Портал на Керторию [Александр Дихнов] (fb2) читать постранично, страница - 2

поразмыслить (собственно, мое время только на это и годилось), а за две недели даже я способен допетрить до нескольких неплохих мыслей. Спешу ими поделиться.

Значит, как все было? В самых общих чертах… Со старта все выглядело так, будто кашу заварил Вольфар. Насколько я мог судить по имевшейся у меня обрывочной информации, после заключенного керторианцами соглашения о взаимном ненападении дела у герцога Рега шли неважно. Нарушать клятву против его ожиданий никто не собирался, и, окопавшись в своей практически личной звездной системе, он оказался, по сути, на обочине жизни. Такое положение никак не соответствовало его непомерным амбициям, и в итоге он выродил коварный план, результатом которого стала научно-исследовательская станция «Бантам». Станция, где после работ, занявших более четверти века, была разработана и успешно апробирована технология клонирования. Говоря языком попроще, там научились выращивать искусственного человека, в которого можно пересадить мозги, не удовлетворенные прежде занимаемым помещением. Допускаю, что первый подобный эксперимент был более чем рискованным, но Вольфар на него пошел, и у него выгорело… Теперь же станция со своими секретами, стоимость которых была очевидно неисчислима, попала в совершенно уникальное положение, но к этому я вернусь позже.

Что сделал Вольфар, когда первая часть его плана завершилась полным триумфом? Разумеется, перешел ко второй. Он принялся метаться по Галактике, проводя переговоры со многими нашими соотечественниками с целью склонить их на свою сторону в предстоящем конфликте и заодно выбирая подходящий антураж для постановки следующего акта. Тут особыми достижениями Рег едва ли мог похвастаться – из всех, к кому он обращался, поддержку ему оказал только граф Таллисто (если исходить из зафиксированных фактов). Впрочем, учитывая, что граф являлся Президентом одной из наиболее могущественных галактических республик, он был неплохим союзником. Не исключаю даже, что Вольфар неважно распорядился имевшимися у него возможностями… И уж совсем явно он ошибся с выбором места дальнейших действий и их целью, то есть мной. Причем последнее утверждение представляется мне бесспорным по той единственной причине, что я еще жив, а Вольфар уже в гробу (безусловно, это метафора – сомневаюсь, будто Реналдо взял на себя труд по погребению своего самого лютого врага; наверняка попросту выкинул тело в космос через ближайший шлюз).

Последующие события были описаны мной достаточно подробно, поэтому ограничусь принципиальной оценкой: после инсценировки Вольфаром убийства (хладнокровно перерезал глотку своему предыдущему телу – недурно, правда!) и назначения с подачи Его Высочества меня следователем по этому делу история приняла характер нашего персонального противостояния. Герцог Рег старался уничтожить меня, я – его. Что ж, преуспел я, и это был единственный момент, доставлявший мне искреннюю радость. Возможно, это немного кровожадно, но не буду лукавить – воспоминания о Вольфаре, распростершемся на полу с выбитыми мозгами, доставляли мне истинное удовольствие… Хотя нельзя не признать, я боролся с Вольфаром не в одиночку. Более того, помощь мне оказывали практически на каждом шагу, причем как соотечественники, так и окружавшие меня люди, вплоть до последнего снайперского выстрела Уилкинса…

Однако по зрелом размышлении подлинная схема событий уже не казалась мне настолько тривиальной… Однажды в беседе со Мной Принц бросил вскользь замечание о том, что план Вольфара слишком уж могуч для самого Вольфара, ведь, помимо двух указанных частей, он включал в себя еще как минимум две: развязывание конфронтации между керторианцами и людьми и использование технологии клонирования на откуп или, как сказали бы местные политики, для создания положительного имиджа. Иными словами, это был полновесный стратегический план, рассчитанный на годы вперед и учитывавший великое множество всевозможных обстоятельств. Так мог ли покойный быть автором замысла такого размаха?.. Полагаю, Принц считал – нет, и я сожалел, что не зацепился тогда за этот момент, но другие проблемы его заслонили. Теперь же, повидавшись с Вольфаром вживую, я был вынужден вернуться к данной мысли, потому как, насколько можно судить по непродолжительной встрече, с керторианских времен герцог Рег изменился очень мало. Он был по обыкновению прямолинеен, зол и достаточно решителен, но не продемонстрировал ни особой хитрости, ни гибкости. По моим представлениям, мы с покойным занимали примерно одинаковую ступень в умственном развитии (на это, кстати, намекал и мой всезнающий дядя в нашем разговоре на Антаресе). Поэтому я с большой точностью мог дать ответ на затронутый вопрос, просто примерив его на себя. И ответ тоже был бы – нет. Я и близко не в состоянии удумать нечто похожее, значит, то же относилось к Вольфару.

Тогда получалась интересная теория, которую я долгое время гнал от себя как плод воображения, заболевшего от