Drink with CIA
HomeContact Me
Александр
МАТЛИН
НА ТРОИХ С ЦРУ
Скажу прямо, без
ложной гордости: человек
я не примечательный. То есть, совершенно
неприметный человек,
ничем не выдающийся
и никак себя не прославивший. Что делать, не всем
же быть Хемингуэями.
Но один раз в жизни
я всё-таки почувствовал
свою значительность. Было это много
лет назад, вскоре после
того, как мы с женой приехали
в Америку. Жили
мы в маленькой скромной
квартире в небольшом
городе в Миннесоте, где
я нашёл свою первую работу. В тот вечер, когда
я в первый раз почувствовал
свою значительность,
я, как обычно, смотрел
телевизор, а жена делала
голубцы на завтра. И тут зазвонил телефон. Я, естественно,
взял трубку и сказал
Ťхеллоť. А может
даже я сказал Ťалёť, поскольку
никакого англоязычного
звонка не ожидал. Но трубка вдруг заговорила
по-английски, этаким
красивым плюшевым голосом. От неожиданности
я не понял первой фразы,
а вторая звучала примерно
так:
– Я приехал из Вашингтона
и хотел бы с вами встретиться.
Я стал лихорадочно
соображать: как бы выяснить,
что было сказано в первой
фразе, и при этом не показаться
идиотом. Я сказал
небрежно:
– Надолго
приехали?
– На пару
дней, – вежливо
ответил плюшевый голос.
– Ага. Можно спросить, зачем
приехали?
– Чтобы
встретиться с вами.
– Ага. А откуда вы?
– Из Вашингтона.
Я понял, что не показаться
идиотом уже не смогу. А обладатель голоса
тем временем проявил
чуткость и добавил:
– Я работаю
в интеллидженс сервисе
и хотел бы с вами встретиться,
так как вы недавно приехали
из Советского Союза.
Так и сказал. В интеллидженс сервисе. Из Вашингтона. Специально приехал,
чтоб со мной встретиться. В течение секунды
моё воображение вспыхнуло
и разгорелось, как пролитый
бензин. Всё ясно:
интеллидженс сервис
хочет использовать меня
в качестве консультанта. Я им нужен как специалист
по Советскому Союзу. А может, и по всей
восточной Европе. Эксперт
по делам холодной войны. Вот тут-то я и почувствовал
свою значительность
и незаменимость в деле
обеспечения мира и безопасности
во всём мире. Я
сказал:
– Когда
вы хотите встретиться?
– Я понимаю,
что вы работаете, – сказал
голос, продолжая проявлять
чуткость. – Если
хотите, мы можем встретиться
в субботу. Где
вам удобно.
– Хорошо,
давайте в субботу, – важно сказал я
и ощутил лёгкий пинок
в зад. Оказалось,
что моя жена уже давно
стоит рядом, вытирая
руки о фартук и прислушиваясь
к разговору.
– На обед! Пригласи на обед!
– внятно прошипела она.
С моей женой так. Каждого человека,
с которым я вступаю в
контакт, она считает
своим другом и немедленно
собирается кормить.
– Хотите
придти к нам на обед? – сказал я.
– О! – удивился
плюшевый голос, имя которого,
как выяснилось впоследствии,
было мистер Цвайхман.
– Это очень мило
с вашей стороны!
Но я не один. Со
мной будет наш местный
представитель.
Это ничего?
– Ничего.
– Его зовут
Патрик О’Миллэн. Это вас не смущает?
– Нет, нет,
что вы, что вы, – сказал я, делая
вид, будто понял, что имел
в виду мистер Цвайхман.
– До встречи в
субботу.
– В котором
часу они придут? – спросила жена, когда
я положил трубку. – В шесть? Хорошо.
Я сварю борщ и сделаю
зразы с грибами.
А кто они такие?
– ЦРУ, – сказал я, с нескрываемой
гордостью.
Жена побледнела,
и из глаз её потекли слёзы.
– Так я
и знала, – сказала
она сквозь всхлипывания. Не иначе, кто-то
донёс, что мы незаконно
привезли из Италии килограмм
салями...
В субботу, ровно
в шесть раздался звонок
в дверь, и я бросился открывать. Мистер Цвайхман
оказался высоким галантным
джентльменом с седеющими
висками и тонкими усиками.
Мистер О’Миллэн,
наоборот, был коренастым
рыжеватым блондином
с лицом цвета спелого
граната. Лучезарно
улыбаясь, они вручили
моей жене букет роз, мне
– литровую бутылку ŤАбсолютаť,
и мы сели за стол.
Вы знаете, как американцы
пьют водку. Это
– непристойность. Это – позор нации. Великий народ,
подаривший миру Марка
Твена и высадивший первого
человека на луну, понятия
не имеет, как надо пить
водку. Они её разбавляют! Чем угодно – томатным
соком, апельсиновым
соком, тоником, даже холодным
чаем. При одной
мысли об этом экран компьютера
темнеет у меня перед
глазами, и горло перехватывает
спазма от боли за мою
великую новую родину.
Впрочем, в тот вечер
я не думал об этом. Захваченный ожиданием
надвигавшейся на меня
значительности, я чувствовал
себя американцем и готов
был разделить
их позорные навыки. Поэтому я спросил,
чем мои гости хотят разбавлять
водку. Услышав
этот вопрос, мистер О’Миллэн
потупился.
– Я думал, русские
пьют водку прямо так,
не разбавляя, –
сказал он, и в голосе его
прозвучала тоска и надежда.
– Пожалуйста. Конечно.
Как хотите, – сказал
я и посмотрел на мистера
Цвайхмана. Всё-таки,
он был начальник, из Вашингтона.
– Я вас предупреждал,
что он ирландец, – сказал
мистер Цвайхман и, неожиданно
перейдя на русский язык,
добавил с лёгким акцентом:
– Меня можете не спрашивать.
До войны я жил
в Воронеже.
Я налил, и мы выпили
за здоровье хозяйки
дома, как галантно предложил
мистер Цвайхман. Я налил снова, и мы
выпили за наше благополучное
прибытие в Америку, как
предложил мистер О’Миллэн.
Потом мы выпили за моё
здоровье. Потом
– за процветание Соединённых
Штатов. Потом
– за наши с женой успехи
в работе и личной жизни.
Потом – за успехи американских
атлетов в предстоящих
олимпиадах. Потом
– почему-то за дружбу
американского и пуэрториканкского
народов.
После каждого
тоста я ожидал, что мои
гости, наконец, заговорят
о важном государственном
деле, по которому они
приехали. Но они
говорили обо всём на
свете – о старых фильмах,
о плохом климате в Вашингтоне,
о болезнях позвоночника,
о своих огородах и своих
семьях. Оказалось,
что у мистера О’Миллэна
шесть детей, и мы выпили
за здоровье каждого
из них в отдельности. Потом оказалось,
что двое из них замужем,
и мы выпили за счастье
их семей, каждой в отдельности. К тому времени,
когда дело дошло до здоровья
моего двоюродного брата,
я уже слабо соображал,
за что и с кем я пью. ŤАбсолютť кончился,
и я достал из холодильника
бутылку ŤВольфшмитаť. Конечно, подавать
ŤВольфшмитť после ŤАбсолютаť
позорно, но мои гости
приняли это проявление
бедности с благородным
снисхождением. Около
одиннадцати часов вечера
мы пересели на диван. Мистер Цвайхман,
которого я к тому времени
уже запросто называл
Бобом, сказал:
– Теперь
поговорим о деле. Бизнес есть бизнес. Ты приехал из страны,
с которой мы находимся
в состоянии холодной
войны. Наше правительство
интересуют все секреты
этой страны, какие ты
знаешь.
–
Ребята, – сказал
я, с трудом ворочая английским
языком, – можете на меня положиться. Я сделаю всё возможное,
чтобы мы с вами одержали
победу в холодной войне. Но никаких секретов
я не знаю. Мне их
не доверяли.
Это была сущая
правда. Я был инженером-строителем,
и все мои профессиональные
знания ограничивались
тем, как месить бетон
и ругаться матом с рабочими,
что вряд ли могло заинтересовать
правительство Соединённых
Штатов. Мой друг
Боб Цвайхман огорчился.
– Слушай,
вспомни что-нибудь, –
сказал он. – Ты мне друг или портянка? Как я буду отчитываться
перед начальством?
Я напряг память
и, к своему удивлению,
кое-что вспомнил. Я сказал:
– Боб, я знаю
один советский секрет. Отметки.
– Не годится,
– вздохнул Боб.
– К сожалению,
твои школьные отметки
нашу разведку не интересуют.
Я понял, что мой
друг далёк от точных
и естественных наук
и, как мог, объяснил ему,
что отметка есть понятие
физическое. Так
называется превышение
уровня земли над уровнем
океана. Абсолютная
отметка.
– Понятно,
– сказал Боб, проявляя
сообразительность опытного
разведчика. – Что
ж тут секретного?
– Чёрт его
знает, – признался я. –
Почему-то абсолютные
отметки там засекречены. Но некоторые из
них я знаю на память. Тех мест, где я
бывал. Могу выдать
в целях борьбы с коммунистической
экспансией.
– Давай,
– нехотя согласился
мистер Цвайхман. – С паршивой овцы хоть
шерсти клок. Я
доложу нашим специалистам;
пусть сами разбираются,
что делать с твоими вонючими
отметками.
Мы расстались
закадычными друзьями,
обменявшись адресами
и поклявшись, что будем
поддерживать постоянную
связь до конца жизни. После их ухода
моё ощущение собственной
значительности померкло.
Жизнь вернулась в свою
колею, и вскоре я забыл
о своих друзьях из ЦРУ.
Каково же было
моё удивление, когда
полгода спустя раздался
звонок, и знакомый плюшевый
голос ласково объявил:
– Привет,
это я, Боб Цвайхман. У наших специалистов
возникли вопросы по
поводу этих... твоих... сам
знаешь. Это не
телефонный разговор. Не возражаешь,
если к тебе в субботу
утром зайдёт Патрик?
Я не возражал. Патрик О’Миллэн
явился в субботу, когда
мы с женой только встали. Мы пригласили
его позавтракать с нами. Он охотно принял
приглашение, сел за стол
и вынул из портфеля бутылку
ŤАбсолютаť.
– Может,
разбавим апельсиновым
соком? – предложил
я.
Патрик бросил
на меня укоризненный
взгляд, и я устыдился
бестактности своего
вопроса. После
шестой рюмки Патрик
сказал:
– Понимаешь,
у наших специалистов
возникли серьёзные разногласия
в вопросе о том, что такое
абсолютная отметка. Они просили, чтобы
ты дал разъяснение.
– Запросто,
– сказал я. Как нас учили в школе,
это есть превышение
над уровнем Балтийского
моря или над каким-то
Кронштадтским футштоком. Кронштадт – это
город. Что такое
футшток, я не знаю.
Патрик старательно
записал каждое моё слово,
обдумал записанное и
сказал:
– Это очень
сложно. Где это
можно найти в письменном
виде?
– В советском
учебнике географии для
шестого класса.
– А где его
взять?
– Не знаю. Наверно, в Москве.
– Ага, – удовлетворённо
сказал Патрик. –
Придётся привлечь к
этому вопросу нашу внешнюю
разведку за железным
занавесом...
Это был мой последний
контакт с ЦРУ. С
тех пор я никогда не видел
ни Боба, ни Патрика.
Месяца через два
после моего завтрака
с мистером О’Миллэном
советское информационное
агентство ТАСС опубликовало
официальное заявление
о том, что в Советском
Союзе разоблачён и выслан
из страны американский
шпион. Он был пойман
с поличным во дворе одной
из московских школ, где
пытался незаконным путём
приобрести учебник географии. В ответ на провокационную
акцию Советского Союза
правительство США выслало
из страны двадцать два
советских дипломата.
Комментарии
к этому событию долго
не сходили со страниц
американской прессы,
и всё это время меня не
покидало восхитительное
чувство собственной
значительности.
April, 2007
Оглавление
Drink with CIA
Последние комментарии
2 часов 39 минут назад
3 часов 46 минут назад
4 часов 44 минут назад
4 часов 58 минут назад
14 часов 9 минут назад
14 часов 10 минут назад