Ловкость рук [Хуан Гойтисоло] (fb2) читать постранично, страница - 81

был конец. От первого-же удара банда распалась. В голове мелькнула мысль: теперь все пошло прахом. Это уже была уверенность.

На светящемся циферблате перед часовым магазином стрелки показывали четверть десятого. На его часах было только десять минут, пять минут разницы, может быть решающих. Кортесар не мо'г оторвать глаз от светящихся часов. За прозрачным циферблатом виднелись пружинки, стальные колесики, шестеренки. И, быть может, в эти минуты Давид уже не был Давидом, и вместо него лежал кто-то другой с таким же лицом.

Они доехали до площади с колоннами и теперь пересекали ее.

— Остановитесь вот здесь,— сказал Рауль.

Он вышел из такси и быстрыми шагами направился к дому. Кортесар, расплатившись, побежал следом за ним.

— Подожди!..

Холодный ветер трепал одежду прохожих и рябил лужи. Рауль оставил свою шляпу в машине, и теперь волнистые пряди волос падали ему на лицо. Потухшая сигарета прилипла к губам.

— Не беги так!

Кортесар кричал, но ветер уносил его слова, как сухие листья, как птичьи перышки, которые кружились в воздухе под тяжелыми серыми опорами колонн.

Кортесару теснило грудь, он страшился неизбежности. Впереди него, как обычно вперевалку, словно руки и ноги его двигали невидимые веревочки, расхлябанной походкой шагал Рауль.

Завернув за угол, они остановились. Здесь, за прикрытием стен, дышалось намного легче. Вдали, на улице, шевелилась небольшая толпа: человек сто. Наверно, привлеченные каким-нибудь уличным торговцем, они слушали его, опустив, голову, и протискивались вперед, чтобы лучше видеть. Мутный свет фонаря падал на их лица, и Рауль увидел, что люди о чем-то спорят между собой. Подойдя ближе, Рауль замедлил шаги. Толпа не походила на обычное сборище вокруг уличного болтуна. Людей было довольно много, и они стояли полукругом перед входом в бар.

— Что здесь такое? — спросил Рауль.

По тому, как зазвенел его голос, Кортесар понял, о чем он подумал.

— Погляди.

Он указывал на дом номер семнадцать: там, у входной двери, стояли два жандарма. Напротив несколько человек ломились в дверь бара. Зеваки из той и другой толпы перебегали друг к другу, сообщая и обсуждая новости.

— Вы знаете, в чем дело?

— Нет. А что случилось?

Убили паренька вон там, наверху.— Человек ткнул пальцем в сторону подъезда, который охраняли жандармы и осаждала толпа.— А убийца здесь, в баре. По-видимому, сам отдал себя в руки правосудия. ф

Рауль локтями проложил себе дорогу. Его исполинская фигура, словно ножом, разрезала толпу надвое: с обеих сторон образовались стенки из рук, ног, туловищ, лиц. Кортесар, вцепившись Раулю в плечо, пробирался следом за ним.

А где он?

— В баре,— ответила дородная женщина.— Но ему не позволят пройти. Оттуда выставили всех посетителей и никого не пускают.

— Я все видел,— сказал какой-то коротышка, державший под руку женщину.— Я только пришел с приятелями, а этот тип вдруг стал угощать нас водкой. Угощать ни с того ни с сего незнакомых людей, сразу видно, что-то неладно...

Рауль не слушал его. Прижавшись лицом к стеклу, он вглядывался внутрь бара. Хозяйка плакала, прислонившись к стойке. У двери разговаривали три полицейских агента в штатском. Больше в баре никого не было.

— ...И не из отпетых. Да и паренек-то был его другом. Хозяйка только принесла ему ужин, а этот тип взял, да и сожрал его, и это рядом с трупом. Уж и не говорите! Бывает, это делают, потому что нужно, а уж такие подонки...

— Десять лет живу в этом квартале и никогда еще не слышал ничего подобного. Я бы этих гадов всех перестрелял без колебаний...

— Говорят, они оба из хороших семей и приехали сюда учиться. Чему учиться, скажите на милость? Никогда ничего не делают, дрыхнут до полудня... Я так думаю, между ними что-то случилось, и этот зверь...

— Это все женщины,— вскричала толстуха.— Такое всегда получается, когда замешана юбка. Будь моя власть, я как следует проучила бы этих грязных потаскух, которые обманывают парней. Боже правый, маешься-маешься, пока вырастишь сына, и чтоб его вот так убили...

Стоявшие у дверей бара официанты подозрительно всматривались в Рауля. Не раз вместе с Агустином и Давидом он приходил сюда. Глаза одного из официантов, как сторожевые псы, подстерегали каждое его движение.

— Это все деньги,— говорила какая-то женщина.— Если бы они, вместо того чтобы получать их от родителей, сами зарабатывали, раздирая в кровь руки...

— Этот тип сразу мне не понравился. Угощать ни с того ни с сего... Нет, что ни говорите, сразу видно, что-то неладно.

Кортесар стал тянуть Рауля за рукав. Он заметил, что на них смотрят официанты. Приятели стояли, сжатые разъяренной толпой, изрыгающей на убийцу потоки проклятий.

— Пойдем.

Кортесар побелел и чувствовал, как все его тело покрыл липкий холодный пот. Рауль что-то сказал, но голос его потонул в громком крике толпы.

— Смотрите! Убийца! Убийца! Убить его самого! Убийца!

Один из жандармов вышел из дверей бара. За ним между

двумя