…"

***

Две женщины провели оставшуюся часть уик-энда, выздоравливая и наслаждаясь совместным времяпрепровождением. Алекс казалась более мягкой, чем обычно, и Брин видела ее красивое лицо, не испорченное уже привычной напряженностью. Кроме того, блондинка была в восторге, потому что у любимой проснулся аппетит. Она считала, что Алекс исхудала, и надеялась, что аппетит поможет ей хоть немного поправиться.

"Ммм… такая мягкая, периодически голодная, игривая – интересно, могут ли эти небольшие изменения перекочевать в другие сферы нашей жизни? Может быть Лекс наконец позволит мне любить ее. Это может случиться, если я немного подтолкну ее… Но… нет, это плохой план, Брин. Она всегда такая своенравная, даже когда мы говорим об этом. Лекс сама должна решить, что время пришло". – Размышляла Брин.

Вечер воскресенья застал влюбленных в кровати. Брин сидела сзади Алекс и обнимала ее, целуя уши и шею и лаская ее груди. Такая поза позволяла Алекс заняться мастурбацией, одновременно давая ей возможность получать удовольствие от приятных прикосновений Брин. Во время предыдущих занятий любовью, хирург никогда не позволяла рукам Брин спускаться ниже живота. Но сегодня вечером Алекс позволила блондинке приласкать ей живот. Когда левая рука Брин случайно задела мягкие темные завитки, Алекс кончила. Брин была так удивлена и возбуждена, что кончила одновременно с ней.

А потом они спокойно лежали в течение нескольких минут – и каждая пыталась восстановить сбившееся дыхание. Алекс заговорила первая: сквозь слезы и крик прорывался смех.

"Брин, ты превратила меня в прохудившийся кран! Это было просто невероятно! "

Брин перекатилась, подминая Лекс под себя и даря любимой глубокий и горячий поцелуй.

"О, Лекс, точно! И ты сегодня почти позволила мне прикоснуться к тебе, и ты не запаниковала! "

Алекс в ответ засмеялась.

"Да, это определенно не было паническим ответом. И я чувствую себя так хорошо! Иди ко мне! " – Алекс вернула поцелуй, нежно поглаживая Брин по ее длинным золотистым волосам. А потом перекатилась на живот и показала подруге, как она умеет любить – дважды.

***

Алекс спокойно сидела, наклонив голову и пристально изучая собственные руки. Она ненавидела обсуждать свою личную жизнь с кем-либо, за исключением Брин. А сейчас она была вынуждена обсуждать самые интимные детали ее жизни с профессионалом – кем-то, работой которого было исследование и анализ проблемы. И только искренняя любовь к Брин заставила ее рассказать так много о себе врачу.

Синие глаза доктора Бонни Каплан излучали теплоту и заботу.

"Я предлагаю следующее, Алекс. Позволь Брин прикасаться к тебе, когда вы занимаетесь любовью. Если из этого что-то выйдет – здорово! Ну а если вы не сможете, попробуйте еще раз позже. Не сомневайся в Брин… она все поймет. За всю мою практику я никогда не встречала большей любви и более сострадательного партнера. Пожалуйста, попробуйте. Вы уже достигли определенных успехов. Единственное, что удерживает тебя от полного выздоравливания – твой страх".

Алекс глубоко вздохнула.

"Я хочу этого больше, чем кто-нибудь, больше, чем что-либо я хотела в моей жизни. Я жажду ее прикосновений. И я попробовала – вчера вечером, я подумала, что я готова – но я не смогла позволить Брин ласкать меня ниже живота". – Алекс по-прежнему смотрела на свои руки: это было очень больно. – "Я знаю, что Вы правы… Но я боюсь. До того, как я встретила Брин, я успела разочароваться в сексуальной жизни. Было так обидно осознавать, что никогда не испытаешь оргазма с другим человеком… Это обстоятельство разрушало все отношения, которые я когда-либо пыталась завязать. Но с Брин разрыв я бы не пережила… Если я потерплю неудачу и с ней… Я… Я не переживу этого…"

"Ты уже преодолела большую часть проблемы, Алекс. Как врач, я думаю, что ты готова к следующему скачку. Но это должно быть твое решение. Я не буду настаивать на этом".

"Я ценю это. Но что если ничего не получится? Что, если я никогда не смогу позволить Брин прикасаться ко мне? Каково будет ей? Почему она вообще захотела остаться со мной – я же эмоциональная калека? " – Алекс спрятала лицо в руках, словно пытаясь собрать себя по кусочкам. – "В любом случае я не заслуживаю ее любви. Брин такая замечательная. Она никогда не сделала бы аборт – независимо от обстоятельств. Я все время переживаю о своих недостатках, и это беспокоит меня. Брин должна иметь только лучшее, а я далека от этого".

Сердце Бонни екнуло.

"Мы уже обсуждали это, Алекс, обсудим еще раз. Брин – взрослая женщина, у которой есть собственное мнение. И она приняла решение. Она обожает тебя, и ты знаешь это". – Бонни встала и присела рядом с задумчивой пациенткой. – "Что тебя действительно мучает, Алекс? Пожалуйста, скажи мне. Я должна помочь тебе".

Хирург пожала плечами.

"Я не знаю".

Бонни погладила пациентку по плечу.

"Хорошо, Алекс. Подумай о том, что я сказала, и мы поговорим об этом завтра. И, пожалуйста, передайте Брин мои советы и благодарность".

***

Тем же вечером Алекс нервно вышагивала по веранде.

"Где она, и почему она не отвечает по телефону? " – Она села на стул и попыталась почитать последний выпуск журнала "Кардиология". Слишком взволнованная для того, чтобы сконцентрироваться, она отбросила журнал и посмотрела в окно, прихлебывая пиво из бутылки.

Уже после девяти часов вечера со стороны подъездной дорожки послышался шум двигателя автомобиля Брин. Алекс поспешила к парадной двери. В открытую дверь ввалилась опустошенная, голодная, и очень злая блондинка. И вместо нежных объятий и приветствий Алекс получила от нее лишь ледяную волну раздражения.

"Где, черт возьми, ты была, и почему ты не обнимешь меня, почему не отвечаешь на звонки? " – Вспылила в ответ хирург.

Зеленые глаза Брин вспыхнули от гнева.

"Видишь ли, Алекс, во-первых, я застряла в пробке из-за аварии позади. Во-вторых, я случайно оставила сотовый в шкафчике на работе. Таким образом, я ну никак не могла ответить на твой звонок, доктор Морган! И в-третьих, и в-четвертых, и в-пятых, и в-шестых – мои следующие приключения: я устала, я не ела с полудня, и, если ты не возражаешь, я должна срочно пойти в туалет! " – Выплюнула тираду миниатюрная блондинка и вихрем унеслась прочь, оставляя после себя шлейф гнева.

Алекс была огорчена, и Брин задела ее самолюбие. Она не привыкла к вопящей без причин Брин, отчего действительно страдала. Вздохнув, она вышла на веранду. Алекс поняла, что сейчас следует уступить Брин.

Десять минут спустя на веранду пришла Брин. Она переоделась в другую рубашку и натянула шорты. В руках у нее была холодная бутылка пива. Алекс, вся расстроенная, сидела на сине-белом диванчике.

"Мне действительно жаль, я поступила как последняя свинья, Сквики! Я так боялась, что с тобой случилось что-то ужасное. Ты простишь меня? "

Брин бросилась к Алекс и буквально запрыгнула той на колени. Они обнимали друг друга словно в последний раз, впитывая всю любовь и теплоту, какую могли подарить.

"Конечно я прощаю тебя, Лекс. Мне так жаль, что заставила тебя переживать! "

"Это не твоя вина, Брин. Я не знаю, что на меня нашло. По правде говоря… я боюсь… потерять тебя. То, что у нас есть сейчас, порою кажется раем, выдумкой, слишком хорошим, чтобы быть правдой". – Алекс стиснула Брин в объятиях.

"Ты имеешь полное право волноваться обо мне, если я где-нибудь задерживаюсь. Скорее всего, я бы реагировала точно так же". – Она погладила Алекс по щеке, замолкнув на мгновение. – "Но, Лекс… Я никуда не уйду от тебя, не уйду, и со мной ничего такого не случится… Ты имеешь право на счастье… Мы имеем право на счастье! И скажи мне, ты счастлива сейчас? Я знаю, что моя жизнь никогда не была лучше – особенно сейчас, когда я вернулась к тебе".

Алекс застенчиво улыбнулась.

"Ты права, Брин. Просто я была смущена твоим поведением…"

"Не беспокойся… хотя это только показывает мне, как ты меня любишь". – Она поцеловала Алекс в лоб. – "Так, а когда у нас будет знаменитая нью-йоркская Пицца Сэма? Ты должно быть, хочешь есть, да и я тоже не прочь бы перекусить! "

Алекс с улыбкой освободила Брин из объятий, будучи рада, что от ее сердитого настроения ничего не осталось.

"Я поищу эту пиццу, Сквики. Хочешь, чтобы я сделала тебе массаж, пока мы будем ждать ужин? "

Брин залилась смехом.

"Ты действительно знаешь, как завоевать сердце девушки".

"Только одного-единственного сердца… того единственного, которое имеет для меня значение".

***

После ужина Алекс и Брин снова обсуждали проблему Алекс. Отец Лекси умер внезапно и неожиданно. Приблизительно тогда же исчезла из ее жизни и Брин – самая дорогая подруга. Неудивительно, что ее волновала потеря подруги.

Алекс очень эмоционально отреагировала на разговор, и Брин старалась ее успокоить. Когда они все-таки легли спать, хирург была уверена, что Брин никогда не оставит ее по своему желанию. Уже засыпая, Алекс внезапно поняла, что она сделала еще один шаг к выздоровлению.

***

Миниатюрная медсестра обнимала суетливого младенца, напевая ему какую-то песенку. Она уже перепробовала все, что могла, чтобы успокоить его, но ребенок не желал успокаиваться без матери. Брин отпустила утомленную, опустошенную и озабоченную состоянием здоровья сына женщину в кафетерий, чтобы та могла перекусить и восстановить хоть часть сил.

"Давай я расскажу тебе историю". – Брин поправила кислородную маску ребенка, а тот изучал лицо Брин, широко распахнув свои глазенки. Брин погладила ребенка по шелковистым темным волосам. – "Ты такой симпатичный, "Раздраженный Джеймс Смит", – мягко прошептала она. – "Ты напоминаешь мне кое-кого". – Младенец засопел, будучи неспособным сопротивляться волшебному мелодичному голосу медсестры и ее умению обращаться с детьми. Она прижала его к груди. – "А теперь я расскажу тебе историю…"

"Историю может слушать любой? " – В проеме двери, опираясь о косяк, стояла Алекс. Ее красивое лицо и улыбка словно освещали палату.

Брин качнулась в кресле-качалке.

"Я сделаю исключение. Обычно я говорю "нет", если человек не болен или не устал". – Зеленые глаза блондинки вредно заискрились.

"Я вся внимание", – игриво усмехнулась хирург.

Брин ухмыльнулась.

"Ревнуете, доктор Морган? "

Алекс изобразила обиду.

"Если только чуть-чуть".

Светловолосая медсестра рассмеялась.

"Не волнуйся, я расскажу тебе историю чуть позже". – И, понизив голос, с придыханием прошептала: – "Испорченный надоедливый ребенок".

Алекс вернулась к профессиональным задачам и подошла поближе к кушетке, чтобы осмотреть пациента. Надев наушники стетоскопа, она забормотала

"Я слышу это…"

Брин улыбнулась и помогла мальчику сменить позу, чтобы Алекс было легче его осматривать. Хирург была аккуратна и нежна, не желая причинить боль пациенту. А тот доверчиво смотрел на Алекс своими огромными синими глазами все время, пока она слушала его сердце и проверяла его. После осмотра, хирург встала, а на лице возникло напряженное выражение. Брин сразу сообразила, что с ребенком было что-то не так.

"Что случилось, Лекс? "

"Его сердце работает с трудом, а он не жалуется и не плачет. Чем быстрее я прооперирую его, тем лучше. Я собираюсь назначить операцию сразу же; я не могу ждать до конца праздника Благодарения. Если я этого не сделаю, у него может остановиться сердце. Мне жаль, но мы, возможно, должны отложить наше возвращение домой".

"Хорошо. Я не возражаю". – Брин аккуратно укладывала ребенка на кушетку. – "Его родители действительно боятся, Лекс. Они потеряли их первенца из-за той же болезни".

"Я знаю. Я попробую вытащить его и поддержать их. Если операция будет проведена немедленно, у него будет много шансов выздороветь. Встретимся дома вечером". – Алекс взяла карточку с данными больного, и, приложив два пальца к губам, потом прикоснулась ими к губам Брин.

***

Доктор Морган сидела за столом в своем кабинете, напротив нее сидели родители мальчика. Первая встреча с родителями пациентов всегда казалась трудной для Алекс. С ними она всегда пыталась быть и аккуратной, и откровенной одновременно.

"Как вы уже знаете, меры, предпринятые нами, были временными. Тогда было необходимо улучшить приток кислорода и стабилизировать работу сердца. Далее должна последовать сложная операция, чтобы вылечить сердце. Операция на сердечной артерии". – Доктор Морган глубоко вздохнула, – "я могу представить себе, как вам сейчас больно, но должна задать вопросы. Вашему первому сыну делали операцию на сердечной артерии? "

Симпатичная молодая женщина, приложила платок к глазам.

"Нет, мы не знали об этом, когда родился наш Роберт. Но доктор Кардин, предложил, чтобы мы приехали в Атланту. Доктор Кардин сказал, что подобного рода операции делаются только тут, и что Вы лучший специалист в этой больнице". – Она запнулась на мгновение, пытаясь вернуть контроль над собой. – "Доктор Морган, мы больше не можем иметь детей. После Роберта, Рилей – наша единственная надежда". – Она начала кричать. – Мы не можем потерять его… мы не можем. Он – наш мир". – Слезы потекли по лицу Элисон Смит, а ее муж пытался успокоить ее.

Алекс почувствовал глубокую симпатию к молодой паре. Она подвинула коробку с одноразовыми платочками поближе к женщине и терпеливо ждала, когда та успокоится. Когда поток слез закончился, хирург заговорила.

"Я уверена, что вы понимаете, что я не могу дать вам каких-либо гарантий, но я верю, что Рилей будет здоров. Как вы уже знаете, смещение артерии – очень серьезный дефект. Но я делала эту операцию сотни раз, и на сегодняшний день смертность по этой операции равна нулю". – Алекс вынула диаграмму и начала объяснять, используя карандаш как указатель. – "Если вы дадите разрешение, мы подключим его к искусственному сердцу, вскроем грудь, и я "переключу" неправильные положения легочной артерии и аорты. Также будет освобождена коронарная артерия, а потом я все зашью. Шрамы будут тонкими". – Алекс тепло улыбнулась. – "Если все пройдет хорошо, мне кажется, что он сможет даже играть в команде Лиги, если захочет, и он совершенно точно сможет вести полноценную жизнь". – Доктор Морган выдержала паузу. – "Конечно, любая операция имеет определенную долю риска, особенно операции на сердце. Но он сейчас хорошо себя чувствует, у меня много опыта, и если операция состоится, здоровье Рилея будет превосходным".

Отец Рилея прокашлялся.

"У нас материальные проблемы, доктор Морган. Счета от больницы, когда болел наш первый сын, превышали даже страховку. Мы заплатим каждый цент, но нам может потребоваться немного времени".

"Доктор Кардин объяснил ваше положение… И я решила отказаться от оплаты".

Молодая пара была ошеломлена.

"Но… как мы можем отблагодарить Вас? " – В унисон спросили они.

"Пришлите мне фото вашего здорового и счастливого ребенка. Он очень красивый малый. И очень скоро он будет абсолютно здоровым, и розовым, а не синим, как сейчас". – Алекс ласково улыбнулась и сцепила руки. – "Я назначу операцию на завтрашнее утро вместо следующей недели. Чем скорее я помогу ему, тем лучше для Рилея. Должна сообщить вам, что планировала на праздник Благодарения уехать в Кейп-Код. Я оставлю Рилея на попечение доктора Стефани Мур. Она будет помогать мне оперировать мальчика, и она превосходный специалист. Но если будут какие-нибудь послеоперационные осложнения, то я отложу поездку".

"Спасибо, доктор Морган. Вы понятия не имеете, что для нас значит ваша доброта! " – Чад и Элисон Смит встали с кресел, чтобы уйти, но остановились и обняли Алекс. Несмотря на то, что хирург чувствовала себя неловко от проявлений привязанности к незнакомым людям, все же застенчиво обняла их в ответ.

После того, как родители Рилея ушли, у Алекс возник вопрос, почему они навели суету, что бессознательно смутило ее. Ведь это всего лишь деньги, и ничего больше. Как всегда, Алекс не подумала о своем великодушии; это было ее второй натурой. Странно, что она не видела в себе этого качества, ведь большинство докторов не будет так заботиться о незнакомых людях, и уж тем более отказываться от оплаты труда. Усилия Брин, направленные на то, чтобы помочь Алекс увидеть свои хорошие стороны, пока не увенчались успехом. И путь к этому оказался длинным.

***

____________________

* От переводчика: Стихотворение переведено почти буквально. Я старалась сохранить мысль и придать стиху хоть какую-то рифму, ради чего добавлена одна строчка путем разбивки одной на две. Надеюсь, этот опус не будет коробить поэтичных натур.

____________________

Доктор Александра Морган потянулась. Она оперировала уже шесть часов. Ноги гудели, глаза жгло от постоянного напряжения: операция на артерии требовала невероятных навыков и ловкости. К счастью, Рилей Джеймс Смит не был безнадежным больным.

"Как он, Сэм? " – Спросила Алекс анестезиолога.

"Жизненные показатели стабильны". – Доктор засмеялась. – "Он в отличном состоянии, доктор Алекс, но я не уверена, что анестезиолог может сказать о себе то же самое. В конце концов, мне пришлось слушать твое отвратное пение. Чья это песня? "

Раздразненная Алекс впилась взглядом в доктора Сэм Шиффер.

"Это – Джим Моррисон и Доорс". – Она вздохнула. – "Я пропущу твой комментарий мимо ушей на сегодня. Но только потому, что ты до безобразия отличный анестезиолог". – Серьезный тон и холод кристалликов синих глаз смягчали морщинки в уголках глаз – намек на улыбку. Доктор Морган умела быть "Снежной Королевой", но сотрудники больницы видели, как под влиянием любви Брин начал таять лед.

Высокий хирург сделала последние стежки швов на сердце маленького Рилея и тяжело вздохнула.

"Все хорошо. Критические моменты позади… Отключаем… – "Все напряженно стали ждать. Наконец, сердце Рилея начало медленно биться. С каждой минутой все увереннее и увереннее. И, наконец, начало биться самостоятельно. В операционной послышались одобрительные восклицания.

"Заверши операцию, зашей разрез, Стефани. Родителей Рилея ждут отличные новости". – Алекс не могла вспомнить, когда она в последний раз была так счастлива от удачного завершения операции. Очень трудная операция была закончена без осложнений, и Алекс уже предвкушала уик-энд в компании с Брин в их доме в Кейп-Коде.

***

Выйдя за пределы операционной, хирург сняла перчатки, маску и вымыла руки. С облегчением она поспешила к семье, которая ждала результатов операции. Алекс вышла к родителям Рилея с улыбкой на губах.

"Операция прошла очень хорошо. Рилей скоро будет перемещен в палату, и вы сможете увидеть его. Скоро он совсем выздоровеет. Ну а я еду в Бостон. Доктор Стефани Мур будет наблюдать за Рилеем все то время, пока меня не будет. Я ей полностью доверяю, да и жизнь, и здоровье Рилея вне опасности".

Чад и Элисон Смит радостно обняли друг друга.

"Спасибо, доктор Морган", – воскликнули оба. – "Мы никогда не сможем отблагодарить Вас". – Слезы струились по щекам Элисон Смит, но она сквозь слезы посмотрела на высокого хирурга. – "Вы самый замечательный доктор и очень великодушный человек.

Алекс застенчиво улыбнулась. Ей было неудобно от похвалы, даже если она была от Брин.

"Спасибо, миссис Смит. Счастливого Дня Благодарения". – Она повернулась, чтобы уйти, но секунду спустя вновь повернулась к паре. – "Между прочим, Рилей теперь весь такой хороший и розовый.

Покинув зал ожидания, Алекс поразилась возникшему в душе восхищению и удовлетворению, которые она почувствовала, когда помогла Рилею и его родителям. Она всегда считала свою работу лучшей и интересной, и ее все устраивало. Подумав, она решила, что сегодня она впервые почувствовала каково это – быть целой.

***

Миниатюрная блондинка закрыла замок на чемодане. Все было все упаковано и готово к отъезду. Если маленький Рилей Смит хорошо переживет операцию, то Алекс и Брин скоро поедут в аэропорт, а в Бостоне будут уже завтра к семи часам утра.

Брин поставила чемодан в угол рядом с сумкой Алекс. Хирург настолько верила в хороший исход операции, что упаковала свои вещи еще вчера.

Брин присела на краешек кровати. На ней теперь, кроме мягкой плюшевой собаки Ноя, лежал медведь Гарри. Брин настояла, чтобы обе игрушки были у них в комнате, как бы против этого не выступала Алекс. Блондинка знала, что Лекс только пыталась быть жесткой, но в душе была другой. Так с той ночи Гарри сидел рядом с Ноа, бок о бок – словно реальное напоминание о том, что сердца и души Алекс и Брин были вместе навсегда.

Брин прижимала медведя к груди и смотрела на другую памятную вещь из детства: на тумбочке стояла фотография, с которой улыбались две маленькие девочки, сидящие на больничной койке. Брин вытащила этот снимок из коробок, которые Алекс утащила в подвал, чтобы забыть прошлое. Лекс была в восторге, когда Брин представила ей результат заказа на увеличения и улучшения фото, и лично поставила фото в рамке на самое видное место в их спальне.

Брин закрыла глаза; вспоминая день, когда был сделан снимок. Хотя внешне оба ребенка выглядели счастливыми, Брин знала, что тогда она была ужасно испугана.

***

"Лекси, я так боюсь! " – Нижняя губа маленькой девочки дрожала. Печальный опыт сделал ее восприимчивой к трудностям и опасностям, о которых большинство детей четырех лет никогда не испытывали. – "Что если твой папа не сможет вылечить мое сердце? Я ведь умру, если он не сможет. И что будет, если я больше не проснусь? Я не увижу тебя больше, а моя мама и папа будут очень грустными? " – По личику девочки потекли слезы.

Маленькая тоненькая ручка дружески погладила еще более тоненькую.

"Послушай меня, Брин", – мудро произнесла девочка. – "Мой папа не позволит тебе умереть. Поверь мне, он очень хороший специалист, и именно поэтому твои родители привезли тебя к нему в Бостон. Они знают, что он может помочь тебе. Кроме того, ты – моя лучшая подруга… и он обязательно позаботится о тебе. Так что не бойся, ОК.? " – Алекс поцеловала подругу в щеку, а потом легкими движениями вытерла ее слезы.

Брин засопела.

"Хорошо… если ты говоришь, я тебе верю. Я люблю тебя, Лекси! " – Она бросилась обнимать подругу, нервно-напряженно сжимая ее в объятиях.

"Я тоже люблю тебя, Брин. Я буду любить тебя всегда! "

***

Брин положила Гарри обратно на кровать и вздохнула. Она стремилась помочь Алекс зажить настоящей эмоциональной жизнью – без оглядок и проблем. Лекс по-настоящему поддержала ее в момент ее самого трудного и страшного времени в ее жизни, и она хотела отплатить ей. Брин жаждала любить Алекс. Она хотела заниматься с ней любовью во всех смыслах этого слова. Однако, даже если этого никогда не случится, она была готова сделать их сексуальные игры "более интересными" для любимой. Она покраснела, когда представила себе, как будет реализовывать это обещание.

"Привет, Сквики! " – В комнату зашла ее подруга. – "Ты чего такая красная? " – Невозмутимо спросила она, заключая Брин в свои медвежьи объятия.

"Э… нет… ничего…" – смутилась блондинка. – "Я так рада, что ты пришла домой", – она с энтузиазмом воспрянула, сменив тему разговора. – "Как там Рилей?"

Алекс просияла.

"Он делает большие успехи! Если нам ничего не помешает, мы уедем уже утром". – Болтая с Брин, хирург сняла ботинки, одела более удобную одежду: Алекс скользнула в свои любимые джинсы и пуловер. Брин тоже надела джинсы, а сверху накинула старую трикотажную рубашку: обе предпочитали комфорт моде. – "Так. Теперь я чувствую себя намного лучше! Давайте попьем чего-нибудь и отдохнем, и я тебе расскажу о Рилее. "

Выпив пару стаканов свежевыжатого сока, подруги сели на диванчик на веранде. Алекс пристроила свои длинные ноги на журнальный столик, довольно шевеля пальцами ног.

"Ноги устали, сладкая? " – Сочувственно спросила Брин.

"Немного. Я была на ногах весь день". – Хирург глубоко вздохнула. – "Операция была невероятно трудной. Это просто адский труд – оперировать крошечные коронарные артерии! Но я уверена, что он выздоровеет полностью". – Алекс мягко улыбнулась. – "Довольно скоро он начнет расти как сорняк".

"Я рада за него… и за его родителей. И за тебя, Лекс. Я никогда не видела, чтобы ты была так озабочена пациентом. Я знаю, что ты всегда беспокоишься о своих пациентах, но этого ребенка ты выделила. Почему? "

Алекс пожала плечами.

"Я действительно не знаю. Его родители были так благодарны… И я почувствовала себя удовлетворенной и счастливой от того, что смогла сделать для них хоть что-то. Я всегда любила помогать людям, спасая им жизнь, но в этот раз я чувствовала что-то такое, особенное… Меня прямо распирает от гордости, ведь мой опыт помог мне спасти его". – Алекс замолчала на минуту, а потом обняла Брин за плечи. – "Может быть реальная причина всего этого – то, что я счастлива в своей личной жизни… Благодаря одной очень красивой блондинке, которую я знаю". – Она щелкнула Брин по носу. – "Да что я говорю? У меня не было никакой личной жизни… пока я не повстречала на пути тебя".

Брин вспыхнула от удовольствия.

"Лекс… Ты порой так невозможно влюбленная. Ты знаешь, ты полбольницы вокруг пальца водила, притворяясь, что ты такая вся неприступная глыба льда! " – Она улыбнулась, погладив Алекс по щеке. – "Да ты все еще запугиваешь их. Но еще чуть-чуть, и они поймут, какая ты есть на самом деле". – Она вскарабкалась на колени Лекс, обвивая руками ее шею.

"Думаю, что позволю им продолжать думать, что я – сука. Мне нравится мой имидж! А свою ласковую сторону я сохраню для тебя и пациентов". – Алекс потянулась, нежно целуя Брин. Поцелуй быстро стал страстным. Наконец, оторвавшись от поцелуя, Алекс с придыханием заговорила. – "Ты сейчас на моих коленях, Брин. Ты знаешь, что это означает, не так ли? "

"И что же? " – Ловко симулировала невинность Брин.

"Вот это! " – Алекс схватила Брин в охапку и понесла в спальню.

Весь оставшийся вечер они предавались любви.

***

Брин с блаженным выражением лица лежала в объятиях Алекс. Любимая нежно и томно поглаживала ее длинные золотистые волосы. Блондинка глубоко вдохнула и ощутила теплый, сладкий и немного терпкий аромат подруги.

"Я говорила, что по уши и безнадежно влюблена в тебя, Александра Морган? "

Хирург улыбнулась.

"С последнего твоего признания прошло несколько минут. Нет, подожди… Ты не об этом вопила! "

Брин сделала какое-то молниеносное движение и захватила инициативу.

"Эй! Ты чего? "

"Не дразни меня! И не делай такие жалобно-невинные глаза! Я знаю, что ты врешь! "

Алекс продолжала изображать оскорбленную особу.

"Ты просто невозможна, Сквики! И слезь с меня! Я уже вся красная! "

Руки Брин заскользили по телу Алекс.

"Мне так жаль, сладкая… Неужели так больно? "

"Конечно! " – Дразнящим голосом прорычала Алекс. – "Я действительно краснею, когда ты меня так ласкаешь! "

"Противная! Знаешь ведь, что не могу долго выдерживать, когда ты дуешься! Ну, или твоей задней части тела… И ты знаешь это! "

"Правило номер 647: Работай справедливо и без предвзятого мнения! " – Хирург засмеялась. – "Послушай… Ты меня голодом решила заморить? Я одеваюсь и иду есть. Как тебе такая идея? "

"Ммм… Великолепно звучит! Тем более что вещи уже собраны и мы готовы ехать. И может быть после чашки горячего какао, и небольших посиделок на веранде мы сможем немного поспать".

"Хорошая идея. Давай, пошли". – Она чмокнула Брин и встала. – "Я быстрее! "

***

Несколько часов спустя обе женщины сидели на веранде и пили какао. В последнее время такое времяпрепровождение стало для них неким ритуалом. Они обсуждали прошедший день, строили планы, обменивались опытом. Сегодня вечером тема беседы крутилась вокруг поездки на Мыс и планирования уик-энда на День Благодарения с семьей Брин. Родители Брин с нетерпением ждали встречи с Алекс, с женщиной, которая завоевала сердце их двадцативосьмилетней дочери.

"Мои родители очень заволновались, когда узнали о встрече с тобой, Лекс! Я сказала им, что ты выглядишь намного лучше, чем когда они видели тебя в 1975 году!" – Брин засмеялась. – "Ты так выросла с тех пор!"

"Брин, прекрати! Ты им этого не говорила! Да?" – Разволновалась Алекс.

"Да! Я сделала это… Ну ладно, я просто им сказала о встрече!"

"Брин, ты же знаешь, как я волнуюсь! Эта встреча спусти двадцать четыре года! А ты меня смущаешь, несмотря на то, что мы даже еще не увиделись! Мне важно произвести хорошее впечатление на твоих родителей. Что, если я им не понравлюсь?" – Темные брови нахмурились, и во всем облике Алекс начала сквозить неуверенность.

"Они тебя полюбят! Ты сделала их "маленькую девочку" невероятно счастливой. И ты помогла мне преодолеть мои страхи в детстве, а твой отец спас мою жизнь. И, думаю, они уже наслышались по телефону от меня, насколько ты мне дорога. Так что им понравится мой выбор. А если все-таки случится невероятное, им же будет хуже. Никто, ни мама, ни папа, не смогут удержать меня вдали от тебя". – Брин теснее прижалась к Алекс.

"Тогда ладно", – улыбнулась Алекс. – "Ты как всегда сумела заставить меня почувствовать себя лучше!"

"Это мой долг, дорогая. Я люблю тебя".

"Я люблю тебя сильнее, Сквики" – Алекс прикоснулась губами ко лбу Брин. – "Знаешь, мне больше ничего не надо. Только сидеть с тобой здесь всю ночь напролет… Но я не могу, я действительно устала. Но прежде, чем мы ляжем спать, я хотела бы позвонить и уточнить состояние моего пациента".

"Хорошая идея. А то ты не заснешь".

Алекс подошла к телефону и быстро набрала номер.

"Это доктор Морган. Как себя чувствует Рилей?" – Алекс встала и начала вышагивать по комнате. – "Да… хорошо… Я хочу знать о любых ухудшениях немедленно… У вас есть номер моего сотового… помните, не имеет значения, когда будете звонить – ночью или днем… хорошо… Счастливого Дня Благодарения". – Хирург повесила трубку телефона.

Брин посмотрела на Алекс с надеждой в больших зеленых глазах.

"Как он?"

Алекс сияла.

"Отлично! Он очень быстро выздоравливает. Но я все равно не хочу его оставлять…"

"Не переживай, сладкая. Стефани хорошо позаботится о нем". – Брин начала массировать плечи хирурга. – "Пойдем в кровать. У тебя сил осталось только чтобы веки держать открытыми".

"Как скажешь, симпатяга!"

Брин улыбнулась в ответ на ласковое обращение. Она взяла любимую за руку и потянула ее в направлении спальни. Завтра им предстоит тяжелый день. И первый праздник вместе в Кейп-Коде. Она не могла ждать.

***

Громкая трель телефона выдернула Алекс из глубин сна. Она посмотрела на часы, стоявшие на тумбочке у кровати: полночь.

"Доктор Морган". – Представилась она. Выражение лица после первых же слов стало мрачным. – "Какой?… Номер… Нет, это невозможно… он прекрасно чувствовал себя несколько часов назад. Я… Я уже выезжаю. Это, наверное, ошибка… – "Дрожа, Алекс швырнулатрубку телефона и выпрыгнула из кровати.

"Лекс?" – Сонно позвала ее Брин. – "Что случилось?" – Она, растирая кулаками глаза, пыталась сосредоточиться.

"Звонили из больницы. Рилей… Рилею стало хуже. Брин… они не смогли поддержать его". – Лицо Алекс задергалось от напряжения и попыток сохранить самообладание.

Слезы потекли из глаз Брин. А когда Алекс наклонилась, чтобы успокоить любимую, лицо той внезапно превратилось в сердитое, глумящееся лицо Оливии Морган.

Алекс аж задохнулась от испуга.

"Черт возьми, что ты здесь делаешь? И что ты сделала с Брин?"

"Ничего. Но это не имеет значения. Брин не может помочь тебе. Никто не может спасти тебя от наказания, которого ты заслуживаете. Ты – убийца, Александра. Ты убила моего внука".

"Ты думаешь, что упрекая меня в смерти Рилея ты искупишь вину перед своим ребенком? И все потому, что Рилей похож на меня в детстве? Но у тебя не получится! Ты не получишь прощения за свои грехи".

Оливия горько рассмеялась.

"Действительно, Александра, в этой попытке нет никакого смысла. Просто ты не хирург… Ты никогда не станешь таким же хирургом, каким был твой отец. Ты не смогла спасти Рилея. И ты навсегда запомнишь мальчика, который погиб по твоей вине. И, конечно, ты и твоя подстилка пойдете на его похороны… Вы скажете его родителям, что вам жаль. Они ответят, что не винят вас, но будут знать, почему он умер. И ты тоже будешь знать. Это была ТВОЯ ошибка! Это твое наказание за тот аборт. И смертельные исходы после твоих операций – часть этого наказания. Но и это еще не все – есть еще. Я знаю все твои грязные тайны – ты не можешь нормально заниматься сексом, не так ли? Ты не можете принять удовольствие от любого – даже от твоей драгоценной маленькой Брин! Ты жалка! Ты даже не представляешь, какая ты калека. Какая ирония судьбы, что единственный способ, которым ты можешь получить оргазм – мастурбация. Поэтому ты должна быть одна. И скоро будешь, потому что ты никогда не сможешь позволить Брин прикоснуться к тебе. Как думаешь, как долго Брин будет терпеть твои ненормальные выходки? В любом случае она оставит тебя. Ты злой человек, Александра. Ты заслуживаешь только боль!"

Алекс вздрогнула, а потом начала кричать.

"Нееееет! Нееееет! Мне так жаль… Я так жалею! Я не хотела этого… Я не хотела отбирать жизнь своего ребенка! Я жалею! Я… Так… жаль!"

"О Боже мой, Лекс! Проснись! Ты пугаешь меня!" – Брин отчаянно пыталась разбудить любимую, тряся ее за плечо. – "Все хорошо, любимая… Тебе это только снится…"

Алекс проснулась вся в поту, в глазах метался страх.

"Рилей… Рилей умер, Брин. Я не смогла спасти его". – Она испуганно озиралась. – "Я… Я подвела его".

"Шшш, с ним все хорошо, сладкая!" – Брин прижала Алекс к груди, поглаживая ее по голове. – "Помнишь? Мы позвонили в больницу прежде, чем лечь спать". – Она чувствовала, как дрожит девушка. – "С тобой все в порядке?"

"Я не знаю, Брин. Я… Я должна позвонить больницу… чтобы удостовериться".

"Бедная! Я сделаю это за тебя. Ты слишком расстроена. Я позвоню, а потом сделаю нам немного какао. Может, ты хочешь выйти на веранду?"

Алекс нервно кусала губы. Она кивнула, потом встала, и отправилась в ванную, чтобы умыться. Брин ушла на кухню, чтобы позвонить и сделать какао. Десять минут спустя они сидели вместе на кушетке.

Брин обнимала Алекс за плечи.

"Рилей чувствует себя прекрасно, сладкая. Он поправляется".

"Ты уверена?"

"Более чем. Лекс, это был всего лишь кошмар". – Она погладила любимую по плечу. – "Как думаешь, почему тебе приснился кошмар?"

Алекс глотнула какао.

"Это… это все моя вина… я сделала аборт. Бонни сказала, чтобы я шла навстречу обсуждениям… Я не хотела говорить об этом раньше, чтобы не расстраивать тебя. Сначала она думала, что мой страх – единственная преграда, но теперь, она считает иначе. И она права". – Алекс понурила голову. – "Я… Я не делаю…"

Брин внимательно слушала, поглаживая спину Алекс.

"Все хорошо, сладкая. Продолжай".

"Я не имею права чувствовать удовольствие, Брин. Особенно от человека хорошего, искреннего человека, который никогда не забрал бы жизнь собственного ребенка".

"Лекс! Послушай меня…"

"Нет, это ты послушай меня. Ты спросила меня, почему я так отношусь к Рилею. Я не понимала тогда почему, но сейчас все встало на свои места. Подсознательно я связала жизнь Рилея со своим ребенком. Ты, наверное, заметила, как Рилей похож на меня. Есть только одно но – он сокровище для родителей. Они заботятся о нем. Без сомнения, они отдали бы жизнь, лишь бы спасти его. А я не хотела своего ребенка, и убила его. Я даже не могу сказать тебе, мальчик это был или девочка. Полагаю, что я думала, что если спасу жизнь Рилея, я искуплю вину перед своим ребенком. Но я все еще виню себя. Я думала, что Рилей умер. А Оливия насмехалась надо мной, напоминала о Риле, об аборте… Она сказала, что я никогда не искуплю свою вину. И она права. Я сделала ошибку, и я должна быть наказана за это". – Лицо Алекс побледнело, челюсть дрожала. Брин знала, что это были первые признаки приступа.

"Нет! Ты не заслужила наказания!" – Брин взяла руки Алекс в свои, пытаясь поддержать ее, и показать свою любовь. – "Даже если ты сделала ошибку… Все мы их делаем… Мы уже говорили об этом раньше. Если бы Оливия любила и поддерживала тебя, была бы тебе матерью, в которой ты нуждалась, ты никогда бы не сделала аборт. Оливия не дала тебе ничего, когда ты нуждалась в ней. Единственное, что она дала тебе – ощущение невыносимого бремени ненужности. Она никогда не пыталась понять тебя. И ирония судьбы в том, что я, кажется, единственная в этом небольшом треугольнике Лекс-Брин-Оливия, кто знает ее сущность. Алекс Морган, я знаю, что на первое место ты ставишь человеческую жизнь. Я узнала от медсестер и других сотрудников больницы, что Смиты не единственная семья, которой ты помогла бесплатно".

Алекс удивленно подняла бровь. Она всегда держала эту информацию в тайне.

"Если тебе интересно, откуда персонал больницы знает это, то я скажу. Им рассказали семьи. Это естественно для людей – рассказывать о добрых людях. Неудивительно, что они поделились своим счастьем с персоналом больницы. И ты – женщина, о которой они говорили; женщина, которая невероятно добрая и щедрая. Когда я смотрю на тебя… Я вижу самого замечательного, теплого, любящего человека, лучшего из тех, кого я когда-либо знала. Человека, который имеет право быть счастливым. Пожалуйста… Позволь себе быть счастливой, Лекс…" – Голос Брин почти прошептал последние слова. – "Ты простишь себя? Ты уже и так страдала достаточно".

Ошеломленная женщина изумленно смотрела на Брин. Спустя несколько мучительно бесконечных мгновений она так же шепотом ответила.

"Да… Да, думаю, что смогу… Брин?"

"Что, сладкая?"

"Я…" – Она пыталась не заплакать. – "Ты будешь… всегда…"

"Всегда, Лекс". – Брин раскрыла свои объятия и приняла в них свою любимую. И Алекс заплакала у нее на руках, не в силах больше сдерживаться. А Брин сидела, держа ее в объятиях, а сердце обливалось кровью. Ласково воркуя и нежно поглаживая ее, она вдруг поняла, что что-то неуловимо изменилось. Маленькая испуганная девочка стала набираться сил, уже становилась сильнее. После шторма наконец-то выглянуло солнце.

Брин бездельничала, расслабленно развалившись в кресле.

"Первый класс – определенно лучший способ летать". – Ее глаза были закрыты, на голове были наушники, из которых лилась музыка. Рука Алекс держала руку Брин, пока хозяйка просматривала медицинский журнал. Казалось, хирург пережила кошмар прошлой ночи. Алекс легко нашла эмоциональную поддержку у Брин, и сегодня явно чувствовала себя лучше.

Отложив журнал, Алекс зашевелилась, пытаясь устроиться поудобнее. Она похлопала Брин по плечу – миниатюрная блондинка полностью растворилась в музыке и на позывные не отвечала.

"Ха? Что случилось, Лекс?"

"У тебя есть ибупрофен? У меня ноги все еще болят после операции Рилея. И в самолете нет достаточного места для моих ног".

"Несомненно, любимая. Посмотри в моей сумке – я уверена, что положила его туда.

Алекс пригнулась и достала из сумки большую черную кожаную косметичку. Сунула туда руку, – "О, черт", – пробормотала она сразу, сообразив, что найти таблетки здесь, приблизительно то же самое, что искать иголку в стоге сена. – "Я не могу найти проклятую пачку", – проворчала она, шаря в сумке. Запустив руку поглубже, она почувствовала вибрацию и от неожиданности выдернула руку. Алекс была поражена, обнаружив что-то, что двигалось! – "Что, черт возьми, здесь вибрирует? Я точно знаю, что она не упаковывала мой пейджер. Что же это?"

Синие глаза Алекс расширились от удивления, когда рука нащупала и достала цилиндрической формы предмет. – "Ooo! Брин, что ты там имела в виду, когда говорила о нашем первом совместном Дне Благодарения? Если это то, что я думаю, то я буду благодарна!"

Выключив вибратор, она ухмыльнулась, украдкой глянув на Брин. Закрыв сумку, она снова похлопала блондинку по плечу.

"Гм… Сквики… Я не могу найти ибупрофен. Но там БЫЛО кое-что еще. Возможно, ты прописываешь это в лекарственных целях. Однако, это не совсем то, что я искала". – Она понизила голос на октаву. – "По крайней мере, не прямо сейчас".

"Что ты имеешь в виду…" – Брин осеклась, внезапно побледнев, а потом покраснев до кончиков волос. – "Упс! Я не хотела, чтобы ты нашла это там! Я думала, что я положила это в чемодан! Где? Где это сейчас?" – С отчаянием в голосе спросила она.

Алекс взорвалась от смеха.

"Не переживай. Я все убрала". – Она наклонилась и прошептала на ухо: – "Откуда ты эту вещь достала, непослушная девчонка!"

Брин застенчиво засмеялась.

"Нашла на веб-сайте. Я планировала удивить тебя… гм… некоторыми вещами".

Сини глаза Алекс расширились от удивления.

"Несколько вещей? Ты хочешь сказать, что есть еще?"

"Возможно", – дразняще ответила Брин.

"О! Обалдеть, я определенно удивлена! И, должна признать, очень заинтригована, мой "невинный" малыш Сквики. Ты никогда не прекратишь удивлять меня. Я рада, что мы вместе". – Алекс наклонилась и быстро поцеловала девушку. – "Ты каждый день преподносишь мне сюрпризы. Так что я тебя никуда не отпущу!"

"Так… Ты действительно не возражаешь? Ты… тебе понравилась идея?" – Нервно переспросила Брин.

"О да, очень! И я люблю тебя".

"Верю". – Она щелкнула Алекс по носу, а потом покашляла, очищая горло. – "Позволь я найду все-таки ибупрофен. Не могу видеть, как ты страдаешь. И ты мне нужна в отличном состоянии, чтобы погулять со мной на берегу… Ну и для других занятий…"

Алекс улыбнулась.

"Ты меня так удивила, что я забыла о ногах. Кстати, хочу посмотреть, а что ты еще запихнула в эту сумку?" – Хирург вся в предвкушении потянулась к сумке.

Брин хлопнула Алекс по руке.

"Лекс! Веди себя прилично! Позже!"

***

Алекс вырулила на арендованном джипе на дорогу, ведущую к дому ее детства. Это возвращение отдавало сладкой горечью. Она сглотнула, желая успокоить рвущееся наружу сердце, танцующее рваный ритм. Она не позволила бы своим болезненным воспоминаниям испортить праздник Брин. Глубоко вздохнув, она наконец заговорила.

"Отлично, Сквики. А что думаешь ты?"

Брин не могла сдержать возглас восхищения.

"Это великолепно, Лекс!" – Она страстно обняла Лекс и почувствовала, как та напряжена.

Кейп-Код был расположен в Старом Серебряном Бору в Фалмуте – маленькой деревушке на берегу. Дом был недавно выкрашен в серо-белые цвета и выглядел безукоризненно. Задняя часть дома выходила окнами на океан, а парадная дверь сейчас предстала перед ними.

Обе женщины вышли из автомобиля и взялись за руки. Наконец Алекс открыла парадную дверь и распахнула ее. Вдруг она притянула к себе Брин и нежно поцеловала ее. Ноги у блондинки подкосились от этого поцелуя, а когда губы оторвались друг от друга, в зеленых глазах все еще витала томная дымка. Алекс внимательно посмотрела в затянутые поволокой глаза.

"Я никогда не перестану заботиться о тебе, и буду делать это любыми способами – ты изменила мой мир и стала его центром. Я никогда раньше не чувствовал себя такой целой и наполненной". – Алекс схватила Брин в охапку и зашла в гостиную. Она села на диван, не выпуская из объятий свою драгоценную ношу.

"Я никогда не отпущу тебя – ты знаешь об этом, да?"

"Конечно! И я проверю, чтобы ты сдержала свое обещание. Я не хочу отрываться от тебя весь уикэнд". – Язык Брин скользнул в рот Алекс. Она жаждала заниматься любовью с этой женщиной всеми возможными способами: прикасаться к ней, чувствовать ее, исследовать ее.

"Ммм… Лекс реагирует на меня просто отлично… Мне это нравится! И возможно мои желания осуществятся… и скоро".

Темноволосая женщина неохотно оторвалась от поцелуя, затаив дыхание.

"Эй… там, на небесах… У нас дела, между прочим! И я хочу, чтобы ты осмотрела дом. Мы можем целоваться весь уикэнд, как только устроимся удобнее. Давай распакуем багаж, а то он так и останется в машине!" – Алекс усмехнулась своей слегка кривоватой улыбкой и ущипнула блондинку за нос.

"Хорошо… сначала мы распаковываем наши чемоданы, буквально за секунду… Даешь скорость! А потом продолжим работать над прерванным занятием!" – Игриво улыбнулась Брин.

Разобрав багаж, Алекс повела Брин показывать дом. Последней в экскурсии была кухня. Пока Алекс делала кофе, Брин обнаружила коробку с едой, стоящую на кухонном столе.

"Ты обо всем подумала, Лекс!" – Она открыла пакет печенья и достала поднос. Когда кофе сварился, Алекс вынесла поднос на веранду.

"Здесь так красиво, что мне даже не верится, что я здесь… И эти волны океана просто умопомрачительны…" – Брин задумчиво-счастливо жевала печенье. – "Здесь так романтично".

"Я знала, что тебе здесь понравится. Я представила, что ты здесь со мной… В тот момент, когда увидела тебя тогда… Прежде, чем ты стала моей".

Брин ухмыльнулась.

"Ты сразу заинтересовалась мной, Лекс? С самого начала?"

Алекс покраснела.

"О, да… Да. Это была любовь с первого взгляда", – рассмеялась она. – "А когда ты мне нанесла визит той ночью… Когда я была больна… И ты так заботилась обо мне, что мне захотелось, чтобы ты осталась рядом навсегда".

"Мы обе хороши! Я с твоей стороны испытывала только третирование… Я и понятия не имела, что "Снежная Королева" и Алекс Морган, которую я узнала, были одним и тем же человеком, что под холодной оболочкой оказалось спрятано самое теплое сердце". – Брин придвинулась поближе, вытерев с губ Алекс шоколад.

Алекс схватила пальцы Брин губами и затянула их в рот.

"М-м-м…" – простонала Брин. – "У тебя такой теплый рот. Ты сведешь меня с ума. Или совратишь… Или и то, и другое!"

Алекс медленно освободила пальцы Брин, а потом поцеловала ее ладонь.

"Позже я покажу тебе, насколько ТЕПЛЫМ может быть это все", – произнесла она глубоким голосом.

Миниатюрная блондинка поперхнулась.

"Я… Я буду с нетерпением ждать этого", – она запнулась. Воздух потрескивал от витавшей в нем напряженности.

Алекс усмехнулась, глядя на реакцию девушки.

"Готова к прогулке по берегу? Это поможет нам нагулять аппетит, чтобы съесть омара и выпить шампанского. Я заказала все это в моем любимом местном ресторане".

"O-o-o! Я люблю омаров и шампанское. Ты просто прелесть!" – Брин вскарабкалась на колени Алекс, обнимая ее.

"Я так и думала, что ты этого захочешь. А сейчас все же лучше пойти погулять, прежде, чем мы окажемся кое-где еще!"

"Это отличная идея. Ну ладно, сначала берег… кровать позже!" – Обе женщины со смехом поднялись. – "Я тебя обгоню, Лекс!"

"Вперед!" – Женщины побежали вниз к океану. Длинные ноги Алекс давали ей преимущество, и она не постеснялась воспользоваться им.

"Лекси! Ну почему ты мне не позволишь выиграть? Ну, хотя бы разочек, Мисс Длиннющие Ноги!"

Алекс вскинула одну бровь. Ухмылка быстро превратилась в мину обиды.

"Я могу помочь тебе, если тебе придется ставить рекорд… в высоту! Мне будет нетрудно!" – Алекс схватила Брин и начала кружить ее – снова и снова. Скоро у обеих закружилась голова, и женщины упали на песок, заливаясь смехом. Алекс изучала красивые зеленые глаза Брин. А потом улыбнулась.

"Если бы это были частные владения, я бы взяла тебя прямо тут".

"O-o-o… это угроза или обещание?"

"Это – обещание!"

"Хорошо… Нет, плохо, что здесь не частные владения! Но я все же настаиваю, чтобы ты поцеловала меня!"

Не в силах отказаться, Алекс наклонилась к Брин. Их губы встретились, в животе начал разливаться огонь. Ее волной накрыла страсть, которую она никогда раньше не испытывала. Наконец выжженная и безжизненная душа Алекс начала выздоравливать, и она поняла, что желает, чтобы Брин любила ее, прикасалась к ней, поддерживала ее. Любовь Брин была последней каплей, которая исцелит ее душу, и она с радостью приняла это осознание.

Поцелуй был настолько глубоким и интенсивным, что Брин скорее почувствовала, чем осознала, что их отношения изменились. Казалось, Лекс избавилась от сомнений, опасений, и ощущения ненадежности. Она явно стремилась соединиться с Брин, своей половинкой души. В этот момент обе женщины чувствовали себя ближе друг к другу, чем раньше. Наконец они оторвались друг от друга. Синие и зеленые глаза вглядывались друг в друга с любовью.

"Я… Я думаю, что нам стоит продолжить прогулку, а не это занятие, любимая. На нас уже смотрят". – Алекс провела большим пальцем по распухшим от поцелуя губам Брин.

"О… А… Ты только что назвала меня любимой?"

Хирург покраснела.

"Да… Назвала…"

"Это звучит так прекрасно, Лекс. Давай чаще гулять по берегу! Мне определенно нравится то, что он с тобой делает!" – Алекс помогла Брин встать и отряхнуть песок с одежды. Взявшись за руки, они продолжили спуск к океану. И на закате лишь темнели черные волосы и развевались светлые – две такие разные половинки одной души, стремящиеся навстречу заходящему ноябрьскому солнцу.

***

Женщины сидели в столовой, наслаждаясь первым обедом в День Благодарения. Красиво накрытый стол был освещен, и на счастливые лица падали блики света. Алекс все время подливала шампанское в бокал Брин.

"Такой замечательный обед, Лекс! Все было так прекрасно с тех пор, как мы приехали сюда. Мне здесь очень нравится!"

Алекс усмехнулась.

"Аналогично. Не помню, чтобы я когда-нибудь так расслаблялась. Мы должны приезжать сюда каждый раз, когда у нас будет возможность". – Она задумчиво потягивала шампанское из бокала, на лице возникло серьезное выражение. – "Есть кое-что еще, в чем я должна признаться тебе, Сквики".

Блондинка кивнула, погладив подругу по руке.

"Я слушаю".

"Мне было страшно возвращаться сюда. Когда мы сюда ехали, я думала, у меня сердце из груди выскочит, было очень трудно дышать… И тогда… тогда я подумала о тебе, о том, как мы заботимся друг о друге… И… " , – она взяла Брин за руку, поцеловав кончики ее пальцев, – "Это помогло мне справиться. Я поняла, какая я счастливая… из-за тебя. Теперь это наш дом, и все воспоминания, которые будут связаны с этим домом, будут замечательными. Я не могу выразить словами, как мне хорошо сейчас".

Зеленые глаза Брин заискрились от слез. За последние месяцы она наблюдала, как Алекс медленно, но верно исцелялась, как ее эмоции приходили в норму. До некоторой степени теперь перед ней была совершенно другая женщина. И Брин, заткнув протестующий голос где-то глубоко в животе, решила рискнуть. Она уселась на колени любимой и начала мурлыкать ей на ухо.

"Я могу заставить тебя чувствовать себя еще лучше", – она легонько провела кончиком языка по раковине уха и продолжила. – "Ты этого хочешь?"

Алекс задрожала от нетерпения и всколыхнувшегося огня.

"О, Боже мой! Да! Пожалуйста, Брин. Я хочу этого… прямо сейчас! "

"Хорошо", – прошептала она, покусывая шею. Легонько целуя, Брин спускалась все ниже и ниже по шее Алекс, но, не добравшись до конца, спросила: – "Наверх? "

"М-м-м… Я не думаю… что могу идти… тем более вверх по лестнице". – Алекс тяжело дышала, заведенная поцелуями Брин. – "Лучше в комнату… с камином".

Брин сумела оторвать себя от восхитительной шеи любимой и увела Алекс в другую комнату. Она стянула два больших пледа с дивана и расстелила их перед камином. Алекс с интересом и нетерпением, наблюдала за ее действиями. Брин взяла лицо Алекс в свои ладошки и начала покрывать его нежными поцелуями. – "Ты даже не представляешь, как я жаждала заняться любовью с тобой".

Алекс могла только простонать, задыхаясь от ласк Брин.

"Спасибо… о-о-о… за то, что ты… была такой терпеливой… со мной".

"Все только для тебя… моя Лекс… Все для тебя…" – Она прикоснулась губами к губам, а потом углубила поцелуй. Поцелуй становился все более страстным, а руки Брин расстегнули пуговицы на рубашке Алекс и ослабили пояс на брюках. Две маленьких руки скользнули за пояс, и Брин начала ласкать ягодицы любимой.

Глаза Алекс непроизвольно закрылись, из горла вырывались непонятные звуки.

"О… это… О, Брин…" – Колени подгибались, ноги стали ватными, и она начала проваливаться вниз. Брин уверенно и с жаждой исследовала Алекс. Она так давно мечтала об этом, что точно знала, чего ей хочется. Но… все должно быть нежным, ради Алекс.

"Я хочу, чтобы тебе понравилось, любимая. Все должно быть прекрасно. Скажи мне… чего ты хочешь?" – Она шептала, лаская груди Алекс.

"Я… Я хочу…" – Алекс задыхалась.

"Позволь мне… Скажи мне…" – Шептала на ухо блондинка, слегка посапывая и периодически сглатывая от возбуждения. – "О, Боже мой!

"Брин?" – Простонала Алекс.

"Как ты хочешь?"

"Пожалуйста, быстрее… Я так давно ждала этого!" – Хирург с нетерпением покачивала бедрами, тесно прижимаясь к любимой.

"Я сделаю все, что ты захочешь, моя любимая. Я сделаю это сразу же…" – С дрожью Брин стянула с себя одежду и окончательно сорвала последнее белье с любовницы. Уставившись на великолепное тело, она пыталась отдышаться. – "Ты такая красивая".

"Пожалуйста, возьми меня… возьми сейчас!" – Синие глаза просто умоляли, и Брин показалось, что она сейчас растает. Кивнув, она прижалась к Алекс, прошлась губами по шее, спустилась ниже и захватила губами сосок. Свободной рукой она поглаживала другую грудь. А потом ее рука начала томительно медленный путь вниз. Ловкие пальцы пробежались по курчавым волоскам, и скользнули ниже, нащупывая пульсирующую плоть.

Алекс задохнулась от ощущений, а потом застонала. Никто раньше не ласкал ее там, и никогда раньше она не была так влюблена. Ощущения были просто невероятными.

"О Боже! Не могу поверить, что позволила тебе. Это лучше, чем я себе представляла".

"Тебе нравится?"

"М-м-м… да!"

Брин была возбуждена от того, что наконец-то Алекс позволила ласкать ее. Она уже чувствовала тепло и влагу, и продолжала поглаживать, желая растянуть удовольствие.

Но Алекс желала совсем другого.

"Пожалуйста, Брин. Я хочу тебя… прямо сейчас! Я не могу больше ждать!"

"Хорошо", – прошептала Брин, и мягко погрузила палец в Алекс. Бедра той сразу же взметнулись вверх, навстречу пальцам, а Алекс закричала. – "Это то, в чем ты так нуждаешься?" – Блондинка дразнила любимую.

"Да… о, да! Больше… Пожалуйста!" – Она нетерпеливо качнула бедрами.

Брин никогда не видела Алекс настолько возбужденной. Она вставила сначала второй, а потом и третий палец. Алекс вскрикнула от невероятного ощущения наполненности. Красивое лицо исказилось от страсти, шея напряглась, Алекс вмиг вспотела. Она была на вершине экстаза – впервые в своей жизни.

Почувствовав, что Алекс близка к оргазму, Брин ускорила движения, одновременно обняв ее: она хотела, чтобы Алекс чувствовала себя в безопасности.

"О, Боже, Брин! Это… О-о-о… так… хорошо! Не останавливайся!" – Алекс начала дрожать от нетерпения. Она уже стонала, не прекращая, чувствуя, как нарастает напряжение.

Брин вся горела. Алекс была невероятно отзывчивой, и ее крики и стоны доводили блондинку до такого возбуждения, что она тоже была готова кончить. Но сейчас все, что ее заботило, удовольствие подруги. Блондинка наклонилась и опять захватила губами потемневший сосок. Она увеличила темп движений, и это, наконец, привело Алекс к оргазму. Он был таким мощным, что женщина полностью потеряла контроль над собой. Она выгнула спину, прокричала имя Брин. Когда спазмы прекратились, Алекс расслабилась в объятиях любимой. Она уткнулась носом в шею блондинки, чувствуя себя невероятно уставшей.

"Мы сделали это, Лекс. Вместе!" – Блондинка почувствовала, как на шею упали горячие капельки. – "Эй, с тобой все хорошо, сладкая?" – Она поцеловала любимую в макушку. – "Я обещаю, что не отпущу тебя".

"Я… Я не могу говорить… сейчас".

"Тогда не надо. Просто позволь мне обнимать тебя". – У Брин все внутри дрожало от напряжения. Они еще долго сидели у огня, наслаждаясь теплом и приятной близостью.

Наконец Алекс очнулась. Она посмотрела на Брин и улыбнулась ей, нежно погладив ее по щеке.

"Ничего себе… это было… просто фантастически. Спасибо… Ты исцелила мое сердце. Я чувствую…" – Она захлебнулась в слезах. – "Я чувствую себя такой заполненной…" – Она притянула Брин к груди, крепко обняв ее. – "Я люблю тебя, моя Сквики".

"Я тоже люблю тебя, Лекс". – Внезапно Брин заплакала.

"Эй! Что случилось, любимая?" – Алекс начала покачивать ее, целуя мягкие светлые волосы. – "Ты же знаешь, как я ненавижу, когда ты плачешь".

"Я… Я теперь чувствую, что освободилась… и я… Я так боялась, что не понравлюсь тебе… и я была… так напугана". – Она икала.

"Испугалась? Почему?" – Растягивая слова, спросила Алекс.

"Испугалась, что подведу тебя… И тебе будет хуже… Я… Я не смогла бы перенести этого!" – Плечи Брин тряслись от плача, и она уже не могла говорить, захлебываясь слезами.

Сердце Алекс растаяло.

"А теперь послушай меня. Твоя любовь и нежность были лучше всех мои самых диких фантазий! Это было замечательно… И я больше не боюсь. Я молила тебя о ласке, и когда ты сделала это, это было намного лучше, чем я могла бы ожидать". – Засмеялась она. – "Надеюсь, окна не посыпались от моего ультразвука?" – Алекс покраснела в ответ на свои собственные слова и отвернулась. – "Важно лишь то, что ты дала мне намного больше, чем невероятный, фантастический секс. Ты придала мне храбрости и сил вырваться из пут, встретить лицом к лицу все страхи и опасения, победить!" – Она погладила Брин по щеке. – "Ты сказала мне, что вместе мы преодолеем все. И ты была права… как всегда", – криво усмехнулась Алекс. – "А теперь прекрати плакать. Мы пойдем и найдем что-нибудь сладкое, чтобы перекусить. Скорее всего, это будет шоколадный мусс с малиной", – зазывно произнесла Алекс.

Брин прекратила плакать и улыбнулась.

"Ты всегда знаешь, как подбодрить меня. Мороженое… а теперь еще и шоколадный мусс!"

"Эй, я обязана знать, что любит моя девочка. Пошли, нас ждет этот десерт. А потом проведем небольшое исследование…" – Алекс заговорщически подмигнула. – "Между прочим, куда ты засунула ту черную косметичку, а?"

Брин засмеялась.

"Я дам тебе ее, как только съем мусс. Но может сначала следует проверить и укрепить окна, Лекс?" – Отпарировала укол блондинка.

"Пусть себе ломаются!"

"К тому времени, когда мы уедем, от них ничего не останется", – промурлыкала Брин.

Алекс с трудом сглотнула.

"Гм… Брин? Может, забудем пока о десерте?"

Восход они встретили в объятиях друг друга, деля пополам свою любовь, мечты и сны. Два исцеленных сердца были вместе навсегда.

***

Миниатюрная блондинка довольно вздохнула, свернувшись на диванчике с чашкой какао. Она смотрела на перекатывающиеся волны, а ее глаза слипались от приятного рокочущего звука. Она блаженствовала. Эта ночь была похожа на мечту. Она и Лекс всю ночь без устали дарили друг другу тепло, и Брин чувствовала дикое, непреодолимое желание писать стихи. Их любовные ласки всегда были замечательны, но теперь… теперь это было… невероятно волшебным.

"Поспеши домой, любимая". – Громко окрикнула ее Алекс. – "Мне без тебя скучно". – Алекс уехала в Бостон, и названивала Брин, оставшейся дома, по телефону.

Брин лишь улыбнулась – она была переполнена приключениями предыдущей ночи.

Лекс, казалось, помолодела. Она теперь просто излучала счастье, уверенность, внутреннюю согласованность. Точно так же, как тогда, в детстве.

Приятные воспоминания Брин были прерваны хлопком входной двери.

"Лекс, сладкая, это ты? Вернулась?"

"Сладкая?" – В дом вошла высокая, эффектная женщина с длинными каштановыми волосами, большими ореховыми глазами. Она была безукоризненно одета, и была привлекательной. Брин немедленно поняла кто это, благодаря разлившимся по дому волнам холода.

"Оливия Морган? Что Вы делаете здесь? В нашем доме?" – Блондинка осторожно следила за гостьей.

"Я хочу видеть Александру, мою дочь. А ты кто такая?"

Блондинка тут же взорвалась от гнева.

"Неудачная шутка! Лекс сейчас нет дома. Позвольте мне снова представиться! Я – Брин O'Нэйл. Думаю, что Вы помните меня. Я была пациенткой вашего мужа в Детской Больнице в 1975 году… И лучшей подругой Вашей дочери. Но, благодаря Вам, она потеряла меня! К счастью, несколько месяцев назад мы нашли друг друга снова. И теперь мы больше чем просто подруги детства. Намного больше! Мы любовницы. И этот дом, в который Вы только что ворвались, принадлежит нам. Так что отдайте ключ, и уходите! Иначе я вызову полицию и Вас арестуют за проникновение в дом и нарушение границ частной собственности. О, еще кое-что! Чтоб я больше не видела здесь Вашу чопорную задницу!"

Оливия задохнулась от возмущения.

"Почему Вы…" – Она присела на стул. – "Вы… и Александра… Вы…"

"Счастливы, да? Это слово Вы искали? Да, определенно. Вы потрясены, без сомнения. Думаете, почему не знали об этом? Да Вы никогда не уделяли своей дочери достаточно внимания! Вы даже не потрудились ничего узнать о ней. Например, Вы знаете, что она – один из наиболее уважаемых специалистов среди кардиохирургов в стране? И что она иногда лечит абсолютно бесплатно? Нет? Я так и думала. Вы знаете, что она кажется жесткой и стойкой, но очень добросердечна внутри? Знаете, что она любит китайскую еду, чернику, лошадей, собак, детей, старые фильмы, Красные Носки на Рождество, снег… А больше всего МЕНЯ? Знаете, что она страдает от мигрени, если расстраивается? Что у нее от переживаний болит живот? Знаете, как она боготворит своего отца?"

"Я… Я…" – Оливия потеряла дар речи. Маленькая гневная светловолосая девушка напугала ее и расстроила.

"Вы знаете, что после сложных операций, ее плечо болит так, что она просыпается посреди ночи?"

"Как… что Вы имеете в виду?" – Лицо Оливии побледнело.

"Да… Вы только унижали ее… И из-за этого у нее были проблемы".

Оливия задохнулась от возмущения.

"Да. Она помнит ВСЕ. Мне потребовалось много терпения, любви, понимания, но она, наконец, вспомнила все".

"Это был несчастный случай", – холодно ответила женщина.

"Конечно. Можете продолжать в это верить, если хотите, Оливия".

"Вы не имеете никакого права. Никакого права вообще!"

"Я? О, я имею право! Вы прекрасно понимаете, что я дала Лекс любовь и понимание, которое Вы ей не дали. Я поддерживала ее долгими темными ночами, пока она корчилась от боли и отчаяния. Поощряла ее, когда она делала успехи. Высушивала своей любовью ее слезы. Учила любить снова. И впервые с того времени, как умер ее отец, она исцелилась, стала счастливой. Она пережила детство, почти полностью лишенное нежности и привязанности, но, несмотря на это, стала хорошим специалистом, отзывчивой и нежной. Дэвид Морган был бы горд за нее".

"Да. Думаю, он был бы горд". – В комнату вошла Алекс. Женщина холодно посмотрела на мать. – "По-моему у нас незваные гости, Брин? В НАШЕМ доме?"

"Да, дорогая. Но я уже позаботилась об этом. Оливия уже собиралась уходить. В конце концов, здесь должно жить только счастье". – Она подошла к Лекс и взяла ее за руку. Прикоснувшись к подруге, Брин поняла, что та может постоять за себя сама.

Алекс вздохнула.

"Что ты здесь делаешь, Оливия? Наши с Брин планы не включают твое присутствие".

"Представляю, какие у вас планы! Извращенные! Ты… Ты и твоя маленькая… подруга! Я всегда знала, что ваши отношения ненормальны! И я был права!"

"Ну все, сейчас ты у меня Бога просить будешь о пощаде!" – Вскипела Брин. – "Наша дружба в детстве была действительно красивой. Невинной и чистой. Конечно, уж Вы этого не смогли понять! Холодная, бессердечная сука!"

Алекс ухмыльнулась, чувствуя удовольствие от созерцания распалившейся и злющей Брин, которая как кошка была готова выцарапать глазенки ее обидчику. Она никогда не видела Брин такой, а ее слова вообще изумили Алекс.

"Как Вы можете быть такими грубыми? Вы совсем не знаете меня". – Изумленно спросила Оливия.

"Я не знаю? Я? Я знаю достаточно! Обычно я не сужу человека, не узнав его… Но увидев Лекс, все мои правила и принципы полетели в тартарары! Боюсь, у меня скоро сломается основной принцип – отказ от насилия!" – Брин сжала кулаки. – "Единственное, что меня сдерживает, чтоб не прихлопнуть Вас – это бессмысленность этого занятия!"

"Александра! Ты будешь стоять в стороне и позволять это девчонке оскорблять свою мать?"

"Гм… Дай-ка подумаю минутку… Уверена… А почему бы и нет?" – С прохладцей ответила Алекс.

"Как ты можешь? Как можешь разрешать этой… этой ЖЕНЩИНЕ быть столь непочтительной к своей собственной матери! И что ты сделала, что твой брат отвернулся от меня? Он не желает со мной разговаривать!"

Алекс горько рассмеялась.

"Наконец-то Дэвид все понял. Наконец-то кто-то или что-то вправило ему мозги!"

Нижняя губа Брин задрожала, и она прикусила ее, чтобы удержаться от смеха.

Оливия побледнела от гнева.

"Ты всегда была грязной, Александра!"

Алекс пожала плечами.

"Жаль. Но это ты изводила меня, заставляя меня убить все лучшее во мне! И между прочим, Оливия, я – АЛЕКС – не Александра!" – Высокий хирург притянула к себе поближе Брин. – "А теперь… извини, конечно, но наша с Брин жизнь будет без тебя".

"О, Боже мой! Я должна выйти на свежий воздух". – Оливия развернулась, чтобы уйти. – "Вы еще услышите обо мне!"

"Не напрягайся, Оливия". – Засмеялась Брин.

Алекс с изумлением посмотрела на Брин. Никто никогда не мог довести Оливию до паники, а ее любимая только что разозлила эту фурию и почти уничтожила ее.

Когда дверь за гостьей, наконец, закрылась, Брин обняла напряженную Алекс.

"Я так горжусь тобой! Ты была такой спокойной! И даже не вспомнила о несчастном случае. Как ты можешь быть настолько спокойной после того, что она сделала тебе?"

"Ты сама удивила меня. Я всегда переживала все одна, шаг за шагом. Мне было тяжело после смерти отца. И три месяца назад я бы просто отодвинула тебя, и вырвала бы сердце Оливии". – Она мягко погладила Брин по лицу. – "Но мой собственный ангел-хранитель показал мне, что я могу справиться с трудностями, и что я не буду слабачкой, если попрошу помощи у тебя. Увидев тебя и Оливию, я поняла, что не должна закатывать истерику. Мне всего-то нужно было показать ей, как я отношусь к ней, и что для меня значит ее мнение. И я сделала это. Все закончилось… Ты сказала, что я должна простить ее. Скажу правду: я не могу. И я не уверена, смогу ли когда-нибудь. Но я не ненавижу ее больше. Она в прошлом, Сквики. Я готова жить дальше – с тобой. Что ты об этом думаешь? Начнем новое тысячелетие вместе?" – Она взяла Брин за руку и открыла дверь. Подруги направились к берегу.

"Это самая лучшая идея, которую я когда-либо слышала. Мы все спланируем, когда вернемся из отпуска. И у нас обязательно должна быть рождественская елка!"

"И минимум две собаки", – добавила Алекс, пока они шли к океану.

"И билеты на Национальный Чемпионат Лиги", – с энтузиазмом продолжила Брин.

Алекс попыталась скрыть улыбку.

"Я уже сделала это. Это должно было быть сюрпризом, но я больше не могу держать это в тайне. Я отдам тебе билеты, как только ты пообещаешь погулять со мной в Фэнвей Парке".

Брин поцеловала любимую и обняла ее.

"Я обещаю! Я так тебя люблю! Спасибо, Лекс! И у нас теперь вся жизнь впереди, мы должны все успеть!"

"Да, Сквики. О… Я совсем забыла! Я позвонила Стефани, пока была в Бостоне. Она сказала, что Рилея поместили в обычную палату". – Губы Алекс расплылись в улыбке. – "Он выпил огромную бутылку нектара на День Благодарения".

Брин просияла.

"Какая хорошая новость! Его мама и папа должно быть очень счастливы. Почти так же, как мы. Я не могу поверить, что мы приехали сюда спустя столько времени!"

"Да, понадобилось двадцать четыре года. Не забывай, завтра мы возвращаемся в больницу, где все началось". – Алекс нежно обняла Брин. – "Лучшие подруги навсегда?"

"Лучшие… Навсегда".

Оглавление

Часть 1

Часть 2

Часть 3

Часть 4