Улица с глухой стеной [Джером Клапка Джером] (fb2) читать постранично, страница - 2

компанию. На притихшей Харли-стрит он признался, что желание пройтись со мной было вызвано не только желанием побыть в моем обществе.

— Прямо-таки странно, — сказал он, — но именно сегодня мне вспомнился случай, о котором я не вспоминал уже больше десятка лет. В довершение всего вы описываете лицо той женщины. И я подумал, не та ли это самая.

— Ее глаза необыкновенно поразили меня, — сказал я.

— Именно благодаря глазам я ее и запомнил, — сказал мой приятель. — Вы смогли бы снова найти ту улицу?

Некоторое время мы шли молча.

— Возможно, это покажется вам странным, — наконец произнес я, — но меня тревожит мысль о том, что из-за меня у нее могут быть какие-то неприятности. А что за случай вам вспомнился?

— Ну, в этом смысле вам нечего беспокоиться, — заверил он меня. — Я был ее адвокатом… то есть, если только это та самая женщина. Как она одета?

Его вопрос показался мне нелепым. Нельзя же было ожидать, что она будет одета так же, как десять с лишним лет тому назад!

— Я ничего особого не приметил, — ответил я. — По-моему, она была в какой-то блузке. — И тут меня осенило. — Ах, да, в самом деле, было нечто необычное! — сказал я. — Вокруг шеи как будто бархотка, только слишком широкая.

— Так я и думал! — воскликнул приятель. — Да. Должно быть, это она.

Мы дошли до Мэрилбоун-роуд, и тут наши пути разошлись.

— Если позволите, я загляну к вам завтра днем, — сказал мой приятель. — Может, мы вместе прогуляемся туда?

На следующий день он пришел ко мне в половине шестого, и мы подошли к той улице в тот самый момент, когда зажигались первые газовые фонари. Я указал ему дом. Он подошел. Взглянул на номер.

— Все так и есть, — сказал он, возвращаясь ко мне. — Утром я навел справки. Полтора месяца назад она была освобождена досрочно. — И взял меня под руку. — Тут нам больше нечего делать. Нынче вечером штора не поднимется. Неплохая мысль — выбрать дом прямо напротив фонаря.

В тот вечер мой приятель оказался занят. Однако позже он поведал мне эту историю — вернее, все, что сам знал.

Это было на заре движения за развитие парковой зоны. Изначально для этой цели были избраны районы за Финчли-роуд. В тех местах шла застройка, и на одной из тамошних улиц, Лейлэм-Гарденс, было всего с полдюжины домов, но заселен был только один. Улочка эта находилась на глухой, далекой окраине предместья, а дальше уже открывался простор полей. Еще не вымощенная до конца дорога, несколько круто обрываясь, шла вниз к пруду, а за прудом начиналась небольшая рощица. Этот самый последний на улице дом был приобретен молодой супружеской четой по фамилии Хепуорт.

Мистер Хепуорт внешне казался приятным и любезным молодым человеком. Поскольку он всегда был гладко выбрит, точный его возраст определялся с трудом. Что же до его супруги, то та, несомненно, была совсем юная дама. Считалось, что характером мистер Хепуорт был слабоват. По крайней мере, такое мнение сложилось у его агента по недвижимости. Сегодня решит так, а завтра этак. Этот агент, которого звали Джетсон, почти потерял надежду, что сделка состоится. Под конец именно миссис Хепуорт, которой пришлось взять дело в свои руки, остановила свой выбор на этом доме на Лейлэм-Гарденс. Молодой Хепуорт считал недостатком дома его отдаленное месторасположение. Ему частенько приходилось по делам отлучаться из дома на несколько дней, и он опасался, что жене будет страшно одной. Потому он весьма упорствовал в своем неприятии такого варианта, однако тихими уговорами его супруге удалось убедить мужа переменить свое суждение. Домик такой прелестный, такой славный, казалось, он действительно пришелся ей по сердцу. И кроме того, считала миссис Хепуорт, он им как раз по средствам, не то что другие. Молодой Хепуорт выдвигал свои доводы, но они не принимались. Дом был продан на обычных для компании условиях. Взнос был оплачен при помощи чека, сумма которого была погашена в надлежащее время. Сам же дом являлся гарантией последующей уплаты. Адвокат компании с согласия мистера Хепуорта представлял интересы обеих сторон.

Хепуорты въехали в новый дом в начале июня. Они обставили лишь одну спальню и из прислуги имели только одну приходящую служанку, которая являлась каждое утро и уходила около шести вечера. Джетсон оказался ближайшим соседом Хепуортов. Его жена и дочери нанесли визит молодой чете, после чего выразили явную симпатию к обоим супругам. Более того, между младшей из дочерей Джетсона и миссис Хепуорт возникло даже нечто вроде приятельских отношений. Супруг, молодой Хепуорт, был неизменно мил и прилагал все усилия, чтобы казаться как можно любезнее. И все же у Джетсонов складывалось впечатление, что он постоянно пребывает в некотором беспокойстве. Они охарактеризовали его — хотя уже, конечно, после случившегося — как человека, как бы одержимого непонятным страхом.

Особо им запомнился один случай. Однажды, в десять вечера, когда Джетсоны, засидевшиеся у Хепуортов, уже собирались уходить,